Серый ангел [Олег Трубецкой] (fb2) читать постранично

Серый ангел

Глава первая

Не забирало. Это уже была четвертая рюмка водки, а сознание Бориса, измученное бездельем и скукой никак не хотело предаваться алкогольному забвению. В последнее время чтобы дойти до состояния легкой беззаботности ему стало требоваться куда больше выпивки. Стояла умопомрачительная жара, хотя на дворе был только апрель. Борис сидел в конце длинной стойки бара и, изнывая от духоты, наблюдал за пьяным разгулом разношерстных посетителей. Два кондиционера безуспешно пытались справиться с потоками горячего воздуха, врывавшимися с улицы. Это было не самое шикарное заведение в Орбинске, но именно этот бар пользовался наибольшей популярностью у приезжих. Местные жители сюда практически не заглядывали, обходясь домашним вином из своих погребков. Над входом висел пиратский флаг с черепом и костями, а интерьер его напоминал трюм старинного фрегата. Назывался бар соответственно — “Веселый Роджер".

И какого черта, я сюда притащился, думал Борис с досадой, ностальгия и сплин давно не в моде. Хотелось деревенских пасторалей — на тебе, получите. В итоге неделя коту под хвост. Впрочем, чего ныть, когда сам виноват.

Три недели назад Борис Ласаль, известный в определенных кругах журналист, тридцати шести лет отроду, был удостоен ежегодной премии ООН, учрежденной для журналистской братии и прочих тружеников пера “За вклад в дело мира и гуманизм”, что выражалось в вполне конкретной сумме с несколькими нулями. Этому знаменательному и вполне заслуженному событию предваряли десять лет репортажей из различных “горячих” точек, после которых на его теле осталось несколько отметин двух пулевых и одного осколочного ранений. Четыре месяца назад на Кавказе Борис попал в плен к заросшим до глаз и вооруженным до зубов детям гор. По традиции своих предков они воевали со всеми, кто попадал в их поле зрения. По истечении двухмесячного плена Борис быстрым пером разродился небольшой книгой, которую его литературный агент выпустил в свет под броским названием: “Неизвестные дороги войны”. Может, сие незначительное событие так бы и осталось в миру незамеченным, если бы вместе с ним в яме не сидел подданный Великобритании, представитель миссии “Красного креста” на Кавказе Джеймс Платт. По популярности в Англии он сравнивался лишь с сэром Уинстоном Черчиллем, и именно его безуспешно разыскивала два месяца мировая общественность и британская разведка. Когда Борис попал в его компанию, он уже бегло разговаривал на местном наречии и пользовался у главаря этой маленькой бандитской шайки некоторым уважением. Ее предводитель, эдакий Алан Делон кавказского типа уже несколько лет мучился от недолеченного простатита, и медицинские познания мистера Платта помогли существенно облегчить его страдания. К удивлению Бориса, Аслан, так звали главаря, не имел ни малейшего понятия, кто находился на постое в его пятизвездочном курятнике. Борису стоило большого труда объяснить их супервизору, кого он держит в своем плену. Аслан конечно обрадовался тому, что птица такого полета как сэр Платт попала в его сети, и он уже подумывал о солидном выкупе в сто тысяч долларов, но когда его родичи в долине навели справки о его пленниках, сумма выкупа резко выросла до двух миллионов. Платту даже дали позвонить домой, сестре. Та сообщила в посольство, начались переговоры, и благодаря популярности и стараниям сэра Джеймса через два месяца Борис Ласаль был на свободе. Через три недели под впечатлением вышеописанных событий из-под его пера появилась на свет книга. Но, видимо, суетная жизнь столицы, плен, творческая лихорадка, утомили Бориса, после чего наступила полнейшая апатия, сопровождаемая творческим застоем. Через некоторое время в голову Борису пришла совершенно неожиданная идея: а не уехать ли куда подальше. Тогда это казалось ему удачной мыслью. Денег хватало, некоторое время Борис мог прожить, не беспокоясь о презренном металле. Спокойный патриархальный уклад родного города, где он провел сопливое детство и замороченную комплексами юность, показался ему верным лекарством для уставшей души. Но и здесь он не нашел долгожданного покоя. Город был наводнен туристами, журналистами и приезжими всех мастей. Борис не высыпался. Ночами его мучили кошмары, и по утрам он просыпался обессиленным и разбитым. Чтобы быть в тонусе, приходилось подстегивать себя изрядной дозой алкоголя. А тут еще необычная для этого времени года выматывающая жара.

И вот я здесь, думал Борис, по-прежнему нахожусь в творческом ступоре, сижу в прокуренном баре и надираюсь в одиночку. Вернее, пытаюсь надраться. “Водка в малых дозах безвредна в любом количестве”. Рюмка опять пуста и бдительный Роджер, так зовут бармена, уже тут как тут.

— Ну что, Борис, тебе повторить?

Это имя он произносит на болгарский лад с ударением на первом слоге. Роджер О,Нил — хозяин этого заведения, он же бармен, он же вышибала, сухопутный Моби Дик,