Сердце из пшеницы и ромашек [Елена Котенко] (fb2) читать постранично

Елена Котенко Сердце из пшеницы и ромашек

Глава 1

Маленькая южная деревня Черемуховая никак не соответствовала своему названию — её жители даже не знали, как выглядит черемуха. Зато свой статус деревни она защищала свято: затерявшийся среди полей и курортных городов юга райский уголок, где плохо ловил интернет, зимой топились дровами, а до ближайшей больницы было тридцать км по трассе. Население ее составляло всего триста двадцать работящих человек, вспахивающих поле, продающих урожай и содержащих молочную ферму, а также малый процент эко-блогеров и фрилансеров, пытающихся пробиться из грязи в князи. Эту-то идиллию ранним утром тридцатого мая и разбил неизвестный внедорожник, который исколесил почти все улицы в деревне, пока не остановился у заброшенного двухэтажного домишки.

Уже через полчаса из калитки напротив дома выскользнула крупная тень и, шлепая тапочками, поплыла в сторону сельсовета. Так, всей деревне Черемуховой стало известно, что в дом номер 44 по Солнечной улице заселяется семья из отца и двух дочек — подростка и малышки. Ещё через два часа, когда новые хозяева смогли открыть ворота и разгрузить машину во дворе, к ним в калитку постучалась женщина, фигурой напоминавшая не то расплывшуюся грушу, не то каплю. Заржавевшая дверь растворилась сама собой, но добропорядочная соседка дождалась, пока новый хозяин выйдет к ней.

— Здравствуйте, — поздоровался мужчина, сбежавший по лестнице. Выглядел он лет на сорок: ухоженный, с трехдневной щетиной, большими добрыми глазами, крепким загорелым телом, небольшими морщинками на лице и каким — то обаянием, которое тут же сразило соседку.

— Доброго здоровьечка вам. Я из дома напротив буду, соседка ваша, Любовь Никитична. А вы, стало быть, новый хозяин этой хаты?

— Да, — мужчина окинул взглядом дом и протёр тряпкой руки. — Меня зовут Дмитрий Котиков. Это дом моей бабушки, Агриппины Власьевны.

— Да — да, я знаю! Царство небесное ей. А тебя я помню, голубчик, ты ещё чернику с моей Алёнкой воровал у сторожа.

— Я не помню, но все возможно, — вежливо ответил он. — Извините, мне дочерей кормить надо, а я ещё холодильник не занёс.

— Конечно-конечно. Я вам с новосельем пирожочки принесла с картошкой, возьмите, пожалуйста. Доченьки у тебя, да? Большие уже?

— Кто как, одной пять, другой — семнадцать. Спасибо большое за угощение.

— Не благодари, дорогой, не благодари. Вы из города небось, из Краснодара? На лето?

— Да боюсь, на годик, не меньше. Мы жили в Москве.

— Ох, родители твои там остались? Не собираются на лето? Помню я Сережу с Виточкой.

— Нет, они заграницей живут.

— Ничего себе, куды забрались!

— Пап, я не могу найти шнур от чайника, там только носик и дрова! — раздался детский визг.

— Извините ещё раз, — неловко улыбнулся Дмитрий Сергеевич и на это раз быстренько захлопнул калитку. Жаль, она была с дырками и невысокая, поэтому женщина все ещё улыбалась ему с той стороны.

— Заглядывайте, если что нужно будет, — прикрикнула она, словно действительно стояла за дверью, а не в метре от него, и поплыла домой.

— Ну пап, он не включается! — выбежала во двор девчушка, спотыкаясь на ступеньках.

— Объясни ей ты устройство самовара, а то меня она слушать отказалась, — послышался голос старшей из комнаты.

— Она сказала натянуть на чайник сапог!

— В чем-то она права, Анют. Но я предлагаю оставить эксперименты на вечер и подогреть обычный на походной плите. Куда там мы её клали?

— Я уже достала и грею печенку, — ответили из комнаты.

— Не буду печенку! — скрестила руки на груди Аня. — Она вонючая и жесткая.

— Тогда вот тебе пирожки с картошкой, отдай Лике — она нагреет, — вручил ей отец контейнер и натянул рабочие перчатки. Предстояло как-то втянуть холодильник.

***

Новые жильцы освоились на месте довольно быстро: на той же недели они заказали машину для вывоза мусора, электрика, сантехника и даже строителя, который поменял им ворота. Глядя на бешеные преображения, соседи сделали вывод, что новый жилец был очень обеспеченным человеком. С Дмитрием Сергеевичем все перезнакомились быстро, но вот его дочери практически не показывали носа на улице, что удивляло жителей: лето уже началось, большинство детей, хоть их и было немного, гуляли на улице, купались в речке и лазили по садам. Девочки же не спешили с ними знакомится, лишь иногда младшую — Анечку — видели гуляющей в магазин с папой.

— Пятьсот рублей, тридцать копеек, — немного в нос проговорила продавщица. — Что-нибудь ещё?

— Мороженое будешь? — спросил отец Аню, которая крутилась, точно юла, и мацала пальцами витрины.

— Клубничное. С сердечком.

— Такого не завозим.

— Она имеет в виду в брикете мороженое, «Коровку», оно в разрезе с сердечком.

— Нет. Только в стаканчиках: пломбир, шоколад, клубника, фисташка, фруктовый лёд.

— Тогда дайте нам клубничное и пломбир, мы сами дома сделаем, — решил