Гомеостаз (СИ) [Lampo / Oxcenia] (fb2) читать онлайн

========== Глава 1 ==========

Ощущения были странные. И знакомые, и незнакомые одновременно. Будто её без предупреждения засосало в портал или кто-то захватил в парную трансгрессию на бегу, но все же это и близко не лежало к истине. То, что она чувствовала, было самим временем. Если бы она ни разу не пользовалась маховиком, то, может, и не поняла бы что к чему, но, учитывая её опыт, сознание пришло к единственно возможному выводу сразу же, как в голове немного прояснилось.

Вокруг высился все тот же мрачный Запретный лес, стояла непроглядная темень, а воздух уже успел порядком остыть. Нужно было подняться и выяснить, какой нынче год и что вообще происходит, да и сидеть на земле было банально вредно. Пора снова начинать думать о своем здоровье. И побыстрее! От последствий ритуала её нещадно колотило. Она действительно лишилась такого объема крови или в этой реальности та восполнилась? Все её вещи, к счастью, переместились вместе с ней, поэтому она приманила пузырек Укрепляющего из сумки и выпила его одним большим глотком.

Встать удалось лишь с третьей попытки, но это оказалось ошибкой. Она не удержалась на ногах и рухнула, как подкошенная, даже не выставив вперед руки, чтобы смягчить удар, и едва не разбив лицо. Пришлось заставлять себя разминаться прямо лежа, чтобы немного разогнать кровь по отказывающемуся нормально функционировать телу. На всякий случай она выпила ещё пару лечебных зелий и опять подтянулась вверх, вцепившись для верности в ствол дерева. Торчать в лесу до рассвета в её планы точно не входило.

С лекарствами в желудке дела пошли лучше, хотя, вероятно, часть эффекта была чисто психологическая. Наконец, привычные окклюменционные щиты встали на место, мысли потекли спокойно и правильно, а конечности начали слушаться приказов разума беспрекословно. Она полностью выпрямилась и осмотрелась. Обстановка нисколько не отличалась от той, что она наблюдала, по ощущениям, лишь пару часов назад. Вот только за деревьями можно было заметить огни. Хогвартса, очевидно. Их она не видела уже несколько лет.

Близость замка была одной из косвенных причин, почему она остановила свой выбор на Запретном лесе. В каких бы обстоятельствах ей не пришлось оказаться, здесь с большой долей вероятности она могла определить, как обстоят дела в магическом мире. Впрочем, осторожность никто не отменял. Она аккуратно прошла вдоль границы школьной территории, не выходя на открытые пространства и замаскировавшись чарами, и огляделась. В Хогвартсе все было, слава Богу, по-прежнему. Не похоже было, что замок пережил битву, и вряд ли она оказалась в глубоком прошлом. Хижина Хагрида находилась слишком далеко от её точки обзора, так что было сложно сказать, в каком она состоянии (и имеется ли вообще). Но поле для квиддича виднелось в полутьме, казалось, такое же, каким она помнила его со школы, со своих шести курсов обучения. А вот теплицы явно ещё не были перестроены. Насколько она знала, это сделали в середине восьмидесятых.

*

Мия Фицрой пила чай и задумчиво смотрела в окно гостиничного номера в «Дырявом котле». Комната была дрянная: с жутким продавленным матрасом на скрипящей кровати, колченогим столом, представляющим из себя плод любви самой неудобной школьной парты и низенького кофейного столика, и единственным хромающим стулом. Был тут и шкаф, в котором наверняка водился боггарт, но она его не стала даже открывать. Конечно, парочка заклинаний добавила удобства её скромному быту, а крошечную уборную удалось даже привести в удобоваримый вид, но все равно находиться тут, прямо скажем, не хотелось.

Однако, здесь было дешево, территориально удобно и можно было использовать магию, не таясь. Жить среди магглов Мия давно отвыкла, а чтобы найти жилье попрезентабельнее, надо было для начала устроиться на работу. Конечно, она взяла с собой все свои сбережения и не собиралась умирать от голода в ближайшее время. Последняя денежная реформа в магической Великобритании была добрую сотню лет назад, так что её галлеоны, сикли и кнаты ничем от нынешних не отличались. Однако, учитывая её более чем неустойчивое финансово-социальное положение на данный момент, транжирить средства Мия все равно не собиралась. Черт знает, когда ей удастся закрепиться тут и устроиться со всеми удобствами. Уж лучше быть предусмотрительной и прижимистой изначально, чем потом перебиваться с хлеба на воду. Да и в любом случае неплохо иметь денежную подушку безопасности, мало ли какие возникнут форс-мажорные обстоятельства.

А всевозможных проблем могло появиться много и разных. Она была никем, ничем и не имела ни единой личной связи хоть с кем-то из местных. И сейчас её устроил бы откровенный блат, без оглядки на принципиальность. К этому моменту она уже обежала несколько аптек, магазинов и мелких фирм, не погнушалась даже сунуться в Лютный, однако, практически нигде не требовались сотрудники. То есть, конечно, парочку вариантов она подобрала, но то была подстраховка на случай безвыходной ситуации. Куча обязанностей за жалкую горсть монет в качестве оплаты, иными словами.

Но так легко сдаваться и впадать в уныние она, конечно, не собиралась. Для начала надо было хотя бы попытаться попасть туда, куда она действительно хотела. Можно было бы ещё предложить свою кандидатуру на какую-нибудь мелкую должность в Министерстве, но там иностранку, за которую Мия себя выдавала, вряд ли приняли бы хорошо. Другое дело — Хогвартс, да ещё и под управлением Дамблдора. Его никогда такие формальности, как происхождение, не волновали, так что хотя бы из-за этого можно было не переживать.

Однако, ничего, к сожалению, не могло пройти идеально. Мия оставила чашку на подоконнике, поправила мантию, спрятала в карман сумку с чарами Незримого расширения, больше похожую на миниатюрный дамский кошелек, и подняла со стола ответ из школы. На красивом фирменном пергаменте в изящных формулировках было написано однозначное «нет». И все же она собиралась явиться лично и услышать отказ в лицо, прежде чем соглашаться на запасные аэродромы.

Мия трансгрессировала, едва выйдя на Косую аллею, и поправила узкие рукава плотной мантии, оказавшись на другой стороне. Предплечья ещё периодически болели и как будто воспалялись от трения ткани, словно напоминая о совершенном поступке. Будто она нуждалась в подобном морализаторстве со стороны собственного тела! Что сделано, то сделано.

Экзамены уже давно закончились, стояла середина августа, и школа была свободна от толп учеников, так что она с удовольствием осмотрелась, шагая по пустым и тихим коридорам. Защита на главных воротах пропустила её почти без заминки, как только она вслух объявила о причинах своего визита. Эта система безопасности Мие была хорошо знакома, так что вела она себя собранно и спокойно. Впрочем, за ней все равно внимательно наблюдали — призраки, картины, наверное, даже застывшие големы в рыцарских доспехах. Её почти не напрягало это. Никаких злых замыслов против школы она в любом случае не вынашивала, а, наоборот, была очень рада оказаться тут.

Хогвартс был таким, каким он должен был быть по своему определению — величественным, светлым, надежным. Настоящий дом для многих, если не для всех его учеников, какими бы неприятными личностями они сами не являлись. Из скрытых арками окон пробивался теплый солнечный свет. Мия вдохнула чистый воздух, который, казалось, даже пах как-то по-особенному, по родному, до щемящего сердца, и прошла к лестницам. Ноги сами вели её по известному маршруту. Менее чем через десять минут она уже стояла у нужного кабинета. Горгулья не двигалась, она покашляла, привлекая внимание.

— Я бы хотела увидеть директора.

Но пришлось ждать ещё с минуту, прежде чем проход к винтовой лестнице все же открылся. Интересно, Дамблдор специально её мариновал, чтобы заставить нервничать? Мия мягко улыбнулась, поздоровавшись, и прошла вперед, к столу, за которым сидел седовласый старик, впрочем, ещё достаточно бодрый. Видеть его в добром здравии тоже было приятно.

— Мадам Фицрой, приятно познакомиться с вами лично, — конечно он знал её имя, она же представилась ещё на входе на территорию замка.

— Взаимно, профессор Дамблдор.

Директор внимательно оглядел её. Как-то особенно расшаркиваться друг перед другом им было незачем, они были совершенно незнакомые люди. Условно.

— Полагаю, вы пришли сюда по поводу трудоустройства.

— Именно так.

— Но я отказал вам в письме сразу же и вынужден отказать сейчас.

— Могу я узнать причины?

— Штат полностью укомплектован, на данный момент школа не нуждается в новых сотрудниках.

— Я не претендую на должность преподавателя, а предлагаю свои услуги в качестве ассистента. Мне казалось, профессор Слизнорт ищет помощника.

Вообще-то она могла бы попробоваться на роль учителя Защиты от Темных искусств, навыков ей вполне, по её собственному мнению, хватало, но, видимо, опоздала, так что использовала запасной вариант. Козырем в рукаве его считать было сложно, Слизнорт в действительности никого не искал, но жаловался на нагрузку в связи с возрастом и в принципе регулярно и во всеуслышание уже очень давно, так чем черт не шутит. К тому же сейчас, в эти непростые времена, он наверняка хотел и вовсе насовсем покинуть и преподавательский пост, и, особенно, деканский. А ведь никакой адекватной замены ему у директора не имелось, да и не планировал он его отпускать. Дамблдор справедливо полагал, что в Хогвартсе Слизнорту будет безопаснее. Так почему бы не облегчить профессору жизнь, наняв ассистента? Сплошная выгода для всех.

— Не припоминаю, чтобы он упоминал вас.

— О, нет, мы не знакомы, не лично, по крайней мере. Но я наслышана о его работе и высочайшем академическом уровне.

— Его требования не менее высоки.

— Полностью отдаю себе в этом отчет, — Мия улыбнулась чуть шире. — Но уверена, что мы сможем сработаться.

— Боюсь, в этом вопросе все зависит только от мнения профессора Слизнорта.

Стоило ли ей поговорить сначала с ним? Но как бы она его нашла вне школы? Черт его знает, где он живет и как тщательно скрывается, чтобы не привлекать внимание особенных бывших студентов.

— Я готова пройти испытательный срок на любых условиях.

— Вам действительно так нужна эта работа?

— Я хороший зельевар, но, к сожалению, совсем не имею связей в магической Британии. А в Хогвартсе могу заполучить и работу, и репутацию, — выпалила она с жаром.

Дамблдор усмехнулся и посмотрел на неё поверх очков. Честность, дерзость и почти гриффиндорская прямота — залог успеха. Конечно, вряд ли этим она могла добиться расположения директора, что ему какая-то девчонка с улицы, но, по крайней мере, рассчитывала получить хотя бы каплю его внимания.

И она её получила! Он читал её, ненавязчиво, почти нежно. Не владей Мия окклюменцией на достаточно высоком уровне, даже не почувствовала бы. И уж тем более не успела бы выстроить щиты незаметно, если бы не держала их с тех пор, как покинула свою комнату в «Дырявом котле». Директор любил играть, в том числе и с людьми. Эта его слабость была ей только на руку.

— Сожалею, мадам Фицрой, но попечительский совет резко против нецелесообразного раздувания бюджета, так что даже если профессор Слизнорт окажется заинтересован в вашей кандидатуре, это вряд ли можно будет устроить, — Дамблдор скорбно поджал губы. — Однако, я могу подсказать вам неплохой вариант для старта. Остальное будет зависеть только от вас.

«Да когда тебе было не плевать на попечительский совет и его мнение?!» Окклюменция полностью погасила эмоциональную вспышку. Мия вздохнула, не особенно скрывая досаду, и скромно потупилась.

— Буду весьма благодарна за помощь. И простите за беспокойство, профессор Дамблдор.

*

К вечеру субботы неожиданно сильно похолодало, а номер в гостинице, казалось, продувался всеми ветрами, но с магией она легко решила вопрос. На первом этаже шумела толпа, не паб футбольных болельщиков во время матча, но и не чинный ресторан уж точно. Горничная, кухарка и официантка в одном лице подала ей ужин, самый дешевый из возможных, но, тем ни менее, весьма недурной. В этом плане Том проявлял заботу о гостях своего заведения. Пообедать к нему заходили чаще, чем переночевать.

Накануне Мия все же сунулась в Министерство, где была закономерно корректно отправлена восвояси, и ещё немного снизила и без того невысокую планку, обойдя сегодня, казалось, половину магической Британии в поисках вакантных мест. Но так и не нашла ничего не то что достойного, но и просто минимально допустимого — с той зарплатой, что предлагали за низкоквалифицированный труд в забегаловках и магазинах, ей пришлось бы действительно жить впроголодь. Возникало ощущение, что это не подразумевалось в качестве основного источника дохода, уж не для людей без личного жилья так точно. Или ей озвучивали заниженные цифры, чтобы отвадить. Логично, с чего бы консервативным англичанам привечать какую-то подозрительную иностранку. Тем более сейчас, когда в обществе и так стояла довольно гнетущая атмосфера. Выходило, что ей проще и денежнее устроиться официанткой в маггловской части страны!

Она все ещё немного злилась на Дамблдора. Конечно, это был пустой негатив, просто неудовольствие — он ничем ей был не обязан. Но как же это было заманчиво: привычная работа в лаборатории, полный пансион, все игроки, как на ладони. Ей ещё так повезло, что она оказалась тут летом — искать работу в это время года было в принципе удобнее, а уж устраиваться в школу во время каникул сам Отдел образования велел. У неё имелась возможность адаптироваться, почитать, в том числе и, банально, периодику, чтобы интегрироваться в среду и не чувствовать себя белой вороной, настроиться на свои задачи. Она уже видела, как проходит проверку на профпригодность у Слизнорта (варит, к примеру, сложнейшее комплексное противоядие к соку Гертрудника Выхолощенного), располагается в своих комнатах, чуть более скромных, чем преподавательские, якобы знакомится с другими учителями, Мародёрами, будущими Пожирателями. Снейпом.

Да и должность ассистента профессора звучала приятно и солидно. Пусть даже Гораций подарком не был, а дети быстро начали бы раздражать её своей тупостью. Наверняка бездарно загубленные ингредиенты вызывали бы нервный тик, а в какой-то момент Мия, заваленная учебными планами, даже пожалела бы о своем решении устроиться в Хогвартс. Да и в эмоциональном плане это было бы тяжело, но не зря же она мучительно и долго училась брать под контроль свое сознание. Даже ложную личность себе создала, чтобы прикрываться ею от возможного ментального вмешательства.

А впрочем, нет так нет! В конце концов, никакого четкого плана у неё не имелось — стратегия, да, но ничего более конкретного. Она просто продолжит импровизировать дальше. К тому же на данный момент у неё оставался ещё один запасной вариант. Мия приманила из сумочки что-то среднее между визиткой и вкладышем от шоколадной лягушки и прищурилась, разглядывая переливающиеся буквы и цифры. То самое заботливое предложение Дамблдора, как мило с его стороны. «Серебряный котел. Поставка ингредиентов оптом и в розницу. Мы работаем с 1767 года». С другой стороны рядом с адресом было приписано: «Доставим ваш заказ в любое время и в любое место!». Мия поморщилась и положила карточку на стол. Учитывая, что находилась она сейчас в «Дырявом котле», хотелось посмеяться над малым разнообразием названий в магмире, но что-то никакая шутка не шла в голову.

Вообще-то совет поинтересоваться наличием рабочих мест в такой организации был вполне разумен — текучка не текучка, но вакансии могли появляться там в зависимости от сезона и ситуации на рынке. Не вот семейный бизнес, куда не втиснешься при всем желании. Проблема была только в том, что и этот «Котел» был хорошо ей известен и в не самом приятном смысле. Впрочем, сама компания не то чтобы была в чем-то виновата, просто накладывалось личное отношение Мии, бросали тень неприятные воспоминания. Но даже если брать это в расчет, то времена изменились, как и их начальство, как минимум, так что попробовать все равно стоило.

В любом случае магмир был достаточно мал, так что неудивительно, что из всех подобных посредников Дамблдор отправил её сюда — в не самую крупную на данный момент, но достаточно крепко стоящую на ногах фирму. Хотя его выбор в целом оставлял вопросы: подобный бизнес никогда не был достаточно честен и прозрачен, чтобы вот так прямо проявлять по отношению к нему расположение, учитывая статус директора в обществе. Правда, если вспомнить, что в Ордене Феникса состоял Наземникус Флетчер, а брат Альбуса, Аберфорт, и вовсе скупал краденое, то не таким уж удивительным становился факт того, что Дамблдор не брезговал… другими сторонами жизни.

Закончив трапезу, Мия выставила пустые тарелки за дверь номера и упала на кровать, схватившись за «Ежедневный пророк». Она не успела прочитать его с утра, так что теперь ликвидировала пробел. Держать руку на пульсе событий было необходимо. Время своего прибытия, даже весьма приблизительное, Мия выбрать никак не могла, так что приходилось лавировать, чтобы и суметь закрепиться, адаптироваться под условия, но, в то же время, избежать сильных изменений причинно-следственных связей. Ей необходимо было сохранять свое информационное преимущество как можно дольше, а не влетать в чужой мир, немедленно реализуя все идеи, как все переписать и исправить. Как будто это было так легко.

Да, конечно, она знала несколько имен, дат, мест, возможно, даже не мало, вероятно, даже весьма полезных. Но пытаться спасти каждого, как бы цинично это не звучало, раскидываться козырями направо и налево… Вот ввяжется она сейчас в военные действия и что это даст? Пару лишних трупов с вражеской стороны? А если её попросту убьют в очередной схватке, то к чему тогда были все эти усилия? Силы было лучше приберечь для ключевых событий, а не распыляться на «священную войну», на которой она и так уже воевала.

Конечно, в этот концепт осторожной политики не особенно вписывалось её желание попасть в Хогвартс в самую гущу событий и под внимательный взгляд Дамблдора с привкусом легилименции. Но, эй, это просто действительно было довольно удобно даже со стратегической точки зрения! К тому же излишняя перестраховка на самом деле не имела никакого смысла. Она уже вмешалась в события самим фактом своего появления и делала это каждый раз, когда пересекалась с кем-либо прямо или косвенно, так что самоустраняться и скромно стоять в углу было уже поздно.

Да и пока что, слава Богу, никаких серьезных поводов для тревоги не имелось. Она вела себя очень скромно и не во что не лезла. Раз или два встречала знакомых людей просто на улице или в магазинах, если не включать в этот список самих владельцев лавок или того же Дамблдора, конечно, но и только. По новостям тоже все было тихо — интересной, в негативном смысле, информации ей в газете не попалось, люди в баре не болтали ни о чем подозрительном, особенном в конкретно её вневременном смысле. Сама подступающая к порогу или уже начавшаяся, сложно было сказать строго определенно, Первая магическая никуда, естественно, не делась. Волшебники и магглы умирали или пропадали без вести пусть не массово, но уже довольно часто.

Мия немного не успела дочитать спортивную колонку, пытаясь припомнить результаты некоторых матчей и сравнить данные, когда в дверь постучались. Она осторожно слезла с кровати, зажав в руках палочку. Просто привычка.

— Оплата, — без выражения протянул Том. Деньги он наемным рабочим не доверял и за аренду собирал сам. — Если хотите задержаться.

— Хорошо, тогда на два дня, — кивнула она и порылась в кармане, выуживая монеты.

— Завтра обедать будете?

— Только ужинать, — она отсчитала ещё пригоршню сиклей.

Перекусит где-нибудь на ходу. Смотря как пойдут дела в «Серебряном котле». Может, она там и получаса не пробудет, и ей все же придется обратить внимание на маггловский мир. Хотя вот этот вариант был совсем неудобным. Как она вольется в общество и получит возможность влиять на него, если большую часть времени будет проводить по ту сторону статута? Да и из одного «Пророка» всех новостей не узнаешь, даже, наверное, наоборот, газета может её дезинформировать, так что крутиться среди волшебников и прислушиваться к разговорам и «мыслям» было необходимо.

Раздался пьяный гвалт и звук разбитой посуды, видимо, клиенты что-то не поделили. Том забурчал проклятия под нос и поспешил вниз. Какая же это все-таки была дыра! А казалось бы — одни из официальных врат в магический мир. Впрочем, и сам их мир был далек от идеала. Возможно, по крайней мере, магглорожденным было даже полезно видеть все сразу вот так, без прикрас. Хотя на саму неё это не произвело нужного впечатления, когда она оказалась тут впервые. Слишком она тогда была ослеплена ощущением чуда.

*

Тащиться в выходной на явно торговый склад, судя по мрачному району и архитектуре, если это можно было так назвать, зданий, выглядело не самой умной идеей. Вряд ли её тут кто-то ждал, тем более ответственные лица, а не рядовые сотрудники, которые все равно ничем не могли ей помочь. Но раз уж у неё было время и почти не осталось возможностей, Мия все же заглянула по адресу с карточки Дамблдора и отыскала открытую дверь в доме, со всех сторон окруженном магической защитой, что сразу выделяло его среди маггловских соседей.

Помещение встретило её мрачностью и неприятной, почти вызывающей головокружение, высотой потолков. Все было заставлено стеллажами, коробками, ящиками и деревянными палетами под крупные грузы. Пыли она нигде не заметила, вообще было довольно чисто, так что не оставалось сомнений, что всем этим активно пользовались. Но все равно почему-то складывалось впечатление, что она попала на заброшенную фабрику или в декорации страшного фильма.

Мия нервно повертела древко в пальцах и хотела уже наложить Гоменум ревелио, чтобы не утруждать себя криками в пустоту в поисках людей, но её опередили.

— Здравствуйте, мисс, — вкрадчиво проговорил старческий голос. — Желаете сделать заказ?

Она резко развернулась. Сухопарый волшебник цепко разглядывал её. Он был хорошо, но неброско одет, на лице застыло, по задумке, видимо, дружелюбное, но на поверку скорее хищное выражение. От его мутных голубых глаз у неё забегали по спине мурашки. Как он подобрался к ней в абсолютной тишине она могла прикинуть, но вот зачем? Развлекался?

— Нет, — отозвалась Мия как можно бодрее, чтобы не показывать свое напряжение слишком явно. — Я ищу работу.

— Работу? — он приподнял брови и тут же преобразился, мгновенно потеряв к ней всякий интерес. — Я не подавал объявлений.

Славно, значит это был владелец или, по крайней мере, управляющий. Повезло сразу наткнуться.

— Профессор Дамблдор посоветовал мне обратиться к вам, — тут же выпалила она, чтобы зацепить его.

— Альбус? — он, судя по всему, искренне удивился. — Да-да, кажется, он что-то говорил… что кто-то может подойти, — старик пригладил пальцами редкую козлиную бородку.

Вот это было уже странно. С чего бы Дамблдору проявлять подобную протекцию по отношению к какой-то незнакомке?

— Сроки доставки последнего заказа его разочаровали, так что он предложил мне взять помощника. Ну, что ж, можно попробовать. У меня как раз висит пара подрядных договоров с Хогвартсом, — он словно ответил на её неозвученный вопрос. Это заставило Мию перепроверить ментальные щиты. — Как там вас?..

— Мадам Фицрой.

— Значит так, Фицрой, тридцать галлеонов в неделю и клятва о неразглашении. Коммерческие тайны, сами понимаете, — пояснил он, уже разворачиваясь и довольно бодро шагая куда-то в полумрак склада, принуждая её следовать за ним, чтобы не прерывать разговор. — Работа по готовности, а не по времени. Сделали за два часа — гуляете, не успеваете — будете сидеть столько, сколько потребуется.

Ненормированный рабочий день, чудесно. Как правило это подразумевало под собой дикие переработки, а вовсе не гибкий график, но оплата её приятно порадовала. Уж на фоне всех тех подачек, что она слышала от потенциальных работодателей ранее, так точно.

— Испытательный срок?

— Это он и есть, — старик хмыкнул. — А если вы пришли сюда совершенно без понимания специфики работы и рассчитываете, что вас тут кто-то будет учить и водить за руку, что ж, распрощаемся мы очень быстро.

Она начала подозревать, почему у него до сих пор не было помощника.

— Когда я могу приступить?

— Сейчас.

Они вошли в куда более неряшливый, чем склад, офис. Все три стола в комнате были завалены кипами бумаг. Мия приподняла брови и молча посмотрела на неаккуратного владельца всего этого безобразия.

— Где-то здесь списки закупок для школы и уже часть оформленных накладных, — он небрежно махнул рукой в сторону, роясь в ящиках. — Сейчас найду стандартную форму…

— Как вас зовут? — своевременный вопрос, конечно.

— Мистер Филч, — небрежно бросил он и поднял на неё неприязненный взгляд. — Ждете тайного знака, чтобы приступить?

Мия хотела уже спросить, не является ли Аргус Филч, школьный завхоз, его родственником, но вовремя прикусила язык. Семейные узы со сквибами обычно не афишировали, а если и признавали сам факт, обсуждать не любили. Да и в этой реальности Аргуса она даже не встречала, чтобы иметь возможность заявить, что они знакомы.

Поэтому Мия молча взяла верхний лист из ближайшей стопки. Бумажная работа… Хуже, чем лабораторная, но лучше, чем мытье полов или посуды по двенадцать часов в день. Да и такой род деятельности, может, не учитывая конкретные аспекты, ей был хорошо знаком и прекрасно давался. Пришлось очистить стул, сгрузив прошлогодние декларации прямо на пол, чтобы сесть. Мистер Филч лишь крякнул, видимо, довольный её расторопностью, и подсунул мятый трудовой договор под руку.

========== Глава 2 ==========

Ритуал она решила провести в Запретном лесу. Место, конечно, гнетущее, но насквозь магическое, так что если это поможет облегчить переход, то почему бы и нет? Эффективность предпочтительнее личного комфорта, да и обстоятельства были не самыми плохими из всех тех, в которые она попадала за жизнь. Можно было даже сказать, что подготовила она все на совесть и на дело отправилась с удобствами.

Вот резать себе вены ей было в новинку. Суицидальных наклонностей она в принципе никогда не имела, хотя, теоретически, могла представить условия, в которых лишить себя жизни было бы привлекательным вариантом: плен, пытки, неизлечимая болезнь. Но на практике она всегда дралась до последнего, цеплялась за каждый шанс, брала себя в руки. И все же дожила до того момента, когда эти руки пришлось на себя наложить. Хорошо хоть не совсем в прямом смысле — смерть не была целью, это действие просто являлось частью ритуала. Темномагического и без каких-либо гарантий на успех. Волшебники вообще часто совершают самоубийства? Она не слышала ни об одном случае. Впрочем, вряд ли родственники трубили бы о подобном, учитывая нравы и скрытность магов.

Обычное режущее, не Сектумсемпра, справилось на ура. Было немного больно, но не так чтобы очень, с Круциатусом не сравнить. Кровь послушно потекла наружу, омывая предплечья, кисти, пальцы, впитываясь в землю. Она откинулась на ствол дерева, рядом с которым сидела, и расслабилась, повторяя шепотом вязь рун, чтобы активировать магию. Или просто читала древние стишки в ожидании смерти, тут как повезет.

Если её тело останется здесь, то о нем позаботятся — она уже послала письма людям, которым будет не плевать. Это успокаивало. Не хотелось бы достаться какой-нибудь местной фауне на ужин. Жаль только, что её друзья подумают, что она все же окончательно сдалась. Но, в конце концов, она что, не имеет право на слабость?

Она, очевидно, потеряла сознание от кровопотери и в себя приходила медленно, рывками, постоянно теряя связь с реальностью. В какой-то момент ей даже показалось, что ритуал не сработал, потому что предплечья все ещё саднили, а голова нещадно кружилась. Но когда она все же приподняла руки и осмотрела их, то увидела лишь чистую кожу. Видимо, тело просто не успело адаптироваться, и её настигла фантомная боль. Кстати, оно, тело, осталось с ней, значит адресатам писем придет лишь необычная предсмертная записка с ноткой надежды. Оно и к лучшему, пожалуй.

*

Обживаться в очередном съемном жилье оказалось не менее неудобно, чем в «Дырявом котле», но все же чувствовала Мия себя здесь куда комфортнее. По крайней мере, спокойнее. В личных апартаментах было безопаснее: она могла навесить на помещения хоть все защитные, что знала, кроме, конечно, Фиделиуса. К тому же её новая кровать оказалась удивительно мягкой и уютной. Что было особенно необычно, если учесть, что сама квартира — крошечная комната с отделенной от неё тонкими перегородками ванной и весьма условной кухонькой — располагалась в Лютном в крайне мрачном тупике над магазином с малопривлекательным содержимым.

Но это, во-первых, опять было дешево, во-вторых, переулок хоть и считался рассадником Тёмных искусств вполне справедливо, ничего особо страшного из себя не представлял — это все же была торговая зона, а не зона боевых действий. За историю той же Косой доставалось куда больше. А из окружения в своей черной мантии, с обычно недовольным выражением лица и нервозностью Мия совсем не выбивалась. Ни дать ни взять очередная ведьмочка, ищущая легкого успеха при помощи проклятий и зачарованных вещиц. То есть совершенно безынтересный объект, даже немного обидно. К тому же по самим злачным местам она не бродила, а едва ли проходила пару метров по улице с утра и вечером, когда отправлялась и возвращалась с работы, трансгрессируя из ближайшей же к квартире подворотни.

Её новая занятость тоже не поражала воображение: по большей части сплошная писанина и перекладывание бумажек, как оно есть. Единственное, что в «Серебряном котле» было из занятного — начальник. Этого мистера Филча, как выяснилось, звали Эрмий. Первое впечатление её не подвело: он был тем ещё желчным стариком с языком без костей и самодуром. Но все же оказался не так уж и плох на поверку. Несмотря на резкую отповедь в начале, он помог ей влиться в специфику дела, выдав образцы для заполнения документов, и похвалил почерк, сетуя на то, что его каракули многие не понимают. И даже вошел в её стесненное положение, выдав часть зарплаты на съем жилья уже на второй день работы. То, что весь предыдущий она провела, не разгибая спину за столом, было несущественной деталью.

— Фицрой! — Филч влетел в офис без предупреждения, собственно, как обычно. — Эти идиоты от «Соттенберга» опять все перепутали. Сколько ящиков навоза заказала профессор Стебль?

— Сейчас посмотрю.

— Никаких «посмотрю», Фицрой! Перестаньте полагаться на бумажки, запоминайте.

— Ей нужно было два больших хандредвейта помета гиппогрифа, — быстро нашлась она, — то есть три упаковки. И длинную тонну обычного драконьего…

У неё всегда была хорошая память, но тут пришлось резко повышать объемы того, что приходилось держать в уме постоянно. Это было одно из основных требований Филча, потому что он сам полагался полностью на свои мозги и устные договоренности. В принципе, всегда и везде, то есть и в бизнесе тоже. Видимо, связи и деловая хватка позволяли ему вести дела даже с такой сумасбродной политикой. Но из этого также следовало его довольно специфическое отношение к её должности, что порождало странный парадокс. С одной стороны, он, кривясь и цедя сквозь зубы, признавал, что все это бумагомарание могло быть важно другим, вот периодически и брал себе помощников. С другой, считал бумажную работу лишней потерей времени, поэтому впоследствии планомерно изводил любой офисный персонал. Например, навешивал кучу лишних обязанностей. Так, прочитав внимательнее свой трудовой договор, она узнала, что должна была не только протирать мантии в кабинете, но и оказывать курьерские услуги, правда, только по специальным поручениям. Как будто мало Эрмию было сотрудников, как раз и занимающихся непосредственно этим делом!

Впрочем, Мию все эти его особенности не заботили, по крайней мере, пока это не переходило границы. Лишь бы платил, а она будет кивать, улыбаться и выполнять работу, которая, как изначально и распорядился Филч, касалась пока что только Хогвартса. Естественно, что школе было необходимо каждый год пополнять запасы: новое белье, посуда, которую успешно уничтожали первокурсники — не все можно было починить Репаро и даже с помощью эльфов, расходные учебные материалы, и прочее, и прочее. Разобралась она довольно быстро, относительно, хотя объемы были приличные. Мия подготовила всю папку документов, решила вопросы с контрагентами-поставщиками, сформировала полный заказ и отправила часть товаров под уменьшающими чарами с совами. Но несколько ящиков с ингредиентами, на которое нельзя было воздействовать волшебством лишний раз, приходилось вести вручную, без трансгрессии и прочих мгновенных способов перемещения. И именно это и легло на её плечи как дополнительная обязанность!

— Что скажете?

— Мне нужно закрыть последние акты, — Мия все же предприняла попытку отвертеться чисто для проформы. — Но Джефферсон сможет отвести груз уже завтра, у него окно в расписании — покупатели решили послать своих людей забрать заказ.

Не сказать, чтобы это было ей в тягость, но… Мия посещала Хогвартс только пару недель назад, однако, сейчас визит туда воспринимался куда острее, хотя это была всего лишь короткая командировка.

— Глупости, Фицрой. Я взял вас только потому, что Альбус был недоволен уровнем моего сервиса, так что, будьте добры, обслужите его по первому разряду, — насмешливо отозвался Филч. — К тому же Джон, — грузчики, с которыми он общался постольку-поскольку, были ему, очевидно, ближе, чем личный помощник, — уже отвозил в Хогвартс семена Ядовитого попрыгунчика на прошлой неделе, а это, знаете ли, непростая задача даже для опытного курьера. Вряд ли он горит желанием тащиться туда опять так скоро.

Мия была полностью согласна со всеми утверждениями, поэтому просто промолчала, опять уткнувшись в бумаги. Филч раздраженно хмыкнул и вышел на склад. А через два часа прилетела сова с персональным разрешением, подписанным Дамблдором, на посещение школы для неё. Так что, очевидно, спрашивал её мнения Эрмий только чтобы поиздеваться — все было решено заранее.

Этим вечером домой Мия вернулась в взвинченном состоянии и долго не ложилась в кровать, но стояла на станции Кингс-кросс уже в десять утра, за час до отправления, заглядывая в окна знакомых купе. Это была, вроде как, стандартная процедура: состав возил не только учеников, но и других пассажиров, и вполне обычные грузы в те же магазинчики в Хогсмиде в течение года, так что начальник поезда лишь проверил её бумаги и указал, какие места свободны. Но для неё это оказалось новостью, когда тот же Джефферсон попросил заказать ему билет на Хогвартс-экспресс несколько дней назад. Хотя все было логично. Серьезно, зачем доставлять требующие особого внимания посылки на метле, когда в этом направлении уже налажено удобное транспортное сообщение?

Хогвартс не желал её принимать, но она все равно нашла лазейку, как проникнуть в него хотя бы номинально. Это абсолютно ничего ей не давало само по себе, но создавало какую-то иллюзию полезной деятельности. Куда она сейчас могла с толком и более-менее мирно заявиться? Пожалуй, только в школу да на развалины дома Гонтов. В пещере было ещё пусто, в банк без скандала никак не проникнуть, в поместье Малфоя — тем более. Стоило ли ей начать заниматься этим прямо сейчас? За кольцом можно было сходить уже давно, его точное расположение она выяснила ещё по ту сторону времени, но здесь засомневалась. Вдруг Воландеморт в какой-то момент проверит свои сокровища на сохранность? В конце концов, один или даже несколько из них все ещё находились у него на руках. Хотя сунуться в Хогвартс он лично не мог, так что у неё имелась возможность отыскать диадему. Правда, кто же ей позволит беспрепятственно бродить по школе!

Наверное, чтобы спокойно порассуждать обо всем этом, она не оставила товар в багажном отделении и не ушла по своим делам, а села в качестве сопровождающей по всем правилам. Хотя вообще-то сегодня был, вроде как, её первый за три недели выходной, так что Мия вполне могла просто переместиться на станцию прибытия в нужное время, чтобы закончить дела на месте. Вряд ли ингредиенты куда-то испарились бы с движущегося без остановок поезда. Впрочем, они были дорогими и требующими внимания, так что лучше было не рисковать работой из-за пустой прихоти. Да и подремать — бессонная ночь дала о себе знать — в знакомой обстановке, представляя себя школьницей, оказалось приятно, хоть и отчетливо грустно. В полусне ей все виделись смазанные лица, слышались звуки голосов, но все исчезало маревом, стоило открыть глаза.

Состав пришел срок в срок, как и всегда. Стоило поезду окончательно застыть, как двери открылись и на землю сошли её соседи по вагону: позевывающий мужчина с эмблемой «Сладкого королевства» на мантии, у которого с собой была лишь пара сумок, и всклокоченная ведьма, чей огромный чемодан активно сопротивлялся и не давал ей как можно быстрее покинуть перрон, чего она явно очень желала. На самом вокзале тоже оказались ожидающие — они забирали коробки из багажных отделений и несли их к каретам, запряженных фестралами. Видно, те были одолжены у школы. Были ещё какие-то люди, пассажиры других вагонов, но на них она уже не посчитала нужным обращать внимания. Всех их Мия видела и при посадке. Всех, кроме одного. В нескольких метрах от неё на платформу сошел человек, которого она заметила впервые и не могла не посмотреть с интересом.

Оба его глаза ещё были карими, а все конечности — родными. Насколько она знала, сильную травму лица он получил в схватке с Пожирателями, возможно, как раз с теми мальчиками, обучение которых Мия обеспечивала на данный момент, где-то в восьмидесятом. А ногу и вовсе потерял в драке с великанами в самые страшные времена перед исчезновением Воландеморта в восемьдесят первом. Впрочем, на его лице уже имелась пара мелких шрамов, да и на теле они наверняка присутствовали в изобилии. На вид ему было тридцать, может, тридцать пять, но это были лишь её безосновательные предположения. О своем возрасте, семье, доме и факультете, на котором обучался, он никогда не упоминал и игнорировал даже прямые вопросы.

По части одежды он тоже не изменял себе, хотя сейчас, ещё, по сути, до первой открытой войны, она ожидала увидеть больше разнообразия. Но нет, тяжелый кожаный плащ, который, наверное, и ножом было не пробить, рубашка с наглухо застегнутым воротом, плотный жилет и такие же плотные брюки, массивные ботинки, все было при нем. Правда, в нынешнее время все это сидело куда лучше, подчеркивая суровый аврорский образ, — он находится в отличной физической форме. А ведь волшебники часто пренебрегали подобной подготовкой, даже у людей его профессии не было каких-то четких стандартов.

Мужчина тоже, не скрываясь, уставился на неё. Конечно, он почувствовал её внимание, и это вызвало закономерную для его рода деятельности реакцию. Правда, судя по пытливому взгляду, которым он изучал её фигуру — в вагоне было жарко, так что она расстегнула мантию, «оголив» строгую рубашку и юбку ниже колен, Аластор Грюм не посчитал её угрозой. Скорее уж хотел записаться в поклонники. Видимо, они стоили друг друга, хотя ей по большей части было просто любопытно оценить разницу между его старой и молодой внешностью.

Мия фыркнула, отбросила все эти ненужные мысли в сторону и потянулась, наконец, к ручкам багажного отделения. Откидывающаяся вверх дверца была довольно тяжелой, а подпорку она все никак не могла нащупать, когда вдруг стало гораздо легче. Она подняла взгляд. Грюм молчал.

— Благодарю за помощь.

— Не за что. Вы хотите забрать груз?

— Очевидно, — Мия нахмурилась.

— Куда направляетесь?

— В Хогвартс.

— Работаете там?

— Нет, я сотрудник «Серебряного котла», доставляю заказ, — отрезала она, не пытаясь скрыть раздражения в голосе.

— А имя у сотрудника есть? — не унимался он.

— А вы, простите?..

— Старший аврор, Аластор Грюм, — в его голосе чувствовалась гордость. Уж что-что, а работу свою он любил.

Она хмыкнула и, наконец, выставила подпорку, избавляя его от необходимости придерживать дверцу.

— Мия Фицрой, — она отвлеклась на ящики, прикидывая, как удобнее будет их нести. — Разве в обязанности авроров входит досмотр школьных поставок?

— Я прибыл в Хогвартс на встречу. Просто проявляю бдительность, — как знакомо.

— Что ж, могу вас успокоить, я всего лишь обслуживающий персонал, — ответила она, пододвигая коробки ближе к краю и проверяя крепкость магических пут, связывающих их. — Можете проследить за мной до замка, если вам так будет спокойнее.

— Не откажусь. Нам же все равно по пути.

Мия пожала плечами и трансфигурировала на ходу «поднос» из куска пергамента, который достала из кармана. Прежде чем поднять его в воздух заклинанием и нагрузить ящиками, ей пришлось застегнуть мантию — возвращаться в школу в менее формальном виде она не хотела. И все это под внимательным взглядом, от которого что-то внутри холодело словно от страха. Хотя ничего плохого она не делала, чтобыопасаться аврора. В целом.

Перетащить коробки Грюм ей все же помог, как будто сделав над собой волевое усилие — видимо, быть учтивым ему было в новинку. Она погрузилась в одну из карет, нагло перехватив её у рабочих из Хогсмида, бесцеремонно заявив, что ей нужно в Хогвартс, будто это все объясняло. Никто её не остановил. Возможно, внушающая опасения тень аврора за спиной сыграла неожиданную роль, хотя он молчал и тогда, и после, когда они направились в школу. Не то чтобы тишина была какой-то неприятной, да и о чем им с Грюмом разговаривать, учитывая, что он вообще вряд ли был склонен к вежливой болтовне? Но все же Мия не удержалась:

— Почему вы просто не трансгрессировали к воротам школы к назначенному сроку? — раз уж она сама об этом задумывалась.

— У меня имелось немного свободного времени, а диваны в купе весьма удобные, — ответил Грюм неожиданно доброжелательно, она думала, что он огрызнется.

— Уверена, почти любая кровать все равно комфортнее.

— В перестуке колес есть свое удовольствие.

— Ностальгия по тем временам, когда вы сами учились здесь и добирались до школы на этом поезде?

— Возможно. У вас, полагаю, таких ассоциаций не возникает, — в его голосе опять прорезалась характерная цепкость.

Ненадолго же его хватило. Но ничего против этой въедливости Мия не имела — надо же ей на ком-то обкатывать свою легенду. Пока что её прошлым никто особенно не интересовался, а тут такой внимательный и привередливый слушатель! Впрочем, она даже не собиралась как-то особенно врать, может, только в некоторых несущественных мелочах.

— Если вы так пытаетесь выяснить, училась ли я в Хогвартсе, — или не очень несущественных, — то нет, не училась. Но уже наслышана о местных традициях. Занятно. Хотя концепция факультетов мне не близка.

— Вот как. Считаете её избыточной?

— Вся эта конкуренция… Довольно конфликтная среда.

Они проехали через школьные ворота без каких-либо проблем — оба были допущены по умолчанию. Грюм чуть наклонился, якобы сохраняя равновесие из-за неровной дороги и поймал её взгляд. Он, как и любой приличный аврор, владел легилименцией на уровне достаточном для дознания. До Дамблдора ему было, конечно, далеко, да и условия не благоволили — вот если бы Мия нервничала или была не в себе… А так она даже не стала искажать поверхностные мысли: пусть знает, что она находит его привлекательным, что, к её собственному удивлению, так и было, но определенно грубым.

— Ратуете за равенство?

— По возможности. Люди, объективно, очень схожи сами по себе, а большинство причин для нашего разделения — надуманы. Так зачем плодить лишние?

— Многие бы с вами не согласились.

— Не сомневаюсь. Полагаю, сейчас это вообще болезненный вопрос. Судя по всему, в Британию я прибыла в не самые лучшие времена.

— Вы можете уехать обратно в?..

— Во Францию, — Мия улыбнулась. — Вы всегда так разговариваете? Чувствую себя преступницей.

— Профессиональная привычка, — небрежно бросил Грюм. — А у вас есть поводы для тревоги?

Мия рассмеялась, но вглядываться в его сознание в ответ не стала, стараясь удержать в фокусе внимания ящики, чтобы те не вздумали как-то повредиться из-за тряски. На последнем этапе пути это было бы особенно обидно.

— Англичане действительно странные, мама была права.

— Я шотландец, — он криво ухмыльнулся. — А ваша матушка бывала в наших краях?

— Да, в молодости. Но мне всегда казалось, что её выводы слишком субъективны.

— Неудачный личный опыт?

— Наоборот, весьма удачный. Мой отец был англичанином.

— О, — видимо, такого ответа Грюм не ожидал. — Тогда ясно, почему у вас настолько хороший английский.

— Что есть, то есть, — она опять улыбнулась.

Быть милой важно, это располагает людей, даже таких, как Грюм. Возможно. Но, в конце концов, у него не имелось никаких причин подозревать её в чем-либо. Существовала вероятность, что между Дамблдором и Филчем были какие-то проблемы, вот директор и шепнул Грюму присмотреться к курьеру. Или это уже Филч через Дамблдора попросил проверить нового сотрудника тщательнее, раз уж он сам её и посоветовал. В общем, домысел на домысле, с Грюма сталось бы и самому «проявить бдительность» без указок. И все же вряд ли даже он действительно нуждался в тщательном препарировании её биографии — она же никуда не лезла и была совершенно безобидной. А вот ей знакомство с Грюмом было не лишним, так, на будущее.

Собственно, как Мия и думала, Грюм потерял к ней всякий интерес, как только они достигли замка и вежливо попрощались. Он отправился наверх, она с сомнением уставилась на отворот к подземельям. Куда идти она, конечно, знала, но её официальные инструкции касались только холла. Мия пораздумывала с минуту и все же шагнула в арку, но тут же наткнулась взглядом на спешащего к ней человека. И застыла, не в силах справиться со своими эмоциями и порывами.

Внутренности сдавило, будто она каталась на карусели — и радость, и дискомфорт одновременно, настолько сильный восторг. Мия уставилась на него во все глаза, даже не заметив, как на самом деле в коридоре было темно. Для неё мир вдруг заиграл яркими свежими красками. Боже мой, Боже мой! Такой… мальчишка. Неудивительно. Получается, что восемнадцать ему исполнится только в январе. И эта дурацкая школьная мантия, и зеленый галстук, и неаккуратно подстриженные длинные волосы, скорее скрывающие, чем обрамляющие лицо… Уголки рта непроизвольно дернулись вверх, она замаскировала приступ дикой нежности снисходительной ухмылкой.

Снейп, как и Грюм ранее, тоже заметил её интерес и нахмурился.

— Мадам Фицрой? — голос, казалось, был совершенно такой же, может, чуть более мягкий, но оно и неудивительно.

— Да, — она проконтролировала свой тон лучше, чем поведение, окклюменция постаралась. — А вы?..

— Профессор Слизнорт послал меня встретить вас. Он задерживается на встрече, — уж не на открывающем ли собрании Клуба Слизней?

— Я могу подождать, но мне нужна его подпись, — она поджала губы, словно была недовольна.

Но, конечно, ей и самой хотелось задержаться. На улице совсем стемнело, а Мия никуда не спешила. Уж точно не в Лютный, чтобы сидеть в своей, но при этом абсолютно чужой спальне в одиночестве. Прав был Дамблдор, вся эта затея была отравляющим душу самообманом, но разве оно того не стоило? Хотя бы ради этого момента. Главное, не делать резких движений.

— Если вы не против, то мы могли бы пока что спуститься вниз. Хранилища в подвале, — это должно было быть вежливой просьбой, но звучало скорее раздраженно и даже зло.

— Хорошо, — она небрежно махнула палочкой назад, поднимая груз, который успела опустить на пол. — Вы помощник профессора Слизнорта? — Мия предприняла ещё одну попытку услышать его имя, чтобы иметь возможность назвать вслух.

— Ученик, — отрывисто бросил Снейп и тут же повернулся, чтобы идти обратно. — Тут недалеко.

Ей мучительно хотелось что-нибудь сказать. Просто хоть что-нибудь. Если рассуждать логически, то ингредиенты были единственной точкой пересечения их условных интересов. Учитывая, насколько хорош был отредактированный учебник Принца-полукровки за прошлый учебный год, обсуждать с ним то же зельеварение было бы занимательно даже, наверное, на школьном уровне. Уж точно интереснее всего того общения, что она имела в этом времени. Мия с Грюмом-то начала болтать просто потому, что сдержанные разговоры с мистером Филчем, где говорил в основном он, да короткие фразы, которыми она обменивалась с такой же обслугой, как она сама, никак не удовлетворяли её потребности. А ведь она всю жизнь считала себя замкнутой.

Но говорить что-то ему в спину, на ходу, когда он даже не удосужился ей представиться, было не очень удобно. Правда, когда они дошли до места и остановились, Мия все же собралась с мыслями и успела открыть рот… Однако, тут же, как назло, открылась одна из дверей. Она без труда узнала вход в класс зельеварения, хотя в слизеринских подземельях не бывала уже очень давно.

— Мадам Фицрой? — судя по розовым щекам и блеску в глазах, Слизнорт пребывал в приподнятом настроении, если не сказать больше.

— Профессор Слизнорт, — она наклонила голову, приветствуя его. — Ваш заказ прибыл.

— Славно-славно! И без задержек, не как в прошлом году. Вы не против, если я проверю содержимое?

— Это ваше право покупателя, — не то чтобы у неё были какие-то распоряжения по этому поводу от Филча, но разве это не было частью любого приличного сервиса?

— Тогда пройдемте в кладовую, — Слизнорт окончательно покинул дверной проем и поспешил дальше по коридору. — Северус, мне ещё нужна твоя помощь, если ты свободен.

— Да, профессор Слизнорт, — глухо отозвался Снейп.

Она глянула на него с практически извиняющейся улыбкой, но Снейп её добродушный порыв не оценил и остался все таким же мрачным. Склад, как Мия подспудно ожидала, оказался его будущим кабинетом — и тогда, и сейчас он был заставлен шкафами. Она приземлила ящики на стол в центре комнаты и сняла путы, Слизнорт пододвинул один поближе Снейпу, а сам принялся рассматривать содержимое другого.

— У меня были сомнения на счет Огненных семян, все же не сезон…

— Артикул номер тридцать пять шестьдесят семь. Поставщик: Уоллес и сыновья. Собраны в феврале этого года, ориентировочный срок годности — до января, — отбарабанила она данные и чуть смягчила тон: — Но тогда подоспеет уже новый урожай. Для Огненной ловушки качество, возможно, и низковато, но для противоядия вполне подойдет.

— У вас хорошая память мадам Фицрой, — Слизнорт усмехнулся.

— Не жалуюсь, — даже Филч чаще был ею доволен.

— Вот и я, кажется, что-то припоминаю. Профессор Дамблдор как-то называл ваше имя в разговоре. Кажется, вы подавали резюме в Хогвартс летом.

— Так и есть. Хотя я удивлена, что эта информация пришлась к месту, — чистая правда.

Ей трудно было представить контекст, в котором директор «подразнил» бы профессора упущенной возможностью иметь личного ассистента. Или как ещё он мог её охарактеризовать.

— Да-да, — рассеянно отозвался Слизнорт, так и рассматривая содержимое груза. — Вы зельевар?

— Да, практикующий. По крайней мере, была им.

— Работали по профилю?

— В личной лаборатории.

— Все в порядке, — вмешался в их разговор Снейп, докладываясь.

Она старалась поменьше смотреть в его сторону, хотя давалось ей это с большим трудом. Во время разговора с профессором такое внимание к студенту было бы совсем неуместно. Не считая уж того, что сам Снейп мог принять её за опасную сумасшедшую с этими её пристальными взглядами.

— Отлично, можешь быть свободен, Северус. Благодарю за потраченное время, — в голосе Слизнорта сквозило снисхождение. — Мальчик хочет попасть на стажировку ко мне, присматриваюсь к нему, — добавил он, как только Снейп покинул помещение быстрым шагом.

«А шести прошлых лет для оценки его потенциала было недостаточно? Он же уже сейчас…» Мия прикусила язык, сдержав непрошенные советы, что и как надо было делать Слизнорту. Его взгляды на людей она за пару фраз не поменяет все равно, только вызовет раздражение. А вот это уже может негативно сказаться на всех их взаимоотношениях.

— Я, кажется, должен что-то подписать? — продолжил Слизнорт.

Она протянула ему бумаги, и на этом ещё один её бессмысленный по своей сути визит в Хогвартс закончился. Все, что она получила — вспышку счастья, которую тут же тенью накрыла черная тоска, и ощущение бессилия на сдачу. Мия вышла обратно на улицу и замерла, якобы просто привыкая к темноте. Но на деле скорее принимая тот факт, что конкретные планы на ближайшее время у неё все же имелись, как бы она не пыталась убедить себя в обратном. И они были определенно глупы и нереалистичны. Даже хуже, чем желание незамедлительно сунуться в Гринготтс, положившись на одну удачу.

========== Глава 3 ==========

Подготовка не заняла много времени, всего пару недель. Она выполнила несколько заказов для аптеки, сотрудничающей с ней до сих пор, и распродала все, что можно было. Выставила бы на торги и дом, но, во-первых, кому он был нужен — рынок недвижимости в магической Великобритании всегда был не велик, а сейчас и вовсе находился в стагнации, как и вся их экономика в целом. Во-вторых, это заняло бы раздражающе большой срок, даже если бы покупатель нашелся почти сразу. Бюрократию война почему-то не уничтожила. Или люди цеплялись за знакомые алгоритмы, находя в них спокойствие?

Она приобрела несколько полезных книг по истории, пару-тройку биографий, постаралась припомнить и записать все, что ей самой рассказывали о прошлом, но вскоре забросила эту затею. Подстраховаться, не зная толком сроки прибытия, было затруднительно. А если её закинет в… пятнадцатый век, к примеру? Вряд ли, но в любом случае имелась куча вероятностей, что вся эта предусмотрительность совершенно не пригодится. А подготовиться к любому варианту развития событий она не сможет, даже имейся у неё все время мира в запасе.

По этой же причине пришлось отказаться от многих идей легкого заработка. Изучить по-быстрому тот же биржевой рынок она, конечно, могла. Но когда покупать и продавать, что и почем, было сильно завязано на конкретных датах и событиях, а конспектировать такие объемы данных было бы совсем чересчур. К тому же подобные структуры в магическом мире находились в зачаточном состоянии, а в маггловском были сопряжены с большими, для неё, сложностями. Чтобы сделать все законно, ей нужны были, по крайней мере, местные документы и возможность, которой у посторонней женщины могло и не оказаться. Когда там эмансипация достигла нужного уровня? Ей-Богу, в поисках дохода ей проще было бы кого-нибудь обворовать! Может, по классике, скачки, футбол или квиддич?

Ладно, не так уж сильно она и нуждалась, чтобы была необходимость идти на крайние меры и вступать в конфликт с законом, привлекая к себе ненужное внимание. В конце концов сейчас она имела возможность не только обналичить счета, но и взять ссуду под залог того же дома (хотя вряд ли гоблины одобрят крупную сумму). А обо всяких ставках и игре на обменном курсе можно будет подумать уже на месте, учтя актуальные условия. Для этого она все же зачаровала и для верности трансфигурировала пару своих записных книжек, написанных скорописью, пока у неё ещё был запал. Меры предосторожности не были избыточными. Страшно подумать, что может произойти, если она попадет в беду, а весь этот компромат — в руки тех же Пожирателей. Невольно помочь им, как не больно было это признавать, она тоже могла, к сожалению.

К магглам пришлось все же сунуться. Прикупить пару вещей, да найти приличный самоучитель французского. Язык она неплохо знала — по материнской линии родственники были оттуда, и они с родителями не раз приезжали в Париж летом, но практиковала в последний раз, наверное, только с Флёр, которая разнервничалась и перешла на родной, когда латала её после событий в поместье Малфоев. Ещё пришлось схематично набросать легенду, выдумать новое имя (этот процесс понравился ей больше всего), да убедить свое сознание думать в нужную сторону — спасибо окклюменции. Применять самой к себе такие практики было не слишком безопасно, но пришлось рискнуть.

К сбору вещей она тоже подошла со всей тщательностью. Зачаровала самую крохотную и незаметную сумку, какую нашла, собрала все необходимое: одежду, запас лечебных зелий, немного банальной еды… Охота за крестражами многому её научила.

К началу августа нетерпение достигло наивысшей точки. Она знала, как и зачем, все остальное приложится. Полагаться на удачу, выходя на дело, тоже было ей не в новинку.

*

Нет, нельзя было сказать, что она совсем ничего не могла сделать. Уж выложить Снейпу всю правду в лоб была в силах попытаться. Но каков шанс на успех? Сделать это прямо сейчас, но аккуратно и ненавязчиво совершенно точно не выйдет, ведь ей нужно будет подловить его (пока есть доступ в Хогвартс) и каким-то образом заставить слушать. Поверит ли он в её бредни, увидев доказательства? Ведь воспоминания тоже можно подделать. А если поверит, то отреагирует ли так, как она ожидает, как ей нужно, чтобы он отреагировал? Сейчас он был совсем другим человеком. Она не могла быть даже уверена, что Снейп тут же перейдет на сторону Ордена, узнав неблаговидные подробности о Воландеморте и о себе же в будущем, а не выдаст её своим более актуальным друзьям. Проклятие! Был бы он хотя бы немного старше. Впрочем, тогда и она сама находилась бы в других условиях.

А если попытаться оградить его от этого выбора в более мягкой форме? Уговорить пересмотреть свое мировоззрение, покачнуть чашу весов осторожным словом. Смешно. Как это будет выглядеть? Ей стоит упирать на его чувства к Лили Эванс, чтобы наставить на путь истинный? Врать, что если он поступит правильно, то его жизнь сложится лучше? Чего совершенно точно не произошло, даже когда он действительно старался исправить ошибки. Не морали же ей ему читать! «Не связывайся с Пожирателями, они плохие!» А то он сам не видит, на какие орбиты его затягивает. Она хотела бы, конечно, считать его запутавшимся и невинным, но, даже учитывая все её познания о его предстоящей жизни и предвзятость, обелять Снейпа Мия не спешила. Он вполне сознательно шел за силой, которую обещал ему если не сам Воландеморт, то, по крайней мере, Тёмные искусства, в которых он собирался поднатореть под его крылом.

И все это вмешательство, если пытаться промыть ему мозги аккуратными методами, можно было осуществить только в длительной перспективе, а у них не было возможности даже просто спокойно поговорить. Да и разве это не нарушало её собственный зарок не лезть в частности, а влиять лишь на знаковые моменты? Хотя Снейпа сложно было назвать второстепенной фигурой в войне. Правда, с таким подходом логичнее было бы выложить все сразу Дамблдору, который и поверит в её информацию охотнее, и с которым куда проще будет выстроить отношения в этой реальности, заручившись поддержкой.

Но что если их взгляды, цели существенно разойдутся? Позволит ли он ей решать что-то самой? Зная директора, она могла быть уверена, что он использует её так, как посчитает нужным. Нет, сдаваться со всеми потрохами Дамблдору Мия совершенно точно не хотела, несмотря на все мнимое удобство. Возможно, в ней говорил эгоизм и уверенность, что она сама «знает, как лучше», учитывая, что Дамблдор уже подводил их и бросал на произвол судьбы, хоть и не по злому умыслу. Возможно, просто предосторожность. Велик был риск, что если она будет действовать настолько прямолинейно, то просто разрушит все быстрее и приблизит свою бессмысленную гибель.

До Хогсмида Мия решила идти пешком, просто чтобы проветриться и скинуть напряжение, а там остановилась поужинать. Это слегка выбивалось из ежедневных трат, но она просто записала расходы в счет условного празднования скорого дня рождения. А вместо квартиры, возвращение в которую до сих пор её не прельщало, трансгрессировала из деревни обратно на работу. Голова гудела, и Мия планировала утопить боль в рутине, хотя было уже довольно поздно. Это было все равно лучше, чем глухо выть в подушку, наложив на себя Силенцио, пока не вырубишься от усталости.

— Трудитесь, Фицрой? — бросил Эрмий, входя в офис через час после неё. Он, казалось, вообще никогда не спал.

— Да, мистер Филч.

Она помахала папкой, куда складывала старые накладные, пытаясь хоть как-то систематизировать весь этот хаос. Кто-то, судя по наличию закономерностей в стопках, пробовал сделать это и до неё, но не особенно преуспел.

— Бросайте свою ерунду, — его голос неприятно скрипнул, и Эрмий, как обычно, кинул в неё какими-то бумагами, заставляя ловить их заклинанием, чтобы они не разлетелись по всему офису. — У Альбуса новый заказ.

Она поймала листы, уже аккуратно собранные в пачку магией, и всмотрелась в первый список.

— Разве мы поставляем готовые зелья?

— Да. Я дам вам контакты доверенных зельеваров.

— Если это для больничного крыла, то проще заказать у аптек напрямую, — смутилась она.

— Это частный заказ, оформляйте не через школу.

— А выглядит как…

— Не вашего ума дело, Фицрой, — отрезал он, впрочем, без особого негатива. За этот почти месяц она более-менее научилась определять его настроения. — Выполняйте. И побыстрее.

— Как скажете, — Мия села за частично расчищенный стол, пододвигая к себе чернильницу и пергаменты.

Лекарства наверняка предназначались Ордену Феникса. Связи мистера Филча и профессора Дамблдора обрастали интересными подробностями. То, что она оказалась втянута в это вот так, казалось, совершенно случайно, несколько напрягало, но разве Мия не к этому стремилась? Как-то так ей и полагалось подбираться ближе к ключевым фигурам. О Воландеморте, конечно, речь не шла, так что нужно было внедряться в круг своих идеологических соратников, чтобы направлять их в нужную сторону в критические моменты.

Хотя в свои способности к манипулированию она верила с оговорками. Если не вскрывать все карты, то как ей следует подавать информацию? Выдавать себя за информатора из ближнего круга, каким-то чудесным образом успевающим и тут, и там? На Снейпа она слегка не тянула. Строить из себя провидицу, может? Трелони Дамблдор доверял, если можно было так сказать. Или просто изображать крайне удачливую ведьму, «сидящую» на Феликсе Фелицисе?

Звучало глупо, но на самом деле могло сработать. Время подготовиться у неё имелось, до критической точки магмир дойдет только через пару лет. Можно было только сказать спасибо провидению, что она попала в семьдесят седьмой год, а не в гущу событий, когда уж точно пришлось бы сразу бежать под крыло к Дамблдору. И не в какие-нибудь шестидесятые или в тот же восемьдесят третий, когда одни события уже завершились бы, а новые ещё не начались, чтобы была возможность на что-то существенно повлиять.

Тогда бы ей ничего не оставалось, помимо попыток прижиться. Впрочем, если уж начистоту, то и сейчас Мия как раз преимущественно этим и занималась. Все это трудно было назвать интересным времяпрепровождением. Не то чтобы она ожидала какой-то феерии, но…

Следующие два месяца прошли в унылой серой обыденности. Мия могла в паре предложений описать, что же случилось за это время. Бдения в «Серебряном котле», чтение, сон, редкие прогулки. Конечно, она не бездельничала, а старалась разобраться в актуальном положении дел чуть подробнее, чем просто выяснением того, кто сейчас являлся министром магии, и какой вес он имеет на политической арене. Правда, с интеграцией в среду ничего дальше связки дом-работа не продвинулось. Окружение казалось ей враждебным, несмотря на то что никакой прямой угрозы не несло. Никто не знал, кто она, не искал и не мечтал прикончить. Но Мия все равно в непроизвольном защитном жесте наглухо застегивала мантию, все так же помалкивала, лишь слушала, и проводила целые дни, уткнувшись носом в бумаги. Она ни с кем не общалась и ни к чему явно не проявляла интерес (да и возможностей для этого у неё было маловато). Просто исполнительный и вежливый сотрудник, ни больше ни меньше.

По крайней мере Филч казался полностью удовлетворенным тем, как она себя вела. Он перестал придирчиво рассматривать сделанные бумаги и пытаться задеть острым словом, точнее, стал делать это реже. Ей даже показалось, что она действительно неплохо со всем справляется, как будто эта работа и была её самоцелью. Было даже интересно, сколько она ещё продержится в фирме. Что-то ей подсказывало, что до первой серьезной ошибки.

Наверное, все так бы и тянулось ещё неизвестно сколько времени, если бы в какой-то момент её внимательность не дала свои плоды. Дочитав свежий «Пророк» до последних страниц, Мия заметила строго оформленное траурное сообщение. Из поездки в Европу не вернулся Карактак Бёрк, его деловой партнер, мистер Горбин, скорбел об утрате. Учитывая область деятельности этих господ, сообщение вряд ли несло сентиментальный характер, скорее уж Горбин так передавал покупателям, что обещанного товара они не дождутся. Или что там искал на континенте Бёрк, наверняка же не в отпуск ездил.

Наиболее вероятной причиной исчезновения были или деньги, или банальный несчастный случай — Карактак, судя по короткой приписке от редакции, перебирался через море по старинке на метле и мог потерять управление. И все же Мию кольнула игла беспокойства. Она не была уверена, когда этот человек должен был умереть, а вот эффект бабочки никто не отменял. Она же не просто совалась в Лютный, а уже достаточно долго жила там. Данного обстоятельства могло быть вполне достаточно для того, чтобы сдвинуть какое-то неочевидное равновесие. Не то чтобы ей было жаль этого, без сомнения, тёмного и нечистого на руку мага, но учитывать такие вещи в своей новой картине мира было необходимо.

Конечно, никакая нумерология не могла помочь ей высчитать все закономерности — слишком сложны, даже для неё, были расчеты. Она могла вызвать какую угодно цепочку событий любым своим действием. Даже привести этот мир к полному хаосу. Но опять же, если смотреть на это с другой стороны, то становилось очевидно, что перегибать с политикой невмешательства тоже не стоило. Можно утратить все преимущество, даже просто выжидая.

Именно поэтому она откровенно напросилась с Филчем в Хогвартс, как только подвернулась возможность. Вообще-то её в школу никто не звал, но у Эрмия были какие-то дела с директором, так что Мия предложила свою «помощь». Как раз была готова заключительная партия Костероста, их заказ на зелья был полностью выполнен, нужно было только оформить последние формальности. Филч, конечно, снисходительно хмыкнул, рассматривая её, словно в лупу, но не отказал. Можно было бы сказать, что это была неожиданная удача, если бы она не вживалась в образ исполнительной секретарши все эти три месяца, которые проработала на него. А он наверняка подумал, что она выслуживается и стремится получить поддержку Дамблдора. В каком-то смысле, так и было. Филч, видимо, был не против такого поведения.

Вот только одного Мия в своих меланхоличных размышлениях не учла. Сегодня был Хэллоуин. Она совершенно забыла об этом.

— Фицрой, я рассчитывал на сопровождение, — Эрмий откровенно насмехался над ней. — Вы бы хоть мантию поновее надели. Или я вам так мало плачу?

— Простите, мистер Филч, не думала, что мы прибыли на праздник.

— Это для детишек, — проворчал он. — Но по моему опыту дамы любят наряжаться, дай только повод, — он опять придирчиво оглядел её. — Хотя это явно не про вас.

Мия поджала губы, сложив руки на груди. Ей её мантия вполне нравилась. Да, она не была новой. Да, она не вылезала из неё с тех пор, как на улице похолодало, ну и что? Купленная для официального мероприятия празднования победы, одежда казалась слишком строгой для молодой женщины и с какими-то неуловимыми почти военными нотками с этим жестким воротничком и почему-то правым запахом, как у мужчин. Но вполне подходила её нынешнему статусу, а, главное, душевному состоянию.

Они с Филчем действительно не ворвались в Большой зал, где как раз пировали студенты, а, миновав пару коридоров, оказались в комнате, располагавшейся за кафедрой с учительским столом. Многие преподаватели уже сбежали с праздника сюда, оставив подопечных болтать в свое удовольствие. Дамблдор тоже обнаружился тут. Они поздоровались с директором, но Эрмий сразу же перехватил его внимание, уводя на выход. Разговор явно был приватный, ей Филч лишь махнул, видимо, подразумевая, что она должна подождать. Ничего иного Мие и не оставалось, пусть и чувствовала она себя не в своей тарелке.

Странно было смотреть на людей, которых она так давно и так хорошо знала, как на незнакомцев. Хотя, честно говоря, она бы поглядела на встречу двух Филчей, но Аргус вряд ли пришел бы в «учительскую» просто так, поэтому шанс увидеть это зрелище был достаточно мал. Мия не удержалась и начала разглядывать профессора Макгонагалл. Та, к счастью, ничего не заметила и вообще отнеслась к ней совершенно равнодушно. Слизнорт, напротив, проявил радушие, правда, слегка наигранное. Но ей все равно было приятно, что он запомнил её.

— Мадам Фицрой, очень рад вас видеть. Составляете компанию работодателю?

— Держусь на подхвате, — она улыбнулась. — Но, кажется, сейчас во мне отпала необходимость.

— Добрый вечер, сотрудник «Серебряного котла» Мия Фицрой, — раздалось прямо над ухом.

Она вздрогнула, однако, быстро взяла себя в руки, узнав голос. Слизнорт кивнул ей, отходя и тут же переключаясь на Флитвика.

— «Мадам Фицрой» будет вполне достаточно, аврор Грюм, — она плавно обернулась.

Видеть его здесь было неуместно и логично одновременно. Он наверняка пришел к Дамблдору из-за дел в Ордене Феникса, но вот явный интерес к ней Мию немного удивил. Неужели по молодости лет Грозный глаз (хотя этого прозвища он ещё не заслуживал) был не прочь поухлестывать за дамами? Ей он всегда казался убежденным холостяком. Впрочем, одно другому не мешало.

— Мадам? Не мисс? — судя по тону, Грюм был в приподнятом настроении.

— Опять ваши не самые изящные расспросы? Можно и «мисс», хотя «мадам» все же предпочтительнее. Я вдова.

— Полагаю, поэтому вы решили покинуть Францию? — вежливыми сожалениями он пренебрег. Да и было бы странно слышать их от него.

— Да, во многом поэтому. Меня там больше ничего не держало, а вот ассоциации, — она дернула уголком рта, — были не самые приятные.

— Кто-то цепляется за прошлое, кто-то от него бежит, — почти философски выдал Грюм. — Если вы ищете свежих впечатлений, то почему бы нам не сходить куда-нибудь на чашечку чая, скажем, сегодня?

Они стояли в упор и смотрели друг на друга. Мия чувствовала нутром, как он перелопачивает её поверхностные ощущения. Грюм совсем не стеснялся и даже почти не скрывал своего вмешательства, только что во всеуслышание не объявлял, аврор есть аврор. С его паранойей неудивительно, что он так тщательно всех проверял. Особенно, если хотел познакомиться поближе. Она подождала пару мгновений и поморщилась, схватившись за лоб. Совсем уж недалекую из себя изображать не стоило.

— Вам нездоровится, мадам Фицрой? — вот же сволочь!

— Видимо, словила мигрень от переработок, — Мия слабо улыбнулась. — Не служба в аврорате, конечно, но бумажная работа тоже может быть опасна.

— Поэтому так важно менять обстановку.

Интересно, насколько искренне все это было? Или она ищет двойное дно не там, где следует?

— Боюсь, сейчас мне надо дождаться своего начальника и профессора Дамблдора.

— Я никуда не спешу. Мне самому нужно ещё обсудить некоторые вопросы с профессором Беррес, — он кивнул в сторону.

Судя по незнакомому имени, это был тот, кто «украл» у неё должность учителя Защиты от тёмных искусств. Мия проследила взглядом за направлением жеста Грюма. Как ни странно, Беррес оказалась женщиной. Ей было чуть за тридцать, и впечатление она производила больше хищное, чем, условно, женственное, напоминая скорее Беллатрису с её темной энергетикой, чем ту же легкую и воздушную Флёр, но все же была красива. Наверное, в условиях закрытой школы она пользовалась бешеной популярностью среди старшекурсников. Мия вопросительно приподняла брови, но так и не сообразила, что должна была спросить. «Как вы связаны?»

— Советуюсь с Мэган по поводу некоторых дел, что она передала мне, когда ушла из аврората, — пояснил Грюм, видимо, выудив вопрос из её головы напрямую. — И помогаю с преподаванием: курировать курсантов, то есть учеников, ей в новинку.

— Настоящий дух товарищества! — Мия не удержалась и хмыкнула.

— Точно. Так вы согласны составить мне компанию?

Естественно, с его дотошностью он от неё так просто не отстал бы, что бы за всем этим интересом не стояло. Мия сказала бы, что он до сих пор пытается её на чем-то подловить, но это было бы уже как-то чересчур. Точнее, она ожидала от него грубого допроса, каких-нибудь агрессивных выпадов, но не такого уж точно. Он же не обольститель и лжец, совсем не тот тип. Или, раз она была с ним мила, Грюм решил совместить приятное с полезным?

Существовала ненулевая вероятность, что она действительно его привлекала, как женщина. Как, собственно, Мия сразу и подумала, хотя и иронизировала над этим. Может, её почти аврорский «китель» его окончательно подкупил? Да и, если отбросить всю эту конспирацию, что в этом странного? Все же она была молода и на внешность не жаловалась, хотя и думать забыла как-то особенно за собой следить. Даже волосы отрезала почти под корень, чтобы не мешались.

— Почему бы и нет, — Мия улыбнулась.

Вообще, конечно, скорее нет, учитывая, зачем она находилась здесь. Но её цель, сидящая сейчас в соседнем помещении, была от неё так же далека, как и окончательная смерть Воландеморта. И она была свободна, что Грюм не преминул уточнить, и даже траур не носила, по крайней мере, публично, так что могла себе позволить прогуляться. Да и чем это не попытка повлиять на события в нужном ей направлении? Даже если выглядит это как выстраивание личных отношений с молодым Аластором Грюмом. Путь в Орден Феникса через… чашку чая. Конечно, ничего большего. Джинни, к примеру, точно похвалила бы её за попытку «выйти в люди» после всех этих месяцев затворничества. Жаль, что они больше никогда не поговорят по душам. Мия поморщилась и засунула тоску и сожаления подальше в темный угол сознания. Лишнее.

Филч и Дамблдор, слава Богу, вскоре вернулись. По ним было сложно понять, как закончился разговор. Даже, элементарно, на позитивной или на негативной ноте, но, наверное, это было не так уж и важно. Грюм отвлекся на свою Мэган, а Мия предоставила директору оставшиеся бумаги, сообщив, что последний груз придет завтра с утра. Или он может отправить домовика, чтобы забрать его со склада уже сейчас. Дамблдор смотрел на неё внимательно, но ментальные границы не нарушал.

— Спасибо, что воспользовались услугами нашей фирмы, — отчеканила она и оглянулась на Филча. Тот лишь цокнул, но добродушно. — И за то, что помогли мне с трудоустройством.

— Не за что, мадам Фицрой, рад, что смог помочь. Хотя, полагаю, многие меня за знакомство с Эрмием не поблагодарили бы, — он лукаво усмехнулся.

— Да, нынче молодежь совсем не ценит добро, — с ноткой иронии поддержал Филч. — Что ж, полагаю, на сегодня наши дела закончены. Фицрой, — позвал он, уже поворачиваясь к двери.

— Если я вам больше не нужна, мистер Филч, то я бы хотела откланяться. У меня на сегодня запланирована встреча, — она на автомате оглянулась, пытаясь понять, чем занят Грюм.

Они так толком и не обсудили, как все пройдет. Но Грюм смотрел на неё куда пристальнее Дамблдора, игнорируя что-то достаточно активно втолковывающую ему Беррес. Куда она ввязывается? Безделье, в глобальном смысле, совсем её доконало.

— Не нужна, — неожиданно сильно скривился Филч, будто от зубной боли. — Альбус.

Эрмий поспешил на выход. Она тоже кивнула Дамблдору, не слишком горя желанием мозолить ему глаза дольше приличного, и отошла в сторону. Подоспевший Грюм спас её от неловкой заминки.

— Мадам Фицрой, — весьма учтиво.

Вечер начал слегка отдавать каким-то сюром, но лучше, чем ничего.

— Вы всегда приглашаете девушек, которых видите второй раз в жизни, прогуляться? — не удержалась она.

— Разве не в этом весь интерес? Учитывая, что немалую часть населения магической Великобритании я так или иначе знаю из-за обучения в одной школе или по работе, люди становятся несколько предсказуемы.

— О, так я для вас интересная загадка?

— Вам это не нравится?

Она неопределенно пожала плечами. Грюм не вел себя, как аврор, он флиртовал или что-то вроде того. Реагировать адекватно на это ей было очень сложно по понятным причинам. Мия все вспоминала его в годах и изувеченным, хотя даже так её восприятие было искажено — она же гораздо больше «знала» Крауча младшего, а не самого Грюма. А ведь Барти, наверное, сейчас праздновал в зале не вместе, но рядом со Снейпом, Блэком, Поттером…

— Мне нравится один паб в Лондоне. Ничего особенного, но, возможно, вам стоит познакомиться с английской культурой с другой стороны.

— Чтобы вы перестали казаться мне чудаками?

— И стали восприниматься, как чудаки, которые умеют отдыхать.

Незаметно, под разговор, они покинули замок и добрались до ворот, обсуждая местные порядки. Мия в общем-то даже не особенно кривила душой — многие вещи, о которых рассказывал Грюм, ей были неизвестны в силу возраста и круга интересов. Уж про пабы она точно ничего особенного не знала, только общие факты. Тема была безопасная. Хотя, конечно, его крепкий захват, когда он утянул её в парную трансгрессию, все же немного заставил Мию напрячься.

Но, учитывая специфику, довольно уютное и явно старинное местечко, куда Грюм привел её, расслабило Мию окончательно — на допрос в аврорате это было совсем не похоже. К тому же здесь почти не имелось хэллоуиновской атрибутики, что тоже не могло не радовать. Не то чтобы она так ненавидела этот праздник, но отношения с ним у неё и её окружения как-то совсем не складывались.

Пили они с Грюмом, к слову, действительно чай — он продолжил приобщать её к английским традициям. И, конечно, проверил содержимое чашек со всей тщательностью, но все же как минимум пригубил предложенный напиток, а не цедил только из своей фляжки. Видимо, его паранойя ещё не достигла тех знаменитых высот, ведь все его друзья и соратники по Ордену Феникса до сих пор были живы.

За эти полчаса, проведенные вдвоем, они лишь слегка меняли направление разговора, отвлекаясь на какие-то частности. В какой-то момент Грюм опять соскользнул на тему прошлого и, как ей показалось, проверил её знание французского, хотя сам вряд ли хорошо на нем говорил. Но почти, для него, не давил. Видимо, его устроили и её реакции, и слова. Она прибыла сюда с такими целями, а теперь ходила чуть ли не на свидания. Жизнь — странная штука.

— Шотландцы совершенно иначе празднуют Рождество и Новый год, — Грюм практически отмахнулся от её предположений. — Конечно, это по большей части маггловские традиции, но любимы они всеми, кто уважает нашу культуру.

— Что ж, осталось два месяца, надеюсь, смогу оценить разницу лично.

Щеки слегка болели. Она не улыбалась столько, наверное, уже месяц, с тех пор как оформила сделку с аптекой из Уэлса. Владелец был крайне дотошным человеком.

— А у вас есть сомнения в возможности этого? Все же думаете вернуться домой?

— Нет, возвращаться я не планирую, — да и не сможет она переместиться, даже если очень захочет обратно во «Францию». — Но всегда можно сбежать ещё куда-нибудь… Мне тяжело дается интеграция в новую среду, — Мия поджала губы. — У меня и раньше был весьма скромный круг общения, но тут я совсем одна. Не думала, что это будет так на меня давить.

А вот это было совершенно искренне. Даже если бы он опоил её Веритасерумом, она не сказала бы честнее.

— Что ж, связи у вас уже сложились довольно неплохие.

— Не думаю, что это мне что-то дает, — фыркнула она. — Кроме работы. Но это все-таки не самое главное в жизни.

Грюм ухмыльнулся, она рассмеялась.

— Я вас поняла. Вы настоящий фанат своего дела. Но не могу сказать того же про себя. Я не жалуюсь, работа хорошая, но я все же зельевар, а не офисный сотрудник.

— Мне бы тоже не понравилось быть штабной… — было заметно, что ему пришлось приложить усилия, чтобы вовремя оборвать фразу.

Мия прыснула.

— Если так рассуждать, то зельевар тоже не в поле работает. Но все же это как-то повеселее, чем сидеть, обложившись бумагами.

— И куда полезнее, — согласился Грюм. — Будете что-нибудь ещё?

Она «попробовала» сливочное пиво, не готовая к настоящему алкоголю. Все же пить в присутствии аврора с её-то тайнами было чревато. Да и веская причина для отказа у неё имелась — снова работа. Это сегодня у неё был, по сути, выходной, который она сама решила провести с Филчем, побыв его своеобразной партией. А вот завтра она была нужна ему уже в чисто практическом смысле.

— Я, наверное, не самый интересный собеседник, — Мия прикончила стакан с напитком. — Так ещё и носом клюю. Привыкла ложиться и вставать рано.

— На счет этого можете не беспокоиться, мне тоже нужно с утра на дежурство, — он ей вежливо подыгрывал?

— Кажется, мы совершенно невовремя решили зайти в паб, — какое кокетство, она и не знала, что способна на него.

— Всегда можно исправить это досадное упущение.

— Почему бы и нет, — Мия потупилась, осознав, что повторяется.

Как будто действительно собирается заводить какие-то отношения. Тем более с Грюмом. Невозможность получить желаемое всегда странно на неё влияла.

— Проводить вас до дома?

— Да вы настоящий джентльмен, — она встала с места. — Но, боюсь, в тот район, в котором я снимаю квартиру, мне опаснее возвращаться в компании аврора, чем одной.

— Дайте угадаю: Лютный? — Грюм тоже вскочил.

— Полагаю, загадка была легкая, — Мия улыбнулась и шагнула за ним за дверь.

Но добраться они успели только до ближайшей подворотни, откуда было удобно трансгрессировать. Паб был магическим, но находился не на Косой аллее, а просто посреди маггловской улочки. Грюм, подтверждая свою квалификацию, почти мгновенно дернул её в сторону, схватив за руку, пытаясь переместиться, но все же немного не успел. Территорию уже, очевидно, накрыли антитрансгрессионным барьером, а к ним, загоняя в тупик, подходили люди в знакомых плащах и масках. Настолько знакомых, что содержимое желудка тут же превратилось в ледяной ком.

========== Глава 4 ==========

Желание все исправить каким-то чудесным образом, предупредить, вовремя подстелить соломки после трагедии — естественное. Все люди испытывают его, но, если человек является магом, ситуация несколько осложняется. Зачастую вернуть утраченное нельзя и с волшебством, если это не разбитая чашка, а что-то большее, но какое искушение! Особенно учитывая существование Философского камня, маховиков времени, Даров смерти, Арки и прочих могущественных артефактов. Впрочем, ничего из этого, вероятно, помочь ей не могло. Но кое-что было.

— Я хочу изменить все, — она сама поморщилась от неуместного пафоса. — Или хотя бы уйти с надеждой, — звучало едва ли здравомыслящее.

— Вы же понимаете, что это жестокий самообман? — Дамблдор смотрел на неё печально, но с твердостью во взгляде. — Даже если вы сделаете это, и у вас получится, свою жизнь вы не вернете.

— Я и не собираюсь, просто хочу сделать все лучше, справедливее. Пусть даже это будет неправильно, пусть даже я переступлю черту!

— Если вас не беспокоит собственная душа, подумайте о других. Сферы, в которые вы планируете вмешаться…

— Считаете, что их судьбы недостаточно плохи, и я как-то ухудшу положение? — она не смогла удержаться от сарказма. — Мне не хватает фантазии придумать, что же такого я могу сделать…

— В попытках переписать историю вы можете вызвать временные искажения. Последствия этого невозможно предсказать.

— И что произойдет? Вселенная схлопнется? Маги исчезнут? — она усмехнулась, дергано, зло. — Знаете, прозвучит цинично, но, возможно, мы заслуживаем такого конца. Столько крови, столько боли… Что хорошего мы вообще сделали? Думаю, у магглов сложилось бы однозначное мнение, если бы они все узнали.

Она скривилась и отвернулась от директора, уставившись в пустой проем окна. Кто-то наложил на него защиту от непогоды, но с новой рамой заморачиваться не стал. Все равно почти все портреты удалось перенести, только некоторые из них, включая Дамблдора, предпочли остаться в разрушенном Хогвартсе. Идти сюда, конечно, не хотелось, но, благо, без антитрансгрессионного барьера переместиться можно было прямо на крыльцо. Правда, в любом случае приходилось подниматься в чудом уцелевшую директорскую башню, избегая обвалившиеся лестницы и призраков, разговаривать с которыми у неё не имелось никакого желания, несмотря на то что это были по большей части близкие ей люди. Были. Все это место стало огромной могилой с затейливым надгробным камнем. О восстановлении замка не могло идти и речи, саму школу, от которой осталось только название, открыли в другом месте.

— Я не смогу так жить, — слова были скованы льдом, от неё тоже, казалось, веяло холодом. — Вы же считаете, что у всех должен быть выбор. Дайте мне возможность.

*

Грюм пихнул её к себе за спину, не особо церемонясь, что было очень кстати, так как в тот же момент в его щит ударило заклинание. Не Авада, слава Богу. Но Мия и сама не растерялась, хоть среагировала не так быстро, как опытный боец. Палочка тоже уже была в её руке, так что она сразу же атаковала нападающих в ответ, положившись на защиту Грюма. Пожирателей было трое, и они наверняка рассчитывали, что аврор, вынужденный охранять гражданскую, будет не так эффективен, как обычно.

Её Иммобулюс, Импедимента и Редукто никого не поразили, но сбили их собственную атаку. Блицкриг не прошел, дуэль затягивалась. Грюм перестроился мгновенно, поняв, что она не беспомощная дама в беде, и засыпал невербальными атаками, снося уже Протего противников. Теперь Мия прикрывала его, их обоих барьером. Тактики в этом всем было маловато, вряд ли она выдержит такой темп долго, но им и нужно было всего лишь…

Да! Экспеллиармус Грюма заставил одного из Пожирателей потерять концентрацию, а пущенный след в след Ступефай вырубил окончательно. Теперь они были на равных. Она чуть сильнее высунулась из-за плеча Грюма, прикладывая ещё больше усилий, насколько это было возможно. Схватка стала хаотичнее и яростнее. Пожиратели потеряли численное преимущество и теперь боролись за собственную жизнь, что делало их агрессивнее. Она отмечала это мимоходом, но на самом деле все происходило настолько быстро, что Мия едва успевала вспоминать заклинания, прежде чем применить их. Хорошо хоть не орала формулы во все горло, как любил делать Гарри в критический момент.

Стены тупика осветили вспышки мощных огненных заклинаний. И снова спасибо, что не Адский огонь. Мию немного оглушило и уж точно ослепило, так что целила она в расплывающийся силуэт того, кто достался ей в соперники. Но и этого малого ей вполне хватало. Инкарцеро заставило темную фигуру беспомощно барахтаться, пытаясь отбиться от магических веревок, а Импедимента подбросила в воздух. Человек нелепо застыл, но заклинание, и без того не самое сильное, вышло совсем слабым. И секунды не прошло, как чары слетели, и Пожиратель начал падать на землю.

Мия, кажется, даже успела победно ухмыльнуться, по крайней мере, внутренне обрадовалась, пока не поняла, что немного промазала. Причём дважды. Импедимента попала не в Пожирателя, она попала в путы. А сами магические веревки начали оплетать не только тело и конечности. Никакого красноречивого хруста она не услышала, но, кажется, сочетание замедляющих чар и удавки вышло не самым удачным. Проще говоря, она его вздернула. И, судя по тому, как быстро перестало трепыхаться тело, сломала шею.

Ей и раньше приходилось причинять людям боль, неоднократно. В пылу схватки всякое случалось, но на сей раз вышло как-то слишком… Просто слишком. Мия замешкалась и, если бы не Грюм, сдернувший её с траектории зеленого луча, точно получила бы им прямо в лицо. Последний Пожиратель решился на крайние меры или просто не мог сотворить смертельное проклятие до критического момента, но это его не спасло. Ступефай избавил их от неприятного общества, вырубив и хорошенько приложив его об мостовую. На пару секунд стало тихо, и она сделала несколько робких шагов вперед, чтобы посмотреть на результат своих действий поближе.

Конечно, спрашивать, мертв ли тот человек, было бы глупо. Грюм ему пульс не проверял и видел то же самое, что и Мия. Если вообще смог разглядеть подробности, занятый их защитой. Лучше было проверить самой. Убедиться. И не нервничать. Она и до этого была убийцей, строго говоря, это ничего не меняло.

Тут уж скорее нужно было переживать из-за самой этой ситуации с нападением. Естественно, выслеживали они знаменитого аврора, не её. Вряд ли даже знали, кто она такая — они с Грюмом не были связаны напрямую. Их местонахождение слил кто-то из паба, резонно предположить, а Пожиратели атаковали, потому что аврор в кои-то веки находился в уязвимой позиции. Но теперь, умудрившись выжить и победить в схватке с этими уродами, она тоже оказалась в фокусе чужого внимания. Воландеморт всегда защищал свою репутацию. Черт. Они найдут её и прикончат просто чтобы отомстить и закончить начатое, если не смогут добраться до Грюма. А они не смогут, не в этом году. Черт. Черт!

А как здорово у неё вышло не вмешиваться в историю! Любо-дорого посмотреть! Зачем она вообще потащилась куда-то с, мать его, аврором?! Мия резко развернулась на каблуках и уже открыла рот, чтобы как-то обозначить свою легкую панику относительно сложившихся обстоятельств, но успела заметить только направленную на неё палочку. Заклинание Грюма было конечно же невербальным и молниеносным.

*

Перед ней проплывала вереница путаных воспоминаний. Какие-то мутные образы, мысли, чувства. Она ощущала злость, скорее даже ярость, но не могла понять её причину. Ещё была вера. Или доверие? Кажется, что-то важное ускользало от неё, но она не пыталась за ним угнаться. Пустое. Или не то время?

Мия не удержалась от болезненного стона — голова нещадно гудела. Возвращение из мира грез и без того давалось тяжело, так она ещё и была крепко привязана к стулу, что добавляло неприятных ощущений. Веревки перетягивали кисти и щиколотки, мантию с неё сняли, все её вещи, вероятно, тоже были конфискованы. В пустой комнате царил полумрак, да и осмотреться ей не дали. Грюм склонился над ней, проверяя состояние.

— Что за?.. — в горле першило, она закашлялась.

Он не удосужился ответить, но посветил ей прямо в глаза Люмосом. Мия дернулась и зажмурилась.

— Аврор Грюм, что вы делаете? — зашипела она.

Хотя определенно догадывалась и что, и зачем. Можно было бы предположить, что это задержание для допроса в связи со смертью нападавшего. Но находилась она точно не в застенках аврората, так что действовал он сейчас, вероятно, от Ордена. Не зря Мия сомневалась насчёт его мотивации для общения — естественно, он её в чем-то подозревал! А такая развязка вечера подтолкнула его «познакомиться поближе» в весьма своеобразном смысле. Она сказала бы, что и с этой точки зрения не сделала ничего такого, чтобы заслужить подобное отношение, с учетом, что прикончила она Пожирателя. Но, конечно, её поведение немного не соответствовало легенде, и… Да чего ещё было ждать от Грюма? Вот такого его она узнавала!

Он взмахнул палочкой, но тут же недовольно скривился — никакого эффекта его волшебство не произвело. Можно было смело ставить сикль на то, что Грюм пытался снять с неё все возможные чары, позволяющие менять внешность, пока она валялась в отключке. Мия действительно думала поначалу, что было бы не лишним как-то замаскироваться, но отказалась от этой идеи. Поддерживать трансфигурацию лица ежедневно быстро стало бы весьма утомительно. Она начала бы совершать ошибки, путать, что и как поменяла. Или, если идти более простым путем, где бы она взяла столько оборотного, к примеру? До фанатизма Крауча в этом вопросе ей было далеко. К тому же, в целом, учитывая временной разрыв, это казалось не слишком целесообразным. Мало ли кто на кого похож.

Вот назваться другим именем выглядело разумным решением. Во-первых, её собственное было довольно запоминающимся, во-вторых, это позволяло ей создать более целостный ментальный барьер.

— Вы так и собираетесь молчать? — пусть хотя бы подтвердит её умозаключения.

— А вы готовы говорить?

Грюм выпрямился, но все ещё нависал над ней, заставляя её задирать голову, чтобы видеть его лицо. При желании Мия могла бы боднуть его лбом в живот, так близко они находились. От этой дурацкой мысли почему-то стало весело. Она сглотнула подозрительно вязкую и сладкую слюну.

— Смоковница и дремоносные бобы… — пробормотала Мия. — Серьезно? Вы дали мне Эйфорийный эликсир? Знаете, я очень плохо пою.

— Лжецы, как правило, готовы к тому, что их будут поить сывороткой правды, морально давить и пытать, — судя по направлению взгляда, он смотрел на её губы. И не зря — она еле сдерживала дурашливую улыбку. — Но на самом деле положительные эмоции контролировать куда сложнее.

Физический дискомфорт, впрочем, действие зелья никак не купировало, но какой-то неуместный эмоциональный подъем Мия действительно чувствовала. А ведь Грюм наверняка подозревал её Бог знает в чем! Но ведь это было совершенно неправильно. Они же были на одной стороне, в целом. И она могла разрешить этот ненужный конфликт в два счета, просто рассказав ему всю правду. Тогда Аластор перестанет так напряженно хмуриться.

Мия цокнула. С тем же успехом она могла выложить ему все при первой же встрече. Как и Дамблдору. Окклюменция подавила неуместный всплеск дружелюбия, но едва ли до конца.

— Интересная методика допроса, аврор Грюм. Только я все не возьму в толк, что же вы хотите от меня услышать? Шучу я тоже посредственно.

— Для начала, полагаю, нам нужно познакомиться, — спокойно выдал он, но улыбнулся как-то неприятно.

Мия надула губы, все пытаясь разглядеть в этом юмор.

— Решили, что первый раз вышло неудачно? Не волнуйтесь, если вы меня развяжете, я все прощу.

— Знаете, по вам нет никакой информации в Министерстве. Вы не обозначили свое прибытие в Великобританию официально. Более того, по своим контактам в Европе я тоже не нашел ни единого упоминания Мии Фицрой. Вы человек-призрак.

Она рассмеялась и неубедительно изобразила подвывания, которыми по представлениям магглов сопровождалось бытие застрявших на этом свете душ. Или отпечатков личностей? Насчёт классификации призраков постоянно возникали споры.

— Разве это не хорошо, что я ни разу не попадала в поле зрения авроров и других законников?

— Или попадали, но под другим именем.

— Вы параноик, — фыркнула она. — Так можно сделать какие угодно выводы из воздуха. И вообще смена имени — не преступление, для этого есть десяток легальных причин.

На лице Грюма появилось почти азартное выражение. Мия поняла, что ошиблась, но не могла осознать масштаб катастрофы. Внимание рассеивалось.

— Например, вернуть девичью фамилию в связи со смертью мужа, — как будто даже поддержал её Грюм.

— Почему сразу девичью, можно и какую-нибудь другую взять, — она легкомысленно тряхнула головой. — Я вот, к примеру… Я…

От попыток привести свои мысли в порядок и заглушить лишнее ментальной магией, её почти накрыло приступом мигрени. Мия уже чувствовала предвестники, заныли зубы. Она попыталась сосредоточиться на боли, чтобы сконцентрироваться.

— Если вы хотели побольше узнать о моем прошлом, то могли бы просто спросить, а не устраивать не пойми что с похищением и связыванием.

— Но вас это как будто бы совсем не удивляет, — Грюм опять наклонился к ней, ещё ближе, чем раньше.

Его тяжелая рука легла ей на плечо, Мия покосилась на неё, снова утратив самоконтроль. От Грюма пахло хвоей и какой-то почти морозной свежестью, словно он только что побывал на сильном холоде. Такой стереотипный мужской парфюм, но весьма ему подходящий. Впрочем, вряд ли он душился, скорее пользовался каким-то средством во время или после бритья.

— Простите?

— Вы чуть не погибли во внезапной схватке и очнулись связанной наедине с недружелюбно настроенным к вам человеком. Почему вы не плачете, мадам Фицрой? Не кричите, не зовете на помощь?

— Я вообще не поклонница рыданий, а сейчас у меня в желудке ещё и плещется веселящее зелье, — пробормотала она, стушевавшись. — Да и вы не производите впечатление бесчестного и жестокого человека. Полагаю, это все просто какая-то ошибка.

Ну не пытать же он её всерьез собрался! Не то чтобы она могла утверждать это со всей уверенностью, но говорили, что Грюм не был сторонником радикального способа решения вопросов. Он был угрюм, саркастичен и резок, но все же Круциатусами и Авадами не разбрасывался, даже когда Крауч дал на это разрешение аврорату.

— Я служитель закона, а вы женщина без прошлого, свободно владеющая боевыми заклинаниями и весьма эффективно их использующая. Боюсь, у нас все же имеется некоторая проблема во взаимопонимании.

— Если вы про смерть напавшего на нас преступника, то это вышло случайно! — воскликнула Мия, наверное, слишком громко и эмоционально. — Он же умер, да?

Она свела брови к переносице и состроила грустную гримасу, но почти сразу сбилась на какой-то зловещий шепот.

— Не то чтобы мне было его жаль. Пусть откушает того блюда, что готовил другим, гребаный Пожиратель смерти, — довольная своим идиотским каламбуром, Мия не удержалась от нездоровой улыбки.

— Похоже, вы успели хорошенько проникнуться нашими политическими проблемами, мадам Фицрой, — Грюм почти отзеркалил её мрачное веселье. — Или это уже что-то личное? Когда успели пересечься?

Она с усилием сомкнула губы. Веритасерум потребовал бы от неё ответа (впрочем, Грюм был прав, она знала приемы, чтобы обойти его воздействие), какая-нибудь Болтушка заставила бы вещать полный бред без остановки, но свое желание торжествовать на условной могиле безымянного Пожирателя подавить Мия могла. Хотя так и подмывало…

Грюм продолжал стоять над ней, сжимая, правда, совсем легко, плечо. Мия заглянула ему в глаза, честно, без особой цели. Но сразу же подумала о том, что он, конечно, был отличным аврором, но вряд ли являлся мастером окклюменции. Да и она умела быть очень аккуратной. Было бы легче выстраивать защиту, если бы ей было известно, какие выводы он сделал насчёт неё, в каких грехах обвиняет и как планирует поступить в итоге.

— Я вам, вероятно, жизнь спасла, а вы так себя со мною ведете, — формулировать мысль, контролировать свой разум и пробираться в чужой одновременно было тяжело, но она старалась. — Вам не стыдно?

Ну, если судить объективно, то либо её присутствие и спровоцировало, прямо или косвенно, это нападение, либо происшествие уже было вписано в событийный ряд данной реальности, а она лишь немного облегчила Грюму жизнь (и лишила жизни врага). Спасением подобное было назвать сложно, да и он сам выдернул её из-под луча Авады, так что уже расплатился. Но мог бы хотя бы признать, что они неплохо сражались дуэтом, почти как опытные партнеры!

— Извинюсь, когда узнаю правду.

Идеальная пустота его ментального барьера её раздосадовала, поэтому Мия слишком увлеклась, стараясь нащупать что-то кроме. И не отреагировала вовремя, когда Грюм вдруг резко отпустил её руку и схватил за подбородок, фиксируя голову в пространстве, будто хотел поцеловать. Она растерялась, чувствуя тепло пальцев на коже, забыв, что может хотя бы попытаться зажмуриться. Конечно, он просто тоже собирался применить к ней легилименцию, только обстоятельную, с, так сказать, глубоким проникновением.

— Аластор, — строго, но негромко.

Грюм выпрямился и обернулся, отпуская её. Из-за его широкой спины Мия разглядела в темноте край знакомой темно-фиолетовой мантии. Она не заметила, как он появился — не слышала ни хлопка трансгрессии, ни шагов.

— Мадам Фицрой? — голос директора был ровным и спокойным, словно они находились в нейтральной обстановке.

— Да, профессор Дамблдор? — вообще, она ждала его появления, но, возможно, чуть позже.

— Как вы себя чувствуете?

— Сносно, — Мия даже плечами пожала, состояние у неё было более чем неопределенным.

— Аластор, уверен, эти меры безопасности лишние, — Дамблдор, очевидно, подразумевал веревки.

— Видели бы вы, как она ловко расправилась с одним из нападающих, говорили бы по-другому.

— Думаете, мы вдвоем не справимся с волшебницей без палочки? — в тоне директора чувствовалась нотка иронии.

Грюм хмыкнул и отошел на несколько шагов в сторону, как бы предоставляя очередь Дамблдору. Тот коротко взмахнул печально известным древком, и путы на ней истлели. Мия неловко выпрямилась, не пытаясь встать, и схватилась за левую манжету рубашки онемевшими от застоя крови пальцами. Кожу жгло огнем, так что от прикосновения едва ли стало лучше.

— Это, полагаю, тоже лишнее, — ещё одно небрежное движение кисти, и в голове у неё как будто включили свет.

Вместо неуместной веселости резко навалилась практически тоска. Мия вздохнула, пытаясь примириться с действительностью без розовых очков. По сути, случилось все то, чего она так опасалась — она и вмешалась в ход войны, грубо и совершенно невовремя, и «попалась» Дамблдору да ещё и в явно невыгодной для себя позиции. Какие уж тут манипуляции с её стороны! Единственное, она все ещё была жива и, относительно, в порядке. Утешало это как-то слабо. Но она хотя бы не оказалась в лапах Пожирателей, вот это точно стоило ценить.

— Что-то мне подсказывает, что мы собрались тут все вместе не случайно, — Мия усмехнулась, предпочитая смотреть в пол в присутствии директора.

— Даже не знаю, что навело вас на такую мысль, — саркастично протянул Грюм.

— Не думаю, что кто-то из нас ожидал подобного развития событий, — не согласился Дамблдор. — Мы присматривались к вам, мадам Фицрой, но не принимайте это близко к сердцу. В нынешнее время присматриваться приходится ко всем.

— Не знаю, что вы про меня подумали, но я не замышляла ничего дурного, — выпалила она, хотя прекрасно понимала, что притворяться дурочкой дальше вряд ли выйдет. Не с Дамблдором.

— Только подобраться к профессору, — Аластор, похоже, веселился. — Или ко мне?

— Подобраться? Я просто искала работу, круг общения.

— И выбрали для этого лидера одной из противоборствующих сторон в местном конфликте? — усмехнулся Грюм. — Или это тоже просто совпадение?

— Как нетрудно догадаться, ваши оппоненты мне не очень импонируют, так что…

— Это ещё надо доказать.

— Доказать что? Мне кажется, что на минимальный кредит доверия после стычки с Пожирателями я могу рассчитывать. Враг моего врага и тому подобное. Я не понимаю, почему это произвело на вас какое-то совершенно обратное впечатление.

— А может, это как раз и был ваш план, чтобы втереться в доверие, — не унимался Грюм. — Все так вовремя совпало.

— С таким-то исходом?

— Вы же сами сказали, что это вышло случайно.

— Считаете, что я могла вот так запросто убить своего? — её передернуло. — Не думаю, что Пожиратели и их… Господин простили бы мне такое.

— Кто знает.

— И почему с такой позицией вы не вырубили меня сразу, а, наоборот, стали защищать?

— Рефлекс сработал. Да и если бы это было частью вашего представления с Мерлину известной целью, то в спину вы бы меня все равно не ударили.

— Похоже, мы в логическом тупике, — Мия закатила глаза.

— Достаточно, — вмешался Дамблдор. — Зачем вы здесь, мадам Фицрой? Вы столкнулись со многими сложностями, приехав в Англию, какой цели вы добиваетесь?

— Я уже объясняла аврору Грюму…

— Ваши сентиментальные порывы не слишком хорошо сочетаются со злой радостью от собственноручного убийства, — перебил Грюм её.

— Идеология Пожирателей мне отвратительна!

— Когда вы успели так плотно ознакомиться с их идеологией? — давил он дальше.

— Сейчас из-за произошедшего вы находитесь в большой опасности, — все тем же спокойным тоном продолжил директор. — Вы покинете страну, мадам Фицрой?

Мия вздохнула и все же подняла на него взгляд.

— Нет.

Грюм усмехнулся.

— Выкладывайте уже начистоту, хватит юлить. Иначе мои методики допроса станут ещё интереснее.

— Вы мне не доверяете, а я почему-то должна сразу вам открыться, — выдала она почти с неприязнью.

— Во Франции вам будут не рады? — уточнил Дамблдор.

— Послушайте, даже если у меня есть какая-то своя мотивация, это ничего не меняет. Я искала союзников, а не врагов.

— Расскажите, — практически попросил директор.

Грюм просто сверлил её взглядом. Она поджала губы и уселась поудобнее.

— Это длинная история. Но если кратко, то… Я кое-что знаю. То, что не должна знать. Про Тома Реддла, — имя она произнесла шепотом для вящего драматизма. — Я осталась одна и решила, что нужно что-то с этим делать.

— Но в Англию вы приехали не для того, чтобы просить защиты.

— Нет, — легко согласилась Мия. — Определенно не для этого.

— Какие у вас были планы? — Дамблдор не повышал голос и вообще никак не давил на неё, но его аура силы все равно добавляла нужного веса словам.

— Я импровизировала. Думала, как эффективнее смогу использовать те несколько фактов, что знаю.

— Вероятно, так и было. Но ведь это ещё не все, далеко не все, — директор наклонил голову на бок.

Он не касался сознания, но все равно, казалось, видел её насквозь.

— Я не понимаю.

— Когда мы с вами в первый раз встретились, вас окружала магия, крайне специфическая и очень мощная. Что вы сделали?

Её щека непроизвольно дернулась. То, что Дамблдор подослал Грюма, чтобы проверить гостью, и, вероятно, подсунул саму её Филчу, чтобы держать в поле зрения, стало уже очевидно, но большее… Мия никак не рассчитывала, что все так быстро дойдет до такой степени откровенности.

— Я бы не хотела распространяться об этом в принципе, — начала она аккуратно. — И даже сейчас, несмотря на возникшую… необходимость, предпочла бы, чтобы об этом слышало как можно меньше ушей, — быстрый взгляд на Грюма. — При всем уважении…

Грюм усмехнулся, но откланиваться из вежливости явно не собирался.

— Тогда не нужно ничего говорить, просто покажите, — распорядился директор.

— Я не думаю, что это…

— Ослабьте свои окклюменционные щиты.

Какая забота, опять. Дамблдор мог смести всю её защиту, если бы захотел, это точно. А параллельно свел бы с ума.

— Хорошо.

Больше ничего сказать и сделать Мия не успела. И вообще как-либо проконтролировать процесс, выдать нужные воспоминания. Она даже не поняла, что именно Дамблдор разглядел в её мозгах, никаких развернутых видений, как в Омуте памяти, не нахлынуло, все произошло очень быстро. Или ей так показалось? Грюм как будто изменил свое положение в пространстве, когда она вынырнула из собственного разума и проморгалась, продрав слезящиеся глаза.

Мия схватилась за виски, морщась. Директор отшатнулся от неё, то ли в отвращении, то ли в испуге. Хотя, скорее, в изумлении, судя по пронзительному взгляду.

— Ми… мадам Фицрой, вы останетесь подле меня, — резко выпалил Дамблдор.

— А если я не хочу подчиняться вам? — прохрипела она.

— Я могу принудить вас, если потребуется, но надеюсь на ваше благоразумие, — он справился с голосом, так что звучало почти не угрожающе. — Под моей защитой вы будете в большей безопасности.

С этим сложно было поспорить, учитывая, что она уже привлекла негативное внимание Пожирателей, как отличная цель для устранения. Пусть и находилась в тени Грюма.

— И что вы предлагаете?

Директор уже переключился на новую задачу.

— Аластор, окажите мне ещё одну услугу: незамедлительно доставьте мадам Фицрой в защищенный дом. Тот, что на улице Баркер, подойдет.

Несмотря на то, что это касалось её же, Мия признавала, что это было разумное решение. Дамблдор наверняка разобрался, что она из себя представляет, не стоило и надеяться, что он понял что-то неправильно. Значит, логичнее было спрятать её и добиваться нужной информации по необходимости, чем изображать гуманность и цивилизованность.

— Она может и тут посидеть. Вдруг станет сговорчивее, — заупрямился Грюм.

— Так нам всем будет комфортнее.

— Трансфигурация в зайчика и удобная клетка?

— Мне больше нравится вариант с хорьком, — добавила Мия, фыркнув.

Впрочем, был один неудобный момент: её исчезновение придется как-то объяснять. Правда, кто особенно будет интересоваться её судьбой? Филч? Слизнорт? Случайные свидетели и сослуживцы Грюма, которые, возможно, видели их вместе, когда он забирал с места происшествия её бессознательное тело? Ну да, конечно.

— Мадам Фицрой нужна мне в здравом уме и трезвой памяти. И вам, Аластор, к слову, тоже. Её содействие может потребоваться в ходе судебного разбирательства над напавшими на вас людьми.

А вот это уже было аргументом, об этом она не подумала.

— Но тащить её под Фиделиус все равно плохая затея.

— Аластор, — вновь попытался образумить его Дамблдор. — Мадам Фицрой солгала и неоднократно, но она нам не враг.

— Даже с учетом…

— Даже с учетом, — припечатал директор.

— И что, мы доверимся какой-то самозванке, потому что у неё в мозгах есть полезные сведения? Может, просто выпотрошить её память прямо сейчас и подкорректировать все Обливиэйтом?

— Вы не могли бы обсуждать это хотя бы не в моем присутствии? — зашипела она.

— Зачем, мадам Фицрой? — теперь, произнося её имя, Грюм как будто издевался. — Не лучше ли знать свою судьбу, а не терзаться в сомнениях?

— Спорное утверждение, — захотел бы он сам знать свое будущее? Хотя вряд ли оно его сильно удивило.

— Если бы все было так просто, — как-то устало прокомментировал Дамблдор, — то, возможно, я пренебрег бы своими принципами. Но обстоятельства требуют от нас идти на компромиссы. Аластор, сделайте, как я прошу.

В этом тоже был свой резон. Действительно, хоть её ментальные барьеры и не представляли особой проблемы для директора, если он будет ломать их каждый раз, чтобы добиться желаемого, разум быстро помутится. А сеансов ему нужно будет провести как минимум с десяток, ведь ознакомиться придется… со всей её жизнью, по сути, потому что он не знает, какие именно вопросы задавать. Не то чтобы Мия, конечно, собиралась прямо ему противиться и молчать, но и становиться ручным оракулом не желала.

Грюм скривился, но кивнул. Дамблдор коротко попрощался и ушел так же незаметно, как и пришел. Только скрипнула дверь, за которой находилось такое же пустое темное помещение. Интересно, собирался ли он искать подробности ритуала, чтобы понять, с чем именно имеет дело? Или и так уже знает про него все к этому моменту?

Мия вопросительно уставилась на Грюма.

— Мои вещи, — напомнила она.

— Получите, когда я проведу детальный досмотр.

— Чудесно, — выдохнула Мия, вставая со стула.

Мышцы ног ныли, словно она бегала кросс. Грюм без особых церемоний схватил её за локоть и потащил куда-то в темноту. Минув пару дверных проемов, они вышли на улицу — стояла непроглядная, безлунная ночь — и тут же трансгрессировали.

========== Глава 5 ==========

Джинни сидела позади неё на табуретке и хмурилась, сложив руки на груди. Её яркие волосы были убраны в аккуратный высокий хвост, от чего она казалась ещё строже и недовольнее. Приталенная мантия, как будто на ней был надет корсет, усиливала образ. Худая и вся какая-то вытянутая, с возрастом младшая Уизли совершенно перестала походить на милую пухлую матушку, только в лице угадывалось ещё слабое семейное сходство. Или она просто уже подзабыла, как выглядела Молли.

Они с Джинни давно не виделись, с месяц так точно, но обе лишь коротко поздоровались и молчали уже, наверное, полчаса. Она сосредоточено работала за столом, хотя зелье не требовало и половины того внимания, которое она ему оказывала. Джинни наблюдала за ней.

— Я надеялась, что наедине с самой собой ты все переосмыслишь и соберешься, — все же подала голос Джинни. — Ты же сильная.

— Видимо, не настолько. Или мои лимиты уже исчерпали себя, — резче, чем хотела, отозвалась она.

— Так восполни их. Ты сможешь.

— Легко сказать…

— Сделать чуть тяжелее, но все ещё реально.

— Да тебе-то откуда знать? — вспыхнула она и обернулась, но взгляд на подруге не задержала, а уставилась куда-то в сторону, смутившись.

Она выдала очевидную глупость. Джинни хмыкнула.

— Скажи спасибо судьбе, что дала тебе хоть что-то. У многих из нас не было и этого малого. Подотри сопли и двигайся дальше.

— Я не хочу никуда двигаться.

— Ты думаешь, я хотела? Но кем мы будем, если просто плюнем на свою жизнь после всех этих жертв. После их жертв.

— И как у тебя успехи? — она не удержалась от сарказма. — Уже перестала навещать Хогвартс? Сколько там лет прошло?

Это было подло и грубо, но она ничего не могла с собой поделать. Ей все казалось, что Джинни просто плевать, что она, возможно, считает, что то, что произошло, было даже правильным. Эдакая высшая справедливость. Прах к праху.

— Я, по крайней мере, не сижу в четырех стенах и не отгораживаюсь от людей, — Джинни не повелась на её выпад. — И я вовсе не требую от тебя все забыть и вдруг стать другим человеком. Начни с малого.

— С чего например? — она немного успокоилась.

— Помой голову. И, Мерлина ради, постирай мантию. Мне на эту даже смотреть больно, так и хочется наложить на тебя Тергео.

Она ухмыльнулась. Все-таки родство так просто не вытравить.

— Как Гарри?

— Какие новости могут быть у призрака? — небрежно бросила Джинни и спрыгнула с табуретки. — По-прежнему мертв.

*

В месте прибытия оказалось куда светлее. Это был хорошо обустроенный маггловский район с практически одинаковыми ухоженными домиками, напоминающими ей родительский, но немного менее дорогими. Грюм подтолкнул её к, как казалось, забору между двумя ближайшими участками, скороговоркой выдавая на ухо адрес. Как только Мия получила доступ под чары сокрытия, над ней почти мгновенно возвысился двухэтажный коттедж, возникнув как будто из воздуха. Но рассмотреть его не удалось — Грюм потянул её дальше, к двери. И успокоился только тогда, когда они оказались в гостиной, когда-то уютной, но сейчас слегка запущенной. Она резко вырвала у него руку.

— Не дергайтесь так, иначе я тоже начну напрягаться, — он уже накладывал дополнительную защиту на дом.

Точнее заклинания, которые не позволят ей сбежать.

— А я должна лучиться от радости с таким отношением? Я не сделала ничего плохого.

— Ага, всего лишь убили человека.

— В схватке, из самозащиты! — со всем его предубеждением, это было уже чересчур.

— Вы же понимаете, что я мог отвести вас не к Дамблдору, а прямиком в Азкабан? — звучало, как правда. — И тогда разговор сейчас шел бы в совсем ином русле.

— Но доверились директору. Так почему не доверяете сейчас?

— Я не доверяю вам.

— Думаете, я обманула Дамблдора? Вы переоцениваете мои возможности.

— Предлагаете мне вас недооценивать? — скорее с издевкой, чем зло.

Мия нахмурилась, поджав губы, и сделала несколько шагов назад, подальше от него.

— Раздевайтесь, — скомандовал Грюм.

— Простите? — она опешила.

Конечно, её не могла не кольнуть мысль, что сейчас она находилась наедине с рассерженным мужчиной в, вероятно, пустом здании без палочки и возможности сбежать. И, возможно, все ещё привлекала его если не как личность, в этом плане их отношения явно подпортились, то физически. Вдруг он хочет получить компенсацию за безнадежно испорченный вечер? Образ Грюма в её голове не был запятнан подобной грязью, но он только что предлагал Дамблдору воспользоваться ей, как информационным накопителем, и стереть память, так что…

— Не хотелось бы впоследствии обнаружить, что у вас есть скрытые карманы, куда расфасованы яд или оружие, — непроизвольно успокоил он её, едва ли заметив, как именно она напряглась.

— Оружие?.. Вы перегибаете, аврор Грюм. Да и разве вы уже меня не обыскали?

— Недостаточно хорошо. Времени не хватило. Но я все ещё могу вам помочь.

Грюм направил на неё палочку, Мия скривилась и взялась за пуговицы на рубашке.

— Будете смотреть?

— А что, вы хотите что-то по-быстрому перепрятать, а я вам мешаю? -саркастично отозвался он.

В его взгляде читалось скорее раздражение, чем какая-либо заинтересованность. Принципиальность, очевидно, перевешивала в нем личные интересы, если таковые вообще имелись. Да и с чего бы ему заниматься подобным непосредственно за спиной у Дамблдора? Тот уж явно не одобрил бы такое обращение с «гостьей».

— Что вы, у меня от вас нет никаких секретов! — с неприязнью протянула Мия, стягивая с плеч ткань. — Наслаждайтесь.

— Смотреть у вас откровенно не на что, — он насмехался. — Только если на этот занятный след. Что это было за проклятие?

Что бы Грюм не говорил, розовый кружевной бюстгальтер, слишком смелый для семидесятых, наверняка привлек его внимание, если он, конечно, не отрицал напрочь все плотское (или вовсе не интересовался женщинами, к примеру). Что, честно говоря, как-то больше сочеталось с его больной паранойей. Это же надо довериться другому человеку, оказаться в уязвимом положении со спущенными штанами… Хотя с позиции силы опасаться как раз было нечего. Хорошо зафиксированная жертва, как известно, не сопротивляется, а с магией этот вопрос решался на раз-два. О какой же чернухе она рассуждает! Но без древка под рукой Мия чувствовала себя неприятно беззащитной.

Правда, как ни парадоксально, несмотря на все опасения относительно Грюма, Мия предпочла бы, чтобы он пялился только на её грудь, потому что, очевидно, он заметил и все остальное. У неё осталось несколько косых надрезов на теле от осколков люстры, так удачно рухнувшей в поместье Малфоев. Они были совсем ерундовые, но тогда просто не было возможности заморачиваться ещё и со сведением всех мелких шрамов. Всего пара незаметных отметин от шальных заклинаний, заработанных ею во время финальной битвы. Она тогда быстро встала на ноги, хотя стоило бы уделить своему здоровью больше внимания. И, конечно, подарок Долохова, совсем уже побледневший, но все ещё некрасиво пересекающий грудь. Вот от него Мия очень хотела бы избавиться. Но никто, к кому она обращалась впоследствии, так и не смог ничего с этим сделать. Очевидно, именно им Грюм и заинтересовался.

— Понятия не имею. Тот, кто это сделал, мне не докладывался. Да и я была не в том состоянии тогда, чтобы выспрашивать подробности, — обсуждать это ей было откровенно в тягость.

— Полагаю, сегодня был далеко не первый раз, когда вы поучаствовали в бою.

— Нижнее белье снимать? — сменила тему она, стягивая с себя юбку. — А то вдруг у меня запасная палочка в форме косточки от бюстгальтера.

— Если вы настаиваете, — легко согласился Грюм, приманивая небрежно брошенную на пол одежду и обувь.

— Аврор Грюм! — прорычала Мия, складывая руки на груди.

Стоять в неглиже даже на плотном ковре было зябко: по коже побежали мурашки, соски неприятно терлись о ткань. Трусы у неё тоже были кружевные, а вместо плотных колгот — легкомысленные чулки. И все это вместе, если честно, мало что скрывало. Надо было приобрести белье поскромнее, но кто же знал.

Он хмыкнул и наложил на неё диагностирующие чары — медицинские и ещё какие-то, вероятно, специфично-аврорские. Ну да, конечно, вещи же можно было хранить и ещё непосредственно в теле.

— Все? Мне немного холодно.

Грюм небрежно отмахнулся от неё, засовывая вещи в явно расширенный магически карман:

— Обживайтесь. На втором этаже есть шкаф с барахлом. А я, пожалуй, загляну ещё и в вашу милую квартирку в Лютном.

И тут же зашагал к выходу.

— И что мне?.. — она кинулась за ним с небольшой заминкой.

Но он уже захлопнул за собой дверь. Вероятно, направился прямо к ней домой, как и сказал. Ни район проживания, ни наложенная ею защита, что-то Мие подсказывало, его не остановят. Будет рыться в ящиках, листать те несколько книг, что она уже успела приобрести в этом времени… Хотя почти все вещи и так лежали в сумочке, но из соображений безопасности — вдруг она каким-то образом лишится её — кое-что хранилось и там.

Мия всплеснула руками, взвыла и выругалась. Квартира, к слову, была оплачена на месяц вперед, она почувствовала сожаление, хотя какая уж тут арендная плата. Да и даже если бы все вдруг оказались так милы, что просто отпустили бы «мадам Фицрой» домой, её личность уже могли вычислить Пожиратели и начать искать. Грюм, кстати, тоже подвергал себя опасности, отправляясь к ней в гости. Проклятие!

*

Несмотря на кажущуюся обитаемость — тут было относительно чисто и имелись все блага цивилизации, в доме оказалось откровенно пусто. Мебель, белье, посуда, кое-какие бытовые вещи присутствовали, но на кухне не нашлось даже крошки, а из одежды ей удалось откопать на полках только какие-то старые пыльные мужские вещи. Побрезговав ими, Мия просто завернулась в плед, которым была застелена кровать в спальне. Тот тоже сложно было назвать свежим, но он хотя бы выглядел относительно новым.

И парадная, и задняя двери оказались надежно запечатаны стараниями Грюма. Окна тоже не поддавались, но только на первом этаже, на втором ей все же удалось распахнуть раму. Мия постояла перед ней несколько долгих секунд, ежась от уже ноябрьского ветра, и закрыла обратно. Конечно, она могла бы выбраться наружу и попытаться сбежать, но что бы ей это дало? Пойти, кроме как к тому же Дамблдору, ей было откровенно не к кому. Никакими дружескими связями за эти месяцы она не обросла, а вот врагов, в теории, резко прибавилось. Да и скрываться в ночи без обуви, практически голой, возможно, с травмой из-за прыжка с высоты… Грюм же ещё наверняка наложил на всю округу сигнальные чары, так что доберется она, дай Бог, только до соседней улицы, когда он уже пустится в погоню.

Никаких дел Мия себе придумать не смогла, так что просто умылась, попила дрянной воды из-под крана и устроилась на диване внизу в ожидании гостей. И очень быстро задремала. Все же день был суматошным, если не сказать прямее, учитывая, что она сражалась с Пожирателями,убила человека, её допрашивали и заперли в одном из, очевидно, убежищ Ордена Феникса, а ложиться спать Мия действительно привыкла довольно рано из-за привычки Филча приходить на работу ни свет ни заря.

Мертвецы не досаждали ей во снах, даже прошлое будущее не тревожило, но она все равно дернулась и чуть ли не вскочила с места, когда её разбудили:

— Мадам Фицрой.

— Профессор? — Мия окончательно проснулась и посильнее закуталась в плед.

Дамблдор навестил её, по ощущениям, далеко за полночь, видимо, только закончив с делами. Её своеобразный наряд, естественно, тут же привлек его внимание, так как теперь она ещё и сверкала голыми пятками — спать в чулках было неудобно.

— Я скажу Аластору, что он чересчур усердствует.

— Да ничего, я не в обиде. Это же Грюм, — улыбнулась она.

По крайней мере, попыталась изобразить позитив. Нужно же им с директором как-то налаживать личные отношения после такого провала.

— Вы были знакомы?

— Будем. Не очень близко, но…

— Думаю, сейчас вам тоже стоит держать дистанцию.

— Вы не хотите, чтобы я рассказала ему, откуда прибыла на самом деле?

— Не хочу. Это может быть опасно.

— Вы не доверяете аврору Грюму?

— Я просто слишком хорошо его знаю, — серьезно ответил директор. — Осторожность весьма причудливо сочетается в нем с авантюризмом.

Он аккуратно сел в кресло напротив, задумавшись и замолчав. Она тоже не решалась нарушить тишину. Что Мия могла сказать? Извиниться, что переместилась во времени и свалилась ему на голову при весьма неудобных обстоятельствах?

— Вы совершили огромную глупость, — Дамблдор неожиданно начал с обвинений.

— Я решила действовать, — она тут же заняла защитную позицию. — Возможно, это был плохой выбор, но лучше, чем ничего.

— Это легкий путь. И крайне опасный. Вы понимаете, в какие сферы вмешались?

— Забавно, — но смешно не было. — Там, откуда я пришла, ваш портрет сказал мне почти то же самое. Но все же дал саму возможность, сообщив подробности ритуала.

— Мне сложно представить, что могло подтолкнуть меня к такому опрометчивому решению.

— Смерть. Собственная, других, самоубийственное стремление в моих глазах, — Мия хмыкнула, но получился какой-то всхлип. — Вам, вероятно, стало жаль меня.

— Это не благотворительность, мадам Фицрой. Это огромное доверие к вам.

Или он просто понимал, что она все равно узнает, как провернуть это, рано или поздно.

— Тогда решайте, доверяете ли вы сами себе.

— Был ли у меня реальный выбор тогда? — Дамблдор выглядел печальным. — Не было ли это продиктовано отчаянием? Хотя какой спрос с портрета. Вероятно, мой образ в нем оказался запечатлен в не самый удачный момент времени.

Её снова кольнула вина. Она вовсе не собиралась усложнять ему жизнь, но все же… собиралась, конечно. Не бумажки же перекладывать Мия сюда заявилась. Да и в конце концов тут имелись и положительные моменты: она досталась ему, а не Воландеморту, и хотела помочь выиграть войну. Но что-то по поведению и выражению лица директора было сложно сказать, что он хотя бы немного рад.

Дамблдор не стал дожидаться ответов на свои риторические вопросы:

— В любом случае надеюсь, что о рисках я вам тоже рассказал все в подробностях. Каждое действие рождает противодействие. Вам знакомо это выражение?

— Вы не можете знать точно, как работают все эти глобальные магические механизмы. Даже если я своим появлением вызвала пространственно-временные искажения, это наверняка просто породило новую ветку реальности. К тому же сознательно я до сих пор ни во что не вмешивалась. Я пыталась адаптироваться и понять, за что мне стоит хвататься в первую очередь, — как она и сказала на допросе. — И, возможно, ещё никак серьезно не повлияла на процессы…

— Вам кажется это простым? Вы уже вплели себя в ткань этого мира, весьма радикально, как бы ни отрицали этого. Вы оборвали нить жизни.

— Я не знаю, что рассказал вам аврор Грюм, но я вовсе не желала…

— Я вас понял. Но начался ли с вашим прибытием новый отсчет или нет, мироздание все равно будет стремиться к равновесию. Маятник обязательно качнется в другую сторону.

— Если принять на веру то, что все события в канве времени детерминированы. Или то, что мое знание будущего будет работать по принципу самоисполняющегося пророчества даже против моей воли. Но возможно все последствия, что мы получим — это расходящиеся по воде круги.

— Которые могут превратиться в цунами, если мы не будем осторожны. Если вы, — надавил он, — не будете осторожны.

— Как будто я много что могу. Особенно сидя здесь, — надерзила Мия.

— Вы удивитесь, какой силой обладаете. Хотя, учитывая, что вы едва ли властны над нею… — директор задумался на секунду. — Как и я. Я ведь не могу даже устранить вас сейчас с полной уверенностью, что это не принесет ещё больше урона глобальному равновесию.

По крайней мере Дамблдор был с ней достаточно честен. А она действительно была не прочь знать, какие у него на неё планы, как и говорил Грюм.

— Так вы действительно собираетесь запереть меня здесь? Мной же наверняка заинтересовались в аврорате, — раз уж директор сам об этом заикнулся. — И завтра… сегодня мне нужно на работу к восьми.

Конечно, Мия понимала, что тут за неё все уже решили, но не могла не спросить.

— По делу о нападении вы проходите свидетелем. Аластор взял вашу вину на себя. А мистеру Филчу я сообщил, что вы ранены и не сможете выйти на службу в ближайшее время, так что, полагаю, вы уже уволены.

— Замечательно, — прошептала она.

Поступок Грюма вовсе не являлся одолжением для неё, это Дамблдору было нужно, чтобы она не привлекала лишнее внимание. А Эрмий ей вообще не нравился, но…

— Я постараюсь разрешить проблемы, которые возникли у вас в связи со всеми этими событиями. И настаиваю, чтобы пока что вы оставались здесь.

— Так я ваша пленница? — вскинулась Мия. По крайней мере, попыталась.

— Нет. Но в свете открывшихся обстоятельств я не могу позволить вам действовать самостоятельно.

— Этого и не потребуется, если мы все обсудим и придем к компромиссу. Я совсем не против заручиться вашей поддержкой, более того, она даже прямо мне необходима.

— Отчего же вы тогда сразу не обратились ко мне за помощью? — резонный вопрос, хотя Дамблдор наверняка знал на него ответ.

— Я не могла знать, как вы меня примете. Собственно, и не зря, — она махнула рукой, как бы показывая, в каких условиях оказалась. — Но я на вашей стороне, на стороне Ордена! И всегда была.

Конечно, Мия изначально понимала, что с директором возникнут проблемы. С чего бы ему прямо доверять ей и смотреть в рот? В смысле, даже если он мог быть уверен, что она действительно прибыла из будущего, а не просто засланный агент Пожирателей, как считал Грюм, это же не означало, что она действительно лояльна Дамблдору. Может, она засланный агент из будущего. Выверт мозга.

— Мне все равно придется ограничить вашу свободу, — устало, но твердо продолжил Дамблдор. — Я не могу допустить, чтобы вы попали в руки Воландеморта.

— И я полностью с вами согласна. Но нет смысла держать меня взаперти. Я могу помочь вам в войне так или иначе.

— Пока что ваше невмешательство для меня предпочтительнее.

— Как скажете, сэр, — сдалась Мия, недовольно скривившись.

Она устала и её опять клонило в сон.

— Мы обсудим все чуть позже ещё раз. А пока отдыхайте, это потребует много сил и внимания.

— Хорошо.

— Аластор зайдет утром. Ведите себя с ним аккуратнее.

— Я поняла.

*

— А остальное?

Когда Грюм заявился, Мия бодрствовала уже около часа, но все так же уныло сидела на диване в коконе из пледа. Собственно, вариантов досуга у неё было немного, хотя разнообразия ради она обошла дом ещё раз, сунув нос во все углы. Он смерил её взглядом и бросил на подушку рядом сумочку. Видимо, Дамблдор все же указал ему, что он перегибает со своей осторожностью.

Однако, Грюм все равно вернул ей меньше половины вещей даже на первый быстрый взгляд. Конечно, было бы странно, если бы он вот так запросто выдал обратно зелья, среди которых были и весьма опасные, а не только целительные. Забрать обувь и верхнюю одежду тоже было логично. Про палочку и речи не шло. Но зачем ему понадобилось изымать, к примеру, книги, писчие принадлежности, те несколько ювелирных украшений, что у неё имелись, и прочую мелочевку?

— Для этого вам придется заслужить мое доверие.

— Похоже на шантаж, — фыркнула она, как можно быстрее натягивая на себя футболку. Устраивать очередной стриптиз перед Грюмом ей совсем не хотелось. — Или вы нашли что-нибудь интересное?

— Может быть.

— Взяли на память? — Мия вернула относительную целостность своему туалету, надев пижамные штаны, казалось, за секунду.

— Есть такая вероятность.

— Аврор-фетишист, как мило, — пробубнила она в сторону, хотя Грюм, конечно, услышал. — Вкусное было печенье?

— Я изъял все продукты питания из опасения, что они могут быть пропитаны зельями, — более сухо отозвался он, — так что не могу ответить на ваш вопрос.

Скорее всего он вообще просто выкинул хранящуюся на всякий случай еду, не заморачиваясь с диагностикой. Стало мелочно обидно хотя бы потому, что все то, что она взяла из своего времени, пришлось проверять на наличие каких-либо указанных дат и переупаковывать, что заняло относительно много времени. Было бы неловко, если бы кто-то случайно заметил, что, к примеру, её наручные часы или пачка риса изготовлены в будущем. Но, собственно, она не зря постаралась, ведь Грюм наверняка рассматривал все с лупой.

— Раз мое печенье тоже не заслужило ваше доверие, то могли бы хотя бы принести свое.

— Мое? — нахмурился он.

— Я хочу есть, аврор Грюм, а тут шаром покати. Или вы с Дамблдором планируете морить меня голодом?

Он смерил её взглядом и быстрым шагом отправился на кухню, где, судя по шуму, проверил содержимое шкафов.

— Убедились? — крикнула Мия, надевая шерстяные носки.

Дом никаким маггловским способом не отапливался, без магии она не могла обеспечить себе комфорт, так что в комнате было довольно свежо. Кое-как найдя среди просто сваленных в кучу вещей теплую кофту, она последовала за Грюмом, практически столкнувшись с ним на пороге комнаты.

— Я так понимаю, раньше в плену вы никого не держали? — саркастично протянула она. — Если дадите мне пергамент и перо, я напишу вам список того, что мне нужно.

— Это же плен, а не гостиница с завтраками в номер. Будете есть, что дадут.

— Как будто я как-то могу заставить вас обслужить меня. Но с учетом, что вы так же конфисковали все мои деньги, надеюсь, у вас хватит совести купить мне что-нибудь питательнее засохших совиных крекеров.

Грюм неприязненно скривился, Мия сложила руки на груди.

— У меня сейчас нет времени обустраивать ваш быт.

— Мы же находимся в маггловском жилом квартале. Тут наверняка неподалеку есть какой-нибудь магазинчик. Если у вас есть с собой фунты, то это займет полчаса от силы, и можете быть свободны.

— Спасибо за разрешение.

— Не за что, обращайтесь, — она вспомнила кое-что. — Кстати, если вы забрали из моей квартиры все вещи, а вы наверняка это сделали, то где средства личной гигиены?

— В эти флаконы можно налить что угодно, и…

— Отлично. Тогда добавьте, пожалуйста, в список покупок к крекерам зубную пасту, щетку, мыло, хотя бы какой-нибудь шампунь и крем для рук. Лучше с глицерином.

Про составы современных маггловских косметических средств Мия, если честно, совершенно ничего не знала, но такие банальные вещи, как увлажняющий крем, наверняка уже существовали. Было бы, конечно, лучше получить магические аналоги, которые чаще были банально эффективнее, представляя из себя, по сути, волшебные зелья. Но на такие щедроты сейчас явно рассчитывать не приходилось.

— Глицерином, — зеркально повторил Грюм, видимо, не совсем понимая, что она имеет в виду.

— Откажете мне и в поддержании банальной гигиены?

— Вы магглорожденная, — неожиданно выдал он.

— И горжусь этим, — фыркнула Мия, не придумав ничего умнее. — Но, конечно, можете продолжать верить в то, что я состою в рядах Пожирателей смерти.

— Это просто слова, ваше происхождение ещё нужно доказать.

— А пока мы не начали изучать мою родословную, я все же рассчитываю получить свой завтрак. Вы же вроде спешили, так что поторопитесь, — она небрежно помахала на него, отсылая прочь.

Так откровенно выводить из себя Грюма ей было не с руки. Он действительно мог сделать её жизнь невыносимой, что бы не втолковывал ему Дамблдор, и каких высоких моральных принципов он сам не придерживался, если ей придется задержаться в этом доме. А ей придется, пока они с директором не придут к какому-то взаимопониманию. Но Мия была раздражена, голодна, унижена и до сих пор не согрелась, так что позволила себе проявить немного истинных негативных эмоций.

— Будет сделано, мэм, — с ухмылкой отозвался Грюм, кажется, только развеселившийся из-за её грубого поведения. — Простите за задержку.

И действительно тут же направился на выход. Мия размяла переносицу и принялась раскладывать доступные ей теперь вещи, чтобы понять, чего не хватает, и навести в сумке порядок. Но едва она закончила с нижним бельем, испытывая смесь стыда и злости, понимая, что Грюм в нем тоже копался, как тот вернулся. Видимо, маггловские деньги с собой у него действительно имелись. Он поставил два бумажных пакета на кухонный стол, кивнул ей и опять заспешил на улицу.

— Постойте, когда мне вас или Дамблдора ждать? — теперь у неё хотя бы имелись часы.

— Как только, так сразу, — отмахнулся Грюм. — Так что не съедайте все за раз.

— Все лучше и лучше, — протянула Мия уже в закрытую дверь. — И что вы прикажете мне делать все это время до?

Дел она, впрочем, себе нашла. Организовала тот же завтрак — Грюм предоставил ей «стандартный» набор продуктов, достаточный, чтобы приготовить пару достойных обедов, закончила перебирать вещи и застелила кровать. Простыни были залежавшиеся, уже не пахнущие свежестью, но хотя бы все ещё белые, а не пожелтевшие. Тут явно никто давно не жил, а если и бывал, то ненадолго. К тому же создавалось ощущение, что дом, как и округа, был насквозь маггловским. Орден просто «захватил» пустующее жилище?

Но после обеда, который из-за работы Мия обычно пропускала, а тут растягивала донельзя и время приготовления, и сам прием пищи, уровень занятости вновь упал до нуля. Не то чтобы безделье её действительно так уж сильно утомляло. С Филчем у неё почти не было выходных, так что сейчас полежать и посмотреть в стену уж пару часов она могла спокойно. Но вчерашний наполненный событиями день и все эти переживания задрали планку. Мия ждала какого-то быстрого развития ситуации, прогоняла в голове возможные будущие разговоры с Дамблдором и споры с Грюмом, но те про неё, казалось, забыли. Никто не пришел даже к позднему ужину.

То есть у них, конкретно, у директора, тут человек из будущего, а они не могут выделить пару минут в день, чтобы пообщаться с ним? Может, ей все же стоило попытаться сбежать, так, в качестве акции протеста? Хотя, учитывая, что она все же планировала выйти отсюда в ближайшее время, это было недальновидно. Ей было бы предпочтительнее вести переговоры, доказывая свою честность и лояльность Дамблдору, а не вставать в позу. Правда, никаких рычагов давления она на него не имела, и могла, пожалуй, только попытаться скрыть информацию, торгуясь, надеясь, что никто из них не решится реально применить к ней силу в том или ином проявлении, чтобы добиться желаемого. Вот только и особенно выпытывать что-то у неё директор, видимо, не собирался. Слишком опасался магических откатов за такое вероломное вмешательство в ход времени.

По крайней мере ей больше не нужно было заполнять декларации и накладные. Думать о том, как прожить на зарплату. И вообще переживать, что и как делать. Теперь все в её жизни решал Дамблдор.

Мия швырнула тарелку в раковину, но тут же достала её обратно, чтобы проверить на наличие трещин. Неизвестно, когда ей начнут доверять настолько, чтобы вернуть палочку, а такими темпами она всю посуду в доме перебьет, и придется есть прямо из кастрюль и сковородок. Вряд ли Грюм будет бегать для неё в магазин по такому поводу.

========== Глава 6 ==========

Она проснулась посреди ночи, задыхаясь от выжигающего душу ужаса. Пальцы комкали одеяло, сердце заходилось, горло свело от сдавленных рыданий. Она непроизвольно прислушалась к безмолвию пустого дома, но, конечно, стояла полная тишина. Ей все чудился запах дыма, крови, горелой плоти, хотя в комнате было свежо, даже, наверное, чересчур — она не закрыла вечером окно.

Всё в порядке. Всё… Она лежала в их, в своей постели, в безопасности. В одиночестве. Травмы зажили, кухню удалось привести в порядок. Относительно, конечно. Хотя теперь она бывала там ещё реже, чем раньше, и питалась, чем придется. Но игнорирование едва ли помогало — весь этот дом заставлял её дергаться и ударяться в воспоминания. Возможно, стоило бы съехать, но это виделось ей почти предательством. Вот так взять и разорвать и без того тонкую нить.

Ей многое стоило бы сделать. Например, перестать винить себя. В самом деле, как она могла это предотвратить? Быть более бдительной, как завещал Грюм? Ничего не указывало на подлог. Стандартная проверка на проклятия не дала результатов, так что даже нельзя было сказать, что она поступила как-то легкомысленно и безалаберно. Посылка по всем опознавательным знакам была из фирмы, с которой они уже давно работали — «Серебряного котла». Даже почерк отправителя был точь-в-точь, как у мистера Грэдиша. Она пришла чуть раньше срока, но они её ждали: ингредиенты были срочно необходимы для работы.

Все это, впрочем, не помешало ему обеспокоиться. Может, он что-то почувствовал, может, просто перестраховался. Если бы она не кинулась сразу же вскрывать коробку… Если бы он не отшвырнул её в сторону…

*

Утром Мия лишь отклонилась на стуле назад, чтобы увидеть, кто пришел, и вновь вернулась к завтраку. Грюм молча прошел на кухню и уселся напротив, собранный и внимательный, как и всегда.

— Даже не поздороваетесь?

— Простите, что-то я не в настроении, — мерзким приторным тоном прощебетала она. — Может, у вас ещё остался Эйфорийный эликсир для поднятия духа?

Грюм хмыкнул. Мия равнодушно откусила кусок от кое-как поджаренного тоста. Она пожалела масла, а джема ей не предоставили в принципе, так что пришлось обойтись сахаром.

— Повежливее, мадам Фицрой. Вы ведь не забыли ещё, в связи с какими событиями здесь находитесь?

— На нас напали Пожиратели, а вы почему-то решили, что это часть моего тайного плана, чтобы втереться к вам или к Дамблдору в доверие? — издевка была очевидна. — Ах, да, я же ещё обвела директора вокруг пальца, чтобы он посчитал меня ценным информатором и взял под крыло.

— Не совсем так.

— О, вы придумали что-то поинтереснее? Неожиданные повороты сюжета, таинственные интриги?

— Принадлежность напавших на нас к Пожирателям смерти не подтверждена, — осадил он её.

— А что, есть какие-то другие варианты? — мантии и маски не оставляли простора для воображения.

— Те двое, что пережили нашу встречу, Стивенсон и Эшби, брат и приятель одного человека, которого я отправил за решетку. Возможно, это была просто попытка…

— …выдать себя за других, чтобы отвести подозрения, — тут же подобралась она. — А третий?

— Про труп мало информации. Почти сутки не могли установить личность, его подельники не знали настоящего имени.

Если бы они оказались просто какими-то преступниками, задумавшими месть персонально Грюму, это, конечно, в целом ничего не изменило бы. Она все равно прикончила человека, и это в любом случае оказало влияние на причинно-следственные связи, на что упирал Дамблдор. Хотя, если в её времени Грюм сам случайно убил его… Да и так выходило, что ей не нужно опасаться ответных действий со стороны Пожирателей. Было бы хорошо.

— Предположительно, его фамилия — Джагсон, — продолжил Грюм, разрушив все её надежды.

Мия вздохнула. Что ж, во всяком случае можно мысленно вычеркнуть его имя из особой книжки в черной обложке. Тоже воображаемой, понятное дело.

— Он Пожиратель. По крайней мере, лояльный. И вряд ли он нацепил бы плащ и маску для подобного обмана. Побоялся бы гнева Тёмного лорда.

— Уверены?

— Я о нем… слышала, — она скривилась. — Впрочем, ничего конкретного.

— И это все? Я должен поверить вам на слово?

— За доказательствами обращайтесь к директору. И можете не верить. Я не могу гарантировать даже, что Джагсон уже вступил в организацию, не то что те двое. Возможно, это все же было индивидуальное предприятие, чтобы выслужиться перед Хозяином. Глупая затея.

А ей не стоило и надеяться, что она сможет выйти сухой из воды хотя бы по одному пункту из всего вороха её актуальных проблем. В самом деле, даже если бы на них напали обычные преступники, сама по себе связь с Грюмом и, чуть менее очевидно, с Дамблдором уже многое говорила бы о её лояльности — гулять по Косой можно, но оглядываясь. А уж тут…

— Почему глупая?

— Лорд не любит самодеятельности, — выдала Мия, но тут же замолчала, переключившись на еду.

И так, наверное, уже сболтнула лишнего, а ведь Дамблдор просил её придержать язык. Но, конечно, было бы странно, если бы Грюм тоже закончил разговор.

— Что, нынче у вас даже не будет никаких требований? Может, чего-то не хватает?

— Не отказалась бы от «Ежедневного пророка», — ничуть не смущаясь его насмешливого тона подхватила Мия. — Или от парочки книг.

— Вам, верно, наскучило сидеть взаперти. Хотите прогуляться? — он неприятно осклабился.

Она бросила на него напряженный взгляд. Естественно, никто её на улицу выпускать не собирался, это просто был повод продолжить беседу.

— Под вашим присмотром? Чтобы вышло, как в прошлый раз?

— Не волнуйтесь, мы соблюдем все меры предосторожности. Хотя придется сунуться в не самое благопристойное место, но вы, полагаю, бывали там уже не раз и сами все знаете.

— Очень интригующе, я аж вся трепещу от нетерпения.

— Ваша последняя ставка на Холихедских гарпий сыграла. Полагаю, вы захотите поставить ещё.

Так вот что такое опасное он смог отыскать в её вещах. Расписку из букмекерской конторы! Она недоуменно приподняла брови.

— Это ваше открытие одного из фактов моей биографии должно было поразить меня до глубины души? Арестуете за желание подзаработать, аврор Грюм?

— Вообще-то могу. То предприятие в Лютном не имеет сертификата на ведение подобной деятельности.

— Уже провели облаву?

— Нет, но выяснил кое-что занятное. Вы настоящий фанат местных команд и прекрасно знаете, кто на что способен.

— Квиддичем интересуются по всему миру.

— Отличный дуэлянт, увлеченный зельевар, азартный игрок. Вы гораздо более интересная личность, чем мне даже показалось по началу, — судя по тону, ему действительно нравилось это.

— Признайтесь, вас просто раздражает, что Дамблдор не рассказал вам, кто я и что я, поэтому вы цепляетесь ко мне, рассчитывая вывести из себя, — она отодвинула от себя пустую тарелку.

— И как, работает?

— Не особо.

Грюм всмотрелся в её лицо, но легилименцией не воспользовался (возможно, Дамблдор отсоветовал ему и это) и кинул на стол мешочек, судя по звуку, с монетами.

— Выигрыш, — он поймал её искренне удивленный взгляд. — Все остальные ваши деньги тоже в полной сохранности. Не стоит благодарности.

— Тогда вместо этого вот вам совет: поставьте на Гордость Портри в завтрашней игре, — не растерялась Мия. — Не пожалеете.

— Почему бы и нет, — выражение его лица стало даже как-то приятнее. — Они же шотландцы.

*

Дамблдор навестил её только в обед на третий день заключения, и почему-то они долго молчали, пока она делала чай. Он принял напиток без проверки, словно доверял ей, но, наверное, это была лишь видимость. Впрочем, чем бы она могла его отравить даже в теории, сидя в этом пустом доме под полным контролем Грюма?

— Вы разобрались со всеми связанными со мной проблемами? — решила подать голос первой Мия.

Грюм её подробностями не баловал, хотя все же принес сегодня с утра газету, сжалившись. Видимо, вид у неё был крайне недовольный своим положением.

— К сожалению, нет. Но, надеюсь, вы окажете мне полное содействие в этом.

— Конечно, сэр.

Они опять сидели в гостиной, словно директор просто зашел в гости к маггловской семье одного из студентов Хогвартса, чтобы прояснить какие-то моменты, связанные с магией. Неуместный в своей яркой мантии в этом антураже, но не испытывающий абсолютно никакого дискомфорта в связи с этим. Так в её родительский дом в свое время приходила Макгонагалл.

— Какие вы ставили перед собой цели, когда решили переместиться в это время? — опять с места в карьер начал Дамблдор.

— Остановить Воландеморта, — практически честно ответила Мия, хотя не то чтобы думала об этом предметно перед тем, как оказаться тут — это стремление было для неё само собой разумеющимся, учитывая, как они кончили. — По крайней мере, предотвратить большие потери с нашей стороны.

— В одиночку?

— Я не рассчитывала на прямое столкновение. Думала, расстроить его планы превентивно.

— Каким образом?

— У него есть страховка на случай гибели. Он создал особые вещи — якоря, которые должны удержать его в этом мире, обеспечить, — она поморщилась, — бессмертие.

— Ожидаемое желание от, — она впервые увидела почти ухмылку на его лице, — Тёмного Лорда.

Мия кивнула, хотя и понятия не имела, что творится в голове у психопатов.

— Я посчитала, что смогу найти и нейтрализовать хотя бы часть из них. Оказаться в нужное время в нужном месте.

Дамблдор сложил руки на животе, поставив чашку на кофейный столик.

— А чтобы добраться до остальных, вы искали связи со мной, — заключил он. — Я задам вам несколько вопросов, вы дадите мне ответы на них и уточните, откуда получили эту информацию.

— Они называются крестражи и… — зачастила Мия, обрадованная, что он все же пошел на контакт.

Директор остановил её жестом и взял паузу, как-то почти нервно пригладив бороду.

— Крестражи меня пока не интересуют.

— Но это действительно важно, — попыталась оспорить она. — Если вы пересмотрели свою точку зрения на…

— Моя точка зрения не изменилась, мадам Фицрой. Но раз уж вы здесь, я вынужден учитывать это, — его тон чуть смягчился, хотя смысл слов не поменялся: — И я полностью понимаю ваше стремление. Вы надеетесь, что сможете переписать прошлое. Но, к сожалению, то, что вы знаете какие-то факты и желаете изменить их, не значит, что вы понимаете их причины и следствия. И запутывая меня, навязывая свою правду и смещая интересы, вполне возможно, добьетесь совсем не того, на что рассчитываете.

Дамблдор, конечно, был прав. Она изначально понимала, что идеально подстраховаться и досконально изучить всю историю борьбы с Воландемортом невозможно, а уж просчитать результат вносимых изменений — тем более. Однако, быть круглосуточно циничной у Мии не выходило.

— И что? Вы просто проигнорируете мои слова? Бездействие уж точно ничего не решит!

— Вы не бездействуете — вы меняете эту реальность постоянно. Даже самим фактом того, что разговариваете со мной. Или с Аластором.

— Этого мало. Или вы хотите сказать, что не обеспокоены существованием крестражей Воландеморта и не собираетесь начать искать их?

— И как их уничтожение поможет нам остановить Тома в данный момент времени? — его взгляд стал острее. — Он не сможет создать новые?

— Сможет, — скривилась она. — Но это отвлечет его от войны. Собственная жизнь для него важнее всего остального.

— Или это, наоборот, замотивирует его действовать активнее, агрессивнее. Вы не знаете, как он поступит, мадам Фицрой. И я не знаю. Заниматься этим вопросом сейчас попросту нецелесообразно.

— Диадема… — все равно заикнулась Мия.

Он вновь прервал её, подняв ладонь.

— Неужели вы думаете, что я не хочу этого? Заполучить такое преимущество в войне, — гораздо более жарко ответил Дамблдор, и ей показалось, что она заметила отблеск его сознания, не защищенного окклюменцией. — Знать все наперед, владеть информацией куда более обширной, чем я мог бы добыть всеми разумными и неразумными методами самостоятельно. Это же куда лучше пророчеств. И куда опаснее. Предписанный сценарий будет давить на меня, как он наверняка давит на вас. Заставлять поступать с оглядкой на вещи, которые ещё не случились. Рассчитывать на события, которые уже не произойдут из-за вашего вмешательства.

Не то чтобы она действительно верила, что директор сможет каким-то чудесным образом сохранить баланс, чтобы придержать информационную фору ещё, как минимум, на несколько лет, если активно вмешается. Но выжидать в одиночку и когда имеются реальные шансы реализовать свои задумки — разные вещи.

— Конкретная событийная информация в определенный момент станет неактуальной, да, но какие-то общие вещи все равно будут иметь значение.

— Вы правы. И, конечно, мы обсудим их рано или поздно. Не думаю, что смогу удержаться от искушения, — усмехнулся Дамблдор. — Но и вы должны понимать, что как бы мы ни старались перевернуть все себе на пользу, мир будет стремиться к стабильности. Мы не сможем безнаказанно вмешиваться в этот процесс. И разбираться с последствиями придется уже нам, — он махнул в сторону, видимо, намекая на Грюма или Орден Феникса в целом. — Вы, скорее всего, быстро станете бесполезны.

Мия поджала губы, но коротко кивнула. Один в поле не воин.

— А пока расскажите мне только о том, о чем я спрошу, — Дамблдор приманил из кармана несколько пустых фиалов, которые повисли в воздухе. — Точнее, покажите.

Мия ни разу не пользовалась Омутом памяти лично, но сразу поняла, что директор имеет в виду. Разумно с его стороны. Проверить истинность воспоминания для профессионала куда легче, чем правдивость слов, даже если использовать средства для допроса. И воспоминания в этом случае она отдает добровольно — не нужно калечить её легилименцией.

— Вы умеете извлекать мысль?

— Да, но…

Её палочка также зависла перед ней. Давно не виделись!

— Аластор этого не одобрил бы, — улыбнулся Дамблдор. — Но полагаю, чтобы мы смогли найти общий язык, мне тоже стоит сделать шаг вам навстречу. Я не хочу, чтобы вы воспринимали меня своим тюремщиком.

Мия поддакнула и аккуратно взяла в руки древко, стараясь не слишком ярко демонстрировать радость. Касалась та, правда, скорее личного комфорта, чем каких-то свободолюбивых планов, так что директору не о чем было беспокоиться.

— Что вы знаете об актуальном составе Ордена Феникса?

Вопрос удивил её, но все же она послушно начала формировать нужный мыслеобраз. Очевидно, Дамблдору нужно было оценить её познания, интеллект, личность, лояльность и Бог знает, что ещё. Забавно, что хоть и через вторые руки (Гарри) большую часть информации, про которую спрашивал директор, она узнала от Грюма.

*

— Вижу, мадам Фицрой готова сотрудничать, — приснопамятный Грюм зашел в гостиную, застав её за наполнением собственной памятью последней склянки, предоставленной Дамблдором.

Его напряженный взгляд остановился на древке, которое она сжимала в пальцах, как будто он действительно ожидал, что она немедленно набросится с проклятиями на самого сильного светлого мага современности и опытного аврора. Мия подавила желание закатить глаза и закончила формировать мыслительный сгусток, помещая его в сосуд и тут же запечатывая крышку.

— Мы уже закончили, Аластор, — как-то уж очень очевидно пресек его интерес директор.

— Я тоже хочу послушать, о чем идет речь, — все равно уперся Грюм, хотя наверняка прекрасно понял намек. — Познания мадам Фицрой о составе Пожирателей смерти наводят на интересные размышления.

— Вы все ещё считаете, что я?.. — она возмущенно вспыхнула и сложила руки на груди. — Это просто смешно.

И все же Мия мысленно прикрикнула на себя же. Очевидно, она сболтнула лишнего о Джагсоне и вообще, так что не то чтобы подозрения Грюма были совсем безосновательны.

— Данные вопросы нам лучше обсуждать с мадам Фицрой наедине.

— Это не только ваша война, Альбус, — нахмурился Грюм. — Вы не можете решать все за всех.

— Нет, — спокойно согласился Дамблдор. — Но за мадам Фицрой точно. Её информация может в равной степени и помочь нам в борьбе, и навредить. Доверьтесь мне, Аластор.

— Иногда вы слишком многого просите, — определенно непокорно отозвался Грюм.

Но директор закрыл тему:

— Лучше скажите, как продвигается дело.

Грюм недовольно скривился.

— Предварительное заседание назначено завтра на два часа.

— Полагаю, участия мадам Фицрой не удалось избежать? — Дамблдор убрал фиалы с серебристой жидкостью в карман мантии.

— Нет. Кросби требует её присутствия. У нас с ним… напряженные отношения, — зная Грюма, это наверняка было преуменьшением. — Так что он хочет услышать подтверждение моим словам.

— О чем речь? — вклинилась Мия.

— Вас хотят допросить в связи с делом нападения Джагсона, Стивенсона и Эшби.

О, теперь понятно, почему Дамблдор так запросто вернул ей палочку. У него просто не было выбора.

— Хорошо, — спокойно кивнула она.

— Нам придется попросить вас солгать перед судом, мадам Фицрой, — веско уточнил директор. — Мне это не по душе, но даже с учетом обстоятельств против вас могут выдвинуть обвинения. Конечно, вас гарантированно оправдают, но это займет время.

— Я поняла. Что я должна сказать?

Грюм прищурился.

— Даже не собираетесь выкинуть никаких фокусов?

— Зачем?

— Какая поразительная преданность. Или покорность.

— Уж простите, что я не стремлюсь устраивать бунт, а иду по пути дипломатии. Мне и самой не выгодно привлекать внимание Министерства к своей скромной фигуре.

— Опасаетесь, что они выяснят неблаговидные подробности вашей биографии?

— Вы же не смогли, — улыбнулась она. — Сомневаюсь, что Визенгамот сможет.

Но это, конечно, может вызвать неудобные вопросы, если суд слишком пристально присмотрится к её прошлому и личности. Грюм тоже ухмыльнулся и перешел к делу:

— Сказать вам нужно будет правду, в целом. Только несколько снизить степень своего участия в схватке и подтвердить, что под конец в вас должно быть попали Ступефаем, от чего вы потеряли сознание и очнулись уже у меня дома.

— У вас? — непроизвольно вспыхнула Мия.

— Не мог же я бросить даму в беде.

— Ладно. У вас, так у вас.

— Полагаю, проблем с тем, чтобы рассказать все это правдоподобно, не возникнет, с вашей-то способностью ко лжи.

— Боже…

— Я сопровожу вас в Министерство и проведу до зала суда. Надеюсь, вы будете вести себя прилично.

— Постараюсь не начать биться в припадке посреди атриума, — ядовито протянула она.

— Отлично.

— К сожалению я не смогу оказать вам никакой открытой поддержки, мадам Фицрой, — добавил Дамблдор. — Мое избыточное внимание вряд ли пойдет вам на пользу.

— Да, соглашусь.

— Так что увидимся завтра после слушания, — директор встал с кресла. — Полагаю, вам нужно время, чтобы подготовиться и обсудить некоторые детали. Аластор, — видимо, напомнил он ему о чем-то.

Грюм побурчал для вида, но все же полез во все тот же свой расширенный карман, вытаскивая и передавая ей сверток. Мия вскочила, принимая дар, очевидно, с её же вещами. Так и оказалось. Как только Дамблдор ушел, она залезла внутрь и обнаружила обувь и мантии.

— Не можете глаз от меня отвести, аврор Грюм? — она тут же начала надевать ботинки, хоть сейчас в этом не было необходимости. Просто надоело ходить в одних носках по холодному полу.

— И не отведу, пока у вас в кармане находится палочка.

— Чего вы опасаетесь? Думаете, я сбегу? Чтобы скрываться от вас, Дамблдора, аврората, Визенгамота и, вероятно, Пожирателей одновременно? Не самый умный план, уж простите. Или вы ждете, что я нападу на вас из каких-то мстительных соображений? Боюсь, если я раздену вас в отместку, это будет выглядеть крайне двусмысленно, — Мия не смогла сохранить серьезность и прыснула.

— Вы весьма опасная волшебница, мадам Фицрой, — не поддержал он её веселья.

— Уж никак не опаснее вас, аврор Грюм. Или, — шнурки послушно проделись в петли и завязались в аккуратный бантик под действием заклинания, — мне лучше называть вас Аластор? Раз уж я ночую у вас в доме.

Отказаться от шпильки в его адрес она никак не могла, хотя опять переходила грань.

— Конечно, Мия, — не менее издевательски ответил он. — Мы теперь близки.

— И очень доверяем друг другу.

Он шагнул ближе к ней, видимо, пытаясь надавить.

— А какого отношения вы ожидаете? Согласитесь, вы подаете повод для подозрений.

— А Дамблдор нянчится со мной потому, что?..

— Считает, что вы исправились. Или просто бережет ценного доносчика.

— И вся моя ненависть к Пожирателям — это?..

— Она может быть вполне искренней, мало ли по каким причинам вы решили покинуть организацию.

— Но они до сих пор не убили меня из-за?.. — Мия уже откровенно смеялась.

— Так ведь уже пытались, — поддел Грюм. — Не зря вы искали союзников. Или все дело в ритуале, который вы провели, перед тем как заявиться в Хогвартс изначально. Полагаю, это были далеко не светлые чары.

— Нет, — она невозмутимо разбиралась со вторым ботинком. — Но хорошо, если вам спокойнее так думать, то пожалуйста. Можете считать меня предательницей, решившей продать свою информацию подороже.

— Тогда моя бдительность тем более обоснована, вдруг вам в голову придет вернуться обратно к своим…

— Дружкам? — подсказала Мия. — Боюсь, между мной и ними лежит парочка непримиримых обстоятельств, — она поднялась с дивана. Теперь они стояли непозволительно близко друг к другу, почти касаясь. — Останетесь на обед?

— С чего бы это?

— Очевидно, наличие у меня палочки сильно тревожит вас, и вы будете следить за мной вдвойне пристальнее. Но вы можете совместить приятное с полезным и составить мне компанию. Так наблюдать за мной будет гораздо удобнее, — да, вот настолько скучно ей было сидеть в одиночестве! Пустые дни длились бесконечно долго. — К тому же я умираю с голоду, а у меня ещё ничего не сготовлено, — Дамблдор пробыл у неё почти два часа, так что неудивительно.

Аластор, верно, не ожидал, что она так бодро соскочит с темы, так что просто отпустил её, когда Мия поспешила на кухню. И сам сделал пару шагов в её сторону.

— Что вы там стоите? Сейчас будете мне помогать.

— Ещё чего!

— Значит, есть вы не собираетесь?

— Нет, — отрезал он.

— Оу, точно, ваша паранойя.

Она небрежно выхватила древко, раздавая приказы ещё до того, как сама зашла на кухню. Грязные чашки начали мыться, овощи — чиститься, кастрюля ждала своей очереди у раковины, чтобы наполниться водой.

— Не думал, что вы ещё и хорошая хозяйка, — протянул Грюм, все же последовав за ней.

— И были правы в своих предположениях. Но готовить мне все ж пришлось научиться.

— Необходимые навыки выживания?

— И это тоже. Но вообще, я просто хотела радовать своего мужа.

И пресечь его регулярные издевки в её сторону, когда ему в очередной раз приходилось самому стоять у плиты, если уж быть до конца честной.

— Так он реально существовал, и это не ещё одна часть вашей лжи?

— Вы же забрали кольца. Думаете, я их для подтверждения легенды в сумке таскаю?

Обручальную пару, нанизанную на короткую цепочку, Мия тоже взяла с собой в это время. Предполагалось, что её нужно носить на шее, но металл как будто жег грудь, душил её, и от этой идеи пришлось отказаться.

— Они зачарованы на связь.

— Естественно они зачарованы, — фыркнула она. — Вот только, как не сложно заметить, они оба у меня.

— Он действительно умер?

—Действительно.

— И как он погиб? — с явным недоверием уточнил Грюм.

— Его убили, — спокойно ответила она, даже не сбившись и продолжив раздавать приказы на сей раз картофелю. Он начал нарезаться аккуратными дольками. — Злоумышленники прислали нам посылку с зачарованным содержимым, которое взорвалось при открытии. Он умер на месте, меня, к вашему сожалению, спасли. Даже интересных шрамов не осталось, — Мия усмехнулась. — Как будто ничего и не было.

И его тоже не было. И их отношений. И всего того внезапного счастья. Мия опустила наконец палочку и покосилась на, казалось, задумавшегося Грюма. Почему-то повисла почти гнетущая тишина, нарушаемая только шумом газовой плиты.

— Хотите — верьте, хотите — нет. А лучше порежьте лук. С заклинанием у меня выходит очень крупно.

— Так сделайте вручную сами.

— Боюсь расплакаться, — усмехнулась она и пододвинула к себе поближе разделочную доску с морковью, которая тоже магически нарезалась только на круги, что ей совершенно не нравилось.

— Вы же не склонны к истерикам.

— Перед луком все равны, — максимально ровным тоном заключила Мия. — Уверена, даже Воландеморта можно растрогать парочкой луковиц.

— Вы называете его по имени, — выдал Грюм, но неожиданно покорно взялся за нож.

— А как мне ещё его называть? Всеми этими дурацкими эвфемизмами? Тёмным лордом? Сам придумал себе пафосное прозвище, а потом запретил им пользоваться, какая глупость, — картофель отправился в кастрюлю, масло растапливалось на сковородке. — Но, чтобы я могла звать его Томом, мы недостаточно близки, — Мия хихикнула. — Мистером Реддлом? Полагаю, это мгновенно выведет его из себя.

— Вы встречались?

— Я… видела его, — морковь она нашинковала не хуже, чем какой-нибудь лирный корень для зелья. — Но это не было близкое знакомство ни в одном из смыслов, слава Богу. Иначе я тут не стояла бы.

— И в каких обстоятельствах это произошло? — Грюм со своей частью тоже справился и рыдать вроде не собирался.

Мия ещё пару раз взмахнула палочкой, контролируя процесс. До Молли ей было, конечно, далеко, но бытовую магию она со временем все же неплохо освоила.

— В конфликтных.

— Расскажите.

Она уменьшила огонь под сковородой и перемешала содержимое. Грюм, видимо, терпеливо ждал продолжения.

— Чего вы добиваетесь? Чтобы я вам все выложила в обход Дамблдора?

— Вы и так уже рассказали много интересного, так почему бы не продолжить в том же духе?

— Чтобы вы ещё и действовать начали самостоятельно?

Грюм был вполне на это способен, а ей не то чтобы нравилось во всем подчиняться директору, но… Как Дамблдор и пытался ей втолковывать, это, вероятно, ни к чему хорошему не приведет в глобальном временном смысле. Да и у неё скорее появятся два командира, требующих содействия, чем тайный сообщник, реализующий её стремления охотнее, чем директор.

— И чем же это плохо?

— Я знаю некоторые имена, но у меня нет никаких доказательств вины этих людей. А чтобы подловить их, вы начнете за ними следить, как за мной, тратить на это время, отвлекаться от более реальных проблем. И все это в условиях разгорающейся войны. Да и не факт, что вам это что-то даст в итоге.

— Я слышу в ваших словах Альбуса, — проницательно заметил Аластор.

— И мне все это тоже совсем не нравится. Я ведь на самом деле не из тех, кто может просто сидеть на месте и выжидать. Но аврор Грюм, послушайте, в его позиции действительно есть смысл. Мы поступим глупо, если начнем что-то проворачивать за спиной у Дамблдора.

— Очень проникновенно, — хмыкнул он, явно разочарованный её ответом. — Я почти поверил в вашу искренность.

— Да ну вас!

Она проверила картофель на готовность. Магия могла существенно облегчать жизнь. Но и усложнять умела прекрасно.

========== Глава 7 ==========

Она не заметила, как прошел май. Что-то происходило, но как будто не с ней. Ей все никак не удавалось понять. Принять. Казалось, ещё мгновение, и он вернется к ней, как ни в чем не бывало. А все это окажется какой-то жестокой шуткой, представлением. Классический трюк из детективов: разыграть собственные похороны, чтобы обмануть недоброжелателей, а потом вдруг воскреснуть, утерев всем нос и отомстив.

Ей почти удалось убедить себя в этом, но, видимо, он решил убежать в Бразилию с фальшивым маггловским паспортом без неё. Она так и не наткнулась на него, выходя из ванной или спускаясь по лестнице. Не увидела тень на стене или мутное отражение в стекле, чтобы обернуться с замершим сердцем. Никто не послал ей сову, даже не оставил прощальную записку под дверью. Дом стоял пустым. Его тут не было, и её как будто тоже.

Друзья заходили к ней. Неловкий в своей мягкой заботе Невилл, который после войны так до конца не оправился и сам. Порывистая Джинни, то обнимающая её с нежностью, то отчитывающая за отсутствие силы воли. Рон… С Роном было комфортнее всего: теперь он практически всегда молчал и неожиданно хорошо научился готовить. Но и они не могли нянчиться с ней бесконечно. Да и она сама игнорировала их, замкнувшись, хоть, вроде, и не хотела обижать. А, в конце концов, попросила уйти. Несмотря на все сопротивление и ругань им все же пришлось сдаться и подчиниться. Она не могла сказать, к худу это было или к добру. С ними ей по крайней мере приходилось выползать из постели, есть, моргать, дышать… Все было так бессмысленно.

*

В Министерстве в этом времени она уже побывала, да и оно не то чтобы сильно отличалось от себя же образца девяностых годов до того, как власть окончательно захватил Воландеморт, так что совершенно ничем Мию не удивило. Все та же толпа, будто большая часть населения магической Британии работала на правительство (естественно, такое впечатление складывалось просто потому, что в атриуме в будни всегда почему-то было полно народу), высокие потолки и та дурацкая статуя в фонтане, которая совершенно не отражала реальное положение дел в обществе. Ну, хотя бы не уничижающий магглов монумент, который установили Пожиратели. А после победы там и вовсе стоял нейтральный взмывающий ввысь феникс. Красиво, но обезличено.

По разбираемому делу она шла фактически жертвой, так что тревожиться из-за этого тоже не стоило. Пытки с Веритасерумом ей устраивать никто не собирался, а уж на обычные вопросы со своей окклюменцией она ответит спокойно. Единственное, что нервировало, так это то, что Грюм сжимал её руку слишком сильно и тащил за собой, словно они сильно опаздывали, хотя вышли, очевидно, даже раньше, чем он собирался.

— Аластор, — она подалась к нему, шепча на ухо, насколько могла, учитывая их разницу в росте, — вы сопровождаете меня, а не конвоируете. Ведите себя мягче и не бегите так.

— Спасибо за совет.

— Я же настоящая мастерица лжи, судя по вашим словам, так что лучше прислушайтесь.

Они быстро оказались на проходной, где ей необходимо было предъявить палочку и записаться, как и любому посетителю. Грюм небрежно предъявил аврорский значок. Мия мило улыбнулась охраннику и воспользовалась моментом, чтобы перехватить руку Аластора и самой взять его под локоть, прижимаясь к боку и изображая небольшую слабость. Так хотя бы их движения не выглядели слишком очевидно напряженными.

Навряд ли Грюму это понравилось, но спорить перед публикой он не стал и даже послушно замедлил шаг. Появился какой-то элемент притворства, но с их с Гарри и Роном визитом в Министерство во время охоты за крестражами по уровню адреналина было, конечно, не сравнить. А до Отдела тайн ей тем более нынче не суждено было добраться. Слушание проходило в седьмом зале, так что им пришлось спуститься всего на второй уровень здания, не успев вдоволь насладиться скоростью местного лифта.

Рядом постоянно находились люди, кто-то здоровался с Грюмом, но Мия лишь скромно хлопала глазами. Формально она тут никого не знала, да и на деле замечала только весьма условно знакомые лица. Вот эту женщину, сотрудницу Отдела регулирования магических популяций, «скормили» дементору после обвинения в нечистокровности Комиссией по учету маггловских выродков. Мия не знала её имени, но случайно стала свидетелем смерти, так что сразу признала, несмотря на разницу в возрасте, так это зрелище впечаталось тогда в мозг. Было жутко видеть, что сейчас та стояла в коридоре в двух шагах от Альберта Ранкорна, который часто и выступал обвиняющим в тех кадровых чистках. В данный момент, судя по всему, он был ещё стажером, и Мия едва не пропустила его, не узнав без бороды.

На секунду ей показалось, что дальше от них по коридору мелькнула рыжая макушка мистера Уизли. Мия вытянула шею, пытаясь присмотреться, хотя что бы ей это дало, но Грюм уже запихнул её в кабинет, где они сразу оказались как на ладони перед небольшой группой волшебников в приметных мантиях.

— О, аврор Грюм, — сладкоголосо пропела седовласая дама с до сих пор весьма привлекательным лицом. Кажется, она была какой-то родственницей Блэков, — вы привели своего свидетеля. Чудно-чудно. Мисс Фицрой, выйдите вперед, пожалуйста.

После окончательной победы над Воландемортом иметь дела с Визенгамотом ей тоже приходилось неоднократно, так что обычный даже не допрос, а, скорее, вежливый опрос воспринимался буднично и спокойно. У неё даже поинтересовались самочувствием.

— Спасибо за беспокойство, я в порядке. Аластор, то есть аврор Грюм, помог мне справиться со всей это ситуацией.

— Очень жаль, что, не успев переехать в нашу страну, вы получили такой негативный опыт, — добродушно отозвался старик, выглядевший куда древнее Дамблдора. Видимо, до её времени он не дожил, Мия видела его впервые.

— Полагаю, мне просто не следовало ходить на свидание с аврором, — улыбнулась Мия и потупилась. — Но не то чтобы я сильно жалею.

Весь её визит в Визенгамот был чистой формальностью. Скорее всего обвиняемые, Стивенсон и Эшби, точнее, один Стивенсон, который видел, как она атаковала Джагсона, дали показания, слегка расходящиеся со словами Грюма, вот их и решили проверить. Но что стоит слово преступника против слова аврора? Никто не стал заморачиваться даже с Омутом памяти и подобными практиками. Это, конечно, было не слишком справедливо, но удобно для неё.

Её не задержали и на полчаса, спокойно отпустив и пожелав доброго дня. Она дождалась Аластора, которому тоже решили задать пару вопросов, в коридоре, как послушная девочка. Они спокойно дошли обратно до площадки для трансгрессий и оказались на пороге дома. И только тогда он все же потерял терпение и опять схватил её за руку, затаскивая внутрь и шипя:

— Какого черта вы там устроили?

— Вела себя естественно, — возмутилась Мия, упираясь свободной ладонью в его грудь. — Они же спрашивали, где меня можно будет найти, если потребуется уточнить показания. По какой ещё причине я должна оставаться у вас дома до сих пор?

Видимо, эта база Ордена была настолько хорошо укреплена, что тут её не могли настигнуть даже совы, так как никаких писем из Визенгамота не приходило, а ведь вызвать в суд свидетеля должны были официально, а не через посредников. Вот секретарь и поинтересовался. Но, кажется, всех удовлетворило объяснение, что у Грюма с ней напрямую связаться будет невозможно. Он действительно был специфически знаменит в аврорате и прочих смежных структурах.

Естественно, этот дом не был его, черта с два, он бы её туда пустил. Но ей было забавно представлять, что это действительно берлога Аластора, пребывающая в таком печальном состоянии из-за его чрезмерной преданности работе. Бедняга даже не знал, есть ли дома еда, и не имел никаких личных вещей, зимой и летом ходя в одном плаще. Да, сидение в четырех стенах не шло ей и её воображению на пользу.

— В Лютном вы не чувствуете себя в безопасности и нуждаетесь в лекарской помощи, вот и все.

— Господи, Аластор, успокойтесь, это не обязывает вас жениться на мне, — фыркнула она. — Или вам так дорога ваша репутация одиночки?

— Не желаю иметь с вами какие-либо личные связи.

— На будущее, когда выяснится, что я все же шпион Воландеморта, да? — ухмыльнулась она. — Вы можете просто бросить меня со скандалом через пару месяцев или около того, посмотрим, как пойдут дела. Чтобы в случае чего искренне сокрушаться, что пригрели на груди змею и не разглядели мой вероломный обман вовремя.

— И вы ещё смеете утверждать, что моя оценка вашей личности ошибочна, — он так до сих пор и не отпустил её плечо, а лишь перебирал пальцы то сжимая сильнее, то ослабляя хватку.

— То, что я умею продумывать возможные сценарии, не означает, что я какая-то патологическая лгунья, — она тоже дернула его за отворот плаща.

— Да что вы говорите.

— И прекратите демонстрировать силу своих пальцев на моей руке. Вы наставите мне синяков, а без своих зелий, которые вы так до сих пор мне не вернули, я не смогу их свести.

Впрочем, даже с ними не сможет. Паста для удаления ушибов Уизли у нее уже закончилась. Она мазала ей предплечья, фантомная боль в которых периодически беспокоила её даже спустя все это время после перемещения. Конечно, физически никаких повреждений не было, и лекарство ничем не могло ей помочь, но эффект плацебо все равно прекрасно срабатывал.

Мия вдруг поняла, что Молли была беременна близнецами прямо сейчас. С ума сойти! Она моргнула от внезапности этой мысли. Кажется, пытаясь прижиться в новых условиях, она на самом деле далеко не в полной мере осознавала масштаб отличий между её миром и этим. И, конечно, на Фреде и Джордже, которые тут были не просто живы, а ещё даже не рождены, все не заканчивалось.

— Какая жалость. Не успели наши отношения начаться, а в них уже одно сплошное домашнее насилие, — Грюм не заметил перемены в её настроении, но разжал пальцы.

— Вот именно. Дамблдор, думаю, посоветовал бы нам расстаться. Когда он, кстати, зайдет?

— Сложно сказать. Он занят в школе, — сухо отозвался Аластор.

— Будете ждать его вместе со мной?

— А вам опять нужна помощь на кухне?

— Как будто вам это в тягость. Это же такая прекрасная возможность в очередной раз попытаться разговорить меня.

Но реализовать свои планы они не смогли. И ужин не успели приготовить, и содержание разговоров с темы её прошлого ушло в совершенно иное русло. Вечер, в свойственной директору манере, резко перестал быть томным.

— Мадам Фицрой, я хочу предложить вам работу в Хогвартсе, — начал он практически с порога.

Кажется, они с Аластором нахмурились синхронно.

— Удобнее все держать под рукой, да? — Грюм был настроен явно скептически.

— Мне станет спокойнее, если мадам Фицрой будет находиться под защитой замка.

Мия отвлеклась на рагу, добавив в кастрюлю фасоль и приправы, и отправила чайник наполняться водой под кран. Сейчас ей полагалось проявлять энтузиазм, чтобы выйти отсюда и получить какую-то личную свободу. Но что-то она, вслед за Грюмом, тоже сильно сомневалась, что Дамблдор хотел устроить ей переезд по доброте душевной. Скорее уж действительно решил держать поближе к Омуту памяти и в принципе иметь доступ к мозгам. Или его напрягал повышенный интерес Аластора к ней и вся эта его дерзость в связи с этим? Да и прятать её в условном подвале, когда она уже засветилась в публичном поле, было б неудобно, а тут все выходило гладко и вполне в духе директора — Трелони в свое время он тоже взял на работу, чтобы та поменьше контактировала с внешним миром.

— Вы же хотели стать ассистентом профессора Слизнорта, насколько я помню?

— Разве он во мне заинтересован? — Мия непроизвольно сложила руки на груди в каком-то почти защитном жесте. — А как же школьный бюджет и претензии попечительского совета?

— Он отзывался о вас в положительном ключе, — обтекаемо ответил Дамблдор. — И при необходимости всегда можно найти альтернативы.

— И вы вот так запросто пустите её в школу? — нашел за что зацепиться Грюм. — Её благонадежность все ещё находится под вопросом.

— Не думаю, что мадам Фицрой представляет опасность для детей.

Она неопределенно повела плечами, припомнив парочку имен, но тут же закивала, наткнувшись на внимательный взгляд Дамблдора.

— От меня не будет никаких проблем. Уж не в этом плане точно.

— Тогда, если вы не против, я сегодня же начну утрясать формальности.

Как будто, если бы она даже отчаянно сопротивлялась, её мнение кто-то стал бы учитывать. Хотя нет, в таком случае директору было бы крайне затруднительно держать её в школе, мало ли что она могла выкинуть, бунтуя. Но что-то Мие не слишком хотелось выяснять, какие он подготовил запасные варианты на случай, если она начнет упрямиться.

*

Вопрос с трудоустройством был решен буквально за пару дней, и Мию официально зачислили в штат, как она и мечтала в августе. Воистину, бойтесь своих желаний! Если её лояльность не была ещё кому-то очевидна, то теперь, когда Дамблдор взял её в Хогвартс, да ещё и после начала учебного года, все вопросы должны были отпасть. А она ведь даже не была учителем ЗОТИ, чтобы это можно было списать на чрезвычайные обстоятельства. Провернув все так очевидно, директор и защитил её, и привязал к себе, в каком-то смысле.

— Полагаю, нам надо обсудить некоторые моменты, касающиеся вашего нахождения в замке, — Дамблдор навестил её накануне дня икс.

— Да, конечно. Честно говоря, я в замешательстве, сэр. Разве вы не хотели, чтобы я ни во что не вмешивалась? Мое пребывание в Хогвартсе не будет ещё как-то… нарушать ткань реальности?

— Каждый ваш вздох нарушает её. Но, полагаю, дышать там вам будет приятнее.

— А вы будете иметь возможность присматривать за мной круглосуточно.

Дамблдор кивнул, не пытаясь сглаживать углы.

— Я надеюсь, мы сможем удовлетворить требования друг друга в полном объеме.

— Не предпринимать ничего без вашего одобрения, это мне ясно.

— И сообщать мне обо всем, включая ваши намерения. Конечно, вы попытаетесь, сознательно или импульсивно, вмешаться в судьбы важных для вас людей, что находятся сейчас в школе. Но, как и в случае с Аластором…

Естественно, ему было несложно вычислить её, так сказать, круг общения по тем воспоминаниям, что она уже предоставила. С учетом, что там он увидел и Гарри с Роном, и взрослого Люпина с Сириусом, и даже Грюма, ставшего настоящим красавчиком.

— Я не собираюсь ни на кого из них вешать груз будущего, — абсолютно честно отозвалась Мия.

Это было бы жестоко. Для многих он будет попросту неподъемным. Каково будет Мародёрам узнать, чем кончится их дружба? И насколько негативно они воспримут эти новости? Если вообще воспримут. Они сейчас были в том возрасте, когда её поколение уже вовсю сражалось на войне. Но юность Джеймса Поттера и компании прошла в относительно мирное время, им сложно будет понять, насколько все станет хуже. А какую пищу для размышлений об истинной верности она может предоставить Лили Эванс? Что та должна будет сделать с этой информацией? Помириться с человеком, чьи наклонности ей отвратительны? Может, ещё и взаимностью ему ответить, сделав скидку на будущее, ради общего блага?

Снейпу, в теории, даже полезно будет узнать о последствиях своих выборов, но все то, о чем она рассуждала в сентябре, все ещё стояло между ними. Да, теперь у неё появилась реальная возможность подобраться к нему, но… Появилась ли? Что она могла сделать? Попытаться, прости, Господи, подружиться с ним? Навязать свое общество иными способами? Все идеи, как им можно было бы сблизиться, что приходили ей сейчас в голову, выглядели до того топорными и прямолинейными, что становилось просто смешно. Вряд ли она таким образом добьется его расположения.

А вот для неё эти забавные игры очень быстро превратятся в сплошные муки, если Мия хоть на секунду увидит в нем взрослого Снейпа. Она просто загонит себя желанием получить недостижимое, невозможное на этом этапе, так ещё сможет раскрыть всю свою конспирацию каким-нибудь неосторожным словом или действием. И если раньше она ещё рассматривала этот вариант, то сейчас, под присмотром Дамблдора, излишняя откровенность могла выйти боком и ей, и Снейпу, которого она втянет в большие игры раньше времени.

Из-за подобных размышлений её условные сборы перед переездом в Хогвартс имели явный негативный привкус. Впрочем, были тут и позитивные моменты. Грюм все же отдал ей вещи в полном объеме. На месте оказалась даже, наверное, подозрительная для этого параноика новая пустая чернильница, один из её трансфигурированных дневников с кое-какими данными, которые она не смогла просто вызубрить или боялась, что память подведет её в ответственный момент. Нашлись и деньги. Мия задумчиво взвесила в руке кошель, хотя он был зачарован и весил одинаково, вне зависимости от наполнения.

— Хотите пересчитать? — ухмыльнулся Аластор.

— Нет, думаю, не нужно ли мне оплатить расходы за мое проживание у вас дома, — улыбнулась она.

— Не стоит беспокойства. Это скорее мне нужно выплатить вам проценты.

— За что?

— Гордость Портри неожиданно вышла в финал, как вы и сказали, — если бы Грюм смог прочитать её записи из будущего, то узнал бы ещё много таких занимательных фактов.

— Я такого не говорила, просто посоветовала вам сделать ставку.

Вот со Слизнортом они смогли перекинуться лишь парой вежливых фраз с утра, когда её уже представили преподавательскому составу. И он вел себя так, будто и вправду желал заполучить её в помощницы, а не просто пошел на поводу у директора. Правда, никаких проверок пройти не предложил, что даже слегка расстроило Мию, готовую доказать свою полезность на деле, а не полагаться только на протекцию Дамблдора.

— Также у нас пополнение штата. Мадам Фицрой с этого дня занимает должность ассистента профессора Слизнорта, — директор сделал объявление вскользь, во время завтрака, но ей все равно пришлось ненадолго встать со своего места в конце учительского стола. — Следующий поход в Хогсмид…

Мия расправила плечи и оглядела учеников. Тушеваться и прятать взгляд было бы странно. Правда, она так и не решила, на какой стол ей уместнее смотреть, так что в конце концов просто слепо уставилась перед собой. Она лелеяла надежду, что не привлекла слишком много внимания, но по шепоткам сразу поняла, что рассчитывать на это всерьез глупо. Свежее лицо в школе-интернате — это всегда большая новость, так что быть ей темой дня ещё несколько следующих недель.

К тому ж не стоило забывать, что она была симпатичной женщиной, да ещё и, наверное, самой молодой сотрудницей школы (на данный момент времени). Это тоже имело значение, учитывая, что замок был набит подростками в пубертате. Конечно, разделить успех Локонса ей в любом случае не удалось бы, все же Мия не была и вполовину такой яркой личностью, но на банальное любопытство можно было смело рассчитывать. К примеру, сейчас она наверняка перетянула большую часть общественного интереса у уже почти привычной за два-то месяца учебы профессора Беррес. Не считая внешних данных, которые у Мэган, как её называл Грюм, были не хуже или даже лучше её, Мия имела одно неоспоримое преимущество — она была всего лишь ассистентом. То есть не вела занятия и не являлась потенциальным источником головной боли с огромными домашними заданиями, нереалистичными требованиями к уровню знаний студентов и неограниченными возможностями начислять и снимать баллы по желанию своей левой пятки. То есть интересоваться ею, теоретически, было куда безопаснее.

Она думала о ерунде и старалась всех игнорировать, но, естественно, взгляд волей-неволей наткнулся на всполох рыжих волос за столом Гриффиндора. Ухоженные крупные кудри волнами ложились на спину, и хоть лица Мия не видела, определить владелицу всей этой красоты было не сложно. Помимо этого, в глаза сразу бросилась, нет, не оправа очков и знакомый вихор на затылке, а дикая черная грива. Сириус Блэк, очевидно. Не заметить его было сложно, он контрастировал на фоне большинства своих сверстников, как совсем сформировавшийся и весьма привлекательный молодой мужчина. Рассказы не врали. Помнится, он был тем ещё повесой по молодости лет. Если она не услышит от него ни одной сальной шуточки или сомнительного комплимента в ближайшее время, то съест Историю магии по странице. Внешность болезненно-бледного Люпина в его семнадцать тоже вполне соответствовала её представлениям, она сразу его признала. Поттер ожидаемо был очень похож на своего сына, точнее, конечно, наоборот. Вот четвертого мальчика рассмотреть ей так и не удалось из-за заслонивших его друзей. Он как будто непроизвольно прятался от неё.

На стол Слизерина Мия все же смогла заставить себя не смотреть, волевым усилием сосредоточив все внимание на прекрасно прожаренном домовиками тосте. И так уже слишком много впечатлений, не хватало ещё наткнуться на колкий взгляд черных глаз в ответ. Он наверняка вспомнил её по тому короткому эпизоду в начале осени и вряд ли испытывал какие-то положительные эмоции в связи с этим, учитывая его общую негативность. Но, конечно, ей хотелось разглядывать Снейпа, в любом случае, даже если это приносило не только радость, но и боль. Боже правый, она же сейчас рассуждала как та страшненькая однокурсница, что вздыхает по самому популярному парню на параллели, но боится показывать это, чтобы не получить издевки в ответ. Собственно, что-то подобное она уже проходила с Роном, пусть и с несколько иной подоплекой, но теперь это было просто полной дикостью, учитывая… все.

Возвращение в Хогвартс оказалось куда мучительнее, чем ей представлялось в идеалистичных мечтах. Знакомые лица, имена. Будущие мертвецы, друзья и враги. Такая, казалось, светлая и пока ещё относительно мирная школа очень быстро начала душить её болезненными воспоминаниями о неслучившемся. Летом, без людей, тут было куда спокойнее, а сейчас вдруг появились правила игры, сложности, Дамблдор. Да и от себя не сбежишь.

Первые несколько часов рабочего дня на новом месте прошли как в тумане. Слизнорт объяснил ей какие-то общие вещи буквально в паре предложений и посадил в свой кабинет разбираться с программой и прочими учебными материалами, а сам отправился вести уроки. Казалось, она пролистала только пару пергаментов, не особенно вчитываясь в содержимое, как уже наступил обед. Профессор освободился и провел ей быструю экскурсию по лабораториям, складам и прочим помещениям, относящимся к его владениям. И тут же намекнул, что стоило бы провести глубокую инвентаризацию имеющегося в их расположении имущества. Разумное решение! Зачем ещё нанимать личного ассистента, если не для того, чтобы делегировать ему подобные обязанности?

Впрочем, у неё сложилось впечатление, что в этом был замешан ещё и Филч. Вполне вероятно, Эрмий «продал» не слишком и нужную ему сотрудницу Дамблдору за парочку эксклюзивных контрактов с Хогвартсом таким нехитрым образом, а ведь мог потребовать, чтобы она вернулась в «Серебряный котел» после «больничного». Наверняка в процессе проверки кладовых выяснится, что что-то нужно докупить, обновить или утилизировать (эту услугу фирма тоже оказывала), а она так удобно имела и контакты, и навыки оформления подобных сделок.

Впрочем, Мия была совершенно не против такого рода деятельности. Классификация, систематизация, упорядочивание — это всегда ей нравилось. К тому же нужно было как-то примириться со своим новым положением, опять, а, пока она изображает бурную деятельность наедине с собой, процесс адаптации явно пройдет мягче и спокойнее. По крайней мере, Слизнорт не будет лишний раз её дергать. Ему и самому наверняка нужно было привыкнуть к существованию подчиненной. Да и проявлять хотя бы в формате своей исполнительности лояльность к Дамблдору было не лишним. Им все ещё нужно было как-то налаживать взаимопонимание, и он, можно сказать, делал ей огромные шаги навстречу. Ведь мог бы держать взаперти, а взял на работу с адекватным окладом!

К тому же все это ползанье по кладовым давало ей возможность спрятаться от лишних глаз, как минимум, на пару недель, а то и больше. Темные, пыльные и пропахшие консервирующими составами помещения — что может быть лучше? Количество социальных контактов, на которое она подписалась, устроившись работать в школу, уже на первый взгляд выглядело утомительным опытом, она явно переоценила свои силы ранее. Да и, как оказалось, ей очень нравились тишина и покой, не то чтобы всегда, но на фоне шумных коридоров и полных классов — очень даже. На ужине её то и дело начинало охватывать раздражение. И как она сама училась? Хотя тогда она тоже негодовала из-за неуемной энергии сокурсников, направленной в неправильное, по её мнению, русло.

— Мадам Фицрой, — Аргус Филч, ещё, в общем-то, не старик, пригладил длинные волосы и посмотрел на неё настороженно.

Сколько ему было? Чуть за сорок? Сквибам было тяжело выживать в магическом мире, поэтому, видимо, он уже выглядел как-то помято, если не сказать честнее, а на лице навечно застыло брезгливое выражение — так сформировались морщины. Спрашивать его об Эрмии было ещё более неуместно, чем бывшего начальника об Аргусе. Может, они все же были всего лишь однофамильцами?

— Мистер Филч, чем я могу быть вам полезна?

— Профессор Слизнорт передал мне, что вы желаете провести подробный осмотр всех хранилищ ингредиентов и лабораторной посуды.

Наступил вечер, её первый рабочий день в качестве сотрудницы Хогвартса длился уже часов восемь, но, конечно, Мие нужно было ознакомиться со всем своим полем деятельности прямо сейчас.

— Да, хотелось бы знать, с чем мне предстоит работать. Было бы крайне неудобно перед важным уроком для старших курсов внезапно выяснить, что у жаброслей вышел срок годности, а часть серебряных тиглей пришла в негодность.

— Я обеспечиваю все условия хранения… — почти обиженно начал он.

Но Мия перебила его, зачастив:

— О, мистер Филч, это не ваши обязанности, этим должен заниматься зельевар. Вероятно, у профессора Слизнорта не хватало времени, поэтому вам приходилось тратить свое, но, раз уж я здесь… — она мягко улыбнулась. — Надеюсь, я смогу избавить вас от лишней головной боли.

Филч кивнул, судя по всему, стушевавшись из-за её участливого тона.

— Мой, эм, кабинет, — какой тактичный человек, а казалось бы, — через две двери по коридору. Если захотите отдохнуть…

— Спасибо за приглашение, с удовольствием приму его.

И она действительно зашла к нему на чай чуть позже. Обслуживающий персонал должен держаться вместе. Тем более дружба с Филчем, с особым рвением выполняющим свою работу, ей могла пригодиться: он отлучился на пару минут, чтобы проконтролировать отбывающего наказание ученика, даже во время их совместного перерыва. С Грюмом подобная тактика как-то не задалась, но она не сдавалась в своей радушной вежливости, обычно это все же работало. Поэтому Мия мило улыбалась, поддакивала и не отказалась от второй чашечки.

За эти пару часов, правда, она проверила содержимое едва ли нескольких полок в одном хранилище, но в свои комнаты вернулась с чувством выполненного долга. И куском свернутого пергамента, довольно потрепанного, неаккуратно засунутого во внутренний карман мантии. Едва стянув рабочую одежду, Мия упала на кровать и расстелила находку на покрывале.

Постель была ещё удобнее, чем прежняя, в Лютном, и уж точно больше и теплее той, на которой она спала в доме Ордена. Несмотря на то, что её должность была довольно низкой в общей иерархии, её никак, в плане жилых помещений, не ущемили и выделили, судя по всему, совершенно стандартные для любого сотрудника покои: две комнаты и личная уборная с прекрасной ванной. Вот только что-то это совершенно не компенсировало все остальное происходящее в глобальном смысле.

— Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость, — прошептала она и прикоснулась палочкой к поверхности карты.

Карты Мародёров, конечно же. Та послушно отозвалась на магию и показала план школы, вместе с находящимися в ней людьми (и не только). Мия склонилась над пергаментом и, не без труда разобравшись в хитросплетении коридоров, наконец, нашла себя. Настоящее имя резало глаз. Она провела ногтем по надписи и вздохнула. «Гермиона» осталась по ту сторону времени, в ней не было необходимости тут, и все же её кольнуло сожаление. Разглядел ли это Дамблдор в её воспоминаниях?

Как Мия и предполагала, Мародёры решили на старших курсах взяться за учебу и легко расстались со своим изобретением, возможно, чтобы не иметь искушения продолжать устраивать тайные вылазки и прочие розыгрыши. Филч едва ли понял, что конфисковал, и ей, собственно, ничего не угрожало, но теперь, когда такая опасная вещь оказалась у неё в руках, стало как-то спокойнее. Да и она могла ещё пригодиться.

— Шалость удалась, — чернила исчезли, Мия перевернулась на спину и уставилась в незнакомый потолок.

И что теперь? Балансирование на грани, невмешательство… Как же! Да, действовать, несмотря на все опасения, ей все равно хотелось. Но что она сейчас могла? Поболтать по душам с Грюмом, проигнорировав увещевания Дамблдора? Рассорить Мародёров с Питером? Выдать директору в лоб то, что он не сможет проигнорировать?

Конечно, все это затишье было временным. Рано или поздно они с Дамблдором все равно изменят ход событий. А пока потанцуют, приглядываясь друг к другу, вот и все. Для человека, который собирался ждать как минимум восьмидесятого, чтобы начать активно вмешиваться, её нетерпение сейчас выглядело глупо. Так что Мия, как могла, отсекла лишние размышления окклюменцией, чтобы спокойно подготовиться к первой ночи в замке, в котором она не спала с тех пор, как окончила свой шестой курс.

========== Глава 8 ==========

— Северус, я знаю, как ты все это не любишь, но показываться на публике хотя бы иногда нужно, — упрямо заявила она, всем своим видом демонстрируя, что с места не сойдет, пока он не согласится.

Северус её, впрочем, просто обогнул и открыл дверцу шкафа с ингредиентами, не удосужившись ответить.

— Это же всего пару раз в год. Или даже раз, — сбилась она на умоляющий тон. — На годовщину победы…

— Победы? — усмехнулся он.

— Это официальное название, я ничего не могу с ним поделать, — скривилась она, разделяя его отношение.

— Боюсь, мое присутствие там будет неуместным. Праздновать я не собираюсь.

— Можешь стоять там со своим самым мрачным выражением лица, просто сопроводи меня.

Нежность перевесила принципы, и она обняла его, утыкаясь носом куда-то между лопаток. Рубашка пахла свежестью, а он сам какими-то слегка горчащими травами. Северус перестал переставлять банки, и накрыл её ладони своими.

— Старый мрачный муж коршуном следит за юной прекрасной женой, — саркастично выдал он, но гладил её пальцы скорее заботливо.

— Прекрасная героиня войны выгораживает ужасного Пожирателя смерти, к которому неравнодушна, — усугубила она. — Соглашайся.

— То, что я буду появляться на всех этих официальных мероприятиях, ничего не изменит.

— Брось, люди видят и запоминают, кто с кем и когда. Они хотя бы вынуждены проявлять вежливость. Мы с таким трудом вытащили тебя из Азкабана, я просто не хочу, чтобы у них опять возникли к тебе претензии.

— Эта проблема никуда не денется, покуда я жив, — равнодушно отозвался Северус, как будто принимал все это презрение, как нечто само собой разумеющееся.

— Ты слишком пессимистичен. Сколько уже партнеров согласны с тобой работать? А что было год назад?

— Боюсь, в этом нет моей заслуги.

*

Следуя своим социофобным планам, Мия все же предприняла попытку стать невидимкой. И первые несколько дней даже вполне успешно пряталась в хранилищах или в своей комнате, передвигаясь преимущественно через тайные ходы, чтобы поменьше контактировать с учениками. Нелюдимость и отсутствие на обедах она объясняла тем, что пытается разобраться с ворохом новых обязанностей и читает дополнительную литературу. Собственно, этим Мия и занималась. Не то чтобы это было большой необходимостью, но, конечно, по прошествии лет какие-то детали о зельеварении школьного уровня она подзабыла — преподавание все же немного отличалось от практики. А ведь теперь на её плечах лежала подготовка ученической лаборатории к каждому практическому занятию.

Но долго скрываться не вышло. К сожалению, сейчас она работала в коллективе, а не в отдельном кабинете на складе где-то в глубине промышленного района.

— Профессор Слизнорт, конечно, без сомнений заслуживает всей возможной поддержки, — включилась в разговор профессор Беррес. — Но многие из нас, полагаю, тоже не отказались бы от личного ассистента.

Всю прошлую ночь Мия думала о своей жизни, хоть это и было совершенно бессмысленно, поэтому не выспалась и находилась сейчас не в форме. Можно было бы прогуляться, чтобы проветрить голову, но субботнее рабочее совещание, на которые ей теперь полагалось ходить, затянулось. Или так и бывало всегда? Они решили заранее обсудить ещё только предстоящие выходные, когда учащимся разрешили посетить Хогсмид. Нужно было утвердить расписание дежурств в деревне, и, естественно, никто не горел желанием вызываться добровольцем. Слизнорт неудачно ввинтил, что следить за студентами вместо него можно отправить помощницу. Воспользовавшись заминкой, Беррес обратила внимание присутствующих на волнующую её тему. Мия подняла голову от пергамента с графиком, но промолчала, раз уж к ней лично не обращались.

— Дорогая, с моей нагрузкой, это едва ли привилегия, скорее уж небольшое подспорье. Да и возраст дает о себе знать. А если кто-то ещё из деканов, — Слизнорт сделал акцент, ясно указывая, что рядовой преподаватель вряд ли нуждался в ассистенте, — хотел получить помощь, то имел возможность высказаться об этом ещё в среду, когда мадам Фицрой утвердили в должности.

Учитывая быструю сменяемость учителей защиты, к очередному новому лицу в школе, вероятно, многие другие преподаватели относились с долей пренебрежения. Все равно надолго не задержится. Мия же наоборот остановила взгляд на Мэган, которую успела списать со счетов в плане популярности среди старшеклассников. По шепоткам и случайным образам в мыслях учеников — да, она уже несколько раз беззастенчиво использовала легилименцию — Мия поняла, что была права. Правда, толпы не бегали по коридорам за профессором не из-за резкого смещения интересов на новый объект или из-за той же разницы в возрасте, а, скорее, из-за грубого нрава. Беррес была резка на язык, по крайней мере с учениками.

— Дополнительно раздувать штат нет необходимости, — отрезала Макгонагалл. — Все остальные деканы вполне справляются со своими обязанностями.

Эта шпилька была уже в сторону Слизнорта. Но он спокойно её проигнорировал. Хоть от гриффиндорцев было больше проблем в плане дисциплины, не Минерве приходилось иметь дело с целым выводком будущих Пожирателей. У Горация были веские причины чувствовать себя не самым лучшим образом, учитывая, что идеи Воландеморта он не разделял.

— Возможно, на постоянной основе это и не имеет смысла, но ведь всем нам периодически не хватает рук, — Беррес не собиралась отступаться. — Мистер Филч же не следит за порядком только, к примеру, в башне Когтеврана.

— Профессор Беррес, я против обобществления моей ассистентки. Она нужна мне целиком и полностью единолично, — усмехнулся Слизнорт и с улыбкой посмотрел на Мию.

— Да и я вряд ли многим смогу помочь другим профессорам, — она все же перестала изображать бессловесного эльфа. — В зельеварении я разбираюсь, чего не скажешь о той же трансфигурации или заклинаниях.

Тут Мия немного лукавила, но не так чтобы сильно — она действительно никогда не занималась этими областями всерьез, с профессиональной точки зрения.

— Ваши знания не имеют большого значения. Зачастую, необходимая помощь заключается в неквалифицированном труде, — небрежно бросила Беррес.

Ей почудилось в этом что-то личное. Мэган тоже почувствовала своеобразную конкуренцию за внимание студентов с ней? Она как-то не производила впечатление человека, которому подобное могло быть важно. Или её реально задело то, что Слизнорту позволили такую вольность, как личный помощник?

— К чему вы клоните? — практически перебила её Макгонагалл.

— Я бы хотела организовать подготовку учащихся на более высоком уровне, с вводным курсом боевой магии. В рамках школьной программы, конечно. Но заниматься всем этим в одиночку мне решительно невозможно.

— Дуэльный клуб? — поняла Мия.

Воспоминания были неприятные. Впрочем, неудивительно, что преподаватели ЗОТИ периодически пытались возрождать эту традицию — вообще-то магические дуэли были довольно популярным спортом в былые времена. Да и энергия детей искала выхода: почему бы не перенаправить её в конструктивное русло?

— Именно. С младшекурсниками особых проблем не возникнет, с ними можно ограничиться самыми основами, но для старших было бы уместнее устраивать демонстрации. Им не помешает ознакомиться с чарами хотя бы визуально, прежде чем приступать к отработке. Не все банально видели некоторые боевыезаклинания.

— Так вам нужен партнер для дуэли? — оживился Флитвик.

— О, скорее тренировочная груша, если честно, — Беррес изогнула полные губы в хитрой улыбке. — Хочу акцентировать внимание учеников на отрабатывании приемов самозащиты, а не устраивать гладиаторские бои. По крайней мере, сразу.

Флитвик усмехнулся и покивал, оказывая Беррес необходимую ей моральную поддержку. Макгонагалл поджала губы, но ничего не сказала. Да и с чего бы ей вступаться за неё? Мия же была помощницей декана Слизерина! Часть вражеской команды, хоть и весьма условной. И, опять же, новое лицо в школе, которое ещё не заслужило никакого авторитета.

— Мадам Фицрой, что скажете? — наконец, Беррес обратилась к ней лично.

Какие бы мотивы ни двигали Мэган, если рассуждать логически, то просить о помощи она могла только её. Не другим же преподавателям с их учебной нагрузкой ей «прислуживать», какие тут ещё могут быть варианты? Завхоз-сквиб или школьная медсестра?

Но Беррес, как, по всей видимости, достаточно близкая подруга Грюма, не могла не знать и обо всей этой их истории с нападением Пожирателей. Правда, навряд ли Аластор выложил ей всю правду. Сообщить Мэган подробности дела он мог только в том случае, если она тоже состояла в Ордене, и эту откровенность одобрил Дамблдор, что было очевидно не так. Выходит, Беррес хотела вытащить на арену человека, что недавно и так сражался, защищая свою жизнь, да ещё и получил травму, по официальным данным. Не очень-то мило. Или для Беррес это наоборот был плюс, мол, сразу ясно, что «мадам Фицрой» что-то из себя представляет в боевом смысле и не будет совсем бесполезна?

— Если профессор Слизнорт согласится, то я не против.

Мия уже проклинала саму себя за образ прилежного исполнителя, которого опять начала придерживаться, как делала это с Филчем. Оставалась надежда только на принципиальность Горация.

— Только не в пятницу. И, пожалуй, не в среду. Эти дни у меня у самого проблемные, — процедил он с неприязнью. Но это было явное согласие.

Она мысленно выругалась, сохраняя и дружелюбное выражение лица, и ровный эмоциональный фон. Слава окклюменции!

— Отлично. Тогда жду вас на этой неделе, мадам Фицрой, — радостно отозвалась Беррес. — Скажем, в четверг.

— Успеете организовать детей? — вклинился Флитвик.

— Кто же из старшекурсников не захочет потренировать боевую магию?

Из комнаты совещаний Мия вышла, злясь. Старшекурсники, может, и хотели потренироваться, но она — точно нет, ей этой практики и в жизни хватило. Вот почему было просто не отказаться? Нет, понятно, что ей хотелось влиться в сообщество, а начинать «карьеру» с отказов в помощи коллеге было некрасиво, но это же вообще не её дело, чем там занимается учитель Защиты. В конце концов Беррес могла бы попросить какого-нибудь смышленого студента ассистировать себе! Оценить их способности у неё было предостаточно времени даже в рамках обычных занятий.

Мия уже собиралась выйти на улицу, чтобы прогуляться, как и хотела ранее, но решила сначала проверить зелье, которое дозревало на медленном огне в лаборатории. Это оказалось ошибкой.

— Мадам Фицрой, — Лили, Поттер, то есть, конечно, мисс Эванс нагнала её уже почти у двери в класс. — Профессор Дамблдор просил передать вам, что если вы свободны, то он ждет вас в своем кабинете.

Точно, Лили же была старостой школы, так что, видимо, директору было не зазорно использовать её в качестве посыльного.

— Благодарю, мисс Эванс.

Лили удивленно вскинула брови, видимо, не ожидая, что она знает её имя. Мия игнорировала всех студентов, едва ли бурча что-то в ответ на приветствия, и не проявляла ни капли дружелюбия вне зависимости от обстоятельств, а тут вдруг такое почти расположение.

А Мию так и подмывало послать Лили обратно к Дамблдору с извинениями и обещанием зайти к нему как-нибудь на днях, ведь сегодня у неё слишком много дел. Правда, чем она оправдает это? Своей работой, которой директор и обеспечил её чисто для прикрытия?

— Можете быть свободны, — на всякий случай уточнила Мия, так как Эванс все ещё вопросительно смотрела на неё.

Правда, подниматься из подземелья им все равно нужно было вместе, так что получилось как-то слегка неловко. Ей — по понятным причинам, а Лили, видимо, хотела что-то сказать, но все не решалась. Мия действительно взволновала местную общественность, хотя она подспудно ждала, что первые знаки внимания её окажет кто-нибудь вроде Сириуса.

— Простите за любопытство, — все же решилась Эванс. — Но вы приехали из Франции?

— Да, — кивнула она.

Врать Лили было куда проще, чем тому же Грюму. Но как-то неприятнее.

— Всегда мечтала побывать в Париже. Вроде, совсем недалеко, но…

— В центре там очень красиво, — Мия глянула на Лили, скосив взгляд. — Доучитесь и обязательно съездите в путешествие.

«И задержитесь в Европе на подольше, лучше на пару лет», — вздохнуло подсознание.

— Да, отличная идея, — Эванс улыбнулась, но слегка натянуто.

Конечно, хоть у неё сейчас и был самый романтичный период в жизни, она не могла не замечать, что происходит вокруг. Уж на проблему «грязной крови» явно обращала внимание.

Уже в холле они расстались, избавив друг друга от пустого вежливого разговора. На сей раз горгулья пропустила Мию в кабинет без задержки.

— Полагаю, вы уже достаточно адаптировались к новым условиям, мадам Фицрой, — Дамблдор стоял у окна, будто специально подбирал пафосную позу для встречи с ней.

— Да, сэр.

Он развернулся лицом к ней, однако, к столу не направился и сесть ей не предложил. Что-то внутри неё похолодело, хотя говорил директор совершенно будничным тоном.

— Чем вы занимаетесь на восьмом этаже?

Она заглянула туда всего один раз и не задержалась надолго, но, конечно, Дамблдору уже донесли. А как могло быть иначе? Перед входом в Выручай-комнату висела пусть не картина, но гобелен, который тоже «работал» на благо школы и её директора.

— Я ничего не делала. Просто хотела убедиться, что крестраж ещё там.

— Убедились?

— Нет, пока ещё. Я не знаю точно, где он лежит, а там довольно… много места.

Она спрашивала призрак Гарри, и хоть он указал приметы, по которым можно было установить местонахождение диадемы, точных координат назвать не смог. А показать было негде — волшебный склад выгорел полностью, хотя верхние этажи Хогвартса сохранились в почти нетронутом, относительно нижних, виде.

— Том поместил это туда, когда приходил устраиваться на должность учителя Защиты?

— Да.

Дамблдор покивал и все же указал ей на кресло, приглашая.

— Не забывайте про мою просьбу, пожалуйста. Даже если вы руководствуетесь исключительно благими намерениями.

— Мне прекратить поиски?

— Нет, я хотел бы знать, если подобная вещь находится в школе, — он тоже расположился на своем рабочем месте. — И у меня созрело ещё несколько вопросов к вам.

— Конечно, сэр, — Мия потянулась за своей палочкой, приготовившись извлекать воспоминания, но чуть замешкалась. — У меня тоже есть один, если позволите.

— Да, мадам Фицрой?

— Как вы поняли, что я провела ритуал?

— Никак. Я не понял этого, пока не проник в ваш разум.

— Но вы сразу заподозрили меня, — смутилась она.

— Лишь в использовании чёрной магии. Любое сильное волшебство оставляет след, а такое — тем более. Конечно, большая часть подобных вещей не запрещена, и у меня не было никаких оснований выражать вам открытое недоверие. Но даже моя модель вредноскопа, — он указал на ящики стола, — отреагировала на вас. Полагаю, это произошло не из-за того, что вы желали зла именно мне, а потому что вы нарушили законы магии и потенциально опасны для всего мира.

— Он и сейчас крутится? — заинтересовалась Мия.

— Да.

— И из-за этого вы держали меня в фокусе внимания?

— Скорее просто обеспокоился вашим родом деятельности. Владение вами ментальной магией также заинтересовало меня, хотя само по себе это тоже не является достаточным поводом для беспокойства. Так что дальнейшее развитие ситуации можно считать просто стечением обстоятельств, удачным или неудачным, смотря как посмотреть.

Дамблдор задержал её на полтора часа, так что вновь в подземелье она почти бежала, беспокоясь за оставленное без присмотра зелье. Время обеда подходило к концу и в коридорах, к её неудовольствию, было полно студентов.

— Вы сегодня потрясающе красивы, мадам Фицрой.

Сириус как бы невзначай нагнал её в коридоре, хотя по всей логике должен был идти в другую сторону. Дождалась! Нет, трофей, конечно, Мия из себя представляла завидный. Чуть старше ровесниц: не старуха, но и не соплячка, а ещё почти училка. Будет чем перед факультетскими друзьями похвастаться, если он сможет заполучить её внимание. Но что он планировал добиться подобным образом? Улыбку, двусмысленную шутку в ответ? Что-то большее? Заглядывать ему в разум ей было некогда, так что она просто огрызнулась:

— Я выгляжу абсолютно так же, как и всегда, мистер Блэк.

— Потому что вы всегда потрясающе красивы, — практически промурлыкал он, слава Богу, не пытаясь выкинуть что-то ещё и оставаясь в рамках вербального общения.

Мия почувствовала, как портится и так не самое лучшее настроение, и скривилась от раздражения, заворачивая за угол. И тут же внезапный укол ментального вмешательства побеспокоил её разум. Что за черт? Дамблдор? Но она была в полном его расположении всего пару минут назад.

Снейп стоял в углу у лестниц в каком-то десятке метров от них с Сириусом. Мия, искренне удивившись, уставилась на него в ответ, постепенно приближаясь. То есть уже сейчас? В семнадцать, ещё до того, как он стал Пожирателем? Хотя с чего она вообще решила, что он пришел к Воландеморту без подготовки. Очевидно, юный или нет, но это уже был Северус Снейп. Хорошо, что окклюменционные барьеры в своем сознании она держала всегда, по привычке. Даже если директор и так уже был в курсе всего, предосторожность никогда не была лишней, учитывая, что именно она знала. Поэтому Снейп увидел не пустынный морок, как у Грюма, которому не нужно было скрывать сам факт своих познаний в ментальной магии, а проработанный фон из случайных, обычных мыслей о неудобных туфлях и забытой в спальне книге. Мия на всякий случай подтолкнула ближе к поверхности ещё и свои размышления о Блэке, надоедливостью которого в этот момент как раз реально возмущалась, и, не удержавшись, сама скользнула в разум Снейпа, раз уж он «настаивал» на контакте.

Прямо скажем, его защита не блистала, так что с восхищением уровнем его подготовки она слегка поспешила. Или дело было в том, что он злился, сложно сказать. Лили и Джеймс ходили практически за ручку, у них явно была та самая яркая, бросающаяся в глаза романтическая фаза. Их образ мелькнул алой вспышкой, она едва успела его заметить, но, по всей видимости, Снейп ревновал. Ещё удалось выцепить лицо Мальсибера. Кажется, он разглагольствовал о метке чуть ли не в общей гостиной. Саму татуировку Снейп не видел, но парень в его воспоминании показывал на руку, выходя из спальни, и что-то громко говорил про символ верности. Также Эйвери затеял драку с кем-то из Гриффиндора и отношения между факультетами в очередной раз обострились. Вот это видение было более четким и действительно волновало Снейпа сейчас. Он переживал, что Мародёры снова будут донимать его по старой памяти, но в то же время и ждал этого с какой-то мрачной решимостью, будто искал повод испытать очередное свое смертельно опасное заклинание.

Мия опять поморщилась то ли из-за дискомфорта от нахождения в чужом разуме, то ли из-за его настроя. Снейп даже не дернулся, и вряд ли это было притворством, все же, хоть талант у него и имелся, в одиночку сложно овладеть таким тонким искусством. Что ж, вероятно, ей можно было не переживать ни из-за собственного опасного любопытства, ни из-за его. Снейпа интересовал в первую очередь Сириус, а «мадам Фицрой» попала под ментальную раздачу просто потому, что оказалась рядом. Возможно, он хотел узнать её отношение к Блэку, чтобы иметь возможность законно ненавидеть ещё по этому пункту из списка, окажись она лояльна. Или просто тоже заинтересовался новым лицом в школе. Но как только его сознание сосредоточилось на ней, связь пришлось разорвать, так что свой образ в его голове Мия так и не разобрала — Сириус перегородил обзор.

Впрочем, ей было не до Блэка. И даже не до Снейпа, как ни странно. Её ждала работа, так что долго рассуждать о случившемся не было времени. Вот только стоило ей наконец-то добраться до лаборатории, выяснилось, что спешить было незачем. Слизнорт уже погасил огонь под котлом и увлеченно изучал на просвет готовое зелье.

— С вашей квалификацией, полагаю, я мог бы предложить вам даже ученичество, — удовлетворенно прокомментировал её работу профессор, но тут же спешно добавил: — Но на данный момент я не набираю студентов.

Она всего лишь сварила демонстрационный образец Зелья невидимости, которое проходили старшекурсники. Но все же мысленно немного порадовалась: мастер своего дела подтвердил высокий уровень её знаний. Слизнорт мог сколько угодно прикидываться праздным сибаритом, но профессионалом он был отличным.

— Благодарю, профессор Слизнорт.

— О, душенька, Горация будет вполне достаточно для личного общения.

— Мия, — она шутливо протянула ему руку, переживая, что это выглядит слишком фамильярно.

Но вместо того, чтобы пожать её, он аккуратно коснулся тыльной стороны ладони губами, галантно наклонившись. Сколько, оказывается, заботливых мужчин её окружает. Но если так мягко стелют, почему же так жестко спать? Мия и не сомневалась, что ещё поплатится за свою нахрапистость. Для Слизнорта, вероятно, это все выглядело так, как будто она ловко навязалась Дамблдору. Впрочем, подобные качества в людях он, вроде как, ценил. Как и Эрмий Филч, с которым у неё сложились аналогичные отношения.

*

Гораций нагрузил её ещё ворохом обязанностей, предложив проверить ученические образцы зелий «на пробу», так что освободилась она только к ужину, на который все же сходила, чтобы не умереть с голоду. Но все время после отвоевала себе в личное пользование и, проигнорировав склад с ингредиентами, отправилась наконец прогуляться. Почему бы и нет? Уж об этом Дамблдору ей, наверное, не надо было докладываться.

Стоял промозглый ноябрьский вечер, уже стемнело, и она могла насладиться одиночеством, лишь немного отойдя от стен замка. Хотя было немного ветрено, лысеющие кроны отчетливо шумели ветвями, так что тишиной и не пахло. Мия свернула с дороги к воротам куда-то в глубь пролеска, на небольшую поляну, не удосужившись даже подсветить себе дорогу. Согревающие чары защищали её от холода, а суетливый день лишил последних сил, поэтому она направила палочку на старые сухие корни, вылезшие на поверхность, чтобы трансфигурировать их во что-то вроде скамейки.

Вот только эмоциональна она была истощена не меньше. Слизнорту нравилось следить за каждым её шагом, контролируя даже в мелочах, будто она не в помощницы к нему устроилась, а в рабыни. Для утомленного работой старичка энергии в этом плане у него было через край. Дамблдор вел себя как родитель с гиперопекой, а она, как тот ребенок, ничего не могла ему противопоставить. Быть в центре школьных пересудов Мие тоже совсем не нравилось. Кто бы мог подумать, что однажды ей придется пожалеть даже о своей условной миловидности. При том, что единственного человека, чье внимание она хотела бы привлечь хоть как-то, было бы странно подкупать смазливой мордашкой, учитывая, что и по этому параметру Мия явно проигрывала Лили Эванс. Видеть их всех… его… это было невыносимо.

Палочка в руке дрогнула, вязь деревянного плетения — трансфигурировать сам материал не было нужды — нарушила свою симметричную структуру, корни принялись хаотично обвивать друг друга, сплетаясь в клубок, словно змеи. На удобное сидение это походило слабо. Неудовольствие поднялось в ней волной и, достигнув наивысшей точки, вылилось в невербальную Бомбарду. Довольно слабую, чтобы не оставить после себя воронку в земле, но достаточно мощную, чтобы разнести её неудавшееся творение в щепки с глухим, но достаточно громким звуком. Мия глубоко вздохнула, подавляя желание ещё и сжечь тут все в чертовой матери, и принялась убирать за собой.

Но тут же, повинуясь безотчетному порыву, резко развернулась и вскинула палочку.

— Нападение на аврора, мадам Фицрой? — Аластор паскудно ухмыльнулся.

Этого ей только не хватало для полного счастья! Вероятно, он пришел на шум, а она в запале не сразу заметила его осторожный шаг.

— Что вы здесь делаете? — нахмурилась Мия, неохотно опуская древко.

Но внутренне порадовалась, что все же не стала сразу палить всем арсеналом, что знала. На территории школы это было бы как-то чересчур, мало ли кто так к ней мог подобраться — тот же Дамблдор, к примеру, или вообще какой-нибудь случайный студент.

— Пришел проведать профессора Беррес. Ну и узнать, как вы устроились на новом месте.

Он тоже вытянул палочку из рукава и сделал пару взмахов. Обеспечил приватность? Муффлиато Грюм ещё или в принципе не знал, но у авроров наверняка имелись свои приемы.

— Спросили бы у Дамблдора.

— Он слишком с вами нежничает.

— Это его выбор. Ко мне у вас какие претензии?

— Я просто проявляю бдительность.

— А я просто работаю. И совершенно ничего противозаконного не делаю.

— Что, никаких новых трупов?

— Нет, к вашему величайшему сожалению, ничего интересного.

— Хорошо. Я слежу за вами, — протянул он без особого выражения.

— Это я уже поняла, — фыркнула Мия. — Смотрите, не умрите со скуки. А то действительно будет новый труп.

Она повернулась обратно, и деревянные ошметки вперемешку с листьями и каким-то мелким мусором начали собираться в кучу, повинуясь её воле.

— Тяжелый день?

— Да, и я хотела бы побыть одна.

— Простите, но это публичное место, так что я тоже имею право тут находиться.

Мия могла бы поспорить, что вообще-то школу нельзя было посещать всем, кому попало, и он, в отличие от неё, не являлся сотрудником, но лишь кивнула, смирившись, и все же подожгла костер. Хотя бы не Конфринго, как хотела, а более мирным Инсендио.

— На территории Хогвартса запрещено разводить огонь, — усмехнулся Грюм.

— Не сомневаюсь, — пробурчала она и накрыла разгорающееся пламя куполом, чтобы с высоты, из башен, не было видно алых отблесков.

Хотя Хагрид неоднократно что-то жег на её памяти. Впрочем, возможно, ему это было разрешено должностной инструкцией.

— Какой пример вы подаете детям? Может, мне стоит арестовать вас для назидания другим?

— Ваши методы, которыми вы пытаетесь добиться от меня содействия, похожи на ухаживания первокурсника. Только вы не дурацкие сглазы насылаете, а так или иначе угрожаете.

— С вами по-другому никак.

— А вы пробовали?

Он шагнул вперед, равняясь с ней и заглядывая в лицо.

— Вы поздно решили пожарить маршмэллоу, погода портится, — Аластор перевел тему, не приняв её всерьез.

Но он был прав. Звезды действительно были закрыты тяжелыми тучами, что тоже, вероятно, повлияло на её настроение.

— Надеюсь, дождь не сильно размоет дорогу и можно будет спрятаться тут и завтра, — выдала она откровенно, неожиданно даже для самой себя.

Хотя что в этом было странного. Несмотря на все проблемы между ними, Мия чувствовала себя рядом с Грюмом… наверное, правильнее будет сказать в безопасности. На него всегда можно было положиться, по крайней мере, такое у неё сложилось впечатление, когда они оба состояли в Ордене Феникса. Даже сейчас, считая её преступницей, он все равно защитил её в схватке.

— У озера хорошие дорожки.

— И это знает весь замок, — она вздохнула. — Боюсь, я не большой любитель гулять под присмотром сотен глаз.

— Тогда устраиваться на работу в закрытую школу было ошибкой, — саркастично отметил Грюм.

Несмотря на его тон, Мия рассмеялась.

— Я купилась на полный пансион, — она чуть наклонилась к нему, словно сообщая тайну. — И готовить не надо.

Даже несмотря на перебивающий все запах дыма, она все равно почувствовала привычный парфюм Грюма. От него опять пахло мятой, и хвоей, и почему-то немного йодом и солью, как будто он недавно побывал на побережье.

Аластор не ответил, и они молчали какое-то время, наблюдая за пламенем.

— Что ж, — магический огонь, усиленный её волей, быстро пожрал предложенную пищу. — Мне действительно лучше поскорее вернуться в замок, скоро начнется ливень.

И правда, как по команде, начало накрапывать. Она погасила на всякий случай угли и подняла палочку, выводя кончиком вензель. По прозрачному куполу, оберегающему её от льющей с неба воды, пробежали серебряные искры, но тут же погасли. Вообще-то обычно это заклинание сопровождалось свечением всегда, но Мия, которая тогда ещё была не Мией, немного доработала его в погоне за скрытностью. Грюм волшебным зонтом пренебрег и лишь запахнул плащ посильнее.

— Пишите, если надумаете поговорить.

— А сова вас найдет?

— На рабочем месте — да.

— А с учетом, что вы всегда на работе… — улыбнулась она. — Хорошо, я напишу.

========== Глава 9 ==========

Никаких церемоний и формальностей, кроме самых необходимых. Никаких парадных мантий или маггловских платьев. И уж точно никаких торжеств, даже в узком кругу. Своих немногочисленных выживших друзей она, конечно, поставила в известность заранее, Джинни даже лично. Но весь девичник ограничился чаем с пирожными и их объятиями, а свадебный подарок был один-единственный — горшок с обычными ромашками, которые Невилл назвал символом верности. Он не вылезал из своих теплиц, так что она доверилась его экспертному мнению. Ах да, ещё же объявление в «Ежедневном пророке»! Но это по большей части было сделано назло, чем от желания устроить шумиху.

Может, у неё вышла самая унылая свадьба в мире, но вся эта вычурность, присущая подобным мероприятиям, казалось ей неуместной, избыточной в их обстоятельствах. В голову не приходила точная аналогия. Пир во время чумы? Пляски на костях? Нет, все не то, просто они были не готовы к тому, чтобы продолжить жить, как ни в чем не бывало. Хотя с момента официального окончания войны прошло уже почти два года, общество так и не восстановилось до конца. А уж они с Северусом не оправились так точно — их раны были слишком глубоки. Так что они не стали кричать о своем внезапном счастье, а просто тихо-мирно устроили праздник на двоих.

А счастлива она была. Оглушающе нежно, деликатно страстно, так странно, так внезапно. Как поскользнуться на льду и упасть, расшибив затылок до звездочек перед глазами. Почти преступно. И это была ещё одна причина, почему она предпочла всем этим социальным играм, которые ровным счетом ничего для неё не значили, общество только своего уже мужа. Зачем ждать брачной ночи, если они могли провести и брачный вечер, и день, и, возможно, даже утро, если успеют сбежать из Министерства быстрее, чем их заметит кто-то условно знакомый?

*

Сегодня ей нужно было закончить оценку всех ученических зелий, сданных за два дня, хотя Слизнорт наверняка собирался перепроверить за ней, рассортировать не использованные во время лабораторных ингредиенты и вымыть оборудование, вернув все на свои места, собственно, как и в любой другой день. Никаких студенческих отработок не предвиделось, Гораций вообще ими не злоупотреблял, назначая только после особо крупных происшествий в классе, так что теперь уборкой почти всегда занималась исключительно она. И при этом нужно было ещё не забыть проведать очередной кипящий котел в малой лаборатории!

Она варила Мерцающую эссенцию в качестве подстраховки. Пятикурсникам вскоре по учебному плану предстояла работа с ядом скопуса, так что по технике безопасности необходимо было иметь противоядие на всякий случай. Это зелье требовало постоянного внимания в течение пяти дней приготовления, было весьма капризно ко всему, от ингредиентов до выбора посуды, и могло растерять полезные свойства из-за невовремя погашенного огня на самой последней стадии. Хорошо хоть начать работать над ним можно было в любой момент, без привязки к тому же лунному календарю. Слизнорт, верно, хотел запутать её, изначально предложив сварить просто универсальное противоядие. Но Мия вовремя сообразила, что тогда к работе надо было приступать неделю назад, или, если она пренебрежет этим условием, качество средства вряд ли будет выше среднего. Вот тебе и проверка на профпригодность! Она надеялась, что этим заработала у него несколько очков уважения.

Как бы ей хотелось наладить с Горацием ровные, уважительные отношения. Впрочем, при всей своей въедливости профессор и так уже советовал хорошую литературу, и давал емкие ответы на любой рабочий вопрос, словно действительно был не прочь взять её в ученицы. Наверное, ей стоило заглянуть в «Сладкое королевство» и проверить, не завезли ли новый сорт сахарных перьев. Да-да, ещё одна из многих её попыток расположить к себе людей. Но Мия все равно планировала зайти в книжный в Хогсмиде, чтобы купить пару книг для разгрузки мозга, так что можно было совместить приятное с полезным. Могла себе позволить, раз уж не нужно больше платить за жилье и питание.

Но не в этот раз! В деревню ей в любом случае придется заглянуть на выходных — её все же назначили «следящей» за школьниками. А сегодня после ужина у неё была назначена очная ставка с Мэган. Дополнительно ко всем остальным делам. Впрочем, расправиться с рутинными обязанностями она планировала до занятия по ЗОТИ. Поэтому, выполнив дневную норму по инвентаризации содержимого кладовок (да, у неё все уже было четко поделено), тут же поспешила в лабораторию, рассуждая на ходу, за что стоит хвататься в первую очередь.

Однако, в классе Мию ждал очередной сюрприз. Сюрпризы она ненавидела.

— О, мадам Фицрой, как здорово, что вы тоже зашли, — Слизнорт всплеснул руками. — Я заметил одну удивительную деталь, когда просматривал образцы ученических зелий, поэтому пригласил Северуса обсудить это, но не знал, когда вы освободитесь.

Снейп действительно был здесь. Стоял у кафедры, мрачный и застегнутый на все пуговицы, напоминая себя другого. Правда, был ещё только собственной тенью, не стоило забывать об этом ни на секунду. «Аккуратнее, Мия, аккуратнее».

— Что-то не так? — она быстро пересекла комнату, тут же переключившись на новый повод для беспокойства.

— Нет-нет, все в порядке. Просто вы отметили работу Северуса, как особо стоящую внимания. И я полностью согласен с вашим мнением, — добавил Гораций так, словно пытался ей польстить. — Результат идеальный. И совершенно идентичный вашему демонстрационному зелью.

Мия моргнула, пытаясь сообразить. Идентичный… Ах, вот оно что! Очевидная глупость с её стороны, которую она совершила, даже не задумавшись.

Слизнорт, тем временем, поднял с преподавательского стола два пузырька и повертел их в руках.

— Насколько я понимаю, вы оба внесли изменения в рецепт…

Неозвученный вопрос повис в воздухе. В этом, вроде как, не было ничего странного и запрещенного, учитывая, что Снейп пытался попасть в ученики к самому Горацию, но все равно имелась какая-то неприятная подоплека. Уж для болезненно гордого Снейпа, который всего добивался сам, точно.

— Я добавляла сок герани по капле и помешивала зелье трижды по часовой стрелке после каждого раза, — припомнила Мия. — Что изменил мистер Снейп — не знаю, алхимическую диагностику не проводила. Моей задачей было только оценить его работу, что я и сделала.

— Северус? — Гораций пытливо посмотрел на него.

— Я изменил те же детали.

Если он ещё не ненавидел её, то теперь уж точно. Слизнорт и так не обласкивал его вниманием и не давал больших надежд на будущее. Ему было, наверное, неприятно возиться с бесперспективным мальчишкой из той самой компании, он сторонился Снейпа, только сильнее подталкивая в их объятья. Да Снейп и сам не умел подстраиваться, что в общении со Слизнортом было просто необходимо, так что едва ли делал ситуацию лучше. И тут на горизонте ещё появилась она. И обокрала его.

— Чудно, — восторженно воскликнул Гораций, но что-то Мия не доверяла его тону. — У гениев мысли сходятся.

— Боюсь, ваша похвала не по адресу, — она попыталась хоть как-то защититься, довольно беспомощно, чувствуя вину. — Мистеру Снейпу пришла в голову та же идея, что и моему покойному мужу. А я просто повторила его рецепт.

— Вы работали вместе в личной лаборатории? Мы с вашим супругом были знакомы?

— Мы жили на континенте, и он никогда не искал чужого общества, так что очень навряд ли.

Слизнорт кивнул, то ли удовлетворившись её ответом, то ли спеша, так как тут же отставил образцы в сторону и посмотрел на часы.

— Фицрой, Фицрой… Не могу припомнить. Но в любом случае сочувствую вашей утрате, — его внимание переключилось на Снейпа. — Чуть не забыл: пять очков Слизерину.

— Спасибо, сэр, — сказано было максимально равнодушно. Но хотя бы не зло, так что, очевидно, к этому было приложено усилие.

— Что ж, мне пора. А вам, полагаю, есть что обсудить, — Гораций хлопнул в ладоши и тут же засуетился, отступая к своему кабинету. — Кстати, мадам Фицрой, насколько я помню, ваша помощь сегодня требуется профессору Беррес, так что не волнуйтесь, я уже позаботился об эссенции.

И, судя по всему, сам закончил проверку всех ученических работ.

— Спасибо, сэр, — отзеркалила она Снейпа, но гораздо более дружелюбным тоном.

Возможно, ей стоило бы обижаться на него за то, что он подложил такую свинью в их со Снейпом и без того несуществующие отношения, но это была только её ошибка. Слизнорт наконец откланялся.

— Занятное совпадение, — выдавила Мия, поворачиваясь к Снейпу полностью и чувствуя теперь смущение не только из-за своего необдуманного поступка, но и просто из-за близости.

За эту неделю она видела его уже десяток раз в коридорах и в Большом зале, заходила пару раз в класс во время занятий, чтобы помочь Слизнорту по мелочи, а однажды даже случайно подловила за дальними стеллажами в библиотеке, откуда сразу же ушла, словно искала другой раздел. Но вот так, один на один…

— Да, мадам Фицрой, — чересчур вежливо отозвался Снейп, пристально её разглядывая.

И опять попытался влезть в её голову. Мия почему-то совершенно не удивилась этому его маневру, а просто посмотрела на него, точнее, в него в ответ, продолжая поддерживать пустую болтовню про зельеварение. На сей раз Снейп был более собран, чем в коридоре на прошлой неделе, по крайней мере казалось, что он пытается структурировать разум. Ингредиенты, котлы, рецепты — образы ощущались поверхностными и отвлеченными и, хоть сами мысли наверняка являлись настоящими, по сути, выстраивали первый слой защиты, как она и сама делала. Это было хорошо само по себе, но немного не вписывалось в контекст. Ему стоило бы думать о ней — при разговоре было бы естественно даже просто разглядывать собеседника — и хотя бы немного злиться или смущаться из-за ситуации, чтобы образы выглядели натурально. Впрочем, за бессмысленным покровом действительно скрывалось беспокойство, но его природу Мия понять уже не могла, не углубляя контакт. И так уже действовала опрометчиво.

Она подавила желание размять лоб. Все же легилименция не была её коньком. Но Снейп на данный момент и вовсе себя переоценивал. Он так старался разобраться в её мозгах, что отвечал медленно и невпопад и смотрел в глаза, даже не моргая. Она могла держать блок против Беллатрисы под пытками, Снейп с его актуальным уровнем не представлял для неё никакой угрозы. Видел ли он вообще хоть что-то? Мия отразила его собственный образ в своем сознании, чтобы тоже не казаться слишком отстраненной, и ей показалось, что он отреагировал, испытав, судя по всему, замешательство.

Конечно, и речи не шло о том, что Снейп смог вот так, с поверхности, выловить её истинные эмоции. Просто Мия, видимо, даже в своем притворстве вышла за пределы того стереотипа, что он уже определил ей. Его личность в её голове и её отношение к нему… Ей нравилось быть тут с ним, разговаривать о ерунде, даже изображать непринужденность. Мие стоило бы сдержаться и постараться сохранить дистанцию. Но в этом случае весь самоконтроль и окклюменция вместе взятые были совершенно бессильны. Ей не хотелось ему лгать.

Вот только Мие также не стоило забывать, что все её симпатии относились ко взрослому Снейпу, а не к этому озлобленному подростку. Он не заслужил ещё никакого расположения, максимум, снисхождения, учитывая возраст и происхождение. К тому же сейчас они находились по разные стороны баррикад. В смысле, действительно, а не так, как во время второй войны. Снейп ведь даже мог убить её при случае. Может, не в ближайшее время, но позже, через пару лет.

Хотя зачем предполагать такие большие сроки? История про неё, Грюма и суд уже всплывала в разговорах студентов (да, она следила за этим). Кто-то где-то сболтнул, у кого-то отец работал в Отделе магического правопорядка, в общем, слухи, как всегда, жили своей жизнью. Мие показалось, что эта информация не вызвала большого интереса, но это у непричастных. А на Слизерине много кто был вовлечен. Хотела бы она сказать, что студенты ещё не участвуют в делах Пожирателей, по крайней мере, не ходят на рейды и не в курсе, что ассистента профессора Мию Фицрой уже пытались убить их дружки. И что она, возможно, убила одного из них, как утверждал Стивенсон (это тоже могло просочиться за двери зала суда). Но в голове тут же всплыло чужое воспоминание про то, что Мальсибер разглагольствует о метке практически публично. Так что даже если он её ещё не принял, то уже знал подробности, то есть был «своим». А тут были возможны разные варианты.

Версия, что любопытный до въедливости Снейп прекрасно знал об этом её секрете, казалась Мие крайне правдоподобной. Он вполне мог считать «мадам Фицрой» не просто неприятной личностью, а уже полноценным врагом. Может, поэтому и пытался её «читать»?

Станет ли он вообще когда-нибудь её Северусом? Что если она повлияет на его судьбу и лишит ситуации тяжелого морального выбора, желая защитить от страданий. А без этой переоценки ценностей он не пересмотрит свои взгляды в принципе. И она косвенно разрушит его жизнь, только уже другим способом: он просто погибнет в войне, сражаясь на стороне Пожирателей, или сядет в Азкабан, не найдя никакого искупления. Дамблдор, пожалуй, похвалил бы её за такие дальновидные размышления о вневременных вмешательствах.

Её озабоченность его судьбой нашла выражение в странной грустной улыбке. Снейп же, казалось, все больше напрягался в ходе их совершенно пустого разговора, видимо, не справляясь с атакой и защитой одновременно. В конце концов, он нахмурился и как-то весь вытянулся, перестав донимать её легилименцией и все же умудрившись скрыть эмоции, заблокировав их напрочь. Как знакомо. Его взрослая версия тоже предпочитала все в себе подавлять.

— Что-то ещё? — Мия приподняла брови.

— Нет, хорошего вечера, мадам Фицрой.

— И вам того же, мистер Снейп.

Они кивнули друг другу, он быстрым шагом вышел в коридор и скрылся в темноте подземелий. Мия прищурилась. Какие бы ужасные сценарии дальнейшего развития ситуации не приходили ей в голову, она же все равно не сможет это просто так оставить, да?

*

Спасибо, что хотя бы продвинутые уроки Защиты ничего особенного из себя не представляли, чтобы была нужда из-за них переживать. Пожалуй, только народу было чуть больше, чем на обычном занятии — пришли желающие и с шестых, и с седьмых курсов, из-за чего, конечно, профессору оказалось сложнее следить за порядком. Но Мию это не касалось и не заботило. Она просто стояла на помосте и выставляла щиты на атаки Беррес. С учетом, что все это сопровождалось подробными комментариями профессора и проходило в строго регламентированном порядке, ей было даже немного скучно: никакого элемента неожиданности и риска.

Хотя Беррес, начав с относительно безобидных Конфундусов, под конец демонстрации перешла на полноценные Конфринго, так что все же прилагать усилия Мие пришлось — барьеры трещали, пару раз даже рассыпались после попадания, но свою функцию выполняли. Тут она мысленно похвалила профессора за предусмотрительность. Если бы Беррес использовала учеников в качестве оппонентов, то это могло привести к травмам. Все же у большинства студентов, даже весьма умелых, был явный недостаток опыта. И у Мародёров, и у будущих Пожирателей в том числе — школьные драки при всей яростности редко бывали по-настоящему смертельно опасными.

А вот она через многое прошла, так что на навыки не жаловалась. Впрочем, то, что происходило сейчас, не было полноценным сражением, а являлось действительно просто упражнением с живой грушей, так что вряд ли вызвало бы затруднение у любого более-менее подготовленного человека. Однако, у профессора Беррес были свои соображения на этот счет:

— Увлекаетесь дуэлингом, мадам Фицрой?

Беррес разбила учеников на пары и раздала задания, так что теперь зорко следила за их выполнением с помоста, как какой-то капитан корабля, наблюдающий за гребцами. Мия отдыхала, вытянувшись столбом рядом.

— Нет.

— У вас хорошая защита.

— Спасибо.

— А что с нападением? — Мэган хитро улыбнулась.

— Постольку-поскольку, — равнодушно отозвалась Мия. — Спокойная работа в лаборатории мне больше по душе.

— Не против, если мы устроим настоящую дуэль?

— Вы же говорили…

Господи, да что Беррес к ней вообще прицепилась? Она настолько любит свой предмет, что хватается за любую возможность ещё чему-нибудь научить студентов? Или скучает по будням в аврорате?

— Всего лишь яркое завершение занятия. Сами понимаете, как бывает трудно удержать внимание детей, а сегодня мы отрабатывали только скучные приемы самозащиты, — Мэган усмехнулась. — Так что скажете?

— Ладно, — кивнула Мия и сжала челюсть. Воображаемую. Она была само спокойствие.

И вот опять она зачем-то согласилась. Слишком тщательно отыгрывала роль кроткой овечки, чтобы не привлекать внимания? Выходило как-то совсем наоборот. Хотя черт с ним! Это же все равно просто часть занятия, ничего страшного, с Авадой на неё никто бросаться не собирается.

Беррес тем временем остановила учеников и объявила итоги занятия, подведя все к последнему этапу. Мия на автомате встала на свое место, следуя правилам, которые, как ни странно, прекрасно помнила, и отмерила положенное количество шагов к краю помоста. Как только они поклонились и подняли палочки, профессор подала сигнал к началу. Они обменялись атаками практически вежливо, прощупывая реальные возможности друг друга банальными Ступефаями. Следующим ей в голову полетел все тот же Конфундус, и Мия просто отклонилась в сторону, посылая в ответ Жалящее. Опять связка Ступефай-Протего-Конфундус, только уже зеркально отраженная. Классическая наглядная схема, очень педагогично.

Но Беррес, подтверждая свою профессиональную квалификацию, с каждым ударом как будто становилась все злее и быстрее. Возможно, профессор рассчитывала, что их схватка будет эффектной и короткой, и эта затянутость раздражала её. К тому же, так как обе они применяли большую часть заклинаний невербально, представление выходило унылым и тихим, поэтому, видимо, она посчитала нужным добавить красок для зрелищности. Редукто рассыпалось синими искрами о щиты Мии, и она сощурилась от яркого света, и едва не пропустила безобидную, но неприятную Коллошу.

Рефлексы опередили разум, или, если уж начистоту, она была слишком гордая. Все же, хоть Мия засунула свою настоящую личность куда подальше и заперла на замок, проигрывать она никогда не умела. Заклинание Невидимого хлыста зацепило плечо Беррес. Та скривилась от боли, однако, даже не подумала сдаться.

Реакция профессора чуть отрезвила Мию. Дура! На черта ей эта победа? Что это даст? С Пожирателями в подворотне был смысл — на кону стояла жизнь, но публично выпячивать свои умения ей было просто неразумно. Конечно, она находилась сейчас под защитой Дамблдора, уж он её и, особенно, знания в её голове точно будет беречь, но… О её превосходстве на дополнительном занятии по ЗОТИ будет болтать вся школа. И Слизерин, и все эти милые детки, что уже мечтали получить метку. Вдруг Воландеморта действительно сильно взволнует, что какая-то девка выжила в схватке с его людьми, живет припеваючи, так ещё и представляет угрозу, в боевом плане? А она тут вроде как собиралась втихаря менять мир, а не рваться в бой.

Да и к Грюму могли возникнуть вопросы. Не то чтобы он выставлял её совсем безрукой, но так версия Стивенсона, что именно она прикончила Джагсона, будет выглядеть куда правдоподобнее, если она будет показывать успехи в дуэлинге. Да и обыгрывать учителя Защиты с ей стороны, какассистента зельевара, было просто некрасиво. Зачем бы ей унижать Мэган, пусть даже та сама нарвалась? Со всех сторон выходило, что Мие гораздо выгоднее и правильнее проиграть.

Беррес рассвирепела окончательно, видимо, тоже переживая за свой профессорский авторитет, поэтому мелочиться не стала и ударила Экспульсо. Это оказалось очень кстати: не нужно было даже особенно поддаваться, просто чуть ослабить щит. Протего закономерно не выдержало, и хоть барьер взял на себя большую часть урона, её все равно откинуло назад. Под ногами оказалась пустота, и Мия рухнула с подиума, приземлившись на спину и ощутимо ударившись. Плевать.

Мия вскинула палочку вверх, сдаваясь, хоть и без того уже покинула арену. Профессор подошла ближе и кивнула, объявляя об окончании поединка. Ученики вокруг начали переговариваться чуть громче, но она не обращала на них внимания, как и все время до, вместо этого внимательно изучая древко — то могло пострадать от взрыва. Кто-то подскочил к ней и протянул руку.

— Мадам Фицрой, — Сириус, конечно.

Сейчас его участие было даже уместным — Мия все ещё лежала на полу. Она смерила его взглядом, но помощь приняла. Блэк, что было совсем не удивительно, оказался довольно сильным и поднял её без особого труда. Удержав ладонь в своей явно дольше необходимого, пока, собственно, Мия не выдернула руку из цепких пальцев.

— Благодарю, мистер Блэк.

Он наверняка хотел сказать что-то ещё, но не успел.

— Как вы себя чувствуете? — Беррес обратила на неё внимание, как только скомандовала ученикам расходиться и спрыгнула с помоста вниз.

— Терпимо, — Мия повела плечами, будто проверяя спину на целостность.

— Вам нужна помощь целителя? — о собственной травме Мэган явно даже не собиралась вспоминать, хотя ткань мантии на её плече красноречиво расползлась.

— Нет, не думаю. Дозы Укрепляющего будет достаточно.

— Точно, все время забываю, что вы тоже зельевар, — Беррес улыбнулась. — Что ж, спасибо за помощь.

Они распрощались, и Мия непроизвольно потерла грудь — место, куда попало заклинание, тоже немного ломило. Сириус, который так и стоял около неё, проследил за движением кисти, чем заработал ещё один презрительный взгляд. Хотя что, собственно, она хотела от мальчишки его возраста? При всей чопорности волшебников, ничто человеческое им было не чуждо, так что Филч гонял парочки старшекурсников из темных альковов совершенно не зря. Правда, из-за, опять же, традиций, это редко выходило за рамки более-менее приемлемых обществом ухаживаний и скорее заканчивалось ранним браком, чем попиранием морали. Но все же с контрацепцией, в отличие от магглов, у них все давно было в порядке, так что…

Господи, о чем она думает? Уж сексуальный опыт Блэка её не тревожил точно. Естественно, все эти крамольные мысли касались скорее Снейпа, но она так тщательно старалась игнорировать эту часть своего интереса к нему, что случайно спроецировала её на Сириуса. Похоже, тут до конца не справлялся даже окклюменционный барьер. Стоило ей только подойти на, буквально, шаг ближе к нему, как взыграло все это, простое до низменности, но желанное. Нет, она совершенно точно не собиралась соблазнять школьника, пусть даже вот этого добиться наверняка могла куда проще, чем заслужить его доверие. Но просто хотя бы прикоснуться, обнять… Как Мия и опасалась, она сама себя затягивала в пучину.

Сириус навязался ей в провожатые якобы из-за беспокойства за здоровье, но непосредственно до класса зельеварения доводить не стал. Не хотел соваться на вражескую территорию? Сейчас, пожалуй, она была бы даже благодарна ему за компанию — оставаться наедине со своими тягучими размышлениями Мие категорически не хотелось.

*

— Профессор Дамблдор, мистер Филч.

Они случайно столкнулись на улице у дверей в замок. Кажется, Мия прервала какое-то довольно бодрое обсуждение.

— Мадам Фицрой. Чудесная сегодня погода, не находите? — подхватил Дамблдор, словно видел в ней просто коллегу.

Филч, Аргус, естественно, лишь кивнул.

— Для ноября — без сомнений. Я ждала как минимум дождей.

— О, уверяю вас, различные ненастья ещё успеют вам надоесть.

— Главное, чтобы подземелье не промерзло насквозь, как это было в прошлом году, — включился завхоз.

— Но мы же уже приняли меры? — Дамблдор посмотрел на Филча поверх очков.

Мия вежливо улыбнулась и оставила их обсуждать вопросы благоустройства Хогвартса дальше, бодро шагая к воротам, чтобы трансгрессировать прямо в Хогсмид, не тратя время на дорогу.

Ей все же пришлось дежурить в субботу в деревне, но она не жаловалась. Погода действительно уже второй день стояла великолепная, удивительно теплая для поздней осени. Мия, как в детстве, выпила стакан сливочного пива в «Трех метлах» и почти пришла в гармонию с собой и миром, хотя бы на пару часов. Студенты, на счастье, тоже вели себя прилично, совершенно её не раздражая. Только Мародёры в компании Лили — её по-прежнему легко было приметить по волосам — организовали гуляния с размахом, но, впрочем, просто дурачились да, может, шумели чуть больше, чем было прилично. Особенно старался Сириус и, как ни странно, Питер. Возможно, Джеймс пригласил девушку на романтическую прогулку, а друзья просто прилипли к парочке, не понимая намеков. Мия усмехнулась.

Все те два раза, да, успех был не слишком велик, что она смогла влезть в голову Блэка, у него в мозгах мелькали только какие-то глупости про чувства. Она надеялась, что не к ней. У Поттера уж точно была одна сплошная любовь, это стало ясно с первой попытки. Люпин оказался погружен в учебу — переживал за свое будущее за стенами школы. От совершенно обычных повседневных размышлений Петтигрю, с которым она все же успела установить зрительный контакт во время одного из обедов, все равно непроизвольно хотелось умыться. Эванс оказалась действительно хорошей старостой школы, радеющей за порядок. Не то чтобы Мие была нужда рыться именно в их разумах, но почему бы и нет? В конце концов, узнает их настоящих, актуальных, без привязки к искаженным образам из будущего.

Да и Мия в принципе не могла не присматриваться к окружающим людям. Пусть даже её планы (или их отсутствие) пошли гиппогрифу под хвост, подмечать случайные изменения, которые она, вероятно, в любом случае внесет в их жизнь, все ещё было необходимо. Да и хотелось бы понимать, кто с кем и как, просто чтобы ориентироваться в ситуации. Её знания об этом времени были крайне обрывочными.

Кроме того, у неё имелись и реальные причины для беспокойства. На сей раз она нашла их не в газете, хотя там тоже наверняка имелся некролог, а услышала непосредственно от Слизнорта: чета Розье, муж и жена, скончались от драконьей оспы, оставив сиротою своего единственного сына, Эвана. Который как раз сейчас учился на седьмом курсе на Слизерине и был вынужден пропустить несколько дней занятий, чтобы посетить похороны и разобраться с наследством. Ничего особенно удивительного в этом не было, эта болезнь оборвала жизни многих волшебников, но все же что-то как будто было не так. Мия не могла припомнить конкретных дат, но ей казалось, что было ещё слишком рано для Розье отправляться кормить червей. Хотя, конечно, учитывая, что они были горячими поклонниками идеологии Воландеморта, туда им и дорога, но вся эта осторожность Дамблдора и её заставила дергаться. Ещё один неучтенный фактор.

Как показывала практика, легилименция не то чтобы помогала ей узнавать подобные важные вещи. С поверхности вообще было довольно сложно вычленить что-то полезное, так что по большей части она просто развлекалась, подлавливая ни о чем не подозревающих школьников (с преподавателями проворачивать такие шутки Мия опасалась). Похоже, проверку на моральные качества проходил каждый легилимент: возможность подглядывать искушала.

Наверное, потому к беспардонности Снейпа в этом вопросе Мия отнеслась так спокойно. Правда, помимо смирения, она чувствовала себя ещё и почти серийным убийцей, который подсознательно хочет, чтобы его поймали, и сам подкидывает детективу подсказки. Но это тоже было нормально. Она искала связи с ним, глупо было бы это не признавать. Он на прогулку в Хогсмид, кстати, не пошел.

«Бедный ребенок, милый и глупый, как слепой котенок. Нашел же он себе кумира…» Мия проводила взглядом Регулуса Блэка, который ни милым, ни глупым совсем не выглядел, и почувствовала укол внезапного сожаления. Она всеми силами старалась не думать, куда заведет его дорога в скором будущем. Да и, если рассуждать цинично, но кто-то же должен был помочь Воландеморту спрятать медальон. Однако, как назло, прямо за Регулусом шел Крауч младший, и ей оставалось лишь сжимать челюсти покрепче, стараясь как можно быстрее прокрутить в голове хронику уже его жизни. Возможной жизни. Ведь она здесь, и вокруг неё порхают бабочки.

========== Глава 10 ==========

— Отвратительно выглядите, мисс Грейнджер, — выдал профессор Снейп, хотя даже не смотрел на неё.

— Плохо спала, — буркнула она просто чтобы что-то ответить и не показаться совсем уж грубой, — сэр.

Не то чтобы после всего, что они пережили вместе и по отдельности, соблюдать формальности было необходимо. Но профессор, который уже и профессором-то не был, и сам все ещё пытался сохранять какую-то субординацию, а почтительность перед старшими, казалось, была неотъемлемой частью её личности. Когда-то.

— Не заставляйте меня думать, что я зря тратил на вас время, — он что-то быстро писал на пергаменте, и это нисколько не мешало ему поддерживать диалог.

— Простите? — она прошла немного вглубь лаборатории, чувствуя практически растерянность.

Она никак не могла припомнить, что собиралась сегодня делать. Казалось, кошмар заставил её забыть не только о покое, но и о делах насущных тоже.

— Окклюменция, мисс Грейнджер, — отрывисто бросил он, продолжая строчить. — Или вы решили, что раз война кончилась, вам это больше не пригодится, и закончили упражняться?

Если честно, так и было, поэтому она хоть и вскинулась, но никакого дерзкого оправдания придумать не смогла.

— Без менторства я быстро зашла в тупик. В критической ситуации ещё получалось взять мысли под контроль, но, чтобы поддерживать все это в фоновом режиме, не хватало выдержки.

— Раз уж вы все равно обучаетесь у меня зельеварению, мы могли бы продолжить и занятия по ментальной магии, — легко предложил профессор Снейп. — В прошлом перед вами в первую очередь стояла задача скрыть свой разум, и мы были ограничены во времени, — как он гладко опустил подробности о том, что вообще не особенно хотел наставлять её. — Но сейчас вы, возможно, заинтересуетесь и другой стороной этого искусства.

— Легилименцией? — она непроизвольно приподняла брови.

С чего бы такая заинтересованность? Кто это и что он сделал со Снейпом?

*

Грюм все же не выдержал и первым написал ей, и у них завязалась какая-то донельзя странная переписка. Открыв небрежно свернутый пергамент, Мия закатила глаза. «Слышал, вы проиграли в дуэли с Беррес. Я разочарован, ждал от вас большего».

Её ответ был не менее краток и быстро нацарапан на обратной стороне его же письма: «А я удивлена, что вы в таких подробностях осведомлены во внутренней кухне Хогвартса. Аврората вам уже мало?» И вообще, почему только она думает, что ей не выгодно демонстрировать свои умения? Под бравадой Аластора логика скончалась в муках, это было ожидаемо. Но ведь даже Дамблдор никак не прокомментировал ситуацию. Может, она, конечно, перестраховывается, но ведь не только о себе переживает!

«Мэган рассказала. Это я надоумил её создать дуэльный клуб». Это такой тонкий намек, что он следит за ней и через Беррес? Как будто директора было мало. Ответ пришел тем же вечером, за ужином. Уставшая сова выглядела явно недовольной такой спешкой. Мия её прекрасно понимала — преодолевать приличные расстояния ради бессмысленных коротких записок было как-то даже обидно. Впрочем, что им с Грюмом друг другу ещё писать? Подробные описания, как прошел день?

Она была слегка раздражена очередным витком его навязчивости, пусть опять сама же на это и согласилась, так что отложила ответ до утра, просто чтобы заставить его ждать. Да и заниматься личными делами у всех на виду в Большом зале было бы как-то странно: мало того, что Дамблдор бдит, так ещё и Мэган посматривает на неё с явным интересом. Наверняка узнала птицу, с которой Аластор посылал ей письма, хотя та была вроде как не личная, а вероятно, министерская, приписанная к аврорату.

«Отличная идея, аврор Грюм. Ученикам нравится». И все же Мия была в совятне ещё до завтрака. А могла бы вовсе не отвечать. С Аластора, конечно, станется заявиться лично, но вряд ли он мог позволить себе бывать в Хогвартсе часто: и работа отвлекает, и Дамблдор не в восторге, что он к ней лезет.

«А вам?» За эту доставку Мия дала сове двойное печенье и попыталась погладить, но получила в ответ только ощутимый щипок за палец. Если бы служебные птицы получали оклад за количество переданных слов, этот сыч уже голодал бы. Может, предложить Грюму посылать сообщения с патронусами для экономии?

«Проигрывать неприятно, конечно, но это часть обучения, так что рада, что смогла проиллюстрировать это студентам».

«В прошлый раз вы справились куда лучше». На сей раз письмо пришло с другой птицей, предыдущая, наверное, просто отказалась лететь в такую даль опять. Все магические совы были… волшебными, как нетрудно догадаться, так что преодолевали расстояния куда быстрее и всегда (почти) находили адресата, но все же их способности имели пределы.

«Говорю же, это была случайность». Мия решила уже было расписать, что думает насчёт всего этого, но отвлеклась на дела и отправила так.

Погода, побаловав их погожими деньками напоследок, все же окончательно испортилась, поэтому все безвылазно сидели в замке друг у друга на виду. И в один (не)прекрасный день Слизнорт подловил её на непозволительно большом для ассистента количестве свободного времени. Определенно не стоило так активно подыгрывать ему — та идея с сахарными перьями явно была перебором. Возможно, её пренебрежение немного испортило бы им отношения, зато с меньшим уровнем доверия Гораций не стал бы навешивать на неё больше обязанностей.

В любом случае, по официальной версии ему нездоровилось. А Мия была практически на сто процентов уверена, что Слизнорт хотел получше подготовиться к предстоящей вечеринке Клуба Слизней. Впрочем, ничего сверхъестественного он от неё не потребовал, пока. Просто присмотреть за факультетом в его отсутствие. Всего-то и надо быть готовой открыть дверь на стук и прийти на помощь страждущим, если кто-то опять подерется, неудачно испробует новые чары на соседе или иным способом нарушит правила школы.

Работа няньки не то чтобы входила в её должностные обязанности, но и не особенно выбивалась из общего списка. Она и так должна была содействовать учебному и воспитательному процессу по мере сил. К тому же Гораций выставил замену с соблюдением всех формальностей, с уведомлением директора и даже с расширением её полномочий — ей позволили отнимать и начислять факультетские баллы. Так что, с одной стороны, Слизнорт поднял её статус и среди учителей, и среди студентов, можно сказать, проявил уважение. Но, с другой, было очевидно, что это не разовая акция, и он планирует «прикрываться» ею и дальше. Впрочем, большого выбора у неё не имелось, так что Мия лишь вздохнула, не особенно скрывая своего нежелания (на будущее), но согласилась.

Из-за этого социальная жизнь у неё практически расцвела, учитывая, как она чуралась общества в начале. Младшекурсники обратились к ней за помощью в тот же день и, кажется, приняли за полноценную заместительницу Слизнорта. Тут ей хорошо пригодился ещё школьный опыт старосты. Был в этом и неявный плюс: чем больше «змеей» она становилась, тем больше теряла привлекательности в глазах того же Сириуса. Правда, учитывая, кого Мия пестовала на факультете и кем сама являлась, выходило очень иронично.

«Может, вам тогда тоже стоит поучиться, чтобы закрепить успех?» Их дурацкая переписка с Грюмом все не заканчивалась.

«Дуэлинг не входит в область моих профессиональных интересов».

«Уметь крепко держать палочку в руке никогда не бывает лишним».

«Хотите потренировать меня?» Мия усмехнулась, пока писала ответ. Естественно, все это был просто повод прицепиться к ней. Даже интересно, что Беррес ему наплела.

Работа по обновлению школьного запаса ингредиентов и лабораторной посуды тоже медленно, но верно продвигалась. С Филчем старшим, как она условилась его звать про себя, они так и не встретились лично после Хэллоуина, но Мия писала и ему тоже уже несколько раз. И вот первая партия недостающих лапок аксолотля, слизи бундимунов и новеньких зачарованных реторт уже прибыла к ней в целости и сохранности на том же Хогвартс-экспрессе. Отправлять, как минимум, едкое вещество совой было не слишком безопасно. Правда, на этот раз Эрмий решил обойтись без сопровождающего, так что ей вновь пришлось доставлять посылку от поезда до Хогвартса самой.

Пешком, под дождем. И идти приходилось довольно медленно, ведь она тащила за собой ящики по уже отработанной методике — левитируя условный «поднос». Нынче карету ей никаким чудесным образом не предоставили. Спросить у Хагрида, который был ответственен за содержание фестралов, лично Мия побоялась — точно расстроится, что не в состоянии прямо сейчас переписать его судьбу. У него же даже палочку отобрали совершенно незаслуженно!

— Мадам Фицрой?

Аргус Филч нашел её в кладовой буквально через пару минут, как только она начала расставлять ингредиенты на полки.

— Да?

— Если у вас есть минутка…

— Конечно, мистер Филч, — она улыбнулась.

Удивительно, но вот о ком о ком, а об Аргусе у неё пока складывалось исключительно положительное впечатление. Не то чтобы он не был брюзгой и не относился к студентам с некой долей отвращения (и, наверняка, зависти), но, учитывая её собственное положение, они были практически на одной волне. Да и с позиции на равных общаться с ним было куда приятнее.

— Вы же работали в «Серебряном котле» до того, как устроились в Хогвартс? — он кивнул в сторону груза.

— Да, несколько месяцев.

— Его владелец ничего не говорил вам, — его лицо исказила болезненная судорога, но только на секунду, — обо мне?

— Нет, мы с мистером Филчем говорили в основном о заказах и… О, вы родственники? — Мия изобразила удивление, чтобы не ставить Аргуса в ещё более неудобное положение. — Я посчитала вас просто однофамильцами.

— Нет, да, — Филч скривился окончательно, видимо, пожалев, что начал этот разговор. — Мы родственники, но давно не общались.

Брат? По возрасту скорее сын. Эрмий лишил его наследства, не взял в семейное дело, но устроил в Хогвартс, чтобы не бросать на произвол судьбы? Проблемы магического сообщества касались не только магглорожденных, все было куда глубже.

— Знаю, как это бывает, — Мия все старалась сгладить углы. — Я тоже потеряла контакты с некоторыми людьми, которых считала близкими.

Ведь ещё до того, как она наложила на родителей Обливиэйт, они почти перестали разговаривать. Ситуация, конечно, была далеко не аналогичная, но некоторые параллели провести было возможно.

— Извините за беспокойство.

— Если хотите, я могу упомянуть вас в письме и…

— Нет-нет, не стоит, — выпалил он. Не желал навязываться, выглядеть жалким. Это было понятно.

Точно так же она не бросалась Дамблдору в ноги, чтобы уговорить содействовать ей активнее. Мия вообще больше его не торопила и не спрашивала, что же он там на счет неё и её информации надумал. Сам он никаких шагов как будто не предпринимал, а их беседы так до сих пор и состояли только из его расспросов с использованием Омута памяти, которые её совершенно не удовлетворяли. Ей казалось, что интересовался он совсем не тем и слишком поверхностно, но это она тоже держала при себе. Правда, построить более доверительные отношения это все равно не помогало — они все ещё были какими-то прохладными.

«Почему бы и нет? Это вполне моя область». Грюм не унимался. Не то чтобы Мие было в тягость написать пару строчек в день, но встречаться лично с ним ей все же было невыгодно, так что она поумерила его пыл: «Нет уж, спасибо. Я бы предпочла какой-нибудь менее травматичный повод для общения. Или вам так хочется причинить мне боль?»

«Возможно. Может быть, тогда вы явите свою истинную природу». Она цокнула и скорчила лицо, хотя её никто в данный момент не видел.

А если бы и увидел, то не смог бы понять причину такого поведения без использования ментальной магии. Но, несмотря на её прогресс в коммуникации с учащимися факультета, Снейп почему-то наоборот больше не проявлял к «мадам Фицрой» никакого интереса и перестал практиковать на ней легилименцию. Не то чтобы он должен был, не такая уж и занятная она была в повседневной жизни, но… Они не перекинулись ни словом с той неприятной для обоих беседы про совпадающую рецептуру зелья, а он сам едва мелькал где-то на заднем плане в коридорах и на обедах в Большом зале, изредка поднимая на неё взгляд (но и не прятал его, к слову). Или стал действовать аккуратнее настолько, что она не чувствовала никакого вмешательства, что было крайне маловероятно. А ведь она подсознательно хотела привлечь его, а получилось только отпугнуть. Но вряд ли, опять же, окончательно. Снейп был не лучше Грюма со своей мнительностью, а причины «зацепиться» за неё у него имелись.

Но хотя бы никаких неловких случайных встреч в темное время суток больше не предвиделось. Из-за заморозков вечерами Мия вместо прогулок развлекала себя слежкой по Карте Мародёров. Такое себе веселье, но лучше, чем ничего. К примеру, она выяснила, что Филч уже заимел привычку бродить по школе даже ночами, выслеживая нарушающих правила студентов, правда, пока в одиночку. Миссис Норрис, наверное, ещё не родилась.

Мие почему-то казалось, что наибольшей популярностью будут пользоваться тайные ходы до Хогсмида или хотя бы просто наружу замка. Но пока выходило, что чаще всего использовался скрытый путь до подземелий. Видно, у пары когтевранца и слизеринки развивался бурный роман. Хотя школу все же покидали, по крайней мере, один раз и сразу четверо. В полнолуние, конечно.

Интересно, Лили уже была в курсе маленькой пушистой проблемы Люпина? Что если это и позволило ей по-новому взглянуть на задиру Джеймса? Такая трогательная и самоотверженная забота о друге. Чтобы поддержать Римуса, остальным Мародёрам пришлось приложить огромные усилия: стать анимагами в таком возрасте, да ещё и самостоятельно… Пусть даже Дамблдор старательно закрывал на это глаза, это действительно заслуживало уважения. Особенно, если учесть, какими раздолбаями они казались по жизни. По крайней мере, Поттер и Блэк. Интересно, кому в голову пришла идея создать Карту? Тоже ведь занятный артефакт, явно не уровень хулиганов с Гриффиндора. Хотя распорядились они им ну точно, как полные придурки. Уж ей ли не знать, как это бывает. Она и сама была той ещё оторвой, если судить непредвзято, и значок старосты, и успехи в учебе этому совершенно не мешали.

*

— Не понимаю, в чем причина.

Мия закусила кончик пера и пролистала справочник ещё раз. Расчеты, касающиеся ерундового снадобья, не сходились уже в третий раз. Конечно, она делала их для собственного развлечения, можно было просто сварить его по стандартной рецептуре. Но после того случая с Зельем невидимости Слизнорт, казалось, поощрял её индивидуализм, так что не препятствовал тому, что иногда по вечерам она занимала лабораторию чуть дольше, чем нужно. Мия откинулась на спинку стула и нахмурилась — все сочетания ингредиентов она уже перебрала и не смогла заметить какого-либо конфликта. Гораций застыл у неё за спиной.

— Вы что-нибудь заметили, сэр?

— Вы ищете ошибку в составе? Не думаю, что дело в этом, точнее не совсем в нем.

— Что вы имеете в виду?

— Свойства лирного корня иногда меняются под действием сильного магического поля. Или в зависимости от астрономических дат.

Она хлопнула себя по лбу и опустила плечи, расстраиваясь.

— Завтра первый день зимы, а я совсем забыла.

— Да, Рождество не за горами, — удовлетворенно хмыкнул Слизнорт.

— К слову об этом, — она повернулась к нему и чуть потупилась. — Мне необходимо присутствовать на празднике в Хогвартсе?

— Нет. Хотя некоторые учителя и ученики остаются в школе, и мы украшаем замок, особенно, Большой зал, это не обязательно. У вас другие планы, Мия?

— Не то чтобы. Просто не особенно люблю все эти торжества.

— Как можно не любить Рождество? — изумился Гораций.

Она пожала плечами. Конечно, никаких проблем с самим праздником у неё не было. Уж скорее её несколько пугала перспектива получить к нему в нагрузку кучу лишних обязанностей. Да ещё немного напрягало своеобразное одиночество в толпе, которое в Хогвартсе ощущалось особенно остро. Мия вроде уже совсем приспособилась к новой жизни, но её все равно преследовало чувство равнодушной неуверенности, когда ты изо всех сил пытаешься делать хорошую мину при плохой игре. Как будто она вернулась на собственный первый учебный курс. Конечно, многое с тех пор изменилось, в первую очередь она сама, но некий момент изолированности, ощущение чужеродности себя в другом мире, опять стал актуален, хоть и с новой стороны.

— В детстве мне оно нравилось — елка, игрушки, мамина выпечка, но сейчас… — будет ли странно, если она навестит людей, которые ещё даже не женаты, этой зимой? Хотя вряд ли Дамблдор одобрит это. — Я всегда считала Рождество в первую очередь семейным праздником.

Во время войны и после было как-то не до традиций, Северус относился к торжествам равнодушно… Впрочем, в их последнюю зиму они провели очень приятный уикенд вместе. Без омел, елки и гирлянд, зато с камином и глинтвейном. Хотя сейчас ей было скорее больно вспоминать об этом.

— Ох, дорогая, хотя бы не игнорируйте его полностью — прогуляйтесь. В Сочельник на Косой аллее будет очень красиво, а у мадам Малкин в «Одежде на все случаи жизни» всегда скидки в это время, — он подмигнул.

— Думаете, мне стоит расширить гардероб? — Мия разулыбалась.

Слизнорт был совершенно не похож на Эрмия Филча, но, кажется, она только что наткнулась на ещё одну связующую нить между ними.

— Вы так часто меня выручали в этом месяце, что вам определенно положена хорошая премия. Почему бы не порадовать себя? — задумчиво проговорил он и тут же спохватился: — Ох, не обращайте внимание на стариковские размышления, поступайте, как считаете нужным.

— Спасибо, Гораций. Да, думаю, немного развеяться мне не повредит.

Возможно. Но для неё это было сопряжено с некоторыми трудностями. На Косой, конечно, было ещё, в целом, безопасно. Сейчас Пожиратели практически в открытую потрошили только магглов, магов устраняли тайно, а не посреди торговой улицы. Даже на них с Аластором напали в маггловском районе. Но вряд ли Дамблдор и Грюм просто так выпустят её из Хогвартса, тем более по такой незначительной причине.

Гораций протянул ей «Пророк», видно, она прохлопала свою почту, пропустив завтрак, и оставил наедине с бумагами. Мия, ленясь пересчитывать формулу в четвертый раз, развернула газету. Она пролистала последние страницы, не заметив в траурных рамках никаких тревожащих имен, и пододвинула к себе остывший чай, наложив на него согревающие. В дверь негромко постучались.

— Войдите.

Беррес зашла в лабораторию, осматриваясь, будто оказалась здесь впервые. Хотя, возможно, в подземелья она не спускалась со времен своей учебы. Мия не интересовалась, но, учитывая опыт службы в аврорате, профессор наверняка была местной.

— Профессор Беррес, по какому вы вопросу? — она встала из-за стола.

— Мадам Фицрой, — Беррес небрежно махнула ей, продолжая смотреть в сторону шкафов с ингредиентами. — Я хотела напомнить вам, что мне нужна будет ваша помощь в этот понедельник.

— Не волнуйтесь, я помню, — Мия сцепила перед собой руки. — Что-то ещё?

Беррес, наконец, сконцентрировала внимание на ней и улыбнулась, скользя взглядом по лицу и видимой из-за стола фигуре.

— Аластор спрашивал, как у вас дела. И я поняла, что не знаю, что ему ответить.

— Аврор Грюм? — она не сдержала возглас удивления.

Это, конечно, в целом было ожидаемо с его стороны, просто очередной способ на чем-то её подловить, но использовать Мэган в качестве посредника так прямолинейно… Потрясающая навязчивость. Да-да, она уже поняла, что у него везде глаза и уши, можно было бы не повторяться.

— Он сейчас очень занят на работе и не может зайти лично, так что мы переписываемся.

Видимо, Грюм действительно любил писать письма, а совы полностью отрабатывали свой «гонорар», доставляя двойной груз в Хогвартс.

— Мы тоже, — Мия свела брови к переносице. — Так что мог спросить и напрямую.

— Видимо, он посчитал, что вы не ответите ему честно. Он часто весьма пренебрежительно относится к вежливости.

— О, — она поджала губы. — Ну, в любом случае у меня все хорошо. Работаю в свое удовольствие.

Мия развела руками, показывая на стол с расчетами.

— Хорошо. Не принимайте это близко к сердцу. Аластор бывает иногда…

Беррес неопределенно махнула, она в ответ кивнула, впрочем, не то чтобы сильно понимая, о чем речь.

— Мия? — Гораций крикнул ещё из коридора, стоя вполоборота и смотря на что-то снаружи.

— Да, профессор Слизнорт?

— Я никак не могу найти банку с хвостами аксолотля, вы её не видели?

— Она в старом хранилище, второй шкаф, третья полка сверху, — без заминок выдала она информацию. Филч старший прекрасно её выдрессировал.

— Чудесно, чудесно, — Гораций, наконец, зашел в лабораторию полностью: — О, профессор Беррес, а вы здесь по какому вопросу?

— Снова хочу украсть вашу ассистентку, — со смехом отозвалась та.

— Полагаю, мне уже стоит начать ревновать, — сложно было сказать, поддержал ли Гораций шуточный тон или действительно был недоволен.

*

Решив отложить пока несчастный лирный корень, она переключилась на Зелье двойственности, эффективность которого сильно зависела от соотношения количества ингредиентов и времени приготовления, но не от астрономических дат. Пришлось, правда, обратиться за помощью к литературе: все формулы наизусть она все же не помнила. И возвращаясь в свои комнаты из библиотеки, левитируя перед собой стопку книг и прикидывая в уме нумерологические расчеты, Мия с удивлением отметила, что ей никто не помешал. Кажется, её не дергали в коридоре уже неделю. Блэк, судя по всему, действительно поумерил свой интерес к ней.

А вот она свой не смогла. Мия так сильно ждала хоть какого-нибудь знака внимания от Снейпа, пусть и в виде очередного ментального домогательства, что сама опять влезла в его разум. Во время обеда сова уронила журнал — она предпочла выписывать личный номер «Практики зельеварения», а не довольствоваться щедростью Слизнорта — прямо ей в тарелку, и каша внезапно атаковала все вокруг по широкому радиусу. Мия принялась устранять последствия. Снейп, как и некоторые другие студенты, заинтересовался шумом и обернулся. Она поймала его взгляд всего на пару секунд.

Голова наполнилась образами — вкус еды, оторванная пуговица на рубашке, тупые шутки Эйвери. Кажется, он думал о составе какого-то зелья… чабрец… снотворный эффект… Что-то медицинское или, наоборот, тёмное? Все остальное оказалось совсем размыто. Или закрыто сознательно. Она все ещё не была уверена в оценке его актуальных способностей.

Сама про себя Мия ругалась на чем свет стоит, на случай если он тоже прикоснется к её разуму. Досталось и сове, и почте, и издательству журнала, и, почему-то, Дамблдору. В этом была одна из хитростей ментального барьера — не стоило делать свои мысли стерильными, причесывать их, идеализировать. Человеку свойственно злиться, раздражаться, завидовать и испытывать прочие негативные и не очень эмоции. Если окклюмент на внешнем уровне защиты примется думать только о мелочах и погоде, это тоже будет выглядеть подозрительно. Перчинка из недовольства зарплатой или возмущение начальником, даже если он и заглядывает в голову, пойдет только на пользу образу. Хотя, возможно, на сей раз она немного перестаралась с экспрессией, но это было совершенно искренне — использовать очищающие чары на одежду Мия не любила, потому что от этого быстрее портилась ткань. А приличных черных мантий у неё было всего две. Не зря все же её настойчиво отправляли в магазин, хоть и по другим поводам.

Но Снейп «слушать» её не стал, лишь брезгливо поморщился и отвернулся обратно к тарелке. Такой экспромт пропал зря! Мия тоже нахмурилась и переключилась на вежливый разговор с Макгонагалл, чтобы подавить свое неуместное недовольство. В преддверии праздника и у них нашлись общие темы.

Через день, на сдвоенном занятии седьмого курса у Слизерина и, слава Богу, Когтеврана, на которое она заглянула буквально на минуту — принесла из запасника котел, взамен случайно расплавленного, Снейп и вовсе не смотрел на неё. Мия тоже была занята: прикидывала, сможет ли протащить пару редких ингредиентов по школьным закупкам или не стоит даже соваться. Но где-то на рассуждении, что это лучше сразу согласовать с Дамблдором, она все же подловила Снейпа, как будто случайно, словно ничего такого и не планировала. Конечно же он думал об учебе и напрягался из-за её избыточного внимания. Что ещё она хотела там увидеть?

В субботу Мия проходила мимо входа в слизеринскую гостиную и заметила знакомый затылок. Снейп стоял, будто ждал кого-то, так что ей было достаточно просто обойти его и обернуться. Или окликнуть, поздоровавшись. Боже, как это было неправильно! Как это привлекало её. Грюм преследовал её, а она донимала, пусть и не в открытую, Снейпа. Очевидно, «читать» его становилось для неё уже какой-то дрянной привычкой, так что Мие пришлось одернуть себя. А ведь она даже ничего особенно занятного из его разума узнать не могла. Даже если что-то опасное и попало бы в её поле зрения, все это она и так доподлинно и в полном объеме знала.

Впрочем, Мию удивили отношения Снейпа с сокурсниками. Ей казалось, что хотя бы в выпускном классе он должен был относиться с большей симпатией и уважением к будущим коллегам на пути Пожирателей смерти. Даже если до этого они не больно-то стремились с ним общаться, а после — разочаровали. Она, по случаю, хотя бы по разу влезла в головы всех, кто находился в области его интересов, оправдывая себя тем, что «прислушиваться» к их мыслям ей куда полезнее, чем копаться в головах тех же прекрасно известных и предсказуемых Мародёров. А на деле, вероятно, отвлекая себя от слежки за самим Снейпом. Но увидела лишь школьные дрязги да немного грязного белья. Шутки Эйвери были действительно тупыми.

Правда, со слизеринцами ей приходилось быть куда аккуратнее, чем с гриффиндорцами, чтобы не возбудить никакие лишние подозрения. Кто-то из них, вполне возможно, уже сейчас владел основами ментальной магии, хотя бы той же окклюменцией. По крайней мере Белла какими-то навыками обладала: она использовала их на ней во время пытки и вроде как учила Драко защищаться от легилименции. И освоила она это явно до заключения в Азкабан. Так что, возможно, среди тёмных магов, тех, что поумнее, это была распространенная практика. Вряд ли Снейп заинтересовался этим искусством совсем без предпосылок в своем окружении, хотя с него сталось бы.

Или она опять излишне перестраховывалась, потому что уже успела наделать в этом времени много глупых ошибок. С чего бы школьникам вдруг так усердствовать в сложных магических дисциплинах? Даже тот же Снейп, в чьём будущем мастерстве Мие не приходилось сомневаться, сейчас знал, судя по всему, только некоторые приемы окклюменции и практиковал, она надеялась, исключительно быструю поверхностную легилименцию. А ещё он, видимо, совершенно не чувствовал чужого вмешательства в свой разум. Мие было сложно сказать, насколько необычно это было. Свои тренировки она сразу начала с открытого столкновения (спасибо Снейпу же и его знаменитой деликатности и заботливости), так что была, наверное, даже гиперчувствительна к любому подобному «интересу».

Но если за почти всеми остальными слизеринцами стояли древние семейства волшебников, частные учителя и куча практики на каникулах — вряд ли все родители неукоснительно соблюдали запрет на использование магии несовершеннолетними вне Хогвартса, то Снейп этим похвастаться не мог. Так что судить по нему остальных было нецелесообразно. Он наверняка обучался самостоятельно, пробуя вслепую, и банально ни с кем не мог потренировать активную защиту.

Кажется, она перегибала с паранойей совсем не в тех вопросах, в которых следовало бы.

========== Глава 11 ==========

Декабрь, и так начавшийся без ажиотажа, проплывал перед ней каким-то смазанным потоком из грязных котлов, книг и студенческих работ, изредка прерывающимся варкой зелий и разговорами с Горацием. Ничего интересного не происходило. Даже их бессмысленная переписка с Грюмом заглохла, а на прогулку по Косой Мия так и не собралась. То ли из-за недостатка солнца, то ли из-за рутинности образа жизни она и сама опять погрузилась в сплин, который преследовал её при работе на Филча старшего. Впрочем, обвинять работу во всех проблемах однозначно не стоило. По крайней мере, за счет неё она сохраняла какую-то бодрость, стараясь разобраться со всеми отложенными делами до Рождества.

А ещё нужно было придумать, как отбиться от участия в вечеринке Слизнорта, чтобы не оскорбить его отказом. Наверное, ей было бы полезнее туда сходить: развеяться, расширить круг общения. Но праздничного настроения, как и ожидалось, не было, наоборот, ощущение изолированности усилилось. Никаких сов с поздравлениями, никаких вечеров в кругу семьи и друзей, самое большее, на что она могла рассчитывать — шоколад от коллег.

Видимо, чтобы добить её, ей опять начали сниться кошмары — своеобразный откат из-за чрезмерной увлеченности ментальной магией. Она уже несколько раз просыпалась в слезах, а один раз подловила себя на том, что зовет Северуса, поэтому начала накладывать заглушающие на спальню. Хотя до неё ещё нужно было добраться через входную дверь в покои и гостиную, чтобы подслушать. Но мало ли что могут подумать случайные или не очень свидетели.

Вообще-то окклюменция наоборот должна была помогать с подобными проблемами, как беспокойный сон, тревожность и прочие недостатки разума. Но, как и любое лекарство, могла как лечить, так и калечить. Перебор в любом проявлении вреден, а Мия при этом ещё и активно пользовалась легилименцией все последние месяцы, так что неудивительно, что пришла расплата. Заглядывание в чужие мозги для собственных было, увы, совсем не полезно. Просто даже по причине того, что там можно наткнуться на такое, о чем совсем не хотелось бы знать.

Снейп её полностью игнорировал. Она тоже старалась лишний раз не смотреть в его сторону. Но вот интерес к ней в целом так и не угас, хотя шел уже второй месяц, как Мия безотрывно находилась в школе. Сириус, казалось, охладевший к ней, так и не сдался окончательно и по-прежнему периодически проявлял мелкие знаки внимания. Однако, теперь и слизеринцы постарше вслед за младшекурсниками начали приглядываться к ней всерьез. Один из них, Уилкис, про которого она знала только то, что он погиб ещё до исчезновения Воландеморта и что к этому был причастен Грюм, видимо, пытался хорохориться перед ней в тех редких случаях, когда они пересекались. Очевидно, возможные вопросы лояльности не омрачали в его видении их теоретические отношения. А Мие-то казалось, что хуже Блэка в этом плане она в Хогвартсе никого не встретит.

Конкуренцию им всем составляла Беррес. В любви она ей не признавалась, но, казалось, всегда была готова пообщаться. Правда, очередное дополнительное занятие по ЗОТИ прошло куда скучнее первого. Профессор вела себя весьма приветливо, хотя опять предложила дуэль. На сей раз как-то особенно поддаваться не пришлось. Теперь Мэган воспринимала её всерьез и действовала сразу четко и жестко, как, собственно, и должен аврор. Мия подставила лоб под Жалящее. Было, конечно, больно, но летать с платформы ей больше не хотелось, а те же огненные заклятия могли повредить одежду. К тому же имелся шанс, что после такого зрелища Сириус и остальные уж точно перестанут её донимать. Вот такой хитрый план, как разрушить хрупкие подростковые сексуальные фантазии.

Она очистила руки от снимающей эффект сглаза мази и поморщилась. Зелье уже справилось с основной проблемой, но чувствовала Мия себя все равно опухшей. И, как назло, именно сейчас на отдых не оказалось времени: нужно было отделить ножки скарабеев от телец перед завтрашним занятием первокурсников. Они могли бы сделать это и самостоятельно, но тогда половина панцирей минимум станет непригодна для дальнейшего использования, так что Мия предпочла сэкономить дорогие ингредиенты. Она махнула палочкой, отправляя мазь обратно в аптечку, и вздохнула, берясь за серебряный нож.

— Мое последнее зелье…

Вдверях лаборатории показался раздраженный Слизнорт, сразу за ним зашел не менее напряженный Снейп.

— Вам нет смысла переживать за учебу, — отмахнулся от него Гораций. — Как всегда выше всяких похвал.

Слизнорт все ещё кормил Снейпа завтраками насчет ученичества, ссылаясь на то, что сейчас не в силах курировать студента. Вот в новом году, возможно… Снейп все это молча глотал, но глаза его при этом были непроглядно черны — видимо, пытался прикрывать злость окклюменцией. Хотя, как Мия подозревала, само по себе обучение ему было не то чтобы нужно. Он скорее желал получить небольшую протекцию и доступ в лабораторию для дополнительных занятий, то есть, почти наверняка, для своих собственных экспериментов. Гораций, вполне вероятно, тоже прекрасно понимал намерения Снейпа.

— Благодарю, профессор Слизнорт, но…

— Не за что, мой мальчик. О, Ми… Мадам Фицрой, как вы себя чувствуете? — тут же переключился на неё Слизнорт. — У меня все больше вопросов к профессору Беррес.

— Все хорошо, профессор Слизнорт. Не беспокойтесь, — улыбаться было неприятно.

— Мадам Фицрой, — видимо, исключительно из вежливости добавил Снейп, разглядывая её блестящее от зелья лицо.

— Мистер Снейп.

И Снейп, и Гораций опустили взгляд на её руки — она все же начала разделывать скарабеев, пока суть да дело.

— Как у вас ловко получается, — хохотнул Слизнорт. — Супруг научил вас этому методу?

— Да, — ответила она без особого желания. — Уж поверьте, он мне всю душу вынул с этими скарабеями и дремоносными бобами.

Мия вздохнула, а Гораций, по всей видимости, решил, что спросил лишнего.

— Простите, но мне пора бежать, совсем нет времени. Мадам Фицрой, мистер Снейп, — он кивнул им и поспешил к своему кабинету, дверь в который вела прямо из класса.

Выходить обратно Слизнорт явно не собирался — там был камин, подключенный к сети. Мия попрощалась и опять взялась за несчастных насекомых. Снейп молчал, очевидно, рассерженный тем, что Гораций скинул его на ассистентку. Снова.

— Вы что-то хотели, мистер Снейп? — все же попыталась как-то поддержать диалог она.

— Я хотел бы получить обратно образец моего последнего зелья, если это ещё возможно.

— Вам повезло, мытье посуды я отложила на сладкое, — фыркнула Мия, не пытаясь больше улыбаться. — Но, как не трудно заметить, я немного занята.

Руки опять были грязные, и отвлекаться, когда она только вошла в ритм, ей откровенно не хотелось даже ради его просьбы. Снейп, плавно и беззвучно, прошел вперед и застыл перед лабораторным столом, который она занимала.

— Я мог бы помочь вам, чтобы вы побыстрее освободились и занялись моим вопросом.

— Пожалуйста. Я не против.

Снейп замер, следя за её движениями, а потом встал рядом и взял с подноса второй нож, примериваясь к скарабею.

— Показать медленнее? — поинтересовалась Мия.

Он кивнул. Учить учителя тому, чему он сам научил её. Временная рекурсия в голове исполнила мертвую петлю.

— Секрет в том, чтобы сделать это одним непрерывным движением…

Она была доброжелательна и спокойна, но внутренне едва сдерживала какие-то неопределенные порывы, которые не имели ясной формы, но зато четко определяли цель — к нему. Чувства обострились, Мия непроизвольно чуть наклонилась к Снейпу и даже принюхалась, как какая-то собака. Впрочем, из-за зельеварения она и так обычно обращала внимание на запахи.

От Снейпа пахло обычным мылом, которым эльфы стирали всю одежду, и, совсем немного, потом. Естественно, никакого парфюма у него не имелось, и даже не тянуло травами, привычными для взрослой версии. Это немного отрезвило её. Какое-то время они работали молча, но, конечно же, Мия не могла не спросить:

— Зачем оно вам понадобилось? Ваше зелье.

Ей было слишком не по себе быть с ним наедине. Нужно было как-то разбавить хотя бы тишину, а то в голове кружились уже какие-то совершенно неприемлемые мысли. Они редко занимались сексом с мужем в лаборатории, но все же вся эта атмосфера, котлы и ингредиенты, не могли не будить у неё ассоциации. Впрочем, дело было вовсе не в обстоятельствах, а в самом Снейпе. Как будто в другой обстановке она смогла бы заставить себя не думать о том, как прикасается к нему.

— Думаю, я допустил ошибку, — как и она чуть ранее, без большой охоты отозвался Снейп.

Он явно не хотел вдаваться в подробности. Конечно, у них же и так уже случилась неудобная ситуация, связанная с его привычкой модифицировать рецепты. С чего бы ему откровенничать с ней ещё и об этом зелье?

— Вот как. А профессор Слизнорт остался доволен вашей работой.

Теперь звучало так, как будто Снейп подвергал сомнению квалификацию Горация. Он нахмурился. То есть выражение его лица и без того нельзя было назвать довольным, но сейчас оно стало особенно напряженным. Однако, Снейп не пытался лезть в её голову, и Мия заставила себя придерживаться рамок тоже.

— Я просто хочу проверить свое предположение, — выдал он угрюмо.

— Ладно. Мне не жалко. Верните только пузырек. Первокурсники уже уничтожили их, наверное, сотню.

Донимать его расспросами Мия тоже не стала. Услуга за услугу — сегодня Снейп был просто сама вежливость. С насекомыми было покончено в два счета, они оба очистили руки и подошли к шкафу.

— Северус Снейп, — пробормотала она, дав слабину и назвав его по имени исключительно для собственного удовольствия, вспоминая, куда положила образцы старшекурсников.

Шкафы были заперты и зачарованы для безопасности, так что пришлось отпереть створку перед тем, как выудить нужную склянку из ряда похожих. Зелье перекочевало к Снейпу в руки (нет, они не притронулись друг к другу), и Мия отошла к учительскому столу, не зная, сколько он будет возиться с диагностикой. Чай в кружке был заварен несколько часов назад, ещё до урока по ЗОТИ, и подогревать его не имело смысла: будет горчить. Она очистила посуду заклинанием и включила горелку. Предназначена та, конечно, была для котлов, но и для турки вполне годилась. В воздухе запахло молотым кофе — редкая дорогая покупка (далеко ходить не пришлось, она ограничилась Хогсмидом), которую Мия позволила себе, все ещё пытаясь по привычке экономить.

Слизнорт был прав, ей следовало пробежаться по магазинам хотя бы ради собственного психического здоровья, раз уж теперь у неё имелась стабильная зарплата. Вот только как поднять этот вопрос? Грюму что ли написать, продолжив их нелепый обмен короткими фразами? Странная ситуация.

— Почему вы специально проиграли профессору Беррес в дуэли? Дважды, я полагаю, — резко, словно набравшись смелости, выдал Снейп.

Мия уменьшила огонь, чувствуя легкое замешательство и отчетливое неудовольствие. То ли она была такой плохой актрисой, то ли Снейп был слишком наблюдательным. Естественно, на дополнительных занятиях по ЗОТИ он присутствовал в обоих случаях, как и почти все старшекурсники, посещающие основные уроки, но стоял поодаль и быстро уходил.

— Простите? — Мия повернулась к нему, всем своим видом (и мыслями) выражая удивление.

Снейп замер с зажатыми в руках фиалом с зельем и палочкой, будто прервался на середине дела из-за внезапно осенившей его мысли. Навряд ли это было правдой, скорее, он уже давно раздумывал об этом.

— Вы могли выиграть бой, по крайней мере, первый, но предпочли сдаться, — упрямо продолжил Снейп.

— Мои щиты не выдержали её Экспульсо, насколько я помню. Ничего кроме.

— Вы дали ей время атаковать, замедлившись, и ваш Протего вышел слабее, хотя до этого у вас не было проблем с защитой, — он сделал шаг к ней, словно пытаясь надавить, вот только харизмы ещё не хватало.

Он никак не мог «прочитать» её тогда, даже если бы умел делать это незаметно. Он вообще не прикасался к её сознанию с ноября. Но стало очевидно, что не так уж Снейп её и игнорировал, как ей казалось, скорее, даже вполне себе внимательно следил.

— Все совершают ошибки, — она нахмурилась и заморгала. — И с чего бы мне поддаваться профессору? Это бессмысленно.

Нужно было снять с него баллы, раз уж ей выдали соответствующее разрешение, хоть она почти не пользовалась им, и отправить восвояси, но…

— Вы не хотите привлекать к себе внимание?

— Мистер Снейп, вы говорите очень странные вещи. Чье внимание и зачем?

— Студентов. Чтобы продолжать применять к ним ментальную магию, — выпалил он.

В этот момент стал ясно виден его возраст. Даже если он все же что-то заметил — как она приглядывается к нему или к другим, он явно не был в этом уверен и сейчас ждал скорее подтверждение своих догадок, чем обвинял её, контролируя ситуацию. Взрослый Снейп никогда не позволил бы себе вести разговор подобным образом. Мия почувствовала небольшое разочарование. Кофе совершил попытку побега, и она отвернулась обратно к горелке. И не отвечала, пока не села за стол. Он стоял на том же месте, ожидая ответа.

— Теперь мне даже стало интересно, что вы имеете в виду, мистер Снейп, и почему сделали такие выводы, — Мия чуть наклонила голову. — Полагаю, если я оставлю это без внимания, через месяц вы припишите мне некромантию и владение парселтангом. Чем вы можете доказать свои слова?

Она медленно помешивала кофе.

— Вы искажаете свои мысли.

— И как вы это поняли?

— Я тоже владею основами легилименции, — он вскинул подбородок.

— Основами? — Мия приподняла брови и сделала первый осторожный глоток. Горячо.

— Ваш образ мышления… слишком доброжелательный.

— Это запрещено в Британии? — она откинулась на спинку стула.

— Сейчас вы ведете себя куда язвительнее, чем думали, особенно про меня, раньше.

— То есть вы беззастенчиво читали мой разум, — Мия постучала ногтем по боку кружки, — и решили, что раз я хорошо к вам отношусь, значит, это наигранная ложь. Мистер Снейп, у вас проблемы с самооценкой?

Вот и привлекла его внимание. Идиотка.

— Беззастенчиво читал мысли. Люди, далекие от легилименции, обычно говорят так.

— О, так теперь у вас претензии к моему лексикону?

Снейп сжал губы в тонкую линию. Он выглядел так, будто был готов сражаться насмерть за свои убеждения.

— Ладно, — она подняла глаза к потолку. — Предположим, я тайный мастер-окклюмент. И что? Это тоже незаконно? Или у вас с этим какие-то проблемы?

— Нет, — процедил он. — Дело не в этом…

— С другой стороны, вы. Тот, кто, по всей видимости, совершенно не уважает чужую приватность и позволяет себе…

— Вы тоже скорее всего легилимент. Эти умения часто идут в комплекте.

Интересно, считал ли он, что она вытянула более удачный рецепт Зелья невидимости из его разума, чтобы понравиться Слизнорту? Слишком сложный план, но он мог прийти к такому выводу просто из неприязни.

— А почему не метаморфомаг? — Мия даже немного разозлилась. Не на его слова, ведь они были правдой, а больше на себя и свою «ловкость» в общении с ним. — Или, возможно, я провидица?

— Я не могу утверждать, что вы вмешивались в чьей-либо разум…

— Так, может, я не так и всемогуща?

Он смотрел на неё безотрывно, но все ещё не пытаясь влезть в голову. Мия отвечала тем же, но при всем этом все равно с каким-то мазохистским удовольствием наслаждалась его обществом. Сейчас у неё было полное право поразглядывать его подольше. Сравнить, представить.

Легилименция действительно мало походила на чтение мыслей, это было ближе к наблюдению за отражениями в зеркалах. Впрочем, в зависимости от уровня подготовки, зеркало в аналогии можно было смело заменять на мутную лужу. Подсматривающий не слышал внутренний монолог и вообще редко воспринимал какую-то четкую вербальную информацию. Так что сейчас Снейп смог бы в лучшем случае только почувствовать её раздражение и «увидеть» длинные черные волосы, убранные в хвост, вечно холодные руки, худобу и темно-карие непроглядные глаза. Так близко и так далеко.

«Он ещё слишком молод. Глупо ожидать от него тонкости и предусмотрительности. Таким он станет только через много лет, получив соответствующий опыт». Мия вздохнула, допила кофе одним большим глотком и очистила кружку заклинанием.

— Вы закончили? — она кивнула на фиал в его руках. — Со своим зельем.

— Нет.

— Так не теряйте время зря. Или хотите ещё и посуду помыть? — Мия закатала рукава и достала из кармана защитные перчатки — помимо склянок с ученическими зельями у неё лежала парочка «убитых» котлов.

Хотелось бы ей думать, что вот она, связь, которая сделает их ближе сейчас, поможет наладить отношения — ментальная магия. Ей достаточно подтвердить все подозрения Снейпа и сделать ему предложение, от которого он, без сомнений, не сможет отказаться. Даже без легилименции было очевидно, насколько он во всем этом заинтересован. Конечно, выдвигать себя в качестве альтернативы Воландеморту и его знаниям… Слабо-слабо. Сколько она сможет удерживать его внимание? До конца учебного года?

А вот он может рассказать кому не следует о своих подозрениях насчет её умений уже сейчас. И Пожиратели, если не сам Господин, заинтересуются ею ещё плотнее. Что если она все же попадет к ним в руки, и её решат допросить, что если это сделает сам Воландеморт… Своими ошибками и попустительством она делала Снейпа все опаснее и опаснее не только для себя самой, но и для всех них, для будущего. Если он использует информацию против неё и подтолкнет события к печальному исходу, выйдет ещё хуже, чем с пророчеством и Поттерами.

Все это было так абсурдно, что хотелось рассмеяться. Окклюменция выровняла эмоции до безжизненной пустыни, и Мия почти почувствовала легкость. Правда, воздух теперь пах кровью, а не кофе.

*

На публике они с директором общались настолько показательно доброжелательно, что она даже не могла понять, кто из них старается больше. Не то чтобы наедине они начали прямо конфликтовать, но Мию порядком выводило из себя его нежелание её слушать, и это начало опять постепенно просачиваться наружу. Его, очевидно, тоже утомляла её упертость. А если ей все же удавалось заставить Дамблдора внимать (громко сказано), он разносил в пух и прах все предложения.

— Но, сэр! Люди, на которых я укажу, действительно преступники.

— Это ещё нужно будет доказать.

— Энтузиазм Грюма можно направить в правильное русло.

Да, она сама говорила Аластору, что ему не стоит вмешиваться, но было очевидно, что он навряд ли отстанет, так почему бы не подкинуть ему пару косточек?

— И какие доказательства он сможет найти? — директор вновь общался с ней, как мудрый учитель с неразумным ребенком. Ну, это же был Дамблдор, что она ожидала. — Вы ведь знаете, что случается с теми, кто кричит про волков?

— Прищучить Абраксаса Малфоя просто так не выйдет, я все понимаю, но устроить внутреннее расследование относительно Августа Руквуда…

— Внутреннее расследование против невыразимца? — удивительно саркастично отозвался директор. — Вы настаиваете, что война войдет в острую фазу в восемьдесят первом году. Мадам Фицрой, вы уверены, что он уже состоит в рядах Пожирателей смерти? Насколько я смог понять по тем обрывкам информации, что вы предоставили мне, вы отнюдь не всеведущи, и ваши познания относятся по большей части ко времени гораздо более позднему.

Директор красноречиво смерил её взглядом поверх очков. Нет, уверена она не была.

— Позвольте мне помочь аврорату и Ордену Феникса хотя бы в мелочах, — предприняла последнюю попытку навязаться Мия.

— Разве вы сами не планировали ждать ключевого события, чтобы начать действовать?

— Я была вынуждена поступать так. Но с вами у меня куда больше возможностей.

— И все же они ограничены.

— Я могу помочь не только рассказывая секреты, но и оказывая прямое содействие.

— Я вас слушаю, — сдался Дамблдор.

Из-за всей этой необходимости сидеть смирно и помалкивать у неё действительно постепенно оформился совсем маленький, но все же план, как проявить чуть больше активности. Может, это не касалось крестражей и хитрых политических интриг, но в прошлой войне они пожертвовали всем и вся ради победы. Нужно же было компенсировать хоть как-то. К примеру, сварить пару полезных зелий.

Немало возникновению этих идей способствовала её работа, нынешняя и прошлая. Она знала, что в ближайшее время Дамокл Белби опубликует рецепт открытого им зелья Волчьего противоядия. Следила за его исследовательской деятельностью в журналах. И даже уже раздобыла часть ингредиентов, просто заказав чуть больше, чем было необходимо для нужд школы. Нашла в своих тайных записях рецептуру, сделала расчеты по лунному календарю, когда лучше будет приступить к работе…

Конечно, она немного лукавила. Её версия лекарства, точнее, версия Снейпа, уже была модифицирована и улучшена, относительно разработки Белби. Поэтому, хоть это было хорошо в плане эффективности, совершенно точно не должно было покинуть стены хогвартской лаборатории, по крайней мере не в ближайшие пару лет. Умалять заслуги Белби ей не хотелось бы. Как и заслуги Снейпа, она и так уже «украла» его вариант Зелья невидимости.

Мия задержалась у директора почти на час и, когда вышла, сразу же отправилась посылать весточку Филчу старшему, не откладывая дела в долгий ящик. Он все равно был на работе допоздна, так что можно было не переживать, что прилетевшая сова его разбудит. Аконит, являющийся сильнодействующим ядом, просто так купить было нельзя, так что пришлось просить Эрмия выполнить индивидуальный заказ, как и с теми зельями для Ордена. И платил за это, конечно, Дамблдор из своего кармана. С такой стороны её предложение сварить что-нибудь эдакое выглядело как-то неоднозначно, уж в этом плане зависеть от директора Мия точно не планировала, но так вышло. В конце концов, это было и в его интересах тоже — он сам привел в школу оборотня и организовал Орден.

Видимо, из-за всех этих посторонних переживаний заканчивая короткое и по-деловому содержательное письмо Эрмию, она зачем-то спросила уж не родственники ли они с Аргусом, стараясь отозваться о завхозе с уважением, но без излишней симпатии. Хотя Филчу старшему, конечно, не составит труда раскусить её неловкие попытки разнюхать информацию, вряд ли он поймет мотивы. Которые она и сама, если честно, не очень понимала. Ещё одна попытка «спасти» чью-то жизнь? Так Аргус, вроде, и без того неплохо, для сквиба, жил, хоть и погиб, как и многие, во время последней битвы.

Хотелось саму себя взять за плечи и хорошенько встряхнуть. Понятное дело, что её планы постоять в сторонке до поры до времени умерли вместе с Джагсоном, но что же теперь, бросаться во все тяжкие? Снейп и его подозрения, болтовня с Грюмом, диадема в Выручай-комнате, которую она все же нашла и, кривясь от отвращения, перепрятала там же, эти её свежие идеи помощи…

— Вы меня напугали, мистер Блэк, — нет, Мия заметила его, ещё пока спускалась с башни, просто хотела лишний раз показать, что она не рада его вниманию.

— Простите, мадам Фицрой, не думал, что тут кто-то есть, — он вышел из тёмной арки, будто пытался там спрятаться.

— Это же совятня, тут всегда кто-то есть, — фыркнула она.

— Уже поздно, — Блэк последовал за ней по коридору, как и много раз до. — Обычно письма отправляют с утра.

— Но вы здесь, опровергаете собственное же наблюдение.

— Простите? — кажется, он не ожидал, что она активно поддержит разговор.

— Если вы не поджидали меня, как безумный сталкер, а вы утверждаете обратное, значит, вы пришли сюда по своим причинам. Хотели отправить запоздалое послание?

Блэк, разрушая привычный образ чересчур дерзкого парня, ответил не сразу:

— Что-то вроде того.

— Передумали?

— С чего вы взяли?

— Совятня в другой стороне, — вновь усмехнулась Мия.

— Я просто провожаю вас.

— Я не заблужусь, мистер Блэк, — она затормозила перед очередной лестницей. — Один мой друг говорил, что лучше сделать и пожалеть, чем жалеть, что не сделал. Может, вам пригодится этот совет.

— А вы ему следуете? — он внимательно разглядывал её лицо.

— Да. Думаю, да, — раз уж она оказалась здесь, то можно утверждать это со всей уверенностью.

— И какие результаты?

— И так тяжело, и эдак, — Мия пожала плечами. — Но если сидеть и ждать у моря погоды, то ничего не изменится. А действуя получаешь возможность хотя бы что-то поменять. Возможно, в худшую сторону, но кто не рискует…

Ей показалось или она правда рефлексирует собственные разговоры с Дамблдором и все эти неразрешимые противоречия между желаниями, возможностями и боязнью последствий, поучая Блэка? Но хоть кого-то она могла убеждать в правильности своей точки зрения практически беспрепятственно.

— Это уже другой совет.

— Возможно, — Мия улыбнулась мягче.

Или ей просто все ещё катастрофически не хватало общения, раз уж она была готова пускаться в философские разговоры с Сириусом. Хотя, учитывая, что ей приходилось переживать и о чем умалчивать, неудивительно.

С Блэком они, слава Богу, быстро разошлись, и он действительно повернул назад, покидая её. Какая она, оказывается, убедительная. Может, настрочить ещё пару писем нужным людям с правильными вопросами и советами… чтобы её посчитали чокнутой и сдали директору?

Вместо этого, продолжая ловить неожиданную удачу с лояльностью Дамблдора за хвост, Мия отправилась в лабораторию, незамедлительно принявшись варить одно зелье из арсенала близнецов. Слизнорт сегодня как раз не стоял у неё над душой. Информации об этом составе тоже лучше было не покидать её рабочего места, но иметь пару пузырьков на всякий случай казалось ей хорошей идеей.

В какой-то момент к ней пришло осознание, насколько превратно Блэк мог истолковать её участие и слова. В самом деле, она прямо посоветовала ему добиваться желаемого, несмотря ни на что. А ведь он мог запросто решить, что их, прости, Господи, отношений это тоже касается. Но Сириус то ли не догадался, то ли не стал спешить и непосредственно в тот же день её больше не побеспокоил. Да и с утра у дверей покоев с цветами не стоял.

Комментарий к Глава 11

Автор чипируется завтра, так что возможны помехи в работе wi-fi и задержки в выкладке 😈

========== Глава 12 ==========

К её эмоциональному раздраю добавилась куча общественно-полезных дел. Видимо, все резко решили, что она окончательно влилась в коллектив, так что готова взять на себя всевозможные рабочие «мелочи»: дежурства в классе самоподготовки и ночные обходы, которыми её раньше не напрягали, что было даже удивительно. Видимо, все-таки наличие у Слизнорта личного ассистента раздражало не только Беррес, потому что её единогласно внесли во всевозможные графики на последнем перед Рождественскими каникулами педсовете.

От самой Мэган, к слову, она все же отбилась. Теперь все её мысли были заняты Снейпом, хотела она этого или нет. Поэтому от новой просьбы Беррес, желающей «красиво завершить уходящий год» и назначившей занятие дуэльного клуба для старшекурсников в последний день учебы, Мия мягко отмахнулась, замаскировав отказ шуткой, что ещё один проигрыш в бою окончательно подорвет её самооценку.

А вот перспектива ночных дежурств не то чтобы сильно её угнетала. Это была неплохая возможность прогуляться за пределами подземелья, где она проводила слишком много времени, и прикрыться занятостью от других дел. Перед первой же сменой она заранее попрощалась со Слизнортом и сбежала с ужина так быстро, как только смогла, с этим самым благовидным предлогом — перед обходом якобы нужно было срочно заполнить журналы учета ингредиентов. Ни секунды свободного времени! К тому же она честно хотела обойти территорию чуть шире, чем это обычно делали в таких случаях. И проверить тайные ходы, которые знала по Карте Мародёров, но никогда не пользовалась лично, на сохранность. Но для начала Мия направилась снова в совятню, чтобы ответить Филчу старшему, так как не смогла сделать это сразу.

И чтобы продолжить эту их избыточную личную переписку, несмотря ни на какие логические доводы против. В его письме помимо краткого уточнения списка ингредиентов, которые он мог достать на данный момент, была только не менее короткая приписка о том, что она сует свой нос туда, куда не просят. Это было ожидаемо, но все равно почему-то её задело. Мия припомнила ему все то, что ей пришлось терпеть во время работы в «Серебряном котле», и не удержалась от постскриптума в таком же раздраженном духе с намеком на его специфические отношения с Дамблдором.

В самом деле, у них очевидно были какие-то договоренности и насчёт неё, и насчёт того же Аргуса. Подробностей она, конечно, никаких знать не могла, но предполагала, что делец Филч вряд ли вел дела с Дамблдором по доброте душевной или из верности идеалам. Скорее уж он «задолжал» директору, устроив Аргуса в Хогвартс, а директор, не будь дурак, требовал от него содействия в качестве оплаты за оказанную услугу. И все это вместо того, чтобы просто устроить своего ребенка в свою же фирму! А ведь Аргус вполне мог выполнять ту же работу секретаря, сквиб он или нет.

К сожалению, все её ухищрения, направленные на снижение собственной загруженности, совершенно не работали на Слизнорте. Ему было все равно, сколько дел на неё навесил рабочий коллектив, его волновали только их личные взаимоотношения. И от его просьбы на сей раз она отвертеться не смогла не из-за излишнего трудоголизма и услужливости, а все по тому же принципу обмена услуги на услугу. Он не дергал её лишний раз почти две недели до, лично проверяя сданные образцы зелий учеников и помогая с уборкой, так что у него имелся железный аргумент, на случай если она решит прикрыться усталостью. И, естественно, это было в первый и последний раз, только сегодня и только сейчас, так как совершенно случайно у него как раз на это время была назначена очень важная встреча (приглашал кого-то на свою Рождественскую вечеринку?). Мия едва подавила желание закатить глаза. Хотя вот это уж точно и близко не вписывалось в её обязанности. Она была обслуживающим персоналом, а не педагогическим работником.

В общем, каким-то невероятным образом, как умел только Гораций, он упросил её проследить за ходом практического занятия. Успокаивало только то, что урок был у старшего курса, так что вероятность того, что студенты случайно разнесут кабинет, или возникнет какая-то иная опасная ситуация, существенно снижалась. По крайней мере, так пытался замотивировать её Слизнорт.

— Я не преподаватель, — она подчеркнула очевидное. — И не имею соответствующего опыта.

— Бросьте, Мия! — заискивающе улыбнулся Гораций. — Сильно сомневаюсь, что у вас возникнут какие-либо сложности с этим. Уверен, вы прекрасно справитесь.

Так распинался профессор только потому, что официально, как с назначением её заместителем по деканским делам, он утрясать это не собирался. Просьба была другого уровня, более неформальная.

— Я отлучусь во время обеда и вернусь, как только смогу, — продолжил Слизнорт, вдохновленный её молчанием. — Если все пройдет успешно, это займет у меня не более часа.

Мия вздохнула и покорилась. Правда, сделала она это до того, как поняла, что в это время в расписании стоит сдвоенный урок Гриффиндора-Слизерина у седьмого курса. Для первого опыта почти преподавания это было немного перебором, но отступать было уже поздно. Поэтому она вдруг резко оценила манеру поведения профессора Снейпа по достоинству. До начала занятия оставалось несколько минут, и ей пришлось впустить учеников в класс, но она предпочла бы держать их в коридоре до конца или влететь в аудиторию в развевающейся мантии уже позже, максимально оттягивая момент.

Особый смак ситуации придавало то, что сам ещё-не-профессор Снейп сел за дальний стол в одиночестве и тут же прикрылся книгой. С учетом, как отчаянно Мия заставляла себя не думать о нем, сейчас даже смотреть на него было странно. Уж очень расходились в её голове необходимость поддерживать субординацию и тот интерес, что они испытывали друг к другу, хоть и по абсолютно разным причинам. И это только то, что касалось актуального Снейпа, без сравнения его с более зрелой версией, что тоже порождало парадоксы в её сознании. К примеру, примерять образ преподавателя по отношению к нему ей было откровенно дико, хотя она уже и влезала в этот костюм по мелочи ранее.

Мия помассировала переносицу и махнула палочкой, чтобы на доске появилась вся необходимая информация, стараясь побыстрее покончить с формальностями.

— У профессора Слизнорта дела, поэтому я подменю его на время вашего занятия. Сегодня вы будете варить Зелье двойственности. Его состав находится на странице сто восемьдесят шесть ваших учебников. Подробная инструкция также приведена на доске, — она обвела взглядом класс. — Надеюсь, никто не умудрится испортить такое элементарное зелье на седьмом году обучения. У вас полтора часа.

Конечно, они на неё пялились. И шептались. Но ничего сверх меры. На её удивление, даже Мародёры дисциплину не нарушали. Уроки, к слову, они посещали полным составом вместе с Эванс. Блэк и Поттер наверняка метили в авроры, так что это было им необходимо. Люпин видимо хотел сдать предмет на всякий случай — результаты экзаменов по зельеварению много где требовались. А Петтигрю вероятно выбрал его по принципу наименьшего сопротивления. Впрочем, нельзя было сказать, что в теме он совсем уж не разбирался, скорее, не сильно-то лез на первый план.

А вот Сириус явно красовался, картинно бросая ингредиенты в котел. Кажется, тот неуместный разговор у совятни он предпочел забыть и вернулся к прежнему стилю поведения. Мия остановилась около его стола, с сомнением рассматривая зелье. Цвет явно не дотягивал до нужного.

— Мистер Блэк, уделяйте больше внимания работе, а не своему демонстративному поведению, — замечание его нисколько не смутило. От её внимания он даже приосанился. — Вы пропустили третий пункт рецепта.

Это все же заставило его немного подрастерять спесь и сверить неиспользованные ингредиенты со списком. И конечно же он сделал это! Добавил чешую тритона прямо после патоки ипопаточника, рассчитывая исправить свою ошибку, невзирая на порядок действий. Зелье вспенилось и незамедлительно покинуло котел. Сириус рефлекторно отшатнулся. Невербальный стазис удался ей чудо как хорошо, видимо, просто из вредности. От колких замечаний Мия удержалась, наблюдая, как Блэк быстро возвращает себе невозмутимый вид, но все же недовольно скомандовала:

— Минус пять очков с Гриффиндора. Очистите посуду и начинайте по новой. И побыстрее, мистер Блэк, я не собираюсь задерживаться в классе на перерыве из-за вас.

В котел Снейпа можно было даже не смотреть, он работал четко и спокойно, как будто варил это зелье уже сотню раз. Мия пробежала по рядам ещё пару кругов и окончательно вернулась за кафедру только тогда, когда у всех, кроме опаздывающего Сириуса, зелье вошло в стабильную фазу.

— Когда будете готовы, предоставьте подписанные образцы результата ваших трудов мне на стол, уберите за собой и можете быть свободны.

Конечно, седьмой курс не зря ходил на продвинутые занятия — ни одно из сданных зелий нельзя было назвать неудачным. Даже едва успевший Блэк положил перед ней хоть и не искрящийся, но вполне удобоваримо светло-сиреневый пузырек.

— Мадам Фицрой.

Она отвлеклась от изучения фиала на просвет и обратила внимание на студента. Кабинет уже опустел, так что он, очевидно, дожидался, чтобы поговорить с нею наедине.

— Мистер Снейп, — так и хотелось наглухо закрыться ментальным барьером. — Вы что-то хотели?

— Да. Я хотел бы извиниться за свое поведение, которое позволил себе в наш последний разговор.

Статус сотрудника школы что-то для него значил? Или он опасался, что его практически нападки на неё выйдут ему боком? Учитывая, что она была помощницей Слизнорта, к которому он метил и который все ещё «не набирал учеников».

— Изменили свое мнение?

— Нет.

Она приподняла брови и улыбнулась.

— Тогда зачем извиняетесь?

— Ваши умения — не мое дело.

— Хорошо. Можете не беспокоиться из-за всего этого, мистер Снейп. Но сами будьте аккуратнее со своими… умениями.

— Вы рассказали профессору Дамблдору, что я практикую легилименцию? — выпалил он.

Да, с его стороны это, наверное, был довольно серьезный повод для беспокойства.

— Нет, — спокойно отозвалась Мия. — Зачем?

— Он тоже легилимент.

— Тогда, возможно, он и без меня все прекрасно знает.

— И то, на что вы способны, тоже, — как-то мрачно заметил Снейп, понизив громкость голоса.

— Вот видите, не о чем беспокоиться, моя всесильность под присмотром.

Весьма неудобная тема для общения с ним, но какая уж теперь аккуратность, раз она сама активно лезла на рожон.

— Вы работаете на профессора Дамблдора?

— Я работаю на школу, но раз уж он директор, то…

— Вы следите за учениками для него? — шепот вышел свистящим, как будто его охватил гнев.

— Зачем? Если он легилимент, то читать разумы или, как вы сказали, мысли, может самостоятельно, без посредников.

Она наконец поставила пузырек с раздражающе идеальным зельем Эванс, который все ещё сжимала в руках, на стол. Мия предполагала, что все свое блестящее знание зельеварения Лили переняла от Снейпа и без его поддержки уже не была так хороша, сохраняя репутацию только за счет личного расположения Слизнорта. Видимо, это все же было не так.

— Он мало общается с учениками лично.

— Конечно, откуда он возьмет столько времени. Да и в чем смысл? Что интересного можно узнать у студентов?

— Много чего, — Снейп сжал губы чуть сильнее, чем следовало бы.

— Чтобы понять, о чем думают люди, чаще всего никакая легилименция не нужна, — тот же Дамблдор, насколько она знала, совершенно этим не злоупотреблял. Он и так прекрасно разбирался в чужих головах, и в её в том числе, хоть они были почти, с его точки зрения, не знакомы. — А даже если, то вот так, посреди вежливого разговора, зацепить получится скорее только пустые повседневные размышления. Мы же про сиюминутную легилименцию говорим?

Снейп медленно кивнул и перестал напоминать статую, переступив.

— Тогда, какова вероятность, что, поймав чужой взгляд, наткнешься на что-то потенциально полезное? Или что, вы предлагаете делать это постоянно на всякий случай? Удержать такой уровень самоконтроля, чтобы вскрывать головы направо и налево, да ещё и незаметно, фактически нереально. Это очень дестабилизирует собственный разум, если вы этого не знали, — Мия фыркнула. — Даже Дамблдор на такое не способен.

— Вы хорошо разбираетесь в вопросе, — ядовито отметил он.

— Это же основы, мистер Снейп. Разве вы не говорили, что знаете их? Кстати, подобный фоновый охват больших групп людей обычно специфичен. Например, направлен на поиск конкретных мыслей или эмоциональных состояний. И годится только, к примеру, на определение лжи, — поэтому и от собственной тотальной слежки она особой пользы не ждала. — Да и тут как повезет: какие будут условия, какая подготовка будет у наблюдаемого человека, сумеет ли легилимент сам достаточно хорошо сконцентрироваться. Это поверхностно, неточно и отдает паранойей.

— Люди обычно не умеют защищаться.

— Соглашусь, — усмехнулась она. — Это трудно. Да и ментальной магии гораздо эффективнее учиться у мастера, а так как этим искусством мало кто владеет, и ещё меньше готовы подобными знаниями делиться… Но не недооценивайте обывателей. Если вы будете слишком навязчивы, они почувствуют, что что-то не так, хотя, скорее всего, и не сообразят, что именно происходит.

— Каким образом они поймут?

— В книжках про это не пишут, да? Хотя ирония тут неуместна. Вы же, я так понимаю, самоучка и упражняетесь преимущественно в легилименции. Неудивительно, что вам трудно понять, как ощущает себя человек, которого «читают», и вы не можете оценить силу собственных окклюменционных барьеров.

Снейп хотел уже ответить, но тут со стороны кабинета Слизнорта послышался шум, и дверь открылась. Раскрасневшийся Гораций, словно он действительно спешил вернуться на работу, вышел к ним. На отвороте его светлой мантии было пятно сажи, что косвенно подтверждало то, что он только что воспользовался камином.

— Мия, — воскликнул он, но тут же исправился: — Мадам Фицрой, простите за задержку, не смог освободиться раньше. Возникли какие-нибудь сложности?

— Нет, сэр, — отрезала она, немного раздраженно, то ли потому, что он воспользовался ею, то ли потому, что не вовремя вернулся.

— Северус, — неожиданно тепло обратился Гораций уже к нему. — Все уже расслабились перед праздниками, а вы всё так же тянетесь к знаниям, похвально-похвально.

Он, видно, подумал, что они обсуждали зелья, что в случае Снейпа действительно логично было предположить.

— Знаете, глядя на вас обоих, у меня возникла чудесная идея, — ещё больше воодушевился Слизнорт. — У меня все ещё нет достаточного количества времени и сил, чтобы курировать даже единственного студента. Но, мадам Фицрой, насколько я знаю, вы регулярно сверхурочно работаете в лаборатории, в том числе, и над собственными составами. Так почему бы нам не совместить это? Вы, — он обратился к ней, — могли бы поручить мистеру Снейпу часть своих дел и корректировать его работу по необходимости. А мистер Снейп, — Гораций указал на него, — получил бы возможность повысить свою квалификацию.

И при этом Слизнорту абсолютно ничего не нужно было бы делать. Как удобно. Они со Снейпом оба промолчали.

— Мне кажется, вы прекрасно сработаетесь, — максимально позитивно заключил Гораций, будто вопрос был уже решен. — Мистер Снейп, вы же остаетесь на каникулы в школе?

— Да, — как-то совершенно без выражения отозвался он.

— Вот как раз и проверите мое предположение в свободное время. Что скажете?

*

Отправляясь на завтрак двадцать четвертого декабря, Мия чувствовала себя, мягко говоря, странно. С одной стороны, она нашла определенный подход к Снейпу, даже откровенно не навязываясь ему. С другой, это по-прежнему было опасно. Крайне маловероятно, что после того, как она так очевидно закинула крючки про ментальную магию, Снейп не зацепится за них, и дальше они будут обсуждать только безопасное зельеварение. И она все равно это сделала, а теперь дергалась из-за тревоги. Но сегодня был Сочельник, а, значит, большая часть учеников вечером покинет школу, и станет по крайней мере тихо, что немного скрашивало картину. К тому же никакой подготовкой к празднику её не напрягли. Как и в будущем, оформлением замка занимались Хагрид и Флитвик.

«Фицрой, вы, кажется, считаете своим долгом найти себе замену, но смею уверить вас, вы переоцениваете свои навыки посредника». Они с Филчем старшим до сих пор ругались по переписке, при этом умудряясь совмещать это с делами. Мия повертела пергамент в руках. Устно Эрмий умел уязвить куда больнее, видимо, писать ему действительно не нравилось.

Её ответ был лаконичнее, объединяя под собой и претензию к его работе, и очевидную издевку: «Вы забыли про корень златоцветника». Просто небольшое замечание, а какова глубина, учитывая его фанатичное отношение к заучиванию всего и вся. Почувствовав мелочную радость, она свернула лист обратно и прикрепила его к лапке совы, чтобы тут же отправить её обратно. В отличие от вечно уставшего сыча Грюма, эта красивая неясыть была полна энергии и, кажется, сама хотела побыстрее отправиться в обратный путь до склада Филча.

— Все в порядке, мадам Фицрой? — поинтересовался Дамблдор.

За столом во время обеда они сидели не то чтобы близко, так что содержимое писем он прочитать вряд ли мог. Но Макгонагалл, Стебль и часто отсутствующий при приемах пищи по причине специальной диеты (хотя Мия подозревала, что он просто не хотел лакомиться деликатесами у всех на виду) Слизнорт, которые занимали места между ними, уже покинули Большой зал, так что обзору директора ничто не мешало.

— Да, просто небольшие задержки в поставках ингредиентов, — Мия мягко улыбнулась. — Ничего критичного.

Распространяться про их небольшой конфликт с Филчем ей совсем не хотелось. Дамблдор вполне мог посчитать, что это очередная несанкционированная попытка вмешательства в прошлое, хотя, по её разумению, это было просто мелочью. Впрочем, про Снейпа и его внезапное ученичество у неё она тоже даже не заикнулась. А это было уже куда серьезнее, как ни крути, но даже короткие и не самые продуктивные разговоры с Дамблдором выматывали её донельзя, так что напрашиваться на дополнительный сеанс Мия совсем не стремилась.

На ужин она не пошла, спрятавшись в лаборатории, стараясь начать для себя условные каникулы пораньше и не видеть толпы учеников чуть дольше. Но надолго в одиночестве её не оставили. В дверь постучались, когда она задумчивоперелистывала книгу по целительным зельям за кафедрой.

— Войдите.

— Мадам Фицрой, — на сей раз он был необычайно сдержан, — добрый вечер.

— Добрый, мистер Снейп.

— У вас сегодня найдется для меня время?

— Решили не откладывать? — Мия ни капли не удивилась его рвению. — Тогда… Что вы думаете насчет Летейского эликсира? — она помахала томом, который все ещё сжимала в руке.

Где-то на этом моменте с вежливостью было покончено. Снейп быстро скатился в свой характерный недовольный резкий тон, а она — в выработанную за время близкого общения с ним язвительность, пока они обсуждали как лучше всего шинковать корень имбиря. А на выборе, какой ингредиент выгоднее использовать в зелье — печень или желчный пузырь рыбы-собаки, уже откровенно спорили. Первое повышало эффективность, второе — стабильность, в теории. В конце концов они договорились до того, что решили просто сварить каждый свою версию и сравнить свойства.

Надо ли говорить, что Мия откровенно наслаждалась этим? Она так скучала. И пусть это не было даже полноценной заменой, ведь теперь их положение относительно друг друга можно было назвать зеркальным, но… Снейп вел себя почти так же, как и всегда, в смысле, как в будущем. Его интонации, манера держать себя, движения — все это почти совпадало. И определенно облегчало их коммуникацию, по крайней мере, с её стороны. Или хотя бы не порождало лишних сложностей (про ментальную магию он, слава Богу, не вспоминал). Правда, одно то, что они были только вдвоем, опять, добавляло легкой остроты в её восприятии.

Мия протянула ему руку, все ещё перепачканную в порошке из ножек скарабея, после тщательной диагностики образцов. Его ладонь была не чище. Они оба спешили доказать свою точку зрения, и Снейп не удержался от торжествующей ухмылки. Кажется, она впервые видела его довольным в этом времени.

— У вас настоящий талант. Мои знания более энциклопедичные.

Мия специально выбрала эликсир для первой совместной работы с ним. К этому зелью у неё банально не имелось четкой инструкции от его старшей версии, так что ей не приходилось притворяться, что она ничего не знает, и намеренно совершать ошибки.

— У вас тоже есть чутье.

— Просто логика, не всегда верная.

Она наконец опустила его руку, буквально заставив себя разжать пальцы, и перевела взгляд на часы.

— До отбоя всего ничего, думаю, вам ещё есть чем заняться.

Тем более, что факультетская гостиная перед праздниками опустела, как и общая спальня седьмого курса, так что Снейп был сам себе господин. Одиночество в этом плане ему наверняка нравилось и сейчас.

— Надо прибрать рабочее место, — выдал он так, как будто не хотел уходить.

Она кивнула и очистила руки, заодно стряхнув грязь с подола. Рабочая мантия явно нуждалась в стирке.

— Но, чтобы отмыть котел после Летейского эликсира, потребуется Очищающий состав, — отметил Снейп.

— Я как раз сварила свежий вчера, он уже должен был настояться.

Мия приманила из угла котелок, и Снейп тут же сунул нос под крышку.

— Это тоже рецепт вашего мужа? — сразу же что-то заметил он, хотя визуально смесь никак не отличалась от стандартной.

Может, посчитал, что и это знание она тоже вытащила из его головы? Вряд ли легенда про удобно почившего супруга показалась ему убедительной.

— Всему, что я умею в плане зельеварения, меня научил он.

— Но он не обнародовал свои изобретения.

Конечно, Снейп наверняка читал все зеледельческие журналы и был в курсе новых открытий. И хоть в этом времени он никак не мог наткнуться на статью авторства «мистера Фицроя», в будущем их не существовало тоже ни под каким именем.

— Нет. Подобная публичность долгое время была ему не интересна. И даже когда мы создали частную лабораторию, он не видел в этом большого смысла. Заказчики отмечали, что наши зелья эффективнее, чем у конкурентов, и предпочитали нас им, но ему все казалось, что связывать этот успех с его именем нецелесообразно, и вся заслуга по привлечению клиентов только моя.

— Ваша? — недоумевающе уставился на неё Снейп.

— Cherchez la femme, — усмехнулась Мия. — У него была скверная репутация, так что он думал, что только из-за того, что я, юная мадмуазель с идеальным прошлым, согласилась выйти за него, ситуация начала как-то исправляться.

— Разве может репутация помешать…

— Он был осужденным преступником, — перебила его возмущение она. — Некоторое время провел в тюрьме. И не то чтобы многие были согласны с его досрочным освобождением.

— Что он сделал?

И хоть она совершенно зря была с ним так откровенна, Мия все же ответила:

— Применил Аваду к человеку.

Снейпу, естественно, хотелось продолжить разговор, но их опять прервали. Из коридора раздались шаги, и дверь в лабораторию резко распахнулась. Она ожидала увидеть Слизнорта, хотя что бы он тут делал в такой час без веской причины, но это оказался, внезапно, Аластор.

— Аврор Грюм? — Мия сразу разозлилась. Он явно собирался испортить ей практически приятный вечер.

— Мадам Фицрой, — Аластор наклонил голову, приветствуя, но это тоже показалось ей издевкой. — Не знал, что вы не одна.

Представлять Снейпа ему ей что-то не больно хотелось, да Грюм и не настаивал.

— Я на работе, тут иногда такое случается, — обозначила она свое настроение.

— Уже довольно поздно.

— Но вы же посчитали уместным меня побеспокоить, так что, наверное, недостаточно.

Они оба ядовито улыбались и разглядывали друг друга, как будто едва сдерживались, чтобы не сорваться на откровенную ругань. Только молчаливое присутствие Снейпа мешало им пуститься во все тяжкие, ей, по крайней мере, точно. Да и говорить в открытую при посторонних было нельзя.

— Освободился, как смог. Вы отказались ассистировать профессору Беррес, так что мне пришлось вас заменять.

— И как вы можете заметить, отказала я не без причин. Прямые обязанности для меня приоритетнее неоплачиваемой благотворительности.

Не то чтобы Слизнорт обещал ей премию за менторство, но…

— Так, может, мне вам заплатить за беспокойство? — насквозь фальшиво обрадовался Грюм. — Или натурой отдать? Вы, кажется, любите читать.

— Вам настолько небезразличен дуэльный клуб?

— И мне не сложно помочь профессору Беррес самому, но проблема в том, что мы знаем друг друга, как облупленных, так что наши бои выходят, мягко говоря, скучными.

— Наши схватки с профессором Беррес тоже с трудом можно назвать увлекательными.

— И из этой ситуации есть отличный выход. Я вызываю вас на бой.

Видимо, от своей идеи причинить ей боль и посмотреть, что выйдет, он так и не отказался. Хотя у него уже была возможность попытать её. Жалеет, что не воспользовался, сделав ставку на обратный подход? Взгляд Грюма стал тем самым, с привкусом легилименции. То ли он забыл наставления Дамблдора (если он вообще что-то ему говорил насчёт этого), то ли не смог удержаться от искушения. Хотя ведь прекрасно знал из их же опыта общения с директором, что она умеет защищаться. Собственно, на её окклюменционный щит — сплошной, непроницаемый заслон, как у него самого — Аластор и наткнулся. Мия не удержалась и ещё дополнительно отзеркалила его образ во внешнюю ментальную сферу, сейчас пустующую. Грюм в её восприятии и так подрастерял в положительных качествах (по большей части привнесенных ею из будущего) за их недолгое знакомство тут, так она ещё дополнительно сгустила краски. Теперь над ним только что не висела табличка «эталонный мудак». Его улыбка стала шире.

— Аластор, вы понимаете слово «нет»?

— Вы не говорили «нет», вы сказали, что предпочли бы что-нибудь другое, — он паскудно ухмылялся, — Мия.

— Мистер Снейп, — она обратила внимание на него, хотя он, судя по всему, спокойно грел уши и совершенно не тяготился тем, что не участвует в чужом разговоре. — Можете быть свободны, — и добавила в сторону: — Боюсь, это надолго.

— Точно, — осклабился Грюм. — Детишкам пора спать.

— Аврор Грюм, мадам Фицрой, — подал голос Снейп, равнодушно кивнув им обоим, уже огибая Аластора и направляясь к двери.

— Я тоже не отказалась бы отдохнуть, а не тратить время на вас.

— Как грубо. А я, между прочим, потратил свое время на вас и наконец-то официально зарегистрировал ваше прибытие в Великобританию.

— Никто вас об этом не просил.

— А вы предпочли бы, чтобы я арестовал вас за нарушение границ?

— Вы повторяетесь.

Снейп закрыл за собой дверь, и Грюм тут же вытащил палочку, чтобы наложить запирающие и заглушающие. Мия молча следила за его действиями. Несмотря на её возмущение неожиданным визитом, она практически ждала нового витка их условного противостояния.

— Продолжим, — бескомпромиссно объявил он.

Мия фыркнула.

— Сегодня Сочельник, у вас нет дел поинтереснее?

— Интереснее вас и ваших тайн?

— О, приму это как комплимент, — притворно засмущалась она. — Кстати, вы ещё не растеряли навыки в зельеварении?

— Поддерживаю профессиональный стандарт.

— Чудно, тогда этот котел ваш.

— С чего бы это?

— Из-за вас мне пришлось выставить ученика, который должен был помыть посуду. А я не собираюсь сидеть тут до ночи за работой, потому что вам приспичило в очередной раз попытаться меня разговорить.

Аластор хмыкнул и потянулся к пуговицам на своем неизменном плаще. Видимо, работать в нем ему было неудобно. Она, чтобы не пялиться, как он раздевается, хотя так-то могла, чтобы сохранить равновесие, начала разливать Очищающий состав.

— Кстати, свой вызов я не отменяю, — Грюм подошел ближе и приманил из зачарованного кармана защитные перчатки.

— Отступитесь, — шикнула Мия.

— Что вас смущает? Насмерть не убью. А подпорченную мантию смогу компенсировать. Как и палочку.

— Палочку? — возмутилась она.

— Или вы верите во все эти сказки Олливандера про единственную и неповторимую?

— На кой черт мне вообще с вами драться?

— Для укрепления командного духа, — Аластор улыбнулся мягче. — Соглашайтесь, Мия. С меня ужин.

— Цветы можете оставить себе.

Она отвернулась от него и демонстративно взмахнула древком, размешивая чистящее средство в котле.

========== Глава 13 ==========

К её сожалению, довольно много студентов осталось на праздники в школе, поэтому Мия старалась быть как можно более незаметной, чтобы не пересечься с тем же Блэком. Да, Мародёры в полном составе и Лили почему-то тоже предпочли провести последние Рождественские каникулы в Хогвартсе. Может, из-за Люпина и полнолуния, которое было как раз двадцать пятого числа, может, просто чтобы оставить больше приятных воспоминаний о школе и их дружной юности перед выпуском. Стало даже немного завидно, что у них с Гарри и Роном такой возможности не имелось.

При всем этом даже символического подарка Мия ни от кого не дождалась. Сириус возможностью пренебрег, слизеринские ухажеры уехали полным составом, коллеги поздравили её только на словах. Она и сама не стала никому отдавать купленные на всякий случай конфеты. И своему непосредственному начальнику тоже, вспомнив о решении чуть снизить градус услужливости в отношениях с ним. И хоть это было полнейшей ерундой (что ей с этих знаков в целом нежелательного внимания?), это просто обязано было добить её человеколюбие окончательно.

Однако, Мия, наоборот, оказалась воодушевлена сверх меры и ничего не могла с собой поделать. Снейп пришел к ней и в само Рождество, и позже, и приходил каждый день. И хоть не всегда они занимались чем-то увлекательным, а часто вообще находились в компании Слизнорта, который все же формально приложил руку к ученичеству, погоняв Снейпа по школьной программе и далеко за её пределами, они все равно проводили вместе большое количество времени. Конечно, они не стали вдруг близки, но, наверное, можно было сказать, что Снейп перестал принимать её совсем уж в штыки.

Хотя их разговоры повергли бы в шок любого слушателя со стороны. На приятную болтовню, учитывая темы, это походило мало.

— Так как все же чувствуется ментальное вмешательство?

Непринужденности в этом внезапном вопросе не было ни на грамм. Снейп явно просто не знал, как продолжить тему, но очень хотел знать ответ на вопрос.

— Если это просто поверхностное «подглядывание», то все зависит от мастерства легилимента. До болевых ощущений вряд ли дойдет дело даже в особо запущенных случаях, но вот причинить дискомфорт можно. Это похоже на перепад давления в глазном яблоке: от легкого до резкого, словно пальцами давят прямо на глаза. Хотя боль все же может возникнуть, головная, но это сомнительный признак, — Мия улыбнулась. — Впрочем, если человек в вашем присутствии каждый раз начинает страдать от приступов мигрени…

— А если… с глубоким погружением?

— О, тут уже несколько факторов играет роль. Вы ведь ещё не вступали в такое взаимодействие, я надеюсь? Это чуть ли не буквальное перебирание чужих мозгов вручную, поэтому крайне опасно. Ни о какой незаметности тут и речи не идет, а вот сломить и уничтожить жертву можно легко. Более того, вы и сами можете пострадать — запутаться в чужих мыслях, прихватить часть воспоминаний, а, значит, личности, себе, оказаться в ловушке разума и так далее. Не надо думать, что легилимент со своим мастерством получает какую-то божественную власть — добиться от инородного вам сознания желаемого не так уж просто.

— Аврор Грюм не получил от вас того, чего хотел? — видимо, решил поразить её своей осведомленностью Снейп.

Мия не удержалась от смешка, но ответила серьезно:

— Вы же не пытались влезть в его голову, чтобы подтвердить свои подозрения?

— Нет, просто сделал логичное предположение.

— Хорошо, если так. И отвечая на ваш вопрос: он не особенно-то и старался. А чтобы применить глубокую легилименцию ему, как министерскому служащему, нужна веская причина, перевешивающая последствия. При таком контакте разумов ощущения жертвы сильно варьируются от того, насколько процесс доброволен. Если она не сопротивляется, то это не страшнее легкого Конфундуса, но, если пытается дать отпор, или легилимент небрежно относится к чужому разуму… — Мия вздохнула. — Впрочем, когда хотят получить ответ любой ценой, то обычно сопровождают допрос пытками. Ментальное изнасилование оставляет уже не такое яркое впечатление на фоне Круциатуса. Если повезет, то вообще сойдешь с ума раньше, чем сможешь осознать, что происходит.

Они молчали какое-то время, занятые делами. Снейп нарезал кору волшебной рябины настолько тонко, что слайсы натурально просвечивали, пока Мия возилась с кореньями асфоделя, перемалывая их в порошок.

— Эффект от Круциатуса тоже обычно описывают весьма скупо, — опять не слишком ловко заметил он.

Снейпу как будто очень не хотелось заканчивать разговор, поэтому он сказал первое, что пришло на ум. Отличный выбор, конечно, ничего не скажешь. Обсуждать Непростительные, естественно, не воспрещалось, но…

— Нестерпимая боль, — после пары секунд молчания все же отозвалась Мия. — Многие, полагаю, читая описание в учебнике, вспоминают зубную боль или боль из-за какого-нибудь перелома. Но это совсем не похоже на Круциатус. Круциатус — это… как будто с тебя заживо снимают кожу и перебивают все суставы молотом, словно выворачивают наизнанку и сжигают в сильном пламени. И все это одновременно. Ты кричишь так, как никогда не кричал, срываешь связки, захлебываешься слюнями, соплями и слезами, хочешь умереть. Ты готов, на что угодно, лишь бы это прекратилось. Отдать, что угодно. Сказать, что угодно.

На месте Снейпа она спросила бы, зачем вообще ведет с ним подобные беседы. Но он был другим и, вероятно, все равно не верил ни единому её слову до конца.

— Впрочем, эффект тоже напрямую зависит от мастерства накладывающего проклятие. Чтобы получилось, надо обладать определенным уровнем садизма, желать причинить боль, наслаждаться этим. С Авадой та же проблема. Я мало встречала людей, способных разбрасываться ею направо и налево. И те были немного… — Мия указала пальцем на висок, перестав растирать ингредиент, и посмотрела на Снейпа.

— Как ваш муж? — прозвучало жестоко.

Знал бы он ещё истинную подоплеку всего этого.

— Он не был хорошим человеком в общепринятом смысле, — Мия опять отозвалась абсолютно честно, хотя слова вязли на языке, потому что спокойно рассказывать ему о нем же было все же чересчур, даже прикрывшись окклюменционным щитом. — Но, насколько я знаю, он применил Аваду единственный раз в жизни и по вескому поводу. У меня не было оснований не доверять ему в этом вопросе, — она отставила ступку на стол и непроизвольно сложила руки в замок, закрываясь. — Лекция окончена. Приступайте к своей работе.

Снейп кивнул и принялся разжигать под котлом огонь, Мия отошла к профессорскому столу, чтобы записать кое-какие поправки к расчетам. А позже разговор перетек на более общественно приемлемые темы.

И снова вместо «держать дистанцию» она выбрала «влезть по самые уши». Ну и к черту! Она не сможет упустить его, это ясно, как день. Даже если её усилия ничего не изменят, она хотя бы попытается.

*

Уже в январе Мия поняла, что так и не узнала, как же празднуют Новый год шотландские волшебники. С Аластором до этого не дошел разговор, а писать ему, подогревая к себе интерес, ей было невыгодно — он и так преследовал её, если можно так сказать, учитывая, что она не убегала. Так что Мия пристала с этим вопросом к Макгонагалл и, кажется, даже смогла заработать у неё какую-то каплю уважения. В конце концов, у «мадам Фицрой» шансы задержаться в школьном штате были теоретически выше, чем у Беррес, так что, наверное, уже все к ней присматривались и оценивали с расчетом на долгосрочное общение.

Мэган, кстати, вспомнила про неё снова, намекая, что ей нужно «вернуть в строй студентов», но Мия опять нашла в себе силы мягко отказаться от безусловно крайне привлекательной роли девочки для битья. Ни на какие провокации Грюма она, конечно, тоже не повелась и даже не упомянула об этом в разговоре с Беррес.

Каникулы закончились неприятно быстро. Их почти приватный мирок со Снейпом разрушился, но они договорились продолжить работу, встречаясь по вторникам и субботам. Тоже хорошо. Правда, то нетерпение, с которым она ждала эти встречи, было не совсем здоровым. И немного мешало ей выполнять всю остальную свою работу.

Поэтому, когда Мия присматривала за порядком в классе самоподготовки, она, погруженная в свои размышления, не сразу заметила, что между гриффиндорцами что-то происходит. Лили ссорилась с друзьями, или Мародёры просто обсуждали какую-то жаркую тему, разобрать было сложно, тем более что делали они это совершенно беззвучно, как будто просто разыгрывали драматичную пантомиму. Муффлиато? Так как формально они не нарушали порядок, она тоже не стала вмешиваться, но все же присмотрелась к ним повнимательнее.

Лили, почувствовав взгляд или одернутая друзьями, оглянулась, обезоруживающе улыбнулась и чуть ли не помахала ей, как бы говоря, что все в порядке и вообще ничего интересного не происходит. И вскоре демонстративно уткнулась в свой пергамент. Мародёры тоже успокоились и теперь чинно, хоть и несколько наиграно, листали книжки. Они обсуждали её. Точнее, Лили находила странным совпадение, что буквально через пару месяцев, как мадам Фицрой появилась в школе, средство, купирующее проблему Люпина, было не только найдено, но и изготовлено, и предоставлено им. Хотя до этого профессор Слизнорт никак в этом не помогал. Что думали её оппоненты, Мие разобрать не удалось, но Римус определенно был смущен. Естественно, ведь это была его опасная и постыдная тайна, которую он хранил годами, не считая того происшествия со Снейпом. И её предположительно вот так запросто выложили новому сотруднику школы буквально через несколько недель работы.

Мия окончательно отвлеклась от ленивого чтения сданных эссе (вообще ей не нужно было их проверять, она просматривала их от скуки) и размяла переносицу. Она доварила Волчье противоядие буквально накануне полнолуния, и тут же передала директору. И афишировать свое участие в этом вопросе, естественно, не собиралась. При этом Мародёры ещё даже не состояли в Ордене Феникса, чтобы Дамблдор считал необходимым их во что-либо посвящать, так что маловероятно, что это он надоумил их. Видимо, Лили просто сделала верные выводы из недостаточных предпосылок. Про неё всегда мало говорили, то ли оберегая чувства Гарри, то ли не зная, что рассказать. В развлечениях Мародёров, про которые любили вспоминать Сириус и Люпин, она никогда не участвовала. Но, кажется, человеком Эванс действительно была неординарным.

Её охватило беспокойство за будущее Лили, их всех, но в то же время какое-то глухое раздражение. Очевидно, Эванс поделилась своими соображениями со всеми Мародёрами, а не только с Люпином. Так что, если они согласятся с её выкладками, ей стоит ожидать нового всплеска внимания со стороны Сириуса. Новая информация делала её больше «своей».

А ведь Мия уже собиралась облегченно выдохнуть. В этом году личный интерес к ней как будто бы в целом спал, и теперь все чаще в её сторону звучал эпитет «слизеринка», что должно было окончательно отвратить от неё Блэка. Почему студенты вечно думают, что преподаватели глухие? Или не могут применить магию, чтобы откровенно подслушать чужие разговоры, если уж совсем начистоту. Мию передергивало каждый раз, когда её так называли, но такое развитие ситуации было закономерным. Ситуация по факультету выходила совершенно безрадостная, поэтому Слизнорт, стараясь дистанцироваться, часто скидывал обязанности декана на неё, так что теперь она плотно ассоциировалась со «змеями».

И Мия сама, в общем-то, стремилась к этому, перестав ограждать себя ледяной стеной отчуждения и приглядываясь к людям вокруг ещё пристальнее, беззастенчиво пользуясь легилименцией и собственными познаниями о будущем. Но ничего поделать с царящей на Слизерине атмосферой не могла. Как бы она ни пыталась быть дружелюбной с Регулусом и, прости, Господи, Барти, «мадам Фицрой» явно не являлась для них авторитетной фигурой. А пока не выпустится свежий «набор» Пожирателей, вряд ли популярность Воландеморта среди студентов упадет.

Ещё немного напрягало то, что в связи с ней в первую же неделю после каникул стало то и дело упоминаться имя Снейпа. Конечно, он мог и сам рассказать однокурсникам, что она ведет у него дополнительные занятия, да и заметить это было не сложно — они же не таились. Но подоплека все равно выходила какая-то почти неприличная, судя по смущенным смешкам, которые сопровождали обсуждения. Пока до совсем уж некрасивых сплетен про любовную связь с учеником не дошло, слава Богу, но не то чтобы она удивилась бы такому повороту сюжета. В конце концов, она была просто молоденькой ассистенткой, а Снейп доучивался свой последний год. Мия криво усмехнулась, но исключительно про себя. Между ними ничего такого не происходило даже близко. Жаль.

К слову, Снейп ещё и довольно сильно мешал ей варить то же Волчье противоядие и другие составы из будущего — при нем работать было попросту опасно, ведь наверняка запомнит и поймет, что и зачем она делает. Но Мия не жаловалась: лучше уж дополнительно поторчать в лаборатории ночью, но зато иметь с ним прямой контакт, чем чахнуть, не зная, как к нему подступиться. Уж как-нибудь подстроит свое расписание так, чтобы пару часов после ужина два раза в неделю быть свободной для него.

К счастью, Дамблдор, Воландеморт и её идеологические позиции в сплетнях не фигурировали. Это сильно повлияло бы на отношение к ней, особенно среди слизеринцев, что для Мии было бы критично даже в чисто рабочем смысле. Возможно, и Снейп не знал никаких неудобных фактов про ту же смерть Джагсона. Сейчас, будучи совсем зеленым, он наверняка занимал в иерархии Пожирателей слишком низкое место, чтобы быть в курсе всего на свете. Правда, в какой-то момент Воландеморт отметит его среди не только сверстников: Мальсибера, Эйвери, Розье, Уилкиса и выпустившегося в прошлом году Трэверса, но и в принципе среди всех своих последователей, как выделял Беллу и Малфоя, на данный момент, младшего. Вопрос только, случится ли это до ситуации с пророчеством, за какие-то его личные заслуги, или уже после. Понятное дело, что её Северус об этом разговаривать не любил, так что упоминал вскользь и без конкретики.

Что это? Она действительно верит, что они продолжат общение после его выпуска, и переживает, что эта нить порвется исключительно из-за политических размолвок? Да Снейп забудет о ней, как только переступит порог Хогвартса. Он и сейчас-то был заинтересован в ней только потому, что все ещё пытался вывести на чистую воду относительно ментальной магии.

— Мадам Фицрой, — привлек её внимание Дамблдор.

Она оторвала взгляд от овсянки, которую методично перемешивала, но так и не попробовала.

— У вас есть планы на сегодня?

— Нет, сэр.

Была суббота, так что она действительно была относительно свободна. Не считая, конечно, встречи со Снейпом. Но это обсуждать с Дамблдором она до сих пор не планировала, хотя он уже наверняка все знал, как и всегда.

— Не то чтобы я рад это слышать, — будто у неё в принципе имелось какое-то разнообразие вариантов досуга! — Но, если у вас есть время, то я бы хотел обсудить с вами одно щепетильное дело.

Мия напряглась. Началось? Он все же решился использовать её всерьез?

— Я вас внимательно слушаю.

— Лучше сделать это за закрытыми дверями.

Предположения закружились в голове. Часть из них она спокойно вытеснила во внешнюю ментальную сферу, часть — подавила. Вряд ли просьба касалась чего-то особо опасного, раз уж директор заикнулся о ней за завтраком, а не просто вызвал к себе.

Впрочем, серьезность ситуации Мия все же недооценила. Дамблдор и в своем кабинете не стал сразу вдаваться в подробности и предложил ей первым делом ознакомиться с бумагами. Маггловскими, юридическими. «В связи с полицейским расследованием…», «требуется присутствие…» — стандартные фразы, но подоплека выходила малоприятная. Она почти ничего не знала про родителей Снейпа, но было очевидно, что их брак оказался крайне несчастливым. О матери он ещё упоминал, даже, как ей казалось, с любовью, а вот про отца ни разу не заикнулся. Это наводило на определенные мысли по поводу случившегося сейчас. Очередные семейные проблемы между теми, кто владеет магией, и теми, кто дара не имеет. Дара ли? Может, проклятия?

— Насколько я понимаю, мистер Снейп теперь сирота?

— Да, к сожалению. И это сопряжено с некоторыми проблемами, помимо очевидных.

— Хоть он и полукровка, но наследство у него маггловское, — быстро сообразила Мия. — Полагаю, чтобы распорядиться своим имуществом и при этом соблюсти статут, ему придется пару раз применить Обливиэйт, а его этому не учили. Министерство будет не в восторге, если что-то пойдет не так.

— Да. И хоть это не совсем штатная ситуация, с учетом, что мистер Снейп совершеннолетний по нашим и их законам, школа в любом случае несет ответственность за учеников. Можно, конечно, вызвать стирателей из Отдела магических происшествий и катастроф, но обычно подобными вопросами занимаются деканы…

— Профессор Слизнорт сегодня занят.

В её отсутствие он, конечно же, сделал бы все сам, оказав необходимую помощь, но… только необходимую, ничего сверх меры. К тому же, хоть и нужно было уладить всего парочку формальностей, часто ли Гораций с такими делами сталкивался, чтобы знать особенности? Был ли он в курсе, к примеру, про огромный налог на имущество, вопрос с которым нужно было утрясти уж точно, чтобы магглы не искали Снейпа? С чистокровными учениками, тем же Розье, этих проблем не возникало явно.

— Я займусь, — звучало, как огромная ошибка, но разве она могла поступить иначе?

Директор, не скрываясь, наблюдал за её реакцией. И не зря — эмоции ярко отразились на лице, она не успела их спрятать, да и не сильно хотела. Это же нормально, переживать за человека, только что потерявшего родных, да? К тому же они со Снейпом были знакомы уже несколько месяцев, Мия наставляла его, не совсем чужие люди.

— Я же просил вас рассказывать мне обо всех своих стремлениях, — тихо и вкрадчиво проговорил Дамблдор. Почему-то это прозвучало пугающе.

— Что вы имеете в виду, сэр? — она была уже погружена в планирование действий и пыталась засунуть документы в сумку, которую до сих пор по привычке носила с собой.

— Мистер Снейп имеет для вас особенное значение, не так ли, миссис Снейп?

Мия поперхнулась воздухом и закашлялась просто от неожиданности, рефлекторно сделав шаг назад от Дамблдора, хотя он просто спокойно стоял за столом и не бросался на неё с обвинениями.

— Вы здесь, чтобы спасти его.

Это прозвучало так, как будто Снейп был сосредоточием её мотивации, а другие: Лили, Мародёры, её ещё не рожденные друзья, десятки людей, которые были близки с ней, воевали рядом, подставляли плечо — просто одни из многих. И даже Воландеморт оказался на втором плане. Но ведь так и выходило. Все это время мысли Мии только вокруг Снейпа и крутились, а она даже не попыталась впустить в них кого-то ещё. Как бы добиться его внимания, как бы… Да о чем говорить, если она сбежала из своего мира сюда, бросила всё и всех, потому что не смогла его отпустить?

— Я люблю его, — прошептала она, не зная, что ещё сказать.

Разве это не было самым главным? Разве не на это всегда упирал сам Дамблдор?

Директор вздохнул и пригладил ладонями какие-то пергаменты перед собой.

— В любом случае, вы уже вмешались в его судьбу, — сказал он негромко, будто сам себе. — Вы обратили мое внимание на него.

— Я старалась придерживаться границ.

Директор так и стоял, нависнув над столом, погрузившись в размышления. Что-то тикало и щёлкало, ей было бы невыносимо работать в таком шуме. Может, Дамблдор останавливал все эти приборы, когда находился в кабинете один? Она предпочла думать об ерунде, боясь его возможных слов. Боясь, что он скажет ей держаться от Снейпа подальше, вышвырнет из школы, запрет все же в клетку.

— Вы ведь и не собирались отпускать меня из Хогвартса, верно? — вместо страха Мия выбрала злость. — Просто хотели подловить.

Да и с чего она вообще решила, что это будет допустимо для Дамблдора? Дать ей возможность вот так погулять по маггловскому городу на достаточно длительный срок. Снейп, конечно, вряд ли афишировал свое происхождение и сообщил кому-то со Слизерина домашний адрес. Так что информации потребовалось бы время, чтобы дойти до тех, кто мог быть заинтересован в ней… Но напасть на неё в Коукворте Пожирателям было бы проще простого. Снейп, как ни прискорбно было это признавать, вряд ли стал бы им препятствовать. Одна сплошная паранойя.

— А вы обманывали меня.

— Это личное, сэр.

— Ничего личного у вас тут нет, мадам Фицрой, — отрезал Дамблдор. — Мы все в одной лодке.

— И что теперь?

— Мистеру Снейпу окажет помощь профессор Слизнорт.

— Он не знает…

— Он работает деканом уже не первый десяток лет и прекрасно справляется со своими обязанностями. Не волнуйтесь, все вопросы будут решены.

— Похороны стоят денег, — все же упрямо продолжила она.

— Мистеру Снейпу выделено пособие от школьного фонда. Но, конечно, я не могу запретить вам помочь ему в материальном плане.

Мия представила, как она сует в руки Снейпу галлеоны, а он в бешенстве швыряет их ей в лицо. Он наверняка слишком стыдился своей бедности, чтобы спокойно принять «подачку».

— Я напишу ему письмо с соболезнованиями, — почему-то это прозвучало почти дерзко, хотя на бунт было мало похоже.

Дамблдор наконец выпрямился полностью.

— Послушайте, мадам Фицрой. Я знал, что такие ситуации будут возникать. Если бы я хотел изолировать вас ото всех, то просто не стал бы приглашать в Хогвартс. Я вовсе не обвиняю вас, ваши желания вполне естественны. И, полагаю, будет лучше, если вы начнете подходить к решению этой задачи осознанно, а не наперекор мне, совершая необдуманные и порывистые поступки.

Я настаиваю только на аккуратности с вашей стороны. Даже с таким важным для вас человеком. Особенно с таким важным. Теперь жизнь мистера Снейпа в ваших руках. Как вы считаете, что будет лучше для него? Возьмете на себя эту ответственность? — он как будто наклонился к ней. — А теперь спроецируйте возникшие чувства на весь остальной мир, в судьбы которого вы так рвались вмешаться, и поймете мое отношение к вам и вашей информации.

Мия промолчала, плотно сжав губы. Конечно, цель манипуляций директора, если их можно было так назвать, ведь сейчас он все говорил прямым текстом, была понятна.

— Думаю, мне стоит вернуться к работе. Сварю несколько пузырьков Рябинового отвара для Ордена. И, конечно, подменю профессора Слизнорта на факультете на время его отсутствия.

Дамблдор кивнул ей, дверь из кабинета распахнулась, будто он запирал её, опасаясь, что она начнет буйствовать. Что ж, не угадал. Да и в остальном у неё тоже почти получилось сохранить лицо. Только уже спускаясь с винтовой лестницы Мия вздрогнула, когда Грюм возник как будто ниоткуда прямо перед ней. Завидное мастерство, ей-то всегда казалось, что только Снейп и, наверное, директор способны на такие сильные дезиллюминационные чары.

— Опять проявляете бдительность, Аластор?

Поджидал аж под самой дверью, вот умора! Своим поведением он напомнил ей Блэка, тоже якобы случайно натыкающегося на неё в коридорах школы, из-за чего она не удержалась от кривой ухмылки.

— Как всегда. Альбус вызвал меня, чтобы я приглядел за вами.

— Зачем?

Мия гордо прошла мимо, он не задержал её, но последовал за ней.

— Наверное, боится, что вы сбежите.

— Куда? — вышло слишком откровенно горько.

Уж не в Коукворт же! Даже если она сможет выбраться из Хогвартса (как будто директор не знает, где её искать), то вряд ли Снейп оценит её неуместный визит. Слизнорт вообще подумает чёрт-те что.

Дамблдор, как всегда, говорил дельные вещи, следовать которым совершенно не хотелось.

— Вы мне скажите.

— Мне некуда идти. И не к кому, — она ускорила шаг, намереваясь спрятаться в подземелье, как обычно.

Правда, запереться в лаборатории не выйдет — снова придется следить за студентами.

— Но все ещё есть, что скрывать.

— Боюсь, даже скрываю я вовсе не то, что вы там себе напридумывали.

— Я ничего не придумываю, я работаю с фактами.

— Вот как?

— Если бы вы были невинной овечкой, разве Альбус относился бы к вам так? Он попустительствует вам, по моему мнению, но, кажется, не особенно доверяет.

— Он не доверяет мне, потому что я не смотрю ему в рот. И не считаю, что он сможет решить все наши проблемы.

— Все ваши проблемы? — с насмешкой уточнил Грюм.

— Боюсь, мои проблемы решить не сможет никто: ни он, ни вы, ни даже я сама. Хотя если попробовать наложить Обливиэйт… Как думаете, это звучит, как выход? Я отдам все воспоминания Дамблдору, а потом просто сотру сама себе память. Утрачу всю ценность и опасность и, возможно, смогу начать жить нормально.

Мия рассмеялась, зло, дергано. Перед директором ей не хотелось демонстрировать свою деструктивную половину, по крайней мере, она старалась держать себя в руках, а перед Грюмом вот расслабилась. Все, что она несла, конечно, было просто блажью. Поступить схожим образом Мия могла, ещё будучи Гермионой, чтобы заставить себя двигаться дальше, как того хотела Джинни. Но она слишком сильно вцепилась в прошлое, а теперь было уже поздно отпускать ситуацию.

Мия завернула в узкий боковой коридор, тут же стуча палочкой по определенному месту, чтобы открыть тайный ход. Грюм схватил её за плечо и впихнул внутрь темного лаза, разворачивая к себе.

— Что вы задумали?

— Ничего, — выдохнула она с очередным неприятным смешком. — Я абсолютно ничего не задумала, Аластор. Я просто… знаю. И это знание давит на меня.

— Некоторые имена, — подсказал он.

— Имена, явки, пароли, — продолжила Мия с издевкой. — Цели, пути их реализации, секреты, связи, кто кому предан, кто к чему стремится.

Она покивала своим мыслям. Окклюменция справлялась, щиты она держала, но свои мысли контролировала едва-едва.

— Как вы заполучили эти сведения? — вмешался в её размышления Грюм.

— Что вы надеетесь услышать? Что я обсуждала планы лично с Воландемортом за чашкой чая, но разошлась с ним во взглядах на положение домовиков, вот и решила его сдать? — Мия поймала его взгляд. — Ладно, раз вы так настаиваете, я вам расскажу. Нет, лучше даже покажу, — она вспомнила про подозрительность Дамблдора в этом плане.

— Чудесно, — протянул Грюм.

— Смотрите, не отворачивайтесь, — она сосредоточилась, по-быстрому структурируя воспоминания, и воспользовалась палочкой для облегчения процесса. — Легилименс.

Но прорваться за окклюменционный заслон Аластора даже не попыталась, сразу отразив свой разум, предлагая ему просмотреть её воспоминания.

========== Глава 14 ==========

В видении она стояла на берегу моря. Где-то неподалеку располагался коттедж Билла и Флёр, но картинка была размыта по краям и сконцентрирована только на ней, так что Грюм не мог увидеть ничего лишнего. На Омут памяти это походило едва ли: слишком нестабильно, изменчиво и очень эмоционально окрашено. Скорее субъективный пересказ, чем отвлеченный взгляд со стороны.

Ветер едва не переходил в ураганный, но она, Гермиона, даже не пыталась прикрыться, лишь прятала ладони в неглубокие карманы пальто. Одежда была с чужого плеча и висела на ней — Флёр была и выше, и шире в плечах. Волосы за спиной развевались, то вставая почти дыбом, то опадая на лопатки пышными кудрями. Все лицо оказалось испещрено ещё не до конца сошедшими порезами — те самые следы от разбитой люстры, желтела сходящим кровоподтеком разбитая скула, подрагивали искусанные губы.

Грюм как будто сдался, принял её правила игры и подошел ближе, смотря на то, что она показывала. Мия, почувствовав его отклик, затянула их глубже в свою память.

Она лежала на холодном полу и весь мир вокруг опять расплывался то ли из-за застилавших глаза слез, то ли от боли. Затылок ныл, дыхание сбилось, ногти впились в ладони, но все эти ощущение были лишь жалкими отдельными вспышками на фоне всепожирающей агонии. Беллатриса склонилась над ней — белая клякса лица на темном фоне. Запах крови смешался с тяжелым горьким ароматом духов.

— Что ты ещё украла у меня? Говори! — Лестрейндж была в бешенстве.

— Пожалуйста, я ничего не брала, прошу вас, не трогайте меня, — а она была жалкой.

— Я тебе не верю, — Белла почти пропела это, но голос в её восприятии тоже искажался и ломался — видимо, Гермиона оглохла от собственных криков. — Думаю, ты не до конца замотивирована, поганая грязнокровка. Круцио!

Сознание взорвалось, все вокруг почернело и запульсировало в такт бешено колотящегося сердца. Её выгнуло невообразимой дугой, и она завыла отчаянно, нечеловечески.

Грюм, казалось, попытался разорвать контакт, но Мия ему не позволила, навязав следующее видение с каким-то больным удовольствием. Его отношение к ней порядком ей надоело, пусть смотрит, какая она «Пожирательница».

Картинка чуть прояснилась. Теперь она лежала на пыльном полу пустой комнаты. Вероятно, в этот момент допрашивали гоблина или ещё кого, но Аластор, конечно, никак не мог этого узнать. Да и Гермиона тогда не сильно понимала, что происходит.

— Ведьма совсем с катушек слетела, портить такую красоту.

Струпьяр стоял в углу, карауля у двери, и рассматривал её почти с нежностью. Она приподнялась на локтях и попыталась отползти, но он тут же зашагал к ней, показывая бессмысленность этих усилий, и присел рядом.

Его лицо Грюм видел четко, но это было неопасно — тот сейчас был ещё младенцем.

— Ну-ну, не бойся, я же не эта сумасшедшая, я буду ласков, обещаю. Меня твой статус крови не волнует.

Оборотень притронулся к щеке, и она отшатнулась, стукнувшись затылком об пол и зашипев от боли, потревожив едва запекшуюся рану.

Аластор опять попытался разорвать связь, Мия снова его удержала.

— Вот видишь, ты сама себе делаешь хуже. Была бы покладистой, может, пострадала бы меньше. Дай ей то, что она хочет, и она отдаст тебя мне. Я о тебе позабочусь.

Он погладил её по голове, будто успокаивая, но тут же намотал волосы на кулак, притягивая к себе. Язык коснулся щеки, наверняка соленой от слез. Вторая рука пролезла под свитер, скользя по холодной коже. Она даже не попыталась отбиться. Окклюменционный барьер остановил истерику, вместо чувств остался только холод.

— Эй, пес, тащигрязнокровку обратно, я ещё не закончила, — раздался голос Беллатрисы.

И Мия, наконец, оборвала видение и вынырнула в реальность, чтобы не показывать Грюму лишнего.

Она порывисто вздохнула, приходя в себя, а Аластор вдруг обнял её, сдавливая ребра, прижимая к себе. Учитывая контекст и липкое ощущение, которое осталось после воспоминания, его прикосновения были почти неприятны. Но в то же время это все равно была какая-то поддержка, человеческое тепло.

— Знаете, что самое смешное? — Мия вынуждено прижалась щекой к жилету на его груди. — Я действительно ничего у неё не брала.

— Что произошло?

— Это очень длинная история, Аластор. И я до сих пор не могу все вам выложить.

— Вам идут длинные волосы, — невпопад отозвался он, практически утыкаясь носом в её сейчас коротко остриженную макушку.

Мия чувствовала его дыхание, прерывистое, как и у неё. Неудивительно, она же транслировала ему свои эмоции непосредственно в мозг.

— Оу, как мило. Обвиняете меня во всех грехах и ещё смеете после этого отвешивать комплименты. Я залепила бы вам пощечину, но, полагаю, мои шансы осуществить это желание невелики. Точно так же, как и выиграть в дуэли с вами.

— Могу предоставить вам такую возможность в качестве моральной компенсации.

Грюм все же отпустил её и даже сделал шаг назад. Мия смотрела на отвороты кожаного плаща, будто опасаясь поднять глаза. Хотя вряд ли он собирался влезать в её голову в ближайшее время.

— У вас нет никаких актуальных связей с Пожирателями? — уточнил Аластор.

— Нет, — усмехнулась она. — И почти все познания о них, которые у меня есть, были получены примерно вот таким же неприятным путем.

— Люди много болтают, когда думают, что ты не представляешь для них опасности, — сделал какие-то свои выводы Грюм.

— Теперь вы верите мне больше?

— Да.

— И вас убедило в этом одно драматичное событие из моей жизни? — Мия не смогла удержаться от сарказма и все же посмотрела ему в лицо.

В проходе стоял полумрак, но чуть дальше горел зачарованный факел, кем-то тут заботливо повешенный, так что было не совсем непроглядно темно. Собственно, в полной темноте было бы невозможно установить ментальный контакт. Ещё один недостаток легилименции.

— Больше ваш статус крови, — Аластор разглядывал её, словно впервые видел. — Какой бы он не был на самом деле, те люди явно считали вас магглорожденной.

— Может, все воспоминание — просто фальшивка, — подхватила она его обычную параноидальную логику.

— Тогда оно весьма высокого качества. К тому же мы с Альбусом проверяли вас с самого начала. Он отправил вас к своему человеку…

— Вот как. Но как вы могли быть уверены, что я устроюсь на работу именно к Филчу?

— А кто бы вас ещё взял, иностранку, в практически военное время?

— И в чем был план?

— Вам предоставили информацию, которую вы могли бы попытаться передать своим сообщникам, если бы являлись…

— Шпионкой? — засмеялась она. — Это вы про зелья, которые поставлял Дамблдору Филч? Не самые полезные данные, но, наверное, Воландеморт мог бы вытянуть из них что-нибудь.

— Если бы вы подтвердили наши подозрения, мы стали бы держать вас ближе и скармливать то, что было нужно нам.

— Хорошая тактика, — кивнула она. — Но, к сожалению, единственное, чем я могу вам помочь — это рассказать некоторую не самую практически полезную информацию.

— Так почему вы переживаете только из-за той стычки с Джагсоном? Разве они не должны желать устранить вас по факту, из-за того, что вы знаете?

— Скажем так, вы правильно предположили осенью. Тот ритуал действительно дал мне кое-какие преимущества. Спрятал меня от нежелательного внимания.

— И после вашего участия в схватке никто ни о чем не догадался?

— Они… вроде как не помнят меня. Да и многие, скорее всего, банально не в курсе, что я опять перешла им дорогу, — Мия действительно надеялась, что на неё до сих пор не выдали «ориентировку» среди Пожирателей. — Внутри организации все довольно сильно засекречено. Они не знают друг друга, чем занимаются их товарищи, а всей информацией владеет только Лорд.

На самом деле в Ордене Феникса использовалась схожая схема, люди там лишь немногим больше знали кто есть кто и чуть больше доверяли соседу. Чем вот сейчас занимался Наземникус? Очевидно, поставлял информацию с «темной стороны», но слышал её наверняка только Дамблдор лично.

— Поэтому на допросах они молчат, как рыба об лед, — поддакнул ей Грюм.

— Молчат они, потому что боятся гнева Хозяина больше, чем Азкабана, — скривилась она. — Но, в принципе, да. Большинство не сдаст вам никого важного или сможет рассказать лишь о своих родственниках или друзьях, вместе с которыми вступили в организацию. Вероятность того, что вы расколете человека из ближнего круга, довольно мала.

— Ближний круг? — Грюм, кажется, даже повысил голос.

Она и забыла, насколько мало они знали о Пожирателях в это время.

— Люди, приближенные к Лорду, как не трудно догадаться. Его доверенные лица, если можно так сказать, учитывая, что он никому не доверяет.

— Раз уж вы сегодня так откровенны…

Мия напряглась. Она и так достигла потолка в своей честности с ним.

— … то как же вас зовут по-настоящему, Мия из Франции?

— Гермиона, — не задумываясь выпалила она, чувствуя облегчение, что он не спросил ничего серьезнее.

— Как персонажа «Зимней сказки»?

— Или дочь Елены из древнегреческой мифологии.

Он помолчал немного и неожиданно выдал:

— Приятно познакомиться, Гермиона.

Снова слышать собственное имя было приятно. Впрочем, сегодня её уже по-всякому называли, превысили все лимиты.

— Приятно познакомиться, Аластор, — отзеркалила она. — И можете не утруждаться, по этому имени вы тоже не найдете никакой информации.

— Не сомневаюсь.

Когда Грюм оставил её в покое, Снейпа, естественно, в замке уже не оказалось, как и Слизнорта. Гораций заглянул только вечером, чтобы обсудить печальную новость. Мия аккуратно расспросила его, как все прошло, но ничего существенного, кроме пары расплывчатых сочувствующих фраз, не добилась. Но все же, опираясь на эти сведения и якобы узнав адрес, написала Снейпу письмо со словами поддержки. И мягко намекнула ему, что он может вернуться в школу, а не оставаться в одиночестве в ожидании похорон. Не только потому, что сидеть в пустом холодном доме в Паучьем тупике было не слишком полезно для психического здоровья, как она знала по собственному опыту. Но и потому, что Снейп вполне мог найти себе компанию и за пределами Хогвартса. Связаться с тем же Малфоем или ещё каким-нибудь своим старшим «другом». Учитывая его актуальное положение и наверняка не самое хорошее эмоциональное состояние, момент для вербовки был идеальный. Что его, собственно, должно было удержать от того, чтобы пойти в Пожиратели?

Естественно, он проигнорировал её совет. О чем и сообщил, ответив, как Мие показалось, с раздражением, которое она определила по почерку, так как больше ничего доступно ей не было. Был ли он в этот момент ещё в Коукворте или уже гостил в поместье Люциуса, точнее, Абраксаса? Об этом спросить у него напрямую она в любом случае не могла.

Всё воскресенье Мия металась из угла в угол, хотя прекрасно понимала, что даже отпусти её Дамблдор помочь Снейпу, она все равно не смогла бы держать его за руку в это время. Скорее всего, ей не удалось бы выкинуть вообще ничего сверх того, что и так сделал Слизнорт, какой бы заботой она не руководствовалась. Он бы ей просто не позволил, не принял все это чрезмерное участие, посчитав его лживым переигрыванием. Мия вспомнила, как выглядел Снейп во время суда над ним — равнодушный, молчаливый, с лицом, похожим на восковую маску, и до неестественности прямой спиной — и наложила этот образ на его молодую версию. Да, вряд ли он принялся бы плакать у неё на плече и доверительно рассказывать о своем детстве.

Понедельник выдался особенно долгим, но каким-то совершенно пустым. Что она делала? Разговаривала о чем-то со Слизнортом, мыла котлы… Уж точно не ставила никакие экспериментальные и тайные составы, было не до них.

Во вторник Снейп появился в школе, но игнорировал её весь день, пока не пришел на занятие.

— Добрый вечер, мадам Фицрой, — он стоял почему-то практически в пол оборота и смотрел куда-то в сторону, закрытый, отрешенный.

— Мистер Снейп, как вы себя чувствуете?

Все стандартные фразы и дежурные соболезнования, которые приходили ей в голову, отдавали фальшью. А то, что она реально хотела ему сказать, он едва ли понял бы правильно.

— Нормально.

— Если хотите, мы можем отложить работу…

— Я справлюсь, — перебил он.

— Хорошо.

Не самая блестящая идея позволять ему варить зелья в таком состоянии, но, она знала, сосредоточенность на задаче отвлечет его от тяжелых мыслей. Мия подалась вперед и, наконец, поймала его взгляд, который он так старательно прятал. Конечно, ему было плохо. Даже черные, как будто ничего не выражающие глаза, не могли скрыть всю эту боль и потерянность. Она не выдержала и потянулась к нему, мгновенно забыв про все наставления Дамблдора, словно сама искала поддержки. В каком-то смысле так и было.

Естественно, он напрягся, едва она коснулась его боков, но хотя бы не оттолкнул. И спустя какое-то время все же расслабился в несколько чрезмерно заботливых руках. Несмотря на обстоятельства, от самого ощущения физического контакта её и вовсе словно прошибло током. Ужасно, ужасно неуместное стремление. Мия надавала бы сама себе по жадным ладоням, однако, была слишком счастлива, чувствуя его снова. Снейп, чужой, настороженный, конечно, не обнял её в ответ, но уткнулся куда-то в висок, дыша глубоко, правда, все равно отчетливо неровно. Он пах иначе, был определенно хрупче по телосложению, а его волосы действительно нуждались в уходе. Он был без пяти минут, если не уже Пожирателем. Он любил Лили Эванс, по крайней мере, точно до сих пор ревновал. Он заинтересовался «мадам Фицрой» только из-за того, что она знала то, чем он тоже желал обладать.

Мию это все совершенно не заботило. Ведь он был жив.

— Почему вам не плевать на меня? — его голос был неуместно спокойным и четким.

— Потому что не плевать, — Мия сжала пальцы чуть сильнее. — У чувств нет логики.

Конечно, это была тщательно завуалированная ложь, хотя Снейп был, очевидно, не в том состоянии, чтобы подлавливать на горячем. Но, может, не так уж и сильно она обманывала. В любом случае её эмоции и действия по отношению к нему особой рациональностью не отличались.

— Это все равно не объясняет…- Снейп так бодро говорил, что это начало всерьез беспокоить её.

Он наверняка перебарщивал с окклюменцией, не в силах удержать баланс.

— Вам так сложно поверить, что вы мне симпатичны? — и снова чуть более откровенно, чем следовало.

— Мадам Фицрой! — дверь распахнулась, на пороге показался взволнованный первокурсник, Николас Фирс.

Снейп отпрянул от неё, но застыл у ближайшего лабораторного стола. Николас приоткрыл рот, глядя на них в недоумении.

— Да, мистер Фирс? — одернула Мия студента.

Ему стоило бы научиться стучаться, но упрекать его в этом прямо на месте она не стала. Это сделало бы ситуацию ещё более неловкой.

— Простите, вы не знаете, когда профессор Слизнорт вернется? — попытался сконцентрироваться Николас.

Хотя Мия уже ожидала, что он сейчас просто пискнет и сбежит, окончательно смутившись.

— Завтра утром, к началу занятий.

Николас пробурчал что-то неразборчивое, но с отчетливой ноткой отчаяния.

— Может, я смогу вам чем-нибудь помочь?

Сегодня вечером, как нетрудно было догадаться, она была ответственна за факультет.

— Я пишу доклад по трансфигурации, — неуверенно выдал он. — И мне очень нужна одна книга из Запретной секции.

— К сожалению, я не могу выдать такое разрешение. С этим вопросом вам лучше обратиться к профессору Макгонагалл. Она присутствует сейчас в школе.

Фирс отчетливо вздохнул. Просить что-то у декана Гриффиндора ему очевидно сильно не хотелось, учитывая, что он ещё и делал все в последний момент.

— Спасибо и простите за беспокойство, — пробормотал он и с явным облегчением выскользнул обратно за дверь.

Возникла неловкая пауза, но Снейп быстро нарушил её, правда, спросил совсем не то, что Мия ожидала:

— Супруг поднимал на вас руку? — в его голосе даже появилась какая-то энергия, вот, правда, вряд ли светлая.

Она испытала крайне смешанные чувства из-за специфики его интереса, но частично даже порадовалась, что он не замкнулся и не сбежал вслед за Николасом.

— Нет, он… Он был гораздо старше, знал меня ещё ребенком, учил многому. Так что если хотел причинить боль, а такое случалось, не буду скрывать, то вполне мог сделать это просто словом. Ему было не сложно найти уязвимое место и надавить на него.

— И вы это терпели? — Снейп вскинулся, но так и не оглянулся на неё.

— Как сказать, — усмехнулась Мия. — С учетом, что я тоже знала много неблаговидных фактов из его биографии и могла за себя постоять, иногда выходило даже наоборот. Мало того, я сама поднимала на него, эм, палочку. Однажды он так достал меня своими претензиями к тому, как я готовлю Очищающий раствор, что я вспылила, сказала, что он сам может заниматься этим вопросом хоть каждый день и, вместо того чтобы очистить котел, совершенно случайно, — она вздохнула, — выплеснула его содержимое на него. Мантии, конечно, пришел конец, но ожогов удалось избежать.

— Как он отреагировал?

— Сказал, что он меня не держит и вообще не совсем понимает, что я делаю у него в доме и в лаборатории, в частности, если не собираюсь совершенствовать свои умения в зельеварении. Мы тогда с ним ещё не дошли до стадии, — Мия чуть замялась, — близких личных взаимоотношений.

Собственно, в тот день и дошли. На той самой чертовой кухне, где он впоследствии погиб. Она искала свою любимую кружку, чтобы забрать её и уйти, когда он все же признал, что не хочет её отпускать.

— Но вы остались.

— Я всегда была перфекционисткой. И бросать что-то на полпути не хотела.

Да и у Северуса нашлись неожиданные и очень приятные аргументы за продолжение их совместной деятельности. Пускай и не в плане варки зелий, тут он продолжил изводить её завышенными требованиями. Но у неё, в конце концов, тоже обнаружилась куча потребностей.

— Вы научились делать идеальный Очищающий состав, — выдал Снейп.

— Более того, в какой-то момент уже я начала отчитывать моего дражайшего супруга, что он проявляет недопустимую небрежность в мытье лабораторной посуды, — Мия улыбнулась, вспомнив подробности.

— Думаю, нам тоже лучше приступить к работе, чтобы успеть до отбоя.

Они принялись обсуждать зелье, которое он выбрал в качестве следующей темы ещё до всех этих трагичных событий. И, вроде, общались, как обычно, но диалог все равно казался каким-то вымученным, механическим. Правда, что она могла поделать? Разбавить атмосферу шуткой? Не смешно.

Впрочем, она все же немного расслабилась. Снейп теперь был под её присмотром и не производил впечатление человека, находящегося на краю депрессии. Он был расстроен, но не сломлен. Возможно, печаль из-за потери матери уравновешивалась в его сознании с чем-то вроде удовлетворения в связи со смертью отца. Да и вряд ли его мать была такой уж любящей, судя по неухоженности и замкнутости Снейпа, хотя думать так о покойнице было грубо и поверхностно.

Конечно, она в очередной раз не могла спросить Снейпа напрямую, что же произошло, но его вопрос ясно обозначил область вероятных сценариев. Семейный, бытовой конфликт. Колотил ли Снейп старший миссис Снейп постоянно? Или это было скорее редкостью? Учитывая время, нравы и уровень их жизни, первый вариант был реалистичнее. Но миссис Снейп была все же ведьмой, возможно, муж опасался её, а в тот день просто что-то пошло сильно не так.

*

Так как она вновь продинамила Беррес, отдуваться за неё снова пришлось Грюму. И, конечно же, он опять пришел к ней почти перед отбоем, хотя дополнительное занятие по ЗОТИ наверняка закончилось ещё час назад. Видимо, общался с Мэган, а потом все же удосужился почтить визитом её, да ещё и без приглашения. Но, кажется, их конфликт поугас после того момента откровенности, так что ничего неприятного эта встреча не сулила. Хотя Мия все равно чувствовала некое напряжение между ними.

— …и тут она меня поджарила, — с усмешкой заключил Грюм.

Он зачем-то пересказывал ей их с Беррес бой, хотя Мия просто молча отмывала фиалы от образцов ученических зелий и даже не поддакивала.

— Вышло феерично. Но вот плащ немного жаль, — он потер подпалину на рукаве.

— А лицо не жаль? — все же не удержалась от комментария она.

На его щеке виднелся отчетливый красный след. Не волдырь, но и не совсем мелочь.

— Ерунда, — оспорил Грюм.

— Шрамы украшают мужчину? — фыркнула Мия. — Боюсь, эта травма вам брутальности не добавит, напоминает скорее лихорадочный румянец.

— Под рукой не оказалось Противоожоговой мази, а сейчас уже поздно.

— Ничего не поздно. Во втором шкафу слева, на нижней полке, — скомандовала она.

Он, как ни странно, подчинился и быстро нашел нужную склянку. Вот только вместо того, чтобы сразу приступить к самолечению, зачем-то шагнул к ней.

— Не поможете?

— Подуть на болячку и поцеловать в лоб?

— От этой оранжевой гадости руки потом отмыть нереально. А вы все равно в рабочих перчатках.

— Господи боже, — прошептала Мия недовольно и выхватила у него мазь. — Наклонитесь хоть.

Ничего особенно неловкого и странного в этом не было, просто помощь товарищу. У неё постоянно случались подобные эпизоды с Гарри и Роном. Правда, Гарри так на неё ни разу не смотрел.

— По имени «Гермиона» я тоже никого не нашел, — выдал Грюм внезапно.

— Я же говорила. Вы просто тратите свое время.

— Не переживайте за мое расписание.

— Да? Когда вы спали в последний раз, Аластор?

— На этой неделе, — он улыбнулся.

Она шикнула на него, чтобы он не кривлялся и не мешал ей. Вместо этого Аластор вдруг обхватил её голову ладонями, фиксируя в пространстве, напоминая свой маневр во время допроса, когда собирался применить к ней легилименцию. На сей раз Мия не растерялась и зажмурилась, хотя сильно сомневалась, что Грюм мог в действительности пробить её ментальный барьер вот так с наскоку. Однако, её мысли его, очевидно, совершенно не интересовали. Потому что он вероломно, абсолютно не считаясь с чужими желаниями, склонился к лицу и притронулся губами сначала к уголку рта, словно пробуя на вкус, примериваясь, а потом и затягивая в полноценный поцелуй.

Мия замерла, не оказывая никакого сопротивления и медленно соображая, что происходит, зачем, почему и что ей следует с этим делать. Пахло Противоожоговой, опять его характерным запахом, и, кажется, Аластор пил что-то алкогольное, но вряд ли много, она едва почувствовала привкус, скрытый более выраженной кофейной горечью. Его пальцы оказались в её волосах. Почему она позволяла ему прикасаться к себе?

Банка с мазью полетела на пол, Мия уперлась ладонями в грудь и с силой оттолкнула. Аластор послушно сделал шаг назад, дав ей свободу. Тишину кабинета разрезал хлесткий звук удара. Он даже не попытался уклониться, а вот она схватилась за запястье, шипя от боли. Теперь и вторая его щека стала слегка порозовевшей.

— Посмотреть не на что, зато есть что потрогать? — выкрикнула она, надеясь, что не повредила себе ничего в припадке.

— Я же обещал вам, что предоставлю возможность отыграться.

— Уйдите!

Он подался к ней, и Мия отступила, заняв какую-то почти оборонительную позицию, только что за палочку не схватилась. Грюм выдохнул, резко развернулся и молча вышел за дверь лаборатории. Она устало опустилась на стул, и сама схватилась за голову. Более разумные мысли медленно возвращались на место, распуганные такой сильной вспышкой эмоций.

Зря она его так быстро выставила. Это было удобно прямо сейчас, но недальновидно. Вряд ли Аластор со своей жизненной позицией принял её слова за окончательный отказ. Им нужно было объясниться. Но что конкретно она ему собиралась разжевывать? Он поступил не то чтобы хорошо, но почти в рамках допустимого, с учетом, что ранее она вела себя с ним так, будто была не прочь познакомиться поближе.

Так что это скорее она была непоследовательна. Списать все на не до конца угасшие чувства к мужу, чтобы аккуратно провести границы? Это была чистая правда. Он умер меньше года назад по общей хронологии. Конечно, она ещё была не готова влезть в новые отношения, как бы там вынуждено ни поступала и как бы ни дерзила. В конце концов, с поцелуями уж точно ни к кому не лезла. Да и их с Аластором конфликт даже не был до конца разрешен, у них имелись очевидные проблемы с доверием, чтобы вдруг начать просто дружески общаться, не считая уж чего-то иного. По её логике. Но, видимо, этого Грюма подобные вещи пока что больше интриговали, чем отвращали.

За простым объяснением, которое Мия собиралась предоставить Аластору, скрывалась такая огромная подводная часть айсберга, что даже правда начинала казаться ложью. Во-первых, её одержимость Северусом нельзя было списать просто на не пережитую ещё утрату, учитывая, что она сделала, чтобы справиться с этим. Хотя, скорее, даже не справиться, а прямо противопоставить себя злому року. Во-вторых, если бы ей оказывал знаки внимания просто какой-то незнакомец, она, конечно, вряд ли приняла бы их более благосклонно, но в любом случае мягче. Её же поцеловал Аластор Грюм. В смысле, Грюм! Тот самый. На которого она до сих пор не могла спокойно смотреть, не представляя его с искусственной гетерохромией.

Его образы перемешивались у неё в голове и выдавали какое-то чудовище Франкенштейна, которого Мия никак не могла уложить в сознании. Она ждала от него одного, он же вел себя совсем иначе. Не то чтобы всегда, но периодически. Уж эта его внезапно вспыхнувшая страсть точно никак ею не предполагалась. На этом несоответствии строилась и третья причина, почему она не могла… ничего она не могла. Не сказать ни да, ни нет, не навязаться по полной, не сохранить дистанцию. Северус Снейп был тут, он существовал, она могла притронуться к нему. Но он не был её Северусом, он был пока что мальчишкой, который при всём (отсутствующем у него) желании не мог дать ей того, чего она от него хотела. Смешно, но ведь он даже поцеловать её был не в силах, как там, тогда. Он был жив, и это безмерно её радовало, но едва ли ей этого было достаточно. Да, вот так эгоистично.

И к какому выводу можно было прийти, исходя из всего этого?

========== Глава 15 ==========

Мия все же решила разрешить их недопонимание с Грюмом с самого раннего утра. Поэтому отправилась на совятню, чтобы отправить вежливое, лаконичное и немного слабохарактерное письмо. Сказать все это ему в лицо было бы правильнее, но ей почему-то оказалось неловко приглашать его на разговор. Она опасалась, что он устроит некрасивую сцену? Или боялась, что сама даст слабину, будет мямлить и дергаться? Ей уже не раз приходилось пресекать интерес и разрывать даже более оформленные отношения, но то было ещё в юности, если брать в расчет Кормака, закончилось как-то само по себе, как с Крамом, или отвергали скорее её, чем она, как вышло с Роном. Аластор же воспринимался совсем иначе, серьезнее. Он был уже мужчина, а не мальчик, а такие отношения у неё были только одни, и в них она была на все согласна.

На самом верху, у ряда жердей, уходящих к потолку, ей встретился Сириус. Видимо, это было, условно, их место в замке. Он не замечал её до последнего, с остервенением комкая в руках пергамент.

— Плохие новости, мистер Блэк?

Резко развернувшись, Сириус вскинулся, чтобы, очевидно, разразиться бранью, но, увидев, кто перед ним, снизил градус драмы:

— Да, — только и выдохнул он.

— У меня тоже, — помахала она письмом.

— И что вы написали? — переключился Сириус, кажется, стараясь сместить интерес с себя на неё.

— Отвергаю навязчивого поклонника, — усмехнулась Мия, но вышло как-то грустно.

— Это такой намек?

— Бросьте, мистер Блэк. Вы, конечно, очень красиво за мной ухаживаете, — уровень сарказма удалось выдержать идеально. — Но оба мы, я надеюсь, прекрасно понимаем, что это не более, чем развлечение среди скучных учебных будней. Я вам интересна, как личность, примерно никак.

— Вы меня недооцениваете, — звучало не особенно серьезно.

— Правда?

— И не даете мне ни единого шанса!

Сириус тоже распадался в её голове на два образа: тогда и сейчас. Они различались не так уж и сильно, Азкабан сделал его несчастнее и злее, но горячность так никуда и не делась. Вряд ли, конечно, на данный момент от него нужно было прятать огневиски, как делала миссис Уизли в её времени «на всякий случай», но в молодости он естественно был ещё порывистее и безответственнее. Поэтому она хоть и планировала защитить его от тюрьмы и в принципе ото всей этой ситуации с Питером, особенно откровенничать не собиралась. С учетом, что Мия сильно сомневалась в благоразумии даже актуального Снейпа, Блэку доверять ей вообще не было резона. Хотя, конечно, хотелось намекнуть, кому уже ему следует доверять больше. Правда, если она укажет на Регулуса, Сириус наверняка просто рассмеется ей в лицо.

А про ту же Беллу, которая должна была стать его убийцей, заикаться и вовсе не имело смысла. Что она могла сказать? Посоветовать быть осторожнее? Вряд ли они с кузиной поддерживали какие-то отношения до сих пор, чтобы в таких наставлениях имелся смысл. Может, Сириус ещё не считался откровенной парией в семье, в целом, не учитывая гнев матери. Все же не Андромеда, которая вышла за магглорожденного! И был шанс, что они с миссис Лестрейндж не вцепятся мгновенно в глотки друг другу, если встретятся лицом к лицу сейчас. Но помимо дяди Альфарда, насколько Мия знала, никто из его слизеринских родственников с ним банально не разговаривал уже длительное время.

Хотя было бы занятно, если бы, к примеру, Нарцисса ещё пыталась поддерживать связь с Сириусом, несмотря на свою скорую свадьбу с Люциусом. Может, прощальное письмо именно от неё Блэк сжимал в руках, когда она поднялась в башню? К будущей миссис Малфой Мия не испытывала никакой ненависти, она вроде и была на стороне зла, но всегда казалась ей какой-то неопределившейся, загнанной в рамки своим окружением. Впрочем, и пассивной назвать её язык не поворачивался, просто в свои приоритеты та ставила не Воландеморта или даже не все эти чистокровные идеи, а людей, что были ей дороги.

Поэтому, когда Нарцисса, оставшись в одиночестве, убила Северуса, идея мести персонально ей даже не пришла Мие в голову. Это ничего не дало бы и ничего не решило бы. Миссис Малфой, когда-то блистательная и сильная женщина, просто оказалась уничтожена этой войной, как и все они. Она отправила зачарованную посылку, потому что не могла позволить им спокойно и счастливо жить, когда её любимый, единственный сын гнил в могиле, а тело мужа так и не нашли. Она винила Северуса, как и многие, просто потому что он выжил, и считала, что он не исполнил свои обязательства персонально перед ней. Она находила их брак отвратительным, их счастье незаслуженным. Нарцисса стала руками, что причинили Мие боль, но не она была причиной всего этого.

— А вы так хотите познакомиться со мной поближе?

— Конечно! — с энтузиазмом отозвался Сириус, нацепляя это свое характерное самоуверенно-насмешливое выражение лица.

— Но тогда и мне придется познакомиться с вами поближе, мистер Блэк, — она шагнула к нему, прищуриваясь. — К примеру, не расскажете, что написано в вашем письме?

В серых глазах она увидела, что её вопрос выбил его из колеи, ему не хотелось отвечать на него. Но в тоже время он думал о каком-то мужчине, чей распадающийся образ Мия никак не могла собрать в цельную картинку. Значит, не Нарцисса.

— Это… — вскинулся он.

— Не мое дело? Ну вот, а я с вами своей проблемой поделилась. Кажется, между нами нет нужного уровня доверия.

Мия улыбнулась и обогнула Сириуса, подзывая школьную сову.

— Доверие нужно заслужить, — выпалил он ей в спину.

— Полностью с вами согласна, мистер Блэк. Правда, удивительно, какие разные требования мы выдвигаем людям в этом плане в зависимости от наших предубеждений.

Пока она возилась с птицей, стараясь аккуратно приладить послание к лапке, Сириус избавил её от своего общества, так что на завтрак Мия спустилась уже в одиночестве. В такой ранний час даже в Большом зале присутствовала лишь горстка студентов и парочка преподавателей-жаворонков. Она поздоровалась с профессором Стебль, с аппетитом уплетающей омлет, и сама взялась за вилку, отказавшись от полезной каши в пользу бекона и прочей жареной пищи. Хотелось получить хоть какое-то удовольствие, чтобы не начинать день с подпорченным настроением.

К тому времени, когда прибыла почта, зал уже наполнился гулом голосов, а она допивала вторую кружку чая. Получив экземпляр «Воскресного пророка», Мия собралась уйти, чтобы спокойно почитать его в лаборатории, но взгляд наткнулся на кричащий заголовок внизу титульной страницы. Её зацепило имя, а вся остальная информация была написана где-то внутри, так что она нетерпеливо пролистала газету, продираясь через рекламные объявления и кулинарные колонки, чтобы, наконец, прочесть текст заметки.

Пришлось отодвинуть от себя посуду и подавить желание нервно вскочить. Это выглядело бы глупо. Хотя как ещё можно было отреагировать на подобную информацию? Спокойно и рассудительно? Это уж точно нельзя было списать на недостаток её познаний об этом времени, упомянутый в статье человек должен был прожить длинную жизнь. Мия была уверена, что, когда она покидала свою реальность, тот все ещё чадил небо, хоть и из камеры в Азкабане.

Дамблдор, кажется, почувствовал её смятение, потому что, оторвав взгляд от статьи, Мия наткнулась на его, встревоженный и вопросительный. Она легко кивнула ему и встала. Конечно, вот так подзывать директора школы было не очень вежливо, но он понял намек без дополнительных объяснений и вышел в коридор через пару минут после неё, не доев завтрак.

— Какого рода информация вас так взволновала, мадам Фицрой? — все же решил уточнить Дамблдор, когда они подошли к директорской башне.

— Кое-кто умер. Тот, кто не должен был.

Долорес Амбридж была убита в своем доме вчера ночью. Отец нашел её тело. Пока никого не арестовали. Больше никакой полезной информации из газеты вытянуть не удалось. Бабочки наконец-то породили ураган, хотя совершенно не тот, который она ожидала.

По кабинету Дамблдора Мия все же нервно походила туда-сюда, но замерла у окна, у которого он сам любил стоять. Вид открывался на поле для квиддича, над которым летал одинокий ученик. Видно, пользовался редким моментом, когда на стадионе не тренировались школьные команды, занимающие его во все погожие дни. Вообще, учитывая высоту и расположение директорской башни, обзор должен был открываться скорее на Запретный лес и быть далеко не таким живописным, но почему бы Дамблдору не зачаровать окно ради удобства или просто удовольствия? Или даже не одно, учитывая, что за вечно занавешенной рамой сейчас, кажется, шел дождь.

Как-то так вышло, что она бывала тут в детстве всего пару раз и мельком, а потом навещала портрет уже после разрушения Хогвартса, так что сравнивать прошлое могла преимущественно только с рассказами Гарри. Впрочем, одно отличие она заметила почти сразу, но все никак не решалась спросить — Фоукса Мия не видела ни разу за все визиты сюда.

— Вас тревожит новость, — после её быстрого объяснения ситуации выдал директор. — Но не сам факт гибели этой девушки.

— Она была… стала бы не самой приятной личностью.

— Рады, что этого не случится?

— Громко сказано. Не могу сказать, что буду по ней скучать, но Амбридж не виделась мне хоть сколько-нибудь значимой фигурой, — она проследила за финтом, который пытался исполнить человек на метле. Не очень удачно. — Впрочем, весь мир вздохнул с облегчением после её смерти, уж поверьте.

Слава Богу, с квиддичем в этом времени она никаких дел не имела вообще. Несмотря на то, что Мия разделяла деканские обязанности со Слизнортом, именно эта часть её не касалась, а при возникновении проблем все вопросы решал капитан команды, шестикурсник Адам Блэр. Грюм удивился бы, насколько на самом деле она была равнодушна к этому спорту, как, собственно, к любому спорту в принципе. Хотя нельзя было сказать, что она совсем в нем не разбиралась — мальчики фактически насильно подтянули её знания. Как бы ей все это не претило, трудно ничего не знать, когда ты годами слушаешь тонны информации про метлы и матчи пусть даже краем уха. С её-то внимательностью.

— Ей едва исполнилось двадцать, мадам Фицрой, — укорил её за бессердечие Дамблдор. — И даже если у неё имелись скверные наклонности, я сомневаюсь, что она хоть что-то уже успела натворить.

— Я бы не была так уверена.

— Даже если так, то наказание несоизмеримо проступку. Нельзя видеть в людях только их будущие ошибки.

— Мне довольно сложно следовать этому вашему совету. Их будущие ошибки — это большая часть моей жизни.

«И ваши проступки, Альбус, в этот список тоже включены», — ясно читалось между строк. Ученик исчез из поля зрения, нырнув вниз и скрывшись за трибунами.

— Но ведь вы прибыли сюда, чтобы предупредить, а не чтобы карать, не так ли?

— Я пытаюсь, сэр. Но сложно что-то изменить, знаете, в одиночку, — возмутилась она. — Особенно, когда ограничен в средствах.

— Ваши дела с мистером Снейпом идут не так гладко, как вам хотелось бы? — откровенно задел её он.

Мия обернулась, но подчеркивать свое нежелание обсуждать Снейпа не стала, только поджала губы. Дамблдор теперь, конечно, не мог не обращать на него внимание, но хотя бы не принуждал отчитываться за каждый её вздох в его сторону. И на том спасибо.

— В любом случае я бедную Долорес ни за что не наказывала, по крайней мере сознательно. А то, что я не собираюсь плакать на её могиле… — Мия передернула плечами. — Уж простите, что-то совсем не трогает.

— Значит, вы не способствовали гибели мисс Амбридж? — неожиданно пытливо уточнил Дамблдор.

— Что? Конечно же нет! — вспыхнула Мия. — Да и каким образом?..

— Некоторые прямые закономерности нетрудно проследить. Правильное слово тут, капля мотивации там… — он смотрел на неё изучающе.

— Этого не было, сами можете посмотреть, — она указала на висок.

— Вы могли наложить на себя блок. Оба мы знаем, на что способны окклюменты.

— Вы такого мнения обо мне, сэр?

Дамблдор, что, перенял эстафету недоверия у Грюма? Хотя почему перенял? Очевидно, он с самого начала относился с осторожностью к ней и её словам, просто она сама верила ему подспудно больше, чем тому же Аластору, вот и не обостряла эту настороженность.

— Я вижу в ваших воспоминаниях много боли и гнева.

— Так и есть, но зачем мне убивать Амбридж? Она даже не Пожирательница, просто неприятная личность.

Директор изучающе оглядел её и легко кивнул:

— Я вас услышал, мадам Фицрой.

Она отошла от окна и села в кресло, собираясь с мыслями.

— Но раз уж даже мое пассивное присутствие в этом мире имеет такие последствия, я бы, пожалуй, поспособствовала гибели некоторых людей напрямую, — Мия оторвала взгляд от стола и заставила себя твердо посмотреть в глаза Дамблдору. — История меняется, сэр, нужно действовать, пока у нас есть преимущества.

— Это мотивирует вас, потому что мисс Амбридж была вам неприятна.

— Как будто если бы погиб кто-то дорогой мне, это заставило бы меня отступиться!

— И вы вновь забыли, что каждое ваше действие рождает противодействие. Какую цену вы готовы заплатить? Какой баланс между тем, что вы разрушите, и тем, чего добьетесь в итоге, для вас допустим?

— А сейчас вы лицемерите, профессор, — в голосе зазвенел металл. — Вы точно так же принимаете неоднозначные решения, жесткие, несправедливые, пагубные. И к чему нас все это может привести? — она указала на себя. — Но при этом вы отказываете в желании повлиять на мир другим?

— Я не нарушаю законы магии для этого, — тихо поправил её Дамблдор. — Хотя имею необходимые знания и возможности, чтобы попытаться переписать историю.

— Полагаю, ключевое тут слово «попытаться», — скривилась она.

— Так и есть, мадам Фицрой. Вы и я вместе с вами сейчас ходим по кромке очень тонкого льда. И, боюсь, если он треснет, пострадаем не только мы.

— Вы слишком драматизируете. Да, человек погиб, но это всего лишь один человек, — звучало неприятно цинично, так что она непроизвольно отвела взгляд в сторону.

— И чтобы понять, какую роль должна была сыграть мисс Амбридж в будущем, и как на наш мир повлияет её гибель, мне нужно знать, кем она так и не стала.

— Вам понравится, сэр, — Мия вздернула подбородок и приставила кончик палочки к виску.

Все ею сказанное звучало резко и дерзко, но реальность Мию немного разочаровала: она все же начала переживать. Но, серьезно, она, вроде, ничего толком и не сделала, а уже стала причиной смерти двух людей, чья гибель не то чтобы вписывались в план спасения мира. Конечно, нельзя было просто переместиться во времени и каким-то образом уничтожить одного Воландеморта. Как бы она себя не повела, действовала бы самостоятельно или нашла бы поддержку в том же Грюме в обход Дамблдора, все равно были бы жертвы со всех сторон, но эти совершенно случайные трупы…

А если считать Бёрка и Розье? Про них директору Мия сообщать не стала, слишком это было притянуто за уши. Но про себя не могла не отмечать, ведь вероятность её причастности и к их гибели была далеко не мизерной. Через вторые руки, однако, она соприкасалась с судьбами этих людей.

А вот с Амбридж, к слову, имела весьма слабые связи. То есть было бы понятно, если бы Долорес поскользнулась на случайно выброшенной ею кожуре банана и расшиблась бы насмерть, но убийство… Кого и как она могла натолкнуть на мысль пойти и прикончить чиновницу низкого звена, хоть и весьма амбициозную? Когда её судили уже после битвы за Хогвартс, выяснилось, что мадам Амбридж полукровка. Так что можно предположить, что к ней имелись претензии у тех же Пожирателей, особенно, если она уже сейчас пыталась выдавать себя за чистокровную. Но обоснование выглядело слабым, и произошедшее тяготило её тем больше, чем больше она обо всем этом рассуждала.

Не то чтобы, конечно, Мия действительно вдруг запаниковала или опустила руки. Просто её голова заполнилась десятками сценариев, в которых она так же «устраняла» кого-то по случайности. Дамблдор продавил свое, и это не очень хорошо повлияло на её работоспособность и, в целом, на самоощущение. Окклюменция отсекала лишнее, но стоило ей только расслабиться… Когда она чуть не разбила хрупкую (и довольно дорогую) воронку для перегонки экстрактов, которая принадлежала лично Слизнорту, Мия решила, что раз сегодня воскресенье, то стоит сделать перерыв.

Например, прогуляться до Хогсмида. Она ещё не перебрала местную букинистическую лавку, да и в то же «Сладкое королевство» можно было бы заглянуть. Не для Слизнорта, для себя. Большой любительницей сладкого Мия так и не стала, но с возрастом распробовала мятные тянучки и ту же лакрицу. Наверное потому, что они не были приторными, как многие другие товары в кондитерской.

Да, такой ход мышления был удачным. Ей удалось отвлечься и перестроить свое восприятие, нацелившись на редкий и приятный выходной, а не пытаться задушить себя работой, как обычно. И все было бы совсем отлично, если бы сегодня в деревне не присутствовали ученики. Мия не была дежурной и вполне могла просто проигнорировать всех, но все равно приходилось иметь это в виду. Не слишком ли часто их отпускают на прогулки? В её время все было куда строже, насколько она помнила.

Мия помечтала было, что случайно столкнется в книжном со Снейпом, хотя что бы ей это дало, кроме вежливого приветствия и прощания. Но, конечно же, вместо этого наткнулась на Мародёров. Джеймс оплачивал покупки, а заскучавший Сириус уже тянул Римуса и Питера на улицу, хотя они скорее упирались, чем спешили наружу. Парни поздоровались с ней, но своей обычной дозы внимания от Блэка Мия не получила — её «защитила» Лили, вовремя возникшая рядом.

— Здравствуйте, мадам Фицрой, — Эванс была преувеличено позитивна.

Мия не удержалась и скользнула в её мысли. Лили думала о Севе, о Снейпе. Приветливая улыбка приклеилась к лицу, хотя все было закономерно и естественно: слухи из слизеринских подземелий дошли и до гриффиндорской башни. Конечно,Николас разболтал, что видел их вдвоем, обнимающихся, и это породило новую волну обсуждений. Мародёры тоже поднимали этот вопрос. По всей видимости, Блэк даже озвучил несколько пошлых шуток, однако, кажется, Эванс в правдивость сплетен не верила. И все закончилось на бескомпромиссном заявлении Лили, что все это полная чушь. Ей, очевидно, было неприятно вспоминать Снейпа, тем более в таком контексте, сохнувший по ней Джеймс наверняка предпочел не расстраивать благоверную, Блэк, не найдя поддержки, быстро затух. А что уж он думал на самом деле… Сложно было разобрать детали из поверхностных переживаний, охвативших Лили и тут же угасших.

— Доброго дня, мисс Эванс.

Лили помялась рядом с ней какое-то время, дожидаясь Джеймса. Говорить им было откровенно не о чем. Не своими же умозаключениями друг о друге делиться. Вот спросит Эванс её про сплетни, и что Мия сможет ответить? Признается, что заинтересована в Снейпе? И вообще, хоть его жизненные выборы весьма спорные, все они должны дать ему шанс. Смешно. Вряд ли Эванс побежит с ним мириться, раз уж не смягчилась за почти два года. Хотя, наверное, было бы хорошо, если бы она нашла для бывшего друга пару слов. Гештальт такого масштаба требовал закрытия столь явно, что Мие даже удавалось игнорировать свою ревность. Правда, с такими заявлениями скорее уж «мадам Фицрой» окончательно перейдет в разряд «пожирательских подстилок», Сириус от неё отступится, а все они решат, что такая, как она, конечно же не может работать на Дамблдора и варить Волчье противоядие Люпину.

Впрочем, как раз все эти связи со Снейпом, как скандальные, так и законные отношения учителя и ученика, косвенно подтверждали её зеледельческую квалификацию. Лили прекрасно знала уровень знаний Снейпа и, судя по всему, считала, что вряд ли он связался бы с пустышкой. К тому же Эванс, не будь дурой, попросту спросила Слизнорта, точнее, мягко поинтересовалась у него, не варил ли он кое-какое специальное зелье, воспользовавшись случаем на встрече Клуба слизней. И однозначно истолковала его недоумение. Это Мия тоже выловила из её головы чуть ранее. Хотя было не похоже, что Лили поставила в известность о своем маленьком расследовании других Мародёров.

Кажется, из-за легилименции она только больше нервничала по пустякам.

*

Смерть Амбридж и заинтересованность Эванс хоть и заставили попереживать, но на повседневную жизнь особого влияния не оказали. Дамблдор больше её ни в чем не обвинял, а Слизнорт по-прежнему видел весьма удобной заменой. Из-за последнего в свои комнаты она обычно возвращалась только чтобы поспать.

Мия устало опустилась на диван, размышляя, можно ли ей уже переодеться и лечь в кровать или лучше все же дождаться отбоя, чтобы не бегать решать вопросы в мантии на тонкую ночную рубаху. Был уже вечер, ночью она не дежурила, но… В коридорах подземелья зимой было не то чтобы комфортно находиться без полного «обмундирования». Так и застудиться недолго, так что лучше перестраховаться.

В дверь опять постучались, и Мия лениво поднялась, порадовавшись, что все же не стала спешить со сменой туалета. Но за порогом стоял не ученик, а Филч младший.

— Мадам Фицрой, у нас тут ситуация, — он выглядел раздраженным, но с ней использовал почти ласковый тон.

— Что случилось, мистер Филч?

— Я заметил потасовку на втором этаже, но не успел вовремя — нарушители уже сбежали. Думаю, кто-то из них был со Слизерина.

— Поняла вас, — она постаралась собраться. — Продолжите, пожалуйста, обход, я узнаю, кто отсутствует в гостиной и спальнях.

Филч тут же помчался ловить преступников, она вышла в коридор для вида, но вернулась к себе и расстелила Карту Мародёров на столике. Зачем терять время на расспросы и беготню, если можно сделать все гораздо быстрее? Чернила проявились на пергаменте, Мия пробежалась взглядом по именам. Снейпа не было в комнате седьмого курса, как и нескольких его товарищей. Гриффиндор и Слизерин все же затеяли массовую драку, которую все ждали ещё осенью?

Где же… Где же… Едва наткнувшись на его имя, застывшее на месте на третьем этаже, Мия сорвалась с места. На подходе ей послышалась ругань, но, когда она завернула за угол, оказавшись в узком темном коридоре где-то между классом маггловедения и Астрономической башней, которым, судя по всему, не часто пользовались, присутствующие, казалось, просто мирно разговаривали, даже палочек в руках не держали. Правда, изобразить непринужденность полностью им все же не удалось. Снейп находился в компании Уилкиса и Розье и казался недовольным её появлением больше своих оппонентов, хотя именно его нос был красноречиво сломан.

— Что тут происходит?

— Мадам Фицрой, не подумайте чего дурного, Северусу просто стало нехорошо, — бодро отрапортовал Розье с совершенно невозмутимым, даже наглым видом.

Впрочем, сдавать своих приятелей Снейп явно не собирался, так что позиция была верная. Уилкис и вовсе помалкивал, но, судя по бледному лицу и плотно сжатым губам, он попросту чувствовал себя не самым лучшим образом, чтобы вести переговоры. Видимо, получил сдачи. Да, было бы странно, если бы после всей этой вражды с Мародёрами Снейп не мог бы постоять за себя даже против двоих.

— Да что вы, — протянула она, смотря на них с раздражением. — Дайте догадаюсь, он неудачно упал?

— Перенапрягся, — с готовностью поддакнул Розье. — С нашей учебной нагрузкой это и неудивительно. Экзамены близко.

Она скользнула в его мысли. То, что конфликт разгорелся между слизеринцами, заставило её думать, что тут были замешаны вопросы лояльности. Но нет, Воландеморт в очередной раз оказался не при чем, а вот она — очень даже. Это все ещё были слухи, гормональный бум и зависть. Мия мысленно закатила глаза, не меняя сурового выражения лица в реальности. Фантазии мальчиков-подростков её не шокировали, но эти были почти Пожирателями, так что на какую-то долю оригинальности все же претендовали.

— А у вас какие будут оправдания, мистер Снейп? — она взмахнула древком, и хрящ в его многострадальном носу встал на место с отчетливым хрустом. Снейп дернулся, но не проронил ни звука. — Почему я должна бегать и искать вас, когда у вас назначено занятие? Профессор Слизнорт будет крайне недоволен вашим безалаберным подходом к учебе.

— Извиняюсь за опоздание, мадам Фицрой, — глухо отозвался он, сопя. — Не обратил внимание на время.

Она смерила его взглядом, поморщившись. Конечно, никакого урока у них сегодня не планировалось, но это был прекрасный повод разобраться со всей этой ситуацией побыстрее. Внутрифакультетные стычки редко перерастали в какие-то открытые разбирательства, все кончалось, как правило, на декане, а в данном случае на ней. Мия вот ни разу не слышала ни о каких конфликтах между учениками Слизерина до того, как Слизнорт нагрузил её дополнительными обязанностями. Впрочем, она в принципе ничего не знала о их внутренней «кухне», будучи гриффиндоркой, и даже должность старосты не открыла ей никаких особых секретов.

— Тогда идите за мной, мистер Снейп, — Мия сразу же развернулась на каблуках обратно к лестницам. — А вас, мистер Розье, мистер Уилкис, хотел видеть мистер Филч. Бегать по коридорам от завхоза в вашем возрасте уже как-то несолидно.

Студенты наверняка оказались недовольны её словами, но их лиц она уже не видела. И вообще шагала вперед, даже не удосужившись проверить, идет ли за ней Снейп. Впрочем, когда они начали спускаться в подземелья, он почти сравнялся с ней. Крови на лице уже не было. До лаборатории они добрались в молчании.

— Как вы себя чувствуете, мистер Снейп? — кажется, она повторялась.

— Нормально, — он тоже не блистал оригинальностью.

— Садитесь, — Мия махнула на первый попавшийся стул и направилась к шкафу с лечебными зельями.

Снейп даже и не подумал подчиниться, торча посреди аудитории, мрачно взирая на неё.

— Возмущены моим вмешательством? — Мия протянула ему Укрепляющее. — Я уязвила вашу хрупкую самооценку?

— Вы же заместитель декана, это часть ваших обязанностей, — он не пытался скрыть свою язвительности, но зелье принял.

— И точно, — усмехнулась она.

И, не спрашивая разрешения, наложила на него диагностирующие. Если они просто помахали кулаками… Нет, маггловскими методами решения вопросов слизеринцы явно не ограничились.

— На вас проклятие.

— Я в курсе.

— Дойдете до больничного крыла?

— Справлюсь сам.

Мия вздохнула.

— Сядьте уже наконец. И не дергайтесь.

Снейп сжал руки в кулаки.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи, — он перешел на такое знакомое ей шипение.

— А я не спрашиваю вашего мнения, — слова сочились ядом. — Это тоже часть моих обязанностей. Так что выбирайте: либо я, либо вы прямо сейчас идете к мадам Помфри.

Снейп построил из себя непокорного еще пару секунд, но резко шагнул к стулу и водрузился на него с самым неприязненным выражением лица. Он всегда был таким вредным мальчишкой? Она вспомнила, как зажимала рваную рану на его руке во время последней битвы, пока Гарри накладывал жгут. Змея едва не задела артерию, он был отравлен и истекал кровью, но все равно ругался и посылал их заниматься своими делами. Ведь надо же упорствовать даже себе во вред!

Мия приблизилась к Снейпу и подняла палочку, прикрывая глаза.

— Если вы думаете, что…

— Не отвлекайте меня, — рявкнула она.

И зашептала длинную формулу заклинания. Вообще это были обычные чары, только чуть более громоздкие и требующие непосредственного проговаривания, без возможности сделать все невербально. Такое медленное, требующее большой сосредоточенности колдовство было малополезно в быту и совершенно бессмысленно в бою, оно использовалось обычно артефакторами. Но и к некоторым областям колдомедицины его тоже можно было приспособить. В ряде случаев «цепочки» помогали даже эффективнее зелий.

К слову, этой магии, как и многому другому, её тоже научил Северус. Он иногда применял его, создавая контрзаклятия к своим проклятьям. Ей потребовалось некоторое время, чтобы закончить. Во рту пересохло, она вздохнула и облизала губы.

— Сегодня ночью будет лихорадить, — Мия наконец открыла глаза. — Я дам вам ещё лекарств, они облегчат состояние.

— Я бы сам во всем разобрался, — Снейп смотрел на неё в упор.

— С недомоганием или с Уилкисом и Розье? Не похоже было, что преимущество на вашей стороне.

— Теперь они будут думать, что вы покровительствуете мне.

Как обтекаемо! Правда, с учетом, что на Слизерине любое проявление протекционизма прямо приветствовалось (впрочем, не то чтобы на других факультетах этого не встречалось), звучало почти как шутка. Весь маленький клуб Слизнорта был построен на личном расположении и взаимной выгоде.

— А раньше они думали, что вы опаивали меня зельями, чтобы получить желаемое. Уж простите, что уронила ваш авторитет.

В какой момент сплетни пересекли эту черту Мия так и не поняла. Это случилось так резко, что, буквально, вчера об их теоретических отношениях со Снейпом шушукались по большей части романтично настроенные девочки, и вот сегодня про это уже в скабрезных подробностях говорят будущие Пожиратели. После россказней Николаса быстро нашелся новый повод для обсуждений. Якобы теперь их видели в более чем компрометирующей позе в одном из тайных ходов. Мия была почти на сто процентов уверена, что кто-то застукал ту самую пару когтевранца и слизеринки, которую она сама подлавливала на Карте Мародёров, не разобрался, кто это был, в темноте, а их приплели просто по накатанной. Ей очень хотелось верить, что проблемой это не станет. Но когда это не было проблем со змеенышами? Оставалась последняя надежда, что по крайней мере последняя версия сплетен не выйдет за пределы старших курсов Слизерина.

Снейп, наконец, заткнулся. Конечно, он сразу сложил два плюс два, намекнуть очевиднее она могла, только если объявила бы о своих умениях прямым текстом.

Комментарий к Глава 15

Беру отпуск на две недели. Уколюсь второй дозой, допишу парочку глав… :)

========== Глава 16 ==========

— Что они от вас хотели? Состав приворотного? Формулу заклинания? — как ни в чем не бывало продолжила Мия.

Ей эти обвинения были прекрасно знакомы, хотя поделиться рецептом никто в свое время не предлагал — списывали все на банальную Амортенцию, но вот завидовали откровенно. Конечно же многие не верили, что блистательный Виктор Крам обратил внимание на гриффиндорскую заучку по собственному желанию. А уж про неё и Гарри каких только историй не сочиняли! Странно ещё, что про Рона и всех его братьев заодно ничего дельного не выдумали.

Хотя Снейп, возможно, и так «снабжал» однокурсников, к примеру, новоизобретенными чарами, чтобы закрепиться среди чистокровных, быть им полезным. Правда, такое поведение совсем не вписывалось в его характер, даже актуальный, да и не было заметно, что ему отводится подобная роль в коллективе. Он держался особняком, а не подстраивался под запросы. К тому же, если бы подобные просьбы к нему были обычным делом, то, во-первых, с Мародёрами бодался бы он явно не в одиночку, тоже прибился бы к какой-нибудь компании (известно какой). А во-вторых, вряд ли дело дошло бы до мордобоя в этом случае, несмотря на его отказ. Рушить плодотворные отношения из-за сиюминутного неудовольствия было бы не по слизерински недальновидно со стороны Уилкиса и Розье. Видимо, это была все же какая-то из ряда вон выходящая ситуация.

— Неприятно, соглашусь, но устраивать из-за этого драку… Это же не гриффиндорцы, вам стоит научиться общаться аккуратнее со своими товарищами. Скоро вы окончательно войдете во взрослую жизнь, а там все будет ещё сложнее.

— А ваша репутация вас не волнует? — нашелся Снейп.

Мия тихо усмехнулась.

— Чего только люди про меня не говорили, я давно уже не переживаю из-за подобного.

— Разве у вас было не идеальное прошлое?

— Чем более ты хорош, тем больше люди хотят найти в тебе изъян. Причём мои реальные недостатки мне всю жизнь спускали с рук, они казались, видимо, слишком скучными. А вот выдумывать небылицы недоброжелатели были всегда горазды.

— Включая слухи про тайные любовные связи? — Снейп как будто оживился, но слова давались ему с трудом.

— О, и про тайные, и про явные! Да и что в этом такого катастрофичного? Может, вы ещё женитесь на мне, как приличный человек, — она опять не сдержала улыбки. — После всего того, если верить сплетням, что между нами было.

Ей показалось, что он смутился, да и сама понимала, что опять, опять говорила лишнее, но тормозить было уже поздно. Впрочем, всей глубины иронии Снейп все равно понять не мог.

— Меня это тоже касается. Мне неприятны все эти разговоры.

— Я вам так противна? — она изобразила обиду. — Хотели бы, чтобы на моем месте была Лили Эванс?

Снейп закрылся так резко и очевидно, что Мия испугалась, что перегнула палку.

— Как вы теперь себя чувствуете? — сменила она тему.

— Сносно.

Мия проигнорировала его отговорку и проверила температуру, просто приложив тыльную сторону кисти ко лбу.

— Да у вас уже жар, — она цокнула. — Быстро.

Снейп схватил руку, отнимая её от лица, но при этом сжимая в собственной ладони. В кои-то веки пальцы были теплые, хоть и не по хорошей причине. Его глаза опасно потемнели, он вгляделся в неё. И наткнулся на сплошной барьер, «бетонную стену», как Мия называла этот прием, на внешнюю сторону которого она даже не удосужилась поместить его образ, как провернула это с Грюмом. Это заставило Снейпа недоуменно моргнуть. Конечно, она не преминула воспользоваться возможностью ответить.

— Ваши мысли, как огонь, — эмоции не давали ему простроить защиту, хотя он явно очень старался. — Потому что вам жарко? Или потому что вы злитесь на меня?

Конечно, он злился. Он не понимал её, всего этого внезапного расположения и очевидной лжи, пытался предполагать мотивацию, но не находил подтверждения своим измышлениям. «Мадам Фицрой» так до сих пор и не вписывалась в его представления о мире и людях.

Снейп нахмурился, но не разорвал контакт, все пытаясь увидеть трещину в её броне. Они опять были очень близко, так теперь ещё и почти на одном уровне. Мия ощущала его запах и отчетливо чувствовала уже достаточно грубую, несмотря на возраст, кожу на пальцах. Его увлечения плохо сказывались на внешнем виде в принципе, и ему не было до этого никакого дела, как и всегда. Ей так хотелось заправить неряшливые черные пряди за ухо. Податься вперед, дать ему ответ по крайней мере на один мучающий вопрос. И запутать ещё сильнее. Право слово, ей было бы лучше льнуть так к Аластору. Это было бы не так больно и эмоционально выматывающе.

Учитывая, что в данный момент она оказывала Снейпу лекарскую помощь, провести параллели с той ситуацией с Грюмом было не сложно. Вот только «нападающей» была уже она сама. Залепит ли Снейп ей пощечину? Крайне маловероятно. Но и привлекать его таким образом все ещё было неправильно. Между ними так и не появилось более прочной связи, а просто воплотить все эти грязные слухи в жизнь… Он, возможно, получит свой первый сексуальный опыт. Но что это даст ей? Сомнительное, учитывая его неопытность, личное удовольствие? Возможно. Но так у своей юбки она его явно не удержит. Воландеморта на секс он вряд ли променяет, это даже звучало смешно.

— Будет странно, если вы быстро вернетесь с «занятия». Так что посидите пока, я сделаю вам чай, — Мия мягко отстранилась и отошла к горелке.

— Почему вы сразу не сказали мне правду? — он был недоволен, так и не сумев увидеть ничего кроме бездумной пустоты в её глазах.

— А должна была? — небольшой котелок наполнился водой и отправился на огонь.

— Я же все равно догадался, что вы окклюмент. И легилимент.

— Честно говоря, я думала, что мы с вами сможем интересно поупражняться в ментальной магии. Такая маленькая игра, — какая-то часть правды в этом была. — Но, видимо, вы так ни разу толком и не почувствовали моего вмешательства.

Заминки, очевидно, стали нормой в их общении. Она успела насыпать в чайник заварку и залить её кипятком, прежде чем они опять сдвинулись с мертвой точки.

— Что вы видели?

— Ничего занятного. Пару образов, кое-какие стремления. Не волнуйтесь, я не считаю ваш интерес к мисс Эванс чем-то предосудительным. Вам, очевидно, ничего не светит, но выбор хороший. Она очень красивая и умная девушка.

И она совсем не завидует Лили сейчас, когда ей тоже ничего возвышенного со стороны Снейпа очевидно не светило. Мия подала ему чашку.

— И все? — стоически проигнорировал её выпад Снейп.

— А что, по-вашему, я могла такого узнать из ваших мыслей?

— Не только моих.

— Хм, — задумалась она, отпивая свой чай. — Даже не знаю. О какой свадьбе мечтает мисс Эванс? Какое насилие возбуждает Уилкиса? Когда Розье собирается примкнуть к Пожирателям смерти?

Снейп хотел, видимо, опять изобразить разгневанную статую, но справился с собой и с сомнением пригубил предложенный напиток.

— Вы все же вынюхиваете информацию для профессора Дамблдора, — заключил он с уверенностью.

— Вы переоцениваете мои возможности и недооцениваете мои мотивы. Не вижу никакого интереса в подобном наблюдении и уже поясняла вам, почему. Удивительно, как с такой непонятливостью вы умудряетесь так хорошо учиться, мистер Снейп.

— Скажете, что он не хочет знать всех этих подробностей?

— Даже если ему не нравятся идеи, которые курсируют на Слизерине, вы все всё ещё студенты Хогвартса. Забота о вашем образовании его первостепенная задача.

— Не нравится — это очень мягко сказано.

— И все же для него это школа, а не поле боя, — хоть и может им стать. — Тут вы неопределившиеся дети. К тому же вы не знаете ничего важного, чтобы была нужда потрошить вам память. А само по себе знание того, кто кого поддерживает, ему ничего не даст.

— Правда? — саркастично.

— Это может как-то повлиять на его личное отношение, но ничего боле. Что ему делать с этой информацией? Передать списки неблагонадежных в аврорат? — Мия покрутила кружку в руках. — Придушить вас в колыбели и избавить себя от проблем в будущем?

Она дружелюбно улыбнулась, прищурив глаза. Снейп сидел, вытянувшись в напряжении.

— Профессор Дамблдор никогда так не поступит.

— Значит, вы уповаете на его мораль в этом вопросе, но представляете его какой-то шныряющей по чужим головам крысой с другой стороны? Те или иные двойные стандарты есть у всех нас, но, думаю, не в этом случае.

Понятие «презумпции невиновности» для Дамблдора, очевидно, имело смысл. Хотя она его видела далеко не таким всепрощающим и дающим вторые (и даже первые) шансы, каким он хотел казаться и каким, вероятно, сам видел себя.

— Получается, просто так совпало, что вы тоже владеете ментальной магией?

— Получается так. Я вообще не должна была тут оказаться, — в Хогвартсе, в этом времени…

Снейп не стал спорить. Мия окинула его внимательным взглядом. Его щеки покрылись румянцем, и тот был именно что лихорадочным. Но со всей её пристрастностью о работе забывать не стоило:

— Нужно ли мне беспокоиться ещё и о здоровье мистера Уилкиса? С точки зрения заместителя декана.

— Нет, — чуть замявшись бросил Снейп.

— Что ж, надеюсь, это не смертельно, а то вы сами себя нейтрализуете без участия директора, — фыркнула она. — Допивайте и идите-ка в свою постель, мистер Снейп. Вам явно становится хуже.

Он с неохотой принял у неё ещё пару фиалов с зельями и недовольно выслушал инструкцию, но, видно, сам понял, что изображать стойкость больше уже не сможет, так что покорно ушел отдыхать. С учетом, что он спал в одной комнате с теми же Розье и Уилкисом, Мия не могла отделаться от тревоги. Имел ли чересчур гордый полукровка какой-то авторитет на факультете? Как он вообще выживал в этом гадюшнике?

Будет ли так уж плохо, если она вздернет и этих будущих убийц, если они продолжат изводить Снейпа?

*

Несмотря на всю её решимость начать уже что-то менять, жизнь скорее замерла. Грюм так и не ответил ей на то неприятное письмо, Беррес делала вид, что не знает о её существовании. Переписку с Филчем старшим она прекратила по естественным причинам — все их рабочие дела были завершены.

А ещё каким-то образом вдруг наступило уже четырнадцатое февраля, хотя, казалось, только вчера началось новое учебное полугодие. Дежурить в Хогсмид её в этот раз опять не отправили, и слава Богу! В Хогвартсе, в отсутствии Локонса, все было поспокойнее, но в деревне ей, наверное, хватило бы одного взгляда на кафе мадам Паддифут, чтобы заработать передозировку розового. Цвет, может, и был красивым, но, видно, она подхватила у Северуса презрительное отношение ко всему этому приторному. Хотя наедине с ней даже он бывал крайне мил, возможно, не до конца отдавая себе отчет в том, насколько мягче становился. Особенно, когда он…

Мия натолкнулась на ментальный блок и мысленно отпрянула от него в сторону. Если прошлая она это закрыла, значит, так было нужно. Гермиона и так довольно вольно отнеслась к простраиванию своей новой личности: Мия помнила и спокойно оперировала почти всеми знаниями и воспоминаниями из прошлой жизни.

К тому же этот праздник дал ей новые приятные впечатления. Профессор Флитвик подарил всей женской половине штата шоколад, и это было неожиданно мило. Отношение к коллегам после провального Рождества начало постепенно выравниваться, хоть ей и светила веселая ночка — в Хогсмид её, может, и не отправили, но зато записали на ночное дежурство. В такой день беготни за излишне ретивыми парочками наверняка будет немало.

Сириус опять забыл про их очередную встречу на совятне (хотя, возможно, эти их странные разговоры его, как и Аластора, больше интриговали), проигнорировал сплетни или банально не поверил в них — чтобы женщина предпочла ему Нюниуса? Невозможно! — и тоже сделал ей подарок. Она, конечно, закатила глаза и попыталась отказаться, но быстро сдалась. На самом деле это тоже оказалось довольно приятно. Блэк был достаточно оригинален и вместо сладостей и открыток подарил ей зачарованный «вечный» цветок. Она подозревала, что либо он рассказал про чары Лили, либо она подсказала ему, так как, насколько Мия помнила, Эванс тоже должна была подарить Слизнорту что-то подобное, кажется, волшебную рыбку к своему выпускному.

Снейп Хогсмид в очередной раз проигнорировал и пришел на дополнительное занятие по зельеварению сразу после обеда, раз уж больше сегодня не было уроков, застав её распутывающей чары Сириуса. Мия пыталась воссоздать такой же эффект на веточке валерьяны. Придать ей свежий вид удалось, соцветие стало крупнее, но заставить лепестки переливаться всеми цветами радуги у неё не получалось, только создать градиент от нежно-персикового до кораллового.

— Подойдет трансфигурационное заклинание…

— Разве я просила вашего совета, мистер Снейп? — перебила она его. — Мне интересно разобраться самой, не лишайте меня удовольствия. Если бы я хотела легких ответов, то просто спросила бы автора оригинала.

— Откуда мне знать, может, вы не захотели его расспрашивать и портить момент?

— Не думаю, что нам с мистером Блэком есть что портить.

— Мистер Блэк, — с явным негативом повторил Снейп. — Тогда сомневаюсь, что он мог сообщить вам что-то полезное в принципе.

— Отчего же? Он весьма талантливый волшебник, как бы ни распоряжался своим потенциалом.

— Сомнительное заявление.

Мия оторвалась от своего занятия и подняла на Снейпа взгляд.

— Я так понимаю, между вами существует какой-то конфликт. Но это не повод отрицать объективную реальность. Тем более, что мистер Блэк чистокровный маг из семьи с богатой историей.

— А это важно для вас? — как-то весь подобрался он.

— А для вас?

Мия прищурилась и улыбнулась, Снейп напрягся, но ответил неожиданно легко:

— Нет.

— Осторожнее с такими заявлениями, мистер Снейп. Насколько я понимаю, в вашем круге общения такое пренебрежение не приветствуется.

— Спасибо за совет, — сарказма было через край.

— Не за что, — она махнула в сторону. — Приступайте к работе.

Кажется, Блэк, при минимальных усилиях со своей стороны, отвоевывал все больше её внимания, пусть даже немного не в том смысле, в каком хотел. В отличие от Снейпа, который очевидно с ней осторожничал, он просто шел напролом, так что она тоже, в конце концов, решила серьезнее к нему присмотреться.

Шанс предоставился быстро. На следующий же день после Валентинова уникальные обстоятельства Слизнорта повторились (Мия предполагала, что Горацию просто нужно было отойти от вечерних возлияний), и у неё появилась ещё одна возможность попрактиковать свои педагогические навыки.

— Мистер Блэк, листья горечавки добавляются к крыльям фей в совсем другом зелье, — попыталась предотвратить новую катастрофу она.

И слегка подразнить Сириуса, конечно. Не одному ему выдавать в её присутствии все эти раздражающие околопошлые фразочки. Как не трудно было догадаться, ей опять не повезло вести практику у старшекурсников Гриффиндора, но соседствовали с ними на сей раз, слава Богу, когтевранцы.

Какая-то девушка, кажется, это была Лили, хихикнула, но Блэк лишь недоуменно нахмурился и добавил тот ингредиент, который было нужно по рецепту. Воспользовавшись его смущением, она привлекла внимание нотациями и скользнула в разум, но ничего, кроме этой самой озадаченности не увидела. Он вообще не испытывал к ней никаких сильных чувств — ни любви, как она и подозревала, ни — ну а вдруг! — ненависти.

Естественно, применила ментальную магию она не просто из любопытства. По официальной, разумной причине Мия опять полезла в чужие головы, приглядевшись не только к Блэку, но и ко всем остальным Мародёрам, потому что слухи про них со Снейпом все никак не утихали. Конечно же ничего в пределах Слизерина не удержалось, а, наоборот, начало обрастать такими подробностями, что она не переставала удивляться. Мия уже начала думать, что кто-то сознательно подогревает к ним интерес. Естественно, в замкнутой среде школы-интерната для подобного развлечения не нужно было иметь глубоких мотивов. Насколько она знала, тайную связь приписывали даже Филчу с мадам Пинс, которая была на добрых пол сотни лет его старше и интересовалась сугубо одними книгами. Придумать можно было что угодно просто от скуки. Но у бывших хулиганов с Гриффиндора имелся хороший повод для подобного занятия, пусть даже раньше они предпочитали прямые столкновения.

Однако, нет, она ошиблась! Люпина волновали по большей части выпускные экзамены. Это было естественно, он переживал за свою дальнейшую жизнь без поддержки Дамблдора. Да и было бы странно, если бы он скабрёзничал о человеке, который, возможно, помогает ему справляться с его состоянием. Эванс и Поттер оба разрывались между учебой и личной жизнью. А беспокойство Лили то ли за неё, то ли из-за неё никак не вписывалось в такую подлую злонамеренность. Главным подозреваемым был, естественно, Сириус, как самое заинтересованное лицо. Такая себе типичная месть за пренебрежение — очернение неотзывчивой пассии. Но теперь подозрения, вроде как, снимались и с него. Оставался неуловимый Петтигрю, вечно прячущий глаза, будто уже имеющий представления о ментальной магии. Но что-то она сильно сомневалась, что ему было дело до них со Снейпом, когда остальные не участвовали в травле.

— Мадам Фицрой, обычно зелья у меня получаются гораздо лучше, — извиняющимся тоном начал Блэк, подойдя к ней после урока, но тут же все испортил: — Просто, когда вы ведете у нас занятие, я не могу ни о чем думать, кроме вас, и становлюсь такой рассеянный.

— Вы так упорны в своем фарсе. Это действительно работает? — Мия скучающе оперлась на стол. — Ваши заигрывания?

Может, поделится с нею мудростью. Она-то уж действительно была плоха в этом, а Блэк определенно пользовался популярностью, хотя по большей части за счет своей внешности, а не поведения, конечно.

— Как правило.

— И как вы определяете эффективность своих приемов?

— Девушки не начинают употреблять в общении со мной словосочетания вроде «эффективность приемов», — усмехнулся он. — Они болтают о мелочах, шутят, флиртуют… прикасаются.

Он подался к ней, хотя скорее демонстративно, чем реально пытаясь нарушить личное пространство.

— Тогда лучше вам все же подтянуть зельеварение, чтобы не сплоховать под воздействием чувств в нужный момент. Мало ли, вдруг возникнет необходимость сварить средство самому.

— Что вы имеете в виду?

— Листья горечавки и крылья фей входят в состав противозачаточного.

Она фыркнула и без задней мысли опять просканировала его сознание. Просто он так открыто смотрел на неё, что грех было не воспользоваться.

И тут же пожалела об этом! Сириус не распускал сплетни и был… девственником. Уж этого Мия знать точно не хотела. Впрочем, сам Блэк не считал данную информацию какой-то секретной, потому что тут же выдал:

— Не считаю допустимым обесчещивать девушку вне брака, — звучало старомодно и внезапно ярко подчеркивало его происхождение.

На прогрессивного магглорожденного с такими фразочками он походил мало. Хотя на дворе стояли ещё семидесятые, так что и магглы были не то чтобы сильно раскрепощены, она забыла сделать скидку на время.

— Очень благородно, — протянула Мия, не зная, что ещё сказать.

Хотя она-то девушкой в том самом смысле не была, так что можно было считать это ещё одним пошлым намеком со стороны Сириуса. Правда, знал ли он, что она вдова? Это вроде и не являлось секретом, но во всех популярных сплетнях её выставляли не инициатором, несмотря на старшинство, а скорее нежной дамой, пошедшей на поводу искусителя. Какая же должна была быть богатая фантазия, чтобы, смотря на угрюмого, почти социопатичного Снейпа, представлять его каким-то героем-любовником. Да и она тоже на романтично настроенную особу не тянула. В общем-то, Уилкис и Розье правильно оценили ситуацию, когда предположили, что Снейп её попросту околдовал. Это звучало куда реалистичнее, если не знать её предысторию.

*

В связи со всей этой неоднозначной информацией Мия так и не вошла в гармонию с собой, так что предпочитала держаться подальше ото всех. Чтобы ещё что-нибудь поразительного не выяснить или не выдать самой. В этой стратегии ей очень помогала кладовая, дверь в которую вела прямо из класса по продвинутым зельям, где обычно занимались старшекурсники. Там было тесно, темно и холодно, что было очень хорошо в плане хранения ингредиентов, и не очень нравилось профессору Слизнорту, что было ещё лучше. С его конституцией и нелюбовью к физическим нагрузкам, протискиваться между полок и тем более шастать по узкой стремянке к верхним полкам, было, мягко говоря, неудобно. Так что очень быстро помещение отошло полностью в юрисдикцию Мии — она расставила там все по своему усмотрению и поддерживала порядок. Слизнорт внутрь даже носа не совал, как только убедился, что это дает ему одни сплошные плюсы.

Поэтому Мия иногда искусственно затягивала свои дела там, чтобы просто посидеть в тишине и покое, и сейчас был именно такой случай. Не то чтобы она не могла отдыхать у себя в комнатах, или её дергали каждые пять минут в принципе, но тут оставаться наедине с самой собой было почему-то вдвойне приятнее. Эдакая зона комфорта.

Правда, на этот раз её уединение вероломно нарушили буквально через четверть часа, проведенных с ингредиентами. Двери она, понятное дело, не запирала. Слизнорт не оценил бы настолько сильное стремление к одиночеству в течение рабочего дня. Она направила палочку с Люмосом на проход и уже нацепила холодную маску, чтобы вылить на визитера ушат презрения, но, увидев знакомое лицо, лишь удивленно приподняла брови:

— Мистер Снейп, вы что-то хотели?

— Да, — коротко ответил он, щурясь от яркого света, будто пришел из темноты, хотя снаружи было определенно светлее.

— Полагаю, это что-то личное, раз вы не подошли ко мне после урока или за обедом.

Мия чуть сбавила интенсивность свечения и опустила древко вниз, но так и осталась стоять на лестнице, возвышаясь над гостем. Судя по равнодушному виду, Снейп морально готовился к этому разговору.

— Да, — он шагнул ближе.

— А вы сегодня немногословны, — Мия все же спустилась на пару ступенек, чтобы было удобнее общаться. — Говорите, я вас внимательно слушаю.

— Я хотел бы попросить вас обучить меня.

— Обучить? Мы ведь и так занимаемся зельеварением…

— Я имею в виду ментальную магию.

Люмос совсем потускнел, но они все равно прекрасно видели друг друга из-за испускающих только что поглощенный свет корней серебряника, как раз стоящих на полке чуть выше уровня их голов. В антураже замкнутого, скрытого от посторонних глаз пространства, в голову лезло что-то настолько неприличное, что она дважды перепроверила свои окклюменционные щиты.

— Это очень серьезная просьба, мистер Снейп.

Мия смерила его долгим взглядом, будто сомневалась. Но, естественно, про себя она уже все давно решила. Как бы это не было опасно, шатко и бессмысленно. В зельеварении она едва ли могла предложить ему что-то такое, чего он сам так или иначе не знал, но тут было совсем другое дело. И плевать, что это практически Тёмные искусства, не травологией же ей Снейпа завлекать.

— Я понимаю.

— Вы читали об упражнении Кесселя?

Снейп медленно кивнул.

— Потренируйтесь хотя бы неделю. А там посмотрим. Пока что мне даже приглядываться к вам тяжело.

Он нахмурился.

— Что я делаю не так?

— Вы подавляете себя, пытаетесь контролировать сразу все и сразу, но на данном этапе вам это недоступно. Начинать надо с малого.

— Я стараюсь.

— Эмоции преобладают над вами. Даже сейчас, — Мия тихонько засмеялась. — Мальсибер действительно так вас волнует? А кто этот симпатичный блондин?

Он вспоминал Люциуса Малфоя, конечно. Хотел написать ему? Рассказать о ней и посоветоваться? Сколько же проблем она с ним заимеет, Господи. Наверное, ей в свою очередь стоило сообщить об изменениях в их отношениях Дамблдору. Точнее, нужно было сказать ещё тогда, когда она призналась Снейпу, что владеет ментальной магией.

— Это не важно, — протянул он, видимо, пытаясь сдержаться, раз уж сам пришел.

— Что, мистер Снейп, неуютно чувствовать себя открытой книгой?

— Я просил об ученичестве, а не об издевках.

— Тогда, полагаю, надо установить правила, — ей ведь тоже было что от него скрывать.

Мия отвернулась к полкам, пододвигая какую-то склянку, стоящую на самом краю, вглубь, и разорвала зрительный контакт.

— Для начала давайте условимся уважать личное пространство друг друга и придерживаться рамок. Игры — это, конечно, весело, но все хорошо в меру. Я не хочу страдать от мигрени слишком часто, это не добавляет мне доброжелательности. Так что надеюсь на ваше благоразумие. Вам это ясно?

— Предельно.

— Занятия, полагаю, можно будет совместить с вашим условным ученичеством по зельеварению, — она задумалась на секунду. — Сеансы будут не длиннее часа — потом идет утомление, и работа все равно становится бессмысленной, так что постараемся уложиться по времени. Правда…

— Я готов на любые условия, — выпалил Снейп.

Стоило только поманить его знаниями. Неудивительно, что он с такой охотой присоединился к Пожирателям, хотя на кружок интеллектуалов они походили слабо. Впрочем, Снейпу удалось-таки стать там своеобразной элитой, хотя не то чтобы это достижение сильно помогло ему в жизни.

— Чудно, но я тут поняла, что так слухи про нас наверняка выйдут уже на какой-то монструозный уровень, — Мия притворно горестно вздохнула, но дополнила уже более серьезно: — У вас же не будет из-за этого проблем?

Спрашивать его, как он себя чувствует после той драки и как теперь относятся к нему Уилкис и Розье, было, конечно, бесполезно. Наверняка скажет, что все в порядке. Но все же она попыталась. Впрочем, его состояние она могла просканировать и сама, а за однокурсниками попросту проследить.

— Я учел это перед тем, как обратился к вам с просьбой, — бесстрастно отчеканил Снейп.

— Вижу, — Мия оперлась на лестницу, поудобнее. — Иначе не стали бы торчать со мной в тёмной кладовке, когда профессор Слизнорт в любой момент может выйти из своего кабинета в класс и поставить нас в неудобное положение.

Его лицо напряглось, он уставился ей в глаза.

— Простите, — голос звучал приглушенно.

Но Снейп явно не раскаивался, потому что тут же скользнул в её мысли. Мия не удержалась от улыбки и подсунула ему сцену, которую подглядела в сознании Милинды Кирк, одной из главных сплетниц Слизерина, в тот момент разочаровавшись в Пожирателях. Фантазии пятикурсницы оказались куда изобретательнее! Вместо того, чтобы вспыхнуть, Снейп лишь сильнее побледнел, хотя в полумраке ей могло и показаться.

— Вы так эмоциональны в своих мыслях, а с виду и не скажешь, — уже откровенно прыснула она.

— Вы показали мне чужое воспоминание? — конечно, он догадался.

Она довольно небрежно отредактировала его, так что авторство все ещё было очевидно.

— Хороший прием, не правда ли? Извиняюсь, если разочаровала, у меня не настолько бурное воображение. Мне вообще кажется, что это анатомически невозможно.

Она притворно нахмурилась и посмотрела вверх, словно пытаясь согласовать разрозненные части мозаики.

— Нет, никак. Я слишком низкая, — констатировала Мия.

И, наконец, спустилась со стремянки до конца, как бы демонстрируя это, хотя просто устала балансировать на узких ступеньках. С учетом крошечности помещения они стояли едва ли в полуметре, так что разница в их росте действительно была очевидна. Правда, Снейпу ещё, казалось, недоставало дюйма или около того, чтобы сравняться со своей старшей версией.

— Нет, мистер Снейп, — Мия опять уставилась на него. — Так это тоже не сработает. Будет дико неудобно, вам в первую очередь.

На сей раз она была почти на сто процентов уверена, но он все же стал бледнее. А ей было ни каплю не стыдно, никаких манер, сплошные провокации.

— Я понимаю, что вы «читаете» меня, но ничего не чувствую, — как-то беспомощно отозвался Снейп.

— Верю. Поэтому дайте себе время. Не пытаетесь прыгнуть выше головы. И, думаю, нам все же лучше выйти в лабораторию. Тут становится душновато.

Наверное, это было самое примитивное, глупое и неуместное недозаигрывание в истории. Никакие советы Сириуса ей помочь не смогли, а взрослый Снейп над ней вдоволь поиздевался бы. Но что поделать, ко всем её знаниям, ментальной магии, опыту и прочим хитростям, навыки флирта не прилагались. Тем более флирта такогоуровня, который заставил бы пока-ещё-не-мужа снова её полюбить. Хотя она ведь была здесь не за этим, и вообще… Чёрт.

========== Глава 17 ==========

Снейп, как всегда, пришел на дополнительное занятие минута в минуту.

— Я уже сварила основу, так что можете приступать к эксперименту, — сразу скомандовала Мия. — Я присоединюсь позже, у меня сегодня много бумажной работы.

Как она и думала, он искал ученичества, чтобы иметь возможность проверять свои идеи, которые не вписывались в общие учебные рамки. Поэтому, проконтролировав его пару раз для проформы в самом начале, она стала давать ему больше воли, параллельно занимаясь другими делами. Он «отплачивал» ей, помогая варить демонстрационные образцы и подготавливая ингредиенты.

Но сегодня её попустительство вышло ей боком. Снейп выразил желание сварить продвинутый вариант Бодроперцового, имея довольно интересную задумку. Беда была в том, что при приготовлении зелья требовалась высокая температура, и оно сильно парило. Буквально через полчаса помещение лаборатории прекрасно прогрелось и наполнилось ароматами трав (к слову, не самыми приятными).

Хоть она и не стояла над котлом, а спокойно заполняла лабораторный журнал за кафедрой, было все равно очень жарко. Мия наложила на одежду охлаждающие, но все же потянулась к пуговицам у ворота. В этом не было совершенно ничего странного, школьники сами постоянно ходили с мантиями нараспашку, в Хогвартсе никогда не было какого-то особенно строгого дресс-кода, даже в семидесятые. Но в присутствии Снейпа, учитывая курсирующие про них слухи… Учитывая, что это было как-то совершенно не соблазнительно, потому что она банально вспотела и раскраснелась, так что хотелось скорее умыться, чем заманивать его кокетливо расстегнутым декольте.

— Не могли бы вы попытаться проникнуть в мой разум сейчас? — перебил её размышления Снейп, по всей видимости, закончив со второй фазой в приготовлении средства и оставив его кипеть на медленном огне.

Он как будто читал по бумажке. Мия приподняла брови.

— Что, уже подтянули свой уровень?

Она давала ему неделю, он конечно же поднял тему уже через несколько дней.

— Вот и оцените.

Она хмыкнула, выудила палочку из рукава и наложила на дверь сигнальные чары. Мало ли кто решит им помешать. Да и в принципе предосторожность не помешает: хоть ментальная магия и не была чем-то незаконным, это могло вызвать вопросы. Особенно у Дамблдора, которого Мия так и не просветила о своих со Снейпом делах в подробностях. И уж тем более не сообщала об этом Слизнорту. Слава Богу, профессор в лабораториях теперь не задерживался, а в выходные вообще чаще покидал замок, пренебрегая обязанностями декана. Так что свободного времени у неё было немного, но зато имелась куча возможностей.

Мия оперлась на стол и вгляделась в Снейпа, принявшись напевать песню. Дурацкий мотив, что-то маггловское, она не была уверена даже, из какого это было времени.

— Это раздражает. Вы плохо поете.

— Вас это волнует, мистер Снейп? Сконцентрируйтесь на своем сознании.

— Тогда не отвлекайте.

— Если вам мешает мое пение, то что же с вами будет, если, скажем, сломать вам палец-другой?

Он прищурился, но продолжать эту тему не стал.

— Вы начнете или нет?

— Я уже в вашей голове, мистер Снейп. Рада, что вам нравится моя блузка.

Кажется, на сей раз он слегка покраснел. Что было довольно странно, учитывая, что из-за всей той спешки, с которой она готовилась к путешествию в прошлое, Мия купила первую попавшуюся кофту, которая, по её разумению, не привлекала бы к себе внимание в широком временном диапазоне. Так что это было нечто невзрачно-строгое из плотной ткани, без каких-либо вырезов и акцентов, так ещё и на размер больше, чем нужно. Видимо, у этого Снейпа напрочь отсутствовал вкус.

— Я все ещё не чувствую вашего вмешательства.

— Вы вообще знакомы с теорией на должном уровне, чтобы приступить к практике? — с разочарованием в голосе протянула Мия.

Сам поспешил, а теперь позорился.

— Мне сложно оценивать себя объективно, — через силу сказал он. Гордец, как и всегда.

— Хорошо, что вы признаете это. Надеюсь, вы возьметесь за ум и прекратите тратить мое время на ерунду, — она встала и вышла из-за стола, шагнув ближе к нему и смерив взглядом.

Он кивнул в нетерпении.

— Отлично. Как там поживает ваш самоконтроль?

Мия мягко подалась вперед и протянула ему приглашающе открытую ладонь, надеясь, что она не влажная. Снейп напрягся, не спеша подать ей руку в ответ.

— Зачем это?

— Всего лишь хочу померить ваш пульс, — Мия мило улыбнулась. — Вы так стремитесь к холодности, что, пожалуй, с этого и начнем. Контроль — это самое важное, без контроля вы никуда не продвинетесь.

Ещё немного посомневавшись, Снейп все же протянул ей кисть. Кожа под её пальцами была знакомо прохладной, как будто не он сейчас работал с пышущим жаром зельем.

— Вам нужно расщепить свое сознание на два потока. Как минимум. Внутренний, истинный, и внешний, искусственный. И второй всегда должен подчиняться первому, но не эмоциям, а рассудку, — его сердце быстро билось, хотя он спокойно стоял перед ней и даже моргал, кажется, через раз. — Но тут есть одна хитрость. Вы предпочитаете делать вид, что невозмутимы, однако, я не рекомендую вам это.

— Почему?

— Чувства трудно и вредно подавлять, но легко использовать. Сосредоточьтесь на определенных эмоциях и научитесь вызывать их по своему желанию, как патронус вызывают счастливыми воспоминаниями. А потом просто накидывайте определенную окраску на свои слова. Прикрывайте ложь праведным гневом, а неискренность — отчаяньем.

— …то есть стать актером.

— Контроль эмоций неотъемлемая часть подготовки окклюмента, так что это просто… побочные возможности. Сама я не люблю так играть, но были моменты, когда пригождалось. Правда, все время «переписывать» себя я все же не рекомендую, так вы лишь делаете шаг к бездне безумия.

— Я не настолько часто лгу, — он саркастично ухмыльнулся.

— Похвально.

— И меня интересует не только защита, но и нападение.

— Хотите все и сразу, да? Научитесь для начала определять ментальное вмешательство в собственный разум, прежде чем лезть в чужой. Конечно, мы можем хоть прямо сейчас приступить к глубокой легилименции, но это будет опасно в первую очередь для вас же. Или вы хотите заблудиться в моих воспоминаниях? — его пульс замедлился, но стал отчетливо неровным. — Активные и пассивные барьеры, манипуляции с собственной памятью, ложные воспоминания — где все это, мистер Снейп? Пока что я ясно вижу только то, как вас раздражает мой тон. Сомневаюсь, что вы хотели мне это показать.

Несмотря на слабый старт, Снейп тут же показал первые результаты. Он быстро учился. В смысле, действительно очень быстро, схватывая на лету. Вот что значит талант и упорство! Впрочем, за сохранность своих секретов ей пока можно было не переживать. Им удавалось придерживаться рамок, даже когда, буквально, через пару занятий (а встречались они чуть ли не каждый день, тут же забыв про изначальную договоренность), они перешли все же к той самой глубокой легилименции. Мия подсовывала ему бессмысленные воспоминания о недавней работе, но и сама не углублялась дальше того, что он показывал — тоже в основном школьные будни. Впрочем, уверенности ей придавало ещё и то, что её щиты на голову превосходили его актуальные возможности. С учетом, что он же её и учил, и она прекрасно знала его склонности и хитрости, обвести молодого Снейпа вокруг пальца Мие было не сложно.

Казалось бы, вот оно! Они достигли своеобразного равновесия в практике и, в целом, в общении. Можно было бы даже сказать, что они немного сблизились. Однако, личных тем в разговорах никто из них не поднимал, они соблюдали, условно, все формальности. Мия и сама старалась не бежать впереди паровоза, опасаясь, что случится, если она даст себе волю. Хотя с шутками на грани фола и издевками, которыми они обменивались, было куда легче переживать дни, наполненные рутиной, прежде чем опять остаться с ним наедине в лаборатории.

Снейп же все ещё относился к ней насторожено. Она подлавливала его несколько раз на том, что он думал о слухах о них, и каждый раз его мысли были с ноткой отвращения. Вряд ли из-за неё. Может, он её и не любил, но, если оценивать ситуацию непредвзято и без лишней скромности, она была довольно привлекательной женщиной, чтобы молодой парень считал чем-то неприятным прикоснуться к ней. Скорее его бесило, что о нем придумывают всякую чушь и зубоскалят. Мия его прекрасно понимала. Сейчас-то ей было уже действительно все равно, но вот в собственные школьные годы грязные истории о них с Крамом и Поттером доводили её до слез, хотя оба они были прекрасными людьми, и связей с ними, пусть даже любовных, она совершенно не стыдилась.

И на этом всё. Снейп не спрашивал её о том, что она думает о Воландеморте, не пытался навязаться, как тот же Сириус, не стремился прикоснуться, как Грюм, просто выкачивал из неё нужные ему сведения. Это было в очередной раз предсказуемо, но все равно разочаровывающе. Она не имела возможности надавить на него и с самого начала знала, что все её усилия могут оказаться тщетными.

— Мистер Блэк, — поприветствовала Мия, нет, не Сириуса, а Регулуса, столкнувшись с ним в коридоре.

— Мадам Фицрой, — у него выходило держаться высокомерно даже со стопкой книг в руках и с совершенно растрепанным мальчишеским видом.

Да, до брата он совсем не дотягивал. Симпатичный, но не более того. Наверняка это была ещё одна причина их размолвки, слишком уж разница бросалась в глаза. В семье Сириусу ставили в пример верного идеалам чистокровности брата, в жизни Регулус был в тени сиблинга по всем фронтам, может, кроме учебы. Хотя и тут нельзя было сказать, что старший Блэк в чем-то уступал младшему, просто был очевидно менее старательным.

Интересно, как так получилось, что они настолько сильно разошлись в воззрениях, но при этом все равно пришли к общему знаменателю независимо друг от друга? Регулус, учитывая давление матери, изначально направился по более легкому пути. Высокие цели, единственно верные ценности, вся эта атмосфера аристократичности. Они просто хотят вернуть то, что принадлежит им по праву, да. Почти рыцарство. Что для него имена в газетах? Неизбежные жертвы, дураки, вставшие на пути истинной власти, вредители, от которых необходимо избавиться. Мия не удивилась бы, если бы выяснилось, что он воображает, что рейды Пожирателей — это такой дуэльный клуб на выезде, с правилами и возможностью опустить палочку или сдаться.

И все же, видимо, личные принципы оказались в нем сильнее, чем все навязанные установки. Или дело было в том, что Регулус являлся романтиком и идеалистом, несмотря на окружение? Совсем как брат, у которого бунт против семьи вылился почти в борьбу с системой.

Для Снейпа все это не было ни красивой сказкой, ни каким-то принципиальным сражением добра со злом. Он, скорее, просто стремился найти свое место в жизни, реализоваться, и Пожиратели давали ему такую возможность. Но понимал ли он до конца, во что ввязывается? Что Воландеморту нельзя сказать «нет»? И покинуть ряды организации живым тоже. Он не был солдатом, Мия действительно считала, что её Северус убил только однажды, вынужденно. Любовь любовью, но, может, ей все же поступить по-гриффиндорски прямолинейно и поговорить с ним серьезно на эту тему, скажем, перед выпуском? С неё не убудет, а он сможет спокойно послать её и уйти, свободный в своем выборе.

*

Если субботу она забила делами под завязку, то воскресенье было почти свободным, поэтому Мия неспеша прочитала «Пророк» за завтраком, с облегчением понимая, что никто, по крайней мере, из значимых для неё людей, не умер. И вообще за несколько последних недель не случилось ничего ужасного или даже просто занятного.

Хотя… Она взглянула на титульную страницу снова. Поморгала. Посмотрела еще раз и для верности даже потерла ногтем типографскую краску. Это ошибка? Или какая-то нелепая шутка?

— Профессор Макгонагалл, какое сегодня число?

— Тридцать первое февраля, — невозмутимо отозвалась та, продолжая намазывать тост маслом.

Что-то внутри Мии дернулось, сжалось и оборвалось. А она-то ещё недоумевала, почему Слизнорт так странно посмотрел на неё, когда в пятницу уточнила двадцать девятое сегодня или уже первое! Вот её и настигли обещанные Дамблдором временные искажения. Но к появлению нескольких лишних дней Мия уж точно не была готова. Что за бред? И почему никто ничего не заметил? Видимо, это просто «вписалось» в реальность, как и безвременная кончина Амбридж и Джагсона (Розье и Бёрка), и все прочие изменения, что она внесла вольно или невольно, походя, даже не замечая своего воздействия. Вот только сама она не была частью этого мира, поэтому и подмечала изменения, наблюдая как бы со стороны.

Может, все было не так уж и плохо? Ага, а ей, видимо, просто стоило бросить читать «Пророк», чтобы счастливо жить в неведении. Нет, это не уроки легилименции со Снейпом, такое замалчивать было нельзя.

И все же зайдя в знакомый кабинет с шумящими приборами на полках, она минут пять говорила о всякой ерунде, прежде чем перейти к сути. Косноязычно объяснив Дамблдору, что так удивило её в существовании лишних дат, Мия замолчала. Директор задумался, принявшись приглаживать бороду, но неожиданно вместо поучений и фраз в духе «я же говорил» выдал:

— Заместитель главы Отдела магических происшествий и катастроф Корнелиус Фадж сегодня утром был найден мертвым.

— Что произошло? Его…

— Несчастный случай, судя по всему. Никаких признаков вмешательства со стороны пока не обнаружено. Он поскользнулся в ванной, потерял сознание и утонул.

Вот тебе и банановая кожура! Мия откинулась на спинку кресла.

— Судя по вашим воспоминаниям, связанных с мисс Амбридж, он не должен был так рано умереть.

— Нет, — выдохнула она. — Определенно нет.

Они, конечно, уточнили детали, Мия предоставила информацию о будущем Фаджа, но обсуждать тут, собственно, было нечего. Закономерности и связи, связи и закономерности, одно тянуло второе, и третье, и четвертое. Возможно, все это случилось только потому, что она убила Джагсона, возможно, нет. Нумерологические расчеты вероятностей отняли бы у них кучу времени, когда как камень уже упал в воду, и волны набирали силу. Дамблдор, конечно, все равно предпринял попытку соотнести данные, судя по наводящим вопросам, но вряд ли был в силах сделать достаточно подробные «предсказания» изменений, которые потянут уже случившиеся события. Да, Фадж не станет Министром магии, это очевидно, но он ведь и до этого был политиком. Однако, чем Корнелиус занимался до того, как занял высокое кресло, Мия сказать затруднялась.

Из всего спектра эмоций в этом времени она успела прочувствовать, наверное, все и не по разу, но сейчас даже не могла сообразить, что ощущает. Замешательство? Дамблдор стращал её последствиями, но даже он не мог предположить, как все обернется. Насколько хуже все может стать? Она действительно уничтожит время? Весь мир?

Конечно, в таком состоянии ей не стоило вести занятие по ментальной магии, концентрация оставляла желать лучшего. Но они специально договорились встретиться ещё раз в выходные — уж очень ретив Снейп был в учебе, так что отменять все без объяснения причин было бы неудобно. К тому же он ещё ни разу не пробивал её щиты по-настоящему, только обходил более слабую защиту, которую она сама же ему и подсовывала, так что Мия отмахнулась от предостерегающего звоночка в глубине подсознания. А Снейп едва ли понял, какой мощный поток мыслей обуревал её. Сеанс проходил, как обычно.

— Полагаю, можно заканчивать, — она посмотрела на часы.

— Вы устали?

— Нет, а вот вы наверняка утомились.

— Думаю, я уже вполне в силах выдержать большие нагрузки.

Мия пожала плечами, слишком далекая сейчас от его проблем. Почему бы и нет. В конце концов её уроки со взрослым Снейпом были куда жестче, и она хоть и зверски выматывалась, но все же как-то справлялась. Правда, когда они начали повторные тренировки уже после войны, те быстро стали даже приятными. Особенно ей нравилось завершение. Сейчас, конечно, на подобное рассчитывать не приходилось.

— Хорошо. Ещё один заход. Нападайте.

Снейп без лишних слов атаковал её, агрессивно сметая внешнюю защиту и наталкиваясь на ложное воспоминание. В дверь в тот же момент постучали, как специально подгадывали. Они сидели друг перед другом в классе зельеварения, будто просто решили обсудить результаты работы. Между ними было добрых полтора метра (и преподавательский стол), так что вряд ли случайный визитер смог бы заподозрить их в нарушении субординации даже при наличии богатой фантазии. Но Мия все равно дернулась. И хоть Снейп тут же отпустил её, как они и договаривались, он немного не успел. Или её ментальная броня была слишком дестабилизирована. Смазанный кусочек настоящих мыслей попал в его поле зрения. Чёрт.

— Мадам Фицрой, — капитан команды по квиддичу, Адам Блэр, пробасил её фамилию, едва ли зайдя в лабораторию на полшага.

Задерживаться тут ему явно не хотелось, на продвинутое зельеварение он не ходил, но лицо его было полностью безмятежным. Она тоже старалась вести себя максимально спокойно.

— Да, мистер Блэр?

— Марк сломал ногу, мадам Помфри спрашивает, нет ли у вас Костероста посвежее.

— Финт Вронского? — вздохнула она, вставая и направляясь к шкафу.

— Обратный отбив бладжера прошел не по плану.

— Метла цела?

— В щепки, — усмехнулся Адам.

Она кинула ему пузырек через пол комнаты, и он ловко поймал его.

— Игра с Гриффиндором через три дня. Найдете новую?

— Не извольте беспокоиться, — отсалютировал Блэр и как можно быстрее покинул помещение.

Мия вздохнула и повернулась к Снейпу.

— Думаю, я должен извиниться, — он начал первым.

— Не стоит, это вышло случайно. К тому же, если бы вы пробили мою защиту…

— Но ведь не пробил. Это неспортивно.

— В любом случае это моя ошибка.

Она замялась, запечатывая дверцу шкафа, не зная, захочет ли Снейп продолжать тренировку.

— Я очень на него похож. На вашего покойного мужа.

Мия непроизвольно выставила глухие ментальные щиты.

Воспоминание, которое он зацепил, было расплывчатым и при этом многосоставным, как матрёшка или сон во сне. Снейп увидел собственные же мысли, только не себя актуального, а того, будущего Северуса. Мия, тогда ещё Гермиона, прочитала их, когда они тренировали глубокую легилименцию, попутно обсуждая рецепт Амортенции. Северус позволил ей сломать его броню и добраться до, вроде как, настоящего потока сознания. Думал он о том, что стоит попробовать заменить кровь саламандры на чистую лимфу, и задавался вопросом, чем готовое зелье пахло для неё, его жены. В этот же момент ему удалось без усилий выкинуть её из разума и совершить собственное нападение — чувственно поцеловать. Ощущение близости так сильно впечаталось в мозг, что, наверное, Мия могла бы использовать его, чтобы вызывать патронуса.

Но именно что на чувствах и тактильных впечатлениях и строилась вся эта крошечная сцена. Затянутая в омут легилименции, она едва ли фиксировала визуальную информацию. Так что этот Снейп не мог разглядеть внешность того Северуса в подробностях, максимум заметить черные глаза. Но провести очевидные параллели было не сложно, как минимум их интересы явно совпадали.

— У вас большая разница в возрасте, так что сходство не такое уж сильное. Но, пожалуй, что-то есть… — Мия усмехнулась. — Примерно тот же уровень негатива и грубости, чувствую себя как дома. Надеюсь, вас не оскорбляет такое сравнение.

— Он научил вас и ментальной магии тоже.

— Да.

— Вы скучаете по нему.

— Скучаю, — согласилась она. — Очень.

Конечно, Снейп не спросил, симпатизирует ли она ему как раз из-за того, что он является копией её возлюбленного. Но, естественно, он так подумал. Чтобы найти подтверждение этому ей даже не нужно было лезть к нему в голову. Все читалось просто в глазах: он не потерял к ней резко интерес, нет, но что-то как будто погасло. Она вписалась в его картину мира. Безутешная вдова, которая ищет «замену» — просто и понятно. И он для неё не более, чем что-то вторичное, то ли утешение, то ли соль на рану. И ведь Мия даже не могла сказать, что это не так.

Теперь Снейпу уж точно будет мерзко заводить с ней какие-либо близкие отношения. Гордость ему не позволит.

— Уже поздно, — он встал, избавляя её от необходимости что-то объяснять. — Мне лучше вернуться в гостиную. Давайте продолжим в следующий раз.

— Хорошо, — мягко улыбнулась она, чувствуя, что осколки сердца прорезают легкие и упираются в ребра.

Наверное, Мия излишне драматизировала. Да и что она вообще хотела получить, когда затевала эту историю с использованием ментальной магии? Было же очевидно, что рано или поздно Снейп увидит то, что не предназначено для его глаз. Можно только порадоваться, что это оказалась, в целом, вполне безобидная личная сцена, а не какие-то яркие моменты будущего, которые вызвали бы у него море вопросов и породили бы очень неудобные умозаключения о самой её личности.

Мия заперла наконец створки стеллажа с лекарственными зельями окончательно и застегнула верхнюю пуговицу мантии. Никаких дел на сегодня у неё не осталось, можно было бы спокойно идти отдыхать, но, выйдя в коридор, она проигнорировала поворот до своих покоев и поднялась в холл. А потом и вовсе выскользнула наружу замка. Впрочем, торчать, как в ноябре, в школьном дворе ей тоже не больно хотелось, так что Мия добралась до границы антитрансгрессионного барьера и переместилась в Хогсмид.

Деревня приветливо встретила её огнями в окнах и уютной атмосферой, но Мия прошла мимо всех приличных мест и вместо более удобных «Трех метел» потянула за ручку дверь в «Кабанью голову», сразу направившись к стойке. За ней никто не сидел, и вообще в зале оказалось пусто, только за дальним столиком в самом углу, кажется, кто-то кемарил. Учитывая частые визиты в Хогсмид несовершеннолетних студентов, в большинстве заведений тут можно было купить разве что сливочное пиво, а огневиски без лишних вопросов, кажется, подавали только здесь. На него Мия и нацелилась.

— Двойного огденского, пожалуйста.

Аберфорт смерил её неприязненным взглядом.

— Тяжелый день, — честно выпалила она, памятуя о его правдолюбии, и вытащила из сумочки лабораторный стакан.

Чистый, естественно. По крайней мере, куда чище, чем вся местная посуда. Конечно, она уже пробовала крепкие напитки. После гребаной победы все они, выжившие, хоть раз прикладывались к стакану на похоронах и поминках. Алкоголизм ей, в силу характера, вряд ли грозил, но все же некоторые положительные стороны возлияний отметила даже она. Становилось как будто чуть менее больно, словно узел на душе немного ослабевал. Даже странно, что она не попыталась залить горе, когда похоронила Северуса.

Аберфорт хмыкнул, но, подтверждая репутацию своего заведения, без разговоров плеснул ей темной жидкости из засаленной бутылки. Мия отпила незамедлительно, стараясь не вдыхать запах. Виски знакомо обжег слизистую, так что был достаточно крепким, но никакие другие его характеристики — качество и выдержку — она на вкус определить не могла. На глазах выступили слезы, она поморщилась, хотелось заесть или запить, но брать тут что-то кроме алкоголя Мия откровенно побаивалась. Не так уж и крепок был её желудок. А у неё с собой ничего не имелось, с тех самых пор, как Грюм избавил её от продовольственных запасов.

Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как допить порцию, смягчить горло при помощи Агуаменти и потребовать вторую. А потом и третью. Учитывая, что ужин был уже несколько часов назад, пьянела она довольно быстро. Это было не слишком благоразумно в длительной перспективе, зато отлично работало здесь и сейчас. Голова приятно потяжелела, а тело, наоборот, стало как будто легче. Хотелось говорить и, одновременно, плакать, хотя настроение её явно улучшилось. Так что Мия не стала реализовать ни то, ни другое стремление, а просто попросила ещё, не желая останавливаться на достигнутом.

Но Аберфорт лишь покачал головой, и не успела она возмутиться, как на плечо опустилась тяжелая рука. Мия медленно повернулась к Грюму, вздохнула и посмотрела опять на Дамблдора младшего, но теперь её губа была капризно надута.

— Могли бы и не сдавать.

В самом деле, что это за меры безопасности такие? Что она сделала бы? Начала буянить и разнесла бы бар? Она тут находилась-то полчаса от силы, так что даже нельзя было сказать, что засиделась.

Но Аластор, как заправский вышибала, уже стащил её со стула и потянул на выход, бросив на стойку пару монет. Мия хотела было упереться, но скандалить было бы утомительно, к тому же она не чувствовала в себе силы на какое-то существенное сопротивление. Только если за палочку хвататься.

Улица опалила лицо свежестью, и только в этот момент Мия поняла, насколько душно было в баре. Она втянула прохладный воздух и кашлянула.

— Прогуляемся, вам нужно проветриться, — как будто ответил ей Грюм, хотя она ничего не спрашивала.

Возможно, в этом был смысл. Будет нехорошо, если кто-нибудь из учеников заметит её в таком состоянии. Хотя не то чтобы она горела желанием, в буквальном смысле, шататься по холоду, если честно. Уже стемнело, и видимость ухудшилась, или ноги подводили, потому что Мия постоянно запиналась. Хорошо, что Аластор все ещё придерживал её, но вряд ли делал это из галантности.

— А не проще просто выпить отрезвляющее?

— Чтобы вас прополоскало, и вы выглядели бы как инфернал? Протрезвеете естественным путем.

Мия вздохнула. И вспомнила, что впервые выпила огневиски, чтобы почтить память Грюма после операции «Семь Поттеров». Дурацкая была затея. И сам Аластор был тем ещё…

========== Глава 18 ==========

— Если смысл прогулки в том, чтобы привести меня в чувство, то не могли бы вы хотя бы идти помедленнее, — может, она и спотыкаться будет меньше.

Грюм ей не ответил, но темп снизил, как и в свое время в Министерстве.

— Что, даже не попытаетесь залезть в мои мозги? Сейчас же такой удачный момент, — пробормотала она и добавила ещё более тихим шепотом: — Или ещё куда.

— За ваши драгоценные мозги Дамблдор мне самому открутит голову. А насчёт всего остального… Вы предельно ясно выложили все в письме.

— Дело не в вас, дело во мне, — она хмыкнула. — Банально, но правдой от этого быть не перестает.

Несмотря на неподходящие погодные условия ей все больше и больше хотелось спать. К сожалению или к счастью, Мия была из тех людей, что просто отправляются на боковую после нескольких стаканчиков горячительных напитков без особых приключений. Правда, сейчас она явно выпила недостаточно, чтобы заполучить такой сильный эффект. Так что или Аберфорт что-то добавлял в свои напитки (а его вполне можно было в этом заподозрить), или свою роль сыграл полученный за день стресс вкупе с пустым желудком. А младший Дамблдор, как опытный бармен, выгнал её очень вовремя, иначе им пришлось бы что-то делать уже с её дрыхнущим телом.

Но даже понимая все это и вроде бы держа себя в руках, она непроизвольно привалилась к Аластору сильнее.

— Простите, — выдохнула Мия, опять видя в нем прежнего, будущего Грюма и пытаясь отстраниться. — Я доставляю вам неудобства.

— Не то чтобы доводить пьяных сотрудниц Хогвартса до их покоев входит в мои должностные обязанности, но, пожалуй, это все же приятнее, чем сражаться с Пожирателями и гоняться по лесам за оборотнями.

— Как дела на работе?

— Как всегда, всё чудесно.

— Расскажите. А то я усну на ходу и вам придется тащить меня Мобиликорпусом.

— Это хотя бы будет быстрее. Да и сомневаюсь, что вам будет интересно слушать про аврорские будни.

— Думаете, разговоры про расследования, рейды и облавы усыпят меня быстрее? — она хмыкнула. — Ну же, Аластор, кровь, грязь и прочие неблаговидные подробности меня не то чтобы смущают. Я и так все это видела.

— Зато смущают меня. Недавно моего коллегу убили, и я не хотел бы делать из-за этого занятную историю на потеху публике.

— Понимаю. Только не переживайте из-за всего этого слишком сильно, — сбилась Мия на какие-то детские утешения. — Дамблдор может считать себя способным контролировать все в одно лицо, но вы точно не несете ответственность за то, как идут дела.

— Спасибо за поддержку, — ядовито отозвался он.

— Я серьезно. Я знаю, что такое терять товарищей. И мне жаль, что я ничем не могу помочь и…

Как закончить мысль, она не знала, поэтому просто накрыла его руку, которой он и так придерживал её за плечо, ладонью. Насколько Грюм был одинок со всей этой своей подозрительностью. У неё хотя бы были близкие друзья в прошлом, а что было у него?

— …ответить взаимностью, — продолжил Аластор за неё. — Так что придерживайтесь границ, иначе я опять могу неправильно истолковать ваши знаки внимания.

Он резко скинул её кисть. Мию слегка мотнуло в противоположную сторону, и хоть падать она определенно не собиралась, Грюм, видно, решил, что переборщил. Он развернулся, останавливаясь, и подхватил её, расположив руку в совершенно целомудренной области спины между лопатками и поясницей. Стало куда теплее. Мия облегченно прижалась лицом к его жилету. Вот так бы и отрубиться.

— Или вы набиваете себе цену?

— Признанием в не угасших чувствах к мертвому мужу? — пробубнила она куда-то ему в грудь.

— Тянете время. Не можете выбрать.

— Выбрать?

— Между мной и тем студентом, — она не видела, но была уверена, что он неприятно осклабился. — Мистером Снейпом, — Грюм намеренно протянул «с» до присвиста.

— С чего вы взяли?.. — она слишком медленно соображала.

— О вас по замку ходят занятные слухи.

Точно. Аластор что-то разнюхал и накрутил себя, поэтому был так раздражен. Одно дело, когда девушка просто отказывает, другое, когда она предпочитает другого. А если это ещё и вполне себе живой мальчишка-слизеринец то, наверное, вдвойне обиднее.

— И вы восприняли сплетни всерьез, потому что… Постойте-ка, Беррес пересказала вам их?

Это звучало глупо, но и логично одновременно. Должны же они были разговаривать с Мэган о чем-то личном, а не только о работе, раз приятельствовали. Да и Грюм сам спрашивал её о ней, Мии, вот Беррес и нашла, что можно рассказать. Хотя выбор был, конечно…

— Знаете, я, наверное, перебрала, но это выглядит так странно. В смысле, какое ей дело до подобных беспочвенных выдумок? Хотя, может, она хочет очернить меня в ваших глазах, как думаете? И сама же распространяет все эти россказни?

Подобную мотивацию она приписывала Блэку, но прогадала. Так вдруг на сей раз попала в точку?

— Что вы несете? — Аластор даже немного встряхнул её, будто это могло заставить мыслить яснее.

— Не знаю, насколько у вас близкие взаимоотношения, но, может, вы и их неправильно оцениваете? Хотя даже если вы просто друзья, ей, наверное, обидно, что вы от неё постоянно бегаете к какой-то непонятной девке. Мне было бы обидно. Я довольно, — Мия некрасиво то ли хихикнула, то ли хрюкнула, — ревнива.

Грюм не ответил и постоял ещё пару секунд на месте, а потом снова потащил её вперед, подталкивая в спину. Сознание плыло, она постоянно проваливалась в какие-то свои мысли, теряя связь с реальностью, но поддерживать беседу, чтобы помогать сохранять ей концентрацию, Аластор очевидно не хотел. До Хогвартса они добирались прежним быстрым темпом.

— Открывайте, — скомандовал он ей в какой-то момент.

Мия сосредоточила внимание на двери в собственные комнаты (и откуда он так хорошо знал, где они находятся?) и довольно ловко для своего состояния выхватила палочку из рукава, снимая защитные заклинания. Грюм зашел в гостиную вместе с ней. И за закрытыми дверями, видимо, отпустил себя.

— Что между вами и мистером Снейпом происходит на самом деле? — он провел пальцами вдоль её позвоночника, стоя позади, но тут же остановился, опомнившись.

Вряд ли Грюма смущало, что Снейп ещё школьник (хотя на это, весьма вероятно, упирала Беррес в их разговорах), а вот её очередная ложь и оправдание покойным супругом наверняка выводили его из себя. Даже в таких обстоятельствах он хотел получить правду в лицо, а не все эти вежливые оправдания.

— Мы много времени проводим вместе, я курирую его, даю частные уроки. Пожалуй, могу сказать, что он мне нравится, — что ей скрывать-то в этом плане? Одно невинное объятие? — Но если вы хотите знать, спим ли мы вместе, то, боюсь, рассказать мне нечего. Общение у нас чисто формальное. Теперь вам спокойнее?

— Да, — его ладонь скользнула ей на живот, он прижал её к себе.

— Аластор, — предупреждающим тоном сказала Мия, почувствовав его дыхание затылком.

— Наше общение тоже формальное?

Его эмоции она не поняла, слишком сосредоточенная на ощущениях, — обе руки теперь гладили её ребра, хоть и через все слои одежды. Она так и стояла, не пытаясь отстраниться.

— Мне нужно проспаться, — все же напомнила о своем состоянии Мия.

Ладони исчезли, но он так и стоял прямо позади неё.

— Идите в кровать.

Мия кивнула и зашагала в сторону спальни, разрывая контакт. На пороге она все же обернулась, но увидела только закрывающуюся входную дверь. А ведь он вполне мог воспользоваться её пьяной податливостью, хотя бы попытаться, но не потерял контроль. Она почувствовала уважение, однако, в то же время была в нем, как ложка дегтя в бочке меда, капля разочарования.

Хотя могла ли она сама сказать, что хочет? Помимо своего Северуса, что было совершенно невозможно, даже учитывая существование этого Снейпа. Но все же Мия чего-то ждала, каких-то ответных шагов в её сторону. Потрясающе наивный эгоизм! Похоже, мужское внимание, если считать не только Грюма, но и того же Блэка и, прости, Господи, Уилкиса, мечтающего без какого-либо романтического флера залезть к ней в трусы, судя по его поведению (и мыслям), разбаловало её. И она скатилась в совершенные капризы и желание получить все и сразу, невзирая на мораль.

Конечно, был в этом и свой резон. Действительно, сколько ей ещё ждать Снейпа? И ждать ли его вообще, учитывая, что он о ней наверняка сейчас не думает ничего хорошего. Не лучше ли ей будет отпустить его, смириться, выйти на стадию принятия, чтобы позволить и ему, и себе жить своими жизнями? Приглядеться к другим людям. Сосредоточиться, наконец, на тех проблемах, что она породила, переместившись в это время, а не на вздыханиях из-за неразделенной любви, которая даже не была настоящей.

Серьезно, могла ли она реально сказать, что любит его, хотя уже и озвучивала это Дамблдору? Она любила своего мужа, тоже Северуса, но на двадцать лет старше, опытнее, сильнее… травмированнее, злее… Он понимал её, она понимала его, они были на одной стороне. А тут… Что она сделает? Приворотное ему подольет, приворожит, сделает внушение, чтобы хотя бы сымитировать страсть? Это уже не замена выходит, а какой-то суррогат, ещё и с примесью ментального насилия и пренебрежением волей. Примерно, как она поступила со своими родителями.

Мия помотала головой, почувствовала подкатывающую тошноту и поплелась в ванную. Одно сплошное нытье. Она вела себя глупо. И это нелогичное желание напиться было просто проявлением слабости. Эскапизм явно не удался.

*

Похмелья удалось избежать. Зельеваром она была или кем? С утра даже нашлось время привести свои растрепанные чувства в порядок, по минимуму пользуясь окклюменцией, чтобы не загонять все тревоги просто глубже в подсознание. Во-первых, пришлось признать, что Аластор не был ей неприятен. Ладно, возможно, он даже ей нравился. Как мужчина. Как бы она не бегала, фигурально выражаясь, за Снейпом, как бы не хотела сблизиться с ним, Грюм сейчас был, в целом, больше в её вкусе. Хотя влиял на это скорее возраст и опытность, чем характер. Все эти девственники, что окружали её в школе, откровенно смущали. Пошло и приземленно, но оказаться в постели Аластора ей, теоретически, было бы приятнее.

Но, во-вторых, так она рассуждала, конечно, только потому что Снейп относился к ней достаточно прохладно. Если бы он проявлял к ней активный интерес, скорее всего она дала бы ему возможность подтвердить слухи и не только, невзирая на все их идеологические размолвки, существование живой и цветущей Лили-пока-ещё-Эванс и Дамблдора с его неодобрением. Слишком сильно было искушение. Слишком ей хотелось обмануться.

Все это было неправильно. И по отношению к Снейпу, к которому она выдвигала ворох требований, которым он никак сейчас не мог соответствовать, и по отношению к Грюму, которому все равно ужасно недоговаривала. Может, прижиматься к его жилету ей нравилось вполне искренне, но никаких глубоких чувств за этим точно не стояло.

— Мадам Фицрой, можно вас на минутку? — уже вечером Мэган незаметно подобралась к ней в историческом отделе в библиотеке.

— Конечно, профессор Беррес. Что вы хотели? — как можно более нейтрально-вежливо отозвалась Мия. Вышло даже слегка недоуменно.

Та подарила ей долгий непонятный взгляд и достала палочку, сделав такие же пассы, какие обычно делал Грюм, чтобы соблюсти приватность. И тут же отрезала:

— Я не собираюсь извиняться.

— Мне не нужны ваши извинения, — нагрубила она в ответ уже без всякого притворства.

— Что происходит между вами и Аластором? — прозвучало ещё более резко, словно Мэган уже допрашивала её в застенках аврората.

У неё не было причин отвечать, но Мия не стала создавать интригу на пустом месте:

— Он меня поцеловал, я залепила ему пощечину. Всё.

Беррес приподняла бровь, Мия развела руками. Как вообще так вышло, что она влезла не только в свои, но и в чужие любовные драмы?

— Им всегда нужно то, что они не могут получить, — а теперь голос Мэган был отчетливо сварливым.

— Так интереснее, — прыснула она. — Наше общение похоже на бесконечную пикировку.

Может, нужно было и со Снейпом придерживаться такой тактики? Но тогда они, наверное, и вовсе не сломали бы первый лед и не начали бы общаться.

— И что теперь? — уже более сдержанно поинтересовалась Беррес.

— Когда у вас там следующее занятие дуэльного клуба?

— Хотите поучаствовать?

— Хочу разбить вам лицо. Или сломать что-нибудь, — улыбнулась Мия.

Мэган отзеркалила её ухмылку.

— Тогда вам повезло: на этой неделе.

— Чудесно. Внесите нашу дуэль в расписание.

Меняла ли она своим присутствием судьбу Беррес. Нет, конечно, меняла, но насколько сильно? Были бы они вместе с Грюмом, если бы не появилась она? Мия ни разу не слышала об этой женщине в своем времени. Хотя, учитывая скрытность Грюма, вряд ли он ходил бы и рассказывал, что состоит в отношениях. Правда, все равно крайне маловероятно, что она стала его женой.

Мало было ей Мэган, тем же вечером на ковер её вызвал ещё и Дамблдор. Причём именно в таком смысле, не как куратор путешественника во времени, а просто как директор школы и её непосредственный начальник.

— Как развивается ваш конфликт с профессором Беррес? — и он туда же!

И как Дамблдор все так оперативно узнавал? Хотя, возможно, ему попросту сообщил Грюм, обеспокоенный ситуацией, раз уж сам был её косвенной причиной. Впрочем, вряд ли директора так уж волновали личные разборки персонала, но, если учесть, что её он в некотором смысле ограждал от лишних воздействий…

— Я бы не назвала это конфликтом, мы ведь почти не общались лично. Но профессору Беррес все же стоит научиться держать язык за зубами.

Дамблдор отвернулся от столь любимого им окна и посмотрел на неё со всей внимательностью.

— Хотите спросить, насколько все эти сплетни правда, и не перешла ли я действительно грань в отношениях с мистером Снейпом? — недобро прищурилась она.

— Вы должны понимать, как это звучит для меня, учитывая ту информацию о вас, которая мне доступна.

Возможно, не так уж и всеобъемлюща была власть Дамблдора в школе, раз у него ещё оставались какие-то вопросы относительно её занятости и личной жизни (точнее, её отсутствия). Действительно, в классе зельеварения не висело картин. Хотя была вероятность, что он просто приписывал ей лучшие навыки скрытности, чем она имела, поэтому и не доверял своим данным до конца.

— Как я уже говорила Аластору, — если они обсуждали и этот вопрос тоже, — наши отношения с мистером Снейпом исключительно деловые. Их не назвать даже дружескими. Так что можете быть спокойны, сэр, мои дела с ним действительно идут не так гладко, как мне хотелось бы.

— Как директор школы я рад, что вы придерживаетесь субординации. Как человек,сочувствую вашему положению.

«Но вы сами себя в него загнали», — также ясно читалось между строк.

*

Она надела защитные перчатки из драконьей кожи и ту из своих двух черных мантий, которая совсем поистаскалась. Ассистировать Беррес в строгом смысле слова Мия не стала, поднявшись на помост только ради дуэли. Сириус что-то прошептал на ухо Джеймсу. Наверняка рассчитывал опять оказать ей помощь после сражения и попутно приударить. Грюм стоял неподалеку от арены, примерно на одном расстоянии и от неё, и от Мэган, будто не хотел отдавать предпочтение кому-то одному. Снейпа она не заметила, но могла поклясться, что он тоже присутствовал в зале.

Беррес обманчиво расслабленно заняла место и почти лениво объявила о начале, но тут же атаковала своим, видимо, любимым мощным Экспульсо. Заклинание разбилось о её Протего, породив практически ударную волну, заставившую зрителей рефлекторно отшатнуться, хотя их ограждал защитный барьер, который установил Аластор. Поэтому Мия не боялась задеть студентов, когда на долю секунды позже Мэган создала Огненный шторм. Эти чары были эффективны против магических созданий и прочих инферналов, никак не против магов, но зато они прекрасно отвлекали внимание и скрывали движения заклинателя за стеной пламени. Пожиратели дезориентировали её подобным образом в той драке у бара и хоть все равно проиграли, Мия решила, что не лишним будет взять этот прием на вооружение.

Профессор не успела создать Партис Темпорус, чтобы снять завесу (и не поджариться), когда в неё, щурящуюся, полетело Конфринго. Щит Протего разлетелся, Беррес подтолкнуло к краю помоста, но не скинуло. Её коньком явно были взрывные чары, так как она ответила и Редукто, и Бомбардой. Мия тоже припомнила парочку огненных чар, но тут же они, опять почти синхронно, резко сменили тактику. Мэган бросила в неё Инкарцеро, она использовала банальный Петрификус.

Судя по всему, в защите, без её поддавков, они с Беррес были практически равны. А в нападении обе вели себя несколько демонстративно, используя скорее эффектные, чем простые и эффективные заклинания. Но, в конце концов, это же ещё было и представление перед студентами! Можно позволить себе немного поразвлечься. И бой рисковал существенно затянуться, пока кто-нибудь из них не устал бы настолько, чтобы совершить ошибку, но, видимо, обилие огненных чар сделали свое дело. То ли руки у Мэган банально вспотели от жара, то ли дерево палочки разогрелось и по-другому стало лежать в ладони, но последнее её движение вышло смазанным, а защита слабой. Мия подметила это и, вспомнив Гарри, зачем-то прошептала себе под нос вслух «Экспеллиармус».

Как ни странно, он попал в цель. Беррес неловко потянулась за ускользающим из пальцев древком, хватая воздух и едва балансируя на краю помоста, но Эверте Статум уже летело ей прямо в лицо. Её с силой швырнуло назад, перевернув в воздухе, и припечатало к полу. Профессор, впрочем, сознание не потеряла и тут же подняла руку вверх, сдаваясь. Мия опустила палочку и шагнула к ней, с одной стороны, радуясь своему успеху, с другой, слегка переживая, не перестаралась ли она. Может, Мэган и была мерзкой сплетницей, но причинять ей реальный вред она все же не планировала. Хотя немного подпортить репутацию — очень даже.

Беррес села. Лицо её было залито кровью: одна бровь лопнула, а нос оказался расквашен, даже хуже, чем у Снейпа в той драке. И это были только явные травмы, заметить которые было не сложно. Но она наверняка повредила ещё как минимум левую руку, судя по тому, как аккуратно прижимала её к боку. К ней подошел Грюм, чтобы помочь встать. Хотя держался он, как Мие показалось, довольно холодно. Сириус тоже шагнул ближе, видимо, просто не сообразив, что ему можно сделать, ведь «мадам Фицрой» до сих пор стояла на арене, целая и невредимая.

Она выпустила из палочки сноп синих искр и объявила результаты:

— Победила профессор Беррес.

Зал замолк на секунду и тут же взорвался недоуменными и возмущенными возгласами.

— Мадам Фицрой права, — Мэган уже была на ногах, хотя выглядела едва ли лучше и отчетливо сопела, едва проговаривая слова. — Она нарушила правила, ударив безоружного противника и должна быть дисквалифицирована.

Многие студенты опять не согласились. Громче всех раздалась фраза какого-то знатока с Когтеврана:

— Окончание поединка не было официально зафиксировано!

И действительно, у них не имелось ни секундантов, ни судьи (Грюм выполнял скорее роль наблюдателя для безопасности), все же это не было полноценным соревнованием.

— Правила есть правила, — отрезала она, стягивая перчатки.

Иметь специальное защитное обмундирование было, к слову, не запрещено. Все равно одежда могла только если смягчить воздействие магии непосредственно на кожу, но не купировать эффект в целом. Если, конечно, не была зачарована, однако, так мухлевать Мия и не собиралась.

— Впрочем, это справедливо только для официальных поединков, проходящих при строгом регламенте. В случае настоящего сражения, — Беррес хладнокровно вправила нос сама себе, — тактика мадам Фицрой была бы абсолютно верной. Всегда добивайте противника.

Мия кивнула. Когда она во время битвы в Отделе тайн решила, что Силенцио обезоружило Долохова, и этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности, то жестоко расплатилась за свое заблуждение, о чем сожалела до сих пор.

— Аврор Грюм, можно вас на пару слов, — Мия спрыгнула с помоста.

Беррес подала знак, что с ней все в порядке, и принялась подводить итоги занятия. Аластор кивнул Мэган и направился к ней, зал они покинули вместе.

— У меня к вам просьба, — начала она сразу, чувствуя, как он как бы невзначай притронулся к её предплечью, будто хотел успокоить.

Хотя, поводы переживать у него имелись. И из-за этих странных разборок с Беррес, и из-за их с ним не менее странных взаимоотношений, в которых Мия если не вела, то уж точно чувствовала себя довольно неопределенно, хотя сама всегда ненавидела такую позицию. Как в той пошлой фразе: «Её губы говорили «нет», а тело — «да». Боже, ну и банальность!

— Ваша жажда мести ещё не удовлетворена?

— Возможно, не до конца. Да и зависит от Беррес. Если у меня больше не будет от неё проблем…

— А они были? Преподавателей в Хогвартсе всегда окружает ворох выдумок, никто не придает им большого значения.

— Если вы так считаете, то что же вас самого так все это взволновало? — она чуть подалась к нему и понизила громкость голоса.

Хотя в коридоре и так было пусто, да и Аластор все равно обеспечил им приватность сразу же, как только они покинули зал для дуэлей.

— На меня это и было направленно в первую очередь. Да и вам скорее выгодно, чтобы я в это верил.

— С чего бы это? Если я не спешу прыгнуть в вашу постель, это не значит, что мне хочется, чтобы вы думали, что я какая-то…

— Аморальность ваших гипотетических действий находится под вопросом, — как на заседании суда отчеканил Грюм. — С учетом, что они касались только одного совершеннолетнего студента.

— Думаю, Беррес просто боялась, что если выставит меня полной шлюхой, — всё же не постеснялась назвать все своими именами Мия, — то это даст вам основание полагать, что вы тоже можете войти в число моих… гипотетических партнеров при должном усердии.

— Не преувеличивайте, — он сжал её руку. — Мэган, конечно, поступила неправильно, но…

— Вы ещё защищать её будете? — вспыхнула она. — Конечно, она же ваш дорогой друг, а то, как относятся ко мне люди… Вам же выгоднее, чтобы все воспринимали меня в штыки, да? — и вернула ему его же шпильку. — А то вдруг я, такая лживая змея, опять втираюсь в доверие в своих низких целях.

— Не думаю, что у Мэган были какие-то долгоиграющие планы. Она даже ничего не выдумывала, просто пересказала мне уже бродящие по школе сплетни. Ей, безусловно, стоит лучше следить за своей речью, из-за подобной неаккуратности она и уволилась из аврората, но не преувеличивайте её вклад во всю эту историю.

Они завернули за угол, все больше отдаляясь от тренировочного зала, из которого только начали выходить ученики.

— То есть жизнь её ничему не научила! — не успокоилась Мия. — И вы конечно же сразу поверили в то, что она не распускала слухи! — но все же прикусила язык. — Однако, я позвала вас на разговор не для продолжения этой трагикомедии. Мне нужно сходить в магазин.

— В магазин? — Грюм удивился, но охотно поддержал смену темы.

— Да, купить новую одежду, — Мия показала себе на грудь свободной ладонью.

Пятен, конечно, было почти не видно, но ткань истерлась от частых стирок и воздействия не самых безобидных ингредиентов и паров. К тому же сейчас во время боя от температуры, кажется, слегка поплавилась оторочка. Если бы это действительно был военный китель, то можно было бы сказать, что она прошла в нем парочку сражений.

— Я так понимаю, вам нужен сопровождающий.

— Да. Сильно сомневаюсь, что Дамблдор отпустит меня в одиночку.

— Но я не нанимался ходить с вами за покупками.

— Вы и возвращать меня из баров не нанимались, однако, что-то не слишком сопротивлялись. К тому же мало ли что, вдруг я выкину что-нибудь подозрительное, если отойду от Хогвартса на достаточное расстояние. Вам не интересно?

— Это стоит согласовать с Альбусом, — со смешком заметил Грюм. Учитывая его обычную норовистость в общении с директором, звучало комично.

— Конечно. И, естественно, с вашим расписанием. Не хочу портить вам, к примеру, единственный выходной.

— У меня нет выходных.

— А вас не выгонят из аврората за отсутствие на рабочем месте? Вы же уже потратили на меня столько времени, — преувеличенно обеспокоено выдала она.

Хотя в её издевках была доля истины, учитывая, что его и так досрочно отправили на пенсию в будущем, хоть и по другим причинам.

— Пока я делаю им показатели — вряд ли.

— Бюрократия неумолима.

— Тогда претензии мне стоит выдвигать не вам, — он как-то странно прервался.

— А Дамблдору и Ордену Феникса, — продолжила Мия с уверенностью.

Но тут же почувствовала, как его пальцы обхватили её руку плотнее.

— Альбус вам рассказал?

— Что? — она потеряла мысль.

— Про Орден.

— А, да, — смутилась Мия.

Ну, строго говоря, это была правда. Только рассказал он ей это гораздо позже.

— Кажется, он доверяет вам больше, чем мне казалось.

— Не думаю. Мы просто вынуждены обсуждать кое-какие моменты, так что приходится уточнять… детали, — максимально размыто отозвалась она.

Грюм наверняка опять хотел устроить ей допрос, но, видимо, решил, что на это не хватит времени — ему действительно нужно было сейчас уходить.

*

Дамблдор на удивление спокойно воспринял её желание прогуляться. Видимо, все ещё настаивал, что она не его пленница и имеет свободу воли. Впрочем, чтобы имитировать это, ей, как сотруднице школы, действительно нужно было прилично выглядеть по крайней мере перед студентами. Или директору тоже, как Грюму, было интересно, не случится ли что-нибудь занятное, если она выйдет за пределы территорий, находящихся под его непосредственной властью. Однако, мгновенно они все не согласовали. Пришлось отложить мероприятие до Пасхи, которая должна была состояться двадцать третьего марта, если время опять не взбрыкнёт, когда и она и, условно, Аластор были свободны.

Так что Мия решила просто спокойно продолжить работу, ожидая это благодатное время и не встревая снова в какие-либо скандалы. К тому же нужно было уже наконец доварить зелья для Ордена. Правда теперь, после смерти Амбридж, Фаджа и появления лишних дней в календаре, она нервничала не только из-за того, что в её котлы сунет нос Снейп. Все средства были из арсенала близнецов, и Мию начала преследовать мысль, что их тоже как-то коснется её самодеятельность. Что если, к примеру, они не родятся? Такой себе магический откат за нарушение хода времени. Её так и подмывало спросить Дамблдора, не знает ли он, как у сестры Фабиана и Гидеона, которые уже состояли в Ордене, обстоят дела. Но это тоже являлось вмешательством в их жизни, и тоже было потенциально опасно.

Ещё одна её активность в этом времени также дала свои плоды. Сложно было сказать, плохо это или хорошо.

— Мадам Фицрой, от… мистер Филч написал мне сегодня, — Аргус уставился на неё исподлобья, хотя тон его был скорее воодушевленным, чем встревоженным.

— Полагаю, это хорошая новость? — она не знала, как реагировать.

— Наверно, — стушевался он. — Вы говорили с ним обо мне?

— Я…

Казалось, он обвиняет её, так что ей не слишком хотелось признаваться в том, что она проигнорировала его просьбу не вмешиваться в чужие отношения. Но в то же время соврать Мия не могла — Эрмий наверняка сдаст её с потрохами, нет смысла изворачиваться.

— Я просто посоветовала ему нанять нового помощника вместо себя и намекнула на вашу кандидатуру, — как можно более обтекаемо отозвалась она.

Сблизились ли они с Аргусом или поссорились? Благодарить он её не бросился, но и бранить не стал. Только покивал и, забормотав что-то себе под нос, ушел. Ещё одна история разрешилась. Или, опять же, только сильнее запуталась.

========== Глава 19 ==========

Их отношения со Снейпом тоже развивались как-то неоднозначно, то ли прогрессировали, то ли деградировали. Если чуть снизить градус эмоционального накала, который привносила она в свои рассуждения о нем, и взглянуть более объективно, то они узнавали друг о друге новое и становились ближе. Но вот сложности в их общении, кажется, из-за этого только усугублялись.

Снейп накинулся на неё с расспросами, едва придя на ближайшее же после дуэли с Мэган дополнительное занятие. Хотя бы в коридоре не начал ловить, как все остальные, и на том спасибо!

— Вы специально это сделали? Переключили общественное внимание с нас на ваш реванш над профессором Беррес?

Это «нас» прозвучало бы очень мило, если бы не подразумевало под собой сплетни. Так что пришлось отключить лишнюю нежность и переключиться на тему разговора. Тем более, что Снейп был прав. Кажется, её прием действительно имел успех, хоть это и было побочным эффектом — в первую очередь ей все же хотелось именно осадить Мэган. Но, когда она вернула нашкодивших второкурсников с отработки у Филча в гостиную тем же вечером после схватки, Слизерин был необычайно тих и почтителен. Девочки шептались у камина, Мия небрежно просканировала фон. От разговоров про её любовь к ученику все реально перешло на обсуждение их с Беррес драки. Эта история заинтересовала подростков не слабее, чем розовые сопли и пошлые россказни. Конечно, вряд ли она увлечет их надолго, а слухи романтического толка не исчезнут до самого выпуска Снейпа, но если они потеряют свою актуальность…

— Это уже стало выходить из-под контроля. Даже директор спрашивал меня, не растлеваю ли я студентов.

— Мне восемнадцать. Я уже год, как совершеннолетний, — с издевкой протянул он, будто она сказала сущую глупость.

— Помимо возрастных рамок есть ещё профессиональная этика, — Мия нахмурилась, пытаясь выровнять показания весов. — К тому же у меня есть определенная власть над вами, и пользоваться ею в этом плане с моей стороны было бы неправильно.

— Власть? — с возросшим сарказмом отозвался Снейп.

— Как, по-вашему, действует принуждение? Ваши друзья посчитали, что вы околдовали меня, а мое начальство подумало, что это я пользуюсь своим положением. Не магией единой, в конце концов. Мало ли что я могла вам пообещать в обмен на близость — Превосходно на экзаменах, протекцию Слизнорта…

— Все ещё не звучит, как насилие.

— Вот как. А если бы я была на порядок вас старше? Или мужчиной? К тому же, с чего вы взяли, что мой интерес к вам был бы сопоставим с вашими желаниями и приносил бы вам исключительно удовольствие?

Взвесить точное количество болиголова все никак не выходило: все листья были довольно крупными, а резать их не рекомендовалось. Нужно было, чтобы они медленнее отдавали сок в зелье.

— Ваши вкусы настолько необычны? — его тон все ещё звучал весьма иронично.

— Возможно. Я, знаете ли, придерживаюсь широких взглядов в этом плане. Хотя, честно говоря, некоторые выдумки ваших товарищей начали тревожить даже меня. Так что моя акция имела целью ещё и притормозить все это… народное творчество.

— Раньше вас это не заботило, — равнодушно отозвался он. — А они по-прежнему просто не прочь завязать с вами роман.

— Не прикидывайтесь идиотом, мистер Снейп, вам не идет, — Мия опять поменяла содержимое чаши. — Их планы какой-то романтической подоплеки уж точно не подразумевают. Мне впору уже начать беспокоиться о личной безопасности.

— Это просто выдумки. Все всегда воображают больше, чем делают.

Вообще он был прав. Это было справедливо почти для всех людей и для будущих Пожирателей тоже. При всей жестокости мало кого из них действительно можно было уличить в откровенном садизме даже в самые страшные времена. Иначе все бы они только и делали, что швырялись Авадами, но этим славился исключительно сам Воландеморт да Белла. И повальной склонности к тому же сексуальному насилию тоже не наблюдалось. Вряд ли Тёмный лорд, сам не имея интереса к подобному времяпровождению, поощрял слуг на такие развлечения. Он предпочитал истязать банальным Круциатусом. Хотя тут можно было поспорить, что лучше. Мия между Беллой и Струпьяром выбрала бы Лестрейндж, но это она.

Во всяком случае очевидные девиации сейчас бросались в «вооруженные» легилименцией глаза только если у Мальсибера, но его грезы казались пустыми и примитивными, заканчиваясь на банальном доминировании, да у Уилкиса. В его видениях всегда было что-то такое, неподдельно мерзкое, тревожное.

— Считаете, они не станут это реализовывать, если подвернется возможность? Поручитесь за них?

— Они просто… — он шагнул к ней.

Как рано, оказывается, у него появилась эта дурная привычка нависать над собеседником.

— Жестокие мальчишки? — она улыбнулась почти плотоядно, но тут же искренне просияла, поняв, что наконец-то подобрала нужную массу ингредиента. — А хотели получить от вас полезный совет, как заставить девушку обслуживать партнера по щелчку пальцев, они просто так, для общего развития?

— Любовные зелья и так свободно продаются.

— И вот опять вы делаете вид, что не понимаете.

Мия развернулась и сунула Снейпу в руки миску с листьями, уставившись ему в глаза, почти нежно скользя по внешней сфере, защищающей разум. Намек был очевидный. Он тоже проник в её сознание, весьма деликатно, особенно, если сравнивать с его первыми попытками. Она тут же показала ему воспоминание как раз Уилкиса со своим участием. Очень подробное. И отвратительное. Он без какого-либо смущения фантазировал о ней, зайдя после занятий в класс, чтобы, якобы, уточнить вопросы, которые будут на экзамене по зельеварению.

— Вам кажется это нормальным?

— Нет, — или Снейп уже так ловко научился манипулировать эмоциями, или действительно чувствовал неприятие к увиденному. — Это тоже физически невозможно?

Узнавать, что же там думает о ней и вообще Снейп, становилось все сложнее. Его щиты крепли, а собственное ментальное вмешательство стало мягче, хотя, конечно, она все равно его всегда ощущала. Он тоже подлавливал её теперь через раз, если не чаще. Хотя, возможно, иногда понимал, что его «читают», просто по слишком внимательному взгляду.

— Возможно, — Мия пожала плечами с максимально равнодушным видом. — Но мистеру Уилкису лучше убедиться, что он достаточно хорошо управляет жертвой, прежде чем проворачивать подобное. Боюсь, далеко не все способы подчинения достаточно эффективны, и, если контроль ослабнет, могут произойти различные неприятные для него казусы, — они так и держались за одно блюдо с двух сторон. — Впрочем, он это наверняка понимает, раз так настойчиво требовал от вас ответа. Но на крайний случай всегда есть Империус.

— Ему тоже можно противодействовать.

— Без сомнений. Но, как и с ментальной магией, много ли кто на это способен? Я знала только одного человека, не считая, полагаю, Дамблдора, который мог эффективно сбрасывать заклятие исключительно силой воли.

— Вашего мужа?

— Нет. Впрочем, соваться к нему с подобными чарами я бы тоже не рекомендовала. Хороший уровень окклюменции должен помогать справляться со всеми подобными способами манипулирования, — Мия задумалась на секунду о собственном потенциале в этой плоскости, но тут же очнулась и одернула Снейпа: — Обратите внимание на свое зелье, время подходит.

Но Снейп, вместо того чтобы кинуться к котлу, подался к ней, одновременно притягивая к себе тарелку, словно ожидая, что она, как привязанная, тоже потянется к нему вслед за ней.

— Как его звали, этого человека?

— Это важно?

— Нет. Но у вас много других секретов, мадам Фицрой.

— Вы опять хотите меня в чем-то обвинить? У всех хватает секретов.

— Вы никогда ничего не говорите прямо. Не называете никаких дат или мест. Рассказывая про своего супруга, вы ни разу не упомянули его имя. И французский в речи почти совсем не используете. Неужели не скучаете?

Возможно, не так уж его интерес к ней и угас, как она предполагала. Да, в подозрительности и умению накручивать себя Снейп не уступал Аластору.

— С кем мне тут общаться на французском? — резонно заметила она.

— Ваши странности не только я подмечаю. Отношение к вам аврора Грюма тоже весьма своеобразное, — словно сумев прочитать её истинные мысли, сказал Снейп.

— Аврор Грюм параноик, — её улыбка стала шире. — Но как бы он ни был заинтересован в моем прошлом, сейчас его подстегивает цепляться ко мне скорее желание реализовать те вещи, что выдумывают про нас с вами, чем профессиональная привычка, — она все же отпустила блюдо и сделала шаг назад. — Впрочем, из-за его окклюменционных барьеров я не могу узнать точно. Только надеюсь, что там нет ничего уровня фантазий Уилкиса. Уж простите за откровенность, мистер Снейп. Хотя, мы же так близки, — Мия откровенно съязвила.

— Он пытался проникнуть в ваш разум… — как-то растеряно отозвался он, видимо, совсем не ожидая, что разговор свернет в прежнее русло.

— Он много куда пытался проникнуть. Примерно с одним уровнем ловкости и результатом, — отмахнулась она и пробубнила себе под нос: — Почему меня всю жизнь окружают мужчины, которые даже не знают такого слова, как «ухаживания»? Может, дело во мне?

Впрочем, сейчас же у неё имелся целый Блэк, который хоть и перегибал на местах, почти подходил под образ джентльмена. Снейп промолчал. Мия не выдержала и аккуратно вытянула из его рук тарелку обратно, тут же направившись к дожидающемуся зелью. Он все же перестал изображать статую и последовал за ней, решив, слава Богу, не продолжать этот странный разговор.

*

С Беррес они продолжили делать вид, что незнакомы, что, если честно, только больше интриговало сплетников. Им придумали занятную предысторию противостояния, но, к счастью, с реальностью она была почти не связана. По крайней мере, на жизнь никак не влияла. Грюм, если и продолжил личное общение с Мэган, к ней не заглядывал, но написал пару раз, согласовав их договоренность окончательно. Снейп…

Он учился, она работала. Три или четыре раза в неделю они делали это вместе: дважды занимаясь зельеварением, чуть больше, по возможности, ментальной магией. Больше никаких эксцессов, связанных с легилименцией, не происходило. Допросы Снейп ей тоже не устраивал, не интересуясь ни мертвым мужем, ни Аластором. Мие, впрочем, все равно казалось, что он начал относиться к ней как будто бы с большей симпатией, но это вполне можно было списать на то, что он просто привык к ней окончательно. Он не краснел, не бледнел, не заглядывал ей в гипотетическое декольте, не хватал за руки и не говорил ничего такого, чего она уже наслушалась от Блэка. Только что перестал откровенно напрягаться, если вдруг они оказывались ближе, чем по разные стороны стола.

— А вы совсем не торопитесь, — выдал ей на ухо Грюм, пока Мия сосредоточено вливала в мерно булькающее зелье кровь дракона.

Верно, он хотел испугать её, хотя это было и грубо, и даже опасно, учитывая, что она варила не самый безобидный состав и могла его банально пролить. Но, на счастье, Мия услышала, как кто-то вошел в лабораторию, просто не имела возможности отвлечься и обернуться.

— Вы сказали, что придете после обеда. Сейчас одиннадцать утра, — строго отозвалась она, не сбиваясь с ритма.

— Освободился пораньше, — кажется, он уселся на табурет неподалеку.

— Тогда ждите. Я, как и вы, работаю фактически без выходных.

Хоть Пасха наконец-то наступила, в школе как будто ничего и не изменилось. Многие ученики остались в замке, чтобы готовиться к экзаменам, тренироваться перед решающими играми в квиддич и просто не видя смысла покидать школу всего на несколько дней. Мия тоже не стала менять свой привычный распорядок, только выкроила время на прогулку. Так было спокойнее, ведь и с этим праздником у неё тоже были связаны неприятные воспоминания. Те, которыми она успела поделиться с Грюмом. Впрочем, если так рассуждать, то она на каждый день года могла найти какое-нибудь в негативном смысле памятное событие. Так никаких нервов не хватит.

Мия наконец добавила последние капли ингредиента в смесь, уменьшила огонь и посмотрела назад. В лаборатории никого не было. Видимо, удивление слишком очевидно отразилось на её лице, потому что Грюм рассмеялся и снял с себя маскировочные чары.

— Вы в детстве в прятки не наигрались?

— Привыкайте, так я вас буду сегодня сопровождать.

— Зачем? Все ещё стесняетесь появляться в моем обществе на публике?

— Так удобнее. Если на вас захотят напасть, то сделают это вероятнее, увидев вас гуляющей в одиночестве.

— Так это своеобразная охота на живца?

И действительно, не успели они выйти из замка, как Аластор вновь растворился в воздухе. Они ещё перебросились парой фраз по пути до школьных ворот, но трансгрессировали по отдельности, и на той стороне она уже не могла определить, находится Грюм поблизости или нет. В общем-то, Мие было все равно — пускай устраивает параноидальные игры в свое удовольствие. Ей-то реально просто нужно было в магазин, никаких тайных планов она не вынашивала.

Косая аллея встретила её сверкающими вывесками и практически столпотворением. Она не была тут с осени и почувствовала даже легкую дезориентацию. Пришлось лавировать, не без труда огибая зазывал, целые семьи и парочки, конечно же держащиеся за руки и перегораживающие дорогу, чтобы добраться до пункта назначения и ни в кого не врезаться. Жизнь, несмотря на сгущающиеся над магмиром тучи, продолжалась. В её реальности, где война уже закончилась, все было куда хуже.

Первой остановкой стал банк. Хоть у неё имелись с собой личные сбережения, почему бы не потратить зарплату? В конце концов, когда ещё она сможет обналичить счет, если Дамблдор так тщательно держит её под колпаком?

— Здравствуйте, я хотела бы снять средства из своего рабочего сейфа, — положенного ей по рабочему контракту — вот такой неочевидный плюс работы в школе.

— Ваше имя и должность?

— Мадам Мия Фицрой, ассистент профессора Слизнорта в Хогвартсе.

Она продемонстрировала палочку, вежливо улыбаясь, но внутренне напряглась. Мало того, что это было так-то ненастоящее её имя, так ещё и ассоциации с Гринготтсом у неё были совсем уж отталкивающие. Да, как и вообще со всем в магмире. Но у гоблина никаких неудобных вопросов не возникло, и ей без проблем выдали нужное количество галлеонов. Она сунула их в отдельный кошелек, чтобы разделить суммы, которые имела с собой. А ещё смеялась над паранойей Грюма!

Так как больше никуда ей ходить было не дозволено, после банка Мия направилась сразу в магазин одежды, чтобы не устраивать лишние конфликты с самого начала. Учитывая её скромные запросы, помощница мадам Малкин расправилась с ней в два счета, лишь немного подогнав по меркам парочку новых мантий. Впрочем, раз уж подвернулась возможность, она решила приобрести ещё заодно несколько блузок и юбок. Время и нравы были такие, что на штаны, даже на классические брюки, не приходилось рассчитывать — носить их женщинам в магмире было просто не принято. Но с этим запросом её и вовсе отправили разбираться самостоятельно — мерить подобранное в маленькую комнатку с зеркалом. Желающих потратить деньги в праздничный день хватало, чтобы была нужда возиться с её не очень интересным заказом индивидуально.

Прежде чем начать раздеваться она из чистой тревожности — Аластор был определенно заразен — наложила Гоменум ревелио, но почувствовала только присутствие продавщиц и нескольких посетителей в главном зале. Лишь один человек находился с ней в непосредственной близости — видимо, другой покупатель направлялся в такую же примерочную напротив. Мия слегка отодвинула плотно закрытую тяжелую штору в сторону и подсмотрела в щелочку для личного спокойствия. Но получила от наблюдения совершенно обратный эффект.

С ворохом тряпок в руках рядом с ней прошла Алекто Кэрроу. Мия дернулась, отступила назад и скривилась. Не Беллатриса, конечно, но тоже неприятная личность, мягко говоря. И ведь живет нормально, наверняка крепко спит, вкусно ест и вот, ходит по магазинам, как ни в чем не бывало. Её, очевидно, ещё даже не разыскивают. Впрочем, им с братом в прошлый раз и это не помешало — заключения в Азкабан после Первой магической они благополучно избежали.

И что она собиралась с этим делать? Спровоцировать её на открытый конфликт и устроить дуэль? Мия затруднялась сказать, насколько далеко находился Грюм: то ли в общем зале, то ли вообще на улице. Вдруг ей потребуется помощь? А он ей в принципе поверит, если она первая полезет к Алекто? Уж не считая того, что это будет жуткий скандал в принципе.

Кэрроу явно не проявляла никакого интереса к ней, занимаясь своими делами, так что разумнее было отсидеться в углу и избежать драки. По крайней мере, не напрашиваться на неё самой. Сколько таких замечательных людей она может встретить, просто погуляв по Косой чуть подольше? На каждого теперь бросаться? Детишек же в Хогвартсе она как-то терпела, так и тут уж как-нибудь переживет внезапную вспышку кровожадности.

Мия уже сняла мантию, когда примеряла новые, так что сейчас взялась сразу за пуговицы на рубашке. С другой стороны, вдруг Кэрроу знает её в лицо? Мало ли что, возможно за её голову, условно, все же назначена награда среди Пожирателей, а отомстить за Джагсона объявлено делом чести. Смешно, но, с оговорками, возможно. И если они столкнутся нос к носу в общем зале или на выходе, может сложиться ещё более неприятная ситуация. Лучше перестраховаться. Снизить её шансы на успех, к примеру.

Она вытащила палочку из кармана юбки и опять высунула нос наружу. Алекто и не поймет, в чем дело, по крайней мере, не сразу. Они с братцем не отличались остротой ума, а с таким проклятием, авторским, Северуса, которое он ещё, собственно, даже не изобрел, никто в этом мире не сталкивался. Конечно, это было немного подло, бить вот так исподтишка, но Мия проигнорировала свои моральные принципы, сосредоточилась и направила палочку на неплотно закрытый занавес напротив.

Штора, её, не чужая, резко всколыхнулась, кто-то толкнул её внутрь, хватая за руки, и прижал к стене.

— Какого черта вы творите, Фицрой? — Аластор был, видимо, немного зол, хоть и пытался говорить как можно тише.

Вообще-то Грюм вмешался совершенно справедливо, учитывая, что он был, во-первых, аврором, так что должен был предотвращать преступления по определению. А, во-вторых, защищал её даже в этом случае — она нехило подставлялась, выкидывая такие номера. Но Мия все равно недовольно скривилась, не сумев выплеснуть свою агрессию.

— Развлекаю вас, естественно. Вы же наверняка надеялись, что сегодня произойдет что-то интересное, — как можно более ядовитее отозвалась она.

И прислушалась. Занавес уже висел неподвижно, снаружи не раздавалось ни звука, их маневры не привлекли внимание Кэрроу. Грюм тоже молчал.

— Как вы обошли Гоменум ревелио? — Мия попыталась сместить акценты.

Он проигнорировал вопрос. Но пальцы почему-то как будто даже сильнее стиснули её запястья. А ведь она до сих пор его совершенно не видела, словно к ней прижимался даже не призрак, а пустое место.

— Аластор?

Мия поняла, что он наклонился к ней, и дернулась, натыкаясь носом на его щеку. До неё дошло, и она почувствовала смущение. В груди что-то сжалось, дыхание перехватило. Он уже целовал её, совсем, вроде, недавно, но ощущения были немного другие. Тогда она просто позволяла ему прикасаться к себе, замерев, ничего не понимая. А сейчас будто бы сама приглашающе разомкнула губы.

Конечно, Грюм сразу же проявил инициативу, врываясь в её рот, страстно, напористо. Он явно очень этого желал и сейчас, дорвавшись, хотел получить все в полном объеме. Затылок уперся в стену, она непроизвольно застонала, чувствуя его жар, и возбуждение, и щетину на подбородке, и все эти запахи. Снаружи донеслись отрывки спокойного разговора. Возможно, Алекто переговаривалась с мадам Малкин — голос Пожирательницы она совсем не помнила. Да и не сильно прислушивалась, охваченная эмоциями.

Ей стоило вновь оттолкнуть его. Она же так логично рассуждала, что это совершенно лишнее в их ситуации. И вообще сам Грюм был слишком навязчив в своем интересе. Сейчас она даже приличную сцену устроить ему не могла, он подловил её в крайне неудобный для скандалов момент. Такое давление было абсолютно недопустимо в личных взаимоотношениях. И все же…

Даже ласки Аластора как будто соответствовали его суровому аврорскому образу. Приятно, но несколько грубо. Он ослабил захват, и теперь его большие пальцы гладили её раскрытые ладони. Колено оказалось между ног, и вряд ли он сделал это, чтобы надежнее зафиксировать нарушительницу общественного порядка в пространстве. Мия опять протяжно выдохнула прямо ему в губы, надеясь, что он все же защитил их приватность, и её не слышат посторонние.

Можно ли было считать это изменой? Её муж умер, этому Снейпу она ничего была не должна (в этом плане точно). А даже если, то как ей полагалось себя вести? Принять обеты, никого к себе не подпускать и ждать, когда до него дойдет, что Воландеморт отнюдь не так прекрасен, как ему кажется? А ещё можно посоветовать ему уже перестать вздыхать по Эванс, чтобы Мия, в свою очередь, прекратила давить в себе неуместную ревность к совершенно прекрасному и ни в чем не повинному человеку, и присмотреться к другим людям, девушкам…

Правда, даже если он вдруг последует всем советам, это все равно никак не гарантирует того, что Снейп воспримет именно её как объект какого-то личного, интимного интереса. Вкусы людей меняются с возрастом, сейчас она вполне могла казаться ему совершенно непривлекательной. Насмешливой, грубой, пошлой, слишком взрослой и к тому же находящейся по отношению к нему в какой-то степени в доминирующей позиции, как бы он ни иронизировал над этим утверждением. Учитель — да, женщина… Кто знает, но по крайней мере сразу он к ней никакой необыкновенной страстью не воспылал уж точно. Мия заметила бы это в его разуме, но там, кроме, может, пары додумок чужих фантазий ничего, напрямую связанного с ней в личном плане, не мелькало.

Впрочем, все её сомнения насчёт происходящего строились скорее не на фактах, а на каком-то внутреннем противоречии: она прибыла сюда, думая только о Северусе, и вот года не прошло, как уже целовалась с другим мужчиной. Причём тем, о ком никогда не подумала бы, как о потенциальном партнере. Ещё и с целью скорее сиюминутного удовольствия, чем пытаясь реально переключиться на что-то новое. Правда, Грюм ей тоже не пожениться предлагал. Собственно, он вообще ничего ей не предлагал. Не считая некоторых заморочек с доверием, с его стороны это, скорее всего, тоже было просто чистой воды неприкрытой похотью.

Язык требовательно вылизывал рот, как-то почти по-звериному, не давая ей даже ответить в полной мере, подчиняя. Давление на пах усилилось, и Мия поерзала, задирая юбку и непроизвольно стимулируя себя. Конечно, он почувствовал это и подтянул её выше, заставляя теперь стоять на носочках. Очередной откровенный стон сорвался с губ.

— Мэм? — раздалось из-за занавески. — У вас все в порядке?

Грюм, наконец, отпустил запястья и дал ей вздохнуть полной грудью, но не отстранился, все так же прижимая к себе. Со стороны, наверное, выглядело странно, учитывая, что он так до сих пор и был невидимкой.

— Да-да, — Мия постаралась звучать жизнерадостно. — Выбираю между белой и бежевой блузой. Забыла спросить, у вас есть хлопковые сорочки?

— Конечно, мэм, я посмотрю ваш размер.

Раздались удаляющиеся шаги, и Аластор незамедлительно вытащил её рубашку из-за пояса. Ладони, большие и грубые, скользнули под ткань, требовательно прикасаясь к бокам и животу, приближаясь к ребрам, поглаживая. Мия, сама не понимая, что делает (все она прекрасно понимала, просто потворствовала страстям, а не разуму), подняла руки и, найдя чужое лицо просто наощупь, притянула обратно к себе. Его горячее дыхание опалило кожу, вдруг ставшую какой-то чрезмерно чувствительной. Он с, казалось, ещё более возросшим нетерпением смял её губы. Однако, как только пальцы добрались до косточек бюстгальтера, на этот раз более сдержанно белого, но опять кружевного, отпустил полностью и принялся расстегивать пуговицы её кофты.

— Мне больше нравится бежевая, — Грюм ловко справился с манжетами и, стянув рукава, подтолкнул её уже частично обнаженную к вешалкам.

Снятая рубашка проплыла по воздуху и как будто бы самостоятельно повисла на крючке. Мия смутилась, ошарашенная переменой в его поведении, но послушно надела кремовую блузку, чувствуя лопатками взгляд. Она поправила ворот, на автомате проведя пальцем по следу от ножа Беллы на шее, и покрутилась у зеркала. А потом быстро, чтобы не передумать, взялась за молнию на юбке. Он уже видел её в одном белье, но сейчас все имело совершенно иной контекст. Уж как минимум она относилась к этому по-другому. Мия облизала губы и поймала собственный ошалелый взгляд в зеркале. Зрачки были расширены, радужка казалась темнее, чем обычно.

Едва она сменила наряд полностью, как появилась помощница, принесшая ей пару сорочек. Мия приняла их с вежливой улыбкой, выглянув из-за шторы, все время ожидая, что он коснется её снова, просто чтобы подразнить, заставляя запинаться и краснеть при разговоре. Но он дождался, пока посторонний человек уйдет.

— Кого вы хотели атаковать? — голос Аластора раздался чуть в стороне.

Видимо, он решил, что им стоит притормозить, и держал дистанцию, а в этой крохотной комнате это было непросто.

— Кэрроу, Пожирательницу, — пробормотала Мия, хотя сейчас он уже наверняка наложил свои заглушающие чары. — И «атаковать» — это громко сказано.

Она опять быстро переодела блузку, напоминая себе, зачем пришла сюда.

— И что вы планировали сделать с этой Кэрроу? Наложить Чары щекотки? — в тоне прорезался сарказм.

— Нет, но и особенно вредить не собиралась. Просто немного обезопасить себя заранее, если уже она нападет на меня, — Мия дергано поправляла следующую модель юбки, стараясь обращать внимание на то, как она сидит, и нравится ли ей фасон.

Не нервничать было сложновато. Но, в то же время, она все ещё не попросила Аластора покинуть помещение, дабы прекратить эту пытку. Возможно, её пристрастия действительно слегка выходили за рамки традиционных.

— Боюсь, с подстраховкой вы опоздали. Она видела вас в общем зале до того, как вы ушли в примерочную. И совершенно никак на это не отреагировала.

— Значит, она не в курсе, кто я такая, — и никакой награды за её голову среди Пожирателей не назначено.

Можно выдохнуть. Или застонать?

— Вы определились с выбором? — вмешалась в их разговор помощница.

— Да. Вот это, — опять мгновенно перестроилась Мия, подавая ей предыдущий комплект. — И то, что на мне, тоже. Посчитайте, пожалуйста, стоимость, пока я переодеваюсь.

— Хорошо, мэм, — кивнула девушка, вновь самоустраняясь.

— А как же сорочки? — припомнил ей Грюм.

— Обойдусь.

Она просто назвала первое, что пришло в голову, пытаясь задействовать мозги по назначению. Да и на примерку ещё и их её явно сейчас не хватило бы при таком зрительном зале.

— В любом случае, чудесно выглядите.

— Благодарю, — она почти искренне улыбнулась.

И тут же оказалась прижата к зеркалу. Рама скрипнула, Мия пассивно вцепилась в воротник его кожаного плаща, позволяя ему увлеченно изучать её рот. Руки сразу оказались под более свободной новой юбкой. Он с усилием провел ладонями по полоске голой кожи от резинок чулок до трусов и нетерпеливо сжал задницу, притягивая её бедра к себе. Не то чтобы она сомневалась до этого, но сейчас егозаинтересованность в ней стала более чем очевидной. Очень очевидной.

— Аластор, — прошептала она, пытаясь восстановить дыхание, урвав немного свободы, в общем-то, совершенно не зная, что хочет ему сказать.

Но тут же опять жадно втянула воздух. Пальцы оказалась между её бедер и сразу же прикоснулись к кружеву. Мию пробила дрожь, а ноги свело. Она откинула голову назад, рискуя раздавить стекло, и чуть не сползла вниз, что на самом деле лишь ухудшило её положение — Грюм явно воспринял это как сигнал, что он все делает правильно, и удвоил усилия.

— Мэм? — слава Богу, помощнице хватило такта не заглядывать внутрь.

Но черт знает, что она подумала, когда Мия вылетела из примерочной, как пробка из бутылки шампанского. Раскрасневшаяся, растрепанная, едва накинувшая на себя мантию.

Наверное, ещё немного и они трахнулись бы прямо там, невзирая на ожидающих продавщиц и толпы народу, заходящих в магазин.

Ей следовало бы выставить его сразу же. Да, ей следовало бы.

========== Глава 20 ==========

Мия быстро расплатилась, схватила сумки с покупками и, едва выбежав из магазина, трансгрессировала. В другое время она сунулась бы в книжный, просто чтобы побесить Грюма, ведь на ещё один магазин договора не было, но сейчас это казалось сомнительной идеей. Мало ли кто кого и до чего доведет в укромном месте между стеллажами, прикрывшись чарами. Возможность нападения Пожирателей отошла далеко на второй план.

Грюм нагнал её уже за воротами Хогвартса, проявляясь и почти нежно хватая за локоть, чтобы замедлить.

— Сейчас вы должны были предложить мне поговорить.

— Но я предпочла сбежать, — и действительно, Мия все ещё бодро шагала в сторону замка.

Для Аластора темп её ходьбы был, видимо, довольно неторопливым.

— Вас так испугал собственный интерес?

— А вам кажется, что все нормально? Вы понятия не имеете, кто я такая, а я…

— Гермиона, — прошептал он ей на ухо.

Аластор все же остановил её, притянув к себе и практически прижавшись губами к виску. Мия на пару секунд зажмурилась, пытаясь разобраться в себе. Не стоило ничего строить на откровенной лжи, даже если вся их с Грюмом связь начнется и закончится на постели. Она не любила его, а он слишком мало знал, чтобы оценивать её объективно.

— Вам лучше пересмотреть свое отношение к Беррес. Может, она не так уж и плоха. Главное, не давать ей возможность болтать лишнего.

С чем он весьма хорошо справлялся, по крайней мере, в процессе близости.

— Меня интересует только ваше отношение.

Ладонь сползла с талии на бедро, он смял ткань мантии, но вдруг резко отпустил её.

— К счастью, у вас есть время подумать подольше. Меня вызывают.

— Действительно без выходных, да? — попыталась как-то разрядить обстановку она.

— Да, — но Аластор, судя по всему, совершенно не хотел уходить и менять тему, потому что все же поцеловал её в скулу.

Слава Богу, они находились ещё достаточно далеко от школы, так что вряд ли их кто-то видел, даже если бы специально наблюдал за дорогой. Грюм все же покинул её, она поплелась в замок, сразу направившись в свои комнаты и стараясь не думать вообще ни о чем. К черту рефлексию, лучше просто заняться делами! К примеру, все же переодеться обратно в свою старую одежду, что она очевидно не смогла сделать в примерочной, так и уйдя в последнем новом комплекте, и отдать все покупки в стирку. Носить вещи прямо из магазина Мие не нравилось, мало ли сколько они пылились на складе и через какое количество рук, не считая портных, прошли — их могли примерять несколько людей до неё.

Она полезла в сумочку за рубашкой и юбкой, которые сунула туда не глядя, в перерывах между поцелуями Аластора. И тут же отдернула руку, обжегшись. Что за ерунда? Какие-то склянки разбились и содержимое вступило в реакцию? Мия начала более аккуратно вытаскивать вещи, наткнувшись, наконец, на раскаленный предмет. Кольца на цепочке. Пара Северуса была холодной, а вот её едва можно было держать в руках. Протеевы чары? Она защитила кожу первой попавшейся тряпкой и тщательно оглядела украшение. На внутренней стороне виднелась надпись: «гермивою.хижзелясейчас».

Мия напряглась, разобрав имя. Его тут знал только Грюм, который покинул её с десяток минут назад, да, вероятно, Дамблдор, хотя он её так ни разу не называл. И никому из них нечего было делать в, видимо, Воющей хижине, если она поняла правильно. Как и тому же Люпину и всем остальным Мародёрам — полнолуние прошло три дня назад.

Пометка «сейчас», единственное, что было написано полностью и без ошибок, взволновала её не меньше. Ведь не просьба «быстрее» или «поспеши», а почти приказ. Должна ли она идти туда в одиночку? Может, лучше сразу сообщить директору? Но ведь если бы связавшийся с ней человек, хотел встретиться с ним, то так и сделал бы, заявившись в Хогвартс напрямую — уж от хижины можно было добраться практически в любом состоянии.

Так как этот неизвестный или неизвестные просили зелья, логично было предположить, что он или они ранены. С другой стороны, все это могло оказаться ловушкой. Как-то странно событие совпало с её отлучкой из школы, одно к одному. Однако, это же наверняка кто-то свой! Вряд ли у постороннего имелся бы доступ к её личной вещи из будущего. В памяти не всплывало ничего полезного, но Мия покачнулась с пятки на носок, поняв, что на автомате уже вскочила и направилась к двери. Она просто проверит.

Господи, что же она так медленно соображает? Можно элементарно посмотреть, кто сейчас находится в Визжащей хижине! Она же тоже нанесена на Карту Мародёров! Мия уже почти привычно вытащила пергамент из ящика стола, расстелила его на кровати и в нетерпении нашла нужное место. Имя в небольшом прямоугольнике на границе доступной территории было только одно, прекрасно ей известное. Она едва успела скрыть содержимое артефакта, прежде чем выскочить за дверь. Все необходимое было у неё в сумке с собой.

Гремучая ива сейчас была совсем молоденькой и очень резвой, так что Мия открыла тайный проход только со второй попытки. Хотя, вероятно, она просто слишком старалась провернуть все скрытно, так как дело происходило посреди белого дня, когда по школе болталась целая куча бездельничающих учеников. Подземный туннель тоже выглядел куда приличнее, чем в её времени. Она бодро зашагала по нему, подсвечивая дорогу Люмосом, но на выходе все же решила перестраховаться.

В хижине было тихо — Мия прислушалась, перед тем как покинуть укрытие. Все её чувства обострились, заклинание пришлось погасить, чтобы не выдавать настолько очевидно свое прибытие, она дополнительно наложила на себя дезиллюминационные. И близко не такие мощные, как у Грюма (старшего Снейпа или Дамблдора), однако, вполне рабочие, особенно в полутьме хибары с заколоченными окнами. Осторожно ступая по скрипучему полу, Мия прошла в комнату с кроватью, где произошли ключевые события на её третьем году обучения.

Паранойя оказалась к месту. В помещении обнаружился не один визитер, как говорила Карта, а как минимум двое. Первым в глаза бросилось тело, лежащее на полу в крайне неудобной для живого человека позе. Опрометчиво было бы сразу объявлять его мертвым, но было очень похоже на то (и это объяснило бы, почему магия «определила» только одно имя). Второй спрятался в темном углу рядом с камином, скрючившись, склонив голову и прикрывшись капюшоном. Он тоже не двигался и ничего не говорил. Мия посомневалась секунду и наложила диагностические поочередно на обоих.

Заклинания подтвердили все её предположения: один уже не дышал, второй был ещё на этом свете, но, судя по его состоянию, задерживаться не собирался. Мия отринула последние сомнения и подскочила к умирающему, пытаясь осмотреть дополнительно визуально. Но стоило ей потревожить его, как он начал заваливаться на бок. Из его рук что-то выпало и поскакало по доскам, она попыталась поймать вещь и не дать мужчине упасть, но не преуспела ни в том, ни в другом. И в результате тоже оказалась сидящей прямо на полу, пачкая мантию, слава Богу, старую и неловко обнимая… Пожирателя.

И маска, и плащ, который Мия наконец рассмотрела поближе, не оставляли простора для фантазии. Хотелось вскочить и отпрыгнуть подальше, но она подавила панику. Отчетливо тянуло кровью, человек продолжал молчать, так что вряд ли мог сейчас что-то выкинуть против неё, даже если бы все это оказалось хитроумным обманом.

Хотя не лишним было бы найти и изъять у него палочку просто на всякий случай. Но её руки первым же делом потянулись к его голове. Заклинание, не дающее маске случайно свалиться в движении, поддалось, Мия сорвала её и жадно впилась взглядом в лицо. Какая уж тут окклюменция, она опять испытывала слишком много чувств одновременно: и радость, и замешательство, и тревогу.

— Рон, — прошептала она, не выдержав.

Рональд Билиус Уизли, взрослый, с хорошо знакомым ей шрамом над правой бровью, конечно, не ответил. Мия, все ещё подыгрывая своей паранойе, наложила проявляющие, пытаясь снять с него возможную маскировку, но тут же цокнула сама на себя. Обвести её вокруг пальца можно было только с помощью Оборотного, но у кого здесь мог найтись биологический материал человека из будущего? А ведь ещё нужно было запутать Карту. Бред, слишком переусложнено.

Мия заблокировала лишние мысли и засуетилась уже более целенаправленно, приманивая из сумки зелья и попутно пытаясь понять характер травм Рона. На мантии нашлось несколько разрезов, ткань вокруг которых была покрыта подсохшей кровью, но появились они, очевидно, в результате обычных режущих или мощного Заклинания невидимого хлыста, не Сектумсемпры. Так как раны, скрывающиеся за ними, были уже небрежно залечены, как она предположила, Экстрактом бадьяна. Только на животе ещё виднелись бугристые швы, видно, ранение оказалось особенно серьезным.

Сделав закономерные выводы, она влила в Рона сразу два пузырька Крововосполняющего, добавила вариант Укрепляющего раствора от близнецов, вынужденных модифицировать его, когда их эксперименты в очередной раз зашли слишком далеко, и обработала повреждения дополнительно Рябиновым отваром. Но на этом его проблемы, к сожалению, не кончались. Даже если у него не нашлось с собой необходимого минимума зелий, чтобы справиться с физическими повреждениями, так быстро убить они его были не должны. Его отравляло ещё что-то, может, собственно, яд, может, какое-то проклятие, но с лёту определить характер порчи Мия затруднялась.

Однако, и проводить подробный осмотр было некогда. Мадам Помфри тоже вряд ли могла чем-то помочь. Оттащить бы его сразу в Мунго, но, опять же, если бы он допускал этот вариант, то трансгрессировал бы туда сам. Поэтому она собралась с силами, сунула ему на всякий случай безоар в рот и опять взялась за палочку, начав шептать длинную вязь чар, немного сложнее той, с помощью которой она лечила Снейпа. Или не немного.

Мия потерла лицо, пытаясь скинуть напряжение. Колдовство заняло у неё какое-то неприличное в полевых условиях количество времени и вообще не гарантировало, что Рон выкарабкается, но все же должно было повысить его шансы. Больше ничего сделать в одиночку она не могла, поэтому размяла шею, подавляя желание немного полежать и отдохнуть, и переключилась на мертвеца, которого тщательно игнорировала до. Оттягивая время «знакомства», Мия пошарила вокруг него и нашла «убежавшее» кольцо, с помощью которого Рон связался с нею. Это ожидаемо оказался дубликат пары Северуса. Или оригинал?

Тело уже начало коченеть, так что ей пришлось воспользоваться Мобиликорпусом, чтобы перевернуть его — оно лежало лицом вниз. Из-за переизбытка впечатлений, полученных за один день, ярко удивляться Мия уже не могла, так что просто выгнула бровь каким-то театральным жестом и поежилась, словно замерзла. Её действительно пробила дрожь, предвещающая большие проблемы. В отличие от Рона, на мертвеце не было ни маски, ни плаща, он вообще был одет скорее неформально, не в привычную строгую школьную форму. Вокруг рта запеклась то ли кровь, то ли рвота, волосы были растрепаны, но, конечно, она без труда узнала мистера Уилкиса.

— Чёрт, — прошептала Мия, желая выразиться куда крепче.

Сценарии дальнейших событий, приходящие ей в голову, пестрели деталями одна другой кошмарнее. Одно то, что у неё на руках находился ещё один пришелец из будущего и мертвый ученик из компании лояльных Пожирателям, уже задавало не самые радужные перспективы. Но ведь было очевидно, что за этим стояла дополнительно ещё и какая-то история, которая ей совершенно точно не понравится. А уж как она не понравится Дамблдору, даже представлять было страшно.

Она наложила охлаждающие на тело и устроила Рона поудобнее, не зная, за что ещё схватиться. Ей жизненно необходимо было поговорить с другом, чтобы понять, что происходит, но приводить его сейчас в чувство было опасно. Не хотелось бы, чтобы эта беседа стала последней. Можно было бы подождать, мониторя его состояние, подгадав более удобный момент, когда магия сработает в полную силу, но торчать в Визжащей хижине непонятно сколько времени… Её вроде никто не должен был хватиться: Мия освободила всю вторую половину дня, не зная, когда Грюм придет за ней, и когда они вернутся в школу. Но директор-то уже наверняка был в курсе, что она находится на рабочем месте, точнее, должна на нем быть. Так что он вполне мог вызвать её на разговор и, не дождавшись, начать искать.

Тащить в Хогвартс Рона было бы опрометчиво. И прятать его, видимо, в своей спальне, ага. Отличная идея! Вдвойне глупо было бы забирать туда труп. Но ничего более умного ей в голову не приходило. Она не удержалась и обняла Рона опять, положив голову на полностью здоровое плечо.

*

— Рад тебя видеть, Гермиона, — прокаркал изломанный голос. — Сдохнуть здесь было бы слишком обидно.

— Рон!

Мия продрала глаза и попыталась приподняться, чтобы осмотреть его, но он не позволил, сгребя её в охапку. Видимо, она задремала за размышлениями о том, как стоит поступить.

— Сириус выжил, Крыса выжила, Снейп выжил, а я бы помер, — продолжил бубнить он куда-то ей в темечко. — Тотальная была бы непруха.

— Судя по тому, что ты пришел в себя, лечение уже сработало, — она все же отвоевала себе немного свободы, стащила с него капюшон полностью и пригладила отросшие на манер Билла волосы. — Господи, Рон… Какого черта? Я думала, что уже никогда тебя не увижу.

— Да ладно, семьдесят восьмой же на дворе! Всего пару лет подождать, — засмеялся, хотя скорее прохрипел он.

Мия все же села и применила Агуаменти к склянке, оставшейся после одного из лечебных зелий. Рон благодарно кивнул и с жадностью припал к горлышку.

— Но хоть встретиться вновь мне очень приятно, я не совсем понимаю, как так вышло. И твое соседство меня несколько смущает, — она кивнула на труп Уилкиса. — Как и наряд.

— Боюсь, при всей твоей склонности к Пожирателям, — он вытер рот рукавом, и она заметила, что его руки тоже в крови, — это всего лишь маскировка.

— Рональд!

— Ну, а чтобы попасть в это время, я воспользовался тем же ритуалом, что и ты, и… — он резко замолчал.

— Это я уже поняла.

— Честно говоря, я не знаю, что могу тебе рассказать.

— В каком смысле?

— Мне пришлось нарушить планы в связи с чрезвычайной ситуацией, — он махнул на свой живот. — Один бы я не справился, поэтому воспользовался, эм, аварийной связью.

Мия вытащила из кармана кольцо и, повертев его в пальцах, протянула Рону.

— Этим, полагаю.

— Ага, — он начал вытаскивать из-за ворота цепочку, но обнаружил, что та порвана.

Очевидно, когда он звал на помощь, то был не в том состоянии, чтобы проявлять аккуратность.

— То есть ты все же собирался в какой-то момент сообщить мне о своем присутствии в этой реальности?

— Конечно! С тех пор как понял, что ты тоже здесь. Но встречу пришлось отложить до окончания первой фазы.

— Первая фаза?

— Слушай, просто подожди, ладно? Я правда хочу сказать тебе, но…

— Но?

— Сейчас это было бы неудобно, — Рон кашлянул. — Дай мне немного времени.

Мия уже было открыла рот, чтобы продолжить спор, но осеклась. То смутное чувство, ощущение внутреннего ментального блока, опять настигло её.

— Кажется, я поняла, что происходит, — она задумалась и опять наполнила ему склянку.

Палочка так и осталась у Рона, но его руки тряслись, и выглядел он по-прежнему не самым приемлемым образом, так что, наверное, не рисковал колдовать сам.

— Правда? — он залпом осушил фиал.

— Я стерла тебя, тот факт, что ты тоже отправился в прошлое, из своей памяти ещё в будущем. Это очевидно имело для меня какой-то смысл.

Она была Мией Фицрой, а не Гермионой Снейп, не только из-за удобства защиты своего разума. Мотивы, заставившие её изменить себя, стали глубже, хоть и не особо понятнее. Но само по себе это знание почему-то принесло ей удовлетворение: не просто маскарад, а с конкретной целью.

— Полагаю, об этом я тоже ничего знать была не должна, — Мия кивнула на труп.

— Если я начну рассказывать тебе одно, это потянет другое… — Рон махнул. — Дело ведь не в том, что ты узнаешь все остальное, раз уж мы и так встретились…

— А в том, что я могу нарушить твои планы.

— Или, случайно, ты, или, специально, Дамблдор, стоит ему только, ну, знаешь, покопаться у тебя в голове. Он ведь знает, кто ты?

— Да, он в курсе, что я из другого времени, как отношусь к Пожирателям, и наверняка уже заметил, что я куда-то пропала посреди дня.

Рон сжал кольцо в руке и попытался подняться, но, поняв, что ещё слишком слаб, вновь лег на пол.

— Получается, я тебя подставил, — выдал он виноватым тоном.

Мия опять посмотрела на Уилкиса и нахмурилась. Он, в отличие от большинства студентов, уехал на каникулы из Хогвартса, так что хотя бы умер вне стен замка. Но вряд ли Рон смог провернуть все незаметно, учитывая его ранения, поэтому новость наверняка будет громкая.

— Думаю, Дамблдор заинтересовался бы гибелью ученика в любом случае, — попыталась сгладить ситуацию она. — И спросил бы с меня просто потому, что не доверяет.

Сам факт смерти Уилкиса её не то чтобы взволновал и находился примерно на одном уровне с гибелью Амбридж. Слизеринец был, наверное, даже ещё большим статистом во всей этой мутной истории и без того не должен был дожить даже до восемьдесят первого. Конечно, формально Мия знала его уже несколько месяцев, и он стал ближе ей, чем та же Долорес или какой-нибудь Бёрк, которого она ни разу не встречала лично. Но что-то пересмотреть свои взгляды и избавиться от предубеждения, учитывая мысли Уилкиса про неё и действия по отношению к Снейпу, совсем не выходило. Она была почти рада увидеть его мертвым. Если бы не тот факт, что его досрочная гибель наверняка пагубно сказалась на всех этих сложных временных взаимосвязях.

— Учеников, — поправил её Рон. — Их было несколько.

— Великолепно, — выдохнула Мия.

И тут же в ужасе обмерла. Уилкис, насколько она знала, собирался на «вечеринку» к Розье. Тот, осиротев осенью, был единственным хозяином дома и мог себе позволить приглашать любых гостей. Естественно, отмечать Пасху они собирались не вдвоем, а всей своей честной компанией. При этом Снейп спрашивал у неё, продолжат ли они индивидуальные занятия и в эти каникулы тоже, так что Мия подумала, что он останется в школе. Но так как сегодня она отправилась на прогулку с Грюмом, то есть отказала ему, по крайней мере, на сам день праздника, он вполне мог изменить планы и покинуть замок.

— А Снейп?.. — Мия, не удержавшись, повысила голос, наверное, выдав себя с головой.

Хотя что там Рон про неё и Северуса не знал!

— Нет, — быстро ответил он, никак её не поддевая. — Его там не было. Были только Мальсибер, Эйвери, Уилкис и Розье.

— Они все мертвы?

— Да. Хотя Мальсибер, сука, все никак не хотел подыхать, — Рон неловко погладил живот. — Считаешь, что это перебор? — он, как ей показалось, с интересом посмотрел на неё.

По крайней мере Рон отходил от травм — в глазах появился живой огонек. Она неопределенно повела плечом. В груди ничего не ёкнуло. Мия никогда не считала себя жестокой, но и особо трепетной тоже. Ей было морально затруднительно убить собственноручно, но и в голову не пришло бы осудить другого за аналогичные действия, учитывая личности «жертв». Успели они уже что-то сделать или нет. Эти натворили бы дел в любом случае, она не сомневалась.

— Я прикончила Джагсона, — вместо этого выдала Мия. — Ещё в октябре.

— Серьезно?

— Связалась с Грюмом на свою голову. Думала найти путь в Орден, а попала вместе с ним в засаду. Вот уж действительно была бы бесславная гибель.

— В «Пророке» про это писали? Кажется, я что-то такое читал, но там не было никаких подробностей.

— Грюм на пару с Дамблдором все замял. Директор как раз тогда и понял, что я… особенная, — Мия скривилась.

— Ты и есть особенная, Гермиона. Что бы он не говорил, ты для него как приятный подарок без повода.

— Верится с трудом. Он сильно переживает из-за последствий моего… нашего вмешательства.

— Перестраховывается! — Рон пренебрежительно фыркнул. — Твое появление здесь ему очень даже выгодно.

— А твое? — не стала спорить она.

Он изобразил сомнения.

— Вряд ли директор сразу примет, что я действовал в наших общих интересах.

— Если вообще примет. Учитывая нахождение в местном календаре тридцать первого февраля, — то ли укорила, то ли мягко поинтересовалась его осведомленностью она.

Но Рона это не смутило:

— Всего лишь пара лишних дней. Велика беда!

— Думаешь, на этом все кончится?

— Нет, будет хуже. Но все равно не конец света. И, — Рон взял её за руку, — если Дамблдор так тебя тяготит, то ты можешь уйти со мной прямо сейчас.

— А как же план?

— Я уже его нарушил. Да и от помощи не откажусь, если честно.

— Я очень хотела бы покинуть Хогвартс, правда. Даже несмотря на то, что тут… — Мия запнулась.

— Снейп, — покивал он. — Хотя сейчас он враг.

— Да. Всё это непросто. А Дамблдор ещё и глаз с меня не сводит. На мне и моих вещах наверняка десяток следящих, стоит мне только улизнуть, как меня отыщут. Вместе с тобой. И тогда уж точно все планы пойдут под откос.

Они договорились держать связь через кольца. Она дала ему ещё несколько пузырьков лечебных зелий и поделилась деньгами — тем самым кошельком с оставшейся частью зарплаты. В отличие от неё, Рон не вел публичную жизнь и не имел источника средств к существованию. Он распихал все по карманам плаща, все же смог подняться и, прихватив труп Уилкиса, трансгрессировал прямо из помещения, как, видимо, и переместился сюда изначально. Хотя Мия вот не рискнула бы, опасаясь забрать с собой часть самого здания. После войны Рон, казалось, взялся ликвидировать все свои магические «пробелы» и кое-где даже перестарался.

Она ускользнула в тайный проход, предполагая, что на выходе её будет ждать уже глубокий вечер, если не ночь. Но оказалось, что все ещё стоял белый день. Когда там обычно темнело в это время года? Сидя в своих подземельях, Мия следила больше за лунным календарем, для зелий, чем за солнечным. Видимо, Рон просто быстро её разбудил, вот и все. Хорошо, возможно, её отсутствие ещё не бросилось в глаза.

Мия пробралась до спальни и все же переоделась, сменив даже мантию, которая, как выяснилось, была не только пыльной, но и испачканной в крови Рона. Она засунула палочку в рукав и попыталась быстро её выхватить. Надо было привыкать к новой одежде. Можно было бы отсидеться у себя и сказать, что спала, что было недалеко от действительности, поэтому не слышала, чтобы её кто-то искал (если её вообще искали). Но она решила пойти в лабораторию изображать бурную деятельность. Не подумает же Дамблдор, что она как-то замешана в убийствах, когда она все утро была или под его присмотром в Хогвартсе, или с Грюмом (в тесном физическом контакте)!

Хотя в каком-то смысле замешана она была, ведь они с Роном договорились о планах «на берегу», ещё в своем времени. Видимо, он решил стать активным участником событий, а она — пассивным. А потом Гермиона заставила себя все это забыть и стать Мией, чтобы не терзаться мыслями о друге, если они переместятся в разные временные отрезки или реальности. Провести ритуал в компании было невозможно, это было чисто индивидуальное предприятие. Или, раз уж им условно повезло оказаться в одном мире, свободно действовать параллельно. Она искренне пыталась идти по пацифистскому пути, а он мог использовать её в качестве прикрытия, чтобы отвлекать внимание Дамблдора, под присмотром которого не смог бы убивать студентов уж точно. И если бы Рон погиб в заварушке, и она никогда не узнала бы, что он тоже был здесь, то, вероятно, продолжила бы спокойно двигаться в выбранном направлении, постепенно влияя на мир (и директора) все больше и больше. Все эти мотивы казались достаточно правдоподобными.

Что ж, несмотря на то что она ещё ничего не вспомнила, вариант с полной независимостью уже отпадал. Рон сильно повлиял на их новый мир. Сколько народу он отправил на тот свет до сего дня? Проредил ряды Пожирателей — это понятно. Но что насчет родителей Розье? Хотя вряд ли он был заинтересован в смерти Бёрка или той же Амбридж. Но и слизеринской компании будет достаточно, чтобы породить цунами, однозначно. Если не во временном смысле, то в социальном точно.

— Мадам Фицрой.

Снейп появился, когда она уже доварила универсальную основу для лечебных зелий просто чтобы занять руки, раз уж голову отвлечь было нечем. Мия еле сдержалась, чтобы не броситься обнимать его, так испугалась, что он тоже погиб в бою с Роном или что там вообще у него произошло. Хотя Уизли, наверное, десять раз подумал бы, прежде чем прикончить Снейпа. О чем бы они там с ним не сговорились, должен же он был понимать… Правда, что бы ему ещё оставалось, если бы они с этим Снейпом оказались друг напротив друга в конфликтной ситуации? Что если ей самой придется поднять на него палочку?

— Да, мистер Снейп? — спокойно ответила Мия, даже не повернувшись к нему.

— Если вы уже освободились…

— Если бы я решила провести с вами сегодня занятие, то вызвала бы вас сама.

— Но раз я и так тут, вы могли бы просто дать мне задание.

— Мне совершенно не до вас, мистер Снейп.

Конечно, её грубость была по большей части наигранной. Просто она немного или много дергалась из-за фееричного возвращения Рона в её жизнь, так что о том же уроке по ментальной магии не могло идти и речи. Снейп, очевидно, ещё не знал последних новостей, но Мия была почти на сто процентов уверена, что Аластора вызвали именно на то самое место преступления. И он наверняка уже связался с директором. А к вечеру слухи доберутся и до учеников, если вообще не подсуетится какая-нибудь газета или журнал с экстренным выпуском.

— Что-то произошло? — Снейп вдруг оказался гораздо ближе к ней.

Он действительно так тихо ходил, или просто она подсознательно доверяла ему и подпускала? Мия вздохнула. Как случившееся повлияет на их отношения? Посчитает ли Снейп, что она приложила руку к убийству его товарищей? Вполне вероятно, она же была такой подозрительной в его глазах, так ещё и отзывалась о том же Уилкисе весьма однозначно. Возненавидит ли Снейп её? Он не дорожил «друзьями», но все же был с ними на одной стороне.

— Послушайте… — зачем-то начала Мия и сама же себя оборвала.

Какое ей сейчас могло быть дело до Снейпа и его мнения, если рассуждать здраво? Он, конечно, тоже мог подпортить жизнь всем им, но на данный момент его влияние на ситуацию было минимально. Нужно было думать, как отреагирует на новый поворот сюжета Дамблдор. И Воландеморт. И аврорат. И Грюм. И Министерство. И магобщественность. Вот оно. Такие желанные ею изменения произошли, настала пора расхлебывать последствия.

— Не уверена, что в эти каникулы мы вообще сможем продолжить индивидуальные уроки, — Мия все же развернулась лицом к Снейпу.

Он наверняка хотел опротестовать это, но тут дверь в лабораторию открылась.

— Спасибо, мисс Эванс. Я уже иду.

Лили, которая тоже ещё и рта открыть не успела, явно сбилась с мысли и свела брови к переносице. Мия поспешила на выход, оставив их двоих в лаборатории. Если бы они были персонажами драматичной истории, то сейчас у них случился бы момент сближения. Но, идя по коридору, она услышала, что кто-то тоже покинул класс. Не судьба.

========== Глава 21 ==========

— Вы заметили, какой сегодня длинный день? — спросил Дамблдор, стоило ей появиться на пороге кабинета.

Он отвернулся от окна, у которого опять поджидал её, и указал на один из своих затейливых приборов, с торчащим из него позолоченным шнурком. Видимо, в норме тот едва достигал стола, но сейчас свесился до пола и, судя по всему, не собирался останавливаться на достигнутом.

— Который час? — Мия нахмурилась.

Она так и не удосужилась посмотреть на часы у себя в комнатах или в лаборатории, удовлетворившись тем, что солнце стояло ещё высоко чисто визуально.

— Час дня, мадам Фицрой.

— В двенадцатом часу мы с Грюмом отправились на Косую аллею, с тех пор прошло, по ощущениям, не менее четырех часов, — по крайней мере она успела и поразвлечься в примерочной, и спасти Рона, и даже сварить простенькое зелье. — Я бы сказала, что это невозможно, но…

— Время продолжает искажаться. Вслед за событиями.

— Что вы имеете в виду?

— Сегодня в поместье мистера Розье было найдено три трупа: самого мистера Розье, мистера Мальсибера и мистера Эйвери — все студенты Хогвартса. Двоих из них отравили. Мистер Мальсибер сражался и был убит в схватке.

Яд? Совсем не похоже на Рона, но, с другой стороны, объясняет его собственное тяжелое состояние — возможно, ему тоже каким-то образом досталась доза отравы. А вот к гибели старших Розье он наверняка имел отношение, по крайней мере, для этого у него имелись веские причины. Таким образом у их сына появлялась возможность провести встречу однокурсников у себя в доме. А если дом при этом стоял несколько месяцев пустым без защиты Фиделиуса, то туда, при должном старании, можно было проникнуть. Вероятно, даже незаметно для хозяина, находящегося постоянно в школе. Правда, умерла благородная чета официально от драконьей оспы, что ещё нужно было умудриться имитировать. Да и такие планы уж точно в тип мышления Рона не вписывались, по её мнению. Хотя в стратегии он был неплох.

— Полагаю, никто из этих молодых людей не должен был погибнуть так рано.

— Не должен был, — глухо отозвалась Мия.

— Также по предварительным данным с ними должен был находиться мистер Уилкис, но ни его самого, ни тела обнаружено не было, — практически лекторским тоном продолжил Дамблдор. — Следствие предполагает личный конфликт, вылившийся в расправу.

Поэтому Рон забрал мертвеца с собой? Чтобы запутать авроров? Резон был. Вряд ли этого будет достаточно, чтобы повесить вину на пропавшего, но внести разлад… Мия, понимая, что это довольно злая радость, с удовольствием представила, как и родители Уилкиса попадают в опалу в своем кругу лояльных Воландеморту семей. Кесарю кесарево.

— Все они были старыми друзьями, — заметила Мия, просто чтобы что-нибудь сказать.

— И их объединяла общая идея. Идея, которая была не по душе ни мне, ни вам, — как-то уж очень явно сделал акцент директор.

— Не хотите же вы сказать…

— Не хочу, мадам Фицрой. Вы никак не могли этого сделать. К тому же вы обещали мне не причинять никому из студентов вреда и держали слово все это время, так что в этом плане, полагаю, я могу вам доверять.

На секунду она почувствовала облегчение.

— Но я считаю, что существует ещё один игрок на поле. Ваш сообщник. Именно он ответственен за радикальные отклонения в событиях, которые мы уже отмечали. И за сегодняшнее происшествие тоже.

Мия поджала губы.

— Эти отклонения могло породить и просто само мое присутствие.

— Случайные события — да. Целенаправленные убийства — вряд ли. Особенно если учесть, какие чувства вы, зная будущее, испытывали к той же мисс Амбридж и этим студентам. Увы, я не верю в совпадения, мадам Фицрой.

— Если кто-то и сделал это специально, то моим сообщником этого человека назвать сложно. Я уж точно не оказывала ему никакой поддержки. Довольно сложно содействовать, находясь под колпаком, сэр, — она вскинула подбородок.

— Ваша роль могла и не включать прямую помощь, — гнул свою линию Дамблдор. — Надеюсь, вы не имеете отношения к выбору способа, которым он решил изменить мир.

— Способу? Вы имеете в виду, убить врага? Действительно, какой странный поступок на войне.

— Эти дети не были ещё нашими врагами.

— Если именно в попытках защитить их детство, вы лишили его нас в моем времени, то, простите, но мои симпатии на стороне убийцы.

— И вы желаете этого? Ответить террором на террор?

— А что выбираете вы? Худой мир вместо доброй драки? Даже после всего того, что я вам рассказала?

— За эту контратаку, мадам Фицрой, мы многим расплатимся…

— Даже не сомневаюсь. Ведь погибли не какие-то грязнокровки и магглы, о которых в приличном разговоре даже упоминать не стоит, а отпрыски прекрасных чистокровных семейств.

Дамблдор никак не отреагировал на ругательство и не осадил её. Это был плохой знак.

— И вы прекрасно понимаете, что это значит. Они используют эту трагедию, чтобы пролоббировать нужные интересы в Министерстве. Возможно, репутация Ордена Феникса будет запятнана даже без веских доказательств, что мы имеем к этому отношение.

— А ещё ваши позиции на посту директора школы пошатнутся, несмотря на то что погибли студенты вне стен Хогвартса. Но знаете что? Я нахожу эти последствия вполне приемлемыми. Зато теперь они знают, что никто не в безопасности.

— И я буду вынужден действовать в нужном вам направлении, — обманчиво спокойно заключил Дамблдор. — Где он, ваш сообщник?

— Я ничего не знаю, — совершенно честно ответила Мия.

Но слова директора не удовлетворили. Он так резко проник в её разум, что она и моргнуть не успела. Видимо, совсем вывела его из себя своей манерой разговора и дерзостью, что на фоне смерти нескольких молодых волшебников была абсолютно неуместна, по мнению директора. Мия как-то отстраненно отмечала, что он начал разрушать её ментальную защиту, наблюдая за этим как будто со стороны, хотя на деле скорее пряталась в раковине подсознания. Внешний барьер продержался дольше, чем она рассчитывала, что даже стало секундным поводом для радости. На этом все и кончилось. Она второй раз за день отключилась.

*

Вязкие темные грезы расплывались кровавыми лужами на полу кухни в их старом доме. Крик застрял в горле, грудь обхватило стальными обручами, будто Хагрид не рассчитал силы, обнимая её. Она попыталась отстраниться и наткнулась на раздевающий, острый, как бритва, как его собственные когти, взгляд Струпьяра. Пахнуло дешевым пойлом, потом и смрадом давно нечищеных зубов, он опять сжал её бока, слава Богу, не разрезая кожу, только оставляя синяки. Зажмурившись, она лягнула наугад и дернулась назад, приземлившись на равнодушный к чужим страданиям холодный мрамор пола в поместье Малфоев. И тут же, не дожидаясь Круциатуса, перевернулась на живот, чтобы почувствовать под пальцами остывшую за ночь землю во внутреннем дворе замка. Над головой пролетело шальное проклятие, где-то слева раздался вскрик очень похожий на предсмертный. Чтобы не быть легкой мишенью, она вскочила и начала обшаривать карманы и рукава, пытаясь найти палочку. Той нигде не было, паника поднималась волнами, она заметалась, ища древко среди припорошенной пеплом травы, но натыкалась только на трупы, пока наконец… не свалилась с кровати.

Голова гудела то ли от того, что Мия хорошенько приложилась лбом об тумбочку, то ли в принципе. Было темно, хотя в подземельях всегда было темно, чего уж там, она находилась судя по всему в своих же покоях и в полном облачении. Кто бы её сюда не принес (уж не Дамблдор ли лично?), он не озаботился даже тем, чтобы снять с неё обувь. Но в каком-то смысле это было хорошо. Да, чуть менее неловко.

В мозгах была полная каша, она попыталась поставить по привычке окклюменционные щиты, но не смогла сосредоточиться. В череп словно вставили раскаленную кочергу и провернули, во рту пересохло, а глаза, наоборот, слезились. Пахло кровью, так что либо её опять преследовал фантом, либо просто лопнули капилляры в носу. Мия неловко потерла лицо, но ни на что интересное, кроме шишки над правой бровью, как шрам у Рона, не наткнулась.

Она все же поднялась с пола, села на кровать и вручную зажгла зачарованную масляную лампу. Свет чуть не выжег сетчатку, по ощущениям, и Мия резко отшатнулась назад. Боль в затылке усилилась. Здорово. Видимо, она собрала все неприятные последствия ментального вмешательства и словила полноценную волшебную мигрень.

Но гораздо хуже, что палочку не удалось найти и в реальности. Ни её, ни сумочки, ни содержимого карманов. Это было совсем немного, учитывая обстоятельства, странно. Зачем отбирать у неё вещи, но оставлять её саму в Хогвартсе? Логичнее было бы опять запереть её в каком-нибудь безопасном доме, объявив, что «мадам Фицрой» резко понадобилось уехать обратно во Францию по семейным делам. Это, конечно, выглядело бы подозрительно сразу после гибели нескольких учеников с, условно, её факультета, но ведь полноценно жить и работать без всего она все равно не могла.

Никаких зелий ей тоже не выдали, так что Мия, немного адаптировавшись к новому состоянию, поплелась в ванную, чтобы привести себя в порядок хотя бы по-маггловски. Холодная вода принесла временное облегчение, и, чтобы продлить это ощущение, она стянула с себя одежду и залезла в ванну полностью. Выглядело это все так, как будто она трагично замерзала в темноте, но сейчас это было, наверное, самое комфортное для неё состояние. Через пару часов должно было стать лучше, Мия на это надеялась. Её сознание ещё периодически «плыло», но, помимо головной боли, никаких очевидных дегенеративных изменений она не замечала: помнила все, что должна была помнить, отделяла реальность от фантазий и в паранойю или навязчивые состояния не впадала.

В этот момент до неё дошло, что она все ещё Мия. В смысле, если бы Дамблдор сломал тот блок, что превращал её в «мадам Фицрой», то она опять стала бы Гермионой. Теоретически. Но пока её сознание все ещё ассоциировало себя с новой личностью и никаких свежих шокирующих воспоминаний ей не подкидывало. Мия так до сих пор и не знала, как так вышло, что Рон оказался тут вместе с ней, и какие у него планы. И надеялась, что Дамблдор тоже ничего не смог подглядеть за завесой. Придется ему договариваться с ней, а не распоряжаться с позиции силы.

Правда, при всем облегчении, ментальном и физическом, долго пролежать в холодной воде Мия всё равно не смогла. В подземельях в принципе было довольно промозгло круглогодично, а старинные ванные, переоборудованные много лет назад, не были приспособлены для подобных температурных экспериментов. Прохладное быстро стало ледяным, и, как бы она не пыталась регулировать краны, в скором времени продрогла окончательно. Пришлось вылезать и, чертыхаясь, пытаться вытереться насухо полотенцем — она совсем отвыкла сушить волосы без магии.

Облачаться обратно в мантию Мия не стала, ограничившись сорочкой, достав её из-под подушки, и с сомнением посмотрела на пеньюар, небрежно перекинутый через спинку кровати этим утром и так там и оставшийся. Наверное, директор его просто не заметил, так как всего остального он её лишил. Теперь сказать можно было точно — Мия не нашла даже самовяжущие спицы в серванте в гостиной. Что она, по его мнению, могла с ними сделать? Заговорить, чтобы они втыкались врагам в глаза при необходимости?

На часах было уже десять, она проверила, чтобы убедиться точно, что этот проклятый день все же подходит к концу, так что вряд ли кто-то ждал от неё полной боевой готовности. Дежурство… Нет, вроде бы в эту ночь она не дежурила, а если даже, то все равно не могла выполнить свои обязанности чисто физически. Была надежда, что Дамблдор предупредил Слизнорта, что его ассистентка не в состоянии работать, раз он сам и был причиной её недееспособности.

Но не успела она забраться обратно в кровать, даже не погасив ещё лампу, как в дверь постучали. Мия простонала, накинув на голову одеяло, однако, звук повторился и прозвучал чуть более нетерпеливо. Директор решил, что им нужно обсудить все ещё и вербально? Что-то не разобрал в её сознании? Стал бы он вообще проявлять вежливость в таком случае? Или это Грюм? Филч? Слизнорт? Староста? Студент с проблемами?

Чувство долга подняло её и заставило все же накинуть халат, но успело дотащить только до середины гостиной. Мия запоздало подумала о том, что без палочки не сможет снять запирающие, но вся защита, видимо, и без того была уже сломана. Потому что визитер, потерявший терпение, просто сломал замок и распахнул дверь. Она тут жеотвернулась, прикрывшись рукой — он, казалось, светил Люмосом целенаправленно ей в глаза. От резкого движения голова закружилась, её дезориентировало. Гость, воспользовавшись этим, поймал её за локоть и поволок обратно в спальню.

И только там смилостивился и приглушил заклинание. Кровь перестала так отчетливо стучать в висках, Мия прищурилась и, наконец, смогла разглядеть пришедшего. Хотя все было ясно просто по тому, как он держал её. И по запаху, да, хотя сейчас от привычной ментоловой свежести почти ничего не осталось.

— Здравствуйте, аврор Грюм, — вышло неприятно изломано, голос, как оказалось, её подводил, а горло почти саднило, словно она долго кричала.

— Добрый вечер, мадам Фицрой, — с плохо подавляемой яростью прошипел он.

— Вы поздно, — она с размаху налетела на столбик балдахина спиной.

Мия едва это заметила, стараясь держать голову ясной и не загнуться от приступа мигрени.

— Пришел, как освободился. Сегодня было много дел.

— Можно было бы хотя бы не выламывать дверь, — она хотела схватиться за лоб, но опасалась поднимать руки.

Мало ли как Аластор отреагирует. Знает ли он, что у неё нет палочки в принципе?

— Простите, не сдержался и потерял всякое терпение. Накопилось слишком много вопросов, — он перестал изображать вежливость и, отпустив руку, тут же схватил её за шею сзади, не давя, но и не давая отвернуться. — И сейчас вы ответите мне на них.

— За этим вам лучше обратиться к…

— Поздно прикрываться Дамблдором. У меня тут три трупа школьников на руках, и это и его ошибка тоже.

— Он уже получил от меня всю доступную информацию.

— Даже не сомневаюсь. Но я не собираюсь играть в посредничество, а хочу обратиться непосредственно к источнику. Вы выложите мне все, что знаете о Рональде, — Грюм сделал акцент на имени, произнеся его по слогам, — лично. Кто он такой, с кем связан, и где мне стоит его искать. Я ясно выражаюсь?

Естественно, директор уже рассказал ему о её секретной встрече и наверняка приказал найти Уизли живым или мертвым, желательно в обход аврората. Но вот выдал ли он Аластору все подробности? Например, фамилию Рона. Мия сомневалась, что он будет так глуп, чтобы держаться рядом с семьей и уж тем более контактировать с ними напрямую, без использования того же Оборотного, учитывая их фамильное сходство. Но в будущем он похоронил всех их, кроме Джинни, так что вполне мог дать слабину и хотя бы одним глазком… Она и сама сунулась бы к своим родителям в какой-то момент, если бы не сидела уже почти полгода под контролем Дамблдора.

— Он вам не враг.

— Да, всего лишь убийца. А вы покрываете его, так что соучастница.

— И почему вы так злитесь? — не удержалась от очередной несвоевременной дерзости она. — Кажется, с чего-то подобного и началось наше… общение.

— Лживая мразь…

Обида кольнула её, но, положа руку на сердце, разве так уж он был не прав? В смысле, она же действительно сделала все то, в чем он обвинял её сейчас и, частично, ранее, пусть и не осознавая этого до тех пор, пока не появился Рон. Конечно, его агрессия пугала Мию. Но если бы он имел возможность арестовать её и отправить под суд, Грюм наверняка вел бы себя куда сдержаннее, возможно, даже просто холодно. Однако, Дамблдор и дела Ордена сковывали его по рукам и ногам, заставляли изворачиваться, что противоречило его прямолинейной натуре, да ещё и довольствоваться крохами информации. Он был зол и выливал эту злость на неё не то чтобы справедливо, но вполне ожидаемо. Хотя, наверное, и справедливо тоже. А его чувства к ней не делали ситуацию лучше.

— И давно не скрываю того, что не могу вам все рассказать, — перебила Мия. — Более того, прямо предупреждаю, что вам не стоит со мной связываться.

— Как благородно.

— Скажете, не так? Если бы я была такой скользкой тварью, какой вы сейчас меня наверняка представляете, я бы не преминула воспользоваться вашим интересом ко мне, чтобы выкрутиться.

— Или вы просто понимаете, что как бы я не хотел вас, — он надавил на шею, заставляя её опасливо замереть, — трахнуть, я не буду покрывать ваши преступления.

А все так чудесно начиналось тогда в баре. Да и сегодня днем… Какой контраст. Как там говорят? От любви до ненависти один шаг?

— К тому же, разве вы не этим занимались в магазине? — продолжил он, почти срываясь на рычание. — Отвлекали меня.

— Что? — вспыхнула она. — Я узнала о случившемся ещё позже вас и никак не могла…

— Если хотите, чтобы я вам поверил, выкладывайте все начистоту.

— Мне нечего вам сказать, — выдохнула Мия, понимая, что только явление Дамблдора сможет спасти её от допроса со всеми отягощающими.

Или, скорее, от ещё одного ментального воздействия. И вряд ли она переживет это без потерь. Хотя вмешательство директора тоже подточило ей мозги, его мастерство в этом плане было скорее на руку. Но если Аластор попытается пробить не просто её обычную защиту, которой у неё сейчас по сути и не было, а тот блок, что Гермиона поставила ещё в будущем, это может свести её с ума.

Так что сейчас был если не идеальный, то очень подходящий момент, чтобы раскрыться перед Грюмом и поведать ему о своих секретах. Однако, теперь проблема была не только в запретах Дамблдора и порывистости Аластора, который с новой информацией определенно сможет выкинуть что-то неожиданное, но и в безопасности Рона и его планов. Свои против своих же. Ужасно.

— Но я все равно спрошу.

— Аластор, — почти жалостливо выдавила она, все же упираясь руками ему в грудь.

Ни магически, ни физически отбиться от него у неё не было ни шанса. Зажмуриваться тоже смысла не имелось. Это, конечно, заставит его потерять несколько лишних минут, но все решит пара заклинаний.

— Что за человек этот Рон? — четко произнес Грюм, глядя ей прямо в глаза.

И без каких-либо затруднений проник в разум. То есть, конечно, Мия попыталась выставить щиты, но её защита, то, что осталось от неё после Дамблдора, была не толще листа бумаги, а никакой не бетонной стеной. Аластор разрушил её преграду в два счета. Воспоминание тоже буквально прыгнуло ему в руки, и оно было правильным. Но вот вряд ли отвечало на вопрос в той плоскости, которая была интересна ему в первую очередь.

В открывшейся сцене она, ещё Гермиона, рыдала навзрыд, хватаясь за плечи Рона. В первые мгновения Мия даже не поняла, когда это происходило: незадолго до битвы, после или уже на похоронах Северуса. Не то чтобы она часто устраивала истерики, как и говорила Грюму, но эти события уж точно были отмечены слезами, а антураж вокруг был какой-то совсем обезличенный, непонятный.

— Мы ведь сделали все, что могли? Да? — всхлипывала Гермиона, продолжая мочить рубашку Рона.

— Нет, — неожиданно резко отозвался он.

Она выпрямилась, подняв голову и уставившись на него в удивлении. Мия тоже присмотрелась: кажется, они были в доме Невилла. Значит, это происходило ещё до освобождения Северуса из Азкабана. А у неё просто сдали нервы после всех этих похорон, хотя она довольно долго держалась.

— Что? Я должен был тебя сейчас обманывать, успокаивая? По-моему, правда тоже неплохо сработала.

И действительно, она перестала ныть и поджала губы, готовая отчитать его за бессердечие.

— Мы сделали дофига ошибок, — не дал ей и слова вставить Рон. — Не только мы, конечно, но… — чуть смягчился он. — Ни черта этого было не достаточно.

— И что? Ты так мотивируешь двигаться дальше? Или, не знаю, обвиняешь меня?

— Скорее, себя, — он взлохматил волосы нервным жестом. — Ты-то всегда выкладывалась, Гермиона, а я был таким… слизняком.

Точно, видимо, в тот момент в нем что-то сломалось окончательно, и он повернулся на самосовершенствовании. Или попросту замкнулся.

— И что ты предлагаешь? Заниматься самобичеванием?

— Уж точно не разводить сырость. И не тратить время на всякую херню, как Джинни.

— Ты обвиняешь сестру в том, что… — Гермиона поперхнулась от возмущения. — Она любит его!

— А я люблю её. И ей не на пользу столько времени проводить с призраком.

— Каждый справляется, как может.

— Его больше нет, — отрезал Рон.

— Я все ещё не понимаю, что ты хочешь сказать.

— Я тоже не знаю, но чувствую… Мы что-нибудь придумаем. Мы ведь всегда что-нибудь придумываем.

Он притянул её голову к себе и поцеловал в лоб.

— Мне нужна информация, Гермиона, — ворвался в её разум голос Грюма, — а не ваши драмы.

Они вынырнули из воспоминания обратно в реальность. Аластор по-прежнему держал её, прижав к опоре балдахина, хотя сейчас ему явно требовалось прикладывать к этому больше усилий. Мия совсем растворилась в видении и потеряла контроль над собой — ноги подкашивались, голова раскалывалась с новой силой, а по щекам текли слезы то ли из-за боли, то ли под воздействием эмоций Гермионы. Ослабевшие пальцы перестали цепляться за плащ, руки безвольными плетьми повисли вдоль тела.

Какой жалкий вид! Дамблдор, конечно, неплохо по ней проехался, но Грюм едва ли успел в достаточной мере надавить, чтобы начать расклеиваться вот так сразу.

— Уточните запрос, Аластор, — пробормотала Мия, еле ворочая языком. — Хотя, боюсь, совсем без драмы не обойдется. Моя жизнь состоит из неё процентов на восемьдесят.

Во рту пересохло, но она все равно предприняла попытку облизать губы. Очередной приступ пронзил затылок — определенно не стоило пытаться так много за раз говорить, а в глазах потемнело. Мия непроизвольно ахнула, чувствуя, что едва не падает в позорный обморок.

— Не вздумайте отрубиться, — почти выкрикнул Грюм.

Но подхватил её под обе руки, заставив держаться за плечи, прижимая к себе, а не к неудобному рельефу опоры, почти заботливо. Смешно. Кажется, он действительно не был готов устраивать ей полноценные пытки даже ради дела своей жизни.

— Тогда вам стоит дать мне что-нибудь стимулирующее, — она прикрыла глаза, но не для того, чтобы защититься, а просто от слабости. — Только не настойку Стила, иначе сердце не выдержит.

— С чего бы это вы вообще решили изображать немощность? Я только начал.

— А Дамблдор не так давно закончил. Или вы думали, что мы с ним просто поболтали по душам о мёртвых студентах?

Грюм грязно выругался, помянув чью-то абстрактную матушку, и оттащил её к краю кровати, уже полноценно подняв за талию над полом, благо, мышечная масса позволяла провернуть это и без магии. Правда, спокойно сидеть Мия не желала, тут же попытавшись завалиться на бок, так что пришлось ему опуститься на матрас рядом, чтобы придержать её за спину. Он приманил из бездонного кармана какие-то пузырьки и сразу же поднес к губам один из них. Она покорно выпила содержимое. Укрепляющее.

— Даже не спросите, что я вам даю?

— А вы хотите меня отравить? Боюсь, Дамблдор расстроится.

Второе зелье отправилось ей в желудок. Обезболивающее. Составы были не совсем подходящие под обстоятельства, но лучше, чем ничего. От горечи Мия поморщилась и сглотнула вязкую слюну. Во рту, по ощущениям, пересохло ещё сильнее.

— А воды у вас не найдется?

Грюм наверняка хотел огрызнуться, но лишь хмыкнул и протянул ей свою знаменитую фляжку. В ней был чай, как ни странно, без каких-либо добавок и довольно вкусный. Правда, она подавилась и облилась, чертыхнувшись. Аластор отобрал у неё питье и похлопал по лопаткам. Мия неловко потерла намокшую ткань пеньюара на груди.

— Продолжим, — мрачно заключила она.

И Грюм незамедлительно поцеловал её, придержав ещё заодно и голову, хотя она все равно не сопротивлялась. Какой подходящий он выбрал момент! Для него, наверное, это было логичным развитием их отношений после примерочной, возможно, даже способ извиниться за грубость. Или перевести все негативные эмоции в более приятную форму, раз уж допрос в очередной раз не задался. Во всяком случае он прикасался к ней жадно и требовательно, явно с большим желанием. Но вот ответить тем же Мия на сей раз не могла. Мало того, что она отвратительно себя чувствовала, так ещё и его враждебные выпады в её сторону разрушили весь романтический флер между ними, что и без того был очень хрупок. Пыл, который он пробудил в ней ранее, погас, осталось только понимание, что это ничего не решит между ними, а, скорее всего, только усложнит ещё больше.

— Аластор, вам бы определиться, что вы от меня хотите, — тихо и спокойно сказала она, как только он дал ей вздохнуть. — Я не поспеваю за сменой ваших настроений.

— Хочу стать ещё одной драматичной историей в вашей жизни. И вас тоже сложно назвать последовательной, Гермиона.

Да, и в этом тоже была её вина. Все эти эмоциональные качели, то да, то нет, ей стоило вести себя более определенно. Но даже если она была готова отдаться ему в примерочной, хотя и тогда испугалась, то сейчас обстоятельства все же существенно поменялись. И контекст был важен. Грюм опять подловил её в неудобной ситуации, если так можно назвать то, что он вломился в её спальню. Она была без сил и почти раздета. И тут была кровать и толстые стены. Его губы стали требовательнее.

— Вам лучше остановиться.

— Нет, — грубо отозвался он, забираясь под отворот халата и проводя пальцем по ключице.

В любых других обстоятельствах Мия, возможно, нашла бы это даже возбуждающим, но сейчас лишь сжалась, схватившись за подол на коленях. Конечно, Аластор не был даже близко Струпьяром в её восприятии, да и она сама уже давно не была испуганной девственницей, так что внутренности не стянуло в узел, а чувства не замерзли в лед, чтобы хоть как-то отгородиться от ситуации.

— О. Мне достаточно будет просто молча полежать?

Грюм так резко отпустил её и встал, что ей пришлось тяжело опереться на постель, чтобы не рухнуть. Он зашагал по комнате, явно пребывая в бешенстве, что незамедлительно и выразил: палочка оказалась у него в руке, а пустой после визита Дамблдора, будто тот был одежным вором, комод, стоящий напротив кровати, разлетелся в щепки. Мия вздрогнула и отшатнулась, опять прикрывшись рукой и едва не упав. Ей стало неуместно весело от того, что, кажется, они оба любили выражать свое раздражение в разрушениях. Какие же они идиоты.

— Аврор Грюм, — звонко прозвучало в возникшей после действий Аластора тишине. — Мадам Фицрой.

— Доброй ночи, мистер Снейп, — издевательски-вежливо поздоровалась Мия, пытаясь сохранить более-менее вертикальное положение.

Он стоял на пороге спальни, и на фоне темной гостиной выделялось только его белое лицо.

— Мистер Снейп, — неприятным приторным тоном повторил за ней Аластор. — Что вы тут делаете?

— Услышал шум, когда проходил мимо, — холодно отозвался он. — Зашел поинтересоваться, все ли в порядке.

— Ночь же на дворе, разве детишкам не положено спать?

— Мне не спалось. Из-за последних событий.

Он пристально смотрел на Грюма, и ненависть в его взгляде была настолько очевидна, что интерпретировать как-то иначе это выражение было весьма затруднительно. Когда она показывала ему фантазии Уилкиса, Мия как-то об этом не задумалась, но если Снейп старший, Тобиас, применял насилие к жене не единожды, да ещё и на глазах у сына, то, возможно, поведение Грюма вызывало у Снейпа, мягко говоря, неприятие именно по этой причине. И все это, конечно, было ужасно драматично, как она и обещала Аластору, но её интересовал только один вопрос: сколько всего Снейп успел подслушать, прежде чем решил вмешаться?

— Сочувствую вашей утрате. А сейчас не могли бы вы закрыть дверь в покои мадам Фицрой с другой стороны. Вам тут не рады.

— А вам? — почти угрожающе выдал Снейп.

Хотя на фоне впечатляющего во всех смыслах Грюма он выглядел зарвавшимся подростком, которым, в принципе, и являлся.

— Взрослые сами разберутся, — опять поддел его Аластор.

А ведь она была ненамного старше Снейпа, но Грюма, похоже, это нисколько не смущало.

— Я так не думаю.

Ей бы выставить их обоих, попытаться, по крайней мере. Но Мие не особенно хотелось, чтобы они продолжили разговор в пустом коридоре уже один на один, хотя её присутствие не то чтобы что-то решало. Да и исход их дуэли был несколько предсказуем: при всей умелости Снейпа, опыта ему все же не хватало.

— Аластор, — почти совсем неслышно прошептала она.

Нет, нужно было задержать Снейпа отдельно и выяснить, что он думает о новой информации. Правда, начинать очередной конфликтный разговор в её актуальном состоянии было определенно не самой блестящей идеей.

— Мия, — так же приглушенно отозвался Грюм.

Ей почудилась в его тоне какая-то почти вина, или она просто хотела её там услышать.

— Боюсь, сейчас я не могу позволить себе продолжить наше общение. Мне нужно отдохнуть.

Какое-то время они все молчали, оставаясь на своих местах. Но, наконец, Аластор решил, что убийство ещё одного слизеринца прямо в её спальне будет на сегодня перебором. А выгнать Снейпа взашей и продолжить кошмарить её в том же духе вряд ли получится — он же наверняка донесет все Дамблдору, раз уж не побоялся напрямую выступить против.

— Я зайду завтра.

— Буду ждать, — бесцветно отозвалась она.

Грюм направился к двери, Снейп плавно отошел в сторону, пропуская его, но в комнате не остался, а тут же последовал за ним в темноту. Мия закрыла глаза и, наконец, расслабилась, полностью опустившись на кровать и откинув голову. Тяжелый затылок получил опору, и ей стало чуть лучше.

========== Глава 22 ==========

Из гостиной послышался легкий шум, который, впрочем, быстро прекратился. Кто-то вернулся обратно в спальню, и её накрыла тень.

— Я починил дверь, — он, верно, вглядывался в лицо, нависая над, как любил. — И запечатал её на всякий случай.

— Спасибо, мистер Снейп. Вы что-то хотели?

Поддерживать такой легкий формальный тон, лежа перед ним в неглиже в совершенно ужасном состоянии, было дико, но забавно. Хотя, наверное, ей и полагалось чувствовать облегчение. Не то чтобы она действительно боялась Грюма. Узнал бы он всю правду о ней или склонил бы к близости, это не было бы концом света, но, в каком-то смысле, Снейп её спас.

Правда, он и сам был прекрасным поводом для тревоги. Получалось, что она опять находились вдвоем с мужчиной, хоть и более юным, ночью, в подземелье. И снова у него была палочка, а у неё — нет. К тому же Снейп, в отличие от Грюма, догадался запереть дверь. Рассуждать о нем в этой плоскости было неприятно. Это возвращало её в тот момент, когда он убил Дамблдора, и она совершенно запуталась, не зная, что думать и как к нему относиться. Сексуальные фантазии были бы безопаснее.

— Я хотел поговорить с вами.

— После отбоя? Мистер Филч вас со свету сживет, если поймает, — какая восхитительная чушь, она же сама могла снять с него хоть все баллы, назначить отработки и отвести за ухо в общую гостиную. Теоретически.

— Профессор Слизнорт сказал, что вам нездоровится. Я подумал, что позже вам станет лучше.

— А стало хуже, — саркастично протянула она.

Он помялся немного, но все же аккуратно спросил:

— Аврор Грюм ударил вас?

— Что? — от неожиданности она широко распахнула глаза, но тут же сощурилась. Свет настольной лампы опять начал её раздражать. — С чего вы это взяли?

Аластор, конечно, был весьма груб, но не до такой степени. Впрочем, она же ещё и с Дамблдором успела сегодня поконфликтовать. Правда, представить, что директор набрасывается на неё с кулаками, вместо того чтобы распять чарами за секунду, если уж возникла такая необходимость, было ещё сложнее.

— Ваш лоб, — Снейп пристально разглядывал её, так и не сдвинувшись с места.

— Бьют обычно в челюсть, — растерянно пробормотала Мия. — В нос, в глаз или в висок, хотя так и убить можно. Давать по лбу как-то не очень удобно, — она указала на прикроватную тумбочку: — Я расшибла его об неё. Упала с кровати из-за кошмара.

— У вас очень воинственная мебель, — он перевел взгляд: — А что случилось с запястьем?

От движения свободный рукав халата задрался. Даже при тусклом свете ночника на бледной коже были заметны кровоподтеки. Грюм хватал её за руки в примерочной, и за этот длинный день следы уже успели как следует проявиться. Конечно, он не хотел этого, по крайней мере, в тот момент, просто не рассчитал силу.

— Досадная случайность, — пробурчала Мия, поморщившись.

И исправить это можно было бы за пару минут, но Дамблдор лишил её и средства против ушибов от Уизли, свежую порцию которого она сварила не так давно. Ей сейчас стоило, верно, бояться директора, переживая за свое ментальное здоровье, но на душе было лишь недовольство из-за дискомфорта, который он ей доставил.

— Вы защищаете аврора Грюма?

— Что? Нет, это действительно просто…

— Сейчас вы даже не сопротивлялись.

— Вы обвиняете меня в том, что я… — от возмущения она поперхнулась и попыталась привстать на локтях, но не удержалась и опять упала на спину. — Много бы я навоевала в таком состоянии против аврора?

— Можно было бы хотя бы попытаться.

— Чтобы что? Когда я в прошлый раз пыталась его отвадить, то отшибла себе всю кисть, — зашипела Мия. — И, полагаю, если бы он мне действительно ответил, как вы подумали, мне хватило бы одного удара, учитывая нашу разницу в весе и его физическую подготовку.

— Магия уравнивает шансы, — бессердечно заявил Снейп.

— А вы видите у меня в руках палочку? — максимум яда. — О, наверное, я её просто уронила. Или забыла под подушкой.

— Может, поискать в тумбочке? Вдруг, она и её у вас отобрала.

— Поищите. Вместе порадуемся, если что-нибудь найдете.

От всех этих эмоций боль усилилась — в голове как будто взорвался фейерверк, испытав на прочность своды черепа. Мия непроизвольно простонала и схватилась за виски. Снейп шагнул ещё ближе к ней, покачнувшись, будто мог как-то помочь.

— К вам насильно применили легилименцию? — судя по тону, его только что осенило.

— И как вы догадались? — она снова раздраженно нагрубила. — Невнимательно подслушивали?

— Я ничего не слышал, — почти оскорбленно, но недостаточно пламенно выдал Снейп. — Только видел. На комнату наложены заглушающие, полагаю.

И точно. Она же использовала защиту на случай, если будет кричать во сне, и обновляла её не ранее, чем вчера. Дверь Дамблдор отпер, но ему не было смысла снимать такие чары.

— О, я забыла об этом, — Мия вздохнула, глубоко, болезненно.

Теперь он стоял прямо у её ног, пока она с усилием упиралась в пол голыми пятками в попытках перетерпеть боль.

— Вы как-то сказали, что аврор Грюм не будет использовать ментальную магию без веских причин, перевешивающих последствия.

— Значит, причины нашлись, — огрызнулась она.

— Какие?

Если он действительно ничего не слышал, то все это можно было бы списать на личный конфликт с Грюмом, учитывая, что Снейп уже был в курсе, что тот неровно к ней дышит. Однако, насколько убедительно это прозвучит? Это же, очевидно, был не единственный тревожный звоночек относительно неё для него.

— Наши отношения с Аластором… — все же рискнула Мия.

— Аластором? — неприязненно уточнил Снейп.

— С Аластором, — надавила она. — Наши отношения с ним осложнены по многим причинам. И способ, которым он решил добиться желаемого, конечно, нельзя назвать приемлемым…

— Но вы все равно его выгораживаете. И чем это лучше фантазий Уилкиса, которые он даже не попытался реализовать?

Мия вздохнула, сдаваясь. Если он действительно ничего не слышал, то дальнейший разговор вполне можно было отложить до утра.

— Послушайте, мне жаль, что вы стали свидетелем всего этого и вынуждены были вмешаться, хоть я и благодарна вам. И, бесспорно, нам нужно обсудить случившееся, но, как я и сказала аврору Грюму, я сейчас просто не в состоянии продуктивно поддерживать диалог, — от болтовни опять пересохло во рту: — И мне нужно воды.

— У вас есть какая-нибудь емкость под рукой? — тут же активизировался он. — Я могу трансфигурировать…

— В ванной, — она махнула назад.

Уж до такой степени контроля Дамблдор не дошел, а то пришлось бы и мебель конфисковать на всякий случай. Снейп быстро зашагал в указанном направлении, через некоторое время донесся шум труб. Он вернулся буквально через полминуты и подал ей холодный стакан, который обычно стоял на раковине.

— Вы ведь не собираетесь идти сейчас к мадам Помфри или?..

Объяснять ситуацию медиковедьме (интересно, как?) и уж тем более просить помощи у Дамблдора у неё не было никакого желания. Мия ведь тоже была довольно гордой.

— Нет, — отрезала она. — Само пройдет.

Она вынуждена была привстать, и ей это даже удалось, но с трудом. Снейп догадался подстраховать её, чтобы она опять все не разлила. Правда, для этого ему пришлось сесть на кровать рядом, как и Аластору, и прикоснуться к ней. Он сделал это так легко и быстро, что сразу было ясно, что это стоило ему немалых моральных усилий. Вода была чистой и вкусной, так что вряд ли он налил её из-под крана, скорее создал Агуаменти.

— Вы уверены? Не похоже, чтобы вам стало лучше после тех зелий, что дал аврор Грюм. Может, у вас есть свои, более эффективные?

— Они там же, где и палочка, — обсуждать все это совершенно не хотелось. Затылок опять налился свинцом.

А без палочки она даже шкафы с запасами в лаборатории не откроет, как и сам класс. Можно, конечно, попросить у Снейпа одолжить свою, раз уж он так за неё переживает. Но не факт, что сейчас его древко ей подойдет. В смысле, откуда бы этой палочке «знать», что она его жена или, по крайней мере, не желает ему зла, чтобы быть «покладистее»? С этими волшебными предметами не предугадаешь реакцию.

Но Снейп снова сам выразил свою заинтересованность:

— Я могу попробовать помочь.

— У вас есть какие-то конкретные предложения? — Мия отпила ещё воды.

— Я немного почитал о чарах, которые вы использовали, когда снимали с меня проклятие.

И точно, за ним же должок. Или желание «отомстить», ведь она тогда практически принудила его принять лечение, надавив авторитетом. Но в любом случае Мия была совсем не против избавиться от этой ужасной мигрени.

— Хотите попрактиковаться на мне? — она протянула ему стакан обратно.

Снейп нахмурился, но спокойно принял его и отставил на ту же чрезмерно агрессивную тумбочку. При этом сам остался сидеть на месте, хотя она легла обратно на матрас, окончательно плюнув на приличия.

— Могу попытаться снять болевой синдром.

Мия на такую магию сейчас была не способна, даже если бы не лишилась в очередной раз имущества. Тем более накладывать сложные чары на себя же было чревато даже в идеальных условиях. Хотя изменить самой себе память ей противопоказания не помешали, да.

— Очень мило с вашей стороны, — звучало явно недоверчиво.

— Я просто хочу спросить вас кое о чем важном, а вы вот-вот свалитесь в обморок, — оправдался он.

— Ваша правда, — ей опять пришлось приоткрыть тяжелые веки, которые закрывались помимо воли, чтобы посмотреть на него. — Ладно, я не против.

С его скоростью обучения это наверняка не будет проблемой. А если бы он хотел как-то воздействовать на неё, то и так уже имел сто одну возможность. Зачем спрашивать? Однако, сам Снейп, кажется, нервничал, судя по тону:

— Вероятно, процесс займет у меня больше времени, чем у вас.

— Не то чтобы я куда-то спешила. Это вас могут потерять. Те же соседи по комнате, — их остатки.

— Никто ничего не скажет.

Наверное, можно было списать его отсутствие на желание побыть одному после гибели друзей. Правда, зачем она об этом вообще думает? Он и сам прекрасно мог придумать себе оправдания, это же явно не первая его ночная прогулка. И вряд ли искать его будут у неё в спальне, даже с учетом всех этих слухов. А если и будут, то подобное прикрытие уже не понадобится, придется объясняться всерьез.

— Раз вы так уверены… — опять дала отмашку она, слишком утомленная, чтобы спорить.

— Если почувствуете, что что-то идет не так, скажите.

— Это только больше собьет вас. Заканчивать нужно по формуле, даже если выходит неудачно, — Мия пошевелилась, протягивая ему руку. — К тому же я могу потерять сознание. Лучше следите за моим пульсом, это будет эффективнее.

— Хорошо.

Но ему потребовалось ещё секунд пять, чтобы аккуратно, словно борясь с брезгливостью, сжать пальцами поврежденное запястье. Конечно, Снейп же видел, как Грюм целовал её и в принципе трогал, так что, наверное, испытывал неприятие, по крайней мере, к её телу. Или, возможно, она все выдумала, и он просто боялся причинить ей лишнюю боль. Ведь он уже придерживал её за спину, а сейчас его колено слегка касалось её бедра. Так что хоть физический контакт наверняка его беспокоил, вряд ли дело было в отвращении. Мия заставила себя сосредоточиться только на этой мысли. Думать об этом было определенно приятнее, чем о мёртвых студентах, Роне, Дамблдоре, Аласторе и обо всем том, что теперь не просто стояло между ней и Снейпом, а гарцевало, издевательски хохоча.

Он дал себе ещё немного времени, чтобы сосредоточиться, но, наконец, поднял древко и забормотал. Мия попыталась вслушаться и разобрать вязь, но сдалась почти сразу. Оставалось только расслабиться и получать удовольствие, чувствуя его тепло.

*

Гарри склонился над ней, мертвый, с обескровленным лицом и пустыми застывшими глазами, на которые успел осесть пепел. Оправа разбитых очков, до сих пор каким-то чудом держащихся на носу, погнулась, осколок стекла воткнулся ему в веко, видимо, уже после смерти. Рот был некрасиво открыт, окоченевшее тело неестественно перекосило, но он все равно двигался. Холодные узловатые, как у старика, пальцы плотно обвили её шею.

Ей хотелось кричать, но из горла вырвался только жалкий стон. Паника приковала к месту, ужас сдавил грудь, и без того не давая вздохнуть. Хватка Гарри усилилась, её стон перешел в хрип. Она все же подняла дрожащие руки и вцепилась в его потрепанную маггловскую куртку. И только почувствовав под ладонями плотную ткань, Мия скинула наваждение. Она отмерла и забилась, пытаясь то ли отпихнуть его от себя, то ли самой выскользнуть из чужих «объятий».

— Проснитесь, — голос был совсем не Гарри и обнадеживающе живой. — Мадам Фицрой!

— Северус? — выпалила она, ещё не совсем понимая, что происходит.

И уже наоборот прижимаясь к нему. Ей потребовалась секунда, чтобы сообразить, что её муж мертв, и вовсе не он успокаивает её сейчас в их постели. Две, чтобы понять, что она, вероятно, задремала, пока этот Снейп пытался привести её голову в норму, с целью продолжить опасный для неё разговор. Три, чтобы осознать, что он вынужден почти лежать на ней, пока она утыкается ему в шею, обхватывая торс.

Однако, поняв все это, Мия так и осталась в том же положении. Даже, наверное, сильнее сжала его в объятиях, теперь откровенно зарываясь носом в волосы. От них тоже пахло обычным мылом, таким же, каким стирали одежду. Неудивительно, что они были в таком плохом состоянии.

— Похоже, версия с тумбочкой подтверждается, — сказал Снейп так, как будто совершенно ничего необычного сейчас не происходило.

— Это все последствия легилименции. Мой разум дестабилизирован, — видимо, это должно было как-то оправдать её поведение, все же Мия была уже не в том возрасте, чтобы искать утешения после страшного сна.

Впрочем, учитывая последние события, неудивительно, что её так размазало. Странно было даже, что раньше ничего запоминающегося не приснилось. Её вырубило рядом с Роном, Дамблдор тоже отправил её поспать, и вот опять. Этот проклятый день уже кончился или как?

— Который час? — с надеждой спросила она.

— Не знаю. Вы уснули, я решил, что мне не стоит вас будить, потому что это может помешать процессу излечения, и, — он не пытался вырваться из захвата, только балансировал на руках, чтобы не лечь всем весом, — наверное, я тоже задремал.

— Вы хорошо потрудились. Да и пришли уже довольно поздно, — Мия, наконец, разжала пальцы.

Сделала бы это ещё через пару минут, чего мелочиться. А сейчас оставалось только старательно изображать непринужденность. Снейп тут же отпрянул от неё, выдерживая дистанцию. Это разочаровывало, но затылок больше не перевешивал назад, а лоб не ломило, так что она просто переключилась на приятные моменты.

— Как ваша голова? — тоже вспомнил он.

— Гораздо лучше. Спасибо, мистер Снейп.

Мия потянулась к стакану, чтобы отвлечься, но поняла, что тот пуст.

— Без палочки, как без рук, — вздохнула она, вставая и намереваясь дойти до ванной.

— Аврор Грюм забрал её у вас?

Снейп тоже вскочил и шагнул в её сторону, когда она запнулась, огибая кровать, и схватилась за столбик балдахина, вовсе и не думая падать. Мия чувствовала скорее непривычную легкость после всех этих мучений, чем какой-то дискомфорт.

Зачем она вообще сказала ему, что палочки у неё нет? Конечно, внезапное нежелание пользоваться волшебством выглядело бы странно, но можно было бы списать это на плохое самочувствие. Просто вспылила из-за действий Аластора и неприятных высказываний Снейпа в её сторону в критический момент.

— Нет, — отмахнулась Мия. — Полагаю, она у директора.

— Почему?

Она остановилась у двери в ванную, уже взявшись за ручку.

— А зачем вы пришли ко мне посреди ночи?

— Сегодня несколько студентов с факультета погибло.

— И вы решили, что я что-то смогу вам про это рассказать?

— Профессор собрал нас в гостиной и сделал объявление без особых подробностей незадолго до ужина. И только потом директор сообщил новости всей школе. Но вы знали об этом уже в обед. Вы же это имели в виду, когда сказали, что мы не сможем продолжать индивидуальные занятия на каникулах?

— Да. Полагаю, объявят траур, если уже не объявили, и все дополнительные кружки и клубы отменят.

— И как вы узнали об этом раньше всех?

— Я была с Аластором, когда его вызвали на место преступления, — откровенно лгать Снейпу ей все ещё было неприятно, но обстоятельства требовали. — Он сказал мне, куда направляется.

— А потом профессор Дамблдор изъял у вас палочку и личные вещи, а сам аврор Грюм — выломал дверь в покои?

— Они действовали независимо друг от друга. Аластору нужно было мое… — Мия фыркнула, — содействие. А директор просто перестраховался, заботясь о безопасности учеников.

— Пытаясь узнать, какие заклинания вы использовали в последнее время?

— А там четыре Авады подряд, — уже откровенно рассмеялась она. — Даже если и так, мистер Снейп, то, резонно предположить, что он не нашел ничего подозрительного, раз уж я все ещё в замке.

— Вопрос в том, почему он вообще вас подозревал, — мрачно заметил Снейп.

Мия скрылась за дверью и включила воду, приводя себя в порядок. На халате обнаружилось пятно от чая Аластора, под глазами запали тени, неуложенные волосы вернулись к природной кудрявости и превратили её в «барашка». Однако, шишка со лба почти сошла, и синяки на руках совершенно не болели. Но как бы она ни выглядела, как бы ни цеплялась за Снейпа — все это будет уже не важно, когда они окончательно и четко обозначат, что придерживаются прямо противоречащих воззрений. Она же не Лили, которая не потеряет для него важность ещё долгие годы, а просто невразумительная, хоть и занятная, «мадам Фицрой». Мия ещё раз всмотрелась в себя в зеркало, стараясь успокоиться, вздохнула и вышла обратно в спальню.

— Говорите прямо, — она небрежно оперлась плечом о дверной косяк.

— Профессор Дамблдор вам не доверяет. Как и аврор Грюм, — Снейп стоял посреди комнаты, как будто ходил туда-сюда, пока ждал её. — Так себя не ведут с людьми, которых не в чем обвинить.

— О, теперь вы оправдываете Аластора.

Она проследила за своим сердцебиением, выравнивая его, чтобы не показывать лишние чувства. Впрочем, сейчас можно было бы и вовсе снова выставить полноценные окклюменционные щиты, раз уж она почти оправилась от сеанса ментальной связи с директором.

— Я про ситуацию в целом, — скривился он. — Полагаю, у них имелись основания подозревать, что вы можете быть причастны к происшествию в доме Розье.

— Что вы имеете в виду? — сквозь зубы процедила она.

— В Хэллоуин на аврора Грюма было совершенно нападение. С ним была женщина. Я не очень доверяю слухам, — ирония была очевидна, — но говорят, что она казнила одного из противников.

Естественно, он знал, Мия даже не сомневалась. Хотя другие без пяти минут Пожиратели не задумывались ни о чем таком в её присутствии, а в том, что никто из них не владел ментальной магией, она за это время убедилась почти на сто процентов. С ними Снейп все это явно не обсуждал. Плотно переписывался с Малфоем?

— Занятная информация. И что с того?

— Не все способны на убийство. Тем более на убийство подготовленного бойца.

— В драке может всякое произойти. А я все ещё не вижу связи между тем, что вы говорите.

— Вы убили Пожирателя смерти, — припечатал он. — Негативно высказывались о лояльных этой группе студентах. А потом они вдруг умерли. Как вы говорили, мадам Фицрой? Передушить в колыбели?

Она хмыкнула.

— Если бы я хотела кого-нибудь устранить, мистер Снейп, тело или тела никогда не нашли бы. Как и какие-либо следы. И меня, я надеюсь, тоже. Да, не всегда можно всё продумать и исполнить идеально, но уж целенаправленно убивать кого-либо в компании аврора, чтобы обратить на себя его нездоровое внимание, — это ещё нужно постараться так соригинальничать.

— Так вы отрицаете, что…

— И тем более глупо подставлять себя, чуть ли не публично угрожая людям перед тем, как казнить их. Да, я новое лицо здесь, так что можно сказать, что Дамблдор мне не доверяет. Но вы излишне сгущаете краски. Он просто действовал в соответствии со своими приоритетами и моральным компасом. Жизни студентов, да, даже лояльных Пожирателям смерти слизеринцев, ему важнее, чем чужой комфорт. Держать убийцу детей в Хогвартсе… Для него это неприемлемо, вот он и проверил меня на всякий случай.

— То, что он не нашел доказательств вашей вины, не значит, что вы не при чем. Где вы были сегодня днем? — все же вклинился в её поток Снейп и сразу же перешел в наступление.

Мия цокнула и смерила его неприязненным взглядом.

— Ходила за покупками на Косую.

— И кто это может подтвердить?

— Гоблин в Гринготтсе, мадам Малкин, её помощница и, конечно, Аластор, который очень пристально за мной наблюдал.

— Боялся, что вы сбежите?

— Уж не знаю, чего он там боялся, но, когда он пытался трахнуть меня прямо в примерочной, — максимально усугубила Мия, — вряд ли он об этом думал.

Они оба замолчали и уставились друг на друга. Снейп шагнул к ней в каком-то странном порыве, но тишину опять нарушила она:

— Да и если вы у нас такой великий детектив и уже со всем разобрались, то что вы тут делаете? Смею вам напомнить, мистер Снейп, что вы тоже лояльный Пожирателям смерти слизеринец. Не боитесь, что я и вас приговорю к смерти?

Переключение на личные взаимоотношения и эмоциональную сферу выглядело манипулированием, но какие ещё у неё могли быть аргументы?

— Вы неравнодушны ко мне, — ровным тоном отозвался он, будто констатировал диагноз.

— Вот как, — Мия прищурилась и тоже шагнула к нему. — То есть, по-вашему, я убила других, но вас пощадила из сентиментальных соображений? Правда, отнеслась к этому вопросу весьма безалаберно. Я отказала вам в дополнительном занятии на сегодня и никак не настояла на вашем нахождении в Хогвартсе на каникулах в принципе, а ведь вы вполне могли принять приглашение или напроситься на празднование Пасхи к Розье. И погибли бы там со всеми остальными от моих рук, я так понимаю. Какой плохой план. Или как минимум одно из ваших предположений не верно.

— Я сейчас никак не могу проверить, причастны ли вы к смерти моих однокурсников, — логично продолжил Снейп. — Что же до вашей лояльности… Вы говорили, что я симпатичен вам и подтверждали слова делом. Тратили на меня свое время, учили ментальной магии, — он задумался. — Даже если вы изначально заинтересовались мной, потому что я похож на вашего умершего супруга, это ничего не объясняет. Одно дело, испытывать склонность к одному и тому же типажу и, совсем другое, потворствовать своему, по сути, врагу.

Конечно, он не осознавал, насколько она была к нему расположена даже на четверть, но хотя бы не списывал всё на вдовье утешение.

— И к какому выводу вы пришли? — Мия улыбнулась.

— Могу я поцеловать вас? — тем же спокойным тоном осведомилсяСнейп.

— Зачем? — выпалила она, чтобы не стоять с открытым ртом, как идиотка. — Что это докажет?

— Ваши чувства ко мне, — Снейп навис над ней, теперь стоя вплотную, сразу став как будто выше.

— Не помню, чтобы делала какие-то громкие признания.

Да и смысл в них? Это же все равно будет в лучшем случае полуправда. А если все рассказать… Даже если забыть про Воландеморта, Дамблдора и войну, её излишняя откровенность может стать проблемой чисто в эмоциональном плане. Мия по-настоящему боялась, что честность не станет основой для доверия между ними, а, наоборот, отпугнет его. Что она не сможет объяснить, а он не захочет понять, и старший Снейп, из будущего, встанет между ними. А ведь вне зависимости от того, как отреагирует этот Снейп, он встанет. Уже стоял, на самом деле, напоминая о себе каждый раз, когда она подмечала разницу между ними, как правило, не в пользу актуальной версии.

— Поэтому я и хочу убедиться.

— Это очень слабый тест, вы не считаете? По-вашему выходит, что раз я целовалась с Аластором, то между нами есть что-то большее.

— Это другое. Вы с ним на одной стороне, — терпеливо уточнил он. — Или вы и это оспорите?

— Аластор с вами не согласился бы, — ушла от вопроса Мия.

Она принялась разглядывать зеленый галстук, что было куда удобнее, чем задирать голову, стараясь удержать со Снейпом зрительный контакт.

— Тогда, возможно, я что-то недопонимаю.

— Или все эти слухи вскружили вам голову. Можно быть расположенным к человеку и в чисто платоническом смысле, мистер Снейп.

В горле встал ком, и она сглотнула. Его внезапный интерес к ней в этой плоскости не на шутку встревожил Мию. Нет, ей вовсе не хотелось стать для него второй Лили со своей противоречащей идеологии дружбой. Но почему же она не бросается сейчас ему на шею с готовностью, а, наоборот, сопротивляется? С Аластором вон почти что переспала и даже после того, как он пренебрег её желаниями, не слишком-то переживала. «Потому что, в отличие от Грюма, он может разбить остатки твоего сердца», — насмешливо подсказало подсознание. — «Уничтожить тебя».

— Простите за неуместную просьбу, — как-то совсем не вежливо, а весьма ядовито выдал Снейп.

Он сделал шаг назад, но Мия поймала галстук, с усилием потянув его к себе. Снейп подчинился, опять нависнув над ней.

— К тому же, — продолжила она, — даже если так вы убедитесь в моей к вам эмоциональной привязанности, то что это даст мне?

— Вы мне тоже нравитесь, — просто ответил он.

Значили ли его слова в действительности хоть что-то существенное? Или он говорил всё это, просто чтобы склонить её к близости чуть более мягким способом, чем Грюм? Совместить, так сказать, приятное с полезным: и узнать волнующую его информацию, и получить удовольствие. Она же сама так откровенно лезла к нему и вела себя вызывающе, грехом было бы не воспользоваться. Идею строгого воздержания до брака, как тот же Сириус, Снейп очевидно не поддерживал. И воспитание было не то, и взгляды на жизнь.

— Или вы просто хотите воспользоваться ситуацией, — Мия прямо озвучила свои мысли. — Хотя это было бы крайне цинично с вашей стороны, учитывая, в чем вы меня подозреваете.

— Вы привлекаете меня безотносительно всего этого. Вы… красивая, — не без труда выдавил он. Да, комплименты от Снейпа, они такие.

По крайней мере, вряд ли это был сиюминутный порыв, судя по настойчивости. Сколько раз он представлял, как прикасается к ней? Разрабатывал планы, продумывал стратегии. Почему она не заметила этого стремления с его стороны раньше?

— Безотносительно? Что за инфантильный бред? Вы же сами говорите, что мы с вами враги. А если я действительно убила ваших друзей и сейчас обманываю вас?

— И профессора Дамблдора обманываете?

— Это сложно, но не невозможно.

Хоть ещё день назад она сама считала иначе, но, как оказалось, лазейки все же имелись. Если самому ничего не знать, к примеру, то и скрывать ничего не придется.

— Что вы хотите до меня донести?

— Мне отвратительна идеология Тёмного лорда. И я ни капли не сожалею о смерти ваших друзей. Только ваша смерть меня бы расстроила. Учитывайте это в своих стремлениях.

— Почему вы просто не скажете это? То, что я совершаю ошибку и должен перейти на вашу сторону? — Снейп перешел к сути.

— На мою? Или Дамблдора? — Мия снова смотрела прямо в его черные глаза. Внешние ментальные барьеры были пусты и безэмоциональны. — Мне нечего предложить вам взамен, кроме своей личной симпатии, учитывая, что я и сама нахожусь в весьма неудовлетворительном положении. А Дамблдора вы видите лицемером, — она поморщилась. — Не могу вас судить за это. Я тоже замечаю много неправильных вещей, которые оправданы необходимостью.

Снейп к ней в голову не лез, смотря преимущественно на губы.

— Всегда можно попробовать надавить на мораль, — насмешливо.

— О, вы хотите, чтобы я наставляла вас на путь истинный? Устроила политические дебаты, стараясь очернить Лорда? За все хорошее против всего плохого, да? — Мия фыркнула. — Напомню вам, что и вы, и директор подозреваете меня в нескольких убийствах. На таком фоне упирать на нравственность как-то затруднительно.

— Вы не похожи на обычного представителя сил добра, — ей показалось, что ему не хватало сарказма в голосе.

— Не могу ответить вам тем же. Вы вполне вписываетесь в свое окружение. Но я действительно хочу, чтобы вы пережили всю эту мясорубку, и она не уничтожила вас ментально. Вы талантливы. Не позволяйте им контролировать вас.

Он вдруг поднял руку и провел ладонью по её щеке и коротким волосам. Пальцы дрожали. Кажется, он впервые притронулся к ней по своей воле в этом времени с каким-то подтекстом, да ещё и так отчетливо нежно. Сердце ухнуло вниз, рациональное мышление утонуло в омуте противоречий и лжи, судя по всему, взаимной.

— Если бы я могла что-то за вас решать, — зачастила Мия, — то сказала бы вам уехать из Великобритании, как только вы сдадите экзамены. К магам или магглам, не важно. Бросить здесь все, устроиться помощником аптекаря где-нибудь в Европе, хотя предпочтительнее в Америке — подальше от международного влияния магической Великобритании, и с языком никаких проблем. Легко не будет, конечно, но лучше, чем здесь, точно.

— Так все дело в моих способностях?

— Нет, мистер Снейп, не только.

Её рука тоже пропутешествовала по ткани вверх, и она провела подушечкой большого пальца по кадыку, почувствовав, как он сглотнул. Выходил какой-то почти флирт, правда, довольно нелепый, но ничего другого она предложить не могла.

— Северус.

— Простите?

— Вы могли бы называть меня менее формально, в личном общении.

— Хорошо, м… Северус, — прозвучало совершенно неуместно стеснительно, но она действительно очень скучала по его имени.

Мия покраснела и потупилась. Теперь уже обе его ладони касались её лица и ушей. Неумело, невесомо, неотвратимо.

Но как бы ей не хотелось близости с ним, если с его стороны это будет единоразовая акция под действием гормонов с осознанием ошибочности своих действий, как только желание будет удовлетворено, она просто свихнется. Да и ему это не пойдет на пользу, даже если Снейп сейчас цинично обманывает её и просто хочет воспользоваться. Как он будет себя чувствовать, когда подведет её под монастырь, после пусть даже пары поцелуев? Она не верила, что ему будет совершенно плевать.

— Вам лучше уйти, — Мия все же нашла в себе силы его одернуть.

— Да, — он не сдвинулся с места.

— Я серьезно, Северус. Вам стоит обдумать свои слова и действия получше. И если вы хотите остаться здесь, вам придется пересмотреть свои взгляды. Усидеть на всех стульях не получится.

— Я не идиот, — вспылил он. — Не надо объяснять мне очевидное.

— Конечно нет. Вы гораздо хуже. Вам восемнадцать, вы максималист и наверняка считаете, что знаете все куда лучше меня, — фыркнула Мия.

— Вы меня не особенно старше, — зацепился Снейп за мелочь.

— Зато иллюзий относительно того, как будут развиваться дальнейшие события, у меня гораздо меньше.

— И что же будет дальше? — поддел он её.

Он едва заметно давил ей на затылок, перебирая короткие пряди. Мия облизала губы и поправила воротник его рубашки, отпустив наконец галстук.

— Сейчас вы поцелуете меня, — сдалась она.

========== Глава 23 ==========

Он тут же подался вперед. Мия послушно закрыла глаза. Что бы там ни думал Снейп о ней на самом деле, но продолжать сопротивляться тяге дальше она уже не могла. Это не был её муж. И всё равно всё внутри завязалось узлом от внезапного оглушающего счастья, а сердце заныло. Да и не только сердце — она хотела опять почувствовать почти родные руки на теле незамедлительно. И самой прикоснуться к нему. Не так почти прилично, а к той коже, что обычно была спрятана под одеждой, более интимно, ближе. Поэтому приходилось тщательно следить, чтобы ладони оставались лежать поверх соблазнительно расстегнутой мантии. Начать вытягивать полы рубашки из-под ремня было бы явным перебором во время первого поцелуя. Невыносимо.

На вкус он был как мятная паста, словно каким-то образом почистил зубы вот только что, готовясь к этому нападению. Хотя действовал явно просто под влиянием момента. В любом случае, целовался Снейп отвратительно и вряд ли делал это ранее, но всё же очень старался. Мия то и дело прерывала контакт, чтобы немного замедлить его.

— Вам не нравится? — выпалил он, как только они остановились полностью.

— Не то чтобы, — честно отозвалась она.

— Так плохо?

— Откровенно так себе.

— Не дадите мне пару полезных советов? — каким-то чудом ему удалось выдержать ровный тон.

— Я опять задела вашу гордость своей критикой?

— Просто прошу помощи.

Северус смотрел на неё в упор. Её щеки опять непроизвольно покрыл румянец. Он же, напротив, казался бледным и даже каким-то мрачным, волосы закрывали большую часть лица.

— Тут, как и с ментальной магией, проще показать, чем объяснять всё в теории.

Его нос опять неудобно прижался к её щеке, но к губам он все же прикоснулся чуть аккуратнее, а не просто клюнул. Однако, Мия сразу перехватила инициативу, затянув его в полноценный, в её понимании, кхм, французский поцелуй, стараясь подать пример, как следует это делать. Правда, для учебного пособия получалось уж как-то слишком страстно. Она оттягивала, посасывала и ласкала языком, словно уже мысленно делала ему минет. Теперь бессовестные руки путали черные волосы, но, по крайней мере, больше никуда не лезли. Впрочем, если у него ещё не стоял колом, то она сильно в себе разочаруется. Пошлые сплетни не отражали и сотой доли её одержимости им.

Конечно, Северус не ожидал от неё такой отзывчивости, если не сказать прямее. Однако, быстро подстроился и как томная невинная дева вести себя явно не собирался. Тоже чуть осмелев, он прижался к ней, насколько это было возможно, учитывая разницу в росте, заставляющую его неловко сутулиться. Мия поняла, что, оказывается, опять успела замерзнуть. Или это он был таким горячим?

— Разобрались, Северус?

Как же ей нравилось его имя. Как же ей не хотелось вести себя правильно.

— Вроде того, — глубоко вздохнул он, словно задерживал дыхание с минуту. — Но я бы не отказался попрактиковаться ещё.

— Не забывайте, что помимо всего того, что мы только что обсуждали, вы ещё школьник, хоть и совершеннолетний, а я практически ваш преподаватель. Меня вообще-то могут уволить за подобное пренебрежение правилами.

— Профессор Дамблдор не уволил вас в связи с подозрением в массовом убийстве студентов, — резонно заметил Снейп, — но его смутит несколько поцелуев?

— Несколько? Если бы мне были нужны от вас только поцелуи, — Мия отвела его волосы в сторону, — я бы так не переживала.

А потом привстала на носочки и проскользила языком по шее от воротника до самого уха, укусив мочку. Её Северусу это очень нравилось, этому, судя по всему, тоже, потому что он застонал, ожидаемо оборвал себя и опять принялся терзать её припухшие губы.

— Не спешите так, Северус, — приходилось говорить по слову в коротких промежутках между подходами. — И не думайте слишком много. Чем больше вы стараетесь что-то изобразить, тем хуже выходит.

Затеять с ним ещё и интимные тренинги? Отличная идея! Не считая их очевидных идеологических разногласий, если про это узнают, по-настоящему, а не из выдуманных слухов, ей действительно не поздоровится. Предположим, Дамблдор закроет глаза, зная подноготную. Но Грюм! Другие преподаватели, Макгонагалл, Слизнорт. Стоило хотя бы подождать, пока Снейп выпустится. Через каких-то жалких три месяца, большая часть из которых придется на экзамены и подготовку к ним.

Но какие теперь предосторожности и правила, когда несколько его однокурсников убиты, а она в этом замешана? Аластор сходит с ума, директор просмотрел с пристрастием её разум, и есть ненулевой шанс, что до лета кто-то из них тоже не доживет. Или их изолируют друг от друга, не важно, свои или чужие, и они не смогут продолжить все это. В смысле, сближаться. Хотя их противоречия скорее усилились, а сблизились они только если чисто физически, как и с Грюмом. Да какого черта?! Им просто нужно время, чтобы со всем разобраться, да. Главное, не начать бросаться на него при каждом удобном случае, самой сводя все к сексу. Правда, много ли этих удобных случаев вообще будет? Особенно, когда он покинет Хогвартс. Как минимум, Дамблдор собирается держать её при себе безотрывно. Боже. Мия не рассчитывала всерьез на какое-то продолжение их школьного общения, но теперь почти запаниковала, представив, что не имеет возможности регулярно видеть его.

— Сюда и правда в любой момент может ворваться вся королевская рать с директором во главе, — все же озвучила свои опасения она.

Вдруг Дамблдор решит выдать ей палочку обратно посреди ночи? Не считая уж того, что Снейпа все же могут потерять если не однокурсники, так староста или вообще декан, который наверняка был сегодня встревожен сверх меры. Сколько Северус уже торчит у неё в спальне?

— Или аврор Грюм, — протянул он. — Который в любом случае придет завтра.

— Думаю, к тому времени я уже разрешу все наши недопонимания. И Грюм будет поспокойнее.

— С чего бы это? Не было похоже, что он хорошо принял ваш отказ.

— Северус, я… я поговорю с ним, но вам лучше больше в это не лезть. Аластор может навредить вам, — Мия не очень представляла как, но была уверена, что он придумает.

Решит ли Грюм, что она опять обманула его и уже имела близкие отношения со Снейпом до того, как тот пришел рыцарствовать? Ещё одна сложность.

— В первую очередь он может навредить вам. Если он снова начнет проявлять к вам… — прозвучало отчетливо гневно.

— Это сцена ревности? — перебила она его.

— Наверное.

Может, поэтому он так легко воспринял её пренебрежение к смерти Розье и остальных? И даже на возможную причастность закрыл глаза. Все ещё ничего возвышенного, одно сплошное желание обладать. Но, учитывая, что тот же Уилкис очень даже хотел прикоснуться к ней, устранить его Северус тоже, наверное, был не прочь (только не так прямолинейно, конечно). Опять же, если вспомнить, как он относился к насилию, и содержание фантазий его дружков… Эта мотивация на актуального Снейпа ложилась лучше, чем внезапная привязанность, оказавшаяся даже сильнее чувств к Лили.

— Мы поцеловались несколько раз, а вы уже предъявляете на меня какие-то права? — себе относиться к нему собственнически она великодушно разрешала. У неё же были веские основания для этого.

— Несколько?

Мия не удержалась и опять потянулась к нему. Снейп ответил неожиданно агрессивно, видимо, стараясь продемонстрировать все, чему уже успел научиться. Его руки ходили ходуном, но обе ладони одновременно отпустили голову и наконец спустились ниже, схватив её за талию, притягивая и собирая тонкую ткань халата и ещё более тонкую ткань сорочки в складки. Пока почти прилично, но все равно отчетливо нагло, по-хозяйски. Как похоже на него старшего. Хотя сейчас ей не хотелось вспоминать ни про своего супруга, ни про Грюма, с которым только этим днем она едва добровольно не… Но она же даже не догадывалась, что всё закончится этим!

— Это всё ещё ни к чему не обязывает ни вас, ни меня, — даже в таком положении и состоянии психики сознательность в ней перевесила, хоть и как-то не особенно уверенно. — В данный момент. Но вам лучше успокоиться и взвесить все за и против, мистер Снейп.

— Северус.

— Северус.

— Я уже все решил.

— Вы слишком спешите, — Мия попыталась отстраниться, но он не позволил.

— А вы слишком много говорите, — пробурчал Снейп, явно больше заинтересованный в том, чтобы они продолжили прикасаться друг к другу.

— Вы даже не представляете, сколько я думаю, — фыркнула она.

Сейчас, правда, думать совершенно не хотелось. Новый поцелуй вышел ещё более пылким, но совсем коротким. Северус уже открыто сжал её задницу и подтянул бедра к себе. Его дыхание сбилось. О, он хотел её. Сильно. Теперь можно было не гадать: хоть и прикрытый несколькими слоями ткани, его напряженный член очевидно упирался ей в живот. Вся кровь прилила к тазу, как, очевидно, и его. Что она там хотела? Вразумить его? Это было определенно недальновидно.

— А вот вам мешает здраво рассуждать маячащая возможность забраться мне под юбку. Впрочем, — её ладони тоже скользнули вниз, задрали свитер и схватились за ремень, — я тоже не прочь снять с вас штаны. Вот только…

Все проблемы, большие и малые, конечно, пытались всплывать у неё в голове, но Мия старательно отмахивалась от них. К чёрту! Все к чёрту. Пусть они находятся по разные стороны баррикад, но пока он не продал её Тёмному лорду со всеми потрохами, она получит хотя бы немного удовольствия.

— Вот только для этого вам потребуется ещё парочка советов.

Она хитро улыбнулась ему, подключила окклюменцию, формируя видение, и приоткрыла свой барьер, приглашая. Он понял все правильно и прикоснулся к её сознанию. Правда, ни петтингом, ни взаимной мастурбацией, чем наверняка грешила парочка слизеринки и когтевранца, которая невольно подмочила им со Снейпом репутацию, ни даже оральными ласками, к чему явно питал нездоровый интерес Мальсибер, Мия не ограничилась. Она и сама не понимала, завлекает его таким образом или предупреждает (смешно). Просто образы, что она пыталась подавлять в себе каждый раз, когда оставалась с ним наедине, тут же заполнили все мысли. В отличие от, по большей части, нелепых грёз, что они оба подсматривали в головах у студентов, её вымышленное порно с их участием было действительно хорошо продумано. Учитывая, что реальных воспоминаний со старшим Снейпом в главных ролях у неё было предостаточно.

— Слишком скучно для вас? — уточнила Мия, пока он отходил от увиденного.

По крайней мере Снейп выглядел скорее недовольным. Впрочем, она не стала погружать его глубоко в разум, чтобы не вызвать… сенсорной перегрузки. Просто продемонстрировала небольшие зарисовки с остановками на ключевых точках: нагота, её грудь, которой он наверняка уделил бы внимание, ласки, страстные, но вряд ли продолжительные, учитывая его неопытность, и, конечно, само соитие. В обычной миссионерской позе, но для начала сойдет. Все эти выверты, которые придумывала Милинда, в жизни были бы скорее утомительны, чем приятны. Да и далеко не факт, что он с первого раза будет способен даже на элементарную классику, а не кончит в процессе, но уж на это намекать она не стала. Все, что кроме, наверняка считалось у парней чем-то незначительным, а под сексом подразумевалось одно конкретное действие. Сложно было сказать, в какой системе координат находился Снейп в этом плане, но что-то ей подсказывало, что вряд ли это была совершенно безболезненная для него тема.

— Я ожидал что-то более специфичное, — серьезно ответил он.

— Это основы. Или вы опять хотите всё и сразу?

— Нет. Но я внес бы некоторые изменения в ваше видение, — голос перешел в спутанный шепот.

Мия чуть наклонила голову в сторону, разглядывая его. Снейп ослабил свои щиты, которые, в отличие от неё, держал крепко всё это время. Его картинки были тусклы и статичны, словно он был совершенно не заинтересован в происходящем. Или слишком стеснялся.

Никто не рождается мастером постельных утех, и она слишком хорошо помнила, какой зажатой была, когда Северус впервые прикоснулся к ней. И Мия поставила бы галлеон на то, что этот Снейп никогда не видел голую женщину вживую. Может, только на каких-то снимках не самого высокого качества. У магглов подобные вещи уже были в ходу, наверное, даже весьма высокорейтинговые, но вряд ли он мог легко достать их в Коукворте. А в чистокровной среде Слизерина им просто неоткуда было взяться. Крайне маловероятно, что подростки с привитой ненавистью ко всему неволшебному покупали специфичные журналы. Хотя плотно этим вопросом Мия, конечно, никогда не интересовалась и знала только то, что в её времени существовали некие колдографии неприличного содержания, распространяемые среди старшекурсников. И то она была в курсе о них исключительно потому, что, будучи старостой, являлась невольной свидетельницей большинства крупных скандалов в стенах школы. Господи, о чем она вообще думает?

— Не забывайте об удобстве. Раз это так вас привлекает, — старший Северус тоже любил брать её сзади, — то хотя бы пользуйтесь мебелью или магией.

Она отзеркалила его образ, сделав поправку на анатомию.

— А если у стены? — уточнил он.

— На весу вы меня так долго не продержите. Здраво оценивайте свои возможности. И не надо заставлять меня стоять на носочках весь процесс.

— Профессор Слизнорт несколько раз рассказывал, что подставка под ноги спасла ему жизнь, когда он вылезал из ванной. Я подумал, что если все преподавательские комнаты оборудованы одинаково…

— Может сработать, — Мия кивнула.

Чаша его терпения переполнилась, он притянул её к себе, действительно приподняв над полом ненадолго, беспрестанно целуя, не давая вздохнуть полной грудью. Кажется, Снейп ещё пытался задрать ей подол, но как-то не очень уверенно. Возможно, его сдерживало то, что дальше с этим пришлось бы что-то делать, а вразумительных инструкций на этот счет он не имел. По идее, можно было бы потрать время на то, чтобы стащить ещё и трусы, но никакого белья на ней не имелось (Грюм же выдернул её буквально из постели), и Северус, хорошенько её облапав, наверняка это прекрасно понимал.

— Стоя не так уж и удобно, да? — поддела Мия.

— Да, — выдохнул он.

Она чмокнула его ещё раз и подтолкнула вперед, заставляя шагать спиною вперед, к кровати, попутно стягивая мантию. Северус наткнулся на матрас и сел, утаскивая её за собой. Мия оседлала его, сама бесстыдно задрав пеньюар и сорочку и обнажив босые ноги, тут же схватив его за затылок и небрежно, влажно поцеловав. Все же пришлось стать агрессором, но не сказать чтобы Снейп как-то особенно смутился из-за её действий. Во всяком случае за пояс халата он взялся целенаправленно, распутав узел за пару секунд. Мия немного отстранилась, ткань соскользнула с плеч и упала на пол. А её руки тут же в отместку забрались ему под одежду, как ей уже давно мечталось. Дурацкая рубашка мешалась, сидя слишком плотно, но до живота она все же дотронулась.

Северус резко выдохнул, почувствовав пальцы на голой коже, и сам стащил с себя свитер. Но, видно, раздеваться перед ней полностью он всё же не хотел. Потому что, как только она начала расстегивать пуговицы у ворота, в его руке откуда-то взялась палочка, а свет настольной лампы резко погас. Они оказались в полной темноте — даже зачарованных окон в покоях не было. Но никого из них это не остановило и даже не замедлило. Она оперативно стянула с него рукава, разобравшись с манжетами. Северус, видимо, отбросив древко куда-то в сторону, сдернул с неё сорочку и провел руками уже по полностью голому телу. Медленно и недоверчиво, не решаясь касаться чего-то кроме боков. Кажется, что-то подобное было в фантазиях Милинды.

— Мне холодно, — капризно протянула Мия.

И обхватила плечи, прижимаясь грудью к чужой груди и откровенно ерзая, чтобы почувствовать его возбуждение. Ответ не заставил себя ждать. Торопить Северуса определенно не стоило. Или, наоборот, очень даже стоило. Насколько робко он начал, настолько же стремительно впился в губы новым поцелуем и, схватившись за задницу, притянул её максимально близко. Металлическая бляха ремня впилась ей в низ живота, грубое сукно штанов задело самые чувствительные места в паху. Мия ахнула и выгнулась, цепляясь за его шею.

Он, словно в испуге, разжал хватку, но тут же поднял ладони выше, нетерпеливо смяв грудь, как она и «предсказывала» в своем сценарии их близости. Руки сразу наткнулись на напряженные соски, и это открытие переключило на себя всё его внимание. Северус перекатил их между пальцами, ущипнул сильнее, разминая, и, добившись закономерной реакции, просто подтянул её повыше, начав ласкать ртом. Причём, по ощущениям, куда умелее, чем целовался. Теперь Мия стояла перед ним на коленях, разведя ноги, и перебирала волосы, стараясь не мешать, но не в силах сопротивляться порыву. От жадных прикосновений ей стало жарко и так чрезмерно волнительно, что она непроизвольно прижала его голову к себе и громко застонала.

Видимо, где-то на этом месте они перешли черту. Язык продолжил исследовать грудь с удвоенными усилиями, а руки опустились ниже и принялись судорожно расстегивать брюки. Ему было неудобно, её ноги мешались, так что Мия не без сожаления оседлала его снова, отстраняясь, и помогла ему, взявшись за ширинку и за пуговицы на свободном белье. Пока он пытался вытянуть ремень из шлёвок, она обхватила напряженный ствол ладонью, заставив его прекратить суетиться.

Пальцы тщательно изучали, переоткрывая известное. Все было почти так, как она помнила: и форма, и размер. Мия освободила головку от необрезанной крайней плоти и размазала выступившую смазку. Судя по тишине, теперь Северус сидел, стиснув зубы и даже, кажется, не дыша. Он был напряжен и неотзывчив, а руками опирался о матрас, будто она запретила ему прикасаться к себе. Стоило ей только совершить несколько пробных движений кистью, приноравливаясь, как он шумно втянул воздух сквозь сомкнутые зубы, словно ему было неприятно или даже больно. Она подалась к нему, касаясь губами щеки и пытаясь собраться с мыслями.

Если ему было так стыдно или некомфортно, он мог бы лечь и взяться за любые её места, какие бы его не заинтересовали. Но предложить поменять позу она просто не успела. Молодость имела некоторые минусы, и первый из них — отсутствие самоконтроля. Стоило ей только аккуратно сжать мошонку, лаская, как горячие вязкие капли брызнули на её живот и руку. В воздухе резко запахло спермой, она продлила ему ощущения ещё на несколько секунд, но быстро остановилась и полностью отпустила. Северус дернулся и каким-то чудом мгновенно нашел палочку, тут же наложив на них очищающие. Из-за действия заклинания сразу же стало гораздо холоднее. Посчитав слова излишними, она снова прижалась к нему, целуя.

— Чёрт, — он запутался в руках, пытаясь одновременно схватить её и положить куда-нибудь древко.

Мия перехватила его руку, выдернула палочку и тоже использовала магию — согревающие. Палочка безропотно подчинилась.

— Я, наверное, тяжелая, — она привстала, переживая, что отдавила ему все ноги.

— Нет, — он поспешно сжал её в объятиях.

Не то чтобы Снейп давал повод так думать о нем, что в будущем, что в настоящем, но Мия все равно подспудно ожидала, что, получив минимальное удовлетворение, он сбавит обороты. Или вообще скажет, что ему пора, оценив их связь более трезво. Но, судя по тому, как быстро его рука коснулась лобка, заставив её вздрогнуть, Северус и сам был заинтересован в этом опыте. А может, считал себя обязанным.

Правда, тут инструкции ему совсем не помогли. Он был резок и неловок, так что пришлось показать ему, как ей приятнее. Снейп исправился и нежно провел подушечками по влажным складкам, компенсируя неопытную грубость пылкой старательностью. Но очень быстро её вовлеченность в процесс опять резко снизилась. Ему, очевидно, больше хотелось проникнуть внутрь, чтобы понять, куда стремиться, поэтому, едва он заставил её выгнуться в истоме, массируя клитор, как его палец уже оказался в ней.

— Северус, — прошептала она, вроде как пытаясь вернуть его на прежний курс, но на деле скорее насаживаясь сильнее.

«Глубже… Добавь ещё один. Да!» Мия не поняла, то ли Снейп так хорошо считывал её невербальные реакции, то ли она начала командовать вслух, но стимуляцию он продолжил именно так, как ей хотелось. Движения, конечно, все равно были рваными и смазанными, но, видимо, организм посчитал, что он вполне неплохо справляется. Судя по тому, что даже это вызвало у неё какую-то чрезмерную реакцию: из груди вырвался очередной неприлично громкий стон, а внутренние мышцы непроизвольно сжались так сильно, что Северус наверняка почувствовал это.

— Могу я?.. — он разочаровывающе остановился.

— Что? — не сообразила Мия, слишком разомлевшая для того, чтобы угадывать с полуслова.

— Я хочу ещё.

— О, — смутилась она.

Видимо, она очень недооценивала молодость. С ровесниками у неё так и не сложилось, не зайдя дальше поцелуев. А Снейп в будущем был скорее выносливый, чем… мультизадачный. Сколько там прошло, минут десять от силы?

— Конечно, — выдохнула Мия.

Северус резко подтянул её за бедра к себе. Вновь напряженный член уперся в лобок. Кожа наконец-то прижалась к коже. Желание охватило её с новой силой.

— Так ведь это физически возможно? — все ещё медлил он.

Мия не удержалась от смешка.

— Да, но лежа и со спущенными штанами будет куда комфортнее.

Он, кажется, кивнул, судя по движению, которое она уловила, и молча упал на спину, прижимая её к себе, а потом просто перевернул их. Теперь Северус нависал сверху и мог спокойно избавиться от лишней одежды. Ботинки громыхнули по полу. Мия подтянулась выше, к изголовью кровати, он последовал за ней. Словно хищник, настигающий жертву, Снейп вжал её в матрас, придавив всем весом, и на сей раз неожиданно припал к шее, изучая новую территорию.

Стоило ли говорить, что это была и её эрогенная зона тоже, и она почти сразу потерялась в ощущениях, тут же забыв обо всех избитых поэтических сравнениях? Всё, на что её хватило — это попытаться помочь ему, но Северус справился сам. Так что ей оставалось только в очередной раз охнуть, когда он вошел в неё и после пары толчков погрузился целиком. Не то чтобы она была уже за гранью, но само это чувство наполненности принесло ей удовлетворение. Снова здесь, снова её. Ужасно приятный эгоизм.

И больше никаких советов ему не понадобилось тоже. Хотя он всё же воспользовался инструкцией, взяв её в миссионерской позиции, Северус быстро нашел свой ритм и удобный угол. Кровать жалобно заскрипела. Мию же поглотили чувства, от которых хотелось только изгибаться, чтобы быть ещё ближе, задыхаясь от восторга. Она лишь совсем немного помогла себе, чтобы добраться до пика, хотя и без того была даже перевозбуждена.

— Северус, — протяжно выдыхать его имя всегда было очень удобно.

Стоило ей только отключить мозг хотя бы на несколько секунд (хотя последние полчаса он, наверное, вовсе не включался) и раствориться в блаженстве, как его движения тоже стали характерно хаотичнее и размашистее. И вскоре он снова замер, напрягшись всем телом из-за накрывшего оргазма, и, судя по всему, сам наставил ей синяков, так сильно вцепился в бедро. Мия расслабила свои пальцы, перестав хвататься за покрывало, и накрыла руки Снейпа своими.

— Вам больно? — неожиданно прошептал он.

Он пытался восстановить дыхание, но отпускать её не спешил.

— Нет, Северус, мне хорошо.

Мия чувствовала жуткую, но определенно приятную слабость. Секса у неё не было практически год, и теперь все мышцы дрожали, а ноги отказывались функционировать напрочь.

— Уже не «так себе»? — сарказм был в нем неистребим.

— Думаю, Выше ожидаемого.

— Я рассчитывал на Превосходно.

— Мне выгоднее поставить тебе Тролля и отправить на пересдачу, — откровенно ответила она.

Его ладонь огладила её бок. Мия неловко развела ноги, отпуская его. Северус, догадавшись, что ей неудобно, выскользнул из неё и лег рядом.

— Я зажгу Люмос? — видимо, он уже нашел палочку в складках покрывала рядом.

— Хорошо.

Свет, хоть и совсем неяркий, заставил её зажмуриться. Но, когда Мия открыла глаза, оказалось, что Северус смотрел на неё безотрывно, даже, кажется, не мигая. Видно ему было все прекрасно. Она поправила лезущие в глаза волосы, наблюдая, как он следит за движением груди — соски были по-прежнему напряжены и от вечной прохлады подземелий, и от ещё не до конца схлынувшего возбуждения. Оставалась надежда, что белесые шрамы он всё же не заметил в полумраке. Впрочем, один из них Северус вполне мог обнаружить вручную, точнее, языком.

Мия тоже не выдержала и опустила взгляд, желая оценить возможную разницу ещё и визуально. Приспущенные штаны всё ещё были на нем, как и архаично выглядящие трусы, так что Снейп попытался прикрыться, натянув их повыше, но она не дала ему сделать это, схватившись за резинку белья.

— У меня есть хотя бы минут пять передышки или лучше приготовиться к следующему раунду?

Северус отчетливо вздохнул и все же нашел её глаза:

— Обычно это не такая проблема, — сказал он в сторону, видимо, стесняясь своей быстрой капитуляции.

— Приму, как комплимент. Но если ты ещё что-то хочешь, то скажи. Просто так лежать зябко.

И действительно, её кожа была покрыта испариной и быстро охлаждалась. Пришлось отобрать у него палочку, зажечь вместо Люмоса лампу и снова наложить на них согревающие.

— Можно одеться, — неуверенно отозвался Снейп. — Или накрыться одеялом.

— Ванна не помешала бы, — побурчала она, используя очищающие чары.

От грязи они избавляли, но ощущения свежести не давали.

— Мне уйти? — Северус напрягся.

— Хочешь прогуляться до общих душевых?

— Ходить туда ночью запрещено.

— Вот и ответ, — она пихнула ему в ладонь древко. — Положи на тумбочку, чтобы не намочить, и пошли со мной.

— Я подожду своей очереди.

— Там вполне хватит места для двоих.

— Это не самая хорошая идея. Мне… — он совсем смутился. — Мне нужно передохнуть.

Мия хихикнула.

— Да, мне тоже. Боюсь, стоять я сейчас долго не смогу, а в воде будет не очень удобно, — согласилась она. — Поможешь мне?

Снейп кивнул и вскочил, все же попутно пытаясь застегнуть ширинку. Демонстрировать ей свой голый торс во всей красе он тоже явно не горел желанием, но тут уж пришлось перетерпеть. Мия приняла протянутую руку, и Северус подхватил её, когда она, следуя его примеру, попыталась встать слишком быстро и опасно пошатнулась.

— Я быстро, туда и обратно.

Она по-кошачьи потянулась, разминая ноги, вцепившись в его плечи. Её обнаженная грудь проскользила по его коже, это взбудоражило Мию, несмотря на то что она только что кончила. Неудивительно, что Северус со своей горячностью молодости, если не говорить прямым текстом, переживал, что не сможет остановиться.

— Ага, — прошептал он, уткнувшись ей в лоб и беспрестанно поглаживая спину.

— Я все же рано вскочила?

— Мадам Фицрой, — отчетливо обвиняюще протянул Северус.

— Мистер Снейп, — насмешливо повторила она.

— Северус.

— Ты тоже мог бы обращаться ко мне менее формально.

— Мия? — аккуратно уточнил он.

Она вздохнула.

— Гермиона. Это мое полное имя.

— Гермиона, — повторил Северус, словно пробуя слово на вкус.

Сердце предательски ёкнуло. В его тембре это звучало так приятно знакомо, по родному. «Назови меня так ещё раз», — требовало подсознание. Но вместо этого она поцеловала его в ключицу. На секунду ей показалось, что пахнет горькими травами. Северус все же обнаружил у неё на боку шрам и теперь касался неровной поверхности кончиками пальцев.

========== Глава 24 ==========

— Я поставлю будильник и уйду до общего подъема, — выпалил Снейп без лишних уточнений.

Мия задумалась. Надо было выставить его, конечно. Так повышать риск нарваться на скандал ради нескольких часов наедине было просто неразумно. Но он уже находился у неё какое-то неприличное количество времени, и ей совершенно не хотелось отпускать своего другого Северуса. Эгоизм опять победил.

— Оставайся, — она пригладила его спутанные кудри и все же сделала шаг назад, разрывая контакт. — Только не забудь снять свои чары с двери перед уходом. А то запрешь меня внутри.

Он нахмурился.

— Тогда дверь будет фактически открыта.

— Но ты же починил обычный замок. Да и вряд ли кто-то навестит меня с самого утра. Даже аврор Грюм.

— Аластор, — ядовито поправил он.

— Я понимаю, как это все выглядит, но…

— Он прикасался к тебе, — видимо, это был болезненный для него вопрос.

— Тебя тревожит сам факт? Северус, у меня были мужчины до тебя. Как минимум я была замужем.

Формально, нет, он был у неё первым и единственным. А она, судя по всему, стала первой женщиной у него. Они только слегка не совпадали хронологически по этим пунктам.

— Твой муж мертв, — равнодушно отозвался Снейп. — А Аластор, — тут в его голосе опять прорезалась ненависть, — жив.

— Я не собираюсь поддерживать с ним близкие отношения.

— А он с тобой?

— Ты хочешь, чтобы он понял, что я занята? — предположила Мия. — Я не знаю, как он отреагирует на эту новость.

— Зато я точно знаю, как он будет себя вести, если будет думать, что ему все позволено.

— Хорошо, — спорить, будучи голой, как-то не очень хотелось. — Я сообщу ему.

В его позиции было, по ощущениям, больше желания самоутвердиться, чем защитить её, но с Аластором все равно нужно было что-то решать. Он и так наверняка подумал, что между ней и Снейпом что-то было, а раз уж так и есть, то…

— Правда? — видимо, действительно удивился Северус.

— Я же сказала, что у твоего решения будут последствия. И, боюсь, тут сломанным носом не отделаться.

Мия коротко поцеловала его куда-то в челюсть и юркнула за дверь в ванную. Пока она мылась, Северус озаботился тем, чтобы собрать раскиданные по полу вещи, и вернул уничтоженному Аластором комоду исходную форму. Для неё дел не осталось. Она лишь приглашающе откинула одеяло, когда он привел себя в порядок, по ощущениям, освободившись гораздо быстрее неё. И им обоим пришлось прикладывать усилия, чтобы смирно лежать рядом и держать руки при себе.

— Насчёт последствий. Ты же принимаешь… специальные зелья? — крайне неловко, но совершенно правильно уточнил Северус.

Средства предохранения для мужчин в магическом мире были не сильно распространены, а у него в любом случае не было возможности сварить или вот так запросто купить что-то из этого узкого перечня зелий. Естественно, речь не шла о презервативах. Их и в новом тысячелетии не спешили перенимать у магглов из-за кучи культурных условностей, а сейчас они наверняка были ещё и жутко неудобными. Против специфических болезней волшебные средства тоже имелись и куда эффективнее маггловских.

— Не волнуйся, я не собираюсь размножаться прямо сейчас, — прозвучало как-то слегка насмешливо.

— Я бы тоже не хотел.

— Отец в восемнадцать! Думаю, с этим всё же лучше подождать хотя бы пару лет, — уже отчетливо фыркнула Мия.

Понимая, что гореть ей в аду за то, что она в принципе довела всё до постели на этом этапе. Не то чтобы Северус от этого как-то реально пострадал, даже если придерживаться всех норм, скорее наоборот, это было для него поводом для гордости, но… Где-то внутри неё все равно возмущалась та её часть, что считала правила единственным мерилом жизни. Она засунула эту праведницу куда подальше.

В конце концов, о чём речь? Участвовать в войне он может, а потерять девственность нет? С его старшей версией она связалась, будучи немногим старше. Опыта, конечно, во всех смыслах, кроме, собственно, секса, у неё тогда было куда больше. Но и тех же травм, физических и ментальных, тоже. Так что тут ещё посмотреть, кто из них подошел к вопросу более сознательно и взвешенно, а не искал тепла в разрушенном мире.

Мию потянуло на какую-то дурацкую печальную лирику, и она снова одернула себя.

— Понравилось хотя бы? Мне кажется, что адаптация фантазий к реальности прошла отлично.

— Было совсем не так, как в выдумках, — уточнил Северус.

— В чьих именно?

— Даже на твои не особенно похоже. По ощущениям.

—Ну, задумка, может, и моя, но реализация-то твоя, — уточнила Мия. — А в целом?

— Милинду можно в расчёт не брать, — кажется, он расслабился и улыбнулся. — Но сценарии Теренса выглядели довольно правдоподобно.

Они обсуждали мысли шестикурсника с Гриффиндора мельком и просто беззлобно посмеялись, но, видимо, Снейп запомнил.

— Оу, — она безотчетно погладила его по груди. — Его мечты очень милые. Никогда не подумала бы, что в душе он такой романтик. Но, честно говоря, это тоже перебор, хоть и в другую от того же Уилкиса сторону, — зря она его вспомнила. — Может, конечно, кому-то такое и нравится, но девушки обычно все же не стеклянные.

— Значит, ты предпочитаешь… — он замялся, пытаясь, видимо, подобрать приличный синоним.

— Пожестче? — помогла она. — Да, думаю, да.

— Как у Мальсибера?

Ещё один покойник, но Снейп про это тоже не упомянул.

— Приемлемо. Хоть и однообразно. Представляю, как болят колени от таких регулярных упражнений. Хочешь попробовать?

— Да, — выдохнул он.

— В следующий раз, — наверное, она его разочаровала.

Но спорить он не стал. Они ещё полежали в тишине, и в какой-то момент Снейпа все же сморило, а она, поспав уже несколько раз за этот день, долго слушала чужое дыхание. Правда, к утру, очевидно, Мия тоже вырубилась, потому что не заметила, как он ушел. А когда проснулась, вторая подушка, казалось, даже не была смята, и пахло от неё её же шампунем. Можно было бы подумать, что вчера и вовсе ничего не было, если бы не приятные ощущения в теле и его галстук, забытый на тумбочке.

Мия засунула улику в карман и поспешила в Большой зал в первых рядах, как игрок в квиддич после затяжной тренировки. Не из-за переживаний и даже не для того, чтобы побыстрее снова увидеть Снейпа, а по более примитивной, плотской причине — она хотела есть. Обед вчера пришлось пропустить из-за Грюма, ужин из-за Дамблдора, а ночью Мия получила ещё и дозу физических нагрузок. Немудрено проголодаться!

На завтрак она накинулась с жадностью, но «Ежедневный пророк» открыла с осторожностью, хотя и по титульной странице было уже примерно понятно, в каком тоне написана статья. «Опасные игры подрастающего поколения», «куда же движется наша молодежь» и прочие нравоучительные вещи. Скорее всего репортеры просто не смогли вынюхать больше интересных фактов или им не скормили нужную информацию, так что они остановились на всегда выигрышном варианте конфликта отцов и детей. А, возможно, это и была идея, спущенная сверху.

Ей это в любом случае было выгодно, так как вся вина пока что публично возлагалась на Уилкиса, хоть это нигде и не было указано прямым текстом. Дамблдору на самом деле тоже играла на руку эта версия. Рона, найдись он, директор не захотел бы «делить» ни с какими официальными структурами, как и её. Впрочем, не факт, что в аврорате все было так же гладко, как на бумаге. Даже если Грюм курировал это дело и мог напрямую влиять на расследование в интересах Дамблдора.

Он, к слову, спустился на завтрак всего на минут десять позже неё и тут же ей кивнул. Этого оказалось достаточно, чтобы она отправилась за ним сразу после того, как он закончил с едой. Раз уж не сбежала сразу, приходилось принимать правила игры. Впрочем, ей было даже интересно, что же Дамблдор скажет и какую линию поведения теперь выберет. Наверное, этому поразительному спокойствию способствовала эйфория после близости со Снейпом.

Ушли они ещё до того, как за столом собрался весь преподавательский состав. Хогвартс просыпался, с одной стороны, наполняясь голосами, обсуждающими трагедию, а, с другой, пребывая в шоковом бездействии. Северуса Мия не заметила, зато почти на выходе из Зала наткнулась на Беррес, которая вдруг открыто улыбнулась ей.

— Прошу меня извинить, мадам Фицрой. Я переступил границу, но я не хотел причинить вам реальный вред, — начал Дамблдор, как только они оказались в его кабинете. — Вы серьезно сопротивлялись, навредив себе ещё больше, — и снова отчитал её с тревогой в голосе, как родитель.

— Я не контролировала этот процесс.

И всё же, при всем самоконтроле, ей было сложно опять заговорить с ним, как ни в чем не бывало. Мия прекрасно понимала его отношение и мотивацию, не пытаясь оправдать действия Рона и даже свою жестокость, которую не скрывала. Для директора это действительно было неприемлемо, но…

— Да. И это была очередная моя ошибка. Я самонадеянно посчитал, что легко сниму с вас блок, — он пригладил бороду. — Весьма качественная работа.

Она снова слегка порадовалась, что её познания в ментальной магии оказались действительно довольно хороши, хоть и лишь в одном плане, просто чтобы себя подбодрить. Правда, если бы Дамблдору было плевать на её ментальное здоровье, то все барьеры он, естественно, всё равно разрушил бы без особых проблем. Его принципы как угрожали ей, так и защищали.

— В связи с этим надеюсь, что вы понимаете, что я не врала вам до самого последнего момента, да и сейчас не знаю всей правды.

— Вы в курсе, как вернуть себе воспоминания безболезненно?

— Нет, я не оставила крючков.

— Вас это не беспокоит?

Она смущенно помотала головой. Её это действительно не волновало до появления Рона. Возможно, подобное равнодушие было частью внушения. Возможно, она просто сама не задумывалась об этом, так как «становиться» Гермионой у неё не было причин, и, как ей казалось, заблокирована была лишь какая-то довольно ничтожная часть памяти, никак не влияющая на её повседневную жизнь.

— Думаю, вы и так узнали из моей памяти много полезного? — решила сменить направление разговора Мия.

— Пожалуй, кроме непосредственно местонахождения мистера Уизли, — Дамблдор измерил длину шнурка на отслеживающем ход времени приборе обычной маггловской мерной лентой. — Артур и Молли Уизли тоже не помогли мне в этом вопросе.

— Вы с ними встречались? — спокойно продолжила она.

Их уж он точно не пытал легилименцией.

— Я уточнил их адрес, но не посчитал нужным беспокоить миссис Уизли. Она в положении и, насколько я понял, скоро должна родить.

— Близнецов, — уточнила Мия. — Да и вряд ли Рон сообщил родителям, где его искать, даже если бы навестил их.

— Зачастую чувства перевешивают в нас логику.

Её обеспокоило это пространное выражение, но Дамблдор уже переключился, достав из ящика стола палочку. Мии, естественно. Она непроизвольно подобралась, выпрямившись в кресле.

— Какие у вас требования?

— Изолировать вас сейчас от окружения было бы бессмысленно. Боюсь, мистер Уизли заметит это и обеспокоится. Он уже связался с вами через кольцо. Чувствует себя намного лучше, — Дамблдор наклонил голову. — Естественно, вернуть вам вашу пару я не могу.

— Конечно.

— Как и некоторые другие вещи, — палочка осталась лежать на столешнице, он достал из того же ящика ещё и несколько обычных маггловских тетрадей. — Информация в ваших записях довольно узконаправлена, но все равно может быть опасна в определенных руках. Так что этому лучше будет остаться у меня.

Её дневники приземлились рядом с древком.

— Я уточняю по одному из них рецепты зелий.

— Волчье противоядие вы сможете сварить и без подсказок, ничего кроме от вас пока не требуется.

— Доверите мне аконит? — не удержалась от шпильки Мия.

— Мне стоит волноваться ещё и по этому поводу? — совершенно серьезно поинтересовался Дамблдор.

— Нет. Судьба Люпина мне и самой небезразлична, — стушевалась она. — Но кое-какие причины для тревоги у вас всё же имеются.

Директор вопрошающе приподнял брови.

— Мистер Снейп застал нашу с Грюмом ссору вчера ночью, — интересно, счел ли нужным сообщить об их конфликте Аластор. — Он ничего не слышал — были наложены заглушающие, но мне всё же пришлось с ним поговорить. Он считает меня причастной к гибели однокурсников.

Дамблдор задумался, видимо, анализируя данные. Мия зачастила, пытаясь с одной стороны оправдать Северуса, а, с другой, обозначить реальное положение дел:

— Вряд ли он принял меня за убийцу, но некоторые очевидные неудобные вопросы повисли в воздухе, — Мия схватилась за подлокотники. — Он может выложить свои соображения кому-то ещё.

Естественно, ей хотелось скрыть это от Дамблдора, как и всегда. Но тут всё было куда серьезнее, чем её попытки сблизиться с Северусом, это касалось интересов многих людей. И, к сожалению, даже сняв с него штаны, она не могла быть до конца уверена, что он не передаст неудобную информацию о ней Воландеморту, вольно или, что было куда хуже, невольно. При всех её чувствах к нему, Снейп ещё наверняка даже и близко не понял, во что ввязался. И пара оргазмов вряд ли приблизила его к этому осознанию.

— Если мистер Снейп сообщит что-то Тому, то это изменит ваш статус в его глазах. Вы, вероятно, попадете в самый центр негативного внимания.

— Я встану на баррикады, если потребуется, как и всегда. Подобное меня не страшит, но это повлияет не только на меня.

— Конечно, это укрепит связь вашего с мистером Уизли поступка со мной и Орденом Феникса. Однако, мне казалось, что вас это не слишком заботит.

— Я считаю это допустимой жертвой. Но ваша репутация все равно важна для меня. Вы единственный лидер, способный противостоять Воландеморту. Без вас все сопротивление если не развалится, то критически ослабнет.

Последствия более аккуратных действий Дамблдора в её прошлом совершенно Мию не устраивали, так что сожалеть, что они с Роном вмешались во все эти тонкие механизмы, она не спешила. Однако, баланс тоже был важен. К примеру, свою лояльность магглорожденным сейчас в принципе прямо выражала лишь кучка публичных личностей. И для многих это не было какой-то принципиальной позицией, их защищали, потому что не хотели усиления всех этих радикальных идей и, соответственно, власти Воландеморта. Но общественное отношение быстро изменится, если уже грязнокровки будут выставляться убийцами-террористами. Так что скатываться в кровавую бойню — не выход, сколько бы имен они не знали, и как бы не велико было желание просто перерезать всех поклонников Тёмного лорда (как будто это было чем-то элементарным в принципе). Такое развитие событий ускорит ход войны, вполне вероятно уничтожит Орден, возможно, даже изнутри, и существенно пошатнет позиции директора. А уж Воландеморт своего не упустит, провернув свои дела если не насильственными методами, то вполне себе легитимно, сразу переместив их во времена, когда Министерство было ему неофициально подчинено.

И ему даже не придется прикладывать усилия. Вся верхушка власти и так была чистокровной, так что даже без прямого захвата Пожирателями, если они почувствуют угрозу себе и своим детям, все будет вывернуто в их пользу. Том занял очень удобную позицию со своей идеологией, найдя отличную поддержку в магсообществе, при чем как активную, от своих слуг, так и пассивную, которая проистекала просто из закостенелости их волшебного мироустройства. Мия сильно сомневалась, что происхождение магов, не считая своего собственного, так уж сильно волновало лично его (и даже часть его сторонников). Это был просто выгодный политический курс.

— Я мало знаком с мистером Снейпом, но ему нельзя отказать в сообразительности. Во всяком случае те, кому он перескажет свои познания, наверняка смогут согласовать факты. Все эти конфликты, особенно с вами, вероятно, дадут им основания предполагать, что смерть учеников была для меня такой же неожиданностью, как и для них, а вовсе не произошла с моего разрешения. И это, как ни странно, играет нам вовсе не на руку.

Да, вера в непогрешимость директора была сильна даже в их врагах. Чтобы сам Дамблдор приговорил студентов Хогвартса к смерти… Немыслимо!

— Использовать это с выгодой для себя они, естественно, смогут и так. И наверняка попытаются, но… — Мия поморщилась. — Ещё они начнут искать следы третьей стороны.

— И найдут их. Причём в таком контексте, который крайне для нас опасен, — Дамблдор задумчиво посмотрел на прибор с золотым шнурком. — Я не единственный маг, который изучал теорию времени.

— Кто-то ещё может заметить, что время сбоит? — вопрос был глупый, она сама же на него и ответила: — Отдел тайн! — и тут же всполошилась: — Руквуд!

— Он не представляет для нас угрозы.

— Его арестовали?

— Мое влияние не так велико, чтобы людей хватали просто по моему приказу, — усмехнулся Дамблдор. — Но в академической среде я имею кое-какой вес, достаточный чтобы к мистеру Руквуду присмотрелись и отстранили его от ключевых исследований.

— Он все равно крот.

— Я и без того забежал вперед, пойдя у вас на поводу, вероятно, оболгав ещё ни в чем не повинного человека. И во всяком случае я не смогу запретить людям делать выводы. Отдел тайн редко выносит свои разработки в публичное поле, но если они решат, что происходящее может быть опасно для общественности, то они передадут информацию другим отделам Министерства.

— И тогда скрыть это будет уже практически нереально, — Мия поморщилась.

— Том ведь и сам далеко не глупец, хоть его интересы ограничены корыстными мотивами.

Конечно, Воландеморт будет не рад, поняв, что что-то происходит, и это очевидно направлено против него. Догадается ли он, что это последствия перемещения во времени? А если да, то что его тёмный гений выкинет в ответ?

— И что он будет делать? — опять зачем-то озвучила глупость она.

— Откуда мне знать, мадам Фицрой? — Дамблдор развел руками. — Не каждый день мы сталкиваемся с пришельцами из будущего.

Мия поджала губы. Что-то в этом разговоре окклюменция ей совсем не помогала.

— На вашу палочку я вынужден был наложить отслеживающие чары, — на сей раз уже директор сменил тему. — Скажем так, облегченную версию Надзора. Также вам не стоит покидать замок без веских причин.

— Мне нужно периодически бывать в Хогсмиде. Дежурства…

— Вас исключат из расписания по состоянию здоровья.

— А остальные мои вещи?

— Мне пришлось изъять у вас часть зелий, — не страшно, они всё равно почти целиком предназначались Ордену Феникса. — Но остальное вернется к вам, как только я закончу досмотр. Полагаю, сегодня же.

Наверное, было утомительно делать всё самому и перепроверять за подчиненными. Мие оставалось только коротко кивнуть, принимая условия. Дамблдор взмахнул рукой, и древко проплыло по воздуху, чтобы упасть в её раскрытую ладонь.

Раздалась красивая трель. Видимо, сигнальные чары.

— Вы можете быть свободны, мадам Фицрой.

Она встала и направилась к двери, едва не столкнувшись с Грюмом, который уже успел подняться по лестнице в башню. Он смерил её взглядом, но ничего не сказал.

Вот только Мию игнорирование совершенно не устраивало. Во-первых, Аластор сам собирался с ней поговорить, во-вторых, опять оставлять все это в подвешенном состоянии в любом случае было нельзя. Так что на этот раз поджидать под дверью пришлось ей, благо, это не заняло много времени.

Но, выйдя в коридор, Грюм тут же зашагал прочь в своем обычном ритме, из-за чего ей пришлось почти бежать за ним. Просить его притормозить она не стала, как и утягивать в какой-нибудь пустой кабинет на разговор. Хотя сейчас у неё была палочка, так что оставаться с ним наедине было бы уже не так некомфортно.

— Газетчики обозвали это «Кровавой Пасхой», — резко выдал Грюм обвинительным тоном, но по крайней мере озаботился их приватностью.

— Да, я читала.

— Гордитесь собой?

— Я едва ли имела возможность как-то повлиять на ситуацию. Но, знаете, да, я рада, что они мертвы.

Грюм неопределенно хмыкнул.

— Так вот вы какая, Гермиона.

— А что вы ждали? Что я буду сожалеть? Оправдываться? Это случайностью не было.

— В убийстве нет чести.

— Наверное. Но оставьте высокий слог Дамблдору, ему по статусу положено. Вы же практик, Аластор. Может, это и была некрасивая расправа, но не нужно лепить из этих мальчиков невинных жертв. Кто знает, может, через пару лет уже вам пришлось бы прикончить их.

Как минимум половину из них.

— В честном бою, — осадил её Грюм. — К тому же ваши рассуждения почему-то не касаются мистера Снейпа. Он, насколько мне известно, тоже часть этой компании.

— Уж поверьте, мистер Снейп прекрасно знает, как я отношусь к его окружению и интересам. Признайте наконец и вы, что, несмотря на все прочее, мы с вами на одной стороне.

— Сохраняете профессионализм в любой ситуации? — он всё же немного замедлился, чтобы посмотреть на неё.

— Просто напоминаю вам, что ни я, ни Рон…

— Рон, — с насмешкой повторил Аластор.

— Если вы с ним встретитесь, он не будет лезть в драку с вами, пока вы сами не настоите на этом пути развития ситуации, — продолжила она упрямо.

— Я поступлю так, как посчитаю нужным.

— Как знаете, — скривилась Мия и не удержалась от издевки: — Кстати, желаю вам удачи с Мэган. Она хорошо вас вчера утешила?

Она тыкнула пальцем в небо, но, судя по изменившемуся выражению лица Грюма, попала в точку. Он ответил ожидаемо раздраженно:

— А мистер Снейп вас удовлетворил?

— Да, — выдохнула она, пока не передумала.

Это считается за оповещение о начале их отношений? Или больше похоже на объявление войны? В любом случае, она обещала — она сделала. Теперь проблемы будут у всех, а их взаимосвязи наконец-то оформятся в какой-то нелепый любовный треугольник.

Аластор резко остановился и повернулся к ней, но руки распускать не стал.

— В чем ваша проблема, Гермиона?

Не считая того, что он вел себя с ней, как придурок с раздвоением личности, и сейчас делал вид, что она сама во всем виновата?

— Думаю, в том же, в чем и ваша. Мы с вами слишком сильно зацикливаемся и от того ведем себя неразумно.

— Говорите за себя.

— Правда? Что вы успели нарыть на Кэрроу?

Мия успела практически забыть про неё после всех этих свежих впечатлений, но была уверена, что Грюм не упустил то происшествие в магазине из виду.

— Ничего существенного, — процедил он.

— Но вы все равно попытались. В перерывах между официальным расследованием убийства, поисками Рональда, общением с Дамблдором и устраиванием мне очной ставки. И близким знакомством с Беррес, чуть не забыла. Надеюсь, с ней вы не вели себя, как свинья, и она осталась довольна вашим визитом.

— Будете делать вид, что вам есть до неё дело?

— По крайней мере, мне есть дело до вас, Аластор, и до ваших выборов. Я очень не хотела бы, чтобы вы с Роном поубивали друг друга просто потому, что вы на взводе.

— Тогда вам следовало сказать ему сдаться.

— Я ему не командир.

— Как и мне.

— Аластор, — она вцепилась в его предплечье.

Он смерил её таким взглядом, как будто это она преследовала его и навязывала близость все эти разы до. Мия медленно разжала пальцы. И коридоры, и лестницы была на удивление пустынны, будто сейчас шли уроки.

— Выспитесь уже наконец. Это пойдет вам на пользу.

— А вы с Рональдом пока провернете свои дела?

— Он был серьезно ранен, так что вряд ли в ближайшие дни будет в состоянии даже просто строить коварные планы, не то что их реализовывать.

— А талантливый мистер Снейп? От него не будет проблем? — опять вспомнил Грюм. — Или вы излечили его от пагубных наклонностей силой своей…

— Возможно и будут, — она повысила голос, перебивая его. — Он ведь решил заявиться посреди ночи ко мне отнюдь не по романтическим причинам, а с закономерными вопросами. И интерес ко мне аврора как-то не исправил ситуацию. Как и отсутствие у меня палочки.

— Альбус, — выдохнул Аластор, поняв.

— Да. А вы что думали, что я так легкомысленно отношусь к своей безопасности и не атакую вас из пацифизма?

— Так я оставил вас с ним вдвоем…

— За что вам огромное спасибо, — съязвила Мия. — Снейп хотя бы догадался избавить меня от головной боли более эффективным способом.

— Он ещё и магию к вам применил?

— Кто бы говорил! Но не волнуйтесь, я уже поговорила о нем с Дамблдором, — внизу послышались голоса студентов, так что она непроизвольно зашептала. — Не суйтесь, Бога ради, хотя бы в это. Я, может, была и не против провести время со Снейпом, но вы в любом случае доставили нам всем проблем, не озаботившись закрыть за собой дверь.

— Было бы лучше, если бы я её запер? — Грюм смотрел на неё со всей своей внимательностью.

Как будто он оставил её открытой не потому, что был в бешенстве и попросту забыл, а, якобы, не давя на неё лишний раз и давая возможность уйти. Из собственных покоев, да.

— Вы всё только усложняете. Для себя же.

— Теперь дело не в вас, а во мне? — Грюм усмехнулся.

— И вы должны мне ещё одно извинение, — Мия опять начала спускаться по лестнице.

И по отработанной схеме направилась в лабораторию, чтобы заняться там делом, отвлечься и убить время, пока Северус не почтит её своим вниманием. Конечно, она могла его вызвать, как заместительница декана, или даже поискать самостоятельно, но это было бы как-то неловко и навязчиво. Наверняка ему нужно было время, чтобы обдумать все получше, когда первичный интерес уже удовлетворен.

Но в подземельях её ждал очередной сюрприз. Слизнорт, который в последние месяцы совсем отошел от дел, неожиданно обнаружился на рабочем месте. Так ещё и захлопотал над ней с энтузиазмом. Мия вовремя вспомнила, что Дамблдор прикрыл её отсутствие накануне плохим самочувствием, но, учитывая, что она пострадала от ментального вмешательства и до сих пор выглядела соответствующе, изображать что-то ей и не пришлось. Допытываться до причин её состояния Гораций тактично не стал. Наоборот, сам повинился, что совершенно не дает ей отдыху и загоняет.

Какое-то время они обсуждали то, что надо больше спать и правильно питаться, но, конечно, не смогли не перескочить на тему смерти слизеринцев. Говорить об этом, даже со всей её неприязнью к этим мальчишкам, Мие было тяжело. Гораций тоже хоть и не испытывал к ним никакой особой привязанности, всё же формально воспитывал их с одиннадцатилетнего возраста. Да и атмосфера на факультете его сильно волновала. Такое не могло пройти без последствий.

— Родители завалили меня письмами, — пожаловался он. — Десяток студентов пришлось отправить домой в экстренном порядке сегодня с утра.

— Они думают, что в Хогвартсе не безопасно? — напряглась она.

— Нет, — Гораций махнул рукой. — Но сами понимаете, — он замялся, а потом вдруг выпалил с горячностью: — Это война. Кто бы что не говорил. Это война.

— Да. Дальше будет только хуже.

— И эти дети… — он поджал губы и поморщился. — Никто не сообщал этого прямо, но было очевидно, какого взгляда на мир они придерживались. Мне стоило серьезно обсудить это с вами раньше, — опять практически попросил прощения Слизнорт.

— В обычных обстоятельствах их политические воззрения никак не коснулись бы нас. По крайней мере до их выпуска.

— Да, но я сам предложил вам работать с мистером Снейпом. Вы знаете, он тоже из этой компании.

— Конечно, я в курсе. Но считаю, что мистер Снейп куда благоразумнее своих товарищей.

Гораций сложил руки в замок.

— Он тоже уехал. А с учетом его сиротства, боюсь, отправился он совсем не к себе домой.

Мия нахмурилась, промолчав. Этого стоило ожидать. Естественно, Воландеморт хотел узнать обстановку в Хогвартсе и всю возможную информацию о погибших. У кого, как не у Северуса, узнавать подробности?

А у Снейпа заодно будет возможность обдумать все спокойно вдали от неё и её заманчивых предложений. Да. Вот так все и решится.

========== Глава 25 ==========

Время то растягивалось, то сокращалось, будто им играли на аккордеоне. Конечно, Мия не могла точно улавливать эти изменения и вообще поначалу сомневалась, что это не её восприятие шутит с ней шутки. Но, когда она зашла к Дамблдору за вещами после ужина, все стало ясно просто по пергаменту с записями, который лежал рядом с прибором с золотым шнурком. Хотя она, конечно, все равно дополнительно уточнила, что происходит. Ведь теперь это было поводом для волнения не только само по себе, как опасное явление, но и в связи с тем, что кто-то тоже мог вести наблюдения и замечать тревожные звоночки.

Их общение с директором стало как будто ещё вежливее, даже наедине. Но несмотря на все их попытки сохранить дружелюбный тон, после разговора с ним она почувствовала себя даже хуже, чем обычно. Он, очевидно, ожидал ответный ход Воландеморта, поэтому мобилизовал Орден. Так что обсуждали они судьбы его членов, точнее, некоторые моменты, которые директор мог бы улучшить в организации, чтобы не допустить лишних потерь. Тихий пересказ Гарри того, что он знал о событиях Первой войны, так и стоял у неё в ушах. Вспомнились некоторые комментарии портретов — «допрашивать» их было тяжело, часто они просто не шли на контакт. Даже несколько подтвержденных фактов из книжки Скитер пригодились. Дамблдор не лез в её голову, но Мия так тщательно фильтровала свои слова и чувства, что, видимо, перестаралась и опять чуть было не поймала мигрень.

Проблемы были не только с Пожирателями. Рон пока оставался на свободе, что хоть и радовало её, все же тоже порождало тревогу — как он там, что ещё задумал. А вот в Министерстве бучу поднял Абраксас Малфой, очевидно, устроив этим Дамблдору кучу лишних сложностей. Его уже вызывали в Визенгамот в обед, и хоть о снятии с должности и речи не шло, толки начались неприятные. Это Мия поняла даже по его сухому пересказу. А уж как расцвели сплетни в Хогвартсе! Каких только фантастических вариантов объяснения произошедшего она не слышала и не видела краем глаза в чужих головах за этот день. Хотя реальность, как ни странно, оказалась куда невероятнее.

На второй день после происшествия стало известно, что предложение пока ещё рядового сотрудника Отдела магического правопорядка мистера Крауча принято к действию, и аврорам разрешено использовать Непростительные. Правда, только в рамках расследования «Кровавой Пасхи». Беспокоясь за Рона она так сильно накрутила себя, что вернула завтрак обратно, едва добежав до уборной. Зато опять не пришлось изображать перед Слизнортом все непрекращающуюся болезнь. Он помог ей сварить зелье для Больничного крыла, и пригласил отужинать «чем-нибудь легким и диетическим» с ним, а не в Большом зале. Мия с радостью согласилась. Попадаться на глаза Дамблдору лишний раз у неё не было никакого желания.

Но на третий день он сам вызвал её к себе. Зайдя в кабинет, Мия сдержанно кивнула Грюму и села в кресло для гостей. Ей опять устроили допрос, но на сей раз она отвечала прямо и четко, да и вопросы касались только дела — они обсуждали Пожирателей смерти. Видимо, директор решил допустить Аластора к тайне, хотя бы частично. Но, когда разговор зашел о метке, Мия все же запнулась. Дамблдор наверняка и сам подсмотрел это в её голове, так что промолчать она не могла, но очень хотела. Ведь с этой информацией, если Снейп попадется, уже щеголяя татуировкой, это обеспечит ему Азкабан. Расчет был именно на то, чтобы арестованные не рассказывали сказки и не оправдывались наложенным на них Империусом, имея очевидный знак отличия. Конечно, информацию о метке ещё нужно было официально подтвердить, так сказать, легализовать, чтобы авроры приняли это на вооружение, но…

В покое метка была скрыта всегда. Тайной организации Пожирателей смерти было крайне невыгодно, чтобы её членов можно было раскрыть на раз-два. Проявлялась, насильно, она только тогда, когда слугу вызывал лично Тёмный лорд, как правило, чем-то сильно недовольный. Или по желанию владельца: иногда возникала необходимость продемонстрировать символ ближнему. В свое время Северус все ей объяснил и показал. К сожалению, даже после окончательной смерти Воландеморта, хоть само волшебство и ослабло, совсем оно не исчезло.

Поэтому она знала, как деактивировать на время Чары сокрытия. Это даже не было полноценное заклинание, по сути, просто короткий приказ по магической связи, похожий на тот, который нужно было отдать, чтобы вызвать соратников или Господина, но немного другой, без установления контакта. Было бы неловко, если бы Тёмный лорд почувствовал, как слуга зовет его прямо на заседание в Визенгамоте или в Азкабан. Хотя, какая аврорам будет разница?

Конечно, несмотря на свои тревоги, Мия всё выложила. И снова покинула кабинет Дамблдора первой, но теперь отправилась напрямую в подземелья, хотя Аластор, наверное, нашел бы что ей сказать.

— Мадам Фицрой, — Адам Блэр, капитан команды, нагнал её в коридоре.

Кажется, список охотящихся на неё собеседников только что расширился.

— Да, мистер Блэр? — механически, думая о своем, отозвалась она.

— Вы не знаете, сколько продлится траур?

— Переживаете, разыграют ли в этом году Кубок по квиддичу? — тут же сообразила она, ухмыляясь.

— Да, — очевидно, скорбеть Адам не собирался, но все же попытался сгладить впечатление: — Эйвери тоже переживал бы.

— Думаю, вашу игру с Когтевраном просто перенесут на более поздний срок, — прикинула Мия.

Дамблдору было не с руки нагнетать обстановку в школе, тем более в преддверии экзаменов, которые Розье и компания уже никогда не сдадут. Выдержат приличествующие две-три недели и вернут все на круги своя. Попечительский совет наверняка согласится, что студентам больше пойдет на пользу продолжать жить своей жизнью, а не зацикливаться на трагедии.

— Тогда у нас проблема, — снова привлек её внимание Адам. — Без Эйвери у нас нет ловца.

— Я чем-то могу помочь?

— Нам нужно организовать отбор как можно раньше, чтобы потренировать замену хотя бы пару раз.

Мия нахмурилась. Вообще-то ситуация действительно складывалась несправедливая. Другая команда не теряла игроков и находилась в полной боевой готовности даже с перерывом на траур, а вот Слизерину придется как-то выкручиваться. Да, её совершенно не заботил квиддич в целом, их команда в частности и уж тем более победа змеенышей в соревнованиях, но пусть лучше они занимаются спортом, чем строят планы по захвату магмира или устраивают драки с гриффиндорцами.

— Намекну директору в разговоре, что у вас особые обстоятельства, — подобралась она. — Но не думаю, что он одобрит, если вы устроите из этого шумиху со зрителями. Не приглашайте всех желающих, сделайте предварительный отбор.

— Понял, — кивнул Адам.

— Я сообщу, если профессор Дамблдор даст согласие.

Блэр поблагодарил её и, развернувшись, ушел в противоположную сторону. Мия, поколебавшись, проигнорировала лабораторию и вернулась в свои покои. Дела вроде и были, но не имелось никакого желания заниматься ими. Она растянулась на кровати прямо в мантии, задумавшись о том, окажется ли Снейп так заинтригован возможностью новой близости с ней, чтобы не выкладывать о своих подозрениях Воландеморту или даже не усомниться в том, что Лорд всё рассудит по справедливости. И не выглядит ли всё это с её стороны как попытка удержать его сексом, хотя она и не собиралась так себя вести. Чёрт. Именно так это и выглядит.

От Северуса, конечно, не было никаких вестей. Вряд ли он находился в таком месте, откуда можно было свободно писать ей. Связаться с ним первой ей тем более было невозможно. Рассказал ли он что-то про неё или нет, такая связь между ними могла и на него кинуть тень, учитывая, что она очевидно была человеком директора. Конечно, Северус мог легко откреститься от неё, сказать, что просто «трахает тупую сучку Дамблдора» или что-то в этом роде. Но Воландеморт не славился своей доверчивостью. Он мог перебрать его мозги с пристрастием, не особо заботясь о здоровье слуги, просто чтобы убедиться, что сам же Снейп не сдал противникам своих друзей.

А что? Вполне рабочая схема: провернуть все вдвоем, а потом повесить вину на козла отпущения. И мотивы у Северуса имелись. Он ведь явно не вписывался в их компанию, открыто конфликтовал с тем же Уилкисом и Розье. При этом они все являлись не только его соратниками, но ещё и конкурентами за место потеплее рядом с Лордом. Он мог бы устранить преграду и на всей этой истории с нахождением убийцы подняться в рейтинге любимчиков Лорда повыше. Интересно, приглашал ли Розье его к себе? Если да, то их внезапная гибель в его отсутствие выглядела вдвойне подозрительнее. Можно было легко предположить, что Снейп заранее знал об итоге встречи. Или все-таки был там, но не афиширует этого.

Бессмысленные размышления. Она ничего не узнает, пока не поговорит с ним опять. Да и то это не гарантирует ей его честность. Лишь бы он остался жив. Мертвым он свои взгляды не пересмотрит уж точно.

*

Двадцать восьмого марта студенты вернулись на учебу. Естественно, первое же, что она сделала за завтраком — выискала среди слизеринцев знакомую черноволосую голову. Но Северус смотрел в противоположную от преподавательского стола сторону все время, когда бы Мия не бросала осторожный взгляд, пока не покинул Большой зал. Интерпретировать как-то позитивно его поведение у неё не вышло, так что внутреннее напряжение начало накапливаться с самого утра.

Слизнорт был рассеян и чересчур драматичен, обсуждая с каждым классом трагедию. Поэтому всё учебное время она держалась у него на подхвате и была вынуждена остаться на обед в его кабинете — он настаивал, а у неё не было никаких вразумительных аргументов против. Может, и к лучшему. В перерыв они со Снейпом всё равно смогли бы только поиграть в гляделки, сидя каждый за своим столом, и едва ли перекинуться парой ничего не значащих слов в коридоре. Уж лучше было отложить на вечер.

Но и тут её ждало разочарование. Староста Пуффендуя, странно, что не Лили, зашел за ней сразу после заключительного урока и передал сообщение от Дамблдора. Пришлось конечно же идти. В последнее время с собраниями они что-то зачастили, но это было закономерно. Снейп не поджидал её под дверью и не наткнулся «случайно» по дороге, а уроков зельеварения у старшекурсников сегодня не было в принципе.

Не успела она зайти в кабинет, как из камина, в кои-то веки зажженного, выскочил Аластор. Его штанина попыталась загореться, но он погасил её небрежным движением палочки.

— Этот засранец удрал! — выпалил он, выглядя рассерженным и как будто восхищенным одновременно. — Ещё и подарок оставил.

— Полагаю, Рональда вы не нашли? — ничуть не смущаясь её присутствием уточнил директор.

— Нет, — скривился Грюм и небрежно бросил на стол кольца.

Её пару и одиночный экземпляр, очевидно, принадлежавший Рону.

— Вы пытались вычислить его местонахождение через Протеевы чары? — поинтересовалась она миролюбивым тоном.

Можно было не волноваться. По крайней мере пока Рон был в безопасности. Условно. Хотя бы от Грюма и его одержимости.

— Да, мадам Фицрой, — ответил директор. — Он связывался с вами ещё несколько раз, так что, в конце концов, мы смогли выяснить его примерное расположение.

— Вы всерьез верили, что он не понимает, что разговаривает не со мной? — уже откровенно фыркнула она.

— Стоило попробовать, — опять объяснился Дамблдор.

Пока Грюм, судя по всему, пытался сдерживаться, чтобы не начать грубить. Он был явно перевозбужден из-за бессмысленной погони.

— Но теперь вы наш последний шанс, мадам Фицрой, — все же смог высказаться Аластор. Правда, наиграно высокопарно.

— Ничем не могу вам помочь — я ничего не знаю.

— Вы знаете Рона, — уцепился Грюм, его взгляд стал знакомо изучающим. — Он ваш близкий друг.

— Да, но…

— Где он может прятаться?

— В сотнях мест, включая те, о которых я даже не подозреваю, — она с беспокойством посмотрела на Дамблдора. — Вы же в курсе, что я…

— Ни черта не помните, — подтвердил свою осведомленность Грюм. — Очень удобно.

Значит, директор действительно решил подпустить его ближе к их секретам.

— Блок в моем сознании вполне реален, удобно это или нет.

— Просто сделайте предположения, мадам Фицрой. Могу уверить вас, что во всех очевидных местах мы уже проверили, — надавил Дамблдор.

— Даже если бы я искренне этого хотела…

— Ему же будет лучше, если мы найдем его быстрее моих коллег и Пожирателей.

— Ни те, ни другие понятия не имеют, кого ищут.

— Вы уверены? — Аластор шагнул к ней и положил руку на спинку кресла. Это нервировало.

— У аврората имеются какие-то зацепки?

— А у Пожирателей имеетесь целая вы.

— О чем вы?

— Вы очень сблизились с мистером Снейпом в последнее время.

— И что с того? Не думаете же вы, что я ему что-то рассказываю про Рона или в принципе.

— В постели у многих развязываются языки.

— Да как вы смеете!..

— Мадам Фицрой, — тихо, но вкрадчиво перебил её Дамблдор. — Я не сомневаюсь в вас и в природе вашего интереса к мистеру Снейпу, но я не могу со всей уверенностью сказать того же про него.

— И я разделяю ваши опасения и весьма с ним осторожна.

— Осторожности может быть недостаточно. На каком уровне находятся его умения по части ментальной магии?

Она уже открыла было рот, чтобы огрызнуться, но нахмурилась и сохранила выдержку:

— На хорошем. Но недостаточном, чтобы пробить мои щиты.

— Я доверяю вашей оценке. Однако, по моей вине вы были сильно дестабилизированы вечером в Пасху, когда мистер Снейп навестил вас. Как вы считаете, мог ли он воздействовать на вас тогда?

Мия сжала челюсть.

— Я не знаю.

— Он применял к вам магию?

Серьезно, Грюм донес ему и про это? Дамблдор, может, и считал, что у нее нет личной жизни, но Аластор-то чего разболтался, как будто его это не касалось напрямую? Решил все же отомстить?

— Да, — отрывисто бросила она.

— У вас имеются пробелы в памяти в тот период?

— Я… Я теряла сознание, — и теряла сейчас лицо. — Или заснула. Сложно сказать.

— Зимой вы беспокоились, что он не сможет успешно наложить Обливиэйт. Как вы оцениваете его сейчас?

— Высоко, — выдохнула Мия. — Подобная магия отлично ему удается даже без практики.

Хотела бы она раскричаться и с жаром опровергнуть все его намеки. Но если уж она сама до конца не доверяла Снейпу, то почему Дамблдор должен был? У Северуса действительно была возможность залезть к ней в мозги, а потом подчистить память. Даже разыграть сценку с обсуждением убийства слизеринцев после её «пробуждения» ему вполне было по силам. Она же сама научила его всем этим эмоциональным приемам. А то, что он предпочел склонить её к сексу, так сказать, вербально… У всех есть свои предпочтения. Ему, в отличие от Уилкиса, наверняка не нравилось делать это с безвольной куклой. Впрочем, вся эта ночь и вовсе могла быть переписана в её голове его стараниями подчистую, откуда ей, чёрт побери, знать.

Подозрения укрепляло то, что сам Снейп о таком варианте использования ментальной магии даже не заикнулся. Неужели не подумал о том, что ей вовсе не нужно было присутствовать в доме Розье, чтобы прикончить хозяина и гостей? Они же обсуждали управление разумом, и он просто обязан был предположить, что она могла наложить тот же Империус на Уилкиса и отдать ему приказ на устранение.

Хотя, если уж начистоту, эта схема была слишком сложной и неудобной. Стоит только рыбке сорваться с крючка, то все рухнет мгновенно. Да и давать общие приказы было банально не эффективно. Если бы она сказала Уилкису просто убить своих друзей, то он, вполне вероятно, напал бы на них в лоб или сделал любую другую глупость, что совершают люди под внушением, и закономерно проиграл бы. А для конкретики нужно было знать условия, но действие происходило в доме Розье, где она никогда не бывала. Хотя Снейп мог считать иначе.

Да и так, конечно, имелись варианты. Она могла бы сварить для Уилкиса тот же заразный «яд» и приказать ему выпить его в удобной обстановке (хотя как бы он тогда смог сбежать?), научить какому-то неизвестному ещё заклинанию для создания эффекта неожиданности, а пара хороших зелий (мощная Амортенция?) принудили бы его импровизировать и действовать более хитро в её интересах. Нет, все равно идея была так себе. Рон, очевидно, контролировал все куда прямее, но и у него что-то пошло наперекосяк.

— Вы же наверняка обсудили это на следующий же день после Пасхи. Почему подняли вопрос только сейчас?

— Наблюдали за вашим поведением, мадам Фицрой.

— Думали, что он что-то мне приказал?

— Это могло привести нас к Рону, — хмыкнул Грюм. — Простите за такую расчетливость.

Решил больше не копить извинения, да? Мия посмотрела на него с неприязнью, но для этого нужно было задирать голову, так что вышло не очень удачно. Он так и стоял, опираясь на её кресло.

— Если мистерСнейп на меня воздействовал, то должны были остаться ментальные «швы», — она перевела взгляд на Дамблдора. — Вы могли бы это проверить.

— Рад, что вы сами предложили. После прошлого опыта мне не хотелось на вас давить.

Мия не смогла скрыть ухмылку. Сплошная забота и участие, вы посмотрите. К этому они и подводили, но, конечно, ей самой хотелось узнать правду. Верить Снейпу было нельзя, но очень хотелось. Она оправдывала это стремление не только романтическими настроениями, но и логикой: для такого циничного выверенного поведения и высококлассного использования магии он был ещё слишком молод и, главное, порывист.

— Прошу, — она сложила руки на коленях и уселась поудобнее. — Приступайте.

Было не больно, только слегка дискомфортно. Мия как могла ослабила свою защиту, хотя, конечно, некоторые механизмы срабатывали просто рефлекторно. На сей раз она даже поняла, какие именно воспоминания просматривает Дамблдор, но это было скорее в минус. Это не предназначалось ни для его, ни для чьих-либо ещё глаз. От неприятия происходящего что-то внутри натянулось струной. Но сознания Мия не потеряла и проморгалась сразу же, как только директор отпустил её.

— Ваш вердикт? — выпалила она, сжимая виски пальцами.

— Я не вижу никаких следов вмешательства, — сразу же прямо ответил Дамблдор.

— Чудесно. Я могу быть свободна? — Мия встала, не дожидаясь ответа, и даже не покачнулась.

— Мадам Фицрой, ваши отношения с мистером Снейпом все равно…

— Вас не касаются, сэр, — это была неправда, в глобальном смысле, но сейчас им было лучше отвязаться от неё.

— Не совсем. Так как вы вступили с мистером Снейпом в сексуальную связь, я вправе требовать…

— Вы прекрасно понимали, к чему все идет, но ничего не предприняли. Так что не надо сейчас вести себя так, будто у меня есть скандальный секрет, за который вы считаете нужным меня стыдить, Альбус, — окончательно взвилась Мия и, отшатнувшись от Грюма, сделала несколько шагов к выходу. — Я подчиняюсь вам полностью, что ещё вам нужно? Если вы так хотите покопаться в грязном белье, то предлагаю Аластору красочно описать, какой именно интерес он испытывает ко мне, а вы в ответ можете рассказать ему историю Арианы. Желаю вам хорошо провести время.

— Мы не закончили, — вмешался Грюм. — Вопрос с Рональдом…

— Сообщите ему уже необходимое, — проигнорировала она Аластора, опять обращаясь к Дамблдору. — Вы и так знаете все, что нужно. Она должна была родить первого, но из-за смещения дат… — Рон не так глуп, у Норы его Аластор не подкараулит, пусть выслеживают в свое удовольствие.

Директор коротко кивнул ей. Мия резко развернулась и дернула за ручку двери. Она уже ожидала, что та окажется заперта. Или ей в спину прилетит Ступефай, чтобы она больше и не думала устраивать сцены. Но все же её беспрепятственно выпустили наружу. Правда, не успела она спуститься по винтовой лестнице, как услышала, что её преследуют.

— Вы сделали это, чтобы насолить мне? — прозвучало очень зло.

— Я сделал это, чтобы уберечь ваши гребаные секреты, мадам Фицрой.

— Как благородно. И это, конечно, никак не связано с тем, что я вам отказала.

— Только если косвенно. Ведь вы сразу спелись с Пожирателем смерти, при этом поддерживая их превентивное устранение. Это выглядело несколько странно.

— Я давно испытываю к нему чувства.

— Правда? В магазине мадам Малкин я этого почему-то не заметил.

— А вам вообще было тогда дело до моего мнения?

— Самое смешное, что, получается, Мэган была права.

— Ни черта подобного. Все, что она говорила, было ложью.

— Тогда она предвосхитила события. Или, может, мне стоит уточнить информацию у мистера Снейпа?

Она остановилась и наставила на него палочку, практически уперев кончик в горло. Жест, конечно, красивый и драматичный, но абсолютно бесполезный — Грюм мог банально выбить древко из руки одним движением. Не считая уж того, что атаковать стоило бы сразу, а не бессмысленно угрожать.

— Только попробуйте к нему сунуться… — зашипела Мия.

Но даже если она «запугает» самого Аластора, он все равно сможет найти способ испортить им всем жизнь. Вряд ли он уже сообщил Беррес подробности, раз подозревал Снейпа в манипуляциях с её сознанием. Посторонних в их подковерные интриги втягивать было ни к чему. Но сейчас он вполне мог выдать ей сам факт, просто чтобы позлословить. Издевки в свою сторону Мию не тревожили, но Мэган могла что-нибудь выкинуть и в сторону Северуса. С учетом, что она у него ещё и непосредственно преподавала, выбор возможностей, как Беррес могла его задеть, был довольно широк. К примеру, повести себя с ним так же, как он позволял себе в будущем по отношению к Гарри.

Но разве сам Снейп не хотел ответственности? Не все же ей одной переживать из-за его выборов и их последствий. Или, возможно, так выражалась её потребность в том Северусе, что умудрялся все контролировать даже в самое тяжелое время. Совсем на него не давить и не предъявлять никаких требований было бы тоже странно, пусть он и был сейчас слишком молод. В конце концов она в его возрасте уже на войне сражалась в прямом смысле этого слова.

— Хотите устроить дуэль? — Грюм внимательно разглядывал её лицо, нисколько не беспокоясь из-за направленной на него палочки.

— Хотите причинить мне боль?

— Нет.

— Помнится, раньше вы…

— Гермиона, — кажется, он старался вести себя мягче. И даже голос стал как будто ласковее.

— Это была ошибка, Аластор. Оставьте меня в покое. Так будет лучше для всех нас.

— Вы любите его?

Мия поперхнулась.

— Я не собираюсь с вами это обсуждать!

И зашагала дальше. Судя по тишине, на этот раз Грюм не стал за ней следовать. Но её настроение не поменялось к лучшему и наедине с собой. По крайней мере весь путь до подземелий Мия продолжала медленно кипеть и ворвалась в лабораторию, едва не охваченная пламенем.

— Мадам Фицрой, а мы вас как раз ждали, — воодушевленно выдал Слизнорт.

Но потешно приподнял брови, разглядев её. Наверняка её лицо было красным, а глаза нездорово блестели. Рядом с Горацием стоял Снейп, тоже рассматривая её с тревогой. Пытаясь сдержать эмоции, Мия прикусила губу. А потом одернула себя и закрыла все окклюменцией. Лед погасил сильные деструктивные чувства, сознание полностью захлопнулось.

— Что-то случилось? — быстро нашлась она.

— Нет-нет. Просто мистер Снейп отсутствовал все каникулы и зашел поинтересоваться, можно ли провести дополнительное занятие сегодня же.

— Я думала, что клубы и кружки отменены из-за траура.

— Массовые — да, но у нас индивидуальное предприятие.

— Хорошо. Однако, боюсь, все же придется отложить урок до субботы. Я скверно себя чувствую.

— О, дорогая, — Слизнорт нахмурился ещё сильнее, смотря на неё с жалостью. — Мне казалось, вам стало лучше.

— Стало. Думаю, к выходным буду как новенькая, — она даже расщедрилась на улыбку. — Но сейчас мне нужно отдохнуть.

— Конечно, мадам Фицрой, — встревожено отозвался Гораций.

Снейп так и не подал голос. Она скрылась за очередной дверью и опять зашагала прочь, надеясь только, что теперь-то её уж точно никто не подловит для разговора. Только если Северус. Впрочем, даже для общения с ним она была слишком взвинчена.

Ей удалось успешно укрыться в своих покоях. Мия рухнула на постель и по старой привычке достала из тумбочки Карту мародёров, принявшись лениво рассматривать её, стараясь разгрузить мозги более естественным способом, а не полагаясь только на ментальную магию. Вышло довольно эффективно: уже через пару минут она чуть ли не искренне увлеченно выясняла, кто чем занимается в замке. Все деканы оказались на своих рабочих местах, Лили была в спальнях девочек, Мародёры находились в гостиной Гриффиндора в полном составе. А вот фамилия «Блэк» нашлась во втором экземпляре вовсе не в подземельях. Надпись быстро перемещалась по территории стадиона. Регулус тайно тренировался? Уж не его ли она видела как-то из окна в директорской башне?

Впрочем, неудивительно. Сириус хоть и любил квиддич, как и все приличные гриффиндорские мальчишки, но сам за команду не играл, только болел за друга. Так что на этом поприще Регулус имел возможность не только превзойти его, но и в принципе не вступать в прямую конкуренцию, доказав свою самодостаточность. Наблюдая за Роном в школьные годы, она сделала некоторые выводы о важности попыток выйти из тени старших для младших сиблингов.

Посторонние размышления выровняли её эмоциональный фон, но теперь она начала сгорать от нетерпения. Естественно, Мия ждала стука в дверь. Что бы там не надумал Снейп о ней и их отношениях, должен же он был ей сообщить свой вердикт! Хотя встречаться сейчас была так себе идея, учитывая, что за её палочкой и комнатами наверняка пристально следили, а Грюм и вовсе мог лично крутиться поблизости. Мало ли, вдруг он опять выкроил для неё время в своем плотном расписании. Но всё равно. Всё равно. Даже если Северус скажет то, что она не хочет слышать.

Но никто не пришел ни через пятнадцать минут, ни через полчаса. Она заставила себя даже вымыться и переодеться, чтобы занять время. Всё было зазря. Несмотря на то, что Мия наложила на вход сигнальные чары, так что не рисковала пропустить визитера, спокойно лечь в кровать она не смогла, а принялась расхаживать по гостиной, то садясь в кресло, то принимаясь расставлять обратно по местам возвращенные от Дамблдора вещи.

Он заявился почти через час после отбоя.

— Мадам Фицрой, — Северус расправил плечи, стоя на расстоянии нескольких шагов от двери.

— Мистер Снейп, вы заплутали по пути до своей спальни? — устало отчитала его Мия.

— Нам нужно поговорить.

Она вздохнула, пропустила его внутрь и принялась тщательно блокировать вход.

— Вас опять никто не будет искать? — уточнила Мия, просто чтобы разбавить неловкую тишину, пока накладывала заклинания.

Думать ведь нужно было не только о Дамблдоре и Аласторе, но и об обывателях.

— Я позаботился об этом.

— Ладно, — не доверять ему и в этом у неё не было причин. — Сядьте, не маячьте.

Он покорно сел на диван, Мия присоединилась к нему через минуту. Но, наверное, слишком демонстративно выдержала дистанцию, потому что Северус сразу же выпалил:

— Мне пришлось срочно уехать из Хогвартса, я не успел предупредить вас и…

— Вас вызвал Тёмный лорд, я поняла. Надеюсь, всё прошло хорошо.

Он сбился и замолчал на несколько долгих секунд, но всё же уже более сдержанно продолжил:

— Я был у своего друга.

— Люциуса Малфоя?

Снейп пристально смотрел на неё, Мия разглядывала рисунок на ковре.

— Вы знакомы?

— Хотите сказать, что не обсуждали меня с ним?

— Если бы я рассказал ему, он мог бы использовать это в своих интересах, — обтекаемо отозвался он и наклонился ближе, так и не отрывая от неё взгляда. — Да и зачем мне вообще что-то кому-то о тебе рассказывать? — Снейп избавился от напускной вежливости и пододвинулся ближе к ней.

— Северус, ты подозревал меня в страшных вещах. А с учетом того, что произошло с Джагсоном… Даже Аластор, который там был, не поверил, что это вышло совершенно случайно, — Мия закатила глаза. — Хочешь сказать, что Тёмного лорда не заинтересовала вся эта информация?

— Про случай на Хэллоуин никто и не вспомнит, — проговорился он. — Джагсон напал тогда на вас без приказа, в собственных интересах, и его судьба не заботит Лорда. К тому же, я не слишком к нему приближен, а Люциус…

— Люциус сказал тебе следить за тем, что говоришь, тщательнее.

Если он привел Снейпа к Пожирателям и поручился за него, то неудивительно, что он так переживал за его репутацию.

— И всё равно, если ты и словом обо мне не обмолвился, кто-нибудь мог нашептать ему, что мы связаны. Все эти сплетни и ученичество… Он может решить, что ты предатель.

— И о чем они смогут донести? Даже у меня нет никаких доказательств.

— Так ты опасался, что он подумает, что ты тратишь его время на ерунду? — фыркнула Мия.

— Ты предложила мне выбор, и я сделал его, — Северус ответил совершенно серьезно.

Она медленно вздохнула, чтобы выровнять эмоции. Верить или нет?

========== Глава 26 ==========

Разговор, очевидно, не клеился. Но Снейп не отказался от своей тактики медленного наступления, а потянулся и взял её за руку.

— Меня практически ни о чем не спрашивали, так как я не был напрямую связан с происшествием, — видимо, Розье его все же к себе не приглашал. — Тёмного лорда больше заинтересовал Уилкис. Его исчезновение породило неудобные вопросы.

Северус все же поймал её взгляд. Пальцы легко поглаживали ладонь.

— Лорд поверил журналистам? — она приподняла бровь.

— Семья Уилкиса… неблагонадежна. Предположительно, они могли настроить его против Господина. И укрыть сына после случившегося.

— Им нанесли визит? — подобралась Мия.

— Я не знаю точно, но, вероятно, да.

Она почувствовала небольшой укол совести. Ранее она думала об Уилкисах не самые приятные вещи и желала им зла, а вышло, что они с Роном подставили невинных людей. Но при этом про их смерть в газетах не написали ни строчки. Замолчали, чтобы не раздувать скандал ещё больше? Или ещё не обнаружили тела?

При всём прочем тактика Рона умышленно или нет становилась все выгоднее. Чем меньше Пожиратели разнюхивают информации, касающейся их, пришельцев из будущего, тем в большей безопасности будут их секреты. А если Лорд ещё начнет сомневаться в своих же слугах — вообще замечательно. Хотя вряд ли с её позитивным настроем согласились бы родители Уилкиса.

Да и для Снейпа перспектива складывалась не самая удачная. Конечно, при нормальном течении времени и событий он все равно начал бы лгать Воландеморту всего через пару лет, но… Если допустить, что сейчас он говорил правду ей.

Северус вдруг напрягся, желваки выделились под кожей. Его взгляд стал пристальнее, она не стала закрываться «бетонной стеной», хотя и почувствовала его вмешательство.

— Ты за меня беспокоишься или боишься, что я?.. — он кивнул сам себе. — Что я уже выложил все про тебя Тёмному лорду, а сейчас лгу, что не сделал этого.

— С целью выведать у меня больше информации по его приказу, — подхватила Мия.

Впрочем, даже так им можно было бы взаимодействовать. Конечно, ей пришлось бы использовать его точно так же, как Грюм и Дамблдор хотели провернуть с ней, считая её шпионкой, — скармливая нужную информацию, пока Северус думает, что использует её. Возможно, это было бы даже, условно, безопаснее для них всех, хоть и насквозь фальшиво.

— Ты мне не доверяешь, — подытожил Снейп. — Но зачем тогда все это?

— Потому что я хочу тебе верить. Я хочу… Хочу, чтобы ты был на моей стороне, — звучало не очень романтично, но зато честнее, чем если бы она призналась ему в любви, именно ему, а не образу Северуса в своей голове. — И за тебя я переживаю тоже. Связь со мной не повысит твои шансы на выживание. У меня нет ни силы, ни влияния, ни…

Видимо, за несколько дней вне Хогвартса он морально подготовился, потому что сейчас действовал куда активнее, притянув её к себе за плечи и поцеловав. И ещё. И ещё. Она обхватила его лицо, провела пальцами по шее и задержалась на воротничке.

— Ты забыл у меня свой галстук.

И тут же достала кусок зеленой ткани, который непонятно зачем таскала повсюду с собой, из кармана. От тряпки все ещё пахло им.

— Я ничего не забываю, — чуть ли не гордо заявил Северус.

Она усмехнулась и накинула петлю себе на шею, завязав и затянув узел. Как поэтично. Да и зеленый ей всегда шел, при всей её преданности Гриффиндору. Мия рассчитывала, что он смутится, но Снейп неожиданно бодро выдал:

— Нам нужно пойти на уступки.

Прозвучало сухо и серьезно, но при этом его руки нырнули ей под подол, что как-то сводило на нет весь эффект. На сей раз она ограничилась теплым халатом, не поддев под него даже ночную рубашку, так что Снейп коснулся сразу голой кожи.

— И как ты видишь этот компромисс? — Мия прищурилась. — Боюсь, мои ожидания слишком высоки для тебя сейчас.

— Будем честны друг с другом, — голос звучал недовольно, но трогать её Снейп так и не перестал. — Поделимся секретами.

— И как мы сможем доказать правдивость своих слов? — она приобняла его за плечи. — А даже если, то что дальше? Северус, ты все равно не сможешь порвать все связи с той стороной в один момент. А чем больше я буду тебе доверять, чем больше откровенничать, тем сложнее тебе будет там находиться. Постоянно врать, постоянно быть в напряжении, — Мия по привычке зачастила. — Это банально опасно для нас обоих. Если он почувствует твою ложь, ты не сохранишь ни мои секреты, ни свою жизнь. Лорд сильный легилимент, гораздо сильнее меня, и он очень любит проверять своих последователей на верность, в отличие от Дамблдора. Если ты его разочаруешь, он уничтожит тебя.

Северус, видимо, утомленный болтовней, без предупреждения прижал её к спинке дивана, навалившись, и заткнул поцелуем. Несмотря на его попытки действовать взросло и взвешенно, раздеть её ему явно хотелось больше, чем разбираться с их идеологическим конфликтом. Правда, по крайней мере в этот момент она тоже предпочла бы секс выяснению, насколько Снейп верен Воландеморту. Держать себя в рамках? Как же! С самого начала Мия знала, что если начнет, то не сможет остановиться.

— Просто ответь мне на один вопрос, и я тоже отвечу тебе, — его руки потянулись к её поясу.

— Это же не игра.

— Можешь задать свой первой, — Северус слишком очевидно нетерпеливо распахнул халат.

И наклонился к ней, прихватив бедра и тут же вобрав торчащий сосок в рот. Сейчас он наверняка сожалел, что у него нет дополнительной пары верхних конечностей. Впрочем, ему предстояло ещё разобраться, что же делать с этой, потому что ласкать одновременно и то, и другое он, кажется, не мог. Его пальцы только неуверенно касались лобка, будто боясь продвинуться дальше.

— Допросы не так ведут, — подразнила его Мия.

А потом вспомнила, что Грюм дал ей Эйфорийный эликсир, а не Веритасерум, так что свой резон в этом был. И вправду, расслабленные люди обычно болтливее.

— Но если уж идти навстречу друг другу…

Он отпустил её, широко лизнув кожу напоследок.

— Что?

— Ты уже принял метку?

— Это легкий вопрос. Нет.

— Могу я это проверить?

В целом наличие у него знака отличия не то чтобы волновало Мию само по себе, ведь её Северус уж точно был клеймен. Но после того, как она слила информацию о татуировке Ордену и Грюму, проблема вышла на новый уровень. Ей будет крайне затруднительно защитить Снейпа от, условно, своих же, если станет очевидно, что он приближен к Воландеморту. С Дамблдором он пока никаких сделок не заключал и, она надеялась, никогда не заключит, так что ей нужно было думать наперед, как вывернуть все ему (и себе) на пользу.

— Пожалуйста, — Снейп тут же отстранился, сел, подогнув под себя ногу, и принялся расстегивать манжету рубашки.

Она легко сжала его кисть, придерживая, чтобы задирать рукав. Кожа, естественно, была девственно чистой. Мия достала из кармана палочку, медленно перехватила рукоять поудобнее, оттягивая момент, почти прикоснулась кончиком к тому месту ближе к сгибу локтя, где должна была располагаться глазница черепа, и проговорила нужные слова вслух. Чтобы он знал, что именно она пытается сделать.

Северус молчал, Мия убрала древко и погладила ладонью незапятнанное предплечье. Это, конечно, ничего не меняло, по сути, не считая его большей защищенности от кого-то вроде Грюма. Сам Снейп при этом мог быть активным участником организации, просто ещё не допущенным к святая святых. Да и исправить этот досадный недостаток можно было легко и просто, было бы желание у него и Воландеморта. Однако… Она не удержалась, наклонилась вперед и на секунду прижалась губами к запястью.

— Полагаю, сейчас тот самый момент, когда я должен поклясться тебе в вечной преданности.

Конечно, он не смог удержаться от сарказма, но вспыхнул, смущенный, такой милый, и отобрал у неё руку.

— На мизинчиках, на крови или, может, сразу Непреложный обет? — она закатила глаза, но тут же переключилась: — Спрашивай.

— У профессора Дамблдора есть причины не доверять тебе, — тут же выдал он. — Но все же он держит тебя рядом. Почему?

Вопрос не хуже и не лучше, чем, пожалуй, все, что он мог спросить у неё. Хотя она ждала чего-то более конкретного.

— Я обладаю определенной ценностью, — Мия демонстративно указала на свой висок. — Я много знаю. О разных вещах.

— Например, о Чёрной метке, — сам уточнил Снейп. — И он уже воспользовался возможностью узнать что-то из твоей памяти. Он применил к тебе легилименцию, не аврор Грюм.

— Грюм тоже применил, — скривилась она. — Но да, ему не хватило бы мастерства успешно пробить мои блоки.

— Профессор Дамблдор мог уничтожить тебя, — его голос был наполнен едва подавленным гневом. — Почему он рискнул?

— Это уже второй вопрос, — Мия наклонила голову в сторону.

— Конечно, — он поджал губы. — Ты расскажешь мне, а я побегу к Лорду с докладом.

— А потом приведешь меня к ним, — как ни в чем не бывало продолжила мысль она. — Или они найдут другой способ вывести меня из зоны влияния директора, но, вероятно, Лорд лично займется мною. Пытки, немного ментальной магии… Аккуратничать, как Дамблдор, он вряд ли будет, так что я, скорее всего, быстро сойду с ума, но, возможно, выживу. Чтобы можно было использовать меня как-нибудь ещё.

Например, чтобы узнать будущее.

— Я не собираюсь тебя никуда вести, — угрюмо ответил Снейп, но посмотрел куда-то в сторону.

— Хорошо, — Мия прикоснулась к его щеке. — Я скажу тебе.

— И если эта информация всплывет, ты всегда будешь знать, на кого думать, — саркастично протянул он, но опять внимательно уставился на неё.

— К тому же, если ты изначально сдал меня, то, полагаю, я уже заинтриговала тебя достаточно, чтобы попасть в проблемы, — она улыбнулась, заправила его волосы за ухо и поцеловала в висок. — Я знаю кое-какую информацию насчёт того, что произошло в доме Розье. Уилкис мертв, — выдала Мия, пока не передумала. — Полагаю, он погиб на месте, как и Розье с Эйвери. Дольше всех прожил Мальсибер.

— Профессор Дамблдор надеется с твоей помощью найти убийцу или убийц, — Снейп ответил с небольшой задержкой, осмысливая информацию. — Разве он не нашел все необходимое в твоей голове?

Мия пожала плечами.

— Этого оказалось недостаточно.

Какое-то время Северус разглядывал её с нечитаемым выражением, но все же продолжил:

— Если ты была замешана в этом напрямую…

— То он, может, и не сдал бы меня аврорам в своих интересах, но запер бы далеко и надолго, — огрызнулась она. — Северус, я не была причастна к организации. Иначе сама заперла бы тебя в замке, возможно, даже насильно. Верю я тебе или нет, я не желаю твоей смерти. В любом случае.

— Даже если я приму метку? — безэмоционально уточнил он. — Приведу тебя к Тёмному лорду и буду смотреть, как тебя пытают?

— Это легкий вопрос. Даже в этом случае, — она подалась ближе к нему, почти касаясь губами щеки. — Хотя я была бы крайне разочарована твоим выбором. Впрочем, думаю, ты и сам быстро поймешь, что тебе там не место. Ты честолюбив в определенном смысле, но там тебе придется выслуживаться, чтобы сохранить свое положение. А ты этого делать не умеешь, так что нужно будет учиться. И быстро, ломая себя. К тому же чем больше ты будешь показывать свои успехи, тем больше с тебя будут спрашивать и тем больше врагов ты себе наживешь. А их развлечения…

Уилкис был просто доморощенным садистом. Когда тебе не посчастливится поиметь дело с оборотнями, воспитанными в стае, ты поймешь, о чем я говорю. После парочки Круциатусов, наложенных и испытанных на собственной шкуре, его больные фантазии покажутся тебе, в целом, приемлемыми на контрасте, — она хмыкнула. — Это тяжело, когда ты недостаточно бессердечен и испорчен, чтобы получать от подобного удовольствие.

— Вы знаете даже о внутренней кухне Пожирателей смерти, мадам Фицрой? — Северус, вроде, тоже усмехнулся, но как-то не очень уверенно.

— Гермиона.

— Гермиона, — тщательно проговорил он. — У меня появилось ещё много новых вопросов.

— Например?

— Ты сказала аврору Грюму о нас?

Он явно решил поговорить о чем-нибудь другом, и Мия с радостью его поддержала. Новая тема, конечно, тоже была довольно неудобной, как и содержание большинства их разговоров, но хотя бы не касалась её соучастия в массовом убийстве и Пожирателей.

— Да.

К тому же они слишком долго находились наедине и не продвинулись дальше её распахнутого халата. Абсолютно непозволительно.

— И как он отреагировал? — нахмурился Северус, но опять прикоснулся к груди, будто взвешивая её в ладонях.

— Сдал нас Дамблдору, — Мия фыркнула.

От его прикосновений по коже разбегались мурашки.

— У тебя будут проблемы из-за этого? — озаботился он.

Хотя это было ясно с самого начала, узнал бы об этом директор или нет. Одного Аластора вполне было достаточно. Переживал бы лучше за себя.

— Уже есть. Директор попытался меня отчитать.

— Попытался?

— Честно говоря, я вспылила и наорала на них обоих, посоветовав откровенничать друг с другом и не вплетать меня в это.

— Поэтому ты была так рассержена, когда зашла вечером в класс?

— Да.

Северус замер, но довольно прищурился и затянул её в новый поцелуй.

— То есть профессор Дамблдор действительно знает, что мы?.. — всё же уточнил он.

— О, да, — она поморщилась, вспомнив, что именно видел он в её голове. — И, скорее всего, он и сейчас за нами наблюдает. Не буквально, но…

— Чёрт, — его касания стали откровеннее.

— У меня, кстати, тоже есть один вопрос, — Мия погладила его по бедру.

— Да?

— Почему ты игнорировал меня за завтраком?

— Не хотел сидеть со стояком за общим столом, — голос вдруг стал хриплым.

— Помогло?

— Не особенно. У меня хорошая память.

— Я тоже трогала себя, думая о тебе, во время каникул, — не удержалась от пошлости Мия и уже откровенно накрыла его пах рукой.

Жаркое дыхание опалило нежную кожу, грудь опять оказались в его власти. Но у неё были свои планы на сегодняшнюю ночь. Хотя бы на её часть.

— Ты мылся, прежде чем заявиться сюда?

— Да, — отозвался он, освободив рот.

— Тогда встань.

— Зачем?

— Исполню свое обещание.

Он понял намек, но поднялся медленно, словно с недоверием. Мия села поудобнее и сразу же взялась расстегивать его брюки.

— Либо придерживай одежду, чтобы она мне не мешалась, либо сними её.

Северус с готовностью избавился от лишнего, включая рубашку, которую стащил через голову, расстегнув только несколько пуговиц у горловины. Хотя она дала ему право выбора, предполагая, что он опять застесняется раздеться перед ней. Похоть победила, ком тряпок отправился на диван даже при горящем свете. Она провела рукой по напряженному члену, едва приспустив трусы.

— И сильно не дергайся, — довольно ворчливо предупредила Мия. — С моим рвотным рефлексом всё в порядке.

Но озвучить это было не лишним, мало ли, вдруг он посчитает, что нужно действовать, как в фантазиях Мальсибера и вколачиваться ей в горло. Конечно, кое-какая практика у неё имелась, но все же на звезду фильмов для взрослых она совсем не тянула. Северус в ответ издал какой-то неопределенный звук, так как её язык уже коснулся головки.

Он действительно был тщательно вымыт, но, естественно, о бритье паха — семидесятые! — и речи не шло, так что ласкать мошонку она могла только руками. Что Мия незамедлительно и сделала, помня, как это подействовало на него в прошлый раз. Но сейчас Северус сдержался, всё же они только начали. Правда, опять тихо застонал да сжал руки в кулаки. Выделилась солоноватая смазка, и она размазала её по стволу, сразу вбирая его в рот почти до своего предела. И опять, и опять, то сося, как леденец, то подключая язык. Довольно однообразно, но почему-то чертовски возбуждающе. Ей так нравилось, что ему нравится. И все эти мелкие реакции, и то, каким твердым был член…

Мия подняла взгляд вверх, предполагая, что увидит ещё и его лицо, но голова была откинута назад. Он медленно, будто стараясь сдерживаться, дышал и теперь хватался за собственные бедра. Она сжала пальцами основание члена и выпустила его изо рта с неприличным хлюпающим звуком.

— Забыла спросить: куда ты хочешь кончить?

И сразу же вобрала его обратно, упирая головку в небо. Северус, несмотря на запрет, все же дернулся ей навстречу.

— Внутрь, — пробормотал он, так и не глядя на неё.

Тут без влияния Мальсибера точно не обошлось.

— Хорошо.

Мия повторила свой маневр при ответе, но теперь взяла его за руку, положив её себе на темечко. Пальцы тут же напряглись, зарываясь в волосы, притягивая, не сильно, но ощутимо. Она увеличила темп, заглатывая его так глубоко, как могла. Он переступил и напрягся, и почти сразу сперма потекла прямо ей в горло. Но, благо, без каких-либо неприятных последствий, хотя Северус ещё насадил её более грубо несколько раз, пребывая в экстазе. И лишь окончательно успокоившись, отпустил. Головка скользнула по языку, и Мия почувствовала характерный горьковатый привкус семени.

Она сглотнула слюну и небрежно вытерла лицо тыльной стороной ладони уже под его внимательным взглядом, сейчас, впрочем, поддернутым дымкой наслаждения.

— И, кстати, — насмешливо продолжила она, прочистив горло, — я нашла ту подставку под ноги, о которой ты говорил.

Северус накинулся на неё, опрокинув их обоих на диван, путаясь в собственных расстегнутых штанах и пытаясь одновременно с этим целовать и трогать её везде. К груди он явно питал особый интерес, но одна его рука все же оказалась между бедер, прикоснувшись чуть смелее. Вряд ли он был готов ко второму раунду прямо сейчас, со всей своей скоростью восстановления, но даже так хотел доставить ей удовольствие.

Пальцы, естественно, очень быстро оказались в ней, но Мия так возбудилась, делая ему минет, что была готова вспыхнуть от любой искры. Ей хотелось бы, конечно, чтобы Северус тоже спустился ниже и ублажил её орально. Но сейчас у него вряд ли получилось бы так же хорошо, как у старшей версии, а растягивать момент, обучая его, она уже не могла себе позволить. Зубы прихватили сосок, Мия изогнулась и ахнула. Почувствовав горячий отклик, Северус ускорил свои движения. И догадался опять обратить внимание на клитор, просто прижав его подушечкой большого пальца. Этого хватило: она кончила, вцепившись в его волосы и сжимая бока бедрами.

В дверь постучали, быстро и решительно. Мия дернулась, Северус и вовсе мгновенно вскочил и, сориентировавшись, подал ей руку, безуспешно пытаясь одновременно натянуть брюки, схватить свои вещи и удержаться на ногах.

— В спальню, — шепнула она ему.

Снейп кивнул, все же сгреб одежду в охапку и шагнул в сторону, но тут же наклонился к ней, целуя, и подцепляя галстук с её шеи. Мия не удержалась от улыбки, чмокнула его в щеку и поплотнее запахнула халат. И только убедившись, что Северус покинул комнату, открыла входную дверь и выглянула наружу.

— Мия! — воскликнул Слизнорт, уже успевший убежать почти в конец коридора. — У нас чрезвычайное происшествие! Помфри требуется наша помощь с ранеными в лазарете.

— Буду через минуту, — крикнула она ему вслед и скрылась обратно в покоях.

— Что случилось? — Снейп уже застегивал мантию, каким-то образом успев полностью одеться.

Она схватилась за дверцы шкафа с той же целью.

— Не знаю. Кто-то ранен.

Трусы, свитер на голое тело, джинсы и ботинки хоть и более чем классические, но из её времени. Да и к черту, маги так плохо разбирались в маггловской моде, что того же Грюма они, к примеру, совершенно не смутили. Мия набросила на плечи мантию и только тогда снова обратила внимание на Северуса.

— Я в больничное крыло, а ты иди в свою спальню. Не жди меня, я не знаю, когда освобожусь.

— Хорошо, — он разглядывал её, нахмурившись, но ответил на короткий поцелуй и последовал за ней на выход.

Но, прежде чем выйти в коридор, наложил на себя маскировочные. Хуже, чем в будущем, но весьма недурно.

С мадам Помфри в этом времени она фактически не контактировала. Пару раз та заговаривала с ней о лечебных зельях за столом в Большом зале, если нужна была помощь, но и только. Однако, дорогу к Больничному крылу, где она провела в своем детстве столько времени, Мия, конечно, не забыла, так что примчалась туда действительно через каких-то пару минут. Внутри суетились люди: Слизнорт и сама мадам Помфри. Было занято несколько коек, кто-то высоко стонал. У места, отгороженного ширмой, стоял Дамблдор. Она, не особо задумываясь, бросилась к нему.

— Почти десяток великанов напал на маггловское поселение неподалеку от Кросс-Фелла. Аврорат направил людей, но они оказались не готовы к такому количеству противников. Ордену пришлось вмешаться, — пояснил директор, даже не обернувшись к ней, будто мог видеть спиной.

Вот и ожидаемая реакция Воландеморта.

— Пострадавшие?

— Двадцать восемь магглов убиты на месте, более пятидесяти — ранены. Трое волшебников погибло, двенадцать нуждаются в лекарской помощи.

И это не считая последствий нарушения статута — у стирателей сейчас было целое море работы. Хорошо хоть великаны были, без лишней толерантности, в значительной степени тупы и неповоротливы, чтобы от них можно было сбежать при возможности, с чем, вероятно, большинство магглов и справилось.

— Кто из магов умер? — уточнила она, чтобы сделать поправки «на будущее».

И, наконец, заглянула за ширму. Аластор лежал на постели без сознания, одна его рука свешивалась с краю, а одежда была грязной и сбившейся. Застывшее восковой маской лицо ничего не выражало, и было покрыто мелкими ссадинами и как будто припорошено пылью. Никто не озаботился его комфортом, так как все внимание очевидно было уделено ноге. Голень оказалась сломана, правильнее даже сказать, раздавлена настолько сильно, что, кажется, начиная от колена и до лодыжки кости были раздроблены на мелкие кусочки. Оставшуюся мешанину, державшуюся только на чудом не порванных мышцах и связках, зафиксировали и стабилизировали. Даже восстановили сосуды, так как хоть вся простынь была в крови, та уже подсыхала, не получая свежей подпитки. Но в целом было очевидно, что Грюм едва избежал смерти от болевого шока или той же кровопотери, а конечность не выглядела как что-то, что можно привести в порядок в принципе.

Травмы были частью жизни любого мага. Каждый неудачно варил зелье, трансгрессировал или невнятно произносил заклинание хотя бы раз в жизни и уж точно неоднократно был свидетелем происшествий. Как минимум, со студентами в Хогвартсе что-нибудь случалось регулярно, несмотря на меры безопасности, принимаемые учителями: то кто-нибудь подерется, то полезет к волшебному существу без защиты, то решит стать великим изобретателем. Её опыт был дополнительно расширен знакомством с василиском, дементорами, оборотнем и враждебно настроенными магами даже в то время, когда не шла война, что уж говорить про более тяжелые годы. В общем, ни кровь, ни сам вид ран Мию не то чтобы шокировали, но в желудке неприятно потяжелело, и она сглотнула вязкую слюну, прослушав все имена, что назвал ей Дамблдор.

— Ногу ещё можно спасти, — выпалила она, выровняв дыхание.

Запах, все дело было в этом ужасном запахе, отдающим железом на языке.

— Ткани слишком повреждены, — оспорила её утверждение мадам Помфри, подскочившая к ним, точнее, конечно, к Грюму. — Родные кости восстановлению не подлежат, а новые не вырастут правильно. Необходимо провести ампутацию, и я боюсь, что придется удалить и сустав, чтобы можно было сформировать культю.

— Со стандартным Костеростом действительно ничего не выйдет, но я знаю продвинутый рецепт, — Мия посмотрела на Дамблдора в упор, намекая. — Нужно только тщательно убрать осколки, чтобы они не образовали дополнительные очаги роста.

На сей раз, ради разнообразия, это не было чем-то, чему научил её Снейп. То есть, варила она всё, что знала, под его руководством, но само открытие принадлежало другому волшебнику. Колдомедицина не стояла двадцать лет на месте.

— Мадам Фицрой, — жестко продолжила Помфри, — аврор Грюм в тяжелом состоянии. Ставить над ним сейчас эксперименты…

— Это проверенная вещь. Но мне нужно два часа, — уже совсем резко перебила она. — Некроз не начнется за это время?

— Я стабилизировала мягкие ткани, — почти возмутилась медсестра. — Однако, если снова потревожить рану…

— Поможете мне? — надавила Мия.

— Ему, как аврору, конечно, пригодилось бы сохранить конечность, но…

— Мадам Помфри! — окликнул её Слизнорт.

Гораций самолично вливал зелья в какого-то бородатого сипящего мужчину. Тот подавился и сейчас натужно кашлял. Медсестра обратила все внимание на другого пациента, Мия дернулась было, чтобы последовать за ней. Но Дамблдор её остановил:

— Идите в лабораторию. Я скоро подойду.

Дорогу назад в подземелья она не заметила, так быстро та промелькнула. И успела уже поставить котел на огонь, начав подготавливать китайскую жующую капусту, когда заявился директор со скопированной страницей из её дневника, посвященного зельями. Она лишь вырвала у него из руки бумагу, пробормотав что-то похожее на благодарности, продолжив шинковать ингредиент. Даже если жизни Грюма ничего не угрожало прямо сейчас, средство нужно было применить как можно скорее. Каждая минута задержки ухудшала шансы на то, что кость срастется правильно. Чисто физические повреждения волшебством всегда исправлялись хуже, чем нанесенные самой же магией.

Слизнорт мелькал на фоне, но ей под руку благоразумно не лез, занимаясь, судя по всему, другими пострадавшими. Один из них, как всё же успел сообщить ей Гораций, был Карадок Дирборн. У него были сломаны ребра и повреждены легкие, так что умирать он не собирался, но испытывал трудности с дыханием, пока лекарство медленно восстанавливало ткани. А второй оказался Эдгаром Боунсом, и его ранение было совсем ерундовым, формально, но куда опаснее, чем у остальных. Он ударился головой, височная кость оказалась пробита, а мозг поврежден, так что Помфри всерьез сомневалась, что сможет подлатать его до работоспособного состояния. Кто ещё из Ордена пострадал или был убит, она так и не поняла, но надеялась, что все пострадавшие члены организации находились сейчас в Хогвартсе. Мунго, логично предположить, был переполнен магглами, которых не только нужно было подлечить, но и ментально обработать.

Мия справилась со своей работой ровно за час сорок, хотя, возможно, время ей слегка подыграло. Настаивать зелье не было возможности, но она все же налила его в специальную посуду. По крайней мере постоит, пока они подготавливают Грюма. Правда, когда она снова оказалась в Больничном крыле, оказалось, что Помфри всё же приняла её предложение, и уже занялась осколками в ноге. Делала она это так ловко и аккуратно, почти бескровно, что уже Мия не стала мешаться. Хоть у неё и имелся опыт в оказании лекарской помощи, он был разрозненным и приобретался в основном в весьма стесненных обстоятельствах.

Пока суть да дело, Мия очистила Грюму лицо и одежду и уже хотела расстегнуть жилет, чтобы ему легче дышалось, как Помфри наложила на него диагностические, и они обе вгляделись в показатели.

— Кровообращение нарушено, сердце может не выдержать процесс, — заметила медсестра, но без категоричности в голосе. — Но он крепкий, должен справиться.

— Можно дать ему немного седативного…

— Вступит в конфликт, — отмахнулась медсестра. — Ради ноги придется потерпеть.

Да, рост новых костей сопровождался крайне неприятными ощущениями, а, с учетом состояния мягких тканей, все усугублялось. Благо, что улучшенный Костерост должен был сразу восстановить и все связки, по сути, регенерируя одновременно и мышцы, «собирая» ногу заново, так что функциональность конечности должна была вернуться в полном объеме. Если все, конечно, пройдет хорошо.

— Я посижу с ним.

— Первые несколько часов критичные. Приглядывать за ним будет лучше мне, а вы пока отдохните. Подмените меня в пять. Я предупрежу профессора Слизнорта о вашей занятости.

Спорить Мия не стала, это было разумно. Но все же задержалась в Больничном крыле ещёна пару минут. Помфри влила в Грюма зелье, и он почти сразу начал конвульсивно дергаться — видимо, начавшийся процесс потревожил нервы. Она прижала его бедро просто вручную, пока медсестра накладывала дополнительные чары фиксации. Аластор, слава Богу, в сознание не пришел.

Она мысленно пожелала ему удачи и поспешила в подземелья с целью умыться и сразу лечь спать, чтобы быть готовой принять вахту. Правда, в ванной Мия немного подзадержалась. Из зеркала на неё посмотрело бледное изможденное лицо с синяками под красными воспаленными глазами. Ночные бдения никого не красят, а у неё и днем было много тревог. Она недовольно вздохнула и тут же цокнула. На рукаве светлого свитера обнаружились бурые пятна. Видимо, испачкалась в крови Грюма. Эльфы, конечно, справятся, но все равно неплохо было бы сразу замыть.

Мия покрутила краны и сунула ладони под струю. Вода окрасилась красным, очевидно, руки она тоже успела испачкать. Железистый привкус опять вернулся, лицо как-то само по себе скривилось. Не от отвращения, нет. Просто неприятные воспоминания, совершенно проигнорировав все её окклюменционные барьеры, просочились наружу, во внешнюю ментальную сферу. Сделать это им было не сложно, учитывая, что мертвый Поттер виделся ей не так давно, а сны о Северусе едва ли в принципе отпускали надолго. На сей раз, правда, это произошло наяву. Ничего страшного, просто накопилось. Явление Уизли, смерть слизеринцев, все эти контры с Дамблдором, Грюмом, сложности со Снейпом… И вот она, последняя капля.

Конечно, хотелось пожалеть себя. Даже несмотря на то, что теперь с ней был другой Северус. И Дамблдор был жив, и Грюм ещё сохранял изначальную комплектацию (она надеялась), и родители Гарри только планировали совместное будущее. Блэк. Уизли. Сейчас каждый из них опять мог умереть у неё на глазах, фигурально или буквально, и, вполне вероятно, в результате её (и Рона) действий. И ей придется пройти через все это снова. Хватит ли у неё вообще внутренних ресурсов на новую войну?

Поздно было задаваться такими вопросами. Что бы они там с Роном не замышляли, Мия была уверена, что пошла на все добровольно и, скорее всего, даже была инициатором. Смерть Снейпа ли, жажда мести или справедливости, но она променяла пусть и несчастную, но мирную жизнь будущего, на это полное тревог и страхов прошлое сама. Интересно, что бы на это сказал её Северус? А этот? С тем уровнем доверия, что между ними складывался, рассказать ему даже упрощенную версию правды без лишних подробностей она сможет ещё не скоро.

Наверное, было бы неплохо поплакать, выпустить подавленные эмоции наружу, но на истерики не имелось времени. Если она не ляжет сейчас спать, то не сможет сползти с кровати с утра и… Дурацкая кровь все никак не вымывалась из-под ногтей, Мия едва погасила какой-то неоформленный деструктивный импульс и вцепилась в края раковины. Челюсти с усилием сжались, она на пару секунд зажмурилась.

Том действовал бы точно так же, даже если бы их с Роном тут не было. Может только до массовых расправ опустился бы чуть позже. Грюму же и вовсе грех было жаловаться, он ещё легко отделался.

========== Глава 27 ==========

Она задремала, сидя на стуле у кровати Аластора. Он тоже спал, когда Мия пришла, и она очень старалась вести себя тихо, чтобы не спугнуть эти минуты покоя. Нога уже вернула нормальный объем и форму, а не выглядела куском мяса, так что, видимо, всё шло неплохо. По крайней мере формирование новых тканей почти завершилось, и Грюм больше не рисковал истечь кровью от случайно поврежденного в процессе роста костей сосуда. Можно было бы даже оставить его мучиться в одиночестве, но продолжающаяся иннервация той же надкостницы ещё должна была доставить ему спектр непередаваемых ощущений, так что бросать его на произвол судьбы было бы садизмом. Мало ли, словит всё же болевой шок. А использование обезболивающих, как и сказала мадам Помфри, могло помешать процессу.

Чужие пальцы, это она поняла даже сквозь дрему, схватились за её колено, с усилием сжав. Мия подскочила на месте и принялась отцеплять руку Аластора. Тот приоткрыл глаза. Они были мутные, как у пьяного, что сильно контрастировало с его обычным собранным состоянием.

— Реакция есть, жить будете, — пробурчала Мия, кое-как освободившись от его захвата.

— Мадам Фицрой, — прохрипел он, фокусируя на ней взгляд. — Теперь вы моя сиделка?

— Хотите пить? — подтвердила она.

Он кивнул и поморщился. Лицо было мертвецки бледным — Крововосполняющее ещё не успело полностью восстановить объем циркулирующей крови. Мия помогла Аластору напиться и без задней мысли поправила ему волосы. Жилетку Помфри все же расстегнула и, видимо, наложила очищающие на его одежду и тело, но он все равно выглядел весьма потрепано.

— Это вы мне устроили? — более четко произнес Грюм.

— Предпочли бы лишиться ноги? — она села обратно на стул.

— Нет.

Его щека дернулась, а ладонь опять легла ей на колено. Мия позволила этому случиться. Пусть лучше хватается за ногу, чем за руку, в чем она уж точно не сможет ему отказать из сострадания. Так ведь не рассчитает силу из-за боли и сломает ей кисть.

— Не боитесь расстроить Беррес? — впрочем, все же высказалась она и демонстративно приподняла бедро.

Каким бы больным и беспомощным он сейчас не был, проблемы между ними никуда не делись.

— Не боюсь, — выдохнул Аластор, вытягивая шею и запрокидывая голову. Видимо, его настиг спазм. — Мы не вместе.

— Вот как? — Мия запуталась. — А разве…

— Она меня ещё до Пасхи послала и решения своего не изменила. Сказала, что вся эта история… Что она выглядит жалкой, бегая за мужиком, которому на неё плевать, и устраивая другим проблемы, как ревнивая дура.

— Могла бы этим другим тоже сообщить новость, — бросила в сторону она.

Аластор улыбнулся, но отчетливо болезненно. Теперь его глаза были закрыты.

— Зато мистер Снейп, наверное, будет не рад, что вы проводите время со мной.

— Определенно не будет, так что ведите себя прилично.

— И что вы в нем нашли?

— Это риторический вопрос?

— Если бы вы его любили, то так и сказали бы, — вдруг твёрдым голосом заключил он.

— Не знала, что вы такой знаток человеческих душ, Аластор. Странно, что сами себя ведете в этом плане, как слон в посудной лавке.

Он хмыкнул, но тут же сомкнул челюсти и напрягся всем телом. Мия не удержалась и накрыла его руку своей. Вид чужой боли она всегда переносила плохо. Даже если страдал такой придурок, как Грюм.

*

Дамблдор стоял у окна, но не у того, что «транслировало» стадион, а у вечно занавешенного. На сей раз, правда, тяжелая штора была распахнута, открывая вид на берег какой-то речки. Мия назвала бы его знакомым, но пейзаж казался настолько невзрачным, что она могла увидеть похожий где угодно. К примеру, во время охоты за крестражами, когда они мотались по всей Великобритании.

— Откуда вам известно об Ариане? — неожиданно спросил директор, как только она подошла ближе к нему.

— После вашей смерти одна… В общем, вышла в печать ваша биография, состоящая целиком из грязи.

Дамблдор кивнул, будто именно на такой ответ и рассчитывал.

— Это была просто бульварная книжонка, написанная с расчетом получить популярность за счет скандальности, — добавила она, словно извиняясь. — Но, как и в любой хорошей лжи, там были крупицы правды.

После дежурства в Больничном крыле и отдыха — Слизнорт позволил ей спать до самого обеда, Мия взяла себя в руки. Сейчас все эти вчерашние вспышки эмоции стали казаться ей глупыми и чрезмерными. Все вели себя предсказуемо, в соответствии со своими ролями, только она раздражалась, что они не следуют её желаниям.

— Полагаю, судьба Арианы автора волновала мало.

— Все затевалось, чтобы указать на ваши связи с Гриндевальдом. Но, поверьте, досталось всем.

Директор не ответил сразу и наблюдал за пейзажем ещё какое-то время, хотя за окном абсолютно ничего не происходило.

— Когда моя сестра умерла, я много размышлял о случившемся. О ссоре с братом, идеях Геллерта и о том, с какой охотой я им поддался. Но меня занимали не только причины и следствия, но и гипотетические рассуждения. Что было бы, если бы события развивались иначе? Честно признаюсь, я не рассчитывал всерьез, что смог бы спасти её. Боюсь, она уже родилась с некоторыми особенностями, а события в детстве лишь усугубили это. Но, возможно, я мог бы облегчить ей путь. Или, наоборот, оборвать её существование раньше, до всего этого. Не было бы это лучшим решением? Мама была бы жива, Аберфорт закончил бы школу, Ариана… Ариана была бы свободна. Ужасные мысли. Но им нельзя было отказать в рациональности, — он резко задернул штору и повернулся к ней. — Тогда я заинтересовался теорией времени.

— Вы тоже хотели вернуться назад, — не без удовольствия заключила Мия.

Как бы он её не отчитывал и не осуждал, в этом была нотка лицемерия.

— Да, конечно. Думаю, все люди этого хоть изредка, но желают, и я не исключение, — Дамблдор сел за стол и пригласил её присоединиться. — Я тогда уже имел некоторые связи среди исследователей, а с поддержкой мистера Фламеля мне удалось выйти на профильных специалистов. Первым делом я занялся маховиками времени.

— Они не эффективны даже в рамках своих возможностей. Создают самосогласованные петли, — практически отмахнулась она. — Это по большей части бессмысленно, в лучшем случае удастся провернуть просто какой-то удачный фокус.

Директор наклонил голову и поправил бороду, будто хотел с ней поспорить, но сдержался.

— Я видел несколько интересных моделей с более длительным сроком отката и сам провел пару занятных экспериментов. Но вы правы, этот способ путешествия во времени имеет много ограничений, обойти которые крайне проблематично. Особенно меня волновал эффект двойника. Все случаи контакта с более ранней своей версией, а их, как не странно, было довольно много, заканчивались крайне печально. Причём как прямые, так и косвенные. Удачей было, если исследователь отделывался легким помешательством.

— Вот если бы человек как бы перемещал свое сознание в прошлое, — усмехнулась Мия.

— Да, это должно было обезопасить как странника, так и само время. Столь малое нарушение порядка, всего лишь один слегка перестроенный мозг, знающий, что нужно действовать как можно аккуратнее. С этого я и начал.

Она уже хотела вставить свой комментарий, но нахмурилась и выразилась куда сдержаннее:

— Не хотите же вы сказать, что это вы придумали…

— Ритуал существовал и до меня, но был просто черновиком из личных записей давно сгинувшего тёмного мага. Я нашел его и попытался изучить механизм. И, несмотря на происхождение, мне пришлась по вкусу смелость мысли создателя, и даже цена устроила.

— «Я отдаю свою плоть и кровь…» — пробормотала Мия на всякий случай на английском.

— По задумке это было что-то вроде искупления, способа исправить ошибки и расплатиться за них жизнью. Воспользовавшийся волшебством переписывает сам себя, пытается повлиять на события и умирает, как только возвращается к тому моменту времени, из которого он и пришел. Теоретически, саморегуляция системы и здравый подход самого экспериментатора должны были предотвратить сильные временные искажения, а последствия исключали, скажем так, эгоистичные мотивы.

— С точки зрения нумерологии вероятность сохранить баланс крайне мала. Вы сами постоянно упираете на это.

— В юности я был самоуверен, — усмехнулся Дамблдор. — Так что всё равно попытался просчитать возможности. Но чем больше я занимался этим вопросом, тем больше понимал, что это совершенно точно не может работать так, как задумывалось. Кровь довольно мощный катализатор, так что вполне может дать необходимый импульс, чтобы перебросить разум на десятилетия назад. А чем глубже в прошлое, тем непредсказуемее и хаотичнее последствия. К тому же стать вновь ребенком было бы невыносимо.

— Но всё оказалась ещё хуже. Ритуал в принципе ничем не ограничен, даже продолжительностью жизни заклинателя, — вывод, учитывая их с Роном нахождение в этой реальности, был очевиден.

— А это было для меня уже совершенно недопустимо. Хотя исследования проводились и в этом направлении. Чаще всего экспериментаторы просто погибали при перемещении в отдаленную точку времени, не выдерживая самого процесса. Вы слышали про Элоиз Минтамбл?

Мия покачала головой.

— Что ж, это был крайне неприятный инцидент, который Отделу тайн не удалось замолчать. Переписать свою реальность оказалось возможно, но последствия… Оно того не стоило. Возмущение временного потока стало просто внешним индикатором, внутренние процессы оказались куда болезненнее. Менять мир «по живому» было аналогично проведению хирургической операции вслепую. Тогда были опасения, что это приведет не просто к гибели нескольких десятков людей, а к глобальной катастрофе. Искаженный мир самоуничтожится, как дефективная клетка.

В речи Дамблдора проскальзывали какие-то почти научные сравнения, и она задумалась, насколько сильно он интересовался магглами и их культурой. Что-то подсказывало, что куда больше, чем заигрывающий со статутом Воландеморт. Впрочем, несмотря на громкие заявления Лорда про порабощение магглов, он не то чтобы спешил решить вопрос радикально и незамедлительно, как и в случае с грязнокровками. Значит, что-то понимал, продолжая прикрывать свои акции работой соответствующих отделов Министерства, не пытаясь убить королеву Авадой в прямом эфире на каком-нибудь международном мероприятии, летая вокруг в клубах чёрного дыма.

— Однако, в случае ритуала об этом можно было не переживать. Мне быстро стало ясно, что эта магия либо просто убивает дерзнувшего, либо переносит путешественника в другую временную линию. Скорее всего даже не «пытаясь» адаптировать его в прошлом собственной реальности. Срабатывает механизм защиты, если можно так сказать. С одной стороны, это делало данное волшебство более безопасным, в общемировом смысле. С другой, мне это было крайне невыгодно, так как это не только вычеркнуло бы меня из моего мира, на который у меня и имелись планы, так ещё и поставило бы в оппозицию миру иному, где я был бы чужеродным элементом. Никакого искупления, скорее побег с надеждой на лучшее.

— Мучительный самообман, — опять вставила реплику она, хотя, наверное, Дамблдор предпочел бы монолог диалогу.

— Правда, на этом моменте у меня появились новые вопросы. К примеру, создает ли ритуал временную ветку, или он только пользуется какой-то лазейкой, чтобы переместиться между существующими параллельно мирами? Сложно сказать определенно, а ведь разница принципиальна.

— Я бы сказала, что обо всем этом «сложно сказать», — заключила Мия. — Это ведь предположения на предположении, приправленные расчетами со множеством гипотетических допущений и упрощений. И в любом случае выходит, что лучше ничего не трогать.

— Это не совсем так.

— А вы настаивали на ином. Всё время до.

— Потому что изнутри системы нам сложно понять, в каком положении мы находимся. И да, я стращал вас не зря, как бы там ни было, линия времени все равно будет стремиться к стабильности, так что меры предосторожности никто не отменял. Но если вы с мистером Уизли породили новую грань реальности, это одно. Если присоединились к чужой, другое.

— Разницу в будущем вы не уточняли, — впрочем, возможно, она её просто забыла, так как и без того не планировала вмешиваться в ход времени кардинально, следуя своей мирной роли.

— Для создателей возможностей, я полагаю, больше. Это не то чтобы карт-бланш, но игра с высокими ставками. Вы либо сможете изменить многое, либо действительно что-то серьезно нарушите. В этом случае вы выступаете в роли мутагена. Будет ли ваше влияние серьезным или нет, вы уже отклонили свою ветку от общей оси, самим фактом её создания. Вопрос, насколько сильно она сможет изогнуться и не сломаться.

— Если эта общая ось вообще есть.

— Вы не зря ещё осенью упомянули, что ваше видение будущего может стать заменой самоисполняющегося пророчества. Я считаю, что даже если вариаций развития событий бесчисленное множество, выйти за рамки в первую очередь не получится самому путешественнику, он ограничен в своих действиях сам по себе. Вы детерминируете свою реальность.

— То есть полный фатализм? Ритуал просто не позволяет выбраться за пределы знакомой обстановки, так как берет представления о мире из воспоминаний мага, как Выручай-комната считывает желания?

— Сами оцените. Разве вы собирались перевернуть игру, а не решали те же вопросы, которыми мы занимались бы тут и без вашего присутствия?

— А если мы переместились в уже существующий мир? — уточнила Мия, не желая забираться в фундаментальные дебри.

— Зависит от того, насколько наша линия времени уже девиантна. И как ваши действия помогают поддерживать её в стабильности или, наоборот, дестабилизируют. Лично я думаю, что если вы попали сюда, то не случайно. Но тогда вы не мутаген, а, скорее, недостающая деталь мозаики. Возможно, лекарство. Возможно, яд.

— И сейчас вы решили все это разъяснить мне, чтобы…

— Чтобы не дать вам расслабиться, мадам Фицрой. У меня сложилось впечатление, что мистер Уизли убедил вас, что вы всё делаете правильно. Но нам всем лучше готовиться к худшему. Даже если вы ведете нас к тому будущему, что видится вам светлым, это не значит, что все кончится хорошо.

— Ничего не кончается хорошо. Конец всегда печален сам по себе.

Мия вздохнула, утомленная тем, что он повторяет ей одно и то же, будто она сама не понимает всего этого. Но оставила свое возмущение при себе.

— У нашего Дамблдора, — прозвучало по-дурацки, но поправляться она не стала, — был питомец. Феникс Фоукс. Я не знаю точно, когда птица начала сопровождать его, но по информации из книг я сделала вывод, что это произошло довольно давно: в сороковых или, возможно, даже в тридцатых.

— Хм. Он сыграл какую-то важную роль в вашем времени?

— Я бы сказала, что в нескольких моментах его присутствие было необходимо для успешного разрешения ситуации. Но… у вас же его нет?

— Нет, — как-то отрешенно отозвался Дамблдор, видимо, уже принявшись анализировать новую информацию.

— Почему же вы тогда назвали Орден Феникса именно так?

— Элфиас, мистер Дож, выбрал название, не я. Я не силен в подобных вещах.

Значило ли это, что они с Роном не создали новую ветку реальности, а попали в уже существующую? На уровне интуиции это звучало как-то вероятнее, просто потому что переместиться полностью синхронно они не могли, даже если бы сделали это, держась за руки. И было бы логичнее, если бы они просто воспользовались, так сказать, одной тропой, а не каким-то образом скооперировались во вневременном смысле и вместе породили новый мир.

— Во всяком случае я вызвал вас не только для нравоучений, — Дамблдор вновь активизировался и заговорил свои обычным дружелюбным тоном. — Но и сообщить последние новости. Очевидно, что нападение великанов на магглов было скоординировано Воландемортом. Однако, это не было выражением его горя в связи со смертью последователей.

Мия не удержалась от усмешки, хотя прозвучало это весьма цинично.

— Произошло что-то ещё, полагаю?

— Отток сил авроров он использовал, чтобы без помех устранить волшебников, которые стояли у него на пути. Журналиста, Томаса Брока, весьма едко отзывающегося о его идеях, и магглорожденного члена Визенгамота Агату Чамберс. Были попытки добраться и до некоторых других чиновников высшего звена. К счастью, неуспешные. Но это в любом случае сильное давление.

— Теперь многие предпочтут не высовываться.

— И смерть чистокровных подростков не расширит ряды нашей поддержки, — вновь укорил Дамблдор. — Я надеюсь, за всем этим стоит какой-то расчет, а не только слепая месть.

— Рон слишком беспокоится за свою семью, чтобы устраивать резню ради резни, — она, конечно, не могла утверждать точно, но не зря же он упоминал какие-то «стадии».

Хотя если обстановка будет накаляться такими темпами, никакие хитрые планы не спасут братьев его матери от возможной гибели, а её саму от горя. Гидеон и Фабиан Пруэтты, к слову, приходили в Больничное крыло с утра, чтобы проведать Грюма.

— Надеюсь, вы правы. По крайней мере Рональд навещал миссис Уизли, как раз сегодня ночью, видимо, тоже рассчитав новую дату рождения своих братьев.

Мия расправила плечи, напрягаясь. Если бы произошло что-то существенное (и ужасное), вряд ли Дамблдор стал бы так просто и спокойной об этом говорить, правда?

— К сожалению, я не смог среагировать незамедлительно и оказаться там в это же время по понятным причинам.

— Но, сэр, тогда с чего вы взяли, что это был он?

— Следящие чары оповестили меня, что кто-то подошел прямо к дому. Но мистер и миссис Уизли прекрасно осознают, в какое время живут. Их собственные защитные заклинания вполне хороши. К тому же они частично завязаны на магии крови. Как мы оба знаем, не самом светлом разделе волшебства, но…

— На территорию не прошел бы кто-то чужой, — перебила она.

— Не родственник, — поправил Дамблдор. — Так что, полагаю, круг подозреваемых существенно сокращается. Я сильно сомневаюсь, что дяде Билиусу была нужда прятаться в кустах.

Вот же дурак! А она так верила в его благоразумие. Не ей, конечно, с её одержимостью Снейпом порицать Рона за любовь к семье, но… Впрочем, повезло ему или он что-то знал про происходящее, чтобы воспользоваться моментом, главное, что все прошло без последствий.

— К слову о мистере Снейпе, — тут же подхватил Дамблдор, даже не скрывая, что «прочитал» её поверхностные мысли. — Нужно ли мне объяснять вам насколько аморальны ваши действия по отношению к нему?

— Сэр, я понимаю, что поторопилась и не должна была, но при всем уважении…

— Ваши чувства и познания не оправдание, мадам Фицрой. Они отягощающее обстоятельство. С таким опытом манипулировать мистером Снейпом вам куда проще, — кто бы говорил. — И как вы воспользовались своими возможностями?

— Личная близость облегчает коммуникацию, — прозвучало неприятно расчетливо.

Дамблдор, кажется, вздохнул.

— В обратную сторону это тоже работает. И, несмотря на то что мистер Снейп не вмешался в ваш разум напрямую, это ещё не доказывает его добрые намерения.

— Я понимаю, — ещё более сухо отозвалась она. — И до сих пор веду себя с ним очень аккуратно, не сообщая ничего вне рамок существующих у него подозрений. Я рассказала ему только про то, что Уилкис мертв, намекнула на существование третьей стороны и обозначила то, что вы к этому не причастны. Пускай поломает голову. А если он сливает информацию, внимание будет сосредоточено на мне. Это имеет свои плюсы.

— Считаете, что в вашей тени мистер Уизли будет в больше безопасности?

— И это отвлечет Воландеморта от других волнующих его вопросов, — звучало самоуверенно, так что Мия все же добавила: — Возможно.

— Том вполне способен заниматься несколькими делами одновременно.

— Но, согласитесь, он увлекающаяся натура, — улыбнулась Гермиона.

На этом аудиенция с Дамблдором была окончена, и она была отпущена восвояси. Время обеда почти вышло, а после него ей предстояло как обычно ассистировать Слизнорту, который вообще-то утомился ночью не меньше неё, а занятия вел с самого утра. Так что она практически охотно согласилась подменить Горация на последнем уроке, отправив его отдыхать. Практика снова проходила у старшеклассников с Гриффиндора и Слизерина, но, учитывая последние новости, студенты только сдержанно перешёптывались.

Устраивать клоунаду было бы действительно неуместно. Однако, даже с такими вводными Сириус обращал на неё на удивление мало внимания, растирая жала веретенниц с каким-то остервенением, будто вымещал на них злость. Даже Лили, по ощущениям, поглядывала на неё чаще, опять охваченная рассуждениями о её причастности к «делам» Дамблдора. Шерстить разум Эванс (и чей-либо ещё) в присутствии Снейпа было как-то неудобно, он же мог это понять и начать распрашивать, так что она уставилась на самый безопасный объект в лаборатории по её мнению — на Северуса же.

Он тоже посмотрел на неё в ответ. Глаза казались как будто даже чернее, чем обычно, но вот пустыми их назвать было сложно. Эмоции плескались у самой поверхности, совершенно ничем не прикрытые, так что она считала их просто рефлекторно. И тут же погрузилась в чужой разум, потеряв точку опоры, словно шагнула, не ожидая, что впереди начинаются ступеньки вниз. Мия сглотнула и схватилась за край стола. Но её вовсе не поразил внезапный приступ боли и не настиг испуг, она ощутила жаркую волну желания.

Сцена, которую Северус ей показал, разительно отличалась от тех выдумок, что она видела в его голове до каникул. То были блеклые зарисовки, сейчас же её мысли захватила картина куда более красочная и чувственная. Можно было бы сказать, что это просто поцелуй, без особо пошлых подробностей, но Боже правый, она возбудилась за секунду. Мия хотела реализовать эту фантазию. Прямо сейчас.

Раздалось неприятное потрескивание, и она, еле сумев скинуть наваждение, обратила внимание на источник шума. Котел Блэка плавился, и выплескивающееся зелье пыталось потушить горелку. Мия, сжав челюсти, вытянулась струной и накинулась на Сириуса:

— Мистер Блэк, это уже даже не смешно.

Он сам догадался погасить огонь, но эффективно остановить потоп не смог. Пришлось ей вмешаться и очистить поверхность стола.

— Минус десять очков с Гриффиндора. И отработка сегодня же.

Если бы он вставил какой-то свой гребаный комментарий про то, как он счастлив остаться с ней в пустом классе наедине, она, наверное, растерзала бы его на месте. Но Сириус даже взгляда не поднял, продолжая приводить рабочее место в порядок.

— Да, мадам Фицрой, — голос был равнодушный и какой-то мрачный.

Мия хмыкнула и прищурилась, со злостью окинув притихший класс, старательно занимающийся своими делами. Снейп вроде как опять хотел ей ментально навязаться, но тоже получил свою дозу презрения. Что это за выходки посреди рабочего дня?

Больше никто никаких фокусов не выкинул, занятие закончилось нормально, хотя Блэк, конечно, не успел доделать работу. Она раздраженно махнула ему, чтобы он доварил хотя бы что-то, что можно будет принять, как образец зелья, и принялась проверять то, что сдали его однокурсники. Северус тоже намек понял и покинул класс вместе со всеми. Хотя с него сталось бы и сейчас проявить сумасбродную ревность и задержаться под любым предлогом, чтобы не оставлять их с Сириусом вдвоем.

Сдав невразумительную бурду примерно через полчаса, Блэк, которому за школьную жизнь приходилось отрабатывать проступки не раз и не два, принялся за обязанности без лишних напоминаний и объяснений. Впрочем, отмывать котлы вручную, как любил наказывать Снейп, его, конечно, никто никогда не заставлял. Слизнорт руководствовался совсем другими принципами. Для него отработка у студентов была скорее реальной компенсацией, помощью, чем каким-то воспитательным моментом.

Выдрессированный Горацием Сириус споро приступил к делу, не отвлекаясь на разговоры, что сильно её обрадовало. Вот только стоило ему закончить протирать столешницы, как он все же не удержался и подал голос:

— Мадам Фицрой, мне нужно кое-что обсудить с вами в личном порядке.

— Что? — напряглась она, ожидая, что он опять навяжет ей какие-то глупости.

— Письмо.

— О, вы решили пооткровенничать со мною? — Мия перестала сортировать листья мяты по степени сохранности.

— Решил, что с вами поговорить будет полезнее, чем с профессором Слизнортом.

Она вопросительно приподняла брови.

— Мой отец… — начал Сириус, и его охватила такая невообразимая смесь чувств, что Мия опешила, просто прикоснувшись к его сознанию. — Он написал мне, чтобы узнать, как дела у Регулуса. Беспокоится за него из-за смерти тех слизеринцев.

В голове тут же закружились предположения. Он пытался поддерживать связь с папой в обход деспотичной матери? Но тот, видно, не сильно горел желанием нарушать сложившийся порядок, судя по тому, как злился Сириус тогда в совятне. Однако, как только угрозе подвергся младший сын, отец тут же изменил свое решение, ясно показывая, какое место старший ребенок занимает в семейной «иерархии». Наверняка Блэк хотел ответить ему только для того, чтобы снова разругаться или даже поставить жирную точку в их отношениях уже будучи официально взрослым, а не бунтующим подростком.

— Переживает, что сам Регулус честно ему не скажет? — подхватила она на более нейтральной ноте.

— Вроде того.

— Что ж, думаю, я могу частично успокоить вашего отца. Я посоветовала мистеру Блэру, капитану слизеринской команды по квиддичу, рассмотреть Регулуса на позицию ловца на место погибшего мистера Эйвери. Конечно, даже если он пройдет конкурс, это не обеспечит ему полную занятость, но, полагаю, немного отвлечет от других, более опасных интересов.

— Спасибо за информацию, хотя, — его тон стал знакомо самоуверенно-насмешливым, — мне казалось, что вы скорее пристроите в команду мистера Снейпа.

— Сомневаюсь, что мистер Снейп подходит на эту позицию, — её голос был непреднамеренно холоден, хотя Мия хотела ответить просто равнодушно. — Да и учиться ему осталось, как и вам, пару месяцев, нет смысла брать его в команду сейчас, чтобы осенью опять искать замену.

— Не хотите его делить? — уже совсем перешел черту Сириус.

— Вы пытаетесь разозлить меня, чтобы отыграться за свое плохое настроение, мистер Блэк?

— Просто хочу понять, почему вы так о них печетесь.

Они так и стояли каждый за своим столом практически в разных концах класса, не двигаясь, только сверля друг друга взглядами.

— О подопечных с факультета, о которых я и обязана заботиться, как сотрудница школы? Или о людях, которые лично вам не нравятся?

— А есть разница?

— Конечно. К примеру, сомневаюсь, что вас так уж взволновала гибель Розье и остальных, ни в каком из смыслов, хотя между вами наверняка были прямые стычки. Но тут совсем другое дело. За ненавистью к Снейпу, думаю, стоит долгая история конфликта. Но ваша ярость по отношению к брату мне совершенно непонятна.

Сириус, конечно, хотел высказаться, но Мия не дала ему и слова вставить:

— Скажите, мистер Блэк, вы хотите встретить Регулуса на поле боя? Стоять над его телом? Торжествовать?

— Что за бред вы несете?

— Просто делаю выводы. Если вы видите в родном брате врага, то, наверное, не против прекратить его существование.

— Это пустой треп! — окрысился он.

— Это ваше с ним будущее. К которому вы активно стремитесь.

— Ещё скажите, что это я виноват, что он…

— Не решился последовать за вами в вашем бунте против папы и мамы? — спросила Мия с его любимой насмешливой интонацией. — Вы отказались от семьи, своего наследия, от всякой ответственности. Но приняли ли вы ответственность за свою новую жизнь или так и планируете дальше быть «не таким, как все»? Там, — она махнула куда-то в сторону, — никому и дела не будет, кого из вас мамочка любила больше. Там будет только грязь, кровь и амбиции наших дорогих лидеров.

— И что я, по-вашему, должен сделать?

— Регулус и понятия не имеет, во что ввязывается, мистер Блэк. Но из-за того, что его старшие товарищи погибли, его могут начать активно затягивать в те круги в качестве замены уже в ближайшее время. Переступите через свою гордость и предложите ему альтернативу. Я знаю, это сложно. И он скорее всего просто посмеется над вами и вашими словами. Но дайте ему саму возможность.

— А задницу мне ему не поцеловать?!

Сириус все же вышел из себя и шагнул в сторону. Стул рядом с ним с грохотом упал на пол то ли потому, что он задел его физически, то ли из-за неудачного взмаха палочки, которую Блэк как раз зажимал в руке.

Наставлять его на путь истинный было легко, с моральной точки зрения, ведь она знала, что Регулус с большой вероятностью пересмотрит свои взгляды, просто узнав о Пожирателях и Воландеморте чуть больше. Даже не обязательно, что его триггером станет именно крестраж. Но в то же время, кажется, она опять отыгрывалась на Блэке, понимая, что с Северусом все эти увещевания вряд ли сработают, как надо. И явно перегибала палку.

— Да и трахаться с ним, как вы с Нюниусом, я не смогу, — продолжил Сириус уже отчетливо гадливо, распаляясь ещё больше.

Мия моргнула, наоборот окончательно урезонив свой поучительный порыв, и вгляделась в его глаза, пытаясь понять, не задумал ли он чего дурного. Но его гнев был слишком хаотичен, чтобы вычленить что-то конкретное.

— Минус десять баллов с Гриффиндора за то, что не следите за своим языком, мистер Блэк, и можете быть свободны.

— Я ещё не закончил, — Сириус шагнул к ней.

— Хотите помыть котлы? — как раз остался особо неприятный экземпляр из-под Костероста для Грюма. — Или, может, желаете помочь мне сварить новую порцию лекарств в Больничное крыло?

Он рыкнул, скривился, но неожиданно отпрянул и проглотил уже наверняка рвущиеся из груди слова.

— Нет, мадам Фицрой, — протянул он, смотря в пол. — Думаю, с этим лучше справится мистер Снейп.

Она вопросительно приподняла бровь. Блэк отвесил шутливый поклон, заодно подняв упавший стул, и, резко развернувшись, вылетел за дверь. Её добрые намерения, как это обычно и бывает, привели к совершенно обратному результату. Красивого братского примирения можно было не ждать точно, а вон банальная драка с любым, кому не повезет попасть под руку Сириусу, так и напрашивалась. Его негодование не нашло выхода в разговоре с ней, так что наверняка будет искать способ реализоваться иначе.

Честно говоря, ей и самой хотелось отлупить их всех, хотя бы наградить парочкой пощечин, как Грюма, просто чтобы отвести душу. Кажется, никто в этом времени не желал её слушать и в принципе считаться. Даже Снейп, разговоры с которым были объективно самыми приятными. Правда, характеристика эта касалась скорее не содержимого, а формы.

В мыслях опять всплыло видение Северуса, и его фривольное содержание заставило её прикусить губу. Но Мия не соврала Сириусу: ей действительно нужно было сделать все вышеперечисленное, да ещё и успеть с этим до отбоя, когда у неё начиналось дежурство. А вот Блэк ошибался. Вряд ли со всеми этими несвоевременными желаниями Снейп мог ей эффективно помочь. Лучше сделать всё самой, спокойно и размеренно, отдежурить, выспаться, восстанавливая режим, и уже завтра, на свежую голову продолжить налаживать с Северусом взаимопонимание. Идеологическое, не сексуальное!

========== Глава 28 ==========

— Мадам Фицрой, — он нашел её на третьем этаже, рядом с тем местом, где когда-то получил в нос от Уилкиса. Или Розье. — Я планировал заглянуть к вам до отбоя, но…

Мия прервала его, просто молча схватив за предплечье и потащив за собой, на ходу прикидывая маршрут Филча. Подлови он их, пришлось бы разыгрывать сцену наказания Снейпа за нарушение школьного распорядка. А уж если он поймает их, к примеру, целующимися… Как бы там Аргус к ней не относился, вряд ли он просто сделает вид, что ничего не видел. Да и в любом случае лучше избежать неудобной ситуации.

Судя по Карте Мародёров всего в нескольких десятках метров от того места, где они встретились, был даже не секретный ход, а, скорее, потайная дверь в старый класс. Видимо, какой-то преподаватель в прошлом любил устраивать лишние сложности ученикам. Сам кабинет ничего занятного из себя не представлял, просто темная пыльная комната с устаревшей, даже по меркам волшебников, мебелью — она проверила содержимое ещё в прошлом году.

Мия нашла нужный элемент узора на барельефе и использовала банальную Алохомору. Дверь послушно открылась, она вошла внутрь и затащила за собой Северуса, тут же запечатав их внутри. Он засветил Люмос, чтобы оглядеться. Но она прищурилась и поймала поднятую ладонь, направляя свою волю поверх его и приглушая заклинание до приемлемого, на её вкус, уровня.

А потом и вовсе повела его вглубь помещения, бросая вперед уже при помощи своего древка очищающие, чтобы не задохнуться от пыли. Парты показались ей слишком хлипкими, а вот высокая преподавательская кафедра внушала доверие. Она бросила на столешницу амортизирующие чары и запрыгнула на неё, компенсируя их разницу в росте, следуя своим же советам. Северус подошел чуть ближе, Мия фыркнула и схватилась за галстук, притягивая его к себе вплотную.

Конечно, оказавшись между её разведенных ног, он сразу потянулся за поцелуем, но она отклонилась назад, отказывая ему. Правда, при этом принялась расстегивать свою мешающуюся мантию.

— Мистер Снейп, ваш поступок сегодня в классе был недопустим.

— Не понимаю, о чем вы, — он тоже взялся за застежки, помогая ей.

— У вас катастрофически не получается изображать глупость.

— Я и не пытаюсь, просто действительно не могу понять, что такого сделал.

— Ваши мысли на уроке были далеки от учебного процесса. Но если из-за своей эрекции вы в худшем случае сварили бы зелье, не соответствующее вашим же высоким стандартам, то последствия моей ошибки могли оказаться куда печальнее. Я не могу позволить себе думать на работе об не относящихся к ней непосредственно вещах.

— Я никак не принуждал вас думать о моей эрекции, — дерзко выдал он, уже задирая юбку.

Сейчас на ней был надет полный комплект белья, что давало ему больший простор для деятельности, чем в прошлые разы. Пальцы тут же зацепились за подвязку, оттягивая её. В отличие от Грюма Северус не стал делать вид, что белье из двухтысячных его совсем не удивляет. Хоть он уже и видел её голой, это, видимо, оставляло совсем другое впечатление. Впрочем, была вероятность, что ровно такую же реакцию у него вызвало бы любое женское нижнее белье, кроме бабушкиных панталон до колен.

— Вы же понимаете, что в эту ментальную игру можно играть вдвоем? — угрожающе прошептала Мия.

Но это не возымело нужного действия. Северус с таким энтузиазмом кинулся её целовать, что ей пришлось опереться руками об стол, чтобы не упасть. Смягченная чарами деревянная поверхность была удобной, но холодной. А он решил заморозить её ещё сильнее, так как тут же стянул с неё мантию и начал расстегивать блузку. Мелкие пуговицы не поддавались, он спешил и, кажется, злился. Остановить его и помочь Мия не успела. Палочка, которую он уже успел отбросить на столешницу — она продолжила светить, но тускло, как тлеющая лучина, опять оказалась в его руках. Снейп погасил Люмос полностью и наложил на себя и на неё другое заклинание: все пуговицы одновременно выскользнули из петель. В смысле, вообще все! Видимо, он не смог сконцентрироваться и перестарался. Она ахнула и вцепилась в его плечи, чувствуя, как расходится на груди ткань. Хорошо хоть застежка бюстгальтера, имеющая другую конфигурацию, на магию не среагировала. Или не хорошо.

Северус в ответ на свою ошибку буркнул что-то невразумительное, не особенно напоминающее извинения. Древко, судя по звуку, отлетело куда-то в сторону, его руки легли ей на ребра, и он сразу же, можно сказать, уже привычно, потянулся к соскам, не удосужившись даже раздеть её до конца. Ажурная ткань, если её вообще можно было так назвать, намокла от слюны, холодя кожу скорее будоражаще, чем неприятно. Ладони поднялись выше, Снейп подцепил ногтями косточки под грудью, изучая новое для себя «устройство».

И вдруг резко переключился снова на блузку, сдёрнув её с плеч, и неожиданно ощутимо прихватил нежную кожу чуть выше ключицы зубами, наверняка оставив след. И этот человек переживал за её синяки! Мия зашипела и немного мстительно схватилась за ширинку. Он дернулся, но позволил ей разобраться с ремнем, зализывая тем временем свою грубость. Однако, как только и без того уже расстегнутые заклинанием штаны сдались, опять взял всё под свой контроль. Северус стащил её обратно на пол, прижал к себе на секунду и тут же крутанул на месте, укладывая на стол уже животом. Она только вцепилась в лежащую под ней мантию, но подчинилась молча. Теперь мыски туфель едва опирались на пол, а юбка оказалась задрана на спину. Неопытный мальчишка, но он с самого начала знал, что хотел.

Руки жадно сжали ягодицы, Мия ахнула и взбрыкнула. Он поймал её бедра и принялся увлеченно изучать все эти кружева, ленты и резинки. Но снял только свое белье, чтобы вжаться в неё пахом.

— Северус, — захныкала она, словно он был тем, другим Северусом, что опять решил помучить её, не давая быстрой разрядки.

Мия потянулась то ли к себе, то ли к нему, желая большего. Трусы уже были мокрыми, как в стереотипном порно. Но этот Снейп тоже ещё никакой выдержкой не отличался, так что едва она завозилась, умоляя, как он просто отвел кружево в сторону и вошел в неё. Быстро и жестко. Пожалуй, хорошо, что невинность она потеряла со взрослым Северусом, этому близкоеобщение с девственницами было противопоказано. Точнее им с ним… Точнее…

Господи боже! Она застонала, не помня, наложила ли заглушающие, и схватилась за стол, не пытаясь уже куда-то добраться. Туфли сползли с пяток, ноги вжались в край стола, который чувствовал себя явно куда хуже, чем её кровать, судя по скрипу и даже какому-то подозрительному хрусту. Северус так соскучился за день или все пытался присвоить её? Впрочем, что она ещё хотела, связавшись с восемнадцатилетним? Конечно, он будет пытаться урвать, как можно больше, вколачиваясь в неё, словно в последний раз (с учетом, что каждый раз и может стать последним в их реалиях). Зато он явно совсем перестал стесняться. Или, может, на него так подействовала смена позы.

Мия всхлипнула, когда он оттянул мешающие ему трусы сильнее в сторону, не желая останавливаться, чтобы снять их полностью. Ткань затрещала, Северус коротко застонал и, дернувшись, излился в неё. Но наваливаться не стал, а, наоборот, резко отстранился. Зажегся свет. Видимо, он ещё и поднял свою палочку, чтобы разглядеть её, распластавшуюся на столе, раскрытую, повнимательнее. Извращенец! А ещё так пренебрежительно думал о Мальсибере, которому явно нравилось смотреть сверху вниз.

— Вы довольны, мистер Снейп? — выдохнула она, пытаясь подобраться.

— Нет. Точнее, вы же… ты же не кончила?

— Девочкам, как правило, нужно прикладывать для этого чуть больше усилий.

Она натурально взвизгнула и зажалась, когда он тут же без предупреждений сунул свои пальцы ей между ног, где и так все было пережато перекрученными трусами. Северуса это не остановило, но он все же стал действовать аккуратнее и нежнее.

— Похоже, я испортил тебе белье, — без капли сожаления заключил он, освобождая её от растянутой тряпки.

Туфли пришлось окончательно скинуть.

— Жаль, — выдохнула Мия, понимая, что он размазывает по ней сперму, видимо, не собираясь накладывать очищающие.

— Я никогда такое не видел, — будто действительно разбирался в этом. — Оно маггловское?

— Да.

— Дорогое?

— Да-а.

— Я вряд ли смогу сейчас купить тебе такое же новое.

— Не думаю, — она прерывисто вздохнула, непроизвольно подаваясь навстречу его ласкам, — что его вообще можно купить здесь, — напрашивалось «в Британии», имелось в виду «в этом времени».

Он пытался довести её до края, конечно, все ещё недостаточно умело, но… восхитительно! Мия застонала, когда, чуть стащив её со стола для своего удобства, Северус склонился над ней, придерживая за живот и продолжая стимулировать клитор, но при этом опять вошел в неё. Член ещё был напряженным, но на сей раз он не стал двигаться, а, видимо, просто хотел находиться внутри, когда она…

— Гермиона, — прошептал он, словно зная все её желания.

Ноги свело, Мия непроизвольно выгнулась в пояснице, комкая собственную рубашку, издавая какие-то почти жалостливые скулящие звуки, пока не рухнула обратно на столешницу, расслабляясь. Северус гладил её бока и спину, не спеша покинуть лоно, однако, не предпринимая ничего больше.

— Ставишь эксперименты? — прошептала она, пытаясь сглотнуть.

Во рту пересохло. Пришлось начать искать карманы в складках ткани, лежащих вокруг неё.

— Я хочу чувствовать, — неопределенно отозвался он.

Снейп все же отстранился, сделал Люмос ярче и помог ей взгромоздиться на стол обратно. Мия подтянула к себе ноги, усаживаясь поудобнее, и наколдовала воды в вытащенный из чудом найденной сумочки стакан, сразу жадно выпив. Протянув стакан Северусу, хоть он и не просил, она цыкнула — на чулках тоже обнаружилась огромная стрелка. Видно, старая мебель отомстила ей за издевательство.

— Это тоже уже не спасти. Придется ходить без, — не то чтобы это были её последние чулки, но можно же иногда немного подраматизировать. — Прогуляться до магазина без присмотра меня в ближайшее время никто не отпустит.

— Аластор занят? — вышло весьма ядовито.

Видимо, Снейп не знал, что Грюм находится в Больничном крыле, хотя, конечно, само нападение великанов обсуждала вся школа.

— Думаешь, стоит попросить Дамблдора сопровождать меня? — она не удержалась от смешка. — Это было бы забавно.

Впрочем, можно было бы просто дать список покупок тому же Грюму, как она пыталась осенью. Правда, теперь это было ещё более неловко, хотя за спасенную ногу он мог бы и отплатить!

— Им не нужно тебя сопровождать. Тебе там ничего не угрожает.

— Даже если я верю тебе, Северус, для директора это вряд ли будет аргументом. Он меня из поля зрения не отпустит в любом случае.

— Тогда воспользуйся собственным же советом. Не подчиняйся, — он сунул ей в руки опустевший стакан и как-то судорожно провел рукой по ноге в рваном чулке.

В полумраке его глаза блестели.

— Но я и сама не считаю это хорошей идеей. Вчерашние события как-то слабо вяжутся с твоим утверждением о безопасности.

— Крайне маловероятно, что на Косой аллее тебя кто-то тронет. Тем более великаны.

— Почему нет? Лорд натравил их на маггловское поселение, почему бы ему не провернуть то же самое с Косой?

— Лорд натравил? — фыркнул Снейп. — По-моему, великаны и без него ведут себя достаточно агрессивно.

— Ты действительно веришь, что это просто совпадение? — Мия нахмурилась.

— Даже если все так, то нет основания предполагать, что Лорд решит напасть на магов.

— Сейчас тоже погибли люди, маги, которые пытались остановить это безумие, в том числе.

— Они сами бросились защищать магглов, — равнодушно бросил он. — Стоило оно того?

Она моргнула, тут же принявшись успокаивать себя. Это не было искренним отношением, просто убеждения, навязанные факультетом, возможно, обида на отца.

— Стоило хотя бы ради сохранения статута. Разборок с магглами нам сейчас только и не хватало для полноты картины.

Снейп не стал высказывать свою точку зрения и по этому вопросу, видимо, считав её напряжение. Мия тоже замолчала, убрала стакан на место и наложила очищающие, ворча:

— И как ты прикажешь мне ходить по замку без трусов? Веселое выйдет дежурство.

— Это не принесет никакого дискомфорта, если ты останешься здесь.

«Со мной», — осталось за кадром.

— Это часть моих обязанностей, я не могу её просто игнорировать.

— Разве ты уже не нарушила профессиональную этику?

— И что ты предлагаешь, Северус? Мерзнуть в старом пыльном классе всю ночь?

Мия демонстративно потянула его за отвороты мантии. И она, и рубашка под свитером были полностью расстегнуты заклинанием, но все же вся одежда все ещё была на нем. Снейп перехватил кисть поудобнее и наложил согревающие её же палочкой. И подался к ней, обнимая и целуя.

— Я могу подождать и прийти к тебе в покои позже.

— Ты же понимаешь, что не сможешь делать так каждую ночь? — Мия немного оголила его, задрав полы, и принялась гладить спину, несмотря на то что он очевидно вспотел. Пусть тоже помёрзнет. — И во время занятий нам действительно не стоит переходить границы приличий. А наши индивидуальные уроки вообще придется отменить или хотя бы сократить их количество.

— Я не согласен.

Он стиснул челюсть, выглядя упрямцем. Во всей этой ревности и жадной страсти любви, настоящей, по её представлениям об этом чувстве, было маловато. Но уже хоть что-то.

— Северус, у тебя скоро экзамены. Переживать из-за зельеварения тебе явно не стоит, сфокусируйся на других предметах. Продолжать упражнения по ментальной магии эффективно мы тоже вряд ли теперь сможем, особенно, если ты будешь вести себя подобным образом.

— Вы же с супругом умудрялись практиковаться даже так, — уел он её.

Мия поперхнулась, осознав, насколько плотно их отношения были переплетены. Но сделала вид, что не услышала, продолжив гнуть свою линию:

— Министерству плевать, что происходит в твоей жизни. А результаты ЖАБА пригодятся тебе в любом случае.

Северус перестал спорить, но, кажется, не особенно слушал её в принципе, пытаясь все же расстегнуть бюстгальтер, как на зло вспомнив о его существовании. Однако, застежка находилась на спине, он её не видел, и у него ничего не получалось.

— Сон в твоей постели уж точно никак не помешает моей подготовке.

— Сон? — усмехнулась она. — Но даже если так, думаешь, никто не обратит внимания на твои постоянные отлучки из общей спальни?

— Скорее уж аврор Грюм и профессор Дамблдор осудят нас за безнравственность.

— То есть другие тебя совсем не беспокоят? Слизнорт? Соседи по комнате? Или они так напуганы сокращением своего числа, что на все закрывают глаза?

— Я создаю иллюзию своего нахождения в постели. Они ни о чем не подозревают.

— И как ты возвращаешься в кровать?

— Незаметно, — отрезал Снейп.

— Я не сомневаюсь в твоем мастерстве, но накладки возможны у всех. Не стоит искушать судьбу.

Мия спокойно поправила бюстгальтер, каким-то чудом все ещё остающийся на ней, и попыталась высмотреть на полу обувь, откинутую черти куда. Но плюнула на это неблагодарное занятие и просто приманила туфли. Пришлось встать, чтобы надеть их, и Северус даже помог ей в этом, но стоило Мие только повернуться к столу, чтобы попытаться разгладить измятую блузку, как он расстегнул хитрые крючки на спине, рассмотрев их поближе.

— Северус, — строго одернула его Мия, когда он все же освободил её грудь полностью.

Но он уже опять задрал ещё не приведённую в порядок юбку и прижался к ней сзади. Она откинула голову, чувствуя требовательные прикосновения к соскам, животу, лобку. Снейп во всем был очень старательным. Чёрт. А она опять нарушала данные самой же себе слова.

Из класса Мия вылетела не менее растрепанной, чем в свое время из примерочной. И с ещё более сложным комком из чувств на душе, правда, куда как более удовлетворенная. Сделав пару кругов по этажам и никого не поймав, слишком зацикленная на своих мыслях, чем на выискивании нарушителей, Мия наткнулась на Филча и даже немного с ним поболтала. Прикрывшись со всех сторон окклюменцией, естественно. Впрочем, он и сам был не настроен на долгие разговоры, видимо, все ещё смущенный её вмешательством в их семейные дела с Эрмием.

Мия не удержалась и проверила его поверхностные размышления, благо, со сквибом ей нечего было бояться. Так и есть, отец продолжал ему писать. Прямо как Сириусу. Неудачный разговор с ним всплыл в памяти, и она недовольно поморщилась. Мысленно, не хватало ещё, чтобы Филч младший воспринял это на свой счет. Сам Блэк, слава Богу, ни в какой истории не всплыл и не отправился ночью бродить по школе. Или с ним и его бешенством разобралась Макгонагалл, и её это не коснулось.

А уже за завтраком, проведя ночь, слава благоразумию, в одиночестве, она вернула улыбку Беррес, так что теперь они обе смотрели друг на друга с выражением какого-то агрессивного дружелюбия. Но в общем-то с её стороны действительно не было никакого негатива. Мэган, конечно, не стала в её глазах приятной личностью, однако с их странным необъявленным противостоянием они определенно закончили. И, главное, она не узнала ничего о Снейпе и уже об их реальных отношениях, так что скандального продолжения можно было не ждать. Без личной связи с ней вряд ли Грюм стал бы откровенничать об этом, хотя Беррес наверняка все-таки навестила его в Больничном крыле по крайней мере из вежливости.

Мия тоже зашла к нему, опять утром, сразу, как только поела.

— Гребаная… — начал Аластор, но, увидев её, осекся и выпрямился, перестав пытаться натянуть на стопу очевидно слишком маленький тапок.

Его штаны, которые пришлось разрезать, чтобы добраться до ноги, конечно, ни на что уже не годились. Да и лежать целые сутки в грязной одежде было бы не комфортно. Так что в какой-то момент он переоделся в больничную пижаму и сейчас выглядел непривычно, но как-то даже мило. Безопасно.

— Не могу обещать, что чувствительность вернется в полном объеме, но отек спадет через пару дней точно. Просто отток лимфы ещё не работает, как надо.

— Мадам Помфри меня уже просветила.

— Думаю, она и полежать ещё пару дней вам посоветовала, но вы всё равно вскочили, — Мия перешла на нравоучительный тон и сложила руки на груди.

Грюм улыбнулся, кажется, совершенно искренне.

— Что ж, полагаю, вы имеете полное право возмущаться, раз уж поставили меня на ноги. Благодарю, мадам Фицрой.

— О, вы решили подтянуть свои манеры?

— Меньшее, что я могу сделать, — усмехнулся он уже более саркастично. — К тому же Дирборн просил меня передать ещё и его благодарности вам с профессором Слизнортом. Он немного раздышался и ушел ещё вчера отлеживаться дома. Боунс тоже сказал бы что-нибудь, но он сейчас не в форме, — Грюм выглянул за ширму, но теперь кровать Эдгара, как и его, была закрыта от посторонних глаз. — Помфри говорит, что у него проблемы со слухом, но память вроде не пострадала.

— Здесь мои зелья вряд ли смогут что-то сделать, даже самые особенные.

— В любом случае они сильно помогли всем нам после сражения.

— Спасибо, Аластор. Растете прямо на глазах.

— Да ну вас к чёрту! — отмахнулся он.

И натурально бухнулся на матрас, видимо, устав стоять. Кровать, судя по размеру, рассчитанная скорее на подростков, чем на крупногабаритных авроров, едва вынесла такое надругательство.

*

Беррес больше не подогревала слухи, а все эти последние трагедии задвинули их с Северусом далеко на задний план интересов общественности. Впрочем, они теперь начали сами активно поддерживать свою специфическую репутацию. Нет, не так. Они пытались придерживаться рамок. Она искренне, Северус наверняка просто подыгрывая ей, чтобы получить выгоду в другом.

Во всяком случае они все же договорились сократить количество индивидуальных занятий до одного в неделю, согласовав это со Слизнортом. И как минимум на первом из них действительно занимались зельеварением. Благодаря Горацию же практически не пересекались во время уроков — он не просил её больше подменять себя. А если и сталкивались, то старались друг на друга не смотреть. И в Большом зале лишь изредка нарушали табу. Мия даже предложила Снейпу помощь в подготовке к экзаменам, чтобы им всегда было чем заняться наедине, помимо очевидного и желанного.

Надо было держать себя в руках в принципе, в связи со сплетнями и с оглядкой на её должность. Не стоило привлекать лишнее внимание Дамблдора (хотя куда уж больше!). Или того же Сириуса, который и так, наверное, затаил на неё обиду за неосторожные слова. Если раньше он слухи не распускал, то сейчас мог и передумать. Грюм, слава Богу, быстро покинул Хогвартс и не мог следить за ними напрямую, хотя про него, конечно, тоже не стоило забывать. Воландеморт, разные стороны баррикад…

Но все было тщетно. Единственное, что ей хотелось, наверное, в любой момент времени — чтобы Северус ещё раз прикоснулся к ней. Без причины, без объяснения. Поэтому она слегка краснела каждый раз, когда смотрела на него. Он тоже реагировал на неё совершенно однозначно. Строгий режим воздержания продлился едва ли трое суток, четыре дня с натяжкой.

Правила полетели к черту сразу же, как только они случайно наткнулись друг на друга в библиотеке после ужина. Северус подошел молча и взял её за руку, нервно перебирая пальцы. Видимо, сформулировать свои намерения было для него сложнее, чем практиковать легилименцию, так что он просто наклонился и уперся носом ей в щеку. Она поцеловала его сама, и он чуть было не уронил книги со стола, прижимаясь ближе к ней.

Мия переживала, что их может кто-то застукать, но где-то примерно на третьей секунде подумала, что на самом деле это не так уж и страшно. Даже если их застанут, то что? Вряд ли можно было придумать что-то ещё пошлее, чем уже болтали на Слизерине. История про поцелуй никого на таком фоне не удивит и не заинтересует. В общем, оправдать страсти в собственных глазах оказалось очень легко. Особенно когда Северус гладил её спину, а она совершенно бесстыдно забралась под свитер и хваталась за его рубашку. Они разорвали объятия только тогда, когда в двери зашла шумная стайка пуффендуйцев, и так не перекинулись и словом.

Тем же вечером он без предупреждения заявился к ней в класс и застал сидящей в любимой подсобке. Они обновили и её, тут же принявшись целоваться, и остановились только тогда, когда, казалось, воздуха в крошечном помещении стало катастрофически не хватать. Но, отдышавшись, вместо того чтобы безопасно разбежаться, усугубили все до конца. И все опять стало не так уж и важно. Она же здесь, с ним. Да и на этот раз Северус был скорее нежен, чем нетерпелив, компенсируя отсутствие удобной мебели. И с ним ей требовалось так мало времени, чтобы почувствовать, как внутри все пылает и пульсирует, а мышцы на ногах слабеют… Слизнорт появился только тогда, когда они уже совершенно прилично стояли у кафедры и обсуждали Феликс Фелицис. Мия невразумительно пыталась укорять себя за несдержанность, Снейпа ничего не смущало.

Очень быстро они совсем потеряли стыд. Нет, им обоим хватало ума и выдержки не проявлять чувства публично никоим образом. Но со всей этой влюбленной горячкой границы допустимого сильно размывались. Её комнаты, ещё пара кладовых, несколько неиспользуемых классов… Прятаться от чужих глаз, но при этом обжиматься на каждом углу при любом удобном и неудобном случае, как все эти типичные влюбленные парочки, которые она когда-то открыто презирала, оказалось очень приятно и увлекательно.

Естественно, Снейп так и продолжил заявляться к ней по ночам. Правда, ему удалось провернуть это ещё только дважды, но, по её мнению, это все равно было слишком часто. Точнее, по одному из её мнений, рассудочных, никак не телесных. Хотя и её ментальному здоровью его близость определенно шла на пользу. Например, на смену кошмарам резко пришли совсем другие сны. Хотя вот занятия по легилименции им действительно пришлось забросить — они просто топили друг друга эмоциями, а проворачивать это все в форме эротической игры, как со старшим Северусом, совсем не получалось. Для этого было необходимо, чтобы хотя бы у одного из участников был высокий уровень самоконтроля. Опасных тем в разговорах никто из них тоже напрямую не касался. Достигнув какой-то точки равновесия, они просто иногда обсуждали мелкие новости, так сказать, с двух точек зрения, но и только. Оба все прекрасно понимали, она надеялась, но помалкивали.

И либо они были чертовски удачливые мастера скрытности, либо их интрижка действительно уже никого не интересовала. По крайней мере она свежих слухов не слышала и косых взглядов не наблюдала, и Северус ничего такого ей не рассказывал. Впрочем, это был совсем не показатель. В его руках или просто думая об этом, она могла так забыться, что и пролетающего мимо дракона не заметила бы. Хорошо хоть на работе это не сказывалось, но тут только окклюменция и спасала.

Все усугублялось тем, что время вдруг, как издеваясь, понеслось вперед с ужасающей скоростью. Не фигурально выражаясь, а из-за искажений. Она жила не в общем ритме и просто банально не высыпалась, непонятно как успевая выполнять необходимый минимум дел. Иные дни длились, по ощущениям, всего часов десять! Немудрено, что ей хотелось расслабиться хотя бы рядом с Северусом. Под внимательным взглядом директора и даже с мягким участием Слизнорта, который всё ещё считал её отходящей от непонятного заболевания, этого делать не получалось.

Хотя, в целом, стоял полный штиль. Воландеморт остановил свое наступление, Рон где-то отсиживался, Грюм был занят на работе. Было не ясно, сообщил ли Дамблдор Аластору что-то конкретное об убийце и указал ли на семью Уизли. По крайней мере её он вызывал лишь пару раз по незначительным поводам, а про Рона хотел знать только какие-то мелкие личные детали — что любит есть, за какую команду по квиддичу болеет и все такое прочее. С целью, очевидно, выяснить, где его можно подловить. На неё напрямую он больше откровенно не давил, но и она особенно не отпиралась. Уж на матч Пушек Педдл Рон точно сейчас не пойдет. А если попадется там, то что ж, сам виноват, это же надо так сглупить.

О будущем с директором они и вовсе говорили откровенно мало, и на сей раз даже Мия не рвалась одаривать директора своим знанием. Много ли толку оказалось от её советов во время нападения великанов? В таких ситуациях всё решало мастерство и удача, никак уж не предсказания о каких-нибудь крестражах. Особенно очевидно это стало, когда Дамблдор все же ознакомил её со списком погибших, и она отметила пару имен, что должны были дожить, по меньшей мере, до восьмидесятого. Фенвику не повезло. Но он хотя бы умер мгновенно, в ином случае Пожиратели наверняка пытали бы его.

Снейпа в беседах никто из них не поминал, но это, конечно, все равно «витало в воздухе».

— Составите мне компанию в эту пятницу? — мило уточнила Мэган за обедом.

— Конечно, профессор Беррес, — улыбнулась Мия в ответ.

На сей раз это была акция окончательного примирения или что-то вроде того, несмотря на то что они опять собирались драться. Если бы ей не пришлось трижды просыпаться четырнадцатого апреля, как раз в день боя, то это было бы даже мило, а так весьма сильно её утомило. Хорошо ещё, что после тридцать первого февраля она заимела привычку всегда проверять актуальную дату по волшебному календарю. Откат во времени, конечно, её, мягко говоря, удивил, но она хотя бы не попала в неудобную ситуацию, начав заниматься делами, думая, что наступил уж следующий день. И, честно признаться, это не было весело и не открывало какие-то новые горизонты и возможности, чтобы сделать жизнь лучше, так как было абсолютно непредсказуемым явлением и откровенно пугало её. А ещё ей опять пришлось поддаваться Мэган, так как на третий раз она начала предугадывать её действия во время боя без всякой легилименции. Неудивительно.

Они обсудили дубли с Дамблдором, но свели все к тому, что на время все ещё влияли действия Рона и их последствия — те же выходки Воландеморта. Можно было бы сказать, что она скидывает на друга всю ответственность. Но, черт, её воздействие на ситуацию было минимальным даже в оценке директора, весьма предвзятой, Уизли вмешался в хронологию куда активнее.

========== Глава 29 ==========

Впрочем, при всем негативе, во временных нарушениях нашлись и, условно, положительные моменты. От скуки, пытаясь делать вид, что все нормально, чтобы не пугать окружающих своим шальным видом, в последний заход перед дуэлью Мия разболталась с Беррес. И выяснила, что та, оказывается, ещё до Пасхи напросилась на заседание клуба Слизнорта и познакомилась там с каким-то приглашенным европейским путешественником, который уже пару раз ей написал. Совет да любовь! Пусть хоть у кого-то здесь всё же будет адекватная личная жизнь. Да и убраться из Великобритании все ещё оставалось чертовски хорошей идеей, она бы всем посоветовала.

Двадцать третье число наступило только (пока) дважды. И Мия опять наткнулась на новую информацию. От нечего делать прочитав мысли Лили за ужином и чуть не подавившись куском пирога из-за их содержания. Оказалось, что Эванс неожиданно спелась с Блэком! Они поделились друг с другом своими соображениями и пришли к выводу, что она, мадам Фицрой, причастна к смерти слизеринцев. От Сириуса в принципе можно было такое ожидать, но от Лили…

Однако, тут вскрылось сразу несколько неудобных фактов. Во-первых, каким-то образом они поняли, что кто-то ещё посещал Воющую хижину. Можно было бы предположить, что во время нового полнолуния Люпин заметил изменения в обстановке, но ведь их с Роном встреча состоялась почти за месяц до этого дня! Римус что, волосок на каминную полку положил, который они случайно стряхнули? Оборотничество не давало никаких особых физических плюсов. И даже если Люпин в волчьей форме почуял кровь Рона, капли которой могли остаться на полу, то как он, или, что вероятнее, Эванс дошли до рассуждений, что именно она приходила в их тайное место? Мия так этого и не поняла. И по какой логике это связалось в их умах с убийством Розье и компании тоже. В смысле, хоть они и догадались, в целом, правильно, их предположения не были верны сами по себе. Вспомнилось, как они сами вечно подозревали во всем Снейпа. И тоже иногда попадали в цель, опять же не учитывая его истинные мотивы.

К тому же оказалось, что Сириус не только пересказал Лили их неловкие разговоры, но и сделал из них кое-какие неожиданные выводы. К примеру, о том, что она владеет ментальной магией. О слизеринцах переживала, а гриффиндорца списала со счетов! Да, Блэк покинул родовое гнездо довольно рано и со скандалом, так что вряд ли успел перенять многое, но узнать о существовании легилименции и хотя бы научиться понимать, что его «читают», он мог уж точно. Ведь она сама всегда отмечала, что потенциал у него прекрасный, нет только желания разбираться во всем этом, ассоциирующимся с семьей.

Как раз из-за подкованности Блэка больше ничего толком Мия выяснить и не смогла. Теперь и Сириус, и Лили прятали в её присутствии взгляд, а «настаивать» она резонно опасалась. Только Люпин, раздосадованный мыслями о том, что зелье ему варит возможная убийца, непроизвольно выдал ей чуть больше информации. И со всем этим, неясным, но тревожным, Мия отправилась к Дамблдору, предполагая, что рано или поздно Эванс сотоварищи со своими подозрениями тоже, вероятно, придут к нему же. Так что лучше было обозначить вопрос сразу.

Однако, директор хоть и терпеливо выслушал её, никакого интереса к школьным расследованиям не проявил:

— Сейчас у нас есть проблемы посерьезней, мадам Фицрой.

Она нахмурилась и на всякий случай подавила лишние эмоции.

— Мистер Малфой арестован час назад в связи с нападением на мистера Крауча.

— Абраксас? — уточнила она, хотя и так догадывалась что к чему.

— Его сын, Люциус.

— Не понимаю. Зачем ему?..

— Устранить противника своего Господина, — в словах Дамблдора чувствовалась горечь. — Его взяли с поличным в полном облачении Пожирателя смерти. С ним был сообщник, точнее, сообщница, но она сбежала.

Мия едва подавила идиотский выкрик «это была не я», но в голове быстро выстроилась логическая цепочка. Барти Крауч младший и его участие в пытке Лонгботтомов. Суд, разрушение карьеры Крауча старшего. Абраксас, у которого сейчас имелся неплохой вес в Министерстве и в принципе. Большая ошибка уже его сына. Как эти две ситуации были схожи.

— Мистер Малфой утверждает, что действовал под внушением.

Дамблдор протянул ей «Пророк», пахнущий типографской краской. Бумага была теплой, из-за чего создавалось впечатление, что напечатали газету всего пару секунд назад. На титульной странице красовалась большая колдография, но бледное отчетливо растерянное лицо молодого красивого Люциуса едва попадало в кадр. Он то и дело отворачивался и пытался спрятаться за рамку, но несколько человек, вероятно, авроров, что окружали его, не давали ему скрыться.

— Доказать или опровергнуть то, что на него наложили то же Империо, будет чрезвычайно сложно. А что насчёт метки?

— В наличии.

Вот и воспользовался Грюм почерпнутыми у неё знаниями. Малфой, судя по всему, был первым человеком с этой особой татуировкой, которого удалось захватить живым. Аврорам ещё нужно было понять, что это такое, так что у него имелась возможность отвертеться в этом плане, но все равно дела Люциуса шли не очень хорошо.

— У мистера Крауча была охрана?

— После недавних убийств и покушений на министерских сотрудников его всегда сопровождал аврор. Сегодня дежурил Кингсли Бруствер.

Знакомые все люди.

— Двое на двое, значит. Честная схватка. Не самая любимая Пожирателями тактика.

— Не думаю, что всё это организовал Воландеморт.

— Да, сэр, я с вами согласна. Вчера для меня тоже было двадцать третье апреля, но ни о каком нападении я не слышала, — похоже, Рон смог воспользоваться дублями с большей пользой, чем она.

Мия открыла газету, чтобы пробежаться глазами по содержимому самой статьи, и сразу наткнулась на отрывок: «Мистер Малфой проявляет все признаки ментального расстройства. Он дезориентирован, испуган, имеет провалы в памяти, к тому же страдает вербальным тиком, то и дело повторяя бессмысленную фразу: «Олух, пузырь, остаток, уловка». Подтверждает ли это его слова о невиновности? Или все это лишь хитроумное притворство?».

— Олух, пузырь, остаток, уловка, — прочитала она вслух.

Послание от Рона было очевидным, но это была не просто «подпись», отнюдь. Эти слова предназначались лично ей.

*

— Успеешь собраться за месяц? — Рон крутанулся на стуле, осматривая лабораторию.

Хоть он бывал тут десятки раз, с последнего его визита все довольно сильно изменилось — она привела рабочее место в порядок, как минимум.

— Могу даже быстрее.

— Тогда, может, условимся, на начало августа? Хрен знает, куда, точнее в когда нас перекинет, но не хотелось бы повышать вероятность того, что я с лету окажусь в горах Шотландии в холода.

— Мучают плохие воспоминания? — хмыкнула она, закручивая крышку банки и убирая лапки аксолотля обратно на полку.

Мистер Малпеппер, аптекарь, заказал у неё десять пузырьков Увеличивающего зелья. Рецептура у того, конечно, была не очень интересная, а сам процесс приготовления занимал почти сутки, но заплатить обещали достойно.

— Хоть я и отсиделся тогда у брата в тепле несколько месяцев, тот январь сложно забыть, — сумрачно отозвался Рон.

— Сейчас палатка у тебя куда лучше.

— И зайца поймать не проблема. Посмотрел бы Гарри на меня теперь.

Она не стала предлагать ему поговорить с призраком. Отношения к ним у Рона было практически негативное. Он видел в них поблекшие тени, подобия тех людей, которыми они были. Неприятное напоминание и только. Наверное, в чем-то он был прав, хотя она и не была так категорична.

— Хочу попасть в то время, где он… Где все ещё нормально.

— А у нас когда-то так было?

— Ну, не считая всяких мелочей, вроде троллей и василисков, — Рон усмехнулся, — думаю, первые курсы были вполне ничего. Джинни бы со мной не согласилась, но тогда ещё было, знаешь…

— Детство, — подсказала она.

— Точно. А знаешь, что? — вдруг воодушевился Рон. — Раз уж мы отправляемся в прошлое и все такое, то, может, как следует повеселимся?

— В каком смысле? — она приглушила огонь под котлом, принявшись перемешивать вязкую массу. Пахло отвратительно.

— Ты же заблокируешь себе память, так? Как насчёт тайного шифра? На случай, если нам все же повезет, и мы каким-то образом пересечемся там?

— Шифра… — задумчиво повторила она. — Есть у меня пара идей.

— Дурацких? — он усмехнулся.

— Абсолютно дурацких!

Она покрутила кольцо, которое все ещё носила на пальце, и искренне улыбнулась, наверное, впервые за несколько месяцев.

*

Гермиона как-то читала про американскую программу, направленную на манипулирование сознанием при помощи психотропных веществ. Средств потрачено было, судя по всему, много, но никакого приемлемого результата они так и не добились. Конечно, часть архивов не была рассекречена, а за прошедшие годы исследователи могли совершить прорыв и в этой области тоже, учитывая впечатляющий прогресс магглов в других сферах науки, техники и всего этого, рационального, но… И все же она позаимствовала у них один прием — кодовую фразу или активатор спящего агента, если играть в шпионов. Магия позволяла многое.

Она сложила газету и откинулась на спинку стула. Связаться через прессу, которую она так или иначе всегда читала, было умно. Но с использованием Люциуса он, конечно, погорячился. Что если бы журналист не привел прямую цитату? Хотя сейчас Рон, наверное, мог просто написать ей или Дамблдору письмо. Или заявиться в Хогвартс лично, хотя это было бы слишком дерзко (и не безопасно).

— Я могу помочь его найти, — выдала она, все ещё погруженная в свои мысли.

— Мистера Уизли? — уточнил Дамблдор, внимательно разглядывая её.

Вряд ли он понял, что в ней изменилось, но, видимо, подметил какие-то мелочи.

— Да. Он только что снял с меня ментальный блок, использовав «крючок», — Гермиона не стала разводить лишнюю недосказанность. — Думаю, он готов сотрудничать.

— Вы вспомнили подробности его плана?

— Я никогда ничего про него не знала. Мы посчитали крайне маловероятным шанс оказаться в одной реальности. Единственное, что могу сказать точно, он изначально хотел действовать более агрессивно.

Конечно, что-то они обсуждали: общие вещи, стратегии, даже вон поиграть в шпионов успели. Однако, это именно Рон вынашивал идею превентивной мести, уговаривал портрет Дамблдора рассказать ему подробности ритуала, готовился к путешествию больше года. А она вмешалась в его планы практически в самый последний момент. И вся эта затея с ментальным блоком вообще, по сути, к Рону и его делам не относилась. Так как никак нельзя было надеяться на то, что они переместятся во времени синхронно, никто из них всерьез не рассчитывал ни на помощь, ни на неудобства со второй стороны. Пожалуй, без стертых воспоминаний она была бы даже полезней сейчас, в их ситуации (ведь и не понимая ничего пригодилась). Дамблдора, конечно, пришлось бы обходить по широкой дуге, прятаться в два раза лучше, но все равно: одна голова — хорошо, а две — лучше.

Вот только Рон взял её с собой вовсе не для того, чтобы она опять лезла в самое пекло, одна ли, в команде ли. Он просто не знал, каким ещё способом вытащить её из того депрессивного состояния, в котором она пребывала после апрельских событий. Боялся, что если исчезнет, воспользовавшись ритуалом, а уж тем более если они найдут его обескровленное тело, это окончательно её подкосит. Вот и рассказал свою задумку заранее.

Настаивал на пацифистском пути, советовал ей связаться с Дамблдором, если будет возможность, и тому подобное он тоже из соображений заботы о ней. И идею со стопором, защищающим сознание от лишних воспоминаний и мыслей, так сказать, чтобы слаще спать, горячо поддержал. Можно сказать, что он обменял подробности ритуала на её обещание начать с чистого листа. Не то чтобы это был хороший шанс на лучшую жизнь, все эта затея с перемещением была та ещё авантюра, но зато старт на новом месте не отягощался бы для неё тяжелым психологическим состоянием. Надежда или мучительный самообман, как повезет.

Рон и сейчас, наверное, не стал бы возвращать ей утраченное. Но понимал, что она из него всю душу вытрясет и сама покой потеряет, пытаясь разобраться, что произошло и что она забыла. Или, может, посчитал, что это будет уже не так болезненно в сложившихся условиях. Все же она успела адаптироваться в новом мире, повстречала Снейпа, сам Рон был с ней, условно, рядом и мог поддержать… Да и предложение встретиться вышло стильное.

— Я и точные координаты его местонахождения не знаю. Придется проверить несколько мест. Скрывающие чары опять же… Возможно, он дал мне доступ под них.

— Полагаю, вы настаиваете на том, что вам стоит лично заняться поисками мистера Уизли.

— Да, сэр, — она открыто посмотрела ему в глаза. — Естественно, я не откажусь от компании аврора Грюма, но ему без меня идти нецелесообразно, даже если я дам всю информацию. Он только потратит время, а если и наткнется на Рона… Я боюсь, они не придут к взаимопониманию.

— Хотите выступить в качестве дипломата?

— Главное, чтобы они сразу не схватились за палочки, а там, думаю, мы сможем договориться.

— Могу ли я довериться вам в этом?

— У меня нет никаких скрытых мотивов, кроме озвученных. Я не могу обещать, что все пройдет гладко, но, думаю, пора заканчивать со всеми этими тайными планами, — Гермиона нахмурилась. — Правда, в этом случае нам вряд ли удастся сохранить секреты от всех участников событий. Скажет ли что-то не то Рон, или аврор Грюм сам догадается…

— Согласен с вами, — взгляд Дамблдора как будто стал теплее, хотя обстоятельства не выглядели позитивными. — Я уже вызвал Аластора, чтобы обсудить с ним положение мистера Малфоя. Но если вы готовы, то можете отправиться на поиски мистера Уизли незамедлительно.

— Да, сэр, — откровенно радостно отозвалась она.

Даже не пришлось спорить и доказывать свою точку зрения!

— Однако, пока вы не ушли, я хотел бы прояснить один момент, — конечно, всегда есть условие, — чтобы лучше понять вашу мотивацию. Я хочу увидеть, к чему все пришло в вашем мире.

Гермиона напряглась, но тут же отпустила ситуацию. Резонное желание. Если бы не его осторожность по части знания будущего, то, наверное, он спросил бы об этом раньше. А сейчас она ещё и избавилась от блоков, удачный момент!

— Это не самое приятное зрелище.

Она потянулась за палочкой, чтобы вытянуть нить воспоминания, стараясь сконцентрировать сознание на финальной битве, на списках погибших, разрушенном Хогвартсе, но остановилась.

— Боюсь, с Омутом памяти это займет слишком много времени и вряд ли даст вам полную картину произошедшего, — уж точно не сможет передать всю полноту её эмоций. — Лучше взгляните на все напрямую.

— Как пожелаете, мадам Фицрой.

Он подождал, пока она подготовится, но Гермиона в очередной раз не смогла оценить свой вклад в то, что директор нашел в её голове. Мелькнули какие-то обрывки видений, кажется, его собственный труп, лежащий на траве под Астрономической башней, но и только. Следующее же, что она увидела, было обеспокоенное лицо Дамблдора, склонившееся над ней.

— Как вы себя чувствуете?

— Терпимо, — она развалилась в кресле, видимо, потеряв контроль над телом, но тут же села более прилично. — Вы узнали достаточно?

— Полагаю, да. Но мне нужно это осмыслить, отфильтровать ваше восприятие фактов, — директор выпрямился и посмотрел куда-то в сторону. — Аластор уже в замке.

И действительно, не прошло и пары молчаливых минут, как Грюм заявился в кабинет.

— Альбус. Мадам Фицрой, — её присутствию он совсем не удивился.

— Отложим разговоры на потом, Аластор. Вам с мадам Фицрой лучше поспешить на поиски мистера Уизли.

Грюм хмыкнул. А директору, похоже, действительно нужно было немного личного времени на раздумья.

— Вдвоем? Мадам Фицрой изъявила желание содействовать?

— Да, — она встала с кресла. — Надеюсь, вы любите гулять по лесам вечерами.

— Половина моей работы в этом состоит, — Аластор не успел ещё даже пройти вглубь комнаты, так что приглашающе открыл для неё дверь.

Кабинет Гермиона пересекла уверенным шагом и даже успела подслушать, как Дамблдор сокрушается: «Том, что же ты наделал», прежде чем вышла на лестницу. И только на нижней ступеньке запнулась, едва успев схватиться за перила. Впрочем, упасть ей в любом случае не дали бы. Грюм схватил её за плечо, удерживая на месте. Она от испуга вцепилась в чужую кисть, но почти сразу изобразила расслабленность.

— Опять упражнялись в ментальной магии? — прошептал он ей чуть ли не на ухо.

— Сугубо добровольно, — Гермиона мягко отстранилась от него.

Голова кружилась, её немного мутило, но ничего критичного. Сеанс легилименции не нанес ей никакого вреда, просто было слегка дискомфортно. Или дело было в том, что с неё только что спал блок? Одно повлияло на другое? Сложно было сказать.

— С делами-то справитесь?

— Директор же не Круциатус ко мне применил, — она закатила бы глаза, если бы и так не жмурилась, разминая лоб. — Пока дойдем до границы антитрансгрессионного барьера успею прийти в себя.

Вести-то при перемещении придется ей.

— И куда мы направляемся?

— В Королевский лес Дин, — почти торжественно объявила она, но добавила уже менее пафосно: — Для начала.

*

— Когда заблокируешь лишнее? — спросил Рон между делом, закрывая кран и убирая чистую посуду в шкаф.

Он опять её накормил. Как же она будет справляться без него? Превратиться в скелет?

— Сегодня, — вдруг объявила она, хотя думала отложить это решение ещё на неделю минимум.

— Правильно, незачем тянуть.

— Думаю, будет лучше, если я начну собираться без оглядки на тебя, самостоятельно.

— Ага, — Рон вытер руки затасканным полотенцем. Она всегда была так себе хозяйкой. — Ну что, будем прощаться?

— Прямо сейчас? — она всполошилась и вцепилась в край стола, добела сжав пальцы.

— Ну, будет странно, если ты застанешь меня в доме, после того как все забудешь.

Она поджала губы и кивнула.

— Черт знает, что там будет, но, — Рон шагнул к ней и крепко обнял, — чем не новое приключение! Мы же любим приключения?

Она подавила всхлип и хмыкнула.

— Ещё бы!

*

Если описывать их с Грюмом мытарства в двух словах, то ни на первой очевидной остановке, ни на нескольких последующих они ничего не нашли. Хотя Гермиона даженеуместно повеселилась, представляя себя егерем, разыскивающим Нежелательное лицо №1. И не смогла удержаться от смеха, когда на юге-востоке Нью-Фореста, рядом с Бьюли, они наткнулись на повязанный на дерево шарф. Вот же дурак!

— Знакомая вещь? — уточнил Грюм, разглядывая порядком истрепавшуюся под воздействием дождей тряпку гриффиндорской расцветки.

Судя по состоянию, шарф провисел тут несколько недель минимум.

— Да. Думаю, это принадлежало Рону.

— Он к концепции факультетов относится более лояльно?

— Он целиком и полностью за них. Грифы против змей, все это, — она фыркнула. — Мальчишки! Вам ли не знать.

Хотя Грюма школьным задирой она представить не могла. Не из-за характера, он, пожалуй, вполне тянул на хулигана не хуже Мародёров, только без тени юмора, а просто даже чисто визуально. Гермиона с его молодой-то версией еле-еле примирилась, что уж говорить про юную.

— Рональд ведь тоже провел тот ваш ритуал, чтобы его все забыли? — в общем-то верно догадался Грюм. — Альбус сказал, что он родственник Пруэттов. Младший брат Гидеона и Фабиана?

Гермиона не ответила и не стала снимать шарф, двинувшись дальше. Даже если он возвращался на эту стоянку позже, сейчас никаких следов присутствия Рона она не замечала, но, на всякий случай, обошла кругом территорию ещё раз. Вообще-то можно было бы послать патронуса, чтобы обозначить свою готовность встретиться. Но все это время до, пока Дамблдор и Аластор выслеживали его самостоятельно, её останавливали вопросы безопасности: не факт, что Рон был один, а не маячил на виду у магглов, к примеру, чтобы иметь возможность спокойно принять призрачного вестника. А сейчас использовать чары помешал Грюм. Ей он, может, и доверился, но вот в сознательности «массового убийцы» сомневался — боялся, что тот просто сбежит, узнав, что они идут за ним, и спрячется получше.

Посылали ли они ему патронусов, когда факт их преследования стал очевиден? И находили ли посланники Рона? Совы, насколько она поняла из сдержанных в её присутствии разговоров Дамблдора и Грюма, оказались бессильны. Где бы Рон не жил, его местообитание было защищено не хуже дома на улице Баркер, где запирали её.

— А на каком факультете учились вы? — вновь нарушил тишину Аластор.

— Вы же и так догадались, зачем спрашивать?

— И закончили Хогвартс, сколько, три-четыре года назад?

— Я его не закончила.

— Вот как. Редкий случай. Большинство все же хоть как-то сдают ЖАБА.

— Сдать экзамены для меня не было проблемой, — отмахнулась Гермиона, крутанувшись на месте напоследок.

Очевидно, нужно было двигаться дальше.

— Но борьба оказалась важнее?

— Борьба? — рассеяно отозвалась она, сконцентрировав внимание на Грюме. — Это, конечно, было важно, но закончить обучение вовремя у меня попросту не имелось никакой возможности. А потом нашлись другие дела.

Аластор вел себя демонстративно расслабленно, только что палочку держал постоянно в руках. Уже смеркалось, а под сенью деревьев и без того царил полумрак, так что это было простительно — без Люмоса можно было легко запнуться. Но, конечно, Гермиона понимала, что сейчас его паранойя расцвела буйным цветом, несмотря на всю показное миролюбие.

— Пренебрегали правилами? Или законом?

— Вопрос был в безопасности. Этот шрам, — она провела рукой вдоль груди, — я заработала ещё в шестнадцать. И это не была первая травма в моей жизни, даже не первая смертельно опасная.

— Плохая компания?

— Очень, — прыснула она. — Рон непосредственно входил в неё, так что можете сделать свои далеко идущие выводы о моем круге общения.

Гермиона перестала озираться и подала руку Грюму, чтобы опять трансгрессировать. Первые пару раз её это напрягало, хотя к самим по себе прикосновениям к нему (и от него) она относилась вполне спокойно. В Больничном крыле её вообще больше волновал не сам факт контакта, а то, что Аластор наставит ей синяков или сделает ещё чего похуже. Видимо, сейчас просто возникла сильная ассоциация с днем, когда они переместились, чтобы сходить в тот злополучный бар. Так что пришлось отфильтровать это чувство окклюменцией, чтобы хватать его за предплечья быстро и по-деловому.

— Куда теперь?

— Снова в лес, — прятаться на открытом пространстве даже со всей магией было бы всё равно неудобно, да и просто некомфортно. — В Каледонский.

— Обратно в Шотландию.

— Все для вас, аврор Грюм.

Их закружило и вернуло на бренную землю уже в другой местности. Здесь было отчетливо севернее, и сосны встречались куда чаще, чем лиственные деревья. Она читала много легенд про эти места, тот же Мерлин, если верить маггловским мифам, даже жил тут какое-то время. Поэтому Гермиона и привела их с мальчиками сюда во время охоты на крестражи. Трансгрессировать в совершенно незнакомые места было чревато — если не сможешь удержать концентрацию, то окажешься черте где.

На сей раз им повезло. Судя по всему, они сели Рону на хвост. Всего в нескольких десятках метров вглубь чащи от их точки прибытия нашлись следы свежей стоянки, будто туристы снялись с места буквально пару часов назад и в большой спешке. Конечно, это мог быть кто угодно, просто какой-то любитель отдыхать на природе, к примеру. Вот только в заповедной, по маггловским законам, зоне отдыхающих не должно было быть в принципе. Или соответствующие законы ещё не были приняты? С другой стороны, Рон, будучи волшебником, имел возможность гораздо лучше скрыть следы своего присутствия. Он действительно оставлял ей (им) «хлебные крошки»?

— Аластор, — начала Гермиона мягким тоном, разглядывая чуть примятый пятачок, где, очевидно, стояла палатка, — насчёт того, что мы уже обсуждали…

— Не бросаться в драку с мистером Уизли с порога? — тут же сообразил он. Наверняка и сам раздумывал об этом сейчас.

— Да. Его поступки, конечно, весьма неоднозначные…

— Неоднозначным можно назвать отношение к вам Альбуса. Он не доверяет вам, но и зла не желает. А поступки Рона, — Грюм произнес имя с неприятной интонацией, — вполне определенны. Он убил четырех человек минимум. Вероятно, ментально воздействовал и подставил невиновного. И да, я прекрасно понимаю, кто все эти люди или, точнее, с кем они связаны. Но это не оправдывает его жестокость.

— Я и не прошу вас его понимать и принимать, но дайте ему хотя бы выложить свою версию событий, — предложила она ровным тоном. — Мне вот очень интересно, как он все это провернул в одиночку и какими мотивами руководствовался.

— А вы не в курсе?

— В целом, возможно. Но почему именно так? Почему именно эти люди? — Гермиона развела руками.

Конечно, у неё были предположения, как и у, наверняка, Аластора, но все же узнать было надежнее у первоисточника. Если честно, она о Розье и компании и не подумала бы вне контекста их отношений с Северусом, а выбрала бы более очевидные цели. Лестрейнджей, Кэрроу, Долохова. Правда, черт знает, как бы она до них добралась при всем послезнании. Та же Беллатриса была совершенно не публичной личностью. Да даже если бы ей удалось достать кого-то из них, то что? Честный бой ей никто не дал бы, а она не факт, что справилась бы с тем же Антонином и один на один. Тут стоило оценивать свои способности объективно.

Так что путь, который выбрал Рон был все же эффективнее, хотя она и ожидала от него большей прямолинейности. Правда, она и сама не была настолько благородна, чтобы действовать открыто против превосходящих сил врага. Ту же Алекту практически атаковала в спину, и ничего. Но это если взвешивать все цинично и спокойно, а вот поддавшись эмоциям она вполне могла пойти напролом и дать маху. Это был ещё один неочевидный плюс ментального блока. Он давал ей возможность рассуждать здраво, без всей этой застилающей глаза ненависти, которой не нашлось выхода в её времени. Слепая ярость — плохой помощник в мести.

— Вы нацелились бы не на школьников? — съязвил Грюм. — Учитывая, как легко вам было бы до них добраться, это было бы совсем скучно.

— Точно, — фыркнула Гермиона. — Но в остальном я серьезно, Аластор.

— Не волнуйтесь, мадам Фицрой, Аваду в лоб не пущу. Хотя, полагаю, говорить мистер Уизли сможет и связанным.

— Сомневаюсь, что он отнесется к этому с энтузиазмом.

— А вы? Не броситесь защищать друга?

— Брошусь вас разнимать, — вздохнула она. — Так что с большой долей вероятности сама получу по лбу.

Несмотря на содержание разговора, Аластор опять спокойно принял её руку.

— Куда теперь?

— В Дартмур, — тоже весьма интересная с исторической точки зрения местность. Да и ландшафт незаурядный, хоть и довольно мрачный. — В Уистманский лес.

— Что вас связывает со всеми этими местами?

— Память. Мы с Роном бывали во всех них раньше.

— Романтическая прогулка?

Она опять прыснула.

— Нет, да и путешествовали мы втроем, с ещё одним нашим другом.

— Он тоже сейчас где-то прячется?

— Он мертв. Воландеморт убил его.

Они оказались среди поросших мхом камней, в ноздри ударил тяжелый землистый запах, но оглядеться Гермиона толком не успела. Стоило ей только немного повернуть голову в сторону, как сразу стало ясно — они на месте. Палатка, казалось, практически такая же, какую они попросили в свое время у мистера Уизли, стояла на небольшом возвышении, втиснутая между двумя валунами. Она четко видела её вход и расходящиеся к колышкам в земле веревки. Грюм, проследил за направлением её взгляда, но от него, очевидно, все было скрыто.

— Сюда, — Гермиона не стала отпускать его руку, потянув за собой.

Тихонько звякнули сигнальные чары, когда она довела Аластора до границы охранного барьера и позволила ему пройти под них. Он осмотрелся и перехватил её ладонь, сжав её чуть сильнее, чем стоило.

— Не дергайтесь так, аврор Грюм, — она улыбнулась. — И никто тоже не будет напрягаться.

Аластор промолчал и отодвинул полог, закрывающий вход. Палочка, конечно, так и осталась в его руке, но он хотя бы стоял прямо, не занимая боевую стойку и не поднимая древко наизготовку.

Обстановка внутри, в отличие от внешних «данных», разительно отличалось от их старой палатки, хотя планировка была схожая. Тут все выглядело новым и дорогим, но при этом как-то терялся уют. Впрочем, домашнюю атмосферу создавал сам Рон, суетящийся у плиты, стоя к ним спиной. Походная кухня примыкала к гостиной-столовой, не отделенная от неё никакой перегородкой, поэтому Гермиона сразу почувствовала весь спектр соблазнительных запахов. В Хогвартсе тоже хорошо кормили, но…

— Я ждал вас позже. Ужин ещё не готов. Проходите, я сейчас освобожусь.

========== Глава 30 ==========

— Джинни расстроится. Мы же, по сути, бросим её.

— Она справится, — чуть погодя отозвался он, закончив ровнять ей челку.

С Роном было куда спокойнее, несмотря на то что сидели они на неуютной кухне. К тому же она перевела дух после дурацкой истерики, хорошенько умылась, подлечила щеку и чувствовала себя уже не так скверно.

— Иногда мне кажется, что она просто хорошо притворяется.

— Местами. Но у неё отличные перспективы в квиддиче и вообще, а если мы расскажем про план, она может и сорваться с нами просто за компанию. Или помешать.

— А Невилл?

— Уж лучше пусть сидит в своих теплицах! — резкие слова были сказаны с явно заботливой интонацией. — Он точно расклеится, но у него есть Ханна. Она его вытащит.

— А у тебя кто-нибудь есть? Не жалко все так бросать?

— У меня есть только злость, — хмыкнул он. — Уже схлопотал несколько выговоров на работе, были разговоры о моем полном отстранении, знаешь, как с Грюмом провернули, — Рон задумчиво обошел её кругом, щелкая ножницами вхолостую. — Боюсь, когда-нибудь у меня просто съедет крыша и на этом все закончится.

*

— Пришлось срываться с прошлого места в спешке? — она уверенно зашагала внутрь палатки.

Аластор последовал за ней, все ещё сжимая ладонь, готовый, видимо, отпихнуть её в сторону с линии огня или что-то вроде того.

— Перестраховался. И не зря! Я рассчитывал, что Малфой займет их хотя бы ненадолго, но они сразу начали выслеживать меня.

— Неизвестную сообщницу? — уточнила Гермиона.

— Оборотное зелье творит чудеса, сама знаешь. Хотя не думал, что будет столько возни с одеждой. Как женщины вообще…

— Вы применили Империус к Люциусу Малфою? — подал голос Грюм.

— Не совсем.

Рон тряхнул головой — длинные волосы, забранные в хвост, тоже всколыхнулись — и наконец-то повернулся к ним. Его руки были пусты, он вытер их об и без того заляпанную толстовку.

— Империуса было бы недостаточно. Пришлось для начала опоить его любовным зельем. Не спрашивайте подробности, Мерлина ради!

Видимо, её глаза слишком очевидно округлились. Кажется, она прикидывала такой вариант для своего мнимого воздействия на Уилкиса с целью превращения его в ассасина с промытыми мозгами. Но она все же сама по себе являлась женщиной, Уилкис был в ней заинтересован, так что это так и напрашивалось, но Уизли и Малфой…

— Где вы вообще пересеклись?

— Оу, ну, он же собирается жениться осенью, так что активно пытается нагуляться перед заключением брачных уз, — с легко читаемым неодобрением выдал Рон. — Я подловил его в одном частном клубе для джентльменов. Правда, членство мне там не светило, несмотря на чистокровность, — он цокнул, — так что пришлось выкручиваться.

— А, — выдавила она, представляя, как Люциус заигрывает с Роном… Рональдой?

— Готовы идти на все ради цели, мистер Уизли? — осклабился Грюм.

— Не на всё, но, признаюсь, на многое, аврор Грюм, — Рон улыбался не менее паскудно, чем Аластор. — К слову, мы же сейчас знаем друг друга только условно, так что давайте знакомиться. Аврор Рональд Уизли, — он как будто искренне учтиво отвесил легкий поклон. — Рад видеть вас в добром здравии, сэр.

— Аврор, — протянул Грюм, оценивающе разглядывая Рона. — Курсы-то успели закончить?

— Я обучался по ускоренной программе, — пояснил Рон и обратился к ней: — Он не знает?

— Нет, — Гермиона почувствовала неловкость.

Казалось, они издеваются над Аластором, рассуждая о недоступных ему вещах. Грюм слегка дернул её за руку, видимо, требуя ответа, но она старательно отвела взгляд.

— Директор, — Рон понимающе хмыкнул. — Всегда предпочитал держать яйца в разных корзинах.

На плите что-то зашипело, пытаясь совершить побег, и он бросился обратно к кастрюлям и сковородам.

— Да вы не стойте, садитесь за стол. За едой и поговорим. Хотя вы, аврор Грюм, верно, не голодны?

— Нет, — как-то почти нервно отозвался Аластор и все же обратился к ней вербально: — И что же я не знаю?

— Эм, Рон снял с меня ментальный блок, — выпалила Гермиона. Ведь об этом она ему так и не сообщила прямым текстом, так что это был совершенно честный ответ. — И я вспомнила, где его теоретически можно найти, и восприняла это как намек.

Она уселась на стул, Грюм, конечно, остался стоять.

— А я уж было понадеялся, что вы проявили сознательность, обеспокоившись судьбой мистера Малфоя, мадам Фицрой, — было не понятно, сказал ли он это серьезно или с издевкой.

— Судьба мистера Малфоя меня не заботит, — она продолжила говорить правду. — Точнее, заботит скорее в негативном для него смысле.

— Вы надеялись, что его убьют при задержании?

— Нет, — вмешался Рон. — Это было бы неудобно, — щелкнула конфорка, он погасил огонь и потянулся за посудой, чтобы накрыть на стол. — Кстати, как ты, Гермиона? Все хорошо?

— Не сказала бы, что отлично, но ничего, — она улыбнулась одними губами.

Честно говоря, Гермиона и сама ещё не поняла. Наверное, ей, как и Дамблдору со знанием итога их усилий, нужно было время, чтобы осознать все в полной мере. Пусть и «перерабатывала» она собственные же воспоминания.

— Очередные драмы? — не слишком любезным тоном уточнил Грюм.

— Аластор? — откуда-то со стороны отгороженных шторами комнат раздался знакомый голос.

— Что за черт? — Грюм шагнул к источнику шума, но остановился, подняв палочку и направив её на Рона.

Он улыбнулся, поднял руки и крикнул:

— Хотите увидеться с гостями, сэр?

— Конечно, мистер Уизли.

Рон вопросительно посмотрел на Аластора, который нетерпеливо дернул древком в сторону, понукая его двигаться. Тот не заставил себя ждать и, забежав в спальню буквально на пару секунд, вышел, держа в руках большой портрет в красивой, но элегантно-скромной раме. Профессор Дамблдор с интересом взирал на них с холста.

— Рад снова вас увидеть, Аластор, — он учтиво наклонил голову. — Миссис Снейп.

Она молча кивнула в ответ, все остальные тоже не проронили ни звука. Пауза затягивалась. Грюм так и держал Рона на прицеле, тот прижимал к себе раму, Дамблдор выглядел совершенно невозмутимо. Интересно, он сам выразил желание отправиться в путешествие? Или Рон просто снял портрет со стены и взял с собой, не спросив, как когда-то она поступила с портретом профессора Блэка? Благо Заклинание вечного приклеивания на холсты с изображениями бывших директоров Хогвартса никто не накладывал.

— Аврор, вдова и посмертный портрет, — Рон все же не выдержал и прыснул. — Отличное выходит приключение!

Гермиона вздохнула и подперла голову кулаком.

— Я, конечно, ужинала, но не отказалась бы перекусить. Прогулки на свежем воздухе пробуждают аппетит, — да и Лили с Мародёрами отвлекли её, так что она поспешно покинула Большой зал, не закончив трапезу.

— А я вообще с утра не ел, — подхватил Рон и, игнорируя Грюма, начал пристраивать раму на кресле, чтобы вернуться к еде.

— Какого черта тут происходит? — Аластор перестал изображать немого, но палочку опустил.

— Вы ведь так любите делать смелые предположения, — фыркнула Гермиона. — Давайте, Аластор, мы ждем ваших теорий.

— Посмертный портрет рисуют ещё при жизни.

— Меткое замечание, — ядовито ответила она, принимая тарелку у Рона.

— К сожалению, я просуществовал определенно дольше своего, кхм, оригинала, — профессор пригладил бороду знакомым жестом. — Но, полагаю, сейчас его альтернативная версия находится в добром здравии, что порождает очевидный парадокс.

— Да, мы разговаривали с ним буквально часа полтора назад, — пояснила Гермиона, проверяя насколько суп горячий. — Я как раз показала ему, как все закончилось у нас.

— Неприятная информация, но необходимая для верной оценки происходящего, — покивал Дамблдор.

Рон поставил посреди стола блюдо со свежеиспеченным хлебом и присоединился к ней за поздним ужином. Аластор так и торчал посреди гостиной-столовой.

— Что за ритуал вы провели?

— Мы переместились во времени из августа две тысячи первого года, — видимо, Рон тоже решил подождать, когда можно будет есть, не боясь обжечься. — По отдельности, если что. И то, что мы оказались в одной реальности, просто какое-то вселенское совпадение.

— Это дискуссионный вопрос, — уточнил Дамблдор.

— В любом случае мы это не планировали, — Рон поморщился. — Я надеялся, что Гермиона попадет в мир получше. И сам втянул её в войну снова.

— Я справилась с этой задачей своими силами, — она улыбнулась. — Аластор не даст соврать.

— Смерть Джагсона — фигня. Какое он вообще мог оказать влияние на историю? Это же массовка, — отмахнулся Рон. — К тому же, возможно, как раз я запустил череду событий, что привели вас с аврором Грюмом в ту ситуацию.

— Что ты имеешь в виду?

— Первое, что я сделал, после того как немного обустроился здесь, — выследил Бёрка. С учетом, что ты жила в Лютном и все такое… Ну, ты наверняка лучше меня понимаешь, как это работает. Вообще он и так должен был умереть примерно в это же время, может, только на пару часов позже. В прошлом его тело нашли неподалеку от Лондона, мне же пришлось встретиться с ним у побережья, в море.

Грюм, скорее всего, знал, о ком идет речь. Крупных торговцев темномагическими предметами было не так много, уж аврор должен был знать их поименно.

— Зачем Бёрк тебе понадобился? — опять вклинилась Гермиона.

— В тот день он вез кое-какие занятные артефакты с континента. Мы тогда с профессором уже начали прикидывать план, так что было примерно ясно, что мне может понадобится в деле. И я удачно вспомнил, что Билл как-то интересовался парочкой особых вещиц, ну, знаешь, профессионально, как ликвидатор заклятий, — Рон на секунду погрустнел, но тут же опять воспрял: — Как раз их и перевозил в Великобританию Бёрк, и их следы затерялись после его смерти. Вот я и решил, что смогу просто перехватить их. Хотел бы я сказать, что не собирался при этом его убивать, но обокрасть опытного тёмного мага… — он надул щеки. — Могу сказать, что отделал он меня тогда неплохо, никакой элемент неожиданности не помог.

— Что за артефакты? — теперь уже Аластор проявил нетерпение.

— Ничего особо эпичного. Просто проклятая посуда, но занятная. Заварочный чайник, что отравляет владельцев, да так, чтобы это выглядело, как последствия…

— Драконьей оспы! — сообразила она, испытывая воодушевление и тревогу одновременно. — Так ты избавился от старших Розье.

— Ага. Надо же было, чтобы их смерть была простой и понятной, иначе их дорогой сыночек точно напрягся бы. Ты даже не представляешь, на что мне пришлось пойти, чтобы втюхать им эту гребаную посудину… Но главное же результат, да?

— Если два трупа можно считать успехом, — Гермиона не смогла удержаться от упрека.

— Ага, чистокровные, уважаемые члены общества… — Рон ухмыльнулся как-то слегка кровожадно. — Но серьезно? Пожиратели первого набора, причём оба двое идейные, а не так, что миссис Розье просто неудачно вышла замуж. Я читал их досье ещё в конце девяностых и узнал такие милые подробности об этих уродах, что никаких угрызений совести сейчас не испытывал, уж прости.

Рон прервался и сунул ложку ароматного супа в рот. Она последовала его примеру и посмотрела на Аластора снизу вверх. Он поймал её взгляд, цокнул и тоже сел за стол. Раз уж ему и так делали полное признание, не было смысла строить из себя плохого аврора. Нарисованный Дамблдор, кажется, успел задремать.

— Они умерли в ноябре, что ты делал все это время до Пасхи?

— Я рассчитывал, что Розье младший устроит вечеринку уже на Рождество, и тогда я все и обстряпаю. Но переоценил свои навыки взломщика — не смог незаметно снять чары, защищающие поместье. Пришлось отложить до весны, благо время было, — он отломил себе немного хлеба, однако, не успев прожевать, опять начал докладывать: — Вторая вещь, что я позаимствовал у Бёрка, должна была медленно испарять налитое в неё зелье. Тоже яд, понятное дело. Задумка была рабочая: пока хозяин с гостями празднуют, артефакт, спрятанный в неприметном месте, работает, а все возникающие эффекты они списывают на тот же алкоголь, к примеру. Я выжидаю достаточное количество времени и с чарами Головного пузыря захожу в дом, чтобы убрать улики…

— Но что-то пошло не так.

— Как всегда, — скривился Рон. — Этому придурку, Мальсиберу, то ли дозы не хватило, то ли он противоядия каждое утро пил просто на всякий случай, короче, не свалило его. Я только зашел, сразу его увидел и ну давай шмалять заклинаниями! Боялся, что если дам ему хоть секунду продыху, то он по метке подмогу вызовет. Вот он меня и зацепил, — он похлопал себя по животу, — едва не прикончил.

— Зато с дракой вышло правдоподобнее, — нашлась она.

— Точно!

— Значит, мистер Уизли, вы признаете, что убили мистера Розье, Мальсибера, Уилкиса и Эйвери? — уточнил, словно для протокола, Грюм.

— Ага, — нисколько не смутился Рон. — А в восьмидесятом, без моего вмешательства, вы сами убили бы Уилкиса и Розье. Но те двое, да, дожили бы до девяносто восьмого, что как-то вообще не радует.

— Но зачем так заморачиваться из-за них? — она наконец задала волнующий вопрос. — Разве они не такие же статисты, как Джагсон?

— Мистер Уизли жаждал действовать, — Дамблдор приоткрыл тяжелые веки. — Так что я позволил себе дать ему несколько советов, чтобы он не ставил перед собой недостижимые цели и не превращал всё в бессмысленную резню.

— Чтобы вышла осмысленная резня? — скептично протянул Грюм, кажется, не доверяя даже нарисованному профессору.

— Смерть подростков вызвала больший общественный резонанс, чем взрослых членов организации, — безэмоционально отозвался Дамблдор. — Столкновения было не избежать, но на этом можно было хотя бы простроить тактику. У меня много свободного времени, — кажется, он пошутил, — так что я сделал несколько трудоемких нумерологических расчетов, чтобы выбрать наиболее эффективный путь вмешательства.

— Не очень похоже на то, что получилось, как задумывалось, — буркнул Аластор, очевидно тушуясь от слишком знакомой рациональной риторики директора.

В этом она была согласна с Грюмом, так как все эти временные выкрутасы, которые очевидно усугублялись, намекали, что что-то все же идет не так.

— Все развивается немного быстрее, чем на моей памяти, но, в целом, результаты удовлетворительные, — оспорил Дамблдор. — Особенно в том направлении, на которое и были нацелены наши планы.

Она свела брови к переносице.

— Вы обострили проблему, вывели её на обсуждение, а потом подставили наиболее активного на данный момент оппонента — Абраксаса Малфоя, дискредитировав его. Вероятно, это ослабит чистокровное лобби, пассивно поддерживающее идеологию Воландеморта в Министерстве, а заботливые родители удержат детей от вступления в его армию. Но эффект не гарантирован, может пойти и обратная реакция. К тому же сам Лорд наверняка усилит натиск.

— Это в любом случае ослабит его союзы. Даже если единицы остерегутся дальше работать с мистером Малфоем, последствия будут накапливаться. В это время в нашем мире у Тома было огромное преимущество: его люди, даже если их воззрения были очевидны, оставались неприкасаемы. Аресту, благодаря Аластору, подверглись немногие и лишь часть из них обвинили.

Это ещё мягко сказано. В Первую войну о группировке Темного Лорда мало того, что практически ничего не было известно, включая факт существования меток, так ещё и подловить их на горячем было крайне сложно. Они были прекрасно скоординированы и эффективны. Тем и страшили. Кучка темных магов держала в страхе целую страну, и они справлялись с этим филигранно. Том был прекрасным лидером. До восемьдесят первого случилась всего пара неудачных нападений, в результате которых несколько Пожирателей погибли или отправились в Азкабан. Например, с участием молодых и неопытных Уилкиса и Розье. Весь основной вал арестов произошел уже после падения Лорда — лояльным лицам в Министерстве не было смысла поддерживать «обезглавленных» боевиков.

Да и то, кто тогда отправился за решетку? Фанатики, оставлять на свободе которых было попросту неразумно? Крауч младший, заключение которого поспособствовало смещению на второй план его отца, в котором тоже отпала необходимость? Во время войны он прекрасно играл роль идеологического борца, чтобы успокаивать массы, но, учитывая его амбиции, был скорее легко контролируемой и предсказуемой марионеткой, даже если действовал совершенно искренне сам по себе.

— Теперь Крауч быстрее займет пост начальника Отдела магического правопорядка, и Министерство примет более жесткую позицию, — Гермиона подвела итог своим размышлениям. — И очень скоро он станет самым популярным кандидатом в министры.

— Да, полагаю, ему откроют все дороги, — профессор наклонил голову. — И принципиальность подтолкнет его на крайние меры, не позволив сохранить баланс. Он ответит террором на террор.

— Он своими действиями при растущем напряжении в Министерстве и в обществе в целом поспособствует доведению ситуации до состояния гражданской войны и тем самым, непреднамеренно, выведет Воландеморта из категории преступников в идеологические лидеры. Но вы ведь не к этому стремились?

— Не совсем, но для достижения моих целей мне необходимо содействие меня же, — Дамблдор лукаво прищурился. — Я всегда предпочитал альтернативу попыткам изменить систему, слишком велик риск попросту увязнуть в ней. Но сейчас, боюсь, придется замарать руки. Мое прямое участие, конечно, тоже сразу повысит ставки, однако…

— Нужно уже разворошить этот муравейник, — Рон хрюкнул.

Она отмахнулась от него.

— И что вы предлагаете? Чтобы местный Дамблдор все же стал министром магии?

— Нет, это сильно ограничит его в возможностях. Но вот чуть раньше стать верховным чародеем Визенгамота, чтобы уравновесить аппетиты мистера Крауча, будет, вероятно, не лишним. Так хотя бы законодательная и судебная власть не станут, фактически, находиться в одних руках.

— Политика! Искусство вилять… — опять начал Рон, но прервался, налегая на ужин.

— Конечно, ещё довольно рано, всего семьдесят восьмой… — профессор сцепил руки в замок, задумавшись. — Но меня поджимает время. К сожалению, моя магия распадается, если так можно сказать. Я, как артефакт, теряю силу, порвав связь со своей реальностью, так что, полагаю, в определенный момент просто застыну, как маггловские портреты. А нам с Альбусом, — он улыбнулся, — нужно многое обсудить.

— Он будет не в восторге, — она тоже не удержалась от ухмылки.

— Конечно. Я бы не был, — он перевел взгляд на настороженно прислушивающегося Грюма. — Аластор, полагаю, он планировал доставить мистера Уизли в дом на улице Баркер?

— Это какое-то особое место? — поинтересовалась Гермиона.

— Это мой… дом Альбуса. В определенный момент идея жить подальше от магических поселений показалась мне чудесной, но директорство перечеркнуло все эти затворнические планы.

Рон про все сказанное и так знал, судя по тому, как он сосредоточенно ел, не пытаясь больше комментировать. Аластор, впрочем, тоже сидел молча, не удосужившись даже ответить портрету. Гермиона кивнула профессору и опять взялась за ложку, раз уж никто больше беседу поддерживать не стремился.

*

Быстрые сборы также прошли в молчании. Рон был уже практически готов, убрал только кухню да побросал в сумку (зачарованную в будущем ею, кстати) кое-какие мелкие вещи вроде посуды да прихваток. Грюм приказов не раздавал, а стоял мрачной тенью у выхода, ожидая, когда Уизли будет готов. Требовать у преступника сдать палочку он, как ни странно, не стал. Видно, сам понял, насколько это было бы абсурдно. Гермиона засуетилась, пытаясь помочь Рону, но только мешалась под ногами, так что быстро отошла и тоже застыла рядом с Аластором.

— Мы были знакомы? — ни с того ни с сего, но, в принципе, довольно ожидаемо спросил он.

— Конечно. Я тоже состояла в Ордене Феникса.

— И какие у нас были отношения?

— Вы были мне старшим товарищем, — обтекаемо ответила Гермиона, но все же уточнила: — Грозный глаз Грюм, настолько же опытный аврор, насколько и помешанный на безопасности, вы были легендой. Возглавили Орден после смерти Дамблдора.

— Это не ответ на мой вопрос, — надавил он.

— А что вы хотите услышать, Аластор? — раздраженно зашептала она, чтобы не отвлекать Рона. — Вы были старше меня лет на тридцать минимум, и для вас я была просто девчонкой, слишком рано попавшей на войну. Моим друзьям вы даже нравились, и я вас уважала, хотя, если честно, иногда вы меня пугали, — Гермиона задумалась на пару секунд. — Правда, сейчас мне, пожалуй, понятно то ваше поведение. Теперь я и сама… такая.

Рон выставил их наружу и начал складывать палатку, теперь твердо отказавшись от помощи. Она прошлась вдоль валунов, но уже слишком стемнело, чтобы любоваться пейзажами. К тому же было зябко и как-то неуютно, так что далеко отходить не хотелось — Гермиона вернулась обратно и опять встала рядом с Грюмом.

— Извиняюсь.

— Что?

— Полагаю, сейчас я узнал почти всю правду, так что должен извиниться за свое поведение после нападения Джагсона и компании. Ваши мотивы были далеки от тех, что предполагал я.

— За все остальное извиниться не планируете?

— Нет. Но и вы тоже не образец для подражания, миссис Снейп.

Она прикусила язык. Иронично, что именно Дамблдор сдал её.

— Он знает? — про кого говорил Грюм было очевидно.

— Конечно, нет. Я все ещё не могу позволить себе настолько ему доверять, вы же и так это понимаете.

— Разве откровенность не решила бы многие проблемы в ваших отношениях?

— А что, в наших она что-то решила?

Она подняла на него взгляд, перестав наблюдать за старающимся утрамбовать в сумку палатку Роном. Лицо Аластора выражало только привычную собранность, но вся эта закрытость и напряжение между ними говорило больше слов.

Грюму пришлось схватить их обоих, чтобы трансгрессировать, и он, видно, едва сдерживался, чтобы не заломить им руки, сжимая предплечья с чрезмерным усилием. Рону, как и ей в свое время, он тоже не дал возможность разглядеть дом, втащив их внутрь, как нашкодивших детей, и проведя до самой гостиной. Дамблдор стоял у окна, как любил.

— Здравствуйте, мистер Уизли, — директор был вежлив и сдержан.

Её даже кольнула легкая обида. Поубивал людей Рон, но на него никто с моралями и сеансами легилименции накидываться не спешил.

— Профессор Дамблдор, — Рон тоже прекрасно держался. — Полагаю, мне придется рассказать всё, что я натворил, по второму кругу. Но, думаю, вам удобнее будет сразу выслушать свою точку зрения, — он вырвал руку у Грюма. — Мне все эти интриги поперек горла стоят.

Жестом фокусника Рон вытащил из обычной холщевой сумки портрет. Дамблдор посмотрел на него поверх очков, нарисованный профессор приподнял брови. Здороваться друг с другом они не спешили. Пожалуй, это был второй момент, после встречи с Северусом, ради которого стоило переместиться в прошлое. Странный, слегка некомфортный, но каплю смешной. Оставалось только надеяться, что этот мир выдержит присутствие аж двух Дамблдоров, у которых, при всем прочем, были ещё и несколько разные взгляды на происходящее.

— Поставлю чайник, — объявила она и бодро зашагала на кухню, ведя за собой Аластора просто потому, что он до сих пор держал её за предплечье.

Зашумела вода в трубах, зашипел газ, зазвенела посуда, за которой Гермиона полезла в шкаф вручную, чтобы иметь повод разорвать прямой контакт с Грюмом без лишнего на этом акцента. Звуки перекрыли тихий разговор в соседней комнате, но гулкий голос Рона все равно можно было разобрать:

— К черту крестражи! Убьем Воландеморта, задавим движение, и тогда уж спокойно будем искать якоря. Пусть только попробуют его возродить.

После нескольких разговоров с Дамблдором она тоже согласилась с этой точкой зрения. Действительно, пока все крестражи представляют из себя просто зачарованные предметы — это ещё не такая проблема. Конечно, уничтожить их и устроить Тому окончательную смерть сразу было бы очень удобно, но провернуть это незаметно вряд ли выйдет, они в прошлый раз еле справились. А если он начнет клепать новые? Опять использует эту свою гадкую змею?

— Покажите, — влез в её размышления Грюм.

— Что? — Гермиона перестала тереть и без того чистую кружку. Та, конечно, стояла на столе неизвестно сколько времени и слегка запылилась, но не настолько.

— Меня. Из будущего.

— Не вас, — прицепилась к формулировке она. — А вашу альтернативную версию, возможный вариант развития событий.

— Все будет так плохо?

Гермиона вздохнула и вытерла руки полотенцем. Судя по восклицаниям Рона из зала, они перешли уже на обсуждение Малфоев, конкретно старшего. Да, учитывая, что у Абраксаса было достаточно влияния, чтобы прямо поспособствовать смещению с поста магглорожденного министра и выйти из скандала без репутационных потерь ещё десяток лет назад, сейчас ситуация вряд ли как-то кардинально изменилась. И, в отличие от Крауча, сына от Азкабана он будет отмазывать всеми силами. Дамблдору нужно было ковать, пока горячо, незамедлительно пользуясь ситуацией.

Грюм аккуратно взял её за плечо, подходя вплотную и заглядывая в лицо.

— Я хочу знать.

— Ладно, — Гермиона поджала губы, но выхватила палочку из рукава: — Легилименс.

Долго настраиваться не пришлось. Она сразу вытащила из подсознания нужное воспоминание. Аластор тоже мгновенно «присоединился», с жадностью, как ей показалось, внимая происходящему в видении.

Она сидела на кухне в доме на Гриммо, пытаясь перетерпеть головную боль без использования лечебных зелий. После пыток Снейпа, точнее, после их занятий по ментальной магии, её постоянно настигала хоть и не полноценная мигрень, но весьма тошнотворное состояние. А пузырьков с обезболивающим в аптечке к этому моменту осталось только два, так что Гермиона экономила. Можно было бы сходить за маггловскими лекарствами, но она сомневалась, что ей продадут что-то действительно эффективное без рецепта. Попросить у профессора зелья она то ли не решалась, то ли не желала проявлять перед ним слабость из гордыни.

Дверь открылась с противным скрипом давно несмазанных петель, и она поморщилась, взявшись за виски. В комнату зашел Грюм, не менее неприятно шаркая протезом по полу, и смерил её раздраженным взглядом. Родным глазом. А вот протез будто ощупал её с ног до головы, проникая, кажется, даже под кожу. Близнецы пару раз шутили, что раз он умеет смотреть сквозь предметы, то и под одежду может заглядывать. Гермиона, конечно, лишь делала строгое выражение лица и отмахивалась, но, когда сталкивалась с Грюмом лично, не могла выкинуть эту мысль из головы.

— Здравствуйте, аврор Грюм, — выдавила она, перестав сжимать голову и выпрямившись.

Но её попытка проявить силу воли не произвела на него никакого впечатления.

— Если не справляетесь, то так и скажите, — выдал Грюм. Из-за частично отсутствующего носа его голос, казалось, искажался, но Гермиона затруднялась описать, в чем именно заключался дефект. — Не тратьте ни свое, ни чужое время.

Вряд ли ему было дело до занятости Снейпа и её самой, но в успех их занятий он явно не верил. Скорее из-за личности Снейпа, но кто знает.

— Я справляюсь, — возмутилась она. — Просто приходится спешить. В школе будет некогда…

— И каких успехов вы достигли, мисс Грейнджер? Я отсюда вижу, что ваши окклюменционные барьеры яйца выеденного не стоят.

Учитывая, что он наливал в кружку чай и вовсе на неё не смотрел, звучало особенно обидно. Хотя, возможно, его магический глаз мог «устанавливать» зрительный контакт с любой точки обзора?

— Я тренируюсь всего пару недель.

— И уже должны были показать прогресс, — жестко отбрил он. — Не берите на себя то, что не сможете вытянуть. Ваши ошибки могут стоить жизни и вам, и зависящим от вас людям.

— Я понимаю, — Гермиона поджала губы, не пытаясь больше оправдываться.

Грюм презрительно цокнул, проверяя чай на безопасность, хотя сам же его и заварил. Правда, в доме Блэков все могло быть потенциально опасно, тут не поспоришь. И уже направился на выход, но резко остановился и поставил на стол перед ней небольшой фиал.

— Что это за зелье? — спросил он так, словно они были на экзамене.

Гермиона не стала задавать лишних вопросов, с Грюмом это все равно было бесполезно, а просто наложила диагностирующие.

— Обезболивающее. Довольно сильное.

Она подняла голову, оторвавшись от разглядывания высветившихся параметров, однако, Грюм уже вышел за порог кухни. Её запоздалая благодарность наткнулась на закрывающуюся дверь, но он наверняка услышал.

— Так вот кто я для вас, — да, голос актуального Грюма определенно был более плавным. — Уродливый злобный старик.

Комментарий к Глава 30

Автор ушел в отпуск примерно на две недели ~

========== Глава 31 ==========

После того, как Джинни ушла, она заставила себя прибраться, постирать вещи и принять душ. Конечно, совсем гигиеной она никогда не пренебрегала, но волосы действительно были грязными и давно не чесанными. Все, на что её хватало в последнее время, когда удавалось сползти с постели, — скрутить их в пучок и игнорировать. В общем, до дред было ещё далеко, но колтуны образовались нешуточные. Она попыталась распутать их вручную, затем расческой, потом решила помыть голову прямо так, чем, кажется, сделала только хуже. Выдрав, по ощущениям, половину объема и сломав несколько зубчиков широкого гребня, она швырнула его в раковину и в раздражении схватилась за ножницы.

И остановилась только тогда, когда царапнула неожиданно острым лезвием щеку. Розовое пятно расплылось по и без того мокрой коже, пара тяжелых капель, проскользив до подбородка,сорвалась вниз, разбившись о белую керамическую поверхность. Она размазала кровавый след, медленно проведя пальцами, и наконец отложила ножницы в сторону, рядом с отрезанными прядями. Нужно было воспользоваться специальными косметическими зельями для волос, что же она… Так глупо.

То, что осталось на голове, проще было сбрить, но маггловской машинки у неё не было, обычной бритвой не хватило бы терпения и ловкости, а соответствующего парикмахерского заклинания она не знала. Смотреться в зеркало не хотелось, она постояла ещё какое-то время неподвижно, но все же схватила полотенце, кое-как вытерлась и заставила себя натянуть халат. Советы Джинни совершенно не работали. Нет, с ними-то все было в порядке, а вот с ней… Может, она действительно подошла к черте? Может, ей стоило просто шагнуть за неё и покончить со всем этим? Правда, идеи, что приходили ей сейчас в голову, отвращали, как собственное отражение.

Хотя, зачем что-то выдумывать? У неё же целая лаборатория готовых составов и ингредиентов. Она неторопливо спустилась вниз, ежась от прохлады. Вот, например, настойка аконита. Даже делать ничего не придется. Темный, пыльный пузырек как-то сам по себе оказался в руке, она протерла этикетку и провела ногтем по аккуратным буквам. Осудил бы её Северус? Скорее да, чем нет.

Вот так взять и поступить, как та завистливая тварь. Дать ей то, что она и хотела. Стать слабачкой. Она же не такая, она… упрямая, и целеустремленная, и деятельная, и…

— Гермиона?

Она вздрогнула, не услышав чужого приближения, но флакон на стол поставила аккуратно.

— Рон, разве мы договаривались?..

— А у тебя теперь посещение под запись? — усмехнулся он и плавно подошел к ней. — Решила сменить имидж?

— Стилист из меня так себе, — попытка изобразить непринужденность не удалась, голос неприятно ломался.

— Прости, но это реально полный отстой, — прыснул Рон и мягко взял её за плечи. — Думаю, даже я справлюсь лучше.

— Хочешь попробовать?

— А знаешь, да. Заодно расскажу тебе кое-что.

*

— Не буду спорить, ваша внешность, конечно, не могла не бросаться в глаза, — подтвердила Гермиона, вернувшись в настоящее и поспешив к плите, чтобы выключить кипящий чайник. — Но дело вовсе не в этом. Вы были для меня пусть не примером для подражания, но все же авторитетной фигурой. После нашей встречи тут этот образ, конечно, начал разрушаться, но… Я искала в вас скорее друга, чем любовника, Аластор.

— Это самое ужасное, что может услышать мужчина от женщины, к которой неравнодушен, — с нехарактерной эмоциональностью произнес он.

Гермиона замерла с чайником в руке, но жар быстро проник сквозь полотенце, которым она небрежно обмотала ручку, чтобы не обжечься. Пришлось поставить его обратно на плиту, грохнув о решетку. Надо было попросить у Рона прихватку.

— Меня тоже называли хорошим другом, отношения с которым было бы неправильно разрушать какими-то лишними страстями, — она улыбнулась своим мыслям. — Так что мне это знакомо.

— Да и любовник у вас уже есть.

Гермиона все же заварила чай и разлила кипяток по чашкам.

— Вот только я не любовница, а жена.

— Вдова, — заметил Аластор без выражения.

Не то чтобы Дамблдорам была нужда обсуждать что-то ещё и с ними, так что до утра за разговорами они не сидели. На Рона и его палочку без лишней конспирологии были навешены следящие, а с него взято обещание ничего не предпринимать, пока не скажут иное. Он подчинился без вопросов, сославшись на то, что сам хотел бы выспаться в безопасном доме. Дергать директора в вопросах свободолюбия сейчас был не лучший момент, это, наверное, понимали все. Он ведь на данный момент укрывал целую преступную ячейку, фактически, не накладывая на них никаких серьезных ограничений. С точки зрения Министерства, правда, Орден Феникса тоже был тем ещё рассадником беззакония. Зачем им практически партизанский отряд при действующем аврорате? Но были, конечно, кое-какие нюансы. Орденцы, к примеру, никого сознательно не травили, а руководствовались исключительно благородными порывами.

— Если вы не против, то я останусь с Роном. Утром вернусь в Хогвартс.

Дамблдор просто кивнул, давая свое разрешение и уже покидая гостиную, попрощавшись с ними, а вот Грюм высказался:

— Будете обсуждать новые преступления или сразу отправитесь на дело? — саркастично протянул он.

Гермиона еле подавила зевок.

— Пожалуй, в следующий раз. Сегодня что-то нет настроения. Но если так переживаете, то можете поспать на диване, Аластор. Заодно приготовите на всех завтрак, раз уж не доверяете готовку другим.

Рон рассмеялся, распихивая по шкафам свой скарб и те же продукты, чтобы не лазать каждый раз в сумку. Хотя она предпочла бы держать все в состоянии полной боевой готовности.

— Воздержусь.

— Зря, — Гермиона тоже улыбнулась.

Хотя гостевая спальня была совсем неудобная, и Гермиона предпочла бы переночевать на том же диване, так что уход Грюма ей был скорее выгоден. Да и закончили легкую уборку они с Роном уже за полночь, так что, как только застелили ему кровать, благо с магией это можно было сделать взмахом палочки, она попыталась стащить у него подушку, но так и упала лицом вниз на матрас, обнимая её. Не до побегов.

— Надеюсь, время опять не взбрыкнет. Слишком утомительный день, чтобы переживать его ещё раз.

— Я бы кое-что исправил, но всегда есть шанс сделать хуже, так что да, нафиг надо, — Рон тоже рухнул на постель, сразу вытягиваясь во весь рост.

Они полежали какое-то время без движения, но, несмотря на сонливость, её мозг все ещё пытался уложить кучу информации, новой и старой, в голове.

— Как ты все же подсунул чайник Розье?

Рон картинно вздохнул.

— Тебе это не понравится.

— Ты убил моих студентов. И черти чем занимался с Малфоем. Думаю, я уже достаточно впечатлена.

Он помялся ещё какое-то время, но все же продолжил:

— Перехватил их посылку из кондитерского магазина и подложил «подарок».

— Рискованно, они могли избавиться от чайника или просто его не использовать. Или что-то сказать владельцу магазина насчёт этого.

— Я полагаю, что домовик не понял, что это подлог при распаковке. Видно, решил порадовать хозяев, использовав обновку.

— Яд и его тоже?..

— Наша магия не так эффективно действует на них, но, думаю, он захирел, а после смерти хозяев совсем сник, так что младший Розье сразу от него избавился. Наверное, планировал купить помоложе или вовсе завести, так сказать, человеческую прислугу в соответствии со своими воззрениями.

Да, эта информация действительно была неприятна для неё. И сам трюк с посылкой порождал неприятные ассоциации, и вероятная гибель домовика не радовала. К тому же Рон мог и лично убить эльфа, когда пытался проникнуть в дом, а для неё придумать более мягкий вариант. Домовика, конечно, было жалко, но на общем фоне…

— Амбридж тоже ты убил?

— Через пару лет она сильно подгадила бы моему отцу на работе. Да и вообще… Но я думал только припугнуть её. Прикинулся Пожирателем, указал на её нечистокровность, даже предложил просто уволиться, уехать. А эта сука схватилась за палочку.

— Это все же был перебор. Оно того не стоило.

— Да, согласен.

*

Двадцать четвертое апреля наступило в нормальном режиме. Гермиона обняла Рона на прощание, пообещав вырваться из Хогвартса всеми правдами и неправдами, чтобы повидать его снова, и даже успела на завтрак. Замок опять гудел от свежих новостей. На Слизерине было неспокойно. Это читалось даже по поведению студентов за столом — сегодня они напоминали не живых детей, а тех самых чинных аристократов, которых обычно пытались изображать.

Конечно, Снейп поймал её ещё на выходе из Большого зала, но к ней с вопросом подошел староста, так что разговор пришлось отложить. Был будний день, поэтому они не виделись до обеда. В идеале можно было бы подождать и до ужина, чтобы не иметь жестких рамок по времени, но, возможно, ограничения для общения сейчас были даже уместнее. Уже через пять минут, как только студентов отпустили на перерыв, они стояли в её гостиной за закрытыми дверями. Гермиона сложила руки на груди, предчувствуя шторм.

— Ты что-то знаешь про арест Люциуса Малфоя? — накинулся Северус с порога.

— Все что-то знают, — она не удержалась от сарказма.

— Тебя не было сегодня ночью. Я тебя искал.

— Напомню, что нападение с его участием произошло вчера вечером, и я уж точно была в Хогвартсе в тот момент. Так что то, где я была ночью…

— Хватит недомолвок! — вспылил он.

Гермиона заставила себя надеть свою самую бесстрастную маску.

— Знаю я что-то или нет, я не могу тебе ничего рассказать. И ты в курсе, почему.

— Если ты причастна к тому, что произошло с Люциусом, это многое меняет.

— То есть я могла бы вздернуть Розье и прочих хоть собственноручно, и тебя это не особо взволновало бы, но стоило только что-то произойти с мистером Малфоем…

— Он мой друг.

— И что? Это делает его неприкасаемым? Или мне не стоит считать его своим врагом?

Снейп сузил глаза, касаясь её окклюменционного барьера.

— Его подставили, он не собирался никого убивать.

— Не собирался никого убивать? — Гермиона зло усмехнулась. — Северус, мы на войне. И он Пожиратель смерти. Стоит Лорду сказать только слово, как твой драгоценный Люциус поднимет палочку на того, на кого укажут. Или, может, дело в том, что на его возможных жертв тебе плевать также, как и на Розье?

— Возможно, — легкомысленно отмахнулся он.

Это не был её муж. И все внутри неё завязалось узлом от слишком яркого осознания неправильности происходящего, а сердце зачастило. Пальцы впились в собственные плечи, ногти царапали кожу, кажется, даже через все слои одежды. Невыносимо.

— То есть для тебя это даже не вопрос идеологии, да? Просто… приспособленчество? — примерно, как для Питера. — Есть то, что тебе важно, а все остальное — ерунда? — она внимательно изучала его лицо. — Ты встал на сторону Лорда только потому, что тебе так было удобнее. И до сих пор удобно.

Гермиона не «читала» его, просто признавала факты, которые и так знала, но предпочитала закрывать глаза, чтобы не увеличивать пропасть между своими двумя Северусами.

— Удобнее? — зашипел он в гневе. — Да какие у меня ещё были варианты?

— Невыгодные, полагаю. И без возможности повысить свою самооценку. К примеру, просто жить и работать.

— Или сбежать из Великобритании. Тоже отличная идея.

— Конечно, гораздо же интереснее присоединиться к ублюдку, проповедующему геноцид.

Зачем она оттягивала этот разговор? Да, она его заинтересовала, да, Снейп ещё не принял метку. Но поверить, что он действительно «сменил флаги» только из-за неё, было бы слишком самонадеянно. Их близость, конечно, ударила по её критичности, но Северус как был опасен для неё, других и будущего, так и остался.

— Лорд дает шанс каждому, — процедил он сквозь зубы.

— Кому, например? Магглам? Если он придет к власти, все, кто не впишется в установленные рамки, будут так или иначе уничтожены или низведены до положения домовиков.

— Ты и в будущее можешь заглянуть? Им достаточно просто подчиниться.

— То есть тоже приспособиться и жить так, как скажут?

— А профессор Дамблдор не говорит вам, как жить? Не приказывает поднимать палочку за свои идеалы?

— И ты действительно не видишь разницы в мотивации? Дело не в Дамблдоре. Я вот тоже от него не в восторге. То, за что человек готов убить и умереть, — вот, что действительно важно.

— Нет никакой твоей стороны, — неприятно протянул он, сделав вывод. — Есть только его сторона.

— Даже если так, я в любом случае не скрывала от тебя своей позиции. А ты, видимо, просто пропускал это мимо ушей. Чего ты ждал? Что все эти конфликты — это временные сложности? Думал, что если подождешь, промолчишь, то все разрешится само собой? Что ты, не знаю, сможешь привести меня в конце концов к ним? Или забрать, как трофей. Или вовсе не меня, — добавила она тише.

— О чем ты?

— Если Лорд прикажет тебе убить Лили, что ты ему ответишь, Северус?

— Эванс тут совершенно ни при чем!

— С чего бы это? Очень даже при чем. Учитывая идеи, которые поддерживает она и её окружение, Лили вступит в войну на стороне Дамблдора сразу после выпуска. И, весьма вероятно, погибнет в бою.

Это было даже не предсказание, не пересказывание известного ей будущего, а закономерное развитие ситуации. Какие тут ещё могли быть варианты? Может, они с Роном и вмешались в историю, но не переписали же все подчистую.

— Это пустые предположения, — прозвучало даже нейтрально, однако, было очевидно заполнено до краев какой-то бессильной яростью.

— А какой выход ты видишь из этой ситуации? Ты поручишься за Лили перед Лордом? Она и руки тебе не подаст и уж тем более не доверит жизнь, ведь вы будете уже не просто бывшими друзьями, а полноценными врагами.

— Эванс талантлива, ей везде найдется место. Лорд…

Гермиона рассмеялась.

— Ты настолько наивен? Если ей и предложат присоединиться к прекрасному миру Тёмного лорда, это будет сделано исключительно в пропагандистских целях. «Даже низшие создания понимают неизбежность моего триумфа и осознают свое место», — она изобразила, как могла, тон Воландеморта. — Мерлин с тобой, он убьет её так или иначе.

Даже если Лили действительно настолько великолепна, как кажется, Тому не имелось никакого резона признавать её интеллект и способности. Свита не оценит, ведь это косвенно подтвердит, что все благородные дома, чьи секреты Лорд разнюхал ещё в тридцатые, тоже в чем-то проигрывают таланту одной ведьмы. Да и ему, получается, придется проявить уважение к какой-то грязнокровке.

Снейп нахмурился ещё сильнее, но неожиданно вернул себе контроль:

— Вы действительно не очень хорошо умеете читать морали, мадам Фицрой. И с чего вы вообще вспомнили про Эванс? Мы говорили про вас.

— А кто, по-вашему, я?

Они оба опять перешли на какие-то издевательские формальности.

— Магглорожденная, — без сомнений заключил он.

Видимо, как и Грюм, сделал выводы из её поведения, одежды и других деталей.

— Что же вы скромничаете, мистер Снейп? Разве вы и ваши друзья используют это слово? — она отступила от него на шаг и схватилась за свой левый рукав. — Давайте я вам помогу.

Шрам, который оставила ей Беллатриса, был спрятан за теми же Чарами сокрытия, что использовались в Чёрной метке, но кто бы её осудил за этот плагиат? С паршивой овцы хоть шерсти клок. Маскировка послушно спала.

— Читаемо? — ухмыльнулась Гермиона, подсовывая ему под нос свое предплечье. — Или мне проговорить по буквам?

Северус плотно сжал губы. Некрасиво, конечно, было так давить на его больную мозоль, учитывая их с Эванс историю. Но он слишком удобно устроился, упрекая всех в лицемерии, когда сам не меньше кривил душой.

— Мне плевать на чистоту крови.

— Рада слышать, но, боюсь, многим не плевать, — она стянула манжету обратно вниз. — Поэтому, в отличие от вас, мистер Снейп, я сторону выбирать не имела никакой возможности. Даже если бы у меня не было собственной точки зрения.

— Вам причинили вред, и теперь вы хотите отомстить?

— Да, ввязалась в войну из-за парочки травм.

— Нет, — протянул он, смотря куда-то в пол. — Из-за мужа.

— О, вы узнали несколько фактов про меня и мое прошлое и уже выдумали душещипательную историю?

— Хотите сказать, что это все никак не связано? — Северус опять пытливо уставился ей прямо в глаза. — Его преждевременная смерть, наша с ним схожесть…

— Не хочу. Это связано, но, боюсь, далеко не так очевидно, как вам могло показаться.

— И что же произошло на самом деле? Почему они выбрали вас в качестве цели? — он демонстративно посмотрел на её руку.

— Вы думаете, что этому есть какая-то понятная и все объясняющая причина? Я просто перешла им дорогу. Не подчинилась, посмела выступить против. Родилась не в той семье, — её передернуло. — Увы и ах, но если вы воспринимаете Пожирателей как революционеров с романтическим налетом вседозволенности, то я вынуждена развеять ваши мечты. Они просто уроды, желающие заполучить власть. Как и сам Воландеморт.

Северус тоже вздрогнул, услышав имя. Перед её внутренним взором встала отвратительная безносая рожа. Впрочем, это были всего лишь искаженные образы будущего, сейчас Том был куда симпатичнее и не напоминал ещё жертву запущенного сифилиса.

— Простите, Тот-кого-нельзя-называть, — притворно испугалась Гермиона. — И если вы собираетесь нести какую-нибудь чушь про цели и средства, то, прошу вас, увольте меня от этого.

— Но при всем этом ваш муж сам был Пожирателем.

Уголки её губ дрогнули. Какие все вокруг неё догадливые. Хотя в Северусе она и не сомневалась, не умел бы он подмечать детали, умер бы гораздо быстрее. А то, что подмечает он только то, что хочет и в чем заинтересован… Это так раздражало её временами в Гарри.

— Вы знаете про метку, но сами очевидно никогда не состояли в рядах Пожирателей, — у него нашлись и аргументы. — Даже если вы что-то подслушали, пока…

— Пока меня пытали, мистер Снейп, — пришла она на помощь, говоря приторным тоном. — Но прошу вас, продолжайте.

— Вряд ли перед вами выложили бы тонкости, само строение чар, как ими пользоваться… — он задумался. — Вы хотите спасти меня от его судьбы?

— Каким образом? Сексом? Нет, мистер Снейп, ваша судьба в ваших руках. Вы можете сохранить верность Лорду, воспылать внезапной любовью к Дамблдору или всё же уехать. Главное, помните о последствиях своих решений, — Гермиона сделала несколько шагов в сторону, обращая внимание на часы, стоящие на каминной полке. — Так что думайте, как поступить, как я вам изначально и предлагала. И, если у вас возникнет желание, сообщите мне свой вердикт. Впрочем, молчание тоже будет ответом, так что можете себя не утруждать. А сейчас, мистер Снейп, нам лучше отправиться в Большой зал. Мы ещё успеем перекусить, если поторопимся.

Северус подчинился, но больше ни слова не проронил. И не пришел ни после ужина, ни ночью. Они не пересеклись случайно или сознательно взглядами, а индивидуальное занятие было назначено только на субботу, так что до тех пор можно было свободно избегать друг друга. Но мир не рухнул. Пусть сейчас Снейп искренне считал, что Воландеморт мудр, силен и справедлив, а его (и Лили, конечно же) не коснется никакая грязь, это ничего ещё не значило. Она подождет. Они со всем разберутся. Останутся они вместе или нет.

Гермиона не собиралась на него давить. У неё и с самой собой хватало проблем. Возвращенные воспоминания наконец улеглись в голове. Ненависть поднялась, как то временное цунами, но тут же под действием окклюменции осела болотной водой. Черной и пугающей. Но теперь у неё хотя бы имелась возможность выплеснуть всё это на других, а не только на себя.

— Я хотела бы навещать Рона время от времени, — высказала она Дамблдору, заявившись к нему в кабинет ещё перед завтраком на следующий день.

Его собственный портрет не висел на почетном месте над столом, но, естественно, директор забрал его с собой в Хогвартс. Получалось, что теперь необходимость в ней, по крайней мере, в информационном плане отпала полностью. Уж со своим двойником Дамблдор наверняка мог договориться куда эффективнее. А в Роне этот директор и вовсе не нуждался. Впрочем, лишние руки все равно можно было приспособить с пользой. Хотя, учитывая их потенциальную опасность, как источников данных о будущем…

— Чтобы лишний раз не покидать Хогвартс, вы могли бы пользоваться кольцами для поддержания связи, — предложил он. — Но это вызывает у меня опасения.

Гермиона опять задумалась о патронусах, но нужно было хотя бы установить правила. Будет крайне неудобно, если терьер Рона ворвется к ней прямо посреди урока, при Слизнорте или уж тем более при Снейпе. Да и, честно говоря, все эти короткие сообщения… Она предпочла бы общаться лично.

— Думаете, мы договоримся о чем-то за вашей спиной, сэр?

— Наверняка договоритесь, разница лишь в том, насколько это будет серьезным поводом для беспокойства, — весело отозвался Дамблдор. Видимо, общение с самим собой шло ему на пользу. Такая себе рефлексия из будущего.

— Тогда, возможно, мы могли бы периодически ходить с Аластором на свидания. Вне замка.

— Мистер Снейп не будет против?

— Мы с ним несколько повздорили из-за ситуации с мистером Малфоем, так что сейчас он, пожалуй, занят другими мыслями.

— Хорошо, — Дамблдор сложил руки в замок. — Как ни парадоксально, чем больше он проявляет недоверия вам, тем выше вероятность, что за его спиной не стоит Воландеморт.

— Он стоит за его спиной в любом случае, вопрос в том, что думает об этом сам мистер Снейп.

Дело против Люциуса начало разваливаться сразу, кто бы сомневался. Это было ясно даже из газет. А вот собрался ли Дамблдор продвигаться по карьерной лестнице в Визенгамоте по совету своей старшей версии ей было неизвестно, он не докладывался. Но бросаться в политику в целом ему, конечно, было не слишком удобно. Не факт, что там он сможет удобно устроиться, да и оставлять Хогвартс без присмотра было чревато. Вряд ли был на свете человек, которому Дамблдор мог бы спокойно передать бразды правления школой. Снейпу в свое время они достались от безысходности.

Грюм, естественно, не спешил вести её на экскурсию в дом директора. Впрочем, ей тоже нашли дело, чтобы не скучала. Опять варить зелья. Её запас действительно пригодился Ордену и, видимо, постепенно расходовался, так что возникла нужда в его пополнении. Дамблдор дал добро, а ей снова пришлось списаться с Филчем старшим. После её вмешательства в его личную жизнь это было слегка неловко, так что общались они теперь подчеркнуто сухо и исключительно по делу.

Сириус в совятне на сей раз ей не повстречался ни разу. Он теперь относился к ней настороженно и к контакту не стремился, что, с одной стороны, радовало, а, с другой, немного раздражало. Как и вся их компания, принявшаяся шушукаться о ней с удвоенной силой. Гермиона, конечно, не могла утверждать, что обсуждают они именно её, не имея возможности спокойно подслушать или «подсмотреть» их мысли, но…

В общем, ей тоже было о чем подумать и потревожиться, кроме Северуса. Да и без него и его внимания оказалось удобнее работать и жить. Варить зелья для Ордена. Общаться со Слизнортом без оглядки на то, что он заметит, что их отношения с мистером Снейпом вышли за рамки профессиональных. Спать в одиночестве в комфорте, а не воюя за одеяло. Возможно, ей и приснилась парочка кошмаров, но они не были напрямую связаны с Северусом.

*

В выходные Снейп пришел на дополнительное занятие, как ни в чем не бывало, поздоровался и начал нарезать маринованный корень мандрагоры для обычного противоядия, которое было включено в список практических заданий для ЖАБА по зельеварению. Последние недели до экзамена они с благословения Горация решили заниматься подготовкой к ним же, а не просто отвлеченными экспериментами. Гермиона покрепче сжала перо, заполняя журнал расхода ингредиентов.

— Я хотел бы больше вам доверять, но вы постоянно мне лжете, — подводкой Северус не озаботился. Это как-то даже роднило его с Дамблдором, тот тоже часто не тратил время на лишние предисловия.

— Скорее недоговариваю, — она не подняла голову от пергамента. — Правда, это несколько странная претензия с вашей стороны. Лорд с вами тоже не откровенничает, но его вы наверняка слушаетесь без лишних вопросов.

— А вы знаете и его секреты?

— Возможно, некоторые, — фыркнула она.

— Расскажите.

— Это вам также не безопасно знать. Вряд ли Лорд обрадуется, если вы блеснете перед ним интересными фактами из его же биографии.

— И как мне решить, лжете вы сейчас или не договариваете, если вы не дали мне вообще никакой информации?

Гермиона все же подняла взгляд. Северус стоял, как любил, вытянувшись и почти не двигаясь.

— Если вы самостоятельно поинтересуетесь теми, кто обучался в Хогвартсе в конце тридцатых — начале сороковых, то узнаете, что самым блестящим учеником на тот момент был некто Том Реддл. Сирота, выросший в маггловском приюте, но очень привлекательный молодой человек с яркой харизмой и высоким интеллектом. Он был старостой, состоял в «Клубе Слизней», показывал успехи в учебе в принципе. Дамблдор, кстати, учил его трансфигурации. Поговаривали, что Том был потомком самого Слизерина. Неудивительно, что ещё в детстве его начала окружать толпа поклонников.

— Сложно представить, что когда-то Лорд был студентом.

— Или в принципе обычным человеком, если уж начистоту, да? — усмехнулась она. — Тёмные искусства извращают разум и тело. Есть границы, которые можно пересечь лишь однажды, без возможности обратить все вспять.

Например, переместиться по времени. Ритуал, что они с Роном использовали, уж точно светлым не был. Может, он тоже повлиял на них, добавил, к примеру, кровожадности?

— Но все это не то чтобы похоже на какую-то тайну.

— Технически, тайной это и не является. Слишком многие из старшего поколения ныне живущих магов знали его так или иначе, чтобы вдруг забыть все эти факты. Об этом просто не говорят. А уж за разговоры о его происхождении в среде Пожирателей и вовсе, полагаю, можно попасть в опалу.

— Он не является потомком Слизерина? — саркастично уточнил Северус.

— Он полукровка, мистер Снейп, как и вы. Мать, Меропа Гонт, была волшебницей и действительно принадлежала к роду, ведущему свою историю от основателя Хогвартса. Но вот отец, Том Реддл, являлся обычным магглом. Поэтому Лорд, полагаю, и взял псевдоним. Настоящее имя раздражало его, напоминая о собственной нечистокровности, — она повертела перо в пальцах. — Он ненавидит свою семью, все то, что произошло с ним в детстве. Наверное, можно даже сказать, что у него есть веские основания относиться негативно к магглам в целом. Вот только, как вы считаете, мистер Снейп, если с вами плохо обращался отец, имеете ли вы право убить чужого отца? И что это даст вам или, может, миру?

— Например, изменение положения магов относительно… — ему пришлось резко прерваться.

Зелье, видно, казалось Снейпу элементарным, так что он едва обращал на него внимание. Варево обиделось и, булькнув, полилось через край. В отличие от Сириуса, Северусу помощь не понадобилась, он ликвидировал все последствия своей ошибки самостоятельно.

— Похоже, вы себя опять переоценили.

— Вы правы. Думаю, сейчас мне лучше сосредоточить все свое внимание на учебе. Ещё один ваш разумный совет, — раздраженно отозвался Снейп, очищая котел.

— Тогда не спешите с выбором политических взглядов. За два месяца, пока вы заканчиваете Хогвартс, война никуда не денется.

— А вы?

— У меня стандартный рабочий контракт со школой, так что я буду в замке как минимум до июля, — Гермиона опять склонилась над пергаментом.

Снейп не ответил и принялся подготавливать ингредиенты для новой порции зелья. Она тоже нашла ошибку в своих записях и перепроверила все, что написала до этого. Ещё и май не начался, а она снова потеряла его расположение. Как быстро все хорошее кончилось.

========== Глава 32 ==========

Те немногочисленные моменты, когда она предпринимала попытки встряхнуться и начать хоть что-нибудь делать, которые не заканчивались ступором на кухне или слезами в спальне, иногда все же давали свои плоды. Пару раз она ходила в магазин и на обследования к врачам, варила простые лечебные зелья для себя же, писала письма, преимущественно ответные. А однажды даже заявилась в родной город просто чтобы прогуляться. Благо под всеми отводящими внимание чарами магглы её не замечали. Даже те, что жили в том доме, в окна которых она пристально вглядывалась, хотя прекрасно знала, что не увидит там ничего знакомого.

Если до второй войны среди их окружения круглой сиротою был только Гарри, то после почти все они примерили его ботинки. Невилл, чьи родители хоть и были формально живы до сих пор, все равно, по сути, остался один в особняке бабушки. Про Рона и Джинни, потерявших всю свою большую семью, и говорить не стоило. А ей даже пойти было некуда с развалин Хогвартса, когда все закончилось, хотя её мама и папа были живы не формально, а вполне себе реально, пусть и считали себя совсем другими людьми.

Возможно, как раз тогда и следовало бы отправиться в Австралию на тяжелый разговор, чтобы разобраться сразу со всеми проблемами одним махом. Но у неё для этого не имелось ни материальных средств, ни внутреннего ресурса. Да и опасность ещё до конца не миновала, не прошли нужные суды, Министерство не сменило политику в один момент. Рисковать их жизнями просто из-за спешки казалось ей опасной глупостью.

Поэтому на первых порах, пока стояла полная неразбериха с властью, её приютил Невилл — ему компания тоже была на пользу. Потом, когда волна похорон и первичных разбирательств закончилась, — Джинни, которая все же вернулась в Нору. В отличие от Рона, избегавшего опустевший отчий дом всеми правдами и неправдами и перебравшегося в такую же унаследованную, но чуть менее наполненную мучительными воспоминаниями Ракушку. А позже она влезла в дело Снейпа с головой, стремясь то ли исправить хоть что-то, то ли просто занять себя, чтобы не свихнуться, так что получила доступ уже в его жилье. И в его жизнь.

Впрочем, и он советовал ей связаться с семьей, узнав подробности. Даже предлагал помощь. Да и мистера и миссис Грейнджер от прошлого отделяло только одно трудоемкое, но исполнимое заклинание. Но она не хотела их возвращать. Зачем? Чтобы окончательно разругаться? Она была уверена, что они не смогут простить её за то, что она сделала. Хуже того, они наверняка начнут её опасаться. Бояться собственную дочь!

Да и как тут не бояться? Магия пугала. Маги пугали. Пусть даже память родителям она стерла, руководствуясь благими намерениями, Пожиратели уж точно разнесли половину Лондона просто развлекаясь. А рассказать это пришлось бы, чтобы обозначить, насколько серьезно было их вроде бы локальное столкновение. Столько невинных жертв… И Лондонский мост, который все-таки рухнул, как в детской песенке.

Теперь искать связи с родителями она и вовсе не видела смысла. Если ещё пару месяцев назад она могла познакомить их с Северусом, рассказать о своей новой жизни, попытаться найти общий язык, то что осталось сейчас? Когда-то они возлагали на неё столько надежд, а по итогу она не закончила даже школу.

*

Хотя бы ход времени начал выравниваться. Все эти неудобные скачки прекратились, и сутки шли почти нормально. Правда, Гермиона все равно каждый день ждала повторения вчера или ещё каких-нибудь сюрпризов. Но на ситуацию с Малфоем мироздание, слава Мерлину, отреагировало равнодушно. Визенгамот тоже не проявил каких-то сильных «эмоций»: Люциуса даже не отправили на каникулы в Азкабан, а оставили под домашним арестом на время разбирательств.

На настроение Воландеморта, впрочем, это особо не повлияло. Пока Дамблдор вроде как боролся с идеологией чистокровных на законодательном уровне, Лорд сделал ответный шаг, снова проявив грубую силу. При всей предсказуемости его поведения, результат все равно вышел, мягко говоря, неприятным. Да и приписать ему несколько мелких стычек с оборотнями было сложновато. Как и в случае с великанами: вроде и очевидно, но попробуй докажи.

А вот потрепанный вид Грюма говорил больше слов. Она наткнулась на него у ворот школы, когда возвращалась от станции со свежими ингредиентами от Филча. Аластор задумчиво стоял, привалившись к столбу с венчающей его горгульей, но все же догадался открыть перед ней тяжелую металлическую створку.

— Здравствуйте, мадам Фицрой.

— Здравствуйте, аврор Грюм.

Гермиона прошла мимо, левитируя за собой груз, Аластор догнал её и зашагал рядом.

— Рональд передает вам привет.

— С ним все в порядке?

— Более чем.

— А с вами?

— Могло бы быть и лучше.

— Много погибших?

— Нет. Орден знал о самых крупных столкновения заранее, так что больших потерь удалось избежать. Но есть пострадавшие.

Учитывая, что бои шли с оборотнями, всё равно звучало, как приговор. Хотя во время сражений не было полнолуния, так что, возможно, все обошлось.

— Может показаться, что я оправдываюсь, но это неизбежно. Агрессия и аппетиты Воландеморта будут расти в любом случае. А подобные демонстрации своего могущества для него весьма выгодны: он все держит под контролем и показывает бессилие Министерства.

— Мистер Уизли тоже так сказал, — недобро ухмыльнулся Грюм. — Но не волнуйтесь, мадам Фицрой, мне не надо объяснять, почему на войне люди умирают.

— Так вы с Роном нашли общий язык? — улыбнулась она, пытаясь удержать их от очередного витка конфликта.

— Рональд куда разговорчивее вас, — обтекаемо отозвался он.

— Ему нет смысла хитрить и что-то замалчивать, когда все карты и так уже вскрыты.

Отозвалась Гермиона практически равнодушно, но внутренне несколько напряглась. Рон, вроде, никогда не был сплетником, но и за речью особо не следил.

— Я спросил его о вашем будущем, — Аластор не стал ходить вокруг да около. — Во мне теплилась надежда, что вашего супруга убили Пожиратели, и вы мстите за него, но вся эта история с мистером Снейпом… Получается, он все же сам состоялся как Пожиратель смерти.

Грюм замедлил шаг и остановился, она последовала его примеру. Груз замер лишь в нескольких шагах от них, едва не врезавшись по инерции.

— Состоялся. Но потом кардинально пересмотрел свои взгляды.

— Сколько ему было, когда вы поженились? Сорок?

— Примерно.

— А сейчас восемнадцать… И, полагаю, на путь исправления он ещё не ступил.

— Он и Пожирателем ещё не стал.

— Совсем другой человек.

В его словах было заключено куда больше смысла, чем лежало на поверхности. Осуждал ли он её за то, что она связалась с врагом, что сейчас, что тогда, причём прекрасно зная, кто Северус такой? Или переживал за сохранность её розовых очков из будущего? Которые ей очень хотелось бы надеть, но все никак не получалось. Сам Снейп не способствовал.

— Вы тоже сейчас совсем другой человек, Аластор.

— Да, по крайней мере, немного симпатичнее, — отмахнулся он. — Но все же Мэган была права. Мы все тут жалкие. Что она, что я, что вы, Гермиона.

— Если бы взаимоотношения было так легко построить, то не было бы столько грустных песен о любви, — натянуто улыбнулась она и снова зашагала в сторону замка.

Ящики застыли на пару секунд на месте и нехотя поплыли за ней, словно собака, которую хозяин гонит домой с прогулки.

— Часа вам хватит? — уточнил Грюм, кивнув на груз.

— Думаю, да.

— Буду ждать в холле.

*

— Прибыли бы мы хотя бы немного раньше… Или много. К примеру, в тридцатые, когда Том ещё в школе учился, — пробурчала она, доев суп.

Аластор доставил её по адресу, но сам в доме не остался, как и в прошлый раз. Хотя прямо объявил, что зайдет через пару часов, так что сейчас на ночевку Гермиона рассчитывать не могла. Учитывая, что на Рона наложили ограничений не меньшие, чем на неё, находились они в этакой иллюзии свободы. С одной стороны, вот они, сидят вдвоем со своими палочками в карманах, с другой…

— Ага. Устранили бы зло в зародыше, а попутно предупредили бы войну с Гриндевальдом и все маггловские разборки тоже, — прыснул Рон, уже уплетая жаркое. — Это же так легко! Залетаешь со своими крутыми знаниями и заставляешь всех тебя слушаться.

Он свой быт на новом месте обустроил куда лучше неё, в свое время так и не приспособившейся к чужой плите. Так что пришла Гермиона на поздний ужин в прямом смысле этого слова: судя по количеству еды на столе, Рон всерьез опасался, что она опять ничего не ест. Хотя из-за возвращенной памяти такой побочный эффект вполне мог возникнуть, он не зря переживал. Она послушно пододвинула к себе свою порцию второго.

— И так вышло очень даже вовремя, — продолжил он, облизав соус с ложки. — Оно ведь в любом случае рвануло бы. В смысле, все эти проблемы с чистотой крови и прочей хренью. Ну, загасили бы мы тогда Тома или, не знаю, перевоспитали бы, вылез бы кто-нибудь другой. В каком-то смысле даже хорошо, что именно он встал во главу радикалов. Распугал сомневающихся трусов уж точно.

— Иногда я думаю, что Дамблдор по такой же логике вполне сознательно допустил приход к власти Воландеморта, — тихо проговорила она. — Мирным путем настроения общественности меняться не очень хотели.

— Ну, нет, такой исход ему точно был не нужен. Да и что он мог сделать, чтобы предупредить это? Действительно придушить мелкого гаденыша ещё в школе, основываясь только на своих подозрениях? Не из всех озлобленных детей вырастают маньяки. А в Хогвартсе Том вообще стал со всех сторон положительным, — Рон смахнул хлебные крошки со щеки. — А потом ещё и надолго пропал в Европе. Ищи-свищи его да спрашивай, чем он там занимается. Может, просто Философский камень алхимичит, чтобы вечную молодость сохранить, и никому не мешает.

Гермиона вздохнула, не опровергая, но и не соглашаясь с его умозаключениями.

— Да и было бы стремно оказаться во времени, про которое мы вообще ничего не знаем. Мне-то с Дамблдором ещё куда ни шло, а вот тебе…

— Рон, я просто хотела пожаловаться тебе на жизнь, — фыркнула она. — Твое приключение, конечно, вышло, эм, веселее, но…

— Да, если бы я торчал в Хогвартсе, то давно с ума сошел бы! Вроде все ещё живые, а всё равно не лучше, чем с призраками общаться.

— И страшно что-нибудь разрушить неосторожно. Вот так я скажу что-нибудь, а Лили бросит Джеймса, и всё.

— Защита Поттеров, конечно, дело нужное. Я хотел бы вновь встретить Гарри. Но не думаю, что дело в них, — он хитро улыбнулся, но вновь отвлекся на еду.

Она опять тяжко вздохнула и помяла в руках салфетку. Ей бы такой аппетит.

— Несложно догадаться, в ком все дело, — желание говорить тут же отбило.

— В этом плане я тебе не советчик. Просто будь с ним осторожнее.

— Да что вы все заладили! Не собираюсь я ему вот так запросто выкладывать информацию из будущего, не убедившись в его лояльности.

— Я не об информации беспокоюсь, а о тебе, Гермиона. Думаешь, я не понимаю? Когда я увидел маму… и Билла, я… — Рон замолчал и потер шею.

Жаркое в её тарелке все ещё не успело достаточно остыть, и она перемешала его просто чтобы занять руки.

— Зачем ты взял с собой портрет?

— Так и знал, что тебе это не понравится.

— Источник данных, это понятно, хотя его ещё попытайся разговори. Они все слишком зациклены на себе и…

— Мне подробности ритуала он вполне себе добровольно выложил. А, с учетом, что я оставил письмо для Джин, объясняющее некоторые детали нашего исчезновения, она вполне могла догадаться, к кому идти за дальнейшими разъяснениями. И узнать то, что я не хотел бы, чтобы она узнала.

— Портрет тогда можно было бы просто…

— Спрятать, как крестраж? Или уничтожить?

Прозвучало как-то неприятно кощунственно, так что Гермиона чуть придержала свое возмущение.

— И если уж начистоту, то я боялся, что если попаду в какие-то такие обстоятельства, когда вся эта шваль ещё жива, — продолжил Рон, — то просто пойду на поводу у эмоций, найду себе проблем на задницу и ничего по итогу не добьюсь. С четким планом лучше, чем без. С идеями Дамблдора у моего предприятия хотя бы было какое-то оформленное направление развития, а не просто «убить всех врагов». Скольких я смог бы найти и устранить в одиночку? Двоих? Троих? И что бы это дало по факту? Уж до Воландеморта я точно не добрался бы. Да и «учитывать» директора в любом случае пришлось бы. Кто ещё будет с этим разбираться? Министерство?

Через его дружелюбную маску, которой он прикрывался ещё в школе, хотя никогда не был таким добродушным дурачком, каким хотел казаться, каким ему было проще и безопаснее выглядеть, проглянула знакомая ей бездна. Отчаяние, ненависть, боль. Последствия разрушенной жизни.

— Но и опять отдавать все на откуп Дамблдору как-то странно, — все же продолжила давить она. — Он не справился в прошлый раз…

— Он справился, Гермиона. Нас не устроила только цена. Вот это мы и можем поправить. Да и что значит «отдал на откуп»? Я пошел на компромисс. Он пусть занимается политикой в свое удовольствие и сам себя учит уму-разуму, а я буду заниматься своими делами, не бегая ещё заодно и от Ордена.

— Так он тебе и позволит.

— Пусть он и король на нашейобщей доске, в одиночку он эффективно действовать не сможет и прекрасно это понимает, иначе вообще не собирал бы Орден, — звучало даже как-то высокомерно. — Да и поступать со всех сторон правильно он даже не пытается, со всяким контингентом сотрудничает. Думаю, он уже смирился с тем фактом, что я прикончил этих зародышей Пожирателей.

— Лучше бы ты прикончил Малфоя, — выдохнула она.

— Хочешь испортить жизнь Нарциссе? — нашелся Рон. — А говорила, что не винишь её.

— Я её и не виню по большому счету. Но сейчас… Если она не свяжется с Люциусом, то, может, и сама будет счастливее, и мне дорогу не перейдет.

— Мне кажется, она его не бросит в любом случае. Думаю, она его даже любит, в смысле, по-настоящему.

— Ты это из разговоров с одурманенным Малфоем в борделе понял?

— В джентльменском клубе, — поморщился Рон. — Он все винил себя, что из-за любви, кхм, ко мне, ему придется бросить Цисси, а это разобьет ей сердце.

Гермиона хихикнула, не удержавшись. Картина в воображении рисовалась презабавнейшая. Но всё же она озаботилась насущным:

— Девушка, которую ты подменил, в порядке?

— Ну, её наверняка допросили авроры и все такое, так что проблем я ей, конечно, доставил. Но она же маггла, так что, когда я её в последний раз видел, она просто отправилась искать себе новую работу, забыв все ненужное.

— Действительно. Вряд ли в джентльменском клубе согласилась бы работать волшебница, — снова скривилась Гермиона.

Грохнула дверь. Она подобралась, но заставила себя сесть расслабленнее.

— Вы рано, Аластор.

— Спешил, как мог, — буркнул он, врываясь на кухню, как будто собирался их арестовать.

Но сам лишь упал на стул, с раздражением уставившись на Рона.

— Нашли, сэр?

— С трудом.

— Я старался. Не хотел, чтобы оно случайно всплыло.

— О чем вы говорите? — вмешалась Гермиона.

— О теле Уилкиса, — не скрывая своего отвращения бросил Аластор.

Какой неженка!

— Может, сможете использовать его как-нибудь с пользой, — демократично прокомментировал Рон.

— Если ещё будет возможность. Я рассказала Снейпу, что он мертв.

— Зачем? — возмутился Уизли, нахмурившись.

— Тебя же не волновало, что я ему сообщу.

— Про будущее, а это, вообще-то, актуальная информация, — строго поправил её он, напомнив наконец, что действительно имеет опыт службы в аврорате. — С привычкой профессора лезть везде, где не просят, чем меньше он знает, тем лучше для него же.

— И я прекрасно это понимаю, — вспыхнула она, швырнув ложку на стол рядом с ещё практически полной тарелкой. — Но, благодаря тебе и Дамблдору, его и так все это актуальное коснулось напрямую. Не об открытиях же в зельеварении мне с ним разговаривать, когда вокруг идет война, а его однокурсники погибают!

С учетом, что тут тоже имелось несколько опасных тем. То же Волчье противоядие, на котел из-под которого он все же как-то обратил внимание, так что с тех пор она мыла все после своей работы для Ордена сразу.

— Вот и рассказала бы ему что-нибудь устрашающее, а не вызывала жалость к его дохлым факультетским друзьям.

— Что, например? Большая часть фактов, что я знаю, ещё не случилась.

— Ну, приукрасила бы немного. Как он проверит? Вопросы пойдет Тому задавать? Да и тебя на лжи не подловит — сам окклюменции учил.

Рон, как и любой аврор, проходил курсы ментальной магии, но особого интереса к ней не проявил, освоив самый базис. Блок держать мог и ладно, а добыть информацию можно было и иными методами не менее результативно, что правда, то правда.

— Показали бы ему пытку, — вдруг вклинился Грюм. — Как мне.

— Пытку? — сбился с мысли Рон. — А, в поместье Малфоев? Да, хреновая была ситуация. Гермиона тогда приняла на себя весь огонь, а мы в подвале отсиживались.

— Но всё равно вытащили меня, — слабо улыбнулась она, вспоминая Добби.

— Мистер Снейп никак не помог?

— Не думаю, что он вообще знал, что мы там, — нахмурился Рон. — Белла наверняка держала это в секрете, насколько могла, чтобы успеть допросить нас и убедиться, что сделала все правильно. Боялась разочаровать Хозяина.

— Белла?

— Беллатриса Лестрейндж. Та ещё сука и фанатичка, — выдал сразу всю подноготную Рон. — Я уже пытался выследить её в этом времени. Идеи Дамблдора, конечно, шик, но придушить эту мразь — дело чести. Но мне не удалось до неё добраться. Хитрая мразь. И осторожная.

Гермиона аккуратно подняла ложку, съела немного жаркого, чтобы перестать злиться, и выдала максимально мягким тоном:

— Аластор, только не лезьте на рожон. Даже если вы её поймаете на месте преступления, она вряд ли будет там в одиночку. Вас просто возьмут числом и казнят.

— С чего вы взяли, Гермиона, что я буду там один? — с какой-то издевкой выдал Грюм. — Мистер Уизли?

— Уж с кем-кем, а с Беллой я разобраться помогу с удовольствием, — Рон недобро улыбнулся.

— Вы же несерьёзно? Дамблдор…

— Уже согласился, что придется действовать превентивно. Люди погибнут в любом случае, надо добиться хотя бы того, чтобы это было не зря.

— Не думаю, что он дал отмашку начать охоту на Пожирателей.

— Пока нет, но это дело времени, когда для мистера Уизли найдутся ещё дела. Сейчас Альбус просто слишком занят в Министерстве. Большая часть Визенгамота поддерживает его, он станет Верховным чародеем на днях. Должность, конечно, больше почетная, чем реальная, но с его авторитетом может сработать.

Главное, не растерять весь авторитет, предлагая непопулярные решения. Действовать из-за кулисы, в обход Министерства, Дамблдору было куда проще и, в целом, даже эффективнее. Под всю эту бюрократическую круговую поруку пришлось бы подстраиваться, займи он высокое кресло. А если бы он начал сразу ломать устои, то от него избавились бы точно так же, как от того магглорожденного министра, при всех его регалиях и силе. Поиграть в либерализм можно, но не заигрываться. Для политика важно чувствовать рамки допустимого, окно своих возможностей, которые будут приемлемы для масс.

Хотя представлять Великобританию и даже возглавлять Международную конфедерацию магов ему все эти сложности не мешали и сейчас. Статут и мировые тенденции в волшебном мире были важнее внутренней кухни одной конкретной страны.

— Как зовут того оборотня, что был в вашем воспоминании? — вклинился в её размышления Грюм.

— Он сейчас ещё не обращен, — Гермиона прищурилась, разглядывая его внимательнее. — Быстро вы согласились уподобиться нам с Роном.

— Будущее все изменило, — невозмутимо бросил он и достал фляжку, игнорируя кувшин с водой на столе.

*

За размышлениями о Северусе, Аласторе, Роне, Дамблдоре и даже немного об Эрмии, ведь они так и вынуждены были сотрудничать, она совсем махнула рукой на Мародёров. Это действительно выглядело безынтересной школьной возней на общем серьезном фоне. Но, так как все её мысли в последнее время занимали мужчины, пусть по большей части совсем не в романтическом смысле (даже Снейп на роль любовного интереса сейчас тянул едва-едва, между ними стояли вопросы посерьезнее), Гермиона все же поймала взгляд Лили хотя бы ради разнообразия. Снова в классе самоподготовки.

Эванс посмотрела на неё открыто и как-то раздраженно. Тайны «мадам Фицрой» её в тот момент не беспокоили, все внимание было сосредоточено на очередной трагедии: оба старших Поттера скоропостижно скончались от драконьей оспы на днях. Немного рановато, ей казалось, что свадьбу сына они ещё должны были застать. Но такое событийное смещение уж действительно можно было ожидать из-за их с Роном вмешательства в хронологию. Стало понятно, почему Джеймс не сидел со всеми за столом. И почему Макгонагалл попросила подменить её по внеурочным делам на этот день. Наверное, как и Слизнорт, оказывала какую-то помощь Поттеру, хотя с ним, чистокровным, никакой особой возни быть и не должно было. Просто проявляла заботу о любимом (и весьма проблемном) ученике?

Лили поморщилась, вспомнив слова Сириуса, что «мадам Фицрой» может владеть легилименцией, и отвернулась к Люпину. Чтобы не рассматривать с пристрастием прямо после Эванс Сириуса, подтверждая его подозрения, Гермиона тоже отвлеклась на журнал и вдумчиво перечитала статью про пятнадцать нестандартных способов использования златоцветника в зельях. А заодно порассуждала про судьбы родителей нынешней молодежи. Учитывая, что многие плюс-минус ровесники Мародёров и Снейпа погибли или загремели в Азкабан в результате Первой магической, именно они считались потерянным поколением. Но ведь членов их семей умерло тоже немало, хотя это, казалось, было практически не связано с войной.

Ладно, чету Розье приговорил Рон. Однако, насколько она знала, в её реальности родители не только Джеймса, но и Лили отошли в мир иной, не увидев внуков. Мать Римуса, он как-то упоминал об этом, тоже погибла до первого падения Лорда. Семья Снейпа. Блэки опять-таки… Там вообще все было как-то непонятно. Неужто так пагубно повлияла на них потеря обоих сыновей? Не то чтобы она обесценивала их родительские чувства, но Орион, кажется, и пятидесяти не прожил, для мага откровенно мало.

В общем, какая-то нездоровая складывалась тенденция. Может, Воландеморт постарался? Конечно, набирать в Пожиратели молодняк без опыта было выгодно — им легче было промывать мозги и управлять в дальнейшем. А родители, если вспомнить того же Уилкиса, могли быть против такого будущего для чад. Но все равно звучало как бред. Делать Тому больше нечего! Ладно магглы Эвансы. Поттеры ещё куда не шло, хотя чистокровные же, но зачем бы ему устранять родителей своих же приспешников? О предательстве Регулуса и Северуса он не знал ни сейчас, ни в её мире.

Изобразив глубокую задумчивость, Гермиона не обращала внимание на Мародёров весь вечер. Но сразу после завтрака на следующий день как бы невзначай, пользуясь методикой Блэка, наткнулась на Римуса в коридоре. Из них всех он меньше всего беспокоился о своей ментальной безопасности. Или, пытаясь не думать о том, о чем не стоило, просто попался в логическую ловушку, тут же выдав ей неудобный факт.

Эванс, конечно, была сообразительной, но на этот раз оказалось, что у неё попросту имелся источник информации, который и надоумил её заподозрить «мадам Фицрой» в причастности к смерти слизеринцев. Хагрид видел, как она шастала в Воющую хижину, и по своему обыкновению проговорился об этом. Гермиона и не знала, что Мародёры общались с Рубеусом лично до вступления в Орден. Хотя, возможно, он тоже «приглядывал» за Люпином по просьбе директора — вдруг убежит в лес. Или проявляла к нему расположение не вся компания, а конкретно добрая девочка Лили.

Было что-то неправильное в том, что её так раздражала мать лучшего друга. В смысле, что такого Эванс делала неправильного, чтобы будить в ней настолько сильный, хоть и тщательно подавляемый негатив? Они были даже немного похожи, хотя больше по формальным признакам, чем как личности. И на Снейпа Лили уж точно никоим образом не претендовала, чтобы можно было списать всё на ревность. Наверное, просто одно наложилось на другое.

Да и из всех этих теорий о «мадам Фицрой» вытекало, что, к примеру, Эванс прекрасно знала о происшествии в Воющей хижине, в результате которого Люпин чуть не убил Снейпа. Северус, конечно, сам поступил, как дурак, и серьезные вопросы там были ко всем участникам событий, включая Дамблдора. Но Лили это не особенно тревожило, она спокойно рассуждала о том, что о тайном ходе под ивой ей мог сообщить именно Снейп. И что как раз ради информации «мадам Фицрой» с ним и общается.

Слава Мерлину, это они обсуждали уже вслух и прямо в классе зельеварения, так что Гермионе не составило труда их подслушать, даже сидя в кабинете Слизнорта (слава близнецам и их изобретениям!). Сириуса этот вариант объяснения существования их со Снейпом отношений устраивал больше, чем любовная связь, хотя они с ним вроде как поссорились, и больше никаких видов он на неё не имел. Но самолюбие-то все равно требовало восстановления!

Проскочил ещё вариант, что это не она использует Снейпа, а он помогает ей, так сказать, добровольно. Сказано это было невнятным шепотом голосом Питера. Гермиона даже задержала дыхание на пару секунд, хотя было решительно непонятно, как эта идея могла навредить Северусу. Вряд ли Петтигрю уже представлял интерес для Лорда и докладывался ему. Хотя с точки зрения Ордена мысль, что они на пару со Снейпом убивали его однокурсников, тоже звучала так себе. Справедливости ради, этот вариант она и сама рассматривала в качестве параноидальной фантазии о том, как ситуацию может расценить Тёмный лорд. Оказаться похожей на Питера оказалось не очень приятно.

— Удачи, мистер Блэк, — Гермиона расщедрилась на одну из своих самых доброжелательных улыбок.

— Благодарю, мадам Фицрой, — рассеянно пробормотал Регулус.

Оно и понятно, волновался перед своей первой игрой. И последней игрой в сезоне, которую всё же разрешили провести в начале мая, через некоторое время после снятия траура, как она и предсказывала. С Блэром они лишь вежливо кивнули друг другу, как будто хорошо общались. Команда спешила в раздевалку, она медленно шла на трибуны. Какое-никакое, но развлечение. Да и поддержать «свою» команду напоследок было бы логично для заместителя декана.

И первым, на кого она натолкнулась уже на стадионе, оказался Снейп. Они не стали шарахаться друг от друга и даже сели рядом, пусть и выдержав дистанцию. Полное игнорирование было бы ещё хуже.

— В следующую субботу все в силе, мадам Фицрой? — неожиданно подал голос Северус, хотя толпа уже зашумела, так как на поле начали выходить игроки.

— Конечно, мистер Снейп.

— Кто-то взял всю свежую подборку периодики по зельеварению из библиотеки, я хотел попросить личные экземпляры у профессора Слизнорта, но…

Ведущий, когтевранец со старших курсов, начал объявлять команды, не упуская возможности вставить свои комментарии. Правда, куда более обыденные, чем оторванные от реальности и здравого смысла рассуждения Луны Лавгуд, поэтому не представляющие особого интереса.

— Я могу одолжить вам свои, — легко согласилась Гермиона и тут же полезла в сумочку, чтобы приманить журналы. — Я их уже прочитала, так что можете не торопиться возвращать.

— Спасибо, — он потянулся к стопке, но вместо того, чтобы взяться за ближний край, схватился за ту сторону, за которую держалась она, коснувшись её пальцев.

Глупое сердце застучало быстрее, но окклюменция не позволила измениться в лице. Теперь Северус смотрел ей в глаза с какой-то затравленной настороженностью, но при этом сжимал ладонь.

— Как поживает мистер Малфой? — попыталась проявить строгость и принципиальность она.

— Удовлетворительно, — равнодушно отозвался Снейп, но в его сознании промелькнула тоска, совершенно не соответствующая образу эгоистичного циничного мальчишки, которым он сейчас являлся.

— Рада, что он в порядке.

— Нет, не рады.

— Возможно. Но в довольно легкой степени.

— Я…

Толпа взревела — когтевранцы заработали очки в первые же минуты матча. Северус сжал её ладонь сильнее, но тут же отпустил, принимая все же журналы и принявшись старательно засовывать их в сумку, чтобы не помять. А после сосредоточился на игре.

Слизерин победил, а Регулус поймал свой первый снитч. Гермиона даже похлопала для виду. Из неё вышла действительно неплохая помощница декана, не считая, конечно, всех этих страстей с Северусом.

========== Глава 33 ==========

Стоило только Рону сесть на стул рядом с её койкой и покончить с приветственными формальностями, как она пытливо уставилась на него.

— Ты занимаешься нашим делом?

— В составе команды, — он отвел взгляд, будто пытался соврать, но выходило это не слишком хорошо.

— И что вы выяснили? Мне ничего не говорят, и в газетах тишина.

— Ты знаешь, как Министерство относится к подобным новостям. Покушение на героиню войны…

— И убийство негероя, — неприязненно протянула она, раздраженная его тоном.

— Начнется истерия. Теории про то, что новое возвращение Воландеморта неминуемо, не утихли до сих пор.

— Не думаю, что они исчезнут в ближайшие лет пятьдесят.

— Так что официально мистер Снейп погиб, а ты пострадала из-за взрыва котла во время работы.

Наверное, на целую минуту воцарилась тишина. Почти сразу после пробуждения её перевели в одиночную палату, так что даже не было слышно шума от соседей.

— Опытный зельевар. Погиб от взрыва котла, — повторила она ледяным тоном.

— Как будто это что-то невозможное! Профессионалы своего дела частенько на работе и умирают.

— И что теперь? — голос резко сорвался на яростное шипение. — Ты пришел, чтобы сказать мне помалкивать и не мутить воду? А вы пока замнете дело?

— Нечего заминать, — Рон опять смотрел куда-то в сторону, будто его очень интересовали занавески на единственном в палате окне. — Дело раскрыто.

— Вы схватили этого ублюдка?

— Это сделала Нарцисса Малфой.

Она пораженно ахнула. Не то чтобы это воспринималось, как нечто невероятное. Если подумать, то урожденная Блэк, жена и мать Пожирателя вполне могла быть способна на подобный поступок. Но все же это было неожиданно. Северус говорил ей, что когда-то с миссис Малфой они практически дружили…

— Надеюсь, она уже в Азкабане?

— Нет, Гермиона. Она мертва. Покончила с собой ещё до того, как посылка добралась до Паучьего тупика. И призналась во всем в своей предсмертной записке.

Это, наверное, должно было принести ей какое-то мгновенное удовлетворение, но не принесло ничего. Сука даже результатом своих трудов не успела поинтересоваться и исключила всякую возможность мести.

— И чем занималась ваша рабочая группа все это время?

— Искали сообщников, которые помогли ей обстряпать дело. Нашли. И даже уже по-тихому впаяли сроки. Но они были мошенниками и ворами, не убийцами. Взялись за дело без лишних вопросов.

— В нынешние времена так сложно найти хорошую работу, — она скривилась.

*

Выходки Северуса дали ей какую-то невразумительную надежду, но на что именно она рассчитывала, Гермиона и сама придумать не могла. По крайней мере ждать субботу, о которой он заикался, у неё не было никаких причин. Если бы Снейп хотел предметно поговорить, он мог бы сделать это в любое другое время, не оттягивая момент до выходных. Раньше заявляться к ней посреди ночи ему ничего не мешало, как минимум. Так что его внимание скорее расстроило её, чем наоборот. И настроение окончательно испортилось к той самой субботе — он так и продолжал игнорировать её. К тому же день начался с рабочего совещания, что тоже не добавило позитива.

— Профессор Макгонагалл? — вклинилась в сухую лекцию Минервы Беррес. — Я перебью вас на минуту, чтобы сделать объявление, если вы не против.

Макгонагалл явно была не в восторге от просьбы, судя по острому взгляду и поджатым губам. Но слово Мэган передала, перестав зачитывать скучающим присутствующим расписание всех экзаменов, с отдельными уточнениями для пятых и седьмых курсов. Необходимость этого, когда они могли просто ознакомиться с информацией в письменном виде, Гермиона не понимала, так что была совсем не против послушать Беррес. Болтать она умела, этого у неё было не отнять.

— Не думаю, что это для кого-то будет секретом, — усмехнулась Мэган, тут же перехватив инициативу, — но я покидаю пост профессора Защиты от Темных искусств в этом месяце. К сожалению, не смогу задержаться даже на июнь. Переводные экзамены я приму, но СОВ и ЖАБА студентам придется сдавать перед комиссией без моей поддержки.

— К чему такая спешка? — с интересом уточнил Флитвик.

Причины, по которым из школы исчезал очередной учитель Защиты, не всегда были какими-то особо интересными (и нет, гибелью работа не заканчивалась ещё ни разу, иначе Дамблдору было бы крайне сложно находить желающих принять эстафету), но всё же разговоры об этом разбавляли серые преподавательские будни. Насколько Гермиона знала, существовали даже некие прогнозы и, вероятно, ставки на них, но ей, новичку, в этом участвовать, конечно, не предлагали.

— Мистер Браун, европейский траволог, с которым меня познакомил профессор Слизнорт, — Мэган кивнула Горацию, — отправляется в экспедицию на Тибет в начале лета. Он любезно пригласил меня сопроводить его в путешествии.

— Предложение, от которого нельзя отказаться, — улыбнулась Помона, услышав наверняка знакомую ей фамилию. — Очень рада за вас.

— Спасибо, — Беррес тоже разулыбалась.

— Что-то ещё? — гораздо более недовольно продолжила Макгонагалл, желая продолжить совещание в штатном режиме.

— Вообще-то да. Если позволите, — раздался дребезжащий, видимо, от волнения голос из угла с диваном, на котором обычно никто не сидел.

Аргус Филч привстал с места, нервно поправляя сюртук. Он был тут с самого начала? Кажется, на нем её внимательность дала сбой.

— Я тоже вынужден покинуть рабочий коллектив, — уже более уверенно произнес он.

— Как же мы без вас, мистер Филч! — несколько чрезмерно драматично воскликнул Слизнорт.

Впрочем, трудолюбием Аргуса Гораций злоупотреблял точно так же, как и её, так что потерять такого удобного исполнителя ему было как минимум неудобно.

— Прошу извинить за это внезапное решение, — Филч, верно, уже поставил Дамблдора в известность и все согласовал, раз так твердо это заявлял, — но от этого предложения я отказаться тоже не мог.

— Вас пригласили на работу в «Серебряный котел»? — догадалась Гермиона.

— Да, мадам Фицрой.

Хоть она сама же и настаивала на том, чтобы Эрмий взял сына на работу в свою фирму, представить Хогвартс без Аргуса решительно не могла. Вот тебе и незначительное вмешательство в историю! Хотя, судя по всему, все складывалось весьма удачно и для Беррес, и для обоих Филчей.

День начал исправляться, как и настроение, но процесс прервала Макгонагалл, которая сразу после педсовета сообщила ей, что директор ждет «мадам Фицрой» в своем кабинете. А тот лишь поздоровался и пригласил её присесть, продолжив что-то быстро писать, что опять заставило Гермиону занервничать. Звучало странно, но, кажется, она впервые видела, как Дамблдор работал вот так, с бумагами за столом.

— Вам знакомо имя Мириам Лурье? — он так и не оторвался от пергамента, напомнив ей Северуса — тот тоже частенько совмещал два дела.

— Нет, сэр.

— Миссис Лурье провидица, но знаменита больше на континенте, чем в Великобритании.

— Я знаю только одну провидицу.

— Сивиллу Трелони, я полагаю.

— Да. Она может создавать впечатление мошенницы, да и сама считает, что мало на что способна, но ей действительно под силу предсказать будущее.

Даже Гермионе пришлось это признать, хотя сам концепт пророчеств ей все равно не казался достаточно надежным. Исполнится ли сказанное, если участники событий не узнают содержания сказанного? Да и под расплывчатые формулировки можно было подогнать что угодно.

— Я обсудил её в общих чертах со своим портретом, чтобы понять значимость мисс Трелони во временном смысле. И, исходя из этого, предполагаю, что новости у меня не самые приятные, как сами по себе, так и в долгосрочной перспективе, — он не стал дожидаться её реакции, выдерживая интригу, а сразу продолжил. — Мисс Трелони пропала несколько дней назад. И это, безусловно, можно было бы списать на случайность, но примерно в то же время исчезла и миссис Лурье.

— Воландеморт, — сказала она непроизвольно, даже не успев как следует осмыслить новость.

— Утверждать, что это сделал он, конечно, нельзя. Но, кто бы не похитил этих волшебниц, он, вероятно, понял, что что-то влияет на ход времени. Впрочем, возможно, его познания пока невелики, и провидиц он планирует использовать скорее как индикаторы, чувствительные к подобным нарушениям, чем как источник знаний о будущем, чтобы компенсировать полученный урон.

— Если они наплетут ему что-то… — на сей раз Гермиона не смогла оформить мысль из-за слишком большого количества возможных вариантов развития ситуации.

Учитывая, что Тёмный лорд не очень критично относился к предсказаниям, особенно, если они касались его — нарциссизм, как он есть, выйти из этого могло всё, что угодно. Получит ли он то самое пророчество, или оно будет звучать уже иначе, учитывая их с Роном влияние? С одной стороны, неопределенность пугала. С другой, опять втягивать во всё это Поттеров и Гарри, в частности, совершенно не хотелось. Да и по времени всё сильно не совпадало: Трелони должна была разболтаться об избранном только в восьмидесятом. Если это, конечно, вообще имело смысл для тех материй, в которые они так грубо вмешались.

И что они могли сделать, чтобы как-то исправить случившееся? Мерлин знает! Учитывая, что подобными вопросами Лорд мог заниматься единолично, не ставя в известность никого из своих слуг, вытащить Лурье и Трелони из его лап явно будет крайне затруднительно. Даже выяснить, где они находятся, не представлялось возможным. Не в подвале поместья Малфоев точно — те и так были под колпаком. У них даже провели обыск, хоть и не слишком тщательный, если верить недовольному уточнению Грюма.

Такое ужесточение мер, когда, казалось, Люциус уже смог избежать наказания, было не случайным. Мало того, что Крауч старший на волне атаки оборотней все же стал, как и предполагалось, главой Отдела магического правопорядка, что благоприятно воздействовало на ход расследования нападения на него же. Так ещё и взяли живьем другого Пожирателя — Трэверса, который пытался убить их с Кингсли во время операции «Семь Поттеров», если верить словам Бруствера, узнавшего его, и повстречался им с мальчиками на пути в Гринготтс перед ограблением. Собственно, Рон и помог схватить мерзавца, припомнив материалы его дела, с которыми он ознакомился в архиве, когда готовился к путешествию во времени. На счастье, хоть даты и сместились, сами преступные планы Воландеморта сильно не изменились — кое-какие приказы он до сих пор отдавал в соответствии с изначальной хронологией. А Грюм в кои-то веки остался ими, пришельцами из будущего, полностью доволен, получив возможность не казнить, а арестовать преступника.

Трэверс, конечно, молчал, готовый сесть в тюрьму за нападение на магглорожденного во славу Лорда. Но метку спрятать не мог. Тут тайный знак, там тайный знак, к Люциусу появилась куча неудобных вопросов, от которых было не прикрыться Империусом. И все связи Абраксаса не позволили ему оградить сына от Азкабана — его наконец-то отправили в камеру, как раз в соседи к Трэверсу. Заключенные, особенно ждущие решения суда по своему делу, часто болтали, и это, естественно, внимательно слушали — так пояснил ей Аластор. Рон, конечно, и так знал все эти приемчики авроров. Люциус и в зрелом возрасте особой смелостью не отличался, а сейчас и вовсе мог струхнуть, так что могло сработать, как надо.

В этот момент пригодился и Уилкис. Тело якобы случайно нашли магглы, и оно долго пролежало неопознанным в их морге, так что обнаружить какие-то магические следы на нем уже не представлялось возможным. Причиной смерти всё же признали отравление, но какую роль он сыграл в событиях в доме Розье следствию выяснить не удалось. Он равновероятно мог быть как агрессором, случайно вдохнувшим яд во время боя с Мальсибером (как это, собственно, и вышло у Рона), так и просто трусом, попытавшимся сбежать со смертельной вечеринки, но не преуспевшим. В общем-то они этой неопределенности и добивались. И знал о его судьбе что-нибудь Снейп и Воландеморт через него, было не так уж и важно. Нужно же было не раскрыть преступление, а подогреть интерес к ситуации, дополнительно указав общественности (и Визенгамоту), что Трэверс был прекрасно знаком с погибшими студентами, и все они знались с Люциусом, как со старшим товарищем.

Снейп тоже прекрасно вписывался во все эти взаимосвязи, но тут уж ничего было не поделать. Оставалось только надеяться, что отсутствие у него метки действительно сыграет положительную роль в будущем. К слову, останки Уилкиса отдали его родителям, так что в этом Северус и вовсе ошибся, предположив, что Лорд был заинтересован в них и планировал допросить. Неудивительно, он же не был частью ближнего круга и мог строить лишь косвенные предположения о случайно услышанном и увиденном.

В ту субботу, к слову, они со Снейпом не поговорили даже в рамках занятия. Когда она вышла от Дамблдора, Слизнорт уже подменил её, точнее, сам исполнил свои прямые обязанности и провел дополнительный урок. Северус только периодически смотрел на неё исподлобья, то ли с надеждой, то ли считая, что она не замечает. А Гермиона, сидя за кафедрой, занималась бумагами, которых под конец года нужно было заполнить целый ворох. Учитывая, что несколько студентов с факультета погибло, в отчетах появилась пара-тройка весьма неудобных пунктов, так что приходилось быть аккуратной в формулировках.

В воскресенье Слизнорт и вовсе сам пригласил её к Дамблдору, чтобы обсудить их профессиональные планы на будущий год. Мало того, что срок подходил — её контракт со школой заканчивался, так ещё и Беррес с Филчем взбаламутили воду. Впрочем, прежде чем тащить её к директору, Гораций даже спросил её мнение. Гермиона была совсем не удивлена возникшими у него идеями и, хоть не собиралась идти на поводу, спорить не стала. Все равно последнее слово было за Дамблдором, и тут он был в своем праве, как работодатель.

— Альбус, вы знаете, что я давно уже хочу сложить с себя полномочия. Думаю, что этот момент настал, — торжественно, но с ноткой грусти объявил Гораций. — Мадам Фицрой может принять как мои обязанности учителя, так и декана.

Не зря же он гонял её в обоих этих направлениях, навешивая задачи любой степени сложности. Даже обеспечил опытом преподавания, хоть и не самым честным путем. Правда, вряд ли он сделал это с целью впечатлить Дамблдора, скорее проверял для себя, чтобы рекомендовать её с чистым сердцем. Как бы Слизнорту не хотелось сбежать, все же на факультет он потратил слишком много времени и сил, чтобы просто бросить его на произвол судьбы на первого встречного. Хотя, когда на замену пришел Снейп, не то чтобы он долго раздумывал прежде чем уйти, так что и ей не стоило воспринимать его решение, как какое-то доказательство её высокого профессионализма.

— Конечно, я передам мадам Фицрой все свои наработки и помогу на первых порах, но, полагаю, она в любом случае прекрасно справится, — воодушевленно зачастил Гораций, пока директор сохранял молчание.

Вероятно, он обратился к Дамблдору с этим вопросом именно сейчас ещё и потому, что тот был занят в Визенгамоте и в принципе в Министерстве. Надеялся, что тот даст отмашку просто чтобы отвязаться, озабоченный другими проблемами? Вряд ли. Скорее рассчитывал, что директор будет не против взять на должность «своего человека» в эти неспокойные времена. Так сказать, укрепить свою власть в школе. То, что «мадам Фицрой» была лояльна начальству ещё и по идеологическим вопросам, наверное, даже лояльнее его самого, Слизнорт тоже, естественно, прекрасно понимал.

— Не хочу принижать заслуги мадам Фицрой, — все же сдержанно отозвался Дамблдор, — но вряд ли она сможет возглавить факультет на данном этапе. Как иностранке, ей нужно больше времени, чтобы влиться в новые условия и заработать авторитет среди студентов.

Да, именно это смущало Гермиону в предложении Слизнорта в первую очередь. Пусть её происхождение являлось лишь выдуманной легендой, но окружающие считали это правдой. Она не была «своей», как Гораций. Даже Снейп, несмотря на неопытность, начал работать в Хогвартсе, окончив свой же факультет и обладая определенной репутацией, что определенно добавило ему очков уважения среди студентов. Правда, всё равно не спасло от недосыпания и нервного тика (от счастья из-за работы с детьми и подростками, конечно же), судя по коротким ремаркам, которыми он описывал ей начало своей профессиональной деятельности. А кто она была такая?

Хуже того, Гермиона «своей» не являлась и, так сказать, внутренне, безотносительно общественной оценки. Хоть и родилась она в Великобритании и училась в Хогвартсе, но была магглорожденной и гриффиндоркой. Так что во внутренней чистокровной слизеринской кухне и сейчас, спустя более полугода работы, разбиралась весьма слабо, хорошо справляясь только с административными и какими-то общими вопросами. И чтобы вникнуть во все тонкости ей недостаточно было одобрения предшественника, но вряд ли Гораций будет что-то ей разжевывать, несмотря на его заверения.

Конечно, в целом, Гермиона не видела перспективу встать во главу факультета такой уж ужасной. Разберется, адаптируется. И никакие специфические порядки, царящие среди школьников, ей не помешают. Всё же большинство слизеринцев имели планы на жизнь отличные от идеи мирового господства. Вряд ли у неё возникнут какие-то проблемы с Адамом Блэром. И даже с Блэком и Краучем, серьезно относящимся к учебе при всей своей любви к Воландеморту. Но взваливать на себя столько обязанностей в сложившихся условиях, когда заботили её совсем другие вещи, было бы странно. При том, что параллельно ей придется ещё как-то справляться с временными аномалиями, которые вряд ли больше не дадут о себе знать. Бояться сказать лишнее слово — она же и знания из будущего в чисто учебном смысле могла случайно выдать, как это вышло с авторскими модификациями зелий Северуса. И прочая, и прочая.

Теперь, когда здесь был Рон, точнее, когда она узнала, что он тоже тут, а события начали разворачиваться с двойной скоростью, пока не критично, но заметно меняя направление течения, Гермиона предпочла бы находиться в центре событий. И участвовать в делах Ордена хотя бы косвенно. А не следить, чтобы первокурсники с её факультета не ввязывались в драки с гриффиндорцами (и, изредка, пуффендуйцами).

— Понимаю ваши опасения, Альбус, — мягко продолжил Слизнорт. — Но и вы меня поймите. Мне пора на покой.

— Боюсь, я вынужден просить вас задержаться ещё на год, Гораций. А на мадам Фицрой у меня, честно признаться, были иные планы. Я хотел предложить ей полностью заняться хозяйственными вопросами, раз уж мистер Филч покидает нас.

Он перевел на неё внимательный взгляд. Гермиона нахмурилась, но не недовольно, а задумчиво. Она размечталась уж было, что уволится и станет напарницей Рона, как в старые-добрые. Но раз Дамблдор хотел оставить её, так сказать, в публичном поле… Возможно даже, в качестве очевидной цели. Или попросту в отместку за то, что она поспособствовала уходу предыдущего завхоза, и к ежегодному квесту «найди нового учителя по Защите от Тёмных искусств» прибавился ещё один.

— Не то чтобы я была против заменить мистера Филча, сэр. Но считаю несправедливым настаивать на продолжении работы профессора Слизнорта, лишая его даже помощи ассистента.

— У вас есть какие-то встречные предложения?

— Мы ещё не обсуждали этот вопрос по понятным причинам, но я предложила бы кандидатуру Северуса Снейпа на должность профессора или его заместителя. Он проходит подготовку по предмету и показывает высокие результаты. Не знаю, есть ли у него желание преподавать, но в самом зельеварении он крайне заинтересован.

Она вежливо улыбнулась, а внутренне откровенно рассмеялась. Вот и протащила его, по крайней мере, попыталась на теплое место в обмен на секс. Воспользовалась своим положением, но, как честный человек, получив желаемое, решила Снейпу отплатить. В учителя через постель — заманчивая перспектива!

— Думаю, нужно для начала увидеть результаты ЖАБА мистера Снейпа, — выпалил Слизнорт, очевидно раздосадованный тем, как повернулся разговор.

— Бесспорно, — покивала Гермиона.

— Тогда я жду вашего вердикта, Гораций, — заключил Дамблдор. — И вашего ответа, мадам Фицрой.

И на этом их аудиенция с директором, по сути, закончилась. Но стоило им спуститься обратно в подземелья и оказаться в лаборатории, как Слизнорт накинулся на неё с уточняющими вопросами:

— Вы уверены, что это хорошая идея?

— Нет, — честно отозвалась она. — Не знаю даже, согласится ли сам мистер Снейп, мы ни разу не поднимали вопрос его дальнейшего трудоустройства.

— Его воззрения беспокоят меня.

— Меня тоже. Но, возможно, если предложить ему альтернативу…

Она не договорила, но Слизнорт понимающе покивал.

— Я сам обсужу с ним это, Мия, если вы не против.

— Конечно, Гораций.

*

А потом Дамблдора избрали Верховным чародеем, и время опять сошло с ума. Видимо, это изменение в истории оказалось хронологически критичным, хотя директор и так возглавил бы Визенгамот, просто чуть позже. Гермиона заснула десятого мая и проснулась восемнадцатого. С утра пришлось тщательно делать вид, что совершенно ничего странного не происходит. Это давалось с трудом, учитывая, что у неё в голове так и всплывали сцены, как прибор Дамблдора ломается из-за такого серьезного скачка, похищенные предсказательницы впадают в глубокий транс, а весь Отдел тайн стоит на ушах.

Но выяснять, что произошло за потерянное время, чтобы не выглядеть сумасшедшей, не пришлось, этих дней вроде как… не было? По крайней мере, Северус принес ей журналы, как будто взял их на днях, а не почти полмесяца назад (и на сей раз даже не попытался прикоснуться и продолжил молчать). Слизнорт все ещё находился в расстроенных чувствах из-за позиции Дамблдора. А директору пришлось приложить усилия, чтобы осознать, что он не помнит, что происходило за последнюю неделю. Установка с золотым шнурком в этом вопросе совершенно ему не помогла. Более того, календарно даты значились, но, казалось, были наполнены просто незначительной рутиной, словно на всех них наложили мощный Обливиэйт с внушением. Вот только Рон подтвердил наблюдения, так что списать все на её сумасшествие не удалось. Дамблдора его личный вклад во временные парадоксы, естественно, нисколько не обрадовал, но отступать было некуда: Крауч уже начал активно протаскивать законы один другого хлеще, так что пришлось включатся в политическую жизнь всерьез.

Перво-наперво Дамблдор оспорил его предложение ужесточить меры против оборотней, чтобы не криминализировать их ещё больше. Мило. Вряд ли общество, жаждущее крови после всех этих атак, и сами оборотни, живущие в стае, восхитились такой заботой. Но люди, пострадавшие во время нападений, действительно нуждались в поддержке, а не ещё большей демонизации, тут спорить было сложно. И она послушала бы, как Дамблдор рассуждает на заседании о новой терапии, сглаживающей симптомы в полнолуние, когда как он точно знал, что та прекрасно работает.

Гермиона предположила бы, что его идея состояла в том, чтобы отвлечь правительство от более активных действий в правовом поле. Но задумка могла нести и полностью обратный смысл — растормошить его в нужном направлении. Ведь как инертность Министерства в важных вопросах, так и его радикальные решения редко шли им, Ордену и директору, на пользу. С одной стороны, многие люди при власти, включая актуального министра, не желали брать на себя ответственность и, к примеру, официально объявлять о начале войны, что тормозило борьбу с Тёмным лордом. Эту почетную обязанность и взвалил на себя Крауч. С другой, большинство высших чинов активно лоббировали свои интересы. Кто-то желал получить выгоду, проталкивая законы, сепарирующие магглорожденных, естественно, исключительно ради их блага и безопасности. Не понимая, что Воландеморт просто прожует их и выплюнет, подмяв всё под себя, если они продолжат так откровенно заигрывать с ним и его идеологией. Кто-то, как Абраксас, вполне сознательно приближал его царство. Закон, позволяющий аврорам применять Аваду на месте без суда и следствия, мог быть использован как против Пожирателей, так и против Ордена. Непонятные люди, действующие без разрешения Министерства… Трупы не расскажут, какой стороны они придерживались.

В любом случае правительство как обычно занималось какими-то частностями. Жизнь в Хогвартсе тоже замерла. Или побежала вперед семимильными шагами, тут как посмотреть. И дело было вовсе не во временных парадоксах, просто приближались экзамены. Так что практически все студенты, что находились в фокусе её внимания, сейчас экстренно зубрили упущенное и не тратили время на ерунду. По крайней мере, Мародёры и Лили никаких новых теорий о ней больше не строили и слежкой не занимались.

Снейпа, видимо, тоже сдерживала учеба, как он и предупреждал. В следующую же после провала во времени субботу он отнесся со своей серьезностью к своему зелью, а с ней едва ли перебросился парой слов. Но опять прикоснулся к ней, пока помогал убирать ингредиенты, на сей раз даже чуть лучше изобразив непринужденность. Они просто как будто случайно столкнулись у шкафа, сортируя банки на нужные полки, и стояли так близко, что ему достаточно было повернуть голову в сторону, чтобы поцеловать её в висок.

Наверное, ему было сложно сдерживаться даже в чисто физическом плане, чтобыон там не чувствовал к ней на эмоциональном уровне и уж тем более на сознательном. Всё же фантазировать в одиночестве, не имея опыта, чуть легче, чем отказываться от уже известного. Ей вот точно было трудно. Только сила воли и гордость удерживали её от того, чтобы самой не броситься ему на шею, не успев утрясти мировоззренческих вопросов. Покуражились и хватит, надо и головой иногда думать.

Но совсем ото всех своих поклонников Гермиона не избавилась. Грюм умудрился разбудить её, заявившись в замок уже после отбоя. Хотя она совершенно не удивилась его бестактности. После того, как её предыстория стала ему известна, они много общались в том плане, что он обычно сопровождал её при визитах в дом на улице Баркер и там поддерживал беседу, по крайней мере, с Роном. Не то чтобы, конечно, напряжение между ними куда-то испарилось, оба они держались довольно холодно, но хотя бы старались быть профессионалами, или что-то в этом роде. Так что у него вполне могло быть к ней срочное дело или новости от Рона, к примеру.

Правда, дела делами, а Гермиона собиралась высказать ему всё, что думает о его выборе времени для визита, просто чтобы он не расслаблялся. Если Аластор и мог позволить себе не спать неделями, она предпочитала высыпаться регулярно. Однако, присмотревшись получше, она придержала свои возмущения. Грюм был таким же взъерошенным, как и тогда, когда попал в Больничное крыло, но, кажется, хотя бы целым.

— Я зайду? — как-то бесцветно поинтересовался он, переминаясь на пороге.

Хотя вежливость с его стороны уж точно была не лишней, учитывая контекст их прошлой встречи в её комнатах.

— Конечно, Аластор, — Гермиона шагнула в сторону, пропуская его, но все же нервно запахнула халат поплотнее. — Что-то случилось?

Очевидно, что да, но её по тревоге никто не поднял: ни Дамблдор, ни Слизнорт, ни та же Помфри. Грюм тоже молчал, пока тщательно не закрыл за собой дверь, заставив её ещё больше разнервничаться.

— Беррес мертва, — он так и стоял к ней спиной.

— Что?

Гермиона опустила руки и развела их в сторону, не зная, что делать. В его голосе чувствовалась боль, но вряд ли броситься к нему с объятиями утешения было бы уместно даже в такой ситуации.

— Мы были в патруле и наткнулись на противника. Она прикрыла меня.

— Но как?.. Беррес же увольняется только через неделю, — она проспала ещё один временной сбой? — Аврорат…

— Аврорат тут не при чем. Я лично пригласил её сопроводить меня. Ей нужно было поговорить, мне нужен был напарник. Мистер Уизли отправился… следить за своими родителями или что-то в этом роде.

— Ты взял её на дело, касающееся Ордена? Пожирателей? — Гермиона поняла контекст и нагрубила, вспылив: — Аластор, чем ты думал?

Он все же развернулся к ней и выпрямился, расправив плечи, будто стоял перед судом.

— У меня была зацепка, касающаяся Кэрроу, это не могло подождать.

— Ты мог бы позвать меня.

— Альбус…

— Да к чёрту Альбуса! — эмоции вырвались наружу.

Хотя она даже не могла понять, почему так много чувствует. В самом деле, радоваться смерти Мэган было бы чересчур даже после всей этой грязи с её стороны. Это ведь, можно сказать, поспособствовало их со Снейпом сближению, так что не было однозначным злом. И они вроде как закопали топор войны, и… Но и всерьез скорбеть по ней ей тоже было бы странно. Они были друг другу буквально никем.

Просто всё это было так неправильно. Беррес же уже окончательно порвала с Аластором, нашла новую любовь и, возможно, работу, собиралась покинуть Великобританию и счастливо зажить где-нибудь в Европе, подальше от войны. Почему всё так вышло?

========== Глава 34 ==========

Сначала она почувствовала запах. Типичный больничный: выбеленное белье, какая-то безжизненная стерильность, но при этом свежесть недавно проветренного помещения. Затем пришел вкус. Естественно, горький от влитых в неё зелий. Это пробудило прочные ассоциации с Северусом, она дернулась и завозилась. Мир ответил ей скрипом старой железной кровати. Кто-то ахнул неподалеку, и раздалась трель колокольчика: соседка по палате, как выяснилось позже, позвала медсестру.

Через какую-то минуту вокруг неё началась суета. Её окончательно привели в себя, осмотрели, мягко увещевая не делать резких движений, и взбили подушки, дав возможность полулежать в постели. Впрочем, она никуда и не собиралась бежать — искать было некого. Даже спрашивать, точно ли Северус мертв, не имело смысла. Она сама все прекрасно видела — после такого не выживают.

В книгах писали, что от сильного потрясения люди теряли память, как минимум, забывали травмирующий эпизод. Но она помнила все до самой последней секунды, пока окончательно не провалилась во тьму. В мельчайших деталях, во всех нюансах: от цвета до запаха. Про это она тоже читала — про то, что обонятельная память является сильным триггером. Так что даже хорошо, что в Мунго было так навязчиво чисто.

Но кое-о-чем спросить ей все же было необходимо.

— Дорогая… — сочувственно начала женщина в лимонной мантии, но прервалась, чтобы задвинуть ширму, создавая подобие приватности. — То, что вы смогли послать Патронуса друзьям даже в том состоянии, в котором находились, не иначе, как чудом, не назовешь, — не чудо, а окклюменция. — Это спасло вам жизнь. Но, к сожалению, травмы, которые вы получили, привели к выкидышу и…

Дальше слушать не имело смысла.

*

И почему Грюм пришел сообщить ей о гибели Мэган лично? Да, ему наверняка пришлось заглянуть в Хогвартс, чтобы объяснить Дамблдору, что произошло, но она-то вполне могла подождать до утра.

— Я ничего не знала о Беррес в своем будущем, — Гермиона сделала логичные выводы о возможном характере его интереса к ней. — Мы никогда с ней не встречались.

— Да. Потому что в вашем мире она умерла ещё до того, как ты родилась, — как-то устало отозвался Аластор, тоже перейдя на неформальный тон, и шагнул вперед. Но не к ней, а к креслу рядом с уже успевшим погаснуть камином. — Я уточнил у портрета с разрешения Альбуса. Это произошло примерно в это же время и при схожих обстоятельствах.

Прозвучало неприятно фаталистично. При всем её влиянии на жизнь и отношения Беррес, она так и не смогла сдвинуть равновесие? Эффект бабочки пугал катастрофичными последствиями от минимального воздействия, но на деле изменить причинно-следственные связи оказалось не так уж и просто.

— Несмотря на то, что я прибыла из другого времени, вряд ли я смогу тебе что-то объяснить, Аластор. Я не то чтобы хорошо понимаю, как это все устроено.

И все же Гермиона спокойно пронаблюдала, как он сел и поджег заклинанием заботливо подложенные домовиками дрова в очаге, и сама приземлилась на диван рядом.

— Только ты знаешь всю подноготную. Не считая Альбуса и, крайне поверхностно, Рона. Но обсуждать с ними это… Я виноват и не отрицаю этого. Но что если это было неизбежно? — он сам же скривился и откинулся на спинку кресла. — И всё равно ищу себе оправдания.

— Дамблдор считает, что будущее так или иначе определено. Но я не думаю, что тут есть жесткие рамки, — она не стала подслащивать ему пилюлю. — Просто нам сложно за них выйти.

— Если бы я озаботился выяснить подробности заранее…

— То что? Опекал бы её? — всё же, если отбросить эмоции, позвать на опасную прогулку бывшего аврора было даже разумно. Беррес могла за себя постоять, ей ли не знать. — Или жил бы в вечном стрессе, как я, бесконечно представляя, как всё идет наперекосяк, несмотря на все твои усилия? Или не идет, или приводит к совершенно неожиданным результатам. Я ведь знаю, как умрут десятки людей, даже ты, Аластор, и, по сути, ничего не могу поделать с этой информацией заранее.

Он покосился на неё, но ничего не спросил и тут же начал рыться в своем бездонном кармане, пока не вытащил оттуда бутылку из темного стекла и не водрузил её на кофейный столик.

— Насколько я помню, к крепким напиткам вы относитесь вполне положительно, мадам Фицрой. Миссис Снейп. Мисс Грейнджер, — с усмешкой перечислил Грюм, выуживая из своих запасов ещё и стаканы. — Гермиона.

— Виски? — уточнила она.

— Скотч.

— Как будто есть разница.

— Вот и проверишь.

— Мне жаль Мэган, но не думаю, что она была бы рада, если мы… — она смутилась, вспомнив, что они опять находились наедине.

— Она спросила у меня, не хочу ли я, чтобы она все же осталась в Англии, — Грюм щедро разлил скотч, не поленившись наморозить заклинанием пару ледяных, можно сказать, кубиков. — Полагаю, она несколько преувеличила их с мистером Брауном степень близости. По крайней мере со своей стороны.

— Похоже на неё, — пробормотала Гермиона.

— Я ответил «нет». Буквально за полчаса до её смерти. Должен ли я и за это себя винить? — он сдвинул один стакан в её сторону и залпом осушил свой.

Они посмотрели в глаза друг другу, но ни о какой легилименции не могло идти и речи. Сейчас в ней не было необходимости. Она отхлебнула скотча, скривилась, но всё же допила до конца. Горло драло, на глазах выступили слезы. Чертовы магические напитки! Этот по ощущениям был даже крепче огденского, так что она наполнила стакан водой Агуаменти, дав слабину. Можно было бы озаботиться закуской, но у неё имелось только имбирное печенье из «Сладкого королевства», что дало бы довольно странное вкусовое сочетание с алкоголем, так что Гермиона махнула рукой, хоть и чувствовала легкий голод.

— Что с Кэрроу? — вспомнила она, но на сей раз уже сама протянула руку со стаканом вперед, ожидая новой порции.

— Девка мертва, — однозначно неприязненно отозвался Грюм, снова разливая скотч. — Другие ушли.

Всё же применил Непростительное или другое фатальное боевое заклинание. В разговорах с Роном его угрозы начать действовать жестче звучали скорее как бравада и попытки примириться с новой информацией о них, гостях из будущего. А на практике Аластор продолжал придерживаться рамок, насколько она могла судить. По крайней мере Трэверса они с Уизли выследили и арестовали, а не казнили. Правда, это было нужно для дела… Но в любом случае в данных обстоятельствах он атаковал на поражение явно вынужденно, оставшись один против нескольких противников и с трупом напарника на руках. Так же произошло бы с Уилкисом и Розье при нормальном развитии событий.

Другой вопрос, как это повлияло тогда и повлияет сейчас на его психику. Но она не стала пытаться залезть ему в душу ещё и по поводу убийства Алекто, да и не слишком понимала, что должна сказать, так что пошла по пути логики:

— Её брат будет мстить тебе.

Об очередных временных изменениях из-за смерти уже чуть менее незначительного в хронологическом смысле человека Гермиона не хотела сейчас даже думать. Всё равно оставалось только теоретически рассуждать.

— У меня к нему тоже есть счёты. Так что жду с распростертыми объятиями.

— Надеюсь, ты действительно готов. Потому что теперь любое задание аврората может оказаться ловушкой…

— Я отстранен. Мои действия привели к гибели гражданской.

На сей раз Гермиона не стала пытаться распробовать вкус, а повторила маневр Грюма, просто опрокинув стакан в себя.

— Только не сходи с ума, Аластор, — едва продышавшись, она опять принялась читать нотаций. — Рон, конечно, много что может тебе рассказать и предложить…

— Кажется, ты забыла, Гермиона, кто из нас со Снейпом ещё мальчишка. Учи жизни его, а не меня.

Она возмущенно поджала губы.

— Или он тоже отказывается тебя слушать? Вы повздорили?

Конечно, Грюму было не сложно сделать такие выводы хотя бы по тому, как легко в последнее время она покидала Хогвартс по несколько раз на неделе чуть ли не под ручку с ним.

— Северусу нужно время, чтобы переоценить свои ценности, — холодно отозвалась Гермиона.

— Признать, черное черным? — поддел он. — Мистер Уизли действительно рассказал мне много занятного. И про вашего профессора зельеварения в том числе.

— Рон и сам половины не знает.

— Ты правда считаешь, что тебе нужен именно он? Пожиратель? Что сейчас, что тогда. Стоило это того, чтобы оказаться здесь?

— А ты правда хочешь использовать такой повод, чтобы опять повыяснять со мной отношения? Вот за это тебе действительно должно быть стыдно перед Мэган, — зашипела она. — И можешь сколько угодно считать меня жалкой, но мои проблемы не связаны только с Северусом. И нет, Аластор, ты их тоже не решишь.

Грюм, очевидно, хотел узнать, что она имела в виду, так что заткнулся и продолжил поить её дальше. Но только после четвертой — впрочем, Аберфорт наливал все же щедрее — порции алкоголя Гермиона признала себя достаточно пьяной и немного ослабила самоконтроль.

— Я сильно его любила. Да и до сих пор люблю. Но на мужчине жизнь не заканчивается, — тут Беррес была полностью права, хоть и сама не смогла последовать своему совету до конца. — При других обстоятельствах я, наверное, нашла бы в себе силы взять себя в руки, начать всё заново. Вступить в другие отношения. В общем-то в этом времени даже попыталась.

— Сейчас король Леонт действительно имел бы обоснования для ревности.

Она беззлобно фыркнула. Отсылка к Шекспиру была совершенно неуместная.

— Я хотела назвать сына Гарри. В честь нашего с Роном погибшего друга. Северус отзывался об идее саркастически — у них с Гарри были не лучшие взаимоотношения, но не пытался переубедить. Понимал, как это важно для меня, — она повертела стакан в руках, проведя ногтем по стеклянным граням. — Я никому не говорила, даже Рону. Срок был ещё маленький, да и просто… Зачем лишний раз болтать? А когда я пришла в себя в Мунго после взрыва, мне сказали, что можно больше об этом не беспокоиться. Никогда.

Физические повреждения всегда лечились магией хуже, чем, собственно, магические, да. Волшебство инициировало цепную реакцию, но последствия взрыва были чисто маггловскими. Как и у всех этих терактов Пожирателей в Лондоне и других городах.

— В полном объеме прочувствовать потерю можно только лишившись того, что любишь больше, чем себя, — глубокомысленно, но как-то отрешенно отозвался Грюм.

Вряд ли чужие дети его заботили, в этом смысле. Да и свои, гипотетические, тоже. Не было похоже, что он стремился к созданию семьи в классическом формате, уж слишком рискованный образ жизни вел. Но не настолько он был бесчувственным чурбаном, чтобы не понимать, какая это болезненная тема. Уж по работе точно сталкивался если не с аналогичными, то схожими случаями, сообщал родителям о смерти детей.

У неё все было, конечно, не так катастрофично. Она вообще, можно сказать, отделалась малой кровью. Да и никогда не видела себя такой типичной наседкой, как Молли Уизли, чтобы всю себя сводить к потомству. Но… Одно дело отказываться сознательно, другое, оказаться заложником ситуации. Это постепенно добивало её морально после смерти Северуса. Или, может, дело было в гормонах, как сказали бы магглы? Телу, не сумевшему выполнить функцию, пришлось резко перестроиться, и это дополнительно не слишком хорошо повлияло на её самочувствие. К врачам от науки она тоже обращалась, раз уж магия не помогла. Они предлагали кое-какие варианты, но всё это звучало крайне сомнительно.

Нет, Гермиона не жалела, что Рон позволил ей вернуть потерянные кусочки памяти. Незнание всё равно могло продержать её на плаву только на первых порах, а после любого мало-мальски подробного обследования она сопоставила бы факты, и сама до всего додумалась бы. Однако, иллюзия была приятная.

— Мне нужно время, чтобы со всем разобраться. Даже если тебе это кажется элементарным. Но я не смогла сделать этого тогда, поэтому оказалась тут. И ситуация при этом не то чтобы сильно изменилась. Я даже не могу сказать, помогает ли мне в этом актуальный Северус или, наоборот, разрушает сильнее. Но, Аластор, не проси меня «остаться в Англии», даже если считаешь, что так мне будет лучше. Я не смогу.

Он, слава Мерлину, не пытался как-либо прикоснуться к ней все это время, а сейчас и вовсе сидел, в целом, неподвижно, только перекатывал в стакане подтаявший лед.

— Как тебе скотч?

— Виски, как виски. Ничего интересного. Может, чтобы разобрать что-то особенное, нужно пить из… куэйча? — Гермиона не была уверена, что произнесла название правильно.

— Не думаю, — усмехнулся Грюм. — Хотя если доживем до нового года, то надо будет попробовать.

— Устроишь праздник по всем шотландским правилам?

— Приглашаю.

— Принимаю приглашение, — улыбнулась она, пытаясь проявить дружелюбие.

Спать на диване Аластор снова не остался, хотя Гермиона и предложила из вежливости, чувствуя какую-то опустошенность и из-за Беррес, и из-за своей излишней откровенности. Может, держать всё в себе было и плохо, но и болтливость освобождения от груза на душе не давала. Грюм тоже выглядел не слишком воодушевленным и никаких намеков на продолжение вечера делать не стал, просто сказал, что переночует в Хогсмиде, в Кабаньей голове. То ли чтобы продолжить пить, то ли просто не рискуя в не совсем трезвом виде трансгрессировать в Лондон. Или где он там жил.

— Спокойной ночи, Аластор, — она попрощалась, стоя на пороге в коридор.

— Спокойной ночи, Гермиона.

Как чудесно они изобразили взрослых разумных людей. Он обозначил, что все ещё заинтересован в ней, кем бы она там не являлась, она прочертила границы. Подлая сплетница героически умерла. Вина засаднила занозой под ногтем, хотя заранее помочь Мэган она скорее всего реально никак не могла, даже если бы знала назубок всю её биографию. Как жгло это чувство душу Аластора, сложно было представить. Но утешить его Гермиона тоже не могла себе позволить.

Она закрыла дверь и привалилась к ней спиной, задумавшись. И подскочила на месте, когда громкий стук раздался прямо позади неё. Выяснять, зачем вернулся Аластор, ей не больно хотелось — это явно было какое-то драматичное решение на эмоциях. Но не притворятся же, что она уснула и не слышит! Конечно, пришлось открыть.

Северус влетел в гостиную, хватая её и заталкивая вглубь комнаты. Дверь за ним с треском захлопнулась, повинуясь взмаху палочки. Гермиона заторможено вздрогнула от очередного шума, чувствуя, как его пальцы впиваются ей в плечо.

— Вы вместе? — зло выдохнул он ей в лицо. — С аврором Грюмом?

— Что? — она чуть сориентировалась в ситуации. — Что ты здесь делаешь? Уже полночь.

— Вот именно. Чем вы тут занимались?

— Сексом, конечно же! — тоже вспыхнула Гермиона.

Снейп смотрел на неё с целым спектром эмоций на лице, в кои-то веки не пытаясь скрыть чувства. Он то ли хотел подтвердить свои подозрения, то ли боялся этого, но очевидно разглядывал её губы и шею, ища признаки того, что Аластор прикасался к ней. Слова о том, что это просто неудачная шутка, застряли в горле, она и сама успела разозлиться.

— Ты следишь за мной? — с возмущением прошипела Гермиона, хотя это и так было очевидно.

— Да. Ты пила? — понял он, видимо, просто принюхавшись.

— Вот такой у меня разнообразный досуг. И выслеживать кого-либо не мило, а пугающе, если ты вдруг этого не понимаешь.

— Почему ты позволяешь ему…

— Позволяю что? Хорошего же ты обо мне мнения, Северус, раз решил, что стоит нам только повздорить, как я тут же упаду в объятия другого.

— Ты пустила его к себе в комнаты. После того, что было. Что ещё я должен был подумать?

Вообще, конечно, он был прав в каком-то смысле. Она сама наверняка чёрт-ти что подумала бы, застав их с Эванс вдвоем, допустим, в заброшенном классе.

— Нам нужно было обсудить срочные новости, — Гермиона постаралась сдержаться. — Не очень приятные, отсюда и алкоголь.

— И что произошло? Или мне и это тоже не положено знать? — все ещё раздраженно уточнил Снейп.

— Ты и так узнаешь с утра. Профессор Беррес была убита.

— Что?..

Он перестал с силой стискивать её руку, но так до конца и не отпустил.

— Не что, а кем, Северус. Пожирателями. Аластор опять нашел себе проблем, а Беррес не повезло выбрать не того мужчину.

Ирония была, как ей казалось, очевидна. А ещё стало вдруг понятно, что она даже не знает, каких политических взглядов придерживалась сама Мэган. То есть она, конечно, работала в аврорате, который тогда и до сих пор официально выступал против Воландеморта, как и все Министерство, и была влюблена в идейного бойца Грюма. Но это же совсем не значило, что самой ей было дело до тех же магглорожденных.

Снейп продолжал молчать, а Гермиона решила подвести итог, чтобы выпроводить его:

— Готовься к экзаменам, Северус, а не шатайся по замку по ночам. У тебя завтра ЖАБА по трансфигурации.

— Аврор Грюм назвал тебя по настоящему имени, — тихо, но все ещё отчетливо напряженно отозвался он.

— И он знает его дольше тебя. Что в этом странного?

— Как ты можешь доверять ему?

— Уж прости, но мы с ним, по крайней мере, на одной стороне. Он и его друзья, знаешь ли, вряд ли меня убьют. И пытать не будут. Наверное, — она безотчетно подняла руку и поправила ворот его рубашки. Галстук надеть он, видимо, не успел в спешке. — А что можешь пообещать мне ты, Северус? Что, если Воландеморт победит, и ты окажешься на стороне сильного, то, возможно, вспомнишь про меня, подарив легкую смерть, если подвернется случай?

Чёртов скотч побуждал её говорить лишнее. Но да Мерлин их всех побери!

— Я…

— Что я могу занять второе, после Лили Эванс, место в твоем сердце?

— Между нами с Эванс никогда ничего не было, — отчеканил он. — И мы давно не общаемся.

— Это между нами с Аластором и близко нет никаких особых чувств. А ты любишь её, — припечатала она.

— Значит, дело не только в идеологии.

— Дело… во всем. В тебе, в твоем мировоззрении. Я хочу, чтобы ты любил меня. Только меня, Северус, — опять откровенный эгоизм. — Но если Лили нет до тебя дела, то, к сожалению, твой Хозяин тоже страшный собственник.

— Он мне не хозяин.

— Правда? — хмыкнула она, отпустив отвороты его расстегнутой мантии, которые тоже попыталась пригладить. — Я устала, Северус. Пьяна и расстроена. Так что хочу отправиться в постель. Если тебе больше нечего сказать…

Но Снейп нашел своему рту лучшее применение. Он целовал её грубо и напористо, видимо, все ещё сходя с ума от ревности. Гермиона отвечала не менее пылко, хотя не должна была, конечно. Наверное, не последнюю роль в её отзывчивости сыграл алкоголь и желание почувствовать себя любимой без оглядки. Похоть Снейпа тоже вряд ли как-то коррелировала с политическими воззрениями. Он хотел её, вне зависимости от того, по какую сторону баррикад она находились.

Северус отпустил её, начав судорожно развязывать пояс халата, а она провела ладонями по его щекам и схватилась за затылок, зарывшись пальцами в волосы. Гермиона злилась на него за ложь, причем, даже скорее за свою собственную, за то, что он вынуждал её опасаться быть откровенной. Она почти презирала его из-за позиции относительно Воландеморта и прочих «друзей». Но, вновь выстроив границы, почувствовала себя совершенно несчастной со всем своим трагическим прошлым и беспросветным будущим. Как им удавалось сдерживаться эти несколько недель, не считая временных провалов?

Разожжённый Грюмом камин хорошо обогрел комнату, так что она не почувствовала никакого дискомфорта, когда Северус стянул с неё пеньюар и задрал сорочку, сминая задницу в ладонях. Гермиона подумала, что он подтолкнет её к дивану или креслу, но он повел их в спальню. Правда, и там кровать проигнорировал, прижав её к двери в ванную и пытаясь на ощупь найти ручку.

— Серьезно? — практически возмутилась она.

Но Северус посмотрел ей в глаза и дал возможность заглянуть в свое плавящиеся от возбуждения сознание. У Гермионы перехватило дыхание, а внизу живота запульсировало просто от того, что она на миг почувствовала то, что чувствовал он. Поэтому она уже сама поспешила внутрь, покорно встав на ту самую подставку для ног, которую он небрежно или, скорее, слишком поспешно приманил из-под ванны. Даже странно, что они не добрались до неё раньше.

В отличие от натопленной гостиной тут было прохладно — подступающее лето не то чтобы сильно влияло на микроклимат в подземельях. Так что, когда он все же снял с неё ночную рубашку и заставил прижаться обнаженной грудью к кафелю, все тело покрылось мурашками, а соски болезненно напряглись. Естественно, никаких длительных предварительных ласк не вышло. И хоть на количество смазки она никогда не жаловалась, а тут и вовсе устроила настоящий потоп и из-за воздержания, и в целом из-за этой шекспировской ситуации запретной любви, которая, при всей неправильности, возбуждала её сверх меры, Гермиона все равно вскрикнула, когда он взял её.

Вряд ли громкие стоны его смущали, или он боялся, что их кто-то услышит. Но очень скоро Снейп отпустил её бедро, и его пальцы оказались у неё во рту. Она облизала их, легко прихватила зубами и замычала на следующем сильном толчке. Что-то новое, что-то другое… Старший он никогда так не делал.

Гермиона сбилась на жалобное хныканье, чувствуя, как слабеют ноги. Северус дал ей передохнуть, замедлившись, но только для того, чтобы сильнее прогнуть в пояснице для своего удобства. Эгоист! Впрочем, он тут же исправил впечатление, опять провернув этот свой трюк. Кончив, он не отстранился от неё, а продолжил ласкать смоченными в её же слюне пальцами, пока она царапала ногтями гладкую поверхность стены, задыхаясь от удовольствия.

Сдалась она очень быстро, отпустив себя ментально и чуть не навернувшись с подставки чисто физически. Пришлось Северусу ловить её и усаживать на край холодной ванны для безопасности. Внутренняя поверхность бедер была испачкана спермой, Гермиона понятия не имела, где валялась её палочка, но, кажется, начала трезветь. Первым заговорил Снейп:

— Я останусь?

— Завтра…

— Я не про сегодня, — перебил он. — В смысле, и про сегодня тоже. Но и вообще.

— У нас много проблем, Северус. Все это недоверие… — она поежилась и открыла кран с горячей водой. — Мы не решим это сексом, понимаешь?

— Я не идиот, — серьезно заявил он, но сам же улыбнулся.

— Местами, да, — Гермиона потянулась к нему и встала, все ещё немного покачиваясь.

*

Она перестала всхлипывать и выровняла дыхание. В спальне было абсолютно темно и… очень тепло, даже жарко. Или, может, ей так казалось, так как грело её не только одеяло, но и Северус. Он прижимал её к себе так, будто хотел взять в плен.

— Кошмар приснился, — зачем-то уточнила Гермиона, будто это было ему не очевидно. — Прости, что разбудила.

— Ничего. Что-нибудь хочешь?

Она представила, что ей придется вставать, чтобы умыться, или, по крайней мере, разорвать объятия, чтобы наколдовать себе стакан воды, и помотала головой, сильнее хватаясь за его руки.

Северус подождал ещё немного, пока она не успокоится, но все же задал волнующий вопрос:

— К тебе опять применяли легилименцию?

— С чего ты взял? — не сообразила она.

— Ты говорила, что кошмары — последствие легилименции.

— Это последствия моей жизни, — угрюмо отозвалась она, утыкаясь в подушку.

— Заглушающие на спальне, — пробормотал Северус будто вовсе не ей, а куда-то в сторону.

Они замолчали так надолго, что Гермиона уже успела снова задремать.

— Кто такой Гарри? — опять нарушил тишину он. — Твой муж?

Очевидно, она опять болтала во сне. Она грустно усмехнулась.

— Мой друг. Тот, кто мог противостоять Империусу, помнишь, ты спрашивал. И можешь не ревновать, он тоже мертв.

— Об этом я уже догадался.

Снился ей, впрочем, какой-то обобщенный образ между Поттером и её нерожденным ребенком, кто-то, кого она стремилась защитить и кого неизменно теряла. Но ждать от этого Северуса поддержки в вопросах нереализованного материнства было, наверное, ещё безнадежнее, чем от Грюма. Гермиона сомневалась, что он в сорок-то, после окончания войны и снятия с него всей ответственности за других людей, был готов к детям. А сейчас, даже при всём искреннем желании, его занимали совсем другие вещи.

— Он действительно был Пожирателем? Твой…

— Я поняла.

А ведь сейчас был хороший момент, чтобы плюнуть на запреты Дамблдора и прочие проблемы и аккуратно подвести Северуса ко всей правде. Точнее, момент был ужасный, как и любой другой, но она так устала. Даже если он до сих пор не определился со своей лояльностью, то хотя бы точно выслушает до конца (уж лежа-то с нею в постели!) и после нескольких увесистых фактов наверняка поверит.

И вряд ли загорится желанием бежать к Воландеморту, чтобы рассказать ему, что его альтернативная версия предала его.

— Не уверена, что можно стать бывшим Пожирателем — от метки нельзя отмыться. Но да, когда-то давно он решил, что татуировка ему пойдет, но потом понял, что ошибся.

Пока что звучало так, словно она говорила о Пожирателе первого набора, о «друге», что Том нашел в Европе, как того же Долохова. Гермиона все ещё осторожничала. Но перспектива того, что Снейп сдаст её вынуждено, так никуда и не делась. Как она могла быть уверена, что без Люциуса у него нет контакта с Воландемортом? Что он откажется, если его пригласят на аудиенцию? А там оставалось полагаться только на его окклюменцию. Том в её рассказ поверит точно, учитывая то, что он уже похитил предсказательниц и что-то там подозревал.

— Неверные выборы, поломанные судьбы, одиночество… Не то чтобы, он любил говорить об этом, но я многое знала.

— Как он умер? — прошептал Северус.

— Я показала бы тебе воспоминание, но это не самое приятное зрелище. Мне и про это тоже постоянно снятся кошмары.

К тому же он мог узнать себя… Хотя вряд ли, если не показывать «предысторию», а только результат.

— Его убили за предательство Лорда?

— Нет, — губы сами по себе растянулись в болезненной ухмылке. — Его убили из чистой ненависти. За то, что он смел жить и получать от жизни удовольствие после того, что сделал. И не сделал, хотя должен был по чужому мнению. Это было желанием причинить боль, поэтому удар был направлен на нас обоих. Убийцу устроило бы и то, если бы погибла только я. Или мы вместе. Впрочем, — уже откровенно усмехнулась она, — узнай о нашем браке Лорд, думаю, он поступил бы аналогично — казнил бы обоих.

— Из-за твоего статуса крови.

— Честно говоря, я считаю, что ему лично это не так уж и важно, — отмахнулась Гермиона. — Но на подобное пренебрежение идеологией не получится закрыть глаза. Политической агитации нужно следовать, чтобы не растерять сторонников.

Да уж, какая тут полная правда! Гермиона нервничала даже из-за тех деталей, о которых Снейп догадался сам, и которые она подтвердила раньше и сейчас. Что если Том узнает о её нечистокровности, то есть про шрам и пытки? Ведь это кто-то должен был сделать, по его приказу в идеале. А муж Пожиратель? Всех своих слуг Воландеморт наверняка помнил поименно. Но этого прошлого не было, так какие выводы сделает Лорд? Что она просто лжет, чтобы растрогать Северуса и показать ему, какие «Пожиратели плохие», но она «примет его любым»?

Гермиона не удержалась и опять схватилась за его ладони, пытаясь прижаться ближе. Слиться, чтобы он больше никуда от неё не делся.

— Так что твоя склонность не к тем девушкам не добавит тебе очков в глазах Лорда и его окружения. И если бы я реально хотела спасти тебя от его судьбы, я бы с тобой не связывалась, Северус. По крайней мере, не в этом смысле. Скорее, читала бы нудные морали.

— Твоя склонность к Пожирателям тоже определенно опасна, — он отобрал у Рона монополию на подобные шутки.

И да, будущий Снейп её по-прежнему смущал. Уж насколько правда тяжело далась Аластору, актуальный Северус будет рефлексировать куда больше. Сравнивать, предполагать, злиться. И чем больше он будет задавать вопросов, тем более неловко им обоим будет.

Знакомство его с Роном она вообще представить не могла. Если Малфой действительно ему так важен, как он говорит, то Снейп же просто возненавидит Уизли! И её заодно. И…

— Спи, завтра… сегодня тяжелый день, — она заставила себя отложить лишние мысли в сторону и расслабилась, чувствуя сонливость.

— Думаешь, мне не плевать на этот грёбаный экзамен? — вдруг с чувством выдал Северус.

— Я посоветовала директору взять тебя на работу на следующий учебный год.

Хоть тут все по большей части зависело от Горация, и он попросил придержать эту информацию, пока сам не решит, что делать. Но это был единственный аргумент, который выдал её засыпающий мозг, чтобы заставить Снейпа задуматься об учебе.

— Какую работу? — опешил он.

— Ассистентом профессора Слизнорта, — Гермиона подавила зевок.

Она вроде как заикалась о том, чтобы взять Северуса сразу преподавателем зельеварения и заодно деканом Слизерина. Но его возраст сильно смущал Горация, так что он решился рассмотреть его кандидатуру только на должность помощника. О чем и сообщил ей через некоторое время после их общего разговора с Дамблдором.

— Рано, конечно, говорить об этом. Но, если у тебя будут высокие баллы на ЖАБА, он наверняка пойдет навстречу. Впрочем, если ты не заинтересован…

— Но это же твоя работа! Ты уходишь из Хогвартса? — пальцы смяли её сорочку.

— Ещё не знаю, — покривила душой Гермиона. Однако, она ничего, как говорится, не подписывала. — Директор сделал мне предложение, но… Давай просто подождем до июля?

— Хорошо, — сдался он.

========== Глава 35 ==========

— Ты правда отпустишь меня в Министерство одну? — перешла на притворно капризный тон она. — Ко всем этим лицемерам, что в войне-то не участвовали, но ходят на эти приемы с таким видом, словно лично уничтожили Воландеморта?

— Там будут не только они, но и твои друзья, и те, кто состоял в Ордене. Уверен, что им будет даже приятнее пообщаться с тобой лично, без меня за спиной.

— Пообщаться им приятнее будет один на один или в своей компании, в которую ты тоже сможешь войти, если постараешься, а не у всех на виду посреди атриума, — фыркнула она, переплетя свои пальцы с его и продолжая утыкаться носом ему в спину, вдыхая запах. — В такой толпе я предпочла бы чувствовать себя скорее защищенной от нежелательного внимания.

— От него ты можешь избавиться не менее эффективно, чем я, — оспорил Северус. — Мисс Скитер, насколько я могу судить, до сих пор тебя опасается и ещё ни разу не написала про нас что-то выходящее за рамки новостных сводок.

— Вот тут ты не прав, — она чуть отстранилась, чтобы потянуть его за рукав, разворачивая к себе лицом. — Тебя она однозначно боится куда больше, чем меня. А если я буду на праздновании победы одна…

— То на следующий день мы прочитаем в «Пророке» печальную историю про разлад в семье Снейпов? — саркастично отозвался он, явно не впечатлённый угрозой, но послушно развернулся. — Тебе не плевать?

— Мне — да. Но вот тем самым моим друзьям и прочим неравнодушным личностям — нет. Я не хочу полвечера провести, объясняя, почему мой муж не составил мне компанию на официальном приеме.

Северус притянул её к себе и наклонился, поцеловав в висок.

— Бросил свою юную прекрасную жену на произвол судьбы посреди Министерства, — продолжил издеваться он.

— Юную, прекрасную и беременную жену, — уточнила она. — У меня вообще-то тут гормональные бури, повышенная плаксивость и все это, эмоциональное. И где моя поддержка?

Он усмехнулся и поцеловал её уже полноценно, придерживая за бока и поглаживая большими пальцами пока совершенно плоский живот. Работа явно откладывалась, так что она вслепую махнула рукой, захлопывая дверь кладовой за спиной Северуса.

*

Выпроводив под утро Снейпа, она повертелась ещё в кровати, но так больше и не смогла заснуть. Так что, приняв для бодрости пару зелий, зашла в Большой зал одной из первых. Разумное решение, учитывая, что про смерть Беррес все узнают как раз за завтраком. А с такой форой она сможет побыстрее съесть свою овсянку и уйти, чтобы не наблюдать весь этот цирк. Ведь, несмотря на экзаменационное время, студенты наверняка бросятся с энтузиазмом обсуждать случившееся. Да и преподаватели тоже. Такая новость — первый учитель на проклятой должности погиб! Мэган, грубиянка и стерва, красавица, не умеющая выбирать мужчин, и любительница повыделываться в бою, станет лишь поводом для очередных пересудов. А трагедия её жизни превратится в страшную школьную байку, которую забудут через пару лет.

Гермиона поморщилась, вспомнив, что во время последнего их общения на дуэльном помосте они хоть и разошлись вничью, но она все же разбила Беррес губу. Та особо расстроенной не выглядела да и травму залечила за секунду, но думать об этом теперь было неприятно. Хотя о чём вообще ей было приятно сейчас думать?

— Сочувствую вашей утрате, мадам Фицрой, — тон у профессора Стебль был мягкий и заботливый.

Она только что подошла и села за стол, так что Гермиона ждала приветствия, но уж не такого точно.

— Простите?

— В связи с гибелью профессора Беррес, дорогая. Учитывая вашу дружбу.

Она непроизвольно приоткрыла рот и поморгала, не удосужившись прикрыться окклюменцией. В принципе, наверное, можно сказать, что из всего персонала Хогвартса Мэган больше всего общалась именно с ней. Особенно в последнее время. Да, наверное, со стороны это можно было принять за приятельствование. Или так и было? Аластора-то они больше не делили (никогда не делили, если уж начистоту), а всё равно регулярно пересекались и даже болтали о чём-то кроме работы.

— А, да. Спасибо, профессор Стебль. Простите мою рассеянность, я немного…

— Конечно, — Помона подалась к ней и сочувствующе потрепала по плечу. — Конечно.

— Все уже в курсе? — уточнила Гермиона.

— Профессор Дамблдор сообщил новость Минерве ещё вчера. Пришлось экстренно перераспределять нагрузку профессора Беррес. Всего пару заключительных занятий и зачетов, но сами понимаете.

Она кивнула, вспоминая расписание экзаменов, которое разжевывала им Макгонагалл, и общую загруженность учителей. И всё равно сбежала ещё до появления Дамблдора, не услышав ни объявления, ни реакции на него, решив, что полезнее будет сделать кое-что до начала работы. Вчера это как-то не пришло ей в голову, слишком уж она была расстроена чужими и своими трагедиями, но вообще звучало разумно. Конечно, на похороны Беррес сама по себе она идти не собиралась, считались они подругами или нет. Это было бы слишком неловко и неуместно. Но её беспокоил Аластор, который не присутствовать там не мог. Было очевидно, что вся эта ситуация повлияла на него не лучшим образом, и его состояние наверняка усугублялось. Ударится ли он в паранойю, начнет ли выслеживать остальных участников, причастных к убийству Беррес, или займется саморазрушением, упиваясь чувством вины? Возможно, всё сразу.

Поэтому Гермиона по старой памяти послала ему сову, надеясь, что та найдет его, даже если он отстранен и не просиживает штаны в Министерстве (это был бы слишком оптимистичный и крайней безопасный для него вариант). Она всё же предложила ему сопровождение, несмотря на свое нежелание идти на кладбище, и спросила, не хочет ли он поприсутствовать на последнем занятии дуэльного клуба, провести которое взялся Флитвик. Эту информацию любезно сообщила ей Помона. Поводы для общения, конечно, были крайне сомнительными из-за их прямой связи с Беррес, но лучше, чем ничего. Может, друзьями они никогда стать и не смогут, но совсем не обращать на Аластора внимания, даже с учетом всех проблем между ними, у неё не выходило. В конце концов они с Роном прибыли сюда, чтобы сделать этот мир счастливее, а сбрендивший Грюм в эту идеалистическую концепцию не очень вписывался.

Во время занятий Гермиона тщательно избегала лишнего общения и с учениками старалась никак не контактировать, в идеале, даже не слышать их. Но все же с суетой, ставшей следствием смерти профессора ЗОТИ, ей пришлось столкнуться. В коридорах, классах и даже в женском туалете — повсюду буйным цветом распускались сплетни. Одних только причитаний Горация она наслушалась, наверное, на год вперед. Хотя понятно было, почему эта новость так на него повлияла — вот война и до преподавателей Хогвартса добралась, как он и боялся.

Гермиона поймала взгляд Северуса за обедом, как ей показалось, встревоженный, но никакого ментального продолжения за этим не последовало. А для реального не нашлось времени, хотя она бы хотела узнать, как он сдал экзамен. Ещё до ужина, как только закончился последний урок на сегодня, Слизнорт отправился примиряться с потерей, то есть наверняка напиваться до беспамятства, благо завтра была суббота. А ей передал, что её хочет увидеть Дамблдор. Она мысленно скривилась, подумав, что директор и сейчас найдет повод в чем-то её (и Рона) обвинить, но, конечно,Горация только поблагодарила.

— Мадам Фицрой, простите, что оторвал вас от дел, но мне нужна ваша помощь.

Не то чтобы Дамблдор ей когда-то грубил, даже в весьма конфликтные моменты, но сейчас его голос звучал особенно мягко. Очевидно дело было в том, что в креслах перед ним сидели Эванс и Люпин. Они попытались вскочить при её появлении, но Дамблдор жестом остановил их. Восхитительно. Они решили, что она и к гибели Беррес руку приложила, так что всё же дошли до директора со своими теориями?

— Чем могу быть полезна, сэр? — отозвалась она, изображая недоумение.

— Я хотел бы попросить вас обследовать мистера Люпина.

— Обследовать? Я не колдомедик, — Гермиона все ещё демонстративно удивлялась, хотя в этом уже не было смысла.

— Мадам Помфри поможет вам расшифровать результаты, но без вашего участия нам, к сожалению, не обойтись. Я хотел бы знать, как на организм влияет ваш вариант Волчьего противоядия, чтобы сравнить его с эффектом от зелья, сваренного по оригинальному рецепту мистера Белби. Мне предстоит предоставить эту информацию некоторым лицам из руководства больницы Святого Мунго.

То есть он решил так кардинально успокоить подозрительность Мародёров? Объявить её своей со всеми (почти) подробностями? Или пришлось пойти на это, чтобы действительно загрузить Министерство революционными идеями? Практические данные выглядят куда интереснее теоретических рассуждений.

— Не думала, что моя работа выйдет за пределы лаборатории, — сухо ответила она. — И я рассчитывала на сохранение анонимности.

— Могу вас уверить, что ваше имя не будет упоминаться нигде в публичном поле, как и имя мистера Люпина. Он и его друзья тоже естественно сохранят все в секрете.

— Друзья?

— Мистер Поттер, Блэк и Петтигрю. И мисс Эванс, конечно же, — он кивнул Лили с улыбкой. — Они в курсе состояния мистера Люпина, и скрыть от них факт вашей помощи было бы крайне затруднительно.

— Понятно. Так, — она смерила Римуса изучающим взглядом, — какие именно данные вам нужны?

Они обсудили колдомедицинские подробности, согласовав, когда именно Люпин должен будет прийти в Больничное крыло на осмотр. Учитывая, что целый перечень показателей необходимо было снять непосредственно после возвращения им человеческой формы, вмешательство Мародёров было даже оправдано — вряд ли Люпин сможет самостоятельно дойти до замка, да ещё и отмахнуться от друзей, сказав, что у него есть личные дела поважнее, чем сон.

Главное, было ещё самой не запутаться в датах, планируя все эти процедуры. «Местным» удавалось избежать сложностей как-то интуитивно, хотя и они, насколько Гермиона могла судить, испытывали иногда замешательство, вдруг «забыв», какое сегодня число. А ей и вовсе приходилось после каждой временной аномалии сверяться с данными и делать перерасчеты, чтобы просто понять, когда же там полнолуние и какой сейчас день цикла. Из-за этого даже пришлось утилизировать пару зелий, время приготовления которых зависело от положения луны на небосводе. Хорошо, что составы были не слишком важные и дорогие.

— Вы хотите ввести меня в Орден? — спросила она сразу, как только Римус и Лили покинули кабинет.

Это предположение его мотивации тоже казалось ей разумным.

— Члены организации и так знают, кто варит им зелья, — подтвердил директор. — А если верить вашим же данным и намекам моего портрета, — его существование все ещё, видимо, веселило Дамблдора, — вскоре все эти молодые люди вступят в него, и вы захотите за ними присмотреть.

— Присмотреть не только в плане защиты их безопасности, — аккуратно заметила она.

— Да, Альбус тоже упоминал, что в Ордене есть или будут люди, о которых стоит беспокоиться. Полагаю, вы сможете заняться этим вопросом с наибольшей эффективностью из всех доступных мне вариантов.

То есть Орден будет в условной безопасности, Мародёры успокоятся насчёт «мадам Фицрой», а он получит кое-какие козыри на руки для своей политической игры, касающейся оборотней. Да и летом она будет при деле, вместо того, чтобы проводить слишком много времени с Роном, отбиваясь от рук и строя личные планы. Одним выстрелом всех зайцев.

*

На завтраке Лили так очевидно торжествовала, что, по крайней мере, одна из её догадок оказалось правдой, что Гермиона просто не могла этого не заметить. Видимо, вечером в общей гостиной гриффиндорцы не наговорились, так что продолжали обсуждать новости сейчас. Судя по довольному лицу, Сириус был на одной волне с Эванс, Люпин только смущенно улыбался, переглядываясь с Питером, а вот Поттер выглядел практически недовольным. Наверное, все эти пляски вокруг «мадам Фицрой», тем более под конец учебного года, ему были не по душе. Да и у него теперь были проблемы посерьезнее, чем все эти школьные истории. Как и Розье осенью, Джеймс вдруг стал наследником всего семейного состояния.

Утро у неё выдалось почти свободным, так что Гермиона заглянула в библиотеку по заданию Дамблдора. Но там в связи с экзаменами было слишком людно, так что она взяла пару книг о ликантропии и спустилась в подземелье. Снейп зашел буквально через пару секунд после неё, она и сесть не успела. Очевидно, он выждал момент, когда её можно будет застать в одиночестве. Опять следил, сталкер! С дополнительными занятиями они уже, естественно, закончили в связи с началом экзаменов. Так что Гермиона посчитала, что он хочет спросить у неё что-нибудь из неудобных тем: про Дамблдора, Воландеморта, Люциуса или её погибшего мужа. Однако, вместо этого он прошел прямо к ней, молча обнял и нежно поцеловал. Она тут же коснулась его боков в ответ, но подавила окклюменцией лишние эмоции:

— Это кабинет профессора Слизнорта, Северус. Не время и не место.

— А когда-то будет более удачный момент? — он и не подумал отстраниться.

— Нет. Не думаю, — выдохнула она, утыкаясь в его шею.

Её беспокойство было обоснованным: мало ли, у Горация возникнет желание поработать после вчерашнего отдыха. У него иногда случались такие всплески активности, будто его вдруг начинала мучить совесть. Но Гермиона все ещё чувствовала себя подавленной, так что проявила слабость духа, не одернув Снейпа более обстоятельно. Пессимизм охватывал её волнами, каждый раз, когда разум цеплялся за очередную негативную мысль. Верить в светлое будущее как-то совсем не получалось, так что оставалось только цепляться за настоящее. Второе по счёту, с первым тоже не вышло. А раз уж живым воплощением второго шанса для неё был Северус, то хваталась она за него.

— Мы сможем хотя бы иногда видеться после того, как я закончу обучение? — неожиданно печально усугубил он.

— Зависит от многих причин, — стушевалась она, не зная, как объяснить все свои сложности со свободой передвижения. — Если я останусь в Хогвартсе…

— Я не хочу устраиваться работать в школу, — мягко, но твердо перебил её он.

Гермиона нахмурилась, не понимая его категоричность. Конечно, взрослый Снейп тоже очевидно никогда не горел желанием учить детей, его просто держал под рукой Дамблдор. Но ей почему-то казалось, что этот Северус будет рад трудоустроиться сразу после выпуска, да ещё и по любимому профилю. Всё же ему нужны были деньги, как минимум. Да и сейчас он мог уволиться в любой момент, не привязанный к месту клятвами, так что не должен был испытывать такой стресс и отвращение к кабале.

— Тогда прости, что подняла эту тему в разговоре с начальством, не спросив твоего мнения.

— Нет, я благодарен тебе, очень, но… — нехарактерно замялся он. — Я боюсь, что, если буду работать здесь, то меня попросят рассказывать о том, что я услышу и увижу.

Его голос звучал почти виновато, будто он оправдывался. Впрочем, наверное, так и было. Он ведь признавал, что связан с Воландемортом куда сильнее, чем хотел ей показать всё это время до.

— О, — неинформативно отозвалась Гермиона и прихватила губами мочку его уха. — Как, по твоим предположениям, я докладывалась директору, применяя профилактическую легилименцию ко всем ученикам?

— Вроде того.

Хотелось бы ей думать, что Северус всё переосмыслил, но пока что опасался явно выражать нежелание вставать под знамена Тома, чтобы не вызвать его гнев. Однако, было у неё подозрение, что скорее он просто внес конкретно её в исключения в своем мировоззрении, как и Лили в свое время, и теперь мучился, пытаясь сочетать несочетаемое. Все ещё старался усидеть на всех стульях, как бы он сам не видел эту ситуацию.

Однако, это всё равно был очевидный прогресс. Продолжить приглядывать за всем в Хогвартсе ему было бы выгоднее со всех сторон: и Хозяин доволен, и она рядом. И всё же он не собирался этого делать.

— Полагаю, связываться со мной публично после выпуска тебе тоже нежелательно, — она продолжила свои ласки, уже и сама забыв, где они находятся.

Возможно, Воландеморт перетягивал на себя одеяло лояльности, потому что уже в настоящий момент выделял Снейпа среди своих последователей. Позволял ему чувствовать себя особенным, нужным. Кто знает, может, даже относился по-отечески, насколько был способен. В конце концов выросший среди магглов полукровка просто обязан был напоминать ему его самого. Любить в другом человеке себя же — только эта форма привязанности, наверное, и была Тому доступна.

Она тоже поддерживала Северуса, но одно дело — отдельный человек, а другое — группа, объединенная идеей. Многие предпочтут быть частью чего-то большего, даже в ущерб своим личным интересам. Нет, Эванс по уровню значимости для него Гермиона все ещё не переплюнула. Это каплю разочаровывало, но, с другой стороны, никто из них, формально, ещё не находился в смертельной опасности, чтобы у Снейпа был веский повод кинуться в другую крайность.

— Был бы я Блэком, то, наверное, предложил бы тебе сбежать вместе после выпускного.

— В Бразилию? — усмехнулась она, вспомнив свои пустые надежды из прошлого будущего. — И про какого именно Блэка ты говоришь?

— Про обоих, — вздохнул Северус. — Хотя старший, вроде, успокоился и отстал от тебя.

— Можно и так сказать. Надеюсь, мы по крайней мере пришли к взаимопониманию.

— Потому что ты помогаешь его приятелю, — небрежно бросил он.

Конечно же Снейп заметил книги на столе и, возможно, обращал внимание на ингредиенты, с которыми она работала, на тот же аконит. Или попросту «прочитал» кого-то из их компании, когда они обсуждали последние новости.

— Я всего лишь варю зелья, Северус, — она всё же отпустила его и сделала шаг в сторону. — Лечебные, знаешь, чтобы помогать людям.

— Я тоже могу этим заняться. Устроюсь в аптеку…

Гермиона не удержалась и хмыкнула, вспомнив свои мытарства в августе. Хотя Снейп, конечно, находился в лучшем положении, учитывая местное происхождение и наличие хогвартского образования, относительно её легенды.

— Выбираешь сложный путь?

— Не такой уж и сложный, — он притянул её обратно к себе. — К примеру, у меня есть дом. Он маггловский, но я смогу его зачаровать и обезопасить.

— Да, это хорошее подспорье.

— Ты… — его хватка стала крепче. — Ты могла бы приходить ко мне. Летом и потом.

Доверие. Им нужно научиться доверять друг другу, иначе ничего не выйдет. Она так и видела лицо Дамблдора, когда сообщит ему, что собирается устроить гостевые отношения со Снейпом. Но, в конце концов, он же так уверял её, что она не пленница, а партнер. Да и её стремление сблизиться с Северусом не должно было удивить директора.

— Тайно? Под покровом ночи? — хихикнула Гермиона.

Но он уже нашел её рот, пресекая веселье, а она поспешно схватилась за отвороты его мантии, не в силах сдержать чувства. Чёртов Снейп! Был ли он так хорош на самом деле, или просто она возбуждалась из-за близости с ним сверх меры? Но, собственно, какая разница, если ей было так хорошо?

Слава Мерлину, вскоре Северус переключился на шею, и у неё опять появилась возможность разболтаться.

— Я принимаю твое приглашение. Но не уверена, когда…

Воздуха хватило ненадолго. Она облизнула губы, подавив стон.

— Я хотел бы, чтобы все было иначе.

— Не трать слова попусту, — закатила глаза она,

— Гермиона, — все равно прошептал он, зацеловывая её щеки, подбородок, шею.

— Мне ждать тебя сегодня ночью?

— Разве ты сейчас не должна убеждать меня тратить всё свое время на подготовку? — в его голосе чувствовалась легкая насмешка. — Я же ночевал у тебя позавчера.

— Как ты сдал трансфигурацию?

— По ощущениям, неплохо. С практической частью справился идеально, судя по реакции экзаменатора.

— А какой предмет у тебя следующий? — уточнила Гермиона, так как все списки экзаменов вылетели из её головы из-за пагубного действия его близости.

— Нумерология.

— Очередное Превосходно, — пренебрежительно фыркнула она и вытянула рубашку из-под ремня, касаясь живота.

Мышцы под пальцами напряглись — её руки были холодными, и Гермиона прекрасно знала об этом.

— Это ещё не точно.

— Я неоднократно видела твои расчеты. Точно.

При всем показном равнодушии, которое демонстрировал ей Северус чуть ранее, он все равно сильно переживал за свои результаты. Мерлин, она так же тряслась перед экзаменами? Наверное, даже хуже. А ведь она сдавала только СОВ. Что было бы на ЖАБА, страшно представить.

— Жди.

Они все же не перешли грань, стоя в паре метров от подключенного камина, и не без сожаления разбежались, каждый со своими тяжкими думами. Решить, что же они будут делать дальше и вправду было необходимо. Но у неё хватало и насущных проблем. Похороны Беррес должны были состояться уже завтра, однако, Грюм так и не ответил на её письмо. Гермиона сунулась к Дамблдору перед обедом, пытаясь узнать, как у Аластора дела, но директор был слишком занят, чтобы беспокоиться ещё и за него. Можно было бы немного пренебречь правилами, которые для них с Роном установили, и сбегать на улицу Баркер без предупреждения. Но что-то ей подсказывало, что даже если она застанет там Аластора, он просто устроит ей холодный прием и отправит обратно в замок, где её за излишнюю самостоятельность отчитает ещё и Дамблдор. Уж что-что, а конфликтовать у них всех выходило прекрасно. Так что пришлось обойтись минимумом и отправить Грюму ещё одно послание.

На совятне Гермионе, как по заказу, повстречался Сириус. Учитывая задание Дамблдора по вступлению в Орден, ей это было только на руку, что бы он там сам от неё не хотел. Да у неё появился повод начать общение с Люпином, но целью для установления крепкой связи с Мародёрами он был не самой удачной. Во-первых, он не был лидером в их компании и не мог повлиять на мнения остальных. Во-вторых, не то чтобы у них с ним в принципе имелся какой-то конфликт, который необходимо было преодолеть. Особенно теперь, когда Дамблдор лично подтвердил, что она его человек. Связывать «мадам Фицрой» с убийствами было в понимании Римуса крамольной мыслью. А более приземленные скандалы его не слишком заботили. Ему не было дела до того же Снейпа, в общечеловеческом смысле, и до их возможной связи. Он скорее испытывал перед Северусом тщательно подавляемую вину из-за тех событий на пятом курсе, так что старался держаться подальше.

Вот с истинной проблемой в их компании, не учитывая Лили, которая, в общем-то, имела ко всей этой истории скорее детективный интерес, ей уж точно нужно было решить вопрос. Мародёры и Эванс придумали про неё не меньше, чем весь Слизерин с его сплетнями, пора было развеивать мифы.

— Мистер Блэк, — поздоровалась она, подкармливая птицу на дорогу.

— Мадам Фицрой.

— Вы опять чисто случайно проходили мимо?

— Нет. Я хотел бы исправить ваше впечатление обо мне, — звучало непривычно чопорно. — В наш последний разговор я вышел из себя.

Видимо, к какому-то взаимопониманию они действительно пришли. И на него, очевидно, повлияла информация о том, что она заботится о Люпине, как предположил Снейп. Отличное начало.

— Честно говоря, выглядело так, будто вы целенаправленно искали со мной конфликта.

— Я был просто не в настроении, хоть это меня и не оправдывает. Плохие вести, — кивнул он на сов. — Моему отцу нездоровится.

— А вам на это не плевать? — она, наконец, отправила птицу и повернулась полностью к нему.

— Я надеялся, что хотя бы на смертном одре он признает, что ошибается в своих воззрениях. И попросит прощения.

— Но он беспокоится только о вашем брате, — хмыкнула Гермиона.

— Можете, кстати, больше о нем так не печься. Судя по тому, что он в последнее время ходит с таким видом, будто обделался в штаны, мама намекнула ему, что, прежде чем идти на войну, следует сначала окончить школу.

С одной стороны, хорошо, с другой, шансы, что они узнают, где и, что было немаловажно, когда Воландеморт спрячет медальон, существенно снижались. Хотя, не факт, что Регулус поставит желание своей матери выше прямой просьбы кумира. Тем более, что помочь Лорду — это же не добровольцем в Пожиратели записаться, всё мирно. Да и не Кричером единым! Возможно, Воландеморт просто использует другого домовика, и крестраж будет лежать в той же пещере. Хотя, конечно, учитывая все происходящее, строить какие-то долгоиграющие планы было бесполезно.

— Рада слышать. Но от своих слов относительно ваших отношений с Регулусом я всё равно не отказываюсь.

— Я от своих про вас со Снейпом тоже, — гораздо более сумрачно отозвался Блэк.

Гермиона приподняла брови:

— Вам не кажется, что извинение пошло не по плану?

— Разве я сказал, что извиняюсь?

— Действительно. Что ж, мистер Блэк, видимо, нам просто не стоит лезть в личные дела друг друга, чтобы не разводить ненужные ссоры.

— Так все эти сплетни — правда? — его голос звучал скорее заинтересованно, чем возмущенно.

Словно ему просто хотелось узнать сам факт, чтобы похвастаться своим познанием перед той же Лили.

— Забавно, как отвлеченно вас волнуют мои гипотетические отношения с мистером Снейпом, хотя вы вроде как позиционируете себя, как моего поклонника. Позиционировали.

И ведь верно, при всей порывистости и эмоциональности Блэка, она ни разу не почувствовала с его стороны ни банального желания, как от того же Уилкиса, ни откровенной ревности. А если учитывать его благопристойные взгляды на межполовые отношения, он должен был испытывать чуть ли не отвращение к тому времяпрепровождению своей избранницы, про которое так много болтали. Но Сириус поднял эту тему только в прошлый их разговор, хотя слухи бродили по школе уже давно. Складывалось ощущение, что он сделал это только чтобы рассориться, будто хотел «бросить» её, свалив причину конфликта на неё же.

— Личность мистера Снейпа, — скривился Сириус, — накладывает свой отпечаток. Если вам нравятся такие, как он…

Его, конечно, в каком-то смысле волновало то, что она предпочитает общество Северуса, потому что это задевало его эго. Потому что Северус был его врагом. Но почувствовал ли он хоть каплю досады, начни она отношения с любым другим человеком? Гермиона сильно сомневалась. Да, он относился к ней откровенно легкомысленно, чтобы всерьез из-за этого переживать, но, кажется, ему не было до неё вообще никакого дела. Если бы не подозрения Лили и то, что «мадам Фицрой» оказалась связана с Дамблдором, он, наверное, просто перестал бы обращать на неё внимание в какой-то момент, и на этом все их «отношения» закончились бы.

— Или вы просто изображаете из себя повесу, не являясь таковым на самом деле, — Гермиона пригляделась к нему внимательнее. — Вот только зачем?

Блэк хотел уже надерзить, судя по самоуверенному виду, но осекся и опустил взгляд. Какое-то понятие об окклюменции он действительно имел. И если не владел приемами, то защищался по крайней мере инстинктивно. Когда-то практически на этом же месте она не смогла разглядеть в его мыслях образ отца, хотя тот определенно был для него важной фигурой. Сейчас же Гермиона едва не упустила ускользающий фантом девушки, в которую Сириус был, судя по всему, действительно влюблен, но отрицал это, наверное, всеми силами, разыгрывая спектакль.

Кто бы мог подумать. Интересно, Сириус как-то выдал себя в будущем, поэтому и потерял позицию Хранителя? Это разрушило их дружбу, положив начало расколу? Хотя, возможно, это были никак не связанные вещи. Крестным же он стал без проблем.

— Ладно, дело ваше, мистер Блэк, — она положила остатки совиного печенья в кормушку. — Уверена, у нас обоих на сегодня запланирована куча дел. Пойдемте на обед. Пастуший пирог стынет.

После еды Гермиона действительно засела за обязанности, в частности, за чтение книг про оборотней, несмотря на все свои переживания. Хотя отвлекаться на подобное времяпровождение у неё всегда выходило отлично. Да и вечером ожидалось свидание со Снейпом, что всё же добавляло немного позитива. Естественно, ей не стоило звать его, учитывая, что они буквально пару дней назад провели ночь вместе, тут Северус язвил совершенно правильно. Но ведь не факт, что Дамблдор отпустит её погулять летом. А если им реально придется разбежаться на неопределенный срок… Это была слабость с её стороны, но кто сказал, что она железная леди?

К ужину Грюм даже соизволил ей ответить, но обошелся лаконичной отпиской, что на похоронах справится своими силами, а посещать Хогвартс в ближайшее время и вовсе не планирует. Более того, сопровождать её к Рону он тоже не собирается, так как будет занят несколько следующих недель. Чудесно! И зачем она так за него переживала? Ему её забота очевидно была не нужна.

========== Глава 36 ==========

Сложно было сказать, что они планировали беременность. Точнее, совсем не планировали. Более того, этот вопрос ими ни разу серьезно не обсуждался: как-то не было повода, всегда имелись более актуальные дела и проблемы. Пару шуток там, несколько комментариев здесь, да и только. К тому же она, если честно, сомневалась, что он вообще стремится стать отцом после всего опыта преподавания и деканства. Дети у Северуса наверняка ассоциировались только с негативом и тупостью. А она вроде была и не против стать матерью, но не собиралась спешить. Подвиг Молли повторять ей уж точно не хотелось.

Но так вышло, что она перестала пить специальные зелья с Рождества. В Сочельник они с Северусом слишком расслабились и совершенно забыли про всякие меры безопасности. Естественно, на следующий день она запаниковала, но он лишь притянул её для поцелуя и сказал, что это логично. Люди обычно женятся, чтобы завести семью, а в семье, опять же чаще всего, воспитываются дети. Не то чтобы это было обязательно, и если она против…

Почему ей могло бы не хотеться от него родить, она даже придумать не могла, но на его рациональность все же ответила бурей эмоций без всякой там окклюменции. Так что пришлось Северусу убеждать её, что и она, и их гипотетические дети для него не просто какие-то пункты, характеризующие «нормальную жизнь», а очень им любимы. Он справился с этим быстро и эффективно.

Уже в начале февраля стало ясно, что с задачей продолжения рода они тоже справились прекрасно.

*

Вопрос с занятостью Аластора Гермиона незамедлительно подняла в разговоре с Дамблдором, когда тот немного освободился и наконец смог уделить ей время. Аргументация у неё была железная — видеться с Роном ей было необходимо даже просто для поддержания стабильного психологического состояния. И эта просьба прекрасно смотрелась на фоне её пересказа предложения Северуса. Один к одному.

Директор выслушал её так серьезно и спокойно, будто они обсуждали дела Ордена, а не её личную жизнь. Которой, впрочем, у неё и не было по его же собственным словам.

— Не могу сказать, что одобряю все эти затеи. Особенно визит в дом мистера Снейпа, — он пригладил бороду. — Но это прекрасный способ для него доказать серьезность своих намерений относительно вас.

— Если я выйду из его дома живая, то, значит, Воландеморту он меня сдавать не собирается, — мрачно пошутила она.

— Грубо говоря, так. Хотя, конечно, отправлять вас в Коукворт в одиночку я не хотел бы.

Очередная охота на живца? Как мило. Гермиона представила, что Грюм торчит под окнами дома, пока они с Северусом развлекаются внутри, и поежилась. Но для Дамблдора это решение все равно выглядело весьма мягким.

— Так вы согласны, сэр?

— Не имею желания стоять на пути ваших с мистером Снейпом чувств, — прозвучало слегка насмешливо. — Учитывая, что он заканчивает обучение, и это больше не будет являться моральной проблемой. Но я всё равно прошу вас держать меня в курсе происходящего.

— Хорошо, — не стала продолжать тему она, пока он не передумал. — А что насчёт Рона, сэр? Я могу навещать его и без Аластора, раз у него дела.

Действительно, сколько можно ей доказывать свою лояльность? Пусть директор и опасался, что они с Роном о чем-то договорятся за его спиной, вождение её за ручку от замка к дому явно от этого не защитит. Было бы желание.

— Мистер Уизли тоже весьма занят, так что вряд ли сможет принимать вас в гостях в любое удобное для вас время.

Как Аластор и «предсказывал», Дамблдор взял Рона в оборот, а тот с охотой подыграл. Как минимум, помог взять Трэверса и, в теории, выслеживал с Грюмом Кэрроу. Вот и вся его самостоятельность! Но, конечно, действовать ему хотелось так или иначе. Он никогда не был особенно трудолюбивым, а, условно, полежать на диване было для него куда как более привлекательным занятием, чем работать. Даже когда он взялся за свое самообучение всерьез и, как она теперь знала, за подготовку к путешествию, он не то чтобы выбивался из сил. Но в этой реальности его явно подстегивала возможность исполнить собственные желания. Отомстить, отыграться, доказать своей семье, самому себе, что он способен их защитить. В мире, где и свои, и чужие по большей части лежали на кладбище, реализовать всё это было попросту невозможно, вот и не было достаточно сильной мотивации.

— Портрет подсказал вам, что оставлять его без дела — плохая идея? — усмехнулась Гермиона, придержав все эти размышления при себе.

— От переизбытка свободного времени мистер Уизли переводит слишком много продуктов, — тоже отшутился Дамблдор.

— У меня ощущение, будто вы смирились с нашим вмешательством в ваш мир, сэр.

— Возможно, я слишком попустительствую вам, доверившись суждениям Альбуса. Но не теряйте бдительность, мадам Фицрой. Объем изменений, что вы внесли в событийный ряд этой реальности, будет только накапливаться в любом случае, даже если мы перестанем баламутить воду. Последствия заметны уже сейчас, и я не имею в виду очевидные временные аномалии. Они, как я уже говорил, лишь индикаторы.

Он обратил внимание на ящики стола и, немного порывшись в одном из них, достал хорошо знакомые ей тетради, указывая на одну из них.

— Я изучил часть ваших записей, — очевидно, её попытки зашифровать содержимое его не остановили, — и, боюсь, даже с таким подспорьем уже велика вероятность сделать ставку не на ту команду. Пока что больших сюрпризов не было, сильные всё равно выигрывают у слабых, но разница в счёте местами значительна.

Очевидно, теперь ей было даже не похвастаться своей осведомленностью перед Грюмом. Да и сыграть на той же бирже, наверное, тоже уже не выйдет.

— Эффект бабочки, — хоть где-то он все же сработал, как положено. — В других сферах, полагаю, такая же картина?

— Насколько мы с Альбусом можем судить. Впрочем, последствия не так катастрофичны, как предполагал я. Полагаю, система неплохо уравновешивает себя по мере возможностей. Но, конечно, не стоит избыточно проверять этот механизм на прочность.

В такой концепт «самозащиты» времени ещё прекрасно вписывалась смерть Беррес, которая «должна» была умереть примерно в это время, но упоминать об этом никто из них не стал.

— Возможно, мы с Роном все же «лекарство» для вашего мира, сэр.

— Хотелось бы верить.

По крайней мере сваренные ею зелья шли на пользу и обществу в лице Ордена, и ей самой. К примеру, мадам Помфри приняла её куда радушнее, чем в прошлый раз. После того, как Гермиона настояла на своем варианте лечения Аластора, их отношения однозначно потеплели. Если можно было так сказать, так как они фактически не общались ни до, ни после нападения великанов. В любом случае Поппи охотно поделилась с ней своими соображениями относительно состояния Люпина перед его приходом, чтобы не смущать пациента. И отметила, что он практически перестал обращаться за лекарской помощью после того, как начал принимать противоядие. Про которое, к слову, Помфри узнала уже постфактум — тут всё же чувствовалась нотка осуждения с её стороны. Дамблдор и медиковедьму не поставил в известность о новом «лечении» Римуса, действительно тщательно соблюдая тайну, как и обещал.

Вся группа поддержки Люпина, которая наверняка за ним последовала, благоразумно осталась за дверьми Больничного крыла. Сам он помалкивал, пока они с Помфри кружили вокруг него, тыкая палочками и заполняя формуляры, составленные Гермионой для их общего, включая Дамблдора, удобства. Пациент из Римуса был идеальный: спокойный и послушный. Хотя раздеваться перед ней ему очевидно было весьма неловко. Он явно считал чем-то отталкивающим и избыточную худобу — сложно набрать массу при таких ежемесячных энергопотерях, и неровные шрамы на теле и на лице, большую часть из которых наверняка оставили его же собственные когти.

— Вы отлично справляетесь, мистер Люпин, — шепнула она ему, чтобы подбодрить, пока Помфри возилась с бумагами, высчитывая как раз соотношение веса к росту.

— С осмотром? — несмело улыбнулся он.

— Со всем.

— До зелья все было куда хуже.

— Рада, что смогла помочь. И увидимся утром, мистер Люпин.

Он смущенно кивнул, уже хватая мантию с койки, чтобы убежать к друзьям. Гермиона засчитала себе попытку сблизиться и тоже поспешила к себе в комнаты, чтобы успеть выспаться до второго обследования, назначенного на четыре часа.

*

В первых числах июня с пришедшей практически жарой по меркам Шотландии все замерло то ли в предвкушении — для студентов это было, конечно, окончание учебы, то ли в ожидании бури. Хотя Крауч уже подсуетился и протащил свой закон, разрешающий аврорам использовать Непростительные, так что подогрел атмосферу дополнительно. Дамблдор ничего не смог с этим сделать (если в принципе пытался), так как для Визенгамота и общественности это звучало весьма логично и последовательно. Естественно, все понимали, что возможны превышения должностных полномочий и просто неприятные случайности, но «тяжелое время требует от Министерства принятия жестких мер». Да и доверие к аврорату у масс было весьма высокое. Интересно, сколько среди них было «продажных копов» и просто сочувствующих скорее идеям Воландеморта, чем актуальной якобы демократичной повестке?

Недаром же Аластор, служа в аврорате, посчитал нужным ещё и присоединиться к Ордену. Его Гермиона теперь практически не видела, он явно ударился в какую-то крайность. А Рон, к которому она все же заглянула самостоятельно с благословения Дамблдора, уверял её, что они «всего лишь» занимаются тем, чем и планировали — выслеживают Беллу, Амикуса и прочих Пожирателей. Звучало опасно, но разумно, учитывая, что и Абраксас, и Воландеморт после такой атаки на них наверняка планировали ответ и не один. Нужно было обходить их всеми возможными способами.

Хотя Люциус, которого они теперь практически не обсуждали, так как и без этого все было ясно, наконец предстал перед судом. Он, к его чести, даже сидя в Азкабане, болтать лишнего не начал. Так что его отпустили за отсутствием состава преступления. Гермиона рассмеялась, прочитав новость в «Ежедневном пророке». С одной стороны, с особым цинизмом оценивая коррумпированность их госструктур. С другой, имея слабую надежду, что теперь вся семейка Малфоев займется обелением своей репутации и устройством той же свадьбы Люциуса и Нарциссы, забыв пока про интриги.

Кстати, Лорд тоже вполне мог бы увлечься сверх меры всеми этими временными парадоксами, отложив остальные дела. А, главное, никуда не продвигаться и на этом поприще длительное время, путаясь в «показаниях» похищенных гадалок. Все же с пророчеством в прошлый раз и с поиском той же Бузинной палочки он возился довольно долго.

Рон, к слову, всерьез держал её подальше от своих (и Грюма) дел. Юлил, отмалчивался, переходил на частности. Все ещё старался защищать, очевидно. Или просто она никак не вписывалась в его планы на «третью стадию», а, может, и откровенно мешалась. Активно навязываться у неё не было ни желания, ни возможности. Зато Гермиона охотно слушала его новости от семьи, по большей части радостные. Лично Рон с ними, конечно, не контактировал, но следил, чтобы все были в безопасности. Близнецы уже доставляли Молли проблемы своей гиперактивностью.

Вот так и вышло, что ей пока приходилось сидеть смирно, никуда не лезть и просто лениво дописывать отчёты, заканчивая с делами по работе в этом учебном году и вообще, раз уж она теряла должность. Филч уже покинул школу, так что пора было что-то непосредственно решать с новым назначением и обсуждать это с Дамблдором, но Гермиона все оттягивала момент. Честно говоря, становиться завхозом ей не хотелось. Не потому, что это было менее почетно, а, скорее, из-за специфики обязанностей. Не успел Аргус уволиться, как возникли проблемы с трубами с горячей водой у них в подземельях. Пришлось устанавливать расписание посещения в единственной рабочей душевой — женской, чтобы мужская половина факультета тоже имела возможность привести себя в порядок. И возиться с наложенными чарами и с подачей тепла от котельной (да, она была в Хогвартсе) с Флитвиком и с домовиками, которые все норовили покаяться за то, что недостаточно хорошо следили за хозяйством.

Гермиона представляла, что подобное станет её головной болью на целый учебный год, и все больше склонялась к варианту категорично заявить Дамблдору, что она и с Роном в доме на улице Баркер прекрасно посидит. Оборудует там походную лабораторию, начнет трудиться на благо Ордена, не покладая рук… Правда, учитывая, что Снейп не собирался принимать предложение Слизнорта (если таковое вообще последует), выходило, что она планировала просто сбежать из школы, бросив все, подведя в каком-то смысле Горация. На этом моменте у неё просыпалось иррациональное чувство ответственности, и она начинала сомневаться, что делает верный выбор. Хотя по большей части на неё влияло подавленное, после смерти Беррес, состояние Слизнорта. Пусть даже Гермиона прекрасно понимала, что оно процентов на шестьдесят состоит из наигранной тоски и ещё на тридцать из боязни повторить её судьбу в случайном конфликте.

Единственным светлым пятном в каждодневной бессмысленной суете стал, как обычно, Северус. Так как он тоже входил в число мужской половины Слизерина, которую пришлось запихнуть в жесткие временные рамки по части утренних и прочих водных процедур, она с радостью предложила свою помощь. Теперь от него пахло её шампунем. И ею в целом. Да, Гермиона понимала, что опять чересчур сильно за него цепляется и слишком часто позволяет, а, скорее, даже прямо зовет его в свои комнаты. И это выглядит некрасиво на фоне всех этих её строгих разумных речей. Но если, мягко говоря, есть желание и имеется возможность, то как противостоять искушению?

К тому же, когда прошли последние экзамены, Снейп опять сам, вот удивительно, стал причиной её стресса. Результаты ЖАБА Министерство присылало с совами, каждому студенту персонально, через неделю или около того после завершения аттестации, так что ученики вполне могли подождать их и дома. Поэтому Северус не уставал напоминать ей, что очень ждет её в гости на каникулах, а она все мялась и отшучивалась. Хоть Гермиона и сама предпочла бы встречаться с ним за пределами Хогвартса, просто потому что тут над ними незримым наблюдателем всегда нависал Дамблдор, но оказаться опять в Паучьем тупике откровенно не спешила. Не только из-за директора, Грюма и даже Пожирателей с Воландемортом во главе, которые, теоретически, будут караулить её под дверью. Её беспокоил сам факт нахождения там. Она готова была прийти туда, чтобы поддержать Северуса после смерти родителей, но задержаться на какое-то длительное время, изображать расслабленность… Пусть когда-то она была там безгранично счастлива, одно травматичное событие отравляло все воспоминания.

Времени на моральную подготовку у неё оставалось все меньше. Никакого торжества по случаю конкретно выпускного у седьмого курса, как это бывало у магглов, в Хогвартсе не проводили никогда, а уж в семидесятые тем более. Лишь последний ужин был более праздничным, чем обычно, да Дамблдор говорил напутственную речь, подводя итоги года в целом. Слизерин взял оба Кубка школы: и по квиддичу, и по общей успеваемости. Награждать за внезапный героизм директору было некого, так что никаких неожиданных изменений в последний момент не произошло. Наоборот, факультет, несмотря на победу, сам нуждался в поддержке, так что Дамблдор не мог не упомянуть о погибших. Для неё, знающей, это звучало лицемерно, но, в то же время, не то чтобы директор особенно кривил душой — он не отправлял их с Роном в Азкабан совсем не потому, что одобрял их поступки.

Гермиона похлопала со всеми и окинула взглядом своих уже бывших, как бы дико это не звучало, воспитанников, стараясь не задерживаться на Снейпе. Он, как и все остальные выпускники, конечно, собирался уехать из школы на поезде завтра с утра. Пару дней на адаптацию к вольной жизни и уборку — наверняка он захочет произвести на неё положительное впечатление, но и только. А потом он трансгрессирует на Косую аллею и пошлет сову с почты, предупреждая, когда заявится обратно в Хогвартс, точнее, к его воротам, чтобы забрать её. Где она все ещё будет находиться, ожидая официального завершения рабочего контракта и убеждая Дамблдора, что завхоз из неё выйдет никакой.

— Жду не дождусь завтрашнего утра, — лукаво подмигнула ей Стебль.

— Каникулы, — бессмысленно отозвалась Гермиона, нервно улыбаясь. В каникулы всегда случалось что-нибудь особенно плохое.

Правда, понервничать в свое удовольствие, ожидая письмо Снейпа, ей всё равно не дали. Пока Северус приводил дом в порядок, а она все не решалась разобраться с вопросом собственного трудоустройства, Дамблдор наконец официально пригласил её на встречу Ордена. Гермиона помечтала немного, что Рон сможет составить ей компанию. Но, естественно, он должен был оставаться невидимкой и в этом плане. Было бы очень сложно объяснить другим членам организации, кто он такой и за какие заслуги директор взял его под свое крыло. Даже если наплести что-то правдоподобное, существовала вероятность, что братья Пруэтты начнут к нему слишком пристально приглядываться — в отличие от Джинни, у Рона семейная схожесть была более чем очевидной.

Выбор времени для её интеграции оказался неслучайным. Мародёры и Лили тоже собрались выступить на стороне Дамблдора, не откладывая дела в долгий ящик и напросившись на аудиенцию буквально сразу же после выпуска. А раз уж Гермиона взяла на себя обязательство присматривать за Хвостом, то сблизить их, взяв в Орден вместе, было весьма умно. Сразу появлялись дополнительные поводы для общения и всё такое. Не считая уж того, что ей так и нужно было продолжать варить зелье Люпину и следить за его состоянием, чтобы собирать данные для целителей из Мунго. Всё же, несмотря на пассивность Римуса, это тоже была хорошая точка соприкосновения. Он даже подошел к ней персонально после ужина в свой последний день в школе, чтобы ещё раз поблагодарить.

Вероятно, с Волчьим противоядием она возилась ещё и потому, что все эти обследования были удобным поводом для Дамблдора обеспечивать лекарством Люпина и после окончания им Хогвартса. Не то чтобы его семья была совсем бедной, да и друзья могли помочь, но дело было не только в цене ингредиентов (не самой высокой), а, по большей части, в необходимости поиска зельевара, который согласился бы взяться за такую работу. Средство было совсем новым, нераспространенным, аптеки его не продавали, да и связываться с оборотнями многие попросту не захотели бы. Всё же большинство из них жили стаями и занимались не самыми хорошими делами. Вот Дамблдор и чувствовал ответственность за своего подопечного, а, заодно, протаскивал лекарство на официальном уровне, чтобы помочь таким же несчастным, которым пока что оставалось только каждое полнолуние выть в своих подвалах под Силенцио да жить на поруках у родственников. Среди них наверняка были пострадавшие члены Ордена.

Или она переоценивала человеколюбие директора и все это было частью какой-то его политической игры в Министерстве, которую Гермиона не понимала. Но в любом случае она собиралась использовать этот аргумент с зельем, чтобы отвязаться от должности завхоза. Слизнорт, значит, останется без ассистента, «мадам Фицрой» будет заниматься общешкольными делами, но ему все равно придется пускать её в лаборатории, чтобы она варила все эти средства для Ордена? Выходила какая-то несостыковка.

Тем временем, первую для неё в этом времени встречу Ордена решили провести в доме Медоуз, который не был скрытчарами Фиделиуса видимо как раз для того, чтобы можно было впустить внутрь ещё неопределившихся до конца людей. Массовым слётом это назвать было сложно. Помимо хозяйки присутствовал Дамблдор, Грюм, Дирборн, Лонгботтомы, которых тоже видимо совсем недавно завербовал Аластор, Мародёры и, естественно, Лили.

— Мадам Фицрой, — улыбнулась она ей.

— Мисс Эванс.

О, Лили очень хотела спросить «мадам Фицрой» про все остальные свои предположения, это и без легилименции прекрасно читалось по её лицу. Чем же она занималась в Воющей хижине? Была ли как-то связана со смертью слизеринцев? Владела ли действительно ментальной магией? Выполняла ли какие-то задания для Дамблдора в школе? Но и, конечно, про Сева тоже напрашивался вопрос, но Эванс не видела возможности подвести ни к одной из этих тем мягко, да ещё и обсудить при всех, не вызвав локальный скандал. Блэк такими тонкостями заморачиваться не стал:

— Снейп позже зайдет? — выдал он со смешком.

— Сириус! — возмутилась Лили.

— Не думаю, что сейчас уместно… — зашептал Люпин.

Гермиона посмотрела на Грюма и Дамблдора, которые что-то обсуждали, стоя в холле, когда все уже расположились в гостиной и пытались общаться, но пока что только по группам — орденцы и гости, раздельно. Судя по тому, что она не могла разобрать, о чем же говорит директор, хотя расстояние между ними было невелико, кто-то из них наложил приватные чары.

— Нет, мистер Блэк. Мистер Снейп не состоит в Ордене, — ровно отозвалась она.

Как же Гермиона сейчас понимала всех старших, не знающих, как урезонить лишнее любопытство их с Гарри и Роном, когда они в очередной раз лезли туда, куда не просят. Впрочем, она сама прибилась к их компании, и прекрасно понимала, что разговор обязательно свернет на какие-то опасные темы.

— Сириус просто ревнует, — поддел друга Джеймс.

Она скользнула взглядом по его круглым очкам, чувствуя какое-то неприятие. Кажется, Гермиона общалась с ним напрямую впервые в жизни и не то чтобы была этому рада. Хотя, в отличие от Эванс, он не вызывал у неё никаких глубоких сложных чувств. Даже их конфликты с Северусом не сильно её тревожили. Джеймс на пару с Сириусом и, в меньшей степени по уровню вовлеченности, Питером и Римусом, вели себя гадко, но Поттер вроде как перебесился и вырос. Да и его версия в её мире сполна расплатилась за все свои ошибки, хотя звучало это грубовато — как-то велика цена за школьную травлю. Во всяком случае было уже поздно махать кулаками, даже в этом времени.

А, возможно, дело было в том, что ей всё казалось, что это Гарри, только весь какой-то холеный и дерзкий до высокомерия, чего за ним отродясь не водилось. Постоянно сравнивать Джеймса с «младшей версией», а это было бы неизбежно при близком общении с ним, ей совсем не хотелось, вот она и старалась держаться от него подальше. Правда, сейчас, кажется, нарочитого лоска в Поттере поубавилось, то ли из-за смерти родителей, то ли из-за ответственности, которую он на себя брал — тут и Орден, и Лили. Так что они с сыном стали как будто духовно ближе (в её поверхностном видении).

— Вот как. А мне казалось, что мы с мистером Блэком решили остаться друзьями, — улыбнулась Гермиона.

Джеймс тоже хохотнул, за что получил толчок под ребра от друга. Питер поддакнул, и она обратила на него внимание. Нужно было как-то выйти с ним на контакт, приглядеться, разговорить, вывести на эмоции, чтобы понять, прячет он уже что-нибудь существенное за своими кривыми улыбками и непопулярными у друзей идеями или нет.

Но продолжить эту бессмысленную болтовню они не смогли. Дамблдор и Грюм закончили обсуждение, и директор зашел в комнату, сразу обращая на себя все внимание.

— Господа, мы собрались тут по совершенно иному, более приятному поводу, — он кивнул то ли ей, то ли бывшим студентам. — Но, к сожалению, встречу придется начать с куда как более худших новостей. Ночью были совершены погромы в трех лавках на Косой аллее.

— Аптека, магазин всякой всячины и кабинет поставщика редких ингредиентов, — подтвердил Фрэнк Лонгботтом, который, вполне вероятно, занимался расследованием этих дел, как аврор. — Никто не пострадал, были разгромлены только сами помещения.

— Все места преступления отметили Чёрной меткой, так что в авторстве не приходится сомневаться, — с неприязнью добавил Грюм.

— Но, как стало известно чуть позже, было совершено ещё одно нападение — на склад компании «Серебряный котел», — более печальным голосом продолжил Дамблдор. — На сей раз без жертв не обошлось. Погибло несколько сотрудников, включая хорошо известного многим из нас бывшего завхоза Хогвартса Аргуса Филча.

Гермиона мысленно повторила слова директора несколько раз. Смысл фразы никак не хотел до неё доходить. При чем тут Аргус? И Филчи в принципе? Гибель Беррес была объяснима, но этого точно не должно было случится. Конечно, того же Фаджа никто не трогал, но он все равно погиб вслед за Амбридж из-за каких-то неприятных временных закономерностей. Но зачем бы Воландеморту…

— И раз уж мы сегодня принимаем новых членов Ордена, я обязан сообщить, что, вероятно, компания мистера Филча и другие фирмы пострадали из-за связи с нашей организацией. Все они так или иначе сотрудничали со мной.

Та самая ожидаемая месть? Малфой был не только идеологическим соратником, но и деловым партнером. Пожирателям, естественно, тоже требовалось снабжение, да и связи в той же Европе были не лишними, а Абраксас их точно имел. Из-за всей этой истории с Люциусом его позиции ослабли, как и сулил портрет Дамблдора. Возможно, он потерял какие-то деньги, разорвал договоренности… Лорду это тоже, понятное дело, не понравилось. Но ведь он похитил гадалок, искал третью сторону их конфликта, возможно даже интересовался ею через Снейпа! Почему он решил атаковать Орден сейчас?

Гермиона скривилась и сложила руки, пытаясь унять занывшие опять предплечья. То ли их ожидали очередные аномалии, то ли так просто выражалось её чувство вины. Не сунься она со своей непрошенной помощью, Аргус сейчас был бы жив. Чёрт! Дамблдор как обычно был совершенно невыносимо прав в своих предостережениях.

— Если вы станете членами Ордена Феникса, риск пострадать или даже погибнуть существенно возрастет не только для вас, но и для ваших близких, — тем временем продолжил директор, обводя взглядом их компанию. — Никто не осудит вас, если вы откажетесь участвовать.

Наверное, это было стандартное предостережение, но подводка, конечно, вышла впечатляющая. На этом моменте трусоватому Хвосту встать бы и уйти, но на то он и был подпевалой, чтобы держаться за чужими спинами. Все его друзья промолчали, не сдвинувшись с места, так что он тоже продолжил мяться рядом.

Дальнейший разговор пошел в более спокойном, можно даже сказать, скучном формате. Все со всеми, наконец, перезнакомились, а Дирборн упомянул о её помощи в Лечебном крыле, что, наверное, прибавило ей очков авторитета. Как-то между делом всплыл вопрос с принятым разрешением на Непростительные аврорату, о чем крайне негативно высказался Аластор. Они обсудили меры безопасности для вовлеченных в деятельность организации лиц, которые, естественно, нужно было усилить после такой выходки Воландеморта, но в довольно общих фразах. Было понятно, что у Дамблдора уже имеются какие-то наметки, но он пока не спешит поделиться ими со всеми.

Наибольший интерес вызвали подозрения в готовности дементоров перейти под власть Тёмного лорда. Кто-то из людей директора служил в Азкабане и весьма тревожился из-за этих предположений. Которые, как она точно знала, были правдивы. Правда, в Первую войну Том заманил к себе в свиту только каких-то отщепенцев от «сообщества» этих существ, тюремные «сотрудники» в целом остались верны своей клятве. Хотя, кто знает, как история будет развиваться сейчас.

В данный момент она могла всерьез думать только об Аргусе, даже если эти размышления были просто переливанием из пустого в порожнее с ноткой самобичевания. Из-за некой схожести ситуации со смертью Беррес Гермиона то и дело посматривала на Аластора, но он на её внимание не отвечал. И вообще ушел самым первым, ожидаемо прикрывшись этой своей таинственной занятостью. Ей же пришлось присутствовать до самого конца, а потом трансгрессировать в Хогвартс, держась за руку Дамблдора — он пригласил её на разговор.

========== Глава 37 ==========

Как они вообще умудрились сойтись? Когда заметили друг друга в новом, интимном плане? Сложно сказать. Да, у них был конкретный переломный момент, когда они все же шагнули друг другу навстречу, но до этого… Понятное дело, что сыграла роль банальная близость — они жили в одном доме, много общались, так ещё и упражнялись в ментальной магии (хотя это скорее побуждало выстраивать границы). Но она была уверена, что не прояви интерес первой, Северус так и воспринимал бы её исключительно как ученицу. То есть, что он там себе думал изначально, знать она не могла — не тем уровнем в легилименции обладала, но все внешние приличия он соблюдал жестко. А ей так хотелось растопить лёд…

Естественно, она не могла не анализировать эти порывы. Их глубину и самоцель. В ней было столько нерастраченной нежности, любви, страсти, а он был рядом, нуждаясь в этом, по её мнению, так что, казалось, это стало просто очередным воплощением её душеспасительных идей. Ещё одной преградой, которую очень хотелось преодолеть. Не самое разумное поведение, к тому же ещё и практически унизительное, как для него, так и для неё. Сближаться из жалости — всегда плохая затея.

Вот только вряд ли объект спасения в норме порождал желание без лишних слов встать перед ним на колени и расстегнуть штаны. Нет, то, что они оба были далеко не в порядке после войны, она даже оспаривать не собиралась, так что такие поступки, наверное, даже вписывались в её актуальное психологическое состояние. Но всё равно выходило уж слишком одержимо для благородного возвышенного порыва. Мерлин её прокляни, она ни о чем подобном не думала никогда, ни про одного другого мужчину. Да даже банально не знала, что же будет делать дальше, если воплотит эту фантазию в жизнь. Чистая страсть.

Он не мог не заметить этого в её голове. Только не Снейп. Но при этом он не одергивал её, не насмехался и даже не пытался выставить за дверь. Складывалось впечатление, что ему всё равно, но это не могло быть правдой. Даже если бы изначально его это совершенно не трогало, то по мере развития её интереса просто обязано было начать раздражать. И вряд ли он стал бы сдерживаться, не отчитывая её за неуместные мысли, чтобы не задеть нежные чувства. Нет, не было похоже, что всё, что он к ней испытывает — сплошной негатив. Она его тоже интересовала.

И все же он медлил, мучил и её, и себя, не предпринимая со своей стороны никаких попыток сблизиться. Тоже, естественно, придумав кучу веских причин, почему это отвратительная идея. Правда, хоть такое его поведение и выводило её из себя, также оно давало ей основание полагать, что из своей принципиальности он не отнесется к ней потребительски, не воспользуется просто для развлечения.

Когда они наконец сошлись, и его отношение к ней начало принимать общепринятые формы, все эти сомнения отпали сами собой. Она получила и пусть слегка запоздалые, но всё же ухаживания. И завтраки-почти-в-постель. И свидания в его любимых местах (естественно, как можно более безлюдных). И использование магии с неприличными целями. И предложение. Он сказал, что любит её, и всё встало на свои места.

*

— Этого не должно было случится, — объявила Гермиона, как только они с директором добрались до его кабинета.

— Должно было. Может, не конкретно в этой форме, но такова цена, которую мы заплатили за воплощение идей моего двойника по перераспределению политического веса в Министерстве, — Дамблдор сел за стол. — Есть в этом и ваш вклад, и вклад мистера Уизли соответственно. Но нет смысла обсуждать всё это сейчас, когда имеются более прикладные задачи. Мне снова нужна ваша помощь, мадам Фицрой, — он выудил из стола одну из её тетрадей и какие-то пергаменты. — В связи со случившимся, мистер Филч не сможет выполнить свои обязательства в полной мере, и, полагаю, мы лишимся части информационной поддержки. Это не ослепит меня полностью, но значительно снизит осведомленность. Боюсь, Том воспользуется этим для дальнейших атак, мы должны быть во всеоружии.

— Что я могу сделать?

— Как и прежде — заняться варкой зелий. Все ближайшие поставки сорваны, и, к сожалению, у меня нет личного штата зельеваров, — Дамблдор передал ей бумаги. — Средства первой необходимости, которые стоит всегда держать под рукой, — уточнил он. — Воспользуетесь своими записями, если посчитаете нужным.

— Мой контракт со школой…

— Вопрос с вашим дальнейшим трудоустройством придется отложить. Лабораторию организуете в моем доме. Мистер Дож поможет вам с оборудованием, не будем обделять школу и Горация, — Дамблдор даже слегка улыбнулся, но все равно отчетливо грустно.

— Конечно, сэр, — искренне рассеяно отозвалась она.

Сама же этого хотела, а сейчас опешила от той легкости, с которой заполучила желаемое. Хотя, учитывая обстоятельства, какая уж тут «легкость».

— Мистер Снейп, согласен на должность ассистента профессора? — вдруг спросил директор, смутив её ещё больше.

— Он не планирует возвращаться в Хогвартс.

Дамблдор пригладил бороду.

— Уж не знаю, под вашим влиянием или самостоятельно, но, полагаю, идея стать внедренным агентом перестала быть для него привлекательной. Думаю, можно сказать, что вы преуспели в своих планах по ограждению мистера Снейпа от связанных с его ролью в войне проблем.

— Но вы при этом потеряли двойного шпиона, — сказала Гермиона, догадавшись, что он уже знает о Северусе некоторые факты из будущего.

— Его участие было важно, я так понимаю, преимущественно во Второй войне, так что изменения пока не критичные. Надеюсь только, что это пойдет на пользу ему самому.

Она сглотнула, чувствуя неприятный холодок, будто Дамблдор ей угрожал. Но нет, он всего лишь озвучил очевидное. Аргусу она тоже желала только добра, а что вышло?

Однако, проанализировать свое влияние на судьбу Северуса непредвзято и обстоятельно у неё не вышло. И дня не прошло, как она уже читала ровные строчки, написанные его почерком, которые побуждали её к размышлениям о совсем других вещах.

Гермиона закончила с письмом, медленно спустилась с совятни, заглянула к директору, сообщив ему конкретные сроки, на которые покидает Хогвартс, но не задержалась у него и на пять минут, сказав, что ей ещё нужно собрать некоторые вещи. Это была наглая ложь, она всё и так таскала с собой, не видя смысла избавляться от этой привычки. Но зато удалось выкроить время, чтобы в свое удовольствие походить из угла в угол в спальне, в сотый раз передумав о собственных психологических проблемах и о вполне реальных опасностях. Маггловский город, идеологически неверный Снейп… И Грюм, и Дамблдор, наверное, только и ждали того, что Северус её продаст.

Слава Мерлину, сова от него запоздала из-за плохой погоды, так что запугивать саму себя битый час ей всё же было некогда. Гермиона проверила из чистой паранойи вверенные территории на предмет забытых котлов и неубранных ингредиентов так, словно уезжала на месяц минимум, и поднялась в холл. Там ещё помялась какое-то время, накладывая на обувь Водоотталкивающие и создавая идеальный волшебный зонтик, но все же заставила себя выйти во двор под дождь.

Но стоило ей дошагать до ворот, как беспокойство если не развеялось полностью, то, по крайней мере, существенно спало. Снейп ждал, как и написал, прямо за оградой. Он почему-то был одет в соответствии со статутом — маггловская куртка была велика ему на пару размеров и висела на худых плечах. Зонтом он, как и Аластор в свое время, пренебрег, но, видимо, периодически «сушился» чарами. Не очень рационально. Она улыбнулась ему и зашагала быстрее.

— Мне тоже стоило переодеться? Ты не предупредил, — заговорила Гермиона ещё на подходе, уже прикидывая, какая маггловская одежда имелась у неё с собой.

— Нет. Я просто ходил за покупками с утра.

Интересно, на какие деньги? Спрашивать в лоб, наверное, не стоило — будет крайне неловко.

— Славно, значит не умрешь от голода без обслуживания домовиками.

Научила ли мать его готовить? Вряд ли мужчина у плиты был распространенным концептом в той социальной прослойке, где он рос. Овладеть мастерством кулинарии, которое он демонстрировал ей, Северус мог позже, уже живя в одиночестве.

— Но от помощи я всё равно не отказался бы, — приторно заискивающе, на манер Горация, сказал он и тут же открыто улыбнулся.

— Так вот зачем ты меня пригласил! — Гермиона, подыгрывая ему, притворно оскорбленно ахнула.

Он взял её за руку, как только она покинула территорию Хогвартса, но обнимать и уж тем более целовать не стал. Место было каким-то некомфортным для подобных проявлений чувств. А для неё это отягощалось ещё и тем, что воображение так и рисовало Аластора, прикрытого маскировочными чарами и стоящего в паре метров от них с самым неприятным своим выражением лица.

Гермиона перевела взгляд на их сцепленные руки.

— Ты ведь уже трансгрессировал раньше в паре?

— Ни разу.

— А подключенного к сети камина у тебя, случайно, нет? — уточнила она без надежды.

— Боишься?

— Я знаю, что такое расщеп не понаслышке, так что обычно предпочитаю вести. Мне так спокойнее.

Опять сказывался её негативный опыт.

— Придется мне довериться, — поддел её Снейп, но тут же спокойно уточнил: — Ты ведь никогда не была в моем городе, а в незнакомые места трансгрессировать не рекомендуется уж точно. Но ты можешь показать на примере, переместившись куда-нибудь ещё, чтобы я оценил свои силы.

— Отличная идея, — воодушевилась Гермиона и, все ещё представляя, что за ними наблюдает Грюм, сразу же обхватила предплечье Северуса плотнее. — Держись.

Он фыркнул и лишь чуть сильнее сжал пальцы, пока она снимала заклинание зонта. Но, как только их закрутило в пространственном водовороте, кажется, все же последовал совету со всей отдачей. А по ту сторону прыжка вовсе покачнулся и вцепился в неё второй рукой. Гермиона обняла его и дала возможность отдышаться, придержав язвительный комментарий.

— Вместе с кем-то тяжелее, чем в одиночку. Но это только поначалу так неприятно, потом адаптируешься. Впрочем, попробовав, многие начинают предпочитать камины, метлы и порталы при путешествиях компанией. Хотя порталы, как мне кажется, ещё хуже.

— Я в норме, — отмахнулся он от её поучений. — Где мы?

Они стояли посреди мрачного переулка, где, казалось, не было ничего, кроме кирпича, асфальта и мелкого мусора. Зато дождь не шел.

— В Лондоне, неподалеку от Косой аллеи, — Гермиона нахмурилась. — Наверное, мне стоило взять расстояние поменьше на первый раз.

Кажется, она так неосознанно пыталась оторваться от Грюма, хотя, конечно, это было глупостью. Мало того, что он мог отследить её палочку, так ещё и прекрасно знал точку их конечной цели. И вправду сбежать в Бразилию стало на какую-то секунду ужасно соблазнительной идеей.

Северус не ответил, но отстранился от неё, видимо, изображая силу и независимость.

— Тошнит?

Он мотнул головой с раздражением. Лжец.

— Ты хочешь зайти куда-то?

— Нет, это место просто первым пришло в голову, — на прогулки по торговым улочкам у них с Дамблдором уговора не было.

— Тогда…

Он даже не стал договаривать, на сей раз чересчур сильно сжав её руки. Мир опять покачнулся и завертелся волчком, разбитая мостовая ударила по подошве ботинок. И вновь Снейп привалился к ней и даже, кажется, задержал дыхание.

— Мог бы так и не спешить, — буркнула она, сглатывая и пытаясь подавить рвотные позывы. — Теперь нас обоих мутит.

Он кивнул и скривился. Ему, очевидно, было гораздо хуже с непривычки. Две парные трансгрессии практически подряд уж точно были не самым приятным опытом для новичка при всей его талантливости. Она неловко похлопала Северуса по плечу, не готовая сейчас к более нежным проявлениям поддержки, и огляделась, сразу напряженно застыв. Этот дом. Сцены из прошлой жизни затопили её сознание полностью, как бы Гермиона не старалась их подавить. Хотя прошел уже практически год, как она покинула это место, и воспоминания должны были сгладиться даже естественным путем без всякой окклюменции и Обливиэйта.

Так и хотелось наложить Гоменум ревелио просто на всякий случай, но делать этого в присутствии Снейпа она конечно же не стала. Грюм, которого она этим заклинанием все равно не могла выявить, наверняка бродил где-то поблизости, что хоть и нервировало, но также давало какие-то гарантии безопасности. Так что Гермиона просто отодвинула свои страхи в сторону и для виду кивнула на ближайшее здание:

— Сюда? — справедливости ради, однотипные неприветливые дома выглядели почти идентично.

— Нет, чуть дальше по улице, — Северус уже немного оклемался, но, судя по выражению лица, всё ещё чувствовал себя не самым лучшим образом.

Вокруг было безлюдно, тихо и тоже ещё сухо, хотя воздух был влажный, а над крышами висели тяжелые тучи. Складывалось ощущение, что уже сейчас, в семидесятые, многие дома пустовали. Мрачновато, конечно, но для мага место весьма подходящее для жизни. В том смысле, что укрыться тут, использовав ворох защитных чар, было проще и удобнее, чем в густонаселенном маггловском районе.

Она зашагала, ведомая Снейпом, к нужному зданию, стараясь не думать ни о чем лишнем, а просто фиксировать реальность. Парадную дверь он открыл ключом, но, видно, просто по привычке: охранные заклинания уже были наложены. Без Фиделиуса, конечно. Однако, так было даже лучше в том плане, что проникнуть внутрь было легче не только врагам, но и друзьям. Не отмечать такие детали где-то на периферии сознания Гермиона не могла.

— Тут не очень уютно, — равнодушно бросил Снейп, проводя её в темную гостиную с единственным окном с видом на кирпичную стену соседа.

— Это дело поправимое, — не стала оспаривать очевидное она.

Хотя, справедливости ради, сама обстановка, благодаря магии, уже находилась в относительном порядке. Или, может, его родители поддерживали дом в хорошем состоянии и так, а ему потребовалось лишь пыль стряхнуть с полок перед её визитом. Она же появилась тут в первый раз на двадцать лет позже, когда уже сам Северус не заботился о жилье годами, так что могла иметь ложные негативные впечатления.

Гермиона без приглашения села — голова все ещё немного кружилась — в ближайшее видавшее виды кресло. Оно, естественно, скрипнуло.

— Но если и кровать у тебя такая же древняя, — а именно такая она и была, уж в этом она была уверена, — то, пожалуй, нужно будет в ближайшее время купить новую.

— Наверняка есть специальные чары, чтобы избавиться от лишнего шума, — незаинтересованно отозвался он, следя, как она расстегивает мантию и избавляется от последствий дождя на одежде и обуви.

— В бытовых заклинаниях я не так хороша, как хотелось бы, но ничего подобного не припомню.

— Тогда я озабочусь этим вопросом с первой же зарплаты, — по официальному сухо закрыл вопрос Северус, но при этом взялся за её подбородок и наклонился, чтобы поцеловать.

Со стороны наверняка выглядело красиво, хотя тошнота немного портила впечатление. А Снейп уж точно был доволен, заполучив её в новом, ещё более личном смысле. Но всё же он быстро отстранился, принявшись снимать куртку. Ему, наверное, дико было приводить женщину в этот дом, который ассоциировался у него с гораздо более неприятными вещами, нелюбовью. Но, может, и хорошо, что они нервничали примерно одинаково, хоть и по разным причинам. Ей не нужно было ничего изображать.

— Полагаю, обед ещё надо приготовить? — заставила себя переключиться на насущное она.

— Да, — Северус жестом предложил ей встать.

Гермиона приняла протянутую руку, бросила высушенную и очищенную мантию на спинку кресла и последовала за ним на кухню. На эту чёртову кухню, которая сейчас хоть и выглядела по-другому, но слишком часто являлась ей в кошмарах. Ничего не произошло. Ей не вышибло дух флешбеком, Пожиратели внезапно не атаковали, Грюм не заглянул в окно. И всё же она поежилась, списывая это на то, что в доме как всегда было ощутимо прохладно.

— Я могу пока перестелить белье и проверить кровать на скрипучесть, раз уж она так тебя беспокоит, — попытался сбежать Снейп.

— Ты же вроде просил тебе помочь, а не предлагал мне сделать все самой от и до? — фыркнула Гермиона, удерживая его. — Я же понятия не имею, где у тебя что лежит, так что для начала хотя бы проведи экскурсию.

Забываться за делами для неё было привычной тактикой, так что она тут же развела неуемную активность, принявшись перебирать ингредиенты и посуду, будто они готовились сварить зелье и договаривались о рецептуре. Её дергало просто от нахождения тут. Тем более вдвоем со Снейпом.

— Не знаю, — признался он, когда она уточнила, работает ли духовка.

— Что ж, будем импровизировать.

Они определились с блюдами, нашли соль (это, внезапно, оказалось довольно сложной задачей) и даже совместными усилиями зачаровали шкаф взамен маггловского холодильника, который, как выяснилось только сейчас, приказал долго жить. И в какой-то момент оба всё же немного расслабились, поцеловавшись пару раз мимолетом. И ещё пару раз уже более обстоятельно, когда зелье вошло в стабильную фазу, точнее, пока что ничего не угрожало сбежать из кастрюли или сгореть.

Северус поставил тарелки на стол и обнял её. Она прижалась ближе, прислушиваясь к гулким ударам в его груди. Это чувство, осознание того, насколько же она рада, что он дышит, что ещё не уничтожен этой войной, вдруг накрыло её с головой. Может, мир она не спасла (ещё), да и свою жизнь не то чтобы сильно улучшила, но тут хотя бы была надежда на светлое будущее.

— Кажется, до меня только начало медленно доходить, что сюда не сможет без предупреждения вломиться Дамблдор, Слизнорт, староста, капитан команды по квиддичу или очередной попавший в беду первокурсник.

— И никто не обвинит тебя, что целоваться со студентом как минимум нехорошо.

— С бывшим студентом целоваться тоже не очень правильно. Ты же ещё даже результаты ЖАБА не получил.

— И когда это станет социально приемлемо?

— Хм, думаю, когда тебе перевалит за двадцать пять, осуждать продолжат лишь немногие завзятые моралисты.

— Я не готов так долго ждать.

Северус вновь притянул её к себе и накинулся с жадными поцелуями, подтверждая свое утверждение. Но на сей раз помешало им не общество (Дамблдор, Воландеморт или время), а подгорающая курица масала, для которой на кухне Снейпа неожиданно нашлись все специи. Возможно, она недооценивала его мать по крайней мере по хозяйской части.

Правда, в бочке меда всё равно нашлась ложка дегтя, и все эти благостные мысли не помогли ей выспаться. Конечно же она поддалась на уговоры Снейпа и осталась с ночевкой у него. Впрочем, такой вариант развития событий был настолько предсказуем, что Гермиона сразу предупредила о нем директора. И в постель они отправились так рано, как она уже давно не могла себе позволить. Секс, естественно, отнял какое-то время, но из-за физических нагрузок ещё и заснуть удалось так быстро, что даже книжка для развлечения не понадобилась. Однако, кошмары нашли её и здесь. Впрочем, было самое место. Из-за слишком знакомого потолка и прочего окружения, просыпаясь, она постоянно паниковала, думая, что все ещё находится в своем времени. Пришлось снова глушить чувства окклюменцией. И покрепче обнимать Северуса.

*

Как и ожидалось, Снейп прекрасно сдал экзамены. Результаты пришли к следующей среде, а через пару часов после министерской совы прилетела ещё одна — хогвартская. Гермиона опять была у него в гостях, так что узнала всё сразу. Но в замок вместе с ним не отправилась. Присутствовать при его разговоре со Слизнортом было бы странно. Мало того, что её никто не звал, так Снейп ещё и собирался отказать Горацию, хотя она его рекомендовала.

Да и у неё нашлись и другие дела. Зелья, конечно же. Как раз подходили последние котлы со средствами, которые она обязалась предоставить Ордену. Так что Гермиона провозилась с ними до ночи, не желая откладывать что-то на потом, хотя не то чтобы ей ставили такие жёсткие сроки.

Правда, при всей принципиальности ей всё же хотелось лечь спать до полуночи. Поэтому пришлось пренебречь ужином, чтобы не отправляться в постель с полным желудком, и ограничить себя стаканом сока. Или лучше было всё же выпить чаю? Он хотя бы согреет. Решить Гермиона не успела. В холле послышался шум, она напряглась на секунду, но тут же разобрала знакомый голос.

— …я помню адрес, но что толку, если там… — Рон вошел в гостиную и сразу же заозирался, поняв, что она не спит. — Гермиона?

— Я тут, — свет на кухне она не включала, а Люмос уже успела погасить на всякий случай. — Поставить чайник?

— Да, — он зашагал к ней. — Не спится?

— Вроде того, — хмыкнула Гермиона и щелкнула включателем.

Свет озарил их и фигуру собеседника Рона. Аластора, конечно, кого же ещё. Он все ещё стоял в холле и, видимо, чистил одежду и обувь от грязи. Наверное, они вернулись из места, где шел дождь, хотя Уизли выглядел сухим.

— А может, и перекусим заодно? — активизировался Рон.

— Я так располнею, — фыркнула она, но пропустила его к холодильнику.

— Тебе только на пользу пойдет, — отмахнулся он, уже что-то выискивая на полках.

Грюм тоже решился наконец присоединиться к ним и пересек гостиную.

— Доброй ночи, Гермиона, — он был необычайно сдержан.

— Доброй, Аластор.

А она ловила себя на какой-то почти ревности. Её близкий друг, единственная связь с той другой жизнью, проводил почти всё свое время с её… неслучившимся любовником. Хотя с Роном они тоже пару раз поцеловались после битвы за Хогвартс на эмоциях. Так что, хоть они сразу же закрыли тему, не дав ей никакого продолжения, можно было считать, что два её неслучившихся любовника спелись у неё за спиной. Дикость.

В любом случае сблизиться в их ветке реальности с Грюмом у Рона не было никаких шансов. Сначала он был слишком юн, потом Аластор погиб, а сейчас, глядите-ка, у них обнаружилось много точек соприкосновения, включая профессию. Гермиона чувствовала себя чужой и почти мешающей им сейчас.

— Чем занимались? — спросила она просто чтобы поддержать разговор.

— Да так, ходили туда-сюда, вынюхивали, — хохотнул Рон, но непринужденности в его тоне совсем не чувствовалось.

Гермиона нахмурилась и пригляделась к ним обоим повнимательнее.

— Аластор, у тебя на щеке кровь. Или брусничный соус. Но, полагаю, ты ещё не ужинал.

Грюм молча потер кожу, но пятна так и не сошли. Касаться его, пытаясь помочь, она не стала, хотя они и стояли прямо друг напротив друга. Аластор всё же решил пойти во все тяжкие?

— Как дела с зельями? — полностью проигнорировал её замечание Рон.

Гермиона перевела взгляд с одного на другого и обратно и в конце концов закатила глаза, понимая, что спрашивать что-либо бесполезно. Но сама всё же ответила:

— Хорошо. Нагрузка совсем не такая серьезная, как я опасалась. Мистер Филч выбил из своих поставщиков почти всё, что было нужно.

К тому же ей, при поддержке Дамблдора, удалось организовать весьма недурственную, хоть и отчетливо «походную» лабораторию в самые короткие сроки. При этом работать в ней было куда комфортнее, чем во владениях Слизнорта. Хоть там она тоже видела себя почти полноправной хозяйкой, но, покинув Хогвартс, почувствовала себя куда свободнее и в этом плане тоже.

— Думала, что Филч сольется? — заинтересовался Рон.

— Да, если честно, — не видела она в Эрмии идейного бойца. — Без осуждения. Он все же сына потерял.

— Иных потери только закаляют, — выдал очередную свою пустую мудрость Аластор.

Она пожала плечами. Какие отношения складывались между двумя Филчами в последнее время знать она не могла. Может, не так уж и разбит был Эрмий смертью бесталанного отпрыска. Может, его вообще больше задело покушение Воландеморта на его бизнес, поди пойми этого желчного старикашку. Но Дамблдора он взялся поддерживать весьма активно, судя по тем обрывкам информации, что до неё доходили.

— Аврор Грюм, вы будете есть? — Рон поставил на плиту кастрюлю и включил газ. — Уверяю вас, суп не отравлен. Можем проверить на Гермионе, если хотите.

Он обернулся, улыбаясь, она цокнула и отодвинула стул из-за стола, чтобы сесть.

— Давай свой суп сюда. Все равно я не смогу уснуть, пока вы тут заседаете.

— Шла бы в гостевую спальню, если мы так мешаем.

Аластор молча повторил маневр за ней.

— Там так пусто, что эхо гуляет.

— Вот это неудобство!

— По части претензий к неудобствам не тебе меня отчитывать, — уколола она его, хотя Рон уже давно перерос свои подростковые капризы.

— Какой хоть суп? — не выдержал и влез в их перебранку Грюм.

Кажется, она впервые за все два времени увидела, как Аластор что-то ест. Нет, на Крауча в его обличии, обедающего за столом в Большом зале, Гермиона, конечно, не раз обращала внимание, но это не считалось. Такая себе причина для того, чтобы не выспаться, но действительно новое впечатление.

*

Следующее заседание Ордена было назначено на раннее утро, из-за чего она и не хотела полуночничать, но как уж вышло. Да и это было больше организационное собрание, направленное на координацию новичков, то есть их с Мародёрами и Эванс, чем что-то действительно серьезное. Блэк, понятное дело, рвался в бой, а, судя по оживленному разговору, который они вели с Джеймсом, когда прибыли, Поттер тоже был не прочь надрать задницы воландемортовским прихвостням. Да и все остальные находились на эмоциональном подъеме: благодаря организации, несмотря на усилия Лорда, удалось откупиться малой кровью или вовсе предупредить ещё несколько атак. Только Люпин улыбался слегка натянуто — их противниками опять были оборотни.

Гермиона на передовую не рвалась, да и никто её туда не отпустил бы. Но как работник, так сказать, тыла, свои обязанности уже выполнила в полном объеме: принесла сваренные зелья. С ревностью заметив, что Медоуз присовокупила их к чужим пузырькам — от Филча, понятное дело, чтобы раздавать «агентам» лекарства и прочие средства по надобности. К слову, они опять прибыли в дом Доркас. Несмотря на весь авторитет Грюма, сейчас именно она являлась прямым заместителем Дамблдора в Ордене и занималась организационными вопросами, до которых у директора не доходили руки из-за общей загруженности.

— Мистер Филч сообщил, что аконит будет к пятнице, — оповестил её Лонгботтом, который тоже присутствовал в доме, пока она разбиралась с новым «заказом», переданным ей Медоуз.

Он находился тут то ли как ещё один новичок, ждущий приказов, то ли уже как их координатор. Что было бы не лишним: в руководстве тот же Блэк явно нуждался. Энтузиазма у него было через край, а вот что, собственно, делать, он явно не понимал.

— Спасибо, аврор…

— Фрэнк, — усмехнулся он. — Мне этот официоз уже на работе надоел.

Его старшую версию она не знала и знать не могла. Но с тем, кого она как-то увидела в Мунго, этот простой и позитивный, но уверенный в себе мужчина совсем не ассоциировался.

— Ладно, Фрэнк, — Гермиона тоже улыбнулась и наклонила голову. — Мия.

— C’est un plaisir de vous rencontrer!

Кажется, Лонгботтом знал французский. А она к этому моменту не практиковала язык уже целый год, не особенно утруждая себя в поддержании легенды. Улыбка стала натянутой, как у Люпина, но Гермиона всё же сориентировалась и ответила Фрэнку что-то нейтральное. Вряд ли, конечно, он собирался проверять на ней свои навыки при всех, чтобы никого не смущать, но, видимо, теперь ей стоило держаться от него подальше просто на всякий случай.

— О, французский, — то ли усугубил, то ли спас положение Джеймс. — Лилс все грезит Парижем.

Или просто нашел повод поддержать диалог. До сих пор гостиная была погружена в неловкое молчание, не считая их лаконичных переговоров с Доркас.

— Лили, — раздраженно поправила его Эванс. — И ничем я не грежу. Сейчас не до этого.

— Правда? — у Поттера была совершенно обворожительная улыбка. Ясно, что находили в нем девушки. — Но ведь ты только вчера рассказывала мне…

— Ты, кажется, хотел сходить по своим делам, — перебила его Лили, хмурясь, но, скорее, игриво, чем реально сердясь на него.

— Ладно-ладно, — он махнул друзьям и покинул комнату. Видимо, просто отошел в уборную.

К ним с кухни вернулась Медоуз, которая, как радушная хозяйка, заварила чай для гостей. Фрэнк, судя по всему, легко находящий со всеми общий язык, тут же бросился ей помогать, левитируя чашки на кофейный столик, стоящий у камина. Он, верно, и сам знал Доркас всего пару недель, но на их фоне выглядел её старым приятелем. Люпин и Петтигрю сидели на диване и помалкивали, Блэк скучал и даже не попытался влезть в дурацкий разговор Эванс и Поттера. Или просто все больше принимал свои чувства и ощущал себя третьим лишним, кто знает.

Она приняла чашку, стараясь вести себя позитивнее. Всё же сблизиться со всеми было частью её задания, а не просто социальной потребностью. Вот только никакая тема для разговора, более приятная, чем убийство оборотней, не приходила в голову. Гермиона с надеждой посмотрела на Фрэнка. Но голос подала Медоуз:

— Что-то не так, — она резко выпрямилась и выхватила из кармана палочку. — Всем приготовиться.

========== Глава 38 ==========

Она оперлась о столешницу, заглядывая на верхнюю полку кухонного шкафа с целью найти любимую кружку. Ничего своего в этом доме она оставлять не собиралась вроде как из гордости, но в то же время опасаясь, что захочет вернуться, использовав забытую вещь, как предлог. Нет, не стоило портить красивый в своей стремительности уход настолько жалкими выходками. Если уж решаться, то раз и навсегда.

Чёртова кружка не стояла на обычном месте. Она захлопнула дверцу и огляделась вокруг, пытаясь понять, где же ещё та может быть. Последние несколько часов дурацкая посудина не попадалась ей на глаза, так что, по идее, должна была спокойно сохнуть после мытья где-нибудь неподалеку от раковины. Возможно, она сунула её к кастрюлям по рассеянности, потому что готовка вгоняла её в стресс даже сильнее, чем работа в лаборатории? Впрочем, с чем в принципе она тут справлялась играючи и без напряжения?

Чтобы заглянуть в следующий шкаф, пришлось присесть на корточки и достать перекрывающую весь обзор сковородку. Да и в принципе попереставлять местами содержимое полок, для надежности сунув нос под все крышки. Но усилия вновь оказались напрасными — искомое не обнаружилось и здесь. Это вывело её раздражение на какой-то новый уровень, хотя она и так была уже на взводе, куда больше.

Неаккуратно сунув кастрюли обратно, она распрямилась и, заметив движение краем глаза, резко обернулась. Снейп стоял в дверном проходе и держал в руках цель её поисков. Видимо, она оставила кружку в лаборатории, что, кстати, он делать строго-настрого запрещал. Употреблять что-либо в пищу там, а не просто притаскивать посуду, естественно. Так что хоть она наверняка допила свой чай ещё до того, как приступила к работе, сейчас у него имелась замечательная возможность высказать претензии ещё и по этому поводу. Как мило, помогает ей побыстрее убраться отсюда, добавляя аргументов в пользу этого решения.

— Благодарю, профессор Снейп, — пропела она самым мерзким тоном, на который была способна, напоминая себе Амбридж в её лучшие годы. — Именно это я как раз и искала.

Она шагнула к нему и попыталась отобрать кружку, но он поднял её выше, не давая схватить, словно был великаном, издевающимся над гоблином. Это уже не укладывалось ни в какие рамки! Она уставилась на него с яростью, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться и не наорать.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер. Вы прекрасно умеете справляться со своими эмоциями, когда хотите.

— Мои чувства — не ваша забота, профессор Снейп, — она максимально распрямила спину, пытаясь казаться выше, и нетерпеливо протянула руку, не заботясь о том, как это выглядит. — Просто отдайте мне мою вещь, и я покину это место через пару минут, избавив вас от своего общества навсегда.

Пальцы дрожали, щеки наверняка стали пунцовыми, а голос срывался, будто она вот-вот заплачет, хотя ничего подобного она делать не собиралась. Не дождется!

— Уже поздно. Останьтесь на ночь тут, отдохните, а утром на свежую голову решите…

Гребаная окклюменция делала его похожим на диктора с маггловского телевидения. Он говорил, вроде, и эмоционально, но так взвешенно и ровно, что у неё аж зубы сводило от раздражения. Одна сплошная ложь.

— И какой в этом смысл? — перебила она его совсем не так выверено и красиво. — Зелья я варюпосредственные, с ментальной магией справляюсь от случая к случаю, даже лабораторную посуду за собой помыть нормально не в силах. Что тут думать? Очевидно, мне стоит признать, что во всем этом я полная бездарность, и попробовать себя в чем-нибудь ином.

— Если вы всё будете бросать на полпути, то нигде не добьетесь успеха, — потрясающе равнодушно отозвался он.

— Спасибо за совет. И прощайте, профессор.

Черт с ней с кружкой! Одолжит у Невилла другую. Да, придется заявиться к Лонгботтому без предупреждения. Впрочем, он наверняка будет рад видеть её даже в такой час. Вот Ханна точно не будет, но уж потерпит другую женщину в доме день или два, пока она не навяжется Рону. Можно было бы, конечно, сразу нагрянуть к нему, но он сейчас был или на дежурстве в аврорате, или отсыпался после него так, что не добудишься. А Джинни и вовсе находилась на сборах с этими их чуть ли не круглосуточными тренировками, не вариант.

Она снова решительно шагнула к Снейпу, но теперь пытаясь протиснуться между ним и косяком открытой двери. Маневр не удался. Он не только не отошел в сторону, чтобы пропустить её, но и попытался схватить за плечо. Тоже безуспешно. Правда, отшатнувшись, она неудачно задела стену спиной и потеряла равновесие, при этом ещё и умудрившись выставить вперед руки, чтобы оттолкнуть его. Раздался глухой звук удара: кружка упала на деревянный пол и отскочила к столу, по пути потеряв ручку. Они со Снейпом замерли. Её ладони уперлись ему в грудь, его — сжали ей бока. Она уставилась на керамические осколки, избегая чужого взгляда. Все можно было исправить одним Репаро, но палочка осталась в кармане грязной рабочей мантии, а мантия — в её комнате наверху. Она металась по дому в обычных маггловских джинсах и футболке, что вообще-то никогда раньше себе не позволяла.

Ей вдруг стало так обидно. Разве она была настолько невыносимо плоха во всем, чему он учил её? Разве старалась недостаточно сильно? Разве не держала свои чувства при себе, насколько могла, чтобы не обременять его? А если Снейпа это так раздражало, то не честнее ли было с его стороны просто разорвать все их договоренности, покончив с мучениями? Или он специально изводил её, чтобы вынудить уйти по собственной воле, скинув всю вину? Так зачем останавливал сейчас?

По щеке подло скатилась горячая слеза, дыхание перехватило, в горле встал комок. Она всеми оставшимися моральными силами пыталась подавить порыв.

— Грейнджер, — мягко позвал он каким-то почти извиняющимся тоном.

Но она не верила ни единой его интонации. Нежность Снейп наверняка изображал не хуже, чем равнодушие. Лжец. Лжец! Его точно вывела из себя её якобы беспочвенная истерика, но он посчитал, что продолжать саркастично издеваться над ней сейчас будет бессмысленно, вот и пошел альтернативным путем, чтобы эффективнее добиться от неё благоразумного поведения. Мало ли, куда она побежит с горя, и какие приключения там найдет! Не убьется, так покалечится или вообще расщепится при трансгрессии, а ему потом отвечать на вопросы авроров. Снова. И вряд ли Рон сохранит дружелюбное отношение, если она действительно пострадает.

Руки Снейпа сжали ребра сильнее, задирая ткань футболки и частично оголяя живот, хотя маловероятно, что он сделал это нарочно.

— Не имеет значения, что вы сейчас скажете, я всё равно уйду, — тон был неприятно плаксивый, но по крайней мере она не разревелась полноценно.

Чужое сердцебиение под ладонями совсем не чувствовалось, в ушах набатом звучало свое. Да и на нем, в отличие от неё, был полный комплект плотной одежды, как и всегда. Очевидно, пока она в расстроенных чувствах собирала вещи в своей комнате, он успел сменить случайно испорченную ею мантию на другую.

Снейп вздохнул.

— Гермиона, — он как будто просил её о чем-то.

Его голос стал ещё тише, руки перестали стискивать бока. Но отстраниться он и не подумал, только аккуратно взялся за её запястья, отводя кисти от груди. Она вздрогнула, когда холодные пальцы прикоснулись к голой коже. Слишком близко, слишком…

— Не думала, что вы помните мое имя, — вышло почти язвительно. — Северус.

Снейп легко провел ладонями по её предплечьям до локтя и, наконец, сжал плечи, как изначально и хотел. Те, к сожалению, уже были прикрыты тканью.

— Если вместо слов вы ждете от меня каких-то действий, то вы не знаете, на что напрашиваетесь.

— Так объясните. Со всеми остальными темами у вас никаких сложностей не возникает, — вне зависимости от степени их конфликтности.

Он медленно подтянул её к себе, и сам наклонился вперед. Черные распущенные волосы коснулись лица, она прерывисто вздохнула и прикусила щеку, стараясь сохранить концентрацию. Волоски на шее встали дыбом, мышцы живота напряглись.

— Когда я к вам притронусь, я захочу большего. Незамедлительно. Я постараюсь сдержаться и не лишить вас невинности сразу же, но на поцелуях ничего не закончится точно. Я раздену вас догола и буду прикасаться к вашим интимным органам. Подразумевается, что вам тоже придется прикасаться к моим. Вы можете сказать, что именно этого и желаете, но правда в том, что процесс вам скорее всего не понравится. Вы будете чувствовать сильный дискомфорт, стыд, возможно, даже боль, если я перейду рамки. И очень навряд ли вы расслабитесь настолько, чтобы испытать оргазм. Но можете рассчитывать на своеобразную справедливость. Даже если я получу физическое удовольствие, морально я все равно буду чувствовать себя растлителем и в каком-то смысле насильником. Я не самый нежный любовник и ваша зажатость наверняка будет меня только раздражать, подталкивая к грубости.

Снейп закончил, и она молчала несколько долгих секунд, обескураженная его внезапной нехарактерной прямотой. Учитывая его поведение, ей казалось, что они будут подбираться к сути ещё пару месяцев.

— Я даже затрудняюсь придумать, как можно ещё более отталкивающе описать секс, — наконец выдавила она. — Вы готовились и специально составляли речь?

— Нет.

— Однако, вышло очень впечатляюще. Только я не совсем поняла: моя кандидатура не устраивает вас в принципе, или вы не хотите возиться конкретно с моей девственностью? — на неё опять накатила ещё не успевшая полностью угаснуть злость. — Мне стоит сначала найти партнера позаботливее и разобраться со своей проблемой, чтобы мы могли вернуться к обсуждению этого вопроса снова?

— Я информирую вас о том, как это будет проходить на самом деле, а не в ваших оторванных от реальности фантазиях, как вы и просили. И не пытайтесь манипулировать мною, играя на ревности, результат этого вам тоже не понравится.

— Звучит, как угроза, — она лишь слегка наклонила голову, чтобы коснуться виском его щеки. — Отшлепаете меня?

— Да, — абсолютно спокойно и уверенно отозвался Снейп. — Но не сегодня.

Он действительно был резок и требователен, как и сказал. По крайней мере целовался так, будто она по ошибке вылила в котел всю бесценную для их актуального уровня доходов кровь ре-эма и теперь отрабатывала провинность. Очевидно, Снейп тоже желал их близости, но при этом как будто наказывал то ли её, то ли сам себя за этот, по его мнению, неправильный выбор. Правда, даже несмотря на то, что он определенно хотел напугать и отвадить её своей, с одной стороны, отстраненностью, а с другой, агрессией, это всё равно было чертовски приятно и возбуждающе. Ей хотелось ещё и ещё, пока уже он не расслабится, ведь напрягаться полагалось только ей.

Но хоть как-то анализировала происходящее, свои и его чувства и мотивы она с минуту, не больше, пока Снейп, видимо, примерялся к ней. А потом, не прекращая терзать губы, он отключил её мозг полностью, просто небрежно задрав футболку сразу вместе с бюстгальтером и смяв грудь в ладонях. Жадно и, да, грубо. Пальцы все ещё были холодные, но это не принесло ей никакого неудобства. Соски тут же приятно заныли, требуя большего, и разгоревшееся желание отозвались в паху, подарив будоражащее тянущее ощущение. Она простонала ему в рот, хватаясь за мантию и подставляясь под ласки. Если опыт в поцелуях у неё ещё был, впрочем, не самый впечатляющий, то дальше этого не заходило ни разу. Может, только Струпьяр успел её немного облапать, но вспоминать об этом сейчас и вообще она не собиралась.

Не успела она привыкнуть к новым ощущениям, как он перестал изучать её грудь, опустил руки вниз и расстегнул джинсы, принявшись стаскивать их рваными, нетерпеливыми движениями — слишком узкие они были. Почувствовав себя какой-то растерянной и бесполезной, она тоже решила проявить активность. Ладонь несмело легла ориентировочно на пах и попала точно в цель, обхватив, по ощущениям, уже достаточно твердый член через грубую ткань брюк. Снейп дернулся, чуть ли не шикнул на неё, как строгий библиотекарь, и, не церемонясь, крутанул на месте, прижав к себе уже спиной. Одна ладонь снова легла на грудь, а вторая… вторая оказалась у неё в трусах. Конечно, она ахнула, сжала бедра и вцепилась в его кисть просто рефлекторно.

Он уже куда аккуратнее огладил лобок и потянул её торс в сторону. Она догадалась отклониться и задрать голову, чтобы получить ещё один поцелуй. Очередной, но совершенно иной, странный и неудобный, сверху вниз. И горячий, и сладкий, и заставляющий сердце выпрыгивать из груди, и сводящий с ума. Именно такой, какой описывали в книгах. Снейп поднял мешающую ему руку вверх, и она коснулась волос и шеи, притягивая его к себе и не желая останавливаться вообще никогда. Он тоже не стал медлить и, воспользовавшись этим своим отвлекающим маневром, быстро стянул её трусы к джинсам, которые так и болтались на бедрах.

Ладонь опять коснулась промежности и совершила пару широких круговых движений, растирая выступившую влагу. Хотела бы она изобразить дерзкую раскрепощенность, но получалось только не сводить колени вместе да пытаться сосредоточиться на приятных импульсах. Впрочем, когда пальцы раздвинули складки, касаясь чувствительного места, она все же отчетливо застонала и выгнулась в его объятьях. Ощущения были смешанные. Её эксперименты тоже приносили удовольствие, но все воспринималось совсем не так. Чужие ласки были жестче, и требовательнее, и быстрее, и… вызывали куда как более бурную реакцию.

О груди Снейп тоже не забывал. Теперь он целовал её, прикасался к ней снизу и одновременно разминал между пальцами чувствительный сосок. От переизбытка ощущений она едва держалась на ногах, как пьяная, не успевала полноценно вдыхать и пылала вся целиком и полностью. Но он и сам тяжело дышал, то и дело прижимая бедра ближе к себе, позволяя ей чувствовать, как член упирается в поясницу. Это почему-то беспокоило её больше всего: то ли привлекало, то ли пугало. Сдержится ли он или возьмет её прямо сейчас? Она не могла понять, чего хочет больше.

А потом один из его пальцев, задев чувствительную кожу ногтем, оказался в ней. Она вытянулась, привстав на носочки, безотчетно, и замерла, зажмурившись. Но Снейп не дал ей прийти в себя, продолжив двигаться внутри и массировать клитор основанием ладони. Изо рта вырвалось какое-то умоляющее хныканье, на которое, как ей казалось, она вообще была не способна. Руки беспорядочно хватались за него, но слишком слабо, чтобы реально помешать. И очень скоро пальцев стало два, а он беспощадно ускорился, чувствуя отклик податливого тела — все бедра уже были в смазке. Ей казалось, что сердце вот-вот остановится, так быстро оно билось.

Но ему, очевидно, было неудобно подстраиваться под её рост, а она ещё всё норовила сползти вниз — колени опять начали подводить. Видимо, Снейпу это надоело. Или он исчерпал лимит терпения, и решил наконец сам получить удовольствие. В любом случае он резко прекратил стимуляцию и подвел их обоих ближе к столу. Но, прежде чем упереть её ладони в столешницу для устойчивости, стащил с неё перекрученную с бюстгальтером футболку полностью. Следом к щиколоткам упали джинсы и белье, и она переступила через них, заодно стянув с себя ещё и кроссовки. Выходило, что он раздел её полностью, как и обещал, проигнорировав только носки.

Снейп легко коснулся бедра, но тут же сделал шаг назад то ли чтобы полюбоваться видом, то ли чтобы удобнее было оголиться самому. Раздалось характерное звяканье ремня, она поежилась, напрягаясь. Но так и продолжила покорно стоять перед ним, чуть наклонившись вперед. Молча. Говорить почему-то совершенно не хотелось. Возможно, из-за также обещанного им смущения, возможно потому, что в голове у неё было совершенно пусто, не считая каких-то недооформленных желаний и эмоций. Но Снейп все же расщедрился на комментарий сам:

— Сейчас я прикоснусь к вам… иначе, — голос был низкий и бархатистый, такой обволакивающий. — Это не будет проникающий секс, но если вы решите, что не хотите и этого, то скажите.

— Хорошо, — нашла в себе силы ответить она, понимая, что ему нужно осознанное согласие.

Очевидно, он не хотел пугать её, но вот действовать нежнее у него правда не выходило. Не успела она отозваться, как руки уже схватили ягодицы, заставив её сдавлено охнуть — кажется, Снейп наставил ей синяков. Не дав опомниться, он прижался к ней голой кожей, пачкая бедра смазкой, и подтянул задницу повыше, заставив свести ноги так, чтобы член оказался зажат в треугольнике между ними и промежностью. Мимолетное неудовольствие его грубостью тут же сменилось на другие слишком ошеломляющие для идентификации чувства. Хотя это было просто прикосновение, легкое давление. Как… как сесть на метлу, к примеру, хоть летать она и не любила. Но теперь она пусть и вслепую, но могла оценить свои перспективы без помех в виде одежды.

Мыслительный анализ в очередной раз кончился, толком не начавшись, когда он двинулся, задевая клитор. Так стимуляция была менее интенсивной, чем пальцами, но, пожалуй, нравилась ей даже больше. Не только на тактильном уровне, но ещё и потому, что была определенно интимнее и чувственнее. И теперь можно было с уверенностью сказать, что Снейп увлечен процессом не меньше неё, а вся его холодность была просто игрой. Ощущение, что она в каком-то смысле сама принудила его к близости, шантажируя уходом, испарилось, хотя она только сейчас поняла, что оно у неё вообще было. Не удержавшись, она потянулась к лобку и прикоснулась к головке, измазав руку их общими соками. А потом и вовсе надавила на ствол, чтобы член плотнее прилегал при скольжении и возбуждал её сильнее, а ещё лучше… ещё лучше…

Сформулировать предложение она не успела даже мысленно. Чаша удовольствия вдруг переполнилась, и её захлестнуло восторгом. Она, верно, вскрикнула, но даже не заметила этого, замерев в напряженной позе, запрокинув голову и приоткрыв рот. Так хорошо, так чертовски хорошо, как никогда ещё не было. Снейп, верно расценив реакцию, дал ей возможность рухнуть на стол всей верхней половиной тела, так как ни руки, ни ноги её уже совершенно не держали. Но ей совсем не хотелось останавливаться на достигнутом, учитывая, что её поза изменилась, и теперь ему было даже удобнее подвести все к логическому завершению для них обоих.

— Продолжай, — прошептала она.

Отвечать Снейп не стал. Наверное, просто уже не мог остановиться в любом случае, как и опасался. Он надавил ладонью на её поясницу и опять начал двигаться. Тягуче медленно. Она застыла, ощущая, как дрожь проходит по телу, а ноги рефлекторно напрягаются, с силой упираясь в пол, хотя у неё и так была надежная точка опоры. Она была готова. Или нет. Было совершенно непонятно. Почувствовав сопротивление, он резко подался назад, заставив её охнуть. И снова вперед. Вздох превратился в вскрик перешедший в постанывания. В его движениях появился ритм, в её ощущениях все ещё царила неопределенность. Она сглотнула тягучую слюну, пытаясь дышать ровнее, хотя вряд ли что-то могла с этим поделать, и постаралась расслабиться.

И тут же дернулась, лягая его, так как больше никак выразить свой протест не могла: руками тянуться было неудобно, а бедра плотно прижимались к краю столешницы, не давая ей «сбежать». На последнем толчке Снейп не стал сдерживаться и проник в неё сразу во всю длину, опять впившись пальцами в ягодицы. Притормозить он не предложил, но и она не сказала ни слова. Только застонала ещё отчетливее, когда он повторил свой маневр. И снова, и снова. Быстрее. Так глубоко и плотно.

Все её внутренности как будто пульсировали, а о полноценном дыхании можно было забыть, хотя ей все хотелось вести себя тише, непонятно почему, тут все равно никого, кроме них, не было. Когда он ласкал клитор было приятнее, но в то же время, как будто чего-то не хватало, даже когда его пальцы были в ней. Сейчас же её настигло очередное новое чувство: наполненности. Это, в свою очередь, давало такое непередаваемое ощущение связи, что ей просто не могло не нравится происходящее. Потому что это нравилось ему.

Так нравилось, что уже пару минут спустя Снейп ускорился, придерживая её за бедра, и кончил с тихим стоном-выдохом. Доводить кого-либо до оргазма, хотя не то чтобы она сильно вкладывалась в происходящее, ей тоже ещё не случалось, но это, оказывается, приносило какое-то свое специфическое удовлетворение. Она все же потянулась назад и наткнулась на его руку. Он перехватил её ладонь и легко сжал, выскальзывая из неё и помогая встать.

— Обманщик, — выдала она, улыбнувшись и не очень ловко пытаясь развернуться к нему лицом.

И ей это даже удалось, но она тут же оказалась прижата к чужой груди. Что было не лишним, так как её устойчивость совершенно не радовала. Она вцепилась в одежду, которая конечно же до сих пор была на нем в полной комплектации, и вдохнула его запах, плотно переплетенный с ароматами лекарственных трав. Снейп тоже, кажется, прижался носом к её волосам, которые изначально были заплетены в косу, но теперь совершенно растрепались.

— Вышло не так уж и плохо.

— Не так уж, — глухо повторил он, то ли спрашивая, то ли подтверждая.

— Но на стол определенно надо было наложить амортизирующие. Палочка, если что, была только у тебя, Северус, — она не могла решить, как ей теперь стоит обращаться к нему, но всё же перешла на неформальный тон.

— Не была. Я забыл её в спальне.

— О, — смутилась она, пытаясь вроде как закутаться в складки его свободной мантии.

В доме всегда было прохладно, а сейчас её разгоряченная близостью кожа остывала, кажется, в два раза быстрее. И при этом она даже не могла попросить его наложить согревающие. Запланированная стратегия дала сбой, и она замолчала, не зная, что ещё сказать.

— Как бы там ни было, случившееся не обязывает тебя оставаться, — практически печально уточнил Снейп. — Хотя я всё ещё настаиваю, чтобы ты задержалась здесь до утра.

Чувство растерянности усилилось. Так ещё и вернулось то дурацкое ощущение вины, так что она просто озвучила мысли:

— Складывается впечатление, что ты переспал со мной только чтобы я не убежала в ночь.

— Занятная интерпретация, — хмыкнул Снейп. — С моей точки зрения, я воспользовался твоим состоянием, чтобы получить свое.

— Состоянием, до которого сам же меня и довел.

— В этом и проблема, Гермиона. Совмещать интимные отношения и работу всегда сложно, а мы слишком близки по многим параметрам. И ты находишься относительно меня не только в подчиненном, но и в каком-то смысле даже зависимом положении.

Звучало логично и взвешено, как она любила. Но сейчас ей совсем не хотелось быть здравомыслящей.

— И всё это имело бы значение, если бы я этого не понимала.

— Понимания не всегда достаточно для того, чтобы поступать правильно. Когда преобладает чувственное, разум отходит на второй план.

— Я прекрасно умею справляться со своими эмоциями, когда захочу, — с издевкой повторила она его слова и переступила с ноги на ногу.

Даже голени были покрыты мурашками, но пятки хотя бы прикрывали носки. Стоять на голом полу босиком было бы совсем невыносимо. Снейп, видимо, наконец понял, что она замерзла, и обнял её крепче, неловко прикрыв спину всё теми же длинными полами мантии за неимением других вариантов.

— А вот я не умею, — выдал он.

— Что? — она опять опешила, даже не сразу поняв, что именно Снейп имел в виду. — А как же окклюменция?

— Тут ментальная магия в целом будет скорее во вред, чем на пользу. Я использую её, чтобы потакать собственным страстям. Начну манипулировать тобой, склоняя к близости и удерживая рядом всеми доступными мне способами.

— Не думаю, что какие-то особые ухищрения потребуются, — не слишком уверенно пробормотала она.

— Ты заблуждаешься. Я не оправдаю твои ожидания, Гермиона. Не смогу дать тебе то, что ты желаешь.

— С чего ты это взял, Северус? — подобралась она, поняв, к чему он клонит. — Не помню, чтобы озвучивала какие-то требования.

— Хочешь сказать, что ты не ждешь, что сейчас я вдруг изменюсь в лучшую сторону?

— Мерлин, надеюсь, мы обойдемся без неожиданных трансформаций. Если бы мне нужен был какой-то другой человек, я его и искала бы.

Она потерлась щекой о жилет на его груди и подняла лицо. Снейп вгляделся в её глаза, беззастенчиво проверяя на честность легилименцией.

— Хотя ты мог бы прекратить отчитывать меня за каждую мелочь, — звучало серьезно, но всё равно отчетливо игриво. — Я понимаю с первого раза, просто не могу всё всегда делать идеально. Да и опыта банально не…

Он прервал поток оправданий поцелуем, и ей резко перехотелось выставлять даже такие минимальные условия. Ну, может быть только обязать его прикасаться к ней так почаще.

*

В ответ на слова Доркас все присутствующие в гостиной молча переглянулись, но тут же подчинились, поднявшись с мест и вооружившись. Может, большинству из них сражаться всерьез ещё не приходилось, однако, все они понимали, зачем пришли в Орден. Дамблдор прекрасно проиллюстрировал возможные варианты во время прошлой встречи. Чтобы не стоять на линии огня друг у друга и не рисковать проиграть сразу всей группой от одного удачно брошенного вражеского заклинания, они рассредоточились. Римус и Питер отступили к кухне. Она, стараясь держаться за мебелью, решила прикрывать Эванс, которая очевидно ждала возвращения Джеймса, так что застыла рядом с выходом. Рядом крутился Сириус, приглядывая то ли за ней, то ли за Лили. Только Медоуз и страхующий её Фрэнк остались на виду, по центру.

Было тихо — и в доме, и на улице. Доркас принялась наблюдать за происходящим снаружи в окно гостиной, осторожно выглядывая из-за плотной шторы. Ничего не происходило, но, видимо, её всполошили какие-то сигнальные чары, так что Гермиона доверяла её беспокойству. А уж когда Медоуз попыталась трансгрессировать, характерно крутанувшись, но так и осталась стоять на месте, всё резко стало ещё серьезнее. Было очевидно, что барьерные чары она на свой дом не накладывала.

Доркас раздумывать дальше не стала и создала Патронус, посылая сигнал тревоги. Не успел серебряный дым развеяться, откуда-то из-за угла в холл вышел Поттер и, увидев их, стоящих в напряжении, последовал примеру и схватился за древко. Лили начала что-то шептать, шагнув в его сторону, но её резко перебили. Видимо, их противники заметили магического посланника, покинувшего дом, и тоже решили больше не выжидать. Стекло, за которое вглядывалась Доркас, покинуло проем окна вместе с рамой с мощным взрывом. И наткнулось на не менее сильный барьер Фрэнка, не причинив никому никакого вреда (на первый взгляд).

Входную дверь также, видимо, снесли с петель, одновременно с окном. Поттер выставил щиты мгновенно. Вот только Протего от Авады не спасало. Зеленая вспышка охватила его фигуру на долю секунды, и он тут же рухнул, как подкошенный. Лили бросилась к Джеймсу, Гермиона не успела остановить её. Но кто бы не вторгся в дом, посылать вслед второе Непростительное он не стал, и Эванс успешно отбила, судя по всему, обычный Ступефай. Шум слышался со всех сторон, так что, вероятно, их взяли в кольцо. Хотя, возможно, она просто частично оглохла от двух Конфринго подряд. Или всё же трех? Гермиона обернулась и, едва видя что-то сквозь пылевую завесу, заметила, что Люпин тоже отбивается от кого-то, значит, противники пытались проникнуть внутрь и через кухню.

Жар синего пламени, которое создала Медоуз, отвечая нападающим, в каком-то смысле отрезвил её. Гермиона наугад бросила Конфундус в развороченный проем перед собой и последовала за Лили. Блэк опередил её на секунду, успевая по всем фронтам и успешно прикрываясь барьерами. Вот только в него Авада вполне себе полетела, так что Гермиона просто дернула его Мобиликорпусом, выводя из-под обстрела. Его протащило на пару шагов назад, но на ногах он удержался, тут же продолжив свой путь, всё же хватая Лили и оттаскивая её от тела к лестнице.

========== Глава 39 ==========

Новый Хогвартс открывал двери уже в октябре, и она вроде собиралась закончить обучение вместе с Джинни, но так и не озаботилась этим вопросом. Нужно было всего лишь подать прошение, чтобы её зачислили на седьмой курс, однако, постоянно находились дела поважнее. Сначала она ввязалась во всю эту историю со Снейпом, дневала и ночевала в Министерстве у очередного зала суда и при этом параллельно поддерживала Невилла, потом помогала Рону с подготовкой к аврорским курсам…

В общем, в какой-то момент стало очевидно, что возвращаться в школу у неё попросту нет никакого желания. И у нее даже имелись аргументы, как логичные, так и эмоциональные, в пользу этого решения. Во-первых, это был уже не Хогвартс, совсем другое место, так что ни о каком возвращении в строгом смысле слова не могло идти и речи. Хотя данный пункт можно было записать и в плюсы — находиться в замке, даже в восстановленном, было бы морально тяжело. Во-вторых, в связи с изменившимися в очередной раз условиями в магмире и её отношением ко всему этому, перспектива идти после выпуска младшим клерком в Министерство больше её не привлекала. А чтобы успешно сдать ЖАБА, сосредоточившись на необходимых предметах, и в принципе начать двигаться дальше, ей нужно было сначала решить, что же она вообще хочет. И одного лета для принятия такого важного решения ей оказалось совершенно недостаточно.

Да и сдать экзамены она вполне была способна, не тратя кучу времени на прохождение пропущенного учебного курса в общем потоке. Уж на такую поблажку для героини войны Министерство и конкретно приемная комиссия должны были согласиться без проблем. Опять торчать в школе, да ещё и без Рона. Без Гарри… Уж проще почитать учебники самостоятельно. А к весне для такого своеобразного экстерна, возможно, созреет Невилл, и вдвоем им будет сподручнее пробиваться через бюрократию.

К тому же пока она сомневалась, как лучше поступить, профессора наконец-то выпустили на волю. Которая ему не то чтобы была сильно нужна, как выяснилось. Он даже не удосужился поблагодарить её за заступничество и наслаждаться жизнью совсем не собирался. Поэтому она, убив одним выстрелом двух зайцев, вместо посещения школы решила навязаться в ученицы лично ему. Якобы желая подтянуть навыки по сложным предметам: зельеварению, естественно, и ЗОТИ, требования к сдаче которого в очередной раз изменились. Но на самом деле гораздо больше переживая о том, что Снейпа, как и Лонгботтома, не стоит оставлять одного. И этот предлог с менторством показался ей самым обоснованным, так как простое участие профессора наверняка не впечатлило бы, и он выставил бы её из своего дома за секунду.

Хотя это все равно не был чисто альтруистический порыв. Подписываться на индивидуальные занятия со Снейпом и в принципе на постоянное близкое общение с ним только из человеколюбия было недальновидно. Пара дней в его обществе, и она сама захочет вернуть профессора в Азкабан, какая уж тут забота! Да, беспокойство за важные жизненные вехи, а получение образования было одной из них, тоже сыграло свою роль. Но, пока она переживала за будущее, омраченное тем, что на данный момент у неё не было ни дома, ни семьи, ни источника доходов, ей в голову пришла ещё и амбициозная мысль совместить, условно, теорию с практикой. Действительно, зачем останавливаться просто на подтягивании зельеварения (защиты, ментальной магии и вообще всего, что он мог предложить ей на достаточно высоком уровне), когда можно пойти дальше?

— Я понимаю, что организовать лабораторию на коммерческом уровне будет непросто. Нужны будут заказчики, поставщики… Но раз уж вы всё равно учите меня и тратите время, можно делать это с большей пользой, — бодро втолковывала она свою идею Снейпу.

Он впечатленным не выглядел. Хотя это было выгодно не только ей, но и ему. Даже если игнорировать положительные моменты в духовном плане, а наличие стабильной работы и профессиональных перспектив она считала позитивным побуждением, то уж с материальной стороны вопроса прок трудно было отрицать. Снейп про это тоже подумал, правда, зашел с другой стороны:

— И на чьи деньги будет создано все это удовольствие, мисс Грейнджер? — резонно уточнил он, хотя тон его был неприятно саркастичным.

— В маггловской банковской ячейке у меня хранится немного денег и драгоценностей. Золота, в основном, — что-то оставила ей бабушка, что-то подарили родители, немного, но всё же. — Ни на что вменяемое этого все равно не хватит, но если использовать как стартовый капитал…

— То вы, с большой долей вероятности, всё потеряете и останетесь вообще без финансовой подушки, — заключил Снейп. — У меня тоже есть счёт в банке, — с которого долго не хотели снимать арест, и на деньги с которого она сейчас, по сути, питалась, хотя вот этим профессор её не попрекнул ни разу. — И если я захочу заняться бизнесом, мне в этом ваша помощь не потребуется ни в каком формате.

— В складчину получится проще и быстрее. Да и лишние руки всегда нужны! — возмутилась она.

— Вам самой нужна помощь, мисс Грейнджер, — вдруг выдал Снейп, перейдя на личности.

Возможно, из своего дома он её не выгнал как раз по этой причине, но заподозрить его в подобной заботливости ей было крайне сложно.

— Как и вам, сэр, — дерзко отозвалась она.

— Да, — он почти улыбнулся.

— Вот видите, мы просто идеально друг другу подходим, — прозвучало двусмысленно, её щеки непроизвольно заалели.

*

Гермиона сама наконец выскочила в холл полноценно, тоже отступая к Эванс и Блэку. В гостиной едва ли было безопаснее, несмотря на старания Доркас и Фрэнка, которые, судя по вспышкам, устроили там полноценную дуэль с несколькими противниками, хотя отбиваться вслепую было весьма неудобно. А так она могла хотя бы видеть дверной проем и противников за ним. И она увидела. Черная мантия, серебряная маска. В неё уже летело Инкарцеро, и она тут же выставила защиту, попутно думая, чем прикрыться от Авады. Но палочку в руках у Пожирателя Гермиона тоже успела разглядеть. Точнее, попросту мгновенно узнать. Беллатриса. Действительно, кто бы ещё мог так лихо разбрасываться Непростительными.

Позировать перед ней Лестрейндж вовсе не собиралась. Они обменялись несколькими заклинаниями, так что Гермиона мысленно поблагодарила Беррес за практику, но тут из-за её спины вылез Блэк, добавляя от себя, и Беллатриса скрылась за стеной дома. А через пару секунд, видимо, вовсе трансгрессировала прочь, сняв барьер с территории. Атака закончилось в один момент, как и началась. Очевидно, к ним подоспела подмога, вызванная Медоуз, Пожирателей подперли с тыла, и те сделали ноги. Без потерь со своей стороны, но и, наверное, не добившись того, чего хотели. Вряд ли смерть Поттера была для них в настоящее время какой-то важной целью.

Гермиона подошла к трупу и вгляделась в лицо, просто чтобы осознать произошедшее полностью. Все событие заняло пару минут от силы, так что она ещё даже отдышаться-то не успела после выброса адреналина, не то что проанализировать данные. Медоуз и Лонгботтом, более-менее невредимые, уже проверяли дом на безопасность, с улицы им что-то кричал, если она правильно узнала по голосу, Дирборн. Блэк успокаивал успевшую расплакаться Лили, пытаясь оттащить её подальше от Поттера. Что там было у Люпина и Петтигрю она не слышала. В дом зашел один из братьев Пруэттов, за ним следом — Грюм. Он взял её за плечо.

— Я в порядке, — быстро отозвалась Гермиона.

Аластор кивнул ей, но обратился к Сириусу:

— Блэк, есть куда отвести девчонку?

— Да, — мрачно отозвался тот, хватая Лили за руки.

Эванс не обращала на их разговор никакого внимания, смотря только на Джеймса и все пытаясь отбиться от Сириуса, всхлипывая, но не говоря ни слова.

— Ещё один раненый, друг сопроводит его к Помфри, — отрапортовал рыжий мужчина — второй Пруэтт, появившись в дверях гостиной.

— Люпин? — уточнила Гермиона.

— Другой, — он припомнил фамилию: — Петтигрю.

— Хвостик? — Лили будто очнулась и подняла взгляд на Грюма.

— Уходите, — Аластор опять обращался к Блэку, но обратил внимание и на неё: — И ты тоже.

— Хорошо.

Не стоило светиться всей толпой на месте преступления даже с пострадавшей стороны и даже перед аврорами, которых уже сейчас здесь присутствовало двое. Объяснить, что это они тут делали такой разношерстной компанией было бы затруднительно, светить лицами практически публично — неразумно. Не факт, что Пожиратели знали, на кого нападают, в персоналиях, а на суде вся эта информация так или иначе всплывет. В доме, наверное, собирались остаться только Медоуз, как хозяйка, да Лонгботтом в качестве гостя. Оба они очевидно мешались Воландеморту, так что нападение даже чисто на них было весьма вероятно. Вот только как они планировали объяснить нахождение здесь Поттера? Он никуда уходить, к сожалению, не собирался.

Она опять посмотрела на труп, пока Блэк не провел мимо неё Эванс на улицу, и только тогда сама вышла вон, чтобы тут же переместиться. На Баркер её встретил Рон, который, очевидно, уже узнал о нападении, поэтому сразу начал суетиться вокруг неё. Усадил на диван, хотя она не была ни ранена, ни в шоке, и налил чай, который ей не удалось даже пригубить у Медоуз.

— Грюм послал тебе Патронус?

— По кольцу связался, — бросил Рон, притаскивая ей домашнее печенье.

За сладости, которые он непонятно когда успевал печь, она была благодарна, за такое использование их с Северусом символов верности — не очень. Пусть Рону она предложила взять дубликат сама, а Дамблдор позаимствовал способ связи по необходимости, но Грюм мог хотя бы спросить у неё… Да, конечно, как будто ему было дело до её чувств в этом плане, возможно, он вообще сделал это назло сознательно.

— Джеймс Поттер мёртв, — выдала Гермиона, надеясь, что Рон уже знает.

Судя по тому, как он упал на диван рядом с ней, это ему Аластор не сообщил.

— Мы убили Гарри, — как-то непроизвольно истерично продолжила она. — В смысле, он уже не родится в этом мире и…

— А разве это плохо? — оборвал её Рон.

— Прости?

— Да ты вспомни его жизнь! Смерть родителей, тетка эта гадская, постоянная хрень в школе, Воландеморт, война… Не то чтобы не было светлых моментов, но учитывая, как он кончил, то, может, лучше и вовсе не рождаться.

Гермиона откинулась на спинку дивана и поморщилась.

— Теперь вся история изменится.

— А мы здесь разве не ради этого? — поддел он её. — Конечно, это можно назвать нашей неудачей, но сейчас мы, по сути, обменяли жизнь Гарри на жизнь его матери. На что он сам наверняка с радостью согласился бы. Да и у неё могут быть другие дети, его братья и сестры…

— И о пророчестве можно больше не переживать.

— Как знать. Не одно, так другое. Возможно, мы просто подставили Невилла.

Она не успела обдумать эту не самую свежую, но заигравшую новыми красками мысль, как пришел Грюм. Видно, Орден закончил свои дела у Медоуз, и в игру вступили власти, а его хоть и восстановили в должности, но все ещё держали, судя по всему, на второстепенных ролях.

— Расскажи мне всё, что видела, — без предисловий скомандовал он, садясь напротив неё в кресло.

Она решила, что Аластор спешит, так что выдала ему информацию быстро и сжато, но, выслушав её, он никуда не помчался, а так и остался на месте, задумчиво разглядывая рисунок на ковре.

— Уверена, что это была Лестрейндж?

— Нет, конечно, я ведь даже лица не видела, — что тоже не гарантировало достоверность сведений, учитывая существование оборотного. — Но палочка точно была её. И манера швыряться Авадами тоже.

— Но тебя и Эванс она хотела нейтрализовать, а не убить.

— Да, — Гермиона свела брови к переносице. — Кажется.

— Поттера казнили на месте, Блэка пытались, Петтигрю тоже не пожалели. Но при этом Медоуз стояла перед ними, как на ладони, и никто даже не удосужился её пришить. Атаковали нелетальными.

— Убить мужчин, сохранить жизнь женщинам, — сделал несложный вывод Рон.

— Скорее, одну конкретную женщину, — теперь Грюм пытливо уставился на неё. — Но из-за взрывов видимость была снижена, да и в горячке боя сложно определить, кто есть кто. Женщину от мужчины по фигуре ещё отличишь, но вы с Медоуз, к примеру, обе темноволосые и невысокие. Эванс выбивается, конечно, но ведь и перекраситься несложно.

— Может, это просто совпадение, — заявила она, хотя сама себе не поверила.

— Может. Но сиди-ка ты, Гермиона, здесь, пока мы не разберемся что к чему, и кто нас сдал.

— Ладно, — как будто она до этого могла гулять в свое удовольствие. — Я бы посоветовала присмотреться к Питеру, но, полагаю, все и так в курсе.

Гермиона бросила быстрый взгляд на Рона, тот кивнул. Конечно, как он мог не держать Крысу в уме, учитывая, какими «близкими друзьями» они были в будущем.

— Тогда мальчишка неслабо подставился, — Грюму идея, очевидно, не слишком нравилась.

— Возможно, ему пообещали безопасность, а потом списали, чтобы не болтал?

— Одноразовый осведомитель? Расточительно, — ещё более саркастично отозвался он.

— А ты конечно же подозреваешь Снейпа? — она вздохнула, в общем-то, не ожидая ничего иного.

— В том числе.

— Аластор, во-первых, меня он мог вручить лично в руки Воландеморту ещё в начале каникул. Во-вторых, даже если Северус хотел ещё заодно и Орден атаковать, он никак не мог узнать место и время встречи от меня. Когда мы с ним виделись, я сама ещё банально не знала подробностей. Так что даже примени он ко мне все методы допроса…

— Осторожность будет не лишней, — заметил Рон.

— Хорошо, — опять спокойно согласилась Гермиона. — Но мне нужно написать ему и сообщить, что…

— Нет.

Она подняла взгляд на Грюма.

— Что, извини?

— Тебе никому не нужно писать.

— Он мне даже ответить не сможет, если я буду сидеть здесь. Дом же защищен. Мне всего лишь нужна сова и… Чёрт, Аластор, ты серьезно? Он же может подумать, что я мертва или тяжело ранена.

К вечеру о нападении будут знать все, кто умеет читать и хоть как-то интересуется новостями. Снейпу провести параллели и предположить худшее будет несложно.

— Пускай так и думает. Побегает, понервничает, посмотрим, что из этого выйдет.

Она приоткрыла рот, ошарашенная таким грубым подходом к её свободе воли и вообще.

— Это хреново, но идея рабочая, — опять вмешался Рон. — Просто подождать несколько дней и все, Гермиона.

— Ты хочешь, чтобы он поступил из-за меня так же, как поступил из-за… — дошло до неё.

Как из-за Лили. Пришел бы на поклон к Дамблдору, выкинул что-то драматично опрометчивое, ввязываясь в кучу проблем, но при этом дал им то, что они хотели: свою верность.

— Рон, так нельзя. Это форсирование событий, грязный трюк.

— А жить вот так, по-твоему, более здоровая идея? Ты навещаешь его при каждой удобной возможности, и как? Сдвинулось что-то с мертвой точки в его мировоззрении после выпускного?

Вообще-то Северус уже нашел вакантное место в небольшой аптеке, ждал только результатов ЖАБА, чтобы было с чем прийти на собеседование. И в принципе вел со всех сторон правильный образ жизни. Не то чтобы она спрашивала прямым текстом, не ходит ли он на собрания Пожирателей каждую среду, но было очевидно, что в армию Воландеморта он хотя бы явно не рвется. И даже если он состоял-таки в рядах организации… Если его привлекали для участия в рейдах… Если он был в числе напавших на дом Медоуз… То это давало ему прекрасную возможность отомстить Мародёрам и казнить конкретно Джеймса.

Мысль оформилась, обрастая пустыми, но болезненными размышлениями и выводами, как снежный ком. Впрочем, другие их предположения тоже были шиты белыми нитками. Да, она сражалась с кем-то подозрительно смахивающим на Беллатрису, но Лестрейндж же была там не одна. Вполне возможно, что убил Поттера, пощадил Эванс и покушался на Блэка другой человек. И тогда выходило, что их теория про стремление Пожирателей пощадить женщин была поспешной и недостаточно обоснованной. Может, те, кто сражался с Медоуз, просто не смогли «настроиться» на Аваду.

В общем, если в прямом предательстве Снейпа лично её Гермиона сильно сомневалась, то этот вариант развития событий выглядел до боли правдоподобным. И меняющим все кардинально. Да, старший Северус тоже был убийцей, но не таким, совсем не таким. Или в ней просто говорила неуверенность в себе и в своей ценности для него. Ведь если бы он выкинул что-то подобное, это явно было бы направленно в первую очередь наЭванс. На её «освобождение» от Поттера.

— И что с того? — Гермиона всё же нашла в себе силы противостоять всем этим неприятным, но определенно высосанным из пальца умозаключениям. — Северус молод и, да, до сих пор не определился со своими целями в жизни окончательно, но из-за этого мне теперь, что, постоянно устраивать ему травмирующие проверки на вшивость?

Как же недоверие отравляло ей жизнь, им обоим. Вот с чего бы Снейпу лезть в самое пекло именно сейчас? Не сдавать её Лорду, но быть готовым сделать такое, чтобы заиметь призрачный шанс «получить» Эванс. Это уже не сидение на двух стульях, это раздвоение личности! Да и не был он настолько жестоким. Да, ненавидел, да, даже Сектумсемпру однажды к Джеймсу применил, но по крайней мере в прошлом из её реальности подобные планы реализовывать не стремился. А ведь там он несколько лет служил Лорду и имел куда больше возможностей отомстить обидчикам, как напрямую, так и опосредованно.

К тому же так выходило, чем ему гипотетически пришлось поучаствовать в прямом нападении и на неё, и на Лили. Он-то, может, и пощадил их, а вот другие жалеть были не обязаны. И что? Северус просто смотрел на это, как женщин, к которым он был неравнодушен, пытаются если не убить, то покалечить или взять в плен? После всех её слов, принимал он их всерьез или нет? Да и чтобы атаковать конкретно Поттера, ему нужно было ещё его разглядеть. Не зря Аластор сделал акцент на плохой видимости. Джеймс погиб сразу после взрыва, когда в воздухе было больше всего дыма и взвеси той же побелки с потолка. Уж в пальбе Авадой во всех встречных заподозрить Северуса точно было очень сложно.

— Помолчать пару дней? — Рон неуместно улыбнулся.

— Мы собирались увидеться сегодня же. Если я не приду и не свяжусь с ним, он с ума сойдет.

— Один день?

— Мы что, торгуемся?

— Вообще-то мы могли бы и не спрашивать, а просто…

Она прищурилась, молча разглядывая Аластора, и он прервал поток своих угроз. Могли, конечно, и не спрашивать, но им потом с нею ещё как-то придется взаимодействовать.

— День, — закрыла тему Гермиона. — И обеспечьте мне почтовую птицу завтра сами, раз уж я опять сижу под замком.

Она потянулась за ещё одним печеньем, стараясь не думать о своих и чужих безосновательных подозрениях. Чувствах Северуса, когда он поймет, что она не придет сегодня и, возможно, никогда. Мертвом Джеймсе и о несчастной одинокой Лили. Но все же одна мысль не тревожить её не могла. Даже если Снейп не имел совершенно никакого отношения к нападению, его результаты все равно были ему на руку. Что если, узнав о гибели Поттера, он первым делом бросится утешать Эванс?

Недоверие порождало ревность. Ревность требовала доказательств. Это было неправильно, так испытывать его. И низводило их отношения до какой-то школьной драмы. Но она до сих пор не могла сказать, что любит его, глядя ему в глаза. Да и он ведь тоже… Он тоже до сих пор не сказал ей ничего определенного.

*

Естественно, ночью ей приснился кошмар. Гермиона ждала его, неприятного, но неизбежного, даже не пытаясь прикрыться окклюменцией. Это нужно было просто пережить, принять и свыкнуться. В видениях Джеймс превращался в Гарри и обратно, и никто из них ничего ей не говорил и даже не трогал. Зачем? Осуждающего потухшего взгляда было достаточно.

Рон спустился к ней почти сразу после её пробуждения, хотя она и накладывала заглушающие на комнату. Видно, при всей легкости, с которой он принял судьбу Поттера, ему тоже не спалось. Они полночи сидели в обнимку на диване и болтали о всякой ерунде, строя дурацкие планы на будущее. Представляли, как ему всё же придется выйти из тени и взять псевдоним. И, видимо, перекрашивать волосы до конца жизни, чтобы меньше походить на родственников. Гермиона даже придумала парочку максимально идиотских легенд, объясняющих его происхождение, заставив Рона обиженно засопеть.

Но он не спасовал и в ответ подколол её тем, что в какой-то момент ей придется рассказать всю правду Снейпу, и это тоже будет ой как не просто. Однако, Рон не стал поднимать никаких серьезных тем даже близко, а в своей манере довел всё до абсурда, приводя дурацкие примеры. Так он предположил, что Северус, возможно, захочет отказаться от своих привычек и предпочтений, не желая походить на себя же из будущего. Сделает стрижку, начнет носить яркую одежду и подсядет на сливочное пиво, только чтобы не стать той самой мрачной летучей мышью из подземелий. Видимо, Рон перенес на него опыт младшего сиблинга, когда не важно как, главное, отличаться от других.

Съев, наверное, все сладкое, что было в доме, выпив чайник чая и набрав сразу несколько лишних фунтов, Гермиона все же смогла уснуть, не используя Зелья сна без сновидений. Сны под его воздействием действительно не запоминались, но даже малая доза средства погружала в глубокое беспробудное состояние, что совершенно не отвечало требованиям её паранойи. Вдруг что-то случится и потребуется резко встать?

А, сползя с дивана утром, она только и могла, что надеяться, что время опять взбрыкнуло и откатилось на день назад, позволяя ей предотвратить все, что произошло вчера. Но нет, подыгрывать мироздание не стало, хотя его обиду понять было можно — это ведь они вмешались в естественный ход вещей, а не наоборот. Требовать что-то «взамен» с её стороны было бы крайне нагло. Хотя Рону вон один раз повезло, и он смог организовать нападение на Крауча лучшим образом.

Все эти тревоги естественно оказали негативное влияние на её внешность. Но Гермиона не собиралась никак с этим бороться, стараясь вообще не смотреться лишний раз в зеркало, пока умывалась. Несмотря на поддержку друга, ей было тошно от себя, своих мыслей и складывающихся обстоятельств. Все опять шло неправильно.

— Петтигрю умер, — выдал Рон, как только она зашла на кухню, будто решил добить её.

— Что? — Гермиона привалилась к косяку.

— Какое-то хитрое проклятие. У Помфри не получилось его вытянуть, пришлось обратиться в Мунго, но и там ничего не смогли сделать.

У неё возникла твердая уверенность, что это сделал Долохов, хотя, конечно, утверждать что-то было нельзя. Не один он изобретал новые гадкие чары. Даже среди Пожирателей.

— Люпин сказал, что Питер обернулся в крысу почти сразу в начале боя, и в него вроде как попало шальное заклинание. Возможно, поэтому последствия оказались серьезнее. Им пришлось превращать его из анимагической формы обратно в человеческую насильно, ну, и…

— Хотел сбежать.

— Или героически выдвинуться в тыл врага, кто знает, — прозвучало не очень искренне.

— Или его ждали на той стороне с распростертыми объятиями, и ему просто не повезло.

Они молчали пару минут, пока закипал чайник.

— И все же мы не знали его сейчас. И он, возможно, ещё ничего плохого не сделал, — кажется, она повторяла слова Дамблдора.

— Но все равно не жаль, да?

— Мне жаль его друзей.

Объевшись сладким накануне, Гермиона принялась делать сэндвичи с сыром, проигнорировав тосты с джемом, один из которых уже надкусил Рон. И как в него влезало столько сахара?

— Это они просто не знают, какого дерьма избежали. Можно изменить условия, но самих людей — навряд ли.

— Северус изменился, — отозвалась она не слишком уверенно. — Да и Аластор тоже.

— Хочешь сказать, что Снейп сейчас не ведет себя так, будто считает, что все вокруг него тупее на пару пунктов?

— Справедливости ради, в некоторых областях знаний это так и есть чаще всего, — фыркнула она.

— Ну вот и я о том же. А аврор Грюм просто ещё недостаточно сумасшедший, но эта легкая одержимость в нем уже чувствуется.

— Легкая? — округлила глаза Гермиона и улыбнулась, ставя на стол свою тарелку и присоединяясь к Рону.

— По сравнению с тем, что было тогда, да, легкая, — отмахнулся он, но тут же подался к ней, как болтливая кумушка: — Слушай, мне же не показалось, что между вами есть какое-то напряжение?

— Возможно и есть. Меня, честно говоря, больше напрягает то, что между вами все сложилось подозрительно гладко.

— Думаю, ему со мной просто куда легче в принципе. Даже банально разговаривать. При тебе он такой вежливый. И дерганый.

Она вздохнула и откусила от сэндвича кусок, медленно прожевав.

— Прозвучит цинично, но успели ли Хвоста допросить?

— Вряд ли.

— Здорово. Полагаю, выяснение обстоятельств атаки затянется.

Рон оставил её в одиночестве, отправившись вынюхивать что-то под Оборотным, а она покемарила ещё пару часов. А в обед или где-то около того её навестил Дамблдор. Гермиона, конечно, мгновенно напряглась, понимая, что вряд ли он заглянул просто по дороге, чтобы спросить, как она себя чувствует. За ним в гостиную влетела белая сова, неприятно напомнившая ей Буклю, и уселась на спинку кресла, принявшись деловито чистить перья.

— Передаю вам привет от мистера Снейпа.

— Он приходил в Хогвартс?

— Да.

Она не удержалась и натурально ахнула. Кажется, из всех предположений сработал именно план Рона. Конечно, это было лучше, чем альтернативы, потому что косвенно подтверждало его лояльность ей и даже, в каком-то смысле, Дамблдору и Ордену. Но радоваться этому искренне не получалось из-за обратной стороны медали.

— Вы же не?..

— Заключили ли мы с ним какие-то договоренности? — директор наклонил голову, то ли прочитав её, то ли логично предположив причины беспокойства. — Нет. Он просто интересовался вашим здоровьем. И здоровьем мисс Эванс.

— Понятно, — раз уж он и так пришел к Дамблдору, то естественно спросил про всех. — Спасибо, сэр.

— Я пообещал, что попрошу вас написать ему.

Злиться на него за беспокойство о бывшем друге в такой опасной ситуации было бы чересчур. Но, с другой стороны, ничего ведь не мешало ему сейчас точно так же послать Эванс письмо. До неё ему было банально проще достучаться — вряд ли Лили находилась в месте, заблокированном от всякого внешнего воздействия. Вот только представить ответную реакцию Гермиона не могла. Была ли Эванс сейчас вдвойне зла на него или, наоборот, слишком уязвима…

Она обрубила мысль на ходу, заблокировав её окклюменцией. На данный момент это было не так важно. Им бы всем выжить для начала.

— Конечно. Он не хотел увидеться?

— Нет, не в ближайшее время. Мистер Снейп переживает за вашу безопасность.

— Думаете, Пожиратели действительно пришли за мной? — Грюм наверняка уже пересказал ему их идеи.

Дамблдор развел руками и прошел на кухню, чтобы налить себе воды. Она и забыла, что это вообще-то был его дом.

— Это могло быть совпадение, — оба они знали, как директор относится к случайностям. — Или они просто не хотели казнить всех на месте, а планировали взять кого-нибудь в плен и допросить. И целью вполне могла быть мисс Медоуз, как важный член организации, а вовсе не вы. Впрочем, списывать вас со счетов никак нельзя, вы достаточно акцентировали на себе внимание.

— Опасные подробности знает только Северус, и не похоже, что он пытается воспользоваться этой информацией.

— Шпион в Ордене тоже мог сделать насчет вас интересные выводы.

— Или провидицы могли что-то сказать, — скривилась она. — Но тогда уже Северус в опасности из-за связи со мной. Пока я тут отсиживаюсь, у Воландеморта могут возникнуть вопросы к нему. Сэр, если что-то случится, и он придет к вам снова… Я хочу, чтобы он имел шанс на нормальную жизнь. И я сделаю все, что угодно…

Гермиона замялась, не зная, как удачнее сформулировать мысль. Она и так была повязана с Дамблдором и мало что могла ему предложить, конкурируя за ценность с Роном и с портретом старшего Альбуса. Но если уж давать обещания, то лучше ей, а не Снейпу.

— Я знаю, мадам Фицрой.

— Миссис Снейп.

Он кивнул ей, сполоснул после себя чашку и убрал её на полку в шкаф. Гермиона, едва дождавшись, когда за Дамблдором закроется дверь, бросилась доставать пергаменты и перья из сумки, выкладывая их на журнальный столик. Вот только слов у неё в голове было много, а смысла в них мало, так что письмо вышло скорее короткой запиской в нейтрально-дружеском тоне с ноткой оправданий из-за того, что у неё не было возможности связаться с ним сразу. Единственное, что выдавало их со Снейпом более личные отношения — подпись. «Целую, Гермиона». Так избито, но она все равно улыбнулась, когда писала это.

========== Глава 40 ==========

— Кто пустил вас сюда? — было бы огромным преувеличением сказать, что Снейп рад её видеть.

— Охрана, — прикинулась дурочкой она. — Дементоров-то всех изгнали.

Он не стал повторять вопрос, лишь с презрением уставился на неё, ожидая внятного ответа. Сидя на уроке в подземелье, в его царстве, она, возможно, и сейчас впечатлилась бы его зловещей аурой и начала бы оправдываться и частить. Но в антураже темной и холодной камеры в Азкабане все воспринималось несколько иначе. Нет, даже в тюремной робе Снейп выглядел гордо и независимо что ли, даром что находился в заключении. Не было похоже, что он болен или голодает. Хотя кормили здесь по-настоящему ужасно, этот вопрос она уже поднимала на одном из заседаний Визенгамота (вот только никто не стал слушать её претензии). Профессор даже, кажется, не мерз, когда как она ежилась, будучи одетой куда теплее его.

В общем, Снейп не производил жалкого впечатления, и все же ему было здесь не место. А она находилась по отношению к нему в позиции защитника, так что к его очередному недовольству относилась спокойно. Кто бы не был озлоблен, сидя в тюрьме после того, как, условно, спас мир? Включая тех, кто его сюда и засадил.

— Сейчас в отделах Министерства такая неразбериха, что несложно воспользоваться ситуацией, зная нужные бюрократические лазейки, — ровно продолжила она.

— К пожизненно заключенным не пускают даже родственников без особого распоряжения суда. Или вы успели заключить со мной брак без моего ведома? — саркастично подхватил Снейп.

Он криво улыбнулся, совершенно как обычно, без капли счастья в глазах, но на секунду ей показалось, что профессор действительно не против её компании. В смысле, вряд ли ему было с кем тут поговорить и уж тем более кого позадирать в свое удовольствие.

— Этого не потребовалось, — фыркнула она. — Ваше дело находится на пересмотре у Визенгамота, срок заключения пока формально не подтвержден, так что список допущенных лиц значительно расширен. Также вы имеете право распоряжаться частью своего имущества во время следственных мероприятий. Поэтому я сказала, что мне нужно заключить с вами договор аренды на дом. И вот я здесь.

Она совершенно не удивилась тому, что ему не сообщили последние новости. Суд мог подтвердить свое первое решение без дополнительных изысканий и допросов, так что тревожить узника заранее не имело смысла. Да и кто должен был растолковывать все Снейпу? Адвокатов в магмире не водилось.

— Кто инициировал пересмотр? — он даже наклонился вперед, неприкрыто давя на неё.

— Тоже я, — не моргнув глазом отозвалась она. — Пришлось, конечно, попросить помощи у пары членов Ордена, но…

— И кто вас об этом просил?

— Мое обостренное чувство справедливости. Считаю, неправильным, что…

Снейп уже скривился, наверняка готовясь язвительно отчитать её за привычку спасать без нужды. Но она не дала ему высказаться, все же эмоционально затараторив:

— …вы можете отсиживаться в тюрьме, пока мы вынуждены выживать там, пытаясь отмыться от крови и выстроить на развалинах волшебного мира что-то новое. Собирая себя по кусочкам, стараясь смириться с потерями, заново учась спокойно спать. Но при этом постоянно ожидая удара очередного мстителя из свиты Воландеморта, потому что все мы до сих пор находимся на войне, что бы там не утверждали официальные сводки. Так что, мистер Снейп, я считаю, что вы просто обязаны к нам присоединиться. Продолжать жить куда сложнее, чем находиться здесь за применение эвтаназии к умирающему по его же просьбе. Я предпочла бы, чтобы вы ответили по всей строгости за другие ваши проступки.

Она поймала его взгляд, еле-еле вспомнив окклюменционные приемы, которым он её и учил. Хотя всё сказанное было чистой правдой, приходилось немного переиначивать собственное отношение к словам, чтобы не начать корчить из себя мать Терезу, вызывая у Снейпа одну сплошную неприязнь.

— Например? — профессор распрямился, изучая её лицо с очевидным интересом.

— Извинились перед Невиллом за все эти года унижений. Да и перед Гарри тоже было бы не лишним.

— Постоять на коленях перед могилой?

— Почему же? Поговорить с призраком, — неприятно улыбнулась она. — Знаете, как здорово иметь возможность общаться с мертвецом? Так успокаивает совесть.

*

Присутствие в доме Медоуз Поттера, Люпина и Петтигрю оправдали тем, что они якобы приходили обсуждать со старшими товарищами поступление на аврорские курсы и на работу в Министерство в целом. Доркас была видным сотрудником Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними, Фрэнк — аврором, а познакомиться они все могли ещё в Хогвартсе — разница в возрасте у них была небольшая. Учитывая, что дать показания из младшей троицы мог только Люпин, расхождений в рассказах не возникло.

Пожиратели не опровергли эту легенду и на суд не явились. Да и вообще никаких акций со стороны Воландеморта не последовало, даже «запланированные» нападения оборотней не состоялись. Что наводило на мысль, что он опять использовал не самых уважаемых своих прислужников просто как отвлекающий прием, повод для организации начать активно действовать, чтобы можно было проще подловить их. План сработал, и Орден не только пострадал, но и был вынужден снова уйти в глубокое подполье. Слеты больше не проводили и вообще использовали политику максимальной безопасности, разработанную Дамблдором. Патронусы, система оповещения, Фиделиусы — всё это. Не то чтобы они были совсем беспечны в первую по её хронологии Первую войну и не знали о таких элементарных вещах, но нет предела совершенству.

Гермиона тоже исполняла обещание и не покидала убежище не только из-за чрезмерного послушания, но и по рациональным причинам. Как бы ей ни хотелось увидеть Снейпа, сидеть взаперти было банально удобнее. Хроносбои после преждевременной гибели Поттера (и Петтигрю) не заставили себя ждать, так что ей опять приходилось справляться с собственным неправильным самоощущением в потоке времени. А за закрытыми дверями можно было спокойно жить в своем ритме. Как минимум, спать сколько угодно — не вставать с постели чуть ли не целые сутки или, наоборот, дремать пару часов от силы с точки зрения наблюдателя (того же Аластора). Если бы только её не мучили кошмары… Но к самому факту существования аномалий она вообще можно сказать привыкла, только магический календарь так и не перестала проверять каждый день на всякий случай.

Правда, не все сидели тихо и не высовывались. Они вроде и жили под одной крышей, но Рона Гермиона почти не видела — он все шастал по каким-то своим делам. И скачки во времени ему нисколько не мешали. Возможно, он даже умудрялся пользоваться ими с толком: следить за кем-либо куда удобнее, если время для сталкера идет раза в четыре быстрее, тут не поспоришь. Грюм, естественно, тоже был нечастым гостем в доме на Баркер, а если и являлся, то на пару с Уизли. Аластор, очевидно, рыл землю, пытаясь понять, кто сливает информацию в Ордене, хоть и не говорил об этом прямо. Но Гермионе в разговорах с ним иногда казалось, что он даже их с Роном кандидатуры рассматривает.

Интересно, если бы кто-то из них заявился напрямую к Воландеморту со своими знаниями о будущем, как бы он отреагировал? И как долго прожил бы информатор, опасный не только для Дамблдора и Ордена, но и для самого Лорда тоже? Про крестражи он что-то даже своим самым верным слугам ни слова не сказал, а тут такие обширные познания в голове постороннего.

Из-за всех этих расследований, пусть её к ним и не подключали, нельзя было сказать, что опять наступило очередное затишье между бурями. Да и светлой тоской даже не пахло, мир будто погрузился в сумрак после смерти Поттера. Хотя они словно восприняли это как нечто само собой разумеющееся и даже не упоминали в разговорах. Избегание, как типично!

Впрочем, чтобы выкарабкаться из этого состояния, сама она также предсказуемо цеплялась за любые светлые моменты. Ответное письмо Снейпа, переданное лично Дамблдором ей в руки, стало одним из них. Гермиона вложила его в справочник по лекарственным травам, чтобы всегда носить с собой в сумке и не помять. Но план работал так себе. Книга, которую она знала чуть ли не наизусть, опять начала пользоваться у неё большой популярностью. Она то и дело открывала её, чтобы пробежаться взглядом по неровным строчкам. Вся паранойя и недоверие сходили на нет в такие моменты. Хотя текст записки в целом не представлял особого интереса и был таким же коротким и вежливо-обезличенным, как и в её послании, но подпись… «Люблю тебя, Северус». Разве так можно? Дурак.

— Ты уже с ума сходишь, сидя в четырех стенах? — Рон подловил её, когда она улыбалась, водя подушечками пальцев по обложке справочника. — Быстро ты, и недели не прошло!

— Рональд, — Гермиона по привычке одернула его, но тут же перешла на какой-то вдохновлено-мечтательный тон. — А ты видел Северуса в этой реальности?

— Э, — замешкался он. — Ну вроде. Мельком.

— Как ты думаешь, ему к лицу молодость или всё же возраст?

— Ты меня серьезно об этом спрашиваешь?

— Нет, симулирую сумасшествие, чтобы меня хотя бы в Мунго сводили на прогулку, — Гермиона отмахнулась и поджала губы, возвращаясь к своему обычному состоянию.

Кажется, она испытывала острую нехватку общения с Джинни, чтобы иметь возможность обсудить что-то приятнее всех этих бесконечных подозрений. Пусть даже с нею она тоже никогда не была откровенна до конца.

— Женщины, — закатил глаза Рон и плюхнулся на кресло рядом, явно с большим удовольствием вытягивая ноги.

— Мужчины! Если хочешь спасти меня от безделья, то расскажи, чем занимаешься.

— Я и так всё тебе рассказываю. Просто без подробностей.

— Так в подробностях и суть. Может, если я буду знать больше, то смогу как-нибудь тебе помочь.

— Свари Бодроперцовое на всякий случай, я что-то замерз сегодня, — отмахнулся он и небрежно стянул ботинки.

— Рон, я серьезно.

Раньше она безвылазно торчала в Хогвартсе, но сейчас-то имела куда больше свободного времени и возможностей. Да и вообще, разве Дамблдор не «обещал» ей, что они с Роном просто обязаны сговориться за его спиной?

— Я тоже. Я ведь и так знаю всё, что нужно, продолжаю придерживаться плана, имею все возможные ресурсы благодаря Дамблдору. Мне пока просто не подворачивается возможность реализовать свои задумки. И ты мне в этом никак не поможешь.

— Сварить ещё и Феликс? — подколола она.

— От Авады в критичный момент он меня все равно не спасет, — поморщился Рон. — Ну, правда, Гермиона, я хожу и проверяю зацепки из будущего. Это непросто, потому что уже многое изменилось, но в принципе ничего интересного. Как бы двусмысленно не звучало в наших обстоятельствах, мне нужно всего лишь немного времени.

— И чего ты хочешь добиться? Прикончить всё же Беллу?

— В том числе, — спокойно ответил он, разглядывая дырку на носке. — Если бы я успел раньше, она не добралась бы до Джеймса.

— Не факт, что его убила именно она. Да и… Ты же не винишь себя? Мерлин великий, Рон, может, обсудим хотя бы это?

Он перестал отгораживаться от неё, но отозвался как-то устало:

— Никого я, кроме убийцы, не виню и уже сказал об этом всё, что хотел. Да, было бы здорово встретить Гарри вновь, но… Мы же не боги, чтобы всё идеально исправить. Да и что нужно было сделать? Закрыть Поттера и Эванс в подвале, отгородив их ото всех опасностей? Тебя вон все запирают-запирают, а приключения ты всё равно умудряешься находить.

— Хорошо, если ты так говоришь… — аккуратно подхватила она.

— И если ты так рвешься мне помочь, то, — Рон скорчил скабрезную рожу, испортив весь момент, — заштопай носок.

— Я тебе не мамочка, — цокнула Гермиона, пользуясь тем, что Молли тут ещё жива, и её упоминание не должно ранить его. — Мне и так приходится стирать, в том числе и твои вещи, включая постельное белье.

— Вот это трудовой подвиг! Как будто сложно наложить пару заклинаний.

— А ты знаешь чары очищения, которые не портят ткань? Я вот волшебством умею только отжимать воду, что, конечно, облегчает процесс, но все остальное всё равно приходится делать вручную.

Переключившись на не слишком серьезные перепалки, они опять закрыли все опасные темы. Так что Гермиона так и не смогла навязать свою помощь Рону и Аластору в какой-либо реальной форме и покинула убежище только в двадцатых числах июля, чтобы посетить Хогвартс. Из-за полнолуния конечно же. Наблюдать за Люпином ей по-прежнему было нужно, хотя сейчас это выглядело даже как-то жестоко: ему опять приходилось сидеть в Воющей хижине в волчьем облике, но теперь в компании одного Бродяги. Ведь больше никого не осталось.

Гермиона заглушила очередную саморазрушительную и, в целом, бесполезную мысль, как делала это все время до, занимаясь чем угодно, лишь бы не терзать себя. Рон был прав, хотя вряд ли его игнорирование случившегося можно было назвать адекватной реакцией. Но что им оставалось? Вместо молчания рыдать в обнимку? Пуститься во все тяжкие? Мучить себя риторическими вопросами? Хотя на них вполне возможно было дать рациональные ответы. В самом деле, много ли потерял мир без Питера? Долго ли протянул бы Джеймс, выживи он сейчас? Кому было бы лучше, если бы Эванс успела забеременеть от него или опять оставила младенца сиротой? Да, тот Гарри, которого они знали, уже не родится, но он не родился бы в принципе, учитывая обстоятельства. А, возможно, как Рон и предполагал, будет расти просто какой-то другой мальчик или девочка — ребёнок Лили.

Только с фамилией Блэк. Или Снейп. От этой навязчивой идеи избавиться было сложнее, хотя или потому что никакой новой информации она не получала. И как там дела у Эванс знала лишь в общих чертах: в порядке, к живым на данный момент родителям-магглам, у которых было, понятное дело, небезопасно, не возвращалась, остановилась в доме у Сириуса. Хоть она и являлась невестой Поттера вполне официально, с помолвкой и всем прочим, распоряжаться его имуществом не имела никакого права. И жить в доме в Годриковой впадине тоже, естественно.

Интересно, кому достанутся деньги Джеймса? Сейчас было живо столько народу… Те же Блэки почти в полном составе, с которыми у Поттеров наверняка имелись родственные связи. В её времени после смерти Гарри имущество отошло Андромеде Тонкс. Но тогда Визенгамот пошел ей навстречу, вынеся вердикт на основании устных договоренностей, предоставленных при помощи Омута памяти. Учтя её статус, потери в войне, наличие на попечении новорожденного внука… Может, сыграли роль какие-то связи, Гермиона не вдавалась в подробности.

В любом случае у Лили сейчас положение было куда лучше, чем у неё самой после войны: помимо хороших друзей имелись и родственники, и, потенциально, наследство от них же, и результаты ЖАБА были на руках. Не пропадет! А совместное проживание с Блэком могло дать толчок новым отношениям, как когда-то столкнуло их со Снейпом. Если Сириус и тут не поведет себя, как полный болван и не выкинет чего-нибудь глупого или мерзкого.

Хотя, с чего она взяла, что он сразу начнет её соблазнять? Во-первых, Эванс сейчас требовалась дружеская поддержка, а не любовные переживания уж точно. Так что Блэк как раз и не покажет себя идиотом, если будет вести себя прилично и уважительно. Во-вторых, вряд ли смерть Джеймса он воспринял, как освобождение пути. Очевидно, он и раньше считал свой интерес к Лили неправильным, почти предательством по отношению к другу. А сейчас это чувство, возможно, даже усилилось. Начни он вдруг встречаться с Эванс, это будет выглядеть так цинично. Уж Ремус его в этом точно не поддержит.

— Как вы, мистер Люпин?

Он уже одевался после первого вечернего осмотра, так что Гермиона решила разбавить молчание. Помфри ей больше не помогала, поэтому они находились сейчас только вдвоем во всей палате, а формуляры она уже закончила заполнять.

— Я не знаю, что ответить на этот вопрос.

— А я не знаю, как вас поддержать. Не хочется говорить дурацкие банальности, — когда её друзья умирали у неё на глазах, ей было только тошно от всей этой пустой заботы. — Но мы с вами недостаточно близки, чтобы моя искренность выглядела уместно.

— Думаю, вы уже все сказали правильно, — отозвался Римус, выходя из-за ширмы.

Гермиона улыбнулась, оглядывая его, и шагнула вперед. С Северусом сработало, так почему не должно было с Люпином? Он вздрогнул, когда она прикоснулась к нему, но вежливо обнял в ответ. А может, и вполне искренне, только недоверчиво. Учитывая его состояние, ему наверняка было тяжело подпускать кого-либо близко к себе. В детстве ещё как-то удавалось, но потом… В её времени он так и оставался одиноким с тех пор, как потерял всех школьных друзей. Только Тонкс смогла пробиться через стену мягкого отчуждения.

Ещё один многострадальный человек, который, слава Мерлину, пока имел надежду на будущее. А то она уже и сама что-то начала отчаиваться, хотя ещё ничего не рухнуло, просто приблизилось к оригинальным трагичным рамкам. Как будто на войне можно было обойтись без потерь! Но в самом деле, были же и положительные моменты. Лили выжила, Сириус не загремел в Азкабан, а у, к примеру, Аластора имелась поддержка, которая вроде как помогала ему не сорваться во тьму паранойи. Она имела в виду Рона, не себя. Северус, кажется, и вовсе держался подальше от Пожирателей, реализовывая себя на более мирном поприще, а не только через темную сторону. И в отличие от своей изначальной версии по её хронологии все же был куда счастливее. Из-за неё, как она смела надеяться.

Со стороны двери в Больничное крыло раздался свист. Они с Римусом, конечно, отстранились друг от друга, но совершенно спокойно. Естественно, это был Блэк, и ни она, ни Люпин из-за него нервничать не собирались.

— Сириус, — почти простонал Римус с усталостью в голосе.

Хотя его «классическое» дерзкое поведение, кажется, наоборот исключительно положительно влияло на обстановку. Как будто ничего и не случилось. Понимал ли это сам Блэк? Или он просто прятался за привычной маской, как и все они временами?

— То есть вы обнимаетесь, а «Сириус», — он издевательски изобразил тон Люпина, — тут я?

— Завидуете? — рассмеялась она. — Тоже хотите получить объятья?

— Возможно, — Блэк ухмыльнулся, уже подходя к ним.

— Да пожалуйста, мне не жалко, — она приглашающе развела руки в стороны.

— Я пойду, — объявил Римус. — Подготовлюсь.

— Зелье? — обеспокоилась Гермиона.

— Да, я взял, — он неловко нашарил пузырек в сумке, показал ей и сунул обратно, направляясь на выход.

Сириус смерил её взглядом сверху вниз, словно оценивал, достойная ли она кандидатура для такого дружеского жеста. И, судя по прищуру, сильно сомневался, что ему стоит прикасаться к ней. Но, тем не менее, подался вперед и обхватил плечи. Гермиона сжала бока в ответ.

— Мы с Лили и Римусом много разговариваем в последнее время. И о вас в том числе.

Конечно же он хотел что-то ей сказать. Вряд ли Люпин убежал просто от внезапного смущения. Наверное, они сговорились заранее.

— И что же вы про меня говорите?

Не то чтобы она прямо уткнулась носом в грудь Блэка, но все же они стояли достаточно близко, чтобы Гермиона впервые почувствовала его запах. Композиция была странная: резкая химическая вонь, возможно, бензин или что-то подобное (видно, Сириус возился сегодня с мотоциклом), и, внезапно, сладкая карамель. Это сразу проассоциировалось у неё с Эванс, хотя никаких обоснований для подобных выводов не имелось.

— Что, несмотря на все эти сплетни о вас, которые ходили по школе, — Блэк прочистил горло и отстранился от неё, — вы, вроде, неплохой человек.

— И если я кручу роман с мистером Снейпом тоже? — фыркнула она, делая шаг назад.

— Тогда у вас крайне дерьмовый вкус на парней, но да, всё равно. Вы помогаете Римусу. И мне… жизнь спасли.

Гермиона задумалась на секунду, не сообразив сразу. Точно, она же выдернула его из-под Авады в доме Медоуз. Но это было для неё таким естественным действием, что даже не отложилось в памяти. Когда Грюм заступился за неё, подозрительную незнакомку, было куда удивительнее, наверное, для них обоих.

— О, точно. А вы прикрыли мисс Эванс. Как она, кстати? — сместила тему с себя на более безопасный объект она.

Хотя и про Лили ей узнать, конечно, хотелось. Просто для общего развития. Но Блэк в ответ лишь пожал плечами.

— Может, ей нужна какая-то помощь? Зелье сна без…

Если отложить в сторону все противоречивые чувства к Эванс, кому, как не ей, знать, в каком она сейчас состоянии. Лучше её поняла бы, наверное, только Джинни из будущего. Они ведь обе ничего толком не успели.

— Не утруждайтесь, у нас все есть. И… она справляется.

Гермиона покивала, хотя это была очевидная вежливая ложь.

— А вы?

— Я знал на что шел, — опять сдержанность в его голосе сменилась практически раздражением.

Это тоже было преувеличением. Никто из них не думал о смерти всерьез просто потому, что они были молоды и ещё ни разу не сталкивались с по-настоящему страшными вещами лично. Джеймс мог начать осознавать после смерти родителей, но вырасти так и не успел. Римус, наверное, тоже относился более критично к происходящему, но был слишком мягким, чтобы повлиять на других.

Однако, Блэк сам начал разговор по душам, условно, она только подхватила.

— Надеюсь, ваши отношения с семьей тоже изменились после случившегося, — Гермиона вскинула руки, показывая ему ладони, чтобы опять не вывести мгновенно нахмурившегося Сириуса из себя. И как с ним справлялись друзья? — Я не лезу в вашу личную жизнь, но не теряю надежду.

— Полагаю, — даже как-то задумчиво отозвался Блэк, — они злорадствуют, что Джеймс… Он был мне как брат. Настоящий, а не этот трусливый…

— Ваш брат по крови не трусливый. Он просто другой.

Сириус поднял на неё пылающий взгляд, она махнула, закрывая тему.

— Рада, что вы хорошо держитесь, мистер Блэк. Такое, конечно, не пройдет бесследно, но, надеюсь, вы с мисс Эванс оправитесь. Не забывайте, что вы есть друг у друга. И у мистера Люпина, — Гермиона якобы отвлеклась на бумаги Римуса и замолкла.

Намек вышел не особо удачный, но изображать из себя купидона она не привыкла. Да и вряд ли могла на Сириуса эффективно повлиять. Точно не могла, выяснено опытным путем. Но это было в её интересах, чтобы Блэк и Эванс сблизились. Тут, конечно, многое зависело от расположения Лили. Как бы образцово Сириус себя не вел, если он ей не нравился…

Блэк, тем временем, свел брови к переносице, вглядываясь в её лицо, но тут же, словно опомнившись, опустил взгляд. Опять вполне себе резонно заподозрил её в легилименции, хотя ничего такого она сейчас на самом деле не предпринимала. Но задать неудобные вопросы не успел. Дверь в Больничное крыло тихо открылась.

— Мадам Фицрой, если вы освободились, мне нужно поговорить с вами с глазу на глаз, — объявил Дамблдор и легко кивнул Сириусу. — Мистер Блэк.

— Сэр, — поздоровался он и тут же «отпустил» её: — Увидимся утром, мадам Фицрой.

*

— На мой склад напали и казнили нескольких сотрудников, — недовольно отозвался Филч старший, с неприкрытым презрением смотря на Грюма. — Это сделали Пожиратели. С чего бы мне прислуживать им?

Раздражение Эрмия можно было понять. Аластор допрашивал его, судя по обстановке, точнее, её отсутствию, в том же здании, в котором он опоил «мадам Фицрой» Эйфорийным эликсиром в октябре. И к стулу Филч был точно так же привязан. Вот только если ему и дали зелье, то какое-то другое — радостным он совсем не выглядел.

— Из страха? — резонно предположил Грюм, на сей раз стоящий чуть в стороне, в темноте, а не нависающий над пленником.

Видимо, трогать старика ему было не интересно. Филч хмыкнул.

— С каким только контингентом я не работал за жизнь. Подобными угрозами меня не запугать.

— Однако, после происшествия вы обратились к профессору Дамблдору, стремясь укрепить с ним деловые связи. Почему?

— Уж не для того, чтобы получить защиту точно, — возмутился Эрмий. — Я хотел отомстить.

— За погибших сотрудников?

— Один из них был моим сыном. Это стало делом чести.

— Вы любили его? — видно, в последнее время это был самый популярный вопрос у Грюма.

Филч, судя по мимике, уже хотел ответить в своей привычной манере, но неожиданно скривился в отвращении и будто отключился, смотря в пустоту перед собой. Что на него так повлияло, Гермиона не успела толком обдумать. Банальный веритасерум с капелькой легких галлюциногенов, чтобы снизить самоконтроль? Старик казался ей достаточно крепким, и в психическом плане тоже, хотя ментальной магией он очевидно не владел.

— А вы любите грязь под ногами? — выпалил Эрмий, внезапно и жутко, едва не срываясь на крик.

— Вы рады, что он мертв? — Аластор даже не вздрогнул и не изменил тон.

— Дело моей жизни не должно было достаться ему, — зашипел Филч с ненавистью. — Кому угодно, даже этому идиоту Грэдишу, но не этому…

— Вы убили его?

— Я лишь убрал за собой дерьмо.

Гермиона вынырнула из Омута памяти до того, как предоставленный Дамблдором отрывок воспоминания Аластора закончился, и вытерла лицо, будто пытаясь смыть гадливое ощущение. Не то чтобы это было настолько неожиданным поворотом, она и так чувствовала, что что-то здесь не так, но такого уж точно не предполагала.

— Зачем? — не удержалась от вопроса, хотя скорее просто возмутилась она. — Зачем так поступать? Можно же было, я не знаю, лишить наследства Аргуса и послать нас всех подальше, разорвав все договоренности.

Скорее всего в её времени Филч как раз и сделал что-то подобное. Наверное, написал завещание, чтобы бизнес полностью перешел мистеру Грэдишу. В чьих профессиональных компетенциях Гермиона тоже, к слову, сильно сомневалась. Правда, благодаря его неразборчивости они с Северусом смогли заключить с ним выгодный контракт на поставки ингредиентов. Хоть из-за их работы всё по итогу и кончилось плохо, уж в этом Грэдиш точно виноват не был.

— Эрмий желал гибели своему сыну. Но не мог сделать это собственноручно, поэтому, как и всегда, оказал услугу за услугу.

— Приговорить к казни собственного ребёнка…

— Ужасная мотивация, но вы же и так, полагаю, всё понимаете.

Гермиона не понимала, но зажмурилась и помотала головой, пытаясь как-то смириться со всем этим. Теперь выходило, что виновата она была вдвойне. Её действия не просто привели Аргуса Филча к гибели, они спровоцировали Эрмия пойти на самые крайние меры. Он ведь мог избавиться от ребенка ещё в детстве, когда того не взяли в Хогвартс, но что-то его остановило. Может, жена, может, какая-то личная привязанность — он всё же растил его какое-то время, как желанного отпрыска. Потом Филч даже пытался устроить сына в их мире, хотя тут, вероятно, на него влияли уже не эмоции, а актуальная политическая ситуация и вопрос с защитой прав сквибов, несколько десятков лет поднимающийся в Министерстве и в обществе в целом. Радикальные отречения перестали одобряться широкой общественностью. Да и пока его единственный сын, жалкий сквиб, позорящий семью и его самого, был далеко, он, видно, ещё как-то примирялся с этим. А потом вмешалась она. И очень вовремя подвернулся Воландеморт со своей идеологией.

— Так нападения на «Серебряный котел» вообще не было?

— Было, но, наверное, правильнее будет назвать это инсценировкой. Пожиратели заранее обговорили детали с владельцем. Эрмий подумал о своем алиби и как раз в тот момент якобы находился на встрече.

— Как Аластор его подловил?

— Нашел несостыковки по времени. Позже выяснилось, что никакой сделки у Эрмия не было, и у контрагентов попросту подправлена память.

То есть он всё же лично поприсутствовал на казни сына. Или хотя бы проверил работу перед тем, как поднять тревогу. Вполне в духе этого человека.

— Другим такого повода было бы недостаточно, чтобы зацепиться и начать расследование. Мало ли где человек мог задержаться.

— Иногда въедливость Аластора дает свои плоды.

— А как Филч выяснил, где проходит встреча Ордена? Медоуз ему сказала?

— Нет. На несколько фиалов с зельями, что он передал ей, были наложены отслеживающие. Никому не пришло в голову проверять на безопасность каждый пузырек. Проследить за домом оказалось проще, чем нам казалось.

Гермиона вздохнула, подавляя желание высказать свою критику. Доркас следовало бы использовать Фиделиуссразу после того, как Мародёров приняли в Орден. Но она предпочла держать условное место для встреч открытым, чтобы принимать новых гостей, которые, возможно, захотят присоединиться к сопротивлению. И ведь не скажешь, что они не готовились к нападению и не подстраховывались, просто, как всегда, «так вышло».

========== Глава 41 ==========

Не было никаких правил, по которым появлялись бы призраки. Одни маги уходили бесследно, другие оставляли после себя потусторонний отпечаток без каких-либо внятных предпосылок. Конечно, исследователи всё равно пытались выявить закономерности. Кто-то утверждал, что в мире живых задерживались только души людей, которые совершили много зла и терзались виной. Или, наоборот, пострадали от чужих рук, к примеру, погибли насильственной смертью. Якобы сильные негативные чувства и удерживали мертвецов на земле, фигурально выражаясь. Звучало правдоподобно, но тому же профессору Бинсу, который продолжил работать, просто не заметив сам факт своей смерти, этот концепт совершенно не подходил.

Другие теоретики считали, что это событие было следствием волшебства, которое маг использовал в течение жизни. Результатом проклятий или темных ритуалов, а может, и обычного Ступефая. Вот так наложишь условно безобидное заклинание сотню раз и всё! Придется после смерти задержаться на этом свете. Проверить подобные предположения, естественно, не представлялось возможным. Чтобы выявить хоть какие-то корреляции, необходимо было бы следить за большой выборкой волшебников с ранней юности до смертного одра, ведя статистику использования ими всех возможных чар. Никто этим заниматься не спешил, но некоторых изыскателей спекулятивный характер рассуждений всё равно не останавливал. Они доводили идею до крайности и объявляли, что появление призрака — это своеобразное доказательство магической силы. Якобы только самые сильные волшебники могут получить шанс на вторую «жизнь» в посмертии. Это не выдерживало никакой критики даже на беглый критический взгляд.

Конечно же на парочке гипотез ничего не заканчивалось. Существовали ещё десятки различных предположений и откровенных бредней. Большинство из которых упиралось в вопрос, являлись ли призраки полноценными душами, застывшими в момент смерти, или представляли собой что-то вроде магического портрета — отголоска в вечности. Первый тезис часто сопровождался ещё и пространными рассуждениями о том, есть ли у магглов душа в принципе, раз после них никогда не остаются никакие духовные следы. Но это была уже совершенно другая тема.

Вся эта ненужная шелуха пронеслась в её голове, как определение из учебника в ответ на вопрос учителя. Видимо, просто сработала защитная реакция, как попытка переключиться на что-то более безопасное во время краткой передышки посреди боя. Хотя начавшееся после смерти Гарри и гибели от рук Невилла Нагайны трудно было назвать как-то иначе, чем бойня. Воландеморт отдал приказ казнить всех на месте без жалости. И вот сейчас они, немногие выжившие, стояли посреди разрушенного Большого зала полного трупов и смотрели на Тома Реддла и призрак Поттера, обвиняющего Лорда во лжи.

Ситуация действительно сложилась необычная, так как это заставило самого Воландеморта остановиться и опустить Старшую палочку. Он даже не успел среагировать на смерть Беллатрисы, как наверняка того хотел. А вместо гнева, судя по выражению обезображенного лица, испытывал что-то вроде торжества, увидев такое явное доказательство того, что его враг наконец-то действительно окончательно повержен. Впрочем, он мог как наслаждаться, так и попросту удивляться зрелищу, словно обычный человек. Часто ли призраки проявлялись буквально через полчаса после смерти?

Они, противники Тёмного лорда, тоже замерли. Никто не ожидал увидеть Гарри таким. Это деморализовало их, но не в смысле потери желания действовать, а по дословному значению. Молли ударила на долю секунды раньше других тем же очевидно темным проклятием, которым прикончила Лестрейндж. За свою дерзость она немедленно и поплатилась. Даже отвлекшийся Воландеморт все равно успел и защититься, и поразить саму Уизли, всё же отомстив за верную соратницу. Молли упала прямо рядом с Луной, не сумевшей отбиться от Беллатрисы чуть ранее.

Но тело ещё даже не успело коснуться пола, как в Воландеморта уже отправились сразу четыре Авады. Рон, Аберфорт Дамблдор, Кингсли и да, она тоже. Зеленый луч вылетел из её палочки, хотя она была серьезно не уверена, что ей хватит силы, чтобы создать полноценное Непростительное заклинание. Всё, что у неё имелось — чистая выкристаллизованная ненависть. Ни капли любви. Ни капли прощения. Ни капли жалости, о которой говорил Гарри.

Том прикрылся обломком стола и даже взлетел над полом, но кто-то из них всё же успел зацепить его. Тело упало навзничь, и хоть сражение за пределами Большого зала не прекратилось каким-то чудесным образом мгновенно само по себе, сразу стало как будто тише.

*

— Филч докладывал Лорду конкретно обо мне? — уточнила Гермиона ещё один насущный вопрос, напрямую касающийся её безопасности.

— Судя по всему он мало распространялся конкретно о членах Ордена, больше рассказывал в целом об организации.

Возможно, Воландеморт и сам не спрашивал Эрмия о ком-то индивидуально, чтобы не давать «внештатному сотруднику» слишком много информации о своих интересах. В паранойе Тому тоже было не отказать, как и всем им.

— К тому же крайне сомнительно, что мистер Филч мог точно знать, что вы будете присутствовать на встрече, — уточнил Дамблдор.

— Это хорошо. Наверное. За что его можно привлечь?

— Уж не за предательство несуществующего объединения магов точно, — усмехнулся Дамблдор. — Но за заказное убийство вполне. Тут вся надежда на Аластора.

Да уж. Удачи Грюму всё это доказать и не подставить Орден. В его стремлении добиться справедливости Гермиона, конечно, не сомневалась, но вот судебной системе доверяла едва ли. Хотя сейчас на их стороне был скорый на расправу Крауч, так что, вероятно, в каком-то формате Филч всё же поплатится за свой выбор.

— Но во всём этом есть и положительная сторона для вас, — продолжил директор. — Думаю, теперь вы можете беспрепятственно связаться с мистером Снейпом.

Действительно, сейчас оспорить, что Северус не был причастен к нападению, не смог бы даже Аластор. А она, кажется, не являлась основной целью операции Пожирателей, так что тоже могла выдохнуть.

— Я использую школьную сову? — тут же активизировалась Гермиона.

— Конечно.

— Вы не против, если он зайдет за мной в Хогвартс с утра? — и, естественно, заберет её к себе. Два вопроса в одном.

Если Северус, конечно, свободен. И сегодня, и завтра были будние дни, так что, пойдя на поводу у чувств, он рисковал опоздать в аптеку. Куда он все же устроился на работу, если верить долетавшей до неё информации от того же Грюма. Естественно, Аластор следил за Снейпом, не доверяя ему, и знал такие детали. Час для визита она, впрочем, собиралась назначить очень ранний — где-то пять утра, чтобы и закончить свои дела, и уж точно избежать ситуации с неловкой встречей Северуса с Мародёрами у границы антитрансгрессионного барьера. Но рассчитывать всерьез, что они просто чмокнут друг друга в щечки и разбегутся по делам было бы глупо. Да и рабочий день Снейпа вполне мог начинаться в такую же рань — с зельями имелось много сложностей по срокам изготовления.

Но Гермиона всё равно прикинула план воссоединения в голове ещё до того, как Дамблдор кивнул, улыбнувшись. А Северус вернул сову с ответом, очевидно, так быстро, как только смог. Хотя, когда та долетела от Хогвартса до Коукворта, было уже довольно поздно, так что он мог уже спать. Не самое удобное время не помешало ему и с утра. Снейп стоял у ворот школы точно в условленный час. Они с ним не виделись, вроде, всего пару недель, а, казалось, что целую вечность. Поэтому, наверное, и молчали, как воды в рот набрали, стараясь не делать резких движений и не начать целоваться прямо на месте.

Все лишние мысли: и тревожные, и печальные, и просто разумные, покинули голову в тот же момент, когда она его увидела. Он наконец сменил школьную мантию на такую же черную и невзрачную, но больше подходящую «рабочему» статусу. А кожа на его пальцах стала как будто ещё грубее — Северус взял её за руку, чтобы трансгрессировать. Выдержки и благоразумия хватило только на то, чтобы добраться до спальни. Так и не проронив ни слова, они переместились в Паучий тупик, практически добежали до дома и поднялись на второй этаж. Там Гермиона всё же успела прокомментировать ситуацию, хихикнув:

— Новая кровать?

Но незамедлительно потеряла возможность говорить в принципе. И одежды тоже почти сразу лишилась, тут же испытав мебель на прочность, упав на спину. Покупка была удачная: ничего даже приглушенно не скрипнуло. Северус поразглядывал её пару секунд, бесстыдно раскрывшуюся в ожидании, но всё равно залившуюся краской, и присоединился к ней, подминая под себя, сразу спускаясь к шее, а потом и к груди. Кажется, к этому моменту он разгадал и запомнил все чувствительные точки на её теле. Вот уж действительно талантливый ученик!

Хоть она так скучала, что воспламенилась мгновенно, на стандартной программе и миссионерской позе он не остановился. И без того доведя практически до исступления ласками, Северус потянул её в сторону, приглашая перевернуться на живот. Гермиона охотно подчинилась, вцепившись в откинутое кое-как одеяло в предвкушении. Матрас в очередной раз беззвучно прогнулся, а она протяжно выдохнула, принимая его в себя. Он даже не приподнял её бедра, просто заставил чуть раздвинуть ноги и прижался к заднице пахом. Опять «контролирующая» поза, не подразумевающая возможность маневров для неё, но почему бы и нет?

Впрочем, она всё равно попыталась задрать голову, привстав на локти, просто от переизбытка ощущений, неосознанно. Но и это сделать Северус ей не позволил, тут же вернув её обратно на простыню, склонившись и упершись лбом в плечо. При этом, хотя ему всё равно приходилось балансировать на руках, чтобы было удобнее двигаться, он как-то умудрялся то и дело касаться груди, то ли для её, то ли для своего дополнительного удовольствия. Это было даже слишком приятно. Гермиона уткнулась носом в подушку, чувствуя, что готова кончить в самые короткие сроки. Ещё несколько фрикций…

Северус даже не подумал отстраниться, излившись в неё, так и оставшись лежать сверху. Тяжело, но так по-особенному приятно. Будто она принадлежит ему без остатка, будто он может защитить её от всего мира. Такая слабость, которую она хотела бы себе позволить.

— Я скучала, — наконец заговорила Гермиона, стараясь перевести дыхание и распластаться поудобнее.

В воздухе остро пахло сексом и спермой. Северус всё же чуть сполз с неё, ложась на бок, но так и прижимался всем телом, гладя спину, изучая изгибы позвоночника и мягкость ягодиц. Словно забыл её и теперь открывал заново.

— Я тоже.

— Прости, что заставила тебя понервничать, — практически повторила Гермиона смысл своего письма.

— Я не нервничал. Знал, у кого узнать, что происходит.

— У Дамблдора, — фыркнула она.

— Профессор помог мне связаться с тобой, да. Но подробности произошедшего, про то, что на месте погиб только Поттер, и Пожирателям пришлось в спешке уходить, я узнал у Люциуса.

— Он был среди напавших? — эта информация и откровенность Северуса заставили её слегка напрячься.

— Нет, не думаю, — расплывчато отозвался Снейп. — Он просто… всегда в курсе всего.

— Положение обязывает, — согласилась Гермиона, чувствуя, как он дышит, прижимаясь к её макушке.

Северус все ещё поддерживал связь с той стороной. Но хотя бы больше не молчал об этом и здраво оценивал их поступки.

— Что ещё Люциус говорит? — как бы между делом уточнила она.

— Хочешь получить у меня информацию и пересказать её профессору Дамблдору? — теперь его пальцы легко касались бока и выступающих бедренных косточек.

— Не то чтобы. Втягивать тебя во все эти игры… Но мне хотелось бы снизить вероятность своей смерти. И всех остальных, — упоминать Лили напрямую ей не хотелось. — Хотя, наверное, гибели Поттера ты даже рад, — всё же вырвалось у неё.

— Да, — тоже честно отозвался он, но сильнее вцепился в её бедро, видимо, ожидая осуждения. — Также могу сказать и про его шестерку, Петтигрю.

— Мне он тоже никогда не нравился. Такой склизкий, — бессердечно, но правда.

— Но если серьезно, я действительно могу тебе кое-что рассказать…

— Во сколько тебе надо быть на работе? — она перевела тему, не то чтобы имея желание что-то у него выпытывать.

Ведь ей действительно придется рассказать всю добытую информацию Дамблдору, а он уж точно не растеряется и возьмет Снейпа в оборот.

— В полседьмого, — явно сбился с мысли и замялся Северус.

— Ещё есть время. Отдыхай, я пока приготовлю завтрак.

Гермиона выпуталась из его захвата и встала, начав собирать одежду, валяющуюся на полу. В кармане мантии нашлась палочка, и дело пошло быстрее. Северус поймал в воздухе штаны, которые она отбросила ему заклинанием, и тоже поднялся.

— Вряд ли там есть продукты…

Обернувшись, она практически наткнулась на него и прижала лоб к до сих пор голой груди. Снейп обнял её, как-то нервно перебирая пальцами. Да, ей тоже хотелось бы задержаться в кровати на подольше, но Гермиона слишком хорошо понимала, что если они сейчас не остановятся, то он точно опоздает в аптеку.

— Что-нибудь придумаю, — с энтузиазмом отозвалась она, отстраняясь.

— Хорошо, — Северус неохотно отпустил её.

Гермиона не выдержала и надавила ему на шею, снова притягивая к себе и медленно целуя. Но всё же через пару минут она не без сожаления покинула спальню, заглянула на минутку в ванную, приводя себя окончательно в порядок, и действительно начала спускаться на первый этаж, чтобы похозяйничать на кухне. Находиться там ей приятнее со временем не стало, но тут стоило бы уже наконец пересмотреть свои взгляды. Да, у неё имелись плохие воспоминания, связанные с этим местом, но сейчас у неё был ещё и вполне себе живой Северус. Влюбленный в неё Северус. Важное уточнение. Пусть признался ей в чувствах он только раз и письменно, она всё же добилась того, чего хотела.

Лестница, в отличие от кровати, новее за эти пару недель не стала, так что неприятно скрипела. К тому же, хоть летнее солнце уже встало, здесь и в доме в целом царил полумрак, так что Гермиона старалась ступать аккуратнее, смотря куда ставит ноги. И подняла взгляд от пола только тогда, когда завернула за угол и вышла в более светлую гостиную.

Там, на потертом кресле, в котором, вероятно, раньше любил почитать газеты отец Северуса, вольготно и без какой-либо выраженной брезгливости расположился Воландеморт. Его внешность ожидаемо сильно отличалась от привычной для неё, но все же не узнать его с этими красными глазами и бледной кожей было бы сложно.

— Доброе утро, Гермиона, — Лорд первый нарушил молчание.

Тембр у него был приятный, несмотря на очевидную издевку. Впрочем, он и в полузмеином виде умудрялся говорить красиво, пока не срывался на гневное шипение.

Гермиона опомнилась и даже успела схватиться за палочку, выдав рефлекторный Ступефай, но Лорд не обратил на заклинание никакого внимания. Оно будто просто само по себе погасло, не достигнув его. А вот её древко отлетело куда-то в сторону, а саму её отшвырнуло назад в коридор. И тут же притянуло обратно в комнату, протащив ногами по ковру, но не дав упасть.

Он неторопливо встал, будто проявляя к ней уважение, и расправил складки свободной мантии. Высокий. Как-то она раньше не обращала на это внимания.

— Доброе утро, Том, — ответила Гермиона, дерзко и одновременно дергано.

Сложно было не испугаться, хотя она и пыталась поддерживать себя, представляя, что Воландеморт терпеливо ждал, когда они с Северусом закончат со всеми своими делами наверху. Том, в свою очередь, не вышел из себя, как она ожидала, и даже улыбнулся, жутко, но явно с удовольствием. Предплечья будто предупреждающе заныли.

— Рад, что мы наконец смогли увидеться, — продолжил Воландеморт, словно у них была назначена личная встреча.

— Вы искали меня? Извините, я не знала, — подыграла Гермиона, пытаясь прикинуть хоть какой-нибудь выход из ситуации, пока она не стала ещё хуже.

Но на самом деле сейчас её интересовал только один вопрос: Снейп был за неё или против? Его старшая версия поддерживала добрый десяток слоев лжи, этот Северус тоже уже был не так прост. Однако, признаться ей в любви, а потом ещё и переспать с ней прямо перед тем, как отдать Воландеморту… Ей всё ещё казалось, что на подобное циничное поведение он не способен, однако, надо было признать, что она слишком предвзята. Мысль про его предательство кольнула больнее, чем страх от перспективы пыток, которые Лорд, судя по всему, собирался устроить ей лично. Правда, после первого же Круциатуса это наверняка изменится.

— Надеюсь, вы окажетесь полезны, — Том с явным интересом разглядывал её.

— Зависит от того, что вы от меня хотите.

— То же, что и Дамблдор. Информацию.

Это звучало спокойно и почти дружелюбно, но по спине пробежал холодок. Конечно, что бы она не рассказала, Том убьет её просто для безопасности. Или, что ещё хуже, будет держать под рукой, на куда более коротком поводке, чем директор, если выяснит, насколько хорошо «мадам Фицрой» осведомлена о будущем, крестражах и прочих опасных вещах. А что-то из этого он точно узнает, пусть даже она выдержит физические мучения. Или, возможно, Лорд уже что-то знал, поэтому и пришел за ней лично. Хотя была вероятность, что все дело всё ещё было только в загадочном неуловимом враге, с которым, как возможно донес ему Снейп, она была как-то связана. Куда ни плюнь — неприятные темы.

Воландеморт смотрел на неё в упор, считывая реакции при помощи легилименции, но пока ещё не влезал в голову полноценно. Наверное, откладывал ментальное вмешательство на крайний случай, чтобы не разрушить её разум до того, как получит все ответы. Гермиона вытянулась и расправила плечи, пытаясь закрыть сознание всеми окклюменционными приемами, что были ей доступны. Надежды, что её защита окажется сильнее его талантов, было мало. Это сработает, только если Снейп серьезно переоценивал способности Тома, и на деле (или в этом времени) он окажется куда слабее Дамблдора.

Ничего дельного относительно плана побега на ум ей так и не пришло, а лестница, тем временем, опять заскрипела.

— Господин! — в комнату влетел Северус в наспех застегнутой рубашке.

Он быстро глянул на неё, но тут же склонил голову в почтительном жесте перед Лордом и перестал пытаться заправить полы сорочки под ремень. Искреннее равнодушие или подавленный ужас? Правда, в данный момент она в любом случае была резко против поддержки с его стороны. Даже если Северус продал её, ей, как она когда-то обещала ему, совершенно не хотелось смотреть, как он корчится от Круциатуса, сказав что-то наперекор Хозяину.

— Я не был готов к вашему визиту. Если бы вы предупредили меня… — аккуратно продолжил Снейп.

Так он по крайней мере не вызывал Лорда сейчас? Хорошо. Хорошо. Гермиона почувствовала, что с души упал камень, а сердце перестало мертветь от боли. Но, одновременно, происходящее стало вдруг ещё хуже. Одно дело обманывать её, а другое — Воландеморта. Если Северус пытался обвести его вокруг пальца, то лучше ему начать лебезить и пресмыкаться перед ним прямо сейчас. Так хотя бы он выживет.

— Если бы ты сообщил мне, что вы с мадам Фицрой продолжаете поддерживать связь, Северус, этой ситуации удалось бы избежать.

Да, даже если Снейп и не собирался торжественно вручить её Лорду в это прекрасное утро, очевидно, что она была предметом их обсуждений. И весьма подробных, если учесть, что Том знал её настоящее имя. А, главное, Северус не подвергался насильственной легилименции, а рассказывал ему все добровольно. Это было настолько на самом деле ожидаемо, что, при всем неприятии, не вызывало у неё ни капли удивления. Конечно же он не променял Воландеморта на неё, как только они познакомились. Оставалось надеяться, что он всё же серьезно изменил отношение к ней. И сделал это не только ради постельных утех.

Гермиона помалкивала, с одной стороны, не желая сказать что-то такое, что только усугубит ситуацию, а с другой, пытаясь дистанцироваться от Снейпа. Чёрт знает, была ли это правильная тактика, но по всей логике она должна была сейчас считать его полнейшей мразью и предателем. Насколько это было безопаснее для него? Будет ли Том в принципе использовать его в качестве рычага давления на неё? Гермиона тоже уставилась в пол, не пытаясь установить с Северусом зрительный контакт. И даже думала о нем нарочито неприязненно.

— Простите, мой Лорд. Мы с мадам Фицрой списались только накануне, все вышло внезапно.

— И ты продолжаешь мне лгать, мальчишка! — Воландеморт лишь слегка повысил голос. — Регулус ещё в июне рассказал мне, насколько сильно вы отдалились.

В его голосе плескался яд, но было понятно, что он не злится всерьез. Вывод этот сделать было легко: вряд ли Том церемонился бы, если бы действительно считал, что Северус его предал. Хотя было сложно понять, что там чувствовал Воландеморт, если он вообще что-то чувствовал. Может, только ментальная магия и позволяла ему немного сдерживаться, чтобы не убивать всех подряд направо и налево за малейший проступок.

А что касается Регулуса… Что ж, не зря Сириус намекал, что ей не стоит проявлять по отношению к нему заботу. Хотя Блэк наверняка просто увидел их со Снейпом вместе в подозрительных обстоятельствах и решил рассказать об этом Лорду. Или вовсе ответил на прямой вопрос, не желая или не решаясь врать кумиру. Как-то на специально шныряющего доносчика он совсем не тянул — слишком гордый, как и вся его семья.

— Господин…

Воландеморт отмахнулся от Снейпа, который так и стоял, не поднимая головы.

— Не нужно лишних слов. Мне стоило ожидать подобной слабости с твоей стороны с тех самых пор, когда я посоветовал тебе начать с этой женщиной отношения.

Здорово, значит Том не просто слушал рассказы Северуса о «мадам Фицрой», а прямо устроил их личную жизнь. Ещё, наверное, советы Снейпу раздавал, как быть половчее в постели и успешнее манипулировать её чувствами. И отозвал его из Хогвартса тогда после Пасхи, чтобы она помучилась, и сама потом накинулась на него. И позже…

Лорд продолжал вещать:

— Но теперь ты точно можешь окончательно попрощаться с мадам Фицрой. Я забираю её в резиденцию.

Том шагнул к ней. Гермиона старалась стоять прямо и не начать рефлекторно пятиться. Окклюменция выжгла все чувства, но с животным, чисто физическим страхом справиться оказалось не так просто. Да и перспектива кануть в лету где-то в логове Тёмного лорда… Хотя там, возможно, ей удастся поболтать с Трелони. Вдруг она скажет что-нибудь полезное. Было сложно найти в этих обстоятельствах какие-то положительные моменты, но ей удалось. Ещё один чисто психологический прием для стабилизации сознания: всегда иметь хоть какие-то планы на будущее. Падать в бездну отчаяния было пока рановато. Они со Северусом ещё живы и даже не искалечены.

— Я подозреваю, что профессор Дамблдор в курсе, что мадам Фицрой собиралась нанести мне визит, — обеспокоился Снейп.

Резонно. Хоть он и его дом считались условно безопасными для неё, учитывая, что она уже неоднократно бывала тут, а Филч взял на себя всю вину за доносы, к Северусу наверняка возникнут вопросы. И вряд ли он сможет оправдаться, просто сказав, что она ушла, как обычно, и он не в курсе, что случилось с ней по дороге. Но, конечно, указывать на эти сложности Воландеморту было бесполезно. Он заявился сюда явно не за тем, чтобы переживать, как Снейп будет выкручиваться. Возможно, Лорд был всё же немного зол на нерадивого последователя.

— Так покажи, на что ты способен, Северус! — вновь отчитал его Том. — А если не уверен в своих силах, спроси совета у Люциуса. Он знает, как действовать в таких ситуациях, — Лорд сделал ещё один шаг к ней. — Или ты пожалел её, забыв, что мадам Фицрой причастна к тому, что случилось с твоими товарищами?

Палочка скользнула в руку Воландеморта из рукава. Гермиона приготовилась к боли, но вместо этого подлетела в воздух, почувствовав резкое удушье. Это тоже было, конечно, весьма неприятно, но с Круциатусом не шло ни в какое сравнение. Да и вряд ли он хотел убить её так просто, скорее, слегка припугнуть и устроить воспитательный момент Северусу. И ещё, кажется, так своеобразно припомнить ей смерть Джагсона.

Она захрипела и рефлекторно схватилась за горло. Никакие реальные, пусть и магические веревки её не опутывали, так что ногти скребли прямо по коже. Северус не бросился на защиту и даже не взялся за древко. Обидно, но всё ещё правильно. Это не помогло бы ни ей, ни ему.

— Я надеялся, — спокойно продолжил Снейп, — что смогу оставить её себе. В качестве компенсации за моральные страдания из-за потери друзей.

Воландеморт расхохотался. Она тоже улыбнулась бы, имей возможность выражать эмоции. Он всё же пытался по-своему её защитить. Глупо, но приятно.

— Это будет зависеть от сговорчивости мадам Фицрой. Лично она меня интересует в меньшей степени. Мне нужен второй игрок. Палач.

Значит, все дело в Роне? Гермиона засучила ногами сильнее, понимая, что перед глазами начало темнеть, и Том милостиво отпустил её, позволив рухнуть на пол и прокашляться.

— И если я сдам его, вы сохраните мне жизнь? — с сарказмом сказала, хотя скорее неразборчиво пробормотала она, растирая горло, так и сидя на ковре.

— Вижу, вы стали больше настроены на разговор, — в этом времени Воландеморт определенно был куда вменяемее и сдержаннее. — Рад, что мы наконец подошли к сути, я и так потратил слишком много времени на вас.

Как будто у него, формально бессмертного, было его мало. Хотя вряд ли Том позволит ей отнекиваться и разводить демагогию часами. Возможно, он даже рассчитывает найти Рона до того, как её потеряют, чтобы застать врага врасплох. И в принципе Гермиона могла допустить это. В смысле, Северус, она надеялась, сообщит о произошедшем Дамблдору незамедлительно, как только они с Лордом отбудут в его владения. А она, немного поломавшись для правдоподобности, приведет Тома на улицу Баркер, где ему устроят теплый прием. Вытащить его на прямую схватку было на самом деле даже выгодно им, так как подловить Воландеморта было куда сложнее, чем его слуг. Без учета возможных потерь с их стороны, это был бы удачный поворот в ходе развития войны. Идеальный, если они смогут убить это его воплощение сегодня же, за три года до предначертанного.

План, конечно, был шит белыми нитками и основывался всё ещё на её вере в Северуса, но он хотя бы, опять же, имелся в наличии. Героическое молчание мало что ей даст. Лорд сломает её и добьется желаемого в любом случае, пусть и не узнает всего, чего желает. Да и жить ей банально хотелось. Даже после всего случившегося, даже после всех этих саморазрушительных мыслей, что преследовали её в своем времени.

— Тогда не будем тянуть, — опять практически надерзила она.

Гермиона нашла в себе силы подняться, вернув достоинство. От усердия она прикусила щеку до крови, но ничего, кроме железистого привкуса, толком не почувствовала — настолько сильно перегнула с окклюменцией. Том потянулся к ней, чтобы схватить за плечо. Видно, хотел трансгрессировать прямо из комнаты, как делали Рон или, временами, Дамблдор. Северус наконец-то поднял на неё напряженный взгляд, но ментальную связь при Господине навязывать не стал. Хотя ей показалось, что она заметила уже знакомую тоску в его глазах.

========== Глава 42 ==========

Раздался характерный хлопок перемещения, но они с Томом все ещё стояли в гостиной. Хотя ему пришлось сделать шаг от неё, когда прибывший гость в мантии Пожирателя схватил его за руку, грубо потянув на себя. Видимо, от такой феерической наглости Воландеморт растерялся, но, скорее, банально не успел приложить грубияна Авадой — тот возник буквально в полуметре от него и сориентировался за долю секунды, в отличие от них всех.

Зато на попытку визитера утянуть его в новую трансгрессию Том ответить смог. Он или попытался опять наложить барьер, который, видимо, установил на дом, когда прибыл к Снейпу, чтобы она не сбежала. И снял вот только что, когда сам собрался на выход. Или всё же решил переместиться в свою резиденцию, но уже с новым попутчиком. Эффект от противоречащих друг другу процессов не заставил себя ждать. Гермиона вовремя моргнула, и это защитило её глаза от брызг, попавших на лицо и одежду. Впрочем, она все равно незамедлительно подняла веки. Из-за раны во рту и так чувствовался привкус, но от одуряющего запаха крови её все равно замутило. Визуальные образы также не добавили стабильности содержимому желудка. Фрагменты тел упали на пол на то место, где до этого находились Том и гость. Ноги, кажется, пара рук… Головы и торсы, видимо, оказались в другом месте.

Секунда. Все случилось за секунду. Она прикрыла рот рукой, размазывая жидкость по щекам и губам, сделала несколько шагов назад, уперлась в какую-то мебель и уставилась на Северуса. Он растерянно смотрел на трупы, но тоже поднял взгляд на неё, видимо, почувствовав внимание. Гермиона попыталась что-то сказать, поняла, что чужая кровь попала ей в рот и закашлялась от отвращения. Снейп тоже не нашел слов и не сдвинулся с места.

Снова раздался шум, теперь куда более громкий: кто-то ломился в дверь. Основная магическая защита и так уже, верно, была сломана Воландемортом, и вряд ли он удосужился наложить полный блок сам, не рассчитывая задерживаться здесь. Северус схватился наконец за палочку, она заозиралась, пытаясь найти свое древко.

Но Грюм уже выглянул из коридора и тут же атаковал. Снейп успешно защитился, однако, не ответил, замешкавшись из-за неё:

— Стоп! — выпалила она.

На Аластора, впрочем, её крик никакого впечатления не произвел, и в замершего Северуса ударил легкий Ступефай. Его откинуло к окну — стекло осталось целым, и он осел на пол, судя по всему, просто потеряв сознание. У Грюма не было оснований доверять Снейпу, но он хотя бы не навредил ему напрямую. Ладно. Они разберутся с этим чуть позже.

— Аластор, — одернула она уже персонально его.

В ответ он направил палочку на неё. Гермиона сжала руки в кулаки от бессилия, но почувствовала только, как кожа лица очистилась от крови.

— Ранена?

— Что?

— Ты ранена?

— Нет, — она чуть успокоилась. — Как ты так быстро оказался здесь?

Следить за ней и заглядывать в окна дома Северуса в каждый её визит сюда было бы перебором даже для него. Да и банально не имелось такого количества свободного времени — и у аврората, и у Ордена сейчас было много дел.

— На твою палочку не так просто нацепили Надзор, — объяснил Грюм, рассматривая кровавое месиво в центре комнаты.

Точно, она же тоже успела сотворить Ступефай до того, как Лорд нейтрализовал её. Такое привычное, но вообще-то боевое заклинание — Дамблдор наверняка получил сигнал. И в Паучий тупик тут же прибыла кавалерия: Аластор и…

— Это… — дыхание вновь перехватило, куда хуже, чем от удушающего проклятия Тома. Всё было ясно и так, по косвенным признакам, но сознание категорично отказывалось признавать очевидное. — Это же…

Конечно, Гермиона опять посмотрела на трупы. После случившегося с Северусом (и ней самой) в копии этого дома, буквально в соседнем помещении, и при всей её окклюменции, все должно было восприниматься… терпимо. До сдержанной обеспокоенности ей ещё было тренироваться и тренироваться, да и так вполне можно было себе всю психику уничтожить до уровня Воландеморта, но, по идее, она должна была быть готова к очередной кровавой истории в своей жизни. Но нет. В истерику вся вышеперечисленная подготовка сорваться не позволяла, однако, не более того. Ей было тошно. И больно. Она чувствовала вину.

Грюм вновь сосредоточил внимание на ней, аккуратно обошел останки, но не остановился на приличной дистанции, а встал в упор, перекрывая весь обзор.

— Гермиона, тебе лучше уйти отсюда.

— А что будет с Северусом?

— С ним разберется Альбус, я послал ему патронуса ещё с улицы, так что можешь не волноваться за мальчишку.

— Разберется? — взвилась она. — Я не оставлю его вам на растерзание.

— Может, хватит уже защищать его? Он подвел тебя.

— Ничего подобного, он был не в курсе…

— Что он подвергает тебя опасности, поддерживая вашу связь? — неприятно проницательно заметил Грюм.

— Пусть так, но он не предавал мое доверие, — по крайней мере, сегодня. — И не приглашал Лорда в свой дом.

— И ты ему так и поверила?

— Я поверила словам Воландеморта. Он прямо сказал, что Северус пытался скрыть информацию обо мне от него. И я не вижу причин, зачем бы Тёмному лорду обманывать меня в этом плане, устраивая какое-то представление, когда я и так уже находилась у него в руках.

— Что ж, пусть так. Но у Северуса в любом случае не получилось справиться со своей задачей, — хмыкнул Грюм. — Как и у тебя. Только у Рональда вышло, хоть и высокой ценой.

Поднявшееся негодование, порожденное тем, что Аластор опять отказывался прислушиваться к ней, мгновенно погасло, сменившись на всепожирающую опустошенность.

— Где другие части тел?

— На улице. Он, видно, хотел вытащить вашего незваного гостя ко мне, подальше от тебя.

— Хорошо. Если бы их размазало по половине Великобритании было бы хуже.

Гермиона попыталась отодвинуться от Грюма и обогнуть его, но он шагнул в сторону, преградив ей путь.

— Не смотри.

— Соберись я уйти отсюда, как ты предложил, то все равно увидела бы, — устало огрызнулась она и все же выскользнула в коридор, стараясь не наступать на кровь. — Просто хочу убедиться.

В чём и зачем? Логики в этом не было никакой, она просто упорно продолжала спорить с реальностью. Аластор последовал за ней, и они вместе вышли на крыльцо. Верхние части погибших лежали на мостовой всего в десятке метров от стен дома, так что даже с порога не трудно было разглядеть детали. Оба были почти целыми, по крайней мере, до груди. Том распластался лицом вниз, но его легко можно было опознать по бледной коже, которая теперь, впрочем, оказалась частично скрыта красными разводами. Второй мертвец лежал навзничь, однако, идентификация его чуть усложнялась из-за серебряной маски, так с него и не спавшей. Только капюшон съехал с затылка и обнажил длинные рыжие волосы. Видимо, он забыл наложить чары фиксации и на него.

Вряд ли Рон рассчитывал на такой исход. Сражаться с Лордом в замкнутом пространстве крошечной гостиной Снейпа, защищая безоружную её и не зная, на какой стороне сам Северус… Скорее всего он действительно просто хотел увести противника к Грюму, дезориентировать его. Да и возникший эффект, возможно, был спровоцирован вовсе не тем, что Воландеморт попытался противостоять ему. Это могло дать расщеп, но не настолько катастрофичный. Существовала вероятность, что такой сильный резонанс возник из-за того, что они находились в разных временных потоках, ведь Рон, как и она, жил, осознавая хроносбои, в отличие от Тома.

Пожалуй, она составила бы целый список небанальных предположений, как пришельцы из будущего могут влиять на окружающую действительность, только чтобы забить разум отвлеченными рассуждениями. Но открещиваться от очевидного становилось сложнее, кажется, с каждой секундой.

— Кошмаром меньше, кошмаром больше, — беспомощно пробормотала Гермиона.

Грюм положил ей руку на плечо.

— Сейчас события закрутятся с ураганной скоростью, — он говорил медленно и четко, а сам тянул её обратно в коридор, хотя черт знает, где было лучше — зрелище везде было не самое приятное. — Когда все узнают, что Тот-кого-нельзя-называть мёртв…

— Он не мёртв, — запротестовала она, но позволила ему затащить себя обратно в помещение, бросив последний взгляд на улицу. — Мертво только тело. Его душа, части его души все ещё здесь.

— Это уже проблема Альбуса, — отмахнулся Грюм. Видимо, крестражами Дамблдор его пока не озадачил. — Он прибудет с минуты на минуту. И, надеюсь, у него уже есть план.

— Тогда я пока найду палочку и приведу Северуса в чувство. Это его дом, так что без его содействия в любом случае не обойтись, невзирая на степень вины.

Грюм выплюнул ругательство, но заговорил опять мягко и спокойно, как с ребенком:

— Я не собираюсь вешать на твоего Снейпа всех собак. Когда мы пришли, выяснилось, что за домом уже следят — Пожиратель выскочил к нам из пустующего дома напротив. Не смог узнать Рона из-за маскировки, а я был под дезиллюминационными. Вряд ли надзор потребовался бы, если бы Лорд доверял Снейпу.

Естественно тут был соглядатай, Тому же нужно было как-то узнать, что она появилась в Паучьем тупике, чтобы самому вовремя заявиться сюда. А ещё было очевидно, что Снейпу не дали бы донести Дамблдору о её судьбе. Хотя нет, дали бы, но только для того, чтобы заманить Орден в ловушку, которую она самонадеянно планировала для Воландеморта.

— То есть Северуса тоже использовали, как наживку, — в её голосе не было никаких эмоций.

— Что значит «тоже»? Рон приглядывал за тобой в Коукворте, но это были просто необходимые меры безопасности. Он очень о тебе пекся, но не считал нужным всерьез ограничивать твое общение со Снейпом. Видимо, уважал его за ещё неслучившееся.

Почему в роли надзорщика она всегда представляла только Аластора? Снова сглупила. Но теперь было хотя бы понятно, почему Рон не рассказывал ей подробности своих дел. И где он «мельком» видел Северуса. Ничего такого, конечно, это ведь действительно была необходимость, и она дала свои плоды, но…

— Здорово, — Гермиона шагнула обратно в гостиную, протиснувшись мимо Грюма.

— Наложу барьер посерьезнее, — зачем-то отчитался он ей. — Ещё магглов тут не хватало.

Поиски собственной палочки заняли у неё несколько минут, потому что, естественно, она закатилась в самый дальний угол к шкафам. Хотя стоило порадоваться, что не сломалась. Северус очнулся от обычной Финиты и неловко сел.

— Аврор Грюм передумал тебя убивать, — Гермиона протянула ему руку.

Снейп кивнул, и взгляд его ожидаемо опять задержался на мертвецах. Он неуверенно принял её помощь. Прикосновение внезапно обожгло кожу, но совсем не в плане страсти.

— Пойдем на кухню, — торчать там ей не хотелось, но не подниматься же в спальню. — Скоро придет Дамблдор.

Эта информация была воспринята им как нечто само собой разумеющееся. Он вообще вел себя подозрительно спокойно для человека, в гостиной которого только что умер Воландеморт, а дом превратился в проходной двор для не самых приятных для него людей. Шок? Или окклюменция? Хотя, как ещё он должен был себя вести? Биться в истерике? Бросаться к её ногам с извинениями?

— Кто убил Лорда? — из всех вопросов Северус выбрал этот. Но хотя бы не стал молчать.

Гермиона немного замешкалась, ставя чайник. Не только для того, чтобы занять руки, выпить чего-нибудь ей действительно хотелось. Пришлось довольствоваться чаем, так как ничего крепче у неё не было. Хотя, наверное, алкоголь сейчас не пошел бы на пользу. Может, принять какие-нибудь зелья? Нет, тоже плохая идея. Успокоительные затуманят разум, а для Феликса было уже как-то поздновато.

— Тот же человек, что прикончил Мальсибера и остальных.

— И подставил Люциуса.

— Да. Его звали Рон, — пришла пора откровений. — Северус, ты же понимаешь, что сейчас тебе придется сотрудничать с нами?

— Иначе меня тоже убьют.

— И не мы, а твои друзья.

На кухню заглянул Грюм, явно не горящий желанием обсуждать что-либо при Снейпе, но помалкивающий. Дамблдор, идущий за ним, задержался, как и все они, разглядывая кровавую композицию в гостиной.

— Мы не можем рассказать всем правду о том, что тут произошло, — достаточно громко, чтобы он точно услышал, объявила она, обозначая свою позицию. — Возникнет много лишних вопросов.

У той же Беллатрисы к Снейпу уж точно. Аластор отошел в сторону, и теперь директор стоял на пороге кухни. Гермиона смотрела на него, сведя брови к переносице и поджав губы, едва сдерживаясь, чтобы не навязать легилименцию и не напомнить ему, что он не то чтобы обещал, но вроде как согласился защитить Северуса при случае в обмен на её собачью верность, покорность и вообще все, что бы он от неё не потребовал. Случай настал.

— Да и оставлять их в таком виде… — уже тише добавила она.

— Тело Тома придется сжечь, — чуть поразмыслив ответил Дамблдор. — Я отделю их друг от друга, чтобы можно было похоронить Рональда по-человечески, но полностью удалить его кровь с чужих останков вряд ли получится. Впрочем, даже если выйдет, объяснить, что произошло, без упоминания второго лица, всё равно будет крайне затруднительно при таком характере травм. Лучше в принципе скрыть подробности случившегося и разместить пепел вдругом месте.

Все это воспринималось как-то неправильно, но звучало прагматично. Да и какие ещё варианты у них в самом деле были? Сделать вид, что ничего не произошло, якобы Лорд просто вдруг исчез, а самим тихо закопать тело где-нибудь в лесу? С пеплом будут иметься хоть какие-то вещественные доказательства его гибели, а это потребуется, чтобы успокоить общественность. И можно оставить целой палочку, к примеру. Это точно будет веским аргументом.

Снейп никак не отреагировал на такое неуважительное отношение к Хозяину. А вот о причинах, почему они планировали скрыть факт причастности к его убийству Рона, мог догадываться без объяснений. Хотя бы предполагать, что Дамблдору не хочется пачкать руки и связывать их имена с тем, кто весной прикончил студентов, за которых он нес ответственность. К тому же Северусу уже приходилось подыгрывать директору для «общего блага» ещё на пятом курсе, после той истории с Люпином, так что он прекрасно понимал, как все работает. Это лицемерие светлой стороны наверняка стало одной из причин, которые склонили его к выбору в пользу тьмы.

— Думаю, я знаю, кто сможет официально принять на себя роль уничтожителя Тёмного лорда, — продолжил директор с легкой иронией в голосе.

Объявить Рона этим человеком они, к сожалению, действительно ни в коем случае не могли. Это не было бы ни просто, ни безопасно. Он ведь фактически не существовал в этом времени в отличие даже от неё, так что пришлось бы много чего выдумывать, все равно греша против истины и подставляясь. Или говорить, как есть, подставляясь ещё больше. И это касалось бы не только её, Снейпа, Дамблдора и Ордена. Рон ведь ещё и носил фамилию, которая автоматически ставила под удар всех его родственников, чего уж он точно не хотел бы ни за какие посмертные почести. В их будущем на мемориал Гарри ему было совершенно плевать.

— Кто-нибудь из ближнего круга может быть в курсе, что Лорд направлялся к тебе? — спросила она Снейпа, переключившись на другой важный аспект. — Малфой? Лестрейндж?

Он нахмурился, то ли задумавшись, то ли напрягшись из-за её очередной подозрительной осведомленности.

— Вряд ли он сообщил кому-то о своих планах прямым текстом.

Да, это было не в стиле Тома — отчитываться перед подчиненными.

— А тот человек, который следил за домом? — вспомнила Гермиона.

— Рон с ним сразу радикально разобрался, — отозвался Грюм, удержавшись от осуждения в тоне. — Слишком спешил, когда стало ясно, кто находится с вами в доме.

— Соглядатаев могло быть несколько. Сменщики, напарники…

Вряд ли кто-то из их противников, конечно, даст официальные показания в любом случае. Но даже если все пройдет гладко в публичном поле, Северус все ещё находился в опасности — среди своих что-нибудь могло всплыть.

— Мистер Снейп, — вмешался Дамблдор, правильно поняв её намеки, — может, вы пересмотрите свое решение и примете предложение профессора Слизнорта? Хотя бы до того времени, как страсти не утихнут.

Спрятать его в Хогвартсе… Хоть это неприятно напоминало ей прошлый вариант развития событий, но ведь действительно должно было сработать.

— Полагаю, выбор у меня небольшой, — сумрачно отозвался Северус.

— Никто не собирается вас принуждать. Но и обеспечить вам безопасность, а мадам Фицрой спокойствие, иным путем я не могу.

— Я вас понял, сэр. И я согласен, — он бросил короткий колкий взгляд на неё.

Директор кивнул Снейпу, закрыв тему, и тут же вернулся в гостиную. Грюм встал на его место, якобы просто привалившись к косяку для удобства, но на деле, видимо, опять защищая её от зрелища. Звук из комнаты действительно раздался неприятный, шлёпающе-чавкающий, влажный и мерзкий. Она быстро развернулась к чайнику и начала возиться с заваркой. Снейп сел на стул обдумывать свое положение. Никто не рвался продолжить разговор.

— Аластор, — через пару минут, а, по ощущениям, через целую вечность Дамблдор попросил о помощи.

Грюм принялся помещать разделенные части тел в мешки для трупов, которые нашлись в его безразмерном кармане. Вообще-то авроры и близко не должны были заниматься подобной работой, но ситуации бывали всякие, так что приходилось притаскивать в Мунго и уже мертвецов на диагностику, не дожидаясь содействия соответствующих служб. А вскоре они с директором оба переместились на улицу, где нужно было забрать не только Воландеморта и Рона, но и того неудачника, что следил за Снейпом. Ему уж точно светила безымянная могила.

Гермиона схватилась за чашку, не дожидаясь, пока чай остынет, обжигая язык и даже не удосужившись предложить Северусу напиток. Это хотя бы отбивало привкус крови, хотя запах так и стоял в воздухе. Надо было, наверное, помочь и Аластору, но она не могла заставить себя покинуть кухню. Однако, у неё всё равно не было времени, чтобы расклеиваться. Даже если Воландеморт лишился физической оболочки, оставались ещё крестражи, Пожиратели, политика, временные парадоксы… Да и мало ли что придумал Дамблдор относительно останков Тома, положения Северуса и так, в принципе.

— Мне не стоило приводить тебя сюда, — Снейп первый подал голос. — Я поступил эгоистично и глупо.

— Ты не мог знать, что Лорд заявится к тебе домой за мной.

— Но мог бы и предположить такой сценарий. То нападение на Орден… Я предпочел закрыть на это глаза, решил, что ты не имеешь к этому прямого отношения, просто так совпало.

— Северус, я пришла сюда добровольно и осознавая все риски.

— Нет, не осознавая. Я лгал тебе, — выпалил он.

Гермиона тут же подобралась, будто только этого и ждала. Объясниться им определенно требовалось.

— Это я уже поняла. Впрочем, я тебе тоже.

— Вряд ли в той же плоскости, что и я, — он сделала паузу. — Я изначально приуменьшил свои познания в ментальной магии.

— Так ты все же чувствовал мои вмешательства в свой разум? — она попыталась согласовать данные.

— Не то чтобы, но я сразу понял, что что-то не так. Как ты потом и объясняла, — он опять взял передышку, Гермиона терпеливо ждала. — И попросил Лорда обучить меня. Ещё до того, как ты подтвердила мои предположения.

О, так значит не она обеспечила ему такой быстрый прогресс в ментальной магии. Безотносительно контекста Гермиона испытала какое-то разочарование в себе и в своих педагогических способностях.

— Ты рассказал ему всё обо мне и о своих подозрениях, — подчеркнула очевидное она.

— Почти сразу. Он заинтересовался тобой. Из-за легилименции и… смерти Джагсона.

А ведь она задумывалась о том, с кем он обсуждал ту ситуацию на Хэллоуин, чтобы заявить ей, что Лорду плевать на погибшего слугу. Учитывая, что его друзья с факультета были не в курсе, а Малфою он про неё якобы не рассказывал. Но никаких выводов не сделала.

— Ускользать из общей спальни ты приноровился, полагаю, тоже не из-за меня? — усмехнулась Гермиона.

— Когда Розье и остальные погибли, он попросил меня проследить за тобой тщательнее. Мне тоже хотелось во всем разобраться. Может, не с остальными, но с Мальсибером мы неплохо общались. Мне было не все равно.

Она вздохнула, но не стала дергаться и поворачиваться к нему лицом, чтобы посмотреть в глаза. Так и стояла у плиты, стискивая в руках чашку.

— Поэтому ты так припозднился с визитом ко мне той ночью? Получал инструкции?

— Я обманывал тебя, потому что считал, что ты тоже меня обманываешь, — сказал он громче, чем следовало. — И не только относительно твоей причастности к смерти моих однокурсников. Я думал, что ты хочешь сблизиться, чтобы как-то использовать меня. Вытянуть информацию, сделать доносчиком, подобраться к Лорду. И все это дружелюбие с твоей стороны просто притворство. Даже когда ты позволила мне… — Северус опять вспылил: — Женщина-легилимент какого-то черта проявляет беспричинный интерес ко мне чуть ли не сразу после знакомства. Ко мне!

Гермиона не удержалась от смешка. Мата Хари из неё была посредственная.

— Если бы я хотела провернуть что-то подобное, я нашла бы цель попроще, Северус. Из всех твоих приятелей ментальной магией хоть как-то владел только ты. Так что, думаю, с тем же Мальсибером у меня не возникло бы особых проблем в этом плане. Он и так не умел держать язык за зубами, — учитывая, что чуть ли не кричал о том, что планирует получить метку, — а разглядывая меня, стоящую на коленях перед собой, вряд ли додумался бы о шпионаже.

А уж что они могли бы вытворять с Уилкисом! Хотя так ей пришлось бы совсем отказать себе в самоуважении.

— Поэтому со временем я совершенно запутался.

— А я ещё и ничего от тебя не требовала, хоть и помалкивала о своих делах. Да и разве враги могут проявлять искреннюю симпатию, да?

Судя по звуку, Северус поднялся с места, но так и остался стоять позади неё. Всё это было предсказуемо и понятно, практически запланировано. Гермиона и так с самого начала держала примерно такой сценарий взаимоотношений Снейпа и Воландеморта в голове, а после появления Лорда в доме всё стало кристально ясно без лишних комментариев. Однако сейчас она всё равно чувствовала себя… Наверное, как Лили, когда Северус оскорбил её и пришел извиняться. Эванс полагалось простить его, своего друга, учитывая обстоятельства и всё это прочее. Но она не смогла.

Вот и теперь Снейп был вроде как откровенен и, условно, просил прощения за свои действия и ложь. И ей стоило поощрить его за честность и тоже сделать шаг навстречу. Особенно если учесть, что он все же предал Лорда из-за неё в итоге, пусть и без каких-то особенно драматичных подводок. Было бы странно вставать в позу, получив желаемое, да ещё и таким, как выяснилось, тернистым путем. К тому же она сама ему и половину правды не рассказала, чтобы изображать сейчас оскорбленную невинность. И нельзя было сбрасывать со счетов всё то, что она про него в целом знала, и в каких отношениях они состояли в этом времени и в будущем. И в богатстве, и в бедности, да. Принимая таким, какой есть. Это было бы так правильно, так благородно. Так по-дамблдоровски.

— И все шло прекрасно. Ты успешно выполнял задание Господина, трахался в свое удовольствие… — Гермиона все равно злилась, хоть и пыталась сдерживать себя, понимая нелогичность этого. — Ситуация с арестом Малфоя действительно настолько сильно тебя возмутила? Не смог больше находиться рядом со мной и изображать конформиста?

— Люциус многое для меня сделал, — отчеканил Северус. — Он действительно мой друг.

— Охотно верю. В слизеринском понимании этого слова.

— И так я объяснил свое решение Лорду. Что мне претит прикасаться к тебе, зная, что ты хочешь навредить ему и всему моему окружению.

— И он позволил тебе отступить?

— Его интерес сместился. Ты выпала из фокуса его внимания. По крайней мере в тот момент.

Действительно. У Воландеморта тогда появились причины для беспокойства посильнее, чем какая-то мутная сторонница Дамблдора, которую он зачем-то притащил в Хогвартс. Учитывая, что сам директор вдруг влез в политику, Абраксас получил удар по репутации, и стали очевидны проблемы с ходом времени. Хотя, возможно, он решил приберечь юного последователя для каких-нибудь других задач или как запасной план, а сам начал подбираться к Филчу, чтобы прощупывать Орден и гипотетическую третью сторону уже через него. С Эрмием они же тоже были лично знакомы и практически постоянно поддерживали связь. Он мог вывести Лорда на неё ничуть не хуже Северуса, даже не понимая, кого конкретно подставляет. И, собственно, Филч почти преуспел.

— А после убийства Беррес Лорд передумал и решил вернуть всё, как было? — надавила Гермиона, хотя было очевидно, что это не так.

— Нет. Это было только мое решение, и я не сообщил ему о нем.

— Не так уж часто и врешь, да, Северус?

Он шагнул к ней.

— Я не хотел узнать о тебе что-то такое, что опять заинтересует его. Решил, что будет лучше, если я буду держаться от тебя подальше. И использовал арест Люциуса как предлог.

— Но не справился с чувствами?

— Нет.

— Получается, мы с Лордом плохо тебя научили. Никакого самоконтроля!

Его пальцы невесомо коснулись спины, но Гермиона не отреагировала.

— В том, что ты говорила, был смысл. И учитывая, что я узнал о тебе…

— Ты рассказывал ему о моем статусе крови? О том, что мой муж был Пожирателем?

— Нет. Я перестал доносить ему незадолго до того, как Люциуса арестовали. Или искажал факты, если он задавал прямые вопросы.

Отлично. Чем больше Воландеморт знал о ней, тем хуже, учитывая, что он ещё имел шанс возродиться. Впрочем, он всё равно был в ней чересчур заинтересован, что бы Том там не говорил Снейпу. Рон, да, третья сторона, всё это, но вот так лично заявиться… Да ещё и подставить Северуса, которого он до сих пор, можно сказать, берёг, скинув всю грязную работу на Филча. Что-то определенно побудило Лорда действовать активнее. Предсказательницы? Том, вроде, не сказал ничего такого, что намекало бы на его осведомленность по части их с Роном происхождения, но мало ли что. Вдруг он перепрятал крестражи, перепугавшись? Чёрт, слишком многое приходилось держать в уме.

— И про предложение работы умолчал? Он же хотел видеть тебя в Хогвартсе.

— Я сказал ему, что просился ассистентом к профессору Слизнорту, но он отказал мне, отправив набираться опыта. Поэтому я и устроился в аптеку.

Как в свое время Диппет отослал самого Тома, так что для него это наверняка прозвучало весьма правдоподобно.

— Про визиты к Дамблдору после выпуска…

— Надеюсь, никто не в курсе, кроме вовлеченных лиц.

— Хорошо, — она встряхнулась и взяла себя в руки. — Я не злюсь. Мне просто нужно время, чтобы все это уложить в голове.

— Я и не рассчитывал, что ты хорошо это воспримешь, Гермиона.

— Мистер Снейп, — раздался голос директора откуда-то с крыльца. — Можно вас на пару минут.

— Конечно, сэр, — он убрал руку, перестав прикасаться к ней, и вышел вон.

Гермиона обернулась, отмечая про себя, что гостиная уже выглядит, как обычно, и все следы тщательно убраны. Вот только от запаха крови избавиться так и не удалось.

========== Глава 43 ==========

Через пару секунд после того, как Северус ушел на разговор с Дамблдором, в комнату зашел Аластор, чтобы раздать инструкции уже ей.

— Сейчас они договорятся, и Снейп отправится в Хогвартс. Альбус уже послал патронус Слизнорту с предупреждением. А тебе лучше вернуться домой.

Вообще она могла бы сунуться в замок с Северусом, чтобы продолжить разговор и уже окончательно расставить точки над i, в свою очередь рассказав ему всю правду. Но тогда придется ждать, пока Снейп решит вопросы с трудоустройством в школе и параллельно каким-то образом ещё уволится с актуальной работы в аптеке одним днем. Бездельничать на фоне и мозолить глаза Горацию неизвестно сколько времени Гермионе было не с руки. Да и ей действительно нужно было время, чтобы все понять и принять, а в одиночестве это выйдет наверняка если не эффективнее, то хотя бы спокойнее.

— Дай угадаю, мне опять надо будет сидеть взаперти для всеобщей безопасности? — поморщилась она. Какая свежая, оригинальная мысль! — Это уже просто издевательство какое-то.

— Правда? Насколько я понимаю, та же Беллатриса Лестрейндж может повести себя весьма агрессивно из-за потери Господина. С высокой вероятностью она попытается напасть на членов Ордена, о которых знает, чтобы выяснить судьбу Лорда в подробностях. А тех же Лонгботтомов и Медоуз в отпуск под охрану прямо сейчас мы отправить не сможем, то есть возможностей у неё довольно много. Так что будь добра, Гермиона, не добавляй аврорату работы, а нам с Альбусом тревог. Ведь знания в твоей голове по-прежнему лучше держать подальше от Пожирателей.

Грюм был прав. Пользу в глазах Дамблдора с приобретением им собственного портрета из будущего она утратила, а вот общую опасность сохранила в полной мере. Даже в отсутствии активно действующего Тома, который сейчас, наверное, был уже на полпути в Албанию, находясь в форме слабого духа, желающих воспользоваться остатками её возможностей найдется в достатке. Так что оспаривать утверждения Гермиона не стала, но и в лице едва ли изменилась, продолжив кривиться, недовольная своим вечным положением девицы в беде.

— Альбус займется подлогом, я — Роном, — Аластор чуть запнулся. — Я зайду к тебе, когда освобожусь. Но боюсь, когда о новости разнюхают журналисты, начнется вакханалия, так что придется разбираться ещё и с этим. Не знаю, сколько времени это займет.

— Точно! — зацепилась она за определенно более позитивную или хотя бы отвлеченную тему.

Гермиона припомнила особенно громкие происшествия, случившиеся в день первого падения Лорда в её мире, вроде звездопада, что на радостях устроил Дедалус Дингл, и сбивчиво перечислила их Грюму. Вряд ли такое вмешательство в прошлое было критично, учитывая, что уже произошло сегодня. К тому же война находилась ещё, пожалуй, не на той стадии, и население не было настолько запугано, чтобы устроить сейчас празднование с размахом, так что, возможно, её предостережения были бесполезны. Или она неправильно оценивала ситуацию в обществе, так как пряталась в условно безопасном Хогвартсе почти весь учебный год.

— Как ты? — практически перебил её Аластор, утомленный внезапной лекцией.

— Давай без этого, — она опять нахмурилась. — Плохо, нормально. Какая разница? Поплачу, отдохну, и мы продолжим прокладывать Воландеморту и его идеологии дорогу в ад. У нас ещё много дел.

— Гермиона, Рон не хотел бы…

— Да откуда тебе знать, что он хотел бы? Ты его знал сколько, пару месяцев? — взвилась она. — Напомнить тебе, что ты сам собирался прикончить его при случае ещё весной?

— А потом мы если и не стали друзьями, то мне хотя бы стала понятна его позиция. К тому же я и от себя могу сказать тебе всё то же самое.

— Мы не будем обсуждать случившееся в подобном ключе в принципе, Аластор. Придержи драму для другого момента.

— Тогда хотя бы не переоцени себя и не сорвись в этот самый момент. Но если хочешь злиться, то злись. Мне всегда помогало.

— Отличная стратегия, — фыркнула она. — Неудивительно, что в конце концов ты съедешь с катушек.

Он улыбнулся, не пытаясь оспорить это утверждение.

— Хотя не думаю, что есть смысл злиться на тебя, — чуть сбавила обороты Гермиона.

— Почему бы и нет. Лучше, чем на себя.

Она закатила глаза.

— Я справлюсь и так.

— А без окклюменции?

Хоть Аластор и не пытался залезть к ней в голову, наверное, это было очевидно по её поведению.

— Зачем пренебрегать возможностями? — наиграно весело отозвалась Гермиона. — Не зря же я этому училась.

— И сколько ты собираешься продолжать в том же духе? Это звучит не только нездорово, но даже как-то неуважительно, — практически отчитал её Грюм, но тут же снова смягчился: — Не стоит игнорировать то, что Рональд обеспечил нам победу. Пусть даже частичную, раз ты так говоришь. Уважь хотя бы его, а не отгораживайся от фактов, прикрываясь делами.

А ведь в критический момент она и сама видела подобное развитие ситуации чуть ли не лучшим выходом, хоть и не думала конкретно, кем им придется пожертвовать, чтобы прикончить Тома. Разыграть гамбит, как сказал бы Рон.

— Если бы я не сталкивалась со всем этим раньше, возможно, была бы сейчас более… открыта и эмоциональна. Но всё происходящее мне слишком хорошо знакомо. Предательство, смерть друзей, даже гибель Воландеморта. Я могу только надеяться, что на этот раз всё сложится по итогу лучше. Это очень слабое утешение, так что уж прости, что я пытаюсь справиться с потерей по своему. Рон бы… Рон бы меня понял.

Наверное, если мыслить объективно, а не с налетом пессимистичного предзнания, то все уже вышло удачнее. Война фактически официально закончилась аж в семьдесят восьмом, при этом Эванс осталась жива, Снейп практически не пострадал, и даже Блэки пока не потеряли ни одного своего члена, что с их, что с другой стороны. Поттер, конечно… Но зато почти весь первый состав Ордена Феникса остался невредимым. Все родственники Рона, даже братья Молли. Это порадовало бы его, определенно. Мерлин, да кого она пытается обмануть?

Видимо, Гермиона слишком очевидно поникла, допустив размышления подобного толка на внешнем эмоциональном уровне, потому что Аластор не стал давить на неё дальше, но опять легко сжал плечо:

— Ладно, — пробормотал он, кажется, смутившись. — Потом.

Северус заглянул в дом и сообщил, что пора уходить. Прощание со всеми в целом вышло скомканным и неловким, а со Снейпом особенно. Но директор пригласил её в замок, как только они все чуть освободятся, так что насчёт этого она решила не беспокоиться. Просто поговорят позже. Так, наверное, выйдет даже лучше.

Чтобы трансгрессировать, все вышли на улицу. Делать это из дома не стал даже Дамблдор, с таким-то примером перед глазами. Она переместилась настолько быстро, насколько смогла, потратив пару секунд на то, чтобы настроиться. И, очутившись на улице Баркер, сразу же направилась в ванную, чтобы тщательно умыться. Липкое ощущение с кожи так и не ушло даже после действия очищающих чар Грюма. Но ожидаемого облегчения, к сожалению, достигнуть ей так и не удалось. Чуть ослабив самоконтроль, Гермиона не смогла сдержать рвотных позывов. Нервное, пройдет, естественно. Правда, Том помешал ей позавтракать, так что теперь одна только желчь драла горло. Пришлось прополоскать его и как следует почистить зубы. В процессе она вспомнила, что чья-то, логично предположить, что Воландеморта, так как он стоял ближе, кровь попала ей даже в рот. Поэтому, кажется, разодрала десны, с таким остервенением водила щеткой туда-сюда. Хотя вообще-то, с точки зрения гигиены, так она сделала ещё хуже. Чёрт.

А ещё Гермиона безотносительно всех этих подавленных истерик чувствовала банальную усталость. В Больничном крыле полноценно выспаться ей не удалось, встать пришлось рано, а потом ещё прибавился энергозатратный секс, новый выматывающий опыт общения с Воландемортом, всё это… В общем, в нормальных условиях ей пришлось бы подремать пару часов, чтобы не клевать носом над котлами, рискуя совершить ошибку. И хоть сейчас ни о какой работе не могло идти и речи, отдохнуть ей всё же было нужно если не для психического, так хотя бы для физического здоровья.

Гермиона постояла в нерешительности минуту у дивана в гостиной и медленно поднялась на второй этаж. Это было странно, наверное, даже ненормально, учитывая, что они не были близки в интимном плане. Но от его подушки пахло им, и, хватаясь за чужое одеяло, она чувствовала, будто ещё каким-то образом удерживает его ускользающий образ рядом с собой. Правильно Грюм настаивал, чтобы она не разглядывала трупы. Хорошо, что ей не удалось увидеть побледневшее обескровленное лицо. Хватит с неё и Поттера, их обоих.

Если бы они попали в разные миры… Если бы он погиб в стычке с Мальсибером… Она, наверное, даже не узнала бы. Думала бы, что он пусть и не счастливо, но живет где-то там, по ту сторону времени, успокоенная Обливиэйтом. Но ведь даже в этой реальности ему полагалось быть невидимкой, не принимать удар на себя, а делать черную работу втихаря! Это произошло из-за неё. Из-за её зацикленности на Снейпе. И из-за того, что Рон слишком любил её, чтобы одернуть и напомнить, что они на войне. И пришли сюда если не побеждать, то хотя бы мстить, а не устраивать свою личную жизнь.

Бессмысленные размышления постепенно сменились на тяжелый беспокойный сон. Гермионе все казалось, что её пытаются разбудить, пока она наконец не соскользнула в темное беспамятство без каких-либо видений. Но и там задержаться надолго у неё не вышло. Она резко проснулась, поняв, что кто-то гладит её по голове.

— Какого чёрта, Аластор? — выпалила она ещё до того, как продрала глаза, и поспешно скинула чужую руку.

Не то чтобы гость как-то явно обозначил свою личность, но она логично предположила, что Дамблдор вряд ли стал бы так делать, а больше никто в этот дом прийти не мог.

— Рад услышать тебя снова, Спящая красавица, — с таким явным чувством облегчения отозвался Грюм, что Гермиона сразу, как только проморгалась, с подозрением уставилась на него.

Он сидел на краю кровати и нависал над ней, касаясь теперь плеч, правда, прикрытых одеялом. В комнате царил полумрак, так что наступил, наверное, уже вечер или даже ночь. Её вполне могло надолго вырубить от нервов, и это определенно был лучший вариант, чем бессонница.

— Мы же разговаривали только утром. Который час?

— Я пытался тебя будить, но Альбус сказал, что это бесполезно, — невпопад отозвался Аластор. — Что ты выпала из нашего времени или что-то такое. Какая-то хронологическая аномалия.

— Что ты имеешь в виду?

— Уже август, Гермиона. Мы разговаривали в последний раз почти две недели назад. И все это время ты лежала и даже не дышала на первый взгляд. Я успокаивал себя только тем, что если бы ты умерла, то тело уже давно начало бы разлагаться.

Она приоткрыла рот, обескураженная его прямолинейностью, но быстро взяла себя в руки. Всего лишь ещё одна проблема в общую копилку. Немного усложняющая все проблема, но не то чтобы совсем ужасная. И так давно было ясно, что со временем шутки плохи.

— Стоило ожидать отката, — задумчиво пробормотала Гермиона, пытаясь осознать, насколько же хорошо она выспалась. — Но такой рассинхрон?

— Это и раньше происходило? — уцепился Грюм.

И вот так Дамблдор ему все объяснил? Даже примеры не привел?

— Да, но в прошлые разы я понимала, что время сбоит, и находилась относительно в общем течении, не выпадая за рамки. Видимо, то, что произошло, окончательно что-то поломало в этой вселенной.

А как иначе? Рон избавился от Воландеморта на несколько лет раньше положенного срока. Хронологический ответ не заставил себя ждать. Хотя забавно, что почти каждый раз он принимал какие-то новые формы. Вряд ли она так удивилась бы, если бы проснулась опять в несуществующий день. А откату на пару часов до прибытия Тома в дом Снейпа даже обрадовалась бы. Но настолько им повезти не могло точно. Или события, в которых участвовали они, пришельцы из будущего, в принципе не могли быть переписаны снова — и так отклонение от оси, куда уж больше! Странно ещё, что мир остался цел, но кто знает. Здравомыслящий Грюм ещё ни о чем не говорил.

Аластор, впрочем, и это утверждение незамедлительно оспорил. Он потянул её к себе, выпутывая из одеяла и ощупывая руки.

— Что ты?.. — она отпрянула, смущенная его поведением.

— Проверяю, нет ли атрофии мышц.

— Если я, как ты говоришь, не дышала, то, вероятно, все процессы в моем организме были приостановлены. По крайней мере, пить я практически не хочу, а обезвоживание настигло бы меня куда быстрее, чем атрофия.

Гермиона отодвинулась от Грюма к самому изголовью и тоже села на край кровати, спустив ноги вниз с какой-то почти опаской. Вдруг действительно что-то отнялось? Но чувствовала она себя прекрасно, в физическом плане.

— У магглов есть понятие гиперсомнии, когда человек спит слишком много, но обычно это не то чтобы смертельно опасно. Не очень похоже на мой случай, но можно, наверное, провести какие-то параллели, — вроде как успокоила она Грюма, хотя вряд ли его впечатляла не волшебная медицина, особенно сейчас, в семидесятые.

— Пройдись, — почти приказал он.

Она не стала артачиться, а встала и дошла до окна, выглянув за штору. Судя по светлеющему небу, уже занимался восход.

— Видишь, всё в порядке, — Гермиона обернулась на Аластора.

В неожиданно ярко освещенной комнате, словно Грюм незаметно для неё создал мощный Люмос, никого не было, а постель оказалась аккуратно заправлена. Она вынуждена была зажмуриться на пару секунд, привыкая к новым условиям, но быстро оправилась и опять посмотрела за стекло. Оттуда ей в глаза ударило беспощадное полуденное солнце, чуть не ослепив окончательно. Правда, оно тут же смилостивилось и зашло за горизонт, сменившись приятными для зрения вечерними сумерками. Но прошла ещё секунда, и небо опять зарделось рассветной зарей. И снова повторило маневр, и снова, и снова, как в быстрой перемотке. Гермиона опустила руку, придерживающую занавеску, и поняла, что на ткань успела осесть пыль.

Дерьмо. Она размяла переносицу и задернула штору. Происходящее было уже очевидно совсем не нормой даже с её весьма расширенными рамками обыденности. И никакой не нарколепсией. Со стороны она смотрелась, наверное, как животное, впавшее в состояние мнимой смерти, танатоз. Хотя к человеку больше был применим термин катаплексия, правда, это уже совсем слабо походило на её состояние. Может, ей стоит выдумать новое определение, как первому «пациенту» с такими симптомами? Как болезням дают названия по фамилиям врачей, которые их диагностировали.

Рассуждение о вещах, вычитанных ещё в детстве из родительских медицинских книжек, помогло ей сдержать первые панические порывы. Не стоило никуда бежать в таком состоянии и вообще делать что-то опрометчивое. Тут оставалось только ждать. Или время, или она в нем стабилизируются, как и в прошлые разы. Или что-то разрушится окончательно. Опять же или она, или время. Хотя пока что, с её точки зрения, это мир лихорадило, а у неё даже ничего не болело.

Гермиона прогулялась до ванной, переживая, что Грюм или Дамблдор застанут её сидящей на унитазе. Или она случайно затопит дом, застыв при открытом кране. Но, вроде, всё обошлось. Или случилось «за кадром», без её сознательного участия. А вот на кухне, к сожалению, не обнаружилось никаких нормальных продуктов. Держать их тут для неё было нерационально, они, наверное, портились быстрее, чем она выныривала в общее временное русло. Но ей удалось найти вкусные крекеры на одной из полок, так что все было не так уж и плохо.

Вещи заметно не перемещались, в окна она предпочитала не смотреть, чтобы не расстраиваться сильнее, а изменения в освещении старалась по мере сил игнорировать. Но то, что она не «проснулась» окончательно, было очевидно по всё той же пыли, которой становилось больше, кажется, каждый раз, когда она моргала. Дамблдору и Грюму, вероятно, не приходило в голову убираться. А ей пользоваться магией вот так, ради чистоты, было бы глупо. Мало ли как поведет себя волшебство, если она остановится на середине заклинания.

В следующий раз Грюм застал её сидящей на диване в гостиной. Он просто в один момент возник перед ней, склонившийся и вглядывающийся в лицо. Они смотрели друг на друга молча секунд десять, пока замершая от неожиданности Гермиона наконец-то не подала голос:

— Это жутко, Аластор.

Для неё с момента смерти Воландеморта прошло, по ощущениям, часов восемь от силы. Взгляд Грюма намекал, что эта субъективная оценка весьма далека от реальности. А ещё он, кажется, подстригся.

— Мне так-то жутче, — возмутился Аластор, хотя опять с явной радостью в голосе. — Постоянно любоваться на статую и ждать, когда она оживет, довольно тревожно.

— Какое сегодня число? — она хотела откусить ещё печенья, но поняла, что оно исчезло у неё из руки.

Наверное, Грюм посчитал, что крекер испортился или слишком засох, и вытянул кусок из неплотно сжатых пальцев.

— Конец августа, — расплывчато отозвался он, видимо, не желая её пугать.

— Как дела? — тоже спустила тему на тормозах Гермиона. Как будто это знание как-то могло ей помочь. — В целом и у тебя.

— Нормально.

— Содержательно.

— Много что происходит, но это всё… не так уж и важно, — Аластор продолжал разглядывал её, действительно как статую в музее. — Хочешь есть?

Её интерес к крекерам был очевиден.

— Немного.

— Я сделаю сэндвичи.

— А если я застыну в процессе, то хоть сам перекусишь, — припомнила она его чрезмерную осторожность с продуктами питания.

Хотя сейчас он, кажется, изображал из себя Рона с этим его вечным стремлением её накормить. Так странно. Для неё все случилось только сегодня, и осознание даже ещё не пришло в полной мере, а Грюм, наверное, уже привык к новым обстоятельствам.

Он отправился на кухню, она последовала за ним, смирно сев на стул, чтобы не застыть в какой-нибудь нелепой позе. Аластор достал из безразмерного кармана хлеб и какие-то продукты, вроде бы масло и ветчину. Гермиона скучала без дела, но не то чтобы расслаблялась, концентрируя все внимание на его широкой спине, постоянно ожидая, что он вот-вот мгновенно пропадет, как в прошлый раз.

— Северус спрашивал про меня?

— У кого? У меня? — с насмешкой отозвался Грюм. — Альбус наверняка как-то его успокоил.

— Он, верно, думает, что я в обиде на него из-за случившегося и не хочу его видеть.

Вывод был закономерным, но рассуждать об этом было также тяжело, как и о специфическом поведении Грюма. Прошедшего времени она не ощущала, так что представить, как ситуация выглядит со стороны Северуса, Гермиона могла только очень теоретически. Может, Дамблдор действительно дал ему веское объяснение? Ага, точно так же, как он объяснил Аластору тонкости её взаимоотношений со временем.

— Нам обязательно каждый раз упоминать в разговорах Снейпа?

— Ты так-то сам постоянно стремился обсуждать со мной мои чувства к нему и все такое прочее. Но раз ты против, то предложи свою тему.

Аластор ещё погремел посудой молча какое-то время, как будто ожидая, что она опять замрет, и необходимость поддерживать диалог отпадет сама собой. Но всё же решил продолжить разговор:

— Прах Воландеморта разместили в доме Медоуз. Якобы он решил нанести повторный визит к ней уже лично, раз подручные не справились с задачей. И сам проиграл бой. Так что не переживай так за Снейпа, все думают, что он ни при чём.

Гермиона встрепенулась, отбросила неприятную мысль про то, что, возможно, еда начнет разлагаться у неё во рту во время «паузы», если она не успеет её проглотить, и тоже переключилась на новое направление.

— Хороший выбор, хоть и неожиданный.

Медоуз не без оснований считалась весьма сильной волшебницей. То, что она смогла победить Воландеморта в дуэли один на один, виделось вполне вероятным сценарием, если не углубляться в детали. Просто Гермионе всё хотелось по привычке поместить в центр повествования более знакомые фамилии — Лонгботтомов, Блэков, Поттеров, то есть, конечно, оставшуюся Эванс. А Дамблдор решил разыграть карты по-другому. Тут оставалось только довериться.

— Ума не приложу, как Альбус уговорил её пойти на этот обман, — пробормотал себе под нос Аластор, но Гермиона все равно услышала.

— Честолюбие? Доркас ведь теперь национальная героиня.

— Кто бы что не говорил, это тяжкая ноша. Она стала мишенью не только для похвал и обожания.

— Да, я знаю, как это работает.

Вот вам и новый Гарри! Впрочем, учитывая возраст и опыт, Медоуз с этой ролью должна была справиться наверняка куда лучше. Трагического опыта у неё, по сути, не было, а вот поддержка имелась существенная. Это, правда, порождало новые вопросы.

— У Дамблдора на неё планы? В политике или ещё где?

— Наверняка. Уж не знаю, хочет ли он, чтобы она стала следующим министром, но вполне вероятно.

Тогда вся эта возня с Аконитовым зельем становилась понятна. Учитывая место работы Доркас, связанное в том числе и с Секцией учёта оборотней, это вполне возможно изначально планировалось частью её предвыборной компании. Было не ясно, чем директору не угодила Миллисента Багнолд, которая в другой реальности приняла пост в самое тяжелое время, когда её предшественник, Минчум, не справился с ответственностью. И, судя по тому, что знала Гермиона, «вытянула» и разгар войны, и беспорядки, произошедшие в день смерти Воландеморта. Хотя удержаться на посту даже тогда ей позволило скорее всего только то, что Крауч не спешил занять высокое кресло едва выбившись в начальники, а потом его рейтинги критично просели после ареста младшего Барти.

Возможно, Дамблдору не нравились те, кто стоял за Багнольд. Учитывая, что законодательство относительно магглорожденных и тех же сквибов за время её правления практически не изменилось, резонно предположить, что беспокоился он не зря. Или портрет рассказал ему что-то такое, о чем Гермиона не могла даже теоретически предполагать со своей точки зрения. Какие-то неясные политические взаимосвязи. Например, необходимость скорректировать состав правительства в связи со смертью Фаджа. Или Багнолд попросту не смотрела директору в рот и была сама себе на уме, в отличие от Медоуз, которая при всех своих способностях, Дамблдору была бесконечно предана. Он всерьез взялся за политику с подачи себя же из будущего? Создавал своё лобби в верхушке?

Хотя сейчас Доркас предстояло бороться за место отнюдь не с Багнолд, а, скорее, с тем же Краучем, ведь с ним и его положением в обществе все ещё было в порядке. Барти с этим его радикализмом директор уж точно не хотел видеть при власти, хоть они и были формально на одной стороне и даже вроде как уважали друг друга. Интересно, насколько сильно уже увяз в идеологии Воландеморта младший Крауч? Использует ли эту информацию в своих интересах как-то Дамблдор?

К тому же Минчум, действующий министр, тоже ещё не собирался на покой. Он ведь успешно «выиграл» войну, хотя его идеи с увеличением числа дементоров, «обслуживающих» Азкабан, вышли боком. Несколько случаев нападения этих существ на магглов всё же было зарегистрировано, хотя Воландеморт не успел использовать их как-то более крупномасштабно. Так что репутация Минчума явно понесла потери. Но насколько это было критично?

Да и вообще, что это она только из-за их условных сторонников переживает?

— Как дела у Малфоя? — Абраксаса или Люциуса, в общем-то, не важно.

— Чудесно, — ядовито протянул Грюм, возясь уже с чаем. — Всё ещё при власти. Рассказывает сказки, что сам пострадал от действий Воландеморта, а его сына и вовсе подставили, как и всех этих мертвых мальчишек со Слизерина. Они с Краучем публично пожали друг другу руки.

— Я разочарована в институте репутации. Метка у Люциуса никого не напрягла?

— Это не попало в газеты.

— Действительно, чудесно, — фыркнула Гермиона.

— К тому же у того же Руквуда метки не оказалось, так что её так и не признали весомым доказательством членства в группировке.

— Руквуда? — активизировалась она, чуть ли не подпрыгнув на стуле. Темы, связанные с Отделом тайн не могли не волновать.

— Да. Я выследил Каркарова по наводке Рона. После гибели Воландеморта Игорь запаниковал и чуть ли не сам пришел ко мне в руки. Сдал, как и в вашем времени, всех, кого смог.

— Снейпа? — естественно, это встревожило её вдвойне.

— Нет. Наверное, они не успели познакомиться. А если Каркаров что и мог сказать про Малфоев, то побоялся.

Северус, понятное дело, тоже не мог да и не хотел предавать друга.

— Трэверс уже сидит, Розье и Мальсибер вообще мертвы, — подхватила Гермиона. — Их имена называть было бесполезно.

— Каркаров припомнил ещё и Мальсибера-старшего. Тоже, правда, безуспешно.

— Почему?

— Как раз он следил тогда за домом Снейпа. Аврорат, конечно, объявил его в розыск, но…

— Оу.

Вышло даже как-то неловко. Как и в случае с Розье, Рон приговорил к смерти ещё одну практически целую семью Пожирателей.

— А что насчёт Долохова?

— Показания относительно него Игорь дал весьма расплывчатые. Его ищут скорее для допроса, чем целенаправленно, чтобы арестовать, но пока безуспешно.

А вместе с Антонином на свободе оставался обозленный потерей сестры Кэрроу и Лестрейнджи полным составом. Последних даже обвинить было не в чем. Пока. И ведь это были только те Пожиратели, которые не считались статистами по терминологии Рона, а сколько ещё людей скрывалось под серебряными масками на самом деле…

Они опять взяли паузу в разговоре. Грюм всё ещё тщательно организовывал перекус, но то и дело оглядывался, проверяя её состояние. Его поведение было объяснимо, но всё равно несколько нервировало.

— Я остаюсь в сознании уже довольно долго. Хороший знак, — Гермиона попыталась включить оптимизм.

— Будем надеяться, что скоро этот эффект полностью спадет.

— Хотя если он физически замораживает меня, то в этом есть и своя выгода, — она задумалась. — Вы все постареете, а я останусь молода и прекрасна!

Должно было прозвучать до комичности серьезно, но у неё всё же вырвался смешок, испортив всю шутку.

— И в таком законсервированном состоянии ты доживешь до того момента, когда твой Снейп повзрослеет.

— Вот! — воскликнула Гермиона. — Ты сам постоянно всё на него сводишь.

Грюм фыркнул и поставил перед ней кружку со слишком крепко заваренным чаем и тарелку с неровно разрезанными сэндвичами. Впрочем, готовить что-то более сложное было неразумно — это заняло бы гораздо больше времени, а она в любой момент могла ускользнуть из реальности.Гермиона отхватила сразу чуть ли не половину бутерброда и задумчиво прожевала кусок.

— Аластор, — проникновенно начала она, — если ты постоянно питаешься только своей стряпней, то тогда ясно…

— Почему я сойду с ума? — припомнил он.

— Почему ты вечно такой раздражительный. Я тоже была бы зла, если бы подобное составляло большую часть моего рациона. Это просто ужасно.

Высказывание вышло несколько лицемерным, учитывая, что в юности она справлялась с готовкой ничуть не лучше, и неоднократно ужинала недоваренной или переваренной пищей. Но всё же, учитывая возраст и одиночество Аластора, ему пора было бы уже и научиться. Она же смогла. Да и, Мерлин, как можно было умудриться испортить обычный сэндвич? Что это за дурацкое сочетания сладкого масла и пряно-соленой ветчины? Где хотя бы сыр? Хотя нет, с ним было бы ещё хуже.

========== Глава 44 ==========

Тогда она задержалась в реальности ещё на практически полчаса, но всё же опять провалилась за грань. Два следующих раза Гермиона приходила в себя в одиночестве, хотя бодрствовала снова довольно долго, судя по стабильному освещению. Но, конечно, никто из «надсмотрщиков» не мог сидеть у её условной постели днями и ночами, так что это было неудивительно. На третий раз Грюм появился примерно через полчаса, когда она очнулась и решила переодеться, потому что одежда тоже была какая-то пыльная и как будто залежавшаяся. Видимо, на неё это особое вневременное состояние не распространялось.

— Справляешься?

Хоть сейчас Аластор навестил её традиционно, зайдя через дверь и застав уже дышащей, он опять смотрел на неё с явным напряжением во взгляде.

— Да мне не привыкать на самом деле, — вспомнила Гермиона. — Однажды я попала под непрямой взгляд василиска и тоже вот так валялась несколько недель в виде скульптуры.

Тогда её вообще больше беспокоила пропущенная учеба, чем то, что её друзья боялись, что она может погибнуть. Она просто не могла представить себя на их месте. Для неё-то все началось и закончилось в один момент.

— Василиска? — удивился Грюм. — Где ты его нашла?

Да уж, не рядовое событие даже в волшебном мире.

— В Хогвартсе, — хихикнула она. — Он и сейчас там. В тайной комнате Слизерина. Надеюсь, портрет уже рассказал об этом Дамблдору, и он придумал, что с ним сделать. Слава Мерлину, только змееуст может выпустить его на волю, а владение таким талантом редкость.

Она задумалась, умел ли младший Барти, которому нужно было ещё год учиться в школе, разговаривать на парселтанге, но не смогла даже припомнить, имел ли он такую же склонность к языкам, как и его отец. Да и, собственно, Барти старший не факт, что смог выучить этот более чем специфичный язык. Хотя Дамблдор, очевидно не являясь наследником Салазара, кажется прекрасно его понимал, хотя, возможно, не разговаривал свободно.

Грюм тем временем достал из кармана её кольцо, то есть, судя по размеру, кольцо Северуса, связавшись с кем-то.

— Серьезно? Ты до сих пор им пользуешься? — мгновенно рассердилась она. — Отдай, это моё.

Теперь украшения вызывали болезненные ассоциации не только и не столько со старшим Снейпом, трагичная история которого всё же утратила в её восприятии остроту, учитывая новые обстоятельства, но и с Роном.

— Я зачаровал другое, — возмутился Аластор в ответ. — Пара твоего все равно… — он замялся.

— Похоронена вместе с телом, — догадалась она, устыдившись своей вспышки.

— Да. А те, что были на цепочке…

Грюм порылся в кармане, засунув в него руку чуть ли не по локоть, но все же достал холщовый мешочек, который незамедлительно сунул ей в руки, и тут же сменил тему:

— Альбусу нужна какая-то твоя помощь в замке, а ещё он хочет обсудить с тобой новости. Касающиеся Сивиллы Трелони, насколько я понял.

— Она жива? — стараясь говорить ровно, уточнила Гермиона.

— Да. Её нашли через пару дней после стремительного падения Того-кого-нельзя-называть, — Аластор явно процитировал журналистскую фразу, судя по презрению в тоне. — Видимо, с его гибелью перестали действовать охранные чары в том месте, где он держал её и ту, другую провидицу.

— Мириам Лурье, — припомнила она.

В целом это была хорошая новость: невинный человек выжил и даже сбежал из плена Воландеморта. Но содержимое желудка, наверное, всё те же отвратительные сэндвичи Аластора, которые она, впрочем, всё равно съела, неприятно потяжелело. Кажется, время специально не давало ей возможность отойти от одного потрясения, подкидывая новые, чтобы заставить потерять контроль и окончательно съехать с катушек. А ведь ей и нужно-то было всего пару дней передышки, в общей хронологии.

— Трелони была не совсем адекватна, когда её доставили в Мунго. Несла полную чушь, не смогла объяснить, где находилась всё это время. Но физически была практически здорова, так что Альбус всё равно отправился навестить её, как только это стало возможно. Вернулся… задумчивым.

— Сивилла упоминала пророчество для Воландеморта? — перешла сразу к неприятной сути Гермиона.

— Ты веришь в эту чушь?

— Не могу ответить однозначно. Но Том точно верил.

Она отвлеклась на мантию, решив застегнуть её наглухо перед визитом Дамблдора. И дала себе возможность всё же немного внутренне попаниковать. Чертовы предсказания!

— Лурье Воландеморт убил, если верить словам Трелони, — продолжил просвещать её Грюм. — Наверное, её способности его не впечатлили. А Сивилла начала рассказывать всё, что приходило ей в голову, лишь бы заинтересовать его. И наплела что-то, что ему понравилось. Так и выжила.

— И, скорее всего, из-за этих слов Лорд сначала приказал Пожирателям похитить меня, а потом заявился и лично.

— Сейчас уже никто не расскажет, как дело было в действительности.

— Так что именно Трелони напророчила Тому?

— Она не помнит. Удобно, да?

Гермиона согласно хмыкнула, но сама скорее ещё больше напряглась. Значит, это было настоящее предсказание. Или Сивилла помешалась от страха, так что действительно просто забыла травмирующий эпизод. Одно из двух.

Вскоре появился Дамблдор. И опять вышло как-то странно. Она видела его самое большее пару дней назад, а он разглядывал её, как мерлиново чудо. Грюм тут же ушел, как всегда внезапно и стремительно. Наверное, директор хотел поговорить с нею с глазу на глаз.

— Сэр, — практически одернула она Дамблдора, пока он не начал изучать её под лупой, с таким исследовательским интересом рассматривал.

— Весьма рад застать вас бодрствующей, мадам Фицрой, — поправился он. — У меня имелись некоторые опасения… Впрочем, не будем о плохом.

— Тогда, может, обсудим что-то хорошее? — с надеждой спросила Гермиона.

Они опять сели в гостиной друг напротив друга, как в их первый разговор в этом доме.

— Пожалуй, эта информация вас порадует: я нашел один из крестражей — кольцо Гонтов. И с большой осторожностью отнесся к Воскрешающему камню, конечно.

— Оно находилось там, где и ожидалось?

— Да, к счастью. Также нам в каком-то смысле повезло с дневником. Его Том передал ещё Абраксасу Малфою, а не Люциусу, как мы с Альбусом опасались. При обыске в его поместье многие темномагические предметы были конфискованы для изучения в Министерстве, и дневник оказался в их числе.

— Вы украли его из хранилища улик? — уточнила она, прищурившись.

Точнее, позаимствовал тетрадку Грюм. Или Лонгботтом, кто знает.

— Вещи пропадают в системе, такое бывает, — с самым невозмутимым видом выдал Дамблдор и лукаво улыбнулся. — К тому же, все имущество мистера Малфоя было ему недавно возвращено, но никаких встречных претензий не последовало.

Действительно, сейчас, в отсутствии Хозяина, Абраксасу было просто невыгодно мутить воду.

— Я пока изучаю имеющиеся у нас крестражи, — подвел итог директор. — Но, уверяю вас, в скором времени они будут уничтожены.

— Значит, в лучшем случае осталось ещё три артефакта.

— С диадемой вы мне, полагаю, поможете, как только будете в состоянии навестить Хогвартс. Местонахождение чаши, я надеюсь, тоже нам уже известно. Хотя провести обыск в ячейке Гринготтса будет крайне непросто. Против Лестрейнджей ещё даже не выдвинуто никаких обвинений.

— А медальон?

— В пещере его нет. И охранные чары там установлены не полностью. Полагаю, Том просто не успел их закончить.

Она цокнула. К этому кусочку души Воландеморта имелась только одна ниточка — Регулус, но вероятность того, что Лорд как-то задействовал его (и Кричера), но проигнорировал подготовленное безопасное место, была весьма низкой. Оставалось надеяться на гений двух Дамблдоров, от неё сейчас было мало толку.

— Аластор рассказал мне про Трелони, — не стала откладывать в долгий ящик вторую волнующую тему Гермиона. — Раз Воландеморт не переместил, по крайней мере, некоторые крестражи, значит, он не беспокоился за них и, видимо, не думал, что мы с Роном из будущего и знаем его секрет. Так в чем же состояло пророчество? Сивилла не вспомнила?

— Нет, но я смог выловить в её памяти вопросы самого Тома, пытающегося интерпретировать заветные слова. Он спрашивал у неё о «путниках, нарушивших законы магии» и об «ищущей потерянное, что приведет его к мстителю», и считал, что эти люди угрожают его безопасности.

— Довольно… точно, — видимо, мироздание поиздевалось над ней, сделав пророчество с её участием максимально правдоподобным.

Но так хотя бы Эванс и Лонгботтомы остались в безопасности.

— И я соглашусь с вами. Чтобы предположить путешествие во времени, да ещё и двойное, у него было недостаточно предпосылок. Полагаю, он посчитал вас просто подобными себе.

— Тёмными магами? — с сомнением протянула она.

Вообще, это было логично. Все судят по себе. Но какие же законы магии они с Роном нарушили по мнению Воландеморта? Возродили кого-то при помощи маховика времени (допустим, что это возможно) и защищали от повторения судьбы? Что-то связанное с идеей бессмертия, как раз в его духе. Или, к примеру, стерли себя из реальности, чтобы действовать тайно, как пыталась врать она Грюму? Породив те самые возмущения в причинно-следственных связях, которые Лорд, очевидно, заметил.

— Учитывая, что сделал мистер Уизли, сделать такой вывод было даже естественно. А врагов у Тома всегда хватало, среди волшебников всевозможных интересов. Хотя он наверняка считал, что на своем поле уже всех так или иначе переиграл.

Дамблдор сделал паузу и продолжил уже более мягким тоном.

— И все же боюсь, без негатива не обойтись. Сейчас вам стоит больше беспокоиться о времени, а не о Тёмном лорде и его мотивах.

— Как и всегда? — фыркнула она. — Впрочем, хоть в июле всё стало немного хуже, но, вроде, мое положение начинает выправляться, разве нет?

— Будем надеяться. К сожалению, не всем так везет.

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Не одна мисс Беррес стала жертвой предписанного сценария, если можно так сказать. Думаю, некоторых людей просто вычеркивает из нашей реальности, как мешающие нормальному течению времени элементы. Ещё один механизм, помогающий поддерживать равновесие.

— Кого? — испугано выдохнула она.

— Ранение Эдгара Боунса всё же оказалось фатальным. Он умер пару недель назад от отека мозга. Мистера Тейлора, владельца лавки, обезображенное тело которого в вашей реальности, по утверждению моего портрета, Пожиратели вывесили прямо посреди Косой аллеи для назидания другим в восьмидесятом году, на днях сбила машина в центре маггловского Лондона. Целители подоспели уже слишком поздно. Вальбурга Блэк, которая должна была умереть в восемьдесят пятом при невыясненных обстоятельствах, подавилась за ужином и задохнулась в прошлую среду.

— Подавилась? — недоверчиво повторила Гермиона.

— Да, я тоже не мог не поинтересоваться подробностями. По утверждению мужа, она была в столовой одна. Он по состоянию здоровья не покидал постель. Старший сын с ними, как вам наверняка известно, не живет, младший учится на седьмом курсе, — значит, уже наступил сентябрь. — Домовик не тревожил хозяйку по её собственному распоряжению. Ничего подозрительного авроры не обнаружили.

Как и в случае Фаджа.

— Так, выходит, все, кто должен был умереть по нашей истории, теперь в опасности?

— Не думаю, что закономерность настолько прямая. Ведь уже погибло много тех людей, что должны были выжить до точки вашего перемещения или, по крайней мере, протянуть до определенного срока до неё. Система наверняка перестроилась под новые условия. Но, конечно, на всякий случай я приглядываю за четой Лонгботтомов, мисс Эванс и некоторыми другими людьми, хотя, вряд ли могу что-то противопоставить року.

За Доркас он точно переживал, учитывая, что уже в неё вложился. Или на её судьбу портрет сделал нумерологические расчеты, которые показали положительный результат относительно выживаемости?

— Мы же с Роном противопоставили, — упрямо оспорила она, так и не желая мириться с фатумом.

— Да, но, полагаю, я не ошибусь, если зачислю и Рональда в список лиц, которых время стерло из истории, — он опять пытливо посмотрел на неё поверх очков. — Если вы с ним попали в наш мир с четкой целью, то он выполнил свою задачу, как бы цинично это не звучало, и был отвергнут мирозданием.

— Задачу? Он хотел уничтожить Воландеморта полностью, а не просто избавиться от его тела. Если бы этого было достаточно, нас бы тут вообще не было.

— На примере Тома же мы можем ясно увидеть, как декларируемая цель отличается от реальной. Мистер Уизли пришел сюда, чтобы отомстить, но со временем его желания изменились. В первую очередь он хотел защитить свою семью, а чем дольше продлилась бы война, в тем большей опасности они находились бы.

— А во вторую очередь? — спросила Гермиона, уже зная ответ.

— Полагаю, если бы тут не было вас, Рональд действовал бы куда жестче. На третьей стадии по своему списку он, очевидно, планировал продолжать уничтожать силы противника, действуя под защитой Ордена, по крайней мере, без явного противодействия ещё и мне. Но стал куда больше времени тратить на заботу о вас и даже об Аласторе. Поэтому я и смею заключить, что он исполнил свое предназначение и упокоился в мире.

Интересно, а какая цель была у неё? Найти потерянное? Северуса? Или попросту научиться жить дальше? Пока что мирной жизнью ещё и не пахло, хотя казалось бы.

*

Гермиона хотела продолжить разговор с Дамблдором, несмотря на то, что они опять зашли в теоретический тупик, но время, словно издеваясь, снова указало ей на её место, поставив жизнь на паузу. А войти во, вроде как, стабильную фазу ей удалось только уже в позднем сентябре. То, что наступила осень, было понятно не только из слов директора, но и по изменившемуся пейзажу за окном — зелень ушла, сменившись желтыми и красными оттенками. Грюм, пришедший вечером того дня, который она, кажется, полностью провела в нормальном временном русле, подтвердил её наблюдения и наконец-то назвал точное число:

— Двадцать шестое.

— Ох, Мерлинова борода, — вздохнула она. — На такие приключения я уж точно не подписывалась.

А ещё это значило, что Северус уже вовсю работал в школе, а они так и не поговорили после того дня. И уж теперь-то он точно думал, что она игнорирует его, считая косвенно виновным в гибели Рона или что-то в этом духе. Может, он даже ждал, что она появится в Хогвартсе если не ради него, то в качестве работника, чтобы хотя бы увидеть её, а она так и не пришла. Ужасно. Но о её трудоустройстве, естественно, не могло идти и речи. Правда, нахлебницей она была ненакладной — какие уж тут расходы, когда ей удавалось поесть чуть ли не раз в месяц. Хотя в последнее время она питалась уже, наверное, пару раз в неделю, а сегодня, впервые с июля, устроила себе полноценные завтрак, обед и ужин.

— Если так пойдет и дальше, то через пару, эм, циклов, — она затруднялась как-то более конкретно назвать периоды её «присутствия» и «отсутствия» в реальном времени, — я смогу спокойно посетить Хогвартс. Впрочем, даже если я застыну прилюдно, то можно будет списать это на чары вроде Дуро, только адаптированные под живые объекты, или даже банально на Петрификус тоталус. Выглядит же это, я так полагаю, как полная парализация тела? Так что, думаю, даже в замороженном состоянии меня можно будет просто перенести в другое место Левикорпусом или вообще трансгрессировать обратно сюда.

Если уж начистоту, ей вовсе не требовалось преодолевать все эти сложности, подстраховываясь и обременяя Грюма. Ей в принципе не нужно было идти в замок, чтобы найти диадему в Выручай-комнате. Можно было просто предоставить Дамблдору воспоминание о том, куда именно она её перепрятала. Но он не попросил её об этом, а прямо пригласил в школу, и Гермиона не предложила более эффективный вариант в ответ. Понятно, что в Хогвартсе ей нужен был не только и не столько крестраж, который наверняка спокойно лежал там, где и должен был, в полной безопасности.

— Перемещать я тебя не пробовал, так что не уверен, — Грюм нахмурился, но не стал нагнетать обстановку. — Но да, наверное, может сработать.

— И ещё одно… Где ты похоронил Рона?

Аластор не ответил сразу, прожевывая хорошо пропеченный кусок свинины, которой, как и всеми остальными продуктами, наверняка сам её и обеспечил. От нечего делать она пол вечера убила на войну с духовкой и, кажется, добилась приемлемого результата.

— На старом маггловском кладбище. Внес во все их списки, чтобы ни у кого не возникло вопросов.

— Я хотела бы навестить его могилу.

— Хорошо. Когда?

— Когда скажешь.

— Сегодня уже слишком поздно, но…

— Пошли сейчас, — всё же уточнила Гермиона.

Он смерил её взглядом, отложил вилку в сторону и резко встал из-за стола. Ничего брать с собой или переодеваться ей было не нужно, так что она тут же последовала за ним и схватилась за руку, едва они вышли на крыльцо.

Правда, весь энтузиазм угас, как только они оказались среди могил. Сумерки уже наступили, было довольно прохладно и ветрено. Гермиона поежилась и сложила руки на груди. После смерти Дамблдора состоялась официальная церемония, где нужно было просто тихо сидеть. Вся эта бесконечная череда похорон после «победы» совершенно не запомнилась. Были только боль, закушенная до боли губа и печальные разговоры ни о чем. Когда умер Гарри, появление призрака шокировало, но в то же время помогло ей примириться с потерей в каком-то смысле. Что сделать, сказать или подумать сейчас, она не знала. Вряд ли Рон оценил бы цветы на своем надгробном камне и прочие красивые, но обезличенные жесты.

— Поплачь, — Грюм словно ответил на неозвученный вопрос, хотя даже не смотрел ей в лицо, разглядывая надпись на камне.

Годы жизни очевидно пришлось опустить, но зато имя было настоящее.

— Что?

— Отключи окклюменцию и поплачь. Станет легче.

Он был прав с психологической точки зрения, но она всё равно не удержалась от дурацкой шпильки:

— По собственному опыту судишь?

— Я больше по скотчу, но слышал, что это тоже работает.

— Аластор, тебе не стоит… — начала она что-то втолковывать ему недовольным тоном, но он прервал её, развернув к себе и обняв.

Наверное, её пассивность ранее дала ему основание думать, что они опять могут свободно прикасаться друг к другу. Он заблуждался. Но Гермиона хоть и попыталась отстраниться, не приложила к этому и половину тех усилий, что должна была, а, напротив, быстро сдалась и обмякла. Реально драться с ним, физически или магически, у могилы друга, учитывая, что Аластор не делал ничего предосудительного, было бы слишком. Так что щека прижалась к его неизменному жилету (и как он так долго сохранял приличный вид, учитывая образ жизни Грюма? Может, у него всё же было несколько одинаковых наборов одежды?), а привычный запах морозной свежести и хвои окутал её.

Конечно, возмутиться хотя бы устно ей ничего не мешало в любом случае, и Гермиона действительно недовольно нахмурилась, будто приготовилась к гневной отповеди. Но на деле скорее пытаясь удержать слезы, которые каким-то образом прорывались изнутри через все ментальные преграды, видимо, поддавшись влиянию неожиданно действенных слов Аластора. Или всё дело было в том, что у неё наконец-то не нашлось возможности привычно прикрыться обязанностями, учитывая очередные выверты времени, из-за которых она оказалась отрезана от мира?

— Если ты считаешь, что я сейчас в расстроенных чувствах упаду в твои объятия ещё и в фигуральном смысле, то ты ошибаешься, — все же удалось выдавить ей. Никакого гнева и возмущения в голосе не читалось.

— Выдохни, Гермиона. Это называется забота.

— Для этого не обязательно меня трогать.

— Возможно. Но я переживал за тебя и до сих пор переживаю. И мне ты чувствовать запретить не можешь.

— Уже даже не пытаюсь. Просто не… Я не знаю, что «не», но держи себя в руках.

— Лучше я буду держать в руках тебя.

— Аластор, — устало добавила она с неясной целью, так как вырываться не продолжила.

И всхлипнула, тут же недовольно засопев из-за своей слабохарактерности.

— Знаешь, когда мы вернулись с Роном из патруля, и ты заметила у меня на лице «брусничный соус», на самом деле это была моя кровь. Мы тогда пытались вычислить, где располагается резиденция Воландеморта, раз уж у Малфоев, как в вашем мире, он не квартировался. Логично было бы предположить, что у Лестрейнджей, но… В общем, мы вышли на Амикуса Кэрроу и его дружков, — Грюм вздохнул. — И я сам на них полез, думал, закончить дело, раз уж подвернулась возможность. А потом не смог его прикончить. Алекто смог, но как-то мимоходом, в горячке боя, в ярости, зная, что она убила Мэган. А этого урода не смог, даже когда он задел меня. У него же имелось на это право. Я, пожалуй, тоже хотел бы отомстить за сестру.

Гермиона не могла ответить — приходилось следить за дыханием, чтобы плакать тихо и сдержанно, насколько это было возможно. Впрочем, что она могла сказать? Похвалить его и оповестить, что это хороший знак, что он ещё не совсем обезумел, не озлобился, не потерял связь с реальностью? Упоминать его нестабильное психическое состояние уже, наверное, в сотый раз не хотелось. Кто бы говорил.

— Рональд тогда прикрыл меня, хотя рисковал попасться и раскрыться перед ними. Мы смогли уйти. И весь его комментарий к этой ситуации свелся к тому, что он попросил меня не пугать тебя своим видом.

Да, Рон уж точно не собирался никого учить уму-разуму. Уж кому, как не ему, было знать, как можно ошибаться и подводить друзей.

— Так что считай, что я передаю тебе эстафету участия, — усмехнулся Аластор. — Хотя не похоже, что я реально могу тебе чем-то помочь.

Гермиона шмыгнула носом и дернула его за отвороты плаща. И только тогда осознала, что он опять гладит её по голове, уже, наверное, с минуту. Учитывая, что она не пользовалась услугами парикмахерской с октября, подстригаясь кое-как самостоятельно (пришлось всё же найти соответствующее заклинание, чтобы добираться до затылка), а в последнее время вообще пренебрегала стрижкой, укладывая отросшие волосы, делать это ему было весьма удобно. Не грива из прошлого, но уже намеки на неё.

Это действие было глупым и реально каким-то даже беспомощным, но саркастично одергивать Аластора ей всё равно почему-то не хотелось. Да и у кого вообще она могла сейчас вот так разныться, условно, на плече? Не у Северуса уж точно. То есть в принципе, по другим поводам, возможно, но вот оплакивая Рона — точно нет. Вряд ли Снейп жалел о его смерти и даже вряд ли смог бы сделать вид, что ему жаль. Он вообще вполне себе мог печалиться о судьбе Лорда. Да, он обманул Господина. Да, прямой опасности подверглась и Лили, и она. Потерять их Северус явно не хотел. Но наступил ли для него именно тот переломный момент, который позволил ему измениться в её реальности? Не посчитал ли он все произошедшее просто трагичным стечением обстоятельств по итогу?

И ведь если так подумать… На нем не было такой очевидной вины, как в той ситуации с пророчеством. Он не взял на себя личную ответственность, в чем она обвиняла Сириуса, так как не заключил договор с Дамблдором и не встал на путь двойного шпиона. И никакой уж прямо катастрофы в его жизни не произошло. Скорее всего, если Лорд возродится, он даже не заклеймит его предателем. Посчитает, что это она использовала глупого влюбленного мальчишку. Конечно, Северус прислушался к её словам, раз решился юлить перед Воландемортом. Наверняка, пересмотрел какие-то свои взгляды, отказавшись плясать под его дудку и не пойдя работать в Хогвартс, хотя Господин ждал от него этого. Но, может, в глубине души он так и считал свой выбор вступить в клуб Тома правильным?

Подобного изменения судьбы Северуса она боялась ещё в сентябре, впервые увидев его. Хотя всё сложилось куда удачнее для него на данный момент, это могло стать проблемой в будущем, если он сохранит какую-то внутреннюю лояльность Воландеморту. И уж точно пагубно повлияет на их долгосрочные отношения. В прошлый раз на «светлой» стороне весов находилась невинно убиенная Лили, а сейчас война затронула её лишь мимоходом и даже «освободила» от замужества с Джеймсом, что можно было чуть ли не в плюсы записать. А «мадам Фицрой» со всей этой своей мутной предысторией и с убийствами в анамнезе на святую совсем не тянула. Даже то, что она вот так легко пустила Северуса в свою постель, наверняка в каком-то смысле обесценивало её в его глазах. Тем, что слишком легко достается, сложно дорожить.

Чёрт! Вот уже и Воландеморт пал, а она всё ещё не могла довериться Снейпу до конца. Нужно было покончить с этим, рассказать ему наконец всю правду, и будь, что будет. Не зря же Рон подталкивал её к большей определенности в отношениях. Как и Грюм, хоть он делал это из своих интересов.

Аластор её, к слову, мягко отпустил, позволяя найти в сумке платок, чтобы вытереть последствие слез. И не стал никак комментировать вид, хотя опять не отводил взгляда. Гермиона же напротив прятала глаза, то ли смущаясь своего заплаканного лица, то ли чувствуя стыд, что со скорби по Рону переключилась на размышления о Снейпе. Мерлин, уж хотя бы в такой момент, можно было бы и не думать о нем! Рон точно съязвил бы по поводу всех этих её драматичных любовных историй, если бы мог. Хотя скорее всего эти мысли были просто очередным витком её странного эскапизма. Рассуждать о живом, пусть и проблемном Северусе было все же менее больно, чем о мертвом друге.

— Ты сегодня прямо джентльмен, Аластор, — просипела она, пытаясь прочистить опухший нос.

— Одолжить тебе плащ? — сыронизировал он.

Она хрюкнула, все ещё не имея возможности нормально дышать, представив, как сгибается под весом всей этой кожи.

— Я не замерзла, — в объятиях Грюма сделать это было бы затруднительно, несмотря на непогоду и сгущающиеся сумерки. — И можешь уж так прямо не стараться вернуть моральный долг. Рон мог произвести впечатление очень заботливого человека сейчас, но он не всегда был таким. И, уж поверь, он не раз и не два доводил меня до слез своим поведением. Что уж говорить, мы с ним дружить-то начали, потому что ещё на первом курсе из-за его издевок я убежала рыдать в одиночестве и случайно повстречала тролля. А потом он с нашим общим другом, Гарри, спасли меня, как рыцари. Так вот и начали общаться.

— Где ты на первом курсе нашла тролля?

— Ты не поверишь!

Опять выдав какое-то бульканье вместо смеха, она все же продышалась и зачастила, рассказывая историю, которая в этом мире уже не могла произойти. Осознавать это было немного грустно, но, может, Рон был в чем-то прав? Некоторым историям лучше и не начинаться, слишком печальный конец они имеют. Да и, как он сам опять же говорил, на дворе стоял уже семьдесят восьмой! Может, им ещё удастся встретиться вновь.

========== Глава 45 ==========

Аластор всерьез взялся подтирать ей сопли и выслушал все школьные и не очень истории тем вечером. А потом остался до утра, устроившись на диване, якобы польстившись на завтрак, который она пообещала сготовить, если опять не застынет.

И обязательство свое Гермиона выполнила, хотя, по ощущениям, успела поспать ночью всего пару часов. Периоды «бодрствования» в целом становились все длиннее, пока оцепенение не превратилось в короткие приступы, проявляющиеся почему-то чаще в темное время суток. Впрочем, отправляться в Хогвартс она все ещё не спешила, ожидая, когда временной эффект полностью спадет. Хотя скорее всего просто опасалась встречи со Снейпом, испуганная собственными рассуждениями и предстоящим разговором. Но, справедливости ради, они не виделись уже больше двух месяцев, так что ещё пара недель ожидания ничего изменить не могла.

Когда уже в октябре Гермиона трансгрессировала к воротам Хогвартса, об упущенном времени она сожалела только в том плане, что половина погожих дней в этом году прошла мимо неё. Хорохорилась, понятное дело, и смещала фокус внимания на более безопасные темы. Но, возможно, все эти заминки пошли им только на пользу. Не то чтобы они со Снейпом быстро сошлись, до Пасхи общались и работали в лаборатории вместе несколько месяцев. Однако, потом всё как-то закрутилось и понеслось вперед, так что решать приходилось быстро и на эмоциях. Да и вместе они были, кажется, даже меньше, чем врозь, пережив сто одну размолвку. Не самые здоровые отношения. Но сейчас, если уж она успела всё передумать, накрутить себя и решиться на важный шаг, то Северус точно имел возможность расставить приоритеты.

Ей, конечно, придется подкинуть ему ещё пищи для размышлений, но с идеологией вопрос для себя он уже должен был закрыть, наблюдая последствия действий Воландеморта. И, особенно, его гибели. Пожиратели в массе своей трусливо разбежались по углам, а с теми агрессивными элементами, что остались верны Лорду, Снейп, она смела надеяться, прямой связи не имел. При этом близкие ему Малфои тщательно делали вид, что вообще никакого отношения к Тому не имели, пусть даже только в публичном поле. Это тоже должно было натолкнуть его на нужные размышления, что привлекательное для него «зло» по крайней мере не менее лицемерно, чем «добро».

К тому же он снова стал просто гордым полукровкой со змеиного факультета, а не любимым учеником Господина. И при этом оказался причастен к его смерти. Так что теперь ему нужно было много думать о будущем, чтобы не попасть впросак. Естественно, вряд ли по части его амбиций должность ассистента профессора в Хогвартсе скомпенсировала потери, так что крайне сомнительно, что покровительство Дамблдора приводило Северуса в восторг. Хотя он же сам устроился в аптеку на ставку ещё более незначительную, так что… Воистину, она слишком много думает и решает за других. Надо просто послушать, что скажет сам Снейп.

Но сначала нужно было позаботиться о Воландеморте, продолжив вбивать гвозди в крышку гроба. В его случае это выражение звучало особенно объемно. Гермиона прибыла в школу в будний день после обеда, как раз перед началом урока, так что спокойно добралась до восьмого этажа и зашла в Выручай-комнату, встретив по пути лишь пару человек, из которых только младший Крауч обратил на неё хоть какое-то внимание. Диадема приземлилась на стол Дамблдору менее чем через пятнадцать минут, большая часть из которых ушла на дорогу до директорской башни. Однако, сразу за меч он хвататься не стал. Хотя о чем это она? Оружие же ещё не напиталось ядом василиска, значит было бесполезно!

— Я изучу её и разрушу чары чуть позже, — объявил Дамблдор, разглядывая потускневшее от времени украшение.

— Что вы хотите узнать? — заинтересовалась Гермиона, так как дневник и кольцо он, вроде как, тоже до сих пор не… сжег. Да, выходило, что сейчас помочь им мог только Адский огонь.

— Я впервые столкнулся с такой магией лично, а уж феномен множественных крестражей в принципе уникален. А так как я в большей степени ученый, чем политик… — он хмыкнул. — В первую очередь мне хотелось бы попытаться спасти сами артефакты основателей. Я провожу опыты над дневником, как над наименее ценной вещью, и если мне удастся выжечь из него частичку души Тома, не повредив носитель, то я испробую эту методику на кольце. А потом и на диадеме, — Дамблдор поднял взгляд на Гермиону. — Но я готов к неудаче. Уничтожить крестражи важнее сохранения наследия предков.

— Честно говоря, я предпочла бы, чтобы вы избавились от них незамедлительно.

Уж точно стала бы спать немного крепче.

— Спешка не имеет смысла, учитывая, что мы добыли не все якоря Тома, — поправил её Дамблдор. — Если останется хотя бы один, полагаю, это всё равно будет достаточно для его возвращения. И я вас уверяю, я делаю все возможное, чтобы отыскать остальные. Орден все ещё не распущен в том числе и по этой причине.

А Аластор до сих пор пытается подловить Лестрейнджей вообще и Беллу в частности. Сам он, правда, делал это скорее в память о Роне, но Дамблдор, понятное дело, не собирался ограничивать его в этом стремлении.

— Более того, уничтожение крестражей, — продолжил директор, — особенно сразу нескольких в такие короткие сроки, может породить новые временные возмущения.

— Как раз наступило затишье, — саркастично протянула Гермиона. — Можно устроить ещё одну встряску.

— А вот тут вы не правы, мадам Фицрой. Я наблюдаю сбои регулярно, — он кивнул на свой прибор. — Просто они уже не так впечатляют на общем фоне. Это скорее своеобразные отголоски, приливы и отливы.

Она уставилась на золотой шнурок почти с ненавистью, как будто он был в чем-то виноват.

— К тому же больше некому удовлетворять мое любопытство, — продолжил Дамблдор. — Так что пришлось начать экспериментировать самостоятельно.

— Что-то случилось с портретом? — сообразила Гермиона.

— Да. Его магия угасла, как и должна была.

Директор не поленился и вышел из-за стола, чтобы открыть неприметный шкафчик рядом с занавешенным окном. За створкой скрывалось расширенное чарами пространство, так что изящная рама прекрасно помещалась внутри, прислоненная к задней стенке. Она наклонилась для удобства, разглядывая рисунок. Совершенно обычный, можно сказать маггловский.

— Зато не нужно заказывать новый, — улыбнулся Дамблдор. — Полагаю, теперь я смогу сделать его уже своим посмертным портретом.

Гермиона ещё раз вгляделась в застывшие глаза нарисованного Альбуса и, испытав неприятное тревожное чувство, решила перевести тему:

— Кого вы взяли на должность завхоза вместо меня?

— Мистера Люпина.

— Римуса? — ей не удалось сдержать удивление. — Он же наверняка великолепно сдал экзамены и мог рассчитывать на… Впрочем, работа есть работа, — перебила она сама себя, вспомнив, как ограничен в выборе был Люпин из-за своей «маленькой пушистой проблемы». — Средства нужны всем.

Действительно, остаться в Хогвартсе было вполне логичным решением для оборотня. Начальство уже изначально было в курсе его состояния. Вся «система» действий для обеспечения общей безопасности в полнолуние прекрасно продумана. А с зельем он мог, по идее, справляться и без посторонней помощи при должной сноровке. Старшая его версия ведь как-то обходилась без страховки, когда он преподавал Защиту.

— Вернуться в школу было свободным решением мистера Люпина. Полагаю, после получения наследства от друга он вполне мог позволить себе не работать какое-то время, — вновь удивил её Дамблдор.

— Постойте, наследства? Джеймс завещал ему свое состояние?

— Вообще-то мистер Поттер разделил всё свое имущество между близкими друзьями и мисс Эванс. Включая, погибшего мистера Петтигрю. Удивительное благородство. Думаю, он составил завещание сразу же после того, как сам унаследовал состояние, обеспокоенный развитием хода войны.

Или на этом попросту настоял нотариус, так как никаких прямых наследников у Джеймса не имелось и пока не предвиделось.

— Так что, скорее это мне все ещё были необходимы данные о состоянии мистера Люпина после приема вашего зелья, чем ему — трудоустройство, — подытожил директор.

Да, польза для Дамблдора была очевидна. Естественно, ему было недостаточно информации, после тех нескольких превращений, что курировала она. А тут все снова под рукой! Вот только оставался один вопрос…

— Кто варит ему противоядие?

— Мистер Снейп, — спокойно отозвался директор, будто это было само собой разумеющимся фактом.

— Я думала, вы не допустите Северуса к делам… — кого? Ордена? Дамблдора, как политика?

— Он ведь и так знает, что мистер Люпин — оборотень. Но и без вашего влияния никому об этом сообщать не стал.

Снейп вообще умел помалкивать, что было даже слегка удивительно для такого язвительного человека.

— Хорошо, — наверное. По крайней мере, что возразить, она придумать не смогла. — А кто новый преподаватель Защиты?

— Не волнуйтесь, мадам Фицрой. Не Сириус Блэк и не мисс Эванс, — усмехнулся директор. — Мистер Блэк, насколько мне известно, поступил на курсы авроров, мисс Эванс ищет себя в целительстве. А мне пришлось принять помощь Министерства. После смерти профессора Беррес кандидатов на её должность оказалось не слишком много.

Или это тоже было частью политической игры. Возможно, Минчума беспокоила политическая активность Дамблдора, и он, как это было заведено, прислал в школу соглядатая.

— И вряд ли ситуация с учителями по ЗОТИ улучшится, покуда Воландеморт ещё не полностью изгнан из этого мира.

— Увы. Я так и не смог решить эту проблему своими силами. В иных областях магии Том действительно добился поразительных успехов. Впрочем, до трагедии этого года, многие не воспринимали проклятие на должности как нечто серьезное. Или даже сводили все к совпадениям.

Она цокнула. Какие уж тут случайности? Раз, два, но не каждый же год в течение десятилетий!

Дамблдор тем временем как бы невзначай посмотрел на часы.

— Я должен присутствовать на заседании в Визенгамоте, и вы, полагаю, тоже спешите.

— Я хотела бы задержаться в Хогвартсе на некоторое время, — Гермиона планировала мягко обойти этот вопрос, но всё же из-за какой-то неистребимой внутренней честности уточнила: — Чтобы поговорить с Северусом. Мне необходимо рассказать ему правду о себе.

— Конечно, мадам Фицрой, — Дамблдор кивнул, разглядывая её с очевидным лукавством во взгляде. — Честно признаюсь, я удивлен, что вы не сделали это раньше. Но в любом случае желаю удачи.

— Спасибо, сэр.

Когда она покинула директорскую башню начался новый урок, так что в коридорах опять было пусто. Но до подземелий Гермиона все равно добиралась тайными ходами просто из-за нервозности. Впрочем, как выяснилось, она могла повстречать в Хогвартсе Люпина, так что скрываться было неплохой идеей. Как бы ей не хотелось узнать, как он общается с Северусом, и что там у Блэка с Эванс, момент для подобного любопытства был неподходящий. Сейчас все её мысли сосредоточились на Снейпе.

Она затаилась в одном из пустых классов рядом с кабинетом зельеварения, как нарушающая правила школьница, дожидаясь, когда занятие закончится, а студенты уйдут на ужин. И тенью выскользнула из своего укрытия, едва голоса учеников затихли в отдалении, тут же направившись к знакомой двери.

— Мия! — воскликнул Слизнорт, который уже шел к своему кабинету и чуть не подскочил на месте, заметив её.

— Гораций, — улыбнулась она.

И искоса посмотрела на Северуса. Он стоял у одного из лабораторных столов и сортировал образцы ученических зелий, видимо, разделяя их по качеству, основываясь на цвете и густоте.

— Мадам Фицрой, — без выражения поздоровался он.

— Мистер Снейп, — отзеркалила Гермиона и тут же переключилась обратно на Горация: — Извиняюсь за визит без предупреждения. Я не знала, когда освобожусь.

— О, дорогая, ничего страшного. Мы очень рады вас видеть. Как вы?

Гермиона смущенно пожала плечами

— Вы поправились? — уточнил Слизнорт.

Конечно же Дамблдор объяснил её исчезновение очередным недомоганием. Точнее, наверное, тем же самым, если рассуждать логически.

— Не уверена, — сказала, в общем-то, чистую правду Гермиона. — Я почти весь август провела в постели, а заметно лучше мне стало только в конце сентября. Рано пока говорить о полном выздоровлении.

Может, застывать она и перестала, но время вполне могло предложить ей новые испытания.

— Печально это слышать. Надеюсь, болезнь так и продолжит отступать.

— Хотелось бы.

Слизнорт сделал шаг от неё, видимо, спеша к камину.

— Я с удовольствием ещё поболтал бы с вами, Мия, но, к сожалению, у меня прямо сейчас назначена встреча.

Либо он действительно спешил, как и Дамблдор, либо она просто перестала его интересовать, так как утратила всю ценность. Кто она теперь ему? Ни коллега, ни помощница, ни замена. Ещё и пропала куда-то, может, даже Дамблдору уже стала не нужна, разВоландеморт пал.

Или их запутанные отношения со Снейпом были не такими уж тайными, так что Слизнорт решил дать им возможность поговорить наедине. Возможно, ранее он просто не видел смысла вмешиваться в роман выпускника и ассистентки. Он всё же был слизеринцем, и его моральные устои определенно вызывали вопросы, при всей этой показной мягкости.

— Ничего страшного, Гораций. Приятно было повидаться.

Они тепло распрощались, Слизнорт ушел, в классе стало совсем тихо. Только раздавался стук, с которым Северус опускал на дно коробки очередной пузырек с образцом зелья.

— До свидания, мадам Фицрой, — всё же не выдержал он и обозначил свой настрой.

— То есть ты реально посчитал, что я решила все закончить, не дав никаких объяснений со своей стороны? — вспыхнула Гермиона и попыталась поймать его взгляд, но он упорно не поднимал глаз.

— Молчание — это тоже ответ.

— Мне было нужно время подумать, как я и сказала.

— Почти три месяца? — вспылил он и швырнул чей-то несчастный фиал прямо на стол.

Стекло, слава Мерлину, выдержало.

— Для меня время пролетело незаметно, — съязвила она.

— Много спала, пока болела? — ответил в том же духе Снейп. — Не могла даже письмо написать?

— Да. Да. Я не солгала, Северус. Мне действительно было плохо.

— Оплакивала своего друга?

— И это в том числе.

— Мне жаль, что так вышло, — в голосе было слишком много яда. — Полагаю, если бы план сработал, как надо, он был бы…

— План? — удивилась Гермиона.

— Спровоцировать Лорда прийти за тобой лично, выманить его на прямую конфронтацию. У меня тоже было время подумать.

Ах да, она и забыла какой мнительный он был! Ничуть не лучше Аластора.

— У меня не было никакого плана, Северус. Я была максимум наживкой в этой игре и ничего не решала. Да и другие тоже вряд ли рассчитывали на такой эффект.

Для запланированной ловушки Рон и Аластор догадались бы позвать ещё людей из Ордена, а не пытались бы справиться своими силами. Тем более, если бы охота велась на самого Воландеморта. Вот Дамблдор мог иметь далеко идущие планы, но так подставлять сразу двух человек из будущего ему было совершенно не с руки. Хотя если он каким-то образом узнал о пророчестве куда раньше, чем говорил…

— Или мне опять что-то не положено знать, — с ощутимым отвращением выпалил Северус, но вздохнул и продолжил куда тише и неровнее: — Я виноват, я знаю. И ты защитила меня даже так. Но и ты тоже… Я же вообще по сути ничего не знаю о тебе, только какие-то обрывки информации без конкретики.

— Если хочешь, я могу рассказать тебе всю правду прямо сейчас.

Он перестал пытаться делать вид, что занят работой, и молча посмотрел на неё.

— Да, думаю, настала пора, — Гермиона сцепила руки в замок. — Но это будет непросто принять. Боюсь, что правда встанет между нами острее, чем взаимная ложь, — добавила она каплю драматизма и сама же из-за этого цокнула. — Просто знай, что я никогда не видела в тебе замену… Мерлин, это так жалко звучит.

Она же всегда на самом деле понимала, что это другой человек, иначе так не осторожничала бы, а доверяла бы ему безусловно, верно? Гермиона взглянула на Северуса совсем как в первый раз в этом времени, разглядывая черты лица и волосы. Не то чтобы он сильно изменился с тех пор, может, стал чуть выше и немного сменил гардероб. Новая мантия сидела на нем куда лучше, чем даже та, что он купил после выпуска. Очевидно, он уже успел частично потратить зарплату ассистента. Снейп нахмурился, но так и не накинулся на неё с вопросами, ожидая, что она сама скажет.

— Я покажу, — Гермиона указала на висок, решив использовать отработанную на Грюме схему.

И тут же мягко вторглась в его разум. Северус принял её практически без сопротивления и увидел то же, что и тогда, когда случайно считал её настоящее воспоминание на тренировке. Будущая прошлая Гермиона там в свою очередь находилась в голове старшего Снейпа, изучая уже его размышления. Он хотел попробовать заменить кровь саламандры на чистую лимфу в рецепте Амортенции и гадал, чем же любовный напиток пахнет для неё. Они поженились пару недель назад и, если честно, так и не отходили далеко от кровати, так что такой интерес был неудивителен. Как и то, что, вышвырнув её из своего сознания, Северус, вместо того, чтобы продолжить занятие по ментальной магии, тут же накинулся на неё с поцелуями.

Молодой Снейп наблюдал за происходящим без большого интереса — все это он уже видел и ревновать к мертвецу очевидно не собирался. Но на сей раз видение не оборвалось, а продолжилось дальше. Старший Северус отстранился от неё, а нынешний ощутимо дернулся, будто попытался покинуть воспоминание, когда разглядел чужое знакомое лицо.

Впрочем, Снейп всё же взял себя в руки и остался. Происходящее, тем временем, обросло подробностями. Пара из будущего оказались на немного расширенной чарами для удобства и облагороженной, но все же узнаваемой кухне в доме в Паучьем тупике. Правда, вряд ли Северуса так уж заинтересовало окружение, а вот действующие лица очень даже. Та Гермиона была одета как эталонная маггла на фоне замотанного в черную уличную мантию Снейпа. Насколько она помнила, он тогда только вернулся из аптеки и не спешил раздеваться, решив заодно заявиться ещё и на склад «Серебряного котла», чтобы забрать пару хрупких склянок, что были нужны им для варки следующих заказов, и сэкономить на доставке. Денег едва хватало, так как они как раз расширили ассортимент, замахнувшись на парочку сложных зелий и пойдя на определенные финансовые риски. Но всё это было, конечно, не важно. Тогда они были уверены, что решат все проблемы.

— Это ведь не был твой истинный мыслительный поток, да? — разочаровано протянула та Гермиона.

Использовать лимфу в Амортенции было просто ужасной идеей. Это ещё изыскания Дани Шафика в девятнадцатом веке подтвердили, и оба они прекрасно знали данный факт.

— Нет, — усмехнулся он.

Вслед за актуальным Северусом, она тоже пригляделась к парочке внимательнее. Снейп из видения весьма сильно отличался от своего юного двойника. И дело было не только в возрасте и гардеробе, но и в позе, и в выражении лица, и даже в тембре голоса. Гермиона уже начала забывать подробности, потому что его образ активно заменялся в её сознании молодой версией, так что сейчас, кажется, и сама удивилась этим деталям. Для наблюдающего Северуса это и вовсе наверняка выглядело чем-то шокирующим, без преувеличений.

— Знаешь, иногда всё же стоит давать положительные подкрепления. Это дает ощущение успеха и усиливает мотивацию, — она вздернула подбородок, тут же подхватив тему старого конфликта. — И, кстати, не обязательно отчитывать меня каждый раз, когда я ошибаюсь.

— Считаешь, мне стоит быть помягче? — его ладони так и обхватывали её лицо.

— Да, хотелось бы.

— По моему опыту, это обычно дает худшие результаты.

— Готова стать исключением из правила, — надерзила она.

— Ты всегда была исключением из правил, — чувственно прошептал Снейп. — Сама себя активно из них исключала, — и опять перешел на насмешливый тон, — игнорируя как школьный устав, так и законодательство.

— Кто бы говорил, — чуть ли не показала язык она и потянулась к нему за новым поцелуем.

Молодой Северус наоборот не выдержал и все же отпрянул от неё ментально, а от стола, рядом с которым стоял, ещё и чисто физически. Никакой иной реакции Гермиона и не ожидала. В самом деле, если бы он бросился ей на шею или просто махнул рукой, мгновенно смирившись с новой информацией, она сама отвела бы его в Мунго в то отделение, где лежали родители Невилла. Можно было только порадоваться, что он не отгородился и не убежал, а лишь уставился на неё с совершенно ошарашенным видом.

— Что это? Какая-то подделка?

— Нет.

— Это невозможно!

— Для магии всё возможно, вопрос только в цене и последствиях, — кажется, она заразилась от Аластора любовью к афоризмам.

— Звучит как что-то запрещенное.

— Так и есть.

— То есть ты применила Тёмные искусства, чтобы переместиться сюда из…

— Будущего, — покивала она.

Какое-то время они молчали. Ей приходилось заставлять себя ждать, чтобы не начать частить, пытаясь что-то ему объяснить. Не стоило прямо так сразу давить его ворохом по сути лишней информации.

— Профессор Дамблдор знал? — спросил Северус совсем не то, что по её мнению было важно. И сам же ответил: — Конечно знал.

Но, наверное, это тоже было естественно. Переключаться на какие-то частности, пытаясь осмыслить такую выбивающую из колеи новость.

— Изначально я пыталась скрыть от него это, хотела действовать самостоятельно, но не преуспела. А потом ещё и Рон вмешался.

— Он тоже из другого времени?

— Да.

— Неудивительно, что Лорд не нашел про вас никакой информации.

— Мы с ним ещё даже не родились, — мрачно добавила Гермиона.

— А аврор Грюм в курсе? — Снейп нахмурился и шагнул обратно к столу.

— Сейчас — да. Но он узнал далеко не сразу. И это не я рассказала ему, так вышло. Поверь, он тоже был не в восторге. Никто не был в восторге.

Северус открыл рот, закрыл его, вздохнул и потер лоб, вновь выпрямившись и чуть расслабившись.

— Я хочу знать больше. Как ты оказалась тут?

— Выдать подробности ритуала я тебе, конечно, не смогу, — Дамблдор будет не в восторге. — Но в целом…

Чтобы объяснить свою мотивацию, пришлось рассказать ему про итоги Второй магической. И про причины её начала. Про крестражи прямым текстом она, конечно, говорить не стала, но сразу обозначила, что гибель физической оболочки Воландеморта и сейчас его не прикончила. Честно говоря, она хотела все это рассказать. Так как нынешняя Первая война не дошла ещё до тех чудовищных последствий, как в её времени, Лорд не воспринимался многими людьми в качестве однозначного зла. А его последователи наверняка считали его чуть ли не мучеником, погибшим за правое дело. Гермионе очень хотелось, чтобы Господин действительно рухнул в глазах Снейпа.

— По итогу все умерли, Северус. С нашей стороны. Эванс, Грюм, Блэк… Даже Дамблдор, — она прочистила горло, устав от долгого рассказа. — Но и со стороны Пожирателей тоже. Малфои, Лестрейнджи, Долохов. Из всего основного состава выжил только ты. Он. Но не прожил и пяти лет после окончания войны.

Гермиона наконец замолкла. Снейп задумчиво подытожил:

— А потом погиб и он. И ты решила вернуться к началу.

— Ничего я не решала. Я вообще не то чтобы верила во все это предприятие, просто альтернативы были ещё хуже. Я не могла так больше жить.

— Как он умер? — выпалил он, будто и не слушая её. Или не желая слушать.

Гермиона моргнула и поморщилась. Но и сейчас отпираться не стала. Раз Северус хочет знать… Она опять посмотрела на него и приоткрыла разум. Ту его часть, что всегда держала закрытой, и которая очень любила беспокоить её по ночам. Отчаяние, боль, бессилие. Тяжелый металлический запах и алые всполохи повсюду, повсюду. Столько крови она не видела даже в бою, даже после смерти Тома и Рона. Хотя это не могло быть правдой, конечно, объемы жидкости банально были разные.

На сей раз уже она первая разорвала связь и сделала шаг назад и в сторону, отворачиваясь от Северуса, чтобы не смотреть в его молодое и такое живое лицо. Всё случилось так быстро. У неё даже не было возможности сказать, какой счастливой он её сделал.

— Кто его убил? — пытливо уточнил Снейп, опять игнорируя её эмоциональное состояние.

— Это не важно. Здесь история уже пошла по-другому, так что вряд ли подобное повторится.

— Ты сказала, что расскажешь мне всё, — тон стал более жёстким.

— Это поменяет твое восприятие пока ещё совершенно невиновного человека. И, возможно, внесет лишние изменения в вашу реальность.

— Или это очередные манипуляции с твоей стороны.

— Манипуляции? — она резко повернулась, уставившись на него в гневе. — Хорошо, если ты так хочешь знать, то бомбу нам прислала Нарцисса Блэк, в замужестве Малфой, на тот момент уже вдова. Стало легче?

— Нет, но спасибо за честность, — процедил Снейп, поджав губы.

Гермиона потупилась, пытаясь успокоиться.

— Ты отомстила ей?

— Не успела. Нарцисса справилась с этой задачей сама. Впрочем, как бы я не ненавидела её, расправа над ней не принесла бы мне никакого удовлетворения.

— А сейчас?

— А смысл? Она даже не поймет, за что.

Снейп вновь взял паузу, но вскоре задумчиво продолжил:

— Всё наконец-то сходится.

— Наверное. По крайней мере это должно в полной мере объяснять мое поведение. И моё молчание. Такое не скажешь в лоб.

— Но я не могу всё вот так сразу осознать. Мне надо подумать.

— Конечно. Мне уйти сейчас?

— Если ты вернешься. Завтра суббота, может?..

— Да, давай в субботу, — слабо улыбнулась она. — Но я могу опять опоздать, в смысле, на дни или даже недели. По той же причине, по которой я игнорировала тебя с июля.

— И в чем проблема? — он в первый раз за встречу подался к ней, упершись ладонями в столешницу.

— Из-за того, что я нарушила законы магии, у меня имеется определенный конфликт со временем.

Они опять установили зрительный контакт. Объяснить на словах, что с ней происходило, было бы довольно сложно. Так что, для наглядности, Гермиона показала ему эпизод со сменяющимся за окном временем дня. Это выглядело даже в каком-то смысле красиво и определенно эффектно.

— Вот так проходили мои дни в августе. В прямом смысле проходили, — фыркнула она, перестав транслировать в мозг Северусу картинки. — В сентябре стало чуть лучше. Сейчас, надеюсь, это совсем прекратилось. Но оно ещё может вернуться.

— Мерлинова борода, — пробормотал Снейп.

— Я загляну после завтрака, если буду «хорошо себя чувствовать».

— Ладно, — сосредоточился он. — Буду ждать.

Она кивнула и вышла за дверь. Он не бросился за нею вслед. Наверняка оба они чувствовали себя обманутыми и несчастными. Гермиона помнила о его лжи, теперь Северус знал о её. Да, она не предавала его, но ведь всё равно вводила в заблуждение. В идеале сейчас, когда все выяснилось, они должны были наконец прийти к взаимопониманию и окончательно сойтись. Но с чувствами так не работало.

Это был прекрасный момент, чтобы погрузиться в омут рефлексии, но ей не позволили этого сделать. Впрочем, не грубо, а, скорее, даже радостно.

— Мадам Фицрой! — воскликнул Адам Блэр. В его голосе чувствовалось неподдельное удивление.

Они повстречались в коридоре буквально за поворотом от класса зельеварения. Гермиона ожидала, что он максимум поздоровается и пробежит мимо неё, но он вдруг встал, как вкопанный, вытаращив на неё глаза. Подобными взглядами одаривали её Дамблдор и Грюм, когда она в очередной раз возвращалась из небытия. Конечно, Адам не ожидал увидеть её в замке, но его реакция определенно была чрезмерной.

— Мистер Блэр, — она нахмурилась на секунду, озадаченная таким ярким интересом, но тут же сменила выражение на дружелюбное и тоже остановилась.

— Вы живы! — продолжил Адам тем же энергичным тоном.

Комментарий к Глава 45

Автор в творческом отпуске до февраля!

========== Глава 46 ==========

Гермиона подумала бы, что он издевается, но Блэр всё ещё выглядел совершенно искренним. Ей даже показалось, что он почти готов кинуться обнимать её. Это была самая яркая эмоция, что она замечала на его лице за всё время знакомства. Наверное, можно было списать такое откровенное радушие на то, что за время работы в Хогвартсе она проявила заботу о команде по квиддичу, единственному, что по-настоящему его волновало, поэтому попала в условный список «своих» для Адама.

— А у вас были другие варианты, мистер Блэр?

Хотя вообще было логично предположить, что она погибла. Летом произошло несколько громких нападений Пожирателей, умер Воландеморт, а осенью «мадам Фицрой» не вернулась в школу. Вряд ли Дамблдор публично распространялся о её судьбе, так что можно было представить, какие на этот раз слухи бродили про неё среди студентов. Интересно, Снейпа все видели безутешным вдовцом? Даже как-то иронично, хотя юмор выходил очень чёрным. Особенно если учесть, что он-то правду знал и думал о ней отнюдь не так хорошо, как хотелось бы.

— Да, — условно подтвердил её предположение Адам. — Так что рад вас видеть. Но сейчас я очень спешу.

Кажется, жизнь кипела у всех, кроме неё.

— Что-то случилось? — из чистой вежливости уточнила она.

— Соседи по комнате сообщили, что Блэк и Крауч серьезно поссорились и ушли куда-то выяснять отношения. Я боюсь, что они могут покалечить друг друга, — отрапортовал он и добавил в сторону: — А искать уже второго ловца за полгода было бы крайне утомительно.

— Староста? — тут же включилась Гермиона.

Естественно, хоть у неё и сработал, можно сказать, педагогический рефлекс по старой памяти (не такой уж старой, по её ощущениям, она уволилась пару месяцев назад от силы), больше её взволновали фамилии участников конфликта. Конечно, их судьбы тоже сильно изменились, наверное, даже в лучшую сторону. Но после Филча и Беррес Гермиона зареклась делать подобные поспешные выводы. Мироздание и сейчас вполне могло «решить» сгладить эффект, который они с Роном оказали, в самом негативном смысле. А по оригинальной хронологии Регулусу оставалось жить меньше года. Это не могло не беспокоить.

— Уже проверяет запертые классы поблизости, — Блэр, видно, тоже до сих пор воспринимал её, как сотрудника школы.

— Сообщите мистеру Снейпу. Он сейчас в лаборатории. Я тоже присоединюсь к поискам.

— Спасибо, мадам Фицрой, — он тут же направился по адресу.

А она зашагала в противоположную сторону, но, как только скрылась от Блэра, забежала в ближайшее пустое помещение — кладовку, начав судорожно выискивать в сумке Карту мародёров. Кто бы мог подумать, что та ещё пригодится!

Оказалось, что нарушители спокойствия благоразумно покинули подземелья, но все ещё оставались в замке. Нашли укромный уголок, как и Снейп с Уилкисом и Розье в свое время, и тоже, кстати, на третьем этаже. Гермиона проверила заодно, где теперь находятся Северус и Адам, так что ловко перехватила их.

— Мистер Снейп! — Гермиона сразу накинулась на него с новой информацией, не вдаваясь в лишние подробности. — Кажется, я знаю, где они могут быть. Как-то уже заставала там студентов за разборками.

Он, слава Мерлину, поверил «мадам Фицрой» на слово и послушно направился за ней. Было очевидно, что происходит что-то серьезное. Вряд ли слизеринцы и конкретно отчужденный от мирских проблем Блэр стали бы переживать из-за простой драки однокурсников. Лезть в чужие дела, беспокоясь из-за, условно, разбитого носа, им было не свойственно.

Дверь в заброшенный класс, которых в Хогвартсе имелось в избытке, оказалась естественно заперта, но Гермиона не стала размениваться и просто вышибла её заклинанием, сломав косяки и, заодно, все блокирующие заклинания. Впрочем, не факт, что они вообще были наложены в спешке и из-за не самого здорового состояния психики Крауча младшего. Потому что все прочие опасения оказались более чем реальны. Блэк агонизировал на полу, хрипя и скребя пальцами по грязному дереву. Его одежда была подпалена и покрыта запекшейся кровью. Пахло сожженными волосами и даже мясом. Барти, тоже порядком потрепанный, с разбитой губой и сползшей с плеч мантией, уже отпрыгнул к окнам, наставляя на них со Снейпом древко.

— Мистер Крауч, — громко обратился Северус, проявляя инициативу. Наверное, он уже привык к своей должности, насколько это было возможно. — Опустите палочку.

— Он вор! — закричал Барти в ответ, судя по всему, оглушенный и дезориентированный. — Он украл мою вещь.

— Мистер Крауч, — повторил Снейп весьма неприятным тоном, тоже поднимая древко. — Успокойтесь. Мы со всем разберемся.

— Нет. Пусть он сначала вернет то, что взял!

— Боюсь, сейчас мистер Блэк ничего вернуть вам не сможет. Он нуждается в лекарской помощи.

Взгляд Барти метнулся к распростертому на полу телу, он сглотнул.

— Он сам виноват, — уже тише добавил Крауч, но все же подчинился и опустил руку.

То ли понял, что ему пытался донести Северус, то ли просто оценил свои шансы против двух старших магов (и оставшегося за дверью Блэра). Впрочем, Снейп ещё не успел изъять у него палочку, когда Гермиона, наплевав на безопасность, уже бросилась к Регулусу, на ходу соображая, какие зелья ему можно дать. Чёрта с два, она когда-нибудь расстанется со своей бездонной сумкой. Раз за разом выручает!

Пока она суетилась вокруг Блэка, а Северус уводил Барти подальше от противника, Адам отправился сообщить о случившемся директору. Его, вроде как, не было в замке, но останавливать Блэра Гермиона не стала. Может, наткнется хотя бы на Макгонагалл или другого декана. Разборки явно вышли за пределы того, что можно было сохранить в тайне, так как один чистокровный чуть не убил другого, и присутствие администрации было необходимо.

В Больничном крыле Регулусу и Барти, конечно, опять пришлось пересечься, но Помфри оперативно влила в Крауча снотворное, чтобы обезопасить окружающих и его самого от себя же. Он был перевозбужден и тоже нуждался во врачебной помощи. Ожоги Блэка, впрочем, всё равно были куда серьезнее. Он, видимо, не решился применять что-то действительно смертельно опасное против противника, а вот у Барти уже в этом возрасте сдавали тормоза. Даже когда к её стараниям прибавился опыт Поппи, особенно лучше Регулус выглядеть не стал. Только, пожалуй, лежал уже не скрючившись, а расслабленно, не испытывая боли, пока они в четыре руки пытались избавить его поврежденную кожу от кусочков буквально вплавленной в неё ткани. Хорошо хоть лицо не было обожжено, и он мог свободно дышать.

— Я уже сообщил о ситуации профессору Слизнорту, он скоро будет здесь, — в тишине лазарета раздался громкий голос Дамблдора, который, очевидно, уже вернулся из Министерства. — Также придется вызвать родителей студентов, будьте готовы рассказать, чему стали свидетелями, мистер Снейп, мистер Блэр.

Северус, который помогал им с Барти да так и остался следить за ситуацией со студентами, хотя в Больничном крыле от него было мало пользы, что-то тихо ответил ему. Блэр, видимо, пришедший с директором, поддакнул.

— Да, отстранение от учебы видится мне весьма вероятным решением, но дальнейшие обсуждения будут проходить уже только в моем кабинете. Пока все могут быть свободны. Мадам Помфри, вам нужна помощь?

Поппи как раз выглянула из-за ширмы, видимо, чтобы проследить, что посторонние точно покинули её владения.

— Если мадам Фицрой согласится проассистировать мне… — медсестра обернулась к ней.

— Да, конечно, — Гермиона тут же перешла к делу: — Займитесь мистером Краучем. Я закончу здесь.

*

Начал ли Дамблдор разбор полетов, было не ясно, но её, слава Мерлину, для дачи показаний никуда не вызвали. Сидя у постели Регулуса и следя, чтобы его кожа восстанавливалась без патологий, периодически меняя смоченную в зельях марлю, она лишний раз порадовалась, что больше здесь не работает. И уж тем более не на ставке декана. Это же как у Слизнорта сейчас болела голова. И ладно бы произошла классическая история про драку слизеринца и гриффиндорца, а тут… Нонсенс! Если она что и поняла из опыта работы на факультете, то это то, что змееныши обычно разбирались между собой без лишней шумихи. Тем более старшекурсники. Тем более представители уважаемых благородных семейств, а не всякие полукровки и магглорожденные.

Конечно, как драка Регулуса и Барти сама по себе, так и весьма подозрительные обвинения Крауча в сторону сокурсника будили в ней разные мысли по теме, но, чтобы рассуждать об этом всерьез, не имелось достаточно оснований. Мало ли что они не поделили. И не было ли это порождено просто своеобразной скорбью Крауча, который и в её времени после гибели Воландеморта проявил свои кровожадные наклонности или, по крайней мере, пошел на поводу у Беллы. Да и Блэк, слишком рано потерявший и кумира, и мать, мог выкинуть что-то неожиданное.

Поговорить с Регулусом было затруднительно. Конечно, его сон, в отличие от беспамятства Барти, являлся практически естественным, просто гарантированным обезболивающими, так что она могла легко разбудить его. Но ему нужен был покой, а за излишнее любопытство в ущерб пациенту она рисковала потерять все очки уважения у Помфри и обнаружить себя за дверьми Больничного крыла незамедлительно. Да и медсестра в любом случае вскоре должна была отпустить её восвояси, закончив наблюдать Крауча. Так что Гермиона просто старалась заниматься делом и не пуститься в избыточное теоретизирование. Но её в очередной раз спасли от траты времени на пустые размышления.

— Мадам Фицрой, — поздоровался Сириус. — Не ожидал вас тут увидеть.

Как будто она его ждала! Но Вальбурга умерла, Орион Блэк, по всей видимости, не мог посетить школу по состоянию здоровья, раз уж даже обедал в постели. Вот и пришлось Сириусу проявить заботу о семье. Но это если рассуждать логически. Его участие в судьбе брата было поистине невероятным событием.

— Здравствуйте, мистер Блэк. Да, я оказалась в Хогвартсе совершенно случайно. Заходила по своим делам. И вот.

Сириус смотрел на неё с каким-то даже негативом, как будто обвиняя в произошедшем. Хотя можно было, наверное, сказать, что «мадам Фицрой» накликала беду. Ранее разглагольствовала о том, как он будет стоять над телом мертвого брата, и что же вышло? Пусть даже в данный момент Регулус рисковал скорее заработать несколько некрасивых шрамов, чем умереть.

— Выглядит скверно, но он поправится, — добавила она, так как Сириус продолжал молчать.

На фоне Люпин оправдывался перед раздраженной Помфри, что они зашли ненадолго, будто всё ещё был учеником и опасался гнева медсестры.

— Прекрасно, — неприязненно протянул Блэк в ответ и тут же выдал не менее саркастичным тоном, хотя вопросов она не задавала: — Отец подослал ко мне домовика с просьбой посетить школу. Не мог же я отказать умирающему.

К родителям он, очевидно, испытывать теплые чувства не начал даже сейчас, но по крайней мере никак негативно не отозвался о брате.

— Вы можете навестить пострадавшего завтра с утра, — раздался чуть более громкий, чем обычно, голос Помфри.

Сириус шагнул обратно за ширму, хотя и так стоял «на пороге».

— Да, нет смысла тут торчать, — высказал он скорее Люпину, чем медиковедьме.

Гермиона тоже дернулась, собираясь в свою очередь распрощаться с Поппи и отвлечь её от разборок с Люпином и Блэком. Но не успела встать со стула, как почувствовала, что в её ладонь вцепилась другая. Она обернулась. Регулус, морщась, разжал поврежденные пальцы — ожоги с них почти сошли, но кожа всё ещё была слишком нежной.

— Мистер… — начала она.

Но Регулус слегка помотал головой и пару раз быстро моргнул. Сириус где-то за ширмой уже, кажется, успел успокоить Поппи, вспомнив, сколько раз она латала его.

— Вы что-то хотите мне сказать? — прошептала Гермиона одними губами, наклонившись к Блэку.

С одной стороны, с чего бы это? Они же фактически не контактировали в прошлом учебном году. Он видел её пустым местом, а она хоть и капала на мозги Сириусу, чтобы тот сблизился с братом, сама с Регулусом и десятком слов не перекинулась за все эти месяцы. С другой, Блэк очевидно попал в проблемы. Правда, в её времени он прямо противостоял Воландеморту, хоть и не сражался с ним лично, но помощи не попросил. Ни у семьи, члены которой, впрочем, не поняли и не приняли бы мотивы его поступка. Ни у брата, с которым не разговаривал к тому моменту несколько лет. Ни у Дамблдора, перед которым ему пришлось бы признать, как чудовищно он ошибался в своем выборе. Ох уж эти высокомерные мальчишки! И последствия их гордыни.

— Я хотел бы извиниться перед вами, — пробормотал Блэк, глядя ей прямо в глаза.

Сириус, Римус и Поппи уже отошли от койки Регулуса, переместившись, видимо, ко входу в крыло, так что вряд ли могли его услышать, даже если бы молчали и прислушивались.

— За что?

— Я рассказывал про вас неправильные вещи. Человеку, которому мне не стоило это говорить.

Что-то ей подсказывало, что речь шла про них с Северусом и про Воландеморта. Этот момент тоже был неоднозначным. При известных ей исходных данных Регулус как минимум догадывался, что Северус обманывал то ли её, то ли Лорда, то ли их обоих, и доверять ему не мог. При этом должен был понимать, что вряд ли величайший тёмный маг на данный момент времени стал бы интересоваться чем-то или кем-то просто так. То есть «мадам Фицрой» должна была напрягать его не меньше Снейпа. Так зачем он извиняется? Поверил сплетням и перепугался, что из-за его слов её казнили? Вполне вероятно. Имена в газетных некрологах, может, и воспринимались, как что-то обезличенное, далекое, но тут он прямо повлиял на судьбу знакомого ему человека, который ещё и относился к нему если не дружелюбно, то хотя бы нейтрально.

Спрашивать напрямую, в публичном месте без всякой защиты приватности, что он имеет в виду, она, естественно, не стала. Но ответила максимально откровенно:

— Я знаю. Тот человек рассказал мне об этом. Но не переживайте, мистер Блэк, я не в обиде на вас. Вы были заложником ситуации.

Гермиона решила пойти ва-банк. Все говорило о том, что Регулус четко следовал своей судьбе и уже серьезно пересмотрел взгляды. И одно дело героически взбунтоваться против воли Тёмного лорда. И совсем другое быть убитым ровесником, когда сам Воландеморт вроде как уже проиграл, деспотичная мать мертва, а нелюбимый брат практически проявляет заботу.

— Есть границы, которые не стоит пересекать, — он свел брови к переносице. — Вы встречались с ним лично?

— Да, в тот самый день в июле.

— Когда он ум… — видимо, Блэк слишком сильно удивился её словам, забыв про аккуратность.

— Да, — Гермиона не дала ему озвучить вопрос.

И всё же не выдержала и наложила заглушающие, выхватив палочку из рукава. Это было неудобно, потому что Помфри могла в любой момент вернуться, заметить чары и начать задавать лишние вопросы. Но лучше уж что-то наплести Поппи, чем допустить гипотетическую возможность подслушивания Барти, пусть он и спал в другом конце помещения.

— Впрочем, это не совсем так. Полагаю, мы с вами оба прекрасно знаем, что он если и не жив, то как минимум не мертв окончательно.

— Не думаю, что я понимаю…

— Что вы украли у мистера Крауча?

Блэк прищурился, разглядывая её. Гермиона ответила на его взгляд. Если Сириус имел какое-то понятие о легилименции, то Регулус и подавно должен был что-то знать, а, возможно, даже уметь. Однако, об уровне его подготовки ей оставалось только догадываться, раньше она особенно к нему не приглядывалась — смысла не было. Но можно было попробовать прощупать почву.

Гермиона аккуратно прикоснулась к его сознанию и отразила свой разум, показав воспоминание. Всего одно, легкое для восприятия и короткое: лежащий на безликой столешнице медальон. Они с мальчиками столько времени провозились с ним, пытаясь уничтожить, что она запомнила его во всех подробностях. Просто продемонстрировать украшение и оценить реакцию Регулуса было гораздо проще, чем пытаться выпытывать у него что-то вербально. Финт удался. Зрачки Блэка расширились, и уже его видения замелькали в её сознании, как едва успевающие складываться узоры калейдоскопа. Было не ясно, хотел ли он ей все это показывать или попросту не смог проконтролировать мыслительный процесс, но по крайне мере взгляд Регулус не отвел, хотя мог.

В первой же сцене внимание Блэка оказалось сосредоточено на младшем Крауче. Видимо, все юные Пожиратели так или иначе общались между собой, а Регулусу и Барти, одногодкам, было банально проще пересечься. Конечно, вряд ли они являлись такими уж близкими друзьями. Гермиона не замечала, чтобы эти двое проводили много времени вместе в школе. Но пойди разбери этих слизеринцев, что у них считается дружбой! Да и, возможно, им просто не хотелось популяризировать свой приватный клуб поклонения Воландеморту, поддерживая публичные социальные связи.

По крайней мере в памяти Блэка Крауч предстал, как довольно открытый и эмоциональный молодой человек. Он с жаром делился с приятелем тем, что Господин посчитал его достойным, приблизил к себе. Своей экспрессией он напомнил ей Мальсибера из воспоминаний Северуса, когда тот не мог сдержать восторга, разглагольствуя о метке. Регулус напротив был довольно мрачным и сильно завидовал. Естественно, он не показывал этого Барти явно, но ей-то были доступны его истинные чувства. Очевидно, разговор между Блэком и Краучем произошел ещё до падения Лорда. Возможно летом, ведь, судя по обстановке, собеседники находились в чьем-то доме, а не в школе.

Сцена резко поменялась, как и тон Крауча. Он заговорщицки поведал Блэку, что Лорд доверил ему сокровище, и вытащил медальон из-за ворота рубашки в доказательство своих слов. Она на месте Тома не отдала бы такую важную вещь подростку. Но, наверное, он уже разглядел в нем фанатичную преданность, ведь в связи с гибелью однокурсников Северуса, молодую поросль пришлось раньше брать в оборот. Впрочем, он мог сделать подарок Барти за неимением лучшего варианта и просто из-за паранойи, обеспокоенный ситуацией со временем и предсказанием. Маловероятно, что кто-нибудь стал бы искать крестраж у Краучей, и Воландеморт это наверняка понимал. Или он находил ироничным то, что частица его души будет храниться в доме самого активного политического противника.

Понять, как отреагировал Регулус на секрет Барти, она не успела. На сей раз Блэк оказался в одиночестве, в другом окружении. Это точно была его комната на Гриммо, 12. Даже спустя столько времени она легко узнала детали. Он лежал на кровати и внимательно читал книгу в черной обложке. Название и текст Гермиона не видела, но предположила, что это было «Волхование всех презлейшее», наличие экземпляра которого у представителя рода Блэк совсем не удивляло. Впрочем, это мог быть и любой другой фолиант, посвященный Тёмным искусствам, главное, что он в нем вычитал. Регулус был возмущен. И испуган, пожалуй. Видимо, он понял, с чем имеет дело хотя бы в общих чертах.

Следующий кадр оказался длинною не более секунды и происходил уже в Хогвартсе. Блэк в нем подсматривал за Барти, который прятал какой-то сверток под матрас своей кровати. Сделать логичное предположение было не сложно. Когда Лорд пал, Крауч наверняка оказался совершенно разбит. И либо боялся оставить медальон дома, либо просто хотел держать подарок всегда под рукой, как символ связи с Господином. Проносить артефакт в замок было, конечно, тоже чревато, но, видимо, близость Дамблдора его не особенно беспокоила.

Ещё миг и вот Регулус уже копается в вещах Барти, заменяя медальон на, по виду, такой же. На что он надеялся? Крауч не мог не обнаружить подмены — вряд ли обманка даже попросту ощущалась, как оригинал, уж точно не «шептала». Хотя Блэк о таких тонкостях знать не мог. Да и каких гениальных планов она от него ждала? Его действия в пещере тоже были не слишком продуманными.

Видимо, Регулус почувствовал её снисхождение, так как они были обоюдно ментально связаны, и опустил взгляд, разрывая контакт.

— Он не заметил пропажи, — отрывисто бросил Блэк, оправдываясь. — Не сразу. Думаю, он понял, что медальон как-то влияет на него, поэтому не носил его на теле, меньше трогал. Но и при себе постоянно держать не мог. Мистер Люпин несколько раз обыскивал сумки старшекурсников после того, как из-за новых хлопушек одна пуффендуйка упала с лестницы, поэтому Барти пришлось хранить эту вещь в комнате.

Даже если он действительно аккуратно относился к крестражу, а не вошел с ним в полную гармонию, как Амбридж, сегодня очевидно что-то изменилось. Это обеспокоило Крауча и побудило его проверить сокровище на сохранность. Например, он увидел её в коридоре на пути к Выручай-комнате. Лорд вполне мог и его спрашивать о ней и Северусе, так что «мадам Фицрой» тоже должна была его напрягать. Или в ней говорило самомнение, а это было одно из тех совпадений, которое даже Дамблдор мог допустить.

— Просто он никому, кроме меня, не рассказывал о медальоне в принципе. Несложно было догадаться, с кого спрашивать, — угрюмо продолжил Регулус.

— Но нужно же было что-то делать, — демократично подхватила она.

— Я хотел уничтожить это, — теперь в тоне чувствовался пыл. — Тогда, что бы Барти не сделал, это было бы уже не важно.

— Однако, вы не смогли даже поцарапать эту вещь.

Регулус вновь поднял на неё взгляд. Гермиона улыбнулась, и беспощадное Адское пламя поднялось пылающей стеной в её мыслях, отразившись в разуме Блэка. В ответ он не то чтобы просиял, но явно вдохновился.

— Если вы планируете сжечь половину Запретного леса и себя заодно, то лучше не стоит. Скажите мне, где вы его спрятали, и я постараюсь решить все проблемы.

И вот опять она просила человека, без пяти минут Пожирателя, довериться ей, не то чтобы обещая сделать его жизнь лучше, но определенно собираясь что-то «исправить». А Регулус, хоть и так выдал ей почти все, что знал, явно сомневался в её благонадежности.

— Почему вы изменили свое мнение о Господине? — Гермиона переключилась на другую тему, вместо того, чтобы давить на его сознательность напрямую.

— Это противоестественно, — резко негативно отозвался Блэк, и его интонации неожиданно сильно напомнили ей то, как говорил Сириус. — Существовать вот так… Это жалко.

Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, как она оказалась здесь? Но по крайней мере для ритуала перемещения ей никого, кроме, условно, себя, убивать не требовалось.

— Да, все начинает выглядеть куда менее пафосно, когда осознаешь, что человеком двигают не возвышенные стремления, а банальный страх смерти, — Гермиона вздохнула. — Мои мотивы тоже далеки от благородных. Я хочу отомстить. Можно сказать, отыграться за свою разрушенную жизнь. Но я не желаю утопить мир в крови ради своих целей, мистер Блэк. Жертв и так было достаточно. Нужно не только уничтожить медальон, но и оградить вас от мистера Крауча хотя бы до того момента, пока вы не закончите Хогвартс, — высказалась она уже откровенно. — Тут ему будет слишком легко до вас добраться. И он убьет вас, если вы не отдадите ему похищенное.

— Смерть меня не пугает, — пафосно выпалил Регулус, будто противопоставляя себя Воландеморту. Однако, добавил куда застенчивее: — Но если у Барти будет шанс остановиться и подумать… Понять, что это того не стоит…

Очередная вспышка, одна ментальная подсказка, для которой он уж точно смог достаточно сосредоточиться. Гермиона встала и только успела взмахнуть палочкой, сняв барьер, как за ширму сунулась Помфри.

— Мадам Фицрой, вы можете… — заикнулась она, но обратила внимание на Регулуса. — Мистер Блэк, вы быстро пришли в себя. Как себя чувствуете?

Она спешно распрощалась и с Поппи, и с Регулусом, раз уж они и так отвлеклись на разговор друг с другом, и поспешила в библиотеку. Вот эта идея Блэка была вполне себе хороша. Он, будучи прилежным учеником, постоянно посещал владения мадам Пинс, так что мог проверять спрятанный там крестраж хоть по нескольку раз на дню, уносить его, чтобы пытаться уничтожить, и возвращать обратно. Правда, сама по себе мера безопасности была избыточная. Барти не собирался за ним следить, а «спросил» напрямую, но…

Гермиона не стала пытаться пробраться к нужным полкам тайком. Учитывая, что она больше не работала в Хогвартсе, библиотекарь могла подумать черти что, если бы подловила её. Наоборот, она прямо подошла к мадам Пинс и попросила полистать один справочник по зельеварению, раз уж и так зашла в школу (с позволения директора). Отказывать ей не было резона, а зачарованная под книгу шкатулка как раз находилась в разделе, посвященном зельям. И вынуть её из шкафа можно было только если точно знаешь, что ищешь. Очередные удачные чары Регулуса.

Едва открыв для вида «Антологию Дрейка», Гермиона поспешила на выход. И направилась напрямик в директорскую башню, испытывая смесь радости и отвращения из-за того, что приходилось нести медальон прямо в кармане.

— Судя по словам мистера Снейпа, мистер Блэк что-то украл у моего сына, — послышался недовольный голос из-за двери в кабинет. Ей оставался ещё один виток спиральной лестницы, чтобы подняться. — Вероятно, это и стало причиной его чрезмерной ответной реакции.

— Зачем бы Регулусу что-то у него воровать? — фыркнул Сириус. — Да и разве они не приятели?

Удача преследовала её. Было бы правильнее, конечно, сначала переговорить с Дамблдором, но застать Крауча старшего в школе тоже было неплохо.

— И всё же мистер Блэк действительно совершил кражу, — выпалила Гермиона, не успев войти в комнату.

Все присутствующие уставились на неё.Северуса, Адама и Горация среди них не было, хотя по крайней мере Снейп тут уже очевидно побывал.

— С кем имею честь говорить? — Барти старший смерил её неприязненным взглядом.

— Мадам Фицрой, бывший ассистент профессора Слизнорта. Я вызвал её в Хогвартс по несвязанным с происшествием делом, но ей пришлось вмешаться в конфликт бывших воспитанников, — формально представил её Дамблдор.

Он-то внезапному визиту не удивился — вряд ли горгулья пропустила её в башню без его ведома.

— Простите, что так грубо вмешалась в разговор, — она тоже попыталась исправить первое впечатление, — но у меня действительно срочные новости. Мистер Блэк пришел в себя и сообщил мне подробности их ссоры с мистером Краучем. Всё дело оказалось в этом.

Гермиона тут же достала из кармана медальон, брезгливо вытянув за цепочку, и продемонстрировала его в первую очередь Барти старшему.

— Это темномагический артефакт, который мистер Крауч приобрел ещё летом и не расставался с украшением ни на миг, привезя его и в школу. Мистера Блэка эта вещь очень беспокоила. Он подозревал, что она опасна для всех, в том числе и для самого мистера Крауча. То, что он решился попросту стащить её, конечно, характеризует его не самым лучшим образом, но…

Барти поднял палочку на неё, так что Гермиона сбилась с мысли, хотя он, конечно, просто пытался понять, что она держала в руках, а не атаковать. После нескольких пассов древком его щека дернулась, а глаза сузились, будто он смотрел на что-то мерзкое. Нормальная реакция здравомыслящего человека на крестраж. Он вряд ли смог определить истинную природу артефакта даже близко, но уж то, что это была далеко не милая побрякушка, понять было не сложно.

========== Глава 47 ==========

— Смею предположить, что в свете новой информации просто вернуть мистеру Краучу утраченное и наказать обоих студентов за нарушение правил школы не выйдет, — подхватил Дамблдор, тоже внимательно изучая медальон. — Боюсь, мистер Блэк прав. Даже при беглом осмотре ясно, что эта вещь определенно опасна.

— Вы забегаете вперед и делаете выводы, основываясь только на словах мистера Блэка. С чего бы моему сыну интересоваться подобными артефактами?

Гермиона замялась, пытаясь подобрать слова, чтобы подвести Крауча к мысли, что его отпрыск далек от святости. Только доказательств, кроме, опять же, слов Регулуса, у неё не было. А вот так запросто обвинить двух подростков в связях с Пожирателями и Тёмным лордом да ещё и перед главой Отдела магического правопорядка она не могла. Это ведь и Блэка ставило под удар.

— А почему бы ему и не интересоваться? — Сириус, как обычно, тонкостями пренебрег. — Учитывая его круг общения.

— Вашего брата, к примеру? — попытался уязвить его Барти.

Блэк, естественно, и бровью не повел.

— Именно. С подачи нашей дражайшей мамочки, пусть земля ей будет пухом, — в его голосе чувствовалось практически веселье, — Регулус увлекался всякими не самыми хорошими идеями. Но он далеко не практик, если вы понимаете, о чём я. Так что, возможно, если они с другом наткнулись на что-то, что он посчитал действительно неприемлемым…

Ну надо же! Сириус даже не назвал сиблинга трусом прямым текстом, а использовал более изящные формулировки. А Крауч старший не стал затевать новый спор с Блэком, видимо, осмысливая информацию. Хотя, честно признаться, Гермиона рассчитывала, что он сам начнет обвинять сына во всех грехах просто по факту того, что тот очевидно впутался в какую-то неприятную историю. Но, к счастью или к сожалению, Барти нуждался в поводе посерьезнее голословных обвинений однокурсника. Впрочем, на суде в той реальности доказательства вины всех участников расправы над Лонгботтомами тоже были весомее, чем косвенные показания через вторые руки. Зря она видела его таким уж бессердечным монстром. Точнее, бессердечным-то он, возможно, и являлся, но был не так уж скор на расправу, как оказалось.

— А критическое мышление мистера Крауча, — подхватила Гермиона по большей части просто наудачу, — могло быть подточено артефактом. Судя по всему он с ним контактировал куда больше, чем мистер Блэк. При этом зависимость один из самых распространенных симптомов, когда имеешь дело с проклятыми вещами. Отсюда и несоизмеримая вспышка агрессии, когда он понял, что его обокрали.

Вслед за Сириусом она тоже смягчила информацию, опустив упоминание возможного дарителя медальона и, заодно, всех «старших друзей» Барти. Просто опасная любознательность, вышедшая боком. Не то чтобы редкая ситуация среди магов.

— Почему вы решили, что медальон оказывает негативный ментальный эффект? — резонно осведомился Крауч.

Гермиона удержалась от того, чтобы бросить быстрый взгляд на Дамблдора, словно ей нужно было его одобрение.

— Вы знаете парселтанг, сэр?

Барти дернул бровью, но кивнул, будто не хотел признаваться в этом умении вслух при свидетелях.

— Тогда просто возьмите его и скажите «откройся». Уверяю вас, что от простого тактильного контакта ничего не случится, думаю, эффект накопительный. Но так воздействие артефакта станет… более очевидным.

Крауч с сомнением оглядел её снова, но переглядываться с тем же Дамблдором и что-то уточнять не стал, а резко выхватил медальон у неё из руки. Короткое шипение, и крестраж будто зашептал в ответ, распахнувшись. Вряд ли кто-то, кроме Барти, услышал что-то конкретное, но изменившуюся атмосферу почувствовали все. И никому из них это не понравилось, хотя тот же Крауч только наморщил нос, почти не поменявшись в лице, и захлопнул крышку обратно. Та, как ни странно, «подчинилась», хотя от этой вещи можно было ожидать всё, что угодно. Тут Гермиона, конечно, несколько рисковала, устраивая демонстрацию.

— Я хочу поговорить со своим сыном прямо сейчас, — Барти сунул крестраж обратно ей, как ей показалось, с напряженной поспешностью.

Что он там подумал о её осведомленности, сказать было сложно. Может решил, что Регулус видел, как Крауч младший проводил подобные манипуляции с артефактом, и разболтал ей все вплоть до таких подробностей. Если сделать предположение, что его сын тоже парселтангом владел, и отец это знал. В любом случае все дороги вели к Барти.

— Конечно, мистер Крауч, — спокойно согласился Дамблдор и вышел из-за стола.

Всей делегацией они незамедлительно направились в Больничное крыло. Помфри на сей раз пришлось придержать недовольство несвоевременным визитом посетителей и привести Барти в чувство по просьбе директора.

— Сэр? — ещё не поняв, что происходит, подал младший Крауч голос, посмотрев на отца.

— Ответь на несколько вопросов, Бартемиус, — сухо приказал он.

— Конечно, — Барти послушно сел на кровати.

— Свидетели вашей драки с мистером Блэком утверждают, что ты обвинял его в краже. Это так?

— Да, — он прищурился, оглядывая всех присутствующих и задерживаясь взглядом на Сириусе на секунду дольше. — Регулус присвоил мою вещь из зависти.

Возможно, младший Крауч даже не рассматривал вариант, что Блэк предал Лорда идеологически, а не просто хотел заполучить его дар. Так что присутствие во время разбора их конфликта Сириуса, с которым брат никаких дел не имел и иметь не хотел, наверное, удивило его больше всего. Оба Блэка, слава Мерлину, помалкивали, хотя младший, если всё ещё не спал, однозначно подслушивал.

— И что же именно он у тебя взял?

— Какая разница? Важен сам факт.

— Мы не сможем вернуть вам утерянное, если не будем знать деталей, — пояснил Дамблдор.

— Это только между нами с Регулусом, — упрямо не согласился Барти. — Нам просто нужно ещё раз поговорить. Без драк.

— Никаких общих дел у вас с мистером Блэком больше не будет, — одернул его отец. — Отвечай на вопрос, Бартемиус.

Младший Крауч насупился и сжал челюсть, промолчав. Гермиона решила простимулировать его дополнительно и просто опять достала медальон из кармана, небрежно помахав им. Выражение взгляда Барти, до того практически нейтрально-сдержанное, изменилось за мгновенье настолько кардинально, что это здорово испугало её на каком-то подсознательном уровне. Возникло ощущение, что он готов убить её прямо на месте. Собственно, это наверняка было правдой.

— Мистер Крауч, это ваша вещь? — невозмутимо уточнил Дамблдор.

— Да, — процедил он сквозь зубы.

Если бы Барти начал всё отрицать и утверждать, к примеру, что Блэк украл у него банально деньги, то, вероятно, они ничего не смогли бы доказать, по крайней мере его отцу. Применять какие-то серьезные методы дознания к студентам никто не стал бы, и слова Регулуса так и остались бы просто словами. Скорее даже к нему возникли бы вопросы, где он взял медальон на самом деле. Но Крауч младший не смог сдержаться, увидев свое «сокровище» в руках не просто постороннего, а практически врага. Да и какие у него были варианты в действительности? Если бы он сказал «нет», то утратил бы всякий законный шанс вернуть крестраж. А одно дело драться с однокурсником, и совсем другое пытаться обставить Дамблдора.

— Это темномагический артефакт, Бартемиус. Откуда он у тебя?

— Купил летом, — выдал он без тени сомнения.

— В каком магазине?

Барти всё же замялся, не успев придумать, что сказать.

— Я имею право знать, на что ты тратишь мои деньги.

— Я купил его с рук у не самого чистоплотного торговца, — словно сдался Крауч. Врать он умел великолепно при всей явной агрессивности. — Но у меня есть веские основания полагать, что это принадлежало Салазару Слизерину и стоит куда больше, чем я за него отдал.

Звучало реалистично, учитывая, что это была частично правда. Да и примерно такая судьба и ожидала медальон в нормальных условиях. Но Барти старшего эта версия событий почему-то совершенно не впечатлила, а, наоборот, скорее вывела из себя.

— И когда ты собирался мне об этом сообщить, Бартемиус? К тому же, чтобы что-то утверждать, нужно провести экспертизу, а ты, выходит, имел дело с непроверенным артефактом. Очень опрометчиво с твоей стороны.

— Я хотел разобраться сам, — глухо отозвался он, так и не сводя с неё взгляда, — папа.

Гермиона подлила масла в огонь, ещё покрутив в руках медальон и подцепив ногтем плотно закрытую крышку. Младший Барти сжал кулаки. Выходил практически допрос под давлением, не хуже аврорских. Но она оправдывала всё тем, что это было во благо, ведь сейчас как минимум на кону стоял крестраж, а как максимум ещё и парочка жизней, учитывая наклонности Барти. Даже зная, что у Регулуса больше нет «сокровища», он все равно может попытаться ему отомстить, поэтому и нужна была подобная публичность. Или хотя бы смещение цели на неё и на Дамблдора. Если бы она не начала все это, а просто тайком присвоила бы подарок Лорда, он напал бы на Блэка снова гарантированно.

— Ты переоценил свои возможности, Бартемиус, — сухо заключил Крауч старший. — И доставил всем проблем. Я передам медальон для изучения специалистам…

— Мистер Крауч, я планировал сам взглянуть поближе на эту вещь, — будто не спрашивал, а поставил перед фактом Дамблдор. — Раз уж она находилась в школе, хотелось бы знать, с чем именно мы имеем дело.

Из-за ошибки младшего Барти директор очевидно получал рычаг давления на главу Отдела магического правопорядка, в том числе, вероятно, и в политическом смысле. Так что, возможно, мог себе позволить немного покомандовать. Ещё одно последствие её вмешательства, которое нельзя было однозначно отнести к положительным или к отрицательным.

— Конечно, профессор, — подыграл ему Крауч, если она правильно поняла все эти скрытые мотивы. — Надеюсь, причиненный моим сыном вред ограничился легким вредом здоровью мистеру Блэку, — он кивнул Сириусу. — И этот конфликт мы тоже сможем…

Пока Барти говорил, Гермиона вытянула руку, намереваясь передать крестраж Дамблдору прямо на месте. И, расслабленная покорностью Крауча младшего, практически привыкнув к этому его озлобленному взгляду, она даже дернуться не успела, когда маска послушного сына окончательно спала с него. Он, лишенный палочки ещё Снейпом, просто кинулся на неё с криком:

— Отдай!

Скрюченные пальцы едва не коснулись руки, когда он так же стремительно отшатнулся назад и рухнул обратно на постель, мгновенно вырубившись. Естественно, не по доброй воле, а под воздействием чар. Барти старший прочистил горло, убирая древко обратно в карман. Хотя она не была уверена, что заклинание наложил именно он, а не Дамблдор или даже Сириус. Кажется, все они похватались за палочки, в отличие от неё. Стало даже как-то стыдно за свою нерасторопность.

Где-то позади них раздался шорох. Наверное, Регулус всё же выглянул из-за ширмы в открытую, так как Крауч незамедлительно высказался после нескольких долгих секунд молчания.

— Очевидно, мой сын не может здраво мыслить, и ему нужна квалифицированная ментальная помощь. Будет лучше, если я заберу его из школы домой, в более спокойную обстановку. На некоторое время.

Ещё один неоднозначный момент. Это вписывалось в сценарий, но не переходило ли рамки? Естественно, из-за случившегося отношения между старшим и младшим Краучами обострились бы в любом случае, в том и был смысл, ведь Барти нужно было как-то приструнить. Однако, Мерлин знает, во что это выльется сейчас, учитывая, как они кончили в её реальности. А ещё вся эта ситуация неприятно напоминала ей историю с Филчами, в которую она тоже влезла, пусть и с, можно сказать, противоположной целью. Может, эффект тоже будет обратный, и в кои-то веки все закончится хорошо? Жаль, что она не могла наладить их отношения и изменить взгляды младшего Барти на жизнь никоим образом, даже потешить себя надеждой, как с тем же Эрмием.

— Конечно, мистер Крауч, — повторился Дамблдор и максимально прозрачно намекнул на завершение встречи: — Полагаю, нам стоит продолжить этот разговор, когда оба пострадавших придут в себя и смогут ответить за свои действия.

Барти старший сдержанно согласился с директором, так же сухо, но подчеркнуто вежливо раскланялся с Сириусом, и оперативно забрал бессознательное тело сына, попросту вызвав в Хогвартс домовика. Хоть кто-то пользовался всеми возможностями эльфов, правда, тоже без какого-либо уважения. Гермиона всё же отдала крестраж директору и хотела уже было поговорить с Регулусом обо всем этом, раз уж они и так опять находились в Больничном крыле, но к нему подошел брат. Судя по обрывку фразы, что она услышала, Блэк принялся объяснять, что тот хоть и проиграл в драке и был ранен, всё равно будет наказан. Наверное, доминировать над сиблингом с позиции ответственного взрослого ему было даже приятно, но выглядело это действительно зрело в каком-то смысле.

За неимением выбора она решила отложить беседу с Регулусом на потом, хотя беспокоиться об этом, скорее всего, в принципе не стоило. Что-то ей подсказывало, что он не удивился вмешательству Дамблдора и не собирается рассказывать неудобные подробности про медальон Сириусу или кому-либо ещё. Так что пришлось ей догонять уже направившегося на выход директора, чтобы подвести итоги этой стремительно развившейся истории хотя бы с ним. Но очередная их беседа вышла такой же короткой, как и предыдущее обсуждение крестражей. Что тут скажешь? Ещё минус один. Формально. Единственное, в этом случае желание Дамблдора сохранить сами носители души было даже на руку. Крауч же наверняка поинтересуется судьбой медальона и, вероятно, захочет вернуть его в уже безопасном виде.

В общем, менее, чем через полчаса, она всё же покинула Хогвартс, на радость Помфри оставив Регулуса в покое на сегодня. Но вот до границы антитрансгрессионного барьера добраться в одиночестве не успела.

— Мадам Фицрой! — Северус нагнал её, непонятно как подловив уже на подходах к воротам.

— Мистер Снейп? — Гермиона поддержала его тон, останавливаясь. Но тут же добавила чуть более неформально: — Сегодня ещё пятница.

— У меня появились новые вопросы.

Она кивнула и без предупреждения шагнула с тропинки в пролесок. Северус последовал за ней и наложил заглушающие, пока Гермиона трансфигурировала упавшую ветку в скамейку. Они не начинали разговор, пока оба не сели, выдержав приличную дистанцию.

— Итак, — она откинулась на удобную спинку.

— Ты знала? Про то, что произойдет сегодня, — Северус наоборот наклонился к ней.

— Нет, ничего подобного. На моей памяти они оба нашли себе неприятные приключения в условном будущем, но каждый по отдельности.

— Тогда как ты так быстро нашла их?

— Оставь девушке пару секретов, — фыркнула Гермиона и встретилась с ним взглядом. — Это лишь косвенно связано с моим предзнанием.

Картой Мародёров Северус все равно пользоваться не смог бы из-за охранных чар, чтобы был смысл знакомить его с вражеским изобретением, а знание о нем только, пожалуй, расстроило бы его. Впрочем, отпираться и не пришлось. Допрашивать её с пристрастием или использовать легилименцию он не стал, его настроение явно сменилось со времени ужина.

— Но всё это связано с Лордом? — Снейп переключился на другую тему.

— А что у нас не связано с Лордом? — откровенно насмешливо отозвалась она. — Да, Северус, Крауч чуть не убил Блэка из-за того, что Регулус перестал разделять его взгляды относительно Воландеморта. Как я уже говорила, ничего не закончится даже после его якобы смерти. Но насколько долго нам не будут давать покоя последствия… — Гермиона вздохнула.

— Зависит от того, насколько хорошо вы с Роном справились.

— Ещё не справились, — поправила она. — Это куда сложнее, чем может показаться со стороны.

— Все дело в той вещи, которую Регулус украл у Барти?

— Да. И она такая не одна. Но почти все они уже у директора. На самом деле осталось найти последнюю.

— И где её искать?

Гермиона наморщила нос, разглядывая его с неприкрытым сомнением.

— Не думаю, что я в ближайшее время проникнусь магглами и их жизнью, — медленно проговорил Снейп. — И профессор Дамблдор мне в любом случае не нравится. Но я согласен, что Лорду лучше не возвращаться.

Даже если это были просто слова, она все равно испытала огромное облегчение и выдала, пока снова не передумала ему доверять:

— У Лестрейнджей, с большой долей вероятности. Но добраться до них будет нелегко.

— Возможно, я как-то смогу помочь, — сомнение в голосе сменилось твердым намерением: — У меня есть контакт с Малфоями, а Нарцисса сестра Беллатрисы, и…

Он не стал продолжать очевидную мысль. А ей, конечно, хотелось попросить его не лезть никуда, особенно сейчас, когда он находился, можно сказать, в безопасности и мог спокойно жить дальше без тяжких последствий своих выборов. Но пора было уже признать, что доказательства его лояльности были нужны в первую очередь не Дамблдору или Грюму, а лично ей.

— Конечно, нам пригодится любая помощь. Но ты же не хотел становиться доносчиком…

— Но я уже им стал. Я ждал ото всех вокруг предательства, подозревал тебя во всех грехах… И ты действительно утаивала от меня часть правды, но не обманывала. Двуличным тут был я.

Она сглотнула, не зная, что сказать, но Северус не стал дожидаться её реакции:

— И даже сейчас, вместо того, чтобы оценить все объективно, я ищу какой-нибудь изъян, — он усмехнулся. — Думаю о несущественной ерунде и не могу отделаться от этих мыслей.

— Что тебя тревожит?

— Зелья! Ты ведь присвоила мой рецепт Зелья невидимости. И Волчьего противоядия. И ещё Мерлин знает чего ещё. То есть не присвоила, конечно, но…

— Но теперь ты не можешь назвать их своими.

— И это так глупо. Я ведь ещё даже не придумал большую часть из того, что ты знаешь, а переживаю так, будто ты меня обокрала.

— Справедливости ради, обокрала я не только тебя, — уж креативную мастерскую тех же близнецов обнесла по полной точно. — Да и посторонние знают подробности только, пожалуй, об этих двух составах, в целом твоя интеллектуальная собственность в безопасности.

Дамблдор, конечно, был исключением, так как читал её записи из будущего, но вряд ли он станет обвинять Северуса в плагиате на самого себя.

— Тот другой Снейп… — заикнулся он, но тут же оборвал себя. — Я не знаю, что хочу спросить.

— Я тоже не знаю, что говорить. В смысле, я могу вывалить на тебя просто кучу своих мыслей и переживаний, но поможет ли это нам прийти к взаимопониманию?

— Ты сказала, что я не замена, — все же сформулировал мысль Северус. — Но мы же буквально один человек.

— Вовсе нет. Да, у вас одинаковое происхождение, если можно так сказать, поэтому схожий характер.

— Примерно один уровень негатива и грубости, — припомнил он.

— Точно! Но в остальном… Двадцать лет разницы. Я видела в вас больше различий, чем схожести. Начиная от внешности, заканчивая лояльностью. Мой муж был от и до человеком Дамблдора, поэтому, не буду скрывать, мне было сложно общаться с тобой, зная, каких взглядов ты придерживаешься.

Это было самым главным. Ей хотелось доверять ему и перестать мучить себя предположениями об его истинной точке зрения о войне и всем этом. А вот то, что он выглядел и вел себя не совсем так, как «должен» был, и даже то, что динамика их отношениях складывалась совершенно иначе, оказалось на самом деле такими мелочами. Все это было несложно преодолеть при желании, точнее, она уже это преодолела, перестав постоянно соотносить его со своими воспоминаниями. Если и Северус сможет принять её прошлое…

— Но он же тоже был Пожирателем! — возмутился он. — С меткой и все это прочее. Ему достаточно было раскаяться?

— Он не просто попросил прощения. Он многое сделал для победы во Второй магической. А предал Лорда ещё во время Первой. Начал шпионить в пользу директора, — усмехнулась Гермиона. — Так что твои опасения насчет меня и Дамблдора были не совсем беспочвенны. Вот только никто ни тебя, ни его принуждать не собирался.

— Так почему он сменил сторону? Ты сказала, что твой муж применил Аваду к человеку. Он кого-то убил и пожалел об этом?

— О, это было много позже. Нет, на самом деле он подслушал кое-что и донес Лорду ещё в юности, как и… ты, — как же всё это было плотно переплетено, с ума сойти. — И в той реальности это подставило под удар чету Поттеров. Северус пытался исправить свою ошибку, умолял, унижался, но, к сожалению, Воландеморт отнесся к его словам очень серьезно. Это заставило его обратиться за помощью к Дамблдору, но ничего не помогло. Лорд лично убил Лили и Джеймса.

Снейп нахмурился, но почти сразу опять заговорил:

— А кого он убил?

— Дамблдора, — спокойно ответила Гермиона, но не удержалась от откровенного смешка. — Да, знаю, как странно это звучит. Однако, директор и так был смертельно болен в тот момент, а Северусу нужно было выслужиться перед Лордом, чтобы заполучить его расположение и занять определенную роль в ближнем круге. Они с Дамблдором договорились обо всем этом заранее.

— Жестокий расчет.

— Такие были времена.

— Как вы сблизились?

— Он учил меня, как ты знаешь. В школе и как член сопротивления. И потом, уже после войны. Мы… — она задумалась. — Мы оба были несчастны и искали какой-то опоры в жизни. Много времени проводили вместе: из соображений удобства я начала фактически жить в его доме в Паучьем тупике. В общем, достаточно быстро выяснилось, что мы привлекаем друг друга.

— Как будто ты можешь кого-то не привлекать, — буркнул он и уставился куда-то в темноту.

Она не знала, который был час, но уже очевидно довольно поздно.

— Я использую окклюменцию, чтобы разобраться, но не понимаю даже того, что я должен чувствовать по поводу всего этого, — заключил Снейп.

— Главное, что ты не обязан любить меня, потому что он любил меня. Если ты вдруг предположил подобное.

Не то чтобы имелось основание подозревать этого Северуса в такой жертвенности по отношению к ней, но подобного влияния будущего она точно хотела бы избежать. Строить отношения из чувства долга… Гермиона и так опасалась, что Снейп признался ей в письме в любви, только потому что обманывал и винил себя.

— Я с самого начала понимала, что мой интерес к тебе не совсем нормален. Совсем ненормален. Но, Северус, я действительно всегда желала тебе только добра, как и говорила, и старалась не идти на поводу у своего эгоизма. Да, я пыталась влиять на тебя, хотя в откровенном манипулировании ты совершенно зря меня обвинил, но исключительно с целью изменить твою судьбу на более счастливую.

— Чтобы я не стал Пожирателем.

— Чтобы тебя не уничтожила эта война.

Они помолчали какое-то время. Северус как будто пододвинулся ближе к ней, но ничего больше не предпринял.

— Полагаю, у меня возникнет ещё много вопросов.

— Но завтра мне лучше не приходить.

— Да, тут будет продолжение скандала, и моя помощь потребуется профессору Слизнорту.

Гермиона сочувствующе покивала. Гораций вряд ли перестанет переживать из-за очередной выходки своих воспитанников за ночь, значит Снейпу придется заниматься его эмоциональным обслуживанием и дальше. Хотя, конечно, сомнительно, что он в принципе был так же участлив, как она, даже для виду, чтобы Слизнорту был резон долго жаловаться ему.

— Но может, в воскресение все поутихнет. Если ты сможешь…

— Утром?

— Лучше ближе к вечеру.

— Хорошо.

Она подавила желание повернуться и поцеловать его в щеку. Да они вроде как оба хотели преодолеть отчуждение, но для этого требовалось чуть больше времени и слов. И это действительно вовсе не значило, что они смогут вернуться к тому, на чем закончили в июле перед визитом Лорда в дом Северуса.

Скамейка превратилась обратно в сухую ветвь, повинуясь взмаху её палочки, и Гермиона наконец оказалась за воротами, больше никого не повстречав. Нужно было возвращаться домой, чтобы отужинать и накормить Аластора. Который собирался заглянуть к ней для того, чтобы проверить, что она успешно добралась до улицы Баркер со своей первой долгой прогулки с начала «недомогания». Но вместо того, чтобы тут же трансгрессировать к знакомому крыльцу, Гермиона потратила почти минуту, чтобы сосредоточиться и оказаться на маггловском кладбище. И ещё добрых минут десять, чтобы найти нужную могилу.

— Привет, Рон, — голос неприятно резко нарушил тишину, и она поморщилась.

Существование загробной жизни вроде как было доказанным фактом в магическом мире. Различные артефакты, связанные со смертью, и те же пресловутые призраки и картины уже давали основание думать, что за гранью что-то есть. Но вероятность, что окончательно и бесповоротно мертвые, а не как Том, могли слышать живых, все равно была слишком мала. Более того, лично ей такая связь казалась сущим бредом. Если эти два уровня бытия не жестко разделены, то в чем смысл? Хотя, наверное, многие языческие или, к примеру, восточные религии могли бы с нею серьезно поспорить об этих мировоззренческих аспектах.

В общем, как бы там ни было, Гермиона всё же опустилась к каменному надгробию и провела пальцами по надписи, едва разбирая буквы.

— Мне просто больше не с кем поговорить начистоту о Снейпе и всем этом, — она хмыкнула. — Знаю-знаю, я опять пришла со своими драмами, как последняя эгоистка.

Гермиона покопалась вручную, но в конце концов просто приманила из сумки кольца.

— Не бойся, я не займу много твоего времени и не буду рыдать из-за того, что, возможно, нам с ним придется «остаться друзьями» или… Используй любой другой эвфемизм, обозначающий «всё кончено». Это ведь не самая большая трагедия даже в моей жизни, — пришлось выкопать хоть и маленькую в диаметре, но достаточно глубокую яму, чтобы осенние дожди не размыли её. Благо, всю грязную работу можно было сделать при помощи магии. — Да, мне стоило бы признать данный факт не только на словах, но и на деле чуть пораньше. Можешь кинуть в меня камень за то, что я занималась самообманом, а пострадали от этого все вокруг. Особенно ты.

Она попыталась разглядеть не испачкана ли одежда в грязи, но плюнула на это и принялась заматывать кольца вместе с цепочкой в чистый носовой платок. В этом не было смысла, но хотелось сделать всё красиво.

— С другой стороны, в чем-то Дамблдор и Грюм правы. Так мы добрались до Воландеморта, и ты добился того, чего хотел, так что ничего не было зря. Но в любом случае, думаю, мне стоит поставить точку. Пусть прошлое останется в прошлом, нужно двигаться дальше, чтобы нас не ждало в будущем.

Она поместила сверток на дно углубления и вернула землю в первоначальное состояние. С чарами это вышло сделать почти незаметно, хотя обратить на это внимание мог только если Грюм.

— Ты, наверное, помнишь, я не смогла прийти на его похороны по состоянию здоровья. Так вот, в общем, я так ни разу и не сходила к нему на могилу. Не смогла себя заставить. Не смогла принять. Но теперь я хочу попрощаться с ним. А так как ты единственная нить, которая связывает меня с тем миром…

С тем Северусом было сложно и просто одновременно, потому что они если и не прошли через одно и то же, то хотя бы понимали друг друга, были на одной стороне. Добившись того, что он не пострадал от войны здесь, она, как и ожидалось, отдалила его от становления тем Снейпом, каким хотела его изначально видеть. Он остался… цельным. Психологически здоровым, контролирующим себя и свою жизнь, не прошедшим через ад. Да, у него была не самая приятная история. Проблемы в семье, вечные конфликты в школе, вся эта озлобленность, нереализованность и прочая, и прочая. Но он перерастет это однажды, уже, наверное, перерастал, живя без надломов, без кошмаров, без гнева. Это разделяло их сейчас, так что ей тоже нужно было перейти на новый уровень.

По крайней мере если она выйдет из своего бесконечного драматического пике, Северусу будет проще принять её боль, всё это тяжелое прошлое. Они опять придут к общему знаменателю, и это даст им возможность построить новые отношения. Пусть даже и просто дружеские. Конечно, все зависело от того, захочет ли он разбираться с этим в принципе. Но так хотя бы её любовь не станет для него причиной для мук совести, от которых она так хотела его отгородить.

— Всё это очень глубоко и сознательно, но… — Гермиона поморщилась. — Надеюсь, время не решит, что я больше не нужна этому миру, раз закрыла гештальт и выполнила в каком-то смысле свои цели. Нам как минимум ещё нужно достать кубок.

========== Глава 48 ==========

Комментарий к Глава 48

Альтернативная версия развития событий отсюда и до конца фанфика (обратите внимание на пейринги): https://ficbook.net/readfic/12055546

Начал накрапывать противный холодный дождь, Гермиона попыталась прикрыться чарами, но вскоре попрощалась с Роном. Всё равно сказать было уже нечего. В ожидании просветления она трансгрессировала в дом на Баркер и сразу направилась на кухню.

— Ты долго, — голос Аластора заставил её вздрогнуть, несмотря на то, что она знала, что он скорее всего будет здесь.

Грюм подошел откуда-то сзади, когда она уже схватилась за первую попавшуюся кастрюлю.

— Дела в Хогвартсе подзатянулись. Два слизеринца подрались и… Долгая история.

— Я не тороплюсь.

— У старшего аврора Грюма в кои-то веки нет дел?

— Сегодня не моя смена следить за Лестрейнджами, а больше никаких приоритетных задач у меня пока действительно не стоит. Можно и послушать рассказ.

Гермиона поспорила бы, припомнив Кэрроу, который всё ещё был на свободе, но волновало её сейчас совсем другое:

— Насчет Беллы и всего этого, — начала она аккуратно, якобы увлеченная раздачей магических приказов кухонной утвари. — Мы с Северусом поговорили, и он изъявил желание как-нибудь помочь, так что…

— Так что, ты переживаешь, что если он придет к Альбусу, а тот отправит его в конце концов ко мне, то я отыграюсь на нём, — усмехнулся Грюм.

— Аластор, он не боец и не тайный агент, — по крайней мере на данный момент времени. — Не требуй от него слишком многого из-за предвзятости, даже если искренне считаешь, что он обязан расплатиться за свои ошибки.

— Я не возьму его на операцию, как раз потому что не доверяю, и сильно сомневаюсь, что он сможет рассказать что-то полезное, учитывая, что у нас есть гостья из будущего, знающая по некоторым темам даже больше Альбуса, так что можешь на его счет сильно не беспокоиться. Но, Гермиона, серьезно, перестань отыгрывать роль мамочки и подтирать своему благоверному сопли. Дай ему возможность отрастить яйца, если хочешь получить обратно своего мужа.

— Не думаю, что он когда-нибудь им станет, — тихо отозвалась она, не желая устраивать с Грюмом очередной бесполезный спор о Северусе.

— Ты наконец рассказала ему всю правду, — с удовлетворением в тоне прокомментировал Аластор. — И что, это финал вашей прекрасной истории любви?

— Возможно, — её голос был ровным. И ей даже не пришлось налегать на окклюменцию ради этого. — Или начало чего-то нового.

— Мне всё же стоит подарить тебе цветы? — тоже спокойно отозвался Грюм, но вряд ли это далось ему так же легко.

— А смысл? Я не могу запретить тебе чувствовать, но, Аластор, подумай сам. То, что я перестану бегать за Снейпом, и мы окончательно расстанемся, не значит, что я вдруг его резко забуду. Всё это всё равно останется между нами. Ты будешь это знать, я буду знать, что ты знаешь. Ревность и бесконечные скандалы — вот что нас ждет, Аластор.

Если между ними с Северусом стояла идеология и прошлое, то между ними с Аластором чего только не стояло (и пошлые шуточки тоже). Ей куда проще было бы начать отношения с посторонним, тем, кто не знал всей подноготной. Это, возможно, было бы не слишком честно по отношению к тому человеку, но зато определенно куда комфортнее в целом. В общем-то, тот интерес, который она выразила по отношению к Грюму изначально, и был чем-то подобным — попыткой переключиться.

— Справедливо, — всё ещё ровно ответил Аластор. — Но ты как всегда все переусложняешь.

— Мы не сможем быть вместе — это факт. Или это уже дело принципа? Я для тебя как не достигнутая вершина? Не взятый рекорд? Предлагаешь не замахиваться на длительные отношения, а просто переспать с тобой?

Он стоял совсем близко, но всё ещё держался позади, вне поля зрения. Опять на неё открылась охота, на которую она сама дала отмашку, хотя сейчас агрессивного нападения определенно бояться не стоило. Вряд ли у Грюма добавилось терпения, но они слишком сблизились за эти месяцы, чтобы всё началось и кончилось на сексе, что бы он там не говорил.

— Может, тебе не понравится, так и смысл строить долгоиграющие планы? — судя по тону, вариант с её недовольством даже не рассматривался всерьез.

— Не забывай, что ты ещё должен мне пару извинений, и цветы тебе в этом не помогут, — Гермиона включила газ. — А пока надо поужинать. И, кажется, ты хотел узнать новости из Хогвартса.

Грюм хмыкнул и взялся за разделочный нож, следуя её указаниям. И они даже вполне приятно поболтали, несмотря на темы, касающиеся Воландеморта, но ночевать на диване Аластор благоразумно не остался. А вот она на удивление спокойно уснула и провалялась в кровати до обеда, устроив себе полноценный ленивый выходной. Впрочем, задумываться о работе в принципе пока было рановато. Поиск чаши ожидаемо затягивался, Орден оставался активен, так что она ещё могла пригодиться Дамблдору. Да и её состояние только-только стабилизировалось и, как директор и предупреждал, могло снова ухудшиться в какой угодно форме.

Да и почему бы не расслабиться? Бездельничать и жить почти без тревог ей крайне редко удавалось в принципе, а уж в этом времени и подавно. А ещё Гермионе нужно было время, чтобы перестроить свое отношение к Снейпу (было бы глупо надеяться, что один символический жест все решил). И всё же смириться с потерей Рона. Да, его гибель она восприняла стоически, куда лучше, чем смерть Северуса. Но это ведь не значило, что все было хорошо. Брать на себя очередную кипу обязанностей сейчас было неразумно. А сварить пару-тройку зелий для Грюма и его людей она могла и так, без официальных приказов сверху.

К тому же можно было не дергаться из-за самообеспечения — нуждаться Гермиона пока не собиралась. Вряд ли Дамблдор планировал выставить «пророка» из своего жилья, держать её под контролем ему всё ещё было гораздо удобнее. Деньги у неё тоже имелись, учитывая, что относительно крупные покупки за последний календарный год она совершала один единственный раз. Правда, часть средств, а конкретно зарплата ассистента профессора, хранилась в Гринготтсе на счету, который нужно было побыстрее закрыть. Сейф предоставлялся только сотрудникам школы, а так как в Хогвартсе она больше не работала… Поэтому, позавтракав на следующий день, Гермиона сразу же направилась на Косую аллею, предупредив Аластора чуть ли не перед самой трансгрессией, чтобы он не вздумал помешать ей жить полноценной жизнью.

В преддверии Хэллоуина на торговой улочке было по уютному красиво, как на открытках, и почти совсем неотличимо от её детских воспоминаний об этом месте. Впрочем, тут было отнюдь не так многолюдно, как ей представлялось. Видимо, все ещё сказывались последствия действий Воландеморта. Но даже в её времени в Первую войну все было не так плохо, как во Вторую: лавки уж точно не стояли массово закрытыми, а Министерство поддерживало хотя бы иллюзию правопорядка. А сейчас и подавно можно было не переживать, что её атакуют прямо на улице. Поэтому она и позволила себе небольшие вольности.

Гермиона решила не ворошить прошлое будущее и не думать ничего негативного о празднике, приближение которого уже можно было заметить по то тут, то там мелькающим тематическим украшениям, поэтому глубоко вдохнула влажный осенний воздух и просто занялась намеченными делами. И, получив на руки честно заработанные монеты, на банке не остановилась, а зашла ещё и в магазины. Нижнее белье, пара чулок, мороженое в кафе на десерт. Не так уж много надо, чтобы поднять себе настроение. Хотя из-за этого позитива, окружения и, очевидно, из-за разговора с Грюмом, она в слишком ярких красках вспомнила то, чем они с ним занимались полгода назад в примерочной. Чтобы сбить неуместный настрой перед визитом в школу, пришлось зайти в книжный магазин. Книги всегда могли переманить на себя всё её внимание.

В Хогвартсе же, помимо Северуса, ей нужно было переговорить с Помфри, чтобы узнать состояние Регулуса. И, собственно, поболтать с самим Блэком, который словно специально для её удобства всё ещё находился в Больничном крыле, хотя уже был почти совсем здоров. Ничего из этого не заняло у неё много времени. Медсестра просто поблагодарила её за помощь, а общение с Регулусом прошло именно в том русле, в котором она и ожидала. Он не стал проявлять чрезмерный энтузиазм и лезть в дела Дамблдора, только взял с неё обещание, что медальон точно будет уничтожен, да понадеялся на то, что Барти младший возьмется за ум. Насчёт этого она сильно сомневалась, но никак повлиять на ситуацию напрямую больше не могла. Оставалось только верить, что выйдя из-под воздействия крестража Крауч переосмыслит ситуацию в пользу, так сказать, общественного правопорядка и не станет больше ничего выкидывать, чтобы вернуть эту вещь или отомстить за её потерю.

Освободившись ещё до ужина Гермиона прикинула, не наткнуться ли «случайно» ещё и на Люпина, использовав Карту мародёров. Но темы для обсуждения с ним не хотели складываться во что-то более оформленное, если не считать прямолинейные вопросы вроде: «В каких отношениях состоят Сириус и Лили?», ответы на которые Римус вполне вероятно не знал. Так что она отправилась снова к книгам, в библиотеку. Там она по старой привычке поинтересовалась, так сказать, публичными новостями, попросив подшивку газет у мадам Пинс. И с удивлением узнала, что где-то в начале октября Лонгботтомы всё же попали под удар. Но Грюм или Дамблдор не упомянули это в разговорах не для того, чтобы что-то скрыть от неё. Просто никто на Фрэнка и Алису не нападал, скорее наоборот: они участвовали в охоте на Долохова и успешно справились с задачей. Что могли Антонину предъявить в Визенгамоте — это был уже другой вопрос, и в газетах он не освещался.

Также стало очевидно, что проблема с великанами не исчезла вслед за Воландемортом. Вероятно, они не смогли понять, кто теперь должен исполнить обещания, которые навешал им на уши Тёмный лорд, а доставалось, как обычно, магглам. Оборотни вот наоборот сидели тише воды, ниже травы. Хотя, судя по коротким заметкам о проводимой работе в различных отделах Министерства, Дамблдор начал проворачивать при помощи Медоуз одному ему известный план, напрямую касающийся заболевших ликантропией. Она ждала, что Сивый и прочие подобные ему выкинут что-нибудь отвратительное просто в пику правительству, но пока всё было спокойно.

Исключая один момент. На последней странице сегодняшнего «Воскресного пророка» Гермиона наткнулась на таблицу с результатами матчей по квиддичу, и даже не имея под рукой тетрадки с информацией из будущего, смогла заметить, что прошлое уже достаточно сильно изменилось. «Пушки Педдл» каким-то чудом победили«Катапульты Кайрфилли». Жаль, что Рон не дожил, чтобы порадоваться за любимую команду. А ей было не очевидно, стоит ли переживать из-за случившегося, и к чему, собственно, это приведет в конце концов.

Её дневник с данными по играм, к слову, так и оставался у Дамблдора, и смысла просить его обратно вроде как уже не было. Да она о нем и не вспомнила, когда снова пересеклась с директором.

— Как поживает мистер Крауч старший?

— Насколько мне известно, неплохо. Мистеру Краучу младшему стало гораздо лучше после визита целителя. Мы уже обсуждаем возможность его возвращения в Хогвартс через неделю или две.

— Но мистер Блэк…

— Будет в безопасности, я позабочусь об этом.

— Хорошо, — что предложить ещё она не знала, раз уж сам Дамблдор давал гарантии.

— Мои исследования по части снятия чар с крестражей тоже идут успешно. Кажется, я нашел способ, как сделать это безопасно.

— Нужно только заполучить последний артефакт, — Гермиона задумалась. — Удивительно, как быстро мы оказались у этой черты. Но что будет с духом Воландеморта, если мы уничтожим все остальные кусочки его души, пока он скрывается в Албании?

— По идее, он потеряет якоря, связь с этим миром, и умрет окончательно.

— Сам по себе? — недоверчиво уточнила она. — Его не нужно будет, я не знаю, возродить, чтобы точно окончательно убить?

— Это область сплошных предположений, но не думаю, что это потребуется, мадам Фицрой. Полагаю, снять чары с существующих крестражей будет достаточно.

— Получается, все наши актуальные проблемы сосредоточены на Лестрейнджах. Но вот что ещё меня беспокоит, сэр. Что нам даст арест кого-то из них? В прошлый раз их сейф в Гринготтсе никто и пальцем не тронул, хотя все они были осуждены на пожизненное.

— Полагаю, в этом просто не было никакой необходимости. Вести дела с гоблинами на их территории тяжело, а так как судебные разбирательства с семьей Лестрейнджей не касались, к примеру, воровства, вскрывать ячейку по закону не требовалось.

— Думаю, они и сейчас вряд ли будут что-то красть.

— Оставьте это на меня, — вновь успокоил её Дамблдор. — Так как на сей раз у меня есть конкретная цель, простроить стратегию и найти общий язык с администрацией банка мне будет если не просто, то по крайней мере реально.

— Дело осталось за малым, — улыбнулась она.

— А в этом вопросе нам лучше положиться на Аластора, — так же дружелюбно продолжил директор.

Разговор вышел позитивным, но каким-то пустым. Хотя, честно говоря, она и зашла-то к нему только потому, что Слизнорт задерживал Снейпа по причине своего скверного настроения. Мало того, что происшествие на факультете, хоть оно вроде и формально разрешилось, до сих пор сильно волновало его, так ещё и погода стояла премерзкая: зарядили дожди, из-за которых после ночных заморозков все горизонтальные поверхности на улице покрывались ледяной глазурью. И так вышло, что возвращаясь с утра пораньше из теплиц со свежей мятой Гораций поскользнулся и крайне неудачно приземлился на копчик. Конечно, можно было бы предположить, что из-за боли ему действительно нужна была помощь, чтобы закончить дела, но Гермиона что-то сомневалась, что зелья не избавили его от физического дискомфорта. В любом случае сразу после ужина он не отпустил Снейпа, как обещал. А когда она заглянула в лабораторию в назначенный час, ей была выложена эта душещипательная история, приправленная просьбой подождать своей очереди.

И вот наступило уже почти девять вечера, а от Слизнорта не было ни слуху, ни духу, хотя он сказал, что свяжется через камин с кабинетом директора, когда они закончат. Торчать у Дамблдора тоже становилось уже неудобно, так что Гермиона распрощалась с ним и пошла по длинному пути до подземелий, надеясь, что к тому времени, когда она туда доберется, Гораций все же успокоится и уйдет домой. И хоть в Больничное крыло она сегодня уже заглядывала, Гермиона зашла по дороге и туда, рассчитывая на ещё один малозначительный разговор с медсестрой.

— Да, я смогу приступить к обязанностям уже со следующей недели, — раздался радостный голос Лили.

Гермиона нелепо застыла на пороге, понимая, что её реакция на эту информацию явно выбивалась из того взвешенного подхода, которого она решила придерживаться в отношениях со Снейпом и в целом.

— Хорошо, завтра с утра первым делом я сообщу целителю Сметвику, что вы будете проходить осеннюю практику в Хогвартсе, — чинно, но дружелюбно отозвалась Помфри.

Она же наконец сообразила спрятаться за дверью и отступить в сумрак коридора. Эванс просто решила на первых порах поработать в знакомых и комфортных для себя условиях, вот и всё. Сколько там длится первая практика? Неделю? Не о чем беспокоиться. А то, что Лили и Северус опять будут находиться на одной территории абсолютно ничего не значило. Они не помирились за два года обучения и даже после нападения на дом Медоуз, так что могло измениться сейчас? Связаться при желании они могли и так, не работая в одном месте, в любое время.

*

— Завтрак, — объявил Северус, ставя поднос на письменный стол.

Она проснулась некоторое время назад и уже по-быстрому приняла душ, но проявила слабость духа и вернулась под одеяло, натянув обратно мягкую пижаму. Так всё же было теплее, хотя комната хорошо прогрелась чарами ещё до её подъема. Этим тоже озаботился Северус.

— Спасибо, — как можно более бодрее отозвалась она и села на край кровати. — Очень мило.

Но взгляд непроизвольно спрятала, смотря куда угодно, но только не на Северуса. Спать в его постели ей все ещё было неловко, хотя она проводила здесь уже третью ночь подряд и могла бы привыкнуть. К тому же матрас у него был куда удобнее, чем в её импровизированной гостевой спальне. А сам Северус не покушался на личное пространство, лежа исключительно на своей половине. Хотя это был уже сомнительный плюс.

— Это не ухаживание, Гермиона. Садись есть и побыстрее, сегодня надо приступить к работе пораньше.

— Мог бы и подыграть, — фыркнула она, но встала и подошла ближе ко столу, рассматривая то, что было на подносе.

Омлет, бекон, поджаренный хлеб, словом, классический английский завтрак.

— Не думаю, что это хорошая идея. Так недалеко до манипуляций, о которых я тебя предупреждал.

— Искренность, конечно, лучше стереотипов, но ты же все равно приготовил мне еду, так что возьму это в зачет.

Северус не отозвался, однако, шагнул к ней и взял за подбородок, видимо, заметив, что она не смотрит на него.

— У меня просто всего этого типичного ни разу не было, вот и хочется, — вроде как извинилась она, так и разглядывая узор на ковре.

— У меня тоже не было.

— Никто не подавал тебе завтрак в постель?

— Нет. И я никому не подавал.

— Приятно быть первой, — улыбка вышла застенчивой.

Он наклонился к ней, и она сразу схватилась за его плечи, прижимаясь ближе. Поцелуй был нежным и неспешным.

— Еда остынет, — неуверенно напомнила она. — И разве мы не торопимся?

— Еда под согревающими чарами. И раз уж сегодня день открытий, думаю, я могу первый раз в жизни пренебречь работой.

Холодные ладони задрали пижамную рубашку и коснулись боков. Кожа покрылась приятными мурашками.

— А потом будешь говорить, что виновата была я.

— Боюсь, твоя вина уже изначально доказана, и приговор обжалованию не подлежит, — судя по тону, Северус на данный момент потерял всякий интерес к зельям и был полностью сосредоточен на её теле.

— И что же я сделала? Украла твое сердце?

Руки застыли, сжав ребра сильнее.

— Можно и так сказать.

Она наконец подняла на него взгляд. Видеть в его черных глазах что-то помимо равнодушия и раздражения тоже было так непривычно. Открываться друг перед другом оказалось очень страшно, но, в то же время, по хорошему волнительно.

— Тогда это была не кража, а равноценный обмен.

Северус приподнял бровь, хотя, наверное, хотел и вовсе закатить глаза.

— Слишком слащаво? — хихикнула она.

— Определенно.

Его губы опять коснулись её, и он подвел их обратно к кровати, вернув в объятия одеяла. Наверное, на кухне было ещё теплее, чем в спальне, потому что Северус был в одной рубашке (и брюках, конечно), в пуговицы которой она тут же вцепилась. Честно говоря, она ещё не видела его голым. Он раздевался только в темноте ночи, будто стеснялся, и вставал раньше неё.

Её пижама была застегнута всего на три или четыре застежки, так что Северус справился куда быстрее. Он склонился к шее, нависая над ней, и даже нежно погладил грудь, но затягивать с прелюдиями не стал. Рука почти сразу опустилась вниз и скользнула под резинку штанов и трусов. Она ничего не смогла с собой поделать и опять напряглась, опасливо застывая. После того, как он лишил её девственности, Северус начал прикасаться к ней, но не трогал в том самом смысле больше ни разу, ограничиваясь поцелуями. Пальцы огладили лобок и тоже остановились.

— Ты ещё не готова повторить? — он приподнялся на локте, отстраняясь.

— Понятия не имею, — прошептала она растерянно. — Есть какие-то четкие сроки для подобного?

— Не знаю, но я решил, что тебе нужно время, чтобы привыкнуть и восстановиться, с физической точки зрения.

То есть они спали в одной постели в самом невинном смысле этого слова, потому что он считал, что таким образом дает ей время адаптироваться. Она хотела возмутиться, что своей сдержанностью Северус только заставил её больше волноваться, что что-то идет не так, но лишь недовольно пробурчала:

— У меня ничего не болело.

Слегка приврала, конечно, однако, некоторый дискомфорт действительно быстро прошел.

— Хорошо. Ладно.

Он хотел убрать руку, но она вцепилась в его предплечье, на сей раз удерживая её на месте. Их взгляды опять встретились, и она понадеялась, что он поймет всё без дополнительных объяснений. Или воспользуется легилименцией, чтобы облегчить им обоим жизнь.

— Больно не будет, — зачем-то уточнил он.

И продолжил то, что делал. Она ахнула, зажмурилась, но всё же расстегнула его рубашку, неудобно обняв уже обнаженный торс. И несмотря на готовность на словах, ей все равно потребовалось время, чтобы перестать стыдливо зажиматься. Только когда он стянул с неё лишнюю одежду и лег рядом на бок, чтобы ей было удобнее прятать лицо у него на груди, удовольствие затмило все остальное. Она закинула ногу ему на бедро, раскрепостившись, но все ещё чувствуя, как пылают щеки. Смазки было так много, что та наверняка перепачкала постельное белье.

Но кончить только от ласк она не успела. Северус завозился с ширинкой и притянул её бедра ближе к себе, примеряясь. И она даже попыталась ему помочь, без особого толка, но искренне. Поза, конечно, была совершенно неудобная, однако, ей нравилось так интимно прижиматься к нему, грудь к груди. А ему приходилось быть медленнее. Это, наверное, тоже было хорошо, раз уж он так пекся о её здоровье.

Головка коснулась влажных складок, что-то внутри неё завибрировало туго натянутой тетивой и тут же оборвалось, когда он всё равно слишком резко проник внутрь.

*

Гермиона очнулась посреди ночи в мокром нижнем белье и с ощущением полнейшей дезориентации. Ей приснилась близость со старшим Снейпом, причем не фантазия, а просто воспоминание. В последнее время ей если и виделся кто-то в интимном контексте, то только молодой Северус, а тут такой привет из будущего. Вроде и приятно, но как-то странно. Видно, все эти символические прощания разбудили в ней воспоминания. Можно только сказать спасибо, что в такой эротической форме, а не в виде очередного кошмара.

А ещё у неё возникло неприятное ощущение, что она изменила сама себе и своим принципам, снова польстившись на то, что посчитала пройденным этапом. Но скорее всего это не было попыткой бессознательного опять подменить одного Северуса другим, просто стало выражением беспокойства её актуальными отношениями. Конечно, её тяготило то, что за эти несколько встреч они со Снейпом так и не притронулись друг к другу даже случайно или, к примеру, по-дружески обнявшись. Но секунда слабости из-за боязни одиночества ничего не значила. Сдержанная тактика была более чем разумной. Теперь они с Северусом были честны, наверное, практически полностью, и сдвинулись с мертвой точки, перестав ходить по кругу и пытаясь компенсировать недоверие сексом. У них наконец-то было время разобраться в себе, не спеша и не цепляясь друг за друга, чтобы найти утешение, так что не стоило торопить события.

К тому же сон вполне можно было списать на простую и бесцельную, в общем-то, физиологию. Ведь точно так же у неё возникали мысли и относительно Грюма. В конце концов, если учитывать то время, которое она провела без сознания по общей хронологии, ей опять приходилось вести почти монашеский образ жизни несколько месяцев подряд. То ещё испытание, учитывая, что к Снейпу она все равно безотчетно тянулась каждый раз, когда видела. А Аластору ей достаточно было сказать одно слово, чтобы получить всё и даже больше, и это тоже прекрасно чувствовалось, стоило им остаться наедине.

Можно было бы, конечно, не заморачиваться, как предлагал Грюм, и опять начать с Северусом, по сути, отношения без обязательств, пока они определяются, что же будут делать дальше в длительной перспективе. Серьезные вопросы серьезными вопросами, но что-то ей подсказывало, что заняться с ней сексом он не откажется в любом случае. Однако, был во всем этом ещё и вопрос самоуважения. Близость, в физиологическом и духовном плане, кажется, всегда нужна была в первую очередь ей, а не ему, что в этом времени, что в том. Настала пора перестать бегать за ним и хотя бы попытаться выстроить равные отношения без эмоциональных перекосов.

Поэтому их с Северусом воскресное общение вышло даже несколько скучным, если не считать, что обсуждали они не самые тривиальные темы. Но сохранять дистанцию выходило не только за счет взаимной сдержанности. Когда Слизнорт наконец отбыл из замка, Снейп отнюдь не сосредоточил на ней все свое внимание, словно отгораживаясь ещё сильнее, а решил подготовить ингредиенты для младшекурсников для завтрашнего занятия. Так что они занялись примерно тем же, что делали, когда она менторствовала над ним. Хотя, возможно, в таком антураже узнавать друг друга по-новому им было даже легче, по крайней мере привычнее. Груз будущего на её плечах определенно стал легче. Правда, говорить о старшем Снейпе было всё равно неловко. Конечно же он опять стал темой вечера: его личностью этот Снейп заинтересовался ещё сильнее, чем в пятницу. Естественно его интриговало всё это, неслучившееся.

А вот Лили они так и не обсудили, не пришлось к слову. А потом просто договорились встретиться в следующий раз в четверг, уже после Хэллоуина, и разошлись. Гермиона отправилась восвояси, чтобы продолжить бездельничать дома и жалеть себя. Немного, лишь слегка потакая эгоизму, желанию, чтобы всё наконец стало просто и приятно. В общем-то, это было совершенно безобидное нытье, так как устроить очередную драму запала ей не давало, но зато позволило спокойно проваляться весь праздник в кровати. Слава Мерлину, ничего занимательного тридцать первого не произошло ни в каком из смыслов, и первое ноября наступило в штатном режиме. Вот только новое свидание со Снейпом было назначено на второе, так что, добровольно сидя который день взаперти, Гермиона все же пожалела, что не сунулась хотя бы на Косую, чтобы прогуляться и посмотреть на то, как украсили улицу.

А теперь ещё и дурацкие сны её беспокоили! Проворочавшись с переменным успехом минут пятнадцать, она наконец сдалась и села на край кровати, посмотрев на часы. Второе число ещё не наступило, было только одиннадцать вечера. Наверное, она слишком рано отправилась в постель и нарушила себе режим сна. Но надежда выспаться была ещё жива. Нужно было только привести себя в порядок и скинуть наваждение полностью. К тому же хотелось пить и, возможно, немного шоколадного печенья. После ужина как раз оставалось несколько штук. Рон, кажется, приучил её к сладкому, хотя выпечкой заниматься ей было откровенно лень — печенье было покупное.

Однако, когда Гермиона спустилась на первый этаж, то была вынуждена отложить свои гастрономические планы. Дамблдор сидел в одном из кресел в гостиной в полной темноте и теперь щурился от её слабого Люмоса. Она подошла ближе.

— Сэр?

Это, конечно, был его дом (сколько раз она себе об этом уже напоминала?), но всю странность его поведения данным фактом объяснить было затруднительно.

— Присядьте, мадам Фицрой, — неожиданно строго отозвался директор, указывая на диван.

Формулировка ей совершенно не понравилось. Прозвучало, как в сцене из фильма, будто он персонаж, который собирается сообщить ей неприятные новости.

========== Глава 49 ==========

— Что-то случилось? — и все равно она отыграла свою роль, послушно сев.

— Да. Сегодня на дом мисс Медоуз было совершено нападение.

Учитывая, что здесь того самого пророчества не существовало, то есть Лонгботтомы, как она уже выяснила, не были под ударом, а Лорд погиб формально при более ясных обстоятельствах, охота на Доркас, его официального убийцу, была ожидаемым развитием сюжета. Её к тому же не защищали никакие приказы Лорда, в отличие от Гарри, которого Пожиратели до самого конца не могли казнить на месте, так как Том желал прикончить его лично. Правда, с другой стороны, у Медоуз имелось больше возможностей защитить себя в принципе. Мало того, что она была взрослой волшебницей, прекрасно владеющей боевой магией, к ней ещё наверняка приставили авроров в качестве охраны. Все, включая даже Министерство, прекрасно понимали, что она находится под ударом, и подстраховывались. И это порождало один важный вопрос:

— Она до сих пор не наложила Фиделиус на свое жилье?

Не то чтобы это было панацеей, учитывая историю Поттеров. Или того случая, когда они с мальчиками лишились убежища на Гриммо, по-дурацки подставившись, протащив под защиту Яксли. Но всё же.

— Это официальное место гибели Тёмного лорда, мадам Фицрой, — как-то печально ответил Дамблдор, хотя тут напрашивался скорее назидательный тон. — Для многих людей оно имеет важное значение. Закрывать доступ к нему было бы неправильно.

Действительно, об этом она не подумала. Дом Поттеров хоть и был разрушен, а все равно стал своеобразной Меккой для пострадавших от рук Тома и его людей. К Медоуз тоже наверняка приходили, приносили цветы, оставляли надписи, всё это. Никакого покоя! Вот тебе и негативные стороны бытия героя.

— И как все прошло?

— Не очень хорошо. Аврор Грюм и мистер Снейп погибли при штурме.

Она наклонилась вперед, в недоумении уставившись на Дамблдора. В том, что он говорил, не было никакого смысла. Ладно, то, что в бою участвовал Аластор, Гермиона представить ещё могла, хотя он обычно не занимался охраной важных лиц и не любил такую работу. Но в принципе он мог прибыть туда, как член Ордена, а не как аврор. Но причем тут Северус?

Кажется, директор повредился в уме. Какое-то проклятие? Или просто старческое? В её мире он сохранил ясность ума куда дольше, но, возможно, тут опять сыграло свою негативную роль их с Роном вмешательство в хронологию. Как с победой команды-аутсайдера, только наоборот.

— Сэр, простите, я не понимаю. Что они там делали?

— Так сложились обстоятельства. Вчера вечером мистер Снейп был гостем на праздновании Хэллоуина в доме Малфоев, — видимо, начал издалека Дамблдор. — Там он узнал, что миссис Лестрейндж планирует выяснить, что на самом деле произошло с Воландемортом и отомстить за него. То есть допросить и казнить мисс Медоуз.

Это уже звучало разумнее. Кому как не Белле нападать на Доркас? Тут она вполне себе повторяла свою судьбу, только цель сменила. И даже, как в другом времени, выждала, чтобы напасть в удачный момент, а не сразу после гибели Лорда. Или организовывала вокруг себя новую группировку Пожирателей, оставшихся верным Господину, чтобы создать эти выгодные обстоятельства, не полагаясь на удачу.

Участие во всем этом Грюма также получило дополнительное обоснование. Лестрейнджи сейчас находились в фокусе его внимания, так что он не мог не вмешаться.

— Нападение планировалось в Ночь Гая Фокса, чтобы атаковать охрану и саму мисс Медоуз под прикрытием вспышек и шума от маггловского праздника. Её дом находится как раз неподалеку от крупной площади.

Сомнительная затея. Да, напасть на Доркас в Министерстве было бы сложнее, а особо никуда она, вероятно, не ходила как раз из-за вопросов безопасности. Но что магам стоило обеспечить себе тишину и покой? С учетом, каким важным местом стало её жилье, о защите от навязчивых магглов наверняка подумали. С другой стороны, Беллатриса и компания уже участвовали в атаке на то заседание Ордена, так что могли лучше продумать идею. Вряд ли Северус узнал весь план с полной тактической выкладкой.

И в свете этой информации Дамблдор выглядел уже откровенно сумасшедшим со своими странными заявлениями. Ведь сегодня было только первое число, а не четвертое, она только что смотрела на время и… Она бы заметила, если бы случился очередной временной скачок. Заметила бы.

— Я поблагодарил мистера Снейпа за предоставленные данные, но он не удовлетворился ролью информатора. Он желал действовать, поэтому я посоветовал ему обратиться к Аластору.

В этом чувствовался фирменный стиль манипуляций Дамблдора. Вместо того, чтобы выступить буфером, он предложил людям, откровенно недолюбливающим друг друга, столкнуться лбами и начать сотрудничать. С понятным расчетом на то, что или Северус изначально не свяжется с Грюмом, или уже Аластор осадит Снейпа, послав его куда подальше. Вот только что-то ей подсказывало…

— И мистер Снейп согласился с моим предложением, однако, из-за переговоров Министерства с великанами Аластор освободился только вечером. Когда он прибыл в Хогвартс, мы всё вместе обсудили затею миссис Лестрейндж ещё раз. По данным Ордена одна из стай оборотней также активизировались, начав собирать силы в предместьях Лондона. Хотя цель их перемещений была нам неизвестна, это косвенно подтверждало слова мистера Снейпа.

Да, это было похоже на классический прием Пожирателей — ударить одновременно по нескольким целям, чтобы рассредоточить силы противника, или вообще провернуть свои дела под шумок более крупного столкновения.

— Однако, несмотря на то, что практически все данные оказались правдой, нас всё же ввели в заблуждение относительно сроков, — голос директора опять прорвался сквозь её размышления. — Совместные силы миссис Лестрейндж и оборотней атаковали дом мисс Медоуз одновременно несколько часов назад.

С оборотнями в принципе было сложно что-то с уверенностью утверждать. А что касается Беллатрисы и её лжи… Не доверять Северусу у неё вроде как не было причин. Но, может, она знала, что Господин присматривает за учеником через других слизеринцев. Или ей оказалось достаточно того, что Снейп успешно устроился на работу в Хогвартс под крыло к Дамблдору сразу после падения Лорда, чтобы посчитать его предателем. Маловато для прямого обвинения, но вполне достаточно для паранойи.

— Так почему Северус участвовал в операции? — уточнила Гермиона, спрашивая, но уже не желая знать ответ.

— Мы всё ещё находились в моем кабинете втроем, когда получили плохие новости. Силы Ордена пришлось спешно стягивать к месту конфликта, а отказываться от лишних рук было бы неразумно.

Получается, Аластор её обманул и всё же потащил Снейпа в бой. Впрочем, тот наверняка полез сам, не особенно-то спрашивая разрешения, чего уж теперь обвинять Грюма.

— Вы могли позвать меня.

— Они оба были против этого по объективным причинам. Приводить вас к Пожирателям было бы неразумно. Не забывайте, мадам Фицрой, что вы являлись одной из их вероятных целей во время нападения на заседание Ордена. Вполне возможно миссис Лестрейндж собиралась захватить в плен и вас в ближайшее время, а мисс Медоуз стала приоритетной целью просто из-за своей публичности.

Точно! Она же «проболела» все эти месяцы, пока Доркас со своей героической легендой мозолила Белле глаза. Но зато «мадам Фицрой» вполне могла успеть стать причиной ухудшения отношения к Северусу, после того как заявилась в замок и поучаствовала во всей этой истории с Барти. Кто-нибудь что-нибудь мог нашептать, даже не зная подробностей. Или Адам разболтал детали, хотя на сплетника он был совсем не похож.

В общем, Аластор с Северусом ожидаемо защищали её. А для Снейпа это ещё и была прекрасная возможность самоутвердиться и доказать всем, что он не просто вовремя переметнувшийся припевала Лорда, при этом выйдя и из-под её протекции тоже.

— Бессмыслица какая-то, — всё равно прошептала Гермиона, хотя никаких белых пятен в хронологии событий уже не осталось.

Этого никак не должно было случиться. Они не расставили все точки над i с Северусом, не переспали с Аластором, а история с Лили не получила совершенно никакого продолжения. К чему были все её драмы, слезы и чувства в целом? Куда это теперь? Что ей делать?

— Хотите печенья, сэр? — Гермиона резко встала, чувствуя, как к горлу подступает комок.

Дамблдор посмотрел на неё с нескрываемой жалостью и мягко ответил:

— Конечно.

— Оно не то чтобы вкусное, но вполне съедобное, — она дошла до кухни и достала убранную в шкаф пачку и блюдца для сервировки.

У неё проскальзывала мысль, что мироздание вычеркнет её из этого мира вслед за Роном. Но устранение Снейпа с Грюмом тоже было, наверное, логичным «шагом». В смысле, зачем они нужны, если Второй войны не будет? Непримиримый боец и двойной шпион, абсолютно бесполезные в мирной жизни единицы.

— Я не стала ставить чайник, — Гермиона протянула директору его порцию печенья, вернувшись в гостиную. — Думаю, мне лучше лечь обратно в кровать.

— Если хотите, я могу…

— Я хочу побыть одна, — перебила она его. — Если, конечно, вам не требуется моя помощь.

— Нет, не требуется.

Дамблдор, который выглядел потерянным, когда она спустилась вниз, теперь пытливо изучал её лицо, анализируя реакцию. Однако, Гермиона проигнорировала его метаморфозу и не удосужилась даже попрощаться, а тут же ушла. Поднявшись на второй этаж и закрыв за собой дверь в спальню, она легла под одеяло, погасила Люмос и, сложив руки на груди, незряче уставилась на скрытый темнотой потолок.

Безумно хотелось закрыться окклюменцией наглухо или хотя бы продолжить делать вид, что Дамблдор — сумасшедший старик и несет полную чушь. Но уйти в отрицание совершенно не получалось. Это было так резко и отрезвляюще, как обычно и происходило в жизни. Без явных предпосылок, без какой-либо психологической подготовки. Просто — раз! — и нет. Нет всех тех, кого она любила. Снова.

А ведь какое, оказывается, у неё было большое сердце. В нем прекрасно помещались и оба Снейпа, и Грюм. Аластор сейчас, наверное, самодовольно ухмыльнулся бы. Да, она испытывала к нему качественно иные чувства, чем к Северусу, но глупо было бы отрицать их полностью или считать чем-то незначительным. Он был близок ей, почти как Рон, вот только сексуальное напряжение между ними было совсем не дружеским.

Что же до Снейпов… Конечно она любила их обоих. Тоже по-разному, но это не делало чувства хуже или поверхностнее ни в том, ни в другом случае. При этом актуальному Северусу она так ничего определенного и не сказала, упустив момент из-за своих страхов (впрочем, обоснованных). А попытка полностью отречься, в эмоциональном плане, от мужа требовала длительного принятия, это не могло произойти в один момент. Так что сейчас она получила двойную порцию боли. Если что-то плохое может случиться, оно случается, да?

Слезы стекли по вискам к ушам, и ей пришлось вытереть их, так как стало щекотно. Дышать становилось все труднее, так что Гермиона перевернулась на бок и попыталась прочистить стремительно опухающий нос. Это не особенно помогло. Все внутренности будто сжались, а пульс подскочил, словно она бежала. Ощущение бесполезности, бессмысленности всего и вся усилилось.

Не самый приятный вывод, но надо было заниматься войной, а не любовью. В смысле, делать то, зачем она и пришла в этот мир, сосредоточившись на Воландеморте и крестражах, а не обустраивать свою личную жизнь. По крайней мере, не тратить столько времени на все эти драматичные измышления, кто, как и с кем. Она в любом случае, при всем своем старании могла их всех потерять, но, возможно, сейчас все было бы не так ужасно и несправедливо.

Гермиона, пытаясь сдержать рыдания, поперхнулась слюной и закашлялась. Наложить заглушающие на комнату сразу она не догадалась, а узнать, покинул ли директор дом или нет, не могла — палочка осталась в мантии, которую она набрасывала на плечи для тепла. Впрочем, всё это было совершенно не важно. Вряд ли директор собирался вломиться в спальню, чтобы утешить её, а скорее всего уже ушел. У него наверняка имелась куча важных дел, требующих внимания, даже если он сам был весьма расстроен случившимся. Она же даже не спросила, не погиб ли кто-нибудь ещё! А если Медоуз умерла? Это было бы не просто печально само по себе, но и ставило под удар политические интересы Дамблдора. Национальный траур опять же. Через это она уже тоже однажды проходила.

И это и тогда далось ей тяжело, а что сейчас? Стоило ли вообще стараться? Если участие Лестрейнджей в нападении подтвердят, то директор, Гермиона верила в это, доведет дело до конца и добудет чашу из Гринготтса. Её содействие не требовалось. Да и вряд ли она сможет как-то существенно помочь ему даже при большом желании, которого у неё совершенно не имелось. Не только относительно крестражей, а вообще, в целом.

Лучше бы она умерла тогда, в гостиной Снейпа, вместо Рона. Или вместе с ним. Как пришли, так и ушли. Может, стоит сделать это сейчас? Кажется, она вернулась к тому, с чего начала, к тому состоянию, из-за которого оказалась в этом мире. Призрачная Нарцисса метафорически обняла её за плечи, и Гермиона почувствовала, как пульс перестает частить, а сердце как будто индевеет. Было почти не больно, скорее просто пусто.

Мысль о самоубийстве не пугала. Наоборот, её появление казалось чем-то правильным, закономерным. В самом деле, что ей было ещё тут делать? Пытаться жить дальше? Всё же найти работу, опять снять квартиру в Лютном, познакомиться с новыми людьми или укрепить связи с уже знакомыми… Зачем? Чтобы всю жизнь притворяться другим человеком, взвешивая каждое слово, стараясь не сболтнуть лишнего о своем прошлом, и тайно подтягивать французский? Смешно.

Был ещё вариант опять воспользоваться ритуалом, но это было ещё бессмысленнее, чем пробовать закрепиться тут, в мире, где по крайней мере не было активно действующего Воландеморта (или другого Тёмного лорда, вроде Гриндевальда). Новые травматичные «приключения» в неизвестном временном периоде? Спасибо, не надо. Идея решить психологические проблемы магией и в первый раз очевидно не задалась. Магия в принципе мало что решала, обычно даже добавляла сложностей. Ведь большая часть их жизненных трагедий порождалась не какими-нибудь пророчествами и волшебным миром с призраками и великанами в целом, а проистекала из обычных, вполне себе маггловских чувств. И в этой сфере и нужно было искать ответы.

И она действительно попыталась прийти к самодостаточности, перестав делать из Снейпа смысл своего существования. Но, видно, просто не успела найти в себе новые силы, когда мир снова вышиб из-под ног опору. Петля на шее резко затянулась, и Гермиона почти услышала хруст позвонков, напомнивший ей о Джагсоне.

*

Она проснулась, но мрачные, наполненные кровью и болью, видения не отступили, а превратились в удушающий туман. Ничего уже было не разобрать: ни лиц, ни слов, ни событий, но она задыхалась, не в силах сбросить наваждение. Ей все казалось, что ничего уже не будет хорошо, никогда и ни с кем.

Северус не шептал пустые слова утешения, но крепко обнимал, позволяя ей цепляться за него, до боли сжимая пальцы, царапая коротко обстриженным для работы в лаборатории ногтями. У него и самого были проблемы со сном, но скорее мучила бессонница, чем кошмары. Впрочем, возможно, она просто не заставала его в такие ночи. Спать вместе они начали немногим больше недели назад.

Это осознание разбудило её полностью. Стало неловко, что она так близко прижимается к нему, заплаканная, в мокрой от холодного пота пижаме, вся скрюченная и скулящая. Но отстраниться Северус ей не позволил, не прилагая никаких усилий, просто выдав вдруг охрипшим со сна голосом:

— Всегда считал это переоцененной романтической чушью, но, кажется, это действительно работает.

— Объятья? — уточнила она.

— Полагаю, физический контакт в принципе. Ты перестала рыдать ещё находясь во сне, когда я прикоснулся к тебе.

— Для чего-то вроде этого люди и делят постель, — слегка сварливо заметила она.

Его отстраненность местами раздражала, а местами расстраивала её, хотя дистанцировался он, кажется, совсем не из-за внутренней холодности, а просто не умея выражать чувства. Любое более личное взаимодействие воспринималось им как прелюдия к сексу и только. Хотя, конечно, делать выводы по статистике за неделю отношений было слегка опрометчиво.

— Нужно снизить количество уроков ментальной магии, — Северус уже переключился на другую тему. — На данном этапе это лишь дестабилизирует тебя.

Его привычный лекторский тон совершенно не подходил к обстоятельствам, но странно успокаивал ещё больше. Наверное, это давало ей ощущение нормальности, обыденности происходящего, будто они уже проходили через подобную ситуацию десяток раз. Да и было приятно, что кто-то хочет помочь решить её проблемы (даже если он и стал частично их причиной).

— Дважды в неделю?

— Подойдет.

Она плюнула на то, что может измазать его своими слезами и соплями (ещё сильнее), и уткнулась носом в грудь. Ещё немного нежностей. Душ подождет.

*

Проснувшись, Гермиона рывком села и потерла лицо. Последствия слез почти не стягивали щеки, но все равно было некомфортно — хотелось умыться и высморкаться. Кажется, она плакала даже во сне, потому что подушка до сих пор была подозрительно влажная. Но хорошо, что ей удалось так быстро вырубиться, а не терзаться бесплодными размышлениями до утра и дальше, изводя себя все сильнее и сильнее.

Не то чтобы после отдыха саморазрушение перестало быть привлекательным вариантом, однако, сейчас она была, пожалуй, слишком разбита, чтобы пытаться сделать что-то конкретное. Наверное, это было даже хорошо, только непонятно для кого. Связываться с Дамблдором и что-то узнавать у неё также не имелось никакой мотивации. Единственное, с чем Гермиона могла определиться точно, — она не хотела видеть их трупы. И в принципе знать подробные обстоятельства гибели. Да, в этой реальности она имела возможность отыграться на врагах, так что было бы логично выспросить всё это. Но на месть у неё сейчас тоже не имелось сил. Возможно, чуть позже, когда она сможет снова дышать полной грудью.

Никаких приятных иллюзий такая сознательная отстраненность не поддерживала. Просто велик был риск, что она сорвется, если ещё хоть раз услышит, что все кончено. И это обернется неконтролируемой истерикой с её стороны, а устраивать сцены было бы совершенно лишним. У кого тут ей искать утешения? Вытирать лицо бородой Дамблдора? Сбивчиво объяснять Лили, как она ошибалась в Северусе (хотя Эванс была совершенно права в оценке его личности в то время)?

Холодная вода немного уменьшила отечность, хотя в зеркале вид все равно был нездоровый. И тусклый, словно она выцвела, как забытый на солнце рисунок. Гермиона по привычке, действуя не задумываясь, переоделась и спустилась вниз, с какой-то даже опаской оглядев гостиную. Но Дамблдор, слава Мерлину, спать на диване не остался, а больше никого тут быть и не могло. Одиночество в этом плане спасало, так как разговаривать ей не просто не хотелось, она сильно сомневалась, что могла выдать что-то осмысленное в принципе. Слова даже в голове складывались тяжело и неохотно.

Помявшись без дела пару минут, Гермиона поставила чайник на огонь, чтобы не стоять столбом посреди кухни, хотя ни аппетита, ни даже жажды не чувствовала. Ежедневные ритуалы не добавляли смысла, но слегка успокаивали. Вспомнив, что вчера не убрала остатки печенья на место, она осмотрела стол и все обозримые поверхности, где могла его оставить. Может, Дамблдор позаботился о ней таким нехитрым образом? Или её подводила память, что, учитывая обстоятельства, было не так уж странно. Догадавшись наконец проверить шкаф, где обычно и хранились подобные вещи, она достала оттуда целую пачку и тупо уставилась на неё.

Через пару секунд сладости полетели на пол, а Гермиона кинулась к календарю, запнувшись о порог кухни и чуть не упав. Рамка зачарованной таблички с датой затрещала, с такой силой она вцепилась в неё.

— Спасибо, — выдохнула она вслух, сама не зная, кого или что благодарит. — Спасибо.

И продолжила метаться по дому, пытаясь найти сумку, надеть уличную мантию и ботинки чуть ли не одновременно. Трансгрессировала она едва сделав шаг за калитку, а в Хогвартсе целенаправленно помчалась в директорскую башню. Конечно, куда больше ей хотелось увидеть Северуса, но объяснить, почему она так ему рада, было бы гораздо сложнее и, в целом, бесполезнее. А вот он наверняка уже доложил Дамблдору о словах Беллатрисы про Медоуз, так что с директором они могли поговорить предметно.

— Профессор, — Гермиона ворвалась в кабинет ещё поспешнее, чем тогда, когда хотела надоумить Крауча старшего лучше присматривать за своим сыном. — Сэр, у меня срочные новости.

Он отложил перо в сторону и поднял на неё недоуменный взгляд от бумаг. Никакой жалости или настороженности в его глазах не читалось, что дополнительно убедило Гермиону в том, что она тоже ещё не сошла с ума.

— Я проживаю этот день второй раз подряд, — выдала она, не успев перевести дыхание. — И вчера все закончилось очень плохо.

Гермиона почти злилась, что накануне не расспросила Дамблдора о нападении поподробнее, но было как-то странно требовать от себя дотошности, когда, как она думала, её жизнь опять оказалась разрушена. Впрочем, даже сказанного им оказалось достаточно, чтобы составить более-менее цельную картину и примерно прикинуть время начала атаки.

— В чем дело? — недовольный Грюм шагнул из камина, поправляя плащ. Директор срочно вызвал его к себе. — У нас там переговоры с…

Он осекся, когда Гермиона не выдержала и накинулась на него с объятиями. Аластор застыл и только через пару секунд неловко похлопал её по спине. Внимание ему наверняка было приятно, но он был весь в работе, да и присутствие Дамблдора в такой момент его смущало.

— Я попала в очередную временную аномалию, — невозмутимо пояснила она, понимая, что не очень-то хочет вдаваться в подробности.

Но ей все равно пришлось все заново выложить и даже ещё подробнее, продемонстрировав воспоминания в Омуте памяти. Аластор, куда больший практик, чем Дамблдор, сразу начал прикидывать план действий. Наверное, чем-то таким они и занимались с Роном, пытаясь использовать его знания будущего с максимальной пользой.

Однако, развернуть широкую кампанию противодействия в открытую они не могли себе позволить. Это привлекло бы внимание Беллы и компании и, возможно, спугнуло бы их. Или надоумило бы усилить ряды, хотя их силы и так многократно превосходили численность обычной охраны Доркас. Ещё одна любимая, примитивная, но действенная, тактика Пожирателей. Их оппонентов в принципе не стоило тревожить лишний раз, учитывая, какие это в большинстве своем были, скажем так, нервные люди. Устроят ведь неконтролируемое побоище! Магические схватки и так особой упорядоченностью не отличались — при помощи волшебства при желании на поле боя можно было устроить полный хаос. А тут их вела ещё и жажда отмщения, а не строгое выполнение приказов Лорда, который мог и наказать за чрезмерную самодеятельность.

Поэтому пришлось проворачивать свои дела тайком. Медоуз в Министерстве подловила Алиса Лонгботтом, причем чуть ли не в женском туалете, чтобы их внезапный разговор никого случайно не заинтересовал. А к дому вечером планировали отправить тех же людей от аврората, что и были изначально назначены. Среди них оказался Кингсли, и Гермиона припомнила, что он же охранял Крауча, когда на него напали Рон с Малфоем-марионеткой. Видимо, Брустверу такая работа была вполне себе по душе. Вот только поставить их в известность о нападении не представлялось возможным — они не состояли в Ордене и им нельзя было доверять. Да, на данный момент, к сожалению, и Кингсли, а уж его напарнику, Кларку, про лояльность которого даже работающий с ним Аластор ничего определенного сказать не мог, тем более.

Всех остальных защитников пришлось оставить «за кадром». Как и в случае нападения на заседание Ордена, подразумевалось, что они прибудут по сигналу, который подаст Медоуз. Правда, Пожиратели наверняка планировали наложить антитрансгрессионные чары на территорию,так что это создавало временной зазор между началом боя и тем моментом, когда орденцы доберутся до дома. А они собирались ещё и сами заблокировать перемещения, чтобы, в свою очередь, Белла и компания не сбежали. Это ставило под большую угрозу Доркас, которая отказалась поменяться местами с другим человеком под Оборотным, честно, а не только на словах отыгрывая роль национального героя.

— За её камином могут следить — в Министерстве наверняка осталась куча доносчиков Пожирателей. Но Медоуз может пронести с собой в дом небольшой отряд для страховки, использовав расширенное пространство.

Крауч младший так и не покидал её мысли до конца, так что его удивительно эффективная идея держать Аластора, пока он был нужен живым, взаперти в собственном багаже тут же пришла на ум.

— Предлагаешь ей ни с того, ни с сего взять с работы домой зачарованный сундук?

Видимо, Грюм приобрел свою гипотетическую будущую темницу уже сейчас, раз так точно предположил, какой предмет можно использовать.

— Подойдет и небольшая сумка, — Гермиона указала на свою, миниатюрную и незаметную. — Но придется уменьшить и самих людей.

— Например, превратить их в хорьков, — припомнил Грюм её давние слова, прищурившись. — Пожалуй, Лонгботтом и это может помочь нам провернуть. Скажем, она вернется на рабочее место с обеда в кафе Фортескью с небольшим грузом… — он перестал продумывать идею и уставился на неё. — Но тогда нас поджимает время. Все эти передачи ещё нужно организовать, так что надо решать быстро. Кто пойдет в дом?

— Тебе придется координировать людей при встречном бое, так что, прости, Аластор, но не ты. Лучше всего, если это будут те, кто уже бывал там и кто может ещё до обеда исчезнуть из публичного поля, не привлекая внимания.

— К примеру, ты, — саркастично отозвался Грюм.

— Очевидно. Я не собираюсь отсиживаться в такой момент, тем более, что у нас есть информационное преимущество, которым стоит воспользоваться как можно более эффективно. Да и одна идти я не собираюсь. Можно позвать Римуса Люпина и Лили Эванс, — она непроизвольно сглотнула. — И ещё, возможно, Снейпа, ведь он и так частично в курсе. Полагаю, они все находятся сейчас в Хогвартсе, и прикрыть их отсутствие не составит труда.

— И все они практически нулевые новички по части боевых действий.

— Я предложила бы присоединиться Фрэнку Лонгботтому и Сириусу Блэку, у них имеется подготовка. Но как быстро они смогут освободиться со службы? — как там работал Фрэнк, она не знала, но вот стажер Сириус явно не мог так запросто отлучаться по своим делам в будний день.

Аластор промолчал, тем самым ответив на вопрос. И не стал отговаривать её от участия или в принципе настаивать на том, чтобы переиначить план. Возможно, посчитал, что отступиться он её все равно не заставит, а в доме всё же будет чуть безопаснее, чем на улице. По крайней мере, там найдется, чем прикрыться от Авады. Конечно, ей и самой не хотелось тащить никого из перечисленных людей на возможную смерть. Особенно, естественно, Северуса, что уж там изображать непредвзятость. Но если она утаит от него подобные вещи и не даст сделать выбор самостоятельно, пусть даже ей эту возможность «вчера» никто не предоставил, это уж точно основательно разрушит отношения между ними. Да и вопрос «лишних рук» всё ещё был актуален.

========== Глава 50 ==========

— Я вызову кандидатов в кабинет, — Дамблдор прервал возникшую паузу.

— Да, конечно, — Гермиона очнулась. — Ещё, думаю, можно не тратить время и не зачаровывать новую сумку, а просто воспользоваться моей.

— Не боишься, что вы погрызете какие-нибудь вещи внутри?

Она прыснула, представив эту картину, хотя опасения Аластора вовсе не были издевками. Подобная трансфигурация в животное имела больше общего с оборотничеством, чем с анимагией — обращенные разум не сохраняли.

— Придется нас усыпить. Иначе мы ещё и сбежать можем.

То, что она не будет единственным добровольцем, Гермиона была почти уверена. Хотя для Люпина и Эванс снова оказаться в том доме… В своих тревогах о Северусе и Аласторе она совсем забыла подумать о чужих чувствах, но большого разнообразия запасных вариантов у них в любом случае не имелось.

Дамблдор послал подвернувшегося старосту за Римусом, а Лили и Снейпа пригласил через камин, связавшись с Помфри и Слизнортом соответственно. Но если Эванс и Люпину было сказано прийти просто «как можно скорее», то Северусу надлежало явиться незамедлительно, воспользовавшись летучим порохом. Так как новая информация явно отличалось от той, что он рассказал директору с утра, это требовало обсуждения, которое лучше было провести без лишних ушей. К тому же ей пришлось пояснить Снейпу, что наконец-то её запутанные отношения со временем оказались полезны, а вот их с Аластором судьбы в прошлое первое ноября сложились не очень удачно. Такие подробности Лили и Римусу точно были ни к чему.

— Поэтому, если ты не захочешь участвовать… — продолжила Гермиона аккуратно.

Да, «вчера» он, судя по всему, согласился помочь без раздумий. Но «сегодня», хотелось бы верить, ситуация складывалась не настолько критичная в плане подготовки Ордена, так что, в принципе, они могли справиться и без него.

— Мне больше нет смысла придерживаться формального нейтралитета. Даже если сегодня в противостоянии не будет поставлена точка, я вряд ли ещё смогу передать какие-нибудь полезные сведения. Миссис Лестрейндж и так уже сознательно ввела меня в заблуждение, они мне не доверяют.

Ей очень хотелось броситься и ему на шею, чтобы получить ещё одно доказательство, что происходящее реально, но она сдержалась. Это было бы совсем неловко. К тому же напряженный взгляд Северуса как-то не способствовал проявлению нежности.

— Она могла не откровенничать в первую очередь перед Малфоями, — уточнила Гермиона, хотя сама только что до этого додумалась. — Их поведение после падения Лорда нельзя назвать безусловной верностью идеалам.

— Миссис Лестрейндж не проявила бы такого неуважения к Абраксасу Малфою. Мне кажется, что твое восприятие её личности искажено будущим.

Да, справедливости ради, сейчас Белла была молода, относительно здорова и не провела ещё в Азкабане долгие годы, так что, наверное, была и сдержаннее, и здравомыслящее. Хотя запытанные до потери разума примерно в это же время Лонгботтомы из её будущего не согласились бы с этим утверждением.

— Возможно. Но подумай получше. Это твое решение будет иметь долгоиграющие последствия и, вероятно, неприятные.

— Как и все мои решения до, — в голосе сквозил сарказм.

Грюм хмыкнул и поддел Северуса:

— А ещё придется сотрудничать со мной.

— И с другими, — подлила масла в огонь Гермиона. — Сейчас подойдут Эванс и Люпин.

Северус только кивнул в ответ. Он, естественно, уже был в курсе, что Лили устроилась стажеркой в Больничное крыло. А Римусу и вовсе был вынужден варить Волчье противоядие несколько месяцев к этому моменту. Так что, формально, они уже контактировали друг с другом. Но всё же Гермиона была уверена, что если бы она сейчас попыталась проникнуть в его разум, он оказался бы наглухо закрыт окклюменцией, чтобы не показывать миру истинные чувства.

Остальные участники их импровизированной команды телохранителей вскоре подошли. Дамблдор кратко ввел всех, включая Снейпа, в курс дела относительно затеи с трансфигурацией, избавив её от необходимости повторяться. Никто не спешил спорить или предлагать свои идеи, все внимательно слушали. Но Лили и Римус, естественно, украдкой бросали встревоженные взгляды на Северуса, в свою очередь смотрящего только на директора. На их лицах так и читалось: «А он что тут делает?»

Однако, первым подал голос Аластор:

— Вам стоит ориентироваться на оборону, как и в прошлый раз. Правда, сейчас будет сложнее и дольше. Пожиратели планируют взять Медоуз в плен, но, когда конфликт обострится, вероятно, попытаются просто убить. А для этого сгодятся любые методы.

— Полагаю, можно ожидать Экспульсо в окна и прочие проклятия по площади, — поддакнула она.

— А ещё нас поджимает время, так что да или нет, и мы начинаем.

Грюм в своей резкой манере пресек её желание мямлить, предлагая Лили и Римусу вернуться на место гибели возлюбленного и друга, чтобы, возможно, погибнуть там самим.

— Никто больше не умрет в том доме, — с какой-то даже яростью выпалила Эванс, будто отвечая на её мысли. — Так что да. К тому же я всегда хотела иметь хвост, — улыбнулась она.

— Это весьма специфическое ощущение, — хмыкнул Люпин. — Да.

— Да, — глухо повторил за ним Снейп.

Лили и Римус опять синхронно посмотрели на него. Был бы тут Сириус, он наверняка высказался бы прямо, но этим двоим всё же было достаточно авторитета Дамблдора, который явно одобрял происходящее, чтобы помалкивать.

— Северус, — Гермиона показала себе на висок. — Покажу тебе обстановку. Неизвестно в каких условиях Медоуз вернет нам разум, так что надо сразу решить, что мы будем делать.

Раз уж она вспомнила про ментальную магию… Снейп, как и ожидалось, сильно фильтровал свои ощущения, так как ему потребовалось несколько секунд, чтобы расслабиться и дать ей проникнуть за окклюменционный блок. А она то ли планировала таким образом показать Эванс и Люпину, что Снейп сопротивлению куда ближе, чем они думают. Либо ей просто хотелось их в очередной раз поразить, припомнив все эти сплетни, которые они если и не распространяли, то, по крайней мере, мусолили. Запоздалая акция самоутверждения.

— Вы владеете легилименцией, — вслух заключила Лили.

— Мистер Блэк был прав, — Гермиона растянула губы в ухмылке. — Что ж, начнем?

Если судьба решила их стереть, то это произойдет, как бы она не трепыхалась. Но она всё же попытается. Или хотя бы умрет вместе с ними.

*

— Что это за место?

Она вытерла стол от случайно пролитой воды и сунула полный термос в сумку. Сумка была магически расширена, а вот термос являлся самым обыкновенным, маггловским. По её мнению он справлялся с сохранением тепла ничуть не хуже, чем соответствующее заклинание, так ещё и был герметично закрывающейся емкостью. Не хотелось бы случайно залить вещи сладким чаем.

— Остров, — отозвался Северус откуда-то из гостиной.

Не то чтобы в горячем чае была такая большая необходимость. На удивление промозглая весна наконец-то сменилась летом, которое радовало их погожими днями уже вторую неделю, так что можно было ограничиться и холодными напитками. Но Северус поднял её ни свет ни заря, так что она решила совместить прогулку с завтраком.

— И как он называется?

Кажется, их отношения тоже стали куда теплее в самом общечеловеческом смысле. Они определенно начали больше разговаривать и доверять друг другу. И сегодняшняя затея прямо подтверждала это.

— Остров Святого Михаила, — он заглянул на кухню и критически оглядел её. — Но это не важно, он необитаем.

Оказалось, что сам Северус оделся довольно тепло, тогда как она была в тонком пуловере, видимо, совершенно зря понадеявшись на хорошую погоду.

— Скорее всего будет довольно ветрено. Это в Ирландском море, неподалеку от острова Мэн.

Она послушно отправилась за ним в прихожую, чтобы взять уличную мантию, но всё же не удержалась и уточнила:

— Ты сможешь трансгрессировать на такое расстояние в паре?

— В два прыжка, — Северус не стал язвить. — И не беспокойся, я уже неоднократно бывал там.

— Это какое-то особенное для тебя место?

— Нет, — он накинул ей на шею легкий, но всё-таки шарф. — Бываю в подобных местах, когда хочу отдохнуть.

— А необитаемый остров прекрасно подходит для этой цели, — фыркнула она. — В такую рань там, наверное, и туристов-магглов нет.

Вместо ответа Северус подтянул её к себе и поцеловал.

*

Грюм взмахнул палочкой и её восприятие резко отключилось, не подарив совершенно никаких новых ощущений. Зря Эванс рассчитывала что-то почувствовать. Казалось, уже в следующий же момент она обнаружила себя лежащей на полу. Темноволосая женщина, которая была, насколько Гермиона помнила, даже младше её, нависла над ней, при этом смотря куда-то в сторону. Она повернула голову, прослеживая направление её взгляда, и увидела ещё одну девушку, сонно щурящуюся на свет лампы. Лили и Доркас, точно. Чуть в стороне обнаружились Римус и Северус.

— Что происходит? — голос звучал, как обычно, словно она и не оборачивалась в мелкое животное.

Будто в ответ ей где-то неподалеку, по ощущениям, как раз за ближайшей стеной, раздался взрыв. С потолка посыпалась побелка, и Гермиона незамедлительно вскочила на ноги вслед за напарниками.

— Не успела я выйти из камина, — с раздражением пробубнила Доркас, поднимая палочку, — как охранник подал сигнал тревоги. Не знаю, успел ли он связаться с авроратом, но я сообщила Дамблдору о ситуации.

Кажется, они всё же чем-то напрягли Пожирателей, раз те решили напасть ещё до ужина. Северус бросил на неё быстрый взгляд, но тут же начал накладывать огнеупорные чары на входную дверь, неподалеку от которой они и пришли в себя. Тянуло ещё не дымом, но точно чем-то жженым, так что подобная перестраховка явно была не лишняя.

— Если выживу, съеду к чертям, — раздраженно продолжила Медоуз, направляясь к своей огневой позиции. Видимо, ноша национальной героини давалась ей тяжелее, чем Гермиона думала. — Дом того не стоит.

Не успели они рассредоточиться, как взрывные чары ударили уже непосредственно в здание сразу в нескольких местах. Скрываться смысла Пожиратели очевидно не видели, но убить действительно пока не пытались, иначе метили бы точнее в окна. Впрочем, со стеклами, как и с самими рамами, конечно, можно было опять попрощаться, но это оказалась меньшая из бед. И пары секунд не прошло, как на кухню проник противник, которым незамедлительно занялся Снейп, сразу угостив его Сектумсемпрой. Проклятие пересекло полупустую после прошлого нападения гостиную и разбило новый буфет. Недовольство Доркас можно было понять. Не считая такого неудобства, как прямая угроза жизни, ей ещё нужно было все это ремонтировать и заново обставлять, а магия не могла решить и половины подобных проблем.

Так как Северус уже ввязался в дуэль, не пуская гостя дальше внутрь, Гермиона заняла вторую позицию в их углу, точнее, в прихожей, и принялась удерживала фасад от разрушения, попутно посылая заклинания через новые отверстия в двери и даже стенах. Разделить зоны контроля вышло удачно, по крайней мере, прикрывали друг друга они прекрасно, будто уже имели опыт совместных сражений (а ведь она даже бок о бок со старшим Снейпом никогда не дралась). Хотя, возможно, их просто всё ещё не атаковали со всей силы. Дом, к примеру, до сих пор не горел — выкурить жильцов было бы вполне логичным решением. Скорее всего на всю отделку заранее наложили какие-то защитные чары, Медоуз же готовилась к нападению и так, в целом, а не только сегодня.

Сверху послышался грохот, возможно, кто-то влетел внутрь на метле. В ответ на это активизировался Люпин, контролирующий лестницу на второй этаж. Гермиона, стоя к нему спиной, конечно, этого не видела, но услышала голос — он не сдержался и прокричал несколько заклинаний просто вслух. Сохранять концентрацию при таком стрессе было сложно и ей, так что критиковать она никого не собиралась. Но на этом ничего не закончилось. Со стороны Римуса же раздался страшный треск, видимо, противник ответил ему тоже не мелочась. Как назло обернуться и проверить, как там дела, не вышло: в развороченном проеме она увидела Пожирателя в маске и послала в него Экспеллиармус. Хотелось, конечно, проклясть тем же Экспульсо, но здесь все и так на ладан дышало, а она рисковала промазать.

Гермиона уже ждала удар в спину, предположив, что Люпин не справился. Однако тут, судя по возросшему шуму с улицы, подоспело подкрепление, и к ним, обороняющимся, резко снизился интерес. Она отвлеклась от наблюдения за дверью и всё же посмотрела назад. Лестница оказалась частично разрушена, Римус, припорошенный пылью, но, на первый взгляд, целый, стоял на верхней площадке и накладывал Инкарцеро, которое снова проговорил вслух. Очевидно, победа всё же осталась за ним.

Она быстро оглядела всех остальных. Северус находился прямо рядом с ней, невредимый и спокойный, словно и не выступал сейчас против своих приятелей, швыряясь совсем не безобидными чарами. Медоуз прижималась к стене в противоположном конце коридора, пронизывающего первый этаж, мониторя окна, выходящие на задний двор. Из них, слава Мерлину, Гермионе в спину попасть не могли — мешала та же лестница. Лили тоже было не видно, она скрывалась где-то за поворотом, ведущим к гостевой спальне. Но так как Доркас, которая стояла ближе к Эванс, не дергалась, то, наверное, можно было считать, что всё в порядке.

Почувствовав уверенность в их силах, она хотела уже сунуть нос на улицу, чтобы разведать обстановку и там, но Снейп молча предупреждающе вскинул руку, намекая, что на кухне ещё кто-то есть. Гермиона вняла его просьбе и осталась на месте, хотя доносящиеся снаружи звуки совсем не радовали. Кажется, количество если не обращенных — сейчас было не полнолуние, то покалеченных оборотнями людей опять увеличилось.

Как Белла без поддержки Воландеморта уговорила их поучаствовать в своих делах, было не ясно, но, наверное, они и сами оказались не против расправиться с Медоуз. Она уже протащила на рассмотрение в Министерство, пользуясь новоприобретенной славой, закон о предоставлении лекарской помощи оборотням с использованием нового зелья. И это, при всей казалось бы безобидности, не понравилось многим, включая членов стай. Такое себе проявление теории ведра с крабами, учитывая, что вожакам было прямо невыгодно, чтобы их подчиненные задумывались о возвращении к нормальной жизни. Или же просто следствие недоверия к правительству, инициативы которого по поводу, фактически, всех магических существ редко отличались вменяемостью. Попасть в очередной черный список обращенных никому не хотелось.

Медоуз вскрикнула, когда её опалило жаром какого-то огненного заклинания, прилетевшего в окно, но выставить щиты успела. Лили тоже очевидно пришлось защищаться — на сей раз Пожиратели зашли со спины. Новая атака была яростной, но бессистемной. И скоротечной. Прошла минута, не больше, она, кажется, вздохнула всего раз или два, стараясь удержать концентрацию, а Северус и вовсе успел использовать только одно проклятие, окончательно отпугнув того, кто сидел на кухне, когда всё опять затихло. Но на этот раз никто из них и не подумал сдвинуться с места, ожидая следующей волны и прислушиваясь к практически тишине снаружи.

— Свои, — в коридор без предупреждения влетел серебряный шар, превратившийся в неизвестное ей небольшое крепко-сбитое животное с крупными лапами и хищной мордой. Голос был Грюма.

Почти сразу он сам подошел к ней, точнее, к тому, что осталось от двери. Гермиона неуверенно опустила палочку, вглядываясь в его лицо. Теперь оно было не слегка забрызгано «клюквенным соусом», а покрыто ещё алыми разводами почти полностью. Левый глаз отсутствовал, глазница, лишенная даже века, чернела пустотой. Но сильного кровотечения не было, как будто рану прижгли. Да и держался он куда лучше, чем тогда, когда чуть не потерял ногу. Хотя, как было понятно по случаю Боунса, травмы головы, даже, казалось бы, легкие, могли иметь последствия куда как более катастрофичные, чем ампутация конечности.

— Аластор… — начала она вкрадчивым тоном, предположив, что он находится в шоковом состоянии.

— Все закончилось, — громко объявил Грюм. — Пара мерзавцев прорвались через кольцо и ушла, но, в целом, наша взяла. Как у вас дела?

— Нормально, — бросила Медоуз и издала какой-то сдавленный хрип, видимо, обернувшись и заметив состояние гостя.

Наверное, никто не решился отправить его с поля боя к врачу сразу по завершению битвы, пока он был на взводе и сам раздавал распоряжения. Силы воли ему, конечно, было не занимать. Или дурости.

— Аластор… — повторила Гермиона.

— А он что тут делает? — перебил её Блэк, показавшись на пороге за спиной Грюма, реагируя, естественно, на Северуса.

Очевидно, он всё же успел прибыть на операцию после службы. Или попросту сбежал по зову Ордена с дежурства, которыми любили нагружать стажеров, рискуя быть отчисленным с курса подготовки. Что он со своим своеволием забыл в аврорах она вообще понять не могла. Чтил память друга, который тоже вроде как собирался стать защитником правопорядка? В любом случае, подвернулся Блэк можно сказать вовремя. Благодаря ему её нереализованная толком агрессия — она же даже не прикончила ни одного Пожирателя — нашла выход:

— Сириус, заткнись! Эванс, — рявкнула Гермиона и опять обернулась, — займись ранеными. Их нужно транспортировать в Мунго или Больничное крыло.

Лили, которая уже подошла ближе к ним, перестала разглядывать пол, где когда-то лежал труп Джеймса, и подняла на неё несчастный взгляд, но лишь молча кивнула. Она вообще отлично держалась для вчерашней школьницы, уже прошедшей через ужасы войны. Не лучше её в свое время, но так и опыт у них был очень разный. Гермиона тоже успокоилась и начала вытаскивать из сумки, которую Медоуз успела сунуть ей обратно, лекарственные зелья, передавая их Эванс.

— Я ей помогу, — подключился Люпин.

Он спрыгнул с поломанной лестницы, левитируя за собой связанного человека, Пожирателя, судя по маске, и, взяв Лили за руку, направился на выход, огибая их всех.

— Какого черта происходит? — опять подал голос Блэк.

Люпин вцепился и в его плечо, молча вытаскивая друга обратно на улицу, спасая его от её гнева.

— Я, пожалуй, трансгрессирую в Хогвартс, — высказалась в свою очередь Медоуз. — Будет лучше, если меня тут не будет. Помочь я вряд ли многим смогу, а вот вызвать агрессию недобитых очень даже. Да и встречаться с дознавателями и уж тем более журналистами я сейчас, честно говоря, не готова.

— Барьеры снимут через пару минут, — вполне себе бодро, несмотря на свое состояние, отозвался Грюм.

— Возьму кое-какие вещи, — вздохнула Доркас и принялась зачаровывать сломанные ступеньки, чтобы, очевидно, подняться наверх в спальню или в ванную.

Что-то ей подсказывало, что возвращаться в дом Медоуз в ближайшее время не собиралась в принципе.

— Аластор, тебе тоже нужна лекарская помощь, — Гермиона наконец продолжила мысль.

— Я в норме, а здесь ещё полно дел.

— Учитывая, что ты жив, уже неплохо, конечно, — с издевкой протянула она, — но ты ранен и…

— Я принял обезболивающее, — отмахнулся Грюм. — Что толку бежать к целителю, если глаз всё равно не спасти?

Да, по части зрения волшебная медицина давала маху. И Джеймс, и Гарри были вынуждены носить очки, так как никакого корректирующего заклинания так и не было придумано, что уж говорить о чем-то более сложном. На данный момент вырастить обратно глазное яблоко, как ту же кость, не имелось никакой возможности.

— К тому же Медоуз права — её надо страховать, — продолжил спорить Аластор. — Тут все ещё опасно. Какой-нибудь мститель может вернуться, чтобы закончить начатое, пользуясь неразберихой.

— Я присмотрю за ней, — высказался Северус, все ещё тенью стоящий за её спиной.

И демонстративно наложил Гоменум ревелио, проверяя дом и подтверждая свое намерение. Грюм наверняка хотел его осадить, но скривился и схватился за лоб.

— Аластор, у тебя открытая рана на лице. Прекрати артачиться и пошли к Помфри.

— Если что-то пойдет не так… — всё же начал он угрожающим тоном.

— Встретимся в школе, — Северус проигнорировал его выпад и принялся карабкаться по лестнице вслед за Доркас.

Гермиона строго посмотрела на Грюма, он опять поморщился, хотя наверняка так делал себе ещё больнее, и махнул рукой. Но стоило им выйти наружу, как она сама едва смогла сдержаться и не взяться за голову. Ей казалось, что дом сильно пострадал, но то были мелочи, по сравнению с тем, что случилось с улицей. Соседские декоративные заборчики и аккуратные кусты превратились в трудно идентифицируемые обломки. Здание через дорогу ещё не успели потушить. А газон, дорожки и даже мостовая в нескольких местах были будто вспаханы — не глубокие воронки от взрывов, но около того.

Слава Мерлину, особые службы Министерства уже вынудили магглов съехать из близлежащего жилья, чтобы они с приходящими к месту гибели Воландеморта волшебниками не смущали друг друга, так что вряд ли были посторонние пострадавшие. А вот непосредственных участников потрепало знатно. Орденцы сейчас были больше заняты тем, чтобы связать и обезопасить поверженных противников и оказать помощь своим пострадавшим, так что все мертвецы до сих пор лежали на земле. Из-за этого создавалась атмосфера крупного столкновения, хотя её, пережившую битву за Хогвартс, очередная драка в гостях у Медоуз вроде как не должна была впечатлять. А ещё очень хотелось верить, что все погибшие были оборотнями и Пожирателями, но всерьез рассчитывать на это не получалось. Ближе всего к ней располагался труп девушки в простой, а не характерной черной мантии. Цвет её волос был чуть темнее и тусклее, чем у Лили, так что Гермиона сразу подумала о Марлин МакКиннон.

Пока она неприятно поражалась масштабам разрушений и потерь, Грюм уже перебросился парой фраз с Дирборном и схватил её за руку без дополнительных расшаркиваний. Вообще, переживая из-за его состояния (мало ли, вдруг у него сотрясение мозга), Гермиона планировала вести в парной трансгрессии, но предложить это не успела. Аластор уже крутанулся на месте и благополучно доставил их к воротам Хогвартса. Там, правда, он опять схватился за лоб, не рискуя касаться даже краев раны. Кажется, обезболивающее справлялось так себе.

Она догадалась выудить из сумки оставшийся пузырек с Укрепляющим зельем, чтобы ещё немного улучшить самочувствие Грюма. И взяла его под локоть, хотя едва ли могла реально физически поддержать. Дорога до замка заняла у них неприлично большое количество времени, учитывая обычный темп ходьбы Аластора. Похоже, весь азарт боя у него окончательно выветрился, так как двигался он скованно, а говорил медленно и отрывисто, то и дело с силой сжимая челюсти:

— Думаю, Альбус в чем-то был прав. От судьбы не сбежишь. Вот я и приближаюсь к своему образу из будущего. И, кажется, уже знаю, какой протез мне стоит приобрести.

— А какая судьба у тебя была вчера по моей хронологии? — возмутилась Гермиона. — И тот глаз, может, и будет очень полезным в функциональном смысле, но он жуткий.

— Это тоже не лишнее в моей работе. Опытных тёмных магов, конечно, подобным не напугаешь, но всяких сопляков…

— К слову об этом. Кого-нибудь из Лестрейнджей схватили?

Волнующий вопрос, особенно учитывая, что арестованных она разглядеть не успела — и держали подальше друг от друга на всякий случай.

— Карадок убил Рабастана, Родольфуса повязали, — в его тоне чувствовалось удовлетворение. А Гермиона не могла припомнить, кто из этих людей был мужем Беллы. — Беллатрису наверняка уже потащили в Мунго, чтобы оказать помощь. Ей крепко досталось. По мне, так бесполезная трата ресурсов, — выплюнул Грюм уже куда раздраженнее. — Но с ней не я разбирался, а Лонгботтомы. Моя новая встреча с Кэрроу слегка затянулась.

Теперь было понятно, как кому-то удалось практически победить Аластора. Рефлексия из-за того случая с Алекто и круговорота мести так и не отпустила его до конца.

— Амикус мертв?

— Да.

— Хорошо, — бессмысленно отозвалась она.

К сожалению, полноценно обсудить с Грюмом болезненный, в прямом и переносном смысле, вопрос не вышло, так как они всё же добрались до Больничного крыла. Хотя сегодня Поппи опять пользовалась большой популярностью, и Гермионе пришлось помогать ей, заботясь как раз об Аласторе, лезть ему в душу в процессе чистки раны и удалении омертвевших участков тканей было как-то неудобно. Приходилось стараться, чтобы не повредить сосуды или важные нервы, которых на лице было с избытком, чему болтовня совсем не способствовала.

Да и зрительный зал смущал. Лили и совершенно неизвестный — она далеко не всех орденцев знала в лицо — мужчина с перевязанной рукой обогнали их ещё на полпути к школе. А когда Грюм наконец устроился на койке, с Люпином и Блэком прибыло ещё двое пострадавших: Стерджис Подмор и Эммелина Вэнс. Их она знала, но встречала лично до этого момента только в своем времени. Римус и Сириус, конечно, сразу ушли, а Снейп и Медоуз, которые тоже обошли их ещё до входных дверей в замок, и вовсе только кивнули и отправились по своим делам, но остальные осели во владениях Помфри.

Все пострадавшие, к счастью, были ранены относительно легко, но это подарило облегчение ровно до того момента, пока Гермиона не поняла, что людей в тяжелом состоянии Лили и другие попросту отправили сразу в Мунго. Конкретно, Фабиана и Гидеона Пруэттов. Опять эти судьбоносные отголоски! И она вроде сделала все, что могла, но все равно почувствовала вину перед Роном за то, что не уберегла его дядей. Впрочем, хоронить их было ещё определенно рано, хотя никаких подробностей она не выяснила. Подмор, по сути, просто подвел итоги сражения, перечислив участников со стороны Ордена и сообщив судьбу тех, о ком знал. Марлин МакКиннон действительно погибла.

Но, несмотря на печальное начало, с подачи Стерджиса орденцы начали активно обсуждать сложившуюся ситуацию, отвлекаясь от своих ран. К тому же всплыла и другая занятная информация.

— Авроры, конечно, не спешили, — саркастично оповестила всех Вэнс, возвращая Лили пузырек из-под Костероста. — Начали прибывать, когда мы с мистером Люпином уже уходили. Пришли на все готовенькое. Прости, Аластор.

— Многие следили за переговорами с великанами. Учитывая количество проблем с ними в последнее время, чиновники требовали хорошей защиты, — демократично отозвался он. — Я тоже должен был быть там.

В каком-то смысле Пожиратели и сейчас воспользовались своей любимой уловкой с рассеиванием внимания противников на несколько целей. Хотя второй битвы вроде как не планировалось, но день Белла выбрала всё равно условно удачный.

— Не думаю что дело было только в этом. Кто-то в аврорате сознательно игнорировал поступающие сигналы о происшествии, подсуживая этим ублюдкам, — куда более напряженно заявил тот неизвестный орденец, которого все звали Джон, баюкая поврежденную руку.

Помфри уже обработала его раны, но так как они были нанесены оборотнем, просто залить их Экстрактом бадьяна было нельзя — всё равно не сработает.

— Учитывая, что один из охранников Доркас напал на второго, давая возможность Пожирателям пройти вплотную к дому…

Гермиона всполошилась:

— Кларк, — припомнила она новую фамилию, — атаковал Бруствера?

В предательство такого уровня от Кингсли она не верила, хоть он ещё и не разделял взглядов Дамблдора в открытую.

— Да, кажется, — Джон сбился с мысли.

— Бруствер погиб?

Медоуз говорила, что он успел предупредить её, но…

— Карадок нашел его ещё живым, очень удивился, — вклинился Подмор. — Думаю, его отправили в больницу, а там, кто знает. Вы знакомы?

— Встречались, — туманно ответила Гермиона и вздохнула, избавляясь при помощи чар от грязной марли, которой подтирала сукровицу с лица Грюма. — Он показался мне неплохим человеком.

А Белла подготовилась ещё лучше, чем ей представлялось. Действительно, в этом времени она была куда собраннее что ли. Если бы не выкрутасы времени у них имелось мало шансов спасти Медоуз. И всех остальных. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

========== Глава 51 ==========

Пока они разговаривали, Лили закончила обхаживать Вэнс, у которой были, судя по всему, только переломы, и подошла к Помфри. Гермиона едва расслышала, как она тихо попросила отлучиться, повинившись, что и так отсутствовала почти весь день. Поппи отмахнулась от извинений и отправила Эванс отдыхать с концами. Все пациенты тоже как-то резко успокоились, а Подмор и вовсе захрапел, едва откинувшись на подушку. Наверное, медсестра дала ему снотворное, чтобы действие Жалящего заклинания спокойно сошло, пока он спит.

Конечно, с Аластором и Джоном, учитывая характер их ран, нужно было повозиться подольше, но минут через пятнадцать они с Помфри тоже закончили оказывать помощь. А Грюма даже не пришлось уговаривать задержаться в Больничном крыле, чтобы выявить возможные осложнения. Он, кажется, был рад подвернувшейся возможности отлежаться здесь и пошутил насчёт пижамы, по которой успел соскучиться. Гермиона уже почти ждала, что Аластор попросит посидеть с ним, пока успокоительные не подействуют, но он отправил её восвояси, наказав тоже хорошенько выспаться. Она не стала напоминать, что и без того продрыхла чуть ли не полдня в образе хорька, улыбнулась, сжала его кисть и ушла.

Хоть состояние Аластора после убийства Амикуса и получения увечья её беспокоило, прямо сейчас ей эгоистично хотелось увидеть Северуса. Она так и не обняла его после вчерашних потрясений и считала, что теперь уж точно может себе это позволить, невзирая на сложности между ними. Радоваться, что человек жив, можно и без подтекстов. Поэтому Гермиона скрылась в ближайшем алькове, чтобы воспользоваться Картой мародёров и побыстрее отыскать его. Чары послушно отобразили план Хогвартса, она нашла нужные следы и на пару секунд задержала дыхание, забыв вдохнуть.

Она рассчитывала, что Северус тоже приходит в себя в своих покоях, расположение которых было ей неизвестно. Или компенсирует дневное отсутствие на рабочем месте. Слизнорт вполне мог что-нибудь потребовать с него, невзирая на то, что Снейп вернулся с битвы, где выступал с «правильной» стороны, а не просто прогуливал. Но Гермиона ошибалась по всем пунктам. Оказалось, что Северус находился в пустом классе на так любимом всеми нарушителями порядка проклятом третьем этаже. Вместе с Эванс.

Нет, то, что они решили поговорить сейчас, не было чем-то странным. У Лили наверняка появилась куча вопросов ещё в кабинете Дамблдора. А уж после сражения практически плечом к плечу с бывшим другом, которого она считала тёмным магом, точно необходимо было прояснить ситуацию. Да и, в конце концов, помириться им действительно требовалось, чтобы Северус пошел по новому пути, освобожденный от морального груза двойника из будущего полностью. Это история закономерно получила продолжение, можно сказать, произошло исправление вселенской несправедливости, так что ей следовало бы урезонить свою неуместную ревность.

Но, чёрт побери, они стояли слишком близко, буквально в упор. Они что, обнимались? Целовались? Это было маловероятно, после всех этих лет молчания и обид, но её фантазию было уже не остановить. Гермиона пыталась логически объяснить их положение ошибкой карты, её малым масштабом, однако, ничего не выходило. Она буквально оплакала его вчера, а сейчас психовала, что он всё же предпочел ей другую, чувствуя себя преданной и бесконечно одинокой. Похоже до окончательного смирения нужно было ещё рефлексировать и рефлексировать их отношения.

И что она сделала? Конечно же попросту сбежала в дом на Баркер. А что ещё оставалось? Нестись в тот класс и устраивать какой-то нелепый скандал? Это было бы не только жалко, но и выглядело бы странно, учитывая, что Гермиона наверняка застала бы их уже просто разговаривающими. А даже если нет, то что? Северусу она сама сказала, что он свободен, как ветер, а Лили была одинока уже несколько месяцев. Пристыдить их, что они слишком торопятся? Уж не ей это говорить. Да и всё можно было списать на экстремальные обстоятельства — совместное участие в боевых действиях сильно влияет на отношения.

От досады, не желая демонстрировать расстройство, учитывая, что они так-то победили, Гермиона даже не зашла к Дамблдору, хотя вот это точно было не лишним. Впрочем, ему самому наверняка сейчас было не до неё — он разбирался с Министерством, в частности, с авроратом и Визенгамотом. Естественно, новое столкновение с вроде как побежденными Пожирателями породило страшный скандал, но она на территорию чистой политики соваться не хотела да и не могла. В публичном поле отдуваться должна была опять Медоуз, которую ей уже стало откровенно жаль.

Гермиона походила из угла в угол, наверное, до полуночи, думая, как ни удивительно, больше о той же Белле, чем о Северусе, и всё же отправилась в постель. А вот под одеялом её, как назло, начали одолевать мысли вовсе не о судьбе магической Великобритании. Это было так глупо. В самом деле, они выжили, перехитрили судьбу или хотя бы отложили неизбежное, а она все упивалась своими драмами. Лили ведь даже не была ей соперницей, никаких подлостей, в духе Беррес, от неё можно было не ждать. А с Северусом они вышли уже на тот уровень общения, когда он вряд ли стал бы заводить новые отношения, оставив её в неведении. Может, конечно, он и не помчался бы докладываться ей незамедлительно, но…

Но, в конце концов, это были исключительно её проблемы, что она подсмотрела то, что не предназначалось для чужих глаз, а теперь мучилась, ожидая развязки. Да, жалеть себя и опускать руки было куда проще, чем что-то решать, учитывая желания других.

*

— У меня для тебя подарок, — торжественно объявил Северус, поднявшись из лаборатории.

Она отвлеклась от книги и спустила ноги с кресла на пол, с удивлением посмотрев на него. Не то чтобы они не тратили друг на друга и совместно деньги, но целенаправленно он её не одаривал ещё, кажется, ни разу. Справедливости ради, сладостей и цветов ей было не нужно, хотя, конечно, получить каплю романтики и хотелось.

— К чему это? — справочник лекарственных растений отправился на журнальный столик.

Северус подал ей руку, и она встала.

— Искренний стереотипный сюрприз.

— Рождество ещё не наступило.

— Зацикливание на датах всегда казалось мне полной глупостью, — отмахнулся он. — Пойдем. Но сначала… Обскуро.

Северус проговорил формулу заклинания вслух, видимо, чтобы не напугать её. Тут же стало непроглядно темно — плотная повязка закрыла глаза. Она фыркнула, потрогав волшебную ткань.

— А это зачем?

— Для усиления эффекта.

— А если я запнусь по дороге?

— Я тебя подхвачу.

Его пальцы коснулись щеки, она подалась навстречу, надеясь на поцелуй, решив, что это часть какой-то эротической игры. Но Северус лишь взял её за талию и крутанул на месте, направив в сторону лаборатории. Осталось только разочарованно вздохнуть.

— Ступеньки, — предупредил он и прикоснулся к низу живота, то ли придерживая её, как обещал, то ли дразня.

Повинуясь ему, она аккуратно спустилась и послушно застыла на том месте, куда Северус его довел.

— Готова?

— Не томи.

Он применил контрзаклятье, и она приоткрыла рот от удивления. А, скинув через несколько секунд оцепенение, всплеснула руками, ахнула и кинулась к рабочему столу. На нем лежало оборудование на сотни галлеонов. Посуда из разных металлов, набор ступок: мраморных, ониксовых, яшмовых, в общем, под любую задачу, какой-то затейливый алхимический перегонный куб и прочая, прочая. Конечно, их лаборатория и так была неплохо оборудована, Северус ведь занимался ею много лет, пока не началась Вторая война. Но после обысков часть вещей пришла в негодность, да и кое-что он попросту не покупал, потому что всегда мог позаимствовать недостающее из Хогвартса, благо ничего варить целыми котлами на продажу раньше не было необходимости.

— Не книги, конечно, но…

— Откуда? — она оглянулась на Северуса, уже вертя в руках крошечный змеевик и прикидывая, куда его можно приспособить.

— Спросил долги с кое-кого, — уклончиво отозвался он. — Говорил же, что мне не нужны твои деньги для открытия лаборатории.

— У нас не будет из-за этого проблем?

Змеевик отправился обратно на столешницу, а она подскочила к Северусу, чтобы наконец обнять его и поцеловать.

— Нет. Всё законно. В отличие от тебя, Гермиона, я воровством не занимаюсь, — он опять схватился за её бедра, притягивая к себе.

— Ты мне это до старости будешь поминать?

— Может, даже дольше.

*

В инфантилизм она всё же впадать не стала и календарь с утра проверила с надеждой, испытав облегчение, когда стало ясно, что второе число наконец наступило. Уж желать переписать день только для того, чтобы не дать Северусу наладить отношения со старой подругой, было бы низко. Глаз же Грюма она спасти не планировала, понимая, что сражение может обернуться и куда худшими последствиями в новом цикле. Правда, вероятно, это вообще было невозможно: при активном вмешательстве в события пришельца из другого времени хроносбои попросту не повторялись по её ограниченным наблюдениям.

Проявила благоразумие Гермиона и в другом. А именно не стала бегать на Косую за газетой, хотя из неё можно было бы узнать что-нибудь новое об арестованных и раненых или по крайней мере понять, каких настроений придерживаетсяМинистерство. Но Грюм не одобрил бы такой риск ради пары наверняка необъективных статеек, а она сама была не в настроении дерзить. Может, на поле боя она и сунулась, невзирая на то, что Пожиратели и к ней испытывали нездоровый интерес, но вот попасть в плен или получить Аваду из-за «Ежедневного пророка» было бы чересчур. Мало ли где сейчас бродят сбежавшие враги.

Так что Гермиона честно планировала немного выдохнуть после всех этих потрясений и опять посидеть дома, доев все же ту несчастную пачку печенья. Но не смогла расслабиться. Нужно было навестить Аластора и узнать, как дела у других орденцев, тех же Пруэттов, из более надежных источников. А, может, ещё и попытаться подловить Лили легилименцией, разузнав, что та испытывает к Северусу, раз уж перерасти свой подсознательный негатив к ней у Гермионы всё ещё не выходило. Хотя, учитывая, что она раскрыла ей правду о своих умениях в ментальной магии, сделать это было бы сложно. Эванс была какой угодно, но не глупой.

В общем, едва позавтракав, хотя, справедливости ради, дело шло уже к обеду — она поздно проснулась, Гермиона вышла на улицу и трансгрессировала обратно в Хогвартс.

— Удивлена, что ты до сих пор здесь, а не на службе. Сейчас в аврорате, наверное, все гудит, как разворошенный улей.

Аластор так и не переоделся в пижаму, но смирно лежал в постели. Вэнс и Подмор, судя по пустым койкам, уже сбежали, а вот спальное место Джона оказалось плотно закрыто ширмами, так что, вероятно, он до сих пор был здесь. Неудивительно. Наверное, раны от когтей оборотня до сих пор кровоточили, не то что не зажили полностью.

— Вот поэтому я и не там. Использую веский предлог, чтобы не участвовать в этой нервотрепке.

— Беспокоишься, что и тебе достанется?

— Наверняка достанется, вопрос только насколько сильно. Я же должен был охранять переговорщиков от великанов, а сам развлекался в свое удовольствие с Пожирателями.

— Не хочу тебя пугать, но твой двойник потерял работу как раз за самоуправство и в целом за превышение должностных полномочий на фоне прогрессирующей паранойи.

Хотя Рон наверняка и так выдал Аластору всю информацию про его неслучившуюся жизнь и смерть.

— Буду иметь в виду. Правда, крючкотворцы из штаба при желании найдут на чем подловить в любом случае. Тут только если уходить из аврората и начинать частную практику. Или самому стать начальником, — Аластор хмыкнул, но, кажется, всерьез задумался об этих идеях.

В её видении он был чистым практиком, не способным к кабинетной работе от слова совсем. А ещё одиночкой, хоть и не чурающимся поотдавать приказы. Но времена изменились, и сам Грюм тоже.

— Неплохой план. Всё, конечно, на деле не так просто, но во втором случае, полагаю, тебе можно будет рассчитывать на поддержку Дамблдора. Ему нужны свои люди в аврорате, а той же Медоуз требуется помощь в Министерстве в принципе. Мне кажется, справляется она так себе.

— Да, ей тяжело. Сегодня Альбус взялся лично сопровождать её в Визенгамот, они зашли сюда проведать меня. Счастливой она, если честно, не выглядела.

— А я о самом главном и не спросила. Как ты себя чувствуешь?

На его лице была свежая повязка, так что утренние процедуры Аластор прошел и создавал уже не такое гнетущее впечатление, как вчера.

— Прекрасно, не считая потери бинокулярного зрения. Ты знаешь, что с одним глазом почти нереально оценить расстояние? — возмутился Грюм, очевидно переводя все свои проблемы в область физических травм. — И это не только в бою критично, но и просто в жизни, так что тот самый или любой другой протез мне желательно заполучить как можно скорее.

К ним подошла Помфри, чтобы предупредить, что эльфы скоро подадут еду с явным намеком, чтобы Гермиона дала Аластору спокойно поесть. Но сама ввязалась в спор, как именно Грюму стоит скомпенсировать частичную слепоту. У медиковедьмы, понятное дело, в этой сфере познаний было больше, чем у них обоих в совокупности, так что все кончилось полноценной лекцией на тему достижений магической оптики.

В конце концов Гермиона оставила Грюма наедине с остывшим супом, а сама увязалась уже за медиковедьмой, чтобы через неё узнать, как там дела в Мунго. Братья Пруэтты всё ещё находились в тяжелом состоянии, но Поппи уверила её, что кризис прошел. Расспрашивать с пристрастием о характере их травм она не стала, это было как-то неловко, учитывая, что они были едва-едва знакомы.

Лили, к слову, сегодня честно исполняла свои обязанности ассистента, мелькая на фоне и искушая Гермиону всё же залезть к ней в голову. При этом она и сама, кажется, была заинтересована в общении, бросая на неё внимательные взгляды. Но подойти так и не решилась даже тогда, когда Помфри отправила её заполнять какие-то бумаги в кабинет, судя по всему, всерьез и надолго. Может, и к лучшему. Действительно начинать с ней какой-то конфликт Гермиона не хотела, но опасалась, что не сможет сдержать негатив, если заметит в её мыслях что-то неприемлемое для себя.

Да и вообще стоило для начала поговорить со Снейпом. Не обязательно про Эванс, конечно. У них было полно и условно безопасных тем для бесед, к тому же они договаривались встретиться сегодня до очередных проблем и, вроде как, ничего не отменяли. Но в подземелья Гермиона тоже не спешила. Она вовсе не хотела заставлять Северуса нервничать, ожидая её, скорее, сама пыталась настроиться на нужный лад.

— А что за стая помогала Беллатрисе? Фенрира Сивого?

После общения с Помфри и отобедав за школьный счет она вернулась обратно к Грюму, пытаясь продолжить непринужденный разговор. Но всё же опять сбилась на более неприятные вопросы.

— Нет, — не замешкавшись отозвался Аластор. — По крайней мере, я его не заметил.

Сивый уже сейчас был заметной фигурой среди оборотней. Может, не самый известный преступник, но около того, так что любой аврор мог, верно, узнать его в лицо. Возможно, поэтому он решил всё же не подписывать себе смертный приговор и не идти на поводу у Беллы. Без Лорда ему всё равно не могли даже пообещать чего-то особо заманчивого.

— А что насчёт команды Беллы? — не унималась Гермиона. — Кого ещё взяли? Братья Лестрейндж, Кэрроу… Кто ещё?

— Один из схваченных назвался Селвином.

— Долохова недавно задерживали для допроса. Его уже отпустили?

— Да, пришлось. Пришить ему было нечего.

— Он участвовал в нападении?

Антонин, насколько она помнила, был причастен к гибели Пруэттов в её времени, так что и тут мог отметиться. Не считая уж того, что он был одним из самых преданных последователей Воландеморта и просто обязан был откликнуться на зов Беллатрисы. Вдруг это он влетел к ним на второй этаж? Почему она не догадалась заглянуть под маску, когда Люпин спустил Пожирателя вниз?

— Без понятия. Ты же утащила меня с места происшествия, а новой информации мне пока никто не предоставил, — уже отчетливо недовольно протянул Грюм. — Лонгботтомы обещали заглянуть, но, видимо, ещё не освободились.

Действительно, откуда Аластору было знать? Сам он поинтересовался только ключевыми фигурами, собственно, Лестрейнджами, а теперь отлынивал от работы. Другие орденцы, попавшие в Больничное крыло, были не в состоянии любопытствовать ещё и о Пожирателях, когда кончилась битва, о своих бы узнать. Полагаться на газеты в этом вопросе ей точно не хотелось, а тот, кто точно мог ей помочь, исполнял свои обязанности Верховного чародея в Визенгамоте.

Так что пришлось настроиться на то, что нужно будет поторчать в Хогвартсе с надеждой, что за это более чем очевидное дело со всей самоотдачей возьмется Крауч, и всё будет решено в самые короткие сроки. Или хотя бы сегодня Дамблдор вернется в школу засветло, и они смогут поговорить.

— Уже размечталась окончательно избавиться от всех неугодных? — заметив её задумчивость, продолжил Грюм.

— Это действительно очень опасные люди. Пока они ходят на свободе, придется жить в ожидании неприятных сюрпризов.

— Многие люди опасны, Гермиона. И без них найдутся желающие разрушить мир, так что жить в ожидании неприятных сюрпризов придется всегда.

В голове сразу всплыли фамилии: Макнейр, Яксли, Нотты, Гойлы. Все они, судя по всему, прекрасно пережили конфликт и вообще нигде серьезно не засветились. Но они не воспринимались ею, как особенно инициативные личности, чтобы была нужда сильно из-за них беспокоиться. А тихо ненавидеть магглов у себя в голове действительно могли многие, бороться с этим радикальными методами вроде заключения всех неблагонадежных в Азкабан было бы не результативнее похода Дон Кихота против ветряных мельниц. Тут нужна была длительная идеологическая работа.

— Вот мы и подобрались к причине твоей чрезмерной паранойи, — улыбнулась она, закрывая тему. — Думаю, всё же стоит немного более подробно градировать уровень опасности, а не…

Договорить ей не дали, хотя серебристая лань можно сказать деликатно заглянула за ширму, уставившись на них с Грюмом одним белесым глазом.

— Мадам Фицрой, мне нужно с вами поговорить, — голос Северуса звучал официально, словно он знал, что она будет не одна. — Свяжитесь со мной или зайдите в Хогвартс, когда у вас будет время.

Очевидно, Снейп брать перерыв в их общении не собирался. Хорошо, что Эванс этого не видела. Вот она удивилась бы такому занимательному совпадению форм их светлых защитников. Впрочем, может, она и так это знала.

— Не думал, что он умеет пользоваться такими чарами, — сказал Грюм, когда патронус растаял в воздухе.

— Ты сам его научил, — Гермиона поймала его недоуменный взгляд. — Вчера, когда воспользовался этим приемом в доме Медоуз.

— Быстро соображает, паршивец.

— Так и есть, — она вздохнула и сложила руки на груди, откинувшись на спинку неудобного больничного стула. Хоть амортизирующие накладывай!

— И? Ты не собираешься срываться и бежать в его объятия? — Аластор перешел на шепот, но разглядывал её с удивлением.

Гермиона передернула плечами, не собираясь откровенничать о своих проблемах со Снейпом.

— Я сейчас мог бы позлорадствовать, но зайду с другой стороны. Давай лучше закроем все наши конфликты до конца, — он наклонил голову в сторону. — Прости, что вел себя как свинья тогда на Пасху и позже.

Прозвучало мило и искренне, но она все равно попыталась отшутиться:

— Ты ведь на самом деле считаешь, что был тогда прав, а говоришь это сейчас только для того, чтобы уже наконец залезть ко мне в трусы? — Гермиона саркастично усмехнулась.

— Как ты могла такое подумать? Это было бы ещё большим свинством, — отчетливо насмешливо протянул он, поддержав тон, но при этом потянулся и поймал её руку. — Может, я всерьез хочу стать твоим вторым мужем.

Его пальцы были теплыми, а ладонь такой широкой, что её узкая кисть казалась на фоне совсем крохотной, хотя она никогда не считала себя особенно хрупкой по телосложению.

— Уверен? Честно говоря, жена из меня всегда была такая себе, а сейчас все только усугубилось и в моем отношении к быту, и относительно характера в целом.

— Да, затея сомнительная. Такой себе выйдет неравный брак, ведь я-то не супруг, а просто мечта.

— Учитывая, как редко ты бываешь дома, похоже на правду. По крайней мере не надоешь.

Аластор не отозвался, но посмотрел на неё уже смертельно серьезно, без тени юмора и издевки. Учитывая его травму, выглядело это весьма впечатляюще. Как начало важного разговора. Хотя, возможно, он просто собирался снова поцеловать её без лишних слов, устроив специфическую романтическую атмосферу. Гермиона смирно ждала, ожидая развязки этой истории почти с предвкушением, но не проявляя инициативу. Пошлые мысли пошлыми мыслями, но внезапной любовью она к нему так и не воспылала.

— Иди, — выдохнул Грюм, будто прочитал её мысли, хотя ментальной магией не пользовался, и разжал пальцы.

Гермиона цокнула, но тут же встала, не размениваясь на дурацкие оправдания. Хотя разговаривать с Северусом ей действительно всё ещё не хотелось. И его патронус только усугублял это нежелание.

Да, она и понятия не имела, произошли ли какие-то изменения с телесной формой этого заклинания у старшего Снейпа, когда он стал её мужем. Возможно, и нет, но в его случае это было простительно — Лили и вина перед ней сильно повлияли на его жизнь и мировоззрение. Дело было не в первой любви, а в чем-то намного большем. Этот же Северус Эванс задолжать ещё не успел, так что в его случае все это, верно, действительно касалось только чувств. А учитывая, что она ему рассказала про будущее, даже вроде как давно погасшее могло опять разгореться в пламя. Такой себе трагичный бэкграунд без реальных потерь.

— Здравствуйте, мадам Фицрой. Рад вас видеть.

Когда Гермиона неспешно дошла до кабинета зельеварения, Снейп на вид уже совсем привычно сортировал студенческие образцы, сидя за преподавательским столом.

— Здравствуйте, мистер Снейп. Вы что-то хотели обсудить?

— Да, мне нужна ваша помощь с ингредиентами. Кажется, я нашел недостачу.

— Это крайне маловероятно. Уверена, вы просто переложили куда-то часть партии и забыли об этом.

Отстраненная тема их разговора обуславливалась тем, что занятия на сегодня только закончились, и в классе находилось ещё несколько замешкавшихся учеников. Да и Слизнорт, вполне вероятно, был где-то поблизости. А вот некоторая конфликтность тона казалась полностью наигранной со стороны Северуса (в отличие от Гермионы). Он улыбался, глядя на неё, и в его глазах тоже была заметна радость. Быстро выставив за дверь отстающих, он завел её в ту самую, любимую ею подсобку, будто они действительно собирались пересчитывать банки с лапками аксолотля.

— Я искал тебя вчера, но ты уже ушла, — начал он опять вполне себе дружелюбно.

— Я тоже тебя искала, но ты был занят, — отозвалась она куда резче.

Снейп недоуменно нахмурился, но тут же цокнул.

— Блэк тебе что-то наплел?

— Сириус? Ничего он мне не… — в свою очередь удивилась Гермиона.

Но Северус расценил её ответ по-своему.

— Мы с Лили просто поговорили вчера и вроде как помирились. Весьма условно.

— Так Эванс теперь опять Лили?

— Вроде того. Не то чтобы мы снова стали друзьями, но… Можно сказать, что мы признали друг перед другом, что были в чем-то не правы и не всегда поступали правильно.

— И всё? — отозвалась она непроизвольно пытливо.

— То есть всё же наплел? — опять сделал свои выводы Снейп. — Он ворвался, когда Лили залечивала мне ухо. Его вчера посекло какой-то отлетевшей от взрыва щепкой или что-то вроде того, я не обратил внимания, а вот она заметила кровь.

Он отвел лежащие на плече волосы в сторону, показывая ей свежий шрам, пересекающий ушную раковину и белеющий даже при свете слабого Люмоса.

— Представляю, что он подумал, — пробормотала Гермиона, смутившись.

— Да, они тут же начали выяснять отношения, а я ушел.

— Он так просто отпустил тебя?

— Полагаю, я был там лишним. И мешал в том числе и самому Блэку.

— О, — скорее изобразила, чем реально удивилась она. — Так они с Эванс?..

— Не знаю. Это не мое дело, — Северус сделал шаг к ней. — Гермиона, я все понимаю. К Лили ты относишься ничуть не лучше, чем я к Аластору, — но добавил тише: — Хотя она-то ко мне точно не приставала.

— Не буду кривить душой, это так. Я сильно ревную тебя к ней, но… Я смогу это преодолеть, так что, если между вами что-то есть, — она не дала ему перебить себя, положив руку на плечо, — или будет, то я не стану стоять на пути.

— Ты меня вообще сейчас слушала, Гермиона? — Снейп шагнул в упор к ней. — Очевидно, что Лили много значила для него, твоего мужа. И ты не можешь не переносить на меня какие-то его черты… — его тон изменился, он посмотрел в сторону, мимо неё. — Да даже я сам постоянно нас сравниваю. Ты так говоришь про него. С таким уважением, даже восхищением. И…

Он уже было открыл рот, но так и не продолжил говорить, вновь посмотрев ей в глаза и вздохнув.

— Поэтому ты отправился на передовую вчера? — уточнила она.

— Я навсегда останусь его тенью в твоих глазах. Но хотя бы буду не худшей копией.

— Северус, не говори так, у тебя своя жизнь. Ты не обязан…

— Мне важно, что ты про меня думаешь. И после всего того, что я сделал, после всей этой лжи, я хочу добиться твоего расположения. Хочу сделать все правильно.

— Не обязательно рисковать жизнью, чтобы что-то доказать мне.

— Правда? — хмыкнул он. — Я не человек Дамблдора и вряд ли когда-то им стану. Но я мог бы стать твоим человеком, если ты все ещё этого хочешь.

— Конечно, хочу. Но для этого, знаешь, можно просто пригласить меня на свидание, а не ввязываться в драки.

— Возможно, когда все подуляжется, — Снейп коснулся её щек. — Чтобы породить новую волну слухов, а то что-то они начали затухать.

Гермиона схватилась за лестницу для устойчивости, так пылко он начал целовать. Сам Северус держал её за затылок, будто боялся, что она захочет отстраниться, но одна ладонь быстро скользнула на бедро, а потом и на поясницу. Сдержанность всё это время он изображал великолепно, потому что уж что-что, а прикасаться к ней ему очевидно очень хотелось. А она и вовсе никогда не отрицала эту свою тягу. Преследующие её мысли о замене в лице Аластора, эротические сны… Да, пожалуй, эта часть любовных отношений была для неё достаточно важна. Платонически любить можно и друзей.

Жар охватил Гермиону с макушки до пяток, будто на неё наложили согревающие чары. Палочка окончательно погасла судя по тому, что свет перестал пробиваться через закрытые веки, поэтому она сунула древко в карман, тоже приобняв Северуса и непроизвольно привстав на цыпочки. Ступеньки за её спиной заскрипели — она уже полноценно оперлась о стремянку. Чужие пальцы, словно испугавшись постороннего звука, собрали мантию в складки, но остались на месте. Видимо, спускаться ниже после всех этих месяцев (для него) отсутствия всякого интимного контакта, Северус опасался. Вероятно, он подозревал, что не сможет остановиться. Ещё до ужина, чуть ли не в учебном кабинете, при едва закрытой двери… Раньше его все это не смущало, но теперь он сам был сотрудником школы, а не студентом.

— Северус! — раздался громкий голос Горация, а в кладовке резко стало куда светлее.

Они отпустили друг друга, но отпрыгивать в панике не стали (ей, собственно, было некуда), Снейп лишь повернулся назад. Да, реализовать фантазию Милинлы Кирк у них так и не вышло. Жаль.

— Профессор Слизнорт, — отозвался он совершенно спокойно, — вы что-то хотели?

— Боюсь, мне придется вас надолго прервать, — Гораций перешел на неловкое бормотание. — Ингредиенты со склада пришли раньше, чем мы рассчитывали.

— Раньше? — наконец подала голос Гермиона. — Уже ноябрь!

— Не только мистер Филч не отличается пунктуальностью, — настроение Слизнорта резко сменилось, теперь он был недоволен тем, как ведут дела поставщики.

Снейп незамедлительно отправился заниматься своей работой. Конечно же она увязалась следом, вызвавшись помогать. Гораций, почувствовав выгоду, отказывать ей не стал. Да, «мадам Фицрой» здесь больше не работала, но, серьезно, все склянки на полках в хранилищах были рассортированы её руками.

— Так мы опять, эм, встречаемся? — уточнила она, когда Слизнорт забрал одну из коробок и ушел в дальнюю кладовку.

— Да, — Северус приподнял бровь, разглядывая её.

Гермиона спрятала улыбку, наклонившись к грузу и взяв пару банок с соком пиявки. Но не удержалась и, спешно поставив ингредиенты на стол, подскочила к Снейпу, чтобы опять поцеловать его, быстро и невесомо.

========== Глава 52 ==========

Провозившись с запасами до ужина, она снова воспользовалась безотказностью эльфов и гостеприимством Горация, разделив с ним и Северусом стол. Слизнорт в чужие отношения лезть не стал, даже не заикнулся об этом, а вот о вчерашнем конфликте расспросил в подробностях, охая и краснея от переживаний. Видимо, Снейп был не особенно красноречив на его вкус, хотя наверняка тоже был подвергнут допросу по теме ранее.

Гораций же, вдруг оглянувшись на камин, в котором на секунду полыхнуло пламя, сообщил им, что директор вернулся в школу. Гермиона попрощалась с профессором и Северусом и отправилась к Дамблдору, как изначально и планировала. Хотя сейчас её голова была занята всем, чем угодно, но только не Пожирателями. Мысли о будущем, новом, счастливом, охватили её. Сознательная часть разума, конечно, напомнила ей, что Снейп не должен выступать гарантом её психической стабильности и реализации в жизни в принципе, но эмоциональная половина только отмахнулась. Уже и порадоваться нельзя? Она чего только не передумала с тех пор, как погибло тело Воландеморта, чего только не пережила. Да и у Северуса тоже было много причин для тревог и потрясений. И да, какие-то сложности из-за её прошлого и настоящего всё ещё преследовали их, но… Пусть они и лгали друг другу, они преодолели это. Теперь он был на её стороне.

— Добрый вечер, сэр, — Гермиона дождалась, когда горгулья пропустит её на лестницу, и спокойно поднялась в кабинет.

Ей так и не удалось заставить себя перестать улыбаться.

— Здравствуйте, мадам Фицрой, — куда сдержаннее отозвался Дамблдор. — К сожалению, не могу назвать этот вечер, как и день в целом, добрым.

Уголок рта непроизвольно дернулся. Что ещё? Воландеморт возродился? Беллатриса сбежала из-под стражи? Ложка дегтя просто обязана была попасть в её бочку меда.

— Что-то случилось?

Вместо ответа Дамблдор протянул ей газету, которую как раз листал, когда она открыла дверь. Видимо, от прессы всё же был толк, зря Гермиона проигнорировала её сегодня. Впрочем, бумага опять оказалась ещё теплой и резко пахла типографской краской, так что, наверное, это был совсем свежий, если вообще успевший выйти в свободную продажу номер. Она с сомнением сложила страницы, чтобы увидеть титульную, но, разглядев заглавную колдографию, тут же вчиталась в текст под ней, а потом, как и директор, дошла до самой заметки.

— Это случилось ещё утром, но опубликовать дали только с экстренным вечерним выпуском. Министр опасался волнений.

— А сейчас его тревоги исчезли? — скептично отозвалась Гермиона, не отрываясь от чтения.

— Нет, но хотя бы появилась возможность подать информацию более аккуратно.

Дни Минчума на высоком посту определенно были уже сочтены. Неудачи преследовали его, пусть даже формально при его власти они и победили Воландеморта. В этом плане гораздо больше поддержки общества получила всё же Медоуз, лично столкнувшаяся с врагом, а не кабинетный бюрократ.

— Думаете, сын сделал это? — не смогла не спросить Гермиона.

— Нет. При всей ненависти к отцу, он не выступил против него напрямую, когда Том был в полной силе. И даже влияние крестража не подбило его пойти на такой отчаянный шаг. Полагаю, ему помогли, а может, и поставили перед фактом.

Она вгляделась в бледное лицо Барти Крауча младшего. Даже на волшебном снимке он стоял почти неподвижно, застыв на крыльце своего дома, как будто держась на расстоянии ото всех вокруг. И от своей матери в том числе. Он прекрасно умел притворяться, но в тот момент, когда его застал фотограф, кажется, действительно был не рад происходящему.

Да и уж очень вовремя Крауч старший погиб. Как раз когда очередная операция Пожирателей смерти провалилась, а часть из них ожидала суда. Беспощадного, если бы за дело взялся самый принципиальный человек магической Великобритании. Условия мало подходили для мести обиженного ребенка, но отлично вписывались в мотивацию того, кто хотел бы защитить своих друзей всеми доступными методами.

— И кто же виноват на самом деле по вашему мнению?

— Не знаю, кто. Но подозреваю, где этот человек сейчас находится.

Она свела брови к переносице, не понимая намеков Дамблдора.

— Я не был хорошо знаком с мистером Краучем старшим и, соответственно, с его семьей тоже. Но я пару раз бывал у него в доме. Его жена создала у меня впечатление женщины кроткой, чувствительной и слегка болезненной. Однако, обратите внимание, как она ведет себя на снимке, что говорит для интервью.

Гермиона перевела взгляд с лица Барти младшего на лицо миссис Крауч. Хрупкая и светловолосая, с девичьей фигурой и почти не тронутым возрастом лицом, она действительно производила впечатление человека, так сказать, тонкой душевной организации. И если психологический портрет директора был верен, она должна была быть разбита, заплаканна, да хотя бы просто расстроена. Но на колдографии её глаза были сухи, а губы неприязненно поджаты. Миссис Крауч стояла прямо и уверенно, не было похоже, что хотя бы слезинка скатилась по этим бледным щекам. Никакого горя не чувствовалось и в ответах на вопросы репортера. Её лексикон и манера речи в целом, если это не было, конечно, дописано и облагорожено журналистом и его Прытко пишущим пером, создавало впечатление, что она готовилась к беседе. Будто миссис Крауч взяла пример с миссис Забини, для которой похороны очередного мужа были просто рутиной.

— Может, она в шоке? Или сдерживает себя ради сына?

Гермиона так, пожалуй, не смогла бы при всем желании и со всей силой воли помноженной на окклюменцию.

— Конечно, я могу ошибаться, — легко согласился Дамблдор. — Впрочем, это не отменяет того, что её описание произошедшего хоть и не вызывает лишних вопросов, но создает не самое убедительное впечатление.

— Злоумышленник наложил на миссис Крауч Империо, подловив на улице, с её помощью проник в дом, казнил мистера Крауча, оставил жену и ребенка связанными и просто… ушел. Какой благородный Пожиратель. Никаких пыток, никаких массовых убийств. Им даже память не подтерли, хотя они всё равно удобно не видели лица нападавшего.

Гермиона вздохнула и отложила газету на стол. Прав Дамблдор или нет, миссис Крауч в любом случае ещё жива — Оборотное с биологическим материалом мертвеца не сварить. И, возможно, если они навестят её с проверкой, то с ней и встретятся: с несчастной женщиной, потерявшей мужа и боящейся потерять ещё и ребенка. Барти тоже ничего им не расскажет. С чего бы это? Мало того, что для него они враги, так теперь он ещё и замешан в убийстве человека, отца, и, возможно, испуган до чёртиков.

И всё это тоже было последствием их с Роном вмешательства. По крайней мере в прошлый раз в это время никто убить Крауча старшего не пытался, его устранили куда как более изящно, хотя опять же использовали сына, запутавшегося в своих попытках добиться любви отца. Очевидно, в сложившихся обстоятельствах Абраксас Малфой не приложил к этому руку, какой-то Пожиратель рассудил по своему.

— Антонина Долохова не было среди арестованных у Медоуз, да? — озвучила она то, что сразу пришло на ум.

— Нет, не было.

— Но он участвовал в схватке?

— Задержанные пока молчат, так что это нам тоже неизвестно.

— Чудесно, — процедила Гермиона сквозь зубы. — Может, авроры хоть на Люциуса Малфоя подумают, раз уж он уже пытался убить Крауча?

— Это вряд ли. А даже если, уверен, у него найдется идеальное алиби.

Она окончательно скривилась, понимая, что всё так и будет.

— И ещё кое-что. Какой бы вклад в произошедшее не внес мистер Крауч младший, в одном я не сомневаюсь, — аккуратно продолжил Дамблдор. — Он захочет получить свою вещь назад. Теперь, когда отец уже не может ему помешать.

— Хотите сказать, он просто заявится прямо с похорон в Хогвартс и потребует крестраж обратно? — Гермиона непроизвольно ярко представила эту картину. Это тоже звучало правдоподобно. — Так откажите ему, сэр. Что он сделает?

— Подключит совет попечителей. Проклятый или нет, медальон — его собственность. Я не могу просто присвоить его.

— Опять Малфои, — выдохнула она с ненавистью. Абраксас наверняка сейчас пытался влиять на внутренние дела Хогвартса, как и его сын впоследствии.

А ещё эти возможные разборки заденут Блэков, и Северуса, и даже её, так как все они были связаны с происшествием с крестражем.

— И не только мистер Малфой, — развел руками Дамблдор. Гребаная политика и прочие условности! — А мне, честно признаться, сейчас совсем не до школы. Визенгамот требует всё мое внимание. Без поддержки мистера Крауча суд может затянуться…

— А если выжившие Лестрейнджи не сядут на пожизненное, получить чашу будет труднее.

— Не совсем так, но да, это все усложняет. Администрация Гринготтса не любит портить отношения со старыми клиентами и подвергать риску свою репутацию.

— Но и просто отдать медальон Барти мы не можем!

— Можем, если он уже не будет вместилищем души Тома.

Гермиона села обратно в кресло, хотя даже не заметила, как вскочила.

— Вы доработали методику? Научились снимать такие чары?

— Не узнаю, пока не попробую. Но если не получится, как я и обещал, я просто уничтожу эти вещи.

— Барти будет недоволен, — она усмехнулась.

А ещё не важно, выйдет ли у Дамблдора сделать все тонко или придется действовать грубо, это наверняка породит очередную временную аномалию, как он уже пугал её. Тогда директор настаивал на том, что начинать планомерное истребление останков Воландеморта стоит только тогда, когда им в руки попадут все крестражи, но, похоже, придется ускорить процесс. Впрочем, были в этом и плюсы.

— Не тяните больше, уничтожьте все осколки души, что у нас есть. Сегодня.

Дамблдор наклонил голову, явно не согласный с её требованием, но ответил лишь:

— Хорошо.

— Однако, думаю, вряд ли Барти придет к вам прямо сейчас. Так что дайте мне пару часов, чтобы… морально подготовиться к сбою. И предупредить ребят.

Они с Северусом только начали с начала, так что прерываться на полуслове и за полшага до постели, конечно, не хотелось. Но нужно было признать, что она всё равно не сможет наслаждаться его обществом в полную силу, зная, что над ней опять нависает дамоклов меч времени. Да и если её это вдруг прикончит, лучше уж на этой ноте и закончить. Только-только помирившись, красиво и печально. Она хмыкнула от своего неуместного романтизма. Главное, что крестражи будут уничтожены. Почти все.

— Ребят? — удивился директор.

— Неизвестно, что случится со мной из-за очередного хроносбоя, и, главное, сколько времени это займет. Вы, как и сказали, будете заняты. А Крауч скорее всего скоро вернется в школу, у вас нет повода отказывать ему в продолжении обучения, раз вы договорились об этом ещё с его отцом. Это поставит под удар Регулуса. И Северуса. И вообще прочит нам чёрт знает что. Он зол или расстроен, возможно, ему и его матери угрожают. Нужно подстраховаться.

— Разумно. Полагаюсь на вас, мадам Фицрой.

Она попрощалась и вышла обратно в общий коридор. И только там позволила себе выругаться вполголоса. Барти-Барти! Что один, что второй. Они оба так и притягивали несчастную судьбу из прошлого будущего, а она своим влиянием всё только усугубила, так что, наверное, чего-то такого и стоило ожидать. Но развязка всё равно вышла особенно неприятная. Пожалуй, даже хуже, чем в ситуации с Филчами. Впрочем, с младшим Краучем, в отличие от Аргуса, ещё ничего не было ясно, но это скорее пугало, чем радовало.

— Всё в порядке? — Северус подловил её в коридоре.

Гермиона спустилась обратно в подземелье, чтобы перво-наперво предупредить Снейпа, но слишком погрузилась в свои мысли, поэтому дернулась от неожиданности, услышав его голос.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Появились кое-какие сложности. И скорее всего я буду… — она огляделась и никого не заметила, но всё равно не стала говорить прямым текстом в публичном месте. — Отсутствовать какое-то время. По болезни, как в прошлый раз.

Она указала себе на висок, и Северус нахмурился, понимая.

— Надолго?

— Никто не знает. Ни я, ни Дамблдор. Но это не всё. Тебе будет чем заняться, пока меня нет.

— Мы можем поговорить у меня…

— Нет, лучше в кабинете, — Гермиона поймала его напряженный взгляд. — Нужно предупредить ещё и обоих Блэков. И Люпина. И, может, Эванс. Крауч старший убит, его сын скоро вернется в школу.

— Понял, — бесцветно отозвался Северус. — Я пошлю старосту найти Регулуса.

Он наверняка рассчитывал провести вечер с ней, а сейчас прятал недовольство и беспокойство за маской равнодушия, как и всегда. Она вздохнула и схватила его за отворот мантии, потянув к себе. Целовать Снейпа вот так посреди коридора в Хогвартсе было куда волнительнее, чем делать это украдкой в кладовых и покинутых классах. Но в то же время как-то приятнее. Теперь она имела на это полное право, пусть даже это всё ещё было не очень прилично.

— Для укрепления слухов, — пробормотала Гермиона, едва отпустив его.

*

— Северус, я занята, — она одернула его, одновременно пытаясь не сбиться со счета, отмеряя нужное количество капель сока пиявки: — Шесть.

Он не ответил, обнимая её сзади, запуская ладони под грубый фартук, на который она сменила совсем пришедшую в негодность рабочую мантию. У неё уже вторую неделю не получалось купить новую — то из головы вылетало, то жаль было тратить деньги.

— Семь, — ещё более раздраженно бросила она.

Но не удержалась и откинула голову ему на грудь. Он очевидно только вернулся со встречи с Малпеппером, владельцем аптеки и на данный момент их основным поставщиком ингредиентов и скупщиком готовых зелий в одном лице. Даже сквозь рубашку она почувствовала спиной, что одежда Северуса по-уличному прохладная и, кажется, влажная из-за дождя. А вот в каком он пребывал настроении было совершенно не ясно. Его внезапная нежность могла быть равновероятно вызвана как стремлением компенсировать неудовольствие, так и быть проявлением радости.

— Восемь, — голос подвел, и тон вышел куда мягче, чем она планировала. — Как все прошло?

Разгадывать его у неё получалось через раз, так что в плане определения эмоций и их причин она со временем стала больше полагаться на гриффиндорскую прямолинейность, просто задавая вопросы в лоб. Это, впрочем, тоже помогало далеко не всегда.

— Сносно, — по слизерински расплывчато выдал Северус. — Но в «Слизень и Джиггер» завтра мне лучше не соваться. От тебя наши предложения прозвучат куда соблазнительнее, чем от меня.

— Соблазнительнее? Мне стоит надеть блузку с вырезом и мантию покороче на встречу? — фыркнула она, добавляя последнюю каплю в зелье.

— Не думаю, что на миссис Грант, управляющую, это подействует. И не советую в её присутствии кокетничать с мистером Грантом. Это уж точно нивелирует весь положительный эффект от твоего участия в сделке.

Она хихикнула, представив эту дурацкую картину. Опять поднимать тему того, как относятся к бывшему директору Хогвартса многие люди, совершенно не хотелось. Северус, видимо, тоже не собирался пускаться в лишние споры: одна ладонь теперь сжимала её грудь, красноречивее слов выражая желания.

— Я всё ещё занята, — напомнила она.

— Добавь две унции Медовой воды, помешай четыре раза по часовой стрелке, пять раз против и оставь зелье доходить на сорок минут.

— Так средство выйдет слабее!

— Зато будет дольше действовать.

Она задумалась, просчитывая свойства. Но через пару секунд возмущенно ахнула, чувствуя, как ткань трусов расползается прямо на ней и падает на пол. Северус все ещё обхватывал её торс, но свободной рукой уже убирал палочку в карман.

— Увеличение списка покупок не пойдет на пользу нашему бюджету, — достаточно убедительно холодно процедила она, хотя уже потянулась за фиалом с Медовой водой. — Учитывая, что расходы на этот месяц и следующий распланированы до последнего кната.

Обновить гардероб в плане нижнего белья ей тоже было нужно, но в приоритетах это стояло куда ниже той же мантии. Всё же степень застиранности её бюстгальтеров оценить мог только Северус, а ему, как ей казалось, было плевать на подобные мелочи. Или она опять ошиблась в оценке.

— Придется скорректировать все сметы на ближайшее время, — так же сухо отозвался он, прижимаясь ближе и прихватывая её теперь и за бедро. — Я заключил с Малпеппером контракт на полгода.

— По всем пунктам? — теперь в тоне сквозило недоверие.

Подол юбки медленно поднимался вверх вслед за движением чужой ладони, пока она пыталась сосредоточиться, чтобы успешно стабилизировать зелье. Подавлять ощущения окклюменцией, видимо, никто из них всерьез не собирался.

— По всем, — прошептал Северус, практически касаясь губами уха.

Кожа покрылась мурашками.

— А сразу нельзя было сказать? — упрямо пробубнила она.

— Завтра с утра Малпеппер должен прислать аванс. Я хотел отложить новость до этого момента.

— Какой потрясающе нереалистичный план.

Она аккуратно положила черпак на подставку, и прикрыла глаза, млея от поцелуев в шею.

*

Гермиона проснулась и перевернулась на другой бок. Свет бил в окна, так что наступил уже, верно, день. Но вот только какой? Проверять это не хотелось, так что она на всякий случай даже не стала осматриваться вокруг, дабы не заметить изменения в обстановке или ту же пыль. Но встать всё равно пришлось, чтобы посетить ванную и привести себя в порядок. А там всё же возникла необходимость открыть глаза пошире и оглядеть хотя бы саму себя в зеркале.

Сорочка была по ощущениям свежей, а в её внешности, кажется, ничего не поменялось. Единственное, выглядела она слегка печальной. Но это легко объяснялось тем, что накануне (накануне же?) все эти информационные встречи затянулись. Сначала они переговорили с Регулусом, которому ещё нужно было преодолеть недоверие не то что к Северусу, ведь предполагалось, что ему придется обращаться за помощью в первую очередь к помощнику декана, если что-то пойдет не так с Барти, но и к ней. За пару пусть и весьма откровенных разговоров они друзьями всё равно не стали.

Потом пришлось собрать оставшихся Мародёров и Лили, чтобы получить поддержку ещё и от них. То есть вообще она думала ограничиться разговором с Римусом, рассчитывая, что он всё равно расскажет новости Сириусу, а он уж как-нибудь сам решит, тревожиться ли ему из-за брата или нет. Но Люпин хоть и выслушал её без проблем, после всех этих событий в доме Медоуз уже больше не бросая напряженные взгляды в сторону Северуса (он не стал избегать общения с бывшими врагами и отправился на следующую встречу в кабинет завхоза с ней), но сразу предложил позвать остальных. Прямо отказываться было бы странно.

На их счастье Лили находилась ещё в школе, дописывая какие-то отчеты о своей ознакомительной лекарской практике для наставников из Мунго. Учитывая, что Эванс покидала Хогвартс, она была вроде как и не нужна Гермионе для дела. Но, раз уж они с Северусом помирились, Лили могла стать прекрасным буфером во всех этих их непростых взаимоотношениях. Формально, так и вышло. По крайней мере именно Эванс связалась с Блэком через камин Помфри, и он прибыл к ним незамедлительно, благо был дома, а не на службе. Выглядел Сириус мрачным, но с порога возмущаться не начал, а на Снейпа вообще, кажется, не смотрел. Хотя он и от Лили держался подальше. Как-то было совсем не похоже, что они пара.

Новости Сириус принял спокойно и сам предложил проследить за Регулусом, чтобы он в свою очередь не провоцировал Барти на конфликт. Младший Блэк вполне мог попытаться наладить общение с Краучем, что-то начать объяснять ему про крестраж, и сделал бы этим всё только хуже. Не то чтобы брат для него был большим авторитетом, чем «мадам Фицрой», но оставалась надежда, что в многообразии вариантов поддержки (и давления) Регулус прислушается хоть к кому-то из них.

На этой спокойной и рассудительной ноте они и закончили. Все прошло довольно хорошо, и динамика их общих отношений определенно устраивала Гермиону. Конечно, о полном взаимопонимании опять же и речи не шло, но они хотя бы могли сотрудничать. Правда, думать о том, что ради этого им пришлось пройти через несколько весьма травматичных эпизодов и попрощаться с Джеймсом и Гарри, как-то не хотелось. Да и вся эта дипломатия заняла действительно много времени, так что с Северусом они распрощались чуть ли не одновременно со всеми. В Хогвартсе она не могла остаться по объективным причинам: застывать и скакать по хронологии даже будучи запертой в комнатах Снейпа было опасно и неудобно.

Так, укладывая в голове события предыдущего дня, Гермиона и спустилась в гостиную, чтобы наконец собраться с силами и узнать, сколько времени прошло со «вчера». Оказалось, что действительно только одна ночь. Она практически недоуменно нахмурилась, но на зачарованном календаре значилось третье число, так что можно было в очередной раз выдохнуть и продолжить жить. Хотя необычным было уже само то, что мироздание никак не отреагировало на уничтожение крестражей. Или это не считалось таким большим делом в масштабах вселенной пока у Воландеморта ещёимелись запасные варианты в виде той же чаши, или…

Она скривилась сильнее, представив, что Дамблдор решил все разыграть по своему. Или не смог уничтожить частицы души Тома. Или что-то пошло не так. Отсутствие яиц в холодильнике тоже не порадовало, так ещё и хлеб совсем зачерствел. Гермиона запахнула халат поплотнее, ругая себя за то, что не догадалась сразу наложить согревающие — за ночь дом порядком остыл, но всё-таки взяла себя в руки и принялась сосредоточенно варить кашу. Проблемы стоило решать по мере их поступления. Даже если что-то и случилось, она узнает подробности, просто посетив Хогвартс. Или, к примеру, Грюм сбежит из Больничного крыла и заявится к ней сам в ближайшее время.

Впрочем, при всей выдержке и благоразумии, когда входная дверь хлопнула, она вздрогнула и сразу нащупала палочку в кармане. События у Медоуз с новой силой всколыхнули военные ментальные травмы.

— Мадам Фицрой? — раздался, по ощущениям, осторожный голос Дамблдора из холла.

— Да? — отозвалась Гермиона после секундной заминки.

Предыдущий опыт неожиданной встречи с директором ей совершенно не понравился, так что это дополнительно настроило её на негатив. Хотя на сей раз он вполне обычно зашел в гости через парадный вход, а не прятался в темноте.

— Доброе утро.

Дамблдор пересек гостиную, и ей пришлось встать, чтобы с подозрением уставиться на него. Встретившись с таким же встревоженным взглядом в ответ. Впрочем, он, в свою очередь, наверняка не рассчитывал застать её «бодрствующей», если всё же выполнил их уговор. Так что волновались они об одних и тех же вещах, только с разных сторон.

— Доброе утро, сэр, — на сей раз тон вышел чуть более дружелюбным.

— Очень рад вас видеть, — Дамблдор легко улыбнулся, тоже стараясь разрушить возникшее напряжение. — Честно признаюсь, я наложил на дом следящие чары, чтобы знать, кхм, как вы поживаете, поэтому прибыл как только узнал, что вы проснулись.

— В моей ситуации подобное беспокойство более чем уместно, — печься о приватности, учитывая обстоятельства, действительно было бы глупо, так что она сразу перешла к делу: — Как все прошло? С крестражами.

— О, прекрасно, — воодушевился директор. — Все получилось именно так, как я и рассчитывал — после снятия чар реликвии удалось сохранить в первоначальном виде. И занялись этим вопросом мы очень вовремя. Мистер Крауч младший действительно посетил меня сразу же, как только смог, настаивая на возвращении медальона.

Видимо, сегодня с утра.

— Он понял, что вещь… изменилась из-за вашего вмешательства?

— Не сомневаюсь. Может, не сразу, но позже точно. Однако, наш разговор прошел в весьма умеренном русле, а сам мистер Крауч… Пожалуй, могу сказать, что он был подавлен и не настроен агрессивно.

— Всё может быстро измениться.

— Соглашусь, за мальчиком нужен присмотр. Но, надеюсь, он и сам решит пойти по иному пути. Он весьма талантливый волшебник и на многое способен.

— Возможно. Теперь, когда отец не давит на него, как бы цинично это не звучало, — Гермиона сложила руки на груди. — Правда, тот человек, что так круто изменил жизнь Барти, все ещё может иметь негативное влияние на него.

— Мистер Долохов, да. Надеюсь, его вмешательство наоборот вселило в сердце мистера Крауча младшего отвращение по крайней мере к другим последователям Тома.

Или заставило его думать, что он-то единственный верный и по-настоящему понимающий истинные цели Господина. В это не трудно было поверить на фоне предательства Регулуса, провальной операции Лестрейндж и вероломного нападения Антонина.

— Постойте. Вы получили какие-то доказательства, что Крауча старшего убил именно Долохов? — всполошилась Гермиона, удивленная убежденностью Дамблдора.

— Косвенные. Дело в том, что он попытался помочь миссис Лестрейндж сбежать из-под стражи, когда её приготовили переводить из больницы Святого Мунго в Азкабан. Вероятно, в том числе чтобы оттянуть этот момент и дать себе больше времени для подготовки мистер Долохов и устранил мистера Крауча старшего. Эта трагедия повлекла за собой закономерный переполох и различные бюрократические проволочки в Отделе магического правопорядка и в Визенгамоте.

Так Антонин вытаскивал Беллу на свободу прошлой ночью? Разве её уже поставили на ноги? Из-за ерундовой травмы возиться с преступницей и предоставлять ей лекарскую помощь навряд ли кто-нибудь стал.

Гермиона погасила опять возникшую в голове мысль о сумасшествии Дамблдора и продолжила разговор. У такой плотности событий имелось и более вероятное объяснение.

— Попытался? Он не преуспел?

— К счастью, Фабиан Пруэтт заметил, что охраны у двери палаты миссис Лестрейндж нет на месте, и поднял тревогу. Но остановить побег удалось лишь самыми крайними мерами. И миссис Лестрейндж и мистер Долохов были убиты при задержании, — тон Дамблдора стал практически печальным, но вряд ли из-за такого уж беспокойства о судьбе Пожирателей, скорее по чисто моральным соображениям. — Разрешение на использование Непростительных для представителей закона так и не было отозвано. Мистер Крауч просто не успел отдать распоряжение.

Она порадовалась бы тому, что количество опасных людей ещё немного уменьшилось, но это порождало свои проблемы.

— Ещё кто-то пострадал?

— И братья Пруэтты, и прибывшие на сигнал авроры получили лишь легкие травмы. Однако люди из охраны вряд ли смогут в ближайшее время или в принципе выполнять свои должностные обязанности. Как и мистеру Брустверу им предстоит длительная реабилитация.

Гермиона вздохнула чуть свободнее, хоть не то чтобы сказанное Дамблдором звучало очень позитивно.

— Смерть Беллы как-то помешает вам достать чашу?

— Напротив, — обрадовался директор. — Единственный оставшийся в живых представитель их семьи, Родольфус Лестрейндж, уже пошел, скажем так, на сделку со следствием.

— А вы воспользовались этим, — прищурилась она.

Наверное, отсутствие конкуренции во власти в лице Барти в этом плане пошло даже на пользу делу.

— Да, я получил от него допуск в ячейку в Гринготтсе, чем незамедлительно и занялся. Так что на данный момент все известные нам крестражи Тома уничтожены, — уже отчетливо торжественно заключил Дамблдор. — Я даже взял носители с собой, чтобы вы могли убедиться. Конечно, за исключением медальона.

Он незамедлительно потянулся к карману и начал выгружать на обеденный стол вещи. И не то чтобы Гермиона требовала каких-то доказательств, но удостовериться была совсем не против. Она скользнула взглядом по вполне себе целому на вид дневнику студента Реддла, однако, вынуждена была отвлечься на позабытую на плите кашу, успевшую за время их разговора слегка пригореть. А пока Дамблдор пристраивал к своей необычной коллекции диадему, хорошенько очищенную от налета времени и неаккуратного обращения, и вовсе как будто по срочному делу выскочила на секунду в гостиную. Чтобы посмотреть на волшебный календарь повнимательнее и не выглядеть в глазах директора полной дурой с дурацкими вопросами.

Да, число сегодня было действительно третье, год семьдесят восьмой. Только месяц был обозначен как декабрь, а не ноябрь. Она лишь тихо фыркнула, досадуя из-за своей невнимательности.

========== Глава 53 ==========

— Я уже спрашивала, но всё же уточню: уничтожение якорей точно упокоило Воландеморта окончательно?

— Уверен, что да. Но для надежности я отправил доверенные лица в Албанию, чтобы убедиться в отсутствии там английских злых духов, — улыбнулся Дамблдор.

— Надеюсь, среди этих лиц нет профессора Квирелла, — прищурилась Гермиона.

Впрочем, он ещё не преподавал, так что формально был пока просто «мистером».

— Нет, — директор вновь усмехнулся. Портрет наверняка предупредил его о таком возможном будущем. — Вообще-то это чета Лонгботтомов. Они отправились в плановый отпуск, который удачно решили провести в Европе.

— Совмещают приятное с полезным, — всё ещё скептично протянула она. -Но ведь сейчас всё случилось на несколько лет раньше срока из моего мира. Том мог затаиться в другом месте.

— Резонно предположить. Именно поэтому у Фрэнка и Алисы широкая программа разъездов.

— Это всё равно не гарантирует, что они его найдут, если он ещё существует в каком-либо виде, — пробурчала Гермиона.

Но так как и сама не знала, что предложить в качестве альтернативы таким поискам, закрыла тему. А Дамблдор хоть и позволил ей чуть ли не облизать бывшие крестражи, чтобы проверить их полную безопасности, всё же вскоре ушел, сославшись на проблемы с новым начальником Отдела магического правопорядка. Его посадили в кресло на время, выбрав из не самых талантливых помощников Крауча. Судя по сетованию директора к сожалению или к счастью предшественника Перси среди них не нашлось, так что приходилось сотрудничать с совершенным идиотом. Дамблдор, конечно, выразился изящнее, но она сделала для себя именно такие выводы.

Распрощавшись с актуальным гостем, Гермиона переоделась и невозмутимо села завтракать, ожидая следующего. И действительно, даже часа не прошло, как она уже оказалась заключена в медвежьи объятья Аластора.

— Я опять изображала Спящую красавицу? — со сдавленным, в прямом смысле, смехом, предположила она.

Расспрашивать об этом Дамблдора было как-то неудобно.

— Да. Жуткое зрелище, — ослаблять хватку он, казалось, совсем не собирался.

— Пора бы уже и привыкнуть к моим особенностям, — ей это, условно говоря, даже удалось.

По крайней мере очередной провал во времени не вызвал никакой бури эмоций. Утраченного, конечно, было жаль, но с рациональной точки зрения такая плата за тотальное уничтожение Воландеморта была весьма невысока. Хотя то, что все их планы удались, пока не улеглось в голове.

— Довольно сложно адаптироваться к подобному. Пусть твое тело и находилось здесь физически, сама ты была где-то далеко.

— Тогда, может, перестанешь ломать мне ребра и просто поговоришь? Потрогать-то ты меня мог в любой момент.

Аластор отодвинул её от себя, взяв за плечи, и уставился с откровенным отвращением. Вот только хмуриться ему было не совсем удобно. После травмы мимика сохранилась, но асимметрия лица явно усилилась. К тому же, несмотря на то, что протез он выбрал другой, не тот пугающе всевидящий, отсутствие века это никак не компенсировало. Хорошо хоть яблоко двигалось практически естественно, а радужка была приятного карего цвета, лишь слегка отличающегося от родного оттенка.

— Прикасаться к, по внешним признакам, трупу? Я не извращенец, — возмутился он.

— Но ты же знал, что на самом деле я не мертва и…

— А вот твой Снейп, похоже, как раз такой, — продолжил Грюм без заминки. — Он облобызал тебя, пока ты была без сознания. Наверное, вообразил себя принцем из сказки. Поцелуй истинной любви и всё такое.

— Что? — опешила она.

— Вот и я о том же. И это только то, что я застал. А уж что он творил наедине с тобой — одному Мерлину известно.

— Постой, — Гермиона дернула его за отвороты плаща. — Как Северус сюда попал?

— Он хотел тебя видеть, обратился к Альбусу, а тот попросил меня провести Снейпа в дом, — Грюм пожал плечами, будто это было совершенно рядовое событие. — Я Хранитель тайны, — пояснил он.

Действительно, он же притащил её сюда самостоятельно в прошлом октябре, хотя и опять по просьбе Дамблдора.

— Очень мило с вашей стороны. Вряд ли, конечно, зрелище его сильно успокоило, но… Когда он заходил?

— Две недели назад. После того, как Альбус посетил Гринготтс и сделал то, о чем вы там с ним договаривались, он предположил, что это усугубит твое состояние. По крайней мере продлит его. Так что все были немного на взводе, — Аластор опять передернул плечами, словно вспоминать об этом ему было неприятно. Впрочем, наверняка так и было. — Но Снейп заходил и позже. Мне он не отчитывался, полагаю, предупреждал только Альбуса, однако, я замечал признаки его присутствия.

— Он догадался позаботиться обо мне и вытереть пыль? — фыркнула она.

— Или замаскировать уничтожение улик.

— Ты перегибаешь.

— Возможно.

— Надеюсь, ты не стал ничего высказывать Северусу из-за его действий? — Гермиона попыталась выглядеть строго. — Может, целовать меня в таком состоянии и было странно, но вполне объяснимо. Я к нему никаких претензий не имею.

— Мы это не обсуждали, — отмахнулся Грюм, отпуская наконец её полностью. — Мы вообще ничего не обсуждали, кроме мальчишки Крауча в тот раз, когда пришли сюда вдвоем.

— И как Барти поживает? — она поправила волосы, делая маленький шаг назад от Аластора.

— Пока никого не убил, — ухмыльнулся он.

Грюм задержался у неё на пару часов, но, по ощущениям, больше разглядывал её, чем слушал и пытался как-то поддерживать диалог. Правда, ей тоже не хотелось ничего серьезно обсуждать, так что их взаимодействие Гермиону полностью устраивало. За бессмысленной болтовней даже как-то быстрее приходило осознание полного успеха их с Роном предприятия. Выходило, что они справились, расплатившись не такой уж большой кровью, но при этом обеспечив гибель ключевых фигур из числа оппонентов. То, что Белла не могла уже больше явиться ни по её, ни по чью-либо ещё душу, несказанно радовало без всяких моральных сносок.

Единственное, на чем она настояла в их непринужденном разговоре — чтобы Аластор передал Северусу, что она очнулась, и пригласил его к ней. Конечно, скорее всего это уже сделал Дамблдор, но она хотела уточнить этот момент. Директор мог не успеть сделать это сразу, а сейчас, вполне вероятно, застрял на заседании Визенгамота, и раз уж Снейп и Грюм вроде как начали общаться… Увидеть Северуса до того, как она, возможно, опять застынет во времени, хотелось непередаваемо сильно.

Можно было бы, конечно, сбежать в Хогвартс в драматичном порыве, ворваться в класс во время урока и, оторвав Снейпа от рабочих обязанностей, страстно поцеловать его при свидетелях, но Гермиона сдержалась. Это вряд ли вышло бы так красиво, скорее уж неловко, так она ещё могла и провалиться в хронологическую дыру где-нибудь в процессе, что совсем испортило бы момент. Так что, как только за Аластором закрылась дверь, она просто занялась повседневными делами, ожидая, пока Северус сам к ней нагрянет.

Ждать пришлось до вечера. То ли Грюм не стал спешить с новостями, а такого мелочного пренебрежения по отношению к Снейпу от него вполне можно было ждать. То ли Слизнорт не внял просьбе Северуса и не отпустил его с работы пораньше, что тоже было весьма вероятно. В любом случае Гермиона подскочила с дивана и застыла посреди гостиной как только услышала, что открылась входная дверь. Северус стремительно пересек комнату и взмахнул руками, видимо, не решившись полноценно обнять её, но всё же положил невесомые на фоне Аластора ладони на талию. Она тоже подалась вперед, обхватив его плечи чуть откровеннее. Но на этом моменте они окончательно замялись, молча смотря друг на друга и топчась на месте, словно танцоры в ожидании музыки.

— Прости, — выдавил Снейп, наклоняясь к ней и практически по-дружески целуя в щеку.

— Ничего. Для меня прошел день, а для тебя месяц. Испытывать смятение вполне нормально.

— Я бы это назвал иначе, но да. Когда я видел тебя в прошлый раз… Ты вроде как спишь во время этих провалов или?..

— Сложно сказать. Думаю, по большей части я отсутствую, как личность, как бы странно это не звучало. По крайней мере я ничего не чувствую и не помню. Просто одно сплошное небытие.

Он кивнул, обхватывая бока сильнее, и опять клюнул её, только уже в губы.

— Если тебе сложно, то незачем спешить.

— Нет, всё не так, — упрямо выдал Северус, прижимаясь ближе. — Хотя место мне совсем не нравится.

— Дом Дамблдора, да, — фыркнула Гермиона. — Мало того, что он не слишком уютный сам по себе, так директор ещё и опять следит за мной. Ради безопасности конечно же.

— Профессор может прийти сюда сейчас?

— Он разговаривал со мной с утра, так что вряд ли, но…

Третий поцелуй был уже куда продолжительнее и страстнее. Он притянул её бедра к себе, отчего она шагнула вперед, потеряла равновесие и ударилась о кофейный столик, пытаясь удержаться на ногах. Северус чертыхнулся и подхватил её, поспешно усадив их обоих на диван.

— Я не смущен, — пояснил он, гладя пострадавшую от столкновения икру. — Я хочу спешить.

— Соскучился? — Гермиона улыбнулась, позволяя ему навалиться на неё и снова жарко поцеловать.

— Не стоило отпускать тебя в тот день, — рука каким-то образом оказалась уже под мантией на внутренней стороне бедра.

— Хотел бы, чтобы я спала мертвым сном в твоей постели?

— Даже звучит неприемлемо, — выдохнул Северус, прижимая её к подушкам окончательно. — Но да.

Она не стала оскорблять его, озвучивая издевки Аластора, а вместо этого пылко ответила на ласки. То, что в восприятии Снейпа у них не было секса чуть ли не полгода, стало как-то резко более чем очевидно. Гермиона могла бы уколоть его тем, что после её предыдущего возвращения из лап времени именно он держал дистанцию, а перед последним провалом не сообразил отвести её в угол поукромнее, подальше от Слизнорта, так что сам был виноват в такой затяжной заминке. Но во-первых, они наконец-то разрешили если не все, то основные сомнения, так что теперь у их связи имелся прочный фундамент отношений, а не только одни сплошные драмы. Поэтому высказывать какие-то претензии, тем более уж в интимном плане, которые, как она уже рассуждала после внезапных эротических снов, скорее мешали бы взаимопониманию, совершенно не хотелось. Или она искала оправдания, в очередной раз находясь на вершине эмоциональных качелей, которые сопровождали всю их актуальную связь. Впрочем, на сей раз Гермиона рассчитывала задержаться тут надолго, если не навсегда.

А во-вторых, продолжать разговор сейчас она не имела никакой возможности в любом случае: рот был занят восемьдесят процентов времени, а в редкие передышки удавалось только стонать. Было жарко и неудобно, никто из них даже обувь не снял, а лишняя одежда перекрутилась вокруг тела, мешая и раздражая. Они так спешили, что сердце едва справлялось с нагрузкой, а перед глазами кружили черные точки. Но только сломав ноготь, цепляясь за плотную обшивку спинки, и выгнувшись под весом чужого тела, Гермиона наконец приняла новую реальность полностью. Она ей определенно очень нравилась.

*

Она с опаской разбирала стопку писем. Северусу периодически приходили не самые приятные, а иногда и откровенно опасные послания. Да и её отнюдь не только чествовали. Иногда людям для ненависти хватало и того, что она выжила, а другие — нет. В сегодняшней утренней почте, слава Мерлину, пока никаких неприятных сюрпризов не нашлось: ни гноя бубонтюбера, ни громовещателей, ни проклятых подарков. Но зато было аж целых два фирменных пергамента от Министерства. Это как-то тоже не радовало.

— Северус, нас обоих приглашают на… — она поморщилась. — Празднование победы.

В прошлом, девяносто девятом, году в школе состоялась первая после завершения войны памятная встреча, но никакой особой торжественности тогда придерживаться не стали. Только, условно говоря, перерезали ленточку перед памятником жертвам войны рядом с разрушенными стенами. Она не задержалась там и на час, отправившись поминать усопших к Рону вместе с остальными друзьями. Северус, конечно, не сопровождал её ни на официальной, ни на неформальной встрече. Их отношения в тот момент были ещё более чем неопределенными, хотя они уже успели переспать.

Впрочем, сейчас за дело взялось оправившееся от потрясений Министерство, что только снижало вероятность, что он составит ей компанию. Подтверждая её мысль, Снейп издал самый саркастичный смешок в мире, но даже не оторвался от варки каши. Его привязанность к овсянке отдавала мазохизмом, так как, кажется, он совершенно её не любил, но все равно упорно ел.

— Единственное, чем я могу почтить память мертвых, это посетить мемориал в Хогвартсе. Да и то не вижу смысла делать это именно в мае.

Рискуя в это время встретить там других скорбящих. И призрак Гарри. С ним он так и не решился поговорить, впрочем, возможно просто она не знала подробностей. Менее скрытными со временем не стали ни Северус, ни Гарри.

— Да, это все просто показуха. Но зато в Министерстве будет фуршет. Сэкономим на ужине, — она попыталась изменить тон беседы, которая как-то сразу не задалась.

Не то чтобы она собиралась настаивать на посещении праздника и принуждать его (как будто это было возможно), но то, что они, защитники, пожертвовавшие всем ради победы, по сути, прятались от общества, казалось ей чем-то серьезно неправильным.

— И как ты это представляешь, Гермиона? — сухо отозвался Снейп.

— Мы прибудем туда по отдельности, лучше с разницей во времени, и разойдемся по разным углам, — поддерживая его язвительность подхватила она, сразу поняв, к чему он клонит. — И на всякий случай даже не будем здороваться.

— А ты предпочла бы поцеловать меня перед всеми?

— Начинать скандал на официальном мероприятии не слишком хорошая идея, — чуть сбавила обороты она. — А учитывая тематику праздника, давать желтой прессе повод устроить балаган и вовсе будет крайне некрасиво. Но не думаю, что нам стоит шарахаться друг от друга.

— Поползут слухи.

— Многие и так знают, что мы как минимум работаем вместе.

— Одно дело слышать, а другое — видеть. Это подстегнет нездоровую фантазию.

— А что ты предлагаешь? — она отложила бумаги в сторону.

Ничего интересного, кроме пары сдержанных, но хотя бы не резко отрицательных ответов от поставщиков, там больше не было. Северус тоже всё же оставил свою кашу в покое, повернулся к ней и сложил руки на груди.

— Перенести шумиху на другую дату. Скажем, на следующей неделе.

— Удар на упреждение? — фыркнула она. — Мне стоит сегодня же подать объявление в газету, чтобы уж точно расставить все точки над i?

— Было бы чудесно, — небрежно бросил он.

Она уже откровенно подобралась и серьезно уставилась на него.

— Я же правильно понимаю, что ты…

— Гермиона, мы уже год находимся в отношениях. Это логичное развитие событий. Или ты против?

— Нет, не против. Но не мог бы ты быть чуть более…

— Я люблю тебя.

Она медленно встала и шагнула к нему.

— Я тоже тебя люблю.

Северус взял её за руку и погладил внутреннюю сторону ладони большим пальцем. Она сморгнула, запоздало краснея, и уставилась в пол, понимая, что вряд ли сможет защитить сознание окклюменцией в такой момент. А показывать ему всю ту невообразимую мешанину из приторно розовых сердец, свадебных платьев и цветов, что захватила её разум, не хотелось из соображений гордости. Да и это была просто первичная шоковая реакция. К примеру, в тех же нарядах на один раз она совершенно не нуждалась.

*

По уже привычному сценарию выхода из хронологического сбоя ей пришлось задержаться в доме Дамблдора почти на неделю, чтобы убедиться, что её состояние в очередной раз стало более-менее стабильным. К счастью, время вело себя как шелковое, или, по крайней мере, Гермиона не замечала резких скачков, а директор не передавал ей какие-то тревожные показания своего прибора. Так что уже девятого числа она вышла на улицу и прогулялась до магазина. Ближайшего маггловского продуктового, но было неплохо для начала.

Впрочем, несмотря на со всех сторон хорошие новости соваться на ту же волшебную Косую аллею в принципе не слишком хотелось. Делать там ей по сути было нечего, а общественность ещё бурлила, переваривая последние события. После очередного покушения на Медоуз и убийства Крауча по Министерству прокатилась волна арестов. Конечно, по большей части это была просто показательная порка, и люди отделывались увольнениями да штрафами, но прошло и несколько полноценных судов: Отдел тайн и аврорат подчистили уж точно. А ещё выяснилось, что Филчу наконец-то вынесли окончательный приговор. Видимо, кто-то из Пожирателей, как тот же оставшийся в живых Лестрейндж, дал показания или пошел на сделку, сдав Эрмия.

При этом положение Доркас, как Гермиона и предполагала, существенно укрепилось в политическом смысле. Была она готова к такой ответственности или нет, но результаты ближайших выборов выглядели более чем предсказуемыми. По крайней мере в кресло начальника Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними её уже посадили. Хотя в нем Медоуз, кстати, выглядела вполне себе естественно и за обязанности свои взялась с огоньком. Видимо, Дамблдор решил не биться лбом об стену и взялся за вопрос либерализации магического общества с немного другой стороны: он не стал срочно продвигать права магглорожденных и сквибов, а начал поднимать тему угнетения волшебных народов. Может, так он и договорился с гоблинами, чтобы они пустили его в чужую ячейку? Пообещал какие-нибудь послабления законодательства? Разрешение от владельца — это одно, а их внутренние порядки — совсем другое.

В любом случае хоть в воздухе и чувствовался ветер перемен, времена стояли все ещё неспокойные, так что для второй своей прогулки Гермиона выбрала надежный Хогвартс. Где, правда, провела едва ли час — как только Северус освободился, он сам вернул её на Баркер. Видимо, неактивный, но неприятно понурый Барти всё же его тревожил. Её, если честно, тоже. Она так и не смогла поверить, что он смог так быстро отказаться от своих идеалов, несмотря на случившееся с семьей. Наоборот, ей казалось, что вероятность того, что из этого умного, сильного, но психически нестабильного волшебника вырастет новый Тёмный лорд, только возросла.

Впрочем, эта проблема ещё не успела назреть, так что никто из них на самом деле не хотел зацикливаться на мальчишке прямо сейчас. Темы их с Северусом разговоров, как приличных, так и интимных, в постели или там, где их заставало желание, быстро сосредоточились на личном ближайшем будущем. Вообще, со всеми этими зачастившими провалами во времени она не собиралась спешить с планами. Но, учитывая, сколько негатива было в последние (для неё) недели, полезно было начать задумываться о мирной стабильной жизни. Душевный подъем ещё никому не навредил.

Конечно, Дамблдор все ещё не собирался выставлять её из своего дома. Ведь информация о будущем в её голове до сих пор была опасна, как не уставал напоминать Грюм, так что «мадам Фицрой» удобнее было держать на коротком поводке. В деньгах она остро не нуждалась. С тех пор, как ей пришлось обналичить и закрыть счет в Гринготтсе, монет в кошельке практически не убавилось. Да и Северус теперь имел средства к существованию, так что ей как минимум не нужно было думать ещё и о его жизненных сложностях. А если ещё вспомнить, что галлеоны, которые она отдала Рону, также остались чуть ли не в полной сохранности…

В общем, потребность в жизненной стратегии находилась скорее на психологическом уровне, чем на материальном. Но всё же Гермиона обвела пару объявлений о сдаче квартиры в «Пророке», а один вариант выделила особенно. Хотя при многочисленных достоинствах у него имелся и один существенный недостаток: спальня находилась прямо над пекарней. Приятный запах — это, конечно, хорошо, но так и растолстеть недолго, если заходить за выпечкой слишком часто! С работой дела обстояли хуже, ведь никаких конкретных идей у неё не было. Хотя сейчас, в отличие от лета семьдесят седьмого, у неё имелся реальный трудовой опыт в местном, а не выдуманном французском учреждении. И не в каком-то проходном, а в самом Хогвартсе! С поддержкой Дамблдора и с различными связями с теми же членами Ордена, её перспективы выглядели куда приятнее в общих чертах. К тому же она неожиданно получила приятный бонус из-за своей исполнительности: Слизнорт дал ей рекомендательное письмо, проявив несвойственную заботливость. Или это уже Снейп похлопотал за неё? Кажется, они в очередной раз поменялись ролями.

Северус, к слову, тоже строил планы. В частности он не забыл об идее устроить им полноценное свидание, поэтому шестнадцатого декабря пригласил её на ужин в «Три метлы». Выбранное место, к слову, заодно давало возможность поддержать слухи о их связи в школе, раз уж они оба были не прочь вернуть былую славу. Студентов в Хогсмиде, правда, в этот день не бродило, наплыв ожидался в выходные перед Рождеством, но Розмерта и прочие любопытствующие были неплохим компромиссом по части распространения сплетен. Однако, глобальное равновесие помогло им и в этой задаче, послав за соседний столик Эванс и Люпина, слава Мерлину, без Блэка.

— Мадам Фицрой! — воскликнула Лили, как только заметила её. — Здравствуйте. Рада увидеть вас снова.

— Думаю, учитывая обстоятельства, Мии будет достаточно, — улыбнулась она, лягая Северуса под столом, чтобы он сделал лицо дружелюбнее. — Здравствуйте.

— Добрый вечер, — скромно обозначил свое присутствие Римус, очищая уличную мантию от подтаявшего снега.

— Добрый, — отзеркалил Снейп.

— Сириус подойдет позже, — уточнила Эванс, ставя стул так, чтобы видеть собеседников. — У него разговор с братом.

— Всё хорошо?

— Да, наверное. Отец пригласил его встретить Рождество дома, так что…

— Звучит неплохо.

Лили пододвинула к себе кружку с чаем, который, видно, заказала, едва зайдя с улицы в кафе.

— Не сочтите за бестактность, но… — любопытный взгляд метнулся от неё к Снейпу и обратно.

Они все вроде как были в неплохих отношениях, так что действительно можно было перейти на более личные темы. Да и, учитывая примирение Лили и Северуса, обозначить актуальное положение дел было совсем не лишним. О его патронусе Гермиона за пару недель не забыла и собственнические замашки в себе не изжила.

— Ваши рассуждения о наших с мистером Снейпом отношениях прошлой зимой были поспешными, но в каком-то смысле пророческими, — выдала она и улыбнулась шире.

Щеки Лили порозовели, однако, ответила она бодро и дерзко:

— Значит, интуиция меня не подвела. Или я подкинула вам идею?

— Если бы я руководствовалась всем тем, что вижу и слышу…

— И читаете в чужих мозгах, — фыркнула Эванс, однако, наклонилась ближе и понизила тон голоса. — Вы всё это время шпионили для Дамблдора?

Со стороны Снейпа послышался смешок, он небрежно махнул палочкой:

— Для приватности.

— Нет, я скорее просто пыталась адаптироваться в новом окружении. Так что не беспокойтесь, я не злоупотребляла своими возможностями по отношению к вам. Мне это попросту было не нужно.

— Наверное, слизеринцы интересовали вас куда больше, — неожиданно отметил Римус.

Как бы он не был лоялен к ней, внезапная смерть целой компании будущих Пожирателей, видимо, в достаточной степени волновала его все это время. А сейчас подвернулась удачная возможность поднять тему.

— Я не причастна к гибели мистера Розье и остальных, — сразу без лишних слов сообщила Гермиона.

— Они справились с этой задачей самостоятельно, — расплывчато отметил Снейп.

Поднимать вопрос с Роном ей было не с руки, так что она не стала поправлять его, а попыталась сменить тему:

— Что-то ещё?

— Да, — активизировалась Лили. — Если не секрет, куда вы постоянно пропадаете?

— Я не хотела бы это обсуждать, но могу сказать, что у меня редкое магическое заболевание. И, к сожалению, купировать его симптомы практически невозможно, так что приходится подстраиваться.

— А во Франции вы хоть раз бывали? — Эванс снова поддела её.

— Бывала. И не раз, — отпарировала Гермиона.

Не то чтобы разговор по душам с Лили и Римусом так уж тяготил её, учитывая, что она сама выдала им правду про свои способности к ментальной магии. Развенчивать мифы было скорее весело, чем неудобно. Но предлог, чтобы покинуть кафе побыстрее у них со Снейпом был идеальный — они не хотели видеться с Сириусом. Хоть в прошлый раз, когда они обсуждали положение Барти и Регулуса, он разговаривал совершенно спокойно и не сыпал резкими фразами, портить вечер никому не хотелось, так что, обсудив самые острые темы, они тепло распрощались и разошлись. Точнее Эванс и Люпин принялись выбирать из меню блюда, а они с Северусом вышли вон и почти сразу трансгрессировали к дому Дамблдора.

— Неплохо прошло, — резюмировал Снейп, помогая ей снять мантию.

— Думаешь? Хочешь, чтобы мы с Лили стали подружками?

— Вряд ли это возможно. Но, полагаю, сейчас у тебя куда меньше поводов для ревности.

— Да, я работаю над этой проблемой, — она поймала его руки и коротко поцеловала в уголок рта.

— Нет предела совершенству, — ухмыльнулся Северус. — Но у меня есть одна идея, чтобы приблизить все к равновесию ещё немного ближе. Хотя я не знаю, будет ли этот шаг приемлемым для тебя.

— Что ты имеешь в виду? — Гермиона нахмурилась, но так от него и не отлипла.

Они до сих пор стояли посреди холла у вешалок, кажется, совершенно не собираясь проходить дальше.

— Переезжай ко мне.

— В Хогвартс? — она сильно сомневалась, что можно вот так запросто начать жить в школе, не состоя в браке с преподавателем.

Хотя даже в таком случае вряд ли это приветствовалось. Зачем посторонние в учебном заведении? Правда, она и без того шастала туда только так и спокойно списывала это на особые обстоятельства.

— Нет, ко мне домой, — он начал выпутывать заколки из её волос. — Да, знаю, это не самое комфортное место, особенно учитывая, что там произошло в этом времени и в твоем, но… Приходить туда после работы мне было бы куда спокойнее, чем сюда.

— Я думала, что то, что за нами наблюдают, тебя даже заводит, — хихикнула она, совсем растеряв всю серьезность.

— Иногда. Но по большей части меня тревожит, что сюда к тебе в любой момент может заявиться не только профессор Дамблдор, но и аврор Грюм.

— О, то есть переезд должен помочь не только с моей, но и с твоей ревностью.

— Ты так печешься о нем. Тогда у Медоуз и вообще. Это не может меня не волновать. Ты как будто забыла, как он вел себя…

— Я все прекрасно помню. И отнюдь не оправдываю его, но, знаешь, мы тут все неоднократно ошибались. Так что он, может, и неидеальный, но всё же хороший человек. Где-то под всеми этими солдафонскими замашками. Так что, несмотря на все неприятные истории в прошлом, сейчас я могу назвать его своим другом.

— Твое расположение вряд ли изменит мое отношение к нему в положительную сторону, скорее наоборот, — уколол её Снейп, как словом, так и делом — неудачно выдернув шпильку.

— Но, думаю, это все равно хорошо, — уже тише добавила Гермиона. — То, что теперь нам надо устанавливать паритет только по части прошлых любовных интересов.

— Да, до сих пор не могу поверить, что все кончилось. В целом.

Северус снова дернул её за волосы и наклонился поцеловать, стараясь загладить вину за свою неловкость.

— Так мне стоит начать собирать вещи прямо сейчас? — прошептала она, помогая ему окончательно освободить порядком отросшую гриву.

Складывалось впечатление, что пока она лежала без сознания, волосы продолжали расти, хотя это, конечно, было не так.

— А как же Дамблдор?

— Поставлю его перед фактом.

Гермиона ещё раз поцеловала Северуса, но тут же шагнула в сторону и показала на лестницу.

— Я быстро, а ты пока проверь, что на кухне есть из скоропортящихся продуктов. Не хотелось бы оставлять их здесь гнить.

В общем-то, переехать куда угодно она могла в любой момент, не завися от места благодаря безразмерной сумке. Но нужно было сгрести с полок кое-какие повседневные вещи и средства гигиены и хотя бы снять с кровати постельные принадлежности. Поэтому наверху Гермиона первым делом махнула палочкой, отправляя простыни и полотенца в корзину для грязного белья, и распахнула створки шкафа. Чтобы с недоумением уставиться внутрь.

Что-то было не так, но до неё не сразу дошло, что именно. На выяснение причин ушло несколько минут: пришлось перелопатить комнату и, частично, то, что она носила с собой. Наблюдения показали, что содержимое сумки не пострадало никак, в сохранности осталась даже палатка и пара книг, которые раньше принадлежали Рону. А вот его мантии и рубашки, в отличие от её, больше не висели на вешалках. Пуст оказался и комод, в дальние ящики которого она аккуратно сложила его вещи, не решившись ничего выкинуть.

Когда именно опустели полки? Сегодня? Неделю назад? Она давно не проверяла их, а пропажу нескольких тряпок, скрытых за второй дверцей шкафа, могла долго не замечать. И у неё имелись глубокие сомнения, что Северус, Аластор или Дамблдор тронули бы тут что-то, не спросив её.

========== Глава 54 ==========

Гермиона ещё раз огляделась, комкая в руках огромный носовой платок, который уж точно принес в этот мир Рон, и выскочила наружу. На грохот, с которым она сбежала по лестнице, с кухни выглянул Северус, но она лишь сложила ладони в умоляющем жесте:

— Подожди тут немного, я скоро вернусь. Это срочно.

Задержаться и не вышло бы: она забыла надеть мантию, так что на улице начала мерзнуть, ещё не успев переместиться на место. Но списать всё на спешку, темноту, забывчивость и изменившийся из-за снега рельеф всё равно не выходило. Гермиона сделала несколько кругов по тому участку кладбища, где ещё недавно закопала обручальные кольца, то накладывая на себя согревающие, то озаряя Люмосом очередное надгробие с чужим именем, однако, совершенно ничего не добилась. Могилы просто не было.

Это напомнило ей об Обливиэйте, который уничтожал в том числе и физические проявления фактов, противоречащих стертым или измененным воспоминаниям. Вот только действие заклинания касалось жизни исключительно тех людей, на которых оно было непосредственно наложено, а сейчас, что-то подсказывало ей, забытье являлось глобальным. Да, наверняка о Роне в этом мире помнила только она одна, как чужак, не вписывающийся в систему. Мироздание просто вычеркнуло его из истории, стремясь сохранить стабильность.

Холод, кажется, проник в самую душу, её охватила паника. Гермиона выскочила обратно на дорогу и трансгрессировала, даже не удосужившись проверить, не видит ли запозднившегося посетителя какой-нибудь ночной сторож. На счастье её не расщепило, но приземлилась на дорожку, ведущую к входной двери, она неудачно и едва не подвернула ногу. Так что влететь в прихожую не вышло, пришлось медленно хромать. Хотя в спешке не было никакого смысла. Что она могла сказать Снейпу? И, главное, зачем?

Из кухни послышался голос Грюма, и это слегка отрезвило её, заставив собраться. Не зря Северус опасался его неожиданного визита. Гермиона сунула палочку в рукав и спрятала покрасневшие от холода ладони за спиной, заходя в гостиную. Аластор, стоящий на пороге кухни, тут же смерил её внимательным и, надо сказать, весьма недовольным взглядом. Но говорить начал вполне спокойно:

— Где ты была? Что-то случилось?

— Нет, нет, — она натянуто улыбнулась. — Просто вспомнила одну мелочь. Хотела убедиться, что с моим другом из будущего… всё будет в порядке. Может, я рассказывала про него? Его зовут… будут звать Рон.

И всё же она предприняла попытку прояснить ситуацию. Наверное, так стоило поступить изначально, а не мчаться на кладбище. Сейчас надежда была уже совсем глупой, Гермиона даже не могла сформулировать, какого ответа ждет.

— Никогда не слышал, — развеял последние призрачные сомнения Грюм. — Зато только что узнал, что ты собираешься съехать отсюда.

Он кивнул на Северуса, который с не менее напряженным видом застыл у обеденного стола, почему-то комкая в ладонях прихватку, хотя вряд ли собрался готовить. Занимал руки, чтобы случайно не проклясть Аластора?

— Да. Не хочу злоупотреблять гостеприимством Дамблдора дольше необходимого.

— Ясно, — отрывисто бросил Грюм и, кажется, опять сделал над собой усилие, продолжив чуть мягче. — А я вот зашел, чтобы предложить тебе работу.

Ей показалось, что он сделал последний рывок, когда практически позвал её замуж, и наконец отпустил ситуацию. А его сохранившееся негативное отношение к Снейпу само по себе ещё ни о чем не говорило — у них были объективные причины не любить друг друга даже вне противостояния за её руку и сердце. Но она ошиблась. Видимо, Аластор просто старался вести себя с ней сдержаннее, помня провал эскалации, а вовсе не отказывался от захватнических планов в принципе. Упёртый во всем.

— В аврорате?

— Да.

Кажется, они мельком обсуждали её будущее трудоустройство, но без какой-либо конкретики. Да и некогда было: Грюм заходил к ней всего раз или два с тех пор, как она очнулась в последний раз. Поэтому его предприимчивость в этом вопросе и удивила её, наведя на размышления о личных мотивах. Но может, Аластор просто подсознательно, на каком-то метафизическом уровне скучалпо Рону, с которым они могли общаться и в профессиональной плоскости?

— Какой из меня аврор? Если я могу за себя постоять, это не значит, что у меня есть способности к такому виду деятельности.

— Пока не пройдешь подготовку действительно никакой. И сейчас набор в стажеры уже закрыт, но начать можно и с офисной работы.

А если она согласится, он наверняка предложит ей индивидуальные тренировки и помощь в принципе, как когда-то в прошлом. Нет, тут определенно всё было продумано именно с целью сближения.

— Стать тыловой крысой, серьезно?

Северус за спиной Аластора закатил глаза и отбросил прихватку на стол, но лезть в разговор не стал, как и браться за палочку.

— Временно. К тому же я надеюсь, что организация службы будет изменена в течение следующего года, так что, возможно, перекладывание бумажек в кабинетах станет чуть более полезной занятостью, чем сейчас.

— Мило. Так и скажи, что просто не справляешься с Блэком и молишь о помощи, — Гермиона постаралась немного расслабиться, чтобы перевести разговор в шутку.

— Ничего подобного, — проигнорировал её издевку Грюм. — Таким, как он, армейская дисциплина идет только на пользу, так что не волнуйся, через пару лет его будет не узнать.

— Если он не сбежит от вас раньше.

Аластор в ответ лишь развел руками и сам закрыл тему, принявшись убеждать её в том, что стоило предупредить всех о своем решении. Выбитая из колеи, она согласилась с претензиями и пообещала перенести переезд на утро. Трансгрессировать в Хогвартс и разговаривать с Дамблдором сейчас совершенно не хотелось. Она прекрасно понимала, что визит однозначно закончится бесполезным обсуждением Рона, которое только больше расстроит её. Всё, что директор мог ей сказать, пытаясь объяснить феномен, Гермиона и так прекрасно понимала. Было лишь немного интересно, сохранился ли волшебный, хоть уже и замерший портрет, но выяснение этого не стоило остальных страданий.

Когда Аластор наконец ушел, Северус понял всё по её усталому взгляду и не стал настаивать на немедленном побеге, но поинтересовался:

— Ты в порядке? Что-то всё-таки случилось?

— Ничего страшного, просто привет из будущего, как я и сказала, — отмахнулась она. — А как ты? Вы же тут не разругались без меня?

— Не беспокойся, аврор Грюм уже почти не выводит меня из себя, — тоже легкомысленно фыркнул Снейп.

— С чего вдруг такие перемены? Ещё час назад…

— Если бы ты давала ему шанс, он так за тобой не бегал бы, — лаконично пояснил он и начал расстегивать манжеты. — Я останусь?

— Конечно, — облегченно выдохнула Гермиона.

Мысль об одиночестве отчетливо нервировала её. Так что, возможно, только близость Северуса (и энергозатратный секс) позволила ей более-менее спокойно уснуть и практически не мучиться кошмарами. Сны снились абсурдные и неприятные, но хотя бы не отчаянно кровавые, поэтому с утра её охватила скорее меланхолия, чем новый приступ паники. Рона теперь не существовало на всех уровнях бытия, но до насильственного стирания он уже был мертв, так что едва ли пострадал ещё больше. А вот она была жива и должна была как-то продолжать существовать со всеми этими избыточными знаниями. И лишние переживания уж точно не укрепляли её положение в пространственно-временном континууме, так что смысла дергаться и пытаться что-то сделать (что, например?) не имелось. Переиграть время невозможно. В конце концов, оно всё равно возьмет свое, ведь так?

Снейп ушел на работу ещё до завтрака, так что она механически жевала тост в одиночестве, раздумывая о том, почему часть вещей Рона сохранилась, несмотря на экстраординарные обстоятельства. Логично было предположить, что остались только обезличенные предметы. Палатка, книги, какие-то тряпки… Всё, что прямо не указывало на владельца. А вот вместе с могилой, вероятно, исчезло и само тело. Но что стало с их с Северусом обручальными кольцами? В принципе, они не были связаны с Роном напрямую, значит, по идее, так и остались лежать где-то под землей на кладбище.

На этом мысль стопорилась и дальше не шла, так что Гермиона попыталась переключить себя на что-то более конструктивное. Или хотя бы приятное. Приближалось Рождество, так что было бы не лишним купить всем близким и просто знакомым подарки. Прошлые праздники в этом мире её совершенно разочаровали, но сейчас у неё сложился куда как более широкий круг общения, так что условия уже благоволили. А продолжать строить планы всё ещё было полезно для психики.

Гермиона постаралась не думать, что всё эти приятные мелочи, которые она намеревалась купить, тоже могут исчезнуть, и намотала шарф на шею. Бродя накануне без верхней одежды в ночи она пусть и не заболела, но явно словила переохлаждение, так что сейчас постаралась утеплиться. Косая встретила её вполне себе приятной предпраздничной атмосферой с пока ещё относительно редкими украшениями и объявлениями о скидках и специальных предложениях на фасадах магазинов. Гермиона мысленно поязвила над тем, что маркетинг добрался даже до волшебного мира семидесятых, и перво-наперво зашла в книжный. Да, она рисковала застрять там на весь день, но зато могла рассчитывать на эффективное отвлечение от тревог. К тому же подарить Северусу и, к примеру, Люпину книги казалось ей хорошей идеей. Лили можно было выбрать какую-нибудь занятную штуковину из магазина всякой всячины. Сириусу — защитные перчатки, Дамблдору — необычные носки. Не зря же Гарри рассказывал ей об этом чудачестве директора. Аластору… Сложный вопрос. С одной стороны, ей искренне хотелось его порадовать, с другой, она опасалась, что он воспримет её старания как признак ответного чувства.

За рассуждениями о том, стоит ли ей что-то покупать Медоуз, Лонгботтомам, которые должны были скоро вернуться на родину из полезной поездки по Европе, и прочим знакомцам по Ордену, Гермиона всё же заставила себя покинуть букинистический и направилась в кондитерскую. Чтобы приобрести сладости для Слизнорта, понятное дело. И в этот момент подловила себя на том, что держится поближе к стенам и старается обходить прохожих на максимальной дистанции, хоть это было едва ли возможно на узкой улочке. От мыслей об исчезновении Рона ей, может, отвлечься и удалось, но вот старые ментальные травмы так и продолжали мучить. И хоть, учитывая обстановку в обществе, осторожность была не лишней, это был очередной минус в копилку её проблем с эмоциональным состоянием.

В общем, бесконечно бродить по магазинам не вышло. И без того слабый настрой окончательно пропал, так что она отказалась от идеи отобедать в кафе и переместилась в Хогвартс. Но с Дамблдором перекинулась буквально парой слов. Он был занят и, кажется, спешил, её желание жить у Снейпа не то чтобы как-то его заинтересовало, единственное, он посоветовал озаботиться защитой здания. Гермиона уверила директора, что её паранойя и так не допустит никаких брешей в броне, и сбежала, так и не задав никаких сложных вопросов.

В дом Северуса, в их дом, они вернулись уже вдвоем, благо, он освободился от работы достаточно рано. Она сразу взялась за ужин, так как организм всё же требовал питания, но её унылое состояние не скрылось от Снейпа. Он, впрочем, списал его на обстановку, будящую неприятные воспоминания. Спросить его о том, какие именно воспоминания он имеет в виду, Гермиона также не решилась. Кто теперь в их коллективной памяти убил оригинальное воплощение Воландеморта? «Мадам Фицрой»? Грюм? Медоуз? Ни один из вариантов слышать ей не хотелось. Рон и так погиб в безвестности, а теперь и вовсе стал лишь миражом, который видела только она одна. Было так обидно.

Оставлять её один на один с печалью, впрочем, никто не собирался. Северус, чувствуя себя виноватым, несмотря на её уверения в обратном, активно помогал с готовкой и уборкой, которая конечно же потребовалась. Он ведь почти не бывал тут, с тех пор как начал работать в Хогвартсе. Но мало того, полноформатное наступление Аластора тоже продолжилось. Не успели они помыть посуду, как к ней прилетела та самая вечно недовольная служебная сова. Грюму нужен был ответ насчёт его предложения и побыстрее. Сложно было сказать, реально ли его поджимали сроки или он хотел просто поскорее вновь увидеться, поняв, что они с «мальчишкой» опять всерьез сошлись.

— Я встречусь с Аластором завтра в обед, — огласила свое решение Гермиона, ища перо, чтобы сообщить об этом самому Грюму. — Я подумала, но идея стать аврором и уж тем более тыловой секретаршей так меня и не прельстила.

Сова переминалась с ноги на ногу на подоконнике, отогреваясь, но угощение не приняла.

— Ты можешь отказать ему прямо сейчас, — пробубнил Северус, вытирая чистые тарелки полотенцем. — Письменно.

Тон слабо вязался с вчерашним утверждением, что ему уже по большей части плевать на соперника, но она не стала язвить — любой намек на их общение с Лили тоже с лету заставлял её поутихшую ревность восставать из пепла.

— Дело не только в работе. Думаю, мне стоит поставить символическую точку для нашего общего спокойствия.

Конечно, сложно было сказать, что она вообще когда-то давала Аластору поводы думать, что они будут вместе. Может, только до того момента, когда он похитил её и напоил Эйфорийным эликсиром, да во время происшествия в примерочной. Правда, череда последующих отказов его явно не впечатлила, и очередная попытка вряд ли будет принята более серьезно, но…

— Кажется, ты пытаешься ставить её уже полгода, если не дольше, — подчеркнул очевидное Северус, хотя она уже привязывала записку с ответом обратно к лапе птицы.

— Справедливо. Но нас на Гриффиндоре учили никогда не сдаваться, — улыбнулась она, понимая, что Аластор скорее всего тоже когда-то носил красно-золотой шарф.

— Постой, — Снейп положил ещё мокрое блюдо на стол и развернулся к ней. — Ты гриффиндорка? Я думал, что ты когтевранка.

— Разочарован? — она закрыла за птицей окно и шагнула к нему.

Её ладонь легла на его грудь и принялась расправлять складки на рубашке, но как бы невзначай наткнулась на пуговицы.

— Немного.

Северусу определенно удалось если не вселить в неё надежду снова, то хотя бы успокоить. Она была жива, она была здесь, она была любима. Стол, правда, не выдержал силы их взаимных чувств и немного перекосился, но с этим магия уж точно могла помочь. А ещё Гермиона даже не вспомнила в процессе про свой первый раз с тем Северусом, произошедший на этой же кухне. Это было немного печально, но она посчитала данный факт самим по себе хорошим знаком — может, завтра она уже официально распрощается со всеми своими условными бывшими, чтобы сосредоточиться на актуальном.

Аластор, впрочем, словно оттягивая момент, перенес встречу сначала на час, а потом и вовсе на вечер. Из-за этой неопределенности Гермиона не смогла ещё раз посетить Косую, чтобы докупить подарки, и толком не разложила вещи на новом месте, предпочтя этому поваляться в кровати, чувствуя легкое недомогание. Видимо, всё же простыла из-за забега по кладбищу, да и лодыжка, поврежденная при неудачной трансгрессии, немного опухла. Но найти силы приготовить обстоятельный ужин, зачаровав его, наложив согревающие, чтобы встретить Северуса во всеоружии заботливой хозяйки даже если придется задержаться на переговорах с Грюмом, ей, к счастью, удалось.

— В аврорате все хорошо? — перво-наперво спросила она, когда наконец зашла в дом на Баркер и отряхнула мантию от успевшего налипнуть снега.

Вопрос был к месту. Аластор сидел на диване в гостиной и перебирал какие-то бумаги на журнальном столике. Если застав Дамблдора занятого подобной рутинной работой, она удивилась, то сейчас едва удержалась от пораженного восклика. Всё действительно сильно изменилось относительно её представлений из будущего.

— Нет, — огрызнулся Грюм и поднял на неё часто встречающийся у него в последнее время очень недовольный взгляд. Но на сей раз явно не она была причиной его злости. — Переходный период, это понятно, но кавардак там полный. Начальство со дня на день подаст в отставку, опасаясь обвинений. Несколько сотрудников уже осуждены за пособничество Воландеморту, часть на больничном или, того хуже, мертва. А кто не собирается увольняться, зашивается в две смены. Мне приходится присматривать за Медоуз чуть ли не круглосуточно в отсутствии достойных альтернатив.

Да, тот же Бруствер ещё, наверное, лечился, а Дамблдор наверняка попросил Грюма напрячься, переживая за безопасность своей протеже.

— Так тебе реально нужна помощь по работе? — дошло до неё.

— Естественно. А ты что подумала, Гермиона? — саркастично отозвался он, сворачивая пергаменты в трубку и засовывая их в карман.

— Что ты придумал повод для того, чтобы поговорить.

— И о чем же? — он откинулся на спинку дивана.

— К примеру, об Амикусе Кэрроу, — выдала она, чувствуя себя глупо из-за того, что эгоистично свела всё к себе. — Учитывая, что я опять впадала в кому, а потом мы почти не общались, нам так и не подвернулась возможность это обсудить.

А ещё, учитывая, что из коллективной памяти исчез Рон и его фирменные приемы психологической поддержки, Грюму должно было стать хуже в плане сохранения здравомыслия. Никакой больше эстафеты добра. С другой стороны, теперь выходило, что он не потерял человека, которого мог назвать другом, так что пострадал меньше. Но Гермиона сомневалась, что это был равноценный обмен.

Аластор перестал сверлить её взглядом, уставившись куда-то в стену, и почесал небритый подбородок. Несчастным он не выглядел, напротив, был по-деловому собран. Но фанатичный трудоголизм сам по себе мог быть плохим симптомом. Уж ей ли не знать.

— Альбус пообещал мне, что разрешение на использование Непростительных скоро отзовут. Жестокость порождает только жестокость. Но что сделано, то сделано.

— Думаю, Мэган была бы рада, что ты за неё отомстил, — неожиданно даже для себя самой выдала Гермиона. И фыркнула: — Она не производила впечатление особо миролюбивого человека.

— Это точно. А эти братец с сестрой не были святыми, — поддержал Грюм. — И заслуживали такого конца.

По крайней мере эти события в его сознании не исказились. Логично, ведь Рон в них напрямую не участвовал.

— Но тебя всё равно это тяготит, — она устала стоять посреди комнаты, так что прошла вперед и села в «дамблдоровское» кресло.

Судя по тому облегчению, что её охватило в этот момент, чувствовала Гермиона себя хуже, чем думала. Кажется, у неё поднялась температура. Надо было уже самой перенести встречу, чтобы спокойно пролечиться. Но насморк пока не начался и горло не болело, так что она не выпила даже Бодроперцовое.

— Есть в этом какой-то момент высокомерия. Мне не нравится это не потому, что я так уж жалею об их утраченных жизнях и осуждаю самого себя за сам факт убийства. Я просто не хочу уподобляться. Хочу быть выше этого, лучше.

— Жестокость порождает жестокость, — повторила Гермиона. — Однако и благородный гуманизм не всесилен. В моем мире Дамблдор пытался действовать куда мягче, цивилизованнее, но даже тот Аластор убил в схватке несколько человек. И потерял много товарищей.

— Неудивительно. Альбус, может, и хороший дуэлянт, но по духу своему совсем не боец, — усмехнулся Грюм. — И в полководцы не годится.

— Полагаю, он и лидером быть не хотел, просто так вышло.

— Логика из разряда «кто если не я».

— Что-то вроде того.

Она подалась вперед, но взять его за руку не решилась.

— Всё кончилось. Не идеально и вряд ли навсегда — всегда будут те, кто жаждет хаоса и разрушений, как ты и говорил. Но ты уж точно сделал всё, что мог, чтобы предотвратить катастрофу.

— Предлагаешь мне продолжить нормальную жизнь?

— Да. Ты, кажется, собирался построить головокружительную карьеру. Смотрю, уже привыкаешь к обязанностям начальника, — Гермиона кивнула куда-то в сторону его кармана, намекая на бумаги. — А в личном плане могу посоветовать тебе приглядеться, к примеру, к Медоуз, раз уж вы теперь проводите много времени вместе.

Грюм оскалился.

— А вот это волнует уже не меня, а тебя.

— Возможно. Просто хочу напомнить тебе, что на тебя купилась Беррес. И, частично, одна путешественница во времени, — она погладила зачесавшееся предплечье сквозь ткань. — Так что вряд ли я ошибусь, если предположу, что у тебя довольно высокий социальный рейтинг. Особенно, когда ты не грубишь, не лезешь с ментальными проверками в голову и не похищаешь ради допроса.

— Боюсь, с недавних пор моя популярность слегка упала, — он легко похлопал себя по щеке, указывая на протез.

— Это мелочи. И если ты…

Гермиона прервалась, когда Аластор схватился за отворот плаща и вытащил и внутреннего кармана кольцо. Руки, теперь уже обе, зазудели сильнее, и это встревожило её, но не то чтобы особенно сильно. Такие приступы периодически случались. Взять хотя бы момент личной встречи с Воландемортом.

— Легок на помине! Альбус интересуется, со мной ли ты.

— О, я ему нужна? — она ещё немного подалась вперед и рефлекторно потерла предплечья о колени, пытаясь унять раздражение.

— Не знаю, сейчас спрошу, — Грюм направил палочку на золотой ободок, но поднял взгляд на неё и нахмурился. — Ты в порядке? Мне кажется, ты побледнела.

— Да вроде всё…

*

Гермиона очнулась и широко распахнула глаза. Было темно и тихо, так что она не смогла сразу понять, где находится. Но о том, чтобы подняться и оглядеться и речи не шло. Всё тело ломило, она чувствовала жуткую слабость, словно давно не ела. Хорошо хоть сознание вроде бы сохраняло ясность.

— Мадам Фицрой?

Она повернула голову на бок и увидела Помфри, стоящую в нескольких шагах от изголовья больничной койки. Что ж, кажется, с местом можно было определиться. Очевидно, они находились в Хогвартсе.

— Что случилось? — простонала она неприятно слабым голосом.

Но всё же немного оклемалась и сфокусировалась.

— Вы потеряли сознание, и аврор Грюм доставил вас сюда. Я оказала вам помощь и оставила отдыхать.

— Сколько я?..

— Пару часов, — Помфри взмахнула палочкой, очевидно, проверяя её состояние.

Но лишь мельком взглянула на показатели и сразу наклонилась к прикроватной тумбе.

— Не слишком ли долго для обморока? — Гермиона предприняла попытку подтянуться на подушки повыше, однако, не преуспела.

Так что пришлось медсестре помогать, чтобы влить в неё укрепляющее, сваренное, вероятно, Северусом. Хотя, может, и просто закупленное в аптеке, всё же просто на вкус она не могла точно определить авторство.

— Определенно слишком долго, — Помфри недовольно поджала губы, проверяя реакцию её зрачков. — Вы пережили сильный кризис неизвестной этиологии, который привел ваш организм к истощению вплоть до потери объема циркулирующей крови. И я не имею ни малейшего представления, чем могу вам помочь, кроме примитивного купирования последствий.

Похоже, время решило перевести её внутренние часы, уровняв их с общими показателями, и резко передвинуло стрелки на пару дней или даже неделю вперед. По крайней мере, такой вариант объяснения случившегося первым пришел ей в голову. Хотя в него слегка не вписывалось то, что недомогание она почувствовала ещё задолго до приступа.

— Я хотела отправить вас в Мунго, — словно извинилась медсестра, — но профессор Дамблдор не позволил.

— Думаю, у него были на это веские причины.

— И, надеюсь, он хотя бы вам их объяснит — он попросил меня вызвать его незамедлительно, как только вы очнетесь.

— Хорошо, — ещё немного активизировалась Гермиона. — А Аластор?..

— Аврора Грюма и мистера Снейпа я отправила восвояси. С дежурством у койки прекрасно справляются сигнальные чары, — отрезала Помфри, уже выходя за ширму.

Директор тоже не заставил себя ждать. Не успела она немного расшевелиться и всё же сесть поудобнее, как он уже опустился на стул рядом с кроватью и взмахнул палочкой, плотнее закрывая перегородки.

— Очередной хроносбой? — тут же выпалила она, не желая тратить время на вежливые расшаркивания.

— Да, хотя и несколько иного характера, — кивнул Дамблдор.

— Поэтому я тут, а не в больнице, — удовлетворенно заключила Гермиона. — Целители мне все равно никак не помогли бы.

Но директор неожиданно продолжил тему:

— Отнюдь. Вполне возможно, что специалистам удалось бы эффективнее поставить вас на ноги. Но, как я уже упоминал, не одному мне интересна теория времени. Боюсь, даже если бы они не заметили вашей особенности, то подробности о загадочном случае дошли бы до Отдела тайн, и это породило бы множество сложностей для нас. Они и без того уже задавали мне неудобные вопросы.

— Про меня? — всполошилась она.

— Без такой конкретики. Однако, это всё равно обеспокоило меня. Если бы они выяснили ваше происхождение, я не смог бы вас защитить. Конечно, Отдел тайн — не тайная полиция и не имеет цели вам навредить, но они наверняка захотели бы изучить ваш случай. А для этого им пришлось бы изолировать вас. Я посчитал, что ни я, ни вы не готовы на это пойти.

— Меня уже поздно запирать, — фыркнула Гермиона. — Я и так изменила всё, что только можно.

— Да, можно сказать, что вы достигли своей цели, — вновь смертельно серьезно продолжил директор. — Но хронологические искажения, что вы порождали, с самого начала были плохим знаком. И они до сих пор не только не идут на спад, а, напротив, усиливаются. Значит, вы так и не попали в нужное русло, не синхронизировались с миром. До недавних пор это компенсировалось той пользой, что вы несомненно приносили мирозданию, но сейчас, по всей видимости, вы уже просто самим своим существованием нарушаете равновесие.

— То есть я выработала свой ресурс и теперь больше не нужна?

— И, вероятно, даже в большей степени опасны. Конечно, я могу только предполагать, но у меня есть серьезный повод рассуждать в подобном русле.

Возмущаться не хотелось, ведь Дамблдор рассказывал прекрасно известные ей вещи. Просто он забыл про Рона и то, что говорил о нем, а теперь, по сути, повторял те же слова, только уже по отношению к ней.

— И что же это за повод? — всё же уточнила она, пытаясь размять онемевшие ноги под одеялом.

— Всё тот же всегда смущающий меня в теориях про путешествия во времени эффект двойника.

— Двойника? Но в этой реальности ещё…

— Гермиона Джин Грейнджер должна родиться девятнадцатого сентября семьдесят девятого, — перебил её напрашивающееся восклицание Дамблдор. — Как вы считаете, когда вас зачали?

Она помолчала какое-то время, честно пытаясь подсчитать срок, но не желая осмысливать его логику.

— Где-то под Рождество, примерно в эти дни, — тихо заключила Гермиона и всё же по привычке упрямо забубнила: — Но даже если пути моих родителей не изменились, и она появится на свет в срок, мы с ней будем совершенно разными людьми. Возраст, судьба, да даже банально имя — нас ничего напрямую не связывает. Может, мы даже генетически будем различаться, как родные сестры. Это не должно стать проблемой.

— К сожалению, это уже стало проблемой, — Дамблдор наклонил голову, пристально уставившись на неё поверх очков. — Полагаю, что именно с этим связано ваше нынешнее состояние здоровья. Конечно, мы не можем сейчас даже с помощью магии понять, беременна ваша мать или нет. Но такое совпадение сроков и ход развития ситуации определенно настраивает на не слишком приятные выводы.

— То есть вы даже не знаете точно, но уже проводите какие-то параллели? — возмутилась Гермиона, но скорее защищаясь, чем нападая.

— Боюсь, что когда все станет кристально ясно, для вас уже будет поздно.

На секунду ей показалось, что он угрожает ей. Не со зла, а из, так сказать, милосердных побуждений, из-за которых когда-то хотел избавить от лишних страданий Ариану. Её даже пробила дрожь. Или это был просто озноб? Кажется, Помфри сказала, что у неё как будто бы произошла потеря крови.

Но тут же наваждение прошло. Во взгляде Дамблдора читалась скорее печаль, с которой он смотрел на пейзаж, за тем обычно занавешенным зачарованным окном в кабинете. На место, где Ариана умерла. Впрочем, это выражение на его лице ей тоже не особенно нравилось.

— Возможно. Но пока что я просто почувствовала недомогание в неудачный период времени, — спокойно и твердо продолжила Гермиона, чувствуя себя адвокатом на собственном суде, подключая всю свою окклюменцию. — И даже если то, что мне стало плохо, и вправду как-то связано с появлением двойника, до её рождения девять месяцев. Какое-то время подумать и что-то решить у меня точно есть. А если бы мироздание так критично относилось к факту моего существования, то просто избавилось бы от меня в два счета.

Как стерло Рона.

— Я понимаю ваши чувства, но нет, я составил эту логическую цепочку, ориентируясь не только на состояние вашего здоровья, — попытался оспорить Дамблдор, однако, как-то почти нерешительно.

Наверняка другие подводки для его рассуждений были ещё слабее предыдущих.

========== Глава 55 ==========

— С учетом, что не так уж мое самочувствие и плохо, — фыркнула Гермиона и резко села, спустив ноги на пол.

Голова закружилась, и она чуть не упала обратно на спину, но каким-то чудом удержалась в более-менее вертикальном положении. Ощущения неприятно напоминали те, которые она переживала после ментального изнасилования, устроенного Дамблдором. Из-за этих параллелей Гермиона почувствовала злость и встала, кажется, на одной только силе духа.

— Отлучусь в уборную, если вы не против, — неприятно протянула она, делая шаг в сторону от кровати.

— Конечно.

Нужно было переварить новую идею-фикс директора, да и привести себя в порядок тоже, если честно. Двигаться, к слову, оказалось и вправду не так уж и сложно, проблема состояла только в том, чтобы сохранять равновесие. Вот ходить по каменному полу в носках точно было не очень комфортно — Помфри разула её перед тем, как уложить в постель. Так что пришлось ещё и наклониться, чтобы подхватить ботинки, и снять мантию с вешалки, прежде чем выскользнуть за ширму.

Из-за этих нехитрых манипуляций в глазах потемнело, и Гермиона дала себе передышку, остановившись в проходе между кроватями и зажмурившись. Сердце заходилось, а в ушах шумело, будто после пробежки, так что она глубоко вздохнула пару раз, чтобы выровнять пульс. И только тогда посмотрела вперед, пытаясь оценить, сколько ещё ей нужно сделать шагов до заветной двери.

Освещение в Больничном крыле резко изменилось: вместо теплого пламени зачарованных фонарей за работу взялось слабеющее, но всё равно более яркое вечернее солнце. По-прежнему была зима, что подтверждал морозный узор на окнах, на которые Гермиона бросила быстрый взгляд, так что темнело рано, а значит, сейчас было примерно четыре часа после полудня, может, чуть позже. Она аккуратно обернулась, но все койки оказались заправлены, никаких ширм не стояло, и директор тоже, естественно, отсутствовал. Не то чтобы зрелище удивило её, учитывая, что произошло просто уже какое-то-там-по-счету хронологическое смещение. Но на фоне слов Дамблдора это выглядело как будто бы сквернее, чем обычно.

— Чёрт, — Гермиона всплеснула бы руками, не будь они заняты вещами.

В конце зала скрипнула дверь.

— Мадам Фицрой, вы что-то хотели? — Помфри уставилась на неё в недоумении, выглянув из кабинета. Видимо, сигнальные чары сообщили ей о движении снаружи.

Гермиона тоже опешила. Что за странный вопрос? Разве она не стояла тут, застыв и мозоля глаза Поппи, к примеру, пару недель? Дамблдор так ничего и не объяснил медсестре и заморочил ей каким-то образом голову? А если углубляться, то почему её «статую» не убрали из общественного места и из школы в принципе? Время же не приклеивало её к полу. Абсурд! Или нужно было взглянуть на ситуацию с другой стороны? Что если её всего лишь снова перекинуло в прошлое? Просто раньше это случалось плавнее что ли, во время сна, а тут вышло неожиданно динамично.

Впрочем, как бы её не шокировало происходящее, окклюменция справилась на ура. Она помогла натянуть на лицо смущенную улыбку и «подсказала» слова:

— Я пришла к директору на встречу, но совершенно по-дурацки промочила ботинки. Вы не против, если я воспользуюсь уборной?

Ей в любом случае нужно было в туалет, а в руках она сжимала обувь, так что ничего лучше придумать не удалось. Помфри, кажется, не впечатлилась объяснением, но милосердно кивнула. Как можно быстрее доковыляв до цели, Гермиона окончательно подавила поднимающуюся панику, умылась и наконец оделась, стараясь держаться ровнее и увереннее. Тошнота и слабость, к сожалению, никуда не делись. Как и остался актуальным вопрос, насколько далеким вышло её новое путешествие.

— Мадам Помфри, я совсем запамятовала, какое сегодня число? — как можно более непринужденнее уточнила Гермиона, как только выгнала себя обратно в комнату.

Поппи как будто поджидала её, поправляя несуществующие складки на одеяле у одной из коек, так что отозвалась сразу.

— Двадцатое декабря.

— Спасибо.

Она рассыпалась в извинениях за беспокойство и быстро, насколько позволили силы, выбежала в коридор. Судя по всему её перекинуло всего на несколько часов назад. Или практически на год. Хотя это вряд ли, учитывая, что они с Помфри уже по всей видимости были хорошо знакомы, и медсестру не смутило, что ассистентка профессора, которой «мадам Фицрой» была на тот момент времени, просится в больничный туалет. Поняв по тишине вокруг, что время ужина ещё не наступило, и толпа школьников не окружит её, Гермиона передохнула, прижавшись к шершавой стене в ближайшем алькове, и двинулась к лестницам. Но уже стоя на площадке замешкалась. Её догнала очередная тревожная мысль.

Если её переместило в прошлое, почему она пришла себя в замке, а не в доме Северуса, где сейчас, по логике, должна была находиться? Она будто не прыгнула по хронологии, а воспользовалась маховиком времени. А может, так каждый раз и было, просто до сего момента это не удавалось подметить? Чёрт. Но даже если так, то где тогда сейчас её вещи? Да, мантию и ботинки она захватила, а вот сумка и палочка остались, вероятно, на прикроватной тумбе, куда их положила Помфри, принимая больную. Но раз медсестра ещё не сделала это, то…

Мозги окончательно вскипели, и Гермиона поспешила наверх, к директору. Да, разговор с Дамблдором, как и предыдущий, точнее последующий, вряд ли будет приятным, но только с ним она могла полноценно обсудить случившееся. Да и без палочки ей мало что было доступно — в любом случае придется обратиться за помощью. Конечно, можно было бы спуститься к Северусу и попросить его умолчать об этом происшествии. Но что если ей действительно станет хуже в плане здоровья или проблемы со временем опять дадут о себе знать? Гермиона снова остановилась передохнуть, представила свое умирающее тело у Снейпа на руках, поежилась и продолжила плестись к Дамблдору. Обычно то, чем пугал её директор, сбывалось, так что мыслить позитивнее не выходило.

— Сэр? — Гермиона зачем-то постучалась в дверь, хотя горгулья и так пропустила её на лестницу в башню.

— Мадам Фицрой, — Дамблдор смотрел на неё не менее удивленно, чем Помфри.

— Снова произошел временной откат, — аккуратно начала она, стараясь улыбаться и не частить. — Я оказалась на несколько часов в прошлом.

— Что-то случилось? — нахмурился он, но сложил руки на животе, приготовившись слушать.

— Ничего особо страшного, — мягко продолжила она, выкладывая факты про свой визит в Больничное крыло.

Но из-за какого-то внутреннего сопротивления опустила тот факт, что они успели обсудить нерожденного двойника. Может, это её шанс? Мироздание дает ей возможность, к примеру, найти и немного рассорить родителей, чтобы той самой Гермионы не появилось на свет, и их противостояние закончилось не начавшись? Предположения тут же захватили разум, и она немного отвлеклась, прикидывая, как быстрее добраться до палочки и трансгрессировать в родной город. Нет, причинять какой-либо прямой вред условно своим родителям она не собиралась, но вот применять к ним ментальное воздействие ей было не впервой. Нужно было всего лишь «попросить» их отложить планы на пару месяцев или год, ничего критичного.

А что если миссис Грейнджер всё-таки уже носит ребенка? Чёрт. Чёрт.

— Так я связался с Аластором перед тем, как вы упали в обморок? — прервал процесс планирования директор.

— Да.

— Зачем?

— Вы спросили обо мне, вместе ли мы. Но прояснить ситуацию мы не успели и…

Гермиону осенило. Возможно, он ещё до происшествия хотел поговорить с ней о копии, понимая, что критический срок подходит. Наверняка следил за родителями с тех пор, как выудил из её памяти настоящее имя и дату рождения (она не помнила, чтобы сообщала ему эти данные прямым текстом). Это было очень в духе Дамблдора. А с его позицией осторожного невмешательства он скорее оберегал чету Грейнджер от изменения судьбы, чем как-то влиял.

Она уставилась на директора, сведя брови к переносице. Ведь «тогда» уже было, фактически, «сейчас». Где-то на это время они с Грюмом и договаривались встретиться.

— Так что это я должна вас спрашивать, зачем я вам понадобилась. Разве вы ещё не в курсе?

Дамблдор хмыкнул, разомкнул переплетенные пальцы и выудил откуда-то из складок мантии золотое кольцо, тут же направив на него палочку. Гермиона хотела было продолжить возмущаться, но лишь приоткрыла рот, наблюдая за движениями директора. Наступил очередной момент просветления, который, впрочем, не приблизил её к нирване, а лишь усугубил хаос в голове.

— Аластор говорит, что вы с ним, — торжественно объявил Дамблдор.

Однако тут же снова отвлекся на волшебный передатчик. Конечно, сейчас та, которая была в доме на Баркер, потеряла сознание, так что Грюм, верно, спрашивал совета, как быть. Она же лишь откинулась на спинку кресла и потерла зазудевшие предплечья. Ощущение было гораздо слабее, чем в прошлый раз, так что было то ли отголоском, то ли нервным воспоминанием, а не ещё одним приступом.

— Временная петля, что-то новенькое, — непроизвольно прошептала Гермиона. Не зря ей показалось, что перемещение вышло очень схожим с принципом работы маховика.

— И тревожное, — подхватил Дамблдор, видимо, уже проконсультировав Аластора. — Эффект двойника…

— Крайне опасная штука, да. Думаю, так глобальное равновесие пытается избавиться от меня. Наверное, если я встречусь со своей копией, то произойдет аннигиляция или что-то в этом духе.

Похоже, краткий период личного счастья, наступивший после уничтожения крестражей, официально закончился.

— Меня волновало ваше положение в мире в связи с тем, что вы, кажется, сделали уже всё, что могли, чтобы переписать историю. Но с чего вы решили, что этот хроносбой имеет такой негативный подтекст? Раньше вы с большим позитивом относились к подобным ситуациям.

— Перед тем, как я вернулась во времени, мы успели с вами немного поговорить. И вы напомнили мне, что Гермиона Джин Грейнджер должна родиться девятнадцатого сентября семьдесят девятого, — почти гордо объявила она, повторяя слова Дамблдора и меняя специализацию с адвоката на прокурора. — Отнимите от этого срока девять месяцев, сэр.

Директор пригладил бороду, отведя взгляд куда-то в сторону. Возможно, к окну, напоминающему ему об Ариане.

— Я задумывался о том, что этот момент настанет, но, честно признаться, не слишком глубоко. Наш мир существенно изменился относительно того, что остался в ваших воспоминаниях, так что во мне была сильна надежда, что вы адаптируетесь здесь, оставшись в единственном экземпляре.

Вот как. Она уже успела приписать Дамблдору очередное всезнание, а, оказывается, он тоже просто верил в лучшее.

— Боюсь, что я всего лишь кукушонок, подкинутый в гнездо и усиленно пытающийся занять чужое место, — Гермиона потерла руки снова, всё ещё чувствуя волну дискомфорта. — И борьба не то чтобы равная, учитывая, что моему противнику подсуживают.

— Да, вероятно, она, как уроженка этого мира, имеет определенный приоритет над вами. Вполне возможно, мироздание будет пытаться помешать вам устранить соперницу, — как нечто обыденное выдал директор.

По аналогичному механизму вселенная, к примеру, не допустила смерти Северуса и Аластора. Очевидно, реальность «решила» переписать сама себя, как только что-то пошло не так, потому что их жизни были для чего-то нужны. Очень навряд ли её тронули слезы чужачки.

— Впрочем, предполагать можно многое, — продолжил Дамблдор. — Есть вероятность, что с появлением на свет ваша молодая копия заместит вас физически или, что будет определенно хуже, ментально. Или наоборот, что тоже вряд ли пройдет безболезненно. Или ваше сосуществование вызовет парадокс, последствия которого я не могу предсказать.

— Думаете, у меня есть столько времени? — Гермиона подалась вперед, рискуя потерять равновесие.

— Пока рано делать какие-то выводы.

— Правда? — усмехнулась она, из содержания их будущего разговора понимая, что директор изменит мнение в течение нескольких часов.

И в качестве аргументации кивнула в сторону прибора с золотым шнурком. С первого взгляда устройство выглядело совершенно нормально, и она не сразу обратила на него внимание. Но, приглядевшись, поняла, что оно исправно выполняет свою функцию, просто не в совсем обычном формате. Тот самый шнурок очень медленно, но всё же заметно втягивался внутрь катушки вместо того, чтобы опускаться к столу. Как будто ведя обратный отсчет.

Дамблдор молчал несколько долгих минут, видимо, убеждаясь, что глаза его не обманывают. А потом открыл верхний ящик стола и достал оттуда вредноскоп. Несчастный индикатор крутился так быстро, что, казалось, ещё чуть-чуть и он развалится на части. Спасибо, что хоть никаких звуков не издавал, наверное, директор наложил на него какой-то аналог Силенцио.

— Он реагировал на вас подобным образом каждый раз, когда вы навещали меня, — оправдался Дамблдор.

— Не сомневаюсь.

— А сейчас мне нужно проведать вас в Больничном крыле, — он резко встал.

— Я подожду здесь, если вы не возражаете.

Мало того, что бродить по Хогвартсу, учитывая, что их тут находилось двое, в принципе было плохой идеей, Гермиона чувствовала, что после тяжелого подъема на самый верх замка, просто не готова снова активно двигаться. Её притягивало к мягким подушкам кресла, словно магнитом. Директор, слава Мерлину, не стал её дергать, согласившись с предложением, и быстро ушел. Впрочем, возможно, он незаметно зачаровал её для личного спокойствия, так как хлопка закрывающейся двери она уже не услышала, резко провалившись в дрему.

*

Но сон был, кажется, естественным, а не помутнением рассудка из-за воздействия специфичного заклинания или тем тёмным беспамятством, что настигло её в доме на Баркер. Потому что проснулась она так же быстро и легко, как и отключилась. Кто-то всё же накладывал на неё чары, но безопасные — диагностические.

— Мне стало лучше? — саркастично просипела она, пытаясь быстро проморгаться и сесть приличнее.

— Нет, — Дамблдор перестал оспаривать очевидное. — Судя по той информации, что предоставила мне мадам Помфри, и по моим личным наблюдениям, вам становится в целом хуже. Но этот процесс медленный, в отличие от резкого изменения состояния вашего здоровья пару часов назад.

— Я умираю? — все ещё почти с издевкой уточнила Гермиона.

— Я не целитель, чтобы ставить такие серьезные диагнозы.

Она хмыкнула. Интересно, вселенная, не стерев её вместе с Роном в очередном провале, проявила милосердие, дав ей возможность насладиться мирным счастливым временем хоть немного, или, скорее, продлила агонию?

— Мне удалось быстро разыскать ваших родителей, — Дамблдор явно решил сменить тему. — У них всё в порядке.

Что под этим подразумевалось, было не слишком понятно, так что она уточнила свою позицию:

— Я не хочу исчезать. Но и так или иначе уничтожать свою копию ради собственной безопасности тоже не хочу. Её гипотетическая нормальная жизнь ценнее моей основательно разрушенной.

Ведь если всё пойдет своим чередом, и на свет появится заучка Грейнжер, то, хотелось бы верить, родится и Рон, и Гарри-не-Поттер. У них всё будет хорошо. Лучше, здоровее, счастливее.

— И я не хочу из эгоизма разрушить то, что так долго выстраивала, — что они с Роном выстраивали. — Ведь даже если я сотру её и останусь тут, то это наверняка не кончится хорошо. За мной обязательно придет Отдел тайн или случится что-нибудь ещё. Ужасное. И история опять изменится.

Конечно, было бы неплохо совместить шанс на светлое будущее для всей этой реальности с её личным. Но надеяться на это было бы глупо. Им, странникам, по всей логике предписывалось исчезнуть в определенный момент, чтобы мир продолжил свое существование в гармонии. И она, кажется, уже давно принялаэту мысль, просто держала её подальше в подсознании, теша себя приятными иллюзиями.

— Я рад, что вы так ответственно подходите к этому болезненному вопросу, и…

Судя по тону Дамблдор начал говорить целую речь, но резко прервался, так как раздалась трель оповещения. Надо сказать, весьма приятная, что в её актуальном тошнотворном состоянии было совсем не лишним. Морщиться ещё и из-за резких звуков ей уж точно не хотелось.

— Меня вызывает мадам Помфри.

— Я уже проснулась в Больничном крыле? — подобралась Гермиона.

— По всей видимости.

— Что ж, удачных переговоров, — она задумалась. — Но мне, как и той «мадам Фицрой», нужно в уборную.

— На ярус выше, — подсказал Дамблдор, уже направляясь к двери. — Вы справитесь?

Да, чтобы там он не рассказывал Гарри о поисках ночного горшка в Выручай-комнате, в башне был свой туалет. Странно было бы, если бы никто из директоров не позаботился о личном удобстве.

— Надеюсь, — фыркнула она.

Гермиона не спеша поднялась, чувствуя себя, как выжатый лимон, несмотря на отдых. И ещё медленнее доползла до пункта назначения, цепляясь за все перила и стенки по пути, но на сей раз без каких-либо приключений. Внутри тоже удалось обойтись без сложностей, хотя обстановка в комнате оказалась довольно аскетичной, что несколько не вязалось с эксцентричным образом Дамблдора. Зеркало не показало никаких особых отличий по сравнению со своим собратом в Больничном крыле, так что, возможно, директор не так уж и врал, когда говорил, что состояние её здоровья ухудшилось незначительно. Только зрение, кажется, решило резко испортиться.

*

Пришла в себя она уже лежа на холодном полу во всё той же директорской уборной. Этот процесс занял какое-то время: Гермиона то почти возвращалась в реальность, то опять проваливалась в видения. Из-за ушибленного затылка ей всё чудилось, что она находится в поместье Малфоев и к ней вот-вот подойдет Белла или Струпьяр. Наверное, из-за этого её и вытошнило после окончательного пробуждения, хотя даже не сильно мутило. Слава Мерлину, унитаз был прямо под рукой.

Через пару минут она подтянулась ещё выше, умылась и одолжила у директора немного зубного порошка, хотя пришлось справляться без щетки. А потом подползла к двери, чтобы аккуратно высунуть нос наружу, пытаясь сориентироваться в происходящем. Это удалось уж точно без проблем. В кабинете ниже по лестнице разговаривали двое. Слова разобрать не получалось, но по тембру легко угадывался Дамблдор и, по всей видимости, она сама. Обстановка и так стала примерно ясна, но когда опять заныли предплечья, время удалось определить чуть ли не до минуты. Значит, было чуть позже пяти, её первая версия отключилась, а вторая осознала всю серьезность происходящего.

Время загнало её в ловушку. И очень навряд ли ради конкурентной борьбы с неродившейся Гермионой Грейнджер. И даже не для того, чтобы прикончить — это можно было бы так не растягивать. Нет, очевидно, что мироздание планомерно вытравливало её, вынуждая использовать ритуал. Хотя, возможно, вариант с самоубийством ему тоже подходил. Конечно, она по прежнему думала об этом. С ноябрьских событий даже без провалов прошло меньше двух месяцев, вернуться к тем мыслям было легко. Но, во-первых, погибнуть она могла и в процессе переноса в другое измерение. Такой себе затейливый вариант русской рулетки. А во-вторых, сейчас изменились условия: Северус и Аластор были живы, и ей совсем не хотелось расстраивать их. Да даже Дамблдор, кажется, был опечален таким развитием событий. Переход в новое измерение всё же выглядел приемлемее на контрасте. Пусть даже в какой-то момент они в любом случае забудут о факте её существования и не будут мучиться. В том, что их воспоминания о ней будут стерты, Гермиона была почти на сто процентов уверена.

Она подождала, пока директор и её копия наговорятся, постояла на лестнице для уверенности ещё с десяток минут, и только тогда начала спускаться. Та, другая, спала и не должна была проснуться, но всё же Гермиона старалась двигаться как можно аккуратнее и тише. И на всякий случай даже не смотрела на неё, по мере приближения чувствуя, как внутри всё холодеет. Кажется, только выйдя в общий коридор она смогла вздохнуть полной грудью.

Но торчать в башне дальше было никак нельзя. Нужно было снизить вероятность общения с самой собой и добыть из Больничного крыла палочку и сумку, без которых она чувствовала себя недееспособной. Проблема состояла в том, что наступило время ужина, и Хогвартс оживился. В принципе, контакт с учениками и учителями был условно безопасен. Скорее всего они просто поздоровались бы и разошлись. Но Гермиона выглядела нездорово, так что кто-нибудь сердобольный мог привязаться к ней с вопросами. Поэтому пришлось вспоминать все укромные уголки и тайные тропы, чтобы передвигаться по школе незаметно.

Осторожность дала свои плоды, и до нужной двери она добралась не быстро, но без лишнего общения. Оставалось выяснить, что происходит внутри, так что Гермиона уже хотела подойти к двери и подглядеть, но не успела. Буквально за мгновение до её первого шага из-под защиты тёмного алькова, из Больничного крыла послышались шаги, и в коридор вышли Северус и Аластор. Судя по недовольному виду обоих, Помфри выставила их вон, как и сказала ей позже. Впрочем, они очевидно злились ещё и друг на друга, но не сказали ни слова, лишь сверкнули глазами да разошлись в разные стороны. Снейп наверняка поспешил в подземелья, а Грюм, казалось, решил отправиться к директору.

Но на деле Аластор дошагал только до поворота и обернулся, судя по всему, убеждаясь, что Северус точно ушел. И начал в раздражении метаться туда-сюда прямо рядом с её укрытием. Поняв, что уходить он не собирается, она не выдержала и подала голос:

— Аластор.

Грюм дернулся и наставил на то место, где она стояла, палочку. Из-за темноты он не видел её, но всё же недоверчиво спросил:

— Гермиона?

— Да, это я, — она медленно вышла на свет, позволяя ему разглядеть её.

— Как ты тут оказалась? Я пару минут назад оставил тебя, лежащей на койке, — возмутился он, но так и не опустил древко.

Что она могла ему сказать? Наверное, попросить о помощи и… Попрощаться? Осознание происходящего, кажется, только начало доходить до неё в полной мере.

То есть для неё все кончено? Пришла и ушла? Да, мысль о том, что с этим миром всё будет в порядке, что она защитит его даже так, подбадривала её. Но в личном плане это всё казалось таким безнадежным. Ей теперь придется прыгать из мира в мир, не имея возможности нигде закрепиться? Вечный гастролер. Сколько она протянет в таком ритме?

— Так что происходит? — Грюм подошел в упор, наверняка заметив, что она расстроена.

— Сбой времени, — Гермиона вновь заставила себя улыбнуться. — Я попала в петлю, поэтому существую теперь в нескольких экземплярах.

Он непонимающе нахмурился. Действительно, вряд ли аврор много знал о маховиках и о всех этих хронологических особенностях, так что пришлось немного пояснить:

— В общем, не волнуйся, она придет в себя, переместится в прошлое и станет мной.

— Что-то мне подсказывает, что всё не так просто, как ты говоришь.

— Да, наверное, — Гермиона спрятала взгляд. — Аластор, я…

И замолчала, подавившись словами.

— Мне показалось, что ты умираешь, — неожиданно сказал Грюм и наконец убрал палочку в карман. — Ты была совсем холодной.

Он коснулся её плеча, будто проверяя актуальную температуру.

— Возможно, так и было, — не стала врать Гермиона. — Мне и сейчас не особенно хорошо. И я не думаю… — она опять сбилась с мысли и накрыла его ладонь своей. — В общем, я не смогу составить тебе компанию на праздновании шотландского Рождества.

— Я уже догадался.

— Не из-за Северуса, а в принципе, — совершенно неинформативно выдала Гермиона и зачем-то добавила: — А ещё я не купила тебе подарок. Выбирала шарф, чтобы разнообразить образ — и как тебе не надоело ходить в одной и той же одежде? Но не нашла ничего достойного в магазинах. Да и вообще такие вещи, как мне кажется, лучше делать своими руками.

Или не совсем своими. У неё имелись самовяжущие спицы, так что можно было бы заставить их поработать ещё вчера. Жаль, не сообразила.

— Но при всем этом у меня есть к тебе просьба. Мне нужны мои вещи. Ты не мог бы забрать их… у неё? — она кивнула в сторону Больничного крыла.

— И что ты будешь с ними делать? — Грюм сверлил её взглядом.

— Я уйду, Аластор, — всё же нашла в себе силы выдавить она. — Из этой реальности. Насовсем.

Он помолчал пару мгновений, но быстро как-то весь посуровел.

— И что мне мешает сейчас вырубить тебя, унести отсюда и привязать к стулу, чтобы уберечь от глупостей? — его хватка стала крепче.

— Здравомыслие? — Гермиона успокаивающе погладила чужие пальцы. — Этим ты ничего не изменишь, только осложнишь мне жизнь. И, потенциально, доставишь неприятностей всему миру.

— И всё же я попробую.

Он дернулся, но не к ней, а в противоположную сторону, на ходу выхватывая палочку. Однако, воспользоваться ею не успел. Невербальный Экспеллиармус разоружил Грюма и заставил его отшатнуться к стене. Вместе с ней, так как он все ещё держал её за плечо.

— Я так не думаю, — заговорил Дамблдор, пряча в складках мантии древко Аластора.

Да, воином он может и не был, но сражаться всё же умел и силой обладал неслабой, Гриндевальд не даст соврать. Впрочем, напасть со спины в формально безопасном месте в принципе было довольно эффективной техникой, пусть и не очень честной.

— Альбус, — прорычал Грюм.

— Аластор, как ни прискорбно, но, полагаю, мадам Фицрой права, — он стоял, казалось бы расслабившись, но Старшая палочка все ещё была красноречиво зажата в его руке. — Боюсь, мы ничего не можем противопоставить фатуму.

— Подтверждаю ваши теории о предопределении практикой, — цокнула Гермиона.

— Я, конечно, проверю ещё пару деталей, но, полагаю, результаты меня не обнадежат, — он внимательно изучал её лицо. — Вы уже третья… итерация?

Она кивнула и вздохнула, пихая Грюма в бок. Мало того, что он всё ещё сжимал несчастное плечо, так из-за него её мотнуло, отчего голова опять закружилась. Аластор, кажется, понял, что причиняет ей дискомфорт, и разжал пальцы, но отстраниться Гермиона ему не дала, схватившись за него уже сама. Для устойчивости.

— Мне нужна палочка и сумка. Они у первой, — повторила она уже для Дамблдора.

Тот не стал долго раздумывать и сразу развернулся к двери в Больничное крыло. Гермиона перевела взгляд на лицо Грюма.

— Мне не нужна магия, чтобы увести тебя отсюда, — выдохнул он, совсем тихо и не убедительно.

— Время — это не просто другой мужчина. Ты не украдешь меня у него, — наоборот недовольно выдала она, но при этом подалась к нему, привставая на цыпочки.

При всей его молниеносной реакции до Аластора далеко не сразу дошло, что она пытается сделать, так что ей пришлось стоять, балансируя на носках и чувствуя себя глупо, несколько долгих секунд. Но уж когда он понял, то стиснул её в объятиях, приподнимая над полом, целуя жадно и жарко. Хотя, кажется, он каждый раз так её целовал, просто сейчас к обычному набору противоречивых эмоций, что сопровождали их отношения, прибавилась ещё и нотка отчаяния. Поэтому даже когда скрипнула дверь и в коридор вернулся подозрительно задержавшийся Дамблдор, Грюм прервался, но не отпустил её, продолжив сжимать бока и прикасаться колючей щекой к виску.

Она даже не стала осуждать себя за этот порыв. Это было бессмысленно и слишком грустно, но никакого ощущения ошибки так и не пришло, хоть ей и было стыдно перед Северусом. Очевидно, ставить точки Гермиона не очень умела, но, спасибо мирозданию, оно активно помогало ей с этой проблемой.

И директор, и она молчали, но всё же в какой-то момент Аластор, с большой неохотой, очень медленно и аккуратно, поставил её на землю, и отпустил окончательно. Она взглянула на него, закусила губу и резко обернулась. Дамблдор уже протягивал ей вещи и очевидно хотел что-то сказать, однако, Гермиона перебила его:

— Я спущусь в подземелья, но, надеюсь, успею закончить со всеми делами до следующего перемещения, — окклюменция помогала говорить спокойно, правда, выходило совершенно безжизненно.

Она напомнила самой себе старшего Снейпа, что даже слегка развеселило её. Нездорово и неуместно, но хотя бы получилось что-то почувствовать и переключиться. И очень вовремя! Это позволило ей вспомнить о носках для Дамблдора.

— Подарок к Рождеству, — выпалила она, быстро приманила сверток из только что вернувшейся к ней сумки и сунула его директору.

К сожалению, до праздничной упаковки руки у неё дойти не успели, так что пришлось ограничиться стандартной магазинной оберточной бумагой.

— Спасибо, мадам Фицрой, — всё же высказался директор.

Не ясно, благодарил ли он её за подарок или за все, что она натворила в этом мире.

— Не за что, — фыркнула Гермиона, убирая сумку на место и пряча палочку. — Увидимся в следующей жизни.

У неё вышло даже искренне рассмеяться из-за пафоса фразы, которую, тем ни менее, удалось употребить в уместном контексте. Но вот красиво уйти не вышло. Чувство равновесия всё же подвело её, так что пришлось пару раз опереться о стену, пока она не скрылась за поворотом. Обернуться Гермиона так и не решилась, а Аластор не бросился за нею вслед. Правда, что-то подсказывало ей, что Дамблдор всё равно обезвредит его так или иначе, чтобы он не потревожил другие её версии.

*

Дорога до вотчины Слизерина также заняла определенное время, так как идти в открытую она всё ещё не решилась. Но этот путь был ей куда лучше знаком, а с дезиллюминационными чарами и Картой Мародёров дело пошло гораздо быстрее. Карта же подсказала ей, что Северус мечется в лаборатории, к её удаче, без присмотра Слизнорта.

— Мистер Снейп? — для вида позвала Гермиона, проскальзывая за дверь.

Он замер у распахнутого шкафа, оглядываясь, приоткрыв рот, очевидно демонстрируя удивление. Наверное, даже щитом сознание не закрыл, хотя проверить она не могла, слишком сосредоточенная на своей защите. Не от него, понятное дело, а от самой себя, своих мыслей и боли.

— Гермиона? Но как? — он бросился к ней, неловко задев створку, отчего склянки внутри хранилища зазвенели. — Тебе стало лучше?

— Да, — солгала она. — Хотя от парочки этих пузырьков я все равно не отказалась бы.

Все содержимое сумки уже было с ней, но в её положении от дополнительных зелий глупо было бы отказываться. Так что она ещё пыталась разглядеть надписи на фиалах, когда уже оказалась в новых объятиях, куда как более аккуратных, чем у Грюма.

— Я думал над тем, как могу помочь тебе. Набросал пару составов, но не был уверен, что успею сварить что-то новое достаточно быстро.

— Пока хватит и Укрепляющего с Крововосполняющим, — фыркнула она, утыкаясь в мантию на его груди, не зная, как сможет смотреть ему в глаза.

От привычного запаха трав дыхание перехватило, но всхлип удалось подавить.

— Хорошо, — с облегчением отозвался Северус и зарылся пальцами в её волосы, но всё же осторожно уточнил: — Мадам Помфри тебя не потеряет?

— Нет, с ней Дамблдор.

Говорить правду Аластору было куда проще. Его чувства она определенно берегла меньше. А тут язык так неохотно ворочался, будто она была пьяна. Впрочем, на одно он точно мог сгодиться.

— Я, конечно, сейчас не в лучшей форме, так что многого не обещаю, но может, зайдем на минутку в подсобку? — каким-то чудом довольно непринужденно выдала Гермиона.

Это было типичное поведение для них и в более конфликтные времена и уже тем более в последние две недели, так что Снейп совсем не удивился, только уточнил:

— Почему не здесь? — он чуть отстранился и посмотрел на неё с улыбкой. — До сих пор стесняешься?

— Нет, просто там мое любимое место в школе.

Он рассмеялся, но не стал продолжать сопротивление и сам отвел её на место. Однако, там уже она прижала его к стремянке, активно набросившись. Прикасаться к нему чуть ли не сразу после Аластора было неловко. Северус наверняка не отнесся бы с пониманием даже к прощальному поцелую, ведь его инициатором выступила она сама, впервые так открыто и искренне проявив чувства к Грюму. Так что приходилось делать себе моральную скидку на обстоятельства.

Да и глубина её привязанности определенно была на стороне Снейпа. Если с Аластором Гермиона чувствовала по большей части одну лишь горечь, то сейчас пришло и желание, которое помогло ей насладиться моментом, несколько минут не думая о будущем. Она легко расправилась с его едва застегнутой мантией и задрала рубашку, как в тот первый раз прикоснувшись к голой коже живота и боков. Северус не ожидал от неё такой прыти или переживал за здоровье, так что был далеко не так ретив. Но, наверное, и к лучшему. Секс в её состоянии всё же был бы перебором, да и времени у неё не то чтобы имелось много, учитывая, что ритуал требовал подготовки. Хорошо, хоть идти было недалеко — изменять Запретному лесу она не собиралась.

— Северус, — выдохнула Гермиона, едва оторвавшись от него, понимая, что никакого удачного момента не будет, — у меня для тебя подарок.

И тут же начала рыться в сумке.

— Решила не ждать Рождества? — удивился он, приходя в себя.

— Да, не могу больше откладывать, — пропела она со смешком.

Пожалуй, сейчас она могла бы поставить себе Превосходно по актерскому мастерству. Не зря Северус её учил.

— Проклятия и яды? — он принял протянутый том и вскинул брови. — Это слишком дорого. Я…

Темномагическая литература, конечно, была странным выбором в качестве предпраздничного дара, но, учитывая характер их отношений, прекрасно вписывалась в тенденцию.

— Говорю: «Спасибо, Гермиона», — снова хихикнула она. — Надеюсь, ты найдешь там что-то, что ещё не знаешь. Или наоборот подтвердишь известное.

Северус кивнул и поднял на неё взгляд от обложки. В горле встал ком, руки задрожали, но всё же палочка легко скользнула из рукава в ладонь, как и задумывалось. Они стояли слишком близко, обе его руки были заняты книгой, и Снейп, наверное, даже не успел понять, что она делает. Он с силой налетел на лестницу, от которой успел отойти едва на шаг, и неловко рухнул вместе с нею, так и застыв на полу. Методика Дамблдора прекрасно сработала, правда, вышло далеко не так изящно.

— Прости, — прошептала Гермиона, хотя он, находясь в беспамятстве, естественно её не слышал.

Но в том и был смысл. Слишком отчетливо она понимала, что не найдет в себе силы сказать ему правду в лицо. Да, это была трусость, сопровождающееся очередным самооправданием, но что же она, не человек? Все иногда проявляют слабость.

Гермиона поставила стремянку на место и уложила Северуса удобнее, пригладив волосы и приведя в порядок одежду, надеясь, что он не ударился слишком сильно. Но на всякий случай связала и убрала его древко на полку повыше. В худшем случае Слизнорт обнаружит его завтра с утра, но скорее всего её чары просто спадут в тот момент, когда она переместится. Или погибнет. Книга отправилась на стеллаж к палочке, чтобы он точно нашел её и хотя бы пролистал. Она действительно была ценной по содержанию, и под этим Гермиона подразумевала не только сам текст, но и вложенное между страниц письмо. Такой пошлый прием, но это единственное, что она успела придумать, сидя в секретном коридоре и наблюдая по карте, как Северус перемещается по классу. Ещё одно прощание, ещё одно извинение, которое он вряд ли спокойно примет.

Пришлось закусить губу до боли, чтобы одернуть себя и не кинуться обратно к нему. Дверь в кладовку закрылась беззвучно, Гермиона прижалась к ней на секунду, но глубоко вздохнула и шагнула к преподавательскому столу. Чтобы оставить сладости для Горация, раз уж подвернулась такая возможность. Но и теперь сразу на выход не направилась, а сделала крюк и всё же украла несколько пузырьков с лекарскими зельями из открытого шкафа. Воровка, что с неё взять!

Прохлада общего коридора немного остудила её закипающую от переизбытка чувств и мыслей голову. Или это продолжало напоминать о себе потерявшее в объеме кровообращение. В любом случае ей удалось взять эмоции под контроль и заблокировать в себе, кажется, всё, что можно и нельзя, положившись на ментальную магию полностью. В конце концов, всё сложилось не так уж и плохо. По крайней мере было определенно к лучшему, что мироздание решило вычеркнуть её, а не Грюма и Снейпа. Они это переживут, если не сами по себе, то благодаря спасительной амнезии. А она и так, и так находилась под ударом и ставила по удар всех вокруг себя. Такое себе слабое вневременное звено.

Да и её не просто выгнали без выходного пособия, взамен её ждало новое приключение. Гермиона криво ухмыльнулась и начала подъем из подземелья до холла уже в открытую, не беспокоясь из-за случайных встреч.