Предвестники смерти [Максим Федонькин] (fb2) читать онлайн

Предвестники смерти

Глава первая. Да начнутся беды

— Итак, подведём итоги нашей историко-философской лекции. — Профессор встал посреди лекционного зала и, как обычно, обхватил кулак ладонью, словно изображая, как мозг, получая свежие знания, обтягивается новым слоем, и держал так руки на уровне груди. — Около четырёхсот лет назад разбушевалась чума, затем, через двести лет, холера, потом оспа, грипп, ВИЧ, эбола, COVID-19, а прочие вы уже успели ощутить на себе. — Он устремил руку в сторону. — И я не говорю о множестве других, что разили человечество насмерть. Всё чаще заболевания стали посещать нас. — Выставив палец вперёд, он сказал: — Задумайтесь над этим. И да, вы наконец спросите, как связана медицинская патология с философией…

Тройной звонок оповестил о конце занятия. Однако студенты не спешили бежать прочь с пары. А профессор продолжил:

— Посмею вас немного задержать. Вы наверняка знаете, со следующей недели мы выходим на дистанционное обучение. (Глубокий вздох прокатился по аудитории.) И скажу вам по секрету, такое обучение продлиться у нас более года. Было бы замечательно, если бы вы приобрели парочку голограмм вирусов или бактерий. Глядя на источник проблем, обычно легче мыслить. Но это сугубо ваше дело. Что ж, будем выходить на связь. Оставляю вас наедине со своими мыслями. Прощайте, — сказал он, будто действительно в последний раз.

Елисей закрыл необук, прежде сделав заметку о голограммах, — вдруг пригодится — и поднялся со стола, запихивая гаджет в рюкзак.

Его друг и однокашник, Артём, давно собрался и глядел на него.

— По домам? Или заглянем к Тохе? — спросил он.

— Настроения нет, — ответил Елисей, когда они выходили из аудитории. — Хочется побыть с родными.

— А, понимаю. Эх, жаль мои далеко. А тратиться на магнитник жалко. Да, час пути и уже в другой части страны, но дорого, собака… Ещё и пошлину платить за каждую область… — отрывками мыслей выкрикивал Артём, пока они пробирались через толпу студентов, торопящихся на пары. — Будто каждая область платила за эти чёртовы рельсы… Лис, ты на метро или на автобусе?

— На колёсах, наверное. Давно не катался.

— Что ж, значит не по пути. Ну, увидимся в понедельник!

— Бывай, — кивнул Елисей, думая о том, что не скоро увидит друга, ибо на очные занятия им ещё не скоро. «Забыл, видать, заговорился, — думал он. — Болтун невообразимый!» Но Елисей не хотел напоминать об этом другу.

Он оглянулся, тот смотрел на него, идя спиной вперёд. Елисей помахал напоследок, выдавил улыбку и пошёл своей дорогой. Ему было и вправду тяжко на душе. Он побыстрее хотел домой, к отцу, быть ближе, дольше, ведь врачи сказали…

— Добрый день, Елисей Александрович, — выкрикнул кто-то.

Справа послышались быстрые шаги.

— Здравствуйте, — ответил Елисей, а потом добавил, ради вежливости: — Профессор.

— Чудно, что я вас повстречал. Ваше ЭССЕ. Оно великолепно! — Он блестел, и вместе с ним его лысина на голове.

— Угу, — сказал Елисей вместо слов благодарности.

— Как вы раскрыли проблему, подробно описали аргументацию, привели примеры. Особенно… — Он прервался. — Что-то не так?

— Простите, мне нехорошо, я тороплюсь домой.

— Из-за эпидемии? — догадался преподаватель, улыбка вмиг испарилась.

— Пока эпидемия, дальше будет пандемия, а… — Он осёкся. Мысли его остановились на слове: «Смерти». Но язык отказался его говорить, словно после того, как он скажет, оно осуществится.

— Всё уляжется. Уверяю вас, Елисей.

— Ещё раз прощу прощения, но я тороплюсь, — нервно сказал он, обошёл профессора и быстро зашагал вперёд.

Нужно домой, думал он. Быстро. Срочно. Может быть, стоит позвонить? Но если всё плохо?.. Нет!

Елисей ускорил шаг, а потом вовсе побежал. Прохожие не обращали на него никакого внимания. Только громадная голубоватая голограмма губернатора, выглядывающая из верхушек этажек, следила за ним.

Елисей уже нёсся сломя голову, как вдруг споткнулся о робота-уборщика, что собирал опавшие листья, и едва не упал, только чудом остался на ногах и вновь побежал. Робот что-то пропищал о штрафе за нанесение повреждений. Да какие штрафы?! Елисея сейчас волновало только одно.

При приближении к автобусной остановке глазная линза отобразила расписание ближайших рейсов. Елисею повезло. Через несколько секунд прибывал его автобус.

Он зашёл в серый салон, встал у окна, взявшись за поручень. Он не любил сидеть на креслах, где обычно шептались бабульки. Страшные они все. С протезами, металлическими глазницами и костяшками…

Елисей успокоился. Опасность будто миновала. Теперь от него ничего не зависело. Нужно лишь дождаться, когда автобус доставит его до дома.

Двери закрылись, электронный женский голос кондуктора предупредил, чтобы держались за поручни, и транспорт тронулся.

— Следующая остановка — Площадь Борцов за независимость, — объявил кондуктор.

Елисей мельком глянул на пассажиров, большая часть которых уткнулась в прозрачные экраны трансфонов. Он достал свой, подтвердил оплату проезда, убрал обратно и взглянул в окно.

Автобус остановился. Большой, ровный и красивый парк украшала титанических размеров каменная скульптура, представляющая собой карту страны, разбитую на области и края, причём границы были тёмными пропастями.

— Следующая остановка — Улица Дождливая.

Не проехали они и пары сотен метров, как забарабанил дождь. В этом месте всегда был дождь. Елисей вспомнил, что раньше эту улицу называли Солнечной, потому что здесь были лишь частные дома, не было этих стеклянных высоток и бесчисленных инженерных лабораторий, и весь день напролёт из зенита светило солнце. Сейчас же, кроме высившихся до небес человеческих муравейников, над ними парило здание, напоминающее невозможный треугольник, откуда и падала вода крупными тяжёлыми каплями.

Автобус остановился, парочка пассажиров вышла. И кондуктор вновь объявил:

— Следующая остановка — Технотеатр.

Транспорт вновь набрал скорость.

Елисей заметил впереди бегущего по тротуару человека. «Тоже, наверное, спешит к родне, — подумал Елисей». Однако тот резко свернул на проезжую часть, прямиком под автобус. Автопилот автобуса вильнул в сторону, но было поздно.

Послышался глухой звук удара. Из переднего окна показалась рука. Она медленно провела по стеклу, словно пытаясь ухватиться, оставляя при этом кровавый след.

Пассажиры завизжали. Некоторые потребовали открыть двери и выбежали вон из автобуса. Спустя миг наступила ужасающая тяжёлая тишина. Самые смелые рискнули подойти посмотреть, что случилось с тем человеком.

Примчалась машина скорой помощи, а вместе с ней чёрная «газель», откуда высыпался отряд в чёрной форме, шлемами и с крупными нашивками на спине: «ОСБ». У каждого в руках значился автомат серии АК.

Они кинулись к человеку, что выбежал на автобус, схватили, повязали и затолкали в «скорую». Елисей едва успел заметить, что тот еще жив и пытается отбиться.

Через секунду их и след простыл.

Приехала полиция, попросила собравшихся вокруг граждан не паниковать и покинуть транспорт. Однако сложно было не паниковать. Что вообще произошло? Думать страшно.

   

***

   

Елисей, долго не решаясь, нажал на серенькую особо неприметную кнопку на белой стене. Спустился лифт. Елисей зашёл и удержал сенсорный квадратик с числом двадцать четыре. Вмиг он очутился на нужном этаже. Ноги едва его держали, он, покачиваясь, вышел. Дверца тут же закрылась.

Елисей поправил сползшие на лоб волосы, заодно смахнув выступивший пот. Домой он добрался пешком, вернее, бегом, ибо после случая с автобусом, ездить на них отказался.

Однако румянец стремительно сходил с лица. Страх перед неизвестностью брал вверх над ним.

Он ступил ещё несколько шагов вперёд и остановился перед матово-чёрной металлической дверью. Приложить руку к сканеру казалось непреодолимой задачей.

И так изо дня в день.

Он неуверенно приподнял руку.

Ведь за дверью были его родные. Они ждали его. А он рвался к ним. Особенно после...

— Елисейка?

Елисей обернулся. Позади стояла его подруга детства, с которой они ещё успели застать времена прогулок и игры на свежем воздухе.

— Привет, — только и сказал он, коснулся сканера, и дверь отварилась.

— Возьми, пожалуйста, — сказала она.

Елисей вновь обернулся. В руках она держала кулёк с апельсинами.

— Ты знаешь, это бабушкина традиция. — Она едва заметно улыбнулась и протянула ему фрукты. — Елисей, ты... — Она обняла его, намертво вцепившись, из глаз побежали слёзы. — Держис-сь, — сказала она, всхлипывая. — Дядя С-саша, дорог д-д-для меня так же, как и ты.

Она наконец отпустила его.

— Н-ну, ид-ди, надеюсь, он по-поправится...

Елисей зашёл в квартиру, но взгляд никак не мог оторваться от подруги, которая так же глядела на него. И только закрывшаяся дверь прервала эту связь.

В доме было тихо. Тише обычного.

Елисей медленно снял рюкзак, вслушиваясь в каждый шорох. С кухни пахло выпечкой. Первым делом он зашёл туда, ведь она была ближе прочих комнат.

Там никого не оказалось. Только огромный циферблат часов на настенном экране со стуком переводил стрелку, а ниже значилось: «17:48:57 24.05.2048».

В столовой, которая находилась сразу за кухней, была только глубокая тарелка с булочками, стоящая на большом овальном столе.

Насторожившись, Елисей вернулся в кухню, а оттуда пошёл в зал. И как только пересёк порог, услышал шёпот матери, сидящей на краешке дивана.

Он обогнул его и увидел отца, укутанного в несколько одеял. Мать взглянула на него.

Елисею вмиг полегчало. «Могло быть и хуже, — подумал он».

— Еля пришёл, — прошептала она отцу, но тот нахмурив брови и свернувшись калачиком, продолжал что-то шептать с закрытыми глазами.

Она поднялась и подошла к сыну, оттянула его в сторону и сказала:

— Он мучается. Температура постоянно скачет, ему то жарко, то холодно. Голова, говорит, раскалывается, будто сейчас взорвётся. — Слезинка пробежала по её щеке. — Кости ломит, говорит, задыхается. Всё время хочет пить. Что же это за болезнь такая? Внутри, говорит, всё сжимается, то ли растягивается. Глаза ужасно болят. — Она всхлипнула. — Только новой пандемии нам не хватало. Что же за напасть такая. Каждое десятилетие какой вирус бушует... А врачи и учёные молчат, ничегошеньки сказать не могут! А по новостям не договаривают, только утешают, что у них всё под контролем... Но о каком контроле они твердят, когда рецепт не могут выписать?! Как лечиться?! Не ясно. Они даже, сказать не могут, что за паразит завёлся в организме…

Елисей её обнял. После излияния мыслей ей заметно стало лучше.

Они молчали, лишь обнимали друг друга, чувствуя, как это придаёт им сил терпеть и надеяться на лучшее.

— Ну ладно, ступай. — Отпустила его мать. — Тебе, наверное, позадавали много.

— У нас дистант.

Она охнула — подтвердились её худшие опасения. И с лицом, полным потрясения, она вернулась на диван.

Елисей сходил за рюкзаком и направился к себе в комнату.

— Ужас! — послышался голос из приоткрытой двери. Елисей остановился.

— Ей очень плохо. «Скорую» вызывали три раза. Температура уходила за сорок один. Она бредит.

— Маша, это неправильно! Не должны люди так страдать.

— Да, Яна, наверное... Как твой отец? Стало лучше?

Елисей открыл соседнюю дверь, ведущую в его комнату, зашёл и зачем-то огляделся. Напротив входа стоял компьютерный стол, на котором был монитор и системный блок с большим логотипом корпорации «Север» — айсбергом. Справа от стола располагалась кровать с тумбочкой у двери, а слева — шкаф с голограммами. На пустой стене висела стеклянная пластина, на которой раз в минуту менялись картины.

«Сколько всего инновационного! Такие технологии нас окружают. Но тем не менее мы не способны быстро и точно определить природу нового враждебного организма, — подумал он. — Позор. Разве не так?»

В полупрозрачном экране монитора появилось уведомление. Елисей уселся за стол.

Он же совсем забыл про несчастный случай! Но матери он говорить не хотел. Не стоило её лишний раз волновать. Но рассказать кому-нибудь необходимо. «Артёму?»

Он разблокировал компьютер, открыл мессенджер, нашёл контакт друга и навёл указатель мыши на иконку звонка. «А стоит ли? — думал он. — Может быть, позже. Потом. Вживую». Но палец против его воли кликнул, раздался гудок, а потом голос:

— Елисей? Снова здрасте. Чего решил позвонить?

Елисей замялся, не знал, как правильно подойти к ситуации, с чего начать.

— Лис?

— Да-да, я здесь. Слушай, я же сегодня на автобусе домой поехал.

— Ну да, что с того?

Елисей рассказал всё, что с ним произошло по дороге домой.

— Жесть! — заключил Артём.

— И это даже не СОР! — продолжал Елисей.

— Подожди, чем занимается СОР?

— Специальный отряд реагирования. Как бы тебе объяснить…

— Ладно, я уже нашёл ответ. И действительно странно. Они явно что-то скрывают. Но что если…

— Стой! Давай не так. Они нас слышат.

— Кто? А… Да и что с того? Было бы это так важно, давно повязали.

— И то верно. Но если это не важно… Тём. — Ответа нет. — Тём? Ты здесь?

После нескольких секунд тот ответил:

— Глянь, что в новостях пишут. Они не могут больше скрывать. Я… Я пока оставлю тебя. Закажу билеты на магнитник. — Он отключился.

Елисей открыл новости и ужаснулся. Везде пишут о нескольких нападениях. Он открыл случайную статью.

Сегодня наблюдается довольно странное явление. Некоторые люди, оказавшись на улицах города, начинают вести себя крайне агрессивно. Они нападают на других, наносят множество телесных повреждений и не отпускают жертву, пока та не потеряет сознание или жизнь.   

Благо, на месте вовремя оказываются войска спецсил и медицинские работники. Среди них ОСБ (особая служба безопасности). Также были замечены некоторые представители исследовательских союзов.   

Как было выяснено нашими корреспондентами, все из нападающих были заражены праенунтиа мортис, что наводит нас на очень плохие мысли.   

Вспомним же сюжеты страшнейших фильмов. Что же это значит? Апокалипсис настал?   

Не хотелось бы навеивать панику, но просим быть вас более осторожными и осмотрительными на улицах.   

Елисей открыл другую статью. Заголовок кричал:

«Да настанет конец света!»   

А сама статья была написана явно каким-то сумасшедшим. Елисей даже не рискнул её прочесть.

Он открыл ещё несколько, пробежался по ним глазами, выцепляя наиболее важные слова. Но ничего полезного не оказалось, кроме, конечно же, того, что таких странных нападений было огромное множество.

После таких новостей уже ничего не хотелось делать. Он просто улёгся в кровать и стал таращиться в потолок, изображающий настоящий космос.

   

***   

   

Елисей проснулся, уткнувшись носом в подушку. И только спустя минуту он осознал, что не спит.

Он перевернулся на спину. Из окна слепило солнце. Он заметил, что заснул в одежде, и, широко зевнув, подумал: «Хотя бы одеваться не надо».

Елисей медленно приподнялся и, сгорбившись, уселся. Протёр глаза. Потянулся. И вновь зевнул.

Он поднялся, глянул на время под картиной, открыл дверь и вышел из комнаты.

— Мам, я разогреваю. Вам принести? — раздался звонкий голос.

— Да, Ян, если не сложно, — отозвался хриплый голос.

Елисей, миновав коридор, торопился на кухню, но прежде хотел заглянуть в зал.

— Привет, сынок, — поздоровалась мать.

— Доброе утро.

— Я, кажется, тоже захворала. — Голос её скрипел.

— Но как же так?

Елисей хотел подойти, но мать жестом его остановила.

— Нет, не стоит подходить. Не хочу, чтобы ты заразился.

— Как папа? — Он глянул на спящего отца. — Вы ночевали здесь?

— Да, сил не хватило дойти до комнаты.

— Позвали бы меня.

Она кашлянула и прохрипела:

— Прошу, не подходи близко. Не хватало мне, чтобы и вы заболели. Иди позавтракай.

Елисей послушался и направился на кухню, где кто-то гремел посудой.

— Привет, Янка.

— Хаюшки, — ответила девушка, доставая тарелки и ставя их на поднос.

— У тебя тоже дистант?

— Конечно. По всей стране дистант. — Она поправила квадратные очки. — Даже на работах.

— Чего?

— Ты за новостями-то следи почаще, — сказала она, накладывая в тарелки картофельное пюре.

— Ужасно…

— Угу. Но единственное хорошее во всей это пандемии, что не нужно писать… школьный… экзамен! — Она наполнила стаканы компотом. — Но придётся проходить вступительные в универе... — Она вытерла руки об полотенце.

Елисей бросил на неё сердитый взгляд.

— Но сколько же бед всё же появилось, — поправилась она. — У подружек тоже все болеют… они сами болеют. Уроки некоторые отменили — учителя тоже болеют. Все болеют… А чем — неизвестно. Круто, да? — она скорчила глупую гримасу. — Вот это у нас страна прогрессивная! Ага… Сплошная пропаганда. Кстати, пошли слухи, что по всему миру уже есть случаи заражения. Смекаешь, к чему всё катится?

Елисей не ответил. Он понял, что сестра сегодня явно не в настроении. Лишь притворяется, что у неё всё хорошо, старается ради родителей.

Яна вышла с подносом в руках, прежде серьёзно спросив:

— Как считаешь, апокалипсис и вправду настанет?

Но Елисей вновь не ответил и отвернулся.

Когда её шагов не стало слышно, Елисей насыпал себе еды и сел за стол. Но еда в рот не лезла. Он достал трансфон и открыл ленту новостей — все статьи пишут только о стремительном распространении праенунтиа мортис да о новых нападениях.

Елисей не тронул тарелку с пюре, но компот всё же выпил.

Вернулась Яна с подносом и принялась хозяйничать — мыть посуду и готовить на обед. Благо, в современных технологиях есть хоть какая-то польза — посудомоечная машина и мультипечь, способная приготовить всё что угодно, только ингредиенты ей подавай.

Елисей вернулся в зал.

— В открытый космос было запущено несколько пассажирских шаттлов и грузовых кораблей с необходимым оборудованием для колонизации далёких планет, — вещала телеведущая новостей в экране телевизора размером со всю стену. — По данным…

— Чёрта-с-два! Нет, чтобы пустить деньги на создания лекарства… они просто бегут с планеты! — прокричал отец. Он полулежал, скрестив руки на груди. На нём не было одеял.

— Пап?

— О, Елисей, доброе утро.

— Тебе лучше?

— Да… — Отмахнулся он, чуть задыхаясь. — Если бы так… Голова гудит. А ближе к вечеру… хочется утопиться, честно слово.

— Я тебе утоплюсь, — прохрипела мать.

И тут на лицах родителей промелькнули улыбки, крошечные, мимолётные, но такие счастливые. Елисею сделалось теплее и уютнее.

Он поспешил к себе в комнату, дабы не расстраивать мать, которой он пообещал близко не подходить.

«Но чем же теперь заняться? — раздумывал он. — Что будет дальше?» И в голову полезли дурные мысли.

Он улёгся на кровать и попытался задремать, лишь бы как-нибудь скоротать время. Но сон пришёл очень нескоро.

Вдруг в окно кто-то постучал. Елисей спрыгнул с кровати, посмотрел по сторонам, ни показалось ли ему. Он подошёл к окну и взглянул вниз, где крошечные точки машин, обычно всегда движущиеся, стояли. На улицах не было никакого движения. В окнах царила тьма. Солнце скрылось за серыми тучами. А город, казалось, затянуло слабой дымкой. «Может быть, из-за неё ничего не видно? — подумалось ему».

Послышался дребезг стекла, эхом пронёсшегося по всей квартире. Елисей от неожиданности подпрыгнул и только сейчас заметил, что в комнате очень темно.

В дверь заколотили, да так, что она затряслась.

— Елисей! Открой! — слышался голос Яны.

Елисей бросился к двери и распахнул её. Никого.

Он медленно ступил вперёд и посмотрел по сторонам. Всюду темнота, лишь из зала виден проблеск света. Сердце Елисея стало бешено колотиться. Казалось, его биение разносилось по всей квартире.

Елисей приоткрыл дверь, впервые подло заскрипевшую, в комнату Яны. Он протиснул голову и огляделся. По всей комнате была разбросана одежда, хотя Яна никогда бы себе такого не позволила. Монитор компьютера разбит, а в нем торчит кухонный нож.

— Это уже перебор, — пробормотал Елисей, как вдруг по полу проскользил ледяной ветерок. Послышались завывания. А потом… будто кто-то что-то медленно нарезал на разделочной доске.

Елисей, чьё моральное состояние достигло верхнего пика, стоял посреди коридора, держась за ручку двери, ведущей в комнату сестры, и думал о… О том, что хочет есть. Да! Он голодный!

Елисей побежал в кухню, бросив взгляд на пустующий диван. Он вбежал в комнату, бешено взирая по сторонам и часто дыша.

Из столовой послышался слабый стон. Он, не раздумывая, направился туда.

В углу сидела Яна. Она прижимала к груди медвежонка и с ужасом смотрела на вошедшего Елисея.

Елисей, облизываясь и крадясь, направился к ней.

Сзади послышался шум. Елисея это заставило вернуться. «Яна никуда не убежит. Она не сможет».

Стол в кухне был опрокинут. Елисей подошёл к нему, глубоко внюхиваясь. Зрение расплылось, помутнело.

Он увидел силуэт, появившийся из-за столешницы. В руках у тени было оружие.

Послышался грохот. В ушах засвистело. Однако глаза приоткрылись, и он увидел отца с четырёхствольным ружьём.

Елисей подпрыгнул, глубоко дыша, и огляделся. Он сидел на кровати, солнце только всходило, заглядывая в окно. Виднелся свет в соседних этажках. Из зала доносился звук телевизора.

— Сон! Сон… — говорил он сам себе. — Всего лишь сон.

«Но сколько я спал, и просыпался ли вообще? — подумал он».

   

***

   

Елисей поднялся с кровати и отправился в зал, чтобы проведать как родные. Но там никого не оказалось.

— Мам? Пап?

В кухне он услышал шарканье.

— Эй, где все? Почему так тихо?

Он пересёк порог кухни и увидел мать, стоящую к нему спиной. Она, сильно сгорбивший, глубоко, прерывисто и будто рыча дышала. Голова её, почти полностью скрываясь за спиной и плечами, подёргивалась в такт дыхания.

— Мам, всё хорошо? Где остальные?

Та что-то прохрипела, но так и не повернулась.

Елисей, чуть обойдя, подошёл ближе. Её чёрные волосы свисали, не давая разглядеть лицо. Он их приподнял, и почувствовал, что они какие-то липкие и склизкие. Елисей присел и увидел её лицо. Кожа неузнаваемо побелела. Глаза покрылись тонкой ярко-серой плёнкой. Изо рта тёк ручеёк слюней. А зубы отчего-то потемнели.

— Что тут творится?! — едва не прокричал он.

Слепые глаза обернулись к нему. Лицо исказила ярость.

— Мама?

Она издала нечто среднее между рыком и бульканьем и потянула к нему руки с таким видом, будто сейчас умрёт и это её единственная ниточка надежды сохранить свою жизнь.

Елисей отпрянул от неё, врезавшись в кухонные шкафы. Пара тарелок и бокалов слетела с полок и разбилась. Елисей приподнимался и хватался за что-то позади себя, ища опору. Он не смел отрывать взгляда от того, чем раньше считал матерью.

Наконец руки нащупали столешницу, он оттолкнулся и рывком пронесся через кухню. На пороге он огляделся. Нечто неописуемое медленно ковыляло к нему.

«Что же делать?! Что же делать?! — пытался думать он, оглядывая зал. — И двери нет, чтобы запереть!»

Теперь из прихожей послышалось шарканье. Через миг оттуда выбежал отец. Глаза его были такими же пустыми, белыми. Он яростно втягивал воздух и ртом, и носом так, что получался злобный рык. Он нервно взирал по сторонам.

Елисей шагнул назад и случайно толкнул как-то оказавшуюся под ногами вазу. То, что некогда было его отцом, взглянуло на него.

Елисей почувствовал, как сердце его ёкнуло. Но потом неожиданно пришло спокойствие — в голову забралась мысль.

— А может быть это снова сон, — сказал он. — Ну, давайте, убейте меня ещё раз, может быть, быстрее проснусь!

— Елисей! — прокричала плачущая сестра в коридоре рядом со своей комнатой.

— Что Янка? — почти радостно спросил он.

— Ты идиот?! Какой сон?  — Её густые брови были сильно сморщены, а очки-квадраты придавали серьёзности.

И тут улыбка исчезла с его лица. Он поверил. Он понял, что несёт бред. Но… быть может, это всё-таки сон. Теперь мозг отказывался думать, он просто принял происходящее за реальность.

Отец, стоящий на том же самом месте, глядел то на Елисей, то на Яну, точно выбирая между ними.

На улице послышались выстрелы, которые стали для Елисей стартовым свистком.

— Янка, ко мне! — прокричал он.

Яна кинулась к нему. Одновременно с ней и отец.

Елисей успел схватить её за руку и потянуть на себя. Отец угодил в стену, явно неплохо приложившись головой.

— Нужно бежать!

— Куда? — паниковала Яна.

— Не знаю… Подальше!.. Как можно дальше!..

Они были в прихожей, как из кухни показалась мать. Она тянула руку к ним, бормоча себе под нос.

Яна произнесла очень непристойное слово. Но Елисей даже не стал осуждать её. Ведь мир уже катился к чертям.

— А, может, это и правда шутка? — спросила Яна.

Но с улицы вновь донеслись приглушённые выстрелы, мигом опровергнув её предположение.

Елисей приложил ладонь к сканеру на двери. Но та не отворилась.

— Эй, ты чего, железяка?! — Елисей пытался толкнуть её, но она будто намертво застряла.

— Давай быстрей! Она… Оно идёт!

Мать продолжала тянуть к ним свою ужасно бледную окровавленную руку. Елисей заметил, что она успела исцарапать себе лицо.

— Дверь не поддаётся!

Он попробовал толкнуть её с плеча, и та немного двинулась.

— Скорее! — взмолила Яна.

Мать всё приближалась, а позади показался отец, покачивавшийся в стороны, видимо, ещё не отошедший от удара.

Елисей ещё раз навалился на дверь, и та немного отодвинулась.

— Давай вместе! — предложила Яна.

Они толкнули дверь и тут же повалились на пол — дверь открылась.

— Закрой! — закричала Яна, указывая на дверь и подбирая упавшие очки.

Елисей бросился к двери, к которой стремительно приближались их родители, вернее, те, кто ими когда-то был.

Елисей захлопнул дверь, но мать вовремя успела высунуть руку. Она шаркала ей и громко выла. Яна тоже навалилась на дверь в опасной близости к руке.

— Ещё немного! Оно уберёт её рано или поздно, — сказала Яна.

Но тут рука просунулась ближе к ним и ухватилась за руку Яны. Та закричала, пытаясь вырваться.

Когда мать оставила достаточно глубокие кривые порезы благодаря острым ногтям, она отпустила Яну, и убрала свою руку. Елисей захлопнул дверь. А Яна успела заметить сверкающее злобой и удовлетворением лицо матери.

Яна опустилась на пол, осматривая руку, из ран которой сочилась кровь.

— Ты как? — спросил Елисей, присев напротив неё.

— Как видишь… Ай! — Она дотронулась до раны. — Не очень… А-а-а-а-а!

Елисей увидел устремлённый за его спину, полный ужаса взгляд Яны. Он подпрыгнул и посмотрел назад. Рядом с дверью сгрудилось несколько бездыханных тел. Видимо, именно они не давали им выбраться из квартиры.

Елисей подошёл ближе и заметил среди них подругу.

Выглядела она также, как и его родители: ужасно бледная, вся в крови и порезах, а во лбу нож.

Яна вновь грубо ругнулась.

А Елисей не знал, что и сказать. Только что пережитые минуты вертелись у него в голове. Глаза его стали влажными.

Он глянул на сестру. Она сидела, выставив руку немного вперёд, с пустым, стеклянным, отрешенным взглядом, направленным на мертвецов. Глаза её наполнялись слезами.

Глава вторая. Эвакуация

Елисей услышал тихие звуки шагов, раздающихся с запасной лестничной площадки, дверь которой была приотворена. На дверце виднелся кровавый след ладони и подтёки от него, снизу лежал труп.

В двери показался солдат, он обвёл лазером на винтовке весь этаж, в том числе лоб Елисея, но стрелять не стал, лишь продвинулся вперёд. Из-за двери показался весь отряд.

Военные продвигались тихо, без лишних шорохов. Линии красного света от их автоматов всюду скользили, рыская по стенам и ища нечто притаившееся во тьме. Один из бойцов спустил на глаза что-то вроде бинокля, вероятно, тепловизор. Парочка, завидев Елисея и Яну между колоннами, направилась к ним, держа автоматы наготове. Когда они приблизились достаточно близко, один из спросил:

— Живые?

Елисей лишь кивнул.

— Если и дальше жить хотите, двигайте к остальным.

Солдаты оставили их и двинулись проверить трупы.

Елисей и Яна медленно поднялись и направились к отряду военных.

— Б-380, А-24, сопроводите вниз, — приказал командир двум бойцам, показывая на них двумя пальцами.

Те поднялись и покрались к лестнице.

— Только без лишнего шума, — предупредил командир. — Толпы заражённых нам только не хватало.

Бойцы кивнули и поманили Елисея и Яну за собой. Они строем двинулись вниз. Замыкали его с двух сторон солдаты.

— Если что-то увидите, тут же докладывайте. Любое движение, — тихо сказал впереди идущий.

— Вы вторые, кто нам встретился, — сказал боец позади. — Так что поаккуратнее.

Елисей и Яна переглянулись. Оба увидели в глазах друг друга страх, удивление и некую отрешённость.

Спуск, казалось, никогда не кончится. Ноги гудели. В рту всё пересохло.

Они были на этаже шестом-восьмом, как с квартирной площадки донеслось чавканье. Тот, что шёл спереди повернулся к другим, приложил палец, слегка подтолкнул Елисея и Яну к стене и кивнул в сторону двери. Второй боец понял и пошёл за ним. Они крались, как дикие кошки, без единого шороха, скрипа и вздоха. Первый отворил дверь и вошёл внутрь. Второй последовал за ним.

Пару минут была тишина, не считая смачного противного почавкивания, а потом рокот небольшой автоматной очереди пронёсся по всему этажу, и чуть издали донёсся громкий голос:

— Эх… Чёрт. — Послышался короткий писк. — Командир, говорит А-24.

— На связи, — раздался электронный голос.

— На седьмом этаже устранён заражённый.  Он… Он пожирал П-602.

Елисей выглянул из-за двери. Боец ногой толкнул труп, тот перевернулся на спину.

— Заражённый — тот самый выживший. Командир… он же был человеком.

— Не надо было оставлять П-602 одного… Спускайтесь. Я запрошу подкрепление. Конец связи.

Солдат поднёс палец к шее, около ключицы, и нажал на кнопку, та тихо пропищала. Он направился к лестнице. Другой, прикрывая спину, последовал за ним.

— Быстрей-быстрей-быстрей! — проворчал тот, что говорил с командиром. — Чует моё сердечко, скоро тут будет жарко.

Они помчались вниз.

Оказавшись на первом этаже, бойцы замедлились, судорожно взирая по сторонам. Когда, как им показалось, всё было тихо, они открыли главную дверь и вышли на свежий воздух, Елисей и Яна сразу за ними.

Не прошли они и пары метров, как по кварталу разнеслось нечто сродни с воем. Из всевозможных щелей повылазили заражённые. Их маленькие покачивающиеся силуэты виднелись издали.

— Святая дева Мария… — Второй приопустил автомат.

— Ты ещё веришь?  — спросил Первый; за чёрной маской, скрывавшей лицо, наверняка пряталась усмешка.

— Нет… Если бы Он существовал, Он бы такого не допустил.

— Держитесь за нами, — скомандовал первый Елисею и Яне. — А ты парень возьми-ка ствол. Лишний нам не помешает. — Он протянул ему новенький «Варяг», чем-то схожий со стареньким пистолетом Ярыгина, а также достал из разгрузки несколько магазинов. — Стрелять-то умеешь?

— Догадываюсь, — ответил Елисей, смело глядя солдату в глаза.

— Замечательно. Целься в голову. — Он постучал по шлему. — В мозг!  Это единственный способ их убить, не считая обезглавливания, хех…

Елисей поднял пистолет, примерился, осмотрел небольшой коллиматор.

— Что ж, будем верить, что подмога подоспеет вовремя, — сказал солдат, склонился на колено и нацелился.

Некоторые крошечные силуэты превращались в ковыляющих созданий, другие в перебирающих всеми четырьмя конечностями чудовищ.

— Это что, псины? — спросил первый и, не дожидаясь ответа, зажал спусковой крючок. Второй стрелял в противоположную сторону.

А Елисей вертел в руках пистолет и всё глядел на него. Стрельнуть значило убить. Способен ли от на такое? Но если он не убьёт, убьют его. Мир изменился. Он был вынужден действовать. Убивать ради того, чтобы жить.

Первая пуля, оставив за собой почти мгновенно исчезнувший синий шлейф, угодила в землю, зато вторая пробила череп заражённой собаке, подкрадывавшейся сбоку.

Заражённые медленно, но упорно приближались, их было не остановить, их слишком много.

Откуда-то сверху послышались выстрелы. Один из бойцов оглянулся.

— Наши помогают… — сказал он, хотя явно не смог ничего разглядеть.

А заражённые всё стягивались на звуки выстрелов, на запах крови. Их трупы заполняли двор.

Яна, зажав уши ладонями, плакала позади. Только изредка вскрикивала, давая о себе знать.

Елисей зарядил последний магазин. В обойме было четырнадцать патронов, то есть четырнадцать заражённых. И тут он вновь задумался. Имеет ли право он так бесцеремонно убивать? Правильно ли это? Нечто внутри (может быть, животный инстинкт самосохранения) подшёптывал ему, что нельзя останавливаться. Однако разум внушал обратное. Кто он такой, чтобы лишать организмы, пускай и такие, жизни? Какими жестокими они бы не были, они имели право жить. Они ничуть не хуже человека. Правда?

— Эй, парень! — Боец выпустил очередь и продолжил: — Чего застыл? Патрошки кончились? Бэха, накинь ему пуль. — Обратился он к напарнику, перезаряжая свою винтовку.

Солдат протянул Елисею ещё три магазина.

Разве может Елисей отказаться, сказать, что не может больше сражаться, не может больше защищать свою сестру? Трусость ли это? Или разумность? Разве хотели его родители стать заражёнными? Быть может, он избавляет заражённых от страданий. Если, конечно, они могут что-то чувствовать и помнить из своей прошлой жизни.

Елисей отошёл от мыслей и нацелил пистолет на очередной череп.

Вой эхом пролетел по кварталу — к ним бежали заражённые. Они мчались, запинаясь о трупы убитых и размахивая руками. Не то, что прошлые, едва переступающие с ноги на ногу.

— А вот и оно. Самое интересное! — выкрикнул первый боец. — У тебя как с патронами? У меня последний магазин.

— Также, — ответил второй.

— Плохо дело…

В этих целиться было гораздо труднее. Так они ещё и виляли в стороны, обходя особенно высокие холмы трупов.

А выстрелы сверху смолкли.

— Последние пули!

Заражённые бежали в пару сотнях метров от них, уже по местности, пустой от мертвецов.

— Что ж, прощайте, братцы!

— Укроемся в доме?

— Не, эти пробьются. Прогрызут себе путь. — Он сплюнул.

Яна заскулила.

И вдруг послышалась пулемётная очередь, за ней несколько взрывов. В ушах засвистело, в глазах чуть помутнело. Сверху подул сильный ветер, воздух затрещал. Круг света упал на четвёрку оглушённых. Гудение, доносившееся из небес, становилось всё громче.

Елисей наконец посмотрел вверх. Там, между высотками, спускаясь, рычал вертолёт.

— К нему! — крикнул боец. — Эх, как же вовремя!

Вертолёт сел. Из него выпрыгнуло несколько солдат с ручными пулемётами.

Елисей схватил обескураженную Яну за руку, они бросились к вертолёту. Им помогли подняться.

Заражённых, несмотря на бессчётные трупы, становилось только больше. Воздух переполнился запахом горелого пороха и крови. Отчего их сбегалось всё больше.

Бойцы запрыгнули в вертолёт, не опуская стволов оружий. Машина взмыла в небо. И только сейчас солдаты могли спокойно опустить инструменты смерти.

Заражённые столпились под взлетающим вертолётом, глядя на него с глупой ненавистью.

  

***

  

После десяти минут жужжания лопастей, вертолёт начал снижение. Он сел в лугу, полном помятых цветов. Рядом гудело ещё парочка винтокрылых аппаратов, откуда вылезали гражданские в сопровождении военных.

Елисей и Яна, как и прочие, покинули воздушный транспорт и оглянулись. Поодаль от вертолётной площадки расположились десятки больших белых и зелёных палаток. Рядом с ними стояли, сидели или лежали люди — военные, врачи, гражданские. Они разговаривали, кто с кем, грустили, рыдали. Не было среди них ни одного радостного или счастливого лица. Даже дети чувствовали горе.

Елисей, ещё не вернувший пистолет, стал искать взглядом того бойца, с которым он сражался плечом к плечу. Заприметив его рядом с большими зелёными ящиками, он подошёл к нему и протянул оружие.

— Возьмите.

— О, да не стоит. Спрячь! Считай, это тебе сувенир. Причём полезный. Хрен знает, что нас дальше ожидает. А я себе новый раздобуду, не проблема.

Елисей поблагодарил солдата и вернулся к Яне, что глядела куда-то в пустоту.

— Ян, как ты? — спросил он.

Она, так же глядя в никуда, чуть погодя ответила:

— Что будет дальше?

Елисей не знал, что ответить. Никто не знал, что сказать на такой вопрос. Ему стало ещё тоскливей на душе.

К ним подошёл военный с сединой на макушке, с металлической сигаретой в зубах и планшетом в руках.

— Новенькие? — спросил он.

— Да, — ответил Елисей.

— Назовитесь.

Елисей назвал имена и фамилию, а тот принялся набирать их в планшете.

Военный с некой горечью спросил:

— Родственники есть? Живые?

Ответить на вопрос значило признать, что их больше нет. Но… может быть, ему всё причудилось, приснилось? А они на самом деле живы? Живы и здоровы. У себя в квартире. Но Елисей знал, что это не так. Но сказать и поверить, было просто невозможно. Однако Елисей покачал головой и, сглотнув, добавил:

— Больше нет. — Он отвернул взгляд, будто принялся что-то разглядывать, а сам подумал: «Они живы! Живы у меня в душе, в памяти».

Военный посмотрел на них с сожалением и сказал:

— Мне нужны и их имена, если не трудно.

Елисей назвал и их имена. Яна всхлипнула.

— Ваша палатка номер сорок восемь, вы делите её с шестью людьми. Завтрак в восемь, обед в час, ужин в шесть. С любым важным вопросом обращаться ко мне, коменданту Ефиму Алексеичу, первая палатка.

Комендант оставил их наедине со своим горем, как и других людей, наполнявших лагерь, у которых ему пришлось выведать информацию.

Елисей повернулся к палаткам, как вдруг Яна схватила его за руку. Он взглянул на неё. Лицо её было красным, пылающим. Под глазами появились лужи, затопившие всю радость. Изо рта вырывались стоны. Волосы взлохмачены. Очки висели на вороте белой запачканной толстовки.

Елисей вид сестры привёл ещё в более шаткое положение. Он обнял её. А она вцепилась в него, боясь отпустить.

Нечто терзало Елисея изнутри. А в животе будто оказалась гиря.

Они стояли несколько минут, после чего Елисей сказал:

— Нужно найти нашу палатку.

Яна, совсем на толику успокоившись, глянула ему в глаза и кивнула. Они молча пошли вперёд, изредка поглядывая на номера палаток.

Выжившими оказались самые разные люди. Женщины, мужчины, старики и дети, богатые, бедные и нищие горевали, склоняясь над своими пожитками, глядя на чудом оказавшиеся в руках фотографии погибших или заражённых друзей и родственников.

— Ох, Павлуша… Как же? — стенала наперебой со стонами, рыдала бабушка в платке, упёршись в грудь старику с непокорными волосами.

Старик глубоко вздохнул, Елисей почувствовал на себе его печальный взгляд.

— За что нам тако горе-е-е-е!? — продолжала надрываться старуха. Крик её вонзал иглы в сердце Елисея.

— Мама-мама, а папа вернётся? — спросила девочка по левую руку от Елисея.

Мать взглянула на дочь. Она взяла её крошечные ручки в свои. На глазах у неё навернулись новые слёзы.

— Да… когда-нибудь… — соврала она.

— Тогда почему ты плачешь? — вновь спросила девочка.

Но женщина ничего не ответила. Она прижала крошку ближе к себе, обняла за голову.

До Елисея всё больше стали доходить масштабы произошедшей катастрофы, которую как-то сумели допустить. Сколько ещё подобных лагерей? А скольких людей не смогли спасти?

Рядом с Елисеем вскрикнул или хныкнул мужчина. Он держал в руке трансфон и глядел на фотографию улыбающейся девочки лет двенадцати. На экран капали редкие слёзы. Он что-то шептал себе под нос. Руки его всё сильнее сжимали тонкий прозрачный девайс, как вдруг экран треснул. Он подпрыгнул, бросил сломанный трансфон и рысью бросился к ближайшему военному.

— Убейте! — вскричал он. — Убейте, прошу. Нет мне жизни без… д-д-доченьки…

— Спокойнее, — осторожно сказал военный. — Нам сейчас всем трудно…

Но мужчина, казалось, не слушал. Он лишь качал головой и твердил о бессмысленности своего существования. Сколько времени понадобиться, чтобы время затянуло эти раны? Месяцы, годы, десятилетия… Жизнь?

Елисей обнял Яну за плечи, стараясь утешить её. И в тот миг взгляд её за что-то уцепился.

— Маша, — прохрипела она заплаканной девушке в жёлтом комбинезоне, лежащей на ящиках, застеленных тентом. Та посмотрела на Яну, но ни единой нотки радости не промелькнуло в её лице.

— Я осталась одна, — сказала она, из глаз потекли ручьи слёз. — Отец спас меня, но…

Наступила тяжёлая пауза. Девушка не решалась сказать. Она прикрыла лицо руками.

— Оно убило его! — выдавила она из себя и разрыдалась пуще прежнего. — Моя… мать…

Яна села рядом с ней. Она чувствовала себя чуток уверенней.

— Я знала, что так произойдёт, — сказала она. — Просто знала. Но не верила. — Слезинка скатилась у неё по щеке.

Елисей посмотрел по сторонам. В нескольких шагах от них стояла палатка с номером сорок восемь.

— Вот наш новый дом, — сказал он Яне и кивнул в сторону палатки.

— Вы т-т-тоже в сорок в-восьмой?  — спросила Маша.

— Будем горевать вместе, — без всяких эмоций подтвердила Яна.

  

***

  

Минуты нехотя сменяли друг друга, складывались в часы. В первый день ни Елисей, ни Яна ничего не ели. К горлу подкатывался твёрдый острый ком, глаза вновь испускали слёзы, а гиря оттягивала живот всё ниже. И только на следующий день он принялся рычать и журчать, требуя еды.

У столика в палатке сидели все до единого, понурив взгляды и грызя большую сухую плашкуэкстренного рациона питания. Единственный генератор, по некоторым причинам, вышел из строя на неопределённое время, из-за чего было приказано выдать армейскую еду.

Глаза у Маши были краснее красного. Казалось, даже Яна так не убивалась, как она. Хотя и Яна чудовищно переживала.

В основном в палатке с Елисеем жили девушки (в иной раз такое стечение обстоятельств можно было считать величайшим везением, но не сейчас), за исключением одного мальчишки, который, судя по всему, остался без родителей.

В лагерь прибывали всё новые выжившие, но их было значительно меньше, нежели в первый день, — всего с десяток человек. Как они пережили ночь, для всех осталось секретом, ибо те не желали ничего вспоминать. Они не рыдали, не грустили, не сердились. Они сидели с отрешённым, пустым взглядом и, казалось, переживали те события раз за разом, почти потеряв связь с реальным миром. А когда их хотели вернуть к действительности, они вздёргивались, пугались и кричали.

Яна глядела исключительно на еду и на стол, не желая сталкиваться с кем-нибудь взглядом. Рука у неё была аккуратно перевязана.

Доедая рацион питания, Елисей случайно глянул в окно палатки. Увиденное его удивило. Он забросил несчастный последний кусочек в рот, стряхнул с губ крошки, резко поднялся и вышел. Яна проводила его взглядом, но ничего не сказала.

На улице дул сильный и холодный ветер, взлохмачивая Елисею чёрные волосы и щипая щёки. Тёмные тучи, плотно загородившие солнце, предвещали о сильном дожде.

Елисей шёл уверенно и быстро, виляя между палаток, откуда не переставая доносился тихий плач. Он наконец настиг парня, что шёл к нему спиной. Его одежда, телосложение и походка сильно напоминали ему одного знакомого человека.

— Артём! Артём? — позвал он.

Парень повернулся. Он вовсе не был тем, кого Елисей намеривался увидеть.

— Простите, обознался.

Парень повернулся и зашагал дальше, как ни в чём не бывало.

Елисей вспомнил, о чём они говорили в последний раз с Артёмом. Тот всё же решил заказать билеты на магнитный поезд. Может быть, он успел повидаться с родителями. А было бы ещё замечательней, если у них всё хорошо.

— Заражённый! — раздался далёкий крик.

Елисей посмотрел в сторону выкрика. Он только сейчас заметил, что вокруг лагеря из машин, ящиков и прочего подручного хлама выстроили баррикады. На крыше одной из «газелей» стоял на колене солдат, в руках у него виднелся автомат. Лагерь охватил тихий треск.

Елисей подошёл ближе к месту, откуда стреляли. Он и забылся, в чём была причина их бед.

— Один? — спросил подошедший военный у стреляющего.

— Пока, да.

— Следи тщательней, надо усилить дозор. — Он куда-то направился, бормоча под нос: — Возможно, они пронюхали, где мы сидим. Сколько шума от машин, вертушек… Или же простая случайность…

— Найдите, моего сына! Прошу вас! — прокричала женщина, неподалёку от Елисея, вздрогнувшего от неожиданности.

Он подошёл ближе, прислонился к стеллажу с хламом и стал вслушиваться в слова, доносившееся из первой палатки.

— Поймите же, все наши силы уже брошены на поиски людей. Мы облазили едва не весь город. Но…

— Прошу, вы можете, я знаю!

— Мы попытаемся, но найти ребёнка в кишащем… Простите. Повторюсь, мы попытаемся сделать всё возможное. Сколько ему лет? Как зовут? Мы свяжемся с другими лагерями. Возможно, его уже нашли.

— Всего десять. Мирослав.

Елисей потерял интерес к разговору. Он наслышался таких вдоволь. Он горячо сожалел людям, у которых ещё была надежда, был рад за них, но и понимал, что эта надежда держится на тоненькой подрезанной верёвочке. Правда, нескольких людей всё же удалось найти, и то наверняка по чистой случайности.

Несколько крупных холодных капель упало с неба на лицо Елисея. Многие люди стали прятаться в палатках. Военные продолжали караулить. А Елисей присел на ящик и облокотился на башенку покрышек. Он положил руку ладонью верх на согнутое колено. Капли томительно собирались в крошечное озерцо в сомкнутой ладони. В этой лужице едва проглядывалось зловещее небо, на котором рассекали молнии и гремел гром.

Луг накрыл сущий ливень. Земля превратилась в грязь. Трава наклонилась от сотен ударов тяжёлых капель. А Елисей побежал к себе в палатку. Простужаться он не хотел.

По дороге он пару раз едва не поскользнулся на мокрой траве и на натоптанных тропинках, полных грязи. Несколько раз он ловил на себе грустные, тоскующие взгляды из окон и дверных проёмов палаток.

Наконец он ввалился и в свою палатку.

— Где ты был? — подскочила Яна, сидевшая за столом. — Там такой дождь! Кажется… даже природа горюет вместе с нами… — Лицо её вновь охватила грусть, а по щеке скатилась слезинка.

Елисей не ответил. Ему всего лишь хотелось побыть одному. Если не дождь, он бы просидел там и пол дня.

Сожительницы лежали на кроватях. Одни спали, другие глядели в потолок или в окно. Мальчик читал бумажную книгу, которая была редкостью в современном мире, однако почти никто не обращал на это внимания. Тусклая лампа, свисающая с середины палатки, слаба освещала жёлтые страницы.

Елисей сел за стол напротив Яны. Она глядела на серые полосы дождя за окном. Елисей вроде открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл — мысль уже вылетела из головы.

— Мне всегда казалось, что ничего подобного произойти просто не может, — вдруг сказала Яна. Глаза её были влажными, стеклянными. — Думала, это не более, чем фантастические сюжеты книг и фильмов. Кто же знал, что эти сюжеты станут реальностью? — Она глянула на свои руки, а потом вновь в окно. — Единственное, что радует, у главных героев всегда есть цель, везение... У них есть путь, по которому они пройдут. Всюду их поджидает опасность, а в конце — счастливый финал. — Закончила она, шмыгнув носом. — Наверное, было бы замечательно, если мы оказались героями какой-то книжки…

— Ты же хотела поступить на литературоведа?

Она лишь довольно хмыкнула, но затем серьёзно сказала:

— Какой теперь в этом смысл?

***

Темнело. Близился вечер. Дождь прекращался, с неба падали последние капли. В воздухе витал прекрасный аромат земли и травы вперемешку с людской горечью. Военные всё также патрулировали периметр, защищая выживших от ужаснейшей и болезненной смерти в случае, если они заразятся праенунтиа мортисом.

Елисей полулежал на столе, крутя маленький камешек в пальцах, и вспоминал самые счастливые минуты, проведённые с матерью и отцом.

Ему пришло воспоминание о полёте на Марс. На день рождения, когда ему исполнилось двенадцать, родители заявляли, что таки исполнят мечту мальчика и сводят его на необычный аттракцион. Полететь на настоящим Марс они себе позволить, конечно, не могли, хотя сделать это было возможно. Полёт был с помощью технологий виртуальной реальности.

Елисей точно помнил, как боялся, когда ему делали маленький укол, укладывали в мягкое белое кресло в таком же белом помещении рядом с родителями, как надевали огромный шлем на голову, прикрепляли что-то к разным местам тела.

Он почувствовал, будто заснул, увидел белую пустоту, но уже через миг он оказался в красных песках Марса в лёгком скафандре. Рядом стояли родители и, улыбаясь, точно дети, глядели на него.

Они пробыли на Марсе по ощущениям несколько месяцев, хотя прошло пару часов. Они успели спланировать и построить целый исследовательский комплекс, в чём им помогали боты-строители, а также успели основать колонию, познакомиться с множеством местных форм жизни и изучить огромное число разных особенностей удивительной планеты.

На улице вспыхнул красный свет, распластав свои длиннющие лучи по округе, осветив каждый мрачный уголок.

— Внимание! — кто-то кричал снаружи. — Внимание! Оставайтесь на своих местах. Не паникуйте. К нам движется большая волна заражённых.

Елисей вышел из палатки. Комендант проходил мимо и кричал во всё горло. Елисей видел, как всюду мелькали зелёные силуэты военных.

— Повторяю! Без паники, оставайтесь на местах. Здесь безопасно!

Красные прожекторы больно били по глазам, но уже через пару секунд цвет сменился на белый и их направили за пределы лагеря, осветив сотни приближающихся теней.

Елисей вернулся в уютную, тёплую палатку.

— Что там? — спросила Яна, стоявшая перед ним.

— Ну, солдаты мечутся туда-сюда. Никто не выходит. — Он развёл руками.

Снаружи послышался пронзительный вопль, а затем автоматная очередь.

— Заражённый! — кричала женщина. — В лагере заражённый!

Отовсюду раздавались крики, громкие голоса и ко всему прочему прибавились грохоты, вырывающиеся из стволов автоматов.

В лагери царила паника. Несколько военных, среди которых был и комендант, старались угомонить поднявших шум, но попытки были тщетны.

Елисей нащупал за ремнём пистолет, который всюду носил с собой и посмотрел на Яну. Она глядела на него с неописуемым ужасом, словно она стояла лицом к лицу со смертью.

— Они справятся? — спросила одна из сожительниц.

Елисей посмотрел на неё. Даже под тусклым светом лампы виднелись её глаза, полные страха. Она прижимала к себе подушку, будто бы та могла её спасти, и вся дрожала.

Всюду гремело и взрывалось, лилась кровь. Люди, надрываясь, вопили. Они кружили и носились по лагерю, словно крошечные муравьи.

Среди выживших оказались заражённые, которых Елисей даже не замечал. Других объяснений, как те могли попасть в лагерь, патрулируемый со всевозможных сторон, не было.

Уже слышался вой заражённых, упорно пробирающихся к лагерю, невзирая на смерти собратьев.

Елисей вышел и огляделся. Основные силы военных были собраны у одной стороны. По другим стояли патрульные. Елисей заметил, что некоторым заражённым уже удаётся попасть в лагерь, другим даже посчастливилось напасть на выживших.

Елисей рванул в палатку, схватил Яну за руку и сказал:

— Нужно уходить!

Яна послушалась. Они вышли, за ними последовали и другие, но разбежались по разным сторонам.

— Туда! — Елисей показал на грузовой тёмно-зелёный «камаз», по крыше которого можно было покинуть лагерь.

Елисей достал «Варяга» из-за пояса. Яна крепко вцепилась ему в руку.

Они виляли между палаток, взирая по сторонам, часто сталкиваясь с другими людьми и запинаясь о трупы заражённых и выживших.

Когда они оказались в нескольких шагах от возможного спасения, как назло, откуда-то появился заражённый. Он остановился в паре метров и глядел на них белыми пустыми глазами. Он весь судорожно дёргался и едва смог наклонить голову на бок. Нос резко втягивая воздух. Руки его сильно тряслись и медленно приподнимались. Казалось, он боролся сам с собой. Но что-то внутри его перебороло последнею частичку человека, и он бросился на Елисея и Яну.

Елисей не растерялся и выстрелил в него. Заражённый упал к их ногам, словно споткнулся. Но он был ещё жив! Он потянул свою костлявую руку к ним. Елисей нажал пусковой крючок, и в мозгу заражённого оказалась дыра. Брызги крови полетели во все стороны.

Яна вскрикнула. А Елисей испытал жуткое отвращение, его затошнило. Но благодаря напуганной Яне, потянувшей его к грузовику, всё прошло.

Они не без труда вскарабкались на прицеп тягача, встали во весь рост и оглядели лагерь, охваченный паникой и борьбой. Несколько гражданских бегало с факелами и лупило по заражённым. Те выли. Некоторые палатки горели. Женщины и дети кричали. Военные всё также очередями стреляли из автоматов. Их количество заметно подкосилось. Да что там говорить… Весь лагерь был усыпан трупами как заражённых, так и выживших.

Елисей глянул назад, туда, куда они намеривались держать путь. Несмотря на весеннее время, вечер был тёмным. Вдали виднелись только деревья, а за ними далёкие высотки города.

— Нужно спешить, — сказал Елисей, потянувший Яну за запястье, которая никак не могла оторвать взгляда от творившегося кошмара.

Елисей спрыгнул с грузовика. Яна попятилась пару шагов назад, всё также глядя на самый разгар происходившего хаоса, наконец развернулась и села на край прицепа. Елисей протянул ей руки и помог слезть.

Оказавшись на твёрдой земле, Яна будто слегка пришла в себя. Отсюда ничего не было видно. Лишь доносились вопли, грохот выстрелов и крики заражённых.

Елисей схватил Яну за руку и направился в сторону города — единственное место, куда можно было теперь пойти. Однако, несомненно, там было гораздо опаснее. Но иного выхода у них не было.

Глава третья. Возвращение в город

Пробираться через лес оказалось очень даже непросто. Всюду встречались поваленные деревья, колючие кустарники и заражённые белки. Одна из таких едва не укусила Елисея.

Они миновали очередной пень и ствол, сломленный бурей или временем. В темноте, да ещё и в густом лесу, без света, было довольно сложно разглядеть, что твориться вокруг.

Дул сильный ветер, шурша хвоей и листьями. Ветки то и дело падали, задевая другие. Под ногами хрустело. Казалось, отовсюду на них глядели, а от каждого громкого шороха к ним устремлялось всё больше взглядов.

Елисей услышал писк, а после чего заметил две белые приближающиеся к нему точки откуда-то сверху. Он отступил назад, толкнув трясущуюся от страха Яну, следовавшую за ним. Что-то небольшое упало перед ними прямо на лунный свет. Елисей сумел быстро среагировать и придавил это ботинком. Оно брыкалось и пищало. Глаза сверкали белым, мех сползал с почерневшей кожи. Узнать в ней белку оказалось непростой задачей.

Елисей посмотрел на Яну и хотел было спросить, но…

— Мерзость какая! — искривилась она. — Она заражённая?! Да если и не заражённая, то явно болеющая бешенством…

— Что мне с ней делать?

— Избавить от страданий… Ну… Придави её… — произнесла она с горечью. Луна осветила её остеклевшие глаза.

Обоим было жалко это некогда милое и красивое создание, но теперь оно было уродливым, страшным и, к тому же, могло принести им серьёзные проблемы.

Когда с заражённой белкой было покончено, они продолжили путь. У обоих ком подходил к горлу, а в груди что-то кололо, словно они совершили нечто непростительное. Но они не могли поступить иначе! Эта белка рано или поздно напала бы снова.

Наконец они вышли из леса. Впереди возвышались высокие столбы этажек, виднелся огромный инженерный комплекс в виде бесконечного треугольника. Интересно, есть ли там выжившие? Или там тоже оказались заражённые…

Елисей и Яна перешли поляну и оказались на дороге, полной брошенных машин. Они не знали, куда она вела. К слову, они не знали город так хорошо, как следовало бы. Да и запомнить все места было непросто, ведь город был огромный. Несколько дней назад в нём проживало около трёх миллионов человек. Сейчас же если там и остались выжившие, то вряд ли их набралось бы больше пары тысяч.

Елисей посмотрел по сторонам в надежде заметить движущийся автомобиль или пробирающегося в тенях человека. Но было абсолютно пусто. Даже заражённых не было видно.

Они пошли прямо по дороге, решив добраться до ближайшего продуктового и набрать провианта. Да, ещё одно небольшое преимущество всего происходящего — в магазинах не нужно платить.

Елисей не выпускал пистолета из рук ни на секунду. Хотя он и понимал, что стрелять крайне опасно — могли подтянуться другие заражённые. «Надо найти какое-нибудь холодное оружие: мачете, дубинку, топор — да что угодно! В подобных фильмах всегда есть герой с какой-нибудь бейсбольной битой, который выбивает из зомби последние мозги. Да вот только жаль, что это не зомби». Существа, заражённые праенунтиа мортисом, почти не изучены. Но они точно не имеют ничего общего с зомби и прочими людскими выдумками.

Первые упоминания о мортисе появились около года назад, исключительно в научных журналах. Тогда мортис не представлял никакой угрозы. Учёные просто нашли ранее не виданную форму жизни. Эта новость позже разлетелась и по всему миру. О ней говорили везде. И все до последнего надеялись, что это новое знание принесёт человечеству только благо. Как бы не так…

Спустя два месяца после обнаружения, врачи и учёные сообщили о том, что мортис появился в организме человека и других животных. Он вёл в основном пассивный образ жизни: медленно размножался, поедал вредные организмы и никак не давал о себе знать. Все до последнего проигнорировали этот факт.

И только две недели назад мортис заявил о своём присутствии и своих планах. Он стал стремительно размножаться, кочевать колониями между организмами, оставляя после себя несколько особей, которые потом полностью захватывали организм.

Его поведение оказалось ни на что не похожим. Он умел быстро приспосабливаться, маскироваться под другие заболевания, на время прекращая свою деятельность. Благо, у некоторых организмов был иммунитет. Но чего мортис боялся, учёные выяснить так и не успели. И вот три дня назад случилась катастрофа… Как праенунтиа мортис будет дальше эволюционировать — неизвестно.

«Праенунтиа мортис…» Елисей не помнил, как переводилось это наименование. Но оно явно не несло ничего хорошего.

Он отогнал от себя плохие мысли и воспоминания, попытавшись сосредоточиться на реальности. Куда им идти после того, как они запасутся едой? Да и сложить её куда-то надо. Было неплохо сначала раздобыть огромный рюкзак, но не слишком большой, чтобы лишний раз не мешал. Но где можно было его найти? Магазины одежды давно прекратили своё существование из-за ненадобности. Может быть, стоит поисках склады интернет-магазинов? Их сейчас довольно много. Но где их найти? А как раздобыть карту? Продолжает ли работать интернет?

Уйдя в дебри размышлений, Елисей совсем не заметил под ногами покрышку, из-за которой споткнулся, стёр кожу на ладонях и выронил пистолет. Но она оказалась неожиданным решением проблем. Машина — вот, что им нужно! Но возникает очередная сложность. Множество автомобилей работают на сканерах. «Ключи — прошлый век, — постоянно говорилось в рекламах». Но разблокировать машину со сканерами сетчатки глаза или ладони невозможно, если только не разгромить её, найти нужные провода и… Нет! Знания Елисей всё же ограничены. Да и водить он особо не умеет. Хотя кому сейчас до правил движения? А начальные навыки у него имеются. Остаётся надеяться на удачу, и найти машину с ключами прямиком в замке зажигания.

Теперь Елисей проверял каждый автомобиль, встречающийся на пути. Яна поглядывала на него с непониманием и наконец решилась спросить:

— Что ты хочешь найти?

— Машину.

— А чего тут искать? Вон их сколько!

— Машину, которая сможет нас повезти, — пояснил Елисей.

— То есть надеешься найти ключи прямо в замочке?

— Ну да, — ответил Елисей, подходя к очередной машине.

— Глупости… — сказала Яна, тут же приоткрыв рот от удивления.

Дверца автомобиля поддалась и отворилась. Елисей залез в салон и тут же вылез, звеня ключами. Он вновь нырнул в машину, вставил ключ и повернул.

Яна поспешила к нему, разглядывая стоящего перед ней металлического гиганта марки «УАЗ». Огромный, оранжевый, старенький и потёртый пикап зарычал перед ней, она аж немного подпрыгнула от неожиданности. Свет фар ударил ей в глаза, но Елисей тут же их потушил. Серебристые линии отливали синим под светом луны. Мощная решётка радиатора придавала машине некое человеческое выражение лица — серьёзность, уверенность, злость.

Яна отворила дверь с открытым окном, но не села.

— Елисей, что тут?

Елисей, не обращавший ранее на соседнее сидение внимания, включил в салоне свет. Яна, как обычно, вскрикнула, прижав руки ко рту.

— Чёрт, — вырвалось у Елисея.

Рядом с ним сидел, вернее, полулежал труп. Смокинг на груди был залит кровью. Пустые глаза глядели на Елисея.

— Как сюда ещё заражённые не сбежались? — спросил он, обращаясь скорее к себе, нежели к Яне.

Он вылез из машины, обошёл её и с омерзением стянул мертвеца наружу.

— Что тут произошло? — подала голос Яна.

— Кто его знает, может, прознали, что он заражён. Или ещё что… — ответил Елисей, ища чем можно было оттереть кровь от сидения.

В багажнике он нашёл сумку с инструментами, тряпками и прочими предметами, которые могли иногда понадобиться. Он протёр сидение и пригласил Яну сесть. Она поначалу испытывала сильнейшую брезгливость — а кто бы не испытывал? — но потом всё же села и тут же спросила:

— А, может, я сзади поеду?

— Да сиди ты уже, — ответил Елисей, изучая и вспоминая, за что отвечают все кнопочки и переключатели.

Наконец Елисей нажал на педаль газа, и машина резко дёрнулась вперёд. Он попереключал передачи, остановился на одной и лишь крутил руль, передвигаясь зигзагами между разбитыми, горелыми и брошенными автомобилями. К счастью и удивлению, здесь можно было проехать, хотя иногда и приходилось со скрипом и скрежетом протискиваться на этой громадине между двумя машинами или вовсе расталкивать их, чтобы пробраться вперёд.

***

Наконец им удалось выбраться на обочину, протолкавшись между двумя седанами. Теперь ехать было свободнее и тише.

Бордовое солнце поднималось из-за горизонта, освещая кровь на асфальте и машинах, оставляя блики на стеклянных высотках и погружая заражённых в полусон.

В пару сотнях метров высилась ближайшая многоэтажка, был виден её первый этаж с однотипными вывесками. Несомненно, среди них значились и продуктовые магазины, и аптеки.

— Как же хорошо, что не все магазины ушли в онлайн. Что бы мы сейчас делали? — рассуждал Елисей вслух. — А ведь это было близко.

— Мы бы уехали в лес, построили домик рядом с речкой и стали бы там жить, — ответила Яна.

На приборной панели автомобиля что-то громко запищало.

— Чёрт, топливо на исходе…

— Мы же проехали заправку. — Яна оглянулась назад.

— Ага… А ты знаешь, как заполучить топливо без трансфона?

— Ну… Да… Проблема.

— Вот вам и «Большая реформа автоматизации ручного труда»!.. Придётся сливать с баков других машин, вот только бы шланг специальный найти. А ещё несколько канистр. Одну я, кстати, видел в багажнике. Наша машина-то немаленькая, наверное, на дизели. Ещё попробуй отыщи его…

— Стой! — закричала Яна. — Глуши мотор! Там кто-то идёт.

Елисей послушался и провернул ключ в замке зажигание в сторону. Машина заглохла.

Елисей всмотрелся, куда указывала Яна. И вправду. Впереди, вдоль змеек из оставленных автомобилей, ковылял, хромая на одну ногу толстяк в порванной и окровавленной одежде.

— Думаешь, он услышит? — спросил Елисей.

— Да.

— Мне так не кажется. Мы можем его обогнуть и поехать дальше спокойно…

— Нет! — тут же возразила Яна со страхом в глазах. — Давай пойдём пешком, тут осталось всего ничего. Возможно, он не один.

— Правда твоя, — согласился Елисей. — Когда вернёмся, поищем топливо. Я кажется, вспомнил, как отличить дизель от бензина.

Они аккуратно вылезли из пикапа, дверцами не хлопали, лишь прикрыли их. Они спрыгнули на мокрую траву, над которой висел небольшой туман. В воздухе пахло свежестью. Было чудовищно тихо и прохладно. Не было слышно гудения и рёвов моторов, разговоров и криков людей, воркования голубей. Город погрузился в вечное молчание. Как вдруг в самом его сердце разразился эхом грохот. Возможно, взрыв гранаты, бомбы или чего похожего.

— Стоит поторопиться, — сообразил Елисей. — Они все стянутся на звук. Меньше встретим по дороге.

Они бросились вперёд, смотря по сторонам и выискивая среди теней силуэты существ, некогда бывших людьми.

Они оказались на парковке, на которой осталось всего парочка машин. Елисей прижался к ближайшей и внимательно огляделся. Яна встала чуть впереди его. Вроде было пусто.

Они хотели пойти дальше, как друг из-за угла здания показался заражённый с перекошенным лицом и с жидкими, редкими волосами.

Елисей дёрнул Яну назад. Заражённый взглянул своими белыми глазами в их сторону, словно услышав шорох, и поплёлся к ним.

Яна подобрала с земли камешек, так удачно оказавшийся рядом, и бросила в автомобильную колонну. Заражённый резко развернулся и помчался на шум.

Елисей и Яна обошли машину, за которой прятались, с другой стороны и, когда заражённый скрылся из виду, они поспешили ко входу в магазин с белой вывеской и чёрными буквами: «Семёрочка».

Двери, к счастью, оказались открытыми. Они вошли в тёмное помещение. Стеллажи с продуктами первой необходимости стояли нетронутыми. Однако доносился слабый запах тухлятины.

Яна взяла пластиковые пакеты, бумажные показались ей слишком шумными.

Как они успели заметить, электричества в магазине не было, как, вероятно, и во всём городе. Но почему так сложилось — они знать не могли. На всех электростанциях была автоматика. Солнечные батареи, ветрогенераторы и гидростанции никуда не подевались. Но тем не менее, электричества отчего-то не было.

Елисей и Яна нагребли множество консервов, бутылок воды (прежде выпив вместе за раз целый литр) и прочих долгосрочных продуктов и предметов гигиены. Напихали полные карманы и пакеты.

Яна случайно уронила банку с тушеной говядиной. Грохот прокатился по всеми магазину, нарушив великую тишину. Она замерла, не смея пошевелиться. Елисей взглянул на неё с негодованием.

Но спустя пару минут вроде никто так и не спешил к ним, поэтому они вышли из здания, прежде посмотрев в панорамные окна и убедившись, что на их пути никого нет. Огромная тень соседней этажки скрывала их от солнца.

Они зашли в соседнее помещение аптеки и быстренько набрали самые необходимые препараты: бинты, перекиси водорода, мази, антибиотики, обезболивающие, другие вещи, часто встречающиеся в домашней аптечке, и некоторые инструменты, на всякий случай. Если запасаться, то по полному!

— Вернёмся в машину, мне надо будет перевязать рану, — сказала Яна как бы между прочим.

Они вновь выглянули в окна, ничего не заметили, вышли наружу и поспешили к машине. «Теперь нужно было перелить топливо, но сначала найти шланг. Если его не будет в багажнике, придётся наведаться в какой-нибудь автосервис. Там точно будет».

К большому удивлению, их планы работали, причём весьма эффективно. Еды и лекарств им хватит очень надолго. Запастись ещё топливом, и всё точно будет прекрасно.

Эх, но если внезапная катастрофа не случилась бы, не надо было носиться по магазинам, воровать автомобили и… родители были бы живы…

Елисей и Яна, глупо выглядящие посреди всего этого апокалипсиса с огромными и тяжёлыми пакетами, гружёнными продуктами и лекарствами, отошли подальше от дороги, чтобы лишний раз не ввязываться в неприятности.

Они прошли около сотни метров, прежде чем Елисей резко остановился и выронил пакеты из рук.

— Ты чего? — спросила ошеломлённая Яна, когда банки консервов вывалились из пакетов и покатились по склону прочь от дороги.

— Машина! — выпалил он. — Где она?

Яна глянула вперёд и тоже невольно выпустила пакеты из рук. Они бросились вперёд. Там, где совсем недавно стоял их оранжевый пикап, осталась лишь слегка примятая трава.

Елисей выкрикнул несколько скверных слов, пару раз пнул колёса рядом стоящих автомобилей, ударил дверь кулаком, оставив на ней небольшую вмятину, а на кулаке кровь. Он выматерился, тряся рукой. Когда боль в костяшках пальцев немного прошла, Елисей пнул ещё раз колесо, и на этот раз машина уже не потерпела к себе такого отношения — закричала сигнализация.

— Чё-о-о-рт! Валим! — крикнул Елисей Яне. Та вздохнула, разочаровано покачивая головой, и рванула за братом.

Они пробрались поперёк колонны автомобилей и рванули обратно к городу, как можно дальше держась от дороги.

Заслышав вой, они нырнули в кусты. Через миг они увидели несущихся облысевших собак в сотне метров от них. Как бы они их не почуяли… К счастью, те, не сворачивая, мчали на завывания сигнализации.

— Ну и что теперь?! — шепотом спросила Яна, уставивший на него. — Зачем было устраивать это представление?

— Да… Погорячился… — признался Елисей. — Вспылил… Ну, бывает. Всё равно машины мы лишись. Эх, так же быстро, как и заполучили.

— Угу. Теперь эти будут там сноваться. Так что вряд ли получиться найти другую. Дурак ты!.. — Она отвернулась, перестав сверлить его глазами.

— Вернёмся в город и… — Елисей замялся. — Будем там жить.

— Точно дурак!

— Почему же? Еды вдоволь, полные аптеки. Очереди нет, — он слегка усмехнулся.

Яна закатила глаза, не воспринимая ни слова в серьёз. Но Елисей, похоже, был настроен решительно. Он поднялся и поплёлся к городу. Яне ничего не оставалось, как пойти за ним.

***

Елисей и Яна пробирались по какой-то улице. Голограмма, отображающая название не горела. Но они точно знали, что находятся только на окраинах огромнейшего города.

Здесь змеилась всё та же замершая автомобильная колонна, конца и начало которой Елисей и Яна так и не нашли. Каждый хотел выбраться из чёртового города, но смогли лишь далеко немногие. Среди машин стояли и автобусы, чьё расписание когда-то было выверено до секунд, которые никогда не опаздывали и не приходили раньше. На тротуарах, вымощенных серыми плитами, стояли пустые скамейки, клумбы с пышными цветами и небольшими кустиками. Всюду высились красивые деревья, чьи кроны были аккуратно подстрижены в форме шара. Улица была погружена в лёгкую темноту, ибо солнце скрывалось где-то далеко за зданиями. Некоторые окна высоченных бетонных домов были открыты, наверное, это люди выглядывали, чтобы узнать, что твориться снаружи. Сейчас оттуда смотрела лишь темнота.

Но что было страннее и необычнее так это то, что Елисей и Яна не заметили ещё ни одного заражённого. Хотя на улице и было темновато, но они точно не наблюдали покачивающихся силуэтов и не слышали чьих-либо кряхтений, стонов или воев.

Они, пригнувшись, перебирались от машины к машине, частенько останавливаясь и внимательно оглядываясь вокруг. Любая ошибка могла привести к смерти — ну, почти. И в один из таких рывков Елисей едва не словил инфаркт. На первом этаже со стеклянными стенами внутри одной из многочисленных высоток столпились заражённые. Они стояли в точности, как мать Елисея, когда он видел её в последний раз. Они сильно горбились, а их руки свисали ниже колен. И ни один из них не шевелился.

Елисей прижался спиной к кузову внедорожника и медленно съехал вниз, отчего-то потирая виски. Яна тихо присела рядом, также облокотивший на машину.

— Они спят? — спросила она.

— Похоже на то, — шёпотом ответил Елисей, откинув голову назад. — Ох, сколько их… Если они нас случайно почуют, нам не жить.

— Мы всё ещё можем повернуть назад, — предложила Яна, приподнялась и осмотрелась. — Агрх… Не тут-то было.

— Что не так? — спросил Елисей.

Яна кивнула туда, откуда они пришли. Елисей поднялся, глянул в указанную сторону и тут же нырнул вниз. Он успел увидеть немногое, но ему вполне хватило заметить нескольких движущихся к ним фигур.

— Давай туда! — тихо крикнул он и показал на здание, которое стояло напротив того, где обосновалась целая стая заражённых.

Они влетели в какой-то магазинчик, тихо закрыли за собой дверь и отошли от входа как можно дальше. Всего через минуту, которая успела показаться вечностью, мимо пробежала свора заражённых. Но один из них резко остановился перед дверью. Он пару раз глубоко вдохнул воздух, повертел по сторонам головой и начал таранить в дверь, которая даже не была закрытой. Он толкал и пытался успеть залезть внутрь. Это зрелище могло выглядеть довольно комично, если происходящее не было бы таким пугающим. Он догадался запустить внутрь руку и начал пропихиваться.

Елисей и Яна переглянулись. Сестра ещё сильнее вцепилась пальцами ему в предплечье.

Снаружи послышался вой. Заражённый оглянулся, ударившись о раму двери, да так, что кровь капнула из носа, и зарычал. Он выбрался из придавивших его двери и стены, бросил какой-то гневный взгляд на Елисея и Яну, и помчался прочь.

Елисей глубоко выдохнул. Сердце замедлило барабанную дробь и теперь спокойно и не спеша перекачивало кровь.

Он оглянулся. Оказалось, они находятся в охотничьем магазине. О, да! Единственное, что запрещено продавать в интернете, так это оружие. Огнестрельное оружие! Вдоль одной из стен висели самые разные ружья и дробовики: с одним стволом, с двумя, с четырьмя; с прицелами; с планками Пикатинни. На другой стороне красовались винтовки. Некоторые даже вполне могли считаться раритетными, например, та же Мосинка. Посередине помещения стояли стенды с пистолетами. «Ух, какое же разнообразие! На любой цвет и вкус».

— Ну-с, это судьба, — мечтательно проговорил Елисей.

— Что? Чего? — Она взглянула на него, как на сумасшедшего.

Елисей подошёл к одному из ружей и осмотрел.

— Красавица, — прошептал он, но тут же взорвался браным криком.

— Что опять?

— Они на замках!

— Цифровых? — спросила Яна.

— Да. Не крушить же мне стену… Чёрт! — он пнул стенд с пистолетами, на которых также висели замки.

— Тише ты! Хочешь, чтобы снова закричала сирена, как с машиной?

Елисей куда-то направился, прошёл пару метров, резко развернулся, вернулся на то же место и почесал затылок. И тут взгляд его устремился за спину Яны.

— Ну-ка…

Он обогнул Яну, сопровождающую его озадаченным взглядом, и подошёл к ещё одному стенду, который ранее почему-то не замечал. На нём висело холодное оружие: ножи, обычные, складные и метательные, кинжалы, мачете, топоры, катаны и другие острые железки.

— Хотя бы что-то. Возьми что-нибудь, — обратился он к Яне, осматривая лезвие катаны с причудливым рисунком. — Не, с такой вещицей нужно уметь обращаться. — сказал он и вернул катану на место.

Он постоял ещё с несколько минут, никак не определившись с выбором в то время, как Яна взяла приглянувшийся ей небольшой серебряный кинжал с рукоятью, обтянутой кожей, и с такими же кожаными ножнами. Она сразу повесила его на пояс и в ожидании глядела на Елисея.

Елисей долго вертел в руках мачете с чёрной рукоятью и красным лезвием, но всё же отложил её и взял такой же топор (с красным бойком и чёрным топорищем), также он прихватил небольшой нож. Он крутанул топор в руках. Тот показался ему довольно удобным и лёгким. А когда он слегка провёл по лезвию пальцем, на нём остался порез и выступила кровь.

— То, что нужно! — подытожил он свой долгий выбор.

— Слушай, я проголодалась, — сказала Яна и достала из кармана консервы с тушеным мясом. — У нас их немного осталось. — Она посмотрела на Елисея с презрением. — Но я со вчерашнего дня в рот ничего не клала.

Она подошла к стенду с ножами и взяла какой-то инструмент.

— Кажется, среди всех прочих железяк есть ложка.

— О, это же мультитул, так ведь? Помнишь, нам папа рассказывал… — Появившаяся на его лице улыбка пропала.

Они открыли парочку банок консервов и молча позавтракали… или пообедали. Часов у них не было, так что время они определить не могли.

Елисей невольно подтолкнул их к воспоминаниям, связанных с отцом, матерью и давними, прекрасными и беззаботными временами. Елисею показалось, что у Яны скатилась по щеке слеза. Она чуть отвернулась, делая вид, что разглядывает инструменты смерти.

Когда содержимое банок подошло к концу, Яна решила перемотать руку единственным бинтом, что успела запихать в карман. Она сняла старые грязные перевязки и обнажила страшную рану. Её взгляд скользил по всему запястью, где было несколько глубоких вспоротых порезов, которые лишь немного затянулись и которые слегка отдавали чернотой, хотя, возможно, так виделось из-за темноты, в которую был погружён нынешний город. Яна аккуратно дотронулась до ран.

Сложно было вообразить, как можно было вообще нанести такие ранения, сколько сил и злости потребовалось для такого.

Она достала из кармана брюк мазь, выдавила на кожу и совсем чуть-чуть выровняла по поверхности, затем начала оплетать руку лентой бинта, плотно и крепко, не смотря на собственные изредка вырывающиеся стоны.

Елисей предлагал ей помощь, но она почему-то отказалась. Он лишь сидел рядом и подбадривал её своим сочувствующим взглядом.

Когда Яна закончила с перевязкой, они ещё раз оглядели стены и стенды магазина на тот случай, вдруг пропустили что интересное, и покрались к выходу. В метре от огромных окон они посмотрели по сторонам и, уверившись, что никого враждебно к ним настроенного поблизости нет, очень медленно потянули на себя входную дверь и покинули магазин.

И как они оказались снаружи, вдали прогремел взрыв, но на этот раз гораздо громче.

— Назад! Назад! — Елисей подталкивал Яну обратно в оружейный магазин. — Давай сюда. Пригнись.

Они спрятались за стендом и поглядывали, что творилось на улице. Из здания напротив вырвалось полчище спотыкающихся и ослеплённых более светлым окружением заражённых людей. Кроме них, среди машин неслись какие-то четвероногие тёмного окраса создания, издавая ни на что не похожие визги или вопли. Некоторые даже скакали с крыши на крышу, царапая автомобили острыми когтями, иногда останавливаясь и внюхиваясь.

По прошествии пяти минут снаружи стало тихо, и Елисей рискнул подойти к окну и выглянуть. На улице и впрямь никого не было видно. На асфальте, стенах зданий и машинах виднелись следы грязи и крови; некоторые клумбы с кустарниками и цветами были опрокинуты; всюду разбросаны осколки стекла.

— Думаю, можно идти, — сказал Елисей.

После этих слов магазин охватил грохот и трест стекла — в окно врезалось большое, длиной в локоть, неизвестное существо, схожее со слизнем или жабой. Оно сползло вниз, оставив за собой след из слизи. Оно лежало, так и не пошевелившись.

Елисей взглянул на Яну, как бы говоря: «Я проверю». Та закрыла лицо ладонями и едва заметно кивнула.

Елисей вскинул топор, приоткрыл дверь, посмотрел направо, ничего не заметил и вышел полубоком, не сводя глаз с противного существа, которое до сих пор лежало неподвижно и было чем-то похоже на огромный комок теста, правда, тёмно-зеленоватого. А как же от него жутко несло гнилью и плесенью!

Елисей поднял топор над плечами, решив, что лучше уж не гадать, насколько оно живое, а сразу с ним покончить. Но как только он отправил топор вниз, слизняк прыгнул в сторону метров на пять и скрылся за грузовиком.

Елисей пару секунд стоял ошарашенный, но потом открыл дверь и позвал Яну.

— Уходим, скорее!

Они уже не вели себя аккуратно и внимательно — до того они были напуганы. Они бежали по прямой, казалось, бесконечной улице.

Что они только что видели? А что было до него? Что за гигантские собаки прыгали по машинам? Неужели все они жертвы праенунтиа мортис? Но почему заражённые организмы так изменились? Столько вопросов и ни одного ответа!

Наконец они оказались на первом перекрёстке и тут же приостановились. Дыхание их было учащённое, глаза взирали вокруг, выцепляя опасность. Может, зря они так неслись?.. Но всюду была лишь пустота — ни одного заражённого, что не могло не радовать. Однако эта пустота пугала не меньше…

Елисей кружил, скрестив пальцы на затылке. «Куда? Куда? Куда?! — кричал его внутренний голос».

И вновь раздался сильный взрыв. Земля дрогнула. Казалось, прогремело за пару кварталов отсюда. Или рядом с ними?.. Не успел Елисей опомниться, как в ушах засвистело, а ноги его не удержали, и он свалился на холодный асфальт. Топор упал на землю.

В ушах что-то забарабанило. Небо рассекли оранжевые шлейфы. А потом высоко в небесах над ними просвистел боевой самолёт.

Елисей поднялся сам и помог Яне. Голова кружилась, перед глазами плыло, а мысли путались.

Он схватил Яну и кое-как поплёлся к бетонной высотке на другой стороне дороги. Они свернули направо, пересекли широкую дорогу и остановились на тротуаре.

С одной стороны на него давил жуткий страх, а с другой — безумное любопытство.

Они пошли вдоль улицы, понемногу приходя в себя, всё более уверено шагая, а потом и вовсе перешли на бег.

Отчего-то им показалось, что самолёты штурмуют город, очищают от заражённых. Может быть, всё ещё может наладиться, вернуться на круги своя? Да, они многое потеряли… Но в тот момент им казалось, что они могли вернуть хотя бы толику прежней и спокойной жизни, могли что-то изменить.

Они мчали вперёд, не останавливаясь ни на секунду и глядя вокруг, будто бы ничего кроме них и дороги не существовало, а впереди… Впереди, словно в конце тоннеля, виднелись очертания чего-то огромного и тёмного посреди парка, среди деревьев и травы.

Самолёт спустился со свистом вниз, выпустив несколько бомб. Те, покачиваясь, полетели вниз, упали на нечто необъяснимое, громадное, немного округлое, живое.

Бомбы детонировали. Сильный тёплый ветерок ударил Елисею в лицо, принеся за собой запах пороха. А пламя озарило окрестности.

От этого нечто, находящегося в городском парке, отлетели куски, похожие на лоскутки ткани, а само оно лишь покачалось. Огонь в нём бушевал.

Но потом произошли более ужасные вещи. Лоскутки поскользили обратно к тому, чьими частями они были. И уже через минуту это нечто собралось вновь в единый организм, впитав в себя огонь. И выглядело оно совсем нетронутым, наоборот, будто стало крепче, сильнее и больше.

Елисей не мог оторвать взгляда от наблюдаемого, но маячившие рядом силуэты всё же привлекли его внимание. Но сколько же их было?! Сколько там заражённых?! И тут в голову его забралась мысль: «Это организм, живой, даже живее живого. Дом для них, для заражённых. Логово. Улей. Кокон!..»

Глава четвёртая. «Воля»

Елисей плохо осознавал и помнил последние события. Он будто был в непроглядном тумане, среди которого блуждали тени: очертания города, заражённые, военные самолёты, кокон…

Он почти не помнил, как они с Яной неслись прочь от парка, как им удалось отыскать их оранжевый пикапчик, безмятежно стоящий посреди одной из многочисленных улиц города, как они слышали душераздирающие крики, доносившиеся из высотки, под которой и стояла машина, как они вернулись за медикаментами и провиантом.

Его лицо застыло в озадаченности и ошеломлении. Глаза глядели перед собой, словно на нечто, невидимое другими.

Елисей не осознавал, как вывез их из города, как они проехали конец автомобильной колонны, как тут же вернулись, чтобы набрать топлива.

Всё произошло, словно вускоренной перемотке фильма.

Но резкий неожиданный стон сестры привёл его в сознание.

— Яна? Что… что-то не так?

— Голова заболела, закружилась… Сейчас вырвет… Останови!

Елисей аккуратно остановил машину, Яна вылетела наружу и рухнула на четвереньки. Её стошнило. Елисей хлопнул дверью и помчался к ней.

— Янка, как ты?

— Не очень… Как видишь.

— Поднимайся, давай помогу. — Он взял её под мышки и помог встать на ноги и облокотиться на машину. Но Яна всё равно сползла вниз, усевшись на корточки.

— Не могу… Голова гудит, будто нож воткнули. — Она поморщилась. — Всё плывёт перед глазами.

— Ляжешь на задние сидения. Переночуем здесь. Думаю, никто нас не потревожит. До города далеко, — сказал Елисей. — А ты не знаешь… что с тобой? Это не женские дела?

— Нет… Не знаю, — Едва вымолвила она, наклонив голову и призакрыв глаза.

— Давай в машину. — Елисей открыл заднюю дверь. — Давай… вот так… аккуратнее… опусти голову… не ударься… Всё, дальше сама доползёшь.

Яна рухнула на сидение и с большими усилиями перевернулась на спину.

— Тебе давно стало плохо?

— Где-то полчаса… назад, — выдавила она.

— Почему же раньше не сказала.

Яна не ответила. Силы покинули её. Она быстро заснула. Однако на её лице виднелись те же мучения и боли, которые она терпела.

Темнелось. На небе уже виднелась луна, не смотря на то, что солнце до сих пор оставалось над горизонтом.

Елисей сидел спереди, на штурманском месте, глубоко погружённый в раздумья. Он пытался понять и вспомнить, что они видели в городе, что теперь делать с Яной и куда, собственно, податься.

Но по прошествии часа в голову так и не пришло ничего толкового. Елисей уселся в кресле поудобнее, чуть отклонив его назад, посмотрел на Яну, погружённую в глубокий сон, и заснул сам.

Но тут же его разбудило чьё-то прикосновение. Сквозь куртку он почувствовал сильнейший холод, какое-то одиночество и утрату.

Вокруг царил кромешный мрак. Луна лишь немного выглядывала из-за туч.

Елисей медленно, с огромным нежеланием повернул голову назад. Он увидел лишь две точки блестящих глаз, разглядел костлявые пальцы, вцепившиеся в его плечо.

Две сияющие точки резко приблизились, открыв ужасное, до того бледное, что теперь оно казалось блестящем во тьме, изувеченное лицо Яны. Она что-то невнятно пробурчала и раскрыла рот, зашипев и оскалив белые зубы.

Елисей отпрянул от неё, потянулся к дверной ручке и дёрнул её, но та не поддалась.

Яна бросилась на Елисея, пытаясь схватить его в смертельные объятья. Но он чудом успел уклониться. Яна упала на подлокотник и коробку передач. А Елисей придавил её сверху. Она брыкалась и размахивала руками.

Елисей снова дёрнул за ручку, и та вроде щёлкнула. Но Яна попыталась подняться, из-за чего Елисею пришлось сильнее на неё навалиться.

Он пнул дверь, та лишь немного отошла. Он пнул ещё раз, и она распахнулась. Елисей нырнул наружу, оставив позади разгневанную Яну, заражённую праенунтиа мортис.

Оказавшись вне машины, Елисей закружил, глядя по сторонам и пытаясь думать, что делать дальше. Но к его страху и неожиданности, со всех сторон слышались стоны, вопли и крики заражённых, которые стягивались к машине, приближались к Елисею.

Он всё глядел и глядел на них. А они окружали его со всех сторон. Он различал их силуэты и чуть блестевшие глаза в темноте.

«Всё, это конец, — подумал он».

Но тут, его что-то схватило, вцепив острые когти в плечи, пронзив кожу. Он почувствовал, как по груди скатилось несколько тёплых ручейков.

Яна толи завизжала, толи завопила, будто упустила лучший момент в своей жизни.

Он глянул вверх. И увидел, как его несло над землёй нечто похожее на летучую мышь, только гигантскую, с множеством небольших выпуклостей на теле, вроде опухолей.

Елисея привлёк внимание какой-то тёплый, оранжевый свет. Ему даже не пришлось приглядываться. Всюду бушевал огонь, поглощая леса и города. А среди пожаров виднелись… коконы. Их были десятки… сотни! Над ними кружили силуэты каких-то ужасных тварей. Рядом же стояли тысячи теней людей и других животных. Только все они были какие-то другие, какие-то изменённые, мутированные…

Из Елисея, к его собственному удивлению, вырвался крик вперемешку с безумным смехом. Он всё глядел, как тварь несла его к одному из коконов, и вопил.

— Тише, голова болит, ещё ты тут… — послышался чей-то голос.

В глазах было бело. «Попал в рай, — подумал Елисей. — Хех, зря не верил». Но тут его мечтания вновь перебил голос:

— Тебе снился кошмар?

Елисей протёр глаза, помотал головой и огляделся. Он сидел на переднем сидении пикапа. Высоко в небесах светило солнце. Дорога, вдоль которой росли могущие сосны и берёзы, уходила далеко за горизонт.

— Сон, — наконец понял Елисей. — Ещё один чёртов сон! — Он даже позволил себе улыбнуться. Ведь то, что ему приснилось пока не наступило.

Он посмотрел назад, на Яну. Она была в порядке, почти. Но точно не была такой, как в кошмаре. Елисей почувствовал сильнейшее облегчение.

— Плохой сон? — вновь поинтересовалась Яна.

— Да, ужасный… чудовищный.

— Мне тоже феи не снились… Слушай, а у нас нет ничего от головы. Таблеток? Я как-то забыла про всё это.

Елисей тут же сообразил, вышел из машины и направился к багажнику.

— Скажи мне название, я найду.

Яна сказала что-то длинное, ужасное и отталкивающие.

— Ну, очень надеюсь, что это тебе поможет. — Он протянул ей бело-красную коробочку. — Завтракать будешь?

— Наверное. Ох… — Она села. — Кружиться… Крутиться всё… Что с очками, что без.

Они молча позавтракали. Яна вновь улеглась и вскоре задремала, а Елисей остался на едине с самим собой.

«Коконы (это придуманное название чётко закрепилось у него в голове), как они образуются? — раздумывал он. — И что в них творится? Ясно дело, что нечто ужасное, но всё же… Что? И если они вправду живые, то почему? И зачем?»

Яна застонала и перевернулась на бок. Мысли Елисей невольно перетекли в другое русло — к переживаниям за Яну. «Что ж ты подцепила, сестрёнка? — спросил он мысленно». И тут его озарило, о чём он сразу пожалел. «Она заразилась мортисом…»

***

Елисей полдня проходил вокруг пикапа, пока Яна крепко спала. Он размышлял, взвешивал, передумывал, жалел, страдал и рыдал. Яна — последняя родная душа, которая осталась у Елисея. Он не может её потерять. Не может! Он решил сделать всё возможное, чтобы она не обратилась и выздоровела. Это было не по его силам, но, быть может, всё же есть те, кто на такое способен? Если было возможно хотя бы замедлить заражение… Он уже готов пожертвовать жизнью ради сестры! А какой смысл жить без неё, без родителей, без старых друзей? Она — последний осколок его прошлого.

Но с чего начать, куда поехать? Где найти учёных, лаборатории или какие другие места, где смогут вылечить сестру? Елисей слышал про наноботов, которые существенно повышают иммунную систему, но опять же, где всё это можно найти? К тому же, технология наноботов использовалась только в экспериментальных и элитных больницах. Попробовать связаться с военными? Они точно должны хоть что-то знать. Но каков шанс, что они захотят помогать? Таких, как он, миллионы.

Елисей так и не пришёл к однозначному ответу. Он решил просто поехать прямо, вперёд. Быть может, на дорогах расставили военных блокпосты. Однако есть ли в них смысл? Попробовать связаться, наверное, стоит.

Елисей сел за руль, завёл машину, снял с тормоза, и вдавил педаль газа. Яна что-то простонала и пробормотала. А пикап рванул вперёд, оставляя едкий дым и очертания города далеко позади.

Елисей сидел уверено, уперевшись руками в колесо управления. Он верил, что сможет помочь Яне. Ведь у него не было иного выхода. Она не могла его оставить. А он не мог бросить её в беде. Нет! Хватит с него страданий! Время шло медленно, очень медленно, будто нарочно растягивая часы на минуты, а минуты на секунды, а секунды… Тем не менее, прошло два дня с того момента, как Яне стало плохо.

Сейчас она чувствовала себя не лучше. К головной боли прибавилась вечная тошнота, температура и покалывание в лёгких. Тот ужасный организм, что захватил власть над Яной, точно хотел уничтожить её изнутри, довести до сумасшествия, до подчинения. Однако Яна боролась, и довольно усердно. Она проводила всё большее время во сне, будто бы в коме. Елисей очень верил в неё, надеялся, что она имеет какой-то сильный иммунитет, раз способна продержаться столько времени. Однако сколько она сможет ещё проболеть, прежде чем обратится? День? Два? Неделю? Месяц? Если она как-то продержится несколько дней, это уже будет великое достижение. Особенно после того, как мортис начал экспериментировать над своими генами, после того, как появились псевдопсы, огромные слизни, коконы…

А за эти два дня, что Елисей провёл за рулём он ничего нового не узнал. Перед глазами виделся только асфальт, защитные насаждения в виде тех же сосен и берёз, ясное небо и солнце. Разве что Елисей несколько раз заметил оленя, вернее, то, что раньше им было.

Так и сейчас чёрное массивное тело с рогами, приобрётшими совсем другую форму, более зловещую, острою, смертельную, стояло рядом с обочиной, величественно сопровождая взглядом проезжающую машину.

Елисей даже немного притормозил, чтобы разглядеть заражённого оленя. Но тот воспринял это действие не должным образом и кинулся к машине на рожон. Елисей вовремя вильнул в сторону, едва не съехав с дороги, но всё же сумел выехать на полосу, вернув машине равновесие. Он глянул назад. Оленя уже нигде не было.

— Ты чего так гоняешь? — подала слабый голос Яна.

— Да олени здесь всякие ходят!

— Какие олени? — спросила, слегка хмыкнув, Яна.

— Ну, заражённые.

На этом их разговор закончился. После минутной тишины Елисей глянул на Яну. Она снова спала.

До Елисей дошёл смысл сказанных им слов. Он улыбнулся. Впервые за долгое время. Да, старые шутки останутся в его голове навсегда. «Точно! — подумал Елисей. — Люди. Выжившие. Должно быть, есть и лагеря, убежища. Но вновь та же проблема… Нет карты. Нет информации. Надо достать трансфон. Без него никак. Если интернет до сих пор работает, есть шанс найти лекарство».

Он поглядел на красноватое лицо сестры, по которому вилось несколько тёмных волосков. «Я тебя спасу, — сказал он про себя».

Впереди, по правую сторону, виднелось что-то белое. Из-за слепящего солнца было непросто разглядеть. Но Елисей смекнул: заправка. Он решил заехать. Можно было запастись разными вкусностями, кофе и прочим. А людей или заражённых здесь быть не должно — «Большая реформа автоматизации ручного труда», все ответы в ней. Жаль, — а, может, и нет — что Елисей не решился её прочесть в своё время. За двадцать четыре года всё-таки можно было найти денёк. Возможно, сейчас это оказалось бы полезным.

Елисей притормозил, когда увидел первый знак, предупреждающий о повороте направо. Да, за столько лет, во времена технологий, на трассах до сих пор стоят металлические знаки. Власти объяснили это тем, что такие реформы чересчур дороги. Но кто же им мешал создать программу, которая отображала бы на лобовом стекле автомобиля эти самые знаки? Благо, есть в стране умельцы, которые давно это провернули — так, для эстетического удовольствия некоторых граждан. Но как же жаль, что их труды не воспринимаются всерьёз.

Елисей повернул на заправочную станцию и остановился напротив входа в кафе. Он глянул на Яну, продолжавшую спать, и вышел, тихо притворив за собой дверь.

Вне машины оказалось очень жарко. Солнце палило, припекая голову. На белых пластиковых колоннах заправки и стенах кафе сияли блики. А в самом кафе было темно.

Елисей подошёл к дверям, разъезжаться они, конечно, не хотели, ибо электричества здесь, как и в городе не было. Елисей попробовал растолкать их в стороны. И это помогло, хотя Елисей уже и не надеялся, что ему удастся зайти. Однако такая простота пугала.

Елисей окинул взглядом ряды крошечных стеллажей с закусками и сладостями, заметил у окна несколько столиков с диванчиками, увидел в углу старенькие кассы самообслуживания, которые не потрудились убрать, а напротив входа разглядел кофемашины. Только какой от них прок? А он уже надеялся на чашку кофе…

В дальнем ряду пачек с разными закусками, около двери, что-то с шорохом упало. Елисей повернулся в сторону шума.

Он достал пистолет, который он носил всегда с собой. Он поднял оружие, вглядываясь в слабую темноту. Стрелять он не хотел, будь там человек или заражённый.

— Кто здесь? — спросил он.

Из-за стеллажа появилось перепуганное, бледное и худое лицо мужчины. Волосы спадали ему на лоб и на выпученные глаза, придававшие ему вид безумца. Руки были приподняты, в ладонях ничего не было, кроме маленькой пачки с чипсами.

— Человек? — жёстко спросил Елисей.

— Д-д-да, — ответил тощий и трясущийся человек.

Елисей опустил пистолет.

— Выживший? — спросил он и не дожидаясь ответа вновь задал вопрос: — Откуда ты? Одиночка? Или здесь есть лагеря?

— Л-лагеря? А, д-да. Я оттуда. Был там.

Елисей подошёл ближе, но мужчина попятился назад.

— Не бойся. Что с тобой? Почему ты запинаешься?

— Я… Я… — Он замялся и словно ушёл в глубокие раздумья.

— Эй, ты ответишь?

— Д-да, конечно. Я был в лагере. Там много людей, очень много. У них много еды, оружия. Много всего. Но… они выгнали меня. Посчитали бесполезным. Сказали, что я слабый, не могу убить…

— Заражённых?

Мужчина посмотрел Елисею в глаза, моргнул, отвёл взгляд и сказал:

— Да, да, конечно.

— И что произошло потом?

— Они оставили меня… одного. — В глазах его отражался ужас. — Среди… мрака…

— Ты можешь сказать, где этот лагерь?

— О да, разумеется. Я вас проведу.

— Но тебя же выгнали. Не разозлятся ли они на тебя?

— Нет, думаю, теперь, нет. Я… стал храбрее.

Елисей смерил его взглядом, но говорить ничего не стал.

Он взял с полок несколько пачек и вышел из кафе. Мужчина поспешил за ним, будто домашняя собачка.

— Как тебя звать-то? — спросил Елисей.

— Август, — ответил мужчина.

Как ему не подходило это имя, скорее, оно было полной противоположностью ему. Но Елисей больше ничего ему не сказал, кроме своего имени. Сейчас перед ним стоит тот, кто сможет отвести их в лагерь, который обосновали выжившие, в котором он, возможно, найдёт необходимую информацию, который даст ему надежду и уверенность, что его сестру действительно можно спасти.

***

Спустя полчаса они свернули налево, где была разбита дорога, усыпанная небольшим щебнем. Рядом, однако, не виднелось ни одной постройки.

— Прямо, прямо, там будет видно, — подсказывал Август.

Машина двигалась вперёд, хрустя камнями. По сторонам теперь были не защитные насаждения, а поля, тянущиеся далеко вдаль, где виднелись леса. Впереди же тоже начинался густой лес.

— А куда мы едем? Что представляет из себя лагерь? — только сейчас спросил Елисей.

— О-о, это стоит увидеть.

Елисей глянул на него с презрением и подозрением. И почему он поверил ему?.. Но теперь деваться некуда. Может быть, там и вправду есть лагерь. Какой смысл врать этому замученному, голодному, вскрикивающему от каждого шороха человеку?

Они въехали в лес. Под колёсами всё также хрустело. Вдоль дороги рос папоротник, между ним проглядывались листки лопухов и полоски прочей травы. Под соснами расстилался ковёр из хвои и листьев берёз и осин, из которого торчали пни, а рядом с ними валялись древние, покрытые мхом стволы деревьев.

— Почти приехали, — сообщил Август.

Яна застонала во сне и перевернулась на спину, распластав руки.

— Так чего с ней? — спросил Август.

— Она… Ей плохо.

Машина проехала несколько десятков метров, как перед ними возвысилось чёрное длинное здание. Вокруг него над землёй была площадка, где ходили люди в разной одежде, но с бронежилетами и прочей всевозможной защитой. У громадного здания было двое ворот, которые, как ни странно, были закрыты. В обоих были прорези, откуда выглядывали стволы пулемётов.

Елисей вышел из машины, за ним Август.

Один из патрульных, заметив их, крикнул:

— Кто такие?

— Мне необходимо поговорить, — ответил Елисей.

Август пристроился рядом.

— Пха, внимания не хватает? О-о-о, какие люди, сам Гусь пожаловал!

— Я серьёзно, — напомнил о себе Елисей.

— Иди-ка ты в… А? — Патрульный обернулся и перекинулся с кем-то, кто мелькал в полузакрытой двери, парочкой слов. — Ладно, проходи! — сказал он недовольно.

Ворота щёлкнули и поползли вверх. Елисей подошёл ближе. Внутри стояли вооружённые люди, направив оружие на него. Их было не меньше пяти.

— Ствол, — сказал тот, кто был покрупнее, и протянул руку. — Ты чужак, мало что натворить можешь.

Елисею ничего не оставалось, как его послушать. Он протянул ему «Варяг».

— О, какая волына, мы такое ещё не видели. Так, чего пожаловал?

— Хочу поговорить. С главным.

— Пф, какой борзый! Ну, я скажу, ты жди. А ты, Гусь, — он указал на Августа. — двигай за мной.

Август посеменил за ним, мельком поглядывая на Елисея.

— Падай на ящик, устраивайся, — сказал длинноволосый мужик с ружьём, закинутым на плечо. Он поднёс ко рту металлическую сигарету. Пламя внутри раскалилось от жёлтого до голубого.

Елисей мог бы и постоять, но решил не спорить. Он выбрал небольшой ящик, что был подальше от всех и устроился там.

Наступила тишина. Все изредка поглядывали на него, пытаясь скрыть странную улыбку.

Через минуту вернулся тот широкий мужик, что уходил с Августом. Он нащупал глазами Елисея и кивнул ему.

Они вошли в высоченный ангар, где высились огромные стеллажи, набитые паллетами с самыми разными коробками. В углу стояла парочка погрузчиков. Всюду сидели люди, женщин среди них почти не было, дети и вовсе отсутствовали.

Елисей вместе с громилой подошли к полотнам ткани, натянутым между двумя стеллажами. Оттуда слышался голос:

— Хорош, Гусь, встал на верный путь. А теперь пшёл вон! Катись к Цыгану, он тебе пояснит за всё.

Из-за тканей показался Август. Он тут же глянул на Елисея. В нём проглядывалась радость и одновременно грусть и тяжесть. Он всё не отводил взгляда от Елисея и едва не споткнулся о коробки.

— Да вали ты отсюда! — прикрикнул на него громила. — А тебя Султан ждёт. — Он ткнул пальцем в Елисея.

— Кто? Су…

— Резче! Заваливай. — Он подтолкнул его к свисающим тканям, напоминающим высоченную палатку.

Елисей зашёл. В нос ударил сильный запах перегара, а в глаза — тёплый свет множества ламп и свеч.

— Садись, чувствуй себя как дома, — сказал лысый, облачённый в чёрный плащ мужчина. — Меня Султаном кличут. А ты кто, откуда? И зачем пожаловал на наши территории?

Султан сидел в удобном красном кресле. Перед ним стоял стол, на котором было несколько рюмок и бутылок алкоголя. Рядом стояла тарелочка с салом и хлебом. Под ногами расстилался живописный ковёр.

— Елисей. Я с города, с Неограда.

— Охо-хо-хох, так ты горожанин. — Султан разлил водку по рюмкам. — Угощайся. И садись.

— Нет, благодарю, я не пью.

— Зря, — сказал он и вылил обе рюмки в рот. — Ну и как там у вас, в городе? — спросил он, будто выпил обычной воды.

— А вы не знаете?

— Не, браток, мы люди не городские, да и не местные — новостями не владеем.

Елисею не нравилось, как складывался их разговор, да и сам собеседник. Султан… Нет, здесь точно что-то не так.

— В городе всё плохо. Людей эвакуировали. Военные везде.

— Вояки?

— Ну да, а что?

— Да так, забудь.

Елисею не нравилось, что происходило. В голову пришла элементарная мысль: «Нужно уходить».

— Я, наверное, пойду. — Он привстал с кресла.

— Стой!

Нечто в Елисеи подчинилось, и он сел обратно.

— Ты не ответил на вопрос. Какого хрена ты у нас забыл?

Елисей не знал, что ответить. Пот градом скатывался у него по лбу. Ещё все эти лампы и свечи словно нагоняли температуру.

— Ну, узнать о том, что произошло, — наконец ответил он. — Выискать хоть какую-нибудь информацию.

— Ха, информация ему нужна. Врёшь! По глазам вижу. Мы — люди особенные, смекаешь? Не все наши методы любят, но им же от этого хуже. Так до тебя допёрло? Чего ты от нас хотел? Информацию?! — Он разразился смехом. — Я похож на того, кто может предоставить тебе инфу? А ты как за неё платить собирался? Или думал, я тебе её так, на золотом блюдечке принесу? — Он вновь заржал.

Елисей наконец понял, кого на самом деле не смог убить Август — людей. А потом он сказал: «Я стал храбрее»... Он сдал Елисея! Почти то же, что и убил.

— Я всё же пойду.

— Никуда ты, чёрт поганый, не пойдёшь.

В палатку ввалились крупные, широкоплечие мужики. Они тёрли кулаки о ладони, словно им не терпелось кому-то врезать.

— Заприте, — велел Султан и залпом опустошил бутылку водки.

Бугаи схватили Елисея и свернули ему руки за спину, да так сильно, что он едва не клевал носом пол.

Елисей хотел сказать что-то Султану, заключить сделку, но на ум ничего не приходило, да и не было у него ничего, что можно было предложить.

Громилы поволокли Елисея. Куда — он посмотреть особо не мог. Перед собой он видел лишь бетонный пол.

Через минуту хватку на нём чуть ослабили. Елисею удалось, заметить, как один из них убирал большой засов на двери и открывал её.

В следующий миг его головой вперёд швырнули в комнату и заперли за ним массивную дверь.

Елисей не без труда приподнялся на четвереньки. Руки немного побаливали.

В углу кто-то прокряхтел. Елисей тут же глянул туда. Там полусидел, опёршись на стену, мужчина лет тридцати. Однако шрамы и запёкшаяся кровь на лице сильно его старили. Волосы, торчащие кверху, блестели под светом единственной лампы.

Елисей встал на ноги и, пошатываясь, огляделся. Всюду змеились трубы, проходили сквозь стены и входили в огромный металлический красный ящик с множеством рычажков и вентилей. Посреди ящика располагался чёрный экран.

— Где мы? — спросил Елисей.

Мужчина ответил не сразу, слова давались ему нелегко.

— В котельной, наверное… Но какой в этом смысл? Всё равно нам… — Он закашлялся.

Они долго просидели в тишине. Елисей разглядывал каракули, нацарапанные кем-то на белой стене. Среди них виднелись люди с оружием в руках, солнце с лучами, питомцы, дома — явно детские рисунки. Но было среди всего и что-то, оставленное взрослыми: молитвы, послания к Вышнему, последние слова, обращения, оскорбления, проклятия, пентаграммы и ужасные, пугающие рисунки. Сколько людей пересекали порог этой комнаты? С начала глобальной катастрофы прошла всего неделя.

— Много здесь побывало? — спросил Елисей.

Мужчина кивнул.

— Что с ними стало?

— Разве не ясно? Убили. — Он прокашлялся и сплюнул кровь. — Они с тюрьм посбегали. Они убийцы и грабители. Чего ты от них ожидал?

Он наконец поднял на Елисея голубые глаза и сказал:

— Ну рассказывай… как ты к ним угодил?

Елисей рассказал. Скрывать ему было нечего. Впереди, как ему объяснили, его ожидал ужасный исход, от которого невозможно уйти. Под конец рассказа его голос сильно осел. Ему становилось всё труднее спокойно говорить о сестре, которая была неведомо где и с которой неизвестно что творилось.

— А моих сразу убили… на месте… — Он замолк и спустя время продолжил: — Меня оставили, решили, якобы я могу быть полезным. Но пока я им особо не пригодился. Не знаю, зачем меня держать. Давно бы пулю в лоб загнали… Тебя как звать-то?

— Елисей.

— А я Егор. Друзья звали Горкой. — Он слабо улыбнулся, но затем последовал глубокий вздох. — Жаль, больше с ними не повидаюсь. Даже не знаю, живы ли они…

Дверь неожиданно заскрипела и, пронзительно скрипя, отворилась. Вот она, Смерть — чёрная тень среди белого света.

— Елисей, вы здесь? — послышался знакомый голос.

— Август?

Елисей вскочил. Этот голос разбудил в нём всю имевшуюся злость. Он подбежал к бедному человечку и почти схватил того, но Август успел отступить назад. Он был до того худой, что его не было за что хватать. Он словно просочился сквозь пальцы.

— Убийца! — прокричал Елисей.

— Прошу вас, тише, тише. Я хочу спасти вас, — прошептал он.

Елисей ошарашено попятился назад.

— Идёмте, иначе будет поздно, — пропищал Август.

Егор приподнялся, почуяв ветерок свободы.

— Он пойдёт с нами, — сказал Елисей.

— Хорошо, надеюсь, двое спасённых вместо одного заточённого очистят мои грехи. Вот, держите оружие, оно вам может пригодиться. — Он протянул Елисею «Варяг».

Егор похромал к дверям. Елисей, запихав пистолет за пояс, кинулся ему на помощь, но тот вскинул руку.

— Нет, не надо, я сам. Вы лучше стойте на чеку.

Он значительно кивнул Августу в знак благодарности.

— За мной, — сказал Август и повёл их, трясясь от страха. — Нам нужно проскочить между всеми этими бандюками. Потом будет дверь, она заперта, но у меня есть ключ. Пройдём вдоль здания, и мы у машины. Её вроде не трогали. Пока.

— Ты с нами? — не понял Елисей.

— Я знаю, что поступил скверно. Очень скверно. Но если вы подкинете меня до ближайшей деревушки, я буду молиться за вас до конца своих дней.

Елисей, конечно, был человеком нерелигиозным, но решил взять Августа с собой. Бросать его среди уголовников, на верную смерть, он считал поступком нечеловечным. Он бы так никогда не поступил, ни при каких условиях, и неважно, как бы поступили с ним.

Они миновали технические помещения, из некоторых доносились выкрики, стоны и ругательства. Впереди, в глубине коридора, слышалась парочка хриплых голосов.

— Мэн, жизнью клянусь, верну я тебе долг. Но не могу я! Не могу без соли. Я верну! Дай только пару грамм.

— Да ты за…

К ним присоединился третий.

— Что вы тут разорались? Опять нож поделить не можете?

— Какой нож… А, да! — опомнился тот, кто не успел договорить. — Семейная ценность, как-никак. — И чуть побагровел.

— Ну-ну, вас Сивый видеть хотел. Обоих, — сказал третий.

И все они скрылись за дверью.

— Вперёд, — прошептал Август.

Они тихо пробежали по коридору и повернули. Перед ними оказалась дверь. Август прогремел ключами.

Не успел он вставить их в замок, как дверь позади, в коридоре, щёлкнула, и разразились голоса, громкость которых всё нарастала.

— Они идут сюда, — едва слышно сказал Август. — Держите ключи, я их отвлеку.

Август выскочил из-за угла.

— О, Гусь, ты чего тут шаришься?

— Да брожу, гуляю.

Елисей вставил массивный ключ в не менее массивную дверь, провернул его трижды.

— Что за шорох? — донёсся голос, заглядывая за спину Августа.

— Ну, мыши, — тут же ответил Август.

— Зубы мне не заговаривай.

Егор уже был снаружи. А Елисей всё дожидался Августа. Тот в самый раз выпрыгнул из-за поворота. А за ним высокий бугай.

— Гусь! — прокричал громила, заметив отворённую дверь, и проделал пистолетом дыру в голове Августа.

Тело упало, ударилось о стену и перевернулось лицом вниз.

Елисей захлопнул дверь. Последовало несколько выстрелов, но дверь с лёгкостью выдержала. Елисей запер дверь снаружи. И в этот же миг на неё навалилось нечто тяжёлое. Елисей отошёл назад и с секунду обдумывал происходящее.

— Он поднимет тревогу. Надо валить! — сказал Егор.

— Да… Да! — опомнился Елисей.

Они помчали вперёд, к тому месту, где должна стоять машина. Они миновали здание. Патрульных нигде не было видно. Ворота закрыты, лишь пулемёты также, как и прежде, торчат. А если сейчас по ним зажмут крупнокалиберной очередью?..

Но нет. Никакого сопротивления они не встретили. Они спокойно добрались до машины. Елисей запрыгнул за руль, Егор — рядом, на пассажирском. Он глянул на Яну.

— Как она? — первым делом спросил Егор.

Елисей дотронулся до Яниной щеки. Она шевельнулась, нахмурилась и простонала.

— Спит.

Елисей снял машину с тормоза и завёл, она тронулась с места. Он быстро развернул пикап и погнал прочь.

Они выехали из леса, и уже проезжали мимо полей. Ни выстрелов, ни погони не было. Неужто они так просто отделались? Даже не верится.

Они наконец вернулись на трассу.

***

Не проехали они и сотни метров, как перед ними выскочил танк. Елисей едва успел вильнуть в сторону, съехав вниз, за обочину. А ведь ещё немного и машина превратилась бы в груду металла. А что стало бы с находившимися внутри — думать страшно…

Пикап миновал танк, резко затормозивший посреди дороги, и вернулся на трассу.

Танк сделал круг на месте и рванул за машиной. Из люка высунулся человек и прокричал, пытаясь перекрыть шум двигателей и порывы ветра:

— Глушите тачку, упыри! — Едва расслышал Елисей. Он узнал голос — кричал Султан.

— Второй раз нам с рук не сойдёт, — сказал Егор.

Елисей согласно кивнул.

Султан скрылся и захлопнул за собой люк.

— Где они танк надыбали? — рассуждал Егор. — Это же пи…

Машину сильно качнуло в сторону. Показалось, будто время замедлилось. В ушах прозвучал металлический скрежет, потом что-то просвистело. Елисей заметил, как впереди них асфальт взбороздило что-то зелёное, как чёрные крошки и небольшие камешки полетели в лобовое стекло. В воздухе мелькнул запах пороха.

— Они стрельнули! Гони-гони-гони! — Крики Егора доносились словно из-за заслона, откуда-то издалека.

Но потом время вернулось на круги своя, сознание спустилось с небес на землю. Елисей вжал педаль газа до пола. Машину дёрнуло.

Танк не отставал. Пикап их был как-никак стареньким и не таким уж шустрым, хотя и брал все сто километров в час.

— Виляй! В стороны! Не дай им нацелится! — ревел Егор.

Но Елисей его не послушал — он резко съехал с дороги и повернул на неприметную грунтовку между берёзками.

— У них же танк! Они по деревьям попрут! — не унимался Егор.

— Пускай попробуют, — спокойно ответил Елисей.

— Это же… Я знаю эту дорогу. Сейчас поворот, налево, давай туда!

Сзади послышался треск и хруст деревьев — танк, как и говорил Егор, мчал по деревьям, лишь немного придерживаясь дороги.

Елисей свернул на развилке налево.

— Сейчас пару метров, и направо, — направлял Егор.

Высокая стройная берёза упала в метре от пикапа, шаркнув ветвями по машине.

— Здесь! — выкрикнул Егор.

Елисей едва успел свернуть. Поворот совсем не было видно из-за высоких кустарников и пышных крон деревьев.

— Ох и заросло здесь всё, — оглядывался Егор. — Ещё немножко. Потом мост.

— Мост? В лесу? — удивился Елисей.

— Да, наши, деревенские, построили, через реку, чтобы за дровами да грибами проще кататься было. Здесь дороги популярные. Вот он!

Впереди лес кончался, начинался резкий обрыв и, конечно, мост. По другую сторону лес вновь вздымался до небес. Елисей инстинктивно притормозил, чтобы случайно не сорваться прямиком вниз.

Танк нагонял их. Молодые стволы деревьев погибали, склонялись, обрушивались на землю под тяжестью огромной машины. Трава уходила под землю.

Пикап въехал на мост. Он был слабенький, деревянный, узкий и без бортиков. На таком гляди и в воде оказаться не долго. Но Елисею удалось переправить машину по мосту.

Танк же вовсе не намеревался тормозить, наоборот, он набирал скорость. И вот он, коснулся первых балок, даже промчал до середины. Но мост всё же не выдержал. Танк по инерции врезался в глиняную, коричневую, слегка заросшую травой стену обрыва и медленно съехал вниз.

— И чем они думали? — спросил Егор, вероятно, у самого себя. — Но, наверное, нам же лучше.

Елисей притормозил.

— Дальше деревня, моя родина. Там и попрощаемся.

Яна тихо простонала и медленно привстала.

— Я хочу в туалет. А это кто?

Елисей и Егор переглянулись и дружно рассмеялись. Но Яна в этом ничего смешного не видела.

Белки её глаз покраснели, венки вздулись. На красном лице остались следы от складок куртки, на которой она лежала. Она прокашлялась и вновь потребовала сделать остановку.

Елисей остановил машину, помог Яне добраться до нужного места и стремительно её покинул.

Егор уже поджидал его снаружи, опёршись на капот машины. Он рассматривал небо, скрывающееся за пышными кронами.

— Так и не раскроешь тайну?

Елисей вопросительно на него посмотрел.

— Она действительно выглядит ужасно. Чем она захворала?

Елисей, сделав глубокий вдох, ответил:

— Праенунтиа мортис.

Егор отпрыгнул от машины, словно ужаленный. В глазах его отразился ужас.

— Нет… Нет, Елисей, это же опасно.

— Поэтому я и не хотел говорить. Но она… Она последняя, кто у меня остался. Без неё я, как стая без вожака… как ПК без проца, понимаешь? — Вздохнув, он добавить: — Нет мне без неё жизни. Если бы не она, я и не знаю, как пережил бы смерть ро… родителей. Наверное, сразу бы застрелился. Меня и сейчас гложут эти чувства, но, когда она рядом, мне легче, спокойнее. — Глаза его остекленели, он поспешил отвести взгляд подальше от Егора.

— Я… Да… Я-я сказал глупость, прости.

— Да ладно. Сейчас всеми нами руководит инстинкт самосохранения. — Он незаметно протёр глаза.

Яна вышла из зарослей высокой травы.

— Я бы не отказалась перекусить, — сказала она, покачиваясь в стороны и сонно моргая глазами.

Елисей бросился к ней и подхватил, чтобы она случайно не упала.

Глава пятая. Новые встречи

Прошло два дня, как Елисей попрощался с Егором. Их пикап цеплялся за асфальт всё той же трассы, которая вела, как он предполагал, куда-то в Сибирь. Утром ему стукнула в голову замечательная мысль. Хотя он и сомневался в ней, но она казалась ему единственным выходом. И вот, он рассекал просторы чёрных, совсем недавно засеянных, полей, выглядывая знаки с наименованиями деревень или городков, которые люди не посмели оставить с мнимыми мечтами перебраться в большие города. Но не одного такого Елисей не повстречал. Живыми, как правило, оставались деревни, что были расположены как можно ближе к крупным городам. Но таких Елисей не встречал за сотни километров, что ему удалось преодолеть. Какую же дорогу он выбрал?..

По пути ему встретилось несколько блокпостов, которые разграничивали соседние области. Но все они были пусты, а ворота распахнуты. Так что пересечь границу Елисею труда не составило.

На педаль он сильно не жал, часто останавливался передохнуть, оглянуться и, конечно, старался экономить топливо. По этим причинам он и преодолел так мало. Но спешить было некуда, за исключением того, что нужно было спасать Яну. И об этом он только и думал.

План его заключался в осмотре нежилых домов, поиске полезных предметов: карт, источников и генераторов энергии, одежды, провианта — во общем, всего, что может оказаться полезным ему и совершенно не нужно владельцам. А людей Елисей рассчитывал там совершенно не встретить. Ему отчего-то казалось, якобы весь мир вымер, остатки человечества собрались вместе в желании хотя бы сдержать распространяющуюся заразу. Он был уверен, что не встретит одиночек. Им просто не выжить. Разве что они окажутся такими же, как он, — собирателями чужих пожитков с целью выжить.

И, как по желанию, впереди блеснул синий знак с надписью: «Волково», рядом пристроились стрелочка вправо и цифра два.

Внутри у Елисея что-то перевернулось, будто бы он уже нашёл лекарство от болезни или, по крайней мере, нечто очень полезное. Но он наблюдал лишь знак, впервые встреченный после прощания с Егором. Однако лишь знак мог сказать о том, что деревня существовала, жила. Елисей встречал ранее сотни дорог, асфальтированных и грунтовых, без каких-либо указателей, но все они вели или туда, куда не следовало, или в заброшенные, вымершие деревни, каких было немало.

Через два километра он свернул направо. Впереди виднелись лишь верхушки всё тех же берёз и осин и луга, усыпанные радугой цветов.

Елисей сильнее нажал на педаль газа. Ему не терпелось увидеть хотя бы какие-нибудь признаки человеческой жизни, вернее, их ранее существование.

Машина мчала, отдаляясь от трассы, дорога становилась всё более разбитой, кочки всё углублялись, а деревья приближались.

И вот, ветки деревьев окутали пикап, закрыли ясное, солнечное небо. Сквозь кроны всё же просачивались палящие солнечные лучи, намереваясь попасть в глаз.

Машина промчала несколько сотен метров, лес отступил. Вокруг виднелись частные дома. Все они выглядели красиво, дорого и стильно. Казалось, здесь жили довольно богатые люди. Наверняка и их покарала судьба, и это предстояло ещё выяснить Елисею.

И не успел он как следует оглядеть деревню, как из ближайшего коттеджа донеслись приглушённые выстрелы. Елисей помчал к дому.

Из гаража коттеджа вылетела машина, заскользила на повороте и промчалась мимо пикапа Елисея. Он проследил за ней в зеркале. Но та лишь набирала скорость.

Елисей был уже у дома. Оттуда донеслись крики и выстрелы.

Он вышел из машины и достал «Варяг». Коттедж был не таким богатым, как его соседи, но от этого он не выглядел плохо. Серые кирпичные стены, высоченные окна с закрытыми жалюзи, приплюснутая крыша, два этажа, компактное крыльцо, пристроенный гараж, небольшая живая изгородь, и сад, полный декоративных деревьев и кустов — таким предстал коттедж перед Елисеем.

Он направился к входной двери, которая была приотворена. Внутри проглядывался лишь мрак. Елисей поднял пистолет повыше.

Оказавшись на крыльце, он медленно распахнул дверь. Лишь доля секунды, за которую он сумел увидеть две блестящие точки и человеческие очертания, спасла ему жизнь. Он нажал на спусковой крючок, и заражённый, бросившийся на него из темноты, замертво упал перед его ногами.

Елисей переступил через него и зашёл внутрь, глядя по сторонам в ожидании следующего нападения. Но такового не последовало. Елисей позволил себе крикнуть:

— Есть кто?

Ответила лишь тишина.

Но Елисей слышал крики и выстрелы, даже после того, как из гаража выскочила машина. Здесь точно кто-то был.

Справа лестница, освещённая ярким солнцем, приманивала его взгляд. Елисей решил подняться сразу на второй этаж. Если на первом когда-то был кто живой, его давно бы сожрал заражённый.

Елисей старался ступать тише, но деревянные ступеньки лестницы поскрипывали в полном безмолвии дома. Последняя ступень особенно громко взвизгнула.

Рядом с лестницей поблескивали под солнечными лучами столик с вазой и диванчик, дальше тянулся коридор с несколькими дверями, одна из которых распахнута.

Елисей направился к ней. На пороге он заметил капли крови, что его насторожило. А, войдя в комнату, он тут же выскочил из неё. И вовремя. Тишину разразил грохот, а в двери появилось отверстие.

— Уходи! Убью! — прокричал женский голос из комнаты.

После слов вновь воцарилась тишина. Елисей немного выждал и спросил:

— Ты ранена?

— Уходи! — не унималась девушка.

— Я хочу лишь помочь, — настаивал Елисей.

— Ага, как же...

Но он правда хотел помочь. Хотя и сам в конце не понимал, отчего его потянуло геройствовать.

Из комнаты послышался стон, а потом всё стихло.

— Эй, как ты?

Тишина.

Елисей постоял пару минут, ожидая ответа, но его так и не последовало. После внутренней борьбы с самим собой, он всё же решил вновь заглянуть в комнату. Он надеялся только на чудо, что в этот раз пуля не угодит в него.

Он высунул голову и тут же убрал. Направленного на него пистолета он точно не заметил.

— Я лишь хочу помочь, — в сотый раз повторил он. — Я вхожу, не стреляй.

И он зашёл, с поднятыми руками, с пистолетом за поясом и сердцем в пятках. Но угрозы не обнаружилось. Ровно напротив, в углу распласталась девушка, голова её наклонена в сторону, рука лежит на полу, пальцы едва дотягивались до рукояти пистолета, нога перемотана пропитанной кровью тканью — она потеряла сознание или...

Елисей бросился к ней, переступив через чей-то труп. Первым делом он проверил пульс на шее.

Она жива.

***

Девушка пришла в себя нескоро. На улице темнелось, внутри и вовсе властвовала бы тьма, если не свеча, которую удалось раскопать Елисею на чердаке. Он обыскал весь дом, но ничего весьма полезного не нашёл. До этого он позаботился о девушке: перевязал раны, вытер кровь, уложил на постель. А сейчас сидел и любовался её. И что побудило его ворваться в дом, помочь незнакомому человеку? Неужели сама человечность?

Девушка оказалась очень красивой: чёрные, прямые и длинные волосы; округлое милое личико; бледная кожа; густые выразительные брови; прямой маленький носик; красивые нормальные губы; едва заметные тёмные веснушки.

Она открыла большие, загадочные и изумрудные глаза, в которых отразился ужас и непонимание. Казалось невероятным, что такая прекрасная хрупкая девушка могла совсем недавно держать пистолет.

Она поползла назад, подальше от Елисея, при этом не сводя с него глаз. Когда она упёрлась в спинку кровати, из неё вырвался слабый стон. Только сейчас она заметила, что нога её перевязана.

— Кто ты? — спросила она.

— Елисей, — коротко ответил он.

— Что ты хочешь?

Елисей немного удивился.

— Ничего.

Взгляд у девушки помутнел, веки сонно заморгали. Она скатилась вниз и то ли потеряла сознание, то ли уснула. Елисей не стал её тревожить и спустился к пикапу проверить, как там сестра. Яна спала дремучим сном, как в коме, словно Спящая красавица.

И что теперь Елисею с ними делать? У него знаний-то медицинских нет, а на его голову выпали такие трудности.

Он сел, как обычно, на переднее сидение и скоро заснул.

Утром, к большому удивлению Елисея, его разбудил крик петуха. Всё бы ничего, если бы тот не был заражён. Опасности он никакой не представлял, но вот в чём загвоздка — он никак не хотел замолкать. Петух носился до всей деревни и кричал как сумасшедший. Но Елисей не рискнул его потревожить.

От криков обезумевшего петуха проснулась и Яна. Она сразу попросилась в туалет. Елисей помог ей добраться до уборной всё в том же коттедже. Он запер входную дверь, на всякий случай, поднялся на второй этаж и зашёл в ту же комнату. Девушки на постели не оказалось.

— Не двигайся!

Боковым зрением Елисей увидел, как кто-то медленно, прихрамывая, движется, описывая полукруг около него. Он медленно поднял руки и ещёмедленнее повернул голову. Перед ним была девушка, которой он спас жизнь. В руках она держала пистолет. И как же его угораздило забыть спрятать оружие?..

— Кто ты? — спросила девушка.

— Я уже отвечал на этот вопрос, — Елисей пытался говорить как можно спокойнее.

— Я имею ввиду не имя. Ты мародёр, из «Воли»? Или, может быть, из «Мессии»? Или ты агент ОСБ?

— Что? — не понял Елисей. — О чём ты?

— Что не понятного я сказала?

— Да ничего не понятно!

— Зачем ты помог мне?

— Странный вопрос.

— Мир изменился за последним дни. Меня мог захватить праенунтиа мортис. — Она резко опустила пистолет. У Елисей отлегло.

— Разве это важно? Ты человек. И была в опасности, я не мог не помочь.

— Благородно, но глупо. Не пойми меня неправильно. Я очень благодарна. Но я не могу тебе доверять. Кем ты работал?

— Писал статьи. Учился, получал третье высшее, философское. Хотел написать собственную книгу.

— Хочешь сказать, в мире остались люди с моралью?

— Что здесь произошло? — спросил Елисей, не ответив на вопрос, как ему показалось, риторический.

— Мародёры. Я искала... кое-что. Обыскала полдеревни. А когда зашла сюда, наткнулась на них. Один из них хорошенько полоснул меня ножом. — Она кивнула на рану. — Я тоже ранила их. На шум стянулись последние жители, ну, ты понимаешь. Все, кто не был заражён, давно сбежали с этих мест. Бандиты разделались с одним и сбежали, прихватив, судя по всему, мою машину. А я осталась одна, умирать.

— Что ты искала?

— Это неважно. Всё равно здесь этого не нашлось.

— Ты не видела карт?

— Карт? Нет, разумеется. Их давно никто не держит в доме. Что ты хочешь найти?

— Хотя бы понять, куда я приехал.

— Мы в Волково. Это рядом с Екатеринбургом. В сам город не советую лезть. Там не то, чтобы опасно...

— Да, понимаю, там проститься с жизнью ничего не стоит. Я с Неограда.

— Что?! Но ваш город эвакуировали, усиленно отбивали и должны были освободить.

— Не знаю, откуда у тебя такая информация, но освободить они его явно не смогли.

Елисей припомнил кокон в центральном парке, который никак не подчинялся ни огню, ни взрывам.

— А что «Вечность»? — Она бросила пистолет на кровать, села рядом и принялась поправлять волосы.

— Что? При чём тут вечность? — не понял Елисей, облокачиваясь на дверную коробку.

— В городе Неограде расположен научный комплекс в виде бесконечного треугольника. Он считается восьмым чудом света. Учёные, что там находятся, называют свою организацию «Вечность». Не говори, что не знаешь.

— А, да… Ну, они парят. — Елисей пожал плечами. — Вроде ничего не предпринимали. Я уже несколько дней там не был! Не знаю, что там произошло за эти дни. Лучше ты скажи, интернета так и нет? Любой связи?

— Электричества так и не появилось, а без него никакой связи на дистанции быть и не может. Оно бесследно пропало, в одно мгновение вся страна была обесточена. Ходят слухи, что некоторые выжившие пытаются восстановить работу ГЭС, ПЭС, АЭС и всего остального. Но сотрудников, кто может в чём-то там разобраться, почти нет. Да и мне кажется, проблема в чём-то другом.

— А правительство? Известно что-нибудь?

— Я почти в таком же неведении, как и ты, — огорчённо ответила она. — Рассказала, всё что знала.

Да, но о какой «Воле» ты говорила? И о чём-то ещё.

— После наступления катастрофы мир рухнул. Все прежние законы и правила канули в небытие. Этим воспользовались некоторые группы людей. Одни покинули особо охраняемые зоны — я имею в виду тюрьмы (на момент наступления апокалипсиса и после их уже никто не сторожил) — и кое-как объединились, создали кланы и прозвали себя «Волей». Ну, они же на свободу вышли…

— Встречался с такими…

— Другие, такие как «Мессия». Ну… Некоторые военные дезертировали, их не устраивали — как бы выразиться по официальнее — условия труда. Они основали «Мессию». Как понимаешь военную организацию. Не то чтобы военную, там все госпредатели, хотя какое государство они предали — не совсем ясно. Но у них там жёстко, строго, с порядком. И они, пожалуй, одни из немногих, кто занимается полезным делом. «Мессия» уничтожает порождений мортиса.

— А обычные военные остались?

— Точно не знаю, но думаю, да. Остались ещё, конечно, выжившие. Большинство из них сформировали группы, обосновали лагеря. Ну, вернее, сейчас этим и занимаются. Другие же, как и мы, одиночки.

— А учёные?

— Странно, что ты спрашиваешь, — она вскинула густые брови, придавая лицу задумчивый и хмурый вид. — но я не знаю. Зачем они тебе?

— Не уверен, что тебе стоит знать.

В разговоре наступила пауза. Они с минуту глядели друг другу в глаза, прежде чем внизу раздался дребезг. Девушка вскочила, пистолет уже лежал в её маленьких ладонях.

— Тише, — сказал Елисей. — Опусти пистолет. Я знаю, кто там.

Девушка бросила на него презрительный взгляд, но всё же медленно опустила оружие.

Елисей спустился по лестнице и увидел, как на диване в гостиной лежала Яна. Под журнальным столиком валялись осколки горшка и кучка чёрной земли с засохшим цветком.

Лестница скрипнула. Елисей обернулся. Девушка спускалась, ища опоры в перилах и сильно прихрамывая.

Елисей вернулся к ней и предложил помощь. Девушка согласилась не сразу, но деваться ей было некуда.

— Кто это? — спросила она, когда лестница была позади.

— Моя сестра.

— Что с ней? Она больна?

— Да, — нехотя ответил Елисей.

— Чем?

Елисей не ответил, но девушка сумела догадаться по его обречённому взгляду:

— Праенунтиа мортис.

Её глаза неожиданно отразили сочувствие, понимание и некую дружелюбность, чего не было ранее.

— Сколько она заражена?

— Дня три-четыре.

— И она до сих пор держится?

— Да, но что с того?

Девушка не ответила, но её лицо выражало озадаченность.

Внезапно раздался грохот. Дверь слетела с петель и упала на пол. Пыль взмыла в воздух.

Девушка растерялась и не успела даже поднять пистолета, как внутрь валились бандиты, напичканные разным оружием. Они обступили их со всех сторон, тыча стволами в лицо.

— Ч-чем обязаны такой честью? — позволил себе немного сарказма Елисей.

— Видишь ли, ты приглянулся Султану, — вперёд выступил лысый, в бронежилете, чёрных штанах и армейских берцах мужик. Руки его засунуты в карманы. А гримаса лица у него торжествующая, недобрая и насмешливая, будто он кот и играет со свой мышкой, то есть жертвой.

— Он жив?!

Елисея схватили, вывернули руки и поставили на колени. А лысый закурил сигарету.

— А как же. Он живее всех живых. И он велел тебя хоть из-под земли достать и притащить. И ты прикидываешь, ночью наш пацанчик на «поршике» прикатил. Короче: сдал тебя, петушару, по полной! — Он приблизился к Елисею, нос к носу. — Как там яйцеголовые лепечут: «Удачное стечение обстоятельств», что ли. — Он затянулся и выдохнул облачко дыма Елисею в лицо. — Вяжите хмыря.

Елисея подняли на ноги и потащили вон из дома.

— Демон, а эту брать? — спросил один из бандитов.

— Хуже точно не будет, — ответил лысый.

Елисей увидел, как Яну резко подняли с дивана и поволокли по полу.

— А, что, куда?.. — бормотала Яна. — Елисей?.. Кто они? Что они…

— Аккуратнее с ней!

Елисей начал брыкаться, за что получил сильную оплеуху, да такую, что голова закружилась.

— Как вы можете?! Вы же видите, ей плохо! — заступилась девушка за Яну.

— А ты милочка, пойдёшь к Султану на десерт. Он любит дерзких, непослушных.

— Отвали!

Елисей не выдержал и попытался снова вырваться. Эмоции бушевали и лились через край. Он хотел убить этих людей, стереть их с лица Земли. Такие просто не должны существовать в этом мире! Но не успел он сделать и пары движений, как по голове, словно по колоколу, пришёлся удар, в глазах потемнело, а тело обмякло.

***

Голова безумно болела и трещала. Елисей открыл глаза. Всё вокруг плыло, но он сумел различить Яну, лежащую на холодном, металлическом полу грузовика. Из небольшого стеклянного люка на неё падали солнечные лучи. Но всё остальное было в полутемноте.

Он через силу подполз к ней. Она была, как всегда горячей, пылающей, больной.

— С ней всё хорошо, — послышался из отдаления голос.

Елисей перевалился на спину, подполз к стенке, задев мотки верёвок, и опёрся. Он проморгался.

— Они её не тронули, — сказала девушка. — Как ты?

— Хреново… — Елисей потёр лоб. — Как с похмелья, если оно именно так выглядит. Я всё-таки никогда не пил.

— Они куда-то нас везут. Что происходит? Ты что-нибудь знаешь?

— Да, наверное. За эту неделю я сумел повздорить… — Он сильно зажмурил глаза и открыл, будто так голова стала бы меньше болеть. — ...с местным главарём бандитской шайки.

— Главарём? — опешила девушка.

— Ага…

Она, видимо, хотела сказать, но промолчала, хотя лицо её выражало одно единственное подходящее под ситуацию слово.

— Ты так и не сказала своё имя, — сказал Елисей спустя пару минут молчания.

— Анна. Мать Девы Марии. Сестра Дидоны. Храбрость, милость, сила, благодать. — Она немного улыбнулась.

Елисей сморщил брови.

— Мой отец любил искать смысл в словах и в именах, в частности, — объяснила она.

— А что с ним сейчас? — тут же поинтересовался Елисей.

— Он болен, так же как твоя сестра. — Она взглянула на свои руки. — Я искала…

Снаружи послышались приглушённые выстрелы. Елисей и Анна переглянулись.

— Что там? Расстреливают кого?

Елисей лишь вскинул плечами.

Машина резка затормозила. Елисея швырнуло в запертую дверцу, он сильно приложился лбом и плечом. Анна едва успела среагировать, но также скользнула назад. А Яна почти безмятежно лежала на полу, чуть двинувшись с места.

Машина остановилась. За её стенами, как показалось, началась война.

— Может быть, наткнулись на заражённых? — предположила Анна.

Машину что-то ударило, будто к ней кто-то резко примкнул.

В эту же секунду стену грузовика разразила пулемётная очередь. Пули пролетали насквозь. Но одна пробила стенку, ударилась о другую и упала на пол перед ногами Елисей. Он поглядел на этот кусок металла как на нечто чужеродное и неестественное.

— Бегут! — послышался приглушённый возглас снаружи. — Горка, ты как, живой?

— Сухой из воды, — ответил знакомый голос. — Сколько ушло?

— Совсем немного. Но пусть бегут, расскажут, что на нашей территории им делать нечего! — Он повысил голос. Казалось, вокруг собирались люди. — А теперь, братцы, проверим, нет ли кого в живых, и заберём машины, что на ходу.

— Я начту с этой, — послышался тот же знакомый голос.

Снаружи что клацнуло, щёлкнуло, прогремело и дверь распахнулась. Свет ударил в глаза. Елисей прищурился, но перед глазами мелькала лишь белая пелена, словно он глядел на блестящий снег.

— Елисей? — раздался голос в дверях.

Наконец глаза приспособились к свету, и Елисей разглядел, кто же их спас. Перед ними стоял Егор.

— Кто-то есть? Удивительно, — послышался голос из стороны.

В это же время грузовик облепили разного сорта бойцы, и все глядели на них, как на чудо.

— Спасибо всем. Но что-то не так? — разбила загадочную тишину Анна.

— Да нет, просто обычно в таких грузовиках бандюки только трупы возят, — ответил парень с непокорными русыми волосами и тусклыми голубыми глазами. Он был очень похож на иностранца. — Я Тони, ну, Антон в смысле. — Он протянул руку.

Елисей пожал, к нему потянулись и все остальные. Все говорили ему имена, но Елисей все равно никого не запомнил.

— Я ничего не пропустила? — раздался женский голос позади.

Мужчины расступились. Позади них стояла высокая девушка в военном комбинезоне и со странной снайперской винтовкой, закинутой на плечо. Короткие зачёсанные назад волосы слегка тревожил слабый ветерок. В рту у неё крутился коротенький прутик, который она жадно погрызывала.

— Я же водилу этой «газельки» сняла... Вы, если что, извините за резкую остановочку. — Она обаятельно улыбнулась. — Я Алиса, для своих — Волшебница. — Она подмигнула глазом.

— Что ж, — подал голос самый старый из всех — седой, с пышной бородой и короткострижеными волосами дед, Славянин. — Пора бы и закругляться. А куда Петька подевался?

Все дружно заспорили. Вскоре их разговоры прервал звучный командный голос:

— Что за споры, бойцы?

— Тебя потеряли, Пётр, — объяснил Славянин.

— Император, зовите меня Императором. Мы не должны использовать настоящие имена. Если это прозвище слишком длинное, могу придумать другое.

— Да вовсе нет, ваше святейшество, — иронично произнёс чей-то голос в толпе.

Все рассмеялись.

— Кажется вы, придумали мне такую кличку? — полушутливо спросил Император.

— Так точно, ваше превосходительство.

— Ну всё, заканчивайте с этим. Посмеялись и хватит. Веселиться будем дома.

— Куда ты отлучался? — спросил черноволосый красивый мужчина с коротенькой бородой и с автоматом Калашникова в руках.

— А вот кто у нас самый внимательный, — заметил Император. — Немец. Правильно приметил. Я проверял новенькую винтовку.

Он снял оружие, спрятанное за спиной, и показал всему отряду.

— Ума не приложу, где бандиты её откопали — наверное, вояк ограбили — но не суть. Лежала в металлическом, таком необычном ящике, что в начале колонны. Написано было что-то вроде: «Фотонная энерговинтовка». Лешие, видать, не придали её особого значения.

— Лешие? — не поняла Анна.

Пётр слегка улыбнулся и объяснил:

— Так мы иногда называем бандитов между собой. Но они, конечно, называют себя «Волей».

Теперь и на её лица появилась лёгкая улыбка.

— Ну всё, задержались мы, как бы нас не накрыли. Давайте руки в ноги и по тачкам! Ты как, водишь? — обратился он к Елисею.

— Да, — кивнул Елисей.

— Отлично, бери этот фургончик. Остальные, кто как хочет. Получится как раз вровень. Все машины захапаем. А так, прекрасно сработано, братцы! А кто третий? — только сейчас его взгляд заприметил Яну.

— Моя сестра. Она больна. — И поспешно добавил, чтобы не вызвать сомнений по поводу мортиса: — Уже как пять дней.

Он не знал, сколько теперь времени необходимо праенунтиа мортис, чтобы захватить организм. Но если Анну удивило, что Яна уже столько болеет, то явно стоило это упомянуть.

— Хорошо, решишь сам, как с ней быть. Можешь поискать чего мягкого или перенести в салон.

— А ты, Анна, выбирай, к кому присоединиться. Волшебница тоже за рулём, и она совсем не против женской компании. И ещё, подумайте над прозвищами. Для нас это важно.

Елисей не понимал, какой особый смысл кроется за прятаньем имён за прозвищами, но он был не против и уже знал, как его станут называть — Лисом — так завелось ещё со школьной скамьи.

Анна направилась к Алисе. Та хлопнула её по-дружески по плечу и села за руль. Анна на секунду взглянула на Елисея. Он почувствовал мимолётную привязанность к ней, словно их объединяло какое-то общее дело, а их несправедливо отделяли друг от друга. Кажется, Анна чувствовало то же.

Елисей с великой осторожностью и нежностью перенёс Яну на переднее сидение, прежде избавившись от трупа с пулей в голове, который клевал носом в руль автомобиля. Это он уже проходил. Да и в целом весь этот апокалипсис его закалил, сделал его менее чувствительным и эмоциональным к таким вещам. Всё это теперь привычная норма. О смерти стало мыслить проще. Люди существуют, живут и уходят. Кто-то раньше, кто-то позже. Всё зависит от обстоятельств, совпадений и поступков.

— Елисей? — прошептала Яна и тут же свалила голову в сторону.

Он глянул на неё, дотронулся до горячей щеки. Какой милой была Яна, когда спала. И почему мортис выбрал именно её?..

Елисей удобно уселся за руль, разобрался с современным управлением. Почти всё здесь было на автоматике. Даже был автопилот. Но Елисей решил вести машину самостоятельно, да и в любом случае так было правильней.

Остальные машины потянулись вперёд, вытягиваясь в колонну. Елисей пристроился где-то в середине.

***

Они были в пути совсем недолго, около получаса. А возможно, Елисей просто-напросто не заметил, как время так быстро пролетело.

Вся автомобильная колонна свернула на каком-то неприметном повороте. Вокруг были разбиты бесконечные поля. Дорога была очень старой, асфальт успел потрескаться, кое-где залегли ямы. Впереди виднелся клочок леса, к нему и вела дорога.

По мере приближения клочок превращался в небольшой массив. И когда до леса оставалась пара сотен метров, перед ними оказался металлический мостик через крошечную речку, даже, вернее, большой ручей. По другую сторону мост перекрывал громадный «камаз», поэтому возможность проехать представлялась невозможной.

Колонна замедлила ход, но вскоре помчалась дальше. Проезжая через мост, Елисей заметил, как Император с кем-то толкует, а грузовик уже стоит в сторонке.

Через несколько минут, углубившись в лесок, Елисей увидел первые очертания домов, пробивавшиеся через множественную листву.

А через секунду ему открылся вид на всю деревню. По периметру были выстроены укрепления из дерева, металла и бетона. В земле и стенах торчали наточенные штыри. На некоторые уже насадились заражённые. На чердаках, под рухнувшими крышами, старинных домиков проглядывались пулемётные точки. Всюду ходили патрульные.

Елисей въехал внутрь бесчисленных оборонительных сооружений и ему показалось, что он оказался в непреступной крепости, почти в полной безопасности.

Машины из колонны один за другим принялись парковаться, где только можно было. Елисей поставил фургон у ближайшего дома и пока оставил Яну внутри.

К прибывшим бойцам потянулись люди, которые сидели по обветшалых домам и занимались делами. Среди них появился огромный волосатый мужчина, сильно похожий на медведя.

— Все живы-здоровы? — спросил он у отряда.

— Да, косматый, — ответил Егор. — И к нам пополнение. — Он показал на Елисея. — Я же правильно понимаю?

— Думаю, да.

— Обычно новоприбывшие выбирают дело, которым будут заниматься, — заявил Император, пока другие обменивались рукопожатиями с переживавшим Михаилом.

— Я прекрасно смыслю в биологии. Могу быть врачом, лекарем, как прозовёте.

— Тот, кого нам не хватало, — воскликнул рыжий, веснушчатый, кудрявый парень из отряда. — Я Кол, Николай, пойдём проведу. У нас есть раненный, может быть, тебе удастся помочь. — Он так и сиял надеждой.

Анна с Колом исчезли. Елисей подошёл к Петру.

— Можешь расположить сестру в лазарете, — не дожидаясь, что скажет Елисей, разрешил он. — Тот домик, куда направился Кол с твоей знакомой. Поговорим позже. И да, без оружия, даже здесь, лучше не ходить, — добавил он очень серьёзно и сурово и протянул «Варяг».

Как этот пистолет до сих пор остаётся с ним — Елисей не понимал, но уже сумел к этому привыкнуть. Он взял пистолет и сунул за пояс, где он ему обычно не мешал. Хотя теперь он не отказался бы раздобыть кобуру.

Он вернулся к фургону, взял Яну на руки и понёс в обозначенный лазарет. Им оказался крошечный домик, в котором собрали, наверное, большинство кроватей, что смогли отыскать в этой деревне. Две трети были заняты. Елисей заметил Анну, склонившуюся над рыжим мальчиком. Она чем-то была занята, а чем Елисей не видел — она стояла к нему спиной.

Елисей уложил Яну подальше, в самый угол у окна. Она открыла глаза, улыбнулась ему и заснула вновь. Он заботливо укрыл её одеялом и сел рядом.

— Эх, сестрёнка… Выздоравливай давай. Без тебя скучно.

Неожиданно для него самого глаза его наполнились слезами. Он отвернулся ото всех, глядя только на Яну. Он взял её руку в свои.

— Я сделаю всё, всё, что в моих силах, — пообещал он.

Она, естественно, не ответила. Яна глубоко спала и, вероятно, совсем его не слышала.

— Как она? Всё так же спит? — спросила подошедшая Анна.

— Да, как и обычно, — подтвердил её слова Елисей, не поворачивая лица, на котором всё ещё блестели капельки слёз.

— Мы ей поможем, обязательно поможем.

— Что? — не понял Елисей.

К ним подбежал тот рыжий парень — Кол — с окровавленным бинтом в одной руке и с белой баночкой в другой.

— Что дальше? — спросил он резко. Было видно, что он сильно перепуган.

— Потом, Елисей, у меня теперь есть обязанности, — сказала она спокойно и оставила его наедине с сестрой.

Слова Анны сильно озадачили Елисея. Ему захотелось подойти к ней, оторвать от дел и расспросить, правильно ли он её понял. Что это значило? Она может ему помочь? Возможно. Ведь она сказала, что разбирается в биологии. Но мешать ей он не решился, хотя и на душе у него скребли обезумевшие, непоседливые кошки. Ему казалось, что решалась судьба его сестры.

Елисей посидел ещё минутку, а потом покинул развалины, которые местные называли лазаретом. На входе он встретил Егора.

— Как твоя сестра? — спросил он.

— Всё так же.

Егор уставился куда-то вдаль и задумчиво проговорил:

— Разве мог неведанный предмет появиться здесь, на Земли, и охватить всю планету? Я хочу сказать… Мне кажется, это не инопланетный организм. Его создали некие, кто гораздо ближе к человечеству.

Елисей ничего не понял и вопросительно на него посмотрел. А Егор глянул на него.

— Придёт время, когда правда нам откроется. Ладно, не буду пудрить тебе голову. Император тебя желает видеть, — сказал он насмешливо. — Пойдём, проведу.

Они миновали несколько ветхих домов, как вдруг у Елисей созрел вопрос.

— Почему вы обосновали лагерь здесь?

— Место тихое, нелюдное. Последнее население покинуло деревню несколько десятков лет назад. Дома здесь не просто старые, они древние, после Второй Мировой их построили вроде. Но потом, в нулевых, их постепенно стали покидать. Время сыграло свою шутку. И ты видишь, что видишь. Природа в гармонии с остатками трудами человеческими. Заросло всё дико, но так даже лучше. Меньше глаз смотреть будет. Мы пришли.

Перед ними оказался краснокирпичный дом. Окна были разбиты, по рамам скреблись могучие ветки; под стенами высилась крапива; у входа затоптаны подорожники и «собачки» (или просвирник); дверь вовсе отсутствовала.

— Заходи, — сказал Егор. — Увидимся позже.

Елисей переступил через порог. В углу он сразу заметил свет — горел крохотный огонёк. Он направился к столу, на котором тихо пошёптывало пламя в низенькой железной баночке из-под консервов, внутри поблескивала маслянистая жидкость.

— Так, Елисей, — Император оторвался от запачканных листов бумаги, на которых что-то рисовал и чертил. — Как я могу называть тебя иначе?

— Лис, — тут же ответил Елисей.

— Хорошо. Садись, — он указал на стул, что стоял напротив стола. — За пределами лагеря мы используем прозвища, чтобы скрыть настоящие имена. Это понятно?

— Но зачем? Какой смысл?

— Во-первых, у нас есть враги, они могут что-то знать о ком-то из нас или иметь что-то, что может оказать на нас влияние, это нехорошо. Если те же бандиты скажут Егору, что его родители выжили, понимаешь какие последствия могут быть?

— Печальные.

— То-то. Во-вторых, так мы скрываем, кто прячется за маской, составляем портрет на основе прозвища. Ну, скажем, о чём ты подумаешь, если услышишь «Волшебница»?

— О том, как это девушка делает что-либо профессионально, так, что получается волшебно.

— В точку. Её станут боятся. Отсюда вытекает третье — самое важно. За прозвищами закрепляется статус, узнаваемость, популярность, если можно сказать. — После долго тишины он продолжил: — Да просто нужны нам прозвища! Нужны другие имена... Чтобы забыть прежнею жизнь. Сейчас нет времени оглядываться назад. — Взглядом он упёрся в потолок.

— Что ж, вполне убедили, — нарушил вновь нависшую тишину Елисей.

— Тогда наконец к делу. Кем ты себя представляешь, чем бы хотел заняться в нашем лагере?

Елисей призадумался.

— Последнюю неделю я только и делал, что катался на машине.

— Хм, если хочешь, можем принять в отряд. Но у нас серьёзный отбор.

— А чем предстоит заниматься?

— Отстаивать территорию, отбиваясь от врагов — заражённых или бандитов, — искать провиант, одежду и прочее, докладывать о интересных и возможно важных наблюдениях и сообщать информацию. Работать на благо лагеря. Наверное, важнейшая цель на текущей момент — найти иное убежище. Не знаю точно, что им может оказаться. Возможно, какой-нибудь заброшенный комплекс, фабрика… Такая территория, на которой можно выстроить прекрасную оборону.

— Да, думаю, заниматься таким по мне, к тому же, у меня схожая цель, в плане поисков. Вы знаете что-нибудь о учёных?

— Вообще ничего. Ну, разве что единожды наткнулся на радиочастоту. Там сообщалось о какой-то «Ветви Ивановского». О последнем оплоте человечества. Что-то про учёных и военных. Но потом пошли помехи. Больше я на это сообщение не натыкался.

— «Ветвь Ивановского», — повторил Елисей. — Хоть что-то.

— А зачем тебе учёные?

— У меня есть к ним несколько вопросов.

Пётр озадаченно на него посмотрел, но потом лицо его сгладилось, и он сказал:

— Завтра, рано утром, приходи к этому дому. Будет первое задание. А пока, если нет вопросов, ступай. Тебя должен найти Егорка. Он тебе объяснит, где будешь ночевать.

— Хорошо. До встречи.

Елисей вышел из дома. На небе успели сгрудиться тучи, предвещая о скором дожде, которого не было уже неделю, с того момента, как Елисей покинул военный лагерь.

***

Елисея разбудила холодная капля воды, упавшая на тёплую щеку. На улице лил дождь и завывал ветер. Крыша протекала, что ничуть не удивляло. Солнца не было видно, однако было довольно светло. Начиналось ранее утро. Когда стало ясно, что все попытки вновь заснуть тщетны, Елисей поднялся.

Он подошёл к окну и облокотился на узенький подоконник бревенчатого дома. Правая ставня немного дрожала под порывами сильного ветра. Снаружи не наблюдалось ни единой живой души. В центре деревни, куда и выходило окно, скопилось приличное число луж, по которым бесперебойно тарабанил дождь.

Сзади послышались тихие шаги, но Елисей не обратил на них внимания. Он наблюдал за гневом и горечью природы.

Тучи разразила молния, ударившая совсем близко. Следом грянул гром, да такой, что показалось, будто дощечка подоконника задрожала.

— Ну как, готов? — спросил Егор с некоторой насмешливостью в голосе — наверное, так у него выражалась обречённость.

Елисей, заворожённый природой, не поворачиваясь, ответил:

— А что ещё делать? Нужно идти.

— Мы ж пока дойдём, промокнем как лягушки.

— Сейчас начало лета как никак. Не простынем.

— Да ясно дело. Э-э-э-е, не люблю я сырость. Жаль дождевиков нету. Хотя бы этим укроюсь. — Егор взял со стула кожаную куртку. — А ты возьми ту, и пойдём уже.

Они вышли из избы. Их сразу охватила прохлада. Вдалеке между домами промелькнул силуэт. Дождь, как назло, усилился. Ливень был такой сильным, что впереди едва можно было что-то разглядеть.

Они, поскальзываясь по грязи, домчали до кирпичного дома Петра и влетели внутрь.

— Ещё одни! — встретили их рассерженные слова, сказанные Императором. — Какой чёрт, вас под такой дождь ко мне понесло?

— Так договорились же, командир… — развёл руками Егор.

Пётр ходил из стороны в сторону, размахивая руками.

— Ну ясно же должно быть, что в такую погоду, мы ни черта не найдём.

— Сказали прийти — мы пришли, — пробасил Михаил, стоявший в общем кругу собравшихся.

— Ладно, хорошо, молодцы… Приказ выполнили, что тут разглагольствовать. Ну в любом случае, по хатам! Сегодня нам делать не…

Военный радиоприёмник неожиданно зашуршал.

— Эпсилон, как слышно? Эпсилон, приём?

— Слыш… вас. Приё… — сигнал доходил отрывисто.

— Вы пропадаете. Доложите ваши коорди… — связь внезапно пропала.

— База? Баз…а-а-а…

В ответ лишь скрежет и помехи.

— Приём! Если слышите наши координаты… — Говорящий доложил своё местоположение.

Император бросился к стене, где висела карта всей страны, бормоча под нос числа. Он поднёс к ней свечу, чтобы разглядеть получше.

— По… ряю… На… ко… динаты: пятдесять шесть… ши… и шесть…. высо… мы… трассе.

Сигнал становился всё слабее, пока не остался лишь белый шум. Спустя несколько секунд он вовсе затих, предоставив возможность шуметь теперь только дождю. Елисей невольно и забыл про бушевавший за разбитым окном ливень. Услышанное заинтересовало его. И, как он вскоре понял, не только его.

— Если не ошибаюсь, они совсем рядом. Правда, разброс может оказаться огромным, но, если всё верно, нам ехать до них от тридцати минут до часу. Других трасс, по которым могли бы передвигаться вояки, кроме как этой, я не знаю.

— А это точно были военные? — спросил Елисей.

— Ну а кто ещё? Эпсилон (греческая буква), база, координаты… По-моему, только у них такой жаргон.

Елисей лишь вздёрнул плечами, отмахнув глупую мысль, что на миг пришла ему в голову.

— Что ж, собираемся! — скомандовал Император. — Полная боеготовность через пять минут! Берём две машины. И Миха, прихвати огнемёт, так, на всякий случай.

Все повыскакивали из дома, почему-то радостные, как дети, которым пообещали свозить их на аттракционы, и помчались врассыпную кто-куда.

Не взирая на ливень, Елисей перво-наперво помчался в лазарет. Он сам и не заметил, как скоро оказался у кровати Яны. С него капала вода.

— Я присмотрю за ней, — послышался сзади голос Анны.

Елисей повернулся к ней и отчего-то улыбнулся. Он аккуратно поправил одеяло и спросил:

— Она не просыпалась?

— Лишь раз, по нужде. Мне показалась, она особо не осознаёт, что происходит вокруг. — Её лицо выражало жалость и сочувствие. Она показалась такой кроткой.

— Спасибо, — сказал Елисей и вылетел из лазарета.

Из далека донёсся голос Егора:

— Елисей, где тебя черти носят?!

Елисей бросился на голос. Он оказался у входа в сарайчик. Внутри весь отряд яростно переодевался и вооружался. К Елисею подошёл Егор. В руках у него была кучка одежды.

— Надевай, — он передал одежду, после сказал: — и выбирай ствол.

Елисей быстро переоделся и уже стоял у стеллажа с оружием. После недолгих раздумий его руки потянулись к автомату, который что-то ему напоминал.

— А, калаш, значит, — одобрил кто-то из толпы.

— Это калаш? — не понял Елисей.

Такой автомат Калашникова, который Елисей видел на фотографиях или музейных голограммах, выглядел совсем по-другому.

— АК-147, совсем новенький, прошлогодний, да только с завода! — ответил, вошедший Император. — Если поторопимся сможем умножим их число.

— Мы будем с ними биться? — не понял Елисей.

— С вояками? Если потребуется, а так, скорее, хотим помочь. Конечно же, мы что-то ожидаем взамен. Но не все вояки могут посчитать нас спасателями. Кто-то примет нас за источник угрозы.

Через минуту весь отряд стоял полукругом.

— Какие стволы у вас разношёрстные! — заметил Елисей.

— Да мы и сами такие. Каждый со своей изюминкой! — рассмеялся Михаил.

— Это я заметил, — улыбнулся Елисей.

— Отставить разговоры, — сказал Пётр не сердито. — И так, воины, нам предстоит задача: в ближайшее время оказаться в близости с военными, или, что маловероятно, но возможно, с бойцами ОСБ, и оказать им всякую помощь. Если же помощь они отвергнут в самой неприятной форме, то есть просто начнут по нам палить, то нам ничего не останется как ответить тем же. Но не смотря на их неосмысленные попытки устранить нас, необходимо попытаться вступить в контакт и завести переговоры. Дальше пойдёт как по маслу. У них не будет смысла отказываться от лишних стволов и рук. Как-то так. Ну, по машинам!

Через минуту отряд распределился по двум мощным, огромным и тентованным «зилам» со скамейками. Машины зарычали и тронулись. Елисей оказался вместе с Волшебницей, выцарапывавшей что-то на стволе своей винтовки, Николаем с полуавтоматическим арбалетом и Славянином, поглаживавшем пышную белую бороду. В углу лежал пулемёт с лентой. За рулём сидел Тони, которого часто сравнивали с иностранцем.

— Кол, ты смотри, повнимательней, чтоб не как тогда, — оживилась Волшебница, откладывая винтовку в сторону.

— Каждый раз будешь вспоминать? — без обиды спросил Николай.

— А как же, — рассмеялась Алиса.

Славянин поддержал её улыбкой.

— О чём вы? — поинтересовался Елисей.

— Э-э-э-э-э, дружок, уверен ли, что хочешь знать? — спросил Влас, убрав руку от бороды.

— А чего?

— Да история-то необычная, но забавная.

— Рассказывайте! Любопытство разбудили, ещё и вопросы задают.

— Ну, дело было так. Сидели мы, значит, в осаде (это до тебя, конечно, было), выжидали леших. Они поначалу всего этого едва не господство над всем взяли. Так вот, ждём мы. Появляются они из-за поворота, мы «камаз» выкатываем, они тормозят. Начинается жатва. Знатная заваруха получилась. Мы потеряли одного, правда. Сашку. Весёлый парень был. Но ладно, история о другом. Идёт перестрелка. И тут Колян запускает болт в бандюка одного. А стрела ему между ног. Пригвоздила к машине. Он орёт. А мы ржём! И жалко мужика, и смешно. Перемирие началось! А как тут повоюешь, когда крик по ушам долбит? А он всё орёт, и не ясно уже отчего! От боли или от утраты, ну вы поняли. Лешие своих собрали и свалили. Гружённые машины оставили. И этого как-то отколупали. Вот так.

— Да ладно, не приукрашивайте! Не было перемирия, — запротестовал Кол.

— Забыл ещё сказать, — перебила его Волшебница, обращаясь к Власу. — что машина, к которой его присобачило, горела. Гляди и рванёт, кто знает. А он, бедняга, пошевелиться боится!

— Да-да, это точно! — согласился Славянин.

— Случаются же такие вещи, — улыбнулся Елисей.

Елисей примкнул к заднему бортику грузовика и прилёг на него. Кусочек тента поддёргивался на ветру, разбрызгивая дождевую воду. Его новые друзья о чём-то мило беседовали. Он их не слышал. Елисей всё думал о Яне, о том, что может сделать для неё. Но сколько бы не размышлял, он был бессилен против природы праенунтиа мортис. Тут могли помочь лишь учёные, врачи и никто другой. Но где их искать Елисей даже представить не мог. В их лагере только Анна знала что-то о биологии. Он же забыл с ней поговорить! Да, впрочем, и некогда было. Он пообещал себе, как только вернётся, тут же пойти к ней. А если она знает что-то, что может спасти её сестру? Он вспомнил родителей. По его щеке скользнула слеза.

— Трупы, — проговорил Елисей, сам того не осознавая.

— Чего говоришь?

На дороге лежали окровавленные человеческие тела. Дождь ещё не успел смыть с них кровь. Значило ли это, что мертвецами они сделались совсем недавно?

— Гляньте, — сказал Елисей всем.

— Бог ты мой. — Славянин приложил руку к сердцу.

Волшебница, разглядевшая что творится снаружи, бросилась к окну между водителем и экипажем.

— Тони! Тони! — Забарабанила она в окно. — Что там? Почему мы продолжаем ехать?

Водитель открыл окно.

— Чего? — переспросил он.

— Почему мы ещё не свернули?

— Чёрт знает, но мне это не нравится, — едва слышно донеслось из кабины.

Волшебница сползла обратно на скамейку.

— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — прокричала она, разбивая кулаки о металлические стенки «зила».

Елисей озадаченно на неё посмотрел. Николай поймал его взгляд.

— Ей больше всего не повезло. Я про заражение. Она была на свадьбе, как всё началось…

— Хватит! — вскрикнула Алиса.

— Прости.

— Я их ненавижу! Ненавижу! — кричала она.

— Почему ты не пошла в «Мессию»? — спросил Елисей, немного выждав.

— Причём тут «Мессия»? — не поняла Алиса.

— Ты же ненавидишь заражённых?

— Я ненавижу создателей мортиса!

Наступила тишина, лишь шум дождя мог её прервать.

— Каждый из нас верует в то, что считает верным, — неожиданно произнёс Влас и на этом замолк. Чувствовалось некая недоговорённость.

— Мы только поженились, — начала более спокойным голосом Алиса. В глазах её стояли слёзы. А совсем недавно она выглядела такой самоуверенной и сильной. — Все прокричали «горько». Мы не успели соприкоснуться губами, как толпа разразилась криками. Мы не поняли, что происходит, а крики были совсем не радостными. Все повскакивали с мест. Началась паника. И только тогда мы заметили. Мой муж, не успевши толком им стать, укрыл меня собой, защитил ценой своей жизни. А я ушла, убежала, унеслась! Оставила его. Дура! Какой чёрт, мне без него жить?! Лучше бы с ним…

Машина резко затормозила.

— На выход! Быстро! — прокричал Тони. — Стволы в руки!

Они высыпались из грузовика. Их окружали заражённые, несущиеся со всех сторон. Немедля все начали стрельбу.

— Медведь, где огонь?! — послышался голос, едва различимый за выстрелами.

— Здесеньки он!

— Так, ждём. Подпустим ближе.

Они оказались рядом с Елисеем, к которому заражённые подбирались едва не вплотную.

— Как знал, что на них наткнёмся! — сказал Император между выстрелами. — Лис, давай туда, мы тут управимся!

Елисей поспешил на указанную позицию. Рядом отбивался боец в военной форме. Елисей на секунду впал в забвение, но потом пришёл в себя и начал отбиваться. Он мельком глянул на стрелка. На плече у него виднелась самодельная нашивка с красной «М» на чёрном фоне. «Мессия»? Быть такого не могло.

Заражённые всё пёрли, словно неслись за солдатами с самого города. Однако через полчаса из ствола вылетела последняя пуля. В воздухе витал, как обычно, запах металла и пороха. А дождь прекратился.

Бойцы оглядывались по сторонам в ожидании следующей волны заражённых тварей. Но такой не последовало.

— Майор Дегтярёв, организация «Мессия». К кому могу обращаться?

— Император, — Пётр выступил вперёд. В руках он держал вместо фотонной энерговинтовки обычный автомат.

— Хах, ну так и быть. Император. Благодарим, здорово помогли. Мы, разумеется, отплатим за помощь чем есть. Консервами примите?

— А как же.

Пётр и майор обменялись рукопожатиями.

— Интересно, мы говорили с Эпсилон? — спросил Егор, когда была получена награда и отряд направлялся в лагерь. На обратном пути Елисей оказался в компании с ними, Волшебницей и Германом — немцем, которого так и называли: «Немец». Впереди, за рулём, сидел Михаил, рядом Пётр. Они что-то бурно обсуждали.

— Майор Дегтярёв… Что-то мне это напоминает, — сказал Елисей.

— Знакомый?

— Да нет, где-то я слышал эту фамилию и звание. Не припомню. Отец вроде рассказывал. То ли из фильма, то ли из игры. Он продолжение ждал лет сорок. А вторая часть так и не вышла. По-моему, это оттуда.

Егор вскинул плечами, давай понять, что ничего такого не знает.

Дорога подсохла, а дождь не прикрывал обзор, поэтому до лагеря домчали быстро.

Елисей, как и обещал себе, направился сразу к Анне, даже не сняв бронежилет.

— Рассказывай! — сказал он, как только её увидел.

***

Анна ответила незамедлительно. Она просто-напросто сказала, что сильно занята, ей некогда.

Так прошла неделя. Она удосуживалась отсрочивать разговор, словно уже не желая его заводить, будто пожалела, что вообще о этом упомянула. Но когда Елисей сидел на скамейке перед избушкой, в которой жил, и разглядывал отражения в лужах — всю неделю шли дожди — она подошла и сказала, что им нужно встретиться через час.

За прошедшую неделю Елисею и ещё нескольким бойцам из отряда выпала парочка скучных дел, с которыми они быстро покончили. Однако им удалось раздобыть дизельный генератор! Но сейчас Елисей не знал, чем и заняться. Он вспоминал родителей, улыбался, утирая счастливые и горестные слёзы.

— Подожди пять минут, — сказала Анна, когда он пришёл в лазарет. — Я закончу пару дел.

Он направился к кровати Яны, где провёл все пять минут не шелохнувшись. Она всё так же спала — или прибывала в коме — Елисей уже не знал, никто не знал. Она пришла в себя, в сознание, лишь раз и смогла собрать несколько осознанных предложений, но потом вновь упала на подушку и провалилась в сон.

Когда Анна вернулась, Елисей вскочил со стула.

— Да сядь ты.

— Что ты хотела рассказать?

— Не здесь.

Елисей вопросительно на неё посмотрел.

— Лишние уши нам не нужны, — сказала она едва различимо. — Давай на улицу.

Елисей вновь поднялся.

Они вышли наружу и направились в самый разрушенный домик, от которого остались одни стены. Там, разумеется, никого не было.

Сквозь серые тучи просачивался яркий свет. Моросил едва заметный дождик.

— Рассказ, наверное, будет долгим, — вдруг сказала Анна. — А-а-а-м… Начнём с самого начала.

Они переступили через порог. На полу развалин лежали разбитые кирпичи, обломки досок и осколки стекла.

— Не понял, — сказал Елисей, проходя вслед за Анной в одну из комнат.

— Скоро поймёшь. — Она смахнула капли воды с подоконника, испещрённого трещинами белой краски, протёрла рукавом и запрыгнула, удобно усевшись. Ни стекла, ни рамы не было. — Я уверилась, что тебе можно доверять.

Елисей облокотился на стену, с которой тут же посыпалась пыль от штукатурки. Но он на неё внимания не обратил. Слова Анны заворожили его сознание. Он был готов слушать, чего бы она ни сказала.

Мимо пролетела ворона, громко каркая, — первая птица, да и вовсе живой, не заражённый организм, встреченный за довольно долгое время.

— Праенунтиа мортис, — произнесла Анна достаточно громко и злобно, чтобы Елисей дёрнулся от неожиданности. — Нет, хорошо, возьмём ещё глубже. Возможно, это будет излишнем, но так картина будет яснее.

Она старалась не смотреть на Елисея. Взгляд её застыл на той же вороне, которая сидела на ветви старого могучего дуба, склонившегося над разрушенным жилищем.

— Всё началось в тот день, когда отец принёс мне Cetonia aurata. Это бронзовка, золотистая. Она, правда, скорее изумрудная, но это неважно. А вот, что важно: кто бы мог подумать, что жучок разбудит во мне исследователя, открывателя, учёного? Мне показалась это насекомое милым и пленительно интересным, устроенным как некий механизм, где вместо металла — хитин, а вместо масла — гемолимфа. Да, я начала изучать насекомых, потом перебралась на пауков. Они предстали для меня ещё большим внутренним открытием. В одно время я держала целый инсектарий, полный самых различных пауков и прочих насекомых. Но всё это осталось в детстве. Однако яуспела прочесть десятки книг, что дало мне ценный пласт информации для дальнейших изучений. Я перешла к одноклеточным, бактериям и вирусам. Разумеется, множество рассмотренных мною организмов были давно изучены и описаны, но я хотела сделать это сама, переиначить на свой лад.

— Прости, что перебиваю, но как это может быть связано с нынешними обстоятельствами?

— Просто послушай. Я сказала, зайдём издалека… И так, мои собственные энциклопедии. Их я никому, кроме отца, не показывала. Это была вовсе не тайна, всё гораздо проще — было крайне мало тех, кто интересовался наукой среди моих сверстников, поэтому друзей у меня не было. Но отец поддерживал меня во всём. Он вирусолог. Таковым стала и я. Мне удалось добиться серьёзных результатов, я выступала на всемирных конференция. И внезапно… началась пандемия. Она пришла совершенно неожиданно. Мы считали, что лишь обнаружили новую форму жизни, изучали, наблюдали, описывали, радовались. Ну а потом… Ты вполне уже знаешь.

— Да, — согласился Елисей. — Но ты же не про это хотела рассказать?

— Praenuntiae mortis, что значит с латинского — предвестники смерти, — полуживые объекты, имеющие сходства по строению с вирусом и по жизнедеятельности с паразитом, — продолжала она. — Мы — учёные — не знаем, как дать более простое определение, понятное для простых, несведущих людей.

— Так он вирус? Инопланетный вирус?

— Нет, говорю же, смесь вируса с паразитом. Однако вирус в каком-то смысле и есть паразит, так что да. Но прибыл он с других планет или нет — мы не знаем. Считается, что мортис не является точным представителем углеродной жизни. То есть в нём содержится множество атомов метана, кремния и углерода. В результате чего получается некая смесь вариантов основания жизни. Благодаря чему он может считаться сверхэволюционным существом, ведь он способен поработить любой другой организм различной формы жизни. Я не представляю, как это могло так сложиться. Это поистине невероятно.

— Метан, кремний и углерод, говоришь. Действительно интересно. Вы изучали его?! — вдруг вскрикнул он, до него наконец дошло, о чём толкует Анна.

— Да, наша цель, как учёных, принести знания в этот мир эмпирическим, опытным, путём. Мы много экспериментировали. Работали днём и ночью. Всё научное сообщество, как только были замечены признаки чего-то непонятного, не подающегося объяснению… М-м-м… Представь, сейчас ты глядишь на этот дуб, а через минуту он… встанет и пойдёт. Мы оказались в похожем положении. Мортис казался безобидным и пассивным, но крайне интересным из-за невиданных ранее особенностей. До поры до времени… Потом он начал эволюционировать, мутировать, преображаться на глазах.

— Почему он превратился в обычный вирус, почему начал заражать всех?

— Обычный да необычный. Если многие мужи науки не ошибались, то смысл жизни в том, чтобы она продолжалась. Организмы размножаются, чтобы продлить существование вида. Значит, в теории, эти законы можно применить ко всей Вселенной, если мортис, конечно, и вправду прибыл из далёких невиданных краёв.

Анна спустилась с подоконника и стала ходить из стороны в сторону.

— Праенунтиа мортис, — продолжала она. — нашёл идеальную среду для продление своего вида. И выживает он крайне необычно. Это было бы весьма интересно, если не было так ужасно. Он захватывает контроль над другим организмом, подчиняет себе его разум. Это ты, я думаю, понимаешь. А вот, что мы успели заметить. Мортис в первые же секунды пребывания в организме жертвы стремительно заражает каждую клетку, вшивая свою МИ в ДНК клетки, потребляя энергию и бесконечно размножаясь, пока, если можно так выразиться, не осознает победу над жертвой. Это поведение отчасти присуще ретровирусам (на стадии провируса), таким как ВИЧ.

А МИ — это молекулярная информация — так мы назвали что-то отдалённо похожее на ДНК или РНК. Не забывай, этот организм состоит не только из углерода. Но он как-то способен считывать и нашу генетическую информацию. Понимаешь, у нас будто бы разные способы хранения информации, как листок бумаги и карта памяти.

Ещё не устал слушать лекции?

— Да нет, вполне интересно. Забавно, что последняя универская лекция была про пандемии и болезни.

Анна продолжила:

— Когда большинство клеток заражено, мортис пробирается к мозгу, который полностью «переформатирует» и «перепрошивает», выражаясь терминами компьютерных наук. Теперь жертва вынуждена тратить энергию только на добычу новой энергии, при этом она становится максимально пассивной. Большинство чувств потухают. Зрение и нюх зачастую пропадают. Но обостряется слух. Однако все преобразования индивидуальны, и, как выявлено, зависят от физиологии организма. Всё это может оказаться ложной информацией! — Она вскинула руки. — Но больше мы не смогли собрать. Да и нет, наверное, уже никаких «мы». Где сейчас все учёные — неизвестно.

— Я видел коконы и каких-то непонятных тварей.

— Коконы?

— Так мне показалось.

Елисей рассказал о том, что случилось в городе перед тем, как они покинули его вместе с Яной.

— Я подумаю над этим. Вероятно, мортис не прекращает мутации. Эх, жаль нет рядом тех, кто думает над теми же проблемами. Последними, кто работал над изучением мортисов, были я и мой отец. Но потом он заболел… Но у меня нет доступа к лаборатории. Её захватили заражённые.

— А есть другие учёные, кто занимается разработкой лекарства?

— Говорю же, не знаю.

— Ты слышала что-нибудь про «Ветвь Ивановского»?

— «Ветвь Ивановского»? Нет. Но Ивановский, Дмитрий Иосифович, — микробиолог, он положил начало вирусологии. А ты что-то об этом знаешь? — спросила Анна.

— Почти ничего. Я услышал от Петра. По радиоприёмнику. Уже не помню, но говорилось что-то о учёных и военных.

— Если размышлять логически, то «Ветвь Ивановского» — какая-то организация, занимающая делами, связанными с вирусами, то есть наверняка с мортисом. Они ищут лекарство? Там нужно их найти!

— Я такого же мнения. Но я даже не представляю, с чего начать. Яна, — Он глянул в сторону лазарета. — ей всё хуже.

— Я знаю расположение большинства крупных научных лабораторий страны. Мы можем наведаться в ближайшие. Быть может, найдём нечто полезное или даже зацепки, как-то относящиеся к «Ветви Ивановского». Не знаю, что они из себя представляют, но если назвались так серьёзно, и если у них есть мощный радиоприёмник, способный достать до нас, значит они что-то из себя представляют.

— Откуда начнём? — без лишних вопросов спросил Елисей.

— С Уральского Инновационного Микробиологического Комплекса. Пару часов пути, я думаю. Он неплохо скрыт, но добраться туда не сложно, если знаешь дорогу.

Глава шестая. Сверхинтеллект

— Бойцы, я вновь собрал вас. Впереди нас ждёт серьёзная миссия. По данным нашей разведки, как вы прочем уже знаете, был обнаружен потенциальный объект нашего будущего базирования…

— А можно без унылых и учёных слов? — встряла в речь Волшебница, пытаясь выражаться более мягко и задорно.

Лампочка, болтающаяся над потолком, дважды заискрилась.

— А до вас не доходит что ли? — усмехнулся Пётр. — Ну так тому и быть, буду говорить проще, авось и до далёких дойдёт. Так, значит, новый лагерь — вот что мы можем себе устроить. Но есть трудность: там замечены заражённые. Придётся неплохо попотеть, выселяя их оттуда. А после убираться после них. Но оно того стоит! Ведь атаковать мы будем аккумуляторный завод. Очень хорошее, обороняемое место, когда-то. Но мы наведём там ещё марафет!

— Звучит неплохо, — откликнулся Михаил.

— Вы, наверное, пока не понимаете. Эх, сейчас я вам покажу.

Он направился к столу, обошёл его и что-то нащупал под ним. Он достал и демонстративно поставил на стол большой военный дрон.

— Так-так-так!.. — насторожился отряд в ожидании чего интересного.

— Дрон, как видите. Он заснял завод. Нам даже удалось пробраться внутрь, правда, не слишком глубоко. Знаете ли, они, заражённые то есть, начали на него бросаться, хотя дрыхнуть должны. Ну, Герман, подтверди!

— Да-да, думали, вовсе дрон посеем, но нет, выбрался, миленький.

— А дрон — это серьёзно, — заявил Егор.

— Он огромное преимущество над противником, — согласился Пётр. —Герман, запускай шарманку!

Герман вышел в одну из комнат и через миг вернулся со стулом и проектором в руках.

— Да, тот самый проектор, который вы зачем-то загребли в школе. И вот, пригодился, — сказал Пётр.

Герман расположил устройство на стуле, подключил к источнику питания и запустил.

На белой стене рядом с Петром и его столом появился чёрный квадрат.

— Так, Малевичем нам любоваться некогда, нам бы…

— Да-да, карта памяти, — пробурчал под нос Герман.

Он изъял из дрона крошечную пластинку и вставил в порт у проектора. Пару раз нажал какие-то кнопочки и на стене заиграло видео, зафиксированное дроном.

— Пролистай сразу до завода.

— Да-да.

— Вот он! Красавец. Останови, когда он будет сверху. Отлично! Глядите ровненький квадрат. Заражённых не видно, значит дрыхнут. Я не знаю всех планов здания, но помню, что его точно закрыли, причём не так давно. Нас девять. Надеюсь, насобираем ещё среди добровольцев. Можно попытаться выйти на связь с другими убежищами, возможно, им будет интересно. Но я не знаю, есть ли, кто находится рядом с нами. А интернета так и нет. Вот так обстоят наши дела. Теперь по плану.

— А когда выдвигаемся?

— Я смотрю кому-то уже не терпится? Предположительно, через дня три. Но нужно подготовиться. План! Тут всё несложно. Я не Суворов, но кое-что придумал. Зайдём с двух сторон, собственно, с двух ворот. действуем аккуратно, мало ли что-то там рвануть может. Продвигаемся в центр, внутрь. Только смотрите не перестреляйте друг друга. Заражённых не мало, но… Пролистай, Герман. Они какие-то другие, видите? Не знаю, что с ними сталось, но выглядят они необычно. Будем верить, что это нам не помешает. А так, работаем, как всегда. Это заражённые. Думать — они не думают, поэтому и тактик сверхъестественных не нужно. Вопросы?

— Нет вопросов!

— Тогда готовимся битве при заводе.

***

Прошло три дня. Елисей сидел на кровати рядом с Яной и держал её за руку. Он не представлял, какого ей. Она сражалась с мортисом почти две недели, когда другие не могли протянуть и нескольких дней. Но сколько она ещё продержится? Сколько ещё мортис будет вытягивать из неё последние силы. Какое же, однако, странное заболевание, когда организм спит днями напролёт.

— Я присмотрю за ней, — пообещала Анна, стоящая рядом.

— Не сомневаюсь.

— Она стала реже просыпаться. Приходится сильно её растормошить, чтобы накормить. Да и ест она через силу, — тихо сказала она.

— Отправимся, как только я вернусь, — повторил Елисей, наверное, уже в десятый раз.

Анна постояла пару минут и оставила его наедине с Яной. Елисей просидел с ней ещё час, но потом поднялся и направился к уже подготовленным «зилам».

Было девять часов утра. Солнце заволокли тёмные тучи, ветер дул резкими сильными порывами. Всё указывало на дождь. Но его не было.

Елисей обошёл парочку луж, которые за целую неделю не иссохли, и запрыгнул в машину, где уже сидели его товарищи.

Дорога обещала быть длинной, но спокойной.

После минут десяти пути Елисей задремал и слегка посапывал. Проснулся же он, когда они подъезжали.

— Лис. Лис! Подъём, — толкала его Волшебница. — Мы почти на месте.

Елисей нехотя отошёл от замечательных сновидений, которые давно ему не снились.

— Уже? — спросил он и зевнул.

— Ну для тебя уже, для нас — наконец-то, — ответил Егор. — Пять часов плелись. Мы все темы перетёрли. Хотели тебя будить. Думали, может, ты бы нам чего интересного рассказал. Но пожалели тебя, храпуна.

— Готовность пять минут! — скомандовал Пётр из кабины.

— Да мы готовней некуда! — рассмеялся Михаил. — Аж руки чешутся.

Через обещанные пять минут «зил» притормозил и остановился. Бойцы тут же повылазили с оружием наготове.

Перед ним оказались высокие серые ограждения, за которыми высился не менее огромный завод.

— Как и планировали, Егор со своей группой в обход. Остальные дожидаются первых выстрелов здесь, со мной.

— Так точно, — криво улыбнулся Егор и повёл своих солдат за собой.

Они пошли вдоль гладкого бетонного забора, тихо ступая с ноги на ногу. Через несколько минут они достигли угла. Выглянув из-за него, они увидели массивные распахнутые ворота.

Егор жестом показал продолжать двигаться за ним. Они заглянули на заводской двор. Там никого не оказалось, как, впрочем, и ожидалось. Зато они приметили, что автоматика на воротах выломана, да и сами толстые листы примяты, словно кто-то выехал оттуда на таран. Но это, наверное, было очень давно.

Они зашли на территорию аккумуляторного завода, держа прицел на всём, что могло предвещать опасность. Егор, под прикрытием, направился прямиком к приотворённой двери, ведущий в здание.

Он открыл её полностью. Тишина. Он достал фонарик и устремил свет во внутрь.

— Эй, дохляки ожившие! — выкрикнул он.

Послышалось несколько стонов и криков.

— Проснулись! Давайте подальше! — Он отбежал от двери. — Ждём. Сейчас появятся.

И под конец его слов и вправду в дверях показались заражённые. Где-то рядом разбилось стекло. И отряд обнаружил, что заражённые ухитрились разбить стёкла и выбраться наружу.

— В круг! — крикнул Егор, прежде чем округа разразилась очередями грохочущих выстрелов.

Их план вроде бы работал, но они точно не ожидали такого исхода. Отряд окружали со всех сторон. Они старались двигаться наружу, к воротам, но им давалось это непросто. Они едва успевали менять магазины, так ещё и оружие стало греться.

Среди прочих заражённых появились какие-то зеленоватые, чуть сияющие. А светились у них набухшие волдыри, покрывающие всё тело.

— Что за чёрт?! — удивился Михаил, первый заметивший необычных заражённых.

— Миха, сзади! — крикнул Егор.

Михаил пригнулся, Егор зарядил очередью в того, кто мчался за его спиной. Заражённый, впитав пули, рухнул на землю. Его волдыри лопнули, и странная ярко-зелёная жидкость брызнула в стороны, задев Михаила.

Он разразился душераздирающим воплем, что аж заражённые призамедлились.

— Горю, горю, горю! — кричал он, катаясь по земле.

— Назад! Назад! Лис, тяни его!

Елисей закинул автомат за спину и с трудом ухватил дёргающегося Медведя за спецовку. Он заметил, как в нескольких местах были крошечные прожжённые дырочки. А потом взгляд его скользнул по закатанному рукаву и предплечью. Ох, лучше бы он не смотрел…

— Горка, приём! — прохрипело в рации у Егора.

— Слышу! — ответил он.

— Отступаем! Валите оттуда на хрен, пока живы!

— Принял!

Они шаг за шагом двигались прочь, отстреливая заражённых одного за другим. Но один как-то умудрился пробраться к Михаилу и едва не ухватил того за ноги. Благо, Елисей успел вовремя среагировать и продырявить «Варягом» мозги напавшему.

К воротам примчался «зил», за рулём сидел Пётр.

— Сюда! Скорей! — крикнул он.

Елисей с помощью Егора затолкал Михаила в кузов. Тот и в самом деле был тяжёлый, как медведь. Они запрыгнули внутрь. За ними Алиса.

«Зил» взревел и помчался прочь. Заражённые не отставали. Однако долго гнаться за грузовиком они всё же не могли.

— Оторвались, — вздохнула Волшебница. — И зачем я попёрлась с вами. Но, может, и не зря. Вы хотя бы живы.

Егор, всё время тихо сидевший, будто пришёл в себя и громко спросил:

— Что за п… — прервался он на полуслове, чуть подпрыгнув, — машина подскочила на кочке. — Это был?

Елисей сидел сзади, у бортика, и глядел на дорогу и лесные пейзажи. Он хотел как-то отойти от реальности. Но второй маячивший «зил» позади никак не давал ему этого сделать.

По сердцу скреблась тишина, не считая рёва моторов. Никто не знал, чего и ответить. Что же это значит? Что ещё за новые заражённые?

Вернулись в лагерь они под вечер. Их встречали все. И у всех горела улыбка. Но заметив гримасы, отражённые на лицах бойцов отряда, радость утихла, а потом и вовсе сгинула.

Среди прочих к ним поспешила Анна.

— Что такое? Раненные?

Пока все тихо шептались, Пётр, так, что никто не заметил, принёс что-то похожее на носилки. Елисей и Егор бережно уложили на них Михаила и унесли в лазарет. Рядом семенила Анна, охая, глядя на неясную рану и расспрашивая их, что случилось. А Елисей отвечал одно и тоже: «Не знаю, посмотришь сама».

Затащив Михаила в лазарет, они переложили его на кровать, стоящую в середине просторной комнаты. Анна стояла рядом, готовая осматривать пациента. В руках она держала большие ножницы. У Елисей всплыло в памяти — это те самые ножницы, которыми Яна разрезала бинты на руке. Ну, конечно, это же он передал все медицинские инструменты Анне. Ей они нужнее. И чего он только об этом подумал?..

Анна аккуратно разрезала потрёпанную «горку».

— Сможешь перевернуться на живот? — спросила она у Медведя. Тот кивнул. Из глаза у него текли слёзы.

Она также попросила помочь ей стянуть куртку с Михаила.

Он приподнялся, ему стянули спецовку, он вскрикнул и улёгся на живот.

— Мать моя Тереза… — Анна прикрыла ладонью рот.

Вся спина Михаила была испещрена какими-то чёрными пятнышками, из некоторых всё ещё немного сочилась кровь.

— Что это? — спросил Егор.

— Я хотела бы спросить то же у вас… Как это?

Пока она обрабатывала раны, Елисей и Егор в деталях рассказали ей, что произошло на заводе.

— Аккумуляторный завод, говорите? А в аккумуляторы до сих пор льют — лили — серную кислоту, не знаете? Если так, то она не могла сделать… такое. Я особо не сильна в химии, но это точно знаю. Да и вообще не припомню, чтобы была какая-то кислота, которая мгновенно разъедала кожу. Конечно же, такая может существовать. И, оказывается, существует. Но она была в заражённом, по вашим словам, в его волдырях. Это что-то новое. Если они смогли как-то добраться до кислоты и э-эм … внедрить её в свои тела, так ещё и сделать так, чтобы она, ну, не растворяла их самих... Эволюция, — сказала она, покачивая головой. — Я не знаю, что ещё сказать.

***

Солнце медленно отрывалось от черты горизонта, поднимаясь всё выше к небесам. Белые пушистые облака медленно плыли на север. Дул слабый, тёплый и уютный ветерок. А в воздухе витал аромат цветов, которые радостно распустились после минувших дождей. Жужжали пчёлы и порхали бабочки.

Елисей задумался: «Неужели и насекомых, и водных созданий и прочих представителей фауны заразил праенунтиа мортис?..» Он отошёл от заборчика, пару секунд назад облокотившись на который размышлял. Но к выводам никаким прийти не смог.

С Яной он уже попрощался. Как обычно, она дремала непробудным сном и почти не осознавала себя. Елисей серьёзно начинал задумываться, не значит ли это конец, для неё и для него?.. Он чаще думал о ней, вспоминал родителей и прежний мир, который иногда казался таким ужасным и несправедливым — ха, как же. Сердце его пронзали затупленные иглы, причиняя терзающую душевную боль. Мир стал казаться для него пустым и бессмысленным. И когда он задумывался над этим, он старался оборвать себя на этих мыслях, ведь дальше было только хуже. Но были моменты, когда мир показывал свои последние прелести, как сегодня. В такие времена Елисей чувствовал свободу и сильную уверенность, что обязательно сможет спасти свою сестру от мортиса.

Он ждал Анну, которая уверяла Михаила, что он скоро поправиться. Ему нужно было лишь принимать парочку лекарств и выполнять инструкции, которые она составила.

Елисей ещё вчера объяснил Петру, что им с Анной необходимо наведаться в одно местечко. Пётр отпустил их, хотя и с большой неохотой, лишь только потому, что беспокоился за них. Он даже предлагал взять нескольких бойцов с собой. Но Елисей отказался, ссылаясь на то, что не хочет лишний раз тормошить ребят. Они нужнее в лагере.

Наконец Анна появилась. Она тихо прикрыла за собой дверь лазарета и направилась к Елисею.

— День так и поёт, что всё пойдёт хорошо, — заметила она.

— Хотелось, чтоб так и было, — слабо улыбнулся Елисей.

Они пошли к пикапу. К тому пикапу, на котором Елисей наворотил сотни километров. Машин полегче в лагере не оказалось, поэтому и выбора особо не было. А к этому зверю он немного привык, так что решение стало очевидным.

Елисей закинул на заднее сидение рюкзак с водой и провиантом и АК-147 с нацепленным глушителем, достал пистолет из-за ремня (на который он тоже успел где-то раздобыть глушитель), уселся за руль и положил «Варяг» между креслами. Анна уже сидела рядом.

— Давай свою карту, — сказал Елисей.

Анна протянула ему вдвое сложенный листок бумаги, на котором была от руки набросана схема пути. Они воспользовались картой Петра, что висела у него кабинете. Вот только был в этом недостаток: если они отклонятся от пути или заедут не туда — пиши пропало.

Елисей завёл двигатель и повёл машину. Они быстро миновали мост, проезд по которому открыл водитель «камаза». Елисей так и не познакомился с ним. Казалось, тот просто жил в своей машине.

Путь лежал близкий, поэтому домчали они быстро.

— Притормози! — сказала Анна. — Кажется здесь. Видишь, дорога в лес между деревьями.

— Ага, — подтвердил Елисей и повернул налево.

Эх, есть всё-таки что-то хорошее в апокалипсисах — дороги свободные. Попадаются, правда, брошенные машины, а иногда и заражённые в придачу, но это уже так, пустяки.

Дорога была самой обыкновенной, асфальтированной. Они въехали в лес, который был высажен человеческими руками, ибо огромные деревья росли в стройный рядок, друг за другом. От этого делалось немного жутко. В добавок к этому пышные кроны закрывали лучи солнца, отчего было темновато.

Они проехали с пару километров, прежде чем деревья расступились, и открылся вид на исполинский научный комплекс. Стекло, бетон и металл были едины с природой. Вместе взятая композиция так и отталкивала к прекрасному будущему, где технологии «жили» в гармонии с природой. Вот только будет неприятно, если внутри окажутся заражённые, да ещё какие-нибудь мутировавшие, похлеще тех, как их прозвали, токсичных или кислотных — каждый называл их на свой лад.

Комплекс имел металлические ограждения вдоль периметра. На входе стояла парочка одиноких шлагбаумов. Елисей, недолго думая, взял правый тараном — у ни же пикап! — что ему будет? Ограничитель обломился и свалился край проезда, а машина промчала мимо.

— На этом охрана закончилась? Как-то просто, — заключил Елисей.

Он притормозил и неспеша поехал ближе к главному зданию, судя по всему, центральной лаборатории, где огромными буквами было написано: «УРАЛЬСКИЙ ИННОВАЦИОННЫЙ МИКРОБИОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС». Размером здание было в пять этажей высотой, а длиной в триста-четыреста сотен метров. Рядом стояли здания поменьше и совсем крошечные — прочие микролаборатории с определённым содержанием и оборудованием и технические постройки.

— Как мы попадём внутрь? — поинтересовался Елисей.

— Нужно найти генераторную, — ответила Анна.

— И где она может быть? Мы так до полуночи пролазим в её поисках.

— Это, случаем, не она? Там, где открытая дверь.

Анна показывала на небольшое белое строение. Ни одного проводка из него не входило и не выходило. Однако это совершенно ни о чём не говорило. Провода давно уже начали скрывать под землёй. А здание стоило проверить.

Елисей притормозил за десять метров от него. Он взял пистолет, который ранее положил между сидениями и вышел.

Солнце жарким пламенем ударило ему по лицу. А в воздухе будто закончился весь кислород — было ужасно душно. И ни намёка на ветерок.

Елисей поднял пистолет, чтобы в случае чего, он уже был наведён на врага, и двинулся к полутьме, которую приоткрыла дверь. Внутри всё выглядело статично, неподвижно. Ни одно очертание и ни один штрих не смели случайно дёрнуться.

Елисей оказался в метре от входа, внутри по-прежнему никого не было видно. Он ступил во внутрь. Полнейшая темнота окутала его. Глаза, привыкшие к яркому свету, не успели сменить палитру цветов.

Елисей услышал скрип, а затем мягкий грохот. Он инстинктивно отпрыгнул назад и нацелил пистолет, но в этот же миг он сумел разглядеть, чем был источник. У него под ногами лежало несколько кругов резиновой трубы, остальная часть свисала с крючка на стене. И пока он её разглядывал, труба ещё разок по-змеиному спустилась.

Он переступил через шланг и оглядел помещение. Им действительно оказалась генераторная. Вдоль стен стояло четыре огромных дизельных генератора, напротив — канистры. Посередине комнаты в пучок собирались тянущиеся отовсюду провода.

На стене, у входной двери, висела книжица с информацией и инструкциями. Елисей полистал её, смекнул что к чему. Устройство, к слову, было довольно простым — но сколько же сил было вложено, чтобы сделать это таким простым.

Елисей завёл несколько генераторов и подал электричество на главную лабораторию. Он оглядел напоследок комнату на случай, если что-то проглядел. Но убедившись, что всё в порядке, покинул генераторную.

— Свет! — прикрикнула Анна, стоящая рядом с открытой дверью машины.

Елисей посмотрел, куда он указывала, на лабораторию. Здание словно светилось. Хм, а выключали ли там свет? Или лабораторию покинули в спешке — если, конечно, покинули — позабыв обо всём? Какой же ужас и страх испытывали люди… Все занимались своими делами, но тут, в какой-то момент, с некоторыми из них произошли изменения. А ещё самое удивительное, что одни организмы праенунтиа мортис заражал и обессиливал, а другие оставлял будто марионеток — нетронутых и здоровых, до поры до времени. Это наводило на странные мысли…

— Елисей? — позвала Анна, странно глянув на него.

— Да, — не понял он.

— Ты боишься?

— Да нет, просто задумался.

— А я боюсь.

Елисей тут же протянул ей пистолет, она взяла, но громко рассмеялась. Елисей не понял отчего. Спустя полминуты она объяснила:

— Взгляни на эту ситуацию с моей стороны. Хоть настрой поднял, — улыбнулась она.

Но до Елисей всё равно не дошло, поэтому он вернулся в машину за автоматом.

— Идём, — сказал он, захлопнув дверь.

Они подошли к главному входу. Когда они оказались около дверей, те разъехались в сторону. Они вошли. Перед ними были ещё одни двери, которые на этот раз не хотели пускать их.

— Нам нужно какое-то удостоверение, что мы научные сотрудники? — спросил Елисей.

— Если был включён экстренный режим — а я вполне в этом уверена, — то достаточно приложить ладонь к сканеру. Система внесёт тебя в базу данных. Простая и эффективная проверка. Но теперь в этом нет какого-либо смысла. Но благодаря этому мы сможем проникнуть в любой уголок лаборатории.

Елисей приложил ладонь к сканеру. Тот считал отпечаток, и двери распахнулись.

— О чём я и говорила.

— Дамы вперёд, — сказал Елисей.

Анна удивлённо уставилась на него, а Елисей улыбнулся.

— Да шучу я, — успокоил он её, вздёрнул затвор АК-147 и зашёл внутрь УИМКа.

Их встретил пустой красивый холл. На первом этаже всюду стояли стеклянные столы и серые тканевые диваны, в середине возвышалась статуя какого-то учёного. На неё падал яркий свет из громадного окна, превышающего монумент вдвое. Второй этаж, частично являющийся антресолью, проглядывался лишь частично, но даже там были видны искрившиеся голубые голограммы.

— И куда же нам? — спросил Елисей.

— Ищи схему здания. Я была тут один раз, года три назад.

Схему они нашли за минут двадцать. Наверное, дольше они любовались красотами сотворённого здания.

— Хм, а здесь ведь не видны следы погрома, спешки и паники, — неожиданно для себя заметил Елисей.

— Да, ты прав, — согласилась Анна, — это действительно странно. Или они вышли через другие места… Нет, нелогично. Но ладно, схема. Мы тут. Начать следует… на этом этаже нет лабораторий. Холл, конференц-зал, санузлы и прочее. Есть спуск в подвальное помещение. Так, второй этаж. — Анна провела рукой по схеме. Открылся план другого этажа. — Да, тут начинаются лаборатории. Идём.

Они добрались до лестницы, поднялись на следующий этаж и тут же свернули в один из коридоров, по пути заглядывая в некоторые помещения.

— Мы ищем что-то конкретное? — спросил Елисей.

— Скорее да, чем нет. Помнишь же нашу цель. Я хочу раздобыть новые сведения о праенунтиа мортисе. Или хотя бы найти, ну, что-то, что могло бы нам помочь в поисках «Ветви Ивановского». Кто знает, может, они были здесь. Свои следы не так-то просто скрыть. Так, двадцать четвёртый кабинет, «Лаборатория по изучению новых…» Да, да, то, что нужно! — воскликнула Анна, не успев дочитать.

Она, в очередной раз, приложила руку к сканеру и вошла. Елисей сразу за ней.

Помещение оказалась довольно большим и просторным. Окон не было, однако яркий свет от ламп слепил не хуже. В центре поблёскивал белый кольцевидный стол; вокруг него располагалось ещё четыре, лишь слегка закруглённых. Вдоль стен попискивали и гудели разные приборы, некоторые доходили высотой аж до потолка.

Анна была уже у прозрачных мониторов, где выискивала нужную информацию.

— Мы здесь надолго, — оповестила она. Имеется парочка длинных диссертаций, которые датируются месяцем назад. Вполне свежие. И обе про праенунтиа мортис.

— Что ж читай, я тогда поброжу, осмотрюсь. — Он повернулся к ней спиной.

— Только не заблудись. Здание огромное.

— Постараюсь, — бросил он через спину.

Елисей вышел из лаборатории, глянул на номер, чтобы точно запомнить. «Двадцать четыре. "Лаборатория по изучению новых форм жизни". Интересно, когда она появилась? Как только стало известно о праенунтиа мортисе, то есть год назад? Впрочем, важно ли это? Эх, кто же знал, что всё выльется в мировую катастрофу? Пока всякие «важные шишки» сидели на собраниях по борьбе с глобальными проблемами, мортис преспокойно захватывал мир…»

Елисей бесцельно брёл по коридору, пока не наткнулся на перекрёсток. Здесь коридоры уходили, казалось, в белую бесконечность, отчего становилось не по себе. Теперь он понял, что имела ввиду Анна. «И как здесь можно ориентироваться?» Без указателей потеряться вовсе не составило бы никакого труда. Это же просто белый лабиринт, где яркий свет только нагнетает своей какой-то пустотой!

Елисей решился и повернул направо.

Он начал напевать что-то под нос. Что-то спокойное, тихое и старое. Елисей знал этот напев от прабабушки. В нынешнее время таких песен невозможно сыскать ни в Интернете, ни даже в бумажных архивах. Песенка была очень древней и повествовала о Создателе, или как раньше его прозывали — Боге. Елисей вовсе не был верующим. Если ещё учитывать, что религия — разумеется, всё описывается до наступления катастрофы — превратилась в сущий фанатизм. Люди всё-таки умудрились как-то смешать Библейские сказания, магию, инопланетные формы жизни, так ещё подтянули компьютерные науки — якобы всё вокруг «матрица»! Бред! Только некоторые понесли дальше истинные правила и традиции. Елисей напивал песенку лишь из-за того, что она напоминала о беззаботном детстве, о необычно интересной прабабушке, умеющий понятно изъясняться для детей, говорящей вроде и на родном языке, но каком-то старом, благородном что ли. Она всегда олицетворялась у него с уютом и спокойствием.

Однако недолго ему пришлось её вспоминать, гнетущая тишина и пустота превращали песню в частичку своего, делали её такой же пустой и устрашающей. Поэтому Елисей и замолк.

Чтобы как-то разбавить происходящее, он принялся заглядывать за некоторые двери. И он даже улицезрел несколько примечательных учёных диковин. Описать и понять их устройство он не мог, слишком замудрённо были они сделаны, да и большая часть деталей скрывалась за обшивками. Но выглядели они внушительно. Некоторые, не взирая на маленький размер, имели интересные детали, к примеру, сверкающую белую жидкость, спрятанную за крошечной колбой, или просто-напросто чёрный шар, от которого тянуло прохладой. Елисей о таких вещах ничего не слышал и не читал, поэтому решил лишний раз не испытывать удачу на себе.

Перед тем, как он выходил из лаборатории, на двери которой поблёскивал номерок «124», Елисей услышал слабое жужжание.

Он быстро открыл дверь и, кажется, ударил ей кого-то.

— Аня? — первым делом спросил он.

Но захлопнув дверь, он увидел перед собой круглого белого дрона. Вокруг основания тот имел несколько винтов, окаймлённых защитными кольцами, в остальном у него имелись только чёрные линии — декоративные разрезы между листами обшивки.

Елисей от неожиданности отпрыгнул назад, угодив спиной в стену. Ремешок автомата не удержался на плече и скатился. Грохот от падения оружия разнёсся по бесконечным коридорам.

— Посторонний объект! Отсутствует информация в данных. Назовитесь!

Но Елисей стоял как вкопанный. Он, безусловно, встречал ранее дронов. Но этот был совсем другим и совсем в другой ситуации. К тому же, этот разительно отличался от виданных раньше. В голове у него маячили только две примитивные мысли: «бежать» или «бить».

— Таймер установлен: у вас десять секунд. Назовите ваши данные. Имя, фамилия, серия паспорта или другие идентификаторы личности. Если вы не окажете содействия, то будете подвержены временной нейтрализации.

Но Елисей не слышал. Он медленно, скользя по белоснежному кафелю, попятился назад, но тут же споткнулся об автомат.

— Время вышло. Внимание! Ошибка! Отсутствует выход в глобальную сеть. Вы подлежите временной нейтрализации.

Из корпуса дрона появился стержень, на кончике которого искрились крошечные молнии.

— Нет уж, железяка!

Елисей схватил автомат, лежащий под ногами, и ударил прикладом по дрону. Тот пролетел удивительно далеко и упал на пол. Но спустя секунду он взмыл в воздух.

— Опасность! Переход в боевой режим.

Елисей лишь краем глаза успел заметить, как наэлектризованный стержень сменился стволом, откуда вылетела пуля, просвистевшая над ухом.

Елисей поднял автомат и прицелился. Выстрел. Дрон уклонился.

Елисей открыл ближайшую дверь и ввалился внутрь. Дрон залетел сразу за ним. Он быстро сужал расстояния и уворачивался, резко бросаясь в стороны. А Елисей укрывался за чем только мог.

Этот безумный, смертельный танец растянулся на десяток выстрелов. И вот повреждённый дрон свалился на пол, оставив на кафеле трещинку.

Елисей утёр лоб и вышел в коридор.

Радоваться было рано, на звуки стянулись другие дроны, тут и глушитель не помощник. Машины есть машины. Все они уже пребывали в боевом режиме.

— Как в фильмах! — прокричал сам себе Елисей и бросился прочь.

Он прорывался через белый лабиринт, путаясь в поворотах и оглядываясь назад, чтобы выпустить очередь в преследователей. А дроны иногда умудрялись опережать его и заходить с фронта. Наверное, только чудом Елисей не получил ни единой пули. Но это только начало пути! Нужно как-то выбраться с территории УИМКа. Вместе с Анной.

— Двадцать четыре! — Увидел Елисей номер на двери.

Он оглянулся, никого по сторонам не было. «Оторвался? — подумал он и зашёл в лабораторию».

— Елисей? — спросила Анна, а потом увидела его лицо и добавила: — Что такое?

— Ты что-нибудь… нашла? — спросил он, задыхаясь после бега.

— Скажи, что произошло? — держала она на своём.

— Нет, сначала мой вопрос... Это важнее.

— Ну да, я перебросила всё на карту памяти, благо они здесь…

— Тогда уходим! — перебил он её.

— Да что такое створилось?!

— Там, дроны, стреляющие.

— Сторожевые дроны? Как же я могла забыть! Мы не встретили их, потому что все они были разряжены. Но спустя время энергополе комплекса передало им энергию, и они…

— Давай потом будешь читать лекции. Нам нужно как-то выбираться. Сколько их? — спросил Елисей.

— Откуда ж я знаю?.. Да я припоминаю, когда была здесь, они летали по территории. Но «сколько их»?.. С сотню, наверное. Много ты их собрал за собой?

Елисей почесал макушку.

— Пока угроза не устранена, их становится всё больше, — объяснила Анна. — Таков их алгоритм. Они всерьёз могут все до единого последовать за нами.

— Нам нужно пройти по коридору, спуститься на первый этаж и выйти к пикапу, — рассуждал Елисей. — Они могут заблокировать двери?

— Нет, у них не должно быть полномочий на это.

— Тогда в путь. Если они застанут нас здесь, я боюсь просто не смогу от них отбиться. Пистолет у тебя при себе?

Анна, слегка покраснев, метнулась к столу, на котором лежал «Варяг», и взяла его. Она взглянула на Елисея как-то глупо и ожидающе, встряхнув тёмные волосы, спавшие на глаза.

А Елисей, уловив её какой-то манящий взгляд, погрузился в её кристально-изумрудные глаза. Внутри у него что-то сжалось, он просто не мог шелохнуться. Но через миг в голове мелькнула мысль о Яне и, словно взрыв ядерной боеголовки, разрушила эта мимолётную связь. Хотя отпечаток остался.

Елисей повернулся к Анне спиной и побрёл к выходу. Анна задумчиво улыбнулась, отчего едва не выронила пистолет.

— Пойдём тихо, будем надеяться, что они нас потеряли, — сказал Елисей и открыл дверь.

Снаружи не слышалось ни шорохов, ни писков, ни жужжания лопастей.

Они быстро оказались в самом конце коридора, где открывался вид на статую, вокруг которой, словно пчёлы, сновали сторожевые дроны.

Елисей и Анна остались у края коридора, выходить было чревато тем, что их могли заметить, к тому же стеклянные бортики антресоли, если как-то и скрывали их, то лишь немного.

Сзади послышалось громкое жужжание и скрежет. Елисей оглянулся и увидел того самого дрона, которого он уделал прикладом АК-147. Дрон скользил по полу, тарахтя лопастями.

— Чёрт, — едва слышно вырвалось у Елисея. — Вперёд, — прошептал он.

Они вышли из коридора и прижались к стеклянным пластинам. Может быть, какая-нибудь игра света из огромного окна сумеет скрыть их, если дроны, конечно, не оборудованы каким-нибудь инфракрасным зрением, что было довольно вероятно.

Они поплелись вдоль бортиков к лестнице, где каждая стеклянная ступень преодолевалась с великой тишиной и осторожностью.

Один из дронов, что пролетел над их головами, резко остановился и, будто наиграно, медленно повернулся.

— Угроза обнаружена!

***

Елисей не особо помнил, что было дальше. Как он прыгал по разбивающимся ступенькам, спотыкался обо всё, что криво лежало, распарывал руки об осколки стекла. Как выбрался вместе с Анной и добрался до машины. Как холодило около груди, как что-то изливалось, как потемнело в глазах. Всё водоворотом превратилось в необъяснимое месиво событий.

Он лежал на кровати по соседству с Яной. Их руки иногда касались друг друга. Яна спала.

Все беды и радости куда-то утекли. Он чувствовал сонливость и покой.

Перед глазами Елисея плавали белые пятна, да и вокруг всё было особенно светло и ярко, как в лаборатории… или раю, если его описания верны, а не выдуманы. Но свет был приятным, притягивающим и загадочным.

Иногда в пространстве мелькали силуэты. Елисей пытался их разглядеть, но они так же мимолётно пропадали. Да и соображать было как-то сложно и, как казалось, безнадобно.

Было тихо.

Хотелось заснуть, заснуть в последний раз. Елисею верилось, что так станет только лучше и свободнее.

Вдруг он почувствовал жгучую боль в груди, вернувшую его в реальность. Мир обратно залился красками, как никогда прежде. Звуки вернулись. Всюду раздавались грохот и присвисты, а мотор пикапа надрывался на рык. Но всё же звуки были какими-то далёкими, а силуэты расплывчатыми.

Он хотел вернуться обратно. Там же Яна…

— Ты у меня ещё до сотни проживёшь! — слышался, как из-за стены, знакомый голос Анны. — Слышишь! — надрывалась она.

Анна вела пикап. В окнах мелькали дроны, угнаться за пикапом им было не так просто.

Елисей глянул на спидометр. Стрелка переваливала за сто восемьдесят.

Какая-то тяжесть всё же переборола его, и он потерял сознание, погрузившись в темноту.

Глава седьмая. «Ветвь Ивановского»

Затуманенный разум отпрянул ото сна. Нос вдохнул, наслаждаясь приятным воздухом, который, казалось, не чувствовал ничего целую вечность. Засохшие губы отлипли друг от друга. Сквозь веки пробивался свет. Как издалека доносились голоса:

— …Зря я всё же вас послушал. Если вам было это так важно, мы бы собрали отряд. Всего один день. А если он не оклемается… Как же так, Елисей?..

— Его состояние стабилизируется с каждым часом. Нет поводов переживать.

Елисей резко вздохнул и проморгался. Рядом с ним стояли Пётр и Анна, устремившие взгляды на него.

Пётр раскрестил руки и подошёл к нему.

— Жив, перец! — улыбнулся он и слегка пихнул Елисея в плечо.

Иначе быть и не могло. — Анна тоже подошла.

— Я бы не прочь поболтать, — обратился он к Елисею. — но мне весь мозг прожужжали, — Он мельком глянул на Анну.

— Только не жужжание… — прохрипел Елисей.

Пётр не понял, а Анна немного рассмеялась.

— Чтобы мы тебя пока не расспрашивали, вот что нам сказали, — закончил он. — Так что до встречи. Бывай.

Пётр ушёл. Анна взяла ближайший стул и поставила напротив Елисея, но не села, а тоже куда-то ушла.

Елисей пока осмотрелся. Он лежал в знакомом ему лазарете. На соседней кровати лежала Яна. Сколько она уже держится?! А точно ли мортис не овладел ею? Быть может, это часть его плана? Способен ли он проворачивать такие дела? Следить за жертвами? А как он вообще думает?

Голову Елисея забили подобного вида вопросы. Но он отмахнулся от них. Сейчас ему было трудно думать и соображать.

Он глядел на Яну. На её лицо падали уютные лучики света, пробивающиеся между ветвями в окна. Слышалось пение какой-то птицы. Елисей уже и забыл, какого это, слушать природные композиции.

Он чуть стянул с себя одеяло, где обнаружил бинт, обмотанный вокруг груди.

Дверь хлопнула. В комнату вернулась Анна с подносом в руках.

— Что ж, дружок… Как ты себя чувствуешь?

— Сказать честно? — спросил он и прокашлялся.

— А чего темнить.

— Хреново.

Анна улыбнулась и сказала:

— Завтракай. Я приду через час, и мы поговорим.

Елисей, на удивление самому себе, быстро всё съел иоставшееся время то глядел в окно, то осматривал палату (одну на весь лазарет), то смотрел на Яну, всё думая о том, нашла ли что-нибудь Анна в лаборатории.

Анна, как и обещала, вернулась через час. Она, остановившись у его кровати, пристально на него поглядела, а потом присела на стул, закинув ногу на ногу и скрестив руки.

— Состояние нормализировалось, — заключила она.

— Что произошло-то? Почему я здесь? — последовал наконец логичный вопрос от Елисея.

— Подстрелили тебя, — ответила Анна. — Ну, историю про то, как я отрывалась от дронов, рассказывать не буду. Там целый рассказ можно написать. А подцепили тебя хорошо. Пришлось операцию проводить. Прошло вполне успешно. Но без глазной линзы, — Она указала на глаз. — я бы не справилась. Можешь списывать это на то, что тебе сильно повезло, что рядом оказалась я. Иначе пришлось бы тебе искать операционную с несколькими хирургами. Ха!...

— Как тебе такое удалось? — просиял Елисей.

— Так я ж биолог… микробиолог, вирусолог, зовите, как хотите! Я столько за жизнь успела лягушек перерезать. Шучу, конечно. Они сами под нож ложились. — Немного погодя, она добавила: — Ты был без сознания трое суток.

— Не знаю, как и благодарить тебя, — качал головой Елисей.

Повисла немного неловкая тишина. Анна направила взгляд к окну, чтобы не встречаться глазами с Елисеем. В ней чувствовалась внутренняя борьба и нерешимость, но она быстро их подавила и начала разговор совсем не о том, о чём думала:

— Знаешь, а подстрелен ты не зря. В том смысле, что не зря мы туда сунулись. Да чего там. Сказать, что нам повезло, ровно тому же, что ничего не сказать! Мы могли бы обшарить сотни других лабораторий, разбросанных по стране, возможно, даже сунулись бы за границу, но могли ничего не найти. УИМК. Это да… Довольно знаменитый и влиятельный комплекс. Эх, умные же люди там были. Впрочем, почему «были». Кто знает, если «Ветвь Ивановского» существует, и если мы правильно истолковали её цели, вероятно, многие туда и вошли. Но я всё равно не верила, что мы хоть что-то там найдём! А у нас есть несколько наводок и важная информация!

— И что же ты нашла? — влился в этот бурный ручей слов и мыслей Елисей.

— Пока ты тут разлёживался, — На её лице появилась улыбка. — я несколько раз вдоль и поперёк перечитала диссертации. Кроме того, я так же — ещё в УИМКе — нашла перечень других лабораторий, как-то крепко сотрудничавших с «нашей».

Но сначала о праенунтиа мортисе. — Голос её помрачнел. — Как ты знаешь разработки искусственного интеллекта были приостановлены десяток лет назад, когда речь зашла о создании сверхинтеллекта. Это очень скользкая тема. Не спрашивай причём тут это, пока послушай. Не зная следующих фактов, я была бы безмерно благодарна людям, которые приостановили разработки. Но! Их не прекращали! ИИ был создан, и содержался в какой-то виртуальной среде. Что-то вроде заточения или тюрьмы. Я особо не разбираюсь в компьютерных науках, но даже мне кажется это глупым. Посадить в клетку существо (!), намного превосходящее в интеллекте. Посмотрела бы я на человека, приманивающего шимпанзе бананом, человека, которого туда же эти обезьяны и засадили!

На что только не готовы обезумевшие люди! Истинные учёные. Исследователи. Готовы даже пожертвовать жизнями, своими и чужими, ради истины.

Ни малейшего понятия не имею, как учёные из УИМКа смогли об этом узнать. Последние страницы были написаны второпях, это видно. И именно на них об этом и напечатано. Наверное, они разузнали об этом как раз во время того, как мортис приступил к тотальному уничтожению человечества.

Праенунтиа мортис был изобретён искусственным интеллектом! — едва не прокричала Анна, а потом смолкла.

Спустя десяток секунд она подняла на Елисея глаза.

— У тебя пульс повысился, — вздохнула она. — Зря я тебе сейчас об этом рассказываю. Тебе бы отдыхать. Но я не могла больше терпеть. Я была обязана об этом рассказать!

— Электричество. Его могли выключить специально? — спросил задумчивый Елисей.

— Да, наверное. Тут лишь два варианта: оно пропало по какой-то непредвидимой причине (что вряд ли) или было выключено намеренно. Если так, на то были очень веские причины.

— Электричество, — Елисей приподнялся повыше, чтобы присесть. — было выключено, чтобы преградить ИИ путь к власти.

— Очень даже возможно! — Анна спрыгнула со стула и принялась ходить из стороны в сторону. — Да, всё прекрасно сходится. Наверняка мы не знаем многих мелочей, но звучит логично. Однако безумно. Я думала, что с нейросетями всё решено ещё в начале тридцатых. Но нет.

— А что насчёт других лабораторий? — спросил Елисей.

Анна внезапно остановилась.

— В сердце Сибири... Возможно, ты как-то слышал про такой город как Сургут. Его всё ещё отмечают на картах, но он, как и множество других городов, вымер. Где-то там — у меня есть точные координаты — расположена секретная лаборатория — Объект 24, если я не ошибаюсь. Я думаю, там обосновалась «Ветвь Ивановского». Лаборатория занимается вирусологией. И это всё, что о ней известно.

— Почему ты так уверена, что нам нужна именно эта лаборатория?

— В самом конце той же диссертации были написаны две буквы «В» и «И».

— Но это же могло…

— В таком контексте это может значить очень малое, — перебила его Анна. — И я верю, что оно значит «Ветвь Ивановского». Совпадений тут просто быть не может. Да и у нас попросту нет других вариантов. — На этом она умолкла.

Елисей не задавал больше вопрос. Да и спрашивать было нечего. Вроде всё ясно. Ему нужно оклематься, вернуться в форму и езжать с Яной на Север с надеждой, что он найдёт Объект 24, и ему как-то помогут.

***

Прошло три дня. Елисея «выписали» с лазарета. Время и так было на исходе. Неизвестно, сколько ещё Яна сможет противостоять мортису. Нужно было торопиться.

Пока Елисей лежал на больничном, Яна несколько раз выходила из комы (или из сна), чтобы набраться сил из еды или сходить по делам. Он пытался с ней как-то заговорить, но она не могла ничего ответить или спросить. Она таращила на него сонные глаза и всё сильнее склонялась к постели, пока вновь не засыпала.

По небу плыли перистые облака. Палило солнце. Елисей направлялся к Петру, который давно хотел с ним серьёзно поговорить.

— А, Елисей, ну наконец-то! — встретил его Пётр.

— О чём же беседа? — спросил Елисей.

— Так, сначала расскажи о своих планах. Я слышал, ты снова хочешь куда-то отправится.

— Так тому и быть.

Елисей рассказал. Рассказал подробнее о Яне, о том, что они нашли в УИМКе, о «Ветви Ивановского» и о том, куда лежал его дальнейший путь.

— Мы последуем за тобой, — сказал Пётр.

— Нет. Зачем же? — возразил Елисей.

— Речь идёт о лекарстве, — объяснил Император. — Если его воистину можно создать, к тому же, так скоро после начала этой катастрофы… Не, Елисей, мы с тобой. Возможно, мы сможем ещё вернуть старый мир.

— А как же лагерь? Как же все люди, кто не способен взять оружие в руки?

— Об этом я и хотел тебе рассказать. С нами связался крупный лагерь. Вернее, они объявляли о себе в эфире, — Пётр указал на радиостанцию. — а мы просто связались с ними. Отсюда недалеко: километров двести. Они обосновались на каком-то учреждение — то ли на фабрике, то ли на складах. Сказали, там общая территория: одиночки, выжившие, «Мессия» — все там. Место назвали «Цитадель». Мы перевезём лагерь туда. На это уйдёт день, не более. А на следующий мы отправимся с вами.

— Хорошо, вас уже не переубедить.

— Правильно соображаешь. Понимаешь, каждый из нас только и хочет, что остановить весь этот кошмар. А тут подворачивается такой неожиданный шанс. Мы не можем его упустить.

— Что ж, тогда нужно торопиться, — заключил Елисей.

— Ты прав. Отряд уже собран. Команда по сбору дана ещё в шесть часов утра. Мы готовы отправляться в «Цитадель». Ты с нами?

Елисей немного удивился от того, что уже всё готово, он как-то и не заметил.

— Нет, я подожду здесь, — ответил он. — Яна останется со мной.

— Как знаешь, мы вернёмся к вечеру, переночуем, а потом уж можно и рвануть на север.

Елисей кивнул. Император вышел во двор и принялся раздавать приказы. А Елисей направился в лазарет к Яне. Ему нужно было скоротать день в одиночестве. Но там его ждала Анна.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Елисей.

— В смысле? — не поняла Анна, нахмурив брови.

— Лагерь вот-вот уедет.

— Да, и что с того? — всё ещё не понимала Анна.

— Ты должна поехать с ними.

— А-а, так ты хочешь, чтобы я отсиживалась там, пока ты ищешь лекарство от праенунтиа мортиса? Ну уж нет… — высказалась она с рассерженностью.

— Путь может оказаться опасным, — настаивал Елисей.

— Это не аргумент. Кто тебя вытащил от дронов?!

Тут Елисей побагровел. Ну не мог он рисковать жизнью Анны! Она ведь стала для него…

— Мы пройдём этот путь вместе, — вдруг сказала она.

Елисей заглянул в её глаза, в которых играли лучики солнца, и увидел там своё отражение. «Может быть, прежний мир и вправду можно вернуть, — подумал он».

— Елисей, — пробормотала Яна во сне.

Елисей глянул на неё. На её лице была блаженная улыбка, но отчего-то она только пугала.

Анна вышла из лазарета. Елисей последовал за ней. Они миновали дворик, прошли вдоль сгнившего деревянного забора, и вышли на опушку леса. Анна быстро прошла мимо зарослей колючего барбариса, пока Елисей плёлся за ней, цепляясь и спотыкаясь о высокую траву и царапаясь о иглы кустов.

Наконец они оказалась под стволами деревьев, где росла травка пониже и помягче.

— Раньше я часто гуляла в лесу. А в детстве мы с отцом изучали мох, лишайники, цветы и травы, и грибы, конечно. — Она улыбнулась. — Отец почему-то очень любил грибы, говорил, они таят удивительные секреты. Но мне не удалось их раскрыть, а он про них много не рассказывал, да и я их сильно не ценила.

Анна переступила через трухлявый, поросший мхом ствол берёзы. Елисей шёл вровень с ней, глядя по сторонам.

— Мы подолгу рассматривали букашек, — продолжала она. — ползающих по могучим стволам деревьев или качающихся на тоненьких травинках. А деревья в лесу были древние, благородные. От них прямо-таки веяло историей. Встречались нам птички и зверушки. Отец любил раскрывать и показывать мне разные тайны природы.

Анна подбежала к толстенной берёзе и, обняв, обхватила её руками.

— Он говорил, идёшь по лесу, обнимешь деревце и слушаешь, что оно тебе шепчет. И задумываешься, вспоминаешь только хорошее, забываешь плохое. На душе становится легче. А ветерок, несущий ароматы здешних трав, шелестит у тебя в волосах. И чувствуешь единение с природой. Появляется нерушимая связь. Ох, не знаю, кем были наши предки, но плохо, что их знания и традиции давно забыты и утеряны. Иногда мне кажется, что… что весь мир, построенный людьми, не настоящий, да так и есть, он не живой, он совсем пустой, бездушный. А в природе: каждый камушек словно живой, каждая капелька воды, каждый отпавший колосок. Всё находится на своих местам, в гармонии и красоте.

— Мой прадед занимался пчеловодством, — вдруг вспомнил Елисей. — Так странно сейчас это вспоминать. Последний раз я был в лесу лет десять назад. А ульи он расставлял именно в лесу. Он подолгу мог сидеть с пчёлами, любоваться ими. А они не кусали его совсем, будто бы принимали за своего. Со мной такого не было, — улыбнулся он. — Не знаю, или что детство, или правда раньше времена другие были, совсем другие, какие-то уютные, тёплые, душевные. А сейчас, согласен, всё фальшивое, какое-то наигранное. Наверное, фраза «раньше было лучше» была актуальна всегда.

***

Тянулась неестественно тёмная и тихая для лета ночь.

Елисей и Анна заночевали в лазарете, с Яной. Вместе им было куда спокойнее. Здесь же, после полуночи, обосновался весь отряд Императора: сам Пётр, Тони, Славянин, Немец, Горка, Медведь, Кол и, конечно, Волшебница.

Каждый из них видел десятый сон и тихо посапывал, свесив руку или ногу с кровати.

Снаружи эхом отражалась тишина: ни уханья сов или филинов, ни писков удирающих мышей, ни шороха листьев, ни стрёкота сверчков или цикад, ни звука — мир вымер или просто замолк, попрятавшись по щелям.

Даже луна спряталась за тёмными мрачными тучами. Весь мир погрузился во тьму.

Елисей никак не мог заснуть. Он ворочался, раскрывался и вновь укрывался одеялом. Но ближе к двум часам он всё же задремал.

***

Поднялись рано, часов в семь. Сразу же позавтракали.

Елисей клевал носом, пока Егор не окатил его ведром студёной воды. После Елисей держался бодрее всех и даже немного пробежался перед длительной поездкой.

А дорога обещала затянуться на пару дней. К тому же, она лежала через старые, заброшенные трасы, правда, они должны начаться ближе к концу поездки.

Долго не собирались, да и собирать было нечего, поэтому тронулись в восемь, бодрые — особенно Елисей — и разговорчивые. Ехали всё на тех же «зилах». Только Елисей с Анной и Яной мчали в пикапчике впереди.

Яна, свернувшись клубочком, спала позади. Елисей вёл машину, а Анна любовалась видами из окна. Они договорились иногда меняться, вернее, Анна на этом настояла.

Покрапывал дождик. Капли падали на стекло, соединялись вместе и скатывались ручейком. Солнца совсем не было видно, однако было довольно светло и бело.

— Как думаешь, что наш ждёт там? — спросил Елисей у Анны.

— Спасение, надеюсь. Если там и вправду собрались такие высококвалифицированные учёные, мы наверняка создадим лекарство. Однако… — Она умолкла.

— Что «однако»? — спросил Елисей.

— Если праенунтиа мортис был сотворён умнейшим ИИ, я уже не так уверена в наших силах…

Всю оставшуюся дорогу они ни о чём важном не разговаривали, лишь перекидывались мнениями о дороге и погоде.

Дорога лежала по трассам, не проходящих через города. Только один город стоял на их пути — Тюмень. И объехать его было или сложно, или вовсе невозможно. Попробуй разберись без точной карты!

Не успела колонна добраться до города, как пришлось тормозить — впереди змеились колонны побольше. Недолго думая, они свернули в сторону на дорогу, ведущую в посёлок. Но и там всюду были разбросаны машины. Они старались объезжать их по обочинам и кюветам. В такие моменты Елисей ни разу не жалел, что именно этот пикап завёлся в тот далёкий день.

Пробираясь через многочисленные деревни, сёла, грунтовки, огороды и леса, и расталкивая машины, стоящие вдоль их пути, колонна въехала в город и поплелась по одной из менее забитых трасс. И они не прогадали. Дорога вела по мосту через глубокую и широкую реку — Туру. Конечно, и здесь пришлось расчищать дорогу «зилами», но кто знает, сколько бы им ещё пришлось протирать шинами асфальт, не наткнись они на эту объездную дорогу.

Наконец спустя пару часов, колонна покинула пригород. Казалось, трудности остались позади, ведь остальная часть пути не лежала через города, однако как бы не так…

Они не повстречали ни одного заражённого, пробираясь через город. Да, они лишь объехали его, и неизвестно, что творилось в его центре. Но почему заражённых не было на окраинах? Вопрос остался открытым.

Когда приблизилась ночь, и на дорогу опустилась темнота, колонна из трёх автомобилей притормозила у обочины.

Разведя костёр — хвороста насобирали в малочисленных перелесках, деревьев было мало, кругом лишь поля — и испив чаю, все легли на боковую, оставив только одного часового. Уж слишком всё было подозрительно.

Часовым оказался Кол. Он сидел около костра, тормоша угольки и насвистывая что-то знакомое и усыпляющие.

В часа два-три ночи Кола сменил Немец, как договорились прежде. Для сторожа снов ночь тянулась бесконечно долго, для всех же прочих она пролетела не заметно. Однако не успело ещё солнце, как следует, явиться, а Елисея уже разбудили крики.

— За оружие! Вставайте! — надрывался кто-то (наверное, Герман). — Заражённые со всех сторон!

Услышав последние слова, Елисей подпрыгнул и схватился за автомат, стоящий у колеса пикапа.

Слышались далёкие рёвы, вои и крики. По полям, окружавших их почти со всех сторон неслись заражённые.

Вдруг сверху послышался вопль. Он глянул наверх и увидел парящих крылатых чудовищ. Ими оказались то ли летучие мыши, то ли птицы — не разобрать — мутировавшие, разумеется. Но где-то Елисей видел подобное. Уж не во сне ли? Вот не думал же он, что сон его окажется вещим. А сон ли то был?

Раздался глухой выстрел экспериментальной винтовки Волшебницы.

— С добрым утром! — с издёвкой поздоровалась она.

— С новым счастьем! — поддержал её Тони.

— Герман! — позвал Пётр.

— Да-да, — отозвался тот.

— Эхолокатор наладил?

— Да-да, работает как швейцарские боты.

— Ну-к, проанализирую, сколько их. И давай поживей! Остальные готовьтесь.

Герман помчался к «зилу». Спустя минуту он вернулся.

— Если расчёты верны, их около тысячи. Однако они всё пребывают, а локатор берёт с сильной погрешностью на далёкие дистанции.

— То есть их может оказаться сильно больше?

— Да, да.

Пётр, задумавшись, впился руками в волосы. Все глядели на него. Только Герман вернулся к «зилу».

— Нет, не устоим, патрон попросту не хватит, — заключил Император. — Заводите машины! Отбываем сейчас же!

— Ближайшие особи в сотне метров от нас, — вдруг сказал Герман, высунувшись из-за тента «зила».

— Так вот же они! — заметил Егор.

— Быстрей-быстрей-быстрей! — нагонял Пётр.

Моторы зарычали. Отряд расселся по местам.

Елисей открыл и хотел было сесть за руль, но Анна уже сидела там. Он, решив, что спорить сейчас опасно, быстро обежал пикап и сел внутрь.

Тронулись.

Первые заражённые ступили на асфальт и помчались за разгоняющимися машинами. Колония, стая, или рой — не понятно, как правильней такое называть — имели несколько видов заражённых. И как успел заметить Елисей, выглядывая в окно, кем бы не была жертва — прежний владелец организма — мортис подстроил её под себя, вероятно, оглядываясь на физиологию. Была собака, рысь или лиса — неважно! — в итоге получился ужасный бесшёрстный гибрид с чуть фиолетовой кожей, сильными наростами, деформированными костями, а некоторые ещё со светящимися зелёными волдырями — кислотные заражённые. А правильно ли называть их теперь «заражёнными»? Теперь это скорее отдельная ступень эволюции. Другая форма жизни? Не зря учёные позже будут звать любого заражённого как mors ambulans, что значит ходящая (или гуляющая) смерть.

Поля закончились, колонна проезжала через густые сосновые леса Сибири. Они не оглядывались назад, но точно знали, что заражённые давно отстали. Анна вела ровно, плавно и, казалось, даже побыстрее Елисея.

Более половины пути было позади. Елисей читал старые дорожные указатели, на которых значились города. Тобольск. Туртас. Уват. Демьянка. Горноправдинск. А ведь когда-то он здесь проезжал, далеко в детстве, с родителями или с бабушкой и дедушкой. Он и не помнил ни зачем и куда они направлялись, ни сколько ему было лет. Но места названия казались знакомыми и было чувство, что он точно здесь когда-то был. Ехал и, как сейчас, глядел в окно на могучие сосны и кедры, на бархатные и пушистые облака, на озёрца и речушки.

Елисей задремал. Ему снился сон из глубокого детства. Что-то хорошее и счастливое. Но его разбудила Анна.

— Мы подъезжаем, — сказала она.

— Уже? — усомнился Елисей.

— Осталось несколько десятков километров. Мы под Нефтеюганском — ещё одним давно обезлюдевшим городом. Но нам не туда. Нужно перед ним свернуть налево, в той стороне когда-то значились Каркатеевы. Не знаю, город, село или деревня, да и неважно. Не думаю, что встретим там кого-нибудь. К тому же, нам мимоходом. А вот и поворот.

Колонна свернула налево, на запад. Через двадцать минут они свернули ещё раз налево, проехали с десяток километров и оказались перед ним.

***

Огромный бункер покоился под холмом. Дорога уходила чуть вниз, к высоченным вратам-гермозатворам, превышающих человеческий рост вчетверо. Двое крошечных прямоугольных окон-иллюминаторов на крыше бункера скептически глядели на прибывших.

Отряд вышел из «зилов», Елисей и Анна так же покинули пикап, чтобы воочию убедиться, что Объект 24 действительно существует.

Они стояли, переговариваясь и решая, как же достучаться до тех, кто прятался за полуметровыми металлическими стенами. Но через минуту гермозатворы громко зашипели (так, что отряд не на шутку перепугался), и врата с визгом отворились. Свет прожекторов ударил в глаза. С той стороны донеслось:

— Кто и зачем пожаловал?

Император вышел вперёд.

— Мы держим путь с окрестностей Екатеринбурга, — сказал он. — Мы хотим помочь.

Елисей тоже вышел вперёд.

— Я искал вас около месяца, и ехал несколько дней, — сказал он. — Я хотел просить помощи у вас. Моя сестра больна праенунтиа мортис.

— Таких, как вы, сюда приходят сотни, — послышалось с другой стороны. Из-за прожекторов ничего не было видно. — И мы ничем не можем вам помочь.

— Она мучается месяц! Неужели вы бессильны?! — вспылил Елисей.

— Месяц?!

— Мы же встречались с ними. Они помогли нам отбиться от mors ambulans! — донёсся чей-то негромкий голос.

— Отключите свет! Пропустите!

Вперёд вышел седой старик с большой лысиной и серыми глазами.

— Вы говорите, она болеет около месяца? — спросил он у Елисея.

— Да.

— Тогда вы можете оказаться полезны. Добро пожаловать на Объект 24 — когда-то секретное место… Сядьте за машины, загоните внутрь, — обратился он к остальным.

Пётр уселся за руль и первым загнал «зил» в бункер. Его поприветствовал «мессиец», он ответил тем же:

— Добро, майор Дегтярёв! Вот и свиделись.

Елисей загнал пикап внутрь. Врата затворили за ним.

Со стен на машины и людей зашипела примесь воздуха. Им отворили следующие врата. И вот их взору предстал огромный подземный автопарк. Водители аккуратно припарковали «зилы». Елисей поставил пикап на ближайший участочек, и вышел.

— Я доктор Линнер, Кирилл Александрович, — представился старик. — Что-то вроде «за главного» здесь. Хотя я настаивал на совете, ох… Несите пациентку за мной, — повелел он Елисею. — Остальных проводят…

— Доктор Линнер, я профессор Сеченова, Анна Ивановна, мой отец был доктором Сеченовым. Я…

— Да-да, весьма наслышан о нём. И о вас.

— Я бы хотела вам помочь, — закончила она.

— О, конечно, это безусловно прекрасно. Идёмте же с нами.

Елисей взял Яну на руки и пошёл за доктором. Анна увязалась прямиком за Елисеем.

— Мы проследуем в самую дальнюю часть убежища, — рассказывал доктор Линнер. — Там расположены лаборатории. Ох, если… Она вам приходится сестрой, верно?

— Да, — ответил Елисей.

— Так вот, если ваша сестра смогла противостоять целый месяц праенунтиа мортис… Я не знаю… — Он развёл руками. — Как такое возможно?.. У неё, вероятно, очень сильный иммунитет. Она редко болела до пандемии?

— Редко, — согласился Елисей.

— Вероятность такой случайной величины катастрофически мала! Я рискну предположить, что она одна из, возможно, сотни людей из всего мира, кто смог сопротивляться праенунтиа мортис так долго. Но вы, вероятно, её охраняли. И нам известно, что стало с теми, кто имел схожий иммунитет с вашей сестрой. Возможно, защиту им никто не оказал. Вы, я думаю, понимаете, к чему клоню.

Елисей кивнул.

— Мы не заразились, но это не значит, что у нас хороший иммунитет. Всё проще — мы просто не интересны праенунтиа мортис.

Они шли по коридорам ещё несколько минут. Внешний вид помещений Объекта 24 был разительно отличен от УИМКа. Убежище не было старинным, вовсе нет, оно выглядело новым. Но вместо белых стен и блестящего кафеля, какие были в комплексе, здесь всё напрочь было сделано из бетона, поверх которого лежал слой специального покрытия, и разных сплавов металлов.

— Вот и прибыли, — оповестил доктор. — Заходите. — Он открыл дверь для Елисея с Яной на руках.

Елисей зашёл в лабораторию. Вокруг пищали и мигали приборы.

— Кладите её на стол. — Доктор Линнер указал на огромный аппарат в центре помещения.

Некоторые из учёных, сидящие за столами, обратили на них взгляды.

— Елисей, — простонала Яна, когда он укладывал её на мягкий стол (или изменённую кровать для более удобного исследования пациента).

— Господа, займитесь девушкой, — попросил доктор глядящих на них учёных. — Она болеет праенунтиа мортис более месяца. Проведите первичные исследования. А вы, — он посмотрел на Елисей и Анну. — снова за мной, я отведу вас к комнатам. Там вы сможете расположиться.

Через несколько минут они свернули в другой коридор, где двери шли одна за другой.

— Спальные комнаты представляют собой общежития. В одной комнате по четыре кровати, — объяснил доктор. — Занимайте, какие свободные. Вероятно, ваши друзья уже здесь. А мне нужно отклониться по делам. Сами понимаете. Когда будут вести, я сообщу. Прощайте.

Он ушёл. Анна и Елисей пошли вдоль коридора с дверями. На каждой двери было по четыре квадратика: красный значил, что место занято, зелёный — свободно. Елисей открыл первую попавшуюся дверь, на которой был только один зелёный светящийся квадрат. Там его встретили Егор и Кол, другое место занимал кто-то из учёных или «мессийцев».

Анна поступила также. Только в комнате, на которую она наткнулась была Волшебница, встретившая её улыбкой.

Весь отряд, Елисей и Анна расположились в комнатах, переоделись в удобные костюмы, которые им выдали, а через полчаса их позвали на ужин в общую огромную столовую. Если судить по свободным местам в ней и по количеству пустующих комнат, убежище содержало в себе треть, если не четверть, от запланированного количества жителей.

Неожиданно в столовую вломился доктор Ланнер, заметив Елисея, он тут же бросился к нему.

— Изумительно! Елисей, после долгих испытаний наш ИИ определил, что ваша сестра содержит необходимые антитела, к тому же очень интересен её геном. Возможно, нам удастся создать лекарство!

Так как доктор говорил совсем не тихо — он кричал, — то слышали его все. И вся столовая загалдела, обсуждая сказанные ныне слова.

— Потрясающе! — не унимался доктор. — Ох, хорошо, я должен бежать, поем по дороге… О, и да, профессор Сеченова, вы можете понадобиться, — обратился он к Анне.

Доктор Линнер выпросил у раздающего автомата тарелку картофельной пюре и парочку котлеток, взял ложку и скрылся в дверях.

Анна, отдав тарелку и стакан в посудомоечную машину, однако правильнее было бы сказать машинищу, устремилась за доктором.

А Елисей всё обдумывал сказанные им, Линнером, слова. Яна — ключ к лекарству. Вот, чего он точно не ожидал! Это же значит, что ей смогут помочь. А кроме этого Елисею ничего было и не нужно.

Он положил посуду на конвейерную ленту и покинул столовую. Не успел он дойти до перекрёстка коридоров, как завизжала сирена и загорелся красный свет.

— Внимание! Тревога! — доносился голос отовсюду. — Всем владеющим навыками стрельбы из огнестрельного оружия собраться в Главном зале. Всем…

Предложение повторили ещё раз, но Елисей не услышал его. Мысли затмились другим: «Что произошло? И зачем понадобились стрелки?»

В коридорах появились люди, все они торопились друг за другом. Елисей решил от них не отставать.

Кто-то положил ему руку на плечо. Им оказался Егор.

— Как думаешь, что-то серьёзное? — спросил он.

Елисей лишь вздёрнул плечами.

Их нагнали и другие соотрядовцы.

— Не успели как следует привыкнуть, а уже гонят стрелять, — возмущался Михаил.

— Надо же отрабатывать свой хлеб, — сказал Пётр.

И вот, свернув в очередной коридор, перед ними предстала большая дверь, на которой, как и над всеми другими, висел дисплей с названием. Надпись гласила: «Главный зал».

Они вошли. Елисею зал напомнил лекционный. Он был таким же закруглённым к центру, только вместо удобных кресел были вылитые из бетона высокие ступени, выполняющие роль скамей.

Люди заняли места и громко переговаривались. Елисей оглянулся. Волшебница и Кол о чём-то спорили, а Пётр сидел молча, скрестив руки на груди и задумчиво глядел перед собой.

На центр зала вышел человек, одетый, как и все, в серо-чёрный костюм. Все затихли. Голос его неожиданно громко раскатился по помещению.

— Друзья, у меня плохая весть для вас, — начал он. — Не буду ходить вокруг да около. Скажу прямо. К нам приближается рой заражённых, нет иных слов, чтобы описать их количество, кроме разве что бессчётное множество или бесконечность. Мы защищены мощными толстыми стенами бункера, однако траектория их движения линейна, проходит ровно через нас. Это подтверждает недавно выдвинутую научную гипотезу, гласящую о коллективном разуме представителей mors ambulans. Праенутиа мортис — единый организм, и тому теперь есть множество доказательств. Просто взгляните, что нам удалось захватить со спутников и дронов.

На стене позади говорящего появились кадры огромного скопления разных заражённых. Потом площадь всего видео заняло серое, титанических размеров, медленно ползущее существо, похожее на изуродованный ком теста.

— Прошу обратить внимание на огромные бесформенные организмы — magna mutatio — они представляют собой мутаторы, способные за некоторое время изменить mors ambulans: сделать его сильнее, слабее или внести любые другие необходимые корректировки. Такова одна из существующих гипотез.

Елисей узнал в них коконы, такие он дал им название и не ошибся. Это похоже на преобразование гусеницы в бабочку, но только в плане самого изменения. О красоте здесь и речи нет.

— Повторюсь, они движутся на нас, и нам придётся сражаться с ними. Иного варианта просто нет. Мы под защитой бункера, но эти твари, если захотят, запросто прогрызут себе щель. Поэтому на сборы у нас полчаса. Они будут здесь примерно через час. Мы слишком увлеклись недавними открытиями и совсем забыли о безопасности. Командованием было разрешено применение самоприоритетных снарядов «Молния» и размещение многоразовых мин «Спарта». Удачи нам! — сказал напоследок говорящий и сошёл с площадки.

Зал взорвался шёпотом переговорщиков. Все повставали с мест и стали толпиться у выхода. Елисей не отставал.

В коридоре на него наткнулась Анна.

— Елисей, что происходит?

— К нам движутся заражённые. Их очень много…

Неожиданно Анна обняла его, сковав в длинном поцелуе. Елисей подчинился ей. Они стояли так посреди коридора. Толпа обтекала их. А они даже не дышали. Елисей чувствовал сильнейший прилив сил, как что-то оживало у него внутри, как будто ветерок разгонял кровь по сосудам, наделяя их чем-то особенным, ныне не осязаемым.

— Удачи! — сказала Анна, через силу отпустив его.

Слегка одурманенный Елисей улыбнулся ей и втиснулся в поток толпы, который доставил его к оружейным складам.

— Несите мины к вратам, — скомандовал майор Дегтярёв группе бойцов.

— «Молнии» готовы к запуску? — спрашивал кто-то другой у самого входа.

— Так точно, — отвечали ему.

Елисея встретил Император.

— Вот и наше первое задание, — говорил он. — Не дать заражённым прорваться внутрь бункера — кто бы мог подумать. — Он закинул на плечо АК-147 и вышел из оружейной.

Елисей встал в очередь у раздачи снаряжения и оружия. Через несколько минут ему выдали форму, разгрузку, автомат и четыре магазина к нему. И протянули пистолет.

Тут Елисей вспомнил о «Варяге», которого оставил в комнате, когда переодевался. Странно, что их не проверяли и не обыскивали. Да Елисею и некогда было показываться, он же пошёл сразу за доктором, а потом их отвели в жилые комнаты.

Но пистолет он там оставить не мог! Он всё же стал каким-то родным. Как-никак этот кусок металла болтался с ним с самого начала катастрофы.

— Пистолет-то держи, вдруг чего, — сердился раздающий.

— Не надо, у меня свой, — бросил Елисей и помчался в комнату за «Варягом».

Прибыв на место, он перевернул полкомнаты, пока его не нашёл. И как он мог забыть, что убрал пистолет под подушку?..

Когда он возвращался, вновь завизжала сирена. «Ну что на этот раз?! — подумал он».

И в этот раз стратегия «следовать за бойцами» его также не подвела. Он оказался у главных врат, на этаже с автопарком. Гермозатворы как раз закрывали — мины перед входом, видимо, были установлены.

Никто не разговаривал. Стояла гулкая тишина. Разве лишь парочка солдат что-то тихо обсуждали. Вдруг раздался голос. Говорил майор Дегтярёв. Стоял он подле врат, где было повыше.

— Бойцы, я должен оповестить вас, расчёты оказались неверны. Заражённые сильно быстрее, чем предполагалось. Мины едва успели установить. Первые заражённые будут здесь в течении пяти минут. Поэтому принять готовность! Занять позиции! И… сражаться до последнего вздоха!

Глава восьмая. Последняя битва

Минуты шли мучительно медленно, будто бы кто-то растягивал их, словно резинку. Никто не говорил, да что там, мало кто дышал. Бойцы сидели или стояли наготове, ожидая чудовищного врага, чуть трясясь от страха, от страха перед неожиданностью. Мандраж окутывал каждого. Недавно показанные им кадры пугали — заражённых было не счесть. И чего от них ожидать? Как они пройдут через врата? Может быть, заражённые минуют их, оставят в покое? Вряд ли!

За вратами послышался приглушённый грохот.

— Сработала мина, — сказал кто-то из многочисленный бойцов.

Их насчитывалось сотни три. Не более, да и не менее. Но заражённых было в разы больше. По сколько приходилось на каждого бойца? По десять, по тридцать, по сотне?

— Встать на позиции! — скомандовал Дегтярёв.

Бойцы, не задумываясь, выполнили приказ. Некоторые из них уже передёрнули затворы автоматов.

За толстыми вратами едва был услышан монотонный шёпот, а затем грохот от взрывов — сработали снаряды «Молния».

Неожиданно по вратам пришёлся удар, они чуть завибрировали, по этажу разнёсся гул. Затем послышалось слабое шипение.

Некоторые из солдат чуть опешили, сделав шаг назад, иные оглянулись, словно ища спасения в чужих взглядах.

Внезапно на врата один за другим начали обрушиваться удары. Шипение, исходившие от них, становилось всё громче, насыщеннее и живее.

И вот, во вратах появилась тёмная дыра, из которой хлынули дурной запах, вой, рёв и вопль.

— Они прожгли гермозатворы!

— Кислота?!

— ОГОНЬ! — рявкнул майор Дегтярёв.

Из сотни стволов вырвались пули, оставив за собой миллисекундное пламя. Страх бойцов немного утихомирился.

Проход во вратах становился всё шире. Оттуда полезли заражённые.

— Токсичные! — вскричал кто-то.

Он не соврал и не ошибся. Первыми к ним мчались кислотные заражённые. Видимо, именно они прожгли проход в гермовратах. Они мчали и взрывались от множества впитанных пуль, разбрызгивая светло-зелёную кислоту, но не успевая пока добраться до бойцов.

Завязалась битва.

— Анна, подайте образцы, — попросил доктор Линнер.

Анна протянула ему пробирки с матово-белой субстанцией.

— Нейросети почти завершили проверку, — сказал он. — Расчёты очень уж сложные, но они справятся. Осталось совсем немного.

— Вы используете искусственный интеллект?

— Да, а что?

— Он же и создал праенунтиа мортис!

— Это же не значит, что нужно отказаться от всех нейросетей! Что с того?

Заражённые всё прорывались. Среди них были разные ужасные твари, которых ранее даже не существовало. Коконы сделали своё дело.

Бойцы уже не могли сдерживать натиск. Враг прорывался. Наиболее шустрые заражённые давно мчались в дебри бункера.

Из приоткрытой двери доносились далёкие выстрелы. Анна перевела взгляд с двери на доктора Линнера.

— А что если это ошибка? Вдруг нейросеть сделает только хуже?

— Да не виновны в этом нейросети! — вспылил доктор. — Что вы привязались к ним?!

— Что вы хотите сказать? — не поняла Анна.

— Я самолично участвовал в таком деле! На всём лежит только человеческая рука!

— Я не понимаю, — повторила Анна и отступила от доктора на два шага.

— Праенунтиа мортис был создан людьми! ИИ только помогал. Это был эксперимент. Но… он вышел из-под контроля. Мне довелось участвовать в нём.

— Вы один из создателей мортиса?!

Многие воины пали смертью храбрых, не сумев удержать мощи роя заражённых. Но они, люди, сражались до конца, пока руки могли держать автомат, а ноги стоять на земле.

— Да, мы, учёные, хотели создать лекарство от всего. Наши коллеги в самый раз закончили работу над сверхинтеллектом. Мы не упустили возможность воспользоваться им. И вот, год назад праенунтиа мортис был выпущен в мир с целью дать людям мощнейший иммунитет. Но потом наши цели ортогонально изменились. Я караю себя, что слишком поздно ушёл из проекта. Но сейчас я хочу лишь исправить свою вину, хотя и понимаю, что это представляется невозможным.

— Вы… вы… — Анна не находила слов, чтобы хоть что-то сказать. Её потрясло сказанное. Она считала, что мортис был создан ИИ, но правда оказалась гораздо логичнее и больнее.

В коридоре послышались шарканье и шипение. Через миг в лабораторию вломилась свора заражённых.

— Мы опоздали, — прошептал доктор.

Елисей, уперевшись спиной в бетонную колонну автопарка, полулежал и зажимал кровоточащие раны. Весь он был изрезан и исколот острыми когтями, покусан длинными клыками и сломлен количеством заражённых.

Он лежал с полузакрытыми глазами, держа в руках «Варяг». Он думал о Яне, винил себя, что не успел ей помочь. Хотя вины его тут не было.

Елисей вспомнил, с чего всё началось — самое страшное — побег из родного дома, преображение родителей и как ранилась Яна. Их эвакуировали, но и это им не помогло. А что сейчас с людьми из того временного лагеря? Остался ли кто-то жив? А остались ли живые люди во всём мире? Или мортис уже направил такие легионы на все места, где последние выжившие пытались как-то спастись?

«Воля», «Мессия», отряд Императора… Анна. Возможно, у них могло что-то получиться. Быть может, прежний мир мог хоть на толику вернуться.

Вот и нет «Ветви Ивановского»…

В голове Елисея пробежали ещё тысячи мыслей и воспоминаний. И всё остановилось на одном. Тогда он понял: время пришло.

Не было смысла тянуть время, дальше — только хуже. Нужно кончать со всем. Но сделать это так сложно. Нет! Решения отменять нельзя. Он не хотел становиться одним из них.

Елисей выпустил магазин из пистолета и посчитал патроны. Четыре. И ещё один в патроннике.

Он выпустил четыре патрона в заражённых, и убил всех четверых. Другие даже не обратили на него внимания, словно издевались, а, может, они уже воспринимали его за своего. А Елисей лишь боролся до последнего, делал, что было в его силах. Но он уже чувствовал, как сложно совладать с собой. Он меняется…

Последний раз. Последний. Последний… выстрел... Он вознёс пистолет к виску.

— Прощайте! — прохрипел он всем, живым и мёртвым.

Таков был последний выстрел, эхом разлетевшийся по Объекту 24.

Сработали системы автоматического пожаротушения. Заражённые в бешенстве и первобытном страхе завизжали и зарычали. Они носились из стороны в сторону, катались по полу и грызли друг друга. Но ничто не могло им помочь. Они умирали, их клетки сжимались, словно вся влага выходила из них. Они превращались в беспомощные мумии.

И происходящему была только одна причина — лекарство создано.

***

Яна шла по вымощенной каменными блоками дорожке, ведущей к огромному трёхсотметровому памятнику. Он был титанически огромен. Но размеры его такие не спроста. В далёкий день — прошло ровно три года — на этом месте погибло триста бойцов, сражающихся за будущее человечества. И теперь, когда люди пытаются восстановить человеческий род, такие монументы воздвигают по всему миру, из камня, с помощью голограмм или технологий умных линз. Но подвиг никогда не будет забыт, ибо эти люди дали человечеству второй шанс, шанс на то, чтобы не совершать подобного впредь. Однако тайна о том, что праенунтиа мортис был создан людьми, осталась за толстыми стенами Объекта 24. А больше и нет тех, кто бы мог о ней поведать.

— Елисей... — Из глаз Яны брызнули слёзы. — Спасибо тебе. Я не знаю, что уже говорить. Правда. Прошло три года. Я бы так хотела тебя увидеть, обнять. — Она утёрла глаза и покачала головой. — И почему мне досталось такое бремя — потерять всех, кого я так любила.

Яна отошла подальше от кургана, на котором был воздвигнут мемориал, и села на скамью.

— Не знаю даже, слышишь ли ты меня. Но мне легче думать, что слышишь. Знаешь, за это время многое изменилось. Мир изменился. Он стал с-совсем дру-дру-гим… М-мне тебя не… не хва-та-ет… — расплакалась она.

Долго ещё Яна сидела, плача, утирая слёзы и глядя на чертоги неба, до куда высилась верхушка памятника — боец прижимал ногой заражённого к земле и держал автомат у его головы, позади него, спина к спине, стояла девушка-учёная и держала в руках пробирки.

Оглавление

Глава первая. Да начнутся беды

Глава вторая. Эвакуация

Глава третья. Возвращение в город

Глава четвёртая. «Воля»

Глава пятая. Новые встречи

Глава шестая. Сверхинтеллект

Глава седьмая. «Ветвь Ивановского»

Глава восьмая. Последняя битва