Разговор молча: Стихи [Ирина Евгеньевна Сабурова] (pdf) читать онлайн

.. .Откроет двери в мир
иной мне сон,
А то, что брошу здесь
в последнем платье,
Похороните под последний клен
Я им сестра. Они мне были братья

2

ПОД

ЗНАКОМ
ВОДОЛЕЯ
1944—1949

3

4

Ты родился под знаком Водолея.
Я—в знаке Рыб.Связал нас Водолей!
Кому из нас с тобой вода нужнее?
И в чьих глазах струится зеленей?
Любовь прольется звонкою струею,
А воду—невозможно удержать.
Вот почему мы встретились с тобою
Вот почему—нам вместе не бывать
Недолги встречи в знаке Водолея.
И никому не избежать судьбы. . .
Я пролитую воду—не жалею.
Но рыбы погибают без воды.

5

Столько лиц. Людей . И разных судеб,
Близки и печально далеки .
В этом одиночестве на людях
Смертное проклятие тоски.
Слишком много стало сумасшедших
И сердец из битого стекла .
Хочется любить простые вещи,
Как кусочек близкого тепла .
Смертью больше или меньше . Только ,
Днем — забудут . И не вспомнят ~ в ночь .
Если человеку очень горько ,
Значит — некому ему помочь ,

Был у меня когда - то дом,
Который я любила
И я не только горе в нем,
А радость находила»
И многим—близким и чужим
В нем сердце согревала.
А где огонь—бывает дым
Что ж — всякое бывало.
Был у меня когда — то дом,
Любимый был когда — то. . .
Холодный ветер за окном
Примчался от заката.
Холодный ветер душу рвет
И воет , воет, воет. . ,
Так в этот сорок пятый год
Меня

землей покроет.

На картах — смерть в краю чужом
В год этот — сорок пятый . ..
Прибейте надпись над крестом:
« Был у нее когда - то дом;
Любимый был -когда - то . . . »

Ждать поезда , который не придет.
( Не всем же в расписанье уложиться !
И ждать, что именно вот здесь сойдет
Тот , кому это даже не приснится.
И что дорогу сможет отыскать,
Ни адреса не зная, ни названья. . .
Вот это значит: научиться ждать .
Раз невозможно даже ожиданье !

На карте есть маленький город
С таким красивым названьем:
Как только увижу я карту,
Стараюсь его отыскать:
Мы знаем о нем только двое,
И были там счастливы очень:
Два дня и почти две ночи:
Счастливей нельзя нам стать.
Там небо в заре как в розах
Над старым и гулким костелом,
И снег на мосту морозный—
Вода от зари розовей.
Цветы пред святым Непомуком
В подножии ниши слезной —
В глаза твои пролил зелень
Веселой воды Водолей.
Скажи, ты не знаешь, милый,
Как нам в этот город вернуться
Какою пройти бы дорогой,
Чтобы снова попасть в него?
Какими еще словами
Молить мне святых о счастьи?
На карте—есть маленький город.
А у меня—ничего.

Проходит все . . . О нет, не все проходит!
Лжет камня Соломонова печать.
Воспоминанье не пьянит, а бродит.
А вспомнить, это значит пожелать.
Тяжелый крест согнул устало плечи.
Живым и мертвым — всем даны кресты.
О нашей первой — и последней встрече
И я забуду, — и не вспомнишь ты.
И все — таки, устало и упрямо,
Рассудку и стихиям вопреки,
Как поцелуи — прячем наши раны,
И любим мертвых больше, чем живых.

Ходить бы с тобою вместе
По всем полям и дорогам,
Навстречу любому ветру,
И с Севера, и с Востока.
В глазах идущего рядом
И небо, и солнце видеть.
В твоей улыбке, любимый,
Все новую силу черпать.
Какое простое счастье!
И как оно невозможно . . .
В большом и просторном мире
Одной не нашлось дороги.
Идем путями чужими,
Один о другом не зная . . .
Под этим ненужным солнцем,
В холодном западном ветре.

11

Их было только—восемнадцать дней.
Горели дни. Как города сгорали.
Я помню все. Игру твоих бровей
И серый лоск твоей диагонали.
Как странно по строкам собрать в альбом,
По лоскуточкам—что еще осталось.
Пускай прочтет по своему любой,
О нас с тобою — между строк вписалось.
Снег с каждым годом тише и нежней.
Как будто наш. И никогда не таял.
Всего — то было — восемнадцать дней!
Но что поделать. Больше — я не знаю.

Такиеж дни. И даже ночи — те же .
Луна и снег, и вечер голубой.
В такие дни я вспоминаю реже, —
Не вспоминаю - а живу тобой ,
Все кончено . Счет сухо подитожен .
И все - таки, у елочной звезды . . .
Он был последним . . . Милостивый Боже ,
Последним в жизни ! Понимаешь Ты ! .

Быть может, в Конто —или в Аргентине
В чужой толпе услышу тихий смех
И сразу вспомню: этот вечер синий
Твое лицо — и снег, и снег, и снег!
Быть может, в Чили — или в Парагвае
Или в родном, единственном краю
Любимый голос спросит: « Не узнали?»
И я отвечу: «Нет, не узнаю».
Но все таки — где б ни было на свете
Но этого — среди всего о всех
Я не забуду: наших улиц ветер,
Твое лицо, - и снег, и снег, и снег!

. . . И почтальон забыл дорогу к дому,
Но письма получаешь от друзей»
О том, что жить, конечно, тяжелей,
И что один, конечно, враг другому
Но есть письмо, которого не ждешь.
Так - есть слова, но их никто не слышит.
Так письма - есть. Их только не напишут.
И счастье - есть. Но только - не найдешь.

 если . . . все могло бы быть иначе !
« А если так — царевич мог бы жить ; »
Как это слово много в жизни значит !
Как странно думать : что могло бы быть
От хмеля в сердце - счастье часто горько
Но я люблю наперекор судьбе .

Возми на память отблеск бывшей зорьки
Возми на память - бывшему тебе .

РАЗГОВОР
МОЛЧА
1951 — 1954

И

18

Любовь стоящего в стороне
Сплошной разговор молча.
Под каждой улыбкой на дне
Вонзаются зубы волчьи.
Боль раздирает и жжет.
Крикнуть бы: Боже, доколе? !
А в слух говорится: « Ну вот,
Выпить бы нам, что ли . , . »
Любовь стоящего в стороне
Бессильна и бесполезна.
Есть средства, петь гимн весне,
Или работать прилежно.
Или нестись с тоски
В стокилометровый ветер.
Ветер несет клочки,
И их никто не заметит.
Любовь стоящего в стороне
Изламывает без пощадьь
Может быть, вам — или мне
Именно так и надо?
А если в какой нибудь час
Вдруг не выдержат нервы , . .
Не ново? Но тысячи раз
Не исключают — первый.

Горит румяным яблоком заря,
В осеннем небе гаснет понемногу.
Скользит вдоль окон, в вечер октября
От фонарей зеленая дорога.
Как много значат вспышки на пути
Огня в окне. В глазах. Хотя бы в мыслях.
Как было б трудно без тепла пройти
Сквозь холод жизни, разума и чисел!
Горят огни в раздвинутых путях.
Как боль горит и жжет под левой грудью!
И я боюсь канунов декабря,
И холода, который еще будет.

ТУМАННЫЕ КАНУНЫ
1
Дни белые, как будто бы луна
Поднявшись и задумавшись, застыла,
И небо затуманила до дна.
И лунным дымом все засеребрила.
Пусть снега нет, а изморозь, как пыль
Но кто глаза имеет, видит тоже,
Что даже стал любой автомобиль
На зверя, и приличного, похожим.
Пусть звезды только в окнах у витрин
Ну что ж.Вот стали ближе и иными.
А из прохожих вспомнит вдруг один
Потухшее в далеком небе имя,
И в каждый миг, движенье, поворот
На улице, в полях, в окне вагона
Врывается вдруг сказок хоровод
И застревает веткою зеленой,
2
Почему декабрьские туманы
Белым дымом потушивши день,
Все кусты, деревья, все бурьяны
Нарядили в белую сирень?
И такой густой, тяжелый иней,
Что ему прикинутся легко,
Будто бы в морозной этой стыни
Горы и снега недалеко.

И дополнителные кабеля
Низко, между столбами
Ложатся, как колея
Над деревьями и полями.
Мир чудесен и дик —
Воздушной этой дорогою
Может пройти лесовик
До самого города строгого.
В шубе, как дед-Мороз,
По толстым от снега нитям —
Радость, что он принес,
Надо же как то выпеть.
Горе у нас — слова.
Радость — слезой жемчужной.
Разве и мне, и вам
Это не то, что нужно?
Разве скользящий дым
Мимо окна вагона
Не делает молодым,
Трепету обреченным?
Может быть, кабель зовут
Как нибудь и иначе.
Сказки одни живут.
Остальное — совсем не значит.
Может быть, видно вам
Совсем другую дорогу.
Важно, чтоб петь мечтам,
Что Рождество — у порога!

Ну, как же они нарядились,
Березки и елки! И сучья
У этого, у косогора
Нежнейшею розой — куста!
Наверно, не мало возились,
Чтоб все филигранные прутья
И даже бурьян у забора —
Одна кружевная мечта!
Ах, мне бы такое — на платье!
Ах, мне бы такие сережки.
Из ягод шиповника алых
И белый жемчужный пгдбор!
А ель в горностаевой вате?
А эта парча на березках
На фоне туманных опалов?
Какой восхитительный вздор!
И вот там — не старая ветла,
А шагнул вперед корявый леший.
Смотрится на заводь из стекла,
Как он мелким бисером увешан.
Надо ж ей согреться под плащом
Из совсем уж ржавых листьев дуба!
Девочке с серебряным лицом
Он целует ледяные губы.
И качает нежно на руках,
В сучьях неуклюжих и шершавых,
Девочку в серебряных кудрях,
Сказку, серебристую, как травы.

На улицах вечерние огни
Никак не могут побороть тумана.
В предпразнечную сутолоку дни
Проходят беспорядочно и странно.
Да как же им иначе проходить,
Да и зачем их размерять на клетки,
Когда улыбки заплетают.нить,
Напутанную в елочную ветку?
Ведь для того и ткутся кружева,
Ведь для того и зажигают свечи,
Чтоб у людей кружилась голова
Хотя б на миг. А лучше — целый вечер!

Я человека знаю по глазам,
Каким живет он. Бедным иль богатым.
Ко мне приходят мыши по ночам,
И тащут сказки, чтоб прочесть мышатам.
В моем кольце горит александрит,
Меняя цвет: его нельзя подделать.
Как сердце, если сердце говорит,
Как счастье, если нам дано изведать.
Мне дорог каждый зверь, и вещь, и куст,
И даже паровоз бывает братом.
А с ними мир нигде не будет пуст.
Но мир живой, а не взорвавший атом!
Да, я люблю. И жизнь, и смерть, и сон.
И я рассказываю сказки людям.
Но если будет кто нибудь прощен,
То, может быть, и мне прощенье будет?

Без дождя засыхает трава.
От похмелья болит голова.
Волга входит в Каспийское море . . .
И такая любовь, как у нас,
Повторялась тысячи раз,
И кончалась таким же горем . . .
А четыре есть дважды два.
Золотые это слова!
Только мы их совсем забыли . . .
Потому что — как бы сказать?
Выходило и три ведь, и пять,
Раз с тобой мы так счастливы были!

Так вдруг в глаза вонзается печаль,
И губы не успеют улыбнуться,
Как падают в молчание слова,
Которые не смеют встрепенуться.
Так вдруг остановившись на бегу,
Средь стольких лиц, своих н незнакомых
Вдруг хочется кричать: я не могу
Тебя забыть — и я не смею вспомнить!

Всю ночь шел дождь холодною весной.
И в комнате, до самого рассвета
Я слушала, усталой и больной,
Как я с тобой на хутор твой поеду.
Ты помнил и курган, и поворот,
И старый дуб, черкешенкой посажен,
И как такой же дождик там идет,
И как совсем по новому он важен.
В моей стране всегда росла печаль,
Горел янтарь и бесновался ветер.
Но дедовскую чару за Кубань
С тобой мы пили в этот долгий вечер.
Как этот дождь в ушах моих стучит!
Как будто в сердце мне стучится кто - то .
Есть где то дом* И старый дуб стоит.
Ты только — не заметил поворота!

Нам сказки даны за обиды,
Чтобы их спрятать суметь.
Глаза даны, чтобы видеть,
А сердце — чтобы болеть.
Можно ли счастье разрушить,
Чтоб песню о нем пропеть?
Нам уши даны, чтобы слушать,
А сердце — чтоб умереть.

Осенние падают листья , . .
Так платит золотом осень
За наши надежды, и мысли,
И счастье, которое просим.
А звезды осенней ночью
Одна за другою, как птицы,
Падают с неба цепочкой,
Чтоб с нашим счастьем проститься.
Но небо без звезд пустеет!
А лес без листьев заплачет!
И только мы не жалеем
Любой расплаты за счастье.

Идет баварец в куртке расписной.
Со свеч каштана льется снежный пламень.
И как всегда, когда одна с тобой,
Я говорю и думаю стихами.
« Одна с тобой » — конечно, тоже бред.
Одна совсем — так было бы вернее.
Но как то не подходит слово « нет »
Для солнечной и ветренной аллеи,,
Пусть думает медлительный каштан,
Приятный снег роняя мне на плечи,
Что улыбаюсь я своим мечтам,
А не над тем, что ты меня не встретил.

Кто поможет прикинуть,
А подсчитать боюсь:
Встретились — вышел минус.
А не встречать бы — плюс?
Геометрию кто поверил бы!
Если пройти насквозь,
Выходит, что параллельные
Пересекаются — врозь?
В жизни своя арифметика.
В логике жизни — боль.
Встретились иль не встретились,
Минус на минус — ноль

Есть мой портрет. Подарен и лежит,
Подписанный сияющей весною
Любимому. И если он хранит,
Как бережно хранится дорогое,
То, посмотрев, пошлет он мне привет,
Как будто в дни, когда мы вместе были .
Но если сохранился мой портрет,
То вот меня — совсем не сохранили

. . .Так иногда, в какую нибудь осень,
На перекрестке пройденных путей
Холодный ветер жалобно мы просим,
Чтоб не гасил последних фонарей.
Ведь за огни платили не напрасно!
А золоту — казалось — не ржаветь!
Но вот — темно. И станет жутко ясно,
Что серебро — разменяно на медь.

Теперь со смертью я живу на « ты ».
А чтоб она не очень торопилась,
Я приношу домой себе цветы,
Которые мне не приносит милый.
Она, конечно знает, — и молчит.
А если улыбнется, — то не грозно.
Мне принесут цветы — для панихид.
Но эта радость будет слишком поздно!

Одиночество, это: мысли,
Произносимые вслух.
Скользящий снег или листья,
Касающиеся, как друг.
Умиротворенность раздумий
И даже счастье кусочек:
Одинокий человек — умный,
Знает — и ничего не хочет.

Для наших встречь всегда росли цветы.
Зимой, под снегом выростали тоже.
Был самым близким и любимым ты,
Ни на кого другого не похожим.
Как рассказать мне обо всем теперь,
В последний раз, последними словами?
Прощай, любимый. Затворилась дверь,
Я все сказала. Этими цветами.

Упасть и не подняться. Не могу
Идти я больше. Господи, помилуй
Я думала, что память сберегу,
А я и память вынести не в силах.
Запуталась. Разбилась. Не дано
Ни жить самой, ни жизни дать другому.
Какою бы дорогой все равно
Мне це идти — я не дойду до дому.
На всех путях поставлены кресты.
На всех крестах прибито слово « милый »
Гвоздями в сердце. Господи, хоть Ты
Хоть не меня, — кого нибудь помилуй!

Течет вода и уплывает в даль.
И мимо берег, на котором — счастье.
Любимый мой, любимый мой, прощай.
Не в первый раз — в последний раз я плачу.
Нет слез таких, чтоб облегчили грудь.
Но то, что знали умные другие, —
« Кто не любил, того нельзя вернуть », —
Любимый мой, я поняла — впервые.

Листьям полагается шуршать,
Ветру — выть над мокрыми полями.
Самое больное рассказать
Нам не полагается словами.
Каждый день благословен и час,
Солнце дня, вечерняя прохлада.
Самое хорошее у нас
Самому любимому — не надо.

Сердце можно в руках сдержать,
Чтоб не пело, не плакало снова,
И если нельзя сказать —
Промолчать это можно слово.
Можно даже считать:«никогда»,
И придумывать равновесье.
Только что же делать, когда
Кто нибудь запоет твою песню?

Рогатый дом на этом перекрестке,
Где рыжие каштаны за стеной.
Где ветер был пронзительным и хлестким,
Как все, что было связано с тобой.
Кому из тех, кто здесь идет спокойно,
Известен счастья торопливый ход?
Кому здесь было нестерпимо больно?
Кто листья для букета соберет?
Но у меня не бьется сердце тоже.
Ни радости, ни ни горести. Сухи
Мои глаза И кажется похожим
И этот дом — на тысячи других.

Были, как белое пламя
Ландыши на снегу.
Если не мужем знала,
Другом тебя сберегу.
Как же горела утрата,
Мучила, даже во сне.
Ни любовником и ни братом
Ты не остался мне.

« О стальное—молчанье»
Гамлет
Можно построить дом,
И цветами его украсить,
Так, чтобы каждым окном
Из него улыбалось счастье.
Радость поздних наград
Часто бывает горькой:
В дом этот, в листопад
Один не придет — только.
Ступеньки прежних крылец
Стали воспоминаньем.
Сказано ведь: « Конец,
Остальное — молчанье »,

ЗЕЛЕНЫЙ
МИР
1954 — 1955

46

Могла бы рассказывать много
О том, как зеленый мир
Учил меня верить в Бога,
И жить, и любить учил.
Яснее всех философии,
Прекрасней, быть может, любви,
Моя синеокая осень,
Лесные молитвы твои!
Но тем, кто на камне вырос,
Цветы — это лишний хлам.
Те петь не пойдут на клирос
В самый весенний храм.
А те, кому радуга в небе —
Самый крепчайший мост,
Кто знает не цену о хлебе,
А в поле в цветах, где он рос, —
Те знают, кто создал листья,
И как в тишине трава
Иначе врастает в мысли
И им не нужны слова.

Ива, я тебя не видала
Когда ты лозою росла
Над какой то канавой
Мутнеющего стекла,
 теперь громадиной стала . * .
И одиноко стоишь
У каменного канала,
Где не смеет расти камыш.
Вчетвером тебя не обнять бы!
Рассечена» кора . , ,
Говорят, что у вас на свадьбу
Обряжались здесь все вчера.
Только в кипене белых кружев
Боярышника кусты
И пчелам сейчас не нужны
Сережек твоих цветы,
А те, что росли над водою,
Друзья, под твою же стать , , ,
Вот почему с тобою
Я прихожу молчать.

Я люблю рябину до сих пор.
Девочкой ее еще любила.
В сарафане влезши на забор,
Из нее себе я бусы шила.
И потом бывало столько дней,
Осенью, любимой и желанной,
Когда сердце пело вместе с ней,
Озорной, хмельною, киноварной.
И теперь рванулась к ней, любя,
Н о - своей рябины не узнала.
Как такую горькую тебя
Я веселой раньше называла?

Ходить у чужих заборов
И знать, что за ними - счастье.
Земля, согретая солнцем
В саду зеленом расцветшем.
За то, что люблю я землю
И в солнце, и в дождь осенний,
За то, что в лесу пою я,
Свои веду разговоры
Со злым татарником даже,
За то, что молилась бы Богу
В саду своем каждый вечер,
И плакала б, в клен уткнувшись,
О счастье, которого много,
Но только не всем дается, —
За это, наверно, от Бога
Дана мне такая дорога «
Мимо чужих заборов,
Где в сад не растворят калитки.

Колокольчик с поляны той
На которой звенел когда то . . .
Сколько хожено здесь с тобой,
Сколько плакано и помято!
Все так же растет трава,
Такой и совсем другою . . .
Собираю цветы, как слова,
А рассказывать их - не стоит.

На этой лесной дороге
В такой мой усталый вечер
Цветут королевские свечи —
Справа и слева, много . . .
Торжественно, прямо, строго.
Королевскими их называют.
Светятся желтым сияньем,
Говорят, что они исцеляют,
А от чего — не знаю.
Вот, если это знала,—
Я бы так не устала. . .

Какую хорошую смерть
Посылает Господь растеньям !
Киноварь ,золото, медь
В их последнем гореньи.
Если бы мы могли
К старости стать красивей,
Чтоб уходить от земли
Радостно и счастливо !

Ах да . . . теперь я маленькою стала
Не королевойпросто судомойкой.
Но если б жизнь начать опять сначала,
Одни цветы я повторила б только.
Чтоб снова мир казался с ними светел,
Чтоб никого никто не мог обидеть,
И чтобы тот, кто раньше не заметил
Теперь их мо г как следует увидеть!

Как билась птицей горсть засохших листьев
На ветке - флаг, протянутый в норд ост
И как взметались и неслись в бессильи
В шуршащий ворох облетевших звезд!
Но вот деревья графикою строгой
Воздели сучья на краю дорог
Чтоб легкий снег посеребрил дорогу И Рождество шагнуло на порог.

Простой отвар из ивовой коры
Излечивает сильную простуду.
И исцеляющая благодать травы,
Любой травинки — равносильна чуду.
Но где найти такие лепестки,
Которые излечат от Тоски ?

Другу Федору
Люблю заботливый шопот дождя ,
И радостно мне при мысли ,
Что где то вздыхает под ним земля ,
И в чьем то саду — листья.
А если я вижу ,как мокнет народ,
Особенно — мотоциклисты,
Я думаю : вот он домой придет ,
Где будет светло и чисто.
И если затянуто все кругом ,
И даже в июле — серо .
Я думаю : как хорош был бы дом,
Свой, и особенно белый.
Чтоб этих же капель по крыше стук,
И в сердце — воспоминанье , -.
И сад мой , мой сад...
Дорогой мой друг,
Я знаю , что жизнь — заколдованный круг ,
Но как же — без ожиданья ? !

57

На двадцать верст веду лесам учет
Где что растет , цветет и созревает .
Когда весной черемухе черед ,
И где рябина осенью пылает .
Где будут колокольчики звенеть ,
Про чьи глаза , и о какой разлуке .. И ежевики липнущая плеть
Мне, как всегда , до крови ранит руки .
От
До
От
До

запахов ликующей весны
мухоморов сказочного бора,
белоснежной хрупкой тишины
папортников нежного узора , —

Лес не подобен остальным друзьям :
Он все дает и ничего не просит.
И открывает двери всем ветрам
Закату дней распахнутая осень .

« Простонародное название этой
травы « кровохлебка »

Цветы на шишки похожи
Маленький сгусток кровавый.
Скажи, тебе больно тоже ,
Или не больно — травам ?
В такую спокойную осень
Кровью своей истекая , , ,
Я знаю . Мы обе не просим
С тобой — никакого рая .

59

Две синевато—белых колеи
Легли в снегу глубоком на аллее .
Февраль пролил застывшие струи
Веселого упрямца — Водолея .
А сумасшедший месяц — синий март
Пригонит звездных Рыб, чтоб выпить жадно
Сосульки, снег, и лужи все подряд,
И ветром сдуть следы снежинки каждой .
И на снегу застывшие следы
Тех ,— кто прошел своею здесь дорогой
Так, ~ от одной и до другой звезды
Для этих звезд не означает много . . .

Сочетаний красок так много
Но кажется, нет красивей
Черного с белым — строго
На небе , от холода синем.
Деревьев темные сучья
Под снега прохладной ношей
Будто от тяжести гнутся
И думают о хорошем.
О том, что зеленое лето
Им
ветренный груз накинет .
И вот , пока видим мы это ,
Нас тоже Бог не покинет .

Такое чувство, будто кто —то встал
В том далеке ' где все — одно сиянье,
И машет мне рукой, чтоб я пришла
Сквозь пыль дорог, и через все страданье.
Не знаю кто — но самый близкий мне
И солнца свет , и леса тень колышет...
Мне не дойти к прохладной тишине.
Но не дойдя, я ' может быть, услышу

ОГЛАВЛЕНИЕ
Ты родился под знаком Водолея . . стр 5
Сколько лиц
6
Был у меня когда то дом
7
Ждать поезда , который не придет . . . 8
На карте есть маленький город : . . . . 9
Проходит все
10
Ходить бы с тобою вместе
11
Их было только — восемнадцать дней 12
Такие ж дни
13
Быть может , в Конго
14
И почтальон забыл дорогу к дому . . 15
А если
16
Любовь стоящего в стороне . .
.19
Горит румяным яблоком заря .
20
Туманные кануны . .
. . .
21
Я человека знаю по глазам . . .
25
Без дождя засыхает трава .
.
,26
Так вдруг в глаза вонзается печаль . 27
Всю ночь шел дождь .
. 28
л

л

т

Нам сказки даны за обиды .
.29
Осенние падают листья .
.
.
.30
Идет баварец в куртке расписной .
.31
Кто может прикинуть
32
Есть мой портрет
33
Так иногда , в какую нибудь осень .
.34
Теперь со смертью я живу на « ты » - 35

Одиночество, это: мысли
36
Для наших встреч всегда росли цветы . . 37
Упасть и не подняться
38
Течет вода
. 39
Листьям полагается шуршать
40
Сердце можно в руках сдержать
^
41
Рогатый дом
42
Были, как белое пламя
43
Можно построить дом
44
Могла бы рассказывать много . .
. 47
Ива, я тебя не видала
48
Я люблю рябину до сих пор
_
49
Бродить у чужих заборов
50
Колокольчик с поляны той
. . .
51
На этой лзсной дороге . . . . . .
52
Какую хорошую смерть . . . . .
53
Ах да. . . теперь я маленькою стала . , 54
Как билась птицей
.55
r

Простой отвар
Люблю заботливый шопот дождя . . .
На двадцать верст веду лесам учет . .
Цветы на шишки похожи
Две синевато—белых колеи . . . .
Сочетаний красок так много
Такое чувство, будто кто то встал . .
v

6 4

56
57
58
56
60
61
62