Техника игры в блинчики [И А Намор] (fb2) читать постранично

И. А. Намор Марк Лейкин, Андрей Туробов В ТРЕТЬЮ СТРАЖУ Книга третья Техника игры в блинчики

O, Фортуна,

словно луна

ты изменчива,

всегда создавая

или уничтожая;

ты нарушаешь движение жизни,

то угнетаешь,

то возносишь,

и разум не в силах постичь тебя;

что бедность,

что власть —

всё зыбко, подобно льду.

О, Фортуна, Кармина Бурана

Все очень просто: надо только найти подходящий камень и бросить его под правильным углом

Из объяснений опытного игрока в "блинчики".

Пролог

I. Когда заговорили пушки…

1. Татьяна Драгунова, Париж, 1 сентября 1936 года

С утра в Париже говорили… Говорили много. Много и только о "русском десанте". Вчера, если верить информационным агентствам, в Хихоне и Сантандере начали разгрузку части Красной Армии, прибывшие морем из Ленинграда под охраной крейсера "Киров" и нескольких эсминцев. Новость мгновенно "взорвала" столицу, и так перегретую до невозможности и в прямом, и в переносном смысле.

Мнения "пикейных жилетов" разделились, что неудивительно, так как и в парламенте не пахло единством взглядов. Одни говорили, что Сталин толкает Европу в горнило новой мировой войны, другие восторгались решимостью Красного Чингисхана отстоять демократическую республику в за Пиринеями.

Как ни странно, именинниками ходили русские эмигранты. Этого Татьяна понять не могла никак, но факт: Туков — седой портье в "Эрмитаже" — красовался у входа в варьете свеженаглаженной униформой и при крестах, а их у него оказалось немало.

— Kristos voskres, Pavel Dmitrievich, — старательно коверкая русские слова, произнесла Татьяна и протянула опешившему от такого приветствия мужчине цветок из букетика, только что врученного ей каким-то восторженным студентом.

— Воистину воскрес, — улыбнулся оторопевший было от такого нежданного "праздника" Туков, и низко поклонился.

— Кхм… — тихо "крякнул" у нее за спиной Федорчук, но от дальнейших комментариев воздержался.

Они прошли по коридорам, поднялись и спустились по лестницам "сумасшедшего лабиринта" и вошли, наконец, в ее собственную "королевскую" гримерную.

— Мне выйти? — поинтересовался Виктор, но тон вопроса и то, как он закуривая, рассматривал бутылки на сервировочном столике, демонстрировало, что он скорей уж отвернется, чем действительно куда-нибудь "уйдет".

— Да, ладно! — привычно махнула рукой Татьяна и подсела к зеркалу.

"Я красавица!"

Но даже правда в виде привычной мантры, звучавшей как лесть, — не помогала, тяжесть на сердце…

— Будет война? — спросила она, заглядывая через зеркало в глаза Виктору.

— Надеюсь, что да, — Федорчук улыбнулся её отражению в ставшей уже фирменной манере — а-ля "Джонни Депп в роли Вилли Вонка": с иронией, переходящей в цинизм и двойной дозой безумия, чудившейся в глазах, лишь изредка показывающихся над дужками круглых очков с синими стеклами — выдохнул дым и взялся за бутылку шампанского.

"Хорош… Хорош? В каком смысле?"

Но непрошенный вопрос уже ворвался в сознание и породил настоящий шквал совершенно "неперевариваемых" — так сходу — мыслей и волну противоречивых эмоций.

"О господи! Только этого мне не хватало!"

Спас ее сам виновник" сумбура вместо музыки", и то лишь на время, выдав новость:

— Ко мне днем наведалась наша кузина Кисси…

— Кайзерина в Париже? — встрепенулась Татьяна и даже обернулась к Виктору. — А я почему?..

— Потому что гуляла со своим Пабло, — перебил ее Федорчук.

Он откупорил шампанское, обойдясь без пиротехнических эффектов, и уже разливал благородный напиток по плоским фужерам.

— Она будет в зале… Так что пообщаетесь… позже. Но есть несколько неотложных дел. Баст передает для Москвы: Муссолини взбешен попыткой СССР разрушить "такие хорошие планы". Скорее всего, теперь одной авиацией дело не ограничится. Немцы обрабатывают дуче… Похоже итальянцы вмешаются, но объявлять войну СССР не станут. Немцы, по-видимому, тоже. Однако оружие и "добровольцы" будут в Испании уже скоро. Москве кроме того следует знать, что в Берлине и Риме очень внимательно следят за изменением тона московских газет и за слухами, которые достигают ушей сотрудников посольств в Москве. Геббельс прямо сказал на встрече с Гитлером, что в России следует ожидать волны политических репрессий, и что это может оказаться настоящим подарком для Германии в тот момент, когда СССР превращается в слишком активного игрока и в Чехословакии, и в Испании. Особые надежды возлагают на то, что сведение счетов в высшем руководстве СССР затронет армию. Уход нынешнего руководства РККА, и это после гибели Тухачевского — самого агрессивного и, к слову, лучшего стратега коммунистов, может облегчить достижение стоящих перед Германией целей.

— Ты все это наизусть запомнил?

— Нет, — снова улыбнулся Федорчук. — Это я сам так формулирую. Но ты должна