На расстоянии поцелуя (СИ) [Lt.Lama] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

- То есть ты хочешь выдать меня за левого мужика из страны, где омеги ходят в масках? - Я не повышаю тон, но выразительно приподнимаю бровь. Этот жест я тренировал спецом для высшего общества, чтобы не выходя из рамок этикета, показать своё крайнее неудовольствие. Как и все остальные жесты из моего арсенала, он изящен, красив и точно выражает моё отношение.

- Я предлагаю просто на него посмотреть. - Вздыхает мать, даже не поднимая головы: алмазики в телефоне ей интереснее - они хотя бы не предают её ожиданий. А я сначала учился плохо и хулиганил, потом оказался омегой, а потом ещё и выяснилось, что не девственник к своим двадцати трём. Ужас! - Может быть, и понравитесь друг другу. А на нет, и суда нет. Но это будет выгодная женитьба. - Наконец мама поднимает свои усталые голубые глаза и поправляет объёмный рыжий парик. Уже два года как лечится, но всё равно больше всего на свете обеспокоена делами дедушкиной кампании. - Я уже назначила встречу.

Я нахмурился. Не явиться на встречу - значит нарушить все нормы этикета в наших кругах. Вообще я бы зарычал, если бы чуть меньше владел собой. Придётся идти.

- Он хоть не старик? - Признаю своё поражение.

- Он всего на пять лет старше тебя, Эмиль. - Мамин тон нисколько не меняется. Ей бы отдохнуть пару часиков, но нет, через двадцать минут у неё спа-салон, потом благотворительный ужин (небольшой, иначе бы шла вся семья), а потом домашние хлопоты.

- Я к себе. - Прикрываю глаза и выхожу из маминой комнаты. Вслед звучит негромкое, но твёрдое “оденься поприличнее”.

Я и одеваюсь прилично. Когда это я одевался неприлично? Возможно, мама слишком много думает о моём бунтарстве. Очень зря. Я не бунтарь. Я большой мальчик, которого растили, как наследника семейной империи целых шестнадцать лет, пока не выяснилось, что я омега. Потом мама спешно переориентировалась на удачное замужество, пытаясь вылепить из меня нежную воздушную девочку, музу и вдохновение для работающего альфы. Но было, в общем-то, поздно. Я всеми силами сопротивлялся танцам живота, урокам живописи и прочей херне, которую мне навязывала мама, то есть, да, был тем ещё бунтарём. Но то было необходимостью для мальчика-подростка, которого внезапно решили лишить будущего в лице президента кампании отца и привить любовь к тому, к чему её быть не могло. Согласился я только на языки, бесполезный, как я считаю, но довольно забавный навык для того, у кого есть деньги чтобы нанять качественного переводчика.

В общем целом, я не из тех ребят, которые узнав о своём половом статусе бегут доказывать всем, что они альфа-самцы: трахать, кого попало, бухать и пить гормоны для подавления течек. Я отнёсся к своему статусу спокойно, даже не смотря на то, что девушка, с которой я встречался в шестнадцать, отшила меня, узнав. Принятие и переоценка ценностей не далась мне легко, нет, но и во все тяжкие я не бросался. Да, попробовал разок с альфой, понял, что это иначе, чем с девушкой, будучи в активной позиции, но не лучше, и не хуже. Хотя отношений я так больше и не завёл. Наверное, всё же воспринял уход девушки, как предательство, хотя и не любил.

В целом я не против замужества. Но я хотя бы должен знать, что за человек будет рядом со мной, и сможем ли мы сотрудничать или же только вставлять палки друг другу в колёса. Конечно, я бы предпочёл руководить кампанией, но кто мне даст.

Я остановил свой выбор на простом образе. Футболка, пиджак, простые неклассические брюки. Интересно, в чём он придёт?

Мы должны были встретиться в ресторане у центрального парка, там всё предельно цивильно и есть где оставить скучать свою тачку. Я ничего не спросил у матери, только как зовут этого человека, но, надеюсь, хотя бы он меня узнает. Альфы они такие. Их с детства приучают всего добиваться. И омегу обычно воспринимают, как добычу. Только вот я и сам скорее охотник, чем дичь. Но могу и прикинуться бледной ланью, если очень нужно.

В лифте флегматично вынимаю тонкую сигарету и читаю чат однокурсников. Кажется, они опять устраивают мега-попойку у Башика в его квартире. Башику повезло, его родители отселили его в отдельное жилье, как и большинство альф и бет из нашего круга. А вот омегам и девушкам подобные ништяки не положены.

“Мне гитару тащить?” - Набираю, потом отвечаю на мемы и шутеечки. Играю я плохо, но пою отменно, поэтому, если кто-то возьмёт мою гитару, то я готов поработать глоткой, так сказать. Хех.

Пока я резво выстукиваю очередную подколку для Башика, меня осторожно трогают за плечо.

Поднимаю глаза от телефона и встречаюсь взглядами с молодым человеком со смуглой кожей и угольного цвета волосами. Красивый.

- Привет. - Говорит он, мягко улыбаясь, и я слышу в его голосе лёгкий акцент. - Ты Эмиль?

- Э… да. - Отвечаю. Спустя мгновение до меня доходит, что это тот, ради кого я здесь. - Привет. Амин?

Темно-зеленые глаза слегка щурятся в улыбке, и я не могу не улыбнуться в ответ. По его виду так сразу и не скажешь, что он альфа, но он всё же прехорошенький.

Приходится вынуть сигарету изо рта и вложить обратно в пачку, всё же курить при собеседнике у нас дурной тон. Курить можно на детских площадках, в очереди за новой моделью зарубежного телефона, в лифте и дома, но не когда ты с кем-то разговариваешь. Если он, конечно, не курит вместе с тобой.

- Приятно познакомиться. - Я тяну вперёд руку. Неловко знакомиться в лифте, ну да красавчик сам виноват. Нужно было подождать, хотя бы пока мы выйдем.

Альфа пожимает мою руку о-очень осторожно, словно я фарфоровый (рост 174, вес 65, зал два раза в неделю, астеник, конечно, но вы видели эти шикарные вены у меня на запястьях?!), смотрит прямо в глаза, улыбается совсем слегка, такой весь мягко-вежливо-соблазнительный.

Я намеренно кидаю красноречивый взгляд на наши руки, и словно случайно оглаживаю ему запястье большим пальцем, покидая чужую ладонь. Ребячество, какое ребячество, но отчего-то так хочется поиграть.

Немного изучаю его, пока мы выходим из лифта и занимаем свой столик. Он невысок, как для альфы, и телосложение скорее поджарое (хотя кто знает, что у него под одеждой). Одет мой “жених”, к слову, довольно просто, но стильно, мне нравится. Ещё я совсем не чувствую его запаха, а значит он либо принимал недавно душ, либо пользуется какими-либо заглушками.

В целом он похож на человека вежливого и приятного в общении и не вызывает никакой тревожности, что приятно. Я обычно прислушиваюсь к своей интуиции.

- Ты здесь по делам, Амин? - Спрашиваю нейтрально и тянусь к сахарнице, чтобы подсластить себе кофе. Я сегодня немного не выспался, нужна глюкоза.

- Верно, мы немного расширяемся. - Пояснил он передавая мне сахар. Осанка у него, конечно, превосходная. Как у аристократа старых времен. Амин замечает мой взгляд и мягко улыбается, обнажая кромку белоснежных зубов. - Но тебе это, наверное, не очень интересно.

Он говорит это без снисхождения или надменности, скорее просто привык, что женщины и омеги пытаются выглядеть эдакими дурачками, но мне всё равно неприятно. Поэтому я начинаю говорить прежде, чем он переведёт тему на любовь и отношения или о чём обычно разговаривают альфы с омегами в сексистких странах.

- Я бы с удовольствием послушал, как вы предполагаете расширяться на территории нашей страны. - Говорю я вежливо, засыпая сахаром свой кофе. - Насколько я знаю, ваша компания поставляет сюда только марку сигарет, а остальные ниши, связанные с вашими продуктами, здесь уже прочно заняты другими фирмами. - Я заканчиваю сыпать себе сахар и кладу голову на кулак, чтобы с удобством наблюдать за альфой, пока лениво помешиваю весь этот кошмар диабетика в своей кружке.

Он приподнимает брови в ответ на мою тираду, но быстро берёт себя в руки. Хороший мальчик.

- Микрочипы. - Коротко докладывает он с весёлой ухмылкой, от которой на душе становится теплее. - Любите сладкое?

Я не могу понять, не может ли он решить, общаться со мной на “вы” или на “ты” или просто путает склонения.

- Не очень. - Признаюсь. - Просто немного не выспался сегодня.

- Волновались? - По его лицу скользит такое хитрое выражение, что я невольно смеюсь.

- Да, верно.

- Из-за этой встречи?

Я киваю.

- Ты не выглядишь, как омега, который будет волноваться из-за свидания. - У нас принято называть омег “мужчина” или “молодой человек” в зависимости от возраста, но он использует именно это слово. Омега. Я понимаю, что в его культуре все иначе, но меня всё же немного передёргивает.

- Ну… Это было довольно неожиданно. Мама сказала мне только вчера, и я даже ни разу не слышал о тебе до этого…

- Разве ваша семья не… как это сказать… - Он покрутил своей ладонью и нахмурился, видимо, пытаясь перевести какое-то устойчивое выражение в уме.

- Хочешь спросить, не знакомили ли меня с альфами до этого?

- Да! - Он облегчённо улыбнулся. - Правильно.

- Семьи из нашего круга здесь и так все друг друга знают. - Я пожал плечами и заглянул в его глаза, уж слишком они красивые. Зелёные такие, как мох в сумерках, и ресницы длинные, пушистые, тёмные… Шахерезада прям. - Один мой друг детства – альфа - даже учится со мной на одном факультете. Так что да, для меня подобное в новинку. И было немного страшно.

- Почему? - Спросил он тоном, выдававшим лёгкую обеспокоенность. Это очень мило.

- Вдруг бы ты оказался толстым и старым. - Я рассмеялся.

Амин улыбнулся в ответ. Он казался очень спокойным человеком, не способным на слепую ярость или любое другое радикальное чувство, но я не спешил обольщаться. Да, он, кажется, нравится мне, но я ещё не слышал его запаха, не видел его в критических ситуациях и знаю его всего полчаса. К тому же какая разница, если он из страны, где у омег и женщин прав меньше, чем у мужчин-альф и мужчин-бет? Подойдёт, только если я захочу с ним развлечься. Но я почему-то не хочу.

Мы немного, но уютно помолчали, а потом он заговорил.

- Кажется, ты многое знаешь о бизнесе моей семьи, Эмиль.

Я помотал головой.

- Не многое, просто компания известная, а мама назвала твою фамилию, вот я и сложил два и два.

- Отец посвящает тебя в свои дела? - Спросил он серьёзно.

- Посвящал до того, как выяснилось, что я омега. - Я откинулся в кресле и сцепил руки в замок на животе. - А потом я просто интересовался сам.

- Разве вы не знали? - Удивился Амин.

- В нашем роду почти не было ни альф, ни омег. - Рассказал я. Я люблю говорить о своей семье. - Никто даже не предполагал, что я могу отличаться. Поэтому пришлось дождаться первой течки. - Я рассмеялся, но Амин внезапно кашлянул, словно я сказал что-то неприличное… а, точно. Течка. - Но было уже поздно отучать меня лезть не в своё дело, так что… - Я развёл руками.

Ответный взгляд Амина было невозможно расшифровать. Ему неприятно? Он в недоумении? Ему любопытно? Он хочет меня? Не люблю, когда по человеку нельзя понять, что он испытывает, это дизориентирует.

Вообще надо бы уже переходить к главному. Сказать, что замуж ни за него, ни за кого-либо вообще я на данный момент не собираюсь и установить рамки отношений что ли.

- У меня была похожая история. - Сказал он вдруг, задумчиво помешивая кофе. - Я - первый сын в семье, но мой статус было невозможно определить до определённого возраста. Поэтому отец готовил к роли наследника моего младшего брата. Когда оказалось, что я альфа, папа отдал полномочия мне. Брат ненавидит меня до сих пор. - Он усмехнулся, но как-то горько.

Я посмотрел на него исподлобья.

- Разве анализ крови может быть неточным?

- Конечно. - Амин взглянул мне в глаза, отчего стало немного жарко. - Если ты здоров, кровь покажет точный результат, но некоторые заболевания могут искажать данные. Малокровие, диабет, некоторые психические заболевания…

- А ты хорошо об этом осведомлён! - Воскликнул я с неподдельным восхищением. Не часто встретишь альфу в нашем кругу, которого интересует что-то кроме акций и политики.

- Я собирался стать врачом. - Он широко улыбнулся, показывая, что горд этим фактом. Ну какой же милашка.

Оказалось, что мы проболтали пару часов, пока я не обнаружил, что от сидения в одной позе у меня затёк зад, о чём я Амину и сообщил, и он даже почти не нахмурился и сказал, что его зад тоже затёк. По его сосредоточенному смуглому лицу было видно, что он напряжённо о чём-то думает, и я взял на себя смелость предположить, что думает альфа о том, как бы продлить наше общение. Поэтому я предложил немного пройтись. Погода стояла хорошая, весенняя, а через дорогу был красивый парк.

Не успел я договорить своё предложение, как Амин искренне улыбнулся, как ребёнок, которому пообещали испечь его любимый пирог, потом задумался, словно его пугает то, что омега проявляет столько инициативы и в разговоре, и в действиях. Но всё же согласился.

Амин был выше едва ли на десять сантиментов, и, гуляя по центральному парку, мы, похожие скорее на двух бет, не выглядели, как пара на свидании, а потому я то и дело замечал, как поглядывают на экзотического Амина молодые (и не особо!) девушки и омеги.

- В клуб я тебя не возьму. - Заявил я со смехом.

- Почему это? - Улыбнулся он весело.

- Ты слишком красивый. Отобьёшь у меня всех девчонок.

- Тебе нравятся девушки? - Он нахмурился, а я закатил глаза. Судя по тому, что он так спокойно задал этот вопрос, я для Амина уже стою с печатью “моё”.

- Нравятся. - Просто ответил я, а затем добавил, не успев себя вовремя остановить. - Альфы мне тоже нравятся. - И мысленно стукнул себя по лбу.

Он улыбнулся, поймав мой взгляд этими своими чудесными зелёными омутами.

- Так ты считаешь меня красивым?

Ей богу, я так ещё никогда не краснел. Даже тогда, когда первый раз клеил альфу, будучи шестнадцатилетним подростком, чтобы узнать, каково это - быть под кем-то, как омега.

- Конечно… - Пробормотал я, отвернувшись в пол и слегка нахмурившись. - Ты ещё спрашиваешь…

- Они смотрят, потому что у меня кожа и волосы темнее, чем у вас. - Промурлыкал он с мягкой улыбкой. - Если бы я не отвлекал на себя внимание, уверен, что никто бы не мог от тебя глаз отвести.

Нет, я уже не смогу стать ещё краснее. Почему эта фраза, как списанная с пикап-паблика, кажется настолько искренней? Почему мне это так нравится?

Я настороженно посмотрел на Амина снизу-вверх. И хитро улыбнулся.

- Звучит как вызов…

Мы прогуляли в общем счёте минут пятнадцать, а потом Амин спросил, не соглашусь ли я с ним поужинать, и я в этот момент забыл, что хотел поставить наше общение в какие-то рамки, и что он из пуританской страны, и что-то ещё… и просто поплыл по течению, отдаваясь этому приятному разговору, этому чудесному уютному, лёгкому, но смущающему ощущению, этому замечательному вечеру, который не планировал затянуться дольше, чем на пару часов…

Мы пешком догуляли до какого-то частного ресторанчика с приятной непринуждённой атмосферой. Оказалось, что здесь готовят местную кухню, и я громко смеялся над Амином и его глупым выражением лица, когда он пытался прочитать заковыристое название блюда, ведь оказалось, что хорошо он только говорит на нашем языке, а читает не особо, и в таком месте можно было позволить себе немного отпустить себя, ведь здесь никто не станет спрашивать за этикет.

Мы немного выпили, совсем чуть-чуть, но я, казалось, пьян и без этого.

Амин тоже много смеялся и рассказывал истории из детства о своих старших сестрах, которые поколачивали его, и которых пытался, но не мог поколотить он и, в итоге, подговорил своих двоюродных братьев объединиться и дать бой, и как об этом узнал отец и всыпал ему ремня, потому что девочек нельзя обижать.

- А им, значит, тебя обижать можно! - Прыснул я в кулак.

- А я сильный, я выдержу. - И почему-то это не звучало, как типичная альфачья бравада.

Ещё Амин рассказал, как когда ему было одиннадцать лет, он спас человека, который подавился оливкой, шибанув ему по спине, и с тех пор твёрдо уверился, что станет врачом. А я подумал, каким же решительным мальчиком надо быть, чтобы такое сделать.

- Я до сих пор общаюсь с этим человеком. - Сказал он с ностальгической улыбкой. - У нас, если спасаешь чью-то жизнь, считай, становишься роднёй. Хотя я не считаю, что спас его. Просто подошёл первым. Испугался, что он умрёт. Потом оказалось, что в зале был врач.

- Ты такой смелый. - Мне уже было лень скрывать своё восхищение. - Я бы испугался не того, что человек умрёт, я бы испугался подойти и помочь.

- Такое не для всех. - Мягко сказал Амин. Его ладонь накрыла мою ладонь, легонечко сжала и тут же исчезла, но у меня в этот момент перед глазами словно поплыли звёзды.

Когда мы вышли, уже было темно и оставалось только удивляться тому, как всё завертелось.

Воздух был свежим и прохладным, но я не почувствовал холода, а лёгкое, едва заметное опьянение отошло, когда мы немного прошлись и подышали.

Я мог вызвать водителя, но не был уверен, стоит ли. В глубине души я надеялся, что Амин позовёт меня к себе в номер, чтобы снять с меня эту ответственность, ведь зная о нравах его народа, я боялся его разочаровать. С другой стороны, то, что я не девственник он всё равно поймёт, так какая разница?

Я уже набрался смелости предложить альфе продолжить банкет, когда тот внезапно, но невозможно ласково взял меня под локоть и прижал к стене.

От неожиданности я выдохнул, раскрыв губы, да так и не закрыл их, потому что его глаза, кажущиеся тёмными в ночи, были почти жадными, почти обезумевшими от желания. Хотелось прижаться к нему пахом, подставить шею, прогнуть её, чтобы ему было удобно прокусить тонкую кожу на холке, а потом прогнуть уже поясницу, дать засунуть в себя крепкий узел… Но Амин позволил лишь вцепиться себе в плечи, удерживая наши тела на расстоянии.

Зато он приблизил ко мне своё лицо. Настолько, что я мог слышать его не очень-то размеренное дыхание.

Я прикрыл глаза, ожидая поцелуя, но его не последовало. Когда я наконец открыл глаза, Амин, словно ждавший этого, коснулся большим пальцем моих губ, сминая их не слишком-то нежно, посмотрел на них с настоящим голодом, закусил собственную губу, и встретился со мной взглядом.

Словно двое хищников мы наблюдали друг за другом, тяжело дыша и облизываясь друг на друга, а потом Амин просто взял мой подбородок своими пальцами, повернул мою голову в сторону, внезапно такой властный и жёсткий, и прижался носом шее. Вздохнул судорожно, наконец прижался своим крепким телом, своим крепким стояком, медленно и со смаком облизал от плеча и до мочки уха, словно зверь.

Я весь вспыхнул, словно июльский пожар, почувствовал, как теку, и как сводит и член, и дырку, и вообще всё тело в нежной, в невыносимой слабости и удовольствии. Да, делай всё как хочешь, мой заморский шах, верти меня, имей в любой позе во все щели…

- Можно? - Прошептал Амин мне в плечо, ласково касаясь губами.

Я без объяснений понял, о чём он просит, и разум где-то на периферии кричал мне остановиться и подумать, но тело было против. Словно оно выбрало себе именно этого человека, и с места не сдвинется без его приказа.

Вместо ответа я склонил голову, как хотел буквально несколько минут назад, и альфа вонзил в меня свои зубы.

Я вскрикнул и от боли, и от удовольствия. Против моей воли моё тело тряхнуло оргазмом в руках Амина. Я схватился за его плечи, чтобы не осесть на землю, и альфа поддержал меня, всё не отпуская мою шею. Глубокая будет метка. Долго не сойдёт.

Наконец он отодвинулся довольный.

- Ты будешь мой. - Сказал он, словно это вопрос решённый, и я снова раздвоился на две части: одна требовала надавать альфе по щам, а вторая сказать “да, повелитель” и прильнуть к тёплой груди. Как всегда, решение нашлось где-то между.

Альфа снова провёл пальцем по моим губам, уже ласково, погладил по лицу, смотря на меня с нежностью.

- Я не девственник. - Сказал я, пытливо глядя ему в лицо.

Амин прикрыл глаза на одно долгое мгновение, словно он подозревал это, но ему сложно принять этот факт.

- Ладно. - Наконец ответил альфа, осторожно выпуская меня из своих рук. - Пойдём. - Сказал тихо, протянув мне ладонь.

========== Часть 2 ==========

- Ну как прошло? - Поинтересовалась мама, когда я вошёл.

Они с отцом сидели на кухне и поедали какие-то яства маминого приготовления. Странно. Вроде никаких праздников не намечалось.

- Как прошло что? - Папа поднял голову от тарелки, чтобы посмотреть на супругу и случайно выпустил изо рта кусок пирога.

Мама сначала поморщилась, а потом рассмеялась. Я тоже заржал и незаметно прикрыл альфий укус, поправив пиджак по пути к островку кухни.

Папа наконец справился с управлением собственным аппетитом и поприветствовал меня радостной улыбкой. Он был красивым мужчиной среднего роста, крепкого телосложения и выглядел хорошо до сих пор, хотя был при морщинах и при лысине. От папы мне достались тёмные волосы, светлая кожа и любовь к хорошей еде, а от мамы - голубые глазки, твёрдый характер и склонность к манипуляциям.

- Нормально. - Отмахнулся я. - Есть не буду, сразу к себе.

- Нормально? - Крикнула вслед маман. - А чего тогда вернулся так поздно? - И уже шёпотом отцу: - Всё прошло замечательно!

- Что прошло? А-а… так ты про…

Дальше я уже не слышал, потому что почти бегом поднялся на второй этаж, закрыл дверь в свою комнату, а затем и в свою ванну. И сполз по стене.

Пиздец. Я дал себя пометить альфе в день знакомства. Нет, не так. Я дал себя пометить. Не взбрыкнулся, не послал нахуй, не дал в нос. Застонал и открыл шею. А потом кончил в трусы, как малолетка.

И что за странная ситуация? Вместо того, чтобы поцеловать, привести к себе и заняться пламенным (а я уверен, он таким и был бы) сексом, этот парень, как голодный пёсик, ставит свою метку.

Я прикрыл глаза руками и рассмеялся. Что ж. Определённо можно сказать только одно: вот и я наконец-то влюбился.

Влюбляться ведь не страшно, верно? Вон, Башик влюбляется раз в месяц. А Минс кайфует от укусов альф (и теперь я понимаю, почему) и однажды у него было две метки подряд от разных альф, из-за чего он слёг с температурой на неделю или две. И ничего. И мне пора уже было влюбиться. Жаль, что в парня из страны с такими строгими нравами, да и вообще из другой страны.

Я выдохнул и поднялся. Нужно помыться и осмотреть фронт работ. Кажется, Амин отодвигал край футболки, чтобы оставить укус пониже, значит, его будет легко прикрыть…

От воспоминаний о скользящих по задней стороне шеи пальцах по моему позвоночнику пробежала дрожь. Вот вроде большой мальчик, с опытом, а ощущения, как в первый раз.

Я привожу себя в порядок, и встаю спиной к зеркалу, чтобы осмотреть метку. Выглядит безумно эротично. Моя крепкая задница, моя крепкая спина со стройной, почти девчоночьей, талией, мои крепкие плечи, и на одном из них, близко к шее, два глубоких, собственнических прокола от клыков. Смотрю на них и даже без присутствия Амина коленки так и тянет опуститься на пол и разъехаться как можно дальше.

Я прикасаюсь кончиками пальцев к укусу, поглаживаю наливающийся синяк. Член тут же встаёт, хотя я устал за день и кончил не больше часа назад.

- Как же я хочу тебя, Амин. - Шепчу в своё отражение сзади так, словно он может услышать, затем берусь одной рукой за член, а второй поглаживаю метку. Восхитительно. Лучший секс, который у меня когда-либо был. Точнее не-секс. Но даже этот не-секс лучше любого моего опыта с кем-то. Я нетерпеливо поглаживаю член. Не хватает стимуляции сзади, но я чувствую, что вот-вот изольюсь, а за игрушкой идти лень.

С протяжным вздохом спускаю себе в ладонь и чувствую, как по ягодице стекает капля вязкой смазки.

- Еееебааать… - С восхищением и святым ужасом затянул Минс, и нажал пальцем на моё оголённое плечо. Я зашипел и вывернулся. Прикосновение чужого человека к метке было не то, чтобы неприятно, но как-то… неправильно. - Мощно он тебе засандалил. Месяц точно будешь ходить меченый, а то и больше.

Я накинул рубашку и встал с крышки унитаза.

- Всё, пойдём, не хочу опоздать к Герберту. Думаешь, как скоро болеть перестанет?

- Ну даже не знаю… - Задумался Минс, выходя из кабинки.

Какой-то альфа из младшекурсников увидел, как двое омег выходят из одной кабинки и многозначительно ухмыльнулся. Я изящно приподнял бровь и посмотрел на него свысока. Обычно такой взгляд мог стереть любую гадкую ухмылочку. Стёр и в этот раз. Альфа без комментариев пропустил нас на выход.

- Все малыши думают, что ты меня шпёхаешь, дружок. - Хихикнул Минс, оглядываясь на альфу. - Я вчера приходил занести курсовую и слышал, как два пекуса обсуждали омега ты или бета. Аргументом за бету было то, что ты меня шпёхаешь. - Минс закряхтел в ладошку.

- Прекрати говорить “мы” и “шпёхаться” в одном предложении, придурок. - Засмеялся я и легонько треснул друга папкой с курсовой по макушке. Минс был ниже меня на пол головы, и уж по его-то виду сложно было не заметить его принадлежность к омегам. - Так что там по метке?

- Да помажь бодягой, как обычный засос. - Минс махнул рукой. - Вообще надо было лёд приложить, но уже поздно. Сойдёт, как сойдёт. Пошли давай, Башка нас уже заждался поди.

Пара была интересной, но стояла четвёртой по счету, и под конец я уже весьма приунывал (как и все остальные, включая преподавателя). Всё-таки к последним курсам быстро привыкаешь меньше работать головой и больше прогуливать. Когда-то и пять пар высиживали… Интересно, как там Амин? Спускал ли напряжение, придя домой, как и я? Уверен, что да. Его “напряжение” я своим собственным “напряжением” прочувствовал.

В тот момент, когда я задумался о напряжении Амина (интересно, у него большой? толстый? а какой узел?), мой телефон высветил мне сообщение от незнакомого пользователя, у которого вместо имени были какие-то непонятные завитушки.

Я с любопытством открыл сообщение и увидел фото моря и нежный-нежный, розовый-розовый рассвет. Красивое фото. Такое спокойное.

Засмотревшись на фотографию, я не сразу увидел следующее сообщение.

“Это рядм с маим домом”

“Море”

“Рядом с маим домом”

“МОИМ”

И хитрый смайлик.

Я прикрыл рот рукой, чтобы не захрюкать прямо на паре.

“А ты умеешь заинтересовать, Амин”. - Написал в ответ. А затем сделал селфи со своим помирающим лицом и прислал следом. И смайлик-ботан тоже прислал. - “Не знал, что ты уже улетел”.

“Ночью был вылет”. - Тут же пришёл ответ. - “Напиши, как освободишься, я спать”.

“Ты такой красивый”.

Я тепло улыбнулся экрану телефона. Считает меня красивым, милашка.

Я написал Амину сразу после пар, как он и просил, хотя ехал на заднем сидении у Башика прямо в клубешник с Минсом и Гордеем. Башик - альфа и мой друг детства (наша дружба началась с совместного похода ползком за бутылочкой с молочком на тесном семейном празднике), Гордей - бета (и с ним я познакомился чуть позже - во дворе его дома - и мы закидали друг друга грязью до невообразимого состояния), а Минс и я - омеги. Минс даже, наверное, больше омега, чем я, ведь он-то хотя бы знал о своём половом статусе с самого начала. В общем, омега он не только по строению половой системы, как я, а в душе. И с ним мы до первого курса вообще знакомы не были (хотя Минс тоже из богатеньких), ведь он учился в какой-то закрытой школе зарубежом.

“Я думал, ты на моем языке только говоришь хорошо” – Я.

“Названия ваших блюд невозможно произнести трезвым!” - Амин.

“Кстати!” - Я. - “Я думал, вам нельзя пить алкоголь”

“Нам много, чего нельзя”

“Что ещё вам нельзя?”

- Эмииииль, приём! Планета земля на связи!

- Что? - Я стыдливо заблокировал экран и недовольно посмотрел на Башика, который, забив на то, что он за рулём, пялился на меня, сидящего на заднем сидении. - Ты сохранился что ли?

- Да не трожь ты его, Башка. - Хихикнул Минс, кокетливо тыкая в меня пальчиком. - Ему горячий иниец написывает.

- О-о-о-о-о! - Дружно протянули Башик с Гордеем, и Башик наконец-то отвернулся к дороге.

- Что, тот самый, из “Р.К.”?

- А ты-то откуда знаешь? - Удивился я.

- Мама твоя рассказала. - Подмигнул Башик.

- Ах ты сука! - Я пнул ногой спинку его сидения. - А мне не мог рассказать?

- Эмиль, блять, это же натуральная кожа…

- Вообще-то Эмиль прав, мог бы и рассказать. - Поддержал Гордей.

- Вабьсета Эмиль пляв! - Передразнил его альфа, вызвав у Минса истерический хохот, и даже я ухмыльнулся. - Что, разве такое плохое свидание было, раз ты теперь в облаках летаешь?

- Сказать всё равно стоило. - Гордей был непреклонен.

- Ой, что-то душно стало! - Альфа помахал рукой у шеи, отчего Минс разразился просто гомерическим ором. - Так это душнила на корабле!

В обычное время я бы тоже поржал, потом вставил бы дерзкий панч в защиту Гордея от Башика, но сейчас больше хотелось заглянуть в мессенджер.

Но только я нажал на разблокировку, как машина остановилась. Приехали.

Я всё же уличил момент, чтобы проверить сообщения от Амина, когда Башика задержали на фейс-контроле, и ребята стали дружно ругаться с охранником в стиле: “да ты знаешь, кто мой папа?!”.

“Лучше спроси, что нам можно”. - Был ответ от Амина. А дальше следовало фото, на котором я залип на несколько минут. Это опять было море. Оно было захвачено в момент надвигающихся сумерек, и сделано через панорамное окно. По паре деталей я понял, что это, скорее всего, его офис.

Я закусил губу. До смерти хотелось пофлиртовать с ним, но, учитывая нравы их страны, мне было также и до смерти неловко. Обычно довольно раскованный, я превратился в стесняшку.

Я хочу ему понравиться. Поэтому боюсь показать, что я на самом деле омега с опытом, ведь такие, как он, обычно со скрежетом воспринимают, что кто-то до них где-то уже побывал. С другой стороны, есть ли смысл притворяться? Могу ведь я быть искренним? Покажу ему, что взбудоражен им и плевать, что он подумает, этот сноб! Если будет презирать меня, просто заблочу контакт. Если нет, то нас ждёт приятный флирт. Возможно, что-то больше, чем флирт, но это сомнительно, учитывая, как он далеко сейчас.

Я выдохнул и написал: “нельзя целовать свободных омег, но можно ставить им метки?”. Заодно и это наше странное помешательство обсудим.

Я скрыл переписку и подошёл к своей компании, где Башик уже звонил своему дяде, владельцу клуба.

- Ну че, мож ну его, пошлите пока закинемся по одной. - Предложил я Минсу с Гордеем, которые скучали у входа.

- Ага. - Согласился Минс. - Башка, давай там, подваливай, как закончишь!

- Эй! - Крикнул Башик нам вслед, но было уже поздно: мы втроём, гаденько хихикая, стали пробираться к бару.

- Вообще зря мы не дождались Башку, он бы нас сразу в вип-комнату привёл. - Заметил Гордей мне на ухо.

- Сначала тут. - Крикнул я в ответ. Идти сразу в випку не хотелось, хотелось поотжигать немного с другими безумцами, а потом уже идти в более тихое место и бухать узкой компанией.

Мы втроём закинулись по шоту и я, галантно взяв Минса за руку, повёл друга танцевать. Н-да, мы, конечно, больше просто прикалываемся, но, во-первых, в каждой шутке есть доля шутки, а во-вторых, понятно теперь, почему все на нас косятся, почти как на парочку. Не будь в нашем поле близкого общения Башки и Гордея, точно бы уже поженили.

Мы выходим на полный народу танцпол. Музыка бьёт по ушам, в воздухе разлит какой-то пар, пахнущий сладким попкорном, весенними цветами и ещё бог знает чем, Минс смотрит мне глаза в глаза и, кажется, мы пьяны одним уже только запахом, одной только атмосферой. Глаза у Минса синие, я знаю это, но в темноте они кажутся сиреневыми, почти чёрными. Я приобнимаю его за талию, улыбаясь, наверное, слегка безумно, и Минс смотрит так, как смотрит только в особые моменты.

Мы двигаемся в одном ритме, иногда сталкиваясь с чужими телами, почти соприкасаясь носами, улыбаемся, касаясь друг друга.

Когда наваждение отходит на второй план, мы возвращаемся к Гордею, к которому уже присоединился Башик с красивым мужчиной в пижонском пиджаке. Мужчина чуть старше нас, и я делаю вывод, что это его дядя.

Дядя Башика стреляет в нас с Минсом глазами (видимо оценил наше взаимодействие), и отходит от племянника, предоставляя его нам.

“Желание пометить тебя было сильнее, чем поцеловать”. - Прочитал я ответ Амина, сидя в випке и задумчиво выдыхая кальянный дым, пока ребята были увлечены каким-то пьяным спором. - “Потому что с меткой ты не позволишь себя целовать никому, кроме меня”.

Я перечитывал это сообщение уже в десятый или пятидесятый раз, и радовался, что надел джинсы, а не лёгкие брюки. Отвратительно-собственническое и даже в какой-то мере сексистское, это сообщение, помимо возмущения, вызывало острое желание и даже трепет.

“Как метка помешает мне целовать другого?” - написал я наконец.

Амин ответил через пару минут: “Тебе ответить вырезкой из научной статьи или хочешь послушать, как ты выражаешься, надменное альфье бурчание?”

Я на мгновение завис.

“Хочу твое надменное альфье бурчание”.

Когда телефон зазвонил, я вздрогнул, радуясь, что про меня все забыли, шмыгнул в уборную, заперся в большой красивой кабинке, и принял звонок.

- Привет. - Шепнул я.

- Привет, Эмиль. - Его голос дрожью скользнул по ушам, шее, позвоночнику. Метка приятно запульсировала, словно приветствуя своего хозяина.

- Как твои дела? - Спросил я чуть хрипло.

- Вчера утрясли моменты о поставках. - Он сделал паузу. - Так что я приеду ещё, через месяц-два, как и планировал.

Он приедет ещё! Я постарался унять разбушевавшееся сердце.

- Надолго? - Спросил я.

- Пока не знаю. А как бы ты хотел?

Раком, в позе наездника, у стены…

- Как в прошлый раз. - Признался я, хоть и понимал, что спрашивает он о продолжительности визита в мою страну. - Только с продолжением.

- Хм. - Только выдал Амин.

- Что?

- Ты такой быстрый.

- Я мужчина.

- Ты омега.

Я нахмурился и замолчал, и лишь пульсация в метке, что превращала моё тело в желе, а член в камень, не давала мне сказать ему что-нибудь грубое.

- Я бы сказал, что это ты быстрый. У нас метку обычно ставят после определённого времени, проведённого в отношениях.

- У нас тоже. - Ответил Амин. - Просто… - Он вздохнул и сделал паузу. - Я не буду извиняться за метку. - Сказал он пристыженным тоном. - Ты мне понравился, и я видел, что это взаимно. Твоя реакция… - Он снова запнулся, а я вспомнил, как едва ли не кипятком писался от его прикосновений, а когда он вонзил в меня свои клыки, и вовсе позорно кончил в штанишки.

- Тише, не переживай ты так. - Я мягко осадил его. - Я же чуть сам на твои клыки не напоролся. У меня впервые такое.

- У меня тоже.

Мы немного помолчали.

- Амин.

- Да, Эмиль?

- Если через месяц я не окажусь у тебя на узле…

- О боже, Эмиль! - Я прямо таки услышал испуг и возмущение в его голосе.

- Тихо ты. - Прервал я его. - Если, через месяц ты не засунешь в меня узел, я прилечу и сяду на него сам.

На пару мгновений повисло тягостное молчание, пока Амин наконец не справился с собой.

- Кажется, отец мало тебя порол в детстве. - Сказал он полушутя. Именно “полу”, потому что серьёзности в его голосе я ощущал достаточно!

- Папа ни разу не поднял на меня руку. - Сказал я с нежностью. - Но ты можешь меня выпороть, если захочешь. - Стоило, конечно, остановиться ещё на “узле”, иначе у этого скромника мог случиться инфаркт члена, но меня немного несло от возбуждения и выпитого алкоголя.

- Так и сделаю. - Ответил Амин тихо, а я прикусил губу, чтобы не застонать. Даже если этот чудик реально решит выпороть меня в воспитательных целях, то я всё равно буду воспринимать это, как эротическое наказание. - Эмиль?

- Да?

- Ты пьян? - Догадался все-таки.

- Немного. - Признался я.

- Ты планируешь ехать домой?

- Сейчас или вообще?

- Эмиль.

- Мы только пришли. - Сказал я, сам себе удивляясь, что выпрашиваю у незнакомого, фактически, парня разрешения потусить. Хотя чего уж там. На мне его метка. По законам предков я его омега. - Ты говоришь со мной, как с ребёнком. - Мягко проворковал я.

- А ты считаешь себя взрослым? - Так же мягко ответил он.

- Не только я. И ты тоже, раз уж поставил на мне свою метку.

- Язык у тебя хорошо подвешен, Эмиль. Сразу видно, что из тебя растили наследника.

Я хотел было сказануть что-то в стиле “мой язык ещё и не такое умеет, малыш”, но понял, что после такого можно либо погибнуть от руки ревнивого возлюбленного, либо заставить его испытать все прелести инфаркта в молодом возрасте. Я уже называю его “возлюбленным”, боже…

- Тебя это не пугает?

- Пугает, если честно. - Ответил он открыто. - Но меня восхищает твой ум.

Когда я, наконец, вышел из туалета, ребята уставились на меня, словно папараци на звезду телеэкрана.

- Запор замучил, ребят. - Ухмыльнулся я.

========== Часть 3 ==========

“Ты хорошо спишь?” - Пишу я Амину, сидя на обеде с Гордеем и Башиком, обсуждающими девушек-первокурсниц. После вчерашнего разговора, произошедшего ночью, он был онлайн ещё несколько часов, а потом написал с утра, и я просто в душе не знаю, как можно так мало спать.

- Блять, да она уже с половиной нашего факультета переспала, а мне не даёт…

“Да. Только мало.”

- Может быть, влюбилась?

- Пф, а может, цену набивает?

“Много работы?”

“Очень”. - Амин присылает смайлик с глазами-крестиками. - “Отец передаёт мне часть своих полномочий, а я ничего не понимаю”.

- Она мне нравится, но я так не могу…

Я посмотрел на ребят.

- Вот тебе не пофиг, с кем она спала, Гордей. - Говорю зло. - Ты и сам, знаешь ли, не святой.

Гордей смотрит на меня щенячьими глазами и вздыхает.

- Ты прав, Эмиль. Просто боюсь, что обо мне говорить будут. Что я олень, или ещё что…

- Так не встречайся с ней, раз боишься…

- У тебя, Эмиль, что-то бомбит сильно. - Заметил Башик.

- О чём ты? - Смотрю на него в упор. Башик иногда меня бесит. Хоть он и друг с пелёнок, хоть он и знает меня от и до… но, видимо знает слишком хорошо, до самых затаённых моих комплексов, оттого и бесит. Что вскрывает болячки. Больно. И эффективно. Поэтому слушаю я его и со страхом, и с интересом.

- Да об этом твоём. - Альфа кивает на мой телефон. - Который из страны, где омега обязан быть чистым, как первый снег. Боишься, что киданёт тебя.

- Он знает, что я не девственник.

- Но ты всё равно ссышь.

Я киваю. Он прав.

“Разве отец не может помочь тебе?” - Пишу Амину уже вечером, когда отсидел все пары, сходил к приболевшему похмельем Минсу с маминым куриным бульоном, и вернулся домой.

Я откладываю телефон, раздеваюсь и набираю себе ванну. Очень хочется немного пошалить и желательно вместе с моим смуглым и горячим трудоголиком, но узнать о его делах хочется больше.

Не смотря на то, что Амин работает, а не гоняет балду на парах или с друзьями, как я, отвечает он не в пример быстрее.

“Помогает, если есть время, но это всё равно трудно”. - Отвечает он, когда я уже набрал ванну. - “Как прошёл твой день?”

“Честно?”

“Нет, соври мне”

“Не думал о тебе весь день”

“Хочешь поболтать?”

Амин не дождался моего ответа, а просто позвонил.

- Привет, лучик. - Его красивый голос был каким-то особенно ласковым. - Чем занят?

- В ванной лежу. - В подтверждении своих слов я поднял ногу на бортик ванной, так что стал слышен плеск воды. - А ты?

- Только пришёл домой. Твой друг-омега - это тот, с которым вы ходили в клуб вчера?

- Мм, да, а откуда ты знаешь?

- Просто предположил. У тебя отёков не было?

- Где?

- На месте метки.

- Вроде нет. - Я пощупал место укуса. По телу тут же пробежала приятная дрожь аж до кончиков пальцев на ногах. - Странно, она даже не болела.

- Я рад.

- Ты уже когда-нибудь это делал? - Спросил я, чувствуя фоновую беспричинную ревность. Для меня эта метка - особенная, и даже не потому, что первая. - Ставил метку?

Он вздохнул, прежде чем ответить.

- Да.

Я нахмурился. Конечно, ставил. Альфам это тоже нравится. Башик рассказывал, что если поставить метку в момент оргазма, то можно как от наркоты кайф словить. В тот раз я не обратил внимания на информацию о метках, потому что не интересовался ими и не позволял никому их оставлять, а прицепился к слову “наркота” и провел Башику длиннющую лекцию и даже угрожал настучать его родителям. А вот теперь стало интересно. Хотя всё ведь можно узнать от Амина, верно? Разуж он её ставил. И злиться глупо, но я всё равно немного злюсь.

- Это был… - Я аккуратно подбираю слова. - Твой любимый?

- Нет. - Отвечает Амин, и что-то шуршит на фоне. - Это случалось в юности, и делал я это просто из удовольствия. Глупо это было. В конце концов, секрет, который вырабатывается в слюне при укусе омеги можно перерасходовать.

- Но он же восстанавливается.

- Верно. И всё же умнее будет не расходовать его направо и налево. Эволюция дала нам этот дар для любви, а не для развлечения.

Для любви, значит…

- Амин. - Тихо сказал я в телефон. - Ты не спрашиваешь, ставили ли мне

метку до этого.

- Нет, я не хочу знать. - Поспешно отвечает он. - Одна мысль сводит меня с ума…

- Это моя первая метка. - Я прервал его, оглаживая свободной рукой свою шею. Амин замолчал, а его метка зудела, но зудела приятно, и я знал, что если дотронусь до неё, то простым разговором Амин не отделается, а потому лишь скользил пальцами вокруг. - Меня никогда это не интересовало особо. Я бы даже сказал, что считал унизительным, что омег метят, как скот. С тобой странно вышло. Мне это было так нужно, что я не мог сопротивляться своему желанию. - Чем дальше я говорил, тем невыносимее становилось желание дотронуться, наконец, до этого укуса. Я всё же не выдержал и скользнул пальцами чуть ниже. Сначала тело будто пронзило током, потом в нём поселилась сладкая истома.

- Ты сейчас… прикасаешься к ней? - Тихо спросил Амин слегка изменившимся голосом, а я отдёрнул руку, будто меня застали за чем-то неприличным. - Так не должно быть.

- А как должно быть?

- Я должен вылизывать её языком, пока… - Амин запнулся, словно то, о чём он хотел сказать дальше, может быть интимнее, чем это…

- Пока берёшь меня сзади. - Закончил я за него, возвращая руку на место и легонько поглаживая этот центр удовольствия. Он должен чувствовать её. Даже через расстояние. Такой сильный укус, такая яркая реакция значит не только то, что альфа глубоко впился в мою плоть, но и то, что секрета на его клыках было предостаточно.

- Эмиль.

- Да, Амин?

- Какой же ты испорченный мальчишка. - Неодобрение в его тоне трудно не заметить.

- Для моего общества я почти монах. - Усмехаюсь в трубку. Мне сейчас очень не хватает его рядом. Я с досадой осознаю, что опять забыл свою любимую пробочку в шкафчике в комнате. Она сейчас нужна мне, как никогда.

И как я собрался пережить этот чёртов месяц?

Уже перед сном я захожу на свою страницу, и понимаю, что среди новых подписчиков, которых я благополучно проскроллил, есть и Амин. На фото профиля он в тёмных очках где-то на набережной, и ветер такой сильный, что балахонистые шмотки облегают стройный силуэт. Я завистливо сглатываю. Ведь кто-то видит эту красоту каждый день. Кто-то даже её трогает!

Так всё, хватит! Я злюсь и собираюсь уже выйти из приложения, но натыкаюсь на уведомление. Кто-то отметил меня на видео.

Открываю видео и погибаю в фэйспалме. Эти придурки сняли, как мы с Минсом танцуем. И он это видел. Хорошо, что Минс омега, и Амин вряд ли воспринял это видео всерьёз.

Выдыхаю и тоже подписываюсь на него, а затем ещё с полчаса разглядываю его фотки.

========== Часть 4 ==========

- Я слышала, вы с наследником Р.К. хорошо общаетесь… - Начала мама, пока я запихивал в себя диетические хлопья.

Я поднял на неё свои уставшие, окружённые кругами и очень несчастные глаза. Сроки сдачи диссертации пододвинули, и теперь мне приходилось писать её в дичайшем темпе. Соответственно с Амином я почти не разговаривал. Как и вообще с людьми.

Папа явно дёрнулся и принялся греть уши, хотя и пытался сделать вид, что залипает в телефоне.

- Мы переписываемся, а что? - Сухо ответил я, пережевав хлопья, и тут же закинувшись ещё двумя полными ложками. Мамины успехи в борьбе с болезнью недавно хорошо так продвинулись, а потому она стала ещё в два раза активнее. Я конечно, очень рад, что мама не умрёт, но могла бы и разрешить папе отселить меня в отдельное жильё, а то от её активности я скоро на стену полезу.

- Думаешь, ты ему понравился?

Я дёрнул плечом, на котором до сих пор во всю цвела метка от Амина, что так и звала к себе прикоснуться в самые неподходящие моменты. Учитывая то, что я в поте лица писал диссер, ВСЕ моменты были неподходящими. Понравился ли я ему? О, да, так понравился, что он присвоил меня себе на месяц вперёд. Минимум.

- А что, мам? - Я уже немного злюсь. Никогда не любил, если мама лезла в мои отношения, потому что моих партнёров она всегда оценивала с позиции выгоды. “Ну, ты же знаешь, что он не из богатой семьи, да? Так что даже если залетишь от него, то я настаиваю на аборте”, “И хорошо, что она тебя бросила. Где это видано, чтобы омега был женат? Нас засмеют”. И всё в таком духе.

- Постарайся понравиться ему. - Сказала она. - Это была бы ОЧЕНЬ выгодная для нас партия.

- Ясно. - Ответил я, поднимаясь из-за стола. - Прошу меня извинить, учёба зовёт.

- Мин, ну зачем ты так… - Услышал я голос папы, когда уже был у лестницы.

Зайдя к себе, я выдохнул, потёр глаза. Нужно было захватить с собой чашку кофе, но возвращаться не хотелось, а потому я достал с полки бутылку энергетика, и сел за написание введения. Точнее переписывание введения под результаты, полученные в теоретической части. Учился я, мягко говоря, хило. А для чего, если управлять компанией я всё равно не буду? Да и работать по специальности тоже. Специальность, причём с магистерской степенью, мне нужна для того, чтобы мама могла хвастаться моими успехами. Да и обучение отсрочивало для меня вступление в брак. Не то, чтобы после получения диплома меня тут же заставят надеть кольцо чьей-то бабушки, но сила давления явно усилится.

Только я успел вникнуть в работу, как ко мне постучали.

- Да? - Немного раздражённо отозвался я, и дверь робко открылась. Хорошо хоть без спроса не заходят, как принято у Минса в семье. Ему даже запретили ставить щеколду на дверь. Что, к слову, не помешало этому парню переебать половину университета.

- Ты не успел выпить кофе. - Папа криво улыбнулся, прикрываясь подносом с печеньем и огромной кружкой с кофе, наверняка разбавленным тонной сахара и тонной молока. У меня аж потекли слюнки.

Папа поставил поднос мне на стол и присел на мою кровать. Взял печеньку и стал её немножечко грызть.

- Спасибо. - Поблагодарил я, и взял кружку с кофе.

- Учишься?

- Ага. Вот теорию и введение под результаты исследования подстраиваю. Всё как обычно.

- Помню, помню, сам кучу макулатуры подделывал. - Мечтательно улыбнулся папа. Он вправду долгое время провел внутри академической среды, пока не погиб его старший брат, и папе, скучному и мягкому кандидату наук в области культурологии, не пришлось взять управление компанией в свои руки. - Но раз ты уже начал подделывать введение, значит, самое неприятное позади.

- Самое неприятное - это нормоконтроль.

- Просто скинь мне файл, как закончишь. Я всё тебе подправлю.

- Спасибо, пап. - Я улыбнулся и взял в руки большое печенье. - Ты хотел что-то обсудить?

- Да… знаешь, Эмиль, я тут подумал… - Папа смущённо поскрёб лысину. - Не слушай маму, делай, как сам решишь. Ты знаешь, в наших кругах одни сексисты, и твою фигуру, как президента кампании, не оценят и могут начать войну, но… если ты решишь работать на компанию, то я готов тебя поддержать. Я вижу, что ты пока не особо стремишься к браку и… не общайся с ним просто потому, что мама хочет, чтобы ты составил верную партию. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Ты, наверное, этого не знаешь, но… - Мужчина замялся. - Мои родители навязали мне выгодный брак. Я знаю, что это такое, жить с нелюбимым человеком… и хотел бы, чтобы ты избежал подобной участи.

Я закусил губу. Я подозревал, что родители не слишком-то дорожат друг другом, очень уж у них разные ценности, но не думал, что их союз был просто выгодным договором.

- Мне жаль, пап, что так вышло…

- Да брось, Эмиль. Просто я слишком мягок, чтобы противиться чужому давлению, ты ведь знаешь.

Мы немного помолчали в неловкой атмосфере, грызя сладкое печенье с овсянкой.

- Насчёт Амина, пап. - Начал я, прокашлявшись. - Я общаюсь с ним не потому, что мама заставляет. Просто он мне нравится.

- Правда? - Папа просиял.

Я кивнул.

- Не знаю насчёт брака. Думаю, я ещё не готов к такому. Ни с кем. - Я пристально посмотрел папе в глаза. - Да и с Амином мы не так уж хорошо знаем друг друга для таких поспешных решений… ну и сам понимаешь, из какой он страны.

- Понимаю. - Папа серьёзно кивнул. - Но я рад, что тебе кто-то пришёлся по душе. Неважно, получится ли из этого хоть что-то… я постараюсь немного оградить тебя от маминого влияния.

Он поднялся, стряхивая с брюк крошки от печенья.

- Пап?

- Да?

- Я бы хотел съехать в свою квартиру.

Папа поджал губу.

- Я поговорю с Мин…

- Нет. - Резко сказал я. - Просто выдели мне средств. Я всё сделаю сам. И маму поставлю перед фактом.

- А если у неё снова случится приступ? - Забеспокоился отец.

- И что теперь? - Разозлился я, сдвигая брови к переносице. - Исполнять все её глупые капризы? Разве ты не видишь, что она своей болезнью просто манипулирует тобой?

Папа вздохнул, видимо, уже жалея о том, что вообще завёл этот разговор, но согласился.

На радостях от того, что наконец продавил папу пойти против воли жены, я решаю, что нужно дать себе перерыв. Как раз и кофе с печенюшками имеется.

Открываю, наконец, соцсети. Ни слова от Минса, и это закономерно: придурошный вообще ничего не делал для диссертации и теперь с головой был зарыт в свои таблички. Я решил его не отвлекать, однако заказал ему доставку съедобного букета из фруктов на дом. Пусть восстанавливает силы. Башик и Гордей были посвободнее, но это и немудрено: учились они на других кафедрах, и их сроки сдачи отличались. Да и Башик, по идее, уже купил свою диссертацию у кого-то из преподавателей, пёс сутулый.

“Предлагаю выбраться чисто на природу в выходные”. - Писал Башик в их групповом чате. - “Я устал тусоваться с одногруппниками, тут одни беты и, не в обиду будет тебе сказано, Гордей, но более душных существ нужно ещё поискать!”

“Я тоже предлагаю туснуть в выходные. Без Башика.” - Писал Гордей, а я захрюкал, читая это сообщение.

“Похоже, Горя, у нас с тобой будет свиданка, потому что Минс по уши в диссере” - Написал я.

“Э!” - Тут же ответил свободный, как ветер Башик. - “Почему он, а не я, а? Ревную!”

“Ты мне цветы дарил? В рестораны водил? За ручку держал?” - Пишу я, уже откровенно хохоча.

“Пусть тебя твой этот за ручку держит!” - Ответил Башик. - “Встречаемся или нет? Можем собраться у меня”

“Если ненадолго и без выпивки” - Отвечаю я. - “Не у всех тут диссер купленный. И есть повод, чтобы отметить: меня выселяют”

“Вот это шок-контент” - Пишет Башик. - “У твоей мамы озарение?”

Мы немного мусолим эту тему, пока мне не надоедает. Гордей с Минсом так и не появляются в сети, и я решаю написать Амину. Узнав про мою загрузку, он почти перестал связываться со мной, отделываясь лишь тем, что желал доброй ночи перед сном. Вопреки молчанию в наших с ним переписках, жизнь альфы, как показывала его страница, была вполне себе бурной. В его сторис то и дело проскакивали какие-то места, какие-то люди. И иногда он выкладывал свои фото, которые заставляли меня капать слюной. Вот вроде бы обычный парень, но ведь есть в нём что-то такое…

“Привет, Амин!” - Написал я, прерывая поток мыслей, который мог привести меня к долгому самоудовлетворению, и вернулся к своему кофе, уже весьма остывшему, но всё ещё вкусному.

“Привет, лучик. Как ты?” - Амин ответил через несколько минут.

“Всё хорошо. Сможешь говорить?”

Вместо ответа Амин просто позвонил. Я ответил на вызов и с нежностью прижал телефон к уху.

- Привет. - Я расплылся в улыбке, прикрывая глаза. Из-за моей загруженности мы уже с неделю не общались, а я даже не подозревал, насколько по нему соскучился. Метка радостно завибрировала, давая понять, что без самоудовлетворения сегодня не выйдет. Ну и ладно.

- Привет. - Голос Амина был не менее нежным. - Неужели ты уже закончил с учёбой?

- Нет. - Сознался я. - Просто решил передохнуть и заодно поделиться с тобой радостной новостью. - Вообще я хотел выдержать паузу, но не смог. Уж очень хотелось рассказать. - Папа наконец согласился отпустить меня жить отдельно. Я так рад, что даже сосредоточиться не могу.

- Ясно… - Голос Амина звучал как-то неуверенно. Ну что за милашка? - Но это… разве это приемлемо?

- Это не принято, но приемлемо. - Ответил я спокойно, одновременно понимая и не понимая беспокойства в голосе Амина. И всё же решил подсластить для него пилюлю. - Знаешь, я ведь у мамы и папы единственный ребёнок. Очень сложно в двадцать три года выдерживать всю их чрезмерную опеку…

- Родители защищают тебя от ошибок, Эмиль…

Я нахмурился. Это начинало раздражать. Неужели он не может просто порадоваться за меня?

- Что не так с моим переездом? - Спросил я прямо, и услышал в трубке тяжёлый вздох.

- Ты - омега, Эмиль. Омега, живущий один, это не просто неприлично, но ещё и опасно…

- Мы вроде не в средневековье. - Прервал я его холодным тоном, чувствуя, что ещё немного, и забрало злости закроет обзор для моего разума.

- Нет, но я бы не хотел, чтобы ты съезжал от родителей.

Его “логика” сводила меня с ума. Я уже не мог и не хотел понимать её, чётко ощущая, как щёлкнул мой внутренний предохранитель.

- Мы с тобой не супруги и даже не пара, чтобы ты мог высказывать своё мнение в данных вопросах. - Мой голос был холоден, как лёд, но внутри бушевал настоящий пожар.

- На тебе моя метка. - Сказал Амин после небольшой паузы, и его голос был тих, но имел ту твёрдость, на которую в принципе мало кто способен. Этот тон действовал на меня пьяняще, я хотел бы просто подчиниться ему, но злость на его непонимание была сильнее. - И я не ставил её насильно.

Я усмехнулся.

- Все, кто носил твою метку до этого, тоже могут считать себя твоей парой? - Насмешливо напомнил Амину о его прошлом, лишь где-то на периферии сознания ловя мысль о том, что из-за обиды не могу мыслить и действовать трезво, и лучше бы мне не провоцировать его. Но слишком поздно.

Амин долго молчал, и я не знал, отчего. Разочарован и подбирает слова, чтобы покончить с этими недо-отношениями? В ярости и пытается себя успокоить? Расстроен? Обижен? Недоволен?

Наконец, я услышал долгий вздох.

- У нас нет такого. Чтобы женщина или омега жили одни. - Сказал он. - Мне непонятно, зачем тебе это, ведь ты согласился быть моим. А сейчас отрицаешь это. Почему?

В его голосе было столько растерянности, что вся злость отхлынула от сердца. Он тоже ничего не понимает. Ему тоже со мной очень сложно.

- Я просто разозлился. - Сказал я на выдохе, с которым меня покинули все негативные эмоции, оставив место для зарождающейся нежности. - Для меня важно быть самостоятельным. И мне непонятно, как мой переезд может повлиять на наше с тобой общение.

- Обычно молодые люди уходят из-под родительского крыла, чтобы скрывать своих любовников. - Сказал Амин серьёзно.

Так вот, что его зацепило: он подумал, что я хочу найти себе кого-нибудь.

- Что за глупости? - Рассмеялся я с некоторой долей страха, ведь наши отношения с Амином оказались гораздо более серьёзными, чем предполагалось вначале. Даже для меня. - Один мой друг живёт со строгими родителями, но это не мешает ему менять свои… эм, увлечения каждую неделю. - Я рассказываю радостно, потому что всё наконец-то прояснилось, но Амин снова молчит в ответ, и я понимаю, что тактика выбрана неверно, поэтому меняю тон. - Я хочу сказать, что не собираюсь заводить любовников или любовниц, вне зависимости от моего места жительства. - Делаю паузу, чтобы мой обиженный пирожок это осознал. - Потому что хочу завести одного в твоём лице.

- Я не собираюсь быть просто любовником. - Резко говорит он.

- Разве ты не видишь, что ты УЖЕ не просто любовник? - Мурлычу я, касаясь метки и блаженно прикрывая глаза. - Я позволил тебе вогнать мне в шею клыки, даже не зная твоего запаха, не зная, каков ты в постели и что ты за человек. Моё тело так на тебя реагирует, Амин… - Массируя метку, я подавил стон, выпуская лишь слабый вздох удовольствия. - Я продолжаю общаться с тобой, несмотря на то, что мы так далеко. И я сейчас говорю не только про географию. Я даже оправдываюсь перед тобой, чего никогда не делал, чтобы ты не замыкался от меня. - Я перестал ласкать себя, потому что думать становилось уж совсем сложно и, кажется, услышал разочарованный вздох Амина. Он чувствует. Чувствует свою метку. Осознание этого ударило острым возбуждением. - Не представляешь, как я себя сдерживаю, просто потому, что хочу узнать тебя получше. И потому что ты будешь недоволен.

Он усмехается в трубку:

- Такое чувство, что омега здесь я. - А перед моими глазами проносятся все те вещи, что я мог бы сделать с этим прекрасным мужчиной, будучи в активной позиции. Воображение принялось усиленно подкидывать смуглое лицо Амина, искажённое удовольствием с примесью лёгкой боли, но мне пришлось усилием воли остановить себя, ведь для Амина ещё не время выслушивать подобное, и вряд ли он к такому готов.

- Разве тебе не нравится наше общение? - Просто спрашиваю я.

- Мне очень нравится наше общение, Эмиль. - Говорит он серьёзным тоном. - Но прекрати дразнить меня.

- Прости. - Отвечаю я. - Но я не могу.

- Тебе надо поучиться выдержке. - Вдруг усмехается он в такой двусмысленной манере, что я чувствую, как покрываюсь румянцем.

Когда мы заканчиваем, я понимаю, что больше терпеть смысла нет, иначе за дипломную работу я сегодня не сяду, и вынимаю из ящичка небольшую металлическую пробку. Давно пора было уже прикупить что-то посерьёзнее: вибратор или стимулятор простаты, но мне всё было как-то не до того.

В ванной я любовно протираю свою пробочку, забиваю на смазку - я уже с середины разговора с Амином влажный, к тому же скользкая поверхность и небольшой размер позволяет пропихивать игрушку в себя и без подготовки. Но со смазкой, конечно же, лучше. Один её чавкающий звук пробуждает во мне сильную похоть.

Затем я раздеваюсь, выхожу обратно в свою комнату и ложусь лицом в подушку, высоко поднимая зад. Это та поза, в которой я мечтаю дать своему горячему южанину. А в том, что он горячий, не смотря на все его глупые ужимки, я уверен.

Я проталкиваю пробку мучительно-медленно, наслаждаясь каждым миллиметром, что распирает меня чуть больше, постанываю, едва ли вставляя, чтобы полностью вынуть игрушку из себя, дать своей дырочке закрыться, сомкнуться полностью, а затем вновь проталкиваю в себя, настойчиво, но медленно.

- Трахни меня скорее, Амин. - Шепчу я, представляя его сзади себя, но продолжаю сладко мучить свой анус, как если бы это был не я. - Пожалуйста, прошу…

И медленно вставляю до конца. Пробочка устраивается внутри, рождая лёгкий и невыносимо-приятный дискомфорт, и я постанываю коротко, а затем берусь одной рукой за член, другой касаюсь метки и, к своему огромному сожалению, кончаю сразу же, отчаянно сжимаясь, и размазывая густую сперму прямо по постели.

- Блять. - Выдыхаю я досадливо, и вытираю руку о простынь. Всё равно менять.

========== Часть 5 ==========

“Удачи тебе, лучик”. - Я уже минут пять смотрю на это сообщение (и, разумеется, на селфи Амина под ним) и давлю лыбу, как дурак, вместо того, чтобы повторять защитное слово. Минс под боком наводит суету, и все поддаются его панике, кроме меня, пребывающего в блаженной неге.

“Если сдам на хорошую отметку, мне положена от тебя награда?” - Пишу ему наконец, даже не игнорируя, а просто на просто не замечая воя Минса, и ещё несколько минут блаженно созерцаю фотку моего самца.

- Эмиль, ты че, всё наизусть выучил? - Спрашивает меня Линси, загадочно ухмыляясь. Линси - твёрдая хорошистка, поэтому в отличие от отличников и троешников, вроде нас с Минсом, она абсолютно спокойна. И не потому, что у неё есть антидепрессант в виде дико соблазнительного альфы-инийца.

- А что если и так? - Я отрываюсь от телефона и поигрываю бровями.

- Да не пизди мне, красоточка. - Смеётся девушка. – По любому ты ещё и с похмелья сегодня.

- Сама-то! - Возвращаю я, мягко тыкая её кулаком в плечо. К слову, плечо голое - на улице плюс двадцать или около того, а в старом здании университета, нагретом весенним солнышком, и того теплее.

Мы с Линси вроде как приятели. Настолько приятели, что даже ни разу не пытались переспать. Хоть мы и не близки, но мне будет весьма не хватать наших весёлых потасовок.

Телефон вибрирует и я открываю входящие.

“Конечно, малыш. Что ты хочешь?”

Я усмехаюсь этому сообщению. Амин никогда не называл меня так. Вообще никто меня так не называл, кроме одного беты средних лет, что клеил меня когда-то. Ну разве я с моим ростом, телосложением и свободолюбием похож на малыша? Амин воспринял мой намёк немного не так, как я предполагал, тут же входя в роль альфы, угождающего капризной омежке. Воспитание, не иначе. Но не то, чтобы я сильно против. Моему Амину можно всё. Даже побыть типичным альфой немного.

“Тебя”. - Пишу просто, понимая, что Амин имеет ввиду нечто материальное вроде часиков там или авто, но у меня в голове лишь он сам, привязанный к изголовью кровати, такой сильный и гибкий, изнемогающий, он же, властно прижимающий к себе для того, чтобы вновь пометить меня, как свою омегу, и он же, нежно берущий меня в миссионерской позе и ещё много-много чего. Но я боюсь озвучивать свои желания полностью, чтобы не сильно его смущать. Всё же альфа, который некогда ставил укусы направо и налево - не всегда опытный альфа. Я немного погуглил нравы Иммы. И молодёжь там часто развлекается укусами, даже беты часто ищут себе альф, чтобы те их пометили. И нередко, что это всё вместо секса. Забавно получается, ведь у нас всё совсем наоборот. Хотя и укусами многие не брезгуют.

- Я не сдам, и меня отправят к дяде в провинцию. - Ныл Минс, уже ни к кому не обращаясь. - И я буду секретутствовать до конца своих дней, и никогда не выйду замуж…

- Посмотри на это с другой стороны. - Обратил я на него внимание, убирая телефон в задний карман. - Ты сможешь трахать, кого захочешь всю жизнь, дядя тебе и слова не скажет.

- Точно. - Глаза Минса загорелись, и я испугался, как бы он нарочно не подпортил себе результаты. - Эти две крысы сказали, что не придут.

- Ты про Башика с Гордеем?

- Ага.

- Ну, у обоих сегодня зачёт. - Пожал плечами я. - Зато сможем устроить мега-тусу, когда все сдадим.

- К слову… - Как бы невзначай вставила Линси. - Башик сейчас свободен?

- Он всегда свободен. - Фыркнул Минс. - Так что не надейся его захомутать.

Линси закатила глаза.

Они ещё немного препирались, а я решил всё же повторить своё защитное слово и ответы и на возможные вопросы к работе. Я был уверен, что сдам, и волновался больше о том, какую мне найти квартиру, нежели о сдаче диссертации. Папа, как мы и договаривались, перевёл мне нужную сумму. Теперь дело было за малым: всего лишь подобрать, выкупить, найти мебель, закупаться всем необходимым… короче говоря, геморрой. Кажется, у Гордея был знакомый, который помогал людям в таких вещах. Ещё надо бы подыскать хорошего риелтора.

Когда, наконец, пришла комиссия, мы все стайкой зашли в аудиторию и расселись кто куда. Минс шмыгнул поближе ко мне, чуть ли не под руку, обычно сексуальный и раскованный, весь зажался и был явно на нервах. Иногда мне казалось, он больше боится самого факта экзамена, нежели возможности его завалить и огрести последствий от строгих родителей.

В комиссии был один наш преподаватель, декан и ещё один преподаватель, с которым я был знаком в силу семейных связей: мой папа знал очень многих в местном университете. Это располагало академическую элитку к моей персоне, но спуску мне всё же, как отпетому прогульщику, не давали. И теперь я тоже на лёгкую победу не рассчитывал.

Так и вышло. Меня потаскали по неточностям формулировок, помусолили там и сям и даже намекнули на нереальность выборки (и были правы: один человек у меня мог пройти опрос на десять раз, но с чем черт не шутит). Поэтому я очень удивился, когда в итоге получил “хорошо”, а не “выше ожидаемого”.

“Четыре!” - Написал я сначала Амину, затем в групповой чат нашей тесной компашки, затем родителям, в чат группы и, радостный, пошёл за кофе.

Звонок с неизвестного номера настиг меня вечером, посреди приёма пищи со сдавшими однокурсниками (не сдавшие были слишком унылы и подавлены для празднествования).

- Эмиль Лейн? - Спросил чистым деловым голосом незнакомый мужчина.

- Здравствуйте, да. - Ответил я, выходя из-за стола, чтобы шумная компания не мешала мне говорить.

- Здравствуйте. Меня зовут Александр Трейси, ваш знакомый, Амин Сидат, поручил мне одно дело…

- Какое дело? - Я напряг извилины. Что такого Амин не мог бы передать мне лично?

- Предлагаю встретиться где-нибудь… - Мужчина задумался. - Вам удобно будет в “Кристалле” через час? Это нужно, чтобы передать Вам документы на руки.

- Документы? - Совсем удивился я. - Что ж, хорошо. Буду там через час.

========== Часть 6 ==========

“Что ты задумал?!” - Написал я Амину, добавив испуганный смайлик, пока ехал в такси к месту встречи.

“Увидишь” - Ответил Амин несколько минут спустя. Ладно уж, храни свои секреты! - “Прости, что делаю это не сам, но моё присутствие пока что нужнее дома. Алек тебе всё покажет”.

Что он там мне покажет вместо Амина? Я усмехнулся. Глупости это всё, конечно, но кто их, инийцев, знает? Может быть, у них принято нанимать чужих людей, чтобы доставить удовольствие возлюбленным, которые находятся в разлуке? Нет, это уже был бы совсем бред. Амин бы скорее порвал со мной все связи, чем позволил развлекаться с кем-то другим. Вполне вероятно, что это может быть связано с моей наградой за труды на учебном поприще. Но я ведь заказывал самого Амина…

- Мы на месте, поставьте пять звёзд, пожалуйста.

- А? - Я вынырнул из своих мыслей и обнаружил, что мы подъехали. - Да, хорошо.

Во вполне цивильное и вполне себе дорогое заведение я зашёл не по форме. Драные джинсы, хоть и из новой коллекции известного бренда, и мятая, хоть и рубашка, поверх тонкой толстовки были не совсем приемлемы, но, кажется, я бывал тут ранее, потому что администратор, красивая блондинка, узнала меня, да и я где-то её уже видел, а чаевые я обычно оставляю хорошие, так что совсем не удивился, когда администратор счастливо улыбнулась мне.

- Добрый вечер, сколько с Вами будет человек? - Спросила она вежливо.

- Один. - Ответил я.

- Это свидание? - Спросила девушка, кокетливо улыбаясь по пути к столику.

- Если бы! - Вздохнул я, окидывая взглядом миниатюрную фигурку и пышную грудь. Знала бы ты, что я омега, не флиртовала бы так отчаянно. Хотя есть девушки, которым омеги даже по нраву. Минс вот однажды выцепил в клубе девушку-альфу (явление редкое и взрывоопасное!), так был счастлив, что словами не передать, пока она не ушла к другому. А если уж этот омега - наследник состояния, то уже всё равно, в принципе, что там с его половой принадлежностью.

Меня усадили за один из столиков с великолепным видом на город. Я заказал себе какую-то дорогущую вариацию айс-кофе и стал ждать. Я поехал к месту встречи сразу же, поэтому успел за двадцать минут до назначенного времени. Некто Александр прибыл всего через десять.

Это оказался высокий худощавый мужчина лет тридцати-тридцати пяти в строгом костюме, в строгих очках, со строгим выражением симпатичного, но испещрённого морщинами лица. Я сразу понял, что мы поладим.

- Здравствуйте ещё раз. - Поприветствовал он, неловко присаживаясь за столик.

- Здравствуйте. - Я с любопытством уставился на дипломат в его руках.

- Я думал, вы будете блондином. - Пробормотал он, спешно попросив принести ему эспрессо, и принявшись доставать документы.

- А? - Переспросил я.

- Ну, знаете… они любят блондинов.

- А-а-а… - Протянул я, и всосал порцию кофе через трубочку. - А я думал, Вы будете бетой. - Сказал я наугад.

Александр наконец поднял на меня водянисто-голубые глаза и внимательно пригляделся.

- Так я и есть бета. - Ответил он как-то растерянно.

- Так и я не брюнет. - Я широко улыбнулся ему, и мужчина улыбнулся в ответ (правда, лишь уголками губ).

- Вот, возьмите. - Он передал мне бумаги. - Вам нужно будет подписать, но если хотите изучить все, то позже встретимся для этого… а сейчас я Вас отвезу посмотреть квартиру…

- Что? - Я выронил бумажки, чудом не разлив кофе, и уставился на невозмутимого мужчину напротив. - Квартиру?!

Александр поправил очки, словно прикрывая собственную нервозность.

- Да. Квартиру. - Ответил он, как будто я был каким-то дурачком.

Я с секунду смотрел на него, а потом усмехнулся, откидываясь в кресле, зажал пальцами переносицу, прикрыл глаза. Он подарил мне квартиру. Этот душнила, который больше всего на свете, кажется, боится, что я перееду и начну ему изменять, взял и… Глаза защипало. Никто ещё не оказывал мне такого широкого жеста доверия.

Я проглотил свои эмоции, утёр лицо любезно подставленной салфеткой и поднял глаза на Александра.

- Что ж. Поехали.

- Почему Вы не предложили сразу здесь встретиться? - Спрашиваю, с восторгом оглядывая своё новое жилище. Это симпатичная однушка, уже полностью обустроенная, потому что из монолога Александра я иногда выхватываю такие слова, как “кровать”, “стиральная машина” и тому подобное.

- Омеги редко соглашаются на встречи не в людных местах. - Поясняет мужчина, отвлекаясь от своего рассказа. - Все базовые необходимые принадлежности вроде шампуня, посуды и… прошу прощения, мне звонят.

Александр приложил телефон к уху и отошёл, а я, неверяще оглядываясь, прошёлся по комнате, которая вмещала спальное и рабочее места. Скорее всего, здесь уже кто-то жил до меня, потому что обустроить всё в такой короткий срок нереально. Если Амин, конечно, не задумал этого уже давно, или же этот Александр - просто гений.

Самым удивительным было то, что почти всё здесь было в моём вкусе. Большие окна, высокий этаж, простой стиль мебели, даже цвета. Я не мог поверить, что кто-то мог так заморочиться, просто чтобы порадовать омегу, которого даже ни разу не трахнул. С другой стороны, у Амина, похоже, были на мою персону большие планы, и этот жест только подтвердил мою уверенность в том, что для него всё предельно серьёзно. А также и мою уверенность в том, что это серьёзно и для меня. Теперь-то ты у меня не отвертишься, Амин. Будешь сопротивляться и ныть про мои нравы - свяжу и сяду на член сам. Причиню удовольствие, так сказать.

- Вас всё устраивает? - Возник Александр.

- Ещё бы. - Усмехаюсь я.

- Отлично. Если появятся вопросы, вот моя визитка. - Он отдаёт мне строгую сдержанную визитку с номером телефона.

Когда я остаюсь один, то просто падаю на уже застеленную кровать и смотрю в потолок. За окном уже почти ночь, и нужно набрать Амина, пока он ещё не спит.

- Привет, лучик. - Говорит нежным голосом. Я слышу какие-то разговоры на фоне, но вскоре они стихают.

- Привет. Я не помешал? - Честно говоря, мне всё равно, прервал я его или нет, уж очень хочется его отблагодарить, но воспитание не засунешь куда подальше вот так легко.

- Нет. - Отвечает он. - Я у родителей дома. Тебе понравилось?

Я чувствую, как снова начинает жечь глаза.

- Амин.

- Да, малыш?

- Спасибо тебе. Ты невероятный. - Я шмыгаю носом и смеюсь. - Ты же был против моего переезда…

- Тебе это нужно, а я решил, что недоверие к своему омеге - не то, с чего стоит начинать отношения. К тому же ты так жаловался на то, что ничего не понимаешь в переездах…

Какой же он милый…

- Ты ради этого задавал все эти вопросы про любимый цвет, и готовлю ли я дома? - Я не могу сдержать улыбки, как не могу сдержать слёз.

- Не только… Эмиль, ты плачешь? Что-то не так?

- Нет, я… - Я смеюсь сквозь редкие всхлипывания. - Я просто растроган. Я не ожидал такого… ты просто лучший. - Высказавшись, я начинаю успокаиваться. Стираю слёзы руками, улыбаюсь, глядя в большое окно. - Надеюсь, это был не подарок на сдачу диссертации. - Я всё ещё в состоянии эйфории, но мне уже хочется заигрывать с ним. - Потому что я просил кое-что другое…

Амин на том конце неопределённо хмыкает.

- Двадцать третьего числа ты же будешь свободен? - Мой последний экзамен двадцать шестого, до него - двадцать второго, но я не стану слишком сильно заморачиваться подготовкой, поэтому отвечаю утвердительно. - Нужно будет уладить кое-какие дела у вас…

- Встречу тебя в аэропорту? - Перебиваю я. И добавляю, чтобы звучало заманчивее: - Довезу, куда скажешь. В нашу квартиру, например.

- Так не пойдёт, малыш. - По его голосу непонятно, недоволен он или просто смущён. - Но я буду рад увидеть тебя поскорее.

Я улыбнулся.

- Буду ждать.

========== Часть 7 ==========

- Достопочтимый господин, не окажете ли Вы мне честь..? - Башик манерно склоняет светловолосую голову. На нём костюм-тройка и волосы уложены гелем. Ну прямо пай-мальчик.

Я закатываю глаза и подаю руку. Нам всё же надо немного потанцевать, иначе разозлятся моя мама и его старший брат.

- Сэр, Вы сегодня выглядите весьма и весьма отвратно! - Радостно продолжает придурок, уже ведя задумчивого меня в танце.

К слову, он прав. Мне никогда не шли строгие костюмы. Особенно в чёрно-белой гамме. Зато Башик весь сияет. Я прямо чувствую, как девчонки от зависти меня взглядами прожигают. Нас с Башиком, вообще, давно все уже поженили, исключая наших же родственников, которым это не шибко-то выгодно.

Вместо ответа я больно наступаю другу на ногу, и он кривит своё благородное лицо. А потом наступает в ответ. Весьма и весьма больно. И, в итоге, весь танец мы лишь делаем вид, что танцуем, а на деле просто боремся, пытаясь наступить на пальчик или ткнуть локтем побольнее.

Когда танец заканчивается, я весь злой, потный и с таким румянцем, словно отходил с кем-то в уборную поразвлечься, подхожу к одному из столиков и хватаю себе шампанского. Башик идёт со мной.

Мы стоим, слегка уставшие, переводим дыхание, разглядываем гостей и обсуждаем никому не нужные темы, чтобы выглядеть прилично, а не как два чужеродных элемента, пока мама не подводит к нам семью Минса. Она весьма дружна с его папой.

Мы обсуждаем природу-погоду, кто во что одет, кто какие акции купил, а когда с приличиями покончено, Минс хитро щурится, подмигивает и спрашивает, нужно ли помочь мне с переездом.

- Что за глупости! - Смеётся мама. - Мы никуда не переезжаем. - Она смотрит на Минса со счастливой нежностью во взгляде, словно вот он, сын-омега мечты: послушный, светловолосый, миловидный, невысокий, и, наверняка девственник! Знала бы она…

Мы с Башиком отчаянно корчим Минсу рожи, но этого недоумка не остановить.

- Так я говорю об Эмиле, миссис Лейн! У меня есть знакомая, которая может помочь со сбором вещей…

- Держись. - Башик на прощание сжимает моё плечо. - Если что, звони. - И поворачивается к Минсу, хмуря брови. Перепуганный Минс на фоне Башика выглядит просто букашкой. - Да что ты творишь… - Шипит альфа, а я устало машу им рукой и разворачиваюсь в сторону машины родителей.

Под ногами приятно хрустит гравий, где-то журчит фонтанчик, откуда-то слышны неспешные разговоры и вежливый смех. Люди уже собираются по домам.

Небо чёрное и утыкано яркими звёздами, а ветер прохладный и свежий. Я смотрю, как шелестят листья деревьев, иду к машине максимально медленно, словно от этого что-то может измениться. Я и так выиграл себе время перед расправой, когда решился поиграть в аукцион (к слову, это была тупая затея, потому что я теперь должен свидание очередному иностранцу - прости, Амин!), и уже никуда не денешься. С другой стороны, мама бы всё равно узнала, я в любом случае собирался с ней поговорить. Но как-то всё глупо вышло, некрасиво. Ещё и Минс… совсем что ли с катушек слетел? Вот ни за что не поверю, что он не понимал, что говорит… ещё теперь и с ним разбираться.

Покурить что ли? Нет, перед смертью не надышишься. Покурю после. Если мама узнает ещё и об этом моём недостатке, пиши-прощай, завещание - перепишет все свои заводы на племянницу.

Я глубоко вдыхаю вкусный ночной воздух и сажусь в родительскую машину. Внутри стоит гробовая, я бы даже сказал, удушающая тишина. Папа и мама сидят максимально далеко друг от друга: мама хмурится в окно, папа хмурится в пол.

Когда я сажусь, папа даёт сигнал водителю, и машина трогается.

- Как ты провёл время, сынок? - Папа давится улыбкой, больше похожей на оскал от страха.

- Неплохо, пап. А ты? Успел поговорить с Эндрюсом? - Спрашиваю я нарочито весело, но, кажется, голос дрожит.

- Да, он даже согласился мне помочь за небольшую услугу…

- Вы не могли бы помолчать! - Шипит мама, наконец разворачиваясь от окна в нашу с отцом сторону.

Мы с папой затыкаемся, но тишина длится недолго.

- Я очень. Очень в тебе разочарована, Эмиль. - Говорит мама, снова отворачиваясь к окну. - Как мог у меня родиться такой сын?

Мы с отцом переглядываемся. Похоже, что папа уже всё решил, иначе она бы простым “я разочарована” не ограничилась.

Снова наваливается тишина, и я сижу как на иголках, хотя самое страшное уже случилось, и это самое страшное оказалось не таким уж и страшным. Папа, кажется, испытывает те же ощущения ягодичного сжатия.

- Столько сил было потрачено… и в ответ одна неблагодарность… - Мама уткнулась в стекло и попыталась заплакать. Когда у неё не получилось, она просто судорожно скривила лицо и всё же выдавила слезу. - За что мне всё это…

Я скривился от невыносимой боли в груди. В памяти всплыл эпизод из детства. На тесном семейном празднике бабушка спросила меня, кого я люблю больше, маму или папу. Я сидел на её крепких коленях, болтал ногами и уже было хотел ответить, что больше я люблю отца, ведь он никогда не ругается на меня и разрешает ходить с ним на работу… но наткнулся на мамин взгляд. Она всё слышала и пристально наблюдала, ждала, как я отвечу, смежив брови и грустно оттянув уголки губ вниз, словно, если я не выберу её, она просто сломается, упадёт замертво, покинет меня… И я сказал бабушке, что люблю маму больше. Потому что папа это перенесёт, а вот мама, узнай она, что её супруга ребёнок любит сильнее, - нет. Потом была Анджи - симпатичная блондинка, с которой я встречался в последнем классе школы, и которой было плевать, что я омега. Мы хорошо проводили время, мило изучали друг друга в постели и много разговаривали, а потом оказалось, что она мне не подходит, потому что их семья не знатных кровей, и потому что она - девушка. Это было тяжело и трудно, почти невыполнимо, ведь с Анджи мне было хорошо и спокойно, но я бросил её, отвратительным образом пересказав мамины слова. И если первое воспоминание осталось всего лишь неприятным отголоском, прожженной пеплом сигареты отверстием на идеально-выглаженной ткани моей памяти, то второе до сих пор вызывало невыносимую тоску. Когда-то мне казалось, что я поступаю правильно, когда-то я верил всему, что мне твердили взрослые.

Рассудком я хорошо осознавал, что мама просто манипулирует мной и сейчас. Это было видно невооружённым взглядом, но… Избавиться от страха и чувства вины я не мог. Хотелось утешить её. Хотелось сказать, что я никуда от неё не сбегу, что останусь дома и буду на руках её носить, заглядывать в рот и исполнять все капризы.

Я поднял взгляд на папу. Тот пристально смотрел на меня, испуганно приподняв плечи, однако лицо его было хмурым и даже воинственным.

Я улыбнулся. Папа на моей стороне. Я не один против дракона.

Можно было подсластить пилюлю и рассказать маме про моё общение с Амином, однако я не хотел опошлять наши отношения мамиными воскликами о том, какая он хорошая партия, и какой я молодец, что нашёл такую же богатую семью, как и наша, для заключения союза… Амин был моей отрадой в трудные моменты, моим сексуальным божеством и просто хорошим парнем, но никак не кошельком или “выгодной партией”. Мне двадцать три года, и да, я понимаю, что многие омеги в моём возрасте уже рожают второго ребёнка (а в стране Амина так и пятого, почему нет?), но это не для меня. По крайней мере, пока. Как утверждает наш семейный врач, я полностью здоров (несмотря на любовь к сигаретке время от времени), поэтому не так уж важно, рожу ли я наследника сейчас, через пять лет или через пятнадцать.

Я сжал в руках телефон, думая о том, чем сейчас может быть занято моё сексуальное божество. Метка уже потихонечку заживала, но всё ещё радостно вибрировала при мыслях о своём создателе.

Я повёл плечом, глядя на актёрские потуги мамы со всё нарастающим равнодушием. В конце концов, уменя есть друзья, есть папа и есть Амин, и они не дадут меня в обиду.

“Я пастригся” - Прочитал я сообщения от Амина, когда уже оказался в своей комнате наверху. - “Тебе нравится?”. К сообщениям было прикреплено фото. На нём Амин немного изменил причёску, теперь волосы были сильно короче, о чём я даже взгрустнул, но ему шло и так.

Нежно улыбаясь, провёл пальцем по экрану. Амину можно постричься хоть налысо, он всё равно останется зайкой.

“Постригся”. - Исправил я, лёжа на животе и болтая ногами, а потом принялся усиленно набирать текст: - “Тебе хорошо и так, и так. Если отрастишь волосы и будешь собирать в пучок, тебе тоже пойдёт. Или даже бороду”.

Я подождал ответа какое-то время, но Амин был не в сети, поэтому я решил по-быстрому ополоснуться. Когда я вышел из ванной комнаты, меня уже ждало семь пропущенных. От Минса.

Я глубоко вздохнул, вместе с воздухом набираясь храбрости: несмотря на нашу близость с этим омегой, несмотря на мою склонность все прощать, я всё же злился и боялся, что могу сказать лишнего и разрушить все наши отношения до основания: Минс, хоть и кажется весьма уверенным в себе мальчишкой, в глубине души достаточно раним и закомплексован. Как говорил один модный психотерапевт по телеку: “беспорядочные половые связи чаще всего являются признаком недостатка понимания и любви”. Или типа того. Короче говоря, Минс - та ещё проблема на мою голову.

Я, было, собирался нажать на вызов, да передумал. Мне нужно время, чтобы привести мысли в порядок. И кто-нибудь адекватный.

Амин до сих пор был не в сети, да и ему бы пришлось пересказать всю историю наших с Минсом отношений для примерного понимания создавшейся ситуации, а это долго, весьма долго, да и не хотелось грузить человека всякими глупостями: он там борется со своим наследством, как кот с громадной крысой, а я буду ему ныть, что меня друг подставил, и теперь мама злится. Нет уж.

Башику писать тоже не хотелось - он дико взбесился от Минсова тупоумия и находился не в адеквате, а вот Гордей, всегда спокойный и беспристратный, а также осведомлённый обо всём, подходил для дачи совета очень даже.

Я плюнул на поздний час и позвонил. Разбужу - не разбужу, он мой друг и должен понять.

- Привет, Эмиль. - Вздохнули мне в трубку устало, но не сонно.

- Привет. - Поздоровался я робко, и спросил тонким голосом даже не ради приличия, а чтобы показать, как я раскаиваюсь и как мне стыдно: - Не разбудил тебя?

- Нет. - Гордей снова тяжело вздохнул. Повисла небольшая пауза. - Минс мне уже звонил.

- О…

- Очень переживал и злился, что ты не берёшь трубку.

Губы невольно расползлись в мягкой улыбке. Переживал. Злился, что я не беру трубку. Он не хотел меня подставить. Просто затупил. Такое бывает с омегами, которых воспитывают в пансионах: они вообще ни черта не понимают в реальной жизни.

- А ты… - Эмиль тоже вздохнул. - Тебя там не было, но… Что ты думаешь?

- Я думаю, вам нужно поговорить. - Твёрдо ответил Гордей. - И не только по поводу произошедшего на вечеринке.

- О чём ты? - Я закусил губу, ощущая, словно ко мне приближается что-то, чего бы я предпочёл не замечать. Желательно никогда.

Гордей помолчал пару долгих мгновений, словно собираясь с мыслями. Когда он заговорил, его голос звучал ласково и одновременно твёрдо.

- Знаешь, почему все вокруг судачат о том, что вы с Минсом парочка?

Я закатил глаза.

- По той же, по которой судачат обо мне и Башике.

- О тебе и Башике сплетничают только потому, что он альфа, а ты омега. - Строго перебил Гордей. - И то меньше, чем о тебе и Минсе. Что бы между вами ни происходило… вы должны понимать, что нельзя усидеть одновременно на двух стульях. Особенно ты, Эмиль. Как более здравомыслящий.

Ну вот. Надеялся на адекватное мнение со стороны, а выслушиваю какой-то бред. Минс - мой дружбан. Он омега. И он не в моём вкусе. Я сжал телефон в руке и нахмурился, вспоминая, как мы с ним отжигали на танцполе, какие искры летали вокруг, как хорошо и сладко это было. И как потом ревновал, хоть и скрывая это, Амин. А Амин, в чьём краю связь омеги с омегой (даже если один из них - мужчина, а другая - женщина) - что-то из ряда вон, не стал бы проверять меня на пустом месте.

Я тяжело вздохнул.

- Между нами ничего никогда не было. - Говорю обречённо на автомате, особо не испытывая веры в собственные слова. Они не являются ложью. Мы действительно не делали ничего предосудительного. Но то, что мы этого не делали, не значит, что не хотели где-то глубоко в душе.

- Ага. - Согласился Гордей. - Он тебя когда впервые увидел, чуть слюной не истёк. Минни и подружился то с нами из-за тебя. Он только потом узнал, что ты не альфа.

Я хохотнул. Несмотря на то, что эти слова и обескураживали, и весьма льстили, и, одновременно с тем, пугали, я всё-таки ощутил веселье момента.

- Да в каком месте я похож на альфу?

- Захочешь поверить - во что угодно поверишь. - Мягко проговорил Гордей. - К тому же… сам знаешь, есть альфы и твоего размерчика.

Я прямо почти что увидел, как эта заноза ухмыляется.

- Я понял тебя, чувак. Спасибо.

- Обращайся, Эмиль. - Соблаговолил он. - А теперь можно я уже пойду спать? Мне ещё защитное слово дописывать.

Я усмехнулся.

- Спокойной ночи, бро.

- Удачи.

Я нажал на отбой и прикрыл глаза. Был ли я идиотом, что не замечал влечения к своему другу? Возможно. Но это сродни избеганию мыслей об Эдиповом комплексе - всего лишь защита, нечто ненужное. Минс красивый. И он похож на мою бывшую подружку - Анджи. Ещё он придурковатый и поддерживает любую нашу бредовую идею. Он классный, и кому-то с ним очень повезёт. Если парень перед тем поумерит свои аппетиты.

- Привет. - Поздоровался я, приняв очередной входящий, пришедший спустя минуту.

- Здравствуй… - Пролепетал Минс. - Я… прости меня, пожалуйста…

- Я не злюсь. - Перебил я его слишком резко, а потому далее смягчил тон. - Правда не злюсь. Мне бы в любом случае пришлось бы ей сообщить.

Минс помолчал в трубку, что-то тихонечко поскрёбывая.

- И всё же прости. - Сказал он непривычно-твёрдым тоном. - Я облажался. Я постараюсь быть… внимательнее.

- Хорошо. Принято.

- Я говорил с Гордеем… - Торопливо перебил Минс и тут же замолчал, словно эти слова давались ему с трудом.

- Я тоже. - Поддержал его я, и понимая, что мы собираемся затронуть одну и ту же тему, и одновременно боясь её затронуть.

- Тогда ты… он… пфффф… - Минс шумно выдохнул и внезапно рассмеялся нервно. - Знаешь я… ты… я влюблён в тебя с первого курса. Я… я никогда не думал об этом, просто закрыл это чувство под семью замками или типа того… но… просто когда я узнал, что он… что этот иниец подарил тебе квартиру… - Минс снова вздохнул, и я не стал его прерывать, хотя сердце билось, как бешеное. - Я просто не мог держать себя в руках. Я хотел навредить вам любым способом. За это я прошу прощения. Я не… не подумай, что я прямо специально! Это… это скорее вышло против моей воли, я ведь понимаю, что между нами ничего не может быть, и… да я даже не осознавал, что ты мне… что я тебя… - Минс тяжело задышал, успокаивая нервы. - Ох, просто прости меня. Больше этого не повторится. Я твой друг. Честно. В первую очередь я твой друг. И я не…

- Минс. - Позвал я его мягко, как только вышел из шока и понял, что нужно его остановить.

- Да, Эмиль? - В трубке подозрительно всхлипнули.

- Знаешь, я просто хочу сказать, что между нами ничего не может быть не потому, что мы оба омеги… и не потому, что ты недостаточно хорош, или я недостаточно хорош…

- Ты не можешь быть недостаточно хорош… - Фыркнул успокоившийся Минс, понимая, что я не злюсь на него.

- Не перебивай. - Мягко осадил я. - Ты волен выбирать себе в пару того, к кому лежит душа. Неважно, кто он. Или она. Если бы мы могли стать хорошей парой, было бы глупо отрицать наше… эм…

- Желание. - Подсказал Минс.

- Да. - Я кивнул, глядя в зеркало на стене. Юноша, что предстал перед моими глазами, был уставшим и бледным, но невероятно притягательным в этот момент. Словно бы повзрослевшим. - Вообще, наверное, глупо отрицать желание. В любом случае. Но… ух… - Я провёл рукой по лбу. Этот разговор одновременно заряжал чем-то приятным, чистым, но и высасывал физические силы. - Ты понимаешь, о чём я?

- Да. О том, что мы не подходим друг другу. И не потому, что оба омеги.

- Ты согласен?

- Не знаю, я… не знаю. Что значит подходить друг другу? И почему Амин подходит тебе, а я нет? И что если я ещё влюблюсь в омегу? И буду только в них влюбляться?

Я усмехнулся.

- Не разводи кипишь, драма квин. С тобой нам было бы плохо, ты и сам это знаешь. Мы пазлы из разных частей картины. А Амин в меня прям хорошо входит…

Я намеренно использовал двусмысленное выражение, чтобы немного разрядить обстановку, хотя бы и тупой шуточкой, но Минс тихонечко прыснул, и мы оба облегчённо посмеялись.

- Я понял, о чём ты, Эмиль. - Сказал он, отсмеявшись, уже спокойно. - Прости меня.

- Не за что прощать, Минни. - Отрезал я. - Тебе стало легче?

- Да. Спасибо, Эмиль. Вроде накосячил я, а ты меня ещё и успокаиваешь. - Он усмехнулся тихо.

- Ну что поделать, если ты у нас такой нежный. - Я пожал плечами и зевнул. - А вещи мне поможешь перевезти. Заодно помирим вас с Башкой. Завтра часам к двум.

- У Гордея защита…

- Гордей подкатит попозже, уже на горяченькое.

- А будет горяченькое? - Робким тоном, сквозь который уже пробивалась его привычная игривость, спросил Минс.

- Конечно. Должны же мы отметить моё освобождение.

Перед сном я немного успокаиваю зашалившее от адреналина сердечко настойкой валерианы и захожу проверить страницу Амина. Он до сих пор не в сети и, видимо, уже не будет до утра, и сообщения мои не прочитаны, однако кто-то отметил моего альфу в сториз и я долго не могу оторвать глаз от этой странной пьяной фотографии. На ней видно нескольких человек. Один бородатый мужчина справа спокойно смотрит в камеру, его за шею обнимает-душит второй - тот, что посередине - и этот второй показывает фотографу язык, а вот третий - мой Амин, и он отвернулся в сторону, чтобы выпустить кальянный дым.

И я долго держу палец на фото, чтобы оно не “убежало”, разглядывая его профиль: этот красивый, фигурный нос с едва заметной горбинкой, приоткрытые губы, выпускающие белый пар, аккуратные уши, открытые новой причёской… А ещё его тело… Вообще у меня нет определённого типажа, но… я поклонник изящества, и Амин, он именно изящный. Такой поджарый, такой стройный, иногда даже кажется, каждый его жест словно бы выверен, выточен. Сразу видна кровь потомка первой династии. Наверняка там у себя он ещё и считается высоким парнем.

Я делаю скриншот экрана. Это фото мне нравится. Оно абсолютно дурацкое, да и Амин здесь выглядит не так хорошо, как мог бы, но всё же он здесь в своей тарелке. В кругу друзей. В естественной среде обитания, так сказать. Расслабленный, спокойный.

Я со вздохом блокирую экран. Если так продолжать дальше, моё тело, истерзанное длительным воздержанием, потребует мастурбационного марафона, а я слишком устал даже чтобы просто перевернуться на спину и приласкать свой член. К тому же потом придётся идти за салфетками, а хотелось бы просто взять и уснуть.

Ночью мне снится, что я большая синяя птица, пересекающая буйное, но прекрасное море.

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

У нас тут ошэн жарко, так что я могла пропустить ошибки при вычитке, заранее сори за них :D

Я встал в шесть утра, чтобы принять душ, побрить все свои интимные и не интимные местечки, сделать две маски на лицо, слегка припудриться и уложить волосы. Я напялил свои лучшие шмотки из всех повседневных вариантов: качественные, но простые. Я начистил туфли и взял с собой крутые солнечные очки, которые сногсшибательно смотрятся как у меня на носу, так и висящими в вырезе рубашки. Я был готов на стопятьсоть процентов, выглядел, как мечта любого альфы, любого или любой беты, любой омеги. Короче говоря, был приложен максимум усилий, чтобы подчеркнуть преимущества своего внешнего вида.

Я подъехал к аэропорту, чувствуя себя королём, вышел из своей крутой и только что помытой тачки, лучезарно ухмыльнулся уже не по-весеннему яркому солнышку, словно это были вспышки камер, а я вылезал из лимузина на красную ковровую дорожку, и направился внутрь.

Я красиво уселся на скамейку и принялся нервно скроллить мемы, не забывая то и дело поправлять причёску. Когда в зал стали выходить люди с чемоданами, я встал, бегая глазами по толпе, и, кажется, что-то случайно напечатал в чате со своим научным руководителем (теперь уже бывшим, слава всем существующим богам).

Амина я узнаю не по его походке, не по смуглой коже и даже не по необычному для местных прикиду. Я вообще его не вижу поначалу: среди множества разнообразных лиц, прибывающих в столицу, он легко теряется, но (и тут нужно сказать, что для меня это - довольно шокирующее обстоятельство, о котором я в душе не ведал) реагирует метка на моём плече. Реагирует слабо, она уже почти сошла, аннигилировав секрет с клыков альфы, но я всё равно чувствую уже знакомую радостную пульсацию в том нашем секретном местечке (хотя кого я обманываю, Минс всё успел в деталях рассмотреть).

Я прикусываю щёку изнутри, но внешне остаюсь невозмутим. О свойстве меток угадывать своего хозяина я не слышал. Меня это никогда не интересовало, но… я и не думал, что могу быть настолько тёмным человеком касаемо альфа-омега отношений, учитывая наличие гиперопекающей мамы и гиперебливого дружка.

Что ж.

Я ныряю в толпу, безошибочно угадывая направление.

Амин и будет тем, кто меня всему обучит. Он-то по любому должен многое об этом знать.

Я позволяю пошловатой ухмылочке скользнуть по своим губам. Когда я наконец вижу Амина, улыбка невольно становится шире, намного шире, а метка начинает “повизгивать” - вибрировать быстро-быстро, посылая сигналы в мой организм. Сигналы эти до ломоты приятны и неудобны одновременно. В узких джинсах становится тесновато, а между ягодиц - влажно. Тело на Амина реагирует однозначно. Оно жаждет спаривания с подходящим самцом. Я тоже, но, к сожалению, я связан приличиями и не могу встать раком прямо посреди переполненного людьми аэропорта.

А ещё Амин для меня - не просто красивая игрушка. Он достоин того, чтобы уважать его культурные заморочки (я так называю их дурацкую целомудренность), пусть и ценой страданий от воздержания.

С улыбкой от уха до уха я бросаюсь к нему ещё прежде, чем молодой человек успевает меня заметить.

Амин охает и вздрагивает, когда я крепко обнимаю его, наконец-то вдыхая его настоящий запах и, о боже, этот запах практически сводит меня с ума. Он тихий, очень тихий, но такой… словно цветочный бутон - должен раскрыть свои лепестки, чтобы позволить увидеть всю свою красоту.

Я кладу голову ему на плечо, цепляясь руками за спину и радостно смеюсь, потому что мгновения, которого достаточно для того, чтобы Амин мог узнать мой запах, да и меня в целом, проходит, и я чувствую его лёгкие руки (действительно могли бы быть руками хирурга!) на своих плечах, и его губы касаются моих волос - прощай, идеальная укладка!

Вечно бы так стоял с ним. Вдыхал едва-заметный запах с его плеча, сжимал его в своих руках… Но у Амина явно другие планы. Только я собираюсь нагло облапать его бока, как меня мягко отстраняют, и это… весьма неприятно. На короткий миг я даже проворачиваю в своей голове сценарий, где Амин посылает меня на все четыре стороны, завуалированно обзывая шлюхой, и весь аэропорт смотрит на это зрелище, и через день в газетах уже появляются заголовки о моём позоре…

Но на губах Амина улыбка, и видно, что он чем-то смущён - ладно тебе! мы же в моей стране, здесь можно! - поэтому я проглатываю своё неудовольствие и страх и снова улыбаюсь, хотя уже не так искренне.

- Привет. - Говорю я тихо.

- Привет. - Амин, смотрит на меня сияющими зелёными глазами, и ради того, чтобы он смотрел так на меня и дальше, я готов простить ему что угодно. Он скромно держит мои пальцы в своей руке, и я чувствую, ещё немного, и я лужицей стеку ему под ноги от этого нехитрого касания, когда кто-то из толпы толкает меня в плечо. - Эмиль… - В зелёных глазах Амина слишком много глубинной нежности и обожания, хотя, подумать только, это наша вторая встреча…

Я сжимаю его пальцы своими, и, посмотрев в сторону, наконец осознаю причину настолько церемонного поведения Амина, и это - не его культурные заморочки. За спиной моего сексуального божка стоит весело наблюдающий за нами молодой человек, подозрительно на этого божка похожий.

Умение держать лицо я впитал с молоком матери, поэтому, не дрогнув ни одним мускулом, изучаю младшего брата Амина с вежливой формальной улыбкой и лёгким прищуром, который должен дать человеку невербальный сигнал, заменяющий несколько фраз вроде “че лыбишься, скотина” или “а ну отвернулся, дай мне побыть со своим парнем”, а ещё “ну я тебе это припомню!”.

К слову, братец у Амина тот ещё кадр. В хорошем смысле. Из тех альф, по которым с первого взгляда видно, что они альфы: мощный, высокий, с тяжёлой челюстью. Да тут и смотреть не надо - я могу почувствовать его запах даже стоя на расстоянии. Сильные феромоны, я бы даже сказал кричащие. Парень даже выглядит старше Амина, хотя я знаю, что он должен быть моложе на два или три года. И он не так хорош с лица, как Амин, однако, в отличие от Амина, не раскрывается постепенно, а сразу бросается в глаза, как и его запах: заметный, насыщенный.

- Эмиль, это мой брат, Умид. - Амин отходит чуть в сторону, чтобы представить нас, но не отпускает мои пальцы, а я просто наслаждаюсь звуками его голоса, пока меня осматривают с едва заметной ехидной усмешкой.

И зачем он вообще взял своего брата? Может быть, у него дела здесь? Да какие могут быть дела у ненаследного сына в другой стране? Судя по его мускулатуре, он всё свободное время проводит в спортзале, а никак не в офисе. А может, Амин просто решил показать брату мир или типа того? Но у них, насколько я знаю, довольно натянутые отношения, так что…

- Привет. - Я протягиваю Умиду руку, вежливо улыбаясь. - Надеюсь, полёт прошёл хорошо.

- О, кто-то всю дорогу жаловался… - Он ехидно покосился на старшего брата, осторожно сжимая мою ладонь, словно она была фарфоровой (я бы закатил глаза, если бы это не было верхом неприличия). Голос Умида был похож на голос брата, но акцент чувствовался сильнее. - Но в целом отлично, спасибо за беспокойство.

Черт возьми, я сейчас хочу только одного: запихать Амина в тачку и сделать с ним столько непристойностей, сколько смогу в условиях ограниченного пространства, а затем привезти его домой или в отель и… а не вот это вот всё! Не мог ведь он взять брата специально? Как гарант своей неприкосновенности. Боже мой!

Я приветливо улыбаюсь и веду этих гадских альфачей к своей тачке. При виде её Умид издаёт восхищённый свист.

- Ну и ну, вот это красотка. А у тебя есть стиль.

Я смотрю на него через плечо взглядом «а ты сомневался?», а затем перевожу глаза на Амина, явно весьма недовольного. Только вот чем?

- Куда едем? - Спрашиваю невинно, делая круглые глазки. Господи, просто скажи, что мы завезем твоего младшенького куда-нибудь в отель, а сами поедем ко мне. Скажи-скажи-скажи-скажи!

Амин было открывает рот, чтобы ответить, но Умид почти врывается между нами, кладя брату локоть на плечо. Может себе позволить. С таким-то ростом. И улыбается широко белыми зубами. Словно сейчас сожрёт.

- Я остановлюсь там же, где и ты, брат. - И смотрит на меня, засранец.

Я делаю усилие, чтобы не прищуриться. Что-то здесь неладно. Проверяет он нас с Амином что ли? Или только меня? Достаточно ли я хорош для наследника их семьи или типа того? Так ведь сами, небось, список для свиданий вслепую выбирали, знают, кто я, и что, и как…

Амин вздыхает обречённо, и я понимаю, что он и сам не особо рад присутствию братца. Он вытаскивает из кармана пиджака визитку и протягивает Умиду, элегантно зажав её между средним и указательным пальцами на манер сигареты. Я смотрю на его пальцы во все глаза. Они довольно тонкие… и сами руки небольшие. Интересно, он смог бы мне…

- Вот, я записал тебе адрес. - Амин засовывает визитку в карман брата. - Встретимся там.

Я позволяю себе лишь немного приподнять уголок губ, но внутри, боги… я ликую. Внутри я улыбаюсь во весь рот и злорадно хохочу, потому что малолетний (и неважно, что Умид меня старше!) надзиратель, явно задумавший мешать моему продвижению по постельной лестнице, отшит и теперь я как минимум останусь со своим альфой наедине. А как максимум… что ж, кто мешает мне попытать счастья. Всё же ни один альфа не устоит, если окажется тет-а-тет с омегой, серьёзно настроенным на… близкое общение. А если и устоит, то, думаю, можно гулять в монастырь или соглашаться на свадьбу: эта скала непробиваема.

Я мило прощаюсь с расстроенным Умидом и зловеще улыбаюсь, на автомате шагая к водительскому месту.

Уже в салоне Амин выводит меня из моих влажных мечт прикосновением своих прохладных пальцев к моей руке, лежащей на руле.

- Эй, Эмиль. - Улыбается он, и я таю от этого тихого голоса, этого мягкого акцента. Смотрю в тёмные, зелёные глаза, окружённые пушистыми ресницами, и улыбаюсь счастливо. А может быть, не стоит? Может быть, нужно проявить уважение к его заморочкам по поводу секса?

Закусываю губу в раздумье и переплетаю наши пальцы.

- Что это было? - Смеюсь мягко.

Он подносит мою ладонь к своим губам, и - у меня на мгновение перехватывает дыхание - нежно целует, прикрывая эти шикарные глаза этими шикарными ресницами. Прекрасный заморский шах.

- Прости за это. - Говорит и улыбается так нежно, что я бы набросился на него прямо здесь, если бы не чувствовал себя подтаявшей мороженкой. - Папа узнал, что я еду сюда и просил показать Умиду, как вести дела.

- Но ты же не собираешься делать дела?

Амин прислоняет мою ладонь тыльной стороной к своему лицу и улыбается так очаровательно и мило, что я, кажется, краснею.

Мы здесь одни. В этой машине с тонированными стёклами и мягкими сидениями из эко-кожи. И Амин живой, тридэшный, красивый, гораздо красивее, чем на фото, и прикасается ко мне, целует руки, улыбается не на камеру, а лично мне.

- Не собираюсь. - Говорит он, всё также мягко улыбаясь и пристально глядя в мои глаза. Коварный соблазнитель. - Я так рад наконец увидеть тебя, Эмиль.

Я неосознанно приоткрываю губы, смотря на него, такого смуглого, с однодневной щетиной на щеках, такого открытого мне, и думаю, что никогда не пойду против его воли. Никогда. Совсем. Не буду ни к чему принуждать и ни на чём настаивать, потому что Амин слишком хорош, чтобы ломать его под себя. Поэтому я спрашиваю.

- Можно я тебя поцелую?

Амин усмехается, мол “это я здесь альфа”, и притягивает меня ближе, нежно прихватив за подбородок.

Когда это наконец случается, я взрываюсь красно-малиново-розовым фейерверком. Я судорожно цепляюсь за лацканы его пиджака, я тихо выстанываю в чужой рот, я выгибаюсь в пояснице, как требует первобытный инстинкт: подчиниться своему альфе, отдать себя в его руки, потеряться в ощущениях и наслаждаться ими.

Метка на плече пульсирует так сладко и одновременно сильно, что крепкий язык, медленно вылизывающий меня внутри, вызывает дрожь волну за волной, перекликаясь с ней и отзываясь во всём теле.

Я плавлюсь, страдая от неудовлетворённости. Я готов выть от того, как это тяжело.

У него такие мягкие губы. Мягкие губы и уверенный, настойчивый язык, с которым можно переплетаться в чудесном танце, можно давить, проскальзывая в чужой рот и трахая его со всевозможной страстью, а можно отступить, подчиниться и дать мучительно-медленно сношать уже свой рот.

По крайней мере, мне нравится думать так. Мне нравится, что этот поцелуй похож на секс, которого нам обоим так не хватает. Мне нравится, что…

О, оказывается, я перелез к нему на колени. И Амин не против. Амин вдавливает меня в своё тело, сжимая то в талии, то в бёдрах, но он не трогает ягодицы, не лезет мне между ног, желая нащупать влажную дырку или же стоящий член. И мне это нравится. И то, что в его руках я забываюсь, словно юный девственник, и то, что он не переходит определённую черту, не смотря на то, что собственный стояк чуть ли не рвёт штанину. Мне нравится его контроль. Мне нравится, что можно отпустить себя.

- Амин… - Трусь промежностью о каменную эрекцию под собой, отрываюсь от сочных губ со вкусом клубники и жары. - Амин, пожалуйста… Амин, я… - Неуместные слова, готовые сорваться с языка немного отрезвляют своей горечью. Ещё рано, ещё слишком рано. Я его ещё совсем мало знаю.

Я смотрю в зелёные сияющие глаза. В этих глазах не нежность и не ласка, в них яростный животный голод, запертый под сотнями замков.

Он хочет меня. И он держится ради меня. Глупыш.

Я улыбаюсь, оглаживая руками это красивое лицо с сильными подбородком и скулами, уютно устраиваюсь на твёрдом члене, скрытом от меня всего лишь парой слоёв ткани.

Амин не улыбается в ответ. Он опускает свои голодные глаза на мою шею, ведёт по ней ладонью, надавливает не сильно, но властно. Не как в прошлый раз. В прошлый раз он спросил разрешения сделать своим. В этот раз Амин уже считает себя в своём праве. И это так первобытно и возмутительно, и одновременно так правильно и желанно.

На периферии сознания проскальзывает мысль, что я - свободный человек и не должен позволять такого, но ни одной мысли о том, чтобы воспротивиться и не подчиниться, ведь я хочу этого. Хочу быть его омегой. С самого начала хотел.

Амин молча расстёгивает ещё одну пуговицу на моей рубашке, и мягкий хлопок скользит по плечу, открывая почти зажившую метку на моём плече.

- Скажи, ты ведь игрался с собой без меня, Эмиль? - Спрашивает размеренно и тихо, но я чувствую, как зловеще клокочет желание в его животе. Амин гладит свою метку шершавой подушечкой большого пальца, и меня словно пронзает током. Я вздрагиваю и выгибаюсь у него на коленях, завороженно наблюдая за тем, как жадно этот мужчина смотрит на два едва заметных прокола на светлой коже.

- Да. - Шепчу, сжимая его за крепкие плечи. Все бы отдал лишь бы увидеть эти плечи обнажёнными. И эти бёдра. И эту задницу. И член. За него я бы отдал всё и даже больше.

- И здесь. - Он продолжает мягко массировать метку, отчего я неконтролируемо теку и подрагиваю всем телом. - Ты трогал себя здесь? Ласкал мою метку?

- Да… - Уже почти выхныкиваю, потираясь о него бёдрами. Такими темпами я намочу свои джинсы.

Амин нежно дует на место укуса, затем влажно лижет и снова дует, и от этого меня начинает натурально потряхивать, я чувствую себя так, словно если хотя бы немного, хотя бы на одно мгновение сожму член в руке или коснусь напрямую текущей влажной дырки, то кончу в тот же миг.

- Несносный мальчишка. - Ухмыляется Амин. - Как ты мог трогать себя в одиночку?

- Тебя же не было рядом… - Я возвращаю ему усмешку, и мы встречаемся глазами. Смотрим друг в друга с пару мгновений. - А мне было очень… - Я выразительно выстанываю: - Очень грустно.

- Мне тоже было очень одиноко. - Говорит Амин, поглаживая преданно выгибающуюся под его руками поясницу. - Но я копил секрет для тебя.

- Но для этого ты ведь и поставил метку… - Улыбаюсь я. - Чтобы я мог думать о тебе, пока тебя нет рядом…

- Ты всё же прочитал статью о метках, которую я прислал. - Хмыкнул он. - Любопытный омега. И непослушный.

- Накажешь меня за то, что слишком часто и сладко думал о тебе по ночам? - Улыбаюсь соблазнительно и широко, разглядывая карие и жёлтые вкрапинки на зелёных радужках.

- Непременно. - Шепчет Амин уже куда-то в шею, ласково и жадно выцеловывая чувствительные местечки.

До меня внезапно доходит: мы целовались. Мы целовались!

- Разве ты совсем обо мне не думал? - Спрашиваю с притворной грустью и покорно позволяю вновь наклонить мою голову вбок. Снова оголить метку, сняв рубашку с обоих плеч. Ткань неудобно собирается в локтях, лишая возможности поднимать руки.

- Я думал о тебе постоянно. - Выдыхает Амин со страстью. - Думал, как заберу тебя домой и буду очень долго любить тебя в своей постели. Думал, как покажу тебе Целит. Тебе понравится. Тебе не может не понравится. - Амин приникает губами к метке, невинно, нежно и коротко зацеловывая её в хаотично порядке. А я в его руках дрожу и задыхаюсь от разнообразных чувств. - Я бы очень хотел поцеловать тебя на мосту Вайласы…

Смутно-знакомое название приятно тревожит сердце, но я не могу вспомнить, где я это слышал. Я пытаюсь, ловя образы за хвост, но все мысли вылетают из головы, когда Амин вновь касается своей метки языком. Он лижет её широко и сильно, как если бы пил мои соки, устроившись между раскинутых ног.

- Амин… - Шепчу бессвязно, цепляясь в сильные предплечья мёртвой хваткой и выгибаясь под невообразимым углом. - Амин, я… Пожалуйста…

И я сам не понимаю, о чём прошу, но, кажется, понимает Амин. Ему хватает один раз провести ладонью между раздвинутых ног, впечатывая грубую джинсу между упругих ягодиц, нажать большим пальцем удивительно-точно и ровно так, как надо, словно он всё-всё обо мне знает, словно он ЧУЕТ, и я вытягиваюсь, сжимая челюсти, сжимая пальцы на чужих руках, сжимаясь внутри, так, словно он там и может ощутить моё удовольствие своим телом. Кончаю, тонко всхлипывая в шею своего альфы, что пахнет утончённо и тихо даже сейчас.

Глазам становится влажно, и я прикрываю их, обмякнув на коленях у Амина.

- Из-за тебя я испортил уже вторые брюки. - Успокоившись после оргазма, смеюсь ему в шею, прежде чем отлепиться от такой уютной груди и начать приводить себя в порядок. Обычно я не стыжусь в такие моменты, но с Амином мне немного неловко. Потому что он человек более строгих нравов и потому что он мне небезразличен.

Он успокаивающе гладил меня по спине, пока я приходил в себя, и, теперь, заглянув в самые красивые на свете глаза, я уже не вижу той страсти и голодной ярости, а вижу лишь нежность и участие, забавно контрастирующие с едва ли опавшим стояком, который я ощущаю упирающимся в свою задницу.

- Я схожу, возьму тебе новые. - Мурлыкнул Амин, зарываясь носом мне в ключицы. - Какой у тебя размер? - И посмотрел снизу-вверх огромными глазами котёнка.

Я не выдержал, рассмеялся громко и погладил его по короткой чёрной шёрстке.

- Не уходи. Ты ведь не закончил. Я помогу… - Амин останавливает мои руки на полпути, мягко взяв за запястья, и я прикусываю губу. Опять я поспешил? Но я ведь кончил. Он трогал меня. Почему же мне нельзя ему помочь?

- Всё в порядке. - Сказал он спокойно, но, видя, что я хмурю брови, добавил: - Почему ты такой непослушный?

Я смеюсь.

- А ты почему? - И ловлю его ответную улыбку. Немного лукавую.

- А я должен быть послушным? - Щурится слегка, собирая мелкие, едва заметные морщинки в уголках глаз.

- Было бы здорово. - Почти шепчу, облизывая губы. Послушный Амин… это было бы нечто. Послушный Амин, разрешающий мне оседлать его, вылизывать его, глотать его семя, а может быть даже приласкать его сзади. Не сразу. Когда-нибудь потом…

Он хмыкает.

- Только после Вас.

Я цокаю языком в притворном недовольстве.

- Я буду послушным. - Лащусь к нему, чётко осознавая, что альфа всё ещё возбуждён, и для него это действительно тяжёлое испытание, но остановиться не могу. Как не мог остановиться в тот раз, когда позволил воткнуть клыки себе в шею. - Если ты наградишь меня за послушание.

- Обязательно. - Говорит он с придыханием. И смотрит так восхищённо и преданно, что внутри всё переворачивается вверх дном, словно бы я пытался что-то отыскать. Какую-то простую истину, какое-то осознание.

Целомудренный поцелуй в уголок губ кажется запредельно горячим и трогательным, и я ощущаю это фантомное прикосновение всё то время, пока жду возвращения Амина.

- Ты сильно устал с дороги? - Спрашиваю участливо, нежась в новых брючках, которые на удивление хорошо подошли и по размеру и по стилю. А ещё они удобные, мягкие и лёгкие - не жарко даже на улице под солнцем. Амин - гений.

- Вообще не устал. - Заявил альфа. - Лететь всего четыре часа. Разве что не размяться…

Усмехаюсь, про себя думая, КАК мог бы его размять, если бы он позволил.

- Ребята звали меня на пляж сегодня. - Намекаю я. - У нас море, конечно, не такое красивое, как у вас… зато всегда спокойное и много местечек, где можно хорошо отдохнуть поблизости… ты ведь куришь? Я знаю одно место, где неплохо забивают кальян.

- С удовольствием схожу туда с тобой. И с друзьями твоими тоже хочу познакомиться. - Вижу его мягкую улыбку в зеркале заднего вида и таю. Ну что за золотце.

- И брата бери. - Говорю. - Будешь его… в дела посвящать. - Хмыкаю. - Пляж, кальян, музыка, танцпол, омеги…

- Это он и без меня умеет. - Хмыкает Амин, кладя руку мне на колено. Ну боже мой, я не могу нормально водить со стояком! - Расскажи мне про своих друзей.

- Ну… - Я вздыхаю, отвлекаясь от тёплой ладони на колене. - Ты, в принципе, и так много знаешь. Лучших друзей у меня трое. Башик - альфа, Гордей - бета, Минс - омега. Полный набор, короче говоря. С первыми двумя мы знакомы с детства, а Минса я встретил на первом курсе. Башик он такой, знаешь… - Я задумался о том, как бы обозвать своего бро поприличнее. - Ветреный. Но надёжный, как ни странно. Он второй и младший ребёнок в семье. Всем в компании заправляет его брат. У них около пятнадцати лет разницы… Гордей очень рассудительный. Он в нашей кампании главный миротворец. К нему можно обратиться за советом, и он всегда способен успокоить в трудной ситуации. Вот бы мне быть таким мудрым! А Минс он… омега-версия Башика. Он очень верный и преданный тем, кого любит, но истеричка и капризулька. Он рос в пансионе. Если ты понимаешь, о чем я.

Амин кивает.

- У нас такое не принято, женщины и омеги у нас традиционно растились в семьях. Но я многое читал о ваших пансионах.

- Думал, я тоже его закончил? - Усмехаюсь.

- Я об этом вообще не думал. - Ответил Амин. - Папа просил меня сходить хотя бы на одно свидание, пока я буду заграницей. Сказал, что ты - идеальный вариант, показал фотографии. Ты был там на каком-то благотворительном ужине с семьёй. Выглядел сильно моложе, такой худой. Совсем как ребёнок. Но у тебя очень красивые глаза, и я подумал, почему бы и нет.

- Возможно, это было одна из фотографий, где мне семнадцать. - Усмехаюсь неприятно. - Мама считает, что тогда я был гораздо привлекательнее, потому что “мужчины любят помоложе” и “потоньше”. - “И девственников” - не добавил я, хотя и в семнадцать я уже таковым не являлся.

- Да. - Амин фыркнул смешливо. - Я очень удивился, когда увидел тебя. Ты выглядел совсем иначе. Но я тебя сразу узнал. - Он выдержал напряжённую паузу, словно раздумывая, говорить следующие слова или нет. - Всё эти свидания вслепую - довольно утомительное занятие, но, когда я увидел тебя, то мысленно поблагодарил папу за то, что он настоял на этом.

- Неужели так мало красивых девушек и омег приходит на свидания? - Улыбаюсь уголком губ, поглядывая на Амина через зеркало.

- Ты знаешь, что дело не в твоей красоте, Эмиль. - Серьёзно ответил Амин. - С того момента, как я увидел тебя, я понял, что ты должен стать моим. И каждое твоё слово и действие только подтверждали мою уверенность.

Я прикладываю свободную руку к щеке, надеясь охладить этот жар, который пробудили во мне его слова.

========== Часть 9 ==========

- Дорогой, ты будешь лимонад?

- Было бы здорово, Тони, спасибо!

Я беру в руки холодный стакан с напитком, пахнущим мятой. Лимонад Тони, отца Минса, это нечто. В принципе, как и всё, что из-под его руки выходит. Тони готовит лучшие блюда, Тони рисует лучшие картины, Тони безупречно играет на клавишных инструментах, Тони в совершенстве владеет искусством непринуждённой беседы. Тони - омега старой закалки, и я уверен, он ещё и симулирует с непревзойдённой грацией.

- Как поживает твоя матушка? - Тони садится напротив и грациозно закидывает ногу на ногу. В отличие от таких прогрессивных омег, как я, он носит каблуки и ярко красится. В целом, ему даже идёт, но, на мой взгляд, это выглядит уж слишком старомодно.

- Чудесно. - Отвечаю, причмокивая лимонадом. - Поправляет здоровье, ругается на нас с отцом.

- Я очень рад. - Искренне улыбается он.

За что я люблю в Тони, так это то, что при всей своей ебанутости и зацикленности на «правильном воспитании», Тони никогда не лезет со своими правилами в чужой монастырь. Ему до лампочки, что меня, омегу, отселили в отдельную квартиру и что я хожу таскать железо, для него я - продукт другой вселенной, и я никогда не чувствовал неодобрения в свою сторону. Оно, конечно, могло существовать, но уж слишком хорошо скрытым, что также вызывает моё уважение.

- А как Ваши дела? Мне очень неловко, что пришлось зайти так рано, но кое-кто… - тут я лукаво ухмыляюсь, - очень не хотел ехать на такси.

Есть два интересных факта о Минсе. Первое: ему запрещено водить машину. Второе: они так и не помирились с Башиком.

Исходя их двух этих неприятных обстоятельств, забирать приятеля на нашу пляжную вечеринку с утра пораньше приходится мне.

- Ой, да завали..! - Доносится с лестницы.

- Минстор Оливер Коултон! - Хмурится Тони. - Не выражайся в этом доме!

Злобно хихикаю в лимонад.

- Прости, пап!

Хлопает дверь. Минс скрылся в ванной.

- У нас всё отлично. Джон, правда, обмолвился, что акции резко упали… - Тони смотрит на меня с интересом: я часто становлюсь для него источником информации, которую умалчивает консервативный муж. Я вот считаю, что Тони бы, с его природной хитростью и стойкостью, справился с работой куда лучше самодура Джона, но кто будет меня слушать?

- Так и есть. - Подтверждаю, прихватывая вкуснейшее имбирное печенье. В этот раз с лимонным привкусом. Похоже, что Тони наткнулся на распродажу цитрусовых. - Это из-за того, что Джон в этом году сменил команду рекламщиков. Они не очень поняли дух компании. Думаю, Джон будет снова их менять.

- Да, муж что-то говорил об этом…

- Так хорошо? - Нас прерывает свалившийся сверху Минс.

Придурок вертится перед нами, демонстрируя короткие шортики.

- Вульгарщина! - Заявляет Тони, морща носик.

- Ты похож на колхоз-модель восьмидесятых. - Не одобряю я.

- Ты просто боишься, что твой шах переключит своё внимание на меня. - Смеётся Минс, наливая себе кофе, и тут же убегает наверх. Менять очередной наряд.

- Так это правда? - Спрашивает Тони. - Ты общаешься с наследником Сидат?

Я бы возмутился этому вопросу, если бы его задал кто-то другой, кроме моих друзей или отца. Или Тони. Как ни странно, ему можно доверять. Даже при условии того, что он близко общается с моей маман.

Это странно, но, в то время как моя мама благоволит Минсу больше, чем мне, потому что он кажется максимально идеальным омегой по её представлениям, родитель Минса благоволит ко мне (не больше, чем к собственному сыну, но всё же). Почему? Чёрт его знает, но это вполне взаимно.

- Ага. - Киваю, пережёвывая очередное печенье. - Только не говорите моей маме.

- Это тайна? - Улыбается Тони. Да так улыбается, что в моей голове невольно проскальзывает мысль, а не он ли научил сына тому, как правильно развлекаться, оставаясь идеальной картинкой покорного благопристойного омеги внешне.

- Нет, но… Амин мне нравится. Знаете… По-настоящему нравится. А мама начнёт приплетать деньги, выгоду… в общем, опошлять наши отношения в моих глазах.

- Понимаю. - Кивает Тони. - Я не стану рассказывать. Но тебе всё равно придётся рано или поздно. Если вы действительно нравитесь друг другу, когда-то придётся улаживать денежные вопросы ваших семей.

Я краснею, понимая, на что он намекает.

- Слишком рано думать о таком… - Бормочу, мелко откусывая от, наверное, десятого по счёту печенья.

- Милый. - Тони кладёт ладонь на мою руку и проникновенно смотрит в глаза. - А он тоже так считает?

Я краснею ещё больше. О том, что Амин мог бы думать о том, чтобы породниться со мной так скоро… Он же не может о таком думать? Мы ведь оба ещё так молоды! И… и виделись-то всего два раза!

Я открываю рот, чтобы ответить, но тут снова вихрем врывается Минс.

- А так?

Теперь на нём нормальные шорты, в которых и позагорать можно, и в волейбол попрыгать, и для соцсетей пощёлкаться.

- Стильно. - Комментирую я.

- Достойно. - Кивает Тони.

Минс чуть ли не прыгает от предвкушения.

- Он красивый?

Я пристёгиваюсь и поворачиваю ключ.

- А ты погугли. - Ухмыляюсь, поправляя зеркало. Оно и так настроено идеально, но я сегодня совершаю слишком много бессмысленных действий. Если честно, я немного нервничаю. Даже больше, чем когда встречал Амина в аэропорту. Потому что одно дело - общаться тет-а-тет, а знакомить с друзьями - уже совсемдругое.

- Не хочу гуглить. - Минс в зеркале поправляет светлые прядки. - Как тебе его брат?

- Большой. - Хмыкаю я, выезжая с территории Коултонов. - Похож на типичного бабника, но я могу ошибаться. Ты взял крем?

- Ага. Думаешь, он намажет меня?

- Кто?

- Его брат.

- Чтобы какой-то мужлан лапал мою любимую омежку? Ну уж нет! Я тебя намажу, а они пусть слюни роняют.

Минс выглядит слишком довольным.

- Главное, чтобы Башик не уронил.

- С чего бы ему? - Смотрю на друга через зеркало заднего вида.

Он пожимает плечами.

- Башик - единственный альфа на потоке, которого я ещё не трахнул.

- Ты дебил? - Злюсь я. - Опять на те же грабли?

- Да ладно тебе! - Минс вздыхает. - Наши отношения и так уже дали трещину! Можно же извлечь из этого какую-то выгоду.

- Ага. - Я зло выворачиваю на трассу. - А можно эту трещину залечить. У тебя что, друзей много?

- И как я должен её лечить, если он не намерен мне помогать? - Рычит Минс, с грохотом захлопывая козырёк с зеркальцем. - Ты видел, как он со мной разговаривал, когда мы помогали тебе с переездом.

- И ты не придумал ничего лучше, кроме как переспать с ним.

- Да блять.

Мы молчим. Недавно вставшее солнце красиво играет по кромке моря, когда я выруливаю на дорогу к городу. Я встал довольно рано, чтобы забрать Минса, но чувствую, что не зря. Ему, как минимум, нужно выговориться.

- Не верю, что ты серьёзно. - Говорю я. И поясняю, видя его недоумевающее выражение лица: - Про секс с Башиком. Потому что это сделает всё только хуже. Вы были друзьями несколько лет и ссорились миллион раз. Если ты хочешь закончить эту дружбу, просто отдались. Но незачем рушить оставшиеся хорошие чувства друг к другу.

- Это просто секс…

- Нет, это не просто секс, и ты это знаешь. Ты хочешь воспользоваться им. Отомстить ему за то, что он на тебя обижен. Не без причины, заметь.

- А что ты предлагаешь?

- Предлагаю взять яйца в кулак и вести себя, как взрослый, а не как тупой похотливый школьник. Поговори с ним.

- Он меня пошлёт.

- Скорее всего. Но это даст ему повод тебя уважать. Я знаю Башика дольше, чем вы все. Он отходчив. Но его прощение нужно заслужить.

Минс громко вздыхает, укладывая лицо в ладони.

- Почему общаться так тяжело…

Я ухмыляюсь, потому что понимаю его. Минс легко лавирует в горизонтальной плоскости. Он знает, как соблазнить, как удержать, как привлечь. Но когда дело доходит до более серьёзных отношений, дружбы или любви, он туп, как пробка. Виной тому пансион или же что-то ещё, я не знаю, но ему определённо придётся учиться близкому общению с людьми. Рано или поздно.

- Знаешь… - Продолжает Минс, устало откинувшись на сидении. - Я уверен, что не будь тебя, и Гордей с Башиком бы меня никогда не приняли. Мы с ними дружим, потому что я дружу с тобой. Если ты уедешь к своему шаху, я останусь совсем один.

- Не говори так… - Вырывается у меня на автомате прежде, чем я с тоской осознаю, что это правда. Минс - больше мой друг, чем Гордея или Башика. Минс - моё омежье пристанище, человек, с которым я могу обсудить альф, моду, протекание жопы… но, по сути, я больше парень, чем омега. Мне нравится бизнес. Мне нравятся машины и спорт. Мне нравится всё то, что любят Гордей и Башик. Изначально ценность Минса заключалась в возможности обсудить с ним то, что мало касается этих двоих: секс с узлом и цикл. Конечно, у нас есть и другие общие интересы. Но…

Я вздыхаю.

- Поехали возьмём по кофе.

- Мы разве не должны забрать Амина?

- Амин может немного подождать. А у нас с тобой редко выходит побыть только вдвоём.

Минс покупает нам кофе с булками в магазинчике на заправке, пока я добираю полный бак, а потом я паркуюсь у обрыва неподалёку, и мы садимся на капот, наблюдая, как встаёт солнце над ярким до невозможности морем.

Минс задумчиво жуёт огромный круассан с начинкой из шоколадной пасты и присыпкой с сахарной пудрой, которая остаётся у него на верхней губе, а я кусаю маленький творожный маффин с черникой.

- Тони же тебя не прибъёт за этот королевский круассан?

- А мы ему не расскажем. - Хмыкает Минс. - Как же здесь хорошо… Спасибо, Эмиль. - Он поворачивается ко мне лицом, на котором играют солнечные блики, красивый и тонкий, как вьюнок, скользящий по изгороди. Мне приходится воззвать ко всем воспоминаниям об Амине, чтобы не поцеловать его в этот момент.

Для меня странно не чмокнуть Амина при встрече, но на нас смотрит его брат, награждающий меня лучезарной улыбкой и ещё более лучезарной - Минса.

Мы лишь ненадолго сцепляем наши пальцы и смотрим друг на друга пару мгновений, пока это не станет неловким для Умида с Минсом, а затем мягко расцепляемся, скользя кожа по коже. Лёгкое прикосновение к моей руке заставляет в подробностях вспомнить вчерашнее, и я, кажется, розовею, потому что Минс как-то уж слишком понимающе смотрит на меня. Разве это не глупо, что после всех моих партнёров именно Амин, который даже не пытается заняться со мною сексом, своими действиями заставляет меня смущаться и трепетать? То, что он делает со мной, кажется куда более откровенным, развратным даже, чем всё, что у меня было до.

К слову, сегодня от метки уже остались лишь два маленьких розовых пятнышка. Меньше, чем от комариного укуса. Она даже почти не откликается на присутствие своего хозяина. Наверное, к вечеру уже окончательно сойдёт.

Я жестоко сбагриваю Минса на заднее сидение - развлекать Умида, но в итоге получается перекрёстный огонь: Минс трещит с Амином, а я трещу с его братом и, чёрт меня дери, если это не идеальный расклад, потому что я очень хочу наладить общение с роднёй Амина, пусть они и не в лучших отношениях, и также очень хочу, чтобы Амин наладил общение с моими тремя бро.

- Я как увидел твою тачку, так чуть на месте не обкончался. - Умид нарочито не стесняется в выражениях, и это, на удивление, доставляет, не смотря на то, что он явно пытается меня смутить. - Это же та самая? Из лимитированного выпуска семьдесят третьего года?

- Да. - Ухмыляюсь я. - Я ехал на ферму к своей бабуле после попойки и забрёл отлить на какой-то заброшенный участок, а там стоит она.

- Хочешь сказать, ты её пометил? - Умид ржёт, как припадочный. А он мне нравится. - Так у Вас работает рынок? Слушай, а отвернись-ка ненадолго, не хочу покупать тачку при омегах…

- Блять… - Смеюсь я в ответ. - А ты прямо на грани шутишь, разве у вас так принято?

Умид наклоняется ближе, приникая к моему сидению сзади.

- Ну, я не такой зануда, как мой брат. Знаешь ли. - Говорит громко почти мне в ухо. - Так как ты её купил?

- Оказывается, там жил какой-то сумасшедший дедок. - Рассказываю я. - Он попросил за неё три курицы и корову.

- Чегоо? - Возмущается Умид, не обращая внимания на параллельную трескотню Амина и Минса о видах контрацептивов. Только такой, как Минс, способен разговорить такого, как Амин, на подобную тему прилюдно…

- У нас почти никто не пьёт таблетки. - Щебечет Минс. - Это же вредно!

- Верно. - Подтверждает Амин. - Но в Имме не очень принята пенетрация, поэтому таблетки чаще всего принимают те, кто… ведёт асоциальный образ жизни. К тому же на любые средства контрацепции есть большой косвенный налог. К сожалению, это ведёт лишь к увеличению статистики абортов…

- Да! - Внезапно вклинивается Умид. - Купить резину у нас - это целый квест. Почти как травку…

- Умид. - Я прямо вижу, как мой парень хмурит бровки, хотя я слежу за дорогой. Какой же он всё-таки милый.

- А что? - Смеётся Умид. - Зато я не выжираю по кальяну за вечер, как некоторые. Ты знал, Эмиль? С кем ты связался?

В ответ я смеюсь.

- Умид, давай я оставлю тебя в секс-шопе на пару часиков. Купишь себе всё, что нужно.

- Ну уж нет, только если ты меня проконсультируешь…

- Вы же не пьёте? - Спрашивает Минс.

- Официально - нет. - Отвечает Умид, и я хочу пошутить по этому поводу, но чувствую прикосновение к своему бедру.

Это Амин ласково поглаживает меня через ткань. Выше, чем линия открытой кожи, но ниже, чем мне хотелось бы. На грани.

Я вздрагиваю и расслабляюсь. Млею от этого касания, пока Амин не убирает руку.

Кажется, я пропустил несколько реплик.

- А ваши друзья такие же симпатичные? - Интересуется Умид.

- О да. - Фыркаю я.

- Настоящие сердцееды. - Поддерживает Минс.

Амин ухмыляется в кулак. Он-то знает, что Гордей и Башик - бета и альфа.

Умид ничем не выказывает своего разочарования оттого, что остальные двое не оказываются омегами, да и думаю, что этого разочарования попросту нет. Умид - компанейский парень и с удовольствием подхватывает любую тему, превращая её во что-то интересное, даже если это спор о том, кто будет жарить мясо.

Амин, с его спокойным темпераментом, тоже вписывается в компанию довольно просто. Башик, конечно, смотрит на него с недоверием первое время, но это Башик, он же главный альфа на прайде и считает своим долгом защищать нас всех, даже Гордея, который может быть и кажется на его фоне меньше, но мы-то все знаем, кто из них просто кач, а у кого чёрный пояс и куча побед на соревнованиях…

Спор выигрывает Умид по праву, так сказать, рождения, и теперь они с Башиком на пару возятся, ругаясь, вокруг нашей индейки, а мы вчетвером с Амином, Гордеем и Минсом играем в волейбол, хотя мне, как играющему лучше всех, быстро надоедает, и я умудряюсь умыкнуть Амина в сторонку, пока остальные заняты пробой первой партии настоящего инийского шашлыка и знакомством с только прибывшей девушкой Гордея. Той самой, с которой он боялся сходиться, хотя я считаю, очень даже зря боялся, потому что она замечательная. А то, что секс любит… так разве это минус?

- У тебя хорошие друзья. - Мягко говорит Амин, нежно убирая упавшую мне на лоб прядку волос.

Мне очень хочется обнять его, сжать сильно-сильно, облапать за бока, но мы лишь жарко держимся за руку, поглаживая пальцы друг друга, пока стоим между двумя ресторанчиками.

- Твой брат тоже. - Улыбаюсь я. - Я его совсем другим представлял.

- Мы не… - Амин задумался. - Не выносим сор из избы. Верно?

- Да. - Киваю. - Я понял, о чём ты.

- Я бы хотел познакомить тебя и со своими друзьями. - Говорит он, поглаживая мою щёку. - Как ты на это смотришь?

От нехитрого касания пальцев Амина, я смущаюсь и тихо таю и, в конце концов, ловлю его руку и прижимаю к губам.

- Я отвечу «да» на любые твои предложения.

- На все? - Улыбается Амин. В его прекрасных зелёных глазах я вижу и затаённое желание, и робкую неуверенность рядом. И то, и другое я бы хотел познать.

- Да. - Шепчу я, ласково вбирая в рот его большой палец.

То, что я вижу в этих глазах теперь, сложно описать словами. Но это что-то заставляет мои коленки подгибаться, а сердце - отбивать быстрый ритм в предвкушении. Я знаю, насколько вульгарным может показаться ему этот жест, но ради этого взгляда я готов сделать ещё много чего непристойного.

Амин смотрит на мой рот, медленно всасывающий в себя его палец. Я втягиваю щёки и ласкаюсь языком, имитируя оральный секс, а затем выпускаю его, и альфа медленно поднимает взгляд к моим глазам.

Меня немного подстёгивает страх: а что если он назовёт меня шлюхой? Сколько ещё действий мне можно совершить, пока он не назовёт меня так? Будет ли именно это спусковым крючком? И есть ли он вообще? Может быть, Амин готов позволить мне вести себя как угодно развратно?

Я держу его руку двумя своими и заглядываю в подёрнутые голодом глаза.

- Амин… - Опускаю одну ладонь ему на пах, с удовольствием ощущая налитую твёрдость под ней. - Хочешь, я…

- Эмиль. - Он мягко отводит мою руку, переплетая наши пальцы, но я знаю, что это отказ. - Ты всё пытаешься. А я могу разозлиться.

- Что же будет, если ты разозлишься? - Спрашиваю я, прижимаясь к нему.

- Научу тебя послушанию. - Спокойно, но очень тихо отвечает он, не отстраняясь.

Никогда раньше моему лицу не было так жарко.

- Это звучит, как вызов. - Шепчу я, вглядываясь в мшистую зелень глаз.

Амин нежно оглаживает мою линию челюсти.

- Это он и есть.

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

Похоже, я немножечко выйду за рамки размера “миди” 😅 нееште меня 😂

Я и не знал, что у нас в городе есть этот отель. Что и не удивительно: он небольшой, выполнен в спокойной непритязательной гамме и не выходит к морю. А ещё вокруг тихо и много парков, да и от центра недалеко. У Амина определённо есть вкус. Хотя я должен был понять это уже давно, когда заценил его стиль в одежде, а затем и квартиру, которую он мне подобрал и обставил. Какой там врач, этот человек должен был работать в сфере искусства. Если бы был свободен от обязательств.

Когда наступила пора расходиться по домам, я спихнул пьяного Минса на Гордея, а сам вызвался отвезти Амина с братом баеньки. Точнее… эх, ладно, надо быть честным с самим собой. Заметив, что Амин, кроме лёгкого коктейля, совсем не притрагивается к выпивке, я и сам не выпил ни грамма спиртного. И не потому, что хотел сесть за руль. А потому, что сейчас я оставлю Умида в его номере, а сам рассчитываю побыть со своим альфой. Хотя бы немного. Ну хотя бы продержаться за ручки, как в средней школе.

Его слова, сказанные в переулке сегодня днём, вызвали во мне бурю эмоций, с которыми я не в силах совладать. Я чувствую себя абсолютно беспомощным перед ним. Перед его силой воли, перед его великодушием, перед его красивым вежливым голосом и зелёными глазами, что так и тянут затеряться в их глубине и пасть на колени от одного взмаха пушистых ресниц… и я говорю совсем, как персонаж любовного романа, но… Я чувствую себя как никогда сильным рядом с ним, зная о том, что этот человек выбрал меня, о том, что он тоже в какой-то мере беспомощен передо мной, о том, что он готов уступать мне больше и больше. Он готов играть со мной в эти игры и, черт подери, как же мне это нравится.

Меня не покидает мысль о том, что Амин, несмотря на то, что его логика кажется мне абсолютно невменяемой, построенной на устаревших уже давно верованиях и ценностях, имеет в голове очень чёткие границы, взвешенный, обоснованный план действий. И что он готов уступать, потому что были прикосновения, был поцелуй, ох, этот поцелуй… были слова, что я до сих пор вспоминаю с трепетом, хотя я должен быть куда опытнее… Уж не знаю, что в голове у этого человека, но он определённо понимает, чего хочет и как этого добиться.

Мы оставляем Умида в его номере с аспирином и стаканом воды у кровати, а затем, хихикая, выходим.

- А так бахвалился своей выносливостью… - Фыркаю я в ладошку, прикрывая за нами дверь.

Амин запирает её карточкой с лёгкой улыбкой на губах. Мы останавливаемся друг напротив друга в неловкой тишине коридора.

Мне невыносимо, почти до дрожи хочется прикоснуться к его губам своими губами, прижаться к его груди, а потом наклониться, как в прошлый раз, покорно и выжидающе, и ощутить боль от его клыков в плече.

Амин опережает меня прежде, чем я успеваю справиться с собственными желаниями и мыслями. Он касается моей щеки нежно и трепетно, и улыбка на его лице такая славная, такая искренняя… Я таю, растекаюсь под его ногами, потому что нет ничего прекраснее улыбки моего шаха…

- Лучик… - Говорит он тихо, но я хмурюсь и хватаю его за руку, обрывая на полуслове. Я не могу просто дать ему уйти так. Не могу.

- Амин. - Я смотрю ему в глаза. - Позволь мне остаться с тобой этой ночью. - Мой тон серьёзен. Я хочу этого больше всего на свете. Не отпускать его от себя никогда и никуда.

Амин молчит буквально с пару мгновений, изучая моё лицо, словно и любуясь, и обдумывая дальнейшие действия одновременно.

- Ты так нетерпелив, Эмиль. - Отвечает он, но без осуждения, а затем внезапно выдаёт то, отчего моё сердце сначала недоверчиво пропускает удар, а потом принимается стучать, словно бешеное. - Оставайся. - Говорит он тихо. - Но обещай, что будешь меня слушаться.

Я улыбаюсь во всё лицо.

- Обещаю. - Отвечаю без заминки, а затем добавляю интимное: - Я буду очень-очень послушным… если ты этого хочешь…

Амин хмыкает.

- Куда ты денешься. - На его лице такое озорное выражение, когда он отворачивается в сторону своего номера, что я задыхаюсь от возмущения. Может быть, он и не хотел меня отпускать? Может быть, он собирался позвать меня в свой номер?

- Ты ведь и не планировал меня отпускать, да? - Спрашиваю я, когда дверь закрывается за нами. Номер Амина навскидку куда меньше, чем у его брата. Здесь нет ничего, что бы не входило в категорию “необходимое для комфортной работы и отдыха”, никаких излишеств и роскоши, хотя он из той страны, где роскошь и излишества - признак хорошего тона. Зато здесь есть панорамное окно, выходящее на парк, которое видно еще из прихожей, и я совсем не удивлён, ведь при всей своей страсти к минимализму, Амин очевидно тянется к красоте и простору пейзажных мотивов.

- Я ничего не планировал. - Амин покачал головой, и его тон был серьёзным. По своим обычаям он снял обувь на входе, и я, хоть и замешкался, но последовал его примеру. Всё же в чужой монастырь со своим уставом не ходят. - Но я решил, что не стану отказывать тебе, если ты попросишь.

Я замер на одно мгновение, пока не понял, что здесь должен быть какой-то подвох. Просто обязан.

- Но почему? - Я заглянул в его спокойные красивые глаза. Почему у всех инийцев такие шикарные глаза? Это противозаконно.

Мы не сговариваясь сели за стол, и Амин сообразил нам напитков из мини-бара. Я выбрал нейтральный газированный чай, потому что не хотел пить сладкое на ночь, а себе Амин сделал воды со льдом.

- Потому что тебе это нужно. - Просто ответил он.

Услышав это, я снова на какой-то момент превратился в статую. В сердце скопилась лавинообразная нежность, что грозилась взять под контроль мои слёзные железы, а в теле - мягкий, ненавязчивый жар. Одновременно с этим волнением и нежностью я ощущал иррациональный холодок от чувства вины.

Я поймал взгляд Амина и произнёс как мог спокойно:

- Только не говори, что ты идёшь против своих убеждений, потому что я заставил тебя.

Амин постучал ногтем по стакану воды.

- Нет. - Сказал он наконец. - Я сделаю всё так, и чтобы не пострадали мои… - Амин поднял глаза к потолку, подбирая выражение. - …убеждения, и чтобы успокоить твоё нетерпение. Разумеется, если ты мне доверишься. - Добавил он торопливо, и выжидающе на меня посмотрел.

Меня бросило в жар одновременно от желания и от стыда. С одной стороны, слова Амина намекали, да даже прямым текстом говорили о том, что он вовсе не в нарды собирается играть, и предчувствие этих “не-нардов” волновало меня почище самых развратных предложений, когда-либо мною полученных. С другой стороны, Амин ясно дал понять, что мы не перейдём черту.

Кроме того, всё это делается ради меня и для меня. Для меня, который не умеет и не считает нужным держать в узде собственные желания. В этом никогда не было надобности. И я бы никогда не подумал, что появится. Я вспомнил, как вчера сидел в машине у него на коленях, и как пожирала нас обоюдная страсть, и как я полностью потерялся в своих ощущениях, добровольно принял рабство собственных желаний, а Амин лишь помог мне их охладить. Ему самому не нужны были передышки. Каким-то образом этот человек умел взять собственное тело под контроль.

Вместо ответа я тянусь вперёд и касаюсь губами его губ. Спустя короткий миг Амин отвечает мне, аккуратно взяв моё лицо в ладонь. Этот поцелуй выходит тихим и неторопливым. Через него я стремлюсь показать всё то, что испытываю к этому человеку: благодарность и безграничную нежность.

- Спасибо. - Говорю я тихо, останавливая поцелуй, но не отстраняясь от Амина. Его взгляд скользит по моему лицу.

- За что, лучик? - Спрашивает он с улыбкой.

- За то, что ты такой прекрасный.

Амин тихо смеётся. Улыбка на его лице такая ослепительно-искренняя, что невозможно не улыбнуться в ответ.

- Никогда не думал, что встречу кого-то такого. Как ты. - Говорю я вкрадчиво, касаясь ладонью его руки. - С кем мне будет так хорошо. - Я притягиваю его ладонь к губам и мягко целую худые длинные пальцы. На протяжении тридцати поколений его семья ни разу не брала в руки мотыгу или плуг. Руки наследников первой династии нужны были для каллиграфии, для танца и, иногда, - для стрельбы из лука. Теперь я знаю об этом, хотя раньше не интересовался зарубежной историей. Потому что я хочу знать всё, что касается моего альфы. - Даже без секса. - Добавляю я с хитрой улыбкой.

- Эмиль… - Вижу, как с последней фразой счастливое, словно у выигравшего в лотерею бедняка, лицо хмурится, поджимаются красивые полноватые губы.

Я закусываю щёку изнутри. Вот опять. Просто хотел пошутить, а в итоге чем-то обидел его… мне нужен список запретных тем и, желательно, подробный.

- Прости, я… - Извиняюсь автоматически, сжимая его руку в своих.

- Не извиняйся. - Перебивает он, сильно смягчая гласные. Видимо, из-за волнения акцент становится сильнее. Амин и сам сжимает мои руки, словно просит не покидать его. - Просто… Я понимаю, что у вас все по-другому. - Он поднимает глаза и смотрит в меня, прошивая насквозь. - Но мысль о том, что ты был с кем-то другим… она невыносима.

Я молчу, переваривая услышанное. Когда это была наша первая встреча, мне просто было важно, чтобы он знал о том, что у меня были сексуальные партнёры до. Это был вопрос откровенности, честности, которой этот человек заслуживал. Я видел, как ему это неприятно, видел, что он убирает мысли о моих бывших в тёмный ящик, и мне было плевать. Потому что я не осознавал, как серьёзно отношусь к нему на самом деле. Что это чувство, которое я испытываю, когда он со мной, не обязательно даже рядом, а просто со мной: в моём поле, в моей жизни - и есть то действительно важное. А теперь, хоть наше будущее и видится мне абсолютно непрорисованным и туманным, я чётко осознаю, что хочу Амина в этом будущем. Нет, не так. Я не представляю себя будущего без него. Без его шуток, без его нудных лекций, без нашего странного флирта, без той нежности и заботы, что окутывают меня. И поэтому я должен знать, что мысль о моих прежних похождениях не станет выскакивать из того ящика под семью замками в глубине его подсознания и отравлять наше общение, наполненное таким естественным и честным взаимопроникновением.

- Ты тоже был с другими до меня. - Говорю я строго. А затем смягчаю свои же слова улыбкой и шутливым тоном: - Зато теперь у меня есть альфа, который умеет ставить метку так, что я кончаю, не прикасаясь к себе.

Амин коротко усмехается.

- Я понимаю, о чём ты. Понимаю головой. Но мне тяжело.

- Но сейчас я с тобой. - Говорю я. - Я весь твой. Я сделаю для тебя всё, что угодно. И я сейчас не про постель. Хотя в постели…

- Эмиль… - Пытается перебить он, но я не даю.

- В постели я тоже сделаю всё, что ты захочешь… - Я вижу, как его едва-заметно накрывает смущение, и не могу сдержать азарта. Наверное, так чувствуют себя альфы, соблазняющие девственниц.

- Эмиль…

- С удовольствием исполню любые твои фантазии… - Понимаю, что меня заносит, но замолкаю лишь тогда, когда Амин прикладывает палец к моим губам.

- Иногда ты ведёшь себя совсем как ребёнок. - Говорит Амин. - Не ты ли обещал слушаться меня?

- Прости. - Я действительно сожалею, но моя неудовлетворённость толкает меня на идиотские поступки. Ведь кажется, вот он, рядом - идеальный альфа: красивый, сексуальный, умный, моего круга… Кажется, что нужно лишь протянуть руку и взять. Взять и не отпускать больше никуда и никогда, однако этот альфа просто не даёт. Во всех смыслах этого слова. - Мне тоже сложно. Не могу почти ни о чём другом думать, когда ты рядом.

Амин ничего не говорит. Он просто целует мою руку с той же нежностью, с которой я несколько минут назад целовал его.

- Поэтому ты здесь, лучик. - Отвечает он наконец, исцеловав мне все пальцы.

Было бы куда проще устроить секс-марафон. Устроить и жить спокойно. Планировать, обсуждать наше будущее. Без этих пульсирующих в голове картин того, как и в каких позах мы хотим друг друга.

Я прикрываю глаза, успокаивая непроизвольную обиду и злость. Я хочу Амина. Хочу не только его тело. Но именно своё тело Амин по своим дурацким… то есть мировоззренческим причинам не готов предоставить. А значит, мне ничего не остаётся, кроме как принять это. Принять это как данность и взять те крохи, которые он готов мне дать. Потому что я…

Я открываю глаза и покусываю губу. Наверное, есть слова, которые сложно произнести даже про себя. Потому что они преждевременны. И потому что я в них не уверен. Я ни в чём никогда не уверен. Наверное, я уверен только в том, что мне нужен Амин. И в том, что мне нравится имбирное печенье Тони.

Но я вроде обещал быть послушным, поэтому…

- Что мы будем делать?

- Ты - примешь душ и наденешь халат. - Говорит Амин с нежностью, и только глубоко-глубоко внутри его невероятных глаз я вижу нетерпение, томительную жажду. - А я пока приберу бумаги, с которыми работал.

- Ладно. - Шепчу я.

Я одновременно хочу и не хочу знать, почему мне нужно надевать халат. С одной стороны незнание страшит, с другой - нехило заводит. И я очень хочу сказать полушутя что-то о том, что халат я могу и не надевать, но понимаю, что это будет против правил. Я принял условия сделки: обещал делать, что говорят. Значит, нужно делать, что говорят.

Чёртов халат.

Он мог бы быть хоть чуточку покороче.

Свеженький и душистый, я облачаюсь в это махровое недоразумение ниже колена. Я вздыхаю и решаю не читерить: наверное, даже если бы я вышел голым, Амина бы это не спровоцировало. А если бы и спровоцировало, то можно было бы назвать это изнасилованием и закончить наши отношения. Поэтому не делаю вырез на запахе больше необходимого и пояс завязываю комфортно, а не так, чтобы он свалился мне в ноги при первом же неосторожном движении. Играем честно, играем по правилам. Всё же мы не школьники с недотрахом. Да. Мы взрослые люди с недотрахом.

- Привет. - Говорю я, неловко застыв на входе в спальню, и тут же мысленно шлёпаю себе ладонью по лбу: ну какое “привет”?! Чувствую себя совсем как в первый раз. Вообще не представляю, что нужно делать. И нужно ли делать что-то.

Амин полусидит на кровати с ноутбуком на коленях, такой серьёзный и сосредоточенный, но его взгляд радикально меняется, когда он видит меня.

Похоже, я покраснел.

Я облакачиваюсь плечом о дверной проём и нервно тереблю пояс. Ну действительно. Словно средневековая невеста в первую брачную ночь. Но это всё очень странно, слишком необычно. Ничего не могу с собой поделать.

Кажется, Амин залип. Он видел меня и в состоянии большего оголения, но, видимо, сама ситуация нехило бьёт ему в голову. Потому что я в халате, и волосы у меня влажные… А ещё я на пороге его спальни, хоть и временной. И мы собираемся… что мы собираемся?

Я выдыхаю весь воздух из груди и успокаиваюсь.

Я знаю, что мы собираемся делать. Мы собираемся расслабить меня. И, вероятно, (очень на это надеюсь) Амина тоже. Боятся тут нечего. Уверен, что меня ждёт одно лишь наслаждение.

Помня об установленных правилах, не подхожу к нему, чтобы сесть на колени, как сделал бы в любой другой ситуации, с любым другим альфой, а просто спрашиваю:

- Что мне сделать дальше?

Амин закрывает рот и откладывает ноутбук на прикроватную тумбочку.

- Иди сюда, малыш.

Ухмыляюсь. Я снова “малыш”.

Амин спускает ноги с кровати, и я встаю между его колен. Сверху он выглядит просто невыносимо-прекрасным. Его тёмные, почти в черноту, густые волосы, его глаза, окружённые пушистыми ресницами, его нос, такой с горбинкой, красивый, словно выточенный из камня… Я глажу его по лицу, зарываюсь пальцами в эти мягкие послушные волосы… Я бы хотел, чтобы его руки были не у меня на бёдрах, а связанными за спиной. Я бы хотел, медленно оттянуть его челюсть вниз и насадить его голову на свой член. Я бы хотел быть грубым и безжалостным и толкаться в его глотку, пока слёзы не потекут по смуглым щекам…

Я рвано выдыхаю. И не делаю ничего.

- Эмиль.

- Да?

- Ты самый красивый на свете.

Я улыбаюсь.

- Неправда. - Шепчу, проводя кончиками пальцев по его шее.

- Почему это? - Возмущается Амин, ловя губами мою ладонь.

- Потому что самый красивый - это ты.

Зелёные глаза смотрят из-под навеса тёмных ресниц. Амин мягко укладывает меня на кровать, и нависает сверху.

- Не спорь. - Говорит он, оставляя лёгкий поцелуй на голой шее. Я не раздвигаю ноги, но Амин сам аккуратно касается моих коленей ладонью - кожа к коже - и я впускаю его меж них.

Он в одежде и он не прижимается к моей промежности пахом, скорее просто устраивается поудобнее. И всё же я не в силах ни говорить, ни двигаться от возбуждения.

А ведь ещё и его запах… такой тихий, такой нежный… я готов дышать им всю жизнь…

Я вздрагиваю и вздыхаю, потому что Амин ведёт пальцами по моей шее к плечу, и тепло его кожи на одном из самых чувствительных мест ощущается, как нечто невыносимое.

- Эмиль? - Альфа касается края халата и медленно стягивает его с моего плеча. Просто не останавливайся, прошу. Просто не останавливайся и дай мне почувствовать тебя… Дай мне побыть голым под тобой, дай мне всего себя… - Ответь мне, лучик.

- Да? - Выдыхаю хрипло и понимаю, что лежал, крепко зажмурившись и вцепившись в покрывало руками. Я расслабляю пальцы и медленно открываю глаза.

Наверное, лучше бы я этого не делал. Потому что видеть, как он меня желает - это самое невыносимое на свете.

- Я собираюсь пометить тебя. - Говорит Амин, но не тот Амин, что всегда ласков и вежлив. Это говорит альфа-Амин, который когда-нибудь жёстко возьмёт меня, словно кобель течную суку, и будет наполнять собой всю ночь до рассвета. А может, и после. А ещё он не спрашивает. Он пометит меня в любом случае, и мы оба знаем, как я желаю его метку. - И я кое-что хочу от тебя, Эмиль.

Я киваю, во всё глаза глядя на него, а Амин проводит пальцами по тому месту, где был предыдущий укус.

- Ты не будешь трогать мою метку без моего разрешения.

Я сглатываю вязкую слюну, наслаждаясь этой игрой.

- Это наказание? - Шепчу я. - За то, что дразнил тебя?

Амин целует меня в веко.

- Верно.

- Тогда я не буду. - Говорю я, а сам улыбаюсь. Буду. Буду, ещё как буду. И ты об этом узнаешь, Амин. Не сможешь не узнать. И тогда ты точно придумаешь для меня достойное наказание.

Что такое это “достойное наказание” я не могу представить, но это должно быть что-то очень горячее. Что-то, что я бы сделал в любом случае или сделал бы после некоторых уговоров…

- Хорошо. - Амин тоже улыбается.

А после он склоняется к моему плечу, шумно вздыхает запах и широко лижет голую кожу.

Я хватаю его за предплечья. Тело Амина тяжелеет на мне, и его крепкий, как камень член наконец-то упирается мне в пах.

- Амин… - Не успеваю ничего сказать или сделать, потому что вскрикиваю от боли, от странного наслаждения, что взрывается в плече с силой торнадо и растекается по всему телу судорогой, лихорадкой.

Чужие бёдра притискиваются ближе, и чудесный секрет, что поступает в меня через клыки альфы, насыщенный, густой, подчиняющий, заставляет меня выгнуться в чужих руках.

Через пару минут я пойму, зачем нужен был халат. Через пару минут, когда клыки Амина выскользнут из моего плеча, а сам я немного приду в себя. Халат - чтобы мне не пришлось раздеваться. Халат - чтобы я с утра не шёл восвояси с засохшей изнутри спермой.

А ещё через пару минут, когда Амин ляжет сзади, прижимая меня к себе ладонью, греющей распахнутыми пальцами через ткань халата, и начнёт ласково и лениво вылизывать свежую метку, я пойму это ещё раз.

========== Часть 11 ==========

Я осознаю очевидное, когда пишу маме сообщение с просьбой включить Амина в список гостей. Это я делаю на автомате: просто нажимаю нужные буковки на экране, потом тыкаю в “отправить”, откладываю телефон в сторону и иду варить кофе. А потом застываю с туркой в руках и раскрываю глаза, как рыбка в аквариуме.

Я же собираюсь их познакомить.

Захлопываю рот и аккуратно ставлю турку на плиту.

Я собираюсь познакомить родителей и Амина на этой дурацкой вечеринке в честь выпуска.

Ухмыляюсь, качая головой, и тыкаю в плиту пальцем, чтобы включить конфорку. Я попал. Попал, как последний… последний кто? Да разве это так плохо, что Амин стал настолько важен для меня всего за несколько встреч?! Почему я вообще так беспокоюсь об этом? Не потому ли, что до свадьбы нам ещё как-то далеко, а раньше неё этот сухарь, похоже, не собирается пользоваться моими прелестями, готовыми к его услужению? И что я буду делать всё это время? Дрочить на его фотки в инсте?

Со злостью смотрю на пузырьки неторопливо вздувающегося кофе.

Амин мне очень нравится, но я не знаю, что делать, потому что трахаться хочу, чем дальше, тем сильнее. Не помогают ни оргазмы под тяжёлое дыхание в только поставленную метку, ни поцелуи, ни держания за ручку, тем более, а лишь делают моё желание крепче.

А теперь я собираюсь познакомить его со своими родителями, после того, как представил лучшим друзьям, чтобы закрепить нашу связь на социальном уровне ещё сильнее. Ведь после этого нас будут считать парой уже официально. А мама так вообще от меня не отвяжется! Ей ведь выгодную партию подавай!

Закатываю глаза от собственных мыслей и слышу бурчание телефона. Поднимаю несчастного с подушек.

С экрана на меня смотрит улыбающееся лицо симпатичной женщины за сорок. Легка на помине. Если она по поводу Амина в моём списке гостей, то легче сразу выпрыгнуть в окно.

Настроение сразу падает ещё на десяток градусов вниз. Я принимаю вызов, уже предвкушая, какие темы мы будем обсуждать. “Неужели я, наконец, остановился на подходящем партнёре” - на закуску, “где будем играть свадьбу” - на горячее, “надеюсь, ты не рассказывал ему о том, сколько у тебя было альф до него” - на десерт и, вишенкой на торте: “а вот у дочери моей подружки, между прочим, твоей ровесницы, уже второй ребёночек на подходе”.

- Привет, мам. - Говорю нейтрально, стараясь не опускаться до откровенной предвосхищающей усталости в своём голосе. Я ведь уже не подросток. Верно? Но раз я уже не подросток, то способен взять причиндалы в кулак и вытерпеть лишения ради нужного человека? Чёрт подери.

- Здравствуй, дорогой. - От тёплого, задушевного тона матери, аж теряюсь. Кажется, лет десять она уже со мной так не разговаривала: словно я - лучшее, что вообще могло произойти в её жизни. - Неужели это то, о чём я думаю? - Спрашивает с очаровательной хитринкой в голосе.

Я хмыкаю. Сердце готово выскочить из груди от счастья, потому что редко когда удаётся услышать маму в таком позитивном ко мне расположении духа. Но не иначе, как включение наследника чужестранной корпорации в список гостей, помогло ей стать такой ласковой и довольной мамой. Наверняка, уже достала шампанское из дедушкой коллекции, чтобы отпраздновать, как только я подтвержу её догадки. Это одновременно приятно и обидно. Обидно в большей степени, потому что я не просто товар на выданье. И дело даже не в моих достижениях. Потому что особых достижений у меня и нет. Дело в том, что я хотел бы получать материнскую любовь забесплатно. Такое ведь можно устроить? Можно ведь, да?

- А о чём ты думаешь, мама? - Вздыхаю, но не слишком громко.

- Наследник “Р.К.”? Вы же видитесь, я верно полагаю, дорогой? - В голос закрадываются стальные нотки, мол, только попробуй сказать “нет”.

- Да, мам…

- Это замечательно, дорогой!

Хорошо, что я не рядом, иначе ослеп бы от лучей счастья.

Мама начинает что-то радостно лопотать о своём, о женском, видимо, полагая, что раз я встречаюсь с мужчиной, да ещё и альфой, да ещё и угодном ей, то мне внезапно станет интересно обсуждать цены на косметологические услуги, кто как справляется на пилатесе и где лучше шьют нижнее бельё.

Я очень вежливо угукаю на каждую реплику, лениво помешивая кофе, уже почти готовый, и думаю о том, что Амин сегодня выложил в сторис наше совместное селфи на фоне отлива на пляже. Мы там оба очень хорошо получились, правда, Амин в тёмных очках, а я - с мороженым у лица, но это ничего, от этого фото становится каким-то даже… не побоюсь этого слова, семейным. Это, вероятно, оттого, что до того, как сфотографироваться мы неплохо так пообжимались, лёжа на песке, и были (по крайней мере, я) во вполне себе умиротворённом состоянии.

Когда мама заканчивает лить мне в уши своё радостное и бесполезное чирикание, шлёт поцелуйчик и отключается (надо же, даже без осуждающих фраз о том, что я не должен жить один), я, наконец, беру свой подостывший кофе и сажусь у окна.

Вечеринка должна пройти, как довольно тесное мероприятие. Будут Минс, Башик и Гордей с родителями, а также многие другие друзья нашего круга, но не должно набраться больше пятидесяти человек, по моим подсчётам. Это хороший способ представить своего парня родным и знакомым. Достаточно официальный приём для того, чтобы нельзя было беспрепятственно лезть к нам с бестактными вопросами, и недостаточно официальный, чтобы Амину или мне могло стать неуютно. Вероятно, приедет мой знаменитый дед, и тут не угадаешь: дед был единственным, кто считал и считает, что такому, как я, нужна именно женщина, а не мужчина. Но, с другой стороны, он достаточно адекватен для того, чтобы принять мой выбор. Да и Амин - настоящая душка, ну кому он может вообще не понравится? Только полному идиоту.

“Что по дресс-коду?” - Единственное, что я получаю в ответ от Амина, когда заявляю ему в письменном виде о том, что мы с ним вместе идём на около-семейную тусовку.

“Блэк тай”.

“К сожалению - для тебя, и к счастью - для меня”.

“Чем ты там занят?”

В ответ мне скидывают фоточку, и Амин на ней в домашней футболке непонятного грязно-розового цвета, и улыбается так хитро и мило, а ещё у него эта густая щетина на лице, которую он не сбривал несколько дней, потому что мне было интересно, как он с ней выглядит… Я сглатываю обильно выделившуюся слюну.

“Почему к сожалению?”

“Я работаю, а ты?”

“Потому что мне не к лицу смокинг. А ты в нём будешь выглядеть, как бог”.

“Я пью кофе по твоему рецепту”.

“Уверен, что ты прекрасен в любой одежде”

“И как тебе?”

“Очень вкусно”

“Это я про тебя”

“Хотя кофе тоже чудесный”

Честно говоря, с тем самым дедом, папиным отцом, я общаюсь редко. Отчасти виноват Эрик - его молодой любовник, омега, в которого мой дед, даром, что бета, не на шутку втюхался несколько лет назад и теперь всё своё время уделял только ему, отчасти - несовместимость наших характеров. Нам с дедом, конечно, интересно вместе. Мы очень успешно болтаем за жизнь, за бизнес, за даже мироустройство. Но долго это обычно не длится, потому что беседа перерастает в спор, спор - в повышенные тона, а повышенные тона - в выяснение межсемейной иерархии. В общем… именно потому дед, видимо, и считает, что я должен быть с девушкой, а не с парнем: потому что я не даю ему спуску, когда он начинает проявлять свою доминаторскую натуру наследного “принца” и некогда директора одной из крупнейших в мире корпораций. Неудивительно, что мой папа такой зажатый и тихий мужчина. При таком отце, нужно быть очень стойким, чтобы не сломаться под его волю.

Толи дело мой Амин. Мой сладкий, нежный, милый шах, который никогда не давит и не заставляет. И взгляд у него такой… такой, что хочется либо самому и без подсказок упасть на колени и исполнять любые прихоти, либо поставить на колени его самого и долго, сладко владеть им ко всеобщему удовольствию…

Я поправляю налившееся в штанах неудобство и отпиваю из кружки. Терпкий привкус приятно ложится на язык. Интересно, как долго придётся ждать, чтобы ощутить его вкус своим ртом, губами, горлом? И так ли это вообще страшно, это запретное слово “брак”? С одной стороны, хорошее слово браком не назовут, а с другой… с кем, если не с ним? С кем, если не с человеком, с которым я ощущаю себя таким цельным и счастливым? С человеком, который идёт мне навстречу во всём и к которому я тоже готов идти семимильными шагами? Кроме всего прочего, он красив, богат, очуменно, просто восхуитительно пахнет, и наш союз может стать для наших семей большим прорывом. С кем, кроме него? А то, что я пока не готов… значит, придётся потерпеть. Амин ведь действительно идёт мне навстречу. Он помогает мне кончить в его руках, хоть и без интимных прикосновений. А там, глядишь, и потихонечку склоню его к чему-то большему. А если и не склоню, то… в любом случае, брак - это не просто секс. Даже у Эрика с дедушкой образовались дружеские отношения. Что-то вроде. Хотя Эрик и туповат, на мой взгляд. Но что-то же дед в нём находит? Кроме голубых глазок и накачанной жопы? Иначе быдавно гнал взашей со своей виллы и нашёл другого или другую ещё моложе, а может, и несколько сразу. А ведь дед, насколько я знаю, даже налево от своей омежки не ходит. Сомневаюсь, что здесь во главе угла стоит секс. Скорее всего, им просто хорошо вместе.

Чёрт.

Нужно поговорить с дедом. Ему уже семьдесят семь исполняется в августе, уж что-то он мне да посоветует или хотя бы успокоит. И чего я сразу об этом не подумал? Нужно было знакомить Амина сначала с дедом, тот бы всё мне сразу по полочкам разложил, а не к родителям его тащить. Ну да ладно, надеюсь, любимый тиранский дедуля будет в наличии на торжестве.

Игнорирую сообщения Амина, где он расписывает мне, какой я прекрасный и, боже, он скидывает вкладки с фото, надеюсь, он там не смокинг примеряет, иначе я за себя не отвечаю… и нахожу номер деда. Нажимаю на звонок.

Над надписью “дед” загорается смешная фотография, сделанная на семейном ужине лет пять назад. Дед там размахивает вилкой с насаженной на неё морковкой, и выражение лица у него такое, словно он случайно сел на огромный дилдо: одновременно шокированное и злое.

- Что? - Отвечает мне раздражённый хрипловатый голос из динамика. Можно было бы подумать, что дед с кем-то меня перепутал, или что я постоянно названиваю ему по пустякам, или что он меня ненавидит, но тут всё мимо. Просто он не любит пустых разговоров. Наверняка профдеформация с тех времён, когда интернета не было, и приходилось экономить время на словах.

- Привет, дедуль. - Весело парирую я. Думаю, не позлить ли его какделами и чемзанимашками, но решаю, что не стоит: всё же мне нужна его помощь. - Ты же придёшь на мой праздник?

- Нет. - Резко отрезает дед.

Я молчу с секунду, ожидая пояснений, но он молчит. Действительно, зачем что-то объяснять, если можно просто приказывать?

Закатываю глаза, и продолжаю.

- Почему? Я бы хотел кое с кем тебя познакомить. И посоветоваться с тобой.

Из трубки слышится недолгое ворчание, какой-то тихий шёпот, затем хлопок, и затем дед прочитает горло и говорит:

- Приводи свою пассию на ужин сегодня.

- Правда? - Спрашиваю обрадованно, но ответа не получаю: этот охреневший в конец старик просто сбросил звонок.

Вздыхаю и набираю Амина.

- Привет, лучик. - Слышу после трёх гудков ласковое и нежное, выведенное его тягучим голосом на контрасте с рычанием деда. Удивительно, что именно Амин - альфа, которым приписывается повышенная агрессивность и чрезмерная маскулинность, а не мой несносный дед.

- Привет. - Растекаюсь лужицей по креслу. На моём лице сразу появляется блаженная улыбка. - Мы виделись только вчера, а я уже соскучился по твоему голосу.

В ответ слышу тихий смех, и от этого смеха вниз по моей спине сбегают мелкие мурашки.

- Я надеюсь, ты свободен сегодня вечером?

- Для тебя свободен, Эмиль. - Вот же льстец! - Куда ты хочешь сходить?

- Как насчёт поплавать в бассейне моего дедули? - Спрашиваю, а сам замираю в волнении. Согласится ли?

- Конечно, малыш. Мне нужно надевать смокинг? - Амин смеётся. Ну да, вряд ли он сильно волнуется перед встречей с родственниками своего парня, ведь он всем нравится и наверняка осведомлён об этом. Мне бы его уверенность…

- Нет. - Смеюсь в ответ. - Буду только я, ты, дед и его парень. Он, кстати, твой ровесник.

- Оу.

- Ага.

- Твой дед, наверное, очень активный альфа. - Весело заявляет Амин.

Чёрт. Я и забыл, что в его мире отношения между омегой и бетой лишь немного менее осуждаемы, чем отношения между двумя альфами, например.

- Солнышко, мой дед - бета.

- Оу. - Вот тебе и “оу”. Амин пару секунд переваривает услышанное. - А его партнёр?

- Омега.

Амин тактично опустил эту тему простым “понятно”, за что я был ему благодарен, а затем пожаловался на субподрядчика, который прошляпил сроки сдачи работы, а я с удовольствием вник в тему и обнаружил пару несоответствий в задачах, из-за которых и случилась заминка, и вкинул пару вариантов, как их можно было бы исправить. Мы проболтали об этом почти с целый час, пока Амин сам не напомнил мне, что нам нужно ехать загород.

- Точно. Сейчас соберусь и заеду за тобой. Возьми немного вещей, Эрик может затащить нас на ночёвку.

Перед тем, как выйти из машины, лезу к Амину целоваться и даже успеваю потрогать его за коленку, прежде чем краем глаза вижу приближение резвой приземистой фигуры деда и изящной, словно лань, - фигуры Эрика, приближающихся к нам по гравийной дорожке. Не знаю зачем, но парковка у деда расположена далеко от дома, и дорогих гостей он выходит встречать прямо к ней.

- Ничему не удивляйся. - Шепчу Амину, оторвавшись от его губ.

Он хмыкает и проводит пальцем по моей щеке.

- Вряд ли кто-то сможет удивить меня сильнее, чем ты.

- Это оскорбление или комплимент? - Делаю нарочито-ошарашенное лицо, а затем, смеясь, выхожу из машины.

- Эмиль! - Радостно вопит Эрик. Несмотря на свой высокий рост (этот омега выше меня на пол головы), он очень тонкокостный, а потому выглядит маленьким и хрупким, даже учитывая то, что весьма горазд и на сплав сходить недели на две, и по скалам полазить, и даже железо потаскать. Поэтому, ощущения, которые я испытываю, когда он тискает меня в своих тоненьких ручках со стальными мускулами, весьма неоднозначны.

Я обнимаю своего… приёмного деда в ответ, наблюдая из-за его плеча за дедом кровным, который сначала просто стоит, широко расставив ноги, и хмуро смотрит на меня из-под кустистых седых бровей, а потом одну из этих бровей приподнимает. Я понимаю знак мгновенно, и отделываюсь от Эрика. Эрик - парень из простой семьи, он не осведомлён, что нового человека я должен представить сам. Странно, что дед до сих пор не обучил его этикету.

Амин, разумеется, тоже в курсе всех приличий, поэтому смирно ждёт, пока я отцеплю от себя пахнущего сладким парфюмом омегу. На всякий случай кидаю ему поддерживающий взгляд, но мой альфа, кажется, и без того спокоен (или же просто выглядит спокойным). Аристократы… всегда сложно понять, что они испытывают на самом деле.

- Дедуль. Это Амин, мой молодой человек. - Представляю их друг другу. - Амин, это Лоис, и Эрик.

Услышав имя моего спутника, дед на мгновение распахивает глаза, но быстро берёт себя в руки.

- Привет. - Машет рукой Эрик, улыбаясь.

Дед же просто пожимает Амину руку, активно её встряхивая. Он ростом с меня, а потому ниже и Эрика, и Амина, но выглядит крепче, чем они оба вместе взятые.

- Добро пожаловать. - Сухо говорит мужчина, а затем пригашающим жестом указывает нам в сторону дома.

Я беру Амина под локоть и тяну за собой.

- Микрочипы? - Спрашивает дед, хрустя гравием под мягкими кедами.

- В том числе. - Отвечает Амин. О боже, он тоже умеет быть деловым сухарём…

- Эмиль мне в детстве все уши прожужжал этими… - Дед возводит глаза к небу. - …Новыми технологиями. Пока ещё мнил себя наследником…

- Дорогой! - Шипит Эрик откуда-то сбоку, и я благодарно глажу его по плечу, хотя мне и всё равно: дед может бурчать на меня сколько угодно.

- Господь! - Восклицает дед. - Я уже не могу поругаться на внука в собственном доме!

Амин внезапно смеётся, и я подхватываю его тихим хихиканием.

- А есть за что ругаться? - Улыбается хитрец.

- О! - Дед театрально взмахивает руками. - Сейчас я тебе всё расскажу. И покажу. Была у меня одна тысячелетняя ваза…

Я закатываю глаза. Про то, как я разбил вазу своей прапрабабушки, уже знают все, кто хоть раз разговаривал с моим дедом. Хорошо одно: эта история, рассказанная холериком-дедом, точно настроит нам тёплую атмосферу, а вкусная еда, домашнее вино и Эрик уже усугубят положение, и мы с Амином расслабимся и хорошо проведём время.

Сначала мы уютно гуляем по дому, и дед показывает Амину все древние вещи, которые я сломал, будучи ребёнком, сопровождая нашу экскурсию своей рычащей экспрессией, а потом останавливается где-то посреди коридора и недобро зыркает на нас с Эриком, хохочущих над его шутками.

- Вы не хотите заняться ужином, дамы? - Седая кустистая бровь выгибается дугой. Лоис нарочито выделяет последнее слово.

Я хотел было опротестовать его сексистскую шуточку, но, дед слишком пристально смотрит мне в глаза, и я в кои-то веки решаю ему довериться. Всё же я ради этого и пришёл сюда. А Амин справится. Я в него верю. Уж дед моего скользкого, как угорь, альфу точно не переломит.

- Ладно. Смотри у меня. - Намекаю деду на расправу в случае, если он будет обижать моего парня, тепло подмигиваю растерянному Амину и подхватываю Эрика под локоть.

Удаляюсь в сторону кухни не без сожалений. Всё же оставить Амина на съедение деду, учитывая то, что в такой ситуации я от него должен ни на шаг не отходить, как верный цербер. Я ведь и сам иногда побаиваюсь этого старикашку, хотя уже и не ребёнок.

- Как у тебя дела? - Спрашиваю у Эрика, когда мы отходим от наших возлюбленных.

Эрик хмыкает и смотрит на меня сверху-вниз очень хитрыми глазами.

- Отлично. - Говорит загадочно, но я-то вижу по его роже, что ему есть, чем со мной поделиться.

В кармане не прекращая вибрирует телефон, но я не обращаю внимания: что там за новости у Эрика гораздо интереснее, чем смотреть на очередной вариант смокинга для вечеринки, которые беспрестанно высылают Башик с Минсом, словно они железно вознамерились перещеголять друг друга. Слава богу, хотя бы Гордей в этом цирке не участвует, а лишь поддакивает. Я знаю, что он наденет: тот же костюм, что и в прошлом году на все наши дни рождения.

- Давай колись. - Тыкаю Эрика локтем под рёбра.

Эрик издаёт хитрое мычание и выруливает на кухню, откуда доносятся ароматы рыбы со специями, цитрусов, картофеля и мягкого сыра. Готовить эти двое умеют и любят.

Я с наслаждением тяну носом, понимая по лицу своего приёмного дедули, что он расколется и без моего давления, и оказываюсь прав. Я только и успеваю, что достать запечатанный салат из холодильника, когда Эрика прорывает.

- Я беременен!

- Ниху… вот это да! - Я невольно опускаю взгляд на его живот, но он пока что абсолютно плоский. В пупке, то и дело выглядывающем из-под свободной укороченной футболки, сияет тоненькая штанга с бриллиантами на концах.

Да уж, парню-омеге забеременеть от дедка под восемьдесят, да ещё и не альфы - это надо изловчиться. Я гашу в себе неприятные мысли. Эрик любит деда, он бы не пошёл налево, да и дед всегда действует по принципу “доверяй, но проверяй”, он бы знал, если бы его любовник загулял. Поэтому я позволяю счастливой улыбке скользнуть на лицо.

- Поздравляю тебя! - Я обнимаю Эрика за плечи и отстраняюсь. - Когда свадьба? Или вы распишетесь? Вы же распишетесь?

Эрик покраснел.

- Не знаю… мы об этом не говорили.

Я хлопаю его по руке.

- Наверняка, Лоис уже забронировал дату.

Это вполне в его духе, просто сделать всё самому, не спрашивая ничьего мнения.

Мы вместе накрываем на стол, как послушные мужья, потом не торопясь курим на балконе, разглядывая неспешные волны отлива, и разговариваем о ерунде: о моих экзаменах, о погоде, об именах для детей.

Дед с Амином так и не являются, поэтому, оставив Эрика на кухне, иду их искать.

Мне нравится дедова вилла. Она большая, светлая и очень-очень спокойная, несмотря на шум волн. Ребёнку здесь, возможно, будет немного скучновато, но зато он сможет играть на берегу, бегать по песку, замки строить и всё такое. Хорошо, что дед её отстроил. Жаль только, что слишком поздно. Я-то не успел по ней как следует побегать. Когда проект был положен Лоису на стол, мне уже было девятнадцать.

Ожидаемо нахожу этих двоих не в кабинете, а в дедовом особом гараже. В особом гараже он хранит свой раритет: автомобильные шедевры, на которых в наше время уже ездить страшно. Он их любовно разбирает, полирует и совершенствует, и раз в год выгоняет на выставку или на соревнования.

Я знаю, что Амин не большой любитель авто, однако то, что дед пригласил его поассистировать - хороший знак.

- Этой малышке, - слышу хлопок ладони по капоту, - лет почти столько же, сколько и мне. На ней ездил мой отец, когда был молодой…

- А ещё в ней был зачат мой отец. - Оповещаю о своём присутствии и спускаюсь по ступенькам. Вижу, как расслаблено и элегантно Амин облокотился о дедову полку, и что-то в груди ёкает. Такой он красивый, такой умный, такой мой. - Пойдёмте уже наверх, Эрик, наверное, устал разогревать нам ужин.

- Твой отец, Эмиль, был зачат на пляже. - Фыркает дед. - А вот его старший брат…

- Дед! - Рычу на него, замечая, что Амин слегка покраснел. Да уж, ему, наверняка, непривычно выслушивать столь интимные подробности.

- Что? - Рычит старик в ответ. - Неужели я уже не могу свободно говорить в своём доме?!

Тем не менее, он идёт в мою сторону и, чуть задевая плечом, выходит из гаража.

На языке уже вертится колкий ответ, но я сдерживаюсь ради Амина. Ему уж точно неинтересно смотреть на нашу традиционную перепалку.

- Прости, лучик. - Говорит Амин нежно, когда подходит ко мне. Тёплые смуглые пальцы касаются моего плеча. - Нужно было сразу идти к тебе…

- Тебя никто и не обвиняет… - Смеюсь я, подставляя под невесомые прикосновения поясницу. - Надеюсь, ты в старости будешь покладистым альфой…

- О, в этом не сомневайся…

- Амин! Эмиль! - Орёт дед сверху. - Долго вас ещё ждать?!

Смеюсь в кулак и заглядываю в тёплые зелёные глаза напротив.

- Пошли. - Шепчет Амин, хотя по его глазам я вижу, что он хочет остаться в этом подвале со мной вдвоём.

Его лёгкая рука проходит по позвоночнику от самой шеи и до поясницы, пока мы поднимаемся вверх. Она останавливается почти у самых ягодиц и нажимает сильнее, словно отмечая точку невозврата на моей спине.

Если я сейчас стеку по лестнице, меня можно потом будет перелить в кувшин?

- Это на самом деле полезно для сердца, но Ваши колени не скажут Вам спасибо…

- С моими коленями всё в порядке!… Но а вообще… чем бы ты лечил больные колени?

- Чёртовым когтем{?}[растение, используемое в народной медицине]. Но тогда желудок спасибо не скажет…

- С моим желудком всё отлично! Я переварил первые кулинарные шедевры Эрика! Эрик!

Эрик, который, как и я, последние минут двадцать не участвовал в разговоре, а мочил зомби в мобильной игре, вскинулся.

- Я! А?

- Тихо, Эрик! Не спорь со мной!

- А, ладно… - Эрик флегматично уткнулся обратно в телефон.

После ужина мы все немного выпили, но искупаться не удалось из-за прохладной погоды, потому мы просто прогулялись по пляжу и сели с пледами на веранде. Эрик отдыхал от нас, убивая зомби, я отдыхал от деда, изучая совершенно одинаковые на мой вкус запонки, которые мне скинул Минс с просьбой облегчить ему выбор, а дед пытал Амина на предмет своего здоровья. Я иногда подслушивал и, признаться, был в который раз удивлён количеству его познаний, как в сфере классической медицины, так и в сфере медицины традиционной. Казалось, у этого человека есть ответы на любые вопросы от правильного предохранения до оказания экстренной помощи. И это при всём при том, что учился Амин на управленца. И при том, что работает круглые сутки. Когда он успевает и где находит силы читать свои статьи, я не понимаю. Наверное, нужно быть действительно помешанным на этом деле, чтобы даже отдыхать с книжкой по фармакологии в руках.

Я отложил телефон на край столика, оставляя Минса и его одинаковые запонки в компании друг друга.

Сидеть так, завернувшись в мягкий плед, вдыхать запах моря и соли, просто молчать, слушая родных людей - это ли не счастье? Я поглядел на Амина, удобно устроившегося в кресле. Закинутая на колено лодыжка обнажила кожу более светлую, чем на руках, увитую короткими тёмными волосками. Даже ноги у него стройные. Жаль, я никогда не видел их полностью обнажёнными…

Дед ещё что-то бурчал ему, а потом поймал мой затуманенный взгляд.

Сбежавшие от своих парней, мы засели в его кабинете наверху. Кабинет был небольшим. Здесь было только два шкафа с книгами, дубовый стол приемлемого размера, кресло для посетителей, в которое я и примостился, и диван для чтения в углу. Уютно, как и везде в этом доме, но и весьма консервативно.

Дед прикурил огромную сигару, но мне не предложил. Жмот.

- Ну что? - Спрашиваю, собирая раскиданные бумажки с его стола. Замечаю парочку знакомых названий и таблиц. Не знал, что дед до сих пор работает. Видимо, помогает папе на досуге в перерывах между Эриком и бурчанием под нос.

- Что, что? - Фыркает дед. - Мой внук слепой идиот, вот что!

Демонстративно закатываю глаза и зло стучу собранными бумажками о стол, приводя их в относительный порядок.

- Ты мне тут рожи не строй, сопля! - Дед резво закидывает ногу на стол.

- Тогда объясняй по-человечески. - Говорю я.

- По-человечески? Что тебе объяснять, если ты сам дальше своего носа не видишь? Пришёл в мой дом, отвлёк меня от вечера с любовником…

- Ты сам меня пригласил!

- …а всё ради чего? Чтобы подтвердить очевидное!

- Очевидное что?

Дед выпускает дым и смотрит прямо в глаза своим тяжёлым, цепким взглядом, словно надеясь, что я внезапно освою телепатию, и ему не придётся пояснять сделанные выводы самому.

- Я бы не нашёл тебе лучшей партии, чем он.

- Партии…?

- Эмиль, ёб твою…!

- Ну что ещё? - Я морщу нос. - Ты всегда говорил, что я должен быть с женщиной, однажды чуть с мамой не подрался из-за этого, а теперь хочешь, чтобы я выскочил замуж! И за инийца! Тебя мама подговорила?

- Когда это я вообще слушал, что говорит твоя мать? - Дед усмехнулся. - Амин твой - редкий образец мужчины, который, являясь альфой, умудряется при этом быть гибким в общении. Я был против альф, потому что ты не тот, кого можно подмять под себя. Но этот… - Дед взмахнул руками и чуть не выбросил сигару в окно. - Удивительно наблюдать за тем, как два закоренелых тирана стелются друг под друга и ещё и испытывают от этого удовольствие…

- Кто это тут ещё тиран?!

Дед поднял ладони в защитном жесте, мол, “боюсь, боюсь”.

- А ведь ты ещё и имеешь трусость утверждать, что не готов пойти с этим человеком под венец.

- Я…

- Я? Что я?

- Не перебивай! - Почти рычу, ударяя кулаком по стопке бумаг, которые так любовно собирал. - Мне двадцать три! Я не готов! Я знаю его недостаточно! Дед! Он же иниец! А если… если он увезёт меня и запрёт в доме, заставит… заставит рожать раз в год?! А я хочу работать!

Хриплый стариковский смех вырывает меня из истерики. Я расслабляю кулак, которым бил по несчастным бумагам, и дышу глубже, чтобы успокоить разволновавшееся сердце.

- Идиот ты малолетний, вот ты кто. - Смеётся дед, щуря глаза. - Ты вообще замечал, как он на тебя смотрит? Да он сам родит, только чтобы тебе напрягаться не пришлось!

Я криво усмехаюсь в ответ на его шутку.

- А ты сам? - Дед внезапно теряет всю весёлость. Выкуренная на половину сигара утыкается мне почти в грудь. - Найди уже свой яйца и признайся себе, что просто боишься. Как маменькин сынок боишься, что тебе придётся ждать, пока он соблаговолит, наконец, тебя трахнуть! Прав я, или нет?

- Прав…

- Конечно, прав! - Мужчина замолкает, крепко затягиваясь. - Бедный! Несчастный Эмиль! Как же ты проживёшь пол годика без секса?

Я чувствую, как к лицу прибывает жар. Наверняка я сейчас красный, как помидор, но я молчу, глотая злость и смущение, ведь дед, по сути, прав. Мой эгоизм не даёт мне спокойно жить, спокойно наслаждаться обществом человека, которым мне нравится. Нравится по-хорошему, а не просто как ходячее дилдо со встроенной функцией постоянных комплиментов.

Мы какое-то время молчим. Я обдумываю дедовы слова, а сам он, по-видимому, успокаивает ритм сердца. Да уж, ему так орать уже давно не к возрасту.

- Ты ещё сам не понял своих чувств. - Говорит дед наконец. - А всё потому, что трусливый, как кролик. Будь уже мужиком, возьми ответственность за свою жизнь. Иначе так и будешь дальше плясать под мамкину дудку. Что? Думал, если сбежал от неё жить отдельно, она тебя не достанет?

- Мама наоборот хочет нас свести.

- А ты сомневаешься из-за чего? Из-за того, что она всю жизнь за тебя решала. И теперь ты не знаешь сам, чего хочешь. Дурак ты, Эмиль.

- Сам дурак.

- Не выражайся в моём доме!

Я в который раз закатываю глаза и устало расползаюсь в кресле. Мы молчим с несколько долгих мгновений.

- Вы как ребёнка назовёте?

- Не будет никакого ребёнка!

- В смысле не будет?!

- Какой ребёнок, Эмиль?! Мне семьдесят семь! Я могу сдохнуть завтра! Сейчас! Я могу прямо сейчас окочуриться из-за моего бешеного внука! Какой ещё к чёрту ребёнок? Кто будет его воспитывать? Ты? Ну уж нет!

- Дед!

========== Часть 12 ==========

После того, как дед надавал мне ментальных пинков, дышать стало будто бы даже полегче. Все сомнения, которые я испытывал, не то чтобы разрушились, но перестали давить на меня мёртвым грузом. В груди тёплым чувством застыла уверенность и успокоение.

Вконец поссорившись с главой семьи, я решил выехать обратно в город, а не оставаться у четы старого психопата и витающего в облаках юного омежки на ночь. К тому же у меня появилось чёткое желание кое-что проверить.

Когда я вышел из кабинета деда и спустился вниз, то нашёл Амина и Эрика мило воркующими над семейными альбомами.

- Смотри, лучик, мы нашли тебя. - Амин тепло улыбается и показывает мне мои фотографии. В груди щиплет от чувств. Он такой красивый, когда улыбается, даже красивее, чем на том фото, где он стоит, задумавшись, у бушующего моря. А когда мой альфа улыбается мне - это удар ниже пояса. Дед прав, во всём прав. Я могу сомневаться сколько угодно, но от себя не убежишь. Я люблю его, мне кажется, я люблю его, и это всё. Это конец, я сделаю что угодно, чтобы он был счастлив.

Я беру в руки альбом, как реликвию, и открываю на первой странице. Здесь я на руках у мамы, толстый и румяный, и остервенело жую пустышку. Потом я с папой, с бабушкой, с дедом, потом на велосипеде, как сейчас помню его, он был зелёным, хотя я хотел красный, и я тогда закатил целую истерику… потом я с выпускным листом из начальной школы, где одни пятёрки, стою и улыбаюсь снимающим меня бабушке и деду, дальше идёт провал - подростковый период - где почти нет фотографий, разве что натыренных с моих соцсетей, а потом - универ, семейные торжества, совместный отдых…

- Даже у моих родителей нет столько моих фотографий. - Говорит Амин умилённо, но не без определённой зависти, и я вспоминаю, что он в своей семье очень долго сидел на вторых ролях из-за неподтверждённого статуса альфы. Наверное, это тяжело. Понимать, что тебя стали замечать больше только из-за того, что ты внезапно оказался альфой, а не бетой.

Я закрываю альбом. Мне почти до слёз приятно, что дед так озабочен моей скромной персоной. Даже не смотря на наше непростое взаимодействие, даже учитывая то, что я - омега, он всегда выделял меня своим вниманием на фоне других членов семьи, чтобы он там не говорил. Амину, у которого такого человека в семье не было, наши отношения, наверное, - одновременно и приятное, и неприятное зрелище.

- Эрик, мы, пожалуй, выедем сейчас, я вспомнил об одной встрече… - Я корчу извинительное лицо.

- Я понимаю. - Кивает Эрик с лёгкой улыбкой, и ведь он действительно понимает. Может зря я его дураком считал? - Возьмёте с собой сэндвичи?

- Нет-нет, спасибо…

- Да возьмите.

- Не стоит…

- Они с домашней ветчиной.

- Уговорил. - Я улыбаюсь. Когда Эрик уходит на кухню, альбом летит на диван, а я поворачиваюсь к Амину. - Ты же не против? Что мы сейчас уедем?

- Конечно. - Отвечает он. Тонкие пальцы нежно касаются моего подбородка, и я прикрываю глаза, наслаждаясь этой нехитрой лаской. - Всё в порядке?

- Да, просто… просто, так мы уйдём спать, а я бы хотел ещё провести время с тобой, хоть и в дороге. - Я ловлю его руку своей и мягко целую пальцы.

Амин внезапно смеётся, откинув свою чернявую голову. Смуглый красавец с такой уверенной белозубой улыбкой… Я чувствую, как тяжелеет в паху.

- Это было бы славно. - Говорит он наконец, а зелёные глаза будто бы темнеют, направленные на меня.

Эрик демонстративно шумит и заходит с упаковкой сэндвичей с ветчиной.

- Я провожу вас. - Говорит он. - Лоис, скорее всего, уже лёг спать.

Я киваю.

Эрик доводит нас до машины, мы с ним обнимаемся, затем, как ни странно, они обнимаются с Амином (и когда только успели так подружиться?), потом Эрик берет с меня обещание приезжать почаще, а то ему тут скучно без друзей-омег, и мы наконец-то покидаем это любовное гнёздышко.

Ещё на выезде из ворот у Амина пищит телефон, и он ненадолго углубляется в экран.

- Эрик прислал рецепт того соуса. - Поясняет он, заметив мой взгляд.

Выруливая к главной дороге, я округляю глаза.

- Вы уже обменялись телефонами?!

- Мой голос звучит как-то слишком громко, и я просто захлопываю рот.

- Ты ревнуешь?

Чтобы не отвлекаться от дороги, смотрю на него через зеркало заднего вида. Морду Амин состряпал уж очень хитрую.

- А что если да? - Спрашиваю спокойно. - У дедули губа не дура. Парня он себе выбрал горячего. Я таких только в фильмах видел.

- Вот теперь я ревную. - Фыркает Амин.

Мы смеёмся, но не слишком энергично. Всё же уже одиннадцать вечера.

Подъезжая на поворот к городу, я не замедляю ход, а еду дальше. Я не знаю, почему. Хочу ли я что-то доказать себе или просто порадовать Амина, мне сказать сложно. Но я хочу привести его туда. Не зря же Эрик надавал нам еды с собой.

- Куда едем? - Спрашивает он. Какой наблюдательный.

- Хочу кое-что тебе показать.

Он просто кивает, и всю оставшуюся дорогу до дикого пляжа на окраинке мы уютно молчим. Я веду машину по полупустой трассе и даже не думаю ни о чём, а просто наслаждаюсь закатом, морским воздухом и тишиной. Амин смотрит в окно, подперев подбородок ладонью, медитативно, увлечённо. В какой-то момент его рука оказывается на моём колене, и внутри всё взрывается, словно я - бочка пороха, а Амин - грёбаная искра. Пора привыкать к тому, что мой организм ведёт себя так, словно я - тринадцатилетний девственник. Это надолго.

Когда мы подъезжаем, красноватое солнце оказывается ровно там, где нужно, заблюренное перистыми облаками, как туманом.

Я оставляю машину у обочины, и мы идём вперёд, к камням, успевшим подсохнуть за день.

Я выбираю самый большой и удобный, чтобы мы могли сесть рядом или даже лечь при желании. Это место я хранил для особого человека. Никого сюда не приводил. Не то чтобы никогда не хотел, но как-то то времени не хватало, то момент был неподходящий. А с Амином вот удалось. И время, и момент совпали. И если мы расстанемся, мне придётся менять это «место силы». Я бываю весьма поэтичен. Время от времени.

Плечо у Амина хоть и острое, но лежать на нём так приятно, что я бы вечно так с ним сидел, ни о чём не разговаривая, просто молча болтая ногами над мягкими волнами и вдыхая его тонкий запах, что внезапно напоминает мне о доме.

Мы наслаждаемся красотой, наверное, с четверть часа, пока я не понимаю, что замёрз и не тянусь к предусмотрительно отданному нам Эриком термосу. В нос ударяет запах сладкого чая с лимоном.

- Как тебе мой дед? - Отпиваю сам и передаю крышку от термоса с налитым в неё напитком Амину.

Тот глушит чай с явным удовольствием маленькими осторожными глоточками, дует на него, прикрывает свои прекрасные глаза плащом из тёмных ресниц.

- Он забавный. - Говорит Амин. - Вы очень похожи.

Если бы у меня во рту сейчас был чай, я бы им поперхнулся.

- Ты серьёзно? - Тяну я. - Хочешь сказать, я похож на престарелого ворчливого ловеласа с расшатанной психикой?

- Нет. - Амин улыбается. - Ты похож на ответственного и честного человека, который очень любит свою семью. - Он передаёт мне чайную эстафету и добавляет: - А ещё ты похож на того, кто может взять всё в свои руки.

Я поднимаю на него глаза. Я вроде бы и понимаю, что Амин хочет сказать, и, одновременно, не совсем. Но в его словах столько искреннего, даже детского, восхищения, что мне не нужны пояснения. Мне нужно это мгновение, счастливое и наполненное нежностью, только бы оно растянулось надолго. Желательно навсегда.

- Ты - первый, кого я пригласил сюда. - Говорю я вместо того, чтобы думать о словах Амина. Мне достаточно и того, что от них моё сердце колотится, как бешеное. - Просто хочу, чтобы ты знал. Я… мне кажется, я люблю тебя.

Амин с несколько мгновений смотрит мне в глаза так, словно он - пират, а в них можно найти закопанный предыдущим капитаном клад.

Эти несколько мгновений - это очень долго, но я не успеваю пожалеть о своих словах, потому что это чистая правда и глупо скрывать её.

Я уверен, что должен был сказать ему это. Уверен настолько, что игнорирую взбесившееся сердце и желание вскочить на ноги и сигануть в море, чтобы выплыть где-нибудь на необитаемом острове, где никто не знает, что я сказал эти страшные слова, потому что на много миль есть лишь я один.

Но Амин не оставляет мне выбора.

- Я тоже люблю тебя. - Говорит он спокойно. Так, словно он живёт с этой мыслью уже давно, словно мы - старые супруги, и он говорил мне это не раз и не два.

Я мог бы обидеться. Я, правда, хотел. Потому что… ну кто вообще говорит подобные слова так уверенно, так спокойно…? На короткий миг я ощутил себя преданным, но потом вспомнил всё, что Амин говорил мне до этого, всё, что он делал до этого. Я вспомнил нашу первую встречу и его зубы глубоко в своей шее, пускающие по моему телу выделяемый альфой секрет, и что именно это значило для него и для меня (хоть я и не понимал и не принимал своего желания быть его).

Амин, как это свойственно людям, хорошо понимающим самих себя, полюбил меня в тот день, признал свои чувства в тот день, а я просто утопал в мозгоёбстве и неуверенности: в себе, в Амине, в наших чувствах…

Я раскрыл ладонь на его щеке и утонул губами в его губах. Во мне было куда больше нежности, чем страсти, но этот поцелуй зажёг меня, как фитиль, а Амин и вовсе сжал меня в своих руках так, словно он готов растерзать меня на месте без жалости и лишних сантиментов.

Но он вновь не переступил через себя.

Амин уложил меня на всё ещё тёплый камень и долго целовал, так неторопливо и ласково, что я ощутил невыносимый жар, требующий альфу внутри. Я бы хотел его по-всякому. Я бы хотел принимать его: нежного или злого, удовлетворяющего свои потребности или мои. И я бы хотел брать сам. Иногда жёстко, иногда медленно и ласково, но сперва обязательно медленно. Обязательно со всем уважением. Если он когда-нибудь мне позволит. А если нет, то мне всё равно.

Мне нравится вес Амина на мне. Он такой стройный, не как типичный альфа, и всё же мне немного тяжело дышать, но и это прекрасно. Всё прекрасно.

И как я мог так долго лгать себе? Юлить, уворачиваться от правды. Мне даже понадобился дед с его языком без костей, чтобы признать её. Я говорил себе вначале, мол, наконец-то я влюбился, таким тоном, словно это будет временным помешательством, просто досадным недоразумением. Проходным этапом. Я ведь не знал, что мне будет настолько хорошо и свободно? Или опять же знал, но боялся признать и связать себя узами?

- Амин… - Я шепчу, запрокидывая голову на жёсткий камень, когда его каменный член через несколько слоёв ткани плотно касается моей промежности. - Прошу…

- Ты хочешь здесь? - Беспокоится он. Я вижу эту заботу в мшистых зелёных глазах.

- Да… да… пожалуйста, Амин… я так хочу сейчас!

Амин гладит меня по щеке, глядя как на лучшее, что он вообще видел в своей жизни, а затем поднимается на ноги, и я давлю разочарование и гнев.

Он подаёт мне руку, и мы идём в машину. Идти неприятно и даже больно из-за стояка, и Амину, судя по всему, тоже, но машина рядом, и мы с облегчением опускаемся на мягкую кожу.

С опозданием замечаю, что он сел на водительское кресло.

- Ты поведёшь? - Спрашиваю хрипло.

По взгляду Амина я бы сказал, что он в лёгком шоке. Он издаёт короткий смешок.

- Я и не заметил… - Говорит мой любимый (именно так!), приглаживая отросшие тёмные пряди. - Что сел сюда. Но я поведу.

Однако он не заводит машину, а лишь барабанит пальцами по рулю. Такие у него красивые пальцы… И руки. И он сам весь, как настоящий бог секса. И весь мой.

- Что-то не так? - Спрашиваю я и прокашливаюсь, потому что голос непривычно низок и хрипл.

Амин думает с пару мгновений, глядя перед собой.

- Наверное, это глупо. - Говорит он внезапно. - Но я не мог… - Амин тяжело вздыхает, сжимая руками руль, и словно собираясь с силами. - Я ждал этих слов от тебя.

Я замираю на короткий миг, прежде чем сжать его за локоть и заглянуть в глаза.

- Это не глупо!

- Глупо.

- Нет!

- Я должен был… - Он поворачивается ко мне и смотрит сверху-вниз, хмуря брови. - Я должен был сказать это первым.

- Что за глупости!

- Это не… - Он осекается с весёлой ухмылкой, и мы смеёмся вместе.

- Ты не должен был. - Говорю я тихо, не выпуская два зелёных омута из плена своего взгляда.

- Я… я хочу сказать… Эмиль, я тоже люблю тебя. Я не знал, что встречу когда-нибудь кого-то, кто станет для меня настолько дорог и важен. Я знал… я видел с самого начала, что это ты. - Он нежно коснулся моей щеки. - И это должно было быть иначе. Всё это. Но я не уверен, что смогу сдерживаться дольше. Ты будешь со мной? Ты выйдешь за меня?

Я смотрю на него огромными глазами и понимаю, что сейчас или никогда. Он серьёзен. Но он не поймёт промедления. Нужно ли мне это? Глупый вопрос.

- Да. - Говорю я. - Это неожиданно, но… да. - Я сжимаю его ладонь в своей. - Когда?

Он ухмыляется криво извиняющейся улыбкой.

- Не знаю, я… я думал сделать это в Целите. Предложить тебе. Даже начал придумывать красивые слова…

Я кидаюсь вперёд и сжимаю его в объятиях. Мы станем супругами. Надо же. Станем супругами. А я ожидал, что предложение вступить в брак вызовет у меня тревогу. Но нет. Я полон светлого предвкушения и искренней радости. Я - банка, полная светлячков.

- Я люблю тебя. Я люблю-люблю-люблю тебя! - Сжимаю его руками. - Всё неважно. Просто давай сделаем это. Давай распишемся, я знаю где…

Амин отстраняет меня и качает головой.

- Сделаем всё, как следует. - Говорит он твёрдо. - Я хочу, чтобы всё было правильно.

Я тяжело сглатываю.

- Хорошо. Как скажешь.

Мы молчим, думая о своём и, одновременно, об одном и том же, пока я не понимаю, что мне нужно, просто необходимо покурить.

- Милый. - Касаюсь его скулы. Амин прикрывает глаза. Такой он нежный… - Я сейчас вернусь.

- Хорошо. - Шепчет Амин.

В его глазах я вижу что-то тёмное, жгучее.

Я травлюсь сигаретой, а затем вспоминаю, что мы оставили термос на камнях и возвращаюсь за ним.

Когда я снова подхожу к машине, меня обнимает какое-то странное, сковывающее возбуждение. Я вижу Амина через стекло. Он такой фапабельный, когда сидит за рулём, такой красивый, такой любимый, такой мой, что член отчаянно и грустно набухает, а дырка не менее отчаянно и не менее грустно пульсирует. Я хочу, но знаю, что не получу своё. Я смирился, я подожду. Тем более что ждать осталось меньше, чем я рассчитывал.

Пока я докуриваю, Амин выходит и просит у меня сигарету. Ни разу не видел, чтобы он курил что-то кроме кальяна.

- Перенервничал? - Спрашиваю, прикуривая ему от своей. Солнце уже почти полностью село, и от этого его лицо кажется ещё более сосредоточенным, таинственным в этом полумраке.

Амин кивает, выпуская дым. Мы сидим на капоте и смотрим на закат.

- Хорошие сигареты. - Говорит он.

- Да. Это сторонний продукт фирмы брата Башика. Всегда их беру.

- Вот как.

За неимением урн, я бросаю бычок в крышку от термоса и жду, пока докурит Амин.

Смотрю на него.

Лицо у моего… жениха такое, словно он решает какой провод резать: красный или синий? И о чём он так усердно думает, этот всегда знающий, чего он хочет, человек?

Наконец в глубокой крышке оказывается и второй бычок. Мы садимся обратно. Я - на пассажирское, Амин - на водительское, и снова молчим. Я жду, а он, видимо, думает.

- Пойдём на заднее. - Наконец говорит Амин.

- А? Зачем?

- Пойдём.

Я пожимаю плечами и перебираюсь назад, а Амин, как цивильный человек, выходит из машины и залазит ко мне, не закрывая дверь. Не садится. Опирается на колено и наклоняется ко мне.

- Ты чего? - Ласковые, настойчивые руки на моём теле мне приятны, но я не совсем понимаю, что происходит.

- Я хочу сделать это.

- Что сделать?

- Хочу заняться с тобой любовью.

Меня словно выкинули в тёплую воду из окна третьего этажа.

- В смысле… Ты хочешь… Подожди, нет! Стой. - Я упираюсь ему в грудь руками, хотя уже лежу спиной на сидении. Зелёные глаза надо мной полны решительного желания. - Ты хотел всё сделать правильно, ты сам сказал. Я подожду.

- Мы сделаем всё правильно.

- Но ты не…!

Амин кладёт большой палец мне на губы.

- Тише. - Говорит он, и я не знаю как, но в его голосе одновременно и невероятная нежность, и жестокий голод. Амин тыкается лбом мне в шею. - Я больше не могу. Не после того, как ты сказал, что любишь меня. Понимаешь?

Я коротко киваю, и на мой член ложится чужая ладонь. Всё во мне тут же отзывается мурашками и жаром.

- Выеби меня. - Говорю я, притягивая его за ворот ветровки, и целую.

Эти слова и этот поцелуй становятся, наверное, последними осознанными действиями, что я совершаю, перед тем как откинуться назад и отдаться.

- Делай со мной всё. - Я шепчу, даже не помогая ему стягивать с меня узкие джинсы.

- Сделаю. - Амин рычит, резко стягивая одну из штанин. Вторая остаётся висеть чуть ниже колена. - Господь…

Он смотрит на меня. На мои ноги, почти белые по сравнению с его пальцами, на мой член, на рельефный живот, и видно: ему так нравится, что он готов выть.

Дрожащими руками Амин задирает мои колени к животу, и я чувствую его язык. Он касается моей дырочки плашмя, больше слизывая смазку, жадно и нетерпеливо, чем пытаясь доставить удовольствие, но у меня сносит голову. Я постанываю, хватая его за волосы, и сам подаюсь под жадный язык.

Амин меня лижет. Он лижет меня прямо между ног, а не метку на плече. А потом он сделает со мной то, что должен был сделать уже давно. Засадит в меня свой узел и даст мне как следует поорать от наслаждения.

Наверное, именно эти мысли и не дают мне понять, когда именно кончается эта ласка, и вместо языка мне в анус теперь тычется нежная головка.

- Амин… - Шепчу я, приходя в себя, пока он пытается впихнуть член, придерживая одной рукой. - Амин…

Он поднимает на меня свои дикие глаза. Я такой взгляд вижу впервые.

Сглатываю и просовываю руки вниз, чтобы схватить себя за ягодицы и облегчить ему задачу. Всё, что угодно, для моего шаха.

- Засади мне, накачай меня своей спермой. - Шепчу я на ухо, уже даже не вспоминая, как старался быть приличным, а всё растягивая себя в стороны и расслабляя колечко мышц для него, под него. - Сделай меня своей сукой, долби меня, пока я не стану умолять тебя… Давай, мой шах, давай, прошу…

Амин, до того с терпением хищника застывший надо мной, получив разрешение, толкается внутрь почти на половину и стонет от удовольствия мне в шею.

Язык тут же принимается вылизывать метку, и это так… так невыносимо, что я вздрагиваю всем телом и теку. Теку, как пожарный шланг, не меньше, потому что распирающий так верно и так замечательно член в моей заднице входит до конца, давая ощутить наливающийся кровью узел.

Я вскрикиваю, цепляясь за его плечи, а Амин принимается молча и жёстко трахать, я и не думал, что он так может.

Потом мы жарко целуемся, пока я закатываю глаза всякий раз, как этот замечательный, всё набухающий и набухающий узел входит и выходит из меня. Я знал, что он будет идеальным, и мне все равно, что скоро он станет ещё больше и выделит клейкую смазку, которая сцепит нас вместе и не даст ни капле спермы моего альфы вытечь наружу.

Мне плевать. Я потом выпью таблетку. Я так хочу этого, так безумно хочу…

Амин не выдерживает долго, зато оказывается вполне ожидаемо куда сдержаннее меня и выходит вовремя, судорожно кончая с тягостными стонами мне на живот.

Я сжимаю челюсти, чтобы не зарычать от отчаяния.

- Эмиль… - Шепчет он, выплёскиваясь последний раз. - Солнышко… детка… Прости меня, я сейчас.

А потом я чувствую головкой егогорло, а дырочкой сразу три тонких пальца, и всё разочарование уходит. Амин обо мне позаботится. Как я вообще мог решить, что он оставит меня неудовлетворённым?

Амин сосёт с наслаждением, глухо постанывая, когда мой член проезжается далеко за нёбный язычок, и посматривает на меня снизу-вверх влажными глазами с этими пушистыми ресницами. Милый мой, мой хороший… такой послушный, такой красивый.

Амин глотает с написанным на лице удовольствием, а затем падает на сиденье, подвинув мои ноги.

Неужели всё это будет моим?

Комментарий к Часть 12

Им понадобилось 85 страниц, чтобы дойти до этого хD

========== Эпилог ==========

- Увольняй его, я с ним даже разговаривать не стану. - Хмурю брови собеседнику в телефоне, стоя в очереди за холодным кофе. - И сделай так, чтобы этому гандону в приличных местах дорожка заказана была…

Дожидаюсь ответа секретаря и отключаюсь. Симпатичная девушка в скромной инийской одежде подаёт мне дрожащий стаканчик с кофе.

Вспоминаю, что нужно сменить лицо, и расслабляю мимику в обаятельной улыбке. Смотрю чуть ниже, туда, где на полной, спрятанной под тёмной тканью груди красуется бейджик с именем.

- Спасибо, Рафа.

Рафа под двумя слоями матовой тоналки краснеет. Наверное, её румянец - лучший комплимент за сегодня. На работе такого не увидишь. Альфы на высоких должностях в основном ненавидят или презирают меня, хоть я давным давно уже отучил их скалить зубы. Омеги и женщины, что зачастую сидят в фирме на должностях обслуживающего персонала, завидуют или также относятся с презрением, мол не по той дорожке иду. Есть, конечно, и те, в чьих глазах я вижу искреннее уважение, но их не так много, хотя и куда больше, если сравнивать с первым годом моей работы на “Р.К.”. Не так приятно быть первооткрывателем равноправия в этой стране.

Короче говоря, здорово просто ощутить себя… ну. Просто молодым человеком, на которого просто обращают внимание просто так простые девушки. А не вот это вот всё.

А кофе здесь делают охуенный, ни больше, ни меньше.

Подхожу к машущему мне рукой Гани. Хорошо, что он сподобился прийти в кофейню поближе к моему офису, иначе даже не знаю, когда бы я успел выкроить для него время.

- Привет.

Мы крепко обнимаемся. Гани - бета, но он едва ли на пять сантиметров выше. Собственно, как и многие в Имме.

- Вот что. Я разослал приглашения и подготовил зал, тебе осталось только выкрасть картины…

- Ммм… - Угукаю, посасывая кофе. - Самое сложное.

- Ну уж постарайся. - Смеётся Гани. - Скажи, что у тебя на работе проблемы. Сможешь всё провернуть, пока он будет разбираться.

Я фыркаю.

- Я столько раз отказывался от помощи, что он сразу заподозрит обман.

- Не заподозрит.

- Да ну?

- Я его знаю больше, чем ты.

- Ты не живёшь с ним.

- И всё же.

Я поднимаю руки в защитном жесте.

- Ладно! Я что-нибудь придумаю. Какие работы нам нужны?

Гани пересылает мне фотографии.

- Он будет иметь успех. - Говорит он мне на прощание. - Главное немного подтолкнуть.

Не считаю, что выставка в тайне от художника - это немного, но ничего не говорю. Я уверен, что Амин будет в восторге. Сам бы он на такое никогда не отважился.

Я решаю не возвращаться к бумажкам, а спихнуть оставшуюся работу на помощника и поехать домой. В конце концов, я решился на авантюру, в которой принимаю полномочия вместо мужа не только для того, чтобы орать на собраниях и трахать мозги маменькиных сынков, по ошибке занимающих нихуёвые такие посты, но и для того, чтобы иметь возможность сваливать с работы, когда захочу. Вот ещё немного пострессую, повникаю в работу, пойму, что уверенно стою на ногах и буду приводить больше своих людей. Пусть делают мою работу за меня. А мне ведь уже под тридцать. Мамуля хочет внуков и всё такое.

Амин ожидаемо находится в студии. Пишет очередной пейзаж. Не то, чтобы я в них что-то смыслил, но мне нравится. После того, как мы оформили наши отношения, и я заявил, что не хочу сидеть дома, как лох, сначала были долгие пререкания с его роднёй, с моей роднёй в лице маман, но, неожиданно, всё решил папа, впервые проявив характер и что-то намудрив с договорами. Амин, разумеется, сыграл в этом не последнюю роль. Он, конечно, давно смирился с тем, что всю жизнь будет делать не то, к чему сердечко тянет, а то, что нужно семье, но моё твёрдое решение занимать должность внезапно дало ему большую свободу.

Он не сразу понял, что с этой свободой делать. Хирургом он, как всегда мечтал, уже стать не мог: не тот возраст начинать всё заново в такой серьёзной сфере. Целый год Амин маялся, а потом внезапно зарисовал. Началось всё с моей обнажённой натуры, да и то по приколу скорее, но вскоре весь наш огромный дом пропах краской.

Не стану его отвлекать.

Я тихо прикрыл дверь студии и пошёл на кухню. Выпил стакан воды и заказал нам доставку из ресторанчика на первом этаже. Там все не так красиво и пафосно, как могло бы быть, но мне нравится хозяйка, уж очень душевный у неё вайб. Настолько душевный, что даже еде передаётся.

Амин выходит через полчаса, весь заляпанный и немного сонный.

- Солнышко… - Он улыбается. - Чего это ты так рано?

Я обвиваю его шею руками и висну на нём мартышкой. С освободившимся от работы временем Амин стал больше заниматься спортом, и теперь может вертеть меня, как лучник стрелу. Приятно почувствовать себя слабой омежкой после целого дня на работе, где ты - тот ещё “альфач”.

Амин подхватывает меня под ягодицы и сажает на стойку.

- Устал! - Ною я. - Они меня достали!

Амин тихо смеётся мне в шею.

- Особенно Бэн, да?

- Нет, Бэн - лапушка. - Вспоминаю, как Бэн - мой секретарь с функцией гугл-транслейта терпеливо ждал, пока я закончу портить сервиз. - Как твои дела?

Амин что-то воркует мне про заляпанные покрытия, но я не особо вслушиваюсь. Его собственный запах альфы так интересно мешается с запахом свежей краски, что меня немного ведёт.

- Котик. - Зову я, дождавшись завершения рассказа.

- М?

- Я хочу тебя.

“Котик” усмехается всем лицом: красивыми губами, хитрыми глазами, ямочкой на щеке.

- Вас отнести, мой принц, или Вы пройдёте на кровать самостоятельно?

Я тяну руки к его шее, что однозначно можно перевести как “отнести”.

Амин тащит меня через пол дома уж слишком резво. Надо мне почаще питаться, иначе стану совсем как типичный омега. Мне этого на переговорах не нужно.

Меня оставляют лежащим на покрывале самостоятельно избавляться от одежды, что я и делаю, пока Амин роется в ящике.

От осознания того, что именно он там ищет, у меня почти что трясутся руки.

- Ты же этого хотел, да? - Амин лукаво улыбается, бросая в меня тюбиком лубриканта, и начинает раздеваться сам.

- Ох, блять… - Я жмурю глаза, мысленно благодаря чужого бога. - Вставай на четвереньки, хочу тебя сзади…

Амин молча подчиняется, и я имею возможность оглаживать стройную загорелую спину.

- Знали бы твои друзья, чем мы тут занимаемся…

Мой альфа опускается на локти, соблазнительно прогибаясь в пояснице.

- Как много ты болтаешь, если дать тебе побыть сверху. - Белозубо ухмыляется и получает шлепок по ягодице.

- Если бы ты пять лет назад видел себя сейчас, ты бы так не говорил! - Фырчу, ласково заливая его смазкой. - Подумать только! Альфа, наследник огромной корпорации, даёт в попку своему омеге…

Замечаю лёгкий румянец на его шее, и пережимаю себя у основания. Господь. Он, конечно, отыграется на мне потом, но сейчас-то главный я. К тому же… я совсем не против, чтобы он наказал меня, как в прошлый раз. Это тоже было незабываемо.

Мне нравится это: долго и нежно расслаблять его пальцами, нашёптывая разные гадости, от степени развязности которых у Амина не просто румянец на коже, он вообще теряет дар речи. Он знает, насколько хорош, но пошлости из моих уст до сих пор смущают его до чёртиков.

Входить в Амина мне нравится не меньше. Я знаю, что он сильнее, я знаю, что он старше, знаю, что его почитают в обществе, здесь, в Имме, куда больше меня, но вот он подо мной. Весь мой от розовых пяток и до кончиков тёмных волос.

- Вот что. - Сообщаю я, намыливая ему голову шампунем. После секса в пассивной позиции Амин всегда немного заторможенный и любит, чтобы о нём позаботились. - У меня две новости: хорошая и хорошая. Но за одной из этих хороших новостей следует плохая.

- Ничего себе. - Амин ухмыляется и прикрывает глаза по команде, когда я лью ему воду на голову. - Начни с той, что попроще.

- Окей. - Я киваю. - Гани устроил тебе выставку, и я должен забрать у тебя картины, которые он выбрал. Потом притворись, что это для тебя сюрприз.

Амин вздыхает.

- Ничего из этого не выйдет, я же не профессионал.

Я закатываю глаза.

- Гани виднее, милый.

- Ладно, малыш. - Он снова вздыхает. - Что там за вторая хорошая новость, из которой следует плохая?

- Плохое следствие в том, что тебе придётся помогать мне в работе. - Отвечаю я. - А на какое-то время, возможно даже заменить меня.

- Так… - Амин подозрительно косит своими шикарными глазами в мою сторону.

- Не бойся ты так. - Ухмыляюсь я. - Ты уже давно этого хотел.

- Чего же я давно хотел?

Я держу паузу в пару секунд, но не выдерживаю дольше.

- У нас с тобой будет просто шикарное пополнение. Близнецы. Девочки. Альфы.