Тигрицы [Марина Сычева] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Марина Сычева Тигрицы
— Мам, ну есть же водопровод! — крикнула Алина в глубину дома и перевела взгляд на экран. — Она опять с речушки воды натаскала. Смотри, два полных ведра, — развернула телефон так, чтобы стоящие в сенях вëдра было видно. — Ты бы поговорил с ней… — Привычка, старикам сложно перестроиться. Потом, позже, мама оценит удобства, — экранный Дима поправил оранжевую каску и улыбнулся: глаза под тяжëлыми веками превратились в щëлки. — Как ты? Справляешься? Алина опустилась на ступеньку (интернет стабильно работал только на крыльце, в доме связь прерывалась) и вздохнула. Грузить мужа-вахтовика жалобами не хотелось. — Приходится… Слушай, тут поговаривают, золотодобычу откроют. И набирать персонал будут из местных… — Папа! — зазвенело в недрах дома. Зашлëпали босые ноги по половицам, на Алину накатило детское, обнимательное. Ева повисла на спине Алины, тыкнула в улыбающееся лицо экранного папы альбомом. — Смотри! Я нарисовала! Дима смешно округлил глаза, отпрянул в притворном испуге: — Боюсь-боюсь! Какой страшный тигр! — Пап, тигра не страшная! — Алинино замечание: «Ева, не коверкай слова!» — потонуло в смехе. — Тигра красивая! — А ты — самая смелая: не испугалась тигру рисовать! — Дима обернулся, отвлëкшись на кого-то по ту сторону экрана. — Все, мне пора. Пока, любимые! Хорошего вам дня! Маму целуйте. — И тигру! — выпалила Ева. Экранный Дима исчез, Алина чмокнула дочь в нос, широкий, отцовский, и подтолкнула в дом: — Собирайся, солнышко, в сад опоздаем!Хорошо бы, открыли рудник. А то какая семья: Ева отца только в телефоне и видит. — Алиночка, ты не ругайся, — в сени вышла свекровь. Низенькая старуха, сухая и плосколицая. Алина глянула на цветастый, заношенный халат свекрови. Новый, хлопковый, так и лежал на маминой полке, даже бирочка на месте. — В речушке-то вода живая. А эта ваша трубная, как знать откуда.
Уборка на кухне — первая работа в доме. А без главной помощницы, дочки, дело пойдëт споро. Почистить газовую плиту. Оттереть кухонный стол: наливая чай, мама неизменно проливала заварку. И никогда не вытирала. То ли не видела бурых разводов, то ли не хотела видеть. Зато за привычной работой не нужно было думать. Точнее, можно было думать о чëм угодно, кроме того, что делали руки. Сегодня мысли были тревожные. Еве четыре. Еще год-два, и нужно переезжать в город. Алина-то хоть сейчас готова, да не по средствам им. И мама с обжитого места сниматься не хочет. Упрямится. А Дима еë одну не оставит. Нет, здесь тоже жить можно. Хозяйства Алина не боится, даже любит. Но, сама когда-то уехавшая из деревни, она помнит, как трудно было эту деревню из себя вытравить. Как посмеивались в университете над еë говором городские, как тяжело было после универа зацепиться, остаться, а не вернуться в глушь. И что толку? В итоге она здесь: деревня другая — суть та же. Поехала за мужем. Только обнять его раз в три-четыре месяца выходит. — Конечно, милая, — послышалось со двора. — Дело благое. Ты мне только пальчиком ткни где, я и подпишу. Алина встрепенулась, наскоро сполоснула руки и вышла во двор. Нахмурилась, завидев у калитки активистку-соседку: — Здравствуй, Тома, — Алина упëрла кулаки в боки. Высокая, в старомодном костюме, Тома напоминала героиню советских фильмов, этакую управдомшу: того и гляди выговаривать за что-то начнëт или деньги собирать. Тома держала планшет с бумагами. Мама щурилась, глядя в листы, но ручка в еë морщинистых пальцах уже нырнула в колпачок — значит, подписать успела. — Что у вас тут за благие дела? — Алина, и ты подпишись. Слышала же: старый рудник хотят запускать, прииски. Только о золоте и думают! Это же скажется… на тайге, на экологии. У нас тут краснокнижные тигры, — веско сказала Тома и протянула Алине планшет. — Нельзя тигров прогонять, тигры — душа леса. Они тут раньше нас живут, человека не трогают, знают, что за человека поплатятся, — свекровь закивала, глядя на ворох бумаг. — Нет, вы с ума сошли все со своими тиграми: заботитесь о них больше, чем о людях. Дикие кошки и подвинуться могут. Уйдут глубже в лес, не страшно. А мы? Мама, а Дима? Прииск, рудник — что там будет — это рабочие места, развитие региона. Может, школу отремонтируют наконец, люди бежать из поселка перестанут. И Дима здесь устроится, не будет пропадать на вахтах. А вы… Воздух закончился. Слова тоже. Да и о чем говорить? С кем? У Томы на лице вежливое недоумение, пустое и гулкое. Мама смотрит странно, грустно и жалостно. Будто хочет прижать к себе, успокоить, погладить по больной головушке глупую девочку Алину. Да ну их! К чёрту! Дочистить кухню, забрать Еву из садика… А там и день этот дурацкий почти кончится.
На стене два ряда детских рисунков: домики, палка-палка-огуречные семьи, портреты не то мам, не то принцесс, динозавр и фиолетовая птица в жëлтом небе. Евину работу, крайнюю в верхнем ряду, Алина находит легко. Чëрно-оранжевая кошка с огромными зелëными глазами. — О, ты рисунки смотришь! Сейчас твоя прибежит— Катерина, совсем ещë молодая воспитательница, всегда светилась улыбкой. Наверное, потому они почти сразу перешли на ты, хоть и не дружили. — Ева у тебя молодец: и нарисовала, и целую историю рассказала про охотника и тигриную принцессу. Похоже, сказка местная. Читаешь ей много? Алина поморщилась недовольно. Увлечение дочери тиграми превращалось в манию: — Это не я, это бабушка. — Ну конечно, она же у вас коренная. Кстати, не ходите на речушку: там следы видели. Всех предупреждаю. — У нас же водопровод, — Алина пожала плечами, ещë раз посмотрела на семьи палко-палко-огуречков и спросила: — Твой же тоже вахтовик, да? Давно в отъезде?
Алина перебрала светлые волосики дочери, пахнущие травяным шампунем, и подтолкнула ее к комнате: — Иди, включай мультики! После разговора с Катериной было смутно: Алина пыталась посчитать, сколько их, вахтовых жëн, в поселке. Сбивалась. Побыть бы одной. На кухне возилась свекровь. Алина заглянула, скривила губы: полная кастрюля начищенной картошки, только червоточинки мама не вырезает. Теперь все заново перебирать. — Мам, идите отдыхать, я закончу тут, — голос подвëл, выдал раздражение Алины. Свекровь может и хотела возразить, но только голову опустила и вышла. — На речушку не ходите больше! Острый кончик ножа с треском входил в картофельную плоть. Алина вырезала червоточинки, а казалось — свои проблемы. Мать как дитя малое, упирается, не принимает помощи. И хозяйство у неë не убогое, справляется, да все какими-то странными методами. А Алина следи да переделывай. Плюхнув последний ломтик в воду, Алина громыхнула кастрюлю на плиту, чиркнула спичкой и повернула вентиль. Голубой ореол лизнул дно кастрюли. Ладно, сегодня она переборщила всë же. Маму расстроила. Но раздражение не пускало искать примирения. Зато тревожила идея. Алина заглянула в зал и чуть было не выругалась. Опять тигр, словно мир сговорился против неë! Замерла, глядя в недовольную, злую морду на экране. — Закон джунглей гласит, — мурчит с ленцой и самодовольством чëрная кошка. — Каждый сам за себя — вот закон джунглей! — перебивает тигриный прихвостень. Ева смотрит, как завороженная, тянет руку к экрану. Алина улыбается: смотри, моë солнышко, тут тигр правильный. Такой, какой должен быть. Прав Табаки: каждый сам за себя. Так почему бы не попробовать переиграть всех тигров и их защитников разом?
— Помнишь, я тебе про золотодобычу рассказывала? — завязавшаяся инициатива жжëтся, словно только снятый со сковороды блин: откусить бы, да горячо. Успехом хочется делиться, и потому Алина набирает Диму в неурочный час. Присаживается на ступеньку и тут же вскакивает. — Я прошлась по вахтовым жëнам, поговорила. Будем писать обращение, такой ведь шанс для посëлка! А наши, представляешь? Тома всех стариков обошла: защитим тигров! Тигров, понимаешь? — Подожди, Алин, подожди, — Дима чешет нахмуренную бровь. — Ведь рудник навредит экологии. У нас же охотхозяйство под боком, люди едут со всего света на дикую природу смотреть, фотографий тигров, оленей, медведей сколько. Это же… такая огромная часть региона! Жизни! — И ты туда же! Да для людей надо делать, для людей! Охотхозяйство? Ничего мы с него не видим. Там ведь штат — несколько человек. Работы нет в поселке. Сам знаешь! Экранный Дима молчит, смотрит жалостно так — в его лице проступают черты матери. Алина смаргивает, говорить трудно: — Я просто хочу, чтобы муж был рядом. Чтобы Ева росла с отцом. Рядом. Понимаешь? И нажимает отбой.
Котëнок. Тянется к воде. На лапах стоит твëрдо, но движения ещë неловкие. Не учуяла сразу. Теперь — любопытно. Заросли густые, скрывают хорошо. Пахнет не-леснó. Чужим буйнотравьем, дымом, как все недозвери, и — мягким, нежным. Крадусь.
— Мам, — Алина старательно прячет покрасневшие глаза. — Где Ева? Во дворе не видать… Свекровь аккуратно втыкает иголку в ткань. Вышивка едва начата, светло-оранжевый краешек, но Алине кажется, что сюжет будет тот же — тигры. — Она на речушку пошла играть.
— Ева! Не рык. Не рев. Жалкое. Добычное. На берег с той стороны потока выскакивает недозвéрица. Самка. И котëнок у воды — еë. Спина наливается силой. Мне ленно. Мне сыто. Но нелепый котëнок так близко… Недозвéрица видит котëнка, спешит к нему неловко, оступается — напрягаю лапы. Она замечает. Не бежит. Не бросается к котëнку. Смотрит. Тúгрится. И я смотрю. Нелепая недозвéрица. Ни сильных лап. Ни когтей. Ни клыков. И всë же — ти́грится. Чую в еë запахе, в еë взгляде: — Мы с тобой…
Янтарные глаза, снизу подведенные чëрным. В лопатках играют мышцы. Подрагивает хвост. Тигрица. У воды — тигрице хватит и прыжка — Ева. Притихла. Только не кричи, родная. Не дëргайся. Алина находит янтарные глаза. Уходи… Ты же тоже, наверное, мать… Или будешь. Уходи. Не смей даже. Брошусь. Ногтями, зубами, чем угодно. А с губ срывается неожиданное, едва слышное: — Мы с тобой… одной крови. Тигрица моргает. Напряжение в еë спине ослабевает. Она делает шаг назад. В зарослях мелькает полосатый бок. И — тигрица прыгает в чащу, выгибаясь в дугу. Алина смотрит в лес. Ждëт. Секунду, две, может, три — ушла, она ушла — и кидается к дочери. — Ева? Руки, ноги, плечи — цела. Алина целует дочь в макушку, прижимает к себе, отпустить страшно. Жива. — Мама! Я тигру видела, там. А ты? — Алина всхлипывает. — Мама, ты плачешь? Это потому что тигра красивая? — Конечно, родная. Тигра очень красивая.
Последние комментарии
21 часов 6 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 19 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 14 секунд назад
2 дней 6 минут назад