Король-Наёмник. Новый Свет [Илья Городчиков] (fb2) читать онлайн

Король-Наёмник. Новый Свет

Глава 1. Медвежий князь

Я стоял на крепостной стене, окидывая бесконечную золотистую Степь взглядом, чувствуя, как поднявшийся ветер треплет мои волосы. Со времён битвы при Растольном прошло уже три долгих года. С того времени Сурия смогла укрепиться, тогда как их южный степной сосед силы восстановить так и не смог. Всё же, пусть восемь тысяч пленников и были отпущены сурским царём, но ослеплёнными они ничего не смогли противопоставить рати северян. Мои наёмники, при небольшой поддержке государевых гвардейцев, без особенных проблем смогли занять земли, именуемые сурами никак иначе, как Черноречье. Некогда эти земли были сурскими, но достаточно давно были оставлены северянами из-за постоянных атак кочевников, после чего ушли за отстроенную Засечную Черту.

Вот уже три с лишним года я управлял этой землей, пытаясь не только удержать её, но и мало-мальски сделать пригодной для проживания. Благо, можно было опереться на город Вольск. Населением он был не самым большим даже по меркам Сурии и вмещал в себя две с половины тысячи жителей, большая часть из которых являлась сурами, оставшимися здесь ещё со времён нападения кочевников. Стены у Вольска были невысокими и оборонять их против сурской армии было бы весьма проблематично, но вот харисиндцы брать города умели слабо, да и сейчас погрязли в дрязгах после смерти последнего кагана, голова которого после битвы у Растольного ещё долго висела на стене столичного кремля.

Содержание земель входило мне в копеечку, даже не смотря на помощь из царской казны, ведь основой моей службы было сдерживание отрядов кочевников, что пытались прорваться вглубь страны. Мало того, что нужно было содержать наёмное войско, так ещё я и налаживал инфраструктуру региона, проводил переписи в окрестных поселениях, пытался построить дороги и ещё многое-многое другое. К концу третьего года мне едва удалось вывести регион в ноль и то благодаря прибывающим из остальной Сурии поселенцам, которых влекли добротные местные земли, урожай с которых был приличным, что было редкостью для этой страны.

Как же мне тогда удавалось оставаться на плаву? Исключительно благодаря иным источникам дохода, не связанных с моей пограничной областью, которой волею сурского царя определили мне в управдение. Помимо Оружейной мануфактуры, в которой я имел лишь долю в половину доходов и такую же часть вооружения, поступающей на мои склады, под моим контролем был торговый корабль «Чёрный Зверь», продолжавший активно торговать с Рюглендом, который имел чуть ли не ключевую значимость в моей экономической независимости. Во-первых, мне наконец удалось забрать деньги, до сих пор хранящиеся в их банках. На эти самые накопления, мне удалось организовать заранее запланированную Ткаческую мануфактуру, на которую ушли просто нпомерные средства. Нужно было не только построить необходимую инфраструктуру, закупить скот и производственные мощности, но и завести в Сурию всех нужных мастеров, которые и будут работать на мануфактуре. Благо, в некогда разделённом Рюгленде у меня оставались необходимые связи, значительно облегчившие все мои манипуляции. К тому же, практически все затраты отбились буквально за год с небольшим. Всё благодаря тому, что царь всё больше и больше наращивал стрелецкое войско, а я готов был поставлять больше объёмы стандартизированной униформы по выгодной цене. Царь снаряжал своих стрельцов по моему образцу, за исключением различия в цвете формы. Если мои стрельцы имели кафтаны чёрного цвета, то все царские части были одеты в кафтаны, сшитые из сукна серого цвета, и каждая единица униформы была произведена из ткани с моей мануфактуры.

Однако же, не смотря на редкие столкновения с кочевниками-харисиндцами, я откровенно скучал, из-за чего то и дело посещал столицу, пытаясь развлечь себя поездками. В столице надолго оставаться не получалось, ведь царь внимательно следил за тем, чтобы я лично участвовал в охране границы. Потому приходилось искать для себя занятие в Вольске, как можно сильнее напрягая собственную фантазию. Дошло до того, что я пристрастился к охоте. Черноречье было степным краем, а для того, чтобы охотиться в таких условиях нужно умело стрелять с седла, а этот навык был мне недоступен. Спасали немногочисленные леса, в которых имелась живность, кою можно было сразить с аркебузы. Понимая, что фитильное оружие для стрельбы подходит слабо, я передал Мадиру заказ на производство длинноствольной кремневой системы. Мечта о таком оружии не отпускала меня достаточно давно. Конечно, для массовой стрельбы подойдут и фитильные аркебузы, но мне всё же хотелось начать обучение рейтар или драгун. В моём мире они использовали оружие с колесцовыми замками, но здесь не было своего Леонарда да Винчи, который доработал бы часовой механизм, а потому пришлось ограничится кремневыми замками. Такая кавалерия бы стала для меня серьёзным подспорьем на поле боя, но сейчас Мадир только пообещал мне постараться сделать хотя бы несколько штук.

Тем не менее, с пяток штук мне всё же привезли и я, вместе с Сезаром и Военагом отправился в один из окрестных лесов, руководствуясь желанием добыть в качестве трофея себе кабанчика. По лесу пришлось походить изрядно, но по итогу нам удалось наткнуться на весьма дурно пахнущий след, по которому и стали нагонять животное. Тут нам помогли навыки охотника Сезара, что в свою бытность на Медвежьем Острове успел немало поохотится на различную лесную живность. Потому бородач уверенно вёл нас по зарослям и в какой-то момент мы даже умудрились обогнать преследуемую животину, схоронившись за кустами.

Парнокопытный уверенно шёл по своим делам, то и дело склоняя голову к земле и принюхиваясь. Он даже не задумывался над тем, что в десяти метрах от него спрятались трое двуногих, каждый из которых нацелил своё громкое оружие в его мясистое тело. В один момент кабан остановился у одного из деревьев, после чего активно стал тереться задом о ствол дерева. Кабан направил морду в нашу сторону и застыл, смотря ровно мне в глаза. Мы застыли, не зная, как нам вообще поступить, но палец на спусковом крючке дёрнулся интуитивно. Выстрелы прозвучали в единое мгновение и нас заволокло облаком дыма, полностью перекрывая нам обзор, но я знал, что животинка отдала своему звериному богу.

Размахивая ладонью и пытаясь отогнать дым, я подошёл к умирающему животному, что сучило лапами, пока из трёх лишних дыр в его теле обильно вытекала кровь. В глазах кабана я не видел ничего, а потому просто наблюдал за тем, как животина постепенно умирала. Мои товарищи оказались за моей спиной через несколько мгновений. Как только кабан перестал трястись, то мы стали сооружать носилки, дабы утянуть этот жирный кусок мяса хотя бы в сторону ближайшего поселения, где мы и расположились на время охоты. Носилки соорудили мы достаточно быстро и в них впрягся Военаг. Старый налётчик воевал под моим управлением уже довольно давно, а потому смог продвинутся в моё ближайшее окружение. Он умел воевать в конном сурском строю, а потому и стал командиром моей лёгкой стрелковой конницей, находясь на одном уровне с Анселмом Виртом.

Из леса мы выбрались весьма быстро, увидев, как около наших привязанных коней трётся какой-то случайный всадник. Я было потянул из кобуры пистоль, но заметил, что конник носит на своём поясе прямой меч, а на седельных сумках чёрной нитью вышит образ кабана. Этот образ был отличительным признаком принадлежащий мне войск, а потому у меня возникало всё больше вопросов. Гонец должен был бы искать меня только в экстренном случае, а такие «экстренные случаи» обычно наступали с очередным приближением степняков к нашим границам. Впрочем, летучие отряды кавалерии за руководством Вирта могли бы справится с большинством проблем.

- Солдат, доложись! – приказал я коннику, приветственно при этом кивнув.

Кавалерист, дёрнув поводья своего коня, вытянулся в седле, - Командир, в Вольск прибыла делегация с Медвежьего Острова. Вас просят прибыть как можно быстрее.

- А кто в делегации есть?

- Воины и правитель острова. Выглядит опасным, но пока-что он спокоен.

Я удивился, не скрывая своих эмоций перед бойцом. Глянув на Сезара, я осознал, что этот бородач ничего не знает, что было немудрено. После царского Кровавого Пира Сезар остался под моим управлением и не приплывал на свою малую Родину. Да и Белояр был известным домоседом, который выбирался с собственной земли только по особый причинам, которые возможно было пересчитать по пальцам одной руки опытного слесаря. Гостем Белояр был серьёзным, ведь его место в социальной лестнице Сурии было куда как выше моего, поскольку правитель Медвежьего Острова долгое время воспитывал царя, а потому имеет на монарха сильнейшее влияние.

- Хорошо. – ещё раз кивнул я, обращаясь к посыльному, - Скачи в город и скажи, что я прибуду в кратчайшее время. Слугам же передай, чтобы подали хорошие блюда всей делегации.

Всадник коротко поклонился в седле и тут же повёл своего скакуна в сторону города. Я же быстро осмотрел себя, наблюдая несколько кровавых пятен на до того белой рубахе. Неприятно, но и Белояр не городская девица из высших слоёв, а умудрённый жизнью воин, способный в честной схватке одолеть многих. Мне очень хотелось выяснить, зачем пожаловал столь дорогой гость, хотя некоторые мыслишки всё-таки намечались.

- Сезар, со мной двинешь, а ты, Военаг давай в ближайшую деревню скачи. Пусть они тебе помогут добычу в Вольск перевезти.

Никто из бойцов препираться не стал, и мы с Сезаром оставили Военага самого разбираться с тушкой расстрелянного кабана. Мы же с суром погнали коней, чтобы побыстрее разобраться в ситуации. Я было попытался выведать из Сезара хоть какую-то частичку информации, но он лишь отнекивался, клянясь в том, что вовсе не причастен к прибытию князя Белояра. В этой ситуации я ему верил, зная верность бородача ко мне.

В Вольск мы ворвались на взмыленных конях, и я сразу же поскакал к своей крепостнице, стоящей на искусственно возведённом холме. Ворота при моём появлении раскрылись мгновенно и мы, взметая пыль копытами коней, въехали за защищённые стены. Делегация уже встречала нас во дворе и среди суров горой выделялась фигура старого Белояра. Его «медведи» были во все оружии, не смотря на тот факт, что в Вольске оставался серьёзный гарнизон из моих наёмников, дополнительно усиленный несколькими пушками, способными разорвать в лоскуты множество армий, главное, чтобы вовремя подносили боеприпасы, которых у меня накоплено было великое множество.

- Здравствуй, Белояр! – спрыгнув с коня, я пожал протянутую кисть, - Ты извини, что я в таком виде пред тобой.

- Воин без крови не может.

Слова правителя Медвежьего Острова имели поучительный тон и мне не оставалось ничего, кроме как согласится с этим умудрённым жизнью мужем, одновременно с тем рассматривая свиту князя. При Белояре был всего десяток бойцов и этого, учитывая опасность южных земель и мобилизационные возможности его вотчины, было достаточно мало. Однако же, ратники его были снаряжены образцово: блестящие шишаки с наносниками и нащёчниками, стальные кирасы с сегментированными наплечниками, под которые дополнительно были поддеты полноценные кольчуги. Свои руки «медведи» защищали стальными наручами с латунными застёжками и латными рукавицами. Ноги же прикрывали обычные сапоги, но даже так было видно, что в них вшиты пластины, что позволяли оставить ноги в целости. В качестве оружия сыны Медвежьего Острова продолжали использовать тяжёлые прямые мечи и топорики-чеканы. Однако же, с последней нашей встречи, появилось одно заметное изменение: на поясах каждого из моих гостей наблюдалась кожаная кобура, содержавшая в своих недрах по пистолю с массивными шарообразными «яблоком» на рукояти. Похоже, что этих островитян совсем не смущал вес снаряжения и они руководствовались старым как мир принципом: «Тяжесть – это хорошо, тяжесть – это надёжно».

- Князь, не сочти за дерзость, но обычно о таких прибытиях говорят сильно заранее. Я хотя бы вызвал к вам охрану, а то край тут у меня не самый спокойный.

- Я не гостить приехал, Вадим, и надолго тут не останусь. Я приехал к тебе с разговором и это единственное что меня сейчас интересует.

- Хорошо. Твоих людей разместят и можете не беспокоиться – здесь ваших врагов нет.

Вместе с Белояром мы переместились в мой личный укреплённый терем, куда входи были только высшие офицеры и немногочисленные слуги, положенные мне по титулу. Мы поднялись на второй этаж, где я устроил себе подобие кабинета. Я было хотел по привычке рухнуть в своё глубокое кресло, но вовремя вспомнил какой пред мной сидит человек. Удобно усевшись, я посмотрел на Белояра, готовясь к разговору.

- Я слушаю вас, князь. Мне очень интересно о чём вы хотите со мной поговорить.

- Я не буду долго разглагольствовать и сразу скажу, что на Остров попали вести о том, что ты ищешь некого мореплавателя Лагенхорта из Герминтога. Да, можешь не удивляться – у меня есть уши во всех северных портовых городах. Я успел узнать о том, кто это такой и оказалось, что Лагенхорт – это безумный моряк, что якобы обнаружил за Великим Океаном новую землю, которую населяют неизвестные нам народы. Неужели ты решил, что фантазии вечно пьющего герминтогца окажутся реальными? Достаточно глупо.

Не сказать, что Белояр меня серьёзно удивил. Я и вправду давно выдал задание своим морякам узнать о путешествии этого человека за Великий Океан. Не мог я просто отпустить идею того, чтобы прославиться не просто очередной войной, а завоеванием целого континента, хотя бы приблизившись к славе Кортеса из моего мира. Тем более, что у меня были технические возможности переплывать большие расстояния и даже закрепиться на максимально враждебном континенте. Тем не менее, не разведав маршрута – выступать было бессмысленно и слишком расточительно, ведь одна такая экспедиция вышла бы мне в копеечку, а деньгами раскидываться не хотелось.

- Я всегда был любознательным. – усмехнулся я, - Просто интересно было погрузиться в историю мореплавания, а раз уж мне попалась работа неизвестного монаха, то можно было бы собрать и другую информацию. Тем более, что знания управляют миром.

- Вадим, ты хоть теперь и носишь на себе звание дворянина, но даже так ты остаёшься наёмником. Я внимательно следил за тобой во время Смуты и знаю, что ты не так уж и прост. Всё же, Сезар бы не остался столь верным командиру, в чьих навыках он бы сомневался. – Белояр тяжело вздохнул, - Я знаю о том, что ты вкладываешь большие деньги на создание твоих «мануфактур» и это даже похвально, но не вздумай покушаться не трон. Через свои объекты ты наращиваешь своё влияние в стране, а войска образец для подражания, но не для того я всю свою жизнь охранял сурский трон, чтобы его занял какой-то чужеземец.

- А если я скажу, что хочу предложить царю новые земли за океаном? Я уже говорил, что мне не нужен даже мой титул, а земли за Великим Океаном могут быть обширны и богаты. – я наклонился в сторону старого островитянина, - Вам не нужно считать меня за врага. Не просто так я чуть не положил свою голову три с лишним года назад. Много моих славных бойцов тогда погибли, а вы, Белояр, до сих пор считаете меня за противника? Пусть под моими ногами хорошая земля, но я сижу на задворках державы. Да, мои ратники сильны, а кони быстры, но мой полк даже при великом желании не сможет дойти до столицы. – я отпил из кружки сбитня, промачивая пересохшее горло, - Желай я власти над землями Сурии, то мои офицеры не тренировали бы царских стрельцов и пехотинцев. Желай я власти, то не было бы сейчас под рукой Владислава десятков пушек. За все то время, пока мой полк стоит на границе, то ни один мало-мальски крупный отряд харисиндцев не проник глубже в страну. Что же до моих производств, то нужны мне они не для влияния, а для того, чтобы содержать всё своё войско, которое вы, Белояр, правильно назвали «образцовым», а для этого средства нужны огромные. Я исправно плачу все налоги в казну царства и делаю всё, чтобы сурская держава процветала и дальше.

Белояр посмотрел на меня и улыбнулся. Вся его серьёзность и грозность мгновенно улетучились, а потому пред мной вновь предстал тот добрый воин, что некогда приглашал меня на пир. Князь огладил свою шикарную седую бороду и ответил мне, - Похоже, что зря я сомневался в тебе, Вадим. Впрочем, прославленный наёмник не должен был так легко поддаться на такие необоснованные угрозы. Иногда моя старческая подозрительность переходит все границы, но и ты должен понимать меня – мой долг сохранять трон и ограждать царскую семью от всех напастей.

- Если бы царь боялся именно меня, то убрал бы ещё во время Кровавого Пира. – согласился я с Белояром, - Однако же, сейчас я не представляю для него никакой угрозы и лишь хочу усилить царство. У меня нет столь большого количества моряков, чтобы организовать полноценную экспедицию. Рано или поздно я накоплю средства, чтобы построить ещё два таких судна как «Чёрный Зверь», но у меня просто не будет возможности снабдить корабли достаточным экипажем, что будет способен пересечь Великий Океан. Здесь нужны не обычные проходимцы, а настоящие морские волки!

- Ты предлагаешь, чтобы я выделил тебе людей?

- Не обязательно, Белояр. Мне нужно убедить царя в необходимости снабдить экспедицию. Большую часть средств я вложу самолично, а там уже как пойдёт. Мои поиски информации не прошли даром и мне удалось примерно понять маршрут движения Лагенхорта. Хотелось бы расспросить его самого, но мертвецы не очень разговорчивы.

- Даже если у нас получится уговорить царя, даже если нам удастся доплыть до той земли, то что мы будем там делать?

- Основываем там поселение и вытягиваем все возможные богатства в Сурию. Да, это может занять не один год, а может и несколько десятилетий, но барыш можно получить знатный.

- И кто же там будет править? Ты?! – задал вопрос Белояр, не использовав даже намёка на издёвку.

- А почему бы и нет? Я не отказываюсь от обязательства по защите границ царства, и большая часть воинов останется здесь. Главное – закрепится там, а уж потом будем принимать решения в зависимости от ситуации.

- Мне нравится твоя уверенность, наёмник. Я помогу тебе, но обещать ничего не буду.

Глава 2. Подготовка

- Вадим, когда-то я тебя нанимал полководцем, а не в качестве флотоводца. Ты с чего вообще решил, что сможешь добраться до каких-то неизвестных островов, которые достигал всего один безумный пьянчуга, гордо именующий себя «первопроходцем»? Я ещё понимаю, что наёмники люд лихой и авантюры для вас привычны, но государственные дела такого риску не терпят.

С царём мы смогли пересечься на одном из крупномасштабных учений Гвардии, которые правитель проводил на регулярной основе, желая добиться идеальной вымуштрованности от своих бойцов. Это были полноценные армейские манёвры, на которых оттачивалось взаимодействие всех трёх доступных ныне видов войск: пехоты, кавалерии и артиллерии. Надо сказать, что постоянное насаждение дисциплины и боевое слаживание приносили свои плоды, из-за чего царская гвардия стала сильнейшим подразделением, способным перемолоть любое сопротивление и даже выступить на равных с моими наёмниками. Меня это несколько огорчило, ведь я наступил на те же грабли, что в своё время прошли швейцарцы, обучая немцев, ставших позже их прямым конкурентом. Все ведь мы помним, чем закончилась слава швейцарских баталий? Именно – немцы их просто затмили, выйдя на принципиально новый уровень армейского слаживания.

Сейчас же мы сидели в шатре царя, наслаждаясь исходящим от костра теплом. За ткаными стенами шатра слышались громкие разговоры отдыхающих воинов, вместе с ударами ложек о деревянные тарелки. В шатре же нас было всего трое, ведь нельзя было допустить возможности того, что мой план попадёт в чужие уши. Естественно, шатёр окружала охрана из числа «медведей», но в их верности сомневаться не стоило. Они веками находились на военной службе царя и им доверяли беспрекословно.

- Государь, я собрал достаточное количество информации, чтобы мы смогли добраться до другого края Великого Океана. Мне лишь нужна ваша помощь в снабжении кораблей и разрешения мне отлучится на несколько месяцев. Большая часть из моих людей останется здесь и обороноспособность границы Сурии не пострадает.

- У нас есть куда тратить серебро, Вадим. Государство требует огромных вложений, а такая экспедиция далеко не бесплатна. – царь картинно вздохнул, - Вот и сколько туда плыть по твоим подсчётам? Цифра хотя бы вменяемая будет?

- При постоянном попутном и отсутствии проблем путешествие займёт не меньше полутора месяцев, но в море мало когда что-то идёт по плану. Если нам повезёт, то через три месяца мы окажемся на новом континенте.

- Это очень долго. – поцокал языком царь, - Даже если вы успеете организоваться за месяц, то вернуться обратно скорее всего не успеете. Да и нет хоть какого-то подтверждения, что на тех землях можно жить и что вы вообще сможете их встретить. Что пишет чужеземец из твоей книги?

- «Берега у этой странной страны песчаные, а в водах водится множество гадов. Земли аборигенов наполовину покрыты лесами, а другая их часть свободна от деревьев. Южнее встречаются немногочисленные болота. По рекам можно продвигаться неделями, но не встретить ни горной гряды, ни другого препятствия на пути путешественника. Выращивают здесь странные высокие растения, не похожие на родные культуры, но местные жители перетирают их в муку.» - это если коротко. Лагенхорт пишет, что жители того континента говорят, что их земли тянуться далеко на юг и север. Правда, я не уверен, что правильно трактую написанное, ибо толмач мне книгу переводил, но скорее всего там обитает множество племён, но в этом я не уверен. Может даже быть, что есть и полноценные организованные государства. Ещё есть слухи о том, что на севере обитает великое множество китов и моржей, а на юге сплошные топи, где из воды тянуться высокие деревья. В общем, там можно жить, а раз местные сажают что-то зерновое, а в воде много рыб, то с голоду помереть не страшно. – я немного прервался, подбирая слова, - Но это не столь важно. Лагенхорт пишет о том, что жители того континента не видят ценности в золоте, которого у них натуральные горы, а потому можно окупить экспедицию в сжатые сроки. Государь, только представьте, насколько возвысит вас тот факт, что именно ваша страна стала первой, что колонизирует далёкие земли!

- Не льсти мне, Вадим. У тебя это плохо получается, а слава мне безразлична, ведь история и так рассудит кто кем был. Лучше скажи сколько тебе нужно денег на всю экспедицию. Я знаю, что ты уже всё подсчитал.

- Злата мне не надо. Мне нужны две каракки и в весьма сжатые сроки. Будет отлично, если за седмицу получится найти корабли и экипажи, ведь их нужно тренировать, а до прихода митильядских купцов я не поплыву.

- А причём здесь купцы Митильяда? – наконец подал голос старый Белояр.

- Многие моряки в долгих плаваниях начинают болеть сложной хворью. В Ларингии её называют цингой. У людей появляется сыпь, кровоточат дёсны и выпадают зубы. Эта хворь косит мореплавателей, но в старом ларингийском трактате я обнаружил, что цинга не так сильно разит тех, кто пьёт лимонный или апельсиновый сок. Мы сами, к сожалению, лимоны и апельсины не выращиваем, а терять людей на голом месте мне не хочется.

- Лимоны… - протянул Белояр, - Если старые книги не врут, то это решит много проблем.

- Неделя – слишком малый срок. – вернул царь разговор в верное русло, - Корабли нужно снабдить пушками, обучить бою моряков и многое другое. Я понимаю, что ты хочешь обернуться до середины осени, но в этом серьёзном деле нам никак нельзя торопиться. Пусть даже ты и изучал маршрут и собирал знания несколько лет, но своей расторопностью ты можешь порушить всё начало всего за день. Экспедиция – это не битва. – поучительно произнёс царь, - Здесь всё одним манёвром не выиграешь.

- Это означает, что вы согласны, государь? – просиял я.

- Да. – жёстко, будто чеканя начал царь, - Но взамен от тебя я потребую многое. Большинство твоих людей должны продолжать защищать южные границы царства. Что же касается экспедиции, то даже если не получится окупить все потраченные на неё деньги, но вы достигните тех заокеанских земель, то мне нужны знания. Вы должны записать всё, что только будет возможно. Мне нужны знания о той земле: кто там водится, кто живёт, какие растения растут, деревья, люди, руды, воды, погода и всё-всё-всё. Мне нужно вообще всё и даже то, что может показаться сначала бессмысленным. Я знаю, что в твоих рядах есть старый лекарь, тяготеющий к знаниям. Ему в помощь я отправлю нескольких учёных из сурских дворов. Вы должны изучить всё. Если вы сможете добраться туда и континент вправду существует, то оставайтесь там сколько вам необходимо и сколько позволит ситуация, но привезите мне все знания о той земле. Я сделаю всё, что смогу, дабы в течении двух месяцев вы смогли отплыть.

Это всё что я хотел услышать. Поклонившись государю, я чуть ли не выбежал из шатра, радуясь удачи столь коротких, но очень важных переговорах с величественным сурским правителем. Я не знал почему Владислав так быстро переменил своё отношение к этой авантюрной экспедиции в ранее неизведанные края. Царь и раньше открыто показывал, что понимает всю необходимость владения информацией, но вместе с тем точно была ещё какая-то причина. Желание обогатиться? В этом я сильно сомневался, ведь Сурия была богата рудниками, которые, при должном развитии и правильном управлении, могли бы принести немалую выгоду и с лихвой перекрыть возможную прибыль от океанического перехода. Влияние Белояра, вставшего на мою сторону? Всё-таки старый «медведь» был его наставником с детства и потому имел поразительное влияние на царя. Показать престиж государства? Вполне. Если государство способно постоянно отправлять дорогостоящие экспедиции на другой край света, то сил у него явно хватает. Мыслит наперёд? Если мы сможем там закрепиться, то есть великие шансы на огромные земельные приобретения и их дальнейшее развитие, а это принесёт огромные доходы в перспективе. Уничтожить меня? Тоже может быть, ведь в таком удобной авантюре никто не прознает о истинных причинах смерти. Всё и сразу? Наиболее вероятно. Владислав был человеком редкостного ума, пусть и излишне осторожным, но готовым к действиям, что в теории принесут его правлению выгоду.

Из царской ставки я вылетел, опережая, казалось, скорость пули и сразу устремился в сторону своего небольшого имения, выстроенного около столицы как раз на случай посещения Ратиборска. Прямо сейчас там отдыхали мои ещё ларингийские ветераны. Оттуда я им приказал не высовывать носу, поскольку не желал терять и минуты, желая всё своё свободное время тратить на подготовку к экспедиции. Если Колумб потратил на первую свою экспедицию без малого два десятка лет, то мне приходилось производить подготовку экстерном.

В своё имение я ворвался на коне, спрыгнув с седла лишь у порога, из-за чего распугал слуг, копошащихся на дворе. У самого входа стояла немолодая уже прачка, испугалась так сильно, что чуть не рухнула на землю, выронив деревянный таз. Её вовремя подхватил вышедший из дома Фабрис, удержав не только женщину, но и умудрившись поймать не лёгкий таз, не смотря на свой почтенный возраст.

- Вижу, что переговоры прошли удачно, Вадим. Расскажешь?

- Всё в доме поведаю. – прервал я мечтания лекаря, увлекая его за собой внутрь хором.

Дом у меня был трёхэтажным и построенным из дерева. Не смотря на горючий материал, я строил с упором на возможную оборону перед неведомым ещё противником, из-за чего мои хоромы больше напоминали небольшое укрепление с достаточно высоким забором. Стены были сложены из толстого бревна, а в окнах имелись крепкие ставни, имевшие небольшие отверстия-бойницы. В подклети хранились большие запасы пороха, пуль, оружия и провианта, дабы не только выдерживать гипотетическую осаду, но и активно уменьшать количество осаждающих.

Мои бойцы сейчас заседали на втором этаже в единственной гостевой комнате. Когда я вошёл, они вели неспешную беседу, вспоминая ратные годы, проведённые ещё в бытность небольшим отрядом до моего появления. Их приятные разговоры значительно улучшал сурский квас, что плескался в кружках у каждого из присутствующих.

- О, командир вернулся! – объявил о моём появлении Рубен, привставший со своего места и отсалютовавший мне кружкой.

Я уселся на лавку, покрытую мягким ковром южной работы, и принял от Фабриса кружку холодного кваса, которую он наполнил из большого глиняного кувшина. Сделав несколько глотков, промачивая успевшее пересохнуть горло, я обвёл взглядом всех свои подчинённых, медленно расплываясь в улыбке.

- Господа-наёмники, переговоры с царём оказались успешными!

Наёмники взорвались победным рыком, вздымая свои полные кружки к небу. Кричали воины «Кабаньей Армии» столь громко и протяжной, что кони в дворовой конюшне всполошились, а пёс забрехал, вторя крику прожжённых воинов.

- Командир, получается, что нашему путешествию быть? – с великим интересом посмотрел на меня Рубен, чуть ли не позабыв о напитке в кружке, что едва не пролилось через край.

- Быть. – утвердительно ответил парню я, - Государь согласился проспонсировать весь наш заокеанский поход и готов предоставить нам ещё два снаряжённых корабля с готовым экипажем.

- Уже сэкономили. – усмехнулся Бернд, закручивая тёмный ус перстами в золотых кольцах, - Я уж было думал, что всё злато ты наше расстратишь.

- Тебе бы всё о деньгах, Бернд. Потратится нам всё равно придётся и казну раздербаним нашу знатно. Я хоть и дворянин нынче, но «Чёрный Зверь» на моём обеспечении, а потому и весь экипаж собственными деньгами снабжать придётся.

- А отплытие когда? – пробасил Сезар.

- Не раньше, чем через месяц. Если отчаянных мореходов найти на путешествие не так уж и сложно, то корабли быстро не подготовишь. К тому же, нужно закупить все запасы и везти вооружение с Вольска.

- Неужели тебе так здесь не нравится? – задал Фабрис давно волнующий его вопрос.

- Да не сказал бы, друг мой. Живу я здесь не хуже, чем в Ларингии или Рюгленде, да и титул умудрился заиметь, но как-то скучно. Когда полыхал короткий, но яркий огонь Смуты, то я был в постоянном движении, а сейчас кукую в городе, пытаясь не сойти с ума от скуки. Человеческие года коротки и хочется сделать как можно больше. Пусть меня запомнят не только как воина, но и первооткрывателя, что принесёт прогресс за океан. Да и я не выполнил обещание Вирту. Сам стал аристократом, а ему земель так и не досталось.

- Если есть за Великим Океаном земли, то мы их возьмём мечом и уж там возродится слава рода Виртов! – провозгласил Анселм, вздымая вверх кружку, где у него единственного было пиво.

- Ты погоди за меч хвататься. Мы даже частично не знаем о том, с кем мы можем там столкнутся. Вполне может так статься, что против нас выйдут такие силы, что своими колоннами затмят даже небо. В записях есть информация о том, что там обитают племена, но сколько их там и насколько они сильны вообще непонятно. Так что, здесь агрессивным расширением не факт что получится своё место под солнцем добыть. Как известно, язык и до Ратиборска доведёт.

- И каковы тогда наши дальнейшие действия? – спросил Фабрис.

- Готовиться и делать без перерыва. Кстати, Фабрис, у тебя в этом походе будет крайне важная роль.

- Ну, а как иначе? – улыбнулся лекарь, вытягивая из поясной сумки трубку и набивая её табаком, - На неизвестных землях неизвестные болезни. Придётся мне трудится не покладая рук.

- Это тоже, но речь сейчас не об этом. – отмахнулся я, смотря за тем, как подпаливает табак Фабрис от лучины, - Царь к нам группу учёных мужей приставит, чтобы мы записывали вообще всё, что увидим за время путешествия. Можете считать, что записанные знания будут настоящей платой царю за его содействие.

- Мне нравится эта идея. – согласился Фабрис и посмотрел на сидящего рядом Сезара, - Не сочти за дерзость, друг, но твой царь оказался умнее, чем я раньше предполагал. – бывший монах вновь посмотрел на меня, - А сколько мы вообще возьмём людей и груза? В столь длительном путешествии для нас будет ливр веса будет безмерно важен.

Вопрос был крайне важным. Я не мог целиком и полностью быть уверенным в том, насколько подходящие корабли сумеет предоставить царь, но надеялся, что Владислав и здесь окажется разумным. Приходилось рассчитывать на корабли, если не столь большие как «Чёрный Зверь», то хотя бы подходящие по классу, ведь моё судно было весьма эксклюзивным и серьёзно превосходило другие корабли, которые могли предоставить местные силы. Если в Сурию я прибыл с минимальным экипажем, что позволил бы кораблю двигаться, то при полном обеспечении можно было бы взять на борт полные четыре сотни человек, включающую не только моряков, но и бойцов вместе с пушкарями. Естественно, помимо людей нужно было нагрузить борт припасами, оружием, инструментами, провиантом и ещё много чем другим, так что необходимо будет продумывать погрузку каждого предмета на дни вперёд.

- Слишком сложный вопрос, Фабрис. Спросил бы ты что-то полегче. Я могу только предположить, что нам можно будет взять под тысячу человек, но в реальности всё будет несколько иначе. Если бы пришлось плыть до Рюгленда, то я бы взял полный экипаж, а так нам лучше обойтись полутысячей.

- Так много? – засомневался Бернд, - Нужно много провианта и питья, а то путешествие обещает быть не из коротких.

- Ну, так и у нас не самый малые корабли, а меньшим числом я опасаюсь выдвигаться. Нам придётся двигаться рядом с водами Ларингии и я сомневаюсь, что Церковь будет рада нас видеть.

- А как они узнают, что на кораблях мы? Не будем же мы двигаться под «кабаньим» знаменем, а корабли они вряд ли досмотреть смогут.

- Именно под своим знаменем я и выдвинусь. У многих будут вопросы, почему сурские корабли двинулись куда-то на Запад, а кому будет дело до наёмника?

- Здесь твоя известность будет играть против нас. – справедливо заметил Вирт, - Церковь предупреждала тебя не приближаться к их землям, а раз ты идёшь рядом с флотом, то заинтересуются всем. Глупо будет предполагать, что о нашем путешествии не узнают. Соглядатаи Церкви есть везде и Ратиборск совсем не исключение. Ко всем сурам у них вопросов не так много, как к тебе одному.

- Справедливо. – засомневался я в своём решении, - Надо будет обсудить это с царём, но понятно одно – количество знающих о нашей миссии нужно сократить до минимума, если мы не хотим окроплять сталь кровью приверженцев Цервки и на той земле.

- Если она вообще есть, командир. – вставил замечание Рубен.

- Если она есть. – кивнул я, - Во всяком случае, Владислав не будет торопить нас с нашей миссией и сказал, что мы можем вернуться и через два года. Однако, столько сидеть на неизвестной земле я не собираюсь, ведь если там есть где разгуляться, то стоит начать колонизацию настолько быстро, насколько это вообще возможно, а это уже совсем другие объёмы действий.

- Колонизация?! Не слишком ли разошёлся, Вадим? – чуть не засмеялся Вирт, - Может так случится, что там не будет и метра свободной земли, а мы уже собрались там чуть ли не новую страну строить. Необычайно амбициозные планы, как для тех, кто на практике ничего не знает.

- Короче, будем действовать по ситуации.

Глава 3. Последние штрихи

За весь последний месяц я не смог нормально выспаться ни разу. Мало того, что было необходимо готовится в поте лица, но всё просто не могло идти по плану. Тут и там возникали проблемы, которые было необходимо устранять как можно быстрее, дабы не выйти за столь короткие сроки, в рамки которых я вогнал сам себя. Естественно, можно было и отодвинуть срок, ведь царь меня в этом не ограничивал, а именно я сам поставил такие сроки, но этого сделать я так и не решился. Виной тому была паника, посеянная Виртом в мою голову и успевшую там серьёзно укрепиться. За время жизни в Сурии, я практически полностью позабыл об опасности, исходящей от Церкви Высоких Предков, фактически по воле которых я и оказался в этом северном суровом крае. Сейчас же я постоянно трясся о том, чтобы как можно меньше людей узнали о нашем будущем путешествии, обещавшим стать фурором. По правде говоря, получалось совсем иначе, ведь многие покупки совершались через посредников, которые, наверняка, точно также смогли бы распространить слухи, которые мозговитый противник наверняка смог бы сопоставить, сложив в единую схему. Правда, как я успел узнать, абсолютное большинство людей считали, что путешествие на Запад было обречено на провал. Пытался, всё же, далеко не один Лагенхорт, но никто кроме герминтогца так и не нашёл земли в той стороне. Теперь же настала очередь мореплавателей Сурии.

Царь несколько запоздал со сроками, которые первоначально назвал мне и предоставил два корабля только через пять недель. Корабли имели имена «Медведь» и «Солнце», а по классу оставались каракками, хоть и несколько уступали моему величественному судну в размерах. Впрочем, они отлично подходили под наши задачи, а потому мои наёмники сразу же принялись за перестройку суден для использования артиллерии, а моряков обучать «огненному бою» и стрельбе из арбалетов, дабы под моей рукой, в случае столкновения, было мало-мальски обученное подобие войска, которое не разбежится от чиха противника.

По всему вышло, что срок общей подготовки к экспедиции, растянулся практически на два месяца, из-за чего три корабля были готовы к отплытию только с началом лета, полностью отрезав нам возможность вернуться ещё в этом году.

Одно из самых больших значений, пожалуй, на ряду с провиантом, я уделял экипировке своих подчинённых и кораблей. Я прекрасно понимал, что нас могут ожидать сражения не только на суше, но и на морской глади. Потому каждый корабль был оснащён восьмью крупнокалиберными пушками и ещё дюжиной затинных пищалей. Этого было откровенно мало, чтобы рассчитывать на серьёзное морское сражение, но я прекрасно знал, что ни у кого ещё в этом мире не было флота, вооружённого пороховым оружием. Однако же, обстрела даже восьми обычных орудий хватило бы, чтобы отогнать любой настырный корабль или даже отправить его исследовать дно морское.

Что же касается моряков, то каждому полагалось по сабле, шлему и аркебузе, луку, либо же арбалету. Все моряки снабжались с моих личных складов и арсеналов. Особенно было важно выдать каждому бойцу по крепкому стальному шлему, что в Сурии назывались железными шапками. По сути своей, это были достаточно лёгкими куполовидными шлемами с достаточно широкими полями. Они были удобными и не столь тяжёлыми, чтобы вызвать неудобств у не привыкших к ношению доспехов моряков. Почему же именно шлема были так важны? Причиной тому была хрупкость человеческой головы. Если после удара чем-то тупым и тяжёлым по груди мы получим несколько сломанных рёбер, то даже простой кинутый камень, удачно попавший в голову, легко мог погубить человека. Потому эту самую «голову» было потребно хранить и защищать. Сабли также были добротными, хоть и производились в широких масштабах кузнецами Вольска и Ратиборска. Я прекрасно понимал, что в случае неудачи у нас не получится быстро поменять клинки, а потому следил, чтобы кузнецы не филонили. Что же касается «длинной руки» нашего войска, то я не спешил повально вооружать всех и вся аркебузами. На корабли я загрузил их изрядно, и даже с некоторым запасом, но проблемы были в восполнении припасов. Если литьё свинца было не таким уж и сложным процессом, естественно при наличии руды, то вот варка пороха была тем ещё геморроем, кое нельзя было быстро организовать. Потому-то в ход и шли более старые методы доставки металла во вражеский организм. Естественно, создание болтов и стрел тоже было настоящим искусством, но восполнить припасы было куда как легче, да и ремонтопригодность на высоте. Тем более, что Мадир пошёл мне на встречу и смог организовать производство нескольких небольших партий арбалетов с рычажным типом заряжания, что осели в портовых складах, в ожидании отплытия.

Что же касается моих обычных комбатантов ближнего боя, которые и должны были стать моей основной ударной силой, то их снаряжение несколько изменилось из-за географических особенностей Сурии. За прошедшие года, с капелинов и саладов, мои наёмники перешли на более распространённые в Сурии шишаки с нащёчниками и наносниками, показывающие себя ничуть не хуже, а то и лучше западных шлемов в условиях здешней войны. Защита корпуса осталась той же: стальная кираса с пластинчатыми юбками, надетая поверх однорядной кольчуги или крепкой стёганной куртки. Большая часть моих воинов, что должна была отправиться за море, состояла из суров, а потому на место прямых мечей пришли сабли, но древковое оружие было неизменно – алебарды на длинной рукояти. Вот такие бородатые и круглолицые конкистадоры должны были достигнуть Нового Света.

Коней было решено с собой не брать. Эти животные были слишком прожорливыми, а потому решено оставить всех животных в Сурии, ведь вся наша миссия была сугубо разведывательной. Так что, мои подразделения страдиотов и конных лучников остались на этом континенте. Однако же, заместо коней было решено взять с собой свиней. Эти четырёхногие «товарищи» были куда как неприхотливые в условиях содержания, да и жрать могли почти всё, включая и людей. Свинина нужна нам была для двух целей: они выступали в качестве живых консерв, а также могли стать одними из поселенцев, что могут начать размножаться на новой территории.

Ещё одной важной проблемой, которой было необходимо озаботится заранее, так это проблема грызунов. Всего пара крыс с лёгкостью могла размножиться и пожрать наши припасы, количество которых в нашем случае серьёзно ограничено. У нас было всего лишь два варианта разрешения данной проблемы и пришлось выбирать. Естественно, можно было пойти по более лёгкому пути и просто взять с собой ещё одних, но на этот раз более пушистых пассажиров из семейства кошачьих, но они были неважными мореходами, а потому наверняка постарались бы улизнуть с корабля при первой же возможности. Потому было решено использовать более необычный метод, о котором я узнал уже в этом мире. Он соответствовал старому принципу: «Клин клином вышибают». Так что, крыс выводили чуть более специализированными крысами. Бралась одна крысаи сажалась в металлическую бочку, выбраться из которой ей было невозможно. Там сию крысу доводили практически до истощения, после чего подкидывали в бочку труп сородича. Оголодавшая крыса с превеликим удовольствием пожирала труп сородича. Затем первую крысу опять доводили до крайней степени голода и кидали к ней уже израненную, но ещё живую крысу. Вновь случался славный обед и долгое голодание, после чего к привыкшей пожирать себе подобных крысе кидали уже живого и здорового серого грызуна. Тем самым крыса становится крысиным львом, который без зазрения совести охотился на себе подобных. На какое-то время это помогало справится с грызунами на корабле, но потом ситуация вновь изменялась и приходилось выращивать очередного охотника.

Также было важно решить проблему с цингой. Болезнь серьёзно подкашивала экипажи кораблей и приходилось с ней считаться, если я хотел сохранить свои экипажи здоровыми. Для того чтобы справится с этой очередной морской болезнью, я дождался южных торговцев, что привезли с собой цитрусовые фрукты. Они стоили баснословных денег, но я скупил несколько ящиков, которые добавились в и без того серьёзные запасы провианта. В основном у нас были нагружены продукты длительного хранения, которые бы пережили долгое плавание. Помимо различных круп и великого множества галет, на корабли было отгружено много сушёной и вяленой рыбы, уксус, мясо и сало, сыр, горох и мука, да и про алкоголь никто не смел забывать.

Вот только одним алкоголем напиться будет трудно. У нас он достаточно разнообразен: вино, пиво и медовуха. Нужно было что-то решать с обычной водой. По-хорошему, у нас было три варианта действий: сохранение заранее набранной воды, обеззараживание воды, либо же опреснение солёной морской воды. Голод можно было выдерживать гораздо дольше, чем жажду, а потому случались случаи, когда на линейных кораблях из восьмисот человек хоронили три сотни. Как вариант, можно было обратиться к опыту римлян из моего мира. Этот, без преувеличения, великий народ изобрёл такую смесь как «поска». Это была смесь воды с уксусом, где на целый стакан воды приходилось примерно две ложки уксуса. Подобная смесь позволяла хранить воду примерно от недели до двух в зависимости от природных условий. Правда, такой срок был слишком маленьким, а потому особенно не решал бы всех наших проблем. Также можно было бы использовать фильтрацию через марлю с чистым речным песком, что тоже бы продлило «жизнь» воды на несколько новых дней, ведь отфильтровалась часть активных элементов. Можно было ещё кипятить воду, но даже так это не удерживало воду от протухания. Решение было найдено в комбинировании всех старых способов удержания свежести воды. Сначала воду фильтровали, затем кипятили, после чего добавляли в неё винный уксус и лимонный сок. Такие действия должны были удерживать воду в нормальном состоянии хотя бы полтора месяца, а уж там можно будет пополнять запасы воды при помощи дождей и опреснения солёной воды. Как я вообще собрался опреснять морскую воду при нынешних технологиях? Достаточно легко. Для этого были закуплены шкуры овец, которые можно будет на ночь вывешивать за борт, а утром отжимать, получая более-менее употребимую воду.

Следующим элементом, что стал для меня головной болью, так это группа учёных мужей, приставленных к экспедиции царём. Группа была из двух десятков человек, каждый из которых получил хорошее образование, а потому были полезны. Часть из них были писцами, тогда как другие травниками, художниками, богословами, толмачами и многими другими. Среди группы затесался даже один рудознатец, способный отыскать наличие полезных ископаемых по одному ему только известным признакам. Этот человек был особенно важным для нас, ведь лишь небольшое время будущая колония сможет продержаться на запасах и там придётся стремительно воздвигать производство, дабы колония смогла стать автономной от своей метрополии. Тем более, что Ратиборск был очень далёк и поставки растянуться на многие года, а зимой и вовсе будут недоступны, ведь Сурия не имела портов, которые не замерзают в зимней стуже.

К концу второго месяца всё было готово и можно было выступать. Я стоял и смотрел на Ратиборска, который продолжал жить и вовсе не подозревал о том, что полтысячи человек вскоре отправятся в неизвестность. Мне хотелось отправиться в путешествие быстрее, но оставшиеся в столице дела меня постоянно останавливали, не позволяя отплыть с первым отливом. Было необходимо решить, кого же из моих командиров нужно оставить в Сурии, дабы он продолжал командовать наёмничьими войсками и следить за Черноречьем. Выбор должен был быть сделать не от балды, а так, чтобы земли не только не пришли в упадок, но и продолжали приносить прибыль. Это было крайне важно, ведь я надеялся, что не только смогу вернуться после путешествия обратно, но и, в случае удачного первого похода, отправиться на новую вылазку, которую, возможно, придётся спонсировать из собственного кармана. На выбор было всего лишь двое: Бернд и Анселм Вирт. Даже бывшего налётчика Военага я просто не мог оставить, ввиду его прошлого, даже несмотря на то, что он всегда был суром и бывшим боярином. Фабрис был необходим на том берегу. Рубен был молод и не обладал достаточным авторитетом среди войск, а Сезар был излишне груб для роли управляющего. Вот и приходилось выбирать между ветеранами наёмничьего дела. Впрочем, проблему сложного выбора решил сам Бернд. Он самолично вызвался остаться на этом континенте и управлять всем имуществом. Выбор его был правильным, поскольку именно этот воин всегда отличался организаторскими способностями.

- Бернд, я в жизни не поверю, что ты не хочешь увидеть золота из далёких земель! – смеялся я в последний вечер перед нашим отплытием, вливая в себя кубок с вином, - Там могут быть огромные богатства, которые даже не снились нам в самые удачные годы службы.

- Я кое-чему научился у суров. – не менее весело ответил мне умудрённый жизнь наёмник, теребя золотую серьгу в своём ухе, - Здесь говорят: «В погоне за длинной монетой можно получить короткую жизнь». Я не бросаю тебя, Вадим, но если твои потуги будут удачными, то я буду первым, кто прибудет на Новую Землю и вновь буду твоим мечом. Сейчас же, моя служба будет здесь, дабы наши труды последних лет не пропали зазря. Тем более, что нужно подготовить ещё больше воинов «кабаньей» армии, дабы земли наши всё больше ширились.

- В удивительное время мы живём, друзья! – окинул я взглядом сидящих в корчме офицеров наёмников, - Когда-то мы были обычными бродягами, затем воинами на службе короны, позже убийцами этих самых королей, хранителями границ и теперь мы исследователи никому не известных земель. Меньше, чем через десятилетие мы прожили столь яркую жизнь, что не снилась царям и королям. И я уверен, что наша звезда будет сиять и дальше! Сейчас празднуйте в нашу честь!

Наёмники грохнули одобрительным рёвом и стуком множества кружек. Бойцы стали вливать в себя алкоголь, сопровождая это приятное занятие разговорами и смехом. Воины ели и пили, смеялись и пели, наполняя свои души счастьем. Многие скоро отправятся в неизведанное, а потому этот прощальный ужин объединил всех. Не было больше различия в верованиях и языках, хоть безобидные подколы продолжались с обеих сторон. Я смотрел на празднество и удивлялся тому, как же много могут поглотить несколько сотен человек за минуты. Впрочем, ещё непонятно, когда мы сможем встретится с друзьями и сможем ли вообще, а потому мне было не жалко потраченных денег.

- Ты точно не оставил наследника?!

Фабрис, до того пропавший из моего поля зрения, появился как чёрт из табакерки, немало напугав меня. Он уже долго насаждал мне идею о том, что необходимо найти себе жену и произвести, наконец, наследника. Со стратегической точки зрения сей шаг был бы правильным, но я упорно игнорировал советы бывшего священника. Естественно, я захаживал к девицам, но, чувствуя, что ещё не обнаружил места, где можно было бы пустить корни, не спешил обременять себя узами брака.

- Нет, Фабрис. – мотнул я головой, - Ты же и так прекрасно знаешь мой ответ. Зачем тогда вообще спрашиваешь?

- Надеюсь на твою разумность. – закряхтел Фабрис, присаживаясь рядом со мной, - Если мы сгинем в путешествии, то хотя бы хоть кого-то после себя оставил. Деньги, земли, мануфактуры – всё это в никуда уйдёт, а точнее в царскую казну. Большой ему подарок будет.

- Ты хочешь, чтобы я прямо сегодня какую-то барышню обрюхатил? – с сарказмом посмотрел я на Фабриса, - Извини, но я романтик и хочу любви. Да и меня ведёт зов клинка, а оставлять собственных отпрысков без отеческий заботы не желаю.

- Ты мне то же самое будешь говорить, даже если мы сможем там закрепится? Я в этом очень уверен. Ты вечный воин и всегда будешь воевать. Можно даже сказать, что руки твои с саблей и пистолем срастись успели. Должно

- Там другое дело будет. Если мы туда сунемся, то придётся зубами вгрызаться в каждую пядь земли. Вот там я и обрету свою землю, а уж потом можно и задуматься о потомках.

- А чем тебе Черноречье не твоя земля? Мы взяли её сталью и огнём, да и царь тебе законно её даровал. Живи себе спокойно, да строй жизнь в своё удовольствие. Главное с царём быть в хороших отношениях, а там уж остальное приложится.

- Фабрис, друг мой, я понимаю, что ты не в восторге от моей экспедиции.

- Я не к тому, Вадим. – прервал он меня, - Ты другой человек и там, где ты остаёшься надолго – там улучшается жизнь людей. Ты пытаешься быть человеком слова и чести. Я понадеялся, что в Сурии ты останешься до конца и этот суровый край станет лучше. Да, мне здесь понравилось, и я с удовольствием бы здесь остался, но раз мои друзья куда-то идут, то и я выдвигаюсь с ними.

Я положил руку на плечо седого лекаря и, проникнувшись его словами, пообещал, - Мы сделаем мир лучше. Дай мне только время.

Глава 4. Отплытие

- Помни свою главную цель - вернись со знаниями.

Эти слова были последними, что я услышал из уст царя, перед тем как наконец отплыть из Сурии. Это было моё второе долгое плавание, и я надеялся, что оно произойдёт без особенных проблем и, желательно, вовсе без потерь в транспорте и личном составе. Всё-таки, под моей рукой было полтысячи человек на трёх крупных и донельзя дорогих кораблях. Однако же, здесь я вёл себя не так властно, как-то было на твёрдой почве под ногами. Одно дело управлять многотысячной, но наземной армией, а другое пусть и маленьким, но флотом. Потому практически все флотоводческие функции были отданы моему капитану Радиму, который за прошедшие года освоился править таким большим кораблём, да и воды от Сурии до Рюгланда она знал как свои девятнадцать пальцев.

Я без нотки грусти смотрел на оставляемые нами берега. Конечно, рано или поздно мы сюда вернёмся, и я не оставляю просто так последние почти четыре года своей жизни в Сурии. Всю грусть перекрывали ожидания новых приключений, которые наверняка образуются на неизведанных землях.

А что же дальше? Да ничего. Там были лишь небольшие островки, которые только номинально подчинялись континентальному правительству. Никто просто так не забирался вглубь Великого Океана, ведь нужды не было. Товары всё больше возили ближе к берегу, а рыбаки уплывали далеко только сбившись с курса. Правда, острова всё-таки играли в нашем плане немаловажную роль, которая заключалась в этакой базе обеспечения, где у нас был последний шанс на пополнение запасов.

Что же теперь я делал, раз не было необходимости постоянно командовать? Читал и без перерыва сверялся с примерно составленными картами. Хотя, «картой» - эти куски бумаги с набросками назвать можно было только с большой натяжкой. Тем не менее, экспедиция была важной, а потому было необходимо относится к нашему плаванию с образцовой ответственностью и из-за этого я не выпускал из рук карты.

Всех, кто отправлялся со мной в плавание, строго отбирали в соответствии с одним важным фактором – отсутствии морской болезни. Одно дело если нужно прокатиться на судне всего несколько часов, когда тошноту ещё возможно перетерпеть, а другое практически безвылазно сидеть на борту судна два, а то и более месяцев. Единственным, для кого пришлось сделать исключение, так это Рубен. Парень был важным элементом всей армии, да и он заявлял, что стойко выдержит любые проблемы, связанные с перемещением на корабле. Какое-то время он и вправду умудрялся выдерживать испытание водой, да и какие-то травы от Фабриса тоже облегчали его бремя, но сейчас большее время он проводил, перегнувшись через борт и изрыгая из себя всю еду. Это веселило многих, но сам Рубен старался не обращать внимание на окружающих, хорохорясь насколько это было возможно.

Удивительно, но первые проблемы мы встретили только проплывая вдоль рюглендских земель. Во время плавания мы то и дело видели снующие вокруг нас корабли. Они находились на грани горизонта, но не приближались к нам. Либо людей отпугивало кабанье знамя, что гордо реяло на мачтах всех трёх кораблей, либо же три крупных судна были слишком тяжёлой добычей для местных пиратов. Конечно, в теории можно было забороть полтысячи хорошо оснащённых путешественников, но прежде любого агрессора на щепки разберут пушки, расставленные по бортам кораблей. В последние дни перед отплытием их количество было увеличено, да так, что на «Чёрном Звере» было не десять, двадцать орудий, а затинные пищали дошли до трёх десятков. Потому-то мы никого и не боялись, будучи готовыми отразить любое нападение.

Что же проблемы появились у берегов Рюгленда? Это был достаточно большой флот из дюжины одномачтовых коггов. Они были больше похожи на береговую охрану, чем на военный флот, но они всё равно упёрто двигались в нашу сторону. На каждом из них было не больше двадцати воинов, а тяжёлого вооружения было вовсе не видать. Я бы просто не обращал на них внимание, только изредка поглядывая поверх бортовых пушек. Вот только эти корабли имели паруса с символом Церкви Высоких Предков и сей заключённый в круг квадрат заставлял моё веко дёргаться всё сильнее.

- Что делать будем, Вадим?

Ко мне сзади подошёл Вирт, подкидывая на своей ладони метательный кинжал. Он смотрел на корабли, но не выказывал хоть какой-то озабоченности по поводу приближения к нам потенциально вражеского флота. Похоже было, что старого аристократа не волновал факт столкновения с церковью и сейчас он рассматривал их исключительно с точки зрения врагов наёмничьей армии.

Неожиданно, из всех кораблей, выстроившихся в цепь и развернувшихся к нам бортами, отделилось одно судно, кое быстро приближалось к «Чёрному Зверю». Похоже было, что получится немного оттянуть возможную бойню, дав пушкарям время для подготовки.

- Похоже, что они настроены на разговор. Я дам им его. Пусть подплывают, а остальных берите на прицел. Бейте если я скомандую атаковать. Пусть они поизучают дно.

Вирт отступил, а я стал наблюдать за тем, как приближается корабль. К нему на встречу выплыла лодка с всего одним бойцом, который пришвартовался у борта передового кога. Оттуда спустилось двое воинов, и лодка легла на обратный курс. Не прошло и получасу, как гости от церковного флота прибыли на борт нашего корабля. Это были уже не молодые люди и прибыли на борт моего корабля одоспешенными. Двое делегатов были похожи друг на друга: невысокие, обритые наголо и хмурые. Единственное, чем можно было их различить, так это головным убором. Один носил фетровую шляпу с широкими полями, тогда как второй капюшон своего плаща. Они окинули презрительным взглядом окруживших их бородатых суров, которые спокойно смотрели на этих служителей Предков. Причина призрения со стороны церковников была понятно, ведь суры, хоть и были ветвью одного из Предков, но верили исключительно в своих богов.

- Приветствую вас, ларингийцы, зачем же вы прибыли на мой корабль? – спросил я, стараясь не выказывать агрессии, но поправив на поясе кобуру с пистолем.

«Капюшон» посмотрел на меня, поправил капюшон на макушке и заговорил хриплым голосом, - Вы проплываете в водах Ларингийского Королевства. Вы получили путеводные грамоты?

Введение этих «грамот» было недавней реформой, которую ввели на следующий год после моего отплытия в Сурию. Фактически, этот шаг был продиктован не нуждами Ларингии, а желанием Церкви контролировать всё больше государственных институтов королевства. У них это получалось отлично, ведь государство после тяжёлой гражданской войны и столкновения с Рюглендом, практически развалилось на независимые герцогства и графства, но сейчас удерживалось исключительно за счёт силы церковников. У меня складывалось серьёзное ощущение, что Церковь рано или поздно полностью возьмёт под контроль всё государство и в открытую провозгласит свою власть.

- Нет. Мы не собираемся входить в ваши порты. Если вы прибыли на мой корабль с дружеским визитом, то я с удовольствием напою и накормлю вас, но если вы соблюдаете свои обязанности, то прошу вас покинуть мой борт. Иначе я буду рассчитывать ваше здесь пребывание, как вторжение и не побоюсь открыть стрельбу.

«Шляпа» положил ладонь на плечо своего товарища и шагнул из-за его спины. Посмотрев на меня, он прокашлялся и заговорил куда как более мелодичным голосом, - Можем ли мы узнать ваше имя, господин?

- Вадим Чернореченский. Командир «Кабаньей Армии».

Не сказать, что в глазах делегатов промелькнула хоть частичка удивления. Они и так прекрасно знали кто я такой, а потому сейчас просто пытались разведать ситуацию, шаря взглядом по палубе «Чёрного Зверя».

- С вами был договор. Вы должны были покинуть земли любого, кто верит в наших Предков. Вы нарушаете свой слово, Вадим.

- Мы договаривались на землю, а сейчас я на воде. Если вы намереваетесь выдать мне приговор, то я с удовольствием решу эту неурядицу. – для пущей серьёзности своих слов, я вытянул из кобуры пистоль, но пока не взводил, позволяя церковникам убраться по-хорошему.

Последователи Высоких Предков намёк поняли и без слов стали спускаться обратно к ожидающей их лодке. Лодка быстро отвезла временных посетителей и вернулся обратно. Я же пока не спешил отдавать команду к продолжению движения, наблюдая за коггами. Те и не думали разворачиваться и ложиться на обратный курс. Меня это серьёзной напрягало, но я не решался первым начать бой, хотя воины и корабли были готовы. Несмотря на то, что я не мог разместить на борту больше пушек, наша огневая мощь всё равно была гораздо выше, чем у противника. На строй коггов смотрело практически три десятка пушек и одним удачным залпом можно было пустить на дно весь вражеский флот. Печалил тот факт, что Мадир хоть и разработал орудийные бомбы, способные разить врага осколками, но достаточного запаса их всё же не было. Хранились ещё и цепные книппели, представляющие из себя полусферы, скреплённые цепью, но их было решено использовать только в крайнем случае, чтобы сбежать от превосходящего по силе флота. С церковниками же я был готов закуситься.

Двенадцатый корабль, до того выступивший чуть вперёд, вернулся к своим собратьям и встал в строй, развернувшись к нам бортом. Их атака была бы бессмысленной и даже самоубийственной, но церковники, будто бы, совсем не собирались отступать. Не было даже видно птиц, которые могли бы сейчас отправиться с посланием к берегу. Если с континента прибудут ещё корабли, то наша ситуация может перевернуться с ног на голову и тогда будет куда сложнее разрешить ситуацию миром. Понимал это далеко не один я, но всё равно не решался отдать приказ к залпу.

- Вадим, надо либо продолжать движение, либо атаковать. Тут нам стоять бестолку. – наседал на меня Радим, - Ветер дует в нашу сторону, и мы на одних парусах от них уйдём.

До вражеских кораблей было не меньше четверти километра и с такого расстояния они не представляли хоть какой-то опасности. Похоже, что церковники продумали иначе. Я заметил с той стороны внезапно появившееся белёсое облачко. С такого расстояния оно было небольшим, и я даже не сразу понял причину его появления. Прочем, причина оказалась весьма прозаичной, и она ударилась в мачту выше меня. Пуля врезалась выше меня метров на пять, не причинив даже неудобств. Я медленно обернулся, смотря на место попадания, одновременно с тем понимая, что мирного решения вопроса не будет.

- Огонь!

Пушкари среагировали практически мгновенно. Едва успел вырваться последний звук из моего рта, и тут же раздалась пальба орудий. Из трёх десятков стволов вырвались тяжёлые ядра, устремившись в сторону маленьких судёнышек, словно Моська решившихся бросится на слона. Я пожалел, что здесь ещё не изобрели подзорных труб, но даже на таком расстоянии картина была замечательная. Всего пять ядер не достигли своих целей, а остальные исполнили возложенную на них цель. Бомбы влетели в борта коггов и через несколько секунд раздались многочисленные взрывы, слившиеся в приятнейшую симфонию. На месте небольших кораблей расцвели красивейшие бутоны из огня и щепок. Я увидел, как с борта взлетел один из моряков. Прямо в полёте от тела отделилась голова и разделённый церковник рухнул в воду, подняв мириады брызг. Примеру своего мёртвого товарища последовали другие церковники, ведь множество кораблей стали стремительно погружаться на дно, утягивая за собой экипаж.

Радовала ли меня гибель людей на церковном флоту? Совсем нет. Радовал скорее факт этакого «щелчка по носу» самой Церкви. Если в прошлый раз у нас просто не было возможности противостоять столь мощной организации, то теперь я был в весьма выгодном положении. Шанса на нормальные переговоры не было и до стрельбы по коггам, а потому не имело смысла сожалеть.

Поскольку флот Церкви горел и уже не имел возможности гнаться за нами, то я скомандовал продолжить движение, но продолжал следить за врагом. До берега было несколько километров и даже если кто-то решит отправиться вплавь за подмогой, то мы уже будем далеко. Да и кто будет нас искать в открытом Великом Океане? Конечно, можно было рискнуть и постараться отыскать что-то полезное на погибающих судах, но пока что мы ещё не нуждались в пополнении припасов, а такая операция сопряжена с огромнейшим риском.

Сразу после столкновения с флотом церковников, мои корабли устремились в сторону одного из последних обитаемых островов, где ещё было возможно пополнить припасы. Да, за время плавания, мы часто добирались до портов, где удавалось закупиться питьём и провиантам. Из-за моей паранойи запасов было с излишком, но было слишком страшно выступать за границы обитаемого мира без излишка. Одно дело, когда пропитания и воды в обрез, из-за чего выверять каждое своё действие, а другое, когда есть возможность действовать чуть более расковано и иметь при этом в запасе несколько дней сытой жизни.

К великому сожалению, географические особенности этого острова не позволяли моим караккам встать в небольшом порту, а потому пришлось встать на рейд в трёх сотнях метров. Хотя, это могло иметь и положительный эффект. Даже несмотря на то, что от берегов континентальной Ларингии мы отошли на добрую сотню километров, если среди церковников найдётся особенно упёртый флотоводец, то он вполне может нагнать нас, если поймёт куда мы направляемся. В таком случае, мои корабли достаточно быстро смогут сманеврировать, тогда как порт стал бы нашей ловушкой.

Со всех кораблей спустилось суммарно шесть лодок, которым и придётся осуществлять логистику товара до острова и обратно. Я также уселся за вёсла, дабы не чувствовать себя лишним. Несмотря на мой статус командира экспедиции, я никак не мог отделаться от навязчивого чувства тунеядничества. Да, я командир, да, я дворянин, но отсутствие труда утомляло сильнее, чем наличие оного. Если Ларингийцы на такое моё желание работать смотрели косо, то суры же исключительно поддерживали, указывая на то, что командир от простого народа далеко не уходит, а потому свой в доску.

К острову Фишленд мы подплыли с рассветом и надо было видеть лица его обитателей. К ним, мягко говоря, очень уж нечасто прибывали хоть какие-то суда, а теперь с восходом к ним подвалило три огромных корабля, на бортах которых была четверть всего населения острова. Люди здесь жили в основном рыбным промыслом, а земли их были каменистыми и малопригодными для ведения сельского хозяйства. Потому-то здесь не было большого населения, а больших кораблей не видели целыми поколениями, ограничиваясь рыбацкими судёнышками и небольшими торговыми корабликами, изредка забредающими в местные воды. Аборигены, расценив появление больших кораблей за вторжение на их безусловно «важный» остров, успели собрать своё хилое ополчение, которое, при необходимости, без особых проблем разметало по окрестным холмам без особой натуги. Этих обеспокоенных ополченцев, удивлённо наблюдавших за высадкой с шести лодок, мне пришлось усиленно успокаивать, указывая на кошель полный золотых монет и пушки на кораблях, которые уничтожат остров, если островитяне пожелают это золото отобрать.

Переговоры прошли достаточно успешно, а потому нам разрешили не только закупить большое количество рыбы, которой здесь даже топили дома, но и залить несколько бочек чистой и до невозможности вкусной родниковой воды, кои текла средь великого множества холмов острова.

Зная, что погрузка окажется далеко не быстрой, было решено остаться на острове на целый день, впрочем, оставив весь экипаж на кораблях. Причиной тому была опасность, до сих пор исходящая от гипотетических флотов Церкви, которые вполне могли быть в процессе погони за нашей небольшой группой. На берегу ночевала лишь небольшая группка путешественников, включая меня и Фабриса, который пожелал помочь болеющим на острове.

Желая, что называется, "на всякий пожарный", оставить после себя хорошие воспоминания, я разрешил лекарю приняться за то, что он умел лучше всего делать. Местные жители не были избалованы различными медицинскими услугами, а потому с радостью приняли помощь от Фабриса, особенно когда узнали о том, что этот старый, пахнущий травами человек, некогда был связан с Церковью, традиционно обладающей большим влиянием на всех сельских жителей.

Остров был по площади не столь большим и объехать его можно было на лошади за половину суток, а это если животину не загонять. Потому в своеобразную островную столицу сразу же стали прибывать жители, жаждущие медицинской помощи. Естественно, у местных были какие-то знахари, но они никак не могли быть лучше обученного корпуса медиков под руководством Фабриса, обеспеченного и снаряжённого из царской казны лучшими средствами.

Пока в большом доме лекари лечили людей, я сидел на скамейке на берегу, смотря на запад. Сейчас водная гладь была спокойна, но я понимал, что ситуация может значительно изменится в любое время. Рыбаки говорили, что здесь воды тихие, но все что дальше - неизвестно. И в эту самую неизвестность я поведу полтысячи человек, многие из которых имеют семьи. Страшно ли мне было? Нет. Опасался ли я будущего? Тоже нет. Единственное, что меня тяготило, так это возможность ошибки и погибели всех моих людей на неизвестных водах, так и не дойдя до цели.

Глава 5. Новый континент

Шторм. Шторм – это очень страшно. Лишь пару минут назад вода вокруг нас была спокойна, а теперь волны поднимались выше облаков, небо разверзалось, обрушивая на землю тысячи и тысячи молний. Ветер поднимался страшный, разрывая крепкие паруса на мачтах. Корабль скрипел и стонал, а волны метали его из стороны в сторону, грозясь обрушить «Чёрного Зверя».

Я был палубе, держась за борт корабля из всех своих сил. Меня кидало из стороны в сторону, но я старался выдержать испытания, смотря на моряков, которые стойко выносили тяготы морской службы. Им, казалось, шторм не мешал так сильно, будто это был срывающий мяско с костей ветер, а лёгкий бриз. Они сноровисто перемещались по норовящей выскользнуть из-под ног палубе. Мириады брызг падали на уставших людей, и они были столь холодны, что, казалось, пронзали своим хладом насквозь. Корабль раз за разом врубался в накатывающие волны, разбивая их своим носом.

Многие недели мы уже плыли вперёд, желая наконец достичь заветных земель, и всё это время Великий Океан был к нам милостив, но сейчас, когда мы уже отчаялись добраться до Нового Света, природа разбушевалось, словно заставляя повернуть назад и навсегда забросить идеи о поиске другого континента. Неожиданно в борт ударила мощная волна, высота которой превышала даже мачты моей каракки. С ужасом я вжался в доски, за которые можно было держаться и, казалось, схватился так крепко, что пальцы вошли в дерево. Удар волны был воистину монструозным и меня кинуло в сторону словно тряпичную куклу. Прокатившись по мокрым доскам палубы, я врезался головой в какой-то ящик, чувствуя, как меня разбивает озноб. Я был с ног до головы покрыт мокрой одеждой, пытаясь подняться на ноги, но новый удар вновь обрушил меня на доски. Рядом пролетел один из моряков, улетевший куда-то в разъярённые воды Океана. Мне хотелось взмолиться богам, чтобы этот ужас закончился прямо сейчас, но от мольбы меня отвлёк Рубен. Корабль опасно накренило и боец, не удержавшись за борт, скользил по палубе, скребя пальцами по досками. Ухватившись за ящик, из последних сил я схватил за ворот своего адъютанта, пытаясь удержать парня на корабле. Неожиданно с креплений сорвалась пушка и поскользила по мокрым доскам, собираясь проломить своей чугунной тушей голову Рубена. Понимая, что потерять друга будет страшнее, я одной рукой продолжая держаться за ящик, второй качнул парня, откидывая его в сторону. Он успел зацепиться за какую-то верёвку и пушка пролетела в стороне, ударившись в противоположный борт корабля, оказавшийся неожиданно крепким и способным удержать многокилограммовую дуру.

Воды смогли забрать ещё нескольких бойцов, затягивая их в бесконечно глубокий океан, но неожиданно просияло. Ветер, словно по божественному щелчку, перестал дуть, оставив после себя лишь лёгкий бриз, а гром отходил всё дальше и дальше, скоро совсем прекратившись. Я поднялся на ноги и стал быстро выжимать отяжелённый литрами воды плащ.

Сбросив плащ, я подбежал к Рубену, сверяясь с его состоянием. Парень был в норме и я, не переводя духа, побежал на нос корабля, где радостно размахивал руками один из моряков. Уши мои заложило, и я не слышал его слов, но даже так неожиданная радость меня смутила.

Причина оказалась более чем прозаичной – чайка. Белая птица кружила над нашим судном, рассматривая неожиданных гостей с интересом. Я не видел земли, но знал, что это летучие существа не отлетают далеко от берега. Конечно, есть разновидности чаек, которые могут преследовать идущие по воде корабли до следующей точки прибытия, но за кем здесь гоняться, если с курса мы вроде как не сбились.

- Неужели добрались… - выдохнул я, оттирая лицо и бороду от вездесущих капель.

Всего через час пути, по ставшей спокойно водной глади, мы наконец заметили долгожданную землю. Она была похожа на небольшой безымянный островок, который описывался в похождениях Лагенхорта лишь косвенно. Понял я это из-за того, что островок имел одну небольшую, но всё же весьма примечательную деталь – гору в центре суши. Вполне возможно, что это был какой-то вулкан, но высаживаться и проверять я не желал. Проблема была в том, что судно «Медведь» несколько отстало от нашего головного корабля, да и суда было необходимо привести в порядок после шторма.

Через несколько часов мы наконец смогли восстановить двигательную способность наших кораблей. К счастью, не смотря на всю ярость шторма, особого урона кораблям так и не было нанесено, а потому часам к шести смогли продолжить движение. Если верить Лагенхорту, то к утру мы должны были оказаться на искомом нами материку.

Вот только либо мореход ошибался, либо же мы проплыли маршрут не так, но к вечеру мы добрались до земли. Это мог быть ещё один остров, но слишком сильно было желание заночевать на чём-то, что не пропахло морской водой, рыбой и испражнениями свиней. Потому-то я приказал своим бойцам как можно быстрее высаживаться на землю ограниченными силами. Уговаривать долго бойцов не пришлось, из-за чего с кораблей спустились все возможные лодки и люди стали экстренно выдвигаться на остров. Благо, глубина воды у берегов была достаточной, чтобы корабли могли подобраться чуть ли не в плотную.

Я всё ещё не верил, что мы смогли добраться до Новой Земли. Путешествие оказалось достаточно лёгким, если не брать в расчёт настигший нас в конце Шторм. Единственной проблемой для путешествия было накопление достаточного количества провианта и питьевой воды, ведь Великий Океан был пуст хоть от какой-то земли. Да и мало кто способен полтора месяца плыть в никуда, даже не зная в правильном ли направлении он движется.

Сидя в лодке, я рассматривал берег, к которому мы активно приближались. Добрались мы до какого-то залива, крайне удобного для размещения здесь портового поселения, благо глубина местных вод позволяла. Да и природа сильно отличалась от той, что описывал в своих приключениях Лагенхорт. Он прибыл на земли, которые были покрыты жёлтой травой высотою в пояс, а лес виднелся вдали. В нашем же случае, лес чуть ли не вплотную прилегал к воде, оставляя только небольшую пляжную полосу. Сам лес был смешенным, представляя из себя сумасшедшую смесь кедров, елей, пихт, тополей и сосен, сопровождаемых кустами, название которых я не знал. Здесь было куда как теплее, чем в Сурии, а потому я, ступив на песчаный берег, с удовольствием скинул одежду, оставшись только в штанах и сапогах. Многие бойцы последовали моему примеру, скидывая с себя одежду и ложась на песке.

- У нас получилось, командир! – уселся со мной рядом на песок Рубен, цвет кожи которого, на удивление, был не таким зелёным, как всего час назад.

- Получилось, Рубен, получилось! – я по-дружески обнял парня, смотря за происходящей высадкой.

Пока что, кроме как иного леса и тёплого климата, я не видел хоть каких-то различий, но даже так моё стратегическое мышление не позволяло мне просто разлёживаться на земле. Наша позиция была слишком открытой и местные жители, если они вообще здесь есть, смогут подобраться практически вплотную к нам под прикрытием леса. Отдых же нам был нужен не меньше воздуха, а потому нужно было отыскать более удачное место для отдыха.

- Рубен, передай просьбу лодочникам. Пусть поставят парус и немного пройдут на север и на юг. Нужно отыскать место для нормальной стоянки.

Адъютант, не смотря на усталость, чуть ли не подпрыгнул и бросился исполнять приказ. К тому времени высадилось чуть более тридцати человек, которым я пока позволил отдыхать. Конечно, ввиду большого времени и скорого наступления темноты, стоило бы организовать лагерь, но я видел, как люди устали и желают заслуженного отдыха, а потому позволял немного отдохнуть, тогда как сам оставался весь во внимании, вернув на тело рубаху и поправив пояс с оружием.

Разведка на лодках дала результат. Оказалось, что мы не доплыли всего лишь шесть километров к северу, где было куда как более удачное место для размещения нашей экспедиции. Пока дул попутный ветер, было решено переместиться на более удобные позиции, а потому я вновь погрузил только расположившихся на отдых людей. Кто-то бурчал, но все подчинились приказу, понимая, что если уж отдыхать, то отдыхать в безопасности.

Вёсла на лодках быстро забили по воде, и мы быстро стали преодолевать разделявшие нас километры. Потребовалось меньше часа и, наконец, место для полной высадки нашлось. Оно было расположено в устье широкой реки. Эта река тянулась насколько хватало глаз, уходя к холмам на самом горизонте. Лес здесь отступал от берега, позволяя разрастись зелёному морю свежей и сочной травы, которая отлично подходила для выпаса скота. Тем не менее, деревья росли не так уж и далеко, чтобы у нас была возможность заиметь необходимые для обоснования строительные материалы. Последним и решающим фактором для высадки послужил удобный берег, к которому можно было приблизиться караккам. Началась полномасштабная высадка.

Люди стали мгновенно перемещаться на берег, оставляя на кораблях лишь немногочисленных моряков, что должны следить за тем, чтобы суда не унесло обратно в Великий Океан. На место я ступил одним из первых и заметил существо, что с интересом рассматривало нас, только недавно выйдя из леса. Это рогатое существо было никем иным, как оленем. «Бэмби» стоял на почтительном отдалении, замерев будто статуя, только и делая, что моргая. Похоже, что существо совсем не ожидало здесь появления людей, а потому не знало бежать ли ему или же подойти ближе. Появлению этого существа я был рад, ведь всего одной деталью он указал на то, что мы точно отыскали доселе неизведанную землю. Этот олень обладал белым хвостом и не водился ни в Сурии, ни в Ларингии, ни в любом другой известной стране.

Я рассмеялся, спугнув животное, которое скрылось в лесу, а ко мне сзади подошёл Сезар, улыбающийся в свою шикарную бороду. Казалось, что этот гигант вовсе не устал и успел захватить с корабля топор для валки дерева. Похоже было, что он хоть сейчас был готов приняться за обустройство лагеря.

- Нас встречают животина. Это хороший знак, Вадим. Эта земля к нам добра будет. Боги даровали нам свою милость. – хлопнув меня по плечу, проговорил Сезар.

- Надеюсь.

По ощущениям сейчас было часов восемь вечера. Точнее сказать было трудно, но даже так было ещё примерно четыре часа до захода солнца, ведь день во время лета длился куда как дольше. Потому-то всех свободных людей я направил на заготовку леса выше по реке. Он был крайне важен для всех, ведь нужно было не только приготовить пищу, но и поставить маломальский частокол для защиты. Конечно, можно было ограничиться простой охраной, но люди сейчас были уставшими, а гипотетический противник мог появиться в любой момент. Стражники сейчас чувствуют себя расслабленно, ведь мы отыскали цель нашего путешествия. Впрочем, Лагенхорт по итогу оказался прав. Раз все же есть земля за Великим Океаном, то почему бы её не населять аборигенам? И у меня нет гарантий, что они не захотят нас порешать при первой же возможности. Решено. Придётся мне не спать первую ночь, да и не получится скорее всего...

К ночи нам всё же удалось поставить лагерь. Пришлось располагаться очень компактно, но радовал тот факт, что суров не обделили прямыми руками и мы смогли нарубить достаточно молодых деревьев, чтобы поставить какое-то подобие частокола. Как только работы были закончены, то большая часть экспедиции с удовольствием отправилась на боковую.

Я же сидел на небольшом ящике, смотря в темноту огромного континента, который нам только предстояло исследовать. Я слабо представлял, что нас может ждать завтра и откровенно опасался подниматься вверх по течению, хотя понимал, что это самый лучший способ разведать окрестности. Хотя, что могут сделать неразвитые племена против закованной в сталь дисциплинированной пехоты? Ничего. Но почему я вообще решил, что здесь только первобытные племенные союзы? По опыту собственного мира? Пожалуй, что именно так. И всё же, здесь мир иной и правила, соответственно, совсем другие, а значит, что здесь могут существовать государства, которые либо соответствуют уровню нашего развития, либо даже превосходят. В последнем случае нашей экспедиции будет худо. Раньше нам было куда отступить, а здесь придется действовать куда как аккуратнее. А есть ли у нас другие варианты, раз мы уже оказались здесь? Сомневаюсь.

- Чего не спишь? Иди дрыхни давай, а то зря мы что ли охрану выставили?

Я уже давно услышал тяжёлые шаги, дрожью отзывающиеся от земли. Таким титаническим топаньем обладал только далеко не маленький Сезар, и именно он подошёл ко мне сзади, после чего протянул глиняную бутыль с содержимым, чем-то напоминающим по запаху вино. Убрав пробку, я приложился к горлышку, вливая в себя вино.

- Волнуюсь я, Сезар. В темноте не то люди, не то звери чудятся, так что не усну я сегодня.

- Мы все устали. Ты иди в шатре поспи и спадёт морок. Люди с нами крепкие и если напасть кто на нас вздумает, то его стрельбой быстро отгонят. У нас скоро будет очень много и много работы. Царь желает, чтобы мы узнали об этом мире всё, что только возможно.

- Царь далеко, а его власть ещё дальше.

- Мятеж затеял? – усмехнулся в бороду Сезар.

- Не-а. Я тебе к тому говорю, что сейчас нам стоит ориентироваться не на приказы царя, а на ситуацию вокруг нас самих. Поверь мне, если ситуация будет складываться не в нашу сторону, то я нарушу любые приказы, чтобы наша экспедиция не пала.

- Я в этом ни на секунду не сомневался. – Сезар похлопал меня по спине своей тяжёлой ладонью, - Сейчас-то у тебя есть план?

- Смеёшься? – я бросил взгляд в темноту, - Мы на совершенно неизвестной нам земле и высадились не там, где был Лагенхорт. Сейчас его записи не больше, чем грязная бумага. Нам впору теперь самим издавать подобный материал. На его страницах нет ничего, что может хоть как-то нам помочь.

- А что он пишет о местных жителей? Я так и не удосужился прочитать переведённые записи.

- Тебе коротко или в развёрнутом варианте?

- Давай лучше коротко. Не хочется мне на ночь котелок нагружать особенно.

- Он заявляет, что там, где он высадился, в округе обитало не меньше десяти племён различной степени численности и боевой мощи. Правда, все эти десять племён были исключительно кочевыми, а значит живут тем, что перемещаются от места к месту. И всё же, то было три десятка лет назад и всё могло многократно измениться.

- Кочевников мы уже бивали! – хохотнул Сезар, - Можно не волноваться.

- Лагенхорт исследовал лишь немногочисленную территорию и высадился он где-то в другом месте. Чую я, что встретимся ещё с кем-то посильнее, чем случайные племена. Да и даже эти племена нам тоже могут проблем доставить. Мы не знаем их точной численности, так что если на нас навалится несколько тысяч оголтелых аборигенов, то придётся крайне быстро придумывать решение для проблемы.

- Тогда нам нужна нормальная такая стена. Так можно будет хотя бы немного вальяжнее себя чувствовать.

- Ты читаешь мои мысли, дружище. – усмехнулся я, вливая в себя ещё половину принесённой бутылки, - Именно этим мы завтра и займёмся. Как бы нам не хотелось отправиться на поиск богатств, нам всё равно придётся укрепиться, да и разыскать еды тоже стоит. Правда, у нас нет лошадей, а потому всё будет куда сложнее.

- Ты сам отказался везти сюда коней. Мол жрут они излишне много, да и воняют похлеще кучи пьянчуг. Хотя, свиньи тебя как-тосовсем не смутили.

- Знаю-знаю. Уже понял, что сглупил. Как-то мне думалось, что получится ограничится передвижением по воде, да и Лагенхорт утверждал, что местные жители лошадей имеют и освоили их неплохо, а потому думал у них получить. Правда, есть у меня сомнения, что аборигены имеют стремена, но будем обходится чем есть.

- Ну, река у нас и вправду есть, так что частично твой план будет исполнен. Река здесь широкая и проблем особых быть не должно. Правда, кто знает какая тварюга в местных водах водится. Вдруг здесь змеи огромные по дну реки ползают, да утащат нас куда-то в глубокие дали.

- Всё может быть. Мы едва лишь бережок успели осмотреть, а потому кто вообще может знать, что за существа проживают в глубинах континента. Может быть, что где-то в горах в глубине континента змеи летающие водятся, которые огнём плюётся, что кости плавит и сердца в пепел превращает.

- Хорошие сказки. – Сезар тоже приложился к горлышку бутылки вина, - Цепей крепких у нас множество, так что раз их огонь сильный, то может быть он в хозяйстве пригодится. Огонь сильный в кузне всегда пригодится.

- Тебя, похоже, друг мой, совсем не волнует, что мы в неизвестных землях ночуем. Может по лесу тысячи тварей бродит или аборигены нас на жаркое пустить хотят, а ты шутки шутить вздумал.

- Землёй больше, землёй меньше, а воевать всё одно придётся. Если мы хотим сделать эту землю своей, то без крови на клинках у нас точно не получится. Смерти своей я не боюсь, а потому лучше пошутить. Лучше смеяться пока есть возможность, а то жизнь ещё заставит нас поплакать.

Глава 6. Первый контакт

Со следующего утра началось активное возведение первого укрепления на этой земле, что позволит колонии удержаться и станет началом для нечто большего, чем захолустный и никому ненужный на другом континенте. Я не мог позволить себе начать полномасштабное исследование этих земель, пока за моей спиной не будет крепкого тыла. Радовало, что инструмента было запасено с излишком и потому была возможность задействовать все трудовые ресурсы сразу. Это немного не понравилось некоторым морякам, что не привыкли так активно работать на земле, но мне удалось вкрадчиво и красочно объяснить возможный исход нашего похода, если сюда прибудут значительные силы гипотетического врага. Будучи под впечатлением, они тоже взялись за инструмент, с великим рвением впрягшись в общую работу.

Строительство первоначального форта растянулось на добрые три дня работы без отдыха. Однако даже такой срок не позволил нам воздвигнуть крепость необходимого уровня защищённости. Будь у нас лошади, то всё было бы куда как быстрее и эффективнее, но приходилось довольствоваться имеющимися укреплениями, которые представляли из себя древесно-земляные стены с несколькими отдельными надзорными башнями и наспех сделанными воротами, мощные петли для которых мы везли с собой из Сурии.

Несколько небольших разведывательных групп я всё же отправил в леса, но с указанием не продвигаться дальше пяти-шести вёрст, чтобы была хоть какая-то возможность послать по необходимости подкрепление.

Но долго сидеть на одном месте было просто нельзя. Чем больше мы сейчас находимся без движения, тем меньше мы сможем собрать информации. Тыл был хоть немного, но защищён, да и боевых припасов там столько, что можно будет в фарш покрошить целую армию. Большую часть бойцов мы оставим в оной крепости с поручением развить уже начавшийся к появлению город, да поискать на этих землях хоть что-то съестное. Конечно, нельзя просто так собирать всё выглядевшее съедобно, но нечто бегающее на четырёх ногах можно было бы и поймать. Тем более, что мы видели здесь оленей, которые выглядели более чем съедобно.

Сами же мы стали организовывать чуть более крупную экспедицию на трёх лодках. В них можно было уместить по десятку человек вместе с запасом провианта на пять долгих дней. Тридцать человек в стали и с оружием были большой военной силой и потому я не боялся выходить из крепости на дальние расстояния. Целью нашей экспедиции было добраться до холмов, что виднелись на западе от нашего новопостроенного поселения. Они были единственной высокой точкой, с которой можно было рассмотреть округу и сделать хотя бы примерные зарисовки. Да и хотелось бы отыскать хоть один местный народ, дабы заиметь проводника. Наладить коммуникацию можно и с помощью жестов, но путешествовать с местными будет куда как безопаснее. Мало того, что мы сможем изучить окрестности, но и получится узнать, что здесь вообще съедобно и какие твари опасны.

Погрузившись на лодки, мы принялись быстро работать вёслами. Холмы были километрах в тридцати, хоть и виднелись смутно. Двигаться же нам приходилось против течения, но я хотел добраться до холмов до конца сегодняшнего дня, дабы заночевать на вершине, где можно было бы удачно обороняться в случае появления ещё неизвестного нам противника.

Радовало, что на этой широкой реке течение было не столь сильным, а потому умелые руки суров быстро ворочили вёсла в уключинах, заставляя лодки постепенно продвигаться по водной глади. Я же попутно вертел головой, стараясь запомнить как можно больше. Все берега были покрыты не самым густым, но достаточно плотным лесом. Оттуда нас сопровождали взглядами различные животные, опасающиеся выйти на берег, там где на них смотрели бы страшные бородатые пришельцы. Или это были люди? Наверняка я этого не знал, а потому решил не распалять лишний раз свою фантазию, но всё равно подтянул поближе к себе аркебузу.

Неожиданно где-то в глубине леса зарычало какое-то животное. Лишь издали оно напоминало агрессивное кошачье мяуканье, но таким громогласным голосом мог обладать только громадная животина, размером уж точно не меньше «Нивы». Окружающих меня суров рык напряг не меньше, и они заработали вёслами вдвойне активнее.

За один раз преодолеть весь маршрут нам не удалось. В один момент пришлось остановиться на отдых на небольшом берегу и затащить лодки на берег, дабы их не смыло течением. Пройдено было с половину маршрута и это при условии, что суры были прирождёнными гребцами, способными работать вёслами без устали. Однако, лодка наша была не самой лёгкой, а потому приходилось преодолевать и сопротивление массы. Сразу стало понятно, что они не очень хорошо подходят для длительных экспедиций даже в спокойной воде. Всё же, наши суда были созданы для того, чтобы не опрокидываться на морских волнах, а для покорения этих рек нужно что-то на подобии казачьих стругов. Они были бы идеальными для проведения разведывательных экспедиций, да и при необходимости можно было волочь такие суда, а это могло пригодится, ведь водная карта этих земель была совсем неизвестна. Суры струги знали, а потому смогут создать их в изрядном количестве, как только у них окажется маломальские возможности к производству.

До нужных холмов мы добрались к вечеру. Руки, мягко говоря, болели, но я был рад, что удалось подобраться к цели ещё засветло. Холмы были достаточно крутыми и многие с сомнением смотрели на «взятие» этой высоты, которая была не меньше пятидесяти метров. Двигаться придётся под большим углом и чуть ли не опираясь на все четыре конечности. Суры к взятию гор были не привычны, но делать нечего и горцев в моём составе не было, так что придётся брать высоты имеющимися силами.

Вооружившись копьём для дополнительной опоры, и оставив большую часть отряда у подножья холма, я стал подниматься наверх. Заострённый металлический вток был прекрасным подспорьем для поднятия по крутому склону, но даже так подъём отнял последние из имеющихся после долгого перехода сил. Обливаясь потом под жаркими лучами солнца, я поднялся на вершину и сразу же разлёгся там, подставляя своё тело звезде. Радовало, что я догадался оставить панцирь внизу, а иначе оставил бы свои лёгкие где-то посреди склона.

- Совсем ты чего-то ослабел, Вадим!

Щурясь от лучей заходящего солнца, я посмотрел на наглый источник звуков. Над мной стоял и с издёвкой ухмылялся Вирт. Не смотря на свой уже достаточно почтенный возраст, он был всё также вынослив и на холм взобрался особенно не запыхавшись. Возможно его сердце работало на винных парах, а потому не знал усталости, но сейчас мне стало стыдно за свою слабость, а потому я с неудовольствием, но всё же поднялся на ноги, стараясь перенести вес на копьё.

С холма открывался прекрасный вид на окружающую природу. Густые сплошные зелёные леса разделялись только широкой безымянной рекой и заканчивались только в добрых десяти километрах дальше к западу по течению. Там уже начинались поля, что больше напоминали покрытый травой стол, нежели на географический объект. Но даже с высоты холма не виднелось даже намёка на хоть какое-то поселение. Одновременно это радовало, но и столь сильно же напрягало. Мне хотелось получить хотя бы одного, пусть и дрянного, но всё же проводника. Один такой человек позволит облегчить нашу экспедиционную «ношу».

Вытянув из вещевого мешка на спине небольшую книгу с кожаным переплётом, я стал на скорую руку зарисовывать представшую пред мной географическую картину. Получалось не то чтобы идеально, но из таких вот зарисовок можно будет сложить хоть какую-то общую картину, что поможет нам в будущих путешествиях.

- Ну и куда мы дальше? – спросил Вирт, разминающий свою уставшую спину, - Дальше двигаемся по реке? Пища ещё есть, да и вода здесь, вроде, приемлемая. В реке вроде и рыба водится, так что есть чем запасы пополнить. Чем больше мы сейчас преодолеем, тем спокойнее нам будет в будущем. Тем более, что мы так и не отыскали тех златых запасов, которые ты царю обещал.

- Мы тут меньше недели, а ты хочешь, чтобы мы уже всё сделали? Не слишком ли на многое рассчитываешь? – настала моя очередь улыбаться, - Но двигаться будем и дальше. Тут уж ты прав, Вирт, но не в таком темпе как сегодня. Ещё пара таких активных деньков и мои руки просто отваляться.

- Это да… - протянул старый аристократ, рассматривая покрасневшие от вёсел ладони, - Эти суры будто с ума сошли. С такой скоростью гребут, что за ними не поспеешь.

- Они всю жизнь вдоль рек, да моря живут. Так что это их профильное занятие. Ты на коне хорош, а они на воде. Каждому своё.

- Что будем делать, если всё-таки наткнёмся на местных?

- Важный вопрос. Зависит от того, как к нам отнесутся, но врагов наживать мне сейчас особенно не хочется. Всё же, несколько десятков бойцов я хочу здесь оставить до нашей следующей экспедиции, а если аборигены попрут, то могут и не отбиться. Если сейчас с нами на контакт пойдут, то постараюсь дружеские отношения наладить, дабы парней наших не трогали. Ну, а если они сами на нас кинуться, то пусть не серчают – в салат покрошим и не моргнём даже.

К концу дня, когда мы спустились с холма, удалось преодолеть ещё восемь километров по реке, что текла, огибая холм. Так что, ночевать пришлось в открытом поле, где из защиты были исключительно только охранники, которым и придётся защищать сон остальной группы. Даже если в округе не обитает ни одного племени, то рык той громогласной кошки до сих пор эхом отдавался в памяти. Подпусти мы сие огромное и определённо хищное животное, то потери отряда могли бы серьёзно врасти.

Благо, до утра удалось проспать без особенных проблем. Было необходимо продолжить наше путешествие и чем дальше мы пройдём по реке, тем для нас будет лучше. Однако же, нужно было грамотно расстраичвать силу гребцов. Если они выдохнуться, то мы не сможем даже сдвинуться с места. Да и гнать сломя голову тоже не стоит. У нас всего три лодки и даже если всего одна сломается, то проблем не оберёшься, ведь мы застрянем на неизвестной земле.

Оба следующих дня мы просто плыли, пытаясь прикинуть насколько же огромна эта река, но водная гладь не собиралась заканчиваться даже после пройденной сотни километров. Нет-нет, но нас встречали какие-то животные, а смесь лесов и полей сменилась чередой холмов, нависающих над рекой по оба берега реки. Природа, однако, разнообразием не радовала, из-за чего через множество часов пути глаз замылился, перестав вычленять из общей картины интересные детали. Так бы ничего важного мы бы не смогли отыскать, если бы внимательный взгляд Вирта не заметил поднимающийся в дали от берега столб чёрного дыма.

Как только весть дошла до меня, то сразу же был отдан приказ причалить в ближайшем месте. Нам удалось остановиться меж двух холмов и быстро вытянуть лодки в заросли камышей. Оставив троих на охранение лодок, мы стали быстро надевать доспехи и вооружаться. По ощущениям, до источника дыма было не меньше четырёх километров, а потому нас ожидал небольшой марш-бросок сквозь заросли.

Собравшись и вооружившись, мы побежали. Прорываться сквозь неизвестные леса было глупо, но я надеялся, что местные жители, если таковые тут есть, хотя бы попробуют поговорить, прежде чем начинать кровавую рубку. Мы бежали, стараясь сохранять хоть какое-то подобие строя, дабы, в случае начала неожиданной схватке, дать организованный отпор, но делать это в лесу было слишком сложно.

Пробежав сквозь лесок, мы вырвались на местные зелёные поля, где сложно было найти хотя бы одно деревце. Чёрного дымного столба больше не было, но он уже не был так нужен. Я видел то, что так давно хотел отыскать – поселение. По меркам Старой Земли это было больше похоже на большой походный лагерь, ведь не было видно хотя бы одного основательного здания. Всё было заставлено множеством вигвамов различного размера. Я бросил считать ровно в тот момент, когда число жилищ перевалило за добрую сотню. Стояли они без какой-либо системы, больше напоминая сыпь на континентальном теле, нежели хоть сколько-то структурированное поселение. Да и с материалом жилишь аборигены определиться не смогли. Вигвамы были укрыты шкурами, тканями, корой, циновкой из различных растений, да и листья стороной не обходили. Размеры тоже не были усреднёнными, от чего одни шалаши могли вмещать в себя человека три, а другие же десятка полтора.

Сейчас поселение казалось покинутым, а мы приближались аккуратно, шаря стволами по высокой траве. Ближе к вигвамам всё было давно вытоптано до состояния пустоши, а на оставшейся пыли были отлично различимы следы ног. Причём ноги были не голыми, а вполне себе обутыми. Что за обувку носили местные жители, я не знал, но это уже что-то говорило об их уровне цивилизованности.

Решив, не ломится на неизведанную территорию сломя голову, я приказал приостановится и первым вступил на территорию поселения. На окраине стоял один из вигвамов, отличающийся от остальных живописностью своих «стен», что полнилась разноцветными рисунками с доселе невиданным мною орнаментом. Подойдя к жилищу вплотную, я аккуратно раздвинул тканые стены жилища стволом аркебузы и заглянул внутрь, ожидая в любой момент неожиданной атаки. Убранство было далеко не из богатых, представляя из себя несколько лежанок, очаг, немногочисленных свёртков шкур, тканей и каких-то предметов домашнего обихода. Что удивляло и одновременно заставляло задуматься, так это тот факт, что не было даже единицы чего-то, что можно было бы принять за оружие. Подойдя к очагу, я провёл над ним ладонью, чувствуя ещё исходящий от него жар.

- Они ушли и не так давно. Очаг ещё тёплый. – отчитался я перед своими бойцами, что собрались за границами поселения, - Надо бы отыскать хоть какого-то, а то мы выглядим как налётчики, что пришли отнюдь не с миром.

Наёмники закивали, и мы исследовали ещё несколько шалашей, дабы либо подтвердить мою теорию, либо же её опровергнуть. По всему выходило, что поселение покидали в спешке, собрав с собой всё полезное, особенное внимание уделяя оружию и припасам. Причём, похоже, причиной их ухода послужили мы, ведь очаги были лишь недавно потушены.

В ходе обыска поселения, мы вышли на импровизированную площадь. Здесь жилища аборигенов расступались, выстраивая подобие круга. Здесь было обустроено кострище больших размеров, а несколько посеревших от времени древесных стволов выполняли функцию лавочек. В кострище что-то жгли и это что-то некогда было живым, но из-за налипшей залы было невозможно определить, что же это такое.

- Мы пришли с миром! – закричал я, втянув в лёгкие воздух.

Крик стал моей ошибкой. Незнакомый и достаточно рычащий сурский язык, был воспринят местными жителями не как способ налаживания коммуникации, а как призыв к бою. Оказалось, что из поселения исчезли далеко не все местные жители. Своими скромными силами мы не смогли обследовать каждый уголок аборигенского пристанища, чем и воспользовались местные жители.

Из одного из вигвамов выбежал мужчина. Он был невысоким и загорелым, а волосатость на его лице подходила к абсолютному нулю. Человек из одежды имел только набедренную повязку, которая закрывала только срам, хотя сильный ветер мог бы раскрыть достоинство чужому взгляду. Вооружён абориген был чем-то, что издали можно было принять за топорик-томагавк с навершием из заострённого камня. Он орал что-то нечленораздельное и бегом пытался сократить разделавший нас десяток метров. Вот только атаковать он пытался без особой выдумки, следуя по прямо линии, а потому тяжёлый приклад аркебузы быстро успокоил его желание раскроить мою бородатую голову. Впечатывая приклад в его челюсть, я прямо услышал хруст ломаемых костей, чувствуя, что это не самое лучшее начало диалога.

Аборигены стали выбегать из своих укрытий, преисполненных желанием покарать незваных пришельцев, отчего сразу же завязалась схватка. Суры, снаряжённые в сталь и вооружённые пороховым оружием, не видели в смуглых аборигенах достойного противника. Их примитивное деревянное и кремнёвое оружие не имело даже шанса пробить отличную сталь доспехов, а выучка наёмников не дала сработать эффекту неожиданности должным образом. Заточенные сабли с лёгкостью резали незащищённые тела местных, которые прибывали и прибывали, продолжая кричать, пытаясь тем самым обрушить наш боевой дух. Вот только мои наёмники не были теми, кто отступят при первом же контакте, а потому идущая рубка грозила перерасти в бойню местного населения. Вот только мне совсем не прельщало стать автором геноцида на только недавно открытых землях.

Один из аборигенов, что был чуть более искушён в воинском искусстве, предстал пред мной. Из оружия у него был кинжал из кости и уже узнанный мною каменный топорик. Он сделал движение, будто хочет ударить топориком в мою незащищённую шею, а сам же в это время целил кинжалом в бедро. Вот только финт я успел вовремя распознать и пинком отправил его в полёт. Абориген своей спиной сбил прущего за ним воина с ног и эти секунды заминки мне были просто необходимы. Я успел выхватить пистоль и пальнуть в воздух. Вырвавшийся из ствола огонь и издаваемый грохот разогнал беснующихся аборигенов.

Аборигены испуганно смотрели на меня, пока я менял пистоль на заряженный. Аборигены может и хотели бы рвануться в новую атаку, вот только «магия» пороха не позволяла этому дикому войску сдвинуться с места. Страх сковал их тела, но и я не рисковал продвигаться вперёд, понимая, что мы в опасном меньшинстве. Ситуация была напряжена настолько, что случайная искра бы вызвала такой взрыв, что Хиросима показалась бы хлопушкой.

Глава 7. Союз

- Мы не хотим битвы. Мы пришли поговорить. – мягко заявил я, медленно убирая саблю обратно в ножны, - Кто у вас старший?

Не смотря на тот факт, что моего языка никто из аборигенов не совершенно точно не знал, окружившее нас кольцо медленно разомкнулось и в образовавшуюся прореху вошёл старый мужчина, рассматривающий нас с интересом. Он, в отличии от остальных представителей сильной части племени, имел на голове далеко не самую привычную причёску. Тогда как остальные имели короткую стрижку или вовсе были обриты «под ноль», то вот этот пожилой мужчина серьёзно отличался своим статусом, имея две косы, лежащие на его плечах. В волосы были вплетены разноцветные ленты, бусины и перья. Зайдя в кольцо, он поднял прямую правую руку, и все остальные мгновенно замолчали.

- Вадим. – мягко произнёс я, медленно приложив ладонь к груди.

- Т’кчак. – сделал тот же жест мой собеседник, который, похоже, был вождём.

- Мы пришли с большой воды. Мы не хотим воевать. Мы хотим мира. Хотим дружить.

Я старался сопровождать каждое своё слово жестом, понимая, что мне, наконец, пригодился опыт игры в «Крокодил» в своей прошлой жизни. Судя по тому, что аборигены не нападали, а спокойно стояли, выпрямившись и опустив оружие, ситуация перестала быть накалённой. Это позволило мне нормально рассмотреть местных жителей. Пусть здесь были одни мужчины, но сразу стало понятно, что этот народ не отличается большим ростом, но вместе с тем имеет смуглую, почти что бронзовую кожу. Не было ни одного человека, что ростом был больше ста семидесяти сантиметров, отчего рослые суры на их фоне казались не людьми, а ожившими бородатыми горами. Свой небольшой рост они компенсировали длинными конечностями, не имеющими большой жировой прослойки. Длинных волос они почти не носили, а о бородах даже не стоило вспоминать. Из одежды они предпочитали прямые штаны из выделанной кожи и такие же распашные куртки на голое тело, прошитые не привычными Старому Свету нитями, а сухожилиями животных. На ногах аборигены носили мягкие башмаки, внешне напоминающие мокасины.

- Лакмаки. – обвёл жестом вождь окруживших нас аборигенов, после чего стал тарабарить что-то мне непонятное на своём языке, но через время замолчал, поняв, что я не разбираю ни единого его слова.

- Суры. – повторил жест я.

Похоже, что наконец была налажена коммуникация и я внутренне выдохнул, ещё не понимая, как уминать ситуацию с убитыми. С одной стороны, мы оборонялись и первого из напавших я даже не застрелил, а с другой мы пришли в их поселение без приглашения. По итогу выходило, что стычка со смертельным исходом стала продолжением простого недопонимания.

Вождь, похоже понимал, что ведение бесед на фоне множества трупов будет не лучшим решением, а потому просто указал на тела. Несколько лакмаков бросились к своим соплеменникам, а я же жестом приказал нашему лекарю помочь раненным, но ещё живым аборигенам. Мой жест не поняли, и в грудь лекаря ткнули копьём, предостерегая от дальнейших действий.

- Мы хотим помочь. Лекарства.

Медик продемонстрировал содержимое своей сумки и стал медленно опускаться на колено пред одним из раненных. Лакмак был ранен в ногу и пусть рана была не самой страшной, но без должного ухода могла стать огромнейшей проблемой в будущей. Промыв рану чистой водой, лекарь нанёс какую-то заживляющую мазь, а затем замотал рану чистой тряпицей. Раненный шипел от боли, пытаясь удержать крик внутри себя, за что удостоился одобряющих взглядов от суров. Наш же лекарь был учеником Фабриса, а потому не стоило сомневаться в его компетентности.

- Так заживёт быстрее. Каждый день нужно мазать и менять повязку. – медик протянул одному из аборигенов склянку с мазью.

Баночку у него приняли, после чего вождь пригласил меня в один из больших вигвамов. Я прошёл за ним, приказав воинам оставаться снаружи и не обнажать оружия без крайней надобности. Вождь сел на землю, и я последовал его примеру.

Разговор шёл очень тяжело. Мало того, что мы не знали языков друг друга, так ещё и наши культуры никогда не взаимодействовали, из-за чего значение некоторых жестов было сложно понять, но нас здорово выручали рисунки, которые мы оба активно использовали, чертя рисунки небольшой палочкой на песке. И всё же, после нескольких часов общения, у меня с Т’кчаком к кое чему удалось прийти.

По всему выходило, что мы наткнулись только на часть племени лакмаков, которые разделились на несколько больших групп и теперь кочуют по этой земле, хотя кочевниками никогда и не были. Причиной смена их стиля жизни, послужил захват некого города, расположенного на берегу большого города. Само озеро располагалось после ответвления от той большой реки, которую мы проплывали на наших лодках. Некогда лакамаки жили в этом городе столетиями, хотя не были его основателями. И всё же, не смотря на всё, свой город они потеряли в ходе войны с другим, чуть более многочисленным племенем, которое Т’кчак называл «маглар». Эти самые лагары пришли откуда-то с юго-запада. Именно туда дальше вело течение реки и, похоже, маглары раньше кочевали вдоль реки. Эти кочевники были намного более многочисленными и привычными к войне меж друг другом. Как это часто бывает, их объединил какой-то выдающийся вождь, отправившийся искать более удачное место для собственных людей. Таким местом оказались окрестности озера Лакпак, которые были достаточно плодородными, дабы прокормить большое количество население. Сами же лакмаки, выдержав долгую осаду и потеряв свой город, экстренно эвакуировались на запад, пытаясь выжить в непривычной им среде.

В появлении моих вооружённых людей они усмотрели возможность вернуть свой город. Т’кчак был человеком разумным и сам некогда был высоким чиновником в городе, имя которого было одинаково с названием озера. Вызнав у меня, что Великий Океан смогло перейти несколько сотен человек, он стал убеждать меня в необходимости заключения союза, что будет полезен обеим сторонам. Т’кчак за короткую стычку понял, что мои войска серьёзно превосходят военные возможности любых местных народов, а потому могут стать надёжным союзником в деле возвращения Лакпака. Также вождь лакмака прекрасно осознавал, что мне также необходима помощь в освоении этих земель. Потому-то Т’качак предлагал, что в случае удачного возвращения города, племя лакмаков просто завалит пищей и даст любую другую помощь, которая может понадобится колонизаторам в нашем лице.

- Есть ли у вас золото?

Этот вопрос заботил меня очень и очень сильно. Если у меня получится не только отбить затраты на организацию путешествия, а ещё и прилично заработать, то у меня получится привлечь в этот край как можно больше колонизаторов, которые несомненно понадобятся для создания здесь государства. Нет, я не хотел выстраивать здесь этакую страну авантюристов, осознавая, что не будет даже возможности выступать против крупных государств. Однако же, свято место пусто не бывает, а раз уж есть возможность, то стоит стать пионером в построении здесь более привычного общества.

Дабы объяснить, что же я хочу получить за свою помощь, помимо добрососедских отношений, я запустил руку в набедренную сумку, где держал прозапас несколько монет, как раз таки для целей объяснения. Передав аборигену монету, стал наблюдать за его поведением. Вождь, переняв крупный золотой кругляк, стал внимательно его осматривать в свете проникающих в вигвам лучей. Смотрел он долго, и я даже стал скучать, потирая лицо ладонями, дабы согнать с себя усталость. Получалось не очень, но никаких других способов сейчас не было.

Наконец Т’кчак передал мне монету и кивнул, показывая руками, что золота у них горы. Вполне возможно, что вождь мне просто врал, дабы заручиться поддержкой моих путешественников, но узнать достоверность его слов сейчас я не мог. Впрочем, даже без золота мне было нужно отыскать для себя союзников на этой неизвестной земле, а потому выдал со своей стороны несколько ответных требований, за исполнение которых обещал привести на подмогу местных жителям три сотни человек, каждый из которых будет закован в сталь. Для начала я запросил пять человек, наиболее способных к языкам, чтобы направить их в своё поселение для обучения языку, а также просьбу направить ко мне десяток волов, фекалии которых я заметил на территории лагеря лакмаков. Дальнейшую цену за свои услуги было решено обсудить потом, когда город перейдёт под нашу руку. Обмана на этот раз я не опасался, ведь мои пехотинцы могут за себя постоять.

Уговорившись, что мы вернёмся на это место через десять дней, мы стали собираться назад. Во время длившихся долгих переговоров, мои воины успокоились и немного разошлись, после чего расположились на земле, принявшись употреблять взятый с собой сухой паёк. Лекарь в это время сделал всё возможное, чтобы залечить раны напавших на нас лакмаков. Потому-то мы расстались если не друзьями, то нейтральными друг к другу людьми. Как только к нам присоединился пяток аборигенов, вызванных вождём, то сразу же стали возвращаться к своим лодкам. Там, оставленные на охранение лодок бойцы, с заметным облегчением встретили нас. Оказывается, вот-вот они были готовы отправится на вылазку, ведь всего лишь один выстрел мог означать как смерть какого-то живого существа, так и быстротечное столкновение, окончившееся нашей смертью. На аборигенов они смотрели с огромным удивлением, пусть те и были обычными людьми. Однако же, мои суры не были столь привычными к другим народам, а потому их интерес был более чем оправдан. Я стремился убраться отсюда подальше, пока не зашло солнце, а потому все объяснения решил оставить на потом.

В новоиспечённую колонию мы вернулись всего за два с половиной дня. Тут нам с помощью выступило течение, что облегчило нашу работу на вёслах, так что можно было сказать, что на обратном пути мы просто отдыхали. Как только мы добрались до поселения, несколько преобразившегося со времени нашего отбытия, то я сразу же созвал всех бойцов, что не были заняты добычей еды в окрестных землях, а также охраной территории.

- Во время нашего небольшого путешествия, мы смогли встретить местных жителей. Они являются частью большого племени лакмаков. Мы немного повздорили, но всё же удалось наладить общение. Оказалось, что эти аборигены раньше жили в другом, куда и хотят вернуться. Ради этого мы договорились, что я приведу им на помощь войска, в обмен на их ответную помощь и золото. С завтрашним днём я поведу роты на запад. Половину я оставлю здесь и вам нужно будет встретить посланников от лакмаков. Они приведут сюда волов, которые помогут нам в строительстве поселения. Сотники определят наиболее способных к бою. – я прокашлялся и посмотрел на приплывших с нами лакмаков, после чего обратился к нашему главному лекарю, - Фабрис, этих людей я отдаю под твою руку. Тебе задача – научить их сурскому языку хотя бы на минимальном уровне, да и сам подучи. Они очень нам нужны. Сейчас всем разойтись!

Нарушать данное мною обещание я не собиралась, а потому сформировал две сотни пехотинцев, которые должны будут направиться на подмогу аборигенам. Под моим руководством, они представляли из себя большую силу даже на старом континенте, а уж здесь становились аналогом парового катка, способного продавить любое построение. Хотя, а с чего такая уверенность? Да, на нашей стороне определённо были технологии и дисциплина, решающая во многих столкновениях. Но как-то же лакмаков выбили из города, а значит у бывших кочевников с юго-запада определённо есть силы, а значит нам точно придётся попотеть в борьбе с ними.

При организации марша я вновь наступил на выложенные собой же грабли, получив по своей глупой морде черенком недальновидности. Нам предстояло пройти не меньше ста пятидесяти километров практически по прямой, пересекая поля и леса. Расстояние достаточно большое и где-нибудь в Ларингии я бы не решился преодолевать его за неделю, то сейчас пешком ещё было возможность пройти такой маршрут. Однако же, у нас полностью отсутствовали хоть какие-то тягловые животные, способные впрячься в телеги, а потому мы были строго ограничены в переносимом весе. Потому было необходимо переносить не только припасы, но и всё снаряжение. Однако же, тут я себя мысленно погладил по голове за то, что догадался обучить всю свою пехоту маршу и заказать в столичных мастерских достаточное количество вещевых мешков, где можно было бы переносить большую часть своего снаряжения, тогда как доспех придётся тащить на себе.

Оставив пушки в крепости, мы выступили из города. Было необычно смотреть на две сотни человек, когда в последнее время мне приходилось воевать куда как большими подразделениями. Однако, сейчас нам было необходимо делать ставку не на количество, а на качество находящихся под моим управлением войск. Я серьёзно сомневался в том, что в ближайшее время у меня получится привлечь огромные массы переселенцев на этот континент, чтобы из них можно было бы сформировать массовую армию. А есть ли у меня другие варианты? Есть. При желании возможно хотя бы попытаться вербовать местное население под собственную руку. По единственной схватке появилось понимание, что у местных нет даже подобия тактики, а потому нужно сначала насадить им дисциплину, чтобы в будущем проводить нормальное обучение. Вот только такой шаг был крайне опасным. Множественные восстания в колониях моего мира, достаточно хорошо показали, что повстанцы с радостью пользуются своими навыками, полученными в ходе служения метрополии. Для нейтрализации такого исхода просто необходима безмерная верность аборигенов лично мне.

И всё же было забавно представлять ровные ряды марширующих местных воинов, сформированных мною в легионы. Учитывая слабые воинские способности местных, система римских легионов смогла бы показать себя просто на «отлично». Естественно, для легионов, пусть и переформированных на местный лад, нужна была хорошая экономика и опытные командиры, способные обучить варваров. Если второе у меня было, то вот об экономике рассуждать было определённо рано. Сначала бы закрепиться, а уж потом посмотрим.

Назначенного места мы достигли ровно на десятый день. Хоть здесь ещё не были проложены дороги, но в отсутствии врага, моя армия бойко преодолевала разделяющее нас расстояние. Наше передвижение было можно даже назвать лёгкой прогулкой, если бы не предстоявшая задача.

Нас встретил огромнейший лагерь. На этот раз количество вигвамов просто не поддавалось счёту, а стоящий от лагеря гомон перекрывал все другие звуки. Люди сновали туда и сюда так быстро, а лакмаков было так много, что мои две сотни казались каплей в море. Однако встретили нас с радостью и мои роты тут же облепили со всех сторон, из-за чего руки моих бойцов быстро потянулись к ножнам, но мне пришлось их останавливать.

- Вы люди кабана? – вместо приветствия спросил у меня Т’чак рисунками, кивком головы указывания на моё знамя, намекая на изображённое на нём животное, - Кабан – символ воинов.

- Это просто наш символ. Не более. Никакого религиозного смысла кабан не несёт.

- Хорошо. Я привёл сюда всех лакмаков, которые откликнулись на мой зов.

Т’чак не врал. Он действительно собрал под свою руку множество воинов. Я ещё раз попытался окинуть взглядом лагерь, понимая, что вижу тысячи и тысячи вигвамов, среди которых снуют ещё больше людей, заполняющих всё обозримое пространство.

- Построй своих людей. Мне нужно на них посмотреть. – попросил я его, рассеянно шаря взглядом по лагерю, пытаясь выискать тех, с кем мне придётся биться бок о бок.

Т’чак просьбу мою понял и подозвал молодого воина, которому выдал короткий приказ на неизвестном мне ещё языке лакмаков, который характеризовался частым использованием звука «к». Воин кивнул и убежал, после чего множество мужчин стали выходить из лагеря, скапливаясь в одну необъятную толпу.

- Постройте их по сотням. – приказал я своим офицерам.

Лакмакский вождь не сразу понял моё намерение, но я успокоил его жестом, позволяя моим офицерам действовать свободно. Они стали пересчитывать людей, разделяя их на небольшие группы, которые можно было нормально посчитать. Вот только лакмаков было столь много, что всё это занятие растянулось на два долгих часа. По итогам построения оказалось, что одна только армия лакмаков исчислялась примерно пятнадцати тысячам воинов. Где-то при подсчёте наверняка были допущены ошибки, но в любом случае это племя обладало огромными силами даже по меркам Старого Света.

Вот только единственным преимуществом племени было его количество. Их войско не знало какой-либо организации, а потому каждый воин сражался лишь по своему уму и желанию. Оружие у них было разномастное: несколько видов дубин, каменные топорики, пращи, копья, костяные и каменные кинжалы. Радовало, что аборигены эти имели практику использования щитов. Они были небольшими и круглыми, чаще всего производились при помощи плетения и лишь немногие обивали их поверх шкурами. Такие щиты не смогли бы удержать металлическое оружие, но против деревянных и каменных орудий убийство, может быть, смогут защитить. Что же до доспехов? Свои тела лакмаки защищали только обычный одеждой, а это могло означать, что потери в будущей войне у племени будут огромные. Мне же оставалось только надеяться, что наш противник будет снаряжён не лучше, ведь хоть какую-то информацию из Т’чака у меня вытянуть не получалось.

- Выступаем завтра.

Глава 8. Первая битва

Переход до города Лакпак занял у нас не меньше двух недель. Меня радовало, что мы не повели за собой всех представителей племени, что остались на прежнем месте под охраной всего лишь полусотни воинов лакмаков. Такой шаг бы сильно замедлил передвижение всего войска, а сейчас нужно было сделать всё, чтобы совершить захват быстрее. Все остальные войска выдвинулись в сторону города с желанием выбить оттуда захватчиков и вернуть город под своё управление.

Лакмаки, хоть и были без лошадей, но определённо привыкли к тому, чтобы преодолевать значительные расстояния на ногах, ни разу не заикаясь насчёт отдыха на всём протяжении пути. Они шли ничуть не медленнее моих наёмников, что также привыкли к длительным перемещениям пешком. Мы пересекали бесконечные зелёные поля и леса, полнящиеся зверья и множества растений, что первый раз попадались нам на этом континенте, а потому их только предстояло изучить. И всё же, наша колонна растянулась на многие километры, а потому наше передвижение можно было заметить даже со спутника, если бы таковые бороздили орбиту этой планеты неизвестной мне. Так что было не удивительно, что противник узнал о нашем приближении достаточно скоро.

Полем боя для двух армий стало одно из множества полей, которыми были так богаты эти края. Непонятно почему маглары решились дать бой вне стен города Лакпак, ведь внутри поселения шансы на победу были значительно выше, но для нас это было большим плюсом. Одно дело сражаться в открытом поле, где можно применять бесчисленное количество манёвров, а другое штурмовать хоть сколько-то укреплённые позиции. Тем более, что я не брал с собой пушек, а потому взятие стен было бы сопряжено со значительными потерями. Хотя, я абсолютно не знал, насколько же укреплённые здесь города и есть ли на этом континенте вообще стены. Вдруг городами здесь называют несколько крупных зданий, поставленных посредине какого-то пустыря, не имеющего значительного стратегического и экономического потенциала.

Что же представляло из себя воинство магларов? Несмотря на то, что племя это раньше было кочевым, они в значительной степени смогли освоить искусство резки по дереву. К чему я это? Если лакмаки доспехов не имели, то маглары использовали для защиты тела деревянные доспехи. Если тело прикрывали несколькими грубыми досками, скреплёнными верёвками или кожаными полосками, то головы их скрывали резные шлема, которые представляли из себя личины животных и монстров, среди которых чаще всего встречался образ какого-то клыкастого кота.

Построений маглары, похоже тоже не знали, а потому скучковались в несколько больших групп, не пытаясь сформировать хоть какое-то подобие построения. Их оружие также было разнообразным, а в количестве совсем не уступали и даже превосходили то воинство, с которым мы прибыли на поле будущей битвы. Похоже было, что захватившие город маглары совсем не боялись выступившее против них племя, а потому просто ждали начала битвы, топчась на месте.

Управлять воинством лакмаков при помощи рисунков было бессмысленно и даже глупо, а потому я потирал подбородок, пытаясь выдумать как выйти из этой ситуации. Как бы я не верил в своих воинов, уж слишком не равна была численность. После нескольких минут раздумий, я так и не смог придумать как действовать в одиночку, а потому подошёл к Т’чаку, намереваясь изобразить хотя бы примерный план действий. Несмотря на то, что противник был куда как многочисленнее, было необходимо разгромить врага, да сделать так, чтобы потери с нашей стороны были минимальными, ведь мне никак было нельзя разбазариваться людьми, особенно учитывая тот факт, что нужно будет брать город, а подкрепления ко мне не ожидались.

Через несколько минут мне удалось графически изобразить примерный план наших дальнейших совместных боевых действий. Не сказать, чтобы лакмакам было знакомо глубокое планирование сражения, но старый Т’чак, активно кивая, стал убеждать меня в том, что целиком и полностью не только понял задумку, но и разделяет принятое решение. Понадеявшись, что абориген не врал, я обратился к своим ветеранам:

- Ну, что, товарищи-наёмники, готовы сразиться?

- Чего-то их много, командир. – засомневался Рубен, поправляя кожаный ремешок, удерживающий шлем на его голове, - Да и серьёзнее они выглядят, чем наши союзники.

- Да какая там серьёзность? – усмехнулся Сезар, - Они болтаются как котях в прорубе. Ни строя, ни щитов, ни командования. Маски какие-то смешные напялили и стоят скалятся. Из них воины, как из Вирта трезвенник.

- Не говори, бородач. – улыбнулся Анселм, - Мне бы сюда полсотни ларингийских рыцарей и от них бы даже воспоминания не осталось. Хотя, и так мы справимся, если за нас не совсем последние глупцы.

- Тогда не будем на долго откладывать. Чем быстрее этих заборем, тем быстрее получим золото.

С этими словами я махнул рукой, и бойцы стали строится в плотную коробочку, ощетинившуюся клинками сабель и стальными наконечниками алебард. Создав построение, мы стали медленно продвигаться вперёд, дабы даже на мгновение не размыкать строю. Нам было необходимо действовать настолько умело, насколько это вообще было возможно. Нас с магларми разделял всего лишь километр и будь при нас пушки, то не было бы ни единой проблемы превратить вражеское воинство в кровавую смесь, что хорошо удобрит эту землю. Сейчас же мы просто шли вперёд по центру, с обеих сторон окружённые союзными аборигенами.

Как ни странно, но наши противники совсем не собирались выступать нам на встречу. Мы этим воспользовались с лихвой, остановившись в двух сотнях метров от позиций врага. Из дальнобойного оружия у магларов были только луки и пращи. Причем, оружие их было столь низкого качества, что противник просто не мог достать нас на такомпочтительном расстоянии. Они попытались было обстрелять нас, но выпущенные камни и стрелы шлёпались на почтительном расстоянии от нашего построения. Понимая своё превосходство, я снял с плеча свою аркебузу, приказывая стрельцам развернуться в цепь. Столь многочисленный враг на таком небольшом расстоянии был виден отлично и ни одна пуля не должна была пролететь мимо.

- Подпаливай! – приказал я, опираясь на собственную аркебузу и скалясь, предчувствуя запах скорой крови, - К плечу! – вдох, - Огонь!

Одного мгновение и словно гром разразился посреди поля боя. Аркебузы рявкали, выпуская в полёт свистящие свинцовые пули. Уже через мгновения металл врезался в тела магларов, защищённые лишь жалкими досочками. Свинец пробивал их, входя в разгорячённые боевым запалом тела аборигенов. Они легко пронзали мягкое мясо и отрывали целые куски плоти, окропляя кровью рядом стоящих. Мощь пороха была слишком сильна, чтобы считаться с доблестью, честью и богами. Я уже успел это понять, а магларам только сейчас придётся осознать какой ужас принесли приставшие к берегу корабли Сурии.

Аборигены были подавлены и поражены. Из их многотысячного воинства были стёрты всего полсотни, но этого хватило, чтобы дрожь сковала их тела, а страх парализовал умы. Я представлял их мысли. Ощущал какой трепет они чувствуют пред людьми, что смогли заковать силу богов в металлические палки, что изрыгают языки пламени и сотрясают землю громом. Быть может, что они не боялись своих богов, но сурскими клинками мы откроем Смерти эту землю.

Чувствуя, что враги дрожат и боятся нас, я поднял свою саблю вверх и направил её в сторону рядов магларов. Каждый мой воин знал этот приказ, и наёмники двинулись на врага. Вновь вернув построение, мы ворвались в овеянный страхом отряд аборигенов. Сталь наконец заговорила. Моя сабля пела, разрубая врагов, я кричал, когда кровь магларов попадала на его древнюю сталь. Мы били, кололи, резали, топтали каждого, кому не хватало мозгов, чтобы просто сбежать из битвы. Стук ударов и звон стали бил по ушам, всё сильнее распаляя кровь и уводя сознание в приятную негу воинского безумия. Вокруг кричали, взывая к богам, молили о пощаде и просто рыдали, но мои воины, овеянные яростью, просто не знали пощады к своему врагу, прорывая их жидкий строй. Наконец я чувствовал себя свободным, чувствовал себя счастливым, когда мой клинок разрубал тела врагов.

Но долго в ступоре враг быть не мог. Они, видя с какой лёгкостью мы пробиваем центр их слабого строя, постарались навалиться с новой силой, но здесь наконец вступили в бой лакмаки. Они смогли сковать боем магларов, заражаясь нашим боевым запалом. Мой же воинский корпус, постоянно увязая в телах и их требухе, медленно, но верно прорубался вперёд, рассекая армию врага на две части. Каждый офицер знал наш план, а потому я почти не командовал, активно разя врага и не замечая заливающей меня крови.

Противник был жалок. Он не знал военной науки, он не имел даже частички того опыта, что был мною получен за многие годы постоянных битв. Они ничего не могли противопоставить великолепной стали, ведь доблесть не могла защитить слабую плоть.

Неожиданно строй противника был расстроен. Сотни врагов уже лежали под нашими ногами и с каждой секундой «Кабанья Армия» всё больше и больше овеивала себя славой. И всё же схватка была далека от окончания. Нужно было убить как можно больше врага здесь, дабы не возиться потом с ним при захвате городских улиц. На мгновение в сознании вспыхнуло воспоминание о кровавых штурмах ларингийских городов, которые отбирали жизни многих славных воинов, что ещё многое смогли бы совершить, если бы их не закололи на улицах или не застрелили из случайного окна. Вот только воспоминания сейчас были излишни, ведь все мои мысли должны быть заняты победой сейчас, а друзей мы будем оплакивать потом.

Т’чак не подвёл. Он действительно понял мою цель и направил на поддержку нашего прорыва единственный отряд лакмаков, что ещё не был воздействован на всём протяжении линии столкновения. Не сказать, что их помощь была необходима, но с поддержкой куда как легче брать противника в этакий средневековый «котёл». Вот только даже полсотни лакмаков не будет столь эффективна, как хотя бы один мой наёмник, пусть даже не закованный в сталь, а потому по остальному фронту лакмаки увязли в сражении, практически никак не продвигаясь на поле боя. Такая стагнация на фронте мне совсем не нравилась, а потому было решено переломить сражение ещё одним ударом, который должен будет окончить сопротивление врага.

Нужно было проломить левый фланг врага. Именно он был не так уж и далёк от пока что безымянной реки. На том фланге врагов были тысячи, но на лицах моих воинов не мелькало даже тени усталости.

- Направо! Атакуй!

Дисциплина чуть ли не на ментальном уровне позволяла приказу пробраться в головы воинов, ведь каждый из них был шестерёнкой в общем механизме армии. Роты, развернувшись в широкую линию, паровым катком попёрли по флангу магларов. Они, поражённые смертями своих соплеменников и атакуемые со всех сторон, стали просто бросать оружие, как только чувствовали приближение стальной лавины наёмников, доспехи которых уже давно не блестели от налипшей поверх крови.

Фланг магларов рухнул, но они не бежали. Не знаю почему, но в бою они даже не думали о побеге. Они либо сдавались, бросая оружия и сбрасывая свои тяжеловесные деревянные шлема, либо же бились до последнего, даже понимая, что их сопротивление бесполезно. Вот с левым фронтом у вражеских аборигенов дела обстояли куда как лучше. Лакмаки бились слишком ожесточённо и вражеские аборигены, поняв своё общее поражение, стали организованно отступать. Они не показывали спины своим врагам, а просто делали шаги назад, отбиваясь от всё наседающих лакмаков и, на моё удивление, маглары отступали профессионально. Наши союзники, вовлёкшись в битву, чувствуя свою победу, просто бежали вперёд, совсем позабыв о своей безопасности, отчего несли бессмысленные потери. За отступающими погнались остальные наши союзники, что освободились от битв на втором фронте.

Погоня длилась ещё несколько часов, но нескольким тысячам магларов всё же удалось организованно отступить в захваченный ими же город Лакпак. Тем не менее, нашу победу можно и даже нужно было просто грандиозной. Я отправил своих людей проводить хотя бы быстрый подсчёт потерь противника и нашего войска, но вскоре стало понятно, что быстро совершить правильный подсчёт не получится. Одно моё воинство порубило и покалечило далеко не одну тысячу человек. Если в Старом Свете не было возможно даже представить подобную эффективность столь маленького воинство, то здесь, учитывая практически полное отсутствие у местных жителей воинского ремесла и подавляющее техническое превосходство, было далеко не удивительным. Я представлял, что при увеличении моего воинства и применении кавалерии с пушками, потери противника можно увеличить многократно. С этой мыслью пришла и идея о том, что вполне себе возможно возыметь реальный полководческий успех, который и не снился мне на прошлом континенте. Конечно, рано или поздно о свободных землях этого Нового Света прознают и другие люди, а тогда сюда потянуться огромнейшие массы вооружённой и безземельной аристократии, которая раньше не смогла бы заиметь даже нормального клочка земли, а уж тут тебе нужен только корабль, меч и маломальский доспех, дабы захватить столько земли, сколько сможешь забрать, а главное удержать. Так что, нужно мне как можно быстрее усиливать здесь свою власть, дабы давить возможных конкурентов в зародыше.

Если с подсчётом убитых ещё были вопросы, но сомневаться в эффективности моего воинства не стоило, то вот пленников я подсчитывал очень скрупулёзно. Если в Старом Свете их ценность определялась продажей, то сейчас их можно было использовать в качестве достаточно дешёвой рабочей силы, которая нам крайне нужна для возведения города, где работы сейчас не почат и край. Конечно, мы так и не организовали добычу камня, которая так важна нам для строительства, да и шахты также не обнаружены, но всё придёт со временем. Потому-то нам важно наладить производство пищи и тогда в полной мере начать пользоваться рабской силой.

После подсчёта вышло, что количество сдавшихся в плен магларов превышало четыре тысячи человек. Число, мягко говоря, огромное, а потому его точно хватит, чтобы разделить между нами и лакмаками, которые, похоже, не гнушаются иметь в своём обществе рабов.

После победы, мы расположились чуть в отдалении от места битвы на стоянку. Нам было нужно перевести дух и несколько перегруппироваться. Особенных трофеев с мёртвых индейцев получить не удалось, а потому важно было просто отдохнуть, дабы сделать последний свой рывок на город аборигенов. Я поймал себя на мысли, что нужно как-то обозвать все группы местных жителей. Если Колумб назвал коренных американцев «индейцами» из-за чистых убеждений, что он достиг восточных берегов Индии, то чего же ожидал я? Новых земель? Обозвать всех аборигенов «новоземцами»? Звучит не очень. Всё же, первыми эти земли открыл Лагенхорт, но в своих записях он не присвоил этим землям, а потому честь назвать эти земли выпала мне. Достаточно долго я сидел в своём шатре, пытаясь выдумать хоть сколько-то подходящее название, но ничего такого не смог выдавить из себя, кроме как «Лагрика» и жители её, соответственно, «лагриканцы». В этом названии отражается имя истинного первооткрывателя Нового Света, а также окончание «-рика», что используется в сурском языке для названия некоторых земель.

Эти самые новоиспечённые лагриканцы из племени лакмаков прибыли в мой шатёр в составе двух человек. Одного я узнал сразу, ведь это был вождь Т’чак, а второй, судя по всему, был либо его родственников, либо же представителем высших слоёв лакмаков, что выражалось в ношении кос на голове, что у представителей племён обычно были коротко обриты. Спутник Т’чака был куда моложе и смотрел он на меня с нескрываемый восхищением. Он что-то быстро говорил мне, но я помотал головой, показывая, что не понимаю его слов. Однако же, одно только его выражение лица указывало на то, что он расположен ко мне настолько лояльно, насколько это возможно.

- Ки’бак. – представил своего спутника Вождь, после чего приложил к своей груди ладонь и произнёс, - Мул.

- Вадим. – поздоровался я с новым знакомым, протянув ему раскрытую ладонь.

Ки’бак потряс мою ладонь своими небольшими руками, на которых остались следы запёкшейся, но плохо стёртой крови. Похоже было, что этот молодой человек уже стал воином по меркам лакмаков, а потому участвовал в произошедшей только недавно битве, а к тому же кем-то приходится вождю. Он продолжал говорить и говорить, очень быстро жестикулируя и иногда поднимая голос на пару тонов. Трудно было понять причину столь невероятного восхищения, но я почувствовал, как внутри меня растёт гордость за самого себя. В своё время даже Рубен был не столь восхищённым наёмниками, так что рука сама потянулась к ножнам. Однако, делал я это не с желанием убить представителя лакмакской знати, а с весьма добрыми целями. Отцепив от ремня ножны с длинным сурским кинжалом, которые и передал в руки Ки’баку. Молодой воин с радостью перенял от меня подарок, с открытым ртом рассматривая заточенное и отполированное лезвие кинжала. После чего благодарно кивнул и вышел из моего шатра. Т’чак улыбнулся, сопроводив парня взглядом, после чего уселся рядом со мной и изобразил на земле несколько человек, после чего перечеркнул эту кучку вертикальной чертой ровной чертой, а затем посмотрел в ту сторону, где у нас оставили пленников.

Я кивнул, понимая, что речь идёт о разделении пленников. Учитывая, что пленников было огромное количество, то те несколько тысяч, что пойдут под моё управление, были значительным подспорьем в основании колонии.

- Договорились. Завтра выступаем на Лакпак.

Глава 9. Древний город

До города оставалось два неполных дня пути. Всё наше объединённое войско было в приподнятом настроении, а потому шагали споро и были готовы повторить свой кровавый подвиг в недавно отгремевшей битве. Правда, войско наше уменьшилось на ещё одну тысячу человек, что остались на месте сечи, дабы охранять пленников, которые только бы тормозили наше наступление. Хотя даже так сейчас мы были в большинстве, ведь уж слишком большие потери понесли маглары. Будет даже удивительно, если после столь громкого поражения противник решится удерживать поселение. И всё же, какой бы сценарий по итогу не развернулся, мы были готовы биться в любом случае.

Лакпак оказался действительно великолепным городом. Я ожидал встретить деревянно-земляной вал с весьма убогими домишками, но реальность оказалась куда как более удивительной, чем в самых моих смелых фантазиях.

Бывший город лакмаков имел пусть и не высокие, но крайне толстые каменные стены. Пусть они были подточены долгими годами и множеством развернувшихся тут битв, но до сих пор были покрыты побелкой и даже украшались уцелевшими рисунками в виде образов животных, которые были сделаны светло-ораньжевой краской. В моё время такие рисунки посчитались бы детским малеваньем, но для этого времени эти рисунки были достаточно точными и с большого расстояния вовсе можно было посчитать за живых существ. Что же касается стен, то за облупившейся краской было заметно, что выложены они не из кирпича, не из булыжника или даже тёсанного камня, а из больших тяжеловесных монолитных блоков. Толщина их известна не была, но в высоту примерно с метр, а ширина и вовсе под два. Обтесать такие огромные блоки было бы крайне сложно даже при использовании железных инструментов, а о доставке не стоит заикаться.

Помимо больших стен, город из защиты имел и несколько больших каменных башен. Они были построены без больших изысков и просто представляли из себя пустотелые квадратные столбы с площадками для стрельбы наверху, при прикрытии треугольных зубцов. Хотя, учитывая немалый вес используемых материалов, было удивительно, как такое строение могло бы быть вообще воздвигнуто при нынешнем технологическом уровне. Хотя, Т’чак уже пытался мне объяснить, что лакмаксое племя к этому городу имеет исключительно косвенное отношение и пользуется наследством другого, куда более развитого народа.

Сам же город был расположен даже не на берегу, а на большом отдельном искусственном острове. Побережье от городских стен отделяли всего с полсотни метров, но всё это расстояние было необходимо преодолевать, пробираясь через значительной силы течение, что не позволило бы взять поселение вплавь. Однако к стенам вели три моста, которые враг не догадался обрушить, из-за чего укрепление было возможно занять, пробившись через эти пути.

Но даже так я пока что не представлял, как брать эти укрепления. У нас не было абсолютно никакой осадной техники, а укрепления были достаточно серьёзными, чтобы удерживаться там значительное время. Враг, даже учитывая ужасные потери, был ещё достаточно силён, дабы выдержать тупой штурм в лоб, да и сам этот штурм ещё нужно было каким-то образом организовать, как-то пробив ворота, что отнюдь не казались хлипкой бабушкиной калиткой, однако это было только внешне и я сомневался в том, что мои глаза меня не обманывали.

Неожиданно ко мне подбежал Ки’бак, который тащил в руках какую-то трухлявую деревяшку. Сначала я подумал, что он решил таким образом дать мне ответный подарок, но лакмак потряс этим несостоявшимся подарком, а затем указал на ворота. Было похоже, что он намекает на то, что ворота можно будет проломить. Неужели они лишь со стороны выглядели такими крепкими? Хотя, такие случаи были далеко не впервой.

- Чего мальчишка хочет?

Вирт стоял подле меня, принюхиваясь к бутылке из высушенной мускатной тыквы, которые лагриканцы часто использовали в качестве личных фляг. Непонятно, когда, но старый аристократ успел раздобыть у местных алкоголь и сейчас придирчиво нюхал содержимое самодельной бутылки. Впрочем, долго размышлять он не стал и просто сделал глоток. Поморщившись на мгновение, он довольно покачал головой и вновь прильнул к бутылке.

- Похоже, что ворота у города слабые и парень на это намекает. Вот только пушки в лагере, а посылать за ними долго. – покачал головой я.

- А на кой они нам? – поднял свою косматую голову Сезар, - Мы по-старому воевать разучились чтоль?! Голытьба на выдумку хитра!

- И что ты предлагаешь?

- У нас достаточно материалов, чтобы смастерить таран. Коль ворота эти так плохи, то пробиться проблемой не будет. Поднатужимся, а там уж город возьмём. Слабоваты местные, чтобы против нас переть.

Идея была верной, и я сразу же направил своих людей искать наиболее подходящий для тарана древесный ствол, что мог бы пробить ворота. Работа прошла споро и вскоре бойцы стали подтягивать к нашему лагерю толстый ствол какого-то из местных деревьев, отличающихся белёсой корой. Вот только одного ствола было мало, а потому пришлось реквизировать у лакмаков полсотни метров верёвки, которую они плели из какого-то местного растения. Они были достаточно крепкими, а потому я надеялся, что сумеют выдержать весьма тяжёлый ствол. По-хорошему стоило обить ствол с одной стороны металлом, дабы этот таран не развалился от нескольких ударов.

По весу таран вышел до невозможности тяжёлым, а потому приходилось бы пользоваться помощью целого десятка наиболее крепких наёмников, которым приходилось тащить ствол напрягая каждое волокно своих мышц. Тягать такой тяжёлый предмет даже пятьдесят метров было до невозможности тяжело, а потому было необходимо выдумать какой-то особенный способ доставки, который облегчит действие штурмующих. Самым простым решением было создать хотя бы какое-то подобие волокуш или телеги. Потому было выбрано последнее, хотя производственный процесс был куда как сложнее. Для этого пришлось потратить целый день, но сурские мастера всё-таки смогли воздвигнуть это воплощение древней осадной мысли.

В ночь перед штурмом я стоял в осадном лагере и смотрел на стены представшего пред нами города, расположившегося прямо у великолепного озера, которое не уступало в размерах Ладожскому. Стоял я долго, по десятку раз прокручивая все вариации штурма и в этом стратегическом трансе меня нашёл Вирт.

- Ну и чего ты встал здесь? Нам завтра на штурм идти, а ты даже первый сон не смотришь. Иди давай в свой шатёр. - настоятельно приказал Анселм.

- Да странный какой-то этот город. Ты где-нибудь видел, чтобы стены из таких больших блоков строили?

- Нет. - отрицательно помотал головой Вирт, - В Ларингии все больше из булыжника или камня тесанного ставят. Правда, у нас и стены выше, а здесь уж совсем низкие. Было бы времени побольше и мастеров тоже, то лестницами бы взяли преспокойно. А что тебя так в них так беспокоит?

- Такие стены для нас не так страшны, но меня поражает тот объём работы, который был проведён при строительстве. Эти блоки просто огромные, а весу в них тонны. Ты где-то видел здесь горы?

- Нет.

- То-то же. Лакмаки этот город не строили, но те, кто здесь жил раньше – провёли просто титаническую работу. Добыть столь большие камни, обработать их, доставить, а потом и построить из них стены. Тут замешен труд стольких людей, что трудно представить. Если здесь раньше было столь сильное государство, то интересно какие их следы мы встретим дальше. Ещё и мосты каменные. Причём не через маленькую речушку, а с полсотни добрых метров. Я в Ларингии таких мостов не видел, а уж здесь встретить и вовсе не ожидал.

- Сюда бы Фабриса надо. Он бы здесь всё перед боем зарисовал в мельчайших деталях.

- Мы его брать собираемся, а не разрушать в пыль, так что успеет он здесь всё зарисовать. Нам здесь ещё долго быть.

Вот только ждать нашего штурма жители Лакпака просто так не стали и неожиданно атаковали. Причём, атаковали они с придумкой, а не просто отправили отряды через ворота. Маглары нашли целые сотни небольших узких судов, сильно смахивающих на значительно удлинённые байдарки для четырёх человек. При помощи этих корабликов, они выплыли из-за стен своего города прямиком перед рассветом. Непонятно откуда они нашли силы на контратаку и их действия возымели успех. Если я вокруг своей части города успел расставить часовых, которые без устали наблюдали за окрестностями, то вот лакмаки отнеслись к охране своей части с откровенным раздолбайством, что обернулось потерями практически сразу. На этот раз лагмары были без больших доспехов, а потому почти бесшумно пристали к берегу и стали в полной тишине приближаться к лагерю наших союзников, которые спали, не ожидая от закрытого в городе врага никаких противодействий.

Шаги магларов скрывала зелёная мягкая трава, а потому эти лагриканцы спокойно подступили вплотную к вигвамам своих врагов и стали методично вырезать врага, проникая в их шатры словно бесшумный ветерок. Внешне они слабо отличались от лакмаков, а потому невнимательный глаз не сразу бы понял причины неожиданного подкрепления в лакмакском лагере. Однако, к чести молодого наёмника, Рубен не спал, а ревностно исполнял свои обязанности часового, совершая обход вверенного ему сегмента и так небольшого нашего лагеря. Как и многие остальные бойцы наёмников, он полюбил кремневые аркебузы, не требующие постоянного слежения за подпаленным фитилём, а потому, вкупе с мастерством мечника, представлял из себя серьёзную боевую единицу. Вот этот-то Рубен заметил неожиданное появление аборигенов и сразу же, следуя инструкции, снял с плеча аркебузу и пальнул в сторону тёмных фигурок, медленно перемещающихся между вигвамов лагеря союзников. Возможно, именно он и спас всю нашу кампанию от кровавого поражения.

Одинокий, но громоподобный выстрел разбудил оба лагеря. Мои наёмники, ласково обнимающие во сне своё оружие, разом повскакивали со своих лежаков, желая нарезать на тонкие полоски того, кто стал причиной окончания их сна. Лакмаки тоже не стали исключением и в их лагере мгновенно началась схватка в темноте. Наши союзники при свете дня значительно уступали куда как более искушённым битвами магларом, а уж ночью, не успевшие проснуться и не осознавшие ситуацию, представляли из себя удобные цели, не способные в достаточной мере оказать сопротивление.

- Маглары атаковали ночью! Я выстрелил по ним как полагается! – выпалил Рубен, коротко обрисовав мне сложившуюся ситуацию.

Поспать я успел не так уж и много, но даже так было сложно мгновенно собрать свои мысли в кучу. И даже так нам было просто нельзя долго оставаться на месте, потому что потери среди лакмаков растут, а собранные маглары с великим удовольствием продолжали нарезать наших союзников. Первой своей мыслью я было подумал отправить своих бойцов на помощь союзникам в их лагерь, но почти сразу понял, что моим бойцы в непонятках нанесут нашему союзку куда как более ощутимые потери, нежели мог нанести ворог.

Маглары меня решили тягостей раздумий и решили довершить успех диверсионной атаки вылазкой за стены крепости. Собрав всех своих оставшихся бойцов, они раскрыли все трое ворот города и оттуда попёрла огромная толпа, орущая и кричащая на своём грубом языке нечто нечленораздельное. Такая атака с лёгкостью могла бы полностью уничтожить лагерь лакмаков, но и вместе с тем стала для нас решением проблемы.

Пока ещё было время и лакмаки оказывали сопротивление своим врагам, я приказал своим бойцам надевать доспехи. Натренированные наёмники приказ исполнили с лёгкостью и меньше, чем через десять минут обе своих роты я повёл прямиком по мосту в город, который до сих пор полнился множеством магларов. Мост был крайне широким и вмещал на себе не менее дюжины человек в ширину, которые могли идти вполне себе вальяжно. Мы же, будучи людьми военными, не очень-то и любили ходить вальяжно, да и эффективность плотного строя была столь высока, что мы знатно врубились в разрозненного противника, пытающегося как можно быстрее переправить на этот берег как можно больше людей за короткий срок.

Как ни странно, но именно тяжёлые алебарды стали ключом к открытию города. Незащищённые тела магларов разрубались настолько легко, что можно было только улыбаться и переть вперёд, полностью отдавая всего себя схватке. Работая алебардами, мы всё сильнее и сильнее вклинивались в толпу противника. Я чувствовал под сапогами горячую кровь и слышал, как хлюпаются в неё погибающие тела магларов. Те, кто не умирали под множественными ударами тяжёлой дисциплинированной пехоты, пытались отступить обратно в город, но постоянно напирающая толпа соплеменников не позволяла им отступить из боя, загоняя под смертельный каток вооружённых до зубов сурских переселенцев.

Мы же просто шли вперёд, надеясь на то, что противник не окажется столь умным, чтобы прекратить бессмысленную давку хотя бы на этом мосту. Идти приходилось по скользкой от крови и человеческой требухи дороге, отчего то и дело бойцы поскальзывались, лишь чудом не нарушая нашего монолитного строя, который единственный сейчас был нашим шансом на победу и сохранял от потерь.

Из-за того, что мост не имел бортов, идти приходилось осторожно, а от того многие из магларов падали в воду, не успев даже вступить с нами в противостояние. Каждый наш шаг стоил множества крови аборигенов, тогда как они не представляли для нас большой опасности ввиду нашей хорошей бронированности и отличной дисциплины.

Наконец, мы смогли достигнуть арки городских ворот. Их взятие произошло с трудом, ведь маглары здесь упёрлись рогом, не желая сдавать позиций, не обращая абсолютно никакого внимания на огромнейшие свои потери. Слишком уж несравненной доблестью и упорством обладали эти бойцы, что не могло уйти от моего цепкого взгляда. Уж слишком сильно вцепилась в мой мозг мысль о том, что просто необходимо создать колониальные части из местных жителей, ведь совершенно точно нам придётся давить восстания, а собственные силы так слишком быстро истощаться.

Как только мы оказались за воротами города, то начался форменный хаос. Несмотря на то, что здешние улочки были совсем не так уж узки, как улицы в большинстве городов Старого Света, но даже здесь было невозможно сохранять хоть какой-то строй. Обе моих роты разделились на множество групп, что растекались по улочкам, устраивая самую классическую резню, которая ограничивалась только одним: не убивать безоружных.

Я сам всё сильнее и сильнее затягивался в страшные уличные бои, понимая, что город нужно вычистить от сопротивления под ноль. Моя группа пробивалась по центральной улице к зданию в центре города, которое издали напоминало храм и совершенно точно имело религиозное значение. Пока я планомерно орудовал своей саблей, вырезая магларских смельчаков, то краем глаза рассматривал архитектуру поселения. Оно отмечалось тотальным превосходством камня над деревом в городской застройке. Дома строились из каменных блоков, пусть и куда меньшего размера, чем которые использовались в стенах. Однако строились без всяких украшений, просто воздвигая прямые стены, покрытые снизу до верху побелкой. Что было удивительно, так это то, что жившие здесь некогда лагриканцы дома воздвигали свои жилища не в один и даже не два этажа. Большая часть городской застройки была двух и трёхэтажной, что, похоже, обуславливалось высоким развитием строительных технологий первых обладателей города и сравнительно малой площадью острова, на котором город и располагался, а потому вынужденно строились вверх, а не в ширь. Также, пусть и не часто, но мелькали колонны, поддерживающие выступавшие вперёд верхние этажи зданий. Они значительно отличались даже от дорических колонн древней Греции, тем, что не имели никаких украшений, представляя из себя плохо скруглённые столбы, служащие исключительно поддержкой для веса здания. Пожалуй, единственное что разбавляло весь этот белый пейзаж, так это кирпичного цвета полосы, что наносились под самой крышей зданий. Ещё было важным тот факт, что дороги в городе были вымощены камнем, значительно поизносившимся за многие года жизни, а потому нет-нет, но появлялись дыры, которые нынешние хозяева города не спешили заделывать.

Не успело солнце окончательно подняться на небосводе, как мы смогли подобраться до центрального здания. Это было некое подобие невысокой пирамиды с плоской вершиной в виде неровного круга, посредине которого расположился квадратный жертвенный камень, полностью покрытый старой запёкшейся кровью. По обе стороны от пирамиды стояли длинные столбы, постепенно сужающиеся к вершине. На самом пике столбов мерцали какие-то две окружности, напоминающие большие кольца из неизвестного материала.

Ступени этого храма защищал особенный отряд, численностью ровно в сорок человек. Они были теми, кто значительно превосходил магларов в бою. Если большая часть этого лагриканского племени даже не пыталось создать подобия строя, то вот они вытянулись в линию, плотно прижавшись боками друг к другу. Ещё на подходе к храму они осыпали нас метательными дротиками, умудрившись даже серьёзно ранить одного из моих бойцов в руку. Сейчас же они активно отбивались от моего наступающего отряда быстрыми и точными ударами своих двухметровых копий, наконечники которых были выполнены из искусно высеченных кусков обсидиана. Во второй руке каждый из воинов держал по небольшому круглому щиту, склеенному из нескольких слоёв плетённого ротанга, поверх которого была натянута шкура пятнистой козы. Доспех их тоже был совсем иной, никак не подходящий под увиденное мною снаряжение магларов. Заместо высоких резных деревянных шлемов, они носили необычные моему взгляду кожаные шлема с нашитыми поверх него костяными пластинками. Туловище этих необычных бойцов защищались тоже не деревянными дощечками, а ткаными нагрудниками из нескольких десятков слоёв ткани и опять же костяными пластинами. Эти своеобразные нагрудники были надеты поверх длинной подпоясанной одежды, своим кроем напоминающей нечто похожее на пончо. Такой доспех не был так уж эффективен против стали, но на несколько голов превосходили любое защитное вооружение остальных магларов.

Постепенно к центру города стали стягиваться и остальные отряды моего воинства, полностью окружающие храм со всех сторон. Несколько раз со своим десятком наиболее подготовленных бойцов я постарался подняться на вершину и даже смог загнать наверх весь этот странный отряд, но так и не смог их поразить. Не смотря на своё плохонькое оружие такие бойцы обладали достойным умением и выучкой, а потому сражались как львы. Мне же терять своих бойцов просто так не хотелось, а потому я дожидался остальных отрядов, чтобы просто расстрелять этот рьяно защищающийся отряд.

Однако, в мой прекрасный план ворвался Ки’бак. Молодой воин что-то орал и бежал в нашу сторону размахивая руками, когда я уже приготовился отдать приказ к залпу. Распихав моих воинов, он встал между нами и этим странным отрядом, продолжая что-то кричать на своём языке. При виде этого парня, храмовые бойцы опустили оружие, оставляя всех нас в тотальном непонимании.

- Опустите оружие.

Глава 10. Золото Лагрики

- Не стреляй! – на корявом сурском выговорил Ки’бак, - Они друзья!

В удивлении, я посмотрел на молодого лакмака, поражаясь тому, как он быстро смог запомнить хотя бы несколько слов на далеко не самом простом языке северян. Однако же, убирать оружие далеко я не собирался. Ладонь лежала на рукояти пистоля и в любой момент я был готов воспользоваться оружием, оборвав жизнь одного из странных воинов города Лакпак.

- Где Т’чак?

- Умер. Его ударить сюда, - парень ткнул себя в висок, - и он умереть. Умереть быстро. Духи забрать его душу к Матери Реке.

- Ты убил? – рука рефлекторно стала медленно тянуть из кобуры револьвер.

- Нет. – стал быстро мотать головой Ки’бак, - Маглар убить. – парень ткнул пальцем в сторону лежащего у моих ног мёртвого аборигена, - Я теперь вождь!

- Племенная, мать его, монархия. – вздохнул я и посмотрел на странных воинов, которые до сих пор не уходили с вершины пирамиды, - А это кто такие?

- Таури. – парень задумался, пытаясь подобрать нужные слова, - Воины-жрецы. Очень старые.

- Может быть древние? На стариков они совсем не похожи.

- Да. Таури древние. Они жить здесь много-много лет. Много лет до того, как здесь стать жить лакмаки.

- Они построили город?

- Не знаю. Они не говорить на нашем языке. Они мало говорить.

- И они не захотят нас убить?

- Нет. Они охраняют дом. – парень ткнул в сторону пирамиды, - А ты дать нам наш дом. Т’чак обещать тебе подарок?

- Да.

- Завтра. Завтра тебе всё дадут. Сегодня мы радуемся и плачем, Гранлак.

Ки’бак кивнул мне и, развернувшись, поспешил по своим делам. Я же скомандовал своим бойцам сворачиваться и выйти из города. Предательства от лакмаков теперь я не ожидал, ведь после двух тяжёлых боёв они понесли большие потери, тогда как все потери моего маленького войска выглядели как всего лишь несколько не самых тяжёлых ранений, которые не помешают битвам. Если же молодой Ки’бак подумает выступить против нас, но у меня получится привести сюда всё своё войско и под мощью пушек лакмаки могут просто исчезнуть со страниц истории.

Весь оставшийся день я просто отдыхал, понимая, что лакмакам необходимо оплакать и похоронить своих людей, ведь возвращение города стоило множества жизней воинов их племени. Да и у меня, честно говоря, тоже были свои дела. Для начала хотелось бы просто смыть с доспеха и оружия кровь, которая не сделала бы ничего хорошего для снаряжения. Смыв с себя кровь аборигенов, я уселся на песчаном пляже озера Лакпак, предоставив солнечным лучам своё тело. Сейчас мне хотелось просто лежать, а желательно вовсе уснуть. Всё же, последние несколько дней были наполнены длительными переходами и тяжёлыми сражениями, а сон иной раз был ни в одном глазу. Отдохнуть бы всего немного, но дрёма так и не накатывалась на меня, оставляя меня страдать в раздумьях.

Меня несколько смущал тот факт, что Ки’бак неожиданно стал вождём своего племени. На вид ему было не больше пятнадцати лет, а потому я откровенно сомневался в его управленческих способностях. Хотя, если у него получится восстановить власть лакмаков в городе, то может быть у него будет возможность удержать собственную власть над племенем. Хотя, сейчас вокруг него витает ореол победителя, а всё племя лакмаков слишком обескровлено, чтобы начинать полномасштабное восстание и кровавую резню соплеменников. Однако же, когда большие потери останавливали власть имущих от передела власти путём внутренней резни?

На следующий день мы вошли в город уже не как завоеватели, а как союзники. В это время лакмаки производили массовое выселение оставшихся в городе магларов, особенно не заботясь о их дальнейшей судьбе. Оставляли только тех, кто мог принести хоть какую-то пользу обществу племени лакмаков. Мы в этот процесс не вмешивались, просто наблюдая за действиями наших нынешних союзников. О дальнейшей судьбе магларов я не знал абсолютно ничего, но сейчас меня заботило исключительно выполнение нашими союзниками своих обязательств.

Большую часть своих бойцов заводить в город я опасался, а потому за стены отправился всего лишь с десятком собственных бойцов, чтобы большая часть смогла при необходимости отступить обратно к нашему безымянному поселению, где противника по сторонам расшвыряет артиллерия. Нашу небольшую делегацию встретили воины лакмаков под руководством самого Ки’бака. Если вчера парень выглядел скорее просто подростком, которого обуяли чувства и множественные проблемы, которые сопровождали заходящего на престол монарха, то сегодня он был уверенным. От него прямо разило твёрдостью характера, и окружающие его воины держались прямо, высматривая любую опасность. Эти бойцы подобрались при нашем появлении, тогда как глаза молодого вождя сейчас выдавали в нём всё того же подростка, смотрящего на меня и моих бойцов с восхищением.

- Здравствуй, Ки’бак. – протянул я вождю раскрытую ладонь, - Я пришёл за исполнением твоих обязанностей. Мои воины взяли этот город и теперь я жду оплаты.

- Я помнить обещания моего отца, Грамлак. Мы уже собираем твою часть.

- Меня зовут Вадим. – поправил я вождя с улыбкой, - Не забывай, что моим людям нужна еда. Однако я не вижу здесь ни полей, ни скота. Как ты собираешься выполнять это обещание?

- Всё будет, Грамлак. Я могу тебе показать наши поля. Они не у города, но они могут прокормить моих и твоих людей.

- Я не Грамлак.

Мой вздох, казалось, был тяжелее всей планеты, но молодой вождь быстро замотал головой, вновь пытаясь подобрать слова для объяснения. Его умение говорить на сурском и словарный запас значительно меня удивляли, ведь срок общения не был таким большим, а этот парень схватывал новые знания просто налету.

- «Грам» - огонь на мой язык, «лак» - человек. Ты человек огня. Я человек озера. – старательно объяснял Ки’бак, - О вам говорят в приданьях.

- И что же говорят в ваших преданиях, человек озера? – заинтересовано спросил я, доставая блокнот в кожаном переплёте и карандаш из поясной сумки, которую стал носить, насмотревшись на Фабриса.

- Люди огня – это дети Солнца. Солнце даёт нам тепло, даёт пищу, свет и жизнь. Солнце позволяет нам жить и преданья говорят, что оно пошлёт нам своих сыновей, чтобы они вели нас к процветанию. Ваше оружие палить огонь, и он убивать всех врагов. Все боятся кары Солнца, но мой отец не боялся. Он думать, что вы обычные люди, но обычные воины никак бы не могли побеждать столь могучих врагов. Мой отец не бояться и Солнце покарало его за это. Вы вернуть нам дом и теперь мы быть вашими друзьями. Мы сделаем всё, чтобы Солнце построило здесь лучший мир!

Кратко записав и без того небольшую историю, я выдохнул и вернул письменные принадлежности, пытаясь понять возможную выгоду из того, что мне сказал молодой вождь. На первый взгляд выгода была столь огромной, что трудно было осмыслить всё и сразу, но даже так придётся действовать очень аккуратно, дабы ненароком не разрушить сложившийся вокруг нас образ.

- Не думал, что ты окажешься столь умным, Ки’бак. Хвалю тебя. – я положил руку на плечо вождя и мягко ему улыбнулся, - Но сейчас покажи мне ваши поля, чтобы я попросил Солнце о богатом урожае для твоего народа.

Лакмак с готовностью и восхищением быстро закивал. Он стремительно зашагал из города. Он был неожиданно быстрым, и я едва поспевал за молодым вождём. Ки’бак привёл нас на берег озера, где стояло несколько лодок, что внешне напоминали те, на которых устроили свою неожиданную утреннею контратаку маглары, но всё же были несколько другого класса. Если магларские лодки были однорядными и вмещали в себя максимум четыре человека, то здесь люди могли рассесться в два ряда и грести вместе, умещая на своих бортах десяток человек. И всё же, сразу мы на суда не погрузились, ведь нашу процессию перехватил Вирт, что до сих пор был готов к бою и не снимал со своего далеко не молодого тела доспех.

- Анселм, слушай меня. – сразу перебил я наёмника, заговорив с ним на ларингийском, - Я отправляюсь осмотреть городские поля. Если лакмаки подумают нападать, то режьте всех в капусту. Пока отправь парочку бойцов к нам в город. Пусть они передадут приказ отправить сюда несколько лодок. – я бросил взгляд на город, - Если будут спрашивать куда складывать золото, то пусть подносят его к нашему лагерю, но не подходят на дистанцию выстрела. Пусть наши особенно не разгуливают и ни в коем случае не заходят в город. Еду их до моего возвращения тоже не ешьте, а свои запасы экономьте. Вдруг они хитрее, чем мы предполагаем и тогда нас ничего не спасёт, а потому будем до невозможности осторожными. Их вождь, вроде как, верит в то, что мы не простые люди, но всё это может быть враньём. В общем, не расслабляйся до моего возвращения. Постараюсь вернуться сегодня, но ничего обещать не буду. Если не вернусь дня через три или лакмаки вернуться без меня, то отходи на удобные позиции и бей в случае преследования.

- Слушай, Вадим. Я не маленький и уж разберусь что к чему вообще.

- Именно потому-то ты и офицер.

Вирт пошёл в сторону лагеря, а мы с лакмакскими проводниками стали быстро погружаться на эти большие лодки. Садились в лодки мы так, чтобы было возможно в любой момент выхватить оружие и лишить жизней неудачливых киллеров. Также, специально для боя на расстоянии меньшем, чем вытянутая рука, я повесил на пояс ножны с длинными сурскими клинками, которыми я успел наловчиться пользоваться за жизнь в Сурии.

Мы отошли от берега и лакмаки неистово налегли на вёсла. Это лодка была куда как легче наших судов, а потому мы двигались по водной глади легко и непринуждённо. Само же озеро было необычайно огромным и человеческих глаз просто не мог обхватить всю его величину. Вода озера Лакпак нисколько не уступала в чистоте родному озеру Байкал, и только недостаточная сила лучей не позволяла рассмотреть его дно.

Путешествие по озеру заняло не больше часу, и мы наконец добрались до полей. Ки’бак мне не соврал и городские поля вправду были обширными. Мы вышли на берег, и я посмотрел на стену высоких растений, которые произрастали так плотно, что нельзя было пройти вперёд, не распихивая локтями толстые стволы растений. Подойдя ближе, я стал внимательно рассматривать плоды этих необычных растений. Со стороны растение напоминало кукурузу и наверняка было их её прямым генетическим родственником, вот только початки разрастались не в длину, а в ширину. Початок был не длиннее ладони взрослого мужчины, а семечки гораздо крупнее привычного мне злакового растения, не уступая размерами вишнёвой кости.

- Это маяс. Мы много его растим и под лучами Солнца оно даёт большой урожай. Попробуй, эти плоды уже успели созреть.

Однако сразу пользоваться советом лакмака я не стал и пошёл обходить поле, рассматривая растущие стройными рядами растения. Их было достаточно много и высажены маясы были достаточно аккуратно для дикорастущих растений, а потому я всё же сорвал один плод. Взяв его в руку, вытянул кинжал и подцепил одно из зёрен. Закинув его в рот, я аккуратно раскусил зерно. Оно оказалось не таким сладким, как кукуруза из того мира, но даже так я бы с удовольствием навернул баночку-другую таких крупных зёрен вечерком. Сорвав ещё с десяток початков, я кинул их своим воинам.

- Ешьте, но только зёрна. В Сурии такое точно не растёт.

Ратники мои с удовольствием приняли от меня угощение и стал судовольствием обгрызать большие початки. Суры, не смотря на необычность продукта, приняли его и, быть может, получится начать выращивать его где-то в южных районах Сурии. Хотя, слишком большие у меня были сомнения по этому поводу. Слишком уж крестьяне были консервативным народом, не очень-то привыкшим к тому, чтобы засаживать хоть что-то новое в свою землю. Вряд ли получится продавить политику освоения новых культур в Старом Свете без помощи власть имущих. Да и маяс растение весьма необычное, из-за чего применять его как стандартное зерно не получится.

- Что вы ещё выращиваете?

Ки’бак расплылся в довольной улыбке, видя, что доставшееся ему хозяйство пришлось по вкусу людям огня. Впрочем, я бы был рад не меньше его, если бы было необходимо уважить гостей, которые могут в мгновение ока порвать до того грозное войско на британский флаг. Я даже успел заметить полные страха глаза охранников вождя, которые вечно косились на кинжал в моей ладони, который я беззаботно подкидывал на ладони. Лакмаки определённо не были настоящими бойцами. Да, у них была храбрость, да, они были готовы отправиться в бой с открытой грудью и яростью в глазах, но они были глупы. Почему так? Они жили в одном городе с людьми, что они определённо обладали куда как более совершенными боевыми навыками. Конечно, этот немногочисленный народ древних жрецов-воинов, был весьма малочисленным, но он мог обучить остальных лакмаков воинскому искусству, раз уж они многие года жили с ними. Надо будет вызнать как произошёл такой симбиоз, но сейчас меня волновало не это. Люди озера знали о том, что выше по течению безымянной реки проживает множество племён, многие из которых, по словам самих лакмаков, обладали достаточными ресурсами, чтобы вести войны с друг другом. К тому же, эти племена были сконцентрированы вокруг таких же древних городов как Лакпак, выстроенных неизвестной цивилизацией, а раз они имеют городские центры, то развитие их растёт. Помимо оседлых племён кочевали и другие народы, борющиеся за место под солнцем, а потому глупо было не готовится к столкновению.

Мне же нужна была армия. Конечно, мои собственные ратники были огромной силой, особенно если брать в расчёт помощь артиллерии, но уж слишком они оставались малочисленными. Перевоз в Новый Свет достаточного количества людей займёт какое-то время, а потому резко нарастить воинский контингент просто не получится. Но зачем мне воины? Я здраво оценивал возможность того, что против сурского поселения могут выступить племена выше по течению, а их ресурсы сейчас были не изведаны, что может привести к кровавой стычке, как только они почувствуют в себе уверенность. Если одни маглары смогли выставить пятнадцать тысяч человек, будучи кочевым племенем, то более развитие аборигены смогут стать куда как более серьёзные проблемы. Мне не хотелось обнаружить под стенами колонии многотысячное войско, что возьмёт поселение «мясом».

Что же тогда делать? Бить первым. У меня не было в планах атаковать всех и каждого, кто удосужиться попасть под горячую руку Кабаньей Армии, но определённо необходимо показать свою силу. Сейчас под рукой у меня всего-то полтысячи человек, да три корабля. Это большая сила, но её не хватит для проведения полномасштабных военных действий, если понадобится вести осады и большие полевые сражения. Для этого мне нужна более многочисленная армия, которая будет способна оказать поддержку при необходимости. Пока что на эту роль больше подходят маглары. Они уже ощутили мою мощь и готовы подчиниться, а потому есть возможность стать их господином, дав им возможность воевать и получать часть благ Старого Мира. Но и лакмаков нельзя сбрасывать со счетов, раз уж среди них есть основы культа, считающего моих воинов чуть ли не полубогами. В общем, есть мне о чём подумать и задуматься нужно крепко.

Пока я раздумывал, то мы прошли множество огромных полей, что обрабатывались сейчас сотнями лакмаков и пленённых магларов. Здесь было всё, что я хотел найти: томаты, какое-то подобие картофеля, баклажаны, маяс, множественные ягоды и фрукты. Это было той частью богатств, которые я рассчитывал получить в Новом Свете. Ки’бак пообещал в ближайшее время организовать доставку еды к моему поселению.

Через время мы вернулись в Лакпак. Я заметил, как Вирт многозначительно выдохнул, когда наш отряд вернулся к поселению лагриканцев в полном составе. Сезар же, совсем позабыв о всех моих приказах быть осторожными, катал на спине немногочисленных детей лакмаков, что уже начали прибывать обратно в новоосвобождённый город. По сравнению с не самыми высокими аборигенами, Сезар был несокрушимой горой, что на своих плечах спокойно мог возить по четыре ребёнка, совсем при этом не напрягаясь. Однако же бойцы продолжали патрулировать окрестности лагеря, не подпуская близко особенно любознательных аборигенов.

Ки’бак подошёл к центральному мосту и сделал всего один короткий кивок. Пара бойцов, стоявших в охранении, сразу же метнулись внутрь города и тут забили в барабаны. Удары были столь оглушительными, что я выхватил из кобуры пистоль и направил его в сторону звука. Но опасности оттуда совсем не исходило. Из ворот города потянулась длинная вереница людей, несущая большие подносы, наполненные множеством вещей, блещущих в лучах яркого солнца. Сотни человек, тысячи богато украшенных подносов. Маски, кубки, столовые приборы, фигурки и сами подносы – всё это было из чистого золота. Они стали по одиночке подходить ко мне и ставить подносы на землю. Куча драгоценностей с каждой секундой всё больше и больше росла, уже перекрывая свет солнца. Я пытался сосчитать сколько же золотых изделий падали к нашим ногам, но вскоре мой внутренний счётчик дал сбой от огромной суммы. Сотни килограмм, если не тонны золота высыпались и почти мгновенно стало понятно, что экспедиция окупилась целиком и полностью.

- Бернд бы с ума сошёл… - сипло прошептал Вирт, смотря на тянущуюся к небу кучу золота.

- Это уж точно…

Глава 11. Речной поход

Весь следующий месяц город развивался ударными темпами. Лакмаки целиком и полностью выполняли все свои обязанности, поставляя нам огромные запасы провианта, проводников и снабдив не только быками, но и конями. Здешние лошади были куда как более низкорослыми, нежели их родственники из Старого Света, но весьма коренастыми, а потому вполне себе могли исполнять все возложенные на них обязательства. При помощи рабов и скота мы стали оперативно распахивать близлежащий поля, валили лес и ещё сильнее застраивали город. Поселение росло так, будто здесь работало этак сто бригад стахановцев. Такие темпы удавалось достигать при помощи огромных трудовых сил магларов и технических достижений Старого Света. Возведённые на скорую руку бараки удалялись и на их месте возникали классические пятистенные и шестистенные избы суров. Конечно, этот край был куда как теплее, чем родная им Сурия, но как умели, так и строили. Причём, зданий мы заготавливали с таким запасом, чтобы было возможно расселить не только моих колонистов, но и магларов, которым было непривычно проживать в столь странных для них домах. Да, я строил дома для рабов. У нас их было несколько тысяч человек, которых можно было селить в бараках, но я хотел интегрировать бывших противников в свои будущие колонии. Они позволят нам значительно усилиться, да и из магларов я собирался вырастить лично преданных мне воинов. Помимо домов выстраивалась инфраструктура на будущее. Мостились дороги, ставилась школа, возводилось капище, построилась мельница, кузня, закладывалась будущая торговая площадь, казармы и многое-многое другое. Стены городского кремля постепенно заменялись на каменные, ещё сильнее усиливая обороноспособность поселения.

Постепенно, вместе со строительством, мы отправляли небольшие экспедиции в разные стороны от нашего поселения в поисках необходимых ресурсов. Если лесом мы были обеспечены на долгие года вперёд, да и пригодной для пашни земли с водой было по горло, то вот отыскать камень и шахты было жизненно необходимо. Перед тем как отправлять сюда вторую партию колонистов, обязательно было начать производство металлических инструментов, ведь нельзя было совершать постоянные поставки из метрополии. Радовало, что Владислав отправил с нами рудознатцев, которые за месяц постоянных экспедиций смогли обнаружить в одном из притоков реки богатую железом землю. Туда сразу была послана часть магларов под руководством моих людей. Бывшие кочевники с великим удовольствием исполняли мои приказы. Мало того, что среди них тоже гуляли предания о полубожественности переселенцев, да и условия жизни магларов под моим правлением были значительно лучше, чем их соплеменников у лакмаков.

Через пару месяцев в полную силу заработали кузни в колонии, выковывая множество необходимых для быта инструментов и оружия на пару с воинским снаряжением. Мне было просто необходимо оружие, чтобы начать снаряжать войско из магларов. Снаряжать их огнестрельным оружием было слишком опасно, но мне слишком сильно нужны были силы на противостояние с племенами и ранними государствами Лагрики. Сами по себе племя магларов было достаточно воинственным, но на одной только воинственности одержать победы было просто невозможно. Успех заключался в дисциплине, которую приходилось насаждать далеко не пряниками. Решено было вооружать входящий в моё воинство магларов копьями с металлическими наконечниками и круглыми щитами, что до сих пор использовали островные суры. Такое снаряжение было достаточно дешёвым, чтобы его могли освоить небольшие производственные мощности нашего поселения, но этого было достаточно, чтобы сокрушать не самых боеспособных жителей Лагрики. Доспехами же своё войско обеспечить я пока не мог, а потому приходилось надеяться на выучку своих бойцов.

Первую свою большую экспедицию в Лагрике я начал через четыре месяца после победы над в Лакпаке. К этому времени мастера смогли поставить на воду двенадцать стругов, которые были способны перевозить на своих бортах почти тысячу человек. На строительство столь большого речного флота пришлось израсходовать почти все запасы парусины и немало хорошего леса, но я был доволен и, как только был собран первый урожай на землях колонии, то я отдал приказ грузиться на суда. Собрав под своей рукой триста наёмников и пять сотен воинов-магларов, я приказал продвигаться вверх по течению. Войско было воистину большим, и я был готов дать серьёзный бой. Саму же реку, по которой нам предстояло продвигаться, было решено назвать просто Инн, согласно тому, как её называли подчинённые нам маглары.

Когда мы подобрались к Лакпаку, то оттуда у нам присоединилось несколько десятков воинов. Ки’бак, прибывший со своими воинами для встречи, заявил, что желающих куда больше, но люди нужны для восстановления после множества лет изгнания. На моих воинов из магларского народа он смотрел косо, но никакого протеста не показывал, а даже слёзно желал отправиться в поход с нами, чтобы помогать людям огня насаждать власть Солнца неверующим и еретикам на Верхних землях реки Инн. Однако же я отказал Ки’баку, указывая на то, что нашему народу нужен серьёзный союзник, что будет способен оказать нам поддержку на «длинной дистанции», а сейчас лакмаки слишком слабы, чтобы начинать тяжёлую войну, успев только-только выйти из прошлого столкновения.

Для продвижения по реке мы активно работали вёслами, надеясь встретить как можно быстрее племена и местные государства. У меня было всего лишь два варианта развития событий после встречи: мир или огонь. Одно дело если аборигены сразу согласятся дружить с нами и заключат хотя бы какое-то подобие соглашения о добрососедстве, то может у нас и получится сосуществовать рядом хоть какое-то время, а если наоборот, то придётся выкорчёвывать любое сопротивление огнём и мечом. Конечно, пусть лучше всё пойдёт по первому сценарию и тогда можно будет включать режим мягкой политики, но жизнь бывает слишком непредсказуемой, и я готовился окрасить чистые воды реки Инн в красный.

Когда мы значительно продвинулись дальше по течению, то наконец появились первые следи хоть каких-то народов. Пока мы плыли вперёд, то по берегу нас стал сопровождать отряд людей на конях. Их было несколько десятков и у каждого из всадников я видел лук с несколькими стрелами. До них была примерно сотня метров и при желании они могли бы без особого напряжения нашпиговать наши борта стрелами, но первыми аборигены атаковать не спешили, просто сопровождая наши корабли. Своим же бойцам я тоже приказал особенно не дёргаться, дабы не провоцировать местных на открытый конфликт.

- Кто это? – спросил я у одного из наших сопровождающих, происходящих из лакмаков.

- Калаки. Кочевники, но не такие как маглары. Они кочуют по полям, а не по лесам. Калаки искусные всадники и воюют они только на лошадях, едят лошадей и даже говорят, что спят они вместе с ними.

- А как они с другими племенами контактируют? Или они вместо доброго слова предпочитают стрелу пустить?

- С другими народами они стараются не общаться и подпускают на свои равнины только тех, кого сочтут достойными. Очень уж они недоверчивые, а бед от них много. Равнины не так богаты, а потому часто наскакивают на оседлые селения, а потом скрываются на своих бескрайних равнинах, где найти их не могут даже духи.

- Ну, тогда уж попробуем поговорить, раз вывелась такая возможность.

Как только я отдал приказ остальным кораблям оставаться на речной глади, то наш кормчий стал понемногу править к берегу. Аборигены сразу же оживились и стали скакать вдоль берега, что-то крича друг другу на неизвестном мне языке. Правда, они всё же знали один язык, который понимал каждый народ – язык оружия. Как только наш корабль пристал к побережью, то бойцы мгновенно взяли нас на прицел, приготовившись нашпиговать нас кремниевыми стрелами. Представлять из себя ежа мне совсем не хотелось, а потому взял с собой только проводника-лакмака и выходить из воды пришлось исключительно с поднятыми руками.

- Меня зовут Вадим! Я пришёл к вам с миром и желаю только поговорить.

Мой проводник сразу перевёл мои слова на знакомый этим кочевникам язык, да и весь остальной договор шёл исключительно через него. На удивление, проводник обладал достаточными знаниями, чтобы проводить чуть ли ни синхронно, а потому я мысленно похлопал Фабрису за его умения в области обучения.

- Вы прибыли с Нижних Равнин. Кто вы такие?! – грозно спросил меня один из всадников, продолжающий восседать в своём седле.

Сам кочевник одет был небогато. Из одежды он имел исключительно штаны, да узкую повязку на лбу, что не давала его длинным чёрным волосам перекрывать обзор. Штаны его были сделаны из кожи без особых излишков и украшений, а повязка имела незамысловатый угольчатый рисунок. Сам же всадник был загорелым и сухопарым, а держался на спине своего скакуна без стремян. Из оружия, помимо лука, имел только простенький нож на поясе, сделанный из кости какого-то животного. Конь этого всадника был невысоким, но крепким, способным нести своего наездника долгие часы совсем без отдыха.

- Люди огня.

Произнесённые толмачом слова мгновенно вызвали роптание в рядах всадников. Они стали быстро переговариваться на своём языке, немало напоминающим языки лакмаков и магларов. Похоже было, что среди этого народа тоже гуляли слухи о том, что на континенте появились неизвестные люди. Предводитель кочевников задумался, и я прямо видел в его глазах тяжёлый мыслительный процесс, который грозился рано или поздно вызвать ошибку в его мозге.

- Чем вы это докажите? – на этот раз гонора в голосе всадника было куда как меньше, и он смотрел на меня, непонятно что пытаясь найти на доспехах.

Я, как только услышав перевод толмача, недолго думая, стремительным движением вытянул из кобуры пистоль и пальнул в небо. Громкий выстрел напугал лошадей окруживших нас всадников, да и сами кочевники калаки не смогли сдержать выкриков страха. Понимая, что кочевники впечатлены, я с улыбкой быстро произвёл второй выстрел из другого пистоля. На этот раз несколько коней рванулись в сторону, вынуждая своих наездников удерживать поводья. Окружавшее нас до того плотное кольцо, резко расширилось и калаки теперь опасливо поглядывали в нашу сторону, совсем позабыв о возможности атаковать.

Сам же я быстро глянул в сторону кораблей. Стоящие там воины мгновенно нацелились в сторону берега, готовые нашпиговать ошарашенных кочевников свинцом и каменным дробом. Я же, специально поднял руку с раскрытой пятернёй. Этот жест, фактически, был приказом целиться, но ещё не атаковать. Если я сожму кулак, то подпалятся фитили, а как только руку опущу, то тут же грохнет залп, способный просто стереть с лица планеты окруживших нас калаков.

- Я Вадим. Я сын Великого Солнца. Мой родитель дал мне силу огня и приказал насаживать его волю непокорным! Вы, калаки, обязаны поклониться Великому Солнцу, а иначе все ваши пастбища выгорят, исчезнет трава, а ручьи пересохнут. Преклоните колени пред Великим Солнцем и тогда вы сможете выжить! – чеканил я, всё больше и больше добавляя в голосе сталь.

Толмач не смог передать всю мою интонацию, но кочевники сейчас смотрели на меня с благоговением, не уступающим тому, что испытывал Ки’бак после блистательных боёв моих рот. Было понятно, что они на грани признания меня как полубожественного существа. Я попытался что-то придумать, но быстро в голову ничего так и не приходило. Однако же, какой-то из артиллеристов, похоже от перенапряжения, опустил пальник на торчащий из пушки фитиль и громыхнул выстрел, шум которого был куда страшнее, напоминая рявканье инфернального пса. Благо, пушки заранее не наводили на нас, а потому тучи дроба пролетели выше наших голов, адски при этом свища.

В этот момент было уничтожено любое сомнение. Всадники прекрасно видели, как из ствола чугунной пушки вырвался столб пламени, а для ни самых умных аборигенов это было просто железобетонное доказательство.

- Теперь, когда вы уверовали в мои слова, то скажите, где же живут предавшие истинную веру?!

Главный из всадников указал на реку, - Выше по течению есть город. Там живёт множество людей и каждый верит в Святую Реку, а не в Великое Солнце. До их города два конных дня пути. Я могу показать!

- Нет. Великое Солнце нам поможет, а вы несите своим людям весть о том, что войско Великого Солнца движется к истокам реки и каждый, кто не уверует, тот лишится своей жизни.

Всадники послушались и развернули своих коней, сразу же устремившись на равнины за своими спинами. Я же сам выдохнул и приложился к фляжке. Успевшая согреться вода потекла по пищеводу, а сердце понемногу успокаивалось, бросая попытки вырваться из моей груди. Сначала я не показывал виду, что испугался внезапного выстрела за спиной, продолжая держать каменное выражение лица, тогда как паника парализовала всё остальное тело, не позволяя сдвинуться с места даже на миллиметр. Однако же, можно было сказать, что выстрел был весьма своевременным, а потому у меня даже не промелькнула мысли наказать нерадивого пушкаря.

- Господин, - обратился ко мне мой проводник, - могу я сказать?

- Конечно.

- Мало кто мог заговорить с калаками. Ещё меньше смогли уйти после этого разговора живыми, а вы, господин, заставили их отступить обратно на их равнины. Они испугались, господин. Если вы поддержите свои слова громкой победой, то калаки будут с радостью служить столь сильному вождю. Следующая победа должна быть уверенной и увереннее даже той, которую вы смогли одержать в сражении с магларами.

- И каковы жители выше по течению? Ты же вроде торговцем раньше был.

- До самого истока я не доходил. – помотал головой толмач, - Всё больше по ближним городам ходила, а до истока путь очень опасный. Не рисковал я так. Но что же до жителей, то там всё больше цивилизованные живут. При городах и стенах, хозяйство своё ведут, а что же насчёт войска, то тут сложно всё хорошо описать.

- Почему же?

- Там немного другой воинский принцип. Мы все обычно воюем большими армия, а там всё по-другому. Людей в тех городах куда больше, но свои споры они решают при помощи небольших отрядов. – переводчик задумался, - Вы их называете ротами. От каждого города выступает по сотне бойцов на заранее оговорённый участок. Спор решался после того, как последний из одной из бьющихся сотен не умрёт.

- Получается, среди городов нет какой-то высшей власти? Я правильно понимаю?

- Не совсем. – замотал толмач своей небольшой смуглой головой, - У них есть общий Император Истока, живущий где-то на плодоносных зелёных горах, но власть его немного слаба.

- Значит, власть номинальная. Интересно… - я поскрёб бороду, убирая из неё запутавшиеся волосы, - А в чём причина такой слабости? Это ведомо тебе?

- Торговец должен знать всё. – утвердительно заявил толмач, - Причина в том, что Император Истока живёт на своих горах не так давно. Я говорю не об определённом человеке, а о…

Заметив, что мой проводник не может подобрать слова на сурском языке, я поспешил ему подсказать, - Титул.

- Да! Именно! Император живёт там не из покон веков, а всего несколько поколений. Все древние народы вымерли больше трёхсот лет назад от страшной хвори. Говорят, что люди в одно мгновение становились яростными, нападали на всех в округе, а затем просто падали с ног и истекали кровью из всех дыр, корчась от ужасной боли. Ни жрецы, ни лекари не знали от неё спасения и все те, кто ещё могли двигаться, покинули свои города, желая найти спасение в побеге. Не знаю кем они были и что с ними стало, но некогда здесь жили люди, что были гораздо развитее, чем все мы вместе. Правда, всё что осталось от этих людей, так это города и многочисленные придания. Так что, территории вдоль Инн стали вновь перезаселять не так уж и давно, а каждая группа переселенцев обладает большой самостоятельностью. Вот и выходит, что Император получает свой небольшой налог и не лезет во внутренние противостояния городов.

- А сами вы откуда?

- Леса, болота, горы, холмы. Кто откуда, но истину не знают даже самые умудрённые старцы. Единственное, что все помнят совершено точно, так это то, что нас изгнали за веру в Великое Солнце.

Я крепко задумался. Во время разговора мы взобрались обратно на корабли, и я прислонился к борту. Я прекрасно знал о том, что мой мир пережил титаническое количество различных эпидемий и пандемий, потери от которых росли в геометрической прогрессии. Чума Юстиниана, чума Антонина, оспа, бубонная чума, холера, испанка – и это только те крупные пандемии, которые были известны человечеству. Правда, болезни обычно не выкашивали население подчистую, заставляя всех выживших отступать из своих поселений и просто бежать, закрывая глаза на всю свою жизнь, которую они оставляли в своих домах. Но мог ли где-то отдельно случится прецедент, подчистую уничтоживший целую цивилизацию? Почему бы и нет?! Вполне себе могло, тем более что племена Лагрики смогли пережить эту чуму, заново заселив до того покинутые города, пусть и значительно потеряв в технологическом прогрессе. Что же до перемещения лакмаков с запада ближе к устью Инн, где река впадала в океан, то и эта практика была далеко не нова. Случаев было много, когда еретики бежали от кары представителей другого воззрения на божественный мир. Стоит вспомнить хотя бы родный староверов, которые массово бежали в Сибирь, скрываясь от ярости приверженцев реформы Никона. Им тогда помогали неизведанные просторы не так давно завоёванной Сибири, а здесь же ситуация в чём-то была схожей. Мы даже приблизительно не знали того великого пространства, которым обладала Лагрика и которые нам ещё предстояло исследовать. Вполне может быть, что где-то ещё оставались потомки тех групп беглецов, что всё же смогли убежать.

Однако, судьба бывших местных жителей меня сейчас волновала не так уж и сильно. Куда как насущнее была проблема боеготовности городов вдоль течения Инн и притоков реки. Судя по тому, что поселения колонистов концентрируют власть вокруг одного единственного города, который был не только столицей, но и центром права, культуры и экономики. Насколько мне удалось узнать, больших поселений за стенами городов не воздвигали, ограничиваясь лишь отдельными деревнями. Но что они могут сделать моим ротам? Не смотря на общее падение технологий, местные жители были способны выдвигать большие контингенты, но ограничивались стычками немногочисленных отрядов. Разумно? Более чем, но приведёт ли такая политика городов-государств к их общей слабости перед моим вторжением? Непонятно. Одной сотни воинов им явно будет маловато, но могут ли остальные граждане оказать вменяемое сопротивление? Вполне. Одно дело решать большие конфликты практически ритуальным боем в рамках, так называемой «правильной войны», а другое – совершать набеги на соседа с целью экспроприации его нажитого добра. Это надо было срочно уточнить, что я сразу же и сделал.

- А как у вас с набегами?

- Всё в порядке. – не сразу понял сути моего вопроса проводник, - Мы живём достаточно далеко от остальных городов, а потому воевали только с лагмарами и другими немногочисленными племенами кочевников, но выше по течению набеги – вещь регулярная. Среди некоторых народов набег является важной часть ритуала становления мужчиной. Нужно не только похитить часть имущества соседствующего народа, но и прирезать мужчину. Причем, убить нужно было очень кроваво и смыть кровь с рук только в водах Инн. Так что набегами никто не гнушается.

Я кивнул скорее сам себе, нежели своему толмачу. Если аборигены ходят друг к другу в гости со столь древней целью, в виде получения наживы, то оружие в руках держать определённо умеют. Может быть, что не так профессионально, как условные «священные» сотни, но самой лёгкой прогулки мне ждать тоже не стоит. Хотя, очень может быть, что самые милитаризованные города могут иметь куда как более значительные силы, которые окажут нам «жаркий» привет.

- А как воюют в городах?

Толмач поцокал языком, - Я торговец, а не воин. Господин, вы куда лучше меня в этом всём понимаете.

- Совсем ничего не знаешь?

- Совсем.

- Ну, поживём – увидим.

Глава 12. Кровавый флот

На этот раз никто нас не собирался встречать с хлебом и солью. Жители города-государства Мигдук встретили нас «доброжелательным» воинским построением на широком травянистом берегу. Тысячи и тысячи человек выстроились в несколько рядов, приготовившись встретиться лицом к лицу с до того неизвестным, но от того ещё более страшным врагом. Впереди, ближе к воде выстроились несколько линий стрелков с небольшими луками. Они встали в не самое обычное построение, которое никак было нельзя ожидать от не самых продвинутых народов. Лучники расположилась в шахматном порядке и уже были готовы открыть стрельбу по приближающимся стругами, что плыли друг за другом, собравшись в длинную толпу.

За лучниками стояли отряды, разделённые по нескольким сотням, вооружённые копьями с похожими на тополиные листья. Если лучники из всего снаряжения имели только своё оружие, колчаны и свободные белые туники, то копейщики имели куда более серьёзное снаряжение. Помимо всё таких же белых туник, на ногах они имели мягкие обмотки, лишь слегка защищающие голени, но вряд ли способные отвести опасность от удара стальным оружием. Свои туловища копейщики прикрывали плотными нагрудниками, представляющими из себя несколько слоёв наложенной ткани, которые вымачивали в каком-то необычном растворе, а затем плотно наклеивали друг на друга, тем самым создавая этакую тряпичную доску. Получался весьма крепкий нагрудник, хоть и представляющий достойную защиту своему владельцу. На голову каждый из воинов водрузил по металлическому шлему. Шлема были достаточно простыми, напоминающими чем-то тюркские мисюрки и защищали только голову с носом. Отличались друг от друга они только количеством и цветастостью длинных перьев, вставленных в этакий шип. Копейщики, помимо своего оружия, имели длинные вытянутые овальные щиты, что в проекции были выпуклыми, отчего гораздо лучше отражали удары.

За спинами всего воинства поднимались громадные стены, не позволяющие рассмотреть сам город. Но даже не в отсутствии нормального обзора была видна основная проблема. В этих высоких и толстых стенах был всего лишь один прямоугольный проход в виде громадных деревянных ворот, укреплённый бронзовыми полосами.

Я наскоро подсчитал количество воинов и выходило, что против нас вывели громадное войско в двадцать тысяч голов, треть из которых держали в руках луки. Судя по отблеску шлемов, этот город имел технологии производства бронзовых изделий, а значит наконечники их стрел были куда как страшнее, нежели кремневые стрелы калаков, представляя для нас уже ощутимую опасность. Конечно, даже такие стрелы не могли бы пробить стальные кирасы моих наёмников, но столь плотный залп по определённой площади, точно бы нашёл щель в доспехах, принеся экспедиции первые понесённые в бою потери. Хотя, даже если нам удастся высадиться под постоянным обстрелом и выбить первые ряды копейщиков, то придётся атаковать вверх по склону и, даже в случае победы там, пришлось бы брать стены за спиной воинов, а уж это далеко не самое приятное занятие, особенно в условиях, когда подготовки не было абсолютно никакой.

Поняв, что высадка в тупую обернётся серьёзными потерями, которые никак не мог допустить, я приказал кораблям править к левому от нас берегу реки, максимально сильно разрывая дистанцию от орды стрелков. Ширина реки Инн в этом месте была не меньше трёхсот метров, что позволяло нам чувствовать себя в безопасности, а это было достаточно важно, чтобы придумать хороший план.

Как только струги встали на якоря, полностью остановив всё своё движение, я сразу стал соображать, активно вертя интеллектуальными шестерёнками в голове. Помышлять о штурме я сразу же перестал. И так было понятно, что именно на такие действия рассчитывает наш противник, прекрасно понимая собственный перевес в численности. Конечно, можно было бы высадиться в одиночку, выступая в качестве этакого парламентёра, но что-то внутри мне подсказывало, что такая операция обречена на кровавый провал. Но в этот раз у нас была артиллерия и серьёзные запасы для стрельбы. Я приказал взять с собой даже дефицитные бомбы, понимая, что ситуация в походе может быть разная. Корабли были выстроены в один ряд и можно было бы быстро открыть практически ураганный огонь по вставшим на берегу солдатам и это, может быть, даже сработало бы, заставив их сразу же капитулировать, но что, если нет? Что если у этих людей нервы окажутся значительно крепче, чем я себе представляю, и они смогут отступить через те ворота, что сейчас были за их спинами? В таком случае, даже если удастся высадиться на берегу, то мы будем в огневом мешке, а со стен нас будут накрывать острыми бронзовыми «подарочками», доставляя нам нестерпимое «удовольствие». Такой расклад был тоже весьма неудачным, а потому нужно было действовать иначе и прямо сейчас.

- Вадим, что делать собираешься? Многовато их там. – высказался Сезар, путешествующий со мной на одном корабле.

- Побеждать. – лаконично ответил я северянину, - Похоже, что город весьма богатый и добычи мы оттуда вытянем уйму, да и укреплён он серьёзно, а потому понадобится в случае дальнейшей войны, как удобная укреплённая точка.

- Разорвём их пушками, да и дело с концом. Пороха и ядер нам хватит, так что стоит действовать прямо сейчас.

- Потом ещё стены брать. Даже если ворота взорвём, то потом хрен знает что нас будет ждать дальше. Надеется на сурское «авось» тут никак нельзя.

- Может тогда не сами ворота нам бить, а свод над ними? Выглядят толстым, но вдруг мощи у орудий хватит. Тогда ворота обрушатся, и они сами в ловушке будут. – бородач ударил сверху своим громадным кулаком по раскрытой ладони, - Зря они всё же свой порт со всех сторон огородили. Никуда они теперь не денутся отсюда.

- Хорошее предложение. Вот только бить придётся точно, а то толку не будет.

Идею Сезара я передал своим пушкарям. Воин, получив листок, задумался, а затем взял лист с карандашом и стал что-то высчитывать. Считал он долго, выбирая тяжесть ядра, угол, навеску пороха и многое другое, что было просто необходимо для произведения нескольких точных выстрелов, которые разрушат свод ворот. Конечно, учитывая плещущиеся волны, нельзя было сделать хирургически точный расчёт и потому некоторые выстрели точно пойдут мимом цели. Частично я надеялся на то, что свод собран не из этих огромных каменный блоков, которые были основой для стен Лакпака. В противном случае придётся потратить на взятие города куда большие запасы, чем изначально я задумывал.

Наконец пушкарь кивнул сам себе и переписал свои расчёты на другой лист, который передал другому бойцу. Перенявший вооружился железным мегафоном и стал выкрикивать написанные на листке расчёты, которые по принципу «живого телефона» стали передаваться от корабля к кораблю. Другого принципа передачи сигналов придумать нам не удалось, а потому приходилось этим довольствоваться. Экипажи пушкарей с каждого корабля переписали данные и стали быстро готовить орудия для одного большого залпа. По палубам забегали бойцы, подтаскивающие ядра, меняющие уровень наклона орудий и отмеряющие запасы пороха. Главный пушкарь у меня был головастым мужиком, а потому в его навыках я нисколько не сомневался. Через несколько минут каждый корабль отчитался о готовности стрелять.

Ждать моего приказа долго не пришлось. Как только я опустил руку с зажатым в руках красным флажком, то развёрнутая корабельная батарея сделал свой залп. Радовало, что сегодня не было сильного ветра и течение не столь сильно, а потому почти качка почти не мешала залпу. Орудия адски рявкнули, выпуская из своих стволов столбы огня, дыма и разрезающие со свистом воздух раскалённые ядра. Эти чугунные кругляши летели вперёд и с хрустом врезались в свод над воротами. Попадание оказалось кучным, и я прямо почувствовал, как застонал свод под ударами пороховой артиллерии. Я видел, как сыпется свод, как оттуда выпадают каменные осколки и насколько сильно сейчас страдает строение. Было печально, но с первого залпа свод не осыпался, а потому пушкари немедленно стали перезаряжать орудия.

Противник в это время был обескуражен. Лучники опустили тетивы и словно заворожённые смотрели на свои ворота, которые до этого казались нерушимыми, стойкими, способными удержать небо, а теперь стонали под ударами сурской артиллерии. Копейщики, до того вставшие в монолитный строй, который, казалось, был готов принять любой удар и даже безумный натиск тяжёлой ларингийской кавалерии, которая за свою продолжительную историю рассеяла в истории далеко не одну даже самую сильную армию, теперь представлял из себя просто толпу, не способную на оказание хоть сколько-то организованного сопротивления. Всё их внимание было обращено на городские стены, до сих покрытые пылевой завесой от множества мелких каменных осколков, вылетевших из неё после слитного удара нескольких десятков ядер.

При виде этой картины я улыбался. Если они раньше представляли для нас хоть какую-то опасность, то сейчас эти лагриканцы были простой грушей для битья. В душе у меня играла какая-то иррациональная радость. В старом свете я даже не мог мечтать о таком раскладе, когда мой противник совсем не обладает хоть какими-то средствами противоборства. Раньше к нам в тыл могла выйти кавалерия после длинного тылового манёвра, могли нашпиговать острыми железками ввиду превосходящей стрелковой массы или придумать какой-то другой хитрый тактический манёвр, что мог бы обернуться для моих сил поражением, то сейчас всё было иначе. Они даже увел куда-то свой речной флот и сейчас могли полагаться только на свою доблесть и крепкость доспехов. Хотя, с другой стороны, такое расслабление вполне себе может привести к тому, что, вернувшись в Старый Свет, я просто отвыкну от полноценных противостояний и буду слишком слаб для столкновений с более серьёзным противником. Так что расслабляться в край не стоит, но пока есть возможность я буду пользоваться своим превосходством.

Пока я погрузился в свои мысли, то пушкари оперативно перезарядили орудия и отчитались о готовности. Команда последовала незамедлительно и бойцы сразу же дали залп. Из-за поднявшейся пыли и до сих пор не развеявшегося дыма, выстрелы оказались не столь точными и часть ядер ушла выше или ниже свода, но даже так мощи выстрелов хватило с избытком. Свод с грохотом обрушился вниз, поднимая под собой тяжёлые ворота и нерадивых воинов, что оказались рядом. Грохот стоял такой, что закладывало уши, а земля содрогалась от тяжеленных осколков, падающих с приличной высоты метров этак в девять.

В этот момент у бойцов противника началась форменная паника. Они поняли, что обстрел был заранее спланирован и теперь они закрыты на территории большого портового пространства, перемежаемого только небольшими каменными строениями. Теперь им просто не было куда бежать и смерть непременно их достигнет, но пока они не до конца осознавали

- Заряжай картечь! – рыкнул я.

Приказ был исполнен в мгновение ока. Пушкари, успевшие разгорячиться, работали столь организованно и быстро, что им могли бы позавидовать пушкари Фридриха Великого или даже османские канониры в период своего наивысшего рассвета. Они сноровисто снарядили орудия крупной каменной картечью и пальнули. Залп оказался плотным, а дистанция не такой огромной, чтобы каменные осколки разлетелись по сторонам и картечь просто срезала до сих пор стоящих плотным строем жителей города Мигдук. Я видел, как отлетают крупные шматы мяса, видел разлетающуюся в стороны кровь и людскую требуху, забрызгивающую всех, кто был рядом. Не будь здесь хоть какой-то застройки, то залп был бы в разы эффективнее, но даже так я видел, какой богатый урожай сейчас собирала Смерть. Десятки и сотни человек потеряли свои жизни за долю мгновения и свист разогнанной картечи стал им похоронной песней.

Дальше бить залпами смысла просто не было. Был отдан приказ стрелять при первой же возможности, собирая самый крупный урожай жизней за всё время существования нашей наёмничьей армии. Каждым атомом своего тела я чувствовал страх врага. Частички страха пропитали воздух и страх этот был древним. Самый древний первобытный ужас, который передаётся каждому человеку в крови. Они пытались прятаться за каменными зданиями, но их было слишком мало, чтобы упрятать настолько огромное войско. Они слёзно молили своих богов, о том, чтобы они прекратили эти громоподобные выстрелы, но боги их не слышали. Пушки продолжали стрелять и перезаряжаться, перезаряжаться и стрелять, с каждым выстрелом уменьшая количество наших противников. Умирали они столь быстро, что на моих устах понемногу стала вытягиваться улыбка. Улыбка, которая была достойна самого кровавого маньяка.

Примерно с полчаса мы беззаботно расстреливали берег перед нами, перемешивая землю с телами аборигенов. До того зелёная трава перемешалась с кровью и теперь смешалась в бурое нечто. Враг же был сломлен. Они умирали каждую секунду, а крики раненных, истерзанных картечью воинов были громче даже стоявшего в моих ушах звона.

К концу первого получаса истязания врага, кто-то из них догадался поднять над крышами избитых домов древко копья, что было обмотано необычайно чистой белой тряпицей. Она контрастно выделялась среди другого окровавленного и измазанного в грязи тряпья. Я не сразу заметил намерение врага наконец начать переговоры, а потому пушки успели по разу выпалить ещё по порции дроба, уже не сколько убивая людей, столько растерзывая кучи валяющихся трупов. И всё же, тряпица была обнаружена, и я подозвал к себе толмача, что в страхе вжался в противоположный борт струга, чтобы быть как можно дальше от всё продолжающих грохотать орудий. Всунув ему в руки железный мегафон, я прокашлялся и стал чеканить слова, так чтобы меня слышали на другом берегу.

- Вы посмели поднять оружие против воинов Неугасаемого Солнца! Вы посмели встретить людей огня не радостью, а оружием! Потому Великое Неугасаемое Солнце обрушило на вас всю свою мощь! Вы отвернулись от истинной веры, вы посмели её предать! Я покарал вас за это! Сложите оружие, преклоните колени и тогда я позволю вам жить!

Всего несколько секунд хватило городским жителям, чтобы сделать единственно правильное решение. Немногие выжившие после ураганного обстрела. Побросали своё оружие и вышли из своих укрытий, ступая по телам своих же соплеменников. Они оступались, падали, но снова поднимались, заворожённые рассматривая место побоища. Аборигены были в трансе, а ужас сковали их рассудок. Они брели вперёд словно роботы и остановились только когда достигли края воды. Тогда они рухнули на колени и стали быстро кланяться, ударяясь лбами о гладь воды, что-то при этом крича на своём языке.

- Что они говорят?

- Просят помилования и раскаиваются в том, что верили не в истинного бога. Они молят вас о том, чтобы Неугасающее Солнце не проклинала их павших в бою родственников и друзей. Они просят поведать им об истинном боге и похоронить павших как подобает, чтобы они отправились в лучший мир чем этот.

- Собирайте всех своих павших и рубите дерево. Вам понадобится очень и очень много дерева.

- Ты что удумал? – вмешался Сезар.

- Придумываю культ на ходу. Нужно чтобы они верили в то, что мы истинные полубоги.

- Но на огне хороним мы – суры. – хмурился Сезар, явно не одобряя моих действий.

- Именно. Они будут видеть, что мы хороним своих павших также и тогда у них будет меньше вопросов.

- Не кажется тебе, что они захотят отомстить за своих мёртвых? Мы несколько тысяч покосили сегодня и немало семей оставили без мужей. – продолжал хмуриться Сезар, - За такое я бы точно стал мстить и не успокоился бы, пока обидчик бы не заплатил своей кровью. А тут таких обиженных пруд пруди, так что нас не только в этой жизни должны преследовать, но и в Краю Вечной Войны искать будут до бесконечности.

- Один великий человек из моего мира говорил: «Религия – прекрасный инструмент для удержания бедных людей в покорности». Это аборигены не столь бедны, но религия поможет удерживать их от восстания, коли они будут верить в нашу божественность. Если они восстанут, то для нашей же сохранности придётся устроить куда как более масштабную резню. Никому из нас этого не надо, так что пусть они уверуют ибудут соблюдать придуманные мною обряды.

- Вадим, ты богом решил стать? – с нескрываемым недовольством спросил Сезар, - Богом быть очень трудно. Сколь власти они имеют, столько же и боли чувствуют. Ты уверен, что оно тебе нужно?

- Я буду для них не богом, но правителем. И правителем справедливым.

Глава 13. Сын Неугасаемого Солнца

Один город сдавался за другим, а мы всё продолжали плыть по реке, поражаясь её размерам. Поселений вдоль побережий было столь многой, что счёт медленно, но, верно, приближался к сотне. Многие из городов были столь огромными, что своими размерами приближались к самым крупным столицам Старого Света, тогда как другие и вовсе с лёгкостью могли затмить Ратиборск или Акреон. За их каменными стенами жили сотни тысяч человек, а еды на полях было столько, что всего рюглендского флота бы не хватило, чтобы перевезти её на тот континент.

Чем дальше мы двигались против течения, тем богаче были города и тем меньше они желали сопротивляться. Слухи шли вперёд намного быстрее нас самих. Многие властители слышали, что по реке движется хоть и не такой большой, но очень сильный флот, держащий на своих палубах свирепых воинов, что метали из рук огонь, а оружие разрубало людей напополам. Конечно, находились смельчаки, желающие на собственном примере испытать силу наших орудий. Они выставляли тысячи и тысячи человек раз за разом, но грохот пушек с лёгкостью разгонял даже самое ожесточённое сопротивление. Зачастую не приходилось даже вступать в ближний бой. Конечно, будь на моём месте ларингийская аристократия, то она бы закидала меня тухлыми яйцами, ведь никак нельзя считать, что победа одержана, если не удалось скрестить с врагом мечей. Вот только я был свободен от этих глупых замашек «правильной войны», а потому с великой радостью нашпиговывал рискнувшие выйти против меня войска каменным дробом и горячим свинцом. Обычно хватало всего несколько залпов, а иной раз даже не было необходимости совершать точный выстрел. Некоторым из сопротивляющихся хватало всего лишь рявканья орудий и выходящего из них огня, чтобы бросить свои позиции. Это не могло не радовать, а потому я с удовольствием продолжал брать огнём город за городом.

Вот только силами моей небольшой армии далеко не всегда получалось выполнять все поставленные стратегические задачи. Здесь приходили на помощь контингенты подчинившихся городов. Да, кого-то вела вера в Неугасаемое Солнце, но многие просто руководствовались желанием пограбить более богатого соседа. Их идеи мне были далеко не чужды, а потому я пользовался всё увеличивающейся массой союзного воинства, что было способно просто своей вооружённой массой задавить любое сопротивление без особых на то проблем.

Также радовал меня только тот факт, что появились мы здесь уж очень вовремя. Эта империя была слишком расколотой, чтобы удержать наступление технологически превосходящего противника. Именно внутренняя грызня позволяла нам сейчас без особенных проблем продавливать оборону свободолюбивых правителей. Будь центральная власть крепче, то скорее всего даже первый город обернулся бы нам огромными потерями, если вовсе не полноценным разгромом. Сейчас я чувствовал жажду крови и желание заполучить как можно больше богатств, которые уже было невозможно хоть куда-то определить, а потому завоёванное золото караванами отправлялось к моему поселению, которое так и не получило своё название за всё время экспедиции. Однако же, мы до сих пор не имели точных данных о том, насколько же огромное государство раскинулось на берегах реки Инн. Местные правители не имели практики создания карт, а их рассказы настолько разнились между собой, что у меня пухла голова, когда я пытался сопоставить полученные данные в цельную картину. Получалось, мягко говоря, скверно, ведь показания отличались кардинально. Один говорил, что река дальше изгибается на восток, другой на запад, а в реальности она и вовсе продолжала течь на юг. Я бы понимал проблемы в коммуникации, если бы они разговаривали друг с другом на разных языках, но я не слышал даже малейшего различия, а уж о диалектах было и вовсе говорить бессмысленно. Складывалось чувство, что ни один из местных правителей не осознаёт, насколько же огромные территории занимает их общее государство. Потому было просто невозможно хоть сколько-то продумывать наши дальнейшие действия и приходилось постоянно действовать по ситуации. Мне это совсем не нравилось, но пока что мы продолжали воевать без потерь, и я не собирался останавливаться.

Фабрис постоянно заявлял, что в Старом Свете нет столь громадных рек. Он практически не отходил от походного столика, стирая десятки и сотни гусиных перьев, расписывая целые книги своим плотным, хоть и несколько корявым почерком. Если исписанный им лист на ларингийском языке можно было ламинировать и отправлять в несуществующий музей каллиграфии, то вот на сурском Фабрис писал куда как хуже и медленнее.

- А не пора ли нам остановиться, Вадим?

Фабрис, пользуясь последними лучами заходящего солнца, быстро писал рунами на желтоватом листе своей большой книги. В последнее время он практически не брался за меч, всё больше становясь человеком пера. Впрочем, винить его было нельзя. Возраст этого старого наёмника неостановимо приближался к семидесяти годам и его тело не могло быть столь эффективно в бою, как-то было раньше.

- Зачем? У нас задача провести разведку этих земель. Раз у нас это получается и пока мы не встретили серьёзных проблем, то к чему нам сдерживать наш успех?

- Как минимум из-за того, что наши «исследования» стоят огромной крови. Мы могли бы продвигаться более мирными способами, а не сравнивая с пылью многие селения. За одно наше путешествия у Высокий Предков столько работы появилось, а мы всё больше её добавляем.

- Под старость лет ты решил стать моралистом? Мы многие года только и занимаемся тем, что отнимаем чьи-то жизни. Нам бы пора к этому уже привыкнуть. Тем более, что необходимо золото, чтобы у нас была возможность продолжить удерживать эти земли и дальше. Здешние народы никак не смогут обеспечить нас достаточным количеством необходимых специалистов, дабы было возможно улучшить жизнь местных жителей. Нам будет необходимо заказывать специалистов из Старого Света, а они за простое «спасибо» работать не будут. Так что придётся нам золотишко копить, если мы хотим и дальше жить здесь припеваючи.

- Но зачем нам было атаковать первыми?

- Потому что бить необходимо первым. Ты не хуже меня видел, насколько большими силами обладают местные государства. Если бы они захотели нас захватить, то у них были бы большие на это шансы. Мы ударили первыми и ударили очень вовремя. Пусть лучше местные будут нам подчиняться, чем наши потуги в колонизированной этой земли провалятся из-за лишней миролюбивости. Поверь мне, я пользуюсь далеко не самыми жестокими методами, которые существуют в нашем арсенале.

- Что же такое страшное есть у тебя?

- Болезни. В моём мире научились применять болезни как оружие, начиная закидыванием трупами непокорных крепостей, продолжая заражёнными смертоносной хворью одеялами и целыми бомбами, которые сбрасываются на головы людей, заражая огромные пространства. Эти земли знают, что такое эпидемия и пусть они лучше умрут в бою, нежели погибнуть от болезней у себя в домах.

- В твоих словах есть правда, но я прошу впредь тебя быть менее кровожадным. Я не вижу разницы между местными жителями и верующими в Высоких Предков. Я поклялся убивать только за причину, но единственное что провинились аборигены, так это тем, что живут на этих землях.

- География – это судьба. Они не смогли развиться до достаточного уровня и уж это значит, что они рано или поздно бы погибли в условиях противостояния с другой цивилизацией. Наше пришествие – одно из лучших событий, которое вообще могло с ними случится.

- Наши победы происходят только из-за исключительного интеллекта одного южанина. Не будь его гениального ума и гарантировать наши множественные победы никто бы не смог.

- Приди мы на эту землю на пятьдесят или сто лет позже, то чтобы вообще изменилось? Ты видишь их уровень? Никто из них не освоил и железо, а другие и вовсе до сих пор дубинами воюют. Сейчас у нас разница в технологиях ещё меньше. Думаешь, если бы они продолжали копошится в собственной грязи, то было бы лучше?! Нет! Мы соберём их земли в своих руках и тогда у нас будет шанс дальше двигать прогресс. Ты же не хуже меня знаешь, что человечество в своей сущности консервативно, и сколько времени мы тогда потратим на уговоры, просто чтобы заставить их кипятить воду?! Года, если не десятилетия. Может даже быть, что целые поколения понадобятся, чтобы внедрить такое маленькое изменение. А остальные технологии?! Их сотни и тысячи, а время у нас не бесконечное. За нами придут другие, а уж они не будут выказывать даже малейшей заботы о местных. Их будут просто эксплуатировать и выкачивать отсюда бесчисленные ресурсы. Переговоры, конечно, очень хороши, но они куда эффективнее, если слова подкреплять рёвом орудий.

Я посмотрел на Фабриса. Мужчина сидел за столом, положив на него руки и выпрямив спину. По его по старчески осунувшемуся лицу было понятно, что он слушает внимательно и прекрасно понимает смысл произносимых мною слов. Вот только все приводимые доводы словно волны разбивались о прибрежные скалы моральных устоев бывшего монаха. В этом старом человеке удивительно уживалось то, что просто не должно было сосуществовать. Он был воином, и я прекрасно помнил, какие необычайно красивые пируэты выписывал он своим мечом. Я помнил реки крови и бесстрашие в серых глазах седого наёмника. В этих вечно спокойных глазах отпечаталась сотни сражений, которые выигрывал своим клинком некогда богобоязненный монах. Он наверняка и сейчас боялся Предков, но его человеколюбие происходило не из страха, а зарождалось где-то в глубине, там, где пряталась человеческая душа. Он воистину желал, чтобы каждый частный человек был счастлив. Хотя, что же такое честность в наши кровавые времена? Вопрос и раньше был до невозможности сложным, а уж теперь и не стоило размышлять.

Но согласен ли был со мной Фабрис? Точно нет, но даже так он продолжал подчиняться моим приказам и это меня более чем устраивало. Эта упертость бывшего монаха была как раз очень кстати. Он был именно тем стопором, который был необходим, чтобы мне не погрузиться в негу кровавого безумия. Кто-то мог его заменить? Сезар? У него есть свои понятия чести, но он мало когда был против схватки и в случае боя первее меня броситься вперёд с секирой в руках. Бернд? Он был далеко, да и за золото он мог сделать многое, а увидь он наши многочисленные богатства, что рекой текут в колонию, то слёзно бы уговаривал меня идти дальше и дальше. Вирт? Старый аристократ, пусть ещё был достаточно свеж, но даже так его главной целью было возвращение величия собственного рода. Рубен? Он растёт сильным воином, который точно сможет командовать в будущем, но сейчас он всё ещё молод и готов слушаться каждого моего приказа. Вот и выходило, что Фабрис был единственным, кто был способен мне противостоять на интеллектуальном ринге.

Понимая, что к консенсусу мы не придем, я в сердцах махнул рукой и мгновенно отвернулся. Сейчас мы встали в недолгую осаду над очередным лагриканским городом, который запросил день на размышление. Парламентарий, что обратился ко мне, был удивлён количеством окруживших город людей. Помимо моего отряда здесь были тысячи человек, каждый из которых желал заиметь часть богатств от взятия поселения. Впрочем, были и те, кто всерьез встал под стяги новообразованной религии. Таких было много и даже очень, но мне до сих было сложно держать над ними управление. Под моей рукой были копейщики, метатели дротиков, лучники, конные застрельщики и пращники. Последние значительно меня удивили. Казалось бы, простая полоска ткани или кожи, в которую был вложен круглый камешек. Вот только такой увесистый камешек разгонялся примерно до пятидесяти метров в секунду и значительно так бил в цель. Даже современный шлем не спасал бы от тяжёлого прилета, а против незащищённого противника залп нескольких сотен пращников был крайне убийственным. Вот такой вот многочисленной сворой разномастных бойцов мне приходилось командовать и насаживать им дисциплину. Радовал только факт того, что говорят они на одном языке, а потому мне хоть и со скрипом, но удавалось насаживать дисциплину в их ряды.

Неожиданно меня вызвал один из моих офицеров. Оказалось, что один из парламентёров осаждённого города вызывает главного из людей огня. Я поспешил прибыть к стене полностью облачённый в доспехи. Как-то мне совсем не хотелось получить шальную стрелу от далеко не самых дружелюбных обитателей города. При первом моём появлении они чуть не нашпиговали меня стрелами, и только крепкая сталь доспехов спасла меня от невольного косплея ежа.

- Люди огня, мы решили. – высунулась говорящая голова одного из воинов города.

- И что же? – с нетерпением спросил я, почёсывая грубо подстриженную ножом бород, - Вы готовы преклонится перед Неугасаемым Солнцем?

- Ты главный?

- Да.

- Если ты вождь людей огня, то значит самый мудрый и сильный из них. Мы слышали о том, что твои огненные брёвна убивают тысячи и тысячи самых прославленных воинов, но ни разу не слышали о том, насколько ты силён сам. Сын божества не может быть слабым. Мы выставим нашего самого сильного воина против тебя. Битва будет до смерти и без оружия. Если ты выиграешь нашего воина, то город приклонится пред Неугасаемым Солнцем, а нежели наш воин победит, то твоя армия отступит от наших стен!

- Согласен! Выводите своего богатыря!

Отойдя на значительное расстояние от стен, я стал стаскивать с себя уже слившийся с моей кожей доспех. В последнее время, не смотря на его значительный вес, я практически не снимал брони, понимая, что враг может подойти в любой момент. Потому-то броня покидала моё тело только когда я мылся или ложился на боковую. Хотя, даже тогда я не убирал оружия и доспеха далеко.

- Решил себе нервишки пощекотать? – усмехнулся Вирт, который спокойно сидел на земле, потягивая из резного деревянного стакана какой-то неизвестный мне напиток, напоминающий вино на основе местных фруктов, - Ты с Сурии уже ни с кем не боролся лично. Вдруг там громадина такая, что Сезар маленьким покажется? Пару раз тебе по твоей буйной голове приложится и всё – потеряли мы командира.

- Иной раз полезно кулаки поразминать. Да и на такую огромную зверюгу найти управу можно. Чай не просто так столько лет спорту отдал.

- Вот только твой спорт не в нашем мире рождён. Тебя как потом хоронить, если придётся?

- Пусть я сгорю в огне, как сделала это Феникс! – усмехнулся я, разворачиваясь в сторону города.

Повернулся я как раз вовремя. Мощные ворота, созданные из чёрного дерева, раскрылись и оттуда, степенно ступая по земле, примятой тысячами и тысячами ног. Воин был высок и плечист. Его кожа блестела под лучами разгорячённого солнца. Суры бы применили привычное им выражение «косая сажень в плечах», но я предполагал, что противник мой был куда как крупнее. Конечности воина были крепкими и жилистыми, но было ясное ощущение, что лагриканец с лёгкостью мог бы согнуть толстую подкову в бараний рог, а о моих костях даже думать не хотелось. Голову воина украшала причёска в виде нескольких тонких чёрных кос, тянущихся к его поясу. Всё мускулистое тело воина было покрыто рисунками при помощи чёрной краски, явно несущими какой-то потаённый религиозный смысл.

Потихоньку разминаясь, я стал думать о том, как победить этакого верзилу. У нас была разница минимум в пару весовых категорий, даже не смотря на мой немалый вес, представляющий из себя в большинстве своём мускулы. Будь мой противник просто тяжёлым и неповоротливым, то у меня бы получилось поразить его, пусть и с тратой больших сил. Этот же безмолвный воин шёл медленно, но аккуратно и плавно. Ощущалась, что боец хорошо понимает заключённую в его теле силу и прекрасно умеет ею пользоваться. Он точно был одним из бойцов Священной Сотни города, а потому не стоило даже сомневаться в его прекрасных воинских способностях.

Через несколько минут воин наконец остановился, напоминая истукана. Тут же его стали окружать мои бойцы. Они были наготове, но я приказал не вмешиваться в противостояние, понимая, что моя победа должна быть честной и крайне убедительной.

- Хук-хук! – неожиданно выкрикнул мой противник, потрясая крепким кулаком.

Тот же самый крик послышался со стен, откуда за приготовлением к схватке следили сотни, если не тысячи защитников города. Тут же мои наёмники стали скандировать моё имя, топая при этом, из-за чего быстро стала подниматься пыль.

Я подошёл к своему противнику и кивнул, сразу же вставая в стойку. Соперник последовал моему примеру, применив свою необычную стойку. Он стоял, пригнувшись и разведя руки в стороны, растопырив при этом пальцы. Внешне он несколько напоминал большого кота, которому определённо и подражал.

Долго ждать мой противник не стал. Он практически сразу ринулся в атаку на меня, нанося быстрые, мощные и точные удары. Я успевал отступать и блокировать, быстро перемещаясь и двигая корпусом. Мой противник не целился в голову, пытаясь пробить мою грудь и, не смотря на кажущуюся неповоротливость, мог бы преуспеть в этом деле, вот только за последние годы я стал чувствовать своё тело намного лучшем, а потому мог биться на равных.

Удары свистели, рассекая воздух, но не достигая моего тела. Воин был сильным, и наверняка преуспел в своём боевом искусстве, но даже так он серьёзно уступал мне в мастерстве. Выудив несколько свободных мгновений, я нанёс стремительный лоу-кик, желая «отключить» левую ногу аборигена. Однако же удар не был даже на толику не столь эффективным, как я изначально задумывал. Я ударил будто по каменной балке, и моя нога взорвалась острой болью. Лагриканец же боли будто не чувствовал и стремительно ударил меня в голову, не особо заботясь о его скрытии. По сути своей это был «колхозный» удар, нацеленный на использовании всей массы тела. Моё же тело, не смотря на сильную боль в ноге, среагировало мгновенно. Перехватив его руку, я быстро перекинул его через плечо, обрушивая спиной на плотную землю. У неподготовленного человека такое падение выбило бы весь воздух из лёгких, но абориген же мгновенно вскочил на ноги, сразу же ринувшись в атаку.

Абориген быстрыми ударами рассекал воздух, нисколько не сбавляя своей скорости. Я смертельно опасался его ударов и всё больше двигался, но на этот раз боль в ноге не позволяла двигаться столько же стремительно, как всего лишь несколько секунд назад. И он попал.

Голова взорвалась болью. Ощущение было таким, будто меня приложили гирей, причём ударили от души, совсем не скупясь. Картинка перед глазами всего за мгновение несколько раз рассыпалась и собралась вновь, а тело при этом обмякло. Непонятно как я до сих пор оставался на ногах, ведь меня могло сдуть просто ветром, но я стоял. Абориген теперь был мутным и двигался медленно, будто завязнув в липком мёде, но мысли неслись стремительно. Пусть и смутно, но я видел каждое, даже самое маленькое движение аборигена. Я видел, как он подвернул стопу, развернул корпус и приготовился снести мою голову одним единственным ударом. Я чувствовал свою скорую смерть, но не мог пошевелиться. Тело застыло, не сдвигаясь ни на миллиметр, но умирать совсем не хотелось.

Я просто упал. В одно мгновение тело просто расслабилось, и я рухнул на землю, ударившись головой. Этот удар вернул мне подвижность, но вместе с тем реальность вновь стала скоростной. Абориген разрезал ударом воздух, но не попал, чуть не развернувшись в пол оборота, подставляя очень важное место под удар. Из положения лёжа я ударил вверх ногой, особенно не целясь при этом. Сил было не так много, но мягкая промежность легко промялась под ударом носка крепкого сапога. Сколько бы крепким не был мужчина, но удар между ног станет для него криптонитом.

Абориген согнулся и это позволило мне подняться на ноги. Собравшись с силами, я посмотрел на своего врага, который кричал от боли, не имея возможности сдвинуться с места. Сжав кулак, я ударил его прямо в челюсть. Удар вышел сильным и увесистым, просто «выключив» бойца, рухнувшего на землю и поднявшего тучу пыли.

- Вроде размялся…

Глава 14. Погоня

- Вы хотите сказать, что ваш император сбежал из своего города?

Пред мной на коленях стояли двое: девушка и парень. Своей одеждой они явно указывали на свою принадлежность к богатым слоям населения. Кожа обоих посланников была смуглой, что было отличительной чертой для жителей истока реки Инн. пришельцы были одеты в длинные туники, выкрашенные дорогостоящим пурпурным красителем, добываемый из редких речных раков, встречающихся только в самых глубоких местах Инн. Из украшений они предпочитали использовать неизвестные даже сурским рудознатцам сиреневые камни, вплетённые в их волосы, да серебряные браслеты, обвивающие их запястья плотной проволокой. Они прибыли вчерашним вечером на двух почти загнанных вусмерть лошадях. Завидев патруль из моих воинов, облачённых в стальные доспехи, они сразу слезли с скакунов и рухнули на землю, слёзно умоляя о аудиенции со мной.

- Да! Он отправился в храм Сома просить у Матери Реки помощи в борьбе с людьми огня.

- Храм? Он отступил из своего города, чтобы просто молиться? Он думает, что это ему хоть как-то поможет?! – я захохотал и смех мой многократно отражался от стен зала вождей, только завоёванного нами города, - Он и вправду думает, что это ему поможет? Он верит в том, что Неугасаемое Солнце отступит при виде какого-то жалкого божества?! Ваш император и вправду жалок!

Посланники посмотрели на меня снизу вверх, а во взгляде их читался страх. Это было неудивительно, ведь я постоянно поддерживал образ кровавого правителя, ревностно охраняющего своё великое верование. Для того пришлось чуть ли не на ходу придумывать несколько ритуалов. Например, из тех, что были наименее травмоопасными, было омовение огнём. Естественно, никого макать лицом в костёр я не собирался, используя керамическое блюдо с горящими углями, котором просто несколько раз обводил по кругу над головой стоящего на коленях человека. Хотя и ритуалы со смертельным исходом я также придумал. Для этого человека, провинившегося в религиозном или любом другом тяжёлом преступлении, растягивали на земле при помощи верёвок и вбивали в ладони деревянные колья, оставляя его медленно умирать на жарком лагриканском солнце, предварительно обмазав его тело мёдом, дабы его тело терзали огромные местные муравьи, мгновенно приходящие на сладкое. Именно они приносили невыносимую боль, но окончательно добивало страдающего человека именно Солнце, вытягивающее из человека всю влагу.

- Он пытается собрать все силы тех, кто верует в Матерь Реку. На его зов приходят многие известные воины, готовые изгнать последователей Солнца с берегов Инн. – испуганно говорила девушка, постоянно озираясь на своего товарища.

- И много под его рукой людей?

- Тысячи. – проникновенно прошептал парень, - Тысячи воинов, десятки тысяч мулов и коней. Дуларские лучники, палпакские пращники, чёрные всадники – он собирает всех, кого может. Инн ещё не знала столь великой армии. Если каждый лучник выстрелит, то небо закроется, если каждый пращник выпустит камень, то воздвигнуться горы, если ударит каждый копейщик, то Инн станет красной. Обоз их растянется на многие-многие дни и все они готовы к битве. Когда император перестанет молиться, то они выдвинуться сюда.

- И зачем же вы сами сюда пришли? Думаете, что я испугаюсь и вернусь восвояси? Глупо так думать. Мой меч заточен, а доспех крепок – я готов к битве.

- Нет-нет! – примирительно воздал руки к небу парень переговорщик, - Мы уверовали в Неугасаемое Солнце, и мы знаем, как вам пройти к Храму Сома. Мы покажем вам путь и все мы выиграем без ещё большего кровопролития!

- Кто же вы такие, раз так легко уверовали в истинного бога?

- Я Аяк, - показал парень на себя, - а она Улака.

- Дети императора. – посмотрел на меня Фабрис, успевший хорошо изучить язык аборигенов и теперь выступающий для меня в качестве переводчика, - Если это так, то они очень важны для нас. Пусть император сейчас не так силён, но никто не отнимал у нас возможности посадить на трон марионетку, готовую подчиняться нам целиком и полностью.

- Вы те самые Аяк и Улака? Вы дети императора?

- Да. – выдохнул парень, - Я наследник империи, а это моя сестра. Мы дети Нерушимого Императора Кохэна.

Внутренне я мгновенно превратился в сплошную бурю рассуждений. С одной стороны, если эти люди нам не врут, то их появление в моей ставки ничто иное, как чудо, которым необходимо воспользоваться и вытянуть из этой ситуации как можно больше плюсов. Не так давно я был готов закрепить свою власть при помощи крови на мечах, то теперь стратегию можно было в корне переработать. Раз нынешний император смог переступить через слабую централизацию своего государства и собрать внушительные силы, то он определённо не простой слабохарактерный политик. Однако же, он каким-то образом умудрился упустить из-под своего носа такой важный политический капитал в виде своих отпрысков. Опять же, если он политик крепкий, то будет в первую очередь смотреть на нужды государства, а не собственные проблемы. Вполне возможно, что эти люди подставные, но проверить это наверняка никто из нас точно не сможет. Однако же, раз у меня имеется возможность посадить марионеточное правительство на трон империи аборигенов, которое можно будет напрямую контролировать. Как мне было известно, система верования местных жителей была завязана на императоре, который являлся не только верховной политической властью, но и совмещает при этом религиозные функции этакого верховного жреца. Если император прилюдно заявит о смене своей религии, то это может стать хорошим подспорьем для этакой миссионерской деятельности, которая также будет направлена на усиление власти над этими землями.

- И зачем мне тогда эта информация? Если ваш отец отправился в паломничество в храм, то мы просто не успеем его догнать, а ослаблять своё войско из-за ложной информации я не могу. У вас есть какие-то доводы?

- Наш отец никогда не передвигается верхом и движется только по реке на личном корабле. Продвигаться по воде куда дольше, ведь Инн множественно изгибается и плыть быстро не получится. Он на свой путь потратит не меньше десяти дней и ещё один день он будет молиться. На конях же мы доберёмся куда быстрее. Если мы отправимся прямо сегодня, то на дорогу нам нужно будет всего четыре дня и мы окажемся там вовремя. Бери своих людей, Огненный Вождь, ведь может случится сложная битва. Отец взял с собой своих лучших воинов, и они положат свои головы, если это нужно будет для сохранения жизни императора.

- Чувствую я, что дорога не будет такой простой, как вы сейчас мне говорите. Если бы путь был столь простой, как вы сейчас говорите, то воины бы перекрыли для нас этот путь. В чём подвох?

Аяк переглянулся со своей сестрой и, собравшись с мыслями, стал медленно говорить, аккуратно подбирая каждое своё слово, - Эта Чёрная Равнина. Там обитают орды кочевников, каждый из которых свирепее тысячи волков. Они обрушат на каждого, кто ступит на их земли, всю ярость Равнины. Многие владыки прошлого отправляли на Чёрные Равнины целые армии, но никому так и не удалось подчинить их жителей. Тысячи воинов потеряли там свои жизни и от их запёкшейся крови земля почернела.

- Получается, вы хотите пройти там, где никто из захватчиков не выживал? Ваше предложение всё больше и больше похоже на ловушку.

- Ваши воины лучше всех, кого знала эта страна! Вы легко пробиваетесь там, где погибало множество людей, а значит и Чёрные Равнины подчиняться власти Неугасаемого Солнца!

Я посмотрел на Фабриса. Старый лекарь стоял подле меня, задумчиво потирая свой покрытый щетиной подбородок. Он всегда был рассудительным человеком и именно его совету можно было бы последовать.

- Что думаешь, Фабрис?

- Думаю, ты сам понимаешь, что такой переход будет опаснее, чем твоё путешествие за Ярык. Если там столь же суровые воины, то битва может оказать очень тяжёлой и обернётся немалыми потерями. Даже если мы двинемся туда малым отрядом, пытаясь передвигаться быстро и скрытно, то огромен шанс наткнуться на кочевников.

- Жители равнины знают металл?

- Да. – моментально ответил Аяк, - У них есть несколько небольших поселений, которые могут плавить металл. Они используют загнутые мечи и стрелы с бронзовыми наконечниками. Они легко пробивают льняные панцири и шлема. Они стреляют со спины коня, даже не останавливая скакунов. Я слышал, что ближе к Океану тоже живут кочевники, но жителям Чёрной Равнины они даже в подмётки не годятся. Их защищают сильные духи, но Неугасаемое Солнце куда сильнее!

Я вновь обратился к Фабрису, - Если они могут обрабатывать бронзу, то это плохо. Но если всё что они говорят правда, то этим шансом обязательно необходимо воспользоваться. Убьём императора и тогда сможем закончить войну быстрее. Ты же именно этого и хотел?

- Ты сам хочешь туда отправиться? – без капли удивления спросил у меня старый лекарь, - Решение до невозможности глупое. Слишком большой риск.

- Но и очень большая добыча. Слишком важная операция, чтобы посылать какого-то другого. На моей родине не зря говорят, что если хочешь сделать что-то хорошо, то делать должен это сам.

- У тебя с собой двести отборных воинов. Среди них точно можно отыскать пару десятков тех, кто будет способен выполнить задачу без твоего личного присутствия. Нужно уметь делегировать задачи, чтобы не распрощаться с жизнью.

Фабрис говорил здравую мысль и стоило бы к нему прямо сейчас прислушиваться, но вместе с тем понимал, что смерть нынешнего императора от моей руки будет сигналом для всех оставшихся неподконтрольных мне лагриканцев, живущих на берегах реки Инн. Местные куда как сильнее полагаются не на свои навыки, а на волю проживающих повсюду духов, а уж если прошлого монарха убьёт пришлый, ведомый старым мощным богом, то их непоколебимая вера в Мать Реку мгновенно обрушится. Впрочем, те кто были умнее, то те руководствовались исключительно политической обстановкой, что в ходе моего похода меняется мгновенно. Именно эти политики, примут новую веру для того, чтобы получить как можно больше преференций для собственного правления.

- Вы оба поедите со мной. Выступаем сегодня вечером.

Фабрис был готов опротестовать моё решение, но я сразу остановил его поднятой рукой. Да, мой поступок был безрассудным и возможно будет стоить мне жизни, но если уж начинать рисковать, то рисковать по полной. Если этот небольшой поход закончится удачей, то нам и вправду удастся одержать победу над хоть и разделённой, но всё же империей местных жителей. Конечно, победа ещё не значит наше окончательное закрепление на этих берегах и послушание со стороны аборигенов, но всё равно наши позиции укрепятся.

Подготовка к этому маленькому походу началась незамедлительно. Хотя, назвать эту суматоху подготовкой просто нельзя было. Я экстренно собрал двадцать наиболее приспособленных к конному передвижению воинов и, собрав необходимые припасы для дороги, сразу ушли в закат. Офицеры моё решение приняли без особенного энтузиазма, сразу же выказывая этакую ноту протеста. Они понимали все опасности такого путешествия и просто не хотели отпускать меня с этим небольшим войском, ведь дальнейшее продвижение к неподчинённым ещё городам могло серьёзно застопориться, да и вся эта экспедиция была исключительно моей идеей. Моя смерть могла бы не только порушить все заранее построенные планы, но и обрушить дальнейшие возможности продолжения колонизации, поскольку Владислав бы не одобрил экспедицию, если бы не моё влияние, полученное за период Смуты. Конечно, если царю Сурии покажется, что полученная им выгода окажется достаточной, то тогда он наверняка продолжит посылать сюда корабли, переломит сопротивление оставшихся в живых лагриканцев, и, быть может, окончательно закрепится на этом континенте, но даже так весь процесс может значительно замедлится. Многим сурам это очень не нравилось, поскольку они в достаточной степени привыкли к местным широтам, а некоторые и вовсе стали делить ещё необработанные земли на собственные наделы. У Сурии и так было много земли, но вся она была поделена между государём, дворянами и немногочисленными оставшимися боярами, которые смогли пережить чистки после Смуты. А вот здесь вполне был реален шанс заиметь под собственное управление огромные наделы, которые и не снились вчерашним горожанам или крестьянам. Да и не было здесь всей той плеяды чиновников, которые бы надзирали за происходящим на континенте. Здесь вполне можно было бы стать этакими новыми аристократами и заработать огромное состояние. Вот потому-то многие из моих бойцов были напрямую заинтересованы в моём выживании и продолжении активной экспансии. Хотя, даже если сейчас вычесть царскую долю, зарплату, затраты на организацию всего предприятия, то даже рядовой боец получит воистину огромный капитал. Я даже немного опасался, что у нас просто не получится всего за один раз перевезти всё то честно награбленное золото в Старый Свет.

Выступать вечером было не самым лучшим решением, ведь за оставшееся время до наступления темноты мы бы как раз преодолели разделявшееся нас расстояние от границ Империи до Чёрной Равнины. Не было никаких географических объектов, которые бы могли послужить границей, ведь в один момент леса просто стали постепенно редеть, пока до того укрытые плотным лесом земли не стали перестраиваться в травяные равнины, где не было ни одного растения, что было бы выше пояса взрослого мужчины. Вот только пересекать эту границу до наступления рассвета мы не спешили. Наши проводники же наставили на продолжении движения, но я жёстко пресёк их желание. В темноте было бы слишком трудно просто отстреляться от возможной опасности, а потому я был готов нагнать сегодняшнее отставание завтра, тем более что у нас была возможность для этого, поскольку мы пользовались сёдлами и взяли каждый по ещё одному заводному коню. Как мне было известно, местные аборигены такую практику не использовали, выбирая себе скакунов всего несколько раз за жизнь. Предыдущий скакун должен был сначала погибнуть, перед тем как наездник сможет выбрать следующего. Потому-то среди становищ кочевников было просто невозможно встретить хромых лошадей, ведь всех таких просто убивали из жалости.

Мы сидели на границе леса, отдыхая перед завтрашним длинным переходом, что был для нас крайне опасен. Костра разводить не стали, ведь по столбу дыма даже в ночи было легко понять, где мы находимся, а мне крайне сильно не хотелось, чтобы нас приняли в тот же момент, как нога первого моего бойца вступит на границу Чёрной Равнины. Я до сих пор не мог доверится этим двум аборигенам, что преставились мне детьми нынешнего императора. Так что, приходилось осторожничать. Возможно, я был последним идиотом, раз купился на такое лёгкое разводилово, но уж слишком заманчив был возможный результат нашего похода в случае успеха.

- Опять ты ввязался в какое-то непонятное дело. – уставшие произнёс Вирт, сидящий рядом и постоянно протягивающий мне бутыль с вином, - Никак ты не начнёшь правильно оценивать риски?

- Никогда. – ответил я, горько при этом усмехнувшись, - Иначе станет скучно жить. Всё же, мы солдаты удачи, так что постоянная стабильность это не про нас.

- В последнее время ты всё больше и больше мне начинаешь напоминать владыку, а не горячего наёмника, постоянно рвущегося в бой.

- Если ты про дворянский титул, так уж извини – тут я сам не виноват. Хотя, чисто из стратегических размышлений, Черноречье – очень хороший прибыток.

- Черноречье далеко. Сейчас мы бьём и бьём местных, а ты к тому же им ещё и новую религию придумал. Чуть ли не полубогами нас выставил, дань собираешь – вот и становишься правителем.

- Я царскую волю выполняю, а не развлекаюсь.

Вирт громогласно рассмеялся, напугав непривыкших к такому смеху аборигенов, - Ну ты пошутил! Ещё скажи, что если царь сюда какого другого управленца поставит, то ты успокоишься. Колонию кто воздвигнул? Ты. Местных кто под свою руку подвёл? Ты. Значит тебе здесь и управленцем быть. Не королём, конечно, но и так человеком важным будешь. Армия у тебя есть, город есть, экономику создать можно, так что подумай кто ты сейчас.

Вирт был прав. Бессомненно прав. Если раньше я действовал аккуратнее, опасаясь более величественных сил, которые по щелчку пальца могли бы сорвать мою голову с резьбы, то сейчас, понимая всю свою силу, стал действовать как мне заблагорассудиться, верша судьбы десятков, если не сотен тысяч людей. Да и насчёт власти старый аристократ зрил в корень. Царь только выделил на экспедицию часть денег, а всё остальное сделали мои люди, так почему тогда я должен кому-то уступать свою власть? Хотя, это сейчас я такой смелый, а со власть имущими мне надо быть аккуратнее.

Глава 15. Чёрная Равнина

Пару дней мы смогли спокойно скакать по землям Чёрной Равнины, не встречая хоть какого-то признака человеческой жизни. Мы передвигались, останавливаясь только у водопоев и на быстрые привалы, рассекая ногами лошадей невысокую тёмную траву, природу которой я никак не мог распознать. Цветом растения и вправду напоминали запёкшуюся человеческую кровь, и легенда о тысячах мёртвых воинов явно появилась не на ровном месте.

В этом тихом месте меня пугали только птицы, кружащиеся в небе. Крылатые были весьма больших размеров, едва не достигая размерами орлов. Они почти на опускались на землю, постоянно кружа над нашими головами. Летали они молча, лишь изредка разрезая тишину равнин резкими и неприятными, как скрежет металла, криками. Количество животных постоянно менялось, но они продолжали сопровождать нас на протяжении всех дней путешествия, серьёзно так действуя мне на нервы. Мало того что они противно кричали, так ещё и демаскировали наши пути перемещения. Я несколько раз порывался схватится за свой короткий карабин, да сбить если не всех надоевших птиц, то хотя бы парочку, но все разы меня останавливал Вирт, указывая на то, что звуки выстрелов по равнинам разойдутся на многие километры во все стороны, ведь просто нечему блокировать звуковые волны.

- Как же достали меня эти остолопы. – сокрушался Анселм, кивком головы указывающий на тащащихся в середины колонны детей императора, - Всё толдычат, что птицы эти не к добру. Будто мы сами это не понимаем?!

- Ты в Предков веришь?

- Верю.

- Вот они в своих духов верят, а ты в Предков. Радует, что хотя бы в безопасности мы двигаемся. Если попрут на нас, то на этих равнинах мы любого вёрст этак за пять заметим. Хотя, мы тут сами как прыщи на важном месте. Мне бы лучше по лесу переть или среди холмов – там хоть можно спрятаться.

- Главное, чтобы в нужное время у нас была возможность отступить. Хотя, кони эти степные для скачек скоростных как-то совсем не подходят. Путешествовать долго они могут, но я бы с удовольствием бы предпочёл ларингийского скакуна вместо этой дохлой кобылки.

- Вернёмся в Сурию и куплю тебе отлично коня. Ларингийского не обещаю, но средь лучших конюшен Сурии выбор у тебя точно будет. Тем более, что я чую, что тяжёлая кавалерия нам здесь ой как понадобится.

- Ты с чего так решил? – спросил Вирт больше для поддержания диалога, нежели из чистого интереса.

- Ну, мы же не одни здесь такие умные. Мы как только в Сурию вернёмся со всем тем золотом, что здесь набрали, то неминуемо поползут слухи, а эти самые слухи часто преувеличивают реальность. Раз мы здесь столько заработали, то и другие захотят обогатится в разы большо нас самих. Вот нам-то и придётся выпроваживать всех тех, кто вздумает сюда припереться, а воины Старого Света куда как более продвинуты, нежели местные аборигены, а в этом случае сложно будет обойтись без тяжёлой ударной кавалерии. Так что будем наращивать наши силы как можно быстрее.

- Нам бы сначала эту экспедицию закончить, а уж потом другие походы предпринимать. Неизвестное ещё чем всё закончится в этот раз, а ты в своей фантазии разбушевался. Очень зря.

Осторожность Вирта здесь была далеко не лишней. Не знаю кто из нас слишком много говорил, но беда всё же была накликана. На границе зрения была замечен многочисленный конный отряд, стремительно продвигающийся в нашу сторону. Каждый воин был одет в непроницаемый чёрный балахон с очень глубоким капюшоном, скрывающим лица кочевников. Замечено это было практически сразу, и я стал экстренно соображать, нужно ли нам открывать огонь первыми. Впрочем, противник, судя по поднятому ими пыльному следу, был крайне многочисленным, и каждая секунда сейчас была важна.

- К оружию!

Эти несколько километров, до того разделяющие нас, были быстро пройдены кочевниками за считанные секунды. Они приблизились к нам на необходимые пару сотен метров. Луки кочевников были не столь прекрасно выполнены, как у харисиндцев, а потому не могли эффективно бить на таком расстоянии, что нельзя было сказать о наших кавалерийских карабинах. Два десятка стрелков ударили мгновенно и зловеще свистящие пули устремились на гурьбу прущих на нас жителей равнин. Скакали они плотно, будто позабыв о возможности обстрела, а потому каждая пуля нашла свою цель. Времени на перезарядку уже не было, и я повёл своих бойцов в атаку, но не просто напрямую. Слишком легко было понять, что кочевники дадут залп и отступят, а потому оба моих десятка стали брать противника в клещи. Кочевники просто-напросто не ожидали такого манёвра, а потому едва успели сделать залп. Бронзовые стрелы с щелчком и звоном отлетали от стальных кирас, но одна стрела всё же умудрилась воткнуться в моё предплечье, вонзившись между колец прикрывающей кольчуги, но застряла в толстой стёганной куртке, лишь слегка войдя в тело. Рана была столь незначительной, что я мгновенно срубил стрелу саблей и рванулся в бой дальше. Кочевники не успели вовремя отступить и оба моих отряда атаковали их с флангов.

Один из кочевников сошёлся со мной в битве. Удивительно, но в руках его был не кривой клинок, а длинный и узкий прямой меч с небольшой гардой, едва закрывающей кисть бойца. Всего одним движением он постарался перерубить мне шею и выпад его был до невозможностибыстрым. Минула всего секунда и заточенная полоска стали чуть не вспорола моё горло. Мне едва удалось отбить выпад ответным ударом снизу. Вот только я никак не успел воспользоваться открывшимся «окном» для контратаки. Меч моего противника оказался более лёгким, нежели моя сабля. Я было рванулся в сторону, попытавшись вытянуть из кобуры пистоль, но тут мне в грудь ударило копьё. Удар был не таким сильным и никак бы не пробил крепкую кирасу, но вместе с тем серьёзно меня обескуражил. Оказалось, что противник использовал ткнул меня коротким копьём, слабо подходящим для конного боя. Я перехватил копьё за древко и рванул его на себя. Кочевник оказался не таким глупцом, как многие другие воины, и просто отпустил оружие, легко с ним расставшись. Оказалось, что это было не копьё, а лёгкий метательный дротик, которым я сразу воспользовался. Краем глаза я видел ещё одного кочевника, что тщательно целился из лука в голову Вирта, пока сам аристократ со счастливым лицом рубил одного из жителей Чёрной Равнины. Я до сих пор не был профессиональным метателем копий, но даже так, молодецки ухнув, отправил заточенную железку в полёт. Дротик врезался в грудь лучника и наконечник вошёл прямо меж рёбер бойца, сбив его со спины коня.

Обладатель странного меча в это время на бездействовал. Непонятно откуда он достал небольшой овальный щит и теперь с новой, до того невиданной яростью, набросился на меня. Его удары были быстрыми и чёткими. Он не совершал ни одного лишнего движения, постоянно пресенгуя меня. Вот только меч его был слишком лёгким, чтобы нанести хоть какой-то значительный урон моей броне, а потому воин только тратил свои силы на удары, сопровождая их звонкими криками. И всё же, расслабляться я не спешил, выматывая противника и пользуясь своим щитом, ведь нет-нет, но этот странный кочевник наносил опасные удары, что теоретически могли бы нанести мне серьёзные ранения. Наконец, я сумел подловить очередной удар кочевника на умбон щита. Эта металлическая полусфера отлична отразила удар лёгкого меча, уведя блестящий на солнце вражеский клинок в сторону. Этот удар позволил мне контратаковать. Я ударил, перечёркивая скрытую балахоном грудь противника от левого плеча к правому боку. Я ожидал ощутить мягкую плоть, легко разрезаемую заточенной сталью моей сабли, но услышал скрежет прорубаемого металла. Кровь обильно брызнула на клинок, а всадник вскрикнул, откидываясь в седле. Рана оказалась тяжёлой, но не смертельной и кочевник, пересилив сильнейшую боль, быстро возвращаясь в строй, но это было зря. Я успел ещё раз замахнуться для удара и на этот раз последнего в этой скоротечной схватке. Заточенная сталь всего за секунду прорубилась через плоть, прорезала гортань и разрубила позвонки. Голова, отделённая от туловища в одно мгновение рухнула на чёрную землю, а само тело, источая реки крови, понеслось на испуганной лошади дальше.

Я посмотрел на поле битвы. Сурские витязи дело своё знали отлично, да и опыта в сражениях с кочевниками было столько, что хватит на весь остальной мир. Потому-то для суров противник совсем не был хоть какой-то проблемой. Кочевники, пытаясь воспользоваться собственным численным преимуществом, попытались было сразиться с сурами в ближнем бою, но просчитались. Северяне рубились с большой лихостью, без устали рубя всех попадающихся под руку кавалеристов. Так что, жители Чёрной Равнины оказались быстро разбиты и после нескольких минут боя принялись ещё быстрее отступать, сверкая при этом копытами коней.

Как только скоротечная, но кровавая схватка закончилась, то я слез с коня и нашёл в чёрной траве отрубленную голову странного мечника. Сорвав большой пучок травы, я быстро оттёр голову от начавшей сворачиваться крови и налипшей грязи. Даже учитывая, что я не видел его доспехов, обладатель отсечной головы сильно отличались от остальных жителей империи берегов Инн. Местные жители всё больше крепкие и низкорослые, значительно отличающиеся своей бронзовой кожей, будто используемый ими металл смешался с телами. Глаза же аборигенов были широко открытыми и среди цветов было больше зелёного, а надбровные дуги их были мощными и гораздо более развитыми, нежели у жителей Старого Света. Вот только головёшка в моих руках была совсем иной. Кожа была белёсой, хоть и по-воински неухоженной, длинные чёрные волосы взяты в высоких хвост на затылке, перетянутый чёрной атласной лентой, а разрез глаз был слишком узким, как для аборигенов. Ещё, что меня удивляло, так это длинные чёрные усы, свисающие с его лица.

- Ну и кто ты, мать твою, такой? – тихо спросил я сам себя, понимая, что среди остальных жителей он выглядит как бельмо на глазу.

Сзади показался Вирт. Под слоем вражеской крови на нём не было видно ран, да и держался он спокойно, отчего я выдохнул, ведь можно было не беспокоиться об этом опытном офицере. Вирт спрыгнул с коня и, выгнувшись с хрустом в спине, довольно выдохнул. В руке он держал меч, который подобрал с поверженного кочевника.

- Я таких мечей раньше не видел, Вадим. – огласил он, протягивая мне меч рукоятью вперёд.

Положив под ноги голову, я взял оружие из рук офицера. Сам клинок был длинною чуть более метра, тогда как рукоять предназначалась как для обеерукого, так и одноручного хвата. Гарда была донельзя простой, представляя из себя обычную полусферу, едва лишь прикрывающую кисть бойца. Сам по себе меч был достаточно лёгким и был несколько меньше килограмма, а его эфес заканчивался чёрным шнурком-темляком. Любой, кто мало-мальски разбирался в клинковом оружии, совершенно точно распознал бы в этом мече его принадлежность к Азии. Вот только такого региона в этом мире не было даже и в помине, а среди лагриканцев никого похожего не было. Это меня серьёзно так заинтересовало, а потому я пошёл осматривать тела остальных павших кочевников.

Суры порубили несколько десятков противников, и я присел рядом с одним из таких. Разрезав кинжалом балахон, я развёл полы балахона в стороны и раскрыл лицо человека. Этот как раз точно был одним из лагриканцев и в его внешности не было ничего удивительного, да и снаряжение ничем не удивляло: тканый панцирь, мягкий шлем и короткий бронзовый меч, который слабо подходил для боя с спины коня.

К тому же моменту один из моих ратников наконец поймал коня странного всадника. Некогда живой хозяин теперь болтался без головы в стремени седла. Его балахон сбился, оголив торс человека, но в первую очередь внимание я обратил не на это, а именно седло волновало меня больше всего остального. Вроде внешне в нём ничего необычного не было, простое седло, но что оно вообще делало среди лагриканцев? Этот разделённый народ был настолько просвещён в верховой езде, что передвигались они просто на лошадиной спине, подложив на него коврик, дабы было сложнее стереть ноги от постоянной тряски. Все же наши сёдла были сделаны уже здесь умельцами, происходящими из кожевенников, а потерь до сих пор среди моих рядов так и не было. Выходит, что седло этого незнакомца произведено неизвестными мастерами, да и узорчатые стремена указывали на это. Эти стремена я срезал и кинул в седельную сумку своего коня, дабы потом показать их в Сурии.

Дабы окончательно убедится в инородности этого человека, я взглянул на его доспех. Как и ожидалось, он был выполнен из набранных друг на друга из скруглённых металлических пластин, представляя из себя азиатский тип ламеллярного доспеха. Если присмотреться, то можно было заметить, что на каждой пластине был выгравирован иероглиф. Вот только смысла его понять я просто так не мог, поскольку мои познания азиатских языках были ещё меньше, чем в африканском шаманизме. Тем не менее, вооружившись кинжалом, я срезал с юбки доспеха несколько пластин исключительно в сувенирных помыслах.

- Есть мысли кто такой этот человек? – спросил Вирт, оттирая какой-то тряпицей залившую лицо кровь, - Как-то он на местных совсем не похож.

- В чём-чём, но тут ты прав. Тут ни меч не объяснишь, ни доспех его. – я кинул Анселму одну из срезанных пластин, - Ты такой язык знаешь?

Анселм Вирт присмотрелся к полученной вещице и задумчиво почесал затылок, - Каракули какие-то. Просто случайные чёрточки и ноль смысла в них. Даже у суров в их рунах и то больше смысла. Может Фабрису показать? Он в языках смыслит куда больше нас обоих вместе взятых. Может он чего в книжках своих умных отыщет.

- Может быть, но я бы полностью уверен в этом не был. Я такого оружия и снаряжения в жизни своей ни разу не видел.

- А в прошлой жизни? – задал закономерный вопрос старый аристократ.

Я оглянулся на своих ратников, что сейчас были заняты профильным делом каждого воина во все временна – мародёрством. Это дело до сих пор значительно увлекало их, хотя их доля с этой экспедиции уже было такой, что можно было купить далеко не одну деревню в родной Сурии. Радовало, что они были заняты делом, ведь, хоть мы и говорили на ларингийском, но я всё равно опасался распространения информации о моём инородном происхождении.

- Ты бы потише об этом говорил. Пусть ларингийский они и не знают, но это до поры до времени, а лишних слухов мне уж точно не надо.

- И всё же. Есть у тебя какие знания о этих людях. – Вирт кивнул в сторону трупа, который мы наконец вытащили из стремян.

- Были у меня такие ребята. Вот только жили они достаточно далеко и точно не на другом континенте. В моём мире хоть океаны и стали исследовать куда как раньше, но вот такие вот товарищи с узким разрезом глаз в колониализм особенно не лезли.

- А что у них по тактике? Раз мы уж узнали, что живут здесь они, то надо узнать, как нам с ними вообще воевать.

- В моём мире именно они и изобрели порох, так что может так случится, что встретят нас не хлебом с солью, а градом пуль и ядер. Хотя, даже так я бы не стал что-то предполагать. Мой мир — это мой мир, а здесь развитие совсем по-другому идёт.

- Неужто мы отстаём? Хотя бы в военном то деле мы же должны быть впереди!

- Не-а. – мотнул я головой, вытирая саблю о траву, - В моё время тяжёлую кавалерию уже в хвост и гриву гоняла высокоорганизованная пехота, а здесь без моего появления рыцари бы и дальше были богами войны ещё долгое время.

- В общем, быть нам надо осторожнее. Если аборигены только бронзу освоили, а эти уже сталью махаются, то сеча может страшной выйти.

- Да. Будем осторожнее.

Я посмотрел на Аяка. Потомок императора поражённо смотрел на несколько десятков кочевников, которые мёртвыми лежали в тёмной траве, пока мои бойцы деловито заталкивали собранные трофеи в седельные сумки своих сёдел.

- Удивлён? – усмехнулся я, подходя к аборигену.

- Да… Я ещё не видел, чтобы так резали «чёрных». Обычно они убивали многих прославленных воинов, уходя с поля боя без потерь, а теперь…

- Теперь наша очередь биться без потерь. Считай, что на эти земли пришла эволюция военного дела. Минуло время, когда все войны решались сотней самых сильных воинов. Теперь эта земля будет знать новых богов войны.

- Когда мой отец будет свергнут с трона, то я обязательно создам отряд воинов с такими гром-палками! – воодушевлённо чуть ли не прокричал Аяк.

- А кто тебе сказал, что тебе дадут такое оружие? – усмехнулся я, - Это дар Неугасаемого Солнца и позволено оно только людям огня.

Аяк странно посмотрел на меня, но ничего так ответить не решился. Поняв, что короткий диалог окончен, я направился к своему коню и ловко запрыгнул в седло. Зад после двухдневного путешествия истошно молил об отдыхе, а потому я дал себе зарок, что привезу из Сурии нормальное седло. Очень зря я пренебрёг созданием кавалерийского сразу, ведь разведку точно придётся производить не только вдоль реки Инн. Впрочем, эта экспедиция для меня первая, хотя даже так у меня был важный ресурс, что мог вполне мне помочь избежать возможных ошибок – опыт моего мира. В своё время я много читал книг о колониализме и экспедициях во многие места моего мира, начиная от сибирской глуши и гималайских гора, заканчивая североамериканскими прериями и джунглями Амазонии. Так что, в следующий раз надо будет подготовиться намного лучше.

Глава 16. Храм

- Ты уверен, что именно там этот твой храм?

Весь наш отряд сидел в плотных зелёных кустах, полностью скрывающих нас взглядов людей, а смотреть на нас было кому. Мы засели ровно напротив небольшой и неприметной тропинки, которую охраняли несколько солдат. Они снарядились весьма необычно: их доспехи были выполнены из скруглённых и широких бронзовых пластин, из-за чего они выглядели весьма неказисто. Их шлема были весьма нетепичными и представляли продукт достаточно развитой металлургии. Они выглядели как вытянутые бронзовые купола, верхушка которых была обработана так, чтобы она напоминала волчью морду. Такая форма была весьма неудобная, но этих воинов неудобства нисколько не смущали. Они стояли, вытянувшись по струнке, держа в одной руке топоры на длинной рукояти с округлым бородовидным лезвием, а в другой большой щит почти в высоту человеческого роста. С виду они казались массивными и тяжеловесными, но бойцы управлялись с ними настолько легко, будто они и вовсе ничего не весили. На поясе у каждого из них было по короткому мечу без гарды. В целом эти бойцы выглядели достаточно опасными и хорошо снаряжёнными по местным меркам, но это вовсе не останавливало нас от цели, учитывая, что был преодолён долгий четырёхдневный путь.

- Да. Мы поднимемся вверх по тропе и окажемся в храме. Мы должны атаковать сейчас, а иначе отец уйдёт завтра и поход будет выполнен зря.

- Их всего пять. – кивнул Вирт, - Порубим их в капусту всего за секунду.

- Да зачем нам рубиться? – я потянулся к поясной кобуре.

- Нет! – остановил меня Аяк, - Нужно биться клинками. Выстрели слишком громкие и будут слышны даже на вершинах холмов. Если гвардейцы отца всё это услышат, то мы просто не сможем пробиться наверх.

- Тогда будем действовать иначе.

Я посмотрел на то, как Вирт вытаскивает из перевези через грудь метательный кинжал. Пользовался он ими крайне редко, но в метании равных ему просто не было. Он просто ждал моей команды, а остальные ратники приготовились к броску. Отмашку я дал практически мгновенно и коротко размахнувшись, Анселм метнул заточенный с обоих концов нож. Сделав несколько оборотов, он врезался прямиком в лицо одного из охранников тропы. Не успел тот рухнуть на землю, как я уже выбежал из кустов, приготовившись к одному единственному смертельному удару.

Охранники среагировали мгновенно. Один из них бросился на меня, заготовив свой топор для атаки. Он был быстр и попытался зарубить меня в шею, но я пригнулся, пропуская удар над головой. Лезвие просвистело, даже не задев надетого на меня шишака, а я, пользуясь инерцией, врезался в корпус противника всем своим бронированным телом. Удар вышел сильным и сшиб лагриканца с ног, словно он был не искусным воином, а пушинкой. Рухнув в пыль, он попытался перекатиться, стараясь разорвать дистанцию, но его тяжёлая броня была слишком неповоротливой, и я наскочил на него сверху, пронзая саблей открытое горло. В его глазах я не видел страха. Было простое безразличие. Казалось, будто смерть для этих людей была привычна и нисколько не выбивалась из привычного уклада существования.

Бой оказался скоротечным. Шутка ли, когда против пятерых бойцов выходят двадцать, которые ничуть не уступают в выучке, а в снаряжении превосходят на несколько голов. Так что суры с лёгкостью разметали по кустам противника, прозевавшего наше появление.

Сразу, дабы не дать теоретическому врагу опомниться, мы рванулись вверх по небольшой холмистой тропе, которая не позволяла даже двум идти рядом, а потому весь отряд растянулся в одну длинную линию. Конечно, стоило бы озаботиться безопасностью нашего передвижения, ведь с обеих сторон от дороги продолжали расти плотные заросли, а дорога извивалась, отчего спланировать засаду было бы не трудно, но почему-то я был уверен, что никто нас здесь «встречать» не собирается. Одно дело, если бы к храму можно было бы легко пробраться сюда, но с одной стороны подступы закрывала до того считающаяся непроходимой Чёрная Равнина, а с другой ещё не взятые крепости лагриканцев. Так что, засады здесь будут излишни, но стоит быть готовыми к другим постам охраны.

По холмистой дороге подниматься было трудно, ведь градус холма был значительным, а доспехи отнюдь не легки. И всё же нам удалось подняться на вершину холма, выглядевшего как утоптанное плато без единого намёка на хоть какую-то растительность. Напротив этого холма был ещё один не менее высокий, меж вершинами которых был протянут верёвочный мост, раскачивающийся сейчас на поднявшемся ветру. Выглядел он хлипким и не способным выдержать на себе даже несколько одоспешенных людей сразу. Но они не были причиной моего беспокойства. Перед раскачивающимся мостом стоял человек. Он был огромен и одет в тяжёлый доспех из толстых бронзовых полос. Помимо развитого панциря, он имел ещё и тяжёлые наплечники вместе с юбкой. Руки его были укрыты длинными рукавами из бронзовых чешуек, а шлем всем своим видом пытался соответствовать голове быка с мощными рогами. В пешем бою такой шлем был бы очень неудобен, но воина нисколько это не заботило. Он стоял, широко расставив ноги и опираясь на рукоять секиры. Она была не такой как обычно использовали воины Старого Света. Если старовсветные секиры всё больше были однолезвийными, то этот воин держал в руках двулезвийный топор. Причем, лезвия были настолько идеальными, будто бы исполненными при помощи самого искусного кузнеца.

- Хистотль… - поражённо прошептал сидящий рядом со мной Аяк, - Один из десяти сильнейших воинов моего отца…

- Неужели он настолько хорош? – спросил я, разминая тело для предстоящей схватки.

- Одним ударом он может разрубить человека с головы до пят. Одной рукой он ломает шеи тиграм, а сам он не знает пощады. Его кровь горяча как лава, а гневить его боится любой.

- Ну, значит это умелый соперник.

- Я даже не буду тебя останавливать. – прокомментировал мои действия Вирт, - Твою долю добычи передам Фабрису.

В ответ я ему ничего не сказал, только лишь кивнув и пытаясь примерится для удара. Если этот воин столь же свиреп, как его описывает Аяк, то бой будет определённо не из лёгких. Секира в его руках является серьёзным оружием и допускать ошибок мне не стоит. Пусть на мне сейчас и крепкий доспех, но при удачном попадании он запросто сломает мне конечность, а такая рана точно быстро не заживёт.

Воин заметил, что я направляюсь именно к нему и чуть лучше подсобрался, подготовившись к бою. Он перестал стоять, широко раздвинув ноги, но так и не отошёл от входа на мостик. Было понятно, что задачей этого бойца состоит в удержании моста. Значит, нам придётся просто пробиться через него.

Приблизившись к Хистотлю на десяток метров, я вытянул из ножен свою саблю, а другой рукой потянулся за пистолем, внимательно при этом смотря на воина. Он был недвижим и смотрел куда-то сквозь меня. Понимая, что жестокий бой мне сейчас ни к чему, я направил пистоль прямиком в голову воина и мягко нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, облачко дыма вырвалось из ствола, но грохота падающего тела я так и не ощутил. Наоборот, боец рванулся в мою сторону, двигаясь стремительно. Если бы не грохот шагов, то вырвавшийся из облака дыма воин с лёгкостью разрубил мне голову.

Тем не менее я шагнул в сторону, пропуская удар сбоку от себя и ударил в ответ. Сабля врезалась в корпус воина, но пробить кирасу не смогла, со звоном отскочив в сторону. Лагриканец крутанул секиру над головой и тут же обрушил на меня свой мощный удар. Шагнув в сторону, я увернулся и словно в замедленном действии увидел в отполированном лезвии топора своё сосредоточенное лицо. Чтобы поразить меня воин шагнул слишком далеко, подставляя под удар свою опорную ногу. В отличии от верха, всё что было внизу игнорировало защиту, а потому голень была открытой и очень заманчивой мишенью. Разорвав дистанцию быстрым шагом назад, я сделал выпад, целя в так и манящую меня ногу. Однако же абориген был неожиданно более расторопным, чем мне сначала показалось. Не готовясь к новому удару, он незатейливо ткнул меня рукоятью в лоб. Удар не был бы таким страшным, если рукоять снизу не увенчивалась бронзовым четырёхгранным шипом. Потому мне пришлось отпрянуть назад, уворачиваясь от удара, отчего мой выпад оказался куда слабее. Вместо того чтобы врубиться в кость или резануть мышцу, удалось нанести только одну неглубокую рану, которая, правда, стала быстро и обильно кровоточить.

Не смотря на ранение, Хистотоль совсем не выказывал никакого беспокойства. Он отступил на несколько шагов и, перехватив топор удобнее, он принялся кружить, спокойно подставляя спину моим бойцам. При желании его бронированное тело преспокойно бы нашпиговали свинцом, но мои ратники не вмешивались, ведь давно уяснили, что поединки один на один – есть ни что иное, как моё личное развлечение и дело чести. Хистотоль резко сократил дистанцию двумя быстрыми и широкими шагами, и ткнул своей секирой вперёд. Казалось бы, в руках у него не копьё и попасть таким оружием трудно, но я сразу распознал его финт. Лепестки его секиры были расставлены достаточно широко и стоит мне сделать ответный выпад вперёд, не сходя с дистанции и тогда он рванёт своё оружие назад, взрезая мне шею и затылок лезвиями секиры. Потому-то я двинулся в сторону и дёрнулся назад, старая отойти дальше. Одновременно с тем я вытянул из зажима единственный свой метательный кинжал. Хистотоль увидел мой манёвр и оскалился, а я же метнул кинжал просто в сторону головы, особенно не целясь при этом. Заточенная железка не нанесла ему никакого урона, ведь абориген спокойно отбил кинжал рукоятью секиры. Сделал он это настолько просто, будто отмахнув комара, а не смертоносное оружие. Но несколько этих секунд концентрации на ноже мне хватило, чтобы резко двинутся вперёд и вправо. Как бы не храбрился воин императора, но нанесённая ему рана всё же сделала своё дело. Теперь Хистотль двигался несколько медленнее и осторожнее ступал на раненную правую ногу. Этим было просто необходимо воспользоваться.

Пользуясь преимуществом в весе, я стал стремительно огибать воина, заставляя всё больше и больше топтаться на раненной ноге. Сколь бы он не был терпеливым, но постоянная боль от серьёзного ранения выведет из себя любого. Хистотль же долго терпеть не смог, а потому рванулся вперёд, намереваясь закончить нашу схватку. Приблизившись ко мне, он нанёс несколько сокрушительных ударов, которые только чудом не достигли меня. Он пёр вперёд словно кабан, пригнув свою голову и выставив свои бронзовые рога, грозящие пронзить меня, но я отступал назад, подгадывая такой важный момент для контратаки. И он настал.

В один момент Хистотоль ударил слишком сильным и по инерции его развернуло слишком далеко. Его доспех был достаточно крепким, чтобы выдержать удар в корпус, а потому я вспомнил своё бойцовское прошлое. Скользнув чуть в бок, я ударил его сзади прямо под колено. Тело, увлекаемое инерцией, не смогло остаться на ногах и рухнуло на притоптанную землю. Хистотоль, пробороздив лицом землю, остановился и постарался подняться, но для него время уже вышло. Я налетел сзади на его огромную спину, вынув из своих ножен длинный сурский кинжал. Я видел свою цель, видел этот бугристый из-за мышц столб, так и не защищённый полосками бронзы. Мне нужна была его шея. Напрыгнув сзади, я всадил кинжал в шею этого мощного воина. Отличная сурская стал легко взрезала мышцы, и я почувствовал, как под мной задёргался Хистотоль. Он пытался сбросить меня, он цеплялся за жизнь, но всё было бесполезно. Воин императора был слишком слаб, а сталь остра. Прорезав мышцы, кинжал взрезал все нервы и вошёл меж позвонков. Вкладывая всю силу своих рук, я провернул кинжал в спине и Хистотль рухнул, оставив все попытки к сопротивлению. В один момент он просто перестал дёргаться и дышать.

- Видим Убийца Хистотоля! – горделиво произнёс Аяк, подбегая к трупу воина, - Пора захватить моего отца!

Один за другим мы перебежали хлипкий верёвочный мост. Как только я вступил на первую доску, то почувствовал, как она хрустит под моими сапогами. Я крепче ухватился за грубые верёвки, которые были перекинуты в качестве перил. Я держался, надеясь, что не пролечу эти полсотни метров, разделяющих меня и землю. Лететь было не так уж и далеко, но вот падать больно, а потому сразу же приказал переходить этот путь только по одиночке.

Храм был чудесен. Он был выдолблен в скале вручную и на это действо было затрачено великое множество человеко-часов. Ворота были огромны, превышая в высоту несколько вставших друг на друга мужчин. К воротам вели чудесные ступени, сложенные из толстых каменных плит, каждый миллиметр которых был отполирован множеством ног, проходящих здесь многие сотни, если не тысячи лет. По бокам от толстых деревянных ворот были вырезаны колонны из монолита. Каждый желоб, каждый уголок, каждый рисунок был создан вручную, и я видел следы работы отчётливо. Стены ворот были украшены рисунками множества животных, цветов, деревьев и растений. Сотни и тысячи рисунков разной величины, но каждый из них был столь прекрасен и точен, что их не повторят даже самые лучшие художники Старого Света.

Над воротами была выдолблена прекрасная фигура. Это был огромный сом, будто бы выплывающий из стены. Сом был прекрасен настолько, что он казался более реальным, чем такие же рыбы в реке Инн. Туловище этой прекрасной рыбины были выкрашены в лазурный, а голова в серебряный. Такого сома я ни разу не видел в своей жизни, но его величественность внушала трепет.

Вот только к самим воротам необходимо было ещё добраться. На ступенях храма, собрались десятки воинов, выстроившись в сплошную стену, единственной целью которой было недопущение нас внутрь столь святого места.

- Это они зря. – тягостно вздохнул Вирт, кивком указывая на спину одного из моих ратников, который тащил на плечах рюкзак, до верхов наполненный гранатами, - Тебе же не хочется с ними биться?

- Мне на сегодня хватило. – хмыкнул я, перенимая одну из гранат и сразу же подпаливая торчащий из неё фитиль, - Так что пусть они сегодня пострадают.

Моих бойцов уговаривать было не нужно. Ратники быстро подпалили уже взятые гранаты и одну за другой стали бросать их в толпу. Воины ещё не понимали опасности от этих тяжеловесных снарядов, а потому просто пытались отбивать их своими металлическими щитами, ухающими от ударов. Выходил достаточно странный концерт ударных, а мы же сложились в коробочки из щитов, понадеясь что осколки от взрывов нас не заденут.

Гранаты заухали одна за другой, а осколки завжикали, разлетаясь в разные стороны. Раз за разом они ударялись об окованные металлом щиты, заставляя табуны мурашек на спине со скоростью света. Гранаты были до невозможности эффективным оружием, способным разрывать на ошмётки целые армии, но каждый раз, применяя их, я представлял, как осколки пронзают моё тело, вырывают шматы мяса, разрывают мышцы и дробя кости. Впрочем, всего двух залпов гранат хватило, чтобы растворить сопротивление вражеского отряда. Когда я поднял голову из-за щита, то увидел только трупы, больше не перекрывающие нам проход в храм.

Когда я перешагивал труп одного из павших воинов, то посмотрел на него. Большой осколок влетел прямо в висок воина. Его бронзовый шлем не мог сдержать ту мощь, которую нёс в себе разогнанный порохом осколок. Он с лёгкостью пробил его бронзовый шлем и влетел в голову, разворотив висок. Лицо осталось целым, но вытекающий из раны мозг залил его, покрывая плотной коркой из спёкшейся крови. Воин был не молод, но даже так ему бы предстояло прожить ещё множество лет, но на землю его пришёл прогресс, пробивающий себе дорогу кровью. Его миру старых порядков придётся либо подчиниться и перестроится на новый лад, либо погибнуть и растворится в забвении.

- За этими воротами твой отец? – спросил я Аяка, который шёл рядом со своей сестрой, поражённо рассматривая несколько десятков погибших солдат, считавшихся некогда сильнейшими в этом мире.

- Да… Никто не должен заходить в храм, когда император молится. Любого, кто нарушит этот запрет постигнет кара Матери Реки. Их земли будут затоплены, их дети утонут, а дом смоет дождём. Никто не рискнёт раскрыть эти двери.

- Нас спасёт Неугасаемое Солнце.

Был ли я настолько уверен в своих словах? Определённо нет, но что оставалось делать, раз мы успели выстлать дорогу до этого храма трупами? Остался всего лишь один человек, смерть которого закончит кровопролитную войну, начатую поселенцами в Лагрике.

Глава 17. Новый император

Храм встретил меня тишиной. Как только я раскрыл ворота, то почувствовал мертвецкий холод, исходящий изнутри священного здания. Внутрь я вошёл один, держа в одной руке зажжённый и наскоро собранный самодельный факел, а в другой саблю. Идти одному было опасно, но никто из моих бойцов не рискнул войти внутрь, испуганные смертельной тишиной исходящей изнутри.

Я шёл, аккуратно ступая на огромные каменные плиты, слушая как отражаются шаги от высокого свода храма. Он был настолько велик, что свет от горящего факела не мог осветить потолка, лишь краем освещая резные фигуры, смотрящие на меня с потолочных колонн. Оттуда на меня мрачно взирали головы животных. Были здесь лошади, кошки, кабаны, быки, обезьяны, рыбы и многие-многие другие. Однако же всех их объединял мёртвый каменный взгляд, которым они сопровождали меня каждый метр передвижения, а шёл я опасливо, постоянно озираясь. Складывалось ощущение, что меня преследуют. Радовало только то, что коридор был длинным и прямым, ведь постоянно озираясь на колонны я бы мог и заплутать.

Не знаю сколько я шёл вперёд, рассматривая эти прекрасные колонны, звери на которых ни разу не повторялись, но в конце концов я услышал журчание воды, а вместе с тем впереди стали появляться огни. Здесь я подсобрался, перестав бесцельно вертеть головой по сторонам и сосредоточившись на тёмной фигуре впереди, что была едва различима на фоне окружающей нас со всех сторон тьмы.

- Я знаю, что ты здесь, человек огня. – донёсся усталый голос спереди, - Не бойся подходить, ведь я безоружен.

Не услышать топанье моих подкованных сапог был трудно, а потому я не был удивлён моим обнаружением. Однако же, опускать оружие я тоже не спешил, направив пистоль прямо в спину человека. Он сидел на плитах сгорбившись и подпирая голову кулаками. Из такого положения быстро меня убить бы он не смог, но кто знает, может ведь так быть, что Аяк всё же завёл нас в ловушку и где-то здесь меня ожидает засада, которая и оборвёт жизнь известного наёмника в лице моей персоны.

- Здесь нет людей. Только ты и я. – точно подметив мои опасения сказал человек, - Даю тебе своё императорское слово.

Я приблизился и остановился в метре от сидящего мужчины, не выпуская из рук пистоля. Факел можно было потушить, ведь в комнате, где мы оба сейчас сидели, свод имел несколько немалых дыр, сквозь которые помещение наполнялось светом солнца.

- Ты император?

- А какое это сейчас имеет значение? Страна, которая раньше называлась империей Инн, теперь представляет из себя сборище фанатиков, неподконтрольных аристократов, племён и простых бандитов. До этого мы были и так не крепки, но меня поражает, что всего за пару месяцев полностью пала моя древняя династия. – мужчина хмыкнул и продолжил говорить своим полным грусти голосом, - Всего два месяца и работа многих поколений превратилась в пыль. Откуда ты пришёл, воин?

- Меня послало Неугасае…

- Даже не смей мне говорить про Солнце. – резко оборвал меня император, оправляя своё длинное светлое одеяние, - Все те, кто говорят о Неугасаемом Солнце не разу не читали приданий. Люди огня должны быть чёрными, словно сгоревшее дерево, высотой до неба и всё оружие в их руках должно покрываться жарким пламенем. Вы на них совсем не походите. Страх говорит за людей, и они игнорируют знания. – мужчина вновь «прилип» взглядом к круглому озеру, заполняющему почти всё комнату и в озеро это со стен лились небольшие водопады, - Не расскажешь мне, как ты здесь оказался?

- Чёрные Равнины оказались не столь страшными, как говорили многие.

- Я удивлён, воин. Убивать вы действительно умеете. Все мои люди мертвы?

- Все до единого.

- Хорошие были воины. – с нескрываемой печалью вздохнул мужчина, - Дай угадаю, Аяк тебе подсказал, где я сейчас?

- Да.

- Зря я в нём сомневался. Парнишка оказался куда смышлёнее, чем я мог предполагать. Все мои родные сыновья мертвы, а он оказался последним. Знал бы я раньше, что из-за него погибнет империя, то не стал бы его тогда подбирать. – мужчина потёр своё гладковыбритое вытянутое лицо, - Скажи, чужеземец, что дальше будет с моей страной?

- Твои подданные будут жить, но уверуют в нового бога. Покуда они будут послушны, то их города будут стоять, а в их жизнь не будут лезть мои люди. Пока они продолжат платить возложенную на них дань, то будут под моей защитой. Никто не тронет их, но если вздумают восстать, то смерть их будет жестокой.

- Ты начал эту резню из-за дани? Всего лишь из-за дани? Какая же это глупость, чужеземец. Не начни ты воевать с нами и сразу бы отправился со мной на переговоры, то можно было бы договориться. Слышал я, что тебе было нужно золото? Зачем тебе этот бесполезный метал, воин? Из него не сделаешь доспеха, не выкуешь оружия. Он годится только для ритуальных украшений и не больше. Его здесь столь много, что можно отыскать прямиком под ногами! За этот блестящий песок ты пролил целые реки крови!

- Там, откуда я прибыл, золото ценнее бронзы и железа, хоть вы его не знаете. За вес моего тела золотом можно купить целый город вместе с жителями и домами. Если тебя это беспокоит, то твоя смерть станет последней в этой войне.

- Ты так в этом уверен? Властители городов может и сдадутся, а армии разойдутся, но зря ты веришь в то, что Аяк будет тебе подвластен. Он сам не мог меня убить и привёл тебя сюда, чужеземец. Сейчас ты направил свою гром-палку мне в голову и готов убить меня в одно мгновение, но позволь мне предупредить тебя, чужеземец.

- Говори, император. Я обещаю тебя выслушать.

- Не верь Аяку. Он подобен самому хитрому змею и каждое его слово направлено только на его личную выгоду. Береги себя, воин, и своих людей тоже береги.

- Почему ты так спокоен? Ты на грани смерти, но я не чувствую страха и злости в твоём голосе.

- За что мне тебя винить, чужеземец? Ты такая же соринка в руках духов, как и я, как твои и мои воины. Жизнь наша слишком сложна, чтобы винить кого-то, а мы слишком слабы, чтобы противостоять судьбе.

- Такие слова говоришь, что аж стрелять не хочется.

- Лучше убей. Я всё равно не жилец.

В этот момент мужчина наконец повернулся ко мне. В лучах поступающего света можно было рассмотреть, что человек лишился носа и половина лица его сгнила. Если кожа была ещё целой, но покрытой крупными красно-бурыми пятнами, то вот кости лица практически растворились. В глазах его я разглядел огонёк печали и понял, что быстрая смерть от пули для него будет избавлением. Император почувствовал, что я понял его послание и вновь отвернулся, в последний раз с сипением втянув воздух грудью.

Выстрел многократно отозвался от стен и ударил по ушам. Ошмётки головы бывшего императора отлетели в рукотворное озерцо внутри комнаты, сразу же окрашивая до того чистейшую воду в красный. Почесав уши, я увидел, как с ошмётками мозгов в воде расправляются большие сомы, легко проглатывающие целые шматы содержимого головы императора.

Схватив тело за одежду, я медленно поволок его на выход, оставляя за собой красный кровяной след на серых каменных плитах. Снаружи меня сгрудившись ждали воины, каждый из которых с нетерпением смотрел в сторону храмового туннеля. Выйдя наружу, я аккуратно положил тело практически обезглавленного императора на ступени и сам сел рядом, вытягивая новый заряженный пистолет и направляя его в сторону Аяка, который с нескрываемой радостью смотрел на мертвеца, что некогда был его родителем. Аяк чуть ли не прыгал на месте хлопая в ладоши и только веющий смертью ствол пистолета, смотрящий ему прямо между глаз.

- Аяк, слушай моё первое указание. Первым же своим приказом, как только ты взойдёшь на престол империи, ты обязан распустить войска, собранные властителями городов, и пойдёшь со мной на мирные переговоры. Передвигаться ты обязан на корабле и прислуги у тебя должно быть не больше сотни человека. Пока ты не прибудешь на переговоры, то я продолжу удерживать все взятые моими сторонниками города. На переговорах лучше бы тебе быть достаточно послушным, а иначе война продолжится и никому больше не будет пощады. Если ты хочешь сохранить за собой хоть толику власти, то ты будешь меня слушать, а иначе я перестану сдерживать своих воинов и тогда пойма Инн окрасится в красный. Всё понял?

Аяк понял. И понял достаточно хорошо. Всего через месяц, когда мы окончательно закрепились на заранее занятых территориях, появились первые слухи о том, что к городу, где разместилась ставка армии огненных людей, идут множество огромных толп людей. Я уже было приказал разместить пушки и приготовится к бою, чтобы разгромить предавшего договор Аяка, но затем прибыл ещё один гонец, рассказывающий, что среди прущей к нам толпы вооружённых практически не было. Всё больше толпа напоминала не армию, желающую уничтожить вторжение чужеземцев, а просто огромный двор, следующий за новым императором Аяком. Сам молодой человек всё же не нарушил договор и расслабленно плыл на большой корабле по реке Инн, расположившись на большой лежанке, подставляя своё полуобнажённое тело жаркому солнцу, что даже осенью не прекращало жарить людей лучами.

- Меня он раздражает. – тяжело вздохнул стоящий рядом со мной Вирт, - Такая помпезность определённо излишня. Надо было тебе его около храма тогда пристрелить. Если он так ресурсы разбазаривает, то ничего хорошего для своей империи он точно сделать не будет способен.

- Ты мне про помпезность говоришь? – по-доброму рассмеялся я, хлопая по плечу старого воина, - У аристократов Ларингии я не замечал особенного проявления аскетизма. Даже на небольшой посиделки ваш брат вина столько потребляет, что разговор идёт уже не о паре вёдер на человека, а паре или даже десятке бочек. И это только при запивании первого блюда. Ладно бы вы ещё из простых железных стаканов вино хлестали, так надо только серебро да золото.

- Ну-у-у, это другое. – улыбнулся Вирт, - Но этот мне всё равно не нравится.

Аяк добрался до первого поста моих ратников, которые построили на реке плотину, которая частично перекрывало судоходство по Инн. На этой же плотине было возведено несколько укреплённых площадок, куда я определил своих стрелков, чтобы они нашпиговали любого подходящего к нам врага. Аяк же врагом не был, по крайней мере пока что, а потому его корабль, представляющий из себя просто огромную площадку из связанных друг с другом брёвен, к которым приделали один большой квадратный парус, пристал к берегу и оттуда стали сходить люди.

Новый император же даже не касался своими ногами земли. В его экипаже было четыре крепких мужика, каждый из которых без особенных проблем мог бы подпирать плечами небосвод, но сейчас они несли на руках огромный, украшенный камнями и жемчужинами трон. На этом, отнюдь не дешёвом троне, восседал его величество Аяк. Он сидел, сложив ногу на ногу и расслабленно курил длинную трубку, длинна которой была не меньше локтя взрослого мужчины. Из трубки вырывался сизый дымок и с каждой затяжкой Аяк всё больше расплывался в расслабленной улыбке. Уж не знаю, какую же дурман-траву он туда себе запихнул, но «плющило» молодого императора знатно. Сам же Аяк был одет в леопардовую шкуру и странный обруч из переплетённый ветвей какого-то фиолетового дерева, в которые были вставленные разноцветные длинные перья.

- Фабрис, я надеюсь, что ты местные травы в свою трубку не набивал? – повернулся к стоящему подле меня лекаря, который задумчиво потягивал свою трубку.

- Ни в коем случае. – медленно покачал головой бывший монах, - Моя голова должна быть чистой всегда, но в медицинских целях можно и применять. – Фабрис перехватил мой удивлённый взгляд и поспешил сразу же объяснить свои слова, - Операции на раненных так проще будет проводить. Если принцип применения алкоголя в качестве дурманящего вещества наша медицина освоила уже давно, то теперь можно поэкспериментировать с местной дурман-травой. Может быть так, что она куда лучше самого крепкого вина.

Удовлетворившись ответом лекаря, я взглянул на Сезара. «Медведь» был во все оружия и облачён в полный доспех. Сын Медвежьего Острова был готов хоть сейчас бросится в схватку и порубить каждого, кто решится ему противостоять.

- Ну, «медведь», не с худом ли они на нас идут?

Сезар задумчиво посмотрел на многотысячную толпу, идущую по обоим берегам реки Инн. Смотрел он долго и внимательно, будто сканируя каждого человека своим профессиональным взглядом.

- Сомневаюсь, командир. Тут женщины, старики, дети, а они не то чтобы воинами славными были. Аяк уж не такой дурак, чтобы атаковать нас в лоб. Пусть даже они вздумают клинки из-под одежды повыхватывать, так мы по ним из пушек вдарим так, что они потом ошмётки с земли соскребать будут. И всё же Аяку я бы доверять не стал. Мальцу от силы лет восемнадцать наберётся, но кто знает, что в его котелке варится. - подытожил Сезар, поправляя шлем, который сейчас держал подмышкой.

Бородач был прав. Аяка я практически не знал, да и вряд ли бы он взошёл на престол без моей помощи. Всё же я чуть было не передумал убивать его названного отца, но пуля была для него не палачом, а избавлением. Он болел какой-то страшной хворью, которая медленно, но верно убивала его, попутно уродуя тело. Быть может, что этот единственный выстрел серьезно мне так аукнется.

Я посмотрел на приближающуюся к укреплению делегацию. Было видно, что каждый из них был одет в лучшие одежды, которые только можно было отыскать в этих местах. Мужчины носили длинные не то тоги до середины голеней, не то накидки, вытканные из нитей самых разных расцветок, которые сложно было представить в таком количестве даже на самых богатых приёмах Старого Света. Был тут драгоценный фиолетовый, салатовый, красный, жёлтый, синий и другие цвета, стоимость которых была просто небесной. Каждая накидка сопровождалась узловатым рисунком, протягиваемым по всей длине одежды. Поверх накидок надевались многочисленные бусы. Они были отличительной чертой местноймоды и набирались из великого количества деталей. Пользовались косточками, каменьями, небольшими глиняными фигурками и вылитыми из бронзы кругляшами, но главным был не материал элементов, а их количество и плотность на бусах, отчего некоторые украшения можно было без особых проблем несколько раз обернуть вокруг шеи. Но элементом, где местные жители показывали всю свою народную выдумку, так это головные уборы. Помимо простых венков, сплетённых из множества тонких, но упругих веточек, здесь было столько различных шапок, обручей, шлемов и всего остального, что вряд ли можно было найти хотя бы парочку однообразных экземпляров. Были здесь кожаные шапки, едва скрывающие верхушки голов их обладателей и вышитые разноцветными нитями по всей площади. Каждая нить имела по несколько небольших камушков, которые располагались на строго выверенном расстоянии друг от друга. Другой распространённым укрытием головы была шляпа из пеньки. По форме она напоминала пирамиду, сделанную из пеньковой верёвки. На вершине таких «пирамид» был привязан сухожильями черепа разных мелких животных. Были здесь и черепа чаек, небольших одомашненных кошек, обезьян и разномастных птиц.

- Склоните же головы пред императором Инн Аяком! – огласил на местном языке какой-то щупловатый паренёк, выполняющий схожие с пажом функции.

От такой наглости я несколько опешил и вытянул из кобуры пистоль, которым ткнул в сторону в сторону «пажа». Паренёк прекрасно понимал всю серьёзность оружия в моих руках и замялся. В этот же момент на него опустилась тяжёлая ладонь одного из сопровождающих императора. Я явственно ощутил, как заболело плечо «пажа», но прежде, чем эта мысль посетила мою черепушку, его моментально втянули обратно в толпу людей.

Аяк наконец соизволил спуститься со своего трона и подошёл ко мне, приблизившись на расстояние вытянутой руки. Он радушно улыбнулся и было двинулся меня обнять, но ствол пистоля, направленный теперь в его закрытый накидкой живот, не позволил новоиспечённому императору сделать шаг, и он быстро опустил руки, не убирая при этом радушной улыбки со своих уст. Кивнув мне, он развернулся к многотысячной толпе за своей спиной и втянул в лёгкие воздух.

- Мои верные подданные, люди огня нам не враги! Они прибыли из далёких земель, чтобы направить нас на путь истинный! Они были посланы Неугасаемым Солнцем, для того чтобы его свет озарил наши умы и души, но мой отец был тем, кто только закрывал вам глаза. Он знал, что истинный бог пришёл, но боялся потери власти, а о того всё больше загонял нас во тьму, которая грозилась нам смертью! Но теперь у нас есть шанс жить и теперь мы должны верить не в ложную богиню, а в истинное Неугасаемое Солнце! Нет больше Матери Реки!

Аяк кричал и крик его достигал толпы. Молодой император обладал заразительным голосом, и толпа радовалось, ещё не успев понять всей той участи, которая их ожидает. Из общей толпы отделилось несколько крепких мужчин, каждый из которых держал в руках по бронзовому кинжалу, который сверкал отполированным лезвием. Они выхватили несколько случайных людей из толпы и вывели их к берегу. Своим бойцам я приказал не двигаться и просто продолжать наблюдать, хотя некоторые хотели было броситься наперерез.

Людей подвели вплотную к воде и поставили на колени. Их было около полутора десятков, и никто из них не понимал, что происходит. Они пытались сопротивляться, но воины Аяка держали людей крепко, не позволяя им не то, что вырваться, а даже поднять голов.

- С этого дня не будет ереси!

Брошенная Аяком фраза стала последней из услышанных для людей, которые стояли на коленях. Не успел последний звук вырваться из его рта, как заточенные мечи медленно разрезали шеи пленников. Они умирали медленно, захлёбываясь кровью и содрогаясь от боли. Они падали на землю, корчась в муках, но вместо милосердного добивания, их тела просто сталкивали в реку. Воды Инн быстро окрашивались в красный, а Аяк просто расслабленно улыбался, и улыбка была страшна.

- Во славу Неугосаемого Солнца!

Глава 18. Возвращение домой

Следующие полгода прошли в относительном спокойствии, по крайней мере внешне это выглядело именно так. Аяк после своей смертоносной акции сразу же уплыл обратно в свою столицу, но даже так чувствовалось напряжение. Если близкие к колонии города жили с нами мирно, понемногу переходя в новую веру, ведь к ним постепенно приходили блага цивилизации с новыми сельскохозяйственными культурами, достижениями медицины и технологии, то чем ближе было к истоку, тем всё становилось сложнее и сложнее. Территории империи Инн были слишком обширными и потому я боялся рассредоточивать своё влияние на множество лагриканских городов, а потому сконцентрировался на условно "проколониальном блоке", то вот Аяк моих опасений был лишён. Если я совершил пусть и длинную, но всё же одну акцию устрашения, после чего перешёл на "пряник", то вот Аяк в устрашении видел возможность централизации своей разрозненной страны. Нет, он не был безумным диктатором, способным только лить реки крови, но определённо точно был отличным политиком. В новой вере он видел возможность укрепить собственные позиции и вернуть под свой контроль как можно больше городов, а вместе с тем использовал старую как мир идею: "общий враг объединяет". Но кого же он считал врагом? "Официально" своими противниками он называл приверженцев старой богини, но стоит понимать, что меня своим союзником он считает ровно до того момента, пока он получает от меня какой-то гешефт. Он осознавал, что, пусть у меня и небольшое войско, но изгнание колонии будет стоить немалых потерь, да и достижения технологий тогда для него будут закрыты. К тому же, где для Аяка гарантия, что на моё место не придут другие переселенцы, которые приведут сюда большие силы, способные не только удерживать заранее занятые позиции, но и перейти в наступление.

Однако же, мне тоже было нельзя останавливать развитие колонии. Если Аяку в сжатые сроки удастся централизовать свою империю, то у меня в будущем возникнут проблемы. Чем сильнее он будет удерживать своё государство под жёстким контролем, тем сложнее мне будет продавливать собственные интересы в этом регионе.

Неожиданно я поймал себя на мысли о том, что считаю это поселение именно своим. Впрочем, это было частичной правдой. Своих средств я сюда вложил огромное количество и в ближайшее время денег на развитие колонии будет вливаться кратно больше. Мне нужно как можно сильнее наращивать население, инфраструктуру, воинские контингенты. Это вопрос даже не моей прихоти и пионерского духа, а выживания колонии, ведь далеко не всем местным властителям нравится появление новых сил в регионе. Наибольшую выгоду из сотрудничества с колонией суров имели ближайшие города лагриканцев, которые не только производили торговлю, но "тащили" товары дальше по течению. Остальным же приходилось действовать без посредников. Впрочем, колония не имела ещё необходимых производственных мощностей, которые могут вывести доход на небывалый уровень. Так что я хитро потирал ладони, представляя горы сверкающего золота.

Однако я серьезно беспокоился за колонию в условиях того, что вскоре необходимо отбыть обратно в Сурию. Оставаться здесь мне было просто нельзя, как бы мне этого не хотелось. Я целиком и полностью ответственен за экспедицию, а значит мне и держать отчёт перед царём. Раз уж я взял на свою голову царское подданство, то придется выполнять возложенные обязанности. Тем более, что поговорить с Владиславом есть о чём. В моём кабинете колониальной администрации в несколько слоёв лежали талмуды учёных мужей, которые записывали вообще всё что только попадалась им на глаза. Как-то раз из интереса я взял один из талмудов, чтобы скоротать вечер и попался на труд травоведа. Этот учёный муж полсотни страниц расписывал свойства одной только травы. Он описывал высоту, ширину средней травинки, места её произрастания и использование подобной травы местными жителями, возможная заменяемость с травами Сурии, а также многое и многое другое. Выходило так, что одних только книг было больше сотни и каждая содержала в себе огромное количество информации.

И всё же травы были мне так интересны, ведь от лекарского дела я был, мягко говоря, крайне далёк. Для меня самый большой интерес имела добыча местной пушнины и ископаемых металлов. Если шкуры и мех местных зверей могли стать вторым источником немалых доходов, то вот добыча металлов была стратегически важна для выживания поселения. Ради этого я специально и практически бесперебойно посылал в экспедиции рудознатца вместе с отрядами воинов и местных проводников, которые выискивали выступающие жилы. Это было наукой для меня сложной, но всё же удалось обнаружить пару железнорудных жил свинца и меди, которые можно было разрабатывать с поверхности. Железные руды были не лучшего качества, но другого варианта у нас все равно не было. Для достижения остальных жил нужно было разрабатывать шахты, а для этого сейчас не было сил и ресурсов. Остальные же шахты и жилы располагались на территории других городов, а для их разработки было необходимо проводить трудные переговоры с местными владыками, а времени на это у меня так и не было. Потому-то приходилось пользоваться теми ресурсами, которые можно было достаточно легко освоить.

Я готовился вернуться обратно в Сурию, а потому только тем и занимался, что планировал это самое возвращение. Ресурсов у нас было в достатке, собственно, как и времени, но даже так головной боли от раздумий было с излишком. Помимо загрузки кораблей провиантом и питьём, нужно было продумать как погрузить ещё больше золота. Его было столько, что сложно даже примерно предположить варианты загрузки. Несколько раз мы проверяли завоёванными и наторгованными нами запасы на две с половиной тонны золота не самой плохой пробы, а по меркам Сурии это конвертировалось примерно в двести тысяч золотых монет. Подобной суммы я не смог заработать за все года своей работы наёмником. Да что уж тут говорить, сумма всей экспедиции составляла всего пять тысяч монет или же всего чуть больше тридцати одного килограмма золота. Мягко говоря, по меркам Сурии мы вернёмся миллионерами даже с учётом доли царя. Если выделять исключительно мою долю, то лично на мою голову выйдет около двадцати четырёх тысяч монет, если перекрывать всю оплату воинам и морякам. На такие деньги можно будет организовывать несколько таких же экспедиций, но я понимал, что необходимо привлекать ещё и дополнительных инвесторов из купечества, боярства и дворянства. Среди них точно отыщутся те, кто захочет получить возможность прикоснуться к новому континенту и вытянуть оттуда не малый кусок прибыли, которую сейчас сложно даже примерно оценить.

Рассуждая над проблемами возвращения экспедиции, я сидел в кресле качалке на крыльце здания колониальной администрации. Сегодня на улице было хорошо и, даже не смотря на раннюю весну, в Лагрике было столь тепло, что можно было без проблем ходить в одной тунике и не испытывать никаких неудобств. Потому-то я предпочитал проводить всё больше времени на улице, а не в душном кабинете, который освежался только при помощи небольшого открытого оконца, затянутого бычьим пузырём. Здесь, под приятным прохладным ветерком мозги работали куда как лучше, и я просто наслаждался жизнью, потихоньку вливая в себя сок из местных фруктов.

Среди снующих тут и там колонистов, я приметил глыбу Сезара. Воин шёл, бодро ступая по притоптанной земле, положив свою здоровенную ладонь на оплетённую кожей рукоять тяжёлого меча, который ждал своего часа в ножнах на поясе. Ножны при каждом шаге великана хлопали его по бедру, задавая ритм мелодии, которую свистел себе в бороду «медведь». Подойдя ко мне ближе, обменялся со мной рукопожатиями, стиснув мою ладонь словно в тисках.

- Надо нам что-то решать, командир. У нас тут всего десять городов в друзьях, а как только отъедем отсюда, то этот аспид Аяк что-то, да сделает. – завязал разговор со мной Сезар, который в последнее время практически не снимал доспеха, дабы быть в любой момент готовым к сражению, - Людей у него многовато будет, а у нашей крепости не так уж и много людей останется. Вы как только отбудете отсюда, то в крепости всего полсотни мужей останется из суров, а остальные только из аборигенов. Не самое великое войско, если уж быть полностью честным.

- Может пушки здесь оставить?

- А толку? – хмыкнул Сезар, - Мы даже если постараемся, то всех их обслужить не сумеем, да и город мы как-то сильно расстроили, что стены длинные больно стали. Если ты быстро с подкреплением не вернёшься, то худо нам здесь будет. Оружия, пороха, снарядов, да провианта у нас изрядно и может в колониальной администрации укрепится сможем, но надеюсь, что вернёшься как можно быстрее.

- Ты остаться здесь решил? Я думал младших офицеров здесь оставить.

- Оставить ты можешь, но уж лучше под поим приглядом будут, да и я рубака крепкий. Со мной тут явно лучше будет, а хмеля и девок я здесь найти смогу!

- Смотри сам, Сезар. Мне может к твоим заглянуть, да «медведям» весточку передать? Они явно будут рады от своего сообщение получить. Я всё равно переговорить с Белояром собирался, так что и на остров загляну.

- А на кой он тебе?

- В короткие сроки я скорее всего не найду достаточно хороших моряков. К тому же, мне золота своего может и не хватить. Конечно, какую-то часть я из Черноречья получить смогу, но даже так нужно отыскать кого-то, кто захочет вложиться во вторую экспедицию.

- Белояр не молод. – помотал косматой головой Сезар, - Он с острова только к царю отправляется, а за океан он своих людей не отправит без собственного руководства. Риск огромен, а золота лишнего ему не надо. Остров и царь ему достаточно даёт, чтобы «медведям» и дальше жить спокойно. Нам больших богатств не надо.

- Думаешь, что он не захочет в экспедицию вложиться? Я на него серьёзно рассчитывал. Всё же, если колония жить будет, то Сурия станет первым колониальным государством, а это честь большая для любого государства. К такому действию на его месте я бы руку приложил. Глядишь и в памяти потомков бы остался.

- Командир, ты не обижайся, человек ты умный и говорить умеешь, но всё же не с этого мира. – усмехнулся в бороду «медведь», - Вот кто-кто, но Белояр в летописях останется точно. Здесь нет опасности для сурской государственности, а остальное ему не нужно. Может ты с Белояром язык общий и найдёшь, но на него я бы особенно не рассчитывал. Ещё кто на примере из мне знакомых есть?

- Боян.

- А вот тут и вправду может что-то получится. Я его особенно хорошо не знаю, но он вроде как из островных?

- Так точно.

- В походы в Ларингию за златом он ходил – об этом я знаю точно. Значит муж он лихой и с саблей в ладах. При нём ещё и кораблей прилично должно быть, но не уверен, что ладьи для твоего похода подойдут. Однако же, золотом он обеспечен и выгоды своей точно не упустит. Ещё кто-то?

- Купцов у меня есть идея привлечь. Они люди серьёзные и деньги зарабатывать умеют, так что с ними можно и договор держать. Когда они увидят все те богатства, которые мы привезём в Сурию, то первые будут просить поделиться маршрутом движения.

- А с иностранцами переговорить не хочешь? В Рюгленде у нас есть с кем договорится. Злата у них много, а специалистов ещё больше.

Я потёр лоб шероховатой из-за мозолей ладонью. Сезар поднял вопрос, который крутился у меня в голове далеко не один день. Рюгленд и Ларингия имеют значительные ресурсы, которые было бы неплохо задействовать при колонизации континента. Если хороших воинов и корабелов в Сурии было с избытком, то вот со специалистами до сих пор намечались некоторые проблемы. Естественно, ремесленников было много, но их мысли до сих пор не дошли до того, чтобы значительно реформировать существующие производственные мощности на новый уровень. Естественно, моментальное развёртывание мануфактур на новом континенте звучит более чем безумно, но мне просто не хотелось завесить от поставок товаров из метрополии, поскольку прекрасно понимал, какие это несёт проблемы для развития колонии. Да, мои планы были слишком амбициозными, но стоит попробовать сразу же указать царю на необходимость создания в колонии полноценных производственных центров, а не превращать эти земли просто в сырьевой придаток Сурии. Естественно, такая задача будет тяжёлой и далеко не факт, что Владислав послушает моё мнение, хотя я чувствовал, что моё влияние в государстве значительно вырастет после проведения такой сложной экспедиции с настолько выгодным исходом.

- Не решил пока, дружище. Вроде выгодно было бы с ними взаимодействовать, но как на это посмотрит Владислав? Есть у меня сомнения, что царь решится с другими монархами делится таким огромным прибытком с этого континента. Это хорошо, что мы удобное место заняли – никто в Инн без нас не пройдёт. Но дай только таким авантюристам как мы возможность путь сюда и тут колонии как грибы после дождя возникнут. А где людские поселения, там и сражения, а у нас нет настолько серьёзных сил, чтобы завязывать здесь битвы с противниками из Старого Света.

- Если начнутся гонки за колонии, то Сурия будет не в лучшем положении. Мы слишком далеко и не имеем незамерзающих зимой портов. Тут ларингийцы будут в выигрышной ситуацию. Если церковники возьмут всё управление под свои руки, то корабли сюда ходить будут на постоянной основе. – Сезар вздохнул, поведя плечами, - Тяжело всё это. Если сюда церковники двинут, то наши клинки больше никогда чистыми не будут. Эти фанатики тут такую резню устроят, что наш недавний поход местным покажется сказкой. В этом плане всё раньше как-то проще было, Вадим. Возьмёшь раньше контракт и выполняй его себе спокойно, а теперь чуть ли не державные мысли.

- Уже поздно останавливаться.

- Знаю, Вадим, знаю. – бородач снял с пояса флягу и, откупорив её, сделал несколько больших глотков, от чего его мощный кадык заметался вверх-вниз, - Думаешь царь назначит тебя над колонией бдеть? Всё же для них ты иностранец, пусть и доказавший свою пригодность и верность Ратиборовичам. На этот пост точно много родовитых бояр, да дворян претендовать будут.

- Пусть претендуют. – усмехнулся я, беря из его громадных ладоней флягу и вливая содержимое в глотку, - Думаешь я религию местным просто так придумал? Они уже считают меня за главных из огненных людей и дела городские владыки будут вести только со мной. К тому же кровь предыдущего императора на моих руках, а это для многих страху пред мной добавляет.

- Я вот до сих пор до конца не понимаю, зачем ты им чуть ли не сурские обряды пихаешь? Боги могут на нас разозлиться, а мне этого ой как не хочется. Все эти прыжки через огонь, сожжение мертвецов, жертвоприношения пред идолами – всё это наши обычаи.

- В будущем их будет проще интегрировать. К тому же, чем мы больше будем с ними похоже, тем проще нам будет налаживать отношения. Можешь считать, что это своего рода глобализм.

- Опять умные слова из твоего мира? – хмуро спросил Сезар.

- Именно.

- Ты лучше другое слово придумал, молодой воин. – проговорил подошедший к нам Фабрис, - Название дай колонии наконец. Хотя бы нашему городку.

Лекарь появился практически бесшумно и наверняка остался бы для нас незамеченным, если бы не возраст. Мы слишком сильно увлеклись разговором, что подберись недруг и спасло бы нас тогда только чудо. Сам лекарь выглядел уставшим и сонно потирал впавшие в череп глаза. Фабрис никак не мог найти для себя отдыха. Если мы не были в походе или экспедиции по континенту, где была необходима помощь бывшего монаха, то Фабрис продолжал лечить местных жителей. В этом мужчине хранилась небывалая доброта, которую он проявлял без остановки. Думаю, имейся у него бесконечный запас лекарств или хотя бы возможность производить их промышленных масштабах, то весь континент бы сейчас имел просто бесконечное здоровье и иммунитет ко всем болезням. Впрочем, Фабрис на своё положение не особенно и жаловался. В этом месте у него была возможность до бесконечности вскрывать труппы, проводя все возможные научные изыскания. Для него это было бесконечной радостью, ведь ни в Ларингии, ни в Сурии не было разрешение на эксгумацию трупов. Здесь же никто так не следил за многочисленными мертвецами, а потому его научные исследования продвигались с неимоверной скоростью. Перед каждым вскрытием он произносил молитву, но всё продолжал свои новаторские изыскания, вовсе не собираясь останавливаться.

- Вольгород. Пусть будет так.

Глава 19. Наместник

- Сколько ты привёз?!

Царь Владислав от услышанной новости даже привстал со своего обитого бархатом трона, опиравшись на позолоченные подлокотники. До того он казался сонным и даже движения сурского царя были заторможенными, но сейчас весь недосып как рукой сняло, а, судя по моим вестям, рука эта принадлежала Мидасу в моём лице.

Я стоял посреди Совещательной Палаты, держа в руках листок, снизу доверху исписанный моим корявым почерком. Совет собрали экстренно утром, когда мои корабли смогли зайти в порт Ратиборска. Солнце едва-едва поднялось, но гонцы уже неслись по домам самых важных людей столицы. Набрался почти десяток умудрённых жизнью мужей, каждый из которых внимательно слушал мою речь. Помимо царя и Белояра, здесь был Грива, до сих пор остающийся на положении главы Царской Гвардии. Рядом сидел главный казначей государства и Могута, а помимо них Верховный Жрец, главы Водного, Воинского, Торгового, Лекарского и остальных приказов, которые могли бы быть задействованы в возможной колонизации. Из них проявлял наибольшую заинтересованность в моём рассказе только казначей, который поражено потирал глаза.

- Полторы тысячи пудов золотом. Большая часть переплавлена в слитки весом по четверть пуда, а остальные же в утварь переделаны, дабы вес экономить. Ещё часть осталась в колонии, но там не так уж и много. Шахт золоторудных на тех землях дюже много, но есть проблемы в их освоении.

- Говори сразу, Вадим. - грозно приказал царь, - Отчёт я твой потом прочитаю, но сейчас из твоих уст напрямую всё слышать хочу.

- В Лагрике, как я назвал ту землю, есть большая империя, площадь которой мне до сих пор не до конца известна. Так вот большая часть шахт и притоков с золотоносными песками, как раз находится на территории этого государства. Рудознатцу удалось отыскать несколько жил на подконтрольной нам территории, но их разработка требует времени и ресурсов.

- Сильна ли эта империя? - спросил Грива, пытаясь зачесать пятерней свои вздыбленные из-за сна волосы.

- Империя зовётся Инн, но есть один нюанс. - я прокашлялся и отпил морса из деревянного стакана, что услужливо подал мне торопливый царский слуга, - Они раздроблены, как то было в Рюгленде до моего туда прихода. Каждый город живёт обособленно от другого, а объединяют их меж собой только общий язык, номинальная власть императора и до того общая вера.

- “До того общая вера“? Как это? - спросил меня Верховный Жрец, который наверняка застал рождение этого мира, ведь такого старого человека я никогда не видел.

- Я позволил себе провести небольшую карательную экспедицию и насадить туземцам новый культ Неугасаемого Солнца. Культ я придумал сам, исходя из местных легенд, а обряды сделал похожими на сурские.

- Ты можешь разгневать богов! - старик жрец неожиданно резво встал со своего места и ударил сухим кулаком по столу.

- Дерзко действующий, Вадим. На неизвестных просторах уже на кого-то войной пошёл. Недальновидно это. - поддержал жреца Белояр.

- Мой поход по реке Инн, на берегах которой и стоит империя аборигенов, был вынужден, а не продиктован моей прихотью. Империя Инн состоит из нескольких сотен городов, каждый из которых может выставить в среднем по десять тысяч человек. Если бы я не начал свой поход первым, то к стенам колонии вполне бы могло подойти миллионное войско, тогда как у меня всего полтысячи человек и не все из них воины. - я устало посмотрел в ясные глаза властителя Медвежьего Острова, - Во время похода мне удалось кого огнём, кого словом, но привести к сотрудничеству с нашей колонией. Каждый из городов платил мне дань золотом, лошадьми, рабочей силой и едой. Также мне пришлось вступить в борьбу за трон Инн и при моей помощи империей теперь управляет Аяк. Он приёмный сын прошлого монарха и за помощь обещал мне выдать в четыре раза больше золота, чем мне удалось собрать там дани.

- Каков этот Аяк? - вопрос принадлежал царю, - Опасен ли для нашего дела? Насколько сговорчив?

- Аяк молод, полон энергии, сильно хитёр и ещё больше в нём жестокости. За свой небольшой срок правления он споро взялся за дело, подводя город за городом под свою личную власть. У меня есть опасения, что через время он станет большой угрозой для колонизации.

- Стоит ли приниматься за это дело, если есть такие огромные риски? - спросил Белояр, - Мы ещё не успели окончательно расправиться с харисиндцами и вернуть наши исконные земли, а война с такой мощной страной ещё больше потратит наши ресурсы.

- Этот вопрос решать не мне, Белояр, но коль я здесь и видел всё в живую, то скажу своё мнение. – я отложил лист в сторону, - Несмотря на то, что колонизация потребует больших средств, но гешефт для страны будет огромным. Я привёз далеко не всё то золото, которое сумел добыть в Лагрике, но это всё равно четверть от годового прибытка в казну государства. Большую часть этой суммы я получил всего за два месяца. Естественно, понадобятся огромные материальные, денежные и людские ресурсы для освоения новоприобретённых земель, но даже так у нас будет прибыток. При проведении правильной политики в колонии и торговом обороте с метрополией, удастся привести доход колонии к примерно трети от всего бюджета Сурии за год. Это по самым скромным моим подсчётам.

- И на чём такие предположения вообще основаны? – спросил казначей, положивший на стол свой тяжёлый талмуд, который весь был исписан сурской бухгалтерией, - Нам нужны конкретные цифры, а не пространные изречения.

- Их есть у меня. – усмехнулся я, вспоминая строчки из старого фильма, - Даже если мы не будем брать в расчёт дань от городов, то есть возможность организовать добычу золота, серебра и остальных полезных ископаемых, охоту на местное зверьё, выпас скота на огромных лугах Лагрики, организовать ткацкое ремесло, добычу речного жемчуга, которым так богата река Инн. Можно организовать посадку курительных трав с тех земель, фруктов и овощей. Туземцы до сих пор не понимают ценность золота для наших людей, а потому есть возможность проводить выгодные торговые сделки. Местные не знают железа и стали, а потому даже плохонький топорик можно будет продать весьма задорого. Продовольственную независимость колонии я уже сумел организовать, так что проблем в этом плане для нас совсем не будет. Если быть честным, то за первый год жизни колонии я готов передать в сурскую казну по меньшей мере полмиллиона золотых монет в эквиваленте.

Царь и казначей переглянулись. Полмиллиона сурских рублей были суммой невообразимой для столь малого срока в полностью неосвоенном регионе. Со всей Сурии царь мог собрать за год чуть более восьмисот тысяч золотых монет и это с учётом того, что его реформы были успешными и значительно повысили доход государевой казны. Так что, пятьсот тысяч золотых монет – огромная сумма для такого государства.

- Полмиллиона – сумма огромная. Ты уверен, что сможешь сдержать своё обещание? – со сталью в голосе спросил меня Владислав, смотрящий мне прямо в глаза.

- Да. Однако же мне нужная армада кораблей и ресурсы, чтобы я смог ускоренными темпами начинать развивать колонию. Перечень огромный, но придётся его выполнить.

- Что именно тебе нужно? – вновь спросил меня царь, ощутивший в моих словах возможность получить огромную выгоду.

- Для начала я буду получать восьмую часть со всех заработанных в колонии денег, а также мне будет выдан статус наместника лагриканской земли и возможность вести там дела без жёсткого контроля из Ратиборска, но не нарушая сурских законов. В обмен на большую автономию колонии и пост её управителя, я обязуюсь поставлять в Ратиборск по миллиону золотых монет или же эквивалентную сумму в серебре. Обязуюсь действовать в интересах царства и нарушать закона богов и царя. Естественно, миллион я буду поставлять уже со следующего года.

Совет замолчал, полностью погрузившись в раздумья. Мои слова, мягко говоря, были опасны. Вчерашний наёмник претендует на огромные земли, не имея за собой ничего кроме подчинённой ему армии и небольшого надела. Такие амбиции были слишком огромны и на тёплое место колониального наместника могли претендовать куда как более влиятельные и известные мужи царства. Были буквально сотни бояр и дворян, которые могли бы заменить меня на этом посту, однако же я видел сомнения в глазах Владислава. Царь прекрасно знал, что человек я далеко не пассивный и после моих последних моих успехов нельзя оставлять меня без награды. К тому же, если отдать управление колонией под мои руки, то уйдёт лишняя головная боль для сурской бюрократии. Хотя, клеймо наёмника от меня вряд ли когда-то уйдёт, а потому-то страшно отдавать такие богатые земли под управление человека, которые единожды уже менял свою сторону.

Я внимательно смотрел на царя. Владислав, будучи уже умудрённым правителем скрывал свои раздумья, но я чувствовал, что государь метается между вариантами решения. Было видно, как его указательный палец постукивает по толстой столешнице из морёного дуба и как он смотрит будто бы сквозь меня.

Что я смогу сделать, если Владиславу в голову влезет мысль об отказе? Собственно, ничего. Придётся мне тогда исключительно на частных началах формировать экспедицию и усиливать за свои средства. Естественно, тогда и «выхлоп» будет меньше, но царю ничего я сделать не смогу, поскольку большая часть моей армии до сих пор находится в Черноречье. Хотя, в таком случае отношения с царём сильно испортятся.

- Я положу тебе десятую часть со всех колониальных доходов. – начал говорить после долгой паузы царь, - Без моих чиновников там не обойдётся, но со всем остальным я тебе позволю самому справляться. Вместе с тобой отправится Могута, что будет следить за колонией, но все вопросы войны, политики и торговли вы будете решать совместно. Сколько людей тебе нужно, Вадим?

- Точный список сейчас сказать не могу, но мне необходимо ещё хотя бы полторы тысячи бойцов при пушках и аркебузах. Ремесленников нужно множество, а они без своих семей там долго жить не захотят. Нужны кони и не простые, а боевые из сурских конюшен. Полный список я вам передам чуть позже, государь. Сейчас я хотел бы откланяться с вашего позволения.

- Ступай, Вадим. Ты долго был в пути.

Я раскланялся совету и потирая глаза побрёл к выходу из городского кремля. После длительного плавания я просто хотел рухнуть на мягкую перину поближе к камину. За полгода проживания в Лагрике я уже привык к тёплому климату и теперь в Сурии было зябко, из-за чего я постоянно кутался в свой шерстяной плащ, закреплённый золотой фибулой в виде кабана в прыжке. Оказавшись вне стен кремля, я забрался в седло своего коня и сразу же отправился в своё столичное поместье, надеясь, что там я найду свой покой.

Отобедав в столовой комнате своего терема, я быстро, перепрыгивая через две ступени, устремился в спальню, где меня ждала большая двухместная кровать с мягкой пуховой периной, которой мне так не хватало в колонии.

Вот только отдохнуть мне сразу не дали. Успел я только улечься на кровать и накрыться шерстяным одеялом, как услышал быстрые шаги в коридоре. Рефлексы сработали сами по себе, хотя сонное сознание было заторможено, а жаренный гусь в животе добавлял неповоротливости. Рука мгновенно вытянула пистоль из-под подушки и направила оружие в сторону двери. Если хоть одна частичка моего мозга подумает о том, что за дверью враг, то я без зазрения совести пальну прямо через неё. Мощности у пули хватит и недруга с лёгкостью нашпигует свинцом вместе с деревянной шрапнелью. Однако же, пробивающийся сквозь дверь голос был слишком знакомым, и я просто опустил оружие, обречённо при этом вздохнув.

- Вадим, ты меня подставить решил?!

Именно с такими словами в мою комнату ворвался Бернд. Вид у него был злым, а одежда растрёпанной. Было видно, что наёмник только-только с дороги и в город прибыл буквально только-что. Сонное сознание заметило, что в правом ухе у воина поприбавилось золотых серьг, доведя их количество до пяти, а руки покрылись золотыми браслетами чуть ли не до локтей.

- Вадим, ты из меня идиота решил сделать?! - прокричал Бернд, едва успев переступить порог. В голосе его было слышно негодование вперемешку со злостью и толикой радости от долгожданной встречи.

Вид взъерошенного и злого Бернда поднял мне настроение, а потому я сел в кровати, понимая, что скорого сна ждать не стоит. Пока я откидывал с ног тёплое одеяло, наёмник прошурал к моей постели ногами в шерстяных носках. Бернд откровенно не понимал необходимости разуваться в доме, но даже репутация грозного воина ничуть не помогала ему в борьбе с Агафьей. Немолодая уже ключница разделяла мою нелюбовь к обуви в доме, а потому нещадно гоняла полотенцем каждого, кто вздумает нарушить предписанные мною правила. Её абсолютно не волновал титул приходящего в мой дом человека. Бывали случаи, что полотенцем по хребту получали и члены Приказов, сразу же сбавлявшие свой гонор и мгновенно разувавшиеся. Казалось, что ей был не страшен если не сам чёрт, то как минимум царь.

- Я тут услышал, что каждый из сержантов получил по две тысячи монет! Ты сам над кучами золота чахнешь, а меня своим имением управлять назначил?! Две тысячи монет! Ты вообще можешь представить такую сумму?! – Бернд схватил стоящий на тумбе подле меня графин и сделал несколько жадных глотков, наполовину осушив двухлитровую ёмкость, - Поговаривают, что вы там чуть ли не золотыми ложками жрали, когда обратно домой двигались! Ты обалдел там?!

Почему-то настроение моего бывшего начальника меня знатно так развеселило. Я усмехнулся, вновь наливаясь силами и встал. Бернд чуть ли не кипел злостью, всё больше меня веселя и я обнял его так, что рёбра старого наёмника затрещали и дабы сбить с него праведную ярость, приподнял и несколько раз потряс.

- Бернд, ты думаешь, что я про тебя забыл? – с притворной грустью спросил я, - Ты же мой бывший начальник и занят был чуть ли не самым важным делом! Тебе, как и остальным будет две тысячи золотых причитаться. Так что можешь на меня не злиться, а рассказать, что да как там в Черноречье.

- Всего две?! Я там в бумагах как в шелках, а мне всего две?!

- Не наглей. Я и так гляжу, что золота на тебе прибавилось, а ты ещё и больше требуешь. Окстись, начальник.

Услышав о том, что его мошна пополниться на добрые две тысячи золотых сурских рублей, Бернд сразу же поуспокоился и до того искажённое в злости лицо, сразу же превратилось в одну сплошную улыбку от уха до уха. На этот раз его очередь настала трясти меня, да так, что мой позвоночник мгновенно взмолился о пощаде.

- Черноречье в порядке. Степняки попытались было пару наскоков сделать, но уже о пограничные остроги зубы поломали. Наши по ним из пушек так влупили, что копыта их сверкали ярче летнего солнца. В остальном всё делал по твоим предписаниям. Застраивал город, перестраивали стены, расширяя зоны контроля, копил оружие и припасы, отправил налоги к царю, субсидии переселенцам отправлял, дабы те быстрее туда приезжали. Так что всё с твоей землёй хорошо. Лучше расскажи, как на Новой Земле дела обстоят, а то ни от кого я так внятного рассказа не дождался. Все больше сейчас по кабакам, да по семьям своим отправились, а ты чуть ли не единственный кто трезв и свободен.

Вздохнув и освежив горло глотками прохладной воды, я принялся рассказывать о наших похождениях на новооткрытом континенте. Я пытался не упускать важных деталей, которые могли бы поставить Бернда в непонятках. Если я прибыл в городское имение примерно в полдень, то к концу моего рассказа вместе с уточнениями солнце понемногу уходило за горизонт. Бернд слушал внимательно и каждый раз оживлялся в момент, когда речь заходило за богатства новой земли. Было видно, что бывалый наёмник, всё больше занимающийся торговлей в последнее время, уже просчитывал схемы заработка и представлял, как его тело всё больше покрывается золотыми украшениями.

- Интересно всё выходит, друг. Получается, что царь тебе даровал наместничество над тем континентом? Если это так, то это вести радостнее всех прошлых.

- Да не совсем. Поступи так царь и можно было бы ждать от нас подставы, так что вместе с нами отправятся часть государевой администрации и Могута. Дескать он от имени властвующей династии приглядывать за Вольгородом и всей остальной колонии. Но, если быть честным, то вопросы политики там целиком лежит на моих плечах. Вот тебе такой расклад.

- И большая экспедиция следующая будет?

- А чёрт его знает. – отмахнулся я, - По моим подсчётам кораблей пятьдесят надо, но как получится по итогу я не знаю. Будем, как говорится, посмотреть.

- Ничего не знаю, можешь на меня обижаться, но ищи другого управляющего для Черноречья. Такие приключения я пропустить просто права не имею!

- Будет сделано, мой друг!

Глава 20. Враг

Царь поражал меня своей расторопностью. Он усиленно собирал всех возможных мореходов, суда которых могли преодолеть столь долгий путь, а их экипажи готовы к долгому путешествию и сложностям, которые могут возникнуть в это время. Прошло всего пару седмиц, а Владислав умудрился собрать двадцать четыре корабля, часть из которых была сравнима с классом «Чёрного Зверя», а другая лишь немногим недотягивала. Вместе с тем в столицу тянулись нескончаемые караваны необходимых ресурсов и специалистов вместе с семьями. Нам нужны были плотники, столяры, кузнецы, строители, заводчики, конюхи, сокольничие, профессиональные земледельцы, кожевенники, ткачи, корабельщики и многие-многие другие. Список можно было продолжать просто до бесконечности, ведь колония должна была развиваться такими темпами, которые не видела даже «страна советов» в самые лучшие годы индустриализации. Но вместе с тем нужны были и те, кто были способны охранять столь огромные массы переселенцев вместе с их семьями. Я «мобилизовал» немалую часть своих наёмников, которые до того удерживали земли Черноречья. Они были достаточно обученными и готовыми к сражениям, но даже так их было слишком мало. Я хотел собрать по меньше мере две тысячи воинов, но если бы я собрал даже всех своих бойцов, то не вышло бы и полутора тысяч человек, а ведь нужно было ещё и оставить ратников на охрану имений и торговых путей Черноречья. Так что моей головной болью стал вопрос о том, где же отыскать больше солдат.

Вариантов было не так уж и много, но рассмотреть было необходимо всех их. Во-первых, можно было начать открытую, но добровольную мобилизацию способных к битве суров, которая должна была проходить исключительно на основе денежного вознаграждения. Плюс здесь был только один и заключался в том, что за короткое время можно было набрать значительную массу пехоты, которую ещё было необходимо обучить и подогнать под стандарты моего воинства. На это требовалось не меньше трёх месяцев, которых у нас просто не было. Во-вторых, был вариант прибегнуть к помощи наёмников, но выявлялась огромная проблема, характерная для всего региона Сурии. Здесь было просто не принято использовать наёмничьи корпуса, а все из немногочисленных имеющихся наёмничьих контингентов, практически сразу же заступали на службу к кому-то из знатных жителей страны. Объяснялось это тем, что Сурия раскинулась на краю обитаемого мира, а её холодные просторы были не привлекательны для наёмников. Гораздо легче было отыскать работу где-то на западе или на берегах Моря Месяца, нежели несколько месяцев плестись сюда, дабы встать на службу к вечно подозревающим всё и вся сурам. Конечно, будь здесь хотя бы несколько наёмничьих банд, то можно было бы набрать хотя бы частично обученную пехоту, а то и кавалерию. Это стоило бы приличных средств, но качество набираемых войск было бы куда лучше, нежели в первом варианте. В-третьих, был самый сложный и одновременно дорогой способ восполнения недостающих военных кадров, которые со своим отбытием не сильно бы попортили оборонительные возможности континентальной Сурии. Почему ни я, ни царь не хотел задействовать Царскую Гвардию? Она была обученной и хорошо снаряжённой, но вместе с тем она была нужна здесь на случай возможной войны с Харисиндией, которая рано или поздно должна была разгореться с новой силой. Так в чём же всё-таки заключался третий вариант? Если нет возможности воспользоваться двумя массовыми вариантами, опираясь на силы простого люда и «псов войны», то придётся полагаться на аристократию. Да, в Сурии до сих пор не начался процесс обеднения аристократических сословий, которое основывалось на тяжёлом малоземелье, но даже так большие сурские семьи так или иначе производили младших наследников, которые не могли рассчитывать на большое наследство зачастую богатого пращура, а потому были вынуждены поступать либо на государственную службу, либо же работать на более успешного аристократа в независимости от того, какому из двух высших сословий он принадлежит. Был ли я тем самым удачливым аристократом? С недавнего времени определённо был, а потому стал с гонцами рассылать приглашения сынам аристократов присоединится к рядам прославленной «Кабаньей Армии». В последние года я хорошо вкладывался в собственную известность, а потому количество желающих росло чуть ли не в геометрической прогрессии. Каковы же были плюсы такого подхода? Очевидно, качество подступающих ратных кадров было на высоте. Пусть многие из них были не первыми в линии наследования, но даже так их обучением занимались и делали крепко. Потому-то можно было получить обученных воинов. Однако же, такие высококлассные воины требовали такой же серьёзной оплаты, но я готов был потратиться для того, чтобы колония оставалась в безопасности. К тому же, приходилось на свои деньги закупать весьма недешёвое снаряжение, но полученные после первой экспедиции деньги позволяли мне не особенно беспокоиться за свои траты.

Несмотря на то, что наши новобранцы и так были хорошо обучены, но было необходимо их обучить сражаться в строю. Многие негодовали, ведь сурская военная доктрина требоваланахождения в войске множества кавалерии, а потому-то сыны аристократии привыкли биться в седле. Казалось бы, чего тут может быть страшного? Просто вылезть из седла и встать в строй на двух своих, но дело было куда как сложнее и глубже. Пехоту, мягко говоря, презирали в Сурии. Да, мои войска медленно, но верно меняли ситуацию в отношении к пехоте, ведь эффективность дисциплинированной пехоты было сложно не оценить, но многие бывшие аристократы чувствовали понижение своего социального статуса, а это уже приходилось нивелировать звонкой монетой и крепкой руганью Бернда, который насаживал дисциплину, не стесняясь использовать весь свой словарный запас бранных слов и шест, которым нещадно бил самых дуболомов из новичков.

Но неужели я не собирался использовать конницу? Собирался и думал делать это крайне активно. Суры были воинами серьёзными и в седле бились лихо, а потому пришлось мне отбирать самых способных. Страдиоты мои остались в Черноречье для борьбы с кочевниками, а на их место должны были встать новички. Планировалось набрать как минимум семь десятков ударных конников и ещё сотню конных стрелков. Нужны мне были не лучники, а именно воины с огнестрельным оружием, способные стрелять с седла. К счастью, Мадир ещё не успел упереться в потолок эффективности своего производства, а потому с радостью брал новые заказы. Перед отплытием я запросил его произвести как можно больше пистолей и заказ партии был выполнен с честью. В столицу было доставлено четыре сотни пистолей и полторы сотни укороченных кавалерийских карабинов. Мне, как владельцу части мануфактуры, это не стоило ничего, а потому я лишь радостно потирал руки, представляя насколько же такие конники улучшат тактически возможности на поле боя. Зачем же я собирался комбинировать несколько лёгких пистолей и полноценный карабин, когда в моей истории ограничивались чем-то одним? Я просто не представлял в какие ситуации может попасть мой воинство и на какую дистанцию придётся палить во врага. Не смотря на стоимость дополнительных запасов для стрельбы, один такой воин выходил куда дешевле. Для подобной стрелковой конницы не были нужны кони лучшей выучки, ведь рейтарам нет необходимости идти нога в ногу и совершать сложные тактические манёвры на поле боя, да и траты времени на обучение такого коня были куда как меньше.

- Вадим, меня столкхо закхазов царь не делаетх, сколкхо ты просишь. Богатхая добыча на кхону?

Мадир прибыл в столицу лично. Гениальный изобретатель обычно не вылазил за стены мануфактуры, проводя всё своё время в работе над новыми проектами, но я всё равно выбрался на встречу со мной.

- Ты не представляешь какая, Мадир. Новый континент требует крепкой руки с рукоятью пистоля в ладони. Тебе может чего оттуда привести надо? Злата там, животинку редкую какую или может ещё чего?

- Не! – Мадир отмахнулся, озаряя меня улыбкой неестественно белых зубов, - Менья царь всхем нужным обеспечхивает. Дхеньги, бхумага, еда, вино – всхё есть. Хотя… - изобретатель призадумался, приложив ладонь к подбородку, - Мне тхут Сезар скхазал, что там странный птиц водитхся. Как тхам его…

- Попугай?

- Да! – просиял южанин, - Пхопугай! Нос болшхой, крылья большхой! Красивый! Прхивези его мне.

- Хорошо, Мадир. – засмеялся я, похлопывая изобретателя по плечу, - Ты мне ещё скажи, в случае чего ты мне осадную артиллерию передать сможешь?

- Там есть стхены большие?

Пусть Мадир исправно поставлял мне множество единиц полевой артиллерии, но я понимал, что стены городов в Лагрике слишком огромны и недоступны для моих пушек. Я, конечно, надеялся на то, что брать штурмом вражеские города мне не придётся, но внтутри себя понимал, что ситуация может в любой момент измениться. Естественно, осадная артилерия была куда как больше и тяжелее, нежели полевые образцы, но я готов был пожертвовать местом во благо безопасности колонии. Такие орудия Мадир производил и по характеристикам они были сходны с бомбардой «Базилика». Такая пушка в пятнадцатом веке разрушала крепчайшие крепостные стены Константинополя. Правда, тогда бомбарда на шестой день обстрела развалилась от сильнейшей отдачи, но этот умнейший южанин яростно убеждал меня в том, что его оружие будет лишено подобного изъяна. Я ему верил, но пока что не до конца, ведь оружие не прошло крещения огнём, однако других вариантов получения подобной мощи у меня просто не было.

- Считай, что именно так. Хотя бы одну такую пушечку мне заиметь и буду я себя чувствовать куда лучше.

- Бхыстро не успею. Дхолго делать, но позшхе отправлю.

Я поблагодарил южанина и чуть позже мы отправились на пир. Я никак не мог его не организовать по случаю огромного прибытка в свою казну. Это было бы по меньшей мере некультурно по отношению к моим ратникам, ведь они жертвовали кровью и потом в экспедиции, отправляясь в неизведанные до того земли. Многие из моих подчинённых сейчас покинули город, отправляясь с честно заработанными средствами к своим семьям. Для остальных же я не поскупился деньгами, скупив наилучшие напитки и яства во всём Ратиборске. Деньги из моего кошеля улетали со страшной скоростью, но едой и питьём я не ограничился, нанимая целые коллективы скоморохов, песенников и южных танцовщиц, что ласкали взор обогатившихся после экспедиции ратников.

Я сидел не во главе одного из трёх донельзя длинных столов, где преспокойно умещались все оставшиеся в городе мои подчинённые и гости пира. Все ели и пили, а разносчики не останавливались на месте, постоянно убирая объедки и принося новые объедки. Со всех сторон звучали тосты, пели песни, рассказывали шутки и звучала музыка, а мои ребята с невозможной скоростью уплетали все те угощения, которые я припас для праздника, но сейчас меня это ничуть не волновало, ведь все первопроходцы принесли мне не только огромный доход, но и ещё больше власти, которую я успел распробовать во время жизни в Лагрике. Здесь можно было расслабиться и спокойно общаться с друзьями, предаваясь веселью и пьянке. Конечно, какой-то случайный человек вполне мог просочиться на пир и затеряться среди разномастной толпы да попытаться причинить вред мне или моему воинству, но на этот счёт я успел обеспокоиться. К моему имению, где и был устроен пир, я приставил десяток охранников, добровольно отказавшихся веселиться с учётом того, что я позже организую им отдельную пирушку, ничем не уступающую в яствах и развлечениях, а также выдам пару дней выходных.

Уже несколько часов я вёл ленивые беседы с моими офицерами, моряками, простыми солдатами и гостями, большая часть которых происходила из крупного столичного купечества. Естественно, приглашены они были не просто так, ведь нужно было тратить собственные ресурсы с толком, а не просто так. Эти купцы могли стать для меня выходом на крупный рынок Сурии. Естественно, эту задачу можно было бы возложить на Бернда, ведь его торговая жилка играет куда сильнее, чем у меня. Однако же, мне нужно было именно лично выстраивать связи, пусть и в некоторый минус для казны. Я планировал использовать этих купцов, чтобы они распространяли товары из Нового Света по стране. Мне было достаточно сложно выстроить торговые связи и, хоть это могло принести дополнительный гешефт, но сейчас я был готов отстегнуть процент с продаж им и лишить себя лишней головной боли. Купцов было всего пять, и они потому представляли из себя ограниченную прослойку населения, имеющую возможность прикоснуться к товарам с другого континента.

Однако же, основная причина приглашения пяти купцов на моё празднества была в том, что купечество представляло из себя достаточно сильный блок, который мог вместе оказывать влияние на проводимую в Сурии политику. Пусть здесь и не было новгородской системы «трёхсот золотых поясов», но даже так самые сильные торговцы имели возможность пройти даже в Кремль к царю. Понемногу я плёл паутину собственного влияния в стране и эти пять купцов могли стать для меня хорошим подспорьем.

За разговорами я не сразу заметил, как в празднующей толпе появились несколько фигур, разительно отличающихся от всех остальных людей. Это были жители Медвежьего Острова во главе со своим властителем. Остальные гости сразу замечали крупную фигуру Белояра, здороваясь с ним чуть ли не поклонами в пояс. Это было неудивительно, ведь Белояр был далеко не последним человеком в государстве и от его решения могла зависеть жизнь любого из здесь присутствующих. Мало того, что он был наставником царя, но вместе с тем имел и огромный флот, который в значительной мере определял расстановку силы в Студёном Море. Практически сразу было понятно, что Белояр направляется в мою сторону и вокруг меня сразу же образовалась пустота. Только Бернд стоял в паре метров от меня, якобы продолжая с кем-то разговаривать, но всё его внимание было обращено на мою персону.

- Здравствуй, наёмник. – поприветствовал меня могучий воин, протягивая свою широкую мозолистую ладонь, - Вижу ты пир закатил. Решил я погостить у тебя и попробовать чего здесь у иностранцев подают.

- Друг мой, я уже не наёмник, а такой же аристократ, как и вы, Белояр. – как ни в чём небывало, поздоровался я с ним в ответ, - Что же касается моего двора, то всегда вам здесь будут рады, но блюд иностранных не держу. Пусть я выгляжу как ларингиец, но духом я сур.

- Это лишь слова и не больше. – властитель Медвежьего Острова не менял своего спокойного тона, - Твоё выступление на царском совете было слишком резким, но Владислава оно смогло убедить. Ты уверен, что те земли будут царскими, а не твоими?

- Великий Белояр, если вы меня пытаетесь вывести на конфликт, то у вас ничего не получится. Я дал клятву государству сурскому, а слова свои я не намерен нарушать. – я отпил мёда из высокой деревяной кружки и посмотрел прямо в глаза собеседника, - Белояр, в первый раз вы встретили меня как друга, но почему сейчас вы относитесь ко мне как к врагу? Я не сделал ничего плохого ни вам, ни государю, ни стране. Я воевал за интересы царя, мои люди гибли в битве против врагов Сурии, а сам я исправно плачу налог в казну страны. Зачем же тогда двум славным мужам грызться внутри, когда свою ярость можно выплеснуть против врагов Сурии?

- Ты наёмник, Вадим. Ты сам это прекрасно знаешь и должен понимать причины моего негодования. Я прекрасно вижу, как ты пытаешься распространить влияние внутри государства. Ты договорился с капитанами кораблей, сманив их на свою сторону. Вряд ли ты просто так сюда привёл купцов. Они не простые люди и до того в связах с тобою они замечены не были. К тому же, наёмник, ты всё больше сынов боярских под свою гребёнку тащишь. Не стоит тебе, Вадим, пытать прыгнуть выше головы, а то у царского ката топор наточен остро.

Опасен. Белояр до невозможности опасный человек, готовый на всё ради сохранения правления Владислава на престоле Сурии. Не знаю сколько у него информаторов на континентальной части страны, но он определённо знает о всех моих передвижениях и переговорах. Он знал о переговорах с капитанами кораблей, которые я проводил в строжайшей секретности и надеялся, что итоги самих переговоров как можно дольше будут оставаться в тайне. Это было, мягок говоря, печально. Я не хотел полного контроля над Сурией, но у меня было желание развернуть свою деятельность по полной в колонии. Однако же, если на моём пути будет такая политическая глыба как Белояр, то притворить мои задумки в реальность будет куда как сложнее, если вообще будет хоть какая-то возможность. Белояр был наставником Владислава многие годы и это означало, что на царя островитянин имел неизмеримое влияние. Вряд ли он был теневым кукловодом, дёргающим Владиславом за ниточки и тем самым манипулируя политической ситуацией в стране, но даже так не стоит недооценивать величину фигуры Белояра на политической арене.

- Я не хочу быть врагом вам, Белояр. Я не хочу быть врагом государю и лишь выполняю возложенные на меня обязательства. Будь я лисом, а не гордым мужем, то утаил бы доходы от экспедиции, но я чист перед совестью и готов отчитаться за каждый грамм золота. Я хотел бы быть вашим другом, но согласен на нейтралитет. Давайте не будем тратить силы на внутренние дрязги, а обратим все свои силы на пользу государства, боярин Белояр. Раз уж Сезар поверил мне, то я никогда не буду врагом «медведям».

Белояр медленно кивнул, не поведя ни одной мышцей на лице и просто вышел с моего двора в окружении собственных гридней. Внутри я выдохнул, посоветовав самому себе быть впредь аккуратнее. Не стоит мне злить Белояра. Может быть, в открытом противостоянии я и смогу одержать над ним победу, но на политической арене он снесёт меня не заметив.

Глава 21. Возвращение в Новый Свет

Пятьдесят громадных кораблей, несколько тысяч храбрых человек и суровый сурский дух – всё это было второй экспедицией в Лагрику. Теперь это была не простая разведка боем, а колониальная армада. Здесь были воины, ремесленники, жрецы, земледельцы, охотники, учёные мужи и многие другие, кто станут первыми столпами в освоении нового континента.

Пятнадцать тысяч душ – именно такова могла быть цена всего лишь одной моей ошибки. Пятнадцать тысяч человек были готовы отправиться в неизведанные дали и далеко не все они были взрослыми мужчинами. Мужчин было лишь немногим больше половины от столь огромного флота, чьи паруса сейчас развивались на холодном ветру Студёного Моря. Было удивительно с какой скоростью царь смог собрать эту огромную флотилию, полностью снарядив многочисленный экипаж и даже снабдив каждый борт множеством пушек. За такую громадную экспедицию пришлось вывалить без малого девяносто тысяч золотых. Цена была огромной, но Владислав был готов рискнуть, понадеявшись на куда как больших прибыток через год. Свои средства во вторую экспедицию я также вложил, но на моих плечах было снабжение всего лишь трёх наиболее крупных кораблей, что вышло мне в семь тысяч монет. Даже так я был в значительном плюсе, а потому о потраченных деньгах практически не беспокоился.

Направление столь огромного флота в Новый Свет значительно ослабило береговую оборону государства, но Владислав действовал рисково, понадеявшись на огромный ладейный флот островных бояр, который взяли на себя контроль Студёного Моря. Да и воевать с Сурией мало кто хотел. Конечно, был небольшой, но серьёзный Орден под боком огромной Сурии, да и Харисиндцы могли начать наступление с юга, но никто из них не имел морских сил, которые способны причинить вред сурам. Очень даже наоборот, северяне сами часто, пользуясь нынешней слабостью харисиндского кагана, совершали грабительские рейды по полноводным рекам, а потому я надеялся, что Владислав сможет эффективно отражать возможные нападения.

Сейчас же все мои мысли были обращены на Лагрику. Я надеялся, что Аяк не рискнут нападать на мою колонию, которая совершенно точно не сможет отразить наступление многотысячного отряда. За время первой экспедиции нам не удалось нарастить развитую крепостную систему из-за того, что в отряде не было зодчих, а создание каменных укреплений – дело сложное и серьёзное.

Плавание заняло на этот раз всего три месяца. Я приказал капитанам кораблей двигаться подальше от берегов Рюгленда и Ларингии, ведь запасы провизии и питья были куда значительнее, чем в прошлый раз, но всё равно пройти незамеченными не получилось. Церковь Высоких Предков послала в нашу сторону свой многочисленный флот. На этот раз корабли были куда больше, чем разгромленные мною год назад, но подплывать ближе они не собирались. У меня была информация о том, что церковники умудрились получить пушки. Мне было неизвестно дошли ли до этого они своими мозгами, наняли изобретателя со стороны или же это был промышленный шпионаж, но факт был налицо – у противника появилась артиллерия.

Кораблей церковников было около трёх десятков, но если бы вся моя армада дала бы единовременно залп, то противника преспокойно бы сдуло в морские воды, ведь флот под моим началом бы тем самым морским зверем, что никого не боялся. Вот только я медлил и не хотел первым открывать огонь. Причина была не в том, что я боялся церковников, ведь я уж слишком часто бил их. Причина была в том, что в прошлой моей экспедиции на бортах подчинённых кораблей были люди, что знали на что иду и они были готовы к бою. Сейчас же из всех пятнадцати тысяч моих людей больше половины были женщинами и детьми, которыми я не был готов жертвовать ради очередной капли ратной славы. Потому-то мы просто плыли вперёд, а пушкари готовились разорвать вражеский флот в древесную пыль.

Церковники так и не атаковали. Мы отплыли достаточно далеко от берега и флот Церкви Великих предков не рискнул дальше преследовать нас. Погоня длилась целых два дня, но наконец можно было выдохнуть, полностью отдаваясь плаванию. Однако я понимал, что церковь не оставит нас в покое. Они не столь глупы, чтобы не догадаться, что мы не просто так в очередной раз пересекаем до того необитаемый океан. Будь там небольшой рыболовецкий корабль, то проблем не было бы никаких, но такие большие морские силы просто так не отправляют. Я делал ставку на то, что в ближайшие пять лет мне придётся столкнуться с церковниками в Лагрике. Не знаю, насколько их мореплаватели хороши, но сил у Церкви изрядно, и они смогут наладить постоянные экспедиции в Лагрику. Рано или поздно просочатся слухи о богатстве нового континента и туда ринутся все кому не лень, а в лучшем положении будут наиболее централизованные государства, коим и является Ларингия под руководством Церкви.

Наконец мы прибыли к берегам континента. На этот раз Новая Земля приняла нас куда радушнее, чем в первый раз и Великий Океан не разбушевался, пропустив армаду переселенцев на земли Лагрики. Сами колонисты вывалились на палубы кораблей с открытыми ртами наблюдая за открывшимся пред ними землями, которые совсем скоро станут их.

Я с замираем сердца ждал, когда же на горизонте появиться Вольгород. Я был готов к тому, что местные сожгли город, что было восстание и все мои люди погибли, но в душе теплилась надежда, что город всё также стоит на берегу. Мы плыли уже несколько часов и по моим примеркам и скоро уже должны были наконец достичь поселения, но я не видел хозяйственных дымов, из-за чего волнение в моём сердце росло с неимоверной скоростью, но я старался не выказывать своей озабоченности. Единственное что меня могло выдать, так это побелевшие костяшки пальцев, которыми я со всей силы сжал перила подле рулевого колеса «Чёрного Зверя», постоянно переводя взгляд с берега на капитана и обратно.

Когда я увидел конника, который вывалился на берег из прибрежного леса, то от сердца отлегло. Это был сур, и он салютовал приближающейся флотилии свой стальной саблей. Он что-то кричал нам, его низкорослый конь ржал, но слов воина я не слышал. Переселенцы, увидев своего земляка на Новой Земле, сразу же обрадовались и стали приветственно махать воину, который повёл своего коня вдоль берега, внимательно следя за громадинами кораблей.

К концу дня, когда уже стало смеркаться и сопровождающий нас конник ускакал далеко вперёд, мы наконец смогли отыскать Вольгород. Сразу же я захотел ударить себя чем-то тяжёлым по лбу и вместе с тем обнять Сезара, как оставшегося главным в городе на момент моего отъезда. В колонии сверкал огромный маяк, тянущийся своей башней к небесам. Я не догадался дать своим людям распоряжение воздвигнуть такой необходимый маяк и это могло обернуться большими проблемами для второй волны колонизации, ведь если корабли напороться на мель, то достать их оттуда просто не получится. Так что этот маяк спас не мало кораблей.

Разгрузка началась сразу же. Корабли стали спускать шлюпы на воду, которые должны были перевезти людей на берег. Первыми переправлялись гребцы из северных суров, которые должны будут сесть за вёсла оставшихся в Вольгороде стругов, на которых будет куда удобнее переправлять жителей. Мероприятие определённо было не быстрым, а потому я одним из первых переправился на берег, чтобы уже там руководить процессом.

Не успел мой шлюп пристать к берегу, как из неоткуда образовался Сезар. Удивительно, но бородач был без доспехов и из оружия имел только саблю на поясе. Это было поразительно, ведь все последние дни наших встреч, он не снимал с сема латной кирасы и кольчуги под ней. Я не успел даже подняться, как Сезар своей мощной рукой просто выдернул меня из лодки, сразу заключая в объятия, от которых кости по всему телу затрещали, моля о пощаде.

- Я уж думал, что вы не вернётесь! – радостно прорычал «медведь», поставив меня наконец на землю, - Чего так долго-то?!

- Пришлось замедлится. Нужно было корабли собрать, бойцов обучить, да припасы подготовить. Но теперь мы здесь. Рассказывай, что тут да как без меня было…

Последние слова я произнёс одними губами, заметив, как рядом со мной прошагала группа местных мужчин, одетый не по местным обычаями, а так, словно вечно проживали в холодной Сурии. Они были из магларов, что до сегодняшнего дня были большинством в Вольгороде.

- Это как? – кивнул я в сторону отряда.

- Перенимают нашу культуру. Мы их биться обучаем, на вёслах сидеть, строить и так далее. Мужики у них крепкие и работящие, так что они хорошие помощники. Нехай также на вёслах посидят, да нашим помогут. Пошли пока.

Я последовал за бородачом и практически сразу понял, что мы выходим за городские стены. Сезару я верил, а потому пока не выказывал своего беспокойства. За городскими стенами активно шло строительство, но было понятно, что домов не хватит, чтобы разместить всё многочисленное прибывшее население.

- Вадим, не успели мы дома отстроить, тем более что не знали сколько вас вообще прибудет.

- И что делать будем, Сезар? – без какой-либо злости спросил я, ведь понимал, что Сезар говорит правду и сложно предугадать мои решения на другом конце света.

- В шатрах пока народ разместим. Тепло сейчас, так что первые несколько недель они так поживут, а мы пока строить продолжим. Местные до сих пор строят не так хорошо, а объёмы огромные. Пропитания, строительные материалы и дрова мы заготовили, так что всем необходимым людей обеспечим. Вы инструменты привезли? Мы склады заготовить успели, а они покамест пустуют.

- У нас корабли полные товаров и всего нужного. Коней привезли, коров, овец, коз. У нас там в трюмах такой зоопарк, что любой город позавидует.

- Ура! – пропустив неизвестное ему слово, возликовал Бернд, - Наконец мясо нормальное будет! А то местную животину есть невозможно! Коровы здешние такое мясо отвратное дают, а дичи не напасёшься.

- О еде потом. - отмахнулся я от причитаний Сезара, - Давай рассказывай, что здесь Аяк творит.

- Да вроде ничего опасного от него не исходит. – задумался Сезар, - Войска не собирает, сидит у себя в городе и не дёргается особо. Золото несёт, как и обещал, хоть купайся в нём. Ты сколько царю за следующий год пообещал злата привезти?

- Полмиллиона золотых.

Сезар присвистнул, - Немало. Очень немало. Уверен, что исправно платить сможем?

- А почему нет? Сам же говоришь, что Аяк договора не нарушает. Так что первые пару лет так точно проблем не вижу. Ты золото куда складируешь? Надеюсь, что не в склады укладываешь общие?

- За дурака меня держишь? – бородач посмотрел на землю и притопнул, - Большая часть под землёй. Я же знал, что ты с чиновниками разного рода приедешь, а им только дай возможность с честного человека деньгу содрать. Ты не боись, замаскировали так, что хрен кто заметит. – улыбнулся Сезар, - Часть в колониальной администрации оставили, но с ними уже сам решай, как взаимодействовать.

- Молодец, друг. А за маяк тебе и вовсе отдельное «спасибо».

- Глупцы долго не живут. – философски заметил «медведь», - Приказы будут?

- Бери под своё управление первый корпус ратников, которые высадятся. Пусть они этаким Охранным Приказом поработают, а то не исключено, что конфликты у наших с местными будут. Старейшинам магларов пока скажи, чтобы они пока прибывших особенно не доставали, мол огненным людям отдохнуть надо. Пусть стражники простых гражданских до складов не допускает, а то неровен час кражи начнутся, а начинать переселение с судов мне вообще не хочется.

- Будет сделано.

Распрощавшись с Сезаром, который сразу же потопал исполнять приказ, я ещё раз окинул взглядом город за стенами крепости. Местные оперативно воздвигали большие шатры, которые и должны были послужить временным жилищем для прибывших переселенцев. Конечно, можно было бы опеспечить и куда лучшие условия к моменту их прибытия, но строительство хотя бы одной пятистенной избы занимало привычное количество времени. Конечно, силами одной умелой бригады возвести привычный сурам дом можно было в весьма сжатые сроки, но умелых бригад под руководством Сезара оставалось не то, чтобы много, а потому винить его не стоило, тем более что было необходимо было воздвигать дома и для магларов, бывших ныне народом под подданством сурского царя. Сейчас было готово помещений тысячи на три людей, а потому работы предстояло начать масштабные.

Несмотря на то, что усталость успела накопится за всё плавание, а голова усердно кружилась, нужно было сначала ознакомится с отчётами Сезара, который тот накапливал в здании администрации колонии, служивший по совместительству жильём для меня. На ватных ногах я пошёл по улицам расширяющегося города, втягивая ноздрями запах готовящейся еды. Это местные варили в больших котлах похлёбку, которой намеревались накормить уставших от дороги переселенцев. Мне тоже бы хотелось полную миску еды, но вместе с тем я понимал, что первым делом нужно заняться делами, а поесть можно будет и позже. Пока что было решено перебиться своеобразным сухим пайком, который я таскал в сумке через плечо. Этот небольшой сухпаёк стал продуктом моей паранойи. Слишком уж много я посмотрел фильмов с катастрофами и последующим выживанием на островах, а потому, если бы я попал в такую же ситуацию, хотелось бы иметь хоть какую-то пищу.

Ввалившись в кабинет, я уселся за свой стол и подпалил свечи, вновь вспомнив о том, что надо бы подкинуть идею Фабрису о спичках. Вещица до жути полезная и революционная для этого мира. Из чего там делали первые спички? Сера, хлорид калия и сахар? Вроде так, но я понятия не имел как вообще добыть хлорид калия, а потом не сильно надеялся на то, что бывший монах сможет воссоздать формулу смеси самых примитивных спичек. А вот что насчёт сахара? К великому сожалению, здесь я так и не нашёл хоть какого-то подобия сахарного тростника. В Лагрике произрастал какой-то неизвестный ранее мне фрукт, формой напоминающий старые советские гирьки, только выкрашенные не в стандартный чёрный цвет, а бледный жёлтый. Этот фрукт был сладким и крайне сочным. Если выжать из него весь сок и выпарить из него всю влагу, то можно было получить коричневатую массу, которая по вкусу сильно напоминала сахар, пусть и менее сладкий чем в моём мире. Правда, чтобы получить всего лишь один килограмм сахара нужно было потратить не меньше тридцати килограммов плодов. Не самый лучший обмен, но всё равно стоит рассмотреть идею о производстве этого продукта и последующей его поставке в Старый Свет. Это может стать ещё одним хорошим подспорьем и новой статьёй дохода в казне колонии.

Не успел я взяться за толстую книгу в грубом кожаном переплёте, где должен был оставлять свои записи Сезар, как в кабинет вошли двое. Одного я знал хорошо, ведь несколько лет назад он стал причиной начала в Сурии гражданской войны, а во со вторым пересекались всего лишь пару раз в стенах Кремля.

- Будь здрав, Вадим! – поздоровался со мной Могута, присаживаясь на стул напротив меня.

- И ты не болей, царевич. – я перевёл взгляд на второго посетителя, - И ты здравствуй, Остромысл. Я думал, что вас чуть позже высадят, а вы уже здесь.

- С завтрашнего дня я заступаю на свой пост, Вадим. Мне нужны все записи о жизни колонии за всё прошедшее время. Завтра я осмотрю склады, и чтобы твои бойцы мне не мешали.

Я вздохнул и взглянул на «брата» царя, - Могута, ты меня как человека честного знаешь? Я ведь прав?

- Да. Ты сильный воин и просто хороший человек.

- Так вот, Остромысл, я знаю, что ты человек Белояра, но пойми одну вещь – сейчас ты на моей территории и тебе не стоит быть моим врагом. – поймав на себе удивлённый взгляд гостя, я продолжил, добавляя в голос стали, - Можешь жаловаться своему начальнику, но пойми тот факт, что твоё слово для меня не больше, чем пыль. Единственный кого я буду слушать, так это Могуту и самого государя. Можешь писать отчёты Белояру, но нести здесь свою службу тебе под моим надзором. Я уважаю владыку Медвежьего Острова, но лишних чиновников мне здесь не нужно. Мои удачи на этом континенте обусловлены тем, что чиновников у меня столько, сколько нужно и я не обременён лишней бюрократией. Ты тоже человек умный и давай лучше быть друзьями. – сделав небольшую паузу, я вновь продолжил говорить, - Сегодня вас разместят со всеми удобствами, и вы не будете ни в чём нуждаться. Если же у вас будут какие-то просьбы, то обращайтесь лично ко мне и ваши просьбы будут исполнены настолько, насколько возможно в нашей ситуации. Завтра для всех нас начнётся новая жизнь!

Глава 22. Переменчивый союзник

Переселенцы были преисполнены необычайного энтузиазма. Каждый из них был готов работать за пятерых, и они сразу же приступили к работе. Большая часть новоиспечённых колониалистов происходила из сёл и деревень, а потому они были привычны к тяжёлому труду, принимаясь за любую работу, которая улучшит положение колонии. Сразу же стали воздвигаться здания колониальной инфраструктуры, которые были так нужны для значительно возросшего населения Вольгорода. Главным было сейчас снабдить всех поселенцев жильём. Ладно сейчас небеса ещё не успели разверзнуться сильнейшим дождём, но начнись ливень и тогда все промокнут до нитки. Дабы решить проблему как можно быстрее, было принято решение воздвигать бараки, вмещающие себя по сотне человек. Строить их было куда как легче и времени на возведение требовали куда как меньше. Конечно, условия жизни в них были не лучшими, но как временная мера были оптимальны.

Вместе со строительством, массово стали распахиваться большие посевные площади. Да, сейчас еды было ещё много, благо местная земля была плодородной, но запасы имеют свойство кончатся, а потому стоило заранее озаботится пополнением наших складов. Сразу же стал вопрос разделения земли. Деревенская часть суров привыкла жить небольшими общинами, а многотысячный город был для них непривычен. Было ясно, что рано или поздно придётся создавать отдельные сёла и деревни, где деревенские смогут полноценно развернуть свою сельскохозяйственную деятельность. Было решено, что на одно взрослого мужчину будет выделяться по десять гектаров посевных площадей. Такая площадь была изрядна для прокормки обычной крестьянской семьи, а потому не должно было возникнуть проблем и земельных споров между семьями. Если всё будет хорошо и у крестьян будет приличное количество скота, то проблем с продовольствием в колонии не будет никогда.

Пока колонисты мирно строили город, воздвигая здание за здание, ремесленники производили необходимые для жизни ресурсы, а земледельцы обрабатывали землю и пасли скот, делать мне особенно было нечего. Естественно, я наблюдал за колонистами и местными жителями, дабы не допустить конфликтов, но маглары с радостью приняли переселенцев и никак не были настроены на ссоры. Наиболее дружелюбные аборигены даже пытались общаться с новоприбывшими на кривом сурском языке, который они понемногу перенимали от моих подчинённых.

Было решено предпринять дружеское путешествие к лакмакам. Было интересно как дела у молодого вождя, да и у нас появились товары на продажу, которые можно было сменять на золото. Всё же, пусть сейчас у нас и были запасы золота для выплачивания метрополии положенного налога, но вместе с тем дальнейший обмен с Ратиборском будет производится за золото. Да, выходила двоякая ситуация. С одной стороны, мы были подчинёнными сурской короны и вполне могли бы нуждаться в помощи из царской столицы, но эта самая метрополия не собиралась оказывать помощь на безвозмездной основе, отдавая торговлю на откупление купцам.

- А девки там есть? – первое что спросил у меня Бернд, когда я объявил о посещении дружественного поселения.

- Тебя только это волнует? - усмехнулся я, - Есть они там и много. Они долго воевали и много мужчин у них погибло, так что будет тебе какую вдову утешить. Только не будь последним кретином, чтобы наш имидж полубогов не исчез. – на мгновение я задумался, - А как ты вообще общаться с ними будешь?! Ты же языка не знаешь.

- Язык, любви не помеха! – расхохотался наёмник, - Я за время путешествия изголодался по женской ласке.

- Я надеюсь, что ты в Черноречье отпрыска не оставил?

- Чего не знаю, того не знаю.

Я вздохнул, поднимаясь на борт струга. Бернд был неисправим и в свои сорок с небольшим лет никак не переставал искать женского внимания. Впрочем, учитывая его нынешнее положение в обществе и отягощённую золотом мошну, найти подругу на ночь Бернду труда не составляла никакого.

Несмотря на то, что сейчас у нас была конница, передвигаться по реке Инн было проще на струге. Тем более что суры были привычны грести вёслами чуть ли не с самого рождения, а многочисленное пороховое вооружение защищало нас от возможных нападений со аборигенов. На этот раз все чувствовали себя намного вольготнее. На этот раз маршрут был уже изведан, а за нашими спинами была серьёзная крепость и множество готовых к битве воинов, каждый из которых обучен, вооружён и замотивирован. В таких условиях можно было чувствовать себя хоть немного расслабленнее.

Путешествие оказалось коротким. Струг с натренированными гребцами легко двигался по реке. Инн нам благоволила, а ветер дул попутно, позволяя набирать скорость за счёт развёрнутого паруса. Вскоре мы достигли притока, ведущего к озеру Лакпак. Навстречу к нам плыло несколько рыболовецких судёнышек с которых нам приветственно махали руками лакмаки. Отвечал я им не менее радостно, тем более что я и вправду соскучился по этим аборигенам, ставшими нашими первыми союзниками на этом континенте.

Добравшись до озёрного порта города, я первым перепрыгнул на каменную пристань древнего поселения. Там меня уже встречал Ки’бак, значительно заматеревший за прошедшее время. Я обратил внимание на его ножны с подаренным мною стальным кинжалом. Лакмаки имели обычай вязать разноцветные нити поверх своих ножен за каждую выигранную войну. Если в первый нашу встречу на ножны молодой вождь повязал всего лишь одну нить, то сейчас, как только мы встретились спустя практически год, нитей было аж восемь. Цифра огромная и я не мог приложить ума, когда он успел столько повоевать за столь скромный промежуток времени.

- Здравствуй, молодой вождь! – приобнял по-дружески старого знакомого, - Ты где успел столько повоевать?

Ки’бак несколько секунд удивлённо смотрел на меня, удивляясь тому, насколько же сильно улучшились мои знания местного языка, - Многие хотят позарится на наш город, который мы с такими усилиями смогли вернуть, а моя задача состоит в том, что я должен его удержать. Больше мы не потеряем свой дом! – вождь выглянул из-за моего плеча, рассматривая приплывших со мною людей, - Почему с тобой так мало людей? Обычно ты двигаешься с куда большим войском.

- Сейчас время мира и мне незачем брать с собой столько людей. Тем более я прибыл в твой город как друга, а не как воин.

- Почему ты думешь, что время сейчас мирное? – натурально изумился Ки’бак.

- Ты о чём? Мои люди отчитались, что проблем нет, а города живут в мире.

- Твои люди не знают многого. – расстроенно покачал головой воин, - Пойдём за мной. Я поведаю тебе обо всём.

Ки’бак плавно развернулся на пятках своих мягких ботинок и решительно направился вглубь города. Я сразу последовал за ним, не дожидаясь, когда мои бойцы выйдут на сушу. Ки’бак умудрился посеять в моём сердце волнение. До момента встречи я был уверен, что в колонии нет больших проблем, а все что есть – достаточно быстро и легко решаемы. Однако же, похоже Сезар действительно не знал всех проблем, которые стервятниками кружили над Вольгородом. Впрочем, это было немудрено, ведь Сезар был просто превосходным воином, а вместе с этим качеством далеко не всегда руку об руку шло качество великолепного политика.

Пока мы шли по городу, то я активно сканировал происходящее на улицах Лакпака. Среди местных жителей очень часто встречались облачённые в доспехи воины. Причем, качество этих самых доспехов значительно выросло по сравнению с предыдущим посещением мною поселения. Многие теперь носили бронзовые и тканные доспехи, которые могли предоставить достаточную степень защиты против распространённых в Лагрике средств убийств. Впрочем, сталь редко, но встречалась в вооружении лакмаков. Не было здесь мечей, не было топоров, но самым статусным среди аборигенов оружием было копьё со стальным наконечником. По классификации моего мира оно называлось ланцетовидным и до сих пор, не смотря на общую устарелость, было распространенно среди суров. По виду такие наконечники имели сравнительно длинное перо с ромбическим сечением, плавно переходящим во втулку. Такие стальные наконечники в районе втулки украшались разноцветными нитями, привязывающими к древку длинные перья местных птиц. Если у суров копья с такими наконечниками были в порядке вещей, то вот для лакмаков они были признаком высокого статуса и большого богатства. Было похоже, что город готовился к очередной войне, а иначе я просто не понимал, зачем ходить вооружёнными внутри безопасного города. Одно дело, когда внутри поселения была высокая преступность, но лакмаки обладали удивительным строем общества, которое было практически лишено преступных элементов. Здесь не воровали, не носили и почти-что даже не убивали. Все серьёзные конфликты лакмаки выясняли при помощи оружия, используя строгий регламент ритуальных поединков. В бою могли участвовать только мужчины, достигшие пятнадцати лет и каждая схватка происходила один на один. Ристалищем для поединка служил пустой круг за стенами города, выложенный камнями высотой до колена. Поединок заканчивался либо смертью одного из бойцов, либо когда один из поединщиков выходит за границы зоны сражения. Если кто-то специально отступал, спасая свою жизнь от дуэли, то это считалось позором для поединщика и никто в нём больше не мог видеть воина, да и серьёзных дел с ним никто больше иметь не станет. Оружием дуэлянтов служили костяные кинжалы, которыми лакмаки владели на высоте. Эти дуэльные поединки позволяли решать многие проблемы меж отдельными членами общества и даже семьями.

Вместе с Ки’баком мы поднялись в высокий трёхэтажный дом в самом центре города. Жилище со всех сторон было окружено бойцами в бронзовых доспехах, вооружёнными связками из небольших круглых щитов и копий со стальными наконечниками. Они стояли словно истуканы, но по их глазам было видно, что стражники внимательно следят за городом. Поднявшись на третий этаж, мы разместились на открытой всем ветрам площадке, откуда открывался замечательный вид на простирающийся во все стороны город. Были видны громадины каменных зданий, фигурки людей, ходящих по вымощенным камнем улочкам и множество небольших рыболовецких судов, которые активно добывали сетями рыбу в огромном озере. В центре комнаты был выстелен тонкий ковёр и разбросано несколько толстых разноцветных мягких подушек, набитых пухом местных пичужек. Ки’бак жестом пригласил меня присесть, и я с удовольствием примостил своё седалище на одной из подушек, поправляя полы тёплого шерстяного плаща. Молодой вождь сел напротив меня и через несколько секунд на этаж поднялась маленькая девочка, несущая в руках огромную круглую глиняную тарелку, диаметром не меньше метра, на которой было размещено два дымящихся стакана, несколько лепёшек и ещё несколько разномастных блюд, распиханных по небольшим чашечкам. Положив тарелку, между нами, девчушка быстро поклонилась и убежала на второй этаж.

Взяв чашку с дымящимся напитком двумя руками, Ки’бак отсалютовал и сделал небольшой глоток. Я последовал его примеру и пригубил из стакана. Напиток был густоватым, но вкусным. Он отдавал одновременно запахом орехов и ягод вместе с привкусом мёда. Питьё легко влилось в пищевод и внутри сразу же стало тепло, а тело понемногу стало расслабляться.

- Я не пробовал это раньше. Что это за напиток?

- Биарака. Он расслабляет тело и даёт мозгу сосредоточится. Многие мудрецы пьют его, чтобы погрузиться в раздумья.

- Вкусно. – я утёр губы и взял кусок лепёшки, которую обмакнул в странную смесь из местных овощей, - Что ты имел ввиду под тем, что не настало время мира?

- Твои люди почти не выходили из города и только принимали торговцев в своих домах. Эти торговцы не заплывали к истоку реки и не владеют всеми сведениями о творящимся в империи. Я взял на себя обязанность разузнать всё и понял, что Аяк желает войны.

- С чего ты так решил? Уж что-что, а о перемещениях войск мои бойцы бы совершенно точно узнали.

- Аяку нет нужды собирать воинов в одном месте. Это было бы слишком заметно и тогда многие бы обеспокоились и твои люди об этом узнали и предприняли меры к противодействию. Когда наступит нужный день, то его войска соберутся в одном месте и пойдут на нас войной.

- Нас?

- Нас. На ваш город и все те поселения, которые выступают вашими союзниками. Вадим, ты догадываешься зачем это нужно Аяку?

- Мы чужаки, показавшие огромную силу. – начал понимать я, - Я лично убил прошлого императора и стал причиной смерти прошлого божества. Если Аяк сумеет разгромить столь серьёзного противника, то его авторитет среди остальных властителей натурально устремится в небеса.

- Верно.

- Ты говоришь, что они соберутся в одном месте, но где? Если они пойдут по реке, то тела их воинов станут кормом для рыб. Всего несколько стругов и смерть их войска будет гарантирована.

- Кто же сказал, что они пойдут по воде? – улыбнулся Ки’бак понимающий, что сумел меня заинтересовать.

- А как же? Это самый удобный способ.

Молодой вождь поднял свою жилистую руку и указал на северо-запад, - Там горы. Горы эти считаются непроходимыми ни для одной армии. Люди там погибнут от холода, голода и крутых обрывов.

- Никто в здравом уме туда не сунется.

- А кто сказал, что Аяк здоров головой? Его ум опьянён властью идурман-травой. Он поведёт свои войска через эти горы, чтобы выйти с того места, где вы не ожидаете.

- Звучит как самоубийство. – помотал я головой, опрокидывая в себя ещё один стакан расслабляющего напитка, - У него же есть военачальники и они не дадут погубить в горах целое войско.

- Я же тебе говорил, что там умрёт армия. – Ки’бак интонацией выделил последнее слово, - Но там живёт племя. Они спасались от древнего мора, укрываясь на самых высоких горах. Они думали, что высота и лёд гор их спасёт. Они оказались правы и до сих пор живут там, куда никто даже не пытается соваться.

- Они не сходят с гор?

- Нет. Когда-то давно пытались, но те времена были дикими. Они чуть не потеряли всех своих людей, а потому уже век никто из их племени не спускался к реке.

- И как Аяк планирует провести там своих людей?

- Он заручился поддержкой этого племени. Они знают все тропы, каждый склон своих гор. Они смогут провести сквозь льды людей Аяка.

- А что получат взамен?

- Мой город. Пусть он не настолько обширен, пусть есть более приятные места для жизни, но всяко здесь будет лучше, чем на высокогорье, где важная каждая пригоршня еды.

- И сколько он там проведёт людей? Ему нужны тысячи отборных воинов, чтобы сокрушить мои роты. Я не просто так их обучал – они готовы растерзать любого врага.

- Для того он пустит часть армии по воде. По его плану ты должен будешь отвлечься на эту армию и тогда он сможет зайти в твой город с тыла. Потому-то в армии, что пойдёт по Инн, будут самые слабые воины. Они потеряют свои жизни, но дадут совершить манёвр идущим по горам.

- Н-да уж… - я грустно усмехнулся самому себе, - Я надеялся на мирное сосуществование. Полагаю, он не напал раньше из-за того, что победа над полусотней не будет настоящей победой?

- Да. Несколько тысяч тел мёртвых людей огня будут доказательством величия Аяка и что именно он настоящий сын Неугасаемого Солнца.

- Понятно. Я благодарен тебе за то, что ты предупредил меня. Теперь его манёвр будет бессмысленным. – я посмотрел на ножны Ки’бака, - Нити у тебя за победы над горными жителями?

- Да. Я пытался убить как можно больше «горных», чтобы они не помогали Аяку, но с каждым боем они отходили всё дальше и дальше в свои горы. Биться там слишком сложно и мне пришлось оставить эту затею.

- Сколько с гор спусков?

Ки’бак задумался и посмотрел в каменный свод потолка. Я же вновь наполнил деревянный стакан прекрасным напитком, намереваясь во что бы то не стало узнать рецепт этого питья. Этот взвар был прекрасен и как согревающий напиток, и как освежающее питьё во время жаркого лета. Пока я восхищался биаракой, чуть ли не начиная писать ей оды, молодой вождь наконец вернулся к диалогу.

- Три тропы могут дать войску пройти к реке. Остальные тропы могут пересечь только горные козлы, а мастерства этих животных не сможет достичь ни один смертный.

- Не так уж много. Можно перекрыть большую их часть или вовсе создать завалы. Пороха у меня есть приличные запасы и можно этим воспользоваться.

- Вадим, ты уверен, что это будет хорошее решение?

- Ты о чём?

- Если ты сейчас завалишь все три прохода, то это отменит планы Аяка, но тогда ты не сможешь сразить его в одном бою. Придётся вновь продвигаться по реке и брать один город за другим. Это долго, потребует огромные ресурсы и Аяк за это время может придумать новый план. Тогда война может сильно затянуться и быстрой победы никак не получится.

- Что ты предлагаешь, молодой вождь?

Ки’бак прямо-таки просиял, поняв, что мне интересно его мнение и стал тараторить, что я лишь едва смог разбирать его слова, - Позволить Аяку привести его план к действию. Пусть он до последнего думает, что его «идеальный» план сработал и он сможет взять твой город с лёгкостью, пока ты сражаешься в другом месте. Мы можем организовать засаду на выходе с горных троп, и тогда наша победа будет куда вероятнее.

- Это может сработать…

Глава 23. Последние приготовления

- Ты уверен, что Аяк хочет начать войну? – напряжённо спросил меня Бернд, крутящий меж пальцев несколько лазурных каменьев, которые он выменял у местных жителей за дешёвый ларингийский платок.

Я организовал совет офицеров через пару дней, когда мы смогли вернуться в Вольгород после посещения нами Лакпака. Несколько дней я отрядил на то, чтобы осмотреть спуск с гор и приметить несколько возможных мест для проведения сражения. На время совета были исключительно командиры моего войска, ведь пока что я был без конкретного плана, то не хотел уведомлять о предстоящей войне Могуту. Вторая экспедиция шла уже два месяца и город всё больше разрастался и понемногу началось расселение семей по отдельным домам в своеобразном «нижнем городе». Однако же, не смотря даже на усиление стен крепости, город определённо был не готов к войне. Если со стен ещё можно было бы отогнать залпами аркебуз небольшой отряд врагов, то вот против громадной армии лагриканцев город бы точно никак не выстоял. Пусть они не имели технологии и практики создания осадных орудий, но даже так, доберись враги до стен, то просто бы закидают защитников «мясом».

- Ки’баку я верю. Он хороший воин и здравый правитель. Пусть он молод и горяч сердцем, но вместе с тем он не рвётся в бой сломя голову, а наоборот предлагает выждать.

- Сколько у этого Аяка людей?

- Несчётное количество. У нас в любом случае их меньше. Значительно меньше. Об открытом бое даже не стоит и помышлять.

- Сами мы можем выставить две тысячи профессиональных воинов из Сурии и ещё три тысячи вспомогательных частей из магларов. – задумчиво проговорил Фабрис, потирая свой покрытый сединой подбородок, - Сезар, ты успел их обучить?

- Да. Воины они знатные, да и снарядить их сумел. Щитом, копьём и дротиками воевать они обучены. В строю биться смогут и сулицами любого так плотно закидают, что ёжики обзавидуются. Если мы их на флангах поставим, то никто нас обогнуть не сумеет.

- И того пять тысяч человек, если не будем собирать ополчение. Не мало, но и не очень много. Впрочем, если там место для битвы удобное, то этого должно хватить.

- Место там отличное. – стал я сразу пояснять всем присутствующим, - После спуска с гор идёт большая низина, навроде долины. Прямая как стол, так что для пушек придётся позиции копать, но коннице действовать будет проще. Вот только предугадать надо как вообще противник пойдёт.

- Разумно подумать, что если Аяк не знает о том, что мы в курсе его планов, то поведёт своё войско по наиболее удобному для войска пути. – логично заметил Рубен, - Ему ни к чему небоевые потери, тем более если он ведёт на нас собственную элиту.

- А войска есть где скрыть? – спросил меня Вирт, который в экспедиции командовал нашей ударной конницей, - Если ты сам говоришь, что в открытом бою нам не справится, то нужно где-то спрятать бойцов.

- Ближайший лес в паре вёрст. Не сильно густой, но несколько рот спрятать там можно.

- Эх, жаль корабли уплыли. – поцокал языком Бернд, - Так хотя бы матросов на битву бы взяли. Придётся обходится тем, что есть.

- Если с «горной» армией мы определились, то что будем делать с «речной»? – вернул разговор в нужное русло Сезар, - Вадим сказал, что там войска будет громадное.

- Да. Туда отправится большая часть ополчения городов Аяка. Их будет много, но мастерства и отличной экипировки от них ждать не стоит. Просто «мясо» и не больше, но даже так не стоит быть слишком спокойными. Они слабы, но их много, так что опасность представляют.

- Они пойдёт по озеру. Возведём плотину, поставим туда пушки да пустим корабли на дно. Делов не так уж и много. – отмахнулся Бернд.

- Просто так нельзя. Мы должны завязать там бой, чтобы Аяк поверил в то, что мы не знаем о его истинном плане, да и плотину не факт что успеем возвести. Дело это сложное, а если от балды строить будем, то ненароком окрестности затопим и местные нас за это по головке не погладят, но что-то придумать всё же надо. Часть кораблей мы может и постреляем, но с остальными придётся что-то особенное выдумывать.

- Брандер? – предложил Рубен.

Мысль от младшего из офицеров была дельной. Всё же, корабли можно было не только топить, но и поджигать. Такой вариант уничтожение вражеского речного флота был куда как более приемлем, нежели постоянный обстрел противника при помощи пушек. Ладно бы мы успели развернуть производство пороха уже в колонии и тогда можно было бы от души палить, не осматриваясь постоянно на имеющиеся запасы, но сейчас мы были целиком и полностью зависимы от поставок из метрополии, а когда приплывут торговцы из Сурии было неизвестно.

Что же представляет из себя брандер? Это было старое изобретение, впервые применённое греками в ходе Пелопонесской войны. По-сути своей, брандером являлось любое плавучее средство, нагруженное до отказа горючими или взрывчатыми материалами. Можно было просто накидать на самодельный плот фашинами, стружкой, залитой скипидаром, тюками с сенами и всем другим на что хватит фантазии и что хорошо горит. Вот такой зажжённый кораблик отправляли в сторону вражеского флота и наслаждались увиденным. Во многом именно брандеры Англии дали уничтожить будущей «владычице морей» Непобедимую армаду. Однако же, наша ситуация несколько осложняла применение брандеров. Мы располагались вниз по течению, а значит брандер без помощи гребцов цели достигнуть не сможет. Конечно, можно было бы поставить парус, но будет ли ветер благоволить нам во время схватки?

- Мы ниже по течению. Просто так брандер мы не запустим. – высказал я свои мысли бывшему адъютанту.

- А притоки нам на что, командир?! – без нотки неуважения спросил Рубен, - У Инн притоков столько, что за десятилетие не исследовать. Найдём место поудобнее и запустим брандеры с притока. Представь только какой там будет твориться аопкалипсис! С одной стороны пушки рвать корабли будут, а сзади брандеры как вдарят! Кровь, огонь, агония! Нас в этом мире запомнят надолго!

- Рубен, ну хоть ты заражайся маниакальными замашками! – приструнил я молодого наёмника, - Но мысль у тебя дельная. Так и поступим. Сейчас всем разойтись!

Отданный приказ бойцы моментально стали исполнять. Офицеры разошлись по собственным подразделением, а я зашёл за главным бухгалтером колонии и принялся за осмотр складов. Было необходимо целиком и полностью понять все имеющиеся у нас запасы пороха, пуль и ядер. Учитывая, что вскоре нас ожидают активные боевые действия, нужно знать наши ресурсы. Бухгалтер наш был седым старичком, который уже ходил не так быстро, но его способностям к умственному подсчёту могли позавидовать ментаты. Он на ходу мог перечислить практически все позиции товаров, которые хранились на наших обширных складах, вызывая у меня неподдельное уважение к такому человеку. Обход занял у нас оставшуюся часть дня, но не смотря на потраченное время я был более чем доволен результатами.

Выходило, что у нас было примерно сто тонн пороха. Запасы были просто огромные, но и планировался наш поход очень основательным. Конечно, я активно отправлял экспедиции с целью отыскать все необходимые ресурсы для начала производства пороха. Всё же я хотел обрести независимость в военных делах и для этого нужны были чуть ли не истощаемые запасы пороха, свинца и железа. Если создать хоть сколько-то вменяемое производства стали было не такой уж и проблематичной задачей, то вот с порохом были серьёзные проблемы. Самый обычный дымный порох состоит из древесного угля, серы и селитры. Если первые два необходимых материала ещё можно было худо-бедно добыть, то вот с селитрой на данном этапе развития колонии проявлялись критические проблемы. Сейчас, для нас самой удобной технологией получения селитры была добыча её из навоза. Для этого кучу навоза смешивали с известняком, строительным мусором и прочими известняковыми материалом с прослойками из соломы или хвороста, которую накрывали дёрном для удержания образовывающихся внутри газов. Запах при этом действии создавался крайне своеобразным, но при гниении навоза образовывался аммиак, который накапливался в прослойках из соломы и позже превращался в азотную кислоту. Затем добавляли воду, а затем и древесную золу, что приводило к получению известняка. Поскольку количества нашего скота сейчас было значительно ограничено, то и навоза было соответственно маловато.

- Воевода, - обратился ко мне старичок счетовод, - намечается война? Мы готовимся к битве?

- Переслав, ты прекрасно знаешь пословицу «Хочешь мира – готовься к войне». Так вот, я очень хочу мира.

- Я не буду говорить об этом ни Остромыслу, ни Могуте. Меня нет смысла обманывать. Вы осматривали только военные запасы: порох, свинец, ядра, уже отлитые пули и картечь. Проверили чуть ли не каждую аркебузу, каждый карабин и пистоль из оружейных пирамид. Вы посмотрели заточку каждой сабли, каждого наконечника копья, проверили запасы стрел и болтов до самой последней единицы. Воевода, вы даже не озаботились запасами пищи и пития в колонии, хотя, при осаде этот элемент был бы очень важен. Значит, я либо ошибся, в чём очень сильно сомневаюсь, либо нас ожидает война, осада колонии в ходе которой будет означать нашу неминуемую погибель. Я прав?

- В очередной раз поражаюсь вашему вниманию, Переслав. – грустно помотал я головой, - Нигде не скрыться о вашего прозорливого ума. Да, нас ждёт война. Император Аяк, по сообщению наших союзников, готовится к нападению на наш город. Он специально выждал момент, когда здесь соберётся множество воинов и теперь готовится к войне. Его войско огромно и осаду в нынешнем положении Вольгород не выдержит. Победа возможна только в одном единственном генеральном сражении, а иначе смерть всех переселенцев будет страшной.

- Значит, мне стоит спать с кинжалом под подушкой?

- Лучше носите с собой кинжал всегда. Я понимаю, что ваше главное оружие, есть ваш непревзойдённый ум, но куда приятнее будет умереть в бою, нежели мучится в плену.

- Вы правы, воевода. Правы как никто другой.

Мы раскланялись со счетоводом и каждый пошёл по своим делам. Старому счетоводу сложно было столько времени быть на ногах, но он стойко выдержал испытание и сейчас заслуживал честно заработанный отдых. Сам же я вернулся в свой дом, который служил по совместительству и главным административным зданием колонии. Вот только сна не было ни в одном глазу. Со мной так было всегда, когда намечалось крупное сражение, которое обещало обернуться тяжёлыми потерями. Мне хотелось подготовиться как можно лучше и каждый раз казалось, что моя подготовка слишком слабая. Но эта битва сильно отличалась от любой другой. Раньше можно было возможно отступить, но сейчас? Сейчас за нашими спинами был Океан, который с бухты барахты пересечь было невозможно. Даже если сейчас я прикажу свернуть экспедицию, то отступление будет бессмысленным. Корабли уже вернулись обратно в Сурию и из транспорта у меня остался лишь десяток длинных стругов, эвакуация на которых в Сурию просто невозможна. Да и что со мной будет, если так бесславно окончится едва начавшаяся колонизация Нового Света? Скорее всего я буду овеян позором, который не сойдёт с меня до скончания времён, да и закончу свою жизнь где-то в царских казематах за столь бессмысленное растрачивание средств. В любом случае перспектива печальная и остаётся только дать бой. Хотелось ли мне этой войны? Нет, но сознание подсказывало, что избежать её просто не представлялось возможным. Очень вряд ли что властолюбивый Аяк бы оставил столь серьёзную угрозу в виде нас в покое. Если бы здесь смогли укрепиться, настроить крепостей, укорениться, то тогда выкорчёвывать колонию суров будет просто невозможно. Почему тогда я не довёл прошлый поход до конца, просто не нажав на спусковой крючок второй раз? Не знаю. Не могла от меня никуда деться странная вера в человечество. Пусть я наёмник, цель которого эффективно уничтожать врагов своего нанимателя, но сейчас мирное сосуществование было бы куда выгоднее для обеих сторон. Хотя, что уж поделать? Остаётся только воевать.

На следующий день начались тренировочные марши моего воинства. Необходимо было проводить боевое слаживание имеющихся под моим началом подразделений, ведь именно от их эффективности на поле боя сейчас зависело выживание колонии. Именно они были должны стать тем щитом, что удержат нападки вражеский аборигенов на наше поселение.

Первым делом стоило взяться за стрельбы. Я успел провести тренировки ещё в Сурии, но количество залпов там было не таким большим и лучше продолжить тренировки пока у нас есть возможность. Стрельцы били залпами, поражая сектора, указанные офицерами. Новые пищали от Мадира позволяли вести огонь куда быстрее за счёт того, что не приходилось париться с фитилями. Да, с точки зрения ремонтопригодности старые модели были куда как лучше, но между скоростью и ремонтом я выбирал скорость. Стало возможно создавать доселе невиданную плотность огня, разя выдуманного противника. Я прямо-таки наслаждался, смотря на то, как летят в сторону противника сотни свистящих свинцовых пуль. Позиции стрельцов закрывались своеобразной дымовой завесой и сейчас это становилось проблемой. С одной стороны, будь ветер, то и так не самые точные выстрелы из гладкоствольных пищалей становились бы ещё более непредсказуемыми, но так хотя бы была возможность палить не в белый свет как в копеечку, а более-менее прицельно, хотя бы по указанным офицерами секторам. Это тоже не так уж и удобно, но от отдельных стрелков не так была важна их индивидуальная точность, сколько умение бить в строю и одновременно.

Также большое время нужно было уделять конным стрелкам. Карабины были страшным оружием в их руках, а в связке с конём открывали огромные тактически просторы к применению на поле боя. Стрельба с седла была значительно сложнее, чем с двух родных ног, а уж тем более с колена, да и плотность тоже страдала, но в целом я остался довольным. Они могли быстро перемещаться с позиции на позицию, чуть ли не на ходу разя огнём противников. В случае необходимости они могли зайти в тыл к противнику и врубиться в их спины с саблями и тяжёлыми палашами. Рейтары мои были не такими бронированными, как ратники под командованием Вирта, но даже их относительно лёгкие доспехи могли защитить от архаичного вооружения лагриканцев.

Моя же латная пехота, как всегда, была превосходна. Пусть среди них было много новичков, которые не успели пройти все те военные кампании, которые преодолели плечом к плечу ветераны. Но разбавление новичков ветеранами дало о себе знать, и сила пехотных рот ближнего боя ничуть не просело. Комбинация пехотных пик и длинных алебард отлично себя показывала ещё в Старом Свете, способная остановить даже превосходную ларингийскую конницу, а уж здешние полуголые воины для них были подобны ветхой плетёной оградой перед мощным дизельным бульдозером. Так что я был спокоен и готов встретить многотысячного врага.

Что же касается артиллерии, то на неё возлагались огромные надежды, впрочем, как-то было всегда. Ещё в Сурии мы запасли столько каменного дроба и свинцовой картечи, что можно было бы построить целый дом. Их должно хватить, чтобы перемолоть любую армию, да и бомб отгрузил нам изрядно. Многие из лагриканцев помнили опасность, которую таила моя артиллерия, а потому я искренне надеялся, что они не решаться переть плотной толпой вперёд на порядки моих солдат. Да, стальные тела моих пехотинцев с легкостью примут атаки бронзового оружия, но всё равно хотелось бы как можно больше избегать прямого ближнего столкновения. В свалке тел из двух сторон будет куда сложнее выцеливать врага. Всё же, не зря я так упорно развиваю «длинную руку» своего войска, чтобы вновь полагаться на заточенные алебарды и острые пики. Конечно, роты «Кабаньей Армии» были если не самыми прославленными во всём Старом Мире, то уж точно наиболее эффективными и яростными бойцами, способными на то, что для остальных кажется невозможным.

Последним на что я обращал внимание, так это тяжёлой ударной кавлаерии из суров, которая была под командованием Вирта. Он был старым аристократом, что как никто другой был эффективен в использовании древней как сам мир тактике – таранном ударе. Если в Старом Мире эта тактика становилась всё менее эффективной, но вот на просторах Лагрики такой смертоносной атаке даётся второй шанс на жизнь.

В любом случае, как бы не развернулось дальнейшее сражение, но лагриканского императора ожидает «тёплый» приём по всем традициям гостеприимных суров. Хотя, сейчас именно мы были теми самыми гостями, но раз уж хозяин этого прекрасного дома решил напасть на нас, нарушив все заранее принятые договорённости, то нам не остаётся ничего, кроме как биться за свои жизни с мечами в руках и пламенем в сердце.

Глава 24. Речной Император

Аяк дал нам времени на подготовку ещё два месяца. Сомневаюсь, что он хотел специально выдать нам такую значительную фору, позволившую укрепить город, подготовить все возможные запасы и обучить бою ополчение. Эта фора была важна, но Аяк не атаковал, дожидаясь пока окончательно потеплеет и горные дороги не будут покрыты толстым слоем снега, но эта небольшая передышка была нужна как воздух.

В Вольгороде витал запах тревоги. Им было наполнено всё: воздух, еда, взгляды людей. Мне всё же не удалось сохранить спокойствие среди населения. Не знаю кто или что стало причиной утечки, но факт оставался фактом и нам едва удавалось сдерживать народное волнение. Среди людей зрел слух, что император Инн ведёт миллионы воинов, в каждом из которых живёт дух зверя, отчего каждый боец императора обладает огромной силой и неисчерпаемой звериной яростью. Многие хотели пойти на мирное соглашение ещё до начала войны и мне стоило огромных усилий для удержания состояния внутри города в относительном порядке. Помогал мне в этом деле собственный авторитет и то, что среди моих солдат было множество бояр и дворян, которые имели высокую военную подготовку. Да и золотишка пришлось потратить, чтобы подкупить часть из наиболее активных сторонников мира, дабы те поменяли свою позицию и на этот раз продвигали военную повестку среди переселенцев. Так что, кризис в колонии удалось пережить достаточно легко. К тому же, практически двадцать город выступили нашими прямыми союзниками, собирая собственные ополчения, которые должны были удержать флот Аяка от прорыва по реке.

В городе все были готовы к битве, благо, запас оружия, стрел и арбалетных болтов у нас был накоплен приличный, а значит какое-то время ополчение сможет эффективно уменьшать численность вражеского войска. Командовать возможной защитой поселения был назначен Бернд. Он рвался в бой, но я здраво рассудил, что не привыкшему к сражению ополчению нужен грамотный командир да и хорошо подвешенный язык Бернда мог помочь на случай возможных переговоров. Я сомневаюсь, что Аяк на них пойдёт, ведь победа для него нужна с репутационной точки зрения, но даже так стоило быть готовым к разного рода решениям противника. В усиление Бернду был приставлен Могута. Царевич хоть и был боевитым мужиком, но его опыт в сражениях был не таким большим, в отличие от статуса. Может быть, Владислав и рад бы был смерти своего «братца», но присутствие его в городе могло бы вдохновить горожан на случай, если всё же им случится обороняться.

Сейчас мои войска находились в режиме низкого старта. Снаряжение было собрано, обоз составлен, кони накормлены, а это значит, что в любой момент мы сможем выступить навстречу войску Лагриканцев. Мы дожидались, когда первые вести о начале битвы на реке достигнут нас ровно в тот же момент мы выдвинемся из города. После преодоления Инн на нескольких оставшихся при мне стругах, до выбранного места схватки нам идти было всего пару дней. Благо, длительному маршу войско было обучено и большого обоза мы с собой не брали, чтобы не снижать скорость из-за вереницы тянущихся позади нас телег. Конечно, можно было бы составить вагенбург, но против нас не выступало конное войско, а потому он станет лишь помехой и обременением. Конечно, тогда мы будем закрыты со всех сторон телегами, но они были нужны в хозяйстве, да и я рассчитывал на конницу с артиллерией, который могли позволить мне совершать оперативные манёвры на поле боя.

Вести о начале боестолкновений на реке достигли нас через три дня, после того как на помощь к союзническим контингентам выдвинулся небольшой корпус моих воинов во главе с Рубеном. Парень был молод, но отлично подготовлен, а потому операция под его руководством должна окончится успехом. Сообщение доставил верный сокол, который продолжал путешествовать с Рубен с момента его прикомандирования тогда к ещё наёмничьему отряду. Несколько раз птицу чуть не подстреливали, но она до сих пор исправно выполняла все возложенные на неё задачи даже под плотной стрельбой со стороны противника.

Получив сообщение, я сразу же приказал переправляться через реку. В городе мы оставались по сей момент только из-за лёгкости снабжения, ведь перевозить через Инн продукты для пятитысячного войска было проблематично. Теперь же мы везли немалую часть припасов с собой, взяв в обоз лишь несколько телег, доверху нагруженных самым необходимым. Конечно, помимо телег снабжения провиантом и огромных бочек на колёсах, шли в обозе и телеги с порохом да остальным военным скрабом. Благодаря грамотному их распределению, обоз получился не самым длинным, а избыток лошадей, поставляемых как городами-союзниками, так и кочевниками-калаками, позволял делать армию достаточно мобильной. В будущем мне хотелось и вовсе посадить всю армию в сёдла, чтобы наиболее оперативно действовать на бескрайних просторах Лагрики, которую нам предстояло ещё долгие года исследовать после победы над Аяком. Однако, рано пока загадывать на будущее, когда предстоит столь сложная схватка, ценой за проигрыш в которой будет не только моя жизнь, но и жизни ещё пятнадцати тысяч человек. Много? Ещё не придумали слово, которое будет обозначать насколько же велика такая цена.

Через пару дней пути мы наконец добрались до места будущей битвы. Это была низина после гор, ровная как стол. Не было здесь ни единой кочки, ни одной ямки и столкнись на такой площадке две конных армии, то для них это бы стало идеальным местом для схватки. Однако же, этот бой был битвой пехотных армий, а это значит, что лучше бы мне пользоваться неровностями местности, но их, к великому моему сожалению, просто не было.

По моим подсчётам, основанным на информации от Ки’бака, Аяку нужно было двигаться ещё минимум пару дней по горным тропам, а значит это время нужно использовать с пользой. Потому мною сразу был отдан приказ к началу инженерных работ. Десятки воинов, вооружившись лопатами, стали сразу выкапывать траншеи и позиции, предназначенные для пушек. Они были крайне важны для нашей битвы, ибо пушки должны были мочь расстреливать любую площадь в зоне действия досягаемости ядер. Ещё небольшую группку людей, нагруженную альпинистским снаряжением, я направил к снежным пикам гор. Был у меня план, и они должны были стать инструментом для его исполнения.

Аяк со своим войском появился только на четвёртый день, когда немалая часть укреплений была построена. Его многотысячное войско длинной рекой медленно спускалось в низину по узким горным тропам. Я видел их закованные в бронзовые доспехи тела, чувствовал их усталость и ощущал ярость, с которой они готовы броситься на жиденькую цепь из моих воинов и траншей, которые перегородили им выход из низины. Я понимал, что сейчас войны лагриканского императора устали после длительного перехода, но я не атаковал. Ударь я сейчас и совершенно точно одержу победу, но какой от этого будет смысл? Сейчас внизу скапливались войны императора, они устали, но их было столь мало, что потери врага будут минимальными, а это в мой план не входило. Я собирался уничтожить как можно больше лагриканских воинов, которые рискнули выступить против моего правления. Этот мятеж я просто не мог прощать, а потому нужно было утопить восстание в крови так жестоко, чтобы они поколениями даже не раздумывали о том, чтобы попытаться выступить против моей власти.

Воины спускались с горы, сразу же пытаясь построиться в боевые порядки. Вот только сразу было заметно, что воины каждого города держаться по отдельности. Сотня за сотней они развёртывались в низине, поблёскивая металлом доспехов и громыхая металлическими щитами. Они были готовы к схватке, не смотря на усталость, но из всех сил удерживались. С каждым часом их становилось всё больше и больше, а потому вскоре количество противников быстро сравнялось с подчинённым мне воинством. К концу дня численность противника и вовсе превысила моё войско примерно в три, а то и четыре раза. Этого было более чем достаточно для атаки, но Аяк не спешил атаковать. Похоже было, что он достаточно умудрён в военной тактике, чтобы не бросаться оголтело на мои порядки, а дать своим бойцам отдохнуть. Почему же они вообще спустились с гор, если узнали о том, что я поджидаю их на подготовленных позициях? Причиной тому были горы и сложность их преодоления. Пусть сейчас уже было тепло, но пронзающий всё тело холодный ветер заставить спуститься даже самых подготовленных людей, да и перетаскивать по узким тропам обоз практически невозможно, а это значит, что провиант у лагриканцев либо на исходе, либо скоро будет на исходе. Так что, им до невозможности сильно нужна победа, а иначе почти двадцать тысяч отборных воинов поляжет в продуваемых всеми ветрами горах, даже не успев хоть раз ударить врага копьём. У нас же тоже не было огромных запасов, но положение было всё-таки лучше, ведь какой никакой обоз был, да и войско моё было значительно меньше.

- Где же мы их всех будем хоронить? – горестно вздохнул стоящий рядом со мной Сезар, рассматривая вставшее против нас огромное войско, - Если это самые отборные ратники аборигенов, то сколько тут городов собралось?

- Никак не меньше двухсот. – после недолгих раздумий ответил я, - Во время первой экспедиции мы их много зарубили, но такое ощущение, что они не люди, а тараканы. Бьёшь их постоянно, а они всё не кончаются.

- Как думаешь, сработает ли твой план?

- Было бы славно. – я вздохнул, в который раз перепроверяя пистоли на груди и поясе, - Если выгорит, то конец тут всем придёт.

- Поспать бы нам надо. Сегодня эти уроды точно на нас не попрут. Даже я бы не рискнул нападать в такой темноте.

- Согласен. Если уж сразу не напали, то мозги у них есть, а значит можно бы и отдохнуть.

Если бы я тогда знал, насколько же ошибаюсь. Рассчитывая на разумность Аяка и его командиров, я приказал большинству бойцов отдыхать, оставив лишь немногочисленных наблюдателей, которые не должны были допустить подхода противника. Учитывая военную доктрину лагриканцев, я сомневался, что у них есть особенные отряды, специализирующиеся на скрытных операциях на манер пластунов или ниндзя. Это меня успокаивало, и я с удовольствием завернулся в свой походный спальный мешок из шкур, после чего мирно уснул.

Скрытных воинов и вправду не было, но лагриканцам они нужны не были. Они выстроились в несколько рядов, пользуясь прикрытием ночи и просто попёрли вперёд, громыхая своим вооружением и доспехами. Их было столь много, что нельзя было не услышать передвижение этой бронзовой толпы.

Тревога поднялась немедленно – всё же не зря ели свой хлеб выставленные дозоры. Сквозь такую тьму никого не было видно и передвижение противника можно было заметить только благодаря редким отблескам отражающейся в доспехах луны. Мысленно я себя благодарил за то, что пушки были заранее пристрелены по намеченным вешкам. Пока что разделяющая нас дистанция была слишком большой и пушки выжидали, пока остальное войско просыпалось. Противник не бежал вперёд, он худо-бедно пытался сохранить строй, но мне было понятно, что долго их дисциплина продолжаться не может. Сомневаюсь, что за столь короткое время умудрился обучить биться в строю тех, кто поколениями усваивал культуру сражения отрядом на отряд. Тем более лагриканцы воины, а не солдаты. Как только начнётся обстрел, то вся их дисциплина сразу пойдёт коту под хвост.

Через несколько минут наконец заговорили пушки. Их слова, вырывающиеся из открытых чугунных ртов, звучали словно приговор, который было невозможно обжаловать. Артиллерия рявкала, выпуская из стволов искрящиеся бомбы, огнём вырывая клочки плоти опустившейся тьмы. Ядра летели, обещая противнику только смерть и забвение. Бомбы, влетая на заранее определённые позиции, разрывались в темноте красивыми огненными цветами, поднимающими в небо куски грязи и оторванные части тел воинов.

Пушкари работали профессионально, рассеивая плотный строй врага. Как только появились первые потери, их плотный строй полностью исчез, и воины сразу же рванулись вперёд, желая как можно быстрее достигнуть наших позиций. Разбуженные грохотом артиллерии пехотинце быстро поднимались из траншей, выстраиваясь в растянутую цепь. Выходило, что бойцы смогли развернуться всего в две шеренги, полностью перегородив возможности противника вырваться из долины, в которую они сами себя загнали. Наш строй был слишком жидким, к тому же Аяк, то-ли по своей глупости, то-ли заранее спланировав свои шаги, но он умудрился практически нейтрализовать опасность от обстрела из аркебуз и карабинов.

Потому-то моим стрельцам удалось сделать всего один выстрел в темноту, после чего присоединиться к остальной пехоте, подкрепляя и без того не самые сильные фланги. Конечно, они не были ровней для моих латных ратников, но их полупики могли если не остановить прущие тучи вражеской пехоты, то хотя бы удержать.

Наконец противник достиг наших рядов и началась настоящая рубка. В темноте было практически невозможно командовать подразделениями, а потому оставалось положиться на навыки моих воинов, которые практически вслепую бились строй на строй. Радовало, что ратники сражались как единый организм, разя лагриканцев алебардами и пиками. Их бронзовые доспехи были большими, тяжёлыми и неповоротливыми, из-за чего аборигены значительно уступали более мобильным сурам, защита которых была намного удобнее и способной выдержать мощные удары тяжёлых копий лагриканцев.

Две армии, уперевшись в свои позиции, обменивались быстрыми ударами, но вместе с тем два армии ни наш шаг не отступали от своих позиций. Я же наблюдал за вялотекущим сражением с высоты одной из десятка артиллерийских батарей, пытаясь придумать как нам необходимо поступать, чтобы сражение закончилось как можно быстрее и в нашу пользу. Ещё можно было бы худо-бедно обстреливать туземцев из пушек, если бы не плотные тучи, затянувшие небо и не позволяющие проникнуть хоть одному лучу, отражающемуся от луны.

Неожиданно в паре сотен метров от сражающихся войск один за другим появляться яркие огни. Пока я пытался осознать зачем Аяку такое странное освещение, то вдалеке затренькали тетивы из жил, а небо закрылось тысячами овеянных огнём стрел. Похоже было, что Аяка вовсе не волновали потери от «дружеского огня» и лучники разили в белый свет как в копеечку. Тысячи стрел врезались в землю под ногами, щёлкали о броню и влажно вонзались в незащищённые тела. Толку от такого обстрела было немного, ведь множество из пущенных снарядов либо просто падали, не достигнув цели, либо попадали в самих лагриканцев. Впрочем, для нашей страны эти горящие костры были словно красные тряпицы для разъярённых матадорами быков. Артиллеристы поняли, что нужно делать, когда я её не успел вобрать воздух в грудь для приказа. Сразу же стали заряжать в прожорливые стволы картечь. Двести метров дистанцией было плёвой и потому пушки вскоре выплюнули тысячи округлых тяжёлых шариков картечи.

Картечь – снаряд страшный. Тысячи злых, раскалённых пороховым огнём шариков летели вперёд, создавая в полёте безумный свист. Свист тысяч маленьких шариков вызывал первобытный ужас и желание зарыться в каку-нибудь нору, чтобы уберечь свою драгоценную шкуру ведь каждый из шаров с лёгкостью мог пробить даже защищённую кирасой грудь или живот, сплюснуться от удара, смешать все внутренний органы во вкусный кровавый коктейль, после чего вылететь из спины, забрызгав всех стоящих сзади кровавым коктейлем. Вот это и произошло с обстреливающими моих солдат лучниками. Залпом из пятидесяти стволов их просто смешало с землёй, превратив в не самую вкусную кровавую кашу. Они едва успели заметить всполохи, вылетающие из стволов пушек и никак бы не смогли хоть где-то укрыться от обстрела. Картечинам хватило всего лишь секунды, чтобы значительно сократить численность противника и добавить нам больше работы по выкапыванию могил.

Аяк понял, что его неожиданный удар не успевших отдохнуть воинов не смог возыметь успеха и над полем схватки раздался сигнал к отступлению. Это был странный странный, издаваемый будто птицей, прибывшей прямиком из Преисподней. Звук заставлять покрыться холодным потом даже кости, но мои ратники, привыкшие преодолевать даже самые тяжёлые испытания, не сдвинулись с места. Конечно, можно было погнаться за отступающим врагом и наверняка нанести ему потери, но я не давал команды к наступлению, ожидая от юного императора новый неожиданный ход.

Однако же его не последовало. Лагриканцы просто отступили назад к своему временному лагерю. Я ещё подержал немного своих бойцов, но затем просто позволил им вернуться на отдых, ведь до рассвета ещё оставалось пару часов, поскольку скоротечная схватка не заняла и часу.

Только с рассветом стали понятными потери Аяка. В своей неожиданной атаке он потерял не меньше пары тысяч воинов, часть из которых оставалась ещё живыми, когда мы их отыскали, но из милосердия единственное что мы могли сделать для них, так это лишить мучений, пробивая мозги через глазницу.

Что же касается выживших, то они остались на месте, ужавшись в своё походном лагере. Шатры их стояли столь близко, что можно было с лёгкостью расстрелять лагерь, нафаршировав противника чугуном и свинцом. Однако я не спешил устраивать геноцид лагриканцев. Подобравшись на безопасную дистанцию, я стал замечать, как аборигены собираются отступать обратно в горы. Этого нельзя было допустить.

Я стянул с пояса небольшой, но отвратно воняющий мешочек и стал вальяжно, но аккуратно подпаливать затравочный шнур, торчащий из горловины мешочка. Шнур стал быстро разгораться, и я кинул мешочек на землю, полностью переключив своё внимание на горы. Вскоре огонь добрался до содержимого мешочка и повалил густой рыжеватый дымок. Дымное облако было видно на многие сотни метров или даже километров.

Отправленные на горы воины тоже заметили поданный мною сигнал и ответили морганием при помощи бронзового зеркальца. Несколько отразившихся лучей вызвали у меня улыбку, и я стал выжидать исполнение моего приказа.

Долго ждать не пришлось. Прошло всего около получаса и горы вздрогнули. Раздалось несколько взрывов и раскаты их прокатились на километры, напугав весь лагриканский лагерь. Казалось бы, несколько простых взрывов и ещё несколько минут тишины, но нет. Горы стали страшно содрогаться и вниз устремился огромный оползень, поднимая тучи пыли и земли, ползя в сторону лагриканского лагеря. Там началась паника, а я лишь смеялся, понимая, что детонация в горах привела к тому, что Аяк и его войско оказалось в ловушке. Ловушке, из которой у них не будет выхода.

Глава 25. Новой правитель Лагрики

- Мы так точно без командира останемся, Вадим. У нас бомб ещё навалом осталось - накроем их и все дела с концами.

Вирт стоял посредине шатра, плечом подпирая центральную балку каркаса, удерживающую всю конструкцию от падения. Анселм, не смотря на недавнюю схватку, выглядел свежим. Бой для него был делом привычным, а потому никто не замечал за ним усталости. Лишь единожды я за все время наших совместных приключений сумел заметить на его лице усталость. Это был тот момент, когда я послал Вирта отбивать один из замков рюглендцев во время войны. Вполне может быть, что именно алкоголь в его организме вечно поддерживал в старом аристократе жизнь и неизмеримые запасы энергии.

Виртом заполнение моего шатра не заканчивалось. Как и всегда я окружил себя офицерами, которые сейчас смотрели на меня, если не как психа сбежавшего из больницы имени Кащенко, то как на дурочка, не способного на самостоятельное мышление. Их недовольные взгляды отражались в отполированном до зеркального блеска круглом бронзовом щите, который сейчас стоял подле моих ног.

- И это мне говорит рыцарь? Неужели ты позволишь победить нам при помощи этих громыхающих труб, воняющий тухлыми яйцами? Как же не скрестить копья с заклятым врагом?

- Одно дело сражаться один на один с соперником на турнире, желая победить ради прекрасной дамы или благоволения монарха, а другое дело в неизвестной земле среди гниющих трупов и вони выпущенной требухи. К тому же, ты не рыцарь, а потому можешь не прибегать каждый раз к поединку.

- Не могу не согласиться с Анселмом. Это очередной поединок ради поединка. Ведь мы даже не знаем наверняка, жив ли Аяк или навеки погребён под грудой камней. - заговорил Фабрис, подготавливающий целебные мази и травы.

- Негоже расстреливать целого императора из пушек. - протестовал в ответ я, - Можно сказать, что лично убивать монархов разной степени важности входит у меня в привычку. Тем паче, что я сам заварил эту кашу и раз уж повёлся на его слова, то все ошибки разгребать мне самому. Вот этим самым копьём.

Я поднял своё оружие, которое затачивал уже четверть часа без остановки. Из оружия я решил взять сурскую рогатину. По сравнению с остальными копьями бойцов Лагрики оно было дюже тяжёлым для одноручного хвата, но взял я его исключительно из-за возможности сражаться без щита. Оно было без малого в два с половиной раза тяжелее, чем другие оружия такого типа. Это было немудрено, ведь суры пользовались рогатиной двумя руками, поскольку наконечник был достаточно тяжёлым и длинным, больше даже напоминая небольшой меч на древке, а не нормальное копьё.

- Ты если помрёшь, то что с Черноречьем будет? – обеспокоился важным моментом Бернд, - У нас больше бояр нет.

- Да будь с ним что будет. Пока что для меня главное в схватке победу одержать.

Я услышал, как расстроенно зацокал языком Бернд, но я намеренно не стал обращать на это внимание, поднимаясь со своего походного стула. Расцепив фибулу на груди, я скинул с плеч тёплый шерстяной плащ и, подхватив оружие, вышел из шатра. Тамбыло промозгло и я зябко повёл плечами. Утренняя прохлада, до того скрываемая тёплыми стенами шатра, пробила всё моё тело и на мгновение мне захотелось вернуться обратно, но возвращаться было поздно. Несмотря на то, что в Лагрике уже было лето, в низине под горами было прохладно и лучше бы быть в тёплой одежде, а не с голым поясом и в одних штанах.

Рядом со мной встал Рубен. На всякий пожарный он подхватил для меня ещё щит и сулицу, выполняя для меня функции этакого секунданта. Правила схваток в Лагрике не запрещали менять оружие, если в ходе боя оно было испорчено, а потому своевременная помощь бывшего адъютанта может спасти меня.

Передёрнув плечами, я осмотрел место недавней битвы. Прошёл всего лишь день и трупы ещё не начали гнить. Несколько тысяч мертвецов могли бы создать здесь такой смрад, что ни один противогаз не защитил бы нос от этой страшной вони. Хотя, вонь могла бы стать далеко не самой большой опасностью, ведь могла разгореться на трупах серьёзная болезнь, от которой найти спасение будет слишком сложно. Потому мне хотелось как можно быстрее ретироваться с места битвы. Выкапывать столь огромные могилы было бы слишком долго и муторно, а воины были приведены сюда для битвы, а не проведения столь грандиозных земельных работ. Хотя, если колония будет развиваться семимильными шагами, то и до этой низины поселения колонистов доберутся рано или поздно, а трупный яд от разлагающихся тел мог отравить землю, не позволяя проводить вменяемые сельскохозяйственные работы.

Тряхнув головой и выгнав лишние мысли, я стал быстро ступать по земле в сторону лагеря лагриканцев, которые опасались двинуться с места. Оползень закрыл для них путь к отступлению, а атаковать наши порядки было просто невозможно. Пусть сейчас они набрались сил после длительного перехода по горам, но на этот раз ночная атака не сработает, а идти в бой днём, когда пушки преспокойно могут накрывать идущие вперёд порядки без особых проблем – равно изощрённой форме самоубийства.

Подойдя на безопасную дистанцию к лагерю лагриканцев, я поставил щит у ног, воткнул рогатину в землю и взялся за мегафон, созданный из тонких бронзовых листов, которые переправили из трофейных лагриканских доспехов.

- Аяк, выходи, подлый трус! – крикнул я в мегафон, - Вызываю тебя на поединок чести! Если ты победишь, то я выпущу твоё войско, а если ты проиграешь, то я займу престол империи. Всё просто!

Какое-то время из лагеря туземцев никакого ответа не было. Они определённо слышали мой вызов, и я видел, как шевелятся там фигуры воинов. Прошло какое-то время и над лагерем на длинном древке поднялось голубое знамя. Это был знак готовности ответить на мой вызов, и я улыбнулся, потирая покрытые заранее мелом ладони.

Аяк появился почти сразу. Он шёл ко мне расслабленно, держа в одной руке щит с бронзовым копьём, а в другой длинную дымящуюся трубку, которую прикладывал ко рту каждые три шага, втягивая дым в лёгкие. За ним следовал небольшой, всего в сотню человек отряд. Каждый из воинов был вооружён по самой последней лагриканской военной мысли. Остановившись в двадцати метрах от меня, бойцы встали словно вкопанные, образовав вогнутое полукольцо. Сам Аяк передал свою трубку одному из сопровождающих, который аккуратно положил её в небольшую кожаную сумку на поясе, после чего император встал в боевую стойку.

Я посмотрел в небо. Над головой собирались тяжёлые свинцовые тучи, грозящие низвергнуть на нас тонны воды. И так промозглая погода была не самой приятной, а с дождём и вовсе исчезнут надежды на хороший день.

Как бы то не было, но я также изготовился к бою, вторя жестам юного императора. Оголённый по пояс он выглядел слабым, будто бы не способным для противостояния со мной. Я прошёл далеко не одну схватку и до сих пор остался с головой на плечах, а потому имел значительное превосходство в навыках и боевом опыте, пусть стиль такого боя был для меня не столь привычным. Сам же Аяк был слишком молодым и неопытным, но даже так я не собирался быть слишком высокого мнения о себе. Всё же, даже самый неопытный и внешне слабый воин мог использовать незнакомые мне финты. Я посмотрел в глаза лагриканца, что выглядывали из-за кромки его бронзового щита. Что я в них увидел? Ничего, кроме одурманенного безразличия в его взгляде не было видно.

Сигнала к началу битвы не было, да нужды в нём не было. Мы оба знали и прекрасно осознавали, что с этого поля выйдет только один. Аяк в несколько быстрых шагов сократил дистанцию, нанеся молниеносный удар, желая пробить мою незащищённую голову. Копьё засвистело, пронзая воздух, но так и не достигло цели. Я ожидал этого удара и просто дёрнулся вперёд, подбивая оружие Аяка снизу щитом. Такой лёгкий финт не раскрыл защиты императора, и он просто отступил назад, продолжая закрываться щитом. На его лице появилась слабая улыбка, будто он не хотел напрягать даже мускулы своего лица.

- У нас был с тобой договор, Аяк. Не стоило тебе его нарушать.

- С захватчиками не может быть договоров!

Лагриканец ударил сверху, пытаясь достать шею закрытой за кромкой щита. Вновь мимо, ведь я вовремя поднял свой щит, отводя удар в сторону и сразу же контратаковал. Моё тяжёлое копьё гулко врезалось в металл щита Аяка. Выпад оказался мощным и спасая свою жизнь лагриканец отскочил назад. Он удивлённо посмотрел на серьёзную вмятину на своём щите, что лишь чудом не стала сквозной дырой. На мгновение в его глазах промелькнул страх, всего лишь на мгновение, почти сразу же сменившись на ставшее уже привычным дурманное безразличие. И всё же этого мгновения мне было более чем достаточно.

Я вынул руку из ремней, которыми мой щит крепился к руке и отбросил тот в сторону. В это время император кружил вокруг меня, продолжая прикрываться помятым щитом. Сам же я обеими руками схватился за рогатину и поучаствовал в себе пламенную уверенность, сразу же бросившись в атаку.

Пользуясь тяжестью оружия в своих руках, нанёс несколько быстрых уколов в щит лагриканца, не с целью убить его, а сколько напугать. Крепкая сталь с лёгкостью пробила бронзу, оставив сквозные дыры. Аяк всё понял и быстро отступив на несколько шагов назад, незамысловато метнул в меня своё оружие. Оно летело столь медленно, что я мог бы с лёгкостью перехватить его в полёте и отправить обратно адресату, но заместо просто отшагнул в сторону, не отрывая от Аяка взгляд.

Юный император также сбросил свой щит и потянул из ножен на своём поясе два длинных узких кинжала, длина которых едва не достигала полуметров. Кинжалы были без гарды и хоть какой-то защиты кисти, а клинок был прямым и обоюдоострым, с небольшим долом и маленьким кровостоком у самой рукояти. Но странным было не это. Странным был цвет металла, который был совершенно точно сталью. Я бы мог посчитать, что кто-то из моих кузнецов торговал «налево» стальным оружием, но форма была непривычной для суров. Можно было бы предположить, что это работа лагриканских мастеров, но она была слишком чистой для кузнецов аборигенов, никогда раньше не сталкивающихся с таким металлом ранее.

Туземец, крутанув кинжалами в ладонях и рванулся в атаку. Он был яростен и быстр, нанося множественные удары, особенно никуда не целясь, просто пытаясь достать меня. Разогнанное дурманом тело позволяло императору повысить скорость движений и реакцию, но практически полностью убирало инстинкт самосохранения, оставляя его где-то на самых дальних затворках сознания. Аяк продолжал резать воздух своими ударами, словно был не воином, а мельницей. Его отлично заточенные кинжалы не успевали, но жадно пытались прорезать мою плоть. Впрочем, Аяк был слаб. Он точно не был воином и попусту тратил свои силы, тогда как я, пройдя десятки боёв и лично лишив жизни сотни человек, отлично отточил каждое своё движение, чувствуя в бою каждый мускул, каждый нерв, скрытый под кожей. Я постоянно уворачивался, в открытую усмехаясь над противником. Этого слабого человека, скрывающего свой страх за дурманом, я боялся всего несколько минут назад, но сейчас опасности от него не ощущалось от слова «совсем», ведь он даже не пытался защищаться, полностью открыв свой корпус для атаки. Я забавлялся и веселил окружившую нас толпу, которая наблюдала за жалкими попытками императора победить в заранее проигранном бою.

В один момент мне надоело постоянно уворачиваться от слабых ударов Аяка и я ударил его древком копья в лицо. Просто с силой толкнул, будто делая жим от груди. Император пропустил этот удар и толстое древко впечаталось в его нос, разрушая хрящ. Аяк рухнул на спину и его грудь стала заливать кровь, стекающая под каплями зарождающегося ливня стекающие вниз. Парень попытался подняться на ноги, но я ударил его «пяткой» копья прямо в открытое солнечное сплетение, выбивая из лёгких воздух. Император стал задыхаться, сипеть и пытаться втянуть хоть немного воздуха в лёгкие. Его одурманенное сознание рвалось в бой, но тело, скованное болью, не позволяло сдвинуться с места. Император попытался поднять свои кинжалы, но пинком ноги я выбил оружие из одной руки, а вторую пришпилил к земли широким наконечником рогатины. Юный правитель заорал от невыносимой боли, а я медленно опустился на корточки, чувствуя, как тарабанят по спине холодные капли разразившегося ливня.

- Я тебя предупреждал что будет, если ты меня обманешь?! – с плотоядной улыбкой спросил я Аяка, - Предупреждал. Ты думал, что я не узнаю о твоих планах? А я узнал. Скоро ты погибнешь, а твоих воинов нашпигуют свинцом. Прямо сейчас флот, который ты послал по Инн горит ярким пламенем, и воины умирают пот огнём моих пушек и стрелков. Зря ты пытался меня обмануть. Ты, видимо, подумал, что смерть минует тебя? За смелость тебе моё уважение, но очень зря ты решил против меня выступать. Ты погубил не только себя, но и всю свою империю.

Я выпрямился и выдернул рогатину из почти рассечённой надвое кисти Аяка. Удивительно, но не смотря на страшную боль, лагриканец оставался в сознании, что не могло не вызывать уважения. Впрочем, от этой частички сейчас ничего не значило, а потому я перехватился иначе за древко, взяв копьё для рубящего удара. Занеся оружие над головой, я с сил опустил его прямо на шею раненного удара. Большой вес и широкий наконечник рогатины были хорошим подспорьем, но даже так мне не удалось срубить его голову с первого раза. Пришлось нанести несколько ударов, прорубая кожу, гортань, мышцы и позвонки. Каждый удар всё больше и больше заливал меня кровью, которая практически моментально смывалась крупными каплями разошедшегося ливня.

Наконец, голова вождя была отделена, и я насадил её на копьё с диким рёвом поднимая над собой. Кровь сливалась по древку, но я плотоядно улыбался. Я ощущал в себе силу, пышущую внутри сердца. Эта сила была нечеловеческой, будто бы по-настоящему божественной и потому сейчас я был готов в одиночку броситься на напуганный строй лагриканцев, но разум был сильнее. Глубоко выдохнув, я положил копьё на плечо и пошёл по грязи к своим бойцам. Поравнявшись с Берндом, который единственный ожидал моей победы, я воткнул копьё в грязь под ногами и крикнул своим бойцам:

- Убить всех до единого! Это приказ!

Я махнул над головой рукой и из-за спин ожидавших наёмников появились аркебузы. Пока аборигены пытались осознать смерть своего правителя, то стрельцы растянулись в шеренгу и без приказания дали залп. Шеренгу сразу затянуло пороховым дымом, а сотня лагриканцев словно подкошенная рухнула в грязь.

Не успели аркебузиры уйти на перезарядку, как заговорили пушки. Канониры не привыкли препятствовать исполнению моих приказов, не смотря на их возможную глупость. Пушки, заранее нацеленные на лагерь, рявкали, отправляя в полёт раскалённые ядра и бомбы. Оставшиеся там аборигены не знали, что им делать. Как только упали первые снаряды, то кто-то попытался лезть на горы, другие пытались спрятаться внутри поселения, а третьи наши в себе силы пойти в атаку. Они попёрли неорганизованной толпой, натыкаясь на пули аркебузиров, каждый из которых раз за разом нажимал на спуск, не проявляя эмоций, а потому никто не смог добраться до наших позиций, оставляя свои жизни на размокшем поле, превратившимся в сплошную грязь. Пушки же рявкали без устали. Здесь ну было смысла в залпах, а потому били по готовности. Вышколенные пушкарские команды работали слаженно, каждый боец знал свою роль и потому мне оставалось что только наблюдать за этой музыкой войны, смотря как тысячи душ погибают под ударами артиллерии. Победа была окончательной.

С момента сражения минуло несколько дней, и мы успели вернуться в Вольгород. В нашем обозе несколько телег было занято головами тех ларингийцев, которые вздумали восстать против моей власти. Правда, после того ада, который устроила моя артиллерия, целых головёшек осталось не так уж и много. Что же в это время происходило на реке Инн? Как и предполагал Рубен, направленный на помощь к союзникам, разбить флот мятежников оказалось не так сложно и большая часть из тех, что не сумела отступить, погибла или рискнула сдаться в плен. Впрочем, имеющих реальный боевой опыт там было столь малым, что это было скорее избиением, нежели битвой.

Сейчас же я стоял на стене Вольгорода, смотря на тянущиеся в город толпы. Это были посланники. Посланники, которые хотят получить мир и выторговать жизнь у Огненного Вождя. Именно такое имя я получил среди лагриканцев, которые стали свидетелями последних битв. Впервые за сотни лет император Инн смог собрать войска практически всех городов и пустить их против врага, но потерпел поражение, которое, казалось бы, было невозможным. Конечно, ни будь у меня лазутчиков Ки’бака, то план Аяка мог бы свершиться вполне удачно, а уж тогда остаётся только гадать над тем, что произошло бы с поселением.

Подходящую вереницу посланников встречал забор из пик, каждая из которых увенчивалась головой погибшего в сражении в горной низине. Это было актом психической атаки, ведь каждый лагриканский властитель должен понять, что моя власть над этими землями будет крепкой. Естественно, никаких посягательств на свою власть я терпеть не собирался, а это уже значило, что любое выступление будет караться жестокой смертью.

Посланники копились перед стенами города, а число их быстро приближалось к тысячам, и я решил выйти к ним, предварительно приказав стрелкам палить в толпу при малейшей опасности. Рядом меня окружили мои воины, готовые прикрыть меня своими стальными телами в любой момент.

- Посланники городов, вы знаете меня как Огненного Вождя! Я не раз предупреждал всех вас, что любой конфликт со мной завершиться смертью любого, кто осмелиться поднять против меня оружие, но вы не послушали! Вы хотели своей независимости, хотели уничтожить Людей Огня, но что у вас вышло? Тысячи лучших сынов вашей земли сложили головы в попытке посягнуть на сынов Неугасаемого Солнца! Повёл их ваш император! Повёл на смерть! Нужны ли вам такие правители, по прихоти которых вы теряете сыновей, мужей и отцов?! Они не добились ничего, кроме великого множества смертей. Сегодня я объявляю о том, что империи больше не существует! Отныне только моей властью вы можете объявлять войны, отныне только я буду решать жить вам или умереть! Сегодня тот день, когда каждое поселение на берегах Инн будет подчиняться моей власти!

Оглавление

Глава 1. Медвежий князь

Глава 2. Подготовка

Глава 3. Последние штрихи

Глава 4. Отплытие

Глава 5. Новый континент

Глава 6. Первый контакт

Глава 7. Союз

Глава 8. Первая битва

Глава 9. Древний город

Глава 10. Золото Лагрики

Глава 11. Речной поход

Глава 12. Кровавый флот

Глава 13. Сын Неугасаемого Солнца

Глава 14. Погоня

Глава 15. Чёрная Равнина

Глава 16. Храм

Глава 17. Новый император

Глава 18. Возвращение домой

Глава 19. Наместник

Глава 20. Враг

Глава 21. Возвращение в Новый Свет

Глава 22. Переменчивый союзник

Глава 23. Последние приготовления

Глава 24. Речной Император

Глава 25. Новой правитель Лагрики