Хороший уход за собой [Йен Маклеод] (fb2) читать постранично

Иэн Маклауд «Хороший уход за собой» Ian R. MacLeod «Taking Good Care of Myself» (2006)

«Тот, кто приглядывает за мной»

Социальный работник появился примерно за день до прибытия меня. Он был оживлённо любезен именно настолько, насколько было уместно в давно страшившей меня ситуации. Одет он был странно, но люди из будущего — они всегда такие.

— Мы отправим с вами несколько обслуживающих машин, — пробормотал он, осматривая свободную спальню и ванную, а затем кухню, без сомнения, показавшуюся ему до смешного примитивной. — Но ничего такого, что могло бы вам помешать.

Хелен была столь же оживлённой, вернувшись домой в тот вечер.

— Это огромный вызов, — сказала она мне. — Ты всегда говорил, что сложные задачи тебе нравятся.

— Я имел в виду скалолазание, полёты на дельтаплане, игру на грани, а не заботу о дряхлой версии самого себя.

— Джош. — Она одарила меня одним из этих взглядов. — Выбора у тебя нет.

Она была права — а в нашем милом доме места хватало. Казалось, будто мы заранее готовились к ситуации, хотя мне была ненавистна сама мысль о ней.

Я прибыл через пару дней утром в окружении шикарно выглядящих машин, при этом я был таким же бледным и взволнованным, как и опасался. Существо, в которое я в конце концов превратился, не могло ходить, едва видело и, конечно же, не понимало, что с ним происходит. Как долго, задавался я вопросом (и втайне надеялся, что не слишком долго), смогу я так продержаться?

Хромированными тенями снуя по нашему дому, машины выполняли многие из наиболее очевидных и неприятных обязанностей, но многое требовалось и от меня. Мне приходилось сидеть и говорить, хотя моё пожилое «я» редко что-либо отвечало, и при этом — ничего связного. Я также помогал себе есть, а потом вытирал слюну. Ещё я держал свою собственную иссохшую руку.

— Вы помните этот дом — вы ведь, должно быть, жили здесь?

Но я ушёл слишком далеко, чтобы понимать это. Возможно, ещё не совсем овощ, но мясо уже несвежее.

Иногда я брал себя с собой, притворяясь, что толкаю умное кресло, на самом деле способное делать всё — кроме избавления от этого похожего на труп призрака — самостоятельно. Пострадала моя работа. Как и мои отношения с Хелен. Я вступил в группу взаимопомощи. Я сидел на собраниях вместе с другими несчастными, кому навязали заботу о своём будущем. Мы неспешно обсуждали, почему наши будущие дети или разумные существа, возможно, управлявшие ими, сочли нужным заставить нас делать это. Наказывали ли нас за тот беспорядок, устроенный нами в их мире? Или эти рассеянные существа, потерявшие разум, утратившие память, имевшие весьма слабую связь с этой или любой другой реальностью, каким-то образом сами по себе были необходимым средством для путешествий во времени? Как и следовало ожидать, обсуждались различные способы убийства, от тихой эвтаназии до жестокой поножовщины и падения с вершины утёса. Но в том-то и дело; как бы мы ни жаловались, никто из нас никогда не казался способным причинить вред себе. Во всяком случае, не тем «я», кем мы в конечном счёте станем.

Я сдавал. Машины, подчиняясь собственной воле, становились всё более изощрёнными и постоянно пребывали рядом со мной, пока я неподвижно лежал в свободной спальне, укутанный в стальные трубы с прозрачными вставками.

Они кормили меня свежей кровью, свежим воздухом. Я сомневался, что оболочка, в которую я превратился, осознавала сейчас чьё-либо присутствие, кроме своего собственного смутного существования, но всё же я обнаружил, что сижу рядом с собой и бесконечно говорю о разных вещах, впоследствии я не мог ничего вспомнить. Было похоже, что я находился в трансе, и часть меня тоже умирала. Теперь я лежал совершенно голый под хитроумными самостирающимися простынями. Время от времени, неизбежно, я поднимал их и вдыхал затхлый воздух моей собственной бренности, разглядывая тонкие конечности и сморщенную плоть того, кем я в конечном счёте стану. Сама смерть была на удивление лёгкой. Машины позаботились о том, чтобы боли не было, и там был я; я убедился, что умру не в одиночестве. Слабое движение, крошечный спазм. Вам остаётся только гадать, что ж тут произошло.

После похорон (их, разумеется, мне пришлось устраивать самому, и где присутствовало гораздо меньше людей, чем я мог надеяться), а затем развеяния моего праха на продуваемом всеми ветрами склоне одного из моих любимых подъёмов, я огляделся вокруг, подобно вышедшему из долгого сна. Хелен тихо, без суеты ушла от меня.

Мой дом казался пустым, но я знал, что это ощущение больше связано с тем стариком, не с ней. Теперь я снова регулярно занимаюсь скалолазанием. Я вернулся к затяжным прыжкам и дельтапланеризму. Я обнаружил, что эти виды спорта мне снова нравятся, как и многие другие — опасные и сложные. В конце концов, я знаю, что они меня не убьют, и что последний этап моей жизни на самом деле не так уж плох. Но, несмотря ни на что, всё изменилось, и я всё ещё иногда ловлю себя, что