Измена [Н Чемезов] (fb2) читать постранично

Н. Чемезов Измена

Эта история приключилась давно, когда я был еще молод. Мы с женой и крохотной дочкой жили, в глухой таежной деревушке, на берегу прекрасной реки Бирюсы. Меня, начинающего учителя, завела в те края неодолимая страсть к охоте и рыбалке, из-за которой я немало поколесил по Сибири, порой забираясь в самые отдаленные, мало обжитые места.

Мой отец, сельский учитель, как и большинство коренных сибиряков заядлый охотник и рыбак, ушел из жизни, когда мне было десять, а сестре восемь лет. Попавшая в нужду мама, тоже учительница, променяла на два пуда пшеницы его превосходную немецкую двустволку, за бесценок продала чистокровного сеттера Боба, о чем потом не один раз пожалела. Однако кое-что из отцовских богатств досталось и мне: рыболовные крючки, лески, изрядный запас пороха, пистонов, дроби и, самое главное, старенькая одноствольная курковка двадцать четвертого калибра с двенадцатью медными гильзами. Я по сей день благодарен этой облезлой и расхлябанной переломочке. Как она нас выручала в те тяжелые времена!

Зверя, птицы во время войны развелось в наших краях видимо-невидимо. Все охотники ушли на фронт, и дичь никто, кроме мальчишек вроде меня да стариков, не тревожил. Я, ростом со свое ружье, в иные вечера по весне приносил с окрестных болот и озер по два-три диких гуся. Про косачей, уток, рябчиков и говорить нечего. Добывал и зверя. Зимой ловил зайцев, в теплую пору не раз скарауливал на болотных тропах косуль.

Собаки у меня, конечно, не было. Какая уж там собака, когда самим нечего есть! Охотился с помощью петель, с подхода или из скрада, из-под самодельных чучел. И до того наторел, что лучше не надо. Знал, когда и куда мне идти со своей переломочкой, что и как делать, чтобы не вернуться домой пустым. И так продолжалось до переезда на Бирюсу.

А тут, не раз и не два увидев, как добычливы местные охотники, ведущие промысел из-под лаек, тоже решил обзавестись четвероногим помощником. По соседству с нами жил со своей большой семьей знатный охотник и рыбак Кузьма Суратов, человек немолодой, по характеру сдержанный и молчаливый. Он держал трех собак, слава о которых шла по всей округе. Две из них работали только по зверю — медведю и соболю, а третья, маленькая ростом, шустрая и звонкоголосая Пальма, была незаменима в охоте на белку, соболя, боровую и водоплавающую дичь. От Суратовых я и принес темным декабрьским вечером беспомощного, величиной с рукавицу щенка, дочь Пальмы.

Жена всегда отличалась любовью к животным. Она окрестила сучонку Чайкой и заботилась о ней так, как это могут делать лишь женщины. Из лоскута старого полушубка сделала ей в углу мягкую подстилку, ночами поила ее теплым молоком, специально поставленным на шесток русской печи, а когда собачонка мерзла и начинала визжать, брала ее к себе в постель.

К августу Чайка стала одной из самых красивых лаек в деревне. Небольшая, как мать, серо-пегого окраса, с загнутым в калач хвостом, прекрасными карими глазами, острыми треугольными ушами, она была подвижна и голосиста.

Чайка, что, впрочем, в той или иной мере присуще всем лайкам, отличалась сдержанным, я бы сказал — суровым характером. Не улыбалась во весь рот, не лизалась и не прыгала от радости при виде хозяина, как это делают легавые. Скупо вильнет хвостом, позволит потрепать себя по спине, почесать за ухом и отойдет прочь со спокойным, полным достоинства видом. Волнение и явное нетерпение она выказывала лишь тогда, когда я появлялся на низком крыльце в охотничьем снаряжении с ружьем за плечами. Жена частенько обижалась на нее:

— Вспоила, вскормила, а она и приласкаться не хочет! Ни капельки благодарности! Как чужая!

А мне собачка пришлась по душе. Выйдешь на крыльцо покурить, а она тут же выбежит из-под навеса. Посмотрит на тебя блестящими человеческими глазами, для приличия вильнет хвостом и, не проявляя иных эмоций, уляжется у твоих ног. Всем видом дает знать, что готова служить верой и правдой, но без лишнего изъявления чувств и пустой суетни.

Весну я охотился привычным способом — Чайка была еще мала, а летом стал брать ее с собой на рыбалку. Приятно видеть рядом с собой живое существо, которое вместе с тобой посматривает на поплавки, вскакивает, когда ты хватаешься за удочку, и, кажется, огорчается не меньше тебя, если рыба сходит с крючка. Вместе перекусить вкусной горбушкой с холодным вареным мясом, вместе испить студеной водицы из прозрачной реки, вместе возвращаться знакомой тропой домой, а иной раз и чем-то поделиться со своим верным безответным другом.

По незнанию я ничему не учил Чайку. Ей были неведомы команды «Ко мне!», «Лежать!», «Ищи!», «Подай!» и прочие. Натаскать собаку помог Кузьма. В августе он несколько раз брал ее на охоту по птице, и она, видимо, научилась всему нужному у Пальмы.

— Всех денег стоит твоя Чайка, — с оттенком зависти говорил Суратов. — Кабы знал, что такая вырастет, ни за что бы не отдал. Береги ее, паря, пуще