Орёл и флейта (СИ) [Альма_] (fb2) читать постранично

========== Часть 1 ==========

Úti við heimsins enda flúgva fuglar

Úti við heimsins enda skríggja (с).

На край света тянутся вереницы птиц,

На краю света слышен их хриплый визг.

(вольн. пер.)

Когда солнце наливается красным, тяжелеет и клонится ко сну, хорошо послушать, как играет флейта, провожая своим пением очередной день. Нава была еще совсем крохой, когда старший братец Дей водил ее на скалу у Змеиного озера. Пусть на вершине было холодно и так высоко, что кружилась голова, именно там звуки могли расправить крылья и разлететься по всему Горному королевству, до самых дальних границ.

Нава могла часами просиживать около Дея, погружаясь с головой в мягкие мелодии, словно в одеяло. Эта музыка была лучше матушкиной колыбельной. Даже деревья склоняли кроны, приглушая шорох листвы, и с интересом прислушивались к новой песне. Жители деревень все больше привыкали к игре Дея, и откладывали все дела, стоило только услышать знакомые звуки издалека. Каждый вечер улицы резко стихали, погружаясь в обволакивающую симфонию. Даже королева в замке из платинового камня одергивала шторку и выглядывала в окошко. Была ли флейта, вырезанная из старого клена, тому виной или сам Дей был наделен таинственной силой, что позволяла извлекать самые чистые мелодии? Как бы то ни было, они с флейтой стали неразлучны. И Нава уже не могла представить брата без флейты в руках или за поясом, словно этот инструмент был неотделимой частью его тела.

Братец Дей был тем, кто показал маленькой Наве, какой великой магией может обладать музыка. Если бы только они могли чаще приходить на скалу у озера, но дома дел невпроворот. После долгой войны в семье остался лишь один сын, и большинство хлопот легло на его плечи. Но Дей никогда не жаловался. Напротив, он с охотой брался за все, что бы ни поручили, часто взваливал на себя больше, чем мог вынести, за что матушка часто сердилась на него.

Старших братьев Нава помнила плохо, и поэтому всякий раз с искренним интересом слушала, когда о них вспоминал Дей. Даже если его истории повторялись, слова путались или если в его речах были понятия, которые девочка еще в силу возраста не могла постигнуть, — все равно слушала так же внимательно, что и музыку, которую извлекала его флейта. К тому же, хоть Нава и была еще слишком мала, но каким-то внутренним инстинктом чувствовала — Дею необходимо вспоминать о братьях снова и снова. Чтобы не забыть по прошествии лет ни одну деталь, ни одну случайную мелочь. Тоска, горечь и вина так отчетливо звучали в его словах, или в его молчании, или в улыбке, или в музыке — во всем. Дей будто бы целиком состоял из этих трех чувств, словно они уже успели срастись и стать неотъемлемой частью его существа.

Дею всегда казалось, что он должен был пойти той же дорогой, что и братья. Но тогда он был еще слишком мал, а как вырос — война закончилась, навсегда лишив его шанса проявить себя, выполнить, как ему казалось, главное предназначение в жизни. Порой Дею даже хотелось, чтобы война снова вернулась. Он ненавидел, корил, истязал себя этими мыслями, но те возвращались к нему снова и снова. Об этом он сестре никогда не говорил и никому другому тоже. Лишь однажды Нава случайно стала свидетелем картины: как плачущая мать обнимает единственного сына и никакими словами не может вырвать эти думы из его головы.

Нава росла, и вскоре Дей решился обучать ее игре на флейте. Каждый раз, как девочка брала в руки столь важный инструмент, ей казалось, будто она прикасается к драгоценному камню. Она прилагала все усилия, на какие только была способна, но была не в силах отразить хотя бы тень мастерства брата. Каждый раз ее пальцы дрожали, и звук не выходил чистым как положено.

«Ничего, — говорил ей брат. — Все еще впереди».

Если братец всегда будет рядом, она не против так и остаться позади, а вместо того, чтобы попытаться достичь его высоты, стать для него опорой.

Дей был одним из тех людей, которым судьбой предначертано совершить что-нибудь великое, изменить сложившийся уклад привычной жизни. И, возможно, он и правда смог бы внести свой вклад в историю Горного королевства. Дей был идеален. Мать гордилась им, а все кто встречал, ставили в пример. На него любому хотелось равняться, за ним хотелось следовать. Он вдохновлял людей на самые светлые поступки. Он был… был.

Едва будущее приобрело блестящие серебристой кромкой очертания, как зерна надежды вырвали из груди, оставив незаживающий след. В тот день пение флейты резко оборвалось, и все, кому так полюбилось слушать игру Дея по вечерам — от простых крестьян до знатных вельмож — с удивлением замерли и бросили взгляд в сторону изогнутой скалы. Они всё ждали, ждали, начинали встревоженно перешептываться, но мелодия так и не возобновилась.

В памяти маленькой Навы запечатлелись лишь обрывистые образы: небо