Остаюсь на зимовку (Охота пуще неволи. Трудный сезон) [Эрнст Абдураимович Кудусов] (fb2) читать постранично

Эрик Кудусов Остаюсь на зимовку

Охота пуще неволи

Надо сразу же внести ясность: дело в том, что по профессии я не охотник, а геоморфолог, отдавший многие годы жизни науке о рельефе земной поверхности. Но однажды резко пошатнувшееся здоровье вынудило меня обратиться к врачам. Диагноз был неумолим, как приговор: истощение нервной системы. Лучший, если не единственный метод лечения — смена профессии.

Так в многоликом братстве охотников стало, как говорится, одним больше.

Правда, выбор не был абсолютно случайным. Я с малых лет пристрастился к охоте. В послевоенные годы ружье мог иметь каждый, даже школьник 5-го класса. Впрочем, тогда все было иначе. Нас, юных охотников, наставляли опытные люди. По инициативе правления общества охотников в Казани организовали секцию юных охотников, членом которого я стал одним из первых. Руководил секцией научный сотрудник Краеведческого музея незабвенный Сан Саныч. Мы выезжали за город в походы, и он учил нас понимать и любить природу. Но одно дело охота как развлечение или приобщение к природе и совсем другое — профессиональная охота.

И вот позади — два сезона, то есть две зимы, проведенные в тайге. Полная смена образа жизни. Единственная привычка, которой не изменил — это ведение дневника. Минувший сезон начался…

24 сентября

Пароход подошел к Верхнеимбатскому ночью. Здесь нет причалов, поэтому пассажиров переправляют к берегу на шлюпке. Когда шлюпка отошла, я остался на пустынном берегу Енисея в одиночестве. Было тихо, темно и холодно. Я постоял, прислушиваясь к тишине, чтоб немного успокоить радостное возбуждение. Наконец-то оборвана последняя нить, что связывала меня с шумным, суетливым и пыльным городом, с этой скученностью людей, раздражающей и утомляющей. Теперь все это позади, ушло вместе со шлюпкой, но стоять так, на холодном ветру, было не очень приятно, и я решил поискать временного пристанища. Однако на берегу не было никаких строений. Тогда я решил перетащить свои вещи в деревню. Для этого надо было подняться на угор. У гор по-местному означает «обрывистый берег», который вешние воды реки уже не заливают. Поэтому приенисейские деревни, как правило, стоят на угорах, а если выражаться научно, то на первых надпойменных террасах. Вот туда-то я и начал перетаскивать свой груз. Времени на это ушло около полутора часов. И когда я приволок последний рюкзак к дверям сельмага, ближайшего из всех общественных строений, начало уже светать. Здесь можно было расположиться и дожидаться утра, не беспокоя никого. Перед частным домом не отдохнешь: собаки покоя не дадут. Ведь в деревне каждый держит собаку, и чаще не одну.

Дождавшись утра, я направился к знакомому охотнику Фридриху Фишбуху, немцу по национальности, чтобы договориться о временном постое. Но договариваться не пришлось: увидев меня, он и его жена Нюра сразу предложили мне перетаскивать вещи и располагаться без стеснения.

Потом я побежал в контору и первым делом направился к Волкову, главному охотоведу.

— Завтра мы забрасываем охотников в тайгу. Постарайтесь сегодня подготовиться, — сразу ошарашил он меня.

— За один день?!

— Самолет заказан, ждать не будет.

— Что же, хорошо. Тогда ближе к делу.

— Что у вас есть и что вам нужно?

— У меня есть бензопила, — начал перечислять я, — но нет бензина.

— У меня тоже нет, — вставил Волков.

— Далее, одежда есть, лыжи есть…

— А на ногах опять ботиночки? — перебил он.

— Опять ботиночки, — в том же тоне ответил я ему. Волков покачал головой.

— Много в них не поохотишься.

— Ничего, это моя забота.

— Не совсем. Замерзнешь, а мне за тебя отвечать?

— Не замерзну, у меня есть валенки, — соврал я.

— Дальше.

— Дальше мне нужны капканы.

— Сколько?

— Четыреста по меньшей мере, — завысил а, зная, что никогда не получу этого количества.

— Нет, самое большее полтораста.

— Да что вы! У меня ведь ни одного нет…

— … Ладно — перебил он мою заготовленную тираду — еще тридцать штук второго номера, и больше ни одного.

Я состроил скорбную физиономию, в душе радуясь, что выбил такое количество.

— Что еще?

— Еще винтовку и карабин с патронами.

— Тозовку^[1] получите, а карабин — нет. Будете с Карповым пользоваться одной.

— Как с Карповым?

— Так, что вы будете вместе охотиться.

— Я хочу один — начал я, но Волков не дал мне сказать слова:

— По технике безопасности я не могу отпускать вас в тайгу по одному. А Карпов такой же москвич, как и вы. Поделитесь там. Кстати, он уже месяц как забросился на вертолете. Собирался построить еще две избушки. Так что пяти избушек вам на двоих хватит.

— Но ведь он строил для себя, а не для меня. Зачем ему нахлебники?

— Ничего не могу поделать. Ему тоже одному не положено охотиться.

Я понял, что спорить бесполезно. К тому же смекнул, что, попав в