Спой мне колыбельную [Анджела Моррисон] (fb2) читать постранично

Анджела Моррисон «Спой мне колыбельную»

Посвящается Мэтту, который покинул нас слишком рано…

Пролог

Черт, она уродина.

Такими были слова моего биологического отца, когда он впервые увидел меня. Его образ. Мрачная фигура, наклонившаяся к маме, одетой в больничный халат и обнимающей завернутый во фланель сверток в руках.

Черт, она уродина, Тара! Что ты натворила?

Будто она съела или выпила что-то, что заставило меня родиться окровавленной и прыщавой с пурпурным пятном на лбу. Без волос. Бочкообразная голова в придачу. Мое лицо сморщилось и кричало на него.

Мама не презирала его так сильно, чтобы на самом деле рассказать мне это. Она не разговаривала о нем — не со мной. Он играл в рок-группе. В небольшой группе. Это все, что я знаю. Хотя, я видела фотографию. Фото было в семейном альбоме вместе с другими моими детскими снимками. Единственная с ним в альбоме. Но зато мама ненавидела его достаточно сильно, чтобы снова и снова рассказывать эту историю его сестре, своей лучшей подруге со старшей школы. Каждый раз его имя проскакивало в их разговорах.

Это мое первое ясное воспоминание. Нагроможденные одна на одну чашки со сливками и тара из-под маргарина на кухонном полу. Мама слушает телефон и делает голос тише.

— Черт, она уродина. Наша прекрасная кроха. Это все, что он смог сказать.

Я была ее прекрасной крохой. Она всегда так меня называла.

Прекрасной? Теперь-то я знаю правду. Я была уродливой. Чертовски уродливой. Неудивительно, что папа бросил нас. И никогда не возвращался. Только не к своей уродливой дочери, мастерящей сказочную башню из желтых и белых пластиковых мисок, поющей себе под нос самую первую песню, которую она сочинила.

Черто-о-овски уродливая, чертовски.

По крайней мере, я умею петь. Это досталось мне от мамы. Может я и не выглядела как певчая птичка, скорее как поющий аист, но если вы закроете глаза, это будет прекрасно.

Глава 1. Жертва

Вот дерьмо. Голый новичок прикован к моему шкафчику.

Нет. Не голый. В трусах. Не слишком приятный видок, парень. Худые белые ноги, неразвитая грудная клетка, трясущиеся руки. Черные носки. Вероятно, его мама не бралась за стирку все весенние каникулы, и это единственное, что у него есть.

Велосипедная цепь из зеленого металла проходит через дужку замка моего шкафчика, сквозь пояс нижнего белья бедного парнишки и далее через штанину прочно закрепленной петлей. Он мог бы сбежать, если бы двигался со скоростью ветра.

Хихиканье позади меня. Я не оборачиваюсь. Ведь это то, чего они хотят. Звук множиться. Делается громче. Растет по мере увеличения количества зрителей.

Я не заметила этого, пока шла в плотном потоке движения холла, укутавшись посильнее в свою мешковатую толстовку и широкие джинсы. Мои глаза следили за непрерывающимися линиями между напольной плиткой, прячась за каштановой кудрявой гривой с невозмутимым при любых обстоятельствах лицом.

Моё продвижение вперед было по странному бесшумным. Ни один парень не ринулся вперед меня, требуя убрать свою мерзкую уродливую рожу с дороги. Никто не кричал: «Всем в укрытие! Чудовище спустили с цепи!». Ни одного стона умирающего животного эхом не отдавалось от шкафчиков, когда я проходила мимо. Лишь тишина. Мертва тишина. Я подумал, что могла бы отделаться этим утром. Я должна была быть в курсе. Охотники нападают.

Но я не единственная, на кого они напали сегодня. Я фокусируюсь на дрожащем парнишке.

— Они били тебя? — Я нечаянно касаюсь его руки.

Он отдергивает её, пялясь на то место, где я дотронулась, словно оно сейчас же воспламенится, превратится в камень или в пыль. Мне не в чем винить его. Я Чудовище-Бет. Слишком высокая, чтобы стоять прямо. Костлявое тело. Прыщавое лицо. Непомерно большие глаза, увеличенные толстыми линзами очков. Я носила брекеты уже три года, но никто не замечал моих белых прямых зубов. Только длинные желтые клыки. Капающую кровь.

— Они сказали, — парнишка дрожит и заметно сглатывает, — передать тебе, что я — жертва.

Они. Мы оба знаем, кто они. Колби Пэрт, Трэвис Стилл, Курт Маркс. Всадники. Кажется, их должно быть четыре? Я мыслю по-библейски. Смешно. Ничего религиозного в Колби и его супер-жокеях, держащих Порт Хай Скулл в своей власти, и близко нет. Конец света? Он в разработке. Конец их собственного правления. Выпускники. Пока несколько роковых потрясений не случится, этот объект не будет освобожден. Всадники поскачут в закат. Я надеюсь, воины, скрывающиеся за холмами, разорвут их на кусочки.

Парнишка заговаривает снова. Давление позади меня нарастает, и я достаточно близка, чтобы почувствовать это.

— Они сказали, что Чуд… ты нуждаешься в жертве… — он снова трясется и смотрит в пол, — каждое полнолуние.

Толпа позади нас ревет. Смеху полагалось быть здоровым, поднимающим дух. Но не в Порте, штат Мичиган.

— Ясно. — Я сдерживаю желание