Запах роз (СИ) [иничка] (fb2) читать постранично

Маленькая розочка пахла сладко. Её пушистые каштановые локоны с прихотливой грацией ниспадали на тоненькие плечики, а мелкие капельки только что нанесённых духов бисером рассыпались по нежной коже леди Маргери, источая волнующий аромат роз. Любой другой на его месте упал бы на колени, и, глядя влюблёнными глазами на юную красавицу, умолял бы её о любви, но Тайвин Ланнистер прекрасно видел, что скрывается под восхитительно женственной оболочкой Маргери Тирелл.

Когда войска Станниса были разбиты на Черноводной, перед Старым Львом встала дилемма: отдавать или же не отдавать в жёны внуку Розу Хайгардена? Он прекрасно видел, что из себя представляет Джоффри, и чем больше он наблюдал за ним, тем больше склонялся к мысли о том, что юная Тирелл для взбалмошного короля-мальчишки ― это слишком много.

Но Тайвин обещал Тиреллам брак с правящей семьёй, а своё слово Старый Лев привык держать. Тем более что Простор был слишком нужен ему, да и ключ от Юга следовало держать поблизости.

Пара слов, сказанная лорду Мейсу, и, что более важно, пара колючих цепких взглядов, которыми он обменялся с леди Оленной, и вот уже Маргери стояла перед ним, кротко глядя на него карими глазами голубки.

― Я так счастлива, милорд, ― негромко произнесла Тирелл, а на её щеках вспыхнул прелестный румянец, ― что мне выпала честь стать вашей женой! ― Она скромно улыбнулась, демонстрируя идеальные жемчужины зубов.

Этот румянец и эта улыбка, несомненно, растопили много мужских сердец, но Тайвин не верил ни единому её слову. Точно также она улыбалась Ренли, и, он, в этом не сомневался, также говорила бы слова любви Джоффри.

А розочка продолжала что-то нежно щебетать, восхваляя мужество и отвагу Тайвина, которому волей-неволей пришлось принимать благодарности. Постепенно обмен любезностями перетёк в обычную светскую беседу, после которой Ланнистер не мог не признать, что при всей своей красоте леди Маргери была ещё и умна. Даже слишком.

«Если бы у Серсеи была хотя бы половина разума юной Тирелл, ― мрачно подумал Тайвин, провожая взглядом невесту, которая удалилась в свои покои в Девичьем Склепе в сопровождении стайки кузин и септы, ― она бы не наделала столько глупостей. Впрочем, ― он устало прикрыл глаза и потёр переносицу ― последнее время у него часто болела голова, не иначе как от забот, ― одному Иному известно, что она бы выкинула, будь поумней».

Когда Маргери стояла с ним под руку перед Верховным Септоном, Тайвин невольно любовался тем, как отсветы солнечных лучей, проникающих сквозь цветные витражи, играют в кудрях Тирелл, заставляя её тёмные локоны сиять золотом. Маленькая диадема, украшавшая сложную причёску розочки так же отбрасывала игривые блики, которые, попадая на вышитых на камзоле Тайвина золотых и алых львов, заставляли зверей ожить.

Он понимал, что это всё обман ― и игра света, и улыбки юной Тирелл, но всё вместе это было так прекрасно, что Ланнистер чуть усмехнулся про себя. Старый дурак он, а не Старый Лев! Не хватало ещё всерьёз повестись на умелую игру розочки, которая, как и её бабка, была великолепной лицедейкой. Главное, что он видит эту игру, знает о ней. Тайвин не сомневался, что Джоффри проглотил бы наживку, а его взор заслонили бы соблазнительные изгибы тела Маргери, которые ничуть не скрывались одеждой, а его уши заполнили бы сладкие речи розочки. Но он ― Тайвин Ланнистер, а значит ему, во что бы то ни стало, надо переиграть хитрую красавицу.

Септон тем временем уже закончил обычные свадебные молитвы, и наступило время жениха и невесты обмениваться клятвами. Тайвин, сохраняя невозмутимое выражение лица, повернулся к Маргери, которая, грациозно справляясь с длинным шлейфом платья, встала напротив Ланнистера. Она великолепно играла счастливую невесту. Влажные глаза с восхищением смотрели на него, а губы были чуть изогнуты в радостной улыбке. Если не знать, что всё это мастерски отточенная игра, то можно было поверить, что она искренне счастлива. Увы, но Тайвин слишком хорошо знал, что представляет собой леди Тирелл, а пару мгновений спустя уже леди Ланнистер.

― Этим поцелуем, ― сдержанно и чётко произнёс Тайвин, не отводя взгляда от безмятежного лица Маргери, ― я клянусь любить тебя отныне и до конца моих дней.

Целуя мягкие губы розочки, податливо раскрывшиеся ему навстречу, Тайвин искренне надеялся, что конец его дней наступит ещё не скоро.

***

Свадебный пир прошёл, провожание состоялось, и Маргери уже стояла перед ним в одной сорочке и полу-расшнурованном корсете, из-под кружев которого соблазнительно выглядывали её высокие упругие груди. Она неспешно прошлась по хорошо обставленной комнате, и присела на краешек широкой дубовой кровати, застеленной, казалось, покрывалом из лепестков роз.

Тут были и обычные розовые, белые и алые розы,