В разгар Литы (ЛП) [CosmicCthulhu] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

Солнце взошло в небе и залило комнату желтым светом, сумев пробраться сквозь приоткрытые шторы. Даже когда она пыталась закрыться от неприятного солнечного света, он всё равно обдавал лицо и попадал прямо в глаза, заставляя хмуриться и стонать.

Когда она пыталась хоть немного продлить свои блаженные грёзы, прозвенел будильник. Девушка чуть не швырнула его об стену с разочарованием, всё больше нарастающим в уставшем теле. Как смеет этот дурацкий металлический хлам прерывать её сон?!

С тяжелым вздохом Гермиона поднялась с кровати и поплелась на кухню, начиная свою неизменную утреннюю рутину. Прежде чем перейти к приготовлению завтрака лишь для себя одной, она наполнила миску любимым полуфабрикатом.

Как всегда, потянулась за своей палочкой и попыталась нагреть воду простым заклинанием — пораженный вздох сорвался с ее губ еще до того, как она попыталась сотворить магию.

После двух неудачных (и разочаровывающих) попыток применить заклинание, она отказалась от этой идеи и просто использовала свои верные маггловские спички — вряд ли это было первое утро с тех пор, как ей пришлось их использовать, однако терпение истощалось с каждым днем.

Девушка налила себе чашку кофе и поспешила обратно в свою комнату, чтобы успеть подготовиться к работе. В это время ее кот просто наблюдал за тем, как хозяйка суетится вокруг, укладываясь немного вздремнуть.

Потратив добрых полчаса на то, чтобы собрать волосы в беспорядочный, но презентабельный пучок, Гермиона спустилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и вышла из своей квартиры. Она так делала всегда, даже если знала, что реальной причины для спешки не было.

Наконец, девушка села на свой велосипед (довольно странное приспособление для волшебной деревни, по словам ее чрезмерно любопытных соседей) и направилась в маленький книжный магазин, которым она владела, что был в нескольких кварталах отсюда.

С тихим раздражением проигнорировала любопытные взгляды старых ворчливых ведьм, что каждый раз пялились на нее, когда она совершала свои ежедневные поездки на работу. И хотя Гермиона никогда по-настоящему не общалась с ними, она все еще могла слышать вопросы в их головах каждый раз, когда встречалась с ними глазами на ту самую короткую секунду.

Но ее не волновали приподнятые в недоумении брови. Если бы кто-нибудь спросил, она бы просто сказала, что езда на велосипеде — это хорошее упражнение, которое в идеале должен перенять волшебный мир. Не говоря уже о том, что это намного безопаснее, чем эти чертовы быстрые метлы. В общем-то, это на самом деле был не только способ передвижения, но и отличный способ поработать над собственными мышцами.

Ещё она говорила им, что иногда аппарировать было слишком хлопотно — особенно учитывая, насколько это могло дезориентировать из-за громких звуков и ужасной тошноты, которые следовали сразу после перемещения.

И напоследок, она говорила им, что нет. Ее действительно не волновало их молчаливое осуждение и любопытные взгляды.

Её. Это. Не волновало!

Это была просто ее обычная утренняя рутина — у нее не было причин время от времени (или же чуть чаще…) не делать что-то по-маггловски, и это тоже никого не касалось. И после почти трех лет повторения одного и того же снова и снова можно было с уверенностью сказать, что она просто привыкла к этому.

Всего за пару минут езды на велосипеде она добралась до места назначения — «Золотые книги Грейнджер» — ее небольшого (и, заметьте, безумно успешного) магазина, что располагался прямо на углу Эбби-Лейн-стрит между цветочным магазином и ларьком с мороженым.

Мерлин! Даже спустя годы после того, как Гермиона начала свой бизнес, она никогда не уставала от чувства абсолютной гордости, которое наполняло ее грудь всякий раз, когда смотрела на свой причудливый книжный магазинчик.

Особенно зная, что все это она создала сама!

Волшебница вошла внутрь и, закатав рукава, направилась к неразобранным стопкам картонных коробок, которые она получила буквально на днях. Она опустилась на колени рядом с ними и начала вынимать книги одну за другой, планируя заполнить пустые полки новым товаром.

Она знала, что это отнимет много времени. Но это также немного помогало ей успокоить ее беспокойный разум.

Спустя время, проработав несколько часов в одиночестве в глубокой концентрации и своём собственном ритме, она услышала звон колокольчика, оповещающий о прибытии посетителя, но прежде чем Гермиона повернулась, чтобы поприветствовать своего посетителя, услышала знакомый голос, эхом разносящийся по ее магазину.

— Снова это, Грейнджер? Что ты делаешь — забыла, что ты ведьма?

В его низком баритоне звучали дразнящие нотки, которые заставили ее горло слегка сжаться, несмотря на то, что она уже давно должна была привыкнуть к его высокомерию.

Это был просто еще один аспект ее рутины.

Тем не менее, кончики ушей покраснели, а лицо и шея запылали, хотя она изо всех сил старалась не поддаваться волнению. Гермиона покачала головой, изображая безразличие, и стряхнула ворсинки и пыль, скопившиеся на ее одежде, прежде чем встать и посмотреть на него, высоко подняв подбородок и выпрямив спину в неудачной попытке казаться выше.

Но даже тогда ее голова едва доставала только до мужских широких плеч — она изо всех сил старалась не ахнуть, как глупая девочка-подросток, когда увидела его темно-синюю рубашку, которая идеально сидела на нем, — и обнаружила, что вынуждена вытянуть шею, чтобы встретиться с ним взглядом.

В его глазах виднелся особый блеск, казалось, он вот-вот проникнет в самую душу.

Разорвав зрительный контакт и продолжив заниматься текущей задачей, Грейнджер изо всех сил старалась для его же блага игнорировать тот факт, что он был чертовски красив.

— Я ничего не забыла, Малфой, — девушка закатила глаза, бесцеремонным движением показывая ему свою палочку, надежно спрятанную в кобуре, а затем быстро пряча ее обратно под одежду, прежде чем он смог по-настоящему дотянуться до нее, чтобы осмотреть.

— Я уверен, ты знаешь, что и в этом есть своя прелесть. Так зачем же сортировать все эти книги вручную? — на его губах появилась странная ухмылка, когда Малфой скрестил руки на груди, и, когда он выдохнул легкий смешок, вспышка веселья просочилась сквозь его белые зубы

На самом деле Драко задавал этот самый вопрос уже более сотни раз, и все еще ждал, что Грейнджер придумает ответ, каждый раз будто ожидая, что он внезапно изменится.

Она верила, что происходящее — это само безумие.

Но то, как Малфой смотрел на нее — с каким–то проницательным видом, который вынудил её ощущать смятение — заставило прикусить язык, когда она изо всех сил пыталась ответить ему сразу.

Пока она колебалась (притворяясь, что слишком занята, чтобы действительно обратить на него внимание), Малфой выхватил свою палочку и взмахнул ею, заставляя простым заклинанием все лежащие в картонных коробках книги взмыть в воздух и без особых усилий расположиться на своих местах.

Черт возьми… Этого нельзя было избежать.

Сопротивляясь желанию теребить край своей одежды, Гермиона пожала плечами.

— Послушай, я уже говорил тебе это, я…

У меня просто почти не осталось магии. Вот и всё.

Даже мысли об этом казались сюрреалистичными, но после многих лет повторяющегося кошмара, что происходил с ней наяву, она больше не могла это отрицать.

Ее магия угасала.

Боги, как бы ей хотелось признаться в этом вслух — прокричать, что есть мочи, во всю глотку или что-нибудь в этом роде. Она вообразила, что однажды выкрикнуть это — будет успокаивающим откровением!

Возможно, она попробовала бы это где-нибудь в достаточно пустынном месте… Посреди темного леса или каких-нибудь случайных руин замка, которые никто никогда не удосужится посетить.

Но Гермиона также знала, насколько это может быть опасно, если такая огромная и чрезмерно важная информация, как эта, внезапно просочится наружу.

У стервятников, работавших на «Ежедневный пророк», был бы отличный день, если бы они узнали её «маленькую» тайну. А потом, как только они опубликовали бы это во всех крупных газетах, любящие посплетничать волшебники и ведьмы, которые, казалось, жили только для того, чтобы анализировать каждый шаг «Золотой Девочки», сразу начали бы подвергать её безумному осуждению и мучениям.

И это был бы только вопрос времени, когда её враги, которые всё ещё оставались поблизости, даже спустя годы после войны — сторонники чистоты крови и выжившие Пожиратели Смерти, узнали об этой новости. (Назовите её параноиком, если хотите, но она действительно больше не хотела рисковать).

Так что, как бы сильно она не верила, что он действительно изменился (к лучшему), Гермиона пока просто не могла полностью доверить Малфою свой самый большой и самый темный секрет.

Чёрт! Никто другой тоже не мог знать об этом!

И Грейнджер могла только надеяться, что ей удастся найти способ решить свою проблему самостоятельно, прежде чем кто-нибудь обнаружит то, что она скрывала годами.

— Мне просто иногда нравится делать всё по-маггловски, — продолжила она с натянутой улыбкой, которая, как она знала, была далеко не убедительной. — Это расслабляет.

— Скорее, отнимает много времени.

— Тогда хорошо, что я не ленивая!

— Это называется быть эффективным, — Малфой прищелкнул языком, дразняще растягивая слова.

— Ну… Я думаю… Спасибо тебе за помощь, — усмехнулась Грейнджер с добродушным смехом, подтолкнув его в бок, прежде чем подойти к стойке. — Но мне всё ещё нужно работать, даже если в обслуживании клиентов нет очарования!

— Справедливо, Грейнджер. Я буду прямо за углом, если тебе снова понадобится моя помощь, — он одарил её очаровательной ухмылкой, медленно направляясь к разделу истории её книжного магазина и рассматривая книги, пока Гермиона ухаживала за парой других покупателей, которые так вовремя решили зайти.

Гермиона наблюдала за ним краем глаза, восхищаясь тем, как он элегантно прогуливался по проходам, словно был одним из тех шикарных героев из ее любимых исторических романов. Остановившись у нужного стеллажа, Драко потянулся, чтобы взять книгу с верхней полки и пролистать несколько страниц, затем захватил еще парочку книг под мышку и направился к прилавку, чтобы совершить покупку.

— Держи, Малфой, — как-то слишком ласково произнесла Гермиона, протягивая ему приобретенный товар и пытаясь понять, куда он их вообще их положит. Конечно, она знала, что в поместье, в котором жил Драко, была огромная библиотека, но наверняка она уже была заполнена донельзя!

И эти мысли стали спусковым механизмом для воображения — ей пришлось бороться с внезапным желанием облизать губы и прямо-таки удерживаться от распускания слюней по поводу того, что у него дома была огромная личная коллекция книг.

Держи себя в руках, чёрт возьми! Ты не должна думать о таких вещах!

— Спасибо, Грейнджер, — кивнул Малфой, имея наглость дерзко подмигнуть ей, когда уходил, как будто точно знал, что происходит у неё в голове. «И до завтра. Мерлин знает, как сильно ты нуждаешься в моей помощи».

О, какой же невыносимый придурок!

***

Сделав глубокий вдох, Гермиона посмотрела на изящное лебединое перо, что лежало на столе, горящим взглядом — почти таким же обжигающим, какой была летняя жара.

Живоглот отдыхал рядом с ней, дремал в луче солнечного света, падавшего из окна, рядом с ее уже пустой кофейной чашкой — казалось, его совершенно не интересовала вся эта головоломка, вспыхнувшая в ее голове.

Тихим, но решительным голосом она произнесла знакомое заклинание, которое выучила еще в школе, и направила палочку на перо.

— Вингардиум Левиоса, — выдохнула Гермиона с идеальным произношением и правильным взмахом палочки.

Так же безупречно, как делала это много раз в прошлом — с воспоминаниями, вспыхивающими в голове, о том, как она самодовольно поправляла своих друзей из-за такого простого заклинания, зная, что у нее было мало причин ошибиться самой.

И все же это дурацкое перо отказывалось сдвинуться с места.

И Грейнджер тоже отказывалась плакать по этому поводу — игнорируя то, как глаза защипало от непролитых слез, а ужасная горечь неудачи скручивала желудок. Трудно было признать, но неподвижное перо не оставляло никаких сомнений.

Гермиона Джин Грейнджер — самая яркая ведьма своего возраста. Героиня войны, награждённая орденом Мерлина Первой степени. И, согласно Ежедневному пророку: «Самая известная магглорожденная ведьма в Британии — возможно, в мире — современности!»

И сейчас… По сути, сквиб.

О, какими поистине жестокими порой могут быть Вселенная и Боги! Забрали её магию без причины. Просто так!

Подумать только! Гермиона провела большую часть своего раннего детства, даже не зная, что магия вообще существует, и что был шанс — каким бы маленьким он ни был — что могла бы провести всю жизнь, даже не догадываясь о существовании волшебного мира.

Но в конце концов она получила своё письмо, и её отправили в странный новый мир, где пришлось приспосабливаться к новой среде — полной враждебных заносчивых людей, которые считали её недостойной своей магии, — а потом она пережила целую войну, сражаясь с засранцем-мудаком Тёмным Лордом, который настаивал на том, что такие люди, как она, должны быть устранены.

Над ней издевались и мучили в течение многих лет.

Гермиона потратила много времени на учёбу и усердную работу, чтобы доказать всем, что, независимо от своего происхождения, она может быть такой же способной, как и любой другой в классе.

Грейнджер стёрла воспоминания своих родителей — на самом деле, всю их жизнь, — и отправила их в другую страну, чтобы они никогда больше не возвращались.

Истекала кровью, плакала и мучилась в чьей-то чужой гостиной.

И для чего? Чтобы в конце потерять всю магию. Это была чушь собачья!

Вот почему она отказывалась отступать и просто сдаваться, даже если пришлось бы провести бесконечные часы, безуспешно пытаясь вернуть свою магию.

Гермиона вытерла пот со лба, проклиная невыносимо жаркую погоду, и вновь вдохнула, пытаясь собраться с мыслями перед тем, как повторить заклинание, почти ожидая — и боясь — что перо останется на том же месте, что и было весь день.

Но потом… При захватывающем повороте событий Гермиона наблюдала, как белое перо на мгновение задрожало, а на следующее — взмыло вверх. Облегчённая улыбка стала шире, когда её глаза проследили за пером, поднимающимся всё выше и выше, почти к потолку.

Гермиона чувствовала, как в её венах пульсирует магия, когда управляла своей палочкой инстинктивными жестами; когда магия просачивалась из самой сердцевины. Магия всё ещё казалась слабой и была немного незнакомой для неё. Но всё равно проявлялась…

И это всё, что было невероятно важно для неё.

Грейнджер как раз собиралась завизжать от восторга, когда вдруг услышала позади себя громкий стук в дверь. Её кровь — та самая, что только что бурлила от истощённой магии — похолодела, когда девушка с ужасом оглядела свой кабинет.

— Грейнджер? Ты там?

Чёрт / Блин!

Она же должна была знать, что Малфой рано или поздно придёт! В конце концов, он появлялся почти каждый день, и, как бы ей не нравилось его присутствие в книжном магазине, все равно вёл себя как любопытный придурок, особенно если чувствовал, что ему не уделяют достаточного внимания.

— Просто… — заикаясь, произнесла она, как раз в тот момент, когда лебединое перо — подарок на день рождения, который подарил ей в прошлом году Малфой — бесцеремонно упало на пол. — Одну секунду!

Нужно было действовать быстро.

Поморщившись при виде кучи учебников и рабочих листов, в которых подробно описывались основы заклинаний, — которые лучше было бы положить в сумку какой-нибудь одиннадцатилетней девочки, — Грейнджер решила, что пытать счастье с помощью Заклинания Освобождения от Чар, скорее всего, закончится плачевно.

Вместо этого Гермиона лихорадочно начала обыскивать комнату, а именно помятые картонные коробки, что валялись в углу. Нужно было найти старое пыльное красноватое одеяло, которое она получила от Молли Уизли целую вечность назад и до сих пор никогда не использовала его.

Время было ограничено — Малфой стучал настойчивей. Звук становился всё громче и громче. У неё не оставалось возможности найти что-нибудь получше.

Поэтому она просто накинула одеяло на книги и спрятала свою палочку обратно в кобуру, молясь, чтобы Малфой не счёл это странным.

— Грейнджер?

Гермиона услышала, как он снова позвал её, и, стараясь скрыть тот факт, что просто таяла в этом тесном пространстве, махнула несколько раз веером, прежде чем позволила ему войти.

— Ты в порядке? — спросил Малфой, практически врываясь в кабинет с широко распахнутыми глазами. Он крепко сжимал в руке свою палочку и оглядывался вокруг, словно искал какие-либо признаки опасности. — Ты бледная!

— Да–да, я в порядке, — выдохнула Грейнджер, сминая свои руки и стараясь смотреть куда угодно, только не на него.

Бледная?! Кто бы говорил!

— Я просто… Собиралась вздремнуть.

— А… Вздремнуть? — Малфой приподнял бровь, когда уголки его губ потянулись вниз. Он с отвращением прищелкнул языком, указывая на ее стол, где лежало чудовищно толстое одеяло Молли. — Под этим?

— Какие-то проблемы?

— Очевидно — у нас середина июня, Грейнджер. Чудо, что ты ещё не растаяла от жары, — его голос понизился на тон или два, он шагнул ближе к ней, чтобы продолжить: — Ради Мерлина, здесь даже нет охлаждающего заклинания!

Боже милостивый, неужели это убьет его, если он хоть иногда будет чуть менее проницательным?

— Да, хорошо, — кивнула она, вытирая пот со лба и мысленно благодаря Богов за то, что могла винить во всем жару, а не волшебную тренировку, которой занималась чуть раньше.

Осознав открывшуюся перед ней возможность, Гермиона схватила его за руку и с фальшивой улыбкой потащила прочь из своего кабинета.

— Знаешь, что? Ты правильно подметил — я думаю, мне всё же нужно подышать свежим воздухом! Пойдём!

Малфой сузил глаза — это его не убедило, но он больше не хотел давить на неё. Просто последовал за ней и даже зашёл в магазин мороженого за угощением, ведь Грейнджер продолжала притворяться, что ужасно чувствует себя из-за жары — что заставило её поблагодарить Богов за его благоразумие.

Что ж, если ей удастся скрыть тот факт, что её магия угасает, и даже получить немного мороженого, она вряд ли будет жаловаться.

— Уверена, что с тобой всё в порядке?

Гермиона почувствовала, как он легко толкнул её в бок и уставился на неё, поджав губы.

— Ты сегодня тихая.

— Я… — она прикусила нижнюю губу, а затем пожала плечами, нервно усмехаясь. — Да, разумеется! Просто немного устала — может быть, слишком много работала в последнее время.

Только Гермиона могла знать, насколько «правдивы» были ее слова.

— Однозначно, — усмехнулся Малфой с очаровательной ухмылкой. — Я волновался, понимаешь? На секунду испугался, что случилось что-то ужасное… Звал тебя целых десять минут!

Зная его, это было скорее десять секунд. Но её сердце всё ещё билось чуть быстрее, тронутое мыслью о том, что Малфой искренне беспокоился о ней.

Хотя, Грейнджер предполагала, именно так ведут себя друзья — заботятся друг о друге. И было неоспоримо, что Малфой смог стать хорошим другом. Даже если временами это звучало сюрреалистично.

Он появлялся в её книжном магазине почти столько же, сколько существовало заведение, на самом деле — посещал магазин почти ежедневно, чтобы купить огромное количество книг, начиная от нумерологии и заканчивая маггловской научной фантастикой и всем, что вообще было возможно.

Каждый раз Малфой старался побыть рядом и составить ей компанию, пока она работала — разговаривая на совершенно случайные темы. Обсуждал их любимых авторов и делился сплетнями о самых любопытных соседях в её деревне.

Грейнджер видела его на протяжении почти трёх лет. Было вполне естественно, что в ней вспыхнули особые чувства.

С каждым бывает.

За эти годы Малфой сильно повзрослел — не только его заостренные черты смягчились и стали более зрелыми, что хорошо сочеталось с его ростом и аристократичной грацией, но и стал меньшим придурком — особенно после того, как отказался от отвратительных взглядов о чистоте крови после окончания войны. Это помогло ей открыть в нём иную — забавную и сообразительную сторону.

Сначала Гермиона была в ужасе от мысли тосковать по кому-то вроде него, но шли дни — и по мере того, как она узнавала его всё больше и больше, было невозможно не чувствовать, как её сердце учащается лишь при одном его виде.

И всё же, как бы ей не нравилось, что Малфой есть в её жизни, Гермиона хорошо знала, что не стоит высказывать ему эти глупые чувства.

Да, Малфой любил говорить с ней о Мэри Шелли и Кафке — и он также, казалось, был рад выслушать все её идеи всякий раз, когда она время от времени вдохновлялась на изучение какой-нибудь сложной темы. Но, тем не менее, Грейнджер вообще почти ничего не знала об этом человеке!

Она знала, что Малфой всё ещё жил в своем гигантском поместье, которое, по его словам, было полностью перестроено после войны, — и что жил один: его мать скончалась пару лет назад, а его отец был лишь оболочкой человека, вернувшегося после Азкабана.

На этом всё.

Гермиона почти ничего не знала о его жизни. Понятия не имела, была ли у него работа, и работал ли он вообще, учитывая, насколько был богат как наследник семьи Малфоев; девушка не могла представить, что ему вообще нужно было работать хоть день в своей жизни. Она также не знала, были ли у него другие друзья или, возможно…возлюбленная.

Тем не менее, это не мешало ей просто восхищаться им издалека…

Грейнджер почувствовала, как он снова подтолкнул её в бок, и покачала головой, пытаясь прервать мысли и заставляя себя вернуться в реальность.

Чёрт возьми! Ей действительно следует перестать отвлекаться!

— Да, ну… — ответила она, как только снова собралась с мыслями. — Я просто была занята на работе.

— Занята? — в его голосе послышалась нотка сарказма. — Но разве ты не собиралась просто вздремнуть?

— Э–э-э… Конечно! Но… Я…

— Знаешь, что? — Малфой усмехнулся, глядя на неё с изогнутой бровью. Его тон намекал на то, что он знает куда больше. — Кажется, я не хочу знать, что ты делала, сидя там в полном одиночестве.

— Не будь таким пошлым! Просто хотела вздремнуть! — Грейнджер усмехнулась, нервно прищёлкнув языком, проглотила мороженое и быстро направилась в книжный магазин, чтобы уже закончить этот разговор, пока он не стал чересчур личным.

Она подошла к высоким книжным полкам в самой дальней части магазина в надежде найти какое–нибудь занятие, даже не заботясь о том, чтобы услышать, что там Малфой спросил её ещё раз — точно всё ли в порядке.

Вместо того, чтобы ответить ему, Гермиона просто схватила скамейку, чтобы взобраться на неё и вытереть книжные полки (которые, честно говоря, не нуждались в уборке), игнорируя то, как её руки слегка задрожали. Беспокойство начало нарастать.

В конечном счете, это было ошибкой.

Гермиона не осознавала, что деревянная скамейка была слишком старой для того, чтобы вставать на неё всем весом, и как только она взобралась, маленькое неустойчивое сооружение начало дрожать и издавать громкий треск, который заставил её сердце замереть. Внезапно Грейнджер начала падать, и ей ничего не оставалось, как ухватиться за книжную полку рядом с собой — и рискнуть уронить её на себя.

Что за скучный способ умереть — особенно учитывая тот факт, что любая опытная ведьма или волшебник просто использовала бы свою магию, чтобы убраться подальше от опасности. Да и вообще не нажить себе особых проблем.

Она закрыла глаза и со сдавленным криком готовилась почувствовать удар своего тела о пол, а затем боль и книжная полка, которая наверняка последует за ней вместе с десятками книг, придавив её насмерть.

Но… Боль так и не последовала.

— Грейнджер!

Вместо этого она почувствовала крепкую хватку на своей талии, тепло окутало её. Когда Грейнджер решилась открыть глаза, всё, что могла видеть, была широкая грудь Малфоя, прижимающая её к себе — почти раздавившая её, когда его руки сжались вокруг неё.

И над ними зависла книжная полка, а книги невесомо парили в воздухе, не давая им упасть на пару.

— Чёрт, — прохрипел Малфой с усилием, отказываясь отпускать её, даже когда Гермиона вскрикнула и попыталась вырваться из его объятий. — Ты чуть не довела меня до чёртового сердечного приступа!

— Я не… — выдавила она, наблюдая, как Драко молча ставил книжную полку и книги на место, а затем починил старую скамью лишь одним взмахом палочки. — Малфой, я…

— Почему ты не использовала магию, Грейнджер?

Чёрт, похоже, он был сыт ложью по горло — что-то в хрипотце его голоса заставило её почувствовать себя совершенно беззащитной.

Если бы Гермиона сама не была так потрясена, то, наверное, сейчас была бы в слезах. Вздрогнув, она поняла, что Драко выглядел нервным, потирал затылок и хмурил брови. Она увидела, как он смотрит на её неиспользованную палочку.

В ртутном блеске его глаз была тяжесть, которая заставила её усомниться во всем, что она когда-либо знала о нём.

Неужели он наконец-то понял?

Конечно же.

Иначе почему бы Малфой выглядел таким совершенно убитым из-за того, что она не потянулась за своей палочкой — или вообще не попыталась защититься с помощью магии? Был разочарован в ней. Вероятно, теперь он даже перестанет общаться с ней, учитывая, что Гермиона больше не была способна сотворить простейшее заклинание, даже для того, чтобы спасти свою собственную жизнь!

Как унизительно.

Дыхание застряло в горле, угрожая лишить её жизни из–за нехватки кислорода. Она с ужасом ждала, что Малфой продолжит, в то время как он сделал паузу на добрую долгую минуту.

Когда Драко заговорил вновь, его голос был мягким, но в нём проскальзывали нотки осторожности:

— Летнее солнцестояние наступит меньше чем через неделю.

Что?

Грейнджер моргнула. Из всех вещей, которые она ожидала от него услышать, это вообще не входило в число предполагаемых вариантов.

— Прости?

— Солнцестояние, — повторил он, будто это стало звучать менее странно со второго раза. Что же, это было абсолютно не так. — Когда Солнце движется по своему самому северному пути в небе… Я уверен, что вы знаете об этом. Думаю, тебе следует поехать со мной в Уилтшир на это время. Там будет собрание.

Ей что, это приснилось? Весь разговор казался абсурдом, но боль от падения всё ещё отдавалась в мышцах.

— Поедем с тобой… В… В Уилтшир?

— Точнее, в Стоунхендж, — Малфой рассмеялся, но улыбка казалась не совсем искренней — это был скорее способ поднять настроение, но, увы, безуспешно. — В это время года там прекрасное огненное шоу. Уникальное чувство.

— Я… Почему ты приглашаешь меня?

— Это просто… Давай назовем это чутьём. Мне кажется, что тебе это нужно.

Драко отказался вдаваться в подробности. Произнёс заклинание, чтобы обезопасить книги и полки по всему магазину прямо перед уходом, оставив её одну и совершенно сбитую с толку.

Честно говоря, всё его поведение казалось ей странным, и Гермиона могла только догадываться, что этот внезапный разговор был чем-то, что он хотел сказать уже давно. Для кого-то, кто гордился тем, что был очарователен с молодыми ведьмами, Драко опредёленно вел себя странно, приглашая кого-то на…

На?..

Летний праздник. Очевидно, это было не свидание.

Верно?

***

Это была плохая идея.

Вероятно, ей следовало бы просто развернуться и убежать, пока у неё был шанс — и пусть всё любопытство, что жило в её голове, катится к черту!

Гермиона ехала на велосипеде по мощёным улочкам маленькой деревни прямо на территории поместья Малфоев — поскольку не могла летать или аппарировать из-за своего нынешнего затруднительного положения. Чувствовала, как сердце готово выскочить из горла, когда заметила массивное поместье сразу за холмами.

Грейнджер могла только представить, что сказал бы Малфой, увидев её у своей входной двери потной из-за длительной поездки и с велосипедом в руках. С другой стороны она подозревала, что он всё равно ожидал, что она появится маггловским способом.

Прошла неделя с того отвратительного дня в книжном магазине, но с тех пор она не видела Малфоя — что было довольно странно. Вид его проницательных серых глаз, смотревших прямо сквозь неё, когда Драко спас её от падения, всё ещё был запечатлен в памяти, вместе со стыдом от осознания того, что её раскусили.

Накануне на подоконнике появился огромный филин с гербом Малфоев в когтях и письмом в клюве, в котором сообщалось, что она должна появиться за несколько минут до полудня — и это была практически вся информация, которую получила от него за всю неделю волшебница.

Это заставило задуматься, почему Гермиона вообще потрудилась прийти, учитывая, как расплывчато Малфой внезапно решил выдавать информацию. Но после нескольких дней, проведённых без сна из-за гложущего любопытства, она, наконец, решила всё равно прийти.

Даже если тихий голосок в голове умолял уйти.

— Грейнджер, — знакомый голос прорвался сквозь мысли, и Гермиона обернулась, заметив Малфоя, стоящего прямо перед ней.

Он был одет в церемониальную мантию — изысканное зелёное льняное одеяние, украшенное прусско-голубой мантией с золотыми деталями, нанесёнными на ткань. Его плечи были расправлены, а подбородок высоко поднят, что делало его ещё более похожим на какое-то божественное, неземное существо.

Так или иначе, это был очень подходящий ему образ.

И это сразу же заставило её почувствовать себя неловко из-за простого светло-голубого платья длиной до середины икры, которое она решила надеть в тот день.

Чёрт возьми, он мог хотя бы уточнить, какая одежда нужна.

— Малфой, — поприветствовала Гермиона его с притворной уверенностью. — Что ты здесь делаешь? Я думала, что встречу тебя в Поместье.

— Мне пришлось бы потратить целую вечность, если бы я стал ждать, когда ты появишься на моем пороге.

— Ой, да ладно тебе! — она усмехнулась. — Маггловские методы не такие уж медленные!

— Я имел в виду тот факт, что это поместье, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой, смеясь ещё громче, когда увидел, что девушка покраснела. — Просто подумал, что тебе будет легче, если я встречу тебя здесь, а не там.

Её губы сжались в тонкую линию — на самом деле Грейнджер не хватало смелости поблагодарить его за внимательность, но всё же она чувствовала себя чрезвычайно благодарной за это.

—Тогда тебе повезло, что я вообще решила прийти, — попыталась отшутиться Грейнджер, хотя её голос дрожал.

Боги, почему она вдруг так занервничала?

— Представь, как было бы ужасно, если бы ты простудился в этом нелепом наряде.

— Нелепый наряд? Да ладно?! — Малфой засмеялся, подходя ближе к ней и беря её за руку. Он даже не потрудился спросить, не против ли этого Грейнджер, и продолжил тоном, не допускающим возражений: — Я аппарирую нас на место сейчас, Грейнджер. Приготовься.

С громким хлопком они внезапно оказались посреди Стоунхенджа — с плитой из тяжелых камней, красиво украшенной разноцветными нитями сезонных трав, свисающими с них, и волшебными огнями вокруг.

Поля были пусты — по крайней мере, так ей показалось сначала, — пока её глаза не уловили безошибочный отблеск магии, окружающий весь воздух. Внезапно Гермиона поняла, что вокруг были фейри, жужжащие, как пчелы, и устраивающие свой собственный праздник.

И хотя рядом с ними не было никаких инструментов или музыкантов, играющих на них, её сердце колотилось о грудную клетку так, словно оно билось в такт неизвестной, священной песне.

— Малфой, — выдохнула Гермиона, глядя на высокий незажжённый костер в центре, разведённый прямо перед высоким каменным алтарём и украшенным дубовыми ветвями и подсолнухами. — Что всё это значит?

— Это Лита, Грейнджер, — растягивая слова, объяснил он, без помощи палочки вызывая кувшин вина из цветов бузины и наливая им два бокала, в то время как Грейнджер удивленно подняла бровь. — И я знаю, что твоя магия медленно угасает.

Внезапно она почувствовала, что задыхается, и завораживающее зрелище прекрасного обряда было разрушено в считанные секунды.

О, Боги, нет. Не позволяй ему говорить это вслух!

— Не знаю… Я не понимаю, о чём ты говоришь!

— Ты знаешь, — Малфой отхлебнул вина, глядя на неё полуприкрытыми глазами. — И я тоже. Ты хитра, Грейнджер, но не оскорбляй мой интеллект! Я посещаю твой магазин уже три года, ведьма, и прекрасно знаю, что происходит.

— Но у меня всё ещё есть магия! — она практически кричала, сжимая свою бесполезную палочку. Ложь была горькой на вкус, но после многих лет её произнесения Гермиона поверила, что признать правду просто невозможно.

— Грейнджер, пожалуйста. Ты только вредишь себе этой ложью.

— Я не лгу! Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

— Знаешь, что ты не единственная с такой проблемой? Многие люди испытывали трудности со своей магией во время войны, хотя большинство из них обращались за помощью до того, как всё стало слишком плохо.

— Обращались за помощью? — Грейнджер усмехнулась. — Мне не нужна помощь.

— Хочешь дождаться, когда всё станет совсем плохо? Тогда она будет нужна? — его слова пронзили Гермиону, как нож. Всё его тело, казалось, выросло на дюйм или два выше ее, поскольку внушительная сущность дала о себе знать.

Она почувствовала, что дрожит под его пристальным взглядом. После трёх лет тесного контакта с ним, это был первый раз, когда Грейнджер почувствовала, что видит настоящего Драко Малфоя — самоуверенного мужчину, что считал себя умнее, чем был на самом деле.

— Да, — нет. — Я пережила войну, ради Мерлина!

Я так устала…

— Последнее, что мне нужно, это чтобы люди жалели меня только потому, что я не могу заставить пару искр вылететь из моей палочки.

Была ли вообще возможность получить эту помощь?

— Грейн… Гермиона, — глубоко вздохнул Драко. Его взгляд смягчился. И медленным жестом руки указал на алтарь. — Я могу тебе помочь. Есть способ вернуть магию, понимаешь? Всё, что тебе нужно сделать, это попросить.

— Попросить? — Грейнджер снова огляделась, чувствуя, что фейри наблюдают за парой с интересом в глазах. В воздухе было так много волшебства, что она снова почувствовала искры в кончиках пальцев — даже когда поняла, что это исходит не от неё.

На самом деле, самая сильная и самая опьяняющая сущность магии, которая угрожала поглотить саму душу, исходила от мужчины, что стоял так близко. Гермиона почувствовала, что снова становится труднее дышать.

Мог ли Малфой знать, какой эффект он производил на неё?

Гермионе нетрудно было составить логическую цепочку и понять, что Малфой был в курсе, особенно учитывая его особую проницательность. И именно поэтому он ждал Литу, чтобы решить её проблему.

После трёх лет тщательных исследований своей угасающей магии Грейнджер уже натыкалась на несколько текстов, книг и документов, касающихся языческих ритуалов и того, как они могут помочь ведьме или волшебнику с подобной ситуацией.

И хотя Грейнджер перепробовала большинство заклинаний из всех этих книг, ни одно из них не было эффективным. И те, которые выглядели многообещающим решением… Не помогли…

Она даже не рассматривала эти заклинания как вариант. Для неё было бы слишком рискованно искать кого-то, кто сможет помочь, и объяснять ему, что происходит, только для того, чтобы в конце концов всё это оказалось случайностью.

Честно говоря, от одной мысли об описаниях ритуала, которые Гермиона однажды прочитала, у неё закружилась голова.

— Ты доверяешь мне? — это прозвучало неожиданно, и только тогда Грейнджер поняла, что Малфой теперь стоял невероятно близко к ней. Теперь она слышала его дыхание над своим ухом. И когда Драко наклонил голову, прошептал хриплым голосом: — Пожалуйста, позволь помочь тебе.

— Почему это тебя так сильно волнует?

— Хочешь верь, хочешь нет, — усмехнулся Малфой, проводя рукой по своим прекрасным светлым волосам. — Я забочусь о тебе. Я привязан к тебе уже три года, потому что ты мой друг, Гермиона.

Друг.

Была ли дружба достаточной, чтобы побудить его сделать то, что он собирался предложить?

— Мы даже не знаем, сработает ли это, — настаивала Грейнджер, хотя в её голосе почти не осталось уверенности. Она нервно прикусила нижнюю губу. — Может быть, вообще ничего не произойдёт!

— Я имею в виду, — задумчиво произнес он, насмешливо ухмыляясь. — Тогда чего ты боишься?

На самом деле вполне логичный вопрос. В этот момент Гермиона очень хорошо понимала, что просто упрямится ради удовлетворения собственной гордыни.

Он всё равно уже разгадал её секрет, так что же плохого в том, чтобы попробовать хотя бы раз? Не говоря уже о том, что она всё равно заставила бы Малфоя заключить договор о молчании независимо от результата.

— Ладно, Малфой, — Грейнджер ненавидела то, как её голос дрожал. — Мы можем попробовать. Но если это не сработает, будем двигаться дальше, как будто сегодняшнего дня не было.

— Справедливо, — кивнул Драко. Во взгляде читалась эйфория от победы. И вместе с этим Гермиона почувствовала, что вот-вот произойдет что-то невероятное. — Спасибо тебе за то, что смогла прислушаться к голосу разума.

Самоуверенный мерзавец.

— Что нужно сделать?

— Просто расслабься для меня, — убеждал Малфой, обнимая большой рукой её тонкую талию и направляясь с ней к центру алтаря. — Ты доверяешь мне, Гермиона? — снова спросил он, на этот раз глядя прямо в её янтарные глаза, как будто пытался заглянуть в душу.

— Да, — слова легко слетели с её губ, и Грейнджер поняла, что они были абсолютной правдой. И, действительно, почему она не должна доверять другу? Даже с секретом, который вполне мог разрушить её жизнь.

— Хорошо, — его улыбка была такой искренней, что это зрелище потрясало. Но она не могла слишком долго зацикливаться на этом, когда Малфой начал ловкими пальцами расстёгивать пуговицы её платья.

— Ты знакома с этим заклинанием, Гермиона? — спросил он, медленно разбираясь с её одеждой — и с тем, как он, казалось, слишком долго возился и не отрывал взгляда от пола, Грейнджер должна была задаться вопросом — возможно, Малфой тоже нервничал?

— Я читала об этом, — ответила Гермиона, вздрогнув, когда прохладный летний ветерок подул на её обнаженную кожу и напомнил ей о её нынешнем затруднительном положении. — Но я не пробовала это с… партнером.

— Я проведу тебя через это.

— Ты… Ты делал это раньше?

— Как я уже говорил тебе, ты не единственная, кто испытывал трудности со своей магией из-за войны.

Её желудок словно налился свинцом, но Гермиона пока отказывалась признавать это ужасное ощущение.

В прошлом он уже проводил этот же ритуал с кем-то еще… Ну и что? Это ведь не её дело, с кем Малфой спал. Во всяком случае, она должна быть рада, что имеет дело не с любителем, который понятия не имеет, что делает.

Если Малфой и почувствовал её сомнения, то, к счастью, никак это не прокомментировал. Через несколько мгновений Грейнджер была совершенно обнажена. И всего пара защитных заклинаний, чтобы убедиться, что никто внезапно не помешает им.

— Ложись здесь, — Малфой указал на алтарь, и она беспрекословно выполнила его команду, сев на край тёплого камня. Затем сразу же почувствовала, как лепестки цветов начали ласкать ее обнажённую кожу. И с этими словами он начал снимать свои одежды почти без особой аккуратности — бросив их на ближайший камень, пока любопытные феи играли с разноцветной тканью. — Посмотри на меня, — потребовал Малфой, и Гермиона повернулась, чтобы увидеть, как он стоит перед алтарем.

Его идеальная белоснежная кожа сияла под палящим полуденным солнцем, а мускулистая грудь уже была украшена несколькими древними рунами, нарисованными красным — пигмент стекал по его плечам и рукам, прикрывая глубокие шрамы и последние остатки поблёкшей Метки,которая, как Гермиона знала, всё ещё преследовала его.

Естественно, её глаза проследили за резкими изгибами его подтянутого тела вниз к пупку, и у неё перехватило дыхание, когда она, наконец, уставилась на его обнажённый орган, ещё даже не твёрдый, но всё ещё почти такой же длинный, как её предплечье.

Святой Годрик, он намного больше, чем она себе представляла, и Грейнджер не могла не чувствовать себя немного напуганной этим, особенно учитывая, как он пристально смотрел на неё сейчас.

Желание прикрыться закралось в её сознание, когда Гермиона почувствовала себя незащищённой под его неотрывным взглядом. Однако, прежде чем она смогла пошевелиться, чтобы прикрыть грудь, твёрдая рука остановила её.

— Не надо — ты прекрасна.

Его руки поднялись вверх, чтобы заправить выбившийся локон ей за ухо. Это действие было каким-то слишком эмоциональным для того, что они делали.

— Я… Я не думаю, что это часть ритуала, — не смогла удержаться Грейнджер, пытаясь не покраснеть от его комплимента и обвиняя летнее солнце во внезапном жаре, охватившем ее щеки.

Малфой пожал плечами, призывая рукой свою священную краску, чтобы нарисовать руны на ее коже:

— Я чувствую, что ты должна знать, Гермиона — ты действительно прекрасна.

Он начертил руны, которые, по её мнению, означали силу обеих её бедер, как раз перед тем, как продолжить.

— И ты невероятно умна, — его палец прочертил еще несколько пугающих рун на её животе, чуть выше пупка. — Ты проницательна, но также очень заботлива и добра — поистине сострадающее сердце, — его голос понизился до баритона, когда Драко нарисовал руны прямо над её сердцем. — Дружба, подобная вашей — это то, что нужно хранить вечно, — заключил Малфой, рисуя последнюю руну в центре ее лба.

— Почему, — Грейнджер моргнула и на мгновение замолчала, обдумывая свои дальнейшие слова. — Зачем ты мне это рассказываешь?

— Ты больше, чем просто ведьма, — объяснил Драко, убирая свои принадлежности и поворачиваясь, чтобы преклонить колени перед алтарем — прямо между ее раздвинутых ног — и выглядя готовым поглотить ее целиком прямо здесь и сейчас. — И было бы нелепо думать, что твоя ценность должна измеряться твоими магическими способностями.

— Малфой…

— Пожалуйста, — теперь в его голосе на удивление звучала мольба. Малфой снова протянул ей вино — один из необходимых шагов ритуала, если она правильно помнила, и подождал, пока она сделает три глотка, торжественно наблюдая. — Называй меня Драко.

— Драко. Спасибо… Вроде это начинает помогать, — грудь Грейнджер сжалась от испуга, она ещё не была готова называть его так.

— Сладкая обольстительница, Гермиона, — тихо прошептал он, опуская голову ниже, чтобы остановиться чуть ниже ее пупка, позволяя своему горячему дыханию ласкать её кожу с каждым словом, слетевшим с его губ. Руки легли на её бедра, схватив их и начав разминать плоть, в то время как лицо приблизилось к её разгоряченному месту. Малфой испытывал жгучее предвкушение. — Ты идеальна.

На секунду Грейнджер почувствовала раздражение, ей так хотелось, чтобы он уже просто продолжал и, возможно, была даже готова слегка подтолкнуть его, чтобы посмотреть, повлияет ли это как-то, но в конечном счёте она знала, что нет смысла торопить что-то столь священное, как это.

Поэтому с трудом заставила себя расслабиться и просто наслаждаться моментом, глубоко вздохнула и откинула голову на алтарь, прикрыв глаза. Почувствовала тепло, омывающее её пупок, сопровождаемое произнесённым шёпотом противозачаточным заклинанием, которое вызвало ещё большее предвкушением от того, что должно было произойти.

— Да будешь ты благословлена силой разгара лета, — Драко благоговейно пропел, прокладывая поцелуями дорожку вдоль чувствительной кожи, прежде чем опустить голову к её складкам, уткнувшись носом в кожу и заставив Гермиону издать пронзительный стон, который застал её врасплох.

Дёрнув шеей, Грейнджер лишь слегка приподнялась, чтобы посмотреть на великолепное зрелище, как Малфой опускается к её самой чувствительной точке со знакомой дерзкой ухмылкой на губах и сильными руками, сжимающими её задницу, просто чтобы заставить девушку захныкать. Его влажный язык быстро добрался до её щели, увлажняя её своей слюной. Внезапный спазм охватил её, и Гермиона поддалась бедрами вверх, ведомая восхитительным ощущением его языка на своей коже.

Ей казалось, что это чувство возносит её к небесам — один только его язык, но затем ощутила, как пара длинных пальцев проникла в неё, и Нирвана стала ещё более интенсивной. Малфой старательно растягивал её, с наслаждением ловя задыхающиеся крики удовольствия.

— О, Драко! — стон вырвался из горла, когда он изогнул указательный палец внутри, попав в нужную точку. Затем Малфой ввел в неё всю руку, что заставило её увидеть звезды. — Не останавливайся.

Гермиона снова дёрнулась, но он удержал её, обхватив свободной рукой талию, и продолжил ласкать ее складки, принимая почти ленивый такт. И когда она попыталась увеличить его темп, покачивая бедрами, Драко издал стон, закидывая её дрожащие ноги на свои широкие плечи, не прекращая своих действий.

Не было никаких сомнений, что Малфой делал это раньше — и что ему это тоже явно нравилось — по тому, как он посасывал ее набухший клитор и смаковал её истекающие соки, как изголодавшийся мужчина.

Грубый большой палец быстро описывал круги вокруг ее пульсирующего клитора, а язык проник так глубоко внутрь неё, что Грейнджер громко вскрикнула, когда пик оргазма подкрался к её позвоночнику и завладел чувствами.

Её пятки впились в его плечи, когда спина выгнулась от нарастающего удовольствия — зрение стало сначала размытым, а затем перед глазами все побелело — и все же волшебник под ней отказывался останавливаться, продолжая вводить свои пальцы ритмичными рывками, чтобы довести ее оргазм до безграничного безумия.

Даже с этим первым приступом блаженства, Гермиона уже могла чувствовать на задворках самой своей сущности магию, пульсирующую в её крови.

Воздух вокруг неё, казалось, изменился, и вместе с этим изменением она почувствовала, что всё больше воссоединяется с восходящим солнцем и танцующими вокруг них феями, что радовались ещё одному успешному ритуалу Литы.

И всё же, всё, на чем она могла по-настоящему сосредоточиться — это чудесные, греховные ощущения, которые язык Драко творил с её возбужденными складками.

Когда зрение вернулось в норму, Грейнджер ожидала увидеть его ухмыляющимся с тем обычным уверенным выражением на лице Драко, но вместо этого обнаружила, что он пристально смотрит на неё.

Его зрачки были расширены так сильно, что полностью спрятали красивый серебристый оттенок радужки, но это только сделало его ещё более привлекательным.

Святая Цирцея, она была обречена.

— Гермиона, — начал он хриплым голосом, от которого у неё по спине пробежали мурашки. — Это сработало?

Как будто нужно было спрашивать! С кончиков её пальцев буквально исходили искры магии.

— Я хочу ещё! — всё ещё умоляла Гермиона, усаживаясь на алтарь с удвоенной энергией и практически таща его за собой вверх. В глубине её живота поселилась некая невесомость, восторг овладел чувствами. Она не смогла бы остановиться, даже если бы и хотела. — Еще немного, пожалуйста…

— Оу, — Малфой выгнул бровь, глядя на нее, всё ещё отходя от ритуала. Как и от Грейнджер, от него тоже исходили искры магии. — Так ты снова просишь моей помощи?

— Да, — она почти плакала, зарываясь пальцами в его прекрасные волосы, пытаясь уговорить его тоже взойти на алтарь, и втайне надеясь вновь создать тот образ, в котором он вылизывал из нее гребаную душу.

— Ну, как я могу отказать кому-то вроде тебя?

Прежде чем она успела остановиться, чтобы обдумать его слова, он внезапно схватил её за талию и поднял с того места, где она лежала, поменяв их позы так, что теперь Грейнджер сидела верхом на нём, вскрикивая с испуганным вздохом.

Затаив дыхание, она выпрямила спину, глядя сверху вниз на мужчину, прижатого её телом.

В глубине души ей хотелось просто поцеловать его — попробовать свой вкус на его губах, но она подозревала, что это пересечет негласную границу между ними, что в конечном итоге разрушит этот идеальный момент.

В конце концов, Малфой был просто другом, оказавшим ей услугу.

— О, — ахнула Гермиона, когда почувствовала, как что-то твердое проталкивается в её задницу, и когда она повернулась, то поняла, что член Драко теперь полностью затвердел — красный, подергивающийся и истекающий спермой в явном желании.

Подумать только, что всё это было из-за неё.

Боги, она и представить себе не могла, что почувствует себя такой значимой — для этого не требовалось никакой магии.

С растущей в её сознании смелостью Грейнджер нервно вдохнула, приподняв бедра с небольшой помощью Малфоя, чтобы зависнуть над его эрекцией всего на несколько секунд, прежде чем медленно опуститься вниз, насаживаясь на впечатляющую длину.

Наконец, Гермиона опустилась на него, обволакивая дюйм за дюймом, чувствуя, как он растягивает её до предела. Она нашла опору в его мускулистых руках, в то время как сам Драко держался за ее тонкую талию, как будто от этого зависела его жизнь. Не удержался и издал стон.

— Боги! — она услышала, как он ахнул, откинув голову назад и с глухим стуком ударился о каменную плиту. — Блядь, так туго. Так чертовски идеально, Гермиона.

— Я чувствую себя такой наполненной, — простонала она, дёргая дрожащими ногами, ожидая, пока острая боль медленно утихнет и сменится удовольствием. И после ожидания, которое показалось ей вечностью, она слегка покачала бедрами, наслаждаясь ощущением его члена, скользящего глубоко внутри неё. — Так хорошо!

Его мозолистые руки метнулись к её грудям, сжимая их и пощипывая соски, пока Грейнджер вскрикивала его имя с необходимым вздохом. Он прикасался к её телу так, словно боготворил её — с преданностью, написанной в его глазах, что заставляла магию в её венах петь так громко, как только могла.

И когда магия внутри неё снова ожила, Гермиона начала задавать быстрый темп их слиянию, подпрыгивая вверх и вниз на нём и выгибая спину от трепета его магии, переплетающейся с её собственной. Его бёдра дернулись вверх, встречая её толчки на полпути, чтобы увеличить их скорость. Из-за того, как они прижимались друг к другу — кожа к коже — было невозможно различить, где заканчивалась её магия и начиналась его.

Рука пробежала вниз, туда, где они встретились, и она прикоснулась к себе, чтобы подвести её ещё ближе к краю, нажимая отчаянными кругами на свой клитор, в то время как он входил и выходил из неё.

— О да! Так близко!

— Всё, — произнес он со стоном, врываясь в её сжимающиеся стенки и углубляя контакт между ними. — Кончи для меня! Верни себе свою магию!

Её голова откинулась назад, а рот слегка приоткрылся, когда Грейнджер застонала от чистого блаженства — всё её тело сотрясалось в конвульсиях. Девушка наслаждалась электрическими разрядами, пробегающими по позвоночнику.

Она продолжала тереться, её внутренние мышцы сдавливали его член ещё несколько лихорадочных толчков, прежде чем почувствовала, как Малфой изливается в неё с гортанным стоном.

Тихое проклятие сорвалось с её губ, сопровождаемое его именем, и она рухнула на Драко. Если бы не пара сильных рук, удерживающих её на месте, Гермиона была уверена, что уже упала бы с алтаря, учитывая, насколько бескостным казалось всё её тело в тот момент.

Звуки прерывистых вздохов и тяжелого дыхания заглушали радостные возгласы, доносившиеся от фей поблизости, а пот, покрывавший их тела, нельзя было списать исключительно на палящую дневную жару. Какое-то время они оставались глубоко связанными друг с другом — это могло бы с таким же успехом длиться целую вечность, если бы это была её воля. Их нежные взгляды и взволнованные улыбки.

Гермиона никогда не чувствовала себя более живой.

Но, в конце концов, ему пришлось выйти из неё — и разочарованный стон вырвался из её горла, когда ощущение такой ужасной пустоты вновь поселилось в ней.

— Гермиона, — выдохнул Малфой, с трудом пытаясь сесть, пока она слезала с его колен, внезапно почувствовав прилив энергии даже после всего, чем они только что занимались. — Как ты себя чувствуешь?

— Я никогда не чувствовала себя лучше, — хихикнула она, опьяненная магией, витающей вокруг них. — Возможно… Я чувствую себя немного глупо из-за того, что не сделала этого раньше.

— Давай, — он просиял, одарив её ухмылкой, от которой у нее екнуло сердце, протянул ей свою палочку и дерзко подмигнул. — Попробуй разжечь погребальный костер. Используй свою магию.

Ей даже не нужна была палочка, чтобы сделать это — просто щелкнула пальцами и решительно посмотрела на неосвещённое дерево.

Через несколько секунд они увидели, как он ярко вспыхнула во всем великолепии магии Литы — и магии, что вернулась в её душу.

— Это невероятно! — Гермиона почувствовала, как её глаза защипало от непролитых слез, когда облегчение захлестнуло её разум. Она подскочила, чтобы крепко обнять его, спрыгнув с алтаря. — О, Драко! Спасибо! Большое спасибо!

— О, — Малфой прочистил горло с широкой улыбкой на губах, прежде чем отстраниться от неё. Поднявшись на ноги, снова расправил плечи, призывая их одежду обратно и очищая их обоих заклинанием без палочки. — Это так… Ничего. Это просто то, что делают друзья, верно?

Так или иначе, Гермиона чувствовала, что называть его другом после того, что произошло, было небольшим преуменьшением.

— Верно, — Гермиона поперхнулась, быстро напомнив себе, что то, что они только что сделали, было ничем иным, как одолжением ей — не более того. Она заставила себя мило улыбнуться ему, подталкивая его в бок, и произнесла дразнящим тоном, выдавленным из неё: — Я полагаю, это просто более эффективно, чем постоянно помогать мне в книжном магазине, а?

— Можно и так сказать, — засмеялся он, придвигаясь к ней, чтобы поцеловать в висок, прежде чем поднять палочку вверх и подмигнуть ей. — Увидимся завтра в магазине, Грейнджер.

Что ж, может быть, теперь, когда она больше не беспокоилась о своей магии, она могла бы начать думать о других способах, которыми Малфой мог бы ей помочь.