Чернобыль в нашей памяти [Александр Адерихин] (fb2) читать постранично

Чернобыль в нашей памяти Сборник воспоминаний участников ликвидации катастрофы на Чернобыльской АЭС и ветеранов подразделений особого риска

Калининградская областная общественная организация инвалидов «Союз “Чернобыль”» благодарит информационный портал «Клопс» за поддержку проекта. Многие из публикуемых в этой книге интервью участников ликвидации катастрофы на ЧАЭС и ветеранов подразделений особого риска впервые были опубликованы на сайте портала «Клопс»

© Калининградский областной союз инвалидов «Чернобыль», 2020

© Издательство «Калининградская Книга», 2020

Мы не понимали тогда масштабы катастрофы

Анжелика Майстер,

министр социальной политики Калининградской области

Фото: Министерство социальной политики Калининградской области

- Когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, я училась в выпускном классе в г. Советске. Сначала информации о взрыве реактора в газетах и телевизионных новостях почти не было, но люди уже говорили о страшной беде и экологической катастрофе. Потом нас всех предупреждали, что лучше не выходить из дома, закрывать форточки… Конечно, мы даже представить не могли, насколько опасно такое «облако», какие последствия и проблемы со здоровьем ожидают тех людей, которые работали на месте аварии или проживали рядом.

Сейчас по долгу службы я часто встречаюсь с ветеранами — ликвидаторами аварии, не понаслышке знаю их проблемы и чаяния. Всем ликвидаторам и людям, подвергшимся радиационному воздействию, выдаются удостоверения государственного образца, нуждающимся в улучшении жилищных условий — сертификаты на покупку квартиры. У каждого человека — своя история, стараемся помочь каждому. Не могу не отметить мужество самих ликвидаторов и поддержку их близких, а также активность общественной организации «Чернобыль» и ее бессменного председателя Михаила Ойсбойта.

Зачем мы это сделали

Михаил Ойсбойт, председатель Калининградского областного союза «Чернобыль».

Фото: Александр Подгорчук / портал «Клопс»

— Мне всегда было трудно объяснять простые вещи. Например, зачем мы выпустили этот сборник. Ответ прост: затем, что мы там были. А ещё затем, чтобы то, что мы помним, не утонуло в массе красивых, но пустых слов, придуманных журналистами. «…Герои-чернобыльцы, ценой своих жизней спасшие человечество от большой опасности…»

Я не хочу, чтобы в этой словесной «красоте неземной» утонули наши страхи, разочарования, сбывшиеся и несбывшиеся надежды и многое другое. Я не хочу, чтобы в этом утонула правда, как мы её видим и помним.

Например, правда о том, что именно в Чернобыле родился никогда ранее не слышанный показатель «человеко-жизни». Нет, я не ошибся. Не «человеко-часы», а именно «человеко-жизни». Это звучало примерно так: «…Работа на таком-то участке обойдётся в столько-то человеко-жизней…» Всем было понятно, что работа на кровле взорвавшегося блока, где «фонило» от сотен до тысяч рентген, повлечёт если не мгновенную смерть, то смерть в обозримом будущем. В каком? Через год, полтора, десять. Тогда этого никто не знал.

Главный инженер Чернобыльской АЭС сказал: «Мы к этой аварии шли размеренным солдатским шагом». Катастрофа была как бы исторически запрограммирована. Долгое время казалось, что наши игры с мирным (и не только) атомом — это очень легко, мы знаем об этом всё, и у нас всё под контролем. Оказалось, мы сильно ошиблись…

После Чернобыля, когда рухнули запреты на «распространение информации», мы узнали об испытаниях советского атомного оружия в Семипалатинске, учениях с использованием атомных бомб на Тоцком полигоне, испытаниях на Новой земле, авариях на атомных подводных лодках. К сожалению, информационные запреты обрушились слишком поздно. И это тоже правда.

Также в этой книге мы хотим рассказать, что чувствует человек, каждый день делающий работу, которая будет стоить ему если не жизни, то здоровья. И каково это, как сказал один из ликвидаторов, «намотать свой хвост на кулак и заставить себя пойти на объект». Ломаешь себя, но идёшь. Страх — запредельный, сердце стучит где-то в горле, но идёшь. Безумству храбрых — венки со скидкой. При этом ты понимаешь, что если ты сделаешь свою работу плохо, то переделывать будешь только сам, вместо тебя никого другого не пошлют.

Когда я слышу слово «подвиг», обращённое ко мне, я улыбаюсь. Я вспоминаю детский сад на улице Кирова в Чернобыле, где разместили нашу группу дозиметрической разведки, первого командира группы капитана первого ранга Владимира Спасенникова. И как тогда, в мае-июне 1986 года, слово «подвиг» прочно вошло в лексикон членов группы дозиметрической разведки, но под другим углом. Ставя перед нами задачи на следующий день, Спасенников говорил: «Завтра “на