Проклятьем заклейменный (СИ) [Владимир Петрович Батаев Джокер J.K.R] (fb2) читать онлайн

Проклятьем заклеймённый

Глава 1 Не везет мне в смерти

Эх, говорили мне, что алкоголь вреден для здоровья! Правда, речь шла о его употреблении, а я-то только в магазин шёл за пивом. Оказалось — тоже вредно. Особенно ранней весной и когда дорога пролегает по узкому проулку между двумя домами.

Услышать шум с крыши я ещё успел. А вот куда-то отпрыгнуть на узкой скользкой тропинке с сугробами по бокам — нет. Уверен, что мне на голову груда снега рухнула. Но, наверное, без ледяных сосулек… Ведь я всё ещё мыслю — следовательно, существую. Это не я придумал, а Декарт. Он умный был мужик, и наверняка за пивом в магазин не бегал, винцом пробавлялся, скорее всего.

Так, не о том думаю. Я мыслю — это хорошо. Но мне не холодно и даже не сыро — вот это скорее плохо, как бы уже не отморозилось всё. Хотя температура чуть ниже нуля, может и…

— Демьян! Демьян Харитоныч! Ваше благородие!

А вот это уже совсем не хорошо. Кто-то орёт, будто бы у меня над самым ухом. Но никаких благородий в нашем загаженном собаками дворе отродясь не водилось. Да и имена такие разве что в поколении моего деда ещё в ходу были. Значит, глюки.

Но когда этот глюк, не переставая орать, залепил мне пощёчину, я, наконец, почувствовал собственное тело. И тут же отмахнулся кулаком, не глядя.

— Уфх… Демьян Харитоныч, живой, стал быть!

Я открыл глаза, окинул взглядом окружение, и тут же резко вскочил, оттолкнувшись ладонями от асфальта. И никакого льда под ногами и снега вокруг, как и переулка из родного двора на улицу. Та-ак, ну и где я нахожусь?

— Живой, ваше благородие! — повторил уже слышанным мной голосом лохматый парень лет двадцати с виду. — А я тут ужо…

— Стоп, — велел я, выставив раскрытую ладонь.

Как-то совсем не похожую на мою. Тонкие пальцы, про такие говорят — как у пианиста. На среднем перстень с печаткой. А я в жизни кроме обручалки колец не носил, да и ту давно снял. И пальцы были… Ну, потолще, скажем так. А это что, маникюр⁈

— Я уж думал вы совсем того, — продолжил причитать парень. — Эво как башкой-то треснулись. И звук такой, хрясь…

— Треснулся, — согласился я, тем временем осматривая одежду.

В жизни такого не носил. Это что за пиджак странный? Не пиджак, а скорее уж камзол или китель. Зелёный с белыми полосами-лампасами и пуговицами под горло. Штаны той же расцветки. С лампасами, ага, но явно не спортивки «Абибас». И ботинки с квадратными носами… Ух, такие в моде были примерно когда я школу заканчивал… Или на первом курсе? Не помню уже точно. Да и мода прошла очень быстро.

— И хрясь. Теперь тут помню, тут не помню, — сообщил я, прикоснувшись к голове сперва слева, потом справа. Так, ну хотя бы стрижка вроде нормальная. — Ты вот кто?

— Как же, ваше благородие? — аж схватился за сердце парень. — Петька я, денщик ваш! Стал быть…

— Ваше благородие, — повторил я и не удержался, напел тихонечко: — Ваше благородие, госпожа разлука, для кого ты добрая, а кому и су… Хм…

Я оборвал свои распевки, глядя на округлившиеся глаза денщика Петьки. Да и всё равно текст я переврал нещадно. Ну, не помню! Только последнюю строчку каждого куплета и помню, ну и про ваше благородие.

— Ваше благородие, а может, тогось? Ну, не надыть вам петь-то? Особливо сейчас. Вы и так тогось, — промямлил Петька.

— Чегось — тогось⁈ — не удержался и рявкнул я, передразнивая денщика в его дурной манере речи. — Толком говори, пёс смердячий!

Вместо ответа Петька показал пальцем. На асфальт, вздыбившийся таким странным образом, что напоминал изломанные человекообразные фигуры, застывшие на полушаге в движении.

— Дык, вы их тогось, — опять заладил своё Петька. — Големами, ить. А пение, оно ж енто, ваш, как его… Тигер…

— Тигер, — мрачно повторил я. И снова не удержался, заорал: — Да хоть бибизяна! Кому сказано толком говорить, суслик ты вислоухий⁈ А не то так отлуплю, ты у меня на антрекот заморский похож станешь!

Петька машинально потрогал уши и шмыгнул носом.

— Ваша милость, да вы чего. Я ж ничего…

Ага, уже милость, а не благородие. Это я, типа, резко повышение в статусе получил? Или как? Ох, надо было больше исторических романов читать, а не фэнтезятину всякую. Хотя вот, как ни странно, и фэнтезятина пригодилась.

Потому что я — грёбаный попаданец! Шёл за пивом, поймал макушкой сосульку с крыши, переродился в другом мире в теле его благородия Демьяна какого-то там… Знаем, читывали. Но это ж сказочки, время убить под пивко! А в реальности это… Собачьи фекалии, в которые я чуть во дворе не вляпался недавно!

— Тр-риггер! — почти прорычал Петька. — Во! Не тигер. И бибизяны совсем не при чём. А вы, того?..

Он махнул рукой в сторону застывших фигур из асфальта. Прямо выставка современной скульптуры, уродливой и кривой, но модной и по высоким ценам. И что там? Ладно, пойдём, посмотрим. С трудом пробравшись между кособокими статуями, я вышел на ровную дорогу. И обнаружил там мешочек с завязками, что-то типа бабушкиного кошелька. Очень лёгкий, явно не с монетами.

Внутри нашёлся пластиковый пакет, запаянный со всех сторон. С каким-то серым порошком. Ну, это явно не низкосортная мука… М-да…

— Ыть, не обманули, паразиты, — покачал головой Петька. — Токма деньгу хотели вдвое супротив уговора. Но пыльцу принесли, як обещали.

— Пыльцу нам нюхать не к лицу, — пробормотал я.

Уж лучше таки за пивом сходить. Ну или коньячок… Да и водочка — всяко лучше и для здоровья полезнее. Особенно когда над головой сосульки не висят. А вот всякая пыльца — это нет, сразу и точно. Никогда и ни за что.

— Ыть, а зачем фейску пыльцу нюхать? — озадаченно почесал в затылке Петька. — Она ж ничем и не пахнет.

Так, уже хорошо — кажется, это не наркота. А вот что это и зачем нужно — предстоит выяснить. Но, наверное, штука ценная. Раз этот Демьян не смог или не захотел заплатить паразитам-поставщикам вдвое большую сумму, а вместо этого… Распугал их големами? Асфальтовыми големами? Вот же бред сивой кобылы в лунную октябрьскую ночь!

Похоже, я стал грёбаным магом.

— Ить, Демьян Харитоныч, а вы того… — забормотал Петька. — Як там ваш знак, глянуть не хочите?

— Знак? — переспросил я.

— Ну, ить, клеймо, — он указал пальцем мне на грудь, на левую сторону.

Я расстегнул пуговицы бледно-синей рубашки. И сам заговорил в стиле Петьки:

— Ить! Ять! Мать!

Чёрное треугольное клеймо с каким-то символом внутри, будто вправду выжженное на коже. И от него по груди расползаются чёрные полосы, будто потемневшие и проступившие под кожей вены. Или так и есть? Это заражение какое-то? Я тут что, ещё и нулевой пациент будущего зомби-апокалипсиса, а? Это уже было бы перебором. Хотя и так…

— Ой, бяда, — покачал головой Петька. — Мощно вы намагичили, однакось. Надыть долго ждать тепереча. Али пыльцой фейской посыпать, агась. Токма её мало.

Ну, не сказал бы, что прямо мало. Подкинул мешочек в руке… Ну, грамм сто точно будет. Будь это наркота — мне бы светил срок за крупный размер. Но вот с магической пылью — чёрт знает, сколько её сыпать на клеймо надо? Может, грамм пятьдесят разом.

— Подождём пока, — решил я. — А сейчас идём-ка домой, Петро.

— Домой? То бишь, в школу, стал быть?

— В школу? — нахмурился я, ощупывая своё лицо.

Я что, школьником стал⁈

— Ну, дык, енту, Ака-демию, — раздельно проговорил Петька.

Уф, от сердца отлегло… Хотя нет, на сердце как раз будто покалывает и даже слегка печёт. На том месте, где на груди чёрный знак-клеймо. Это так и должно быть или дело плохо? Ладно, живы будем — не помрём. А в смерти мне, кажись, таки не везёт. Ну, поглядим, повезёт ли в любви.

Надеюсь, в «ентой Академии» найдётся зеркало, чтобы я смог рассмотреть своё новое хлебало. Хотя уже уверен, что оно этак раза в два моложе моего привычного. Надеюсь, что не больше. И я хотя бы числюсь тут совершеннолетним. И могу пить и курить. Хотя это и вредно, я теперь алкоголь осуждаю! Однако ж — нервы! Как говорится: пять капель корвалола на стакан вискаря — и ваши нервы будут как канаты. Ну, крепкие напитки я и вправду давно уже не особенно уважаю, а вот от пары бутылочек пива не откажусь.

Одно чёрное клеймо на груди чего стоит. И явно не сулит ничего хорошего. Во-вторых, этот Демьян только что шуганул каких-то торгашей фейской пылью, а я её забрал, значит, их ограбил. Вряд ли ребята будут счастливы по этому поводу. Ну и главное — я вообще ни бельмеса не знаю, куда я попал, кто я теперь такой и что со всем этим делать!

Это в книжках у героев всё просто и легко. И к такому попаданцу приходит какой-нибудь домовой или бес, который всё ему про новую жизнь объяснит и растолкует, поработав мобильной Википедией. А у меня вон только денщик Петька, который объясняется через «Ить, ента, тогось, надыть». Эх, словарь купить, что ли? И дубасить им Петьку по башке, пока наизусть все слова не выучит. М-да, и откуда во мне такие барские замашки вдруг проснулись, а? Хотя совсем уж малограмотную деревенщину я и раньше терпеть не мог — ну, в плане бесед с ними, так-то не моя забота.

Я хотел засунуть мешочек во внутренний карман камзола, но тот оказался уже занят. Оп-па, а вот и счастье привалило! Портсигар, кажется, даже серебряный. Мешочек с пылью отправился в наружный левый карман, а я извлёк на свет свою новую добычу. Папиросы без фильтра, м-да, радость была недолгой… Ладно, и так сойдёт.

Закурил, чиркнув кремнем встроенной в портсигар зажигалки. Затянулся. Тьфу, гадость какая. И для здоровья вредно. Однозначно осуждаю! Но курить не перестану. Потому что курить вредно, пить — противно, а умирать здоровым всё-таки жалко.

Я провёл ладонью по волосам, приглаживая их. Наверняка растрепались, когда Демьян падал. И всё-таки слишком лохматый, надо будет постричься при случае.

Ну и привыкать к тому, что Демьян — это теперь я. А то если начну говорить о себе в третьем лице… Если тут и есть дурки, то в них наверняка лечат не таблетками, а электричеством. Или двинувшимся магам сразу секир башка?

Так что отныне я — Демьян Харитонович…

— Петька! — окликнул я. — А фамилия у меня какая?

— Ить… Соловьёвым имели честь родиться, ваша милость, — аж икнул и покачал головой мой денщик. — А нонче последний мужчина в роду, стал быть. Потому, значится, и метка при вас.

М-да, если Петька и годится на роль Википедии, то исключительно в машинном переводе с китайского. Причём даже не на русский, а на какой-нибудь белорусский. Так что слова в большинстве вроде понятны, но не все. А у некоторых вовсе другое значение.

Но кое-что полезное из его слов почерпнуть можно. Раз последний мужчина в роду, значит, батя на рыбалку не позовёт и не распознает, что Демьян как-то сильно изменился за лето. А вот о наличии маменьки, тётушек и сестёр разной степени родства — пока неясно. Хотя от какой-нибудь четвероюродной красотки-кузины я бы не отказался, пожалуй. В книжках с ними герои всякое делают, а такое дальнее родство уже и не в счёт. И вообще — дело-то семейное.

Но если серьёзно — надеюсь, Демьян был круглым сиротинушкой и отшельником в обществе. А то общаться с кучей его приятелей, которые быстро заметят перемены, совсем не хочется. Я уж лучше как-нибудь сам новых друзей заведу, да и подружку-красотку тоже. Ну или, если не выйдет, тихонько посижу в уголке, тоже вариант. А уж если при этом в руках будет бутылочка пива — за что я непременно стану себя осуждать — то вообще прекрасно будет!

Глава 2 Под холодный шепот звезд

— Ой, бяда, бяда, — закачал головой Петька, когда через пару часов пешей прогулки мы вышли к кованому забору.

Ну, забор-то не особая преграда, хоть и в высоту метра два с половиной, да с коваными пиками поверху, но в принципе перемахнуть через него вполне реально. В двадцатилетнем теле точно, в своём, теперь уже прошлом, я бы, пожалуй, не рискнул. Да и вообще, тут вон калитка не запертая! Но голубоватое марево вокруг, напоминающее какой-то энергетический щит, как их показывают в фантастических фильмах — это уже совсем другое.

— И в чём дело? — поинтересовался я, прикуривая очередную папиросу. И снова себя за это осуждая, конечно.

— Дык, ить, тогось… — опять завёл свою шарманку Петька.

— Если не прекратишь это «тогось», я тебе… — пригрозил я.

Денщик тупо вылупил на меня глаза и захлопал ресницами. Взлетать готовится, что ли? М-да, похоже без конкретизации угрозы не обойтись. И вряд ли отлупить — это такая уж страшная угроза.

— А не спеть ли мне песню-у, — затянул я.

— Ой, не надыть, ваше благородие! — замахал руками Петька. — Я того… Ой… Не буду больше так грить.

— Так, в чём у нас проблема? — повторил я вопрос.

— Ить… Прорыв, — развёл руками денщик. — Ироды енти, значится, лезуть. Мож быть, мы ента, тута постоим?

— Может и постоим, — согласился я, затягиваясь папиросой.

Прорыв? Ироды? Ну… Любопытно, о чём речь, но не настолько, чтобы лезть туда, где, вероятно, опасно. Лучше потом выясню в теории, о чём речь, в книжке об этом почитаю какой-нибудь.

— Или нет, — вздохнул я, услышав испуганный визг.

Марево силового поля оставалось достаточно прозрачным, чтобы наблюдать через него зелёный газон, аккуратно подстриженные деревья и прочий пасторальный пейзаж за забором. Включая горбатый мостик через широкий ручей. На который из-за деревьев выбежала визжащая девушка. И преследующий её «ирод».

Судя по красноватому оттенку кожи, а скорее даже шкуры, острым зубам и когтям — какой-то демон, что ли? Но движениями он скорее напоминал зомби, хотя и довольно шустрого. Но всё же девушка была явно быстрее. Вот только бежать ей дальше некуда, тут забор и силовое поле…

Возможно, с той стороны энергетическое поле непрозрачное, во всяком случае, на меня девушка не обратила никакого внимания. Зато я мог спокойно её рассмотреть. Не красавица, хотя и симпатичная, но не мой типаж. И слишком уж молода, совсем девчонка с виду. Ещё никакие красивые и манящие выпуклости не обрисовались.

— Ваше благородие, — заканючил Петька. — Вы это…

— Я того, — отозвался я, делая последнюю глубокую затяжку и щелчком пальцев отбрасывая чинарик в сторону. — Видишь, девчонка в беде? Предлагаешь стоять и наблюдать, как эти твари её порвут и сожрут?

Не то, чтоб я когда-то рвался геройствовать. Но и проходить мимо, когда толпой обижают слабого, не приучен. Я машинально потрогал нос. Вроде прямой, непривычное ощущение. Мне-то нос когда-то сломали в драке, мимо которой я не прошёл, хотя и мог. Трое парней метелили одного, прямо за углом моего дома! Вовремя я за хлебом вышел, что сказать. Ну я и спросил, мол, а что — один на один слабо? Они обсуждать вопрос честных драк не захотели, так что первый на меня рыпнувшийся через пять секунд словил кулак в табло. От удара второго я уклонился, а вот от третьего прилетело уже мне по носу — когда я оглянулся посмотреть на улепётывающего оттуда избиваемого паренька. Паршивец неблагодарный.

В общем, хлеба я тогда так и не купил. А ящик пива из магазина мне помог дотащить грузчик. Потому как я после драки малость прихрамывал, да и руки дрожали. Тем троим тоже досталось не кисло, но своей победой я бы итог не назвал — их спугнули вышедшие из дома мои соседи.

— Нет, ваше благородие, — понурился Петька. — А я…

— А вот ты стой тут, — разрешил я. — Или за подмогой сбегай.

Мы оба не вооружены, а на кулачках с этими демонами-зомби драться так себе идея. Но я же маг! Хотя и от оружия бы не отказался. Жаль из забора пику выломать вряд ли выйдет.

Так, теперь вопрос — а как мне через защитный барьер-то пройти? Самый очевидный ответ — с помощью той же магии. Ну, попробую…

— Вы осторожней, ваше благородие, — промямлил Петька. — Енто, не исчерпайте себя, значится.

Ну, я себя чувствую вполне бодро, никакой слабости. Хотя Демьян же вроде как вырубился прямо перед моим вселением в его тело. А раз уж тело занял попаданец — значит, не просто вырубился. Помер он, скорее всего.

Эх, мне бы какой интерфейс дополненной реальности, хоть самый куцый, так, полоску запаса маны в уголке! Но чего нет, того нет. Значит, обойдусь.

— Вижу голубеющую даль, — пропел я, глядя на силовой барьер. — Нарушать такую просто жаль…

Завеса дрогнула и рассеялась вокруг калитки. Я поспешил проскочить внутрь. Если протормозить, придётся заново чаровать. Да и передумать могу. Демонов-зомби-то через мостик перешло уже четыре рыла.

А вот песенку я выбрал удачно. В крайнем случае, всегда могу напеть: «Я бегу по выжженной земле»… Но, пожалуй, оставлю это на действительно крайний случай. Хм, а ведь у этой песенки ещё и всякие перепевки от ролевиков-толкинистов были!

— Я стреляю без прицела, файерболлы мчатся к целям! — заорал я, выставив раскрытые ладони в направлении четвёрки демонов.

Вот теперь я почувствовал «расход маны». В глазах помутилось, на несколько секунд взгляд застило кровавой пеленой, а сам я едва на ногах устоял. Но сработало! Четыре огненных шара шарахнули по демонам, оставив обугленные головёшки!

Вообще, не уверен, что я всё правильно делаю. Вряд ли Демьян пел что-то про големов из асфальта — да как это вообще зарифмовать можно⁈ Скорее всего, петь можно что угодно, а направлять магию уже отдельно. Только вот я без понятия, как. Но и вариант с песнями-заклинаниями ведь работает? Работает. Так что нет смысла что-то менять.

— Демьян! — наконец заметила меня девчонка.

Но я только отмахнулся. Не до неё сейчас. Да и благодарности мне особо не нужны. Была б она постарше и пофигуристей… А так — ну, защитил ребёнка, всё, тема закрыта.

На той стороне моста нарисовалось ещё несколько краснокожих фигур. И с этим срочно требовалось что-то решать.

— Под холодный шёпот звёзд мы сожгли последний мост!

Из носа вытекла струйка крови, но, несмотря на это, я рассмеялся. Наверное, хохот выглядел немножко безумным, поскольку девчонка испуганно ойкнула и отшатнулась. Мост сжёг? Да, сжёг. Но это пустячок. А вот звёзды на дневном небосклоне — это серьёзно. Надо поаккуратнее выбирать строчки. Или как-то мысленно акцентировать, что важно, а что для рифмы.

И я только сейчас сообразил, какой огромный и разнообразный репертуар песен набит в моей башке. Я, конечно, не помню их все полностью, но вот так вот урывками, по строчке-другой — очень многое. Ну а репертуар группы «Ария» таки в основном наизусть помню, все альбомы этак до середины нулевых. И там очень много подходящего в тему.

— Мой меч это власть, мой меч — закон! — пропел я.

Всё же файерболлы и молнии с небес меня изрядно выматывают. Да и строчки надо выбирать поаккуратней. Вот тут я вовремя себя остановил, а то только кроваво-красного плаща, как у Супермена, мне не хватало!

Я вытянул вперёд раскрытую руку, ожидая, что меч появится в ладони. Не угадал. Со свистом разрезаемого воздуха клинок с чёрным лезвием рухнул с небес и вонзился в землю в шаге от меня. Прямой обоюдоострый меч, рукоять достаточно длинная, годится для хвата двумя руками, если надо. Довольно длинный и широкий, но до полуторника не дотягивает. Я выдернул его из земли, взвесил и примерил по руке — идеально! Я, конечно, далеко не мастер в махании острыми железяками, но по молодости несколько раз с ролевиками и реконструкторами на игры в лес гонял. Хотя там всё-таки более важным было попеть песни под гитару и соревнование, кто кого перепьёт. Ну и с какой дивной эльфиечкой удастся уединиться в палатке… Но помахать деревяшками и железками всё-таки довелось.

Ручей демонов не остановил, но задержал. Больше мешала даже не вода, увы. Вроде какую-то нечисть проточная вода останавливает… Не помню какую. Но не эту. А вот овраг с крутыми склонами, по дну которого ручей и тёк — небольшая, но преграда. Только вот пока я тут оружием обзаводился, вон уже трое вылезают с этой стороны. И в честной рукопашной я с ними бороться не рискну.

— В небе над нами яркое жало луча. Мечется пламя, страшен удар палача!

Учитывая название песни, строчка из которой и даровала мне меч — в самый раз. Правда, ударивший с небес луч, спаливший сразу двух тварей, стоил мне кровотечения из второй ноздри. Зато и мой удар клинком махом располовинил третьего демона.

Ха, будто в компьютерной игре, да ещё и с чит-кодами! Только воняют туши монстров слишком натурально, да и вид неприятный. Так что лучше на них не смотреть и дышать не глубоко, не то вывернет. Но они же явно не люди, так что переживаний об их убийстве нет.

— Демьян! — снова позвала девчонка.

Она встала рядом, обнажив рапиру, которую я прежде не заметил. Лезвие узкое, меньше половины моего меча, но хотя бы не спортивный вариант, смахивающий на кусок проволоки.

— Да я уже сколько лет как Демьян, — с усмешкой отозвался я. — Что?

— Ты что такое творишь? И как⁈

— Тебя спасаю, демонов убиваю, — пожал плечами я. — Ты чем-то недовольна?

— Звёзды среди дня! Огонь с небес! — чуть ли не завизжала девушка. — Ты тут помереть решил⁈

— Я тебя спасал, — хмуро проворчал я.

— Да я бы просто в калитку вышла!

Ять! А что, так можно было, что ли⁈

Девчонка подошла ближе, я уж думал, она собирается меня в щёчку чмокнуть в благодарность за подвиг. Хотя сама только что нивелировала его смысл. Но она вместо этого рванула рубашку у меня на груди, так что пуговицы полетели в стороны.

— Ну, знаешь…

Я не успел сказать, что она не в моём вкусе и нам лучше остаться друзьями. Поскольку взглянул на свою грудь. Чёрные вены расползлись от клейма гораздо шире, чем когда я проверял в прошлый раз. М-да, вот об этом я как-то не подумал, волновался только за магический резерв.

С той стороны оврага из кустов вывалились трое юных аристократов в таких же одеяниях, как на мне и спасённой девчонке. Это явно местная униформа, только у девушек юбки чуть ниже колен вместо штанов. Двое парней и девчонка, малость потрёпанные, видимо, долго пробирались по кустам.

— Что с мостом⁈ — возмущённо воскликнул один из парней. — Соловьёв, твоя работа⁈

— И чем вы там занимаетесь вообще? — спросила девчонка, недовольно прищурившись.

Вот эта вполне в моём вкусе, что касается фигурки. Только расплывающийся на левой стороне лица фингал не в тему.

— А на что похоже? — огрызнулась «спасённая» мной девчонка, прижавшись ко мне боком. И под прикрытием собственного тела сноровисто принялась застёгивать на мне рубашку на уцелевшие пуговицы.

Раздавшийся позади в кустах шум заставил всех троих напрочь забыть о нашей парочке и с визгом сигануть в овраг. Причём, кажется, парни кричали громче. Из кустов выбрался ещё один демон, но гораздо выше ростом и шире в плечах, чем те, которых я уже видел. Раза в полтора крупнее, как минимум. Это что, типа их главный, босс уровня?

— Весь этот мир в тебя вонзился летящей огненной стрелой, — пропел я, вытянув руку в его сторону и шагнув вперёд.

Прыгать через овраг и вступать в рукопашную с этакой тварюгой мне совершенно не хотелось. А эта троица вряд ли успеет выбраться наверх раньше, чем демон спрыгнет к ним.

Демона размазало так, будто его поезд на полном ходу сбил. Ну да, песня-то как раз про это… Надо как-то аккуратней конкретизировать свои запросы к магической силе. А то я выдохся.

Тело осознало этот факт ещё раньше мозга. Ноги подкосились, и я полетел вниз с обрыва, выронив чёрный меч. Но упал я на что-то мягкое, а ладонь машинально обхватила нечто округлое и упругое. Подо мной раздался придушенный взвизг. А потом в глазах окончательно потемнело.

Глава 3 В комнате с белым потолком

— В комнате с белым потолком, с правом на надежду, — тихонечко пропел я.

Ну, первая ассоциация, какая возникла в голове. Кажется, я уже привыкаю вспоминать подходящие к ситуации строки из песен. Но, возможно, зря…

В груди болезненно кольнуло. Ну, хотя бы кожаные ремни её не стягивают, уже хорошо.

— Ты совсем дурной, Соловьёв⁈ — донёсся возмущённый голос моей соседки по палате.

А в том, что я в больничной палате, сомнений никаких не было. И лежу на койке, в одних трусах, прикрытый простынёй. А вот моя соседка в длиннополой больничной белой рубашке, похожей на ночнушку. Довольно скромной, да и ткань плотная, не просвечивает, но всё же очерчивает контуры её груди, достаточно внушительной для предположительно девятнадцатилетней девушки. Та самая девчонка с фингалом, которая прыгала в ров от наступающего демона.

— Не совсем, только местами, — отозвался я, стараясь не пялиться на интересные места её фигуры.

— Что-то не похоже, — фыркнула она. — Добить себя решил? Зачем сейчас-то чаровать?

— Да я в норме, — соврал я, натянув простыню повыше, чтобы прикрыть расплывшееся у меня на груди чёрное пятно, напоминающего раскинувшего щупальца осьминога.

— Да мне всё равно, — отмахнулась она. — Просто если ты сейчас тут сдохнешь, меня потом вопросами замучают.

Я в ответ пожал плечами. А где же «Спасибо, что спас от демона»? Коза неблагодарная. Хотя красивая, и фигурка загляденье, и длинная грива чёрных волос мне нравится. Такую удобно на кулак наматывать, когда… Хм… Ладно, лучше воздержусь от таких образов. А то она, похоже, та ещё стервозинка — до полноценной стервы пока не доросла. Конечно, такую приятно было бы «наказать», может, даже отшлёпать, но чтоб потом постоянно с ней не контактировать. А тут мы, видимо, учимся в одной Академии. Да и вообще оба аристократы, вряд ли в среде высокородных подобные случайные связи приветствуются.

— Постараюсь не слишком беспокоить тебя своей скоропостижной кончиной, — хмыкнул я. — Кстати, ты случайно не знаешь, где мои штаны?

Девчонка внезапно покраснела. Упс, кажется, я не совсем удачно подобрал слова… А она та ещё пошлячка, раз такие ассоциации! Так, не думай об этом… Демьян. Да, Демьян, надо привыкать к этому дурацкому имени и даже мысленно называть себя так.

— О штанах пока забудьте, господин Соловьёв, — строгим тоном изрекла вошедшая в палату медсестра.

Хотя, может, и врач. По белому халату не понять же. Но дамочка довольно молодая, лет тридцати… Ну, это по моим прежним меркам молодая, сейчас-то, выходит, лет на десять старше меня. М-да, вот к этому привыкнуть будет сложнее, чем к имени.

Потому что на мой вкус медсестра куда привлекательнее брюнетки-соседки. Всё же зрелая женская красота бьёт привлекательность юности, как флеш-рояль пару троек. И да, грешен — я не только пью и курю, но ещё и немного картёжник. Осуждаю себя за всё это, разумеется. Хотя по крупным ставкам никогда не играл, так, по мелочёвке с приятелями, можно сказать — на пиво.

Да и фигурка у медсестрички ещё более выдающаяся, чем у соседки. Вон аж верхняя пуговица халата не выдержала напора её достоинств и оторвалась, оставив только торчащую нитку. Правда, сам халат вполне приличный, чуть ниже колен. Но достаточно тонкий, чтобы заметить отсутствие на женщине лифчика.

— Вам без применения пыльцы фей отлёживаться не меньше двух недель, — продолжила медсестра тем же строгим тоном. — А вот вас, госпожа Вяземская, можно выписывать хоть сейчас.

— У меня растяжение! — возмутилась брюнетка, продемонстрировав забинтованную руку. — И многочисленные ушибы. И следы… — Она запнулась и покраснела. — Этот увалень прямо на меня свалился! И ручищи распустил!

Она ткнула пальцем в мою сторону. О, так вот за что мягкое я ухватился при падении! И, кажется, ухватился слишком сильно, аж следы от пальцев оставил! М-да, косяк, никогда со мной такого не случалось, чтоб я девушке синяки на груди наставил… Ну, может, разок. А уж чтоб случайно и в бессознательном состоянии — это вообще ни в какие ворота. И обидно. Полапал прелести юной красотульки, а не помню. Но теперь понимаю отсутствие от неё «Спасибо» и не в претензии.

— У меня была пыльца в кармане кителя, — сообщил я. — Так что не надо мне две недели постельного режима.

— Давайте по одному, — погрозила указательным пальцем медсестра. — Я не могу решать вопросы с вами обоими одновременно. Хотя…

Она задумалась и закусила тот самый палец, которым до того грозилась. Смотрелось это весьма… Ну, пусть будет просто весьма. Похоже, в моём новом теле чересчур бурлят гормоны, раз так неравнодушно отношусь к виду того, как женщина закусывает свой же палец. Хотя ассоциации от этого зрелища явно мои, родные.

— Можно решить сразу оба вопроса, если вы, госпожа Вяземская, вотрёте пыльцу в грудь господина Соловьёва.

— Я⁈ — возмущённо вскричала девчонка, покраснев, как помидор. — Да чтоб я! Да ни за что!

— Ну, как угодно, — пожала плечами медсестра. — Тогда выписываю вас. А растяжение и синяки сами заживут. Жизни они не угрожают.

— А что такого во втирании пыльцы мне в грудь? — не понял я.

Теперь румянец появился и на щеках медсестры… Да нет, наверное, она всё-таки врач. Ну да ладно, это для меня как-то неважно.

— Вы не знаете, как работает пыльца фей, господин Соловьёв? — вскинула брови медсестра.

— Зовите меня просто Демьян, — предложил я.

Женщина слегка улыбнулась и принялась теребить пальцами кончик перекинутой на грудь русой косы. Ух, всегда любил женщин с длинными волосами, а толстая коса — так вообще… А у неё волосы, пожалуй, даже подлиннее, чем у брюнетки Вяземской. И ухватить за косу проще, чем за распущенные локоны…

— И, боюсь, что я несколько подзабыл информацию о пыльце… Головой ударился, несколько раз.

— Ага, когда в детстве на пол роняли, — фыркнула Вяземская.

— Вот этого не помню, — равнодушно пожал плечами я.

Мне давно не восемнадцать, чтоб психовать от подобных детских подначек. И даже не стал подначивать в ответ, мол, ушибся, когда на тебя упал, не во всех местах ты мягкая… Девчонка и так бесится и смущается, зачем подливать масла в огонь.

Может, тут, в Академии, вообще бассейн есть и физкультура там. Даже у нас в школе был, а уж у дворян-то почему бы и нет. Ну вот и как она пойдёт в бассейн в купальнике, с синяками от моих пальцев на груди? Что окружающие подумают? Даже если заявить, что это демон облапал — оно, может, ещё неприличней выйдет!

— Пыльцу нужно втирать в кожу, — сообщила докторша, проигнорировав нашу пикировку. — Непременно живой плотью, тряпочкой какой-то не получится. И впитываться она будет в кожу обоюдно, если воздействие возможно.

— Воздействие? — вопросительно повторил я.

— Ой, ну ты тупой, Соловей! — не выдержала Вяземская.

Соловей? А что, неплохая кликуха! Получше, чем Демьяном зваться. Соловей-разбойник, ещё и магичу, когда насвистываю мотивчик! Хм, кстати, а сработает, если просто насвистывать без слов? Надо будет попробовать потом.

— Императрица вон своё величественное личико пыльцой натирает, так что в свои шестьдесят и на тридцать не смотрится. Да и ручки тоже, как…

— Как у младенца, — закончила за запнувшуюся девчонку докторша.

О, похоже, в этом мире тоже есть выражение «гладкое, как попка младенца», но девушка постеснялась его употребить.

— Также пыльца исцеляет раны и травмы, — продолжила докторша. — Но вот руки взрослого человека определённо слишком загрубелые, чтобы избежать воздействия пыльцы. И доводить их до состояния младенческих рук не имеет смысла, а порой и вредно. Например, стирая мозоли от рукояти клинка.

Кстати, а где мой чёрный клинок, упавший с неба по магическому призыву? Улетел обратно или остался? Неплохой меч-то, мне пригодился бы.

— Потому пыльцу крайне редко втирают в кожу руками. Разве что ранеными, в целях лечения обоих.

— А чем тогда втирают? — озадачился я.

— Ну-у… — докторша теперь тоже покраснела, а Вяземская давно лицом напоминала помидор. — Участками тела с наиболее нежной кожей… А там уж кому как удобнее…

Я воззрился на женщину, вскинув левую бровь и прищурив правый глаз. В общем, перекосило мою морду знатно…

Чё? Это она имела в виду то, что я подумал? Или моя мера испорченности, как жителя конца первой четверти двадцать первого века, владеющего интернетом, давно переполнила все эти меры? Ну, как в шутке насчёт того, что свою меру алкоголя надо знать, а мера как единица измерения — это двадцать шесть литров.

Правда, я до конца точно не понял, что докторша подразумевает. Потому что у меня возникло сразу несколько вариантов. Как минимум три.

— Погодите… — наконец, собрал мысли в кучу я. — У Вяземской как раз рука травмирована…

— Госпожи Вяземской, — тут же ехидно поправила меня девушка. — Уж если по фамилии обращаешься. Или уж зови нормально, по имени.

— Нет уж, госпожой тебе со мной точно не быть, — фыркнул я. — А имя забыл.

— Вот ты… — девушка прямо буквально заскрипела зубами, я это услышал. Зря она так, потом к стоматологам бегать замучается. — Изольда я!

Блин, где справедливость⁈ Почему она — Изольда, а я — Демьян⁈ Я-то думал тут у всех старорусски-посконные имена. Ан нет, кажись, это только мне маменька с папенькой так подсуропили… Тьфу, да что ж я сам на такую древнюю манеру речи скатываюсь даже в мыслях-то?

— Рукой тоже повтирает пыльцу немного. — Докторша снова проигнорировала наши пререкания. — И лицом, чтобы убрать синяк. И… Где ещё есть синяки и при этом нежная кожа.

Вяземская уже алела, как маков цвет. И не только лицом, шея тоже покраснела. Может и ниже, но там уже начинался ворот ночнушки, да к тому же девчонка прикрыла руками грудь.

Грудь, которой будет тереться о мой торс. Чтобы убрать синяки от моих пальцев и потом не расходовать пыльцу зазря… Хотя это под вопросом. Может, женщины это выдумали для того, чтоб магический лечебный эффект от пыльцы им таким образом подтяжку груди делал. Хотя в девятнадцать Изольде это точно пока без надобности.

— Или, если госпожа Вяземская не желает, я займусь вашим лечением сама.

На этих словах докторша потеребила верхнюю перламутровую пуговку халата, заставив меня сглотнуть. А может, просто послать Вяземскую с её синяками куда подальше, пускай выписывается? А мы с докторшей тут… Займёмся медицинскими процедурами. И, может, не только ими.

— Да желаю я, желаю, — проворчала Изольда. — Только пускай он глаза закроет и не смотрит!

— Вообще-то я бы хотел контролировать процесс на случай возможного нецелевого использования моей пыльцы, — тут же не согласился я.

Да что ж такое… Какая-то идиотская ситуация, будто в дурацком аниме! Две фигуристых красотки, одна помладше, другая чуть постарше, одна из которых точно будет тереться об меня голой грудью, и… При этом ничего эротического в этом действии не предполагается, чисто медицинская процедура. А распускать лапы в процессе с моей стороны будет как-то глупо. Ну, в отношении Изольды точно, она только психанёт. Вот с докторшей наедине — возможно. Но скорее это я себе придумал, потому как ситуация располагает.

И гормоны в теле бурлят. Если буду об этом размышлять, сейчас простыня встанет, как вигвам. Тогда Вяземская точно разорётся. И не факт, что меня вообще в итоге лечить станут.

Как Демьян собирался втирать себе пыльцу? Просто рукой, наплевав на лишний расход? Надеюсь, денщик Петька по плану не должен был в процессе участвовать… Тьфу ты! Остановись, воображенье, ты больно!

Докторша тем временем срезала повязку на руке Изольды скальпелем, который нашёлся на столике у двери. Найдя в шкафу мой китель, она извлекла из кармана пакет с пыльцой и вскрыла его тем же скальпелем. Сдёрнув простыню вниз, даже ниже, чем требовалось, она щедро сыпанула пыльцу мне на грудь. Этак четверть пакета разом. Пыльца зашипела, сразу вступив в реакцию с кожей, и начала впитываться.

— Очень тяжёлый случай, — прищёлкнула языком докторша. — Поначалу даже втирать не надо. Но потом всё же потребуется.

Ага, наверное, Демьян собирался только ослаблять распространение этой чёрной дребедени по чуть-чуть, обойдясь без втирания.

Изольда прикоснулась к моей груди запястьем, морщась при этом. Но стоило её коже коснуться пыльцы, болезненные гримасы сразу исчезли.

— Хватит, — остановила её докторша. — Теперь фингал.

— Я…

Вяземская успела только убрать руку и пискнуть, как докторша ухватила её за волосы и прижала к моей груди левой стороной лица. Смотрелось это… Специфично. Всего лишь к торсу ведь прижимается, да ещё и щекой. Но оттуда не так сложно скользнуть ниже…

— Всё.

Докторша оттащила девушку от меня. Я взглянул на её раскрасневшееся лицо, уже без зеленоватого оттенка синяка под глазом. А мне на грудь посыпалась ещё одна порция пыльцы. Я взглянул туда — ну да, чёрные осьминожьи щупальца чуток поубавились, но до полного исчезновения ещё далеко, вторая доза точно нужна.

— Теперь закройте глаза, господин Соловьёв, — велела докторша, достав из кармана халата повязку для сна, которую используют, когда свет мешает.

Подготовилась и всё спланировала заранее… Я послушно зажмурился и позволил надеть на себя повязку. А потом поверх ещё и женская рука легла, чтоб точно не подсматривал. Послышалось шуршание стягиваемой ночнушки.

В свои восемнадцать-девятнадцать я бы изо всех сил ругал Вселенную за то, что упустил такое зрелище. Хотя и одних ощущений от трущейся о моё тело женской груди хватило бы надолго… Сейчас — совсем другое дело.

Да, было приятно. И непроизвольную реакцию тела, вызванную гормонами, я остановить не смог. Да не особо и пытался. В какой-то момент Изольда издала странный звук, видимо, увидев, как вздыбились мои трусы. Тут же кто-то подтянул простыню повыше, но толку-то с этого. Всё равно вигвам там получился. А какой ещё реакции ждать от парня, к которому красивая девушка прижимается голой грудью? Пожалуй, я на это и в возрасте до перерождения всё же отреагировал бы точно так же.

— Всё, закончили? — спросил я, снова услышав шуршание.

— Ещё нет, подождите, господин Соловьёв! — торопливо проговорила докторша.

Ощущения прижимающегося ко мне тела будто усилилось. И… Да нет, не может же Изольда сразу с двух сторон прижиматься! Это как так? Очень интересно…

Снова шуршание одежды. Кто-то поправил простыню, случайно зацепив «вигвам». Хм, а случайно ли?

— Ещё пару минут полежите так, господин Соловьёв, — донёсся до меня голос.

Уже от двери, что ли? С закрытыми глазами остальные чувства обострились, так что я расслышал и то, как дверь закрылась. И сразу снял с глаз повязку.

В палате уже никого больше не было, Вяземская ушла вместе с докторшей. Зато я нашёл на кровати у себя под боком перламутровую пуговицу. Ага, значит, мне не примерещилось. Докторша всё же составила компанию Вяземской… Изольде, называть девушку по фамилии после всего того, что между нами только что было, уже как-то некультурно. Ха-ха…

Клеймо на груди никуда не делось, но вот расползающиеся от него чёрные линии исчезли. Пакет с пыльцой, опустевший почти наполовину, на тумбочке рядом. Одежда моя в шкафу, это я уже выяснил. Значит, пора мне отсюда выписываться.

Глава 4 Домой, пора домой

К счастью, Петька дожидался меня на крыльце больничного корпуса. А то я ведь совершенно не знаю, куда идти-то!

— Ваше благородие! — радостно воскликнул Петька при виде меня, чуть ли не скупую мужскую слезу утёр. — Жив! Здоров!

— Жив, цел, орёл, — подтвердил я, хлопнув денщика по плечу. — Хотя нет, до орла не дорос. Так, соловей.

— Агась, — согласился Петька, хотя вряд ли что-то понял. — Переодеться бы вам надо, ваше благородие.

Ну да, на рубашке половины пуговиц нет, да и униформу от грязи никто почистить не удосужился. Наверное, если бы меня официально выписывали, то Петьке бы сообщили, чтоб он чистую одежду принёс. А так что было, в том и ушёл.

— Пошли, я следом за тобой, — махнул рукой я. И тихонечно напел: — Домой, пора домой…

Медицинский корпус стоял в стороне от остальных. Отсюда виднелось только главное здание Академии — ну, это я так по его размерам предположил. Мы же запетляли по мощёным дорожкам среди парковых насаждений. Осматриваясь по сторонам, никаких следов недавнего Прорыва демонов я не наблюдал, всё аккуратно и мирно. Интересно, а сколько я на койке-то провалялся?

Мы подошли к одному из жилых корпусов, трёхэтажное прямоугольное здание зелёного цвета. За деревьями чуть в стороне виднелось ещё одно такое же, но оранжевое.

Внутри нас встречал небольшой холл, перегороженной длинной стойкой, за которой восседал консьерж. На стене позади него на гвоздиках висели ключи с пронумерованными бирками. Лестницы на второй этаж по обе стороны холла, а вот первый этаж, видимо, занят служебными помещениями, проход туда только через дверь позади консьержа.

— Ваше благородие, — учтиво кивнул консьерж, седой плотный мужик с длинными густыми усами. — Это где ж вы так угваздалися?

— А вот где надо, не твоё дело, пёс смердячий! — тут же огрызнулся на него Петька.

Тут что, вправду в ходу такое выражение или денщик у меня его подцепить успел?

— Ты, Петро, давай не того, — погрозил ему пальцем консьерж. — А то должок попрошу вернуть прям щаз.

— Ключ, будьте любезны, — попросил я, протягивая руку.

Но на ус намотал — Петька этому мужику чего-то успел задолжать. Скорее всего, денег, проиграл в карты. Или, может, кости. Во что тут играют вообще? Да хоть в домино, без разницы. Но с долгом надо будет порешать вопрос.

Мне в ладонь лёг ключ с номером двадцать шесть на бирке. Надеюсь, это означает шестую комнату на втором этаже, а не двадцать шестую, если нумерация с первой идёт.

— Благодарствую, любезный, — кивнул я.

Я ткнул Петьку в плечо, чтоб пошевеливался. А то будет глупо, если я пойду не к той лестнице. Он направился налево.

— Что за должок? — строго спросил его я, когда мы поднялись на пролёт и консьерж уже не мог нас слышать.

— Да мелочь, ваш бродь, — отмахнулся денщик. — Даже в голову не берите. Я Афоне рубль должен. Ну, мелочь же.

Я ухватил за плечо собиравшегося было шагать дальше денщика и развернул к себе лицом.

— Стоп, что? — переспросил я. — Афоне рубль должен? Ты это серьёзно, что ли?

— Ну, Афанасию Андреичу, — поморщился Петька. — Но мы с ним так, накоротке… И ента, значит, обычный рубль должен, не золотой! Мы по маленькой совсем тогось…

— Без тогось! — приказал я. — Запомни! Ещё раз услышу — взгрею.

Задолбал уже, право слово. Но что долг совсем мелкий — это хорошо. Ну и про золотые рубли, отличающиеся от обычных, это надо запомнить.

Мы поднялись на второй этаж. К счастью, на дверях тут имелись таблички с номерами, так что я не заблужусь и в будущем. Потому что двери-то все одинаковые, выкрашенные зелёной краской, как и стены. Ну прямо как подъезды там, в прежнем мире! И нумерация действительноначиналась с двадцать первой комнаты по одну сторону, и двадцать второй по другую. Некоторые вещи не меняются. Вместо двадцатой была ненумерованная дверь, скорее всего, в какой-то чулан, поскольку двадцать вторая располагалась всего в полутора метрах от неё.

Ключ подошёл к двери с номером двадцать шесть. А вот внутри меня ждал сюрприз.

— Опять ты! — удивился я, увидев сидящую на узкой кровати девчонку.

Ту самую, что я «спас» у забора Академии. И что она тут забыла.

— Я, соседушка, — кивнула она. — Чего так удивлён? Каждый день тут видимся. Или ты думал, меня всё-таки гули съели?

Гули? Вот как те твари зовутся тут, не демоны. Хорошо, что я вслух их демонами не называл, а то посчитали бы совсем придурком. Хотя и так этого не избежать. Если с Изольдой тема насчёт удара головой обернулась просто подколкой, то тут такой вариант не прокатит.

Петька тем временем просочился в дверь мимо меня, пересёк комнату и скрылся за внутренней дверью. Я успел услышать оттуда неразборчивый негромкий женский голос, прежде чем дверь плотно закрылась. Так, я что-то совсем ничего не понимаю.

Соседняя дверь приоткрылась, так что я решил не стоять в проёме, а зайти, чтоб не маячить у всех на виду. Обстановка в комнате довольно спартанская. Вторая кровать у противоположной стены. Рядом с каждой прикроватная тумбочка с выдвижными ящиками. Два платяных шкафа. Посередине стол и два стула. Ещё один небольшой столик у стены сбоку от двери, на нём стоит электрический чайник, а рядом холодильник, с другого бока невысокий шкафчик.

Так, интересно… В какие же времена я попал? Пока шли с Петькой по городу, я не видел ни одного автомобиля. Хотя мы пробирались какими-то дворами и закоулками в основном. На дома я вообще не обращал особого внимания, и теперь понял, почему — архитектура показалась мне вполне привычной. Хотя самыми высокими зданиями были панельные пятиэтажки, встречалось и много трёхэтажных домов. Но такое и в некоторых районах моего родного города не редкость.

При этом все друг дружку кличут благородиями, милостями и господами. И некоторые ходят с холодным оружием.

Кстати, мой меч нашёлся, вон стоит, прислонённый к стене возле кровати. Видать, Петька притащил. А рапира девчонки висит перевязью на спинке её койки.

— Так мы с тобой… вместе… — протянул я.

— Размечтался, Соловьёв, — фыркнула она. — Ты что, для этого меня типа спасать кинулся? Подкатить так решил? Мы же всё уже обговаривали и вроде решили… Чего ты начинаешь-то?

— Да я чего, я ничего.

Я пожал плечами и хотел тоже присесть на кровать, но на свою. Потом вспомнил, что я весь грязный, хоть грязь уже и засохла. Вместо этого полез в шкаф. Нашёл там ещё три комплекта точно такой же формы на вешалках. Штук шесть рубашек разных цветов, но ничего слишком яркого и вызывающего. Одна полка набита аккуратно сложенными трусами и носками. На второй несколько футболок, какие-то шорты, спортивные штаны. Вот обувь порадовала разнообразием. Две пары кроссовок, высокие берцы, ботинки типа казаков, тоже модные во времена моей юности, но среди некоторых неформалов.

— Мне бы переодеться, — оглянулся я на девушку. — А то грязный весь.

Блин, даже имени её не знаю… Вот как разговаривать нормально?

— Ну и в чём проблема? Вперёд, — пожала плечами она.

— Я бы вообще весь целиком переоделся, — уточнил я, потрясая взятыми с полки чистыми труселями.

— Что, Анхелика хорошо над тобой потрудилась? — хмыкнула она, изобразив в воздухе характерный жест — сжатым кулаком вверх-вниз.

Та-ак… Я совсем теряю нить разговора.

— Анхелика? — переспросил я. — Не понимаю, что за инсинуации, госпожа…

— Ну как же, господин Соловьёв, — в тон мне отозвалась девушка. — Мадам Анхелика Семёновна Минская и её инновационные методы лечения… Особо эффективные на скромных, но в меру симпатичных юношах…

Ага, это она про докторшу! Видать, мне не показалось и прикосновение было не случайным. М-да… Вот и что на это отвечать?

— Значит, ты считаешь меня в меру симпатичным, — протянул я.

— Косоглазия нет, рожа не крива, зубы на месте. Нормально. А ты меня считаешь привлекательной?

Она даже встала с кровати и обернулась вокруг себя. Одетая по-домашнему, в футболку и шорты, она казалась мне ещё моложе, чем при первой встрече возле забора. И под футболкой ничего нет — в смысле, вообще ничего интересного. Лифчика тоже нет, но он и не нужен, нечего им прикрывать. В остальных местах то же самое. Одно слово — доска.

— Не хромая, не горбатая, нормально, — отозвался я в том же духе.

— Хам ты, Демьян, — покачала головой она. — Нет бы девушке приятное сделать.

Я открыл было рот, но подумал секунду и закрыл. А то сейчас договорюсь… Тем более всё ещё не понимаю, какого рожна мы живём в одной комнате? При этом вроде как не вместе и даже что-то там обговаривали. Но это дело такое, сегодня девушка одно решила, а через полчаса передумала. И хотя ей технически наверняка больше восемнадцати, но с виду малолетка. Так что я категорически против.

— Ладно уж, переодевайся спокойно, — сжалилась она. — А я пойду гляну, как бы там твой Петька чего этакого с моей Машкой не сотворил.

Хихикнув, девчонка направилась к внутренней двери. Значит, я всё верно понял. И это какая-то дикая тупость! Мы тут в одной комнате живём, а наши разнополые слуги — в соседней. Почему бы каждому со своей прислугой не жить, а? Бред же!

Но терять время я не стал и быстро переоделся, напялив футболку и спортивные штаны, пока выдался момент без свидетелей. Даже носки натягивать не стал, успеется. Зато пока можно осмотреться. Я прошлёпал босыми ногами по полу, заглянул в холодильник. При виде еды живот тут же забурчал от голода. Пара кастрюлек, в которые я пока заглядывать не стал, колбаса, сыр, хлеб… Хлеб-то зачем в холодильник класть? С другой стороны, тут для него иное место ещё попробуй найди. Сколько я нежрамши? Надеюсь, в отключке провалялся всего несколько часов, а не сутки, но всё равно уже кишка кишке лупит по башке. Но это чуть позже.

Я заметил на тумбочке возле кровати моей соседки какую-то тетрадку. Подошёл, перевернул… Ага, фартануло! Как в школе, тетрадка подписана, причём красивым каллиграфическим почерком, не чета тому, как я царапаю, да и вообще я уже давно отвык от руки писать. Варвара Юсупова, студентка группы ИА-24–1. Уф, теперь я хотя бы имя её знаю, уже легче!

— Что ты там роешься, мерзкий извращенец? Ищешь моё грязное бельё? — раздался строгий оклик позади. — Так оно уже у тебя под подушкой…

Чего⁈ Я аж икнул. Она же это не всерьёз, да? Но всё же прошёл к своей кровати, откинул одеяло, поднял подушку. Пусто.

— Повёлся! — воскликнула Варвара. — Серьёзно повёлся? Или… Размечтался? А⁈

Вот теперь она нахмурилась взаправду. Ещё и руки в боки упёрла.

— Опасался, что ты мне Петькины грязные носки под подушку сунула, — нашёл отговорку я. — Кстати, где там этот бездельник? Петька!

Я обошёл Варвару, заглянул в смежную комнату. Ага, понятно, почему так разделили территорию проживания. Эта комнатёнка больше похожа на чулан. Две кровати, проход между ними и крохотный стол напротив двери. Всё. Ну ещё какие-то ящики под кроватью, видать, там слуги своё барахло и хранят.

— Петька, мою одежду надо постирать! — приказал я.

Мимолётом поглядел на Машку. Мясистая круглолицая деваха с носом картошкой. Сразу видать — простолюдинка. Хм, ишь ты, как я заговорил!

— Сей момент, ваше благородие! — подскочил с кровати Петька.

— А ты, Машка, чаю нам сообрази, — распорядилась Варвара.

Слуги тут же умчались, не забыв захватить грязную одежду и чайник. А Варвара повернулась ко мне.

— Ну, теперь давай, показывай.

Глава 5 Мальчик с девочкой дружил

Опять она подкалывает, что ли?

— Чего показывать-то? — максимально равнодушным тоном произнёс я.

— Ну уж явно не свою пипиську, — закатила глаза девушка. — Мы же не в детском саду. И я уже не раз видела, когда по утрам переодеваемся. Ничего интересного. Клеймо показывай, дурень!

Я снял футболку, оставив размышления о совместных утренних переодеваниях на потом. Я не то чтоб сильно стеснительный, переживу. И скорее всего Варвара продолжает подшучивать. Уж как минимум, переодеваться будем, не глядя друг на друга, а лицом к шкафу.

— Та-ак, — протянула девушка. — Всё-таки Анхелика поработала над тобой, да? Хорошо…

— Слушай, давай только без обидок, — поднял руки ладонями вперёд я. — А врачебную тайну между доктором и пациентом тоже оставим…

— Дурик, — она подошла и легонько постучала кулачком мне по лбу. — Какие обиды? Мы ж всё решили. Просто друзья. И то не на публике. А то сватов всё же придётся слать.

— Мальчик с девочкой дружил, мальчик дружбой дорожил, — напел я.

И тут же получил в лоб чуть посильнее, но, к счастью, раскрытой ладонью.

— У тебя так много лишней пыльцы, что ли? Или хочешь тут всё порушить и нас обоих убить? Бесы знают, как твоя кривая магия проклятого сработает… И зачем вообще⁈

Кривая магия? Ну-ну. Не сказал бы. Пока что всё работало идеально, как часы. Ну, разве что эти часы вообще-то должны были быть умными и выполнять ещё кучу функций, помимо показа времени… Но в принципе меня всё устраивает. Значит, переходить с песенок на художественный свист и играть в соловья-разбойника пока не буду. Видимо, песенные заклинания направляют энергию в нужное русло. Ну, я о подобном в книжках читал…

— Всё, больше не буду, — пообещал я. — Это так, привычка… Ну, вырабатываю привычку. Не всегда к месту выходит. Но работает хорошо.

— Это хорошо, — кивнула Варвара. — Молодец, что работаешь с триггером. Но лучше делать это в тренировочном зале и под присмотром.

— Угу, учту, — кивнул я. — Слушай, Варь, а можно нам по-дружески общаться без вот этих шуточек про грязное нижнее бельё, пиписьки и всё такое, а?

— Ой, не будь занудой, — закатила глаза она. — Тебе будто не восемнадцать, а за тридцать уже. Ага, будем общаться так: «Господин Соловьёв, не соблаговолите ли передать мне сахарницу?» «Конечно, госпожа Юсупова, с превеликим удовольствием». И никаких Варь! Исключительно ваша светлость, многоуважаемая Варвара Михайловна!

— Понял, — снова кивнул я.

Ну да, так себе вариант. Хотя насчёт «за тридцать уже» она меня изрядно насмешила, конечно. Это, типа, в тридцать всё, старость? Пора остепеняться и готовить саван, чтоб скоро завернуться и ползти в сторону кладбища? Ну ладно бы про сорок так сказала. А тридцать наступит — моргнуть не успеешь.

Но и такие подростковые подколки с долей пошлятинки меня уже немного раздражают. В моём возрасте, ага… Нет, на самом деле проблема в том, что я пока не понимаю, где заканчивается доля шутки и начинается правда. И надо подобное пресечь, установить рамки и границы.

Я шагнул вперёд, левой рукой сграбастал миниатюрную Варвару и притянул к себе, нависая над ней.

— Знаете, Варвара Михална… Когда вы говорите мужчине, что его пиписька так, ничего особенного, ему сразу хочется всячески доказать обратное. Несмотря на все предыдущие договорённости. А чтоб избежать сватов… Ну, есть минимум два варианта…

Я провёл пальцем свободной руки по её чуть приоткрывшимся губам. Варвара тут же рванулась с силой, неожиданной для тощей хрупкой девчонки. Я не стал удерживать, чтоб ненароком не наставить синяков.

— За этим к мадам Анхелике Семёновне, — сухо процедила девушка. — Могу тебе ногу сломать, чтоб подольше в лазарете полежал.

— Тогда уж лучше прострелить колено, — вздохнул я. — Но оставим этот вариант на крайний случай. А пока можешь просто не провоцировать?

— Если тебе так неймётся, могу Машку предоставить, — на полном серьёзе предложила девушка.

Я аж не удержался от стона и провёл ладонью по лицу. Ну что за безумные нравы тут?

— Да она не будет против, — по-своему поняла мою реакцию Варвара.

— Я. Я буду против, — пояснил я. — Эх… Всё же ненормально, когда парень и девушка делят одну комнату.

— Так ведь в этом и смысл, — удивилась Варвара. — Ты что, на вводных лекциях спал? Или головой ударился?

— Ударился, — подтвердил я. — И не раз. Ещё и клеймо это…

— Ой, бестолочь… — протянула девушка. — И это, футболку надень. Не провоцируй уже меня.

С этими словами она показала мне язык.

— Так-то можно дразниться? — уточнила она. — Тем более тут я правда всё видела. И пыльцу втирала в твой торс своей рожей. И даже губами немного. И мы над этим только посмеялись.

Ага, а сама слегка покраснела. Так, похоже, Демьян, настоящий который, тоже не воспринимал эту девчонку как женщину. Хорошо. Но вот эти подростковые пошлые шуточки, в которых всегда доля заигрывания, всё-таки немного не по мне уже. Ну, с теми девушками, с кем бы я хотел перейти к горизонтальной ламбаде — можно, с Изольдой, например. А вот с соседкой по комнате — чревато.

— Не рожей, а личиком. Ну, в крайнем случае, моськой, — поправил я. — И да, так можно. И можешь швыряться в меня своими грязными носками, если вдруг что. Ну там сахарницу подать поленюсь и откажусь. А вот трусиками не надо. Не то я их заберу и продам какому-нибудь твоему поклоннику. За золотой рубль.

— Ну, если за золотой рубль, то можешь всё моё бельё расторговать, только прибыль пополам, — рассмеялась Варвара.

Похоже, золотой рубль — это довольно много. Но сейчас важно другое.

— Договорились. Но обсудим это потом. А пока всё же объясни, зачем надо парню и девушке жить в одной комнате?

— Так ведь это разом проверка и провокация, — пожала плечами она. — Ну и тест на умение договариваться. Так-то распределяли пары жребием, но с разрешением меняться. Вон за право жить в комнате с Воронцовой мальчишки чуть не подрались… Да ты ж помнишь?

— Тут помню, тут не помню, — я прикоснулся пальцами к вискам. — У меня правда травма головы и мысли путаются.

— Так чего из лазарета сбёг⁈ — напустилась на меня Варвара. — И сейчас… Прилёг бы!

— Просто расскажи всё, как будто я сегодня первый день в Академии, — попросил я, всё же присев на стул.

— Ладно… Воронцова точно предложит сдвинуть кровати, поэтому многие хотели в комнату к ней. Кто-то сразу на парочки разбился. Хотя они… — девушка махнула рукой.

Я кивнул с пониманием. Ясно всё, подростковые парочки. Хоть и по восемнадцать всем, насколько я понимаю. Но, кажется, аристократы в этом плане не слишком зрелые личности. Впрочем, и мы в восемнадцать таковыми не были, только воображали о себе. Да и стеснялись раздеваться перед противоположным полом, что уж.

В общем, парочки будут обниматься, целоваться, может трогать друг друга немного через одежду. Но переодеваться станут по очереди, например, в комнате слуг.

— Одна из целей такого проживания — преодолеть неловкость и стеснение, — продолжила Варвара. — Чтобы, в случае большого мощного Прорыва, если какая тварь порвёт тебе штаны, ты продолжал сражаться, а не прикрывал обеими руками голый зад. Особенно девушек касается, конечно. Нам сложнее.

Ну да, вам ещё и грудь прикрывать надо. Даже если выпуклости не выросли, а всё равно… И вроде логика в этом просматривается, хотя всё же решение странное. Ну, организовали бы тут нудистский пляж, в конце концов! А ещё проще — сразу воспитывать юных аристократов без стеснения наготы, не вбивая им в головы табу на обнажение.

— И как успехи? — спросил я.

В качестве ответа Варвара сдёрнула с себя футболку. Я спокойно кивнул, оставшись равнодушным. Смотреть-то не на что.

Будто в дурацкой комедии, именно в этот момент открылась дверь и в комнату вошла Машка. Ойкнув, служанка прикрыла глаза ладонью и попыталась вслепую поставить чайник на стол. Я шагнул к ней, отобрал чайник, пока она не пролила всю воду, и толчком в плечо направил её в нужную сторону, к двери в каморку для слуг.

Впрочем, покрасневшая Варвара уже успела надеть футболку. Но промолчала. Правильно, нечего перед служанкой оправдываться. Хочет госпожа ходить полуголой перед мужчиной — её дело.

— Вот теперь верю, что ты, Демьян, вправду относишься ко мне, как к другу, — протянула Варвара. — А до того, когда в охапку хватал, просто дурачился. Могу другой раз и грудью пыльцу тебе повтирать.

— Вдруг вырастет, — брякнул я.

— Хамло, — надулась Варвара. А потом выпалила: — Вот именно!

Я оглянулся на тумбочку, куда выложил пакет с пыльцой, портсигар и прочее содержимое карманов грязной одежды. Носовой платок, бумажник, в который до сих пор не удосужился заглянуть, перстень с печаткой, прежде бывший у меня на пальце — видать, в лазарете сняли. Подошёл и надел перстень, вернув его на законное место — след на пальце говорил, что обычно Демьян его носил постоянно. Взял портсигар.

— Не против, если я покурю в окно? — осведомился я, заодно меняя тему.

— Трын-траву? — удивлённо выдохнула Варвара. — Зачем тебе сейчас стимулировать магические потоки? Совсем дурак?

— Да я… — малость растерялся я.

Едва сдерживаясь, то ли чтобы не заржать, то ли чтоб не запеть песню про зайцев.

— Если сигареты кончились, возьми мои, — предложила Варвара. — Но ты глянь, в верхнем ящике. Поди, денщик притащил.

Я глянул. И действительно нашёл в верхнем ящике тумбочки сразу две пачки сигарет. Одну полупустую, вторую запечатанную. Марки «Императорские», в бело-золотых цветах пачки и с двуглавым орлом. Нормальные привычные сигареты с фильтром…

Та-ак… Понятно, почему я так неплохо магией шарашил. И файерболлы, и свет звёзд, и горящая стрела… Я ж перед тем две папироски с волшебной трын-травой скурил! Магический стимулятор. А Петька, пёс смердячий, молчал и не предупредил! Видать, думал, хозяин знает, чего делает.

То-то мне привкус странным показался, будто не табак курю, а просто засохшую листву с дерева, как в детстве баловались. Но думал просто дрянные папиросы. Ну, это хотя бы оказалась магическая трава, а не наркотическая. Вот против наркотиков я категорически. За выпивку себя просто осуждаю — особенно по утрам, если перебрал накануне и голова раскалывается. Да и табак вреден, конечно. Хотя жирная пища тоже вредна, но её я не осуждаю и очень даже люблю. Но вот любым наркотикам точно категорическое «Нет»!

— Точно, есть, — согласился я. — Говорю же, в голове всё путается. Вот сейчас перекурим, чаю с бутербродами попьём, и спать надо. Ты как думаешь, Варь?

— Согласна, — кивнула девушка. — Но, чур, бутерброды нарезаешь ты.

Она включила чайник, достала из своей тумбочки сигареты. Марка «Князь Юсупов»! Это что, у её рода собственная именная марка сигарет⁈ Ну, обалдеть!

— А как так вышло, что мы именно с тобой в комнате поселились? — спросил я, когда мы уже оба попыхивали сигаретами у открытого окна.

— Так с тобой больше никто жить не хотел, — хмыкнула девушка. — Потому что ты проклятый. А я решила, что, наверное, не будешь лапать.

— Так не за что, — хмыкнул я.

— Вот теперь я поняла, как подобные шуточки раздражают, — мрачно протянула Варвара. — Давай-ка правда сбавим обороты. А не то… Обмажусь ночью твоей пыльцой, отращу вымя, как у Анхелики Семёновны или Воронцовой! И задушу тебя ими во сне!

— Ну, не самая нелепая и неприятная смерть из возможных, — выдохнув дым колечком, отозвался я. — Бывает хуже, я проверял.

Упс, что-то лишнего я ляпнул.

— Да уж понятно, — Варвара внезапно шмыгнула носом. — С проклятием, искажающим магию… Вся твоя родня… Прости.

— Да ничего, нормально всё, — я похлопал её по плечу. — Мы же друзья.

Жаль, что спросить про родню, вроде как умершую от кривой магии из-за проклятия, не получится. Тут одним ударом по голове не отговоришься. Уж если такое забыл — это слишком подозрительно. И без того мои расспросы о порядках в Академии и совместном житье в комнатах парами наверняка выглядели странно. Но вроде прокатило. Ну, косить под дурачка, который ничего не слушает на лекциях — это всегда прокатывает, потому что таких дурачков на самом деле хватает.

К тому же, я получил много полезной информации и сделал кое-какие важные выводы. Например — я тут явно изгой, из-за проклятия. А ещё — тут есть какая-то Воронцова, с роскошной фигурой и готовая «сдвинуть кровати» с кем попало… Так, нет, стоп! Это явно не то, чем мне стоит сейчас интересоваться. И вообще, я не любитель слишком уж доступных девушек. Так-то уж лучше обратить внимание на Изольду Вяземскую, особенно после всего, что между нами было… Но тоже не сто́ит.

Встряхнув головой, отгоняя лишние мысли, я выкинул окурок в окно и пошёл строгать бутерброды.

Глава 6 Ночь пройдет, наступит утро ясное

— Ночь пройдёт, наступит утро ясное. Знаю, счастье нас с тобой ждёт, — пропел я.

— Нас с тобой — вряд ли, — сонно проворчала Варвара. — И не пой! Договаривались же!

Она укрылась пледом с головой, явно собираясь досыпать. А вот я был бодр и полон сил, как… Не то, чтоб никогда, но всё же давненько не чувствовал себя подобным образом. Хотя час ещё очень ранний, не так давно рассвело, но и легли мы вчера рано. А молодому организму для сна зачастую достаточно часов пять. Вот после тридцати такое уже не прокатывает, на себе проверял. Хотя я в принципе всегда любил поспать.

Я быстренько вскипятил чайник и настрогал себе пару бутербродов на завтрак. К счастью, с чаем проблем не было — коробка на двести пакетиков хранилась в шкафчике возле стола. Всё же тут явно не какой-нибудь восемнадцатый-девятнадцатый век, а более-менее привычная мне современность. Ну, как минимум конец двадцатого века, что ли. Только с магией, мечами и демонами — ну, то есть, гулями, надо запомнить.

Пользуясь тем, что Варвара с головой завернулась в одеяло и даже негромко посапывает, я спокойно переоделся, не стесняясь. Впрочем, я в любом случае не стеснительный. Но всё же…

Что с утра для человека самое главное? Нет, не завтрак, без него можно и обойтись. Самое главное, особенно когда ночуешь в незнакомом месте — найти, где тут туалет! Как вариант — за любым густым кустом на улице. Но это как-то совсем не аристократично.

Перед выходом из комнаты я немного помялся, выбирая, чем вооружиться. В шкафу нашлась рапира на перевязи, практически точно такая же, как у Варвары. Но я отдавал предпочтение чёрному мечу, упавшему с небес на зов моей магии. Вот только у него даже ножен не имелось, не то, что перевязи. Вот не могла Вселенная мне скинуть не только меч, но и сопутствующие детали?

— Меч — это мой крест, — шепнул я.

И попытался приладить клинок за спину. Вышло! Он будто прилип к кителю. Только пришлось сдвинуть рукоять пониже, чтоб не упиралась в шею. Так выхватывать не очень удобно, но дотянуться можно. Ростом и длиной рук моё новое тело не обижено.

Надеюсь, подобное не сочтут за богохульство… Впрочем, если не услышат моих напевов, то вообще вряд ли возникнут ассоциации с распятием.

Дверь с букой «М» вместо номера нашлась примерно посередине коридора. Напротив была дверь с буквой «Д» — видимо, «Девушки» или «Девочки». Я даже вздохнул с облегчением. Учитывая совместное проживание, тут и туалеты могли оказаться общими! Небольшой предбанник внутри с дверями по обе стороны. За одной — душевая, разделённая перегородками, но без дверей. Подобные встречал в общественных бассейнах. Не, мне сейчас не туда, обойдусь без душа, раздевалки-то я тут что-то не наблюдаю. За второй дверью общественный туалет, к счастью, всё-таки с кабинками, даже без писсуаров снаружи. Ну и хорошо, не люблю я справлять нужду в компании!

Ранней пташкой сегодня оказался не только я. Когда я вышел, в коридоре обнаружился какой-то парень в майке-безрукавке, такие у нас раньше называли «алкоголичками», шортах и резиновых шлёпках на босу ногу.

— Отвали, Одоевский, — негромко огрызалась рыжая девушка, которую он зажал у стены.

Судя по всему, из одежды на ней было только обёрнутое вокруг тела полотенца. Ну, может бельё под ним, но это вряд ли, она же, скорее всего, в душ шла.

— Да ладно, чего ты ломаешься, Светка, — вальяжно протянул парень. — Пошли к нам. У нас персональные душевые и уборные. И на троих места под душем хватит. Воронцова не будет возражать.

Интересная у него логика. Привлекать персональной душевой, в которой придётся тесниться втроём…

— Вот и вали в свой персональный душ на третьем этаже, — прошипела Светка. — К своей Воронцовой. Чего сюда-то спустился.

О, Воронцова! А про эту барышню я уже вчера слышал от Варвары — любительница «сдвигать кровати». И что, этому Одоевскому одной доступной дамы мало? Вторую подавай? Тут гаремы в моде, что ли? Или он просто раскатал губу?

— Слышь, Соколова…

Ого, Светка Соколова? Ну, теперь я точно не могу пройти мимо. И вообще, люди с птичьими фамилиями должны помогать друг другу!

— Кх-м, — кашлянул я.

— Чего? — обернулся Одоевский. — Соловей, сдрисни отсюда.

Эх, вот вам и аристократы. Где воспитание, манеры? Борзая школота обыкновенная. Слишком борзый для человека в сланцах и шортах против парня в берцах и с мечом за спиной. Хотя меч-то ему как раз не видно.

Кажется, он был свято уверен, что я послушаюсь и «сдрисну». Эх, Демьян, Демьян, неужто ты себя вот таким человеком показал прежде? Да что-то сомневаюсь. Может, просто следовал принципу «моё дело — сторона»?

Одоевский продолжил нагло домогаться до Соколовой, выбросив из головы моё присутствие. И даже сорвал с неё полотенце. Под которым действительно не оказалось белья, зато присутствовала неплохая фигурка. Пусть и менее выпуклая, чем у Изольды.

Я тут же рванул парня за плечо, заставляя развернуться. Ухватился за полотенце, потянув к себе. Он рефлекторно потянул в обратную сторону. Балбес. Я мигом перестал играть в перетягивание и наоборот толкнул, набросив полотенце ему на голову. Ещё и обернул, ухватившись за края и зажав их одной рукой. А второй влепил Одоевскому прямой удар в рожу — через полотенце, так что и костяшки не расшибу, и кровью не заляпаюсь. И ещё один удар. И ещё. Коленом под дых. Локтем в затылок.

— Прости, полотенце не верну, — обернулся я к Свете, прихватывая своего бесчувственного противника за шкирку. — Кровь отстирывать замучаешься.

Первыми ударами я разбил Одоевскому нос.

— Что ты собираешься с ним…

Девушка кое-как прикрывалась руками, но хотя бы не визжала и не истерила. Впрочем, похоже, просто не хотела привлекать внимание.

Я не стал дослушивать или отвечать, молча поволок Одоевского в мужской туалет. Возможно, в женском вышло бы смешнее и унизительней, но вдруг там иная планировка. Или кто-то есть внутри.

Проверил пульс у него на шее — живой. Всё же бил не настолько сильно, да и через полотенце. Но мало ли, я же не какой-то профессиональный боец или мастер боевых искусств. Даже с тем, что он вырубился от удара, скорее повезло.

Я макнул Одоевского головой в унитаз и нажал на смыв. Чтоб и волосы стали мокрыми и все поняли, что его основательно искупали. Повторять не стал, а то очухается… Или захлебнётся. Мне такого не надо. Вышел, оставив дверь в кабинку открытой.

Вот зачем я вообще полез в эти школьные разборки? Ну, не сделал бы он чего-то этакого со Светкой Соколовой прямо в коридоре! В конце концов, ей достаточно было заорать, чтоб привлечь внимание народа в комнатах.

А теперь я нажил себе врага, причём достаточно привилегированного — с третьего этажа, где у них личные душевые, а не общая. Так-то серьёзный показатель общественного положения, особенно для общаги!

Да ладно, кого я обманываю. Не в девушке вообще дело. Вот сказал бы Одоевский: «Господин Соловьёв, будьте любезны идти по своим делам и не мешать нам с прекрасной дамой вести приватную беседу!» Я бы, пожалуй, и пошёл — ну, если бы Соколова о помощи не попросила. А то — «сдрисни»… Фи, как грубо и не аристократично — на те кулаком в табло за это и мордой в унитаз! А чё он?

Выглянув в коридор, я обнаружил, что Соколовой там уже нет. Наверняка смылась к себе, одеться. Даже спасибо не сказала. Подумав, я вернулся в уборную и забрал у Одоевского из кармана шорт ключ с биркой. Всё-таки стоит мне принять душ, но в индивидуальном порядке!

Комната тридцать три нашлась легко, ключ подошёл.

— Одоевский, я же просила!.. — начала было девушка, но обернулась, увидела меня и запнулась.

Я тем временем вошёл и запер за собой дверь. Осмотрелся. М-да, тут комнаты попросторнее, чем у нас. И обставлены получше. Вон девица сидит перед трюмо-трельяжем с тремя зеркалами, красоту наводит. А у нас зеркала только с внутренней стороны двери шкафа.

— Ты что тут делаешь, Соловьёв?

Ну, хотя бы уважительно обращается, по фамилии, а не Соловьём кличет. Хотя я не то, чтоб сильно против. Но всё зависит от тона.

А кровати-то вовсе не сдвинуты! Вон стоят по разные стороны комнаты. Хотя и пошире, чем у нас.

— Да в душ решил сходить, — сообщил я. — Вот, Одоевский дал мне ключ. А сам он принимает водные процедуры у нас, на втором этаже.

— Одоевский. Дал. Тебе. Ключ, — раздельно произнесла девушка, пристально воззрившись на меня. — Убью гада!

— Меня или его? — уточнил я, разглядывая собеседницу.

Одетая только в крохотный чёрный топ, скорее смахивающий на спортивный лифчик, и короткую юбчонку, едва ли до середины бедра. Такое одеяние не скрывало прелестей и объёмов фигуры, весьма внушительных, побольше, чем у Изольды. Волосы что называется цвета воронова крыла, наверняка крашенные, не бывает настолько тёмного естественного оттенка. Да и макияж она себе накладывает в этаком готичном стиле, даже помада чёрная.

— Его. Но сначала тебя. Если не уберёшься к бесам немедля!

— А я-то думал, ты мне спинку потрёшь, — вздохнул я. — Но ладно, обойдусь. Убираюсь. За какой дверью у вас тут ванная?

Воронцова аж подавилась воздухом от такой наглости. А я не стал дожидаться ответа — вряд ли я его получу. Сам решил проверить. Внутренних дверей тут больше, не только в комнату прислуги, но и ещё две — в ванную и уборную, очевидно. Угадал я со второй попытки.

— Да я быстренько ополоснусь, — заверил я, пока Воронцова ещё не собралась для ответа. — Ты-то явно успела помыться, раз вон уже лицо красишь. Так что не задержу и не помешаю.

Я захлопнул дверь и заперся на щеколду, открыл воду и принялся раздеваться. Ну, надеюсь, у девчонки-аристократки хватит чувства приличия не выламывать дверь в ванную, где моется парень. А если нет — сама виновата. Главное чтоб одежду мою в окно не выкинула, пока я из душа выйти не успел, а всё остальное пустяки. Пускай хоть смотрит, хоть спинку мне потрёт.

Но это вряд ли. Похоже, слухи о распутстве Воронцовой сильно преувеличены. Наверняка завистливые однокурсницы их и распустили. Но, возможно, она дала к тому повод… Надеюсь, она в народ выходит не в той одежде, в какой я её застал? Иначе слухи ещё даже мягкие.

И Одоевский, получается, просто понтовался там в коридоре. Втроём в душ, ага, как же, держи карман шире и закатай губу. Но для репутации в коллективе подобные заявления полезны, конечно — если речь о коллективе юных студентов. Мол, да я… Да моя баба… Да пошли к нам третьей… Да я вас обеих… А моя не против… Только работают такие понты ровно до тех пор, пока не придёт «его баба» и прилюдно не скажет, что выставляет его погулять в коридор, пока одевается и красится. Ну и всё прочее про раздельные кровати.

Скорее всего, и полотенце-то с Соколовой он сдёрнул случайно. И сам оторопел, потому я и застал его врасплох. А сама она не орала и не звала на помощь.

Так что, кажется, плохой парень в этой истории — я. Избил беднягу, который просто убивал время и понтовался в меру своего разумения. Ещё и опозорил, макнув в унитаз. Ну и ладно, — а всё потому, что хамить не надо! По идее, за такое хамство аристократы и на дуэль вызвать могут. Надо будет разузнать, как тут с этим.

Что ж, ладно. В ответ не буду рассказывать про раздельные кровати с Воронцовой. Если Одоевскому хватит ума не продолжать наш конфликт. Что вряд ли, конечно. Этот юношеский гонор… Даже у меня проявляется, гормоны играют, хотя умом я давно взрослый мужик, уставший от всех этих детских разборок.

Но тут уж, как говорится — если ты в Древнем Риме, то учись изъясняться на латыни. А раз попал в тело студента, то веди себя соответственно. Ну, в целом я не против вспомнить юность, весело тогда было. Надо только найти пару приятелей, с кем можно пообщаться на разные темы и выпить пивка, желательно, чтоб хотя бы один на гитаре играл. Ну и девчонки… Девчонки тут многие очень даже ничего. И, хотя аристократки, кажется, не так уж сильно пекутся о репутации. Так что научить их играть в карты на раздевание — вполне может прокатить.

Может, они тут живут по принципу: «Всё, что происходит в Академии — остаётся в Академии»? Или с этими Прорывами демонов-гулей попросту далеко не все доживут до выпускного?

Когда я помылся и вышел, Воронцова уже переоделась из домашнего в форму. Эх, а мелькала у меня мысль, что девчонка встретит меня в чёрном кружевном пеньюаре или вовсе без ничего… Но нет. Ну и ладно, то, что она не такая уж общедоступная — даже плюс. Да и вообще, ещё раннее утро на дворе, не до того, нет настроения.

— Спасибо за гостеприимство, госпожа Воронцова, — вежливо кивнул я. — Люди с птичьими фамилиями ведь должны помогать друг другу.

— Вали давай, про́клятый. Ключ в двери оставь, — сухо проворчала она.

Ну и ладно. Кстати, о ключах. Надо не забыть сдать на выходе ключ от своей комнаты консьержу. Или он скорее комендант общежития? Да нет, он явно простолюдин, а мы аристократы. Так что мешать нам делать, что хотим, и водить кого-то в гости вряд ли станет. А эта сдача ключей — вероятно, чтоб не потеряли. Так что всё-таки скорее консьерж по выполняемым функциям.

И ещё интересно, сегодня выходной или учебный день?

Глава 7 Я слышу утренний колокол

Ветер шелестит листвой, птички поют, тепло, светло, мухи не кусают — что ещё для счастья надо? Прогулка по парку, окружающему Академию, задалась. Я не пытался лезть по кустам, как лось в гоне, а просто бродил по мощёным дорожкам. Дышал свежим воздухом.

Ну ладно, насчёт тепла я малость приврал. Уже явно наступила ранняя осень. Что и логично, начало учебного года же! Но в камзоле я не мёрз, так, приятная прохлада.

Интересно, тут всегда так пусто? Или просто ещё слишком ранний час? Впрочем, похоже, я тут не единственная ранняя пташка.

— Паш, ну не надо, — донёсся до меня женский голос из-за кустов. — Давай не здесь.

Ох, похоже, этим утром не только у Одоевского гормон играет. И что, мне опять кому-то морду бить? Или мимо пройти? Раз девчонка в такую рань выбралась с парнем в парк, то… Хотя ничего это не значит.

Я всё же не стал ломиться через кусты, а обошёл по дорожке. Там располагалась беседка, я таких уже парочку видел во время прогулки. Только в этой решила уединиться парочка. Толстяк в униформе и девчонка в лёгком летнем голубеньком платьице. Прохладно ей, наверное, ещё и без нижнего белья.

Пухлая рука толстяка вовсю шарила в её декольте, скрывающем достаточно скромную грудь размера этак второго. Хотя это я набаловался, глядя на Изольду, Анхелику и Воронцову. В сравнении с той же Варей — у этой вполне себе грудь. Девчонка не пыталась вырваться и не отталкивала пузана, так что, наверное, всё же обойдёмся без драки.

— Кх-м, — кашлянул я. — Помешал?

— Соловьёв? — повернулся ко мне пузан. — А ты чего тут?

— Гуляю, свежим воздухом дышу, — пожал плечами я.

И вопреки собственным словам, достал пачку сигарет и прикурил от металлической зажигалки. Может, она даже серебряная, ещё и с гербом рода!

— Это ты зря, — качнул головой толстяк. Я было напрягся, но он продолжил: — Наставники сильно бесятся, когда у курсантов всякое лишнее барахло по карманам напихано. Если только курение не твой триггер, как вон у Юсуповой. Если не врёт…

Ага, так вот почему этакая девочка-припевочка, как Варвара, дымит, как паровоз! И сигарет у неё в ящике целый блок. Это же объясняет марку сигарет «Князь Юсупов» — если триггер на магию общая для всего рода штука. Но вряд ли так, иначе бы не было этой оговорки «если не врёт». Похоже, триггер предпочитают держать в секрете по возможности. Ну, мне-то это не грозит, пение попробуй скрой.

— Ты бы вернулся в комнату, оставил лишнее там, — продолжил он.

— И не мешал вам развлекаться, — договорил за него я.

Пузан наконец вытащил граблю из декольте девчонки, но ни капли не смутился.

— Да какой там, — вздохнул он. — Скоро на построение уже.

Так, значит, сегодня не выходной.

— А ты… Прости, запамятовал твою фамилию, Павел.

— О как, — с недоумением крякнул он. — Ну да, ты же из боковой ветви рода… Это нас с детства заставляли учить все фамилии, гербы и лица. А ты… Хм… — он махнул рукой. — Пузыня я.

Я удержался от хмыканья и даже усмешки, хотя и с трудом. Интересно, его все Пузаном кличут? Или у аристократов такое не принято? Хотя меня вон Соловьём называли, но только в моменты раздражения.

— А это… — перевёл я взгляд на девчонку.

Эх, мне бы интерфейс, как в играх. Чтоб над каждым встречным его имя подсвечивалось. А то хожу тут, как дурак, никого не знаю. Про отшибленную память уже задолбался рассказывать. Да и глупая отмазка это. А если меня обследовать решат на предмет травмы головы? И начнут спрашивать, что я вообще помню? А я ни шиша не знаю!

Павел глянул на меня с недоумением и рассмеялся.

— Дашка это. Моя… Денщик.

— А чё, так можно было⁈ — искренне изумился я.

— Во! Все так спрашивают! — уже громко заржал толстяк. — Можно, Демьян, можно. Пол прислуги не регламентирован.

— Пойду я, ваша светлость, — пробормотала девушка, сделав неглубокий реверанс. — Дел ещё много. Ваше благородие…

Последнее — это она мне. М-да, и чего все вокруг светлости, один я — благородие? Обидно. Видать, дело как раз в том, что я из побочной ветки рода. Но если вся родня перемёрла, разве я не должен был стать главой рода и получить титул? Или это не так работает?

— Я так понимаю, она в основном не сапоги тебе полирует, — усмехнулся я, когда девчонка убежала по тропинке.

— А? — он озадаченно почесал толстым пальцем в затылке. — Ну да. Хотя это тоже, работу выполняет. Слушай, Соловьёв… Я тебе секрет расскажу, чтоб ты не думал плохого. Это триггер мой.

— Что? — не понял я.

— Ну, девчонку помять за мягкие места, — пояснил Пузыня. — Хотя все думают, что мой триггер это жратва. Но нет, пожрать я просто люблю.

С этими словами он вытащил из-под лавки чёрный полиэтиленовый пакет. Достал из него белую коробочку, в которой оказался гамбургер, и впился в него зубами.

— Ты угощайся тоже, — предложил он, когда прожевал. — Там много. Свеженькие, утром курьер принёс. На завтрак-то мы уже точно не успеем. Да и невкусно там.

Я не стал ломаться и тоже достал себе гамбургер. Вполне привычный на вид, да и на вкус тоже. Только на упаковках никакой маркировки.

Ударивший по ушам колокольный звон заставил меня едва ли не подпрыгнуть.

— На завтрак зовут, — определил Павел. — О Прорыве по-другому трезвонят. Расслабься.

— А часто тут Прорывы случаются? — поинтересовался я.

— Да вот, вчерашний был первый за две недели с нашего приезда, — пожал плечами Пузыня. — Но, говорят, всякое бывает.

— Я слышу утренний колокол, он бесов дразнит, — пропел я.

— Правильно, правильно, — к моему удивлению покивал Павел. Обычно-то меня все за пение только ругают. — Магическая накачка сегодня на занятиях нам пригодится. Я потому и тут с Дашкой… Хм…

— Поди, соседка из комнаты выгнала, — подколол я.

— Ну… — он неопределённо повёл рукой с зажатым в ней гамбургером в воздухе. — Мещерская та ещё дрянь, вобла сушёная. Но не гонит. И если что, я могу с Дашкой в людской уединиться. Хотя и она, и Матрёна её потом смотрят на нас, как…

Он запихнул в рот остатки бургера и махнул рукой, заодно стряхивая с пальцев крошки.

— Ладно, пошли, не то на построение опоздаем, — встал с лавки и подхватил пакет Павел. — Остальное на тренировке доем. Триггер же.

Он хихикнул. Да уж, это он хорошо устроился. Жаль мой триггер такой заметный, а то тоже сказал бы, что это курение. Или пиво, не могу магичить без бутылочки пенного! Но увы.

Хотя, с другой стороны, Павлу не повезло. Сложновато такой триггер использовать, особенно в боевой обстановке. Это ему надо напарницу, боевую подругу, которая будет позволять себя лапать. Но, похоже, парень вполне понимает, что он жирдяй и вниманием красоток-аристократок будет обделён, вот и притащил с собой служанку. Но в сообразительности не откажешь.

Хм, а как он курьера с гамбургерами вызвал? Тут что и телефоны есть, что ли?

Шагать нам пришлось долго. Сперва до главного здания, потом обходить его сбоку. Там уже начали попадаться наши сокурсники, тоже спешащие на построение. Которое происходило на заднем дворе, мне прямо даже захотелось обозвать его плацем. Хотя тут только голая утоптанная земля. А ещё постепенно удлиняющаяся шеренга кадетов-первокурсников в зелёном. И широкая деревянная лавка чуть в стороне, на которой расселся наш наставник. Его мне тут же захотелось назвать инструктором.

Здоровенный громила, наверняка выше двух метров ростом. А в плечах раза в два шире меня. Седые коротко стриженные бобриком волосы, шрам во всё лицо, проходящий через переносицу — явно бывалый воин. Да и широкий меч в ножнах на поясе точно не декоративный, в отличие от рапир курсантов. Одежда по покрою похожа на нашу, но тёмно-зелёная и без лампасов.

Строились не по росту, а как попало. Парни с одной стороны, девчонки с другой. Некоторые из девчонок шушукались и хихикали, поглядывая на инструктора.

— Это сам Бо́рис, — шепнул мне Павел. — Не соврали, что он нас тренировать будет. Говорят, вчера прибыл, перед самым Прорывом. И в одиночку половину гулей перебил. Даром, что из мещан.

— Не слышал, — пожал плечами я.

— Я понимаю, что ты из глуши. Но ведь не из дикого леса же, — с удивлением воззрился на меня Пузыня.

— Про приезд вчера и бой с гулями не слышал, — мигом отмазался я. — Я тоже с ними сцепился. Потом в медчасти лежал.

— Анхелика Семёновна… — протянул Павел, аж облизнувшись. — Везунчик ты.

Мы встали в строй и прекратили болтовню. И хотя курсанты продолжали подходить, Бо́рис встал с лавки и начал прохаживаться вдоль строя.

— Соловьёв, — остановился он напротив меня. — Почему не по форме?

Ну, конечно… То ли до про́клятого всем непременно надо докопаться. То ли это судьба попаданца. Я оглядел себя — и в каком месте не по форме? Может, берцы? Глянул на ноги других курсантов. Да нет, все обуты, кто во что горазд. Кроссовки у большинства, но парачеловек тоже в берцах, а один вон в ботинках с узкими и длинными носками.

— Простите? — уточнил я.

— Меч, — кратко отрубил Бо́рис.

Я потянулся было за спину, но чёрный клинок сам прыгнул рукоятью мне в ладонь. Хм, кажется, я ненароком призвал себе с небес крутой магический меч, а?

— Не по форме, — равнодушно повторил Бо́рис. — Меч должен быть на поясе.

Я пожал плечами и приладил меч на пояс. И он просто прилип, точно так же, как к спине.

— Ножны раздобудь, — велел инструктор. — Не то одно неосторожное движение, и порежешь товарища.

— Прямо сейчас? — вздохнул я.

— До конца недели.

Эх, видимо, придётся наведаться к местным оружейникам, заказать ножны. Знать бы ещё куда идти. И сколько это стоит. И сколько денег у меня есть. В бумажник я так и не заглянул. И даже сейчас его с собой не взял.

Клинок вдруг странно завибрировал. Будто протестуя насчёт помещения в ножны. Ну, тут уж, извиняй, приятель. Не моя идея. Да и прав инструктор, вот так, стоя в шеренге, я могу и порезать стоящего слева, если резко повернусь.

— Пузыня, — перешёл инструктор к моему новому приятелю. — Понимаю, стараешься фамилии соответствовать. Но не думал привести себя в форму?

— Не-а, — вальяжно отозвался Павел, доставая из пакета очередной гамбургер. — У меня триггер на жратву. Бесполезно.

В шеренге захихикали. Странно, простолюдин, пусть и наставник, оскорбительно высказался о фамилии дворянина. И вот такая реакция. Или это просто Павел такой человек?

Инструктор прошёлся вдоль всей шеренги. И докопался ещё до многих. Нескольким девчонкам велел верхние пуговицы на блузках застегнуть. Какой-то блондиночке — заказать себе форменную юбку подлиннее, а то не по форме. И тут точно прав был, у неё юбчонка едва середины бедра достигала, а в верхней части блузки не то, что пуговиц, но и ткани не было — декольте.

Фамилии всех, к кому обращался инструктор, я даже не пытался запомнить. Не так сразу. Точно нужны мне виртуальные подсказки, без них туго. Слишком много имён разом. И некоторые фамилии даже знакомы из прежней жизни, в основном из уроков истории или книг. Но не настолько, чтобы сразу все запомнить.

— А теперь начнём, — произнёс Бо́рис, достав из кармана какой-то амулет.

— Но ещё не все в сборе, — заметила Воронцова.

Ага, Одоевского нет, например. Но он, скорее всего, в медпункте. Хотя я не в курсе, сколько нас всего должно быть. Сейчас набралось уже человек тридцать, по головам я не пересчитывал. Надеюсь, это хотя бы весь курс, а не одна группа, а то слишком много народу.

— А прорывы не будут ждать, пока все соберутся, — криво усмехнулся наставник.

В воздухе посередине плаца возник овальный алый портал с дрожащими краями. И из него немедленно выбрался гуль.

— Работаете парами, — распорядился инструктор. — Соловьёв, Троекурова!

Вот почему вечно чуть что, так сразу Соловьёв, а? Я всего второй день, как Соловьёв, а уже недоволен. Да ещё и за первым гулем вылез второй. Эх, сейчас пойдёт потеха…

Глава 8 Друг в беде не бросит

Троекуровой оказалась та самая блондинка в мини-юбке. Она не стала даже из шеренги выходить. Просто вытянула руку и щёлкнула наманикюренными пальчиками с розовым лаком.

Сорвавшаяся с пальцев двойная молния испепелила обоих гулей раньше, чем я сделал второй шаг. Я так и замер в шаге от общего строя и с мечом в руке. Как дурак.

Обернулся на блондиночку. Да уж, внешность обманчива. С виду дурочка, выставляющая свои прелести напоказ. И вот такое…

А вот наставник был с моим мнением не согласен.

— Троекурова, ты на сколько выложилась?

— Ну, наполовину, — манерным тоном протянула девушка.

— Наполовину, — повторил Бо́рис. — На двух гулей. Которых вполне мог зарубить мечом твой напарник. И зачем ты это сделала? Откуда ты знаешь, когда я вызову следующую пару? Может, вы вдвоём дюжину гулей убить должны. И сейчас вылезут сразу шестеро. Думаешь, Соловьёв их разом убьёт?

Ну, вообще-то, в крайнем случае убью. Трюк с огненными шарами повторю, да и все дела. Но сейчас я решил промолчать.

— Тогда нужно было конкретизировать задачу, — надула губки девчонка.

— Так нужно было спросить, — ехидно отозвался Бо́рис.

— Наставник, у меня вопрос! — подняла руку Изольда. — А кто вам лицо раскроил? Высший гуль?

— Тёмная эльфийка скимитаром, — сухо отозвался инструктор. — И я имел в виду вопросы по делу. Потому не спрашивай, Вяземская, куда я ей потом этот скимитар засунул.

Ребята и девчата засмеялись над надувшейся Изольдой. Хотя вопрос про шрам наверняка многих интересовал, просто спросить побоялись.

А меня вот заинтересовало другое. Тёмная эльфийка, значит. Выходит, из Прорывов лезут не только гули, но и всякие другие нелюди. Интересно. Наверное, это порталы в параллельный мир, они точно существуют, уж я-то в теме. Только вот вопрос — из одного и того же мира приходят гули и тёмные эльфы или из разных? И не бывает ли порталов в мой родной мир? Может, провалившихся сюда земляков встречу. Или домой вернусь… Хотя там будет куча сложностей с документами и подтверждением своей личности. Прямо вообще до нереальности это сделать, не попав в лабораторию для опытов.

— Весёлкин, Гладкова! — вызвал инструктор вторую пару.

Незнакомые мне парень и девушка вышли из строя. Но и я не собирался пока возвращаться в шеренгу.

— Соловьёв, тебе особое приглашение нужно? — удивился Бо́рис.

— Приказ нужен, — уточнил я. — Меня пока никто из боя не отзывал и боевой задачи не снимал. Да и этим двоим вы не озвучили задачу. А вдруг им надо полсотни гулей убить?

— Думаешь, не справятся без тебя? — насмешливо протянул Бо́рис.

— Против полусотни? — хмыкнул я. — И со мной не справимся. Но это же не повод бежать, бросая своих сокурсников и боевых товарищей в опасности.

— Так если их полсотни попрёт, мы тоже поможем! — подал голос Пузыня.

— А если я дам приказ отступать? — воззрился на него Бо́рис.

— Друг в беде не бросит, лишнего не спросит, — пропел я вместо ответа.

И тут же рванул вперёд, разрубая вылезшего из портала гуля. За ним выскочили ещё трое, так что я поспешно отступил. И вовремя. Портал и лезущих из него тварей накрыло целое буйство стихий. Молнии, огненные шары и стрелы, каменные пики, вырывающиеся из земли, воздушные смерчи, откуда-то взялись даже водные пузыри, уж не знаю, какой от них предполагался толк. От сочетания воды с огнём всё окуталось паром, портал стало вовсе не видно.

— Достаточно! — громогласно приказал Бо́рис.

Но поздно. В тумане что-то хлопнуло, так что нас всех едва не сбило с ног ударной волной. А амулет в руке инструктора раскололся в пыль.

— Всем штраф в размере двухсот рублей, — отчеканил инструктор. — На приобретение нового портального амулета. Свободны.

Я ожидал возмущений и недовольства, в том числе в свой адрес. Всё же именно я спровоцировал эту массированную атаку… Или я себе льщу, преувеличиваю собственные заслуги? Разве что магией я всех зачаровал, но это вряд ли. И каждый принимал решение сам. Наверное, атаковали гулей и портал даже не все.

Но если ропот и был, то тихий, бурчание между приятелями. А некоторые вообще одобрительно хлопали меня по плечу, причём как парни, так и девчонки.

— Молодец, Соловей, — аж чмокнула меня в щёчку Троекурова. — То нелюдимый такой был, всех чурался. А то вон… Я в тридцать восьмой комнате живу.

Уходя, она подмигнула мне. Это что было, приглашение в гости? На чай? Или…

— А ты что застыл, Соловьёв? — обратился ко мне инструктор.

— Так вы же сами сказали — свободен, — пожал плечами я. — А раз я свободен, словно птица в небесах, то могу и оставаться на месте.

Пропевать я в этот раз не стал, хотя так и подмывало. Но незачем швыряться магией попусту.

— Ты постоянно планируешь дерзить и срывать тренировки? — нахмурился Бо́рис. — Может, мне тебя в портал выбросить и закрыть его за тобой?

В его руке появился ещё один амулет.

— Только, чур, в мир тёмных эльфиек, — ухмыльнулся я. — Думаю, с ними будет повеселее, чем с гулями.

— Ничего ты не знаешь, Соловьёв, — потерев шрам, буркнул Бо́рис.

Может, и не знаю. Я про тёмных эльфов только в книжках читал. И уж насколько авторы угадали… Может, из ноосферы какую-то информацию получали, а? Хотя дело ясное, что за хорошие дела тёмными никого не назовут. Даже если они темнокожие, например, аки дроу.

— Что делать с эльфийками, я хотя бы представляю, — пожал плечами я. — В крайнем случае — отмахиваться мечом и швыряться магией, пока не сдохну. А вот с наставником-самодуром посложнее.

— Так можем тоже позвенеть мечами, — предложил Бо́рис, прищурившись.

— Честный поединок между худосочным пареньком и опытным воином? — фыркнул я. — Или мне просто вас молнией сжечь?

— У меня защитных амулетов на десяток таких, как ты, хватит, — криво ухмыльнулся Бо́рис. — Думаешь, такой особенный? С золотой ложкой в… Во рту родился, да?

Я не удержался и расхохотался, аж согнулся от смеха и ладонью по колену себя хлопнул. Да уж, я-то, конечно, аристократ урождённый.

Резко оборвав смех, я шагнул вперёд и приставил остриё клинка, который так и не выпускал из руки, к его горлу.

— Раз — и ты мёртв, Бо́рис, — процедил я. — Или амулеты от перерезанной глотки у тебя тоже есть?

— Ты чего взбеленился-то, Соловьёв? — на удивление спокойно спросил наставник, будто ему в шею не упиралась острая сталь. — Из-за ножен? Или из-за штрафа?

— Из-за неверного подхода к обучению, — отозвался я, отступая на шаг и опуская меч. — С одной стороны, понятное дело, что при Прорыве никто не будет давать кому-то чёткие инструкции. Но в том и смысл тренировок, чтобы объяснить заранее. А не просто приказывать убить пару гулей, а потом говорить, что надо было действовать иначе. Если б мы с Троекуровой тут были одни, ты был бы прав. Ну, почти.

— Верно, — спокойно кивнул Бо́рис, перестав меня подначивать и провоцировать. — И ты мне это продемонстрировал. Хотя остальные понимали условность тренировки и не собирались вмешиваться. Пока ты их на это не подбил. И вчера, во время настоящего Прорыва, они все разбегались поодиночке и малыми группами, а не пытались объединиться и дать отпор, закрыть порталы.

— Вот для того и надо тренировать всех действовать сообща! — продолжил настаивать я.

— Я же не могу устроить реальный Прорыв. Или вести индивидуальные занятия с каждым, даже разделяя вас на малые группы, — развёл руками инструктор. — Меня наняли учить вас индивидуальной защите, а не строевому бою. На это у вас другие инструктора будут.

Он внезапно резко шагнул вперёд, выхватывая меч из ножен. Но мой-то клинок уже был в руке, так что я легко парировал атаку. Возможно, неправильно и глупо, поскольку противник гораздо крупнее и физически сильнее. Но выручило то, что меч у меня необычный. И мой чёрный меч просто разрубил сталь клинка Бо́риса, будто тонкую сухую веточку.

— М-да, — обронил Бо́рис, глядя на оставшийся в руке обрубок. — А ведь это метеоритное железо, небесный металл… Ты кто такой, Соловьёв? И что это за меч у тебя?

— Да он только вчера на мой зов с небес упал, — пожал плечами я. — Так что сам не в курсе.

— Похоже, мне тебя учить нечему. — Инструктор выпустил из рук рукоять меча, так что обломок лезвия при падении вошёл в землю по самую гарду. — Можешь на мои занятия больше не ходить. Получишь высший балл.

Он снял с пояса перевязь с ножнами и протянул мне. Как ни странно, ножны идеально подошли для моего меча. А Бо́рис удалился через заднюю дверь главного корпуса.

Это что было? Матёрый вояка, судя по словам Павла, чуть ли не легенда местного масштаба, обиделся на меня и пообещал зачёт автоматом, лишь бы я на занятиях не мешался? Или он позавидовал моей магии и волшебному мечу? И уж точно он завидует аристократическому положению.

Может, как боец он и хорош. Но вот как преподаватель — однозначно ужасен. Я понял, что он хотел указать наши ошибки на практике, но… Мне просто не нравится такой подход, бесит!

Ещё с тех пор, как в классе шестом или седьмом к нам в школу пришёл новый физрук. И на первом же уроке отправил нас бегать двадцать больших кругов вокруг школы. А когда в итоге никто такую нагрузку разом не осилил, он долго распинался о том, что, мол, теперь мы должны понять важность спорта и занятий физкультурой, не пропускать уроки, не отделываться справками об освобождении… Как будто умение пробежать двадцать километров в быстром темпе — прямо жизненно необходимый каждому навык! Интересно, он сам бы смог выполнить этакий норматив? Хотя мужик был здоровый, как и Бо́рис… Но, может, не тогда в тринадцать-четырнадцать лет так только показалось.

Разумеется, тогда я и не думал вякать на учителя. Просто на физру с тех пор почти не ходил, отмазываясь справками. А через пару лет тот козёл из нашей школы перевёлся, а может и уволили его. И никого он ничему толковому не научил. Разве что те, кто всё-таки пробегали больше кругов, начали этим чересчур гордиться и обижать тех, кто бегал хуже. Но держать удар в челюсть с последующим добиванием ногами им упражнения в беге ничуть не помогли! К счастью, я был у учителей на хорошем счету, учился на четыре и пять, так что за избиение нескольких спортсменов-хулиганов мне ничего не было. Мол, они явно сами спровоцировали… Так и было, конечно. Но я жёстко бил в рожу и потом ногами за каждый толчок в спину, попытку подставить подножку или плевок жёваной бумагой в затылок. Так что провокация, конечно, была, но драку начинал я.

В итоге к концу восьмого класса на меня задираться уже никто не пытался, но и не дружил со мной. Я держался в стороне, видимо, как Демьян здесь. Но я от этого ни капли не страдал, мне хватало друзей с нашего двора. Вот с ними мы творили всякую дичь, лазали по чердакам, подвалам и стройкам, причём не только с пацанами, но и с девчонками. А потом от пряток как-то плавно перешли к играм в карты, в том числе на раздевание… Все ли могут похвастаться тем, что видели групповой стриптиз в кабине строительного крана? Вряд ли…

Вот Бо́рис мне неприятно напомнил кретина-физрука. А я уже давно не шестиклассник! И в результате это у него детские обидки взыграли. Хотя он-то видит перед собой пацана восемнадцати лет, который показал себя круче него. Ещё и урождённый аристократ, маг… Я вот так и не понял, Бо́рис магией владеет или нет? Или только с помощью амулетов?

Вышедший из-за угла незнакомый парень направился прямиком ко мне. Приветственно кивнул, я ответил ему тем же. И чего он хочет?

Но подошёл он не ко мне, а к обломкам меча Бо́риса.

— А что ты делаешь? — поинтересовался я.

— Не тупи, Соловьёв, — хмыкнул он. — Это же небесный металл. Закажу перековку. Или ты хотел себе забрать?

— Может быть, — протянул я.

— С меня золотой рубль, — отмахнулся он.

Вообще, мне эти обломки не нужны. Но сомневаюсь я, что Бо́рис их тут просто выбросил. Скорее уж хотел прислать потом своего денщика, чтоб их забрать. Хотя это не моё дело. Если этот парень сопрёт сломанный меч и вообразит себя новым Арагорном — мне вообще плевать.

— Договорились, — кивнул я. — А ты…

— Хм… Урусов Николай Геннадьевич, — представился он. — Узнавать должен… О…

Он вытаращил глаза, уставившись мне за спину. Я резко обернулся, выдёргивая из новообретённых ножен меч. Вряд ли Урусов решил использовать такой старый трюк, обидевшись на то, что я не знаю его имени.

Ну, так и есть, портал, гораздо шире того учебного, что создавал Бо́рис. И фиолетовый. А лезут из него не гули, какие-то четвероногие твари, покрытые чешуёй, похожие на собак-мутантов. Да не поодиночке, а целой стаей!

— Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой! — проорал я.

Да так, что мой голос разнёсся, возможно, даже не только над территорией Академии, а над всем городом. Ну, надеюсь, не над всей страной всё-таки, это уже перебор.

Вдвоём с Урусовым мы с этой сворой адских псов явно не справимся. Ударил тревожный звон колоколов. Это точно не на обед зовут, а объявляют о Прорыве. Надеюсь, подмога подоспеет вовремя…

Или нам лучше бежать?

Глава 9 Кто сказал один не воин, не величина

— Беги! — крикнул я Урусову. И запел: — Кто сказал один не воин, не величина, кто сказал другие времена?

И сразу переключился на другую песню:

— И я рванул как ветер, зря не тратя слов, от злой любви себя храня.

Контекст вообще неподходящий, конечно, но строчка прямо идеальна!

Я и впрямь рванул вперёд со скоростью ветра, взмахом меча располосовал первого демонического пса, возвратным движением клинка рубанул второго. Ещё двух накрыло молниями, третьего спалил огненный шар. Блин, да что ж вы мне весь мотив одинокого воина запороли⁈ Я уж думал, все разошлись кто куда.

Ладно, в этой песне есть и другие хорошие строки:

— Сталь легка, судьба проворна! Грош тому цена, кто устал и дремлет у окна!

Взбодрим магией всех, раз такое дело. Меч в руке и вправду будто стал легче. Хотя для своих размеров он и прежде не казался мне тяжёлым.

Справа от меня с рапирой в руке встал Пузыня. Слева какой-то незнакомый парень, ещё левее — Урусов. Девчонки продолжили шарашить магией издали. Кажется, с тактикой боя в малых группах у ребят и так всё в порядке, можно дополнительные занятия и не проводить.

— Дюжина псов прошла! — крикнул незнакомый парень. — Сейчас цербер будет!

И действительно, из портала высунулась голова пса, размерами раза в три больше, чем у предыдущих. За ней вторая. И третья. Все на одной здоровенной туше! Это что, как босс в компьютерной игре? Может, я не в другой мир попал, а меня похитили и ставят опыты, погрузив в виртуальную реальность, а?

— Отходить надо! — крикнул Пузыня.

Ага, сейчас, как же! Я ещё не наигрался. Только-только разогрелся.

— Весь этот мир в тебя вонзился летящей огненной стрелой!

Всё-таки совсем не стрела у меня получается на этих строчках, а целый огненный поезд! Наполовину вылезшего цербера снесло обратно в портал. Да и сам Прорыв не выдержал такого напора, с хлопком взорвался, разметав нас ударной волной. Только я успел раньше припасть на колено и воткнуть меч в землю. Потому что ноги после такого выплеска уже не очень держали, а гораздо лучше изобразить пафосный жест, чем падать плашмя.

— Соловьёв, ты как? — спросила подбежавшая первой Варвара, положив руку мне на плечо.

— Да знаешь, даже лучше, чем до Прорыва, — чуть хрипловато отозвался я.

Жаль, юмор вряд ли кто понял.

— Тили-тили тесто, жених и невеста, — пропела Воронцова.

Я поднялся на ноги, сунул меч в ножны.

— Вообще-то, петь — это моя фишка, — сообщил я. — И репертуар у меня получше. Зато у тебя в комнате душ удобный.

Я подмигнул девушке, которая мигом раскраснелась, а остальные уставились на неё. Пузыня присвистнул, кто-то из девчонок хихикнул.

— У меня в комнате точно такой же душ, если что, — протянула Троекурова.

И она, в отличие от Воронцовой, даже не моргнула, когда все взгляды скрестились на ней.

— Непременно загляну, когда решу помыться, — спокойно кивнул я.

— К чаю чего-нибудь захвати, — велела она.

Развернулась и зашагала прочь, покачивая бёдрами.

— Я знаю отличную кондитерскую, давай тебе адрес дам, — торопливо негромко забормотал Пузыня. — Пошлёшь своего денщика, пускай пирожных купит. Или могу завтра курьеру велеть доставить.

— Лучше присоветуй, где купить ящик пива, солёных орешков и вяленой воблы, — усмехнулся я. Полюбовался растерянным лицом парня и покачал головой. — Эх, Паша, ничего ты не смыслишь в правильных чаепитиях…

Интересно, Троекурова такая же, как Воронцова? То есть, одна видимость, иллюзия и провокация? Или на самом деле знает, зачем мужчины приходят в гости на чай и для чего принимают душ в ванной у дамы?

В любом случае, если прийти с пирожными или тортом — вся инициатива получается за ней. А вот явление с ящиком пива точно собьёт её с колеи. В худшем случае выпью с её соседом по комнате. Налаживать горизонтальные связи можно в разных смыслах, не только в постельном. В основном значении это — установление полезных контактов с равными по социальному положению. А про постель уже шуточный второй смысл.

— Ну и урод же ты, Соловьёв, — внезапно заявил Урусов, скривившись.

Он даже плюнул мне под ноги. А попал и вовсе на ботинок. Приревновал, что ли? Сам имел виды на Троекурову? И что, мне теперь его на дуэль вызвать? Или просто набить морду и вытереть берц о его задницу?

— Не любишь пиво? — спросил я. — Или воблу?

— Не люблю плебеев, — презрительно протянул он.

Ага, как будто это я пытался тут спереть чужой сломанный меч из небесной стали. Очень аристократично, да уж.

— Вообще-то Демьян только что в одиночку закрыл Прорыв! И справился с цербером! — вступилась за меня Варвара. — Да он бы и адских гончих один разогнал, без нас.

Вот тут, конечно, не факт. То есть, да, шарахнул бы файерболлами в худшем случае. Но вряд ли сейчас стоял бы на ногах. Всё-таки пёсики полезли слишком уж активно, мечом один от них не отмахался бы.

— Про́клятый, — скривился Урусов.

Как будто это что-то объясняет. Тоже мне, аргумент.

Я решил не начинать драку. С Одоевским уже погорячился, ещё расхлёбывать это. Так что просто подошёл к Урусову и выдернул у него из нагрудного кармана платок. Наклонился, протер берцы — оба, уж заодно. Скомкал платок и сунул ему обратно в карман.

— Что ты… — весь побагровел Урусов.

— Соловей! — прервал его хрипловатый окрик.

Ну вот, вспомни чёрта, он и появится. К нам направлялся Одоевский, с расквашенным носом и фингалами под обоими глазами.

— Андрей! Что с тобой случилось? — всплеснула руками Воронцова. — Ты тоже под Прорыв попал?

Одоевский смерил девушку долгим взглядом.

— Отвали, — огрызнулся он. — Я с кем-нибудь комнатами поменяюсь сегодня же.

— Проблемы в раю? — нарочито невинным тоном спросила Варвара.

— Соловьёв, — снова обернулся ко мне Одоевский. — Разговор есть. Будь любезен… Если не занят.

— Да, я свободен, — развёл руками я. — Словно птица в небесах.

Опять же петь не стал. И так чувствовал, что исчерпал магический резерв если не до дна, то близко к тому. Наверняка и чернота от клейма про́клятого расползлась, снова пыльцой лечиться надо.

Одоевский мотнул головой, призывая идти за ним. Поморщился от резкого движения. Не устроил ли я ему всё-таки сотрясение мозга? И чего он не в медпункте?

Я быстро догнал Одоевского и зашагал рядом с ним. Сомневаюсь, что в таком состоянии он захочет устраивать драку. Скорее попробует просто наезжать и выяснять отношения, как крутой пацан. Ну либо где-то в сторонке ждут несколько его приятелей…

Я не угадал.

— Я был неправ, — буркнул он, когда мы отошли по дорожке достаточно далеко.

— В смысле? — искренне удивился я.

— Я был непозволительно груб и приношу за это извинения, — каждое слово он буквально цедил сквозь зубы. — В ответ прошу не распространяться об утреннем инциденте.

— Знаешь, я у тебя ключ забрал, — как бы невпопад сообщил я. — И сходил в душ в твоей комнате.

— Чего⁈ — выпучил глаза он. — А Воронцова?

— Ну, она тоже там была, — пожал плечами я. Полюбовался тем, как его глаза выпучиваются ещё сильнее и уточнил: — В комнате, не в душе.

— Ять, — совсем не аристократично выдохнул он. — А давай с тобой комнатами меняться, а?

— Нет, спасибо, — максимально равнодушным тоном отказался я.

— Ну, не напрямую, — продолжил уговаривать Одоевский. — Мне с Мишкой Глебовским сменяться надо, чтоб к Соколовой подселиться. А он тоже к Воронцовой не хочет.

— К Соколовой? — совсем уж растерялся я. — К Светке Соколовой? Которую ты с утра…

— Да, — он отвёл взгляд. — Она меня вытащила… Оттуда, куда ты запихнул. Ну и суров ты, Соловей! Я был груб, но… Это ж позор…

— Короче, Одоевский! — прервал я его мямляние. — Соколова тебя вытащила из унитаза, увела к себе… Вы поговорили, помирились и решили жить вместе. Так?

— Ага, — кивнул парень, чуток покраснев.

Я закатил глаза. Ох уж эти женщины! Женская душа — потёмки. Сперва парень к ней нагло домогается, срывает полотенце, оставляя голышом в коридоре. Ему прилетает по мордасам, во имя спасения её девичьей чести. А она что делает? Вместо благодарности спасителю, помогает побитому недоумку и завязывает с ним отношения! Да сказали бы сразу, что это у них процесс заигрываний такой, я бы и не лез!

— Ну, молодцы, чё. Развлекайтесь, только не плодитесь. Ко мне какие-то вопросы или претензии есть?

— Да нет, — растерялся Одоевский. — Я ж замиряться пришёл.

— Вот и отлично, — покивал я. — Значит, мир. Ты мне нахамил, я тебе нос разбил, в расчёте. До Соколовой мне дела нет.

— Это хорошо, — с явным облегчением выдохнул парень.

Он думал, я за неё вступился, потому что сам запал? Вот же… Дети! Хотя этот как раз адекватный. Пусть и не всегда.

— Так ничего не было утром? — уточнил он. — Забыли?

— Давай так, — предложил я. — Ты шёл к Соколовой, а я выходил из комнаты. И случайно ударил тебя дверью. Но мы примирились. С меня пиво. А то морда-то у тебя разбита. Да и на разговор ты меня позвал прилюдно.

— Это да, — Одоевский потрогал распухший нос и поморщился.

— Тебе бы в медпункт, — посоветовал я.

— Там Анхелика Семёновна…

Я снова закатил глаза. Ой, дурень малолетний. Не понимает своего счастья. Может, чему научился бы с Анхеликой, а потом с Соколовой умения пригодятся. Да и вообще, надо ловить момент. Вроде и не скромник, чтоб стесняться.

— У меня чуток пыльцы фей есть, — понизив голос, сообщил Одоевский. — Светка вечером обещала…

Он запнулся и покраснел.

— А давай я тебя ещё коленом в пах пну? — предложил я.

— Это ещё зачем? — аж отступил на шаг Одоевский.

— Чтоб Светка вечером тебе и туда пыльцу втёрла грудью, — пояснил я.

Парень замер с открытым ртом, явно задумавшись над предложением всерьёз. Я-то пошутил! Но с учётом местных реалий… Хм, а ведь может проканать. Особенно с учётом жалостливости Соколовой.

— Хотя не торопи события, — качнул головой я. — Успеешь ещё. Если что, я тебя потом пну.

Одоевский отступил ещё дальше.

— Психованный ты, Соловей, — заявил он. — Между нами мир, но не дружба. Держись стороной.

Я пожал плечами. А когда он торопливо удалился по дорожке, не удержался от смеха. Вроде у нас в компании в таком возрасте подобные шутки нормально заходили. Но тут у народа явно иной менталитет.

Ладно, этот Одоевский всё равно произвёл на меня паршивое первое впечатление. Не очень-то и хотелось с ним дружить. Так, разок выпить пива, чтоб закрепить примирение. И в целом он вроде нормальный. Но нет, так нет. Разошлись краями и ладно.

А вот Урусов явно тянет на местного супергероя — Человек-Говно. Хотя от боя с адскими гончими не сбежал… Может, и не совсем говно, так, какашка из тихого омута души всплыла. Буду смотреть и разбираться, не торопясь с выводами.

А пока пойду пошлю Петьку за пивом. Чтобы вечером сходить на правильное чаепитие с Троекуровой. Посмотрим, что у неё скрывается за декольте и мини-юбкой… А уж в буквальном смысле или фигурально выражаясь — это как пойдёт.

Глава 10 А ну-ка мечи стаканы на стол

Герои несут добро и справедливость, злодеи — смерть и разрушение, а я несу пакетик. На самом деле, даже два. И в обоих по две двухлитровые пластиковые баклажки с разливным пивом. Ну и ещё всякие пакетики с орешками всех видов, вяленая рыба, какой-то твёрдый сыр… Лично я закусывать пиво сыром не фанат, разве что копчёным, типа «косичка», но Варвару этот сыр так заинтересовал, что пришлось половину ей оставить. Так что, наверное, и Троекуровой сойдёт.

Кстати, я всё-таки успел заранее выяснить её имя — Елизавета Сергеевна. В этот раз не придётся мне мямлить и упирать на склероз. Вот кто с ней комнату делит, не узнал.

Пиво и закуски без проблем раздобыл и притащил Петька. Оказалось, у курсантов вовсе нет запрета на алкоголь. Да и вообще в целом, делай, что хочешь, всем плевать! Меняться комнатами, например, можно совершенно свободно, над этим никакого контроля. Ну, дебоши, конечно, будут пресечены, как и драки, но в рамках разумного полная свобода действий. Если бы в нашем мире в студенческих общагах царили столь либеральные нравы, там бы такое творилось! А тут ничего, всё тихо и мирно.

Я постучал в дверь с номером тридцать восемь и не дожидаясь ответа вошёл. Днём или вечером, когда жильцы в комнате, двери обычно не запирали. А то слуг гонять неудобно. Да и незваные гости обычно не ломятся без спроса. Но я-то гость званый!

Троекурова не обманула, это действительно её комната. Девушка была одета более чем по-домашнему, всего-то в маечку-топик и белые трусики с кружевами. В таком виде она и возлежала на кровати, вытянув стройные голые ноги.

К моему удивлению, вторым человеком в комнате оказалась тоже девушка. Она сидела за небольшим столиком на своей половине комнаты, облачённая в широкую футболку размера на два больше нужного и с какой-то шалью на плечах. Что там снизу на ней надето или нет, я за столом не рассмотрел. Сидела она, уткнувшись в какую-то книжку.

— А ну-ка мечи стаканы на стол, — пропел я, опуская пакеты на обеденный стол. — Хотя лучше кружки.

— Соловьёв? — удивилась Троекурова. — А ты чего тут?

— Ты же меня на чай приглашала, — пожал плечами я, доставая баклажки пива. — И я прихватил всё, что нужно для правильного чаепития. Не знал, что у тебя подруга в гостях, но тут на всех хватит.

Ну, если ещё её сосед по комнате вернётся… Восемь литров пива на четверых не так уж много. Впрочем, упиваться я ведь не собираюсь.

— Я не в гостях, я тут живу, — холодно заметила незнакомая мне темноволосая девушка, отложив книгу.

— А что, так можно было? — почесал в затылке я. — Разве правило парень плюс девушка не обязательное?

— Так никто не проверяет, — хмыкнула Троекурова.

Она даже не попыталась прикрыть голые ноги и кружевные трусики, так и возлежала, приподнявшись на локте. Вот нахалка бесстыжая. Не то, чтоб я был против.

Интересно, значит, вот прямо настолько у нас тут свобода… Ну, меня и Варвара в качестве соседки вполне устраивает. А из альтернатив разве что Пузыня. Так он же регулярно будет свою «денщицу» в комнате для слуг на кровати утюжить… А оно мне надо, такое соседство?

— Так что, кружки есть? — спросил я. — Или хоть какие-то чашки?

Я, конечно, и из горла хлебать могу. В молодости это нормой было. Правда, давненько отвык. Но теперь-то ведь снова молодость!

— Есть, сейчас.

Троекурова встала с кровати и прошла к кухонному шкафчику. Я из принципа не стал оборачиваться и пялиться, хотя она там наверняка демонстративно наклонялась, оттопырив попку в трусиках. Ну, насмотрюсь ещё, если всё пойдёт в таком направлении. А если нет, то что толку впустую пялиться.

Я отмахнулся от жужжащей над ухом мухи. Эта наглая тварь тут же села на стол и поползла в сторону вяленой рыбины. Я замахнулся на неё пакетиком с орешками.

— Не смей, — холодно произнесла так и не представившаяся девушка.

Она протянула руку, и муха покорно подлетела, сев на её пальцы. Девушка прикоснулась пальцами к лицу, пересаживая насекомое себе на щёку. Я аж поморщился. Фу же…

— Мухи твой триггер, что ли? — спросил я. — Или тренируешь ментальный контроль?

— И то, и другое, — хмыкнула она. — Мы не представлены. Я Эльза Вежлева.

— Демьян Соловьёв, — назвался я в ответ.

— Да я в курсе, — отмахнулась девушка.

А муха всё продолжала ползать по её лицу, уже забралась на лоб… Брр…

— А ты всегда при гостях в одних трусах ходишь? — обернулся я к Троекуровой, чтобы не смотреть на муху.

— А что, надо в двух? — вскинула брови девчонка.

М-да, смешно… Для ясельной группы детского сада.

— Ага, вторые на голове надо носить. Для отвлечения внимания от голого зада.

— Вообще-то, привлечение внимания как раз и есть мой триггер, — поставив на стол две чашки, заявила Троекурова. И вернулась к ящику за третьей, нарочито медленно согнувшись и оттопырив зад. — Особенно мужского. Но не только.

И чего это со мной все откровенничают насчёт своих триггеров? Хотя, как я понял, это не такая уж великая тайна. Разве что триггером является нечто прямо особенное. Да и мой как раз очевиден и всем известен.

— Ну, если тебе без разницы, с какими эмоциями на тебя пялятся, то трусы на голове как раз в самый раз будут, — сообщил я.

— Тоже верно, — кивнула она. — Я об этом подумаю.

— Ещё можно волосы в зелёный покрасить и серьгу в нос вставить, — порекомендовал я.

Интересно, в этом мире такие способы демонстрации подросткового бунта в ходу?

Вроде с одной стороны аристократы с рапирами. С другой — разговаривают они без какой-то куртуазности. Иногда вон вообще хамят, как обыкновенные студенты. Опять же тут есть сигареты с фильтром и пластиковые бутылки, так что на дворе как минимум конец двадцатого века.

— А что ещё куда посоветуешь мне вставить? — потянулась всем телом Троекурова, выпятив грудь ещё сильнее.

Как бы обтягивающий топик не лопнул. Рано пока, мы даже пива не попили.

— Вариантов много, — пожал плечами я. — Смотря какой результат ты хочешь получить в итоге.

— Прямо уж много? — усомнилась девушка.

— Как минимум четыре, — поведал я.

— Как четыре?.. — изумлённо захлопала глазами Троекурова. — Это… Куда?

— Даже пять, — задумчиво протянул я, заставив девушку ещё больше округлить глаза. — Мы же всё ещё про серьги? Или о чём ты?

— Лизка, да он над тобой издевается, — хмыкнула Эльза. — А ты и повелась, как маленькая.

— Дурак ты, Соловьёв, — надула губы Троекурова. — Налей мне лучше пива. И передай вон тот вкусный сыр.

— Да нет, Лиз, этот не дурак, — опять вступила в беседу Эльза. — Дурачки были те трое, которые на чай с пирожными приходили, а потом через две минуты убегали, красные, как варёные раки. А этот нахал и себе на уме.

— Ты пиво-то будешь? — уточнил я, разливая пенный напиток во все три чашки.

Если не будет, сам выпью. Пивных кружек у девчонок, конечно, не нашлось. Спасибо хоть не чайный сервиз достали. Обычные чашки грамм на двести пятьдесят, с цветочками.

— Буду, конечно, — Эльза подсела к нам за стол и первая прибрала к рукам упаковку сыра, который заинтересовал её соседку. — А то, раз ты такой ушлый, сейчас эту длинноухую подпоишь и заболтаешь, она точно из трусов выпрыгнет.

Я озадаченно хмыкнул и непроизвольно посмотрел на уши Троекуровой. Почему длинноухая-то? Нормальные ушки, аккуратные, небольшие.

— Вот ты… — аж вскочила из-за стола блондинка. — Ещё ни глотка не выпила, а уже язык за зубами не держится! И убери руки и своих мух от моего сыра!

— Девочки, не ссорьтесь, сыра на всех хватит, — попытался урезонить их я, доставая из второго пакета ещё одну упаковку сыра. — А вот насчёт ушей…

Троекурова провела ладонями по бокам от головы. И я даже присвистнул от удивления. Уши и впрямь вытянулись, а кончики заострились. Да она грёбаная эльфийка! А может, зря я меч в своей комнате оставил?

— Очень интересно, — протянул я.

— Сто лет в обед, а ума нет, — хлопнула себя по лбу Эльза, едва не прихлопнув муху. — Могла бы и отболтаться.

— Могла бы меньше языком вилять! — огрызнулась Троекурова, если это вообще её настоящая фамилия. — И не выставлять меня шаболдой!

— А давайте лучше выпьем, — предложил я.

Но меня, кажется, вовсе не услышали. Что ж, как хотят, а я выпью.

— Сама ты такая! — продолжила разоряться Троекурова. — И сама хочешь перед Соловьёвым из трусов выпрыгнуть!

— А вот и нет! — возмущённо воскликнула Эльза, но сама при этом покраснела. — Это не я! Это просто моя природа!

Я вздохнул. И внезапно почувствовал аромат мёда. Принюхался к чашке — да нет, это не пиво так пахнет. Это от Эльзы… Не на этот ли запах мухи к ней слетаются?

Не удержался и пропел:

— Закрой глаза, коснись меня, ты пахнешь соблазном и мёдом…

— Без тебя знаю, чем пахну, — только скривилась в ответ Эльза.

Хм, и никакой реакции на мою магию? Ну, может, на чужую психику мои заклинания не влияют… Да не, я уже точно подтвердил, хотя бы песенкой про друга в беде. Может, только неглубокое влияние?

— Ладно, — вздохнула она. — Пока эта дура остроухая чего не наговорила… Я лучше сама.

Она встала, повернулась спиной и скинула с плеч шаль. Оказалось, что спина футболки вырезана. А на голой спине вдоль лопаток проходит пара свежих рубцов, сочащихся сукровицей и, кажется, гноем.

— У меня есть пыльца фей, — тут же предложил я.

Потом выясним, кто её так, за что, зачем, почему. Сначала девчонку подлечить надо.

— Нет, — не оборачиваясь, замотала головой Эльза. — Тогда они просто снова вырастут. И придётся опять срезать.

— Они? — переспросил я.

— Крылья! — хором ответили девушки.

— Такие с белыми перьями, да? — с сомнением уточнил я, разглядывая Эльзу.

Черные волосы, бледная кожа — не похожа на ангелочка.

— Нет. Такие кожистые, демонические. Я наполовину суккуб.

Я потёр лоб, а то голова вдруг начала побаливать. И немедленно выпил. Сначала опустошил свою чашку залпом. Потом забрал позабытую чашку Троекуровой. Наполнил обе чашки заново.

— Так. А теперь медленно и по порядку, — велел я. — Полудемон и эльфийка…

— Полуэльфийка, — поправила Троекурова. — По маменьке. Она лет сто пятьдесят назад в портал впёрлась, дура. Ну и вот.

— Сперва самый важный вопрос, — вздохнул я. — Вы людей едите? Или ограничитесь сыром, орешками и рыбкой?

— Не льсти себе, Соловей, — фыркнула Троекурова. — Не настолько ты аппетитный. И вообще, мы мужиков не жрём. Разве что…

— Ой, вот, может, хватит⁈ — взвилась Эльза. — У меня от этих твоих двусмысленных намёков природа суккуба пробуждается вечно! Сколько можно?

— Действительно, — поддержал её я. — Оставь эти шуточки. Поговорим как взрослые люди. Ну и полулюди.

— Взрослые, — передразнила полуэльфийка. — Мне сто двадцать лет!

— А мне почти сорок, — парировал я. — Ещё вопросы? Тогда решаем проблемы по мере их важности. Эльза, тебя же беспокоят эти раны? Вот с них и начнём.

Глава 11 Где твои крылья, которые нравились мне?

Первым моим порывом было спеть «Где твои крылья, которые нравились мне?» Но как бы от этого крылья как раз не отросли заново. Хотя в песне смысл и иной, но лучше не рисковать. Там есть и более подходящие строки.

— Я вижу старые шрамы на гладкой как бархат спине.

Слегка переврал текст, но зачем нам свежие шрамы? Старые тут гораздо уместнее.

Вздутые багровые рубцы мигом поблекли, ранки закрылись, через несколько секунд на лопатках Эльзы остались только два тонких белых шрама.

— Ого, — протянула Троекурова.

— А? — недоверчиво выдохнула Эльза и попыталась ощупать спину.

Дотянуться как следует не смогла, так что бросилась к зеркалу на двери шкафа.

— Да быть не может, — забормотала она. — Это что? Как? Соловьёв, ты…

— Это магия, — я щёлкнул пальцами. — Может, теперь выпьем уже пива, а?

— Да я для тебя за это… Что захочешь…

Она потянула вверх футболку.

— Мух разгони, а то к рыбе лезут, — попросил я. — И попроси свою подругу надеть юбку или штаны. Меня она не послушает. А я всё-таки не железный. И рассказывайте о себе, о том, как дошли до жизни такой.

Фыркнув, Троекурова всё же отправилась к своему шкафу и отыскала там юбку. Короткую, едва до середины бедра. И из её надевания устроила целое шоу. Но всё же лучше, чем в трусах.

Эльза тоже всё-таки скинула футболку с вырезанной спиной, но отвернувшись к шкафу. И тут же надела нормальную, в размер… Даже чуть тесноватую, судя по тому, как она обтянула грудь. Теперь-то ткань не прилипала к рубцам на спине.

— Итак, — протянул я, отхлебнув пива и сыпанув в рот горсточку арахиса. — Рассказывайте.

Кто такие суккубы мне объяснять не требовалось, фэнтези и мифы в своём мире читал. Понятно, что это демон похоти женского пола, питающийся энергией мужчин во время соития. А инкуб — аналог мужского пола, для женщин. Разумеется, в нашем мире такие сущности считались скорее духами, приходящими во сне. А вот тут они имели вполне себе физическое воплощение. Ну как — тут. Так-то демоны, конечно, из другого мира и иногда захаживали через порталы Прорывов. Вот и к матушке Эльзы наведался инкуб. В результате чего на свет появилась она. Что стало с её папашей, девушка точно не знала. Подозреваю, что ничего хорошего.

Порталы в мир демонов появлялись не особо часто. Хотя, возможно, адские гончие и церберы были обитателями того же мира, но это не точно. Редко кто-то совался в Прорывы, чтобы исследовать чужой мир. А возвращались ещё реже.

Но эльфы были гораздо большей редкостью, чем демоны — тёмные эльфы не в счёт, это совсем другая раса из другого мира. Видимо, в их мир порталы открывались совсем уж редко. Или остроухим просто хватало ума не соваться в странный светящийся разлом в воздухе. Большинству, но не матушке Троекуровой. Возможно, у неё была безвыходная ситуация, в которой или шаг в портал, или смерть… Девушка о том не ведала, да и вообще с маменькой толком не общалась. Эльфийка вроде даже не владела русским языком, несмотря на то, что прожила в плену полторы сотни лет.

— Эльфийка в плену у князя Троекурова? — уточнил я.

— Нет, — фыркнула девушка. — Это не моя фамилия. Когда живёшь больше сотни лет, приходится регулярно менять личность. Потому что люди столько не живут.

— А почему ты только на сто двадцатом году решила пойти в Академию? — поинтересовался я.

— Так мне не впервой, — пожала плечами она. — Это просто легализация новой личности. Учить меня ничему не надо.

Значит, на плацу она Бо́рису соврала про свой резерв. Явно не на четыре молнии её магии хватит, а сильно побольше.

— Эльфы владеют магией?

— Только иллюзиями, — покачала головой девушка. — Я так уши маскирую. А всё остальное мне досталось от отца.

Я перевёл взгляд с одной девушки на другую.

— То есть, получается, что всё руководство академии не в курсе, кто вы такие?

— Не тупи, Соловей, — закатила глаза Троекурова, которую я всё же продолжил звать так, пусть это и не настоящая фамилия. — Конечно, все, кому надо, в курсе. Такое не скроешь. Обычные наставники не знают, ну и курсанты, само собой. А теперь твоя очередь!

— А я-то что? — решил косить под дурачка я.

— А что ты там про сорок лет ляпнул? — напомнила Эльза.

— Ядвадцать лет прожил в горном монастыре в Тибете, — начал вдохновенно врать я. — Каждый день медитировал, питался только здоровой пищей. Так что ни на день не состарился за это время. Но при этом и об окружающем мире мало что знаю. Но вот, долг последнего потомка рода заставил меня вернуться в мир и поступить в Академию…

— Брехло! — дуэтом выдали девушки.

— Мы-то тебе свои тайны раскрыли, — надула губы Троекурова.

— И можем раскрыть себя больше… И глубже, — томно протянула склонившаяся к моему уху Эльза, упираясь мне в плечо упругой молодой грудью.

— Можете, — согласился я, прихлёбывая пиво. — Я разве против? Но только безвозмездно, а не в обмен на мои секреты.

— Ему точно не восемнадцать, — покачала головой Троекурова, глядя на подругу.

— Определённо, — кивнула Эльза. — Не мальчик, но муж. Меня это так заводит…

Она аж застонала. Придуривается, теперь поменявшись ролями с Троекуровой? Или это в ней природа суккуба заговорила? Или немного того, немного другого?

— Да не, мало того, что взрослый мужик, — продолжила Троекурова, постукивая по столешнице ногтями с розовым лаком. — Мало их, что ли? Но вот эта уверенность… Как будто может любую девчонку в любой момент разложить на четыре кости. Хм… Или он просто придурок, которому попить пива важнее?

— Всё проще, — усмехнулся я. — Мне не требуется любую девчонку раскладывать. Ну, если уж прямо сильно захочется, то какую-нибудь наверняка получится. Но в целом я не фанат случайных связей на один раз.

— А чего это только один раз? — возмутилась Эльза, ещё плотнее прижавшись грудью к моей руке.

Я покосился на неё. Перевёл взгляд на Троекурову. Не, так-то они девчонки даже не просто симпатичные, а вообще красотки. И разнообразие, блондинка и брюнетка. Опять же — полукровки, не совсем люди, экзотика! И даже не молоденькие соплячки. Хотя про возраст Эльзы я так ничего и не узнал, но подозреваю, что ей тоже вовсе не восемнадцать.

Я не какой-то моралист, тем более не ханжа. Не фанат случайных связей — не означает, что полностью их не приемлю. Но всё же с девушкой, к которой испытываешь не только физическое влечение, всё гораздо приятнее и интереснее.

Будь наша встреча какой-нибудь случайностью, я бы, конечно, не стал упускать момент. Но сейчас-то куда спешить! Мы в этой Академии не на один год. Ходить в гости в соседние комнаты и на другой этаж можно свободно. Так какие проблемы?

— Мне не нужна благодарность натурой за лечение твоих шрамов, — обратился я к Эльзе. — Мне это ничего не стоило…

В этот момент в груди кольнуло, да так сильно, что я аж ладонью за сердце схватился. Упс, кое-что я забыл… Я ещё после закрытия Прорыва не лечился пыльцой. А магия исцеления, похоже, тоже далась не так просто.

Эльза тут же рванула на мне рубашку, не обращая внимания на разлетающиеся пуговицы. Я такими темпами совсем без рубашек останусь. Надеюсь, у Петьки есть запасные пуговицы, и он умеет их пришивать. Хотя, в крайнем случае, я и сам умею, конечно. Но невместно это как-то для аристократа.

Я бросил взгляд вниз. Ну да, чёрные вены снова расползлись от клейма по всей груди. Похоже, уже и в глубину пошли.

— У меня есть запас пыльцы. И он мне больше не нужен, благодаря тебе, — тут же подскочила со стула Эльза. — Втереть пыльцу-то я тебе могу?

— Мы можем, — встряла Троекурова. — Не жадничай, подруга!

И она торопливо сорвала с себя топик и отшвырнула в сторону. Хм, вот я уже не уверен, что мы ограничимся только медицинскими процедурами.

— Тогда ты и втирай! — отозвалась Эльза. — А я…

Что она собиралась делать, я не узнал. Потому что в этот момент у меня снова кольнуло в груди. И я начал заваливаться назад, вместе со стулом. Кто-то схватил меня за плечо и придержал. И на меня навалилась темнота.

* * *

Очнулся я тоже в темноте. Впрочем, пробивающийся в окошко лунный свет давал немного освещения, вскоре глаза привыкли. Но ещё раньше я ощутил, что почти раздет, лежу на чём-то мягком, а с боков ко мне прижимается что-то тоже мягкое и тёплое. Ощупал себя, окружающее…

Ага, трусы всё-таки остались на мне. И на прижимающихся ко мне с обеих сторон девушках тоже есть трусики. Но больше ничего нет. А лежим мы на одной из кроватей. Она хоть и пошире, чем у нас, на втором этаже, но для троих тесновата.

Я осторожно выбрался из девичьих объятий, стараясь их не разбудить. Лежащая с края — вроде светлые волосы, значит, Троекурова — тут же подвинулась ближе и засопела носом, заключив в объятья Эльзу. Я аккуратно укрыл обеих одеялом и прошёл к столу.

Тут света уже хватало, а может глаза привыкли. Так, пиво ещё осталось, орешки. А вот сыр и рыбу девчонки смололи подчистую. Сыпанув в рот горсть арахиса, я запил пивом. Хотелось сожрать чего-нибудь посущественней, но не рыться же в ночи в холодильнике у девчонок.

Интересно, Варвара там бесится, что я не пришёл ночевать? Или ей плевать? Мы же просто друзья. Хотя я никогда не верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Обычно как минимум кто-то один хочет большего. И в данном случае это точно не я. Но тут же обстоятельства, мы просто вынуждены жить вместе… Так что, может, Варвара тоже ничего не хочет. Главное, чтоб и потом не захотела. И не начала закатывать сцены ревности.

Я отыскал свой китель на спинке стула, нащупал сигареты и прошёл к окну, приоткрыл створку. Затянулся и выпустил дым в щель. Привычно мысленно осудил себя за нездоровый образ жизни.

Вот что мне сейчас делать? Одеться и уйти к себе? Лечь досыпать на свободную кровать? Вернуться в постель к девушкам?

Между нами точно ничего не произошло. Вряд ли я в отключке был на что-то годен, да и надевать потом на меня трусы — нелепо. Но они точно втёрли пыльцу мне в грудь. В лунном свете видно, что чёрные прожилки исчезли, осталось только клеймо проклятия.

Значит, они меня раздели, потёрлись об меня и уложили спать. Потом накатили ещё пива, закусили и улеглись рядом… Обе сразу, видать, не поделили, с кем я буду спать. Просто спать же! Да бросили бы на полу, мне в отрубе было вообще без разницы. Но нет…

— Женщины, — шёпотом проворчал я.

Выкинул окурок в окно и поджёг вторую сигарету.

Да уж, интересные у меня перспективы нарисовались. Две красотки, обе не совсем люди, чьи секреты я узнал. И обе вроде бы имеют на меня виды, но непонятно, насколько всерьёз. Может, просто поразвлечься.

Однако с двумя у меня ещё не было. То есть, в молодости было, но параллельно, они друг о друге не знали. А вот чтобы одновременно втроём… Как эксперимент — интересно. Но вот стабильность таких отношений под большим вопросом.

Впрочем, я тут второй день как переродился в чужом мире. Какая стабильность? Какие отношения? Я вообще ещё даже стадию принятия произошедшего не прошёл. Пока просто живу по инерции, кручусь как-то. Аристократы, магия, порталы, монстры, иномирные нелюди…

Я нервно хихикнул, но быстро подавил накатывающую истерику. А то девчонок разбужу. Вместо этого вернулся к столу и налил себе ещё пива. Вот сейчас допью баклажку, и в процессе осознаю, что всё всерьёз. И у меня новая жизнь, которую надо как-то прожить. Лучше всего, конечно, долго и счастливо. Но это уж как получится.

Глава 12 Ты знаешь все, что надо знать, я знаю чуть больше, чем надо

— Герр Соловьёв, вы не стараетесь!

Я постарался как мог, сделал обманный финт и нанёс колющий удар. Но острие меча ткнулось в выставленное плашмя лезвие секиры. Снова!

Я раздражённо засопел. Мой противник был похож на бородатую тумбочку. Ростом этак метр шестьдесят, а в ширину в плечах все полтора будет. И с густой чёрной бородой до пояса. С секирой в руках… Что, кто-то ещё не догадался⁈ Конечно, это был долбаный гном! Конечно, не диснеевский или садовый, которые в разноцветных колпаках ходят, а дварф или цверг. Но мне таки привычней обзывать их гномами, да и тут в ходу именно такое название.

— Да не учили меня драться против топора, герр Мандельбротт! — воскликнул я.

Не признаваться же, что меня вовсе владеть мечом не учили. Ну, держал в руках чуть-чуть, но стальным клинком прежде махать доводилось редко. Чаще деревянным. Да и чему можно научиться на ролевых полигонных играх? Сражаешься-то там с такими же дилетантами-самоучками.

Да и тут мне фехтовать пока не довелось. Что гули, что адские гончие не пытаются парировать удар, да и оружие не носят. В отличие от каких-нибудь тёмных эльфов, но этих я пока не видел.

А вот этот долбаный гном, наш наставник в искусстве владения оружием, реально фехтовал секирой! Я-то всегда считал, что топором можно только рубануть. Ну, может, отбить удар, принять выпад на рукоять. Но вот герр Мандельбротт умудрялся выписывать такие фокусы…

— Тогда, быть может, вы продемонстрируете мастерство боя с противником, вооружённым мечом, на ком-то из ваших сокурсников, герр Соловьёв? — предложил наставник. — Или сразу на двух?

Да я уже выдохся за те пятнадцать минут, что гном меня гонял! К тому же, не выспался. Как встал среди ночи допивать пиво, так больше и не лёг. Ещё и перегаром от меня разит на три метра, но на гнома эта газовая атака не оказывала никакого эффекта. Может, просто мой выхлоп проходит выше его головы…

— Если вы настаиваете, — пожал плечами я.

Раз уж мой чёрный меч рассёк даже клинок Бо́риса, выкованный из небесного металла, то с рапирами сокурсников вообще проблем не предвидится. Это гномья секира вон какая-то особенная. Сталь будто покрыта чешуёй. При этом от моих ударов ни одна чешуйка не отлетела. Наверное, наставник притащил её из родного мира.

Да уж, когда я увидел наставника-гнома, то с трудом удержался от истеричного ржача. Мало мне было парочки сокурсниц-полукровок. Вот уж не предполагал, что нелюди тут почти нормальное явление.

— Есть добровольцы? — обвёл взглядом ряды моих сокурсников наставник.

Разумеется, первым рылом вызвался Урусов. И чего он на меня взбеленился-то? Правда, что ли, к Троекуровой приревновал? Ну, полуэльфийке этот мальчонка точно неинтересен. Может, он был одним из тех, кто пришёл к ней на чай с пирожными, а через пару минут пошлых двусмысленностей позорно сбежал?

Вторым добровольцем, к моему удивлению, стала Изольда Вяземская. Ну а ей-то чего надо?

— Очень хорошо, — покивал наставник.

Секира исчезла из его руки, а взамен появились два меча. Это что, у него какой-то магический инвентарь-хранилище есть, как в компьютерных играх? Тоже такой хочу!

— Герр, фройлен, возьмите эти клинки, — распорядился он. — Иначе меч герра Соловьёва не оставит вам шансов.

Ну вот, пришёл гном и обгадил всю малину. Сейчас мне позорно надают по заднице, и ладно, если только лезвием плашмя. Потому что местных аристократов явно учили владеть мечом едва ли не с пелёнок. И, наверное, даже независимо от пола. А вот я…

Хм… А ведь они понятия не имеют, как отбиваться от моих нестандартных выпадов. Пусть не слишком умелых, какую-нибудь фехтовальную связку я провести не смогу. Зато непредсказуем и оригинален. А трюки… Ну, найдутся, порой даже грязные. Хотя шансов всё равно мало, но пасовать точно не стоит.

Бой в одиночку против двоих — это в любом случае сложно, даже если все трое дилетанты. А уж против опытных фехтовальщиков вовсе дохлый номер. Разве что не позволить им проявить мастерство. Только буря и натиск!

Я рубанул простейшим ударом сверху вниз, вообще не сдерживаясь. Изольде пришлось выставить жёсткий блок, чтобы не оказаться разрубленной напополам. И пусть я в теле тощеватого восемнадцатилетнего пацана, но всё равно посильнее и потяжелее девчонки-ровесницы, так что руку ей должно было отсушить основательно.

Пользуясь тем, что одна противница хотя бы на десяток секунд выведена из строя, я быстро атаковал Урусова. С ним я тот же выпад повторить не пытался, так что парирование вышло мягким, лезвие моего меча скользнуло по клинку его, остановившись у рукояти. Я сделал подшаг вперёд и мы вошли в клинч. Урусов уступал мне ростом на пару сантиметров, но в плечах пошире, так что в долгой перспективе передавил бы меня грубой силой. Да и Изольда сейчас перестанет ойкать от боли в запястье и ткнёт остриём мне в зад.

Так что я просто и незатейливо пнул противника в пах. Причём полусогнутой ногой, чтобы попасть мыском берца.

Очень подлый удар, конечно. Некоторые считают этот приём девчачьим. Но лично я на полигонных ролёвках нередко так делал — разумеется, только обозначая удар, а не лупил в полную силу. Ну, я и отыгрывал обычно за «плохих парней», так что подлые приёмы — наше всё.

Урусов завыл в голос, выронил меч и обеими руками ухватился за промежность. Надеюсь, я не лишил его род потомства на веки вечные… Хотя плевать. Я пинком отбросил его меч в сторону и развернулся к Изольде.

— А меня куда бить будешь? — процедила она, но с некоторой долей опаски в голосе.

— По заднице, — заявил я. — Пока не раскраснеется, как помидор.

— Эх, знала бы, сама бы против тебя вышла! — выкрикнула Троекурова.

Я ожидал общего смеха, но нет. Наоборот, наступила тишина. Ох, какая местная молодёжь зажатая… По крайней мере, пока в коллективе. Не терять лицо на публике…

— Ну и выходи! — не упустила возможность Изольда.

Похоже, я её напугал своим жёстким стилем боя. Так-то она бы вполне могла меня уделать. Но даже пытаться не стала, бросила меч Троекуровой. Та сделала шаг вперёд и поймала клинок за рукоять.

— А если я одержу победу, Соловьёв? — спросила замаскированная полуэльфийка, вставая в боевую стойку и хищно прищурившись. — Тогда что будет?

— Тогда отшлёпаю два раза, — пообещал я.

— А я согласная, — усмехнулась она, делая плавный полушаг вперёд.

Я повернул меч параллельно полу и разжал ладонь. Чёрный клинок брякнулся на потёртые доски тренировочного зала с каким-то обиженным гулом.

— Я тоже. Так что сдаюсь.

Уж сто-с-лишним-летняя эльфийка точно меня под орех разделает, как бог черепаху. Тут даже рыпаться смысла никакого. Сплошное позорище будет. А так…

— Герры, фройлен, не могли бы вы решать вопросы ваших взаимоотношений вне моих занятий? — хмуро произнёс наставник. — Здесь вы должны демонстрировать мастерство клинка. А не остроумие, очарование и…

— Развратность? — томно договорила за него Воронцова. — Или озабоченность? Предпочтения в постельных игрищах? Что именно вы имели в виду, мастер?

— Всё вместе взятое, фройлен, — совершенно спокойно отозвался гном. — А ещё склонность к провокациям. Пожалуйста, вне моего зала. Будьте так любезны.

Вот теперь несколько человек негромко хихикнули. То есть, провокации от Воронцовой им забавны, а от Троекуровой — перебор? Возможно, полуэльфийка вжилась в этот мир не намного лучше меня, хотя у неё было в разы больше времени. И перебарщивает. Ну или это текущее поколение молодёжи такое нежное, а она ещё помнит времена, когда их дедушки были молодыми.

— Ты знаешь всё, что надо знать, я знаю чуть больше, чем надо, — пропел я, поймав взгляд Воронцовой. И обернулся к наставнику: — Она больше так не будет, мастер. Я тоже. И некоторые другие… Но за всех не отвечаю.

Воронцова нервно сглотнула и кивнула. Она же знает, что я в курсе насчёт всей мнимости её репутации роковой соблазнительности. Как и Одоевский, но он сегодня вообще стоит в строю смирно и не отсвечивает. Да и не поверят ему, скажут, мол, послала девчонка, вот он теперь и выдумывает. А я лицо незаинтересованное.

— Сволочь, — простонал Урусов.

Он только сейчас оклемался и выпрямился. Рапира так и висела на поясе, так что он выхватил оружие и кинулся на меня. Всё ещё неуклюже прихрамывая. Я даже не стал пытаться поднять свой меч или призвать его в ладонь. Просто левой рукой перехватил правую руку Урусова в широком замахе, а с правой двинул ему в нос. И ещё раз. И ещё.

— Отнесите кто-нибудь его в медпункт, к Анхелике Семёновне, — вздохнул я. — Может, потом успокоится.

Снова раздались смешки из строя.

— Ох, Соловьёв, — покачал головой гном. — Вернись в строй. Пузыня, Глебовский! Выходите парой против меня, герры!

Он забрал клинок чешуйчатой стали из рук Троекуровой, подобрал с пола второй, отозвал их в свой «инвентарь» и снова вооружился секирой, изготовившись к бою.

Подвывающего от боли и держащегося руками за разбитую физиономию Урусова увели из зала Одоевский и незнакомый мне парень. Ну, может, Одоевский вправит ему мозги по пути, объяснив, что не надо со мной ссориться? Мол, Демьян Соловьёв злой и агрессивный, бьёт в лицо и макает башкой в унитаз, если что не так.

Меня же втянула в строй Троекурова, поставив в шеренгу к девчонкам, между собой и Эльзой. Которая тоже мигом начала прижиматься своим плечом к моему. Ну, хотя бы только плечом… Да и до того помалкивать ума хватило. Только Варвара знала, где и с кем я провёл ночь. Хотя наверняка предполагала больше, чем было на самом деле, судя по моему помятому виду. А на самом деле я всё самое интересное пропустил, пока был в отключке.

Правда, с утра девчонки не спешили одеваться, даже завтракать уселись топлес, в одних трусиках. Но я этот факт стоически проигнорировал, насколько смог. То есть, ничего не сказал, хоть и поглядывал на девичьи прелести, но не залипая, будто подросток. И после этого сказать, что между нами вообще ничего не было, я, конечно, могу, но не с самым честным выражением лица.

— Достаточно, — скомандовал наставник. — Юсупова, Мещерская! Бой между вами один на один!

Пузыня утёр пот со лба и с довольной улыбкой отступил в строй. А я сейчас впервые обратил внимание на Мещерскую, его соседку по комнате, которую Павел называл сушёной воблой. Что ж, он был прав. Выглядела деваха вправду измождённой и усохшей, из-за чего казалась старше. Впалые щёки, обтянутые кожей скулы… При этом относительно высокая, этак метр восемьдесят, но абсолютно плоская. На её фоне даже Варвара казалась более женственной, хотя бы лицом обтянутый кожей скелет не напоминала. А то, что Юсупова ростом пониже, вообще не сказалось на поединке.

Вот теперь я мог наблюдать фехтовальное мастерство. Девушки, как говорится, порхали как бабочки, а жалили, как пчёлы. В подобной дуэли на рапирах я бы не продержался против любой из них и трёх минут. Я мог противопоставить им только силу, массу и ширину клинка. Ну и бешеный напор. Вынудить защищаться, загнать в оборону, сломать рапиру за счёт того, что мой меч явно не простой. Три-пять ударов, последний из которых должен стать смертельным. И то ещё надо исхитриться не получить укол в грудь хотя бы обломком рапиры. Но о красивых показательных поединках точно и речи быть не может.

Я тяжело вздохнул.

— Я тебя научу, — шепнула мне в правое ухо Троекурова.

— Мы научим, — вторила ей Эльза слева.

— Вы же про фехтование, а? — негромко поинтересовался я.

— Надеюсь, в остальном ты не такой растяпа, — хихикнула полуэльфийка.

Угу, значит, моё неумелое махание мечом все заметили. Но при этом я же уделал Урусова! Пусть далеко не благородным приёмом… Чёрт, мне казалось, я выступил неплохо. Но, видимо, нет.

— Я тоже надеюсь, — вздохнул я. — Но с двумя сразу в одной постели как-то не довелось попробовать.

На видео видел такое, конечно. Но там всё очень далеко от реализма. И девушки всегда изображают удовольствие.

— С двумя сразу⁈ — шёпотом выдохнули обе полукровки одновременно.

А, так они тоже не пробовали… Опять сплошная провокация и показуха, но на этот раз я повёлся, как восемнадцатилетний пацан. Ладно, тогда растяпой не буду выглядеть в любом случае. Надеюсь, они обе хотя бы не невинные девы? Особенно будет странно насчёт столетней эльфийки. А вот невинная демоница-суккуб… Ну, у всех бывает первый раз. Главное, чтоб она в порыве страсти стаю мух не призвала!

Глава 13 Я понял — это намек, я все ловлю на лету

— О, кто это тут у нас?

Услышав из-за кустов глумливый голос, я понял, что наша прогулка по парку в поисках укромного места не задалась. Причём искали мы местечко вовсе не для того, чтоб предаться каким-то непотребствам — этим и в комнате заняться можно. А чтобы устроить мне первую тренировку по фехтованию.

Троекурова как раз проскользнула с тропинки через высокую живую изгородь, пользуясь какой-то своей эльфийской магией, чтобы проверить, нет ли там подходящей полянки. Очевидно, что полянка там была, но уже занята.

— За золотой рубль скинешь свою юбчонку? — продолжил всё тот же голос. — А за ломаный грош?

Ответом этому шутнику стал ржач ещё двух или трёх голосов. По идее, сто двадцатилетняя полуэльфийка сама разберётся с какими-то нахальными пацанами. Но всё же… Она вроде как моя подружка, как минимум в перспективе. Да и вообще…

Вот только я-то не эльф, чтоб просочиться сквозь кусты. А изгороди конца и краю не видно, обходить долго.

— И эхом грянет над землей: «Следуй за мной!» — пропел я.

И ломанулся сквозь тернии. Которые, как ни странно, прямо-таки расступались на моём пути. Хм, видимо, сам текст не так важен, как посыл. Но, думаю, при этом фокус бы не сработал, не последуй Эльза за мной.

— А это кто припёрся? — удивился нашему появлению парень в оранжевой униформе.

— Вельзевулочка с дружком, — хмыкнул его приятель, одетый точно так же.

— А может, он дружок Троекуровой? — возразил третий. — А Вельзевулочка только посмотреть пришла?

Так, трое парней и одна девчонка с ними. Ну, девчонку не считаю. С тремя я в рукопашной не справлюсь, но время свалить у моих девчонок будет, если что. С другой стороны, я могу всех четверых спалить, да хоть той же огненной стрелой, потом спишу на кривую магию про́клятого…

Эх, нет. Всё же не настолько я жёсткий, чтобы убить четверых сопляков за наглость и тупость.

— Не завидуйте, — отозвался я.

— Чему это? — хмыкнул первый.

— Ну как, у вас вон всего одна девчонка на троих, а у меня две на меня одного. Да и то… — я смерил девушку в оранжевом взглядом. — Мои на порядок получше будут.

Не сказал бы, что их спутница прямо страшненькая, вполне ничего так, средненько. Но фигурка тощевата, а лицо слишком вытянутое.

Парни аж подавились все разом. И покосились на свою подружку. Которая шагнула вперёд, побелев лицом и скривив губу.

— Да ты знаешь, с кем говоришь, дурак⁈ — её голос прогремел так, что на нас аж листья с деревьев посыпались. — Я Анна Иоановна Романова!

— Демьян Харитонович Соловьёв, — отрекомендовался я в ответ, кивнув. — Рад знакомству.

— Про́клятый, — презрительно фыркнула она. — Неудивительно, что отребье держится вместе. Вельзевулочка и Лизунья…

— Я понял — это намёк, я всё ловлю на лету, — тихонько пропел я себе под нос.

И нет, вовсе не для того, чтобы магией стимулировать свою мыслительную деятельность. Я и правда не настолько тупой, кое-что сообразил. Фамилия Романовых мне известна. Видать, и в этом мире это правящий род, царский. Насчёт Вельзевулочки тоже ясно — мухи же! Да и Эльза Вежлева — вправду самую чуточку созвучно звучит, как минимум для ассоциаций. А вот с Троекуровой сложнее. Это просто такое производное прозвище от имени Елизавета или грязные намёки на непотребства?

— Убейте дурака за оскорбление царственной особы, — приказала Анна Иоановна, отвернувшись.

Что, вот так сразу? Девчонка решили играть жёстко? Ладно бы там сломать что-нибудь велела или почки отбить. Ну что ж, сама напросилась.

— Ложь и правда в нём извечно спорят. И на их алтарь льётся кровь королей! — пропел я.

Девчонка споткнулась на ровном месте, обернулась. Кровь текла у неё из носа, заливая лицо и капая на грудь. Вот она закашлялась и отхаркнула кровью. Хм, надеюсь, это её всё-таки не убьёт… А то за покушение на монаршую особу — да уже в любом случае мне влетит, но если она помрёт, то можно сразу заказывать себе гроб.

Один из парней бросился вперёд, выхватив рапиру. Но я небрежным взмахом чёрного клинка перерубил лезвие его оружия.

Я дождался, пока у девчонки начнут сочиться кровавые слёзы. И тогда пропел:

— Мы из праха восстанем, мы не станем играть в чужие игры.

Надеюсь, подойдёт. Что-то песенок об исцелении я не могу вспомнить ни одной…

— Ты!.. — зашипела Анна Иоановна, мигом выпрямившись. — Это покушение! Я тебя…

Я шагнул вперёд, остриём меча подцепил ворот её форменной рубашки и повёл лезвие вниз, срезая пуговицы одну за другой. Дошёл донизу, зацепив и пуговицу на юбке. Повернулся, переместил клинок в сторону обезоруженного парня. Тот поднял руки, бросив на землю обломок рапиры. Но я не собирался его убивать, просто повторил то же самое, лишив всех пуговиц.

— Убить… — прохрипела Анна, судорожно сжимая руками полы кителя и одновременно пытаясь удержать юбку.

Но раньше, чем парни успели выхватит рапиры, к их глоткам оказались прижаты острия оружия в руках моих девчонок. Так что я беспрепятственно и их избавил от пуговиц на одежде.

А вот теперь пускай её высочество объясняет всем, как так вышло, что она гуляла по парку в сопровождении троих молодых людей, и у них всех четверых одежда в итоге оказалась в беспорядке, без пуговиц? Чем это они там занимались?

Версия: «Мы культурно беседовали о поэзии Серебряного Века, когда через кусты проломился Соловей, заявил, что принцесска-то — так себе, потом спел несколько странных песенок, срезал нам пуговицы и умчался прочь с безумным хохотом» — не проканает. Нет, например, Одоевский в это запросто поверит. Вот только никому не признается. Для большинства же это будет звучать как лютая дичь. Ага, это всё про́клятый виноват, что у принцессы вон рубашка кровью заляпана.

— Сволочь, — процедила Анна.

Я, резко развернувшись, шлёпнул её мечом плашмя по заду. Да так, что девчонка аж подпрыгнула с визгом, на мгновение позволив рубашке распахнуться. Ну да, как я и думал, смотреть не на что, от силы единичка.

— Пошёл вон! — завизжала она.

И где вся аристократическая выдержка и надменность?

— Да, я уйду, и мне плевать, ты знаешь, где меня искать, — пропел я в ответ. И снова ломанулся через живую изгородь с песней: — Следуй за мной!

— Ой, Демьян, что ж ты натворил, — протянула повиснувшая у меня на левой руке Эльза.

— Это он за меня заступился, — с какой-то гордостью в голосе возразила ей Троекурова, прицепившись ко мне справа. — Чтоб меня там на троих не…

— А могли? — с сомнением спросил я.

— Вряд ли, — совершенно спокойно отозвалась полуэльфийка. — Но могли порезать одежду. Или вовсе отобрать и отправить бежать в корпус голышом.

— А ты бы не сопротивлялась? — удивился я.

— Против Романовой? — хохотнула девушка. — Я что, дура? Ой…

— Значит, я дурак, — усмехнулся я. — Она так сильна? Или это из-за фамилии?

— Да и то, и другое, — махнула рукой Троекурова. — А ты её ловко…

— Мне показалось, она даже обмочилась, — встряла Эльза. — Ну или кровь у неё не только из носа пошла…

— Хорошо, если так, — кивнул я. — Значит, точно никому ничего не скажет.

Но, кажется, вот теперь я точно нажил себе опасного врага. Что там Урусов, ему я могу просто пинков навешать. А вот царская дочка и её прихвостни… Ещё и из другой группы и общаги, насчёт цветов у меня тоже сомнений не было. Мы в зелёной униформе и общага покрашена в зелёный. Соседнее здание оранжевое, и курсанты там в оранжевой форме.

— Господин Соловьёв, — прошелестел какой-то потусторонний голос.

Я аж слегка вздрогнул и обернулся. М-да, и как это понимать? Маленькая девочка в сером платье, с длинной толстой косой волос, перекинутой через плечо. И сама вся какая-то нездорово серая.

Вспомнилась сцена из одного фильма, где герой высказывал мысль о том, что маленькая девочка в белом платье с учебником по квантовой физике в руках разгуливающая по району гетто — это очень странно и подозрительно.

У нас тут вроде хороший район… Хотя это как посмотреть, учитывая недавнюю сцену. Будь я восемнадцатилетним пацаном, который по дури ляпнул что-то не то и не тем людям, так прирезали бы меня там за кустами. Думаю, в восемнадцать я бы попробовал отболтаться, ну максимум стал бы отбиваться от парней. Но не действовал так жёстко… Впрочем, тогда я жил свою единственную жизнь, а тут у меня уже «запасная». И если что, мне в целом плевать, проживать её в академии магов или в лесу с разбойниками какими-нибудь. Во втором случае ещё и безопаснее может оказаться. Тут главная закавыка — найти тот лес вообще.

— Господин Соловьёв, вас вызывает к себе ректор, — прошелестела девочка.

Так, вот это точно не есть хорошо. Ни одному студенту ещё вызов к ректору счастья не принёс.

— Зайду, как только смогу, — пообещал я, попытавшись сделать шаг вперёд.

Но девушки с обеих сторон удержали меня за руки и остановили.

— Сдурел? — прошипела Троекурова. — Это же демон-тень ректора! С приказом тебя доставить. А она свору адских гончих порвать может.

Ну, допустим, я тоже не пальцем деланый. А раз девочка таки ненастоящая, как я и подозревал, а некая демоническая сущность, на неё и горящий поезд по рельсам не грешно спустить.

— Господин Соловьёв, — раздалось с другой стороны. — Просьба явиться к ректору.

Так, ещё одна девочка-тень. Одним паровозом обеих не переехать. И кто знает, сколько их может явиться ещё.

— Две, — нервно икнула Эльза. — Ты что натворил, Демьян? Не могли же…

М-да, не могли же ректору уже доложить о происшествии с Романовой? Так что не виноватый я! Наверное. Если речь не о том, что я макнул в унитаз Одоевского, пнул в пах Урусова и… Что я там ещё сделал? Поругался с Бо́рисом? А, ещё сжёг мост над ручьём!

— И в какую сторону идти? — спросил я, переводя взгляд с одной девочки на другую. — Кто меня проводит?

Вторая тень исчезла, а первая махнула рукой, поманив за собой. Ладно, на дворе белый день, идти за демонической девочкой-тенью пока не так уж страшно. Вот в сумерках могло бы уже напрягать. Вот чего было лакея какого-нибудь не прислать? Или меня просто найти не смогли?

Направились мы к главному корпусу, что было ожидаемо. Но вот найти в огромном здании кабинет ректора мне без сопровождения будет уже не под силу. А ведь наверняка каждый студент должен быть в курсе местонахождения данного кабинета. Так что мне иначе пришлось бы на склероз и амнезию всё списывать, спрашивая дорогу. Да и с сопровождением девочки-тени авось без очереди впустят…

Глава 14 А еще привез с собой девку с длинною косой

— Демьян? — удивлённо воскликнула девчонка на «ресепшене». — Ты к ма… Еве Авдеевне?

Я степенно кивнул, разглядывая девушку. Лет восемнадцати, со светлой косой через плечо, она напоминала подросшую версию девочки-тени. Фигурка уже обозначилась под блузкой, но пока скромно.

Не то чтоб я фанат именно большого размера вторичных половых признаков у девушек, но… А, ладно, чего скрывать — фанат! Но таки встречался в жизни с разными девчонками. Небольшие формы — это тоже неплохо. Вообще, главное — чтоб человек был хороший. К душе.

Но при прочих равных в моём личном табеле о рангах большая грудь всё же стоит выше маленькой. Разумеется, тут зависит не только от объёмов груди, но фигуры в целом. Если большая грудь сопровождается талией, объёмом с древний баобаб, то нет, извините. Разумеется, обхват талии сопоставимый с тонким стволом молодой берёзки я тоже не требую, неестественно это и невозможно. Но всё должно быть пропорционально и эстетично. А если уж выбирать из двух крайних вариантов, то лучше типаж вроде Варвары, чем бочонок с огромными бурдюками грудей. Но мой идеал, конечно, фигура типа «песочные часы».

— Сейчас, — пискнула девушка и нажала какую-то кнопку на допотопно выглядящем с моей точки зрения селекторе. Через несколько секунд в ответ раздался другой пищащий звук. — Проходи… те.

Я распахнул двойные деревянные двери кабинета ректора. Дуб, красное дерево, что-то ещё? Я не плотник, так что вообще без понятия. Лакированное дерево, всё, что я вижу.

— Вызывали? — спросил я ректоршу, когда двери за мной закрылись.

— Ох, Демьян, Демьян, — покачала головой женщина, сидящая на столе, закинув ногу на ногу.

Я слегка нервно сглотнул. И пропел:

— А ещё привёз с собой девку с длинною косой.

Коса, правда, у неё была белой, седой. В остальном леди-ректор напоминала взрослую копию своей же секретарши. Видимо, её оговорочка насчёт «ма…» было не просто звуком, это было «мама». Хотя морщинки на лице и шее ректорши вполне просматривались, старушкой я бы её не назвал. Против этого выступала как минимум грудь… Во всех смыслах выступала!

Натянутая блузка топорщилась на груди так, что между пуговицами оставались некрасивые прогалы. Открывающие вид на вполне гладкую кожу. Белья женщина не носила, что тоже было заметно через блузку.

— Значит, я для тебя теперь девка? — протянула она, переменив ноги.

Длина юбки не позволила заглянуть под неё, ну и на том спасибо. И без того сцена выглядела достаточно наигранно.

— Прошу прощения, Ева Авдеевна, — отвесил неглубокий поклон я. — Вырвалось. Мой магический триггер.

— Ты что там с Бо́рисом учудил? — постукивая ногтями по столешнице, сменила тему женщина. — Великолепный боец, герой восточного фронта… Он тут ныл, как маленький! Мол, какой-то сопляк его не уважает, меч поломал… А потом ещё и обломки спёр!

— Это не я! — тут же открестился я, облегчённо вздохнув. Фу ты, всего-то Бо́рис. — Обломки меча хотел забрать Урусов. Но потом вышел небольшой Прорыв… Я его остановил и ушёл. Дальше не видел.

— Остановил — что? — нахмурилась женщина. — Урусова? Или Прорыв?

— Урусов — это кто, — поправил я. — Так что однозначно Прорыв.

— Сукин ты сын, Демьян! — выдохнула женщина.

Через мгновение мне по физиономии прилетела смачная пощёчина. И почти одновременно в меня упёрлась большая упругая грудь, прикрытая только тонкой блузкой. На затылок легла крепкая рука, а в рот скользнул влажный язык. Блин, если меня за этим вызывали, то надо было присылать записку в форме сердечка, а не демона-тень!

— Непослушный мальчишка, — выдохнула мне в лицо ректорша, оторвавшись от моих губ. — До меня дошли слухи, что ты уже целый гарем развёл, мерзавец…

— А если и так? — холодно осведомился я, положив левую руку на полушарие её правой груди и стиснув. — Что с того?

Женщина чуть отстранила голову, взглянула на меня удивлённо и недоумевающе моргнула.

— Наглость — это у вас семейное, — покачала головой она. — Твой троюродный дед за это проклятье получил. Но ничего вы не поняли.

— Судьба такая, — равнодушным тоном отозвался я.

Женщина рассмеялась и с неожиданной силой оттолкнула меня ладонью. Отошла на шаг и снова уселась на стол, закинув ногу на ногу.

— Хорош, — покачала головой она. — Истинный Соловьёв. Не могу я перед вашим племенем наглецов устоять… Ведь не слаба на передок… Ну, ошибки молодости не в счёт, — она махнула рукой. — Но стоит Соловью запеть, как я вся на всё согласная… Пора с этим завязывать. И обещала твоему дяде.

— Э-э? — многозначительно протянул я.

Кажется, жалобы Бо́риса были только поводом для моего визита. Тут замут посложнее.

— Моя дочь, — вздохнула женщина. — Берёшь себе?

— Какая дочь? — непроизвольно выпалил я.

Хотя уже догадывался, какая. Вон та, которая сидит в качестве секретарши в предбаннике.

— Какая? — удивлённо нахмурилась ректорша. — А что… Хочешь старшую?

Хм, какой сложный вопрос… Для начала бы хоть объяснила, в каком качестве я должен её дочку «взять себе». Хотя ладно, тут не надо быть гадалкой, чтоб сообразить. Ну, младшую я видел, ничего такая, вполне. Хотя в сравнении с матушкой проигрывает. Говорят же, хочешь узнать, какой станет девушка с возрастом — посмотри на её мать. Что ж, увиденное мне нравится. Но вот ждать годы, пока «секретарша» округлится до моего идеала… Может, старшая-то уже в кондиции? Да и вообще с более взрослой девушкой мне будет проще общаться.

— Э-э, да, — протянул я. — Старшую.

Ева Авдеевна потянулась к селектору и нажала несколько кнопок. Потом повернулась ко мне и сказала:

— Ну, ты сам так решил, Демьян. Сам виноват.

Внешне я охранил равнодушие и только пожал плечами. Но внутри слегка напрягся. В чём подвох? Старшая не в маменьку пошла? Сейчас явится этакая свиноматка… И что? Я кому-то что-то должен, что ли? Какие-то договорённости с моим так называемым дядюшкой — да в пень их! Скажу нет, идите все в баню! Да и всё!

Дверь открылась, и вошла ещё одна девка с длинною косой. И тоже белой, как у матушки, но точно не седой, скорее серебристой. Высокая, широкоплечая, стройная. Одетая в зелёный камзол на голое тело, без рубашки под ним. Да ещё такого специального покроя, что полы разлетаются в стороны, оставляя открытым голый живот, и с единственной застёжкой на груди. Юбчонка даже короче, чем у Троекуровой. А на бёдрах, выглядывающих из-под подола, алые татуировки, что-то вроде лезвий мечей.

— Это что… — выдохнул я.

— Это кто, — поправила меня ректорша. — Это Петра. Моя старшая дочь. Моя ошибка молодости. Ты готов закрепить с ней связь, Демьян?

Чего⁈ Закрепить связь? Если это то, о чём я думаю, то в принципе, конечно, готов. Деваха роскошная. Но не при её маменьке же и не прямо на ректорском столе! Сначала бы хоть немного поговорить, выпить, растопить лёд. Последнее особенно актуально, а то лицо у этой Петры будто застывший лик мраморной статуи, как зашла, так даже не моргнула.

— Да я-то готов… — протянул я.

Договорить мне не позволили. Петра метнулась вперёд, схватила меня за руку, закатала рукав и впилась зубами в запястье. Вот теперь она то ли всё же моргнула, то ли этак закатила глаза, но они побелели. Смотрелось это стрёмно, так что я беззвучно выругался. Ну, в том числе и от боли, когда кусают за запястье — это всё-таки больно!

— Теперь вы связаны, — объявила ректорша. — Кровными узами. Петра теперь твоя. — Выдохнув, она добавила: — Это лучше, чем я рассчитывала. Клятва твоему дяде исполнена. Но зачем тебе сдалась белоглазая прислужница, Демьян?

— Да уж найду, как использовать, — хмыкнул я.

При этом я разглядывал укус на запястье. Он уже не болел, да и вообще выглядел как две крохотных болячки с запёкшейся кровью. Кусает двумя клыками, как вампир…

— Царским указом от девяносто шестого года белоглазым запрещено приносить потомство, — холодным и равнодушным тоном отрапортовала Петра. — В остальном можете использовать меня во всех смыслах, хозяин.

— Демьян, — представился и одновременно поправил я. — Демьян Соловьёв. Или просто Соловей. Можно называть по имени, фамилии или прозвищу. Но не хозяином. Можно «господин Соловьёв», если обстановка официальная.

— Как скажешь, Демьян, — столь же равнодушно кивнула она.

У неё вообще мимика есть? Лицо вообще не дрогнуло ни разу, сколько смотрю. Во что я сейчас вписался по дури, а?

— Белоглазая, — протянул я.

— А ты не знал? — широко улыбнулась Ева Авдеевна. — Думал, у меня есть ещё одна нормальная дочь, а эта не в счёт? Нет, не настолько я мать-героиня. Только… Одна теперь. Эта полностью твоя.

— Тогда мы пойдём? — холодно уточнил я.

Да пусть даже эта Петра какая-то вампирша или ещё кто… Но вот так, чтобы родившая её женщина запросто отказалась от дочери? Тьфу.

— Свободен, Соловьёв, — кивнула ректорша. — Бо́рису я передам, что меч забрал не ты.

«Секретарша» в приёмной рыдала в голос. При виде нашего появления, она схватила со стола степлер и запустила в сестру. Петра поймала его налету и застыла на секунду.

— Положи в карман, пригодится, — хмыкнул я.

Она медленно кивнула и потеребила кончик платиново-белой косы, впервые проявив при мне хоть какие-то эмоции. Что ж, лиха беда начало, как говорится.

Только вот куда мне теперь эту белоглазую прислужницу девать? Глаза-то у неё, кстати, снова стали нормальными, льдисто-серыми. Но всё равно… В общаге места как-то нет, на коврике у двери её укладывать, что ли? Да и этому Варвара наверняка не обрадуется, не говоря уж об иных вариантах.

— Ну и что ты ещё умее… — начал было я, когда мы вышли во двор.

Но договорить не успел. Началась демонстрация. Петра хлопнула себя по бёдрам, в её руках тут же возникли два обоюдоострых алых клинка с лезвиями шириной в пол-ладони. Татуировки на бёдрах при этом поблекли. С этими мечами Петра и обрушилась на меня. Я схватился за свой меч.

Столкновение алого лезвия с чёрным отозвалось звоном. Ни о каком разрубании её клинков речи явно не могло идти. Да и о моём сопротивлении тоже.

Петра носилась вокруг меня, как вихрь. Я отбивал едва ли каждый десятый её выпад. Остальные полосовали мой китель, превращая его в лохмотья.

— Хватит! — крикнул я, поймав выпавший из разрезанного внутреннего кармана портсигар.

Девушка мигом замерла. Снова хлопнула себя по бёдрам, мечи исчезли, а татуировки налились цветом. Блин, я бы и себе такую сделать не отказался, чтоб не таскать меч! Ну, не на бедре, конечно, если нужно прикасаться к голому телу — ненавижу шорты.

— Не бойтесь, хозяин, — равнодушно произнесла Петра. — Я не причиню вам вреда. Я существую для того, чтобы защищать вас. И подчиняться… тебе, Демьян, — вспомнила она про мой приказ насчёт обращения. — И исполнять твои желания. Любые.

— А если прикажу за пивом метнуться? — осведомился я.

— Конечно, — кивнула она. — Какое пиво и сколько принести?

— Не сейчас, — покачал головой я. — А хотя… Время ещё раннее. Пойдём вместе. Ты знаешь, где тут ближайший магазин?

Она снова кивнула, механически, будто китайский болванчик.

Да уж, возвращаться сейчас в комнату — точно плохой вариант. Объясняться с Варварой… Мы, конечно, просто друзья, но всё же. Если бы она притащила в комнату какого-нибудь чернокожего качка-раба, я был бы недоволен. Крайне недоволен! Да я бы в окно его выкинул, как минимум! А уж если бы Варвара его в постель потащила…

А тут обратная ситуация. Это я обзавёлся бледнокожей среброволосой и белоглазой рабыней, а фактически у Петры такой статус и есть. И она ещё нечто вроде вампирши. Да и насчёт постели… Ой, зарекаться я точно не буду! Хотя и принуждать Петру приказами тоже. Если она вот с таким равнодушием и в койку полезет, то лучше не надо! Альтернатива у меня есть, даже двойная, в лицах Троекуровой и Вежлевой. Они хоть и тоже не совсем люди, но более понятные. И, кажется, более человечные.

— Ты хоть сама-то пиво пьёшь? — спросил я у своей спутницы.

— Могу пить, — кивнула она. — Пиво, воду, водку — мне без разницы. А вот тебе спиртное вредно для здоровья.

М-да, вот уж точно нелюдь… Хоть что-то человеческое в ней есть, а?

Глава 15 Мертвым огнем лоб твой горит

— Требую долива после отстоя пены, — хмуро сообщил я мужику за барной стойкой.

Этот хмырь с бегающими глазёнками отвёл взгляд. Ишь ты, удумал полкружки пены мне набахать! Да за такое в приличном обществе можно и по тыкве схлопотать!

Я оглянулся на Петру. Девушка смирно сидела за столом в центре полутёмного зала, с идеально прямой спиной, будто лом проглотила. И её первая кружка не опустела ещё и наполовину. Тогда как я заказывал третью. Очень осуждаю себя за это, конечно. Ладно, ещё одну и пойдём.

Заведение мы, конечно, выбрали низкого пошиба. Можно было взять пиво в розлив в ларьке, стоящем в паре сотен метров от ворот Академии. Наверняка там Петька вчера и брал. Но ведь наверняка цены завышены раза в три, как раз для дворян из Академии. К тому же, я хотел хоть немного осмотреть город. Да и возвращаться в комнату, где придётся объясняться с Варварой насчёт Петры…

О, кстати, как забавно вышло. У меня теперь в услужении денщик Петька и Петра. С её статусом, правда, ещё предстоит определиться.

— А барчонок-то правильный, — донеслись до меня слова мужика от ближайшего стола.

Контингент в этой подвальной пивнухе тоже собрался тот ещё. Половина рож откровенно бандитские, многие со следами недавних драк. Хотя были и простые работяги. Впрочем, сегодня будний день и вечер ещё далеко не поздний, так что нормальные работяги должны быть на работе. Поэтому впечатление моё может быть и ошибочным. Но может у них график два через два…

Я вернулся к столу и едва успел пригубить пиво из кружки, как надо мной навис массивный силуэт.

— Что-то хотел? — не поворачиваясь, спросил я.

— Красивая с тобой девка, барин, — пробасил мужик.

Он чуть сдвинулся вдоль стола, перестав загораживать спиной свет. Я скосил на него взгляд. А он, не стесняясь, откровенно пялился в декольте Петры. Надо признать, и впрямь притягивающее взгляд. И уж чересчур открытое.

— Ага.

— Нам бы её на полчасика, — нахально заявил мужик, переводя взгляд на меня. — Ты не боись, барин, не украдём. Даже далеко уводить не будем. Прям вон на том столе устроимся. Под твоим присмотром.

Очень интересно… Это сюда с такими целями кто-то из дворян заходит? Люди-то всякие бывают, некоторым и подобное нравится. Я таких любителей смотреть на то, как его женщину на столе толпа быдла раскладывает, не понимаю, конечно. И даже осуждаю. Но в принципе, это их проблемы. А вот то, что меня за подобного приняли — обидно.

Ещё оскорбительней, если никто из дворян в жизни в эту вшивую забегаловку не захаживал. И этот пёс смердячий просто считает, будто сопляк-аристократ не посмеет возмущаться и стерпит.

Будь я в камзоле, в форме курсанта магической Академии, чёрта с два бы попытались наехать. Но камзол мой Петра располосовала в лоскутки. А на ней камзол не форменный, хоть и тоже зелёный, но без лампасов и специфичного покроя.

— Укроп тебе на глупую рожу, — равнодушным тоном отозвался я.

— А почему укроп-то? — растерялся мужик. — Это ты из вежества, барин?

— А чем тебе укроп плох, — пожал плечами я. — Ну, не хошь укроп, могу и мечом по роже полоснуть.

Чёрный клинок будто сам прыгнул мне в руку. Кончик лезвия застыл перед самым носом мужика.

— Если услышу ещё хоть одно грубое слово про нас… — неторопливо протянул я. — Хоть один шепоток, который мне покажется подозрительным… Убью здесь всех. Или она убьёт.

Я кивнул Петре, надеясь, что она поймёт мою задумку. И девушка не подвела. Мгновенно выпрямилась, бесшумно отодвинула стул немного, резким, едва уловимым глазом движением наступила сперва на стул, потом на стол, не задев при этом кружки с пивом. Шлёпнула себя ладонями по полуголым бёдрам, призывая алые клинки из татуировок. И быстрыми взмахами мечей обрила застывшего у стола мужика наголо.

— Простите, барин! Не ведал, что творю! — хлопнулся на колени мужик.

— Ко мне следует обращаться ваше благородие, — поправил я. — А извиниться ты должен перед дамой.

— Да я… Готов хоть ножки её облобызать!

— А вот это лишнее. И сейчас было последнее предупреждение.

Ножки он лобызать собрался… Вроде нормальная пивнуха с виду, а на деле какой-то притон фетишистов.

— А не тот ли это благородие, который Митьку Косого днями с пыльцой кинул? — внезапно заявил из-за стола у входа здоровенный мужик.

Я скривился. Ну вот, сходил погулять в город. Попили, блин, пивка.

— Убить их? — холодно спросила Петра.

Повторить фокус с бритьём на этом шибко умном бугае не получится, он и так бритоголовый. И со шрамом в половину лысины. Так что бить по голове, видимо, тоже бесполезно, там кость.

— А ты Митьке кто? — спросил я, не вставая с места. — Бухгалтер его? Нет? Так чего его деньги считаешь?

— Побратим я его! — возмутился мужик. — А ты ему три сотни должен!

Три сотни, значит? Учитывая, что пиво тут стоит по рублю за две кружки, то солидные деньги. Пыльца — дорогое удовольствие. И жизненно мне необходимое.

Правда, у меня в бумажнике есть и больше денег, я всё-таки проверил. Но, возможно, это в принципе все мои деньги вообще, на всю жизнь… Во всяком случае, я без понятия, где взять ещё. И есть ли у рода Соловьёвых какое-то имущество. Смерть всех родственников ведь не означает, что мне перешла их собственность. Может, имущество в пользу государства отошло.

— Принеси мне ещё столько же пыльцы, получишь пять сотен, — пообещал я. — Поделишься с Митькой по-братски.

— А может, башку тебе разбить, да кошелёчек забрать? — предложил альтернативу бугай, поднимаясь из-за стола. — И девка эта, мож, не только как цирюльник хороша, а?

— Ну ты и тупой, — покачал головой я. И пропел: — Меченый Злом! Мёртвым огнём лоб твой горит, ты не скроешь клейма!

Бугай заорал, ухватившись за лоб обеими руками. Но даже сквозь ладони проглядывало пылающее алым клеймо. Хм, а действительно невозможно скрыть, буквально.

— Ты всё ещё должен мне пакет пыльцы, — спокойно сообщил я. — Но уже за две с половинной сотни.

— А-а, больно! — провыл мужик. — Я принесу! Бесплатно! Убери только!

— Нет, — покачал головой я. Потому что понятия не имел, как это сделать. — Привыкай. Будет у тебя теперь погоняло Меченый. И сможешь носки в темноте без фонаря искать. Хотя насчёт бесплатно я согласен. Это хорошая цена за твою глупость. И отсюда никто не выйдет, пока ты не принесёшь пыльцу. Я ведь обещал всех убить в случае ещё одной грубости. А ты нагрубил. Надо искупить.

— А ну, бегом давай, Ванька! — заорал обритый Петрой мужичок, резво вскочив с колен. — Не то мы тебя сами уработаем! А если не мы, то…

Ванька Меченый судорожно закивал и выбежал из подвальчика. Может, за более крутыми местными авторитетами побежал? А то вот это «если не мы» — как-то намекает. Или у меня паранойя уже?

— Пива мне налейте, — приказал я. И скривился, когда бармен начал наполнять кружку. — Да не так! В бутылки, с собой. За счёт заведения.

Петра уже успела спрятать алые клинки, слезть со стола и чинно усесться, выпрямив спину, прямо как послушная школьница. Из фильмов для взрослых, судя по откровенности наряда. Интересно, а если я сейчас прикажу ей лезть под стол, выполнит? Проверять это я, конечно, не буду…

— А где Митька и Ванька добывают пыльцу? — вслух озадачился вопросом я.

— Дык, известно где, — отозвался обритый мужичок. — На фейских полянах, за городом, значится. Они тудыть беспризорников гоняют. Ведь токма детишки могуть пыльцу собирать, значится.

— Это всё понятное дело, — отмахнулся я. — Я имел в виду, где те поляны.

— Дык, секрет то, — развёл руками мужичок. — А то, ить, все понабегут.

Ну, хоть что-то прояснилось. Значит, название пыльцы самое что ни на есть буквальное, а не метафорическое. И феи наверняка попали в этот мир через очередной Прорыв. Но, наверное, достаточно безвредны, чтобы их не трогали. И при этом ещё и полезны.

И получается, эти мордовороты от моего кидалова не сильно обеднеют. Не думаю, что с беспризорниками они делятся прибылью. Максимум покормят, а то и просто не побьют в награду за труды.

— Беспризорники знают места, — подсказал я. У мужичка аж глаза разгорелись. — Найди их, пусть работают на тебя. Буду платить за пакет пыльцы сто пятьдесят рублей. И пацанов не обижай. Если узнаю чего, то Петра сперва отрежет тебе нос и уши. А потом и что-нибудь ещё.

— А ваше благородие смыслит в бизнесе, — пробормотал мужик, бросив на Петру опасливый взгляд.

— Может, отрезать ему что-нибудь прямо сейчас? — предложила она. — В качестве демонстрации серьёзности намерений.

Мужичок опасливо отступил. И вообще попытался незаметно притереться обратно к своим собутыльникам.

— Обиделась на его желание разложить тебя на столе? — поинтересовался я.

— Ничуть, — качнула головой девушка. — Я знаю, что красива и желанна. И секс люблю.

Вот теперь я поперхнулся пивом. С таким отстранённым и холодным выражением лица она это сказала… Дикий диссонанс. Ладно ещё откровенный наряд, может это как отвлекающий манёвр для противника, пока он пялится, его и зарубят. Да и доступ к татуировкам мечей на бёдрах. Но вот такое признание с каменным лицом…

— Проверим, — прохрипел я, откашлявшись. — Но попозже.

Тем временем бармен притащил мне два пакета, в каждом по три двухлитровых баклажки пива. Ну, Петра донесёт, она вон рослая и плечистая.

— Неплохое у вас тут пиво, буду заходить ещё.

От моих слов бармен вздрогнул и попятился. Ну, судьба у тебя такая, мужик. Потому что заходить я вправду буду. Как минимум за пыльцой. Надеюсь, слишком часто бегать не придётся, вряд ли феи её производят в промышленных масштабах. Вот тоже надо бы узнать, вдруг пакет — это годовой запас?

И ещё надо где-то раздобыть денег. Хм, может, тут какие-нибудь подпольные гладиаторские бои практикуются? Отправлю туда Петру, поднимусь на ставках.

Меченый не стал задерживаться, вернулся быстро. Положил пакет пыльцы на стол и поклонился в пояс. А рожу кривит от боли, видать, пылающее клеймо всё ещё продолжает жечь. М-да, вот это я устроил ему адскую жизнь. Этак спятит мужик от боли. Сам виноват, конечно. Но всё же…

— Быть уродами моды нам не с руки, — пропел я.

Клеймо перестало сиять, а рожа Меченого расправилась в облегчении. Хотя метка всё равно останется, как от настоящего клейма. Но это уж он точно заслужил. Нечего было грозиться вооружённым грабежом, да и на Петру зариться. Вот он тупой, конечно, она же вправду могла бы всех тут на лоскуты порезать максимум минуты за полторы.

— Спасибо, ваше благородие, — принялся кланяться Ванька Меченый. — Виноватый я. Искуплю. С Митькой сам всё порешаю. Ничего вы нам не должны.

— Ну ещё бы, — фыркнул я. — И думай впредь, на кого варежку разеваешь, пёс смердячий.

Я отвернулся, вернувшись к своему недопитому пиву. А в следующий миг на стол шлёпнулась волосатая ручища, сжимающая нож.

Глава 16 Лаская ночь, коснись меня

— Вот же дебил, — вздохнул я, пинком отправив голову Меченого к столу с его дружками. — Убей и этих.

— А мы чего? Мы же ничего! — заверещал один из мужиков, вскочив на ноги.

Ага, Ванька этот вон тоже ничего. Кланялся, чуть ли не руки целовать лез. А потом за нож схватился. Если б не Петра, быть мне главным блюдом на этом празднике жизни — Соловей в собственных кишках. Но она вовремя среагировала и сперва срубила головорезу оружную руку, а следом и тупую башку.

— Убей, убей, — повторил я, поскольку девушка остановилась на полушаге.

Не такой я дурак, чтоб оставлять в живых дружков придурка, который пытался меня убить, да сам весь вышел. Они явно затаят злость и попытаются когда-нибудь ударить в спину.

— Мы же… — попытался вякнуть тот же мужик.

Но Петра была быстра. И на этот раз работала чисто, не на показ. Никаких отрубленных конечностей и фонтанов крови. Один укол — один труп.

— Приберётесь тут потом сами, — бросил я взгляд на забившегося в угол бармена. — И мне нужна чистая рубаха, быстро.

Штаны тоже выбросить придётся, но до Академии и так дойду. На зелёном кровь не очень уж заметна. А вот бледно-синяя рубашка выглядит так, будто я в ней свинью разделывал, а потом жрал сырой.

— Да где ж я возьму, ваша милость, — проскулил бармен, повысив меня в статусе.

М-да, его-то собственная одежонка мне не подойдёт, мелковат мужичишка.

— Тут за углом кузен мой живёт, вашбродь, — подал голос мой будущий поставщик пыльцы. — Портной он. И лавка его там же. Не соблаговолите?

— Веди, — кивнул я. — И пакеты прихватить не забудь. Как там тебя?..

— Федя я, если вам угодно, вашбродь.

— Для тебя — господин Соловьёв, — поправил я. — Пошли.

Зашли мы в лавку с чёрного хода. Выходить на улицы в таком виде, будто с бойни, я не рискнул, так что прошли проулками. Зато хозяин лавки такому явлению не удивился. Пока меня не представил Федя:

— Это его благородие господин Соловьёв! Подыщи ему подходящую по статусу одёжку, Мишка.

— А где енто благородие так в кровяке перемазалось? — недоверчиво фыркнул Мишка. — Али девок гулящих резать изволили, да с собой одну приволокли?

— Резал слишком длинные болтливые языки, — огрызнулся я. — Есть у тебя рубаха моего размера или нет?

А Федя без долгих раздумий просто двинул кузену в ухо.

— Молчи, дурак! — прикрикнул он. — И перед леди повинись!

«Леди» тем временем поигрывала призванными алыми клинками, что стало наиболее убедительным аргументом.

Портной что-то неразборчиво пробормотал и метнулся в подсобку. Откуда вскоре вернулся с большой пыльной коробкой в руках. Так, что за нафталиновую древность он мне приволок? Он отбросил в сторону пыльную крышку, а добравшись до содержимого, я присвистнул.

Серебристая рубашка, очень мягкая и приятная на ощупь, с имитацией пуговиц, но надевается через голову. Штаны из того же материала. Но больше всего поразил лежащий на дне коробки плащ. Вроде кожаный, но очень лёгкий.

— Пошит из крыльев мантикоры, — заметив мой интерес, вякнул портной.

— Да не бреши, Мишка! — гаркнул на него Федя. — Откудова у тебя этакая роскошь?

— Так, того, — замялся портной. — Заказ был. Один старик приходил. Для внука, говорил. Он и материал принёс. А потом, как забирать пришёл, то того. Сердечный удар, прям на пороге. Вот вам крест!

— А рубашка и штаны из чего? — поинтересовался я.

— Так паучий шёлк, — удивился портной. — Лёгкий, но даже ножом этак сразу не пробить. С вас тысяча…

Алый клинок застыл у его горла.

— … Благодарностей, как носить будете, так добрым словом меня помянете непременно, — зачастил портной. — И ежели внук старика того придёт, так я на вас сошлюсь.

— Благодарю, — кивнул я. — Раз. Осталось девятьсот девяносто девять. Года три тебя поминать стану, если не врёшь.

Паучий шёлк и крылья мантикоры… Пауки тоже вряд ли обычные имеются в виду. Какие-нибудь гигантские пауки-людоеды, а паутиной своей в коконы людей заматывают, чтобы потом сожрать. По любому. Но мне плевать, шмотки-то вправду хороши.

Я быстро переоделся, не забыв переложить всё из карманов.

— Что ж, Михаил. Закупайся хорошими тканями, зелёного цвета. Всем сокурсникам в Академии порекомендую у тебя форму шить. От заказов устанешь. У нас там, знаешь ли, что ни Прорыв, так кителю или штанам кранты.

— Ваша милость, — раззявив рот от удивления, еле выдохнул портной, напрочь забыв, что я благородие, а не милость. — Да я… По гроб жизни…

— По гроб жизни меня даром обшивать будешь, — кивнул я, похлопав его по плечу. — Да, Михаил, договорились.

Когда мы вышли на улицу, Федя принялся неудержимо ржать.

— Ну вы даёте, вашбродь. И впрямь в бизнесе сильны. Мишку, рвача этакого, и на халяву обшивать поставить. Да и плащ того, не хухры…

— Да, Федя, — кивнул я. — Держись меня, через несколько лет тоже станешь в паучьем шёлке ходить. Но пыльцу чтоб на сторону не вздумал продавать. Иначе вот эта милая леди нашинкует тебя на фрикасе.

Не знаю, чего он испугался больше, самой угрозы или незнакомого слова. Но быстренько с нами распрощался, передал пакеты с пивом Петре и сбежал. А мы направились в Академию.

* * *

— И что это? — скривилась Варвара, глядя на Петру.

— Это кто, — поправил я. — Знакомьтесь. Это Варвара Юсупова, моя соседка по комнате и подруга. А это Петра… Э-э…

— У меня нет фамилии, — сообщила она. — Я теперь твоя собственность, Демьян. Твоя вещь. А вещам фамилии не положены.

Она как-то странно моргнула, будто опустила вторые прозрачные веки, отчего её глаза снова сделались белыми.

— Нечисть белоглазая, — закатила глаза Варвара. — Демьян, что ты тащишь в дом…

— Кого, — перебил её я, снова поправив. — Не строй из себя сварливую жену. И будь гостеприимна.

— Хорошо, — подняла руки Варвара. — Пусть эта Петра Белоглазая чувствует себя как дома. А вот ты… Тут твои подружки заходили, искали тебя. Сказали, тебя ректор вызвала. И ты пропал! Совсем дурной? Не мог зайти и сказать, что всё нормально. О…

Последний звук относился к тому, что Петра непринуждённо расстегнула единственный крючок на камзоле, скинула его с плеч, повесив на спинку стула, а сама полезла в холодильник. Нагнувшись при этом так, что из-под юбчонки засветились белые кружевные трусики.

— Что? — обернулась она. — Ты же сказала, чувствовать себя, как дома. Или…

— Ой, да на здоровье, — отмахнулась Варвара. — Кого тут удивишь голой грудью, да, Демьян? А я завидую просто. Вот как начну Демьяна пыльцой натирать, тоже такое вымя себе отращу! И сделай бутербродов на всех!

Сама Варвара прошла к тумбочке, включила чайник и достала чашки. Э, не, постойте!

— Не надо чаю, мы ж тут пива принесли, — опомнился я. — Эх, надо было ещё и кружки взять…

— Да вот ещё нашёл проблему, — пожала плечами Юсупова. Прошла к двери комнаты для слуг, приоткрыла и крикнула: — Машка! А ну бегом добудь нам три пивные кружки!

Служанка действительно выскочила из комнаты бегом, даже не глянув в сторону полуголой Петры. Высунувший было любопытный нос Петька вот глянул, но убрался обратно, как только я погрозил ему кулаком.

— А где Петра будет спать? — задумчиво протянул я, наблюдая, как моя рабыня-телохранительница сноровисто строгает бутерброды.

— Мне не требуется сон, — не отрываясь от дела, отозвалась она. — Но хорошо бы какое-нибудь кресло, чтобы сидеть было удобно. Хотя могу и на стуле.

— Петька! — рявкнул я. — А ну бегом добудь кресло!

— Да где ж я добуду, ваше благородие? — не высовываясь из комнаты, отозвался слуга. — И дело уже к ночи.

— Иди на третий этаж. В комнату… Тридцать три, — подумав, приказал я. — Скажешь, что кресло для Соловьёва.

Вот это будет потеха. Можно было, конечно, отправить его к Троекуровой и Вежлевой, они-то точно бы кресло отдали спокойно. Но там оно нам ещё может пригодиться. А вот Воронцова и Одоевский… Думаю, тоже не зажмут мебель для меня, побоятся.

— Ну и наглец же ты, Соловей, — звонко рассмеялась Юсупова. — А что там у тебя с Воронцовой, а? Ты решил из всех местных птичек себе стаю сбить? Да ещё и других добавить?

— Птичек? — удивился я. — А ещё-то кто?

— Соколова тебя искала, — вскинула брови Варвара. — Тоже чего-то хотела. И как раз про птичьи фамилии говорила.

— Забудь, — отмахнулся я. — Она дура. И вообще на Одоевского запала. И он на неё. Любви им и деток побольше. И мир заполонят идиоты.

— Вот ты злой, Соловей, — покачала головой моя соседка. — Ну и ладно. А то я уж хотела спросить, не собираешься ли ты и на Орлову позариться.

Я пожал плечами. Вообще без понятия, кто это. И ни на кого я зариться не собираюсь. И так уже перебор. Троекурова, Вежлева, Петра вот… Ещё и ректорша на меня с поцелуями накидывалась. Но это, похоже, пройденный этап, который я упустил, всё досталось настоящему Демьяну. Учитывая, что Петра — дочка ректорши, это будет чертовски странно. Хотя…

Ну, ещё есть Воронцова. И Изольда Вяземская. Ну, на Изольду я просто упал в овраг, а потом она пыльцу в меня втирала. А Воронцова — я всего лишь в душ у неё сходил! Но всё, же, всё же… Таки в итоге девушки не совсем ровно дышат, хотя и не факт, что в хорошем смысле. Но это решаемо при желании. Вот только надо ли?

Я снова покосился на полуголую Петру. Остановив взгляд на идеальных полушариях её груди. Поднял взгляд на лицо, по-прежнему напоминающее мраморную маску. М-да, странная она. Удобно ей дома топлес ходить, надо же. И будто не понимает, какой это производит эффект. Хотя девочка давно взрослая, ей-то точно не восемнадцать, ближе к двадцати пяти, пожалуй. Хотя по лицу-маске трудно считать возраст.

Давно уже вернулись наши слуги, выполнив поставленные задачи. Мы выпили две баклажки пива, закусывая бутербродами. Причём на пиво в основном налегала Юсупова. Петра всё так же сидела над единственной кружкой, только иногда запивая еду по глоточку. А я не хотел с утра снова разить перегаром, да и выпил уже в пивной, пусть и проветрился потом. Конечно, организм молодой, здоровый, похмелья не будет. Но меру нужно знать. И не как старорусскую единицу измерения в двадцать шесть литров.

— Я спать, — объявила Юсупова, допив очередную кружку. — А ты развлекайся со своей белоглазой… подружкой, Демьян.

Она явно хотела сказать «вещью», но передумала.

— Мы развлечёмся, — пообещала в ответ Петра и залпом допила своё пиво.

Я удивлённо вскинул брови. Но суетиться никак не стал, медленно прихлёбывая из кружки. В полумраке при притушенном свете, с освещением в виде только настольной лампы, наши посиделки могли показаться даже чуточку романтичными.

Через несколько минут Юсупова нагло захрапела. Да ещё заливисто так, с трелями. М-да, похоже, пить ей противопоказано. Больше не буду спаивать соседку, особенно если захочу выспаться.

— Вот теперь уже можно, — произнесла Петра, поднимаясь со стула. — Ты хочешь меня, Демьян?

— Лаская ночь, коснись меня, имя тебе искушение, — вместо ответа тихонько пропел я.

Петра впервые на моей памяти улыбнулась, при этом я заметил чуть заострённые клыки, но всё же далеко не такие длинные, как показывают у вампиров в кино.

Не снимая юбки, она медленно и неторопливо стянула белые кружевные трусики, приподняв сперва одну ногу, потом другую. Скомкала их в кулаке так, что я услышал хлюпанье влажной ткани.

— Я обычно холодна и равнодушна, — протянула Петра. — Но не в постели. Там я очень громкая и крикливая. А нам нужно соблюдать тишину.

Она бросила взгляд на выдающую рулады храпа на своей кровати Варвару и прижала палец к губам. А потом открыла рот и запихнула в него свои кружевные трусики. Когда она что-то тихо промычала сквозь этот импровизированный кляп, я едва кружку из рук не выронил.

Вот теперь я ощутил себя восемнадцатилетним пацаном, которого соблазняет девушка немного постарше. Жаль, в первой жизни такого испытать не довелось. Но имелись в этом и минусы, в виде доли юношеской растерянности. Насчёт отсутствия средств контрацепции, например, что очень плохо. Вот я дурак, чего ж мы в городе в аптеку не зашли? Ведь знал, что рано или поздно этим всё равно закончится, так или иначе.

Петра твёрдой рукой вздёрнула меня со стула и стянула рубашку. Как с меня упали штаны, я едва заметил, только машинально переступил через них.

— А тот указ, насчёт запрета потомства для белоглазых… — пробормотал я.

Вот дурак, нашёл время!

Петра что-то невнятно промычала сквозь кляп. Поняв, что я не разобрал слов, молча повернулась и наклонилась, так что я увидел под юбкой ещё одну алую татуировку, то ли свернувшаяся змея, то ли плеть… И звонко шлёпнула себя по заду.

Ага. Я понял — это намёк, я всё ловлю на лету. Можно переставать волноваться, девушка знает, что делает. И мне это определённо понравится.

Толкнув меня на кровать, она уселась сверху. Я тут же положил ладони на идеальные полушария её груди, чем заслужил одобрительный кивок. Ну-ну, поучи ещё, я всё же не сопливый пацан на самом деле.

Петра оправила юбочку, слегка её приподняв, и медленно опустилась вниз. Сделав меня самым счастливым курсантом магической Академии в эту ночь. Судя по тихому стону, прорвавшемуся даже сквозь кляп, и закатившимся глазам, девушка тоже была крайне довольна.

Глава 17 Воздух выдержит только тех…

При виде стоящей на столе белой эмалированной кастрюли в цветочек, на меня прям ностальгией повеяло. А уж учитывая, что она была полна картошкой в мундире…

Ну, ещё некоторое время назад полна, судя по количеству картофельных очистков на столе. А сейчас уже уполовинилась. И, кажется, Петра пока не собиралась заканчивать плотный завтрак. Очистив очередную картофелину размером со свой кулак, она макнула её в горстку соли, откусила разом треть и зажевала куском колбасы.

Варвара наблюдала за Петрой с таким умильным выражением на лице, будто любящая бабуля, к которой в гости в деревню приехала оголодавшая и отощавшая в городе внучка. Может, надеялась, что белоглазая на таком питании растолстеет?

Я прошёл к открытому окну, прикурил сигарету, затянулся и пропел:

— Утро красит нежным светом… Награди меня…

— Демьян! — прикрикнула Варвара. — А ну не смей! Ты и так девочку ночью заездил, вон как оголодала.

— Приветом! — договорил я. — Награди меня приветом! А ты чего подумала?

— Знаю я ваши приветы, — фыркнула девушка.

Ну-ну, знаток нашлась. И вообще, с утра сперва надо в уборную сходить, в душ, кофейку выпить, а не вот это всё.

Я задумался, к кому бы заявиться в душ. В общую на втором этаже душевую как-то не хочу. Наверное, к Троекуровой и Вежлевой. Только при этом надо отвертеться от их порывов мне спинку потереть. Или не надо?

Размышления прервал раздавшийся за окном крик.

— Опять? — простонал я. — Тут что, каждый день эти проклятущие Прорывы?

— Вчера ведь не было, — пожала плечами Юсупова, даже не думая вставать. — Ты чай будешь? Или утро начнёшь с пива?

— Кофейку бы, — вздохнул я. — Но, боюсь, утро начнётся с драки. Надо же спасать, кто там орёт.

— Кому надо? — удивилась Варвара. — На это группа быстрого реагирования есть.

Хм, заманчивая перспектива. Никуда не дёргаться и позавтракать спокойно… Может, я бы согласился, если бы крик не повторился. И на газон под окнами не выбежала девушка в разодранном зелёном кителе.

Я глянул вниз. Высоковато прыгать. Да и прямо под самым окном кусты растут, это дальше газон.

Из кустов по другую сторону газона вслед за девушкой выломился монстр. Ростом, наверное, метра два с половиной, трудно определить из-за того, что двигался он согнувшись, припадая иногда на передние лапы. Каждая ручища толще моего бедра, даже в прошлой моей жизни, не говоря уж о нынешнем теле дохлого юнца. Бугрящиеся мышцы по всему телу чудовища, особенно на спине, будто у него там горб.

— Варь, у нас верёвки нету? — спросил я. — А то на простыне спускаться боязно. Там какая-то тварь девчонку жрать собирается. Не могу я тут сидеть кофе пить и наблюдать. А может, и не жрать…

Монстр выпрямился, так что стало заметно болтающееся у него между ног полено. Девчонка испуганно взвизгнула, отползая от чудища на спине. Да когда она навернуться-то на ровном месте успела⁈

— Вот ты герой доморощенный, — проворчала Варвара, быстро оказавшись рядом и выглядывая в окно. — И что ты собрался с огром делать, а?

— Что, что, — вздохнул я. — Убивать его буду. Какие ещё варианты.

— Как⁈ — заорала на меня Юсупова. — Да ты себе представляешь!..

Но я не слушал. Схватил меч, запрыгнул на подоконник. Вдохнул и запел:

— Воздух выдержит только тех, только тех, кто верит в себя.

Сделал шаг. Воздух держал. Второй шаг, вниз, будто по невидимой лестнице. Уф, сработало! Всё же намерение важнее, герой песни-то вроде по прямой шёл.

Я как мог быстро спустился вниз, приняв по умолчанию, что невидимая лестница прямая и с одинаковыми ступеньками. Я её начаровал, так что будет такая, как я сказал!

— Стой, дурак! — заорала у меня за спиной Варвара.

Но я ж не дурак, так что могу считать, что это она не мне. Да и вообще стоять в воздухе — вот это уже реально дурость.

Хотя нет, переть в рукопашный бой на огра — вот дурость. М-да… Он и из окна смотрелся большим и страшным, а уж лицом к морде… Интересно, насколько у него вообще шкура прочная?

Рядом со мной на полусогнутых ногах приземлилась Петра. Уж не знаю, мог ли кто-то ещё воспользоваться моей невидимой лестницей, кроме меня, или для этого им требовалась вера в себя… Но белоглазая не стала заморачиваться, просто сиганула из окна. Прямо с недоеденным куском картошки в руке. Правда, она тут же сунула еду в рот и быстро прожевала. И, призвав алые клинки, кинулась на огра.

Огр взревел, отмахнулся мощной лапищей и, к моему удивлению, попал! Петра отлетела в сторону, несколько раз горизонтально перевернувшись в воздухе. К счастью, после падения почти сразу приподнялась, собираясь встать. Всё же её тело явно попрочнее человеческого. Ну, я это ещё ночью заметил… Я-то точно после такого удара костей не соберу. А в скорости мне с Петрой не тягаться. Так что честный бой с огром отменяется.

— Стой, не смей! — хрипло выкрикнула раненая девчонка позади меня.

Да-да, я уже понял, что лезть в открытый бой — это самоубийство. А я не вступаю в безнадёжный бой. И собираюсь выйти победителем.

Но это не та песенка, которая мне сейчас нужна.

— Странное чувство покоя, в прошлом тебя уже нет. В будущем ты превращён в нескончаемый свет!

Огр шагнул вперёд, занося левую лапищу, увенчанную когтями, размером с ножи. Огр заревел, обдав меня зловонным дыханием, какое бывает после трёхдневной непрерывной попойки, если закусывать водку соленьями и рыбными консервами вперемешку. Ну, нашёл кого этим пугать, я на той памятной пьянке ещё и с девушкой тогда целовался, а она пила и ела то же, что и все.

Огр засветился изнутри. Свет сперва пробился через глаза, разинутую пасть, потом просочился сквозь поры в серой шкуре. Слепящая вспышка, вознёсшийся в небеса столб света…

— Вот и наступило светлое будущее, — констатировал я, плюхнувшись задницей на траву и потирая глаза.

Так, надо учиться экспромтом перевирать слова песен под ситуацию. В данном случае вместо «в будущем» стоило спеть «немедля». А то ещё бы пара секунд настоящего, и у меня будущего уже не было бы.

Вот, спрашивается, зачем я вообще в окно-то выходил? Мог бы и из комнаты спеть. Я понимаю, что русский человек не строит планы, а силён импровизацией. Да и я не аудиоплеер с плейлистом, что вспомнится, то и спою. Но в конце концов, даже если бы не вспомнил эти строчки, мог огра всё той же горящей стрелой приголубить!

— Ты что натворил, идиот!

Я обернулся к истерящей девице и неодобрительно покачал головой. М-да, совсем у них тут плохо с выражениями благодарностей, никакого воспитания. Пороли мало, видать.

— Неправильные слова говоришь, — погрозил ей пальцем я. — Другие надо.

— Это какие? — захлопала глазами девица.

— «Благодарю тебя за спасение моей жизни, мой герой! За это я…»

Я осёкся, придержав свой длинный язык. После стресса от столкновения с огром, меня несло ещё хлеще обычного. Так что на ум лезли исключительно глупости, вроде: «Отдам тебе руку, сердце и остальные органы в придачу» в разных вариациях насчёт девичьей чести… Ну или упругой задницы, в том случае, если невинность надо хранить.

Я покосился на Петру, которая уже поднялась и вроде была в порядке. Снова перевёл взгляд на спасённую девицу.

Не-не, не надо мне такого счастья. Вот сейчас как ляпну, а она возьмёт и согласится. А я слишком беден для содержания большого гарема. Тут хоть Петру прокормить хватило бы средств, при её-то здоровом аппетите.

— «За это я дам тебе денег. Много денег», — закончил я.

— Да я тебя засужу, скотина! — завизжала она. — А ну верни моего ручного огра! Куда ты его дел⁈

— Ручного… — протянул я. — Может, даже дрессированного?

— Да, — уверенно кивнула девица.

С ума сойти. Она издевается? На то, что прикалывается, не похоже. Может, умишком двинулась?

— У тебя от камзола одни лоскуты, — указал я. — И, вроде, спина окровавлена. Мою подругу он зашиб. И ко мне пёр не обниматься.

— А кто вас сюда звал⁈ — возмутилась она. — У нас… У нас была тренировка! Он… Я…

Она покраснела и опустила взгляд.

— Он на тебя пёр с растопыренными когтями и вот такенной дубиной…

Я запнулся, потому что она раскраснелась ещё сильнее. Да уж, дела-а… Хотя вслух мне хотелось протянуть совсем другое слово. Но я ж культурный человек, аристократ, и вообще… Так что поматерюсь мысленно.

Я откинулся на спину, растянувшись на траве и глядя в высокое бесконечное небо Аустерлица с тихо ползущими по нему облаками. Мне б сюда ещё дуб…

— Триггер у меня такой! — выкрикнула девчонка. — И огр тоже сил набирается! Он мне от бабушки в наследство достался! От матери к дочери переходит в роду! Так моя мать, несколько лет назад, линию восточного фронта на семь километров сдвинула! После того, как… — Она запнулась, но ненадолго. — Верни огра!

— Может ли всемогущий Бог сотворить камень, который неспособен поднять? — вопросил я. — А я всё-таки не он. Хотя девушки со мной наедине иногда и кричали «О, боже мой!» Вот если б ты что-то такое кричала, я б и не полез. А ты орала панически. Вот и нету теперь огра. Был, да весь вышел.

— Киреева, отчислена, — прозвучал мужской голос. — Без огра ты совершенно бесполезна и слаба. Соловьёв, два выговора. За уничтожение чужого имущества. И за богохульство.

— Да пошёл ты, — отозвался я.

Очень уж мне его голос не понравился. Слишком весь такой бархатный, медоточивый. Будто у героя мелодрамы, который читает монолог о любви своей подружке. Да и рожа, вплывшая в поле моего зрения, слишком уж смазливая, обрамлённая длинными волнистыми каштановыми волосами. Так и хочется кулаком чуток подправить.

— Третий выговор за грубость наставнику, — продолжил он, не меняя тона. — Пройдите к ректору.

Я фыркнул. Вот уж ректора я могу не опасаться. Хотя многие тут, похоже, опасаются. Не зря же Троекурова с Вежлевой меня вчера искали в комнате, волновались.

— Как отчислена? — чуть не плача, выдавила Киреева. — Я же… Он же… Но…

— Такое зрелище мне испортил, Соловьёв, — покачал головой мужик, не обратив внимания на её бессвязные стенания.

Я сел на траве. Поднялся на ноги, подхватив меч. Зрелище ему, значит? Хентай с монстром вживую посмотреть хотел? А слэшер с расчленёнкой не желаешь?

Мне пришлось смотреть на противника снизу вверх. Потому что эта сволочь парила в воздухе, не касаясь ногами земли! Летающий кучерявый смазливый мужик в белом балахоне. И вокруг него, если присмотреться, тонкая золотистая аура… Так, я не понял?

— Это ищешь, Соловьёв? — вопросил он, голос внезапно из медоточивого стал громоподобным. А за его спиной расправились сияющие белым светом крылья. — Или это?

В руке у него возник столь же сияющий белоснежный меч. Что ж, отлично, а то на безоружного нападать как-то не аристократично ведь. Чёрный клинок в моей руке аж завибрировал в предвкушении. И я не заставил его долго ждать.

Глава 18 А мы не ангелы, парень

— А мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы! — проорал я и взмахнул мечом.

Летающий мужик небрежно отмахнулся сияющим клинком. Даже какая-то волна по воздуху прошла, но чёрный меч будто рассёк её, врезавшись в лезвие светлого и скользнув к гарде. Мы сошлись в клинче.

Глаза крылатой сволочи начали медленно округляться. Он явно не рассчитывал на сопротивление. А я даже не чувствовал давления, будто чёрный клинок сам рвался вперёд, принимая напор противника на себя. И снова дрожал… Может, он из себя бензопилу состроить хочет? Или что? Возможно, я идиот и вообразил какую-то фигню, но, кажется, он знает, что делать. В отличие от меня.

— Ладно, давай, направляй меня, — беззвучно одними губами прошептал я.

— Молись, Соловьёв, — принял шевеление губами на свой счёт мой противник.

По моему телу прошла дрожь, передавшаяся от клинка. Но я просто расслабился, передавая управление.

Моё тело рванулось вниз, поднывнув под сияющий меч, прошедший так близко, что макушку обдало ветром. А вот чёрный клинок не промахнулся. Удар снизу вверх должен был располовинить кудрявого летуна от паха до горла, я аж зубы стиснул от боли в напрягшихся мышцах.

— Что⁈ — произнесли мы оба хором.

Мой противник всё ещё существовал одним куском, даже ни капельки крови. Только белый балахон оказался рассечён спереди и распахнулся. Открыв вид на кубики пресса и могучий торс. На котором отсутствовали соски. Да и между ног у этого существа была только гладкая кожа, без каких-либо первичных половых признаков. Как у кукольного Кена.

— Твари не ходят в белом, — пропел я.

Насколько я понял принцип, триггер нужен не только как спусковой крючок для срабатывания магии. Но способствует и накачке магического резерва в теле. Так что помимо боевых заклинаний надо иногда напевать и для пополнения резерва.

Интересно, этого гада можно превратить в свет, как огра? Или сперва попробовать горящим поездом переехать?

— Ты кто такой? — громогласно вопросил летун.

— Я — тварь земная и на небе я лишний!

— Стойте! — прошелестел потусторонний голос. Если на такой громкости это можно назвать шелестом. Вернее — целый хор голосов. — Соловьёв! Мастер Кенуэль!

Я оглянулся. Три… Нет, четыре девочки с длинными пепельными косами. Демоны-тени ректорши.

— Что здесь происходит? — спросили они все в один голос.

Кенуэль слегка сбледнул с лица. Ха, а как я насчёт Кена-то в точку попал!

— Мы с господином Соловьёвым…

— Устроили небольшой тренировочный спарринг с утра, — перебил его я, опуская меч. — Ну, знаете, как это бывает. Небо голубеет, солнышко блестит. Два мужика звенят клинками, воняют потом. Девчонки наблюдают, аплодируют и повизгивают…

— Он уничтожил моего огра! — взвизгнула Киреева, указывая на меня пальцем.

— Небольшая разминка перед спаррингом, — пожал плечами я.

— Соловьёв, в мой кабинет, — прошелестела уже только одна девочка. — Киреева, на выход с территории. Ты отчислена. Мастер Кенуэль… С вами мы побеседуем позже.

— Прекрасно, у меня ещё есть дела сейчас, — отозвался он, запахнув рассечённый балахон.

— Продолжим спарринг в другой раз, — отсалютовал я ему мечом. И снова обернулся к демону-тени. — А можно я сперва в душ схожу?

— Ко мне немедленно, — прошипела демоническая тень, шагнув ближе ко мне.

Это ректорша так на мои слова про запах пота отреагировала? Ну, обломается, на самом деле я даже вспотеть не успел. Хотя, если с ночи…

Я оглянулся на Петру и подмигнул ей.

— В мой кабинет, один, — тут же среагировала тень.

* * *

— Соловьёв, что ты там устроил? — злобно зашипела ректорша, едва я вошёл в кабинет.

На этот раз я бы нашёл дорогу и сам, но девочка-тень меня всё же сопровождала. Видимо, чтоб не смылся. И секретарши сегодня на месте не было.

— Что это за летающая сволочь? — вопросом на вопрос ответил я, присаживаясь на стул. — И как его грохнуть?

— Что ты не поделил с Кенуэлем? — искренне удивилась Ева Авдеевна. — Он что, подглядывал в окно, как ты развлекаешься с подружкой?

Ага, то есть, он вот настолько мерзкий. И все об этом знают. Но он здесь, в Академии, и числится в наставниках… Хм, а среди здешних наставников вообще люди есть? Ну, не считая Бо́риса. Хотя я пока что видел-то только трёх.

Пришлось кратко пересказать историю с огром. Ректорша выслушала, поджав губы.

— Эта Киреева дура, что устроила всё под окнами общежития. Но ты сильно напортачил, Демьян. У нас были большие планы на Кирееву и её зверушку на восточном фронте. Её мать несколько лет назад…

— Да-да, я слышал, — отмахнулся я. — Ну, надо же как-то предупреждать. Ошейник на ручного огра вешать хотя бы, с биркой с именем владельца. Или инструкции всем раздать с информационными справками о сокурсниках.

— Все наслышаны о женщинах Киреевых и их огре, — удивлённо моргнула Ева Авдеевна. — Даже в той глуши, где ты жил… Хотя бы грязные сплетни в жёлтых листовках. И как ты вообще мог убить огра⁈

— Магией, госпожа ректор, магией, — вздохнул я. — Мы тут разве не затем, чтобы научиться так делать?

— И ты после двух недель вводных лекций и пары боевых занятий уже научился? — вскинула бровь женщина. — А заодно освоил контроль над проклятием и его искажения? И готов отправляться на фронт Поднебесной?

Поднебесной? Это что, мы с Китаем воюем?

— На фронт мне пока рано, — покачал головой я. — Вот грохну Кена, тогда можно.

— Ты кто такой? — нависла надо мной ректорша, ухватив за лацканы камзола. — Из этих, что ли?

— Не из этих, — тут же возразил я. — Могу продемонстрировать. Вот хоть сейчас и прямо на столе. Нормальный я.

Женщина оттолкнула меня с такой силой, что чуть стул не перевернулся.

— Точно вселенец, — вздохнула она. — Значит, Демьян не совладал с проклятьем.

Ну вот, мою конспирацию раскрыли. Недолго музыка играла. Надо было мне в библиотеку сходить, что ли. Ознакомиться с общеизвестными тут вещами.

— А что, у вас это в порядке вещей? — осведомился я. — Ну, вселенцы в чужие тела.

— Некоторые существа проходят через порталы физически, другие иначе, — пожала плечами ректорша. — У нас тут, молодой человек, всякое случается. Вот даже несколько неуязвимых ангелов с непробиваемым защитным полем летают.

— Прям уж непробиваемым? — усомнился я, зацепившись за практическую информацию.

Кажется, отправлять меня на опыты никто пока не собирается. Да и вообще попаданцы-вселенцы тут не такая уж диковинка.

— До сих пор прецедентов не было, — отрезала она. — Никто не смог их ранить.

— Но вас он побаивается, — сообщил я. — Точнее ваших теней.

Женщина призадумалась.

— Возможно… Тени атакуют на ином уровне… Хм… Но проверять я не буду!

Я вопросительно вскинул брови.

— Его собратья непременно узнают, что случилось. А их сила необходима Российской Империи! К тому же, они адекватные и ни в чём таком не замечены. Да и Кенуэль… Не переступает границ.

— Кажется, эти границы очень уж широки, — процедил я.

— Да брось, — отмахнулась она. — Он же красавчик. Некоторые девчонки сами хотят, чтобы он к ним прикоснулся. Да и ощущения от касания защитного поля… Говорят…

Она отвела взгляд. Ага, говорят, слухи такие, да-да… Как же. Явно сама проверяла.

— Так, а что там вПоднебесной? Из-за чего с китайцами воюем? — сменил тему я.

— С китайцами? — Ева Авдеевна рассмеялась. — Уцелевшие китайцы давно в сибирском анклаве живут. Уже со времён моего прадеда, а то и раньше. Прорывы там, включая стабильные порталы. Твари толпами прут. И они границ на карте не видят.

Я подумал, почесал в затылке. Припомнил тексты нескольких песенок. И хищно улыбнулся.

— А дайте мне мешок пыльцы фей, этак килограммов на пятьдесят. Тогда можно и на фронт. Если, конечно, позволите зачистить всю территорию каким-нибудь огнём с небес…

— Ты так можешь? — выпучила глаза ректорша.

— Сдохну я от такого, — вздохнул я. — Пожалуй, лучше сто кило пыльцы. Чтоб я прям в мешок весь целиком залез. Но в принципе, в теории могу. Проверять-то, конечно, не буду.

— Да уж не надо проверять! — вскочила на ноги женщина. — А то весь остров Китеж нам утопишь! Как император Василь Андреич когда-то Ниппон потопил!

Китеж, значит. Вот оно как. Эх, я-то от легендарного города ждал чего-то эдакого, а не застройки панельными пятиэтажками. Сплошное разочарование. Всё же легенды должны умирать в своё время. А то, дожив до современности, могут превратиться во что-то обыденное.

— Нет уж, молодой человек, — взяла себя в руки ректорша. — Давайте-ка учитесь. Весь год тут, в Академии, как положено. Потом год тренировок в Форпосте. А уж потом — на фронт. Да и пыльцу пока будем постепенно собирать…

— То есть… — слегка оторопел я. — Всем плевать, что в теле Демьяна Соловьёва чужая душа из иного мира. И вы всерьёз хотите, чтоб я всю территорию Китая залил пламенем с небес? Да?

— Ну, как-то так, — развела руками Ева Авдеевна. — Если уж мы с психованными ангелами сотрудничаем, ты то…

Она отмахнулась. А я подловил её на оговорке:

— Вы же сказали, что психованный только Кенуэль, а остальные адекватные.

— Уриэль с безумным хохотом врывается в ряды врагов и возвращается из боя, залитый кровью от ушей до пяток, — со вздохом признала ректорша. — Он мощная боевая сила на фронте…

— А если фронта не станет? В чьей крови он начнёт купаться тогда?

— Да он не купается, — запротестовала женщина. — Там же защитное поле…

Ага, большая разница, конечно. Так, на фоне этого кровавого маньяка местный ангелочек-извращенец ещё не настолько плох. Особенно если девчонки сами не против всякого-разного. И, похоже, даже к Киреевой с её огром он прямого отношения не имеет. Не, он мне всё равно не нравится и пусть ходит с опаской! Но обрушивать с небес Армагеддон и топить местный Китеж-град ради его смерти я всё-таки не буду.

— И не будь таким чистоплюем, Демьян, — женщина склонилась ко мне, погладив ладонью по щеке и предоставив обзор на весьма глубокое декольте. — Если не закрывать Прорывы, они скоро охватят весь мир. А ради выживания человечества все средства хороши.

— В моём мире есть выражение: «Лекарство хуже болезни». И ещё много других высказываний и рассуждений на эту тему, — усмехнулся я, глядя ей в глаза. — Но я сюда пришёл не философские диспуты устраивать. И не для того, чтобы разложить вас на столе, так что не надо пуговицы блузки расстёгивать, не надо.

— А, Петра уже… — с разочарованным вздохом отстранилась Ева.

— Да, Петра уже, — подтвердил я. — Но мне это не в диковинку. Бывало и получше. И не забывайте, что я не провинциальный аристократ из боковой ветви Демьян Соловьёв.

— Это ты к чему? — нахмурилась она.

— К тому, что не надо больше присылать за мной девочек-теней и тащить на ковёр в ваш кабинет. И игнорируйте все выговоры в мой адрес. Да и в целом, я ожидаю содействия. Тогда через годик-другой я вам зачищу Китай. А в случае противодействия…

Она вскинула брови и склонила голову, мол, договаривай.

Я осклабился в самой мерзкой ухмылке, на какую был способен.

— Я призову в этот мир такую хтонь, от которой все тёмные эльфы, гули и прочая нечисть будет драпать огородами, по пути заодно удобряя грядки, — пообещал я.

Заметив появившийся в углу кабинета серый силуэт, я быстро пропел:

— Не отбрасывая тени, мы по сумеркам плывём.

Ева Авдеевна охнула и схватилась за горло. А девочка-тень в углу истаяла.

— Считай, что тебе выдан карт-бланш, — прохрипела ректорша. — А мои тени… Вернутся?

— Поживём — увидим, — пожал плечами я.

И вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Глава 19 Я на тебе, как на войне

На полпути обратно к общежитию меня перехватил Петька. Оказалось, служанка Киреевой передала ему, что её госпожа желает меня видеть возле ворот. Я хотел было уже плюнуть на это и пойти в свою комнату. В конце концов, дадут мне сегодня помыться и позавтракать, а? И зачем мне надо откладывать эти важные дела ради того, чтобы продолжить слушать истерику Киреевой?

Но выяснилось, что вместе с просьбой Петьке передали ещё и деньги. Пять сотен рублей. Что совсем немало, практически два пакета пыльцы можно купить, а в моём случае, по блату, целых три и ещё останется. И если уж Киреева расщедрилась на денежную благодарность, как я и просил, то вряд ли будет продолжать меня ругать и упрекать. Но чего ей надо-то?

— Спасибо. Спасибо тебе, Соловьёв.

Киреева бросилась ко мне и повисла на шее, но буквально на секунду. Девушка тут же отстранилась и прижала руки к груди в защитном жесте.

— Пожалуйста, — кивнул я. — Это всё? А то я не мытый и не жрамши. Хоть кустик какой-то по пути полить успел, и на том спасибо.

— Фу, какой ты… — поморщилась Киреева. — Но всё равно спасибо ещё раз. Я бы тебя и по-другому отблагодарила… Но после огра… Мне мерзко всё это. Касаться и…

— Я понял, — перебил я её лепет. — Ещё раз — пожалуйста. И такой благодарности мне достаточно. Больше ничего не надо. Только не пойму, чего ж ты тогда орала и требовала вернуть огра? И зачем вообще…

Я неопределённо повёл в воздухе рукой. Для девчонки это явно больная тема. Так что не стоит напоминать ей про всякие сальные подробности. Да и не знаю я точно, что она там с огром делала. Вряд ли то, чем занимаются муж с женой ночью под одеялом. Уж слишком габариты не совпадают. Скорее что-то из того, что происходит в экзотических борделях.

— Это мой долг, обязанность женщин рода, — опустив глаза, пробормотала Киреева. — Наш шанс послужить Родине и Государю. И возвысить род. Пусть даже ценой жизни. Но сначала я должна была продолжить род. Чтоб потом и моя дочь…

Она разревелась. Я не стал подходить и пытаться приобнять, чтоб успокоить. Ей явно сейчас неприятны касания мужчин, только хуже сделаю.

— Ну всё, теперь огра нет, так что ты свободна.

Девушка кивнула, утирая слёзы кулаком.

— Меня теперь, наверное, в какой-нибудь уездный монастырь отправят. Но это лучше, чем… Ладно, ты, вроде, спешил.

— Ага, — согласился я. — Прощай. И удачи.

Вот такая у нас тут аристократия, значит. Возвысить род любой ценой. А вовсе не пафосные разговоры о чести и куртуазность.

Хотя любопытно, от чего же зависит личный триггер? Ещё и передающийся по наследству иногда, но тут уж воспитание может сыграть роль. А вот бабуля Киреева, которая первая связалась с огром, была явно с большим таким прибабахом.

Да чего говорить, мухи у Вежлевой, похотливые взгляды у Трекуровой, лапание девок у Пузыни — всё это тоже совсем не норма! Интересно, что там у других?

Кажется, многое завязано на комплексы и подавленные желания. Интересно, в этом мире Фрейд и Юнг существовали? Надо бы поискать их труды в библиотеке. Ну или какие-то местные аналоги. Опять же, возможно, тут проводились исследования триггеров.

— Афанасий, дай-ка мне ключ от тридцать восьмой, — попросил я консьержа. — Или девчонки у себя?

— Никак нет, ваше благородие. Госпожи изволили на занятия отбыть, значится. А вот ключ-то, как бы, не положено…

— Они не будут возражать, — отмахнулся я. — А тебе… Тебе я потом червонец дам.

— Никак не можно, ваше благородие, — удручённо покачал головой мужик.

Тьфу ты. Придётся всё же в общей душевой мыться. Не то, чтоб я прямо такой брезгливый или стеснительный. Просто там же даже одежду некуда бросить. Потому Соколова тогда в одном полотенце в душевую и шла. В нормальной ванной гораздо удобнее. Надо на третий этаж переезжать…

Так, если у нас по девять комнат на этаже, нумерация с первой по девятую, а в каждой по двое живут, то всего выходит тридцать шесть человек. Ну, теперь без Киреевой уже тридцать пять. Кстати, если она на третьем жила, то есть шансы поменяться комнатами с её соседом. Одному-то парню и на втором нормально будет.

Это я к чему считать-то начал. На занятиях у Бо́риса я насчитал человек тридцать. Значит, некоторые прогуливают. Вот как я сейчас. Может, Воронцова или Одоевский в их числе? Эх, не глянул я на ключи у Афони. Ну неохота мне новую одежду из паутинного шёлка на пол кидать!

Я поднялся на третий этаж и постучал в дверь с номером тридцать три. Никто не открыл, но я продолжил стучать. Может, просто гостей не ждут, но на настойчивость отреагируют.

Нет, похоже, всё-таки никого нет. Зато на шум отреагировали соседи. Из двери с номером тридцать пять высунулся мужик с длинными лихо закрученными усами.

— Ты чего тут шумишь? — резковатым тоном осведомился он.

Хм, я же не в форму одет, а в серебристый наряд из паучьего шёлка. И если этот гусар недоделанный не в курсе, что такое паучий шёлк, то мог принять меня за слугу.

— А кто спрашивает? — хмуро отозвался я.

— Капитан… — начал было он, но осёкся. — Хм… Денщик госпожи Орловой. А ты чьих будешь?

— Демьян Соловьёв.

— Извините, ваша милость, не признал, — помрачнел лицом «гусар».

— Потапчик, кто там? — донёсся женский голос из комнаты.

— Господин Соловьёв гулять изволят, — отозвался мужик.

— Так пусть заходит. Я гостям всегда рада.

Мужик помрачнел ещё сильнее, но всё же приоткрыл дверь шире и сделал приглашающий жест. Я же отказываться не стал — какая разница, к кому в душ сходить. Да и знакомиться с сокурсниками надо. Тем более фамилию Орловой я уже слышал.

— Привет, — кивнул я сидящей на кровати девушке. — А я тут к Воронцовой хотел зайти, в душ забежать. А её нету. Может, у тебя схожу?

Я обратил внимание на нестандартную расстановку мебели. Обе кровати сдвинуты, объединённые в одну широкую, обеденный стол подвинут к окну. Так что жилой зоны для второго курсанта как бы и нету.

Но большее внимание привлекала хозяйка комнаты. Точнее её живот. Месяц этак седьмой, пожалуй… Я не спец, может и больше. И она пузо специально подчёркивала, даже у платьица вырез спереди такой, что фактически от верхней части платья остался только лиф с глубоким декольте да две полоски ткани по бокам.

— Чистоплотность — это прекрасно, — широко улыбнулась Орлова. — А то некоторые… Ты сходи, сполоснись. А потом возвращайся.

Всё это она говорила с зазывной улыбочкой, а в конце даже прикусила указательный палец.

— Вы ведь ждали господина Обухова, — укоризненно напомнил ей денщик.

— Ничего, мы и втроём прекрасно проведём время, — звонко рассмеялась она.

Я прошёл в ванную, но пока не закрыл дверь, ещё успел услышать часть диалога.

— Ну, Лен, ты же обещала, — говорил так называемый денщик.

— Хватит ревновать, Потап, — отмахивалась она. — Не забывай своё место, солдатик.

Я закрыл дверь и включил воду. Не так уж мне интересны их отношения.

Вот непонятно, какого лешего в Академию приняли беременную, да ещё и на большом сроке. Она же разродится скоро, через пару месяцев. Какие ей боевые занятия, хоть сейчас, хоть потом. Да она их и не посещает. Устроила тут домашний бордель для извращенцев вместо этого. Надеюсь, хоть младенца потом к родне отправит, а то мне придётся передумать насчёт переезда на третий этаж, если тут устроят филиал яслей.

Когда я вышел из душа, гостей в комнате поприбавилось. Сразу двое пришли. Причём эти лица я уже где-то видел… Ах да, тогда, в первый день у оврага, где я мост снёс. Они вместе с Изольдой бежали.

— Соловьёв? — удивился один из них. — Ты разве тут живёшь?

— Нет, он тут не живёт, — томным голосом протянула Орлова. — Мой сосед вообще в первый же день съехал. Решил жениться и отчислился, так что комната вся моя. И вы все мои гости.

— Ага, спасибо за гостеприимство, — кивнул я. — Но пора мне. Время-то, поди, уже обеденное?

— Ты жрать идти собрался, Соловей? — изумился второй парень.

— Да с утра не жрамши, — я похлопал себя по животу. — Даже кофе не попил. И вообще умаялся уже. Сначала огра убивал, потом с этим хмырём Кенуэлем махался…

— Что-то ты сделал? — с визгливыми нотками восторга в голосе воскликнула Орлова. — Ты убил огра Киреевой?

— А ты хотела и с ним попробовать? — хмыкнул я.

— О да-а, — похотливо простонала девушка.

— Ну, это уж слишком, Лен, — вскочил на ноги гусар.

— Помолчи, денщик, — огрызнулся на него один из парней. — И вообще, сбегай принеси нам выпить и перекусить.

Гусар схватился за рукоять сабли, висевшей у него на поясе. Парни тоже дёрнулись к портупеям, которые успели снять и повесить на спинки стульев. Орлова молчала, глядя на намечающуюся драку горящими глазами и облизывая губы.

— Я на тебе, как на войне, а на войне, как на тебе, — пропел я. — Но я устал — окончен бой, беру портвейн, иду домой.

— Действительно, пойду-ка я выпью, — процедил гусар, задвигая саблю обратно в ножны.

— Это не твой ребёнок, Потап! — зло бросила ему вслед Орлова прежде, чем дверь со стуком захлопнулась.

— Как этот смерд смеет… — всё-таки схватился за оружие один из парней, не доставая, впрочем, рапиру из ножен.

— Какие же вы оба жалкие, — смерив их взглядом, покачал головой я.

— Не ссорьтесь, мальчики, — попыталась вмешаться Орлова. — Меня на всех хватит. Хотя одному придётся подождать. Втроём сразу неудобно, из-за живота.

Она сноровисто встала на кровати на четвереньки, подложив под пузо подушку. Явно большой опыт уже. Ну а платьице и снимать не надо, и так всё доступно.

— Развлекайтесь, я обедать, — махнул рукой я.

Надеюсь, Петра оставила там хоть немного картошки и колбасы. А то искать столовую мне лениво.

— Ты нас оскорбил, Соловей, — попытался преградить мне путь один из парней.

И тут же получил в челюсть с левой, чего явно не ожидал. И следом взмахом чёрного меча я рассёк рапиру в его руках вместе с ножнами.

— Ты на кого рыпнулся, пацан? — рявкнул я ему в лицо, ухватив за волосы на затылке. — Тебе до огра далеко. Я тебя одним ногтем раздавлю. Как вошь.

Услышав журчание, я отшвырнул подальше обмочившегося с перепугу паренька. Слабенькие нервы. А мочевой пузырь и того слабее.

— Панин, ты чего это? — выпучил глаза второй. Ага, значит, вот он Обухов.

— Аха-ха, — расхохоталась Орлова. — Пошли вон, оба, щенки. Соловьёв, я вся твоя! Возьми меня!

Она приподнялась, сдёргивая лиф платья и обнажая большую грудь. Скорее всего, уже налившуюся от молока. Или всё-таки ещё рано?

— Да нет, спасибо, — покачал головой я. — Я даже общественные душевые не люблю. Не говоря уж…

— Я, по-твоему, общественный туалет, что ли⁈ — в бешенстве взревела девушка, сев на кровати.

Между её ладонями сверкнула молния. Ну, её триггер явно связан со всем, что тут сейчас происходит, так что сил должно быть много.

— А вообще-то похоже, — подал голос Обухов. — И в прошлый раз ты разрешила…

Сорвавшаяся с ладони девушки молния досталась ему, отбросив к стене и спалив китель спереди вместе с рубашкой. Но вроде дышит. Хотя в медчасть бы отправить неплохо, вон кожа на груди тоже покраснела от ожога.

— Не надо, — я покачал одновременно головой и поднятым чёрным мечом. — Ты тоже не огр.

— Да я этих огров сейчас целое племя сжечь могу, — некрасиво скривила губы девушка.

Её наэлектризованные волосы приподнялись, встав чуть ли не дыбом над головой. И даже в глазах мелькали искры. Она встала и, придерживая одной рукой живот, прошла к тумбочке. Резким рывком выдернула верхний ящик, достала из него большой молочно-белый неровный кристалл. Положив его на тумбочку, взялась за него обеими руками. Волосы медленно опустились, расправились по плечам, искры по ним бегать перестали. А кристалл налился синевой.

Я заметил, что ящик весь заполнен белыми кристаллами разного размера и формы. Явно необработанные. И одного кристалла Орловой не хватило, чтобы слить всю накопленную энергию. Когда она закончила и обернулась, то снова зазывно улыбалась и облизывала губы.

— В чём твой триггер? — всё же не удержал любопытства я.

— А у меня их, похоже, несколько, — криво усмехнулась девушка. — И ты почти всё видел. А твой — быть благородным героем, что ли?

— Не-а, — отмахнулся я. — Я пою. Всё остальное просто хобби. А тебе я могу дать пару советов, как увеличить воздействие с минимумом усилий. Уж не знаю, понравится тебе такое или нет… Кажется, да.

Она рассмеялась, слегка истерично.

— Я свой восемнадцатый день рождения сбежала праздновать в деревню, в кабак, — поведала девушка. — Деньгами сорила, всех угощала. Но местному мужичью показалось, что дармовой выпивки мало. Надо ещё и аристократку попользовать. Всей толпой. И по-всякому. Ну и… Нету больше той деревни.

М-да, похоже, моды прорабатывать свои психологические травмы с психологом, в этом мире не возникло. Хотя тут уже скорее психиатр пригодился бы. Но вместо этого травмы становятся для магов триггерами.

Это что, получается, Демьяну кто-то сказал, что он ужасно поёт, и парень так обиделся и расстроился, что пение стало триггером? Или всё же триггеры возникают по разным причинам?

— Но тебе ведь это и понравилось. Совсем чуть-чуть. Где-то в глубине души. В тёмном уголке, — протянул я.

Шагнул вперёд и положил ладонь ей на горло. Сильно не сжимал, душить не пытался, но держал крепко. И почти сразу же в глазах Орловой снова засверкали искры, а грива волос начала вздыматься от статического электричества. Я убрал руку и отступил на шаг.

— Соловьёв! Да мы с тобой так сможем накопители тоннами заряжать! — воскликнула она, снова бросаясь к тумбочке. — А уж если ты меня…

— Нет, — перебил я. — Этого не будет. Я не хочу. Просто скажи своему Потапу, чтоб был с тобой посуровей. Он взрослый мужик, военный. Сможет.

— Как сказать? — пробормотала девушка.

— Словами через рот! — рявкнул я.

Тем самым вызвав новую волну всплеска статического электричества.

— Ох… — застонала Орлова. — Я чуть не уписалась. И ноги не держат. Соловьёв…

— Так на колени встань, тебе не привыкать, — буркнул я.

Деваха послушалась, при этом застонав ещё активнее и начав вертеть задом. Но не забывая продолжать заряжать кристаллы.

— Ты, — указал я мечом на Панина, — забирай приятеля и тащи в медчасть. И чтоб…

— Да я отчислюсь отсюда сегодня же, — перебил он, подхватывая Обухова подмышки. — Ведь знал же, что крутые маги все психопаты.

— А ты не на третьем этаже живёшь? А приятель твой? — поинтересовался я.

Мотание головой. Увы. Что ж, нет, так нет. Но если они оба отчислятся, это, получается, на втором этаже целая комната освободится — если их соседки съедутся вместе. Ну или даже если нет, то можно помочь Одоевскому с переездом, переселив соседа Соколовой на место Панина. И тогда заберу у Одоевского ключ и буду ходить в душ к Воронцовой. Только сперва выясню, в чём её триггер, а то мало ли…

Эх, надеюсь, с обедом сегодня у меня не возникнет столько сложностей, как с душем.

Глава 20 Собралися у дуба старинные друзья

Я проснулся от того, что по мне кто-то елозил и сопел в лицо. Судя по отсутствию ощущения мягких округлостей…

— Привет, Варвара, — открыв глаза, поздоровался я.

— Бестолочь ты, — продолжила сопеть она, втирая мне пыльцу в торс… Ну, своим торсом, потому что груди-то у неё пока не выросло. — Чуть не помер тут. Отключился вон.

И ничего не отключился. Просто прилёг после обеда, который для меня был завтраком, и задремал… Ну ладно, задрых, судя по тому, что за окном уже вечереет. Но насчёт отключки всё равно не соглашусь. Просто первая половина дня напряжённой выдалась, стресс.

Хотя проверить, насколько расползлась темнота от клейма проклятья, стоило перед сном. Впрочем, не так много я и намагичил.

Варвара наконец слезла с меня. Быстро отвернулась и надела рубашку. Я обратил внимание, что и Петра сегодня не расхаживает топлес, а тоже в рубашке. И судя по сумке у двери и сложенной на одном из стульев горки одежды, переехала ко мне с вещами. Что ж одной заботой, о том, во что её одевать, меньше.

— А пожрать есть чего-нибудь? — поинтересовался я.

— Нету, — буркнула Варвара. — Вы, два проглота, всё слопали. А слуги неизвестно где валандаются весь день.

М-да, наверное, зря я Петьке червонец дал, когда он ко мне с сообщением и деньгами от Киреевой прибежал. Пропивать пошёл, гад. Или проигрывать в карты. Хотя одно другому вообще не мешает. Неужели и Машку с собой взял?

— Там сыр оставался, — припомнил я.

— А это мне на ужин, — отрезала Юсупова. — Весь день голодная хожу. Не в столовую же идти.

— А мы вот сходим, — решил я.

Надо же выяснить, что тут за столовая. И что с чем в ней едят. Хотя пока я слышал о ней только негативные отзывы. Ну, в крайнем случае, можно дойти до пивного ларька и набрать закусок побольше. И пива, само собой, тоже, хотя у нас ещё осталось.

— Сходим, — пожала плечами Петра. — Я не привередлива в еде.

Столовая нашлась в том же здании общаги, но вход в неё располагался с другой стороны. Насколько я заметил ещё по пути, тянулись в ту сторону в основном слуги, курсантов было очень мало.

Внутри помещение напоминало знакомые мне школьную или заводскую столовую, этак времён начала нулевых, а то и конца девяностых. Скорее всего, антураж там сохранялся с более ранних лет, но я тогда ещё мелкий был совсем, так что не видел, не помню.

Толстая угрюмая тётка с затянутыми в сеточку волосами на раздаче плюхала еду в тарелки, выставляла на поднос. Первое, второе и компот. Всё черпалось из здоровенных кастрюль, этак литров на сто. А запах стоял… Ну, вообще ни капли не аппетитный.

— Может, ну его, — предложил я, глядя на хвост длинной очереди.

— Я голодная, — возразила Петра. — Я трачу много калорий при ускорении. И на заживление травм.

Заметив, как незнакомая мне курсантка прошла вперёд очереди простолюдинов, я всё же согласился. Раз нам вне очереди, то нормально. Может, аристократам из другой кастрюли накладывают, а?

— Это что? — угрюмо посмотрел я на поднос.

Глубокая тарелка с молочной лапшой. Мелкая тарелка с гречкой и комочком мяса, изображающим котлету, но размером с тефтельку или даже начинку пельмешки. И стакан компота, в котором плавала курага. Ну вот точно флэшбеки школьной столовой…

— Ужин это, ваш милость, — буркнула тётка-раздатчица. — Не хотите, так не кушайте.

— А можно мне двойную порцию? — спросила из-за моего плеча Петра.

— Так ты за добавкой подходи, милая, — расплылась в улыбке раздатчица. — Хоть три раза. Всё равно стока не жруть. А варить надыть на всех.

Я со вздохом всё же забрал поднос, дождался Петру, и мы прошли к столу у стены. Я сразу отодвинул поднос от себя, забрав только гранёный стакан с компотом. Ненавижу молочную лапшу с детства. Гречку тоже не люблю, хотя её можно и вкусно приготовить, но тут явно не такая история. А этой микро-котлеткой только желудок дразнить.

Петра же и впрямь оказалась непривередлива. Быстро работая ложкой, она покончила со своей порцией раньше, чем я допил компот, и принялась за мою. А потом ещё и за добавкой пошла.

— Петька! — прикрикнул я, заметив своего денщика.

Он вздрогнул и едва не уронил поднос. А я присмотрелся к его спутнице. Хм, да это ж Дашка, служанка Пузыни! И чего она с моим слугой так воркует и плечом к его плечу жмётся? Непорядок.

— Ваше благородие, — подбежал к моему столу Петька. — А вы чего тут?

— Потому что ты, пёс смердячий, о доставке продуктов в комнату не позаботился! — процедил я.

— Так я сейчас, того, — аж отступил на шаг он. — Метнусь быстренько. Колбасы принесу, сыра, хлеба…

— Принеси, — кивнул я уже спокойно. На самом деле, я и не злился. Это просто, чтоб денщик не расслаблялся. — Но не только это. Тащи пару кило картошки, среднего размера. И пару кило мяса. А ещё добудь решётку и десяток кирпичей. И дров.

— Да где ж я…

— А я видела кирпичи возле подсобных строений, — перебила его Дашка. — А решётка… Полка из холодильника не годится?

Я припомнил, что одна из полок в холодильники и впрямь представляла собой металлическую решётку. Уж не знаю, для каких целей она там нужна.

— Сгодится, — решил я. — Тогда кирпичи и решётка с тебя. Тащи всё на газон под моими окнами. Со стороны чётных комнат. И господина своего зови, ему понравится. Петька, картошки и мяса по три кило!

Желудок забурчал, стоило только подумать о шашлыке и печёной картошке. Ну, допустим, шашлык не получится, мариновать мясо некогда, но что-то вроде барбекю — вполне.

И надо всех созвать. Ну, Варвару само собой, Троекурову с Вежлевой обязательно. Пузыню вот, он будет больше всех рад, пожрать парень любит. Воронцову? Ну, почему бы и нет. Вот Орлову точно звать не буду. Её денщика-гусара можно было бы, он вроде нормальный мужик… Хотя не во всём. Да и знакомы мы плохо. Кого ещё? Изольду? Я даже не знаю, в какой комнате она живёт, но это вопрос решаемый. Только стоит ли?

— Про пиво забыл, — проворчал я, когда слуги уже сбежали, оставив подносы у меня на столе.

— О, ещё еда, — заметила подносы вернувшаяся Петра. — Я съем.

— Не обжирайся, — усмехнулся я. — Мы сейчас сбегаем за пивом. А потом разведём костёр, будем печь картошку и жарить шашлыки. В тебя ж потом не влезет.

— В меня влезет, — заверила она, быстро работая ложкой. — В меня вообще неплохо влезает. Ты прошлой ночью не заметил?

Я только хмыкнул и снисходительно головой покачал. Девушка, ты кого смутить пытаешься? Признаю, попытка была неплохая. В восемнадцать на мне бы сработала. Но не сейчас. Я бы мог ответить, что ночью её вместимость с другой стороны проверял, но не хочу ей аппетит портить. Хотя нет, ей аппетит точно не испортить, даже если я начну тут огра на столе потрошить. Так что пускай хлебает молочный супчик, а то на голодный желудок три кило мяса может и в одну будку умять…

— Ешь, я пока покурю схожу. Хоть это и вредно для здоровья.

На выходе из столовой я перехватил чьего-то денщика и отправил гонцом к Троекуровой и Вежлевой. Мол, так и сяк, господин Соловьёв приглашает вас попить пива и поесть мяса во дворе у костерка через часок. Думаю, к тому времени в курсе будут уже все. Среди слуг сплетни и слухи наверняка распространяются быстрее скорости света. Так что больше я ни за кем специально не пойду и посылать не буду. Кто захочет, пусть сами приходят, если считают, что я им буду рад. А я-то в принципе никого прогонять не стану. Даже Урусова, если будет вести себя прилично. Но кто вздумает портить вечер, того за ноги на ближайшем дереве подвешу.

* * *

— Собралися у дуба старинные друзья. Гремит в лесу посуда, готовится стряпня.

На самом деле, до готовки дело ещё не дошло. Пока дрова не прогорели. Обложенный кирпичами костерок с треском сыпал искрами и взметался всполохами, создавая атмосферу.

Меч у меня за плечами обиженно завибрировал. Не понравилось ему работать в качестве топора дровосека, видите ли. Ну а что поделать? Топора у нас нет, а рапирами-зубочистками остальных можно разве что шашлык резать.

Несмотря на ухоженность парка, сухое дерево в нём всё-таки нашлось. Так что я выполнил работу местного садовника, избавившись от сухостоя. Чёрный меч явно предпочёл бы рубить огров и ангелов, но и с колкой дров справился без проблем.

— Пока не готовится. А пора бы уже, — проворчала Вяземская.

Да, Изольда тоже припёрлась на наш праздник жизни, хотя её никто не звал. А вот Воронцова не объявилась, хотя Троекурова столкнулась с ней в коридоре и приглашала.

— Не пора, — покачал головой я. — На таком огне всё только сгорит. Ты что, никогда картошку не пекла и шашлык не жарила?

— Нет, — захлопала глазами Вяземская.

— А мне вот доводилось, — в пику ей заявила Троекурова.

Ну да, за сто двадцать лет жизни можно попробовать многое, даже если оно аристократке не по статусу. Хотя и статус у полуэльфийки вообще спорный весьма…

— И вообще, у меня ж опыта больше… Во всём, — продолжила она.

— Зато у меня жопа больше! — не полезла за словом в карман Изольда.

— Оп-па, — озадаченно протянул Пузыня.

Я тоже взглянул на Изольду с некоторым удивлением. Обычно восемнадцатилетние девчонки таким не гордятся. Разве что соперница совсем уж плоская доска, а у другой есть приятные выпуклости. Но у Троекуровой филейная часть тоже вполне объёмная. Хотя у Изольды действительно побольше. Лично мне оба варианта нравятся.

— И что⁈ — воскликнула Троекурова.

— Девочки, не ссорьтесь, — прервал я намечающуюся свару. — А то мяса не получите. По йогурту и спать.

— Чего? — синхронно удивились обе.

Хм, а Троекуровой точно сто двадцать? Или брешет? А может, всю жизнь в отцовском поместье просидела, или замке там, уж не знаю. Хоть и говорила, мол, в Академии не первый раз. Но могла и соврать.

— А что, ты и йогурты взял? — спросил Пузыня. — А где? Я люблю кисломолочку.

М-да, всё-таки культурный багаж у нас разный. Видимо, в этом мире такой анекдот не придумали. Или аристократы друг другу анекдоты не рассказывают. Или они просто слишком молоды. В нашем мире молодёжь тоже уже давненько не травит анекдоты.

Я не стал развивать тему и объяснять шутку. А то над Пузыней потом все ржать будут.

— Паша, ты вообще пожрать любишь, — хмыкнул я. — Терпи, голод лучшая приправа к пище. Тем более мясо может подгореть снаружи и не прожариться внутри.

Я как-то больше привык шашлык на шампурах жарить. А если на решётке, то не такой, а закрывающейся, которую можно переворачивать. Тут же у нас скорее что-то вроде барбекю, а так я никогда готовить не пробовал. Ну ничего, в любом случае лучше, чем молочный суп с лапшой!

— И чем это вы тут занимаетесь? — раздался противный женский голосок.

Я обернулся. О, у нас гости из соседней общаги. И знакомое лицо, сама Анна Иоановна Романова с сопровождающими. Вот их я на барбекю не приглашу, пускай у себя готовят сами.

Глава 21 Ангел смерти будет здесь, когда начнется бой

— Да вот, мясо жарить собрались, пива выпить, — развёл руками я. — Вас не приглашаем.

— Распивать спиртное на территории Академии запрещено, — зашипела Анна. — Как и разводить костры.

— Ну, пожалуйся на меня ректору, — усмехнулся я.

В этот раз у нас численный перевес, так что козырять она может разве что своим происхождением и родством с императором. Да и спутники у неё, я смотрю, другие. Видать, те трое пуганые стали. Хотя, может, за ней все сокурсники хвостами ходят по очереди.

А с чего это тут распивать спиртное вдруг нельзя? В общагу вон можно проносить свободно. Или там просто никто не проверяет, что в пакетах? Фактически закрывают глаза, пока пьяные курсантки не бегают по лестнице голышом?

Только мне-то на запреты в принципе плевать. Ректорша дала мне карт-бланш.

— Потушите костёр, — приказным тоном сказала Анна.

— Да пошла ты, — равнодушно отозвался я.

— Демьян, ты чего, — выдохнула Изольда.

— Ага, — нацелила на меня указательный палец Анна. — Оскорбление особы царской крови.

— А почему царской-то? — поинтересовался я. — Чего не императорской?

— Да она же из побочной ветви, — сообщил Пузыня. — А ты думал, императорская дочка?

— Не побочной, а боковой! — взвизгнула Анна. — Я восемнадцатая в списке наследования!

А я-то и вправду думал, что она дочка императора. Ошибочка вышла. Хотя и восемнадцатая в линии наследования — это весомое положение.

— Именем рода Романовых и царской кровью я призываю защитника рода! — взвизгнула девчонка, сдёрнув с шеи какой-то амулет и сжав его в кулаке.

— Да она сдурела, — испуганно пробормотал Пузыня.

В открывшийся небольшой портал шагнула овеянная золотистым ореолом фигура и распахнула пламенные крылья. Этот ангелочек совсем не походил на Кенуэля. Да и внешность у него была вовсе не ангельская.

Лысая башка, главной чертой на которой был длинный крючковатый нос. Хотя широкий рот с заострёнными зубами тоже внушал. Фигура тощая, что заметно даже под серой накидкой, хотя обнажённые руки перевиты жилами.

— Ты кто? — отступила от него Анна с испугом на лице.

— Микаэль сейчас занят, я за него, — скрипучим голосом произнёс гость из портала. — Рамиэль, если ты не знаешь. Чего надо-то? Не видать угрозы что-то.

Так, получается, защитник рода Романовых — это Микаэль. Ещё есть Уриэль, который маньячит где-то на фронте. Кенуэль наставничает в Академии. А вот про этого Рамиэля я прежде не слышал. У него-то какая роль? Судя по страшной мерзкой роже… Хм, даже и предположить не могу.

— Он оскорбил меня! — выкрикнула Анна, указав на меня дрожащим пальцем.

— Ты дура, что ли? — почесал лысую башку Рамиэль. — Амулет только для экстренных случаев. Когда тебя цербер жрать начнёт, например. Ну или пятый тёмный эльф подряд пристраиваться попользовать начнёт.

— Пятый? Почему пятый? — пробормотала девушка дрожащими губами.

— Потому что четверых переживёшь, не сдохнешь, — осклабился в пугающей ухмылке этот так называемый ангел. — А ссоры среди курсантов это не экстренная ситуация.

— Очень верные мысли, — одобрил я.

— Да ты не радуйся, парень, — перевёл на меня взгляд Рамиэль. — Я тебя всё равно убью, раз уж пришёл. Но ей потом выговор влетит, а может и ремня.

— Беги, Демьян, я его задержу, — выступила вперёд Петра, заслоняя меня спиной. — Затеряйся в городе. Потом покинь остров.

— Беги, парень, беги, — покивал Рамиэль. — Я даже догонять не буду. Поразвлекаюсь с твоей подружкой тут подольше. Буду резать её очень медленно. На очень маленькие кусочки.

Ясно, ещё один маньячина крылатый. Вот этого точно мочить надо, без вопросов и сомнений. А ведь сперва разумные мысли высказывал. Я даже думал было, что с ним можно договориться.

— Не люблю бегать. Ещё умру уставшим, — отозвался я, оттесняя Петру. — И вообще, я тут шашлык жарить собрался. А умирать голодным совсем не хочется.

— Так мне обождать, пока ты поешь, что ли? — свистяще засмеялся ангел. — А вообще, можно. Я не спешу.

— Очень мило с твоей стороны, — кивнул я. — Вот если б ты не угрожал медленно и мучительно убивать Петру, мы бы поладили. А так придётся от тебя избавиться. И не скаль свою страшную рожу, у меня крепкий мочевой пузырь.

— А, ты, наверное, дурачок, головой ударенный, — с разочарованием вздохнул Рамиэль. — Так даже неинтересно. Я люблю, когда жертва боится. А дурачки не боятся. Хотя орут от боли, как и все.

— А слабо снять защитное поле и сойтись на равных, раз на раз? — криво ухмыльнулся в ответ я.

— А я не могу, — развёл руками Рамиэль. — К сожалению. Было бы интересней трогать жертву своими руками, без поля. Но оно возникает при переходе. В вашем мире без защиты мы бы не смогли выжить. И оно непробиваемо, пока существует хоть один портал.

Ага, то есть, если закрыть все порталы, то ангелы сразу мгновенно сдохнут. Намотаю эту мысль на ус, на будущее. Но пока что не вариант. Не сжигать же весь мир Армагеддоном, чтоб грохнуть эту тварь. Да я и сам при этом не выживу. Как от самих последствий такого заклинания, так и от его мощи, просто исчерпаюсь.

Ничего, я уже придумал пару вариантов, рассчитанных именно на бой с вроде как неуязвимым ангелом. Подобрал подходящие строчки. В конце концов, мне даже не обязательно его убивать. Можно просто замуровать так, чтоб не выбрался. Или вышвырнуть в космос, например. Хотя сойдёт и портал в другой мир, но оттуда он может потом вернуться.

— Готов к бою? — оскалился Рамиэль.

В его руке появился огненный меч. Я тоже поднял свой чёрный клинок, вибрирующий от нетерпения. Не-не, подожди, не в этот раз! К поединку с таким противником я не готов. Поэтому я не буду биться, а спою.

— Ангел смерти будет здесь, когда начнётся бой. Он толкнёт тебя на штык и заберёт с собой!

— Дурачина, я и есть ангел сме…

Не договорив, Рамиэль что-то почувствовал и обернулся. За его спиной высилась трёхметровая фигура в чёрном балахоне с глубоким капюшоном, распростёршая чёрные крылья. И с копьём в руке.

— Ты не ангел, а тёмная тварь, — брезгливо сплюнул я.

Копьё тёмной фигуры вонзилось в спину Рамиэля. Другой рукой ангел смерти ухватил этого самозванца за плечо и потянул к себе, насаживая на копьё, как бабочку на булавку. И никакое золотистое силовое поле не помогло. Хотя оно вроде бы даже не пробилось, а просто продавилось. Часть копья, высунувшуюся из груди Рамиэля, тоже обволакивала золотая аура.

О, а вот и ещё один вариант, как можно убить этих крылатых иномирцев. Правда, без понятия, какой силой и мощью надо обладать, чтоб это поле продавить.

На мгновение фигура Рамиэля будто замерцала, человеческое обличье исчезло. Я успел рассмотреть шесть маленьких глаз в верхней части лица, зубастый рот и серую кожу. После чего чёрные крылья объяли его фигуру, скрывая от глаз. А через миг чёрный ангел смерти исчез, забрав жертву с собой.

Я стёр кровь из-под носа и обтёр руку внутри кармана брюк, чтоб никто не заметил. Это было напряжно, опять мне потребуются процедуры по втиранию пыльцы.

— А… А… Ты… Как… Что… — проблеяла Анна Иоановна, отползая подальше от меня на заднице.

Не заметил, в какой момент она перешла в сидячее положение, но поводов к тому было немало. Её спутники вообще давно исчезли за кустами.

— Я отлучусь ненадолго, — пробормотал Пузыня. — Кажется, мне надо сменить портки. Но вернусь, скоро!

— Погоди, — остановил его я. — Пару минут.

Достал пиво из пакета, выставил кружки на стол, который притащили слуги, и запел, изменив первую строчку:

— Налейте пива, чтоб кружки были не пусты! Давайте выпьем за обаяние борьбы! — Никто не возражал, все начали расхватывать кружки. Я тоже поднял свою и продолжил петь, тост-то выходил прямо отличный. — За идеалы — мы их ковали на огне. – Я сделал паузу, оглядел всех присутствующих и закончил, слегка переврав текст: — За этих девок, которых я возьму себе!

Снова возражений не последовало. Девчонки дружно приложились к кружкам, включая Изольду. Ну, Анне Иоановне, понятное дело, никто не наливал вовсе, и я её не учитывал.

— Хороший тост, — прозвучал приятный мужской баритон. Не слишком слащавый, как у Кенуэля, не пугающий сипло-шипящий, как у Рамиэля. Я уже догадывался, кто это.

— Микаэль, я полагаю, — обернулся я к фигуре в белой тоге.

Ростом повыше Кенуэля, пошире в плечах, более мускулистый. Волосы прямые, зачёсаны назад. Лицо симпатичное, но не смазливое, с квадратным подбородком. Только вот я уже знал, что эта внешность — всего лишь иллюзия. И он вообще не человек, даже близко.

— А ты — убийца брата моего, — ровным тоном отозвался он.

— Демьян Соловьёв, к вашим услугам, — отвесил я ему кивок.

— Думаешь, сможешь повторить заклинание, каким бы оно ни было? — поинтересовался он. — Считаешь, что способен уничтожить и меня?

— Я вообще-то не очень люблю повторяться, — пожал плечами я. — У меня ещё три других заклинания в запасе есть. И ещё вариант, при котором мы сможем помахаться на мечах примерно на равных. Мой клинок вон аж вибрирует от предвкушения, но я бы оставил этот вариант для Уриэля, пожалуй.

— Верю, — кивнул Микаэль. — Вот только ты почти исчерпался. Твоё проклятье уже готово стиснуть сердце.

— М-да? — переспросил я, расстёгивая рубашку.

Ага, и вправду, чернота от клейма расползлась уже по всей груди. Странно, кровь текла только из носа и то совсем чуть-чуть. Видимо, сосуды укрепились. А я-то надеялся использовать кровотечение как предупреждение.

— Ну, тогда…

Я не успел договорить, меня прервал хоровой вскрик:

— Демьян! — И потом в разноголосицу: — Я сейчас! Подожди!

Четыре девушки рванули на себе рубашки, обнажая грудь. И одновременно доставая из карманов пакеты с пыльцой. Ну, допустим, у Юсуповой моя пыльца, у Троекуровой и Вежлевой тоже оставалось ещё немного… А Изольда когда, где и зачем раздобыла себе?

И, чёрт возьми, я что-то Юсупову не учёл, когда пел тут про девок, которых возьму себе… Интересно, можно надеяться, что она это на свой счёт не приняла? Или без толку?

Судя по тому, что она первая пробилась ко мне, пока остальные отпихивали друг друга, обсыпала пыльцой и принялась тереться — всё же приняла на свой счёт. И хочет отрастить бюст не меньше, чем у других.

Но её всё же быстро оттащили, её место заняла Троекурова. Вежлева и Вяземская заняли очередь следом. Только Петра не кидалась ко мне, зато заняла позицию между нами и Микаэлем с мечами наизготовку.

— Да не обращайте на меня внимания, продолжайте, — широко улыбнулся ангел, перехватив мой взгляд. — Я подожду.

— Я не собираюсь устраивать с тобой честный поединок, — зачем-то брякнул я.

Вот кто меня за язык тянул, а?

— А ты собираешься сражаться? — вскинул брови Микаэль. — Я-то просто спросил. Разовое твоё заклинание или можешь повторить.

— Хочешь устранить ещё одного братца? — предположил я. — И кого? Уриэля? Кенуэля? Этого я, может, в любом случае грохну. Или ещё кто есть?

— Кенуэля-то за что? — искренне удивился ангел. — Он на одну из твоих подруг покусился, что ли? Так это к ним вопросы. Кен без согласия ничего не делает.

— Убей его! — взвизгнула взявшая себя в руки Анна. — Немедленно! Он оскорбил меня! Напал! Убил твоего брата!

— Молчать! — голос Микаэля сделался громоподобным, обрушившись на девчонку. — Ты злоупотребила родовой властью!

Он шагнул к Анне и ухватил её за волосы, намотав их на кулак. Девчонка взвизгнула, когда ангел поволок её за собой.

— Думаю, ей не место в Академии, — его голос снова стал нормальным. — По крайней мере, сейчас. Десяток лет в уединённом монастыре, с постами и молитвами… Пусть подумает о грехах гордыни и гнева.

Об меня уже закончила тереться Вежлева, передав очередь Изольде. Хотя я и так чувствовал себя нормально, чёрные линии почти исчезли, пусть и не до конца. Но сил на одну песенку точно хватит.

— Ты вроде как строишь из себя хорошего и правильного парня, да? — осведомился я. — Этакий борец за всё хорошее против всего плохого?

— Я страж императорского рода и клинок императора, — отозвался Микаэль. — И мненравится эта роль. Мои братья выбрали себе иные амплуа. И местами слишком заигрались.

Ага, местами… Границу они соблюдают разве что в подчинении императору. Не режут людей на улицах просто так. Но только дай возможность…

— Значит, тебя я убью последним, — пообещал я, отодвинув от себя Изольду. — И не жалуйся потом, что упустил возможность раздавить этот паровоз, пока он ещё был чайником. Думаю, скоро мне хватит сил и на два заклинания такой мощи подряд.

— Если не растратишь все силы на своих пятерых женщин, — засмеялся Микаэль. — Или эту, — он встряхнул Анну, дёрнув за волосы, — тебе тоже оставить?

— Нет уж, — скривился я. — Не надо. Если что, тут пара кандидаток получше есть.

— Это кто ещё? Тебе мало, Демьян? Ты с нами ещё не… — заголосили девчонки наперебой.

Ангел снова засмеялся, отдал мне воинский салют, хлопнув себя ладонью по груди, и шагнул в возникший портал, утаскивая за собой визжащую Анну. Что ж, вот и эта проблемка разрешилась. Правда, для этого пришлось грохнуть неуязвимого и бессмертного ангела. Ну, этим вопросом всё равно следовало заняться, так что я просто совместил решение двух проблем.

— О, костёр почти прогорел, — обернувшись, заметил я. — И чего стоим? Ну-ка все бегом переодеваться. А то опять все пуговицы на рубахах пообрывали. Что за вид? А если кто ещё придёт? Давайте, бегом. А я пока начну мясо жарить.

— Ты всё ещё хочешь ужинать, Демьян? — удивилась Троекурова.

— А что, по-твоему, я смертью Рамиэля насытиться должен был? Или голодовку в знак траура по нему объявить?

— Стальные нервы, — покачала головой Троекурова.

— Стальная плоть, стальная хватка когтей, — машинально продолжил я. Правда, только пробормотал, а не спел. А то ещё призову какую-нибудь хтонь со стальными когтями. Тут лучше подойдут другие строки той же песни: — Пока мы вместе, то берегись — любому чудищу смерть.

Девчонки тут же прижались ко мне, обложив со всех сторон. Аж с пяти, на этот раз к остальным присоединилась и Петра. М-да, а хватит ли у меня здоровья на всех? Да и Юсуповой надо бы сперва больше оформиться, как девушке, округлости нарастить.

В кустах что-то зашуршало и недовольно заворчало. Но шуршание быстро удалилось. Это я спугнул ещё какое-то чудище своей песенной угрозой или там просто дружки Романовой прятались? Да неважно вообще.

— Так, девочки, хватит, — вырвался я из объятий. — Сейчас угли остынут. Бегом переодеваться и обратно. И соли захватите, а то забыли взять.

А сам я пошёл раздувать угли, запихивать в них картошку и раскладывать мясо на решётке. А то телепортируются тут всякие сволочи крылатые, пожрать спокойно не дают.

Глава 22 А рунный меч хозяин твой

Хорошо всё-таки быть молодым! Хотя мы вчера засиделись допоздна и выпили немало, а потом ещё и часть ночи у меня прошла довольно бурно, с утра чувствую себя отлично. Ладно, пусть даже это так называемое утро наступило всё-таки ближе к обеду.

Даже на лекцию успел попасть. Боевые тренировки с Бо́рисом мне, кажется, не очень-то нужны. А вот послушать теорию будет полезно.

Лектором оказался очередной нелюдь. Что меня даже не очень удивило уже. Хотя понимания не добавило. Что, людей умных настолько мало? Или полезным нелюдям просто нашли подходящую задачу, пристроили их к делу?

Вряд ли простой народ нормально воспринял бы мелкого зелёного гоблина в дурацком потёртом цилиндре, спокойно шляющегося по улицам. Помимо цилиндра он носил только кожаную перевязь крест-накрест поперёк груди и короткие штанишки. Но несмотря на нелепый вид, вещал как натуральный профессор.

— Теперь вы знаете о магических накопителях больше, — закончил он лекцию, крутя в когтистых пальцах небольшой белый кристалл размером с фалангу пальца.

Я, признаться, большую часть болтовни пропустил мимо ушей. И так почти всё понятно было. А в некоторых моментах я едва не заржал. Например, когда мастер Пролл вещал о редкости и ценности кристаллов-накопителей. Вон у Елены Орловой ими целая тумбочка забита! И заряжает она их пачками. А гоблин говорит, мол, чтоб зарядить кристалл вот такого размера, среднему магу придётся носить его на себе примерно месяц.

С другой стороны, вряд ли этот зелёный профессор врёт. Скорее уж это Орлова такой уникум. Потому её в Академию и взяли, несмотря на положение. И кристаллы, скорее всего, не её личные. Может, это вообще все имперские запасы, а выданы ей для зарядки.

Но в остальном ничего нового я не узнал. Магические накопители — это что-то вроде пузырьков с маной, если переводить на привычные мне понятия. Маг просто хватает заряженный кристалл — и вот он снова полон энергии, без всяких триггеров.

Пожалуй, если я позаимствую несколько накопителей у Орловой, набью ими карманы, тогда смогу всех остальных братцев-ангелочков грохнуть подряд. Если только проклятие меня не убьёт. Вот как оно отреагирует на использование заимствованной энергии — пёс его знает.

— У нас ещё остаётся немного времени, — продолжил говорить мастер Пролл. — О чём бы вы хотели послушать?

— О зачарованных мечах! — выкрикнул Урусов, покосившись в мою сторону.

— Что ж, извольте, — кивнул гоблин, поправив пенсне. — Существует один на дюжину шанс, что оружие, пронесённое через портал с той стороны, обретёт особые свойства. Обычно таковым является чрезвычайная прочность, почти неразрушимость, зачастую также происходит привязка к владельцу.

— Так почему тут у всех ещё не зачарованные рапиры? — подал голос я. — Порталы тут возникают. Сбегать раз двадцать туда-обратно, вот тебе и зачарованный клинок.

— Это так не работает, — покачал головой гоблин. — Во-первых, шанс разовый. Если не сработал, то далее на это оружие не подействует. Во-вторых, это не касается оружия, которое изначально было создано с этой стороны. Хотя этот подвох можно обойти.

— А как? — продолжил интересоваться Урусов.

— Например, пронеся с собой меч в разобранном состоянии, а закрепить клинок на эфесе уже с той стороны, — пояснил мастер Пролл. — Возможно, подойдёт даже заточка заготовки клинка на той стороне. Я не в курсе всех экспериментов. Проблема в большей степени в привязке к владельцу. Крайне редко зачарованное оружие можно передать другому человеку… Или разумному существу. Ну или при этом оно будет обладать только особой прочностью, не более того.

Странно, что меч Бо́риса не зачарованный. Он-то ведь наверняка не раз шастал на ту сторону. Или просто метеоритное железо не поддаётся обработке в кустарных условиях, но при этом и само по себе достаточно прочное? Хотя, как выяснилось — всё же недостаточно, смотря с чем сравнивать.

— Разумеется, вся императорская гвардия и боевые отряды вооружены зачарованным оружием, — продолжил вещать гоблин. — И если вы попадёте в Форпост, у вас тоже появится возможность обзавестись таковым. Попытки достичь этого самостоятельно крайне не рекомендуются. Порталы часто открываются в очень опасные места с враждебными обитателями. У вас там не будет времени и возможности разворачивать полевую кузницу. Если вы отправляетесь не в сопровождении подготовленного отряда, который сможет обеспечить безопасность.

Чёрный клинок в ножнах у меня на бедре завибрировал. Как-то… Самодовольно, что ли? Хм, и откуда это ощущение его эмоций вообще? И откуда у меча эмоции в принципе? Но, похоже, мне достался уникальный клинок, покруче всего местного зачарованного оружия. А всё потому, что я правильные песни слушал! Теперь от клинка пришло ощущение одобрения. Что ж, я рад, что мы оба довольны тем, какой я клёвый парень.

Эта мысль потянула за собой другую. Я поглядел в сторону Троекуровой и Вежлевой. Девчонки не стали липнуть ко мне, сели в сторонке. Хотя утром мы трое проснулись в одной постели, на этот раз даже без трусов. Но это же не значит, что я теперь буду везде ходить в окружении своего «гарема».

В который мне ещё надо бы включить Изольду. Раз уж девчонка даже пыльцу фей купила и носила с собой специально на случай, когда мне понадобится… Тут понятно, что это ж-ж-ж неспроста. Похоже, понравилось ей, как я случайно полапал её за грудь. Захотелось неслучайного повторения. Или понравилось об меня тереться в медчасти? Да неважно.

А ещё надо бы как-то сохранить чисто дружеские отношения с Юсуповой. Не обидев её при этом. Или просто подождать, пока у неё фигура оформится и станет более женственной? Но куда мне пять девчонок-то!

— То есть, многие нелюди, приходящие из порталов, могут быть вооружены неразрушимым оружием? — задала вопрос Мещерская.

— Именно так, — кивнул мастер Пролл. — И ы можете надеяться на трофей, снятый с тела какой-нибудь тёмной эльфийки. Или просто купить оружие в анклаве уральских гномов. Но с этим вопросом вам лучше обратиться к мастеру Мандельбротту.

Уральский анклав гномов? То есть, у нелюдей тут целые поселения есть? Или только у гномов? Они-то всё-таки похожи на низкорослых людей. А вот какие-нибудь гоблины… Не то, чтобы во мне так уж сильна расовая нетерпимость. И вообще расизм я категорически не одобряю. Но то в отношении людей иных рас. А вот нелюди других видов…

— Мастер Пролл, — поднял руку я. — У меня вопрос не по теме. Скажите, все гоблины такие же культурные и цивилизованные, как вы?

В аудитории раздались смешки.

— Это очень грубый вопрос, молодой человек, — поджал и без того узкие губы гоблин, снова поправляя пенсне. — А так же он говорит о том, что вы крайне плохо слушали своих наставников. Разумеется, ответ отрицательный. Гоблины — злобные дикари. Я попал в этот мир совсем мальчишкой, меня воспитали здесь. Это была причуда тогда ещё совсем юной императрицы. Если встретите гоблина, то постарайтесь сразу его убить. А если встретите стаю гоблинов — бегите. Иначе они вас сожрут, причём обгладывать начнут живьём.

— Ты болван, Соловьёв, — презрительно бросил Урусов.

— А ты хам, Николай Геннадьевич, — покачал головой я, поднимаясь с места и усаживаясь на стол. — А я-то хотел тебе волшебный меч подарить, раз уж ты ими так интересовался.

— Что, правда? — опешил Урусов.

— Правда, — кивнул я. — И раз уж я такой болван, то всё равно это сделаю. Пусть потом и скажут, что это было глупо. Если ты хочешь, конечно.

Нет, я вовсе не собирался за просто так одарить засранца, который меня невзлюбил с первого взгляда, магическим оружием. Просто хотел кое-что проверить, провести эксперимент. А его, если что, не жалко.

— А можно лучше мне зачарованный меч? — предложил свою кандидатуру Пузыня.

— Нет уж, мне было обещано! — вскочил с места Урусов, выбежав на свободное пространство перед трибуной лектора.

— Твоё призвание — герой, — запел я. — А рунный меч хозяин твой!

Клинок возник в воздухе, возле поднятой руки Урусова, так что он сразу же схватился за эфес. Простой обоюдоострый меч, с сияющими золотом рунами на лезвии. А через мгновение за спиной Урусова появился небольшой серебристый портал.

— О, вот где наш новый Избранный, — донёсся оттуда чей-то ворчливый голос.

Через мгновение высунувшаяся из портала рука ухватила Урусова за шиворот и втащила внутрь. Портал сразу же закрылся.

— Ты что сделал, Соловей⁈ — в наступившей тишине раздался бешеный рёв какого-то незнакомого мне парня.

Причём здоровенный тип, под два метра ростом, этакая косая сажень в плечах, а на поясе нормальный меч с широким лезвием, не рапира, как у большинства.

— Урусов ведь хотел волшебный меч, — пожал плечами я. — И, наверное, стать Избранным героем тоже мечтал. Вот и… Мечты сбываются!

— Я доложу об этом происшествии ректору, — пробормотал мастер Пролл.

— Да на здоровье, — кивнул я. — Ректор не будет возражать против моих действий.

— Да уж, после того, как ты вчера вечером грохнул Рамиэля, а потом Микаэль это одобрил, — хохотнул Пузыня.

Ну вот кто его за язык тянул, а? Хотя слухи наверняка уже разнеслись. Там где-то пара прихвостней Анны Романовой по кустам ныкались. Да и слуги присутствовали в сторонке.

— Я вас понял, — пробормотал гоблин, нервно поправляя пенсне. — Господин Соловьёв…

— Что, и на ваши лекции больше не приходить, да? — вздохнул я.

— Почему же, напротив, — отвёл взгляд мастер Пролл. — Я бы хотел договориться об индивидуальных консультациях с вами. Причём консультировать будете вы меня. А я изучил бы ваши возможности. Но только в присутствии достаточной охраны. Возможно, даже группы быстрого реагирования Академии. В целях предотвращения подобных казусов…

Он явно сказал ещё не всё, но его прервали. Двери в лекционный зал распахнулись, внутрь ворвалась группа лиц, которую я предположительно определил как тот самый отряд быстрого реагирования. Про который уже слышал, но как-то эффективности их работы не видел. Вот и сейчас они опоздали.

Это была весьма колоритная пятёрка. Здоровенный тролль, который протиснулся в двери только боком, размахивая огромной дубиной с воткнутыми в дерево острыми каменными обломками. Чёрный рыцарь в глухом латном доспехе с мечом и щитом, размерами слабо уступающий троллю. Ускоглазый щуплый мужичок, судя по тому, что размахивал катаной и вакидзаси — японец. Или, по местному, ниппонец. Позади парила над полом, возвышаясь даже над головой тролля, женщина в развевающемся алом одеянии, хотя никакого ветра в лекционном зале, конечно, не было. А впереди всех неслась девица в белоснежной чешуйчатой броне, размахивая парой алых клинков. И глядя на меня белесыми глазами.

Весь отряд нацелился на меня. И, кажется, не время им рассказывать про карт-бланш от ректора. Я выхватил завибрировавший в предвкушении драки чёрный меч, приготовившись защищаться.

Глава 23 Стынет лед на губах, смотрит сквозь меня Судьба

Я парировал удар обоих алых клинков, выставив свой меч плашмя. Уж должно его прочности хватить, зато так я смог удерживать лезвие ближе к острию ладонью. Меч завибрировал недовольно, я это воспринял как посыл о том, что он мог и сам удержать инерцию удара. Но на зачарованный меч надейся, а сам не плошай!

— Как ты… — выдохнула белоглазая.

Я не стал дослушивать, просто пнул её в живот, отбрасывая от себя. Женщин нельзя бить? Ну, не тогда, когда они пытаются нарезать из тебя антрекот парой мечей!

Следующим я парировал меч чёрного рыцаря, тут же со звоном вдарил ему по щиту. Мой клинок завибрировал недовольно, не сумев пробить щит, даже царапины не оставил. Надо лучше стараться! С меня-то тут какой спрос?

Спрыгнувшая с галёрки Петра сбила с ног ниппонца, перекувыркнулась вместе с ним по полу, вскочила на ноги и швырнула щуплого азиата в летающую магичку.

Я тем временем парировал удар дубины тролля. Он удивлённо крякнул, поняв, что не сумел не то что вбить меня в пол, а даже сдвинуть с места. Вот тут спасибо моему мечу, его заслуга, не моя.

— Стоять! Остановитесь! Прекратите! Перестаньте! — раздался многоголосый хор голосов.

Среди них прозвучал и голос мастера Пролла, но в основном орали мои девчонки и Пузыня. Хотя и несколько незнакомых голосов я услышал, всё же моим сокурсникам не совсем плевать, что происходит.

Петра уже сцепилась в клинче с белоглазой предводительницей отряда. Ниппонец прикрывал едва поднявшуюся на ноги летучую магичку. А вот чёрный рыцарь и тролль замерли, прикрываясь щитом и дубиной, поглядывая то на аудиторию курсантов, то на свою предводительницу.

— Что, собственно, случилось? — поинтересовался я. — У нас тут вроде всё в порядке.

— Прорыв, — прогудел из-под забрала чёрный рыцарь. — И переход в другой мир.

— А, да это Урусова призвали в Избранные герои другого мира, — отмахнулся левой рукой я, в правой всё ещё сжимая меч.

— Призвали⁈ — снова взревел здоровяк из заднего ряда. — Это ты его туда отправил!

— Ты способен открывать порталы? — вопросила парящая женщина.

Я обратил внимание, что подол её одеяний стелется ниже ног, так что ходить по-человечески она бы не смогла, запнулась.

— Я ничего не открывал, — открестился я. — Просто призвал рунный меч по его просьбе.

Белоглазая предводительница отряда отшвырнула Петру так, что та проехалась по полу, встав возле меня. Я шагнул вперёд и чуть вбок, чтобы она оказалась за моей спиной.

— Ты кто такой? — спросила предводительница, не опуская алые клинки. — Откуда у тебя в подчинении белоглазая? Мы все должны быть исключительно в непосредственном подчинении у императора.

— Петра дочь ректорши, все вопросы к ней.

М-да, надеюсь, ректорша меня не подставила таким образом?

— Тогда понятно.

Белоглазая опустила оружие, прикоснувшись к своим бёдрам. Клинки исчезли. Ага, значит, прямой контакт с татуировками на коже не нужен. И Петра носит короткую юбчонку просто так, потому что ей так нравится. Или это облегающие чешуйчатые доспехи у этой командирши какие-то особенные? Ведь никаких стыков не видать, будто это цельный комбинезон.

— Ну вот, зря бежали, — проворчал тролль, опуская дубину.

— Мы обязаны реагировать на несанкционированные порталы, особенно в аудиториях, — отозвалась командирша.

Ага, а где ж вы прошлым вечером были, когда во дворе пара ангелов через порталы шастала, а? Или эти порталы считаются санкционированными? Ну, допустим, Рамиэль притащился из-за амулета Анны. Но Микаэль-то сам припёрся, своим ходом.

— И что, вы просто уйдёте⁈ — возмутился всё тот же здоровяк. — Он Николая убил!

— Да жив твой Николай, — отмахнулся я. — Если не совсем идиот. Избранные герои, знаешь ли, так запросто за несколько минут не помирают. А вот будет ли жить дальше — тут всё от него зависит. Я при чём?

— Марта, может, его всё-таки того? — прогудел чёрный рыцарь. — Арестовать?

— Слышь, консерва, ты бы поменьше болтал, а то я найду открывашку подходящего размера, — нахмурился я, помахав своим чёрным клинком.

Он завибрировал, как-то с сомнением. Что, чёрный меч не может вскрыть чёрную броню?

— Будет интересно глянуть, — гыгыкнул тролль.

— Был бы признателен, — прогудел рыцарь. — Десятый год в этой консерве сижу.

— И что странно, попахивает только совсем чуть-чуть, — заметил тролль. — Или это от меня?

Он демонстративно поднял руку, понюхал подмышку и покачал головой.

— Хватит трепаться, — прервала их белоглазая Марта. — Это больше, чем положено знать курсантам.

Что? Этот рыцарь застрял в доспехах? А хоть забрало-то у него поднимается, чтоб попить и пожрать? Куда он при этом гадит — даже задумываться не буду. Но если не жрёт, то внутри уже точно давно труп.

— Марта, а с тебя доспехи снимаются? — задал я вопрос в спину удаляющейся командирше.

Тролль загыгыкал, рыцарь загудел под забралом, даже ниппонец заулыбался.

— Ты этого никогда не узнаешь, курсант, — процедила она, не оборачиваясь.

Ну-ну, не стоит зарекаться. Хотя не очень-то и хочется. Даже в доспехах у неё выпуклости фигуры куда меньше, чем у Петры и большинства остальных моих девчонок. Я вообще не в том смысле спрашивал, это они сами надумали. Народ в аудитории начал посмеиваться.

Нет, я, конечно, взрослый мужик, без особых комплексов и с в целом пофигистичным отношением к жизни. Уж к насмешкам какой-то школоты — точно. Я тут за несколько дней уже и гарем собрал, и карт-бланш на любые действия от ректора получил, и неуязвимого ангела убил. Что мне какие-то хихиканья?

— Довольствуйся своей жалкой отбраковкой, которую не принял император, — обронила Марта. — На большее не надейся.

Но вот такого я стерпеть не мог. Хотя Петра даже не дёрнулась. Да и на самом деле её наверняка маменька-ректор отмазала от службы императору, ни в какой не в отбраковке дело. Но мы ж тут аристократы, так что молча жрать подобные оскорбления нельзя.

— А слабо спарринг? — предложил я. — Завтра в обед. С полным контактом. Од… — Петра ткнула меня локтем в бок. И я поправился: — Два на два. Только чур вторым с тобой не консерва непробиваемая.

— Без магии? — оглянулась через плечо белоглазая. — И полный контакт?

— Да, — кивнул я. — Но именно спарринг, тренировка. Не бой насмерть. Не добивать, специально в горло не целить.

— А в пах можно? — криво усмехнулась женщина. — Я даже дам тебе фору, одно заклинание для собственного усиления.

— Договорились, — снова кивнул я. — Но если я побеждаю, ты отдаёшь свои доспехи Петре. И уходишь голой.

— Если ты победишь, я…

— Нет, спасибо, больше ничего не надо, — перебил её я, выставив руку ладонью вперёд. — Со всем остальным у меня полный порядок. И уже очередь выстроилась. Так что как-нибудь без тебя. А вот доспехи пригодятся.

Марта зло прищурилась и аж побелела от гнева. Ну, сама напросилась, не я это начал.

— Я буду вторым в спарринге! — заявил приятель Урусова, выбираясь из-за стола. — Я прихлопну этого Соловья…

Он успел сделать пару шагов по проходу, как путь ему преградил ниппонец. Вежливо поклонился, тут же молниеносно выхватил свои клинки из ножен на поясе и взмахнул ими. Со здоровяка упали штаны, он успел только меч за рукоять схватить. Выдернув клинок из ножен, махнул им, шагнув вперёд, но запутался в штанинах и рухнул на пол.

— Как-нибудь без малолетних курсантов разберёмся, — презрительно бросила в его сторону Марта. — Мы тут не в бирюльки играем, мальчик.

Ага, значит, меня она к числу малолетних курсантов не относит, что ли? И ещё вопрос — что такое эти бирюльки и как в них играть-то⁈ Слышал выражение и в родном мире, но как-то так и не узнал, о чём это.

— А может, и этого малолетнего курсантика я просто прихлопну? — пробасил тролль, поднимая дубину.

— Ты уже пробовал, — напомнил я. — Вышло так себе. И это я добрый был.

— Ну, давай, сделай что-нибудь, — предложил он.

Я усмехнулся и пропел:

— Стынет лёд на губах, смотрит сквозь меня Судьба.

Поймав мой взгляд, тролль сделал шаг назад, выдохнув облачко пара. И вряд ли это на улице вдруг резко похолодало или кондиционер кто-то перенастроил. Пар был в дыхании только четвёрки группы быстрого реагирования. Ниппонец остался позади…

Магичка в красном взлетела повыше, раскинув руки. Её ладони объяло пламя. И тут же в неё прилетело две молнии, сбив на взлёте. Я оглянулся. Изольда и Эльза взобрались на столы, выставив вперёд ладони, с пальцев которых сыпались искры. А Юсупова и Троекурова плечом к плечу с рапирами наголо встали в проходе напротив ниппонца.

— Хватит! — резким тоном выкрикнула Марта. — Спарринг завтра в полдень. А сейчас у нас есть другие дела.

— Не задерживаю вас, — развёл руками я.

Ниппонец вскочил на стол и прыгнул, сделав сальто через головы девчонок. Столь же быстро он проскочил мимо меня, присоединяясь к своему отряду. Надеюсь, Петра сможет за ним угнаться, если на двойной спарринг Марта возьмёт именно его. А уж белоглазую я уделаю. Если сегодня смог блокировать её удар вообще без магии, то с правильной песенкой для усиления отделаю, как бог черепаху. Не без помощи своего волшебного меча, конечно. Ага, чую одобрительную вибрацию…

— И зачем ты в это ввязался, Демьян? — проворчала Варвара, оказавшись рядом и ткнув меня локтем в бок.

— А чего они, — буркнул я. — Не боись, малая, не помру. Но держи пыльцу наготове, лечить мои раны.

— Малая… — недовольно протянула она. — Если я так часто тебя пыльцой натирать буду, то и у меня быстро всё отрастёт. Потом тебе придётся брать на себя ответственность. За тот тост.

— Брать ответственность, — хмыкнул я. — Слушай, ну мы же не ниппонцы. Хотя в целом я не отказываюсь.

Так, похоже, отвертеться не удастся. Значит, у меня в гареме уже пять девчонок. Всё, ещё максимум одну, не больше — чтоб оставить воскресенье выходным. Хотя вон Троекурова и Вежлева не против одновременно… Нет, тогда пусть и суббота будет выходным днём! И вообще, кого мне ещё не хватает-то? Воронцову всё-таки соблазнить? Вторая белоглазая мне точно не нужна, не уживутся они с Петрой мирно.

Не-не-не, хватит! Надо одолжить у Варвары карандаш и закатать губу. Она ещё и поможет с этим процессом с удовольствием.

— Соловей, ты что творишь? — довольно болезненно ткнула меня кулаком в почку Изольда. — Убиться решил? Я ещё тебя… Ты меня… Мы с тобой… В общем, не вздумай помирать!

М-да, похоже, с закатыванием губ карандашами мне тут с удовольствием помогут все. Как и с последующим лечением, выражающемся в том, чтоб тереться бюстом о мои губы. Ну, Изольда хотя бы покраснела, а вон Троекурова с Вежлевой просто кивают, недовольно поджав губы. Хотя с ними-то я уже. И для них это не было в первый раз.

— Жив буду — не помру, — пообещал я. — А может вы, девчонки, знаете где-то недалеко хорошее место, где можно вкусно пообедать? Я угощаю. Как говорится, кто девушку танцует, тот и кормит.

— Ты что, ещё и танцевать собрался? — нахмурилась Юсупова. — Мало нам было твоего пения.

Кажется, остальные подтекста тоже не поняли. Что ж, ладно.

— Согласен. Раз уж моё пение оказывает такой эффект, то танцы точно разрушат этот мир, — вздохнул я. — Так что не буду пускаться в пляс. Но вот пожрать всё-таки надо. Я-то надеялся пообедать остатками вчерашнего шашлыка и печёной картошки. Но у кого-то слишком здоровый аппетит.

Смутились и отвели взгляды все. И правильно! Я не упрекаю, конечно, мне не жалко. Но у всех моих девчонок очень здоровый аппетит! Так что я вчера сам едва успел червячка заморить, а они уже смолотили всё остальное. В следующий раз нужно будет брать жратвы побольше.

— Я первый раз такое ела, — призналась Изольда. — Было вкусно.

Да уж, учитывая, что мясо я пожарил всё-таки так себе… Ничего, учту на будущее. Я уже отправил Петьку на поиски нормального мангала, шампуров и всего необходимого для маринада в нескольких вариантах.

Кто ж знал, что для того, чтобы соблазнить аристократку, надо просто накормить её печёной в костре картошкой и мясом. Или виной тому больше песня, использованная в качестве тоста? Может, я их просто зачаровал? Да нет, всё ведь раньше началось.

— Тогда я знаю, куда нам сходить на обед, — неожиданно проявила инициативу Петра, которая в присутствии остальных девчонок чаще предпочитала помалкивать. — Вы такого точно не ели. Называется шаурма. А готовит один иномирец.

— Я-то ел, — сдуру брякнул я.

— Да мы и не сомневались! — получил я единогласный ответ хором в пять голосов.

Оп-па. Похоже, то, что я попаданец-вселенец тут ни для кого и не секрет.

Глава 24 Жаль, никто ему не верил, но захватывало дух…

Ответ на вопрос, как же во мне уличили попаданца, оказался до банального прост.

— Ты поёшь песни, которых никто в нашем мире не знает, — указала Юсупова.

— Может, просто исполнители очень слабо известны, — пожал плечами я. — Допустим, я ценитель местечковых групп из захолустья.

— Тогда эти песни не оказывали бы такого эффекта, — возразила Троекурова, пока Варвара пыталась прожевать откушенный кусок уже второй шаурмы. — Слишком мощная магия.

— А в чём тут соль? — удивился я, почесав затылок.

— Триггеры, конечно, у всех разные, — вернулась в беседу Юсупова, проглотив уже половину шаурмы. Вот ведь мелкая, а куда в неё столько влезает? Я и одну не доел ещё, да и вряд ли захочу вторую. — Так что сравнивать сложно. Но вот, например, если на Троекурову пялишься ты один, она получит капельку энергии. А если на неё будет таращиться целая толпа, то энергия потечёт рекой. С моим триггером сложнее. Я физически не могу выкурить разом целую пачку сигарет, поэтому энергия поступает исключительно стабильно. Для усиления могу только курить несколько сигарет подряд, но тоже ограниченно.

Я пожал плечами. Всё ещё не понял связи с моим пением.

— Демьян, будем честными, поёшь ты очень так себе, — вступила в разговор Изольда. — Так что энергия поступает не от тех, кто слышит твоё пение. Тем более тогда, несколько дней назад при Прорыве, когда ты мост уничтожил и всё прочее, до нашего появления тебя слышала одна Юсупова.

— Я думал, энергия поступает не от людей, а просто из мира вокруг, а триггер это скорее внутреннее, чем внешнее, — не очень понятно объяснил я.

— Не от людей, — согласилась Юсупова. — Вот я могу курить вообще в одиночестве, мне зрители не нужны. Очень удобно. А вот Троекуровой зрители необходимы. И по логике, певцу необходимы слушатели. Но у тебя это работает не так.

Я пожал плечами. Может, причина вообще в том, что это триггер Демьяна Соловьёва, а не мой? Мне просто Петька об этом рассказал. Я и решил, что надо петь заклинания, думал, оно так в принципе работает.

— Эти песни ведь широко известны в твоём мире? — спросила Троекурова. Я кивнул. — Ну и вот!

Ага, вот теперь всё стало понятно. На самом деле — конечно, нет.

— Песни как бы заряжены энергией всех тех, кто их знает, любит, помнит, слушает и напевает, — пояснила Юсупова. — Но вот непонятно, перетекает эта энергия из твоего мира? Или просто достаточно того, что ты сам знаешь о популярности этих песен? На самом деле, существует несколько теорий о том, как маг черпает энергию, откуда. Каждая версия подтверждается известными примерами. Но при этом другие примеры в неё не вписываются. Для одних триггеров нужны наблюдатели, для других достаточно самого действия. Надо проверить, работает ли твой триггер, если твоё пение никто не слышит.

— Я вот сторонница теории астрала, — подала голос Вежлева. — Туда поступает энергия от эмоций и веры людей, а мы её зачерпываем. Вот, многие считают, что курение помогает успокоиться и собраться с мыслями. Из этой их уверенности ты и получаешь энергию. У меня то же самое с отвращением людей к насекомым. Ну и у Демьяна с песнями, конечно.

— А я? — возразила Троекурова.

— Вписываешься, — кивнула Эльза. — Даже по двум пунктам. Тут и осуждение чрезмерно легкомысленно одетых девушек, и возбуждение от взглядов на них.

— Мой триггер не вписывается, — негромко сказала Изольда. Опустив взгляд, она подняла руку, продемонстрировав на ладони глубокие следы от ногтей. — Это когда я в аудитории молнию швыряла. Мой триггер это боль и раны.

Ага, вот зачем она носит с собой пыльцу, а вовсе не ради меня!

— Вообще-то вписывается, — пожал плечами я. — Что, у вас тут мазохистов нету? Мазохизм…

Я поймал себя на том, что вслух произнёс другое слово. Даже повторил, для проверки. Но так и не понял, что именно я сказал. Губы шевелились иначе, но мозг не воспринимал звучание слова, подсовывая знакомое мне понятие. Видимо, в этом мире Захер-Мазоха не существовало, либо он не написал свою книжку, либо не прославился. И термин назвали в честь кого-то другого.

Получается, окружающие иногда слышат не то, что я пытаюсь сказать. И мне, видимо, попросту не удастся рассказать о вещах, которых тут не существует. Не то, чтоб я собирался и мог двинуть местный технический прогресс, разве что просто концепции подкинуть. Например, тут, кажется, нет микроволновок. Но, возможно, их просто у нас в общаге нет? А жаль, было бы удобно.

— Вот! — закивала Вежлева. — И ты вписываешься.

— Теория астрала наименее доказанная, — возразила Юсупова. — И в большей степени опирается на религиозных клириков. А они гораздо лучше вписываются в теорию эгрегоров. — Подумав, она добавила: — Но в данном случае без разницы. Теория эгрегоров Демьяну тоже подходит. Ты знаешь, что такое эгрегоры?

Я кивнул. Примерно в общих чертах представлял. И раз уж Варвара упомянула религию, то, кратко говоря, это о том, что если тысячи людей верят в чудо, то чудо произойдёт благодаря энергии их веры.

— Ты лучше насчёт клириков поясни, — попросил я.

— Многие младшие дети из семей аристократов, не проявившие сильного дара, уходят в священнослужители, — поведала Юсупова. — И у большинства там открывается целительский дар. Потому что народ верит, что посвящённый в сан маг должен непременно исцелять наложением рук.

— Жаль, у нас в медпункте таких нет, — хмыкнул я.

— Это же медпункт, — нахмурилась Варвара. — Нужен клирик — сходи в часовню.

Ну да, логично. Хотя жаль, что я не попал сюда на пару недель раньше, тогда, когда прибывшим курсантам показывали территорию и всё объясняли. А то теперь даже не знаю, что ещё в Академии есть и где.

— Ваш заказ, господин, дамы. Жрать подано.

На стол опустился пакет, в котором должно было быть два десятка шаурм… Шаурмей… Тьфу, какое множественное число у этого слова, а? В общем, двадцать штук шаурмы. Нам всем на ужин, а может и на завтрак. Учитывая здоровый аппетит девчонок, как бы ещё мало не оказалось. А если всё же не осилим, слуги сожрут. Вот жаль, что микроволновок нет, придётся холодную лопать.

Я ожидал, что шаурмистом будет человек из моего мира, определённой национальности. Но не угадал. Это был орк. Причём не зеленокожий, которые стали популярны в современном фэнтези, взяв свои корни из «Варкрафта», а серый. Ещё и с символом в виде белой длани на фартуке и вывеске на ларьке. Натуральный урук-хай, будто только что из Средиземья сбежал. Но ведь это же невозможно, правда? Да и где Средиземье, а где шаурма… Причём говорил орк на чистом русском, а ведь он явно не вселенец, а попаданец в собственном теле.

Впрочем, после гнома и гоблина среди преподавателей в Академии и тролля в составе группы быстрого реагирования, я уже не особо удивлялся адаптации некоторых нелюдей-попаданцев в местном обществе. Как, видимо, и местные жители, даже простолюдины. Если кто из прохожих и поглядывал на ларёк и нашу компанию, то скорее с сожалением и завистью — припёрлись тут какие-то аристократики, единственный стол оккупировали, да ещё и оптовый заказ сделали, так что придётся долго ждать, чтоб пожрать вкусной шаурмы.

— Благодарю, милейший, — кивнул я.

Орк в ответ подмигнул, а удаляясь, начал негромко напевать себе под нос:

— Ветры враждебные веют над нами…

Я чуть не подавился. Но никакой магии не случилось, у орка-урука точно нет той же магии, что у меня. Однако он точно не из Средиземья, прямо однозначно. Надо будет как-нибудь с ним поболтать при случае, тем более я сюда за шаурмой точно ещё не раз наведаюсь — вкусно! Но это потом, успеется. Сейчас у нас на повестке дня совсем другие вопросы.

— И часто тут у вас вселенцы появляются? — поинтересовался я.

— Не особо, но бывает, — пожала плечами Троекурова. — Примерно половину быстро казнят. Они то к революции и свержению аристократии призывают, то на императорский трон покушаются. Больные какие-то.

Я от смеха чуть второй раз подряд шаурмой не подавился. Это что, попаданцы пытаются действовать так, как об этом в книжках пишут? Или наоборот, авторы книжек через какую-нибудь ноосферу получают знания о действиях таких чудаков? Только приукрашивают потом, выставляя своих персонажей победителями. Да нет, всё-таки скорее первый вариант. Эх, а жаль, не отказался бы, чтоб и про меня кто-нибудь книжку написал. Желательно с рейтингом восемнадцать плюс, конечно.

— Ты чего таким голодным взглядом смотришь? — аж вздрогнула Вежлева. — Вон бери из пакета вторую шаурму.

— Это он не жрать хочет, — хихикнула Троекурова, расстёгивая пуговичку и без того глубоко декольтированной блузки.

— Сегодня моя очередь! — возмутилась Изольда. — С вами он вчера ушёл.

— А твой сосед не будет против? — попыталась возразить Троекурова.

— Обухов вчера съехал, — показала ей язык Изольда. — Так что теперь комната в полном моём распоряжении.

— Вот чего не пойму, девчонки, — вмешался я, пока они не начали составлять расписание моих ночёвок. — Чего это вы все так внезапно на меня запали? Это какая-то магия вселенца? Или просто вселенец — диковинка?

— Кажется, мы его переоценили, — вздохнула Юсупова, закуривая сигарету. — Расходимся, дамы.

Они и вправду все вчетвером поднялись из-за стола. Только Петра, которая всё это время вообще не вмешивалась в беседу, осталась на своём месте. И достала из пакета третью шаурму. Я тоже дёргаться не стал. Не в том возрасте, чтоб вестись на такую провокацию.

— Пока, увидимся в общаге, — помахал рукой я.

— Номер комнаты ты знаешь, — бросила через плечо Троекурова, вильнув бёдрами.

— А я в двадцать первой! — выпалила Изольда. — И сегодня моя очередь!

Я только усмехнулся. Ненадолго хватило женской солидарности для показухи. А может остальные вовсе не просекли, что пыталась продемонстрировать Варвара… Это если она вообще ставила не на то, что ночевать-то я приду в нашу общую комнату, если остальные меня как будто бы отошьют.

— Ой, балбески, — вздохнула Эльза, хлопнув себя по лбу.

И едва не прихлопнув ползающую там муху, неведомо когда успевшую там появиться. Ну, спасибо, что я хотя бы доесть успел.

— Жаль, никто ему не верил, но захватывало дух от его былин о фее — повелительнице мух, — не удержался и пропел я.

— Чего? — удивилась Вежлева. — Ты это только что придумал, да? Нет, что, правда в твоём мире такая песня есть⁈

— Есть, — кивнул я. — Как-нибудь спою тебе целиком. Потом. И вот если бы ты на меня запала после этой песни, я бы понял… А так всё ещё не понимаю.

— Мужчины, — закатила глаза Юсупова. — Даже если попадётся умненький, то всё равно в чём-то будет дурак.

— Для того каждому мужику и нужна женщина, стоящая за плечом, — парировал я. — Чтобы объяснять, чего он не понял и давать советы. Ну и подавать патроны, если что.

— Патроны? — вытаращила глаза Юсупова. — В смысле, снаряды? Хочешь сказать, у тебя ещё и рельсотрон в заначке есть?

— Чего? — настала моя очередь пучить глаза в ответ.

— Наверное, ещё и склад заряженных накопителей имеется, — фыркнула Изольда.

— Вот это найдём, — отмахнулся я. — У Орловой их полная тумбочка.

Теперь на меня вытаращились все разом. Кроме Петры, продолжавшей меланхолично уминать третью шаурму. Ну, ей можно, у белоглазой, скорее всего, ускоренный обмен веществ, учитывая, с какой скоростью она может двигаться.

— Про патроны — это просто выражение такое, — пояснил я. — А что, у вас тут есть огнестрельное оружие?

Углубляться в обсуждение рельсотрона у меня желания не возникло. Ну, любопытно, конечно. Но, видимо, это штука достаточно редкая. Скорее всего, применяется на фронте Поднебесной против всяких нелюдей. А что это такое я вполне представлял, в фантастике нашего мира встречалась подобная штука, хоть и работающая по иным принципам, без магических кристаллов-накопителей.

— Есть, конечно, — пожала плечами Варвара. — Мы же не дикари какие. Дуэльные пистоли, охотничьи ружья. А ты хотел на охоту сходить? На острове Китеж заповедная зона.

— А в людей не стреляете, что ли? Только на дуэлях? — уточнил я.

— Да бывает, — согласилась Юсупова. — Поссорятся пара охотников, застрелит один другого. Но в серьёзных сражениях против магии, что стоит это ружьё.

Я задумчиво хмыкнул. Ружьё-то против магии, может, и ничто. А вот как насчёт снайперской винтовки, из которой дырку в башке мага можно проделать с расстояния в несколько сотен метров? Или слаженного обстрела отрядом автоматчиков? Я бы, может, поверил, что местные до такого просто не додумались, не развивали огнестрел из-за магии. Но ведь тут была куча вселенцев, которые могли об этом рассказать, а может и чертежи нарисовать. Значит, развитие огнестрела остановлено намеренно, чтоб не давать в руки простолюдинов оружие против магов. Но дальнобойное оружие всё же нужно, вот и сделали магические рельсотроны.

— Вернёмся к вопросу о том, почему я такой чертовски привлекательный и неотразимый.

— Вот если будешь злоупотреблять самолюбованием, то мы можем и передумать, — игривым тоном предупредила Троекурова.

— Да я переживу, — вполне серьёзно отозвался я.

Петра-то от меня никуда не денется, а терпеть капризы этих девчонок я не собираюсь.

— Ну, вот как раз в этом и дело! — аж вскочила на ноги Изольда. — Вон, Обухов с Паниным на меня две недели слюни пускали, а стоило чуть подразнить, как сразу терялись и мямлили. И гулей перепугались до мокрых штанов. А ты не такой! Ты… Ты…

Она обежала стол, ухватила меня за руку и потянула с такой силой, что я чуть не свалился.

— Всё, идём в мою комнату, — потребовала она. — А то ещё немного, и я прямо тут на столе лягу.

— Лечь-то ты можешь, а вот дальше всё от Демьяна зависит, — хихикнула Троекурова.

Изольда чуть ли не зарычала, продолжая тянуть меня за руку. Перевозбудилась девчонка, причём, практически на ровном месте. Ладно бы мы тут похабничали, так ведь просто беседовали за обедом.

Я не стал упираться и встал, прихватив пакет с шаурмой. А то оставишь этим обжорам, к ужину половины не досчитаешься.

— Вы с нами? — поинтересовался я. — Ну, в смысле, в общагу.

— Да хоть в комнату, — решительно махнула рукой Изольда. — Только, чур, я первая.

— В комнату — в другой раз, — отмёл я это заманчивое предложение.

Не всё сразу. С двумя получилось нормально, но они подруги и заранее морально к этому подготовились. А вот так, импровизированно, да ещё в первый раз… Нет, не сейчас. Может, когда-нибудь потом. Уж если вдруг к вечеру избыток сил у меня останется, сам схожу к Троекуровой и Вежлевой в гости. Да и Петру не стоит отодвигать на задний план. Но сегодня мне лучше поберечь силы и выспаться, перед завтрашним спаррингом. Но с одной Изольдой не переутомлюсь.

Глава 25 О, как жаль, но всему виною мечты

— О, как жаль, но всему виною мечты, мечты, мечты, — пропел я, едва продрав глаза и оглядевшись.

— Чё это тебе там жаль? — проворчала лежащая справа Троекурова.

Изольда слева просто всхрапнула. Я кое-как выбрался из их объятий, умудрившись даже Изольду не разбудить. Ну, Троекурова сама проснулась, а с остальными я не соприкасался. Раз, два… Да, все пять здесь.

Я быстренько оделся, прошёл к окну, открыл его и закурил, припоминая, что вчера было то. И главное — чья ж была идея притащить свободную кровать из комнаты Вяземской в комнату к Троекуровой⁈ Точно не моя. И тащил тоже не я. Девчонки сами справились. И вот из трёх сдвинутых кроватей сварганили широкое ложе, поперёк которого мы все вшестером и разлеглись спать.

Судя по тому, что проснулся я в трусах, всё-таки только спать. Господи, а ведь даже закупиться пивом по пути было не моей инициативой! Хотя пил-то я его сам, никто не заставлял. Но теперь я себя за это однозначно осуждаю!

— Напомнить, что вчера было? — шёпотом поинтересовалась вставшая рядом со мной Петра.

Она-то вообще зачем на кровать к остальным завалилась, если ей спать не надо? Или вот это как раз было моей инициативой, чтоб все были на равных? Вот этого не помню, но оно и не важно.

— Да помню я, —отмахнулся я. — В целом.

По пути в общагу девчонки решили взять пива, в том самом ларьке недалеко от Академии. И пошли вместе пить к Троекуровой и Вежлевой, пока я уединился с Изольдой в её комнате. И когда мы закончили предаваться непотребствам и присоединились к остальным, девчонки уже прилично набрались. Ну, с нами банкет продолжился. Потом, кажется, Вежлева предложила оставаться ночевать у них. Будто нам до своих комнат так далеко идти, всего-то на этаж вниз… Юсупова сказала, что тут мало спальных мест. И тогда Изольда предложила забрать свободную кровать. Потом…

— И как все по очереди пробовали использовать собственные мокрые трусики в качестве кляпов, тоже помнишь? — спросила Петра.

Я застонал и закурил вторую сигарету. Глянул на просыпающихся девчонок. На которых трусики как раз присутствовали. Перевёл взгляд на Петру.

— Правильно, не помнишь, — кивнула она. — Потому что такого не было. Но это обсуждалось, на будущее.

— Издеваешься надо мной, — вздохнул я. — Над старым больным человеком…

— Ты не больной, а просто про́клятый, — поправила меня Юсупова, вставая рядом и тоже закуривая. — Ну и похмельный. Хотя ты же даже ликёр не пил…

— Какой ещё ликёр? — удивился я.

— Сладенький, вишнёвый, — облизнулась Варвара. — У Вежлевой там внушительная заначка… Была. Но ты сказал, что это бабское пойло и не стал пить.

— А что я тогда пил?

Не с одного пива же меня так вынесло? Сто лет такого не было. Но я и с крепким алкоголем давно подзавязал. Только текилой иногда баловался, и то умеренно. А тут у меня вообще-то молодой здоровый организм. В этом возрасте мне и после пузыря дешёвой водки с утра плохо не было. Вот с вечера бывало, это да.

— Тут по коридору шатался в дюпель пьянющий денщик Орловой, — сообщила Троекурова. — После того, как он третий раз врезался плечом в нашу дверь, ты к нему вышел. Но вы оба говорили неразборчиво, мы ничего не поняли. Только он лыбился так, что улыбка была шире усищ. И вручил тебе бутыль с какой-то мутной жидкостью. Вот её ты и пил.

Она достала из-под кровати пузатую бутылку, в которой оставалось ещё больше половины содержимого. Я открутил пробку, нюхнул и скривился. Ядрёный самогонище! Не удивительно, что после такого пойла я даже сам разговор с этим Потапом не помню. Но, кажется, Орлова таки вняла моему совету. И гусар-денщик на радостях налакался до поросячьего визга.

— Так, уберите это куда-нибудь подальше, — попросил я, возвращая бутыль Троекуровой. — И мне больше не давайте. И сами не пейте. А то козочками станете.

— Ты это и вчера уже говорил, — зевнула Вежлева. — И о том, что с козочками надо делать тоже. Только вот ограничился одними словами… И то не объяснил, кто такой Сидор, и причём он тут.

Я молча вернулся к окну и закурил ещё одну сигарету.

— Все говорят, что пить нельзя. Все говорят, что пить нельзя, и я теперь не буду, — промычал я себе под нос. — Ну, только пиво, больше ничего.

Эх, ведь вроде и не так много этой самогонки выпил. Но, видать, крепкая она. А молодой организм Демьяна Соловьёва к такому непривычен. Ну, хотя бы не тошнит. Надеюсь, и вечером не стошнило.

— Пожрать чего-нибудь осталось? — поинтересовался я. — И пива, полстакана бы глотнуть. А то у меня сегодня ещё спарринг…

Да уж, выспался, отдохнул перед боем, как планировал. Точно — мечтать не вредно. И чего меня вчера никто не остановил? Или они все сами не в том состоянии были? Да и юные девушки совсем, откуда им понимать… Но хоть Петра-то могла!

— Всё есть, — согласилась Троекурова.

Она быстренько извлекла из холодильника пакет с шаурмой и баклажку пива, которых там ещё пара штук осталась, как я заметил. Из шкафчика достала электроплитку и сковородку. Вот уж не ожидал от полуэльфийки такой хозяйственности! И вообще думал, аристократки всю готовку прислуге поручают.

Только теперь я сообразил, что ни одна из девушек как-то не торопилась одеваться. Все так и разгуливали в трусиках, хотя свою одежду нашли и, если что было разбросано, аккуратно развесили на стульях. Но преспокойно продолжали расхаживать почти раздетыми друг перед другом и передо мной. Похоже, единение будущего гарема вчера удалось на все сто сорок шесть процентов. Пока, к счастью, только моральное. Я точно был не в состоянии что-то делать разом с пятью девушками. И не факт, что вообще в принципе справлюсь. Хотя если использовать пыльцу фей для подлечивания усталости… Это надо обдумать.

— Если кто ещё жрать хочет, то расхватывайте тарелки сами, — распорядилась Троекурова. — Я о Демьяне позабочусь, а для всех не нанималась. Только разогрею всем, раз уж взялась.

— И так нормально, — пробурчала с набитым ртом Юсупова, уже съев половину холодной шаурмы.

А Изольда тем временем успела плеснуть в кружку холодненького пива, и теперь прижимала её ко лбу в те моменты, когда не прихлёбывала. Но и мне вторую кружку наполнить не забыла.

М-да, я-то раздумывал, допустимо ли связываться взрослому попаданцу с юными аристократками. Мол, как бы их не испортить, не научить плохому… Ага, куда там! Никакие они не девочки-припевочки. Ощущение, будто в родную студенческую неформальную тусовку вернулся. Хотя даже там девчонки полуголыми по утрам не бегали. Да и гаремных отношений никому не перепадало. Но в остальном в целом похоже.

— Плохо вас маменьки и папеньки воспитывали, — не удержался от замечания я.

— Гувернантки и гувернёры нас воспитывали, — фыркнула Вежлева, захапав себе первую разогретую шаурму. — И так хорошо, что нам это надоело, хуже горькой редьки. Хоть тут теперь можно расслабиться и вести себя, как попало.

— Вас тоже запугивали, что плохие мальчики непременно захотят задрать вам подол? — спросила Изольда. — Только при этом не предупреждали, что искать таких плохих мальчиков надо среди уже взрослых мужиков. Потому что мальчики… Ну, они ещё мальчишки.

Я задумчиво хмыкнул. Невинности я Изольду вчера не лишил, заметил бы. Значит, кого-то всё-таки находила и раньше.

— Девчонки, я вам по секрету скажу, — вздохнула Троекурова. — И среди взрослых мужиков полно тюфяков, которые не знают, что и как надо делать с женщиной. Я-то знаю.

Я заметил, что её острые уши не скрыты магической иллюзией. Похоже, вчера был ещё и вечер откровений. Даже жаль, что я почти ничего не помню. Возможно, там звучала и новая для меня информация. Впрочем, может ещё вспомнится.

— А давайте о мужиках вы без меня как-нибудь поболтаете, — попросил я, забирая тарелку с подогретой шаурмой. — Уй, горячо! Я пока в душ сбегаю.

— Подогревать ещё раз не буду! — бросила мне в спину Троекурова.

Я поморщился, но оборачиваться и спорить не стал. Что за тон сварливой жены? И вообще какие-то семейные посиделки у нас. Хотя пока всего-то по разу переспали, и то не со всеми. Просто сон в одной кровати вовсе не в счёт. За то, что перебрал вчера, не пилят — и на том спасибо.

С другой стороны, заботу всё же проявляют. А что на цыпочках передо мной не ходят, вон даже Петра и та подкалывала — так мне нужна, что ли, этакая рабская покорность? Нет, однозначно не нужна. Но при этом одна «боевая подруга», с собственным мнением, при этом готовая если что подставить плечо — это замечательно. А вот пять, особенно если они между собой сговорятся — затопчут, во всех смыслах. Поди, ещё и график по постели составят, меня не спрашивая. А потом все вместе разочаруются и бросят меня, если пойду у них на поводу. Заинтересовались-то они мной именно потому, что я творю, что хочу, никому не подчиняясь.

Но тормозить мне надо было тогда ещё позавчера на шашлыках. Когда распевал тост про то, что этих девок я возьму себе. Теперь уже ввязался — надо расхлёбывать. И впредь хоть иногда прикусывать язык. Главное, не давать поводов к расширению гарема. Даже если девица сильно приглянется. У меня столько здоровья нету, да и спать иногда надо.

Помылся я быстро. И пока я завтракал ещё тёплой шаурмой, девушки тоже по очереди сбегали в душ. После чего переоделись в свежую униформу. Мне Петра принесла костюм из серебристого паучьего шёлка и плащ из крыльев мантикоры. Совершенно правильно сделала, я в этом и собирался идти на спарринг с белоглазой Мартой. Но вот моего мнения моя белоглазая и не спросила. То ли считать, что сама догадалась, предугадала мои желания, то ли это она сама так решила, а что совпало с моими хотениями — просто повезло?

Ой, как же трудно с женщинами… Или это я просто зря загоняюсь?

— А что, еды больше нету? — удивлённым тоном пожаловалась Юсупова, потрясая пустым пакетом. — Эх, мало взяли.

— Ты так задницу больше моей отрастишь, если будешь столько есть, — попыталась подколоть её Изольда.

— Ну и хорошо, — спокойно кивнула Варвара. — Демьяну вон, похоже, нравится. Но пока не получается отрастить, хотя много ем. Надоело выглядеть тощей малолеткой. Хотя я старше вас, мне скоро двадцать.

— Может, у тебя глисты? — удивилась Эльза.

— Это у тебя тараканы. В голове, — огрызнулась Юсупова. — И мухи вечно вокруг вьются. Может…

— Хватит, — резко прервал я наметившуюся свару. — Будете ссориться, выпорю всех причастных. Неважно, кто первая начала.

— Ну, напугал, — хихикнула Изольда. — Ты мой триггер помнишь?

Ну да, мазохистку пугать поркой…

— Да, вообще-то, и я не против, — неожиданно поддержала её Троекурова. — Девчонки, очень рекомендую попробовать.

Я вздохнул, положив подбородок на скрещенные руки. Вот кто полуэльфийку за язык тянул, а? Так-то подобное многим девушкам нравится, хотя и далеко не всем. Но такие моменты лучше в индивидуальном порядке решать. А то вот не понравится Вежлевой или Юсуповой, но отставать от остальных не захочет… Впрочем, они же в любом случае будут делиться друг с другом интимным опытом, попивая сладенький ликёр в моё отсутствие. Так что без разницы.

— Забыли пока про порку, — отмахнулся я. — Но всё равно не ссорьтесь. А то нам придётся менять формат отношений. И я просто буду посещать ваши комнаты по очереди. А так, мы могли бы ещё и боевой отряд сформировать…

— Сорок лет, а ума нет, — хмыкнула Троекурова. — Права ты была, Варь. Мужик, даже если умный, всё равно дурак. Демьян, если мы спорим, у кого жопа больше и кому сегодня с тобой спать, это не значит, что не прикроем друг другу спину в бою. Расслабься и не влезай в наши бабьи свары. Думай лучше о поединке в полдень.

— Он сейчас явно не об этом думает, — покачала головой Петра. — Потому что мы всё утро полуголыми перед ним бегали. Но я знаю, как это исправить.

Она быстро скользнула под стол, встав на колени, и расстегнула мне ширинку.

— На её месте должна была быть я, — проворчала Троекурова.

— А чего это ты? — не согласилась с ней Изольда.

Бабья свара началась по новому кругу, по другому поводу. Но в этот раз я действительно проигнорировал их болтовню, наслаждаясь тем, что делала Петра.

Глава 26 Сила приносит свободу, побеждай и станешь звездой

— Вышел во двор, послушал и спел, ветер-зануда разогнал весь хмель, — пропел я.

Сразу полегчало, похмелье прошло окончательно. Вот теперь я готов к спаррингу с белоглазой Мартой. Интересно, кого она в напарники возьмёт, ниппонца или тролля?

— У тебя песенки на все случаи жизни в запасе есть, что ли? — поинтересовалась Юсупова.

— Ну, более или менее, — пожал плечами я. — Обширный репертуар. Я слушал правильную музыку и нужные книги в детстве читал.

— А? — не поняла Варвара. — Только в детстве?

— Ничего, я об этом ещё спою как-нибудь, — пообещал я.

А пока что мне надо было думать о предстоящем поединке. И подобрать подходящую песенку для собственного усиления. Вернее, выбрать из пары вариантов.

— Постарайся не умереть, — строгим тоном велела мне Петра. — Если что, просто бросай меч и сдавайся. Это заявлено как спарринг, а не дуэль. И обо мне не думай.

— Цыц, — приказал я, приложив указательный палец к её губам. — Это как раз ты не подставляйся, я выкручусь. Если ранят, то у нас приличные запасы пыльцы. А в крайнем случае я спою. Ну, пусть это нарушение правил, но победителей не судят. А у нас условия приближённые к боевым.

— Вот сразу видно, что ты не настоящий аристократ, Демьян, — вздохнула Изольда. — И на все эти законы чести тебе нас… Наплевать.

— А я не с аристократкой сражаюсь, а с белоглазой, — усмехнулся я. — Причём тут честь?

— И правда, — задумалась Изольда.

Петра воспользовалась тем, что я всё ещё не убрал свой палец, и обхватила его губами, поглядывая на меня искоса. Ну-ну, дорогая, я и так знаю, что ты этими губами делать умеешь, только недавно мне демонстрировала. И даже как мотивация это не сработает. Независимо от того, одержу ли я победу, она и так вся моя. Да и остальные… В той или иной степени. Судя по всему, девчонки достаточно раскрепощённые.

Арена для поединков находилась в отдалённом месте парка, почти с противоположной стороны от входных ворот. И народу вокруг арены собралось немало. Почти все обитатели зелёной общаги и даже несколько человек в оранжевом. Орловой я среди зрителей не заметил, а вот её денщик присутствовал. Как и все остальные знакомые мне лица. Прямо целый колизей, особенно учитывая, что сама круглая арена немного углублена в землю.

Что ж, вот и определился я с выбором песни.

— Готов к спаррингу, Соловьёв? — спросила Марта, уже занявшая своё место на арене.

Компанию ей составлял всё-таки ниппонец. Эх, жаль. С троллем я бы разделался быстро. Вон и меч опять вибрирует, соглашается. Всего-то рубануть его дубину, ну и полоснуть слегка пару раз. А вот ниппонца поди поймай.

— Всегда готов! — отозвался я. — А ты не хочешь сразу сдаться и раздеться? — Я повернулся к Петре и шёпотом спросил: — Кстати, тебе вообще нужен этот её костюмчик?

— Ну, конечно, — кивнула белоглазая. — Это же шкура песчаного червя. Почти непробиваемая.

Непробиваемая, значит? М-да… А пораньше предупредить? Мы ж договаривались в горло и голову не ранить. Хотя ведь даже если пуля не пробивает бронежилет, то здоровенный синяк на теле оставляет, а может и рёбра сломать. Буду надеяться, что тут тот же принцип. Но тогда придётся играть жёстко.

— Сила приносит свободу, побеждай и станешь звездой, — пропел я и спрыгнул на арену.

Петра последовала сразу за мной. И тут же скрестила клинки с бросившимся к нам ниппонцем. Я же спокойно зашагал к Марте, помахивая чёрным клинком. Давай, железяка, твоя очередь работать. Сам-то я тот ещё фехтовальщик.

Меч завибрировал, излучая предвкушение и уверенность. Ладненько, хоть кто-то из нас уверен.

Марта хлопнула себя по бёдрам, призывая алые клинки. И тут же мой меч рванул вперёд, самым кончиком острия дотянувшись до её поднимающейся руки. И едва не выдернув мне руку из плеча этим внезапным рывком вперёд. Но эффекта достиг. Остриё чиркнуло между большим и указательным пальцем левой руки Марты, заставив ладонь разжаться. Кровавый меч тут же исчез. Надо было ей и перчатками из шкуры песчаного червя обзавестись.

— Что? Как? — изумилась она.

Я же шагнул вперёд, давая своему клинку больший простор для действий. Растерянность белоглазой не продлилась долго, она легко парировала первые выпады… Хотя нет, не легко. С явной натугой. А вот я не ощущал ни инерции ударов, ни давления на клинок. Можно вообще расслабить руку, чтобы не сдерживать движения чёрного меча.

— Сзади! — раздался крик со зрительских трибун.

Я на всякий случай пригнулся. И разогнавшийся ниппонец перекувырнулся через меня. Марта успела отскочить в сторону, так что в неё он не врезался. Зато мой клинок успел дёрнуться вверх, полосуя узкоглазого в падении. А вот нечего со спины нападать! Я ещё и на руку ему наступил, заставляя бросить катану. А вот куда он вакидзаси подевал?

Я бросил быстрый взгляд назад. Ага, вон вакидзаси, в бедре Петры застрял. И судя по тому, что белоглазая вся бледная и едва стоит, клинок попал в кость.

— А вот теперь я разозлился, — покачал головой я.

— Да кто ты вообще такой? — выдохнула Марта.

Я не стал отвечать, а перевёл взгляд на валяющегося у меня под ногами ниппонца. Резанул мой меч его не так уж страшно, хотя бок распорол. И медицинская помощь не помешает. Но не прямо смертельно.

— У нас спарринг, упавших не добиваем, — напомнила Марта.

— Так это оружием не добиваем, — согласился я. — А вот если я по нему потопчусь и попрыгаю немного? Заняв тактически удобное положение на арене…

Я наступил одной ногой узкоглазому на грудь, второй продолжая отдавливать его руку. Слегка качнулся с ноги на ногу, вызвав у него болезненный стон. А вот не надо было прекрасное округлое бедро Петры мечом протыкать!

— Мне сдаться, раздеться и встать на колени? — процедила сквозь зубы Марта.

— Про колени сама придумала, — отмахнулся я левой рукой. — Ещё скажи, рот раскрыть. Нет, ничего такого не надо. Я бы тут с тобой ещё потанцевал, но наши напарники ранены…

И вот, чувствую, чёрта с два Петра уйдёт с арены лечить ногу, даже если я ей прикажу. Будет ковылять сюда, чтобы помочь. Хотя я и сам справляюсь… Снова вибрация меча… Ну да, ладно, не сам! Но без неё.

— Не могу, — скрипнула зубами Марта.

И рванула вперёд. Я уже не стесняясь всем весом наступил на грудь ниппонца, чтобы парировать её выпад из более удобного положения, направив массу удара вперёд. Впрочем, следующим шагом я с его тела сошёл. Но, судя по хрусту, пару рёбер точно сломал. Если осколки не проткнут сердце или лёгкие, то выходят его. А если не повезло, то, может, станет героем-попаданцем в другом мире. У япошек это же вообще в порядке вещей, да?

Марта пошла по кругу, вынуждая меня отойти от её напарника, так, чтобы она прикрывала его тело. Да больно он мне сдался. Зато так я вижу Петру… Которая делает что-то странное. Хлопнув себя по бёдрам, тем самым спрятав клинки, она чуть наклонилась, так что юбчонка задралась, и звонко шлёпнула себя по заду. Среди зрителей раздались удивлённые вздохи и свист. А в руке белоглазой возник алый кнут… Так вот что за тату я мельком видел у неё на заднице!

Кнут взметнулся в воздух и, будто удлиняясь в полёте, обвился вокруг шеи Марты. Петра дёрнула рукой, потянув кнут к себе.

— Сдавайся, — приказала она. — А то башку оторву.

— Это же запрещённое оружие, — прохрипела Марта, схватившись руками за обвившую её горло плеть.

— Пожалуйся ректору, — предложил я. — Или сразу императору.

Белоглазая шлёпнула себя по бедру, отзывая клинок. И провела рукой сверху вниз вдоль тела, будто расстёгивая невидимую молнию на доспехе. Который сразу же распался на составные части, каждая из которых «расстегнулась». Петра отозвала кнут, но осталась настороже. Да и я не стал расслабляться. Хоть Марта и стоит голышом, это ведь не мешает ей снова призвать меч.

— Нужна медицинская помощь! — крикнул я. — Пыльцу фей тащите!

— Если Акира умрёт, я не прощу, — процедила сквозь зубы Марта, проходя мимо.

Мой меч дёрнулся в сторону, а я не стал ему мешать, даже сам довернул корпус. И заржал, когда клинок хорошенько хлестнул плашмя Марту по голым ягодицам. Белоглазая воительница с визгом подпрыгнула, как самая обыкновенная девица. Хотя с виду она постарше Петры, наверное, ближе к тридцати… Но какая разница, с моей точки зрения и в тридцать и даже постарше многие ещё девушки, а не женщины. Хотя, конечно, разные дамы бывают. Некоторые и в двадцать пять уже исключительно женщины с виду. Но это не тот случай, мало ли, что лицо держит суровое.

— Если вы тут считаетесь лучшими воинами, неудивительно, что в мире бардак творится, и на фронте Поднебесной всё никак не победим, — заявил я.

— Были б лучшими, воевали бы на фронте, — огрызнулась в ответ Марта. — А нас поставили дежурить здесь. Но какой-то сопляк точно не должен был нас так разделать!

— Тренируйтесь больше, — пожал плечами я. — А то круто, конечно, с волшебными мечами и в непробиваемой броне на гулей кидаться. А вот волшебный меч на волшебный меч — не тянете.

На несколько секунд время будто замедлилось, или это моё восприятие ускорилось. Вот Марта замерла на полушаге, начала разворот корпусом, при этом потянулась правой рукой к бедру. Мой чёрный клинок завибрировал и приподнялся параллельно земле. Если белоглазая рванётся на меня, то напорется пузом на лезвие. Но нет, остановилась, развернулась обратно и зашагала к раненому ниппонцу.

— Верный выбор, — бросил ей вслед я.

Чёрный меч завибрировал одобрительно, но при том одновременно разочарованно. Что, приятель, не вышло хорошего долгого боя? Ну, извиняй, я не потяну пока что. Надо бы мне и самому больше тренироваться. А то даже сейчас мышцы и связки чуток побаливают. Не поспеваю я за такими рывками волшебного клинка. А если бы Марта по полной разогналась, и не та первая удачная рана в руку, лишившая её одного меча… Да настрогала бы она из меня фрикасе. И раненая в ногу Петра не успела бы на помощь.

Медпомощью моей белоглазой уже занялись остальные девчонки. Пока Варвара втирала ей в бедро пыльцу, остальные прикрыли их от зрителей своими спинами, сгрудившись вокруг.

— Вы мне так тату клинка совсем запорете, — возмущалась Петра. — Оно же… Ох-х… Действовать переста-анет…

Я резко развернулся и зашагал в другую сторону. Даже не хочу смотреть, что там стоящая перед ней на коленях Варвара делает, помимо втирания пыльцы в ногу своим торсом, от чего Петра так постанывает. И это точно не стоны боли. Не-не-не, мне это знать ни к чему. Девочки сами разберутся, без меня.

Надеюсь, подобрать броню из шкуры песчаного червя потом догадаются. Главное, чтоб никто не спёр раньше, но уж больно зрителей вокруг много.

Я быстро проскочил через толпу, хотя каждый пытался похлопать меня по плечу и поздравить с победой. Ну да, побеждай — и станешь звездой. Но это было даже слишком легко. Я-то думал, биться предстоит с элитными бойцами. А они максимум худшие среди элиты, сосланные в медвежий угол. Фрики какие-то. Хотя надо было догадаться. Рыцарь в не снимаемой консервной банке, тролль… Ладно, остальные на первый взгляд нормальные. Но, видать, только на первый. Или я ещё многого не знаю и не понимаю в этом мире.

— Далеко собрался, Соловей? — прозвучал бас сбоку.

Я со вздохом обернулся. Ага, тот самый громила, приятель Урусова. Ну, конечно… Да что ж эти сопляки ведут себя будто герои средней паршивости книжонки или даже аниме? Непременно им надо докопаться до про́клятого, показать свою спесь перед менее родовитым… А в итоге словить кулаком по морде или мечом плашмя по заднице. Наверное, по канону я бы должен был их на дуэли вызывать, вот как Марту на спарринг. Но нос у них не дорос.

Я взмахнул клинком, разрубая готовый обрушиться на меня меч. Продвинул лезвие чуть дальше, зацепив остриём рубаху этого парня и поведя вниз. В этот раз я не старался аккуратно срезать только пуговицы, так что оставил ему кровавую царапину по всей груди. Остановил клинок напротив паха.

— Отрежу всё, что болтается, — усталым тоном предупредил я. — А потом…

Я не успел договорить. Парень обеими руками ухватился за клинок, не обращая внимания на то, что режет себе ладони, и направил его вниз. Неловко семеня ногами, он рванулся вперёд так, чтобы его пах был выше лезвия. Но потом отпустил меч и окровавленными руками вцепился мне в горло.

Да чтоб тебя…

Глава 27 Не смеют крылья черные над Родиной летать

Я бы мог повести мечом вверх и привести свою угрозу в действие. Отчекрыжив ему причиндалы, а может и располосовав до пуза. Но это всё-таки как-то перебор…

Хотя его окровавленные ладони и соскальзывали, но дури в этом здоровяке много, так что мне быстро стало не хватать воздуха. И что-то с этим делать было надо. Я левой рукой несколько раз ткнул его в бок кулаком, надеясь попасть по печени или почкам. Но хватка не ослабевала. То ли я бил не туда, то ли у него здоровья слишком уж много.

Я захрипел, пытаясь сообщить, что ведь резану сейчас. Меч подрагивал в предвкушении крови, но инициативу сам пока не проявлял. Но если даже он рванётся вверх сам, спасая хозяина в моём лице, ответственности с меня это не снимет.

Ну, одно дело полоснуть ниппонца в бою, да даже на груди у него чуток потоптаться. Он знал, куда шёл, и вообще опытный воин. А ещё ранил Петру и хотел напасть на меня со спины. Заслужил. Но вот так просто зарезать парнишку, который пытается мстить за друга… Перебор.

М-да, всё же сказывается, что я до сих пор никого никогда не убивал. То, что приказал Петре в пивной зарезать тех бандюков — это другое, это не сам. А надо было, наверное, самому. Их-то было вообще не жалко. Но опять же — предпочёл избежать грязной работы, потому что кишка тонковата.

И ведь даже не спеть ничего со стиснутым горлом. Мой главный козырь в пролёте.

Так, уже в глазах темнеет. Ещё несколько секунд и придётся убивать, спасая свою жизнь. Или не убивать и умереть. Чёрт, где спасение в последний момент⁈ Вон же там куча народу всего в двух десятках шагов за кустами!

— Нет, не могу, — всхлипнул мой противник, разжимая хватку и отступая на шаг.

Я резко и глубоко вдохнул, аж голова закружилась. И тоже отступил на шаг, аккуратно отодвинув меч от его паха. Но выставив перед собой. Если бросится и сам напорется — кто ему доктор?

— Чуть не удушил, кретин, — прохрипел я.

— И надо было удушить! Но… Я не смог!

— Тьфу, — я откашлялся и сплюнул в траву. Потёр горло ладонью. — Значит, ты нормальный адекватный человек. Я тоже не смог тебя резануть. А мог бы!

Кажется, он только сейчас сообразил, под какой угрозой всё это время находились его причиндалы в частности и здоровье в целом. Посмотрел на мой меч слегка округлившимися глазами.

— Ты Кольку убил! — воскликнул он.

— Не убил, а поспособствовал его отправке в другой мир, — возразил я. — Он тебе кто вообще? Какое тебе дело?

— Друг, с детства, — проворчал здоровяк. — Семьями дружили, соседи мы. А ты его…

— Я ему дал шанс быть героем! — рявкнул я. — И перестать быть таким засранцем! Могу тебя следом отправить!

— Нет, — понурился парень, опустив взгляд. — Я не…

Договорить он не успел. Выпрыгнувший из кустов гуль запрыгнул ему на спину и впился зубами в горло. Через секунду ударил звон колоколов. А ещё через мгновение мой клинок срубил гулю половину башки. Вот убивать нелюдей у меня рука не дрогнет.

Второму гулю я снёс башку в прыжке, но его тушка всё равно рухнула на меня, сбивая с ног.

— Демьян! Соловьёв! Соловей! Где ты⁈ — донеслись голоса моих девчонок.

Вот и подмога прибыла, с опозданием, конечно. Могли бы и пораньше. С гулями я сам могу разобраться.

— Они наверху! Под деревья! — прокричал кто-то, пробежав мимо меня.

И ломанулся ровно в те кусты, из-за которых выскакивали гули. Вскоре оттуда раздался крик, полный страха и боли. Да что ж такое! Этак общага у нас скоро наполовину опустеет.

— Подлечите этого пыльцой, — велел я своим девчонкам, указав на лежащего на тропинке здоровяка. — А я туда.

— Демьян… Он мёртв, — удержала меня за плечо Вежлева. — Вон… Мухи уже… Чувствуют…

По окровавленному горлу приятеля Урусова, имени и фамилии которого я так и не узнал, и впрямь уже ползали две мухи. А тело парня не шевелилось. И крики из-за кустов тоже затихли.

Так, это что получается? Потом ещё скажут, мол, это я во всём виноват. Вывел из строя почти половину группы быстрого реагирования. Да и собрался народ у арены из-за нашего спарринга. Этого не спас… Того не остановил… Мог? Да нифига не мог!

— Кто там наверху? — сухо спросил я. — Гуки на деревьях?

— Крыланы, — сообщила Троекурова, проигнорировав ту часть вопроса, которую наверняка не поняла. — Довольно опасные твари. Могут утащить в небо, а потом уронить.

Я поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть пролетевший в небе чёрный силуэт с распростёртыми крыльями. Следующий выскочивший из кустов гуль поймал грудью молнию от кого-то из девчонок. Я на это и внимания почти не обратил.

Вокруг раздавались панические крики, чьи-то отрывистые приказы, что-то взрывалось. И что со всем этим делать? Прорываться со своим бабьим отрядом к общаге? Или пытаться всех собрать, объединить? Опять петь «Вставай страна огромная»?..

Погодите-ка… Я всю эту песню, конечно, целиком не помню. Но вот ещё один куплет всплыл в памяти. Хотя даже не уверен, что он из этой песни. Но без разницы.

— Готовьте пыльцу, девчонки, — попросил я. — Если сейчас сработает…

— Что ты задумал⁈ — насторожилась Изольда, впрочем, торопливо расстёгивая рубашку и уже достав пакет пыльцы.

А я запел:

— Не смеют крылья чёрные

Над Родиной летать,

Поля её просторные

Не смеет враг топтать!

Летящий в небе надо мной крылан рухнул вниз пикирующим бомбардировщиком, врезавшись в крону дерева. К счастью, без взрыва. Очередной гуль, выскочивший из-за живой изгороди, едва приземлился и сделал шаг в нашу сторону, взорвался кровавой кашей. А у меня подкосились ноги, и я полетел навзничь спиной вперёд.

Кто-то из девчонок успел меня подхватить и придержать в падении. Другая задрала на мне рубашку. Через мгновение у меня на груди уже оказалась Варвара, а остальные сыпали пыльцу. Я скосил взгляд вниз, на почти полностью почерневшую грудь. Участки чистой кожи едва заметны среди черноты. И как я ещё не сдох?

— Это что такое было⁈ — грозно вопросила Изольда, встав у меня над головой.

В распахнутой рубашке, да и встала так, что мне открывался вид на чёрные кружевные трусики у неё под юбкой. Так что вся грозность тона впечатления не произвела.

— Великая песня, — с трудом шевеля онемевшими губами, пробормотал я. — Эмоции миллионов людей… Сильных эмоций… У вас тут не было мировых войн, да?

— У нас тут Прорывы и вечная война с нелюдью, — поджала губы Изольда, обхватив себя руками за плечи. — Но от того, как ты это сказал, мне аж страшно стало. Мировая война…

— Наши победили, — попытался улыбнуться я. — Хотя мне теперь стыдно, что я не знаю эту песню целиком.

— Сыпьте ещё пыльцы! — визг Варвары донёсся до меня, будто через слой ваты. — Всю сыпьте! Он весь чёрный! Столько энергии! Проклятье…

Я прикрыл глаза… Или перед ними просто потемнело? Да какая разница. Ладонь стиснула ребристую рукоять. Клинок завибрировал в ответ. Тревога и поддержка одновременно. Одобрение и недовольство. Хотел повоевать, железяка? Напиться крови этих чернокрылых? Не сегодня. И, возможно, не со мной.

* * *

И снова я в комнате с белым потолком, лежу на койке, прикрытый простынёй. История повторяется, только почему-то не как фарс. За окном глубокая ночь, вон и на соседней койке кто-то спит.

— Тени рассвета легли на крыло, ты выжил сомненьям и бедам назло, — шёпотом пропел я, приподнимаясь на койке.

— Не так быстро, молодой человек! — остановила меня рука, опустившаяся на грудь. — Хотя уже не такой молодой…

Я-то думал сосед по палате дрыхнет, ан нет. И вообще это не пациент, а Анхелика Семёновна. Решила подежурить ночью рядом с умирающим пациентом? Так я вроде уже не умирающий. И в любом случае, что она могла бы сделать с проклятьем?

— Не молодой? — переспросил я, уловив смысл её слов.

В качестве ответа мне вручили квадратное зеркало, лежавшее на тумбочке рядом стеклом вниз. Я оглядел свою рожу и выдохнул с облегчением. Ну, скажет тоже, не молодой. Да, уже не юное лицо восемнадцатилетнего пацана, скорее парня лет двадцати пяти… В состоянии после жёсткой трёхдневной попойки почти без сна. Но даже если так и останется, то можно будет спокойно пьянствовать, никто не заметит разницы. Во всём есть свои плюсы.

— Да нормально, — пожал плечами я, от чего простыня сползла ниже.

— Но использовать магию вам пока точно не стоит, господин Соловьёв, — покачала головой докторша, взглядом указав мне на грудь.

Я тоже посмотрел вниз и беззвучно выругался. Следы проклятья не исчезли полностью, как обычно бывало после лечения пыльцой. Грудь покрывала сетка чёрных линий, узором напоминающая паутину, в углу которой притаилось клеймо-паук. Тьфу, я будто Человек-паук, только без костюма из спандекса! И раз уж узор чёрный, то тогда скорее Веном. Ну, неплохо, но могло быть и что-нибудь покруче.

Под моим взглядом линии внезапно сместились, сформировав символ Супермена, только с русской буквой «С». Так, трусы поверх штанов я носить, конечно, не буду, да и красный плащ мне нафиг не упал. Но теперь я хотя бы супергерой Соловей-Разбойник.

Интересно, это навсегда так останется, или просто пыльцы для полного излечения не хватило?

— Господин Соловьёв! — слегка повысила голос Анхелика Семёновна. — Что я сказала насчёт магии?

Тем временем её рука огладила чёрный символ у меня на груди, а потом скользнула ниже, под простыню.

— Не думаю, что мне требуются подобные медицинские процедуры, — суховатым тоном заявил я.

Меня там пять девчонок ждут, волнуются, наверное. Хотя скорее дрыхнут, конечно.

— А кто из нас тут доктор? — игриво улыбнулась женщина, нашарив ладонью то, что искала. — Что ж, кажется, тут у вас всё работает. Но, пожалуй, требуется дополнительная проверка.

— И кому из нас это требуется? — криво усмехнулся я.

— Ох уж эти вселенцы, — покачала головой Анхелика, облизнув язычком сочные полные губы. — Вам скажешь слово, а в ответ пять.

— Значит надо меньше говорить, — посоветовал я. — Особенно раз уже занялась делом.

— Уже не терпится вонзить свой клинок во влажные ножны? — томно протянула Анхелика.

При этом она расстегнула единственную прежде застёгнутую пуговицу на своём халате, не прекращая двигать другой рукой.

— Я говорю, ртом можно не только болтать, — очень тонко намекнул я, вскинув бровь.

Вот ещё бы слушать всю эту пафосную чушь про влажные ножны и могучее копьё. Хуже могли быть только нефритовые жезлы и карминовые пещеры, но с этим, наверное, к ниппонцам и прочим азиатам.

— О… — рот Анхелики приоткрылся и округлился от удивления.

Не меняя выражения лица, она скользнула головой под простыню. А я положил руку ей на затылок, слегка надавив. Женщиной она оказалась достаточно опытной и быстро поняла, чего я хочу. Ножны оставим до другого раза, а сейчас порцию йогурта и спать.

Скинуть простыню она не позволила, удержав её рукой. Так что я мог только наблюдать подъёмы и опускания белого холмика в районе моего паха. Взгляд сам собой перескочил на узор на груди. А мысли ушли в сторону супергероев. Это, конечно, отвлекает, но не настолько, чтобы я совсем расслабился, просто Анхелике придётся потрудиться подольше.

Более интересный супергеройский символ так и не вспомнился. Да и бес с ним, всё равно я не собираюсь же ходить полуголым или распахивать плащ, как человек-эксгибиционист. Пускай остаётся знак Соловья-Разбойника.

Анхелика что-то промычала из-под простыни.

— Говорить с полным ртом некультурно, — напомнил я, прижав её голову пониже.

Поди, опять что-нибудь про могучий меч сказать хотела. Кстати, а где мой меч? Вот бы призывать его, как Тор свой молот. Или… Хм, а ведь был мужик, который подзывал своё оружие свистом, хоть сам он не из супергероев, да к тому же синий… Что мне тоже иногда близко. И, в конце концов, Соловей-Разбойник я или где?

В ответ на мой художественный свист из-под простыни донеслось возмущённое мычание. Ну да, она там старается, а я тут насвистываю… Что поделать, Анхелика Семёновна, жизнь такая! Я снова надавил ладонью ей на затылок, и теперь уделил всё своё внимание процессу.

До тех пор, пока в открытую форточку не стукнулся мой чёрный меч. Гарда помешала ему протиснуться горизонтально, но клинок повернулся под углом в сорок пять градусов и всё же проник в палату. Да уж, это покруче молота Тора, тот только по прямой лететь в руку мог. Более того, меч завис вертикально позади Анхелики и покачался в воздухе. Мол, а не отвесить ли ей шлепка по оттопыренному заду? Я покачал головой. Вот уж не надо! А то от неожиданности ещё укусит. Тогда клинок просто плюхнулся плашмя на соседнюю койку.

— Уф, — выдохнула Анхелика, через несколько минут выскользнув из-под простыни. — Господин Соловьёв, кто вас учил так обращаться с женщинами?

Она облизнула губы, потом утёрла рот тыльной стороной ладони. И слизнула с руки то, что не проглотила сразу.

— А мы всё ещё на вы? — вскинул бровь я.

— Как порядочный аристократ, вы вообще обязаны на мне после этого жениться, — заявила женщина, пропустив мои слова мимо ушей.

— Я вселенец, — напомнил я.

— Тогда хотя бы повторить. И продолжить, — потребовала она. — И устроить мастер-класс для всех этих юношей. А то с ними вечно всё самой приходится делать.

— Ага, непременно, — пообещал я. — В следующей жизни, когда я стану кошкой. — Тьфу, это-то откуда в моей памяти застряло вообще? — Где мои штаны?

— Ваши подруги унесли всю одежду, — развела руками Анхелика, отчего халатик распахнулся. — Так что вы тут застряли до утра. Со мной.

Не то, чтоб это было так уж плохо. Но хорошего помаленьку. И вообще, до утра эта озабоченная баба меня заездит. А я пока не чувствую себя настолько здоровым. Так что встал с кровати, накинул простыню через плечо и завязал углы на боку, превратив её в этакую импровизированную тогу. Подобрал с соседней койки свой меч, на что Анхелика воззрилась с изумлением, снова округлив губы.

— Я ещё вернусь, — пообещал я, шлёпнув её по округлому заду ладонью.

Да уж, если буду продолжать так магичить на износ, то точно ещё не раз сюда вернусь. И вообще медчасть мне станет вторым домом. Где ждёт зрелая, опытная и горячая любовница, что не так уж плохо. Но лучше бы к ней ходить своими ногами, а не очухиваться на койке после отключки.

Меч у меня в руке завибрировал, транслируя эмоцию насмешки. Ну да, знаю — мечты, мечты… Надеюсь, в холодильнике у девчонок хотя бы осталось ещё пиво, а то могли на почве нервных переживаний за моё здоровье всё вылакать. Вот тогда точно вернусь обратно в медчасть к Анхелике — у неё тут наверняка должен быть спирт!

Глава 28 Не желай тайны выведать чужой

— После прошлой лекции мне поступило много вопросов о белоглазых, — заговорил мастер Пролл с лекционной трибуны.

Взгляды всех присутствующих тут же устремились на меня. Ну или на сидящую рядом со мной Петру.

— Портал в мир белоглазых — один из существующих постоянно стабильных порталов, — продолжил вещать гоблин. — При этом их мир почти полностью резистентен к магии. Магическая энергия скапливается только на небольшой территории вблизи портала, не распространяясь дальше. По этой причине маги очень не любят посещать мир белоглазых, ведь там они теряют всю свою силу.

— А зачем его вообще посещать? — задал вопрос кто-то.

— В первую очередь, в исследовательских целях, — ответил мастер Пролл. — Белоглазые почти во всём подобны вам, людям. За исключением того, что их тела гораздо сильнее и крепче. Предположение о том, что это связано с повышенной гравитацией их мира, не подтвердилось. Поскольку землянам в том мире вполне комфортно. Но при отсутствии магии развитие их цивилизации шло совсем иным путём. При этом из-за большой физической силы жителей прогресс замедлился. Им попросту не были нужны многие вещи. Они даже не одомашнили лошадей, ведь сами могут бежать со скоростью рысака без особого напряжения.

— А почему тогда белоглазые до сих пор не пошли на нас войной? — спросил Пузыня. — Если они такие сильные, быстрые и неутомимые. Из-за нашей магии?

— Сами они тоже полностью резистентны к магии, — возразил Пролл. — Настолько, что даже не способны пройти через портал. И вовсе не видят его. При этом, несмотря на различия, они крайне близки к землянам. Настолько, что даже могут иметь с ними общее потомство. В отличие от каких-нибудь троллей или… гоблинов…

— А вы пробовали, мастер? — прозвучал томный голос Воронцовой.

— Оставим мою личную жизнь за рамками данной лекции, — отозвался профессор, поправляя пенсне. — Но человеческие женщины несколько раз попадали в плен к гоблинам. И подвергались насилию. Хотите поговорить об этом детальнее?

— Нет, — брезгливо отозвалась Воронцова.

— Тогда продолжим. Как вы знаете, в нашем мире существуют белоглазые полукровки. Одну из них вы можете наблюдать прямо сейчас в этом зале. И ещё одну видели на прошлой лекции. Большинство из них служат лично императору, привязанные к нему клятвой крови. Потому что кровавая вампирская магия на белоглазых всё-таки действует. На том же принципе создано их оружие.

Резистентны к магии, кроме вампирской⁈ Это что же, против Марты моё пение бы никак не сработало? А я-то пёр на неё с наглой рожей, как на буфет… Если бы Петра не подстраховала кровавым хлыстом, спарринг мог обернуться для меня не так гладко. Уж больно зла была Марта из-за покалеченного ниппонца. А честный поединок с ней я бы не потянул, даже с учётом волшебного меча и усилением магией. Раз уж белоглазые настолько быстрые и сильные, я-то думал это у Петры тоже этакое магическое ускорение, а оказывается, это для белоглазых норма.

— Вампирская магия? Кровавое оружие? — заинтересовался Одоевский.

— Что ж, если вы хотите узнать и об этом… — покивал мастер Пролл. — Но вам это не пригодится, господин Одоевский. Люди не способны к вампирской магии и плохо её переносят. Максимум три использования, после чего наступает смерть. Или заражение и последующая трансформация в вампира. Что без контроля также смертельно. Впрочем, я слышал о прецеденте, когда человеку удалось выжить после четвёртого использования кровавого клинка.

— А если использовать только два раза? — предположил Одоевский.

— Зрите в корень, молодой человек, — покивал гоблин. — Многие аристократы делают себе татуировки кровавых клинков. Для того чтобы использовать их в экстренном случае как оружие последнего шанса. Например, попав в плен к врагам. Такое оружие невозможно отобрать. Даже если срезать кожу. Впрочем, если потом залечить рану пыльцой фей, то она излечит и от вампирской магии.

Так вот о чём говорила Петра, когда ей лечили ногу! Ну, там выбора не было, рана уж очень глубокая. Но, получается, у неё теперь только один меч остался. Интересно, можно ли восстановить вампирское зачарование?

— Вернёмся к теме белоглазых, — продолжил мастер Пролл. — Примерно четверть века назад проводилась имперская программа по созданию суперсолдат. А именно на базе полукровок-белоглазых. Многие молодые аристократки добровольно отправились в другой мир, чтобы возлечь с местными жителями и понести от них. За это ониполучили некоторые преференции от императора, но на данном вопросе мы останавливаться не будем. По непонятным причинам, почти все рождённые полукровки за редким исключением оказались девочками. Как только собралась достаточная статистика, на этом программа была закрыта. Хотя этих теперь уже молодых женщин, которые быстрее и сильнее среднего мужчины, всё же приставили к военной службе. Но полноценный боевой отряд был сформирован только один. И он используется для боевых действий только против разумных представителей враждебных рас, владеющих магией. Например, тёмных эльфов.

Так вот что имела в виду ректорша, говоря об ошибке молодости…

— А за какие такие заслуги одну белоглазую выдали Соловьёву? — подал голос незнакомый мне парень. — Этот чудак вчера ночью по парку бегал почти голышом, в одной простыне!

Раздались смешки. Эх, какие же они все ещё дети!

— Во-первых, не бегал, а прогуливался, — возразил я. Я и вправду шёл в родную общагу неторопливо, ни разу не бежал. — Совершал ночной моцион. Во-вторых, а вы, господин… — я пощёлкал пальцами. — Не знаю, как вас там. С какой целью прятались в кустах в парке, наблюдая за прогуливающимся полуголым мужиком?

Теперь смешков стало больше и прозвучали они громче. Вот так-то, парень, в эту игру можно играть и вдвоём.

— Господин Потапов, — представился парень, встав с места и отвесив неглубокий поклон. — Михайло Михайлович.

Да уж, с фантазией у его родителей так себе. Хотя чувство юмора явно в наличии.

— Так чего ты сам-то шлялся ночью по парку и за мной подглядывал, Михайло? — повторил вопрос я.

— Господин Соловьёв, — хмуро прервал меня мастер Пролл. — Вы намереваетесь сорвать мою вторую лекцию подряд? И если в прошлый раз я уже почти закончил, то в этот…

— Ни в коем разе, — выставил перед собой руки я. — Продолжайте лекцию, пожалуйста. Мне очень интересно узнать больше о белоглазых.

— А мне плевать на лекцию! — взвился Потапов. — Соловьёв меня оскорбил! А вчера он убил Пешкова!

Пешков? Это ещё кто такой? Хм… Наверное, тот здоровяк, приятель Урусова. Только дураку понятно, что я его не убивал. Достаточно глянуть на разорванное зубами гуля горло. Впрочем, вряд ли этим мальчишкам и девчонкам позволили осматривать тела погибших товарищей.

— И кто знает, что ещё он скрывает⁈ — продолжал верещать Михайло Потапов.

— Я никого не убивал, кроме гулей и прочей нечисти, — покачал головой я. — А всё остальное не твоё дело. Лучше помолчи и не мешай мастеру Проллу. — Я подобрал подходящие строки в памяти и пропел: — Не желай тайны выведать чужой. Помолчи, время есть, я продолжаю.

Потапов раскрыл рот, но не смог выдавить ни звука. Пошлёпав губами, как выброшенная на берег рыбина, он уселся на место под смех остальных в аудитории.

А народу-то поубавилось. Это сколько же нас тут вообще осталось? Я без понятия, сколько человек погибло при вчерашнем Прорыве. Ну, минимум двое точно. Пешков и ещё какой-то незнакомый мне парень, ломанувший мимо меня сквозь кусты и нарвавшийся на гулей. А до того из Академии ушли Киреева, Панин, Обухов, Урусов — причём в связи с моими действиями. Ну и неизвестный мне сосед Орловой.

То есть, минус минимум семеро. И осталось нас двадцать девять. Причём девчонок стало сильно больше, чем парней.

— Что ж, раз господа успокоились, продолжим, — поправил пенсне гоблин. — Итак, мир белоглазых. Вполне подходящий для людей, за исключением невозможности применять магию. А вот магические расы, те же тролли, гоблины или эльфы не способны в нём выжить. Гномы могут жить там, но при этом ощущают постоянный дискомфорт. Фактически, стабильный портал в мир белоглазых в данный момент поддерживается как путь эвакуации на крайний случай. Местные жители весьма дружелюбно настроены к землянам. Тем более численность населения белоглазых не слишком велика, а количество мужчин значительно превышает число женщин. Но подобная эвакуация, безусловно, вариант на самый крайний случай. Если стабильность межмировых границ совсем разрушится. Пока нестабильные прорывы в основном сосредоточены здесь, на острове Китеж, и на территории бывшей Поднебесной. Хотя единичные Прорывы могут происходить повсеместно. Но это тема для другой лекции, господа и дамы.

— А белоглазые полукровки могут проходить через порталы? — задал вопрос я.

— Могут, — подтвердил мастер Пролл. — Но только находясь в тесном контакте с человеком или представителем иного вида.

— И насколько тесном? — хихикнула Троекурова.

— Достаточно будет объятий, — сухо отозвался гоблин. — Ох, и почему юные леди этого потока так зациклены на темах, связанных с соитием? — вздохнул он. — Вот молодые люди в основном об оружии спрашивают.

— Да вот как раз поэтому, — не стушевалась Троекурова. — Мальчики всё только об острых железках думают. Вместо того чтоб подумать о нас, девочках, и уделить нам внимание.

В зале поднялся гул женских голосов. Кажется, с Троекуровой были согласны практически все девчонки. Хотя вот уж ей самой, а также Вежлевой и Вяземской грех жаловаться бы!

Парни как-то поникли и поглядывали на своих соседок по столам с настороженностью. Только Одоевский радостно обжимался с Соколовой, и оба были всем довольны. Да уж, похоже, для этой парочки я поработал Купидоном. Кто ж знал, что макание парня головой в унитаз может сблизить его с девушкой… Даже жаль, что мы с Одоевским договорились это скрыть, а то предложил бы остальным такую же услугу. Мне не сложно, им… Ну, вряд ли приятно, но главное же результат! Хотя найдутся ли ещё такие жалостливые дуры, как Соколова?

— Думаю, на этом мы лекцию закончим, — раздражённо прошипел гоблин. — И те, кого больше интересуют отношения с противоположным полом, могут на мои лекции не приходить. У нас тут экзаменов нет.

Нет экзаменов? Интересное учебное заведение, однако. Похоже, тут всё на добровольных началах. Хочешь, учись и тренируйся. Не хочешь, можешь заниматься чем угодно. Но потом в Форпост либо не возьмут, либо помрёшь там во время отражения Прорыва. И опять же всем плевать, дураком жил, дураком и помер. Бабы новых нарожают, как известно.

Да и вряд ли все курсанты так уж рвутся на фронт. Большинство тут, наверное, для того, чтобы построить горизонтальные связи с ровесниками-аристократами — не в постельном смысле, опять же! Хотя, может, и это тоже. И просто чтоб потом на приёмах козырять тем, что учился в Академии.

В конце концов, даже семьдесят молодых магов для фронта — капля в море. Может, нас тут собрали для борьбы с местными Прорывами? Тоже вариант. Хотя почему семьдесят? А синяя общага, которую я видел чуть в стороне, пустует, что ли? Или курсанты синего корпуса с нами просто не пересекаются? Вон с оранжевыми мы же на занятия раздельно ходим, только в парке случайно сталкивались.

— Демьян, заснул, что ли? — ткнула меня локтем в бок Троекурова. — Пошли уже.

— Вот чего ты профессора дразнила? — проворчал я. — Вообще-то он полезное рассказывал. А ты всё к девочкам и мальчикам свела.

— Ой, ну накажи меня за это, — фыркнула полуэльфийка.

— И накажу, — согласился я. — Пропускаешь свою очередь в мою постель. Два раза.

— Чего? — округлила глаза она. — Ну, не так же! И вообще…

— А остальное тебе понравится, — покачал головой я. — Поэтому именно так. А насчёт вообще… Думаю, Изольда и Эльза не откажутся попробовать втроём без тебя.

— Если что, есть ещё я, — напомнила о себе Петра.

Сегодня она облачилась в доспех Марты из шкуры песчаного червя. Хотя и куда более закрытый, чем её прежнее одеяние, но облегающий как вторая кожа. Так что выглядела белоглазая весьма соблазнительно.

— А меня никто не считает, — буркнула позади Варвара.

— Попозже, — обернулся к ней и подмигнул я.

Сосредоточив взгляд на неглубоком декольте. Кажется, Юсуповой скоро придётся заказывать себе новые рубашки. После усиленного втирания в меня пыльцы вчера и ещё сегодня утром, у Варвары таки появилась грудь. Пока где-то полуторного размера, но в сравнении с прежней нулёвкой — это уже весьма неплохо.

И даже супергеройский чёрный знак с утра у меня с груди всё-таки свели. Петра ещё на рассвете добыла новую порцию пыльцы у нашего поставщика в городе, найдя его через портного. Эх, вот были бы тут популярны истории о супергероях, я бы, может, знак и оставил. Но нет, тут совсем другая культура. Американские комиксы в этом мире если и существуют вообще, то остались за океаном. Кстати, я пока без понятия, что там в Штатах творится, да и в остальном мои знания о мире в большей степени состоят из пробелов.

— Пыльцы маловато, — покачала головой Юсупова. — Так что ты пока сильно не магичь. А что, мне обязательно третий размер отращивать?

Я окинул взглядом хрупкого телосложения худенькую девчонку и покачал головой. Этак большой бюст её вовсе перевешивать будет. Я, конечно, больше люблю фигуристых девушек, но не то, чтоб остальные вовсе не привлекали. Опять же, разнообразие…

— Задница у тебя уж больно костлявая, — сообщил я. — Лучше ей займись пока.

— Ты хочешь, чтоб я задом по твоей груди елозила? — удивилась Варвара. — Вот ты странный.

— Задом можно делать и многое другое, — ровным тоном обронила Петра. — Многим мужчинам нравится. Демьяну тоже.

— Тогда я подумаю о том, чтобы всё-таки остаться просто друзьями, — задумчиво хмыкнула Варвара.

Я пожал плечами. В принципе, меня и такой вариант устроит. Хотя и на том, на что намекала Петра, не настаиваю, она-то как раз сама проявила инициативу. А костлявая плоская задница просто выглядит не эстетично на мой вкус, да и шлёпнешь — руку об кости ушибёшь. Только и всего.

— Какое там у нас следующее занятие? — поинтересовался я. — Раз уж сегодня без подвигов, то давайте хоть немного поучимся, что ли.

Глава 29 Встань, страх преодолей

Следующим было занятие у герра Мандельбротта. Гном с недовольным видом прошёлся вдоль шеренги, искоса поглядывая на нас.

— Мне кажется, или герров стало значительно меньше? — ворчливо осведомился он. — Они уверены, что всё знают и умеют? Уроки старого гнома геррам не нужны?

— Во вчерашнем Прорыве погибли двое, — сообщил Пузыня. — Ещё двое отчислились по собственному желанию. А ещё один… Провалился в портал. Вернее, был призван в Избранные герои другого мира.

— Мельчают герры империи, — неодобрительно покачал головой наставник. — Скоро только фройлен на защите рубежей и останутся. Ну и мои сородичи, видимо.

— Герр Мандельбротт! — вышла на шаг вперёд и подняла руку Изольда. — Можно вопрос? Нам мастер Пролл на лекции рассказывал, что люди не могут иметь общее потомство с гоблинами. А с гномами?

— Вы хотите от меня детей, фройлен Вяземская? — огладив бороду, осведомился он. — Что ж, это вполне возможно. У меня три бывших жены человека, все с детишками.

— А может, и хочу! — заявила Изольда.

— Ну, тогда выходите и становитесь на четвереньки, — сделал приглашающий жест рукой гном. — Вас, дылд человечьих, приличный гном только так и может нормально обиходить. Хотя ни одна фройлен ещё не жаловалась.

Изольда глянула на меня, но я отвёл взгляд. Сама начала дразнить наставника, сама и выкручивайся теперь. Ну, обсмеют остальные, не смертельно.

— Как скажете, мастер! — решительно шагнула вперёд Изольда. — Раз уж у нас с мужиками такой дефицит…

Она встала на четвереньки в нескольких шагах от строя, оттопырив зад. Но задирать подол не стала. Хм, решила, что гном первый на попятную пойдёт? Он же ещё в прошлый раз просил не устраивать провокаций и разборок на тему отношений. Хотя сегодня мастер явно в хорошем настроении, но вон уже как-то подозрительно щуриться и кривить губы начал.

— Ещё желающие есть? — громогласно вопросил гном. — Фройлен Воронцова? Фройлен Троекурова?

— А почему бы и нет, — хмыкнула Троекурова, выходя из строя. — Где мне встать, мастер?

Он указал пальцем место в нескольких шагах от Вяземской. Это ему далеко между ними бегать придётся. Что-то гном задумал.

Воронцова не стала отставать. За ней последовало ещё несколько девчонок, включая Соколову. Хотя её Одоевский попытался было удержать за руку, а когда не смог, застыл с обиженной миной на физиономии.

Гном расставил девушек на некотором удалении друг от друга, так что перемещаться между ними, чтоб пристроиться сзади, точно будет сложно и неудобно.

— Прекрасно, — объявил он. — А теперь, уважаемые фройлен, стойте вот так и помалкивайте. Изображайте бессловесную мебель. А остальные делятся на две команды, вторженцы и защитники. Сегодня у вас будет поле боя с препятствиями.

— Эй, я не этого хотела! — возмутилась Изольда.

— Молчать! — рявкнул на неё герр Мандельбротт. — Бессловесной мебели слова не давали! Либо немедля покиньте мой тренировочный зал раз и навсегда, фройлен!

Сурово. Но она сама напросилась. Хотя вопрос задала интересный, и ответ полезный. Выходит, у людей с гномами возможно общее потомство, и такое даже существует. Если герр Мандельбротт не пошутил про бывших жён. Но вот форму вопроса Изольда выбрала провокационную. За что в итоге огребаем мы все. Потому что тренировочный бой на территории с живыми препятствиями…

Магией не пошвыряться, на что и расчёт наставника. Он всё же нас тут фехтованию учит. Но вот будь препятствия вправду мебелью, их можно было бы использовать в качестве опоры, наступить, оттолкнуться и прыгнуть на врага. А девчонкам на спины не наступишь и по ним не попрыгаешь.

— Герр Соловьёв не участвует, — неожиданно распорядился наставник. — Остальным разделиться на группы по собственному разумению. Защитники налево, вторженцы направо. Далее всё сами.

Гном зашагал в дальнюю часть зала, где располагались стенды с тренировочным оружием. И я направился за ним. Раз уж меня исключили из участия, то незачем под ногами у остальных путаться. Да и спросить наставника надо, с чего это ко мне особое отношение. Петра последовала за мной, она же и вовсе не курсантка.

— Почему… — начал я.

— Тебе это не нужно, Соловьёв, — покачал головой гном. — Ты не командный игрок. А без волшебного меча и вовсе не воин. Меч же не умеет бить вполсилы, на тренировке.

Клинок завибрировал, соглашаясь с этим мнением. Хотя он ведь сдерживался в спарринге. Ниппонца же не выпотрошил! Или просто промахнулся, не было вариантов ударить на поражение?

— А что вы знаете об этом клинке, герр Мандельбротт? — спросил я.

— Есть несколько легенд, — пожал широченными плечами гном. — Демонический меч. Клинок убийцы богов. Оружие, потерянное повелителем Предвечной Тьмы. Полагаю, верны все. Но все неточны. Главное, не поддавайся влиянию клинка, парень. Он тебя плохому научит.

— Ну, это ещё посмотрим, кто кого, — рассмеялся я.

Меч завибрировал, излучая эмоцию веселья.

— Если б я полез твоей фройлен подол задирать, ты бы меня зарубил, — спокойным тоном произнёс наставник. — Хотя она сама напрашивалась и согласилась.

— Только если бы она начала сопротивляться, а вы всё равно решили взять её силой, герр, — так же спокойно отозвался я. — Иначе она бы просто перестала быть моей. Но я знал, что она это всё не всерьёз. И вы тоже.

Гном кивнул. Я кивнул в ответ. Меч согласно завибрировал. И ни один из нас не усомнился, что да, я бы его при таком раскладе зарубил. Хотя на прошлой тренировке наставник с лёгкостью отбивал все мои выпады… Ну, в таком случае, снёс бы его горящей стрелой, он же не белоглазый и не резистентен к магии!

— Тебе лучше идти одному, — произнёс герр Мандельбротт. — Те, кто пойдут с тобой, скорее всего, умрут. Но один ты не дойдёшь.

— А я никуда идти не собираюсь, — пожал плечами я.

— Соберёшься ещё, — хмыкнул гном. — Не первый вселенец, которого я вижу. Всем вам нужно это далёкое далёко… Или как там? Да ещё твой меч…

— Посмотрим, — отмахнулся я.

Похоже, ни для кого, кто умеет немного шевелить мозгами, тут уже не секрет, что я вселенец. Ну да, песни чужого мира… Раз проблемой моё происхождение ни для кого не является, то и ладно.

Наблюдать происходящее в зале было интереснее, чем обсуждать мою историю и предполагаемое будущее. К тому же, предположения я считаю ошибочными. Меч меня никуда не тянет, сам я тоже в герои не рвусь. Ну, бросался спасать Кирееву от огра, прорывы останавливал — но разве ж это героизм? Просто мог и сделал. Героизм — это когда не мог, но всё равно пытался, да ещё и удачно. Проигравших неудачливых героев как-то не очень ценят.

А вот тренировка шла полным ходом. И напоминала представление клоунов в цирке. Две группы кружили вокруг живой полосы препятствий, а если кто-то пытался влезть внутрь, то очень осторожно, чтоб ненароком кому из девчонок на пальцы не наступить и не споткнуться, если придётся отступать.

— Сближайтесь! — рявкнул гном, тоже видя такую нерешительность.

Вот теперь бойцы сошлись в ограниченном пространстве, некоторые даже звенели клинками над стоящими на четвереньках девушками, но всё же с опаской и поглядывая вниз.

— А давайте усложним задачу, — предложил я. — В реальном бою ведь не всегда бывает только две стороны.

— Интересно, — протянул герр Мандельбротт, потеребив бороду. — Делайте, герр Соловьёв.

— Встань, страх преодолей, встань, в полный рост! — пропел я. — Мебель оживает! И нападает!

Девчонки, которым уже наверняка надоело стоять на четвереньках, мигом вскочили, выхватывая клинки. И атаковали всех, кто оказался поблизости, независимо от того, к какой группе они принадлежали. Я кивнул Петре, белоглазая усмехнулась в ответ. И мы вдвоём тоже ворвались в битву с фланга, раздавая удары клинками плашмя всем, кто подвернулся. За нами, издав удалое гиканье, рванул и герр Мандельбротт, размахивая секирой. Кажется, гном и не догадывался, какое можно устроить веселье, довольствуясь малым.

— Эй, так не че… — начал возмущаться Потапов.

И получил чёрным мечом плашмя в ухо.

— В бою нет честности! — рявкнул гном. — Считайте, что это случился новый Прорыв! А вы не готовы! И что?

Он двинул одному рукоятью в живот, другому в челюсть, третьего пнул под колени и добавил с ноги, куда попал. Кажется, сегодня в медчасти у Анхелики Семёновны будет аншлаг. Я тоже не стеснялся раздавать тумаки и пинки. А за моей спиной встал весь мой «бабий отряд», невзирая на то, кто к какой фракции принадлежал по правилам этой тренировки. Ну и Пузыня тоже к нам примкнул, а за ним и Одоевский с Соколовой. Это они удачно примазались, так что наша группа составила почти треть всех присутствующих. А уж с учётом Петры и герра Мандельбротта, мы остальных просто размазали. Противники-то действовали разрозненно, в лучшем случае парами, а мы прошли через них клином.

— А вот это было действительно нечестно, — погрозил мне толстым пальцем гном. — С чего это к нам примкнули бойцы других отрядов, а?

— Ну, допустим, мы — это отряд гномов, — предложил я. — Девушки увидели, что мы побеждаем. И переметнулись на нашу сторону. Потому что мы сильнее. И они захотели от нас детей.

— Вот без этого вы никак не можете, — дёрнул себя за бороду герр Мандельбротт. — Но и в жизни так бывает… Да… Принимается. Победителем соревнования объявляется не участвовавший в нём герр Соловьёв.

— Ура! — воскликнула Троекурова.

Её быстро поддержали Изольда и Эльза. Никто не возразил, потому что половина проигравших пребывала на грани нокаута, постанывая на полу. А вторая половина потирала ушибы, и явно не желала разделить участь первой половины.

— А, отчисляйтесь все, — махнул рукой гном. — На фронте вам точно делать нечего. И даже в Форпосте. Или просто откажитесь от моих занятий.

— У нас ведь вроде первая неделя настоящих тренировок, — напомнил я. — Вы как раз и должны нас научить. Чему-нибудь. А если бы все уже всё умели, то вы зачем?

— Базовые навыки боевой подготовки дают личные учителя, — отрезал гном. — Те, кто хотят сражаться всерьёз, потом тренируются вместе с дружиной. А тут одни ленивые бездарности. Я преподаю истинное искусство боя. А не учу, как держать строй и идти в атаку через препятствия.

— Мы же не тренировались вместе, — указал Пузыня. — Откуда взяться слаженности действий?

— Двор там, — указал пальцем гном. — Солнце ещё высоко. Тренируйтесь. Слаживайтесь. А пока — только лажать умеете.

Я оглядел побитых курсантов. Нет, сегодня им точно будет не до самостоятельных тренировок по слаженности. Им, потому что я в этом участвовать не планирую. Мои девчонки и так под меня подладились. Большего мне не надо.

А может, эти тренировки как раз Бо́рис должен был проводить? Или чему он учить собирался? Отражать Прорывы? Да уж, то ли преподаватели у нас те ещё, то ли они как раз пытаются мотивировать нас к самостоятельным тренировкам. Но на это, мне кажется, и года мало. Пока из взаимодействия между курсантами я вижу только ссоры и интрижки между парнями и девчонками. Даже разделения на небольшие группы пока не произошло. Все или сами по себе, или парочками, максимум со старыми знакомыми. Герр Мандельбротт определённо хочет слишком многого и сразу.

Хотя у меня ведь получилось сколотить небольшую группу. И даже не за две с половинной недели, а всего за несколько дней. Ну, большей частью это мой «гарем», но есть ещё Пузыня и вон даже Одоевский с Соколовой.

Может, я просто прирождённый лидер? И кандидат на императорский трон, ага… Да не, ерунда какая. Управлять государством мне песни не помогут. Так что и не целуйте, и не просите, на трон не сяду!

— Не хотите доставить раненых товарищей в медчасть, герр Соловьёв? — поинтересовался гном.

— Не-а, — отказался я. — Пусть этим их слуги займутся. А у нас намечается тренировка по взаимному слаживанию. И объяснение ошибок.

С этими словами я сжал волосы Изольды в кулаке и поволок девушку за собой.

— Ай! — вскрикнула она. — Я ж не всерьёз это! Шутила я! Искуплю вину! На всю глубину!

— А можно мне тоже искупить? — засуетилась рядом Троекурова. — Спорим, я смогу глубже?

— Нельзя, ты наказана, — отрезал я. — Так что ты идёшь нам всем за пивом. А вот Эльзу приглашаю поучаствовать, если захочет.

— Даже не знаю, — решила пококетничать Вежлева, накручивая на палец прядь волос. — Демьян, а ты потом споёшь мне ту песню, про повелительницу мух?

— Спою, — пообещал я. — Но только под пиво. Ты вообще была хорошей девочкой и заслужила награду.

Я привлёк Эльзу к себе и поцеловал в губы.

— Ты главное не забывай, что хорошие девочки умеют делать всё то же самое, что и плохие. Только лучше, — улыбнулась она.

— А вот это мы ещё посмотрим, кто лучше! — возмутилась Изольда.

Что ж, сейчас и проверим.

Глава 30 Разберись, кто ты — трус иль избранник судьбы

Нас разбудил тревожный звон колоколов. Я неохотно вылез из постели, высвободившись из женских объятий. Подобрал со стола сигареты и зажигалку, прошёл к окну и закурил. На улице ещё темень, чего там опять стряслось?

— Опять Прорыв? — поинтересовался я у проснувшихся девчонок.

— Нет, Демьян, — покачала головой Варвара. — Это сигнал к эвакуации.

— А, ну хорошо, — покивал я, выдохнув колечко дыма.

— И что в этом хорошего⁈ — вскинулась Изольда.

— Разнообразие, — развёл руками я. — А то эти Прорывы уже стали повседневной обыденностью. Скучно. А тут что-то новенькое.

— Демьян, эвакуация — это плохо, — поведала мне Троекурова таким тоном, будто говорит с малолетним ребёнком, отстающим в развитии.

Ну да, плохо, наверное. Но мне пока что в большей степени любопытно. Например, как именно нас эвакуировать собрались? Ну и почему — тоже интересно, конечно.

— Одевайтесь, — махнул рукой я. — Выходим спокойно, без суеты. В толпу не лезем, если начнётся толкотня на лестницах. В крайнем случае, в окно выйдем.

Встряхнув почти пустую пачку сигарет, полез в тумбочку за новой.

— Демьян, что ты там ищешь? — удивилась Эльза. А услышав мой ответ, сообщила: — Это же наша комната. А мы не курим.

Тьфу ты. Вот ещё проблема на мою голову. Надо было у себя в комнате ночевать.

Зато вместо сигарет я нашёл какую-то деревянную шкатулку. Открыл, внутри было два дуэльных пистолета, этаких старинных с виду. Судя по всему, заряжаются через дуло. Зато на каждом сверкает по небольшому синему камушку.

— Так дуэльные пистоли магические? — вслух удивился я.

— Конечно, — пожала плечами Троекурова. — А зачем они тебе сейчас-то сдались?

— Пригодятся, — решил я, сунув оба пистоля за пояс сзади. Пуль я в коробке не нашёл, похоже, они и стреляют магией. — Я одолжу.

Мы быстро спустились и вышли во двор. Никакого столпотворения не было, курсанты эвакуировались спокойно и собранно. Может, это вообще учебная тревога, которая регулярно проводится? Да нет, тогда девчонки бы предупредили.

Я придержал своих подруг, пропуская основную толпу вперёд. Хоть паники и нет, но что нам теперь всем строем шагать? Служанок девчонки выставили ещё вечером, чтоб не подслушивали, что у нас происходит. И Петьку я в своей комнате не нашёл, когда зашёл за сигаретами. Ну, авось слуги сумеют сами о себе позаботиться.

— Кажется, дождь начинается, — пробормотал я, когда мне на нос упала холодная капля. Посмотрел вверх, нет, это не птичка пролетела. — У кого-нибудь есть дома ружьё?

— Только пистоли, которые ты уже забрал, — удивилась Троекурова. — А зачем тебе?

— Да так, — отмахнулся я. — Юмор вселенца. Не обращайте внимание.

Мы направились к главному зданию. И вот там суеты было побольше, как и народу. Группа людей размахивали руками возле небольшого Прорыва, отчего он понемногу расширялся.

— Стабилизируют портал, — пробормотала Троекурова. — Всё серьёзно.

— А что происходит-то? — громко вопросил я. — По какому поводу мы все здесь сегодня собрались?

— Всем собраться и построиться! — прогремел над двором голос ректорши. — Курсанты собираются вместе, строятся в колонны по двое. Слуги идут отдельно. Объявлена полная эвакуация. В центре города открылся стабильный портал в мир тёмных эльфов! Это полномасштабное вторжение!

М-да, её явно никто не учил успокаивать эвакуируемых. Паника не началась, конечно, но нервозности у народа явно прибавилось. И строиться никто не торопился. Впрочем, портал-то ещё не открыт нормально.

— Ну всё, хана Китежу, — вздохнула Эльза.

— В смысле, хана? — не понял я. — А что, император не пришлёт войска?

— Непременно пришлёт, — кивнула Троекурова. — Как только на фронте Поднебесной случится затишье. Потом пока тут всё заново отстроят, заселят…

То есть что, это у нас массовая эвакуация всего города? А почему я тогда не вижу вокруг толпы народа?

— Соблюдайте спокойствие, — продолжила говорить ректорша. — У нас ещё вполне достаточно времени. Все собравшиеся успеют уйти. Включая слуг. Курсанты синего корпуса отправлены на сдерживание армии вторжения.

Ага, синяя общага всё же не пустовала! Только не пойму, чего это их отправили сражаться, а нас эвакуируют?

— Да уж, сдерживание, — мрачно хмыкнул кто-то рядом. — Раздавят их там.

— Герр Мандельбротт, — опустив взгляд, заметил я гнома. — А почему синие там, а мы тут?

— Так они бастарды, — пожал плечами наставник. — Вот их и не жалко. Их для того и тренировали, чтоб сразу на фронт бросить.

Я огляделся по сторонам и заметил группы быстрого реагирования во главе с Мартой. Это что, даже их в бой с тёмными эльфами не отправили? А курсантов-бастардов бросили на убой, чтобы дать нам время свалить?

— Ну нет, я так не играю, — проворчал я.

— Ну вот, а ещё вчера говорил, что никуда не собираешься, — напомнил гном.

— Не виноватый я, — пожал плечами я. — Они сами пришли.

Я направился к ректорше, отпихивая с дороги тех, кто путался под ногами.

— Не беги так, Соловьёв, портал ещё не открыт! — вякнул кто-то мне в спину.

Я даже оглядываться не стал. Плевать на них. Время детских разборок кончилось.

— Ева Авдеевна, что с горожанами? — обратился я к ректорше.

— А что с ними? — не поняла женщина.

— Надо их тоже эвакуировать. Или эльфы только на магов нападают?

— А, ну да… Эльфы на всех нападают, — отмахнулась она. — Перебьют они простолюдинов. Придётся город с нуля заселять. Если тут вообще можно будет жить.

— И мы их просто бросим? — теряя терпение, процедил сквозь зубы я. — Оставим на убой?

— Они же простолюдины, — захлопала глазами Ева Авдеевна. — Что ты хотел?

Я замахнулся, намереваясь ответить ей оплеуху тыльной стороной ладони по морде со всего размаха. В глазах ректорши даже мелькнула тень испуга. Но я остановился и сдержал руку. Вместо этого прорычал:

— Где обещанная мне пыльца⁈

— Ты что задумал, Демьян? — удивилась женщина. — Пыльцы собрали килограммов пять…

— Тащи, — кивнул я. — И громкоговоритель свой вруби.

К счастью, ректорша поняла, о чём речь. Щёлкнула пальцами, и мой голос разнёсся над двором.

— Товарищи курсанты! — начал я.

И сразу сбился. Какие к бесу лысому товарищи? Но и господа и дамы тут неуместно.

— Там тёмные эльфы город громят! — сделал я заход с другой стороны. — И мирных жителей убивают! А мы что?

— А мы спасёмся, — донёсся чей-то голос.

— Струсим и сбежим⁈ — продолжил я. — Или пойдём и надерём им длинные уши, а⁈ Там уже сражаются наши… — У меня опять чуть не вырвалось «товарищи». Да тьфу ты! — Наши братья и сёстры!

— Бастарды, — вякнул какой-то парень в оранжевом.

— А что, твой папаша никогда служаночку в углу не зажимал⁈ — на этот раз отреагировал на реплику я. — Уверен, что там нет твоего брата?

Парень только пожал плечами и не ответил. А вот тон негромких разговоров в толпе сменился. И теперь большинство смотрели в мою сторону. Похоже, они вообще не думали о том, чтобы защитить тех, кто ниже их по положению.

— У вас железяки на поясах болтаются для того, чтобы об них спотыкаться⁈ — надавил я. — Или чтобы сражаться? Убивать врагов! Истреблять нелюдей! Вы боевые маги или фокусники из цирка⁈

— Мы с тобой, Демьян! — выкрикнула Троекурова, шагнув вперёд.

Остальные мои девчонки встали рядом с ней. Я кивнул, хотя как раз предпочёл бы их эвакуировать. Но их же плёткой не прогонишь. И они пригодятся. Но такой маленькой компанией мы мало чего сможем сделать. Тогда уж лучше я вправду пойду один. Хотя бы смогу применять тяжёлую артиллерию, не опасаясь навредить своим. Впрочем, в городе же ещё полно мирных жителей…

— Разберись, кто ты — трус иль избранник судьбы! И попробуй на вкус настоящей борьбы! — пропел я.

— Ты всё равно не успеешь добраться в центр города вовремя, — негромко сообщила ректорша, передавая мне тяжёлый пакет, который ей притащила одна из девочек-теней. — И тем более, потом вернуться.

Я быстро прокрутил в голове весь известный мне песенный репертуар, выбирая что-нибудь подходящее. Причём ускорить надо не одного меня, а небольшую группу. Это сложнее. И группа как минимум должна быть объединена по какому-то признаку. Что ж, текст песни придётся немного поменять. Надеюсь, это не слишком ослабит магию эгрегора.

— Со мной идут только курсанты в зелёном! — громко объявил я.

— А чего это? — возмутился тот самый парень в оранжевом, который только что пренебрежительно отзывался о бастардах. — Я тоже хочу.

— Так поменяйся с кем-нибудь камзолами, — предложил я.

Некоторые наши сокурсники уже примкнули к группке моих девчонок, но большинство всё ещё мялись в стороне. Через минуту Потапов уже словил кулаком в морду за то, что не хотел отдавать камзол активному парню из оранжевой группы. Я заметил в толпе Орлову — вернее, возвышавшегося над головами юнцов гусара Потапа. Орлова с нами идти точно не собиралась, да я бы её и не взял, но она добровольно отдала свой камзол какой-то девушке из оранжевой группы. Но меня больше интересовал чемодан на колёсиках, который тащил Потап.

— Там же заряженные кристаллы, да? — спросил я, оказавшись рядом с ними. — Ну-ка, делись. Нам для спасения города надо.

— Это вообще-то стратегический императорский запас, — с сомнением протянула Орлова. И тут же решительно продолжила: — Но я не могу тебе отказать, Соловьёв! Так что постарайся не сломать и не потерять! А перезарядить потом снова не проблема!

Я распихал несколько кристаллов по карманам, ещё горстку сгрёб в руки и пошёл раздавать своим союзникам. В бою большинству будет не до того, чтобы активировать свои триггеры.

Оглядел своё воинство. Почти два десятка человек. Из знакомых лиц, помимо моего «гарема», само собой, Пузыня, Одоевский, Соколова, Воронцова. Маловато народу, так себе армия. Но другой у меня нет.

— Встаньте клином, — распорядился я. — Так, вы сюда.

Позади себя я поставил Троекурову и Вежлеву, а между ними Петру, велев ей обхватить девчонок за плечи и держаться крепче. На белоглазую-то напрямую магия не действует.

— Если кто боится высоты, то лучше сразу отойдите, — предупредил я. — Бегом добираться слишком долго, да и умирать потом уставшим не хочется.

Кто-то усмехнулся, кто-то коротко хохотнул, кто-то из девчонок ойкнул. Ну да, про смерть это я зря.

— И как мы тогда доберёмся? — спросила Воронцова.

— Вот не ожидал такого глупого вопроса от девушки с птичьей фамилией, — покачал головой я. — Мы полетим, конечно!

Уф, надеюсь, это сработает. А то как пешком добираться до центра города я вообще без понятия. Сверху-то авось разберусь.

Я сделал несколько глубоких вдохов-выдохов и запел.

Глава 31 Я шел в последний бой с двумя мечами

— Взмывая выше ели, не ведая преград, зелёные курсанты летят, летят, летят!

Ну не пришло мне в голову что-то получше, чем «зелёные курсанты», чтоб в размер строки вписывалось! Главное, что сработало. Я оглянулся, чтобы убедиться, что остальные следуют за мной, а не один я тут изображаю супермена. Да, весь клин поднялся в воздух. И даже то, что Пузыня в полёте начал дрыгать ногами, никак не мешало ему держаться в строю.

Я вытянул вперёд руку с мечом, задавая направление полёта. Как ещё этим управлять у меня идей не было. Хорошо, что магия всё-таки в основном интуитивная штука. А всё это пение заклинаний — таки именно триггер на срабатывание. Можно и без него.

Мы пролетели над территорией Академии. На окраине города всё выглядело спокойно, только вот людей на улицах совсем не наблюдалось. Впрочем, ночь на дворе, хоть и лунная, да ещё и дождь. Чего бы нормальным людям гулять?

Сияющий портал я увидел издалека. Таких здоровенных я ещё не видел. Пожалуй, метров семь квадратных — с поправкой на то, что портал-то круглый. И из него уже выперлась целая толпа эльфов в тёмных доспехах, запрудив всю площадь.

— Из другого мира ворон вести мне принёс! Скоро с неба хлынет из камней тяжёлый дождь, — пропел я.

Ничего не произошло.

— Ну, кар, что ли, — подала голос Воронцова. — Где дождь из камней-то?

— Сказано же, скоро! — раздражённо огрызнулся я в ответ. Ведь хотел же слова менять, но опять забыл. — Огонь по готовности! Всем, чем можете!

В толпу эльфов внизу полетели молнии, огненные шары, ледяные сосульки. Артобстрел вышел достаточно эффективным, но из портала пёрли новые враги.

Я огляделся. Курсанты в синем сдерживали эльфов на двух улицах, отходящих от площади. Но в других направлениях чёрная лавина текла свободно.

— Лок’тар Огар! — донёсся боевой клич из одного из проулков.

Я усмехнулся. Догадываюсь, кто там сражается. Наверняка рубит эльфов на фрикасе. Надеюсь, потом в шаурму это мясо класть не будет, брр.

— Бивни чёрных скал и пещер тупой оскал. Тёмный эльф среди гор ничтожно мал, — пропел я, на этот раз всё же подправив текст.

И превратив центральную площадь в полосу препятствий из каменных шипов. Отлично, я именно так всё и представлял! А то вдруг тут правда горный хребет на месте города воздвигся бы. Ну и я на этом бы закончился.

— Заходим на посадку, — приказал я, указав остриём меча на одну из пустых улиц.

Ну, почти пустую, небольшой отряд тёмных эльфов мы на подлёте спалили молниями.

— Держите заслон! — распорядился я. — Не пускайте их в город! Там мирные граждане!

— А ты куда, Демьян? — практически единогласно вопросил мой «гарем».

— Туда, — я указал на каменный лабиринт. — Только сперва посыпьте меня пыльцой.

Полученный от ректорши мешок я вручил Варваре. Она же первая и взялась об меня тереться. А черноты на груди проступило уже немало, полёт и артобстрел даром не прошли.

— Всё, хватит, — оттащила Юсупову Троекурова и заняла её место.

Остальные ребята и девчонки из отряда смотрели вытаращив глаза, как весь мой гарем поочерёдно распахивает рубашки и трётся об меня обнажённой грудью. Ладно, будем считать, что это для поднятия боевого духа, как минимум у парней.

— А можно я тоже? — спросила Воронцова.

— Нельзя! — прикрикнули на неё разом пять девчонок.

— Всё, хватит, — остановил я их. — Дайте пару минут подготовиться.

Я левой рукой пригладил намокшие под дождём волосы, правой сжал покрепче рукоять меча. И пропел:

— Он до цели доберётся. По своей пройдёт стезе.

Но этого маловато будет. Надо накачать себя по полной.

— Пробил час — не остановишь нас! Свыше контролю не бывать!

Вдох. Выдох. Вдох. И ещё строчка:

— И я рванул как ветер, зря не тратя слов.

Вдох.

— Кто сказал один не воин, не величина, кто сказал другие времена?

Я шагнул вперёд, проникая в каменный лабиринт и скрываясь с глаз союзников. Махнул мечом, рубанув сунувшегося ко мне тёмного эльфа. Ещё несколько шагов, чтоб меня не было слышно. Время немного сменить репертуар.

— Остатком жизни смерть неся кому-то, я шёл в последний бой с двумя мечами, пропел я.

Девчонкам такие строчки точно бы не понравились. Ещё остановить попытались бы. Мой клинок тоже недовольно завибрировал. Но всё же его точная копия возникла у меня в левой руке.

Теперь завибрировал меч в левой ладони. И сам дёрнул мою руку в сторону, проткнув выскочившего из-за каменного шипа эльфа. Запросто прошив при этом его металлический нагрудник. Да уж, в мире, где у каждого третьего есть волшебный меч, стальная броня явно уже анахронизм. А в императорской гвардии, говорят, зачарованные клинки вообще у каждого. Вот только где та гвардия, когда она нужна?

Я едва успел отпрыгнуть, когда что-то ударило в скалу справа, сверху посыпались острые обломки. Ага, а вот и вызванный мной каменный дождь! Как-то долго наступало заявленное «скоро» в этот раз. Ух, зато мощно вышло! Аж половину бивней чёрных скал в каменную крошку растёрло, что уж говорить о прячущихся среди них эльфах. Главное, чтоб меня самого не пришибло.

М-да, хана моему каменному лабиринту. Надо на будущее учитывать воздействие следующего заклинания на результат предыдущего. Ну и не забывать менять «скоро» на «прям щас»!

— Убейте мага! — прогремел голос над площадью.

Эх, надо было у ректорши спросить, как включать этот магический громкоговоритель. Я бы тогда сейчас предводителю тёмных эльфов что-нибудь ответил. Или даже спел.

— Вперёд! Бей остроухих! — заорал кто-то сбоку.

Знакомый вроде голос. Ого, да это Бо́рис! И за ним ломанули курсанты в синем. Что ж ты делаешь, идиота кусок⁈ Кто тебя звал, кто просил⁈

Метеоритным дождём немало тёмных эльфов размазало по площади, смешав их тела с каменной крошкой. Но из портала новые отряды пёрли прямо сплошной колонной! Невольно в голове всплыла строчка: «Они пришли как лавина, как чёрный поток»… Но нет, вот этого нам сейчас совсем не надо! Хотя эту песню надо далеко не откладывать, ещё может пригодиться. Надеюсь, что нет, но…

Бо́рис ворвался в ряды врагов на острие клина, размахивая мечом во все стороны. Ладно, мужик крут, никогда это и не отрицал. Но не пробьётся он через армию к порталу! Да если и пробьётся, чего потом делать будет, а? И следующие за ним курсанты сами не так круты. Вот упал один, второй…

Я не стал терять время. Ребята своими телами прокладывают мне путь, надо, чтоб всё было не зря. Я рванул вперёд, пристроившись в хвосте их клина и отмахиваясь чёрными клинками с обеих рук от эльфов, пытающихся зайти в тыл.

— Бей, круши! — донёсся рёв с другой стороны.

Человек так реветь не может, да даже орк не сможет. Я глянул в ту сторону и увидел парящую в паре метров над землёй волшебницу в алом. Значит, ревел тролль из отряда быстрого реагирования Марты. Похоже, у кого-то всё-таки проснулась совесть. И они добежали сюда своим ходом.

Эх, не вышло у меня побыть героем-одиночкой. Но оно и к лучшему, конечно. Если бы я в одну харю умудрился выкосить армию эльфов — что бы от меня потребовали потом? Да и не сумел бы. Я уже снова подвыдохся.

Вот упал последний обладатель синего камзола. Я тут же зарубил доставшего его эльфа, но парню это уже не могло помочь. Бо́рис исчез где-то в окружении врагов. К счастью, мы уже прорвались через большую часть площади. До портала осталось метров шесть.

— Вам этот бой запомнится надолго, полёт клинков, рассёкших мир на части, — пропел я, выпуская рукояти мечей из рук.

Летать мой меч умеет, я это уже видел. Вот и вперёд!

Оба клинка закружились в воздухе, на манер вертолётных пропеллеров, и рванули вперёд. Расчищая мне пусть и рассекая тела попавшихся на дороге эльфов. Они кружились вокруг меня, создавая этакую зону отчуждения. Каждый, кто приближался, тут же превращался в фарш под ударами лопастей. Конечно, если бы эльфы бросились толпой, то могли прорваться в зону безопасности, к совершенно безоружному мне. Но героических самоубийц среди них нашлись единицы.

— Ты кто такой⁈ — проревел стоящий возле портала мужик.

Ну, судя по голосу — мужик. Так-то он в сплошной чёрной броне с ног до головы, включая глухой шлем. Ещё и широкий щит. Прямо сводный брат чёрного рыцаря из отряда Марты, броня внешне отличается, но принцип тот же. Неужели тоже зачарованный мертвец в доспехах? Тогда мне хана.

Рядом с ним стояла тёмная эльфийка с копьём в руке, вместо острия которого сиял заряженный магический кристалл. Похоже, именно она открыла и стабилизировала портал. Я сунул руку в карман, стиснув в кулаке такой же кристалл, только немного поменьше. Самое время восполнить энергию. Потом достал из другого кармана сигареты, закурил и представился:

— Демьян Соловьёв. Проклятьем заклеймённый. Вселенец из другого мира. Люблю выпить пива, вкусно пожрать и красивых женщин, — на этих словах я подмигнул эльфийке с магическим копьём. — А ещё запах крови тёмных эльфов по утрам. Хотя нет, вру,этого не люблю. Но вы сами напросились. А когда меня будят среди ночи по сигналу тревоги, я способен вообще на всё.

— Трепло, — прорычал мужик. Сделал шаг вперёд, поднимая щит, и, к моему удивлению, запел: — Я мечтал родиться сотни лет назад, биться на турнирах в блеске чёрных лат…

Оп-па, ещё один вселенец из моего мира! И даже с таким же магическим триггером. И схожим репертуаром. Эх, парень, возможно, при других обстоятельствах мы могли бы стать друзьями. Вместе пить и песни петь. Но ты зачем-то выбрал не ту сторону. Неужели тёмные эльфийки настолько хороши?

Я затянулся сигаретой, выпустив колечко дыма. А левой рукой достал из-за пояса дуэльный пистоль. И пропел ему ответ строками из той же песни:

— Пуля ставит точку — знак прощенья и любви, новый мир останется твоим!

И нажал на спусковой крючок. В щите образовалась дыра, величиной с арбуз. И насколько я успел рассмотреть, в броне дыра получилась только раза в два поменьше. Но тело моего противника отшвырнуло на метр и опрокинуло навзничь, накрыв щитом, так что разглядывать времени было мало.

— Да уж, жирная точка получилась, — почесал в затылке я, убрав разряженный пистоль за пояс.

Магический кристалл на нём побелел. У меня, конечно, по карманам ещё три заряженных камня распихано, но гораздо большего размера. Это как бы круто, но к пистолю их не приткнуть.

— Ты убил моего консорта, вселенец, — спокойным тоном произнесла эльфийка. — Хочешь занять его место?

На этих словах она даже зазывно улыбнулась. Ну, это она себе так представляла. Меня от острых треугольных зубов слегка передёрнуло. Такой палец в рот не клади, а что-то более ценное и важное, существующее всего в одном экземпляре, в отличие от пальцев, тем более.

— Да нет, спасибо, — отказался я. — У меня уже есть гарем. И я пока даже не всех в нём перепробовал. Вечно что-то мешает. Вот сегодня вы.

Тут я немного приврал, конечно. Но расписывать этой королеве тёмных эльфов всю подноготную моих отношений с девчонками я не собирался. Да и ей наверняка не интересно.

— Тогда ты умрёшь, — объявила эльфийка.

И закрутила посох перед собой, как пропеллер. Оказалось, у него с обоих сторон по кристаллу-накопителю. Будут мои трофеи.

Я щелчком отбросил окурок и достал второй пистоль. Повторил строчку про пулю и точку, нажал на спусковой крючок, ожидая, что вот сейчас всё и закончится.

Никакого эффекта! Только сверкнула вспышка при попадании заряда во вращающийся посох. Эх, а счастье было так возможно.

— Убейте его, — прогремел над площадью голос эльфийки.

Выполнять приказ никто не спешил, поскольку мои летающие мечи всё ещё продолжали меня охранять. Но из портала продолжали прибывать подкрепления. И даже если я останусь так стоять, под защитой своих клинков, подзаряжаясь от кристаллов, то город обречён. Ещё и девчонки могут отказаться эвакуироваться без меня. Если у них вообще ещё есть такая возможность.

— Эх, вот ведь не хотел быть героем, — пожаловался я, вытягивая руки.

Мне в ладони легли рукояти двух чёрных клинков. Эльфы было подступили на шаг ближе, но с опаской.

Так, последний шанс. Могу ведь улететь отсюда. И девчонок забрать успею. Но тогда зачем я вообще сюда припёрся?

— Пусть последним будет яростный прыжок, хватит силы для рывка! — пропел я.

И прыгнул, выставив вперёд клинки. Правый едва не выбило из рук ударом древка копья, но этот пропеллер затормозился. И левый клинок вонзился в живот королевы тёмных эльфов.

Вот ведь странно, эльфы очень похожи на людей — не считая тёмно-серой кожи, острых ушей и треугольных зубов, хотя зубы я только у их королевы и разглядел. Однако их убивать у меня рука не дрогнула. Потому что они первые пытались убить меня? Потому что они всё-таки не люди? Потому что, если их не убить, то они перережут кучу народа? Да чёрт знает. И как-то не вовремя я об этом задумался.

Королева эльфов захрипела, у неё изо рта хлынула кровь. Но дамочке всё же хватило сил ухватить меня за шиворот и потянуть за собой, сделав шаг назад, в портал. И мы провалились в него вместе.

Эпилог А не спешите меня хоронить

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы почтить память погибших при защите города от эльфийского вторжения. В первую очередь, это все те курсанты «синего» корпуса, которые сдерживали напор врагов, не давая тёмным эльфам прорваться в город до прихода подкрепления. Покойтесь с миром, наши братья и сёстры.

Во стелит Ева Авдеевна! Как будто кто-то собирался присылать подкрепление. И вообще, даже «синим» ни к чему было всем ложиться, если бы Бо́рис не повёл их в последнюю атаку! Они пробили мне путь, конечно, но и сам бы справился. Причём сам Бо́рис вон живой стоит, хоть и рука на перевязи и на морде живого места нет.

— Но особо хотелось отметить героического молодого человека, который в одиночку уничтожил предводителей эльфийской армии и способствовал закрытию портала. Демьян Харитонович Соловьёв, твой подвиг и твоя жертва не будут забыты!

— А не спешите меня хоронить, у меня ещё здесь дела, — пропел я, выходя из тёмного проулка на площадь.

Интересно, когда это тут успели всё прибрать? Даже мои бивни чёрных скал исчезли. Да ещё и памятник отгрохали, курсант в развевающемся за спиной форменном кителе с поднятым над головой мечом. По моим ощущениям прошло только несколько часов после того, как портал схлопнулся за моей спиной. Не мог же я в отключке после хлопка несколько дней проваляться? Кажется, время в этом мире и у эльфов течёт с разной скоростью.

— А я говорила, что он живой, — меланхолично произнесла Петра.

Но при этом бросилась ко мне вместе с остальными моими девчонками. И они уже спешили расстёгивать рубашки, чтоб втирать в меня пыльцу, несмотря на собравшуюся вокруг толпу зрителей. Полгорода тут, наверное.

Я поднял руку, останавливая их. Конечно, пыльца мне нужна, грудь вся в чёрных линиях. Но не критично, потерплю до дома. Всё-таки на заимствованную из кристаллов энергию проклятие не реагировало, позволяя её спокойно через себя пропускать.

— Да вы продолжайте речь, Ева Авдеевна, — сделал я приглашающий жест рукой. — Только про жертву можно вычеркнуть. А вот про подвиг оставьте, да.

— Герой жив! — тут же пафосно провозгласила ректорша. — И только что вернулся с поля боя! Господин Соловьёв, вам требуется медицинская помощь? Как вы вернулись из мира тёмных эльфов? Новый Прорыв?

— Я своим ходом, расслабьтесь, — отмахнулся я. — Никаких прорывов. Просто преодолел пространство и простор. И насчёт эльфов можете не беспокоиться, у них сейчас своя маленькая проблемка.

Я усмехнулся, в наглую направляясь к сцене возле монумента, с которой и вещала ректорша. Там же стоял отряд быстрого реагирования во главе с Мартой и ещё группа незнакомых мне людей. Бо́рису хватило совести тихонько свалить. А может, он меня испугался? Ну и правильно, могу и прибить! Толпа расступалась, давая мне дорогу. А может, не хотели испачкаться, потому что я был весь извалявшийся в грязи и покрыт копотью. Но костюмчик уцелел!

— Маленькая проблемка? — уточнила ректорша.

— Метров так пятнадцати от холки до хвоста, — прикинул я. — Алмазные когти. Алмазные зубы. Дыханье — горящий напалм, — проговорил я, не став это петь. — Ну и там ещё по мелочи, знаете. Дракон, в общем.

Сначала я подумывал бахнуть по тёмным эльфам Армагеддоном от «Арии», тем самым, где «пройдёт по миру атомный смерч, всё сжигая дотла», но решил, что это всё же перебор. Геноцид целой разумной расы, включая детей… Не, это определённо чересчур. Да и надорвался бы. Даже на то, чтоб слепить дракона из того, что было, у меня ушёл заряд всех пяти кристаллов-накопителей, включая трофейные с копья королевы тёмных эльфов.

— Подержи-ка, — сунул я эти самые трофейные кристаллы на обломках копья в руки Изольде и запрыгнул на сцену.

— Жители славного города Китеж! — провозгласил я. — Знаете, я ведь никогда не хотел стать героем и не собирался им быть! И то, что мне всё-таки пришлось, это не моя заслуга, а чья-то недоработка. Героизм нужен только там, где не хватает профессионалов. А каждый подвиг — это результат чьей-то ошибки и просчёта.

— Хватит, Демьян, — зашипела ректорша.

— Парень прав, — заявил высокий широкоплечий седовласый мужик, отделившись от остальной группы. — Это просчёт. И виновные понесут наказание. В том числе вы, госпожа Голицына. — Он развернулся к зрителям и зарядил целую речь: — Славные жители Китеж-града! Вина в случившейся трагедии и впрямь лежит на некоторых из моих присных! А значит, и на мне! В знак моих искренних извинений перед всеми вами, все жители города освобождаются от налогов на десять лет! А также получат единовременную выплату в размере трёх средних трудовых окладов! Слово императора!

Раздалось многоголосое «Ура!» Я же поморщился и с трудом сдержался от того, чтобы сплюнуть. Всеми этими людьми собирались просто пожертвовать. А теперь пытаются купить освобождением от налогов и копеечной выплатой. А они рады и довольны.

— Сам император лично пожаловал на мои преждевременные похороны, — протянул я. — Какая честь.

— Не зарывайся, парень, — понизил голос его величество. — Я в курсе, что ты сделал. Могу княжеский титул даровать. Но могу и покарать за смерть Рамиэля. Кстати, камушки можешь оставить себе, — он кивнул на выпирающий у меня из кармана разряженный кристалл-накопитель, — их уже списали в ведомостях. И я действительно серьёзно накажу виновных в том, что город был беззащитен. А также отныне здесь будет расквартирована рота моей личной гвардии. И отряд белоглазых.

— Благодарю, ваше величество, — слегка поклонился я. — Но у меня ещё две просьбы.

Император вскинул густые кустистые седые брови, но кивнул.

— Даруйте мне разрешение на многожёнство, — попросил я, глянув на своих девчонок, столпившихся возле сцены. — А то, знаете, я как бы последний мужчина в роду Соловьёвых…

— Совсем обалдел, парень? — нахмурился император. — У нас так не принято. Люди не поймут. Женись на одной, остальные любовницы. Бастардов признаешь. Если их родня будет возражать, ссылайся на меня, замолвлю словечко. Но официального многожёнства не будет! Какая вторая просьба?

Тьфу ты, а в книжках пишут, что попаданец, особенно после подвига, всегда получает всё, что захочет. Хотя я ж знал, что врут.

— Сигаретки не найдётся? — озвучил я вторую просьбу. — А то мои все в труху.

Борьба с королевой эльфов не прошла даром. Эта стерва никак не хотела помирать, даже с мечом в пузе. От ранений меня спас плащ из крыльев мантикоры, но синяков я огрёб, а пачка сигарет размялась в лепёшку.

Император хмыкнул и покачал головой.

— Не курю. И тебе не советую. Вредно для здоровья.

Да что за фигня? Даже в такой мелочи и то облом. Ладно, у Варвары стрельну.

— Его светлость князь Соловьёв устал после битвы, ему требуется отдых, — объявил его величество, снова развернувшись к толпе. — Поприветствуем героя, но не будем его далее задерживать.

Эка я разом из благородия в светлости переквалифицировался! Ну и раз уж император меня публично князем назвал, обратный ход уже не включит. Правда, без понятия, что мне толку с этого титула.

Под раздавшиеся аплодисменты я спрыгнул со сцены. Чуть не подвернул при этом ногу, пришлось опереться о плечо Петры.

— Я знала, что ты жив, — повторила она. — Ведь нас связывают кровные узы.

— И мы ей поверили, так что ждали тебя, — вторили окружившие меня девушки.

— Эх, девчонки, — протянул я. — Хотел я на всех вас разом жениться, но император не разрешил.

— А нас ты спросить не забыл? — фыркнула Изольда. — Жениться… Мы, может, несогласные!

— Это ты старикан сорокалетний, а мы ещё молоды, — поддержала её Варвара. — И вообще, ты со мной ещё даже не переспал.

Вот ведь вредные девки. Да согласились бы, куда они денутся. Только, правда, мне-то это зачем? Это я что-то сдуру ляпнул, устал после всего. Они-то тут успели отдохнуть, а для меня вторжение тёмных эльфов было только этой ночью.

— Отдохну и исправим это, — пообещал я Юсуповой. — А пока дай сигаретку. И помогите мне доковылять до общаги.

— Как прикажете, ваша светлость, — хмыкнула Троекурова, подпирая меня с другого бока.

Эх, а быть благородием мне нравилось больше. И ведь действительно, не везёт мне в смерти — повезло в любви.

Так мы и пошли: я опираюсь на двух девчонок, ещё три суетятся вокруг. Прямо настоящий Избранный герой с гаремом. И ещё пою.

— Ваше благородие, госпожа победа. Значит, моя песенка до конца не спета…

Оглавление

Глава 1 Не везет мне в смерти

Глава 2 Под холодный шепот звезд

Глава 3 В комнате с белым потолком

Глава 4 Домой, пора домой

Глава 5 Мальчик с девочкой дружил

Глава 6 Ночь пройдет, наступит утро ясное

Глава 7 Я слышу утренний колокол

Глава 8 Друг в беде не бросит

Глава 9 Кто сказал один не воин, не величина

Глава 10 А ну-ка мечи стаканы на стол

Глава 11 Где твои крылья, которые нравились мне?

Глава 12 Ты знаешь все, что надо знать, я знаю чуть больше, чем надо

Глава 13 Я понял — это намек, я все ловлю на лету

Глава 14 А еще привез с собой девку с длинною косой

Глава 15 Мертвым огнем лоб твой горит

Глава 16 Лаская ночь, коснись меня

Глава 17 Воздух выдержит только тех…

Глава 18 А мы не ангелы, парень

Глава 19 Я на тебе, как на войне

Глава 20 Собралися у дуба старинные друзья

Глава 21 Ангел смерти будет здесь, когда начнется бой

Глава 22 А рунный меч хозяин твой

Глава 23 Стынет лед на губах, смотрит сквозь меня Судьба

Глава 24 Жаль, никто ему не верил, но захватывало дух…

Глава 25 О, как жаль, но всему виною мечты

Глава 26 Сила приносит свободу, побеждай и станешь звездой

Глава 27 Не смеют крылья черные над Родиной летать

Глава 28 Не желай тайны выведать чужой

Глава 29 Встань, страх преодолей

Глава 30 Разберись, кто ты — трус иль избранник судьбы

Глава 31 Я шел в последний бой с двумя мечами

Эпилог А не спешите меня хоронить