Белая Скрипка (СИ) [Hitch_642] (fb2) читать онлайн

========== Часть 1 ==========

— Если я не такой, как они, может, мне нет смысла стоять здесь?

Пятый поднял голову и взглянул на Реджинальда. Тот упрямо поджал губы и покачал головой в отрицании.

— Мы это уже обсуждали, Номер Пять, — возразил он.

Пятый сердито вздохнул. Он ненавидел наблюдать, как тренируются все, кроме него.

— Это глупо. У меня нет способностей, что я могу сделать?

Пятый был почти в отчаянии. Он смотрел на своих братьев и сестер, гордо поправляющих спортивные костюмы и готовящихся к очередному испытанию. Ваня, проходившая мимо него, подмигнула ему незаметно для отца, но Пятого это не особо утешило. Его бесил тот факт, что он не мог присоединиться к остальным.

В конце концов, он знает, что может быть лучше их, даже не имея способностей.

Пятый сжал кулаки и отвернулся от Реджинальда, сердито рыкнув. Отец, наконец, обратил внимание на настроение сына и, меланхолично хмыкнув, протянул ему свисток.

— Дай им команду к старту, — приказал он.

Пятый нехотя выполнил требование.

Со старта вверх по лестнице побежали все, кроме Вани. Она выглядела крайне сосредоточенной, и в следующий момент исчезла. Пятый удивленно поднял брови.

Что ж, будь у него способность к телепортации, он бы тоже жульничал.

Реджинальд повернулся к появившейся рядом дочери и одобрительно кивнул. Пятый хмыкнул. Нет, на месте Седьмой он бы не поступил так дальновидно. Он бы не стал перемещаться сразу к финишу, а появился бы прямо перед носом Лютера и Диего, чтобы позлить их. Ване же была важнее тренировка и победа в ней.

Ваня гордо улыбнулась в ожидании справедливой похвалы.

Пятому всегда нравилась Ваня. Она была очень мудрой и расчётливой и, в отличие от остальных, использовала свои способности по полной программе.

Пятый помнил, как пару лет назад, когда им было по тринадцать, она заявила, что хочет путешествовать во времени. Ване казалось, что, если она умеет перемещаться в пространстве, то ей так же легко откроется и другая сторона её способностей.

Пятый помнил, как она вскочила со своего места за завтраком — она сидела по центру стола, как папина любимица. Девочка была непреклонна в начале разговора, но слова отца о её неготовности заставили Ваню задуматься. Пятый в тот день испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был восхищён тем фактом, что сестра может смотреть на ситуацию со стороны и прислушаться к совету наставника. С другой, он сам бы сделал все, чтобы доказать свою непревзойдённость.

Возможно, это к лучшему, что он обычный.

Пятый пролистал учебник ещё раз и отодвинул от себя тетрадку. Кажется, домашка Клауса выполнена. Пока братья носятся внизу, Пятый решает их математику. Потрясающе. Нет, это не из-за несправедливости, он сам согласился помочь. Не потому что ему хотелось быть полезным, просто уроки всегда отвлекали его. Помогали сосредоточиться и не допускать в голове депрессивных мыслей.

А они так и лезут к человеку, которому из-за его никчемности даже не выдали имя и который даже спит в комнате, находящейся отдельно от остальных на последнем этаже.

Это ничего. Зато у него есть то, чего нет у других — увлечения. Ему не приходится тренироваться, и он остаётся дома, когда все уходят спасать мир в очередной раз. Пятый учит что-то новое. Играет на скрипке — интерес к музыке у него появился внезапно, просто потому что в пустом доме было слишком тихо. Он видел в музыке ту же логику, что и в математике. Ноты и числа одинаковы. И те, и другие, складываются в свою мелодию, которой управлял Пятый. Он имел контроль над этим, и такое положение вещей ему нравилось.

Пятый вздрогнул, когда, появившись в голубой вспышке рядом с ним, Ваня подошла к нему и с интересом заглянула в его тетрадь.

— Ты всё ещё возишься с домашкой? — удивилась девочка. — Мне казалось, ты самый умный.

— Лютеру об этом не говори, — ворчливо отозвался Пятый. — Своё я давно решил. Это задание Клауса.

Ваня нахмурилась. Несправедливость всегда была чем-то, что выводило её из себя.

— Ты не обязан делать его уроки, — возмутилась она. — Только потому, что у тебя нет способностей, Номер Пять, это не значит, что…

— Не зови меня так, — перебил её Пятый и сердито сощурил глаза.

Ваня тяжело вздохнула.

— Прости. Но ведь ты знаешь, что отец запретил выдать тебе настоящее имя, — тихо напомнила она.

— Да что ты говоришь, — язвительно ответил мальчик.

Ваня покачала головой и, встав за спину брата, положила ладони на его плечи.

— Что ты сегодня делал после тренировки, когда мы уехали на миссию? — спросила она, надеясь перевести тему.

— Играл, — отозвался Пятый. — Пытался выучить новую симфонию. А потом Диего и Клаус попросили помочь им. Не так весело, как надирать задницы плохим парням, но меня вполне устраивает.

Устало вздохнув, он прислонился затылком к Ване и посмотрел перед собой. Ваня с недовольством глянула на лежавшие на столе тетради.

— Ты целый вечер потратил на выполнение чужой домашки, — с грустью в голосе сказала Ваня, ласково проводя пальцами по его шее.

Пятый кивнул и закрыл глаза, расслабляясь от её нежных прикосновений.

— Они пользуются твоей добротой.

Пятый лениво хмыкнул в согласии. Ему было слишком хорошо рядом с Ваней, чтобы думать о чём-то негативном.

Кто знает, заботилась бы она о нём так, будь у него способности. Да, он был лишён возможности проводить время с братьями и сёстрами, но по какой-то непонятной причине Ваня приходила к нему каждый раз, как выдавалась свободная минутка в её непростой супергеройской жизни. Ему было непонятно это её желание общаться с ним, рассказывать ему всякое и выслушивать всё, чем делился он. Ничего общего у них не было. Она была лучшей ученицей академии, он — белой вороной, выпадавшей из общей картины. Почему же она говорила с ним почти на равных? Почему доверяла ему?

— Это потому, что ты обычный, Номер Пять, — сказала Ваня.

Пятый, погрузившийся в свои мысли и прослушавший половину нотаций, напрягся. Ваня что, плюс ко всему, теперь и мысли его будет читать?

— А?

— Я говорю, Клаус спихивает на тебя домашку, потому что думает, что тебе больше нечем заняться, ведь ты обычный. Но это не так, — повторила она.

Пятый расплылся в до безобразия счастливой улыбке, когда Ваня, наклонившись, поцеловала его в макушку.

— Я в курсе, — отмахнулся Пятый, поднимая голову и глядя на неё. — Знаешь, многие выдающиеся учёные и музыканты не умели видеть мёртвых и явно не перемещались во времени и пространстве, но это не мешает мне и всем остальным восхищаться ими. То, что у меня нет сил, не значит, что я хуже вас. В чём-то даже лучше.

— От скромности не помрёшь, да? — Ваня рассмеялась. — Не представляю, что бы я чувствовала, если бы была таким же изгоем, как ты.

— Спасибо, — кивнул Пятый.

— Нет, правда. Думаю, моё сердце было бы разбито. Я знаю, что преуспеваю по всем пунктам. И в учёбе, и в тренировках. Но что, если бы братья и Эллисон игнорировали не тебя, а меня?

Пятый покачал головой.

— Они бы не поступили так с тобой, Ваня.

— Но с тобой поступают.

Пятый не стал отвечать.

— Ты сыграешь мне на скрипке? — вдруг попросила Ваня. — До отбоя ещё есть немного времени.

— Всё, что попросит моя любимая сестра.

— Вот как?

— Ну, попроси меня об этом Диего, я бы ему этой скрипкой пробил его тупую башку, — невозмутимо кивнул Пятый.

— Номер Пять, это было грубо.

— Ты просто не видела его попытки решить задачу. Честное слово, он тупее Клауса.

Пятый нехотя поднялся со своего места, намереваясь достать скрипку, когда в комнату вошла Эллисон. Не обращая внимания на брата, она улыбнулась Ване.

— Мы собираемся посмотреть фильм все вместе, — оповестила она. — Ваня, ты с нами?

Ваня расплылась в радостной улыбке и согласно кивнула. Пятый тяжело вздохнул и выключил настольную лампу.

— Фильм так фильм, — протянул он. — На скрипке в другой раз можно поиграть.

Эллисон, повернувшись к нему, нахмурилась. Помолчав пару мгновений, она передёрнула плечами.

— Извини, Номер Пять, но я говорила с Ваней. Мне кажется, тебе не понравится этот фильм.

Пятый замер. Ему показалось, что его только что окатили ледяной водой или шибанули по голове старой доброй скрипкой.

Мальчик заставил себя растянуть губы в улыбке и понимающе кивнуть.

— Конечно, — холодно сказал он. — Думаю, мне куда интереснее будет остаться здесь и порешать ещё уравнения.

— И не нервничай, — строго проговорила Эллисон. — Мама кстати просила, чтобы я напомнила тебе о твоих успокоительных. Выпей их перед сном.

Ваня взволнованно посмотрела на брата. Реджинальд заставлял Пятого принимать средства от нервов каждый день на протяжении многих лет. Ваня не была в курсе, зачем, но отлично знала, что брат не любит поднимать эту тему.

— Обязательно, — пообещал Пятый.

Эллисон одобрительно кивнула и, схватив Ваню за руку, увела сестру из комнаты.

Пятый медленно подошёл к двери и закрыл её за ними.

Прислонился к ней спиной и устало закрыл глаза.

Что ж, по крайней мере, у него есть возможность выполнить домашку на неделю вперёд за один вечер. Ведь никто больше не будет мешать ему.

Если, конечно, Ваня не захочет поделиться своими впечатлениями после фильма.

========== Часть 2 ==========

Грейс заглянула в комнату Пятого, когда все остальные уже легли спать. Она прошла мимо оставленных на столе книжек и карт — некоторые города были обведены в кружочек, а к некоторым были приписаны знаки вопроса.

Грейс внимательно посмотрела на сына, сидевшего около окна и смотревшего на ночной город.

— Ты уже давно должен спать, милый, — позвала она, подходя ближе и кладя ладонь на плечо подростка.

Тот повернулся к ней, явно не понимая где находится. Пятый с детства отличался этой забавной особенностью. Если он уходил в свои мысли, то для окружающего мира мог считаться потерянным. К счастью, его и некому было терять.

Грейс обеспокоенно улыбнулась.

— Идём.

Пятый нахмурился, наконец, вынырнув из своих мыслей.

— Мам?

— У вас сегодня день рождения, — напомнила Грейс. — Но ты остался дома.

— Я думал, никто не праздновал, — Пятый пожал плечами. — Ведь все были на задании.

Грейс покачала головой.

— Ваш отец позволил всем пойти в ваше любимое кафе после миссии.

Пятый вздрогнул и с грустью усмехнулся.

— О, — тихо сказал он. — Что ж, ничего. Я тоже отлично повеселился. Почитал о квантово-волновом дуализме. Лёгкое чтиво.

Грейс растянула губы в улыбке.

— Идём, — снова позвала она.

— Куда? — не понял парень.

— Я не хочу, чтобы твоё семнадцатилетие прошло мимо тебя, — просто сказала женщина.

Пятый поднялся с кресла и последовал за ней. Спустившись на кухню, обнаружил на столе что-то аппетитно пахнувшее — увидеть, чем оно было, он не мог.

— Не стоит включать свет, — заговорщицким тоном прошептала Грейс. — Твой отец будет очень зол, что мы нарушаем режим.

Пятый сел за стол и придвинул тарелку к себе. Попробовав кусок того, что оказалось праздничным тортом, он поднял взгляд на Грейс.

— Ты андроид, — бессердечно заметил он. — И не можешь идти против старикана.

Грейс пожала плечами.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя ненужным, Пятый.

Парень кивнул и с удовольствием отломил ложкой ещё кусок.

Ненужным? Он сидел посреди ночи в пижаме на кухне и ел торт, явно оставшийся с праздника, который посетили все, кроме него. Ему плевать, нужен он или нет. Ещё недолго, и он уйдёт из академии. Будет жить своей жизнью, может, даже придумает себе имя.

Имя.

Что-то заставило Пятого прекратить активную жевательную деятельность.

— Мам, — неуверенно сказал он. — Как ты меня назвала?

— Номер Пять? — Грейс непонимающе улыбнулась. — Это ведь твоё имя.

— Ты сказала Пятый, — покачал головой парень. — Верно?

Грейс засмеялась.

— А разве есть разница, глупышка? — снисходительно спросила она. — Это просто цифра.

— Но ты не сказала «Номер».

— Просто сократила. Всё хорошо?

Пятый медленно кивнул, вернувшись к своему торту.

Грейс права. Разницы никакой, может, он просто слишком привык к строгому порядковому номеру. Само это слово, Номер, напоминало ему лишний раз о том, кем он был. К нему никогда никто не обращался, не произнося слово Номер. Но Пятый — это звучало как имя в куда большей степени.

— Спасибо за торт, мам, — отстранённо сказал Пятый.

— С Днём рождения, милый, — тихо отозвалась Грейс.

Пятый долго не мог уснуть — не из-за съеденного на ночь сладкого. Его одолевало даже большее количество мыслей, чем обычно. Утром перед завтраком он подошёл к Ване. Та что-то рассказывала остальным, но прервала беседу, едва увидев брата. Все повернулись к нему, и парень на мгновение почувствовал себя неловко.

— Я хочу, чтобы вы перестали звать меня Номером Пять, — сразу заявил он. Здороваться и тем более желать доброго утра — не его конёк.

— С чего бы? — усмехнулся Диего.

— Если я ещё раз услышу, что вы говорите обо мне как о каком-то номере, — начал Пятый, подняв вверх указательный палец.

— Но ты и есть какой-то номер, — пожал плечами Диего, не понимая, почему спустя столько лет брат вдруг забеспокоился об этом. Раньше же он не беспокоился. Верно? — У тебя нет имени, помнишь?

— А если назовём, что ты сделаешь нам, Номер Пять? — с любопытством спросил Лютер.

Пятый повернулся к нему и улыбнулся не самой доброй улыбкой.

— Ничего, Номер Один, — сердито сказал он.

— Ты не один из нас, поэтому у тебя и нет имени, — логично рассудил Диего. Задрав рукав, он показал татуировку на запястье. — У тебя даже зонтика нет.

— Я помню, как ты плакал, пока тебе его набивали, Диего, — заметил Пятый.

Второй резко поднялся со своей места.

— А как тогда к тебе обращаться? — спросила Эллисон, предотвращая возможную ссору.

— Пятый, — тут же отозвался парень. — Просто Пять. Как угодно, только прошу, никаких номеров.

— Пятёрочка, — хихикнул Клаус.

Остальные повернулись к нему и почти синхронно закатили глаза.

— Это слишком сложно для ваших крохотных мозгов? — уточнил Пятый.

— Нет, — серьёзно ответила на язвительную реплику Ваня. — Мы будем звать тебя так, как ты захочешь.

Пятый повернулся к ней и нахмурился.

— Даже если я захочу выбрать настоящее имя? — его голос предательски дрогнул.

Ваня опустила голову, не выдержав полный надежды взгляд брата.

Эллисон тяжело вздохнула, зная, что её слишком добрая сестра не сможет сказать правду.

— Ты ведь сам прекрасно знаешь, что это невозможно, Ном… Пятый, — сказала она.

Пятый усмехнулся. Спрятав руки в карманы, он выпрямился и почти с вызовом посмотрел на сестру.

— Ничего, — спокойно сказал он. — Не страшно.

Эллисон с улыбкой кивнула, радуясь, что крупной ссоры между братьями не произошло.

Проводив ушедших в столовую братьев и сестёр, молчавший всё это время Бен на мгновение задержался. Подошёл к Пятому. Тот взволнованно глянул на него. Шестой был слишком тихим в последнее время — даже для его молчаливого характера это было чересчур.

Возможно, монстр, живущий внутри него, начал добираться и до хозяина.

— Ты всё равно думаешь о настоящем имени, верно? — хрипло спросил он.

Пятый кивнул. Бен улыбнулся.

— Тебе стоит взять имя, когда уйдёшь из академии. Отец не сможет повлиять на это вне её стен, поверь.

Пятый задумался над словами брата.

— Или ты собираешься остаться здесь навсегда? — засмеялся Бен.

Пятый выдавил из себя кривую улыбку. Разумеется, он думал о том, как уйдёт из академии. Это был лишь вопрос времени.

— Может, тебе понравится имя Александр? — внезапно спросил Бен, глядя на брата с таким любопытством, словно видел его впервые.

Пятый поднял брови. Он перебирал в уме много самых разных вариантов, и ни один его не устраивал полностью. Да и какой толк ему от имени? Что изменится, назовись он, скажем, Фрэнком?

Но сейчас, когда проницательный Бен назвал имя, о котором Пятый даже не задумывался, оно казалось ему настолько естественным, что было даже странно, что оно никогда не приходило ему в голову.

— Почему? — уточнил Пятый, которому надо было уточнить не чтобы узнать что-то новенькое, а просто чтобы уточнить.

— Мы придумали это вместе с Клаусом, — признался Бен, кивая в сторону коридора.

Пятый обернулся и увидел Клауса, появившегося в дверях и с насмешкой наблюдавшего за разговором братьев.

— Вы подбирали мне имя? — опешил Пятый.

Бен кивнул.

— Оба сошлись на этом варианте, — улыбнулся он. — Клаус не хотел тебе говорить, чтобы не сыпать соль на рану.

— А Бенни у нас морское чудище, ему плевать на всякие там раны, — вставил слово Клаус. — Но не надейся, что я не буду звать тебя Пятёрочкой.

— Только попробуй, — прорычал Пятый.

— Тебе подойдёт это имя, — махнул рукой Клаус. — Очень распространено в России, между прочим.

Пятый нахмурился.

— Учитывая, что мы все испытывали врождённую ностальгию по родине, выбирая себе имена,* — уклончиво продолжил Клаус и тут же расплылся в безмятежной улыбке. — Вы завтракать идёте? Я бы сейчас слона съел. Или осьминога.

— Очень смешно, Клаус, — проворчал Бен и поспешил присоединиться к Четвёртому.

Прежде чем они оба скрылись в дверях, Пятый успел заметить, как обеспокоенно посмотрел Клаус на Бена, когда покровительственным жестом взъерошил его волосы. Поразмыслив пару секунд, Пятый последовал за ними в столовую.

Он никогда не испытывал особо тёплых чувств ни к кому из братьев, но мысль о том, что они хотели ему помочь, почему-то заставила его почувствовать себя куда лучше.

Комментарий к Часть 2

*Пояснение для тех, кто не следит за новостями «Уголка Хитча» (и зря этого не делает😅)

Я отношусь к тем зрителям, которые твёрдо убеждены, что родившийся в России ребёнок — не Ванечка, а именно Пятый. Саня, который не вернул сотку Клаусу, это один из моих хэд-канонов, мимо которого я не могу пройти в этой работе.

========== Часть 3 ==========

Никто не поверил Клаусу, когда он заявил, что видит Бена. Клауса это не особо расстроило. Пятый видел, что психовал брат скорее по привычке. Состояние Четвёртого начало волновать его по-настоящему, когда обычно шумный и вездесущий Клаус вдруг стал тихим и замкнутым.

Пятый постучал для приличия в дверь и вошёл в комнату. Обратил внимание на стоявшие на тумбочке пустые бутылки и пепельницу. Поморщился, глядя на отнюдь не творческий беспорядок.

Клаус лежал на кровати, уткнувшись лицом в одеяло и что-то едва различимо бубня. Пятый тихо подошёл ближе и сел на пол рядом с кроватью.

— С кем ты говоришь? — поинтересовался он.

Клаус, услышав его голос, резко поднял голову и повернулся к нему. Резко вытянув руку вперёд, он постучал ладонью по лбу Пятого. Тот нахмурился и попытался ударить Клауса по руке.

— Ох, ты живой, — с облегчением протянул Четвёртый.

— Клаус, что происходит? — Пятый напрягся.

— Я пытаюсь быть трезвым, — поделился Клаус. — Бен говорит, что я иначе долго не проживу, а я хочу жить, и Бен не хочет, чтобы я присоединился к нему.

— Пытаешься быть…трезвым? — переспросил Пятый.

— Уже три дня, — поделился Клаус. — Нет, нет, это невыносимо, Бен, заткнись.

Клаус вскрикнул и, закрыв руками уши, повернулся на спину. Подняв ногу, он попытался ударить что-то, видимое только для него. Пятый обеспокоенно покачал головой.

— Тебе стоит хотя бы поесть, — заметил он. — Ты не приходил на завтрак, я…

— Они повсюду, — вскочив на колени, Клаус схватил Пятого за запястья и посмотрел ему в глаза. — Я могу тебе доверять, Пятый?

— Что ты хочешь сказать?

— Ты обычный, ты выслушаешь, — кивнул Клаус.

Пятый постарался проигнорировать вспышку боли, которую вызывало в душе это слово каждый раз, как он его слышал.

— Я так не могу больше, — прошептал Клаус. — Вот на неё посмотри.

Четвёртый подтолкнул Пятого и показал дрожащей рукой в угол комнаты.

— Она не отстаёт от меня. Всё время орёт, — пожаловался Клаус.

— Кто? — не понял Пятый, пытаясь понять, правду ли говорит брат на этот раз, или он просто безнадёжно пьян.

— Русская женщина, — Клаус вдруг засмеялся и тут же округлил глаза от ужаса. — Ей больше ста лет.

— Клаус, я никого не вижу, — напомнил Пятый.

— Тебе повезло. Она читает мне стихи, — Клаус, казалось, на мгновение успокоился. — Жуткие стихи. И всё время критикует меня. Почему она критикует меня? Что я ей сделал?

Пятый вздохнул, не зная, что ответить.

— А там, — Клаус махнул рукой в другую сторону. — Чокнутый мафиози с ножом. Диего бы он понравился, но он всё время матерится на итальянском, это даже хуже, чем стихи.

Пятый почти запаниковал. Он не представлял, что творится в голове брата, но ужас Клауса передался и ему.

— А тут Бен, — Клаус повернулся и посмотрел на пространство рядом с собой. — Милый Бен, он на меня не орёт. Но тоже критикует. Да пошёл ты, — добавил он после секундного молчания. — Нет, я не пугаю Пятого, замолчи.

Клаус уставился перед собой и нахмурился.

— Ты прав, — наконец, вздохнул он.

Пятый поднялся на ноги и сел на кровать рядом с Четвёртым.

— Что сказал Бен? — тихо спросил он.

— Бен сказал, что, раз ты до сих пор здесь, значит, ты почему-то веришь мне, — улыбнулся Клаус.

Зажмурившись, он положил голову на плечо Пятого. Тот замер лишь на мгновение, в следующий момент поняв, что брат плачет.

— Их слишком много, Номер Пять.

— Клаус, мне не…

— Что? А, точно. Бен просит не называть тебя так. Бен тебя любит, Александр.

Пятый протянул руку и неловко похлопал Клауса по плечу. Утешать людей не было его коньком.

— Не говори отцу об этом, — Клаус вдруг поднял голову и заглянул брату в глаза.

Тот прищурился, по тону Четвёртого понимая, что прослушал что-то очень важное.

— О чём?

— Бен же только что сказал.

— Клаус…

Четвёртый пожал плечами.

— Мы уйдём сегодня, — признался он. — Бен будет со мной, потому что, когда он рядом, мне не так страшно. А ещё я сам его призываю, поэтому могу видеть всегда. В любом состоянии.

Пятый кивнул.

— Куда ты пойдёшь? — спросил он, беспокоясь за брата. — Тебе есть, где пожить?

Клаус вздрогнул, поняв, что отговоров не последует. Благодарно улыбнулся.

— Первую недельку перекантуюсь у Шона. Потом, может, Рон будет не против, если я поживу у него.

— Дин, — поправил Бен, запоминавший имена лучше, чем Клаус.

— Да, Дэн, — подхватил Клаус. — Потом я что-нибудь придумаю.

— Твои друзья знают, кто ты такой, Клаус? — тихо проговорил Пятый.

Клаус замешкался прежде, чем ответить.

— Я никому не стал бы об этом рассказывать. Вряд ли кто-то поверил бы, — нехотя проговорил он. — Отец даже не обратит внимания, что меня нет.

— Присмотри за ним, — после недолгого молчания проговорил Пятый.

Бен удивлённо нахмурился. Клаус непонимающе покачал головой.

— Сань, ты о чём? — уточнил он.

— Я Бену, — усмехнулся Пятый. — Как ты меня назвал?

— Саня, — на всякий случай отодвинувшись, признался Клаус. — Я рассказал обо всех нас русской даме, и она сказала, что есть сокращённый вариант для имени Александр. Значит, я могу звать тебя Саней.

— Нет, не можешь, — строго возразил Пятый.

Клаус пожал плечами и хихикнул.

— Кто ж меня остановит? — резонно продолжил он.

Клаус повернулся к Бену и, внимательно его выслушав, нахмурился. Строго посмотрев на брата, он глупо засмеялся.

— Почему он должен?.. — расслабленное выражение лица Клауса тут же сменилось обеспокоенным. — Зачем они мне? Ладно, я скажу. Сань, Бен хочет, чтобы ты принимал свои успокоительные и дальше.

Пятый поднял бровь.

— Зачем?

— Без понятия. Бен говорит, что тебе лучше не забывать о них.

Пятый неуверенно хмыкнул в согласии.

— Вот видишь. В этом плюс того, что ты обычный, — вздохнул Клаус. — Ты единственный мне всегда веришь.

Пятый поднял на него взгляд, намереваясь возразить. Можно подумать, будь у него способности, он бы не поверил.

— Да, — тихо отозвался Пятый. — Ты прав.

Пятый никогда не позволял чувствам брать верх. В конце концов, этим вечером Клаус уйдёт. Какой смысл тратить последние часы прежней жизни на споры? Внимательно наблюдавший за ним Бен благодарно улыбнулся Пятому.

— Обнимемся? — поднявшись с кровати, предложил в порыве чувств Клаус.

Пятый, зная экспрессивную натуру брата, нехотя согласился.

Прижав Пятого к себе, Клаус ловко вытащил из его кармана упаковку с успокоительными и крепко зажал в кулаке.

========== Часть 4 ==========

— Прошу прощения, я не… — задев кого-то плечом в магазине, Пятый предпринял попытку проявить чудеса вежливости, но запнулся на полуслове и понял, что извиняется перед манекеном. Тот, выглядя крайне оскорбленным, повалился на пол, умудрившись развалиться на две части.

Пятый с ужасом посмотрел на свою жертву и повернулся к парню-консультанту, подбежавшему к месту преступления.

— Она первая начала, — показав пальцем на валявшийся манекен, заявил Пятый, прежде чем помочь консультанту.

Водрузив манекен на место, парень повернулся к работнику магазина, раздумывая, стоит ли попросить прощения ещё и у него, или же лимит по извинениями на год вперёд уже исчерпан. Консультант растянул губы в улыбке.

— Всё в порядке. Я Джон, к Вашим услугам. Вам помочь с выбором?

Пятый нахмурился, вспоминая, зачем вообще пришёл в магазин одежды.

Ах да. За одеждой.

— Мне нужна нормальная одежда, — сказал он. — То, что носят обычные люди.

Джон непонимающе моргнул, но снова улыбнулся.

— Конечно, — кивнул он. — Что-то конкретное?

Пятый задумчиво посмотрел на него.

— Это всегда такая проблема, — честно признался он.

Джон глубоко вздохнул.

Как же его все заколебали.

— Вы никогда не выбирали одежду? — с иронией спросил он и хмыкнул, когда покупатель кивнул.

— Жил взаперти всё детство, скажем так, — отозвался Пятый. — Но я уже почти социализировался. А потом мне сказали, что ходить в одной и той же кофте дольше трёх месяцев не принято у обычных людей.

Джон моргнул ещё раз.

— Говорите, как инопланетянин.

— Возможно, вы недалеки от истины, — уклончиво ответил Пятый. — Мы так и будем болтать? Я уже понял, что общение переоценено, исходя из разговоров с коллегами. С вами тоже приходится разговаривать.

Консультант честно попытался придумать ответ, за который его не уволят.

— Или это вы так проявляете дружелюбие? Может, мне стоит научиться понимать, чего от меня хотят люди. В оркестре одна девушка пыталась со мной флиртовать, а я решил, что ей в глаза что-то попало, посоветовал обратиться к врачу. Теперь она со мной не разговаривает. Так здорово, если подумать.

Консультант вполне живо представил себе ситуацию, мысленно посочувствовал бедной незнакомке и повернулся к вешалкам.

Всё равно его рабочий день уже подходил к концу.

Ваня с интересом осмотрелась по сторонам и перевела взгляд на возившегося рядом Пятого. Получить от него приглашение было сродни чуду с тех пор, как он ушёл из академии. Они не виделись уже довольно долго, и Ваня не могла не думать о том, что даже такой необщительный человек, как её брат мог по кому-то скучать. Ваня и так была лучшей в академии, но тот факт, что соскучился Пятый именно по ней, делал её ещё более особенной в собственных глазах.

Усевшись напротив неё за стол, Пятый протянул сестре чашку свежезаваренного кофе.

— Лучше, чем я, кофе тебе никто не сварит, — похвастался он.

Ваня улыбнулась и не стала говорить, что совершенно не разбирается в кофе и вряд ли отличит растворимый от сваренного.

— Тебе не бывает одиноко? — спросила она, снова обводя взглядом крохотную квартирку.

Пятый пожал плечами.

— Не более одиноко, чем в академии. По крайней мере, у меня есть что-то типа работы, а ещё имя.

Ваня замолчала на какое-то время, неуверенно глядя на брата.

— А вы всё так же геройствуете? — спросил он, не выдержав тишины. — Видел вас вчера по новостям.

Ваня покачала головой.

— Остались только мы с Лютером, — тихо сказала она. — Эллисон ушла. Как и Диего.

— И ты уходи, — пожал плечами Пятый. — Учись отпускать прошлое. Ты не можешь прожить всю жизнь в академии.

Ваня задумчиво прикусила губу.

— Она перестала быть прежней без тебя и Клауса, — заметила девушка. — Эллисон и Диего ушли уже совсем из другого дома.

— Я ушёл больше года назад, Клаус — ещё раньше. Могла бы привыкнуть.

— Остальные и не обратили внимания, — прошептала Ваня, не решаясь взглянуть Пятому в глаза. — Всё изменилось, когда Бен погиб, ваш уход окончательно всё разрушил.

— Ну или все просто решили проигнорировать тот факт, что Клаус видит Бена, а я, хоть и не имею способностей, лучше всех вас, вместе взятых, — проворчал парень.

— Почему ты по-прежнему считаешь себя лучше нас? — усмехнулась Ваня. — У тебя же нет суперсил.

— Именно поэтому. Вы ничто без своих сил, а мне они и не нужны.

Ваня замолчала на какое-то время, осознавая, что в чём-то брат прав. Почему она не уходит? Очевидно. Она привыкла быть лидером в команде — негласным, всё же с Лютером ей никогда не хотелось связываться. Чувствовать себя внезапно такой же, как и все остальные, не хотелось.

— Я слышала, ты начал играть в оркестре, Пятый, — постаралась перевести тему Ваня.

— Я далеко не первая скрипка, плюс, мне ещё нужно доучиться, — отмахнулся Пятый, едва заметно хмурясь. — Но там меня хотя бы никто не зовёт Пятым.

Ваня округлила глаза от ужаса.

— О, прости, я не хотела, — в панике проговорила она.

— Да брось, Номер Семь, всё в порядке, — чуть улыбнувшись, сказал Пятый. — Ты можешь звать меня как угодно.

Ваня засмеялась. Тут же вспомнив нечто очень важное, она нахмурилась.

— Ты виделся с Клаусом? — обеспокоенно спросила она.

— Последний раз, когда я говорил с ним, он был не в себе, — ледяным тоном отозвался Пятый. — С ним не общаюсь, знаю только, что он таскается по встречам анонимов, но потом снова срывается.

Ваня глубоко вздохнула, опустив взгляд на свою чашку. Брат явно знал больше, чем говорил. Ей было прекрасно известно, что Пятый и Клаус продолжают поддерживать связь.

— Уходи из Академии, — повторил Пятый.

Ваня покачала головой.

— Это страшно, — возразила она.

— Первое время можешь пожить у меня, — предложил Пятый. — С хозяином договорюсь как-нибудь.

Ваня нахмурилась. Денег, зарабатываемых в оркестре, Пятому едва хватало на то, чтобы снимать крохотную коморку, которую арендодатель гордо называл «студией», чтобы было не так обидно. Одна плита, одна кровать, одно кресло, а по вечерам из ванной доносились жуткие звуки, о природе которых ни Ваня, ни Пятый не задумывались.

— У тебя не так много места, где можно спать, — чуть улыбнулась она.

— Ничего, — пожал плечами Пятый. — Не волнуйся, я не храплю по ночам.

Ваня, задумавшись, опустила голову.

— Наверное, — добавил Пятый.

Видя смущение девушки, он тихо засмеялся.

— Моя кровать в твоём полном распоряжении, я буду спать в кресле. Если это всё, что тебя волнует, то соглашайся. Пока я не передумал.

Ваня кивнула, с благодарностью глядя на брата. Её радовал тот факт, что, в отличие от остальных, ей согласился помочь Пятый. По крайней мере, ей не придётся искать, где ночевать первые дни вне стен академии.

Она не знала, как сказать отцу о своём решении уйти из академии, а поэтому решила поступить наиболее логично — не сказать ему ничего. Сам заметит.

Реальная жизнь оказалась слишком не похожей на ту, к которой Ваня привыкла в академии. Поиски себя самостоятельно, независимо от отца и академии, выматывали. В одну из ночей она не могла уснуть, поэтому поднялась с кровати, надеясь, что Пятый, допоздна что-то черкавший в нотах, ещё не спит.

Замерев рядом с креслом, Ваня посмотрела на брата и на бумажки, валявшиеся рядом. Можно спать в таком неудобном положении день или несколько, но не пару недель, что она жила с ним.

Ваня коснулась плеча Пятого, который дремал, сложив руки в замок на животе. Тихо позвала по имени.

— Думаю, тебе не стоит и дальше спать здесь, — проговорила она, когда Пятый открыл глаза.

Он непонимающе нахмурился. Моргнув, Пятый подался вперёд.

— Ты ведь не хочешь уйти? — взволнованно спросил он, поднимаясь с кресла.

— Нет, — Ваня покачала головой и почему-то смутилась.

Пятый устало смотрел на неё.

И отключился почти сразу, едва его голова впервые за несколько дней коснулась мягкой подушки.

Ваня легла рядом и повернулась к нему, задержав взгляд на тёмных кругах под его глазами, на плотно сжатых губах. Пятый почему-то был добр с ней, и она многое бы отдала, чтобы понять, почему.

Ваня не могла уснуть, но она даже не пыталась закрыть глаза или перестать смотреть на спавшего рядом Пятого. Он хмурился даже во сне, выглядел вымотанным и уставшим. К такому Пятому Ваня привыкла. И не могла отпустить его даже теперь, когда он давно ушёл из академии.

Неуверенно протянув руку, она осторожно убрала упавшую на глаза чёлку, лишь на мгновение задержав прикосновение. Повинуясь внезапному желанию, она подалась вперёд, мягко целуя его в висок.

Сердце Вани пропустило удар, когда Пятый, не просыпаясь, едва заметно улыбнулся.

========== Часть 5 ==========

В 1994 году четыре девушки, абсолютно никак не связанные друг с другом, пропали без вести, после чего были обнаружены, лишённые памяти и совершенно дезориентированные. Все следы были тщательнейшим образом заметены, а тот факт, что был единственным известным, предпочли замять. Всех этих девушек объединяло одно.

Они работали на Реджинальда Харгривза.

Лоис была уверена, что отлично ладит с детьми, и заявление о том, что из семерых детишек местного миллиардера она будет присматривать только за одним, окончательно её порадовала. Следишь за одним ребёнком, получаешь в качестве платы большие деньги, плюс страховка. Работа мечты.

Лоис поднялась по ступенькам и открыла дверь, ведущую в комнату мальчика. Тот сидел на кровати, обхватив руками колени, и трясся от страха.

— Номер Пять? — позвала Лоис, ласково улыбаясь. — Привет, малыш. Папа говорил тебе, что с сегодняшнего дня я буду твоей няней?

Мальчик, явно забывший на мгновение о том, от чего только что дрожал, поднял голову и возмущённо хмыкнул.

— Не сюсюкайте со мной, — возмутился он. — Я не малыш, я уже почти одного роста с Номером Четыре.

— Не сомневаюсь, — поспешно согласилась Лоис, усмехаясь. Ох уж эти дети, всегда стремятся поскорее повзрослеть.

— Уходите, — неожиданно серьёзным тоном прошептал мальчик.

Лоис непонимающе нахмурилась и поспешила ослушаться. Она подошла ближе и села рядом с мальчиком. Тот в ужасе посмотрел на неё.

— Бегите отсюда, вы что, не слышите меня? — со злостью зашипел он. — Вы идиотка?

Лоис возмущённо ахнула.

— Номер Пять, я не потерплю такого тона. Сейчас же извинись.

Мальчик вдруг наклонился, согнувшись пополам. Обхват в голову руками, он начал раскаиваться из стороны в сторону.

— Нет, нет, не кричите на меня, не смейте на меня кричать. Вам же будет хуже.

— Не угрожай мне, малыш, — строго сказала Лоис, на ходу пытаясь придумать тактику обращения со странным ребёнком.

Дрожь мальчика усилилась, и Лоис обеспокоенно вздохнула.

— Давай мы переоденем тебя в твою форму, а потом спустимся позавтракать, — миролюбиво предложила она.

— Уйдите, — взвыл мальчик, не прекращая раскачиваться. — Я чудовище, они все пропали, а он просто присылал новых.

— О чём ты? — насторожилась Лоис.

— Нянечки, — пояснил Номер Пять. — Он не говорит, что с ними произошло, мне страшно. Я не хочу быть убийцей, вдруг они погибли?

Лоис машинально отодвинулась от подопечного.

— Я всё же думаю, тебе стоит позавтракать, — наставительно повторила она.

— Часы, отключите часы, — мальчик вдруг поднял голову и откинулся назад, зажмурившись. — Они тикают, я не могу это выносить.

— Часы? — Лоис покосилась на стоявший на прикроватной тумбочке будильник. — Они же тихие.

— Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь, — бормотал мальчик, закрыв уши руками.

— Номер Пять, я не потерплю такого поведения, — вконец растерявшись, повторила Лоис. — Ты должен сейчас же встать и пойти со мной…

Девушка оборвала себя на полуслове.

Последнее, что она увидела, прежде чем провалиться во тьму, были полные безумия глаза мальчика, которые почему-то вдруг сменили свой цвет на светло-серый.

Часы продолжали упрямо тикать.

Очнувшись, Лоис увидела стоявшего над ней седого мужчину с тростью. Он выглядел обеспокоенным и слегка огорченным.

— Так Вы выжили, — разочарованно выдохнул он. — Какая жалость. Вы быстро пришли в себя, мисс Лоис. Возможно, Номер Пять мало спал сегодня, иначе объяснить, почему его силы работают не на полную мощность, я не могу.

Лоис попыталась возмутиться, но лишь издала тихий стон от боли.

— Вы упали с лестницы, мисс Лоис, — невозмутимо сказал Реджинальд. — Поскользнулись на верхнем этаже. Дети всегда разбрасывают свои игрушки повсюду. Но Вам повезло.

— Мальчик, — начала Лоис, но подошедший к ней шимпанзе в костюме покачал головой.

Лоис с ужасом уставилась на него, ещё больше поразившись, когда он вдруг заговорил.

— Вам будет выплачена компенсация, и я лично позабочусь о вашем лечении, но не более того. Видите, именно поэтому сэр Реджинальд жалеет, что Вы остались в живых. Вам не стоит никому говорить о том, что Вы сегодня видели.

Лоис с ужасом смотрела на них. Никому не говорить? Да что творится в этом доме?

Сэр Реджинальд тяжело вздохнул.

— Я так и думал, — проворчал он и повернулся к шимпанзе. — Пого, приведи ко мне Номер Три.

Лоис проводила его взглядом, не понимая, что ещё её ждёт.

Спустя долгое время её, считавшуюся пропавшей без вести нашли на другом конце города.

Лоис не помнила ничего о том, что с ней произошло, но внутренний голос твердил, что она, по крайней мере, была жива, и это уже было сродни чуду.

***

Ваня узнала, что Пятый, который так заботился о неприкосновенности своего личного пространства, совершенно плевать хотел на пространство чужое.

Проснувшись утром и обнаружив, что Пятый во сне обнял её за талию и уткнулся носом ей в шею, Ваня почти не удивилась. Смутившись, она повернулась, осторожно прикоснулась к его плечу, намереваясь его разбудить, и замерла. Случаев, когда Пятый выглядел настолько расслабленным и умиротворённым, Ваня могла пересчитать по пальцам одной руки. Пятый никогда не был спокойным в детстве, всегда настороженный и слегка чем-то недовольный, словно старый дед.

Девушка чуть улыбнулась, глядя на него и не решаясь разбудить, думая, как подняться, не потревожив его.

Услышав шорох, Ваня испуганно повернулась и увидела парня, сидевшего к ней спиной около ящика и рывшегося в нём. Ваня возмущённо ахнула и моментально телепортировалась. Появившись за спиной взломщика, Ваня схватила первое, что попалось под руку — скрипку Пятого. Замахнувшись инструментом, девушка замерла, когда парень,краем глаза заметив её движения, повернулся.

— Клаус? — слабо выдавила из себя Ваня и опустила скрипку. — Какого черта ты тут забыл?

Четвёртый резко поднялся с места и поднял руки в защитном жесте.

— Ванечка, — радостно воскликнул он. — Какая ты агрессивная с утра пораньше. А я заглянул забрать кое-что своё.

— У тебя есть ключ от квартиры Пятого? — нахмурилась Ваня.

— Сделал без его разрешения, — уклончиво отозвался Клаус. — Нам не стоит кричать, а то он проснётся.

— И ты не сможешь его ограбить? — возмутилась Ваня, подняв скрипку снова.

Клаус поспешно замахал руками.

— Я больше не карманничаю, честно! — заверил он. — Мне нужно только взять то, что принадлежит мне по праву. Я бы вас разбудил, но вы так сладко спали, голубки, — добавил Клаус, сцепив руки в замочек в умилительном жесте.

— Мы не голубки, — зашипела Ваня, чувствуя, как лицо заливает краска.

— Да брось, тут нечего стесняться, вы очень милые, — отмахнулся Клаус. — Я бы вас сфоткал, но у меня нет телефона.

— Потому что ты его пропил, — пробубнил Пятый.

Ваня повернулась к брату, который, все же проснувшись, лениво потягивался в постели. Присутствие в квартире постороннего его явно не смущало, словно Клаус заглядывал к нему довольно часто.

— Заметь, именно пропил, — поднял палец Клаус. — Скажи, что я молодец.

— Ага, — фыркнул Пятый. — Это Бен молодец, что тебя контролирует.

Клаус скривил недовольную рожицу и, в два шага преодолев расстояние до кровати, плюхнулся на неё поперёк ног брата. Тот поморщился из-за вторжения в его личное пространство и, возможное нанесение пары синяков.

— А ты тёплый, — насмешливо протянул Клаус, устраиваясь поудобнее. — Тащи мою долю.

Ваня, нависнув над ними, удивлённо открыла рот.

— О чём он? — не поняла она.

Пятый тяжело вздохнул и пнул Клауса в бок. Пока тот притворно охал от боли, Пятый поднялся с постели и, вытащив упаковку успокоительных, отсыпал половину из них Клаусу.

— Что происходит? — Ваня телепортировалась к Клаусу, протянувшему руку, чтобы забрать успокоительные. — Сейчас же объясните, в чём дело.

— Я заметил, что таблетки, которые принимает Саня от своей нервной болезни, помогают и мне, — пожал плечами Клаус. — Я не вижу призраков, когда принимаю их, а значит, мне необязательно привязываться к чему-то другому.

— Ты набухался месяц назад, и мне пришлось вытаскивать тебя, — возмутился Пятый.

— Но алкоголь это максимум того, что я в себя пихаю, Сань, — резонно возразил Клаус.

— Почему они помогают тебе? — настороженно спросила Ваня, не сводя взгляда с Пятого.

— Не знаю, — Клаус пожал плечами и расплылся в улыбке. — Мы выяснили это год назад, когда я ушёл из дома. Ты знаешь, что я веду честный образ жизни, да?

— Она знает, а я предпочёл бы не знать, — проворчал Пятый. — Свали уже, не раздражай.

— Вернусь через недельку, — усмехнулся Клаус. — Ты от меня не отделаешься, hermano.

Послав Ване воздушный поцелуй, Четвёртый скрылся в дверях. Ваня какое-то время не знала, что сказать. Пытаясь собраться с мыслями, она оторопело смотрела на Пятого. Тот, как ни в чём не бывало, направился к плите и начал искать в ящиках кофе.

— Твои успокоительные подавляют способности Клауса, — сказала, наконец, Ваня.

— Не полностью, — в будничной манере отозвался Пятый. — Бена он продолжает видеть. И ещё нескольких человек, которые ему вроде нравятся и которые ему помогают. Всё-таки эти таблетки рассчитаны на меня. Клаусу просто повезло.

— Но что если они подавляют и твои способности? — допытывалась Ваня. — Что если они у тебя есть?

— Я обычный, Ваня, — сквозь зубы процедил Пятый. — У меня нет суперспособностей, это просто совпадение.

— Да почему ты боишься? — Ваня почти возмутилась. Мысль о том, что у Пятого могли быть силы, казалось, обнуляла всё плохое, что происходило с ним в детстве.

— Я не боюсь, — буркнул Пятый.

— Александр, послушай, я могу помочь тебе…

— А вот это скользкий ход, Номер Семь, — резко повернувшись к сестре, Пятый нахмурился. — Ты ведь никогда меня так не зовёшь, как привыкла к моему номеру, так и продолжаешь. И знаешь, что только тебе я готов это простить.

Ваня взволнованно вздохнула.

— Но ты ведь не пробовал, — настаивала на своём Седьмая. — Что если…

— Что если мне перестать их принимать? Вот это потрясающая идея! Ты хочешь, чтобы у меня случился приступ без этих успокоительных? — сердито сощурив глаза, спросил Пятый.

Ваня вздрогнула, с ужасом глядя на брата.

— Пора бы тебе уже повзрослеть, Ваня, — продолжил он, — потому что, сдаётся мне, твой мир до сих пор состоит из суперспособностей, героев и злодеев. Прими тот факт, что я обычный человек, а твои умения скакать с места на место не помогут тебе заработать на жизнь.

Сказав это, Пятый сердито поставил на плиту чайник и, пройдя мимо Вани, скрылся в ванной.

Ваня, растерявшись и не зная, что ответить, молча проводила его взглядом.

========== Часть 6 ==========

Реджинальд разочаровано глянул на потерявшего сознание сына и повернулся к стоявшей рядом Третьей. Та с ужасом смотрела на брата, лежавшего перед ней на диване.

— Уведите его, — приказал Реджинальд, обращаясь к стоявшим рядом Пого и Грейс.

Номер Три испуганно вздрогнула, когда отец, развернувшись, прошёл мимо неё, строго приказав молчать о произошедшем.

— Ты всё правильно сделала, милая, — тихо сказала Грейс, задержавшись рядом с дочерью.

— Номер Пять просил, чтобы я пустила слух о том, что он обычный, — вспомнив то, что произошло буквально несколько минут назад, прошептала Третья.

— Ты молодец, что не поддалась на его уговоры, — мягко улыбнулась Грейс.

— Но почему он так говорил? — поинтересовалась Номер Три.

Грейс покачала головой, не желая отвечать.

— Мама, он плакал, — воскликнула девочка.

Грейс молчала, пытаясь прогнать из головы картину, свидетелем которой ей пришлось стать.

Номер Пять никогда не показывал свои эмоции окружающим, он был замкнутым и сердитым ребёнком. Что-то замерло в механическом сердце Грейс, когда она увидела его вместе с Номером Три. Он, схватив перепуганную сестру за запястья, кричал и требовал, чтобы она использовала свои способности против него.

— Я не хочу быть опасным для всех, — твердил Номер Пять, откровенно срываясь в истерику. — Сколько ещё нянечек должно пострадать, чтобы этот глупый старик понял, что мои силы не поддаются моему контролю?

Номер Три в ужасе смотрела на брата, чьи полные слёз глаза вдруг начали менять цвет. Грейс подоспела вовремя, чтобы вколоть небольшую дозу снотворного сыну и предотвратить гибель или ранения Третьей.

Номер Пять, почти сразу обмякший в её руках, нервно дёрнулся и закрыл глаза, снова вернувшие свой привычный цвет. Номер Три поняла, что дрожала от страха всё это время.

Глядя на то, как Пого бережно поднимает мальчика с дивана, Номер Три повернулась к матери.

— У Номера Пять есть способности? — спросила девочка.

Грейс покачала головой. Какое-то время она продолжала смотреть вслед Пого, после чего глубоко вздохнула.

— Мы не знаем, милая, — наконец, тихо сказала она.

***

Ваня не знала, как ей извиниться перед братом за то, что пыталась заставить его испытать свои способности. В чём-то она была согласна с ним. Ей определённо не стоило так рьяно навязывать свою точку зрения, забыв о том, как и нервным порой бывает Пятый.

Ваня выключила закипевший чайник и прислушалась к шуму воды, доносившемуся из ванной. У неё была ещё пара минут в запасе, и все, что от неё требовалось, это решительность. Если она заберёт все успокоительное у Пятого, он просто это заметит. Если взять большую часть, то к тому моменту, как он обнаружит пропажу, может быть уже поздно. Если его силы откроются, он ещё благодарен ей будет. Ваня тихо подошла к ящику и выудила оттуда упаковку. Немного подумав, открыла шкаф и запустила руку в карман толстовки Пятого, находя там ещё одну упаковку.

Готово.

Выдохнув, Ваня услышала, как кран в ванной закрылся, и тут же телепортировалась за стол, попутно захватив чашку кофе. Усевшись, как ни в чём ни бывало, Ваня чуть виновато улыбнулась вышедшему из ванной брату.

— Я не должна была на тебя давить, — начала она.

Пятый, подняв руку, остановил её.

— Всё в порядке, — заверил он. — Радуйся, что я не перевернул стол. Забудем об этом.

Ваня кивнула, сделав глоток из своей чашки.

— У меня завтра вечером важный концерт, — как бы между прочим заметил Пятый, вытирая полотенцем мокрые волосы. — Буду рад, если ты захочешь прийти.

Ваня вздрогнула. Она прекрасно знала характер Пятого. Он не был тем человеком, кто мог запросто позвать когда-нибудь и позволить побыть частью своей жизни. С его стороны это был очевидный примирительный жест. Ваня расплылась в улыбке.

— Конечно, я приду, — заверила она, возможно, слишком торопливо.

Пятый, чуть нахмурившись, кивнул.

Ваня опустила взгляд в чашку, честно стараясь себя ничем не выдать.

Клауса она снова встретила поздно вечером в магазине, когда тот выбирал продукты, чтобы честно их купить.

— Я забрала успокоительные Пятого, — сразу призналась она, гордясь своим поступком.

Клаус выглядел испуганным, когда оторвался от созерцания шоколадок и повернулся к сестре.

— Ты сделала что? — удивлённо переспросил он, медленно проговаривая каждое слово.

— Сегодня ты приходил утром, сказал, что…

— Я помню, что я сказал, — занервничав, Клаус выронил из рук шоколадку, которую за мгновение до этого планировал оплатить. — Как давно он не принимает успокоительные?

— Я оставила ему пару таблеток, так что…

— Сколько часов, Ваня? — Клаус сорвался на крик, который привлёк внимание остальных покупателей.

— Наверное, семь, — глянув на висевшие в магазине часы, пробормотала Ваня.

— Семь часов? — Клаус судорожно вздохнул. — Может, мы ещё успеем.

— Успеем до чего? — не поняла Ваня. — Нет, погоди, почему ты так обеспокоен?

— Эти успокоительные, — Клаус покачал головой и двинулся в сторону выхода. — У Сани нет никакой болезни, отец соврал нам всем, чтобы мы не узнали, как обстоят дела на самом деле.

Ваня поторопилась за ним и в ужасе округлила глаза.

— Что ты говоришь? — переспросила она.

— Ты права, таблетки контролируют его способности. Бен мне рассказал. Я обещал Сане, что никто не узнает, но ты, Ваня, как можно быть такой глупой?

Выйдя на улицу, Ваня вдохнула холодный ночной воздух. Телепортировавшись и появившись прямо перед носом Клауса, она сердито схватила его за плечи. Четвёртому пришлось остановиться и перестать тараторить.

— Клаус, в чём дело?

— Он может разрушить полгорода прямо сейчас, — пояснил Клаус.

— Как?

Клаус потёр переносицу.

— Наш Номер Пять не просто не обычный, Ваня.

Девушка замерла, глядя в непривычно серьёзные глаза брата. Тот помолчал пару мгновений, собираясь с духом.

— Он самый сильный из всех нас, — тихо сказал Клаус.

Его голос потонул в оглушительном грохоте, раздавшемся явно неподалёку.

— Нужно идти, — схватив сестру за руку, Клаус потянул её за собой.

Фонари на соседней улице были согнуты чуть ли не пополам. Ваня застыла на месте, когда Клаус выпустил её руку. Девушка с ужасом смотрела на прогнувшиеся крыши припаркованных по обочинам автомобилей. Повернувшись, она увидела, что Клаус что-то бормочет, обращаясь явно не к ней. Среди воя сигнализаций она не могла разобрать ни слова, пока Клаус, о чём-то договорившись с воздухом, не наклонился к её уху.

— Мы должны собрать остальных, — сказал он, неожиданно беря на себя ответственность.

Ваня непонимающе посмотрела на него.

— Это… Это сделал Пятый?

Клаус кивнул.

— Мы должны уходить, Ваня. Он, скорее всего, напуган, и кто знает, что может устроить.

— Он способен на такое? — девушка попыталась унять дрожь в руках, но раздражающие звуки сигнализаций не позволяли ей сосредоточиться.

— Нет, — Клаус вздохнул, оглядываясь по сторонам. — Это минимум того, что он может сделать.

— Хочешь сказать…

— Именно, — отозвался Клаус. — Это только начало. Идём.

Ваня позволила Клаусу снова утянуть её за собой. Не отрываясь, она смотрела на разбитые стекла помятых машин и мигающие фонари, пока они не скрылись из виду.

***

Реджинальд отворил массивную железную дверь, ведущую в склеп. Поставив на пол миску с едой, он выпрямился и посмотрел на сжавшегося клубочком в углу мальчика.

— Номер Пять, подъём, — голос старика отразился от стен эхом.

Мальчик не пошевелился.

— Номер Пять! — Реджинальд вздохнул.

Ему не хотелось входить внутрь, но беспокойство возросло. Сделав несколько шагов, Реджинальд остановился. Пятый казался мертвенно бледным. Он дрожал, обхватив колени руками, и не отзывался. Реджинальд наклонился, чтобы коснуться плеча сына, но едва он это сделал, как мальчик тут же открыл глаза.

Они были серыми.

Реджинальд не успел среагировать. Его отшвырнуло ударной волной, и он, пролетев через всю камеру, упал на пол. Едва удерживая себя в сознании, старик поднял голову и посмотрел на стоявшего над ним сына. Тот самодовольно ухмылялся.

— Ты не можешь запирать меня здесь, — тихо сказал Пятый.

— Твои способности нестабильны, — сказал Реджинальд, поднимаясь на ноги и делая шаг по направлению к Пятому.

Глаза Пятого нехорошо сверкнули, и Реджинальд замер на месте.

— Почему бы мне не убить тебя? — вдруг спросил мальчик. — Ведь я могу это сделать, а ты никак не пытаешься бороться с этим. Ты спокойно смотрел на то, как я причиняю людям вред. Ты чудовище.

— Я нашёл средство, как сделать тебя обычным, — произнёс Харгривз.

Пятый замер. Опустив голову, он сжал кулаки и снова задрожал.

— Ты знаешь, что произошло с милой женщиной, приходившей к тебе несколько дней назад?

— Она выжила? — с надеждой спросил мальчик.

— Нет, Номер Пять. Она погибла сразу.

Пятый в ужасе посмотрел на отца.

— Ты убил ни в чём неповинного человека, Номер Пять, — продолжил Реджинальд.

— Ты лжёшь, — неверяще прошептал мальчик. — Я не хотел причинить ей вред.

— Ты и не причинил, — Реджинальд пожал плечами. — Просто убил.

— Нет, — Пятый, опешив, закрыл лицо руками.

Мальчик сделал несколько шагов назад и, не справившись с потрясением, упал на пол. Казалось, он не обратил на это внимание. Реджинальд хмыкнул.

— Так что из нас двоих чудовище это ты, — просто рассудил он. — А я принёс тебе поесть.

Пятый молчал, не глядя на отца. Реджинальд растянул губы в довольной улыбке.

— Ты можешь отказаться от своих сил навсегда, — предложил он. — Я уже заставил Эллисон применить её силы против неё же. Она ничего не помнит, к твоему счастью.

— Пускай пустит слух, что у меня нет способностей, — отстранённо пробормотал Пятый, утыкаясь носом в колени.

— Твои силы слишком мощные, чтобы остановить их какими-то слухами, — пожал плечами Реджинальд.

— Но я не хочу больше причинять вред. Сколько хороших людей погибнет, прежде чем я научусь себя контролировать?

— Лоис, например. Ты знаешь, что её звали Лоис? Нет. Ты даже не спросил её имени, — усмехнулся Реджинальд.

Он замолчал, глядя на сорвавшегося сына. Тот сотрясался от рыданий и громко всхлипывал, пачкая слезами рукава пиджака. Обман сработал. Новость о якобы погибшей нянечке сломала Пятого. Харгривз улыбнулся. Он не зря изучал этих детей, ему прекрасно было известно о врождённом чувстве справедливости у этого ребёнка.

Реджинальд посмотрел на подошедшую к камере Грейс. Та держала наготове стакан с водой и упаковку таблеток, которые она вместе с Пого разработала по приказу Харгривза.

— Сделай меня обычным, — сквозь слёзы попросил Пятый, наконец, подняв голову.

Реджинальд с отвращением поморщился. Он всегда считал Номера Пять одним из самых сильных духом среди всех своих детей. Видеть его сейчас таким было неприятно. Бледное лицо мальчика покраснело, а губы дрожали, из-за чего половину слов, произнесённых им, разобрать можно было, только здорово постаравшись.

— Ты готов убить меня, не задумываясь, но какую-то нянечку тебе жаль, — Харгривз цокнул языком.

— Прошу, — выдавил из себя Пятый.

— Ты будешь принимать таблетки, подавляющие твои способности, на протяжении всей жизни, Номер Пять, — Реджинальд повернулся к Грейс, принимая у неё стакан с водой. — Придумаем сказку. У тебя болезнь нервов с труднопроизносимым названием, а это твои успокоительные. Ты никогда и никому не расскажешь о том, что происходило. Все в доме будут считать тебя обычным, так что приготовься к тому, что будешь изгоем.

— Это лучше, чем быть убийцей, — хрипло проговорил Пятый. — Разве нельзя сделать так, чтобы я просто забыл обо всём?

— Видишь ли, — Реджинальд тихо засмеялся, — если ты забудешь, есть риск, что однажды ты перестанешь принимать свои таблетки. И тогда может случиться всё, что угодно. Нет, сын, ты должен помнить обо всём, что произошло.

Пятый посмотрел на Реджинальда.

— Твой выбор, — сказал он.

— Эти успокоительные сделают меня обычным?

— Да.

— И я буду помнить обо всём? О Лоис и других?

— Ты быстро соображаешь Номер Пять.

— Но больше никто не пострадает? Ты обещаешь?

— Да. Мы договорились?

Пятый нахмурился и молча протянул руку вперёд.

Реджинальд ухмыльнулся и отдал ему стакан.

========== Часть 7 ==========

Ваня с благодарным кивком взяла свою чашку чая и неуверенно посмотрела на сидевших рядом с ней братьев. Лютер и Диего выглядели обеспокоенными, но явно не собирались верить Клаусу, принесшему чашки.

В кафе, которое предпочло бы уже закрыться в столь поздний час, было пусто.

— Хотите сказать, что Номер Пять владеет какими-то способностями, — повторил Лютер, отстранённо глядя на Ваню.

— Александр, — строго поправил его Клаус. — Нашего брата зовут Александр. Он сам оформил себе имя, и мы должны это уважать.

— Я всю жизнь звал его Номером Пять и не собираюсь менять что-то, — встал на сторону Первого Диего. — С чего ты вообще его защищаешь? Если верить вашему рассказу, ради которого вы нас позвали сюда посреди ночи, он вот-вот уничтожит всё.

— Надо запереть его в надёжном месте, — пробубнил Лютер.

Клаус возмущённо ахнул.

— Его способности не сдержит ни одна камера, поверь мне, — поднял указательный палец он. — Мы должны найти его и…

— Почему ты вообще на его стороне? — прищурившись, спросил Диего. — С каких пор вы стали так близки?

— С тех самых, — Клаус вдруг сорвался на полукрик, стукнув ладонью по столу, — когда он, узнав, что я стащил его таблетки и поняв, что они мне помогают, признался мне во всём. Эти успокоительные Александр принимал, чтобы сдерживать свои силы и не причинять никому вред. Он явно держал это всё в себе хрен знает сколько лет, позволял вам всем вытирать об него ноги и считать обычным, только для того, чтобы вы не пострадали!

Лютер и Диего выглядели потрясенными. Ваня почувствовала укол ревности, поняв, что единственным человеком в семье, знавшим тайну Пятого, была не она.

— Он стал брать двойную порцию, не говоря ни о чем отцу, покрывая мой обман, — продолжил Клаус, сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

— Хочешь сказать, что больше ничего в себя не пихал? — Лютер нахмурился.

Клаус нервно хихикнул.

— Это ещё одна причина, по которой я на стороне Пятого, он забирал меня из больницы пару раз и вытаскивал из куда более неприятных мест, — нехотя признался он.

Лютер вздохнул.

— Нам нужно дождаться Эллисон, — сказал он. — Она применит против него свои силы. Пустит слух, и он снова станет обычным.

— Александр никогда не был обычным, — с грустью в голосе протянул Клаус. — Мы просто так думали.

— Слухов Эллисон может быть недостаточно, — сказала Ваня. — Думаю, иначе отец бы поступил так уже давно. Но мы и не должны забирать его способности.

Лютер и Диего непонимающе уставились на Ваню. Диего закатил глаза.

— Мы должны помочь Александру, — упрямо повторила Ваня. — Он наш брат, в конце концов. Думаю, он напуган.

— Напоить его опять таблетками, дел-то, — пожал плечами Диего.

— Никаких таблеток, — упрямо возразила Ваня. — Он не может прятаться за ними всю жизнь. Пятый должен научиться контролировать свои способности.

— Ты могла бы повлиять на него, — прикинув, согласился Клаус. — Думаю, тебе стоит пойти к нему домой. Поговори с ним. На крайний случай мы будем неподалёку.

Ваня удивлённо подняла брови.

— Почему именно я? — спросила она.

Клаус переглянулся с Беном, надеясь на то, что хоть один человек в семье его понимает. Не дождавшись особого понимания, Клаус тяжело вздохнул.

— Потому что он любит тебя, Ваня.

— Тебя, судя по всему, тоже, — заметила девушка, скрестив руки на груди.

— Не в том смысле, — Усмехнулся Четвёртый. — Видишь ли, меня все любят. Меня невозможно не любить. В тебя он влюблен лет с тринадцати, ему стоило взять имя Барри, если честно.

Ваня почувствовала, как лицо заливает краска, и торопливо опустила голову.

— Не говори глупости, — быстро пробормотал она.

— А ты надеялась, что он притащит тебе букет цветов и признается в искренних чувствах? — Клаус расхохотался. — Брось, это же наш Саня. Он никогда прямо не скажет. Ты поймёшь, что он любит тебя, когда окажешься единственным человеком, кому он позволяет звать себя Пятым в глаза, кому предложит пожить у него. И кому позволит отфигачить взломщика его скрипкой, это тоже немаловажно.

Ваня старалась не смотреть на явно заинтересованных её реакцией братьев.

— Переночуешь в академии сегодня, — заботливо сказал Лютер. — Тебе нужен отдых, а возвращаться домой к Пятому опасно.

Ваня послушно кивнула, чуть улыбнувшись.

Клаус нервно хрустнул пальцами и повернулся к Бену. Тот пожал плечами, не зная, что ещё можно сказать в такой ситуации.

Пятый проснулся от того, что кто-то настойчиво пытается отобрать его скрипку. Подняв голову, парень увидел стоявшего над ним незнакомца — судя по одежде либо бездомного, либо хипстера.

— А, ты живой, — с разочарованием протянул тот, кого Пятый всё же предпочёл считать бездомным. — А то можно было бы сдать твою гитарку, купить на неё много чего.

Пятый, непонимающе посмотрев по сторонам, сел. Опустил взгляд, чтобы посмотреть, на чем именно он сидел.

— Где мы? — наконец, спросил он, с лёгкой паникой глядя на автобусную остановку, лавку, на которой он явно проспал всю ночь, и пустые улицы вокруг.

— Эк тебя, — с долей уважения протянул бездомный. — До города час езды, но эта остановка заброшена, сюда разве что Стив приезжает по выходным.

— Стив? — Пятый нахмурился.

— Мой кореш, — гордо заявил бездомный и резко выпрямился.

Пятый смерил незнакомца долгим взглядом, честно пытаясь понять, как жизнь привела его в такую ситуацию. Итак, он проснулся на автобусной остановке в часе езды от города, совершенно не помня предыдущий вечер, когда он, кажется, был на репетиции, а потом…

Память Пятого наконец вернулась и шибанула его, словно погнутым им же фонарём по голове.

Он не смог найти свои успокоительные и, как ни иронично, перенервничал. Силы взяли верх, и он сбежал из театра, чтобы никому не навредить. Пятый с облегчением выдохнул. Хотя бы обошлось без жертв.

— Ты из школы сбежал? — не отставал от Пятого бездомный.

Парень поморщился.

— Мне девятнадцать.

— Ничего, это пройдёт, — понимающе кивнул незнакомец. — Я в своё время тоже из школы сбегал. Знаешь, однажды, когда мне было, кажется, пятнадцать… Нет, вру, четырнадцать.

Пятый закрыл глаза и устало потёр виски кончиками пальцев. Он чувствовал, как разрушительная сила внутри него рвётся наружу, и ему нужно справиться с ней, пока он не найдёт Ваню и не вернёт свои успокоительные.

Только как можно сосредоточиться, когда этот тупой приставучий незнакомец трещит без умолку и шаркает ногой?

Шарк.

— Я был по уши влюблён в свою одноклассницу, ну, знаешь, меня тогда оставили на второй год, и она…

Шарк.

— Стив сразу ей приглянулся. Знаешь, симпатичный парень был Стив, вот вроде тебя, только не такой бледный. Ну так вот, Стив и она…

Шарк.

Пятый поднял голову и посмотрел на бездомного.

— Я им и говорю… Погоди, парень, ты в курсе, что у тебя глаза светятся?

Стив не удивился, когда его старый друг рассказал ему о пришельцах, владеющих магией, но так и не понял, причём тут скрипка.

Пятый посмотрел в зеркало и поправил галстук. Вздохнул, подняв взгляд и увидев, что его глаза так и не сменили цвет. Что ж, к серому тоже можно привыкнуть, если бы они ещё не светились, было бы вообще замечательно.

Возвращаться в академию он не рискнул. Возможно, отец уже в курсе и собирает армию из его же братьев и сестёр, чтобы выйти против него. Может, он ждёт, как проявит себя Пятый.

Старый безумец.

Всё, чего хотелось Пятому, это выпить немного хорошего крепкого кофе.

Не сказать, правда, что после этого стало легче.

Но ведь у него концерт. Пускай он пока скрипачный стажёр, как его в шутку прозвала первая скрипка, Пятый ответственно подходил даже к такому мероприятию.

— Тебе очень идёт костюм.

Услышав тихий голос за своей спиной, Пятый обернулся. Появившаяся позади него Ваня села на кровать и подняла голову. Вздрогнула, встретившись взглядом с его серыми глазами.

— У тебя…

— Смена имиджа, — холодно бросил Пятый, чувствуя, как воздух вокруг него вибрирует и искажается. — Зачем ты пришла?

— Ты приглашал меня на свой концерт, — прошептала Ваня. — Прости, я не должна была забирать твои успокоительные.

— Вот как? Что ж, может, тогда я не пытался бы избегать весь день всех и вся, боясь им навредить. Может, и зря. Ты предала меня, — заметил Пятый, сузив глаза, которые засветились ещё ярче, чем до этого. — Я доверял тебе, а ты забрала то, что имело для меня ценность, думая…

Пятый вдруг рассмеялся. Ваня молча смотрела на него.

— Да ни о чём ты не думала, Ваня, — сказал он. — Ведь это так здорово, быть необычным, почему это я должен быть обделён суперспособностями?

— Пятый, — взмолилась Ваня, поднимаясь со своего места и подходя ближе к брату.

— Моё имя Александр, — строго рыкнул Пятый, делая шаг вперёд. — И тебе это прекрасно известно.

Ваня с ужасом посмотрела по сторонам. Казалось, дрожали сами стены. Ящик и шкаф с одеждой тряслись, словно при землетрясении.

Взгляд Пятого был ледяным.

— Я хотела как лучше, — попыталась извиниться Ваня.

Встав вплотную к брату, она неуверенно коснулась ладонью его щеки и ласково провела по ней пальцами. Пятый криво усмехнулся и, взяв ладонь Вани в свою, резко опустил её.

— У тебя получилось, — прошептал он, наклонившись к ней.

Ване показалось, будто весь мир вокруг неё сжался. Будь у Пятого время и желание, он бы объяснил ей что-то о перепадах атмосферного давления, вызванных низкочастотными сигналами, вырабатываемыми его суперсилой.

— Ты знаешь, что именно этого я пытался избегать ещё в детстве? — вдруг спросил он, спокойно глядя на неё. — Я не боюсь своей силы, я её не контролирую. Она куда более опасна, чем твоя. Так что просто отдай мне мои успокоительные. Иначе я заберу их силой.

— Я оставила их в академии, — хрипло отозвалась Ваня, не понимая, почему воздух вокруг неё стал вдруг удушающим. — Ты сможешь справиться без них. Я верю в тебя.

Пятый ухмыльнулся.

— Ты такая глупая, — тихо сказал он.

— Я могу тебе помочь.

Пятый улыбнулся.

— Мне не нужна помощь, Ваня.

Дверь резко распахнулась. Не ожидавший резкого звука Пятый дёрнулся. Стоявшие около плиты чашки со звоном разлетелись на крохотные осколки — все одновременно.

Появившийся в дверях Клаус ахнул.

— Не приближайтесь ко мне, — приказал Пятый, прежде чем торопливо покинуть квартиру.

Клаус в недоумении посмотрел на Ваню, которая, ничего не сказав, закрыла лицо руками.

Спор Лютера и Эллисон прервало появление в комнате Реджинальда. Поджав губы, он с недовольством смотрел на сына и дочь. Помолчав какое-то время, он положил на стол перед ними пистолет. Лютер с ужасом глянул на отца.

— Я должен был сделать это давно, — сухо заметил Реджинальд. — Номер Пять слишком опасен. Номер Один, я надеюсь на тебя.

========== Часть 8 ==========

— Харгривз не появлялся ещё?

— Не видел его со вчерашнего вечера.

— Он так странно вёл себя. Сбежал с репетиции.

— А ты глаза его видела? Мне кажется, у него они другие были.

— Это линзы. Подростки обожают такую фигню, недавно я видел девушку с фиолетовыми глазами.

— Но у него они светятся.

— Подумаешь, собака Баскервилей тоже светилась.

— Сравнила.

— Вообще он странный, думаю, он…

Голоса замолкли, стоило Пятому появиться на пороге. Обведя взглядом концертный зал, он поджал губы и молча прошёл на своё место. Музыканты торопливо сделали вид, что не обсуждали его пару секунд назад.

До концерта оставалось слишком мало, чтобы успеть сосредоточиться и не разнести всё своими способностями.

Лучше бы Пятый о них не знал. Выиграл бы время.

Ваня и Клаус в нерешительности застыли перед братьями и сестрой, рассказавшими им план Реджинальда.

Всё звучало слишком просто — отвлечь Пятого, когда он сорвётся, не дать ему возможности использовать свою силу на полную мощность, а затем пристрелить. У старика Харгривза все планы без изъяна.

Ваня в нерешительности смотрела на Клауса, надеясь, что тот поспорит с остальными, но тот лишь грыз ногти и нервно дёргался, время от времени что-то грубо бормоча, отворачиваясь в сторону.

— Мы не можем убить Саню, — наконец, сказал он.

Лютер нахмурился. Передав план отца, он пожалел об этом тут же. Пятый был, несомненно, опасен, но глубоко в душе Лютер понимал, что, несмотря на своё стремление во всём угождать отцу, эту миссию он провалит с треском.

— Мы уже не сможем ему помочь, — сказала Эллисон, с недовольством глядя на Ваню. — Тебе не стоило всё это затевать.

— Я думала, что, если мы все поможем ему, он справится со своими силами, — виновато проговорила Седьмая.

— Он чуть не убил тебя, по словам Клауса, — возмутился Диего. Подойдя вплотную к сестре, он недовольно поднял вверх указательный палец, после чего махнул им в сторону театра. — Мы сделаем всё, чтобы не допустить гибели Номера Пять, но если придётся выбирать между одним человеком и миллионами потенциальных жертв…

— Ты забыл, что этот один человек твой брат, Диего, — тихо проговорил Клаус.

Все обернулись к нему, и он снова опустил голову, взволнованно грызя ногти.

— Мы должны быть непредвзятыми, — нехотя проговорил Лютер, сам особо себе не веря.

Из театра послышались крики. Как один, Харгривзы повернулись в сторону входа, откуда начали торопливо убегать люди.

— Шоу начинается, — вдруг хихикнул Клаус и первым поспешил протолкнуться через толпу, словно паникующие люди были забавным препятствием в гонке.

Остальные почти синхронно закатили глаза и направились к чёрному входу.

Сцена была пустой. Пятый, поднявшись со своего места, играл что-то невыразимо тоскливое. Его глаза были закрыты, но неестественный свет от них пробивался даже сквозь веки. Казалось, он не обращал внимания на то, что воздух вокруг него дрожал, а все, кто играл с ним в тот вечер, уже сбежали в страхе перед искажениями, вызванными внезапно открывшимися способностями Пятого.

Ваня замерла на месте, хватаясь за горло. Она почувствовала до ужаса неприятную вибрацию, проходившую сквозь неё. Видимо, именно это и заставило всех почувствовать внезапный приступ паники и в ужасе покинуть театр.

Ваня посмотрела на появившихся рядом с ней братьев. Казалось, они не могли поверить тому, что их глаза их не обманывали. Ведь Номер Пять не мог такое устроить.

— Саня! — закричал Клаус, подбегая к сцене.

Ваня испуганно округлила глаза.

Пятый застыл на месте и поднял смычок. Повернулся к Клаусу и наградил его долгим взглядом абсолютно стеклянных глаз, прежде чем заговорить.

— Ты должен был знать, к чему это приведёт, — сказал он.

Его голос звучал тихо, но Ване показалось, что она почти оглохла, услышав его.

— Просто остановись, — попытался уговорить его Клаус.

Пятый резко откинул голову назад, усмехаясь.

— Не могу, Клаус, и ты прекрасно об этом знаешь. Может, мне давно следовало перестать пить таблетки. Вы бы считали меня одним из вас в таком случае?

Он вдруг повернулся к приблизившимся к Клаусу Эллисон, Диего и Ване. Внимательно посмотрел на них.

— Пришли на мой концерт? — насмешливо спросил он, подняв бровь.

— Номер Пять, прекрати, — потребовала Эллисон.

Бледное лицо Пятого, казалось, стало почти серым. Он опустил голову, пытаясь справиться с гневом. «Номер Пять» — буквально последняя капля для его терпения. Он виноват? Разве он виноват? Разве он не просил их перестать обращаться к нему, как к какому-то номеру? Он им говорил. Он предупреждал. Никто никогда не хотел его слушать, просто потому, что он не желал причинять кому-то вред, просто потому, что он заключил сделку с Реджинальдом и зачем-то поклялся никому ни о чём не рассказывать.

Все эти годы, проведённые в одиночестве в полном братьев и сестёр доме.

Все эти насмешливые и высокомерные взгляды, которыми одаривали его остальные.

Все эти глупые попытки спрятать от всех то, что является неотъемлемой частью его самого.

Пятый резко поднял голову. Вспышка света, мелькнувшая в его глазах, распространилась на всё пространство вокруг него, словно кто-то вдруг резко включил свет. Пятый чуть повернулся. Поставив пальцы на гриф скрипки, нежно провёл по струнам смычком. Закрыл глаза от удовольствия, которым в тот момент наполнилось всё его тело — силы переполняли его.

Никогда в своей жизни Пятый не чувствовал себя настолько могущественным.

Ваня в неверии смотрела на то, как свет вокруг её брата становится ярче, а его костюм плавно меняет свой цвет с чёрного на белый.

Так же, как и скрипка.

— Лютер уже занял свою позицию, — торопливо прошептал Диего, наклоняясь к Ване.

— Мы отвлечём его, подобравшись спереди. Он выстрелит ему в затылок, и дело с концом.

Ваня в ужасе посмотрела на Диего, который, казалось, с такой лёгкостью говорил об убийстве Пятого. Эллисон понимающе кивнула и неуверенно посмотрела на Ваню.

— Он наш брат, — прошептала Седьмая, почти умоляя.

— И мы сделаем всё, чтобы не позволить ему навредить самому себе, — сказала Эллисон.

Клаус взвыл и зарылся пальцами в волосы.

— Ваня, Ваня, что ты натворила, — простонал он, но тут же выпрямился, собираясь с духом.

Пятый, играя всё громче, резко шагнул в их сторону. Отвлекающий манёвр работал. Всё его внимание было сосредоточено на них. В момент, когда Ване казалось, что весь мир наполнен только жуткими звуками скрипки, музыка резко оборвалась. Она почувствовала, как нечто невидимое крепко схватило её. Попыталась повернуть голову. Диего, Эллисон и Клаус, казалось, так же боролись с захватившей их невидимой и удушающей силой. С ужасом Ваня отметила, что их лица темнеют, словно скрипка Пятого вытягивала из них все силы. Они закрыли глаза, не в силах справиться с болью, пронизавшей насквозь.

Лицо Пятого не выражало ни одной эмоции.

— Я говорил, что опасен, — прошептал он. — Но вы никогда меня не слушаете.

Стоявший сзади Лютер поднял руку, крепче зажав в руке пистолет. Пятый замер.

Лютер зажмурился на мгновение, тяжело вздохнув. Чёрт, на кону жизни миллионов, а он не может сделать то, что делал много раз до этого!

Ваня взглянула на Лютера и сжала кулаки, исчезая. Пятый, не успевший сориентироваться, выпустил её из удушения и вскрикнул, когда часть его же силы ударила по нему. Появившись рядом с Лютером, Ваня резко его оттолкнула, воспользовавшись его растерянностью.

Первый нажал на курок, и в звенящей тишине раздался оглушительный выстрел.

Ваня услышала крики.

Возможно, кричала она.

Звуковые волны, исходившие от Пятого, резко вырвались, разрушая крышу театра и с молниеносной скоростью распространяясь по всему пространству. Пятый задрожал и рухнул на пол, потеряв сознание.

Освещение в театре стало слишком обычным.

Глядя на то, как братья и сестра поднимаются на ноги, Ваня с отвращением вырвала пистолет из рук Лютера и отбросила в сторону. Лютер кивнул ей почти с благодарностью.

— Конец света отменяется, — насмешливо протянул Диего, приближаясь к лежавшему на полу брату. — Больше нервов нам потрепал, чем действительно что-то сделал.

Ваня опустилась на колени рядом с Пятым и торопливо коснулась рукой его шеи. С облегчением выдохнула.

— Он жив, — сказала она.

— Жаль, — буркнул Диего.

Эллисон наклонилась к Ване и приобняла её за плечи.

— Нужно вернуть его таблетки, — сказала она. — Не смей больше говорить, что это можно исправить.

Ваня кивнула. Повернувшись к Лютеру, она чуть улыбнулась.

— Всё в порядке. Я знаю, что ты не смог бы его убить, — покривила душой она.

Клаус, единственный из всех не заинтересовавшийся состоянием Пятого, задумчиво смотрел в небо. Он знал, что силы Пятого не могли ограничиться одним театром. Они были амбициозными — как и сам Пятый, пожалуй.

— А ведь он снёс Луну, — заметил Клаус, обеспокоенно вздохнув.

Остальные повернулись к нему. Клаус покачал головой и спрятал лицо в ладонях.

— Посмотрите на небо, — пояснил он.

Эллисон подняла голову, глядя на осколки спутника, приближавшиеся к Земле.

— Не может быть, — с неверием прошептала она.

— Конец света состоится, — развёл руками Клаус, нервно рассмеявшись. — Всегда знал, что его устроит кто-то из нас, но подозревал в этом себя.

— Я тоже поставил бы на тебя, — заметил Бен, глядя на трясущиеся стены театра. — Слишком рано для вас.

Клаус согласно кивнул. Ваня нервно прикусила губу и резко поднялась на ноги.

— Я попробую всё исправить, — сказала она.

— Каким образом? — с недоверием спросил Диего.

Ваня глубоко вздохнула.

— Я никогда этого прежде не делала, но вы ведь знаете, что я могу путешествовать во времени.

Эллисон покачала головой.

— Ты помнишь, что говорил о путешествиях во времени отец. Он был прав насчёт того, что Пятый опасен, значит, и твои способности лучше ограничивать телепортацией.

Ваня обеспокоенно глянула на Клауса, надеясь хоть на какую-то поддержку. Тот пожал плечами.

— А ещё отец врал нам всем о том, что Пятый обычный, — заметил он.

— Ты никогда не путешествовала во времени одна, тем более с кем-то ещё, — проговорил Лютер.

— Пару раз путешествовала, — возразила Ваня.

— На неделю назад, чтобы вернуть просроченную книгу в библиотеку, — напомнил Диего.

Ваня пожала плечами.

— На нас Луна падает, что мы теряем? — резонно возразила она.

Диего нетерпеливо глянул на Ваню и, сдавшись, вздохнул.

— Сделай что-нибудь, — приказал он.

Ваня кивнула. Снова опустившись на колени, она взяла все ещё лежащего без сознания Пятого за руку.

— Мы вернёмся вместе с ним и всё исправим, — сказала она.

— Всегда мечтал оказаться в прошлом и увидеть динозавров, — уперев руки в бока, заявил Клаус.

class="book">— Не настолько далеко вернёмся, — поспешила разочаровать его Ваня.

— Что нам нужно делать? — спросил Лютер.

Ваня глянула на Пятого и крепко сжала его ладонь. Повернулась к братьям и сестре, в ожидании смотревшим на неё.

— Нам всем нужно взяться за руки, — чуть улыбнувшись, сказала она. — По дороге будет немного трясти.