Я всегда была твоей (СИ) [Оксана Романенко] (fb2) читать онлайн

Пролог

Всем, испытавшим боль от первой безответной любви посвящается…

2011 г.

Я забежала в метро и, быстро проскочив через турникет, встала на верхнюю ступеньку эскалатора. Перевела дух. Сняла с головы вязаную шапку, несколько раз встряхнула волосами. Опаздывать к клиенту очень не хотелось, но, по всей видимости, так и случится, подумала я с досадой.

Декабрь в этом году выдался непривычно снежный: всю ночь и всё утро с неба сплошным потоком сыпались крупные хлопья снега. На дорогах вот уже который день творился коллапс и метро оставалось единственным надёжным способом добраться до нужного места без происшествий.

Мой взгляд равнодушно скользил по безликой серой толпе, поднимавшейся с противоположной стороны эскалатора, как вдруг, среди этой людской массы, выхватил до боли знакомое лицо.

Дыхание перехватило, голова резко закружилась, а сердце застучало с такой силой, что казалось, вот-вот вылетит из груди. Мои колени подкосились и, чтобы не упасть, пальцами вцепилась в поручень. Во все глаза я смотрела на человека, которого не видела долгих двенадцать лет.

Он разговаривал по телефону и поравнявшись со мной, повернул голову, останавливая свой взгляд на мне. Через секунду его глаза расширились, губы застыли на полуслове, рука с телефоном медленно опустилась вниз.

Он тоже узнал меня.

Алексей Колесников. Лёша. Лёшка.

Моя первая безответная любовь.

Моя единственная любовь…

1 глава

Конец 90-х

Сколько себя помнила, я просто до одури была влюблена в старшего брата своей лучшей школьной подруги — Ольги.

Несмотря на то, что с Олей мы сильно отличались как внешне, так и по характеру: она — тёмненькая, я — светленькая, она — смелая и боевая, я — застенчивая и скромная, мы сразу с ней подружились и практически не расставались. Продлёнка, кружки, секции, танцы, совместные ночевки — всегда и везде вместе.

Её брат Алексей, семью годами старше, казался мне очень взрослым и невероятно красивым, как принц из сказки. Он заканчивал школу, занимался спортом и на меня, малявку, не обращал никакого внимания. Лишь изредка (он вечно где — то пропадал), когда я случайно заставала его у Оли дома, мог ласково потрепать по волосам, и снисходительно улыбаясь, спросить:

— Ну, как дела, Белка? Хорошо учишься?

Когда он в первый раз меня так назвал, я, жутко смущаясь и краснея, спросила:

— Почему Белка?

— А Белка, потому что ты беленькая! — ответил он, слегка щёлкнув меня по носу.

Потом Лёша поступил в строительный институт и переехал жить в общежитие. Виделись мы редко. Я невыносимо страдала из — за этого, плакала у мамы на груди, но она только смеялась, и обнимая, приговаривала:

— Вот увидишь, доченька, пройдет время и ты его забудешь. Ты у меня ещё такая маленькая!

На что я лишь отчаянно мотала головой.

Всё изменилось, когда я закончила десятый класс.

То лето я провела на юге, в приморском поселке у родной сестры моей бабушки, и с Олей, за все три месяца — ни разу не виделась. Но мы с удовольствием писали друг другу письма, рассказывая о происходящих событиях, я — о своих деревенских, она — своих городских. В каждом письме я неизменно спрашивала о Лёше. Но в один из чёрных дней (как я его потом назвала), Оля написала, что у Алексея появилась девушка, и он, даже приводил её знакомиться с родителями.

Ох, что со мной было! Я рыдала так, что под вечер у меня поднялась высокая температура, и бабушке Тоне даже пришлось вызвать на дом врача.

Но к концу каникул ко мне пришло спокойствие. Мне исполнилось шестнадцать, и я решила, что теперь — то Лёша посмотрит на меня совсем другими глазами. Ведь я уже совсем взрослая!

Я действительно сильно изменилась за лето, моя фигура приобрела более женственные формы. Льняные волосы на южном солнце стали ещё светлее, а загар придавал сексуальности, по крайней мере, такой я себе казалась: взрослой и сексуальной.

"Вот увидит теперь меня Лёша, обязательно влюбится и бросит свою противную, как её там, Нельку что — ли?"

Я часами крутилась, рассматривая себя в зеркало, пока бабушка Тоня не начинала кричать в окно:

— Юлька, бездельница, хватит красоваться! А ну, марш в огород!

В столицу я вернулась в полной уверенности, что завоюю Лёшу, чего бы мне это не стоило.

* * *

— Белка?! Ты?! Ого, как ты изменилась! Ну проходи, Олька тебя давно ждёт, — Алексей ошарашено уставился на меня.

Он сам открыл мне дверь! Лучшего и придумать было нельзя!

Я тщательно подготовилась к нашей возможной встрече: надела новый короткий сарафан с яркими маками, который выигрышно подчеркивал мои загорелые ноги, накрутила волосы, и впервые, ярко накрасила глаза.

— Кукла! — ахнула мама.

— И куда же ты так вырядилась? — недовольно спросил папа.

Весело чмокнув родителей, я выпорхнула из квартиры навстречу судьбе. Моя судьба жила в доме по-соседству.

— О, Лёша, привет! Рада тебя видеть! — как можно беззаботнее прощебетала я, а у самой неистово колотилось сердце и страшно дрожали коленки.

Во все глаза смотрела на него и не могла наглядеться. Мне казалось, он стал ещё красивее. Я даже посчитала, что не видела его целых пять месяцев и шестнадцать дней.

Вечность!

Быстро скинув босоножки, пробежала в комнату к Оле. Мы с визгом кинулись к друг другу, и крепко обнявшись, плюхнулись на диван, разом затараторив.

— Вы, девчонки, куда — то собираетесь?

Лёша стоял в проёме Олиной комнаты подперев плечом дверной косяк и скрестив на груди руки.

— А вот, не скажем! И, вообще, иди к своей Нелечке, она тебя уже заждалась! — дерзко ответила Оля старшему брату.

Моё настроение моментально упало, как только я услышала ненавистное имя, но тут же взлетело вновь, когда Лёша, не обращая внимания на язвительные слова сестры, с улыбкой произнес:

— Подождёт. Ну, рассказывай, Белка, как лето провела, много сердец разбила?

Я жутко покраснела.

— Да вот… на море отдыхала, у бабушки в деревне…

— Вижу, вижу, загорелая вон какая! — его взгляд прошёлся по моим ногам и остановился где — то в районе груди, отчего я затрепетала ещё больше.

— Лёшка, ну выйди! Дай нам с Юлей поговорить! — закричала Оля.

Но Лёша почему — то не уходил, а наоборот, к неудовольствию сестры, и моему дикому восторгу, остался дома, пил с нами на кухне чай, расспрашивая меня о деревенской жизни, родственниках и планах на будущее, чего раньше никогда не делал. А потом… потом он предложил проводить меня домой.

Я была на седьмом небе от счастья!

Всё разрушил мерзкий телефонный звонок. Оля вскочив, подбежала к телефону и сняла трубку. Быстро поговорив, она повернулась к брату и ехидно произнесла:

— Иди! Тебя твоя Нелечка уже разыскивает.

Лёша о чём — то долго разговаривал, потом извинился, чмокнул сестру в щёку, и бросив на меня прощальный взгляд, ушёл.

Я чуть не разревелась.

В тот вечер я ночевала у Оли. Лёша домой так и не вернулся.

— У Нелечки своей остался, — пояснила подруга.

"Ну ничего, — сказала я тогда себе, — проиграно сражение, но не битва!"

Но с того самого дня, я почувствовала, как отношение Алексея ко мне изменилось. Он всегда с большим интересом общался со мной, когда я заставала его у Оли дома, задавал вопросы, или сам рассказывал что — то из своей студенческой жизни (Лёша учился на последнем, пятом курсе, и снова переехал жить к родителям). А один раз, даже пригласил в кино! Правда, к моей досаде, позвал и Олю, но я всё равно была счастлива. Я сидела рядом с ним в темноте кинозала, и моё плечо горело от касания к его крепкой руке.

Я умирала от любви!

А через месяц Оля мне сообщила, что её брат расстался со своей Нелей. Она позвонила мне вечером домой и, как бы между прочим, рассказала об этом.

Ох, что со мной творилось! Я скакала по квартире как умалишённая! Я так кричала и смеялась, что напугала родителей своим восторгом.

— Дочка, а как он к тебе относится? — осторожно спросила мама, когда я поделилась с ней причиной своей радости.

— Мамочка, это совсем не имеет значения! Главное, что теперь он — СВО — БО — ДЕН!

На что мама, деликатно промолчав, лишь недоверчиво покачала головой.

Помню, с какой радостью на сердце, я засыпала в тот вечер.

2 глава

В одну из суббот, Оля и я собрались на дискотеку в местный ДК. Мы ни разу там не были, но считали себя достаточно взрослыми — как — никак — одиннадцатиклассницы! Я в тайне надеялась, что и Лёша тоже пойдёт и, как бы невзначай, поинтересовалась у подруги. Но Оля ответила, что ещё утром Лёшка укатил к друзьям на дачу. Я, конечно же, жутко расстроилась, желание идти на танцы пропало напрочь, но мне не хотелось огорчать Олю, которая всю неделю готовилась к этому событию.

И вот, вырядившись и накрасившись, почти как двадцатилетние, мы отправились в клуб. Я, как обычно, отпросилась у родителей с ночёвкой к Оле, предварительно заверив их, что никаких сигарет и спиртного там не будет.

— Чтобы к двенадцати были дома! — строго предупредил папа. — Позвоню и проверю!

— Хорошо, папочка.

Я была послушной дочкой.

Как ни странно, но на дискотеке мне даже понравилось, — я впервые попала в такую шумную атмосферу и, ошалев от музыки и толпы, на какое — то время забыла о Лёше.

— Юлька, смотри, здесь тот самый ди — джей, что играл у нас на вечере в школе! Вон там справа стоит. — Оля схватила меня за руку, заставив посмотреть в глубь зала на сцену, где располагался диджейский пульт. — Узнала? Как же он мне нравится, просто жуть! Давай подойдём к нему и познакомимся!

Я не представляла себе, как можно вот так просто подойти и познакомиться с парнем, тем более таким популярным, но Оля, похоже, была настроена решительно.

— Разве нас туда пропустят?

— Пропустят, не сомневайся! — Оля дёрнула мою руку и уверенно потащила за собой к сцене. Но, к моему счастью, не успели мы сделать и нескольких шагов, как музыка вдруг стихла.

— А сейчаааас, ди — джей Алекс поставит супер — хит группы Руки вверх "Крошка моя", взорвавший в прошлом году танцполы всей страны! — прокричал в микрофон ведущий.

Ответом ему послужил громкий визг и свист толпы. Оля тоже завизжала, причём так громко, что мне даже пришлось прикрыть ладонями уши.

— Ди — джей Алекс будет внимательно следить за всеми танцующими девушками, и кто понравится ему больше всех, тооооо… — ведущий выдержал паузу. — Ту девушку он пригласит на медленный танец! Итак, поехалииии! Крошка мояяяяяя!

Заиграла музыка и все девчонки рванули на середину танцопа.

— Ты слышала?! Слышала?! — закричала обалдевшая подружка. — Это мой шанс! — и начала так скакать и извиваться, что я даже испугалась, как бы она не повредила себе шею.

Оля действительно привлекла внимание, но совсем не ди — джея, а какого — то долговязого парня с бутылкой пива в руках. Он подошёл к нам развязной походкой и, остановившись прямо перед ней, начал нагло её рассматривать, не забывая при этом отхлёбывать из горлышка.

— МалАя, ты откуда такая?

У Оли сразу же загорелись глаза от внимания незнакомого взрослого парня и, явно заигрывая, она вступила с ним в разговор, не прекращая своих телодвижений. Вот, он уже протягивает своё пиво, и Оля, приняв бутылку, делает несколько глотков.

— Оля! — я покачала головой, но та проигнорировала мой осуждающий взгляд.

Песня закончилась, заиграла медленная мелодия. Оля, забыв про своего ди — джея, засияла от счастья, когда долговязый, приобняв её за талию, пригласил на медляк. Он отдал своему другу бутылку и, двумя руками обняв Олю, прижал к себе. Я же отошла на край танцпола.

Я без интереса разглядывала танцующие парочки, как вдруг… моё сердце стремительно ухнуло куда-то вниз, когда неожиданно увидела Алексея, слившегося в объятиях с какой — то вульгарно одетой девицей.

"Лёшка здесь, на дискотеке! Что же делать?! Надо как — то привлечь его внимание! Или наоборот, сделать так, чтобы он нас не заметил? — быстро соображала я. — Вряд ли ему понравится, что его младшая сестра танцует неизвестно с кем тесно обнявшись!"

Недолго думая, я выбрала первый вариант, выхватила бутылку из рук дружка долговязового и поставила её на чей — то стол. Затем, потянула его за собой в танцующую толпу. Парень удивился, но послушно пошёл за мной. Я положила на его плечи обе руки и натянуто улыбнулась. Оглянулась на Лёшу: он не видел меня, как и не видел сестру, полностью поглощённый вниманием к своей партнёрше. Я скривилась, но через секунду, вновь нацепила на себя улыбку.

— Как тебя зовут? — спросила я незнакомца.

— Миха, — гоготнул тот. — А тебя?

— Юля.

— Ты местная? — и получив мой утвердительный ответ, сказал:

— А чё — то мы вас тут раньше не видали!

Я пожала плечами и снова отвернулась, чтобы взглянуть на Лёшу: он по — прежнему нас не замечал. Я пыталась Оле показать на брата, но та неверно расценила мои жесты, думая, что я радуюсь за их пару с долговязым.

Песня закончилась, тут же следом заиграл второй медляк. Я увидела, что Лёша продолжил танцевать с девицей и предложила Мише потанцевать ещё. Он радостно согласился, прижав меня к себе ещё ближе. Где-то в середине песни, вновь оглянулась. Меня словно прошибло током, а земля уплыла из — под ног, когда я встретилась взглядом с Лёшей. Его глаза сузились, а ещё недавняя улыбка полностью исчезла с лица.

Я ликовала.

Он ревнует!

Я положила свою голову на плечо Миши. Внутри всё дрожало от радости.

"Лёша точно меня ревнует! А иначе, он не смотрел бы на меня так!"

Когда песня закончилась, к нам тут же подлетел злющий Лёшка. Он дёрнул меня за руку, не обращая никакого внимания на Мишу.

— Где Олька?!

— Здесь… танцует… — испуганно пролепетала я.

— Где здесь?! — рыкнул он.

Я стала оглядываться в поисках Ольги, но ни её, ни долговязового нигде не было видно.

— Пошли её искать! — Лёша вновь дёрнул меня за руку, и потащил через весь танцпол. Краем глаза я видела, что за нами следовали Миша и та самая девица.

Мы обнаружили их в самом углу зала. Я изумлённо ахнула, потому что Оля и долговязый целовались, более того, в правой руке она держала открытую бытулку с пивом.

Лёша отпустил меня и сильно ударил долговязого в плечо. Тот сразу отлетел в сторону.

— Ты чё, козёл, совсем оборзел?! Проблем хочешь?! — заорал он.

Но через пару секунд долговязый узнал того, кто его толкнул. Его тон, как и взгляд, мгновенно изменился: волшебным образом из злобного превратился чуть ли не в заискивающий.

— О, Лёха, это ты? Слушай, братан, я не знал, что это твоя тёлка.

— Это не тёлка, Длинный, это моя сестра! Ещё раз тронешь её, или подойдёшь, то…

— Да ладно, ладно, — Длинный примирительно поднял руки. — Я ж не знал! Извини, принцесса, но мне пора. — сказал он на прощание Оле, тут же растворяясь в толпе вместе со своим дружком.

— Домой, сейчас же! — рявкнул Лёша, вырывая из рук сестры бутылку пива, затем схватив Олю за шиворот, толкнул её в сторону выхода.

— Я всё родителям расскажу! — захныкала она.

— Это я им расскажу, как ты по углам сосалась и пиво лакала! Давай, шевелись быстрее!

Мы вышли на улицу, я сразу обратила внимание на девицу, с которой танцевал Лёша. Он отвёл её в сторону и начал что — то объяснять. Та кивнула и безропотно направилась обратно в клуб. Я с презрением взглянула ей вслед. Наверняка очередная давалка, вон юбка какая короткая!

Лёша вернулся к нам, он всё ещё был очень зол.

— Дурыыы! — орал он. — Какого хрена вы сюда припёрлись?! Здесь всегда гопоты навалом, они только и ждут таких девочек, чтобы напоить их, а потом отыметь!

Впервые я слышала, чтобы Лёша так грубо выражался. Я опустила вниз голову. Оля рыдала.

— Идём домой! Я обязательно расскажу родителям, что ты Олька вытворяла, будь уверена! А ты, — сказал он обращаясь ко мне и указывая на меня пальцем. — Пойдёшь сегодня к себе, я провожу.

Всю дорогу до дома Оля безостановочно плакала, явно боясь родительского гнева. А Алексей, тем временем, читал нам нотацию, сколько отморозков ошивается в нашем районе, и как опасно ходить девочкам по таким местам, как этот клуб, без сопровождения.

Мы отвели рыдающую Олю, а затем пошли ко мне. Дорога до моего дома занимала не более пяти минут, и всё это время Лёша не проронил ни слова.

Уж лучше б он кричал, чем молчал.

Мы зашли в подъезд, поднялись на мой этаж. На этаже, как всегда, было темно из — за выкрученной лампочки. Лёша остановился, но нажимать на звонок не спешил. Он повернулся ко мне, и с усмешкой сказал:

— Надо бы и с твоими родителями поговорить тоже.

— Не надо! — умоляюще прошептала я.

— Не надо?! Тоже небось с тем пацаном целовалась?

— Нет!

— Нет? А с кем целовалась? — неожиданно он взял меня за подбородок, приподнимая моё лицо вверх.

— Ни с кем…

Внутри дрожала каждая клеточка. И тут я решилась: сейчас или никогда! Почти что кромешная темнота придавала смелости.

— Только с тобой хочу целоваться. Поцелуй меня, Лёша… Пожалуйста…

Прошептав эти слова, я привстала на цыпочки и всем телом потянулась к нему. И когда до его губ оставалось всего лишь пару сантиметров, Лёша вдруг оттолкнул меня от себя.

— Так вот ты какая, оказывается, Белка, прыткая. А я — то думал, примерная девочка… Домой! — рявкнул он, и с силой стукнув кулаком по звонку, сбежал вниз по лестнице.

3 глава

Утром я проснулась с опухшими от слёз глазами, прорыдав почти всю ночь. Еле встав с кровати и взглянув на себя в зеркало, застонала, когда память вернула меня к вчерашней позорной сцене в подъезде.

Боже, как же стыдно!

Лёша меня отверг. Он не захотел со мной целоваться, ещё и подумал не бог весть что. Как я смогу, после всего, смотреть ему в лицо?! Зачем, ну зачем я полезла к нему с этим дурацким поцелуем? Какая же я идиотка!

Весь день бродила по квартире сама не своя, не в силах сосредоточиться ни на домашних делах, ни на заданных на понедельник уроках. Наконец, не выдержав душевных терзаний, позвонила Оле. Я была крайне удивлена её бодрому голосу и, вскоре, она мне всё объяснила:

— Представляешь, а братец — то мой — молоток, не сдал меня! Правда с утра, ещё раз пропесочил как следует, но родакам ни слова не сказал. Ну, я, конечно, не дура снова так подставляться. Второму шансу не бывать — обязательно наябедничает! Эх, надо было всё — таки нам ди — джея дожидаться, а не с этими придурками танцевать. Но кто ж знал, что Лёшка в клубе окажется! Я на сто процентов была уверена, что он на той даче на всю ночь останется, а оказывается, они всей компанией на район вернулись и тоже решили пойти на дискотеку. А ты как, в прорядке? Лёшка сильно на тебя наезжал?

Из разговора с Олей, я поняла, что Алексей ничего не рассказал ей про мою глупую выходку. Мне очень хотелось поделиться с подругой, но я не смогла себя пересилить, опасаясь Олиных насмешек. Она, конечно, догадывалась о моей всепоглощающей любви к её брату, но делала вид, что не замечает этого, лишь изредка беззлобно подтрунивая. Поэтому, я решила оставить всё в тайне: раз Лёша промолчал, то тоже буду молчать.

После того случая, я перестала так часто появляться у Оли дома, а потом, и вовсе прекратила к ней приходить: я до дрожи боялась снова встретиться с Лёшей и увидеть отвращение на его лице. Оля недоумевала, но я объяснила это строгим родительским требованием начинать как следует готовиться к выпускным экзаменам, что, кстати, было чистой правдой. Мои папа и мама не были против нашей с Олей дружбы, наоборот, всячески её поощряли, но считали, что мы слишком много времени проводим вместе, отвлекаясь от учёбы.

А через неделю, Оля сообщила, что Лёша переехал жить к той самой девице с дискотеки. Не знаю, как я сдержалась, чтобы не разреветься у неё на глазах. Все пять бесконечных уроков, я крепилась как могла, но как только Оля свернула на дорожку, ведущую к её дому — слёзы градом покатились по моим щекам.

Лёшу я больше не видела.

До самого выпускного.

За несколько дней до школьного торжества, когда уже было взято на прокат вечернее платье и куплены красивые туфли на высоченном каблуке, Оля сидела у меня в гостях и за чаем сказала ошеломляющую новость:

— Знаешь, кто собрался пойти на наш выпускной?

— Понятия не имею, — пожала я плечами. — Кто?

— Лёшка!

Ложка выпала у меня из рук, со звонким стуком упав на пол. Меня обдало жаром, затем холодом, и снова окатило жаркой волной.

— Чтооо? — я невольно схватилась рукой за горло.

— Представь! — не обращая никакого внимания на мою реакцию, возмутилась Оля. — Нужен он там больно! Можно подумать, мне родаков мало, так нет, ещё и старший брат решил припереться, чтобы контролировать! Ну ты же знаешь, как наша Марья его обожает!

С какой лёгкостью Оля произнесла эту информацию, с таким же трудом мне было сложно её переварить. Сердце бешено отстукивало, а мозг лихорадочно соображал.

ЛЁША ПРИДЁТ НА ВЫПУСКНОЙ!

Платье! Нужно срочно, пока ещё не поздно, поменять платье!

На следующий же день, в обед, я рванула на рынок, где мамина подруга, тётя Наташа, держала точку с женским товаром. Именно у неё мы с мамой выбрали мне платье на прощальный школьный вечер.

— Что, козочка, прискакала? Платье поменять хочешь? Так и знала! А я тебе сразу говорила — бери синее! Повезло, что платье не купили — за сегодня уже три девочки его на себя примеряли, а одна чуть было не взяла, да только оно ей в боках маловато оказалось — на твоё счатье.

Тётя Наташа сняла с вешалки насыщенно — синего цвета платье на тонких бретельках, которое, в прошлый раз, я не решилась взять из — за длинного бокового разреза и довольно открытого декольте. Да и мама настояла взять вариант поскромнее.

— Спасибо, тёть Наташ! — чмокнув в щёку свою спасительницу, я помчалась обратно домой.

***— Да что с тобой такое, дочка? Вся извертелась уже! Докручивай свои волосы сама или я в третий раз тебя обожгу!

Мама сунула мне в руки плойку и вышла из комнаты. С задней стороны шеи пощипывала кожа, куда мама нечаянно приложилась горячей плойкой. Мне действительно было трудно усидеть на месте: с самого утра я, то как угорелая носилась по квартире, то сидела в ступоре, уставившись в одну точку. Руки тряслись, а в комнате стоял терпкий запах валерьянки. Все мои мысли занимало только одно — единственное слово, а точнее, имя — ЛЁША! Именно он и был причиной моего жуткого волнения; внутреннее чутьё подсказывало, что это будет не просто вечер, а переломный момент моей жизни.

Да! Именно так я и чувствовала.

Увидев меня при полном параде, папа недовольно сдвинул брови, но деваться было некуда — платье уже не поменять.

— Да ладно тебе, Володя, не хмурься, посмотри лучше, какая у нас с тобой дочка красавица!

— Красавица, кто ж спорит, — буркнул папа. — Но могла бы и поскромнее платье выбрать.

Мы с мамой переглянулись, решив оставить историю появления платья, от главы семейства в секрете.

Все выпускники и их родители собрались на заднем дворе школы для последней торжественной линейки. Я подошла к Оле, которая стояла рядом со своими родителями. Алексея с ними не было.

Олечка выглядела очень нарядно в длинном белом платье, красиво оттенявшим её смуглую кожу и тёмные волосы.

Собравшись с духом, я спросила Светлану Алексеевну — маму Оли, где её сын и придётся ли он на вечер, как обещал. Светлана Алексеевна понимающе улыбнулась и ласково погладила меня по плечу:

— Ох, не знаю, Юленька, вроде собирался, но как утром ещё умотал куда — то — так и с концами. Ты такая красивая в этом платье, такая взрослая! Дай я тебя поцелую! Ах, девочки мои любимые, вот и вы выросли!

Светлана Алексеевна смахнула накатившую слезу и обняла нас с Олей, а мой папа принялся всех фотографировать.

Моё непроходящее внутреннее волнение сменилось горьким разочарованием, оттого, что Лёша не пришёл, но потом, я даже немного обрадовалась: наконец — то меня перестало трясти как лихорадке, а мозги вновь вернулись на место.

Он появился неожиданно. В тот самый момент, когда я, стоя на сцене актового зала, в заключительной части концерта, проникновенно читала стих собственного сочинения про любимую школу.

Увидев входящего Лёшу, я запнулась, микрофон задрожал в моей руке, а сердце застучало с такой силой, что мне начало казаться, будто его глухой стук слышит весь переполненный людьми зал. Я смотрела, как Лёша прошёл вперёд и сел рядом с родителями.

По рядам прокатился гул голосов, я поняла, что моя пауза слишком затянулась. Смущённо прокашлявшись и извинившись, дочитала стих до конца. Раздались апплодисменты, я поклонилась и убежала за кулисы.

Лёша пришёл! Он здесь!

Колени подгибались, я рухнула на свободный стул.

— Что с тобой?! — крикнула пролетающая мимо меня в ярком костюме Оля.

— Твой брат пришёл, — ответила шёпотом, но Оля уже не могла меня слышать, — она вовсю исполняла на сцене танец с другими нашими одноклассницами.

Мне стало невыносимо душно, но выйти на улицу можно было только пройдя через весь актовый зал. Я поднялась и на негнущихся ногах осторожно вышла из кулис. На меня никто не обращал внимание: грохотала музыка, все зрители были сосредоточены на исполнявших зажигательный танец девчонках.

Осторожно, пройдя вдоль стены зала, облегчённо выдохнула и вышла на пустое крыльцо школы.

Я подняла голову, подставив пылающее лицо лёгкому ветерку и прикрыла глаза. Пульс постепенно приходил в норму, я начала по — немногу успокаиваться.

Хлопнула тяжёлая входная дверь, послышались чьи — то шаги и, прежде чем повернуться на шум, я услышала за спиной знакомый голос:

— Привет, Белка!

4 глава

Я замерла, затем медленно обернулась, и увидев вблизи самые красивые глаза на свете, на одном выдохе тихо протянула:

— Лёшааааа…

Моё сердечко трепыхало, как пойманная птичка, а пальцы задрожали так сильно, что пришлось их крепко стиснуть за спиной.

— Чего убежала из зала? — казалось, он не обращал никакого внимания на моё потрясённое состояние. — Переволновалась на сцене? Видел, как ты запнулась, по мне, так отличный стих, и прочитала ты его здорово. Молодец!

Лёша замолчал и опустил взгляд на мою грудь. Его красивые брови сомкнулись на переносице, и мне сразу же захотелось руками прикрыть своё декольте.

"Ну вот, теперь он точно убедился в том, что я легкомысленная! — подумала с горечью, но тут же попыталась себя оправдать. — Ты же специально выбрала это платье в надежде поразить его!"

Да! Поразила! Но совсем не на такой эффект я рассчитывала: его взгляд явно осуждал слишком открытый фасон платья. Правда, когда он вновь перевел глаза на моё лицо, то в его голосе слышалось восхищение:

— Шикарно выглядишь, Белка, совсем по — взрослому. Сколько мы с тобой не виделись? Месяца три — четыре?

— Почти восемь.

— Восемь? Ого! — удивился он. — Вот как быстро летит время! Ещё совсем недавно была малявочкой, а теперь вон какая! По Ольке — то я изменений не вижу — она у меня всегда на виду.

Я смотрела на Лёшу широко распахнутыми глазами и не могла наглядеться. Глупо, но мне хотелось вечно стоять с ним на этом крыльце. Пауза слишком затянулась и я, смущённо кашлянув, пролепетала с надеждой в голосе:

— Ты поедешь с нами на банкет после концерта?

Он широко улыбнулся, и моё сердце заколотилось ещё сильней.

— А как же! Давно я с молодёжью не веселился!

Не удержавшись, я рассмеялась. Тоже мне, старик нашёлся! Я прекрасно помнила, что Лёше в прошлом месяце исполнилось двадцать четыре.

— Составлю пару нашей драгоценной Марь Васильевне, — продолжил он. — Да и за Олькой приглядеть не мешает.

Мария Васильевна была не только нашей с Олей классной руководительницей, но и класса, в котором когда — то учился Лёша. Он всегда был её любимчиком, и к Ольге, как к его сестре, относилась более, чем лояльно. Этим фактом, Оля часто пользовалась:

— Я к сегодняшнему диктанту даже готовиться не стала. Всё равно Марья меня на четвёрку вытянет.

И вытягивала. И на последнем устном экзамене по литературе тоже вытянула.

— Ну что, пойдём обратно в зал? — Лёша махнул рукой в сторону двери, жестом показывая мне идти первой. — Олька не простит, что я её танец до конца не досмотрел.

Кожа на моей обнажённой спине вспыхнула, когда Лёша дотронулся до неё, побуждая проходить вперёд. Мгновенно по всему телу побежали сумасшедшие мурашки, я ощущала его дыхание сзади на шее, а когда он придержал дверь, моё плечо скользнуло по его руке, вызывая во мне невероятную бурю. Я так была взволнована его близостью, что моя правая нога подвернулась, и я бы точно грохнулась, если бы Лёша вовремя меня не подхватил.

— Спасибо… — от смущения я не знала куда себя деть. Его руки крепко держали меня за талию, а губы находились всего в каких — то сантиметрах от моего лица.

На улицу начали выходить люди и нам пришлось разъединиться. Но ощущение его горячих рук ещё долго не покидало меня.

Алексей вернулся к родителям, а я села на два ряда сзади к своим. Папа недоумённо посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мама же понимающе улыбнулась.

После концерта оба наших выпускных класса повезли на банкет в заказанное заранее кафе. Большинство родителей отправились по — домам и наши с Олей родители — тоже. Их вполне устраивало, что Алексей оставался с нами, моя мама даже подошла к нему с просьбой проследить, чтобы я не пила слишком много шампанского.

— Мама! Когда это я пила много шампанского, что ты такое говоришь?! — мне хотелось провалиться на месте от стыда.

Скорее всего, мама, видя мою нервозность, решила, что я могу не совладать с собой и переборщить с алкоголем. Но мне абсолютно не нужен был алкоголь — я и так чувствовала себя пьяной: голова кружилась, а ноги без конца подкашивались. Я никак не могла поверить в своё счастье! Я вижу Лёшу! Я слышу его, и даже могу до него дотронуться!

И дала себе обещание, что обязательно приглашу его на медленный танец.

* * *

Сидя за банкетным столом, я вся кипела от ревности. Большинство девчонок нашего класса, как впрочем, и всего паралельного, без конца бросали на Лёшку томные взгляды, глупо хихикая.

Мне хотелось их всех убить!

"Это мой Лёша, руки прочь!" — чуть не заорала я на весь зал.

Видя какой фурор производит старший брат на всех девчонок, Оля сидела с королевским видом и победная улыбка не сходила с её лица. Быстро же она забыла, как совсем недавно возмущалась по — поводу его присутствия на выпускном!

Но Алексей делал вид, что не замечал всей этой девчоночьей суеты, поглощённый беседой с Марией Васильевной, тем не менее, пару раз я поймала на себе его внимательный взгляд.

И всё же я пропустила момент, когда заиграл медленный танец, и Верка Макарова из параллельного, пулей метнулась к нему. Я заскрипела зубами от досады. Эта дура чуть ли из собственного платья не выпрыгнула от радости, когда Лёша улыбнулся и отправился вместе с ней на середину зала.

Почувствовав, как слёзы подступают к глазам, я встала и направилась в уборную, но на полпути меня перехватил Пашка Аркадьев, мой одноклассник.

— Юль, давай потанцуем?

Пару мгновений подумав, кивнула и позволила Паше взять себя за руку. Я изо всех сил старалась не смотреть на Алексея и Верку.

— Ты сегодня такая красивая! — сделал неожиданный комплимент Пашка.

Я заставила себя улыбнуться.

— Только сегодня?

— Да нет, ты всегда красивая, но сегодня особенно.

— Это Макарова красивая! — сказала я с неожиданной злостью в голосе.

— Да ну её! Она только по взрослым пацанам тащится, по таким как этот, — Пашка дёрнул головой в сторону Алексея.

"Знал бы ты, Пашечка, что я тоже по нему тащусь, ох, как тащусь!"

Сразу же за первым мядляком, заиграл второй, и я не успела поблагодарить Пашку за танец, как чья — то твёрдая рука взяла меня за запястье и потянула в сторону. Я невольно ахнула.

Лёша!

— Друг, не против? — мягко, но в то же время с жёсткой интонацией в голосе обратился Алексей к Пашке. Губы одноклассника недовольно сжались, но он не стал идти на конфликт и отступил.

Я вся задрожала, когда Лёша, улыбаясь, привлёк меня к себе. Моё сердце забилось с удвоенной силой под действием его бесподобной улыбки и я мгновенно простила ему танец с Макаровой.

Как только я очутилась в его объятиях, поняла — моя заветная мечта наконец-то стала реальностью! Мне казалось, что все мои нервы оголены до предела, а когда щека Алексея коснулась моей щеки, испытала ни с чем не сравнимое блаженство. Я закрыла глаза.

— Это твой парень?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что я даже не сразу поняла его смысл.

— Что? — хриплым голосом переспросила я, с трудом возвращаясь в реальность.

— Этот пацан, с которым ты сейчас танцевала. Вы встречаетесь?

— С кем, с Пашкой? — наконец, я сообразила о чём он. — Конечно, нет! Он просто мой одноклассник.

— Да? А мне кажется, не просто. Вон как угрожающе смотрит на нас! — Лёша засмеялся, его горячее дыхание опалило моё ухо, и все мои поджилки затряслись ещё сильнее.

— Пусть смотрит! Мне на него всё равно! — с жаром ответила я.

— Это хорошо.

А как мне было хорошо в его объятиях! Я тонула в ощущениях, в своей безграничной любви к нему. Я была уверена, прикажи он мне умереть прямо на месте, — без колебаний сделала бы это. Ах, как же я хотела, чтобы музыка не кончалась!

Но музыка закончилась. Всё моё нутро воспротивилось этому, но к моей великой радости, Алексей и не думал меня отпускать. Он взял меня за руку и уверенно повёл обратно к столу. Усадил рядом с собой, явно демонстрируя окружающим свой личный интерес.

Остаток вечера я просидела рядом с ним, счастливая и опьянённая без вина. Алексей галантно ухаживал за мной, не позволяя общаться с другими парнями. И как бы я не старалась притворяться спокойной и даже равнодушной, сердце моё трепетало от каждого проявления внимания со стороны Лёши. Все бросали на нас удивлённые взгляды, а взгляд Макаровой так, вообще, убивал наповал, но меня это нисколечки не волновало, — я пребывала в самой лучшей из всех своих фантазий: Лёша рядом, он смотрит на меня, он не отпускает мою руку…

Оля пару раз мне понимающе подмигнула, она не сидела на месте, участвуя во всех конкурсах и танцах. Меня же было не вытянуть: не хотелось терять драгоценных мгновений рядом с Лёшей.

После банкета, часть народа отправилась по — домам, а часть (и мы в том числе), поехали встречать рассвет на набережную.

Под утро было уже довольно зябко и Лёша накинул на меня свой пиджак. Я укуталась в тёплую мягкую ткань, вдыхая его неповторимый запах. Мы стояли вдвоём поодаль от основной компании, наблюдая, как медленно восходит над горизонтом солнце. Лёша приблизился и обнял меня сзади за талию. Я затаила дыхание и, набравшись смелости, откинулась спиной на его грудь.

Я была в раю.

Не знаю, сколько времени мы так простояли, то ли секунду, то ли вечность, но когда Лёша заговорил, то невероятное волшебство, которое я ощущала, постепенно испарилось, уступая место реальности.

— Через месяц я уезжаю на военные сборы, — неожиданно сказал он.

Я замерла на секунду, а затем воскликнула:

— Но куда?! Зачем?!

— В армию ухожу, отдавать долг родине, — вот зачем, — я услышала, как он усмехнулся.

Я хотела повернуться, чтобы взглянуть в его лицо, но Алексей не позволил это сделать, ещё крепче обняв меня.

— Это всего на один год. Он быстро пролетит.

Мне хотелось зарыдать.

"Как же так?! Целый год?! Ведь мы только — только обрели друг друга!"

Сегодняшний вечер железобетонно укоренил в моём сознании мысль, что теперь мы с Алексем пара, и что с этого дня, я — его девушка.

Я почувствовала, как губы Лёши легонько коснулись моей щеки. Я задрожала. Мне хотелось большего. Хотелось настоящего поцелуя. Я никогда не сомневалась, что свой первый поцелуй подарю только ему.

Всё же развернулась и заглянула в его серьёзные глаза. Он не улыбался.

— Лёша, — прошептала я, потянувшись к его губам.

Но поцелуй так и не случился.

— Лёшкааа, Юлькааа! — громкий крик Ольги заставил нас отпрянуть друг от друга. Я сделала шаг в строну, тяжело вздохнув. Через несколько секунд она подлетела к нам.

— Милуетесь? Я всё видела! Успеете ещё. Я замёрзла как суслик, поехали домой!

5 глава

Я стояла на перроне, умываясь слезами. Октябрьский ветер обжигал лицо, но я не чувствовала его холодных щупалец. Я чувствовала лишь невыносимое страдание. Моё сердце словно выжали до капли.

Лёша уехал. На долгий бесконечный год. Уехал так далеко, насколько это вообще можно себе представить. Я до последнего надеялась, что его отправят служить куда — нибудь поближе к Москве, но, оказывается, он сам настоял, чтобы поехать на этот Дальний Восток.

— Дурочка, радоваться надо! Уж лучше пусть на Дальний Восток, чем в Чечню, — утешала меня Оля. — Да и что такое год?

— Вечность, Олечка!

После выпускного я с нетерпением ждала развития наших отношений, но до отъезда Алексея на летние военные сборы, мы виделись всего несколько раз, и то, либо в присутствии Ольги, либо кого — то из его друзей. Пару раз он брал меня в свою компанию, а когда провожал обратно домой — то не позволял себе ничего лишнего, кроме лёгких объятий. Поцелуй в щёку и ласковый взгляд — всё, на что я могла расчитывать. А во мне уже давно проснулась женщина, мне хотелось от Алексея других прикосновений: жарких, мужских… Я не понимала статус наших взаимоотношений, но заговорить об этом не решалась, не хотелось казаться навязчивой или легкодоступной: я до ужаса боялась оттолкнуть его от себя.

Тем временем, я поступила в педагогический университет на начфак. Оля поступила туда же на иняз — ей, в отличие от меня, легче всего давались языки. Мы по — прежнему оставались лучшими подругами, но как ни странно, мой, так называемый роман с её братом немного отдалил нас друг от друга, а может быть, это было связанно с тем, что у Оли началась своя бурная личная жизнь.

Лёша вернулся в конце августа. Оставалось чуть больше месяца до его окончательного отъезда в армию. Я мечтала о том, что уж этот месяц мы точно проведём вместе и, возможно, случится то, к чему я была давно готова… Но всё было ровно так же, как и раньше: друзья, компании, поход в кино всей толпой. Мы ни разу не оставались наедине, кроме тех редких моментов, когда он провожал меня домой. Но и тогда Лёша вёл себя довольно сдержанно, и сразу же нажимал на кнопку звонка, как только мы подходили к двери моей квартиры.

Однажды, я не выдержала и рассказала об этом Оле.

— Мне кажется, он боится, — ответила она, выслушав мои жалобы.

— Боится? Но чего?!

— Нууу, он же знает что ты ещё девочка, несовершеннолетняя… Однажды, я самолично под дверью слышала, как он говорил другу, что никогда не связывается с девственницами и старается обходить их за километр. Правда это давно было, задолго до нашего выпускного.

Я надеялась, что только это сдерживало Алексея сделать шаг к нашему интимному сближению. Я безумно мечтала поцеловать его, мне каждую ночь снились наши поцелуи и объятия, но никак не могла решиться на это первая.

— Береги себя, Белка. Учись хорошо, и не забывай писать, — сказал он мне на прощание.

— Я буду беречь себя, Лёшечка! Только для тебя одного! Обещаю! — горячо выпалила я, по — своему расценив его слова.

Я с полной уверенностью могла сказать, что глаза Лёши в этот самый момент ярко вспыхнули, он хотел мне что — то ответить, но его так не во время окликнули. Поцеловал меня в лоб, а затем легонько, почти невесомо коснулся губами моих губ. Я потянулась к нему всем телом, чтобы продлить это мгновение, но Лёша отстранился и, развернувшись, заскочил в вагон.

Как прожить без него целый год?!

Видя мои слёзы, его мама, тётя Света, нежно меня обняла.

— Не плачь, Юлечка, он отслужит и вернётся. Самое главное, что его на эту ужасную войну не отправят. Мы сотцом так переживали из — за этого! Поехали к нам, милая…

В ту ночь я впервые спала не с Олей, а в комнате Лёши, крепко прижимая к себе его подушку.

С тех пор я стала жить в состоянии какого-то лёгкого анабиоза, в постоянном ожидании письма от Алексея, а вся остальная жизнь: универститет, лекции, родители, друзья, — словно были фоном, декорацией. Но писем не было. Лишь в редких письмах родителям, Лёша передавал мне привет.

Сначала я писала ему каждую неделю, потом — раз в две недели, а после того, как в декабре получила одно — единственное долгожданное письмо, — решила писать не чаще, чем раз в месяц, зато это были длиннющие письма с подробным описанием событий прошедшего месяца.

Казённый серый конверт с двойным тетрадным листком в клеточку, исписанным крупным размашистым почерком, я берегла как самое драгоценное сокровище. Каждый вечер перед сном, я доставала заветный конверт и раз за разом перечитывала письмо, которое знала уже наизусть.

"Привет, Белка! Извини, что долго не отвечал, ты же знаешь, терпеть не могу писать, я и лекции в иституте никогда не записывал, на память всё запоминал. Спасибо за письма, они здорово скрашивают мои армейские будни. Олька мне почти не пишет, лишь иногда вкладывает короткие записки с фотографиями в родительский конверт. Кстати, спасибо за фотографии! Ты на них такая красивая, такая взрослая! Пацаны все обалдели, когда я им тебя показал. Вот вернусь с армейки, обязательно приглашу тебя в ресторан. Я сильно простыл на прошлой неделе, в казарме плохо топят, мёрзнем, тут, знаешь, морозы какие? Бывает, доходит до минус тридцати пяти, даже в лазарете с ангиной несколько дней поваляться пришлось, но ничего, сейчас мне уже намного лучше. Командир обещал подписать увольнительную, поеду в Хабаровск. Так что, Новый Год встречу на гражданке, а не в холодной казарме. Больше новостей никаких нет. Здесь каждый день одно и тоже: подъём, завтрак, строевая, обед, опять строевая, потом всякая деятельность или её бурное изображение (типа уборка снега), учебка, ужин и отбой. Нам очень повезло с командиром, человечище оказался: не лютует, как в других отрядах офицеры, дедовщину пресекает, да и вообще, мировой мужик. Вот и всё. Пиши письма, Белка! Часто отвечать не обещаю, но твои всегда читаю с удовольствием! Учись хорошо, родителям привет! Целую. Алексей Колесников".

В письмо была вложено фото: улыбающийся Лёшка с коротко подстриженной головой в окружении таких же бритых товарищей.

Я целовала его лицо на фотографии, целовала исписанный листок, сам конверт, и только потом засыпала.

Второе письмо, а точнее, открытка, — было поздравление с восьмым марта.

Третье, последнее письмо, которое я получила от Лёши, состояло из нескольких сухих строчек.

Это случилось перед летней сессией. Родители обещали, что при удачной сдачи экзаменов, отправят меня в Болгарию в студенческий лагерь, но я, хоть и с трудом, уговорила вместо Болгарии отправить меня в Хабаровск.

— Дочка, это же восемь часов лёта через всю Россию! А потом ещё в гарнизон несколько часов трястись на автобусе!

Но меня это нисколечко не пугало — я мечтала поскорей увидеть Лёшу. Зато очень пугало мою маму, и она настояла на том, чтобы лететь со мной вместе. Вне себя от радости, я тут же накатала Лёшке заказное письмо. Ответ пришёл довольно быстро:

"Привет, Белка. Получил твоё письмо с желанием приехать сюда. Выбирай Болгарию, даже не думай. Меня всё равно не отпустят. Тут всё очень строго. Я сам скоро приеду — октябрь не за горами. Пока. Алексей."

В различных вариантах я уже фантазировала нашу встречу, как в романтических фильмах, поэтому, сказать, что я не расстроилась — не сказать ничего. А в Болгарию я всё равно не поехала — схватила трояк по английскому — желание стараться, чтобы сдать на отлично сессию пропало напрочь.

Весь сентябрь от Лёши практически не было новостей, хотя я, чуть ли не каждый день, интересовалась и у Оли и у тёти Светы не сообщил ли Алексей дату приезда. Я даже повесила в своей комнате большой календарь, и исправно зачёркивала дни, отметив красным фломастером приблизительную дату его возвращения — восьмое октября.

В субботу — шестого, я пришла к Оле домой. Подруга была одна. Как всегда я первым делом спросила про Лёшу, но в ответ получила странный взгляд. Дёрнув плечом и опустив глаза, Ольга сказала, что пока новостей нет.

— А где родители? — поинтересовалась я, когда мы прошли в её комнату.

— Ушли в театр.

Из коридора зазвонил телефон и Оля, извинившись, вышла. Пока ждала, я взяла со стола конспект с английским языком и без особого интереса начала его пролистывать. Из тетради выпал знакомый серый конверт. Подняв его, сразу узнала характерный почерк.

Письмо от Лёши!

Насколько я знала, он никогда не писал отдельно сестре — только родителям, да и то, очень редко. Сначала не хотела открывать и читать, но Оля так долго болтала со своим парнем, что я не выдержала — сильнейшее любопытство взяло верх. Открыв конверт и развернув листок, начала с жадностью вчитываться в каждое слово:

«Привет, сестрёнка! Надеюсь, ты первой получишь это письмо, родителям ничего не говори — хочу сделать им сюрприз. Мы прилетаем четвёртого…

Четвёртого?! Так Лёша оказывается уже два дня как в Москве! А Оля сказала, что никаких новостей нет…

Командир купил нам билеты на самолёт, чтобы неделю не тряслись в поезде.

Нам?! Кому это нам?

После аэропорта мы с Яной сразу поедем на квартиру знакомых её родителей — те уехали в отпуск и оставили нам ключи, отдохнём, выспимся, а на следующий день, ближе к вечеру нагрянем домой с сюрпризом.

Какая Яна?! Какая квартира?! Что за чушь?!

Мы так подумали с Янкой и решили не затягивать со свадьбой. Думаю, недели — полторы вполне достаточно всё подготовить. Тем более, с нашей мамой мы всё успеем. Да и командир с женой как раз должны прилететь к этому времени. Деньги на свадьбу они нам уже дали.

СВАДЬБА?!?!?!

Не говори пока ничего Белке — сам ей скажу. Я, конечно, тот ещё козёл, не написал ей, но думаю, она меня простит. Юлька у нас девчонка красивая, наверняка, у вас там в институте полно парней, которые по ней слюни пускают. На всякий случай (мало ли что) пишу тебе наш адрес: улица Мартыновская, дом три, квартира двадцать четыре. Родителям ни слова! Я на тебя рассчитываю. Твой брат Алексей».

И в этот самый момент я умерла.

6 глава

Я застыла на месте. Письмо выпало из рук. Острая боль копьём пробила грудную клетку, вонзаясь прямиком в самое сердце. Все предметы в комнате, да и сама комната резко потеряла очертания, расплывшись перед глазами. Покачнувшись, я осела на пол. Меня всю трясло.

— Юльча, представь, что мне Борька рассказал! Упадёшь! Что с тобой? Почему ты сидишь на полу? Юля, да что с тобой?! Юля!

Голос подруги звучал глухо, еле слышно, словно издалека. Я медленно подняла голову, посмотрела на Ольгу, но никак не могла сфокусировать свой взгляд на её лице: оно казалось мне таким же размытым, как и всё вокруг. Через секунду услышала вскрик. Оля поняла, что я прочитала письмо.

— Как давно? — собственный голос в одно мгновение стал хриплым и чужим. Во рту всё онемело и пересохло. — Как давно… они… вместе?

— Ооооох… Как же по — дурацки всё получилось… Дура, я дура, ну почему подальше это чёртово письмо не засунула?! Юлечка, родненькая моя… — залепетала Оля.

Она опустилась рядом со мной на колени и попыталась взять мои руки в свои, но я резко от неё отстранилась.

— Ты знала?!

Глаза Оли наполнились слезами. Всхлипнув, она кивнула.

Боль острой бритвой вновь полоснула по сердцу.

— Расскажи мне… всё, — каждое произнесённое слово давалось с огромным трудом.

Оля с тяжёлым вздохом устроилась на полу, облокотившись спиной о кровать.

— Я не знаю всех подробностей, правда, Юль… Только знаю, что вроде как, у них с этой Яной завязалось ещё зимой, но рассказал он нам об этом только в начале лета, в тот самый раз, когда домой звонил. Предупредил тебе ничего не говорить, ну мы с родителями и подумали, что может несерьёзно у него там… Ну, знаешь, как бывает: молодой парень в армии, девушек нет… а тут дочь командира нарисовалась, вся из себя такая…

— Девушек нет… Дочь командира, — эхом повторила я. — Нет, Оля! Я не знаю, КАК бывает, потому что у меня не могло и не может быть ничего подобного!

Я вскочила на ноги.

— Ты видела их?!

Оля кивнула, продолжая сидеть на полу.

— Они приходили к нам… вчера.

— Он любит её?!

Оля молчала.

— Любит?! Ответь!

— Мне показалось, что… вроде как да… любит, — последнее слово Оля произнесла почти шёпотом. — По — крайней мере, выглядел он влюблённым… Ох, Юля… Гад мой братец, конечно, что не написал тебе, и меня ещё впутал! Я, знаешь, как его отругала при этой Яне! И вообще…

— Когда свадьба? — перебила я Олю.

Поколебавшись несколько секунд, она ответила:

— Тринадцатого.

— Где?

— В "Шансе".

Я знала это место. Это был самый популярный ресторан нашего района.

Оля встала, подошла ко мне и обняла. Я не двигалась, словно заморозившись. У меня не было ни сил, ни желания принимать её утешение.

— Юлечка, ты ведь простишь меня?! Я ни в чём не виновата! Но он мой родной брат! Я очень люблю вас обоих! Лёшка сказал, что собирается к тебе завтра с цветами, хочет поговорить, всё объяснить, попросить прощения…

— Нееет! — закричав, я оттолкнула Ольгу. — Не надо мне его цветов, не надо мне его разговоров и прощения! Мне ничего не надо!

Сдерживаемые рыдания, наконец, вырвались наружу и, схватив свои вещи, выбежала из квартиры.

Я не помнила, как добралась до дома, как рыдала на груди у мамы, и как, совершенно обессилив, уснула.

Проснулась очень рано. Успокоительные, которые вечером дала мне мама подействовали, и я ощущала в себе странное спокойствие, а ещё — решимость.

"Улица Мартыновская, дом три, квартира двадцать четыре".

Мне необходимо удостовериться, необходимо лично увидеть, что та, другая, существует, что всё это не выдумки и не плод моего воспалённого воображения. Я не могла просто так сидеть и ждать прихода Лёши, тем более, папа, видя моё состояние, кричал, что спустит негодяя с лестницы, пусть только тот появится на пороге.

Достав карту, нашла адрес. Родители ещё спали, когда я вышла из дома.

Ехать было далеко — практически через весь город. Почти два часа ушло на дорогу, но я не чувствовала время. Как ни странно, чем дольше я добиралась до места назначения, тем сильнее во мне росла уверенность, что всё это бред, что не существует никакой Яны, да и квартиры этой тоже.

Но она существовала.

Быстро нашла нужный дом, поднялась на этаж и остановилась возле двери под номером двадцать четыре. Не было никакого сомнения или страха. Я уверенно нажала на звонок и долго — долго не отпускала палец.

Наконец, послышались шаги и из глубины квартиры раздался голос Лёши:

— Кто там?!

Я молчала. Лишь моё сердце громко отстукивало.

— Кто?! — повторил он громче, подходя к двери.

Я продолжала молчать.

Дверь распахнулась, и я, наконец, увидела того, кого так страстно любила и ждала. Внезапный спазм сильно стянул горло, мне казалось, ещё секунда — и я задохнусь.

— Белка? Что ты здесь делаешь?!

Алексей выглядел заспанным. Наспех накинутая рубашка, растрёпанные отросшие волосы — мои глаза жадно впитывали его внешность, запоминали каждую чёрточку, каждую новую морщинку на любимом лице.

— Как ты узнала где я? Олька проболталась? — его брови сошлись на переносице.

У меня хватило сил только на то, чтобы слабо покачать головой.

— Тогда как? Аааа… письмо нашла? — догадался он.

Я кивнула.

— Ну, раз ты всё знаешь… — Лёша тяжело вздохнул и, прикрыв глаза, потёр ладонью висок, продолжая другой рукой придерживать входную дверь. — Прости меня, Белка. Прости, если сможешь. Я урод.

Мы стояли на пороге и безмолвно смотрели друг на друга. Только вот он стоял на пороге новой жизни, а мне казалось, что я стою на пороге её конца. Потому что, моей жизнью и был — Лёша.

Нестерпимо жгло в груди. Не в состоянии вымолвить ни слова, я не заметила, как по щекам потекли горькие слёзы.

— Белкаааа, не плаааачь, прошу, не плаааачь! — застонал он, дотрагиваясь до моего лица.

Я перестала дышать. Прикосновение его пальцев, с нежностью смахивающие слезинки, сводили с ума, унося куда — то ввысь.

Я закрыла глаза.

— Лёшенька, любимый, кто там? — раздался высокий женский голос.

Я вздрогнула и резко отшатнулась. Этот внезапный чужой голос материлизовал беспощадную действительность.

— Всё нормально! Сейчас приду! — крикнул Лёша, не поворачивая головы. — Белка… — вновь протягивая ко мне руку.

— Меня зовут Юля! — мой вопль, словно плотина, прорвался наружу. Я отшвырнула от себя его ладонь и, рыдая, кинулась вниз по лестнице.

— Белка, подожди! Не убегай! Белка! Чёёёрт! — услышала за спиной.

Выбежав из ненавистного дома, не знаю почему, сразу же рванула на рынок, к маминой подруге, той самой, которая давала напрокат выпускное платье.

Тётя Наташа развешивала товар, когда перед её взором нарисовалась я с красным опухшим от слёз лицом.

— Юля, девочка! Что случилось?! — воскликнула она с расширенными от удивления глазами.

Я кинулась ей на грудь, сотрясаясь от плача.

— Ну — ну, успокойся, расскажи что случилось? Что — то с родителями?! — тётя Наташа обняла меня, крепко прижимая к своей пышной груди.

Я замотала головой.

— А что тогда? Хотя… кажется, я догадываюсь что… Любовь, да?

Я кивнула, не переставая рыдать.

— Так. Всё. Успокаиваемся. Сейчас вызвоню свою помощницу — обещала ей сегодня выходной, но ничего, поработает, — накину ей побольше процент. Поедем ко мне! Я так понимаю, домой ты ехать не хочешь?

— Неееет!

— Садись! Пей чай из термоса, а то вся трясёшься. Сейчас сбегаю к автомату, позвоню — и обратно.

Тётя Наташа усадила меня на стул, всучив в руки большой красный термос.

— Я быстро! Пей чай! Он с мятой, мёдом и лимоном. Успокаивает. Бережёт мои нервы от занудных клиентов.

Чай действительно меня расслабил, я перестала трястись и громко всхлипывать. Правда редкие покупатели пару раз шарахнулись, когда подойдя к прилавку, чтобы получше разглядеть товар, видели незнакомую зарёванную девочку.

Тётя Наташа в скором времени вернулась и, отсадив меня подальше, бойко начала торговлю. А когда через полчаса пришла её работница, взяла за руку и усадила в свою машину. По дороге она ничего не спрашивала, только время от времени, с нарастающим беспокойством поглядывала на меня.

Дома тётя Наташа набрала горячую ванну, добавив туда каких — то трав. Она сама меня раздела и помогла улечься в ароматную воду. Я чувствовала себя без костей, опустошённой. Безвольной куклой. Сломанной несчастной куклой, с которой больше не хотят играть из — за её дефектов.

— Я не нужна ему. Он любит другую. У него скоро свадьба, — выдавила я из себя.

— Ну, наконец — то, заговорила! Тоже мне горе! — всплеснула руками тётя Наташа, присаживаясь на край ванны. — Плюнь и разотри! Ещё чего не хватало, из — за какого — то козла так убиваться! Запомни, девочка моя: мужики, как трамваи — ушёл один, обязательно придёт следующий. А в моём случае, вообще, сразу несколько трамваев приходит, никогда не могу решить на каком ехать: то ли покороче маршрут выбрать, то ли, наоборот, подлиннее!

Она так задорно рассмеялась, что и я не смогла удержаться от слабой улыбки. Тётя Наташа всегда могла поднять настроение. Но сейчас моему в клочья разодраному сердцу больше всего хотелось тишины и покоя.

— Пойду матери твоей позвоню. Она дома? Скажу, что у меня останешься до завтра.

Я благодарно кивнула.

Как я потом узнала, вечером этого же дня, Алексей приезжал ко мне домой и мой папа действительно чуть не спустил его с лестницы.

Не помню, как я жила до тринадцатого октября — дня свадьбы. Как — то дышала, как — то училась, как — то спала. Я игнорировала звонки Ольги, а когда она подлавливала меня в коридорах университета — быстро проходила мимо, не давая шанса поговорить со мной. Не знаю почему, но я физически не могла её видеть, хотя умом понимала, что вины Оли в сложившейся ситуации нет. Но лучшая подруга стала ассоциироваться в моём сознании с предательством своего брата.

В ночь с двенадцатого на тринадцатое я не спала ни минуты. И приняла решение.

Я пойду на свадьбу.

7 глава

— Горько! Горько! Горько!

А моё кровоточащее сердце слышало:

— Конец! Конец! Конец!

Я стояла укрывшись за колонной зала, незаконно наблюдая за весёлой шумной свадьбой.

Мне повезло: администратором ресторана работала двоюродная сестра моего отца. Тётя Люда знала, что я вхожа в семью жениха, но не знала, что меня не было в списке приглашённых гостей. Я что — то ей наплела и без проблем попала в самый разгар торжества.

Я сжала зубы, чтобы не заорать и разом не прекратить это безумие. Потому что действо, которое сейчас разворачивалось на моих глазах, казалось полным безумием и сумасшествием.

Оля — моя лучшая подруга, сестра жениха, улыбалась и кричала вместе со всеми проклятое горькое слово. Алексей и его невеста по имени Яна встали с места, слившись в долгом поцелуе. Было невыносимо на это смотреть, но я смотрела, не в силах отвести глаза.

Гости начали медленно отчитывать цифры затяжного поцелуя, а закончив, радостно захлопали в ладоши. Я видела счастливое лицо Алексея, который с трудом оторвался от своей невесты. Пальцем он принялся вытирать губную помаду с её лица, и я остро вспомнила, как он, вот так же, вытирал мои слёзы неделю назад.

Невеста села. Я вглядывалась в неё, мучительно пытаясь понять, что же такого в ней было особенного? Чем она смогла так увлечь моего Лёшу, что тот, позабыв обо всём на свете, напрочь забыв про меня, срочно захотел на ней жениться?!

Алексей перегнулся через стол, подозвал к себе тамаду — молодого мужчину с микрофоном в руках и что — то ему сказал. Тот кивнул, громко объявив об очередном конкурсе.

Пока шла настройка звука, в зале установилась тишина. Я сделала шаг в сторону: то ли намереваясь уйти, то ли, наоборот, выйдя из тени, показаться на глаза всем присутствующим (я плохо соображала в тот момент), но неожиданно столкнулась с проходящей мимо официанткой. Она громко вскрикнула и выронила поднос, привлекая внимание гостей. Но вместо того, чтобы скорее убежать, не выдав себя, я застыла на месте как вкопанная.

Лёша поднял голову. Его улыбка мгновенно слетела с лица, а глаза расширились в немом изумлении, когда наши взгляды встретились.

Я слышала, как ахнула Светлана Алексеевна, его мама; боковым зрением видела, как вскочила со своего места Ольга; не обратила внимание, когда парень — тамада подошёл ко мне, спросив прямо в работающий микрофон:

— Девушка, вы кто?!

Всё это оставалось как бы «за кадром» моего сознания. Я смотрела только на Лёшу, а он смотрел на меня…

Я очнулась, когда разом заголосили все гости, а жених начал выходить из — за стола.

Резко развернувшись, побежала к выходу. Но около гардероба была поймана. Я начала брыкаться, пока не поняла, что нахожусь в руках Алексея и, перестав сопротивляться, тут же обмякла. С минуту он держал меня в объятиях, потом взял за плечи, мягко отстраняя от себя.

Я подняла глаза и увидела выражение грусти на его лице. Лёша ласково погладил меня по голове и, в этот момент, в моём сердце зародилась глупая надежда. Надежда, что я смогу уговорить его отменить эту нелепую свадьбу.

— Пожалуйста, Лёша, не женись! Я люблю тебя! — воскликнула я, больше не сдерживая слёз.

— Поздно, Белка, прости, — печально покачал головой он в ответ.

Я схватила его руку и прижалась к ней щекой. Надежда всё ещё теплилась.

— Прошу, отмени свадьбу!

Алексей взял моё лицо в ладони и приподнял его. Его серые печальные глаза смотрели в мои отчаявшиеся.

— Белка, послушай меня… Твоя любовь скоро пройдёт, вот увидишь. Ты обязательно встретишь хорошего парня, не такого как я — а надёжного, любящего, достойного…

— Не пройдёт! — замотала я головой, цепляясь за лацканы его пиджака и глотая слёзы. — Не пройдёт! Мне никто не нужен, кроме тебя! Никто! Никто! Никто!

Он снова обнял меня. Рыдая, я уткнулась в его плечо.

— Алексей! Что происходит?! Кто эта девчонка?! Почему ты её обнимаешь? Вернись немедленно за стол! Слышишь меня?!

— Сынок… Юленька… Что случилось?…

Вздрагивая от рыданий, я почувствовала, как его руки крепче сомкнулись вокруг моей талии.

— Вернитесь все в зал! Сейчас же! Дайте мне поговорить с Юлей! — отрезал Лёша.

Вскоре голоса стихли.

Он тяжело вздохнул, и тихо сказал:

— Боже, какой же я дурак. Прости меня, Белка…

— Не женись! Отмени свадьбу! Ещё не поздно!

— Поздно, Белка, поздно… Мы уже были в загсе. И Яна… она беременна.

Я замерла, скукоживаясь от беспощадной правды. Вот, теперь действительно — конец.

Душа и сердце разрывались в клочья от боли, как раненный зверь, с истошным стоном я вырвалась, и, забыв про пальто, выскочила в холодный осенний вечер.

Я со всех ног мчалась по улице, всё дальше и дальше удаляясь от ресторана, потом дворами и закоулками. Я бежала вперёд не замечая ничего вокруг, кроме терзавшей меня боли, пока не выбежала на широкий проспект, пересекая проезжую часть на красный сигнал светофора. Тут же загудели машины, резко тормозя в каких — то сантиметрах возле меня. Я остановилась посреди дороги и закрыла глаза…

Кто — то дёрнул меня за руку, выталкивая на тротуар.

— Идиотка! Жить надоело?!

Стеклянными глазами я смотрела на человека спасшего мне жизнь, не понимая, кто передо мной — мужчина или женщина. Мне было всё равно. Но где — то в затуманненном сознании постепенно стало проявляться лицо моей мамы, и я тихо сказала:

— Домой. Мне надо домой.

— Девочка, где ты живёшь?! Почему ты раздетая? Назови свой адрес! Девочка, ты слышишь меня? Назови свой адрес!

Но я никак не могла вспомнить адрес собственного дома. В голове всплывали только цифры домашнего номера.

— Телефон…

Незнакомый человек отвёл меня к ближайшей телефонной будке, накинув на мои плечи что — то тяжёлое и тёплое.

— Номер помнишь?

Я кивнула и тихим дрожащим голосом продиктовала его.

Человек передал мне трубку. После нескольких губков, услышала мамин голос.

— Да, слушаю. Алло!

— Ма…ма, — с трудом прошептала я, язык плохо слушался.

— Юля, это ты? Дочка! Где ты?! Ответь!

— Мама…

Внезапно сильно закружилась голова, в глазах заволокло туманом, вокруг всё исказилось и поплыло. Больше я ничего не смогла произнести — через секунду темнота полностью меня поглотила.

8 глава

2011 год

Я была настолько ошеломлена этой неожиданной встречей, что когда эскалатор приехал вниз, еле удержалась на ногах: конечности отяжелели, словно на них прицепили две титановые гири. В голове всё стучало, пульсировало, я не слышала звуков извне, оглохнув на какое — то время. Люди толкали меня в спину, но я не чувствовала ударов. С трудом сделав несколько шагов вперёд, я остановилась, затем обернулась, ощущая внутри странное предчувствие. Мой взгляд был прикован к эскалатору.

Я ждала… И это случилось.

Алексей спускался вслед на мной!

Необъяснимая паника охватила всё моё естество, и я бросилась бежать, расталкивая на своём пути прохожих. На последней секунде успела запрыгнуть в ближайший вагон, не сообразив, что ехать — то мне совсем в другую сторону. Села на свободное сидение, чувствуя, как сильно трясутся руки.

Почему я убежала? Ведь я могла остаться и просто поговорить с ним.

Просто поговорить?

Нет, нет и нет!

Прошлое должно оставаться там, где ему и место, — в прошлом. Слишком болезненным было это прошлое, слишком долго я восстанавливалась: годы терапии могли полететь к чёрту от одного — единственного взгляда того, кого, как мне казалось, я давно похоронила в своём сердце.

Тяжело вздохнув, устало прикрыла глаза. Память вновь вернула меня в события двенадцатилетней давности.

… В институт я не вернулась, а с Олей и её семьёй оборвала всяческие контакты. Навсегда. Но даже не смотря на это, мне было физически невыносимо жить с ними в одном городе, пусть и в таком огромном. Поэтому, я приняла решение уехать как можно дальше, и не куда — нибудь, а в Сибирь! Родители так сильно переживали за душевное здоровье своей единственной дочери, что всецело поддержали меня.

В Новосибирске проживала мамина младшая сестра, которая с радостью предложила остановиться у неё. Я жила в семье тёти Марины до самого поступления в новосибирский государственный университет на кафедру педагогической психологии, решив сменить специальность.

Психология меня спасла. Я полностью погрузилась в учёбу, и со временем научилась справляться не только с эмоциями, страхами, но и научилась контролировать свои мысли: я отсекла все воспоминания о своей несчастной любви, усилием воли затолкала их в стеклянную бутылку, плотно закупорила пробкой и мысленно закинула на другой конец света.

В Москву я вернулась только через десять лет. Родители разменяли нашу квартиру и теперь я жила отдельно в собственной однушке в одном из спальных районов.

О судьбе Алексея и Ольги я ничего не знала, а родителям строго настрого запретила хоть словом упоминать о них в общих разговорах: этих людей больше не существовало в моей жизни.

…Вагон мчался совершенно в другую сторону, увозя меня всё дальше и дальше на юго — восток. Ясно, что на встречу уже катострофически опоздала. Ну и чёрт с ней! Я была в таком внутреннем раздрае, что ни о какой работе не могло идти и речи.

В Раменском находился частный приют брошенных животных, который я курировала вот уже второй год. Самое время навестить своих пушистых подопечных: для меня не было лучшего средства для восстановления душевного равновесия, чем проводить время с животными. Но сперва необходимо позвонить помощнице и предупредить, что назначенная встреча отменяется.

— Лика, привет! Слушай внимательно. В общем, ты должна перезвонить нашему клиенту и отменить сегодняшнюю консультацию… Ничего не случилось. Точнее, случилось, не могу рассказать… Нет, с моим здоровьем всё нормально… Ну, придумай что — нибудь! Ты сообразительная девушка, мне всё равно что. Заболела, уехала, под поезд попала, на Луну улетела, что угодно! Всё, увидимся завтра. Пока!

Добраться до места назначения оказалось тем ещё испытанием: снегу за эти дни навалила уйма, а дорожные службы, как всегда, не торопились с расчисткой дорог.

Подходя к воротам большого частного дома, я уже слышала знакомый монотонный лай собак. Лариса Игнатьевна, хозяйка участка, явно не ожидала меня увидеть в такую непогоду.

— Ой, Юленька! Здравствуй! Вот так приятная неожиданность! Проходи же скорее, замёрзла? Я сегодня никого не ждала, вон погода как разыгралась! Как же рада тебя видеть! А у меня две новые собачки — отказничок и бездомыш. Отказничка от усыпления спасли, дай бог здоровья нашему местному ветеринару, а бездомыша со сломанной лапой знакомые мальчишки у магазина поймали. Ну идём же скорее в дом — я тебя горячим чаем с вареньем напою.

Около двух часов я провела у Ларисы Игнатьевны, помогла расчистить двор и вольеры от снега, потом покормила собак, поиграла с новеньким — ласковым карликовым пинчером, у которого из — за тяжёлой болезни отказали задние лапки, и он сразу же оказался не нужен своим нерадивым хозяевам.

Я гнала от себя мысли об Алексее, и довольно успешно — в этом прекрасно помогли мои четвероногие друзья, но как только вернулась в Москву — воспоминание о происшествии в метро накрыло с новой силой. Видимо, без снотворного сегодня не обойтись.

Домой вернулась уже поздно. Мой кот Лео как всегда встречал у порога, громко возмущаясь.

— Тише, тише, рыжий бандит! Я дома!

Кот крутился у моих ног, мешая снимать обувь, тёрся мордочкой о щиколотки.

— Соскучился, да, малыш?

Взяв его на руки, прошла на кухню. Покормив кота и приняв душ, сразу же легла в кровать, приняв снотворное. Уже засыпая, в памяти, против моей воли, возникла сцена из далёкой забытой юности: рассвет, набережная, накинутый на плечи приятно пахнущий мужской пиджак и тёплое дыхание Алексея.

* * *

Утром, только вошла в свой офис, ко мне сразу же бросилась взволнованная Лика.

— Юлия Владимировна! Я так переживала, с вами всё в порядке?

— Да, Лика. Всё в порядке. А что там наш клиент? Удалось перенести время?

— Ругался… отказался сотрудничать. Пригрозил, что напишет нехороший отзыв… — у моей помощницы было такое расстроенное лицо, словно это по её вине сорвалась консультация.

Вздохнув, устало потёрла виски: я принимала снотворное только в самых исключительных случаях, потому что на следующий день всегда чувствовала себя разбитой.

— А знаешь, да и фиг с ним! Задолбал меня его ненормальный сынок! Всего три часовые консультации — а я, каждый раз, как выжатый лимон. Неуправляемый, непробиваемый малолетний засранец! Такого сразу к психиатру надо и на фарму сажать, а не к детскому психологу рисовать картинки. И папаша такой же! Заносчивый придурок!

Лика удивлённо раскрыла рот: раньше я никогда не позволяла себе разговаривать в таком тоне. Но мне плевать, что могла подумать моя помощница — психологи тоже люди. Настроение было отвратительным, ещё и как назло кофе дома закончился.

— Что там у нас сегодня? — спросила я уже более спокойно.

— Два приёма до обеда и два — после.

— Хорошо.

Проводив последних посетителей: дамы средних лет с девочкой — подростком, я позволила себе расслабиться и съесть шоколадный батончик, хотя вечером старалась не есть сладкое. Мысли о Алексее и нашей вчерашней встрече в метро предательски вкраплялись в рабочий процесс, и пару раз я себя поймала на том, что не с достаточным вниманием слушала своих клиентов.

Отпустив Лику, я решила ещё часок побыть в офисе, и наконец разобраться с бумагами, коих накопилось немало, но до которых всё никак не доходили руки. Я встала с места, подошла к тёмному окну, чтобы опустить жалюзи. Но что — то там запуталось, у меня никак не получалось выпрямить пластиковые планки. Я слышала, как открылась дверь в кабинет, и не поворачивая головы, с досадой произнесла, будучи совершенно уверенной, что это вернулась Лика.

— Скорее всего, придётся менять эти жалюзи. Уже не в первый раз так с ними мучаюсь!

То, что я услышала в ответ, прозвучало как раскат грома среди ясного неба, заставив меня застыть на месте с вытянутыми руками.

— Ну, здравствуй, Белка.

9 глава

— Ну, здравствуй, Белка.

Медленно я опустила руки, так и не закрыв эти чёртовы жалюзи.

"Может быть, это просто сон и я сплю?!"

Но низкий вкрадчивый голос, прозвучавший за моей спиной был более, чем реален.

Моё тело словно окатили кипятком, оголив все нервные окончания. Отсчитав до пяти, неимоверным усилием придав лицу бесстрастное выражение, я развернулась и… не смогла сдержать вздох. Буря, ураган, торнадо — всего лишь лёгкий ветерок в сравнении с тем, что закрутилось в душе, когда знакомые серые глаза острыми льдинками впились в моё лицо.

Моё сердце колотилось как ненормальное, в груди пылало пожаром.

— Меня зовут… Юлия Владимировна, — произнесла я, слегка запнувшись.

Стоящий передо мной мужчина иронично усмехнулся, приподняв уголки губ.

— Я помню как тебя зовут, Белка, — Алексей без приглашения уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Ну хорошо, давай по — другому. Рад видеть тебя живой и здоровой, Юлия Владимировна.

В полном ступоре я смотрела на него, понимая, что всё ещё нахожусь под воздействием шока.

— Присаживайся, — уверенным жестом указал мне на моё место, будто это я пришла в его офис.

Я села за стол, сложив перед собой руки и сцепив пальцы в замок, чтобы скрыть их лёгкое подрагивание.

"Соберись, психолог!"

Алексей с любопытством разглядывал мой кабинет, а я, с не меньшим любопытством и волнением разглядывала его.

Он не сильно изменился. Юность ушла, уступив место зрелой привлекательности. Безупречно скоренное чёрное пальто, полы которого он откинул небрежным жестом, сидело на нём как влитое, лёгкий, но острый запах дорогого парфюма, классические ботинки, ухоженные руки, модная стрижка, жёсткий блеск глаз — так выглядит успешный человек, привыкший руководить и всё контролировать. Несмотря на расслабленную позу, он излучал властность и уверенность в себе. Такой до дрожи знакомый, но вместе с тем, другой — чужой. Его красивое скульптурное лицо не выражало ровным счётом ничего, я не могла пробиться сквозь крепкую броню, чтобы иметь хоть какое — то представление о его внутреннем мире, в то время как сама, под пристальным взглядом Алексея, чувствовала себя без кожи. Мне казалось, он с лёгкостью смог считать всё, что я так тщательно и глубоко прятала все эти годы.

— А ты, молодец, Белка, — сказал он, кивая головой на стену с моими дипломами и сертификатами. — Значит, ты детский психолог и ведёшь частную практику?

— Меня зовут…

— Ты убежала. — внезапно перебил он меня, не спрашивая — утверждая.

— Извини…?

— В метро. Я спустился вслед за тобой, но ты так быстро убежала, словно привидение увидела.

"В каком — то смысле так и было".

— Я… эээ… опаздывала на встречу.

— Хорошо, — Алексей вновь усмехнулся, явно не веря моим словам. Его взгляд скользнул по моей руке.

— Ты замужем? Оказалось, не так — то легко найти тебя. Ты сменила фамилию. — И снова не вопрос, а утверждение.

— Да, сменила. Я была замужем. Фамилию мужа решила оставить себе.

Моё нелепое студенческое замужество, длившееся всего полтора года, закончилось также стремительно, как и началось.

— Как давно ты вернулась в Москву?

— Два года назад.

— Ясно, — коротко ответил он, возвращая глаза на стену.

Я сидела как робот, пытаясь контролировать каждое своё слово. От дикого напряжения свело шею. Сглотнув, опустила глаза вниз. Я не знала куда себя деть, что спрашивать, о чём говорить, слова застревали в горле, мне хотелось прокашляться, но ещё больше хотелось, чтобы Алексей ушёл. Немедленно. Сейчас же. Сию секунду.

Явно почувствовав моё состояние, Алексей встал. Я тоже поднялась.

— Рад, что у тебя всё хорошо… Юля.

Он посмотрел на меня долгим взглядом и, больше ничего не говоря, направился к выходу.

— Алексей, — сама не поняла, как из моих уст вдруг вырвалось его имя.

Он повернулся и замер в ожидании.

— Как Оля?

Лёгкая улыбка коснулась его губ.

— Думал, не спросишь. У неё всё отлично. Семья, муж, двое пацанов.

Я ничего не ответила, ограничившись кивком головы. Мне не хотелось спрашивать больше. Не хотелось пускать прошлое в свою жизнь. Алексей вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.

Несколько секунд я стояла тупо уставившись на дверь, а затем рухнула в кресло, откинувшись на спинку. На меня вдруг навалилась жуткая усталость. Закрыв глаза, пыталась успокоить дикое серцебиение.

"Дыши, Юля, медленно и глубоко".

Наконец встала, прошла в приёмную, где, как я знала, в шкафу давным — давно стояла бутылка ликёра — подарок одного из клиентов. Я очень редко употребляла алкоголь, но сейчас, как никогда, мне хотелось выпить. После нескольких обжигающих терпких глотков, почувствовала, как постепенно уходят следы пережитого пострясения. Поморщившись, я убрала бутылку обратно в шкаф.

"Гадость!"

Затем прошла обратно в свой кабинет, распахнула настеж окно, позволяя холодному ветру полностью уничтожить запах, оставшийся после Алексея.

*** — Юлия Владимировна, можно к вам?

— Да, Лика, заходи.

Только спустя неделю, после ошеломляющего появления Алексея в моём кабинете, я наконец — то пришла в себя. Ещё несколько дней, ближе к вечеру меня начинала бить лёгкая дрожь — мне казалось он вновь заявится в офис, и каждый раз с облегчением (или разочарованием…?) выдыхала, когда этого не происходило. Но глупый мандраж, слава богу прошёл, и моё прежнее спокойствие вернулось.

— Звонил новый клиент, очень представительный судя по голосу. Хочет индивидуальную консультацию для своей дочери. Девочке — одиннадцать лет, у неё какие — то проблемы в школе, больше, к сожалению, ничего узнать не удалось. Я, как обычно, записала вас на субботу на 15:00. Всё правильно? — Лика оторвала глаза от блокнота и неуверенно взглянула на меня. Видимо, прошлая сорванная выездная консультация и мой последующий эмоциональный выплекс действительно её напугал.

Я не уставала благодарить небеса за такую толковую помощницу как Лика. Девушка училась на заочном психфака, работала со мной за более, чем скромную зарплату и ещё умудрялась подрабатывать визажистом. Мне безумно нравился её лёгкий характер и исполнительность, но я намеренно не сближалась с ней, сразу же установив между нами дистанцию, что вполне её устраивало. А ещё Лика никогда не лезла с дурацкой бабской болтовнёй и всегда чётко выполняла мои инструкции.

— Да, всё правильно. Диктуй адрес.

Девушка продиктовала адрес, я тихо присвистнула. Богатый райончик. Впрочем, выездные консультации чаще всего и заказывали люди с большим достатком. Но в Барвихе мне бывать мне ещё не приходилось.

— Спасибо, Лика, ты можешь идти домой.

Я сделала необходимые отметки в своём еженедельнике, но Лика осталась стоять на прежнем месте.

— Что — то ещё? — спросила я девушку.

— У вас… всё хорошо? Вы немного странная в последнее время… Я подумала… может, у вас случилась какая — то неприятность?

Я смягчилась от её искреннего беспокойства и улыбнулась:

— Со мной всё хорошо. Правда. Не переживай.

Лицо девушки заметно расслабилось.

— До понедельника, Юлия Владимировна.

— До понедельника, Лика. И… спасибо.

*** Проехав небольшое расстояние по МКАДу, я свернула на Рублёво — Успенское шоссе по направлению к одному из самых элитных посёлков. Я ехала по грязной от расстаявшего снега дороге, усыпанной по обочине такими же грязными рекламными щитами, не переставая удивляться тому, как, феноменальным образом, роскошный мир богатых людей может сочетаться с такой ужасной дорогой, кривыми шлагбаумами и покосившимися заборами.

Наконец, я въехала в причёсанно — прилизанный антураж Барвихи Luxury и притормозила, чтобы спросить у местного охранника с рацией в руках, направление к нужному дому. Подъехав к шикарному особняку (хотя здесь все дома были шикарными) я заглушила двигатель и взяв папку, вышла из машины. Подошла к высокому ажурному забору, нажав кнопку вызова на каменном столбике калитки. Спустя какое — то время ко мне вышел охранник и попросил показать документы. Я достала из папки паспорт и протянула ему. Охранник внимательно его изучил, потом кивнув, запуская на частную территорию. Проведя меня к дому по красивой, очищенной от снега мозаичной дорожке, он открыл массивную дверь, показав рукой проходить внутрь.

Я переступила порог и вошла в большой холл. Времени осмотреться вокруг не было, потому что вскоре ко мне подошла пожилая улыбчивая женщина.

— Здравствуйте! — я первая начала разговор. — Вы…? — и тут замялась, боясь попасть в просак: женщина могла оказаться как и хозяйкой дома, так и его работницей.

— Я — Маргарита Павловна, помощница по — хозяйству и няня девочки. Моего начальника пока нет дома, но я проинформирована о вашем визите. Пройдёмте. Давайте сюда ваше пальто.

— Но, мне, всё же, предварительно хотелось бы поговорить с кем — то из родителей девочки, чтобы узнать действительную причину вызова.

— Отец девочки будет позже, вы пока просто пообщайтесь с нашей Машенькой, хорошо?

Я кивнула.

Мы поднялись на второй этаж и очутились в большой, наполненной светом детской комнате. За красивым белым столиком сидела тёмноволосая девочка и, склонив голову, что — торисовала.

— Машенька, поздоровайся, к тебе пришли, — сказала Маргарита Павловна девочке. И уже обращаясь ко мне: — Я оставлю вас. Как закончите — спускайтесь, я буду вас ждать внизу.

Я кивнула. Женщина вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Девочка Маша продолжала рисовать, никак не отреагировав на слова своей няни.

— Здравствуй, Маша. Меня зовут Юлия Владимировна, я, как ты уже, наверное, знаешь — детский психолог. Мы можем с тобой пообщаться?

Девочка оторвалась от рисования и подняла голову. Огромные серые глаза совсем не по — детски с интересом уставились на меня. И тут я отшатнулась, ощутив внутри настоящий взрыв.

Потому что я узнала эти глаза!

— Как твоя фамилия? — еле произнесла я, чувствуя, как спазмом стянуло горло.

— Колесникова, — ответила девочка.

Моя догадка подтвердилась.

Маша — дочь Алексея!

10 глава

Мои мысли завертелись со скоростью света:

"Как я могла так промахнуться?! Ведь прежде я всегда узнавала все данные клиента! Но почему — то, в этот раз, Лика не сказала мне фамилию, только адрес, а я совершенно не обратила на это внимание. Хотя, конечно, при желании Алексей мог придумать любое имя, лишь бы я приехала в его дом. Но зачем ему это нужно? Для чего? И так ли, на самом деле, необходим психолог его дочери?"

Я не могла отделаться от ощущения, что меня, как наживку, посадили на крючок и забросили на середину самого глубокого озера.

Ещё раз оглядела аккуратную обстановку комнаты и вновь перевела взгляд на девочку. Необъяснимая тоска сжала сердце, когда я смотрела на склонённую над столом детскую головку.

"Она могла бы быть моей… — подумала я и сразу же пришла в испуг от этой непрошеной мысли. — Маша никак не могла быть моей дочерью. Она дочь Алексея и… Яны. А где, кстати, она? Где мать девочки?"

Я села за столик напротив Маши, позволив себе некоторое время тихонечко её разглядывать: хорошенькое розовое личико обрамлено красивым ободком, а ладная фигурка облачена в яркий костюмчик. Девочка удивительно была похожа на Лёшу. Незаметно вздохнув, я приступила к работе:

— Маша, мы можем с тобой поговорить? Ты не против?

Девочка кивнула, не прекращая своего занятия.

— Нравится рисовать?

Она снова кивнула.

— Нравится.

— А в школу ходить ты любишь?

— Люблю.

— У тебя есть там подруги?

— Только Полина и Ульяна. Остальные девчонки противные и глупые. Одну я даже побила — она своего щенка мучила и мне показывала. Он, бедненький, так громко пищал, когда она его за уши сильно тянула. Папу потом в школу вызывали. А вы правда психолог?

Маша смотрела на меня чистым и наивным взглядом, каким могут смотреть только дети и сердце моё дрогнуло. На меня нахлынула такая волна нежности, что возникло сильное желание протянуть руку и дотронуться до неё.

— Правда.

— Вы красивая. В нашей школе тоже есть психолог, но она не такая красивая. И вопросы задаёт дурацкие.

— Какие, например?

Она пожала плечами.

— Дурацкие. Почему мой папа расстался с моей мамой и почему я живу с ним, а не с ней.

Я замерла, вновь почувствовав необъяснимый жар в сердце.

"Значит, Алексей, отец — одиночка? Почему же так вышло? Что произошло между ним и его женой?"

Мне очень хотелось узнать ответы на эти, по мнению девочки "дурацкие вопросы", но я сдержалась, позволив лишь спросить:

— Ты скучаешь по маме, Маша?

Девочка, не раздумывая ответила:

— Нет. Я её плохо помню. У меня есть папа, бабушка, дедушка, Рита, ещё есть тётя Оля, но она живёт в другой стране, а ещё была Клеопатра.

— Клеопатра?

— Да. Моя кошка. Но она умерла. Бабушка сказала, что сейчас Клеопатра живёт на кошачьей радуге и ей там очень хорошо, поэтому я не должна плакать. Но я всё равно иногда плачу.

— Это её ты сейчас рисуешь?

— Да. Хотите посмотреть?

— Очень!

Она развернула альбом так, чтобы мне хорошо было видно рисунок.

— Ты знаешь, Маша, у меня тоже есть кот. Его зовут Лео. Очень шустрый и непоседливый. Каждый вечер он встречает меня с работы и радостно мурлычет.

В глазах девочки вспыхнули заинтересованные огоньки.

— А какой он породы? Моя Клеопатра была породы мей — кун.

Я улыбнулась.

— Никакой. Я нашла его возле помойки совсем крошечным и облезлым. Зато сейчас он вымахал в невероятного красавца!

— А какого он цвета?

— Он весь рыжий и такой же пушистый, как твоя Клеопатра. Ты очень хорошо рисуешь! Могу я поближе посмотреть?

Маша кивнула, отдавая альбом в мои руки. Я принялась с большим интересом рассматривать её рисунки. В основном, девочка рисовала животных и природу, но один сюжет особенно привлёк моё внимание: Маша изобразила себя, держащей на руках кошку, а рядом мужчину в деловом костюме, и внизу подпись: Я и Клеопатра встречаем папу с работы.

— Ты молодец! Только не бросай рисовать, хорошо? У тебя здорово получается!

— Со следующего года папа обещал возить меня во взрослую художественную школу.

— Отлично! А давай, теперь ты посмотришь на мои рисунки, хорошо?

Я достала из папки специальные ситуационнные карточки и, по одной, начала показывать Маше с просьбой их описать. Затем, оставшееся время, очень аккуратно расспрашивала девочку о её взаимоотношениях со всеми домочадцами, а в конце спросила о чём та мечтает.

Оказалось, что Маша в будущем хочет лечить животных. Я невольно расплылась в широкой улыбке:

— Замечательная мечта!

Когда мы закончили, я взглянула на часы.

— Спасибо, Маша. Ты очень хорошая девочка, мне было приятно с тобой общаться.

Девочка улыбнулась одними уголками губ, и её сходство с отцом стало более очевидным.

— Вы ко мне ещё придёте?

Я совсем не ожидала услышать подобный вопрос. И, чуть помедлив, ответила:

— Не знаю… А хочешь, чтобы я ещё раз к тебе пришла?

— Да. Я покажу вам другие рисунки и всех своих кукол. У меня большая коллекция Барби.

Не удержавшись, я погладила девочку по голове.

— Я бы очень хотела увидеть твою коллекцию Барби. Но сейчас мне пора уходить. До свидания, Маша, рада была с тобой познакомиться.

Я вышла из детской и спустилась в холл. Там меня уже поджидала Маргарита Павловна.

— Пройдёмте, пожалуйста, со мной, мой хозяин вернулся, он ждёт вас в своём кабинете.

Моё сердце пропустило удар, а вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок.

"Соберись, психолог!" — приказала я себе.

Мы прошли в глубину дома и остановились у одной из дверей. Женщина постучала.

— Входите! — послышалось с той стороны.

"Ох, этот голос… Боже, дай мне сил справиться и с этой встречей!"

Я расправила плечи и высоко подняла голову.

— Прошу вас, — Маргарита Павловна открыла передо мной дверь.

Глубоко вздохнув, я вошла, стараясь выглядеть спокойной и уверенной.

Те же серые глаза, что и у девочки, смотрели на меня в упор.

— Привет… Юлия Владимировна.

11 глава

— Привет… Юлия Владимировна.

Алексей явно хотел сказать "Белка", но отчего — то передумал.

— Что всё это значит? — решила пойти сразу в наступление.

— Ты проходи, садись, — спокойно произнёс он, поднимаясь мне навстречу.

Показал рукой на кожаный диванчик, а сам, обойдя стол, облокотился нижней частью спины о его край, скрещивая на груди руки.

Как ни старалась, я не могла не обратить внимание на то, как он выглядел: тонкий джемпер с V — образным вырезом облеплял внушительный торс, а светлые, слегка потёртые джинсы великолепно сидели на мощных бёдрах. Я сглотнула, возвращая взгляд на его лицо.

— Повторяю свой вопрос: что это всё значит, Алексей?

— Для начала, давай я с тобой рассчитаюсь, — проигнорировав мой выпад, он взял со стола конверт и протянул мне. — Спасибо.

Я приняла конверт и, не глядя, бросила его в сумку.

— Как тебе моя дочь? Что скажешь о ней?

Я немного расслабилась.

— Скажу, что твоя дочь — замечательный развитый ребёнок. У неё нет никаких психологических проблем, а есть высокая стрессоустойчивость и стабильный эмоциональный фон, — она не нуждается ни в каком психологе, несмотря на недавнюю смерть любимой кошки и отсутствия в её жизни матери… — тут я прикусила губу, останавливая себя от дальнейшего вопроса, куда же исчезла его жена.

— Маша напала на девочку.

"И правильно сделала".

— Та девочка издевалась над беззащитной собакой. Маша проявила сострадание к слабому и да, силу, что, в той ситуации, было вполне уместно. Я так считаю. А маленькая мучительница, надеюсь, впредь, хорошенько подумает, прежде, чем решит сделать ещё раз что — то подобное.

— И это говоришь, ты — детский психолог? — губы Алексея, как и брови, поползли вверх.

— Да. И это говорю я — детский психолог, — твёрдо ответила ему.

— Интересно…

— А мне интересно, почему ты решил пригласить именно меня в качестве специалиста, а ни какого — нибудь профессора с кандидатской степенью, ты, судя по всему, вполне можешь это себе позволить, — я прочертила пальцем круг в воздухе, намекая на его благосостояние.

— Я хотел, чтобы пришла именно ты, Белка.

"Ох… он всё же назвал меня так!"

Я опустила глаза, не выдерживая его прямой немигающий взгляд. С шумом выдохнув, я встала с дивана и шагнула по направлению к двери.

— Всего хорошего, Алексей.

— Будет какой — нибудь профессиональный совет от психолога на прощание?

— Единственный совет — подарить дочери котёнка или щенка. Маша остро в этом нуждается, — и вновь двинулась в сторону двери. Но не успела взяться за ручку, как сильная мужская рука остановила и развернула меня.

Я замерла от неожиданности. Алексей крепко держал меня за локоть. Всем своим существом я ощутила, какой он высокий и статный мужчина. В нос ударил запах парфюма, смешанный с запахом его тела. Тот самый запах, от которого у меня так кружилась голова на школьном выпускном. Я почувствовала, как мои ноги начали слабеть. Его пальцы сжали моё запястье, и от этого прикосновения нервная дрожь пробежала по всему моему телу.

— Помню время, когда и ты кое в ком остро нуждалась, — сказал Алексей, впиваясь своими серыми глазами в мои глаза.

Быстро стряхнув с себя наваждение, я резко ответила, чувствуя нарастающее раздражение и ещё… что — то другое, плохо поддающееся объяснению.

— Те времена давно прошли!

Его пальцы опять скользнули по моей руке без каких либо признаков волнения, когда как меня внутри раздирали эмоции. Алексей полностью контролировал себя, я ничего не могла прочесть в его глазах, и это нервировало ещё больше.

"Для чего он вдруг решил вспомнить прошлое?! Что за игры такие?! Я не желаю в них учавствовать!"

Алексей стоял слишком близко. Опасно близко.

— Боишься меня? — тихо спросил.

— Я никого не боюсь, — ответила я. — Просто прошло уже двенадцать лет, и это странно.

— Любовь тоже прошла?

Я опешила от его внезапного вопроса. Но быстро взяла себя в руки.

— Да! Любовь тоже прошла. Особенно, если это любовь юной и глупой девчонки!

Мою закупоренную бутылку, спустя двенадцать лет, вышвырнуло на берег и, разбившись о камни, она выпустила все воспоминания, всю пережитую боль первой любви. Это открытие ошеломило меня, ввергнув в ужас, но ещё ужаснее было то, что лицо Алексея начало приближаться.

"Боже, он хочет поцеловать меня!"

Сердце стучало так сильно, что я чувствовала его пульсацию в висках.

Бум — бум — бум.

"О, господи, он действительно хочет меня поцеловать! Нет! Не позволяй ему это сделать!"

— Папааааа! — за дверью послышался топот детских ног.

— Чёрт… — прошептали мужские губы в миллиметрах от моего рта.

Выпрямившись, Алексей отпустил меня, сделав шаг назад. Он широко улыбнулся и переключил всё своё внимание на дверь. Секунду спустя в кабинет влетела Маша.

— Папа!

Он подхватил дочь на руки и, несколько раз покружив вокруг себя, поставил её обратно на пол.

— Рита сказала, что ты вернулся!

— Да, родная.

Маша посмотрела на меня, затем перевела взгляд на отца, — и вновь на меня. А затем сделала то, отчего я пришла в полное замешательство: стремительно подбежав, она обхватила ручками мою талию.

— Ты же придёшь к нам снова?

Девочка перешла со мной на "ты", что означало полное принятие и доверие с её стороны. Я посмотрела на Алексея, взгляд которого выражал сильнейшее удивление. Было ясно, что с таким проявлением эмоций своей дочери он сталкивается впервые.

Я погладила девочку по голове.

— Машенька, я…

— Маша, Юлия Владимировна обязательно приедет к нам ещё раз, — ответил за меня Алексей.

— Ура!

От досады я незаметно прищёлкнула языком, — мне очень не понравилось, как Алексей ловко за меня ответил, но не стала при ребёнке возражать и спорить. Мягко отстранив от себя девочку, я вновь погладила её по голове.

— Теперь мне точно пора уходить, Машенька. Всего вам доброго, Алексей Николаевич.

В его взгляде явственно читалось: с тобой мы ещё не закончили.

Да плевать, что там читалось в его взгляде — зато я с ним закончила раз и навсегда! Что и попыталась передать через выражение своих глаз. Но Алексей, приподняв одну бровь, лишь снисходительно усмехнулся.

"Ох, уж эта мужская самоуверенность, будь она неладна!"

Отец с дочкой проводили меня к главному выходу. Алексей взял моё пальто из рук Маргариты Павловны и помог его надеть. На прощание я махнула Маше рукой, избегая смотреть на хозяина дома.

Проехав на машине пару километров, я съехала на обочину и заглушила двигатель. Постшоковое состояние накрыло с головой, я быстро — быстро задышала, пытаясь справится с потрясением от повторной встречи с Алексеем и неожиданным знакомством с его дочерью.

"У Лёши есть дочь, которая, как две капли воды похожа на него, но нет жены. Что же случилось? Куда подевалась эта Яна?"

Но ещё больше меня волновал вопрос, чтобы случилось, если бы Маша ему не помешала?

Я выругалась вслух (что очень редко со мной случалось), завела машину и выехала обратно на дорогу. Возникла странная тревога и ощущение, что сегодняшняя встреча с Алексеем Колесниковым не была последней.

12 глава

В понедельник утром сидя за рабочим столом я внезапно вспомнила про конверт, который всё это время благополучно пролежал в недрах моей сумки. Вытащив его и открыв, так и ахнула: вложенная Алексеем сумма раза в три превышала стоимость моей часовой консультации.

Я стремительно выскочила в приёмную.

— Лика! Ты записала контактный телефон того субботнего клиента с Барвихи?

Я никогда не держала личные контакты клиентов в своём телефоне, осуществляя с ними связь только через свою помощницу — таким образом я избегала лишних звонков и потока ненужных сообщений.

Лика на меня испуганно посмотрела и, кажется, уже окончательно решила, что её начальница сошла с ума.

— Да, конечно! У меня всегда все номера записаны.

— Отлично! Перепиши этот номер на стикер.

Лика быстро чирканула нужные цифры.

— Всё хорошо, Юлия Владимировна? У вас такой вид…

— Не волнуйся, просто я… в общем, случилось одно небольшое недоразумение, только и всего.

Вернувшись в кабинет и сев обратно за свой стол, я долго смотрела на оранжевый бумажный квадратик. Запал звонить Алексею Колесникову и выяснять, почему он заплатил так много, быстро испарился. Я задумалась. Если Алексей решил оценить мою работу в такую большую сумму — это его личное дело, с него не убудет, а вот для помощи бездомным животным всегда необходимы финансы, и я решила распорядиться деньгами по — другому, а именно: не возвращать их, а разницу перечислить Ларисе Игнатьевне.

Я всё ещё держала бумажку в руках, когда на дисплее телефона высветился тот самый номер, на который я десять минут пялилась. Сердце мгновенно застучало с удвоенной силой, а кончики пальцев мелко задрожали.

"Что называется, лёког на помине… Неужели он решил позвонить из — за денег? Но тогда бы Алексей позвонил ещё в субботу или в воскресенье. И вообще, откуда у него мой личный номер?!"

Прокашлявшись, чтобы голос случайно не выдал моего волнения, нажала на кнопку «ответить».

— Алло.

— Привет, Белка.

— Белка живёт в лесу или в лесопарковой зоне, а меня зовут — Юлия. И, впредь, прошу обращаться ко мне именно так. — Вместо «здрасте» холодно отчеканила я.

— Как строго… Ну, хорошо, Юлия так Юлия.

— Ты звонишь из — за денег?

— Каких ещё денег? — в голосе Алексея послышалось недоумение.

— Ты заплатил слишком много, мои консультации столько не стоят и…

— Я считаю, что ты себя сильно недооцениваешь, тебе явно стоит пересмотреть свою ценовую политику.

— Я сама решу, что мне стоит, а что нет, Алексей. Я бы хотела вернуть лишние деньги, так как не нуждаюсь в благотворительности.

"Зато в ней нуждаются твои подопечные, не забывай!"

— Независимая, да? — усмехнулся он в трубку.

— Да!

— Понятно. Ну, а если в качестве подарка? Потому что я ничего не приму обратно и, если тебе так неприятны эти деньги, то можешь их выкинуть или нищим у метро отдать.

Я вздохнула. Нищим я, конечно же, их не отдам, а вот на корм и лечение собак, — с удовольствием.

— Зачем ты мне звонишь? Что — то случилось с Машей?

— С ней всё хорошо.

— Тогда зачем?

— Через неделю у Ольги, возможно, ты помнишь, — юбилей, она со своей семьёй и нашими родителями прилетает из Хельсинки, чтобы отметить день рождение здесь, в Москве… — Алексей сделал паузу, но так как я молчала, продолжил: — Я хотел пригласить тебя в качестве…

— Подарка? — перебила его.

— Сюрприза.

— Это одно и тоже.

— Хорошо. Если тебе так хочется, то да, в качестве подарка, но я, всё же, назвал бы это сюрпризом. Юля, все эти годы, Оля вспоминает о тебе…

— И поэтому ты положил мне в конверт такую большую сумму? Чтобы я согласилась пойти на юбилей твоей сестры?

Я услышала в трубке тихий вздох.

— Ох, что же происходит в этой красивой блондинистой головке? А ещё психолог… Деньги за твою работу и приглашение на праздник никак не связаны между собой. Ольга будет счастлива видеть тебя, Юля.

Недолго помолчав, я ответила:

— Мне нужно подумать.

— Подумай. Я перезвоню тебе завтра.

— Послезавтра.

Пауза.

— Хорошо, позвоню послезавтра. Удачного дня, Юлия Владимировна, — сказал Алексей и отключился.

Слава богу, что в этот самый момент в дверь постучала Лика с сообщением о приходе первого клиента и мне не пришлось погружаться в мысли о бывшей подруге и её дне рождении, на который я так неожиданно получила приглашение.

Ночью я долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок. Лео, чувствуя моё беспокойство свернулся калачиком вокруг моей головы, чего никогда раньше не делал. Я терзалась, не зная какой лучше сделать выбор: вот уже твёрдо решаю отказать Алексею, но буквально, в следующую секунду, сильное желание увидеться со всей его семьёй с лёгкостью перекрывает все разумные доводы. В итоге, промучившись, устав от сумбурных мыслей, я вновь выпила снотворное. Уже засыпая, приняла решение заехать после работы домой к родителям и посоветоваться с мамой.

***— Мамуль… ты же помнишь Колесниковых? — спросила я маму, когда после ужина мы остались с ней на кухне наедине.

Она удивлённо вскинула на меня глаза. Столько лет я запрещала ей говорить на эту тему, а тут сама, первая, завела разговор.

— Помню, дочка, конечно, я их помню, — осторожно ответила мама.

Я сделала вздох и выпалила:

— В общем, неделю назад, я случайно встретила Алексея Колесникова в метро.

— И?…

— На следующий день он пришёл ко мне в офис. Затем, я оказалась у него дома, познакомилась с его дочерью, а вчера он пригласил меня на день рождения своей сестры.

Глаза мамы округлились ещё больше.

— Ого, сколько событий сразу!

— Да, мама. Сама до сих пор с трудом верю. Но это правда. А ещё, правда в том, что являясь дипломированным психологом, я не знаю, как лучше поступить… С одной стороны, мне хочется принять его приглашение, а с другой… хочется отказаться и навсегда забыть о нашей встрече!

— Ох, дочка, решать, конечно, тебе, но…

— Что но?

— Я слишком хорошо помню то время, Юленька, и все твои переживания…

— Что было, то прошло, мама. Мы давно уже все взрослые люди.

Мама недоверчиво покачала головой, словно сильно сомневалась в моих словах.

— Мне кажется, ты до сих пор его любишь, дочка…

— Тебе кажется, мама! — резко ответила я, тут же пожалев о своём тоне. — Мамочка, я правда не знаю, как поступить. Моя жизнь была такой спокойной и ровной…

— А может быть… как раз пришло время хорошенько её встряхнуть? — неожиданно сказала она. — Слишком уж у тебя всё спокойно и ровно. Тебе всего двадцать девять лет, а ощущение, что все сорок! И кроме кота, работы и нас с отцом, для тебя больше никого не существует. Нас это сильно беспокоит, дочка. У тебя нет ни друзей, ни отношений…

— А лучше, если бы я пустилась во все тяжкие и меняла мужиков, так, мам? — усмехнулась я. — Моя жизнь меня вполне устраивает.

— Ну зачем сразу крайности? Тебе, как психологу, хорошо известно, что крайности — это всегда плохо… Ты сказала, что Алексей познакомил тебя со своей дочкой, значит, он до сих пор женат?

Я покачала головой.

— Судя по всему, жена ушла от него, оставив ребенка.

— Бросила собственную дочь?! — ахнула мама.

— Да.

— Вот кукушка! И как только таких земля носит! — в сердцах воскликнула она, и уже спокойнее: — Сходи, доченька, повидайся с Олей, вы такими подружками когда — то с ней были — не разлей вода… А вдруг, вы снова начнёте дружить, а вдруг, вы с…

— Мама, прошу тебя, не продолжай!

— Ты правильно сказала: вы уже давно взрослые люди… Сходи. Наверняка, и их родители тоже там будут, я до сих пор хорошо помню и Свету и Колю — одно время мы с отцом с ними крепко дружили. Привет им от нас с отцом передашь!

… Я вышла из подъезда в тёмный морозный вечер и, прежде чем сесть в машину, какое — то время стояла на крыльце родительского дома. Задрав голову, долго смотрела на падающие с неба снежинки.

"Может быть, мама права, и мне действительно пора менять свою слишком правильную жизнь?"

На следующий день, не дожидаясь звонка Алексея (я боялась, что услышав его голос, мгновенно передумаю), оправила ему смску:

"Я принимаю твоё приглашение".

13 глава

Алексей позвонил сразу же после отправленного сообщения, словно ждал его. Я сбросила звонок. Через пять минут он вновь перезвонил, но я не стала отвечать, отключила звук и убрала телефон в ящик стола.

«В воскресенье, в 17.00 заеду за тобой. Если что — то изменится, позвони или напиши», — прочитала входящую эсэмэску, когда после очередной консультации, наконец, выудила сотовый из ящика.

Я решила не слишком заморачиваться с подарком, купив в сувенирном магазине изящную статуэтку чёрной кошки, которую можно было использовать и как вазу под небольшой букет цветов. Я вспомнила, что одно время с семье Колесниковых жила очень красивая, грациозная чёрная кошка по имени Багира. Оля безумно любила Багиру и горько рыдала, когда та внезапно исчезла с их дачи.

Вечером в субботу я получила ещё одно сообщение от Алексея, видимо, он понял моё нежелание разговаривать с ним по телефону лично.

"Завтра, ровно в пять, у подъезда тебя будет ждать чёрный мерседес, номер 355".

На этот раз я ответила, правда, ограничившись лишь одним словом.

"Хорошо".

В назначенный день я вышла из дома, стараясь сохранять невозмутимое лицо, но по мере приближения к указанной машине, моё сердцебиение усиливалось. Задняя дверь мерседеса приоткрылась, я села, немало удивившись, когда оказалось, что Алексей сидит там же. Заметив выражение моего лица, пояснил:

— Обычно езжу с водителем. Здорово экономит моё время, в дороге могу заниматься делами, — и в доказательство он поднял вверх руку с телефоном.

Машина тронулась с места, я незаметно и глубоко вздохнула.

— Не бойся, я не кусаюсь, — Алексей смотрел на меня, слегка улыбаясь.

Он сидел так близко, что я могла ощущать пряный запах его лосьона после бритья. Перед его мощным мужским магнетизмом, я чувствовала себя беспомощно, как кролик перед удавом. Мне страшно хотелось отодвинуться от него подальше, хотя и двигаться — то было некуда, несмотря на просторный салон люксового автомобиля.

— Куда мы едем? — спросила я, прерывая неловкое молчание.

Алексей назвал известный ресторан в самом центре.

— Родители, Ольга с мужем и всеми детьми — уже там. Ждут только меня.

— С подарком, — усмехнулась я.

— С сюрпризом, — поправил меня Алексей.

Я сцепила пальцы в замок и всё же отодвинулась, насколько это было возможно, ближе к окну. Если Алексей и заметил мой манёвр, то не подал вида.

— Почему ты решил назвать дочку Машей? Неужели в честь нашей драгоценной Марии Васильевны? — зачем — то спросила я, вспомнив про нашу общую классную руководительницу, желая обычной, ни к чему не обязывающей болтовнёй, снизить своё внутреннее напряжение.

Алексей сразу же устремил на меня внимательный взгляд.

— Хотел назвать Юлей, да только жена истерику закатила, поэтому назвал Машкой. Тоже очень хорошее имя, как и Юля, — будничным тоном ответил он.

Я открыла рот от удивления, с большим опозданием захлопнув его обратно. Раздалась трелль звонка, Алексей ответил и, вплоть до самого конца поездки, решал по телефону свои деловые вопросы, лишь изредка бросая на меня короткие взгляды. Я так и не поняла, была ли это такая шутка с его стороны, или он действительно хотел назвать свою дочь Юлей.

Когда мы прибыли на место, Алексей галантно помог мне выйти из машины, протягивая руку, а другой — придерживая дверь. Водитель передал ему огромный букет чайных роз и мы зашли в ресторан. Словно почувствовав моё волнение, он попытался меня успокоить.

— Не волнуйся, Белка. Тебя все будут рады видеть. Без исключения. — какое — то странное выражение мелькнуло в его глазах, но вот он уже отвернулся, снимая с себя пальто и протягивая его гардеробщице. Затем помог и мне снять верхнюю одежду.

Я была одета в простое, но очень милое трикотажное серое платье, единственным украшением которого являлся серебристый дизайнерский поясок.

— Прекрасно выглядишь! Впрочем, как и всегда, — сделал комплимент Алексей, беря меня за локоть. — Пойдём.

Моё сердце учащённо забилось в груди, когда мы входили в зал ресторана. В самом конце зала за круглым столом расположилась большая компания. Мой взгляд сразу устремился на мою, когда — то самую лучшую подругу Олю. Взрослую, изменившуюся, но всё ту же Олю. Компания не замечала нас что — то бурно и весело обсуждая, пока Алексей их не прервал:

— С днём рождения, любимая сестрёнка! Смотри, кого я к тебя привёл.

Оля подняла голову и когда увидела меня, её улыбка застыла на лице, а глаза широко распахнулись. Она так резко вскочила с места, что зазвенели все приборы на столе.

— Юля, — одними губами произнесла Ольга, прикрывая рот ладонью, и тут же, громко, прям как в нашем далёком детстве, — Юлькааааа!

И бросилась ко мне.

— Юлечка! Не может быть! Неужели это ты?! Столько лет прошло! — она крепко сжимала меня в объятиях. Я не могла обнять её в ответ из — за подарочной продолговатой коробки, которую держала в руках. Оля отпрянула, выхватила из моих рук подарок и, не даже не взглянув на него, положила на стол. Мы снова обнялись, на этот раз я сжимала её также сильно, как и она меня. Слёзы подступили к глазам, и просто невероятным усилием я не позволила им вырваться наружу. Оля оказалась менее сдержанной — слёзы текли по её щекам.

— Как я рада вновь тебя видеть, подружка! Это самый лучший подарок! Спасибо, братик! — сказала она с чувством, отрываясь от меня и обращаясь к Алексею.

— С днём рождения, Оля! — немного хрипловатым от захлестнувших меня эмоций голосом произнесла я.

— Давай же скорее сядем! — она схватила меня за руку и потянула к столу.

Светлана Алексеевна и Николай Фёдорович, родители Ольги, тоже встали, радостно меня приветствуя. Я тепло обнялась и с ними.

Оля усадила меня рядом с собой. Алексей сел напротив.

— Дай, я тебя с остальными познакомлю. Маму и папу ты знаешь, Лёшку тоже, — на слове "тоже" она весело подмигнула сначала брату, а потом мне. — Это Армас — мой любимый и самый лучший муж. А это наши друзья — Сергей и Наталья. А ээээто Юля — моя лучшая подруга с самого детства! И с которой мы не виделись, сколько, Юль? Лет тринадцать? Боже! Целая жизнь!

Вежливо кивнув и пожав всем руки, я спросила у Оли:

— А где же твои дети, где Маша?

Оля махнула рукой.

— Они все в игровой комнате, в соседнем зале, их там аниматоры развлекают. Скоро прибегут. Дай я ещё раз тебя обниму! До сих пор поверить не могу, что вижу тебя! Юлька, ты совсем не изменилась! Всё такая же беленькая и ладненькая! — Оля звонко чмокнула меня в щёку.

Ольга как всегда была королевой стола, в эпицентре всеобщего внимания. Её муж, финн по национальности, не сводил с неё любящего взгляда, и я искренне за неё порадовалась. В свою очередь, я то и дело натыкалась на взгляд Алексея, который немало меня смущал. После вопроса Светланы Алексеевны, я немного рассказала о себе, ровно столько, сколько посчитала нужным рассказать, быстро переключив разговор с себя на именинницу. Сегодня её праздник.

Это случилось неожиданно, в самый разгар веселья.

Внезапно за столом стихли голоса и все присутствующие шокированно замерли, когда к нашему столику подошла, а точнее подплыла, очень красивая, эффектная брюнетка лет тридцати пяти.

— Не ждали? — звонко спросила она, улыбаясь ярко накрашенными красными губами. Взгляд брюнетки тут же устремился на Алексея. — Здравствуй, дорогой!

Я испугалась, увидев каменное выражение его лица. Лицо Алексея напряглось, стало жёстким, даже грубым.

И я поняла.

Эта красивая женщина — его жена.

Яна.

14 глава

— Зачем пришла? И откуда узнала, что мы здесь? — спросил Алексей с таким металлом в голосе, что даже мне сделалось не по себе.

— Ольга сказала. Кстати, Оля, с днём рождения! Извини, что так неожиданно и без подарка, — женщину нисколько не смутил грубый тон мужа.

Алексей осуждающе взглянул на сестру.

— Прости, Лёш… я совершенно случайно… так получилось, — виновато пролепетала Оля.

Он поднялся с места и подошёл к Яне.

— Уходи. Тебе здесь нечего делать.

— Отчего же? Я всё ещё твоя жена, и, как — никак, твои родственники мне не чужие люди. Моя дочь тоже находится здесь.

Яна скользнула по всем присутствующим за столом равнодушным взглядом, не заостряя внимание на моей персоне, из чего я сделала вывод, что она не узнала меня. Впрочем, я бы её тоже никогда не узнала. Жена Алексея оказалась яркой и эффектной женщиной и не имела ничего общего с теми блёклыми размытыми воспоминаниями, которые сохранила о ней моя память. Тогда, в свои юные года, я не могла трезво оценить внешность соперницы, съедаемая дикой ревностью и горем.

— Уходи, Яна, — резко повторил Алексей.

— Я уйду, но сначала увижусь с Машей.

— С чего вдруг ты решила вспомнить о ней? Почти шесть лет тебя где — то носило и о дочери не вспоминала.

— Неправда. Я регулярно созванивалась с Ольгой.

— Раз в год? — усмехнулся Алексей.

В этот самый момент к нашему столу весело подлетели трое детей: двое мальчишек лет семи — восьми и Маша в красивом сиреневом платье. При виде знакомой фигурки я почувствовала, как к сердцу прилила волна нежности.

Увидев свою мать, Маша резко остановилась и нахмурила бровки.

— Машенька, доченька, иди ко мне! — Яна наклонилась, протягивая руки к девочке.

Но Маша, насупившись, молча покачала головой, подошла к Светлане Алексеевне и спрятала своё личико на груди у бабушки. Улыбка на лице Яны быстро расстаяла, она опустила руки и выпрямилась. По выражению её лица было видно, что такая реакция дочери её сильно обескуражила. Хотя чего она ожидала?

— Видишь, Яна? Давай не будем устраивать спектакль в общественном месте. Оставь свой номер, я обещаю позвонить и договоримся о встрече.

— Как скажешь, дорогой. Мой номер есть у твоей сестры. Хорошего всем вечера… Извини, Ольга.

Что — то вроде сожаления мелькнуло на её лице, когда она посмотрела на свою золовку. Затем Яна развернулась, и медленно с достоинством, пошла к выходу. За столом воцарилась тишина. Всем было очевидно, что праздник безнадёжно испорчен.

— Лёш, я… — Оля встала и, подойдя к брату, дотронулась до его руки.

— Завтра поговорим, сестра, сегодня твой день, — Алексей вымученно улыбнулся, принимая её пожатие.

Я взглянула на Машу. Меня беспокоило её моральное состояние, но девочка уже весело болтала с мальчиками, словно никакой встречи с блудной матерью не было. И вновь я восхитилась её гибкой психикой.

Я обратилась к девочке по имени, её милое личико просияло, когда она узнала меня. Она подошла ко мне и поинтересовалась, как поживает кот Лео. Девочка запомнила имя моего кота.

— Прекрасно, Машенька, поживает, будет рад видеть тебя в гостях, — улыбнулась я девочке.

Ольга по — очереди представила мне своих сыновей, а затем увела всех детей обратно в детскую комнату.

Отчего — то у меня внутри появилось и стало расти неприятное чувство, что я здесь была лишней. Недолго думая, я встала, сообщив, что мне пора уходить, на что тут же получила протестующий гул голосов. Все уговаривали меня остаться. Все, кроме Алексея. Он всё ещё стоял возле стола и, засунув руки в карманы брюк, молча смотрел на меня, ставшим уже привычным непроницаемым взглядом.

Вскоре вернулась Оля. Я твёрдо повторила своё желание уехать домой. Как ни странно, она не стала возражать, видимо, чувствуя неловкость после всего случившегося. Алексей сделал звонок и вызвал своего водителя. Я хотела было воспротивиться и попыталась сказать, что поеду сама, на такси, но он вытянул вперёд руку, останавливая все мои возражения.

— Оля, проводишь? — попросила я подругу, когда Алексей сообщил, что машина ждёт. Я успела заметить, как сжались его губы. Вероятно, он рассчитывал, что проводит меня сам.

— Конечно! — с готовностью отозвалась Оля.

Я попрощалась со всеми, избегая смотреть в глаза Алексея. Спустившись с Ольгой в холл, мы обнялись.

— Ты не против, если я завтра заеду, а, подружка? Поболтаем, как в старые добрые времена? В кой — то веки мальчишек с мужем оставлю, а сама вечерком — к тебе!

— Конечно приезжай! Буду ждать!

***Ради Ольги я решила по — раньше уйти с работы, отменив последнюю консультацию. По дороге купила бутылку шампанского и фруктов.

Как обычно, кот Лео встречал моих редких гостей у самой двери.

— Ух, какой у тебя котяра шикарный! А хвост какой пушистый! Кстати, я обалдела от твоего подарка! Спасибо, Юльчик. Ваза — точь — в — точь, как моя Багира! — Ольга стояла на пороге квартиры с огромным тортом в руках.

— Оля! Ну, куда мне столько? Я же его весь не съем! — засмеялась я, принимая сладкий презент.

На что она лишь равнодушно махнула рукой:

— Не съешь, так не съешь, делов — то. На работу завтра отнесёшь коллегам.

Я не стала уточнять, что на моей работе имелось только два сотрудника: я и моя помощница, которая относилась к тортам, мягко говоря, без уважения, маниакально следя за своей и так стройной фигурой.

Оля безостановочно щебетала, пока я накрывала на стол. Улыбка не сходила с моего лица: я словно попала обратно в своё прошлое, в нашу с Ольгой юность, когда мы вот так же сидели на кухне, то у неё дома, то у меня, болтая обо всём на свете.

Выпив бокал шампанского, Ольга внезапно посерьёзнела и, сделав паузу, начала свой длинный монолог:

— Знаешь, Юль, а ведь у меня больше так и не было близких подруг после тебя… ну появлялись какие — то приятельницы, но такой, как ты — никогда. И я очень переживала, когда ты навсегда порвала со мной все отношения. Переживала, даже, злилась, а когда Борька меня бросил, только тогда смогла по — настоящему тебя понять. Ты же помнишь Борьку? А Макарову помнишь? Ну, ту самую, которая на выпускном с Лёшкой танцевала, а потом всё лучи ненависти кидала, когда он тебя предпочёл. Так вот… спелись наши голубки. Однажды Борька на чью — то днюху без меня пошёл, а там она… В Америке сейчас живут, говорят, до сих пор вместе… Я полгода убивалась, на Лёшку, любимого брата, смотреть не могла, так обидно было, за тебя, за себя, да вообще, за всех брошенных девчонок. Всех парней вокруг ненавидела! Ох, даже вспоминать не хочу то время… А ещё через пару месяцев меня и троих наших ребят с курса отправили в Финляндию по обмену, там я и познакомилась с Армасом. Долго же я его, несчастного, мурыжила, как — нибудь отдельно тебе расскажу историю наших непростых взаимоотношений, — Оля заулыбалась. — Зато сейчас у нас с ним всё отлично! О таком муже, как мой Армас можно только мечтать: заботливый, верный, хозяйственный, не то, что наши — сплошь грубияны и позёры. А мальчишек как обожает! Страсть… ну, а что страсть? Любая страсть со временем проходит. Главное, мне с ним надёжно и никогда не скучно, — Оля достала сотовый и показала несколько свадебных фотографий, затем, отложив телефон в сторону, продолжила:

— Я ведь лететь хотела к тебе в Новосибирск. Да — да. И даже билеты купила. Но вдруг узнала, что жду ребёнка… а потом сразу вторым забеременела и всё, сама понимаешь… два младенца на руках, семья, и дорожки наши с тобой окончательно разошлись… — Оля вздохнула и грустно улыбнулась. — А что касается Яны… мы с ней действительно созваниваемся раз в год, в лучшем случае — два. Вот и на этот раз, перед самым нашим вылетом, она вдруг мне позвонила, начала расспрашивать про Машу, слёзно просила выслать её новые фото, ну я, как мать, конечно, расстаяла, и сболтнула лишнего. Хотя я очень сомневаюсь, что ей нужна Маша. Яна не способна любить кого бы то ни было, ей и матерью-то быть надоело уже года через два после рождения племяшки, а когда Машеньке исполнилось пять — сбежала в Италию, да так там и осталась.

Я молчала, с трудом переваривая всё сказанное. Мой разум, охваченный вихрем самых противоречивых эмоций, отказывался анализировать информацию и делать какие — то выводы, да и сама Оля не дала мне на это шанс, сразу же уводя разговор в другую сторону.

— Расскажи теперь о себе! А то ты меня знаешь, мне только дай волю, заболтаю кого угодно! Лёша сказал, ты была замужем.

— Была. Полтора года.

— Всего? — удивилась Оля. — Ну, а потом? Потом — то были мужчины?

— Было пару незначительных романов, ничего особенного.

Оля прикрыла ладонью рот, — сколько её помню, она всегда делала этот жест, когда сильно чему — то удивлялась.

— Юляяя… Неужели… неужели, это из — за Лёшки?

Я не ответила. Хотелось ли мне сейчас откровенничать с подругой, которую я заново обрела всего сутки назад? Скорее, нет, чем да.

Конечно, это из — за Лёши я так необдуманно выскочила замуж, пытаясь всеми силами его забыть. Конечно, это из — за него я запрещала себе в дальнейшем влюбляться, просто — напросто заморозив все свои чувства. А теперь, со страхом и волнением, осознавала, что всё, как мне казалось, забытое и пережитое вновь ко мне возвращалось. Как вторая волна цунами, только ещё более мощная.

— Я не знаю, Юль, сложится ли у вас на этот раз что — то с Лёшкой или нет, но… пожалуйста, не отталкивай его. Он хороший человек. Правда. И он сейчас один. Последнюю его девушку Маша категорически не приняла, и та быстро испарилась, когда поняла, что не сможет стать для братаглавнее дочери. Наверное, и никто не сможет.

Через час я попрощалась с Олей, чувствуя сильную слабость и какое — то внутреннее опустошение. Никогда со мной такого не было даже после самых тяжёлых консультаций.

Теперь, когда я узнала правду, непрошенные мысли навязчиво лезли в голову.

А что, если бы я не уехала из Москвы так опрометчиво? А что, если бы продолжала дружить с Ольгой и видеться с Алексеем?…

Но потом остановила себя, заставив вспомнить главный принцип психологии: не жалеть о прошлом, не переживать о будущем, жить здесь и сейчас.

Вернувшись на кухню, я услышала телефонный звонок. Откуда — то взялась уверенность, что это звонил Алексей. Так и было.

Сделав глубокий вдох, нажала "ответить".

— Привет, — поздоровался он, и от его знакомого низкого тембра по моей коже побежали мурашки.

— Привет.

— Как ты?

— Хорошо.

— Я вот по какому поводу звоню… Хотел спросить, какие у тебя планы на новый год?

— На сам праздник?

— Да, на сам праздник. На вечер тридцать первого.

— Не знаю… скорее всего, как обычно, буду с родителями отмечать.

— Как ты смотришь на то, чтобы составить мне компанию?

15 глава

Волнение по мере приближения тридцать первого числа нарастало и было схоже с тем самым волнением, которое я испытывала накануне школьного выпускного много лет назад. Ольга с семьёй и родителями к этому времени уже улетели обратно в Хельсинки, забрав с собой Машу и Маргариту Павловну.

Странное чувство дежавю поселилось в моей голове. Я корила себя за то, что так легко приняла приглашение Алексея, и за то, что вообще его приняла. Мне казалось, я встаю на очень опасный путь: как если бы с разбегу прыгнуть в ледяную прорубь — либо течением затянет под лёд, либо не избежать тяжёлой простуды. Болеть, а тем более погибать мне не хотелось, да и не испытывала я больше той всепоглощающей безумной девичьей любви. Ведь так? Конечно так! Тогда откуда взялась эта нервная дрожь и ощущение закручивающегося внутри торнадо?

Я раскрыла шкаф, долго и придирчиво рассматривала свой гардероб: да уж, выбор невелик. Придётся идти в магазин и искать что — то подходящее для предстоящего праздничного банкета. И только подумала об этом, как мой взгляд упал на брючный костюм в прозрачном чехле, сдвинутый к самой стенке шкафа. Я вспомнила, что купила его за какие — то немыслимые деньги ещё в прошлом году для одного серьёзного мероприятия, но так и не надела, посчитав легкомысленным из — за слишком обтягивающих брюк и приталенного пиджака. Вытащив костюм на свет, невольно улыбнулась — он оказался точно такого же насыщенного синего оттенка, какой был и у моего школьного выпускного платья. Забавное совпадение.

Мама даже обрадовалась, когда я сообщила по телефону, что не приеду к ним встречать новый год, потому что приглашена на светскую вечеринку.

— Кем приглашена, дочка? — спросила моя любопытная мама.

Сказать — не сказать? Ладно, скажу.

— Алексеем Колесниковым.

— Да что ты говоришь?! Ой, дочка, как я рада! Надеюсь, ты повеселишься от души! Лёшеньке от меня большой привет!

Кажется, моя дорогая родительница в своём воображении уже вовсю соединила меня с "Лёшенькой".

Я долго размышляла, что же делать с вечерним макияжем и причёской, и на работе случайно высказала свои мысли вслух, на что моя помощница Лика сразу же предложила свою помощь в качестве визажиста.

— Ой, Лика, даже не знаю… мне так неудобно… Тебе, наверно, самой надо готовиться к празднику.

— Глупости, Юлия Владимировна, я всё успею! Тем более, мой парень всю новогоднюю ночь на дежурстве будет, а я как раз взяла на вечер парочку клиентов и к вам забегу, мне только за радость сделать вас красивой. Точнее, ещё красивее!

Я благодарно кивнула Лике, мысленно пообщав себе обязательно выдать ей премию. Она сдержала слово и вечером тридцать первого приехала ко мне домой.

— Боже, кто это?! Лика, да ты просто волшебница! — воскликнула я, недоверчиво разглядывая отражение в зеркале, когда она закончила надо мной колдовать.

— Это вы, Юлия Владимировна! — Лика довольно рассмеялась. — Вам очень идёт такая высокая причёска, у вас потрясающий овал лица! А какие глаза! Вы только посмотрите!

Я уже и не помнила себя с таким ярким макияжем. Всё, чем я пользовалась в повседневной жизни — тушь, блеск для губ и, иногда, — тональный крем. Красивая незнакомка, в которую превратила меня Лика немного смутила, но в то же время, очень обрадовала.

Проводив помощницу до двери, я обняла её и, пожелав счастья в новом году, подарила подарок, не забыв приложить к нему конверт с премией.

***Алексей встретил меня в шумном холле исторического особняка, где проходило новогоднее мероприятие. Я категорически отказалась от услуг его водителя, твёрдо сообщив ему, что на этот раз приеду на такси самостоятельно.

Его глаза быстро пробежались по моему наряду после того, как я сняла с себя верхнюю одежду, и чуть задержались на вырезе моего пиджака. Протянув руку, он кончиками пальцев дотронулся до ямки у основания моей шеи. Лёгкое прикосновение длилось всего лишь несколько мгновений, но этого оказалось достаточно, чтобы по всему моему телу разлилось приятное тепло.

— У меня просто нет слов рассказать, какая ты красивая, — тихо сказал Алексей наклоняясь к моему уху.

Голова закружилась, когда его горячее дыхание обожгло щёку. Через секунду он выпрямился, по — джентельменски подставив свой локоть. А разве он когда — то вёл себя по — другому?

— Пойдём? — спросил Алексей ровным тоном.

Я кивнула, всё ещё остро чувствуя прикосновение его пальцев и дыхания на своей коже.

Просторный зал, в который мы вошли, был полон людей. Я вслух восхитилась ярким праздничным убранством. Алексей быстро нашёл предназначенный для нас стол, усадив сначала меня, а затем сам сел рядом.

Пока он представлял меня своим друзьям и партнёрам, я исподволь его разглядывала. Вместо официального костюма, на нём были элегантные тёмные брюки и тёмная рубашка, которые выгодно подчёркивали его внушительную фигуру. Красиво уложенные, слегка вьющиеся волосы, блестели в свете разноцветных огней, оттеняя правильные черты его лица.

В юности он казался мне прекрасным принцем, а сейчас напоминал великолепного, уверенного в своём могуществе короля. Женщины разных возрастов то и дело проходившие мимо, бросали на него завлекающие взгляды, в точности как тогда, на школьном банкете. Я почувствовала болезненный укол ревности и мне это не понравилось. Совсем не понравилось.

«Ну же, сказала я себе, вспомни — ты уже давно не та наивная девчонка, что была раньше, а взрослая независимая женщина! Это юная Белка бегала за ним влюблённой дурочкой, но взрослая Юлия никогда не опустится до этого!»

Тем не менее, когда Алексей взял фужер и сделал глоток, я не могла отвести взгляда от его мощной шеи и длинных пальцев, державших ножку бокала. Мгновенная встреча наших глаз — и волна сладкой дрожи захлестнула всё моё существо. От его близости кружилась голова и трепетало сердце, несмотря на сотню людей вокруг.

— До начала нового года осталось совсем немного времени, — сказал он улыбаясь. — Я очень рад, что ты сейчас здесь, со мной.

Я замерла, чувствуя, как глаза Алексея затягивают меня в свой глубокий серый омут. Я хотела ответить, что тоже рада быть вместе с ним, но внезапно его взгляд направился куда — то поверх моей головы, ласковая улыбка в одно мгновение исказилась, превратившись в гримасу. Я обернулась, и моя улыбка так же испарилась без следа.

К нашему столу приближалась… Яна.

16 глава

Выглядела она потрясающе в длинном до пола платье кофейного цвета. Её тёмные, блестящие волосы мягкой волной были зачёсаны на одну сторону, а неестественно пухлые губы приковывали к себе внимание не меньше, чем глубокое декольте.

Все мужчины разом уставились на неё как на какую — то диковинку, а один тут же подскочил, учтиво выдвинув перед ней свободный стул. Яна очаровательно улыбнулась, обнажая слишком белые зубы, и приняла приглашение, с царским достоинством усаживаясь за наш стол. Её взгляд тут же устремился на Алексея.

— Я не знал, что она тоже будет здесь… правда, — произнёс он тихим извиняющимся голосом. — Давай не будем обращать на неё внимания.

"Как будто это так просто, — подумала я про себя, — не обращать внимания на женщину из — за которой перевернулась вся моя жизнь, и которая явно заявилась сюда ради Алексея, это же так очевидно! Вон как сверлит его глазами!"

Но вслух я ничего не сказала. Я так и не узнала, встречался ли он с Яной после дня рождения Ольги, но задавать ему этот вопрос считала неуместным.

Мне удалось выдавить из себя почти искреннюю улыбку, демонстрируя Алексею, что внезапное появление его жены меня нисколько не задевает.

Вскоре в зале затихла музыка и ведущий вечера принялся громко отсчитывать секунды до полуночи, что вызвало во мне неприятные воспоминая о дне их свадьбы. Я всеми силами пыталась подавить в себе внезапно нахлынувшее чувство застарелой обиды.

Раздался бой курантов, заиграла торжественная мелодия, все поднялись со своих мест. Тут и там звенели бокалы, раздавались громкие приветствия и поздравления. Алексей смотрел на меня и, хоть он и улыбался, в его глазах читалось смущение: как бы он не старался делать вид, что всё в порядке, его явно тяготило присутствие Яны в нашей общей компании.

— С Новым годом, Белка, — сказал он, близко наклоняясь к моему лицу. — Верю, что 2012-й год принесёт нам с тобой только самое лучшее. Надеюсь, теперь ты не против, если я снова буду звать тебя Белкой?

Я хотела ответить ему, что нет, не против, но не успела: медленно покачивая бёдрами с бокалом в руке к нам подплыла Яна.

— С Новым годом, дорогой! — промурлыкала она, бестактно вклиниваясь в наш разговор. Она демонстративно меня игнорировала, словно моё нахождение рядом с Алексеем было нелепым недоразумением.

Яна по-хозяйски положила ладонь на его плечо, её пальцы с длинными алыми ногтями совершали поглаживающие движения. Я заметила, как дёрнулся мускул на щеке Алексея, но её руку, тем не менее, не сбросил.

Внезапно откуда — то выскочил человек с большой фотокамерой в руках и принялся фотографировать Яну и Алексея, вероятно, приняв их за пару. Мне даже пришлось отступить назад, чтобы не мешать ему.

Алексей подался вперёд, протягивая ко мне руку, но Яна намертво вцепилась в него своими клещами, и ему ничего не оставалось, как продолжать фотографироваться, растягивая на лице фальшивую улыбку.

Фотограф резво скакал вокруг Яны и Алексея, расточая комплименты, затем повернулся в мою сторону, сделал пару кадров и, прежде чем переключиться на других гостей, пожелал и мне в новом году обязательно найти свою вторую половину.

Я чуть не заскрипела зубами от бессилия изменить ситуацию, в которой оказалась словно в ловушке. Отличная встреча Нового года, ничего не скажешь! Я думала лишь о том, как совладать с собой, призывая всё своё самообладание, чувствуя, что внутри начинает закипать тихая ярость.

Следующие полчаса для меня оказались сущей пыткой. Довольная Яна вернулась на своё место, она бурно реагировала на чьи — то шутки, заливисто смеялась. Её присутствие за общим столом напрягало, нет, дико меня раздражало! Между тем, Алексей вёл себя так, точно ничего не случилось: вскоре он завёл деловую беседу с одним из гостей, сидящего по его правую руку, левой рукой он сжимал под столом мою ладонь.

Яна разразилась очередной порцией громкого смеха, ещё больше привлекая к себе всеобщее внимание, в том числе Алексея и его собеседника. Они даже прервали свой разговор, чтобы взглянуть на неё. Это окончательно вывело меня из себя, я выдернула руку и встала из-за стола. Но Алексей тут же удержал меня, заставив опуститься обратно на стул. Нахмурившись, он спросил:

— Ты куда?

— В дамскую комнату, я скоро вернусь, — ответила я мило улыбаясь. Но как только я встала и повернулась спиной к столу, моя улыбка мгновенно исчезла.

Как только я оказалась в пустой уборной за закрытыми дверьми, то с огромным облегчением выдохнула: я быстро уставала от шума и большого скопления людей. Дав себе волю, несколько раз громко произнесла слово "чёрт". Ох, если бы я только могла представить, что мне придется встречать новый год вместе с бывшей женой Алексея, то ни за что бы не приняла его приглашение!

Включив воду, я открыла сумочку, вынимая оттуда матирующие салфетки для лица и помаду.

Дверь в уборную открылась и вновь закрылась, я слышала, как кто — то подошёл к соседней раковине. Я подняла голову и встретилась в зеркале глазами с Яной. Она специально пошла следом за мной. Теперь, когда её лицо не сияло улыбкой, она не казалась мне такой уж сногшибательной.

— Как долго ты встречаешься с моим мужем?

Её внезапный вопрос застал меня врасплох. Я начала быстро соображать, как лучше всего ответить, но не успела произнести ни слова — вперив в меня свой острый взгляд, Яна воскликнула:

— Постой — постой… Я узнала тебя! Это ты та сумасшедшая девчонка, которая чуть не сорвала мою свадьбу! Да, это ты! Я много раз видела вашу с Ольгой фотографию у неё на столе, — она покачала головой и усмехнулась. — Смотрю, так и не угомонилась? Всё — таки добилась своего, да? Запрыгнула в постель к моему мужу?

Проглотив подступивший к горлу комок, я ощущала, как горят мои щёки.

— Можешь не стараться, милочка, ничего у тебя с ним не выйдет. Лёша любит только меня и всегда любил только меня, а все его увлечения — ничего не значат! Я — его жена. Единственная! — Яна говорила с твёрдой уверенностью в голосе.

Я выключила воду, убрала в сумку салфетки, помаду, и развернулась к ней лицом.

— Если ты такая же жена, как и мать, то у меня для тебя плохие новости, — ответила я спокойным тоном.

Глаза Яны сузились, губы сжались в тонкую полоску. Её глаза медленно перемещались по моей фигуре снизу вверх и обратно, оценивая.

— Все ошибаются, безгрешных людей не бывает, — сказала она, закончив сканировать мой внешний вид. — Я осознала все ошибки и хочу вернуться в семью.

— Только хотят ли этого Алексей и Маша?

Губы Яны растянулись в полуулыбке.

— Мы до сих пор женаты с ним, милочка, и, как ты уже поняла, разводиться я не собираюсь. Разве Алексей не рассказал тебе о нашей недавней встрече?

По выражению моих глаз она поняла, что ни о какой встрече я, конечно же, не знала. Победная улыбка озарила её лицо.

— Наслаждайся последним вечером в его компании, милочка. Разрешаю! — на последнем великодушном слове, она развернулась и вышла, оставляя меня в полном смятении и в облаке её терпких духов.

Жаль, что я не могла запустить ей вслед ничего тяжёлого. Моё и так не праздничное настроение окончательно испортилось. Мелькнула мысль взять и удрать сейчас домой, ничего не сказав Алексею. Но вспомнив, что я уже давно разумная взрослая женщина, и к тому же психолог, вернулась в зал.

Проходя мимо бара, вдруг услышала:

— Юля! Богданова!

Я с удивлением повернула голову: симпатичный парень примерно моих лет внимательно смотрел на меня. Поставив стакан с виски на барную стойку, он направился прямиком ко мне. Когда парень подошёл ближе, я воскликнула, признав в нём своего одноклассника.

— Пашка!

— Надо же какая встреча. А я ещё сомневался ты ли это. Классно выглядишь, Юлька! Почти не изменилась, всё такая же красотка, — Паша подмигнул и поднял большой палец вверх.

— Спасибо, ты тоже неплохо сохранился, — пошутила я в ответ.

— Как твои дела? Как жизнь вообще?

— Нормально дела, Паш… Живу. Работаю. Всё как у всех.

— С новым годом, кстати! Неожиданно было тебя здесь увидеть, но я очень этому рад! Почему никогда не приходишь на встречи выпусников? Столько раз спрашивал наших о тебе, но никто ничего не знает. И в соцсетях тебя нигде нет. Слушай, Юль, оставь свой номер, давай как — нибудь на днях встретимся, не против?

— Против! — резкий голос, внезапно раздавшийся за моей спиной, заставил меня чуть не подпрыгнуть на месте. Я не заметила, как Алексей подошёл к нам. Повернув голову, я наткнулась на жгучий взгляд. Взгляд собственника. Мной овладело чувство злорадства. Пускай поревнует!

Алексей окинул Пашку угрожающим взглядом и, взяв меня за локоть, потянул за собой. Я успела заметить, как Паша сжал челюсть, но, не говоря ни слова, направился обратно к бару.

— Что ты себе позволяешь?! — я остановилась, выдёргивая руку.

— Этот парень пялился на тебя, как на… как на свою собственность! — возмутился Лёша. — Кто он такой и откуда взялся?!

— Это твоя бывшая жена пялится на тебя, как на свою собственность, не находишь? — возмутилась я в ответ ещё больше.

— Не нахожу. Между нами ничего нет и быть не может!

— Я этого не знаю! Я, вообще, Алексей, ничего о тебе не знаю!

Мы стояли вперившись в друг друга глазами, и только что молнии вокруг нас не летали. Хорошо, что громкая музыка заглушала наш спор. Мы смотрели друг на друга, пока губы Алексея не тронула лёгкая улыбка. Покачав головой, он протянул руку к моему лицу и, проведя костяшками пальцев по моей щеке, примирительно сказал:

— Белка, давай не будем портить себе праздник, хорошо? Пойдём лучше потанцуем и я расскажу тебе всё, что ты только захочешь узнать, обещаю!

Не поддаться его обаянию было сложно, я кивнула, чуть — чуть дёрнув уголками губ. Улыбка Алексея стала шире, но не успел он взять меня за руку, как откуда ни возьмись, томно покачивая бёдрами, возле нас вновь нарисовалась Яна.

"Да чтоб ты уже провалилась куда-нибудь!" — подумала я с досадой, сжимая зубы.

— Дорогой, я вот ещё что хотела тебе сказать… — проворковала она, с самым невинным видом.

Я оглянулась в поисках Пашки, но он уже вовсю флиртовал с какой-то молоденькой блондинкой. Между тем Яна успела всем телом прильнуть к Алексею, оставляя на его щеке долгий чувственный поцелуй. Сзади, как чёрт из табакерки, выскочил всё тот же фотограф, и снова принялся щёлкать своей камерой. На этот раз явно не случайно.

"Всё, с меня хватит! Да пошли вы все!" — и, резко развернувшись, направилась на выход.

Я уже почти пересекла весь зал, как твердая рука поймала меня за локоть, разворачивая к себе.

— Что?! — выдохнула я, вынужденная обернуться.

— Останься. Ты нужна мне. — Алексей недовольно хмурился.

Я покачала головой.

Прежде чем он успел что — то сказать ещё, я вырвала руку, быстрым шагом спускаясь вниз по лестнице. В пустом холле получила пальто, — так рано никто из гостей ещё не покидал праздник и, застегиваясь на ходу, устремилась к выходу. Алексей снова схватил меня.

— Белка, тебе не кажется, ты ведёшь себя по — детски глупо?

— По — детски глупо?! Ты шутишь, Алексей? Это ты ни за что ни про что нахамил моему давнему знакомому, это ты мило фотографировался на камеру со своей бывшей женой, как будто меня не существует! Или она не бывшая?! Прекрасный новогодний вечер, просто отличный! Говорят, как встретишь Новый год — так его и проведёшь. Только знаешь, меня совершенно не привлекает перспектива учавствовать в любовном треугольнике!

— Какой ещё треугольник?! С чего ты это взяла? Нет никакого треугольника и не будет! Пойми, ну не мог же я взять и оттолкнуть её: вокруг люди, камеры, мои бизнес — партнёры, наконец!

— Ты не оттолкнул, а она взяла и воспользовалась! Причём, два раза! И уже завтра во всех глянцевых журналах напишут прекрасную лав стори о воссоединении любящих супругов! А впрочем, кто я, вообще, такая, чтобы предъявлять тебе претензии? Даже смешно. Всё, я уезжаю домой. Отпусти меня. Мне… неприятно.

На секунду лицо Алексея исказилось, словно я нанесла ему удар. Но черты его лица быстро разгладились. Оно стало непроницаемым и чужим.

— Как скажешь, Белка, — холодно сказал он, разжимая пальцы и отпуская меня.

Я повернулась, толкнула тяжёлую стеклянную дверь и вышла в морозную ночь, вздрагивая от резкой смены температуры.

Дойдя до тротуара, где были припаркованы такси, не удержалась и обернулась. Алексей всё ещё стоял за прозрачными дверьми и наблюдал за мной. Я подошла к ближайшей машине, быстро договорилась с водителем о цене

— С Новым годом, вас девушка! — весело сказал таксист, трогаясь с места. — Неужели праздник так быстро закончился?

— Для меня — да, — ответила я, чувствуя, как начинает давить в груди, а глаза наполняются слезами. Я тут же строго напомнила себе, что Алексей мне не принадлежит и устраивать ему сцену я не имела никакого права. Он никогда и ничего мне не обещал. Только было ли мне от этого легче?

— Бывает… — произнёс таксист с сочувствием. — Давайте я вас через центр провезу, на салют хоть посмотрите. Цена за поездку будет та же, не переживайте.

Горько про себя усмехнувшись, я подумала о том, что оплата за такси — самое последнее, за что бы я сейчас переживала.

17 глава

Сунув руки в карманы брюк, Алексей с непроницаемым взглядом, через стекляные двери, провожал отъезжающее такси. Он не волновался за безопасность Белки: все водители, что ожидали гостей возле особняка были наняты специализированным агентством, а иначе он бы просто-напросто её не отпустил.

Возвращаясь обратно в банкетный зал, он сжал губы в тонкую недовольную полоску: принесла же нелёгкая Янку! Он понятия не имел откуда эта стерва узнала о том, что он будет здесь и как смогла достать приглашение. Хотя, известно как: своим сногшибающим телом его бывшая жёнушка умела пользоваться покруче самой опытной проститутки. Он усмехнулся про себя, вспомнив, что она недолго оставалась ему верной женой и своего первого любовника завела уже через два года после рождения дочери.

Алексей сел обратно за стол, который заметно опустел: почти вся компания ушла развлекаться на танцпол. Деловой этикет вынуждал его оставаться на банкете ещё какое-то время, хотя он с большим удовольствием отправился бы домой спать.

Подозвав взмахом руки официанта, попросил того принести ему водки. Вышколеный официант если и удивился, то не подал вида — на столе в избытке стояли бутыки с лучшим коньяком и шампанским. Вскоре официант вернулся, неся на подносе небольшой графин. Алексей залпом выпил полную рюмку, затем вторую, даже не поморщившись.

С мрачным выражением лица, он наблюдал как то тут, то там мелькает Яна, переходя от одного стола гостей к другому, не забывая время от времени бросать на него призывные взгляды. Знает, что не стоит к нему сейчас подходить, поэтому и держится на расстоянии. Пока. Алексей был уверен, что пройдет ещё немного времени, и она снова попытается его аттаковать, надеясь на алкоголь: под воздействием спиртного он всегда становился добрее. Вот только он не намерен давать ей такую возможность. В последнюю их встречу Яна получила все подготовленные бумаги его юристом для развода и неделю для размышлений. Пусть теперь разговаривает с его адвокатом, а ему сказать ей больше нечего.

Теперь — то он отчётливо понимал сколько вреда могут нанести бездумные сексуальные отношения, переросшие в такой же бездумный, даже безумный брак, бракованный во всех смыслах. Провинциальная девушка из военного городка всеми силами хотела вырваться в столицу. И это ей удалось, подумал он с горькой усмешкой, вспомнив, как она из кожи вон лезла, чтобы забеременеть от него, а затем — женить. А он не сильно-то и сопротивлялся, одурманенный её совсем не провинциальной красотой и раскрепощённостью. Всё время их романа, его бывшая жена тщательно скрывала многочисленные отвратительные стороны своего характера, которые во всей своей мерзости обнаружились уже во время свадьбы.

Истерику, которую она закатила прямо за столом, после того, как там появилась Белка, гости помнили ещё долго, правда Яна быстро оправдалась своим беременным состоянием, но всё равно, надолго её покладистости не хватило. После свадьбы он узнал свою молодую жену заново.

Алексей взглянул на то место, на котором ещё недавно сидела Юля, и вздохнул.

Белка.

Он улыбнулся, когда вспомнил её маленькой. Смешная девочка с пшеничными волосами, тихим голоском, угловатая и очень застенчивая. Он всегда воспринимал её ещё как одну свою младшую сестрёнку, пока она, в один прекрасный день, чудесным образом не превратилась в красивую девушку.

Он вспомнил, как у него глаза чуть на лоб не вылезли, когда однажды увидел её загорелую, яркую, в коротком платье, с кукольным личиком. Вспомнил и свою чисто мужскую рекцию на неё: не ожидал, что кровь резко рванёт в паху, ошпаривая накатившим желанием. Это его ошеломило. Он в тот день даже решил остался дома, хотя должен был идти на свидание к своей тогдашней девушке. Но внимательно наблюдая за Белкой, его пыл заметно охладился: она всё ещё оставалась той девочкой, которую он знал чуть ли не с пелёнок. Это быстро отрезвило его.

Повторое чувство он испытал, когда увидел её на выпускном, куда, с какой-то дурости, решил вдруг пойти. Он действительно думал, что стоило бы приглядеть за младшей сестрой, но увидив Белку в открытом вечернем платье, про сестру тут же забыл, не на шутку увлёкшись яркой девушкой. И опять стремительное влечение постепенно начало угасать…

Он намеренно держал дистанцию между ними, хотя видел как Белка тянется к нему, обижаясь на его показную холодность и отстранённость. И хотя он желал её, больше не видя в ней маленькую девочку, но что-то останавливало его сделать шаг к ней навстречу. Белка смотрела на него как на бога своими кукольно-голубыми глазами, но он не был богом. Он был обычным здоровым парнем, который очень любит секс, взрослых раскованных девчонок и весёлые компании. Он знал, что Белка девственница, и никак не мог решиться взять на себя такую отвественность. Он не хотел причинить боль девушке, к которой искренне относился и по-родственному любил. Алексей надеялся, что новая студенческая жизнь закружит Белку и её влюбленность со временем сойдёт на нет, только вот его самого вскоре закружил ураган по имени Яна…

На свадьбе, когда он утешал рыдающую девочку, какоё-то смутное чувство шевельнулось в его душе, и в следующий миг его озарило: это — сожаление. Слёзы Белки выворачивали его душу наизнанку. И он понял, что не хочет этой свадьбы. На какую — то секунду ему захотелось послать всё к чёрту, схватить её и убежать вместе с ней куда глаза глядят. Он видел, как сильно Белка страдает, и боль в её огромных голубых глазах, наполненных слезами, остро и мучительно царапала и его сердце тоже. Но было уже поздно…

…После того, как его жена сбежала в Италию к богатому любовнику, бросив его с маленькой дочкой, в его жизни случилась череда лёгких, ни к чему не обязывающих романов, в которых было задействовано только его тело, немного души, но никогда — сердце. И впервые в нём что — то зашевелилось, когда спустя много лет, он вновь увидел Белку.

В тот день, из — за сильного снегопада ему пришлось спуститься в метро, его чисто мужской взгляд выхватил из толпы миловидную блондинку, и ровно через пару секунд пришло шокирующее узнавание: Белка!

При его теперешних возможностях, большого труда не составило в кратчайший срок узнать о ней всю информацию, и на следующий же день он заявился к ней в офис.

Он пристально изучал её лицо, всё те же голубые глаза, чуть подрагивающие губы, пальцы нервно сцепленные в замок. Он смотрел на неё и наслаждался тем, что видит. Белка выглядела именно такой, какой он её запомнил: нежной, трогательной, уязвимой, но только стоило ей заговорить, как от его прежней Белки не осталось и следа. Строгий тон и твёрдый взгляд изменили эту девочку, под кажущейся мягкостью и миловидной внешностью он видел твёрдость характера и упорство. Тем не менее звук её голоса действовал на него возбуждающе. Теплый. Манящий. Притягательный.

Алексей был немало удивлён, когда понял, каким мощным и требовательным была потребность обладать сидящей напротив него девушкой. Но помимо желания в его душе появилось ещё иное чувство, тревожное и очень сильное, но что оно означало, он не мог понять…

И он решил. Он не отпустит Белку. Поэтому и пришла ему в голову мысль сперва заманить её к себе домой под выдуманным предлогом якобы для помощи дочери, — заодно свести Машку и Белку вместе, а затем пригласить на юбилей сестры. Неожиданное появление Яны в ресторане чуть было не сорвало его планы, но он никак не мог предположить, что та заявится и на новогодний вечер, как и не предполагал острую реакцию Белки.

Алексей смотрел на её пылающие щеки, на её горящие гневом и обидой глаза. И вот опять это странное чувство… желание защитить её, успокоить, обнять, объяснить, как тогда, во время его свадьбы.

После юбилея сестры он решил, что обязательно нужно ей что — то подарить ей. Что-то особенное. Запоминающееся. И он купил золотой кулон в виде маленькой белочки с бриллиантовым глазком, но так не успел его подарить…

Опрокинув третью рюмку водки, Алексей встал из-за стола и направился к выходу. К чёрту этикет! С него тоже уже достаточно этой вечеринки. На выходе из зала его догнала Яна и схватила за руку. Даже не глядя на неё, он просто отмахнулся, продолжая свой путь.

Последующие дни, на телефонные звонки и смс Белка не отвечала. Он решил дать ей неделю, чтобы та остыла и успокоилась, а затем он вновь заявится к ней на работу.

Шестого января, в канун Рождества, он сам приехал к зданию, где располагался её офис. В кармане его пальто лежала коробочка с кулоном. Он оставался на парковочном месте ещё какое — то время, отвлёкшись на важный деловой звонок. Затем поднялся на нужный этаж. Но вместо Белки там его встретила незнакомая девушка.

— А Юлия Владимировна только что ушла, — сказала она, с удивлением его разглядывая, когда он представился близким другом её начальницы. — Она сегодня без машины, сказала, что хочет прогуляться через парк.

18 глава

Я медленно шла по темнеющей аллее. Стояла тихая, безветренная погода. Тишина и спокойствие парка действовали на меня умиротворяюще. Крупный снег падал с неба и тут же таял, соприкасаясь с асфальтом. Я протянула руку и несколько снежинок легли на мою ладонь. Не удержавшись, кончиком языка слизнула их с ладони, прямо как в детстве.

Подняв голову вверх, позволила мокрым мягким хлопьям касаться моего лица. Я прикрыла глаза и вдруг яркой вспышкой вспомнился случай, как однажды, будучи ещё маленькими девочками, мы с Олей радостно выбежали во двор поиграть со свежевыпавшим снегом. Позже к нам присоединился Алексей, тут же включаясь в нашу снежную битву.

Мы хохотали, швырялись друг в друга снежками, а потом втроём вылепили снежную бабу, которая долго простояла нетронутой пышной фигурой в их дворе. Вспомнила и фотографию, из старого родительского альбома, сделанную на плёночную «мыльницу» моего папы: я, Оля, Лёша и наша снежная баба…

Не знаю почему, но вот уже несколько дней я упрямо игнорировала все звонки и сообщения Алексея. Я понимала, что веду себя по — детски, в чём он меня и упрекнул на том злополучном новогоднем празднике, но ничего не могла с собой поделать.

Я, странным образом, испытывала два взаимоисключающих чувства: желала, чтобы Алексей исчез и больше никогда не появлялся в моей жизни, и до жути боялась, что это произойдёт.

С отчетливой откровенностью, я признавалась себе, что страшилась снова его потерять. Хотя… как можно было потерять то, что мне никогда не принадлежало? А вот кого я в действительности могла потерять, так это саму себя.

И это страшило меня не меньше.

В памяти вспыло стихотворение известной поэтэссы Юлии Друниной. Я неспешно брела с всё ещё задранным к небу лицом, и тихо шептала когда — то давно заученные строчки:

Не встречайтесь с первою любовью, Пусть она останется такой — Острым счастьем, или острой болью, Или песней, смолкшей за рекой. Не тянитесь к прошлому, не стоит — Всё иным покажется сейчас… Пусть хотя бы самое святое Неизменным остаётся в нас.

Вот только первая любовь сама встретила меня. Я не искала её.

Была ли это насмешка судьбы или, наоборот, её подарок, когда мои глаза встретились с глазами Алексея на эскалаторе? Но видит бог, я не хотела этого, ведь душевные страдания, порой, куда мучительнее физических. Моя любовь к Алексею была сродни хронической болезни, которая вновь вернулась после длительной ремиссии…

Как же мне хотелось позвонить Оле и всё ей рассказать, спросить совета. Но Оля вместе со своей большой семьёй находилась в другой стране и беспокоить переживаниями из-за её брата мне не хотелось, как и тогда, в нашей далёкой юности.

Словно почувствовав, что я думаю о нём, Алексей снова дал о себё знать телефонной трелью, и я опять повела себя совершенно по — детски проигнорировав звонок. Но лёгкая улыбка всё же коснулась моих губ: Алексей не оставляет попыток связаться со мной. Это тешило моё самолюбие, отзываясь в сердце лёгкой эйфорией.

Внезапно мои мысли оборвались: какой — то человек стремительно обогнал меня, слегка задев плечом. Я невольно ахнула, испугавшись. Но незнакомая мужская фигура быстрым шагом уже удалялась вглубь аллеи.

Я машинально оглянулась: сзади, как и спереди никого не было, хотя время было ещё не позднее. Я слегка замедлила свой шаг, взглядываясь в спину напугавшего меня мужчины. Вскоре снежная пелена окончательно скрыла его и, с облегчением выдохнув, опять ускорила движение.

Я стала вновь повторять про себя стихотворение, как вдруг, словно из фильмов ужасов, в завесе падающего снега увидела, как мужчина, который так неловко обогнал меня несколько минут назад, обратно идёт мне навстречу.

Я остановилась и замерла. Сердце тревожно сжалось, а потом глухо заколотилось.

— Беги! — закричал мой внутренний голос, но тело, скованное испугом, оставалось неподвижным.

"Может быть этот человек не желает мне ничего плохого, а просто хочет что-то спросить?"

Расстояние между нами сокращалось, я уже могла разглядеть грязную одежду, слипшиеся от мокрого снега тёмные волосы и отросшую тёмную щетину на впалых щеках.

"Беги!!!"

Но время было упущено.

Только я развернулась, как тут же была схвачена. Одной рукой незнакомец вцепился в воротник моего пальто, а второй — с силой дёргал за сумку, пытаясь вырвать её из моих рук. В сумке лежали все личные документы и ключи от дома. Я не могла её лишиться.

Цепенея от тошнотворного ужаса, я успела закричать, но крик получился слишком короткий и невнятный. Внезапно возле моего лица оказался нож.

— Заткнись и просто отдай сумку — мерзким, скрипучим голосом прохрипел грабитель.

Я успела заметить, как в свете уличного фонаря, блеснули его волчьи глаза, с тёмными, нездоровыми кругами.

"Наркоман, — тут же пронеслось в голове. — Отдай ему сумку!"

Но почему — то я вцепилась в неё ещё сильнее. И, несмотря на явную угрозу жизни, смогла истошно закричать.

"Всё, теперь он точно убъёт меня!"

Ноги подкосились, голова закружилась. Зажмурившись, я выпустила сумку.

— Белкааааааааа!

Новый крик разорвал пространство и, через мгновение, я обнаружила, что возле меня больше никого нет. Я была свободна. Совсем другая фигура промчалась стрелой мимо меня. Я не сразу сообразила, что это был крик Алексея, и именно он сейчас кинулся вслед за грабителем.

— Осторожно! У него нож! — крикнула ему вдогонку.

Я стояла, трясясь, нервно сжимая руки, не зная, что делать: бежать за ними или оставаться на месте. И когда увидела, как Алексей возвращается, — чуть не разревелась от облегчения.

— Почти поймал его, но он вырвался, гад! Бросил нож и сумку, — запыхавшимся голосом, отрывисто произнёс он, наклоняясь к земле и упираясь ладонями в колени, чтобы отдышаться. Под мышкой у него торчала моя сумка.

Через минуту он выпрямился и шагнул ко мне. Я обессиленно упала в его объятия.

Алексей крепко обнимал меня. Ощущение ужаса постепенно рассеивалось, стало легче дышать.

— Как ты, в прорядке?! Он не поранил тебя? Белка, ответь!

Я не могла ничего сказать, и лишь кивала головой, затем всё же разрыдалась, уткнувшись лицом в его плечо, слезами выплёскивая из себя весь пережитый ужас.

— Дурочка, что ж ты разгуливаешь по тёмным паркам?

— Но ещё совсем не поздно… — всхлипывала возразила я. — Лёша, я так испугалась… Ты появился ниоткуда, просто… просто как супермен!

— Я тоже испугался, Белка. За тебя. Никакой я не супермен. Я как чувствовал, что должен приехать к тебе именно сегодня. Почему ты не брала от меня трубки? — требовательно и с укором спросил он.

— Извини… — единственное, что я смогла ему ответить.

— Нам необходимо вызвать полицию.

— Может не надо? — тихо спросила я.

— Надо! Ты запомнила, как он выглядит?

Я кивнула.

— Этот подонок может напасть ещё на кого — нибудь. На ребёнка, например. Обязательно нужно дать на него ориентировку полиции.

Алексей отпустил меня и мне сразу же стало неуютно и одиноко. Достал из кармана телефон и так кратко и чётко рассказал кому — то о случившемся, что я невольно восхитилась. Я никогда бы не смогла так точно, лишь несколькими предложениями, описать проишествие. В моей голове творился полнейший сумбур. Алексей достал из внутренного кармана носовой платок и ласково вытер мои слёзы.

— Давай вернёмся к моей машине. Она у входа. Сейчас туда подъедет патруль.

Приобнимая, он повёл меня к обратно к входу в парк, всю дорогу то успокаивая, то отчитывая как малое дитя.

Пока Алексей объяснялся со стражами порядка, позвонила мама и я, всё ещё находясь под влиянием только что пережитого стресса, сбивчиво рассказала о грабителе, сразу же пожалев об этом.

Громко заохав, мама сообщила, что немедленно выезжает ко мне домой. Я как могла успокоила родительницу, уверив, что я в полном порядке, опасность миновала, и что рядом со мной полиция и Алексей.

Дав подробное описание грабителя, после, тут же на месте, я подписала какой — то протокол и полицейские уехали.

Алексей сам был за рулём. Когда я устроилась на заднем сидении его машины, ещё раз меня спросил:

— Ты точно в порядке?

Я кивнула.

Он включил тихую релаксирующую музыку и мы молча ехали до моего дома. За это время я успела окончательно успокоиться, выталкивая с помощью нехитрого психологического приёма, отвратительные воспоминания, связанные с недавним нападением.

— Ух, какой красивый кошак! — восхитился Алексей моим питомцем, когда мы зашли в мою квартиру.

Я улыбнулась.

Лео, словно почувствовав соперника, обнюхал полы его пальто, ботинки, недовольно фыркнул и, демонстративно развернувшись, подался восвояси.

— Мужик? — хмыкнул Алексей и, получив утвердительный ответ, добавил: — Сразу видно.

Вдруг я почувствовала его прикосновение, такое лёгкое и нежное. Он бережно отвёл волосы с моего лба, затем его пальцы двинулись к моему подбородку и подняли его, так чтобы наши взгляды встретились.

Алексей протянул ко мне руки, и я как зачарованная шагнула к нему навстречу. Восхитительное чувство охватило меня, когда я, в тишине своей квартиры, оказалась в кольце его рук, словно давно ждала этого момента и наконец дождалась.

А ведь и правда ждала — целых двеннадцать лет.

Больше я ничего не помнила, больше ничего не имело значение, его руки и объятия полностью вытеснили все мои мысли. Я чувствовала, как горит моя кожа, а сердце стучит как барабан, всё быстрее и быстрее, дыхание перехватывает.

Пламя пылало на моих щеках, по телу пробежал озноб, когда он привлек меня ближе к себе. Его чувственные губы приникли к моему рту с болезненной нежностью, которая полностью поглотила моё сознание. Дрожа, я прижалась к нему, чувствуя сквозь одежду его горячее мускулистое тело. Это был поистине опьяняющий поцелуй. Где — то глубоко в горле прозвучал и замер мой медленный стон.

Я пыталась вспомнить о своем последнем романе. Как это было давно. Что я испытывала тогда? Прикосновения того мужчины оставляли меня равнодушной, а близость, кроме усталости, ничего не давала. Но когда Алексей коснулся губами моих губ, тело ослабло, в голове всё поплыло. Я ни о чём не могла больше думать, кроме как о поцелуе с ним.

Его сильные руки притянули мне к своей груди ещё крепче. Его язык, раздвинув мои губы, проник внутрь, ощущения стали непереносимо острыми. Наш поцелуй оказался для меня потрясением, я словно впервые почувствовала себя настоящей, живой и полноценной женщиной.

И если рай существовал, то он был сейчас здесь, на его губах.

Кровь стучала в висках так, что кружилась голова. Я обвила руками шею, вдавливаясь в его напрягшеесятело своим, чувствуя, как он вздрогнул от неожиданности. Его руки стиснули меня ёще сильнее, а поцелуй стал более глубоким и страстным.

Боже, как мне было хорошо! Только бы Лёша не останавливался!

Но настырный телефонный звонок первой остановил меня. Невероятным усилием воли, я попыталась выбраться из его объятий, которые так не хотелось покидать.

— Не отвечай, — прошептал Алексей, продолжая держать меня в своих руках.

— Я должна, это мама… Если не отвечу, она поднимит на уши весь город.

— Тогда, конечно, ответь.

— Да, мама…

Глазами изобразив сожаление, я отвернулась и недолго поговорила с мамой.

— Мама едет ко мне на такси, и уже через десять минут будет здесь, — вздохнула я.

Алексей понимающе кивнул.

— Завтра должен лететь в Сургут на несколько дней. Бизнес, — с сожалением в голосе сказал он. — Но как только вернусь, мы с тобой обязательно продолжим начатое. Больше не спрячешься от меня, Белка. Слышишь?

Его пальцы ласково гладили мои щёки и распухшие от процелуев губы.

Он вновь привлёк меня к себе. Мне было так хорошо, так тепло и уютно, а главное — я чувствовала себя защищённой, его сильные руки были словно надёжным убежищем от всех страхов и невзгод.

Уже уходя, Алексей вдруг вытащил из кармана небольшую ювелирную коробочку и вложил мне её в руку.

Мои глаза расширились от удивления.

— Нет, Белка, это не кольцо, — пояснил он с лёгкой улыбкой, предвосхищая мой вопрос. — Там лежит то, что я хотел подарить тебе на новогоднем вечере, но не успел. Надеюсь, тебе понравится. С Рождеством!

Закрыв за ним дверь, я открыла коробку. И тут же в искусственном свете сверкнул яркими гранями небольшой камушек. Этим камушком оказался глаз, искусно выполненной золотой белочки на тонкой цепочке. Я поднесла её к глазам, чтобы получше рассмотреть, и через секунду на кулон капнула моя слеза, которую я даже не почувствовала…

Лёша звонил мне каждый день, и по вечерам, мы непринуждённо болтали обо всём на свете. Он рассказал с каким трудом, с нуля, создавал свой бизнес; с неподдельной отцовской гордостью рассказывал о своей дочери, семье, и лишь единственный человек, о ком он так ни разу не упомянул — была Яна, — его бывшая жена. Также мы избегали разговоры о прошлом, но о будущем он говорил с охотой, несколько раз употребив местоимение "мы"…

Я с огромным волнением и трепетом ожидала его возвращения. Но в самый последний вечер, перед обратным вылётом, Алексей мне не позвонил, а гордость не позволила сделать это самой.

На следующий день (это было воскресение, когда я позволяла себе спать до поздна), меня разбудил настойчивый стук в входную дверь. Он немало меня удивил — обычно мои нечастые гости приезжали ко мне по договорённости. Я подумала, что скорее всего, это была соседка сверху, с которой я находилась в дружеских отношениях. Но странно, почему она стучит, а не нажимает на кнопку звонка.

Встав с кровати, накинула халат, босиком прошла в коридор и, не глядя в глазок, открыла дверь.

Я шокированно замерла, увидев на пороге своего неожиданного визитёра.

19 глава

— Маша?!

В полном изумлении, я уставилась на девочку.

Вот уж кого я не ожидала увидеть на пороге своего дома! Наверное, Санта Клаусу я удивилась бы меньше.

Опомнившись, запустила её в квартиру.

— Ты одна?

Маша кивнула.

— Но как… Как ты узнала где я живу? И каким образом приехала сюда?

— На такси. — спокойно ответила девочка. — А где Лео? — её глаза с интересом осматривали мою прихожую и явно искали кота.

— На такси? А как ты нашла адрес? — вскричала я, не обращая внимания на её вопрос.

— У папы.

— У папы?!

— Да. В его кабинете на столе, в записной книжке. А такси я вызывать умею. Дома все спали, даже наш охранник спал. Никто не знает, что я поехала к тебе.

Тут всё её внимание переключилось на Лео, который наконец соизволил выйти в коридор, чтобы проверить, что за гость пожаловал на его территорию.

Глаза девочки вспыхнули, а губы растянулись в широкой улыбке.

— Это Лео?! — почти с благоговением спросила она, присаживаясь перед котом на корточки.

— Да, это он, — машинально ответила я, всё ещё пребывая в недоумении. — Маша, почему ты…

— Ой, Лео потёрся об меня! — с восторгом воскликнула она, гладя по его пушистой спинке.

— Маша! — строго прервала я девочку. — Объясни мне, как ты здесь оказалась? Почему приехала одна? Где твой папа? Разве ты не должна быть сейчас в Хельсинки?

Меня по — настоящему испугала её недетская самостоятельность и безрасудство.

— Я уговорила тётю Олю сделать папе сюрприз. И мы с Ритой прилетели на два дня раньше. Только вот сюрприз ожидал меня…

Она подняла голову и взглянула на меня. Судя по её недовольному тону и нахмуренным бровкам, этот сюрприз оказался не из приятных.

— И что за сюрприз тебя ожидал? — спросила я, улыбаясь.

— Самый отвратительный сюрприз из всех отвратительных сюрпризов! — вдруг с пылом произнесла она, скривив своё личико. — Моя мама переехала жить к папе, а я этого не хочу! Она перевезла свои вещи к нам домой. Утром, когда Рита пошла спать в свою комнату, я зашла к папе в спальню, а они там спят голые в обнимку. Это было так противно! Я не хочу с ней жить!

Внимание Маши вновь переключилось на Лео. Она что — то начала ему говорить, но больше я её не слышала.

Меня словно оглушили. Острое жало пронзило сердце. Я чувствовала, как лихорадочно запульсировала кровь в ушах. Резко отвернувшись и зажмурив глаза, я сделала несколько глубоких вдохов. Сердце моё стучало как молот.

"Так, психолог, соберись! Возьми себя в руки!"

Да какой к чёрту соберись, если слова девочки разобрали меня на мелкие детали, словно чёртов детский конструктор! Разорвали в мелкие клочки!

Оставив Машу в коридоре ворковать с котом, на деревянных ногах я прошла в ванную, закрыла дверь и ухватилась за край раковины. Включила на максимальный напор воду. Сердце сжималось так, что я едва могла дышать.

— Смотри, Белка! Любуйся на себя! — произнесла я вслух.

Я могла бы прямо сейчас рассхохотаться над собственной глупостью, если мне не было так больно. Я смотрела на себя почти с ненавистью, а в мозгу вспыхивали кадры новогоднего вечера: улыбающийся Алексей, позирующий на камеру, и звенящие слова Яны в тишине дамской уборной:

"Мы до сих пор женаты, милочка, и, как ты уже поняла, разводиться я не собираюсь. Разве Алексей не рассказал тебе о нашей с ним недавней встрече?"

Очевидно же, что ребёнок не врал. Слишком искренне, слишком наивно и эмоционально прозвучало всё это из его уст.

Но зачем Алексею это было нужно?! Зачем нужна была я?! Все его преследования? Звонки? Приглашения? Подарок? Задушевные вечерние разговоры? Неужели, это была всего лишь игра скучающего барина?!

Развод, делёж имущества, — всё это долго, нудно и дорого. И не проще ли простить жену, тем более, у них — общий ребёнок, да и какой здравый мужчина откажется от такой роскошной женщины, как Яна? — бились в голове мысли.

Я долго умывалась холодной водой, тёрла лицо, словно пытаясь смыть с себя услышанную информацию. Но в ушах продолжало шуметь, а головная боль только усилилась, отдаваясь в висках противной пульсацией.

Выдя из ванной, я проводила Машу в комнату и усадила на диван. Слава богу её внимание было полностью сконцентрировано на животном, и она не видела моего состояния.

— Маша, ты должна позвонить… своему отцу и сказать, что ты сейчас у меня.

— Не могу. Я оставила телефон дома.

О, нет! Мне придётся самой ему звонить! Но смогу ли я?

Сможешь!

Дрожащими пальцами я набрала номер Алексея, мысленно переименовывая его имя в лжеца. Или в другое слово, значительно хуже.

Долгие гудки и ничего больше.

Ещё бы! Отсыпается после бурной ночи с небывшей, как оказалось, жёнушкой.

Необходимо было что-то решать с Машей. Я вспомнила про няню девочки, Маргариту Павловну и спросила знает ли та номер её телефона.

— Знаю. Но разве я не могу остаться у тебя? — вот так бесхитростно спросила меня девочка, глядя на меня серыми отцовскими глазами.

— Эээ… Ты, конечно можешь, Маша, остаться, но только на какое — то время, и мы должны обязательно сообщить о твоём местонахождении. Диктуй номер няни!

Маша назвала цифры, и я тут же позвонила.

— Маргарита Павловна, здравствуйте! Вам звонит Юлия Владимировна, психолог. Я была у вас месяц назад, помните? Дело в том, что Маша сейчас у меня…

Женщина оказалась в полнейшем шоке, думая, что ребёнок сейчас находится в своей комнате, отсыпаясь после ночного перелёта. Она сказала, что сразу перезвонит, как только переговорит с хозяином.

— Юлия Владимировна, эээ… — начала она, явно смущаясь. — Мой хозяин всё ещё спит… Но… ээээ… хозяйка приказала прислать за Машей водителя. Назовите свой адрес и он приедет к вам немедленно…

Хозяйка…

Мне хотелось заорать. Но я смогла выдавить из себя улыбку.

— Машенька, пойдём позавтракаем, и Лео к нам присоединится!

Надо ли говорить, что кусок не лез мне в горло, в то время как девочка с удовольствием уплетала мою яичницу с помидорами и пила чай с вареньем. Она что — то безостановочно щебетала, смеялась над Лео, который притащил свою любимую игрушку и играл с ней под кухонным столом.

А через два часа за Машей приехали.

…Я стояла у окна своей спальни и бесцельно смотрела на вечернюю улицу сквозь серое кружево голых зимних деревьев. Может быть я и хотела бы заплакать, но слёз не было.

"Страстно любить кого — то, кто не любит тебя — всё равно что попасть в преисподню".

Но, господи, второй раз?! Как это возможно?! Как я могла пропустить тот самый момент, когда Алексей вновь стал центром моей Вселенной? И эта Вселенная, словно чёрная дыра, вновь поглотила меня без остатка.

Я чувствовала, как моё внутреннее напряжение достигло предела, безответные мучительные вопросы, казалось, вытеснили из сознания все остальные мысли и ощущения. Боль пульсирующими ударами по — прежнему разрывала виски.

Решение пришло неожиданно и мне настолько стало легче, что тиски сжимающие мою голову ослабли, и я с облегчением вздохнула. Взяла телефон и набрала свою помощницу.

— Лика! С завтрашнего дня ты в отпуске. Отменяй все наши консультации на последующие две недели.

— Но… — услышала я в трубке изумлённый голос.

Девушка явно не была готова к такому повороту событий.

— Всё хорошо, Лика. Мне просто необходимо уехать из города. На неопределённое время. Позже я свяжусь с тобой и мы всё обсудим…

Я непременно должна уехать, исчезнуть из этого города! Причём срочно!

Наскоро покидала вещи в чемодан, сунула кота в переноску, и поехала к родителям.

— Дочка! Куда ты собралась? Вот так вдруг внезапно! А как же работа?

— Работу я не бросаю. Просто мне нужен отпуск.

— Но как же так, дочка?! — восклицала мама. — А Алексей? У вас с ним вроде как роман…

Я проглотила сначала противный комок в горле прежде, чем ответить:

— Алексей сошёлся с бывшей женой.

— Ох, дочка… А ты… ты уверена в этом?

— Более чем.

*** На следующий день поезд уносил меня Новосибирск. Московскую симкарту сразу же заменила на свою старую.

Я смотрела в окно за зимний сказочный пейзаж, отвыкнув от такого изобилия снега. За те двое суток, что я провела в купе поезда, мерный стук колёс немного уравновесил хаос творившийся в моей душе. В голове рипитом крутились строчки из песни Владимира Кузьмина:

"Я не забуду тебя никогда Твою любовь, твою печаль, улыбки, слёзы А за окном всё так же стонут провода И поезд мчит меня в сибирские морозы…"

Марина, младшая сестра моей матери встретила меня радостными восклицаниями и крепкими объятиями.

Ночью, когда все домашние улеглись спать, мы закрылись с ней на кухне.

— Юлёчек, у меня, ей богу, дежа-вю! Тот же взгляд, та же тоска в глазах, что случилось? Не верю я, что ты вдруг решила приехать к нам в отпуск! В январе в отпуска на моря уезжают, а не к родственникам в Сибирь! Неужели…?! Опять он? Колесников этот проклятый? — и, увидев, подтверждение в моих глазах, с жаром воскликнула, громко стукнув по столу. — Да что б он провалился, гад такой!

— Маааам, — на кухню заглянула моя сонная двоюродная сестрёнка.

— Прости, доченька, буду потише.

— И что будешь делать? — шёпотом спросила Марина, когда Альбина ушла, плотно закрыв за собой дверь.

— Жить, Марин, просто жить…

Жалостливый, сочувствующий взгляд родной тётки прорвал мою томившуюся от душевных мук плотину и я, уронив голову на руки, больше не в силах сдерживаться, разрыдалась.

20 глава

Меня разбудил яркий солнечный свет. С трудом разлепила глаза. Шторы в комнате моей двоюродной сестры, куда меня уложили спать, были раздвинуты, и, сквозь оконные стёкла, горячие лучи солнца падали на моё лицо. За два года привыкнув к московской зимней хмури, я успела отвыкнуть от такого изобилия света.

А всё — таки выплакиваться очень даже полезно, подумала я, вставая с кровати и подходя к окну. Я ощущала себя странно спокойной, сердце больше не сжималось тисками, дышалось легко. Я даже улыбнулась Марине и Альбине, когда вышла завтракать к ним на кухню. Они разом замолчали и уставились на меня. Но их обеспокоенные лица тут же разгладились, и обе сразу разулыбались мне в ответ.

— Так дорогая, я уже убегаю на работу, — сказала Марина, усаживая меня за стол. — Алька позже выйдет, — ей сегодня только к четвёртому уроку. Андрюха как всегда будет поздно, а ты давай хозяйничай тут, отдыхай, отсыпайся. Чувствуй себя как дома. Хотя ты и так — дома.

Я действительно чувствовала, что вернулась домой.

Следующие дни я только и делала, что спала. Я просыпалась, умывалась, ела, и опять ложилась спать. И так двое суток подряд. Мне всё время хотелось спать. Я понимала, что мой организм таким образом защищал меня от стресса.

Но на утро третьего дня, моя любимая тётушка не на шутку обеспокоилась моим состоянием.

— Ты точно здорова? Дай измерю температуру.

— Я здорова, Марин. Просто устала… в последнее время было слишком много работы, много новых клиентов, большая нагрузка… Всё — таки два года без отпуска.

— Да только ли в работе причина…? — Марина с сомнением покачала головой. — Так, всё! Долой хандру! Сегодня в главном парке праздник, крещенские гуляния: ярмарка, хороводы, конкурсы, народные песни, в общем — веселье! И Алька наша будет там на сцене выступать со своим фольклорным ансамблем, пойдём и мы гульнём. Хватить спать, пора гулять!

Мне не хотелось идти ни на какие гуляния, но также не хотелось спорить с Мариной, прекрасно зная о её взрывном характере. Та, если вдруг что решит, — сядет и не слезет. Поэтому, вздохнув, я покорно согласилась. Да и пора было уже из дома выбираться. Я чувствовала себя медведем в спячке.

— И ты так собралась идти? — с ужасом вскричала Марина, внимательно разглядывая мою верхнюю одежду. — В этой искусственной шубке, лёгких ботиночках, вязаной шапчонке и кожаных перчаточках? Юлька, ты меня удивляешь, ей богу! Будто и не жила здесь вовсе! Так, давай нормально одевайся! Мороз — минус двадцать! Держи! Вот тебе мой выходной тулуп, валенки, пуховый платок и варежки из собачьей шерсти. Поедешь с Алькой вместо меня. А я сегодня у плиты постою. Своих фирменных сибирских пельменей с олениной на ужин вам налеплю. Андрюху недавно на работе водочкой на кедровых орешках угостили, вечером — закатим пир!

В очередной раз подчинившись Марине, я нарядилась в предложенные ею вещи, и от души рассмеялась, увидев себя в зеркало. Я словно сошла с картин художников девятнадцатого века!

Я вышла во двор и, взглянув на чистое безоблачное небо, зажмурилась с непривычки. На солнце снег сверкал и переливался так ярко, что было больно глазам. Выпавший накануне снег, белым пуховиком укрыл весь двор, воздух был прозрачен и чист, дыхание срывалось с губ белым облаком.

Вот это настоящая зима!

Андрей, муж моей тёти, отвёз нас с Альбиной в парк, а сам тут же укатил по своим делам.

В парке было полно народу, и даже крепкий мороз не мешал всеобщему праздничному настроению. Громкая музыка, яркие декорации в сказочном стиле, лавки с сувенирами, лотки с горячей едой, казалось, весь город собрался на народные гуляния.

Моя сестра вскоре убежала готовиться к выступлению, а я с лёгкой улыбкой бродила по парку, смотрела на весёлых ряженых скоморохов, вспоминая, что в последний раз проводила время на подобном мероприятии только будучи маленькой девочкой.

Объявили концерт и все ринулись в сторону импровизированной высокой сцены возле огромной ёлки. Девочки с ансамбля задорно исполняли народные песни, частушки, люди плясали, согреваясь, а я, улыбаясь во весь рот, с гордостью смотрела, как поёт моя Альбина. Настоящая артистка выросла!

После концерта народ стал расходиться от сцены, я подошла к гигантскому размеров самовару, к которому уже выстроилась большая очередь желающих выпить горячего чая. Я встала в самый конец. Через минуту ко мне подскочила довольная Алька, она обняла меня и закружила.

— Видела, как я пела?

— Видела! Замечательно пела! Алечка, ты — талантище!

— Вот приеду к вам в Москву на следующий год в Гнесинку поступать!

— Обязательно приезжай, мы будем только рады! — поддержала я свою младшую сестрёнку.

Наша очередь подошла, мы наполнили стаканчики горячим напитком и осторожно отошли в сторонку. Вдруг кто — то переградил нам путь. Я дёрнулась в сторону и вздрогнула, когда несколько обжигающих капель попали на мою рукавицу.

Подняла голову, посмотреть, кто мешает нам пройти, и застыла на месте, точно громом поражённая.

— Я же сказал тебе, Белка, что больше ты от меня не спрячешься…

При виде Алексея дыхание моё перехватило, ноги подкосились, исчезло всё: и небо над головой и люди вокруг, исчез весь мир, кроме его пронизывающих серых глаз. Я не могла и шолохнуться от изумления.

Аля с нескрываемым любопытством переводила взгляд то на Алексея, то на меня, и понимающе улыбалась.

— Юль! Ну всё, я побежала! Меня подружки ждут! — она вручила мне свой стаканчик с чаем, и через секунду исчезла.

Я смотрела ей в след неприлично долго, прежде, чем вновь решилась поднять глаза.

Алексей смотрел на меня и улыбался. Но глаза его были настороженными. Словно он опасался, что я вдруг могу начать ругаться и кричать.

— Ты такая красивая в этом наряде…

— А мне кажется, я похожа на крестьянку.

— Ну, если только на барышню — крестьяну…

"А ты тогда — барин!"

Только вот "барин", в отличие от меня, выглядел очень даже современно, в дорогом зимнем пуховике, модной меховой шапке и высоких меховых унтах.

— Я ж с Сургута недавно вернулся, — пояснил он, заметив, как я разглядываю его.

Забрав у меня из рук один стаканчик, он уверенно взял меня за локоть и кивнул в сторону невысокого терема.

— Пойдём, Белка, здесь слишком шумно, а нам надо поговорить.

— И для этого ты прилетел в Сибирь? Чтобы поговорить?

Вряд ли он, как и я двое суток трясся в поезде.

— Видимо, другого способа не существует. Разговор будет серьёзным. А ты — девушка непредсказуемая. Как белка. Всё время прыгаешь с ветки на ветку — не угонишься за тобой.

Мы зашли в кафетерий и устроились друг напротив друга за длинной лавкой. Алексей снял шапку, я последовала его примеру: сняла с себя платок, растегнула тулуп. Чувствовала я себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Видеть Алексея здесь, в Новосибирке, было для меня настоящим потрясением. Мыслей в голове не было никаких. Как и эмоций. Я просто ждала, когда он начнёт разговор.

— Кое — кто попросил меня передать тебе вот это…

Он вытащил из кармана сложенный вчетверо альбомный листок и протянул его мне.

— Что это?

— Посмотри.

Я догадалась, что это был рисунок от Маши. Развернула его. И оказалась права. Девочка изобразила себя с рыжим котом на руках и двоих людей рядом — мужчину и женщину. Они держались за руки и подозрительно напоминали мне нас с Алексеем.

В глазах неожиданно защипало, горло сжалось.

"Не смей плакать, психолог!"

Я молчала, стараясь изо всех сил сдержать лавину нахлынувших чувств.

— Я стал звонить тебе в тот день, когда Машка заявилась к тебе домой. Плохо себя чувствовал, да и вряд ли бы ты стала со мной разговаривать. Позвонил на следующий день, но абонет был уже не абонент.

Я всё еще разглядывала рисунок с комком в горле. Алексей продолжил:

— Твоя тётя чуть меня с лесницы не спустила меня с лестницы, когда я представился ей.

Наконец, я оторвала глаза от рисунка. Алексей смеялся, и лучики морщинок веером рассыпалась вокруг его глаз. Я взглядывалась в эти морщинки, и сердце моё оттаивало, оно вновь собиралось в единый пазл, обратно склеивалось в целое.

— Белка, почему ты опять убежала, не позволив мне всё объяснить? Я не спал с Яной. Поверь мне. Эта стерва что — то подсыпала в мой бокал за ужином. А выставила всё так, что я сам напился, а потом занялся с ней сексом… Я вернулся с командировки ночью, в доме — Янка собственной персоной. Она что — то наплела охране, показала паспорт, совместные фотографии, и те её пропустили, а я только с рейса, уставший, чтобы с ней скандалить, ну и разрешил остаться до утра на свою голову. Она обещала подписать все документы о разводе и касающиеся Машки. А потом опоила…

Верила ли я ему? Мне хотелось верить. До боли в пальцах, которые я судорожно сжимала, слушая его рассказ.

— Яна вернулась, потому что я стал достаточно статусным и денежным по её меркам. Она не хотела ждать вчерашнего студента, только вернувшегося с армии, пока тот встанет на ноги и разбогатеет. Ей хотелось всего и сразу. Я и бизнесом начал заниматься, чтобы только нос ей утереть, а потом… стало плевать. Бизнес процветал, доходы росли, и о Янке уже не вспоминал… Ходят слухи, что последний итальянец с которым она жила — бросил её, вот и решила она попытать со мной счастья. Её счастье — это деньги. А Машка ей никогда не была нужна. У Янки нет материнского инстинкта. Он генетически в ней не заложен. Оказывается, так бывает у женщин… — Алексей сделал паузу, печально усмехнувшись. Но его глаза моментально потеплели, когда он заговорил о своей дочери. — Но я благодарен Янке за Машку. Хотя эта благодарность обошлась мне в ооочень кругленькую сумму. Яна подписала бумаги о разводе, когда я пригрозил ей полицией за попытку отравления. Теперь она где — то опять на лазурном побережье. Плевать где… Моя дочь для меня — всё. Думаю, ты это уже поняла. Удивительно, но Машке ты сразу понравилась. Моих… хм… дам она не любила, мягко говоря. Она у меня девчонка с характером. Но добрая и ласковая. Справедливая. Смелая. Порой даже слишком…

Мне было очень приятно слышать такое о Маше, будто он и моей дочери говорит тоже. Я молчала и, опустив глаза вниз, по — прежнему смотрела на рисунок, лежавший передо мной на столе.

— Ну же, Белка? Ты мне ответишь что — нибудь?

Я долго пытаясь в своей голове подобрать подходящие слова, но не нашла ничего лучше, чем сказать:

— Приглашаю тебя к нам в гости на сибирские пельмени и кедровую водку. Если не боишься моей тёти, конечно.

Губы Алексея застянулись в широкую улыбку и, перегнувшись ко мне вперёд через лавку, зашептал на ухо самые восхитительные в мире слова:

— Люблю тебя, Белка, знаешь это? Давай уже наконец — то будем вместе. Во всех смыслах.

Его лицо было так близко… Бесконечно родное и любимое лицо. Подняв руку, я медленно провела пальцами по его лбу, по морщинам вокруг глаз, по подбородку, а затем поцеловала в губы, которые тут же ответили на мой поцелуй. Его лёгкое дыхание касалось моей щеки, согревая душу и сердце.

Несколько позже и моё тело будет согрето под горячими струями таким же горячим телом… а пока мы сидели и не отрываясь смотрели друг на друга.

— Будешь моей? — чуть хрипло спросил Алексей, замирая взглядом на моём лице.

На что я просто ответила:

— Я всегда была твоей.

КОНЕЦ

"Ты — рядом, и все прекрасно:

И дождь, и холодный ветер.

Спасибо тебе, мой ясный,

За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,

Спасибо за руки эти.

Спасибо тебе, мой любый,

За то, что ты есть на свете.

Ты — рядом, а ведь могли бы

Друг друга совсем не встретить.

Единственный мой, спасибо

За то, что ты есть на свете!"

(Юлия Друнина)