Где расцветают фиалки (СИ) [Ольга Бесс] (fb2) читать постранично

  "Ты уйдешь в бесконечность

  В звёзд растаявшую млечность...."

  На заводе отзвучали последние гудки, завершилась смена. Сумерки, обволакивая уставший город, густели, поглощая огненно красный закат знойного летнего вечера.

  Дом Виолетты располагался на окраине. Проработав на производстве почти сорок лет, она и не заметила, как быстро пролетело время. Личная жизнь не сложилась, детей не удалось завести, ведь всю свою "любовь" она отдавала заводу. Линию сборки болванок для ракет она нежно называла "своим ребёнком". А что теперь? До пенсии оставалось пару лет. Женщина старалась не думать об этом. Она просто не представляла, как будет дальше жить.

  Ночью Виолетта внезапно проснулась от приступа удушья. Как объяснил ей молоденький врач, постоянно заглядывающий в свой планшет, это проявления надвигающегося климакса. И что ей надо принимать гормональные препараты. Она слушала его и чувствовала себя бесконечно старой и усталой. И вот сейчас она лежит и пытается подавить этот приступ панической атаки, но сделать вдох никак не удавалось. Внезапно в глазах потемнело, и оглушительный вихрь увлёк её сознание в темноту.

  Тик-так. Тик-так...

  Виолетта открыла глаза. Перед её глазами на стене помещения, совсем не похожего на её маленькую комнату, висел огромный циферблат, отсчитывая секунды. Стены, казалось, были покрыты слюдой, и излучали неоновый свет.

  - Не бойся, - раздался голос. - Меня зовут Атагеон.

  Перед ней возник размывчатый силуэт, излучающий красновато-оранжевое сияние.

  - Не бойся, - снова повторил голос, и её руки коснулось нечто теплое, отчего Виолетта невольно сжалась, но, неожиданно для себя, чувство необычайной эйфории накрыло её так сильно, что она невольно улыбнулась.

  - Я не должен был этого делать. Нарушил правила. То, что я тебе расскажу, покажется тебе нереальным из области, как вы - земляне - называете фантастикой.

  Ты видишь перед собой сияние, но я могу принимать разные формы. Мне уже более 900 лет, но по меркам своего народа я - молодой. Так получилось, что моя цивилизация отвечает за развитие многих планет, и не только в вашей галактике Млечного Пути. Но сейчас наших Правителей тревожит торможение развития человечества. Они не понимают, почему люди, как представители одного рода, постоянно воюют друг с другом. Правители озабочены тем, что земляне не развиваются, губят свою планету. И, в конце концов, было принято решение, что человеческий род должен быть "утилизирован", как тупиковая форма жизни. Я слышу, как в твоей голове звучит вопрос: "зачем я всё это рассказываю".

  Всё просто - ты одна из тех, в ДНК которой содержится пару звеньев генома, который ваши ученые еще не разгадали. Ты носительница этого генома - семени - если так можно выразиться - которым, наша цивилизация заселяет планеты.

  - Но,..- Виолетта закашлялась: говорить почему-то было трудно. Ей показалось, что воздух был более плотным, чем она привыкла. - Я уже слишком старая, чтобы, как вы говорите "положить начало другой жизни на планете". Я уже вошла в период, когда женщина начинает стареть. Какая от меня польза. Вы можете вернуть меня обратно?

  Оранжевое сияние разрослось, затем начало стремительно сжиматься, приобретая вполне реальные формы. И перед Виолеттой появился мужчина, облаченный в темно-серый, отливающий перламутром комбинезон.

  - Ты не понимаешь, - начал он мягко. Виолетте даже показалось, что в его голосе звучало сожаление. - Ты уже не сможешь вернуться.

  В его руке она увидела тонкую трубку с острым наконечником, наподобие шприца. Она вздрогнула, невольно отпрянув.

  - Не бойся. Я не причиню тебе ничего плохого. Верь мне. Протяни руку.

  Виолетта посмотрела на мужчину. Его карие глаза с золотистыми искорками в глубине, казалось, гипнотизируют её, подавляя волю. Голос - мягкий, тихий, проникал в сердце, смущая и волнуя. Она вдруг почувствовала себя юной, а не старой развалиной на грани климакса.

  Виолетта протянула руку. Атагеон прикоснулся трубкой к вене, и в тот же миг по телу разлился жар. Перед глазами вспыхнуло ослепительное сияние. Она ощутила необыкновенную легкость, а затем тело скрутило от невыносимой боли, ввергшую в пучину обморока.

  Пробудило прикосновение к лицу - легкое, почти невесомое.

  - Ты умница, - произнес знакомый голос.