Траурный кортеж [Василий Доконт] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (131) »
Василий Доконт Траурный кортеж
ВМЕСТО ПРОЛОГА
— …Господин капитан, лошади отравлены, — Ахваз стоял навытяжку с таким виноватым видом, словно это он их отравил, — У нас нет больше лошадей. — Опоздали! — Фирсофф подошёл незаметно и всё слышал, — Ловушка захлопнулась! Мост — это был знак свыше, нам не следовало ехать дальше. — Найти косоглазого!.. И всех его безъязыких!.. — Паджеро рассвирепел, чувствуя то же, что и Ахваз — вину за недосмотр, — Я их на куски, своими руками… — Господин капитан, Ваше Величество, — от волнения солдат перепутал порядок доклада, — хозяин постоялого двора сбежал вместе со слугами — там, в углу, хорошо замаскированная калитка… — Они сбежали, капитан, пока мы рассматривали монеты, — король был спокоен, — Ещё не всё потеряно, Паджеро. Сколько до аквиннарской границы? Час езды? Надо послать лучших разведчиков на пост пограничной стражи. Надеюсь, командир стражей не потерял голову от страха и придёт нам на помощь. А мы будем держаться, сколько сможем. И пусть идут лесом — дорога может быть перекрыта. — Ахваз! Ахваз! Ах, да, ты здесь. Слышал слова Его Величества? — Так точно, господин капитан! — Возьми, кого считаешь нужным и — вперёд! Если дойдёшь, считай себя капралом. — Берите выше, капитан. Если Ахваз сумеет привести помощь, мы подумаем над сержантскими нашивками. Не так ли, капитан? — король ободряюще похлопал по плечу растерявшегося солдата, — Да, пожалуй, это стоит сержантского чина. Ахваз отобрал четырёх солдат, и они, закутавшись в нарезанные из белых скатертей балахоны, скрылись за частоколом…ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «КОРОНА И РАТТАНАР!»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1.
Зимний сосновый лес полон сказочного волшебства, особенно ночью, когда стволы могучих сосен видятся почти чёрными на фоне искрящегося в звёздном свете снега. Кажется, будто тысячи одетых в тёмное великанов сошлись посмотреть на дерзких козявок-людей, пробирающихся через их ледяные владения. Они не страшат, не пугают, не бросаются на усталых путников. Просто стоят и смотрят, изредка, ради шутки, стряхивая на них снежные сугробы со своих высоких, в мохнатой хвое, шапок. И молча улыбаются, глядя, как эти козявки барахтаются, выбираясь из снежных завалов, озябшие и злые на неуместные великаньи шутки. И, выбравшись, движутся, спешат дальше, к неведомой великанам цели, оставляя за собой глубокую борозду на мягкой снежной перине… Пятеро закутанных в белое людей бегом передвигались по зимнему лесу, смешно задирая ноги, обутые в тупоносые кавалерийские сапоги, и пар от глубокого, из-за бега, дыхания намерзал ледяными сосульками на бородах и усах бегущих людей. Сквозь прорехи в белых, изодранных о кусты и завалы, покровах временами тускло отсвечивал металл доспехов, и тогда можно было понять, что бежали солдаты, и дело, заставившее их бежать через лес, ночью, по глубокому снегу — дело срочное, дело военное, и нет силы иной, кроме смерти, чтобы остановить этот неистовый бег. По борозде, пропаханной ими в снежной целине, легко прослеживались все препятствия, преодолённые ими на трудном пути через зимний лес, и все неприятности, случившиеся с ними от самого его, пути, начала, которым служил глухой частокол постоялого двора «Голова лося». Вот первая серьёзная преграда — бурелом, сквозь который солдатам пришлось перебираться. Обходить было далеко, да ещё и через овраг, которому не видно ни конца, ни края, и глубина которого неизвестна: под снегом как определишь? Здесь, на буреломе, кто-то из них напоролся на острый сук и был ранен: капли замёрзшей крови хорошо видны на снегу даже сейчас, при тусклом свете звёзд. И, верно — один из солдат отставал всё больше и больше. Он уже не бежал — устало брёл, еле переставляя ноги, и товарищам приходилось постоянно останавливаться и ждать его. И было им совсем не до сказочных чудес ночного зимнего леса: чувствовалось, что они напряжены и полны досады на непредвиденные задержки. Сильнее всех нервничал главный среди солдат. Как ни странно, но он был и самым молодым из них. Усы только едва пробиваись на его мальчишеском пухлом лице, и, если бы не намёрзший от жаркого дыхания лёд, и вовсе не были бы видны. Следов же бороды — нет и в помине. Раненый понял причину волнения своих сослуживцев и глухо процедил сквозь сцепленные от боли зубы: — Идите, не ждите меня. Время… Не теряйте впустую время… Главный, с облегчением и радостно кивнул (радостно — оттого, что это решение принял не он), и отдал приказ одному из здоровых солдат: — Останься с ним и помоги сделать перевязку. Разведите костёр, но только где-нибудь в укрытии, чтобы огонь не было видно издалека. И трое не стали больше ждать, трое побежали дальше. А вот место, где борозда пересекла замёрзший ручей, и лёд, местами, на ручье взломан — ясно, что- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (131) »
Последние комментарии
13 часов 41 минут назад
15 часов 14 минут назад
19 часов 8 минут назад
19 часов 12 минут назад
1 день 33 минут назад
2 дней 12 часов назад