cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Дариуш Филар
"Слишком счастливы"
Корпуса Института А были расположены в центре Города Исследователей. Они не охранялись, и на подступах к ним не было даже табличек с предостерегающими надписями. Между тем не было случая, чтобы кто-нибудь попытался проникнуть туда или хотя бы открыть большие двери с вертушкой. Это необычайное отношение всего общества к Институту вытекало скорее всего из свойственного человеку страха перед неведомым. Даже видные политические и экономические руководители не могли сказать об Институте А ничего конкретного.
Из поколения в поколение передавались друг другу указания не поднимать этого вопроса, и в течение 300 лет не нашлось смельчака, который бы отважился выступить против этой традиции.
Будущие работники Института выбирались еще во время учебы в вузе. Кем? И этого никто не знал. Избранники получали желтые конверты Центральной Диспетчерской Специалистов, отличающиеся от всех остальных только красной печатью: "Лично адресату - Институт А". Потом они быстро собирали чемоданы и выезжали в Город Исследователей. Назад не возвращался никто. Профессии вызванных на работу также не говорили ничего конкретного о характере предполагаемой деятельности, так как запечатанные конверты получали студенты всех факультетов.
Я изучал технику руководства человеческими коллективами на кафедре военной академии и экономической школы - и в первую очередь социологию, право, психологию и обязательную для моей будущей профессии риторику. Я добился также неплохих результатов в спорте, увлекался дзю-до и боксом. На третьем курсе мне присвоили звание лучшего студента. Через несколько дней после опубликования списка, в котором моя фамилия значилась на первом месте, я получил вызов в Институт А.
На следующий день не без смущения я перешагнул порог центрального здания Института. По просторному холлу нерешительно прогуливалось несколько человек. Тотчас же после моего прихода из боковых дверей выскользнул пожилой мужчина.
- Уже все в сборе, - произнес он. - Прошу за мной.
Он повел нас в одно из крыльев здания, где с этого времени должны были находиться наши квартиры. Комнаты производили самое лучшее впечатление просторные и светлые, с выходом на террасу, с которой, в свою очередь, по широкой, сделанной из искусственного материала лестнице можно было спуститься в тщательно ухоженный сад. Я не успел осмотреться в новой своей квартире, как вошел человек и вручил мне пухлую папку. Я заглянул в нее и понял, что и здесь мне придется учиться. Блокнот содержал подробный план следующих 900 дней: подъем, завтрак, лекции, обед, перерыв, практические занятия. Но больше всего меня удивило содержание лекций. В них очень пространно излагались "теория подслушивания", "техника подглядывания", "знания об использовании признаний", "искусство провокаций". И как итог учебы - беседа с руководством Института, своего рода "Полное Посвящение".
Началась работа. Целыми днями нас обучали установке подслушивающей аппаратуры, монтажу скрытых камер, анализу получаемой этим путем информации. Со временем мы научились сравнительно быстро определять интересы, слабости, страхи и мечты выслеживаемого индивидуума. Мы умели открыть самые важные его тайны, постичь самые интимные уголки личности, часто такие, о существовании которых он иногда и сам не подозревал. Но мы все еще не имели представления о том, чему будут служить наши знания.
Наступил наконец день "Полного Посвящения". Мы по очереди являлись перед лицом Верховного Совета Института. Я не уверен, был ли ход разговора со всеми студентами одинаков, но подозреваю, что различия были минимальные. В моем случае это выглядело так. Директор института торжественно поздравил меня с успехами в науке. Потом от имени Верховного Совета он задал только один вопрос:
- Вы можете сказать нам, Ром, почему Институт обозначен символом "А"?
По тому, как прозвучал вопрос, я понял, что это обращение чисто риторическое, и не прерывал его.
- "А", - продолжал директор, - от начальной буквы слова "Ананке". Вам, наверно, известны верования древних. Но я позволю напомнить вам еще раз. Ананке - это судьба, властная, суровая, независимая. Ее ударам должен был покориться даже Зевс. Мы сами по отношению к Судьбе являемся организацией конкурирующей. Наша задача состоит в изменении ее не всегда правильных, с нашей точки зрения, или непригодных для нас решений.
- Нет, Ром, - внимательно глядя на меня, произнес директор. - Мы не группа сумасбродов. Я ознакомлю вас сейчас с будущими конкретными заданиями. Думаю, это позволит вам лучше понять сущность деятельности нашего Института. Общество должно охранять наиболее ценные для него единицы. Я имею в виду выдающихся ученых, артистов, политиков. Как раз этим людям Судьба не имеет права сделать что-либо без нашего согласия. Мы бдительны. Мы устраняем с пути этих людей самые незначительные препятствия. Осуществляем тайно их мечты и прихоти. Словом,
Последние комментарии
2 минут 57 секунд назад
13 часов 57 минут назад
15 часов 30 минут назад
19 часов 23 минут назад
19 часов 27 минут назад
1 день 48 минут назад