Свора (СИ) [Hougen] (fb2) читать постранично

========== Среди каннибалов ==========

Я здешний принц и мне ль не знать,

Чем здесь живут плебей и знать

Тут только с виду благодать,

Но это лишь обман.

Увы, мой город — сущий ад.

На первый взгляд — цветущий сад,

В людских сердцах не кровь, а яд,

А в душах злобы смрад.

Мюзикл ”Romeo & Juliette — «Верона ждет».

Себастьян Гудвин любил напевать этот мотив во время долгих прогулок по ночному городу. Особенно, когда разгружал собственный нелегальный товар в ночном порту. Это добавляло остроты ощущений. Но ничто так не бодрило, как предвкушение вечернего похождения.

Он настаивал на этом вечере слишком долго. Забавно, как все старательно избегали слова свидание. Скорее, это можно было назвать деловой встречей. Какая ирония. Больше трех месяцев добиваться человека, с которым вживую виделся всего два раза. Это как минимум нелепо. Или безумно — зависит от настроения.

И если бы он позарился на молоденькую официантку из близлежащего кафе, то не услышал бы заливистого хохота близкого друга и его многообещающую фразу: «Блажен, кто верует». Но ведь следовало потешить самолюбие и начать увиваться за центральной политической фигурой всей поганой Республики.

Поразительная любовь к неприятностям, казалось, преследовала Гудвина с самого начала блистательной карьеры валютчика и контрабандиста. В этой стране успех, увы, приходит вместе с незаконной деятельностью. Не успеваешь оглянуться, а вокруг тебя неожиданно вырастает плотная стена из добропорядочных граждан с чарующими волчьими оскалами.

Как бы там ни было, но за любое удовольствие нужно платить. Причем, весьма высокую цену. Бесконечная вереница праздников, нескончаемые потоки алкоголя и восхитительные женщины — все это лишь вершина айсберга. Нет, суть всегда заключалась в гигантском корабле под названием власть, на чьем борту давно господствовало бесчинство.

Ад опустел, а все демоны выбрались наружу и обосновались по всему миру. Перед побегом им удалось свергнуть самого Люцифера — единственное препятствие на пути к хаосу.

После этого они провозгласили себя царьками своих маленьких королевств и жадно отрывали по кусочку от других. Но самое большое количество подобных тварей сосредоточилось в этой Богом забытой державе. Выживание здесь — второе хобби. Сегодня ты не можешь снять с карточки половину зарплаты, а завтра вовсю распоряжаешься едва ли на всей государственной казной. Или наоборот — сегодня сидишь за одним столом с президентом и рассказываешь очередную услышанную по телевизору шутку, а уже завтра — бум — ты превратился в кучку пепла.

В лучшем случае.

Приходилось балансировать на грани, идти на компромиссы, опускаться на колени, давать много невыполнимых обещаний, вносить немалые пожертвования в личные фонды жадных министров, или просто исчезать на некоторое время. Пока обстановка не стабилизируется, а риск быть расстрелянным из автоматов на крыльце своего дома не пропадет окончательно.

Сейчас, глядя на отрешенных посетителей, мужчина слегка нервничал. Пальцы явно дрожали, не справляясь с коричневой сигаретой, пепел от которой попадал куда угодно, кроме пепельницы. Колонки исторгали из себя пародию на музыку, раздражая еще больше. Несмотря на середину зимы, в помещении было нестерпимо жарко. То ли от нарастающего чувства беспокойства, то ли новомодного камина и включенного на максимум отопления.

Вряд ли одно из престижнейших заведений города беспокоилось о ежемесячных платежах. Местные завсегдатаи оставляли чаевые, способные отбить полугодовую аренду. Поэтому в усердии здесь никому не откажешь. Круглые столы, мягкие диваны и меню в кожаных переплетах, умышленно бережно сожженные по краям. Идеальное место для романтического ужина и долгоиграющих перспектив.

Себастьян мысленно улыбнулся и вытер со лба проступившие капельки пота. От одежды хотелось избавиться прямо сейчас. Небрежно застегнутая темная рубашка плотно прилегала к телу. Такого же оттенка пиджак идеально сидел на узких плечах, однако вызывал легкий дискомфорт из-за невыносимой жары. Зауженные брюки, вместе с лакированными туфлями, дополняли образ, а отсутствие галстука подчеркивало нежелание следовать общепринятым нормам.

Серебряная пряжка на кожаном ремне — единственное, что выделялось из общего фривольного дресс-кода. Таким образом потешное стремление произвести впечатление боролось с жаждой продемонстрировать свою незаинтересованность в исходе вечера. Проще говоря, набить себе цену.

Оставалось лишь снять с головы корону и положить на подушку рядом с собой.

Время шло. Маленькая стрелка медленно клонилась к семи. Попытка растянуть всю пачку оказалась неудачной. Внутри упаковки