Ландыши (СИ) [Вадим Ларсен] (fb2) читать онлайн

Ландыши

     Михаил позвонил ровно в пять вечера.

     И позвонил-то не вовремя, как раз когда Лера с девчонками только разогрелись. За два часа до конца рабочего дня Эльвира Петровна, начальник отдела маркетинга, в котором работала Лера, всё же поддалась уговорам и разрешила накрыть праздничный стол. Как-никак преддверие Восьмого Марта, а у Леры весь отдел женский, если не считать Васи. Но кто Васю считает за мужчину? Вася давно просто подружка в штанах.

     Но не успела Лера чокнуться четвёртым бокалом шампанского, как раздался знакомый рингтон. Звонил Михаил.

     К слову сказать, Миша Лере нравился. Статный, деловитый молодой человек. При деньгах, да и в постели хорош. Одно слово - завидный жених. Леру не интересовало, чем Михаил зарабатывает на жизнь, но то, что при встрече с её 'генеральным' он непринуждённо здоровался за руку, говорило о многом. Вот уже восемь месяцев как этот подающий надежды красавец был её парнем, и Леру это вполне устраивало.

     И всё же, не было пока в планах у девушки расстаться со своей независимостью. Лера была высокой, стройной, аппетитной брюнеткой и кавалеров в её жизни хватало. Хотя девчонки всё настойчивее требовали озвучить день свадьбы, Лера лишь отшучивалась.

     Ох, каким несвоевременным был этот звонок. Договаривались же, что Миша заедет за ней как всегда в шесть.

     - Привет, зайка, - услышала знакомый баритон в недавно подаренном 'Vertu', - я внизу, спускайся.

     - Привет, - девушка глянула на часы, - милый, ты сегодня рано.

     - Зайка, - уверенности и спокойствия Михаилу было не занимать, - думаю, в такой день можно отпроситься на часик раньше.

     Да уж, Лера знала, этот парень ждать не любит. Но как же некстати был его звонок. Буквально пару минут назад она сама хотела позвонить Мише и сообщить, что они с девчонками решили после мини-корпоративчика рвануть в ночной клуб. Но Миша позвонил первым, чем поставил девушку в затруднительное положение.

     Лера отставила нетронутый бокал и вышла из-за стола.

     - Лерка, ты куда?

     - Сейчас, девочки. Миша приехал.

     - Вот так новости, - девчонки нервно защебетали, - а как же клуб?

     - Всё будет нормуль, - улыбнулась Лера и добавила: - Сейчас вернусь. Куда я без вас, а вы без меня?

     Спускаясь в лифте бизнес-центра, она на ходу придумывала 'отмазку', но в хмельную девичью головку не лезло ничего путного.

     И вот она уже на промозглой улице, где на привычном месте припаркован ослепительно белый Lexus Михаила. Открылась пассажирская дверь и Лера села в машину.

     - Привет, - поцеловала в гладко выбритую щеку.

     - О, вижу, праздник начался, - парень улыбнулся, уловив легкий запах алкоголя.

     - Мишенька, тут такое дело, - Лера наигранно уткнула глаза в пол, нежно царапнула длинным красивым ноготком кожаную обшивку кресла, - мы с девчонками в клуб собрались. Девичник так сказать. Праздник всё-таки...

     Девушка жеманно надула пухленькие красивые губки, и искоса стрельнула хитрыми глазками.

     - Лера, милая, - молодой человек внутренне напрягся, - это наше с тобой первое Восьмое Марта.

     - Ну, зайка, - протяжно промурлыкала Лера, положив длинные холёные пальчики на крепкую руку парня, - мы с девчонками уже договорились. Я не могу им отказать. Ну, зайка, пойми... А завтра я весь вечер твоя... и ночь. Отметим завтра, где захочешь. Ок? - Лера кокетливо улыбнулась, - сделай мне подарок, отпусти с девчонками. А?

     - Подарок? - голос парня стал мягким: - Вот мой подарок.

     И сказав это, почти двухметровый Михаил размашистой рукой достал с заднего сидения огромную корзину ослепительно белых голландских ландышей.

     - Ой! - невольно вырвалось у Леры.

     Миша аккуратно поставил шикарную корзину девушке на колени, предварительно прикрыв подолом норковой шубки её ослепительные ножки.

     - Афигеть! - Лера наконец-то пришла в себя.

     - Это тебе, - Миша нежно утопил её пальчики в своих широких ладонях.

     В Лериной голове мысли превратились в необузданный рой. Михаил ждал реакции. Нервно тикали секунды.

     - Какие классные... Это же куча денег. Спасибо милый! - она губами прикоснулась к щеке парня. Тот улыбнулся и взялся рукой за ключ зажигания.

     - Постой, зайка... А как же девчонки?

     Михаил удивлённо поднял бровь.

     - Мишенька, ну пойми, мы уже договорились... Я им обещала. Я тебе честно-честно хотела позвонить и сказать о клубе заранее. Ну, откуда же я знала, что ты приедешь раньше. Ну, милый...

     Улыбка медленно сползла с идеально выбритого лица. Парень вышел из машины, обошел Lexus и открыл пассажирскую дверь.

     - Если решила, никаких проблем, - он холодно указал девушке на выход.

     - Ну, милый...

     - Ноу проблем! - жёстко произнес Михаил и подал руку, предлагая выйти. - Решила, значит решила. Всё.

     Лера стояла на тротуаре, уткнувшись взглядом в грязные лужи, и не могла прийти в себя. Раньше с ней так никто не поступал. Но главное, она не понимала, что делать дальше, сесть обратно в машину или подняться в офис к девчонкам.

     - Все нормально, Лера, - парень не смотрел в её сторону. Лишь напряжённые скулы выдавали его настроение. - Иди, Лера... завтра позвоню.

     Она повернулась и пошла обратно к бизнес-центру 'Космос'.

     Михаил остался в машине. Зрачки его сузились, желваки агрессивно напряглись, и крепкая рука яростно сдавила рулевое колесо. Он, молча, стеклянными глазами смотрел через лобовое стекло на дорогу, и на широком его лбу проступила синяя нервная вена. Прошло несколько минут и парень, наконец, успокоился. Только сейчас заметил - пассажирская дверь открыта и редкий мокрый мартовский снежок, залетая в салон, падает в забытую на переднем сидении корзину с нежными весенними цветами.

     'С-с-сучка', - прошипел Михаил, заводя двигатель. Крепкой рукой он столкнул цветы на тротуар и мощно захлопнул дверь авто.

     Через несколько секунд белоснежный Lexus скрылся в городской дали, а хрупкие ландыши остались лежать на грязном мартовском снегу.

***

     Дождь сменился мокрым снегом, и Владимир ускорил шаг. С работы он все-таки ушёл пораньше. Он не хотел отпрашиваться, но этого и не потребовалось. Мастер рано отпустил всю бригаду - праздник, а у парней жены, невесты, матери...

     'Григорич - мужик', - Владимир мысленно улыбнулся. Он был благодарен мастеру. Тот всегда верил, мол, выкарабкается Володька, переживет, не скатится по наклонной, не сгинет.

     Почти год Владимир боролся за себя с самим собой. Были моменты, накатывало, хоть в петлю лезь. В водке только и забывался. Спасался ею. Боль стихала, но ненадолго. Чуть не спился, но выжил, и осенью вернулся в бригаду. Григорич принял, будто ждал.

     - Да, Володька, и не таких жизнь конопатила, - философски заметил он, когда Владимир опять объявился на стройке. - А ты смотри, не скатись! Надо же, почти год в депрессухе! Или хочешь и себя похоронить, дурак? Не нахоронился?

     Холодный мартовский вечер не радовал погодой, а демисезонное пальтишко не грело.

     'Ничего, к концу весны стану на ноги, лишь бы работа была, - думал Владимир, шагая к остановке. - А с водкой ни-ни! Она не спасает, только хуже. Трудно, но надо как-то жить'.

     Вдруг его взгляд выхватил на морозном тротуаре что-то для этого места совершенно неестественное. То была удивительно как здесь оказавшаяся, корзина с огромным букетом ослепительно белых ландышей. Парень замер. Затем подошёл ближе и уставился удивлёнными глазами: 'Быть такого не может!'

     Склонился перед неожиданной находкой, аккуратно тронул нежные цветы рукой, заботливо поднял корзину и оглянулся по сторонам: 'Ну, и что мне с этим делать?'

     - Ты бы прикрыл их чем-то, - услышал за спиной голос, - не донесёшь крале-то своей. Эх, жених, цветы дорогущие купил, а ума купить позабыл.

     Пожилая женщина с укором смотрела на парня. Володя машинально снял пальто, укутал удивительную находку и побрёл дальше к автобусной остановке.

     Когда автобус остановился у кладбища, был уже поздний вечер. Мокрый снег прекратился, и могильные кресты сверкали чистотой в жёлтом свете редких кладбищенских фонарей.

     Володя поставил находку на плиту небольшого гранитного памятника и присел рядом, на недавно им же выкрашенную скамью. Ожившие в автобусе под пальто нежные ландыши удивительно сверкали в тусклом фонарном свете. Парень глянул на трепетные колокольчики и его лицо напряглось. Зубы самопроизвольно сжались, и желваки нижней челюсти заходили под обветренной кожей, сдерживая спазмы, фонтаном рвущегося из груди стона:

     'Верочка моя...'

     С фотографии на могильной плите смотрела молодая светловолосая девушка, и белые ландыши, обрамляя фото нежного лица, ещё больше усиливали ощущение молодости и здоровья.

     'Это тебе, любимая...'

     Парень резко встал, быстрым шагом отошёл к дереву, достал сигаретную пачку...

     Он с силой затягивался едким дымом, сплёвывая табачные крошки, и в который раз вспоминал события прошлогодней давности.

     'Ровно год как тебя нет, а будто было вчера', - Владимир курил, нервно вглядываясь в лицо на фото...

     Тридцать часов врачи боролись за её жизнь. Парни из бригады собрали деньги, но и те не помогли. Если бы сразу вызвали 'скорую' и привезли на полчаса раньше, была бы Вера жива.

     Затем всё как в тумане... похороны, следствие...

     Вначале вежливый следователь показался Владимиру весьма заинтересованным в раскрытии наезда, затем всё реже отвечал на звонки и, в конце концов, дал понять, доказательств нет, и дело может остаться 'висяком'. Единственной свидетельницей оказалась пожилая старушка, она-то и вызвала полицию. Но не сразу, а лишь добравшись до телефона. Путаясь во времени, она уверенно твердила, мол сбила Веру большая белая иномарка. Номер старушка не запомнила. Говорила о молодом рослом парне в дорогом костюме. Вышел тот из иномарки, глянул на лежащую на дороге, сел и поехал дальше.

     Через несколько секунд белоснежная иномарка скрылась в городской дали, а хрупкая девушка осталась лежать на грязном мартовском снегу.

***

     - Твою-ж дивизию! - сквозь плотно сжатые зубы непроизвольно процедил Сергеич и вдавил педаль тормоза так резко, что задний мост на полметра занесло на сырую обочину.

     В уши ударил едкий визг резины, стираемой о мокрый асфальт. Не глуша мотора, Пётр Сергеевич вывалился из кабины и бросился к покосившемуся дереву, в которое намертво вгрызся правым боком большой белый Lexus. Машина в прямом смысле обхватила ствол, неестественно изогнувшись в крутую дугу. Капот вырвало напрочь. Из зияющей пасти моторного отсека торчал наполовину вдавленный в салон искорёженный двигатель.

     С разбегу Сергеич плюхнулся сапогами в месиво из мартовской грязи и разлитого антифриза, прильнул к растрескавшемуся в мелкую паутину стеклу. На водительском сидении странно обхватив грудью рулевое колесо, практически прилип головой к лобовухе молодой парень в чёрном костюме. Подушка безопасности тряпкой висит под животом. Обе руки неестественно вывернуты. По слипшимся волосам и внутренней поверхности белёсого от трещин стекла текут тонкие ручейки густой тёмной крови.

     Ухватившись за ручку двери, Пётр Сергеевич с силой рванул на себя. Бесполезно - дверь заклинило намертво. Не думая долго, бросился к микроавтобусу и вернулся с монтировкой. Через минуту дверь поддалась. Водитель был без сознания. С минуту Сергеич в замешательстве не знал с чего начать. Сосчитав до пяти, положил непослушные онемевшие пальцы парню на шею, пытаясь нащупать пульс. Сердце Сергеича колотилось так, что слышал он лишь свой пульс, молотом долбивший виски.

     И тут неожиданно парень тихо застонал. Жив! Резкий выброс адреналина заставил Сергеича забыть оставленные за спиной двести километров безсонной дороги.

     'Так, скорая!' - мелькнуло в голове.

     Дрожащими руками он достал мобильный и набрал нужный номер.

     - Девушка, тут авария! ДТП. Да, да... Я? Да, Пётр Сергеевич Бортко.

     Минуту он стоял, молча, и слушал.

     - Да, один водитель. Нет, я не знаю, я ехал мимо... да, сейчас.

     Он сунул голову в салон иномарки, быстро откинул солнцезащитный козырёк и достал из-под него стопку бумаг.

     - Документов нет. Ну, где я их буду искать? Тут есть страховка. Так, сейчас, - он развернул зелёный листок, - Михаил Петрович Юдин. Авария где? На Дачном шоссе. Девушка, сразу за Картонным заводом, здесь перекрёсток большой, знаешь?

     Он вдруг запнулся. С минуту молчал, слушая голос в телефоне. Вдруг будто встрепенулся:

     - А что...? Какие полчаса?

     Голос в телефоне монотонно бубнил.

     - Мне что делать, дорогуша? Да, да... куда?

     Вдруг водитель застонал.

     - Так Мишаня, погоди, - деловито выговорил Пётр Сергеевич, отключил телефон, запихнул в карман и потянулся к раненому, - тебя ведь Мишей зовут, так? А я Сергеич. Вот и познакомились.

     Он осторожно взял парня за плечи и мягко, но сильно потянул на себя.

     - Надо же... полчаса. Тут каждая минута - жизнь... Эхма! Ну, ничего, выгребем.

     Кряхтя и проклиная свой застарелый ревматизм, Сергеич рывками тащил раненого из машины. Почти двухметровый парень оказался невероятно тяжёл, но Сергеич не отступал и спустя время, показавшееся ему вечностью, оба растянулись на рыхлом снегу рядом с раскуроченной иномаркой. Обессиленный Сергеич тяжело дышал, переводя дух.

     - Ты не умрешь, парень. Я рядом, - бубнил он, набираясь сил. - Я Пётр, а ты Петрович, видишь как. Вроде как сын... считай второй день рождения у тебя сегодня, Восьмого Марта. Не забудешь.

     Вдруг замолчал. Затем добавил, вспоминая.

     - Видишь, как бывает... Год назад ровно, как раз тоже восьмого. Вот так же, на дороге. Дочь Вера вот так же... и никто... и никого... полчаса не хватило, - горло сдавила боль, и крупная слеза выкатилась из уголка прищуренного глаза.

     Пётр Сергеевич вмиг обмяк, будто тягостные воспоминания враз высосали его без остатка. Глядя в серое небо, он громко дышал и искал в себе силы, так необходимые сейчас. Медленно повернулся к парню и посмотрел на кровь, монотонно капающую с мочки уха на почерневший снег. Лицо Сергеича вдруг стало уверенным и спокойным. Сжав зубы, он выдохнул ровным сильным голосом:

     - Нет, Петрович, ты не помрёшь. Я сказал.

     Он встал, и устало покачиваясь, пошёл за аптечкой. Вернувшись, не спеша, по-хозяйски перевязал разбитую голову парня, вытер кровь с его лица, аккуратно подхватил подмышки и, медленно натужно пятясь, потащил к автобусу.

     Взгляд его остановился лишь на миг, но то, что он увидел, вселило несокрушимую вселенскую уверенность, что всё закончится хорошо. Прямо у треснувшего ствола, среди грязного весеннего снега и масляных пятен покачивались два бледно-зелёных, живых, почти просвечивающихся листочка. Они мягко охватывали тоненький стебелек ландыша, на котором, опередив природу на два месяца, только-только раскрылись семь нежных бледных колокольчиков.

     'Добрый знак, - подумал Сергеич, - Значит, будем жить!'

     Он дотащил парня к шоссе, аккуратно уложил в фургон микроавтобуса, сел за руль, перекрестился и нажал на педаль акселератора.

     Через несколько секунд микроавтобус скрылся в вечерней мороси, а хрупкий одинокий ландыш, покачиваясь будто провожая, стойко стоял среди грязного мартовского снега, неслышно повторяя вслед: 'Значит, будем жить'.